За третьим перекрёстком (СИ) [Первое апреля / Рель Параллельный] (fb2) читать онлайн

========== Пролог ==========

— Доброе утро, родная. — Он нежно касается её скулы губами и крадёт из-под ножа кусок помидора. Она хихикает:

— Ще-щекотно! Когда ты уже возьмёшься за бритву? — и делает вид, что не видит наглой покражи. В её зелёных глазах черти танцуют румбу, а нежные губы кривятся в притворной обиде.

Он демонстративно хватается за сердце:

— Тебе не нравится моя бородка? О жестокосердная!..

Она смеётся и толкает его в грудь плечом. Жёлтое солнце играет на белой отделке кухни, отражается от стеклянных стаканов и до блеска отполированных ножей. Она, тонкая, невесомая в светлом платье, кажется ему волшебной феей, непонятно за что полюбившей известного в широких кругах тролля. Он, тёплый, в одних пижамных штанах, без извечной брони сарказма и боли, кажется ей невероятно близким и родным.

Точно и не было…

Она смаргивает мелькнувшую мысль, запрещая себе рушить редкие мгновения счастья. Прижимается к его груди, близко-близко, так, чтобы нельзя было просунуть и волоса между ними. Он обнимает её за талию и подсаживает на кухонную тумбу. На пол летят пластиковая тарелка с помидорами и перья лука, она притворно вырывается и ворчит:

— У меня все руки в соке.

Он ухмыляется и ведёт языком от её локтя до запястья, слизывая прозрачно-розовые капли. Она чертыхается и обнимает его ногами. Заводит руки назад, опирается на столешницу, и нож катится к стене. Он целует её подбородок, шею, щекочет нежную кожу колкой щетиной. Она ёжится, шепчет в полустоне:

— Сто…

Он сцеловывает стон с её губ, накрывает ладонью.

— Тш-ш, ты её разбудишь.

Её удивление перекрывает резкий толчок, жар, поднимающийся из живота на шею и выше, выше — туда, где только небеса и бесконечный полёт. Она скрещивает ноги за его спиной и кусает пальцы, обещая взглядом все муки Адского Пламени, если он немедленно её не поцелует. Сейчас же.

Он понимает её без слов.

— Люблю тебя, родная.

— И я тебя люблю…

Позже он помогает ей встать на дрожащие ноги и нежно целует в висок, скулу, уголок губ. Молчит. Она улыбается и тянется за палочкой, чтобы убрать устроенный ими беспорядок. Палочки нигде не видно, и она хмурится, гадая, где же могла её забыть.

А, так вот же она.

— Позволим Морган сегодня поспать подольше? — говорит он и поднимает с пола помидор, небрежно вытирает о штанину. — Я так редко тебя вижу в последнее время.

— Морган?.. — растерянно шепчет она и не глядя хватает нож за лезвие, промахиваясь мимо палочки. Кожу и мышцы прорезает до костей, и кровь, тёмно-бордовая, густая, заливает доску.

— Пепс, ты что! Дай руку. О Господи, куда делась аптечка, когда она так нужна…

Палочка с громким стуком падает на стол.

— Пепс?

Она чувствует боль. Не в раненой руке, вовсе нет, — в груди сворачивается мерзкое тёмное осознание. Черты родного лица расплываются перед глазами — похоже на озеро, по которому ветер гонит беспокойную рябь.

Кровь вязко капает на пол, и мир застывает.

«Тебе понравился мой подарок, Госпожа?» — бестелесный голос сухо шершав, как могильные плиты.

Она смотрит в незнакомое смуглое лицо: странно выстриженная бородка, густые брови, чётко очерченные носогубные складки, тонкие губы. Застывшее лицо, искажённое паникой за неё. Или — за эту неизвестную «Пепс»? Скорее уж так. Она дёргает пальцами — одновременно хочет и совершенно не желает его касаться. Разгладить глубокую морщинку на лбу, вымарать панику из ярких коньячных глаз.

Он ведь действительно… так похож.

— Я не твоя Госпожа, — говорит она упрямо и почти жалобно. Светлая кухня расплывается тёмным туманом, солнечное утро сменяет вечная ночь мира мёртвых. — Я отказалась от Даров.

«Моя маленькая наивная девочка, — голос обретает объём и мужской низкий тембр, мягким выдохом касается виска. На плечи ложатся сильные горячие руки. — Дело вовсе не в Дарах. Дело в тебе самой».

Она закрывает глаза руками и горбится. Кровь пачкает светлое платье, чертит бордовые дороги по коже — от запястий и вниз. Она выдыхает едва слышно:

— Верни его обратно. Пожалуйста.

«Милая, — голос звучит укоризненно, но с иронией, и она наконец-то узнаёт эти интонации. Дёргается, чтобы обернуться и подтвердить свою догадку, но руки — левая цела, а правая в сизо-бордовых ожогах — не отпускают. Прижимают спиной к широкой груди, облачённой в холодный металл. — Я всего лишь исполнитель, не заказчик. Но, — губы касаются макушки, — если моя драгоценная Госпожа действительно этого хочет, я могу… кое-что придумать. Не бесплатно, конечно».

Она смотрит на застывшее в панике лицо незнакомого мужчины и пытается понять, стоит ли оно того. Он любит свою «Пепс», и у них, наверное, есть дочь… Морган. В груди становится тяжело и больно: они тоже хотели завести детей. Двух мальчиков и девочку, младшую, чтобы старшие братья могли её защитить. Они хотели поселиться в тихом домике на краю земли, там, где их никогда не найдут ни проблемы, ни людские склоки.

Но она оказалась бесплодна, а их домик сгорел дотла.

— Хорошо, — кивает она и касается холодными пальцами горячих рук на плечах. Всё равно ей уже нечего терять. — Покажи мне его смерть и отмени её. Я всё оплачу.

— Слово?..

— Слово Госпожи Смерти.

========== Глава 1 ==========

— А я так просто… Железный Человек, — Тони щёлкнул пальцами, и всё изменилось. Армия Таноса, схлестнувшаяся с объединённой армией Земли, застыла в странных позах, Мстителей и самого Таноса не миновала эта участь. — Что за?..

Двигаться мог лишь Тони. Ну, кроме его руки. Пальцы замерли в положении «волос от Щелчка», и как бы он ни старался их сдвинуть — ему не удавалось.

— Это и есть его смерть, Госпожа, — рядом с ним из тумана и пыли соткался… он сам, только искорёженный на всю правую половину тела, в сломанном МАРКе, полупрозрачный. Мёртвый. «Он» прижимал к своей груди женщину в светлом платье, и в её бесцветных глазах Тони видел только усталое смирение. «Он» ухмылялся. — Смерть благородного самоубийцы.

Тони оскорбился:

— Вообще-то я спасаю мир! А вы мне активно в этом мешаете.

— Какой разговорчивый.

Горло сжало чувство, будто он что-то забыл, и руки похолодели от животного страха смерти, и так сильно, остро захотелось жить. Женщина коснулась «его» щеки, и страх ушёл. Под кожей расцвело тёплое спокойствие, словно Тони только что проснулся в одной постели с Пеппер и можно совершенно никуда не спешить, дождаться пробуждения Морган и всей семьёй отправиться в какой-нибудь Диснейленд. Объесться чертовски вредной сладкой ваты, пряча «контрабанду» от Пеппер, смотреть, как Морган катается на пони, и проситься к ней в седло. Просто жить.

И ничего не знать ни о первом Щелчке, ни о втором.

«Он» широко улыбнулся, обнажая острые клыки — которых на самом Тони никогда не росло — и заботливо спросил у женщины:

— Ваше Слово твёрже мифрила, Госпожа? — И голос у «него» был его, Тони. Довольно противный, оказывается, если слушать со стороны. Нужно забыть такой тон.

— Верно, — отчеканила «Госпожа» и заглянула, казалось, в самую душу Тони. Тот озадачился: что за БДСМ-атмосфера? Он честный семьянин без подобных фетишей! — Оно твёрже даже твоего упрямства.

«Он» расхохотался, запрокидывая голову, и отступил назад, в последний раз погладив «Госпожу» по плечам.

— Да будет так, Госпожа! В качестве оплаты я обрекаю тебя на жизнь в этом мире. Не торопись обратно, я хочу успеть соскучиться.

Она шагнула к Тони и сжала его руку поверх Камней, внимательно, ищуще заглядывая в глаза. Тони видел в них своё отражение, пыльное и зелёное — явно не только из-за цвета её радужки…

Он вскинулся: разве?.. «Госпожа» обретала цвет: огненно-рыжие волосы, золотые веснушки, невероятно яркие зелёные глаза. Тони поразился: ей наверняка нет и тридцати, а глаза — как у человека, прожившего долгую, но не самую счастливую жизнь. Он открыл рот, собираясь прокомментировать это открытие, и не смог. Впервые в жизни — не нашёл слов, чтобы выразить свои эмоции. Только выдавил:

— Что ты де…

— Пора жить, герой, — твёрдо произнесла она, и Тони осознал: британский акцент! Нужно разобраться, откуда она взялась. И Тони готов был согласиться с мёртвым «ним»: действительно Госпожа, вон и командный тон прорезался. — Ты же не заставишь «Пепс» и Морган плакать?

Тони задохнулся:

— Если ты…

И перчатка щёлкнула.

***

Послепобедная кутерьма слилась в один огромный хаотичный клубок. Люди праздновали, люди скорбели, люди пытались понять как им дальше жить.

Тони пытался понять тоже. Ему же… не привиделось? Мёртвый двойник, молодая девушка с усталыми глазами, разговоры о смерти и плате. Тони ненавидел быть кому-то должным, но если весь этот фантасмагорический бред — правда, то он в долгах по самую маковку и никогда не сможет их отдать.

— Тони, тебе привиделось, — качала головой Пеппер и не выпускала его руки — левой. Правая, пострадавшая от энергии Камней, была обожжена едва не до костей, но великая волшебница Хелен Чо обещала всё вылечить в течение месяца. С небольшим. — Ты сутки был в коме, чудо, что вообще выжил. Как ты… Как ты только посмел так с собой поступить!

Но Тони отчётливо помнил это: почерневшие от боли глаза напротив, холод тонких пальцев на его руке и невыносимый жар — в.

И Камни бесследно исчезли.

Об этом говорили шёпотом и за закрытыми на сто замков дверьми, опасаясь то ли задеть хрупкую психику Тони, то ли вызвать новый виток общественной паники. То самое общество разрывалось от восторга — наши родные вернулись! слава мстителям! — и растерянности — а что с ними теперь делать-то?

За пять лет многое изменилось: снова женились «овдовевшие» супруги, выросли «осиротевшие» дети, продались и купились «опустевшие» дома. Многие чувствовали себя так, будто надели старую одежду, из которой давно выросли, и теперь не могли понять, отчего так жмёт.

Почему-то Тони чувствовал себя так же. Он приказал ПЯТНИЦе найти рыжеволосую девушку, не существующую ни в одной базе данных. Или давно умершую, но внезапно мелькнувшую на камерах.

Как иначе он мог интерпретировать «обрекаю жить в этом мире»?

ПЯТНИЦА была озадачена. Наверное, тогда Тони впервые понял, что ему действительно удалось создать искусственный интеллект: его собственное детище едва не у виска крутило в ответ на такую странную просьбу. Во всяком случае, тон у обычного «как скажете, босс» был весьма красноречив. Но она, как положено хорошей дочери, смиренно принялась за работу.

Серьёзно, Тони гордился своей девочкой.

Всеми девочками.

Морган навещала его в больнице. Приносила рисунки и лично приготовленное — под строгим присмотром Пеппер! — печенье, пересоленное и с отчётливым привкусом масла, рассказывала о том, как проходят её дни. И Пеппер всегда была рядом.

Тони казалось это странным: наверняка у его бесконечно занятой супруги безумное количество дел, особенно в свете последних событий. На кого же она оставила нежно лелеемую компанию?

— Я не для того кормлю целый штат заместителей, — огрызнулась Пеппер на прямой вопрос и нежно погладила Морган по волосам. Продолжила мягче: — Чтобы не позволить себе небольшой отпуск по уходу за больным мужем.

Тони показал ей большой палец и подмигнул обеспокоенно вскинувшей голову Морган. Просуфлировал одними губами: «Ты, я, макдак». Морган ярко улыбнулась и взглядом пообещала отвлечь «надзирателя» при первой возможности.

— Вообще-то я всё видела, Старк, — проворчала Пеппер и заботливо поправила его одеяло. — Даже не пытайся дезертировать.

Вторую неделю Тони не выпускали из палаты, запрещая даже подниматься на ноги, не то что куда-то там ходить. От больничной еды у него катастрофически улучшилось здоровье и испортился характер, а вредного и жирного хотелось до ощущения фантомного вкуса на языке.

Но — что удивительно и не совсем понятно — совершенно не хотелось алкоголя.

Кроме семьи Тони навещали Питер Паркер и Шури Удаку. Первый — неизменно позитивный, неловкий, ищуще заглядывающий в глаза и выдающий реплики со скоростью тысяча слов в секунду. К пятнадцатой минуте его посещения у Тони неизменно развивалась мигрень, но пацана он не гнал: был слишком рад видеть его бодрым и всё таким же невыносимо живым, чтобы обращать внимание на «мелочи». Шури приходила с новыми идеями, планами, которые «теперь никто не помешает воплотить в жизнь», потому что «брат разрешил». Гениальной принцессе было слишком тесно в рамках собственного королевства, и потому она тащила всё доброе и вечное в мир, предоставив должность фильтра и соратника не менее — а то и более — гениальному Тони. С ней было интересно, но странно — будто все эти пять лет он общался с какой-то другой принцессой, более строгой, закалённой горем и рано лёгшей на плечи мантией. Или что там возлагают на Вакандских королев кроме огромной ответственности.

Иногда заходил Хэппи, топтался на пороге, как плюшевый мишка, и притаскивал целые пакеты фруктов (которые Тони скармливал Морган и Питеру, потому что у самого витамины чуть не из ушей капали, но тс-с). Остальные Мстители заглянули буквально пару раз. Вздыхали сочувствующе (Роджерс) и хмуро (Барнс), травили армейские байки (Уилсон), передавали пироги от жены (Бартон), смотрели со странной надеждой и болью (Ванда). Последнее выворачивало нервы наизнанку и напоминало о чём-то… Что никогда не случалось.

Лукавые искры в зелёных радужках, густая бордовая кровь, короткие ногти, оставившие сладко ноющие царапины.

Тони казалось, что он сойдёт от всего этого с ума.

Но не сошёл.

На исходе четвёртой недели — бинты с руки сняли, но она ещё противно ныла в дождь и пальцы почти не слушались — ПЯТНИЦА предоставила очередной отчёт. Тони как раз пытался медитировать, по совету всемудрого Брюса, и не возлагал на этот отчёт больших надежд.

О чём он только думал, когда формулировал задачу? «Числящихся давно мёртвыми» во всём мире было чуть больше, чем дохрена, и рыжих женщин среди них — довольно много. А уж какой улов он выудил «несуществующих», м-м-м, любое правительство бы с руками оторвало.

Только вот нужной не находилось.

— Показывай, куколка, что у тебя там, — Тони взял с тумбочки планшет и развернул целый веер голограмм. Лица, лица и лица. Женщины. Рыжие, с рыжиной, красноволосые, милированные. — Не то, не то… О, а эта хорошенькая, но нет. А вот…

Он замолчал, чувствуя, как взмокла спина под пижамной курткой и пересохло во рту. С голограммы на него из-под пушистой чёлки смотрела Госпожа. Девушка, принявшая на себя часть энергии Камней и тем спасшая едва не самоубившегося Тони Старка. Она подстриглась, длинные прежде волосы теперь едва касались облачённых в тёмную толстовку плеч. В правой руке она держала картонный стаканчик кофе, а в левой, затянутой в тонкую перчатку, — брелок с железным человеком. На её подбородке темнел извилистый шрам — такие же расчерчивали правую половину тела Тони.

Ему не приснилось. Она действительно существовала. И она пострадала из-за него.

Тони почувствовал, что его долг стал ещё на несколько тонн тяжелее.

Что ж, Тони Старк умеет быть благодарным.

— Молодец, девочка, — враз потеряв голос, едва сумел прошептать он и прикрыл глаза рукой — ПЯТНИЦА всё равно сумеет его услышать, — ты её нашла.

— Рада помочь, босс.

Тони не сомневался: она действительно рада закончить эти сумасшедшие поиски.

— Веди её. — Он щёлкнул по голограмме, разом закрывая все остальные. Над фотографией вспыхнула метка: Лондон, площадь Клэрмонт. — Дай мне знать, если что-то случится.

— Конечно, босс.

Время подступало к девяти пополудни. Тони откинулся на подушку и вздохнул. Он чувствовал: всё только начинается, и как разыграть выпавшие карты — зависит только от него.

Ночью ему снились светлая кухня и огненно-рыжие волосы, рассыпавшиеся по золотистым плечам.

========== Глава 2 ==========

Кофе в стаканчике оставался на самом дне. Она взболтала осевшую муть — просто так, потому что могла — и выкинула стаканчик в урну. Натянула на правую руку перчатку. В Лондоне было зябко: ветер с реки нёс противную мелкую морось, а солнце, по своему обыкновению, стеснительно пряталось за пеленой туч.

Она так давно здесь не была.

Лондон иного мира был окраинами до боли похож на её родной Лондон: те же узкие переулки, букинистические магазины, запах тумана и степенная важность жителей. Центр же представал совершенно иным: яркий, шумный, трубящий о победе и заполошно торопящийся жить. В этом Лондоне не было ни площади Гриммо, ни «Дырявого котла», ни Косого переулка.

Ни крупицы когда-то привычного магического мира.

И всё же как похож…

Настолько, что на миг её кольнула больная надежда: он может быть здесь, в этом мире. Кольнула — и исчезла с молчанием поисковых чар.

Она посетила Литтл Уингинг и домик на Тисовой, но предсказуемо не нашла ни своих родственников, ни их следов. Все знакомые адреса встречали её другими людьми и совершенно иными судьбами, бесконечно далёкими от войн магического мира.

Этому миру хватало своих войн.

Супергерои и суперзлодеи, пришельцы, тайные организации, мутанты — от всего этого у неё шла кругом голова и холодели кончики пальцев. Что делать в чужом непонятном мире без связей и денег «мутанту», единственному в своём роде?

Впрочем, она и на родине была единственной.

Девочка-которая-выжила, Глория Поттер, негасимый свет надежды. Чушь собачья. Магическому миру не нужна была надежда в мирное время — и он её растоптал, но только она понадобился — потребовал исполнить «священный долг».

Вспоминать об этом до сих пор было и смешно, и горько.

Магический мир только поначалу казался Глории доброй сказкой, где всё замечательно и тепло. Сначала Квиррел, а после и Кубок Огня отбили у неё веру в людей. Да и в нелюдей тоже. Возрождение Волдеморта, травля в газетах, пренебрежение, война, вечный, уже давно привычный голод и пустота внутри — это стало её обыденностью, ноющей, как старые шрамы в дождь, но уже не задевающей.

Она победила. Выжила. Снова победила и снова выжила, и все вокруг её полюбили — такую. С паническими атаками, шрамами, притаившимися под кожей клубками змей, с безграничной усталостью и огромной, пахнущей кладбищенским тленом магией. Опасную, замкнутую, живую.

Ну конечно.

Она не единожды возвращалась с того света, так-то, это не могло не оставить след.

Министерство тоже это понимало, и когда Глория решила покинуть магический мир, они были всеми руками «за». Им не нужна была героиня, сующая острый нос в политику, как лиса — в курятник. Её провожали чуть ли не с фанфарами и рукоплесканием экзальтированной толпы.

И всё было хорошо.

Глория поселилась в Лондоне — гуляла по узким улочкам, наслаждаясь свободной жизнью, посещала достопримечательности и интересные места. Она не планировала оставаться тут надолго, лишь попрощаться с родной страной и уехать как можно дальше.

Но на одной из прогулок встретила его.

Джордж привлекал её добрым нравом и умением видеть в людях лучшее. Только люди это самое «лучшее» в нём не видели, принимая вечный позитив за насмешливость и несерьёзность, а «полудружеские» подтрунивания — за сарказм.

Они познакомились, когда Глория пролила кофе на его кремовое пальто и, суетясь, оттоптала светлые ботинки. Ещё бы в лужу уронила, но, к счастью, Джордж успел вовремя ухватиться за столб. На хмурое «извините» он ответил яркой улыбкой и вопросом, отчего такая милая леди грустит.

Леди ответила что-то неопределённое о погоде и сама не заметила, как провела за интереснейшей беседой следующие два часа, а после согласилась снова встретиться.

Джордж был магглом, и Глорию это более чем устраивало.

Они съехались и остались в Лондоне, только перебрались ближе к пригороду. Но через пару лет магический мир решил напомнить о себе.

Очередная Трелони, очередное пророчество о Госпоже Смерти и поверившие ему идиоты. Глория плевать хотела на магический мир — но ровно до тех пор, пока магический мир не решил плюнуть в неё.

Огнём.

Адским. Огнём.

В тот вечер она задержалась на работе — последние посетители никак не хотели покидать их кафе, всё просили «ещё кружечку того божественного нектара, что у вас притворяется кофе». Глория тогда разговорилась с ними, наслушалась баек о студенческой жизни и твёрдо решила в следующем году пойти учиться. Но…

Она приехала слишком поздно, когда от дома остались одни угли, и среди чёрных обугленных силуэтов с трудом можно было найти сгоревшего человека. Пожарные ничего не смогли сделать с волшебным пламенем, только молиться, чтобы огонь не перекинулся дальше. Маги оказались не настолько безумными, чтобы из-за одной опальной героини сжигать целый квартал — огонь потух ровно в тот момент, когда на очерченной ровным кругом территории не осталось ничего, что бы могло гореть.

Глория нашла их всех. Каждого. Но что могла девчонка, пусть и героиня, прошедшая войну, после двухлетнего отказа от волшебства? Она помнила чары, но не успевала реагировать на сыплющиеся заклинания.

И умерла.

Впрочем, как говорил старина Дамблдор, смерть — это только начало приключения. И в её случае это действительно так. Смерть лично вышла встретить долгожданную гостью, но Глория не могла разглядеть ни её фигуры, ни её лица — только бесформенный туман.

— Добро пожаловать домой, Госпожа, — произнесла смерть, и её голос был похож на сыплющийся песок. — В прошлый раз ты так быстро меня покинула… Я очень расстроилась.

— Госпожа? Ваша госпожа? — удивилась Глория. — Я же… отказалась от Даров, даже мантию закрыла в сейфе.

— Такая юная, а такая боевая, — рассмеялась смерть скрежетом камня о камень, — ты мне нравишься. Пожалуй, я даже исполню твою первую просьбу бесплатно. Чего ты хочешь?

У Глории пересохло во рту. Чего она хочет? Мести, свободы, покоя, но больше всего…

— Я хочу, чтобы Джордж был жив. Мой Джордж.

— Ай, — отозвалась смерть, и в шорохе прозвучала доля вины, — я не могу воскрешать мёртвых, я всё-таки смерть. Тем более прошло время… И Адский огонь сжирает не только тело, но и душу… Мне жаль, но проси что-нибудь другое.

Глория прикусила губу до крови, сдерживая истеричные обвинения, и опустилась на колени. Ей казалось, что Джордж умер во второй раз, и снова — по её вине, из-за её прошлого и скелетов в потайных шкафах. Она задыхалась, хоть и не понимала, дышит ли вообще — здесь. Кружилась голова и мир сужался до узкого чёрного тоннеля.

— Нет-нет, не нужно так убиваться, обещаю, я найду тебе другого… Джорджа. Будет лучше прежнего!

— Мне не нужно другого, — зашипела Глория и сжала кулаки, — да что ты вообще можешь!

— О, я могу убить, — туман почернел и заклубился в человекоподобную фигуру, похожую на грозовое облако, — всех, всё и вся. Никто не сможет от меня уйти. Хочешь?

— Тогда убей… всех магов в Британии, которые причастны к нашим смертям. До единого.

Голову фигуры расколола пополам застывшая молния, и Глорию поглотила тьма.

Мир мёртвых стал её домом на долгие годы, а смерть — единственной собеседницей. Или собеседником. Глория могла уйти в любой момент, но не хотела — в мире мёртвых она нашла так необходимый ей покой, пусть и относительный. И там она почти не слышала голос совести — голоса людей, которых обрекла на смерть неосторожными словами.

Потому что по мнению смерти причастными стали все, кто хотя бы слышал о смерти Госпожи Смерти или о поджоге в пригороде Лондона. Взрослые, дети, друзья, враги — все, кого хотя бы из газетных заголовков коснулась эта новость. Магический мир Британии опустел.

Глория тоже хотела опустеть, очистить разум от памяти и сомнений, но смерть не отпускала — держала её на пороге, стерегла любые подступы к рекам Забвения пуще Цербера.

Цербер, кстати, в мире мёртвых тоже был. Даже десять — все милые, трёхголовые, клыкастые и воняющие псиной и гнилью так, что всё живое и не очень дохло на подлёте.

Иногда Глория от скуки учила их простым командам, отделываясь то откушенными руками, то оторванной головой, и неизменно появлялась — целая и невредимая — перед очами укоризненно вздыхающей смерти.

А иногда она засыпала, и смерть дарила ей счастливые и тёплые сны.

За один из которых Глория приняла и… Тони Старка, доблестно самоубившегося об некие «Камни Бесконечности». Условие смерти о плате тогда показалось ей выходом — в забвение и вечный покой, но смерть оказалась куда изощрённее в своих желаниях.

Она не жалела, нет. Тони Старк оказался интересным человеком, гением, лидером какой-то там супергеройской организации — Железный Человек, надо же — и Отцом года по версии «Нью-Йорк Таймс». Глория не собиралась как-то вмешиваться в его жизнь — хватило и того раза, в мире мёртвых, и недолгого разговора, и взгляда в заплаканные глаза «Пепс», сражающейся с мужем на передовой.

Глория не хотела никому мешать.

Но раз уж так сложилось… Кончать жизнь самоубийством она не собиралась, но и что ей с этой жизнью делать — не могла взять в толк. Разве что бродить пока по Лондону, играя в «найди сто отличий», и исследовать попавшиеся под руку Камни.

Глория забрала их у Тони — чувствовала, что оставлять там не стоит. Но и что с ними делать теперь, не имела ни малейшего понятия.

========== Глава 3 ==========

Тони сумел догнать её на перекрёстке. Госпожа быстро шагала, натянув на голову капюшон и неумело лавируя среди людей — то плечами с кем столкнётся, то по ногам потопчется. Тони был почти уверен, что это её методика знакомства и флирта. Но оставался малый шанс на природную неуклюжесть.

Микроскопический.

— Эй-эй, Госпожа, притормози! — окликнул её Тони с преувеличенным весёлым дружелюбием. — Я слишком стар, чтобы гоняться за молоденькими девочками… Если, конечно, эта девочка не моя дочь.

Девушка обернулась, взглянула на него широко раскрытыми зелёными глазами. Он и ПЯТНИЦА не ошиблись: это действительно была она. На голову ниже него, тонкая — в чём только душа держится, похожая на диковатого тинейджера в синей толстовке и рваных джинсах.

— Здравствуй, — Тони помахал рукой и остановился в шаге от неё, ненавязчиво оттеснив к стене. Он замаскировался: надел бейсболку с длинным козырьком, сбрил нежно лелеемую бородку — всё равно из-за мазей волосы были безвозвратно испорчены — и натянул красно-жёлтую толстовку с изображением реактора. — Ты так быстро ушла в прошлый раз, я даже не успел тебя отблагодарить. Я Тони, а ты?

— Не нужно, — покачала она головой и, секунду помявшись, представилась: — Глория. Я думаю, нам не стоит пересекаться. Всё же сам Тони Старк и… — Она криво улыбнулась, из-за чего шрам на её подбородке стал выглядеть ещё ужаснее.

— Героиня, которая его спасла. — Тони покрутил в воздухе рукой. — Мы с ПЯТНИЦей перекопали все базы данных и не нашли тебя ни в одной из них. Тебе определённо нужны документы, так? А ещё деньги, жильё, информация о добрых и злых полицейских…

— Я могу быть опасна. Просто знай это, — вздохнула Глория и устало ссутулилась. — И ты мне ничего не должен. Совершенно. Всё, что я сделала, я сделала ради себя.

— Полностью одобряю этот подход, — кивнул Тони, проигнорировав слова об опасности — он ведь Мститель, в конце концов, а это обязывает, — но, согласись, в компании отбывать наказание интереснее, чем в одиночестве. И шрамы… Я уверен, Хелен сможет их если не убрать, то сильно уменьшить.

— И за это я…

— Будешь просто жить. Ну, иногда приезжать в гости, если соскучишься по прекрасному мне.

Глория выглядела сбитой с толку. Словно она действительно не понимала, что люди могут испытывать благодарность и желать ей помочь — просто так, без дальнейшей для себя выгоды. Тони стало неуютно.

— Не ломайся, Фея-крёстная, Золушка тебя в обиду не даст.

Зелёные глаза распахнули так, что показалось — сейчас выпадут из орбит, а потом Глория рассмеялась. Тихо, с надломом, будто давно забыла, как это делается. Качнулась вперёд, упираясь макушкой в грудь Тони и сминая в пальцах его толстовку. Он осторожно погладил её по плечу, не понимая, чем вызвана эта истерика и как её прекратить.

— Ты так похож на него, — прошептала Глория едва слышно, и Тони тактично сделал вид, что ничего не слышал. — Когда отправляемся?

Её припухшие глаза и мокрые пятна на своей толстовке Тони также проигнорировал.

***

— Добро пожаловать на Базу Мстителей, новобранец, — Тони развёл руками, демонстрируя размах проекта и — заодно — величину своего вклада в происходящее. — Место, где вершится история и надругательство над… О, привет, Кэп.

Тот, похожий на разбуженного среди зимы медведя, смотрел на Глорию настороженно, что, впрочем, было полностью взаимно.

— Я ещё не согласилась, — проворчала Глория и неуступчиво сложила руки на груди.

— Кто это, Тони? — Роджерс, как её тёмный близнец, принял ту же позу. — И почему ты не в больнице?

— Так, погодите… ПЯТНИЦА, только посмей упустить этот кадр!

— Всё схвачено, босс, — самодовольно отозвалась ИИ, заставив Глорию вздрогнуть и завертеть головой, выискивая источник звука.

— Хорошая девочка, — похвалил Тони и счёл нужным пояснить. — Ты слышала ПЯТНИЦу, искусственный интеллект, управляющий этой базой и ещё некоторыми вещами… Ах да, ПЯТНИЦА, это Глория, мы её искали и нашли.

— Я помню, сэр, — заверила та с прохладцей, — я же сама её нашла.

— Ой, не вредничай. Уже и слово сказать нельзя.

Подобные пикировки доставляли Тони огромное удовольствие: это означало, что его дети растут и развиваются. Вон, уже и обидчивость отрастили, и сарказм. И это только ИИ, без капли его генов! Что же тогда устроит Морган в будущем?

Тони был безумно рад, что у него появился шанс увидеть это своими глазами.

— Тони, — с нажимом повторил Роджерс, продолжая недобро коситься на Глорию. Ту подобное внимание не задевало, но чудилось в зелёном взгляде что-то… потустороннее. Поэтому Тони поспешил пояснить:

— Стив, это Глория, моя хорошая знакомая, попавшая в затруднительное положение. Глория, это Стив Роджерс, честь, совесть и гвоздь в заднице американской нации.

— Тони!

— Очень приятно, — спокойно кивнула Глория. — Тони, могу я… побыть одна? Перелёт меня утомил.

— Конечно, дорогая, — с готовностью кивнул Тони и сцепил пальцы в замок, — подоткнуть тебе одеялко? Или, может, прочитать сказку перед сном?

Тони, перевозбуждённого возвращением на родную Базу и тем, что один из его проектов вступал в следующую фазу, откровенно несло, и он был готов к обиде Глории и строгой отповеди. Но она только фыркнула, расслабляясь, и с улыбкой покачала головой. Словно… знала истинную причину его слов и действий — волнение и неуверенность.

— Нет, спасибо, лучше просто покажи дорогу.

— Прошу.

***

— Тони, что на самом деле происходит?

Кто бы сомневался, что Роджерс так просто не отстанет. Будет подкарауливать и нависать, укоризненно голубея глазами и хмуря высокий лоб, до тех пор, пока не добьётся правды. Даже если эта самая правда ему не нужна совсем.

— Ничего, — пожал плечами Тони и потянулся. Кажется, от долгий ходьбы пока действительно стоит отказаться — плечевой пояс прострелило горячей болью. — Что могло бы навредить команде.

— Кто эта девочка, Тони? Она мутант? Я не видел её ни на битве с Таносом, ни в списках…

— Я её видел. Там, — негромко сказал Тони, и Роджерс затих на полуслове. Лицо его приняло выражение лёгкого удивления. — И из-за неё я сейчас здесь, а не на глубине шести футов. Это достаточно веская причина для тебя?

Тони понимал, что начинает заводиться. А ещё — что стоит перестать так остро реагировать на Роджерса и его вечное недовольство, но… не получалось. У их размолвок слишком глубокие корни, чтобы их можно было выкорчевать одной успешной миссией, пусть и масштабной, со спасением половины галактики.

— Конечно, Тони, — негромко отозвался Роджерс, и Тони поразился тому, как смягчилось его лицо. Вздохнул. — Прости, я ещё не… не отвык подозревать всех вокруг, после Небулы и…

Удар по яйцам засчитан, Роджерс, молодец.

— Мне тоже стоит быть с тобой помягче, — криво улыбнулся Тони, — всё же ценный музейный экспонат — мало ли, ещё рассыплешься, а я — плати.

Роджерс хмыкнул и, кивнув, мол, до встречи, ушёл вглубь Базы.

Тони ненадолго замер, разглядывая огромное стеклянное фойе, пустое и гулкое без людей, и решил сегодня не возвращаться домой. Свяжется с Пепс и Морган по старкфону, пожелает спокойной ночи и заляжет в кровати тюленем, отключаясь до завтрашнего утра.

А лучше — до полудня.

Во снах Тони на белую плитку капала тёмная густая кровь и бестелесный голос ввинчивался в висок шелестом осыпающегося песка: «Ты же не заставишь её плакать, Тони?»

«Я не для этого привела её к тебе».

========== Глава 4 ==========

Жизнь налаживалась. Во всяком случае, Глория хотела в это верить.

С документами проблем не возникло, ведь за дело взялся сам Тони Старк. Мстители оказались… людьми не без причуд, особенно огромный зелёный доктор Халк с аурой матёрого убийцы и взглядом нежного книжного червя и болтливые «насекомые»: Питер-Паук и Скотт-Муравей. Приняли Глорию — которая всё ещё не соглашалась присоединяться, но и не спешила в ужасе сбегать — с прохладцей, но без враждебности. Многим показалось странным то, что у Глории были почти такие же шрамы, как и у Тони, но никто не спрашивал. Она не сомневалась, что самые нетерпеливые давно всё узнали у Тони, а уж что он им сказал — Глорию не сильно интересовало.

Главное, чтобы ей не мешали изучать новый мир и выбирать дальнейший путь.

Тони действительно привёл её к Хелен Чо, светилу науки и врачевания, и попросил убрать шрамы. Глория изначально была настроена скептически, и не зря: чудо-машинка, Колыбель, смогла только сгладить их, но не убрать болезненно-бордовый цвет или размер.

Но Глория была довольна и этим.

Как ни странно, ближе всех она сошлась с Вандой или, как её ещё называли, Алой Ведьмой. У Ванды был тот же внутренний надлом, что и у Глории, а ещё — огромная, и ей самой не до конца понятная сила. Хаос, чувства, вероятности. Они сошлись на почве взаимного исследования, да так и проводили большую часть времени вдвоём — за тренировками, обедами, просмотром фильмов. Кроме Ванды и, вероятно, Тони с его вездесущей ПЯНИЦей, никто не знал об истинной силе Глории — магии.

Познакомилась Глория и с местным магом, Стефаном Стрэнджем, но они друг другу не понравились. Стефан — характером, напоминающим кого-то из прошлого и потому до дрожи бесячим. Глория — неумением объяснить, как у неё получается то или иное действие.

Новости смотреть не любил никто из Мстителей — слишком часто СМИ, подобно флюгеру, меняли свои мнения и проходились по каждому железными сапогами. Всё, что нужно, они узнавали у ПЯТНИЦы, а в остальном жили довольно уединённо.

Правда, жили на Базе далеко не все. Питер-Паук приезжал только на тренировки, Скотт-Муравей пропадал то с какой-то Осой, то в Лаборатории Пима, что бы это ни значило. Стив и Баки тоже жили отдельно от всех, но Глория не была уверена — вместе ли. Иногда ловилось от них что-то такое… словно зацикленность друг на друге, отделяющая остальной мир непреодолимой стеной.

Тони тоже бывал на Базе набегами. Иногда — дневал и ночевал в лаборатории, доводя до ума очередной совместный с кем-то проект. В такие ночи Глория едва не за ухо вытаскивала Тони из лаборатории и силком укладывала в постель. Он тогда шутил, выглядя больным и вымотанным, что была у него одна мамочка, а теперь — две. И обе рыжие, хорошо хоть дочь в него — брюнетка. В ответ на эти слова Глория хотела одновременно рассмеяться и огреть Тони каким-нибудь в меру безобидным сглазом. Она не задумывалась о причинах.

Иногда Тони не появлялся несколько дней, уделяя всё время семье, компании и последствиям миновавшей мир катастрофы. Он звал и Глорию, подышать свежим воздухом, поесть фаст-фуда и покататься на детских каруселях, но она отнекивалась — не хотела смотреть в глаза Пеппер и Морган, у которых по крупице, исподволь забирала мужа и отца.

Глория не могла не замечать этого. Как Тони хмурится над очередным чертежом, покусывая стилус и тут же отплёвываясь, как следит за ней краем глаза, где бы они не пересеклись. Как говорит с ней — непринуждённый флирт, наводящие вопросы о предпочтениях, обмен планами. Как привозит горький шоколад с орехами и ягодами, каждый раз разными, потому что она не любит сладкое, но любит шоколад. Как он неосознанно прикрывает её от остальных, кроме, пожалуй, Ванды, а от огромного Баки едва не прячет по всем углам.

У Глории шла кругом голова, а разум отказывался воспринимать эти звоночки простыми совпадениями. Она спрашивала себя: действительно ли ей это нужно? Получить его — так? Фактически украсть, прикрываясь благородством и спасением, увести из семьи и…

Но тут же обрывала себя: она не делала ничего. Никаких странных жестов, намеренного флирта и сопутствующего ущерба. Была дружелюбна, но не более, и никогда не намекала на… что-то подобное. С Мстителями, несмотря на все их сколы и иглы, было слишком легко, и это, пожалуй, стало главной проблемой — Глория не могла заставить себя уйти от них.

Уйти от Тони.

Они действительно чувствовались… семьёй.

Как и во всякой семье, случались ссоры и примирения, длительные бойкоты и короткие размолвки. Самые большие разногласия сжигали на тренировках, и это было завораживающе: укрощённая мощь металла и природы, алые нити чар, отблеск крыльев и мгновенные реакции.

Командная работа.

Так прошло два месяца. Глория потихоньку обживалась, проходила различные онлайн-курсы и подбирала отдельное жильё. Как ни хотелось остаться жить на Базе, но пора было начинать взрослую самостоятельную жизнь. Она и так задержалась.

Ванда её решению расстроилась:

— Но ты ведь будешь приезжать на тренировки? Без тебя здесь будет совсем скучно.

— Тогда почему бы тебе тоже не переехать?

— Нет, — Ванда обхватила себя за плечи и помотала головой, — я не… Люди меня боятся, до сих пор. Ненавижу чувствовать их страх, это… очень отвлекает. Ты… понимаешь?

Глория положила руку на её ладонь, переплела пальцы. Да, она прекрасно понимала. Гораздо лучше, чем ей бы того хотелось.

***

— То есть ты меня бросаешь? — Тони хмурился и нервно стучал по бедру ладонью. — С ними? Дорогая, я думал, что у нас любовь! Даже вписал тебя в своё завещание.

Глория вспыхнула и зажевала губу, чтобы не высказать всё, что она думает о таких… выражениях. Потому что Тони думал, что шутит. Но на самом деле они оба принимали его слова за чистую монету, и это сводило с ума. Потому что она больше не видела сходства, нет, она сама не заметила, как стала видеть в Тони лишь Тони, а в том не просто интересного человека — мужчину, в которого легко можно влюбиться.

Мужчину, в которого она успела влюбиться.

— Было бы странно, если бы ты вписал меня в чужое, — пробормотала Глория и откинула голову на спинку дивана.

В гостиной были только они — ночь со среды на четверг развела Мстителей по постелям, оставив бодрствовать и трепать друг другу нервы только отчаянных полуночников. Вроде Тони и Глории, которым приспичило выяснять несуществующие отношения.

Тони подкрался неслышно. Положил горячие руки на плечи Глории, разминая застывшие мышцы. Поцеловал в пушистую рыжую макушку. И этим невинным жестом спустил курок. Его откинуло волной сырой магии, примотало невидимыми жгутами к стене. На три дюйма левее — и здравствуй, узорный светильник под ребро; на пять дюймов правее — и окно стало бы для него дверью.

— Я догадывался, что прозвище Госпожа дают не за красивые глаза, — прохрипел Тони, дёргая пальцами и шеей — единственным, что осталось относительно свободным. — Но давай начнём с чего-нибудь полегче, дорогая, мне нужно при…

— Когда ты уже перестанешь это делать? — выпалила Глория и подплыла к нему — ноги не касались пола. Её глаза заволокла тьма. — Так… говорить. Ты женатый человек, Тони, ну как можно…

— Я уже неделю как разведён, — прохрипел тот с усилием и выпал из ослабевшей магической паутины. Потёр горло, смутно удивляясь тому, что ещё жив — Глория чувствовала его. Слабо, неуверенно, но всё же. — Пеппер дала развод сразу же, как я на него намекнул. Мы давно уже больше друзья, чем… что-либо ещё.

Глорияопустилась рядом с ним на колени, ищуще заглянула в лицо нормальными, зелёными глазами.

— А… Морган?

Мысли о пятилетней девочке, которая по вине Глории остаётся без отца, разбивали ей сердце.

— Маленькая принцесса уже месяц ждёт обещанную встречу с «тётей Глолией», если ты понимаешь, о чём я.

Она не понимала. Во всяком случае, далеко не полностью. Когда мир успел съехать с привычных рельс и покатиться по наклонной?

Но что-то в этом определённо было. Что-то… подозрительно похожее на надежду.

========== Глава 5 ==========

Тони не мог спать. Каждый раз, ложась с Пеппер в одну постель и закрывая глаза, он видел кровь и слышал пробирающий шёпот. Ни верная ПЯТНИЦА, ни Ванда, ни выпендрёжник Стрэндж, которым Тони пожаловался рассказал по большому секрету, ничего не обнаружили. Если воздействие и было, то его вызывали не магией и не наукой, а чем-то совершенно иным.

Спросить о происходящем Глорию никто из них не подумал.

О Глории Тони думал в другом контексте. Вспоминал её взгляд, сначала — пронзающий насквозь мутно-нефритовый, затем — теплеющий, нежно-малахитовый, и теперь — искрящийся ярко-изумрудный с золотыми искрами.

Тони нравилось, что она на него смотрит. Он не мог со всей самоотдачей работать по ночам — ждал, когда она придёт и отведёт его спать. Формулы не лезли в голову, вместо них по одной орбите кружили воспоминания о золотых веснушках и неловких улыбках. Но Тони бы не признался в этом и на прицеле Баки-Баки.

Пеппер видела, что его что-то гложет, и почти месяц закрывала на это глаза, следуя их давней договорённости: во всём своём дерьме Тони хочет разбираться сам. И только когда — не если! — он поймёт, что не может этого вывезти, на помощь придёт святая Пеппер Поттс.

Господи, как же он её любил.

Каждый раз сердце сладко сжималось от осознания, что эта прекрасная сильная женщина — его жена. Мать его дочери.

А в следующий миг в мыслях всплывал бордовый шрам на подбородке и нежные зелёные глаза.

Тони запутался.

Кошмары мешали спать, и не спасал даже безотказный прежде алкоголь. Раньше Тони наивно думал, что знает о бессоннице и посттравматике всё, но теперь не был так в этом уверен. Или же… он не учитывал некую переменную? Он?

Думать об этом было смешно и муторно.

На исходе первой недели второго месяца Тони собрал яйца в кулак и признался Пеппер. «Милая, в нашей семье не всё в порядке. Вернее, не всё в порядке с моей головой». Пеппер попыталась его понять — он видел это, — но как можно реагировать взвешенно и хладнокровно, когда твой любимый муж говорит:

— Родная, я не могу спать, потому что мне снится чужая женщина.

И:

— Знаешь, Пепс, мне большого труда стоит не называть тебя её именем, когда мы занимаемся сексом.

Тони почти надеялся, что она его ударит.

Он просто не смог выразить это иначе, как-то смягчить, выставить себя в более… более приличном свете — отказало прирождённое красноречие. Снова. И снова — из-за девчонки, вернувшей его с того света.

Он не может сказать, когда именно его вспомнил — полусон-полуявь, светлую иллюзию о солнечном утре наедине, вдали от войн и разногласий. Момент единения, разделённый не с Пеппер, хотя тогда он был уверен, что это — она.

А ещё он вспомнил, что Глория разозлилась. Она не хотела получить то утро обманом, нет, её тоже обманули — наверняка она видела вместо Тони кого-то другого. Так же, как он видел на её месте свою Пепс. Он понимал, что этими рассуждениями оправдывает Глорию, будто и не она явилась в их мир и начала рушить его, Тони, семью и психику.

Может быть, так и сейчас? Разум подкидывает странные ребусы, заставляя подменять одно понятие другим, сбивает с толку, сосредотачиваясь не на тех вещах — о, Тони перечитал всё, что только сумел найти, о самообмане и психопрограммировании. Но ни одна из «проверенных методик противодействия» не работала.

Совсем.

Пеппер пыталась ему помочь. Задавала вопросы, как профессиональный психолог, спокойно слушала про кошмары и подмену понятий. Тони лежал тогда тяжёлой от размышлений головой на её коленях и чувствовал, как она гладит его по волосам. Размеренно, ласково, не дрогнув ни единой мышцей. Будто её вовсе это не касалось.

Тони не знал, что чувствует. Что он должен чувствовать, рассказывая любимой жене о том, какой беспросветный мрак царит на сердце в последние пару месяцев. Да, ей Тони мог признаться: смешные, почти панические поиски «великой спасительницы» должны были уже тогда его насторожить.

Но — не насторожили.

Что ж, теперь пришло время собирать камни.

***

— Я думаю, что она на тебя воздействует, — заметила Пеппер через полторы недели, понаблюдав за Тони в, так сказать, естественной среде обитания, но в разрезе новых данных. Увидеться с самой Глорией и, тем более, лицезреть их встречу Тони ей категорически запретил. Он не хотел потерять Пеппер, если что-то пойдёт не так. Только не её. — Но не могу понять как. Феромоны? Приворот? Шаманские камлания?

— Ни Стефан, ни Ванда не нашли ничего подозрительного. Я и Брюс тоже. — Тони немного помолчал, гипнотизируя чашку свежесваренного кофе. В их доме кофеварка была лично собрана самим Тони и им же модернизирована до идеала. Но в последнее время кофе безбожно горчил и больше напоминал дрянной растворимый. — Я хочу сказать…

— Что ты против идеи о воздействии. Но тогда единственный верный ответ — ты действительно в неё влюбился. Сам, — Пеппер оставалась спокойна, как статуя буддистского божка. Но Тони знал цену этому спокойствию — совсем недавно нашёл в ящике её рабочего стола две пачки успокоительного. Одну пустую и одну — полупустую. — Могу я поздравить вас со скорой свадьбой?

— Господи, Пепс, что за чуть ты несёшь?

— Не большую, чем ты, — она сжала пальцы на переносице и вздохнула. — Спросить напрямую ты не пытался?

— Я не…

— Не можешь, я поняла. А кто-нибудь ещё? Стефан? Ванда? Брюс?

— Не думаю, что этого хорошая идея, — пробормотал Тони и пояснил. — Боюсь её спугнуть, и тогда неизвестно, что ещё она выкинет.

— Очаровательно.

Пеппер вытянула ноги вдоль дивана и запрокинула голову на подлокотник. Прикрыла глаза локтем. Она выглядела безнадёжно уставшей и такой родной, что Тони сел на колени рядом с её ногами, прямо на пол, и начал нежно разминать ступни. Пеппер вытянулась и расслабилась окончательно.

Мысли Тони совершили круг и зациклились на её обнажённой шее. Опасная поза — глаза закрыты, руки неудобно заведены, ноги в захвате. Стоит только немного надавить здесь, вызывая судорогу и шок, а потом кинуться вперёд и…

Тони отшатнулся, резко мотая головой, и ударил себя по щекам. Что за дичь ему только что привиделась?!

— Тони? — тревожно позвала Пеппер. — Что-то случилось?

«Она совсем не ожидает подвоха, давай же, Тони, — бестелесный голос шелестом ввинчивался в висок и сжимал голову раскалённым обручем боли, — Убей эту женщину, и Госпожа тебя вознаградит».

— Собирай Морган и уезжай куда-нибудь, Пепс, — резко выдохнул Тони, когда Пеппер легко коснулась его плеча. Он отвернулся, сжимая голову, будто она вот-вот разойдётся по шву. — Я запрещу ПЯТНИЦе тебя отслеживать. Эта дрянь… пытается заставить меня тебя убить.

— Мы справимся с этим, Тони, — возразила Пеппер и не отступила, коснулась его непривычно гладкого подбородка — после Щелчка Тони сменил имидж и стал выглядеть ещё моложе своих лет. — Вместе, как и всегда.

— Нет. Я не собираюсь рисковать тобой и Морган. Ни в коем случае. — Он поднял голову, встречаясь с её упрямым гречишным взглядом. Почти прошептал: — Пожалуйста, Пепс, не спорь.

Она собрала вещи в тот же день, забрала Морган, поцеловала Тони в щёку и ушла. Тони не спрашивал, куда именно они полетят — когда всё закончится, он сумеет отправить им весточку и вернуть домой, а до тех пор лучше перестраховаться.

Во снах голос обретал плоть и хвалил Тони его собственным тоном, глядя с изувеченного ожогами лица насмешливо и довольно. Будто всё идёт по чужому, давно надуманному сценарию, и Тони не хватит сил его изменить.

Тони же был уверен: если они справились с Таносом, то всё остальное — вполне осуществимо.

Кто бы ни стоял за очередной вселенской катастрофой.

========== Глава 6 ==========

Глория наконец-то могла его касаться — так, как хотелось. Целовать гладко выбритые щёки, перебирать густые, с проседью, волосы, прятать лицо на груди и дышать свежим запахом одеколона и им — Тони.

Глория сама себе казалась всемогущей в эти мгновения.

Ванда смотрела на неё косо. Да и остальные хмурились и теряли все слова, когда видели Глорию и Тони вместе — как пару. Как двух до безумия влюблённых друг в друга людей. Глория отмахивалась от их взглядов — это было ожидаемо: Тони и Пеппер считали прекрасной парой, она и сама так считала. Но раз уж всё оказалось иначе…

Глупо отказываться от счастья из-за чужого мнения.

— Он теперь смотрит как ты, — произнесла Ванда через два дня после того, как Глория и Тони почти официально начали встречаться. Почти — потому что об этом знали все Мстители, но не знала пресса. И Тони, и Глории вдоволь досталось чужого липкого внимания, и не хотелось тащить всё это в свою семью.

— Это же… хорошо? — удивилась Глория. — Все эти меткие словечки, вроде как влюблённые смотрят не друг на друга, а в одну сторону и разделяют общие интересы. Да?

— Я говорю о другом, — покачала головой Ванда, но так и не смогла объяснить, о чём.

Глория быстро выкинула это из головы. Ведь у неё было всё отлично: прекрасная семья супергероев, любимый человек, выбор, чему посвятить свою жизнь. Пожалуй, она была действительно благодарна смерти за эту «плату».

Ещё большой вопрос, кто остался внакладе!

Омрачало светлые будни только то, что с Морган встретиться так и не удалось — всё время что-то не складывалось. Глория очень хотела познакомиться с дочерью Тони, понять, насколько они похожи и чем отличаются. Глория не хотела забирать девочку у Пеппер, ни в коем случае, но видеться… хоть иногда… баловать на правах «тёти», может быть, устраивать совместные походы в парки развлечений.

Глории очень бы этого хотелось, но она не торопила события: всему своё время.

Она строила воздушный замок — кирпич за кирпичиком, — не обращая внимания на то, что фундамент построен на зыбучих песках. Рано или поздно высокие башни и витые галереи должны были рухнуть.

— Ты этого не замечаешь? — строго спросил Стив, когда приехал на Базу в очередной раз. Они остались в гостиной вдвоём — Тони вызвонили в город по какому-то важному вопросу, Баки и Ванда ушли тренироваться. Стив баюкал в огромных ладонях тонкую чайную чашку, с удовольствием вдыхая пахнущий южными фруктами пар. Минутой раньше он поставил точно такую же чашку перед Глорией, чем заставил насторожиться и приготовиться к нелёгкому разговору. — Как воздействуешь на Тони и заставляешь его плясать под свою дудку.

— Что? — Глория удивилась. — Я не понимаю, о чём ты говоришь. Я ничего такого не делаю.

Стив нахмурился и отхлебнул чай — не иначе для успокоения. Глория опустила взгляд в свою чашку, сосредоточенно глядя на красно-коричневую жидкость.

— Значит, действительно не замечаешь… Но всё равно делаешь. Ты ведь знаешь, что Тони женат на Пеппер?

— Они в разводе.

— Это Тони сказал? Ложь. Никто из них не заикался о разводе, Пеппер в командировке.

Глория почувствовала бессильное раздражение. В груди кольнуло: она догадывалась об этом, но не понимала, действительно не понимала, зачем Тони так поступать. Что он хочет доказать и кому? Что он может получить любую? Что брачные узы — не клетка?

Что?

— Ты меня слышишь, Глория? — Стив отставил опустевшую чашку в сторону и привалился бедром к стене. — Перестань сводить его с ума, никому из вас это не нужно.

— Я ничего не делаю! — закричала Глория, и чашка перед ней разбилась с резким звоном. Ароматный чай коричневой кляксой растёкся по белому столику, закапал на бежевый ворс ковра. — Он сам… ко мне пришёл, сам!

— Почему же он выглядит так, будто третью неделю не спит?

Глория зажала руками уши и стиснула зубы. Она ненавидела это. Снова что-то происходит: естественное, постороннее — не важно, она всегда и во всём будет виновата. Просто потому, что находится в этот момент поблизости.

«Хочешь, я убью его, Госпожа?» — сладко зашептала смерть и колкими мурашками коснулась плеч. Глория давно не слышала её, и потому разозлилась лишь сильнее.

Не называй меня госпожой!

— Я. Ничего. Не делала. Совсем.

Стив покачал головой, выглядя как учитель, не сумевший донести до ученика прописные истины.

«Он думает, что ты недостойна этого — любви, счастья, семьи. Ты никому не нужна, моя маленькая глупая Госпожа. Кроме меня».

— Неправда, — зашептала Глория и подняла на Стива больные глаза. Потребовала: — Скажи, что это неправда.

«Да, Стив, скажи, что я ошибаюсь».

— Прости, но я не хочу лгать, как Тони.

***

Глория сбежала с Базы и аппарировала на окраину Лондона — всегда на ум приходил именно он, когда возникали мысли о побеге. Она свернулась клубком на узком диване в спешно снятом номере и думала, что теперь делать. Смерть обнимала её плечи, придя в этот раз незнакомым молодым человеком с перерезанными венами. Он гладил Глорию по волосам и обещал сделать так, как она захочет — всё, что в его силах.

Глория зажимала уши руками и не хотела его слушать.

Она напала на Стива. Стихийным взрывом выбросила его в окно и разнесла гостиную почти до основания.

— Оставь меня, — пусто прошептала Глория. — Зачем ты вообще пришла?

— Они сделали тебе больно, моя Госпожа. Позволь мне их наказать.

— Мы не будем никого убивать. Да и ты разве… не этого хотела? Заставить меня страдать. — Холодная рука замерла. Пальцы конвульсивно дрогнули, а после продолжили гладить рыжие волосы. — Да, я так и думала. Ты довольна?

— Нет, — смерть покачал головой и растворился в темноте спальни, оставляя после себя холодную пустоту. — «Всё только начинается, моя Госпожа».

Глория прерывисто вдохнула и села. В небрежно переброшенной через стул сумочке светились Камни Бесконечности. За минувшие месяцы Глория так и не нашла им применения, а потому решила отложить в сторону и забыть. Но сейчас… Говорят, если собрать их в одну цепь и пожелать, то всё исполнится.

Всё, что угодно. У Глории не было настолько сильных желаний, из-за которых бы стоило лезть из кожи вон, но вот теперь — появилось.

Может быть, сила Камней может убить смерть?

Звучало безумно и просто абсурдно, только одной из Поттеров могло прийти такое в голову. Глория ухмыльнулась и подняла жёлтый камень. Да, это форменное безумие, а значит…

Звучит как план.

========== Глава 7 ==========

Когда ПЯТНИЦА объявила, что Глория напала на Стива и сбежала, Мстители поняли: началось. То, к чему они подспудно готовились, и веря и не веря — началось.

Тони попытался пошутить, что песец подкрался незаметно, хоть виден был издалека, но его никто не поддержал. Роджерс был хмур — ещё залечивал раны от разбитого стекла и сломанное запястье, Баки-Баки не отходил от него ни на шаг, особо хмурые взгляды презентуя лично Тони лично в мозг. Брюс предпочёл остаться «в штабе» — с полевой работой у него до сих пор были свои счёты. Муравей и Оса на днях покинули Америку по каким-то секретным делам, а вездесущий Стрэндж ушёл в глубокую медитацию. Проще говоря — устроил себе и Кристине отдых вдали ото всех и всего. До Клинта, как и до Стрэнджа, дозвониться не удалось, и причины наверняка были схожие. Питера решили не привлекать — подросток всё же, психика неустойчивая, а у них в анамнезе магичка с неизвестным воздействием. Ванда, почти такая же «магичка с неизвестным воздействием», сжимала кулаки и наклоняла голову вперёд, как упрямый барашек, — всё не могла поверить, что до этого дошло. Кроме Тони, она лучше всех, как ей казалось, знала Глорию, и потому категорически не соглашалась с общими выводами.

— Она не могла сделать это нарочно, — качала Ванда головой и ходила по пятам то за Тони, то за Роджерсом. — Стив, ты её точно сильно разозлил.

— А Тони что ей сделал? — резонно возразил тот и придержал за железную руку своего неразлучника. — Недостаточно сильно помогал?

Ванда растерялась:

— Не думаю, что проблема в этом… или вообще в Тони.

— Ладно, детки, — Тони хлопнул в ладоши и развернул голограммы, — тихий час закончился, пора строить из кубиков пушки.

Выглядел Тони плохо, да и чувствовал себя так же, как выглядел — серым от усталости и беспокойства. Побег Глории он принял слишком близко к сердцу: косвенно это подтверждало, что она вовсе не жертва и он зря всё это время её оправдывал.

— Может быть, тебе стоит остаться здесь? — осторожно предложил Брюс. — Выглядишь скверно.

— Всяко лучше тебя, большой парень, — отмахнулся Тони. — Итак, наша Фея-крёстная улетела в Лондон — видимо, воспоминания детства нагнали — и спряталась в спичечном коробке. Тони молодец, Тони её нашёл. Снова.

— Кхм, — хмыкнули из-под потолка.

— Ладно-ладно, в первый раз её нашла ПЯТНИЦА, но это роли не меняет. Наш план: пришёл, увидел, наказал. Я предлагаю ремень в качестве меры воздействия, кто «за»?

— Тони, — вздохнул Роджерс и скупо улыбнулся.

— Что? Прекрасный план, надёжный, как старкфон. Что может пойти не так?

***

Всё, что могло, пошло не так с самого начала. Во-первых, Глорию они в Лондоне не застали: из номера она не выходила, но, тем не менее, в этом самом номере не нашлась. И не светилась ни на одной камере.

Тони снова, вместе с ПЯТНИЦей, перекапывал все камеры слежения и базы данных, взламывая даже то, что теоретически взломать было невозможно.

Тщетно.

С каждым прошедшим часом беспокойство росло: сильная магичка, вероятно — разозлённая, очень вероятно — задумавшая какую-то пакость. Без присмотра. Есть с чего обеспокоиться.

На самом деле, не хотелось верить в её дурные намерения не только Тони. Все прикипели к «близняшке Ванды», как в своё время привыкли к тёмному отражению Кэпа — преступно быстро. Тот же Роджерс только казался суровым и «я так и знал», но внутри он был смущён своей неудачей на «переговорах» и думал о том, чем загладить несуществующую вину.

Тони удивлялся, как много «несуществующего» в последнее время свалилось на его плечи.

Экран джета вспыхнул, смещая развешанные голограмы, и ПЯТНИЦА автоматически приняла входящий вызов.

— Я что-то нашёл, — без предисловий сообщил Брюс, оставшийся в Базе «на хозяйстве». Выглядел он обеспокоенным. — Мне неприятно об этом думать, но… излучение похоже на энергию Камней Бесконечности.

— Твою мать, — цыкнул Тони, и Роджерс в кои-то веки не стал его поправлять.

Потому что действительно — твою мать. Как тут ещё скажешь? Искали одну проблему, а нашли другую, причём посерьёзнее. Тони почему-то не сомневался, что это излучение — заслуга Глории.

— Где это? — тут же вошёл в модус «вижу цель не вижу препятствий» Баки-Баки. Его взгляд так и говорил: ремнём, если что, не обойдёмся.

Тони не был уверен, что сможет его остановить. Что у них вообще есть время на душеспасительные беседы с последующим взятием в плен и перевоспитанием.

— Это… не так уж далеко, — заметил Тони, подключившись к данным Брюса, — в горах Шотландии, там вроде находятся какие-то малоинтересные развалины.

— Неподалёку была база ГИДРы, — быстро определил Баки-Баки и застучал по виртуальным клавишам.

Повисло недолгое молчание. Тони потерял дар речи: не думал, что Глория может быть как-то связана с ГИДРой, совершенно исключено.

…с другой стороны, о собственном состоянии он думал так же.

— Отлично, значит, мы летим в Шотландию, — преувеличенно бодро объявил он и обвёл взглядом команду. Роджерс и его ручной киборг обменивались хмурыми взглядами, Брюс нервно протирал очки, Ванда зажигала и гасила на пальцах алые искры, Уилсон разминал шею. — Кто-нибудь взял с собой килт и волынку?

— Тони…

***

В горах Шотландии гулял ветер, швырял в лицо мерзкую морось. Ванда ёжилась и прятала руки подмышками, Уилсон тихо чертыхался на нелётную погоду. Тони порадовался, что его костюм полностью герметичен и не придётся наслаждаться прелестями недружелюбного климата. А суперсолдатам, казалось, и на Северном Полюсе будет только «немного прохладненько».

— Сигнал в ста сорока метрах на запад, — передал Брюс по внутренней связи, — и он усиливается, ребята. Вам стоит поторопиться.

— Без сопливых гололёд, — едва слышно прошептал Тони, но благодаря чутким микрофонам его услышали все.

Брюс сконфуженно кашлянул и перешёл в режим радио-молчания. Тони вздохнул — он вовсе не хотел его обидеть — и сконцентрировался. Они посадили джет рядом с невысоким холмом, за которым начинался редкий хвойный лесок, потому об их присутствии, хотелось надеяться, пока не известно.

Роджерс дёрнул рукой, идём, мол. И они пошли.

«Останови её, — зашелестел в сознании Тони набивший оскомину голос, и команда отреагировала поражёнными возгласами, будто тоже его услышала. Тони ударил облачённой в перчатку ладонью по шлему, и лёгкий гул немного привёл его в чувства. — Останови её, иначе потеряешь всё. Вы все потеряете!»

— Какого чёрта, ты, — зашипел Тони и активировал все отражающие барьеры, какие только были в его броне — а в их создании он немного поднаторел, не без помощи гиперактивной Шури, конечно. — Вали из моей головы.

«Быстрее», — зашипело, будто водой плеснули на раскалённый металл.

— И оно… всегда так? — осторожно спросила Ванда. Казалось, её испугал этот «бестелесный визитёр».

— К сожалению.

***

Они увидели её сразу. Сложно было не заметить начерченную на земле гексаграмму, на каждом луче которой лежало по Камню Бесконечности в стеклянных чашах. И как только не размыло по такой погоде? Тони напряг камеры, всматриваясь в удивительно чёткие бордовые линии, и увидел еле заметное свечение над ними.

Роджерс, кашлянув, предложил напасть без лишних слов, а Баки-Баки — просто и незатейливо пристрелить издалека, он профессионал, он сможет, но Тони и Ванда не считали это выходом. Уилсону слова не давали.

Да и Глории…

— Не ожидала, что вы придёте, — перекрывая шум дождя, прозвучал её голос из-за спины, и Тони резко обернулся. — Но так определённо будет проще, спасибо.

…ах да, вот же она. Выглядела неважно: тени под запавшими глазами, тусклые волосы, ссутуленные плечи, мокрая насквозь, как мышь. Подготовка к ритуалу, какую бы цель он ни преследовал, явно отнимала много сил.

— Какого чёрта ты творишь? — зашипел Тони и кинулся к ней, прежде чем успел это осознать. Взгляд застлала тёмная пелена, где единственным светлым пятном — прицелом — сияла Глория, а в груди теснилась обжигающая ненависть к ней, женщине, которая вечно рушит все планы и… — Неужели я так плохо служил тебе, Госпожа?

Она бесстрашно шагнула навстречу, подставляясь под облачённые в металл ладони, и жестом остановила рванувших к ним Мстителей. Тех будто сковали невидимые путы — не вырваться.

— Что ты, — прохрипела Глория и улыбнулась; Тони не слышал ничего, кроме её прерывистого голоса, — даже… слишком хоро… шо.

Тони — или то, что им управляло, — похолодев, попытался разжать пальцы, но Глория накрыла их своими, и сдавил сильнее. Она смотрела на него с теплом и грустью, даже когда шейные позвонки с отчётливым звуком хрустнули, а зелёные глаза остекленели. Мерещилось, что она продолжает видеть и осознавать происходящее.

«Нет!» — в голове пронзительно зазвенело, а после стихло — как отрезало. Металлические пальцы разжались, и Тони рухнул на колени — будто помутнение спало с разума, оставляя по себе гадливое чувство вины и непонимания.

— Что ты сделал? — Ванда, вместе с остальными освобождённая от пут, кинулась к нему и попыталась открыть лицевой щиток. Вокруг неё вспыхивали и гасли алые искры, искажающие пространство.

— Я не понимаю… я…

— Смотрите! — крикнул Баки, но остальные и сами уже заметили это.

Гексаграмма засветилась густо-бордовым, постепенно перенимая все цвета Камней, растворяя их в себе, а после, невыносимо ярко вспыхнув белым, исчезла. Вместе с Камнями.

Тело Глории рассыпалось серой пылью, оставив на земле мокрую насквозь одежду и выпавший из кармана брелок в форме Железного Человека.

И… больше ничего не изменилось. Или им не хотелось замечать изменения?

========== Эпилог ==========

Она открыла глаза, но не увидела вокруг ничего. Совершенно. Слух и обоняние тоже объявили бойкот, предоставив хозяйке самой определять окружающую действительность. На ощупь.

Она плавала в чём-то… тёплом и густом, как кисель. Тут же удивилась всплывшим ассоциациям: что такое кисель и почему это, вокруг, именно «тёплое»?

И кто она?

Сознание оставалось кристально пустым и чистым — лишь изредка всплывали смутные образы и бледные тени эмоций, но их тут же стирал исходящий ниоткуда радужный свет. Она не видела его, но чувствовала всей собой, знала, что он не причинит ей зла.

Ведь она сама его позвала.

Иногда она слышала низкий гул, отдающийся вибрацией во всём её слабом теле, и этот гул звучал как что-то родное и знакомое, близкое. Она наслаждалась этим — ощущением слабости и беспамятства, зная откуда-то, что раньше было иначе.

Как раньше она не хотела.

Раньше было холодно и страшно, и её окружал злой шелестящий шёпот, убеждающий, что она никому не нужна — шёпот, желающий лишь разрушать. Но ведь это ложь. Она знала, что нужна тому, кто приходит в её убежище низким гулом, и знала, что радужный свет тоже рад хранить её сон.

Она росла, и стены её убежища становились всё теснее, а низкий гул — всё ближе и нетерпеливее. И однажды они вытолкнули её наружу, в большой и страшный мир.

Туда, где её с нетерпением ждали.