Теория и анализ пенитенциарного конфликта [Никита Сергеевич Емельянов] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Никита Емельянов Теория и анализ пенитенциарного конфликта
Рецензенты: Пашин В. М., доктор юридических наук, профессор кафедры уголовно-процессуального права и криминалистики ФГБОУ ВО «Всероссийский государственный университет юстиции (РПА Минюста России)». Сафонов В. Н., кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права ФГБОУ ВО «Российского государственного университета правосудия».Редактор-корректор: Батталова Н. В.
Введение
Конфликт является неотъемлемой частью общественных отношений, разновидностью совместного взаимодействия индивидуумов. Нет бесконфликтного общества, так как каждый человек по-своему воспринимает окружающую его реальность. Объединяясь в группы, люди избирательно выделяют нечто общее – интересы, взгляды, чувства, принципы, идеи и т. д., отрицая и отвергая при этом противоположные взгляды, чувства, принципы и идеи. Вместе с тем, попадая в группу, объединённую по общим признакам, человек в силу индивидуальных психологических особенностей по-разному реагирует на происходящие вокруг него события. Особенно остро в поведении людей проявляется их восприятие справедливости, чести, достоинства и иных моральных качеств. Каждый думает, что только он поступает справедливо и обладает моральным правом совершать определённые поступки. Однако, когда поступки или слова одного человека задевают область поступков и слов другого, понятия которого о справедливости и т. д. отличаются, возникает конфликт. Процесс исполнения уголовных наказаний в виде лишения свободы ежедневно сопровождается чередой конфликтов с участием осуждённых. Это связано с тем, что исправление как цель уголовно-исполнительного законодательства не может обходиться без конфликтов, так как направлено оно на изменение жизненных установок. Существенную долю среди осуждённых занимают лица наркозависимые, с психическими отклонениями, больные социально опасными заболеваниями, осуждённые за тяжкие и особо тяжкие преступления, что в свою очередь является одним из факторов, осложняющих криминогенную обстановку в исправительных учреждениях. Более того, анализ ситуации в местах лишения свободы свидетельствует о том, что в настоящее время вопросы, связанные со стабилизацией процесса исполнения наказаний, являются весьма актуальными. Показатели пенитенциарной преступности и других видов правонарушений, совершаемых осуждёнными, несмотря на значительное сокращение их численности в исправительных учреждениях, тем не менее характеризуются ростом тяжких и особо тяжких противоправных деяний. Изучение факторов, обусловливающих совершение преступлений и иных правонарушений во время отбывания уголовного наказания в виде лишения свободы, свидетельствует о том, что в большинстве случаев их причинами были конфликты либо между самими осуждёнными, либо между осуждёнными и сотрудниками исправительного учреждения. Поскольку конфликты обладают временно́й протяжённостью, крайне важно оперативно принять меры по их предупреждению, то есть предотвратить их последствия в виде совершения преступлений и иных правонарушений. Таким образом, именно выявление конфликтных ситуаций лежит в основе предотвращения большинства преступлений, совершаемых в исправительных учреждениях. Конфликты с участием осуждённых в процессе исполнения и отбывания наказаний принято называть пенитенциарными. Пенитенциарные конфликты приводят к нарушению прав и законных интересов всех без исключения участников уголовно-исполнительных отношений. Разрушительные последствия конфликта в целом дестабилизируют процесс исполнения уголовных наказаний, поэтому правильное поведение в такой ситуации будет способствовать минимизации правовых последствий и достижению наибольшей эффективности в укреплении правопорядка. Исследование пенитенциарных конфликтов приобретает наибольшую актуальность в период реформы отечественной уголовно-исполнительной системы, так как любые преобразования, с одной стороны, сопровождаются определёнными конфликтами (и настоящая реформа не является исключением), а с другой – могут спровоцировать развитие последних, поскольку целью реформы является кардинальное изменение уголовно-исполнительной политики. Еще в 1994 году учёные Ю. М. Антонян, И. Б. Бойко и В. А. Верещагин в учебном пособии «Насилие среди осуждённых» указали на то, что успех в предупреждении насилия в этой среде возможен при условии целенаправленного обучения сотрудников уголовно-исполнительной системы способам разрешения конфликтов. Вместе с тем теория и анализ пенитенциарных конфликтов не изучаются в учебных заведениях, готовящих сотрудников для работы в местах лишения свободы. Необходимость в специализированной подготовке персонала пенитенциарного учреждения в сфере урегулирования конфликтных ситуаций была резюмирована на заседании экспертной группы по Минимальным стандартным правилам обращения с заключёнными (январь 2014 г., Бразилия). Таким образом, исследование пенитенциарных конфликтов представляется актуальным как в практическом, так и в теоретическом плане. Вопросы, относящиеся к теме исследования, в той или иной степени нашли своё отражение в работах (в первую очередь криминологической направленности) целого ряда авторов: К. К. Горяинова, Б. Б. Казака, И. И. Карпеца, Н. Кристи, В. Н. Кудрявцева, В. С. Овчинского, Г. К. Синилова, И. А. Уварова, Г. Ф. Хохрякова и др. Отдельные аспекты темы были освещены специалистами в области пенитенциарной педагогики и психологии, среди которых следует назвать В. Г. Деева, Н. И. Соколова, А. И. Ушатикова и др. Теории конфликта посвящены и труды С. Е. Аксененко, А. Я. Анцупова, А. П. Астахова, О. Я. Баева, О. В. Бойкова, Н. Н. Варламова, В. В. Глазырина, А. В. Дмитриева, Т. Н. Кильмашкиной, В. Н. Кудрявцева, Л. К. Фортовой, А. И. Шипилова. Тема конфликтов при исполнении уголовных наказаний в виде лишения свободы в разные годы становилась предметом исследований целого ряда авторов – Ю. М. Антоняна, Н. С. Артемьева, Н. П. Барабанова, А. П. Деткова, Ю. А. Головастовой, В. С. Жеребина, И. Б. Казака, Н. А. Коломойцева, С. А. Кутякина, А. П. Некрасова, В. А. Панкратова и др. Однако в указанных трудах рассматривались лишь отдельные аспекты конфликтов с участием осуждённых. Между тем, требуют изучения вопросы, связанные со спецификой исследуемой проблемы на современном этапе, классификацией и местом пенитенциарного конфликта в системе детерминант пенитенциарной преступности и мер предупредительного воздействия. Цель данного монографического исследования заключается в разработке научно обоснованных предложений и рекомендаций, направленных на совершенствование практической деятельности сотрудников учреждений и органов уголовно-исполнительной системы. Полученные данные могут быть использованы для составления лекций и учебных пособий как для будущих работников в этой области, так и для действующих – в рамках повышения их квалификации. Положения исследования также могут применяться в образовательной сфере с целью формирования конфликтологической компетенции служащих, при проведении учебных занятий по криминологии, уголовно-исполнительному праву, режиму и надзору, а также при подготовке методических пособий по дисциплинам специализации «Правоохранительная деятельность».Глава 1. Структурный анализ пенитенциарного конфликта
1.1. Понятие пенитенциарного конфликта и его классификация
Слово конфликт происходит от латинского conflictus – «столкнувшийся». Классиками как западной (Л. Козер, Р. Дарендорф, К. Боулдинг и др.), так и отечественной конфликтологии (А. Панасюк, А. Дмитриев, А. Анцупов и др.) разработаны фундаментальные теоретические положения данной научной области, изложены основные признаки и принципы конфликта, которые и будут являться основой данного исследования. Результаты исследований учёных систематизируют знания о конфликте и выражаются в ряде научных концепций. Концепция позитивно-функционального конфликта (Л. Козер) строится на безапелляционном утверждении о том, что конфликты являются неотъемлемой частью общества и несут в себе как негативные, так и позитивные последствия. Автор называет конфликт «борьбой» за ценности и претензии, он видит в нём социальную напряжённость между реальным, объективным положением дел в обществе и субъективными взглядами общества[1]. Основным значением разрешения конфликта Л. Козер считал обеспечение устойчивости и стабильности социальной системы той или иной организации[2]. Р. Дарендорф разработал концепцию конфликтной модели общества, согласно которой автор так же трактовал отсутствие социального конфликта как ненормальное состояние общества. Процесс общественного развития, по мнению Р. Дарендорфа, объективно порождает глубинные причины социальных конфликтов. Вместе с тем автор допускает возможность общества влиять на изменение конфликтов, т. е. выявляет способность людей их регулировать[3]. Принуждение является неотъемлемой частью любого общества, что порождает неравенство социальных позиций (например, распределение собственности и власти). В свою очередь, это обуславливает различие интересов и устремлений членов социума, вызывает взаимныетрения и противоборство. Поэтому для того, чтобы понятьприроду конфликта, необходимопрежде всего понятьприроду интереса и способы его достижения субъектами конфликта[4]. Согласно общей теории конфликтологии (К. Боулдинг), природа человека толкает его к постоянной вражде и борьбе с себе подобными, поэтому конфликт неотделим от общественной жизни, но всё это не исключает возможности его ограничения и преодоления, а также управления им[5]. Все конфликты имеют общую структуру, элементы и признаки, что позволяет различным общественным институтам прогнозировать, контролировать и управлять ими. Сам конфликт, согласно К. Боулдингу, представляет собой конкурентную ситуацию, в которой каждая сторона стремится занять позицию, несовместимую с позицией другой стороны[6]. Вслед за западной научной мыслью отечественные учёные тоже признают, что конфликт – это нормальное проявление социальных связей и отношений между людьми, способ взаимодействия при столкновениинесовместимых взглядов, позиций и интересов, противоборство двух или более взаимосвязанных, но преследующих собственные цели сторон[7]. А. Я. Анцупов определяет конфликт как наиболее острый способ развития и завершения значимых противоречий, возникающих в процессе социального взаимодействия, который заключается в противодействии субъектов конфликта и сопровождается их негативными эмоциями по отношению друг к другу[8]. А. Ю. Панасюк под конфликтом понимает ситуацию, вызванную «столкновением каких-либо антагонистических тенденций (действий, позиций, взглядов, установок и т. п.)»[9]. Таким образом, конфликт – это взаимодействие в форме борьбы, столкновения, противоречия, противоборства. Учитывая основные положения вышеперечисленных концепций и взглядов, можно выделить общие особенности конфликта, его признаки: • конфликт – это вражда, борьба, противоречие, противоборство двух и более субъектов; • в основе конфликта лежит противоречие; • конфликт – регулируемое явление; • исход конфликта может быть как положительным, так и отрицательным. Отличительным видовым признаком каждого конфликта является, во-первых, его предмет (т. е. противоречие, которое лежит в основе конфликта), а во-вторых – субъекты. Например, борьба за власть разных политических партий представляет собой политический конфликт, разногласия между супружеской парой – семейный конфликт, трудовые споры между работодателем и работником – трудовой конфликт и т. д. Учреждения, исполняющие уголовные наказания в виде лишения свободы, являются зеркальным отражением общества, а потому в них возникает целый ряд конфликтов – начиная от межличностных и бытовых, заканчивая трудовыми или даже криминальными. Большинство опрошенных (66 %) экспертов из числа действующих сотрудников исправительных учреждений подтвердили, что конфликты там возникают ежедневно. При этом, к сожалению, 17 % опрошенных указали, что не контролируют их возникновение. Среди множества коллизий, протекающих в местах лишения свободы, особо стоит выделить конфликт, в основе которого лежит противоречие между исполнением и отбыванием уголовного наказания в виде лишения свободы, так как от его исхода зависит весь процесс исполнения наказания. Данный вид конфликта принято называть пенитенциарным. Процесс исправления, который предполагает определённые меры воздействия, не может обходиться без конфликтов, так как осуждённые пытаются оказать «сопротивление», всячески показывая своё нежелание исправляться. Общность осуждённых состоит из лиц криминальной направленности, нравственная запущенность которых различна[10]. Воспринимая средства исправления и перевоспитания прежде всего как карательные, осуждённые вырабатывают к ним отрицательное отношение[11]. Деятельность сотрудников исправительных учреждений постоянно сопряжена с конфликтами либо с угрозой их возникновения. Подобного рода конфликты чаще всего связаны с правонарушениями и совершением насильственных действий. Чувство протеста, явно выраженное у осуждённых, выливается в противоправные поступки[12] и влечёт за собой крайне деструктивные последствия. А. П. Детков определяет конфликт как вид социального взаимодействия между осуждёнными, а также осуждёнными и персоналом учреждения, исполняющего наказание, характеризующийся обострением противоречий, лежащих в его основе и направленных на нейтрализацию противодействия одной из сторон, нанесение ей морального, материального и физического вреда[13]. В. В. Меркурьев и О. В. Старков под конфликтом с участием осуждённых понимают «одноразовое столкновение между субъектами в форме ссоры, драки, скандала и т. п.»[14]. И. А. Уваров в своих исследованиях вместо термина «пенитенциарный конфликт» употребляет «пенальный конфликт», под которым понимает «совокупность противоречий, объективно возникающих между государством и лицом, совершившим преступление»[15]. В. Г. Громов определил пенитенциарный конфликт как «эмоциональное напряжение, возникающее в силу столкновения противоположных импульсов или интересов между субъектами по поводу и в процессе исполнения и отбывания наказания в виде лишения свободы»[16]. Криминальную природу пенитенциарного конфликта главным образом можно объяснить противоестественностью изоляции как формы существования человека[17]. Доказано, что конфликтные ситуации в исправительных учреждениях порождают не только совершение насильственных преступлений, но и побуждают к побегу[18]. «Конфликтные ситуации, – отмечает О. В. Старков, – возникающие по самым незначительным основаниям в местах лишения свободы, чаще всего довольно быстро становятся криминогенными и завершаются новым преступлением»[19]. Во многих случаях осуждённые совершают тяжкие и особо тяжкие преступления, среди которых – убийства, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, дезорганизация нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, и др. Из 960 зарегистрированных преступлений, совершённых осуждёнными в местах лишения свободы в 2019 г., 24 % составила дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества (ст. 321 УК РФ); 0,5 % – убийство (ст. 105 УК РФ); 2,7 % – умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 111 УК РФ); 0,2 % – побег из-под охраны мест лишения свободы (ст. 313 УК РФ); 0,1 % – массовые беспорядки (ст. 212 УК РФ)[20]. В результате исследований А. В. Усс установил, что криминогенные конфликтные ситуации, образуемые двумя и более конфликтами, в исправительных учреждениях составляют 67 % от всех случаев совершения преступлений[21]. Абсолютно логичный вывод делает И. Уваров относительно того, что насильственная форма реагирования на конфликт является наиболее приемлемой в сообществе осуждённых ввиду особенностей навязанных норм – т. н. «тюремной» субкультуры. «Находясь в изоляции, – пишет автор, – человек субъективно отрицает своё положение, но реально изменить его он не может. Накапливающаяся в нём агрессия требует выхода, и преступное поведение выступает в качестве реакции осуждённых на различного рода раздражители»[22]. Данный вывод подтверждает Ю. М. Антонян: «…такое поведение нельзя назвать цивилизованным, но в условиях лишения свободы оно находит одобрение у очень многих преступников…При этомнеобходимость насилия обусловлена попыткой осуждённых компенсировать всё, что было ими утеряно в связи с лишением свободы, а целесообразность может свидетельствовать о наличии у осуждённого чувства собственного достоинства»[23]. Рассмотренные основные конфликтологические концепции, результаты криминологических исследований пенитенциарных конфликтов и причин насильственных преступлений в местах лишения свободы позволяют сформулировать авторское определение изучаемого явления. Таким образом, пенитенциарный конфликт – это наиболее острый, а в некоторых случаях и насильственный способ разрешения противоречий, возникающих по поводу исполнения наказания и применения к осуждённым основных средств исправления. Разнообразие пенитенциарных конфликтов в исправительных учреждениях требует их подробной классификации. К понятию пенитенциарного конфликта применима стандартная систематизация, характерная для любого социального и юридического конфликта. Исходя из проведённого анализа, классифицировать пенитенциарный конфликт как обособленный вид коллизий с участием осуждённых можно по следующим основаниям: 1. По субъектам: конфликт между осуждёнными (может быть как межличностным, так и межгрупповым); конфликт между осуждёнными и персоналом исправительного учреждения (межличностный и обезличенный); конфликт с участием общественных наблюдательных комиссий (адвокатов, правозащитных или международных организаций); конфликт с участием родственников осуждённых и т. д. 2. По категориям осуждённых: • криминальный конфликт (конфликт с участием осуждённых отрицательной направленности, придерживающихся норм криминальной субкультуры); • религиозно-радикальный конфликт (конфликт с участием осуждённых, придерживающихся радикальных религиозных взглядов, таких как «ваххабизм» и т. д.); • публичный конфликт (конфликт с участием осуждённых, отбывающих наказания за преступления, вызвавшие широкий общественный резонанс или т. н. «политзаключённых»). 3. По основным средствам исправления (воздействия): • режимный конфликт (конфликт, связанный с исполнением установленного порядка исполнения и отбывания наказания); • бытовой конфликт (конфликт, связанный с условиями отбывания наказания); • воспитательный конфликт (конфликт, связанный с применением мер воспитательного воздействия на осуждённых); • трудовой конфликт (конфликт, связанный с трудовыми отношениями осуждённых). 4. По формам протекания конфликта (стратегии поведения в пенитенциарном конфликте): • «бесконтактный» конфликт – конфликт, в котором субъекты не прибегают к реальным действиям, способным нанести физический ущерб либо нарушить взаимные права (например, написание жалоб осуждёнными; написание рапортов сотрудниками). Данная форма протекания конфликта находится в рамках правового поля и минимизирует неправомерные действия субъектов; • прямые угрозы и оскорбления – конфликт, в котором субъекты обмениваются взаимными угрозами, но не переходят к фактическому противоборству; • угроза физической расправы, которая применяется в качестве средства воздействия на противника во время конфликта в исправительных учреждениях; • насилие – форма пенитенциарного конфликта, в котором одна из сторон применяет физическую силу (насилие) в отношении контрсубъекта. 5. По формам разрешения: 5.1. Добровольная форма: • в неформально-бытовом порядке – конфликт разрешается самостоятельно (без участия третьих лиц либо с их участием); • в альтернативном порядке – конфликт разрешается с участием профессиональных конфликтологов или медиаторов; • в общественном порядке – конфликт разрешается с участием институтов гражданского общества. 5.2. Принудительная форма: • в административном порядке – конфликт разрешается в исправительном учреждении путём издания начальником правоприменительного акта; • в надзорном порядке – конфликт разрешается с участием надзирающих органов путём издания акта прокурорского реагирования; • в судебном порядке – конфликт разрешается в суде, в том числе в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ)[24]. Таким образом, пенитенциарный конфликт является сложным, многогранным социально- и уголовно-правовым явлением, требующим изучения. Дальнейшие результаты исследования раскроют приведённые в классификации формы протекания пенитенциарного конфликта в динамике его развития, а также будут предложены меры профилактического характера.1.2. Предмет и объекты пенитенциарного конфликта
Как отмечалось ранее, чтобы понять суть любого конфликта, нужнопрежде всего понятьприроду интереса этого противоречия[25]. Таким образом, основными элементами, которые входят в структуру конфликта и будут подвергнуты анализу, являются предмет конфликта и его объекты. Предмет конфликта – это объективно существующая (либо воображаемая) проблема, которая и является, собственно, причиной разногласий между конфликтующими сторонами. Каждый противоборствующий субъект заинтересован в разрешении этой проблемы в свою пользу. Таким образом, предмет конфликта – это то основное противоречие, из-за которого и ради разрешения которого субъекты вступают в противоборство[26]. Непосредственно объектом конфликта выступает любая ценность, которая находится на пересечении интересов различных социальных субъектов, стремящихся к единоличному контролю над ней[27]. Предметомпенитенциарного конфликта в широком смысле являются противоречия между исполнением и отбыванием уголовного наказания, а также связанные с применением к осуждённым основных средств исправления. Эти выводы подтверждаются и результатами опроса самих осуждённых – участников конфликтов: конфликт исполнения обязанностей осуждёнными по 5-балльной шкале оценивается на 2,07 балла; конфликт применения мер взыскания – на 2,08 балла. Наиболее конфликтной областью является сфера режима исправительного учреждения: 10 из 100 конфликтов в исправительном учреждении возникали именно по поводу режима отбывания наказания. Противоречия возникают вследствие субъективного восприятия участников уголовно-исполнительных отношений образа собственного «я» и образа оппонента. Конфликт становится реальным в следующих случаях: • если сотрудник воспринимает осуждённого как преступника, который должен в точности исполнять требования закона; себя он при этом воспринимает как власть, требования которой должны выполняться; • если осуждённый воспринимает сотрудника как раздражитель, требования которого направлены на подавление воли, а себя самого считает жертвой обстоятельств, «незаконно» помещённой в изоляцию. В узком смысле предмет пенитенциарного конфликта – это противоречие между исполнением осуждёнными возложенных на них обязанностей и реализацией их прав и законных интересов. Противоречия возникают ввиду несовпадения мотивов либо целей использования объекта субъектами конфликта. Таким образом, предмет конфликта характеризует противоречивое субъективное восприятие сторон конфликта принадлежности его объекта, а действия субъектов направлены на захват объекта либо на его удержание. Объектыпенитенциарных конфликтов подразделяются на материальные и нематериальные. Материальные объекты – это вещи и предметы, продукты питания и т. д., в том числе те, которые осуждённым запрещается изготавливать, иметь при себе, получать в посылках, передачах и бандеролях либо приобретать. Наиболее часто пенитенциарные конфликты возникают по поводу завладения и удержания следующих материальных объектов: 1. Алкогольная продукция – ежегодно изымается порядка 2 тонн алкоголя промышленного производства и 30 тонн – кустарного производства. 2. Наркотические средства – ежегодно изымается порядка 50 кг наркотиков, психотропных веществ и их аналогов. 3. Средства сотовой связи – ежегодно изымается порядка 50 000 единиц. 4. Деньги, ценные вещи – ежегодно изымается порядка 1 500 000 рублей. 5. Колюще-режущие и остроконечные предметы – ежегодно изымается порядка 5 000 единиц[28]. Нематериальные объекты – это законные права и обязанности осуждённых (при этом каждая норма в отдельности может являться объектом пенитенциарного конфликта). Чаще всего пенитенциарные конфликты, возникающие по поводу нематериальных объектов, связаны с: • нарушением осуждёнными установленных законом запретов (ежегодная среднесписочная численность осуждённых, признанных злостными нарушителями установленного порядка отбывания наказания, составляет порядка 18 000 человек, порядка 17 000 ежегодно водворяется в штрафные изоляторы, порядка 70 000 состоит на различных видах профилактического учёта); • некачественным медицинским обеспечением (порядка 50 000 жалоб в год); • требованием перевода осуждённых ближе к месту жительства (порядка 40 000 жалоб в год); • непредоставлением свиданий (порядка 20 000 жалоб в год); • трудоустройством (порядка 10 000 жалоб в год); • условно-досрочным освобождением (порядка 10 000 жалоб в год)[29]. Разграничение объектов на материальные и нематериальные представляет интерес чисто в теоретическом плане, на практике же один пенитенциарный конфликт может возникнуть по поводу нескольких объектов – как материальных, так и нематериальных одновременно. Переходим к рассмотрению особенностей субъектов и участников пенитенциарных конфликтов.1.3. Субъекты и участники пенитенциарного конфликта
Исходя из определённых в предыдущем параграфе параметров предмета (противоречий) пенитенциарного конфликта, основными его субъектами (т. е. противоборствующими сторонами) являются, с одной стороны, сотрудники исправительного учреждения, с другой – осуждённые. При этом некорректно противопоставлять всех без исключения осуждённых сотрудникам, так как и между осуждёнными возникают конфликты, в основе которых лежат пенитенциарные противоречия. Соответственно, необходима классификация осуждённых на тех, кто активно противодействует требованиям администрации (т. е. на провоцирующих конфликты), и тех, кто соблюдает установленные законом требования, причём в первой группе можно выделить несколько подгрупп. Осуждённые – участники конфликта, противопоставляемые администрации, стратифицируются на определённые категории (см. диаграмму 1).Диаграмма 1
Из данных, приведённых в диаграмме 1, следует, что наиболее значительную роль в создании конфликтов играют криминальные лидеры и активные участники группировок отрицательной направленности. Пенитенциарный конфликт с участием лидеров уголовно-преступной среды и группировок отрицательной направленности является классическим. Данная категория осуждённых придерживается норм т. н. криминальной («тюремной») субкультуры, сформированной десятилетиями: это неписаные правила, которые категорически отрицают соблюдение установленного закона. Причём это отрицание носит открытый характер и всячески подкрепляется противоправным конфликтным поведением. В среднем за последние 5 лет на профилактических учётах каждый год состоит более 80 000 осуждённых, из них среднее количество лидеров и участников группировок отрицательной направленности составляет порядка 1300 человек[30]. Одной из таких наиболее влиятельных групп являются т. н. воры в законе. В уголовно-правовом аспекте данная категория обозначается как «лица, занимающие высшее положение в преступной иерархии» (ст. 210.1 УК РФ). Повышенная ответственность указанной категории осуждённых обусловлена их особой ролью в провоцировании конфликтных ситуаций. Они составляют высшую касту «профессиональных преступников-лидеров», отмечает С. А. Кутякин[31]. «Это всегда опасный преступник, занимающий наивысшую ступень в иерархии среды правонарушений и пользующийся наибольшим авторитетом среди них, – пишет Ю. М. Антонян. – Воры в законе являются своеобразными суперлидерами антисоциальных неформальных общностей и представляют собой модель или эталон “криминальной” личности, в которой фокусируются основные ценности субкультуры преступника, а также социально-политические и нравственные черты, детерминирующие отчуждённость человека от интересов общества и положительно ориентированных социальных групп»[32]. Более того, так называемые воры в законе и другие стратификационные категории осуждённых, занимающие наивысшее положение в неформальной иерархии, исполняют роль «третейского судьи» в разрешении конфликтной ситуации[33]. Второе место, согласно опросу, занимают дезадаптивные осуждённые, т. е. лица, которые имеют различные психосоматические или патопсихологические отклонения и низкий статус в неформальной системе взаимоотношений (пассивные гомосексуалисты, изолированные и др.). Данная категория осуждённых очень специфическая, так как ввиду наличия у них различных психических отклонений пенитенциарный конфликт может возникнуть по любому поводу (и даже без фактического наличия такого повода). Более того, дезадаптивные осуждённые сложно уживаются в коллективах, что часто приводит к их изоляции, в условиях которой психические отклонения у таких людей начинают прогрессировать. Личность, страдающая дезадаптацией, не может нормально взаимодействовать с другими осуждёнными. Характерной особенностью дезадаптивного человека является либо избегание контактирования, либо необоснованное проявление агрессии и провокационные действия. Для такого состояния характерна повышенная раздражительность, неспособность принимать чужую точку зрения[34]. Также данная конфликтная категория склонна к написанию большого количества жалоб и обращений в различные инстанции с целью привлечения к себе внимания. Выделяют два вида дезадаптации: она бывает частичной и полной. При частичной дезадаптации происходит выпадение человека из общественной жизни. Полная дезадаптация приводит к потере веры в собственные силы, развивается недоверие к людям. Осуждённый не знает, как вести себя, не понимает принятых правил поведения. У него создаётся впечатление, что что-то происходит не так, как нужно[35]. Третье место, по мнению экспертов, занимают осуждённые, которые придерживаются радикальных религиозных взглядов. Вместе с тем опрошенные эксперты недооценивают реальную угрозу со стороны данной категории осуждённых. Статистические данные говорят о том, что лиц, состоящих на профилактическом учёте как изучающие, пропагандирующие, исповедующие либо распространяющие экстремистскую идеологию, гораздо больше (приблизительно в 1,5 раза), чем лидеров и участников группировок отрицательной направленности. При этом ежегодно их количество растёт. Так, если в 2017 году на данном профилактическом учёте состояло 2133 осуждённых, то в 2018-м их было уже на 11 % больше – 2405. В 2019 году на профилактическом учёте состояло уже 3230 осуждённых: таким образом, прирост составил +30 %[36]. Религиозный радикализм – это идеология, возникшая в границах определённой религиозной традиции, а затем отделившаяся от неё путём критики и противопоставления основному вероучению. Такая идеология стремится к бескомпромиссному доведению своих взглядов до конечных логических и практических выводов[37]. Для приверженца радикальных религиозных взглядов характерно нарушение основных законов формальной логики, т. е. такой осуждённый воспринимает мир через призму примитивного диадического разделения на хорошее и плохое. Вся объективная действительность для него – ложь, при этом идея, которой он служит, есть истина. Мерой истины является не соответствие идеи действительности, а соответствие действительности этой радикальной экстремистской идее. Подобная логика упрощает видение мира, она не способна отразить всю сложность и противоречивость действительности, диалектические переходы и связи явлений. Отсюда и враждебное отношение радикальных религиозных взглядов к любой критике[38]. Одним из важнейших смысловых образований в сознании осуждённого, придерживающегося радикальных религиозных взглядов, является образ врага. Враг – это всегда некто чужой, отличающийся по своему внутреннему устройству от него и от группы, к которой он себя причисляет, а единственно возможной формой взаимодействия с врагом является противоборство. В сознании личности радикала враг не представлен конкретным партнёром – он фактически лишён человеческих черт, в связи с чем его образ легко проецируется на любой так или иначе связанный с ним объект. Такая характеристика образа врага, как отсутствие у него конкретных личностных черт, объясняет характерную экстремистскому поведению жестокость[39]. Следующей категорией конфликтных осуждённых, по мнению опрошенных, являются т. н. политзаключённые. Хотя в российском законодательстве нет понятия «политзаключённый», данный статус осуждённым присваивается различными международными некоммерческими организациями. Так, по мнению самой крупной международной правозащитной организации AmnestyInternational, «политическим заключённым называется любой заключённый, в деле которого присутствует весомый политический элемент. Таковым могут быть: мотивация действий заключённого, сами действия либо причины, побудившие властей отправить его за решетку»[40]. В резолюции Парламентской ассамблеи Совета Европы 1900 (2012) указано, что понятие «политический заключённый» разработано в Совете Европы в 2001 году независимыми экспертами генерального секретаря, которым было поручено оценить сообщения о существовании таких арестантов в Армении и Азербайджане в контексте вступления двух этих государств в Организацию. Критерии, по которым лицо относят к категории политических заключённых, сформулированы следующим образом: «Лицо, лишённое личной свободы, должно считаться политическим заключённым: • если лишение свободы было применено в нарушение одного из основных прав, гарантированных Европейской конвенцией по правам человека (ЕКПЧ) и Протоколами к ней, в частности, свободы мысли, совести и религии, свободы выражения мнения и информации, а также свободы собраний и объединений; • если лишение свободы было применено по явно политическим причинам – без связи с каким-либо правонарушением; • если по политическим мотивам продолжительность заключения и его условия являются явно несоразмерными правонарушению, в котором лицо было признано виновным или подозревается; • если по политическим мотивам лицо лишено свободы на дискриминационной (по сравнению с другими лицами) основе; • если лишение свободы является результатом очевидно несправедливого разбирательства, что, как представляется, связано с политическими мотивами властей (SG/inf(2001)34, пункт 10)»[41]. В России функционирует ряд организаций, которые ведут свой т. н. «список политзаключённых». Например, по мнению правозащитного центра «Мемориал», по состоянию на август 2019 года в местах лишения свободы находятся 74 политзаключённых[42]. Согласно данным, опубликованным на сайте организации «Союз солидарности с политзаключёнными», в России порядка 80 политзаключённых и 246 лиц, осуждённых «в связи с реализацией права на свободу вероисповедания»[43]. Пенитенциарный конфликт, участником которого является осуждённый, признанный политзаключённым, отличается публичностью и подвержен пристальному вниманию со стороны средств массовой информации, а также различных институтов власти, в т. ч. международных. Можно провести параллели, найти сходства и различия между участниками групп осуждённых отрицательной направленности, которые придерживаются норм «криминальной субкультуры», и осуждёнными, придерживающимися радикальных религиозных взглядов. Они схожи своим негативным отношением к общепринятым нормам морали и поведения, а также к установленным законом правилам, но вместе с тем отличаются «идеологически» – у них разные взгляды и ценности. Соответственно, их нельзя рассматривать как партнёров, но можно определить как контрсубъектов пенитенциарного конфликта.
Таблица 1 Особенности пенитенциарных конфликтов в зависимости от осуждённых-участников
Сопоставительный анализ личностных характеристик осуждённых – участников конфликтов и всех осуждённых в целом (по результатам переписи, проведённой в 2009 г.) позволил выявить некоторые особенности первых. Так, если для первых характерен более молодой возраст (25–29 лет), то, согласно переписи осуждённых, наибольший удельный вес среди них занимают лица в возрасте 30 лет и старше (53,5 %)[44]. Сравниваемые категории осуждённых отличаются по уровню образования: например, участники конфликтов имеют более низкий его уровень. Если среди всех осуждённых доля лиц, имеющих начальное образование, составляет 4,9 %, среднее полное общее (среднее) – 37,7 %, а среднее профессиональное – 25,3 %[45], то среди изучаемой категории осуждённых он составляет 10,0, 20,0 и 9,0 % соответственно. В уголовно-правовом отношении следует отметить, что осуждённые – участники конфликтов отличаются повышенной рецидивоопасностью. Среди них доля лиц, имеющих две и более судимости, составляет 78,0 %, при этом среди всех осуждённых – 49,5 %[46]. Для осуждённых – участников конфликта характерным является совершение тяжких и особо тяжких преступлений, предусмотренных ст. 105, а также ч. 4 ст. 111, 228, 228.1 УК РФ. Абсолютному большинству осуждённых изучаемой категории назначено дополнительное наказание в виде штрафа. При этом каждый пятый состоял на профилактическом учёте как склонный к употреблению наркотических средств и алкоголя, а также к нападениям на сотрудников. Противоположнойстратификационной группой осуждённых – участников пенитенциарного конфликта являются лица, трудоустроенные в исправительном учреждении на должности дневальных и т. п. Данная группа осуждённых противопоставляется всем перечисленным выше группам. В обиходе их называют «активистами», потому что они открыто сотрудничают с администрацией исправительного учреждения. До 2010 года в исправительных учреждениях существовали секции дисциплины и порядка, одной из задач которых являлось содействие администрации в обеспечении контроля соблюдения правил внутреннего распорядка лицами, которые отбывают наказание. Приказом, упразднившим секции дисциплины и порядка, установлен запрет для членов самодеятельных организаций осуществлять командно-распорядительные и контрольные функции в отношении других осуждённых. В Минюсте России отметили «недопущение передачи администрацией исправительного учреждения своих полномочий по надзору и контролю за осуждёнными лицами, отбывающими наказание, и предотвращению конфликтных ситуаций между осуждёнными»[47]. Вместе с тем в исправительных учреждениях сохранились должности для осуждённых, которые позволяют им частично выполнять контрольно-распорядительные функции. Как правило, это бригадиры на производственных участках и дневальные в жилых зонах. Переходим к рассмотрению специального субъекта пенитенциарного конфликта – сотрудника исправительного учреждения. Специфичность заключается в том, что, с одной стороны, сотрудник – это непосредственный участник конфликта, а с другой – лицо, обязанность которого заключается в том, чтобы преодолеть конфликт, а не эскалировать его. Государство на законодательном уровне наделило своих представителей широкими полномочиями, но при этом ограничило их поведение. Согласно международным нормам, «там, где это возможно, администрация пенитенциарного учреждения должна использовать механизмы восстановительного правосудия и медиации для урегулирования споров с заключёнными и между ними» (п. 56 Европейских пенитенциарных правил)[48]. Более того, на заседании Открытой международной экспертной группы по Минимальным стандартным правилам обращения с заключёнными в Бразилии (28–31 января 2014 г.) была отмечена необходимость в специализированной подготовке персонала пенитенциарного учреждения в сфере урегулирования конфликтных ситуаций. Начиная с 2013 года нормативно закреплена обязанность сотрудников уголовно-исполнительной системы выявлять конфликтные ситуации и принимать меры для их разрешения и урегулирования[49], несмотря на то, что данные нормы отсутствуют вуголовно-исполнительном законодательстве. Однако этот правовой недостаток компенсируется целью уголовно-исполнительного законодательства – недопущением совершения новых преступлений осуждёнными (ст. 1 УИК РФ). Помимо субъектов пенитенциарного конфликта, можно выделить и другие категории внешних участников конфликтов, к которым относятся: • родственники осуждённых; • правозащитные и общественные организации (общественные наблюдательные комиссии); • адвокаты; • органы прокуратуры; • судебные органы; • международные организации (комитет ООН против пыток и т. д.). Как видно, количество участников конфликтов больше, чем количество контрсубъектов, что осложняет процесс их изучения. Родственники осуждённых – закономерно самые распространённые участники пенитенциарных конфликтов. В местах лишения свободы «маневры» со стороны осуждённых ограничены забором, так что решение многих проблем ложится на плечи их родных. При этом не исключается их участие в различных спорных ситуациях, связанных с отбыванием наказания члена семьи. Правозащитные и общественные организации (общественные наблюдательные комиссии) – это особая категория участников пенитенциарного конфликта. Задачей подобных организаций является защита прав человека, которые были нарушены в процессе исполнения уголовных наказаний. Считается, что осуждённые являются наиболее уязвимой к нарушению их прав категорией людей, так как места лишения свободы – это учреждения закрытого типа. Сегодня существует система общественного контроля за местами принудительного содержания – общественные наблюдательные комиссии[50]. Деятельность данного института в последнее время активизировалась в сфере нарушения законности при осуществлении своих служебных обязанностей сотрудниками уголовно-исполнительной системы. Общественные наблюдательные комиссии инициируют внутриведомственные и прокурорские проверки состояния законности в местах лишения свободы, ряд материалов передаётся ими в суд. Особенность данного вида участников пенитенциарного конфликта заключается в их публичности. Адвокаты – это участники пенитенциарных конфликтов, вовлечённые в них наряду с правозащитными организациями. Представители органов прокуратуры – специальные участники пенитенциарного конфликта. Согласно ст. 22 УИК РФ, за соблюдением законов администрацией учреждений и органов, исполняющих наказания, осуществляется прокурорский надзор (в соответствии с Федеральным законом «О прокуратуре Российской Федерации» от 17.01.1992 № 2202–1). Предметом надзора является законность нахождения лиц в исправительных учреждениях, соблюдение установленных законодательством Российской Федерации прав и обязанностей осуждённых и т. д. (ст. 32 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации»). Своими полномочиями прокурор вправе отменять дисциплинарные взыскания, наложенные в нарушение закона на осуждённых, а также немедленно освобождать их своим постановлением из штрафного изолятора, помещения камерного типа и т. д. В свою очередь применение к арестантам мер дисциплинарного взыскания является одной из форм участия в пенитенциарном конфликте. Таким образом, уполномоченный прокурор в рамках своей компетенции участвует в пенитенциарном конфликте между осуждёнными и администрацией исправительного учреждения, а от его действий напрямую зависит исход этого конфликта. Прокурор выступает в роли третейского судьи, который может своими действиями разрешить возникший или длительно существующий пенитенциарный конфликт. Следующими участниками пенитенциарных конфликтов являются судебные органы (судебная власть), задача которых также заключается в устранении конфликтов. Судебная власть – самостоятельная и независимая ветвь государственной власти, действующая для разрешения на основе закона социальных конфликтов между государством и гражданами[51]. Пенитенциарные конфликты разрешаются в судах всех инстанций, в том числе в Европейском суде по правам человека. Последними из рассмотренных участников пенитенциарных конфликтов являются международные организации (Европейский комитет по предупреждению пыток и др.). В соответствии с подпунктом 21 пункта 7 Положения о Министерстве юстиции Российской Федерации, утверждённого указом Президента Российской Федерации от 13 октября 2004 г. № 1313, Минюст России координирует деятельность федеральных органов исполнительной власти по взаимодействию Российской Федерации с Европейским комитетом по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (далее – ЕКПП), включая организацию и проведение визитов делегаций ЕКПП в Россию, а также подготовку ответов на доклады ЕКПП по итогам этих визитов. Согласно пункту 1 статьи 8 Европейской конвенции по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания, ЕКПП уведомляет правительство заинтересованной стороны о своем намерении совершить визит. После такого уведомления ЕКПП вправе в любое время посетить любое место, где содержатся лица, лишённые свободы государственной властью. С момента ратификации Российской Федерацией Европейской конвенции по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (28.03.1998) делегации ЕКПП 27 раз проверяли условия содержания осуждённых в местах изоляции от общества. В период с 24 ноября по 1 декабря 2014 г. члены делегации ЕКПП (Латиф Гусейнов, Майте Де Рю, Джеймс МакМанус, Витаутас Рашкаускас) посетили шесть учреждений уголовно-исполнительной системы. По итогам визита председателем ЕКПП Латифом Гусейновым был отмечен ряд проблемных вопросов: • необоснованное систематическое применение наручников к осуждённым к пожизненному лишению свободы; • несовершенство механизма реализации осуждёнными к пожизненному лишению свободы права на условно-досрочное освобождение (практическая реализация права, реабилитация и подготовка к выходу на свободу); • наличие элементов, умаляющих достоинство личности: запрет садиться на кровати и отдыхать; держать руки за спиной и склонять голову при общении с персоналом; • отсутствие человеческих контактов, за исключением сокамерников, в связи с удалённостью учреждений от места жительства родственников осуждённых. В качестве рекомендаций ЕКПП была озвучена необходимость пересмотра всей концепции пожизненного содержания осуждённых. Таким образом, мы определили, что контрсубъекты пенитенциарного конфликта делятся, с одной стороны, на сотрудников и осуждённых, сотрудничающих с администрацией, а с другой – на осуждённых отрицательной направленности, которые в свою очередь делятся на криминальных лидеров, осуждённых, придерживающихся радикальных религиозных взглядов, дезадаптивных осуждённых и т. д. Внешними участниками конфликта могут быть: родственники осуждённых, адвокаты, правозащитные и общественные организации (общественные наблюдательные комиссии), органы прокуратуры, судебные органы, международные организации (Европейский комитет по предупреждению пыток и т. д.). Наибольшую же общественную опасность представляют собой пенитенциарные конфликты с участием криминальных лидеров, осуждённых, придерживающихся радикальных религиозных взглядов, и дезадаптивных осуждённых.
1.4. Границы пенитенциарного конфликта
Рассматривая структуру конфликта, важно уяснить его границы: пространственную, временну́ю и внутрисистемную. Пространственная граница определяется территорией, на которой возник конфликт, т. е. местоположением и площадью (в том числе прилегающей территорией) учреждения, исполняющего наказания. Граница пенитенциарного конфликта является физической, т. е. это конкретное место, где люди в силу определённых обстоятельств обязаны сосуществовать между собой, даже если у них нет на это никакого желания. Наличие границы является отличительной чертой подобных конфликтов в связи с тем, что избежать разногласий в закрытых системах можно, только когда индивидуум «покинул границы». Во всех остальных случаях он фактически против своей воли будет участником этой ситуации. Чем более закрытой является система, тем более тесные в ней грани взаимодействия. Соответственно, в таких условиях более высокий риск возникновения конфликта – и тем негативнее его исход. Данный вывод подтверждают Громов В. Г. и Минькина Н. И., которые подчёркивают, что в закрытом социуме субъекты конфликта не могут разойтись, разъехаться. Находясь в одном учреждении, они вынуждены всё время сталкиваться друг с другом. Постоянные столкновения конфликтующих между собой осуждённых сопровождаются высоким эмоциональным напряжением и в целом нарушают процесс исправления граждан[52]. Временна́я граница – это продолжительность конфликта, т. е. его начало и конец[53]. Пенитенциарные конфликты могут быть ситуативными и длящимися. Ситуативные конфликты – спонтанно возникающие межличностные или межгрупповые коллизии, которые не имеют никакой предыстории и разворачиваются из-за самых разных мелких и не столь мелких проблем[54]. Длящиеся конфликты – это, как правило, целая серия конфликтных эпизодов. А. В. Усс в ходе исследований пришёл к выводу, что конфликтная ситуация до её завершения в виде преступления в 3 % случаев длится до часа, в 8 % – до суток, в 14 % – до 10 суток, в 9 % – от 10 до 30 суток, зато в 27 % – до 6 месяцев, а в 6 % – свыше 6 месяцев[55]. Внутрисистемная граница – это выделение конфликтующих субъектов и участников, о которых говорилось в предыдущем параграфе. Также внутрисистемная граница пенитенциарного конфликта определяется нормами уголовно-исполнительного законодательства и особенностями неформальных отношений, складывающихся в учреждениях, исполняющих уголовные наказания. Исследуя внутрисистемную границу пенитенциарного конфликта, необходимо обратить особое внимание на эмоциональный фон, сопровождающий конфликты. Опрос осуждённых показал, что наибольшие негативные эмоции вызывает режим исправительного учреждения – 100 % опрошенных. Далее по ранжиру следуют: привлечение осуждённых к труду без оплаты – 100 % опрошенных; основные обязанности осуждённых – 77 % опрошенных; удержание денежных сумм из заработной платы осуждённых – 100 % опрошенных; несоответствующая оплата труда – 90 % опрошенных; применение мер взыскания – 100 % опрошенных. Положительные эмоции вызывают: свидания осуждённых – 100 % опрошенных; получение посылок – 95 % опрошенных; приобретение продуктов питания осуждёнными – 97 % опрошенных; просмотр кинофильмов – 82 % опрошенных; соблюдение основных прав осуждённых – 62 % опрошенных. Также внутрисистемная граница включает в себя характеристику субъектов и участников конфликта, которая была выполнена в предыдущем параграфе. Исходя из приведённого анализа субъектов пенитенциарного конфликта, можно посмотреть, как происходит расширение границ конфликта и его возможное масштабирование в зависимости от увеличения количества внешних участников.Таблица 2 Масштаб конфликта
Первая степень конфликта наступает тогда, когда в нём участвуют только сотрудники и осуждённые. Пенитенциарный конфликт локален, а значит, не выходит за рамки исправительного учреждения. Начиная со второй степени конфликт перестаёт быть локальным и выходит за рамки исправительного учреждения, при этом расширяется как внутрисистемная граница, так и пространственная, временна́я.
Глава 2. Возникновение, развитие и завершение пенитенциарного конфликта
2.1. Возникновение пенитенциарного конфликта. Пенитенциарные конфликтогены
Каждый конфликт в процессе своего становления и развития проходит ряд стадий, включающих в себя его возникновение, развитие и завершение, которые обусловлены общим понятием – динамикой. Согласно конфликтологической теории, динамика включает в себя три основных стадии, присущих пенитенциарному конфликту: 1. Предконфликтная стадия; 2. Открытое противоборство (конфликтная стадия); 3. Послеконфликтная (постконфликтная) стадия[56]. Особенностью конфликта на момент его зарождения является наличие предмета (противоречий) и объекта (см. параграф 1.2), обладание которым связано с потребностями субъектов (см. параграф 1.3), втянутых в конфликт. Предконфликтная стадия – это период, когда конфликтующие стороны оценивают свои ресурсы. В это же время происходит консолидация сил противоборствующих сторон, поиск сторонников и оформление групп, участвующих в конфликте[57]. Исходной фазой предконфликтной стадии является конфликтная ситуация. Это ещё не конфликт, а условно равновесное состояние – обстоятельство, которое может предшествовать противоборству. Ключевой позицией в понимании конфликтной ситуации является возникновение предмета конфликта (см. параграф 1.2). Т. е., как было отмечено, в пенитенциарном конфликте это возникновение противоречий между исполнением и отбыванием наказания. Разница между пониманием закона и отношением к нему осуждённых и сотрудников как раз и создаёт эти противоречия. Таким образом, конфликтная ситуация, предшествующая пенитенциарному конфликту, – это постоянноеявление в местах лишения свободы, что проявляется в напряжённой атмосфере, которая присуща исправительным учреждениям. Данную ситуацию можно сравнить с миной замедленного действия. Существующее объективное пенитенциарное противоречие поддерживается и может обостряться вследствие: • несовершенства отдельных норм уголовно-исполнительного законодательства и наличия в нём положений, реализация которых зависит от усмотрения администрации исправительного учреждения, – так проявляется декларативность ряда уголовно-исполнительных норм; • недостаточного материального и медицинского обеспечения осуждённых; • наличия тюремной субкультуры; • стратификации осуждённых, наличия группировок осуждённых отрицательной направленности и т. д.; • несоответствия условий отбывания наказания законодательным нормам; • наличия большого количества осуждённых, проживающих в одном помещении; • замкнутости сферы общения людей; • ограничения социально полезных связей; • низкого социального престижа личности осуждённого; • нестабильности состава осуждённых[58]; • наличия радикальных религиозных взглядов у осуждённых. Важным является тот факт, что все субъекты пенитенциарного конфликта реально осознаю́т сложившуюся ситуацию как конфликтную. Более того, они понимают, что между ними существуют трудноразрешимые противоречия в их потребностях. Это является особенностью пенитенциарного конфликта и его отличием от других видов социальных и юридических конфликтов, в которых конфликтная ситуация может не осознаваться участниками, т. е. люди могут даже не подозревать о существующих противоречиях. Выделяют два этапа предконфликтной стадии: 1. Появление (возникновение) конфликтной ситуации; 2. Осознание и восприятие конфликтной ситуации (возникновение конфликтного отношения)[59]. Учёные справедливо отмечают, что осознание конфликтной ситуации всегда является искажённым, так как участникам конфликта свойственны элементы субъективизма[60]. Поэтому отражение конфликтной ситуации, ко всему прочему, не всегда соответствует реальному положению дел. Пенитенциарный конфликт не является исключением: в этих условиях каждый из субъектов конфликта понимает сложившуюся ситуацию исключительно по-своему – как уже говорилось ранее, ввиду несовпадения потребностей либо целей использования объекта конфликта. Потребности могут выражаться в желаниях или определённой необходимости и удовлетворяться исходя из возможностей. Совокупность желания, необходимости и возможности образовывает степень притязания субъектов пенитенциарного конфликта на объекты. У осуждённых степень притязания на объект конфликта наряду с осознанием ответственности за активные действия по отношению к этому объекту – это главный фактор, определяющий возникновение конфликта. В качестве примера рассмотрим ситуацию, когда объектом (нематериальным) пенитенциарного конфликта является обязанность осуждённого выполнять работу по благоустройству исправительного учреждения и прилегающей к нему территории без оплаты труда (ст. 106 УИК РФ). Противоречие между нежеланием осуждённого исполнять данную норму права и необходимостью сотрудника исправительного учреждения требовать от осуждённого её выполнения является предметом данного конфликта. Наличие конкретного предмета конфликта, т. е. наличие противоречия между нежеланием осуждённых и требованием сотрудников, указывает на наличие конфликтной ситуации. Объект конфликта в данном случае нематериален – это норма уголовно-исполнительного законодательства. Возникновение и дальнейший характер конфликта будут зависеть от степени притязания субъектов на объект конфликта.Таблица 3.
A + D = низкая степень притязания на объект конфликта. Это означает, что конфликт не возникнет. Применительно к вышеуказанному примеру: осуждённый отказывается от выполнения работ по благоустройству территории, а сотрудники не требуют от осуждённого исполнения его обязанностей. B + E = средняя степень притязания на объект конфликта. Это означает, что сотрудники могут потребовать от осуждённого выполнения работ по благоустройству территории, в случае же его отказа последует наложение взыскания либо другая мера дисциплинарного воздействия. C + F = высокая степень притязания на объект конфликта с обеих сторон. Это может означать, что осуждённый в грубой форме отказывается от выполнения работ по благоустройству территории и может призывать к тому же остальных осуждённых. Со стороны сотрудников, помимо наложения дисциплинарных взысканий, к осуждённому может быть применена физическая сила, водворение его в штрафной изолятор, перевод в отряд строгих условий отбывания наказания и т. д. Данное соотношение степеней притязания на объект конфликта означает, что стороны непримиримы – значит, конфликт неизбежен, причём проходить он будет в крайне деструктивной форме. A + F = низкая степень притязания осуждённого на объект конфликта и высокая степень притязания на него со стороны сотрудников. Это означает, что осуждённый выполнит требования администрации по благоустройству территории. C + D = высокая степень притязания осуждённого на объект конфликта и низкая степень притязания на него со стороны сотрудников, напротив, означает, что сотрудники не будут требовать от осуждённого выполнения его обязательств по благоустройству территории учреждения. Соответственно, осуждённый не выполнит свои обязанности. Возникновение конфликта – это момент перехода от конфликтной ситуации к стадии открытого противоборства (собственно, к конфликту). Классическая формула возникновения конфликта выглядит следующим образом:
КС + И = КФ,где КС – конфликтная ситуация, И – инцидент, КФ – конфликт. Инцидент – это стечение обстоятельств, являющихся поводом для столкновения или открытого противоборства. В продолжение вышеприведённого примера отметим, что инцидентом здесь будет явный отказ осуждённых, выраженный вербально и означающий начало конфликта, т. е. открытого противоборства. В качестве инцидента могут выступать как объективные обстоятельства, так и субъективные действия одной из конфликтующих сторон – так называемые конфликтогены. Конфликтоген – это то, что рождает конфликт, т. е. фактически конфликтоген является отправной точкой по отношению к активной фазе (противоборству субъектов). Конфликтогенами в равной степени являются как слова, так и действия (бездействие) субъектов. Пенитенциарные конфликтогены зависят от степени притязания на объект конфликта и характеризуются тремя признаками (исходя из классификации Шейнова В. П.[61]): 1. Агрессивностью; 2. Нарушением правил; 3. Стремлением к превосходству. Агрессивность характерна для мест лишения свободы, при этом она может проявляться как со стороны осуждённых, так и со стороны сотрудников исправительного учреждения. Агрессивные действия сотрудников, как правило, выражаются в оскорблении осуждённых и необоснованном применении к ним физической силы, что в уголовно-правовом аспекте является превышением должностных полномочий. Со стороны осуждённых агрессивные действия выражаются в оскорблении сотрудников, осуществлении по отношению к ним насильственных действий либо высказывании подобных угроз. В уголовно-правовом аспекте данные действия квалифицируются как дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, и являются самым распространённым видом преступлений в исправительных учреждениях. Нарушение правил со стороны осуждённых проявляется в попытках приобрести какие-либо вещи, предметы и продукты питания, которые им запрещается изготавливать, иметь при себе, получать в посылках, передачах и бандеролях либо приобретать, а также в нарушении запретов и отказе от выполнения законных требований администрации исправительного учреждения в целом. Например, это может быть отказ от проведения обыска, отказ от соблюдения правил внутреннего распорядка дня, отказ от выполнения работ и т. д. Со стороны сотрудников нарушение правил проявляется в их несоблюдении законных прав осуждённых. На практике нарушение прав осуждённых со стороны сотрудников может проявляться в виде необоснованного наложения взысканий и незаконных мер воздействия. В решении коллегии Генеральной прокуратуры РФ от 23.04.2019 отмечено, что нарушения закона допускались должностными лицами УИС (в том числе руководителями различных уровней), которые совершали противоправные действия либо давали указания об их совершении, грубо пренебрегая возложенными на них обязанностями. В случаях правомерного применения физической силы и специальных средств к осуждённым сотрудники не всегда соблюдали требования закона относительно безотлагательного предоставления пострадавшим медицинской помощи и фиксирования телесных повреждений[62]. Стремление к превосходству со стороны сотрудников исправительного учреждения может выражаться в грубом отношении к осуждённым при проведении различного рода режимных мероприятий. Речь, в частности, идёт о некорректном поведении персонала исправительного учреждения при проведении обыска в жилых помещениях осуждённых, а также в ходе изъятия предметов и вещей у осуждённых, которые те имеют право хранить без объяснения причин[63]. Осуждённые также нередко стремятся к превосходству, показывая своё неуважение к представителям администрации. Как правило, на практике осуждённые крайне надменно относятся к сотрудникам из числа младшего начальствующего состава – младшим инспекторам отделов безопасности. Факторы, обуславливающие перечисленные виды конфликтогенов со стороны субъектов пенитенциарных конфликтов, кроются в их личностных особенностях или стереотипах. Во-первых, конфликтогены относятся к определённым моделям поведения, которые уже укоренились в каждом из субъектов. Лица, осуждённые за насильственные преступления, с большей долей вероятности проявят агрессию в общении, нежели осуждённые за ненасильственные правонарушения. Исследования показывают, что люди, которые применяли насилие до осуждения, будут делать это снова[64]. Зачастую в места лишения свободы попадают осуждённые уже со склонностью к насилию, а замкнутое пространство может лишь усилить их внутреннюю агрессию[65]. Находясь в замкнутом пространстве, осуждённые очень тонко чувствуют и реагируют на всё происходящее. В сложной, напряжённой обстановке трудно контролировать свои эмоции и поведение. Происходит необратимый процесс деформации личности, а установкой, определяющей поведение осуждённого, становится установка «борьбы» – «один против всех»[66]. Как отметил В. Г. Громов, в местах лишения свободы осуждённый вынужденно находится в условиях частых межличностных конфликтов, недоброжелательности окружения, грубости обращения, скудности бытовых условий, пенитенциарной субкультуры. Чтобы выжить в таких стрессовых условиях, осуждённые становятся не очень разборчивыми в выборе средств выживания, а также используют накопленный ранее преступный опыт[67]. Обстановка, присущая среде осуждённых, накладывает отпечаток и на поведение персонала исправительного учреждения. В профессиональной среде сотрудников уголовно-исполнительной системы принято считать, что они тоже «сидят», так как бо́льшую часть времени они проводят в непосредственном контакте со спецконтингентом. Всё это приводит к деформации их сознания. Во-вторых, конфликтогены провоцируются отсутствием взаимоуважения, поэтому субъективное мнение об оппонентах, как правило, носит стереотипно-негативный характер (т. е. осуждённый заклеймён статусом «преступника», сотрудник же всегда является «агрессором»). Достижение взаимоуважения в отношениях между осуждёнными и персоналом исправительных учреждений представляется крайне сложной задачей. Фундаментальная проблема сотрудников состоит в том, что для них, как и для общества в целом, практически невозможно уважать человека, который утратил самоуважение и совершил преступление[68]. Вместе с тем в учреждении, в котором представитель администрации относится к осуждённым с уважением, он будет рассматриваться как справедливый человек, а осуждённые с большей вероятностью станут подчиняться его требованиям. С другой стороны, неуважительное обращение с осуждёнными приводит к возникновению различных чрезвычайных ситуаций, в том числе массовых беспорядков и т. д.[69] Итак, в данном параграфе мы определили, что конфликтная ситуация – это постоянное явление в местах лишения свободы, что означает неизбежность возникновения пенитенциарного конфликта. Причины конфликта кроются в противоречиях между потребностями субъектов конфликта по отношению к объектам конфликта, а именно: • между нежеланием осуждённого выполнять обязанности и необходимостью сотрудников требовать их исполнения; • между желанием осуждённого пользоваться предметом, который ему запрещено иметь при себе, и необходимостью сотрудника изъять данный предмет и т. д. Противоречия варьируются (усиливаются либо ослабевают) в зависимости от: • практической реализации норм уголовно-исполнительного законодательства; • качества материального и медицинского обеспечения осуждённых; • «зараженности» осуждённых тюремной субкультурой либо радикальными религиозными взглядами; • наличия либо отсутствия различных группировок осуждённых отрицательной направленности; • условий отбывания наказания; • лимита осуждённых, проживающих в одном помещении. Далее рассмотрим логику возникновения пенитенциарного конфликта, а точнее – переход от противоречий к открытому противоборству, и установим, что пенитенциарные конфликтогены зависят от приобретённых личностных особенностей участников конфликта и отсутствия в их отношениях взаимоуважения.
2.2. Открытое пенитенциарное противоборство
Пенитенциарный конфликт нельзя рассматривать как мирное течение событий, что неоднократно отмечалось в параграфе 1.1 (там была раскрыта криминальная природа пенитенциарного конфликта, означающая, что он может сопровождаться напряжённостью и проявлением насилия между субъектами) и в параграфе 2.1 (где подробно рассказано о том, как возникают пенитенциарные конфликты и почему их участники обречены на острую форму противоборства). Респонденты из числа сотрудников исправительных учреждений оценили основные типы пенитенциарного противоборства следующим образом (см. диаграмму 2)[70].Диаграмма 2
Показатели, указанные в диаграмме 2, свидетельствуют о том, что среди конкретных форм протекания конфликтов лидирует «бесконтактная» форма (в виде жалоб и т. п.), далее следует отказ от работы, отказ от приёма пищи, членовредительство, неповиновение администрации, угрозы, применение физической силы и совершение преступления. При опросе осуждённых – участников конфликтов приведённый ряд выглядит несколько иначе: на первое место они ставят неповиновение администрации исправительного учреждения (63,0 %), далее следует членовредительство (16,0 %) и отказ от приёма пищи (11,0 %)[71]. Приведённые типы противоборства в конфликтах, непосредственно направленные на причинение вреда противоборствующему субъекту, можно обобщить следующим образом: 1. Шантаж или демонстративно-шантажное поведение; 2. Уничтожение или повреждение имущества учреждения; 3. Оскорбления, угрозы и причинение вреда. Шантаж или демонстративно-шантажное поведение осуждённых – наиболее приемлемый тип противоборства в местах лишения свободы, который включает в себя совершение актов членовредительства (самопорезы, зашивание рта, проглатывание инородных тел и т. д.), отказ от приёма пищи, от выполнения законных требований администрации. Например, в штрафной изолятор (ШИЗО) учреждения попали запрещённые предметы (объект конфликта). Действия представителей администрации при этом направлены на изъятие запрещённых предметов (захват объекта конфликта). Действия осуждённых, напротив, направлены на сопротивление сотрудникам (удержание объекта конфликта). При этом осуждённые могут использовать тактику демонстративно-шантажного поведения путём членовредительства или отказа от приёма пищи. Так, в запираемом помещении исправительной колонии УФСИН России по С-му краю четверо осуждённых отказываются представляться сотрудникам администрации и носить нагрудные знаки, при этом требуя обеспечить их сигаретами, чаем, продуктами питания и мобильными телефонами. Сотрудниками исправительной колонии УФСИН России по А-ой области в ходе проведения режимных мероприятий у осуждённых были изъяты мобильные телефоны. Требуя их возврата, осуждённые М. и К. нанесли себе резаные раны предплечий лезвиями от бритвенных станков. В тюрьме УФСИН России по У-ой области за нарушение установленного порядка отбывания наказания осуждённый Б. был водворён в запираемое помещение. В знак протеста более 40 осуждённых данной тюрьмы отказались от приёма пищи. Уничтожение или повреждение имущества учреждения. В ШИЗО исправительной колонии УФСИН России по Н-ой области осуждённые начали требовать предоставить им сигареты, осознавая при этом, что курение на территории учреждения запрещено. Получив отказ, осуждённый О. сломал камеру видеонаблюдения, форточку для выдачи пищи, кроватную стойку и смотровое окно, а осуждённый К. повредил лампу ночного освещения и сломал раковину. В другой исправительной колонии УФСИН России по Н-ой области осуждённые Е., И., К. и Н. в знак протеста против проводимых режимных мероприятий вывели из строя систему отопления отряда, что повлекло затопление здания. В колонии УФСИН России по Республике А. осуждённого за нарушение установленного порядка отбывания наказания водворили в ШИЗО. Не желая находиться в запираемом помещении, он сломал кирпичную перегородку туалетной комнаты, раковину, кровать, унитаз и камеру видеонаблюдения. Оскорбления, угрозы и причинение вреда. В местах лишения свободы нередко случаются словесные перепалки, сопровождающиеся взаимными оскорблениями. Подобная форма конфликта довольно часто приводит к тяжёлым последствиям. Осуждённый, если в его адрес звучат оскорбления, способен совершить нападение на сотрудника исправительного учреждения, дабы не потерять свой социальный статус. Представитель администрации, если в его адрес прозвучат оскорбления, в рамках закона имеет право привлечь осуждённого к дисциплинарной ответственности – объявить ему выговор или водворить в штрафной изолятор. Так, в исправительной колонии ГУФСИН России по П-му краю осуждённый П. без разрешения покинул локальный участок, но был задержан младшим инспектором группы надзора отдела безопасности. От дачи объяснений осуждённый в категоричной форме отказался, при этом выражался с использованием нецензурной брани и высказывал угрозы. В здании столовой исправительной колонии УФСИН России по В-ой области осуждённый Н. обратился к младшему инспектору группы надзора отдела безопасности на «ты». В свою очередь сотрудник учреждения предупредил осуждённого, что в отношении него будет составлен соответствующий рапорт. Ответной реакцией осуждённого стали оскорбления, нецензурная брань и угрозы. В исправительном учреждении УФСИН России по Республике С. осуществлялся обход запираемых помещений дежурным помощником начальника колонии. В одной из камер сотрудник снял полотенце со светильника и сделал замечание осуждённому, тот в ответ начал нецензурно выражаться и толкнул представителя администрации. В исправительной колонии УФСИН России по Республике К. осуждённому М. за нарушение установленного порядка отбывания наказания была назначена мера взыскания в виде водворения в запираемое помещение. Не желая отбывать его, осуждённый начал выражаться в адрес сотрудников с использованием нецензурной брани, а также достал лезвие от одноразовой бритвы и пытался нанести себе резаные раны. В целях недопущения акта членовредительства персоналом была осуществлена попытка изъятия лезвия. В ходе противоборства осуждённый умышленно укусил представителя администрации за кисть. В исправительной колонии ГУФСИН России по Н-ой области осуждённый К. при личном досмотре начал препятствовать изъятию у него мобильного телефона. В ходе сопротивления мужчина повалил на пол сотрудника, проводившего досмотр. Осуждённые Ш., А. и Н. поддержали осуждённого К., сорвали с работника учреждения видеорегистратор, а после удерживали его на полу. В учреждении УФСИН России по М-ой области осуждённый Т., трудоустроенный в телестудии колонии, по собственной инициативе включил художественный фильм для его трансляции по кабельному телевидению. Дежурным помощником начальника колонии вместо кинофильма была включена новостная передача. В связи с этим осуждённый Т. выразил недовольство и нанёс сотруднику учреждения удар в область лица. Нанесение прямого физического ущерба или применение насилия – это крайний тип пенитенциарного противоборства. По закону сотрудник имеет право применять физическую силу в случае отказа от выполнения осуждёнными законных требований администрации. Но стоит разграничивать применение физической силы и физического насилия. Запрещено бить в определённые части тела (по голове, в пах), унижать человеческое достоинство. Осуждённому по закону запрещено вообще применять физическую силу для разрешения конфликтной ситуации. Кроме того, запрещено высказывать в адрес персонала угрозы применения насилия (как в отношении самого сотрудника, так и членов его семьи), как и в адрес других осуждённых. Закон предусматривает уголовную ответственность за подобные действия. Типы противодействия в пенитенциарном конфликте могут проявляться либо совместно, либо попеременно. Не может быть исключительно демонстративно-шантажного поведения либо только высказывания угроз, так как развитие конфликта происходит путём «взаимообмена» конфликтогенами (КФГ): КФГ1 → КФГ2 → КФГ3, причём КФГ3 > КФГ2 > КФГ1, что означает эскалацию пенитенциарного конфликта. Эскалация конфликта (от лат. scala – лестница) – это прогрессирующее во времени развитие конфликта, обострение противоборства, при котором последующие разрушительные воздействия оппонентов друг на друга выше по интенсивности, чем предыдущие[72]. Внешний аспект эскалации конфликта – интенсификация борьбы[73]. Конфликт, в том числе пенитенциарный, развивается «по методу раскручивания спирали; действия одной стороны сопровождаются контрдействием другой, и это последнее контрдействие отнюдь не адекватно по масштабу своих последствий исходной точке конфликта»[74]. Во время планового обхода колонии ГУФСИН России по И-ой области младшие инспекторы отдела безопасности заметили у осуждённого С. мобильный телефон. На предложение сотрудников добровольно выдать запрещённый предмет осуждённый С. ответил грубым отказом и стал препятствовать проведению обыска. Представители администрации применили к нему физическую силу, после чего был проведён осмотр. При этом остальные осуждённые, увидев, что у С. забирают мобильный телефон, начали обвинять персонал в незаконных действиях. В результате конфликт приобрёл массовый характер: осуждённые колонии из разных отрядов (порядка 30 человек) покинули расположение общежития, преодолели изолированные участки и стали шуметь, высказывая своё недовольство. В исправительной колонии УФСИН России по В-ой области 28 осуждённых, содержащихся в запираемых помещениях, отказались от приёма пищи в знак протеста против проведённых режимных мероприятий. Ранее сотрудниками этого учреждения был пресечён канал поставки запрещённых предметов в запираемые помещения: запрещённые предметы доставлял осуждённый, трудоустроенный раздатчиком пищи. В целях недопущения поступления запрещённых предметов в запираемые помещения данный осуждённый был уволен, а на его место трудоустроен новый. Однако осуждённые стали обвинять персонал в том, что новый раздатчик пищи болен вирусными заболеваниями и может заразить других. Чтобы администрация колонии вернула прежнего раздатчика, осуждённые призвали остальных поддержать их: в результате от приёма пищи отказались ещё 290 осуждённых, находящихся в жилой зоне. Эскалация пенитенциарного конфликта характеризуется следующими признаками: • рост либо сохранение высокого количества жалоб со стороны осуждённых и их родственников (например, на неправомерные действия сотрудников); • увеличение количества участников конфликта (например, рост числа осуждённых, отказавшихся от приёма пищи, совершивших акты членовредительства и т. д., привлечение внимания общественности через СМИ и правозащитные организации); • усиление режимных требований (частое проведение обысковых мероприятий, пресечение каналов доставки запрещённых предметов и т. д.); • рост числа лиц, состоящих на различных видах профилактического учёта; • учащение случаев применения мер взыскания к осуждённым; • применение физической силы представителями администрации; • увеличение случаев угроз и нападений на сотрудников и т. д. В период эскалации пенитенциарного конфликта осуждённые наиболее активно пытаются удержать или захватить объекты конфликта. Причём чем ценнее для осуждённых объект, тем активнее будут попытки его удержания или захвата. Разрушительные последствия эскалации пенитенциарного конфликта заключаются в том, что противоборство может привести к массовым акциям неповиновения осуждённых, беспорядкам либо групповой дезорганизации. Эскалация пенитенциарного конфликта, которая в результате приводит к разрушительным последствиям, как правило, происходит в двух случаях: 1. Сотрудники предпринимают силовую попытку восстановить утраченный контроль над осуждёнными; 2. Осуждённые предпринимают силовую попытку освободиться от контроля администрации. Сотрудники предпринимают силовую попытку восстановить утраченный контроль над осуждёнными. Так, в исправительной колонии УФСИН России по М-ой области длительное время отсутствовало руководство. В учреждении были налажены устойчивые каналы поступления запрещённых предметов, в том числе мобильных телефонов и наркотических средств. Режимные мероприятия проводились формально. Для стабилизации оперативной обстановки новым начальником колонии было назначено проведение общего обыска с участием сотрудников аппарата территориального управления ФСИН России и отряда специального назначения. Обыски проводились на участках с наиболее сложной оперативной обстановкой (в отряде строгих условий содержания, в запираемых помещениях, в больнице). В результате обыска сотрудниками было изъято большое количество различных запрещённых предметов – одежда неустановленного образца, самодельные изделия бытового назначения, вещевое имущество, полученное сверх лимита, и т. д. Осуждённые, лишившись на длительное время принадлежавших им запрещённых предметов, предприняли попытку оказать давление на сотрудников с целью возврата утраченных объектов. После проведения обыска осуждённые стали покидать расположение отрядов и начали высказывать недовольство. Развитие конфликта происходило следующим образом: осуждённые, недовольные проведёнными режимными мероприятиями, стали выносить на улицу агитационные плакаты, двери и предметы быта, после чего устроили поджог. Часть осуждённых совершила акт членовредительства путём нанесения себе порезов лезвиями от одноразовых бритв. Ущерб от порчи имущества тогда составил несколько сотен тысяч рублей. Подобное происшествие произошло и в одном из учреждений УФСИН России по Республике Д., где длительное время полностью отсутствовал контроль за осуждёнными со стороны администрации. Как впоследствии было установлено, осуждённым предоставлялись незаконные свидания за денежные вознаграждения, фальсифицировались характеризующие их материалы для решения вопроса об условно-досрочном освобождении, вследствие чего осуждённых освобождали незаконно ираньше положенного срока. Осуждённые же, не осознавая степени своей ответственности, могли совершить нападение на сотрудников либо оскорбить их. Так, в ответ на замечание сотрудников осуждённый Г. начал угрожать насилием и оскорбил начальника отряда, после чего осуждённый М. ударил последнего по лицу. Сотрудники данного учреждения обнаружили, что осуждённый М. подобрал свёрток, который был переброшен через основное ограждение, и предприняли попытку изъять этот предмет. Однако в тот момент, когда представители администрации подошли к осуждённому, М. нанёс одному из них резаную рану в область плеча. После смены руководства колонии и наведения порядка в учреждении осуждённые предприняли попытку оказать сопротивление: они сломали входные двери и разбили около 100 окон в помещениях отрядов, а затем вывели из строя более 30 стационарных камер видеонаблюдения и подожгли матрасы. К ряду сотрудников из числа младшего начальствующего состава со стороны осуждённых было применено насилие, неопасное для жизни. Порядка 50 осуждённых покинули помещения отрядов и вышли на плац, где начали высказывать недовольство медицинским обслуживанием, отсутствием дополнительных свиданий и посылок сверх установленных норм. Количество осуждённых, принимавших участие в акции неповиновения, стало расти. В результате на плац вышло около 400 человек. По данному факту возбуждено уголовное дело по статьям 321 и 212 УК РФ. Осуждённые предпринимают силовую попытку освободиться от контроля администрации. В исправительной колонии УФСИН России по О-ой области у осуждённых отсутствовали мобильные телефоны и иные запрещённые предметы, также от них требовали исполнения режимных предписаний. Вместе с тем часть командно-распорядительных функций принадлежала группе осуждённых, сотрудничающих с администрацией. В общении с другими осуждёнными они проявляли грубость и допускали применение физической силы. Осуждённые, отказывающиеся выполнять режимные требования, а также подчиняться командам осуждённых, сотрудничающих с администрацией, сформировали отдельную группу и уговорили других осуждённых применить насилие к своим оппонентам. В назначенный день сформированная группа осуждённых отрицательной направленности вооружилась предметами бытового инвентаря и дужками от кроватей, после чего применила насилие в отношении осуждённых, сотрудничающих с администрацией. Насилие сопровождалось погромом помещений и средств видеофиксации, окон, запорных устройств локальных участков. После применения насилия протестная группа забаррикадировалась в одном из помещений отрядов и выдвинула требования к администрации. Был составлен образец жалобы для того, чтобы каждый осуждённый написал свои претензии (количество жалоб достигало нескольких сотен). Одним из требований бунтовщиков было обеспечить их средствами сотовой связи и дать возможность свободного перемещения по отрядам учреждения. В результате насилие было применено к нескольким десяткам осуждённых, также был нанесён материальный ущерб на несколько сотен тысяч рублей. Рассмотрим следующий пример. Лечебно-исправительное учреждение (ЛИУ) ГУФСИН России по Н-ой области 13 раз посещалось членами ОНК, замечаний в адрес сотрудников не поступало. Фактов демонстративно-шантажного поведения осуждённых в течение года, предшествующего событию, зафиксировано не было. Жалобы во ФСИН России на неправомерное водворение в ШИЗО, применение физической силы и нарушение прав осуждённых тоже не поступали. Вместе с тем имелся один факт, подтверждающий наличие конфликта между осуждёнными отрицательной направленности и осуждёнными, сотрудничающими с администрацией. Так, на почве неприязненных отношений осуждённый Ш., находясь в помещении вещевой каптёрки отряда, нанёс осуждённому Л., трудоустроенному старшим дневальным, удар гвоздём в нижнюю часть спины. При осмотре осуждённого Л. у него были обнаружены телесные повреждения: одна колото-резаная рана в области нижней части спины. По мнению бывших осуждённых, «конфликт назревал давно, ведь в этом исправительном учреждении уже несколько лет администрация при помощи своих подручных творит беззаконие и самоуправство»[75]. Если исходить из того, что слова бывших осуждённых являются правдой, а иные сведения, подтверждающие или опровергающие их, отсутствуют, то накопление конфликтной массы в ЛИУ происходило именно за счёт давления одной части осуждённых на другую. При отсутствии альтернативного способа разрешения данного противоречия произошла массовая дезорганизация деятельности учреждения, из-за чего пострадали 50 осуждённых, 15 из которых были доставлены в больницу, а один погиб. Эскалация конфликта развивалась следующим образом. В районе 16:00 в учреждение привезли шестерых осуждённых из другого территориального органа. Согласно свидетельским показаниям, обыск вновь прибывших осуществляли не сотрудники, а сами осуждённые. Во время обыска пропала часть вещей прибывших. Осуждённый М. стал возмущаться данным фактом, вследствие чего был сильно избит. Когда осуждённый М. стал кричать, другие осуждённые из отряда карантина начали бить стёкла и звать на помощь. Осуждённые, находившиеся в отрядах, услышали крики и стали подавать сигналы в ответ, чтобы привлечь внимание сотрудников. Спустя некоторое время в учреждении начались волнения. Основная масса осуждённых стала ломать двери и устраивать поджоги. Около 100 осуждённых направились в помещения отрядов, в которых находились осуждённые, наделённые функциями администрирования, и стали их избивать. Угроз и нападений на сотрудников администрации зафиксировано не было. Около 18:50 указанная группа осуждённых проследовала в сторону КПП и стала выкрикивать требования выпустить из ШИЗО осуждённых М. и С., при этом обвиняя сотрудников администрации в незаконном применении в отношении этих людей физической силы. В 19:15 начальник учреждения в целях недопущения дальнейшей негативной эскалации конфликта дал разрешение на вывод осуждённых М. и С. из ШИЗО к воротам КПП. После того, как осуждённые убедились в отсутствии у выведенных телесных повреждений, они пошли на контакт с сотрудниками администрации и пропустили пожарную машину для тушения ранее подожжённых ими деревянных построек. Гражданский персонал и сотрудники женского пола были выведены из учреждения в целях обеспечения их личной безопасности. В районе 20:00 по сигналу тревоги прибыл отряд специального назначения, однако физическая сила ни к кому не применялась. К 21:30 обстановка в учреждении нормализовалась. Причиной случившегося осуждённые и их родственники в интервью средствам массовой информации называли факты неправомерного воздействия по отношению к осуждённым со стороны т. н. «активистов»: «Мы знали от своих близких, что “общественники” вымогают деньги, избивают, пытают и даже насилуют. Система была такая: десять “активистов” издеваются над одним, потом приводят следующего – и так далее. И это в течение многих лет. В итоге простые заключённые готовы были выполнять любые приказы – лаять, петь… А у “активистов” была неограниченная власть: они пользовались мобильниками, на которые снимали пытки, у них были ключи от локальных участков, чтобы зайти и забрать на пытки любого из осуждённых. Мы жаловались на это. Но на все наши жалобы получили только отписки. Местные правозащитники во время проверок никаких нарушений не находили. Так что бунт был попыткой донести до всех, что творится здесь на самом деле»[76]. Массовые беспорядки – апогей пенитенциарного противодействия. Силовые методы подавления беспорядков лишь усугубляют ситуацию и приводят к тяжким негативным последствиям, масштаб которых непредсказуем, трудно оценим и близок к 7-й стадии конфликта, описанной в параграфе 1.4. Единственным методом из возможных ненасильственных способов деэскалировать конфликт являются переговоры. Как правило, осуждённые в период массовых беспорядков баррикадируются, и в этот момент важно провести переговоры с преступниками для нивелирования разрушительных последствий. Неправильное ведение переговоров усугубляет ситуацию и может привести к неуправляемым и непредсказуемым последствиям, как в нижеследующем примере. В одном из учреждений ГУФСИН России по И-ой области при проведении режимных мероприятий в ШИЗО к осуждённому, в связи с его отказом выдать обнаруженный мобильный телефон, была применена физическая сила. Данный инцидент стал началом массового конфликта. Более 30 осуждённых, содержащихся в камерных помещениях, подняли шум, начали портить имущество и призывать остальных осуждённых к массовой дезорганизации. Некоторые из них совершили акт членовредительства. Осуждённые из жилой зоны в количестве 80 человек сломали ограждение и проникли на территорию ШИЗО, отняли у сотрудников ключи от камер и выпустили содержащихся в них лиц, а после этого совершили нападение на одного из представителей администрации, который пытался пресечь противоправную деятельность, и нанесли ему черепно-мозговую травму. На территории учреждения был введён режим особых условий (ст. 85 УИК РФ). Для проведения следственных действий прибыла оперативно-следственная группа. По факту дезорганизации возбудили ряд уголовных дел. В связи с этим требовалось вывести осуждённых, подозреваемых в совершении преступления, в СИЗО. Однако основная масса осуждённых воспрепятствовала этому: они вновь покинули расположение отрядов и проследовали на плац учреждения, где начались переговоры, которые длились около полутора часов. В процессе переговоров ситуация осложнилась: осуждённые начали вести себя агрессивно, стали бросать камни, зажигать самодельно изготовленные факелы, угрожали поджечь здания учреждения. В итоге некоторые сотрудники получили травмы от попадания в них посторонних предметов. Около 500 осуждённых прорвались на территорию промышленной зоны учреждения, где забаррикадировались и устроили поджог. В результате описанного конфликта учреждению был нанесён невосполнимый материальный ущерб – полностью сгорели здания промышленной зоны (хозяйственный двор с находящимися там животными, мельница, котельная, гараж, тепличное хозяйство, ПТУ, школа, цеха дерево- и металлообработки, пожарная часть, два автомобиля и т. д.). Таким образом, эскалация конфликта произошла именно из-за некомпетентно проведённых переговоров с участниками массовых беспорядков, поэтому при подобном осложнении обстановки в учреждении очень важно либо привлекать профессиональных переговорщиков, либо постоянно повышать компетенцию сотрудников. Анализ различных тактических приёмов убеждения[77] показал, что переговорный процесс должен включать четыре основные стадии: • активное слушание; • установление контакта; • влияние на человека; • изменение поведения. Активное слушание. Задача первого этапа ведения переговоров – выслушать мнение участников массовых беспорядков. Необходимо дать понять преступникам, что к их позиции прислушиваются. Основы активного слушания: • Послушать, что говорят бунтовщики, при этом не перебивая, не соглашаясь и не давая оценку их высказываниям и условиям. • Рекомендуется делать согласительные движения головой, а также вставлять короткие подтверждающие комментарии («да», «понятно», «хорошо» и т. д.). Установление контакта. Задача второго этапа – внушить доверие к себе участникам массовых беспорядков и найти с ними взаимопонимание. В качестве рекомендации по установке контакта предлагается повторить в обратном порядке суть того, что сказали бунтовщики. Повторяя последнее слово или фразу, которую произнёс человек, можно продемонстрировать заинтересованность в том, что сказал собеседник. При установлении контакта необходимо задавать открытые вопросы. Не нужно ставить такие вопросы, на которые последуют односложные ответы (типа «да» или «нет»). Задача переговорщика – убедить собеседника открыться. Пример открытого вопроса: «Расскажи мне, что послужило причиной произошедшего? Как всё это случилось?» Такой вопрос беспристрастен, показывает ваш интерес и, вероятно, приведёт к получению более подробной информации о произошедшей ситуации. Неправильно задавать вопросы следующего характера: «У вас есть оружие? Какое?» и т. д. Подобные вопросы заставляют отвечать односложно, создают впечатление, что переговорщик больше заинтересован в оружии, чем в человеке, а также ощущение некой срочности, которое, скорее, создаст напряжённость, чем разрядит ситуацию. Также не следует допускать следующих высказываний: «Вам не нужно было так себя вести. Несмотря на то, что с вами так поступили, не нужно было самим нарушать закон». Данные выражения являются оценочными – так переговорщик выражает осуждение в адрес правонарушителя, что недопустимо, потому что человек, который организовал массовые беспорядки и стал их участником, считает себя жертвой, а не преступником. Для акцентирования внимания, чтобы побудить преступника продолжать говорить или разрядить обстановку, используйте паузы. Влияние на человека. Только после того, как становится понятно, что участники массовых беспорядков начинают доверять переговорщику, возникает возможность проработать решение проблемы и рекомендовать курс действий – это третий этап переговоров. На данном этапе можно довести ряд убеждений до преступников и тем самым проверить, соглашаются они с вами или нет. Если бунтовщики отказываются менять свою точку зрения, значит, напряжённость не удалось погасить и нужно вернуться к первому этапу переговорного процесса. Изменение поведения. Это завершающая стадия переговорного процесса, в финале которой преступники должны полностью отказаться от дальнейшего насилия. При успешном установлении контакта возникает возможность убедить бунтовщиков изменить их агрессивное поведение и принять условия переговорщика. Если цель не достигнута, необходимо сделать паузу и вновь вернуться к первому этапу переговоров. Недопустимо пропускать первые два этапа и сразу переходить к влиянию и попытке изменения поведения, потому что без налаживания психологического контакта, которое начинается с выслушивания проблемы и проявления эмпатии, невозможно повлиять на поведение агрессора. В завершение данного параграфа ещё раз отметим, что стадия открытого противоборства в пенитенциарном конфликте – это «взаимообмен» конфликтогенами между субъектами, при этом ответный конфликтоген превышает первичный, т. е. на замечание сотрудника осуждённый может высказаться в оскорбительном тоне либо применить насилие. Для пенитенциарного конфликта характерно расширение количества субъектов и участников, так как осуждённые стремятся проявить солидарность друг с другом, замещая образ сотрудника общим образом врага, при этом открытое противоборство направлено на удержание либо на захват объекта. Отличительной чертой пенитенциарного конфликта по сравнению с другими видами является и то, что осуждённые для достижения своей цели активно используют шантаж и демонстративно-шантажное поведение. Попытки восстановить утерянный контроль над осуждёнными силовыми методами, равно как и тотальный контроль над их поведением, приводят к групповой дезорганизации деятельности исправительного учреждения или массовым беспорядкам. Следует помнить, что наиболее эффективным методом из возможных ненасильственных способов деэскалации конфликта являются переговоры. В период обострения пенитенциарного противоборства важно уметь вести переговоры с преступниками для нивелирования негативной обстановки. При этом неправильное ведение переговоров усугубляет ситуацию и может привести к возникновению неуправляемых и непредсказуемых общественно опасных последствий.
2.3. Правовые формы разрешения пенитенциарного конфликта
Завершающей стадией развития пенитенциарного конфликта является послеконфликтная (постконфликтная) стадия. Постконфликтная стадия проходит в два этапа: это завершение и разрешение пенитенциарного конфликта. Завершение конфликта есть любое его окончание. Основной предпосылкой завершения конфликта является устранение объективных и ослабление субъективных причин, породивших конфликтную ситуацию[78]. В местах лишения свободы полное завершение пенитенциарных конфликтов – это утопия: можно лишь говорить о разрешении какого-либо конкретного, частного случая пенитенциарного конфликта. Но и разрешение пенитенциарного конфликта не даёт гарантии того, что все конфликтные взаимоотношения в данной области будут прекращены. Поэтому в местах лишения свободы всё чаще и чаще наблюдается такое явление, как возобновление (продолжение) пенитенциарного конфликта. Разрешение пенитенциарного конфликта является его финальной стадией. Оно представляет собой действие, направленное на устранение основы спора (путём ограничения или трансформации конфликтной ситуации) и принятие решения, приемлемого для всех участников конфликта[79]. Если не вникать в суть проблемы, породившей пенитенциарный конфликт, он может затянуться надолго либо после своего завершения перерасти в новый конфликт и т. д. Для того, чтобы конфликт завершился своим разрешением, необходимо проанализировать ситуацию, выявить причину (или причины) его возникновения и попытаться воздействовать на ход конфликта, устранив эти причины. В данном параграфе будут рассмотрены основные правовые формы (процедуры) разрешения пенитенциарного конфликта. Итак, разрешение пенитенциарного конфликта – это то или иное положительное действие (решение) самих субъектов конфликта либо третьей стороны (прокуратура, суд и т. д.), прекращающее противоборство мирными средствами путём разрешения противоречия, лежащего в основе конфликта, консенсусом противоборствующих сторон либо императивным предписанием соответствующего органа[80]. Основным аспектом правовых способов разрешения пенитенциарного конфликта является перенос противодействия в правовое русло для его последующего урегулирования и прекращения. Данный процесс называется институциализацией конфликта. Если же конфликт не обретёт правовых рамок, его последствия могут быть крайне негативными и общественно опасными. Главной чертой правовых процедур разрешения пенитенциарного конфликта является их чёткая регламентированность правовыми нормами уголовно-исполнительного и иного законодательства. Когда известны права и обязанности субъектов конфликта, юридически прописан порядок их взаимодействия и вероятные последствия рассмотрения проблемы, то конфликт разрешить гораздо легче, чем в состоянии неопределённости[81]. Разнообразие пенитенциарных конфликтов предполагает использование различных правовых процедур их разрешения, которые подразделяются на принудительные и добровольные. Логично, что в связи с тем, что отбывание уголовного наказания есть принудительная мера, назначенная судом, то и разрешение различных конфликтов в уголовно-исполнительном процессе будет носить преимущественно принудительный характер. Рассмотрим следующие принудительные правовые формы разрешения пенитенциарных конфликтов: 1. Судебная (рассмотрение споров в судах различных инстанций, в том числе в ЕСПЧ); 2. Административная (путём принятия решений администрацией учреждения, применяющей право: т. е. решение принимает непосредственный руководитель исправительного учреждения или лицо, замещающее его); 3. Надзорная (участие в разрешении конфликтов сотрудников прокуратуры). Добровольные правовые формы разрешения пенитенциарных конфликтов классифицируют следующим образом: 1. Общественная (при участии институтов общественного контроля); 2. Альтернативная (при участии медиатора).Диаграмма 3
Из данных, приведённых в диаграмме 3, следует, что наиболее часто применяемыми формами при разрешении конфликтных ситуаций являются административные меры, т. е. меры, предпринимаемые администрацией исправительного учреждения. Эксперты дают им самую высокую оценку – 4,4 балла. Далее ранжированный ряд форм разрешения конфликтов выглядит следующим образом: • надзорная (акт прокурорского реагирования) – 3,3 балла; • участие общественной наблюдательной комиссии или уполномоченного по правам человека – 3,1 балла; • судебная (привлечение к уголовной и иной ответственности) – 2,0 балла[82]; • альтернативная (при участии медиатора) – 0,2 балла. Судебные процедуры разрешения пенитенциарного конфликта в основном используются в случае: • неэффективности и некомпетентности досудебного разбирательства; • прямого обращения в судебные органы осуждённого (или иного лица) по поводу нарушения его прав; • направления органами прокуратурой материалов в суд по факту совершения преступления в местах лишения свободы. Суд – государственный орган, осуществляющий правосудие в форме рассмотрения и разрешения уголовных, гражданских, административных и некоторых иных категорий дел в установленном законом данного государства процессуальном порядке[83]. Суд характеризует чёткая, разработанная и нормативно закреплённая процедура разбирательства, а также обязательность для исполнения участниками конфликта принятых судьёй решений. Данный случай характеризуется максимальной степенью вмешательства в конфликт[84]. Судопроизводство по большей части является единственной специфической формой разрешения пенитенциарных конфликтов, которые уже привели к общественно опасным последствиям. Соответственно, эта форма имеет ряд преимуществ по сравнению с другими правовыми процедурами. Основные преимущества судопроизводства[85]: • рассмотрение пенитенциарного конфликта независимым органом, который не заинтересован в исходе дела; • правовая процедура установления и проверки фактических обстоятельств пенитенциарного конфликта и принятия решения; • нормативная основа деятельности суда, который руководствуется законом и своим внутренним убеждением. Отрицательной стороной судебного разбирательства является длительность процесса, исход которого может утратить свою актуальность на момент принятия решения. Наиболее распространённой судебной процедурой разрешения пенитенциарных конфликтов, в силу их специфики, является уголовное судопроизводство: в настоящей монографии уже не раз отмечалось, что пенитенциарный конфликт в большинстве случаев ведёт к нарушению прав и, более того, к преступлению. Уголовное судопроизводство, которому предшествует пенитенциарный конфликт, рассматривает дела между преступником (обвиняемый в данном случае может быть как осуждённым, так и сотрудником уголовно-исполнительной системы) и потерпевшим. Обычно до начала уголовного процесса пенитенциарный конфликт уже закончен, его последствия уже частично наступили, но он не разрешён. Задачей суда становится установление причины и степени вины участников пенитенциарного конфликта и, соответственно, решение вопроса о наказании виновного. Широкое применение получили процедуры подачи исков в ЕСПЧ. Данная мера позволяет получать материальные компенсации от государства за нарушенные права при исполнении наказания. На сегодняшний день можно привести ряд ярких примеров разрешения пенитенциарных конфликтов в ЕСПЧ: «Дело Калашникова против России» (жалоба № 47095/99 от 15 июля 2002 г.) и «Дело Князева против России» (жалоба № 25948/05 от 8 ноября 2007 г.). В первом случае причиной возникновения пенитенциарного конфликта явились условия отбывания наказания, которые не соответствовали международным нормам; во втором – превышение полномочий, что выразилось в необоснованном применении физической силы сотрудниками исправительного учреждения в отношении осуждённого. В обоих случаях Российская Федерация была признана проигравшей стороной и была обязана компенсировать моральный и физический вред, нанесённый её гражданам, отбывающим наказание. Следующая рассматриваемая правовая форма разрешения пенитенциарных конфликтов – административная. Правом разрешать пенитенциарные конфликты юридически наделён руководитель учреждения (либо лицо, замещающее его). В его компетенцию входит издание акта применения права, который регулирует пенитенциарные правоотношения и условно ставит точку в разразившемся конфликте. Акт применения права – это правовой акт компетентного органа или должностного лица, изданный на основании юридических фактов и норм права, определяющий права, обязанности или меру юридической ответственности конкретных лиц[86]. В случае разрешения пенитенциарного конфликта издаются правоохранительные акты применения права, с помощью которых нормы уголовно-исполнительного права охраняются от нарушений. Как правило, администрация исправительного учреждения в качестве акта применения права использует законодательно закреплённые полномочия по определению мер взыскания к осуждённым за нарушение ими установленного порядка отбывания наказания. В ходе пенитенциарного конфликта действия осуждённых могут быть прямо направлены на нарушение этого порядка, что предполагает возникновение дальнейшей ответственности за содеянное. Согласно ст. 15 УИК РФ, к мерам взыскания, применяемым к осуждённым, относятся: • выговор; • дисциплинарный штраф в размере до 200 рублей; • водворение осуждённых, содержащихся в исправительных колониях или тюрьмах, в штрафной изолятор на срок до 15 суток; • перевод осуждённых мужчин, являющихся злостными нарушителями установленного порядка отбывания наказания и содержащихся в исправительных колониях общего и строгого режима, в помещения камерного типа, а в исправительных колониях особого режима – в одиночные камеры на срок до шести месяцев; • перевод осуждённых мужчин, являющихся злостными нарушителями установленного порядка отбывания наказания, в единые помещения камерного типа на срок до одного года; • перевод осуждённых женщин, являющихся злостными нарушителями установленного порядка отбывания наказания, в помещения камерного типа на срок до трёх месяцев. Отрицательной стороной данного способа разрешения пенитенциарного конфликта является то, что конфликт разрешается стороной – участницей этого противоборства. Ведь, как говорили древние римляне, «никто не может быть судьёй в собственном деле». Негативным моментом является то, что если пенитенциарный конфликт возник по вине сотрудника, а нарушение установленного порядка отбывания наказания осуждённым было спровоцировано, то в этом случае применение взыскания к осуждённому не разрешит конфликт, а лишь временно остановит его. При этом данный пенитенциарный конфликт обязательно продолжится и, возможно, с более деструктивными последствиями. Поэтому эффективность данной процедуры снижается, а риск возобновления противоречий, напротив, возрастает. Таким образом, административный способ разрешения пенитенциарного конфликта эффективен, целесообразен и оправдан только в том случае, если источником конфликта явились неправомерные действия самого осуждённого. Администрация исправительного учреждения не обладает исключительным правом разрешения пенитенциарных конфликтов путём издания правоприменительных актов: акты применения права может издавать и прокурор, осуществляющий надзор за исполнением законности при исполнении наказания в конкретном исправительном учреждении. Он обязан реагировать на жалобы осуждённых, которые касаются нарушения их прав, – тем самым он начинает принимать непосредственное участие в пенитенциарном конфликте с целью его разрешения законными способами. Данная правовая форма разрешения пенитенциарного конфликта обозначается как надзорная. Несмотря на то, что законодательно обязанность прокурора принимать участие в разрешении пенитенциарных конфликтов не закреплена, наличие определённых полномочий при осуществлении подобного надзора фактически позволяет ему выполнять функцию по урегулированию конфликтов. В частности, согласно ст. 32 Федерального закона от 17.01.1992 № 2202–1 «О прокуратуре Российской Федерации», предметом надзора за исполнением законов администрациями органов и учреждений, которые исполняют наказания, назначаемые судом, является в числе прочего соблюдение установленных законодательством прав и обязанностей осуждённых, порядка и условий их содержания. При осуществлении надзора прокурор может требовать от администрации создания условий, обеспечивающих права осуждённых, может проверять на соответствие законодательству приказы, распоряжения и постановления администрации органов и учреждений, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы, а также требовать объяснения от должностных лиц, вносить протесты и представления, возбуждать производства об административных правонарушениях. Более того, прокурор может отменить дисциплинарные взыскания, наложенные в нарушение закона на осуждённых, и немедленно освободить их своим постановлением из запираемых помещений. Далее рассмотрим добровольные способы разрешения пенитенциарных конфликтов. Относительно новыми участниками разрешения конфликтов, но при этом отвечающими современным требованиям правового государства, являются субъекты общественного контроля. Согласно Федеральному закону «Об основах общественного контроля в Российской Федерации» от 21.07.2014 № 212-ФЗ, задачей общественного контроля является содействие предупреждению и разрешению социальных конфликтов. Общественный контроль – это деятельность субъектов общественного контроля, осуществляемая в целях наблюдения за работой органов государственной власти, местного самоуправления, государственных и муниципальных организаций, а также иных органов и организаций, осуществляющих в соответствии с федеральными законами отдельные публичные полномочия, для общественной проверки и анализа издаваемых ими актов и принимаемых решений (ст. 4 ФЗ «Об основах общественного контроля в Российской Федерации» от 21.07.2014 № 212-ФЗ). Для осуществления общественного контроля создаются: • общественные наблюдательные комиссии (далее – ОНК); • общественные инспекции; • группы общественного контроля. Деятельность членов ОНК регулируется отдельным федеральным законом – «Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержания» от 10.06.2008 № 76-ФЗ. Несмотря на то, что данный федеральный закон прямо не указывает на участие членов ОНК в разрешении пенитенциарных конфликтов, их деятельность сопряжена с противоречиями между администрацией исправительного учреждения и лицами, отбывающими наказание. В основном члены ОНК сталкиваются с бытовыми и медицинскими проблемами, которые возникают у осуждённых. Подобные разногласия разрешаются, как правило, «на месте» – путём обращения к начальнику учреждения либо к начальнику территориального органа ФСИН. Также осуждённые могут жаловаться на неправомерные действия сотрудников. В этом случае члены ОНК не могут самостоятельно разрешить данный конфликт и обращаются в компетентные органы. Преимущество участия членов ОНК в разрешении пенитенциарных конфликтов состоит в том, что своевременное реагирование на обострившиеся отношения между сотрудниками исправительного учреждения и осуждёнными позволяет нивелировать разрушительные последствия и пресечь дальнейшую эскалацию конфликта. В настоящее время в России сформировалась практика, когда аппарат управления территориального органа ФСИН выходит с ходатайством к членам ОНК о проверке условий отбывания наказания осуждёнными либо о посещении ими (совместно с сотрудниками прокуратуры или территориальным уполномоченным по правам человека) учреждения в период локальных акций неповиновения осуждённых. Альтернативной правовой процедурой разрешения конфликтов является медиация, т. е. способ урегулирования споров при содействии медиатора на основе добровольного согласия сторон в целях достижения ими взаимоприемлемого решения[87]. Впервые в уголовно-исполнительной системе данный метод стал применяться в исправительных учреждениях Орловской области. Эксперимент проходил в исправительной колонии для отбывания наказания осуждёнными женщинами и в воспитательной колонии. В рамках эксперимента была создана Служба примирения (или медиации). «Это добровольный и конфиденциальный процесс переговоров, в котором нейтральный посредник помогает сторонам найти взаимоприемлемый вариант решения конфликта. Использование медиации создаёт условия для того, чтобы неправый понял это и захотел исправить проблему»[88]. По словам руководителя УФСИН России по Орловской области, «задача социально-психологических программ – адаптировать осуждённых к условиям, которые существуют на свободе. Для этого в колониях введены должности психологов и социальных работников, создаются центры социально-психологической реабилитации, разработана методика работы с жалобами и заявлениями осуждённых. Активно сотрудничает орловский УИН и с общественными организациями, способными оказать методическую и практическую помощь»[89]. «В колонии были проведены опросы, выявлены “болевые точки” взаимоотношений между осуждёнными и персоналом. Затем была сформирована группа из 30 человек, куда вошли как осуждённые, так и сотрудники колонии. Группа формировалась из тех людей, которые способны оказывать влияние на других и потенциально становиться посредниками в разрешении конфликтных ситуаций. Также была проведена серия тематических семинаров по обучению умению разрешать конфликты»[90]. В настоящее время практика применения альтернативных способов разрешения пенитенциарных конфликтов растёт. Сотрудники исправительных учреждений проходят обучение в профессиональных школах по специальности «тренер-медиатор», где учатся анализировать конфликтные ситуации, изучают способы решения многосторонних и сверхсложных конфликтов, создают свой индивидуальный стиль медиатора, отрабатывают навыки коммуникативных, конфликтных и переговорных процедур, эффективно используют техники невербального общения, работают с позой, жестами, мимикой[91]. Разрешение пенитенциарного конфликта есть сложный процесс, предполагающий приложение немалых усилий со стороны обоих субъектов, который включает в себя: анализ и оценку ситуации, выбор способа разрешения конфликта, реализацию плана и оценку эффективности действий[92]. Различают два основных правовых типа разрешения конфликтов: принудительный и добровольный. К принудительным формам разрешения пенитенциарных конфликтов относятся судебные, административные и надзорные процедуры. Наиболее распространённые принудительные способы разрешения пенитенциарных конфликтов – это административный и надзорный. Судебные же процедуры применяются в случае наступления в ходе пенитенциарного конфликта общественно опасных последствий. Добровольные формы делятся на общественные и альтернативные. Добровольный способ разрешения пенитенциарных конфликтов – это относительно новое явление в уголовно-исполнительной практике, однако, учитывая его эффективность, применяется он всё чаще. У такого способа различают общественную и альтернативную форму. Общественная форма разрешения пенитенциарных конфликтов используется различными институтами гражданского общества – общественными наблюдательными комиссиями, уполномоченными по правам человека и т. д. Альтернативный способ разрешения пенитенциарных конфликтов подразумевает участие в урегулировании споров профессионалов-медиаторов. Данный способ является самым эффективным ввиду того, что медиаторы обладают специальными знаниями и навыками в урегулировании конфликтов, однако пока он не развит в достаточной мере в связи с «закрытостью» исправительных учреждений. В связи с тем, что административная форма разрешения пенитенциарных конфликтов является наиболее распространённой, в данном вопросе, наряду со всеми прочими, на сотрудников уголовно-исполнительной системы ложится большая ответственность. Исход противоборства во многом зависит именно от их поведения – как в конфликтной ситуации, так и в самом конфликте. Поэтому в последнее время сложилась практика обучения сотрудников уголовно-исполнительной системы навыкам бесконфликтного поведения и разрешения конфликтов. При этом основной задачей обучения сотрудников бесконфликтному поведению является профилактика конфликта.
Последние комментарии
3 минут 10 секунд назад
1 час 10 минут назад
2 часов 7 минут назад
2 часов 22 минут назад
11 часов 32 минут назад
11 часов 34 минут назад