Век Екатерины [Владимир Афанасьевич Столяров] (fb2) читать онлайн

Екатерина Романова родилась в самом начале двадцатого века и не дожила всего пять лет до его окончания. Женщина приятная во всех отношениях доводилась мне родной матерью. К царственному семейству не имела отношения. Село Хмелита государственный музей – заповедник, где А.С. Грибоедов написал «Горе от ума». Парк, дом, церковь отреставрированы, каждый год съезжаются со всего света родственники и почитатели творчества поэта и дипломата. Открыт музей адмирала Нахимова П.С. – родовое сельцо не сохранилось, но было рядом. Так что село Хмелита больше похоже на небольшой туристический городок. Тридцать верст до древней Вязьмы, хорошая дорога, гостиница, автобусы, легковые машины. Всем можно полюбоваться в интернете, фото, видео.

Истории Екатерины от самодержавия и до демократической России для меня стали откровениями. Одну зиму Катя походила в школу, отца призвали на германскую войну, потом революция, гражданская война, помогала матери, сестре, заневестилась. Так и осталась Катя неграмотной. Так что сказки нам с братом читал отец, а мама рассказывала истории из жизни.

Царизм.

– Мам, а ты царя видела? – вопрос вызвал улыбку.

– Портрет видела. Молились в церкви за его здоровье!

– До германской войны мы жили хорошо! Одна лошадь рабочая была, выездной жеребец, две коровы и бычок, десятка три овец, курей и уток не считали. Сеяли десятину ржи, да десятину пшеницы, овса, гречихи…. А десятина больше нынешнего гектара будет!

– Так вы были кулаки?

– Какие кулаки, мы же своей семьей обрабатывали. От деда Романа трое больших детей остались с батькой жить, да своих уже пятеро, не считая маленьких. Пять мужиков, пять женщин обходились без подмоги!

Дед Масей

Дед Масей приехал сразу, как батька ушел на войну, привез телегу муки, головки сахара, селедку в бочке, конфеты. Несколько штук ткани на пальто, рубашки и платья.

– Полина, продукты вам еще привезу, а мануфактуру передашь Василию Романовичу, когда с войны придет. Фросю и Катю заберу к себе в няньки – тебе легче будет.

Дед Масей держал в Чащовке магазин и мучную лавку, семья тоже была большая, но жили дружно. Дочку Полину любил, а ее мужа, Василия Романовича, уважал.

Коллективизация.

– Василий Романович вернулся с гражданской и сразу выделил брата и двух сыновей, кому корову, кому лошадь, помог избы срубить, вот нас и не раскулачили.

– На «отрубах» жили хуже, но помогали друг другу и в посевную, и в уборочную. Батька брал зимой с собой мужчин рубить дома на заказ. Достаток был, щи с мясом ели, хотя и не каждый день. Накануне вступления в колхоз в просторном доме Василия Романовича тесно и шумно, родня, соседи, сотоварищи. Жены брата и старшего сына Андрея, бойкие подружки, старались всех перекричать.

– Лодыри и голодранцы все растащат и пропьют, а мы с детьми куда?

– Я за эту власть воевал и силу ее знаю! – возвысил голос Василий Романович.

– Плетью обух не перебьешь, так что завтра вступаем в колхоз, я первый!

Все с облегчением вздохнули и разошлись по домам. Никто впоследствии не упрекнул Василия Романовича – тянул лямку вровень!

Любовь.

Старшие сестры Вера и Маня уехали в Ленинград по оргнабору на завод «Красный треугольник». Заранее им сшили новые пальто, платья, отец зарезал теленка, часть продал в Вязьме, так что одеты, обуты, с продуктами и деньгами. И пока не вышли замуж раз в полгода отец резал поросенка или теленка для них.

Заневестилась Фрося и вышла замуж за Афанасия Столярова. Красивого чернявого мальчика сестры приметили давно, учился в церковно – приходской школе в Хмелите, пел в церковном хоре, плясал на загляденье, да и с гармошкой в ладах. Говорили, что его бабка чистокровная цыганка из табора, а дед офицер. Отец Александр Егорович, столяр – краснодеревщик получил фамилию по профессии, гордился этим и сыновей приучал с детства. Фрося росла красавицей, в мать Полину, свадьбу сыграли широко, молодых выделили, новый дом, хозяйство на обзавод.

Фрося рожала дома с повитухой, тяжело, мальчик выжил, а сама подхватила родовую горячку. Болела несколько месяцев и не смогла оправиться. Все это время Катя ухаживала за сестрой и племянником, вела домашнее хозяйство. Через год после похорон Афанасий пришел к Василию Романовичу со своим отцом, просил отдать Катю замуж.

– Василь Романович, пропадет Афонька с внуком! – убеждал Александр Егорович.

А Катя была рада, любила втайне давно, с детства. Венчались, как положено, на свадьбе все свои, да своих – то много!

Материнство.

Катюша на четыре года моложе сестры, крепкая в отца, коса до пояса, полногрудая, широкобедрая. «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет» – это про нее. Племянника подняла и двух дочек родила еще до войны. Муж выучился на торгового работника, заведовал сельским магазином, а по выходным столярничал, не бедствовали.

Война.

Романовых война не пощадила, от тифа умерли жена Василия Романовича, жена младшего брата с двумя детьми, сам брат погиб под Москвой. Два старших сына, Андрей и Павел погибли под Ленинградом при прорыве блокады. А вот Столяровы оказались счастливее, Афанасий прошел блокаду в Ленинграде, вывез старшего сына, закончил войну по ранению, но офицером, с орденом и медалями. Катя с дочерьми выжила в немецком концлагере и сумела вернуться на родное пепелище. В их новом доме немцы устроили свою канцелярию, а партизаны этот дом с немцами и сожгли. Поджигать знали где, младшая сестра Елизавета партизанила. В землянках жили недолго, отстроились. Кате бабы завидовали, многие мужей не дождались. Всех объединяла победа, и плакали вместе, и радовались всей деревней. Праздновали советские даты и церковные не забывали.

Материнство.

Трудно поднимали хозяйство, но не голодали, счастье общее – Победа! Старший сын в военное училище поступил. Дочки уехали к теткам в Ленинград. И у Кати снова радость, сначала один сын родился, следом другой. Все успевала, и в совхозе работать, и дом обустроить.

Пенсия.

Дочки долго уговаривали Катю с мужем и маленькими детьми переехать в Ленинград. Ребятам надо учиться, они помогут, пенсию надо оформлять – наработались, смахнула слезу, согласилась. Привыкла к новому месту, старший сын женился, внуки появились. Дочки вышли замуж, но помогали растить маленьких. Каждый год снимали на родине дом на лето, а потом и купили. Катя варила варенье на всех, солила грибы на зиму, огурцы, помидоры.

Деревенские сверстницы говорили: – В городе ни печку топить не надо, ни корову доить, ни за водой ходить на колодец! Ответ Кати озадачивал: – Ну, только то!

Вот и маленькие подросли и переженились, а старшие дочки на пенсию вышли. Похоронила Катя любимого мужа и старшего сына, обоих привезла на родину, как просили. И когда дочки предложили переехать опять жить в родное село, то с радостью согласилась.

Вера.

– Бог – то, Бог, да сам не будь плох! – такая присказка у мамы. Молитвам меня выучила еще до школы. «Отче наш» и «Богородицу» помню до сих пор! В церковь ходила редко, да и то за компанию с кем – то. Виделись на ее дне рождения – девяносто лет!

– Похоронишь меня в Борисове, под березой, где показывала. Там Вовка лежит и «спорышки».

Вовка прожил шесть лет, а сестры – близнецы умерли совсем маленькие, эту боль Катя пронесла через годы. Хотела к ним, что – то им не додала? Не смогла? Не успела? Верила, что встретит!

Моей старшей дочери Екатерине в этом году будет 45 лет. Замуж вышла в девяностые, двое детей и неожиданно смерть мужа. Погоревала, но не согнулась, снова вышла замуж и еще родила! У средней дочери Марии с мужем Димой тоже моя внучка подрастает. А еще и младшенькая Валерия замуж собралась.

«Есть Женщины в русских селеньях» и будут!