Закрой за мной дверь (СИ) [lReine / Reinneke] (fb2) читать постранично

========== 1 Шаг ==========

Больно, тесно мне в бетоне бездушном

Ты обнимай меня, да не до удушья

Мне за линию, туда где тлеют лучи

Ты отпускай меня с лаской, жалеючи.

***

Бухарик пропал в среду. Но как и многое другое, связанное с ним, это стало очевидно далеко не сразу.

В понедельник его видел Гриф. Лапал по-свойски за худые плечи, мутузил, ерошил непослушные пшеничные волосы, приговаривая: «Ну и где тебя, чертяка, столько времени носило, почему не заглядывал? Давай-ка, брат, выпьем. За встречу. Чтоб, дай бог, не последняя».

Во вторник сутулую фигуру в не по размеру большой куртке встретил Дени. Он как раз выходил из такси. И как всегда поправил Бухарика, когда тот протянул руку и, слегка заикаясь, сказал: «Здравствуй, Данила».

— Дени, дружище, только Дени. Forever и навсегда.

— Так вроде «forever» и есть «навсегда», — несмело улыбаясь, заметил Бухарик, — ты говори «перпетум* Дени». Так тоже красиво получается.

Дени не оценил, а Бухарик постоял, топчась на мокром снегу, потом развернулся и ушел, так тихо, что никто даже не заметил куда.

В среду Сорока ждал Бухарика сыграть в шахматы и поговорить по душам. Расхристанный в одной майке бродил по квартире, глядя, как за окном валит снег, чесал живот и все ждал, когда брякнет дверной звонок. Но стояла тишина. Белесая как вата, и от нее так же закладывало уши. Благостный настрой ласкал душу, и казалось, все идет как надо, своим чередом, хоть никто так и не пришел.

Первым очухался осмотрительный Айзек.

— Давно Бухарика не видать, — ляпнул он, когда однажды под вечер вся компания собралась вместе. Без повода и причины: просто выпить, просто поболтать, прикоснуться друг к другу душами, задубевшими на морозе, как слабый импульс разряженной батарейки — еще здесь, еще рядом. — Конечно, велика вероятность, что мы с ним просто разминулись. Что интересно… Если для каждого человека в городе построить его прогрессионный маршрут, как граф, он может никогда не пересечься с другим… В принципе, это возможно, но наталкивает на некие размышления.

В тот момент Дени, размахивая руками, философствовал, мол, если уж задержалась зима, то это не повод погружаться в монотонную серость. Поэтому Айзек ляпнул мимоходом, больше себе под нос, но Гриф услышал и встрепенулся. — И правда, давно Бухарика не видать. Может стоит проверить, как он, а?

— Тебе зачем? — удивился Дени, — одному пить скучно?

— Да, ну, а как он где-то в подворотне загнется? Без Бухарика душно. Бухарик — голова.

— Бухарик твой, наверное, у Платоши на Ленинской в «Пещере» грузится вискарем по полной, — попытался подкинуть удобную версию Дени, — сука, пусти!

Но Гриф бесцеремонно сцапал его за воротник и, посмеиваясь, поволок к входной двери, по пути пытаясь нацепить на брыкающегося Дени шерстяное пальто.

— Айда посмотрим, где Бухарика черти носят.

Айзек поправил очки, устремился следом, с таким сосредоточенным видом, будто шел на кафедру выступать с лекцией.

Сороке не хотелось никуда идти, рождаться для внешнего мира, вылезать из квартиры все равно что из надежной уютной скорлупы. И можно было бы остаться, заварить чай, смотреть на жизнь за окном, как люди смотрят спокойный легкий сон под утро выходного дня. Но из коридора донесся грозный вопль Грифа:

— Все на борт!

И Сорока поплелся следом.

«Here we are and I can think

From all the pills you made,

Start the car and take me home»**

Кашляло радио, будто болело ангиной. Из прохудившегося крана на кухне мерно капала вода. Хлопнула входная дверь, отрезав возмущенные крики Дени, и воцарилась тишина, только сквозняк гулял, посвистывая, меж рам рассохшихся деревянных окон. А вино в граненом стакане, сиротливо забытое на столе, вдруг стало синим, потом золотым, а потом вдруг испарилось, будто сама пустота высосала его через трубочку.

Комментарий к 1 Шаг

*perpetuum (лат.) - навсегда

**(перевод) Вот мы здесь, и я могу думать

После всех твоих таблеток,

Заводи машину и вези меня домой

========== 2 Шаг ==========

***

На улице синие сумерки затопили двор, и Сороке почудилось на миг, что он сейчас захлебнется.

Снег шапкой укрыл скамейки у подъезда и припаркованные вдоль дороги машины. Бетонные коробки многоэтажек подмигивали редкими желтыми окнами. Сорока посмотрел на глубокое вечернее небо цвета индиго и сказал, сам не понимая к чему:

— За город бы съездить.

— Делать нечего, — пропыхтел Гриф, энергично смахивая рукавом снег с лобового стекла своей старой шестерки, — по такой погоде. Холод собачий. Замёрзнуть нахрен можно где и поближе. Не время за город. Пока еще.