КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706338 томов
Объем библиотеки - 1349 Гб.
Всего авторов - 272771
Пользователей - 124663

Последние комментарии

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

DXBCKT про Калюжный: Страна Тюрягия (Публицистика)

Лет 10 назад, случайно увидев у кого-то на полке данную книгу — прочел не отрываясь... Сейчас же (по дикому стечению обстоятельств) эта книга вновь очутилась у меня в руках... С одной стороны — я не особо много помню, из прошлого прочтения (кроме единственного ощущения что «там» оказывается еще хреновей, чем я предполагал в своих худших размышлениях), с другой — книга порой так сильно перегружена цифрами (статистикой, нормативами,

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
DXBCKT про Миронов: Много шума из никогда (Альтернативная история)

Имел тут глупость (впрочем как и прежде) купить том — не уточнив сперва его хронологию... В итоге же (кто бы сомневался) это оказалась естественно ВТОРАЯ часть данного цикла (а первой «в наличии нет и даже не планировалось»). Первую часть я честно пытался купить, но после долгих и безуспешных поисков недостающего - все же «плюнул» и решил прочесть ее «не на бумаге». В конце концов, так ли уж важен носитель, ведь главное - что бы «содержание

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
DXBCKT про Москаленко: Малой. Книга 2 (Космическая фантастика)

Часть вторая (как и первая) так же была прослушана в формате аудио-версии буквально «влет»... Продолжение сюжета на сей раз открывает нам новую «локацию» (поселок). Здесь наш ГГ после «недолгих раздумий» и останется «куковать» в качестве младшего помошника подносчика запчастей))

Нет конечно, и здесь есть место «поиску хабара» на свалке и заумным диалогам (ворчливых стариков), и битвой с «контролерской мышью» (и всей крысиной шоблой

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
iv4f3dorov про Соловьёв: Барин 2 (Альтернативная история)

Какая то бредятина. Писал "искусственный интеллект" - жертва перестройки, болонского процесса, ЕГЭ.

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
iv4f3dorov про Соловьёв: Барин (Попаданцы)

Какая то бредятина. Писал "искусственный интеллект" - жертва перестройки, болонского процесса, ЕГЭ.

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).

Дочь часовщика [Нина Новак] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Пролог

Катерина

Катерина бежала очень быстро. Как смертельно перепуганная белка или заяц. Ловко перепрыгивала через лужи, уворачивалась от столкновений с прохожими и экипажами. Сердце бешено стучало, а прическа совсем развалилась и прядями свисала из под соломенной шляпки. Надо успокоиться, – приказала она себе. Если чуть-чуть прибавить ходу, она успеет. Юрист отца вполне конкретно объяснил, что если она предоставит в университете нотариально заверенную справку о собственной невменяемости, ее не возьмут в треклятую Академию.

Стоит ли говорить, как трудно было достать такую справку. Она отвалила за нее целых шесть амулетов против мозолей и пять, сводящих бородавки.

Катерина сжала справку в руке и, ловко обежав продавщицу цветов, вынеслась на площадь. С ужасом глянула на башенные часы. Университет закроется через полчаса, а потом выходные и... ее документы направятся прямо в Проклятый Бор и отец даже не станет слушать возражений... Надо скосить путь.

Катерина приподняла юбки и рысцой направилась прямо через площадь. Подняла голову, чтобы еще раз посмотреть на часы и в следующий миг оказалась схваченной под мышки. Она даже не сразу поняла, что или кто посмел ее так неприлично поймать. Послышалось ржание коня и Катерина уже сидела в седле впереди молодого всадника. Она возмущенно подняла голову и встретилась взглядом с льдисто-серыми насмешливыми глазами.

– Как вы смеете! – закричала она в панике, – отпустите сейчас же! Я опаздываю!

– Вы чуть не бросились под копыта моего коня, малышка, – он нагло ухмыльнулся. – Жизнь самоубийством хотели покончить?

Катерина заерзала, пытаясь соскочить, но он надежно ее держал. Его крепкое, очень крепкое тело, ощущалось горячим, почти раскаленным и она нервно глянула на него снова. О Древо! Серо-серебряная форма Сумеречных барсов! Потому он такой горячий. Оборотень.

– Отпустите, я очень спешу, пожалуйста, – попробовала она его разжалобить.

Хотя оборотни еще те бесчувственные олухи, но вдруг получится?

Катерина неловко повернула к нему голову и заглянула в глаза, совершенно безжалостные, надо отметить. А он разглядывал ее растрепанные волосы и съехавшую набекрень шляпку. Потом его взгляд остановился на бумажке и Катерина попыталась быстренько спрятать ее в ридикюль. Но он успел вырвать справку и бегло прочесть.

– Из дома сбежали? Из больницы? – с подозрением спросил он.

– Нет, нет. Я не сбежала! Я должна предоставить эту справку ректору Немуского университета. Очень срочно! Прошу вас!

– А почему такая спешка, Катерина Войнич? – он насмешливо протянул ее имя, которое только что вычитал в бумажке, и тронул поводья.

Они медленно двинулись в сторону, противоположную университету. 

– Отпустите меня! – в отчаянии крикнула Катерина. – Я не хочу в Академию, а если не предоставлю справку, меня зачислят и отец отправит меня в Проклятый Бор следующим же паровозом.

– В Академию вон Брокка?

Катерина кивнула.

Он окинул ее ироничным взглядом.

Катерина же загорелась надеждой. Может молодой офицер войдет в ее положение?

– Так отпустите? – спросила я.

– Нет.

– Но вы не представляете моей ситуации! Жестокий отец хочет отделаться от меня, бедной дурочки. Я ведь блаженная и не могу учиться. Даже грамоты не разумею, добрый дяденька, куда мне в Академию да еще аристократическую.

– Охотно верю, что дурочка и блаженная, – согласился он, – но тем не менее обязан отвезти вас  к отцу. Сумасшедшие часто сбегают из дома и придумывают всякое...

Он обидно усмехнулся и у Катерины закралось нехорошее подозрение, что он издевается. И она решилась. Ударила его под дых, ушибла локоть о стальные мышцы живота, но он все равно на секунду опешил. И она, выхватив бесценную справку у него из рук, соскользнула с коня.

– Эй, постой! – крикнул он.

Но Катерина дала такого стрекача, что и сама удивилась. Скользнула в узкий переулок и только краем глаза успела заметить, что ему дорогу перекрыла телега с тыквами. Придется пробираться к университету другим путем. Но, когда она, наконец, вышла к величественному белоколонному фасаду было поздно. Опоздала... Катеринин новый учебный год начнется уже в Императорской Магической Академии Максимиллиана вон Брокка.


Виви

Виви со знанием дела перелезла через забор. Выглядело, конечно же, неприлично, но кто тут на нее смотрит. И вообще, вот уборщик на углу поверил, что она и вправду мальчишка, продолжил равнодушно мести улицу. Виви поправила мешковатые брюки, которые постоянно норовили съехать вниз, и с важным видом направилась вдоль по улице. Главное не паниковать и не бежать. Она просто мальчишка, шатающийся без дела.

Сзади послышались шаги и Виви натянула пониже старый потертый картуз.

– Эй, Эскобар, – окликнул ее знакомый голос. – Куда направилась? А как же должок?

Виви, не оглядываясь, побежала вперед. Она прекрасно знала, кто погнался за ней. Быть должником Джонни Нетопыря равнялось самоубийству. Все в Лурде это знали. И понесла нелегкая ее в тот бар. И что за демоны дернули ее сесть там играть в карты, да еще жульничать. На очередном повороте она чуть не упала, поскользнувшись на мусоре, и потеряла картуз.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Джонни и его парни приближались, а у Виви уже заканчилось дыхание. Она забежала в темный проулок и поняла, что ошиблась. Уперлась в тупик.

Она развернулась к ним лицом и приготовилась к неизбежному. Джонни так зол, что скорее всего и насиловать ее не станет, просто воткнет перо под ребро. Он действительно уже достал нож и мерзко ухмыльнулся.

Бедняга Джонни Нетопырь так смаковал победу, что не заметил за спиной высокого джентельмена в цилиндре. Один удар трости и Джонни лежал на мостовой с пробитым затылком. Второй бандит, сипло крикнув, бросился на элегантного незнакомца и получил острым концом трости в глаз. Стоит ли говорить, что он прилег рядом со своим подельником, а джентельмен брезгливо отер трость платком.

– Ну что, все еще будешь упрямиться, Виви? – спросил он.

– Я не хочу тащиться в Проклятый Бор! – крикнула она ему в ответ.

Джентельмен приподнял одну рыжую бровь.

– Ты без денег, без работы. А дружки Джонни, узнав о его безвременной кончине, весьма расстроятся. И за кем они тогда придут?

– Я хорошо скроюсь, – самоуверенно выдала Виви.

– А как же твоя сестра? Ты бросишь ее, Виви? Ведь она не так ловка и пронырлива, как ты.

Он окинул ее чуть презрительным взглядом, а потом все таки подошел поближе и прижал к груди, поцеловал в макушку.

– Ты нужна королю, Виви. И ты ему послужишь. Твои рекомендательные письма уже отосланы в Немуский университет. Тебя зачислят в Академию без проблем и уже с начала зимы ты начнешь обучение.

Виви сдавленно хмыкнула, но все равно приникла к мужчине.

– Не поздновато ли мне учиться, лорд Эвершем? – спросила она.

– Учиться никогда не поздно, – ответил лорд и слегка коснулся ее губ.


Аврора

Княгина Волынская расплылась на софе, заняв телесами почти все ее пространство. Горничная уже с утра обложила ее подушками и мопсами и сейчас почтенная особа пребывала в сытом блаженстве после обеда.

Потому так странно смотрелись две ее дочери, близнецы Аврора и Селена. Худые, нервные и гибкие, как две борзые, они сидели напротив матери и дружно скучали. Впрочем, все сходство сестер на этом и заканчивалось. Бледная Аврора, с кукольно-красивым лицом была затянута в черный шелк и прозрачный шифон. Руки ее усеивали многочисленные кольца и тяжелые серебряные браслеты. А Селена же одевалась скромно, почти по мужски и не признавала украшений. И красоты своей кукольной очень сильно стеснялась.

Княгиня с трудом приподняла глаза и протянула к дочерям пухлую руку.

– Сколько еще вам осталось учиться в Академии... этого... вон Брокка... Пора уже думать о замужестве, девочки мои. А учеба отнимает все время.

Селена громко фыркнула. Все знали, что она замуж не собиралась. Аврора же полностью соглашалась с матерью, но бросить все вот так, неожиданно, и отчислиться не могла.

– Еще один год, матушка, – проговорила она хрустальным голосом, который иногда мог быть и довольно грубым.

Но зачем показывать эту свою сторону матушке? Меньше узнает, дольше проживет.

Сестры поднялись со стульев и, одновременно поцеловав мать в обе румяные щеки, выскользнули из комнаты. Там их уже ждал лакей с чемоданами и экипаж.

Домчались они до вокзала примерно за час, причем сестры между собой почти не разговаривали.

Но в конце Селена все таки кисло выдавила:

– Мы могли полететь на дирижабле.

– На поезде уютнее и безопаснее.

– Как будто поезда не сходят с рельсов.

Близнецы выгрузились из экипажа и слились с пестрой вокзальной толпой. Лакей бежал позади, с чемоданами. Селена шагала свободно, размашисто, а Аврора изящно семенила, выставив вперед зонтик. Откуда она могла знать, что зонтиком этим можно запросто ткнуть в человека. Вот она и ткнула, зазевавшись. Прямо в живот. Молодой мужчина в очках сдавленно охнул и, возмущенно на нее посмотрев, неловко отпрыгнул назад.

– Простите, – процедила Аврора.

– Вы могли меня запросто убить! – воскликнул он.

– Я извинилась, – невозмутимо повторила Аврора. 

– Не знаю, – он покачал головой, – так извинились – будто проклятьем кинули.

Что-то еще неразборчиво пробормотав, он побежал к паровозу.

– Какой приятный мужчина, – заметила Селена, прищурив глаза.

Была она близорукой, но очков не носила из принципа.

– Ты без очков плохо видишь и путаешь все. Ничего не приятный. И тоже едет в Академию. Видела у него в руке открытку с Проклятым Бором? Уверена, новый преподаватель.

Сестры переговаривались, не глядя друг на друга.

– А ты чуть не проткнула его зонтом.

– Прекрасная жертва для твоих изысканий, кстати. Можешь поить его своими зельями. Видела его костюм? Совсем простой, протертый на рукавах. Исчезновение такого никто и не заметит.

 Сестры степенно направились к вагонам. Спешить было не в их привычке.

И еще. У обеих поднялось настроение. Все таки новое лицо в Академии и прекрасная жертва для издевательств.

1.1

Паровоз несся сквозь зимнюю метель, грохотал, заполняя прозрачный воздух копотью.

Проносился по могучим мостам, пересекал равнины и не было видно конца пути.

– Граф Орлук жив! – прогремел, отозвался во всех углах вагона-ресторана мрачный мужской голос.

А Катерина схватилась за сердце и помянула недобрым словом свою семейку, отправившую ее к демонам на кулички, в Проклятый Бор. А точнее, в Академию имени неизвестного ей вон Брокка – совершенно аристократическое место, где таким как она, дочкам часовщиков, места нет и не будет.

Но ей не повезло. Очень сильно не повезло и место нашлось.

– Граф Орлук жив! – на этот раз кричали фальцетом.

Катерина огляделась. Кто такой этот граф Орлук?

Вокруг зашептались, заволновались и ей стало слегка тревожно. Спутники ее вздрогнули, но не произнесли ни слова.

Николай Хрустов – высокий, тонкий юноша, сильно смущался. А иностранка, Виви Эскобар, слишком смелая, чтобы стесняться, видимо просто не хотела общаться. Катерина, например, подумала, что она задирает нос. Но та неожиданно начала разговор.

– Вы тоже из семьи торговцев, Кати, так же как и господин Хрустов? – У Виви угадывался небольшой акцент, но он ей шел.

– Нет, я дочь часовщика, – ответила Катерина хмуро.

Родители хорошо ей объяснили – учеба в Академии большая честь для девушки не из знати; и что ждет ее туманное, но весьма славное будущее. Потому что боевых магов не хватает. Вряд ли это означало что-то хорошее. Но они не могли отказаться от шанса.

Потом Катерина выяснила, что учиться приняли еще двоих «незнатных», но Хрустов с Виви своей участи радовались.

– А мой отец был егерем короля, – сообщила Виви доверительно. – Его приблизили ко двору и он даже получил от короля Эдуарда поместье.

Она выжидательно на всех взглянула.

У Виви были золотые волосы, карие влажные глаза и лукаво изогнутые губы. И ямочки на щеках. Хрустов покраснел.

– Странно, что ваш отец отпустил вас в такую даль, – робко произнес он. – В Империи неладно.

– Возможно вы не в курсе, но в Лурде магия запрещена. Потому мне пришлось покинуть дом, – степенно ответила ему Виви.

– И что же делают там с магами? – спросила Катерина, ей действительно стало любопытно.

– Ничего такого, – Виви пожала плечами.  – Но, если вы станете заниматься магией в Лурде, вас скорее всего признают невменяемой и закроют в сумасшедшем доме.

– Как странно. В Санктуме магов мало, но их весьма ценят. Специально разыскивают одаренных детей для обучения. Правда, в другое время у нас не было бы шанса попасть в такое место, как Императорская Академия, но и обычный магический университет в Немусе весьма неплох.

– С вашими карими выразительными глазами вы – вылитая колдунья, Кати, – подмигнула ей Виви.

Катерина слегка смешалась. Было совершенно непонятно, говорит Виви серьезно или издевается над ней. А судя по хитрому прищуру глаз, Виви являлась еще той шутницей.

В вагоне было уютно. Элегантно одетые дамы и господа негромко беседовали, некоторые читали газеты или дремали после сытного ужина. Виви пригубила чай и с тоской глянула в окно.

– Только роскошное убранство вагонов позволяет мне не впасть в хандру. Сколько снега.

– В Академии вам придется привыкнуть к нему, – сказала Катерина.

Вот уж действительно, в Проклятом Бору снега предостаточно. Впрочем, ничего другого там и нет. Может только оборотни еще.

– А там действительно преподают аристократы? – оживилась Виви.

– Только они и преподают, – Катерина усмехнулась. – И еще князь Бестужев будет там.

– А князь принят при дворе?

– Он там постоянно проживает, но в этом году соизволил отбыть в Проклятый Бор для принятия новой партии студентов. Хотя наша знать живет весьма уединенно. Увидеть живого князя большая удача. А Императора и вообще никто никогда не видел. Говорят, он не человек.

–  Как странно и жутко не знать, кто твой император, – прищурившись прошептала Виви. – Мы постоянно видим нашего короля на парадах и во время праздников. А ваш... Он действительно существует?

– Конечно! – воскликнул Хрустов.

Виви хитро улыбнулась.

– А кто такой граф Орлук? – спросила она.

– Граф Орлук умер, – ответил Хрустов нервно.

Ах, умер. А кричали, что жив. Катерина поежилась.

Поезд же продолжал грохотать, рассекая морозный воздух. Тревожно звенели хрусталь и стекло; пейзажи белыми бесконечными лентами проносились мимо.

Катерина в отчаянии уставилась в окно и подумала, как трудно им придется в аристократической Академии, полной надменных дворян. А об академическом преподавательском составе в Немусе ходили самые противоречивые и страшные слухи. Чего только не говорили и о князе Бестужеве, и о его правой руке некроманте Разведове. А о его левой руке, Павле Авдееве даже говорить боялись. Только через плечо плевали при упоминании.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

1.2

Кабинет обставлен в сдержанных теплых тонах. Черное дерево, слоновая кость, потемневший лак и мерцание зелени малахита.

И князь Бестужев, педантично набивающий трубку.

В подобных великосветских кругах Катерина всегда ощущала себя неудобно и, к счастью, редко в них оказывалась. Не красавица, не богачка, и даже не дворянка. Дочка часовщика, случайно затесавшаяся в высшее магическое общество.

Князь наконец-то набил и раскурил трубку и обвел новоприбывших равнодушным взглядом. Он сидел в кожаном кресле за столом в достаточно расслабленной, даже небрежной позе, но и не вульгарно развалившись. Его манеры были непосредственны, но и не слишком свободны. Словом, аристократ. Блондин с орлиным носом и большими серыми глазами. Типичный представитель.

– Магическая Академия имени барона вон Брокка с большим тщанием относится к выбору учеников, – процедил он сквозь зубы. – Вам, дамы и господа, прекрасно известно, что в другое время попасть сюда было бы практически невозможно. Но в связи с ужасными и недопустимыми событиями, сотрясающими Империю в последние месяцы...

Он  раздраженно защелкал пальцами и повернулся в сторону, прося у кого-то помощи. Из-за книжной полки вышел молодой мужчина – русый, улыбающийся, с блестящими серыми глазами. Тот самый. Наглый Сумеречный барс, что поймал Катерину на площади, только в штатском. Он бросил на нее мимолетный взгляд и уселся у окна. А Катерина начала медленно вскипать. От чувства бездонной ненависти к мерзкому оборотню аж перехватило дыхание и она заерзала на своем стуле.

– Вы имеете в виду нападения упырей, ваша светлость? – спросил тот князя. – А как же, даже до столицы добрались.

Князь Бестужев поморщился.

– Да, упыри, конечно. Поэтому, дамы и господа, все боевые маги у нас наперечет. Вы понимаете суть проблемы?

Суть проблемы Катерина, конечно же, не понимала, но все равно закивала и заулыбалась. Не признаешься же князю, что совсем не в курсе происходящего. Ведь он императорский кузен. От одной только мысли об этом у нее кружилась голова. 

– Я им объясню подоступнее, Ваша Светлость, – опять вмешался русый оборотень.

– Хорошо, Павел Андреич, объясни. – Князь мазнул по студентам взглядом исподлобья.

На Виви посмотрел одобрительно, на Катерину с любопытством.

Павел Андреевич встал, захлопал в ладоши.

– Аудиенция закончена, продолжим инструктаж в аудитории.

А у Катерины закралось нехорошее подозрение. Который это Павел Андреевич? Не Авдеев ли? И такой симпатичный? Но что же это она. Авдеев симпатичным быть не может. А, если даже и красив внешне, то лучше об этом сразу забыть и держать в голове только то, что он жестокий оборотень. И еще он сорвал все ее планы. Катерина и не знала даже, что хуже.

Они гуськом засеменили в коридор. Здесь тоже везде темное дерево, мрачные бордовые шпалеры, газовые светильники на стенах прикручены, в углах полумрак.

Катерина слышала, что в лесах беспорядки. То ли разбойники завелись, то ли еще кто. Но что за упыри? Это князь для красоты слова ведь? Вот бабушка кредиторов упырями зовет.

Они перешли в соседнее крыло через череду запутанных коридоров и лесенок. Запомнить бы их все.

Павел Андреевич завел всех в просторную многоярусную аудиторию, щелкнул пальцами и зал загорелся огнями, в камине полыхнуло пламенем. В нишах по стенам осветились портреты великих магов Санктума. Нескончаемый снег за окном показался даже уютным.

– Скоро согреемся, – пообещал он с улыбкой. – А сейчас садитесь поудобнее, осмотритесь. Ваша аудитория.

Он уселся посреди зала за массивный лекторский стол. Студенты устроились за передними партами.

Комната не спешила нагреваться и они дрожали от холода, поеживаясь и потирая руки. Верхнюю одежду у них забрали при входе – не вваливаться же к князю в шубах и в калошах.

Сам Павел Андреевич совсем не мерз в темном элегантном костюме. Жилет из синей набивной парчи и золотая булавка в галстуке придавали ему вид аристократа, но внутреннее чутье Катерине подсказывало, что не из знати он.

А у князя в ухо серьга с кусочком малахита вдета, вспомнилось ей.

Экстравагантная парочка, ничего не скажешь.

– Учится будете с группой других студентов.. из тех.. из знатных, – Павел Андреевич усмехнулся.

– А они все барсы, Павел Андреевич? – робко поинтересовалась Катерина.

Обращаться к нему было страшно, но вопрос этот очень волновал.

Он рассмеялся и посмотрел на нее пристально. Конечно же он узнал ее, просто вида не показывает.

– Барсов не так уж и много и учатся они отдельно от магов, в Императорской Военной Академии на острове. Тут оборотней нет... почти.

– Каких барсов? – не поняла Виви.

– Я все объясню, ничего не скрою, – поднял руку Павел Андреевич. – А вы для начала представьтесь и хотя бы по паре слов о себе добавьте.

– Николай Хрустов, сын торговца сукном. Был замечен в метании огненных шаров в котов...  и препровожден к ректору магического университета... в следствие чего... в следствие чего и был удостоен... – Хрустов покраснел и замолк.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ой, как стыдно-то, – Павел Андреевич покачал головой. – В котов, значит? И чем эти бедные животные вам не угодили, Хрустов?

– Я... я больше не буду... ваше сиятельство.

– Эх, Хрустов, не из сиятельных мы, так что расслабься. Силен значит?

– Ректор, Иннокентий Васильевич, посчитали, что силен... уже проучился пять курсов в Магическом университете Немуса.

Павел Андреевич кивнул.

– Да знаю я. И о магистерской твоей знаю. А вы, золотоволосое чудо? Откуда будете?

– Виви Эскобар, из Лурда. Моя семья принята при дворе и я могла бы и дольше оставаться дома, но у меня обнаружился неприятный дар. Я – телепат.

– Только телепат? Никаких других способностей не имеете?

– Нет. Но этого достаточно, чтобы получить неприятности в Лурде и отец спрятал меня здесь.

–  Тоже в магическом университете в Немусе обучались?

– Я нигде не училась и мало знаю о вашей стране и законах, а о местной магии и совсем ничего.

– Значит, научим. А язык наш, как так хорошо усвоили?

Виви загадочно улыбнулась.

– Мой дар позволяет мне многое.

– А вы, скромная дева? Почему сидите опустив глаза долу? – в той же шутливой манере обратился он к Катерине.

Она вздрогнула. Все здесь было непривычным и чуждым, и очень, очень мрачным.

– Катерина Войнич. Дочь часовщика, – ответила она, хоть и понимала, что он прекрасно знает, кто перед ним..

– Их сиятельство говорят, у вас большой талант.

Павел Андреевич откинулся на спинку стула и с интересом разглядывал ее. Основательно так, скользя глазами по лицу, фигуре... Недобро так, скользя.

– Мы впечатлены, – добавил он небрежно.

Катерина вздрогнула. Чем это он впечатлен? А, талантами магическими. Тогда понятно. Хотя все равно не очень. Нет у нее никаких талантов.

Виви с удивлением на нее посмотрела, Хрустов глянул с уважением.

А Павел Андреевич вдруг сделался серьезен.

 – Я – Авдеев Павел Андреевич, секретарь их сиятельства.

Ну вот. Катерина правильно догадалась – Авдеев. Она аж зажмурилась от досады. Надо сделать зарубку на носу, причем топором – от Авдеева держаться, как можно дальше. И даже стараться не разговаривать и не обращаться к нему никогда. И какой он секретарь, позвольте спросить? С каких это пор?

– А сейчас о проблеме, – продолжил он. – Вы знаете, что эта часть страны и Проклятый бор сильно отдалены от столицы? Чудо, что железную дорогу провели. Но вряд ли вам известно, что мы граничим с Бездной, мертвыми землями, куда семьсот лет, как сослали оборотней Волков.

Виви вздрогнула.

– Волков не существует! – испуганно воскликнула она.

Павел Андреевич проподнял брови и иронично взглянул на нее.

– Потому что вы, там в Лурде, в это поверили. Но проблема не в Волках, а проблема в том, что на границе происходит всякое. И нечисть лезет, которая давно вроде по склепам упокоилась и честных людей беспокоить не должна. И хорошо бы обычная какая нечисть, а то ведь сам граф Орлук ожил.

У Катерины дрожь прошла по позвоночнику. Сразу стало понятно, за что их, незнатных и нерадивых в столь высокопаставленное общество приняли. Упырей их подчищать. Небось, сами же и развели. Эх, и подставила же ее семья.

 А граф Орлук и вправду ожил... не врали в вагоне.

– Мы собрали самых сильных боевых магов по всей стране. Преподавателей и студентов. А в помощь вам будет князь, оборотень-ибрис.

В зале повисло молчание.

– Князь человек неплохой... но своеобразный. В любом случае ночью из комнат не выходите, их сиятельство любят по снежку при луне пробежаться и в образе зверя весьма опасны.

Павел Андреевич значительно посмотрел на них.

– Есть у него и вторая особенность. Так что держитесь от него подальше в любом случае, в каком бы облике он не пребывал.

Он замялся, подбирая слова.

– Князь страдает некоторой... безэмоциональностью... не чувствует ничего, не соображает, что хорошо, что плохо, что можно, что нельзя. Как бы вам объяснить подоходчивее... Ну, например, захочется ему вас, госпожа Эскобар, придушить. Он возьмет и придушит. Эмоций у него нет. Не понимает он, почему нельзя. И, что сам же наказание и понесет.

Катерина оцепенела. И императора волнуют упыри в лесах? Может быть ему лучше было бы позаботиться о своих ближайших родственниках? Она незаметно скосила глаза и увидела, что Хрустов сидит белый, как простыня. Виви она не видела, та разместилась чуть позади, но слышала ее прерывистое дыхание. Наверное жалеет, что выехала из своего Лурда.

Павел Андреевич подождал, пока все немного придут в себя и весело заявил:

– Поэтому у их сиятельства есть я. Я объясняю им, что можно, а что нельзя и слежу, чтобы они чего-нибудь некультурного или неположенного по незнанию не вытворили. Хотя основные моральные принципы он, вроде бы, за двести лет жизни и усвоил.


Как-то слишком уж иронично отзывался секретарь о своем хозяине. Где почтение, где пиетет? И смеется все время, что тут веселого? Хотя, если присмотреться получше, то можно заметить в самой глубине глаз что-то опасное, неподвижное, что затаилось до поры до времени.

– А сейчас – свободны. Идите, высыпайтесь, соколы. Впереди времена нас ждут не из легких. – Павел Андреевич махнул им рукой, отпуская.

Смех заплескался в его озорных глазах, а губы растянула широкая ухмылка. Странный он все таки.

Дорогу до жилого крыла показывала, ждавшая их у дверей аудитории, мрачная молодая женщина. Затянутая в черный шелк, она скользила впереди, дополнительно освещая путь масляной лампой.

И не мерзла совсем. А у Катерины уже зубы начали стучать от холода.

Академия выглядела очень старым зданием, переделанным под учебное заведение, но не обновленным полностью. Деревянные полы и лестницы жутко скрипели, временами из невидимых щелей врывались сквозняки, а газ в коридорах постоянно мигал.

И пока они видели только малую часть всего этого великолепия. Каково будет здесь обживаться? Как примут их другие студенты? Катерине снова захотелось домой, в Немус. Кататься с однокурсниками на катке, есть горячие пирожки на улице...

– Снежные барсы – охотники одиночки, – тихо успел прошептать Хрустов на лестнице. – Не знаю, как князь терпит этого своего веселого секретаря и тем более его слушается. Скорее всего не слушается и куралесит по полной. Так что будьте предельно осторожны. Надеюсь других барсов здесь нету... среди молодняка. Те совсем дикие.

«Спасибо тебе, Хрустов. Как крепко я сейчас засну», – подумала Катерина с тоской.

1.3

Дама в черном, как Катерина окрестила ее мысленно, показала им комнаты, раздала ключи и свечи, так как газовых рожков в спальнях не имелось.

Катерина поставила свечу на прикроватный столик и села на постель. В комнате было холодно, но как развести камин она не знала и мерзла в шерстяном жакете. Свою верхнюю одежду она заметила в углу, аккуратно развешанную на вешалке, и подумала даже, не облачиться ли в шубу.

Но тут вспомнилось, что Авдеев щелкал пальцами, чтобы зажечь огонь. Катерина тоже пощелкала, но безрезультатно. Видимо надо знать секрет.

В дверь постучали. «Войдите», – пискнула Катерина. Опять появилась та самая «дама» с охапкой дров и быстро растопила камин. Ее движения были проворными и точными, хотя на служанку она не походила. Видимо, домоправительница.

Катерина отметила медного цвета волосы, стянутые в узел и бледную кожу.

– Подъем завтра в шесть. Даже не думайте пропустить парадное приветствие у Священного Древа, оно начнется ровно в семь утра, – грозно отчеканила она и удалилась.

Комната быстро согрелась и Катерина смогла распаковать чемоданы и переодеться в ночную рубашку. Вещи легко уместились в обширный комод. Даже место осталось.

С огромным облегчением она распустила волосы. Они волнами упали до пояса. Какое блаженство. Кожа головы устала от тугой прически и Катерина слегка помассировала ее, провела по волосам мягкой щеткой.

Здесь же за дверью нашлась и маленькая уборная комната с ванной на ножках и умывальником. Условия в аристократической Академии оказались не такими уж и ужасными. Но и годовые взносы тут не маленькие. Это их бесплатно зачислили, честь оказали.

Как там говорил ректор в Немусе? Боевых магов не хватает...

Очень хотелось забраться в постель, но засыпать было боязно и Катерина с ногами залезла в кресло, почти полностью потонув в его мягкой глубине.

Да уж, услужили родственнички, отослали куда подальше, к демоновой бабушке на кулички. А Петру Аннушку навязали. Катерина болезненно сжалась при воспоминании о Петре. Представила его высокую статную фигуру, руки с красивыми длинными пальцами, целомудренные касания мягких губ. Сейчас он целует уже ее сестру. Не захотел жену-ведьму.

Так и сказал – не желаю ведьмы в семье.

Где-то в доме пробили часы. Полночь. Катерина бросила взгляд на окно. Высокое, широкое, по краю украшенное полосами красного стекла, оно завораживало и манило ее.

Катерина вылезла из нагретого кресла и выглянула наружу. Академия задней частью смотрела практически на опушку леса. Сквозь фрагменты стекла красными казались и сугробы и заснеженные вековые сосны.

А по снегу летел огромный барс. Не бежал – летел, едва касаясь земли. Сильный, гибкий, беспощадный. Сбоку, из тени вынырнул второй и два хищника, взметнув хвостами, исчезли в сосновом бору.

Катерина поежилась и забралась в постель. Но еще долго не могла уснуть. Все думала о барсах, пока не провалилась в крепкий, но тревожный сон.

Крики и топот ног разбудили ее примерно через час или два. Кое-как одевшись, Катерина в панике выбежала в коридор. Хрустов ждал ее у двери и выглядел страшно возбужденным.

– Быстрее, Кать! – крикнул он, хватая ее под локоть.

– Что случилось?

– Я не знаю, но все бегут вниз. Кажется, кого-то убили.

– Убили?! В первый же день нашего приезда?

Студенты группами пробегали мимо, а на втором этаже появилось и несколько встревоженных преподавателей.

Они с Хрустовым вслед за толпой пробежали в соседнее крыло, где располагались аудитории и сразу же увидели Авдеева. Значит барсы уже вернулись с прогулки. Он и еще один преподаватель в очках теснили студентов от дверей, пропуская внутрь только лекторов.

– Произошло убийство! – громко кричал Авдеев всем новоприбывшим, – но мы не впадаем в панику и сохраняем спокойствие!

– А где Виви? – спросила Катерина у Хрустова.

– Я стучал, стучал, но она не ответила. Спит, наверное.

Но к ним уже приближался Авдеев и сердце Катерины от испуга сделало пируэт и застряло где-то в горле. Что он сразу к ним ринулся? Вон сколько народу толпится вокруг.

Он остановился и посмотрел на нее сверху. Катерина недовольно поморщилась. Да, она невысока, но не обязательно же это так подчеркивать. Она уставилась на Авдеева с сомнением и недоверчиво, пытаясь понять, чего он хочет. Затаил обиду за удар под дых? Так это он первый ее поймал и испортил планы.

– Стоило вам появиться в Академии  и сразу убийство, – протянул он недовольно.

Катерина чуть не подпрыгнула на месте.

– Я спала в своей комнате!

– Я в этом не сомневаюсь, но у убитого в кармане нашлась ваша фотография.

Он наклонил голову и с любопытством посмотрел на нее, как на диковинную зверюшку.

– А кто был убитый? – прошептала Катерина в ужасе.

– Учитель физической культуры. Знакомый ваш?

– Учитель... физической культуры?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Авдеев кивнул, но в глазах его уже плясали смешинки. Издевается. Катерина постаралась вытянуться во весь рост, чтобы казаться значительнее.

– Я не вожу знакомств с посторонними мужчинами в Академиях и других учебных заведениях... и ни в каких заведениях не вожу.

Он скрестил руки на груди и иронично ухмыльнулся, продолжая буравить ее заинтересованным взглядом.

– Значит не ваш знакомый? Но, быть может, поклонник?

Хрустов непонимающе смотрел на них и, видимо, не догадывался, что проклятый оборотень над Катериной смеется.

– Я не понимаю о чем вы, – она обиженно поджала губы.

– Расслабьтесь, Войнич. Не о том печетесь. Не имеет никакого значения, знали вы его или нет. Он вас знал, и это нехорошо.

Авдеев посмотрел на нее выразительно.

– Я в опасности? – кажется, у Катерины закружилась голова.

– Тут все в опасности, – спокойно ответил он. – Если князь призовет вас к себе допрашивать, не удивляйтесь и не бойтесь. Отвечайте правду.

– Какую правду? Я ничего не знаю! – головокружение прошло и Катерина начала тихонько злиться.

Но Авдеев только продолжал насмешливо ее разглядывать.

Нет, слишком много противоречивых эмоций за такое короткое время. Потому Катерина попыталась успокоиться, начать дышать и даже сосчитала про себя до десяти, как учила тетя Серафима.

К ним присоединился высокий, стройный мужчина. Черные волосы до плеч обрамляли бледное лицо, необычайно красивое. Черный же сюртук, не по моде длинный, был расшит серебряной нитью, а руки скрывали кожаные перчатки.

Он посмотрел на Катерину с легким удивлением, которое постарался сразу же скрыть.

– Это та девушка? – спросил он Авдеева.

Тот все еще продолжал посмеиваться.

– Она и есть. Катерина Войнич. Заморозила родительский сад... в июле. В Немусе утверждают, что сильна как тысяча демонов.

Катерина удивленно открыла рот. И они тут в эти глупости поверили? С садом все вышло случайно.

– Любопытно, – пробормотал черноволосый, повернулся к ним спиной и проследовал внутрь аудитории.

– Разведов осмотрит тело, – сообщил Авдеев. – Некроманты в таких делах совершенно незаменимы. Не боитесь?

– Чего?!

Этот оборотень хочет, чтобы Катерину хватил сердечный приступ?

– Разоблачения.

– Я не хотела сюда ехать, меня заставили родители! И вас всех я впервые вижу!

– Ну не совсем впервые, – подмигнул ей Авдеев. – И главное князю справку свою из дурдома не забудьте показать. Вдруг сжалится и домой вас отправит. Хотя я и сильно в этом сомневаюсь. А вы Хрустов, пройдемте со мной. Убитый был не совсем человеком. Тварью, довольно редкой. А вы, я слышал, специализируетесь...

Хрустов бросил на Катерину виноватый взгляд и ушел вслед за Авдеевым. А она осталась стоять расстроенная и разгневанная. Как же она ненавидела этого мерзкого барса!

1.4

Несколькими часами ранее...

Виви Эскобар прижалась к окну, завороженно наблюдая за барсами. И разочарованно выдохнула, когда прекрасные кошки скрылись в лесу. Прекрасные чудовища, правильнее было бы сказать. А Виви любила чудовищ.

Как тут все отличалось от серого Лурда. В столице Санктума, Немусе, было на что посмотреть. Волшебство пронизывало город, проявлялось во всем, даже в работе механизмов. Паравоз несся так быстро не только на силе пара. Она была в этом совершенно уверена. А в Немусе еще дирижабли бороздили небо.

Виви удовлетворенно осмотрела комнату и прямо в одежде завалилась на украшенную витиеватой резьбой кровать.

Служанка занесла дрова и огонь весело заплясал в камине, распространяя тепло и уют.

Виви любила уют, предпочитая его роскоши. В Лурде ей приходилось жить в обшарпанных доходных домах, всю жизнь ютиться, голодать, пока однажды на табачной фабрике ее не заметил агент Его Величества. Виви фыркнула при воспоминании о его лордской рыжей физиономии.

Телепатия, конечно, помогала подворовывать и не гнуть спину. Так что на фабрике Виви оказалась по недоразумению и временно. Но все равно, мысленно возвращаясь в наполненный ядовитой пылью фасовочный цех, она кривилась от отвращения. Что может быть хуже заводских кварталов Лурда – прокопченного индустриального ада для бедняков.

Но на самом деле, читать мысли только в детских книжках весело, а на деле за каждое прощупывание приходится платить головной болью и кошмарами. Чужие головы такие... безжалостные. Чужие мысли, чувства... как вампиры тянутся к телепату, высасывают силу, а взамен делятся только страхами.

На дворе поднялся ветер, завыла вьюга и Виви блаженно потянулась. Комната наполнилась золотистым сиянием, будто феи рассыпали в воздухе волшебную пыльцу.

По привычке Виви все еще продолжала ценить и тепло очага, и сытную еду, и прочную новую одежду. А когда Виви бывала счастлива она выпускала частичку своей сияющей магии, делилась радостью с миром, успокаивала испуганных и несчастных, Внушала чувства и эмоции...

Она усмехнулась про себя. А секретарь не так прост. Видимо второй барс он и есть. Она попыталась тихонько прощупать его в аудитории, но он заметил и защиту поставил. Умненький мальчик. И красивый. И явно беспринципный, как и его хозяин или, кто там ему этот князь Бестужев. Привлекательных мужчин Виви любила.

Она слегка прощупала и новых друзей, совсем легонько, чтобы не заполучить головную боль. У бедняжки Хрустова мозг, как старая кладовка – забит исследованиями и наукой, всяким ненужным хламом. Что-то он такое пишет... ах да, магистерскую диссертацию. «Физиолог. Фантастические существа Центральных земель и Санктума».

Катерина Войнич – милашка, но совсем не осознает своей привлекательности. А жаль. Ведь совсем еще молода. Сожрут ее тут.

И князь хорош. Но – вещь в себе. Его прощупывать она побоялась. Может в другой раз, при более близком знакомстве и в более интимной обстановке.

Ее мысли приняли фривольное направление. Секретаря, пожалуй, соблазнить будет нетрудно. Она заметила небольшой интерес в его глазах. Жалко, не удалось его прощупать, узнать каких женщин он любит. Но понятно, что ярких блондинок.

И Внушение к секретарю не применишь. Заметит. Местные оборотни, как и Волки Лурда, все сильные маги.

В Лурде мало что знали о магии. И в Волков больше не верили. Да и были ли они, Волки, на самом деле? Виви и сама сомневалась.

Она вздохнула, еще немного помечтала о привлекательном Авдееве и все таки встала с постели. Накинула шаль и тихо выскользнула в коридор.

Академия, как древнее, еле живое чудовище, шевелилась под ударами ветра, скрипела половицами, подвывала трубами. Но Виви бесстрашно расстворилась в темных ее глубинах. Видала она места и похуже.

Из под ног брызгали в разные стороны непонятные существа – домовые, летучие крыски, саламандра... Саламандры в этих холодных краях? Но, может, просто от какого-нибудь нерадивого мага сбежала? У Виви не получалось рассмотреть всех магических тварей, но она все равно поражалась Санктуму. В Лурде никогда подобного не увидишь. Хотя, ей бы понять план дома. Уж очень запутанным он был.

Виви оказалась в каком-то холле, где света было побольше и догадалась, что забрела в учебную часть. Она на секунду задумалась, а в следующую секунду в ужасе вжалась в стенку – от раздавшегося совсем поблизости пронзительного крика. За ним последовал звон выбитого стекла и все стихло. А потом мимо пронесся некто темный, огромный, толкнув ее плечом. Виви в испуге упала на пол и зажмурилась. Надо слиться с паркетом, затихнуть и может страшное существо не тронет ее.

Послышался топот ног и пара начищенных сапог остановилась перед ее носом.

– Что вы там лежите, Эскобар? – произнес насмешливый голос.

Виви подняла глаза и увидала Авдеева с любопытством рассматривавшего ее, растянувшуюся на полу. Второй, высокий педагог в очках, тем временем, прошел в аудиторию.

– Тут было чудовище, – прошептала Виви.

Спутник Авдеева, выбежав из аудитории, уже спешил к ним. В руках он держал толстую книгу.

– Там убили... – взволнованно прошептал он. – Учителя физкультуры.

class="book">‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Авдеев нахмурился и, наклонившись, быстро ухватил Виви за плечи и поставил на ноги.

Появилось еще несколько преподавателей и охранник. Виви прислонилась к стене, сердце ее все еще бешено билось.

– Гектор, останься с ней, – бросил Авдеев своему спутнику и направился на место убийства.

– Что тут случилось? Что вы видели? – хмуро спросил тот.

Виви от него отвернулась и отвечать не стала.

Авдеев вернулся буквально через минуту и, ухватив ее за руку, потащил за собой. Виви пыталась сопративляться, но он держал крепко.

– И зачем вы ко мне прицепились? – прошипела она.

– Вас нашли на месте преступления. Вы не считаете, что выглядите подозрительно?

В аудитории ее затошнило. Убитый, весь обгоревший, оказался ящеровидным нелюдем. И выглядел достаточно неаппетитно.

Авдеев внимательно наблюдал за ее реакцией.

– Расскажите все, что знаете.

Виви оглядела комнату. Окно было разбито и из него сильно дуло. Она обхватила плечи руками и закачалась, но неприятное зрелище притягивало против воли. Авдеев прошел возле трупа и слегка задел его ногой. Рука мертвого отодвинулась и Виви заметила перстень с малахитовой вставкой. Авдеев проследил за ее взглядом и тоже его увидел. Ругнулся под нос и, подняв перстень с пола, положил в карман.

Охранник и несколько педагогов тоже вошли внутрь.

– Не трогайте труп до прихода Разведова! – приказал им Авдеев и выжидающе посмотрел на Виви.

– Мне не спалось и я решила выйти. И заблудилась в ваших запутанных коридорах. Нечаянно выбрела сюда. Был крик и звук выбитого стекла. А потом кто-то в черном пробежал мимо, высокий... больше я не разглядела.

Он посмотрел на нее с сомнением, явно не веря ни одному слову.

– Это был мужчина?

– Думаю, да. Просто очень высокий.

– Вы ведь понимаете, что разговор этот мы еще продолжим?

«Неужели он догадался»? – пронеслось у нее в голове.

– Вы свободны, – бросил Авдеев.

А Виви проворно выбежала наружу. Она была уверена, что Авдееву ее появление на месте убийства не понравилось. Как видно, Академия эта еще то местечко.

Гектор стоял у кадки с фикусом и курил. Виви мельком взглянула на него, проходя мимо. Кажется, она видела его в поезде. Ну да, синие глаза, очки и густые каштановые волосы. Прибыл в Санктум из Амберии.

1.5

Виви даже не заговорила дверь?! И это в здании, где произошло убийство, а по ночам, что творится... даже представлять не хочется.

Но уже пробило шесть утра. Катерина рискнула открыть дверь и проскользнула в комнату.

– Виви, Виви, Дама в черном велела встать в шесть, – она потрясла ее за плечо.

Виви отвернулась, накрыла голову подушкой и, кажется, пробормотала что-то обидное. Но Катерина не расслышала, что именно. Ничего, зато потом будет благодарить. Катерина опять энергично ее затрясла.

Виви села в постели и свирепо на нее глянула.

– Кто такая дама в черном?

– Виви, она не предупредила тебя вечером?

– Я не помню. Зачем ты мучаешь меня, Кати? Иди спать.

– Но через час встреча у Священного Дуба. Вставай, а то опоздаешь.

Виви протерла глаза.

– Что за священный Дуб?

Катерина раскрыла рот и удивленно на нее уставилась.

– Закрой рот, а то муха залетит. Я все время забываю, что вы язычники.

– Мы не язычники! Это вы неверные, поклоняетесь каким-то смертным королям.

Виви махнула в ее сторону рукой и зевнула.

– Как ты сюда попала, Кати? Разве я не заперла дверь? О, Святые Короли! Это все усталость.

Виви рухнула обратно на подушки.

– Запирать двери недостаточно, – сообщила Катерина, присаживаясь не краешек ее постели, – надо их заговаривать.

– Что ты такое говоришь?

– Я заметила здесь множество магических существ. Вся Академия буквально кишит ими и не все разумны. Для них замок не преграда. Так что надо заговаривать. А ты не умеешь?

– Конечно я не умею заговаривать двери, – раздраженно бросила Виви, вылезая из под одеяла. – В Лурде мы ограничиваемся прочными запорами. Но, как я посмотрю, замки не преграда и для тебя.

– Я научу тебя заговаривать, – радостно пообещала Катерина, вскочила на ноги и, крикнув, что будет ждать в коридоре, вынеслась за дверь.

Виви появилась достаточно скоро. И недовольно огляделась вокруг. В коридорах же царил хаос. Страшный гул, непрерывное хлопанье дверей, выкрики и смех, студенты, по отдельности и группами, спешащие вниз. Виви развернулась и попыталась сбежать обратно в комнату, но Катерина крепко ухватила ее под локоть и потащила вперед.

Сама она во все глаза засматривалась на разодетых студентов и сильно робела.

– Вот зачем я тебе нужна? – с ухмылкой подколола ее Виви. – Прятаться за мной от толпы?

Они  устремились за ворота, следуя за людским потоком. Гномы уже успели расчистить дорожки от снега, но ноги все равно скользили по заледенелой земле и теперь уже Виви схватилась за Катерину. Но на гномов с лопатами, перекинутыми через плечо, пялиться не перестала.

– Ты видела этих маленьких людей? Кати, неужели это гномики?

Катерина только хихикнула, выискивая в толпе Хрустова.

– Тут наверняка и каток есть!  – сообщила она.

– С удовольствием буду проводить на нем все свое свободное время, – рассеянно ответила Виви.

Ехидничает. Но Катерине уже начинало здесь нравиться. После ужасной ночи морозное утро бодрило и вселяло надежду на лучшее.

Кто-то схватил Виви под локоть с другой стороны и она возмущенно повернулась, но это оказался всего лишь Хрустов. Катерина радостно засмеялась. Хрустов тоже выглядел взбудораженным и веселым. «Надо будет у него выспросить, что показал ему Авдеев в аудитории», – подумалось ей.

Впереди показался высокий двухэтажный храм с куполом и Катерина с Хрустовым пораженно ахнули.

– Я видел его только на гравюрах, но, Священное Древо, в реальности он намного прекраснее, – воскликнул Хрустов.

– Что вы тут разглядели в сумерках? – недовольно пробурчала Виви. – Еще даже не рассвело.

У Катерины аж защипало в глазах от благоговения. Стеклянные стены почти полностью обросли снегом и сосульками. Вокруг же раскинулась маленькая еловая роща, топорщившаяся заснеженными хвойными лапами.

– А регулярные парки у вас не любят? Оранжерея в лесу странно смотрится, – хмыкнула Виви.

Катерина с  Хрустовым с ужасом на нее взглянули.

– Что случилось? – не поняла Виви.

– Как ты можешь называть храм оранжереей?! – возмутился Хрустов и прибавил шаг, увлекая девушек за собой.

Поток людей вливался внутрь и они, проскользнув за студентами в обширный круглый зал, начали с интересом оглядываться.

Первые лучи утреннего зимнего солнца пробились сквозь заледенелые стекла и осветили гигантский Дуб, стоявший посредине храма. Даже Виви затаила дыхание от его величия. Лесной исполин, древний, как сама земля, источал волшебную силу, энергию поколений, молившихся перед ним тысячелетиями.

Князь Бестужев и Павел Андреевич Авдеев стояли по сторонам от Дуба, склонив головы. Барсов облекали расшитые серебром парадные мундиры Сумеречной гвардии и темно-серые шинели.

Катерина почувствовала, как Хрустов сжал ее руку. Они давно догадывались, но сейчас стало окончательно ясно – князь-оборотень пребывал в Проклятом Бору по личному распоряжению Императора.

– Что вы застыли с вытаращенными глазами? – спросила Виви.

– Бестужев был генерал-командиром Сумеречных барсов, но по слухам, давно вышел в отставку. А сейчас он надел форму, что означает военное положение, – чуть слышно прошептал Хрустов ей в ухо. – Все очень серьезно. Возможно, позже сюда переведут и Сумеречную гвардию целиком.

Сзади Священного Дуба, на почетных местах расположились преподаватели. Свет, лившийся через стеклянные стены, усилился и хорошо осветил их торжественные лица.

Сам Дуб тоже светился. Вернее сказать, не сам Дуб, а бессчетные светлячки, облепившие его ствол и маячившие среди листьев. Катерина подняла голову, чтобы увидеть крону – она уносилась ввысь и плотно заполняла купол.

Они с любопытством разглядывали и преподавательский состав.

– Где же долгополые мантии, расшитые звездами, остроконечные шляпы и посохи? – удивленно прошептала Виви. – Я вижу только изящные современные туалеты, не уступающие в роскоши лурдским модам.

– Ты как ребенок, право слово, – прошипел в ответ Хрустов.

– Но лица, пожалуй, мрачноваты... Святые короли, вот кто-то с лиловыми глазами! – не унималась Виви.

Из глубины храма вышел жрец в белом, ниспадающем до пят, одеянии. Возложил перед Священным Дубом венок из лилий и ягод брусники, поднял руки к ветвям, запел молитву. Студенты опустили головы, вторя жрецу. Даже оборотни-барсы беззвучно зашевелили губами.

Затем профессора Академии поднесли древнему божеству свои дары – венки и засушенные букеты, свечи и амулеты. Каждый произносил свое имя и звание.

Ректор Академии Максимилиана вон Брокка, профессор Алиса Снежная... Средних лет, сухая и чопорная...

Доктор черной магии и некромантии Михаил Разведов... Весь в черном, но умопомрачительно красив...

Профессор магических наук и истории искусств древнего Санктума, Апполинарий Седых... Святое Древо, какой милый старичок...

Потомственная стихийная ведьма и доктор исторических наук, Елена Клеева... Маленька старушка, похожая на грибок, в яркой кокетливой шляпке...

Профессор магической механики Гектор Дюваль... тот самый, в очках, что стоял у дверей в ночь убийства...

Катерина почувствовала себя лишней в этом обществе и ее сметяние только увеличилось, когда студенты по очереди стали проходить в центр и, громко провозгласив свое имя, класть к Дубу букетики цветов с хвойными ветками и засушенными ягодами рябины и брусники. Катерина, конечно же, знала, что так произойдет, но все равно неожиданная паника взметнулась к горлу, а в животе предательски заурчало со страху. Липкими от пота руками она сжала свой букет.

Авдеев издалека строго взглянул на нее и кивнул головой, приказывая пройти вперед.

Катерина глубоко вздохнула, сделала несколько шагов, произнесла свое имя и возложила букет. Ну вот, ничего страшного... Древо вдруг встрепетнулось, зашелестело ветвями и несколько листиков упали на нее сверху. Катерина растерялась и залилась румянцем под пристальным взглядом корифеев.

Князь смотрел немигающим, чуть удивленным взглядом, а Авдеев вздрогнул от неожиданности. Катерина, страшно смешавшись, быстро ныркнула обратно в толпу, под прикрытие спины Хрустова.

Среди студентов прошел шепоток, рядом злобно хмыкнули. А Катерина спрятала лицо в воротнике шубы и умоляюще посмотрела на Хрустова. Беззвучно прошептала – «Почему я?» Он обнял ее за плечи и притянул к себе. Весь его вид выражал растерянность.

– Что происходит? – спросила Виви.

– Никто не знает, радоваться или плакать, если Священный Дуб его выберет, – тихо пояснил ей Хрустов.

Повторилось подобное еще лишь несколько раз. Листья упали на кудрявую и рыжеволосую первокурсницу Лину Сокурову, на некого Анатолия Майкова – хмурого вихрастого молодого человека и на бледных сестер-близнецов Волынских – в мрачном образе. В толпе снова злобно зашушукались – «Удостоились наконец-то», «На пятом-то курсе», «И сразу на обоих. Повезло стервам».

Князь острым взглядом выхватил всех избранных, запомнил имена. Педагоги смотрели задумчиво, изучающе.

Хрустов незаметно вложил в руку Виви букет и она испуганно вздрогнула.

– Иди к Дубу, принеси дар.

Виви запротестовала, но Хрустов несильно подтолкнул ее вперед.

– Не оскорбляй Древо, – тихо шепнул он.

Виви вздохнула и вышла в центр.

– Вивиена Эскобар, – громко произнесла она и положила у корней свой букет.

А Катерина только сильнее прижалась к Хрустову. Безумно захотелось провалиться сквозь землю или убежать подальше из этого стылого места. Мало того, что ей приписали какой-то странный дар, которого у нее нет и в помине, еще и Дуб ее выбрал. А Авдеев сверлил издалека холодным взглядом, который, кажется, даже под одежду проникал. Но вызывал только страшные мурашки по коже и спазмы в горле.

Когда они выходили из храма он пристроился сзади и шепнул Катерине прямо в ухо:

– Войнич, вы хоть понимаете ответственность, которая на вас легла?

Будто она виновата, что Древо на нее указало.

Катерина повернула голову и встретилась с взглядом блестящих глаз. Смотрел он странно, испытующе, с сожалением даже.

1.6

В храме Виви почувствовала среди толпы телепата, коллегу, и рефлекторно закрылась. Но все равно, не достаточно быстро. Успела уловить холодное касание чужой мысли. Тошнота подступила к горлу и захотелось сбежать из языческого храма, вернуться в Лурд.

Ее ведь местные мэтры пережуют и косточки выплюнут. Виви закрыла глаза – а может и вместе с косточками проглотят.

Чувство опасности сгустилось вокруг. Неужели засекли, прочли мысли? Но, кто? Кто из них телепат?

Она направилась к выходу вслед за Катериной и Хрустовым. Увидела, как Авдеев наклонился и что-то шепнул маленькой магине на ухо. А та вся задрожала и прикусила губу от досады. Бедная Катерина. Выбору Дуба она совсем не обрадовалась.

Оставаться на праздничный обед Виви совсем не хотелось, но, видимо, он являлся частью какой-то традиции. Поэтому она, немного подремав в своей комнате, тщательно нарядилась и подкрутила локоны.

В углу стояло высокое трюмо, отразившее ее в полный рост. Великолепно. Виви покрутилась перед зеркалом. Бирюзовый ей явно к лицу. Когда-нибудь, когда она станет свободной женщиной, она будет покупать наряды самостоятельно. Виви послала себе в зеркале воздушный поцелуй и покинула комнату.

Но парадный обед всегда неприятность. Королевский агент, демонов лорд Эвершем, долго учил ее пользоваться столовыми приборами. Его старания даже увенчались успехом. Но за столом она до сих пор чувствовала себя, как в пыточной.

Хрустов с Катериной ждали ее в коридоре. Виви с пристрастием осмотрела их наряды. Ну конечно, Хрустов обрядился во все несуразное и неприметное.

А темно-фиолетовое платье Катерины смотрелось чудесно и прекрасно подходило к ее смугловатой коже и каштановым волосам. Виви одобрительно подмигнула ей и позволила новым друзьям вести себя в обеденный зал.

– Мы обошли все наше крыло и часть северного, – возбужденно щебетала Катерина, – так что можем провести вас куда угодно с закрытыми глазами.

– Старшекурсники смотрят на нас с неодобрением, – добавил Хрустов грустно, – но думаю нам не стоит обращать на них внимания... не за знакомствами сюда приехали.

– Как видно, приехали мы сюда, как расходный материал для борьбы с вампирами, – ответила ему Виви со смешком.

Хрустов вздрогнул.

– Мы нужны Империи, – строго возразил он, поворачивая за угол. – Я потому сюда и перевелся, отличиться чтобы.

Виви посмотрела на Катерину. Та поникла и скукожилась. Надо будет разузнать, как попала сюда эта малышка. Неужели тоже мечтает послужить Императору? Виви помянула недобрым словом агента. А ведь ничего, гад, о вампирах не сказал.

Новеньких поместили вместе со старшекурсниками. Сидели они недалеко от княжеского стола и Виви могла легко наблюдать за барсами со своего места. Они вызывали в ней острое любопытсво вперемежку с трепетом. Она никогда не видела живых оборотней. Неужели и Волки тоже существуют? Эта мысль вселяла тревогу.

Близнецы Волынские, все в черном, и Майков сбились на краю стола, в попытке хоть как-то отгородиться от выскочек из простонародья. Видимо, студенты не из знатных были тут редкостью и особым почетом не пользовались. Но некоторые держались невозмутимо и новеньких игнорировали.

Виви вспомнила лурдскую спесивую знать и мысленно усмехнулась. До нее долетали ошметки эмоций и обрывки мыслишек аристократичных магов – «Дуб выбрал простолюдинку», «иностранная шлюха», «купеческий выродок» – злоба бродила в их головах, как молодое вино.

Они надоели Виви очень быстро и она снова сосредоточилась на оборотнях. Интересная пара. Князь – холодный и флегматичный и Авдеев – порывистый и горячий. И оба – противоречивы до жути.

– Мы здесь не ко двору, – прошептала ей Катерина.

– Не берите в голову.

– Чу, Авдеев идет сюда, – шикнул на них Хрустов.

Виви поудобнее устроилась на стуле. Авдееву шел черный фрак, придававший его крепкой фигуре немного изящества. И походка у него была пружинистая, легкая. Вот бы посмотреть на него во время обращения. С безопасного расстояния, конечно же.

Авдеев подошел к ним с широкой улыбкой и уселся рядом с Майковым.

– Познакомились уже? – начал он без обиняков. – Ведь учиться будете вместе. В одной группе.

Он с любопытством осмотрел всю их компанию. Заметил кислые мины избранных и усмехнулся.

– Не подавитесь только... от чрезмерных чувств, – небрежно бросил он юным аристократам и перевел взгляд на Виви.

Вот это хорошо. Виви почувствовала себя в родной стихии флирта и обольщения. Она изогнула губы в улыбке и пустила в его сторону щепотку Внушения. Совсем чуть-чуть. Он, кажется, не заметил, но зато очаровался.

– Сейчас должен грянуть оркестр, – обратился он к Виви, – могу я пригласить вас на танец?

Виви кивнула. Ей нравилась его прямота.

С верхней галереи действительно полились первые звуки вальса и Авдеев, встав, поклонился Виви. Протянул ей руку и она с удовольствием прошла с ним в центр зала. Танцующих все прибавлялось и Виви поблагодарила в душе агента за уроки вальса, которые она так ненавидела.

Кружась с Авдеевым в танце, Виви представляла себя важной особой. И ее мечтам не мешали ни тусклый блеск запыленной хрустальной люстры, ни мрачные, покрытые синим бархатом окна, ни потемневший выщербленный паркет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ох, если бы не история с вампирами, в Академии можно было бы неплохо поразвлечься. А развлекаться Виви любила.

Прощупывать мысли Авдеева она не стала. Еще не время. Да и опасен он. Слишком напорист даже. Он со слегка ироничной улыбкой смотрел ей в глаза и Виви решила оценить его без применения магии. Агент учил, что мимика и телодвижения человека могут сказать о нем очень и очень многое. Но Авдеев оказался сложным случаем. Пожалуй, даже посложнее князя.

Мрачность и веселье, серьезность и ирония постоянно сменялись на его лице, и Виви не могла определить, в каком настроении он пребывает на самом деле. Она предпологала, что в душе он достаточно циничен. Такие часто прикрываются маской шута и балагура.

Но, кажется, он и сам за ней наблюдает. А в глубине улыбающихся глаз плещется угроза. Виви напряглась. Нет, он определенно опасен.

Авдеев танцевал молча и Виви решила не начинать разговора. Комната крутилась вокруг в ритме вальса, зеркала сменяли высокие окна, а окна – нарядные праздничные столы с горами снеди. Опять окна, зеркала... и фигура мужчины в черном. Виви вздрогнула, но Авдеев уже повернул ее и видение исчезло. В следующую секунду незнакомец появился вновь, в очередном зеркале мелькнуло осунувшееся смуглое лицо. Виви закрутила головой, сбилась с шага.

Мужчины больше нигде не было видно.

Авдеев с удивлением посмотрел на нее. Взгляд его стал жестким.

– Вы словно призрак увидели.

– Так и есть, – вымученно улыбнулась Виви, – у вас здесь столько странного. Я не привыкла к такому в Лурде.

– Вы еще не видели наших упырей, – рассмеялся он и невпопад добавил,– а вы в Лурде на улице часто ночевали? Воровали? Проституцией подрабатывали? Мыли полы в кабаках?

Виви опять споткнулась.

– Что вы несете?

– Несу? О, Древо, а вы забавны, – он крепко сжал ее пальцы. – С чего вы решили, золотоволосое чудо, что мы не признаем шпионки?

– Любого иностранца можно принять за шпиона, – холодно прошипела она.

Виви стало очень страшно и жарко в натопленном зале. О чем думал агент, швыряя ее сюда? Неужели ее подставили?

– Вы все время пытаетесь меня прощупать или что-то внушить, – тихо проговорил Авдеев, слегка наклонившись к ее уху.

Он смотрел на Виви спокойно и с интересом. Наблюдал, как кот за мышью. Но хватку усилил и Виви поморщилась от боли. Знала бы, что тут все психопаты, ни за что не поехала бы в такую даль. Снова бы сбежала от Эвершема и плевать на дружков Джонни Нетопыря.

– У меня есть для вас предложение, – продолжил Авдеев. – Насколько я это представляю, информацию вы передавать должны почтой. Но сообщение с Немусом прервано.

Сообщение с Немусом прервано? Легкая паника охватила Виви.

Он изящно развернул ее и отпустил. Музыка смолкла и пары заспешили к своим местам.

Виви резко развернулась на каблуках и рысью пустилась вон. Краем глаза она увидела вытянувшиеся от удивления лица Катерины и Хрустова. Но ей было все равно, что подумают о ней другие.

Авдеев последовал за ней. У Виви не было плана, но она проворно выбежала из зала и быстрым шагом направилась в сторону центральной лестницы. Может быть удасться сбежать через окно в ее комнате, а затем скрыться в ближайшей деревне. И к демонам упырей. И всех барсов-оборотней туда же.

Она услышала звук его шагов за спиной и решилась бежать. Авдеев тоже кинулся следом.

Вот так ибрисы и преследуют жертву, подумалось ей. Уже не скрываясь, громко топоча каблуками, они промчались вверх по лестнице и он поймал ее в коридоре. Схватил за плечи и затащил в ближаший дверной проем. Прижал к двери, обхватил запястья, обездвижив.

– Куда это вы собрались? Мы еще не закончили разговора.

Он даже не запыхался, а сердце Виви билось, как бешеное.

Давно ей не было так страшно.

Его красивое лицо приблизилось совсем близко. Глаза казались слегка безумными и Виви взмолилась Святым Королям, прося о спасении.

– Я не собираюсь вас убивать! – прикрикнул он на нее. – Возьмите себя в руки и успокойтесь.

Он слегка встряхнул Виви и она решилась посмотреть на него.

– Будете сотрудничать с нами. Отказ не принимается.

– Отпустите, – зло ответила она.

Попадать в передряги Виви и раньше приходилось. Вот только оборотни ее не преследовали, а всякие уголовники и бандиты – да сколько угодно.

Она заставила себя успокоиться и оценить ситуацию.

– Отпустите руки, – вновь попросила она.

– Отпущу попозже, – покачал головой Авдеев. – Как вы собирались передавать информацию?

– Через почтовых голубей. Сказали, они долетят до Заречья, а там их человек один примет. Он письмо на дирижабле перевезет до Кохунто. В Лурде ведь дирижабли не летают.

– И в Кохунто не летают, – прервал ее Авдеев. – Нигде в Центральных Землях не летают.

– Я не знаю... Может передаст еще кому-то. Я не знаю.

– Тогда почему упомянули Кохунто?

Виви замотала головой. Потому и упомянула, что рассказывет легенду. Но ему незачем об этом знать.

– Прекратите этот допрос! Вы меня мучаете.

– Думаю, к допросам вы привычные, милочка, – резко бросил Авдеев.

– С чего вы взяли?

– По повадкам уличной девки.

Она дернулась, попыталась стукнуть его коленом, но он прижал ее сильнее, окончательно парализовав. Совсем близко приблизил лицо и приказал.

– Прекратите истерику. Вас подставили, Виви. Так что просто смените хозяина. Поверьте, князь хорошо вознаграждает своих людей. Зачем вы тут? Что должны узнать? Почему голуби? Вы ведь можете передавать мысли на расстоянии. Как затесались среди студентов?

– Был приказ узнать как можно больше об Императоре и о князе Бестужеве, – она поморщилась от боли. – Телепатов в Лурде почти нет, как и других магов. Если кто и остался, то таятся, скрывают дар. А к ректору Немуского университета мне дали рекомендательные письма от короля.

– Зачем королю князь?

– Я не знаю! Я просто маленькая шестеренка в механизме, как вы не понимаете! Отпустите меня. Я вам не шлюха из низкопробного борделя, прижимать меня по углам.

Авдеев рассмеялся, искренне так, со вкусом и отпустил ее.

– Я уже говорил, сообщение с Немусом прервано, паровоз не ходит, дирижабли не летают. Вы приехали сюда последним рейсом. Все сидим здесь, боремся с нечистью. Отныне отчитываться будете князю. И по поводу увиденного в ночь убийства – в первую очередь.

Насмешливо поклонившись ей, он ушел. А у Виви началась запоздалая истерика. Она закрыла рот рукой и, пошатываясь добрела до своих дверей. Мимо нее прошествовали невозмутимые и предельно аристократичные сестры Волынские, но Виви не обратила на них внимания.

– Это ты виновата, – злобно шипела одна, в деловом строгом платье, – ты ее упустила.

– Я никогда ничего и никого не упускаю, – сдержанно цедила вторая, в черных кружевах.

В комнате Виви упала на постель и разрыдалась.

1.7

Павел тихо прикрыл за собой дверь кабинета. Князь Алекс Бестужев сидел в кресле у огня, опустив голову на кулак и дремал.

В такие минуты он напоминал Павлу того маленького мальчика, с которым в далеком детстве они в пруду ловили головастиков, искали грибы в лесу и игрушечные мечи вытачивали. И много чего вместе делали. Почти все забавы и шалости делили вместе.

Павел шагнул к небольшому бару в углу и осмотрел князевы запасы. Князь вздрогнул от звука шагов и поднял голову.

– Ну что, ты разобрался с этой шпионкой? – спросил он, неохотно распрамляясь, возвращаясь к будничным проблемам.

– Надавил слегка, – ответил Павел, наливая себе вина. – Погреба вскрыл?

– Запасы Марии.

Павел понимающе кивнул. Уселся рядом и протянул ноги к каминной решетке.

Они лениво начали перекидываться словами, почти не глядя друг на друга.

– Пробежимся сегодня?

– Нет, сегодня мне хочется неги. Лучше расскажи об иностранке.

Князь откинул голову на спинку кресла, расслабил тело, прикрыл глаза.

– Ну, – Павел пригубил вино, – ее нанял агент короля Эдуарда, за тобой шпионить. Но мы прервали сообщение с Немусом и отправлять послания она не может.

– А телепатически?

– Говорит, что в Лурде сильных телепатов нет или они ей неизвестны.

– Врет. Надо ее вскрыть, Пауль, – князь потер переносицу. – Шпионы нам здесь не нужны. И так их сотнями ловим в Немусе. И что она делала на месте преступления? Шпионила и случайно нарвалась? Или что-то видела, но скрывает?

– Ты говорил, что прощупал ее.

– Очень поверхностно. Она закрылась и я не все прочел.

– И...

– Надо ее расслабить, соблазнить и поймать врасплох. Сделаешь?

Князь посмотрел на него виновато, просяще так. Опытный манипулятор, как ни крути.

Павел недовольно уставился в огонь. Язычки пламени весело плясали в утробе камина, раскаленные угли отдавали тепло, но Павлу захотелось наружу, в снег.

Захотелось почувствовать сырую плоть жертвы в зубах и соленый вкус крови на языке.

Он поморщился. Больше всего он боялся таких вот желаний. Ничего хорошего они не сулили.

– Кинуть бы все, обратиться и податься в горы. Охотиться, спать, совокупляться... – мечтательно проговорил князь.

Павел передернул плечами.

– Не хочу даже представлять подобное. Вечно боюсь навсегда остаться в ипостаси.

– Это самое лучшее, что может с тобой случиться, Пауль. Навсегда остаться снежным барсом. Уйти в горы. Выслеживать дичь. Жить сегодняшним днем.

– И что же тебе мешает? – спросил Павел, хотя и знал ответ.

Но ему стало интересно, какую отмазку на этот раз придумает князь. Они оба не любили признавать истинную причину своей неволи – постоянный контроль Инквизиции.

– Многое. У меня нет наследника. Санктуму нужен защитник.

Павел усмехнулся. И то верно. Наследника действительно нету.

– Да и кто нас с тобой отпустит, Пауль. Я недавно услышал шутку, – князь лукаво глянул на Павла. – Знаешь, кто считается самым безумным и опасным тандемом после Волков? Мы с тобой.

Павел рассмеялся.

– Это в Инквизиции так шутят?

– В каждой шутке есть доля правды. А что касается шпионки, потом можешь убить ее.

– Это не гуманно, – машинально ответил Павел.

– Тогда окрути своими методами.

Павел снова начал раздражаться и дурацкие барсьи мысли с новой силой полезли в голову.

Ну, а Алекс в своем привычном амплуа пребывает. Опять его на очередную девку кладет.

Павел резко вскочил на ноги и налил себе еще вина. Прислонился к столу. Выровнял дыхание, усилием воли вытеснил жажду крови. Опять проклятая полная луна не дает покоя. Только бы не выйти из себя, не обратиться.

– А почему бы тебе самому за нее не взяться? – спросил он рассеянно.

– Я могу сорваться, ты ведь знаешь. Ты уверен, что убить ее было бы неправильным шагом?

– Да, уверен.

– Мне кажется, ты преувеличиваешь, Пауль. Шпионы, они ведь вроде преступников. Знают, на что идут. Убивать их не зазорно.

– Тут не тот случай. Она сама не понимает куда влезла. Жаль девку. Да и потом, ты знаешь цену за убийство.

– Считаем ее и посмотрим, как поступить. Если она действительно невинная жертва, как тебе кажется, – последние слова князь выделил и бросил на Павла выразительный взгляд, – используем ее и завербуем. И второй девочкой тоже займись.

Павел рассмеялся. Вспомнил забавное личико Войнич. Вот уж совсем не хотелось ему ее обижать.

– Она верит, что не имеет дара, – сказал он. – Плетется позади всех, топчется на месте. Так мне ректор Немуского университета сообщил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Князь повернул к нему голову, задумался ненадолго.

– Я тоже с ним беседовал. Она заморозила целый сад в доме отца, а в университете повторить не смогла. Думаю, она просто не хочет. Надо заставить. И еще кое-что... Ты знаешь.

Павел поднял руку с бокалом – темно-красная жидкость замерцала в свете огня.

– Вот ты и займись ее воспитанием, – хмуро произнес он. – И раскрывать ее потенциал тоже тебе предоставляю.

– Но, Пауль, – покачал головой князь. – Я могу сорваться... Ты же имеешь подход к женщинам.

– Алекс, – Павел был непреклонен, – ты займешься Войнич и будешь с ней нежен и чуток.

– Но может поначалу ты ее слегка подготовишь, а потом я...

– Нет.

Князь вздохнул.

– Ну тогда хотя бы с Эскобар все уладь сам. Но Катерина меня сильно волнует. Что-то мы упускаем. И эта фотокарточка в кармане жертвы. Ты понимаешь, про Катерину знают... Ее ждут... Я плохо разобрал, что ты мне вчера передавал мысленно. Ты обыскал комнату убитого?

Павел хмыкнул. В отличие от князя, сильнейшего телепата, его способности были скромными. Потому и телепатическая связь у них была рваная, с постоянными сбоями, что весьма удручало князя.

– Конечно обыскал. Недавно он ездил в Немус. Я нашел железнодорожные билеты. И пачка денег нашлась в загашнике.

– Что говорят свидетели? Кто поднял тревогу?

– Я и Гектор Дюваль, новый профессор. Я познакомился с ним еще в Немусе. Стеснительный и зажатый тип. Говорит, что забыл в аудитории книгу. Я же выбежал на шум и крик. Мы с ним столкнулись в коридоре. Он зашел в аудиторию первым и увидел труп, полусоженный. Убили явно магическим выплеском огня. Про книгу не врал, он обнаружил ее на столе и потом все время держал в руке. Виви Эскобар оказалась на месте преступления раньше. Она успела увидеть темную высокую фигуру мужчины, пробежавшего мимо. Но там было не очень светло и она его плохо разглядела. Не знаю, не врет ли.

– Мне показалось, не врет, – ответил князь, – но надо потрясти ее получше.

Павел засунул руку в карман и нащупал перстень.

– Тебе ничего не напоминает этот перстень? – он показал его князю.

– Перстень Марии! – воскликнул тот.

– Нашел его у трупа.

– Как странно, – князь потер лоб. – Нет, мы явно что-то упускаем. А кто такой Джонни Нетопырь? – спросил он вдруг.

Павел покачал головой. Откуда ему знать, кто такой этот Нетопырь? Пусть Алекс и выясняет.

Ему захотелось обратно в армию. Так захотелось, что аж ладони загудели. Жить в казарме и то лучше, чем здесь изголяться перед студентами. И еще костюм приходится носить штатский. Только мысли о предстоящей схватке с упырями немного утешали.

О Тартарум, опять крови захотелось. Он залпом допил вино и со стуком поставил бокал на письменный стол.

– Достал бы лучше рому или водки, – пробормотал он недовольно.

– Так сделаешь? – спросил князь.

– Сделаю, куда денусь, – бросил Павел и вышел, не прощаясь.

Он-то знал, что князь любил божьим одуванчиком притворяться. И уже готовился найти Виви Эскобар с переломанной шеей.

А ему потом следы убирать и Инквизицию за нос водить.

1.8

Павел легко пробирался через запутанные коридоры и переходы Академии. В животе урчало. Он почти ничего не ел на празднике. Так что сейчас пирог тетушки Дженокри оказался бы весьма кстати. Выбрав наикротчайший путь через старое крыло, он направился к кухне.

Иногда Павел жалел, что поместье Бестужевых переделали в учебное заведение, но слишком много ужасных событий видели эти стены. Он и сам бы с удовольствием забыл все, обратился к колдуну-чистильщику и... и превратился в чудовище без памяти, без эмоций.

Боль позволяла оставаться человеком.

Громкие голоса вывели его из задумчивости. Кажется спорили в одной из заброшенных комнат. Павел нахмурился. И что этим студентам неймется? Не натанцевались, не напраздновались?

Он пошел на шум спора, пересек анфиладу пыльных помещений и резко распахнул дверь в тускло освещенную маленькую залу.

У стенки стояла Катерина Войнич, а Майков с близнецами Волынскими окружили ее, наподобие падальщиков, и бубнили что-то угрожающе.

– Пей, – подняла голос одна из сестер, кажется ее звали Авророй.

Павел увидел, как Катерина отвернула голову, сжала упрямо губы.

– В червя превращу, – пробасил Майков.

– В червя сейчас я тебя превращу, причем без применения магии! – взревел Павел.

Близнецы отскочили от Катерины, янтарная жидкость из высокой чаши пролилась на ковер. Майков глупо открыл рот и застыл на месте болваном.

Павел подошел к Авроре.

– Совсем с ума посходили, – процедил он сквозь зубы. – Что за гадость в чаше?

– Эликсир правды, – мрачно ответила Аврора.

Павел с отвращением посмотрел на нее. Не любил он некромантов, темных магов и прочих, питающихся от Тартарума. А эти еще и подчеркивают свое происхождение, в черные тряпки рядятся.

Непрошенные воспоминания снова полезли в голову. Всплыл и тот обряд воскрешения из мертвых. Разведов его и проводил тогда, а сейчас этих нахалок учит.

– Не успели прибыть и уже подличаете, устав нарушаете! – прикрикнул он на них. – Думаете раз Дуб вас выбрал, то и обнаглеть можно?

Он снова обратился к Авроре.

– Пей сама.

Она бешено замотала головой. В глазах промелькнула паника.

– Пей, сказал, – бросил он и позволил первым волнам трансформации пробежать по телу.

Он знал, что глаза уже засветились желтым, а верхняя губа поползла наверх, обнажая зубы.

Майков стоял, молчал. Павел и не помнил точно его способностей. Кажется, парень явлениями природы управлял. Редкий дар. И опасный в руках такой скотины. Придется воспитывать.

Аврора с испугу захлебала зелье, давясь, булькая... жидкость потекла по подбородку и девушка с грохотом рухнула на ковер, подняв облако пыли.

– Судьба Санктума и Проклятого бора в ваших руках, – с презрением обратился Павел к студентам, – в руках свиней, подобной чести не достойных. Наблюдать буду за всеми лично. Еще раз застукаю за пакостями, призову Инквизицию, не пожалею.

Слова Павла окатили, как кипяток. Майков, до того гордо молчавший, побледнел. А Аврора сразу очнулась и при помощи сестры поднялась на ноги.

Катерина все еще стояла, прислонившись к стене, и равнодущно смотрела на разыгравшуюся сцену. «Впала в ступор», – подумал Павел, – «потом в истерику впадет. А я утешай».

– Полагаю, об Инквизиции слышали все, – продолжил он со значением. – Вы слышали об Инквизиции, Войнич?

Она отрицательно покачала головой.

Святое Древо, что за бестолочь. Неужели в Немуском университете не предупреждали?

– Все вы сильнейшие маги... выбранные Дубом. – Он ткнул в замерших студентов пальцем. – Мощь ваша и возможности огромны. Так же как и князева мощь, и моя. Если мы между собой сражаться вздумаем, последствия выйдут ужасными.

Он заметил, как тень самодовольной радости промелькнула на лице Майкова. Дурак. Не понимает, что до высочайшего уровня учиться и учиться еще.

– Потому над всеми нами и стоит Инквизиция. – Он повернулся к Войнич, – это и вас касается. Вот сокурсники ваши знают. Инквизиторы сильнейшие и древнейшие из нас – люди, оборотни. Если кто-то забудется, они порядок наводят. Никому не советую доводить до их вмешательства.

– Не вмешаются они из-за сомнительной простолюдинки, – проворчал Майков.

– Ты ведь природными явлениями управляешь? – спросил его Павел спокойно и даже ласково. – Землетрясения, пожары, наводнения... Но, спорим, просто взять и врезать мне не сумеешь.

Майков с удивлением на него посмотрел.

– Масштаб слишком большой. В этом и твоя слабость, болван.

С этими словами Павел вскинул руку и выбросил из ладони блестящую огненную плеть, ловко обвившую плечи и локти Майкова.

Еще одно движение руки и Майков потерял равновесие, растянулся на полу.

– И что ты мне сделаешь теперь? – спросил  его Павел сурово.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Майков закричал, заметался.

– Руки горят! Отпустите.

Павел наклонился над ним.

– Горят, да? Больно? И что сделаешь, говорю, здание разрушишь, реку из русла выведешь, дурак проклятый?

Взгляд Павла зацепился за клочок бумаги, выглянувший из кармана Майкова. Он быстро выхватил его и нахмурился. Фотография Войнич. Еще одна.

Неужели этот дурак замешан в убийстве?

– Меня не легко будет уничтожить, это я вас всех... – прошипел Майков, приподнимаясь и  с трудом усаживаясь.

Он не услышал мягких шагов по ковру. Павел же, поняв, кто вошел, вздрогнул. Не хотел он до страшного доводить. Он резко повернулся, чтобы успеть остановить князя, но не успел.

Бестужев метнул в Майкова кинжал и зашептал заклятия. Майков заметался, зарычал, глаза его подернулись белой дымкой, а изо рта полезли клыки упыря. Павел тихо ругнулся.

Князь подошел к Майкову, вытащил кинжал из шипящей раны, равнодушно посмотрел на несчастного и повернулся к Павлу.

Мелькнул и скрылся за голенищем сапога кинжал из зеленого стекла с, обвитой малахитовыми четками, рукоятью.

– Сжечь его, – приказал князь Павлу.

Тело на полу вспыхнуло, превратилось в пепел. А вьюга за окном завыла неистово, дрожь пробежала по старому зданию, окна залепило толстой завесой снега.

Павел бросил взгляд на Катерину. Она мелко дрожала, пыталась скрыть истерику, но получалось не ахти как. Зубы все равно стучали, как трещетки.

Близнецы прижались друг к другу и с ужасом смотрели на то, что осталось от их друга.

– Метель вызвать успел, – с сожалением заметил Павел.

– Жрец Древа угомонит. К утру все стихнет, – пробормотал князь бесстрастно и удалился.

– Его Дуб выбрал! – крикнула одна из Волынских, кажется Селена.

Павел всегда их путал. 

– Как вы могли, как вы могли пойти против воли Древа? – подхватила Аврора.

– Князь – Инквизитор, – устало ответил Павел.

Машинально отметил пораженные лица близнецов. Видимо считали Бестужева просто командиром Сумеречных, простым солдафоном.

– Если учили историю – знаете, скольких избранников Древа Инквизиция порешила... и еще порешит. Когда вздумаете взбунтоваться, вспомните, против вашей силы всегда найдется большая, а Майкова наглядным примером держите. Маг-вампир уже слишком, ненаходите?

– Но его Дуб выбрал! – опять повторила Аврора неуверенно.

Ее бледное лицо выражало растерянность и непонимание.

Павел, собравшийся уже уходить, задержался, пояснил подробнее:

– Древо людей с разной целью выбирает. Кому-то готовит славное будущее, а кому-то роль жертвы отдает. Майкова в жертвы выбрали. Вы видели жертвоприношение и, если бы побольше читали исторических трактатов да летописей, знали бы, как оно бывает... Древо выбрать вампира избранным не могло, оно просто на него указало.

Он кивнул Катерине.

– Пойдемте. Вы еле на ногах стоите.

Она вздрогнула и посмотрела на него испуганно, но все таки покорно пошла следом.


1.9

Жертвоприношение. Вон каким словом страшным обозвали гнусное убийство.

Майков был подлой гадиной, вампиром, но Катерине все равно было жаль его. Смерти он не заслуживал.

Зубы все еще стучали, но она упрямо боролась с природной трусостью. Идти за Авдеевым по темным коридорам было боязно. Вьюга страшно завывала за стенами и будто вознамерилась смести старое поместье с лица земли. Ветки били в окна, пугая и, казалось, просясь внутрь, в убежище. И холод стоял собачий.

Они вошли в просторную неотопленную оружейную. Катерина поежилась, обхватила плечи руками. Авдеев молча снял сюртук и накинул на нее. Она сразу вцепилась в нагретую ткань, кутаясь, прижимая поближе к озябшему телу.

– Тепло? – спросил он с улыбкой.

Катерина кивнула. Сюртук был горячий, хоть из простого сукна сшит. Но у барсов температура тела повыше, чем у людей будет. Вот, ему и не холодно совсем. Стоит себе в рубахе и жилете и смеется. А под тонкой тканью мышцы проступают при каждом движении. Сколько же в нем мощи?

– Испугались?

– Разве нельзя было избежать убийства? – спросила Катерина.

Губы все еще плохо слушались и слова получались сдавленные, мычащие.

– Я бы постарался избежать, но князь... есть князь. – Он опустил голову, – посчитал показательное наказание обязательным. А ведь Майков мог дать показания. Как стал вампиром? Кто его превратил? Откуда взял вашу фотографию?

– Мою фотографию?

– Вы популярны. А ведь только прибыли, – он усмехнулся.

Кажется, Катерине стало еще хуже, а ведь она едва начала успокаиваться.

– Поймите, – Авдеев шумно выдохнул воздух, снял со стены короткий меч, взвесил в руке, повесил обратно. – Магия очень серьезная штука, Войнич. С большой ответственностью связанная. Мы не имеем права на ошибку. Если каждый будет ею в своих интересах пользоваться, и часто во зло, то что ж это получится?

Катерина молчала. А он прохаживался по залу, объяснял.

– Получится хаос, Войнич. Может, что похуже. И так несколько темных магов неподконтрольных на воле шастают, создают проблемы.

– А если бы он одумался?

Он остановился и задумчиво взглянул на нее. Подошел поближе, слегка наклонив голову.

– Он был потенциально опасен, открыт для червоточины. И был вампиром. Возможно стал им по своей воле. Путь мага опасен, но не все понимают этого. Смерть всегда следует за нами по пятам. И не только смерть. Иногда выпадают испытания и похуже.

Он смотрел на Катерину серьезно и ни капли веселья больше не плясало в его глазах.

Мутные озера мрака глядели на нее и Катерина отпрянула, испугавшись. Но лицо его вмиг изменилось, вокруг глаз пошли лучики и Павел Андреевич расхохотался.

– Что вы пугаетесь, Войнич. Воспряньте духом. Будете умно себя вести, нас с князем слушаться и ничего с вами чудовищного не приключится.

Ей захотелось ему ответить, что самое чудовищное с ней уже приключилось. Что может быть хуже этого места? Она боялась Авдеева, боялась князя, боялась вьюги, что стонала в каминных трубах, даже сестер Волынских боялась.

– Зачем они пытались меня опоить?

Он небрежно пожал плечами и заложил руки за спину.

– Хотели дать вам эликсир правды и поиздеваться. Обычная практика в учебных заведениях.

Зачем он держит ее здесь? Катерина огляделась – несколько старых ржавых доспехов, по стенам разнокалиберное оружие, некоторое старинное. И портреты. Мужчины, женщины. В разных стилях, в разных платьях.

С одной картины глядела женщина. Медные волосы, белая кожа, старинный наряд. Точная копия служанки, Дамы в черном.

– Павел Андреевич! – крикнула Катерина пораженно и подбежала к портрету, – это же Дама в черном.

Он озадаченно на нее посмотрел.

– Кто такая дама в черном?

– Служанка.

– Машенька, что ли?

– Я не знаю ее по имени, но это она, на портрете.

– Это Мария, наша с князем кузина, – ответил он мрачно. – Не придумывайте, чего нет. И мы не за этим здесь.

– А за чем же? Что мы тут делаем?

– Думаем, на ус накручиваем.

Кажется в ответ Катерина уставилась на него, совсем невежливо открыв рот.

– Войнич, не смешите меня. Я пытаюсь быть серьезным. – Он скрестил руки на груди и посмотрел на нее с ухмылкой.

– Я и не думала вас смешить, Павел Андреевич, – обиделась Катерина.

– Я уже говорил – наказание было показательным. Вы мой посыл уловили?

– Да, всякий кто против вас пойдет – умрет.

– Нет. Неправильно. Попытайтесь еще раз.

– Нарушать правила смертельно.

Он опять покачал головой.

– Ответственность, Войнич, ответственность. И высокие ставки. Цена за ошибку – жизнь. Цена за проигрыш – жизнь. При таких ставках и ответственность свою ощущаешь совсем иначе.

– Я никогда не буду идти против вас, обещаю, – начала Катерина. – Да кто я вообще, чтобы в ваши игры играть.

Она разнервничалась. Что он от нее хочет?

– Причем здесь мы, Войнич? На вас отныне ответственность перед миром. Как вы не поймете.

– Да кто я такая...

– Магиня неслыханной силы! На Майкова листья упали и он возгордился, непобедимым владыкой себя почувствовал. А вы пока силы своей не осознаете. Но соблазн всевластья и вы почувствуете.

– Отпустите меня домой, Павел Андреевич. Не понимаю я ваших ставок и прочего. Не нужно мне всевластья.

– Учиться будете под нашим с князем чутким руководством, – добродушно заметил он и потрепал ее по голове, взлохматил волосы. – Умильная вы очень, Войнич. Смешная.

– Я смешная?! – Катерина внутренне разозлилась, но сразу начала считать до десяти.

Не стоит сердить барса. Лучше придумать план, как из этого сумасшедшего дома выбраться.

А он подошел совсем близко, вальяжный, опасный, – и ведь чего только о нем в Немусе не говорят – и тихо ей шепнул:

– Хорошо с вами, Войнич. Даже все князевы пакости забываю. А сейчас идите. Спать пора.

А у Катерины даже ноги подкосились. Пришлось уже считать до ста. Тетя Серафима уверяла, что при виде слишком горячих кавалеров, только так и делают. Дабы голову остудить и в не вляпаться в неприятности.

1.10

– Что ты намешала в зелье? – крикнула Аврора и, покачиваясь, выбрела из комнаты.

Почему-то было трудно дышать, а в голове медленно расползался туман. Аврора дернула за ворот платья, сорвав верхние пуговицы. Оперлась рукой о стену в коридоре, но, Древо, та стала отъезжать в сторону!

– Эликсир правды не ядовит. Не ярись. Все пройдет к утру, – пробубнила Селена, следовавшая за ней по пятам.

– Ты что-то туда добавила лишнее!

Селена смущенно скосила глаза.

– Нуу, я подмешала пару новых ингредиентов, вдобавок к рецепту. Хотела испытать кое-какие теории...

– Этот Авдеев изверг! – выкрикнула Аврора, снова хватаясь за горло. – Недаром о нем сплетничают в свете.

Она закашлялась.

– Я задыхаюсь, стены давят на меня!

Селена достала из кармана блокнот и начала записывать.

– Очень интересные симптомы, – бормотала она. – Удушье, истерия. Ты не чувствуешь возбуждения?

– Я хочу умереть! – выкрикнула Аврора и побежала прочь.

– Куда ты? – Селена почесала карандашем затылок и вернулась в спальню.

Аврора сама не знала, куда бежит, но оставаться на месте не получалось. Внутри бушевали эмоции, а удушье не проходило. Споткнувшись на очередном повороте, она поклялась себе, что отомстит Войнич. До Авдеева вряд ли удасться добраться. А жизнь выскочки она сделает невыносимой.

Мысли путались и Аврора, снова рванув ворот платья, прислонилась к стене. Постояла так пару минут, собираясь с силами. Кажется адское зелье начало отступать и дышать стало легче.

Сдавленно крикнули. Аврора, которую уже начало клонить ко сну, обернулась. Из аудитории выбежал профессор Гектор Дюваль. Аврора удивленно захлопала глазами. Она так далеко ушла от жилого крыла? И который сейчас час? Не так уж и поздно. Настенные часы показывали десятый.

– Пернатые боги, откуда тут эта гадость? – приглушенно ругнулся он и запрыгал на одной ноге.

Аврора помотала головой. Профессор слегка раздваивался... или он ей просто мерещится?

– У меня начались галлюцинации? – спросила она.

Дюваль остановился и испуганно на нее уставился.

– Что вы тут делаете, Волынская? – спросил он. – Почему не в жилом крыле?

– А вы, что тут делаете? Почему прыгаете на одной ноге? – Аврора посчитала, что ответить вопросом на вопрос вполне корректно.

– Меня укусила маленькая саламандра, когда я пытался ее поймать, – неохотно ответил он и почесал ногу. – Жжется.

– Это все Селенины эксперименты. Она у нее убежала. Давайте я поймаю, – Аврора, качаясь побрела к аудитории. – Где вы ее нашли?

Он преградил ей путь.

– Вы что, пьяны?

Она посмотрела на него затуманенными глазами.

– Это магическая саламандра, профессор Дюваль. Очень нужная. Ее надо срочно поймать.

– Идите спать, Волынская, вы еле на ногах стоите.

Он начал теснить ее от аудитории.

– Нет, нет, вы не понимаете. Эта саламандра... мы не можем позволить ей сбежать... Пустите.

Но он не пускал, загораживая дверь.

– Я сам найду ее.

Но Аврора уже забыла о саламандре. Ее снова закачало. Зато профессор перестал раздваиваться – ясность взора наконец вернулась.

– Профессор Дюваль, вы очень таинственны. Признайтесь, почему вы тут шныряете?

Он возмутился.

– Выбирайте слова, Волынская.

– Не могу. Я выпила эликсир правды... и потому говорю только правду.

Аврора посмотрела ему в лицо и с удивлением обнаружила, что выглядит он как-то иначе. Ох, это потому что сейчас он без очков. Надо же. Совсем другой человек. Синие хитрые глаза глядят из под темных бровей вразлет. И кожа – смуглая, со светлым шрамом на небритом подбородке. Аврора слегка удивилась и сглотнула слюну. Внизу живота появилась странная тяжесть.

– Вы очень привлекательны, профессор Дюваль, – прошептала она. – Можно вас понюхать? Мне кажется, что вы вкусно пахнете... и еще...

Он с шумом вздохнул и выжидающе посмотрел на нее.

Аврора подошла к нему вплотную, встала на цыпочки и схватила за лацканы сюртука, прижалась носом к шее. Уж какая она каланча, а он все равно выше. Аврора с удовольствием вдохнула его запах. Но Дюваль повел себя неожиданно. Бережно взял ее за плечи и отстранил от себя.

– Я не буду думать о вас плохо, – тихо сказал он. – Возможно, вас действительно опоили, но вы... вы безнадежно избалованы и невоспитаны. Полагаете, что весь мир принадлежит вам. Это не так, Волынская.

 Высказавшись, он прошел мимо нее и направился к лестнице.

Аврора удивленно приподняла брови. Что же это? Он ее отверг? Не сошел с ума от оказанной чести? И еще что-то городил о ее воспитании, самом лучшем и аристократическом в Немусе, между прочим. Она медленно побрела за ним, но у лестницы споткнулась и ухватилась за перила. Он же уже успел подняться на целый пролет.

– Ну что? Нашел? – раздался сверху женский голос.

– Нет, перстень, как сквозь землю провалился. Наверное, Авдеев его подобрал.

– Кто там внизу...? – женщина перешла на шепот и Аврора больше ничего не разобрала.

У нее даже не хватило силы поднять голову и посмотреть, с кем беседовал Дюваль. Голос показался ей незнакомым.

– Студентка... напилась эликсира правды, – прозвучали на последок слова Дюваля, а потом их шаги стали удаляться и стихли.

Аврора тихо сползла вниз, на ступени. Что чокнутая Селена намешала в эликсир? Возбуждение сменилось апатией и Аврора задремала.

Разбудила ее Селена и сразу потащила в комнату.

– Профессор Дюваль, – бормотала Аврора, – вы так восхитительно высоки.

– Если тебе так нравится этот Дюваль, то запишись на его семинары. Они выборочные, – заметила Селена, вталкивая Аврору в комнату.

На утро Аврора плохо помнила разговор с профессором. Было только смутное ощущение, что она как-то перед ним опозорилась.

– Ненавижу Дюваля, – пробормотала она, но тут же застонала от приступа головной боли.

– Ты всех ненавидишь, – равнодушно ответила ей сестра, сидевшая за столом с неизменным блокнотом.

– Ненавижу Авдеева. Всех тут ненавижу.

– Ты не видела саламандру? – прервала Селена ее стенания.

– Она укусила Дюваля.

– И?

– Он не пустил меня ее поискать.

Аврора резко села на постели. Воспоминания вернулись и сейчас ночное происшествие представилось ей совсем по другому.

– Он рыскал на месте убийства и очень встревожился при виде меня. А потом он с кем-то говорил на лестнице. – Аврора радостно посмотрела на Селену. – С женщиной... они искали перстень.

– А как же саламандра?

– Селена! Профессор Дюваль убил несчастного физкультурщика!

– Аврора! Где саламандра?

Их прервал голос иллюзии-глашатая.

– Собрание в конференцзале! Собрание в конференцзале!

Аврора со стоном схватилась за голову.

– Дай мне что-нибудь болеутоляющее, – взмолилась она. – Ненавижу, всех ненавижу!


1.11

Заснуть в ту ночь у Катерины не получилось. Ей думалось, что и никто не спал. Дом шатало, а ветер чуть не выбивал стекла. Она дрожала под одеялом и думала о том, что забыла вернуть Авдееву его сюртук.

Об ответственности и цене за власть она вспоминать не хотела. Все это для игроков другого уровня. Для Волынских. Возможно, для Сокуровой. Но не для нее. Они поймут. Не могут не понять, что не великая магиня она.

Таких, как Катерина, обладающих зачатками дара, много. Живут они весьма неплохо. Заговаривают двери, избавляют заказчиков от грызунов, могут и огненный шар метнуть. Хотя с огнем Катерина не очень ладила. Не слушался он ее, не подчинялся. А Авдеев, видимо, по огненной стихии специалист. В миг сжег несчастного Майкова, только бровью повел.

Катерина высунула руку из постели и взяла со стула сюртук. Пах он свежестью и мужским телом. Она вспомнила свой неудавшийся роман. Не заморозь она сад, сейчас сидела бы в собственной гостиной напротив Петра, вязала бы вещички для младенца.

И никакого князя, никакого Авдеева.

В кармане сюртука Катерина нащупала крупные бусины и, не сдержав любопытства, засунула руку внутрь. Извлекла из кармана малахитовые четки, такие же, как у князя были на кинжале. И тут же вернула их в карман и сюртук обратно выкинула на стул. А вдруг четки магические и неожиданность какую ей устроят?

Захотелось поплакать. Кажется, тетушка Серафима говорила, что плакать девицам незазорно. Только, если не на людях. Но получилось как-то слишком жалобно, с завываниями и она решила от слез воздержаться.

Под утро, как князь и обещал, метель утихла и Катерина заснула тяжелым, беспокойным сном.

Снился ей ледяной дворец и она на белом троне в стальной короне.

В центре зала на коленях стоял Авдеев без сюртука, в распахнутой рубахе. В сильную шею ему вцепилась искрящаяся огненная плеть, рвавшая кожу и алая кровь выступала каплями. Катерина подошла к нему, скользя по ледяному полу-катку. Наклонилась, вдохнула знакомый запах и слизнула каплю.

И проснулась с криком. Во сне она прикусила губу и железный вкус крови действительно стоял во рту. Святое Древо, что за непристойные сновидения.

В Катерине Авдеев вызывал противоречивые чувства – рядом с ним было и боязно и надежно одновременно. Неприятные, смущающие эмоции. Тревожащие и ум и душу. Будто окунают то в холодную, то в горячую воду попеременно. То сковывающий мороз до костей пробирает и боишься до дрожи, а то вдруг в жар бросает и все внутри горит и хочется прислониться к его плечу, щекой потереться.

Нет, лучше оставаться в холоде и страхе и бдительность не терять. С барсами расслабляться не стоит. Голову оторвут. И еще его репутация. Вряд ли врут люди.

Часы показывали без пяти восемь. Не опоздать бы на лекцию... или они еще и не проводились?

В дверь громко стукнули несколько раз.

Катерина быстро сняла заговор и крикнула – «Войдите»!

Вошла Дама в черном... Машенька. Захлопала в ладоши властно.

– Подъем, подъем!

Она бросила Катерина теплую шерстяную шаль.

– Умывайтесь, одевайтесь и в аудиторию. В связи с некоторыми событиями, которые мы не будем сейчас обсуждать, объявлено чрезвычайное положение.

Прямая и величественная, Машенька развернулась и вышла из комнаты.

И никакая она не служанка.

Катерина мысленно восстановила живописный портрет в памяти. Женщина на холсте показалась ей постарше Машеньки. Хорошо сохранившаяся, красивая, но где-то под сорок, с небольшими морщинками вокруг глаз. Может, они родственницы?

Надев одно из своих самых простых шерстяных платьев, Катерина робко выглянула в коридор. В Академии стояла тишина. Виви и Хрустова тоже нигде не было видно и она поспешно побежала к лестнице.

В аудитории первые места все оказались заняты и пришлось пробираться назад, толкаясь среди студентов. Там тоже свободных мест она не увидела, а многие стояли на ногах. Видимо, пришли пораньше.

Хорошо, Хрустов с Виви ее углядели и замахали руками, приветствуя. Катерина с трудом добралась до их скамьи, по пути потревожив уйму народа, и влезла посередине.

Сидеть было тесно, но кажется они не имели ничего против ее вторжения.

– Сейчас начнется, – прошептал Хрустов, вводя ее в курс дела, – но мы с Виви пришли с утра пораньше, даже думали не пустят, и успели насмотреться.

– А откуда вы узнали о собрании? – удивилась Катерина.

– Глашатаи с утра пораньше объявили. Ты что, не слышала?

– Я проспала. Меня Машенька разбудила.

– Здесь такие же глашатаи, как и в Немусе. Иллюзии. Но голоса имеют зычные и слышны во всех углах.

– Куда ты вчера пропала? – спросила Виви, перегнувшись через Хрустова.

– Но, Виви, это ты куда-то сбежала.

– Я вернулась, а тебя не было. Хрустов сказал, ты пошла с Майковым и сестрами-ведьмами. Зачем?

– Я думала они хотят подружиться, –  пролепетала Катерина в ответ.

Ей стало мучительно стыдно за свою наивность. И вот, в какую трагедию ее глупость переросла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– А в итоге, что вышло, – будто прочел ее мысли Хрустов.

– Вы знаете о вчерашних событиях?

– Мы пришли рано, как я уже сказал, и кое-что услышали из разговоров старших.

Педагоги восседали за столами и что-то обсуждали. Лица у всех были взволнованные и недовольные. Катерина разглядела невозмутимого Разведова, слегка взлохмаченного Дюваля и многих других преподавателей, виденных ею в храме.

Князь же выглядел безмятежно, а по Авдееву было не понять. Держался он скучающе-равнодушно.

– Спорили все утро яростно, – продолжал Хрустов. – Смерть Майкова обсуждали, кричали, глазами искрили. Мы думали магическую битву устроят. Кто-то был на стороне князя – мол правильно устранил выскочку, а кто-то возмущался, что Майкова без суда порешили и что был он важный свидетель. Вампир.

Хрустов с Виви сделали страшные глаза.

– Но князя даже они побаиваются, – сообщила Виви. – А посмотришь – дохлик.

Хрустов рассердился.

– Под монастырь нас подведешь длинным языком.

Виви пожала плечами и замолчала.

А Хрустов наклонился к Катерине и возбужденно зашептал:

– В конце выступил Авдеев. Долго разливался мыслью по древу и в конце доказал таки, что Майкова Дуб выбрал жертвой изначально. Указал на предателя. И князь всего лишь волю Священного Дуба выполнил.

Ректор Алиса Снежная постучала молотком по кафедре.

– Дорогие студенты, – провозгласила она высоким голосом, заполнившим всю аудиторию. – Сегодняшний день должен был стать для всех нас радостным. Более того, их сиятельство планировали выступить с речью, проясняющей положение в Проклятом Бору. Но вчера вечером произошли печальные события – мы потеряли одного из наших студентов, подававшего большие надежды Анатолия Майкова. Он оказался заражен. Покусан и обращен в вампира. Несчастный взбунтовался и вынудил их сиятельство пойти на крайние меры, чем несказанно опечалил князя.

Снежная перевела дыхание и посмотрела на Бестужева. Катерине стало сразу понятно, что она была из тех, кто возмущался убийству... хм... жертвоприношению.

Крайне расстроенным казался и Апполинарий Алексеевич Седых, приятнейший старичок с румяными щеками-яблочками и белой пышной шевелюрой.

– И посему, князь, расстроившись, изъявили желание пройти через Очищение. Ведь, подняв руку на избранника Дуба, убив названого брата – мага, они очернили душу, запятнались скверной, – веско, чеканя слова, продолжила Снежная.

Она снова ехидно глянула на князя. Ну что ж. Авдеев столько говорил вчера об ответственности, упомянул бы, что она всех касается.

Князь молчал, но кисло улыбался. Впрочем, он всегда так кривился, по любому поводу, и мысли его было не разгадать.

– А сейчас о будничном. – Снежная опять постучала по кафедре, чтобы прекратить приглушенный шепот в аудитории. – Кто-то из вас учится в Академии с самого начала, а кто-то прибыл впервые из Немуского университета. В Немусе система образования несколько отличается от нашей. Там студенты разделены по факультетам. У нас подобного деления нету. Группы составляются индивидуально, в зависимости от способностей и надобностей учеников. Как вы, наверное, уже заметили, учеников в Академии немного, что облегчает наши задачи. У темных магов свои предметы, у светлых – свои. Но некоторые дисциплины будете проходить вместе. Историю магии, юриспруденцию, философию и боевую практику. Списки групп и расписания лекций обнаружите завтра в библиотеке. По непонятным вопросам обращайтесь к библиотекарю-гному. Первокурсники же пусть также обратятся к Машеньке, нашей ключнице, она выдаст вам форму. Прошу на занятия не опаздывать, хоть и начинаются они рано. Но у нас тут строжайшая дисциплина и прошу учитывать это обстоятельство.

Вот и все, – подумалось Катерине. Началась учебная жизнь. Опять дисциплина, расписания, зубрежка, как в Немусе.

Но в Немусе все равно полегче было. Там вампиры не напирали. И тем более, студентов с ними бороться не посылали.

Катерина уловила злобный взгляд одной из близняшек Волынских. Та молча провела ребром ладони по шее.

– Не обращай внимания, – бросила Виви, вставая с места. – Ведьма не посмеет тебя обидеть после вчерашнего.

Но Волынская все таки налетела и, больно стиснув Катерине руку, прошептала в ухо:

– Ты любовница Авдеева, да? Потому он так тебя защищает? Но спешу предупредить – внимание его ненадежно. Вчера я видела, как он прижимал в углу твою подружку.

– Я не имею с ним ничего общего!

– И с Дуба листья, я знаю, не просто так осыпались. Сколько твой отец заплатил, чтобы подкупить жреца?

Аврора посмотрела прямо в лицо Катерине.

Виви, слышавшая их разговор, присвиснула.

– А что, у вас тут такое практикуют? – воскликнула она. – Знала бы и своего папашу-егеря потрясла.

Виви подмигнула Катерине, а та, сбросив руку Волынской, рванула прочь из аудитории.

Какой стыд. Сейчас все будут думать, что она с Авдеевым...

2.1

Катерина натянула новую бордовую форму Академии и покрутилась перед зеркалом. Нет, и совсем ей форма не понравилась. И юбка какая-то коротковатая, и сапоги наверняка станут натирать ноги. Но что поделаешь – устав. Она взяла в руки тетрадь и, тяжело вздохнув, вышла в коридор.

Расписание занятий вот тоже не очень радовало. Уроки боевой магии ведь будет вести несносный Авдеев.

Катерина успела изучить план здания и сейчас скосила путь через старое крыло. От воспоминаний о той страшной ночи становилось боязно, но ей снова захотелось взглянуть на портрет Марии уже при дневном свете. Может, сходство с Машенькой ей только почудилось? Но вряд ли. И имя у них одно. Подозрительно.

Времени до лекции было минут десять и Катерина решилась войти в оружейную. И тут же наткнулась на Авдеева. В одной рубашке он тренировался с мечом. Увидев ее, он выпрямился и окинул ее недовольным взглядом.

– Что-то случилось, Войнич? Что вы там застыли изваянием?

Катерина густо покраснела. Сразу и сон противный вспомнился, неприличный.

– Я хотела... хотела посмотреть на картину, – начала она, заикаясь.

Он продолжал непонимающе на нее смотреть.

– На какую картину?

– На... ту картину...

Авдеев сдвинулся с места и направился к ней своей пружинящей походкой барса-оборотня.

Катерина в панике огляделась вокруг и увидела еще один портрет, висевший в глубине комнаты. Как она его в прошлый раз не заметила? Паника сразу прошла и Катерина прыснула со смеху, не удержалась, но тут же закрыла рот рукой, заметив грозный взгляд Авдеева.

А на стене висел его парадный портрет двухсотлетней давности. Авдеев на нем был юный, румяный, с длинными волосами, схваченными атласным бантом в хвост. И с буклями на висках.

Катерина опять хихикнула, но уже нервно.

– Я вас чем-то насмешил? – спросил он подозрительно и с явной угрозой в голосе.

Катерина затрясла отрицательно головой.

– Простите, Павел Андреевич, но я ваш портрет увидела.

Он повернулся к картине и пожал плечами.

– Войнич, кончайте клоунаду. Портрет, как портрет. Тогда все так ходили. И князь тоже. Вы на него пришли посмотреть?

Катерина кивнула. А он кажется расслабился. А потом неожиданно гаркнул:

– А сейчас марш на лекции! Во второй половине дня князь очищаться в огне изволят и туда тоже не опоздайте. У храма разведут костер.

Настроение у него опять испортилось и он, повернувшись к Катерине спиной, кинулся с мечом на старый доспех. Одним ударом смахнул с него шлем, а потом и сам доспех этот перерубил пополам.

А Катерина побыстрее выбежала из оружейной. От греха подальше. Но на портрет Марии она тоже успела глянуть. Совершенно одно лицо с Машенькой.


А костер и правда развели перед храмом, высокий-высокий. И князь в него вошел... не колеблясь.

Они видели только лишь его длинный силуэт, застланный стеной огня. Он поднял руки, упал на колени, но обратно не выбежал. А ведь даже связан не был.

Пламя рванулось, окрасилось белым и раздался его крик, нечеловеческий, страшный. Огненная фигура изогнулась, потом начала кривиться и трансформироваться, а в следующую минуту из огня вышел снежный барс. Даже не опаленный.

Как страшны были его глаза! Горящие огнем, голодные, яростные. Толпа студентов ахнула в едином порыве и подалась назад.

На Катерину и Виви  надавили спины, стоявших впереди и они уже подготовились к  панике и давке. Но Авдеев прошел вперед и надел на барса малахитовые четки, как ошейник. А может это ошейник изначально и был, а Катерина его за четки принимала. И барс покорно за ним последовал.

Авдеев увел его в лес, но сам не обратился. Только выглядел мрачнее тучи.

Алиса Снежная бросила на студентов уничтожающий взгляд. «Трусы», – прошипела сквозь зубы. Волнение сразу же улеглось. Никто не хотел злить ректоршу.

– Завтра после обеда князь просит всех в конференционный зал. Присутствие обязательно, – проговорила она тихо, но услышали все, собравшиеся у костра.

– У меня от этой ведьмы, Снежной, мурашки по коже, – прошептала Виви.

Она взяла Катерину под локоть и повела от костра.

– Я не понимаю, что тут происходит. Ты заметила, что с территории Академии никого не выпускают? Вернее, выбраться можно, но с большим трудом. Щит магический установлен.

– Но это же чудесно, Виви! – Катерина обрадовалась. – И зачем выбираться? Снаружи страшный дремучий лес и нечисть.

Впереди, среди галдящих студентов, замаячил Хрустов.

– Хрустов! – Виви замахала ему рукой. – Надеюсь, хоть он нам что-то расскажет. Что это было за очищение? Почему все молчат о первом убийстве? Почему прервали сообщение с Немусом? Почему не вызывают следователя? Авдеев, что ли, должен раскрывать дело? Так он раскроет, потом и концов не найдут.

Катерина никак не ожидала от Виви такой прыти. Сама она об этих вопросах не задумывалась и вяло плыла по течению. И боялась еще. Но безумная надежда, что Авдеев защитит, не давала сникнуть. Катерина задумалась. А, может, и не защитит и зря она на него надеется.

Хрустов торопливо к ним подошел, но разговаривать не захотел, сославшись на занятость. Мол, корифеи все лучше знают, чем он, недостойный магистрант.

– И еще, мы на каток собираемся, – он слегка смутился и пояснил, – тут есть и вполне доброжелательные студенты. Так что... приглашаю. Через час у пруда.

И Хрустов поспешно убежал по каким-то своим делам.

– Идем за разъяснениями к Аполлинарию Алексеевичу, – решила Виви.

– Но тут на каток собирались... может, мы лучше туда? – расстроилась Катерина.

– Так каток через час. Пойдем.

Студенты потихоньку расходились, а костер начал припадать к земле и вскоре сам потух. На пепелище оставался только профессор Дюваль. Он сложил руки на груди и выглядел опечаленным. Катерина бросила на него заинтересованный взгляд через плечо, но Виви дернула ее за руку и она о нем сразу же позабыла.

Аполлинарий Алексеевич  принял их тепло и сердечно в своем маленьком кабинете. Убрал с кресел толстые тома и карты, усадил перед очагом, напоил горячим черным кофе.

А кабинет у него был удивительный. Полный всякой всячины. Полки по стенам от пола до потолка заполняли книги, свитки, колбы, непонятные артефакты и произведения искусства. Обратила Катерина внимание и на несколько поделок из малахита – отливающих травяной зеленью многочисленных резных барсов.

Аполлинарий Алексеевич сидел за своим, заваленным бумагами, столом и смотрел на них с доброй улыбкой.

– Бездна слишком близко, – грустно сказал он, – потому очищение огнем необходимо барсам и магам Санктума. Даже маленькое пятнышко червоточины может иметь ужасающие последствия, если разрастется и пустит корни в душе и разуме. Мы уже видели такое однажды и повторения не допустим. Ведь и детище Бездны, ее воплощение – Черный Артефакт или, камень Тамаит, как его Волки кличут, все еще где-то поблизости. Черные трещины в небе на границе об этом свидетельствуют.

Что еще за черные трещины? Катерина с Виви в тревоге переглянулись.

– Его влияние и мы чувствуем, – продолжал Аполлинарий Алексеевич. – Но в отличие от Волков, которые пустили червоточину в душу, продались Бездне и хаосу, мы боремся. Веками боремся. И каждый, кто хоть один шаг в сторону зла сделает, должен очиститься или... понести наказание. Это и вас, мои родные, касается. Так что, вот мое первое вам задание – проштудируйте хорошо том об Уставе и Инквизиции, а также своды законов для магов Санктума.

– А как же убийства, Аполлинарий Алексеевич? – спросила Катерина. – Значит, вампиры среди нас, в Академии? Но почему их не ловят?

– Как же не ловят? Князь Бестужев и Авдеев Павел Андреич охраняют наш покой. Они солдаты, профессионалы. Вам нечего бояться, если будете осторожны. Но упырь надежно спрятался. Вычислить его не легко.

– Что ты думаешь, Виви? Что будет? – грустно спросила Катерина, когда они вышли от Аполлинария Алексеевича.

Виви, достав из кармана рукавицы, ловко натянула их на руки. Взяла Катерину под локоть и они медленно побрели по холодным коридорам к саду.

– А ничего не будет. Местные маги продолжат искать убийц и вампиров, затаившихся в Академии, интриговать друг против друга, а мы не должны попасться им на съедение.

– Вот так, обрадуешься солнечному утру, а потом как вспомнишь... – пробормотала Катерина.

– Потому надо учиться себя защищать. Я, например, рада шансу научиться новому. Ты, наверное, не знаешь, но я оказалась на месте преступления и Авдеев меня допросил. Возле трупа валялся перстень с малахитом. Авдеев, как его увидел, сразу подобрал и спрятал в карман.

– И что это значит?

– Уверена, что убийца – князь. Ты видела сколько у него в кабинете малахита? А Авдеев его покрывает. Так что следствие никуда не продвинется. Вот увидишь. Ну, а убийство Майкова они скрыть не смогли. Слишком много свидетелей.

Катерина задумалась. Логично. Князь известный психопат. Сам Авдеев и говорил. Хотя, чем он лучше. Тоже шальной какой-то.

– Майков был вампиром, – все таки сказала она.

– Которого очень удачно убили до того, как он дал показания, – хмыкнула Виви.

– Но у Аполлинария Алексеевича тоже много малахитовых поделок в кабинете, – опять возразила Катерина.

– Нет, такой милый старичок и убийца?

– Но, Виви. Вампир в Академии. Может он и есть убийца?

– Вампиры не любят солнечный свет и не переносят огня. А труп был сожжен.

Катерина охнула. Значит, сожжен?

Они вышли в неухоженный заснеженный сад и Виви потянулась, приподнявшись на цыпочки.

– Как хорошо – свежий воздух! А тебе, кто больше нравится, Авдеев или Гектор Дюваль?

– Ни один не нравится, – ответила Катерина. – И вообще, Виви... Авдеев – тот еще... гад. И репутация у него ужасная. Что только о нем не говорят. И что убить может, не моргнув глазом. И что повинен в тысячах дуэлей, хоть они и запрещены. И девиц соблазнил несметное количество и ни на одной не женился.

– Но, Кати, это было бы затруднительно даже для Авдеева, жениться на всех тех девицах.

– Я тебя предупредила. Я лично собираюсь держаться от него, как можно дальше. И потом, ты сама сказала, что он замешан...

– Мне просто нужен мужчина, Кати. Вот и лезет всякое в голову.  – Виви зевнула, даже не прикрыв рот рукой.

Катерина посмотрела на нее округлившимися глазами. Что сказала бы тетя Серафима?

– Как же хорошо на воздухе. А тут лето когда-нибудь бывает? – добавила Виви.

Вдалеке послышались голоса и Виви, прижав палец к губам, быстро потащила Катерину за дерево.

– Молчи, – шикнула она, вжимаясь в ствол.

По дорожке шел Авдеев, а за ним бодро шагала Аврора Волынская. Кажется, Аврора. Катерина их путала. Особенно сейчас, когда все облачились  в эту ужасную форму.

– Волынская, вы меня уже утомили, – Авдеев остановился и недовольно посмотрел на нее.

– Но вам совсем не интересна моя информация? – Аврора выглядела искренне изумленной. – Я уверена, что профессор Дюваль – убийца учителя физкультуры. Все указывает на него.

– Мы проверяем все версии. Но вот так обвинять человека без веских доказательств...

– Он говорил неизвестной женщине о перстне, который потерял, – нетерпеливо перебила его Аврора.

Авдеев вздрогнул и сразу сделался предельно серьезен.

– Только нигде больше об этом не распространяйтесь, – сухо бросил он. – Спасибо за сотрудничество.

Он слегка ей поклонился и направился к выходу из сада, к ажурным ржавым воротам.

Аврора немного постояла, а потом повернула обратно и побежала к зданию Академии.

– Ты слышала? Перстень, тот самый... – прошептала Виви.

– А куда Авдеев дел князя? – тоже шепотом ответила Катерина. – Неужели Бестужев где-то носится на воле?

Виви резким движением поплотнее запахнула манто.

– Ну и демоны с ним – пускай себе носится. А мы с тобой займемся перстнем. Заметила, как Авдеев сразу насупился?

– Виви, о чем ты?

– Мы влезем в это дело, Кати, и выясним все, что возможно, – Виви посмотрела на Катерину загоревшимися глазами. – Но Хрустову не говори. Неизвестно еще, кому он служит.

И Катерину осенило.

– Виви, кажется, я знаю, что это за перстень! Я видела его на портрете Марии, кузины князя.

2.2

Гектор Дюваль с удивлением взглянул на Аврору, сидевшую в передних рядах. Аврора же с важным видом достала из ящика парты тетрадь и металлическое перо с чернильницей. Она собиралась внимательно записывать все истины, которые профессор соизволит им сегодня открыть. Селена взглянула на нее пренебрежительно и достала карандаш. Один, по привычке, засунула в прическу, а второй принялась сосредоточенно грызть.

– За магической механикой будущее, – говорил Дюваль, прохаживаясь перед студентами. – Это совсем новая наука, появившаяся вместе с технологическим прогрессом. В том же Лурде, например, где магию почему-то игнорируют, механизмы и аппараты действуют исключительно на силе пара. Потому их машины недоразвиты и слабы. А дирижабли ученые короля Эдуарда так и не смогли поднять в воздух. К сожалению, и другие страны Центральных Земель все еще с опаской относятся к магической механике. Только тут, в Санктуме, она развита достаточно сильно...

Аврора, не особенно вслушиваясь в его слова, поначалу все усердно конспектировала. Потом прочтет. Хотя, зачем некромантам вся эта механика? Пусть лучше Селена за нее сдает ненужную скукотищу. Ей не привыкать вытаскивать сестру.

Аврора вскоре потеряла нить его монолога и вся измазалась в чернилах. Нет, записывать дальше нету смысла. Она отложила перо и в упор уставилась на Дюваля. Он поправил очки на носу, посмотрел на нее подозрительно и продолжил речь.

– Магические каналы пронизывают не только землю, но проходят и в небе... – продолжил он бубнить.

Аврора перестала слушать. Какая красивая у него линия подбородка. Нос, правда, несколько кривоват, но это только прибавляет ему привлекательности. Если он и убийца, то безумно притягательный убийца. И почему притворяется неуклюжим и зажатым зубрилкой? Аврора прекрасно видит, что он полноценно владеет своим натренированным телом, гибким и сильным...

– Волынская! Чем отличается гарнитура топки от гарнитуры дымовой коробки, но с учетом магии, естественно? И чего не учитывает профессор Дженкинс в своем фундаментальном труде?

Аврора изогнула тонкие брови.

– Но мы же только начали проходить предмет, профессор Дюваль, – ответила она с достоинством. – Это вы должны нам объяснить.

– Вы начали его проходить еще в прошлом году, с другим лектором. Вы хотите сказать, что не были записаны на магическую механику раньше?

Он нахмурился и недовольно на нее посмотрел. И почему он раздражается? Что она сделала не так?

Аврора посмотрела на Селену, но та развела руками.

– Я целый час распинался, Волынская. Вы не слушали меня?

– Я потеряла нить ваших рассуждений, – прошипела Аврора.

– В конце семестра семинар. И я настоятельно вам советую выучить назубок все, касающееся гарнитуры котла паровоза. А, если посчитаете, что это слишком сложно для вас, можете отказаться от моего предмета. Я даю вам на размышления одну неделю. Потом будет поздно и я просто не поставлю вам зачет.

Аврора в досаде начала комкать тетрадку. В аудитории зашептались и захихикали, а она подумала, что запись на семинар Дюваля была не самой лучшей ее идеей. Она злобно посмотрела на Селену. «Это ты виновата», – прошептала она беззвучно.

С задних рядов опять послышался смех. Аврора закатила глаза. Ведьмы, подопечные Клеевой. И что они тут делают? Наверняка тоже привлеклись синими профессорскими глазами. «Идите, варите приворотные зелья», – прошипела она им, обернувшись. А Селена закрыла глаза рукой и почему-то от Авроры смущенно отвернулась. А эта что задумала? Аврора поправила прическу и снова уставилась на Дюваля, но тут лекция закончилась, а профессор быстро начертал на доске список специальной литературы.

Скрипнула дверь и в аудиторию вошел Авдеев. Аврора встрепыхнулась. Неужели по ее наводке пришел? Может, не надо было ему сообщать о подслушанном разговоре? Но она была так зла на профессора Дюваля за его равнодушие, что поддалась эмоциям.

Студенты поспешили к выходу и Селена остановилась в дверях, поджидая сестру. Но Аврора не двинулась с места. Ей хотелось послушать. Если не выгонят, конечно. Но вдруг не выгонят? Селена, потеряв терпение, ушла с остальными, а Аврора затаила дыхание. Лишь быоставили.

– Гектор, – обратился Авдеев к профессору. – Вам знаком этот предмет?

Он протянул ему перстень и Аврора с любопытством его разглядела. Ого, боевой артефакт.

– Впервые его вижу, – ответил Дюваль.

Аврору поразило, как он в секунду изменился. Движения стали слегка нервными и неуверенными, а поза зажатой. Он даже глазами заморгал, как типичный близорукий человек, все время проводящий за книгами. Чары? Говорят, их любят в Амберии. Или же необыкновенные актерские способности? Скорее последнее.

– Волынская, идите сюда. – Авдеев, вот гад, повернулся к ней.

Аврора, естественно, не шевельнулась. Авдеев сверкнул нехорошо глазами, но настаивать не стал.

 – Аврора Волынская слышала ваш разговор с кем-то. Вы говорили, что потеряли этот перстень в аудитории. Как раз возле трупа, я полагаю.

Профессор поправил очки.

– Я действительно видел вечером Волынскую возле аудиторий, но она была под влиянием какого-то эликсира и походила на пьяную. Павел, я даже не знаю, что сказать, но я и вправду впервые вижу этот перстень.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Авдеев снова обернулся к Авроре. Она сжала зубы и посмотрела на него исподлобья. Сам ведь ее и напоил, а сейчас ее пьяницей пытаются вывести. Ну она им еще покажет.

– Это сильнейший артефакт, созданный моей кузиной Марией, – сказал Авдеев. – Тут стоит ее клеймо. Она создала много подобных артефактов, разной силы и функционала. Этот стреляет огнем. Думаю, именно так и был убит тот несчастный.

Профессор Дюваль кивнул.

– Наверное, вы совершенно правы. Но зачем убийце было кидать его на месте преступления?

– Может быть, потому что убийца близорук? – спросил Авдеев с нажимом.

Но Дюваль только поднял брови и растерянно на него посмотрел.

– Или он не управился с артефактом и выстрелил случайно, – продолжил Авдеев. – Если вы что-то знаете, Гектор, лучше признайтесь сразу.

– Я действительно ничего не знаю. Простите. Мне самому любопытно, что произошло на самом деле.

Авдеев раздосадованного хлопнул ладонью по столу и, хмуро попрощавшись, вышел. Дюваль посмотрел на Аврору с упреком.

– Зачем вы пытались меня подставить?

– Но все указывает на вас, профессор!

– Вы ничего не понимаете, – спокойно ответил он и направился к дверям.

Аврора побежала за ним.

– Расскажите мне. Я никому не скажу.

Он повернулся к ней и небрежно бросил.

– Среди нас вампир. Я хочу его вычислить. Но за ним стоит другой человек, Волынская. Кто-то, кому очень мешает Катерина Войнич. Моя цель – не дать им ее убить. Понятно вам? Будете мне мешать, я вас не пожалею.

Аврора чуть не задохнулась от возмущения. И этот туда же?

– Почему все помешались на этой Войнич?

– Вы вскоре узнаете. И поверьте, ни мой интерес, ни интерес князя или Авдеева не имеет ничего общего с любовью, которую вы тут увидели. Так что хватит распространять о ней сплетни. Угомонитесь, Волынская.

С этими словами он отвернулся от нее и быстро покинул аудиторию.

– Так это вы убили? – крикнула Аврора ему в след, но он не ответил.

Она топнула ногой с досады. И чего он скрытничает? Ведь любопытно же.

2.3

Селена, так и не дождавшись сестры, отправилась на урок к Разведову одна.

У дверей она на секунду остановилась, глубоко вздохнула. Уже пять лет она ученица Разведова и до сих пор не научилась скрывать волнения. Будто, наоборот, чем больше проходило времени, тем труднее становилось ей нести бремя неразделенной любви.

Селена толкнула дверь и та со скрипом открылась прямо в кабинет Разведова, служивший им местом для занятий.

– Где твоя сестра? – спросил он недовольно.

– Она задержалась с профессором Дювалем, Учитель, – ответила Селена присаживаясь напротив него.

Разведов развалился в кресле, вытянув вперед длинные ноги и Селена снова робко залюбовалась им. Она знала, что было некроманту лет двести или больше, но он предпочитал выглядеть на двадцать пять. Некоторую его древность выдавали только оригинальные костюмы и любовь к украшениям. Но разве обратит он внимания на Селену? Неуклюжую, подслеповатую и неженственную. И хотя Селена усердно учится, а Аврора только развлекается и отлынивает, талантов у сестрицы все равно больше. В ней видит Разведов настоящую некромантку, а Селену хотели отправить к ведьмам на обучение. Зелья варить. Еле вымолила она себе право оставаться рядом с Учителем.

– Я недоволен. Страшно недоволен, – пробурчал Разведов, скривив аристократический нос. – Твоя сестра ведет себя отвратительно. Зачем ей нужен этот Дюваль?

– Боюсь, что это моя вина, Учитель, – Селена опустила глаза.

Он удивленно приподнял бровь и взял со стола бокал с вином. Разведов любил негу и комфорт, не обделяя себя даже во время занятий.

– Мы хотели подшутить над Войнич и сварили зелье... эликсир правды. Вернее, я сварила.

– И? Селена, не хочешь вина?

– Нет, Учитель, спасибо. Я добавила пару незнакомых ингредиентов и получился неправильный эликсир. Точнее, получилось приворотное зелье.

– А причем тут Аврора?

Разведов казался заинтересованным и смотрел на нее в упор темными, как ночь глазами. У Селены пересохло в горле. Какая же эта мука постоянно находиться рядом с ним и не иметь возможности приблизиться, дотронутся до этих умопомрачительных волос...

– Селена, я не понимаю тебя... Ты сварила зелье для Войнич и...?

– Его выпила Аврора... Произошло недоразумение, Авдеев нас засек и... он же грубый солдафон. Приказал Авроре пить самой...

– Это, когда они с князем убили Майкова? – Разведов нахмурился.

Селена кивнула.

– Авроре стало плохо и она убежала, но... встретила Дюваля. А зелье так действует, что... Она сейчас его вожделеет.

Селена покраснела.

Разведов неожиданно рассердился и бросил бокал с вином в камин. Стекло разбилось, не долетев, а Разведов вскочил на ноги. Селена уперлась взглядом в пол. Как же он красив в гневе!

– Только этого нам не хватало! – вскричал Разведов. – Значит она преследует его не по собственной воле?

– Нет. На нее действует зелье. Просто она этого не знает.

Он подошел к окну, плотно занавешенному темной портьерой и слегка ее отодвинул. За окном стеной валил снег.

– Иди сюда, – обратился он к Селене. – Посмотри, как красиво.

Она приблизилась к нему с радостным замиранием сердца.

– Сколько неприятных событий, – он повернул к ней голову. – Вначале эти оборотни уничтожили моего лучшего студента. И ведь зачем жгли? Передали бы мне. Я бы что-нибудь придумал, излечил Майкова. Темных магов и так практически нету... Сейчас только вы с сестрой. Ну и ведьмы. А они устроили здесь казарму. Понабрали боевых магов, безродных.

Он внимательно посмотрел на Селену. Его точеные ноздри возбужденно раздувались. Нет, определенно, в нем все было прекрасно.

– Ты знаешь, как я предан князю... но распоряжались бы они в своей военной академии на острове... У нас же учебное заведение совсем другого профиля.

Он положил руку на плечо Селене и она обмерла в восхищении.

– Ты должна найти выход и освободить Аврору от этой одержимости. Она моя лучшая студентка... Демоны, какое невезение!

Селену кольнула ревность. Лучшая студентка? А как же она и все ее старания?

– Селена, ты понимаешь, чем это грозит? – он слегка наклонился к ней и заглянул в глаза. – Для любого мага его первый половой опыт весьма важен. Происходит обмен энергией и молодой неопытный маг, может оказаться в полной эмоциональной и физической зависимости от своего первого партнера.

Селена покраснела. Как же он порочно притягателен, когда говорит о таких вещах.

– Барсы этим вовсю пользуются, приручая молодых и слишком сильных магов. Совершенно варварская практика, осуждаемая во многих просвещенных странах. Но наши оборотни... – Он покачал головой. – В любом случае, маги должны с особенной осторожностью подходить к половым вопросам, Селена. Я постоянно вам это твержу. И что мы имеем сейчас? Возбужденная приворотным зельем Аврора может совершить ошибку и переспать с иностранцем... весьма сомнительного происхождения. Откуда Авдеев его притащил?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Селена уже вовсю изучала свои башмаки. И почему здесь так сильно натоплено? Разведов взглянул на нее безмятежно и вкрадчиво спросил:

– Может, ты за ней присмотришь?

– Я не вмешиваюсь в ее жизнь... Меня она мало волнует, – буркнула Селена недовольно.

– Надо найти способ снять приворот, – вздохнул Разведов. – Барсы называют это привязкой... Потому для мага лучше вступить в контакт с обыкновенным человеком, так он избежит привязки и сохранит независимость. Именно таким образом поступил я сам. Я ни к кому не привязан, Селена. Хоть Инквизиция и смотрит на меня с подозрением.

Селена стояла совсем пунцовая, но Разведов не замечал ее смущения.

– И еще, Селена, – он скривил губы и повел носом, принюхиваясь, – ты чувствуешь черную незаконную магию в академии? Она буквально разлита в воздухе. В здании нелегальный черный маг.

Селена помрачнела, но с Учителем согласилась. Она чувствовала.

– Уже несколько месяцев стараюсь его выследить, но будто утыкаюсь в стену, во что-то неживое. Может, это и не маг, а подкинутый артефакт?

Он выдернул у нее из прически карандаш и, подойдя к столу, что-то быстро набросал на листе бумаги.

– Учитель, – прошептала Селена. – У меня еще одна новость.

– Я слушаю, Селена. Надеюсь, на этот раз что-то приятное? – он передал ей лист. – Я тут записал пару рецептов. Используй, когда будешь изготовлять антиприворотное зелье.

– Учитель, мы потеряли саламандру, – сказала Селена.

– И что с того?

– Это была механическая саламандра, которую я изготовила в подарок для вас, на день рождения... – Селена смущенно потупилась.

– Ничего. Я переживу, – ответил он равнодушно и у Селены снова кольнуло в сердце.

– Она могла записывать звуки, как фонограф, но не совсем. Мой механизм вышел намного более совершенным и портативным.

Разведов посмотрел на Селену с удивлением.

– А у тебя талант, Селена. Это тебе надо к Дювалю, а не Авроре. Продолжай. И что же саламандра?

– Ее видели в аудитории, где произошло убийство. Возможно, существует запись...

– И что же ты молчала! Селена! Найди сейчас же эту треклятую саламандру!

2.4

Князь прояснил ситуацию, как и обещал. Собрал всех в большом зале для конференций после обеда и произнес речь. Нет, не так – вяло выдавил из себя некоторое количество слов:

– Вы осведомлены о крайне напряженной ситуации в Проклятом Бору и в Империи в целом. – Он обвел аудиторию внимательным взглядом. – Вам также известно, что крепость Полынь, служившую убежищем графу Орлуку, уничтожили лет двести назад вместе со всеми обитателями. И несколько деревень впридачу были полностью сожжены. – Князь откашлялся. – Подробности той осады вы можете прочесть в исторических фолиантах. Но Полынь возродилась. Древние же вампиры восстали и хозяйничают здесь у нас, в Проклятом Бору, кусают крестьян на границе, а на прошлой неделе проникли в поместье барона Ратта. И одного мы поймали и уничтожили здесь, в Академии.

Князь замолчал и поменял позу.

– Наш главный ударный маг и ваш ректор, Алиса Сергеевна Снежная, считает, что возрождение вампиров... эээ... вызвано магической активностью на границе с Бездной. Природа этой активности нам пока не понятна, но мы уверены, что там колдует темный маг.

Алиса Снежная, сидевшая рядом с князем слегка кивнула головой. Ее необычайно высокая, скрепленная большим количеством лака, прическа качнулась следом. Маленькие черные глазки пронзили студентов.

– Но мы не можем пробиться вглубь леса, – монотонно продолжал князь. – Вся территория бывшей крепости и деревни вокруг затянуло черным туманом, а в небе появились... полосы.

Он повернулся к Авдееву.

– Небо все исчерчило черными трещинами, – пояснил тот, – что это такое никому не известно, но видать какая-то гадость из Бездны. Там такого добра хватает.

Авдеев скривился, будто кислый лимон проглотил. В последнии дни он пребывал в прескверном настроении.

– Поэтому и понадобились боевые маги в количестве, как можно большем. Чтобы продраться через туман и выяснить, что за хтонь упырей из гробов подняла. Специальные агенты уже охотятся за несколькими образчиками в Немусе.

– И, между прочим, сообщение с Проклятым Бором временно прервано и паровозы из Немуса не ходят, – спокойно добавил князь.

В ответ ему раздалась тишина. Неприятная новость, что ни говори.

– Поняли сейчас почему ссориться нельзя? Вот уничтожим упырей и потом хоть поубивайте друг друга тут все, – веско произнес Авдеев.

Князь при этих его словах попытался приятно улыбнуться, как обычно безрезультатно.

– Да, конечно, потом – все что угодно... А пока мне нужна команда.

– И не думайте, что будет легко, – добавил Авдеев, – упырей не маленький отряд, а целые армии, ежедневно множащиеся. А вы дрязги внутри Академии разводите.

Князь покивал головой, соглашаясь и, кажется, ушел в свои мысли.

Вначале все молчали, а потом внезапно загудели, заспорили. Студенты, конечно, понимали, что вампиры восстали, нападают на людей и им придется вступить с ними в битву. До этого момента многие даже радовались предстоящему столкновению и возможности проявить себя, снискать славу. А сейчас стало окончательно понятно, что все очень плохо и некоторые из них возможно погибнут.

Авдеев, перекрыв шум, зычно проорал, что в конце семестра все боевые маги отправляются на экскурсию в ближайший, уничтоженный вампирами поселок, Заставу.

Он буквально выжег кричавших и споривших гневным взглядом, заставив паникеров и недовольных замолчать, а рвущихся в бой, пристыдив.

– Своими глазами все увидите и оцените, – заявил он мрачно. – И потом начнем потихоньку вылазки. Передвигаться будем отрядами. И на уроки боевой магии тоже поднажмем. А потом... потом осада Полыни.

– Князева шестерка, – презрительно прошептала Виви.

– А по-моему он и сам энтузиаст, – ответила Катерина.

– Ты его плохо знаешь, Кати. Он просто орудие. Кукловод – князь.

– Вы слышали? В конце семестра, – взволнованно прервал их Хрустов.

Педагоги еще немного посовещались вполголоса. Потом Алиса Снежная торжественно объявила:

– Но зато сразу после экскурсии праздник зимнего солнцестояния. И мы все сможем расслабиться и повеселиться.

– Если живы останемся, – пробурчала Виви.

Снежная ободряюще улыбнулась студентам. А князь, казавшийся немного пожелтевшим, оперся рукой о плечо Авдеева и прикрыл глаза. «Наверное после очистительного огня», – подумала Катерина.

– Давайте прогуляемся в саду, поиграем в снежки, – предложила она друзьям.

Виви с усмешкой на нее глянула.

– Боюсь, что мне искусно отбили желание веселиться.

– Катя права, – поддержал Катерину Хрустов, – нам надо расслабиться.

– Играя в снежки? Да вы чокнутые.

Князь уже встал с места и направлялся к выходу, слегка волоча ноги. Алиса Снежная шла рядом и что-то шептала взволнованно. Авдеев шел чуть позади. Издалека глянул на Катерину, подмигнул. Испортил все настроение. Если его можно было испортить еще больше, конечно.

В холле студенты остановились у портрета графа Орлука. Неизвестно, почему он висел в Академии, но говорили, перед тем, как стать вампиром, граф некоторое время был ректором Немуского университета.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Красивый мужчина, – тихо произнесла Виви.

– Был, – поправил ее Хрустов.

– Бледный очень, – внесла Катерина и свою лепту.

– И глазами сверкает нехорошо, – добавила Лина Сокурова, подходя к ним.

Они рассмеялись. Лина явно робела, присоединившись к чужой компании, но Виви разрядила напряжение, крикнув:

– Пойдемте в снежки играть!

Схватив Лину под руку, она понеслась с ней к выходу в сад. За ней заспешил Хрустов.

Катерина бросила последний взгляд на портрет. Холодные голубые глаза смотрели сквозь нее в пустоту. Граф Орлук ожил, но что он теперь? Чего желает? Никакие снежки не позволят им забыть о нем.

Но они забыли. Забыли на целых два восхительных часа, пока носились по саду, кидаясь снежными шариками, спотыкаясь, падая в сугробы и гоняясь друг за другом. Мороз бодрил, придавал сил, румянил щеки и сплачивал.

Но самым приятным было завершение вечера в гномьей большой семье. Целый клан их обслуживал Академию – убирался в доме, в саду, готовил и стирал белье.

Что за чудесная это оказалась семья. Как уютно было в натопленной кухне. И как вкусно пах приготовленный тетушкой Дженокри мясной пирог.

Они расселись вокруг огромного стола, зажав в руках горячие кружки с шоколадом.

– Студенты никогда сюда не заходят, – говорила тетушка Дженокри, разрезая очередную порцию, – брезгуют.

– А можно мы будет заходить почаще? – отвечала ей Лина. – Если, конечно же, не стесним вас.

– Заходите, когда пожелаете, – улыбнулся ей старейший гном, дед Маснобик. – Мы гостей любим.

Хрустов смотрел вокруг горящими глазами и, видимо, уже обдумывал новую главу магистерской.

– В Немусе гномов практически нету, – обратился он к деду. – Во всяком случае, я никогда не встречал.

Старый гном выслушал его с улыбкой, протянул кружку молодой гномихе – налей, мол, – и задумчиво начал:

– Гномичьи кланы по всему миру рассеяны, молодой человек, но селимся мы только в горных местах. Добываем руду, золото, драгоценные камни. Да что только не добываем. А тут у нас малахитовые рудники были.

– В кабинете князя красивая малахитовая ваза стоит, – восторженно воскликнула Лина.

– Да, князь те времена помнит, хоть и редко нас тогда навещал. А заправляла всем тут кузина его, Мария.

Катерина навострила уши. Та женщина на портрете. Может, Машенька все таки ее дочь или внучка? Но почему тогда ее в прислугах держат?

Маснобик задумался, вернулся мысленно в прошлое.

– Суровая была женщина... да и сейчас есть, наверное. И не уважала никого. Даже Деву гор обидела. Поставила тут чудовищ этих...

– Паровые машины, – прошептала Дженокри.

– Паровые машины, – кивнул дед Маснобик. – Дева осерчала и рудник уничтожила. Страшное вышло землетрясение. Сколько тогда полегло, и наших, и людей, сколько в шахтах осталось.

Дед пошамкал морщинистыми губами, вспоминая.

– Вроде и не так давно было, а без рудника мы в ничто превратились. Осталось только сюда, в Академию слугами идти.

– А почему Мария пошла против Горной девы? – спросила Катерина.

– Силы свои перееоценила и, как говорят, князю назло еще. Любил он эти рудники и Проклятый Бор и гору Высокую. Все тут любил, хоть и редко наведывался. А она изничтожила. Сразились они тогда знатно. А может причина была в другом...

Он вдруг осекся и замолчал.

Дженокри бросила на него предостерегающий взгляд.

– Как же они сражались... – сказала она. – Искры летали, молнии, жуть, и дым коромыслом. Мы тогда в лесах отсиделись.

– В конце оба в барсов превратились и порвал ее князь тогда знатно. Мария еле ноги унесла, в Бездну бежала. Через весь лес до границы с Бездной кровавые следы тянулись.

Старики погрузились в воспоминания и замолчали.

– А Авдеев? –  спросила Виви.

– Павел Авдеев? – дед Маснобик засмеялся, – так он мелким совсем был, даже помладше князя. Им тогда по девятнадцать или двадцать годочков было.

Странно было представлять князя Бестужева таким молодым, страстным. Сражающимся за справедливость. Или, за что они там, на самом деле, сражались. Значит и Мария эта таинственная – снежный барс.

Катерину начало клонить ко сну, но и уходить тоже не хотелось. Так что засиделись они у гномов допоздна. Наслушались историй и легенд. Пойми только, что в них правда, а что вымысел.

Во дворе, у служебных построек почему-то сидели князь с Авдеевым. Устроились на низенькой деревянной скамейке и переговаривались вполголоса. Их ждали что ли? Катерина хотела незаметно проскользнуть мимо, но Авдеев окликнул ее.

Она неохотно к ним приблизилась.

– Как идет ваше обучение, Катерина? – спросил князь.

– Я стараюсь, – мрачно ответила она.

– Не боитесь ехать в Заставу?

– Боюсь.

Князь в ответ вздохнул и повернулся к Авдееву.

– Я пытался считать Дюваля сегодня, пока вы разговаривали. Мне кажется, он замешан в убийстве учителя физкультуры. Скорее всего сам и убил. Но он закрылся, притом весьма ловко.

Катерина замерла. Зачем они ей это рассказывают?

– Слышали? – спросил Авдеев, указывая ей на место рядом с собой.

Катерина уселась на самый краешек скамейки. От Авдеева шел жар, вызывавший в ней неясную тревогу. И даже запах его почему-то забивался в ноздри.

– Слышала, – буркнула она в ответ.

– Будьте с ним осторожны. Он не пытался к вам подходить, разговаривать?

Авдеев внимательно смотрел на нее, следя за реакцией, а князь достал трубку и начал ее раскуривать.

Друзья Катерины, заметив, что ее задержали, потоптались на месте и ушли. Предатели. Катерина еще немного отодвинулась от Авдеева. И почему тут так мало места?

– Нет, не пытался. Я к магической механике отношения не имею.

– Он очень странный, Пауль, – вмешался князь. – Не пойму, что из себя представляет. Ты давно его знаешь?

– Где-то год. Встречал его в Немуском университете.

Князь потер подбородок.

– Главное его не спугнуть, – сказал он. – Можете идти, Катерина.

Она подскочила со скамейки и, поспешно раскланявшись, понеслась к себе. Как же умеет эта парочка испортить настроение.

Но Авдеев догнал ее у входа в дом и, аккуратно придержав за плечи, провел в сад. Катерина напряглась. Что это он задумал?

– Давайте не будем ссориться? – спокойно попросил он.

– Я с вами и не ссорюсь! Это вы все время на меня кричите, – возмутилась Катерина.

Он сел на деревянную скамью и посмотрел на Катерину озабочено.

– Присаживайтесь.

Катерина немного поколебалась, садиться ей рядом с ним или нет. Но потом все таки села.

– Войнич, – начал он. – Вас зачислили в Академию не просто так. Назревают большие проблемы. Да уже назрели. Потому, когда я или князь говорим, что все в опасности, это потому, что мы и правда в опасности. И пугать вас мы и не думаем. Вы понимаете? Потому прекратите дуться, как ребенок и тем более обижаться. Попытайтесь посмотреть на ситуацию серьезно.

Голос Авдеева звучал как-то иначе. Казался совершенно ровным и даже мелодичным. Катерина с подозрением на него покосилась.

– И я, и князь хотим только, чтобы вы научились магии, раскрыли свой потенциал и встали рядом с нами против общего врага. Когда усилитесь и бояться вам будет нечего. Потому что научитесь себя защищать. Вы не представляете это пьянящее ощущение собственной мощи, Войнич. Но вы узнаете его вкус.

Катерину немного начало клонить ко сну от его речи. Но ей смешно было даже представить себя в роли мощнейшей волшебницы.

– Я тоже стану орать на студентов и глазами сверкать? – спросила она Авдеева.

– Вы меня не слушаете, Войнич! – он рассердился. – Прекратите меня бояться – мы на одной стороне. И тем более я не позволю никому причинить вам вред. Даже князю. Он больной человек, но это не его вина. Его изуродовали в молодости. Что бы ни случилось, помните – я вас защищаю. Уяснили?

Катерина кивнула.

– Павел Андреевич, а можно мне поплакать? – спросила она.

Глаза у нее уже были на мокром месте от избытка эмоций. Надо же, он ее защищиает.

– Я запрещаю, Войнич! – рявкнул он и испортил момент.

2.5

Обживаться в Академии было трудно. Сослужило плохую службу и то, что Древо выбрало Катерину. Этой чести удостаивались лишь единицы и, кажется, студенты считали, что Дуб отметил ее по ошибке. Или, как жертву. Она попыталась незаметно выведать у Аполлинария Алексеевича возможно ли такое, но он очень убежденно заявил, что нет. Даже потребовал выдать сомневающихся в воле Древа князю и наказать этих недостойных самым строжайшим образом. Катерина пожалела, что заговорила с ним на эту тему. Хватило им сполна князевых наказаний.

Но Катерина не могла не признать, что Аполлинарий Алексеевич являлся единственным их педагогом, к которому не страшно было обращаться. Всегда знаешь, что ответит он по существу, не обидится, не придет в ярость и не отреагирует еще каким-нибудь неожиданным и чудным образом. И главное, не превратит в лягушку.

Обучение ведь здесь было строгое, и случалось всякое. Вот одну девицу за невнимательность Разведов лишил способности говорить неделю. Она даже к Виви приходила, пыталась телепатически до той достучаться, а Виви гневно что-то закричала и убежала. Видимо, уже вписалась в местное изящное общество.

Расползся и гадкий слух, пущенный Волынской, что Катерина любовница Авдеева. И это расстраивало ее больше всего.

Лина Сокурова, прорицательница, ее утешала. И только эта поддержка не давала Катерине окончательно сойти с ума. Они часто гуляли в саду и кормили птиц. И еще Лина гадала Катерине.

– Князь имеет на тебя виды, – предупредила ее Лина. – Причем очень нехорошие. Но ничего у него не получится. Ты все равно выйдешь победительницей.

– Я смогу уехать отсюда? Вернуться в Немус? – спросила Катерина с надеждой.

– Нет, ты не уедешь, но и пешкой в их игре не станешь. Но большего я пока не вижу.  В любом случае, Авдеева тебе не стоит бояться. Интриган – князь.

– Именно Авдеева я и боюсь больше всего, – Катерина расстроилась.

И сразу вспомнила, как он пытался втереться к ней в доверие.

– Совершенно напрасно, – покачала головой Лина. – Он тебе не сделает ничего дурного. Если ты с ним и свяжешься, то только по собственной воле.

Катерина рассмеялась.

– Значит не свяжусь никогда.

Но сколько ни расстраивайся, ничего все равно не изменится. Поняв эту простую истину, Катерина решила успокоиться и не думать больше об Авдееве, о Заставе и о прочих неприятностях.

Потому она и начала каждый день окопываться в библиотеке с Хрустовым. Он отрастил окладистую бородку и сразу стал похож на семинариста-жреца. За глаза многие его звали купчишкой, но Хрустов не реагировал. Редкой внутренней силы человек.

Катерине нравилось здесь заниматься, слушать треск огня в огромном камине и наблюдать за хлопьями падающего за окном снега.

В остальном же ее жизнь была тяжкой.

В остальном же ее жизнь была тяжкой. В Немусе боевые маги учились метать молнии и огненные шары с первых курсов, а у нее в руках огонь просто потухал. Впрочем, как обычно. Но Авдеев заявил, что колдует она «бессистемно», в том и причина.

– Павел Андреевич так и выразились, – пожаловалась Катерина Хрустову. – Сами же они стреляют огнями с божественной точностью и даже не без элегантности. Как же меня раздражает этот осел.

– Не понимаю, зачем они заставляют тебя приручать огонь. Ты же больше по воде и воздуху, – удивился Хрустов.

– Потому что для меня еще не составили индивидуальную программу и я пока прохожу общие базовые предметы и практику, – печально ответила ему Катерина.

И еще, Катерина все никак не могла понять – добрый Авдеев или злой. Как-то все вместе. Вчера он несколько минут орал на нее, потому что она не удерживала силу больше часа. Сразу выдыхалась. Но в Немусе не просили дольше.

– Вас явно переоценили, – кривя губы, заявил он ей после урока.

Расселся за лекторским столом, прямой, с солдатской выправкой.

Приятно, что не стал говорить этого при других студентах. Специально задержал и сидел, смотрел с осуждением. И Хрустов, и даже Волынские показывали намного лучшие результаты. Но у Катерины не получалось лучше. Отпустили бы они ее уже домой.

– Я тут не по собственной воле, – хмуро ответила ему Катерина.

Как же она ненавидела зал для практических занятий.

Он не имел окон. Стены до самого потолка покрывали огнезащитные панели, специально придуманные, чтобы молодые маги не разнесли все вокруг в щепки или не убили кого, пульнув из окна огненнным шаром.

А Авдеев целую вечность ее мучает, заставляя управлять огнем. В Немусе их никогда не неволили, позволяли самим выбирать оружие. А лучше всего Катерине сосульками кидалось. Как дротиками.

Он вдруг смягчился, встал, заложил руки за спину и даже с жалостью на нее посмотрел.

– Вас семья сюда прислала, да? Но разве вы не рады возможностям?

– Нет, – Катерина его побаивалась, конечно, но решила высказать все как есть. – Я и в Немусе учиться не хотела, но отец заставил. Я замуж хотела выйти.

Авдеев удивленно поднял брови, рассмеялся.

– Что вы тут нашли смешного? – рассердилась она, но подальше все таки отошла.

– А почему не вышли?

– Жених ведьму не захотел.

– А с чего он решил вас в ведьмы записать? – он явно забавлялся и страшно ее этим злил.

Катерина уже пожалела, что разоткравеничалась с этим оборотнем.

– Потому что я в июле сад заморозила, – пробурчала она недовольно.

– И планы ваши матримониальные порушились, – он сделал несколько шагов в ее сторону.

– А дара у меня никакого нету! – взволнованно продолжила Катерина и отступила от него на шаг.  – Это все случайно вышло. Я даже и не помню толком ничего.

Он слегка наклонился вперед, внимательно ее выслушав. Потом почесал лоб и посмотрел так, будто недоразумение какое-нибудь разглядел.

– Дар у вас есть, но что-то с ним не так. Видимо, вы сами его подавляете. Уверены, что в магини идти не хотите. Вот и портачите. Не можете управлять огнем, что понятно, стреляйте льдом. Но вы же ничего не делаете! Даже в Немусе у вас были результаты. А как сюда прибыли – окончательно перестали стараться.

– Не смейтесь, Павел Андреевич, – Катерина опустила глаза. – И отпустите. Не буду я магиней.

– Будете, куда денетесь.

– Не буду, – твердо ответила Катерина и посмотрела ему в глаза.

Страшно было ему перечить. Но упрямство перевешивало.

– Ну вы и фрукт, Войнич, – произнес он наконец, взял ее за подбородок и посмотрев в глаза, произнес веско, чеканя слова, – идти против воли князя не советую, обломает ведь упрямство ваше ослиное.

Она отклонилась назад и он убрал руку. Но в глаза смотреть продолжил. Страшный все таки человек этот Авдеев. Сам смеется, а глаза жесткие. А иногда безумные... и блестят нехорошо. Все таки не права Лина. Бояться его нужно и даже разумно.

Он вернулся за стол.

– И поймите, здесь вам не дом, и даже не Немуский университет. Вы думали, все забыли про труп учителя физкультуры? Нет, не забыли и ведется расследование. У него в кармане была обнаружена ваша фотография, Войнич. И в кармане у Майкова тоже. А Майкова кто-то обратил в вампира. Вы улавливаете связь?

Катерина кивнула. Пока она улавливала только, что ничем хорошим ей это все не светит.

– Академия обнесена защитным полем, которое поддерживают наши маги. Вампиру сюда не проникнуть, но тем не менее, кто-то проник, – он терпеливо ей все разъяснял, как ребенку. – И интересуется вами. Думаю, убийца, который спалил несчастного физкультурщика, не самый опасный человек в Академии. Если вообще опасен. Намного хуже, что здесь, среди лекторов и студентов, затаился враг. А может и несколько. Я практитечски уверен, что и убитый был одним из них.

– Это все вампиры?!

– Вампиры почти наверняка орудия в более крупной игре, Войнич.

Он наклонил голову слегка набок и внимательно на нее посмотрел, изучая.

– Мне можно идти? – эти слова Катерина почти прошептала.

– Нет.

Он разложил на столе две фотографии. Катеринины. Одна была старая, двухлетней давности, а на второй они были изображены с бывшим женихом, Петром.

– Где хранились эти фотографии? В вашем доме? Мне интересно понять, откуда их выкрали.

– Эти фотографии я подарила своему жениху, тогдашнему, – ответила она неохотно.

Неужели Петр замешан? Или выбросил фотографии? Отдал их добровольно? Катерина занервничала под пристальным взглядом Авдеева.

– Тут нету подписи, – сообщил он.

– Я не подписывала.

– Придется жениха вашего прощупать, подозрительный какой-то тип.

Катерина взвилась.

– Вы не имеете права! Вы его не знаете!

Он рассмеялся и спрятал фотографии.

– Надо же, как защищаете человека, от вас отказавшегося. Идите уже, Войнич. И отнеситесь с пониманием к ответсвенности.

Катерина выбежала вон. Как же он ей надоел. Настоящий занудный бюрократ. И говорит все какими-то обтекаемыми общими фразами, а по сути все равно ничего не понятно. И это о нем столько сплетничают в Немусе? Развратник? Опасный дуэлянт? Скорее, суконный костюм и чернильная крыса. Только очень самодовольная и красивая крыса.


2.6

Гектор Дюваль давно ожидал их появления, но ворваться вот так, посреди ночи, без стука, без предупреждения! И как они открыли двери?

Он быстро подскочил с кровати и собрал в ладони силу. Просто так он им не сдастся.

– Расслабтесь, Гектор, – чуть насмешливо произнес Авдеев. – Мы просто поговорить.

Князь же выглядел слабым и каким-то желтым, но это не помешало ему ринуться ментально прощупывать Гектора. Тот поспешно закрылся от телепата.

– Вы не заговариваете двери? – спросил его князь и уселся в кресло у окна.

Гектор натянул халат. Он все время забывал, что двери в Санктуме заговаривают. Странная местная прихоть. Можно же просто ставить прочные замки.

Авдеев остался стоять в дверях, прислонившись к косяку, и сверлил Гектора тяжелым взглядом.

Гектор вздохнул, осознав неизбежность неприятного разговора и сел на кровать.

– Что вы хотите знать?

– А вы как думаете? – удивился Авдеев. – Как вы убили учителя физкультуры? За что? Не любите ящеров? Не поделили даму?

Гектор ухмыльнулся и почесал щетинистый подбородок. Они видели его насквозь... частично. Лучше открыть историю с ящером-физкультурщиком, скрыв действительно важное. В глубины же своего разума, он князя не пустит.

– Валяйте, рассказывайте, – подтолкнул его Авдеев.

– По приезде мы, все новоприбывшие педагоги, встретились с Алисой Снежной в аудитории. И я, по своей обычной забывчивости, оставил там книгу. Поздно вечером решил вернуться. И застукал вашего ящера за странным разговором. Кто-то, я разглядел только высокий темный силуэт, стоял в проеме окна. При моем появлении он испугался и... я не совсем понял, что произошло. Он выпал, то ли выпорхнул в окно. А ящер напал на меня. Я с испугу выстрелил в него огнем из перстня, но не рассчитал заряд и обжег руку. Перстень упал, но я не стал его искать и убежал. Не хотел, чтобы меня застукали там, рядом с обожженным трупом. Я уже почти дошел до своей комнаты, когда раздался крик и звук разбитого стекла. Появился Авдеев, мы столкнулись в коридоре и поспешили обратно. Окно оказалось разбитым, а на полу лежала испуганная Эскобар. Что случилось там, после моего ухода, я не знаю.

Гектор замолчал и перевел дыхание. Авдеев вопросительно посмотрел на князя. Тот кивнул, подтверждая правдивость рассказа Гектора.

– А где вы взяли перстень?

– Я купил его на барахолке в Амберии, – быстро ответил Гектор.

Князь нахмурился.

– Врете, – бросил ему Авдеев.

– Я купил его на барахолке, – твердо повторил Гектор.

Он вспомнил, что сидит перед ними без очков, а они с любопытством рассматривают его лицо. Но нет. Они не могут его помнить. Слишком молоды. Он поспешно схватил с прикроватного столика очки и водрузил их на нос. Сразу стало как-то спокойнее.

– Вы ведь понимаете, что этим делом может заинтересоваться Инквизиция? – тихо спросил князь.

Гектор кивнул. Он заметил на ладони князя выженную инквизиторскую печать. Но с учетом того, как они там, в Инквизиции, между собой грызутся, наказание князя очистительным огнем показалось ему вполне логичным. Инквизиция не доверяла своим же. И наверняка Академия кишит их шпионами.

– Я понимаю. Я расскажу, что знаю, – ответил он спокойно.

Князь и Авдеев переглянулись.

– Значит в окне мелькнула высокая темная фигура? – проговорил Авдеев задумчиво. – Такого же человека, если это человек, видела и Виви Эскобар. После вашего ухода там еще что-то произошло. Кто-то кричал. Но кто? Выбили стекло. А тот... человек... выбежал уже в дверь, не воспользовавшись окном, как в прошлый раз.

– Ваши описания, Дюваль, наводят на мысль о вампирах, – добавил князь.

– Безусловно. Вампир вполне мог вылететь в окно. Они весьма гибки и летают, – согласился Авдеев.

– Летают только высшие вампиры, – добавил князь и достал трубку.

Авдеев тихо ругнулся.

Гектор поправил очки. Ну что же. Значит ему и работы вдвойне больше. Под кроватью у него приготовлен и осиновый кол, и револьвер с серебряными пулями. Интересно, барсы знают об этом? По хитрым глазам Авдеева было видно, что знают. А князь прямо как неживой. На все ему наплевать.

– Мы пойдем, – улыбнулся Авдеев, а князь медленно поднялся с места.

– Советую вам сотрудничать с нами, Дюваль, – бросил ему князь и барсы удалились с самым что ни на есть вальяжным видом.

Гектор выдохнул. Только бы они ему не помешали. Но пойди, объясни им, что он и для них старается. Не поймут.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

2.7

Учиться контролировать энергию, восстанавливать силу и метко бросаться молниями действительно сложно. Приходилось зубрить и теорию, и заклинания. Хрустов давно это все прошел, счастливчик, и сейчас только развлекался на практике. А в остальное время копался в своих бестиариях, возбужденно шептал что-то под нос, записывал. А Катерина только грустно шелестела тонкими листами пергамента. Слова заклинаний мучительно не запоминались, но они давали магу большие возможности. Возможности, ей не нужные. Эту судьбу не она выбирала.

Сегодня Виви Эскобар тоже явилась в библиотеку, но с новыми друзьями.

– Видимо втерлась к ним в доверие рассказами о папеньке, егере короля, – наконец прервала Катерина молчание.

– А? – Хрустов вопросительно посмотрел на нее.

Катерина кивнула в сторону Виви. Та показывала сокурсникам свои тетради с конспектами. Прилизанный полный Арсеньев что-то говорил им и они смеялись, а вокруг Виви ореолом мерцала золотая пыльца.

Хрустов заулыбался.

– Дурочка ты, – сказал он и потрепал ее по руке.

Видимо хотел по макушке, но постеснялся.

– Виви не понимает, что здесь твориться и назревает.

– Все она прекрасно понимает, – ответила Катерина. – Не такая уж она и простушка. Она даже ведет свое собственное расследование.

– Обе вы дурочки, значит. Князь с Авдеевым ее на обед съедят и забудут.

Студенты, собравшись группками, оживленно спорили или шутили, иногда замолкая под грозным взглядом библиотекаря-гнома. Он сидел на высокой лесенке и изредка посылал заклятия-подзатыльники особенно шумным.

Пробили настенные часы, вылетела кукушка и закуковала противным голосом.

– Святое Древо! Лекция Авдеева! Я опоздала!

– Передай, что я запоздаю или не приду, – буркнул Хрустов.

И тут же забыл о Катерине, закопавшись в старые фолианты.

Она кинулась к выходу. Несколько старшекурсников с неодобрением посмотрели ей вслед, но Катерине было все равно.

Стоит ли говорить, что в коридоре она с разбега врезалась в твердокаменную особу грозного Авдеева. С испугу вцепилась в лацканы его пиджака и подняла голову. Он был ниже Бестужева, но все равно выше коротышки Катерины. И смотрел на нее очень пристально. Так пристально, что стало жарко и как-то странно, и... даже приятно.

Катерина тут же отдернула руки, будто ошпарилась. Уж лучше бы он злился, чем так глядел.

– В чем дело, Войнич? До конца задуманное доводить не будем и не оторвем даже лоскутка от моей одежды? Кстати, вы все еще не вернулимне мой старый сюртук.

Катерина опустила глаза. Сюртук она испортила. Тренировалась, пыталась повторить давний свой подвиг и заледенила его до полной непригодности. Сюртук рассыпался на осколки, от которых она срочно и избавилась, высыпав в камин.

– Что вы обмерли? – Он начал раздражаться. – Как вы думаете с таким характером развиться в боевого мага?

– Я...я... верну, Павел Андреевич, – промямлила Катерина в ответ, кажется совсем невпопад.

– И вы заставляете группу ждать. В следующий раз мы начнем без вас.

Катерина достала из ридикюля его малахитовые четки... или, что это на самом деле... и молча протянула. Авдеев скривился, пробормотал что-то невразумительное и, выхватив их у нее, спрятал в карман.

Он посторонился, указал рукой в сторону зала для практики и, пропустив вперед, пошел следом.

Катерина слышала его дыхание за спиной и нервничала еще больше. Из-за этого оборотня практика в боевой магии, и так неприятная ей, превратилась в пытку.

Сокурсники встретили Катерину мрачными минами. Аврора демонстративно достала мужские часы, которые почему-то носила в кармане формы и громко хлопнула крышкой.

А отсутствие Хрустова ведь никто и не заметил. Быть магистрантом явно выгодно. Хотя Катерина и не понимала, зачем они его в Академию зачислили и какую пользу пытались получить. Боевого мага из него вылепить вознамерились? Из ученого?

Авдеев захлопал в ладоши.

– Хватит злобствовать, – крикнул он студентам, как всегда зычно. – От этих занятий зависит ваша жизнь. Отнеситесь серьезнее. А то Алисе Сергеевне на растерзание отдам – мало не покажется. Сегодня отрабатываем защитные реакции.

Катерина вздохнула. Опять шарами кидаться станет.

– Будем повторять одно и то же, пока не затвердите на уровне рефлексов, – прикрикнул он на студентов. – На поле битвы времени на размышления не будет.

Кидал в них разрядами он всегда неожиданно. Причем тактику менял без предупреждения и, стоит ли говорить, что путалась Катерина постоянно.

Он энергично вертелся на месте, рассылая студентам разряды огня – воду и лед он не любил, и они отражали удары. Все наслаждались магической разминкой. Все, кроме Катерины.

А в ледяных сосульках и снежных шарах особенно хорош оказался Арсеньев, который сегодня совсем опоздал, придя даже позже Катерины, но замечания не получил.

Тяжелый ледяной шар больно ударил ее под дых и Катерина повалилась на пол. Раздались ехидные смешки и шипение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Перехвалили плебейку, – услышала она отдаленный шепот.

Катерина была уверена, что Арсеньев сделал это специально.

Авдеев протянул ей руку и она по глупости подала свою. Он резко дернул ее вверх, поставив на ноги. Не очень галантно, но совершенно в его стиле.

Рука его оказалась горячей и Катерина выдернула пальцы.

– Все дело в том, что вы сосредоточиться не можете, – сказал он неожиданно спокойно.

Надо же, даже орать не начал.

Потом обвел зал серьезным взглядом.

– Может, после экскурсии в Заставу в себя придете и грызться между собой перестанете. А вы, Войнич, идите за мной. Поговорить надо.

Она покорно последовала за Авдеевым.

Он провел ее в личную библиотеку князя и захлопнул дверь. Потом повернулся и посмотрел гневно. И что он все время сердится? А поначалу казался шутником. Катерина попятилась назад.

– Вы понимаете, что ваша самооценка никуда не годится? Вы трясетесь, как осиновый лист по любому поводу. Или упрямитесь, как ребенок. Сколько вам лет?

– Двадцать. И я не трясусь, – ответила она.

– Не такая уж и маленькая. У вас высочайший потенциал, намного больше, чем у этого Арсеньева. Но вы почему-то плететесь в хвосте. Что вас отвлекает?

Сердце бешено застучало. «Вы и отвлекаете, Павел Андреевич», – захотелось ей крикнуть.

– Вы меня боитесь? – вдруг понял он и скрестил руки на груди. Присел на краешек стола.

Катерина неуверенно кивнула – страх перед оборотнем-магом представлялся ей вполне естественным чувством.

Он рассмеялся. Безумные огоньки опять заплясали в глазах.

– Подойдите сюда и дотроньтесь до меня, – сказал он наконец. – Пощупайте, убедитесь, что я безобиден, из крови и плоти создан, так же как и вы или, как этот...  Хрустов ваш. Его же вы не пугаетесь.

Катерина замотала головой. Неприлично как-то мужчину трогать.

– Я вам на слово верю, – гордо ответила она ему.

Он опять засмеялся и вроде расслабился. Но в глубине глаз продолжало плескаться что-то недоброе.

– Я понимаю вас, Войнич, – продолжил он спокойно. – Я ведь князю сводный брат, от матери крестьянки. Прекрасно знаю, какого в белых воронах ходить.

Он выжидающе посмотрел на нее. Катерина не совсем хорошо понимала, чего он хочет, но кажется пытается успокоить.

Она решила промолчать.

– Почему вы не стараетесь? – спросил он вкрадчиво.

– Потому что я не хочу быть боевым магом, – в который раз повторила она.

Между ними повисло привычное уже напряжение. Благожелательное выражение постепенно начало сползать с лица Авдеева.

– Не понимаете вы ничего. Боевой маг не может быть размазней! Не имеет права! – жестко прикрикнул он. – Не важно, что вы женщина. Перед общим врагом все равны. И раз Древо вложило в вас дар, вы обязаны ему соответствовать.

– Есть более достойные, чем я. Отпустите меня. Отчислите.

Он встал со стола и подошел к ней, чуть наклонился и медленно произнес:

– Даже не надейтесь. Хотите оставаться тряпкой – оставайтесь, но не удивляйтесь потом, что об вас ноги вытирать станем.

Его слова больно отозвались в груди. Катерине совсем не хотелось, чтобы об нее вытирали ноги. Ей хотелось тепла и заботы. За что ей все это? Она хлюпнула носом, безуспешно стараясь сдержать слезы. Сцепила за спиной руки и захотела оказаться отсюда где-нибудь далеко, а лучше в своей комнате в Немусе.

Авдеев слегка опешил, развернулся и ударил кулаком в стену. Катерина вздрогнула. Это что же, штукатурка посыпалась?

– И за что вы мне на голову свалились, Войнич? Вот князь, он бессердечный, он бы и взялся вас укрощать.

Он с досадой посмотрел на нее.

– Разозлитесь же уже, Войнич! Хотите, ударьте меня! Ну же! Я заслужил.

Авдеев явно принялся распаляться и разозлился сам, глаза сделались наподвижны и бешены, подернулись желтым, а от запястий по рукам наверх поползла золотая броня. Катерина отступила назад. Металл расползся до локтя, выпустил шипы, а сам Авдеев сделался больше и шире.

Он трансформировался! Но только в кого? Может он и не барс вовсе, а какое другое чудище?

Катерина еще попятилась. Выглядел Авдеев жуть как страшно. Кажется, она даже пискнула со страху.

Впоследствии она часто думала, чем закончилась бы эта история. Растерзал бы ее Авдеев или сжалился? Она даже несколько раз оглянулась на высокое многочастное окно, красивое такое, с цветными стеклышками. Жалко было бы его разбить, выпрыгивая на улицу. И обморожение, снаружи, без шубы, тоже обидно было бы получить.

Но ее спасла хлопнувшая дверь и появившийся из смежного кабинета князь. Рассеянно кивнув им, он прошел к стеллажам и принялся выбирать книгу.

– Катерина, – спокойным голосом проговорил он, не поворачивая головы от полок, – Павел Андреич пытается раскрыть ваш потенциал. Не более того. Если вы его не проявите в полной мере, то скорее всего погибнете в первой же стычке с вампирами.

Он ловко выдернул тяжелый том и обратился к Авдееву:

– Можно уже и практику в полевых условиях начинать, Пауль. Я готов. Сколько осталось до конца семестра? Ничего не бодрит так, как страх смерти. – Он повернулся к Катерине. – Страх очень возбуждает, вы не находите?

Катерина не верила своим ушам. Они все тут не в себе!

Авдеев уже вернулся в прежнюю форму. Пропала золотистая броня и желтые всполохи в глазах потухли.

Катерина перевела дыхание. Надо будет узнать у него поподробнее, что он за чудо такое и в кого обращается. К сожалению, отсутствие смелости и решительности в ней компенсировалось неуемным любопытством. Но все таки, Катерина в очередной раз решила, что больше не подойдет к Авдееву ни на шаг. Даже на уроках.

Князь взял со стола несколько фотографий и протянул ей. Она робко приняла их и вскрикнула. На снимках были трупы. Люди... Жертвы вампиров.

Кажется, кто-то говорил, что князь увлекается фотографией. Да уж. Снято было отменно, натуралистично, в подробностях и с разных углов.

– Я отпустил бы вас не раздумывая, Катерина, – спокойно проговорил он. – Но так случилось, что вы обладаете способностями, превышающими способности большинства студентов нашей Академии. Это весьма печально и я бы хотел, чтобы было иначе. Дальше вам объяснит Павел Андреич.

Князь улыбнулся одними губами, зловеще и неприятно, как знал только он. И вышел. Он потерял интерес к разговору. Еще одна отличительная его черта.

Фотографии выпали у нее из рук.

– Их сиятельство хотели сказать, что нет у нас времени с вами возиться. Тут не ясли. Так что встряхнитесь и возьмитесь за ум.

Авдеев поднял с пола снимки и запер в ящик стола.

Катерина опустилась на стул. Почему Древо выбрало ее? Совершенно бессмысленный вопрос, ответа на который не знал никто в Академии.

Авдеев уселся в кресло, удобно развалился, усмехнулся, покачал головой.

– И что мне с вами делать? У вас все эмоции на лице написаны, – устало обратился он к ней.

– Меня не спрашивали, хочу ли я становиться магиней.

– Никого не спрашивали.

Легкий отблеск сочувствия промелькнул в его глазах, но сразу затух.

– Вскоре едем в разоренную Заставу. Насмотримся всякого...

Катерина встала, подошла к нему и глянула сверху. Сильный, опасный и требующий от нее того же – силы и опасности. Он взглянул на нее в ответ. Он был неумолим.

– Буду тренировать вас лично. На поблажки не надейтесь. А сейчас бегите, у вас еще лекции впереди.

В дверях Катерина остановилась. Сейчас. Потом она ни за что не решится:

– А вы какой оборотень, Павел Андреевич?

Он непонимающе на нее посмотрел.

– Муравьед? – нерешительно предположила Катерина.

– Я барс! – взревел он возмущенно, – у нас несколько личин, бестолочь вы несусветная. Боевая и звериная!

Опять разозлился и орет. Не дожидаясь, пока Авдеев опять в чудище какое-нибудь превратится, Катерина выскочила в коридор и побежала в свою комнату. Через час они попадут в лапы к Алисе Сергеевне Снежной. Прирожденной гарпии без всяких превращений.

2.8

Виви бежала по лесу, проклиная короля Эдуарда, его агента и всех барсов-перевертышей на свете. Ноги проваливались в сугробы, с веток сыпалась снежная пыль, а зимнее манто, вполне пригодное для Лурда, здесь, на морозе совсем не грело.

Углубившись глубоко в лес, Виви остановилась и настроженно огляделась. Кажется, достаточно далеко от поместья. Тут ее никто не подслушает.

Она накопила информацию. Все, как велел агент. И даже покопалась в кабинете князя. Хотя проникнуть туда оказалось делом нелегким. Пришлось лезть через печную трубу.

Но сейф открыть не удалось. На столе же нашелся перстень с клеймом, тот самый, фотографии из разоренных деревень, книги по черной магии... Видимо, князь интересуется.

А потом на нее ментально напали и грубо считали, взломав защиту. Эвершем все равно не делился с ней информацией, так что узнал князь немного. Виви поежилась.

Но как же жутко вокруг. Снежный буран, вызванный Майковым, удалось утихомирить не сразу и то – жрец Древа все силы вложил в укрощение стихии. Но страшные следы остались – вывороченные деревья, поломанные ветки, об которые Виви постоянно спотыкалась. И каркающие вороны.

Что они каркают так зловеще, что предвещают?

Последний раз вороны так каркали десять лет назад, возле их нищего домика у грязной реки. В ту ночь умер отец. А на следующее утро Виви впервые украла.

Нет... это все в прошлом... нищета и убогость Лурда в далеком прошлом. Не стоит и поминать.

Она вся промокла и начала дрожать. Сосредоточиться в таком состоянии было не просто, но другого выхода не было. Она уже неделю сюда ходит и все безрезультатно. Но сегодня должно получиться.

Виви закрыла глаза и попыталась почувствовать сестру, дотянуться до нее мысленно. На таком расстоянии наладить связь всегда трудно, но из Немуса же выходило. А сейчас тишина. Будто мысли в вату тычутся. Никаких звуков, никаких эмоций. Ничего.

Вороны закаркали громче и закружили вокруг. И тишина дрогнула. Далекий мужской голос позвал тихо:

– Спаси ее! Спаси!

Виви развернулась в ужасе, споткнулась о корягу и растянулась в сугробе. Начала в панике осматриваться, но вокруг только снежный лес.

– Спаси ее, – повторил голос.

Одновременно и тоскливо и властно повторил. И в голову ей прыгнуло видение. Такое яркое, что Виви замутило.

Дева с черными косами в мраморном гробу. А губы алые, как у живой.

Виви застонала, попыталась отогнать видение, но оно вонзилось в мозг, расцветилось деталями.

Гроб, весь в черных трещинах, стоял в лесу, укрытый балдахином из хвойных веток. А сверху деву, как вуалью, оплетала черная паутина. Что за паук должен был соткать такую? Виви попыталась выбросить жуткий образ, но голову пронзила резкая боль. Она опять застонала, уткнулась лицом в снег, и в следующую секунду все стихло.

В усталом мозгу промелькнула мысль, что нужно встать, нельзя в снегу замерзнуть. Но как же хорошо лежать. Виви, превозмогая слабость, попыталась подняться, но ноги подогнулись и она упала обратно в снег. Телепатический контакт высосал из нее все силы.

Нет, встать не получается. Неужели придется в лесу замерзнуть? А ведь агент обманул, подставил. Послал в место, где ее разоблачили играючи. И контакта с сестрой нет. Наверняка знал, что все так и закончится.

Виви подтянулась на руках, но опять рухнула в мягкий сугроб, как в перину. Сознание начало меркнуть и картинки детства пронеслись перед взором. Тлеющие угольки в жестяной печурке и сырость... сырость. Не мог скромный запас угля победить эту вечную напасть приречных убогих поселений.

Виви заметалась в снегу. «Нет, не хочу, не хочу обратно домой, в нищету». Надо раскрыть глаза, сделать последнее усилие, но веки не слушались, стали, как гири тяжеленные. Не желали подниматься и все.

 «Как же холодно», – прошептала Виви и потеряла сознание.


Она не очнулась, когда сильные руки подняли ее с земли. Не очнулась, и когда несли ее сквозь лес, укутав в тяжелую черную шинель. Не очнулась и в маленькой хижине, когда мужчина снял с нее платье и растер кожу, уложив в постель у огня.

Виви даже не снились сны. Она пребывала в блаженном небытии, не помнила и не чувствовала ничего. Ни боли, ни угрызений совести, ни сырости, ни нищеты.


Проснулась Виви посередине ночи с криком. Память вернулась сразу и она завертела головой, осматриваясь. Темно. Только слабые отблески огня освещают комнату. А она лежит на низкой кровати, голая.

На пузатом бочонке, служившем тумбочкой, Виви нашла спички и с пяток свечей. Зажгла их все, еще раз осмотрелась.

Находилась она в скромной, но уютной хижине. Вокруг – простая деревянная мебель и много шкур, небрежно раскиданных на полу, на кровати, на сундуках у стен.

«Надо побыстрее убираться отсюда», – пронеслась тревожная мысль.

Но резкий стук двери прервал ее размышления. Виви стремительно подскочила в постели. Перед ней стоял пораженный и встревоженный Авдеев. В одной руке он держал тяжелый мешок, а вторую, объятую золотым пламенем выставил вперед, нацелив на Виви.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Выглядел он крайне недовольным.

Виви натянула шкуру повыше на грудь и приняла независимый и гордый вид. Начинать разговор первой она не собиралась. Но, Святые Короли, какая неудобная ситуация. Это Авдеев ее сюда притащил? Тогда почему мечет искры из глаз и кажется вскоре прожжет в ней дыры.

– Что вы здесь делаете? – спросил он наконец и, пройдя вглубь комнаты, свалил на неказистый обеденный стол мешок с продуктами.

Зажег там еще с десяток свечей и начал медленно доставать из мешка копченое мясо, грибы, сушеные ягоды, вытащил несколько голов сыра и дальше Виви смотреть не стала – ее желудок заурчал самым неприличным образом. Она опять оглядела комнату, на этот раз в поисках одежды. Платье и манто, небрежно сваленные в кучу, свисали с низкой табуретки. Но далековато, из постели не дотянуться.

Краем глаза она увидела, как Авдеев раскладывает еду по шкафам. Очевидно, она находится в его доме. А он пытается казаться джентельменом.

Дает ей время одеться? Но до платья все равно далеко. Она получше закуталась в мех и удобно устроилась, в ожидании его дальнейших действий

Наконец, он подошел к кровати, но недовольный взгляд успел смениться ироничным.

– Ну что, золотоволосое чудо. Может объясните, что задумали? Решили меня соблазнить?

– Даже не думала, – ответила она с достоинством. – Я потеряла сознание в лесу и меня сюда кто-то принес. Это были вы?

Он задумчиво покачал головой.

– Нет, я застал вас уже тут. Но снаружи видел мужские следы. И замок кто-то открыл, взломал заклятие.

Он вопросительно посмотрел на нее, в ожидании объяснений.

Виви пожала плечами.

– Я даже не представляю, кто это мог быть.

Авдеев стоял перед ней, прямой, как палка, скрестив руки на груди. Присел бы на кровать, что ли?

– Я ведь предупреждал вас не выходить по ночам и тем более не шататься по лесу? Вам повезло, что вы не встретились с князем в ипостаси... или со мной.

Виви решила промолчать. Она думала о такой возможности, но надеялась, что князь после ритуала  еще долго обращаться не будет.

– Этот мужчина изнасиловал вас? – спросил Авдеев.

Виви вздрогнула и покраснела, сама удивившись своей реакции.

– Кажется, нет. Я бы почувствовала.

Она осторожно провела рукой по телу под шкурой. Нет, вроде, никаких следов близости и тем более насилия.

Авдеев продолжал внимательно рассматривать ее исподлобья и Виви вспыхнула под его горящим взглядом. Щеки ее защипало, а дыхание предательски участилось. Было в его взгляде что-то опасное и ... порочное.

А почему бы и нет? У Виви никогда не было оборотня.

А потом... Потом она молча смотрела, как при неверном освещении свечей он медленно расстегивает одежду, стаскивает рубаху, брюки... от вида его развитого мускулистого тела Виви совсем потеряла голову и резким движением откинула шкуры, самодовольно порадовалась его восхищенному взгляду.

Губы и руки Авдеева оказались горячими, язык бесстыжим, а тело молодым и крепким.

Виви вцеплялась в его русые волосы, кричала, царапала спину, двигаясь под ним в жестком ритме... Как раз в таком, как она любила. Она, конечно же, чувствовала и ментальное присутствие князя, который через верного брата пытался снова ее считать.

Но тщетно. Непробиваемая ментальная защита черным цветком расцветала в ее голове, окутывала мысли прозрачными лепестками, не пускала князя. Всплеск новой силы пьянил, добавлял ощущений и Виви вновь и вновь кричала в экстазе, удвоенном ликованием – таинственный незнакомец взял ее под защиту.

Авдеев грубо перевернул ее на живот и овладел снова, а Виви задыхалась от счастья. Это же сколько времени у нее не было нормального секса? Да еще такого? С оборотнем.


Авдеев пах дымом. Виви с удовольствием ткнулась носом в его плечо, провела языком по шее. Но он только поморщился во сне и закинул руку за голову. Спал он вольготно раскинувшись, заняв большую часть постели. А Виви все смотрела и не могла насмотреться, довольная. Давно ей не было так хорошо с мужчиной.

Она подлезла к нему под бок и заснула, свернувшись калачиком.

Под утро ее разбудили. Бесцеремонно и дерзко защекотали, ущипнули за зад. Виви с визгом выскочила из постели и предстала перед блестящими Авдеевскими глазами в чем мать родила. Он уже одетый валялся на кровати поверх шкуры и с интересом ее разглядывал.

– Вчера плохо при свете свечей рассмотрел, – одобрительно заметил он.

Со сдавленным шипением Виви схватила с табуретки белье и платье и быстро оделась.

– Вы не забыли про сегодняшнюю экскурсию, надеюсь? – он небрежно облокотился о локоть и продолжил пялиться.

– Конечно же, забыла, – возмущенно ответила она. – Вы полагаете, что я после такой напряженной ночи отправлюсь в какую-то проклятую деревню, полную трупов?

– Да, полагаю. Все отправляются и вы поедете. Так что бегите, умывайтесь и возвращаемся в Академию. Выступаем через час. Сбор у конюшен.

Виви с отвращением на него посмотрела. Спящим он ей нравился намного больше. Или в другие, жаркие моменты. А сейчас смотрит насмешливо и ведет себя, как типичный Авдеев.

– Я хочу есть, – холодно бросила она.

– Хлеб, мясо, сыр в шкафу. Кофе предложить не могу, нету времени. Умывальник во дворе найдете.

Фыркнув, Виви ринулась в глубину хижины, где вчера хозяйничал Авдеев. Торопливо сняла с полок вкусно пахнущую снедь и, тут же на месте, с аппетитом вонзила зубы в буханку хлеба. Неизящно, неаристократично, да. Но голодать она больше не будет. Виви засунула кусок мяса в рот, пережевала. Насладилась  удивленным взглядом Авдеева.

Они вышли из хижины в полной тишине. Мужские следы во дворе уже замело снежной крупой. Жаль, Виви хотелось посмотреть на них.

Она с благодарностью вспомнила своего ночного спасителя.

Но и осторожность терять не стоит – кто знает, какие планы незнакомец строит на ее счет. После предательства агента, Виви не доверяла больше никому.

Авдеев выглядел мрачным. По своему обыкновению, он в секунды сменил настроение. Возможно был недоволен, что вторглись в его логово.

– Я правда не знаю, кто был тот мужчина, – сказала ему Виви.

– А зачем в лес пошли?

Виви задумалась. Правду говорить нельзя. Нужно срочно что-то выдумывать.

–  Мне приснился кошмар. Будто мать зовет, плачет. И дальше не помню. Наверное, нервы, – солгала она.

Она знала, что Авдеев ей не поверил. Но какая разница? Только бы они с князем пристукнуть ее не попытались. Но она покинет Академию раньше. Возможно, сегодня, во время экскурсии и удасться совершить побег.

– Придется ставить новые запоры, – пробурчал Авдеев себе под нос. – На этот раз те, новые, сжигающие на месте.

С этими словами он пошел вперед, не оглядываясь, и Виви поспешила следом. Одна она отсюда не выберется.

Идти было трудно, длинный подол платья намок и тащился сзади грязной, тяжелой тряпкой. Она с тоской вспомнила тепло хижины, но об этом месте лучше забыть. Как и об Авдееве.

Он легко шел впереди, отталкивая носком сапога мертвые ветки, ловко перешегивая через поваленные деревья. Иногда оглядывался, чтобы посмотреть не отстает ли она. Пару раз даже помог перебраться через особенно толстое бревно. Но держался холодно.

Виви поежилась. Ей вспомнился разговор с Апполинарием Алеексеевичем. Червоточина уже поселилась в ней, а происхождение черного цветка не вызывало сомнений. Только догадался ли князь? Не убьют ли ее немедленно? Удасться ли добраться до Заставы?

Остался один путь – в Бездну. Мертвые Земли помогут ей, как и многим беглым магам до этого. Она читала о них в библиотечной энциклопедии.

Виви прокляла про себя агента-предателя.

Никогда больше ей не вернуться в Лурд.

2.9

Они расстались с Виви молча – она, с гордо вздернутой головой, проследовала в жилое студенческое крыло. А Павел пошел к князю.

Надо еще успеть собраться и приготовиться к вылазке. Он улыбнулся про себя смешному названию, которым князь окрестил это опасное путешествие. Экскурсия. Хороша экскурсия. Вернуться бы без потерь.

Но о ночи с Виви он не жалел. Страстная и умелая девица, ничего не скажешь. Ему стало любопытно, что считал с нее князь. Сам Павел к телепатии был не пригоден и только и мог, что открыть ему свой разум, послужить проводником. Но благодаря этому незамысловатому умению они всегда с князем находились на связи и даже небольшие сообщения передавали.

Он передернул плечами. Любит все таки Алекс в третьи лишнии навязаться. Но это последний случай, больше он не позволит подглядывать.

Раздался зычный голос глашатая. Павел выглянул в окно коридора – над академическим двором нависла, нелепо мигающая, призрачная фигура до пояса. Почему-то создавать иллюзию в полный рост на кафедре практической магии ленились. Мол энергии слишком много жрет.

– Сбор у южных конюшен! – монотонно твердил призрачный глашатай, – одежда форменная. С собой иметь оружие холодное и огнестрельное, кое выдается в оружейной комнате. Паек иметь собственный, в кожаный ранец упакованный.

Павел уже подошел к княжеским покоям и собрался постучаться, но дверь распахнулась настежь и к нему выбежала встрепанная Машенька.

– В чем дело? – крикнул ей Павел, и не дождавшись ответа, ворвался в комнату.

Князь лежал на ковре у кровати и хрипел. Павел подбежал к нему, рывком поднял с пола, взвалил на руки и аккуратно примостил на огромной кровати. Распустил галстук, слегка постучал по щекам.

– Воды, быстро, – крикнул он Машеньке. – И лекаря позови.

Та судорожно всхлипнула, закивала головой и, прижав ладони ко рту, выбежала исполнять поручение.

– Сначала воду, чтоб тебя! – ругнулся Павел.

Графин стоял на столу в углу и Павел попытался влить несколько капель воды сквозь стиснутые зубы князя. Тот захрипел, но потихоньку пришел в себя. Глянул на Павла безумными, непонимающими глазами.

– Сейчас не время, Алекс. Не время в обморок падать. В Заставу едем.

– Я видел его, – прошептал князь. – Я видел Волка.

Павел озадаченно нахмурился.

– Где ты его видел? В Академии?

– Нет, у нее в голове... у Эскобар.

Павел резко выпрямился. Ну конечно. Вот кто в его логове побывал. А возможно и к истории с вампирами свои поганые лапы приложил.

– Он не дал мне ее считать. Внедрил цветок... червоточину...

Павел налил князю еще воды в стакан и стал осторожно поить, приговаривая:

– Не переутомляйся. Тебе нельзя.

– Цветок напал на меня. Еле отбился... хотел осквернить меня... чернотой... Хорошо, очищался недавно... Белый огонь не дал...

В дверях появилась Машенька, строгая и прямая. За плечами у нее маячила физиономия местного лекаря. Павел кивнул ему, приглашая.

– Ментальное нападение, – пояснил он ситуацию.

А ведь сам он ничего не почувствовал, пока с Виви был. Но он и в мозгах у нее копаться не пытался, другим был занят.

Лекарь влил в князя укрепляющих эликсиров и выходить из комнаты строго настрого запретил. Значит со студентами Павлу одному ехать. Он уже начал жалеть, что в свое время за Виви вступился. Они короля Эдуарда опасались, а она оказывается протекцией самого Волка пользуется.

Нехорошо это, ой, как нехорошо.

Машенька проводила лекаря и Павел сделал ей знак оставить их с князем наедине.

– Уберем ее? – спросил он неохотно.

Князь покачал головой.

– Очень соблазнительное предложение, Пауль. С превеликим удовольствием сломал бы ее тонкую шейку. Но вдруг следов не заметем и опять очищаться придется.

Павел кивнул. Сам он очищение проходил только раз, очень давно. После бегства Марии. Он хорошо помнил – белый огонь не только плоть жжет, но и душу клеймом выжигает.

Князь слабо улыбнулся ему:

– Там, в огне, все прежние эмоции враз вернулись. Как будто со стороны увидел, как Майкова убиваю, а он жить хочет. Почувствовал его боль... свою жажду крови... и невыносимую жалость к нему... а к себе ненависть.

Алекс прижал к лицу руки, закрылся. А Павел присел к нему на кровать и смотрел с сожалением, слушал.

– А потом, когда обратился в барса – все опять забыл, – князь отнял руки от глаз, вытянулся на постели.

Павел подумал, как он похудел за эти недели. А после сегодняшней схватки выглядел не лучше призрака – бледный, с синяками под глазами и бескровными губами.

– И эмоции не вернулись? Излечения не последовало? – спросил он Алекса.

– Нет, опять все по старому. Помню только, что в костре чувствовал, но чисто умозрительно так...

Князь посмотрел на Павла внимательно.

– Бросить бы все и в Бездну. Не создан я ни для Света, ни для Сумерек. Устал я, Пауль.

– Она отравила тебя, Алекс, будь она проклята. Покалечила, изувечила лучшего человека в Империи. – Павел наклонился к князю. – Убил бы еще раз с удовольствием.

– Я позволил себе минутную слабость, – вяло ответил князь. – Санктум – моя территория. И защищать я ее буду до последней капли крови. Боюсь, инстинкты все, что у меня осталось.

– Мне пора, через полчаса мы выезжаем в Заставу.

– Я тоже поеду, – Алекс поднялся на кровати, потряс головой.

Павел хотел возразить ему, но он прервал его возражения:

– Я должен быть там, со студентами. Эликсиры лекарские помогли, придали сил. Позови Машеньку, поможет мне в мундир переодеться.

2.10

Они уже час мерзли во дворе конюшни.

Катерина подумала, что студентов специально собрали пораньше, чтобы избежать опозданий. И вселить боевой дух, чтобы не расслаблялись.

Но ее боевой дух давно издох в мучениях и вызвать его обратно к жизни не представлялось возможным. Особенно не хотелось встречаться в это туманное утро с князем и с Авдеевым. Особенно с последним. В прошлую их встречу он попортили ей нервы с особым изощренным изяществом.

Кроме Хрустова к отряду присоединились профессора – Снежная, Разведов и Дюваль, многие студенты старшекурсники. Естественно Хрустов, Волынские и Арсеньев, который избранником Дуба не стал, но заслужил особую похвалу и рекомендацию князя. Катерина старалась не обращать на них внимания да и сами они держались в стороне.

В мундире Катерина чувствовала себя неловко. И никак не могла привыкнуть к укороченной юбке, сегодня надетой поверх лосин. Немного утешало, что, подбитая мехом, широкая шинель полностью скрывала тело и неплохо грела.

И указания им дали самые жесткие. Специально предупредили насчет винтовок – если вдруг магия даст сбой, стреляйте или прикладом лупите. Сказали, что сам Павел Авдеев распорядились студентов предупредить. Естественно, винтовка эта оттягивала Катерине плечо и давала повод лишний раз помянуть недобрым словом славного барса...

Стоит ли говорить, что научить их пользоваться винтовкой никто не озаботился.

А вот Виви, хоть и появилась с запозданием, но выглядела прекрасно. Она оставила без внимания огненно-пронзительный и злобный взгляд Снежной и подошла прямо к Катерине с Хрустовым. Холодно поинтересовалась, где же доблестные предводители отряда.

Но барсы уже появились вдалеке, облаченные в серые форменные шинели. Князь выглядел бледным и Виви презрительно скривила губы при виде него. А на Авдеева и не взглянула. Не иначе, как встала с левой ноги.

– Впервые в жизни мне тут не холодно, в такой-то теплой шинели, – сказала она немного хрипловатым голосом.

– Почему не на конях! – раздался зычный окрик Авдеева.

Он окинул горящим безумным взглядом их небольшой отряд, заулыбался радостно. Видимо чувствовал себя комфортно в привычной военной ситуации.

А князь смотрелся снулым, как рыба. Причем тухлая. Вон глаза ввалились и шатается.

Авдеев погнал всех в конюшни, заставил оседлать коней самостоятельно, проверить упряж.

– От надежности транспорта жизнь ваша зависит, бестолочи, – прикрикивал он на студентов. – Войнич, что вы творите? Кто так седлает?

Он подошел к ней и, оттеснив от лошади, ловко приладил седло. Слегка пнул гнедую под дых, чтобы живот поджала и быстро затянул подпругу.

– Вон даже Виви может коня оседлать. А вы... Верхом ездить хоть умеете?

– У папеньки лошадка была, – мрачно ответила Катерина. – Мы в фаэтон ее запрягали.

– Почему раньше не сказали, что плохо верхом ездите? – раздражился он. – Если сегодня в Заставе выживете, начнем и верховой езде вас учить.

Катерина рассердилась, но спорить не стала. Не такая уж она и беспомощная. Гордо поджав губы, она взгромоздилась в седло. Но он уже отвернулся от нее и внимательно осматривал упряжи остальных студентов.

Если в Заставе выживете. Вот ведь гад.


Лошадь Катерине досталась спокойная и ей неплохо удавалось справляться с ней. Но ехали они через лес долго. И чем глубже в чащу продвигались, тем становилось тише и тревожнее.

А в какой-то момент даже животные попадаться перестали. И, если в начале пути иногда лисица перебежит дорогу или заячьи следы встретятся, то где-то через час кони их ступали уже по совершенно девственно-чистому снегу.

И даже птицы замолкли. И белки исчезли. И вороны.

Авдеев, ехавший с князем впереди, иногда оборачивался, окидывал студентов напряженным, оценивающим взглядом.

Катерина поняла, что сегодня их испытывали. Для этого и затеяли всю эту «экскурсию».

– В Заставе мы с князем еще не были, – ровным голосом сообщил им Авдеев. – Только к Западу вылазки предпринимали. Там много мелких деревень, нуждающихся в защите. А Застава почти на самой границе.

Катерина чувствовала себя подавленной. Ей было мучительно страшно, но показывать страх нельзя. Заметят – съедят живьем.

Разведов и Волынские держатся гордо, сдержанно. Снежная как будто и не человек вовсе, а воительница, отлитая из стали. Хрустов бледен, но виду тоже не показывает. Совершенно спокойным, даже небрежно расслабленным смотрелся и Дюваль. Глаза его хитро и возбужденно поблескивали под стеклами очков.

Виви вот тоже выглядит невозмутимой. Но спокойствие это поверхностное. Внутри она собрана, и оглядывается все время, а Авдеев на нее хищные взгляды кидает. Как будто под наблюдением держит. Пару раз Катерина уловила, как они коротко, напряженно переглянулись. У нее на минуту даже сердце екнуло, но Катерина тут же выбросила непрошенные мысли из головы. Что ей Авдеев. Он ей не интересен.

А князь с точно таким же выражением лица и в парке ездит наверное. Ну точно, как рыба дохлая.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В невыносимой тишине они слышали только приглушенный топот копыт да шелест снежных хлопьев. Но как прекрасен был лес, будто белой подвенечной фатой покрытый. Гнев на упырей затеплилися в сердце Катерины. Как смеют они осквернять Проклятый Бор, девственную белизну его земли, его города и селения? И вдруг, на минуту, ей стало понятно, почему князь и Авдеев так пекутся о нем.

Но нет. У нее своя судьба. Проклятый Бор прекрасен, но ее земля – это каменные проспекты Немуса и... магазинчик с амулетами. Катерина даже уютный уголок на Императорской площади присмотрела, с квартирой на втором этаже. Там она будет воспитывать своих детей, и век свой тоже там доживет. Как только отсюда вырвется.

Тихий вскрик Виви вывел ее из задумчивости. Впереди показались сломанные ворота. И повешенный над ними. Страшный, с высунутым языком.

Лошади заволновались, зафыркали. Катерина еле сдержала свою гнедую. Погладила ее между ушей, успокаивая.

Авдеев оглянулся, пробежал по студентам встревоженным взглядом. И решительно проскакал в ворота. За ним князь и педагоги. И они следом.

Дорожку уже успело занести снегом. Словно никто и не проезжал тут до них. Словно не разыгралось тут кровавой битвы.

Они в молчании въехали в поселок.

Страшная, нереальная тишина поселка пугала. Катерина крутила головой, впитывая страшное зрелище. Исполняясь праведным гневом. За что же они людей так.

Перед глазами поплыло все.

Она помнила свой дикий крик. Пронзительный.

От фонаря вдруг побежала фигура. Длинная, костлявая. Нечеловеческая. И опять крик. Катеринин собственный. И фигура падает, истыканная ледяными копьями.

– Осторожнее! За домами укройтесь! – зычный голос Авдеева бьет по ушам.

Катерина разворачивает лошадь, пытается увидеть его, но перед глазами кровавая пелена.

Мимо пролетает огненный снаряд. Длинная фигура сгорает на глазах. Но за ней появляется еще одна. И еще. Целый отряд...

Катерина разворачивается к врагу. Хочет бежать, но не может. Голову пьянит ненависть. И опять летят ледяные копья. За Проклятый бор, за сельчан, за живых людей... за невинных детей...

Она едет вперед, не останавливаясь. А они падают и падают замертво. И снег вокруг кружится.

И она сама – снег. Она – вьюга. Она – стихия. Несущая смерть. Несущая очищение.


Очнулась Катерина на столе в каком-то помещении. Деревянные балки потолка чернели над головой, тягостно давили. Она резко подскочила. Голова закружилась, паника подступила к горлу.

– Ну что, Войнич. Натворила делов? – голос Авдеева успокоил ее, вернул к действительности.

Катерина села и оглянулась. На втором столе лежал князь, без сознания. А может мертвый. Авдеев стоял рядом. Из носа у него шла кровь и он временами утирал ее рукавом. Виви почему-то привязали к стулу. И даже кляп в рот воткнули. Остальные, потрепанные, но живые и здоровые расположиилсь у еще одного стола у стены. Дюваль смеялся, вытирая кровь, капавшую из носа. Снежная же выглядела торжественно, как на параде.

Катерина поняла, что они находились в трактире.

– Что случилось? – прохрипела она.

Голос оказался сорван.

– А вы не помните?

Авдеев попытался изобразить иронию, но получилось у него плохо. Он закашлялся и сплюнул кровью.

Хрустов почему-то глядел на Катерину испуганно, а Волынские ошалело.

Катерина с мольбой обратилась к Авдееву.

– Священное Древо, что случилось-то?

– Почему вы тогда сад заморозили? – невпопад спросил он.

Катерина не сразу поняла, о чем он говорит. Мысли путались.

– С женихом поспорила, – ответила она неохотно. – Но я не буду с вами его обсуждать.

Авдеев хмыкнул.

– А сейчас, что вами двигало?

Катерина промолчала. Она сама не понимала до конца, что с ней творилось.

– Вы сегодня в одиночку уничтожили немаленький такой отряд упырей. Они в пустых домах прятались. И вместе с ними и нас чуть на тот свет не отправили.

Катерина все еще не понимала. Да, она кидала в них лед, кажется.

– Вы ведь мне помогали. Я видела, – медленно ворочала она языком, пыталась вспомнить. – Вы или князь упыря огнем сожгли.

– Пытались помочь. Но вы вокруг себя бурю подняли и заморозили все и вся. Мы еле ноги унесли. Если бы не мы с князем... если бы мы под щитом наш отряд не скрыли, погибли бы все, замерзли насмерть. Князь и так обессилен был и в беспамятство впал. Опять эликсирами откачивать придется. А эта дура сбежать пыталась, – Авдеев кивнул в сторону Виви.

Опять утер нос, прокашлялся.

– А я кровь из носа остановить не могу уже час. Вашу ж, Войнич. Почему вы себя в руках держать не можете?

– Ею надо заняться, самым что ни на есть плотным образом, – раздался слабый голос князя со стола.

– Займемся, самым что ни на есть плотным образом, – опять развеселился Авдеев и подмигнул Катерине.

Он подбежал к князю, помог тому подняться и сесть. Как заботливая нянька прямо. Катерина поежилась. Вдруг стало очень холодно.

– Что с вами? – встревоженно спросил Авдеев. ­– Ослабли после подвигов ратных? Поедете со мной. Не хватало еще, чтобы в обморок по дороге плюхнулись или еще чего учудили.

Князь с трудом поднялся на ноги. Авдеев и Алиса Снежная поддержали его с двух сторон. Остальные вышли следом. Хрустов взял Катерину за руку, сжал легонько. Подмигнул ободряюще. А близнецы отвязали и потащили к выходу Виви. За что они с ней так? Неужели дезертировать пыталась?

Виви усадил к себе Разведов. Но кляп изо рта у нее не вынул. Только примотал ее к себе веревкой, чтобы по дороге из седла не вывалилась. Авдеев помог князю усесться верхом, а узду его лошади взял Дюваль. Князь держался молодцом, но глаза у него еще больше ввалились, а цвет лица стал желтовато-пергаментным.

Авдеев вскочил на коня и строго кивнул Катерине, подзывая. Она подошла к нему и он, наклонившись, подхватил ее под мышки, как тогда в Немусе, и легко закинул в седло впереди себя.

– Маленькая и не весишь почти ничего, – шепнул он ей на ухо. – Асколько силищи. Что ж нам с тобой делать, Войнич.

– Я хочу, чтобы вы рассказали мне в подробностях, что случилось, – попросила она его.

– Расскажу, куда денусь, – хмыкнул он в ответ. – Но в общих чертах я вам ситуацию уже очертил.

Они тронулись в путь. Рядом с Авдеевым было хорошо, тепло и надежно. И пусть это только иллюзия надежности, но Катерина позволила этой иллюзии завладеть ею, убаюкать, успокоить.

Кровь из носа у Авдеева почти перестала идти и он немного смягчился. Еще раз рассказал, как они совместными силами на упырей напали, но тут Катерина подняла леденящий смерчь. И сосульками кидалась. И чуть Разведова не проткнула, так как не прицеливаясь пуляла, дурища. И орала так, что у него, у Авдеева, из носа и ушей кровь пошла. А потом и сосульки отбросила и все разом заморозила к демонам. Они с князем еле успели отряд закрыть. От упырей же только осколки льда остались.


В ту ночь Катерина повалилась в постель, не раздеваясь, и спала два дня. Так ей сообщила Машенька.

– Князь велели вас не будить. И накормить получше, когда проснетесь.

Аппетит у Катерины прорезался действительно необыкновенный. И, о чудо, князь настолько разщедрился, что позволил ей побыть в постели еще сутки. Как ей сообщил, забежавший посплетничать Хрустов, их сиятельство после посещения Заставы и сами не совсем оправились.

А вот про Виви он ничего не знал. Она почему-то попыталась бежать, но чуть не погибла от ледяного вихря. И Авдееву пришлось ее спасать, рискуя жизнью. А ведь он князю помогал щит держать. Бросил он князя и к Виви побежал.

– Никогда не слышал, чтобы живой человек так сквернословил, – говорил Хрустов, подъедая у Катерины с тарелки заморские фрукты. – Он успел накрыть ее щитом в самый последний момент. Князь потом ругался, зачем мол рисковал. Погибла бы и погибла. А ты в центе вихря стояла и кричала, как бешеная.

– А где Виви сейчас? – спросила Катерина.

К великому ее стыду, голос все еще звучал хрипло. Сорвала связки вчистую.

– Я ее видел утром на занятиях. Авдеев с ней после возвращения поговорил и ее выпустили. Я так и не понял, что произошло.

– Навещу ее, когда встану, – пообещала Катерина.

Ей было безумно неловко перед друзьями. Что же это она наделала.

Опять.

Вот значит почему семья ее отпустила. Вспомнить бы, что тогда в саду точно произошло.

3.1

Стоит ли говорить, что боевые тренировки усилились. Теория отошла на второй план и большую часть времени студенты проводили, оттачивая рефлексы и навыки. Бесконечно повторяли самые простые упражнения. Учились искать энергетические потоки и черпать из них силы; тренировались кидать огненные шары и не промахиваться; строили защитные поля и пытались удерживать их, как можно дольше; зубрили заклинания. А на Катерину еще и уроки верховой езды повесили.

А также они учились драться. Да, вот так вот просто – коренастый гном гонял их по лесу строем, заставлял отжиматься и приседать, фехтовать и боксировать.

Прекрасное времяпрепровождение для такой неженки, как Катерина. Она ведь и пешком никогда не ходила, всегда брала фаэтон.

С самыми сильными молодыми магами занимались индивидуально, раскрывая их уникальные возможности. Лина, также избранная Дубом, обладала сильным даром предвидения. Ее способности развивал сам Аполлинарий Алексеевич. Счастливице Виви, очень ловкой особе, удалось присоединиться к ним. Телепат легко пойдет в паре с прорицателем, зачем расходовать его на поле брани, когда можно сколотить прекрасную команду для работы в тылу.

Катерина завидовала им чернейшей завистью. Да, да, не белой, чистой и благородной, а именно черной пречерной завистью. Потому что ей в наставники достались князь с Авдеевым. Трудно было представить себе компанию хуже. Два невменяемых барса будут учить ее боевой магии.

Князь, кроме прочих своих достоинств, обладал и сильно развитой паранойей. Качеством, украшающим любого политика и мужа, по мнению Авдеева.

Каждое утро начиналось с пробежки в лесу. Потом они мылись в бане. Закалялись. Тоже, кстати, Авдеева придумка.

И пред князевы очи Катерина являлась свежей и бодрой. Они обычно располагались на коврике в его библиотеке, той самой, с большими многочастными окнами. Его сиятельство учил Катерину выдержке и накоплению силы.

Князь обычно сидел на полу, облокотившись о край камина и откинув назад голову. В такие минуты он выглядел романтичным и немного беззащитным.

Впрочем, он всегда казался Катерине каким-то обманчиво хилым. Но она помнила, что во время инцидента в Заставе князь своей огромной силой спас весь отряд. Целый час держал щит, сколько энергии потратил.

Катерина устраивалась напротив него, подогнув под себя ноги. Они с князем медитировали, философствовали и, по Катерининому скромному мнению, много демогогствовали. Не понимала она, почему они должны были класть голову в Проклятом Бору.

– У нас у всех разные причины погибнуть здесь, –  говорил он. – Я рискую, потому что Проклятый Бор – моя территория. Территория важная вещь для оборотня, знаете ли. Ну, а Пауль мне предан. Маги рискуют ради власти, кто-то из чистого альтруизма. Они тоже разные бывают, знаете ли. Некоторые натуры весьма глубоко чувствующие. Вот вы зачем тогда в бой ринулись? Чем прониклись так, что голову потеряли.

Катерина пожала плечами. Она сама не знала ответа на этот вопрос. Людей пожалела, кажется. За Проклятый Бор обидно стало.

– А вы можете погибнуть? – решилась спросить Катерина.

Уж очень любопытно ей было. А вдруг князь с Авдеевым и вовсе бессмертные?

– Конечно. Мы довольно крепки, знатие ли. С Паулем прожили уже лет двести. Умудрились как-то. Но и мы смертны. Просто убить нас труднее, чем человека.

Князь втянул воздух и наклонился к ней.

– Поймите, Катерина, люди-маги также могут жить столетиями, накапливая энергию. Вы были воспитаны в обычной семье и не привыкли мыслить столь высокоми категориями. Потому противитесь судьбе. Но, если вы захотите – не погибните, если устоите сейчас – приобретете могущество и власть.

– Я не чувствую в себе достаточно воли, ваше сиятельство.

– Вы не хотите почувствовать. Вы не видите смысла во всем этом. Постарайтесь увидеть и понять.

– А почему маги, обладая столь огромными возможностями не пытаются захватить власть? Не развязывают войн? Не пытаются уничтожить мир?

Князь задумался и печально усмехнулся.

Даже трудно поверить, что он психопат, ничего не чувствующий и лишенный моральных принципов. Катерина никогда не видела столь порядочного лица.

– Потому что, властьимущие тоже маги, – наконец, ответил он. – Маги-оборотни, стоящие у трона лучшие защитники Императора. Ну и Инквизиция, само собой.

Он хитро улыбнулся.

– Мы в Сумеречной гвардии легко сможем противостоять любому сильнейшему магу. Но подобное противостояние вызовет только войну, в которой победителю достанутся всего лишь выженные руины. Стоит ли оно того?

– А в Лурде? Там ведь люди изгнали магов.

– В Лурде Волки и маги уничтожили себя сами, люди просто воспользовались ситуацией. Но это не значит, что они не вернутся. Спокойствие Лурда всего лишь видимость.

Иногда они молчали часами, вырабатывая в Катерине терпение и созерцательность. Но сегодня он оказался в разговорчивом настроении и потому толкнул образовательную речь.

– Катерина, вы пребываете в заблуждении, что существует некая безопасность, из которой вас насильно выдернули. На самом деле это не так. Мир находится на краю катастрофы и восстание вампиров всего лишь фрагмент масштабного панно. Всю картину вы не видите, я же могу только догадываться, что происходит на самом деле.

Катерина внутренне сжалась. На редкость обнадеживающая информация. Спрятаться некуда, и возможно, мы все умрем.

– Завтра опять будем медитировать, Катерина, – сказал он, – я уже говорил – мне нужна команда. И я намерен вылепить из вас мага высочайшего уровня. Мага полностью мне подвластного и преданного. Но я хочу, чтобы вы перестали меня бояться.

Он слегка дотронулся до ее лица, провел пальцем по щеке.

– Такая нежная, ранимая, хрупкая... Пауль объяснил мне, как я должен говорить с вами и как вести себя, чтобы не испугать. Так вот, Катерина, детство кончилось. Ваши родные отказались от вас. Они испугались вашего дара. Поверьте, кроме меня рядом никого нет. Пойдите за мной добровольно, отдайте мне свою жизнь, свою волю, свою магию. Служа мне, вы послужите Империи.

Катерина никогда не испытывала подобного страха. Никогда раньше. Слова князя казались ей словами безумца, но в его мире, мире вампиров и колдовства, оборотней и некромантии, они были нормой. И еще... семья отказалась? Она не знала...

Сейчас уже его безумный мир был и ее миром. В Заставе она лишилась последних иллюзий по этому поводу. Катерина была одной из них.

Катерина не знала, что ответить ему. А он наклонился и коснулся ее губ своими. Запечатлел совсем невинный легкий поцелуй, но его глаза, холодные, опасные, обещали другое.

– Если не хотите близости со мной, я заставлять не буду, – мягко прошептал князь. – Но вы в любом случае должны стать моей, если не телом, то разумом.


В ту ночь Катерина заснула с трудом. Зачем князь так приближал ее – этот вопрос не давал ей покоя.

Она теряла ощущение границы. Понимала, что происходит что-то неправильное, что не должно происходить между мужчиной и молодой девушкой. И он, соблюдая простые нормы этикета, легко мог избежать неудобной ситуации. Но он намеренно ломал границы.

К счастью, Катерина не верила в добрые побуждения князя или его непосредственность. Он имел на нее виды и медленно шел к цели.

Катерина в очередной раз недобрым словом помянула свою силу. Уже целая неделя прошла с посещения Заставы, а она все еще не понимала, как эта сила работает и как ее контролировать. Страшно боялась опять навредить кому-нибудь и нанести вред друзьям.

Дверь распахнулась и вошел Авдеев. Виви приподнялась на кровати и с возмущением взглянула на него. В полутьме его почти не было видно, но она почувствовала его будоражащий запах и раздражилась еще пуще.

– Почему вы не постучались? Как вы взломали дверь?

– Двери заговаривать надо, – повторил он постылую присказку Катерины.

– Убирайтесь вон, – грозно прикрикнула она на него. – Я не хочу с вами общаться. Я не забыла, как вы затолкали мне кляп в Заставе.

– В Заставе я спас вам жизнь, чудо вы золотоволосое, – насмешливо отозвался он. – И потом еще князя уговорил не сажать вас под замок, а ограничиться простым наблюдением.

– Какой добрый, – пробурчала Виви. – Чего вы хотите?

– А вы как думаете?

Виви задумалась, но все же откинула одеяло и похлопала по перине.

– Только быстро, – буркнула она.

– Как скажешь, – хмыкнул он и навалился на нее в темноте.

Виви схватила его за горячие руки, останавливая.

– Сегодня я хочу сверху, – прошептала она.

– Как скажешь, – он покорно перекатился на спину.

Виви склонилась над его лицом, провела губами вдоль линии подбородка, покрыла мелкими поцелуями скулы. Вкусный он все таки, этот невыносимый барс.

Но Авдеев обманул и опять подмял ее под себя, схватил за руки, чтобы не дергалась.  Но Виви не была против. Ей нравилась его манера командовать.


Задержался Авдеев на несколько часов и Виви еле удалось его выставить. И курить захотелось безумно.

Она набрала ванну, погрузилась в горячую воду и блаженно зажмурившись, затянулась папиросой. Курила она экономно, так как захваченных из Немуса папирос могло не хватить. Кто его знает, сколько еще придется сидеть в этой проклятой дыре.

Дверь опять хлопнула и Виви ругнулась про себя. Надо будет наконец научиться этим охранным заговорам.

– Виви, ты тут? – раздался голос Катерины.

– Я в ванной, заходи! Опять ты без стука.

Катерина просунула голову в ванную и удивленно округлила глаза, увидев папиросу в зубах у Виви.

Виви усмехнулась и сбросила пепел на пол.

– Что ты встала там. Входи раз пришла.

– Я не подумала, что ты купаешься посреди ночи.

– Естественно. Я бы на твоем месте подумала, что я сплю.

– Но у тебя свет горел...

– А тебе чего не спится? Не боишься гулять ночью по коридорам? После того приосшествия?

Виви докурила папиросу и кинула огарок в угол.

– Я шла к Лине, но увидела, что у тебя свет...

Виви хлопнула по краю ванны.

– Присаживайся. Ты выглядишь расстроенной.

Катерина робко проскользнула в комнату, присела и горестно вздохнула. И что у этой дурынды приключилось? Влюбилась что ли?

– Рассказывай, что тебя тревожит.

– Князь меня поцеловал, – быстро ответила Катерина и покраснела.

– И как? Тебе понравилось? – Виви иронично усмехнулась.

– Не знаю. Он очень осторожно так..

– Без языка?

Виви откинула голову назад на полотенце. Кажется, ее ждет скучнейшая история.

Катерина же с ужасом на нее воззрилась.

– Что случилось? Я тебя шокировала? Но ты сама сказала, что князь тебя поцеловал... Ах, да. Целомудренно поцеловал. И что же ты тогда переживаешь?

Катерина наморщила лоб и недоверчиво посмотрела на Виви.

– Меня беспокоит та двусмысленность, которая между нами установилась. Князь намекнул, что мог бы сделать меня своей любовницей.

– Ты откажешь ему?

– Конечно!

– Ну и напрасно. Зачем ведьме невинность?

– Я берегу себя для мужа.

Виви зевнула.

– Ну и береги дальше. Если князь тебя не неволит, то что ты волнуешься. Или тебе все таки хочется?

Катерина отрицательно мотнула головой и опять покраснела.

– А меня сейчас Авдеев навестил, – решила признаться Виви и выжидающе посмотрела на Катерину.

Та вздрогнула.

Виви прищурилась. Интересно. Неужели крошке Катерине внебрачный князев братец больше по душе?

– Вот после него и принимаю ванну. Неприлично как-то на лекциях мужчиной пахнуть.

– Ты спишь с Павлом Андреевичем? – спросила Катерина тихо и стала совсем пунцовой.

– Ага, – коротко ответила Виви.

Ей опять захотелось курить. Как выберется отсюда, так сразу и сделает новый запас папирос. А то экономит, как нищенка. И Авдеев этот не курит. И никто в этой глуши не курит, с тоской подумалось ей. Князь только, но судя по запаху какую-то демонову смесь.

– Потому он тебя спас в Заставе.. понятно. И тебе нравится... с ним...?

– Конечно, нравится. А ты... Кати, ты совсем ничего не знаешь о том, что происходит между мужчиной и женщиной?

– В общих чертах, – призналась Катерина.

– Я могу рассказать.

– Я даже не знаю, хочу ли знать...

– Но тогда тебя будет ждать неприятный сюрприз. Думаю, ты должна знать.

Катерина решилась, махнула рукой, – «Рассказывай», – и затеребила брошку на воротнике.

Видимо конфузилась.

Виви улыбнулась Катерине ободряюще. Вспомнила, какую бурю Катерина в Заставе устроила. Обладательница огромной силы, могущественная магиня и боится близости с мужчиной.

Виви собралась с мыслями и все Катерине изложила. Постаралась говорить доходчиво, с анатомическими подробностями, описывала ощущения, запахи. А лицо Катерины тем временем все больше вытягивалось, а глаза в конце стали, как блюдца.

– Трудно поверить, что подобное может нравиться,  – задумчиво протянула она.

– Ну смотря с кем, – рассмеялась Виви. – С агентом короля было не так уж и плохо, но с Авдеевым намного лучше. Ну он вообще оборотень, а они выносливее...

Виви подмигнула Катерине.

– Насчет князя ничего не могу сказать, но здесь девицы шепчутся, что он с Машенькой спит и пристрастия у него своеобразные. Он вроде пожестче любит. Так что ты правильно сделала, что отказалась.

– Спасибо тебе, Виви, – горячо и бессвязно зашептала Катерина. – Но я, если только с мужем, после обряда... Но муж это ведь другое... это очень родной человек... с мужем и не стыдно, потому что муж с женой все делят... а с посторонним мужчиной... нет, никогда.

Виви этого не понимала. Вот уж никто ее не заманит замуж.

– Виви, а ты узнала что-то новое, о том, что происходит в Академии?

– У меня не получилось, – Виви провела мокрой рукой по лицу, – после Заставы барсы за мной следят. Авдеев и сейчас не просто так приходил. Присматривает. А ты, что узнала?

– Говорят учителя физкультуры убил Дюваль.

Катерина казалась рассеянной и задумчиво водила пальцем по эмали ванны. Видимо, размышляла над расссказами Виви.

Виви откинулась назад. Только бы вырваться отсюда живой. Но вроде бы ее убивать не собираются. Надеятся через нее на Волка выйти. Ну что ж, пусть попробуют. А она тем времени побольше информации для Владыки соберет. Виви уже твердо решила, что к агенту она не вернется. Сестру вот только жаль. Но Кассандра всего лишь займет ее место при лорде Эвершеме. Что он ей сделает?


***

В коридоре Катерина встретила Аврору Волынскую. Та стояла у окна и зачарованно на что-то глядела.

Катерина неловко остановилась перед ней. Она еще помнила, как Волынские хотели ее опоить эликсиром прады и не знала, чего ждать от подлой некромантки. Но Аврора ей улыбнулась.

– Моя комната выходит в сад, а отсюда видно опушку леса, – сказала она и подмигнула Катерине.

Катерина подошла к окну и тоже выглянула.

Гектор Дюваль, без рубашки на сильнейшем морозе рубил дрова.

– Да он же замерзнет! – воскликнула Катерина.

– Ты понимаешь? Он оборотень! – восхищенно прошептала Аврора.

Катерина с удивлением на нее посмотрела – это что же, Волынская влюблена в Дюваля? Так и есть, вон как глаза блестят.

– Тоже барс?

– Понятия не имею. Но личность крайне таинственная.

Аврора томно вздохнула и вцепилась в портьеры.

– Какие мышцы, какое тело.

Катерине стало неловко и она, попрощавшись, заспешила к себе. Но Аврора на нее больше и не глядела, увлеченная зрелищем из окна.

А Катерине вдруг подумалось, а какое тело у Павла Андреевича без одежды? Наверное такое же развитое и сильное. Виви вот видела. Ревность больно уколола Катерину и ей сразу же стало стыдно за некрасивые мысли. Такие опасные люди, как Авдеев не для нее. Такие растопчут и не заметят.

Огромная столовая напоминала старинную таверну и притягивала студентов аж тремя работающими каминами и успокоительным теплом. Именно здесь прошел и их первый праздничный обед с танцами.

Они захватили стол поближе к огню. Благо, людей сегодня было немного.

Вдалеке Катерина увидела и Авдеева. Он завтракал один, и встретив ее взгляд, отвернулся.

– Уничтоженный поселок, Заставу, будут восстанавливать, но люди селиться там боятся. Только вот перечить князю очень боятся и заселяться, наверное, все таки придется, – говорила Лина возбужденно, намазывая хлеб толстым слоем масла.

Она все делала активно и со вкусом. Смотря на нее, Катерине тоже захотелось намазать хлебцы и густо полить их березовым сиропом. Но кусок все равно в горло не полезет.

Сегодня занятие с князем, а видеть его совсем не хочется. Что их сиятельству на этот раз в голову взбредет неизвестно. Авдеев же вчера урок отменил и в каком настроении сегодня будет пребывать, пойди угадай. Все предвещает, что в плохом.

– Говорят, князь похуже вампиров может быть, если осерчает очень, – поддакнул Хрустов. – А Застава у самой границы с Бездной ведь. Бедняги.

Он тоже слегка приуныл в последнее время. Ему постоянно приходилось отвлекаться от диссертации ради боевых уроков и дело стопорилось, затягивалось. И только патриотические чувства поддерживали его. Санктум должен был устоять. А Хрустов понимал, что вампиры только отголосок другой, страшнейшей опасности.

Лина заметила мрачный вид Катерины и положила руку ей на плечо.

– Я знаю, почему ты нервничаешь, Катя. Не хочешь учавствовать в планах князя. Но эта судьба нас всех.

– Я не понимаю его задумок.

– Князь служит Империи, – подал голос Хрустов, – значит мы должны служить ему, все просто. Не напрягайся, просто иди за ним.

– Боюсь, что у нее свой путь, – грустно покачала головой Лина, – путь Белой королевы.

– Что это значит? – испугалась Катерина.

Вот еще новости, какая Белая королева?

– Я не понимаю всего до конца, но ты не подчинишься князю. Я это вижу. Князь, он ведь не только добро. В нем и много зла. Он в сумерках, как и большинство оборотней. А ты – свет, ты – добро. Ты – Белая королева на шахматной доске. А против тебя идет королева Черная.

– Лина все видит, – шепнула Виви, заговорщически, – даже меня научила гадать на картах таро.

– Что-то ты слишком мудришь, Лина, – нахмурился Хрустов.

– А князь знает о твоих видениях? – осторожно поинтересовалась Катерина.

– Нет, я только Аполлинарию Алексеичу все рассказываю, а он велел князю пока не говорить. Но возможно тот и знает, он ведь телепат. Потому и решил придержать тебя поближе, усилить контроль.

Виви зло рассмеялась.

– Князь – знатный параноик. Все об этом шепчутся. И в мыслях ваших копается постоянно.

Она ткнула во всех поочередно пальцем.

Но на самом деле им было страшно.

И Хрустов боялся, Катерина знала это. Но он утешался верой в князя. И правильно утешался, наверное. Князь сильный. Проклятый Бор – его вотчина. Ну и что, что он Сумеречный барс. Свою территорию он сохранит... даже ценой их жизней.

Но ведь их жизни никому больше и не нужны. Ни ее, ни Хрустова... ни Виви, впрочем. Разве любящая семья послала бы молодую женщину в место, по представлению лурдовцев практически дикое?

Катерине вспомнилось, что ее семья тогда даже не проводила ее до вокзала. Бежать ей было некуда. Только идти вперед.

А Лина рассказала им о своих снах.

– Я все время вижу женщину с черными косами. Она сидит перед мерцающим камнем и молится, а камень тихо точит ее, обволакивает черной силой и убивает. Мне потом самой очищаться приходится. Так все явно вижу, – рассказывала она встревоженно. – Князь мои сны никак не комментирует, но наверное знает, кто эта женщина. Я его уже сто раз спрашивала.

Виви с интересом посмотрела на Лину, задумалась.

Хрустов только головой покачал. Он обычно уходил пораньше, чтобы успеть позаниматься в библиотеке. И сейчас, послушав сплетни, повозмущавшись, он быстро дожевал свою булку и убежал.

– Ему трудно будет выжить, – грустно проговорила Лина, – но он не погибнет и добьется многого.

Катерину всегда пугали пророчества Лины. И сейчас она замерла и внутренне поежилась.

– А что ждет меня? – спросила Виви.

– Я не могу сказать тебе, Виви, я ведь не раз повторяла. Если я скажу ты не исполнишь свое предназначение.

– Какое предназначение, Лина, скажи! Я же умру от любопытства.

– Я не имею права, прости. Мы не все можем говорить и, если нарушим запрет будем наказаны.

– Кем наказаны?

– Древом, конечно, – удивленно ответила Лина.

– А что ждет Катерину? Все говорят у нее способности великого мага.

– Я уже говорила, она станет Белой королевой.

–  А что это значит? – не унималась Виви.

– Я и сама не знаю.

Лина с сожалением посмотрела на Катерину. Виви хитро сощурилась и обняла ее за талию.

– Но нас интересует не это, – проворковала она. – Что насчет любви, Лина? Любовь намного интереснее любой магии.

– Не интересно мне, не хочу знать, – покраснела Катерина.

Но Виви злорадно засмеялась.

– Мы требуем. Не скажи – Хрустов?

Лина задумчиво взглянула на Катерину и попросила руку. Узнавать будущее всегда страшно, и она, с трудом решившись, протянула ладонь. Сердце забилось, а живот скрутило.

– Сложный человек тебя полюбит, очень сложный, полный противоречий и горечи. Не Хрустов.

Катерина выдернула руку.

–  Я не хочу знать! – крикнула она и побежала к выходу.

Ужасная догадка мелькнула в голове. Но нет, не может такого быть.

По дороге Катерина обо что-то споткнулась и позорно растянулась прямо у ног Авдеева.

– После урока у князя, зайдите ко мне, Войнич. Разговор есть, – раздался сверху его голос.

Наверное, Катерина своим падением разнообразила его скучный завтрак. Может быть, даже настроение подняла. Но ситуация вышла настолько позорной, что она решилась впервые в жизни последовать совету тетушки Серафимы и потерять сознание.

Как выяснилось позже, идея оказалась ужасной. Мужские руки соскребли ее с полу, перекинули через плечо и вынесли из столовой под молчаливые и насмешливые взоры всей Академии. Святое Древо, как же неприлично получилось. И прощай, репутация. Хорошо, что Катерина додумалась остаться в обмороке и избежать ответственности за  непристойную сцену.


Сегодня Катерина с князем действительно молчали. Он опять заставил ее расположиться на полу перед камином.

Молчать он по-видимому любил, но все равно хитрил и пытался вывести Катерину из равновесия взглядами. Рассматривал ее в тишине, иногда достаточно неприкрыто, а временами и совсем терял интерес.

Катерина старалась переключать внимание на посторонние мысли, но тогда в голову лезли вампиры и мертвые заснеженные леса. Вспоминался и Павел Андреевич. Тот злился на нее уже несколько дней. И сегодня начнет кричать и гонять. А как посмотрел, опустив у дверей князевой библиотеки. Что он сердится? И синяков понаставит, как пить дать.

Все таки хорошо с князем у камина, тепло. Рядом с ним и вампиры кажутся далекими, нереальными.

Где-то через час князь нарушил молчание.

– Все маги обладают своими сильными и слабыми сторонами. Никто не умеет всего. Бессмысленно стремиться к этому. Боюсь, Пауль вас неправильно тренирует. Но он демонов максималист.

Князь закурил трубку, прищурился, как змея.

– Я особенно силен в телепатии. Пауль может только воспринимать мои мысли и впускать меня к себе в голову, но с другими людьми контакта установить не умеет. Жаль, что Виви Эскобар оказалась шпионкой лурдского короля. Вы не знали? Но это было очевидно с самого начала. Непонятно только, зачем ее сюда прислали. Избавиться, что ли, хотели. Пауль мне запретил ее убивать. Но он прав, она многое знает и может оказаться полезной.

Катерина удивилась. Милая, ироничная, искристая Виви – шпионка? Значит, никому нельзя доверять.

Князь хмыкнул.

– Авантюристы все такие, Кати. Обаяние их оружие. Это вы пока слишком наивны.

– Вы же не убьете Виви?

– Это зависит только от нее. Но вернемся к нашим баранам... Пауль управляет огнем. Вот в чем он поистине силен. Я так не могу. Он в совершенстве владеет всеми нюансами огненной магии.

Катерине показалось или в голосе князя промелькнуло восхищение сводным братом?

– А вы склонны к водной и воздушной магии. Вы стихийная магиня, Катерина, способны повелевать водой и воздухом одновременно, вы – Белая королева, – он криво улыбнулся, давая понять, что знает о Лининых видениях.

– После Заставы я боюсь опять применять свою магию.

– Такие, как вы редко рождаются. Вы – огромная сила и игнорировать вас я не могу. И уничтожить вас, как Майкова не получится. Он ведь силы имел большие, а мозги маленькие. Я за это убийство заплатил. И цену достаточно высокую, – пояснил он, заметив ее осуждающий взгляд. – Наша власть не безгранична. Мы все несем ответственность. Даже такие, как я. Плата за телепатию – слабость, страхи и головные боли. Так, что не думайте, что я денно и нощно в ваших мыслях копаюсь.

Он улыбнулся. А Катерине стало полегче. Значит он даром своим не злоупотребляет. Хотя и Виви тоже рассказывала, что пользуется телепатией аккуратно. Но Внушение давалось ей легко. И князь к нему способен.

– И у вас должна быть своя цена, но мы пока не знаем, какая. Так что, советую вам пойти навстречу Паулю и раскрыться. Ваш дар в неконтролируемом виде опасен в первую очередь для вас самой. И, не зная свою цену, вы можете быть наказаны.

Катерина задумалась над его словами. К сожалению, пришлось признать, что князь беспощадно прав.

Ушла она от князя переполненная информацией и эмоциями. Только зачем он ей столько рассказывает? Пытается завоевать доверие? Или просто играет?


Авдеев стоял спиной к двери, всматриваясь в непрекращающийся снег за окном. Камин в аудитории не горел и было холодно, но холод, как и всегда, не волновал его. Он повернулся и, усевшись на подоконник, скрестил руки на груди.

– Люди гибнут, – холодно произнес он. – Мы с князем совершаем рейды, но нас мало. Нужен отряд.

Катерина промолчала.

– Мы думали открылись только захоронения графа Орлука и его приближенных, но ряды упырей только множатся. Их все больше и конца края не видно. Они обращают новых, вы понимаете? Среди них и другие мелькают. Мы несколько раз видели пару-тройку умертвий.

Авдеев встал, подошел к Катерине и, слегка наклонившись, посмотрел в глаза. Он гневался.

– Вы понимаете? Люди гибнут, а в рядах упырей только прибавление. Хотя мы с князем тьму их поубивали уже.

– Я очень сожалею... – начала Катерина.

– Ваше сожаление ничем не поможет, – резко прервал он ее. – Ваша сила нужна, ваше желание помочь. А вы трясетесь, как заяц. Не то, что врага – меня боитесь.

Наверное Катерина должна была ощутить вину, но ее не было. Было только дикое желание бежать отсюда, из этого старого скрипучего здания вмерзшего в лес. Был только страх за свою жизнь и за жизни друзей. И Катерина не видела в этом ничего плохого.

– Я боюсь всего после срыва в Заставе, – тихо проговорила она. – Я не могу контролировать свою силу.

– С такими настроениями и не научитесь никогда.

Авдеев выдохнул и отошел. Опять встал к окну и посмотрел на нее косо, с сожалением.

– Как мне вас разбудить? В вас затаился огромный дар, необыкновенные силы, способные вмиг перетянуть победу на нашу сторону.

– Прошу вас, Павел Андреевич, объясните мне, чего князь от меня хочет. Я не понимаю его игр. Если я смогу – помогу в борьбе с упырями, но он контролировать меня пытается, намекает на что-то... – Катерина запнулась и покраснела. – Чего он желает, Павел Андреевич?

– Прощупать, испытать, раскрыть... – он задумался, глянул исподлобья, – взять под контроль. Это же очевидно. Или вы думаете, что князь позволит человеку ваших способностей расхаживать самостоятельно и творить, что в голову взбредет?

– Я не хочу, чтобы меня брали под контроль.

– Ваша судьба давно решена, – раздраженно воскликнул он. – Ваши родные отказались от вас, продали за деньги! Как вы наивны! В Академию вон Брокка за красивые глаза не берут. Из вас, новичков, никто не попал сюда просто так. Даже Виви взяли, потому что она телепат и, думали, может пригодиться.

– А если я воспротивлюсь воле князя?

Авдеев засмеялся.

– Это мы еще посмотрим. Не исключаю, что попытаетесь, но не сможете.

К счастью, он больше не подходил к ней близко и сверлил взглядом издалека. Катерина чувствовала, что он напряжен и ему неуютно. В подтверждение ее мыслей, он сдавленно проговорил:

– Я солдат, Войнич. А меня с капризной девицей возиться поставили.

Он опять отвернулся к окну и, опершись руками о подоконник, уставился в снежную стену снаружи.

Потом резко развернулся и прошел к столу. Уселся и указал ей на стул напротив.

– Садитесь. И выслушайте внимательно все, что я вам скажу.

Катерина аккуратно села на самый краешек сидения, предварительно отодвинувшись от стола как можно дальше. Трудно общаться с неуравновешенными людьми, а князь и его помощник производили именно такое впечатление.

– Среди барсов мало сильнейших, Войнич. Практически, только князь. Ну и я немного повыше рядовых оборотней буду. Потому нам нужен отряд магов-людей, разносторонних, преданных князю душой и телом. Отряд, который войдет в состав обновленной Сумеречной гвардии.

Он опять пристально посмотрел ей в лицо. Видимо, хотел убедиться, что она его понимала.

– В отряд войдете и вы. Времени у нас практически нету, так что учиться надо быстро. И взрослеть тоже.

Он задвигал по столу чернильницу и опустил глаза.

– Вы должны стать тенью князя, его правой рукой, его любовницей.

Катерина вскочила. Ну вот, не подвело предчувствие. Он резко поднялся на ноги вслед за ней. Они некоторое время смотрели друг на друга.

Катерина смотрела с ненавистью.

– Даже не надейтесь. Я не стану любовницей князя. Никогда. Я убью себя.

– Я вам не позволю, Войнич.

– Я найду способ, – крикнула она и побежала к выходу.

Но он оказался быстрее. Перемахнув через стол, в два прыжка, он догнал ее и прижал к себе спиной. Катерина попыталась вырваться, но оказалась бессильна против него. Хотя держал он нежно, даже бережно.

– Ну же, примени магию, – хрипло шепнул он ей на ухо.

Но она только в панике забилась, сконцентрироваться не получалось.

– Не можешь, пока не можешь. Но когда научишься, станешь слишком опасной. К тому времени ты должна принадлежать князю. Ты понимаешь это? Чтобы не повторилось то... страшное.

Катерина, как испорченная кукла мотала головой, повиснув на его руках. Он прижался губами к ее виску, начал целовать, успокаивать.

– Не бойся, – тихо приговаривал он, – мне самому тошно, поверь. Но все мы рабы нашей судьбы. Мы все невольники.

Он позволил ей повернуться к нему лицом.

А потом произошло немыслимое. Он наклонился и поцеловал. Прижался теплыми губами к ее губам.

Катерину целовали и раньше. Невинно целовал Петр, и князь вот недавно, изволили... но тут все было иначе. В голове смутно всплыли откровения Виви.

Но Катерина не смогла оттолкнуть Авдеева, хотя он больше не сжимал ее.

Он слегка прихватил ее нижнюю губу зубами и Катерина судорожно всхлипнула.

А затем он прекратил все жестокими и грубыми словами:

– Но князь не любит невинных девушек, Войнич, поэтому он поручил мне переспать с вами, подучить...

Истерики не случилось, слишком отрезвляющими оказались его слова. Катерина взмахнула рукой и отвесила наглому барсу пощечину. Ей было уже все равно. Страх развеялся.

– Даже не думайте, Павел Андреевич. Я стану учиться магии, стану сильнее, но меня вы не получите. Ни вы, ни ваш хозяин!

Катерина отбежала от него подальше в угол. Авдеев хотел приблизиться, но она вскинула ладонь и между нами образовался ледяной щит.

Оскорбленная, униженная, с пылающими щеками, Катерина стояла перед ним и знала, что способна на большее. Стоит только захотеть. Она снова почувствовала ее, силу, студеным ручейком бегущую по жилам. Но, если потерять контроль, ручеек разрастется, поднимется и перельется ледяной рекой. Страшной, разрушительной.

Глаза его загорелись. В них промелькнуло торжество.

– Так держать, Войнич! Старайтесь, старайтесь и вам воздастся. Но от князевой постели не отказывайтесь. Он только рад будет, а вам привилегии.

Ее щит ощетинился сосульками.

Авдеев хмыкнул. На самом деле, он никогда не был так близок к смерти или к увечью. Катерина уже присматривалась, какую бы часть тела ему отхватить льдистыми ножницами.

– Вы слишком зажаты, рассеянны, все время напуганы. Надо с этим что-то делать!

Не понятно было, шутит он или говорит серьезно. Впрочем, как обычно.

– Перестаньте оскорблять меня, Павел Андреевич, и не смейте подходить.

Он остановился – натянутый, как пружина, самодовольный, и она не выдержала.

Только лишь мгновенная реакция спасла ему жизнь. Прежде чем, обращенные в смертоносные снаряды, ошметки ледяного щита долетели до него, он успел закрыться вмиг возникшей металлической броней, отразить удар.

Огненный поток ударил в Катерину, а часть отброшенных им сосулек впилась в стены, в портреты магов, разбила несколько ламп на столах. Она упала на пол, ударилась затылком, но сознания не потеряла. Хорошо какой-нибудь коварный угол не подвернулся под висок.

Кровь кипела от обиды и боль Катерина почувствовала только через пару секунд. Болела не только голова, но и обоженная кожа на лице.

– Я защищал свою жизнь, – сказал он, подойдя к ней, но руки не подал. – На поле боя разряд будет сильнее. И противник безжалостнее. И подпаленными бровями не отделаетесь.

Катерина в панике подняла руку к бровям, пощупала.

Целы.

Обманул, мерзкий оборотень. Но и у самого физиономия в крови. А один осколок впился в плечо и он прижимает к ране платок. Морщится.

Катерина пожалела, что не добавила мощи и совсем его не прикончила.

– Бросьте, Войнич, разряд был совсем незначительным. Попугать просто. А вот вы себя совсем не контролируете. И это плохо. Чем там с вами князь занимается, распустил совсем.

Он подал ей руку, но она проигнорировала ее и поднялась с пола сама.

– Мы дыхательные упражнения делаем и медитируем.

– Бездельничаете, хотели вы сказать.

– Вы передадите мое обучение другому магу?

– И не надейтесь. Будем продолжать биться с еще пущим усердием, пока вы огню противостоять не научитесь.

– И не боитесь? – спросила Катерина.

Ей правда стало интересно.

– Силы моей не боитесь? Ведь в любовницы я не пойду.

– Нет, не боюсь. Потому что никто вас заставлять идти в любовницы не станет. Я первый вас не пущу, даже если князь попросит.

Он рассмеялся, а Катерина уже подумала, не влепить ли ему вторую пощечину.

– Позлить вас хотел, Войнич. Чтобы высвободить ваш потенциал. Простите. Вы же упрямы, как ослица.

– Высвободили? – зло спросила Катерина.

– Высвободил, но ничего хорошего не увидел. Вы себя совсем не контролируете. И цену за свою силу не понимаете.

– А ваша цена, какая, Павел Андреевич?

Он помрачнел и ничего не ответил.

Катерина закрыла глаза. Всю жизнь она плыла по течению, всю жизнь пряталась. И это было так естественно.

Не хотела она бороться, противостоять, выживать... не желала играть в грязные игры.

Но сбылось то, чего она больше всего страшилась. У нее отняли даже надежду на спокойную жизнь в ее магазине на углу.

Два барса неслышно скользили среди снежных сугробов. Желтые глаза зловеще посверкивали в полутьме леса. Гибкие хвосты молотили по земле, поднимая белую крошку.

Все было спокойно. Враг не смел приближаться на территорию, которую они патрулировали.

Но селения на границе с Бездной оставались без защиты и все новые земли покрывались черной тенью. Все новые толпы беженцев уходили из Проклятого Бора, на запад, в сторону Немуса или в Бирн.

Князь же все медлил, не вызывал Сумеречный гарнизон из Немуса. Боялся, что столица останется без защиты.

А Бездна словно вознамерилась нарушить многовековое перемирие, поглотить весь северный Санктум, уничтожить Проклятый Бор.

Барсы развернулись и побежали обратно. Вынеслись на открытую обширную поляну, оставляя полосы рыхлых следов, пронеслись вдоль русла замерзшего ручья и оказались у хижины.

Павел обернулся в человека первым. Упал на колени с болезненным криком, полностью обнаженный. Мышцы выламывало, тело содрогалась в последних судорогах трансформации. Князь опустился рядом. Уткнул лицо в снег и умылся.

– Хорошо-то как, – прошептал он блаженно.

– Что тут хорошего, Алекс, – протянул Павел, тяжело дыша. – Все тело болит.

– Не обращай внимания на боль, Пауль. Это человеческая твоя сущность жалуется, не хочет принять столь прекрасный дар.

– С удовольствием бы без него обошелся. – Павел с трудом поднялся на ноги и побрел к хижине.

Другой бы на их месте давно погиб от переохлаждения, но у барсов шкура была особенная. И даже в человеческом обличье они не мерзли.

Павел ввалился в хижину, поспешно вытащил из сундука запасную одежду, оделся. Кинул тюк с костюмом вошедшему князю.

– Надо развести огонь, – пробурчал он себе под нос и завозился у очага.

Холод он мог терпеть сколько угодно, но огонь его все равно манил и придавал силы.

– Поесть бы, – протянул князь, потягиваясь.

– Запасы в шкафах на кухне. – Павел махнул рукой в глубину хижины.

Огонь развелся быстро и с жадностью охватил сухие ветки, перекинувшись на кусок бревна.

Князь уже хозяйничал на кухне, расставляя тарелки, выкладывая снедь.

Павел присоединился к нему. С аппетитом принялся за еду.

– Это сюда Волк Виви притащил? – спросил князь, изящно откусывая кусок вяленогомяса.

Павел кивнул, не прекращая жевать. В поместье надо будет еще к гномам наведаться. Одного сухого мяса и ягод ему явно не хватит.

– Ты с ней еще спал потом?

Павел опять молча кивнул.

– И как? Цветок на тебя нападать не пытался? Не боишься, что она и тебя червоточиной заразит?

Павел запил воды из кувшина.

– Я у нее в голове не копаюсь. Так, что нет, не боюсь.

– А она у тебя наверняка копается, – князь не собирался прекращать разговор и смотрел на Павла серьезно, испытующе.

– Чего ты хочешь, Алекс? Чтобы я перестал с ней спать? – ответил Павел, раздражившись.

– Я думаю лучше бы прекратить. Уверен, она тянет из тебя информацию.

– Я могу закрываться.

– Даже в такие моменты?

Князь усмехнулся и с сомнением покачал головой.

– Даже в такие моменты. Но ты прав, пора прекращать.

Павел встал и начал копаться в шкафах. Где-то здесь облепиховая наливка должна быть припрятана. Тетушка Дженокри лично ему преподнесла, а он все не открыл никак.

Павел нашел большой графин и вернулся за стол, налил князю.

– Как там дела с Катериной? – спросил тот осторожно.

Павел опять раздражился, но втянул в себя воздух, выровнял дыхание.

– Не люблю о ней вспоминать в последнее время, – сказал он скривившись. – Она нестабильна, не контролирует себя и очень опасна. После Заставы всего боится и окончательно отказывается демонстрировать силы.

– Предлагаешь сменить ей преподавателя?

– Не знаю. Она меня чуть не убила.

Князь рассмеялся. Аккуратно прихлебнул из стакана наливку.

– Наплохо. Тетушка гномиха готовила?

Павел кивнул и залпом осушил свой стакан.

– Ты прекрасно знаешь, Пауль, что нужно Войнич. Привязка. Ее надо привязать, а потом спокойно стабилизировать. Научить контролировать силу. Ты слишком рисковал. И не только собой. Она в гневе могла снести всю академию.

Князь в упор уставился на Павла, явно намекая.

– Что? – резко огрызнулся Павел и налил себе еще.

В кончиках пальцев загудели сдерживаемые огненные разряды.

– Приласкай ее, Пауль, привяжи к себе.

– Ты доверишь мне привязать такую сильную ведьму? Не возьмешься сам?

– Я не очень хорошо умею успокаивать невинных девушек, – пожал плечами князь.

– Я не подхожу Катерине.

– Наоборот. Женщины наподобие Катерины предпочитают секс с такими мужчинами, как ты. Она будет стесняться, плакать, а ты будешь уговаривать ее и целовать... эмоции, любовь, розовые сопли... вот что им нужно.

Князь улыбнулся.

– Хотя, что я расскаываю. Ты лучше меня знаешь. Я так не умею.

Павел уронил голову на руку. И рассмеялся. Давно ему не было так смешно. И так тошно. Опять Алекс из себя особенного строит. Сказал бы прямо, что извращенец и садист.

– Это большая ответственность, Алекс. – ответил он, отсмеявшись. – Ты же помнишь, как трагично закончилась наша связь с Марией. Как она для тебя закончилось...

– Мы учтем прежние ошибки.

– Мы никаких ошибок не совершали. Мария сама вдруг взбесилась.

– Она всегда была бешеной. Ей не должны были доверять привязку молодых барсов.

– Любой план может вдруг сорваться и покатиться к демонам, – прошептал Павел и опорожнил еще одну стопку.

– Сейчас все должно получиться, – тихо произнес князь, наклонившись к Павлу. – Я могу сорваться. Если ко мне ее привязать... я могу, как Мария, начать куралесить. Пауль, я не доверяю себе... Я ее уничтожу.. и вместе  с ней и Проклятый Бор, а может и Санктум.

– Я этого не сделаю, Алекс. И тебе не дам. Я не позволю тронуть Катерину. Никому.

– Пауль, – лицо князя застыло. – Ты пойдешь против меня?

– Да. Ради нее пойду. Я не дам уничтожить эту девочку. Она замуж хочет, покоя. А я на ней жениться не смогу.

Князь посмотрел на него сконфуженно.

– Пауль, какой замуж. Что ты городишь. Она ведьма. Ведьмы замуж не ходят. Не может обладательница силы принадлежать одному мужчине, простому смертному. Да и простому барсу тоже.

– Алекс, если тронешь ее хоть пальцем, будешь иметь дело со мной.

Князь отклонился на спинку стула и замолчал. Отступил.

У Павла на душе стало премерзко. Князя и так терпеть было нелегко, но сейчас он бы с удовольствием братцу переломал хребет.

Павел встал и улегся на пол у огня. Кое-как устроился на тонкой подстилке.

Жалко Катерину. А этот психопат ведь не понимает. Станет ее использовать, душу ей выжигать своим свинством. А контролировать ее Павла будет заставлять.

Для Алекса он ведь всего лишь орудие.

Может и любил когда-то князь сводного брата, но очистительный огонь выжег в нем все человеческое. Ничего не осталось от прежнего Алекса. Когда-то самого благородного и справедливого человека в Санктуме.

Павел повернулся на бок. Больше всего он мечтал о свободе. Вырваться из под власти Инквизиции, уйти в Центральные Земли или наняться в матросы на корабль, или наемником в Лурд. Увидеть мир. Пожить для себя. Женщину простую привести. Такую, как Виви. Он усмехнулся про себя. Нет, не простая Виви. Не разделила бы она с ним незамысловатой жизни.

А Войнич разделила бы? Войнич разделила бы, хорошей подругой стала бы для порядочного человека. Не для него.

Он услышал, как князь устраивается на кровати, копошится в шкурах.

Павел почувствовал почти незаметное холодящее прикосновение чужой мысли и быстро закрылся. Ха, значит не доверяет ему Алекс, прощупывает.

– Алекс, – тихо обратился он к князю, – мои барсы готовы, ждут у порталов. В любой момент Сумеречная гвардия будет здесь в полном составе.

– Соскучился по своим? – спросил князь холодно.

– Да, соскучился.

– Тогда зачем бежать хочешь?

Павел вздохнул. Подслушал все-таки князь его сокровенные мысли.

– Я солдат, – ответил он прямо, четко чеканя слова, чтобы до князя дошло получше. – Не убийца, не рыцарь плаща и кинжала, не политический интриган, не соблазнитель юных девиц, не придворный кавалер. И тем более не нянька.

– Потерпи немного, Пауль. Потом вернешься в армию и, клянусь, я никогда больше тебя не потревожу, отпущу. Если сам захочешь уйти – иди. Держать я тебя не буду.

Павел промолчал. Обещаний этих он уже наслушался за всю жизнь. Не отпустит его князь, даже если сам захочет. Они с братом навеки повязаны. Не сбежать им от Инквизиции.

– Найму настоящего секретаря, – грустно прошептал князь, – который будет обо мне заботиться, помнить за меня всякие мелочи, подсказывать, если я опять забудусь.

Павел широко улыбнулся в темноте. Вот ведь манипулятор демонов. Божий одуванчик. А сам посильнее и помогучее его, Павла, будет.

Библиотека князя оставалась последним местом, где Аврора еще не искала саламандру. Но Учитель испросил светлейшего соизволения и ей дали возможность поискать и тут.

Но как ее найти? Поползать на четвереньках по полу, заглядывая под мебель? Аврора пошла на компромисс и присела на корточки.

– Саламандра, малышка! Вылазь.

Или она не откликается на зов? Гениальная Селена могла бы дать саламандре имя.

Хлопнула дверь и вошел Гектор Дюваль. Аврора вскочила, поправляя юбку.

– Вы опять бродите по ночам, профессор? – спросила она.

– Это вы бродите по ночам, Волынская, – ответил он строго.

– Я ищу утерянную саламандру, профессор. Учитель предполагает, что в ней запись убийства.

– Механическая саламандра? – Гектор присвистнул и снял очки.

Аврора снова отметила внезапное изменение во всем его облике. Будто маску сдернул. Изменилось не только лицо, но и сама его манера стоять и двигаться. Движения стали расслаблены и плавны. Глаза же смотрели хитро.

Аврора потупилась.

– Говорят, убийство раскрыто и даже найден преступник.

– Да, меня нашли, – он добродушно усмехнулся. – А почему не говорят, что мне пришлось защищаться от вашего несчастного убиенного, который оказался дружком упыря?

Аврора изящным движением положила руку на каминную полку, не забывая сверлить профессора огненным взглядом.

– Люди склонны распространять только самые интересные сплетни. Кого волнует убиенный?

Гектор посмотрел на нее исподлобья и усмехнулся. У Авроры закралось смутное подозрение, что он не воспринимает ее всерьез. Она поджала губы.

– Но думаю, в этом деле все ясно, – заметил Гектор. – Где-то в Академии вампир и кто-то его покрывает. Вы чувствуете запах черной магии, Волынская? Незаконной, грязной? Тут воняет Бездной.

Он мельком оглядел кабинет и принюхался.

Аврора нахмурилась. Действительно, вот Учитель также говорит. Но и она ощущала близость Бездны.

– Учитель тоже чувствует темного мага и давно его ищет, – ответила она.

– Разведов ваш любовник? – спросил Гектор с любопытством.

– Вы, может быть, удивитесь, профессор Дюваль, но Учитель порядочнейший человек. Он относится к нам с Селеной очень бережно.

Аврора провела пальцем по губам, обводя их по контуру. Она, конечно же, сама поражалась своей смелости, но Гектор сводил ее с ума. Даже мелькала мысль о привороте. Но нет, ее чувства столь сильны, столь искренни.

– Не смотрите на меня так, Волынская. Я слишком вжился в роль профессора магической механики, чтобы соблазниться на студентку. Раньше, в бытность мою монахом, я бы скорее всего вас уже погубил. Но сейчас? Нет.

Аврора приподняла изящные брови. Он был монахом? Как неинтересно.

– Вы слишком самоуверенны, – промурлыкала она. – Я даже не думаю смотреть на вас как-то особенно. Возможно, множество поклонниц вскружили вам голову... в бытность вашу монахом. Но, как я полагаю, это было достаточно давно и с тех пор вы успели основательно зарасти мхом.

Аврора задумалась и прибавила:

– Или проржаветь. Я слыхала, с механическими предметами это случается.

Гектор подобрался и прошелся по комнате. Аврора снова отметила, что он довольно подвижен. Когда не притворяется профессором.

– Кто вы? – спросила она.

– Так сразу и не отвечу, – задумался Гектор. – На протяжении своей жизни я часто менял личины. Бывал и младшим сыном короля, и рыцарем, но большую часть времени оставался монахом. Хотя, монахом и недостойным рясы. Но так бывает, когда человека запихивают в монастырь против воли.

Как интригующе.

– Я вас понимаю, – Аврора слегка изогнулась, как кошка, а он посмотрел на нее, прищурившись. – Меня тоже не спрашивали, хочу ли я быть некроманткой. Но дедушка настоял.

– Волынская, вас что опоили? – неожиданно спросил он. – Опять какой-то эликсир?

– Я ничего не пила, – прошептала она томно.

– У вас зрачки расширены, – с беспокойством проговорил он и попытался к ней приблизиться.

Но Аврора вытянула вперед руку. Нет уж. Он сказал, что она его не впечатляет, так что пусть помучается.

– Не подходите ко мне. Вы думали, раз я проявила к вам симпатию, я уже вся ваша? Вы глубоко заблуждаетесь, профессор.

– Я ничего не думаю, – он разозлился. – И я не собираюсь...

– Я знаю, что у вас на уме. Но не выйдет!

– Я даже не думал...

Аврора поставила ногу на кресло и, приподняв юбку чуть выше колена, достала из высокого ботинка нож.

– Я умею за себя постоять, – проговорила она и с удовлетворением отметила его заинтересованный взгляд.

Ноги у нее были длинные и соблазнительные.

– Волынская, – Гектор усилием воли отвел взгляд от ее ноги и посмотрел в глаза. – Я не собирался к вам приставать. Вы мне не нравитесь. И я вам не нравлюсь. Вас приворотили.

– Так значит, вы все таки меня приворотили! Гад! – вскричала Аврора в гневе.

Она опустила ногу и кинула в Гектора кинжал. Тот в последнюю минуту успел наклониться и кинжал вонзился в дверь за его спиной.

Каков мерзавец. Значит, она ему не нравится, а она, может быть, не спит по ночам. Переживает. Пьет успокаивающие настойки на ромашке. А она ее ненавидит.

– У вас в голове хаос, вызванный зельем, – быстро заговорил он, выставив вперед руки.

– Как вы могли так поступить со мной!

– Я вас ничем не поил! Мне вообще нет до вас дела, Волынская!

Нет до нее дела? Ну хорошо!

Аврора развела руки и черные вихри лениво закрутились вокруг ее запястий.

– Кто дал вам право топтать мое сердце! – закричала она.

– В чем вы меня обвиняете? Вы сами не соображаете, что творите!

Он наклонился и бросившись вперед, схватил ее за талию. Аврора попыталась ударить его схваченной со стола вазой, но не успела. Они провалились в портал.

Вывалились они на бескрайнем пляже. Гектор сел и протер глаза.

– Куда вы меня притащили? – спросила она, отползая от него подальше.

– У вас от приворотного зелья мозги потекли, Волынская.

– Я не пила приворотного зелья.

Она уселась на песок и с радостью посмотрела на море.

– Как тут тепло, профессор. И море шумит. Вы слышите? Какое голубое!

– Тот эликсир, что дала вам сестра. Он подействовал на вас и как приворот.

Аврора наконец поняла.

– Вот мерзкая заучка! – закричала она. – Ненавижу.

Он же смотрел на нее искоса и улыбался.

– А мы сможем вернуться обратно? – спросила Аврора.

– Конечно, когда пожелаете.

Аврора начертила на песке рожицу и подумала, что Селена в общем-то не причем. Это Авдеев заставил ее выпить зелье, защищая Катерину Войнич. Наказал за вредность.

– Я вам совсем не нравлюсь? Даже чуть-чуть? – все таки спросила она Гектора.

– Когда я закончу здесь... когда найду вашего упыря и того черного колдуна, который затаился в академии, я уеду. Я не хотел бы сделать вам больно.

Аврора расстроилась, но потом подумала, что приворот ведь снимется. И страсть ее необычная тоже пройдет.

– Я не понимаю, почему князь довел до такого? Почему не ищет колдуна?

– Они ищут вампира. Авдеев все поместье перерыл. Но колдуна барсы не чуют.

– А вы им скажите.

Гаспар помрачнел.

– Не доверяю я князю, Волынская. И потом, вы сами сказали, что Разведов о колдуне знает.

Аврора кивнула.

– Учитель чувствует следы темной незаконной магии. Но сам колдун, как невидимка. Учитель не может найти источник. Все время утыкается в пустоту. Мы думаем, что тут не живой маг, а темный артефакт, излучающий силу.

– Любопытная теория, – пробормотал Гектор. – Но артефакт также не найден?

– Нет, – Аврора запустила руку в теплый песок.

Ей стало уже жарко в шерстяном платье, но уходить из маленького кусочка рая не хотелось. Гектор встал и протянул руку.

– Пора. Нам надо возвращаться.

– Кто вы? – снова спросила Аврора, посмотрев на него снизу и принимая руку.

Рука была крепкой и надежной.

– Я наемник, Аврора, – неохотно ответил Гектор. – Меня наняли, чтобы найти кое-кого.

– Кто нанял?

Он слегка потянул ее и Аврора поднялась на ноги. Посмотрела в синие глаза. Как жаль, что вся та магия, которую она ощущала всего лишь действие приворота.

– Я не могу открыть вам личность заказчика. И обязан взять с вас клятву, что вы не расскажете никому о том, что видели и слышали.

Аврора понимающе кивнула. Магическая клятва. Она позволила ему краской начертать ей на запястье знаки, обозначающие молчание. Она заметила, что у него сотня потайных карманов в сюртуке, на первый взгляд таком обычном и невзрачном.

– А вы экипированны, профессор.

Он спрятал пузырек с краской в карман и загадочно улыбнулся.

– Профессия обязывает.

В конце недели им обычно давали один свободный от занятий день. Катерина всегда тратила его на сон. Или без дела валялась в постели.

И сегодня с утра тело привычно ломило после спортивных издевательств тренера-гнома.

Она пробежала пальцами по плечам и рукам. Мышцы укрепились, налились силой.

Хорошо ли это? Она не знала. Тетушка Серафима всегда говорила, что тело у женщины должно быть полное, мягкое, белое. А не смуглое и сильное.

Катерина с трудом перетащила к себе с прикроватного столика мощный том про Инквизицию.

Половину она уже осилила, но остальное читать нервов больше не было. Просмотрит бегло и хватит с нее. Истории тут записаны леденящие. Лучше такое и не знать.

Но вкратце получалось, что те маги, которые по уставу живут, служат добру, с Инквизицией никогда не сталкиваются. А кто против устава идет и на сторону зла переходит, тех Инквизиция излавливает и казнит. Что, впрочем, Катерина и так уже поняла.

Но бывают случаи, когда магу удается от Инквизиции ускользнуть. Такие подаются в Бездну. В мертвых землях царит вечный холод, а несчастные грешники пребывают в вечной темноте. А посередине Бездны стоит гора. Подняться туда немыслимо. Только избранные вершины достигают. Там – жерло потухшего вулкана и вход в Тартарум. Он еще страшнее Бездны будет и беснуется внутри него белый огонь. И не дай Древо в него попасть.

Хотя Виви говорит, что темная и белая магии не так уж и разграничены. И творят все, хоть тот же Разведов, хоть князь, что душенька пожелает.

– Павел Андреевич мне все уши прожжужал, что маг не имеет права, – возражала ей обычно Катерина.

– Не имеет права попасться, – смеялась Виви. – Этот Авдеев тебе не все рассказывает.

Хорошая все таки Виви, не злобная. Неужели правда шпионка?

Катерина отложила книгу. Бросила взгляд на стопку более хилых томиков. Прочла она и про Тартарум, и про устав, и про оборотней. Но книг в библиотеке слишком много, а времени мало. Хрустов иногда неделями копается, чтобы нужные ему сведения обнаружить.

Даже Авдеев к нему обращается, когда в информации нуждается. Недавно вот целый час о чем-то шептались с Хрустовым в библиотеке.

Сам Авдеев с Катериной в последнее время держится холодно и даже уроки приостановил. Обиделся может? Но ведь заслужил и пощечину, и все сосульки, которыми она в него кидалась. Катерина задумалась. Нет, она никогда его не простит за то, что он с ней так обошелся. Она ведь поначалу поверила, что ее в любовницы толкают. И чуть в этот момент не умерла от стыда и обиды. Но Авдеев прав в другом. Хватит быть размазней. Раз и семья отказалась, и жених, и податься некуда, пора принять свою силу и начать всерьез учиться. И тогда уж, когда она встанет на ноги, Авдееву возле нее места не найдется.

Минуту слабости в его объятиях Катерина вспоминала со стыдом. И как он мог? Ведь он с Виви имеет отношения. А она еще и впечатлилась. Катерина снова начала злиться и кончики пальцев тут же занемели. А если рассердиться еще сильнее, мороз поднимется до самого локтя. Научиться бы только его контролировать.

Ощущение, что больше не трясешься запуганным зайцем, грело. Ну, может быть, еще чуть-чуть и трясешься, но совсем капельку. И вот еще вчера вечером в окно заглянул упырь. Белесый, лысый, с почти белыми глазами. Наверняка, граф Орлук. Она выставила щит, как тогда, против Авдеева. И упырь сгинул. Надо будет князю рассказать.

К двенадцати Катерина все таки спустилась в кухню к гномам. Там ей сразу накрыли на стол и понаставили вкусностей. Любила она гномьи сплетни послушать. Они обо всех все знают и рассказывают интересно, с подробностями. Разговор зашел и о Деве гор.

– В книгах о ней я ничего не нашла, – сообщила Катерина тетушке Дженокри. – И Хрустов найти не может.

– Она от людей таится, – ответила тетушка, хитро прищурившись. – Не доверяет людской породе.

– А барсам?

– В мужьях у нее барс был, – вздохнула тетушка. – Но помер.

– А разве у дев бывают мужья? – удивилась Катерина.

Тетушка весело рассмеялась.

– Девой ее кличут по старой памяти, но был у нее муж. И дети были. Но разбрелись ее отпрыски по белу миру. А дева Проклятый бор хранить осталась.

Катерина закашлялась.

Не так уж и хорошо она его хранит. Вот упырей развела.

Тетушка будто ее мысли прочла и степенно пояснила:

– Так древняя она уже. Силы той у нее нету. Умирает Дева.

– И что же будет, когда она умрет?

– Погибнет бор, станет частью Бездны, – грустно ответила тетушка.

– Как жаль. Ведь здесь так красиво. А вы что делать будете?

– С остальными беженцами на Запад пойдем, или в Немус подадимся, а может в Бирн. Но кому мы там нужны?

Доела Катерина уже без настроения.

Окна кухни выходили в обширный внутренний двор. Там Катерина мельком увидала несколько семей, жавшихся вокруг костра. Дочка тетушки, молодая гномиха Гитта, разносила еду и кружки с горячим чаем.

Сердце Катерины непроизвольно сжалось и ей стало стыдно за свои мечты о магазине амулетов. Ведь, если падет Проклятый Бор, зло и до Немуса сможет добраться. И до магазина ее.

И Катерину осенила замечательная мысль. А что, если найти Деву гор и попросить у нее о помощи. Не могла же она совсем ослабнуть. А может она все еще на людей гневается за проделки Марии той? Надо будет у князя спросить.

– Не печальтесь так, – улыбнулась ей тетушка Дженокри. – через пару дней праздник зимнего солнцестояния. Повеселимся.

– Надеюсь, – ответила Катерина.

Она сомневалась, что в этом сумасшедшем доме, гордо именуемом академией Максимиллиана вон Брокка можно будет повеселиться.

Но следующий  день не заладился с самого начала. И Авдеев собственной персоной появился в библиотеке. И все неприятные воспоминания о нем враз вернулись.

Носил он отныне только свой серый с серебром мундир. И бороду начал отращивать. «Никогда больше с ним целоваться не буду», – подумала Катерина.

Он окинул зал хищным взглядом, кого-то выискивая.

Катерина слегка съехала со стула под стол и накрылась пространным фолиантом.

– Что с тобой, Кати? – фыркнула Виви насмешливо.

Обернулась, увидела Авдеева и приветливо ему замахала.

– Виви, – прошипела Катерина, – зачем ты его зовешь?

– Я просто здороваюсь, Кати, а ты ведешь себя смешно. Зачем ты от него прячешься? У вас же с князем амуры?

Авдеев уже увидал Катерину и решительно приближался.

– У меня нет никаких амуров ни с князем, ни с Павлом Андреевичем, – раздосадованно протянула Катерина. – И никогда не будет.

Авдеев подошел с серьезной, недовольной миной, многозначительно и строго посмотрел на Виви. Она молча встала и пересела к Лине с Хрустовым.

Авдеев сел напротив Катерины и будто все пространство вокруг занял своей персоной и даже воздух вытеснил.

Катерина напряглась. Самым трудным оказалось установить с ним правильный тон. После той оскорбительной сцены в аудитории говорить обычно или вежливо ей представлялось затруднительным.

Хотелось держать холодную дистанцию.

Хотелось плюнуть в наглую, самоуверенную морду. Потому она сдержанно и холодно улыбнулась. Плюнет потом.

– Почему вы так странно улыбаетесь? – небрежно бросил он и сразу выбил Катерину из равновесия. – Я не могу изловить вас уже целую неделю, чтобы оговорить новый план занятий. А я человек занятой, знаете ли.

– Вы сами приостановили уроки! – воскликнула Катерина.

К разговору с ним никогда не подготовишься заранее. Не угадаешь, что взбредет ему в дурную голову.

– Приостановил. Но это не значит, что вы должны от меня прятаться.

– Я вас слушаю, – важно ответила Катерина.

Он посмотрел на нее крайне раздраженно.

– Мы с князем решили, что вам пора перейти на индивидуальное обучение. Отныне вы должны только на водной и воздушной магии сконцентрироваться. Теорию будете с Алисой Снежной проходить, а практику со мной. Ваша магия позволяет не только сосульками кидаться, но дает и многие другие возможности.

– Какие? – Катерине стало любопытно.

Он немного оттаял и даже изволил улыбнуться.

– Алиса Сергеевна вам расскажет. Мы много времени потеряли на изучение вашего дара и на раскрытие потенциала. Но он очень нестабилен. Думаю, Снежная по ходу занятий найдет к вам подход.

– Он нестабильный, потому что вы меня все время пугаете, –  заметила Катерина. – С самого приезда только и делаете, что издеваетесь. Странный способ раскрывать потенциал.

– Я всегда так действую с барсами в военной академии, – процедил он.

Катерина подумала, что он опять начнет орать, но он пока что сдерживался. Хотя, пусть орет. Катерина больше не позволит на себя давить.

– Я не барс, – заметила она сдержанно. – Ко мне другие подходы нужны. Более... цивилизованные.

– Цивилизованные на ослиц не действуют, – он продолжал сдерживаться и цедить сквозь зубы.

– Потому что не магиня я, – Катерина решила прощупать почву, посмотреть осерчает Авдеев или нет. – Отпустите меня домой и проблем не будет.

Он посмотрел на нее слегка безумными глазами. Кажется уже начинал беситься.

– Кто бы меня отпустил. Я из-за вас не могу в отряд вернуться, – прорычал он.

– Вы из-за упырей не можете вернуться, – бросила Катерина.

Успокаивала только мысль, что нападать в библиотеке он не станет.

Хорошо, что ее к Снежной приставили. Может быть, хоть от нее удасться чему-нибудь научиться. И этого грубияна она будет реже видеть.

Ей снова вспомнились беженцы во дворе.

– Павел Андреевич, а что если к Деве гор обратиться? Вдруг она поможет?

Он посмотрел на нее удивленно-растерянно, как на сумасшедшую.

– Нету никакой Девы гор. Все это гномичьи выдумки.

– Но ведь тогда, когда Мария паровые машины установила...

Катерина замолчала, потому что взгляд Авдеева из лучистого серого начал переходить в желтовато-огненный.

– Я не хочу обсуждать с вами Марию. Никогда! Не вмешивайтесь не в свое дело!

Ну вот, все таки начал орать.

Все на них уставились. Поняв, что привлек всеобщее внимание, Авдеев встал и слегка кивнув Катерине, поспешил вон. Виви сразу подсела обратно.

– Что он так разозлился? – спросила она.

– Я спросила про Деву гор, а он глазами сразу заискрил.

– Невменяемый барс, – подмигнула ей Виви. – И от меня тоже шарахается почему-то.

– Виви, он обманул тебя?

Она удивилась.

– Но вы ведь находились в отношениях, а он вдруг взял и отдалился. Не переживай...

Виви заливисто рассмеялась.

– Ну что же ты так наивна, Кати. Какие отношения. Просто переспали пару раз. Ну ты иногда и скажешь.

Катерина открыла рот и сразу закрыла. Вспомнились слова тети Серафимы, что разевать рот неприлично.

Аврора сидела на подоконнике и смотрела на снег. Последние недели появилась у нее такая странная привычка. Она могла смотреть на него бесконечно. Падающие блестящие снежинки успокаивали, но мысли ее все равно возвращались к тому необыкновенному пляжу.

Аврора не знала, было ли то действием приворотного зелья, но ей все больше хотелось изменить свою жизнь. Бежать из академии. И даже из Санктума. Она стала мечтать о свободе.

Вот бы научиться перемещаться так же свободно, как Гектор. Студентов некромантов Разведов учил переходить только в потусторонний мир духов. А чтобы вот так, на пляж.

Ей подумалось об Инквизиции, контролировавшей и перемещения через порталы. Неужели Гектор один из них?

Аврора тяжело вздохнула и вспомнила Заставу.

Когда Катерина закричала, Аврору снесло с лошади. Она смутно помнила, что Гектор соскочил с коня и накрыл ее своим телом. Из носа у него текла кровь и капала прямо ей на лицо. Аврора прикоснулась пальцем к щеке. Гектор. Как жаль, что ее любовь к нему всего лишь наваждение.

Она поежилась и поплотнее закуталась в шаль. И как сейчас быть с Катериной? Сила ее пугала. Аврора никогда такого не видела. Немного поразмыслив, она решила попытаться заключить с Катериной мир.

Она сползла с подоконника и вяло поплелась к кровати. У комода остановилась и презрительно выгнула бровь – еще один бокал со странной розовой жидкостью. До того был с зеленой. Она взяла его и брезгливо понюхала. Пахнет клубникой и мятой. Замаскирован под коктейль, но Аврора не будет пить эту гадость.

Она вылила жидкость в умывальник и у зеркала наткнулась на второй бокал. Наверное зелье против того зелья, приворотного. Селена пытается ее вылечить от страсти к Дювалю. Даже Учитель тревожится и кидает на Аврору нервные взгляды.

Она снова тяжело вздохнула. Переспали бы уже Разведов с Селеной и оставили ее в покое.

Аврора устроилась на кровати, обложилась подушками и задумалась о жарких странах, бескрайних морях, груженых товаром кораблях. И о Гекторе. Она уверена, что жизнь его интересна и опасна. И ни потертый простой костюм, ни нелепые очки не скроют горящего в его глазах беспокойного огня, загорелой кожи и шрамов.

Но появилась Селена и прервала ее размышления. Аврора кинула на нее свирепый взгляд. При этом отметила, что выглядит сестрица весьма возбужденной и радостной. Не иначе, как сама попивает в тайне свои подозрительные эликсиры. Вот и разжижение мозгов налицо.

– Аврора, праздник идет! Все готовятся, а Катерина с Виви у гномов помогали печь пироги. И меня позвали. Было весело. Сейчас они украшают столовую.

– У тебя температура, Селена? Или после событий в Заставе ты тронулась умом?

– Послушай, хватит хандрить. Выпей мятного коктейля и тебе сразу полегчает.

Селена достала из комода бутылку с мерзкой розовой жидкостью и налила немного в стакан. Что же это – Селена уже обзавелась целой коллекцией ядов? Аврора надулась и прижала к груди подушку.

– Я не стану пить эту подозрительную смесь. Я не доверяю твоим способностям в зельеварении. И помогать украшать столовую тоже не буду. Вот еще. Мы всегда зимнее солнцестояние справляли дома, а сейчас нас зачем-то лишили каникул.

Селена на минуту погрустнела, но потом подсела к сестре и провела рукой по ее густым волосам.

– Все уладится, вот увидишь. И на празднике будет весело. А насчет противоядия от приворота надо обратиться к Елене Клеевой. Если ты не хочешь пить мое.

– Ненавижу ее, – фыркнула Аврора.

– Мне кажется, что ты не хочешь лечиться, Аврора.

– Мне сейчас безумно хочется к пофессору Дювалю. Рядом с ним хорошо.

Селена закатила глаза.

– Это приворот! Аврора, очнись!

– Почему же? Он очень привлекателен. Я все время о нем думаю. Так же, как ты об Учителе.

– Мне с Учителем никогда не быть. Он против романов между магами. Так пойдем помогать?

– Хорошо, но только ненадолго, – Аврора выхватила у Селены бокал и, встав с постели,  вылила зелье в умывальник.

Сестры еще долго наряжались и выплыли из комнаты поздно. Причем Аврора все время недовольно морщилась. И с чего это ее сестрица вдруг заделалась компанейской девчонкой? Может, Разведов задание дал?

В столовой к ним подбежала Лина.

– Здесь так пыльно. Пришлось приносить лестницы... вы умеете делать гирлянды?

– Гирлянды? – Аврора скривила губы. – Конечно же нет. А где наши?

– Старшекурсники? Да разве они снизойдут до помощи слугам в столовой? – Лина иронично засмеялась.

Аврора повернулась к Селене.

– Куда ты меня притащила? – безвучно прошептала она.

Селена пожала плечами.

– Расстановка сил изменилась. Надо налаживать связи, – серьезно ответила она.

«Хм, всегда была цепкой и деловой», – подумала Аврора, но тут увидела Гектора, сидевшего у камина с Авдеевым и каким-то старым гномом. Счастье ударило в голову и жить сразу стало веселее.

В столовой же царило оживление. Молодые гномы мыли полы, протирали пыль с мебели. Виви, стоя на подоконнике, водила тряпкой по оконным стеклам. Катерина Войнич украшала праздичное Древо.

Аврора принюхалась. В воздухе запахло темной магией. Нехорошей, черной ворожбой... Дым сгустился под потолком и массивная хрустальная люстра, соскочив с цепи, полетела вниз. Аврора только успела крикнуть и протянуть вперед руку. Но Авдеев, молниеносно сорвавшись с места, схватил Катерину в охапку и успел оттащить. Тоже почуял? Но какая скорость! Вот что значит барс.

Смех и разговоры смолкли. Гектор вскочил с места, а Виви чуть не упала с подоконника. Все смотрели на упавшую люстру и раздавленное ей праздничное Древо.

Старый гном сотворил охранный знак. «Плохое предзнаменование», – зашептались вокруг.

Катерина в страхе прижалась к Авдееву, а он передав ее на попечение Виви и Лины, побежал на верхнюю галерею. Гектор кинулся следом. Аврора, не долго думая, подобрала юбки и последовала за ними.

На галерее было темно и Гектор зажег свечу, которую извлек из одного из своих многочисленных карманов.

– Магический импульс шел отсюда. Я уверен, – мрачно произнес он, оглядывая галерею. – Кто-то сбросил люстру прямо на Катерину.

Он покрутился на месте, принюхиваясь и прислушиваясь.

– Я ощущаю след темной магии. Тут пахнет Бездной.

К ним поднялась Виви.

– Почему ты оставила Катерину? – спросил ее Авдеев резко.

– Она с Хрустовым. Что случилось? Почему упала люстра?

Всегда уверенная в себе, сейчас Виви выглядела испуганной.

– Потому что ее кто-то скинул, Виви. – ответил Авдеев зло.  – Может быть вам даже известно кто? С учетом ваших специфических знакомств?

Виви растерянно захлопала глазами.

– Если вы имеете в виду Волка, то до Катерины ему нет дела, – неохотно ответила она.

– Чего он хочет?

– Спасения для своей жены. Той, что в лесу, в гробу.

Гектор нервно усмехнулся и хлопнул себя по лбу.

– Пернатые Боги! Как же я сразу не догадался!

Аврора хмыкнула. События принимали интересный поворот. Дела для них с Разведовым найдется много. Они как раз таки по гробам специалисты, а не по молниям и боевым действиям.

Авдеев стремительно повернулся к Гектору.

– Вам что-то известно?

– Волки больше всех других изъедены червоточиной, – пробормотал Гектор, обхватив рукой подбородок. – Это все из-за их камня, источника темной силы. Они зовут его Тамаит и поклоняются ему... Жена Волка наверняка была отравлена камнем. Такое часто у них случается. Я не знаю, что именно произошло, но ее выбросило к вам из Бездны. Она источник всех неприятностей. Вблизи ее темной энергии и ожили вампиры... И, если честно, думаю, что не только вампиры.

Авдеев помрачнел и скрестил руки на груди.

– И этот черный туман и полосы на небе – все по той же причине?

– Все от нее. Но, полагаю, Волк хочет ее забрать.

– И, когда он заберет ее, все закончится?

– Вряд ли Орлук отдаст ее так легко, а Волк не может переходить к нам надолго, как пленник Бездны. Виви, как вы с ним общаетесь?

– Телепатически. А однажды я видела его в зеркале.

– Что он говорил вам?

Виви опустила голову и замолчала.

Гектор подошел к ней поближе и, наклонившись, заглянул в лицо.

– Вы не предаете его. У нас общие цели. Скажите, Виви, что он передал вам?

– Он просил защитить ее.

– Мы защитим, – вкрадчиво проговорил Гектор. – Он сможет забрать ее и все закончится. Он поможет нам?

– Я не знаю, – Виви отвернулась от него.

Гектор посмотрел на Авдеева.

– Князь согласен на союз, – кивнул Авдеев, – он все слышал.

«Ох уж этот князь», – подумала Аврора недовольно. Он у всех так в голове копается или только у своего братца?

Авдеев подошел к перилам и нервно посмотрел вниз, где хрустальной горой валялась массивная люстра.

– Виви, идите к Катерине. И, если можно, останьтесь с ней ночью.

Гектор повернулся к Авроре.

– Вы почувствовали, Волынская? Почувствовали ее присутствие? – спросил он.

– Я не совсем хорошо определила, кто был здесь. Но кто-то очень плохой... очень злой...

– Ее надо найти. – Гектор выглядел возбужденным. – По сравнению с ней, вампиры невинные дети. Вы понимаете?

Авдеев нахмурился.

– О ком вы говорите?

– Сегодня я ощутил ее особенно явственно. Это не колдун. Это темная колдунья. Очень сильная и... странная. С ней что-то не так. Не пойму, что.

Тем временем на галерею поднялся Разведов.

– Вы тоже почуяли, Михаил? – взволнованно спросил его Гектор.

Разведов недовольно скривился и кивнул. Потом тоже принюхался и добавил:

– Я не понимаю ее сути. Будто не живой человек, но и не умертвие. Странная, непонятная пакость.

– Что вы такое говорите? – Авдеев выглядел удивленным. – Кроме упыря есть еще кто-то?

– Что-то, – поправил его Разведов и быстро стал спускаться по лестнице.

Остальные заспешили за ним.

Аврора поежилась. Уж чего они с Селеной в руках Разведова не навидались, но тут стало действительно жутко. Гектор усмехнулся.

– Боитесь? – спросил он.

– Нет. Некроманты ничего не бояться, – хмуро ответила она.

Внизу к ним присоединилась Селена.

А Разведов бежал впереди, принюхиваясь и прислушиваясь. Он шел по еще горячим следам странного существа.

Разведов привел их в нежилую часть здания с лестницей на чердак, в самом конце коридора, и многочисленными служебными помещениями. Они с Гектором покрутились на месте, принюхиваясь и внимательно осматривая стены. Аврора тоже видела следы, совсем свежие. В воздухе разлилась прозрачная темень, видная только избранным.

Хлопнула дверь одной из комнат и появилась Машенька со стопкой белья. Она слегка вздрогнула при виде магов, но сразу взяв себя в руки, небрежно кивнула им.

– Мария? – воскликнул Гектор. – Надо же, какая удача. А я как раз о тебе почему-то вспоминал.

Машенька гордо подняла голову и на секунду в ее глазах проскользнул гнев.

Разведов же побледнел и, приблизившись, начал всматриваться в ее лицо. Авдеев глядел с любопытством и пока не вмешивался.

Гектор стремительно направился к ней, перегородив путь к отступлению.

– Эта Машенька, наша ключница, – обратилась к нему удивленная Аврора.

– Нет, не может быть. Какая же она ключница?

Он наклонился и заглянул в глаза Машеньке. Та попятилась от него, отварачивая лицо и крепко прижимая к груди белье.

– Ты ведь Мария. Я хорошо тебя помню. Но...

– Мария мертва, – подал голос Авдеев. – А это ее голем. Искусственный механический двойник.

Гектор обернулся к Авдееву и пораженно на него посмотрел.

– Вы уверены?

– Конечно. Она уже очень много лет здесь. Ее еще Мария создала... до своей гибели.

Машенька попыталась обойти их, но Гектор крепко схватил ее за руку. Она вскрикнула и выронила белье.

Разведов молчал, с интересом наблюдая за ситуацией. Но напряженное тело выдавало его готовность вмешаться в любой момент.

– Присутствие Марии в академии многое бы объяснило, – пробормотал Гектор, внимательно оглядывая замершую Машеньку.

Аврора потянула его за рукав.

– Профессор, это правда ключница. Она уже много лет тут и... если бы с ней было что-то не так, князь бы знал и принял меры.

Гектор вопросительно посмотрел на Машеньку, не ослабляя хватку.

– Я хочу послушать твою версию.

– Мария создала меня много лет назад... После ее смерти я служу князю.

– Но я часто слышал, что Мария спаслась от князя и бежала в Бездну, – проговорил Гектор, продолжая в упор смотреть на Машеньку.

– Ее убили. Павел убил, – Машенька бросила злой взгляд на Авдеева.

Тот только нехорошо ухмыльнулся, но опровергать ее слова не стал. Разведов же напрягся еще больше.

– Откуда тебе это известно? – спросил Гектор.

– Я видела ее последние минуты. Мы были связаны телепатически.

– Как она тебя создала?

– Путем темного ритуала. Я ее тень, кровь от крови ее...

– Я хочу доказательств, – прервал ее Гектор.

– У меня нет доказательств. Только порука князя Бестужева, – ответила Машенька. – Спросите у него.

Гектор обернулся к Авдееву. Того уже сильно перекосило, а в глазах проскакивали желтые всполохи. Мышцы на руках напряглись и Авдеев вдруг стал больше и шире.

«Только бы не обратился», – подумала Аврора.

– Надо ее проверить, Павел. Мы можем пройти к Бестужеву? – Гектор все еще продолжал держать Машеньку за руку.

Машенька кинула на магов затравленный взгляд. Проворно развернувшись, она ударила Гектора ногой в пах. Он сложился пополам, а она быстро понеслась в сторону чердачной лестницы. Разведов вихрем сорвался следом.

Гектор с Авдеевым побежали за ним. Но Гектор, еще не пришедший в себя от болезненного удара, слегкаотставал.

Аврора с Селеной переглянулись и тоже решились. Но следовали в самом хвосте.

Разведов кинул в Марию темным туманом, но тот сгорел, едва коснувшись колдуньи. Его следующий, уже огненный разряд, пролетел мимо.

Они не успели ее догнать. Взлетев вверх по лестнице на чердак, Мария хлопнула дверью. Гектор с Авдеевым навалились на дверь всем корпусом, но разве прошибешь дубовые доски?

Авдеев проверил заклятие.

– Не трогайте замок! – крикнул он предостерегающе. – Он на смерть заговорен.

– Демоны! – воскликнул Разведов в досаде. – Почему вы не выстрелили в нее огнем, Павел? Вы стреляете лучше меня.

– Потому что я в свое время еле выпутался из тисков Инквизиции за ее убийство, – Авдеев выглядел злым и недовольным. – И потом, стрелять в таком тесном пространстве опасно, еще отрикошетит.

Аврора впервые услышала об убийстве Марии. Она, как и многие знала, что та скрылась в Бездне. Она с опаской посмотрела на Авдеева.

Гектор вскрикнул и хлопнул себя по ноге. Наклонился и поднял с пола юркую саламандру.

– Вот она где, – обрадовалась Селена. – Не испортите ее, профессор Дюваль. Это очень тонкий механизм.

– Что она у вас такая кусачая, Волынская?

– Я постараюсь достать ведьму через окно, – бросил Авдеев и, развернувшись, пошел вниз по лестнице.

Все снова уставились на дверь. Разведов раздосадованно ругнулся под нос. А Гектор как-будто, наоборот, успокоился.

– Не переживайте, Михаил. Мы доберемся до нее позже, когда пойдем на Полынь.

– Хотелось бы уже сейчас закончить, – Разведов скривился. – Селена, расшифруйте свою саламандру, как можно быстрее.

– Тут все ясно и без саламандры, – задумчиво проговорил Гектор, хитро сверкая глазами из под очков. – Эта ваша Мария и есть преступник. Она таила здесь упыря. Они на пару обратили Майкова, и на Катерину Войнич покушение тоже ее рук дело. Я только не понимаю, зачем ей все это.

Аврора обхватила себя руками. И эта женщина много лет находилась с ними рядом. Они ей доверяли, впускали в комнаты.

Разведов насупился и смотрелся мрачнее тучи. Он явно с трудом сдерживал ярость.

– Я все таки не понимаю. Вы, верно, ошибаетесь, Гектор. Она правда голем, я это знаю точно. Хоть и почти идентичный человеку. Очень искусная работа. Марию же убил Павел. Она сгорела. Ее не существует. Она не смогла бы перенести свой разум в тело двойника да и вряд ли это возможно технически.

– И тем не менее, зачем голему устраивать беспорядки? – спросил его Гектор.

– Была заппрограмирована Марией? – предположил Разведов. – Теоретически это возможно, но все равно сомнительно. Откуда могла знать Мария заранее, что произойдет катастрофа на руднике, а князь с Павлом на нее кинутся?

– Где она погибла? – спросил Гектор.

Аврора с Селеной обнялись и затаили дыхание. Сколько же еще неприятных и скандальных тайн хранят их корифеи?

– На границе с Бездной, – неохотно ответил Разведов.

Гектор рассмеялся.

– Ну вы лучше меня должны знать, Михаил, что там все возможно. И даже мертвый маг в Бездне вполне может возродиться. Вы не представляете, какие магические знания там храняться.

– Я-то представляю, – Разведов соизволил холодно улыбнуться, – потому Инквизиция за нами, темными магами, и следит, чтобы не понатащили оттуда всякого.

Из комнаты раздался звук, раскрываемого окна.

– Надеюсь, Павел ее все таки изловит, – прошептал Разведов и опять стал мрачен. – И я должен верить, что князь не знал, кого держит рядом? Я был уверен, что она безобидный голем, полностью доверяя Бестужеву. Он же вывел меня дураком. Я все это время, чувствуя следы незаконной магии, искал сначала колдуна, а потом артефакт. А артефакт сама Мария и есть, ее искусственное тело! Но как она перенесла свой разум? Нет, я не понимаю.

Гектор усмехнулся.

– После праздника я хочу поговорить с князем. Думаю, нам многое придется обсудить.

Разведов подозрительно на него посмотрел.

– Вы Инквизитор?

Аврора замерла в предвкушении. Неужели?

– Нет, – последовал краткий разочаровывающий ответ.


***

Мария вбежала в чердачную комнату. Она узнала этого мужчину, прикрывающегося личиной профессора. Откуда он здесь? Но она боялась и ненавидела не его.

Она подошла к окну и выглянула наружу, в снежную ночь.

Закрыла глаза и вспомнила.

Она бежит через лес раненая. Князь хорошо ее тогда подрал. Живого места не оставил.

А он, Павел, следом идет. Фигура в ощетинившейся броне светится.

Желтые глаза разрезают мрак лучами слепящего света.

Деревья вокруг горят. И трава. И все, к чему он приблизится.

Павел, раскаленный, как сталь в горне у кузнеца.

Павел, злой, как армия демонов из Тартарума.

Павел, беспощадный, как взбесившийся зверь.

Она до сих слышала его зычный вой.

И ведь он даже до нее не дотронулся. Она просто сгорела в его пламени.

 «За брата! За мать! За людей погибших! За Проклятый Бор!», – повторял он иступленно, но его самого огонь не трогал.

Под эти его выкрики она и умерла.

Кто же мог знать, что мальчишка наделен такими силами? И тогдашний князь его потом отмазал от Инквизиции.

Если бы не Волки, возродившие ее к жизни... А год назад и переход в тело Машеньки, ее двойника.

Зачем только ей эта жизнь, если все, что осталось – ненависть?

Мария распахнула окно и внутрь влетел граф Орлук. Он давно утерял человеческий вид, превратившись в мерзкую бледную тварь.

– Нас разоблачили, – коротко бросила Мария, – уходим.

Она уцепилась за его шею, пристроившись на спине, и он выпорхнул наружу.

Внизу она увидела Павла и князя.

Павел вскинул руку и заряд огня чуть не сбил их с Орлуком. Помогла только удача. Еще пара сантиметров и все было бы кончено. Орлук поднялся выше и они направились в сторону леса. Позади остались старое поместье и огромная желтая луна. И Катерина Войнич. Но Мария за ней вернется.

После разоблачения Марии и ее бегства на пару с графом Орлуком, все в академии немного вздохнули. И хотя проблема с вампирами все еще оставалась неулаженной, а Мария бродила где-то в лесах, Катерина решила расслабиться и хорошо провести время на празднике. В саду нарядили праздничные деревья, а в наскоро выстроенных павильонах накрыли столы. И еще везде зажгли фонари. Катерина никогда не каталась на катке ночью и даже не могла представить, что это может принести такое удовольствие.

Потом Катерина с Линой набрали пирожков и устроились на толстом бревне под большой пушистой елью.

Появился и Хрустов, счастливый и немного хмельной.

– Даже не верится, что сегодня можно отлынивать от учебников и не мучаться угрызениями совести, – сказал он им, присаживаясь рядом.

– Николай, а ты уже где-то выпил? – засмеялась Лина.

– Разведов угостил. Надо радоваться пока есть возможность. Все говорят, что потом будет жарко. И боевую практику усилят, и на Полынь пойдем.

Катерина сразу сникла. Ну вот зачем было упоминать Полынь? Портить настроение.

В тот вечер, когда упала люстра, Авдеев отправил ее с Виви в комнату. Но Катерина увидела из окна, как улетали Орлук с Машенькой. Или Марией. Не зря ей тогда почудилось в ней что-то странное. Она даже подумала попасть в них сосулькой, но испугалась и не смогла набрать силу.

За страх стало очень стыдно. И ведь раньше он представлялся Катерине вполне естественным для дочери часовщика. Теперь же, когда она вознамерилась стать настоящей стихийной магиней, становилось мучительно обидно за малодушие.

– Кто бы мог подумать, – сказал Хрустов. – А она мелькала у нас на глазах каждый день.

– Подозрительно, что князь позволил, – недовольно ответила ему Лина. – Даже Аполлинарий Алексеевич был возмущен. Такая халатность. Не проверить, оставить рядом со студентами двойник опасного человека.

– Я не поняла, как она создала новое тело. И еще так давно, – сказала Катерина.

Лина почесала нос.

– Профессор Дюваль вчера разъяснял на лекциях по механике. Я специально зашла послушать.

– Это какой-то необычный материал, добываемый алхимическим путем. Я видел в книгах формулы, но не особо рабочие, – Хрустов закинул ногу на ногу и вздохнул. – Говорят, в Бездне люди живут так же, как тут. Там и города, и деревни. И библиотеки. Представьте только, сколько там знаний.

– Темных знаний, которые пусть в Бездне и остаются, – строго прервала его Лина.

– А, если кто-то перейдет туда и прочтет те книги? – спросила Катерина.

– И переходят, – Хрустов понизил голос, – но Инквизиция всех контролирует и нарушивших устав сразу в очистительный огонь отправляет.  А в огне и помереть недолго. Если заразился червоточиной. Потому я доверяю князю, хоть о нем сейчас многое говорят. Не вынес бы темный колдун огня.

– Я знаю, что один вынес, – сказала Лина.

– Кто? – воскликнула Катерина.

– Никто толком не знает. Все записи и протоколы уничтожены. Хрустов обнаружил всего лишь один документ, но и там имя было соскоблено начисто. Не прочесть.

Катерина потерла руки и получше закуталась в шубу. Вечно здесь вскрываются какие-то новые неприятные тайны. Прямо как гнойники.

К ним спешила Виви. В руках она держала огромный поднос с пирожными. Катерина увидела и сестер Волынских у нее за спиной. Те выглядели неожиданно доброжелательными и даже улыбались.

– Мы собираемся устроиться за столом, – прокричала Виви. – Идите к нам. Чего расселись отдельной компанией? Примерзнете к своему бревну. Вон у Катерины только нос торчит из меха.

Хрустов сразу подскочил и поспешил к девушкам.

Лина с Катериной переглянулись и решили присоединиться. «Главное, чтобы Авдеев не появился и не испортил настроения», – подумала Катерина. В академии уже расползся слух, что он двести лет назад убил Марию и отец его отмазал. Или он все же прошел очистительный огонь и его оправдали после? Никто точно не знал. Но на барсов стали смотреть с подозрением. Говорили даже, что не избежать появления Инквизиции. Катерина внутренне сжалась. Хороша Инквизиция. Как им небольшим отрядом упырям противостоять, так никого не видно. А как что-то не по уставу, сразу появляются. Даже за самовольное убийство упыря князя заставили очищаться. А он и так больной. На всю голову. А может и правильно заставили.

Катерина с друзьями уселись за стол в павильоне и она сразу позабыла о князе. В академии вон Брокка она научилась ценить редкие минуты покоя и отдыха.

От чугунных переносных печек шло тепло и они даже расстегнули верхнюю одежду и сняли шапки и рукавицы.

Виви разложила пирожные и весело подмигнула Катерине. Совершенно неунывающая особа эта Виви.

Лектора восседали за отдельным столом в соседнем павильоне и Катерина плохо их видела сквозь редкие доски легких стен. Но от них не неслось ни смеха, ни оживленного разговора.

Но, стоит ли говорить, что Авдеев к ним все таки ввалился, веселый и немного подвыпивший. Катерина глянула на него холодно, давая понять, что видеть его не рада. Но он, естественно, намека не понял. Шкура слишком толстая.

– Позже будут костры жечь, – сказал он, присаживаясь.

Остальные сразу притихли и напряглись, но Авдеев не обратил внимания.

– Но вам насладиться зрелищем не удасться, потому что всех избранников Дуба князь зовет к себе. И Хрустов с Эскобар пусть придут.

– Как не получится? Я же ждала, – не выдержала Катерина.

Ей стало очень обидно и она зло посмотрела на Авдеева.

– Я понимаю, Войнич. Мне тоже обидно. По многим причинам. Но произошли важные события. Игнорировать их нельзя.

Хрустов подлил ему в стакан наливки. Вот предатель и подхалим.

Авдеев широко улыбнулся и подмигнул Катерине.

– Но потанцевать успеем. Разведов организовал оркестр. 

Виви хитро подняла бровь и подтолкнула Авдеева в бок.

– В шубах танцевать не удобно. Но я с вами все равно не пойду.

– Тогда я приглашу Катерину, – Авдеев посмотрел на нее в упор и Катерина сразу смешалась.

– Я не умею...

– Научим.

Снаружи заиграла музыка и Катерина все таки подала Авдееву руку. Не съест же он ее.

Танец оказался предельно прост и предпологал топтание на месте. Гномы наигрывать сложные вальсы не умели, ограничиваясь своей народной музыкой.

– Почему вы так холодны? – спросил он. – Я вас спас от люстры, если вы не забыли, Войнич. И совсем не заслужил такого кислого выражения лица.

Он сжимал ее руку с необычной для него нежностью, но Катерину неожиданная перемена только раздражала.

– Вы спасли меня, потому что я вам нужна, – ответила она.

Он вздохнул.

– Войнич, я вам не враг. Простите меня. Я знаю, что повел себя грубо, задел ваши чувства. Но мне казалось, что иначе нельзя.

– А сейчас больше не кажется? – недовольно ответила Катерина и подняла на него глаза.

– Даже не знаю.

Он слегка притянул ее к себе и добавил, наклонившись к уху.

– Я извинился, но это не значит, что вы должны распуститься и прекратить развивать способности. И орать на вас я тоже не перестану. Если снова заслужите.

Кто бы сомневался. Катерине опять стало уютно и спокойно в его объятиях и она разозлилась на себя. Потом надо будет спросить у Виви, как она разделяет личное и деловое. Ей ведь нравится Авдеев, но при том у них совершенно официальные отношения. Она не скучает о нем по ночам? Не плачет?

– Хорошо с вами, Войнич, – прошептал он. – Как-то странно вы на меня действуете, расслабляюще что ли.

Ну вот, расчувствовался. И Катерину еще ближе к себе привлек.

– Вам не удасться меня соблазнить, Павел Андреевич, – строго сказала она.

– Я и не собираюсь. Что это вы придумали, Войнич.

– Вы меня поцеловали!

– Да разве это поцелуй? Так, притронулся губами.

Катерина в конец рассердилась и оттолкнула его от себя. У нее и так уже ноги дрожат и дыхание срывается, а он издевается.

Авдеев остановился и посмотрел на нее насмешливыми блестящими глазами.

– Я пытаюсь помочь вам хорошо провести время, Войнич, а вы злитесь. Через час ведь сбор у князя и настроение нам там испортят.

Катерине захотелось закричать и разорвать мерзкого барса на куски. Как надоел он ей вместе со своим князем. Но она просто попрыгала на месте, сжав кулаки, под удивленным и веселым взглядом Авдеева, и убежала обратно в их павильон.


***

Князь сидел в кресле и раскуривал трубку. Все выглядело также, как в их первый день в Академии, но слишком многое изменилось с тех пор. И в первую очередь сама Катерина. Сегодня ее приняли на равных с академическими корифеями.

Гектор Дюваль сложил ладони вместе и установил на них подбородок. Глаза его возбужденно и хитро поблескивали. Алиса Снежная выглядела торжественно и иногда обменивалась молчаливыми взглядами с Разведовым. А Авдеев смотрел настроженно и недовольно.

– Ну что же, – начал князь. – В первую очередь я хотел бы ответить на некоторые вопросы, которые возникли у наших уважаемых профессоров по поводу Марии. Я действительно не знал, что она вернулась. Если она вернулась. Мы ведь должны понимать, что подобная... игрушка могла выйти из строя после двухсот лет... и стать опасной.

– Вы можете подтвердить, что эта женщина была не человеком? – спросил Разведов князя.

Князь замялся, но все таки ответил:

– Да, я могу подтвердить. Она была сделана из материала практически идентичного человеческим кожным покровам, но небольшие отличия имелись. Несколько швов.

Все смущенно уставились в пол. В академии давно было известно о связи князя с Машенькой. Но, когда узналось, что она механизм, эти отношения приобрели неудобный и неприличный окрас.

Князь же, видимо, не смущался. Ему было все равно.

Профессор Дюваль достал из кармана саламандру и положил на стол перед князем. Нажал на невидимый рычажок и кабинет наполнился жуткими звуками.

Скрипучий неприятный голос говорил, что выполнил задание, достал фотографии и информацию. Некий Петр оказался весьма разговорчив и рассказал многое о бывшей невесте. Катерина застыла и судорожно сжала на коленях руки. Краем глаза она успела заметить сочувствующий взгляд Авдеева. Второй голос был подобен шелесту ветра. Противный же голос напирал и требовал увеличения гонорара. Хлопнула дверь и Гектор Дюваль что-то пробормотал насчет забытой книги. Потом был вскрик, шум падающего тела, быстрые шаги. Некоторое время тишина. Но потом стук двери и испуганный голос Майкова: «Это вы убили ящера?» и снова шелест: «Возьмите фотографию. Девчонку надо устранить сегодня же ночью. Придумайте что-нибудь. Например, опоите зельем под видом шутки. Местные старшекурсники вас поддержат. Она ослабнет и вы от нее избавитесь». «Не подходите ко мне близко, Орлук. Вы обещали, что не тронете!» Потом шипение и шум борьбы, громкий вопль, звон разбитого окна и хлопанье дверей. Запись кончилась.

– Мне вот что интересно, – задумчиво заметил Авдеев, – кто пробежал мимо Виви по коридору?

– Естественно, Майков, – ответил князь, – а Орлук вылетел в окно, разбив его.

– Он был еще тот детина? – спросил Гектор. – Настолько мощный тип, что смог с прокушенной шеей добежать до своей комнаты.

– А, может быть, вы поведаете нам, откуда взяли кольцо Марии? – мрачно спросил его Авдеев.

– Я знал ее когда-то. Еще до вашего рождения, Павел. Я был младшим сыном амберского короля. Самым младшим среди двенадцати. Меня отправили в экспедицию в Санктум в составе учеников инквизиторской семинарии. Мой отец лелеял надежду, что сможет слепить из меня инквизитора. Было это очень давно, еще в рыцарские времена.

Уж как трудно было пронять князя Бестужева, но даже он посмотрел на Дюваля с крайним удивлением. Древний оборотень-ястреб. Аврора прижала ладонь к губам, а Дюваль скромно кивнул головой. Но значит и Мария тоже очень древняя! Сколько же тут долгожителей. Князь с Авдеевым на фоне их показались Катерине молокососами.

– И вы ее запомнили? – удивился Авдеев.

– Но согласитесь, Павел, такую женщину трудно забыть. Но я видел и портрет в оружейной.

– Она сама отдала вам перстень?

Дюваль смущенно улыбнулся.

– Боюсь, что нет. Я его украл, впечатлившись талантами вашей кузины в артефактике. Я раньше ничего подобного не видел. Собственно, из-за моих странных воровских замашек отец и изгнал меня в монастырь.

– Почему вы решили прибыть к нам снова? – спросил Разведов. – С какой целью устроились в Академию? Почему взялись за расследование этого дела? Вы работатете на Инквизицию? Но я не вижу у вас печати.

– Профессор Дюваль здесь по моей просьбе, – встряла Алиса Снежная. – Мы вели расследование вместе.

– Кто он, Алиса? – спросил князь.

– Частный детектив и охотник за нечистью. Наемник, но с очень хорошей репутацией. Когда профессор Разведов поделился со мной опасениями, что в академии действует темный колдун, я сразу приняла меры.

– А как же воровское и монашеское прошлое? – усмехнулся Разведов.

– Осталось в прошлом, – ответил ему Дюваль.

Катерина замерла в своем углу. Она решительно не могла понять, зачем она понадобилась Марии и Орлуку. Но профессора, казалось, совсем забыли о ней. Она почувствовала, как Виви сжала ее руку, подбадривая.

– Павел, – Гектор потер подбородок, – скажите, насколько надежно вы убили Марию?

Павел мрачно рассмеялся.

– Я не хотел ее убивать. Тогда я учился управлять огнем и спалил ее случайно... в гневе. Отец затем кинул меня в очистительный огонь, Инквизиция надавила...

– Он ведь и князя тоже кинул? Почему?

Авдеев сжал кулаки, но сдержался. Только угрожающе процедил:

– Вас это не касается, Гектор. Это семейное дело, очень давнее. И к теперешним событиям отношения не имеющее.

– Простите, – Дюваль закашлялся, – значит ее невозможно было оживить?

– Вполне возможно, – возразила Снежная, – если от нее хоть что-то осталось, опытный некромант вполне мог провести ритуал. Но она осталась бы увечной, утратила бы красоту, возможно какие-то функции организма. Думаю, ее желание переселиться в тело Машеньки вполне понятно для тщеславной женщины.

– Не это важно! – раздражился Авдеев. – Важно, почему эта гадина прицепилась к Катерине?

Все сразу уставились на Катерину и ей захотелось провалиться сквозь землю.

– А это мне совершенно непонятно, – ответил князь.

– Не забывайте о Волках, – добавил Дюваль.

– Я бы не стал доверять Волкам, – томно проговорил князь, оперевшись на руку. – Простите, Виви, но ваш хозяин еще тот мерзавец. Вряд ли стоит ему верить. Он сделает все, чтобы обернуть историю с восстанием вампиров в свою пользу. Виви, признайтесь, ведь он подслушивает нас сейчас?

Катерина с ужасом посмотрела на Виви. Она служит Волку? Даже не лурдскому королю?

– Будем готовиться к походу в Полынь, – услышала она голос князя. – Другого выхода нету. Надо отбить этот демонов гроб. А там видно будет.


Катерина побрела вслед за друзьями к выходу. Князь соизволил их отпустить, а корифеи остались еще совещаться.

Но Катерина крепилась. Она думала о том, что не беззащитна. «У меня великая сила», – повторяла она себе, – «Только пользоваться я ей не умею».

– Мария знает, что ты Белая королева, – шепнула Катерине Лина. – Потому и борется против тебя. Не бойся. Все будет хорошо.

– Что за Белая королева? Ты все время ее поминаешь, – удивилась Виви.

– Я и сама не знаю. Мы с Аполлинарием Алексеевичем ждем. Все само прояснится со временем.

Катерина грустно усмехнулась.  Хорошо вот так ждать, следить за событиями со стороны, а она сама в эпицентре всех безобразий.

Попрощавшись с друзьями, она остановилась у дверей в комнату. Почему-то было страшно заходить внутрь. И ветер опять поднялся, замигал газ в коридоре. Тяжелые шаги заставили ее вздрогнуть. Но это подошел Авдеев.

– Давайте проверю замок, – сказал он недовольно.

– Я и сама могу, – буркнула Катерина.

– Все в порядке. Заговор никто не трогал, можете заходить.

Катерина положила руку на ручку двери, а он неожиданно нагнулся и, обхватив ее лицо руками, поцеловал. Поцеловал совершенно бесстыже, точно как Виви рассказывала, с языком. Катерина широко раскрыла глаза от неожиданности, но он только углубил поцелуй. И губы у него были жесткие, напористые.

Катерина вначале рассердилась, потом зарделась, а потом обняла его за шею, встав на цыпочки. Авдеев медленно отстранился и тихо проговорил:

– А то принимаете за поцелуи всякие касания невинные, Войнич. Образовывайтесь.

– Что?!

Но он уже развернулся на каблуках и ушел, заложив руки за спину.

А Катерина, наивная, рассчитывала крепко заснуть в эту ночь.

4.1

Уроки с Алисой Снежной Катерине неожиданно понравились. Вместо того, чтобы орать, издеваться и изводить ее двусмысленностями, она объясняла принципы водной и воздушной магии, давала литературу и незаметно увлекала, заинтересовывала предметом. Катерина и сама не заметила, как стала проводить еще больше времени в библиотеке и стараться осмыслить свои таланты. Ведь раньше она всегда руководствовалась только эмоциями. Силы выпускала в сильном гневе или в эйфории. Все это ей Снежная объяснила и по полочкам разложила. Под ее руководством Катерина даже начала замораживать маленькие лужицы или воду в стакане. Причем совсем без выплесков ярости.

– Все таки Павел Андреевич необыкновенно бездарный учитель, – говорила Снежная, радуясь ее успехам. – Ему на плацу командовать, а не девиц обучать.

– Но я пока могу так мало, – отвечала Катерина.

– Ничего. Я понимаю, что их светлость торопятся, но здесь не тот случай. Ваш талант надо раскрывать осторожно, постепенно. Как только вы обучитесь базовым вещам, более сложные станут даваться легче и мы ускоримся.

Катерина даже начала думать, что действительно сможет принести пользу бору, и когда-нибудь станет лектором в Академии. Но нет. Скучно всю свою жизнь на преподавание потратить.

Князь же ее успехам радовался, как ребенок.

– Осталось научить вас самоконтролю, – сообщил он ей доверительно, когда они опять устроились на ковре перед камином.

– Но ведь у меня все получается уже без выплесков гнева. Неужели самоконтроль все еще нужен?

– Понимаете, – начал князь, попыхивая трубкой, – уроки с Алисой успокоили вас. В то время, как занятия с Павлом Андреевичем, наоборот, выводили из себя. Признаюсь, мы с ним задумали это специально, чтобы посмотреть, как вы станете реагировать на разные ситуации. Больше всех вас почему-то он раздражает.

Плохое предчувствие заплескалось в груди. Рано она расслабилась.

– А это значит, что ваше теперешнее спокойствие может в любой момент быть нарушено и вы опять совершите что-то ужасное. Как в тот раз в Заставе.

– И что же мне делать?

– Развивать самоконтроль, я уже говорил. И на Павла Андреевича не злиться. Потому что со следующей недели вы переходите под его полное командование. Как простой солдат будете с ним совершать вылазки и тренироваться в полевых условиях. Пауль говорит, вы робки, Катерина, значит начнете с контроля страха. Ничего так не бодрит, как страх, поверьте. Я, к сожалению, уже очень давно его не испытываю.

Он помолчал немного, подумал и грустно добавил:

– Мы с Паулем тоже учились самоконтролю. Чтобы непроизвольно в барсов не превращаться и держать в узде ипостась. Испытания мы проходили очень жесткие. И моральное давление, и физическую боль. Это судьба всех оборотней. Мы не имеем права подвергать опасности других людей.


Полевые вылазки с Авдееевым начались очень скоро. Намного быстрее, чем Катерине бы того хотелось.

К тому времени она значительно улучшила свои навыки верховой езды, укрепила мышцы, выучила тьму заклинаний и умела замораживать воду в колодцах, лужах, кадках и других емкостях. А Авдеев, естественно, посчитал, что этого недостаточно и бестолочью несусветной обозвал. И приказал с утра явиться в кабинет к князю, перед тем, как они выступят.

Катеринин боевой настрой немного поутих к утру. И оставалось только надеяться, что Авдеев не потащит ее снова в Заставу, а просто прогуляет где-нибудь поблизости.

Поэтому, прежде чем постучаться к князю, она вдохнула побольше воздуху, наполнила легкие, как учила Снежная. Но дверь открылась сама и Авдеев затащил ее внутрь.

Даже постучаться не дали, опять мысли, что ли подслушивали. И пойди, расслабься с ними.

У князя сидел незнакомый Катерине мужчина в темном костюме. Авдеев усадил ее в кресло в углу и тихо шепнул:

– Это премьер-министр Гюнтер. Так что сидите тихо.

Сам он уселся на свое место у окна, неподалеку от князя.

– Я так и не понял, почему этот Тавернье вас взволновал, Герман Семенович, – вяло бубнил князь.

– Он говорил о Волках, ваше сиятельство. Сам Тавернье инжинер и много путешествует. И к политике отношения не имеет, но в этот раз его уполномочил сам лорд Эвершем. Приближенный к королю Эдуарду аристократ.

– И чего же они хотят?

– Он желает говорить только с вами. Но говорит, что Волки подняли голову.

– Волки в Бездне, – сдержанно ответил князь. – Не вижу причины бросать свои дела и нестись к нему в Немус. К тому же наши шпионы в Лурде ни о чем подобном не сообщали.

– Это конфидециальные сведения, ваше сиятельство.

– У Тавернье есть рекомендательные письма под подписью короля?

Министр кивнул.

– Он мне их сразу предъявил.

Князь повернулся к Авдееву.

– Как думаешь, Пауль – нам в Немус ехать или Тавернье перевести сюда?

– Бор покидать опасно, – коротко ответил Авдеев.

– Тавернье настаивает на личной встрече с вами, ваше сиятельство.

Князь задумался.

– Хорошо. Я выделю ему время. Но, если окажется, что Тавернье потревожил меня понапрасну или по пустякам, вы потеряете должность, Герман Семенович.

Гюнтер побледнел.

– Он показал письма, ваше сиятельство. Я не мог игнорировать подпись его величества Эдуарда.

– Вы свободны, – махнул рукой князь.

Министр, униженно кланяясь, выбежал за дверь.

Князь устало посмотрел на Авдеева.

– Какое лишнее беспокойство. Но наши подозрения подтверждаются. Волки мутят воду. А этот Эвершем... Он же завербовал Виви?

Авдеев кивнул.

– Что-то готовится масштабное и нас хотят втянуть. Вампиры – фон, обманка для отвлечения внимания. Не удивлюсь, если сам Волк и выкинул этот гроб с женщиной. Лина все время видит ее в своих снах. Называет девой с черными косами. Не жена она ему, Пауль.

– Посмотрим, что расскажет лурдец.

– А вы что же, едете сегодня?

– Хочу немного дальше, к границе заглянуть.

Князь неразборчиво хмыкнул. А Катерина в панике подскочила на ноги. Они поедут к границе?

Авдеев посмурнел и подошел к ней.

– Что с вами? На вас лица нет.

– Мы в одиночку в самое пекло полезем?

– Пришло время вас испытать, Войнич. Снежная говорит, вы уже все лужи во дворе заморозили.

Катерина по глупости не уловила иронии и спросила серьезно:

– А если мы погибнем?

Он взял ее за плечи, повернул к выходу и вытолкал в коридор.

– Не погибнем. Вы нас защитите.

– Это не смешно, Павел Андреевич!

Но он уже прошел вперед и Катерине пришлось бежать за ним.


Выдалась на удивление хорошая погода. Снег не валил, как обычно, не переставая. Зимнее солце золотило одетые снегом ветки и белую бесконечную гладь. Даже щебетали птицы – снегири и синицы. Лес в этой части Проклятого бора жил полной жизнью и совсем не напоминал пустую ледяную чащобу вокруг Заставы.

Светлое настроение передалось и Авдееву и он улыбался, щурясь на солнце.

Ехали они медленным шагом, не торопясь.

– Мы с князем уже тьму их положили, – говорил Авдеев. – Передвигаются они небольшими отрядами. Но основная опасность сконцентрирована в Полыни. Оттуда они и лезут.

– А мы к границе едем? – спросила Катерина.

Он повернулся и посмотрел на нее с удивлением, потом вспомнил, как в кабинете князя ее стращал.

– А? Нет, нет. Зачем нам туда. Мы к горам едем. Вы же спрашивали о Деве гор.

Катерина ничего ему не ответила. Но сюрпризу обрадовалась.

– Как хорошо тут, – воскликнула она радостно. – Вот бы почаще бывать на свежем воздухе.

– А вам утренних спортивных занятий не хватает? – усмехнулся Авдеев.

– Не хватает. Погода все время капризная, а в Академии у меня клаустрафобия начинается.

– У вас клаустроофобия? – Он сразу нахмурился. – А почему мы с князем об этом не знаем?

– Я это образно, Павел Андреевич.

Вот осерчает сейчас и все настроение испортит, подумалось ей тоскливо.

Но он быстро потерял интерес к разговору и, слегка пришпорив коня, поехал быстрее.

Они выехали из леса на открытую прогалину, заканчивавшуюся обрывом. На противоположную сторону перекинулся висячий мост, а дальше возвышались покрытые лесами горы. Лошадь Катерины заволновалась и она принялась ее успокаивать, трепать по шее.

– Гора Высокая, – тихо проговорил Авдеев.

– А нам надо через мост переходить?

– Что нам там делать, – небрежно ответил он. – Я хотел показать вам, что осталось от рудников. Так что нам вниз.

– Вниз?

– Не бойтесь, – он весело улыбнулся. – Со мной с вами ничего плохого не случится. Я знаю местность.

Он пустил лошадь вдоль края ущелья. Она ступала осторожно и спокойно. Видимо, к здешним местам привычная. Катерина поехала следом, стараясь держаться подальше от обрыва.

Вскоре показалась и, ведущая вниз, пологая дорога. Авдеев спрыгнул с коня и повел его под уздцы. Катерина тоже спешилась и погладила свою лошадку по морде, успокаивая.

– Будьте осторожнее! – предупредил он ее. – Следите, чтобы лошадь не оступилась, ведите острожно.

Они спускались в молчании и достигли бывших рудников довольно быстро. Они когда-то распологались у основания горы, но от них почти ничего не осталось. Только нагромождение камней. Лес вошел тут в свои права и засадил бывшие разработки чахлыми деревцами, засыпанными сейчас толстым слоем снега.

Но к самому подножию горы лепилось особенное дерево, гранатовое. Ветки тяжело гнулись под спелыми плодами, покрытыми тонкой коркой инея.

Авдеев присвистнул.

– Ну и дела, – протянул он удивленно. – Гранат? В Проклятом боре? Зимой?

Он привязал коня к низкой сосенке и подошел поближе. Протянул руку, но испугавшись отдернул и до граната так и не дотронулся. Катерина осталась стоять на месте, завороженная. Никогда не видела она подобного чуда. И красиво же как. Слезы непонятной радости навернулись на глаза.

– Павел Андреевич, что же это такое? – спросила она его. – Не иначе, как Дева гор дает нам знак.

Он повернулся к ней. Впервые Катерина увидела Авдеева таким озадаченным. И немного испуганным.

– Если вы и правы, то это очень странный знак, непонятный. В последний раз Дева гор нас землетрясением порадовала.

– А вы говорите нет ее, что все это сказки гномичьи.

– Дева гор сущность опасная, – ответил он строго. – Я не хотел, чтобы вы к ней сунулись из упрямства ослиного. Но потом решил все таки привести сюда. Показать.

– А вы ее когда-нибудь видели? – спросила Катерина.

– Нет. Пойдемте отсюда.

Они поднялись назад, вернулись в лес. Опять вскочили в седла и медленно направились обратно, в Академию.

– Что тогда произошло? – спросила Катерина.

– Я не люблю вспоминать те времена, но наверное вам лучше знать.

И Авдеев рассказал. Катерина никогда не слышала, чтобы он говорил так много.

– Мария была одной из самых могущественных магинь Санктума. И одной из самых красивых. – Авдеев горько усмехнулся воспоминанию. – Мы с князем, тогда совсем мальчишки вашего возраста, постоянно заглядывались на нее. Высокая, рыжая, белокожая, с волевым характером. Такая женщина не могла не вызывать восхищения. Наш отец, тогдашний князь, Андрей Бестужев, выбрал ее для Алекса в наставницы... и в первые любовницы. Хоть и была она нашей дальней родственницей. Но барсов мало. И потом, привязка... не помню, упоминал ли я. Но первый половой контакт очень важен для мага. Существуют и более сложные ритуалы, но самый простой и приятный способ через постель. Только есть у него и свои оборотные стороны. Можно привязаться к своей первой любви и душой тоже, стать полностью подконтрольным и от такой страсти потом очень сложно избавиться. А князь... Тогда он был совсем другим. Благородным, полным любви и сострадания к ближним. Мечтал о всеобщем равенстве и процветании. Думаю, это отца и насторожило. Он полностью доверял Марии и потому судьбу сына отдал в ее руки. – Авдеев поморщился. – Но... ее заодно и меня привязать попросили. Но так случилось, что если князь невинность хранил честно, то я таскался по местным девкам и, когда попал в постель к Марии... был далеко не невинен. Так что, мне повезло. Я к ней и не привязался, а князь... князь полюбил ее беззаветно... Никогда не видел, чтобы так любили... Тем более женщину совершенно не достойную любви. Она вольна была прекратить связь со мной и оставаться только с князем. Но она продолжала крутить нами обоими, даже не скрываясь. Ей нравилось мучить князя, иногда она специально целовала меня при нем. А он терпел. Он все терпел. Любые ее издевательства. Она в лицо говорила ему, что в постели предпочитает меня, а он терпел. Ведь мог вызвать меня на дуэль, мог избавиться от соперника. Но он терпел. Этот дурак терпел все.

– А вы... Павел Андреевич, зачем вы сами продолжали эту связь? – спросила его Катерина убитым голосом.

История эта ее поразила своими беспринципностью и жестокостью. Бедный князь.

Авдеев посмотрел на нее отстраненно. Воспоминания о дурной юности не приносили ему удовольствия, но он ответил.

– Самодовольный дурак был. Я ведь простолюдин. Батюшка меня из грязи поднял и приставил к сводному брату. В детстве-то мы дружили, а потом... Я его тогда ненавидел, все меряться силами с ним пытался. И внимание Марии мне льстило. Женщина она была, – он усмехнулся, – интересная. В какой-то момент своих постоянных терзаний, князь решил пойти против нее и связь эту разрушить. Он уже вошел немного в силу и начал поднимать Проклятый бор, который выбрал своей вотчиной. Я тоже прервал связь с Марией и начал сближаться с князем. У меня даже появились угрызения совести. Трудное было время. Она, осерчав за невнимание, приехала за нами сюда. А Алекс, в пику ей, сбежал назад в Немус, стал приезжать реже. Очень больно ему было ее видеть. И тогда она начала в Проклятом боре хозяйничать. Я не знаю, Дева гор ли вызвала землетрясения, как гномы утверждают, или сама Мария все взорвала, но князь примчался обратно через порталы. Вы не представляете сколько жертв было, сколько мертвых... Никогда князя я таким не видел. Мы помогали расчищать обвалы, выносили людей и гномов, боролись за каждую жизнь. До сих пор, как вспомню – душа разрывается. И мать моя тогда погибла...

Авдеев замолчал и Катерина подумала, что больше он ничего не расскажет.

Но он продолжил.

– Самым обидным было то, что Мария совершила все это ради наживы. Тут, кроме рудника, еще залежи золота были. Уверен, она за ним вернулась. Тогда князь обвинил Марию. Оказалось, что она уже давно в Бездну ходит. Не знаю, как такое могло случиться, не знаю даже, что и произошло на самом деле. Как Инквизиция проглядела, где она червоточиной заразилась, но использовала она против князя черную магию, для барсов запретную. Они сразились. Превратились в барсов и князь Марию сильно подрал. Она бежала... Ну, а что было потом - вы слышали.

Авдеев снова замолчал и лицо его исказилось, подернулось тенью.

– Отец... и князя отправил в огонь со мной за компанию. Он опасался, что тот от Марии подхватил червоточину. В огне я и понял, как по свински поступал с братом. Огонь ведь очищает. Он не жжет плоть, но душу обеляет, заставляет увидеть все свои грехи и промахи. А князь в огне пожелал Марию забыть. И такая сила у огня есть, уничтожать привязку. Но забрал огонь у него вместе с любовью к Марии и все эмоции, превратил в жестокое чудовище. Да, да. Не думайте, что князь шелковый. Это показное. Он любит причинять людям боль. Потому что сам ее не чувствует.

Катерина еще раз пожалела про себя князя, но из всего монолога Авдеева в мозгу засела только одна мысль, о привязке.

– Павел Андреевич, – спросила она, поборов стеснительность. – Значит, вы непривязанным остались? Свободным от привязки с магиней?

Он кивнул коротко и ничего не ответил. Достал из седельной сумки флягу и сделал несколько длинных глотков.

– Не привык я столько говорить.

– Значит и я могу обойтись без этого?

– Без чего? – переспросил он.

– Без привязки.

Он прополоскал горло водой, сплюнул, утер рот и внимательно на нее посмотрел.

– Конечно, можете. Но князь считает иначе. Так он рассчитывает избежать лишних проблем. Он меня и Разведова постоянно прощупывает. Хотя со стороны и кажется, что у нас полное доверие. Но в мире магии доверия нет, как и честности, и прочего... Сама Инквизиция тоже князю не доверяет. А особенно сейчас... Даже не знаю, что будет. Может и появятся снова, осчастливят вниманием.

– Вы не представляете, как тошно на душе от вашего рассказа, Павел Андреевич.

– Тошно? – он рассмеялся, – Вы с мое поживите, Войнич. Вот тогда и узнаете, что значит тошно.

Он тронул коня, развернулся и рысцой поскакал вперед. Катерина поплелась следом. Ее лошадке совсем не хотелось прибавлять ходу и она не стала ее заставлять. Но он остановился и подождал ее. Катерине же пришла в голову новая мысль.

– А вы власти не жаждете, Павел Андреевич?

– Нет, я свободы жажду. И все не дождусь ее никак.

– А что вам мешает ее обрести?

Авдеев ничего не ответил и поднял руку, прислушиваясь. Шикнул на нее.

– Быстрее, убираемся отсюда!

Он пришпорил коня и ринулся вперед. Катерина за ним. Откуда-то издалека послушался гул, приглушенный вой.

– Быстрее! – крикнул Авдеев.

Из леса, улюлюкая вынеслась толпа всадников.

Катерина обернулась и обмерла. Старинные ржавые доспехи облекали их. В руках они сжимали массивные мечи, а глаза сквозь прорези шлемов светились пламенем.

Авдеев понукал коня и Катерина старалась не отставать, хоть и понимала – далеко они от них не уйдут.

Катерина следовала за Авдеевым, но лошадь плохо слушалась. Впав в панику от воплеймертвецов, она пыталась скинуть ее, вставала на дыбы и артачилась. Поравнявшийся с ними полуистлевший рыцарь протянул руку, царапнул ее по крупу. Лошадь истошно заржала и скинув Катерину, умчалась в лес.

– Магию применяйте! Войнич! Магию! – долетел до нее голос Авдеева, но она в смертельном ужасе не вспомнила ни одного заклинания.

Мертвецы завыли и окружили ее. Только сейчас она заметила, что толпа была пестрой – кроме рыцарей мелькали менестрель на рыжем муле, монах на осле, скелет верхом на непонятном создании. Из некоторых страшил торчали гвозди, а некогда богатые платья давно истлели и с трудом прикрывали высушенные почерневшие тела. Несколько ободранных старух следовали за бандой на своих двоих и сейчас тянули к Катерине костлявые пальцы.

Катерина схватила винтовку, которую Авдеев заставлял таскать с собой, и прикладом саданула со всего маху по первой сунувшейся к ней старухе. Та страшно заверещала, а Катерина поползла назад и упала спиной в снег.

Но рыцари не спешили нападать на нее. Наоборот, замерли и знаками приказали старухам успокоиться.

Появился снежный барс. Остановился, оскалил зубы и зарычал.

Лошади мертвецов на зверя не среагировали. Тоже были давно мертвы. Но старухи злобно зашипели. Рыцари же молча развернулись и последовали прочь, вскоре скрывшись за деревьями. Остальные припустили за ними, но все равно оглядывались и хохотали как безумные.

А Катерина осталась наедине с диким барсом. Хоть это и Авдеев, конечно, в образе. Но тем не менее. Кажется он говорил, что в ипостаси они с князем опасны. А где же малахитовый ошейник? Авдеев его в кармане всегда носил.

Барс смотрел на Катерину и мысли  ее скакали, как бешеные. Ошейник она увидела в снегу, совсем недалеко, только руку протянуть. И лошадь его вот, к дереву привязана. Всхрапывает только, боится. Она тихо поползла в сторону, схватила ошейник и сжала в руке.

Снежный барс подошел к ней пружинящим шагом, взбил облако снега ударом хвоста. Катерина, кажется, что-то пискнула и выставила вперед руку с ошейником. Барс обнюхал ее и прошел мимо. О Древо, не растерзал! Катерина прикусила кулак и тихонько завыла.

Огромный зверь отошел на несколько шагов, выгнулся, издал вопль и начал трансформироваться. Катерина прекратила подвывать и посмотрела в его сторону – на земле лежал человек.

Она вылезла из сугробов и, ковыляя, подошла к нему.

Естественно, валяется в снегу, голый. Но закрывать глаза Катерина не спешила, умирая от постыдного любопытства. Что бы посоветовала тетя Серафима в такой ситуации? Нет, она бы даже представить подобного не смогла. И Катерину бы отругала, узнай, что она голого мужчину разглядывала. Но интересно ведь.

Авдеев тяжело дышал, временами постанывая.

– Что вы встали, как столб, Войнич? – раздраженно прохрипел он.

Медленно поднялся, зачерпнул ладонью снег и утер лицо. Катерина запоздало прикрыла глаза рукой.

– Идите за мной, Войнич, – услышала она. – Тут недалеко у меня хижина. Переждем там.

До нее доносилось его кряхтенье, и фырканье коня, но куда идти она не знала, прижатая к глазам ладонь закрывала обзор. Потому она просто закружилась на месте, прислушиваясь.

– Кончайте клоунаду, Войнич, – прикрикнул он на нее. – Откройте глаза и следуйте за мной.

Катерина опустила руку и увидела голый зад Авдеева, ведущего коня на поводу.

Закрывая то один, то второй глаз, чтобы увидеть как можно меньше, она поспешила за ним. Хотя, Священное Древо, она уже разглядела вполне достаточно.

Они подошли к небольшой деревянной сторожке, окруженной кривеньким забором. Вошли во двор и Авдеев привязал лошадь к дереву. Не глядя на нее, пошел к дому, снял с замка заклятие. На смерть поставленное, между прочим.

Катерина прошла к двери, но внутрь заходить не стала и затопталась на пороге. Слушала, как он возится внутри.

Авдеев выскочил на порог одетый и посмотрел раздраженно:

– Вы чего не заходите?

– Можно уже?

Он посторонился и пропустил ее в хижину.

– Эка невидаль, Войнич, вы что, голой задницы никогда не видели? – спросил он грубовато.

– Павел Андреевич...

– Не о том думаете, Войнич! – резко перебил он ее.

Катерина чуть не подпрыгнула на месте.

– Я вовсе не думаю о вашей... вашей... Аааа, – издав невнятный вопль она рванулась в глубину комнаты и уселась на полу у большого буфета.

Он замер и пораженно на нее посмотрел. Покачал головой и достал продолговатый ящик из под кровати. Вытащил из него винтовку и кинул ей. Катерина еле ее поймала.

Он же поспешно вышел во двор, а когда вернулся тщательно запер и заговорил дверь хижины.

– Они могут вернуться, – кинул он ей. – Потому перевел коня в стойло.

Катерина промолчала. Не хотелось ей с ним разговаривать. Хотелось хорошо выплакаться, но что-то подсказывало, что Авдеев истерики не оценит.

Он подошел к ней и встал над головой. Катерина окинула взглядом его начищенные сапоги. Подумала, сколько запасов новой одежды ему каждый раз требуется.

– Вылазьте уже из своего угла, Войнич. Что вы, чисто ребенок. И так ситуация хуже некуда. Мы тут застряли надолго.

– Почему вы думаете, что они вернутся? – подняла Катерина к нему голову. – Ведь там был небольшой отряд.

– Чую я их, Войнич, – мрачно ответил он.

– А почему вы броню не применили и свою огненную магию?

– Опасно мне огнем злоупотреблять в бою. Вблизи Бездны я контроль теряю, могу сжечь все к демонам. Это моя цена, Войнич.

Надо же. Катерина нервно хихикнула. Авдеев полон сюрпризов.

– Что вы сидите. Винтовку кто чистить будет? – прикрикнул он на нее.

Зачем ей винтовка? Чего он хочет? Катерина отбросила ее подальше от себя. Пускай сам и чистит.

Авдеев что-то пробормотал под нос, но беспокоить дальше не стал. И винтовку с полу поднял.


Мертвые окружили хижину. Вначале они услышали вой и улюлюканье, а потом и странные песни на незнакомом Катерине языке. Заунывные такие, тревожные.

Хорошо Авдеев прикрыл стекла деревянными ставнями, чтобы нежить внутрь не влезла и сейчас сидел за столом, чистил винтовку. В ящике под кроватью у него имелся и шомпол и другие неведомые Катерине принадлежности для чистки оружия. Непонятно только, зачем ему эта винтовка понадобилась. Но мыслями своими он с ней не делился и только сжатые челюсти выдавали его волнение.

Катерина осталась сидеть у буфета. Тело ломило и мучительно сильно хотелось оказаться далеко отсюда, в Немусе. Да и страх усилился, вернувшись в виде приступов паники, наплывавших волнами. Чтобы немного отвлечься она обратилась к нему:

– Князь говорил, что барсов учили сдерживать себя.

Он рассеянно кивнул.

– Да, на острове в военной академии тренировали нас строго. И я тоже научился. Обычно я свою магию и броню контролирую, но то в Немусе. Сейчас же Бездна слишком близко.

– Я не понимаю природу этой вашей брони. Она связана с вашей барсьей сущностью?

Авдеев отрицательно покачал головой. Наверное и он был не прочь поговорить, отвлечься от тягостных мыслей.

– Броню мы с князем в бою выпускаем и всячески ее трансформируем. Впрочем, все барсы это могут. Броня вещь нужная, она и от огня защищает. Хотя я в ней... если контроль потеряю... способен на дела великие, – он горько усмехнулся.

– И часто вы теряете контроль? – осторожно спросила Катерина.

– Только один раз потерял. И хватит уже вопросами глупыми сыпать!

Вот опять раздражаться начал. Но он быстро успокоился и больше на нее не смотрел. Шомполом орудовал только. Руки у него большие, сильные, но красивые. И на щеки тень от ресниц падает. Катерина потрясла головой. Не в том направлении мысли движутся, ой не в том.

Но это нервное. Вот и трясти уже начинает. Она обхватила себя руками, чтобы унять истерику.

– А зачем вы винтовку чистите?

– Чтобы вам оставить. Мы не сможем сидеть тут вечно. Возможно, я должен буду выйти, если подмога не придет.

Он закончил чистку, хорошо смазал оружие маслом и медленно начал собирать обратно. Катерина следила за его движениями. Странное дело, но педантичность Авдеева ее не успокаивала, а странно возбуждала. 

Он аккуратно прислонил начищенную и смазанную винтовку к столу. Встал и выглянул во двор через щель в окне.

– Их только прибавляется, – он повернулся к ней. – И откуда столько? И предводитель тут как тут.

Катерина поднялась и тоже подошла к окну, выглянула в щель. Благо, в иссохшейся ставне их было много. Действительно, впереди всех стоял всадник в шлеме с плюмажем.

– А подмога может не прийти? – испуганно спросила Катерина.

– Должна прийти. Ведь князь мои мысли слышит. Но сейчас я его не чувствую.

Авдеев стоял рядом, опирался рукой об стену и лицо его не выражало ничего хорошего.

– Сейчас у них другой предводитель, не Роланд, – зло прошипел он, – а этот проклятый... И ведь перемирие же заключили. Кто тольку эту стаю из Бездны выпустил? И зачем?

Он вернулся к столу, сел, почесал затылок.

– Войнич, есть хотите?

Катерина помотала головой и вернулась на свое место у буфета.

– Нет, меня стошнит.

Он окинул ее быстрым взглядом, но настаивать не стал. Удивился наверное только.

– Ночь проведем здесь. А там посмотрим. Не хотелось бы выходить... Барс такую уйму нежити не поборет, а огненную магию мне без князя применять опасно.

– Значит вот почему вы не можете уйти от князя, – Катерина поежилась. – Вы с магией своей не справляетесь и считаетесь опасным элементом.

– Умная какая нашлась, – он хмыкнул. – Но, да, вы правы. Кинул бы всех и ушел. Но Инквизиция не пустит. Хорошо, ошейник не надели после того случая. Отец отмазал.

– Какого случая?

– Хватит с вас впечатлений. Ложитесь спать, Войнич.

– Павел Андреевич, а почему вам опять в барса не превратиться? Ведь мертвые рыцари ушли тогда, как вас увидели.

– Знали, что не справятся маленьким отрядом. Потому вернулись с подкреплением.

Он подошел к ней и сел рядом на пол.

Призрачные голоса снаружи усилились. Заунывные песни сменились неожиданно бодрым, веселым напевом. Авдеев потер глаза.

Катерина ощущала исходившее от его тела тепло и чувство счастливого спокойствия совсем не вовремя разлилось по телу. Она положила голову ему на плечо и прикрыла глаза. Интересно, рассердится? Но он промолчал. Только тихо вздохнул.

– Павел Андреевич, а как здорово было бы сейчас выйти и всех проклятых умертвий сжечь или в лед превратить. Как тогда в Заставе.

– В Заставе были князь и Разведов. А один в бою я скорее всего контроль потеряю. И утащат меня мертвые рыцари с собой в Бездну. А может спалю все тут на хрен, Войнич. И все одно – в Бездну...

Катерина удивилась. И с чего это он такой вспыльчивый?

– Князь все еще не услышал вас?

– Нет. Думаю, пакость какая-то назревает, Войнич и придется нам тут сидеть долго.

Катерина уползла под теплые шкуры и там угрелась. Авдеев же напряженно сидел у очага и спать не шел. Она подумала еще о чем-нибудь его пораспросить, но сама не заметила, как провалилась в сон.

Проснулась она среди ночи. Хижину освещало несколько свечей, установленных на бочонке, а по потолку скользили тени. Вой мертвых утих, но слышалось позвякивание доспехов и оружия. Значит стоят еще.

Авдеев лежал рядом поверх шкур, придавив ее тяжелой во сне рукой. Тепло от него шло очень приятное. Даже не тепло – жар. Катерина повернулась к нему лицом.

Странное ощущение, проснуться с ним рядом. Во сне его лицо казалось совсем мальчишеским. И не поверишь, что двухсотлетний оборотень.

– Вы что, меня разглядывете, Войнич? – сонно пробормотал он и раскрыл глаза.

– Даже не думала, – сразу насупилась Катерина.

Он криво усмехнулся и убрал с нее руку.

– Простите, что нарушил ваш покой и прилег рядом, но я не удержался.

– Я не против.

Авдеев посмотрел ей в глаза и от этого взгляда стало немного страшно и мурашки побежали по коже.

Он провел указательным пальцем по ее щеке и Катерина слегка сомлела.

– Вы обещали, что и сами меня не тронете и другим не дадите, – прошептала она неуверенно.

– Это я в бою себя не контролирую, Войнич. А девиц насиловать не привык, – нахмурился он.

Она протянула руку и тоже провела пальцем по его лицу. Уж очень ей захотелось.

– Павел Андреевич, а почему я так медленно учусь? И ничего у меня не получается. Разве это нормально?

– Потому что не хотите учиться. Не верите в свои силы.

– А вы с князем знаете обо всех моих способностях? Что я смогу, если продолжу учиться?

– Поначалу мы судили по замороженному саду, – он усмехнулся, – предпологали, что вы управляете водой и воздухом. О масштабе силы догадывались по энергетике. Снежная хорошо распознает потенциал. Если усилитесь, сможете вызывать смерчи и наводнения, штормы, вьюги, выводить реки из русел... Дальше у меня фантазии не хватает. Я, знатете ли, по огню больше.

Он взял ее ладонь и нежно поцеловал. Электрический импульс пронзил Катерину, отозвавшись внизу живота.

Она слегка отстранилась.

– Я вас не трону, – хрипло прошептал он.

– Павел Андреевич, мне тоже хорошо с вами.

– Приятно слышать, Войнич. Я польщен, – он криво улыбнулся.

– Не смейтесь. Я серьезно. – Катерина задумалась. – А что было после изгнания Марии? Это правда, что вы ее убили?

Он шумно втянул в себя воздух и заворочался.

– Что было потом? Так случилось, что во время землетрясения погибла и моя мать. Ее муж работал в рудниках, а она ему еды несла. Князь подрал Марию, вы знаете. Но она сбежала, а этот дурак ее отпустил. Я пришел тогда в страшный гнев и за ней кинулся... и потерял контроль. Сжег ее и пол леса в придачу... Не люблю вспоминать те времена... Появилась Инквизиция и меня обвинили в убийстве... Отец помог, вытащил из их лап. Но нам с князем все равно пришлось очищаться.

Он передернул плечами.

– А потом князь возглавил Сумеречную гвардию и я за ним потянулся. Мы перебрались в Немус и сюда редко возвращались. Иногда только князь к Машеньке наведывался. Она от Марии осталась и я подозреваю, что его к ней влекло сходство с оригиналом. Ну и поместье семейное решили переделать в академию. Это Разведова была идея.

– Я совсем не пойму, что такое Машенька, – прошептала Катерина.

– И я не пойму.

– Князь знал?

Авдеев помолчал, а потом неохотно ответил:

– Я могу поделиться только своими подозрениями. Наверняка не знаю. Но вы не должны об этом нигде распространяться, Войнич.

– Я никому не расскажу, Павел Андреевич!

– Думаю, что знал. Не мог не знать. Он же телепат. Но играл с огнем. Он это любит. Ходить по краю. Мне трудно объяснить его мотивы. Я также предполагаю, что Майкова он уничтожил, чтобы прикрыть Марию. Чтобы Майков не дал показаний.

Катерина приподнялась на локте и посмотрела на Авдеева сверху.

– Но это значит, что он предатель!

– Это значит, что он псих, Войнич. Кто его знает, что он задумал. Может, надеялся своими силами с ней справиться. Но это всего лишь мои предположения.

– А он может нас тут бросить?

Авдеев снова раздражился и перевернулся на спину.

– Нет. Спите уже, Войнич.

Они лежали рядом в полутьме и Катерина с трудом сдерживалась, чтобы не дотронуться до него. Но понимала, что затем пути назад не будет. Авдеев и так дышит хрипло, вон грудь ходуном ходит. Она протянула руку и сразу же ее отдернула. А он немигающим взглядом смотрел в потолок и было совершенно непонятно, что он там себе думает.


Следующее утро не принесло изменений. Мертвые рыцари все еще стояли снаружи и отряд их только полнился.

Авдеев кривился, бормотал ругательства и метался по хижине.

– Князь все еще не отвечает? – спрашивала Катерина.

Он мрачно качал головой и уходил к очагу.

Катерина произвела смотр их запасов. Немного черствого хлеба, вяленого мяса и ягод. Но самое страшное – питьевой воды совсем мало. А ей ведь надо еще и обмыться.

Катерина долго стеснялась, но потом все же решилась обратиться к Авдееву.

– Павел Андреевич, у меня небольшая нужда... в воде... Хотела привести себя в порядок.

Он неподвижно сидел у очага и при ее словах, резко повернулся. Посмотрел на Катерину непонимающим взглядом.

– Питьевой воды очень мало, но мы же не можем совсем не купаться.

– Купаться? Войнич, что это вы придумали?

Катерина испуганно замолчала. Но он немного подумал и все таки встал, вынес из кладовки ведро.

– Старая вода, ее пить нельзя, – пробормотал он и Катерина подивилась, какой же Авдеев хозяйственный.

У него в хижине даже уборная имелась, а она думала, что мимо умертвий во двор придется бегать.

Он же тем временем подкинул дров в очаг и поставил на огонь воду.

– И я бы обмылся. После вас, конечно, – сказал он через некоторое время, заполняя нагретой водой бочку.

Катерина смутилась. Идея с купаньем показалась уже не такой удачной.

– Войнич, что вы там застыли? Раздевайтесь и залазьте в бочку. Я дам вам что-нибудь из своей одежды, переодеться.

Он зло на нее посмотрел и ушел вглубь комнаты, в кухню. Сел там к ней спиной, прямой как палка.

Катерина неохотно начала раздеваться. И хоть сидел Авдеев отвернувшись, все равно стыдно было неимоверно. А он еще и дышал как-то громко, с присвистом. А что про себя думал, даже представлять не хотелось.

Катерина, сгорая со стыда, залезла в бочку. Но мыло-то она не захватила. И мочалку тоже.

– Павел Андреевич, – прошептала она, – Павел Андреевич!

– Что вам?

– Вы забыли мне мыло и мочалку дать.

– Что вы шепчете? – крикнул ей Авдеев и встал с места.

Катерина попыталась погрузиться в бочку поглубже, но голые плечи все равно выглядывали. Он подошел с мочалкой и уставился на нее. Ей бы сейчас отвернуться или опустить глаза, но она взглянула в ответ также пристально. Они будто приклеились взглядами и расцепиться никак не могли. Проклятая слабость сковала тело, а все грешные мысли словно выплеснулись через взгляд, а он стоял, смотрел и все понимал.

Авдеев молча протянул ей мочалку, но глаза у него на секунду сделались бессмысленны.

– Спасибо, – прошептала Катерина еле слышно.

Он кивнул и отошел.

Но через пару минут вернулся уже с одеждой. И опять смотрел на округлые смуглые плечи, выглядывавшие из воды. А Катерине уже начало казаться, что вода сейчас закипит. Может, у нее и такие таланты есть и проглядел Павел Андреевич?

Он встал к окну, к ней спиной, а Катерина с удовольствием обсушилась и оделась. Рубашка и брюки были огромными, но чистыми и даже из хорошего материала сшитыми. Она подпоясалась потуже и покашляла, чтобы привлечь его внимание. Он усмехнулся при виде Катерины, а потом глянул сурово.

– Вода остыла?

– Вы же по снегу голый бегаете, Павел Андреевич, что вам холодная вода, – решилась она ответить.

Он же, пройдя мимо нее, принялся расстегивать китель. Катерина ныркнула к кухонному столу и быстренько села, вытянувшись и сложив на коленях дрожащие руки.

– Вы меня все равно уже видели в чем мать родила, – раздался его насмешливый голос, – чего мечетесь, Войнич?

– Мне вполне хватило одного раза, Павел Андреевич.

Раздался плеск воды и Катерина залилась румянцем. Непристойные мысли о голом Авдееве так и прыгнули в голову.

Ополоскался он быстро и вскоре уже копался в шкафах с едой.

– Есть хотите?

Катерина закивала. После купания у нее всегда прорезался аппетит, но сегодня сытный ужин им все равно не светит.

– Завтра я выйду, – сказал он, усаживаясь за стол и разрезая остатки хлеба.

Катерина ничего не ответила. Она продолжала надеяться, что князь отзовется и выходить не придется.

Ночью Катерина снова закопалась в шкуры и с замиранием сердца стала ждать. Придет или у очага ляжет? Желание ощутить его рядом переросло в потребность, в которой она и сама бы себе не призналась. Но заснуть не удавалось и она ждала.

В конце кровать все таки прогнулась под тяжестью тела и Авдеев улегся рядом.

– Запаса еды и воды еще на день, и все. Придется выходить, – опять повторил он.

– Вы думаете князь нас предал?

– Уверен, что нет. Я боюсь другого. Что он убит.

– Но кто бы посмел?

– Да кто угодно! Вы верите Дювалю? А Снежной? Она конечно же женщина почтенная, но еще та стервозина. Разведов опять же... Не любит он барсов и вообще... темный маг.

– А если нам выйти к мертвым вместе?

– Я не подвергну вас такой опасности.

– Но если вы потеряете контроль я все равно останусь тут без запасов...

– Если я потеряю контроль, то спалю там всех. Вы переждете, выйдите, возьмете коня и поедете в академию. Там сразу бегите к гномам. А потом сами смотрите по ситуации...

Катерина приложила ладонь к его губам.

– Не надо. Я вас не брошу.

Он усмехнулся.

– Бросите, куда денетесь.

Катерина смотрела на него в упор и странная нежность поднималась в сердце. Она потянулась к нему и начало покрывать поцелуями его губы.

– С огнем играете, Войнич, – тихо произнес он, замерев.

– Мне все равно, – взволнованно сказала она, целуя его в уголок рта. – Может я завтра погибну, или меня захватят в плен.

– Привяжетесь ко мне, потом будете мучаться.

– Я и так мучаюсь, – пробормотала она, пытаясь проникнуть языком между его сомкнутых губ.

Он слегка отстранился, обхватил ее руку и взял один палец в рот. Потом другой.

– Я даю вам время передумать, Катерина, – усмехнулся он.

Она молча покачала головой. Она решилась.

Авдеев быстро поцеловал ее в губы, обнял за талию и опрокинул на спину. Сам же навис сверху, потом встал на колени и сдернул с себя рубаху.

Катерина дрожащими руками начала расстегивать свою рубашку и при помощи Авдеева стянула ее совсем. Ничего другого на ней в постели и не было.

Он замер на секунду, посмотрел на нее горящими потемневшими глазами и бережно накрыл своим телом.

– Доверься мне, Катерина, – услышала она его шепот.

Катерина в секунды провалилась в страсть, как в озеро, с головой. Полностью раскрылась перед ним, отдалась, позволяя ласкать, подготавливать, проникать пальцами, растягивать.

Растворившись в его запахе, жаре тела, прикосновениях и поцелуях, Катерина совсем потеряла стыд. Она стонала, изгибалась, льнула к нему и даже короткая вспышка боли не привела ее в чувство. Показалась даже приятной, принеся облегчение. Ее накрыло блаженством и Катерина забилась под горячим тяжелым телом, впиваясь в него ногтями, зубами.

Прикосновение его языка к разгоряченной коже успокоило Катерину. Она смахнула с щеки слезы и посмотрела ему в лицо.

– Я сейчас к вам привяжусь и стану одержима, как князь Марией?

– Даже не знаю. Мы с тобой сделали это по взаимной страсти, а не потому что князь приказал. Ты ведь сама хотела?

Она кивнула.

– Очень. И не жалею.

– И я не жалею.

Он перекатился на спину и растянулся рядом с ней.

– Если я погибну и привязки не будет, – сказал он. – Разорвется связь.

– Если вы погибните, то и я не продолжу жить, – серьезно ответила ему Катерина.

– Глупости это все. Продолжишь, куда денешься.

– Не продолжу. Потому что я вас давно люблю. И привязка тут ни при чем. Не верю я в нее.

Катерина сама не ожидала от себя признания в любви. Но в эту минуту стало мучительно ясно, что любит она его действительно давно. Целый семестр, если быть точной.

– Я завтра с утра выйду, Катерина, – голос его звучал строго, – ты пересидишь в хижине. Потом поедешь в академию. И будешь предельна осторожна. Главное убедись, что меня нет поблизости. Даже, если заметишь меня, без сознания или мертвого, не подходи. Ясно?

– За что вы так со мной?

– Это не я так с тобой, Катерина. Это реальность. Не подходи ко мне ни в коем случае! Я опасен. Ты слышишь меня?

Катерина покорно кивнула. Но в голове у нее уже шевелился план. Просто Павлу Андреевичу о нем рассказывать не стоит.

Катерина спала беспокойно. Ей снова снился ледяной дворец.

Она скользит по полу-катку.

Приближается к огромному, до самого потолка, зеркалу и в ужасе вскрикивает. Седая дряхлая старуха глядит на нее из отражения.

Катерина истошно закричала и проснулась.

– Что такое? – встревоженно спросил Авдеев, сжимая ее в объятиях.

Катерина прижалась к нему и заснула вновь.

Но и утро не принесло успокоения. Через щели в ставнях пробивался тусклый зимний рассвет, а Авдеев уже стоял одетый в мундир. Катерина села в постели и все поняла. От князя вести так и не поступили.

Он посмотрел на нее с сожалением.

Отвернулся и подошел к двери.

По рукам и по корпусу его заструились огненные всполохи; золотая броня поползла наверх, плотно облекая тело, закрывая шею и нижнюю часть лица. Из ладони его выросла огненная сабля, как продолжение руки. Катерина даже испугаться не успела, а он уже распахнул дверь и с ревом кинулся наружу.

Она подскочила к двери, захлопнула ее и замок заговорила заново. Сердце вырывалось из груди. Снаружи раздалось леденящее душу завывание.

Катерина выглянула в щель в окне. Авдеев, как огненный вихрь крутился среди нежити, рубя саблей и сжигая разрядами.

На долю секунды она успела разглядеть его глаза – желтые и безумные.

Битва во дворе продолжалась недолго и вскоре переместилась куда-то за дом. Будто его специально в лес заманивали.

Катерина в панике огляделась, нету ли другого окна. И действительно, еще одно, вырубленное в задней стене, плотно прикрывали доски. Она кинулась вглубь хижины, отвела одну, слабо державшуюся доску, и выглянула.

Лишенные понимания, призрачные воины смерти не боялись. Мертвы уже были. И только лезли на него, кидались злобно, но ломали кости о золотую броню, горели в ее огне. А он рубил и рубил, без устали. А полчища мертвецов напирали. Одни ложились, рассыпались в прах и пепел, а на их место вставали другие.

Вожак и его отряд рыцарей стояли в стороне, не вмешивались. Авдеев к ним стремился, но рядовая нежить удерживала, отвлекала.

Он уже больше жег, чем рубил. Задымились низкорослые деревца и даже сырая хвоя под елками. И ведь сам уже горел, светился рыжими языками пламени.

Мертвецы слетались к нему, как мотыльки и горели, горели, распростроняя пламя дальше. Еще чуть-чуть и пожар займется. И даже снег его не остановит. Вот он тает там, где барс проходит, а умертвия вспыхивают, как сухой хворост

Катерина хотела закричать ему, остановить, но не услышит ведь.

Он уже к лесу шел, спешил за вожаком и рыцарями. А они вели. Что там за лесом? Застава? Другие деревни?

Сожжет все Авдеев, ничего от старых деревень не останется. Только выжженая земля. Не этого ли хотят мертвые?

Что там Павел Андреевич рассказывал? Если потеряет контроль, станет опасен, заберут они его с собой в Бездну.

В Бездну он сейчас и направлялся, ведомый мертвыми рыцарями.

В последний момент Катерина решилась осуществить свой безумный план. Быстро нятянула мятую форму, схватила винтовку, зашептала заклятия, чтобы дверь открыть. Сердце гулко билось, в висках стучало, а мозг уже подергивало пеленой от паники. Только бы не закричать... как в тот раз...

Она выбежала во двор и свора нежити бросилась к ней, некоторые горели. Как и корявый забор, и низкорослое деревцо. Еще немного и огонь на стойло перекинется. До нее донеслось тревожное ржание лошади.

Катерина вскинула руки и закрылась ледяным облаком, закрутила вокруг себя смерчь. Но мертвые холода не боялись, все равно подбирались близко, тянули к ней костяные руки.

И на осколки рассыпались, замороженные.

Мысли беспорядочно метались. Но бездействовать она не могла. Хорошо двор погасить удалось. Может и лес спасти получится... и Павла Андреевича. Она обогнула дом, выбежала на поляну. Впереди уже горели отдельные деревья.

Но, Древо, нежити совсем не уменьшилось! Новая свора кинулась к ней, не пуская вперед. Катерина опять смертного хлада напустила вокруг, заморозила их...

А Авдеев шел дальше и дальше и вокруг себя распространял пожар. Призраки в черных латах уже в лес скользнули. А он... он просто жег все вокруг.

Катерина попыталась бежать к Авдееву.

Но очередная лавина нежити навалилась. Разлетелась на осколки. Снова нахлынула. Снова разлетелась.

Рядом же шла та старая женщина, из сна. Катерина пораженно на нее посмотрела. Кто она? Откуда?

Но нежити собралось слишком много. Стало трудно бежать. Одни разлетались, другие висли.

Из шеи и из плеча уже сочилась кровь, укусить ее успели что ли? Нет, это осколки рассыпавшихся мертвецов в нее впились.

Белой женщине тоже с трудом давалось противостояние. Тонкие губы побелели еще больше, но сила от нее шла огромная.

Впереди уже горел перелесок.

Мертвых вокруг Катерины поубавилось. Еще несколько взмахов рук, еще немного холода и последние разлетелись хрустальной крошкой. Белая женщина остановилась, выдохнула.

Катерина же побежала к лесу, не обращая внимания на раны. Не до того было. Надо пожар остановить. Жалко деревья, жалко лес. Ведь он живой.

И Павла Андреевича тоже жаль. Заберут, проклятые.

Вблизи него зной опалил кожу. Он обернулся к ней, посмотрел огненными глазами, не узнавая, а она закричала... Рот его безвучно раскрылся – но она ничего не слышала. Авдеев, подхваченный вихрем, полетел в сторону, пламя его поубавилось. Но там, где он упал, занялся небольшой пожар.

Катерина вскинула винтовку и начала стрелять в маячавших впереди рыцарей, но вот только доколе патронов хватит. Да и не убить их. Мертвые же. Патроны прошивали трухлявые латы насквозь, некоторые падали и уже не вставали, рассыпались в прах. Но то совсем древние скелеты. А вожака и пули не берут. Он пришпорил гнедого коня, почти красного, и умчался в гущу леса.

А Авдеев поднялся и пошел к ней.

Пламя, на время поутихшее, опять разраслось. И Катерину он явно не узнавал.

Она закричала и снежная буря закрутила его, но он упрямо встал снова и повалить себя не позволил. Только руки, объятые огнем, к ней протянул.

Авдеев тух, и вспыхивал опять, но сил его хватало только на то, чтобы удерживаться на ногах.

Между ними бесшумно возникла Белая женщина, подняла ладонь и Авдеев отлетел прочь. Огонь его потух, а он, наконец, потерял сознание.

Катерина кричала истошно и звонко... Сбивала пламя с веток, тушила, спасала лес...

И перед тем, как упасть в бессилии, сквозь снежную пургу увидела открывшиеся порталы, и появившихся из них князя с Разведовым.

Прикрываясь защитными щитами они бежали к ним. Катерина повернула голову. Кажется ничего больше не горело. Да и что могло гореть в таком холоде.

Белая женщина склонилась над Катериной и они вместе провалились в портал.

– Князь Бестужев, нас утомили постоянные вспышки вашего брата. Он опасен.

Князь только улыбнулся с невинным видом и развел руками. Развалиться в деревянном кресле с твердой спинкой оказалось не просто, но он сумел, и с любопытством разглядывал Инквизиторов. Не встречал он их, кажется, лет двадцать. С удовольствием не видел бы и дольше, разумеется. Но какая незадача, Пауль опять сорвался.

В зале для заседаний, вырубленном в скале под академией барона вон Брокка, привычно холодило. И хотя князь холода не чувствовал, он прекрасно видел, как ежились остальные Инквизиторы.

Прибыли самые важные, оказали честь. Исольда, королева-дракониха с Золотых Берегов. Его преосвещенство Людовик, он же кардинал Амберийский. Толстый лурдский монарх, Эдуард Седьмой, тут как тут. И служитель святых королей, его серый кардинал тоже.

Исольда недовольно нахмурилась и отряхнула пепел с тонкой ароматной сигары.

Пауль сидел отдельно у стены в, сковывающих дар, кандалах и смотрел волком... точнее барсом. Князь кинул на него озабоченный короткий взгляд, а королеве-дкраконихе улыбнулся:

– Мой брат не опаснее меня, ваша величество, и вам это прекрасно известно.

Князь почувствовал прикосновение холодных ментальных щупалец драконихи. Но упорно продолжал думать о неудобном кресле, о неровных влажных стенах и об опасности заполучить тут радикулит. И блок поставил все таки.

– Вы обещали контролировать Павла Авдеева, – заметил его преосвященство Людовик.

Князь благоразумно промолчал.

– Вы опять выгораживаете его, князь. Он же чуть не спалил целый лес в неистовстве. Опять. – Исольда многозначительно подняла брови. – Вам повезло, что люди не пострадали. Но нас волнует другое. Он еще долго не приходил в себя и бесился, нападал на своих. Его пришлось сковать и разум к нему вернулся только через день. Алиса Снежная проинформировала нас весьма подробно, так что выкрутиться не удасться.

В раздражении она потушила сигару прямо об стол.

Князя покоробило подобное варварство, но ответить он соизволил.

– Получилось так, что я не смог вовремя подоспеть Паулю на помощь. Из нашего маленького кладбища у академии полезли мертвые. Хорошо, фамильные склепы запечатаны прочными заклятьями, – князь вздрогнул и повел плечами. – Воскрешение родственников было бы весьма некстати. А так слуги и всякая мелкая сошка. Мы с Разведовым двое суток провозились. Он свои некромантские обряды проводил, а я помогал и не услышал зов Пауля. Он же решил пойти против банды умертвий своими силами.

– Он должен был прийти в себя сразу же, а не нападать на вас. Он был на грани, вы понимаете? Еще чуть-чуть и ваш брат перешел бы черту. – Королева Исольда протянула руку и, выскочивший из-за спинки кресла слуга, подал ей новую сигару. – И Разведов ваш – темная лошадка. Слишком много неконтролируемых магов, князь. Особенно на вашей территории.

– На нашей территории единственные неконтролируемые мы с Паулем, – усмехнулся князь. – Но вы забываете – Бездна рядом. Мы, Сумеречные барсы, ходим по грани, но и защищаем мир от скверны. Делаем грязную работу, вместо других, тех, что запачкаться страшатся.

– Вы сами недавно очищались? Почему? – королева Исольда наклонилась в сторону князя, подозрительно глянула ему в лицо.

– Произошел непредвиденный инцидент. Среди нас объявился потенциально опасный маг, мне пришлось его обезвредить.

– Но вы также прозевали Марию, воскресшую темную колдунью, до того убитую вашим братом. Вы скрывали ее, князь?

Князь сделал невинные глаза и достал трубку. Вот как им объяснить, что ему нравилось с ней играть? Тем более, что сам он ее обнаружил, только прибыв в академию принимать студентов. Как прибыл так и вычислил. Обрадовался даже, что Машенька из пустой куклы превратилась в Марию, живую и страстную. Он сам бы ей голову и отвертел в конце. Но нет, вмешались, погнались, устроили скандал... вспугнули и упустили.

– Я очищался недавно и потому совершенно надежен, – протянул он. – И вам это известно. Но не скрою, что свои скелеты в шкафах имеются у всех без исключения.

– Не виляйте, князь, – воскликнула Исольда.

Князь смущенно на нее посмотрел.

– Да как же можно, – протянул он.

Королева Исольда, вконец потеряв терпение, вскочила и прошлась по залу в волнении.

– Я требую для Павла Авдеева ошейник, блокирующий силу.

Павел вздрогнул и сразу опять опустил голову. Не нравился он князю в последние дни. Все время мечется, страдает. А Катерину Дева гор забрала. Князь знал ее только по гравюрам, но все равно узнал, когда мельком увидал в лесу.

– Мы не можем позволить, чтобы подобное повторилось, – вмешался кардинал Людовик.

– Что повторилось? – князь окинул Инквизиторов насмешливым взглядом. – Что ужасного сделал Пауль, что вы так стремитесь его наказать? Вы забываете, Волки Лурда на свободе. С артефактом страшной силы в своем полном распоряжении. Вы забываете, что Мария на свободе. Вы в курсе, чем она занимается? Обучает сбежавших в Бездну магов силе, обучает разным темным практикам.

– Откуда вам это известно! – в волнении крикнул король Эдуард.

– Не зря мы живем на границе с Бездной. Мы – ее хранители. И шпионская сеть наша не так плоха.

Исольда подозрительно прищурилась.

– Попасть в Бездну трудно. – протянула она, – это вам не на дирижабле прогуляться в соседний город. Я бывала на границе и видела огненную реку и мост через нее. И чудовищ на другой стороне.

– Вы не переходили реку? – князь опустил веки.

– Конечно же нет!

– А у нас есть люди, которые переходили. Барсы Санктума и сам Санктум зона сумеречная, независимая и мы нашу позицию не уступим.

Он говорил спокойно, но в голосе его звучал металл.

– Пауль переходил через реку?  – спросила королева Исольда и сама же себе ответила, – конечно же! Управляющий огнем! Что стоит ему и огненную реку переплыть? Там он настиг Марию? Там сжег ее?

Князь непонимающе на нее посмотрел. Вот же фантазия у драконихи. Если бы Пауль переходил через реку, князь бы знал. Он кинул быстрый взгляд на Пауля, который сидел бледный, откинув назад голову. Исольда же смотрела на князя насмешливо. Что же это? Она прощупала Пауля?

Исольда подошла к князю и наклонилась к нему. Ее серые колючие глаза оказались на уровне его лица. Князь посмотрел в них без страха.

– Незаконный сын барса повелевает огнем, – прошептала она. – Всегда удивлялась. Бестужев, что произошло тогда на самом деле?

– Я не позволю вам вмешиваться. Инквизиция имеет право на экзекуцию только, если нарушен устав. Пауль не убивал никого.

– Он убил Марию. И получил там дар.

– Это дело давно закрыто. Пауля оправдали. А дар у него с рождения. – Князь пристально посмотрел в глаза Исольды. – Сведения же считанные телепатически, без согласия обвиняемого, судом Инквизиции на принимаются. Закон новый, но нарушить его я не позволю.

На самом деле, князь понятия не имел, что произошло между Паулем и Марией. И переходил ли тот реку. Князь всегда думал, что не переходил.

Что Пауль говорил тогда, почти двести лет назад, когда отец его расспрашивал? Пошел за Марией, пришел к реке, через мост переходить побоялся. С другой стороны его чудовища патрулировали. Мария же сама на него напала и он с испугу применил силу, сжег ее.

И очистительный огонь его не уничтожил. А это самое главное доказательство чистоты мага.

– Я требую, чтобы вы сняли с него наручники. Пока вина не доказана, неволить его вы не имеете права, – сказал он драконихе.


Вечером им с Паулем удалось поговорить. Они привычно устроились в креслах у огня и князь посмотрел на брата с подозрением.

– Ты понимаешь, что они могут принудить тебя очищаться повторно?

– Я никого не убил и не нарушил устава, – мрачно ответил Пауль.

– Тут все намного хуже, как я посмотрю. Исольда влезла к тебе в голову?

Пауль кивнул.

– Мой блок не выдержал. Она сильнее меня.

– Впусти меня в голову. И покажи, что произошло тогда у огненной реки?

Если совсем уж честно, князь и сам поразился брату. Поразился той тьме, что в нем бушевала.

– Я подстрахую. Нас не подслушают.

Сейчас же Пауль смотрел на него обычно. И глаза такие же, как всегда – лучистые и насмешливые.

– Я должен знать, чтобы защитить тебя.

Пауль откинулся назад, закрыл глаза и князя пронзило током.

Снежный лес, исчерченный черными ветками голых деревьев ворвался в голову.

Ему тяжело дышать, но он бежит, сжимает кулаки, вонзая ногти в ладони. И всепоглащающая ненависть плескается внутри, ищет выхода.

Он идет по кровавому следу. Пауль знает, что это след Марии. Ее синее платье мелькает впереди. Она хромает, выбивается из сил, но двигается быстро. Быстрее Пауля. Пауль слаб. Магия его слаба. Полукровка-оборотень, каких много. Он ненавидит себя за слабость.

А Мария манит за собой. И он упорно бежит вперед. Мысль об изуродованном теле матери гонит его. Она несла обед отчиму в шахту. Как делала каждый день. Она не должна была умирать. Никто не должен был умирать в тот день.

Местность меняется. Снег постепенно тает и все больше обоженной земли появляется под ногами. И птицы молчат. И даже ветер не шумит больше, не колышет ветви, потому что все мертво вокруг. А Мария исчезла. Пауль оглядывается, сердится на свою невнимательность. Но вот она выскакивает из-за ободранного ствола и хрипло смеется. Бежит вперед. Пауль вскидывается и устремляется вслед. Она бежит во всюпрыть. Даже раненая быстрее него. Пауль ускоряется, выпускает броню, но лес кончается и он с разбегу выносится на берег Огненной реки.

А река и впрям огненная. Не врут гномы. И бабки в деревне всю правду рассказывают. Пауль замирает и зачарованно смотрит на рыжую ленивую рябь. Река спокойна и только слегка дымится. Но где же Мария?

Она сзади, но он понимает это слишком поздно. Она уже толкает в спину. А дальше только невыносимая боль и ужас.

– Она толкнула меня в реку, – вслух произнес Пауль и князя выбило из его воспоминаний.

Он заморгал глазами, привыкая к яркому свету комнаты. Подскочил на ноги, выпил воды из графина.

– Какую же боль ты испытал! Но как выжил? Как выбрался? Значит ты не переходил мост?

– Нет, реку я переплыл.

Пауль засмеялся. Искренне, весело, как умел только он.

Только он умел так смеятся в страшных ситуациях.

– Не говори вслух, – предупредил его князь.

– А как выбрался не помню, – ответил он князю мысленно. – Не обгорел даже. Помню перед тем, как провалиться во тьму, шептал защитные заклинания, которым мать учила.

Князь повернулся к нему. Мать учила? Заклинаниям? Он попытался вспомнить ту женщину, но не смог. Кажется мелкая ведьмочка из приграничной деревни.

– Значит дар огня ты после падения в реку приобрел?

Пауль кивнул.

– Я догнал ее на другой стороне и убил. Но уже и собой не владел. На обратном пути еще пару деревень сжег. Тьма захватила меня и с тех пор каждый раз возвращается на границе с Бездной. Я потому за тобой в Немус поехал, чтобы подальше отсюда. Огонь мой из Бездны, Алекс, из той реки.

– Но ты же очищался в белом огне!

– Отец провел внутренний суд, среди барсов. Они меня оправдали. И отец попросил Разведова вернуть меня после огня. Ритуал провели здесь, в поместье. Я еще дышал и они успели. А все протоколы судебные сожгли. Только байки остались о выжившем в очистительном огне темном колдуне.

– Поэтому ты сорвался сейчас? Мы же много лет сражались бок о бок. Ты никогда не терял головы.

– Потому что Бездна близко, да. И потом... Мертвые рыцари меня сами звали... не смог я совладать с голосом Бездны... Пошел за ними... Но Катерина не пустила, дурища.

Князь внимательно вглядывался в брата, пытаясь найти следы безумия. Но не видел ничего. Только все больше укреплялся в мысли, что Пауля Инквизиции не отдаст.

Много лет Пауль самого князя на пороге помешательства удерживал, не давал разбойничать, подсказывал, как оставаться человеком. Значит сам как-то умудрился природу свою удержать, не превратился в чудовище.

Любил ли князь брата? Когда-то безусловно любил. Хоть и не заслуживал тот любви. А теперь... а теперь Пауль просто орудие в его руках. И ничего тут уже не изменить.

Князь встал у окна и с сожалением взглянул на брата. И столько лет Пауль молчал, даже ему не рассказывал. А сам князь настолько доверял брату, что не вычитал всего в его мыслях. Нехорошо это.

– Ты опасен, ты – темный маг.

– Я знаю. Можешь меня трибуналу предать и уничтожить.

– Я не позволю этого. Ты мне слишком нужен. Я буду за тебя бороться до конца.

– Надо вернуть Катерину, Алекс.

– Вернем, – пробормотал князь.

Роль Катерины он начал понимать только сейчас. До того он смотрел на нее всего лишь, как на сильную магиню, нужную в войне с Бездной. А она наследница Девы гор. Иначе, зачем бы та ее забрала? Тогда и мотивы Марии проясняются. Она ведь с Девой гор воевала.

– Пауль, ты не помнишь, зачем Мария тогда эти машины сюда притащила?

– Золото искала. И Деву гор рассердила.

Домашний арест. Павел фыркнул. Сбежит он. Только вот сначала Катерину найдет и Полынь уничтожит. А потом сбежит.

Он сидел, развалившись в кресле, в своей комнате. Уже неделю сидел. Ему дали принять экзамены у студентов, но браслет на руке блокировал силы.

А студенты глядели с жалостью. Некоторые со страхом.

Без огня Павел чувствовал себя безоружным и будто обнаженным. И униженным.

Он заложил руки за голову и уставился в потолок. Никогда раньше он не хотел свободы так сильно. Но, может, удасться уйти через Бездну?

Дверь медленно отворилась и он, встрепетнувшись выпрямился, повел широкими плечами, сжал кулаки. В комнату проскользнула Катерина. С распущенными волосами и в белом платье.

– Павел Андреевич! – закричала она радостно и, пробежав через комнату, залезла на него верхом.

Павел замер и глупо заулыбался. Разве такое может быть? А он уже взрывать гору Высокую собрался.

– Павел Андреевич, – прошептала Катерина и прижалась губами к его губам.

Он судорожно вздохнул и обнял ее, провел рукой по хрупкой спине, погладил нежно лопатки, опустил ладони на тонкую талию и ниже, на соблазнительно расширяющиеся бедра.

– Сколько времени прошло, Павел Андреевич?

Она посмотрела на него огромными счастливыми глазами, а он звука из себя не смог выдавить. Как последний осел сидел и пялился на нее.

– Я думала мы уже никогда не встретимся. А что вы молчите? – она нахмурилась, – они на вас заклятие молчания навели? Как князь позволил?

– Неделя прошла, – хрипло пробормотал он совсем не то, что нужно.

– Неделя? А у нас там месяцев шесть минуло.

– Где это у вас, Войнич? 

Демоны, что он несет? Спросил бы, как ей удалось сбежать; сказал бы, что места себе не находил.

– В горах, у Белой королевы. Я научилась использовать силу, представляете? Белая королева научила. Но гномы ее Девой гор зовут.

– Катерина, она отпустила тебя?

– Да, но с условием. Если я не хочу стать следующей королевой, то должна найти себе замену. Сама она уже старая. И долго не проживет.

Катерина выпрямилась у него на коленях и встряхнула волосами. Павел поразился, как изменилась она за неделю... или шесть месяцев. Стала женственнее, увереннее, величественнее. Он просунул руки под юбку, и так задравшуюся, и провел ладонями по теплым ляжкам.

– А ты знаешь, что за все экзамены колы получила? – спросил он серьезно, хотя уже тяжело дышал, а напряжение в паху усилилось, – Только я тройку поставил, по старой памяти...

Прежняя Катерина бы уже рассердилась, а новая только засмеялась и, наклонившись, поцеловала его в губы.

– Я по тебе скучала.

Она поерзала у него на бедрах и потянулась к пуговицам кителя. Павел же уже расстегивал ей платье на груди. Но руки у него большие, а пуговки на лифе маленькие и срываются. Ткань треснула и платье распахнулось. Катерина опять заерзала.

– И что же это на тебе столько надето, Павел, – в досаде прошептала она, борясь с его пуговицами.

– Все по уставу, – пробормотал он, покрывая влажными поцелуями, выглянувшую из разорванного платья грудь, – солдат не должен ходить расхлябанным.

Она снова рассмеялась, а он поднялся вместе с ней и пошел к постели. Надо же, как была пушинкой, так и осталась.

Павел кинул ее на кровать. Резким движением стянул китель и жилет. А Катерина подняла руки, заложила их за голову и призывно на него посмотрела. Он навалился на нее сверху, овладел стремительно и грубовато, сразу глубоко погрузившись. Замер на секунду испуганно, не причинил ли боль, но Катерине понравилось. Она только вцепилась в его плечи и сразу под ритм подстроилась.

Он ощущал под собой горячее дрожащее тело, умопомрачительно пахнущее, гладкое и округлое, сводящее его с ума. И сам дрожал. И долго целовал это тело, выискивая губами самые потаенные его уголки, пробуя на вкус, узнавая, лаская, щекотя щетиной. Катерина стеснялась, а иногда счастливо смеялась, но больше стонала, разметавшись на простынях.

Павел прилег рядом с ней, провел ладонью по волосам. Она же, поймав его руку, прижала ее к груди.

– Шесть месяцев о тебе вспоминала. Так хотелось еще раз повторить, – произнесла она хрипло.

– Это мы сейчас только размялись, – усмехнулся он. – Ты дай мне время...

Она повернулась к нему, обвела пальцем губы и уткнулась носом ему в ямку под ключицей.

– Где мне найти замену для Белой королевы? – прошептала она. – Не хочу назад.

Он поближе притянул ее к себе.

– Сколько времени она тебе дала?

– До того момента, как Мария и Полынь  будут уничтожены. Но, кто согласится уйти в горы вместо меня, остаться там отшельницей?

– Катерина, как могло в горах пройти шесть месяцев?

– Я не знаю. Время там течет иначе. Там все другое.

Она блаженно вздохнула.

– Я хочу всю жизнь с тобой рядом провести, Павел.

Он задумался. Что может он предложить Катерине?

– Я темный маг. Я вас всех обманывал, даже князя. Будущее у меня не радужное. Если удасться вернуться в армию, почту это за большую удачу.

Она заглянула ему в глаза.

– И что князь? Осерчал?

– Ему плевать.

– И мне плевать. Хоть, Белая королева и ругала меня, что я с темным магом и оборотнем связалась. Думаю, потому она меня и отпустила. Говорит, что этого не должно было произойти и я пророчество изменила, переспав с тобой. Сейчас я уже не подхожу...

Он приподнял одну бровь.

– Пророчества потому и пророчества, что предсказывают неизбежное.

– Нет, будущее можно изменить, потому борьба между добром и злом вечна. Никто не может предсказать исхода. Все постоянно меняется. Белая королева мне объяснила. Мария специально к нам умертвия направила, чтобы отрезать в хижине. Так она и мое будущее изменила и тебя чуть не заманила в Бездну. Она хочет золота под горой, а Белая королева ей помеха.

Павел поморщился, сел в постели и потер руку, там где ее браслет сковывал.

– В том-то и дело. Я тебя, дурак, погубил. Но я думал не выберемся...

– Ты считаешь, что я хотела судьбы Белой королевы? – удивилась Катерина, тоже садясь, – Разве это счастье? Я в Немус хочу. В свой магазин амулетов. Ненавижу бесконечную зиму. И этот ваш Проклятый бор ненавижу. И князя. Видеть не могу тут больше ничего!

Павел с удивлением на нее посмотрел. А она утерла слезы и умоляюще прошептала:

– Давай уедем вдвоем. Я же знаю, ты тоже хочешь этого, Павел. Начнем новую жизнь вдали от Бездны...

– Катерина, Проклятый Бор в опасности. Ты видела беженцев? Мы приютили только малую часть. Князь думал их возвращать в разоренные деревни, но что толку? Пока не очистим границу, о возвращении людей даже думать не стоит.

– Я видела беженцев. И присоединюсь к вам в Полыни. Но потом? Потом же мы можем...

Он поднял руку и показал ей браслет.

– Инквизиция подарок оставила. Сейчас князь меня на персональном поводке держит.

– Что это такое?

– Блокировка огня.

– А как же ты без огня будешь в Полыни?

– Там снимут. Но ненадолго.

– Тогда и сбежим, – предложила Катерина с энтузиазмом.

Он грустно засмеялся.

– Нет, даже не думай. Я тебя в Бездну не возьму.

Она обхватила руками колени и задумалась.

– Я еще должна перед князем отчитаться. Экзамены и зачеты сдать. А пока... Павел, ты же можешь еще? Виви говорила, что оборотни выносливые...

Виви волновалась, перебирая бесконечные платья, которые понакупил ей агент.

Она остановилась и прижала ладони к горящим щекам. Князь позволил ей присутствовать при встрече с инжинером из Лурда. Даже не верится. Может быть удасться узнать, за что ее кинули здесь одну. Князь сказал, что Тавернье в Проклятом бору по приказу лорда Эвершема.

Она с трудом выбрала платье. Выглядеть надо привлекательно, но в тоже время строго. Остальные же тряпки свалила кучей на полу и поспешно покинула комнату.

В холле Виви заметила Катерину и Хрустова. Катерина кинулась к ней в объятия. Всегда была эмоциональной малышкой. Виви засмеялась, кружась с ней на месте.

– Как же я рада тебя видеть, Кати. А у нас тут мертвяки из могил повылазили, а потом Инквизиция понабежала и Авдеева в чем только не обвинила. А сами бы лучше на князя обратили внимания. Поразвел тут ведьм... Извращенец демонов.

– Они не могут ничего сделать Бестужеву, – ответил Хрустов важно. – Слишком высоко он стоит, а Авдеев мальчиком для битья вышел.

– Ничего себе, мальчик для битья. Темный маг, переплывший огненную реку, – воскликнула Виви.

Она окинула внимательным взглядом Катерину. А та изменилась, повзрослела. Когда успела?

Катерина засмущалась. Но глаза загорелись счастливым огнем. Все, погибла малышка. В лапы к Авдееву попала, что ли?

– Мы опоздаем, – недовольно поторопил их Хрустов.

Они бесшумно проскользнули в кабинет князя Бестужева. Там пока хозяйничали Разведов и Алиса Снежная, а князь еще не явился. Но гости уже прибыли и сидели на диване у стены.

Снежная приветливо кивнула Катерине и поставила на стол князя стакан с водой. Разведов распахнул портьеры, впустив немного солнечного света.

Виви же с любопытством впилась взглядом в Тавернье. Пожилой худой мужчина с бакенбардами. А рядом сидит... она слегка прощупала их... Сын его. Гаспар Тавернье.

Высокий молодой парень обернулся к Виви и она словно окаменела. Приросла к полу. Лицо у него было серьезное, благородное и строгое. Взгляд прямой и порядочный, аж до отвращения. Но голубые глаза смотрели оценивающе. Красивый парень, только вот... Виви почувствовала невнятную тревогу.

Зашли князь с Авдеевым и сразу замерли в дверях, ощетинились. А князь даже зубы оскалил и зашипел. Непозволительная несдержанность для такого флегматичного типа.

«Пауль, Волк!». «Молодой Волк!» Они настолько растерялись, что потеряли контроль и до Виви донеслись обрывки мыслей. Она с удивлением снова посмотрела на парня. Он глядел с удивлением и настороженно.

«После Полыни едешь в Лурд, за Гаспаром», – послышался властный голос в голове. Его голос, Волка.

Князь с Авдеевым уже успокоились, но держались напряженно. У Авдеева же рука нервно подергивалась. Но браслет видимо держал огонь. Виви снова бросила взгляд на Гаспара. Он тоже поглядывал на нее с интересом, но сильно нервничал.

В кабинет проследовали Аполлинарий Алексеевич и Лина. За ними пришли профессор Дюваль с Волынскими. Все расселись, а князь достал из ящика стола какие-то папки. Он пытался не смотреть в сторону иностранцев и зачем-то расставлял в симметричном порядке чернильницу и стакан для карандашей.

Авдеев устроился у окна и следил оттуда за всеми.

Наконец князь успокоился, угнездился за столом и соизволил обратиться к гостям.

– Мне передали, что вы упорно искали встречи со мной, господин Тавернье, – промямлил он на международном наречии Центральных Земель.

– Я практически ничего не понимаю в политике, ваше сиятельство, – ответил Тавернье. – Но искал с вами встречи по просьбе лорда Эвершема. Я говорю с вами от его лица.

Виви напряглась и впилась ногтями в сиденье стула. Представила, что это рыжая физиономия лорда.

– В последнее время в Лурде возник и усилился культ Волков. Ходят слухи об их возвращении.

– Волки в Бездне, – протянул князь, – и несмотря на то, что они весьма беспокоят нас даже оттуда, вряд ли им удасться вернуться в Лурд.

– И тем не менее Лурд заполонили мелкие оборотни, шакалы и гиены. Лорд Эвершем утверждает, что происхождение их подозрительно. Говорят о темных ритуалах, превращающих в оборотней обыкновенных людей.

Князь помрачнел.

– Вы видели образчики... видели этих оборотней?

– Да, лорд Эвершем мне показал. Но я плохо разбираюсь в вопросе. Знаю только, что количество оборотней в мире ограничено. Все они представители монарших династий. Кроме Лурда, конечно, где правят люди.

Князь кивнул.

– Вы совершенно правы. О гиенах и шакал я не слыхал.

– Их очень много. Мы с Эвершемом были в одном месте... и я видел целую толпу... – Тавернье поправил шейный платок, он волновался, – на подпольных боях без правил.

Князь посмотрел на Гаспара и опять оскалился. Парень вздрогнул и взглянул на него испуганно. Наверное подумал, что у князя тик.

– А ваш сын... – начал князь и замолчал, заметив переменившееся лицо Тавернье.

– Гаспар, подожди меня за дверью, – обратился он к сыну.

Тот покорно встал и вышел.

– Он Волк? – спросил князь.

– Он не знает об этом.

– Но откуда? Такой молодой Волк, нетронутый червоточиной. Я думал, они все давно выродились.

– Я не могу рассказать вам, ваше сиятельство. Но молю, он не должен знать.

– Хорошо. Ваша информация весьма интересна. Я, конечно, предпологал, что Волки плетут интриги, но не ожидал подобного. Производство оборотней из простых людей! Ты слышал, Пауль, какой кошмар?

– До чего извращенное воображение, – подал голос Дюваль. – Поразительно.

Они переглянулись со Снежной.

– Мы догадывались, что беспорядки у нас на границе происходят не просто так, – произнесла она важно. – План Волков должен быть весьма масштабным.

Князь же глянул на нее неприязненно и продолжил:

– Нас явно пытаются втянуть в войну и ослабить. Но мои шпионы в Лурде не передавали мне информации о гиенах. Зачем лорду Эвершему посвящать меня в лурдские тайны?

– Потому что в Лурде осведомлены о том, что Волки хозяйничают и тут на границе, – ответил Тавернье, – также стало известно о гробе с отравленной камнем Тамаит женщиной. Лорд Эвершем предлагает союз.

– Они узнали все это через шпионку?

– Тут у нас был другой шпион, ящер, но его убили. Мисс Эскобар же пришлось кинуть, так как вы почти сразу же ее распознали.

Князь насмешливо посмотрел на Виви.

– Шпион ваш работал не только на Лурд, Тавернье. И это все, что просил вас передать лорд Эвершем?

– Это все.

– Хорошо. Позже профессор Разведов поможет вам вернуться обратно в Немус через портал. Передайте мою огромную благодарность лорду Эвершему... и его величнству королю.

Разведов поднялся на ноги и проводил Тавернье к дверям.

– Как любопытно, – князь достал трубку, – я видел короля Эдуарда совсем недавно и он ничего мне не сказал. Это какая-то инициатива Эвершема?

– Лорд Эвершем известный интриган, – заметил Дюваль. – Но меня удивил сын Тавернье.

Князь кивнул.

– Вряд ли это его сын. Но, тем не менее, нам почему-то продемонстрировали этого парня. Но, вернемся к нашим баранам, дамы и господа. Сейчас, когда Катерина вернулась к нам, мы можем начать серьезно планировать кампанию на Полынь.

– Катерина, – спросил Разведов, – вы будете учавствовать в кампании от имени Девы гор?

– Да, а после я или найду себе замену или вернусь в горы навсегда... Но Дева мне не доверяет, – Катерина смущенно опустила голову.

– Естественно, она вам не доверяет, – усмехнулся Разведов. – Вы привязались к темному магу, дорогуша.

Князь при этих словах Разведова улыбнулся и потер руки. Настоящий паук, плетущий паутину. Авдеев же бросил на Разведова нехороший взгляд, сулящий переломанные конечности или сразу свернутую шею.

Катерина, к удивлению Виви, на нескромные слова не отреагировала.

Они с Виви взялись за руки и Катерина мысленно показала ей свой план.

Катерина хотела бежать... через Бездну.

Но князь-то наверняка уже считал ее мысли.

Странно было засыпать в своей старой комнате. Катерина поднялась с постели и подошла к окну. Сквозь красные вставки стекла снег, как и тогда, в первый день приезда, смотрелся кровавым.

Катерина вспомнила, как вышла из этой комнаты полгода назад. Или неделю назад? Наивная и напуганная. И радовалась, что Павел повез ее к рудникам.

Сколько же с тех пор изменилось. Она больше не наивна, и не невинна... только чуть напугана, может быть. Но она знает, что справится.

Катерина подумала, не выйдут ли сегодня ночью на прогулку барсы? Или Павла и способности обращаться лишили? Но нет, опушка леса была пуста и лишь бесконечно падал пушистый снег.


Наутро глашатаи объявили общий сбор у конюшен. Катерина увидела во дворе и Сумеречных гвардейцев. Видимо, князь все таки часть их перевел порталами.

К ней подошел Гектор Дюваль. Лицо его выражало озабоченность.

– Катерина, мы с госпожой Снежной считали вас наследницей Белой королевы. Ждали, что на вас начнут охоту и оберегали, но... сейчас мы в растерянности. Значит, судьба Проклятого Бора под угрозой?

– Почему же? – Катерина удивилась.

– Признаться, я всего лишь наемник. Я улаживаю проблемы за деньги, но Бор я принял близко к сердцу. Хотел искренне помочь. Но, что будет? Вы вернетесь в горы?

Катерина задумалась и решила ответить прямо.

– Профессор Дюваль, нельзя заставить человека привязаться к месту насильно. Я глубоко переживаю беды людей, пострадавших от вампиров и этому краю желаю только самого лучшего... Но без меня.

– Вы думаете, что сможете найти себе замену? – спросил он.

– Я думаю, что привязана к темному магу и барсу оборотню. Разведов же сказал. Какая из меня Белая королева?

– Мария добилась своего, – покачал головой Дюваль. – Бор останется без Белой королевы. Вы не вернетесь в горы.

– Мария или князь? Ведь и он хотел меня приручить через своего брата?

Дюваль обхватил рукой подбородок и глубоко задумался.

– Скажем так, иногда их цели совпадают, – сказал он. – Оставить вас в хижине без помощи было выгодно обоим. Вы потеряли невинность с Авдеевым, а он сорвался и его лишили силы.

– Но мне рассказали, что мертвые полезли с кладбища и потому князь не пришел к нам на помощь.

Дюваль покачал головой и пошел прочь.

Появился и Павел в парадном мундире. Он сдержанно скользнул по ней взглядом, но Катерина чувствовала, как он напряжен.


И снова они едут по заснеженному лесу. Впереди Павел и князь со своей Сумеречной гвардией. Сзади маги. Белая королева встретила их по пути и бесшумно присоединилась к отряду. Она улыбнулась Катерине, успокаивая. Что она знала? Что видела? Что ждет их впереди?

Катерина догадалась, что они у самой границы по почерневшему небу и рваным облакам, пронизавшим небо, как полосы. Лес впереди тонул в клубящемся темном тумане, но за деревьями мелькали тени.

Напали они неожиданно. Гвардейцы с ревом кинулись вперед и Катерина увидела, как Павел покрылся броней. Значит, силы вернулись.

Князь, весь золотистый, в броне, бился рядом. И Хрустов присоединился к ним. У Катерины сжалось сердце. Хрустов совсем не воин... погибнет ведь.

Дюваль вынул из кобуры револьвер, с довольной улыбкой оглядел поле сражения.

– За мной! – крикнул он магам. – Пока гвардейцы отвлекают нежить и упырей, мы попытаемся проникнуть в лес.

Он пришпорил коня и поскакал вперед.

Они объехали сражающийся гвардейский полк и Катерина с ужасом увидала вдали Павла – глаза его были пусты и безумны. Но она тронула поводья и последовала за магами.

Разведов сжег пару скелетов, кинувшихся к ним. Дюваль разрядил револьвер в нескольких упырей, но им особо не мешали, не препятствовали. Позволяли войти темный в лес.

На гвардейцев же нахлынула новая волна нежити. Катерина вскрикнула, но Дюваль повернулся к ней и поднес палец к губам, призывая к молчанию.

– Быстрее, быстрее, – торопила их Снежная.

В лесу было страшно и по особенному холодно. Ветки деревьев, будто сажей заляпанные, гнулись к земле, туман клубился и под ногами, а лошади пугались и шарахались.

Впереди показался гроб. Возле, на каменном троне, сидела Мария. Сидела и ухмылялась, покачивая носком сапога. Граф Орлук присел на край гроба и щурил белые глаза.

– Оставили барсов на смерть? – прошипела Мария с усмешкой.

Катерина вздрогнула.

– Несметные полчища нежити прибывают прямиком из Бездны и кончатся они не скоро. Не раньше, чем последний барс ляжет на поле боя. И друзья мои, Волки, грядут...

Катерина повернула коня. Надо вернуться назад, помочь... Но Белая королева протянула руку и удержала ее. Они переглянулись и Катерина поняла.

– Нет! – в ужасе закричала она.

Разведов и Дюваль посмотрели на нее с удивлением. И Катерина догадалась, что они не видят Белую королеву. Потому что ее здесь и нет... Здесь Катерина... И они с королевой – одно.

Катерина спешилась и закатила глаза. Подняла вверх руки. Закружилась на месте и истошно закричала.

– Не трогайте гроб! – услышала она голос Виви.

Но остановиться Катерина уже не могла. Она с горечью успела подумать, что королева ее обманула. Использовала как проводник. Катерина кружилась все быстрее. Или то королева кружилась? Шептала древние страшные заклинания... которые никогда не знала.

Мария широко открыла глаза. И она тоже поняла... Подскочила с места...

Катерина успела увидеть пораженное лицо Дюваля, страшные глаза Разведова, а потом волна прошла через ее тело.

Взрыв накрыл лес колпаком.


Катерина очнулась на земле.

– Разведов, вы спасли нас, – послышался женский голос.

Кажется, говорила Снежная. Катерина с трудом разлепила глаза. Она лежала на черной земле развороченного котлована. Не было ни гроба, ни Марии, ни Орлука, ни черных полос на небе. Только Разведов, Дюваль, близнецы и Снежная с Виви. Все верхом, но лохматые и в порванной одежде.

– Что случилось?! – хрипло спросила Катерина, резко поднимаясь.

Ну вот, опять связки сорвала.

– Вас использовали, Катерина, – грустно ответил ей Разведов.

– Белая королева сделала свой ход, – проговорила Снежная. – Подозреваю, что уничтожены не только территории у границы, но большая часть Проклятого Бора вместе с бывшими рудниками.

– Зачем она это сделала? – спросила Катерина и с трудом поднялась на ноги.

Ее качало, но она думала о Павле. Он остался где-то там, с князем. А вдруг они погибли?

Она растерянно огляделась вокруг, не понимая куда бежать.

– Как мы выжили?

Разведов самодовольно усмехнулся.

– Трое опытных магов и глупо погибнут в лесу?

Снежная рассмеялась, но немного нервно.

– Мы не скоро сможем восстановить силы. Весь резерв пустили, совместными усилиями установили щит, – ответил Дюваль.

Он подал руку Катерине и посадил на коня впереди себя.

– Мария не успела призвать свою магию, – рассказал он. – Рядом с гробом и она травилась, теряла хватку. Но сейчас он уничтожен, а вся мерзость вернулась обратно в Бездну. Портал, которым и являлся гроб, запечатан.

Они направились в ту сторону, где бились барсы.

Те, кто остался жив, стаскивали мертвых товарищей в сторону. Она увидела князя, несшего на руках солдата. Павел лежал на земле. Дышал еле-еле, а возле него растянулся раненый Хрустов.

И зачем полез в самую гущу битвы? Катерина соскользнула с коня и побежала к ним. Упала на колени перед Павлом и провела ладонью по его лицу.

– Да жив он, – с трудом прошептала Хрустов. – Но взрыв был такой, что даже его броню разорвало.

Павел дышал с трудом и как-то хрипло.

– Ему нужна помощь! – воскликнула Катерина.

К ним уже подходил князь. Он присел на корточки рядом с братом.

– Как же я не догадался, – прошептал он. – Как не догадался о ее задумке. Она вас ипользовала, вы поняли это?

Катерина кивнула. Но в душе она думала, что Белая королева поступила правильно.

– Где она? – спросил Дюваль, – Скрылась в горах?

– Ее нет больше, – ответила Катерина. – Она кинула последние силы на уничтожение Полыни и гроба.

– Кто же будет хранить Бор? – спросил Хрустов.

– Я и буду, как и всегда хранил, – ответил ему князь, тяжело поднимаясь с колен.

– А Император вас отпустит? – Хрустов даже понизил голос от благоговения.

Бестужев хмыкнул.

 – Я – единственный и полновластный владетель Санктума, Хрустов. А Императором у меня во дворце жрец, хранитель Древа. Он и занимается всей рутиной. И покров тайны тоже он хранит, работает над образом, так сказать.

Дюваль удивленно присвистнул, а потом вскинул руку, создал портал и, не прощаясь,  направил в него коня. Аврора развернула свою вороную и ринулась следом. Еле успела прыгнуть в закрывающийся портал, сумасшедшая.

Селена закричала, но не успела остановить сестру.

– Она же не выпила антиприворотное зелье! – с сожалением произнесла она.

Разведов пожал плечами.

– Отпусти ее Селена. Нам же с тобой еще академию вон Брокка возрождать. Ваше сиятельство, здание стоит?

– Думаю, стоит, хоть и покорежилось, – ответил князь.

Потом взглянул на Павла. Тот еще стонал, но тихо начал приходить в себя.

Катерина с замиранием сердца ждала, когда он откроет глаза. Больше всего на свете она боялась увидеть в них безумие.

Но Павел казался вменяемым. Даже попытался улыбнуться.

– Что это такое было? – прохрипел он.

– Кончилась наша головная боль, Пауль, – ответил ему князь. – Катерина не подвела, оправдала все наши усилия. Хоть такого исхода я и не ожидал.

– Вы специально оставили нас в хижине? – спросила Катерина.

Князь приподнял удивленно брови и сразу стал похож на божьего одуванчика.

– Признаюсь, я желал вашего сближения, чтобы не потерять над тобой контроль. Но я никогда не погнал бы Пауля в Бездну. Я не смог прийти, поверь. Нас атаковали на всех фронтах, Катерина. И о плане Белой ведьмы я тоже не догадывался, хотя и должен был бы предположить.

Катерина подскочила на ноги и посмотрела прямо в лицо князю, хоть и голову пришлось поднять.

– Отпустите нас, ваше сиятельство, – произнесла она твердо. – Инквизиция не станет трогать Павла после уничтожения Полыни. Разве он не доказал свою преданность? А я разве не исполнила предназначение?

Князь задумался и посмотрел на брата.

– А ты, Пауль? Хочешь уйти? Я давно обещал отпустить. Хоть, Инквизиция все равно присматривать не перестанет. За нами обоими. Но мы ведь привыкли?

– Инквизиция потребует расследования происшедшего, но я дам показания, – вмешалась Снежная.

– Я хочу уйти, с Катериной, – с трудом произнес Павел и посмотрел на нее, улыбнувшись одними глазами.

Катерина подумала, сможет ли его уговорить на тихую жизнь в Немусе. Или ей придется стать женой моряка или наемника?

Она обернулась и увидела Виви. Та стояла, прислонившись к лошади, и плакала. Впервые Катерина видела плачущую Виви. Она подошла к ней и обняла.

– Я не защитила гроб, не выполнила приказ Владыки.

– Поверь, Виви. И хорошо, что не выполнила.

Катерина не понимала преданности Виви Волку, но разве этих лурдцев разберешь?

– Я боюсь его, Катерина, – прошептала Виви. – Но сейчас он дал новое задание. Потому, я вернусь в Лурд. Но запомню Проклятый Бор навсегда. И вас всех, кто стал моими друзьями на эти ужасные полгода.

Виви улыбнулась сквозь слезы и они с Катериной сплели пальцы. Обе знали, что прощаются навсегда.

Эпилог

– Этот твой магазин неплохая задумка, – говорил Павел, сжимая Катерину в объятиях.

– Но он никогда не раскрутится, если мы не начнем в нем работать, – засмеялась Катерина в ответ.

Она оглядела их уютную спальню и аж сердце екнуло от радости.

И лежать по вечерам с ним в постели настоящее наслаждение. Поистине, счастье познается в сравнении с бедствиями. Только бы Павел все не испортил какой-нибудь барсьей выходкой.

– Но у меня же полно денег, – удивился он. – В банке лежат... Зачем нам работать?

– Потому что все порядочные люди работают, – хихикнула она.

– Мне предложили вести уроки боевой магии в Немуском университете. В армию меня не возьмут. Броня ведь треснула и... на что я пригоден?

Она поцеловала его в бровь, потом в щеку, потом в шею. Провела пальцем по груди.

– Разве это плохо? Преподавать в университете?

– Нет, я доволен. Даже был там вчера, говорил с ректором. Парочка шпионов Инквизиции следовала за мной, но, если не обращать внимания... Они и за тобой следят, кстати. Видел Хрустова. Он женился на Лине Сокуровой и сейчас служит у князя личным секретарем.

– Повезло ему.

Павел хмыкнул с сомнением.

– Я не ожидал, что он присоединится к нам в Полыни. Ты бы видела, как стойко он держался. Но еле выжил, бедняга. Его ранило в ногу и теперь он слегка хромает, но для ученого мужа это и не помеха.

Он посмотрел на нее косо.

– И еще... Даже не знаю, как сказать, но твой бывший жених. Не помню его имени. Он разорился.

Катерина вздрогнула.

– И был завербован во флот за долги. Не вернется в Немус, пока не отработает. Повеление князя Бестужева. Прости.

Катерина вздохнула. И почему эти барсы такие злобные и мстительные? Бедный Петр.

– Он продал твои фотографии Марии, ты забыла? Предал. Отказался.

– Я помню. Но я так счастлива, что всем все простила.

– Ты моя добрая женушка.

Он поцеловал ее в макушку.

– И еще я получил предложение от князя стать начальником дворцовой охраны...

Он выжидающе посмотрел на Катерину. Она вздохнула, но возражать не стала. Знала, что бесполезно. Павел уже принял решение. А ректору Немуского университета придется искать другого профессора боевой магии.

– Ты тоже могла бы применить свои силы. Даже странно, что маг с твоими способностями продает амулеты.

– Нет, Павел. Я больше никогда ничего не заморожу. Никогда. И буду продавать амулеты до конца своих дней.

– Как хочешь, малышка. Я не неволю.

– Павел, почему ты не любишь амулеты?

– Да равнодушен я к ним, что ты придумала?

– Ты ненавидишь амулеты, я чувствую...

Но он прервал ее упреки поцелуем и Катерина забыла об амулетах. Она вспомнит о них только утром.

Павел не понимает, что скромная жизнь, которую она выбрала и есть ее цена. За огромную силу она заплатила смирением, отказом от могущества и власти.

***

Аврора и Гектор находились в пути уже неделю.

Нещадное солнце стояло в зените, а бескрайние пустоши рождали призрачные миражи. Аврора натянула на рот платок и поправила на поясе револьвер стрелка.

– Еще пара дней и появится оазис, – Гектор подмигнул ей.

– И сколько платят?

– Я договорился о максимальной оплате. Рубинами.

– Тогда, вперед.

– Заказчик был удивлен, что я путешествую с учеником.

– С ученицей, – Аврора рассмеялась.

Они пришпорили коней и двинулись дальше.

– И, Гектор, все забываю сказать, – крикнула она ему, отъехав немного вперед и обернувшись. – Сегодня ночью тебе от меня не отвертется.

Он покачал головой, посмеиваясь.

– Я не хочу привязать тебя, Аврора. Ты ведь знаешь, первый раз для мага...

– А кто сказал, что это будет мой первый раз?

Гектор довольно расхохотался и поехал следом за ней. Новое задание обещало превратиться в увлекательное приключение. Для них обоих.

Конец