КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706327 томов
Объем библиотеки - 1349 Гб.
Всего авторов - 272772
Пользователей - 124663

Последние комментарии

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

DXBCKT про Калюжный: Страна Тюрягия (Публицистика)

Лет 10 назад, случайно увидев у кого-то на полке данную книгу — прочел не отрываясь... Сейчас же (по дикому стечению обстоятельств) эта книга вновь очутилась у меня в руках... С одной стороны — я не особо много помню, из прошлого прочтения (кроме единственного ощущения что «там» оказывается еще хреновей, чем я предполагал в своих худших размышлениях), с другой — книга порой так сильно перегружена цифрами (статистикой, нормативами,

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
DXBCKT про Миронов: Много шума из никогда (Альтернативная история)

Имел тут глупость (впрочем как и прежде) купить том — не уточнив сперва его хронологию... В итоге же (кто бы сомневался) это оказалась естественно ВТОРАЯ часть данного цикла (а первой «в наличии нет и даже не планировалось»). Первую часть я честно пытался купить, но после долгих и безуспешных поисков недостающего - все же «плюнул» и решил прочесть ее «не на бумаге». В конце концов, так ли уж важен носитель, ведь главное - что бы «содержание

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
DXBCKT про Москаленко: Малой. Книга 2 (Космическая фантастика)

Часть вторая (как и первая) так же была прослушана в формате аудио-версии буквально «влет»... Продолжение сюжета на сей раз открывает нам новую «локацию» (поселок). Здесь наш ГГ после «недолгих раздумий» и останется «куковать» в качестве младшего помошника подносчика запчастей))

Нет конечно, и здесь есть место «поиску хабара» на свалке и заумным диалогам (ворчливых стариков), и битвой с «контролерской мышью» (и всей крысиной шоблой

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
iv4f3dorov про Соловьёв: Барин 2 (Альтернативная история)

Какая то бредятина. Писал "искусственный интеллект" - жертва перестройки, болонского процесса, ЕГЭ.

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
iv4f3dorov про Соловьёв: Барин (Попаданцы)

Какая то бредятина. Писал "искусственный интеллект" - жертва перестройки, болонского процесса, ЕГЭ.

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).

До рассвета (СИ) [Max.Rockatansky] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== К истокам ==========


США, штат Колорадо, 2033 год.


-Черт, — выругался юноша, переводя взгляд на загоревшийся экран мобильного.

Он крепко сжимал руль, включая дворники на лобовом стекле. Ливень несчадно хлестал по стеклу, брать трубку совсем не хотелось, но особого выбора не было. Он отлично знал характер своей девушки, и прекрасно понимал, что просто так от нее не отделаться.

Саманта была тревожной личностью и всегда волновалась за него. Он же ее противоположность. Всегда рассудительный, серьезный и ревнивый.

-Алло, — включил громкую связь парень.

-Харви, — воскликнула она на том конце провода. — Я звоню уже в который раз, то ты не в зоне доступа, то не берешь, то аппарат отключен, в чем дело?

-Я, — змялся он. — Прости малыш, я был занят.

-Я что на громкой связи? — поинтересовалась девушка. — Ты за рулем?

-Да, — с тяжестью в голосе ответил Харви.

-Нет, только не говори мне, что ты поехал туда, — в ее голосе были слышны нотки обиды, тревоги и волнения.

-Я не мог иначе, — виновато вздохнул юноша.

-Послезавтра твой день рождения, — начала недовольную триаду Сэм. — Мы тут готовимся, а ты просто берешь и уезжаешь в соседний штат. Я понимаю, что это значит для тебя, но ты ничего мне не сказал, никого не предупредил.

-Сэм, — виновато обратился он к любимой. — Дорогая, я знаю что Вы … прости, я должен.

-Я не хочу чтоб ты был там один, я могла бы поехать с тобой, — искала компромисс девушка.

-Нет, не хочу чтоб ты бывала в подобном месте, поэтому я лучше один.

-Милый я знаю как это важно для тебя, — смягчалась Саманта.

-Я знаю и ценю твою поддержку, но там я должен быть один. Я много лет ждал этого.

-Будь осторожен, и отзванивайся мне, — упрашивала девушка. — Не заставляй меня волноваться.

-Обещаю, — грустно улыбнулся юноша.

-Когда ты вернешься мы пригласим друзей и отметим твой юбилей, — подбадривала его любимая.

-Конечно дорогая, — более позитивно настроился Харви.

-Послушай меня Эдвард Харви Блейк, — шутливо пригрозила Сэм. — Я устрою тебе такую вечеринку, о которой будет говорить весь штат.

-Я не сомневаюсь, — поддерживал ее шутку Блейк.

-Малыш в дверь звонят, это наверное Рейчел с Тони, перезвони мне как доберешься, — пропела в трубку девушка. — Целую, люблю.

-И я тебя малышка, — успел проговорить Харви перед тем как Сэм отключилась.

Завершившийся звонок свернул приложение, возвращаясь к рабочему экрану на обоях которого красовалась их с Самантой фото. Такие абсолютно разные по характеру и внешности люди, и так горячо любят друг друга. Она невысокая светловолосая девушка, с коньячным цветом глаз. И он, высокий, крупный парень с черными волосами и ярко-голубыми выразительными глазами.

Саманта была идеальной в его понимании девушкой. Хозяйственная, любящая, верная, всегда рядом с ним, всегда поддерживала его. Харви считал ее сокровищем, попавшим в его сильные руки. Он оберегал ее, любил и ценил все, что она для него делала.

Будучи воспитанником детского дома, Блейк не знал ни теплоты, ни ласки, ни любви. Сэм давала ему все то, чего он был лишен судьбой. Она стала для него семьей, которой у него никогда не было, о которой он всегда мечтал.

В сравнении со своими сверстниками, Харви казался старомодным и вызывал частые насмешки. Ему не хотелось встреч с девушками на одну ночь для приятного времяпровождения. Он желал большего, а когда встретил Саманту, то понял что она именно та, с кем он хочет связать судьбу.

Только ей он смог открыться, только она одна знала и была свидетелем всех его переживаний и терзаний. Именно Сэм помогла ему с восстановлением хронологии событий связанных с его происхождением. Отец Саманты знал нужных людей, что помогли найти концы и рассекретить кое-какие архивы и бумаги о психиатрической лечебнице Маунт-Мэссив.

Девушку нисколько не спугнула биография и жуткая история рождения любимого. Наоборот, она с большим трепетом относилась к данной информации, поддерживая возлюбленного в принятие такой не легкой информации.

Харви дорожил этим, ценил все, что она делала для него. Но приехать в то самое жуткое место, решил один. Пережить это все, он хотел в одиночку. У Блейка не хватало совести тащить девушку в заброшенную психиатрическую клинику, в которой он родился. Он и сам не был готов к этому. Проживая в приюте для сирот, парень мечтал узнать, кем были его родители, представлял, какими они были. Он знал лишь, что оба погибли. А когда узнал правду, то стало только хуже.

Теперь он понимал, почему ему дали фамилию матери. О ней он рассказывал с удовольствием, ведь она была некогда успешной балериной театра. Об отце предпочитал умалчивать.

Фото матери, он хранил в недоступном ни для кого месте, вместе с ее дневниками, что получил по почте анонимно. Кем был аноним, выяснить не удалось, собственно как и кто, все эти годы в приюте присылал ему деньги, подарки, игрушки, одежду.

Парень еле вырвался из мыслей, раздиравших его на части. Проглядывая сквозь воду на стеклах, он увидел размытые блики неоновой вывески «MOTEL».

Паркуя внедорожник на парковке принадлежавшей гостинице, Блейк выскочил из авто, наспех захлопывая дверь, и бегом направился к стойке регистрации.

Колокольчик на двери, оповестил администратора о прибытии нового постояльца. Недовольное лицо уставшей женщины, сменилось мягкой улыбкой, а в глазах блеснул огонек при виде Харви.

-Добрый вечер, — томно поприветствовала его администратор.

-Добрый вечер, — обаятельно улыбнулся парень.

Его внешность невероятным образом притягивала противоположный пол, крайне разного возраста. Это касалось и совсем юных девочек от шестнадцати, и дам после сорока. Как раз из таких и была, управляющая мотелем.

-Надеюсь, у Вас найдется свободный номер? — вежливо поинтересовался Блейк.

-Для Вас у меня все найдется, — женщина игриво подмигнула ему.

Харви было бы достаточно и дежурной улыбки, а столь откровенный флирт его смущал. Хотя он привык к такого рода знакам вниманию. Но старался пресекать подобное, он верен Саманте.

-Спасибо, — кротко ответил он.

-Первый этаж? — все так же томно интересовалась она. — Или второй? На втором кровати мягче, а на первом…

-Мне без разницы, — дежурно улыбнулся парень.

Ему хотелось побыстрее оказаться в теплом номере и передохнуть с дороги, а еще поскорее избавиться от ее голодного взгляда.

-Номер три, — администратор протянула ему ключи, нарочно касаясь руки.

-Спасибо, — поблагодарил ее Блейк, забирая ключи и водительские права.

Оказавшись в номере, парень первым делом направился в горячий душ. Ему хотелось скорее смыть с себя усталость дня, а еще все те мысли, что сжирали его изнутри. Но внутренний монолог отключить не так-то просто. Образ матери портретным снимком стойко стоял в голове, то и дело, появляясь перед глазами.

Зачесав перед зеркалом мокрые волосы назад, Блейк удивлялся, как быстро они отрастают по бокам, он едва успевал их сбривать. Резинка, которой он иногда собирал их в пучок, всегда была на его запястье, ему ее подарила Сэм.

Обернув полотенце вокруг бедер, парень рухнул на постель. Телевизор включать не было настроения, хотелось просто побыть в тишине, в сотый раз, пересматривая записки Виктории Блейк, пересланные ему неизвестно кем. Перелистывая страницы туда и обратно, он раз за разом натыкался на фото его матери и отца. В нормальных семьях, как правило, есть фотоальбомы со снимками с праздников, семейных встреч, знаменательных событий. В его же случае это была тетрадь, заляпанная темно-бордовыми пятнами, и пара фотографий жуткого характера. На одном снимке отец — высокий мускулистый мужчина лет сорока, с такими же выразительными голубыми глазами, как и у него, черными волосами. На другом мать — невысокая, болезненно худенькая девушка лет двадцати, с длинными черными волосами, левый висок сбрит под ноль, всклокочено свисающими вдоль тела и огромными синими глазами, подчеркнутыми густыми темными бровями. Если взгляд отца выражал смесь эмоций, то ее взгляд был пустым и холодным, словно ей было безразлично все происходящее вокруг.

От этих снимков в душе щемило, довольно-таки болезненно. К этому нельзя привыкнуть никогда.

Харви испытывал целую гамму эмоций, глядя на два злосчастных снимка. Ярость и злость разгорались внутри, при виде фото Эдварда. Боль и сожаление, из-за Виктории. Она была такой маленькой, беззащитной девочкой. Глядя на нее на фото, Харви хотелось защитить ее от всего мира, в особенности от отца.

-Черт, — подавляя слезы, зашипел парень. — В сравнении с тобой она была совсем ребенком, — шипел он глядя на фото Глускина.

Пелена слез перед глазами взбесила. Отшвырнув тетрадь в сторону, Блейк резко встал, открывая дверцу мини бара. Вытащил все, что было. Опустошил, все что было.

Сидя в темноте у окна, в пьяном бреду, юноша рассматривал капли стекающие по стеклу, радужно отзеркаливая огни фонарей.

Клонило в сон. Алкоголь, записки, фото, все это смешивалось в жуткий коктейль безумства, унося в кошмарный мир грез, который так любезно открыл перед ним свои двери.


Разбираться на стойке регистрации, не было ни времени, ни желания. Мужчина нервно теребил в руках паспорт с билетами. Самолет задерживали, что сильно подпортило его планы. Вот уже двадцать лет, он каждый год летает одним и тем же рейсом и ничего, а именно сегодня его задерживали.

-Девушка, милая, — мужчина улыбнулся. — Это все надолго?

-Не беспокойтесь, как только нам сообщат об изменениях в лучшую сторону, мы сразу отправим Ваш самолет, — диспетчер старалась сгладить ситуацию, успокаивая пассажиров.

-А насколько примерно это может задержаться?

-От нескольких часов, до нескольких суток, — незамедлительно ответила она.

-Я не могу так долго ждать, — цокнул Парк. — Может, есть другие варианты?

-Сейчас посмотрю, — работница аэропорта деловито щелкала кнопкой мыши. — Есть вариант полететь через час, но с пересадкой.

-Отлично, мне подходит, — воскликнул Вэйлон.

-Хорошо, оформляю.


Образы и видения вращались безумной каруселью в сознании Харви. От этого тошнило и воротило. Все серое, тягучее, холодное, выступало странной массой, из которой он мог взглядом выхватить лишь некие образы.

Из лиц он узнавал лишь Глускина, с его безупречной внешностью и Викторию. Ее бледное лицо, бритый висок со шрамами от уколов, хрупкое тельце, тонкие запястья и полный отчаяния взгляд. Черные волосы ярким контрастом выделяются среди серости вокруг и бледности ее кожи. Девушка протягивает к нему руки, Харви расценивает это как просьбу о помощи. Вот он уже кидается в эту противную серость, спеша на помощь той, что подарила ему жизнь.

Блейк чувствует себя в роли родителя, что должен спасти совсем юную девочку, от пожираемой ее массы, от Эдварда, что всеми силами держи ее рядом с собой.

Харви заливается слезами, от безвыходности этой ситуации, от собственного бессилия, он не в состоянии ни на дюйм к ней приблизиться.

Ее крик нарастает, становится громче и ярче. Теперь это пугает и звон в ушах, заставляет парня проснуться.

Подскочив в кресле, в котором уснул, Харви отирает пальцами глаза, сбрасывая пелену сна. Подобного рода сновидения, его частые гости. Они бывают, разнообразны, но пробуждение всегда одно.

Блейк удерживает ладонь на груди, стараясь успокоить скачущее в бешеном ритме сердце. Переведя дыхание, он натягивает джинсы, накидывает футболку, чтоб выйти покурить.

На часах 4:02, как и всегда. Первое время это пугало, но за столько лет юноша привык просыпаться от этих кошмаров именно в это время. Харви и внимания уже не обращал.

-Доброе утро, — обращается Блейк сам к себе в отражении зеркала у двери, зажав сигарету в губах.

Выйдя к парковке, он закуривает. Никотин успокаивает и помогает, правда лишь на время.

Заприметив такого же полуночника неподалеку, парень решается подойти и поболтать. Если повезет и собеседник окажется из болтливых, то узнать, как быстрее добраться до Маунт-Мэссив.

Мужчина в кепке и клетчатой рубашке, явно был дальнобойщиком. Харви знал, что парни вроде него не прочь поболтать. Обратив внимание, что потенциальный собеседник шарит по карманам, зажав сигарету в зубах, юноша понимает, что это его шанс завязать разговор.

-Огоньку? — улыбнулся Блейк.

-Ох, ты, — подскочил на месте мужичок. — Напугал меня.

Харви улыбнулся, водитель в ответ рассмеялся.

-Спасибо, — благодарил его дальнобойщик за услугу.

-Я Харви, — парень протянул руку.

-Тед, — мужчина пожал руку.

-Что забыл этих краях, парень? — спросил Тед.

-Я здесь по работе, — соврал он.

-Что за работа?

-Я журналист, — снова лгал он.

-О как, — подкинул брови мужчина. — О чем пишешь?

-Маунт-Мэссив, — незамедлительно ответил Блейк, стараясь не упустить момент.

-Оу, — протянул Тед. — То еще местечко.

-Слышал о нем?

-Еще бы, а кто не слышал? — риторически произнес водитель.

-Далеко отсюда? — выуживал информацию юноша.

-Ты туда ехать, что ли собрался? Ты это брось.

-А что так?

А то, — мужчина заметно напрягся. — Много легенд ходит про это место. Да суть то одна, люди там пропадают.

-А еще что говорят?

-Туда ходят всякие искатели приключений, молодежь, охотники за привидениями, да прочие дурачки, — начал Тед. — Так вот поговаривают, есть в году какая-то особая ночь, когда узники этого места воскресают да и убивают всех, кто туда нос сунет.

-Байки, да и только, — усмехнулся Харви.

-Сказки сказками, да только есть у меня знакомые, кто видел в окнах той лечебницы самого жениха, — Тед поднял указательный палец вверх.

-Какого такого жениха?

-Про Эдди Глускина слышал?

Блейк поменялся в лице. В силу юного возраста, он еще не умел так жестко контролировать эмоции.

-Да, — выдохнул сигаретный дым парень.

-Вот он и есть тот самый жених, — разъяснял собеседник. — Серийный маньяк он. Высоченный под два метра ростом, здоровый мужик, вот как ты прям.

Тед даже не догадывался как он прав в своем сравнении. Как бы ни было больно, но Харви признавал свою схожесть с отцом.

-Красивый говорят, был, бабы на него пачками вешались, да только маньяком оказался.

-Так, а как добраться то? — перешел к главному Блейк.

-К северу до главной трассы, затем свернешь влево на пятьдесят седьмом километре, — указывал Тед. — Только я тебя предупредил парень, ты лучше туда не суйся, а если и поедешь, то только днем.

-Спасибо Тед, — дежурно улыбнулся Харви.

Парень покинул мужчину, двигаясь к номеру. Необходимо было собирать вещи прямо сейчас. Впереди долгая поездка к черту на куличики, а уснуть уже все равно не получится.

Блейк чувствовал себя грязью облитым. Только что посторонний человек, рассказывал ему о Глускине такие вещи, которых лучше не знать. Сказал да и забыл. А ему жить со всем этим до конца жизни.

Можно уйти от человека, уволиться с работы, переехать на новое место, но что делать с собой? Можно поменять имя, внешность, даже пол. Но собственное рождение изменить не в силах никто.

Нервно собрав разбросанные вещи в сумку, Харви на мгновение замер, удерживая в руке тетрадь, которую он перечитывал сотню раз. Он бережно убрал ее во внутренний карман куртки, вместе с фотографиями.

Надо было сдать ключи, заехать купить воды и продуктов с собой, черт знает, сколько он проведет времени в проклятой психушке.

Углубляясь в задания на ближайшие часы, парень уселся во внедорожник и включил радио, для поднятия настроения.

Чего он ждал от этой поездки, сам не знал. Но думал, что посетив Маунт-Мэссив, он получит ответы на все вопросы.

Харви еще не знал, насколько он окажется прав. Даже не представлял, свидетелем чего он станет, и кого встретит в Богом забытом месте.

Крепко сжимая руль, Блейк чувствовал себя каким-то отчужденным, одиноким. Он словно оказался в этом мире совсем один. Наедине с мыслями, что наполняли его разум тоской и печалью. Душевно, парень словно пребывал в точке немо. Так же удален и отрезан от всего мира. Вокруг пустота и одиночество, пусть и среди всех этих людей. Спасали от этого безумия мысли о Сэм. Она его светлый лучик надежды, солнце способное прогнать тучи его памяти.

Но ее здесь нет и быть не должно. Харви должен пережить все это сам. Он должен встретиться с жуткими тайнами прошлого лицом к лицу, не перекладывая все это на третье лицо.

Готов ли он к этому? Блейк не знает. В прочем, как и не знает, что именно его там ждет и что именно он увидит.

Волнение затягивает тугой узел в животе, подталкивая тошноту к горлу. Что бы он ни узнал и не увидел, парень добровольно идет на это и хочет это знать.

К такому невозможно быть готовым. Харви понимает это и принимает как должное, подготавливая почву к удовлетворению своих ожиданий.

В любом случае, он поступает правильно. По его мнению, он обязан знать свое происхождение и прошлое своих родителей. Не смотря на эту ужасающую историю, что он узнал.


========== Знакомство с прошлым ==========


Спешно пройдя регистрацию, Вэйлон спешил покинуть аэропорт Колорадо и скорее взять машину в аренду. Часы были на вес золота, он не терял и минуты, двигаясь по четко заданному маршруту, следуя правилам.

Время играло против него. Парк из кожи вон лез, чтоб скорее добраться до Маунт-Мэссив. Он не был уверен, в том, что в этом году Харви приедет туда, как и в прошлом, и в позапрошлом. Но приезжал исправно каждый год. Вэйлон был уверен, что рано или поздно парень там появится. Ведь он собственноручно переслал ему ту самую тетрадь. Парк просто считал это правильным. Блейк имел право знать кто он и откуда.

Но вот оставлять его одного в таком месте он не собирался. Много лет назад, Вэйлон дал клятву Виктории, что спасет Харви и сдерживал ее все эти годы.

Этот год не должен стать исключением. Все те страшные легенды, слухи сказки, были чистейшей правдой. Парк испытывал это на своем опыте и не один раз. Маунт-Мэссив действительно было проклятым местом. Еще при ее действие это было обителью боли, страданий, ужаса и мерзостей. А со временем проклятие только становилось сильнее. Волрайдер удерживал все эти проклятые души в пределах клиники. Но это не заменяло факта, что сюда так и норовили заглянуть любопытные искатели приключений.

Именно таким и был сейчас Харви, закупившийся едой в поездку и распределяющий маршрут на карте.

Парень отдавал себе полный отчет в действиях. Он четко следовал плану, который составил несколько дней назад. Будучи скептиком и атеистом, его нисколько не пугали байки, что он читал в интернете о клинике и слышал от Теда. Блейк отмахивался от этого, ссылаясь на то, что людям только дай повод поболтать. За двадцать лет это место настолько обросло слухами, что если брать по большому счету, то из правды тут останется только истории о душевнобольных людях, да и только.

Проделав долгий путь к месту назначения, парень не чувствовал усталости. Если учитывать расстояние, то он довольно-таки быстро сориентировался на местности. Зато неплохо ощущалось волнение. Харви сотню раз представлял себе этот день, это место, эти чувства. Предполагал и воображал как поведет себя. Но на деле все оказалось совсем не так. Он сидел в салоне авто, что остановил у какой-то деревянной пристройки и разглядывал выломанные ворота лечебницы. Выглядела она как мистический особняк, принадлежавший антагонисту литературного романа.

Высокие шпили вытягивались из крыши, каменная кладка походила на старинный Эдинбург, а окна зияли пустыми черными глазницами.

Не покидало липкое ощущение, что из этих темных и безжизненных дыр, на него все время кто-то смотрит.

Заглушив мотор, Блейк подавлял внутреннее чувство тревоги, вновь доставая ветхую тетрадь. Парень уже знал наизусть, что было написано на каждом листе. И каждый раз, касаясь ее, боль в груди щемила как из старой раны.

Узел внизу живота неприятно стягивался. Харви суну дневник обратно, решительно открывая дверь машины. Он достал из багажника сумку с провизией, фонарик, нож, батарейки.

Не веря во все, что он слышал об этом месте, парня куда больше пугала мысль о встрече с бездомными, наркоманами, сатанистами и любыми другими маргиналами. Ему то конечно с его ростом и силой бояться не к месту, но инстинкты говорили об обратном.

Пройдя вдоль дороги к воротам, Харви улыбнулся своим мыслям. Он представил, как сейчас выглядит со стороны это все. Солнце близится к закату, тучи сгущаются, набираясь сил для новой атаки ливнем, двухметровый крепкий парень с сумкой на плече шагает к заброшенной психиатрической лечебнице. Ну, прям клишированное начало классического хоррора.

Во дворе перед входом был пересохший фонтан, вокруг которого ветер гонял опавшие листья. Казалось воздух в этом месте совсем другой, не как за забором, окружавшим эту лечебницу.

Блейк затаив дыхание рассматривал строение. Оно было гораздо больше, чем он себе представлял. Клиника раскидывалась на несколько частей.

Никогда раньше он не бывал в подобном месте. Его не притягивали заброшенные места, как некоторых сталкеров о которых он читал. Кстати именно благодаря таким людям, он и узнал план этого места, который благополучно оставил в машине, и прочие жуткие и интересные рассказы.

У Харви не было конкретной цели провести тут всю ночь, как это делали некоторые. Он сам не знал, сколько пробудет тут. Ему просто хотелось попасть сюда, увидеть то, что видела она. Почувствовать то, что чувствовала Виктория, чей образ фанатики этого места возвели к лику святых. Просто побыть в свой двадцатый день рождения в месте, где он родился.

Внутри все было еще более мрачно, чем снаружи. Многолетняя пыль покрывала все вокруг, обломки на полу, остатки мебели, что не растащили вандалы.

Там было тихо, пусто и как-то умиротворенно. Будто все, так как и должно быть. И парень не нарушал эту тишину, подчиняясь негласным правилам этого места. Только хруст стекла под ногами, оповещал пустые стены о визитере.

Блуждая по коридорам больницы, Харви отметил, как сильно это место превратилось в обитель маргиналов. Граффити на стенах, разбросанные банки и бутылки, шприцы, прочее барахло.

По мере его продвижения вглубь, становилось темнее на улице, а в душе разрасталась большая тоска, чем прежде. Граффити на стенах постепенно сменялись на обрывистые надписи. Примером такой была «Беги поросеночек, или Крис Уокер поймает тебя шлюшка». За окном было темнее, чем обычно в это время, из-за нависших темных туч. Накрапывал дождь.

Продвигаясь непосредственно к месту обитания пациентов, Харви обращал внимание, что следы присутствия здесь маргиналов пропадали. Не было больше бутылок от алкоголя и прочей атрибутики. Зато были буро-рыжие пятна на полу и стенах, безумные надписи и прочие пугающие вещи.

Юноша блуждал из отделения в отделение, ступая осторожно, стараясь не издавать лишних звуков. В конце концов, он всего лишь гость этого места, хоть и родился здесь.

Всепоглощающая тоска и горечь, вытягивали лоскуты души из груди. Какой-то странный ком в горле и пелена перед глазами неприятно вырывались наружу.

Закинув рюкзак на плечо, парень машинально касался тетради в кармане куртки.

Он пролез в окно, перемещаясь через небольшой двор к другому отделению. Оно было более сохранившимся, как и все, что шло дальше административного корпуса. Видимо маргиналы довольствуются именно им, боясь идти дальше. Опытные сталкеры на тематических форумах предупреждали его об этом.

Теперь коридоры, палаты, душевые становились куда мрачнее. Парень блуждал по корпусам, читая их названия, что спустя столько лет было уже сложно разобрать.

В одном из больших залов корпуса, Харви наткнулся на странное подобие алтаря. Собравшись с мыслями, парень понял что это. Он об этом читал, ему об этом говорили. Сбросив рюкзак с плеча, юноша достал фонарик. Не было еще настолько темно, но ему хотелось все подробно разглядеть.

Теплый луч освещал бетонную стену, приманивая его любопытством подойти ближе. Заинтригованный увиденным, он делал медленные шаги вперед.

На стене в полный человеческий рост, была изображена девушка. Она стояла на носочках в белых пуантах, вскинув одну руку вверх, другую отведя в сторону, как если бы она только что закончила свой танец и предстала перед публикой в заключительной позе. Ее голова была вскинута вверх, смольные волосы струились вниз к тоненькой талии, а глаза смотрели куда-то в пустоту мрачных коридоров. Белое платьице еле доставало до колен, повторяя изгибы ее хрупкой фигурки.

Блейк несколько минут смотрел на изображение, восхищаясь детальной работой художника. Она будто сошла со снимка, что он хранил в ее дневнике.

Внизу на полу у ног нарисованной балерины, был почти, что ковер из засохших цветов, иногда среди них и попадались более менее свежие. Многие, из которых были залиты воском свечей, что стекал прямо на них. Были тут и сожженные тетрадные листы, с какими-то записями.

Все это выглядело гротескно и нереально.

Харви поднял один из таких, на нем сохранились какие-то обрывки фраз. Что именно было написано, разобрать не представлялось возможным. Но он мог прочитать отдельные слова «люблю», «мечтаю», «желание», «помоги».

Блейк вспомнил, как читал комментарии некоторых пользователей о том, что есть легенда. Якобы если в полночь загадать желание в этом месте и сжечь его, то оно обязательно сбудется. Были даже и такие, кто уверял, что им помогло.

В любой другой ситуации, он бы посмеялся над ними, но не сейчас. Парню было не до смеха. Его переполняли сожаление, грусть, тоска, печаль и одиночество. Он словно брошенный ребенок здесь один.

Достав из рюкзака большую белую свечу в стеклянном подсвечнике, парень поставил ее по центру, зажигая фитиль. Теплое и слабое освещение разрезало сгущающуюся тьму.

Ее обитель была похожа на храм, в котором поклонялись изображению балерины, чья жизнь оборвалась в прекрасном юном возрасте. Блейк вдруг подумал, что ей было ровно столько, сколько ему сейчас.

Слезы предательски подступили. Харви всегда считал себя частью вины за ее смерть. Его отец изнасиловал ее, она сама писала об этом. Если бы она не забеременела им, то возможно, осталась бы, жива. Ее смерть тяжким грузом висела на нем.

Блейк рассчитывал, что когда окажется в Маунт-Мэссив, то возможно почувствует ее присутствие здесь. Парень противоречил сам себе. Он не верил во все это, но так отчаянно хотел почувствовать хоть малейший намек на присутствие матери.

Ему так не хватало ее. Он был одиноким и никем не любимым ребенком.

Высокий и взрослый парень сейчас стоит здесь у «алтаря» его покойной матери, упуская горькие слезы из глаз. Ссутулившись, Харви тяжело вдыхал воздух, положив руку на рисунок бетонной стены.

Пламя свечи шелохнулось. И сквозь заплаканные глаза, Блейк это заметил.

Когда оказываешься в таком месте еще и с такой историей, то даже самый ярый скептик, поверит в мистику и прочее.

Порыв ветра из коридора дернул двери, загнав в помещение несколько сухих листьев.

-Виктория? — шепотом спросил Харви у пустоты.

Тишина была ему ответом. Звенящая, зловещая, холодная тишина проклятой лечебницы.

Резкий и пронзительный писк галки, заставил парня буквально подскочить на месте. Птичка сидела в разбитом окне и покрикивала, глядя на гостя.

За эти секунды, Харви чуть не поседел от ужаса. Он перевел дыхание, успокаивая ритм сердца.

-Да чтоб тебя, — прошипел он, закуривая сигарету.

Весь мистицизм и магия улетучились вместе с птахой. Ему даже стало как то стыдно за свои мысли.

Блейк ни на что не рассчитывал, просто попробовал. Просто попытался почувствовать связь с Викторией. Мама Саманты всегда твердила, что между родителем и ребенком есть связь и никому не под силу ее разрушить. Она не зрима, но ощутима. И как бы они ни были далеко друг от друга, связь между ними навсегда.

Харви уже почти убедил себя в том, что в ту малую секунду он почувствовал что-то, что могло бы быть призраком Виктории.

Присев на пол у рисунка, парень оперся спиной к стене. Он затушил сигарету, смыкая пальцы в замок, укладывая руки на живот.

На пару минут он прикрыл глаза. Слишком ранний подъем, слишком дальняя дорога. Юноша много времени провел, бодрствуя и не заметил, как сон приятно обнимал его, уводя за собой.

За окном стемнело, звуки птиц, и природы вокруг стихли, уступая место дождю.

Чьи-то прохладные руки ласкали его плечи и лицо. Он чувствовал странную и незнакомую ему нежность. Происходящее казалось ему таким реальным. Много раз так делала Саманта, но это была не она. Кто-то другой, ему не знакомый, но до боли родной.

-Проснись, — шептал голос ветра.

Харви резко распахнул глаза. Зияющая чернота коридоров окутывала пространство впереди. Он машинально повернул голову в бок, кинув взгляд на балерину. Она все так же была на своем месте, в той же позе.

-Это был просто сон, — усмехнулся он сам себе. — А ты уже навоображал.

Поднявшись с пола, юноша все смотрел на рисунок. Зажженная им свеча уже наполовину сгорела, ее фитиль утопал в воске.

Глаза быстро привыкли к темноте, и парень уже отчетливо различал очертания предметов и теней.

Вдалеке ему показалось, он видел чей-то силуэт. Это очень напрягло юношу. Харви занервничал, еще не хватало встретиться здесь с каким-то бездомным или фанатиком этого места. Хотя вполне это мог быть обычный сталкер. Ведь кто если не они приносит сюда свечи и цветы. И, тем не менее, встречи с ним, парень не жаждал.

Подняв с пола рюкзак, Блейк еще раз взглянул на балерину. Она была все так же прекрасна и все так же холодна. Ей было все равно, что происходит тут. Это всего лишь ее изображение, но она не здесь и не с ними.

С наступлением ночи, это место становилось более опасным и выглядело куда страшнее. Но покидать его стены он не спешил. Целью Харви было найти то место, где он появился на этот свет. Лишь из одного источника ему удалось узнать это. Но все же это была не достоверная информация.

Пробираясь через пустые и темные коридоры, парень подсвечивал себе путь фонариком. Впереди его ждала лишь тьма и неизвестность.

Проходя очередной поворот, Харви заметил еще фигуру, пробежавшую в конце за дверью. Это уже окончательно напугало его. Идти дальше совсем не хотелось. Но и возвращаться не было смысла.

Заслышав шаги неподалеку, юноша свернул за угол в надежде скрыться от сталкера. На глаза ему попалась дверь, за которой было помещение охраны, судя по оставшемуся интерьеру. Стоя за дверью, Блейк прислушивался к звукам из коридора. Шаги постепенно отдалялись. Осмотрев помещение, он уже было собирался выходить, как вдруг каким-то чудом сохранившаяся лампа заморгала и засветилась слабым светом.

-Какого черта? — сам себе задал вопрос он. — Это место давным давно заброшено, откуда здесь электричество. А может не так уж и заброшено?

После диалога с самим собой, Блейк все же приоткрыл дверь, выглядывая в коридор. Было пусто, и он даже не знал радоваться ему или огорчаться. С одной стороны, конечно, хорошо, что неизвестный ушел. С другой, теперь он потерял его из виду.

Пройдя дальше по коридору, парень заглядывал в комнаты, исследуя их на наличие кого-то.

Харви старался двигаться тихо, не издавая шума. Старые лампы моргали и скрипели, но хоть как-то освещали его путь. В темноте это место выглядело пугающе, но при слабом освещение стало только хуже. Облупившаяся краска, измазанные давно засохшей кровью стены, больничная атрибутика, каталки и кресла. Все это вызывало ужас и отвращение.

-Поросеночек, — прохрипел кто-то сзади.

Харви широко распахнул голубые глаза, в ужасе глядя на источник звука.

Наполовину обнаженный мужчина, около двух метров ростом, еле умещался в дверном проеме. Он был достаточно далеко, но парень четко различал отсутствие носа и губ у пришельца.

-Шлюшка, — громко произнес оппонент и двинулся в его сторону.

-Боже! — воскликнул Блейк и рванул вперед, не разбирая дороги.

Парень перепрыгивал столы и каталки, попадавшиеся на пути. Преследователь не отставал. На развилке двух коридоров, Харви заметил приоткрытую дверь, а в ней еще человека.

-Быстрей сюда, — махнул ему рукой мужчина.

Особого выбора у него не было, парень доверился незнакомцу и выбрал этот путь.

Блейк почувствовал дуновение ветра от захлебнувшейся за его спиной двери.

-Скорей помоги мне, — натужно прохрипел мужчина, толкая железный шкаф к двери.

Харви не раздумывая присоединился, задвинув мебель одной рукой.

-Это ненадолго задержит его, — объяснил незнакомец.

На дверь обрушились удары. Это заставило сердце юноши отплясывать чечетку.

-Какого черта здесь происходит? — на грани срыва вопрошал парень. — Кто это?

-Крис Уокер, — коротко ответил мужчина, запрыгивая на стол.

Он открывал вентиляционный люк, запрыгивая внутрь. Блейк снял рюкзак и протянул его незнакомцу. Тот поднял сумку и протянул руку.

-А Вы кто еще?

-Вэйлон Парк, — ответил он, подтягивая парня на себя.

Забраться в вентиляцию они успели ровно до того момента, как Уокер выломал дверь и отшвырнул шкаф.

Добравшись до другого конца коридора, они смогли выбраться в более спокойное помещение. Отовсюду доносились крики, возгласы, смех.

-Что это? Кто все эти люди? — ошарашено вертелся на месте Блейк.

-Души проклятых, — ответил Парк, проверяя шкафы, двери и все что попадалась под руку.

-Что Вы несете? — усмехнулся парень.

-Я знал, что однажды ты сюда приедешь, — начал Вэйлон. — Эту тетрадь тебе прислал я, — он указывал на карман куртки, из которой выглядывал уголок дневника.

-Вы тот самый Вэйлон, о котором она пишет?

-Да, — отрезал Парк. — Я это он.

-Постойте, но ведь прошло двадцать лет, Вы ни капли…

-Я был такой же жертвой экспериментов Меркоф, — прервал его Вэйлон. — Да, я не старею. Точнее сказать я старею, но очень медленно.

-Вам ведь должно быть пятьдесят с чем-то, — хмуря брови, продолжал Харви. — Но Вы не выглядите и старше сорока.

-Обращайся на «ты», — устало улыбнулся Парк.

-Откуда здесь свет? Кто эти люди? Что за чертовщина здесь творится? — не унимался Блейк.

-Я включил генератор в подвале, — по порядку отвечал Вэйлон.

Мужчина перебинтовывал оцарапанную руку, переводя дыхание. Харви любезно предложил ему воду, выуживая бутылку из рюкзака.

-Это не люди, это души пациентов, — отпивая воду, объяснял мужчина. — Раз в году восемнадцатого сентября, все они снова оживают, но покинуть это место не могут.

-Это мой… — невнятно промямлил Блейк.

-Твой день рождения, — перебил его Вэйлон. — А еще день, когда погибла Виктория, день, когда Волрайдер…

-Ты знал мою мать, — начал Блейк. — Вы были знакомы.

-Знал, — грустно улыбнулся мужчина.

-Расскажи мне о ней, — Харви сам не заметил, как цепко ухватился за Вэйлона как за соломинку.

-Расскажу, — хмыкнул мужчина. — Нам все равно надо пережить здесь эту ночь.

-Ты лечился здесь?

-Нет. Я был сотрудником Меркоф, работал на них уже несколько лет как, когда Виктория поступила в эту клинику.

-Стоп стоп, — жестом ладоней, парень притормозил рассказ. — Ты сказал, что прислал мне тетрадь. Откуда знал мой адрес, как меня зовут?

-В день твоего рождения… — тяжело вздохнул мужчина. — Это я забрал тебя отсюда и передал в приют. Дал тебе имя, придуманное ею, и ее фамилию.

-Все эти годы, подарки и прочее… — опять он не успел договорить.

-Да, — оборвал его мужчина. — Я не мог приезжать к тебе, это было опасно. Это и сейчас опасно, Меркоф ни перед чем не остановится. Я поменял документы, имена и прочее. Но сюда приезжал каждый год, я знал, что встречу тебя именно здесь.

-Боже, — ошеломленный парень присел на стул, закуривая очередную сигарету.

-Бога здесь нет, — горько усмехнулся Парк.

-Какой она была? — перешел к самому больному Блейк.

-Самой доброй и чистой, — глядя сквозь него ответил Вэйлон. — Из всех кого я знал в этом проклятом месте.

В груди опять защемило, и Харви сглотнул ком в горле.

-Я жив благодаря Виктории, — продолжал мужчина. — Твой отец чуть не убил меня, но она не позволила.

На словах об отце, Блейк до боли сжал кулаки.

-Ты так похож на него, — прошептал Парк. — Рост, телосложение, лицо, волосы, все в него. Но у тебя ее глаза.

-Он убил ее, — прохрипел осипшим голосом Харви.

-Что? Нет, — нахмурился мужчина. — Эдди не убивал Викторию.

Оба прислушались к шорохам за дверью и крикам вдалеке.

-Глускин никогда бы не убил ее, — как-то нехотя проговорил Вэйлон.

Было видно, что ему не хотелось говорить об этом. Но он был должен.

-Он был больным на голову маньяком, — рявкнул парень.

-Да был и перерезал кучу народа, — объяснял Парк. — Но он любил Викторию. Своей бесконечно больной и тяжелой любовью.

-Он изнасиловал ее, она была совсем ребенком, — не удержал слез Блейк.

-Да, — тяжело отозвался мужчина. — Он насиловал ее много раз, так и получится ты. Но он ее не убивал. Я понимаю, его это не оправдывает.

-Его ничто не оправдывает, — перебил Харви.

-То, что он сделал… — подбирал слова Парк. — Я расскажу тебе их историю, и ты поймешь.

-Я не хочу понимать, — вскипал юноша.

-А придется, — пресек его порыв мужчина. — Виктория пожертвовала собой, она умерла, чтобы жил ты.

Мужчина укоризненно тыкал в парня пальцем.

-В ней было больше мужества, чем во всех этих ублюдках вместе взятых, — Вэйлон кивнул в сторону коридора, из которого битый час доносились различные звуки.

-Я … я, — всхлипывал парень.

-Ты замечал за собой особенности? — поинтересовался Вэйлон.

-О чем Вы?

-Не прикидывайся, — усмехнулся Парк.

-Да, — ответил Блейк. — Я сильнее обычного и все раны на мне заживают куда быстрее.

-Это результат экспериментов проводимых над твоими родителями.

-Ты обещал рассказать мне о Виктории, — напомнил он.

-И расскажу, — ответил Вэйлон, выглядывая в дверной проем. — Пойдем, здесь нельзя оставаться. Рано или поздно Уокер и сюда доберется.


========== Новая жертва ==========


Они продвигались медленно и не спеша, чтоб ни привлекать внимание пациентов.

-Я не верю в призраков и прочее, — возмутился парень.

-Напрасно, — усмехнулся Вэйлон. — Разве появление Криса тебе было мало?

-Может мы надышались чего-то? — предполагал Парк.

-Мне жаль Харви, но это не видения, не галлюцинация, — объяснял мужчина. — Весь этот ад сейчас реален. Я понимаю твое желание знать собственное происхождение. Но зачем же ты приехал именно в этот день?

-Я хотел… — замялся Блейк. — Мне хотелось увидеть, где и как это произошло. Я хотел пройти тот путь, по которому прошла она.

-Я покажу тебе, — Парк решительно повел парня за собой.

-Ты обещал рассказать, — в очередной раз напомнил Блейк.

Вэйлон посмотрел на Харви взглядом полным тоски и разочарования. Было видно, что мужчине нелегко вспоминать это, но все же он понимал, как парню было важно знать всю историю.

-Это был две тысячи одиннадцатый, я тогда получил хороший контракт от Меркоф. Зарплату предлагали гораздо выше, чем в любом другом месте. А у меня жена двое детей и ипотека. Не раздумывая, я согласился и поехал в Маунт-Мэссив. И все было неплохо, пока я не получил повышение и допуск в лабораторию. Вот тогда-то я и понял, что это за контора и чем они занимаются. А потом наступил две тысячи тринадцатый…

-Тот самый год, когда тут произошел бунт, — вставил догадку Блейк.

-Не только, — горько усмехнулся Парк. — Я помню тот день, когда в лечебницу привезли Викторию…


В открытую дверь кабинета Парка постучали. Вэйлон оторвался от монитора и увидел в проходе охранника.

-Парк, тебя там зовет доктор Кристонс, — обратился он к программисту.

-А в чем дело?

-Привезлинового пациента в одиночку, — чавкая жвачкой, объяснял охранник. — Он хочет, чтоб ты видеонаблюдение настроил.

-Иду, — тяжело вздохнул Парк.

Оказавшись внутри, Вэйлон выполнял свою работу, абстрагируясь от происходящего вокруг. Было крайне неприятно находиться в нижнем ярусе для буйных пациентов. Гнетущая обстановка, маленькие помещения, оббитые мягкие стены. Парк всегда выполнял свою работу качественно и быстро. В этот раз все валилось из рук. Наблюдающий за ним из палаты напротив пациент по прозвищу «жених», буквально сверлил его взглядом. От чего у Парка бежал мороз по коже. Он отлично знал этого пациента и кем он был. Два метра ростом, крепкий и сильный, для его успокоения требовалось, как минимум пять санитаров. Взгляд его ледяных глаз ощущался спиной. Звук открывающейся решетки, в коридор, ведущий в карцер, привлек внимание всех пациентов. Они прилипали к небольшим окошкам, чтоб разглядеть новичка.

Вэйлон знал, что сейчас будет происходить очередная истерика, поэтому поторопился освободить комнату. Выйдя, он столкнулся с двумя санитарами и девушкой. Взгляд ее огромных синих глаз стрелой прошел на вылет. Никогда прежде он не видел подобного. Ее волосы вороньего крыла, были заплетены в косу, что лежала на плече, едва касаясь маленькой груди. Вся она больше походила на ребенка, нежели на взрослую. Щуплое тело, тонкие плечи, узкие бедра, одежда буквально болталась на ней. Ее кожа была болезненно-бледной, из-за чего контур губ терялся. Вэйлон не сразу понял, считает ли он ее красивой, но то, что она была необыкновенной это точно. Она из тех, кого увидев раз, запомнишь навсегда.

Самым удивительным было то, что она не сопротивлялась. Пациенты, как правило, устраивали истерики, кусались, кидались, кричали, плевались и прочие прелести поведения нездоровых людей. Она же сохраняла титаническое спокойствие. Но что тогда она делает в карцере?

-Проходи, — один из санитаров подтолкнул ее к двери.

Чувствуя взгляд всем телом, Вэйлон посмотрел на дверь в палату Эдди Глускина. И увидел его таким впервые. Лицо жениха было вытянуто в гримасе удивления. Рот слегка приоткрыт, а глаза широко распахнуты. Он не моргал с несколько минут, пока новенькую провожали в ее камеру. Затем его губы расплылись в широкой улыбке, от которой Парку стало настолько страшно, что тошнота поступила к горлу.

Программист вспомнил, почему именно Глускина снова вернули в карцер. Две недели назад, этот товарищ выдавил глаза пациенту, посчитав его очередной неверной его избранницей.

Не только он приходил в ужас в его присутствии, но и почти что все пациенты, не считая ребят вроде Криса Уокера или Фрэнка Манера.

Девушка прошла внутрь помещения, где санитары сняли с нее смирительную рубашку, резинку для волос и проверили на наличие посторонних предметов.

Парк стоял как вкопанный глядя на нее, на Эдди, снова на нее.

-Вы свободны мистер Парк, — обратился к нему Кристонс, не весть, откуда взявшийся. — Вы ведь все наладили?

-Да, разумеется, — вернулся к реальности Вэйлон. — Новый пациент?

-Да, — кивнул доктор. — Это Вам не хухры-мухры. Между прочим, артистка театра оперы и балета — Виктория Блейк.

-Такая молодая и сюда попала, — скорее констатировал, нежели спрашивал программист.

-Бедняжку преследовал назойливый поклонник, — начал рассказ врач. — Отвергнутый ею, он устроил самосожжение прямо на ее глазах в ее доме. Она немного пострадала в пожаре, а вот семью ее спасти не удалось. А как пришла в сознание, решила покончить собой. Вот и оказалась здесь.

-И сразу в одиночку?

-А как иначе, она может нанести себе вред.

Парк с сожалением кинул на девушку взгляд. Она вела себя так, будто никого кроме нее здесь не было, игнорируя происходящее.

Зато за всех присутствующих был Эдвард Глускин. Мужчина был крайне возбужден и обеспокоен присутствием нового пациента. Он долгими часами стоял у маленького окошка, в ожидании, когда Виктория замаячит в своей палате.

Транквилизаторы, вводимые ей, постепенно теряли свои свойства, и она могла чуточку прийти в себя. Развалившаяся из-за отсутствия резинки коса, распустила пряди, окутывая ее всю. Понемногу привстав, Блейк не совсем понимала, что происходит и где она. Тело ныло от одной и той же позы. Потянувшись, балерина рассматривала собственные руки и ноги, словно видела их впервые. Девушка встала с кровати, что больше походила на металлические нары. И принялась разминать затекшее тело, исполняя балетные упражнение.

Эдвард словно в кататоническом ступоре смотрел в маленькое окошко, позабыв моргать.

Она же не замечала его, концентрируясь на себе. Встать на носок без пуант было почти невозможным, и Виктория разорвала наволочку подушки, намотав ее на ноги.

-Па па, плие, батман, — шептала она себе под нос.

-Когда я был маленьким, мама часто говорила мне: «Женись, сынок, и ты поймешь, как счастлив ты можешь быть». Я искал повсюду, но так и не смог найти ту единственную, которая была бы похожа на девушку, чей образ стоит перед моими глазами. Я продолжу поиски, до тех пор, пока не отыщу ее, — пропел сам себе жених.

Воспаленная фантазия Эдварда уже рисовала образы его идеальной семьи, жены и матери его детей. Скольких же людей он искалечил, убил, пытаясь воплотить свою больную мечту. Ах, если бы он только был психически стабилен и здоров, любая женщина согласилась бы стать его. Все врачи отмечали его фантастическое обаяние, которым он буквально гипнотизировал не только женщин, да кого угодно, медперсонал, охрану и так далее.

С этого момента Глускин желал лишь одного, точнее одну. Теперь он был уверен, что нашел ту единственную, чей образ стоял перед его глазами.

Она была идеальна. В его воображении, маньяк видел как ее мягкое и теплое лоно готово принять его семя для зачатия и вынашивания их детей.

Эдди терпеливо ждал, когда наступит тот момент и он, наконец, сможет прикоснуться к такой желанной. Она теперь его цель.

Вэйлон наблюдал за ней через ноутбук, подключившись к камерам видеонаблюдения. Прежде он так не делал никогда. Безусловно, он любил свою супругу, и никого сексуального подтекста не видел в своих действиях в отношении пациентки. Просто Блейк зацепила его. Все сумасшедшие в своем роде владеют неким обаянием, что-то есть в них такое, чего нет в обычных людях.

Парк наблюдал за ее грациозными движениями. Сейчас в стенах этой кошмарной лечебницы в одном из душных и тесных карцеров, происходит прекрасное.


Стабильно два раза в сутки к ней приходила медсестра, для перевязок. Шея и грудь девушки пострадали в пожаре, и как следствие кожа на них была повреждена. Доктор Кристонс выявил, что когда Виктория перевязана бинтами, а поверх надета не больничная одежда, а например водолазка с закрывающим горло воротником, то пациентка ведет себя куда спокойнее. Так и было решено поступать.

Терапия шла ей на пользу, затуманенный лекарствами разум приходил в ясность от их отсутствия. Но девушка даже не догадывалась, что это все лишь для того, чтоб и на ней провести эксперимент.

Пациентов женского пола здесь было крайне мало, поэтому Виктория была ценным экземпляром. Вернике был очень рад ее появлению.

От тоски и банальной скуки и она стала периодически выглядывать в окошко, чтоб увидеть хоть что-то помимо белых мягких стен. Взгляд ее наткнулся на мужчину в палате напротив, он пристально смотрел на нее, улыбаясь так будто всю жизнь ее ждал.

Каждый псих, себя таковым не считает. И Блейк тоже так думала, за исключением того, что правда не была таковой… или нет? В заключение врачей о ее диагнозе была клиническая депрессия с ярко выраженным пограничным расстройством личности.

Глускин широко улыбался, потому, как не мог нарадоваться, что она, наконец, его заметила.

Виктория смотрела на его шевелящиеся губы, но через две плотные двери она никогда бы не услышала. А он вторил как мантру одно и то же: «Я нашел тебя моя дорогая, я приду за тобой. Мое сокровище, моя любовь, моя невеста».

А потом приходили санитары и охрана, их было довольно много для одного человека. И Блейк видела в окно, как «соседа» выводят из камеры, он сопротивляется и вырывается. Его сила и легкость с которой он разбрасывает охрану пугала, от чего Виктория широко распахнула и без того огромные глаза. Эдди бежал прямо на нее. Он всем весом ударился о дверь ее карцера, прильнув к окошку.

Виктория отскочила от двери, забившись в угол. Сейчас она была рада, что эта прочная дверь здесь есть и разделяет их. Девушка не понимала, чем вызвала такую реакцию. Но среди криков охраны, она расслышала его слова: «Моя маленькая девочка, как же долго я ждал тебя».

Виктория еще слышала его крики где-то уже вдалеке, она подскочила к окну, глядя как его уводят в неизвестность.

Встречи с доктором Кристонсом проходили вне стен карцера. Теперь в связи с улучшением ее состояния, по мнению врача, ее допускали в его кабинет. Там, как правило, ей было комфортнее. Другая обстановка, окно, солнечный свет и атмосфера в целом.

-Виктория, — психиатр обратил на себя ее внимание.

Она подняла на него взгляд. Пальцы нервно сжимали край кофты.

-Могу я узнать, как проходит заживление ран на шее? Медсестра говорит все очень даже неплохо.

Блейк явно занервничала, при упоминании об этом.

-Виктория, Вы все еще думаете о самоубийстве?

-Нет, — солгала она.

-А если я переведу Вас в обычную палату, с возможностью перемещаться по клинике, гулять и общаться с другими пациентами, Вы обещаете мне не делать глупостей?

-Ну, разумеется, — легко улыбнулась девушка.

Такая перспектива не могла не радовать. Блейк уже забыла, когда видела солнечный свет в последний раз.

-Конечно, Вам придется проходить некоторое лечение, — продолжил доктор.


-А под лечением, он подразумевал те кошмарные эксперименты? — предполагал Харви.

-Да, — ответил Вэйлон, выглядывая из-за угла, для проверки их безопасности.

-Куда мы сейчас идем?

-В берлогу жениха, — эта фраза прозвучала куда зловеще, чем Парк себе представлял. — Ты же хотел увидеть, где именно ты родился. Хочу показать тебе, чтоб ты один раз увидел, и больше никогда сюда не приезжал.

-Почему ты спросил, обладаю ли я какими-то особенностями?

-Потому, что ты родился на двадцать четвертой неделе, — взглянул в глаза парня, ответил он.

-Это на…

-На три месяца раньше срока, — закончил фразу Вэйлон.

-На таком сроке высокая смертность, — недоверчиво осекся Блейк.

-Да, — подтвердил мужчина. — А ты появился вполне себе развитым и доношенным.

-Как так? — в голове Харви не укладывалась данная информация.

-А ты внимательно читал ее дневник? — с ноткой укора хмыкнул Парк.

Харви почти на две головы выше Вэйлона и гораздо шире в плечах, обидчиво поджал губы.

-Проклятый Вернике проводил адскую процедуру на всех нас, и на твоих родителях в том числе, — разъяснял мужчина. — До беременности, Виктория получила странно высокую способность к регенерации. Эдди досталась невероятная сила, собственно как и другим маньякам. Ну, Уокера ты и сам видел.

-До беременности, — уточнил Блейк.

-Как только она забеременела, все ушло в плод, — подтвердил Парк.

-Это она имела в виду, когда писала, как сильно слабеет, — сам себе объяснил Харви.

-Держись строго возле меня и веди себя тихо, — предупредил Вэйлон.

Все вокруг выглядело странным образом лучше, чем когда Харви сюда попал. Обстановка магическим образом менялась, будто возвращая их на двадцать лет назад.

-Почему это происходит? — не понимал юноша.

-Я не знаю, — резко ответил Парк. — Никто не знает. Но все что ты увидишь и почувствуешь — реально.

-Значит все рассказы о пропажах людей, правда?

-Вне всякого сомнения, — заверил Вэйлон. — Кто потерялся здесь, пропал навсегда.

-То есть… — не успел закончить фразу парень.

-То есть, если умрешь, то умрешь по-настоящему.

Такая перспектива пугала, но не ослабляла его желания пройти все места, в которых была Виктория.

Харви таким способом хотел отдать дань уважения скончавшейся в родах матери.

-И как же все случилось? — вернул их к диалогу Блейк.


Девушка сидела смирно на стуле, одетая лишь в топ и короткие шорты. Она наблюдала, как несколько длинных прядей свалились на ее колени, затем на пол. Звук машинки для стрижки вводил в некий транс. Блейк не боялась неизвестности, но немного волновалась из-за этого странного места, в которое ее привели. Выглядело оно каким-то фантастическим. Крепкие успокоительные, что ей давал Кристонс делали свое дело. Доктор просил девушку никому об этом не рассказывать. И она покорно молчала, понимая, что здесь что-то не ладно. Раз уж врачи друг от друга утаивают информацию.

Викторию провели в большой светлый зал со странной сферой в центре. И перед тем как она столкнется с самыми отвратительными чувствами в своей жизни, она увидит знакомое лицо через стекло. Блейк определенно видела этого мужчину в своей палате, перед тем-ка войти в нее. Он пристально следил за ней, она проделывала то же.

Вэйлон испытал смятение. Программист не ожидал, что они будут ставить эксперименты на женщинах. Мужчина и без того собирался отправить секретное письмо журналисту. Но сейчас уверенность в этом достигла своего пика, и он точно знал, что будет делать дальше.

Хрупкую фигурку усадили в стеклянный шар, вставляя иглы в сбритый висок. Девушка жмурилась от боли, инстинктивно сжимаясь.

Парк смотрел на нее в экран монитора и ожидал, что сейчас она вырвется, как это сделал Глускин. Этого не произошло. Она была маленькой и хрупкой, ей едва хватило бы сил оттолкнуть кого-то из них от себя. Виктория была ниже Эдди в два раза, да и весила меньше раза в четыре минимум.

Ее крики и визг, прозвучали как гонг и что-то внутри Вэйлона оборвалось. Мужчину пробил холодный пот, ладони стали влажными, руки затряслись, а внутри все похолодело.

Закончив настройку оборудования, Парк поспешил вернуться в свой кабинет, чтоб прийти в себя и решить, что же делать дальше.

Но мужчина даже не подозревал, какое будущее ему уготовлено. Программист и представить не мог, как скоро он окажется на месте всех этих несчастных. И какую роль во всем этом сыграет его письмо.

Едва Вэйлон успел нажать на клавишу отправки, как голос, раздавшийся за его спиной, заставил мужчину подпрыгнуть на месте.

Блер в сопровождении нескольких охранников запер дверь серверной комнаты. Мужчина давно точил зуб на Парка и наконец, ему представилась возможность воплотить свою давнее желание в реальность.

-Ты думал, я не узнаю о письме? — наиграно усмехнулся Джереми.

Вэйлон испугано смотрел на него. Он не ожидал такого поворота.

-Я не… — попытался оправдаться Парк.

-Ооо, — скривился Блер. — Не начинай. Я давно за тобой наблюдаю.

-Какого…? — непонимающе посмотрел на него программист.

-Понравилась эта миловидная сучка? — ехидно подшучивал Джереми. — Я знаю обо всем, что ты делал в своем компьютере.

Блер швырнул ноут на пол. За этим жестом последовал удар от одного из охраны. Он сбил Вэйлона с ног, и тот упал на пол.

-На пол! Держи руки, чтоб я их видел! — крикнул на него охранник.

-Ты настолько глуп, что подумал, что заимствованного ноутбука, маршрутизатора и брандмауэра будет достаточно, чтоб обмануть ведущего мирового поставщика биометрической безопасности.

Вэйлон как загнанный зверь, забившись в угол, смотрел то на Блера, то на охранников.

-Тупица, Мистер Парк, — он пальцем коснулся виска. — Более чем просто тупица, на самом деле это сумасшествие. Я бы диагностировал дереализацию и нарциссизм. Биполярные и пограничные расстройства личности. С большей вероятностью диспареунии, бредовыми расстройствами и недержания в будущем.

Парк чаще задышал, понимая, о чем речь.

-Боюсь, что нам придется взять это на себя. Мистер Парк, Вы добровольно попросите принудительно заключение? Вы слышали агент?

-Он сказал «да» мистер Блер, — отозвался охранник.

-Прекрасно. Ах, и … Мне это не послышалось, Вы только что сказали, что будете добровольцем программы морфогенетического кондиционирования?

-Это то, что я услышал, мистер Блер, — подтверждал слова начальника агент, поддерживая всю эту постановку.

-Это очень храбро с Вшей стороны, Вэйлон. Корпорация «Меркоф» и непрерывно двигающийся прогресс ценят Вашу храбрость и жертву. Может, Вы можете назначить мистеру Парку легкий анестетик.

-С удовольствием, — улыбнулся охранник и сильно ударил Вэйлона в лицо.

От ударов наносимых его дубинкой, мужчина попросту потерял сознание не в состоянии более сопротивляться. Вэйлон без борьбы отдался на милость судьбе и нездоровому желанию Блера, ставить эксперименты на всех, на ком придется.


-И так ты стал очередной жертвой? — спросил Харви.

-Да, — тяжело вздохнул Парк. — Так и началась эта история. Тогда я еще не представлял, что за ад ждет меня…

Звук хирургической пилы прервал его речь. Они переглянулись. В глазах Харви было непонимание и недоумение. Лицо Вэйлона выражало ужас.

-Прячемся быстро, — мужчина схватил Блейка за руку и потянул на себя.

-Кто там? — испугано спросил Харви.

Парня куда больше пугала реакция спутника, нежели неизвестность.

-Фрэнк Манера, — кротко ответил программист.

-Очередной маньяк-психопат? — подражая его шепоту, так же тихо произнес догадку парень.

-Каннибал, — твердо ответил Парк, глядя в синие глаза.


========== Начало их истории ==========


Виктория пришла в себя уже в своей новой палате. Делать резкие движения было глупостью, и она поняла это по тошноте и тому, как перед глазами все поплыло. Девушка провела рукой по сбритому виску, ощупывая места для игл. Острая боль заставила зажмуриться. Ад, через который она прошла ночью, грязными и мерзкими воспоминаниями отдавал в мозгу. Слезы подступили комом в горле, и Блейк зажала виски руками. Нет в мире никого, кому бы она смогла поверить. Предают все. В ее случае это была семья, готовая продать ее за хорошую финансовую помощь богатому ценителю искусства. Теперь вот доктор Кристонс, что так яро желает ей «помочь» и «исцелить», отдает ее в лабораторию на эксперименты.

Как же из ее головы вырвать мысль о суициде, если мир вокруг так омерзительно враждебен. Виктория не мыслит трезво из-за произошедшего, но прекрасно понимает одно. Она в психиатрической клинике, а в таких местах обитают душевно больные, соответственно она такая же. Никто и никогда ей не поверит, потому что она чокнутая. А еще глядя на пациентов, чья жизнь уже давно сконцентрирована в Маунт-Мэссив, кто провел здесь так много времени, что позабыл, что там за стенами есть другая жизнь. Виктория с ужасом понимает, что станет одной из них.

Вошедшая для перевязки медсестра, буквально вырвала ее из водоворота кошмарных мыслей. Женщина готовила все для процедуры, чтоб затем сообщить о результатах Кристонсу. Увиденное поразило женщину, но она мастерски скрыла это. За годы работы в больнице с крайне тяжелыми пациентами, она научилась контролировать эмоции, мимику и держать себя в руках при любых обстоятельствах.

Машинально девушка коснулась шеи, провела ладонью по груди. Боли не было, раны затянулись так странно, как если бы она провела здесь несколько лет, а не месяцев.

Парк все это время наблюдал за ней через камеры наблюдения. За время ее пребывания здесь, им удалось лишь несколько раз перекинуться парой фраз. Так как он был программистом, а не медперсоналом, то и соответственно ему и делать нечего было среди пациентов. Но мужчина не мог перестать делать то, что делал. Его влекло странное отцовское чувство. Глядя на девушку, он нередко вспоминал семью. Вдали от них, он переносил на нее свои эмоции. Тоска по дому особенно усиливалась с наступлением вечера, и Вэйлон проводил это время, болтая с женой по видеосвязи, время от времени поглядывая на то самое окно, транслирующее его «подопечную». Разумеется до того как он перешел из разряда «работников» в «пациенты». Мужчина не догадывался, что все его действия отслеживают. Именно в этом и упрекнул его Джереми, насмехаясь над этой ситуацией. В прочем, Блер понимал Вэйлона. Виктория была симпатичной и милой, и тот факт, что взрослый мужчина наблюдал за ней, было нормой. А если уж говорить о месте, в котором все это происходило, то нормой могло быть все что угодно.

Виктория как маленький котенок, свернувшийся клубочком, ютилась у окна с книгой. Она выглядела такой беззащитной и слабой. Всему виной была ее хрупкая внешность.

Она была одним из тех немногих пациентов, что сохраняли более менее здравый рассудок. Девушка поливала цветы в горшках, что были допустимы на посту охраны, помогала более немощным обитателя этого места, да и в целом была человечной. И на первый взгляд казалось странным ее пребывание в подобном месте. Но ее поверхностный диагноз уходил в более глубокое безумие, чем казалось, чем доктор предполагал.

Из головы не выходили видения и кошмарные образы, после странных манипуляций в сфере. Со слов докторов, она перенесла эту пытку куда легче, чем многие пациенты. Но все же она не Билли.

Блер все так же радостно доказывал, что давно стоило проводить эксперименты на женщинах, и что Виктория ценный экземпляр.

Крики из коридора встревожили девушку, и она выглянула наружу. Несколько пациентов, что вели себя спокойно, вдруг забились в истерике. Санитары и медсестры старались успокоить их, прибегая к физической силе и уколам с сильными успокоительными. Блейк отлично знала, что в шприцах. К ней применяли такие же препараты, после которых девушка не могла прийти в сознание довольно долго, ощущая себя овощем.

Визг с улицы оповестил всех об очередном приступе. В окно она видела, как еще несколько человек подражают тем, кого сейчас скручивают на полу коридора. Там была точно такая же картина, те же действия медперсонала.

Какая-то массовая истерия поразила сразу с десяток человек. Это подняло нешуточную шумиху в отделении и суету среди врачей и санитаров.

Блейк прошла еще немного к посту медсестры и холлу, в котором иногда можно было смотреть телевизор и слушать музыку. Реджи молодой парнишка лет семнадцати, но давний гость Маунт-Мэссив, стоял на коленях перед телевизором, на котором были лишь помехи, и молился ему. К парню присоединились еще несколько сумасшедших. В этот момент Виктория поняла, что рано или поздно станет такой же. Проводимые на них всех опыты по морфогенетическому кондиционированию, и ее приведут к такому состоянию. Никому из них не выйти отсюда никогда.

Отчаяние захлестывало все больше и больше, сея тьму в душе. С одной стороны она понимала, что после случившегося ей здесь самое место, с другой, девушке не хотелось стать такой же обезумевший в край.

Воспользовавшись суетой в коридоре, Блейк ловко и незаметно схватила канцелярский нож со стола медсестры и сунула его в рукав, затем стремительно направилась в комнату.

Балерина была решительна. Она точно знала, что ей стоит сделать, прежде чем «Меркоф» окончательно лишит ее рассудка, и она станет, как они все молиться телевизору, или уверует в пророка в лице Мартина.

Вбежав в свою палату, Блейк обнаружила заблудшего туда пациента. Она не помнила его имени, но знала его как «малыша», в свои сорок с хвостиком, он вел себя как семилетний ребенок.

-Выходи, — твердо указала она на дверь.

-Я тебя искал, — улыбался «малыш».- Хотел, чтоб ты еще мне почитала. Ну, ту книжку помнишь, там про сказки.

Его слова звучали по-детски и как-то жалобно. Виктория вдруг поняла, что он вот вот сорвет ее план, выводя девушку на эмоции. В ее огромных синих глазах скопились слезы.

-Уходи, — прокричала она, выталкивая мужчину за дверь.

-Вики, — канючил тот, подражая детской манере. — Ты хочешь сделать что-то нехорошее.

«Малыш» стучал ладонями в закрытую дверь, которую Блейк подперла стулом.

-Вики не оставляй меня, я боюсь, впусти, — расплакался пациент.

Блейк понимала как мало у нее времени и что он привлекает сюда слишком много внимания. Надо было действовать быстро и четко.

Напуганная, она все же закатала рукава больничной рубашки и часто задышала.

-Не бойся, — шептала она себе. — Это быстро, ты просто уснешь. И все это закончится.

Слезы обжигали ее бледную кожу. Впереди неизвестность, а в настоящем кошмар. По-моему выбор очевиден.

Стиснув зубы, девушка провела лезвием вдоль предплечья от запястья и вверх. Багровая кровь как река из прорвавшей дамбы хлынула наружу. Гримаса боли исказила ее лицо, а пелена слез застилала глаза.

«Малыш» все колотил в дверь, наблюдая через стекло за происходящим. Он ревел и звал на помощь. Интеллект ребенка не был способен на большее.

Повторить то же самое со второй рукой оказалось задачей куда сложнее. Порезанная рука немела и пальцы совсем не слушались, поэтому и надрез получился не таким глубоким.

Заливая кровью себя и пол вокруг, Виктория уже еле приоткрывала глаза. Ее сильно клонило в сон, увлекающий ее навечно. Вокруг все плыло и раздваивалось. Последнее, что смогла различить Блейк, стала настольная лампа. Ее огонек стал тусклым, затем ярко разгорелся, приводя лампочку к взрыву, после чего палата погрузилась во мрак. Как и сознание пациентки.


-Она бегло указала об этом, — упомянул Харви. — Откуда ты узнал все подробности?

-Меня тогда заперли в палату в том же корпусе, — шепотом ответил Вэйлон. — Я видел все своими глазами, через окно. Видел, как ее везли в операционную.

-Так значит, она и в правду была больна? — разочаровано спросил Блейк.

-Я не уверен в этом. Думаю, что просто все вокруг довели ее до этого.

-О чем ты? — смутился парень.

-О том, о чем она там не писала, — осекся Парк.

Мужчина двигался тихо, ступая очень осторожно. Парень подражал его действиям, хотя с его габаритами это было нелегко.

-Что это за место?

-Госпиталь, — ответил программист. — Нам надо добраться до швейной мастерской.

-Там… — не смог закончить фразу Блейк.

-Там ты родился.

Харви не смел, смотреть на мужчину. Он сглатывал ком в горле, что раз за разом образовывался и мешал дышать.

Впереди был темный коридор с порядковыми номерами. Мужчины двигались вперед, преодолевая препятствия. Вэйлон заприметил впереди психа, быстрее, чем Блейк, он точно знал, как поступить.

-Харви быстро в комнату слева и под одну из кроватей, — скомандовал Вэйлон.

-Но я… — замялся тот.

-Без вопросов, — зашипел Парк.

Парень последовал за ним, повторяя все его действия. Было неудобно от того, что с его ростом под кровать он еле помещался. Но куда больше пугал голый мужик размером со шкаф, что бродил по коридору.

Сердце Блейка бешено забилось, когда он снова подошел к дверному проему, в комнате которого они сейчас прятались. Харви зажимал рот рукой, чтоб не привлечь внимание своим слишком громким и частым дыханием.

Парень смотрел на Вэйлона под соседней кроватью, что прижимал указательный палец к губам.

Те секунды казались ему вечностью, и когда Парк выполз из-под кровати и выглядывал в проем, подарили надежду, что они, наконец, могут покинуть это место.

-Быстро за мной, — прошептал Вэйлон и рванул вперед.

Напуганный Блейк последовал за ним. Впереди было страшнее, чем здесь, но останься он тут один и получаса не протянет.

Вбежав в комнату, номер которой Харви даже не успел разглядеть, Парк мигом потянул парня на себя в вентиляцию. Парень не знал и не понимал, куда и когда надо свернуть в этих коридорах, но полностью доверился программисту.

-Куда мы теперь? — не повышал голоса Блейк.

-Пройдем через двор, — ответил мужчина. — Главное тихо, мы не должны попасть на глаза каннибалу.


Доктор Смит вносил отчет в текстовый файл на компьютере для начальства. Мужчина был лечащим врачом Эдварда Глускина и так же участвовал в исследованиях доктора Вернике. Он отмечал сильное изменение пациента после проводимых ими процедур. «Жених» стал менее агрессивным, теперь он спокойно и уверенно вел себя, словесно располагая. Если не знать кто он такой, то можно принять его за вполне себе адекватного человека, так как он способен притвориться добродушным и общительным, умело скрывая свои дурные намерения.

Смита пугало такое его новое амплуа. Ведь изменения не улучшали его состояния, они лишь маскировали кровожадного маньяка. Так же врач отмечал его чрезмерную силу, которую он получил после опытов. Обманчивая доброта и обаяние граничит с вспышками ярости и гнева. Глускин один из немногих пациентов, чьи результаты выделялись. Он успешно проходил тестирования, несмотря на аллергическую реакцию на лице. До фаворита Билли ему конечно далеко, но в целом, он удовлетворял запросы Вернике.

Шум за дверью насторожил мужчину, и он оторвался от работы. Выглянув из кабинета, Смит заметил вдалеке промелькнувшую тень. Доктор немного проследовал за видением.

-Кто здесь? — напрягся он. — Возвращайтесь в палату немедленно, — более грозно прокричал врач.

Мужчина поспешил вернуться в кабинет. Во-первых, там он чувствовал себя безопаснее, во-вторых хотел поскорее закончить с отчетом и покинуть рабочее место.

Замигавшие лампы в коридоре подгоняли доктора, и он буквально запрыгнул в дверь, захлопывая ее за собой.

Это стало фатальной ошибкой.

-Добрый вечер, — томно и спокойно поприветствовал его пациент, что расположился в его кресле.

Своим ростом он еле уместился в нем. Глускин был невероятно спокоен, словно зашел друга навестить. Чего нельзя было сказать о Смите. Тот побледнел, но старался сохранять самообладание, хоть и понимал, что ситуацию контролирует не он.

Звук сирены и пожарной тревоги оповестил о произошедшем бунте. Но для Смита было уже поздно.

— Что ты… — сбивался в собственных вопросах Смит. — Кто выпустил тебя?

-Док, — выдохнул Эдди. — Скажи, как мне найти девушку?

-Эдвард вернись в свою палату, — пригрозил врач.

-Я видел ее лишь несколько раз, она такая красивая, — продолжал твердить о своем Глускин. — Наконец, я нашел что искал.

-Эдвард, — менее уверенно произнес мужчина.

Эдди встал с места и приблизился к доктору.

-Она моя, — прищурив глаза, заверил маньяк. — Моя, я перережу Вас всех, чтоб никто не смел к ней прикоснуться.

Сильная лапа Глускина сомкнулись на шее Смита, заглушая его крик. Вместо него вырывались лишь хрипы и стоны, что глухо булькали. Хруст шеи оповестил Эдди о завершении их диалога. Обмякшее тело врача упало к ногам пациента. Тот лишь перешагнул через него, ведомый собственной целью.

Глускин посмотрел документы, файлы и бумаги в поисках девушки. Он был уверен, что где-то здесь найдет записи о ней и не ошибся.

-Моя девочка, — прохрипел мужчина, проводя грубыми пальцами по глянцевой поверхности фотографии. — Не бойся моя милая, я уже иду за тобой, тебе недолго осталось быть одинокой.

Глускин осмотрел себя. Негоже жениху представать перед невестой не пойми в чем. Джентльмен должен выглядеть подобающе.

Внешность это лишь половина успеха. Мужчина должен заботиться о содержании своей семьи. А для этого стоит приложить усилия и обустроить жилье для них обоих и их будущих детей.

Глускин уже точно знал, как будет действовать дальше. Он решительно направился к выходу из тюремного блока. Было необходимо обосновать свою берлогу в отдаленном от других пациентов месте. Выбор пал на швейную мастерскую.


-Давай аккуратнее, — предупредил Вэйлон. — Сейчас пройдем через тюремный блок, затем двор, а там уже и мастерская недалеко.

Блейк следовал за проводником, молча думая о своем. В глубине сознания были мысли о тщетности надежд на встречу с Викторией, а еще мысли о Сэм не давали покоя. Он находится в жуткой опасности, заставляя любимую волноваться.

-О чем думаешь, сынок? — будто прочитав мысли, поинтересовался Парк.

-Сколько нам еще идти? — ляпнул первое, что пришло в голову парень.

-Учитывая завалы, около тридцати минут, — ответил программист. — Но если встретим кого-то из сумасшедших, то черт его знает…

-Как думаешь… — замялся Харви. — Мы увидим ее?

-Не знаю, — глубоко вздохнул Вэйлон. — Я ее не видел с тех пор.

-Но ты сказал, что приезжал каждый год, — нахмурился Блейк.

-Приезжал, подтвердил мужчина. — Но никогда не встречал. Всегда большую часть времени сидел в машине у входа. Ждал, что однажды ты появишься, и я остановлю тебя у ворот. А оно видишь, как получилось.

-Знает ли она о моем существовании? — риторически вопрошал Харви.

Вэйлон не ответил. Не смел, рассуждать на подобную тему с ним. Не знал, что вообще говорить в таких случаях, поэтому молчал. Если не знаешь, лучше молчи.

Блейк разделил с ним тишину, понимая, что каждый думает над этим вопросом.

Парк думал о ней. Часто вспоминал ее бледное лицо, синие глаза и черные волосы, что окутывали хрупкие девичьи плечи. Мужчина вспоминал, как Виктория заботилась о нем, не бросая его в отчаянии и не давая умереть. Изменилась ли она? Наверное, нет, ведь все эти несчастные проклятые остались теми же, что и были. Утратила ли ее душа воспоминания? Это уже другой вопрос. Вполне возможно, что за эти двадцать лет, она позабыла кто она, что тогда говорить о нем.

-Вот дерьмо, — выругался Блейк, осматривая подошву кроссовка. — Кажется это кровь.

Его слова вернули Вэйлона к реальности.

-Черт, — прошептал Парк, глядя на подвешенные трупы, светя на них фонариком.

-Какого… — пробубнил Блейк, с непониманием глядя на сопровождающего.

Внимание обоих привлек человек, забившийся в угол. Он что-то невнятно бормотал, обхватывая руками колени.

-Просто идем дальше, — отчеканил каждое слово Вэйлон.

Харви не желал ни спрашивать, ни спорить и просто молча последовал за ним.

Тошнота стояла комом в горле, не давая нормально дышать. В голове парня не укладывалось, как это вообще возможно и по-хорошему следовало бы вызвать полицию. Проводя пальцем по экрану мобильного, Блейк в очередной раз выругался. Сети не было. Не было даже намека на связь.

-И не пытайся, — выдохнул Парк. — Связи с внешним миром нет, и не будет до рассвета.

-Что за дьявольское место, — в голосе парня зазвучали нотки отчаяния.

-Не стоило тебе сюда приезжать, — нагнетал Вэйлон, заходя за очередной поворот.

-Я ни о чем не жалею, — огрызнулся тот.

Несколько сильных и громких ударов обрушились на дверь, к которой направлялись путники. Харви подпрыгнул на месте, Вэйлон среагировал молниеносно.

Схватив Блейка за рукав, он утянул его за собой к столу администрации.

-Бежим назад, — запаниковал парень.

-Как только он ворвется сюда, бежим в эту дверь, — мужчина указывал пальцем на сотрясающуюся преграду.

-Ты сдурел?!

-Беги за мной, не оглядываясь, — прокричал Парк, прежде чем дверь слетела с петель, и в помещение ворвался Крис Уокер.

Инстинкты кричали об обратном, но выбор пал в пользу Вэйлона. В конце концов, он знал это место. И Харви рванул за ним. Краем глаза он уловил ворвавшегося голого мужчину, и этого хватило, чтоб Блейк ускорился, следуя за товарищем.

Крики и рычание Уокера позади них, только поддавали сил бежать дальше. Блейк не различал дороги, и даже не запоминал последовательность поворотов, он просто летел со всех ног за Парком.

Сбрасывая на ходу рюкзак, чтоб пролезть за мужчиной в проем между стеллажей, парень старался не сбавлять скорости. Собственно как и Крис.

Протискиваться в узкий проход ему было сложно, ведь по габаритам он превосходил программиста. Харви жмурил глаза и выдыхал воздух, уменьшая объем в груди. Вэйлон тянул его за руку, и уже казалось, что спасение близко. Но Уокер не собирался уступать. Псих уцепился за край клетчатой рубашки Блейка, утягивая его обратно.

Паникующий Харви отчаянно хватался за руку Вэйлона, что тянул его к выходу, не желая уступать Уокеру. Трепыхаясь как пойманная рыба, Харви все же удалось оказаться по ту сторону завала, оставив половину рубашки Крису.

Недовольный и рассерженный псих, швырнул обрывок на пол и направился в обратную сторону.

-Черт, черт, — сквозь подступающие слезы, шипел Блейк. — Этот урод мог убить меня.

-Я предупреждал, — усмехнулся мужчина, восстанавливая дыхание и забинтовывая порванную ладонь парня.

-Боже, — зашипел Блейк от оказанной ему помощи.

Кровь проступала сквозь бинты, но это было лучше чем, просто открытая рана.

-Скоро пройдет, — подбадривал Парк. — Пойдем, здесь нельзя оставаться, надо двигаться вперед.

— Я уже сомневаюсь, что мы доживем до утра, — отчаялся Харви.

-Доживем, — резко прервал его мужчина. — Просто держись рядом. В основном они не опасны, но есть исключения.

-Это «исключение» чуть не оторвало мне руку, — продолжал Блейк.

-Напоминаю, что ты сам сюда приехал.

-А ты выслал мне всю информацию об этом, — парировал Харви.

Парк остановился. Его лицо изменилось.

-Я прислал тебе это, потому что считал, что ты имеешь право знать, кто ты и откуда, — тыкал в него указательным пальцем программист. — Не переваливай на меня вину за свою любознательность.

-Прости, — парень виновато опустил голову. — Я не хотел.

-Пойдем, — положил ему руку на плечо Вэйлон. — Не время спорить.

Крики, доносящиеся неизвестно откуда постоянно заставляли Блейка оборачиваться в страхе, что за ними погонится очередной ненормальный.

-Так и что дальше было в твоей истории? — нарушил молчание парень.

Интерес подтолкнул его к вопросу, да и молчание Парка напрягало.

-Я продолжу рассказ, когда выйдем во двор, — прижавшись к стене, мужчина выглядывал за угол.

-Там кто-то есть, я их слышу, — шептал Харви.

-Пойдем, они не опасны, — подтолкнул его в спину Вэйлон.

-А так и не скажешь.

-Ну, они агрессивны, но за решеткой, до нас им не добраться.

Пройдя коридор и еще один пост охраны, путники продвинулись дальше.

Шлепки шагов, раздавшиеся позади, оповестили о приближении очередного сумасшедшего.

-Вперед, — скомандовал Парк.

Оба рванули с места.

-Куда бежать? — запыхавшись в беге, спросил Блейк.

-В окно, — указал рукой Вэйлон.


========== Твой новый дом ==========


Виктория стала различать звуки. Открывать глаза не спешила, да и при всем желании это давалось бы с трудом. После вводимых ей препаратов и успокоительных, прийти в четкое сознание было задачей не из легких.

В голову закрадывались мысли, что она умерла. И сейчас находится в каком-то вакууме. Не так она представляла себе небытие.

Сделав еще несколько попыток открыть глаза, Блейк почувствовала острую боль в голове. Лампа, освещающая помещение, казалась ей слишком яркой. Из глаз рефлекторно потекли слезы. Очень хотелось пить. Сухие губы склеились между собой, что так же доставляло дискомфорт.

Девушка не оставляла попыток прийти в себя и встать с места на котором лежит. Онемевшими руками она попыталась почесать глаза, чтоб хоть немного увидеть что-либо. Пальцы не слушались. Гнев и отчаяние все больше наполняли ее душу.

Потеряв счет времени, она все же сумела приоткрыть веки, и сильно щурясь, привыкала к освещению.

На деле все оказалось банально просто. Это была реанимация госпиталя. Ее привезли сюда, после попытки самоубийства.

Полуобнаженная, растрепанная, с руками, забинтованными по локоть, девушка сидела на кровати. Бледная, с потрескавшимися губами, Виктория походила на призрака.

Затуманенный лекарствами разум, мыслил не ясно. Блейк и очертания предметов то различала с трудом.

Просидев так какое-то время, девушка решила поискать кого-то из персонала. Очень хотелось пить.

Встав с места, Блейк потеряла равновесие, наваливаясь на стойку с медицинскими принадлежностями.

-Черт, — зашипела она, от подступающей тошноты.

Отдышавшись несколько секунд, Виктория повторила попытку. Голова все еще кружилась, но теперь девушка могла более менее контролировать собственное тело.

Пройдя к ширме, Блейк обнаружила кое-какую одежду, особого выбора небыло, надела то, что было.

В кабинете не было никого, и в коридоре тоже. Лишь покинув операционную, девушка слышала шум и крики откуда-то из дальних коридоров. За время пребывания в лечебнице, она уже привыкла к подобного рода звукам, поэтому не обращала никакого внимания.

Через пленку было хорошо видно, что происходит в соседнем помещении. И на секунду Блейк подумала, что наконец-то нашла кого-то из персонала, но инстинкты твердили ей не спешить.

Притаившись у темного угла, Виктория увидела как несколько пациентов, переодевшись в одежду врачей, привязывают кого-то к операционному столу.

Понаблюдав немного, Вики различила в жертве старшую медсестру. Женщина вырывалась и пыталась кричать, но тряпка во рту, не давала ей издавать громких звуков. Психи срезали с нее одежду, посмеиваясь и говоря мерзости о том, что с ней сделают.

Она, конечно, была той еще дрянью, любившей унижать обитателей клиники, но никто не заслуживал того, что с ней делали эти ребята.

Выстроившись в очередь, они решали, кто и как позабавится с несчастной. Блейк с ужасом осознала, что ее ждет та же участь, стоит им только заметить ее. Помочь ей она не в силах, а вот спасти себя еще может.

Присев на корточки, девушка поползла к выходу, стараясь не привлекать внимания. Получалось плохо. Перед глазами все плыло, голова кружилась, двигаться и не шуметь было невозможно. Блейк то и дело цепляла предметы на пути, спотыкалась и часто дышала.

-Смотри кто здесь, — широко улыбался один из парней, приложив обе ладони к пленке. — Не бойся крошка, мы не обидим тебя.

Виктория широко распахнула глаза. Никогда добром не кончалось ничего, после таких слов.

Красться через коридор больше не было смысла, они уже увидели ее. Резко встав, Блейк потеряла равновесие и ухватилась за дверной проем.

Псих по ту сторону, схватил скальпель и воткнул его в пленку, он резал себе путь к ней.

Часто заморгав, Вики рванула вперед, ударяясь обо все, что встречалось на пути. Напуганная до смерти, девушка ощущала биение сердца где-то в области горла.

Не разбирая пути, она бежала просто вперед, иногда сворачивая в неизвестные ей коридоры. Босые ноги шлепали по полу, а ладони хватались за стены. Блейк постоянно оборачивалась. И каждый раз видела все большее количество пациентов, гнавшихся за ней. Может быть своим побегом, она подарила медсестре время освободиться.

В очередном повороте бесконечных коридоров, Виктория налетела на такого же заблудшего как и она.

Девушка взвизгнула, упираясь ладонями в грудь мужчины. Тот тоже не ожидал встречи и вскрикнул, отскакивая от нее.

Вики не сразу поняла что произошло. Вэйлон мгновенно узнал ее. Программист сразу среагировал на происходящее. Он схватил ее за руку и поволок за собой.

-Скорее надо спрятаться от них, — быстро бросил Парк, крепко сжимая руку девушки.

Напуганная, она не могла здраво мыслить. Ей и от него хотелось бежать, но путей отхода не было. Позади сумасшедшие гонятся за ней, впереди неизвестность и незнакомец. Кажется, она его уже видела? Или нет?

Вэйлон завел девушку в помещение, что, судя по интерьеру, было кабинетом. Он быстро толкнул ее в железный шкаф, сам притаившись под столом.

Сквозь проемы в шкафу, девушка видела открытую дверь в коридор, из которого они забежали сюда, еще видела нового «знакомого», что сидел под столом и смотрел на ее шкаф.

Шумиха и топот в коридоре сменились на неразборчивое бормотание. Крики и визги доносившиеся оттуда, давали понять, что происходит нечто ужасное. С одной стороны, возможно, это путь к спасению, с другой, есть кто-то пострашнее преследователей.

-Виктория, моя милая Виктория, — приглушенный бас будто напевал ее имя, как только стихли крики. — Выходи мой котенок не бойся. Я успокоил всех этих мужчин, они больше никогда не посмеют тронуть тебя.

Блейк зажимала рот руками, боясь издать лишний звук. Парк делал то же самое, сжимая в свободной руке камеру.

Высокая и крупная фигура замаячила в проходе. Виктория узнала его. Он был ее «соседом» в отделении карцера. Только теперь он выглядел немного иначе. Уложенные назад волосы, рубашка, бабочка, жилетка, брюки все это выглядело удивительно странно.

Видимо память заработала по случаю стресса. Именно в момент всепоглощающего ужаса в шкафу, Блейк вспомнила Вэйлона, они виделись несколько раз. А мужчина, вошедший в кабинет ни кто иной, как Эдвард Глускин, прозванный пациентами, да и персоналом тоже «женихом».

Ей доводилось слышать о нем. Как правило, это были байки от лечащихся, или сплетни от медсестер.

Эдди прошел к середине кабинета. Осмотрелся. Он точно знал, что она здесь, ей попросту бежать было некуда.

-Дорогая, — промурлыкал маньяк. — Я напугал тебя? Прости, я не хотел. Ты же знаешь, что бывает с мужчиной, когда он хочет познакомиться с женщиной.

Глускин положил руку на стол, под которым прятался программист. Сердце Вэйлона отплясывало чечетку. Он был готов сорваться и побежать в любую секунду. Но Виктория…. Бросить ее одну с этим психом он не мог.

Жених склонился под стол, ожидая увидеть запуганную и беззащитную девчушку. Его широкая улыбка и протянутая в дружественном жесте рука, стала катализатором для всех присутствующих.

Глускин ожидал благодарности за спасение от прекрасной принцессы. Он уже представлял, как поднимет ее хрупкое тельце на руки и отнесет свое счастье в его берлогу, что он старательно обустроил для них.

Вэйлон ожидал, как маньяк с дуру перевернет стол и швырнет его об стену. А что будет с Викторией, ему и представлять страшно было. Сперва он разберется с ним, а затем возьмется за нее. Хотя по его ласковым обращениям к девушке, есть шанс, что ей он не навредит. Но ты никогда не знаешь, что на уме у психа.

Виктория ожидала, что жених в два счета свернет шею Парку, затем примется за нее. Но ты же сама хотела умереть. Чего тогда бояться? А боялась она за Вэйлона. Блейк вспомнила, как пару раз беседовала с ним. Он рассказывал ей о новостях в мире, угощал сладостями и помогал с цветами в саду. Вот откуда она знает его!

Не оправдались ничьи ожидания. Эдди сменился в лице, увидев под столом мужчину, вместе его девочки. Он рывком схватил Вэйлона за ворот больничной рубашки, и вытащил из-под стола. Его силы хватило, чтоб поднять Парка одной рукой.

-Ты, — злобно захрипел жених.

Вэйлон хватался пальцами за державшую его руку.

Распахнувшаяся дверь шкафа, привлекла внимание обоих.

-Вики беги, — взвыл Вэйлон.

Глускин не выпуская программиста, широко распахнул глаза, улыбаясь. Он обрадовался, увидев Блейк.

Та заметалась по кабинету. Схватив первую попавшуюся стеклянную бутылку с неизвестной жидкостью. Вики кинула ее в голову Эдди. Тот отпустил Вэйлона, хватаясь за лицо.

Обычный физ. раствор, ничего более. Глускин утер рукой лицо, в особенности глаза. Парк понял, что нужно бежать немедленно, иначе им обоим конец.

Вэйлон схватил Викторию за руку и рванул к выходу. Это взбесило Эдварда. Его глаза налились кровью, а губы скривились в гневной гримасе. Никто не смеет прикасаться к его девочке. Она принадлежит только ему одному.

Глускин преследовал их, выкрикивая оскорбления. Его до слез обижало поведение его любимой. Он ведь так хочет уберечь ее от всего. Мужчина сам находил ей оправдание. Она просто не знает его. Когда узнает получше, тогда поймет, как сильно он любит ее, как старается для их семьи, ей просто нужно время.

-Куда нам? — сквозь всхлипы, вопрошала Блейк.

-Я не знаю, — наспех ответил Парк.

-Черт, — зашипела она, новой порцией слез.

-Давай сюда, — подтолкнул девушку программист, указывая на дыру в стене.

-Он уже близко, — паниковала Вики.

-Сюда не поместится, — заверял он девушку.

Вэйлон двигал железный шкаф, что подпирал дверь. Она была единственным выходом к следующему коридору.

Не пролазивший в дыру Глускин, нашел в двойной двери альтернативу. Мужчина толкнул ее, но она не поддалась. Заметив его фигуру, Виктория подперла злосчастную дверь стулом, чтоб хоть ненадолго сдержать его.

-Вэйлон скорее, — взвизгнула Блейк.

Эдди разбил стекло, просунув руку в окно, и отшвырнул стул. Теперь для него не было преграды.

-Дорогая не убегай от меня и не бойся, — говорил он твердо и четко, будто это была беседа об ее поведении, и он вовсе не гнался за ними.

-О нет, — отчаянно прошептала Блейк, завидев в конце коридора окно.

-Другого пути нет, — сжал ее плечо Вэйлон. — Я пойду первым.

-Не бросай меня здесь, — заревела Виктория, хватая тонкими пальцами программиста.

-Не брошу, — посмотрел ей в глаза Парк. — Я спрыгну первым, затем ты, я тебя словлю.

Вэйлон спустился через окно, удерживая собственный вес за подоконник, чтоб сократить расстояние падения. Приземлившись о газон, боль отдалась от ног к спине. Он скривился, от этих неприятных ощущений, но времени на собственное успокоение не было. Мужчина должен был помочь Виктории.

-Вики прыгай скорее, — прокричал он, глядя вверх.

Хрупкая фигура замаячила в окне. Она нерешительно перекинула ногу через подоконник, то и дело, оборачиваясь назад.

-Я не смогу, — прохныкала девушка. — Мне страшно.

-Виктория прыгай, — крикнул Парк. — Я поймаю тебя! Я обещаю!

Вэйлон стоял под самым окном, страхуя Блейк. Та уже повторила все его действия, и была готова отпустить руки.

Ее визг был чем-то вроде сигнала о прыжке и Вэйлон приготовился.

Глаза Парка широко открылись. Он видел, как Виктория повисла в воздухе. Сильные руки Глускина удерживали ее. Для маньяка, ее вес был просто пушинкой. Эдвард с легкостью затянул ее обратно. Программист видел как черная пасть окна, поглотила Блейк, а ее крики постепенно отдалялись.

-Нет, — сам себе шептал Вэйлон. — Нет, нет, нет.

Ему стоило бы поторопиться, пока очередной псих не заметил его. Но Парк не мог бросить Викторию. Оставить ее одну с этим ненормальным, значит подписать ей смертный приговор. Совесть и чувство ответственности не позволяли ему так поступить. Будь он на ее месте, Парку бы хотелось, чтоб за ним пришли.

Мужчина для себя решил, что спасет ее, и они сбегут из этого ада вместе, во что бы то ни стало.

Теперь ему стоило подумать о том, куда он унес Вики.


-И ты вернулся за ней? — задал очевидный вопрос Харви.

-А ты бы как поступил? — ответил вопросом на вопрос Вэйлон.

Мужчины продвигались сквозь туман по двору, разбирая путь тусклым светом уличных фонарей. Парк запретил Блейку включать фонарик, чтоб не привлекать внимание потенциальных противников.

-Поступил бы также, — ответил парень.

-К сожалению, мое решение и мои планы по спасению нас обоих, очень разнились с действиями и обстоятельствами.

-Из-за Глускина?

-Из-за всего, — отрезал Парк. — Мне тогда казалось, что это проклятое место не хочет нас отпускать. Да и сейчас так же.

Шум из здания напомнил, что в любой момент на них может кто-то напасть. Вэйлон приложил палец к губам, другой рукой отталкивая Харви за собой в темноту.

-Шшш, переждем немного.

Мимо них пробежала пара психов в смирительных рубашках.

-Они нам ничего не сделают, но шуму наведут, — опередил ответом программист.

Подождав еще немного, и удостоверившись, что рядом никого, они двинулись через решетчатые ворота к канаве с водой.

Спешить было некуда, это и без того была самой длинной и темной ночью в году.

-Кстати, Харви, — как-то легко и непринужденно обратился Вэйлон к парню. — С днем рождения.

В его голосе послышались нотки теплоты и родительской ласки, которой он никогда не знал.

-Спасибо, — смущенно улыбнулся Блейк.

Он и сам позабыл об этой дате. Всю голову заполоняла мысль о выживании в этом месте, о Виктории, о Сэм, о доме.

Харви машинально глянул на часы. Полночь — самое мистическое время.


Странное сочетание чувств при пробуждении встретили Викторию. Ей было тепло и мягко, но неприятный холод в правой ноге все портил. Просыпаться не хотелось, но было необходимо. Мягкая постель удерживала ее в своем плену. Рассудок же твердил, что надо открыть глаза.

Воспоминания о последних событиях окончательно скинули пелену сна с ее разума. Девушка вспомнила, как пыталась бежать из этого ада, но не смогла.

С трудом поднявшись, Блейк обнаружила себя на постели. Она была из тех, на которых спали пациенты, только мягче из-за нескольких матрацев.

Голова болела и кружилась, ужасно хотелось пить. Придерживая голову рукой, девушка осматривала все вокруг. Помещение было похоже на обычную комнату. Внутри была мебель, было даже чисто, чего нельзя было сказать о коридорах, например, когда они с Вэйлоном бежали. На стенах висели картины, на столе у окна стояла ваза, а в ней свежие цветы. Все выглядело невозможно красивым, в сравнение с остальными помещениями и если учесть, где она вообще находится.

Скинув одеяло, Блейк, наконец, поняла, что такое холодное и тяжелое. На ее тонкой ноге красовался железный оков и цепь, зафиксированная к батарее.

Только сейчас она обратила внимание, что на ней нет ее больничной одежды. Вместо этого на девушке надета сорочка, что велика ей по размеру. В Маунт-Мэссив такие не выдают, откуда здесь такая одежда? Ее руки перевязаны свежими и чистыми бинтами, волосы собраны в косу, даже нижнее белье поменяно.

Виктории вдруг стало очень страшно. Память вернула ей отрывки прошедшей ночи, и девушка четко понимала у кого она в «гостях».

-Боже, — едва слышно прошептала она, слезая с высокой кровати. Болтающая следом цепь гремела, предательски выдавая ее движения. Вики попробовала освободить ногу, но безуспешно. Тогда она придерживала цепь рукой, чтоб та не гремела, ударяясь о пол. Ее длины хватало ровно до стола, шкафа и двери.

-Все отлично продумано, — нервно бросила она сама себе.

Если отбросить тот факт, что она находится в психиатрической клинике, в плену маньяка, с цепью на ноге, то комната, в которой она располагается, вполне себе уютная, даже какая-то девчачья. Да и нежно-персиковая сорочка ей вполне идет.

Круговорот мыслей разрывал сознание на части. Вопросы роились в мозгу, ударяясь о стены черепной коробки. Что делать? Жив ли Вэйлон? Удалось ли ему сбежать? Как быть дальше? Он убьет ее? Или будет мучать?

Стук в дверь отбросил все ее мысли, сконцентрировав внимание лишь на входе.

Виктория напряглась и нервно сглотнула.

Стук повторился.

-Войдите, — дрожащим голосом прошептала Блейк.

Выбора у нее особо не было. Он войдет сюда в любом случае, с ее позволения или без него.

Замок в двери повернулся, и она открылась. В комнату, словно робкий гость вошел Эдвард Глускин. В руках он держал металлический поднос.

-Доброе утро, — легко улыбнулся он.

Мужчина прошел к столу и стал выкладывать столовые приборы, тарелку, чашку и что еще Виктория не видела.

Она молча наблюдала за ним, все так же удерживая цепь в руке.

-Прошу милая присаживайся, — жених любезно отодвинул стул.

Блейк не знала как себя вести, она с недоверием смотрела на мужчину.

-Ты все еще злишься на меня? — продолжал он. — Прости меня. Я не хотел быть грубым. Я поступил неправильно. Но пойми меня, этот мужчина рядом с тобой, он заставил меня нервничать.

Блейк молча слушала его, боясь вдохнуть лишний раз. Средств защиты у нее нет, бежать некуда, при желании он свернет ей шею одной рукой. И девушке крупно повезет если так.

Глускин тоже чувствовал это напряжение между ними. Но старался наладить контакт.

-Прошу позавтракай, — Эдди подошел ближе. — Я понимаю. Мне так же неловко, как и тебе. Но мне пришлось переодеть тебя и обработать твои раны.

Виктория все так же молча смотрела на него из-под бровей.

-Нет, нет, не подумай, я не позволил себе ничего лишнего, моя милая. Я порядочный мужчина, а ты честная женщина. Я не прикоснусь к тебе до свадьбы.

Лицо Вики вытянулось, а глаза округлились. Она нервно облизнула пересохшие и потрескавшиеся губы. Эдди это заметил и подал ей стакан воды. Виктория не хотела брать что-либо из его рук, но сильная жажда подавила гордость.

Она делала больше глотки, жадно упиваясь влагой. Вода стекала по подбородку, заливая сорочку. Персиковая ткань мокла и липла к телу.

Воображение Глускина рисовало отнюдь непростые картины. Но как истинный джентльмен он сдерживал себя.

-Тебе стоит набраться сил, — снова начал он. — Ты такая бледная и худенькая. Милая ну как же ты выносишь наших детей? — игриво подшучивал он.

Жених усадил девушку за стол, применив физическую силу, так как на его просьбы она не реагировала.

Блейк понимала, что она не в том положении, чтоб вступать с ним в спор. Ее пальцы все так же не слушались, когда дело доходило до мелкой моторики. Она не могла взять нормально вилку в руки. Столовый прибор выпадал из непослушных пальцев. И Глускин остановил ее попытки. Мужчина присел немного позади нее, сам проделывая манипуляции с вилкой.

Он заботливо укладывал омлет в ее маленький ротик, не сводя с нее глаз. Его волновал и возбуждал каждый ее вздох, жест, каждая мимика.

Виктория смотрела куда угодно, но лишь бы не на него. В ее глазах копились слезы, а об аппетите и речи быть не могло. Но она здесь, его безвольная кукла, о которой он так тщательно заботится.

-Вот так моя птичка, — ласково шептал Эдди, утирая салфеткой уголки ее губ. — Я подумал, что мало знаю о тебе, а ты обо мне. Нам стоит больше времени проводить вместе. Сегодня у меня будут дела, я должен обезопасить нашу обитель и закончить с подготовкой к свадьбе. И ты останешься, дома одна, но не беспокойся, я принес тебе книги, чтоб ты не скучала. Обещаю, что потом все мое время будет посвящено тебе.

Надежда на побег во время его отсутствия зарождалась в ее душе, даря тепло и угасала, холодным напоминанием на ноге.

-Сколько ты будешь держать меня здесь? — осмелилась заговорить Блейк.

-Дорогая не волнуйся это ненадолго, — заверял ее Эдвард, подливая ей горячего чая. — Ты тут будешь лишь до свадьбы, а затем переедешь в мою спальную. Это на днях.

Тошнота подступила к горлу, и Виктория прикрыла глаза, не желая упускать слезы при нем.

За что ей все это? Лучше бы ей сгореть тогда в пожаре. И не появляться в этом проклятом месте никогда. Безусловно, ей здесь самое место, но все же Блейк желала бы умереть. А теперь она будет расплачиваться за все свои грехи.

Если бы у нее была возможность встретиться с Богом, Виктория бы сказала ему, что он жесток и несправедлив.

Но такой возможности у нее не было. Теперь для нее есть новый Бог — Эдвард Глускин. Ее судьба в его руках, ему решать, что будет с ней дальше.

-Вот так моя умница, — нахваливал невесту Эдди. — Теперь я должен идти, обещаю твое одиночество ненадолго.

Глускин склонился к сидящей на стуле девушке и поцеловал ее в темечко. В его поведении было нечто среднее между отцовской любовью и сексуальным влечением мужчины к женщине.

Блейк дала волю слезам отчаяния, как только за ним закрылась дверь. Щелчок замка окончательно растоптал ее надежды.


========== Узница его больной любви ==========


Комментарий к Узница его больной любви

Музыка к этой главе очевидна: I want a girl.

Приятного прочтения!

Подготовка к «свадьбе» проходила без участия Блейк. Да та и не рвалась помогать. Жених выпустил девушку из комнаты, чтоб она могла немного осмотреть их «дом». Помещение было похоже на швейный цех, но как если бы он не функционировал. Обшарпанные стены, мигающие лампы, свисающие с потолка провода и полумрак, резко контрастировали с красивой мебелью, что ранее использовалась в кабинетах врачей, картинами, развешанными на стенах. Полотна были обрамлены в массивные, резные рамы. Мебель своей роскошью абсолютно не подходила в интерьер этого места. Многие предметы, девушка узнавала. Например, кожаный диван стоял когда-то в приемной, а шкафы с книгами были из кабинета Смита. Окна так же были наглухо заварены решетками, но теперь на них были темно-синие плотные шторы, что совсем недавно висели в кабинете Блера.

Все это настолько не подходило к самому помещению, что выглядело гротескно и сюрреалистично. Жуткая и холодная готика висела в воздухе этого места.

Новый образ швейной мастерской точно описывал психическое состояние Глускина. И Виктория могла предположить, что в его голове творилось то же самое.

За время пребывания в Маунт-Мэссив, она от скуки читала книги, и иногда среди них ей попадались медицинские справочники. Она совсем мало разбиралась в психологии, но считывала его состояние с дизайна их «дома», как он его называл.

Ступая осторожно как мышка, Блейк шла по большому помещению, осматривая все вокруг. Бурые пятна на полу пугали, так как она наверняка знала природу их происхождения. Здесь было тихо. Это пугало куда больше, нежели крики заполняющие больницу.

Помещение делилось на комнаты, отделяемые друг от друга дверьми. Пожалуй, не менее жутко выгляди эти самые двери, дерево которых давно скинуло с себя краску и лак. И теперь они обнажили свой истинный цвет.

Балерина ожидала, что они окажутся запертыми, но, тем не менее, предприняла попытку открыть их. Повернувшаяся ручка издала щелчок, но запертый замок не дал ей открыться.

-Было бы странно, если бы она открылась, — прошептала девушка сама себе.

Считая себя единственной обитательницей этого места на данный момент, девушка решила не терять времени и поискать средства защиты. Она не знала, чего ожидать от обезумевшего в край маньяка. Обшарив тумбочки, полки и все возможные места, на наличие любого предмета, способного послужить оружием, Блейк разочаровалась в поиске. Не было абсолютно ничего. Глускин был хитер и опережал ее мысли и действия. Он тщательно подготовил жилище к ее появлению здесь. Предвидя поведение любимой, Эдди позаботился о безопасности, как от врагов снаружи, так и от нанесения вреда себе самой.

Злость и отчаяние выражались на юном лице. Темные брови Виктории собирались в морщинку на лбу, а скулы заострялись. Яркая вспышка гнева заставила ее перевернуть кофейный столик, скидывая с него стопку книг. Слезы душили, а перед глазами уже образовывалась пелена. Ранее подобные психозы тоже случались, но это было давно, в прошлой жизни. В Маунт-Мэссив девушку залечивали препаратами, что подавляли любые эмоции. А теперь она пропустила приемы лекарств, и болезнь снова начала расплываться по ее разуму, не спеша, превращая ее в сумасшедшую. Конечно, до безумия Эдди Глускина ей далеко. Или нет?

Пробуя дергать ручки всех дверей, Виктория дала волю слезам. Ее лицо исказила гримаса отчаяния и детской обиды. Совсем юная и хрупкая, девушка как пойманная бабочка билась о стены стеклянного колпака.

В очередной попытке отпереть новую для нее дверь, за стеклом с мелкой решеткой, девушка различила тела и конечности, подвешенные на крюки. Комната освещалась лампой, что валялась на полу и скудно проливала свет на происходящее. В центре был стол с циркулярной пилой, залитый кровью. Что там было еще, она уже не видела.

Блейк перестала дышать. Она словно каменеющая жертва под взглядом Медузы Горгоны, замерла глядя сквозь стекло. Ужас, что разливался холодной и липкой жижей, был не похож ни на что. Тошнота поднялась из пустоты внутри, пробивая тело мерзкими покалываниями.

На смену ужасу пришло отчаяние, породившее в ней очередную вспышку безумия. Виктория взвыла как раненый зверь. Она на секунду представила себя по ту сторону двери и поняла, что не выберется отсюда никогда. Ей не уйти живой от кровожадного маньяка, что кромсает людей как орехи.

Развернувшись спиной к двери, девушка оперлась на нее и осела на пол. Ее ждет та же участь. Жених и ее располовинит на своем «рабочем месте». Блейк совсем не вслушивалась в его слова о свадьбе, детях и прочем бреде который он нес. Она знала наверняка, что он просто тяжело больной человек. Такие как Эдди никогда не излечиваются. Они до конца жизни находятся в местах, вроде Маунт-Мэссив. А после бунта, здесь нет санитаров, врачей и охраны. Никто не придет и никто его не остановит. Ее никто не спасет.

Зажимая голову руками, пальцы Виктории утопали в гуще черных прядей. Психическая нестабильность сильнее расстраивалась, расшатывая и без того нездоровый рассудок.

Звук открывающегося замка, звонко раздался по помещению и остановил истерику девушки. Она резко подняла голову, широко распахнув глаза.

-Это он, — приглушенно зашипела балерина.

Вскочив с места, она теряла равновесие, но спешила спрятаться, не дожидаясь встречи с маньяком. Шок и стресс немного взбодрили девушку.

Вики как нашкодивший ребенок стремилась скрыться за мебелью, дабы не получить воспитательного ремня. Затаившись в темном углу за диваном, Блейк старалась успокоить чрезмерно частое дыхание. Получалось плохо. Слезы никак не хотели униматься.

-Виктория, — мягкий баритон прокатился по «дому».

Мужчина прошел к центру комнаты. Она не видела его, но отчетливо слышала шаги и могла распознать траекторию его передвижений.

Не услышав ответа, Эдвард направился к комнате, в которой расположил свою принцессу.

-Ты где, дорогая? — слышала она откуда-то издалека. — Хочешь поиграть?

Он снова перемещался, но куда именно она теперь не понимала.

Виктория проползла к другой стороне дивана, надеясь на лучшую видимость. Но действия не принесли результатов. Ожидая еще какое-то время, балерина окончательно потеряла его след. Теперь она не предполагала его местоположения.

В мыслях засияла надежда, что он оставил дверь открытой и если она сможет добраться до нее незамеченной, то сбежит отсюда.

Выглянув из-за угла большого дивана, девушка прикинула, как ей добраться до пункта назначения. Для этого было необходимо сделать небольшой крюк. Теперь стоило вернуться к первоначальной позиции и оттуда двигаться в сторону двери. Стоило ей только развернуться, как девушку пробил ужас. Глускин стоял позади нее. Его лицо было плохо освещено, так как он находился в той же темноте, что и она. Но Вики различала его черты и даже аллергические волдыри. Эдди улыбнулся, своей безупречной улыбкой, а глаза блеснули искрой.

-Вот ты где, птичка, — сквозь улыбку, обратился он к своей невесте.

Испуг сковал тело девушки, она и рада бы закричать от увиденного, да не может. Крик застрял где-то внутри, и она как рыба, беззвучно открывала рот, глядя на него широко открытыми от ужаса глазами.

Эдди едва успел прикоснуться к ее руке, чтобы поднять с пола. Как Блейк рванула руку на себя, заливаясь визгом. Его прикосновения, вывели ее из ступора.

-Не трогай! — взвизгнула она. — Не прикасайся ко мне.

Виктория была уверена, что сейчас случится нечто ужасное. Она билась в истерике. Внешний вид Глускина и без того был устрашающим, а перепачканный кровью своих жертв, он и вовсе не дал им обоим шанса.

-Все в порядке, — попытался он успокоить будущую жену.

Она не реагировала на его слова, в попытках вырвать руку из цепкой хватки. Эдди это злило.

-Я знаю, женщины бывают, истеричны, — твердил он, заламывая ее руки.

Слова и попытки успокоить любимую не увенчались успехом, и помогла лишь пощечина. Очень легкая для Эдди, но весьма ощутимая для Виктории. Она сбила девушку с ног, лишь его крепкая рука помогла удержаться на ногах.

-Милые бранятся, только тешатся, — разряжал обстановку Глускин. — Нам не стоит ругаться перед свадьбой.

Блейк держалась ладонью за горящее лицо, она не представляла, что ее ждет дальше.

-Чего ты от меня хочешь? — отчеканила она каждое слово.

-Любовь моя, — обратился мужчина, поднимая девушку на руки. — Я хочу семью, детей. Мне нужно наследие.

-Эдди ты болен, — отчаянно уверяла она его.

-Я буду хорошим мужем и отцом, которого у меня никогда не было. Я буду защищать Вас. Первым родится мальчик, — повествовал он, открывая двери свободной рукой и унося ее. — А второй девочка. Он будет ей защитником.

Его слова стрелой попали в самое больное. Эдвард сам того не зная, разрывал старые затянувшиеся раны. Он вытаскивал воспоминания, от которых она так долго пыталась избавиться, и в итоге титаническими усилиями сумела их подавить.

Теперь они всплыли на поверхность и сжирали ее. Виктория вдруг резко затихла, ощутив, как игла попала в мышцу. Из стеклянных глаз лились тихие слезы, а лицо не выражало ничего. Она-то уже и не слышала, о чем он там ей рассказывает. Да и вырваться больше не пыталась. Сознание замкнулось где-то внутри. Ей вдруг стало все равно где она, куда он ее несет, и что с ней дольше будет. Ее разум погрузился в густоту воспоминаний, абстрагируясь от происходящего. Так действовали сильные успокаивающие препараты.


Попытка Вэйлона связаться с внешним миром не увенчалась успехом. Выйти на связь ему не дал Джереми Блер. Скрываясь от Уокера, Парк сам не догадывался как близко он к Виктории, чью жизнь так усердно старается спасти.

Мужчина пробирался через здание тюрьмы, когда очередной пациент погнался за ним. Не имея другого выбора, Вэйлон выпрыгнул в окно. Это ему делать уже было не впервой. Будь Виктория смелее и решительнее, сейчас они бы уже были бы далеко.

Парк разрывался между желанием сбежать из Маунт-Мэссив и оповестить полицию и общественность о произошедшем бунте, а главное о незаконных действиях Меркоф. И спасением Виктории. Совесть и отцовские инстинкты не позволяли ему бросить несчастную девочку тут. Он теплил надежду, что она жива, и он поможет ей сбежать, хоть здравый смысл твердил обратное. Интуиция подгоняла программиста двигаться в сторону своей цели. И не оставлять несчастную на милость Глускина. Парк догадывался, что он с ней сделает. И пусть, но главное чтоб была жива.

Меркоф всеми силами будет удерживать всех здесь и скрывать от всех, включая правительство, все, что здесь произошло. Они будут покрывать случившийся здесь бунт, столько, сколько смогут.

Через двор, ему следовало попасть к башне, но нужный ему вход, находился под напряжением. Очередное препятствие все больше раздавливало ту малую надежду, что он так берег. Но выбора не было. Идти надо было до конца.

Если бы Вэйлон только знал, как стоило бы поступить, то возможно все было бы иначе. Возможно, он спас бы Викторию, смог бы выбраться гораздо раньше, и конец этой истории был другим. Но как говорится в поговорке «знать бы, где упасть…». К сожалению, ему это было не под силу. И действовал он лишь опираясь на собственные размышления и интуицию, которые вели его в лапы опасного психа, который нежной и больной любовью проникся к Блейк, удерживая ее в своей обители.

Парк не был умелым воином, не обладал навыками рукопашного боя. Он был обычным парнем, средней внешности и телосложения. Но в нем было мужество и отвага, которой он распоряжался. Вэйлон обещал! Он обещал Виктории, что не бросит ее, и сдерживал слово.

Парк представлял себе, как поможет девушке сбежать от Глускина. Как они вместе покинут это дьявольское место. Как он вернется к семье, как расскажет всем, о том, что здесь происходило.

Его планам не было суждено сбыться. Во всяком случае, не так скоро, как он думал.

Судьба приготовила для него другой, более сложный и длинный путь. А Викторию она оставит и вовсе здесь навсегда. Как бы ни старался Парк, ему не победить и не оспорить решение судьбы.

На свете нет сил, чтоб смогли остановить или изменить это. Но Вэйлон пока об этом даже не догадывается, направляясь в самое сердце ада.


Эдвард усадил невесту на стул в раздевалке. Он принес ее в душевые, чтоб она могла привести себя в порядок перед свадьбой, смыть с себя негатив после слезной истерики. Девушка сидела неподвижно, подчиняясь его воле. Отсутствие терапии сильно влияло на ее состояние. Истерики случались и раньше, но тогда рядом были врачи. А сейчас такой же нездоровый человек, как и она.

Глускин присел перед девушкой на колени, поднимая ее лицо за подбородок.

-Милая ты справишься сама, или тебе нужна моя помощь? — вопрошал он.

Блейк не реагировала. Она наматывала кончик прядки на палец, смотря сквозь него.

-Девочки такие беззащитные и не самостоятельные, — рассуждал он вслух. — Ну как бы ты справилась без меня?

Эдди закатал рукава выше локтя и принялся «помогать». Он развязал бинты на ее руках, нахваливая, как быстро затянулись ее раны.

-Моя ты умничка, — промурлыкал жених. — Теперь подними ручки.

Девушка понимала, что именно происходит, но ничего не могла сделать. Она была, словно в состоянии опьянения и подчинялась его действиям.

Жених снял с нее грязную сорочку, которую она испачкала пылью, прячась за диваном, и отбросил в сторону.

Глускин тяжело дышал. Его возбуждал вид ее обнаженного тела. Бледная кожа, стройные ноги, узкая талия так и притягивали взгляд мужчины. Эдди старался и сдерживал себя, дав сам себе обещание не придаваться плотским утехам до свадьбы. Он не смел, очернять ее честь. Эдвард лишь помогает будущей жене привести себя в порядок, и не более.

Все так же стоя перед ней на коленях, его грубые пальцы спускают с нее трусы. Легкая ткань падает на пол, и Глускин замирает. Сердце бьется в горле, а пульс бьет в барабаны по ушам.

Делая пару глубоких вдохов, Эдвард возвышается над ней. Виктория едва достает ему до груди. Они настолько разные в росте и весе, что ладонь Эдди занимает всю площадь ее поясницы. Слишком крупный Глускин, слишком миниатюрная Блейк.

Теплые струи воды обволакивают Викторию утяжеляя и без того густой волос. Из-за чего девушка откидывает голову назад, открывая шею и грудь. Эдвард придерживает любимую, так как глаза ее закатываются от введенного препарата, и она не в состоянии даже стоять.

Вскипевшая кровь, бурлит по венам и артериям жениха. Но он не теряет самообладания. Мужчина вспенивает шампунь в ее волосах, тщательно промывая их. Эдди концентрируется на задаче, а не на объекте. Не получается вовсе… Он обещал, он должен.

Пенной мочалкой, его рука скользит по ее телу вверх и вниз. Блейк заваливается спиной на Глускина, проваливаясь в небытие. Ее мокрая кожа напитывает ткань его рубашки влагой. Этот хлопковый барьер будто тает между ними.

Эдди машинально кладет руку на впалый живот девушки, не давая ей упасть и ближе прижимая к себе.

-Совсем скоро любовь моя, это мягкое местечко примет мое семя, — шепчет он ей в ушко, прижимая губы к виску. — Я наполню тебя, а ты дополнишь меня.

Эрекцию невозможно скрыть, да он уже и не пытается. Его желание твердым стержнем упирается ей в поясницу. Но Глускин держит слово, и себя под контролем.

-Все хорошо, моя девочка, — мурлычет он.

Придерживая уже полностью расслабившееся тело Виктории, мужчина бережно оборачивает ее полотенцем. Сейчас она похожа на русалку из сказки. Влажная и блестящая от капель воды кожа, мокрые и длинные волосы, налипающие на спину, плечи и руки. Русалочка, попавшая в сети.

Глускин был бы мечтой любой женщины, не будь он кровожадным маньяком. Нежный, заботливый, или он таким лишь кажется?

Эдвард укладывает узницу своей любви в постель в ее комнате, заботливо укрывая одеялом. Мужчина нежно целует ее в лоб, как если бы укладывал спать дочь, прочитав ей перед сном сказку.

-Спи моя радость, — шепчет он ей во мраке комнаты. — Сегодня твоя последняя ночь в одиночестве здесь, в этой спальной. Обещаю завтра, мы свяжем себя узами брака, и тебе больше не придется засыпать в одиночестве. Ты больше не одинока, радость моя, — его пальцы проводят контуры на ее лице.

Ему хочется припасть к ее губам, как к живительному источнику. Целовать ее шею, грудь, живот, выплясывая дьявольский танец языком по ее коже. Эдвард борется с внутренним демоном, склоняющим его к удовлетворению его мужских потребностей.

-Нет, — твердо останавливает он себя. — Это неправильно, я ей еще не муж.

Глускин спешно покидает ее комнату, запирая ее на ключ. Он еще какое-то время стоит у двери, вслушиваясь в тишину за ней. Затем уходит. Эдди нужно привести в порядок и себя, ведь впереди самый важный день в его жизни. В его воспаленном воображении.


Харви сбавляет шаг, сбрасывая рюкзак с плеча.

-Давай немного передохнем, — предлагает парень, устало потирая переносицу пальцами.

Вся та информация, рассказанная ему Парком, еле умещалась в сознании. Он, конечно, был готов услышать подобные истории о Виктории, Эдварде, Меркоф и этом месте. Но, тем не менее, это вытерпеть было сложно.

Принятие правды о его родителях было тяжелым, а теперь он еще и узнал все эти подробности, которые плотным осадком осели в душе.

Программист указал рукой на навес сбоку за решеткой. Под ним можно было укрыться от дождя.

Блейк достал сигареты из кармана, сунув одну в губы. Парень несколько раз щелкнул зажигалкой, чей огонек теплым светом ненадолго озарил его лицо прежде, чем его окутал дым.

Вэйлон лишь еще раз отметил для себя, как Харви похож на Эдварда. Лицом, ростом, манерой движений и даже голосом он походил на своего отца.

-Мне можно? — указал на сигарету мужчина.

-Конечно, — поспешил протянуть ему пачку Блейк.

Некурящий Вэйлон подкурил сигарету за компанию с Харви. Наверное, из солидарности.

-Вэйлон, — неожиданно обратился к нему юноша.

-Ммм, — отозвался он, ожидая последующего за обращением вопроса.

-Почему ты не забрал меня? — сделав тяжелый вздох, решился спросить Блейк. — Ну, в смысле с собой. Ну, … — не мог подобрать нужных слов парень.

-Я понял вопрос, — глядя куда-то во мрак ответил Парк.

Мужчина не смотрел на Харви. Не мог. Он делал затяжку за затяжкой, изредка сбрасывая пепел.

-Не хочу тебе врать, — начал он. — У меня два сына, я бы просто не вытянул всех. Особенно после всего, что случилось. Я был вынужден бежать с семьей. У меня просто не хватило бы ресурсов…

Харви молчал. Он знал ответ на собственный вопрос. Знал, что именно так Вэйлон и ответит. И был готов к этому. Кому, в конце концов, нужны чужие проблемы? В данном случае проблемой был он, а у Вэйлона своих хватало.

-Прости меня, — вдруг поднял взгляд мужчина.

Его глаза выражали стыд, сожаление, грусть и что-то еще.

-Я не могу представить, какого тебе было расти в детском доме, но у меня не было другого выхода.

-Ты не должен извиняться или оправдываться, — остановил его Блейк. — Ты сделал все, как и должен был.

-Я просто… — не успел договорить программист, вновь перебитый парнем.

-Спасибо Вэйлон, — Харви положил руку на плечо мужчины. — Спасибо за все, что ты делал для меня, пока я рос. Я очень это ценю, и благодарен, что ты сейчас здесь ос мной.

-Я не мог допустить, чтоб ты остался здесь один, — снова глядя куда-то во тьму, ответил он.

-Я не один, — едва улыбнулся Блейк. — Где-то здесь есть моя мать, я это чувствую.

-Харви…

-Нет, я это точно знаю, — теперь улыбался он. — Я найду ее.

-Здесь и твой отец, — мрачно проговорил Вэйлон. — И храни Бог каждого, кто повстречает его.

-Если он любил Викторию, и так желал с ней детей, — рассуждал парень. — То не причинит мне вреда.

-Я бы не был так уверен, — пожал плечами Парк.

-В любом случае, я найду ее. Зачем же я тогда сюда приехал, как ни ради нее.

-Самый глупый твой поступок в жизни, — одарил он юношу саркастичным взглядом.

-Разве ты не хотел бы ее увидеть? — вдруг спросил Харви.

Вэйлон не ответил, он лишь затушил сигарету о стену, рассматривая листву под ногами.

-Мне так много хочется ей сказать, — как-то мечтательно заявил парень.

-А я бы хотел извиниться, — вставил реплику Парк.

-За что? — удивился Блейк.

-За все, что не смог сделать для нее, — незамедлительно ответил мужчина. — За то, что не успел спасти.


Эдвард волновался где-то внутри себя, но внешне был все тем же каменным и хладнокровным. Мужчина в собственном понимании выглядел безупречно. Идеально гладко выбрит, волосы убраны назад, пока еще белоснежная рубашка, выглаженные брюки, жилетка и бабочка, сшитые им самим из подручных материалов. Глускин решительно направлялся в комнату своей невесты, ведь дело оставалось незавершенным. Ему надо было помочь собраться своей любимой. Девочки такие медлительные и не расторопные, его птичка попросту без него не справится.

Виктория с трудом поднялась на кровати. После введенного ей препарата,состояние было как после пьянки. Девушка едва улавливала равновесие, голова раскалывалась, а пересохшие губы склеились между собой. Она не помнила вчерашних событий, воспоминания обрывались где-то на моменте ее побега, там был этот психопат и, кажется еще вода…

Как она оказалась в комнате, почему волосы, да и сама она чистые, откуда на ней свежая сорочка и белье? Вопросов было куда больше, а ответ в принципе один.

К счастью цепи на ноге не было. Но это вовсе не означало, что Глускин ей доверяет, это значило лишь, что он «дома» и ему незачем ее привязывать.

О его присутствии свидетельствовала и музыка, играющая за дверью в ее комнату.

Блейк слышала ее сотню, раз и уже знала наизусть, эти чертовы строки:


«When I was a boy my mother often said to me

Get married son and see how happy you will be

I have looked all over, but no girlie can I find,

Who seems to be just like the little girl I have in mind,

I will have to look around until the right one I have found».


Эдвард часто напевал ее себе под нос, особенно когда был в добром расположении духа. Вот и сейчас она слышала его голос за дверью. Он приближался к двери в ее спальную и снова мурлыкал ее, но уже громче обычного:


«I want a girl, just like the girl that married dear old Dad

She was a pearl and the only girl that Daddy ever had,

A good old fashioned girl with heart so true,

One who loves nobody else but you,

I want a girl, just like the girl that married dear old Dad».


Блейк поспешила отбежать от двери, понимая, что он направляется именно к ней. Бегая глазами по комнате, девушка прикидывала, куда можно спрятаться, но вариантов не было. А те, что есть, были до банальности очевидными.

Истеричное отчаяние вновь обнимало ее своей холодной хваткой. Звук открывающегося замка, как отрезвляющая пощечина, привела ее в чувства. Чему быть, того не миновать. Тебе некуда бежать, твердил внутренний голос, прими неизбежное.

Сжимая пальцы в кулаки до боли, девушка часто задышала, а в животе стало слишком тяжело от волнения. Дверь открылась.

-Здравствуй моя прелесть, — широко улыбнулся Эдвард. — Надеюсь, тебе хорошо спалось?

Блейк попятилась от него назад, не моргая. Ей казалось, что только стоит перевести взгляд, как он тут же нападет на нее.

-А что такая хмурая? — продолжал односторонний диалог мужчина. — Сегодня ведь наш с тобой день.

Теперь она обратила внимание на белое платье, что он повесил на спинку стула. И как она раньше этого не заметила?

-Любимая, я надеялся, что ты соберешься без меня, но вижу, ты совсем не готова, — наиграно поджал губы жених. — Я помогу тебе, — улыбнулся Глускин, расстегивая молнию на платье.

-Я это не надену, — тихо, но достаточно слышно произнесла девушка.

-Не капризничай, — пригрозил он ей указательным пальцем.

Блейк в ужасающем ступоре стояла на месте, боясь пошевелиться, и не зная, что ей делать дальше. Но куда больше пугало то, что она не представляла, чего ожидать от него.

-Я стараюсь, — изменился Эдди в лице. — Пробую снова и снова, чтоб быть милым с тобой, а ты не ценишь этого.

Виктория ужаснулась его перемене настроения и уже готова была подчиниться его воле. Но не успела.

Глускин схватил девушку за предплечье, второй рукой сорвав с нее сорочку. Затем резко усадил на стул перед зеркалом, что принес вместе с платьем.

Балерина побледнела от страха, и даже не могла кричать. Она сидела смирно на стуле, глядя на Глускина в отражение.

-Ты такая красивая, — прошептал он, склонившись к ее лицу и положив свой подбородок на ее плечо. — Представляешь какие красивые у нас будут дети.

Эдди расчесывал ее волосы, нежно перебирая пряди и собирая их в косу. Из глаз Виктории лились слезы, но лицо не выражало эмоций.

-Для меня это так же волнительно и впервые, как и для тебя, — улыбался жених.

Такие резкие перемены в настроение пугали ее.

-Я так старался и сшил это платье для тебя, — продолжал он свой монолог. — Ты станешь моей женой в любом случае. И выйдешь из этой комнаты в нем или без него.

Блейк ссутулилась, пряча небольшую грудь руками. На это, Глускин лишь усмехнулся.

-Так-то лучше, — улыбнулся Эдвард, поднимая ее со стула. — Хорошая девочка.

Эдди помог ей надеть свадебный наряд, сшитый из лоскутов белой ткани. Руки Блейк тряслись, и она не могла самостоятельно надеть подготовленную им фату.

Эдди справился и без нее. Мужчина вплел в ее волосы венок из подвявших белых цветов, к которым была закреплена фата.

Виктория больше была похожа на призрака, нежели на невесту. Бледное лицо, темные круги под глазами, впалые щеки, жуткое белое одеяние на размер больше, и почти завявшие цветы.

Она ступала босыми ногами за ним, понимая, что выбора у нее нет. Либо подчинение его воле, либо мучительная смерть с пытками. Именно сейчас она четко понимала значение фразы «смерть еще нужно заслужить».

Впереди ее ждала неизвестность, после их «свадьбы» в его больном воображении. И теперь Виктория задавалась вопросом. Что же страшнее? Ужасная и мучительная смерть? Или полная боли жизнь? И жизнь ли это?


========== Каждый из них ближе ==========


Комментарий к Каждый из них ближе

Приятного прочтения, мои дорогие читатели! Надеюсь Вам понравится новая глава. Пишите Ваши комментарии, я их все читаю, каждый отзыв для меня важен! Спасибо!

Вэйлон проходил через двор, преодолев решетчатый забор. Мужчина крался словно вор, боясь попасться на глаза очередному психу. Но ожидаемый враг был за решеткой. Он издавал мерзкие звуки и похотливые стоны. Парк догадывался, чем он там занимается, но старался не заострять на этом внимание. Ему было достаточно того, что он слышал.

Проследовав к нужному ему рубильнику, программист поспешил совершить манипуляцию с ним, чтоб обесточить напряжение в решетке. Хотелось скорее оказаться внутри, там ему казалось было безопаснее.

Он не представлял, как ошибается, но и не знал, как близок к Виктории.

Сумасшедший извращенец давно заметил Вэйлона и собирался с ним позабавиться, но для этого стоило приложить немало усилий. Парням вроде него все равно как, где и с кем, главное чтоб было теплое и мягкое, остальное не имеет значения.

Вэйлон решительно двигался к забору, мысленно пролагая путь дальше. Но достигнув нужного места, мужчина обнаружил, что электричество опять включено. Тогда он понял, что кто-то не желает просто так его отпускать.

Выбора не было, и ему пришлось повторить трюк с рубильником. Хоть возвращаться в подвал вовсе не хотелось. В моменты, когда хотелось все послать к чертям и просто сбежать, Парк вспоминал, зачем вообще все это время борется за жизнь.

Где-то там, в глубинах этих темных и холодных коридоров, прячется несчастная девушка, за которой некому прийти кроме него. На которую плевать всем успевшим сбежать врачам, да и в целом.

Взяв себя в руки, Вэйлон направился к источнику электричества.

Извращенца за решеткой уже не было. Парк насторожился, но предположил, что тот просто ушел, ведь в радиусе подвала было тихо.

Программист выключил рубильник, и только он собрался к выходу, как притаившийся пациент Маунт-Мэссив набросился на него.

В панике и темноте, Парк наотмашь отбивался от нападавшего, стремясь вырваться к выходу. И ему это удалось. Оказавшись снаружи, Вэйлон бежал, не оглядываясь назад и не разбирая дороги. Он спешил точно к обесточенным дверям. Главное было добраться до здания, и плевать на психа. Ловко проскользнув в дверь, мужчина захлопнул ее за собой. Спеша по коридору, Вэйлон то и дело останавливал себя, чтоб отдышаться и не издавать громких звуков.

Пройдя через двери на улицу, Парк обнаружил канаву с водой. Лезть в нее не было ни малейшего желания, но другого пути не было. Ему пришлось погрузиться в холодную и темную воду, преодолевая собственные страхи.

Время в канаве будто длилось вечность, но он миновал ее, взобравшись по лестнице. Мужчина двигался вперед, пролезая разлом в решетке. Только он сумел отойти от шока из-за погони за ним, как перед программистом упало тело очередного обезумевшего пациента.

Отскочив на шаг назад, Вэйлон заорал. Он не ожидал такого, да даже если бы и ожидал, испугался бы все равно.

Парку было жаль несчастного, и он одновременно позавидовал ему. Для него теперь все закончилось, а им еще предстоит повариться в этом дерьме.

Зайдя в башню, мужчина перевел дыхание и взял себя в руки. Ему следовало взобраться на самый верх и попасть на крышу особняка.

Не всем планам суждено осуществляться. И в очередной попытке Вэйлона добраться до нужного ему пункта, не обошлось без происшествий.

Еле допрыгнув, мужчина ухватился за край, но, не удержав равновесие, поскользнулся и упал на одну из крыш. Проломив ее, он, в конце концов, приземлился. Вэйлон часто заморгал, стараясь открыть глаза, тем самым не дав себе отключиться. Попытка провалилась. И сознание погрузило его во тьму.


Глускин открыл перед Викторией двойную дверь в помещение, что когда-то служило актовым залом. Теперь оно выглядело совсем по-другому. Окна не были задернуты занавесками, по центру была ковровая дорожка, а по бокам стулья. На них то и сидели «гости», приглашенные Эдвардом на церемонию.

Ну как приглашенные. Это были его жертвы, которых он убивал, создавая безопасность для их «дома» и «семьи». Блейк поняла это, она с ужасом смотрела на них, сравнивая с теми, кого видела в комнате с пилой.

Мерзость, брезгливость, страх и всепоглощающий ужас, плясали в безумном ансамбле в ее голове, сердце и душе.

Девушка все пыталась отвести от них взгляд, но не могла. Блейк с ужасом смотрела на несчастных, едва дыша.

Почти у всех были выпущены кишки наружу, у кого-то не было глаз, или языка. Многие и вовсе были разделены пополам, залив все рядом с собой бурой жижей. Были и те, кому «повезло» и Эдди подарил им быструю смерть ударом заточки в пах.

Теперь балерина узнала, как пахнет смерть. Ее холодный и сырой аромат заполнил помещение. Блейк смотрела на лица, и то, что от них осталось, и никого из них не узнавала. Их синяя кожа и фиолетовые губы не напоминали ей никого, из старых знакомых.

Викторию тошнило и мутило. Она, скорее всего уже осела бы на пол, но сильная рука жениха, что все время придерживала ее, не давала этого сделать.

-Боже, — еле слышно прошептала девушка, положа свободную руку на живот.

Ей казалось, так она сможет сдержать рвотный позыв. Виктория чувствовала, как вонь смерти пропитывает ее насквозь. Она сжимала пальцы на ногах, брезгуя ступать по этому полу. Пальцы девушки инстинктивно сжали рубашку Глускина. Он же этот жест воспринял по-другому.

Для Эдди это было неким знаком их близости на фоне ее волнения. Мужчина положил свободную руку поверх ее пальцев. Блейк даже не обратила на это внимание. Подступившая тошнота, пропустила по коже электрический импульс, а голова закружилась.

-Все в порядке милая, — подбадривал Эдвард. — Это просто из-за нервов. Я тоже волнуюсь. Совсем скоро мы окажемся дома, одни…

-Я больше не могу, — быстро проговорила она, согнувшись пополам.

Глускин положил руку на ее талию, проделав тот же трюк, что и в душе, чтоб удержать любимую на ногах.

-Отец Мартин, начинайте уже, — в приказном тоне обратился маньяк к «священнослужителю».

Мужчина, одетый в нечто наподобие рясы, повернулся к ним лицом и развел руки в стороны.

-Дорогие возлюбленные, мы собрались здесь и сейчас дабы стать свидетелями вступления в брак Виктории Блейк и Эдварда Глускина, что почитается всеми; ибо в него не следует вступать необдуманно, а лишь благоговейно, осмотрительно и торжественно. В этом божественном храме судьбам двух людей суждено соединиться. Если кто-либо из присутствующих знает причины, по которым это не может произойти — пусть скажет сейчас или вечно хранит молчание.

Виктория, удерживая рвотные позывы, глянула на Мартина, затем перевела взгляд на «присутствующих». Издевка судьбы над несчастной балериной. Было бы забавно, если бы кто-то из них ответил.

-В таком случае, я не вижу причин не создать этот союз, — улыбнулся «священник». — Отныне Вы Виктория и Вы Эдвард муж и жена. Любите и уважайте друг друга.

Глускин положил ладонь на затылок теперь уже жены и притянул ее к себе. Ему пришлось наклониться, чтоб поцеловать девушку. Блейк уперлась ладошкой ему в грудь, в надежде остановить психа. Слишком разная у них масса, а соответственно и сила. Для Эдди ее попытки сопротивляться, просто нежность.

Мужчина мягко коснулся ее губ, для него это было важным завершением ритуала. Эдвард долго ждал этого момента, чтоб, наконец, получить желаемое.

-Теперь мы муж и жена моя девочка, — шептал он ей на ушко. — Пойдем домой, мы должны завершить полную церемонию нашего союза.

Закрыв глаза, балерина понимала, о чем он говорит. Почему-то это пугало ее куда больше, чем смерть. Мужчина вдвое старше ее, во столько же раз крупнее и выше. Она не в состоянии даже толкнуть его, о каком сопротивлении вообще может идти речь.

Блейк качнулась из стороны в сторону, затем вновь согнулась пополам. Ее сильно тошнило от волнения и хотелось вырвать. Но было нечем, и получить облегчение ей не удалось.

От всего этого по телу пробежал озноб, а кожа покрылась мурашками. Она ссутулилась, инстинктивно обнимая себя за плечи.

-Тебе холодно родная? — с волнением спросил Глускин. — Пойдем домой, я тебя согрею.

Мужчина поднял хрупкое тельце на руки, направляясь к выходу. Эдвард прижимал к груди жену, как если бы нес на руках ребенка.

-Все хорошо малышка, я дам тебе успокоительное.

-Нет, пожалуйста, не надо, — еле сдерживая слезы, прохрипела Виктория осипшим от нервов голосом.

-Ну, все, все, — утешал он свою избранницу, поглаживая ее черные волосы.


Парк постепенно возвращался к сознанию. Его привели в чувства голоса за стеной. Кажется, говорили несколько человек. Поднявшись с пола и осмотревшись, Вэйлон понял, что при падении пробил дыру в крыше, и оказался на чердаке.

Задерживаться на осмотр, всего остального не было времени, он и так пробыл здесь достаточно, пока был без сознания. Пробираясь вперед через препятствия, мужчина планировал как поступить дальше, прислушивался к звукам, боясь напороться на парочку психов, чьи голоса он слышал.

Прикинув примерно дальнейший путь, Парк понял, что столкнется с пациентом, чей силуэт он видел. Хочет он того или нет, но другой дороги этим местом не предусмотрено.

Спрыгнув с препятствий в виде ящиков, на которые ему пришлось взобраться, Вэйлон заметил впереди мужчину. Рванув по единственному открытому для него пути, Парк слышал, как этот пациент разговаривает сам с собой, рассуждая, где он может скрываться. Теперь он понял, что пациент всегда был здесь один, но умело менял голоса при диалоге между его личностями. Это немного успокаивало, во всяком случае, они с противником один на один.

-Спусти-ка его к мистеру Глускину, — произнес какой-то более юный голос.

-У Глускина теперь есть жена, да, мы же сами видели, — отозвался второй, более противным тембром.

-Он теперь стал дурнее, чем прежде, — жалобно проныл третий голос. — Этот-угроза. Глускин его вскроет.

Парк отчаянно усмехнулся. Скорее всего, Виктория жива, раз этот чудак заговорил про «жену».

Надежда вновь зажглась в нем слабым светом. Теперь надо было преодолеть этого сумасшедшего и попасть в берлогу жениха, как пациенты прозвали это место.


Виктория стояла посреди их «спальной» обнимая себя руками. Она наступала одной босой ногой на другую, в желании спрятаться, сжаться в комочек, свернуться клубком лишь бы он ее не трогал. Девушка не смела, оборачиваться, было слишком страшно. В комнате было темно, только свет луны в окно как-то освещал помещение. Из-за сильного испуга, она не особо могла рассмотреть «спальную», лишь поняла, что выглядит она, так же как и все в этом «доме». Обшарпанные стены, кое-где штукатурка отвалилась и обнажила кирпичную стену, провода на потолке, и все та же принесенная сюда мебель, картины и прочие предметы интерьера.

Блейк слышала дыхание Эдварда позади себя. Оно было тяжелым и четким. Всеми фибрами, балерина чувствовала, как он приближается к ней. Тело пробила крупная дрожь. Этот страх был каким-то новым, не похожим на все то, что был ранее. Теперь это что-то животное, первобытное. Она как лань, загнанная охотником в ловушку. Как несчастное животное на скотобойне, что обреченно ожидает своей участи. Некуда бежать, нечем отбиться. Полное отчаяние и бесконечный ужас.

Блейк и рада бы потерять сознание от страха, да вот не дано ей. Еще когда она училась в школе балета, девушка была способна вытерпеть боль при растяжке и некоторых упражнениях. Так она отличалась особой стойкостью и крепкими нервами, а потом загремела в психиатрическую лечебницу.

Глускин снял с себя одежду и теперь желал проделать это с любимой. Он старался не делать резких движений, тем самым предвидя ее поведение. Эдди положил ладонь на ее хрупкое плечико. Жена вздрогнула. Глускин руки не убрал, лишь переместил ее к спине, расстегивая молнию на платье. Жених очень хотел быть нежным и аккуратным, дабы не испортить их первую брачную ночь.

-Я понимаю, как ты волнуешься, — шептал он, не смея говорить громче. — Я буду очень осторожен.

-Не… ннннадо, пожалуйста, — дрожащим голосом произнесла Блейк.

Она все так же в страхе зажималась. Балерина удерживала верх платья, стыдливо прикрывая грудь.

Эдди провел пальцами по ее спине, наслаждаясь мурашками на ее коже.

-Я буду очень осторожен, обещаю, — гипнотически шептал он, разворачивая ее лицом к себе.

Глускин разорвал оков ее рук, которым она удерживала сама себя, дав платью, наконец, упасть. Мужчина любовался ее прелестным телом, подсвеченным бледным светом луны. Он встал перед ней на колени, и его лицо оказалось на уровне ее груди. Пальцы Эдварда легли на узкую талию, а лицом он прижимался к животу.

Блейк боялась даже сделать вдох, не зная чего ожидать, и как он отреагирует на любое ее движение или жест.

Глускин вдыхал аромат, что источала ее нежная кожа, легонько касаясь ее губами. Эдди поймал беспокойные руки Виктории, уложив их на свое лицо. Она не сопротивлялась, послушно обхватив пальцами его голову.

Балерина опустила взгляд, рассмотрев его. Глускин был крупным и очень сильным, его мышцы играли под кожей, при малейшем движении, а лицо было умиротворенным.

-Милая я так долго искал тебя, — произнес он, цепляясь пальцами за ее белье.

Виктория вздрогнула и выпустила его из своих рук. Эдвард спустил с нее остатки одежды, обнажив девушку до конца. Он уложил жену на постель, откидывая ее длинные, темные волосы назад.

Блейк дрожала, и упускала слезы, теперь даже не пытаясь этого скрыть.

-Дорогая, все будет хорошо, — целовал он девушку, возвышаясь над ней. — Зачатие, как и роды, никогда не бывают легкими.

Эдвард раздвинул ее стройные ноги, спуская поцелуи ниже.

-Папочка будет очень осторожен, — продолжал он.

Его слова не успокаивали, наоборот, то о чем он говорил, только больше пугало.

Глускин чувствовал ее напряжение в трепещущих мышцах. Он поглаживал пальцами ее бедра, целуя живот и спускаясь к лобку. Его теплый язык коснулся ее нежного цветка. С губ Виктории сорвался стон. Она и сама не поняла это от страха, или ей были приятны его действия.

Эдвард улыбнулся этому, и как змея продолжил осязать ее. Теперь пальцы Виктории сжимали простыни, и Глускин не оставил это без внимания. Довольный собой, мужчина закинул ее ноги себе на плечи. Он словно змей, искушал Еву.

Виктория женщина, и ее тело отзывается на его действия, несмотря на обстановку и прочие факторы.

Яркая волна наслаждения прокатилась импульсом по ее телу, от живота и к ногам. Блейк зажала его голову бедрами, издав громкий стон. Эдди прижимал губы к эпицентру ее наслаждения, улыбаясь. Он был доволен собой, знал, что ей было хорошо. Ну, а как иначе, Виктория ведь его жена.

Глускин нависал над ней, зацеловывая жаркими и влажными поцелуями шею.

-Обними меня, — приказал он девушке.

Та, стыдясь произошедшего, не повиновалась его просьбе.

-Обними меня, — повторил он, закидывая ее руки на свою шею.

Эдвард был крупным мужчиной, балерина едва могла сомкнуть пальцы в замок, обнимая его плечи.

-Любимая расслабься, ты должна меня принять, — шептал он ей, приблизившись к преддверию ее лона. — Ради наших будущих детей. Подумай о них и расслабься, надо немного потерпеть.

Ее всхлипы только больше возбуждали его. Виктория понимала, что деваться ей некуда и будет меньше боли, если она расслабит живот. Дождавшись этого ее состояния, Глускин медленно и аккуратно вошел в нее. Блейк зажмурила глаза, поджав ноги. Эдди издал грубое рычание. Он так долго терпел и ждал, и вот, наконец, получает желаемое.

-Вот так моя девочка, — шепчет он, двигаясь не спеша. — Ты очень узкая, потерпи родная. Все ради наших детей.

Виктория терпит наполняющую изнутри боль, впиваясь ноготками в его кожу. Глускина это лишь больше раззадоривает, и он входит в нее чаще, резче и глубже.

Блейк уже не сдерживает стонов и всхлипов. Эдди зацеловывает ее скулы, губы, шею. Он сжимает пальцы на ее талии и бедрах, оставляя следы.

-Прижми меня к себе, — сквозь рваные вздохи, обращается он к балерине. — Сожми меня ногами сильнее.

Она подчиняется ему в надежде, что скоро это все закончится.

-Вот так да, — стонет он ей в ушко.

Виктория не в силах больше сдерживаться переходит на крик.

-Да, да моя девочка, — эмоции накрывают Эдварда. — Тебе хорошо? Скажи, что тебе хорошо.

Он двигается быстрее, и по его стонам, Виктория понимает, что конец близок.

Блейк старается соскочить с его члена, предотвратив то, к чему он шел. Глускин не дает ей этого сделать. Мужчина крепче прижимает ее хрупкое тельце к себе. Он делает еще пару глубоких и сильных толчков, изливаясь в нее. Его теплое семя разливается в ней. Эдвард сверх обычного обнимает Викторию, издавая томный стон. Он опирается лбом о ее висок, все так же удерживая собственный вес, не заваливаясь на нее. Выходить из нее маньяк не спешит.

Улегшись рядом с Блейк, Глускин улыбается. В своем больном воображении, он рисует какие-то известные ему одному образы и действия.

Переведя дыхание, Виктория несмело, но все же пытается подняться.

-Не вставай, — негромко обратился жених к любимой. — Ты должна лежать.

-Мне надо помыться, — еле слышно, отвечает балерина, стыдливо прикрываясь одеялом.

-Ни в коем случае, — укладывает он ее на место, заботливо укрывая их обоих. — Мы оба так старались, не для того, чтоб ты все смыла. Лежи до утра, если чего-то захочешь, скажи мне, я тебе все принесу.

Виктория как брошенный котенок сжимается в комок, сильно жмуря глаза. Страх, стыд и подавленность таятся под одеялом вместе с ней. Кутаясь в его складки, девушка искала в нем защиты. А нашла в другом.

-Иди ко мне, — шепчет кровожадный психопат, подталкивая девушку к своей груди. — Мы теперь семья и должны спать вместе.

Блейк не вырывалась из-под веса его руки, да и куда бежать. Дверь заперта, другого выхода нет.

Девушка послушно кладет голову ему на грудь, прислушиваясь, как бьется сердце одного из самых опасных пациентов Маунт-Мэссив.

Глускин запускает пальцы в ее волосы, перебирая пряди между собой. Мужчина чувствует, как на него капают ее горячие слезы.

Любовь Глускина — это персональный ад для Виктории. Она тяжелая, кровавая и ужасающая. Как тьма, окутывающая путника в ночи. Такая же мрачная и неизвестная.

Эдвард склоняется и целует ее в макушку.

-Спи сладко моя птичка, — мурлычет жених. — Я наполнил тебя, надеюсь и ты дополнишь меня.


-Мы с тобой пройдем не через башню, а через другой проход, — указывал Вэйлон. — Не будем скакать по крышам, как я в прошлый раз.

-Это то место где обитал тот сумасшедший, в котором несколько личностей, — уточнил Харви, вспоминая элементы рассказа спутника.

-Да, где обитает Деннис, — указал взглядом он на окна здания.

-Думаешь и он там?

-Думаю, все они в эту ночь здесь, — кротко ответил мужчина.

-И какой дорогой мы пойдем?

-Хотел бы я сказать, что более безопасной, но я в этом не уверен, — договорив, Парк поднял палец вверх, призывая к тишине.

Из-за дождя было плохо слышно происходящее вокруг, да и видно было тоже не особо. Блейк прислушивался к подозрительным звукам, подражая Вэйлону.

В какой-то момент они, наконец, различи посторонний шум. Парк прекрасно помнил этот звук, а теперь и юноша его узнавал. Это был звук хирургической пилы, что была постоянным атрибутом Манеры.

-Каннибал, — округлив глаза, произнес вслух догадку Харви.

-Твою-то мать, он здесь, откуда, — заметался программист. — Нам нужно срочно укрыться где-нибудь от него.

-Что ты предлагаешь?

Времени на раздумье не было. Фрэнк уже успел их заметить и направлялся в их сторону. Ему редко удавалось встретить в этом заброшенном месте людей. И упускать такой лакомый кусочек он не собирался. Ускорив шаг, каннибал побежал за ними.

-Черт Вэйлон! — воскликнул Харви.

-Быстрее в дыру в сетке, — указал мужчина, утягивая парня за руку за собой.

По очереди они пролезли в проход. Блейк в панике бегал глазами по единственному зданию, в котором они могли укрыться, но двери его были заколочены.

-Черт тебя дери, — выругался Парк, понимая, что преследователь уже близок.

-Смотри, — парень указал на окно, чьи ставни кто-то распахнул.

Маленькая фигурка лишь на секунду мелькнула в окне, дав им надежду на спасение, затем, источая слабый свет, скрылась во мраке здания.

-Не может быть, — промямлил Парк.

-Бежим туда скорее, — Блейк дернул товарища.

-Это может быть ловушка.

-Вэйлон у нас нет выбора, это единственное место, куда мы сейчас можем сбежать.

Оба пролезли в окно, попав в длинный коридор с множеством комнат.

-Скорее сюда, — предложил бежать в первую попавшуюся дверь Харви. — Он уже близко.

-Нет, стой, — остановил его мужчина, пристально глядя куда-то в другую сторону.

-Вэйлон у нас нет времени, — подгонял парень.

-Она оставила подсказку, — подбежал к двери со стеклом мужчина.

-Кто оставил? — удивился он.

-Виктория, — осмелился ответить Парк. — Отпечаток ладони на пыльном стекле. Она оставляла мне послания на пыльных поверхностях, когда я….

Звук пилы поблизости не дал ему закончить фразу. Но Харви ни секунды не сомневался в правдивости его слов. Парень решительно следовал за Парком, преодолевая преграды на пути. Его слова о Виктории попали стрелой в самое сердце, он был готов следовать куда угодно, если есть хоть маленькая надежда увидеть мать.


========== Кровавое зачатие ==========


Комментарий к Кровавое зачатие

К прослушиванию рекомендую: Evanescence-Imperfection.

Новая глава уже совсем скоро!

Приятного прочтения!

После бессонной ночи, Виктория приняла освежающий душ, как и хотела, и отправилась готовить завтрак. Глускин предлагал ей помощь, но девушка отказалась, ей хотелось просто побыть одной. Жених спокойно отпускал ее в душ и к кухне, так как ведущие к выходу двери были надежно заперты, а решетки на окнах говорили за себя.

Блейк размышляла о побеге, о том, как раздобыть ключи, что Эдди держал при себе. Едва надежда загоралась слабым огоньком, как тут же затухала. Виктория трезво рассчитывала свои силы и прекрасно понимала, что в одиночку ей отсюда не выбраться. Стоит ей каким-то волшебным образом покинуть берлогу жениха, как она тут же столкнется с безумными обитателями клиники. А к такой встрече она явно не готова. Балерина попросту не сможет дать отпор, и падет их очередной жертвой.

Совсем недавно она хотела покинуть это тело и распрощаться жизнью. И в принципе эта идея никуда не делась, но вопрос был в другом. Здесь ее ждет страшная и мучительная смерть. Стоит ей только встретить Трагера, например, или Уокера, но самым страшным для нее был Манера. Среди них всех, он был для нее самым запущенным пациентом. Если у Глускина был маломальский рассудок, он отдавал отчет своим действиям, то Фрэнк был самым глубоко больным пациентом этой клиники.

А еще где-то глубоко внутри теплилась мысль о новой жизни. А что, если ей удастся сбежать от всего этого и начать новую жизнь? Уехать туда, где никто ее не знает, завести новых знакомых, а здесь пусть для всех она будет считаться мертвой.

Переворачивая бекон на сковороде, девушка обратила внимание на синяки на запястье. Как бы не было горько, но без Эдди она и пары часов не протянет. Ей хватало смелости признаться в этом самой себе.

Виктория всеми силами старалась избегать «супруга». Особенно после их прошлой ночи. Стыд и страх, что она испытала, граничил с физическим наслаждением и удовлетворением плотских желаний.

Девушка сбежала от него в душ, затем заверила его, что сама справится с завтраком, лишь бы побыть одной. Блейк отпивала горячий кофе, наслаждаясь его горьким вкусом. Отсутствие медикаментозного лечения и тем более экспериментов Меркоф шли на пользу, за эти дни у нее не случилось ни одного припадка. Может она не настолько сумасшедшая, раз может выстраивать логические цепочки и предугадывать последствия своих решений? Или нет?

Приготовив яичницу, балерина вдруг осознала, что давно не чувствовала себя на столько живой. Это было очень странно, если учесть прошедшую ночь, и что она в заложниках у одного из самых опасных маньяков США. Что это? Та самая новая жизнь, о которой она думала до этого? Не так себе она все представляла. Но, тем не менее, внутренне чувство никуда не делось.

Дверь в столовую открылась, и в помещение вошел Глускин. В руках у него был огромный нож, а рубашка и жилетка перепачканы кровью.

Виктория не проронила ни слова, она хорошо понимала, что произошло. Ни к чему были бы вопросы о его внешнем виде. Девушка лишь прикрыла глаза, сделав глубокий вдох. Блейк проглотила ком в горле, не дав слезам сорваться с ресниц. Она не в силах повлиять на это. Доктора были не в силах помочь Глускину, что уж говорить о ней. Такие как Эдди неизлечимы. Накачай его хоть всему лекарствами Маунт-Мэссив, это не поможет.

Балерина не знала как вести себя с Эдвардом в целом, а в таких ситуациях тем более, поэтому выбрала самую нейтральную позицию. Девушка успокаивала сама себя и просто игнорировала все происходящее. Она старалась не смотреть в его сторону.

Глускин был маньяком, кровожадным убийцей, насильником и психопатом, но чертовски обаятельным. Он прекрасно умел расположить к себе и так же чувствовал расположение других. Эдди заметил ее мимику, прикрытые глаза и прочие жесты, указывающие на страх перед ним.

-Я сделал это ради нашей безопасности любимая, — обратился он к жене.

Блейк не ответила. Она знала, что он это скажет. Эдвард все свои поступки и действия сводил к одному — безопасности их «семьи».

Виктория молча выложила яичницу на тарелку, поставив на стол перед ним. Девушка развернулась к столешнице, дабы закончить дела. Эдди подошел к ней вплотную, прижимаясь грудью к хрупкой спине. По ее коже пробежал мороз, сердце забилось чаще, а руки задрожали. Глускин положил грубые ладони на ее тонкую талию, склонившись к темным волосам. Он зарывался в них лицом.

-Не бойся меня моя девочка, — нашептывал он ей, вводя в транс. — Я не причиню тебе вреда, я так сильно люблю тебя. Ты не должна меня бояться, я твой муж и буду беречь тебя от всего в этом мире. Страх рождает ненависть. А я рассчитываю на взаимность моих чувств к тебе.

Балерина делала частые и неглубокие вдохи, не смея открывать глаз. Она не знала, что должна делать. Поцелуи маньяка переходили с едва ощутимых и легких, на страстные и настойчивые. Глускин проводил ладонями с талии к груди и животу, пускаясь ниже к бедрам. Виктории было страшно и стыдно, но на удивление она не испытывала омерзения. Ее тело говорило об обратном, когда она чувствовала тяжесть внизу живота и влагу, что сама выделяла.

Пальцы девушки сжимали нож. И в ее голове ютилась мысль, вонзить его куда придется, тем самым подарив себе шанс на побег. Побег куда? Но что если она промахнется? Или попадет всего лишь в руку, ведь для Эдди это как укус комара? Было страшно представить, что ее ждет. Виктория тяжело дышала, откинув голову назад и открыв шею. Она открыла глаза, из-за очередной мысли посетившей ее голову. А она это не делает лишь из-за страха? Или все же есть другая причина?

Глускин еле удерживал себя. Ему не терпелось соединиться с его возлюбленной прямо здесь и сейчас в жарком соитии. Ему невероятно нравилось овладевать ею, как прошлой ночью, что никак не выходила из его головы.

Эдвард прекратил свои действия, и осекся. Виктория тоже это слышала и напряглась.

Как бы ему не хотелось сейчас останавливаться, но это было необходимым. Ради их безопасности.

-Оставайся здесь и не выпускай нож из рук, — наказал он жене, указывая на нее пальцем. — Я проверю и вернусь. В случае чего никому не открывай.

Балерина побледнела. Он знал. Знал о чертовом ноже, видел его в ее руке и ничего не сделал, чтоб отнять оружие. Это сильно удивило девушку. А еще поразило то, что, кто-то посмел пробраться в берлогу жениха. Ей стало любопытно, кто же такой отчаянный, или вконец рехнувшийся. Выждав около двадцати минут, Виктория приняла решение вернуться в локацию их обитания.

Она как мышка прокрадывалась по коридору, слыша возню и крики, а еще голос Глускина. Кричит не Эдди, значит, опасность минимальна. Блейк короткими перебежками, крепко сжимая нож, добралась до берлоги. Балерина прильнула к щели в двери, наблюдая за происходящим. Лежащая на полу лампа, слабо освещала помещение, но этого было достаточно, чтоб Виктория различила Вэйлона, лежащего на столе с пилой и Эдди над ним.

-О нет, — шепнула девушка, зажимая рот рукой.

Шум в коридоре позади нее, оповестил о приближении незваного гостя. Кто-то из пациентов брел сюда на звуки. Балерина, не поднимаясь в полный рост, направилась вперед по коридору, чтоб избежать встречи и с Эдди и с неизвестным. Девушка знала, что в «мастерскую» Глускина можно было попасть через другую дверь, что была в их «доме». Мысли хаотично кружились в голове, пульс бил в виски, Блейк не представляла, как ей высвободить Парка. Но бросать его там она не собиралась. Он пришел сюда за ней, чтоб спасти ее шкуру. Совесть не позволяла оставить его на растерзание Глускину.

Оказавшись у нужной двери, Виктория тихонько повернула ручку. К ее счастью, она оказалась открытой. Проскользнув внутрь, она пряталась в темноте среди ящиков и прочего хлама. Ее всю трясло, ведь в любой момент Эдвард мог просто убить Вэйлона. Затыкая рот руками, она вслушивалась в речь маньяка.

-Я все делаю, чтоб защитить мою семью, — ровно и спокойно говорил Глускин, проделывая манипуляции с пилой. — Стараюсь для моей любимой девочки, а Вы так и норовите все испортить. Лезете сюда.

-Она не твоя, больной ты ублюдок, — гневно выкрикивал Парк.

Судя по его крикам и стонам, мужчина был ранен.

-Шшш, — Эдди приложил палец к губам. — Никто не позаботится о ней, лучше меня. Скоро у нас появятся дети, я это точно знаю, я стараюсь…и никому не дам нам помешать.

-Боже, — выкрикнул программист, не в силах терпеть боль.

-Я буду хорошим отцом, уж поверь, — вещал Эдвард, не обращая внимания на крики жертвы. — Которого у меня никогда не было. Я никогда не допущу, чтобы что-то случилось с нашими детьми. Ничего такого, как…

Включив пилу, Эдди двигал несчастного навстречу неминуемой гибели. Виктория уже отчаялась что-либо изменить, поэтому приготовилась просто выскочить из темноты, а что делать дальше, не представляла.

В глазах Вэйлона полнейший ужас. Он понимает, что сейчас будет адская боль, за которой последует неизвестность.

Все остановил ворвавшийся в «мастерскую» псих. Он набросился на Эдварда, сбив того с ног. Завязавшаяся драка, дала шанс и Вэйлону и Виктории. Девушка вдруг почувствовала прилив сил и рванула к несчастному. Парк же пытался высвободить хоть одну из рук и ему это удалось.

-Виктория! — воскликнул программист. — Боже ты жива. Слава Богу, ты жива.

Блейк разрезала веревки, освободив мужчину.

-Скорее нам нужно бежать, — Парк схватил девушку за руку волоча к выходу.

-Виктория, — по помещению раскатился вопль Глускина.

Ярость придала жениху сил, хотя, казалось бы, куда еще. Он поднял напавшего на него пациента и насадил на штырь, торчащий из пола. Он пробил тело несчастного, и кровь хлынула из него, как из лопнувшей вишни, заливая Эдди и пол.

Вэйлон рванул в коридор, крепче сжимая руку девушки. Блейк бежала за ним, в мыслях заминаясь. Она знала что будет, если Эдди догонит их. Стоит им только оступиться, их судьба будет предрешена.

Завернув за угол, Парк указал на шахту лифта. Он планировал вместе с ней спуститься вниз, в надежде на спасение.

-Скорее туда, — прикрикнул программист, указывая на цель.

Визг Виктории пролетел по коридору, и Парк почувствовал тяжесть в руке, а затем как ее пальцы выскользнули из его ладони. Мужчина обернулся. Блейк лежала на полу, хватаясь за ногу из которой торчала рукоять ножа. Кровь мгновенно напитала штаны бордовым пятном, а лицо ее исказила гримаса боли.

-Черт, — рявкнул Парк, намереваясь сделать пару шагов назад к ней.

Глускин уже стоял над девушкой. Возвращаться не представлялось возможным.

-Как ты могла так поступить, — взвыл маньяк. — Ты же не такая как все они.

Псих перевел взгляд на программиста.

-Вэйлон беги, — провыла балерина.

Вэйлон рванул с места, как только Эдди сделал шаг в его сторону. Глускин был выше и сильнее, догнать Парка не составляло труда, и он уже предвкушал месть. Но мужчина, находясь в отчаянии, был готов прыгнуть в неизвестность, чем отдаться на милость жениха. С разбега Парк прыгнул в шахту лифта, не успев ухватиться за лестницу, и упал куда-то в темноту. Судя по звуку падения, Глускин предположил, что тот — труп. Вряд ли он выжил после такого падения.

Но у судьбы на этот счет были другие планы, она не распоряжалась отдать его в объятья смерти, приготовив для него более долгий и мучительный путь.

Эдвард отдышался, дав волю чувствам. Из его глаз потекли слезы. Маньяк до боли сжимал кулаки, а затем направился к лежащей на полу жене. Виктория пыталась вынуть нож из икры, чтоб отползти в угол.

-За что ты так со мной? — выдавил из себя Глускин, склонившись над ней.

Эдди резким движением вынул нож из ноги девушки, что сам кинул в нее. Блейк взвыла от боли, рана кровоточила.

-Не надо, пожалуйста, — плакала девушка, хватаясь за его руку, что сомкнулась стальной хваткой на хрупкой шее.

Глускин с легкостью поднял балерину с пола, удерживая за горло. Та хрипела, цепляясь ногтями в его предплечье. Его заплаканные глаза, полные разочарования, было последним, что она видела, перед тем как потерять сознание.


Открыв глаза, Вэйлон не понимал где он, и что происходит. Тьма и холод вокруг дезориентировали. Мужчина попытался встать, но дикая боль в теле пронзила его. Пот стекал с его лба, попадая в глаза, Парка лихорадило. Включив камеру и режим ночного видения, мужчина понял, что лежит в шахте лифта. Именно туда он и прыгнул от Глускина. Как он остался жив, это большая загадка. Но вот что он, судя по всему, сломал себе обе ноги, это уже ближе к реальности. Состояние шока и страха притупляли боль. И он выполз на нижний этаж из шахты. Парк периодически терял сознание, снова приходил в себя. Отчаяние все больше поглощало мужчину. Он думал о Виктории, скорее всего она уже мертва. И он тоже здесь сгинет. Умрет от голода и обезвоживания. Если конечно его раньше времени не найдет кто-то из пациентов. Обреченный на мучительную смерть, Парк заплакал. Он отдал бы все, чтоб еще хоть раз увидеть жену и сыновей. Как его Лиза одна вырастит мальчиков? Кто позаботится о его семье? Как долго ему страдать, прежде чем смерть обнимет его своими костлявыми руками?

Все эти мысли кружили в его голове и за ее пределами. Вэйлон пытался ползти в закуток коридора, дабы не оставаться в проходе и не привлекать внимания пациентов. На грани сознания и беспамятства, мужчина отер пот со лба, затем принялся осматривать поврежденные места. Боль не давала ему даже прикоснуться к ногам. Очередная вспышка боли погрузила мужчину в небытие, отключив его сознание.


Виктория пришла в себя от холода. Сквознячок из разбитого окна обдувал ее ночной прохладой. Девушка жмурила глазаот света, хоть тот и был слабым, ей было больно смотреть на него. Вскоре глаза привыкли к освещению, что граничил с полумраком, и она смогла понять, где находится. Абсолютно нагая, она лежала на полу в той самой «мастерской». На столе с пилой лежал выпотрошенный труп пациента, что напал на Эдди, когда тот намеревался убить Парка. Кровью был залит стол, пол, место, где лежала Виктория и все, что она видела перед собой.

Волосы на голове девушки зашевелились. А панике она подскочила, но раненая нога отдалась болью, возвращая девушку на место. Рана была обработана, зашита и забинтована.

Блейк была на грани срыва. Слезы застилали глаза. Ей хотелось стереть с себя присохшую к ее коже кровь убитого. Балерина хрипела и выла, не в состоянии кричать. Ее глаза округлились в ужасе, а лицо вытянулось, когда дверь в мастерскую открылась, и в нее вошел Глускин.

Он был одет в отличие от нее, это заставило Викторию зажаться в комок, пытаясь прикрыть наготу.

Маньяк прошел к центру, окидывая взглядом все вокруг. Затем приблизился к девушке, забившейся в углу. Он больно схватил ее за лицо, залив в открывшийся ротик воду, что любезно принес для нее.

-Я так старался для тебя, — шипел он ей в лицо, упуская слезы из голубых глаз. — Ради наших детей…

Блейк еще больше зажималась от звука его голоса. Ее трясло.

-Как ты могла убежать с ним? — переходил на крик Глускин. — Чем он лучше меня? Но это не важно.

Виктория дрожа, забилась в угол, в страхе позабыв о раненой ноге. Она смотрела на него, не моргая. Казалось, стоит ей на долю секунды прикрыть глаза, произойдет нечто ужасное.

Глускин столкнул со стола труп и тот с характерным звуком упал на землю. Блейк тошнило.

Эдди поднял девушку с пола и толкнул вперед. По инерции она упала на стол, успев затормозить руками.

Маньяк, приблизившись к ней, расстегивал ширинку брюк, прижимая девушку к столу свободной рукой. Ужас и омерзение овладели ею. Руки скользили по еще не до конца свернувшейся крови, и она падала грудью на влажную поверхность. Виктория заливалась слезами, вещая что-то не членораздельное. Она умоляла его остановиться, обещая, что больше так не будет. Но у маньяков отсутствует эмпатия.

-Ну, разумеется, ты станешь хорошей девочкой, — усмехался он. — Надо только постараться, я об этом позабочусь.

Ногой он толкнул ее ножку, раздвинув ее бедра. Окончательно потеряв равновесие, Блейк упала торсом на окровавленный стол.

Не церемонясь и не дожидаясь разрешения, Эдвард грубо вошел в нее, сразу на полную длину. Виктория сильно жмурилась от боли, зажимая пальчики в кулаки. Теплая кровь пачкала ее промежность и пах Эдварда. Он двигался резкими толчками, вдалбливая девушку в стол.

-Вот так, — шипел он, наматывая ее длинные волосы на кулак. — Ты только моя, родишь только моих детей.

Слишком быстрые движения привели его к скорому оргазму. Ноги балерины подкашивались, не в силах ее больше удерживать. А сперма, смешавшаяся с кровью, вытекали из нее.

Тогда он поднял жену с пола и усадил на липкую поверхность стола. Виктория поджимала колени к себе, но Глускин притягивал ее за ноги, не давая ей закрыться.

-Обними меня ногами, — приказал он ей.

Эдди прижимал ее сильной рукой за талию, входя вновь. Второй раз было уже не так больно. Из-за его резкости и размеров, у Блейк возникли множественные внутренние надрывы, повлекшие кровотечение. Это нисколько не смутило и не остановило Глускина. Маньяк продолжил свои движения.

-Поцелуй меня, — рваным дыханием требовал он, не замедляя темпа.

Виктория не подчинялась, отворачиваясь от него. Тогда Эдвард закинул ее руки на свою шею, свободной рукой удерживая за затылок.

-Поцелуй меня сейчас же, — повторил он, так же рвано хватая воздух.

Эдди поймал ее губы, проникая в ее ротик языком. Он овладевал каждой ее частичкой.

-Я буду трахать тебя всю ночь и весь день, пока ты не забеременеешь, — шипел он, не выпуская нижнюю губу Виктории из своего болезненного поцелуя.

Виктория цеплялась за воротник его рубашки, оттягивая его назад, от чего ткань трещала и роняла пуговицы. Глускин усмехался ее действиям.

-Тебе нравится, — улыбался он, зацеловывая ее шею. — Я знаю, тебе это нравится.

Он продолжал двигаться в том же темпе без устали. Уставшая и ослабшая Виктория надеялась на скорый финал, но у Эдди были другие планы.

-Не отпуская меня, — приказывал жених, чувствуя как ее руки и ноги расслабляются. — Обнимай меня крепче родная.

Эдвард обещал ей ночь «любви» и сдерживал обещание. Блейк уже потеряла счет времени и количество его семяизвержений.

К утру он все же сжалился над несчастной и позволил ей отдохнуть. Но лишь потому, что она была ранена.

Прижимая ее обнаженное, перепачканное кровью тело к себе, Глускин целовал ее макушку.

-Сейчас ты отдохнешь, а когда наберешься сил, мы продолжим, — вторил он ей. — И так до тех пор, пока твое лоно не примет мое семя.

Обреченная на страдания, Виктория закатила глаза и отключилась. Ее сознание тоже сжалилось над ней и позволило провалиться в небытие.


-Ты не смог спасти ее, потому что сам был ранен, — закончил рассказ за него Харви.

-Да, — тяжело вздохнул Парк. — Я подвел ее.

-Но ты старался, — оправдывал его парень.

-Мои «старания» привели к тому, что стало только хуже, — уселся на стул уставший Вэйлон.

-Ты не знал, что так будет, — быстро проговорил Блейк, закидывая голову назад, не давая слезам выкатиться из глаз.

Рассказы Вэйлона о том, как Глускин насиловал Викторию злили, и приводи в бешенство Харви, но он ничего не мог сделать. От этого становилось только хуже. Собственное бессилие бесило куда сильнее, чем поступки его отца.

-Мне следовало сбежать одному и позвать на помощь, — Парк угостился сигаретой, вежливо поданной парнем. — Глускин не убил бы ее, а я бы смог привести подмогу.

Оба курили, погрузившись каждый в свои мысли. Но думали, скорее всего, об одном.

-Мы должны найти ее до рассвета, — прервал тишину Блейк. — Я должен ее увидеть.

-Найдем, — кивнул Парк. — Уже немного осталось.

Выглянув в коридор, и убедившись, что там никого нет, Парк подал сигнал Харви. Они тихонько вышли в коридор.

-Как же ты выжил? — спросил Блейк.

-Благодаря твоей матери, — взглянул на него мужчина. — Она не дала мне умереть и выходила меня.

Вэйлон подошел к развилке. С одной стороны была лестница, с другой еще один коридор. Куда именно идти он не знал. Не бывал в этом месте. Блейк, стоявший все это время позади него, вдруг вышел вперед к лестнице и как под гипнозом пошел вверх.

-Харви ты куда? — удивился Парк.

-Нам сюда, — улыбнулся он.

Вэйлону стало не по себе.

-С чего ты так решил?

-Я чувствую ее, — улыбался он, поднимаясь все выше.

-Викторию?

-Да, — лицо Харви засияло.

-Ты пугаешь меня, — смутился Парк.

-Пойдем, — махнул он рукой.

Вэйлон послушно шел за юношей, изредка оборачиваясь назад, так как позади слышался шум.

-Как это? — вдруг спросил мужчина.

-Не знаю, как объяснить, — хихикнул Харви. — Это тепло внутри и свет, и я в голове слышу ее.

-Что она говорит?

-Не могу разобрать, просто идем.

На следующем этаже он так же следовал за Блейк. Харви привел его к двери, перед которой лежал засохший цветок.

-Думаю, она этим хотела что-то сказать, — пробормотал парень, вращая остаток растения между пальцев.

-Наверное, нам сюда, — толкнул дверь мужчина. — Я первый, ты за мной.

Не успели они войти, как со стороны лестницы раздался шум и рычание.

-Уокер, — предположил Вэйлон. — Быстро в шкаф.

Старый покосившийся платяной шкаф, приветливо открыл перед ними свои двери, уместив в себе обоих.

-Сидим тихо, — прошептал программист.

-Может он уйдет? — предположил парень.

Парк прижал палец к губам, прислушиваясь. Из коридора послышались визги кого-то, кто все же встретился с Крисом.

Харви зажмурил глаза, сдерживая крик. Вэйлон пытался успокоить дыхание.

Все провалилось в тот момент, когда шаги Криса остановились у места их убежища.


Виктория пришла в себя под струями прохладной воды. Эдди придерживал ее одной рукой, другой промывая лицо девушки. Блейк не с первого раза, но все же открыла глаза. Глускин был так же обнажен, как и она. Но в отличие от нее, он уже был чистым. Эдди пенной мочалкой проходился по поверхности ее кожи, смывая присохшую кровь.

-Мы все смоем, вместе со вчерашней ссорой, — улыбался он жене.

Тело балерины била дрожь, кажется, у нее была лихорадка. Ее губы синели, а голова кружилась. Машинально Блейк хваталась за Эдварда, чтоб не упасть.

Здесь в душевой освещение было куда лучше, чем в их «спальной» и она могла разглядеть его получше. Первым что бросилось в глаза, были многочисленные шрамы. Они осыпали весь его торс и руки, так же следовали и к бедрам, некоторые и вовсе были похожи на клеймо. Например, на груди отчетливо красовалось нечто подобное.

Промыв волосы любимой, Глускин завернул ее в полотенце, поднимая на руки.

-Мне нехорошо, — осмелилась обратиться к нему Виктория.

-Похоже, у тебя жар, — Эдди прильнул губами к ее виску.

Странное ненормальное чувство стыда перед маньяком испытала Виктория. Он ведь правда заботится о ней, а она предает его доверие. Не будь здесь Глускина, ее настигла бы жестокая и мучительная смерть, а перед этим…

-Я раздобуду лекарства для тебя, — произнес он своим обыденным тоном, надевая брюки.

-Ты не знаешь какие, — перечила балерина. — Я пойду с тобой.

-Как вчера, — саркастично подшутил он. — Забудь, — его настроение снова сменилось. — Это очень опасно, ты останешься здесь.

-Я знаю, где они лежат, если мы пойдем вдвоем, это облегчит вылазку, — настояла она.

Эдди молниеносно развернулся к девушке, обхватывая ее лицо руками.

— Обещай слушать меня во всем и держаться строго возле меня, — всматриваясь в синие глаза, вторил жених.

-Обещаю, — виновато опустила глаза Блейк.

-Хорошо, я тебе верю, прошептал он, прильнув к ее губам.

Виктория не ответила взаимностью, но и не скривилась. Девушка лишь покорно держалась, терпеливо прикрыв глаза. Она думала о Вэйлоне, надеялась, что он еще жив и возможно его еще можно спасти.


========== Безумие, ты победило ==========


Комментарий к Безумие, ты победило

Настоятельно рекомендую во время чтения, к прослушиванию: Evanescence - My heart is broken.

Наслаждайтесь!

Все же после ранения Виктория передвигалась с трудом, о быстром шаге, тем более беге и речи быть не могло. Она могла идти, но очень медленно и сильно хромая на правую ногу.

Глускин понимая это, нес жену на своей спине. Она, обхватив его шею, сзади висела на нем, придерживаемая им за ноги. Эдди просунул пальцы под колени девушки, чтоб она не была совсем на весу. Ему было легко нести ее в любом случае, он лишь заботился об ее удобстве.

-Ты маленькая обезьянка, — вдруг подшутил маньяк.

Блейк, погруженная в свои мысли, не сразу поняла, о чем он вообще. А через несколько секунд, едва заметно улыбнулась.

-Как ты себя чувствуешь? — продолжил он.

-Нормально, — кротко ответила балерина.

-В любом случае, нам надо поторопиться, здесь опасно, — снова изменился его голос. — Я не могу подвергать тебя опасности.

Эдвард нес ее наименее оживленными коридорами, поэтому их путь был немного длиннее. Блейк старалась запомнить все повороты, номера блоков, этажи и прочее. На случай, если ей удастся все же сбежать. Но количество пациентов в коридорах, что бродили по собственной воле и вытворяли не вполне нормальные вещи, ужасало и отнимало всякую надежду на спасение. Вдруг она поняла, что сейчас они находятся на том самом этаже, куда упал Вэйлон.

Сердце сильно забилось, а ладони вспотели. Девушка приготовилась увидеть его переломанное тело на дне шахты. Слезы уже заблестели в ее глазах, а тошнота подступила комом в горле. Ей хотелось зажмурить глаза, чтоб не видеть этого ужаса, не видеть ее надежду на спасение изломанной и мертвой. Но не сделала этого. Не посмотреть на него было бы оскорблением, а как же отдать дань уважения? Пересиливая себя, Виктория все же повернула голову в сторону злосчастного места.

Ее глаза широко распахнулись, и она часто задышала, увидев пустоту. Пара слез все же сорвались из ее синих глаз, да и тошнота никуда не ушла. Но теперь это было от радости, а не от волнения перед чем-то неприятным.

Глускин заметил ее частое дыхание и то, как сильно она пытается проглотить ком в горле.

-Все в порядке? — остановился он, повернув голову в бок, улавливая ее образ краем глаза.

-Да, — солгала она. — Просто мутит что-то.

Эдди остановился и опустил любимую на пол. Удерживая ладонь в области живота, Блейк сделала пару шагов в сторону цветочного горшка. В отсутствие других емкостей, вырвала в него. Глаза жениха блеснули огоньком. Он достал бутылку воды из рюкзачка на спине девушки и любезно поднес ее к губам Виктории.

Маньяк убирал за ушко, выбившиеся прядки ее волос. Он понемногу вливал воду в ее приоткрытый рот, внемля каждому ее вздоху.

-Спасибо, — слабо прошептала балерина, ополоснув рот.

Глускин улыбался. Он уже точно знал, что получилось все им задуманное.

Виктория думала лишь о том, что Вэйлон выжил. Она это точно знала, чувствовала в душе. Все ее мысли были вокруг этого. Куда же он делся? Кто-то его забрал? Или ему удалось уцелеть при падении? Девушка даже не обращала внимания на улыбку Эдди, да и вообще на него в целом, стараясь абстрагироваться от него, как от похитителя.

Оказавшись в пункте назначения их вылазки, каждый занял позицию. Эдвард был на страже безопасности, Виктория подыскивала нужные ей медикаменты, и все, что могло быть полезным. Конечно, задачу усложнял беспорядок, после погрома пациентами. Многое было не на своем месте, и было сложно найти все то полезное, среди прочего хлама. Но Виктория справлялась и с этим. Девушка складывала в рюкзак лекарства, название которых хорошо знала, а те в которых сомневалась, откладывала в отдельный карман. На этот счет у нее была надежда на медицинскую литературу, что она попутно просматривала.

Перешерстив множество книг, бумаг и всяких документов, ей на глаза попалась папка, в надежде на полезную информацию, Блейк перебирала пальцами ее содержимое. И наткнулась на медицинскую карточку Эдварда Глускина. Виктория на секунду замерла, а затем вытянула документ и убрала в рюкзак к книгам, что посчитала полезными.

Все, что она знала об Эдди, было лишь слухами. О его реальной биографии мало кто был осведомлен, кроме врачей. Банальное любопытство подтолкнуло девушку на этот шаг.

Он вызывал у нее интерес. Странный, нездоровый и пугающий интерес. Ведь балерина даже не знала возраст своего сожителя.

-Ты все? — поинтересовался Глускин, выглядывая в дверной проем.

-Да, — ответила она, застегивая рюкзак.

-Нам пора возвращаться, у меня еще есть дела.

-Да пойдем, — Виктория покорно засеменила к выходу, попутно захватив глазные капли.

Она уже давно заметила его всегда красные глаза из-за опытов Меркоф ну и плохого сна.

Глускин поднял жену на плечи и понес к их «дому». Виктория отмечала, как пациенты боятся его, как прячутся и перешептываются фразами «жених идет». Ей стало вдруг очень жутко. Эдди был намного страшнее и опаснее, чем они себе представляли.

Оказавшись в их обители, Виктория все же решила попробовать применить другую тактику. Раз уж ей не сбежать, то может, стоит попробовать договориться. Хочет она того или нет, но ей придется уживаться с ним.

Доверие Эдди было подорвано ее попыткой сбежать, поэтому он снова приковывал Викторию цепью, но на этот раз она была длинной и девушка могла перемещаться по комнатам, но до выхода дойти не было возможности.

-Я хочу, чтоб ты избавился от этого, — стоя в центре комнаты, она указывала на «мастерскую».

Ее большие, синие глаза блестели от принятых транквилизаторов. Они были спонсором ее смелости и решительности.

Глускин виновато опустил глаза.

-Эдди, — позвала она его по имени.

Он сразу же на это отреагировал.

-Я сожгу их во дворе, — заверил он возлюбленную, направляясь в «мастерскую».

Виктория удивилась, и даже немного обрадовалась его поведению. Возможно, она действует правильно, и сможет наладить с ним контакт.

В его отсутствие, девушка, наконец, принялась читать найденную медицинскую карту. Глаза бегали по строчкам, а пальцы перелистывали страницы. Блейк забралась на диван, понимая, что изучение его биографии займет время.

В принципе уже с первых строк было понятно, что проблемы Глускина были намного серьезнее, чем она думала. То, как описывал это доктор для отчета… можно было сказать, что он сглаживал углы. Ведь добравшись до причин, Виктория не смогла сдержать слез.

Помешательство Эдварда уходило далеко в детство. Он не родился больным. Таким его сделал родной отец…

Виктория давилась слезами, упорно продолжая поглощать правду. На фоне его детства и юности, ее проблемы теперь казались ей не такими и кошмарными, хоть она и проводила между ними параллель.

У Эдди не было шансов…. Его психику ломали и уродовали с самых малых лет. Изменить и исправить ничего нельзя. И никому не подвластно это. Почему-то сейчас Блейк злилась на его родительницу. Что она за мать такая, раз допускала издевательства над собственным ребенком? Потом вспомнила, как сама оказалась здесь, и вопрос отпал сам собой.

Впервые за все это время, ей стало жаль Глускина. Она не забыла его насилия над ней, всех этих жестоких убийств и прочего. Но теперь, понимала, почему он такой.

Дочитав медкарту до конца, девушка поспешила убрать ее, чтоб он не нашел. Виктория вдруг подумала о том, что тоже стала частью его истории. Может быть, если она поведет себя более благоразумно и постарается понять его мотивы, то сможет остановить это безумие, став его последней жертвой.

Поток ее мыслей нарушил шум и бубнеж. Когда окна на чердаке были открыты, то в нижних помещениях было все слышно.

Блейк подошла максимально к окну, насколько это позволяла цепь. И притаившись, стала вслушиваться. Девушка знала, что над ними жил Деннис. У него было тяжелое заболевание, и в нем умещалось сразу четыре личности. Эти личности часто беседовали между собой, и балерина уже даже могла отличать их друг от друга.

Вот и сейчас он нес бред о Трагере, которого так боялся, о новом его пациенте, которого он выкрал у него. Для каких целей он ему понадобился, было неизвестно, но любопытно. Как поняла Виктория из его бреда, что две личности пожалели несчастного и помогли бежать от сумасшедшего хирурга.

Ими, скорее всего, были братья, так как дед и отец всегда были против подобного. Слишком они страшились Эдди.

Виктория взяла это на вооружение. Глубоко внутри она тешила себя мыслью, что возможно это был Вэйлон. Может быть, если ей удастся вернуть доверие Эдварда, то получится заглянуть на верхний этаж и разузнать подробности.

Блейк от скуки разобрала все медикаменты, прочла инструкции к ним, разложила по нишам. Те же манипуляции проделала с едой, наделала гору сэндвичей, готова была разобрать весь хлам в «доме», лишь бы хоть ненадолго заткнуть внутренний монолог. Но голос не умолкал. Он упорно твердил о том, как они с Глускиным похожи. И что она здесь, потому что заслужила это все. Ее не зря поместили в психиатрическую лечебницу. Доктора догадывались о страшной правде, которую она скрывала. И Виктория очень ясно понимала, что здесь ей самое место. Она такая же, как и Глускин, ничем не лучше. Не ей презирать его….

До приезда в Маунт-Мэссив, Блейк упорно отрицала свой диагноз и сумасшествие в целом. А теперь не была так уверена. Она прочитала слишком много книг по психиатрии, и сейчас вполне была согласна с этим. А еще, понимала поведение Эдди, и даже могла объяснить многие его поступки, включая собственное изнасилование.

Что если все это ее судьба? Может ей суждено жить здесь с ним? Может это наказание за все их грехи, совершенные в больном гневе, в который их в свое время вогнали самые, казалось бы, близкие люди? И вовсе не стоит никуда бежать, а принять это существование как расплату за содеянное? Что если это не смерть… это жизнь… ее новая форма?

-Неужели я так быстро прошла все стадии принятия неизбежного? — задала себе вопрос балерина. — Или нет?

Ее взгляд упал на аккуратно расставленные бутылочки и упаковки с лекарствами. Первый промах Глускина. Об этом он не подумал. Эдвард оставил любимую один на один с целым арсеналом всего, что может проводить ее от пункта А, в неизвестность.

Соблазн велик. Но Виктория не спешит приступать к действиям, и перешагивать порог в неизвестность. Ее тонкие пальцы касаются флакончиков, перебирая их, словно выбирая с чего начать.

Мысль о Вэйлоне якорем удерживала девушку от этого шага. Она помнила, как он рассказывал ей о своей семье, как скучал по ним. Блейк не могла бросить его здесь одного. Что если ему нужна ее помощь, а она просто подведет своего единственного союзника?

-Только ли это тебя удерживает? — осмелилась она спросить у себя самой.

Эдвард Глускин. Виктория прониклась жалостью к нему. Ей было так жаль того маленького мальчика внутри этого огромного маньяка психопата. Может быть, она единственный луч света в его воспаленном воображении. Блейк доводилось читать о подобном, когда жертвы привязывались к своим похитителям. Именно это сейчас происходило с ней. Она начинала ему сочувствовать, жалеть его.

Виктория легла на пол, гремя цепью. Приняла позу трупа, всматриваясь в мерцающую лампу на потолке. Представляла, как он придет, а она лежит здесь, совсем охладевшая, с мутным взглядом. Ее воображение в красках описывало его истеричное поведение, и горе, пожирающее несчастного маньяка. Она буквально видела, как его сильные руки прижимают ее бездыханное тело, как горько он рыдает, зарываясь в ее смольные волосы, как целует посиневшие губы. Из глаз сорвалось пару слезинок. Она не может… вот так бросить его одного здесь, сбежав из этого ада. Не может предать Парка. Что если он рассчитывает на ее помощь?

Врачи убили кучу времени и медикаментов на лечение ее расстройства, стараясь вытравить мысль о самоубийстве из ее головы. Кто бы мог подумать, что для этого нужен другой сумасшедший?

Она рассмеялась сама себе. Балерина окончательно рехнулась, после всего произошедшего с ней. Иногда внутри девушки разгоралась надежда на светлое будущее, на то, что она сможет начать новую жизнь. Эти мысли граничили с четким пониманием, что ей не выбраться отсюда живой никогда. Были ли эти мысли пророческими?

Виктория лежала на полу, играя с тенями. Пальцами она создавала причудливые узоры и видения, утопая в мыслях и готике этого места.


Распахнувшаяся дверь шкафа на секунду остановила сердца, прячущихся внутри. Оба широко округлили глаза и вытянули лица в удивлении. Шок и ужас, что они испытали в этот момент, были несравнимы ни с чем.

Перед ними стоял Крис Уокер. Харви, наконец, увидел его лицо вблизи и испытал настоящий страх, граничащий с омерзением. Вэйлона поглотило отчаяние.

Блейк первым принял на себя весь удар. Псих схватил его за шиворот и выволок из шкафа, затем сильно толкнул в сторону, принимаясь за Вэйлона.

Парк был меньше Блейка в массе, с ним Крису было легче. Он отшвырнул его как котенка. Программист сильно ударился о стену и упал на пол, теряя ориентацию и понемногу сознание. Перед глазами все сильно поплыло, и мужчина понял, что отключается.

-Харви, — еле прохрипел он.

За парня, он переживал куда больше, нежели за собственное положение.

Уокер направился к Блейку, что уже успел подняться на ноги. Парень лихорадочно бегал глазами в поиске орудия самообороны. Ему часто доводилось участвовать в драках, особенно в приюте. Но никогда он не сталкивался с подобного рода вещами. Ничего подходящего вокруг не было, отбиваться рюкзаком было так себе идеей.

Внезапная вспышка света озарила комнату, это заставило парня зажмурить глаза, прикрывая лицо руками.

-Пойди прочь, — прокричал мелодичный девичий голос.

Послышался звон стекла, и недовольное рычание психа. Блейк открыл глаза и тут же метнулся к лежащему на полу Парку.

-Вставай, — натужно обратился он к мужчине, поднимая его с пола.

Встать самостоятельно он не мог, удар пришелся слишком сильным, особенно если учесть слишком разную весовую категорию.

Поднявшись на ноги, оба глядели на происходящее. Блейк с надеждой и удивлением, Парк как заколдованный.

Перед ними была девушка лет восемнадцати, может двадцати. Невысокая, худенькая, в сорочке, едва достающей до колен и локтей. Ее черные длинные волосы змеями спускались к талии, а огромные синие глаза очень выделялись на фоне бледного лица. Вся она словно сияла изнутри, озаряя помещение.

Девушка швырнула в Криса стул, попав в голову. Это ненадолго дезориентировало пациента.

-Виктория, — первым прошептал Парк, все так же удерживаясь за юношу.

-Скорее за мной, — прокричала она им, выскакивая в коридор.

Блейк даже не взглянул ни на Вэйлона, ни на Уокера. Почувствовав прилив сил, он тащил на себе Парка как тряпичную куклу, следуя за девушкой. Больше он не видел ничего, только ее светлый образ в этих мрачных и уродливых коридорах.

Что-то теплое разлилось по телу, и тянуло грудь вперед. Из самого солнечного сплетения будто бил фонтан света, стремя его вслед за Викторией. Парень больше не чувствовал страха, отчаяния, усталости, только тепло и энергию.

Выбежав в другой блок, они остановились. Виктория рывком захлопнула решетчатую железную дверь, зацепив ее замком.

-Виктория, — осмелился позвать ее по имени Блейк, усадивший Парка на пол у стены.

Девушка с несколько секунд всматривалась в его лицо, а затем положила ладонь на его правую щеку. Парень прикрыл глаза, накрывая ее пальцы, своей рукой. Всю свою жизнь он мечтал об этом моменте, испытать это чувство хотя бы раз. Понять о чем твердила Сэм и ее мать.

-Харви, — с ноткой удивления, шепнула балерина.

Юноша открыл глаза, не сдерживая слез и не убирая руки. Ему так много хотелось ей сказать, но он словно каменный, не знал с чего начать.

-Это был ты, — улыбнулся призрак. — Это тебя я почувствовала, ты вел меня все это время.

Девушка почти в два раза ниже ростом, продолжала поглаживать пальцами его лицо, не веря в происходящее.

-Как ты похож на отца, — она припала к его груди, одаряя его каким-то магическим теплом.

-Мама, — дрожащим от волнения голосом, прохрипел Харви, заключив ее в свои объятия.

-Да малыш, — улыбнулась балерина, утирая слезы, с лица сына.

Было невероятно странным обнимать совсем юную девушку, что по внешности еле дотягивала до своего возраста, и называть ее «мамой». Но Харви было плевать, как это все выглядит и происходит, его мечта только что сбылась. Ради этих секунд, он пошел на такой риск.

-Милый мой сынок, — ее пальцы блуждали по его лицу, очерчивая размытые линии. — Тебе нельзя здесь быть и Вэйлону тоже. Это слишком опасно.

-Я здесь из-за тебя, — Харви хватался за ее беспокойные руки.

Все его действия, жесты, мимика, все напоминало Эдварда.

-Я так хотел увидеть тебя, — уже не удерживал слез парень.

Сейчас темной ночью, в слабом освещении ламп, в заброшенной и богом забытой психиатрической клинике, на грязном полу коридора происходит нечто невероятное. В это трудно поверить, это невозможно вообразить.

-Мой милый мальчик, ты можешь здесь погибнуть, тебя не должно быть тут. Мы с отцом так боролись за твою жизнь, чтобы ты жил!

-Вы… — не знал, как продолжить он. — Вместе?

-Я рассказывал ему, — вклинился в разговор, раненый Парк.

-Вэйлон я так рада тебе, — обратила на него внимание девушка.

-Взаимно мой добрый друг, — улыбнулся он.

-Нам нельзя здесь оставаться, — Виктория переминала пальцы сына. — Пойдем, подыщем безопасное место. Здесь неподалеку бродит Манера.

-И Глускин, — подкинул Вэйлон.

-И он, — улыбнулась Блейк. — Нашему сыну нечего бояться, а вот за тебя я переживаю.

Харви перекинул руку Вэйлона через свою шею, чтоб удерживать того на ногах. Они следовали за Викторией, спеша найти убежище, и, наконец, продолжить разговор в более спокойной обстановке.


Услышав шаги жениха, Виктория подскочила с пола, но не ретировалась. Осталась на месте, дожидаться встречи с ним.

В «дом» вошел Глускин. Правильнее будет сказать прошел вдоль стены, придерживаясь за нее. Одежда была залита кровью, и пропитана настолько сильно, что липла к телу. Его лицо не выражало ничего, скорее это была некая усталость.

Блейк напряглась от этого. Ее не пугала перепачканная кровью одежда. Ее пугал факт того, что он ранен.

-Эдвард, — позвала его балерина.

Он поднял на нее взгляд уставших и обиженных глаз.

-Что произошло? — твердо спросила девушка.

-Мелкие неурядицы, — ответил он, оседая на диван.

-Я могу осмотреть тебя? — попробовала продолжить она.

С несколько секунд жених подумал, затем стал стягивать одежду. Виктория порхала как маленькая птичка, со своего места, к шкафу с медикаментами, затем к кожаному дивану, на котором ожидал ее помощи маньяк. Все портила цепь на ноге.

Она забралась на диван рядом с ним, протирая влажной салфеткой места ранений. Девушка очень бережно наносила антисептик, дуя на ранки. Ей как никому другому знакома обработка свежих ран. Глускин наблюдал за ее действиями, ожидая подвоха. Его не последовало.

-Я как раз захватила отличную мазь, для заживления ран, — Блейк аккуратно касалась его лица. — Думаю, она справится с аллергией. У меня была подобная, она великолепно справлялась с ранами на ногах.

-Из-за балета? — поддерживал диалог Эдди.

-Да, — тепло улыбнулась она.

Глускин вынул ключи из кармана и отстегнул ее ножку. Наконец звук, холод и тяжесть цепей покинули ее.

-Спасибо, — слабо прошептала балерина.

Странная пульсация прошла между ними. Эдвард положил ладонь на ее затылок, притянув к себе. Он легко коснулся ее влажных губ….

Виктория поцеловала в ответ. Его бычье сердце забилось, как никогда до этого.

Блейк была уверена, что поступает правильно. У Глускина никогда и никого не было, пусть будет хотя бы она.

Ее тонкие пальцы легли на его лицо, выводя плавные линии. Ей было плевать, чем это кончится, что он старшее ее в два раза, удерживает ее в плену и нещадно насилует.

Виктория уселась сверху, активно отвечая на поцелуй. Эдвард был удивлен ее поведением, но думать об этом совсем не хотелось.

Он встал с дивана, удерживая девушку на руках и не прерывая поцелуи, направился в их «спальную». Где Блейк уже помогала ему снимать одежду и с него и с себя.

Все так же усаживаясь сверху, балерина зацеловывала его уши, лицо и шею, заставляя мужчину рычать от удовольствия.

-Виктория, — вторил он ее имя. — Что ты со мной делаешь?

Ее нежные ладони ласкали его торс, аккуратно касаясь шрамов. Она не брезговала следами на его теле, ни от прошлой жизни, ни от Меркоф. Гореть им всем в аду, за то, что сотворили с ними обоими.

Ее поцелуи спускались к груди, животу и ниже. Взволнованный такими событиями Эдвард, приподнялся на локтях, ухватывая любимую за подбородок.

-Верь мне, — улыбнулась девушка.

Губами она обхватила его фаллос, вбирая в себя. Ее движения были плавными и спокойными. Виктория помогала себе рукой. Наслаждение что испытывал мужчина, было для него новым и ранее неведомым. Эдди стонал и хрипел, как никогда прежде. Он чувствовал, что вот вот кончит. Блейк это понимала тоже. Девушка прервала действие, чувствуя его сильные руки.

Мужчина притягивал любимую к себе, усаживая сверху. Она больше не боялась, балерина уже все для себя решила.

-Хочу чувствовать тебя в себе, — шептала она на ухо самому опасному пациенту Маунт-Мэссив.

-Моя любимая девочка, — хрипел Глускин, медленно насаживая ее.

Виктория томно прикрывала глаза, расслабляясь и давая ему войти до конца. Она была такой маленькой и стройной, что кладя ладонь на ее живот, он чувствовал себя внутри любимой. Эдди двигался по нарастающей, Виктория повторяла за ним.

Такой гротескно странный союз людей с разницей в двадцать шесть лет. И такая пугающая страсть.

Блейк не скрывала эмоций и громко стонала, наслаждаясь его движениями и ласками. Глускин не переставал стараться. Он отдавал себя ей всецело, как в последний раз.

-Виктория, — рвано звал он ее имя. — Я люблю тебя.

Блейк схватила его за руку, сцепив их пальцы в замок.

-Эдди, — так же рвано, не открывая глаз, вторила она. — Не останавливайся.

Свободной рукой он сжимал ее бедро, чувствуя, как она бьется в экстазе, прижимаясь к нему.

Глускин перевернул девушку на спину, оказавшись сверху, при этом, не сбиваясь с темпа. В этот раз ему не пришлось просить. Его девочка сама добровольно обнимала его, сжимая бедрами. Она хватала его за лицо, пока он оставлял укусы на ее шее.

-Эдди да… еще да… вот так…

-Любовь моя, — шипел он ей в ответ.

Его резкие движения и толчки, не отдавались болью, наоборот, ей хотелось, чтоб он продолжал. И он продолжал, до тех пор, пока не достиг пика их наслаждением друг другом. Эдвард излился в Викторию, отдавая себя всего.

И она принимала. До хрипоты прижимая его к себе. Блейк целовала его ухо, висок, шею, не желая отпускать. Он и не выходил из нее, наслаждаясь их близостью. Мужчина нависал над возлюбленной, отирая тыльной стороной ладони испарину с ее прекрасного лица.

-Ты и наши дети — весь смысл моего существования, — шептал жених, всматриваясь в ее глаза.

Виктория поняла, что миновала точку невозврата. Теперь и в ее больной душе, зарождаются чувства к опаснейшему человеку в этом месте. Безумие победило.


========== Все дальше ==========


Сказать, что план Виктории удался, было еще слишком рано. Но то, что ей удалось наладить с Глускиным контакт – это правда. Он больше не приковывал ее, что позволяло девушке свободно перемещаться, по периметру, который они занимали. В целом и маньяк проникся к ней, пытаясь ей доверять. Разумеется, за пределы их обители ей выходить не разрешалось, да она и не горела желанием, понимая, что и часа там не продержится. Время идет, а в Маунт-Мэссив никто из Меркоф не спешит. Пациенты все так же беспризорно болтаются по коридорам клиники. Сбежать мало, кому удалось. Кто-то пал жертвой более опасных пациентов, кто-то свел счеты с жизнью, а кто-то вступил в религиозный культ.

Ну, а Виктория уживалась с Эдвардом Глускиным. По вечерам, когда ей было скучно, они играли в шахматы, которые жених раздобыл не так давно, или Блейк читала ему. А утром он снова уходил, задавая сам себе дела на день.

Вот и в одно такое очередное утро, девушка осталась одна. Сегодня ее задачей было выяснить, кого же прячет у себя Деннис. Ранение на ноге быстро затянулось, и балерина едва заметно прихрамывала, но уверенно передвигалась быстрым шагом.

Умывая лицо прохладной водой, она взглянула в отражение в зеркале. Всегда бледная кожа, сегодня еле еле отдавала нежным румянцем на щеках. Природу появления блеска в глазах и розоватых скул, она не знала, но выдвигала теорию на этот счет.

Вспомнив число в календаре, девушка напряглась. Балерина выпрямила спину, расправив плечи. Она положила руку на грудь, ощупывая ее. Неприятная боль от собственных прикосновений, не то чтобы насторожила, а четко давала понять, что происходит. Блейк задрала сорочку, повернувшись в профиль. Ее ладони скользили по животу, стремясь нащупать нечто новое.

Виктория часто задышала от волнения. Она прекрасно понимала последствия их связи, просто не думала, что это будет так скоро.

Ее руки затряслись, а глаза застилала пелена слез. Беременность не пугала ее. Балерина вспомнила это чувство, ей уже доводилось его испытывать.

Воспоминания вновь всплывали в ее памяти, возвращая к кошмарам прошлого. Девушка зарыдала, оседая на пол. Горечь и боль пережитого, вспышками озаряли сознание. Логическая цепочка выстроилась в мозгу, приводя к очередному пониманию, почему она здесь.

Будь все по-другому, при других обстоятельствах, в другом месте и времени. Виктория была бы безмерно счастлива, знать, что внутри нее зародилась новая жизнь. Даже не смотря на то, кто отец ее ребенка.

Но есть то, что есть. Она здесь, в психиатрической лечебнице Маунт-Мэссив, жертва насилия жестокого маньяка-психопата, понесшая от него ребенка.

Но даже это не омрачало ее желания быть матерью. Ее положение не вызывала омерзения, даже на фоне насилия. Виктория в душе была рада этому. Потому как, по словам врачей, после «прерывания» первой беременности, обзавестись детьми будет крайне сложно.

Все это внутри нее граничило с гневом. Она ненавидела свое прошлое, свою семью и то, что они с ней сделали. Крик отчаяния вырвался из груди, и Виктория поднялась с пола. Она спешила в их убежище, в надежде на успокоительное. Блейк часто употребляла его, пренебрегая инструкцией. Оно давало временный эффект, который сейчас ей был так необходим.

Трясущимися руками, балерина подносила ко рту таблетки одну за другой. Блейк скрутилась калачиком на диване, ожидая действия транквилизаторов и пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Получалось не очень, поэтому девушка решила заняться чем угодно, лишь бы не вспоминать прошлое.

Среди книг и пластинок для граммофона, она нашла тетрадь. Такие здесь были не редкостью, их использовали как журналы для записей медицинского персонала. Сначала балерина писала о своих переживаниях и чувствах. Просто потому что рассказать об это был некому. А затем все же решила изложить всю свою историю, в надежде, что кто-то когда-то ее прочтет. Может для кого-то это будет неким развлечением, как чтение детектива или романа. Но она никак не могла предположить, что ее записи станут для ее сына одной из самых важных вещей в его жизни.

Прописывая историю за историей, девушка сама не заметила, как лекарства подействовали, и она ощущает что-то наподобие эйфории.

Закончив очередной отрывок из ее жизни, за время пребывания в лечебнице, девушка разрисовывала маленьких птичек между строк. Размышляя о том, почему бы ей не родиться птицей, прожить жизнь без забот, порхая между деревьев.

Ее фантазийные мысли были прерваны звуком падения наверху. Блейк прислушалась. Чье-то кряхтение над ее головой, слегка отрезвило девушку, и она вспомнила, что собиралась посетить чердак, когда Глускин уйдет.

Балерина несколько раз взглянула на коридор, ведущий к выходу. С надеждой, что Эдди не вернется раньше времени, девушка двинулась в сторону лестницы, ведущей на чердак.

К ее большому удивлению, дверь оказалась не запертой, Виктория без усилий, смогла ее открыть и подняться по лестнице. Виктория ступала медленно и аккуратно, стараясь не издавать лишних звуков. Она осторожно выглядывала из лестничного пролета вверх, стараясь разглядеть кого-то в полумраке.

Чердак полностью находился в распоряжении Денниса, и в его владения никто и никогда не смог бы попасть, так как пациенты попросту боялись встречи с Глускиным. Деннис же в свою очередь нашел другой способ покидать и возвращаться в свою обитель, без посягательств на владения Эдварда.

Блейк была внимательна и сосредоточена, она пряталась за стеллажами и прочим барахлом. Тайком пробираясь вглубь.

Слабое освещение помогало различать очертания предметов и мебели, но она не могла отчетливо видеть, что таится в некоторых углах. От этого становилось не по себе, и она испытывала некоторое волнение.

Проходя повороты в стенах, Блейк заметила подобие лежака, сделанное наспех из нескольких матрацев и простыней.

Девушка присела, удерживаясь руками за обломки стены. Ей пришлось сосредоточиться, чтоб разглядеть человека под плотным одеялом на лежаке. В ее предположениях, это мог быть Деннис, но интуиция подсказывала, что это его «гость».

От предположений было немного толку, поэтому балерина все же решила подкрасться ближе и разглядеть кто же там. Она пролезла в дыру в стене и все так же на полусогнутых ногах, кралась вперед. Какой бы легкой девушка ни была, как быона ни старалась ступать аккуратно, деревянные половицы предательски скрипели под ногами.

Лежащий пациент зашевелился, это остановило Блейк.

-Виктория,- хриплый голос Вэйлона разрезал тишину чердака. – Это ты? Или я сплю?

Виктория сорвалась с места и в несколько шагов оказалась рядом с лежаком. Она мгновенно присела на корточки, обхватывая голову мужчины руками.

-Вэйлон ты жив,- восторгалась она. – Как ты….

-Тише, тут бродит Деннис,- Парк слабо улыбался, ухватывая ее пальцы.

-Как ты здесь оказался?

-Этот псих посчитал меня своим братом,- прокашлялся мужчина. – Он уверен, что эта его личность брата теперь во мне.

-Главное, что ты жив,- продолжала она.

-Ты тоже,- старался он быть бодрее.

-У тебя жар,- Виктория ощупала его лоб. – Там внизу, у нас есть лекарства, я принесу тебе и еду.

-У «нас»,- напрягся программист.

Блейк стыдливо опустила голову, бегая глазами.

-Виктория,- Вэйлон взял ее за руку. – Он очень опасен, ты должна бежать и позвать на помощь.

-Вэйлон,- остановила она его напор. – Без него я и получаса не продержусь.

Она все так же не смела, поднимать взгляд, стыдясь своего нового положения. Она чувствовала себя грязной и оскверненной в глазах Парка.

Вэйлон внимательно смотрел на девушку. Он знал этот взгляд, мнительные жесты и волнение, что любая женщина испытывает, находясь в таком положении. Они с Лизой знакомы еще со школы, и их первенец появился на свет достаточно рано для их возраста. Так вот Парк прекрасно помнил, как вела себя супруга, узнав о беременности в столь юном возрасте. Именно такой сейчас и была Виктория.

-Милая,- как-то по-отцовски и с сожалением произнес Вэйлон.

-Благодаря этому, я буду жить,- риторически оборвала она его сожаления.

-Виктория,- продолжил мужчина, кривясь от боли, из-за попыток привстать. – Тебе нужен доктор, ты же понимаешь как это опасно.

-Тебе тоже,- отшутилась она. – Трагер неплохо постарался, раз на тебе гипсы.

-Чертов псих, собирался их, потом заново ломать,- усмехнулся он.

-Я спущусь и принесу тебе жаропонижающее и еды.

-Будь очень осторожна.

Блейк теперь уверенно шла по проложенному ею пути, лишь боясь повстречать Эдди внизу, но по ее подсчетам, его там быть не должно.

Вернулась она достаточно быстро, Парк едва успел немного закимарить.

-Так, вот сейчас выпей это, они собьют жар,- девушка подавала мужчине таблетки. – И принимайся за еду.

Вэйлон жадно поедал принесенную девушкой пасту, плохо пережевывая. Та в свою очередь, раскладывала медикаменты и кое какой перекус на будущее, так как не знала, к какому времени вернется завтра.

-Моя семья, скорее всего меня ищет,- с набитым ртом бубнил Парк. – Скоро сюда прибудет полиция.

-Ты думаешь, Меркоф об этом не позаботились,- оборвала она его надежды.

Мужчина вдруг перестал жевать и взглянул на нее.

-Накануне я отправил письмо журналисту Майлзу Апшеру. В нем рассказал о том, что здесь творится, и я уверен, он не оставит это.

-Возможно, он уже погиб,- с тяжестью произнесла девушка. – Вся надежда на тебя Вэйлон.

-И как же я приведу помощь?- в его голосе звучал сарказм. – Полечу за ней?

-Придется ждать твоего выздоровления,- ответила она.

-Ты понимаешь, что это может занять месяцы?

-А у нас есть другой выбор?

-Может, стоит попробовать уговорить на это жениха?- предложил Вэйлон.

-Эдвард очень болен, я не уверена, что он согласится покинуть это место,- печально ответила балерина. – Но я попробую.

-Просто попробуй,- Вэйлон с надеждой сжимал ее пальцы в своих ладонях. – Может быть, ради Вашего будущего ребенка он все же изменит решение.

-Отдыхай мой друг,- улыбнулась девушка. – Мне пора возвращаться, пока он не заметил моего отсутствия.

-Виктория я прошу тебя, будь осторожна с ним.

-Эдди не причинит нам вреда,- ее пальцы легли на живот.

Оставшись в одиночестве, Парк дал волю слезам. Ему было очень страшно осознавать, что он единственный адекватный человек в этом месте. И как бы ему не хотелось в это верить, но Виктория все же была не в себе, хоть и вела себя нормально. Теперь на него возлагалась еще большая ответственность за несчастную девушку, ее обрюхатил опаснейший психопат США, и она находится в его власти.


Виктория вовремя успела спуститься к возвращению Глускина. Только она закрыла дверь, ведущую на чердак, как у входа их «дом» послышался звон ключей и скрежет решетки.

Блейк поторопилась включить пластинку на проигрывателе и сделать вид, что все это время готовила сэндвичи с ветчиной и сыром, пританцовывая в такт. Эдди улыбнулся поведению жены. Маньяк поцеловал ее в тонкую шею, устраиваясь сзади. Его горячие ладони проползли с хрупких плеч девушки к талии, а затем к животу. Виктория напряглась. Она как трепещущая лань дрожала от его прикосновений. Он это понимал, но ему так хотелось немного нежности и ласки, хотелось показать ей, что он защита для их семьи.

-Как наш малыш?- мурлыкал Глускин ей на ухо.

-Откуда ты…,- не успела она закончить мысль, резко развернувшись к нему.

-Это мой ребенок,- ответил жених, ухватывая девушку за подбородок.

Свободную руку он ладонью прижимал к животу как можно сильнее.

-Я всегда буду чувствовать его,- завершил он мысль поцелуем.

Виктория привыкла ко многим его жестам и действиям. Ничего нового в этом не было, но теперь он знал о ее положении и вел себя осторожнее. Но так было только лишь для нее, в остальном Глускин стал дурнее, чем было. Это проявлялось в жестоком и изощренном убийстве всех, кого он считал опасным для его «семьи». В его глазах, опасность представляли все, кто приближался к берлоге жениха.

Блейк была рада знать, что, по крайней мере, Вэйлон в безопасности. Деннис конечно доверия не внушал, но и не был опасен как Эдди.

Теперь ее задачей было попытаться убедить Глускина покинуть это место, в связи с ее беременностью. Это конечно было первостепенным, но и привести помощь имело место особой важности.

После ужина, Виктория, как правило, читала Эдварду, или они играли в шахматы, болтая о всяком. Обычно девушка рассказывала различные истории из жизни, или прочитанные ею книги, иногда сюжеты фильмов, а жених внимательно слушал, внемля каждому ее слову.

В этот раз Блейк была напряжена. Девушка не знала, как подвести разговор к этому. Устав от тревоги и неумолкающего монолога в голове, она решила предложить прямо.

-Эдди,- тихонько обратилась Виктория. – Я думаю нам необходимо покинуть это место.

Глускин, стягивая рубашку, прекратил все свои движения и пристально смотрел на нее. Для него эти слова звучали так, будто она предлагает им улететь на луну.

-Это что еще за разговоры такие,- хмурился маньяк. – Зачем нам куда-то уходить из нашего дома.

-Здесь небезопасно для будущего малыша,- давила на больное балерина.

-Я каждый день забочусь об этом, и буду продолжать,- очень четко и твердо произнес он. – Там…, они отберут тебя у меня. Я не позволю.

Глускин уложил жену рядом, накрывая своей огромной медвежьей лапой. Деваться ей было некуда, девушка покорно лежала рядом, вслушиваясь в его дыхание. В душе она знала, что он даже не захочет говорить об этом, но все равно попыталась, потому что обещала Вэйлону.

Так и продолжилась их совместная жизнь, затянувшаяся на долгие месяцы. Парк рассчитывал на скорый побег из этого ада, прихватив с собой Викторию, но его плану не суждено было осуществиться.

Каждый день был похож на предыдущий, каждый день Вэйлон записывал свои чувства и переживания, в такой же журнал, какой был у Блейк. И каждый день он мечтал увидеть Лизу и детей.

Большой радостью для него были визиты балерины, к счастью это всегда совпадало с отсутствием Денниса. Девушка всегда приносила еду, лекарства, а еще книги, чтоб он совсем не рехнулся здесь.

-…и как ты думаешь, что они сделали?- задала вопрос девушка.

-Скорее всего, они подстроили все так, будто я нахожусь на важном задании и не могу выходить на связь,- предполагал мужчина действия Меркоф. – А может они общаются с Лизой от моего имени, оправдывая отсутствие видеосвязи плохим интернетом.

-Ты обязательно выберешься отсюда,- подбадривала его Блейк, хлопая по плечу.

-Мы,- поправил ее мужчина.

Виктория виновато отвела взгляд. В ее душе селилось сомнение, и чувство вины, казалось, будто она предает Эдварда.

-Что?- угадывая ее мысли, встревожился Парк. – Виктория, ты же понимаешь, что Вы с ним не сможете… Глускин не….

-Я знаю,- грустно улыбнулась она. – Обещай мне Вэйлон, что когда сюда придут люди, они не навредят ему. Обещай мне.

-Виктория,- тяжело выдохнул программист. – Его поместят в другое учреждение, а для тебя я добьюсь выписки.

-Я не уйду отсюда,- уголки ее губ немного вздернула улыбка, но в глазах была абсолютная печаль. – Мне не покинуть это место никогда.

-Не неси чепухи, что за пессимизм,- старался не поддаваться панике Парк, хотя иногда ему самому казалось, что им не выбраться.

-Я это точно знаю,- настаивала она.

-В тебе говорит отчаяние, это пройдет. Ты принимаешь лекарства?

-Нет, теперь нельзя,- девушка провела рукой по округлившемуся животу.

-Вот и правильно, от них тебе только хуже,- Вэйлон приобнял Викторию за плечи. – Ты нормальная, тебе здесь не место.

-Вэйлон,- девушка вдруг перевела на него пронзительный взгляд синих глаз. – Мне здесь самое место.

-Глускин так решил?

-Я психопат, убивший свою семью,- разоткровенничалась она.

Услышать такое он точно не ожидал. Ведь доктор, лечивший Блейк, говорил совершенно другое, причина приезда Виктории в Маунт-Мэссив была иной.

-Нет,- попытался восстановить хронологию Парк.

-Два года назад, у меня были отношения с парнем, мы из одного университета,- начала свой рассказ Блейк, сжимаясь в комок. – Он был моим первым мужчиной…, и, ну, в общем…, через время я забеременела.

Парк улавливал все ее эмоции и переживания, он понимал, как ей неловко говорить об этом, и как она стыдится произошедшего.

-Я была лучшей из группы, мне пророчили блестящую карьеру,- голос девушки дрожал, и она едва сдерживала слезы.

-Твои родители были против,- озвучил догадку мужчина.

-Они заставили меня избавиться от него,- Блейк дала волю слезам. – А еще через год, решили меня продать как дорогую безделушку.

-О чем ты?

-Вэйлон, ты думал, в большое искусство попадают просто так,- горько усмехнулась она. – Всегда нужен спонсор.

-И они нашли его,- продолжал свои догадки Парк.

-Я думаю, крыша моя начала подтекать уже тогда,- попыталась пошутить девушка.

-Кем он был?

-Очень богатым ценителем искусства,- тяжело отвечала она.

Вэйлон не стал вдаваться в подробности, он взрослый мужчина и все прекрасно понимал.

-И вот в один из вечеров, я не выдержала… и … спалила наш дом, их, его и себя до тла. Но как видишь, меня спасли.

-Но ведь это был твой навязчивый поклонник?- недоумевал Парк.

-Это я с перепугу рассказала полиции.

-Виктория,- Вэйлон попытался оправдать ее.

-Не надо,- остановила она его. – Мне самое место здесь. И я ничем не лучше Эдварда. Только он не ведает, что творит, а я четко понимала, на что иду….

-Ты не ненавидишь его, за то, что он делает с тобой?

-Нет,- усмехнулась она. – Я все это заслужила.

-А ребенок?

-Он это наше искупление,- Виктория ласково погладила живот. – Обещай мне Вэйлон, что убережешь его.

-Обещаю,- мужчина обнял ее, как если бы был ей отцом или братом.


-Спасибо мой друг, что сдержал обещание,- по-доброму улыбалась Виктория Вэйлону.

-А как иначе,- усмехнулся программист.

Харви не выпускал руку матери ни на секунду, боясь, что она исчезнет туманным видением. Виктория в ответ поправляла волосы сына.

-Вам надо переждать эту ночь здесь, так как передвигаться слишком опасно,- констатировала она.

-А я говорил ему,- Парк недовольно покосился на парня. – Надо было уходить еще, как только сумерки спустились, так он меня не послушал.

-Я во многом был неправ, но не в этот раз,- Харви даже не обращал внимания на Вэйлона, взгляд его целиком обволакивал Викторию.

Он старался запомнить каждый ее жест, каждую мимику. Вдруг все это сон и он в любую минуту проснется.

-Тебя здесь не должно быть, но я благодарна судьбе за момент, подаренный ею,- шептала Блейк. – И пусть это всего лишь раз, но я вижу тебя. Нет для меня большей отрады, чем ты.

Вэйлон наблюдал за ними, и это было невероятно странным. Даже если учесть происходящее вокруг. Но мужчина испытывал теплоту и чувство выполненного долга. Он обещал и выполнил.

Шум, донесшийся из коридора, смешивался с душераздирающими криками. Это напугало Харви и заставило занервничать Вэйлона. Виктория лишь привычно бросила свой самый обыкновенный взгляд на дверь.

-Глускин…,- многозначительно произнес программист.

-Нам надо спрятать Вэйлона,- сохраняя спокойствие, произнесла Виктория, будто речь шла о рождественских подарках.

Харви заметно нервничал, бегая взглядом и слишком часто дыша.

-Не волнуйся, все будет хорошо,- балерина сжала его пальцы в своей ладони, придавая уверенности. – Ты не должен его бояться, кто-бы, что бы ни говорил.


========== Выменянная жизнь ==========


-Виктория, — пропел тягучий голос Глускина. — Где ты, любовь моя?

Из коридора слышались его шаги и лязг метала. От этих звуков, гости Маунт-Мэссив заметались. Вэйлон в панике хватал Харви и Викторию, шаря глазами в поисках укрытия.

-Спокойно, — твердо проговорила девушка, ухватывая сына за руку. — Все будет хорошо. Вэйлон ты спрячься за манекенами, а я уведу Эдди отсюда.

-Что будет со мной? — взволнованно спросил юноша.

-Милая, — вновь пропел жених, теперь его голос был гораздо ближе. — Меня наполняет удивительное чувство, словно оно… как тогда… ты же понимаешь. Я хочу поделиться этим с тобой.

-Он уже знает, что ты здесь, — ее бледные губы, едва вздернула улыбка.

-Но откуда? — еле прошептал юноша.

-Ты его сын, — ответил за нее Парк.

-Он всегда будет знать, где ты, — уточнила балерина.

-Он убьет нас, — громче обычного воскликнул Харви. — Он насиловал тебя, — его руки сжимали хрупкие плечи Блейк.

Парень все так же удерживал ее плечи, меча испуганный взгляд между нею и Парком.

Приблизившиеся шаги Эдварда заставили всех замереть.

-Вэйлон, — она резко повернулась к мужчине. — Доберись до машины, а мы выведем Харви. Теперь Эдди не оставит нас здесь одних, тебе надо прятаться.

-Будьте осторожны, — программист кинул на них взгляд беспокойства и надежды. — Виктория….

-Я знаю, — тепло улыбнулась балерина. — Знаю мой дорогой друг. И мне радостно видеть тебя, а теперь беги.

Парк петлял среди пыльных манекенов, нервно оборачиваясь назад. Сердце выдавало бешеные ритмы, пульсируя в висках. Основным планом, было добраться до машины, избегая встреч с пациентами. Все в этом мире циклично, как и его побег. Ровно двадцать лет назад, он точно так же спасался из этого места, ровно так же оставив Викторию здесь. Но в этот раз чувство вины не так сильно гложило мужчину. Ей не уйти отсюда….

-Что нам делать? — вновь придавался панике парень.

-Харви, посмотри на меня, — серьезно позвала его Виктория.

Ей удалось поймать его внимание. Парень смотрел на мать, широко распахнутыми глазами, ожидая дальнейших инструкций.

-Все хорошо, — она вновь постаралась успокоить сына. — Ты не должен его бояться. Он ничего тебе не сделает. Он твой отец.

Глускин вальяжно толкнул пальцами дверь. Спешить было некуда, он прекрасно знал, где его любимая.

-Птичка моя, — мурлыкал жених, поднимая взгляд.

Улыбка на его лице, медленно сползла, уступая удивлению. Эдди даже не пытался скрыть изумления.

Харви замер как статуя, он все так же удерживал Викторию за руки, не моргая глядя на Глускина. Тишина буквально звенела в воздухе пыльного помещения.

-Виктория, — позвал он жену по имени, не сводя глаз с юноши.

Эдди понимал все, понимал кто перед ним, просто был удивлен. Смесь эмоций захлестывала его воспаленный разум, теперь он смотрел на парня так пристально, как когда впервые увидел Викторию в окне палаты напротив.

От его взгляда внутри Блейка все холодело, и балерина это чувствовала. Она крепче сжимала пальцы сына в своих ладонях, едва удерживая его истерику.

Глускин прошел ближе, гипнотизируя парня взглядом холодных глаз. Напряжение достигло пика.

Харви представлял себе его именно таким, как на фото, но в реальности, если все это можно было так назвать, Эдди оказался куда страшнее. Изуродованное шрамами лицо, огромный рост и масса тела, сильные руки и сшитая из лоскутов одежда. От этого всего, парня мутило. Он часто заморгал, чувствуя испарину на лице.

-Харви, — позвал его мужчина, протянув окровавленную руку в перчатке.

Тот боялся даже пошевелиться, ухватываясь за руки матери.

Эдди мазнул пальцами по лицу сына, оставляя смазанный кровавый след. Маньяк прервал зрительный контакт, переведя взгляд на Викторию. Она молчала.

Эдди резко притянул парня к себе, прижав к широкой груди. Блейк безвольной куклой утопал в его объятиях. Второй рукой жених притянул к себе и Викторию. Та не сопротивлялась, она уже давно привыкла к этим его жестам, еще, когда они оба были живы.

-Ты здесь, — шептал Эдвард в макушку сына.

Глускин обеими руками ухватил парня за лицо, всматриваясь в его глаза. В юном лице Блейка, он видел себя. Такое странное и удивительное чувство охватило все нутро.

-Здесь слишком опасно, — засуетился маньяк, выталкивая «семью» за дверь. — Я должен вернуть Вас в дом.

-Что, куда? — встрепенулся юноша, возвращаясь к панике.

-Харви все хорошо, — девушка подхватила его пальцы, стараясь успокоить сына физическим контактом. — Просто идем.

-Я знал мой родной, — улыбался жених, заводя их за решетчатую дверь коридора, ведущего в его берлогу. — Знал, что однажды ты сюда придешь, чтоб увидеть нас.

-Эдди ему нельзя здесь быть, — остановила поток его нездоровых мыслей девушка.

-Он наш сын Виктория, — рявкнул Глускин. — Его место рядом с нами.

-Его место, — зашипела она, отгораживая парня своей маленькой фигуркой. — Среди нормального общества и живых людей.

Эдвард замер. Его стеклянный взгляд устремился сквозь них обоих. Призрак вдруг осознал ее слова. Он вспомнил. События двадцатилетней давности. Именно тогда все закончилось.

Глускин перевел взгляд на Викторию, затем на Харви. Его лицо было бледным, а голубые глаза блестели, как если бы были кукольными.

-Виктория, — прохрипел маньяк. — Я же…

-Эдди, — смягчилась Блейк, в надежде договориться по-хорошему. — Именно ты подарил ему жизнь.

Эти ее слова сильно удивили парня. Он непонимающе смотрел на мать, в ожидании объяснений.

-Именно благодаря тебе, наш сын жив, — давила на отцовство балерина. — Мы должны вывести его отсюда целым и невредимым.

-Наш мальчик, — теперь он обращался к Харви.

-Наш мальчик должен прожить долгую и счастливую жизнь, которой у нас никогда не было, — упорствовала Виктория. — Пусть он живет за нас.

Внутри Глускина сейчас шли сложные мыслительные процессы. Он прокручивал в памяти последний день их жизни, что совпал с рождением их сына.

Все вокруг было таким эфемерным и тонким, что Харви в какой-то момент казалось, что это просто видение. Или может правильнее сказать галлюцинация. Может он тоже душевнобольной? Оба его родителя такими являлись, каков процент того, что и у него не в порядке с головой.

Холодные руки Глускина вернули его к кошмарной реальности, в которой он все же пребывал. Жених положил ладонь на плечо парня, отчего тот вздрогнул.

-Ты был смыслом, — глядя в упор, обращался он к сыну. — Все что я делал, было ради твоего создания. Я наполнил ее, а она дополнила меня.

Харви молчал. Он сотню раз продумывал, что сказал бы ему при встрече. Как он зол на него, как ненавидит за то, что он делал с Викторией, как винил бы его в ее смерти. А сейчас не мог проронить ни слова.

Харви не ожидал и от Виктории подобного. Девушка защищала собственного насильника и убийцу. Но почему? Стокгольмский синдром, или безумие? Что между ними? Больная любовь, сложно переплетенная, психически нездоровая связь?

-Ты насиловал ее, — еле выдавил из себя парень, хрипя от поджимающих слез.

-Харви, — позвала его мать.

-Зачатие никогда не было легким, как и роды, — в своей манере ответил маньяк.

-Ты должна уйти вместе со мной, — дернул он бледную руку балерины.

-Я не могу, — слабо улыбнулась она в ответ.

-Я стараюсь, снова и снова, — занервничал Эдвард. — А Вы хотите опять меня бросить.

-Эдди перестань, — устало прикрыла глаза девушка. — Ты же знаешь, я тебя не брошу… никогда. Мы навеки с тобой связаны одним и тем же проклятием.

-Тебя только это удерживает?

-Меня удерживает наш сын, — прикрикнула она. — Которому нужна сейчас наша помощь. Это место кишит больными ублюдками, готовыми разорвать его на части, а ты теша свое самолюбие, удерживаешь его здесь, вместо того, чтоб помочь покинуть это место.

Эдвард молчал. Он устало прикрыл глаза, сжимая кулаки.

-Незачем затягивать в этот ад еще одну невинную душу, — бросила она напоследок, уводя Харви за собой. — Если ты не хочешь, я сделаю это сама.

-Виктория постой, — всполохнулся маньяк. — Я помогу. Если ты не оставишь меня.

Блейк остановилась и замерла на несколько секунд. Затем повернулась к мужчине и положила свою маленькую ладошку на его грудь.

-Я здесь с тобой навсегда, — прошептала она. — И все о чем прошу, не дай им убить Харви. Наш сын должен жить.

Шум с улицы отвлек их всех, прерывая зрительный контакт. Харви выглянул в помутневшее окно.

-Пожар, — воскликнул юноша.

-Чертовы религиозные фанатики, — выругался Глускин. — Держись возле меня сынок, — обратился он к парню.

Тот переметнул взгляд на мать.

-Ты останешься здесь, — указал он пальцем на жену.

-Нет, — возразила балерина. — Я пойду с Вами. Я буду защищать его до конца.

-От меня ни на шаг, — последнее слово осталось за женихом.


-Ты уверен? — сомневалась Виктория, глядя как Парк откалывает гипс с ног.

-Нет, не уверен, но ждать больше времени нет, — ответил мужчина. — Здесь слишком опасно, к тому же твоя беременность протекает ненормально.

-Но мы же не знаем точно, — пыталась найти оправдание Виктория.

-Вики, — недоумевал Вэйлон. — Я отец двоих детей, я знаю точно, как должно быть, а как нет. Ты слабеешь с каждым днем. Живот огромен на таком сроке — это ненормально.

-Мне так страшно Вэйлон, — все же сдалась она.

-Я знаю милая, знаю, — вторил мужчина, проведя ладонями по волосам девушки. — Я обещаю привести помощь. Прости, но идти со мной тебе опасно, в твоем-то положении.

-Я буду тебя только тормозить, — понимающе кивала Блейк. — И я не могу оставить здесь Эдди.

-Все будет хорошо, я приведу помощь, и мы выберемся отсюда, — уверял он ее.

-Обещай мне, что с Харви все будет хорошо, — она удерживала живот руками. — Обещай, что они не тронут Эдварда.

-Обещаю, — Парк удерживал ее лицо в своих ладонях.

-Будь осторожен, — девушка упускала слезы, прикрыв глаза.

Ей было страшно отпускать Вэйлона, но еще страшнее оставаться здесь одной. Она была под защитой Глускина, но это не отменяло факта, что он опасен. Тяжелая беременность придавал ей большего отчаяния. Виктория знала, что с ребенком что-то не так, чувствовала это, но ничего не могла поделать.

-Продержись здесь несколько дней, и я приведу помощь, — заверял программист.

-Хорошо, — Блейк всеми силами старалась выдавить из себя надежду.

Виктория в душе понимала, что видит Вэйлона в последний раз. Она четко знала, что не выберется отсюда, и, тем не менее, ее беспокоила судьба малыша и его отца. Наверно это было смирение. Она заплатила за содеянное.

После ухода Парка, девушка еще немного посидела в закутке, что все это время служил ему убежищем. Она представляла, как он доберется до ближайшей цивилизации, как расскажет обо всем, что тут случилось. Легкая улыбка вздернула уголки губ, когда она представила, как обрадуется его жена и дети, встретив их отца. А ее там никто не ждет. За стенами Маунт-Мэссив, психически неуравновешенная никому не нужна. Ей безмерно рад лишь Глускин, такой же психопат, как и она. Это ее награда. Блейк была уверена в словах Вэйлона, о том, что он поможет ее сыну. Ей хотелось, чтоб обо всем ему рассказал именно он. Балерина незаметно подсунула к его записям и свой журнал, как доказательство о том, что она существовала. Ведь ее маленький Харви никогда не узнает своей матери.

Не став дожидаться появление Денниса, который пропал на несколько дней, Виктория решила вернуться в логово Эдди. Передвигаться ей становилось все сложнее, поэтому следовало идти уже сейчас.


Вэйлон двигался более уверенно. Без Харви было непривычно, но немного легче, теперь он отвечал лишь за себя самого. Мужчина надеялся на Викторию, и то, что она убедит Глускина помочь их чаду. У него такой помощи в наличии не имелось.

Пробирался он так же тихо, и незаметно, лишь изредка останавливаясь, чтоб прислушаться к звукам. Хотелось поскорее с этим покончить, но страх нарваться на Уокера, например, отрезвлял его порывы и заставлял осторожничать.

В прошлый раз ему спастись помог несчастный Майлз, который стал носителем некого Волрайдера. В этот раз, рассчитывать на помощь из вне он не мог.

Парк взял себя в руки. Сейчас его задачей было добраться до машины, и дождаться там Харви, а там уже им ничего не грозит.

Он вспоминал, как впервые бежал отсюда, как его охватила паника и отчаяние, что плясали в безумном ансамбле. Сейчас этим чувствам поддаваться было нельзя, иначе он загубит и себя и парнишку.


Харви все так же держал Викторию за руку, ощущая затылком пристальный взгляд отца. Голова кружилась от водоворота событий, которые его мозг отказывался принимать.

Его родители погибли много лет назад, и что сейчас тут происходит, не поддается объяснению.

Парень нервно сглатывал, постоянно косясь на Викторию. Они продвигались через мрачные коридоры, вперед к выходу.

Блейк остановилась у проема, в котором отсутствовала дверь. Чернота помещения пожирала всякий свет, что туда попадал.

-Харви, — она неуверенно позвала его. — Ты хотел увидеть, где ты появился на свет.

-Да, — робко ответил он.

-Пойдем, мы покажем тебе, — девушка взглянула на Эдди.

Тот виновато опустил глаза, но пошел вперед. Как по волшебству, старые и битые лампы замигали, слабо освещая то, что раньше было душевой. Такой вывод он сделал исходя из облупившегося кафеля на стенах, шкафчиков для вещей и кабинок.

Харви неуверенно делал шаги вперед, осматриваясь по сторонам. Его внимание сразу же привлекло грязно-бурое пятно на полу, от которого тянулись коричневые разводы.

Выглядело все это жутко и мерзко, вызывая мороз по спине, а в душе беспросветную тоску. Чудо и таинство рождения, происходило здесь на грязном полу душевых кабинок, среди кафельного холода, мрака помещения и безумия Маунт-Мэссив.

Никто не смел, нарушать тишину. Харви поднял полный боли взгляд на Викторию, та стыдливо поглядывала то на сына, то на пятно. Глускин отвернулся, но его вздымающаяся спина, говорила о частом и нервном дыхании.

Парень присел рядом с этим местом, опустив ладонь на холодный и грязный пол. Призрачное сердце девушки сжималось, а в глазах блестели слезы.

Сожаление. Именно это она чувствовала, глядя как ее сын переживает этот момент. Горько осознавать, что она подарила ему жизнь именно здесь, в этой кошмарной клинике, распрощавшись со своей.

-Ты расскажешь мне? — рискнул спросить Харви.

Виктория опустила глаза, стыдливо прикрывая веки. Эдвард повторил за ней.

-Пожалуйста, — натужно протянул он. — Я должен знать.

Блейк подняла взгляд на Эдди, ожидая толи поддержки, толи одобрения.

Глускин переживал не меньше. Сейчас их сын узнает, как именно он появился на этот свет. От этих воспоминаний становилось больно и страшно. Пересилив борьбу с собой, маньяк кивнул ей в знак одобрения.

— Я расскажу, — ответила девушка, сделав глубокий вдох.


Блейк теплила в себе надежду на спасение, хоть внутри была уверена, что не выберется отсюда. Надежда, пожалуй, самый опасный враг.

Беспокоясь о собственном состоянии и здоровье малыша, балерина перечитывала очередную книгу по акушерству, в надежде найти там ответы, исходя из ее симптомов. Ни в одной книге она не нашла ничего о таком аномально скором развитие плода. Зато много чего было о ее узких бедрах и родовых путях. Страх все больше налипал на и без того напуганную Викторию. Она взмолилась о том, чтоб Вэйлон успел прислать помощь, чтобы они спасли ее малыша.

С тоской она поглядывала в черноту ночи за окном, на одинокие фонари, слабо освещающие двор. Парк сейчас как один из них, еле освещая мрак ее будущего. Он не рассекает тьму, а лишь манит к себе теплым желтым светом, давая надежду.

Шевеления ребенка отдавались болью в столь хрупком теле. От чего девушке было сложно передвигаться. Плод был слишком крупным.

-Тесно тебе малыш? — разговаривала она с животом. — Скоро ты появишься на свет мой лучик.

Если бы не ребенок, Виктория давным давно уже отправилась на встречу с Хароном, что любезно переправил бы ее в другой мир. Харви был для нее «искуплением» как она часто его называла. Раз уж у таких прогнивших изнутри безумцев как она и Глускин появился этот маленький и чистый комочек, то может, они еще не потеряны.

Стон и шум из коридора напугали Блейк, и она сперва хотела спрятаться. Но любопытство взяло верх. Балерина кралась вдоль стены к повороту. Осторожно и боязливо, она выглянула из-за угла и увидела Эдварда. Тот оперся спиной о стену, развалившись на полу.

-Эдди, — всхлипнула девушка, ускорив темп, по направлению к нему.

Одежда была залита кровью и изрезана. Блейк не различала, где клоки ткани, а где ошметки его кожи. Бледный от потери крови, он вложил в ее ладонь ключи, указывая на дверь.

Позабыв о тяжести собственного положения, девушка поспешила запереть решетку на замок, страшась впустить незваных гостей.

-Что произошло? Кто тебя так? — засыпала она вопросами.

-Манера, — с трудом ответил жених.

-Господи, — ее лицо выражало безмерный ужас.

Балерина с огромным трудом помогла ему добраться до постели. Срезав с него всю одежду, девушка промыла и обрабатывала все раны, некоторые из которых пришлось зашивать.

Глускин стонал и рычал, сдерживая порывы. Он не хотел пугать любимую своим поведением. Мужчина положил ладонь на большой живот, его всегда это успокаивало.

-Я никому не позволю навредить Вам, — хрипел он.

Виктория приготовила для него сильное обезболивающее со снотворным. Ему следовало отдохнуть после этого кошмара. Эдди не так-то просто усыпить, но из-за сильной усталости и ранений, он все же поддался морфею.

Балерина все так же ютилась около него, то и дело, прислушиваясь к его дыханию, которое постепенно выровнялось. Ей стало очень страшно. А что, если Манера сюда заявится, а Эдди так ранен? Как дать ему отпор?

Вихрь мыслей не давал ни покоя, ни сна. Она все думала, боится ли она собственной кошмарной смерти, или же все же переживает за Глускина. Наверное, все это смешивалось воедино, создавая очередную паническую атаку.

Только бы Вэйлон успел. А в случае его успеха, как уговорить Эдварда не сопротивляться? А если она умрет, кто позаботится о ребенке, если Эдди упекут в новую клинику? Но Парк ведь обещал.

Измученная и обессиленная, девушка провалилась в сон, чтоб хоть на время позабыть о насущном.

Так за несколько дней, ей удалось поставить Глускина на ноги. Самой же становилось все хуже. Виктория уже совсем перестала есть, отказываясь от пищи, каждый раз как Эдди пытался накормить ее. Девушка все чаще глядела в окно, в надежде на спасение. Каждый раз, выглядывая в него, она предвкушала увидеть красно-синие огни полиции, а еще вслушивалась в тишину, стараясь различить вой сирен.

Блейк не отпускала Эдварда от себя, объясняя это плохим самочувствием. На самом же деле, девушка страшилась за него. Вдруг прямо сейчас сюда уже едет полиция, и они застрелят его, когда тот окажет сопротивление. А так, хотя бы она попытается его отговорить или успокоить.

Всю ночь ей не давал покоя ноющий живот и поясница, боли из которой отдавали в ноги. Девушка ворочалась, вставала, ходила кругами по комнате, снов подходила к окнам. Что если Вэйлон не выбрался? Что теперь ей делать? Что будет с Харви?

Ночь — время тревоги. Именно ночью Виктория переживала больше обычного, фантазируя на тему всякого негатива, а теперь и жуткие боли не давали покоя.

-Малыш мой ну потерпи, — уговаривала она «жителя» живота. — Подожди еще пару денечков.

Но у Харви на этот счет были другие планы. Он решил появиться на свет именно здесь и сейчас.

Не в силах больше терпеть, Виктория ползком о стену добралась до душевой. Омыв лицо от пота, девушка упиралась руками о раковину, поглядывая на отражение в зеркале. Лицо бледнело, а губы синели. Краем глаза, она заметила Эдварда в проходе. Он был взволнованным.

-Милая что происходит? — в привычной для него театральной манере вопрошал мужчина.

-Не знаю, — простонала она, сильно зажмурившись. — Кажется, это схватки.

-Боже родная, — воскликнул он. — Я помогу.

Глускин помог снять с девушки белье, подстелив полотенце на пол, куда и усадил жену. Виктория собрала сорочку под грудь, оголяя живот. Девушка упиралась ладонями в пол. Ее лицо искажалось гримасой боли, сведенные к центру брови и растянутые губы, были тому свидетелями.

-Что-то не так, — натужно стонала она. — С ребенком что-то не так.

Звук пилы и лязг металла насторожили обоих. Виктория инстинктивно хваталась за живот, Глускин в панике мялся, не зная как ей помочь.

-Глускиииин, — послышалось из коридора, в перерывах между звуками пилы. — Выходи урод. Я прикончу тебя, затем сожру твоего ребенка прямо из брюха его матери.

От этих слов Эдвард вновь погрузился в безумие, что врачи Маунт-Мэссив так упорно старались вылечить. Как под гипнозом он поднялся, и со стеклянным пустым взглядом последовал к коридору.

Балерина не знала что хуже. Отпустить его навстречу каннибалу, или чтоб Фрэнк сам сюда пришел? Пугали до чертиков оба варианта.

-Боже, — провыла она, чувствуя тепло в ногах.

Коснувшись рукой, Виктория увидела кровь. Это лишь придало куда больше паники. Девушка взывала толи от страха, толи от боли, толи от отчаяния.

А в голове как птица в клетке, билась мысль «где же ты Вэйлон?».

Звуки борьбы и крики из коридора придавали ситуации оттенок всепоглощающего ужаса и хаоса. Блейк готовилась к самому худшему исходу.

Ей становилось все хуже, в глазах мутнело, а тело было абсолютно мокрым от пота. Звуки казались приглушенными из-за звона в ушах, что буквально закладывал слух.

Мутным взглядом с тусклом свете ламп, она увидела силуэт человека. Сил паниковать больше не было, как и бороться. Лишь ближе она различила в нем Эдварда. Мужчина был серьезен, окровавлен, но не ранен.

-Эдди, — слабо хрипела девушка.

-Все хорошо моя родная, — твердо произнес жених. — Он больше не навредит нам.

-Эдди, — вновь позвала она. — Ребенок не выходит.

Глускин вернулся к реальности, услышав ее слова. Мужчина придерживал голову жены, утирая испарину с ее лица.

-Ты должен вырезать его, — уже еле шептала она, находясь на грани обморока.

-Но ты погибнешь, — возразил Эдвард, не сдерживая слез.

-Я знаю, — хрипела Виктория, судорожно хватаясь за его руки. — Или мы погибнем оба, Эдди он задохнется.

Глускину надо было принять самое важное решение в его жизни. И он принял, согласно воле Виктории.

Жених достал нож, и трясущейся от волнения рукой приставил холодное лезвие к натянутой коже.

Помешкав с несколько секунд, мужчина одним точным движением полоснул по животу, выпуская алую жидкость. Визг Виктории навсегда замер, в этих стенах отразившись от белой плитки. Девушка задыхалась в собственном крике. Едва она успевала набрать воздуха в легкие, как тут же его выпускала в новом крике.

Эдвард перерезал за свою жизнь очень много людей. И все они кричали одинаково. Но Виктория… Ее крик вспорол его сердце.

Разрезав стенки матки, Глускин вынул ребенка. Малыш был крупным, и, не смотря на маленький срок, абсолютно доношенный.

Он заливался криком, делая первый вдох и жмуря глазки. Эдвард, напуганный как мальчишка, держал этот маленький склизкий комочек в своих сильных руках.

-Виктория родная, — сквозь слезы улыбался он. — Это мальчик.

В момент смерти, все чувства отключаются постепенно. И слух — это последнее, что перестает работать.

Будучи на границе с иным миром, Блейк уже не чувствовала ни боли, ни холода кафеля, не видела лица Эдди, не ощущала тепла собственно крови. Но она слышала.… Слышала крик ее ребенка, чью жизнь выменяла у смерти. И не было в ее жизни звука чудеснее.

-Виктория, — обеспокоенно позвал ее Эдвард еще раз.

Наспех закутав малыша в собственную рубашку, предварительно перерезав пуповину. Глускин в одной руке держал сына, другой поднимал голову любимой. Ее бездыханное тело еще удерживало тепло, но взгляд мутнел с каждой секундой, уставившись в потолок.

-Виктория, — взвыл ее имя Глускин, испугав младенца.

Он заливал ее лицо горячими слезами, зацеловывая синие губы. Все именно так, как она себе когда-то представляла. Только смерть наступила по другой причине. Он рыдал, прижимая к груди любимую женщину и новорожденного сына.

Маньяк по прозвищу «жених» потерял все и обрел все, что желал.

Спецназ и полиция как вода в доках, распространились во все корпуса и помещения, дойдя и до их обители. В этой команде и был Вэйлон, уговоривший полицейских взять его с собой.

Берлога Глускина встретила их окровавленными стенами, запахом гниения трупов и расчлененным телом Фрэнка Манера.

Парк предупредил их о несчастной беременной девушке и просил быть осторожными, ведь Эдди был способен на все.

Обстановка и без того была накалена до предела, а когда речь зашла о заложнице в положение, то и вовсе сводила с ума даже бывалых.

Ворвавшись в помещение, где расположились Эдвард со своей «семьей», и без того напряженным полицейским открылась картина, как обезумевший психопат сжимает распоротый труп несчастной, удерживая в руках вырезанного ребенка.

Огонь был открыт на поражение, не успел Парк и прокричать, что не надо этого делать.

Глускин умер сразу. Быструю и легкую смерть ему подарила пуля, прошедшая навылет сквозь голову. Маньяк упал на бок, все так же держа в руках плачущее дитя.

Вэйлон вырвался вперед, расталкивая служителей закона. Мужчина упал на колени рядом с телом девушки.

-Виктория, — звал он ее, пытаясь нащупать пульс.

Ее хрупкое тельце уже охладело к моменту появления ее друга. Зажимая губы и часто моргая, Парк выдавил из себя хриплый стон сожаления.

-Прости меня, — хрипел программист. — Я не успел.

Мужчина ладонью прикрыл ее глаза, все так же смотрящие в потолок. Отпустив ее плечи, Вэйлон подхватил малыша из окаменевших рук Глускина. Тот плакал и извивался. Опыт отцовства у Парка уже был, и мужчина быстро успокоил новорожденного.

-Здравствуй Харви, — только и сумел прошептать он, отдавшись на милость эмоциям.

Он обещал ей прийти, но привел помощь слишком поздно. Теперь такой вечно юной и красивой, она и останется в его памяти. Ее нежный образ не померкнет даже спустя двадцать лет.


-Значит, ты не убивал ее? — спросил Харви, обращаясь к отцу.

class="book">-Ни за что и никогда, — твердо ответил Глускин. — Она мое все.

Виктория легко улыбнулась его словам. Все же они оба искупили вину перед этим миром.

Блейк не решался сдвинуться с места, ноги были как в бетоне. Он с горечью и сожалением взглянул на них обоих. Теперь зная историю каждого из них, а затем и их совместную, парень смотрел на них по-другому. Два глубоко несчастных и душевно больных человека, по вине своих родственников оказались в этом проклятом месте и теперь навечно заточены здесь.

-Я не знаю, что сказать, — честно признался Харви.

-Ничего и не надо говорить, — ее рука легла на плечо сына.

-Главное теперь, ты знаешь, — Эдвард укрывал их обоих широкими плечами.

-Лучик мой, — ласково позвала Виктория, нам надо идти. — Пожар все разрастается.

Быстрым шагом, переходя на бег, троица спешила по лабиринтам коридоров.

Резко вылетевший на них Трагер, перепугал юношу до смерти. Поскользнувшись, Харви упал на спину.

-А кто тут у нас? — мерзко пропел хирург.

-А ну не смей, — взревел Глускин.

-Вставай малыш, — Блейк подхватывала сына за руки, потянув на себя. — Вставай!

-Никто не уходит от Трагера, — повторял псих.

-Да пошел ты, — плюнула Виктория, хватая сына за руку.

-Бегите, я задержу его, — рявкнул Эдвард сыну и жене.

Харви на мгновение замер, осознав, что видит отца в последний раз. Эдвард почувствовал тоже самое. Они будто застыли в зрительном контакте.

-Я люблю тебя, — прохрипел Эдди прежде, чем Трагер кинулся на него.

От этих его слов, Харви пробило мощным зарядом энергии. Он, ухватившись за пальцы Виктории, летел за ней прямиком по бесконечному коридору, лишь раз обернувшись, увидев схватку самых опасных пациентов бывшей лечебницы Маунт-Мэссив.

Ближе к выходу уже все полыхало. Балки на потолке главного холла обваливались, добавляя новый горящий мусор на пол. Они лавировали среди горящих очагов.

Спасение было так близко. У выхода их уже ждал Крис Уокер. Псих не обращал внимания на огонь, тот ему был не страшен. Собственно как и Виктории, она страшилась лишь за сына.

-Да чтоб тебя, — выругалась девушка.

Парень заметался в поисках путей отхода. Все было тщетно, проходы завалены, бежать некуда.

Уокер быстрым шагом двигался на них. Балерина, поддавшись материнскому инстинкту, прикрывала парня собой.

Харви зажмурил глаза и подумал, что мечты его отца, наконец, сбудутся, он присоединится к ним. Умрет в день своего рождения, как и они. В том же проклятом месте.

Крик и рычание Криса вывели его из ступора, и первой что он увидел, когда открыл глаза. Как высокая черная тень налетела на психопата и швырнула его об стену, затем снова и снова, пока тот не лопнул как пузырь.

-Майлз, — радостно прошептала Блейк, обратившись к призраку. — Спасибо.

Тень будто пульсировала всем своим естеством. Но ничего не отвечала, лишь глядя на Викторию. У существа не было глаз, но Харви точно знал, что он смотрит именно на его мать. Затем черный призрак развернулся и просто исчез за стеной.

-Скорее, — скомандовала Виктория, направляясь к выходу.

Девушка вытолкала парня за дверь, обняв напоследок.

-Пойдем вместе, — вторил юноша, совсем позабыв, кто она.

-Я не могу покинуть это место, — печально улыбнулась Блейк. — Я люблю тебя сынок, мы любим.

-И я тебя люблю мам, Вас, — Харви не сдерживал слез, стоя через порок и сжимая ее призрачные ладони.

-Харви! — послышался крик у ворот.

Кричавшим был Вэйлон, что спасся и ждал парня в назначенном месте.

-Тебе пора малыш, здание рушится, — со слезами прощалась она с сыном, которого больше никогда не увидит.

Поцеловав Викторию в лоб, Харви рванул с места, прежде чем обвалился дверной проем. А она так и осталась там, целая и невредимая.

Блейк пятился к воротам, не сводя глаз с Виктории. Он видел, как сзади к ней подошел Эдвард и обнял за плечи.

Маленькая и хрупкая девчушка, с черными длинными волосами, глядела на него синевой глаз. Высокий и мускулистый Глускин ограждал девушку от всего этого их призрачного мира. Они навсегда останутся в его памяти такими. Хрупкая как птичка балерина, и угрюмый вечный страж ее.

-Харви сейчас сюда прибудут пожарные, — дергал его мужчина. — Нам надо скорее покинуть эту территорию.

Блейк ничего не ответил, он лишь молча сел, все так же глядя в окно на них. Парень смотрел до тех пор, пока они не отъехали так далеко, что лечебница скрылась за горизонтом.

Всю дорогу они молчали. И лишь остановившись у заправки, заговорили. Рассвет застал их за этим диалогом.

Первым нарушил молчание Вэйлон.

— Ты получил что хотел.

-Да, — кивнул юноша. — Спасибо тебе за это.

-Теперь твое сердце спокойно? — продолжал Парк.

-Я видел ее и его, для меня это было самым важным.

Вэйлон мялся, он не знал, как спросить, да и не решился бы, если б Харви сам не ответил на так и не заданный вопрос.

-Теперь я знаю, как все было, — произнес он, закуривая дрожащими пальцами сигарету. — Он ее не убивал.

Парк молчал, глядя куда-то в горизонт, откуда поднималось солнце.

-Харви, — решил перевести тему программист. — Приезжай ко мне на рождество и девушку свою бери.

-Приеду Вэйлон, не сомневайся, — тепло улыбнулся парень.

Мужчина усмехнулся ему и снова завел мотор.


Где-то в глубине сгоревшей психиатрической лечебницы Маунт-Мэссив, среди обгорелых стен, обломков и сырого пола, улыбались друг другу два призрака.

Угрюмый мужчина в сшитом им самим костюме жениха, ласково придерживал любимую за талию и руку. Девушка охотно подавалась его танцу, ловко перебирая ногами. Глускин нежно касался ее губ, чувствуя взаимность поцелуя.

Комментарий к Выменянная жизнь

Работа подошла концу! Спасибо моим читателям за внимание!

Следующий фанфик будет по игре Detroit become human.

Не прощаемся друзья, до скорой встречи!


========== Новогодний бонус ==========


Комментарий к Новогодний бонус

Перед тем, как Вы начнете читать, рекомендую включить эту музыку:

Floyd Miles - That’s Why I’m Here Tonight

«Что такое призрак? Трагедия, обреченная время от времени повторяться? Возможно, это мгновение боли? Что-то мертвое, что кажется живым. Чувство, замершее во времени, как нечеткая фотография, как насекомое, застывшее в янтаре…»

Гильермо дель Торо. «Хребет Дьявола»


Хлопья снега, как белые мотыльки летели на свет фар авто. Их белый свет, разрезал ночную тьму. Вокруг царил мрак, холод и покой.

В салоне машины играла незамысловатая музыка, а ведущий рубрики поздравлений, задорно зачитывал письма слушателей.

Заглушив мотор, парень посмотрел на девушку на пассажирском месте. Ее запал, с которым она ехала сюда, моментально улетучился, но она старалась не подавать вида.

Харви и Сэм, слишком давно вместе, и он отлично знает ее мимику, жесты и манеру поведения.

— Уверена, что хочешь? — в последний раз, задал он один и тот же вопрос, что задавал ей всю неделю перед поездкой.

— Да, — сглотнув, ответила блондинка. — Одного, я тебя не пущу. Хватило прошлого раза.

— Я бы все же сходил сам, — попытался юноша еще раз. — Это недолго, а ты бы подождала в машине.

— Ты и тот раз говорил, что это недолго, — спорила Саманта, надевая куртку.

— Тогда было совсем другое, — оправдывался Блейк.

— Так, давай одевайся и пойдем, — скомандовала девушка. — Нам еще пол ночи ехать к Вэйлону. Мы обещали быть к Рождеству, а не к Пасхе.

Саманта не хотела показывать страха, или иначе, оказалось бы, что Харви прав. А в силу упертого характера, девушка не могла этого допустить.

Но, обгоревшее здание Маунт-Мэссив, вселяло ужас. Сэм ежилась и укутывалась в куртку, делая вид, что ей просто холодно. Но чувство долга, не останавливало ее ни перед чем. Ей хотелось поддержать идею любимого, навестить место гибели родителей в Рождество.

— Здесь точно никого нет? — с ноткой волнения, вопрошала Сэм.

— Если ты о проклятых душах пациентов? , — нарочно пугал ее Харви. — То, нет. Но возможно есть какие-то сталкеры, бездомные, или наркоманы.

— Надеюсь, мы их не встретим, — хмыкнула блондинка, следуя за бойфрендом.

— Они не самые страшные обитатели этого места, — наводил жути Блейк.

— Харви, ну хватит уже, — возразила напуганная девушка.

Осторожно ступая по обгоревшим обломкам, что ковром устилали большую часть пола, они продвигались через основной корпус следуя ко внутреннему двору.

— Огромная территория конечно, — с восхищением удивлялась Сэм.

— Да, — поддерживал Харви. — Нам надо еще пересечь двор, затем попадем в нужный корпус, а там коридорами быстро доберемся.

— Как-то жалко все это.

— Ты о чем? — нахмурил темные брови парень.

— Такая огромная территория, такое красивое готическое здание, и все заброшено, — пояснила блондинка.

— Это да, — кивнул Блейк. — Ты не видела все это до пожара, впечатляет.

— Мне все время кажется, будто за нами кто-то наблюдает, — ежилась Саманта, озираясь по сторонам.

Снег укрывал обломки вокруг больницы, припорошил страшные последствия пожара, покрыв все белым покрывалом. Чернота пустых окон, сильно контрастировала с декабрьской белизной.

То самое чувство, когда ощущаешь кожей чей-то взгляд, сейчас прямо-таки нахлынуло на Сэм, и небезосновательно. Ни она ни Харви, не видят наблюдающих, но это вовсе не значит, что их нет.

По мере того, как они приближались к пункту назначения, Харви становился все менее разговорчивым, глубже покрываясь в свои мысли.

Саманта понимала это, стараясь не беспокоить любимого своей болтовней. Будь она на его месте, скорее всего вообще попросила бы Харви остаться в коридоре.

Но, он привел ее к портрету Виктории, нарисованному неизвестным художником на бетонной стене. Изображение, просто каким-то сказочным образом не потемнело в пожаре.

Сэм стояла перед «балериной» в нескольких шагах, с придыханием смотря на нее. Девушка изредка посматривала на Блейка, что молча зажигал белую свечу у ее ног, на уровне пуант.

— Она великолепна, — прошептала блондинка.

— Да, — ответил Харви.

Гордая, стройная и вечно юная она, не замечая их присутствия, смотрела все так же в одну сторону мрачным и темных коридоров Маунт-Мэссив.

Саманта обняла Харви. Никто не должен чувствовать себя одиноко. Блейк противился и всячески отговаривал ее ехать сюда, но сейчас был благодарен за то, что не остался здесь один. Рядом с ним его любимая девочка, которую не пугает история его рождения, которая осмелилась сюда придти.

— Пойдем дальше, — предлагает юноша. — Времени не так много.

Блондинка послушно следует за бойфрендом. По свечам и всяческим мелочам вроде шоколадок, цветочков и прочего, можно сделать вывод, что несмотря на пожар, сюда продолжают приходить люди. А значит, есть вероятность повстречаться здесь с кем-то из них.

— Харви, — блондинка ухватывается пальцами за рукав его куртки. — Мы пойдем прямо…? — она не закончила вопрос.

— Да, — ответил он, не желая повторять название места обитания отца.

— Мы просто придем, зажжем еще одну свечу и уйдем. Это традиция, так я показываю, что помню о них.

Блондинка покорно шла за ним, куда бы он ни направился. Любовь к Харви, была сильнее, чем страх темноты помещений заброшенной психбольницы.

А в логове жениха их ждал сюрприз. Грязные бурые стены «дома», были такими же неизменными, пол с засохшими кровавым следами тоже ни капли не изменился. Даже старый пыльный кожаный диван, стоял на своем месте. Эту часть строения огонь не успел охватить, поэтому швейная мастерская, которую Глускин называл «домом», словно застыла во времени. Висевшие на стенах картины с нейтральными изображениями в виде пейзажей, цветов и натюрмортов, немного потемнели, от оседавшего на них слоя пыли. Стопки книг на полу и полках, так же копили пыль, как и старое радио, что все еще работало.

Но, все это было ерундой, в сравнении с тем, что кто-то неизвестный принес сюда сотни свечей, и судя по оплавившемуся воску, зажигал их. Белые, высокие они сюрреалистично смотрелись в этом жутком месте, среди разбросанных еловых веток.

— Странно все это, — напряглась Саманта.

— Мягко сказано, — дополнил Блейк. — Кому хватило смелости сюда придти, еще и все это устроить?

— Может фанатики, или адепты какого-то культа? — предполагала она.

— Вполне, — кивнул Харви. — Будь это какие-то выпивохи, бродяги или подростки, наверняка бы кучу мусора оставили, а здесь все серьезно.

— Ладно, — вздохнула девушка. — Давай делать то, зачем пришли и пора ехать к Вэйлону.

Парень достал еще одну белую свечу в стеклянном стакане, и поставил ее на журнальный столик.

Ее пламя тускло осветило помещение, дав предметам очертания. Этого хватило, чтоб Харви убрал фонарь.

Ему так хотелось почувствовать ее присутствие здесь. Ощутить прикосновение ее ладоней к его лицу. Но, похоже, что ее здесь не было.

— Виктория, — с надеждой, прошептал Блейк. — Мам?

Саманта смотрела на него своими светло-карими глазами, сдерживая порыв нежности. Ей было его жаль. Ее любимый сейчас, как брошенный ребенок, один в этом густом мраке. И никто не придет за ним.

Тоска все больше наполняла его сердце. Ни Эдвард, ни Виктория его не слышат, а может их тут попросту нет.

И все что он здесь видел, теперь кажется сверх реалистичным сном.

Не чувствуя ни дуновения ветра, похожего на холодное дыхание, ни скрип дверей, ни мороза по коже. Блейк встал с дивана, направляясь к девушке.

— Пойдем наверное, — неуверенно обратился он к блондинке.

— Уверен? — обняла она любимого. — Можем еще тут побыть если хочешь.

Парень обнял ее в ответ, машинально глянув в окно. Вдалеке показался какой-то свет.

— Что это? — обеспокоенно спросил Харви.

Сэм повернулась в ту же сторону, глядя в окно.

Несколько человек, уверенно шли к корпусу швейной мастерской, освещая путь фонариками.

— Черт, — прошипела Саманта. — Нужно убираться отсюда.

— Выход только один, — пояснил он. — Надеюсь они не заметили нашу машину.

— Сдается мне, это те, кто все это здесь устроил, — предполагала блондинка. — Что будем делать?

— Спрячемся и переждем, — решил Блейк.

…That’s Why I’m Here Tonight… звучало из пыльного динамика радиоприемника. Старая песня Floyd Miles сейчас зазвучала в одиноком приемнике, именно на этой строчке.

Саманта и Харви переглянулись. Коньячные глаза блондинки заблестели от слез. Девушка побледнела, а горло пересохло, она даже не могла пикнуть от ужаса. Но все это было лишь началом.

Харви был менее шокирован, можно сказать даже в какой-то степени рад. Парень был уверен, что это Виктория подает ему знак.

— Харви, что нам делать? — Сэм прижималась к его груди, уже не сдерживая слез.

Скрипнувшая дверь шкафа, стала еще одним знаком

— Идем, — указал Блейк.

— Я не пойду туда, мне страшно, — заревела Сэм, хватаясь за руку бойфренда.

— Малыш нам надо спрятаться, те люди, — он указывал рукой на окно. — Явно опасны.

Харви помог ревущей девушке залезть в шкаф, и запер дверь. Через щель, Саманта могла видеть почти все, что было в комнате. Она уже сто раз пожалела, что поехала сюда, но оставить его одного здесь не могла. Зажимая рот руками, девушка чувствовала как пальцы обжигают горячие слезы.

Блейк был довольно крупных размеров, ему в шкаф еще и вместе с Сэм не уместиться. Парень спрятался за дверь в комнате, что служила Эдди «мастерской». Это было пожалуй самым страшным местом в Маунт-Мэссив, если не брать в расчет логово Манеры.

Он уже слышал их голоса и шаги. Незнакомцев было около пяти человек. Вели они себя довольно расковано, будто уже бывали здесь не раз. Из их разговоров, он понял, что собрались они здесь для какого-то ритуала. И хотят призвать дух «жениха». Злость и ревность вскипала в крови парня. Никто не имеет права говорить, тем более приходить в это место, где произошла трагедия.

Парни раскладывали какие-то предметы из спортивных сумок, мерзко посмеиваясь.

Блондинка могла наблюдать за ними, через небольшую щелку. Ей было очень страшно. Но когда она увидела, как из одной сумки вылезла голова маленького щенка, то ли лабрадора, то ли кого-то похожего, и что они собираются с ним сделать, ее охватил настоящий ужас и отчаяние.

Задуманному ими, не суждено было случиться. Едва незнакомцы зажгли пару свечей, вновь запело радио, снова на тех же строчках…That’s Why I’m Here Tonight….

Смешки и разговоры затихли, и парни испуганно переглядывались.

— Глускин дает нам знак, — пробормотал кто-то из них.

— Надо действовать быстрее, — засуетился второй. — Давай сюда псину.

Щенок скулил и урчал, предчувствуя беду.

Саманта чаще задышала, понимая, что сейчас произойдет по глупости этих уродов.

Понял это и Харви. Его обостренное чувство справедливости, не оставило шансов. Он не он, если сейчас позволит всему этому случиться.

Выступив из тьмы, Блейк не на шутку напугал самого, как ему казалось, младшего из компании.

— Глускин, это Глускин, — с визгом бросив щенка на пол, он помчался к коридору.

— Спокойно, никакой это не Глускин, — иронизировал лидер банды.

— Пошли вон отсюда, — хрипло приказал Харви.

— А то, что? Ты кто вообще такой?

Блейк не знал «что». Он сейчас думал о его милой Сэм, что будет с ней? Ведь он один против четверых.

Ситуация в корень изменилась, когда не зажженные свечи стали загораться сами по себе.

Медленно и по одной, они вспыхивали из ниоткуда, все больше освещая «дом».

— Какого черта? — недоумевал один из адептов.

— Вам не уйти отсюда, — воспользовавшись ситуацией, Блейк мрачно улыбнулся, глядя на них из-под бровей.

Раздался стук в стену со стороны «мастерской», ровно три раза.

Бледные как полотно, незваные гости стояли в ступоре, не решаясь сорваться с места. Такого поворота событий они не ожидали.

Звуки шагов, хлопающие двери и лязг металла стали пиком напряжения. Парни сорвались с места, бросив все, что принесли с собой.

Харви поднял с пола щенка, что в испуге забился к дивану и скулил.

Бледная, еле живая и ревущая Саманта, вывалилась из шкафа, повиснув на Блейке как гиря.

— Бежим скорее отсюда, — только и смогла она прошептать.

— Все в порядке, — усмехнулся Харви, приподнимая ее.

Дрожащие губы и блестящие от слез глаза, одновременно умиляли и смешили парня.

Он понимал, как сильно она испугалась. Харви крепче прижимал к себе плачущую и перепуганную Сэм.

— Нам надо уходить, здесь творится что-то кошмарное, — блондинка хватала бойфренда за руки, слезно умоляя покинуть Маунт-Мэссив.

— Не бойся, — парень нежно проводил пальцами по ее лицу. — Ничего кошмарного не происходит.

Уголки его губ поползли вверх, стараясь расслабить обстановку.

— Это мама с папой, — пояснил он, впервые их так назвав при Саманте.

Она непонимающе смотрела на Харви, анализируя им сказанное.

— Мне страшно, — прошептала девушка, не в силах говорить в полный голос. — Я хочу домой.

— Ну какой «домой», нам к Вэйлону ехать, — улыбался Блейк, давая понять, что ничего страшного не произошло. — Все в порядке малышка, мне не пришлось драться с этими упырями, а еще посмотри какого нового друга мы обрели.

Заплаканная Сэм, улыбнулась песику, забирая его из рук Харви.

— Мы заберем его? — с надеждой спросила она, потихоньку успокаиваясь.

— Конечно, — кивнул Блейк, собирая их вещи. — Ты давно просила собаку, вот это место нам ее и подарило.

— Как мы его назовем? — размазывая потекшую из-за слез тушь, интересовалась она.

— Флойд, — ответил парень.

— Почему?

— Когда заиграло радио, — объяснял он. — Звучала песня Флойда Майлса.

— Думаешь это связано?

— Иначе быть не может, — продолжал улыбаться Харви.

— Значит Флойд, — теперь улыбнулась и она.

Его реакция была такой, потому что, во-первых, он хотел дать понять Саманте, что бояться нечего. Во-вторых, он был уверен, что Виктория и Эдвард сейчас здесь. Увидеть их можно лишь в одну ночь в году, но это вовсе не значит, что в остальное время их нет. Они здесь, слышат его, помогли им. Харви грели душу мысли о том, что родители не бросили их, они здесь рядом.

— Иди впереди, чтоб я тебя видел, — указал он Саманте.

Девушка не спеша делала неуверенные шаги в темный коридор, освещая путь фонариком и придерживая счастливого щенка, что теперь стал частью их семьи.

Харви поторопился закинуть рюкзак на плечи. Он мазнул указательным пальцем по стопке старых виниловых пластинок, выводя на их пыльной поверхности «люблю вас».

И последовал за Сэм, что уже звала его.

Вместе они вернулись тем же путем. Тишина зимней ночи, буквально звенела ушах.

Блейк усаживал щеночка на заднее сидение авто, устраивая тому уютный лежак из дежурного пледа и подушки.

— Давай полезай в машину, — обратился он к девушке. — Что там рассматриваешь?

— Мне показалось, — неуверенно ответила Саманта, продолжая вглядываться в черные дыры окон. — Будто я видела там кого-то.

— Может и не показалось, — загадочно улыбнулся Блейк, открывая перед ней дверь машины.

— Пора выдвигаться к Вэйлону, — кивнула блондинка, устраиваясь на пассажирском месте. — Вот он удивится, когда мы приедем с новым другом, — она обернулась к маленькому пассажиру, что задремал на лежаке.

— Не то слово, — ответил Харви, заводя мотор.

Он в последний раз взглянул на клинику, пряча от Сэм скупые слезы, включил радио и тронулся с места, отправившись в путь на рождественские каникулы к Вэйлону Парку.

Медвежьи ладони легли на узкую талию балерины. Ее темные волосы струились по ее спине, касаясь кончиками его запястий.

Стоя позади нее, Эдвард склонился к черным волосам, вдыхая их аромат. Легонько коснулся губами темечка, как родители часто делают со своими детьми.

— Она очень красивая, — проговорила Виктория, провожая авто сына с девушкой взглядом.

— Да, — поддержал Глускин. — А он, очень смелый.

— Я безмерно рада, что он навестил нас, — ее голос звучал печально, но искренни.

Блейк немного заваливалась на широкую грудь Глускина, упираясь в него затылком.

— И я рад, — вздохнул он. — Рад, что он не ненавидит меня.

— Пойдем домой, — как-то устало и по-родному, позвала его Виктория.


После случившегося инцидента, до смерти перепугавшего незваных гостей, в их «дом», скорее всего никто не сунется в ближайшее время.

Эдди собирал еловые ветки в цветочный горшок, что давно пустовал в углу, обматывая их кассетной пленкой, будто гирляндами.

Виктория зажигала расставленные свечи, развеивая мрак этого места.

Девушка включила радио, чтобы немного развеять тоску, на которую они обречены.

Ее взгляд упал на пыльные пластинки, которые уже много лет стояли в этом углу. Милое послание их сына, тронуло ее замершее много лет назад сердце.

Она указала Глускину на надпись, наблюдая, как всегда хмурое, изуродованное волдырями лицо, озаряет улыбка.

Передвигаясь плавно, в такт музыке, что тонкой мелодией витала в пыльном воздухе, Блейк утаскивала Глускина в танец. Он был очень медленным и спокойным. Эдвард аккуратно поддавался ее движениям, бережно придерживая любимую.

— Они такие молодые, нежные и прекрасные, — мечтательно указывала она на Сэм и Харви, глядя в его голубые глаза.

— У него твои глаза, — подчеркивал он очевидное.

— Если мы с тобой, смогли создать нечто доброе и чистое, возможно не такие уж мы и пропащие, — рассуждала Виктория, не спеша кружась с ним в танце.

Девушка положила голову на его грудь, прижимаясь, как к последнему оплоту защиты и безопасности.

Эдвард укрывал ее своими сильными руками, защищая от всей вселенной, пытаясь компенсировать то, что не смог когда-то уберечь ее от смерти.

Теперь они оба здесь, вместе. Навсегда ли? Никто не знает, но пока они здесь в Маунт-Мэссив, в своей обители.

— С Рождеством Виктория, — его хриплый голос, прозвучал над ее ухом.

— С Рождеством Эдди!