Предсмертный крик (СИ) [Изабелла Тонкс] (fb2) читать онлайн

***********************************************************************************************

Предсмертный крик

https://ficbook.net/readfic/10669691

***********************************************************************************************

Направленность: Гет

Автор: Изабелла Тонкс (https://ficbook.net/authors/2796169)

Фэндом: Страуд Джонатан «Агентство «Локвуд и Компания»

Пэйринг и персонажи: Люси Карлайл/Энтони Локвуд, Люси Карлайл, Энтони Локвуд, Холли Манро, Джордж Каббинс

Рейтинг: PG-13

Размер: 28 страниц

Кол-во частей: 2

Статус: завершён

Метки: Призраки, Охотники на нечисть, Великобритания, Признания в любви, Согласование с каноном, Упоминания убийств, Романтика, Фэнтези, Детектив, Экшн, Повествование от первого лица, Вымышленные существа, Дружба, Элементы флаффа

Описание:

Меня зовут Люси Карлайл и я работаю в агенстве «Локвуд и Компания». Сегодня утром в наш особняк на Портленд-роу 35 явился перепуганный клиент, желающий, чтобы мы помогли ему с его несчастьем. Его история ни в ком из нас энтузиазма не пробудила, но благодаря обещанной нам кругленькой сумме мы согласились взяться за это дело. Были ли мы правы, что отнеслись к этому заданию столь пренебрежительно? Не буду вас томить. Нет. Ответ — «нет».

Посвящение:

Одному дяденьке-британцу, который как-то вечером за кружкой чая решил написать историю про подростков, охотящихся на призраков. Он завоевал мое сердце❤

Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика

Примечания автора:

Вот тянет же меня на самые непопулярные фэндомы… Ну серьезно, фанфик по книге? Полгода назад посмеялась бы, если бы услышала, что напишу такое. И вот мы здесь.

Итак, предупреждаю сразу: я не Джонатан Страуд, не Джордж Каббинс, не Шерлок Холмс, не Артур Конан Дойль, не Агата Кристи и даже не Бэтмен. Я ничего не понимаю в расследованиях, и это моя первая проба пера в подобном. И тем не менее я очень надеюсь, что моя история придется Вам по душе) Писала из огромной любви к данной серии книг. Если вы каким-то образом очутились здесь, но ещё не читали «Локвуд и Компания», тогда что же вы делаете, я вас спрашиваю?! А ну бегом читать!

Еще одно предупреждение: для понимания работы рекомендуется закончить весь цикл, но это не обязательно. Однако говорю сразу: спойлеры здесь имеются, хотя не в большом количестве и упоминаются лишь вскользь. Так что будьте осторожны.

https://www.instagram.com/p/COZ67DqFzAh/?igshid=z7389qe5fk87 — что-то вроде обложки к этой истории. Специально отложила немного фанфик, чтобы её закончить;)

========== Две крови ==========

Дело обещало быть пустяковым. Серьезно, буквально всё с самого начала говорило о том, что это будет простейшее дело в истории нашего агентства. По описанию это была обычная Тень, затаившаяся в доме и беспокоящая его обитателя лишь навязчивым чувством тревоги да простыми фокусами. С такой работой справился бы и новичок из ночной стражи. Почему же мы взялись за это дело? Ответ очень прост и куда менее поэтичен, чем можно подумать — деньги. Мы все еще отстраивали наш особняк на Портленд-роу 35 после нападения на него Винкманов и их головорезов пару месяцев назад. У нас на это было не так много времени, как могло показаться. Почти сразу после самого громкого расследования в истории агентства «Локвуд и Компания» (а, может, и в истории парапсихологических исследований в целом) нам пришлось вернуться к работе, и для таких хлопот, как починка цокольного этажа попросту не хватало времени. Но наш сегодняшний клиент предложил весьма немалую сумму за такую пустышку, и Локвуд, недолго думая, согласился. Он аргументировал свое решение тем, что этих денег хватит, чтобы нанять несколько рабочих и полностью отстроить наш престарелый особняк руками профессионалов. Мы с Джорджем сперва были против. Нам не хотелось терпеть в своем доме кучу людей в рабочей форме, которые будут дни напролет шуметь инструментами. Было бы куда приятнее сделать все своими руками. Но, поразмыслив над этим чуть больше, мы были вынуждены согласиться с нашим начальником. В конце концов, так и правда будет легче и быстрее, а нашему дому действительно был необходим капитальный ремонт, особенно учитывая все то, что ему пришлось пережить.

Наш клиент, а именно — мистер Бартемиус Клиффорд, ворвался к нам этим утром без записи и до чертиков напуганный. Это был невысокий мужчина лет пятидесяти-шестидесяти (хотя, может, и семидесяти. Или сорока. Мне всегда было трудно определить возраст на глаз). Он с трудом держал в руках чашку чая, любезно предложенную ему Холли, и заплетающимся языком рассказывал нам об ужасных вещах, происходящих в его доме. По его словам, после захода солнца окна в доме начинали громко скрипеть, даже будучи закрытыми, и никакие смазки делу не помогали. Вещи иногда оказывались не на тех местах, где оставлял их хозяин. А также мистера Клиффорда постоянно преследовало необъяснимое чувство тревоги. Все это можно было списать на паранойю и старческий маразм, но наш гость утверждал, что ближе к вечеру в дом пробирается странный, жутко неприятный запах. Такой, словно кто-то на несколько дней забыл на столе бычьи потроха.

Разумеется, рассказ старика не вызвал ни в одном из нас никакого ажиотажа. Кто-то пытался это скрыть и отнестись к беде этого человека с пониманием, к примеру, Локвуд и Холли. Но вот мы с Джорджем даже не потрудились напялить на себя сочувствующие выражения лиц и просто со скукой ждали, пока мистер Клиффорд угомонится и уйдет, а мы сможем найти себе дело поинтереснее. В конце концов, мы стали достаточно известным агентством, чтобы самостоятельно выбирать себе клиентов и браться только за интересующие нас дела. Но наш гость не собирался сдаваться так скоро. Он уверял нас, что мы — единственные, кто может помочь ему с его бедой и что доверяет он исключительно нашему опыту и незапятнанной репутации. Но убедительнее его лестных слов стала сумма, которую он пообещал за нашу помощь, если мы избавим Бартемиуса Клиффорда от преследующего его по пятам кошмара. И по вышеуказанной причине нам пришлось согласиться.

Мистер Клиффорд рассказал нам, что живет в старом двухэтажном доме на окраине Лондона. Двадцать лет назад у него была счастливая семья, но случилось несчастье — его дочь Аделаида однажды совершила самоубийство, застрелившись в стенах собственной комнаты. Её отец утверждал, что она долгое время была влюблена в соседского парня. Но тот все никак не отвечал ей взаимностью, и молодая девушка не увидела иного выхода, кроме как покончить с собой. Вскоре после этого от горя и от внезапно прогрессирующей болезни скончалась и его жена. Старик уверял нас, что он и работники из ДЕПИК сделали все для того, чтобы их духи никогда не вернулись. Его родные были похоронены в железных гробах, наполненных опилками и лавандой. Никто из них просто не мог вернуться с того света. Эта деталь заинтересовала нас, но больше ничего примечательного мистер Клиффорд рассказать не смог.

Поскольку заказ был срочным, а залог был оставлен немалый, мы выдвинулись из дома в тот же вечер почти полным составом — Локвуд, Джордж, Холли и я. Привлекать к этой затее Киппса мы не видели никакого смысла. Хотя Джордж и просил Локвуда позвать его хотя бы для того, чтобы тот помариновался от скуки вместе с нами.

Спустя час езды на ночном такси мы оказались на месте. Дом и правда выглядел старинным. Джордж был уверен, что его построили не иначе, как в позапрошлом веке. Об этом говорили и старомодные оконные рамы со странными узорами, и потрепанный временем фасад, и большое железное кольцо, повешенное прямо посередине двери. Обычно таким пользовались, чтобы постучать в особо крепкие и тяжелые двери в те времена, когда электрические звонки ещё не изобрели.

Не теряя времени, мы вчетвером вошли дом. Первый этаж был весьма просторным: прихожая, выходящая в уютную гостиную, от которой в разные стороны уходило несколько дверей в другие комнаты. Мы лениво провели все предполагаемые процедуры. Мы с Холли по приказу Локвуда разложили пару цепей (хоть нам и казалось, что в этом не было никакой необходимости, мы, как солидное парапсихологическое агентство, должны были соблюдать все меры предосторожности), Джордж измерял в комнатах температуру, а сам Локвуд пошел проверить второй этаж.

Несколько часов в доме было предельно тихо. Мы напрягали свои Дары, как только могли, но никому из нас не удалось обнаружить ничего важного. Разве что, едва уловимое чувство неясной тревоги, которое продолжало постепенно крепчать, но ничего более. Локвуд, вернувшись со второго этажа, сообщил, что наткнулся на пару небольших посмертных свечений в одной из комнат. Вероятно, это была комната покойной Аделаиды, что когда-то застрелилась там из-за неразделенной любви. Второе пятно, вероятно, принадлежало её матери. Но никаких видений он, как и мы, не заметил.

Какое-то движение произошло лишь ближе к полуночи. В очередной раз делая обход, пока остальные сидя на кухне пили чай и пытались себя чем-то занять, Холли сообщила, что увидела небольшой сияющий сгусток в ванной комнате. Мы все тут же направились туда. Это оказался самый обыкновенный Луркер. Он имел очень слабые очертания, но если приглядеться, можно было понять, что это девушка лет двадцати. Призрак просто стоял, невидящим взглядом смотря в зеркало на туалетном столике. Луркеры являются призраками Первого типа и по большей части не проявляют никакой агрессии или даже заинтересованности по отношению к живым. Но на всякий случай Локвуд все же разложил круг из цепей у входа в ванную. Он вступил в комнату, взяв Гостя на себя, а нам с Холли приказал поискать Источник. Джордж остался у двери на карауле.

Спустя пятнадцать минут поисков в очень тесной ванной комнате я обнаружила под сифоном раковины плотно обернутую в бумагу расческу. Она всё ещё явно пахнула мужским гелем для волос. Мы запечатали щетку простой железной сетью, и призрак мигом исчез. Как предположила чуть позже Холли, эта расческа принадлежала тому самому парню, который был так дорог той девушке, и именно она держала её в мире живых, а не её погребенные останки. Джордж также выдвинул догадку, что расческа была украдена Аделаидой у её возлюбленного, дабы иметь хоть частичку недостижимого человека у себя в руках.

Дело оставалось за малым — собрать вещи, отвести обезвреженный Источник в печи и поехать домой. Но мне было неспокойно. Хоть никаких видимых угроз не было заметно, чувство непреодолимой тревоги и горечи все никак не желало покидать мое сердце. Когда я сказала об этом ребятам, Джордж и Холли отнеслись к этому скептически, списав это на мое плохое настроение, и не пожелали задерживаться здесь дольше. Но Локвуд прислушался ко мне и предложил нам вместе еще раз обследовать дом, чтобы найти причину моих странных ощущений. Он пообещал друзьям, что это не займет много времени и попросил их ещё раз осмотреть все комнаты на первом этаже. Джордж с Холли удрученно кивнули, ну а мы с Локвудом отправились на второй этаж.

И вот мы с ним идем по лестнице бок о бок — я и Локвуд. Вместе. Сковавшая мою душу тревога не уходила, но мое сердце пело. Если честно, я очень скучала по таким моментам, как этот. Они были редкой, но при этом самой любимой частью моей работы. Те моменты, когда мне казалось, что мы с Локвудом выступаем не только против полчища призраков, но и против всего мира. Рука об руку, плечом к плечу, синхронный шаг — это все про нас. Я доверяла ему. Он доверял мне. Мы в любой момент готовы были вступить в бой друг за друга, прикрывая чужой тыл. Так и должно было быть. Так было правильно. И это чувство, иначе не сказать, окрыляло.

Я помню, что чувствовала, когда впервые встретила его сидящим в своем любимом кресле в гостиной на Портленд-роу. Трепет и восхищение (это если говорить о самом Локвуде. В целом же в тот момент меня одолевали усталость и раздражение, если я правильно припоминаю). Он излучал уверенность и устремленность, которые покорили меня с первой секунды. Я видела в нем сильного лидера, за которым я была готова пойти на самый край света и, пожалуй, даже чуть дальше. Возможно, тогда я даже могла назвать его безупречным. С того момента многое изменилось. Не столь мое впечатление о нем, сколь изменились я, Локвуд и, в конце концов, наши отношения. По мере нашего сближения я узнавала о нем все больше: о Джессике, родителях, о потаенных переживаниях и целях, которые он на самом деле преследовал. Иногда мне казалось, что он позволил мне стать частью его собственной трагедии, в которую он до этого не впускал никого. Мне удалось узнать совсем другого Локвуда — отчаявшегося и разбитого, искавшего свое спасение в смерти. Локвуд рискнул подпустить меня к себе ближе, чем кого бы то ни было, и я была благодарна ему за это. Так я чувствовала, что могу помочь ему справится с его болью, разделить её пополам. И, что уж греха таить, так я чувствовала себя нужной и особенной.

Но, к моему счастью, похоже, Локвуд наконец сумел отпустить свое прошлое. По крайней мере, теперь оно было не единственной вещью, что руководило им. Это я поняла в тот самый момент, когда он совершенно спокойно отреагировал на слова Мариссы о его родителях. События, произошедшие с ним когда-то, сделали его тем, кем он был теперь. Но смирившись с произошедшим, Локвуд не потерял свою индивидуальность. Он нашел для себя новые цели, новые причины, чтобы жить. Он стал более открытым, мог спокойно говорить о Джессике, перестал быть столь безбашенным и зависимым от опасности. Это вовсе не значило, что боль ушла — от таких вещей тяжело избавиться. Это лишь говорило о том, что Локвуд нашел способ справляться со своей горечью. Он изменился, но при всем при этом остался таким родным мне Локвудом.

Тишину между нами нарушал лишь скрип половиц под нашими ногами. Мы уже стояли на лестничной площадке, оглядываясь по сторонам. Перед нами в разные стороны расходился широкий коридор с несколькими дверями по его периметру. Локвуд уже здесь бывал и, по его словам, заглянул во все комнаты, но, быть может, ввиду нашего несерьезного отношения к этому делу, он не осмотрел их достаточно тщательно, потому что тяжесть, лежащая у меня на сердце, все не улетучивалась. Мы с ним переглянулись и, кивнув друг другу, направились в разные части коридора. Локвуд в левую, а я — в правую.

Должна сказать, что с недавних пор у нас появилась странная привычка общаться взглядами. Мы так часто переглядывались, подмигивали или просто смотрели друг другу в глаза, что даже не самый наблюдательный Киппс однажды съязвил на эту тему, мол, скоро у нас обоих вместо лиц будут зиять прожженные дыры, если все так продолжится. Естественно, мы на это просто отмахивались или отвечали ему той же монетой — в конце концов, о нашем старом друге Квилле у нас скопилось достаточно острых каламбуров. Но и отрицать очевидное было трудно. С недавних пор мне стало казаться, что мы куда больше можем сказать друг другу взглядами, нежели словами. Не поймите меня неправильно — мне нравилось болтать и смеяться с Локвудом, но порой тишина была ценнее любых слов.

Итак, я направлялась в конец коридора, отчаянно прислушиваясь. Вокруг было тихо, даже пол на втором этаже почти не скрипел. Это меня настораживало. Я не чувствовала опасности на парапсихологическом уровне, но моё чутье неустанно твердило, что здесь что-то не так. Локвуд как-то говорил мне прислушиваться не только к своему Дару, но и к внутренним ощущениям. Именно так я и сделаю.

Я проходила вдоль стен, легко касаясь их пальцами, пытаясь уловить какое-то призрачное эхо. Вдруг я услышала неприятный скрип где-то впереди себя. Присмотревшись, я заметила небольшое окно в стене коридора. Оно было закрыто. Скрип повторился и тут же стих.

Медленно продвигаясь вперед, я начала чувствовать, что температура потихоньку падает. Я положила правую руку на эфес своей рапиры. Значит, я не ошиблась и ещё один Гость все-таки есть. В другом конце коридора послышался еще один скрип. Я подумала, что это Локвуд открыл дверь, чтобы заглянуть в другую комнату. Оборачиваться мне почему-то отчаянно не хотелось.

Впереди замаячила еще одна дверь. В отличие от остальных, она была окрашена в белый цвет. Дверь была довольно старой — даже с растояния я могла заметить, как облупилась на ней краска. Я скорее направилась к ней, все также скользя пальцами по древним обоям. Скрип послышался еще раз, но я уже не могла определить, откуда он доносился. Мне стало очень холодно.

И тут я услышала грохочущий звук, с невыносимой громкостью раздавшийся в моей черепушке, словно норовя её расколоть. Сразу за ним последовал пронзительный, леденящий душу крик. Он словно выбил весь воздух из легких, на какое-то время я словно бы забыла, как дышать. Моя голова разрывалась от нестерпимой боли. Крик прекратился, но его эхо продолжало звучать в моем сознании. Я попыталась за что-то схватиться, чтобы удержать равновесие и не упасть, потому что собственные ноги предательски подкашивались подо мной. Меня наполнило отчаяние…

На мое плечо мягко легла знакомая, теплая рука. Голова перестала гудеть, непреодолимая горечь отступила и, кажется, даже стало чуть теплее. Локвуд стоял рядом со мной, чуть наклонившись, чтобы рассмотреть мое опущенное лицо. В его темных глазах читалось беспокойство.

— Люси, ты как? Я услышал, как ты кричала. Ты увидела призрака?

Я помотала головой, все еще стараясь привести свое дыхание в порядок. Из головы все не шел хриплый предсмертный крик, по телу бегали стада мурашек.

— Нет, не видела, — наконец ответила я, выпрямляя спину. — Но слышала эхо.

— И что же это было?

— Выстрел, – немного подумав, ответила я. Именно им был тот грохочущий звук, который я услышала сперва. — А потом крик.

Локвуд слегка опешил. Он в раздумьях поднес свою ладонь к подбородку, сосредоточенным взглядом рассматривая пол под собой.

— Должно быть, это было эхо смерти Аделаиды Клиффорд, — наконец заключил он. — Но мы ведь уничтожили её призрак.

Я покачала головой.

— Это была не Аделаида. Крик был не женским. Скорее… Это кричал парень.

Локвуд перевел полный изумления взгляд на меня. Мы смотрели друг на друга какое-то время, пока Локвуд, очевидно, пытался считать с моих глаз все мои мысли. Вскоре он наконец понял, к чему я вела, и озвучил мою же догадку вслух:

— То есть, ты думаешь, — медленно произнес Локвуд, обдумывая свои слова по мере того, как он их выговаривал, — что это был крик того самого парня, в которого была влюблена Аделаида Клиффорд?

— Я почти уверена, – кивнула я.

— Знаешь, это вполне логично, – продолжал вдумчиво говорить Локвуд, нахмурив брови. Между ними залегла легкая морщинка, глаза сосредоточенно глядели в пустоту, что заставляло его выглядеть так, словно он разгадывает величайшие тайны мироздания. Несмотря на царящий вокруг холод, по моему телу прошла теплая волна. Джордж был прав. Мне очень нравился этот взгляд. — Не сумев получить ответ на свои чувства, девушка сошла с ума от отчаяния и решила утащить своего возлюбленного на тот свет вместе с собой. Неплохой план, особенно учитывая, что там ему от неё никуда не сбежать. — Локвуд скептически хмыкнул. — И это означает, что в доме два Гостя. Призрак Аделаиды мы уничтожили, а призрак парня…

— Все еще здесь, — закончила за Локвуда я. — И его тело, скорее всего, тоже. Аделаида, наверное, в спешке спрятала его, прежде, чем покончить с собой.

— Верно, — улыбнулся Локвуд. — И теперь нам предстоит его найти.

Я в который раз кивнула. Мы с Локвудом очень быстро проработали версию и разгадали эту загадку. В который раз поражаюсь тому, как же чудесно у нас выходит работать вдвоем.

— Ну, что ж, тогда пойдем к Холли с Джорджем? — спросила я. — Нужно рассказать им о том, что тут есть ещё один Гость.

— Непременно, — ответил Локвуд. — Но давай сперва закончим осмотр второго этажа? Мы же сюда в конце концов на разведку пришли. Тем более, — Локвуд сверкнул своей теплой улыбкой, которую он дарил лишь мне, и в коридоре в миг стало светлее, — мы с тобой — прекрасная команда. Вместе мы справимся с этим в два счета.

Словно мои мысли прочитал. Я почувствовала, что краснею. Так происходило всегда, когда Локвуд хвалил меня или говорил подобные вещи. Я улыбнулась ему в ответ. Мы команда, это верно. Когда мы вместе — нам все по плечу. Это я успела понять ещё в самые первые месяцы работы с ним. И иногда именно это знание грело меня больше всего.

— Что ж, тогда предлагаю заглянуть сюда, — сказала я, указывая на белую дверь. — Что там?

— Насколько я помню, именно здесь я увидел два посмертных свечения, — ответил Локвуд, подходя ближе. — Мы предположили, что эта комната принадлежала Аделаиде.

— Вот сейчас и убедимся в этом. — Заряженная уверенностью Локвуда, я смело и без раздумий толкнула дверь перед собой.

Комната встретила нас ещё более холодным воздухом, чем в коридоре. Ледяной ветер прокатился по помещению. Мы постарались прикрыть лица руками, но даже после этого было такое ощущение, словно нас окунули в прорубь, а с наших подбородков свисали сосульки. Открыв глаза, Локвуд тихо вскрикнул и отвернулся, прикрыв лицо руками.

— Свечение на полу очень яркое, — пробормотал он, пытаясь нащупать в своем кармане солнцезащитные очки. — Не могу смотреть… Оно не было таким, когда я зашел сюда в первый раз.

Я обладала не таким хорошим Зрением, как Локвуд и, возможно, даже не таким хорошим, как Джордж, но даже я сумела разглядеть небольшой светящийся сгусток над кроватью и ещё один, чуть более яркий, на полу.

Я огляделась. Комната была очень маленькой — своим размером она едва-ли превосходила нашу кухню на Портленд-роу и совсем немного уступала моей мансарде. В углу прямо напротив двери стояла небольшая одноместная кровать. Рядом с ней — закрытое окно прямо над маленькой тумбочкой. На противоположной стороне находился внушительных размеров платяной шкаф, закрывавший собой почти всю стену. Между ним и стеной был зажат крохотный комод, со стоявшей на нем лампой. Собственно, это и был весь арсенал этой комнаты, если не считать лежащий на полу старый, кое-где погрызенный молью ковер.

Я наконец решилась переступить порог и вошла в, судя по всему, бывшие владения Аделаиды Клиффорд. Ничего примечательного, помимо двух светящихся сгустков, в этой комнате не было, но я все же решила проверить шкаф — быть может, там найдется что-то интересное.

Локвуд за моей спиной уже нацепил на себя солнцезащитные очки в тонкой прямоугольной оправе, которые всегда в зависимости от его выражения лица заставляли его выглядеть либо в разы серьезнее, либо в разы комичнее. Сейчас Локвуд выглядел очень сосредоточенным. Наверное. Я стояла к нему спиной и, естественно, не могла его видеть, но почему-то была уверена в том, что сейчас он, слегка нахмурив брови, изучает комнату, включив свое Зрение, привычным движением положив руку в серой перчатке на эфес своей рапиры. У меня скрутило желудок. Наверное, надо было поесть перед уходом.

— Я думал, что свечение на полу принадлежит девушке, — сказал Локвуд. — А на кровати — её матери. Я предположил, что она скончалась именно здесь, хотя с чего бы ей умирать в комнате её погибшей дочери? Что ж, теперь все встало на свои места.

Я молча кивнула, как-то не отдавая себе отчета в том, что Локвуд все равно не заметит моего жеста. Большой деревянный шкаф стоял прямо передо мной. Подойдя ближе, я заметила многочисленные резные узоры на его дверцах. Красиво, но до жути старомодно. Я приоткрыла одну дверцу со слабой надеждой на то, что хоть здесь найдется что-то стоящее. Но наткнулась лишь на несколько пустых вешалок. Открыв вторую дверцу шкафа, я также не обнаружила ничего интересного — пустые полки, только и всего. Наверняка после смерти Аделаиды из комнаты убрали все её вещи. Да и если бы тут что-то и осталось, за двадцать лет все это давно бы уже съела моль. Но на всякий случай я решила проверить дно. Может, что-то спрятано под ним?

— Не густо, — скучающим голосом говорит за моей спиной Локвуд, покопавшись немного в тумбочке. — Только стружка от карандаша да несколько исписанных ручек. — Задвинув ящик назад, он подходит ко мне. — А у тебя как успехи, Люс*?

— Ничего, — обреченно вздохнула я, поднимаясь с корточек на ноги. — Здесь даже старых носков не осталось, не то что улик.

— Что ж, тогда остается только этот комод, — ответил Локвуд, указывая на совсем крохотную мебель в углу. — Сомневаюсь, что там что-то есть, но проверить стоит.

Я первая подошла к комоду со стоящей на нем старой лампой и, не ждя от последней попытки никаких плодов, дернула за ручку верхнего ящика. Она не поддалась. Я удивилась. Заело что-ли? Я снова потянула ручку на себя — никакого результата. Присмотревшись, я заметила на ящике маленькую замочную скважину.

— Что там? — поинтересовался Локвуд, наклоняясь в попытке разглядеть причину моих длительных копошений через мое плечо.

— Здесь замок, — устало вздохнув, ответила я. — Нужен ключ.

Я повернулась к Локвуду с печальным выражением лица. Он же ответил мне своей фирменной хитрой улыбкой.

— Не нужен, — весело сказал Локвуд. Его глаза сверкали, глядя на меня, даже сквозь стекла темных очков. — У меня на поясе в одном из кармашков лежит целая куча различных отмычек. Всегда ношу их с собой на задания на всякий случай. — Он гордо похлопал рукой по рабочему поясу.

Никогда не перестану восхищаться тем, какую страсть Локвуд испытывает к своей работе. Раньше эта страсть подпитывалась жаждой мести, но даже сейчас, когда ему наконец удалось отпустить это чувство, он продолжал радоваться каждому новому интересному делу. Локвуд всегда был уверенным в себе лидером, без тени страха смотрящим в лицо опасности, смело ведущим нас за собой в самое пекло. И тем не менее, его глаза продолжали восторженно сверкать, стоило ему встретить на пути какую-то занимательную загадку или хорошую возможность воспользоваться одним из множества своих талантов, о некоторых из которых я даже не подозревала. Вот вы, к примеру, знали, что Локвуд отлично играет на пианино и скрипке, а также свободно разговаривает по-французски? Когда мы с Джорджем спросили, почему он никогда нам этого не рассказывал, он просто пожал плечами, мол: «А вы не спрашивали». Насколько бы близка я с ним не была, он всегда будет уютно окутан ореолом тайны — в этом весь Локвуд.

— Очень предусмотрительно с твоей стороны, — скептически изогнув бровь, улыбнулась ему я. — Сколько еще в твоем поясе вещей, не входящих в стандартный набор агента?

— Уйма, — ответил Локвуд, доставая из одного кармана связку разных ключей и отмычек. — Но об остальных ты узнаешь как-нибудь в следующий раз. — Он загадочно подмигнул мне.

Локвуд стал перебирать отмычки одну за другой, по очереди вставляя их в крохотное, узкое отверстие. За этим занятием он провозился около пяти-шести минут, пока один из ключей наконец не подошел. Мы с Локвудом переглянулись. В его темных глазах трепетал восторг. Локвуд медленно потянул на себя ручку и открыл ящик. Выудив оттуда что-то, он поднялся с колен, рассматривая вещь. Я тоже поднялась на ноги и подошла ближе. В его руках лежала небольшая записная книжка в обложке приятного бежевого цвета. Она изрядно запылилась, но Локвуд тут же исправил это недоразумение, провев по гладкой поверхности рукой. Рассмотрев книжку с разных сторон, Локвуд убедился в том, что снаружи нет ничего примечательного, поэтому не теряя времени, решил открыть её.

На первой странице красивым почерком в правом верхнем углу была выведена короткая надпись: «А. Д. К.» — очевидно, инициалы девушки. Локвуд нетерпеливо перевернул следующую страницу. Там текста была побольше — несколько абзацев, аккуратно выведенных черными чернилами. Я начала читать, но едва успела прочесть хотя бы половину первой страницы, как парень тут же перевернул её. Говорила ли я когда-то о том, что Локвуд очень быстро читает? Уж не знаю, действительно ли он вникает в каждое слово, или просто просматривает глазами содержание, но ему хватает пары десятков секунд, чтобы изучить обе страницы и перейти к следующим. Сначала я пыталась поспевать за ним, читать быстрее, перескакивая через слово и пытаясь уловить суть написанного, но вскоре бросила это бесполезное занятие и позволила Локвуду взять дневник — а эта книжка была именно им — на себя.

Как и ожидалось, через несколько минут Локвуд уже полностью ознакомился с содержанием блокнота и повернулся ко мне в готовности кратко посвятить меня в суть дела.

— Итак, это, определенно, старый дневник Аделаиды, — начал он, протягивая книгу мне, видимо, чтобы я сама в этом убедилась. — Новой информации там немного, но есть несколько занимательных деталей. Если коротко, сначала девушка описывает теплые чувства, появившиеся у неё к соседскому парню по имени Генри. Этим, впрочем, занята большая часть текста, так что в детали вдаваться не буду. Где-то на середине она пишет, что призналась ему, но тот отказал ей. Далее все немного мрачнее. — Локвуд поправил съехавшие на кончик носа солнечные очки и продолжил. — Аделаида очень разозлилась за такое пренебрежение её чувствами со стороны парня, даже задумывалась о мести, но потом, похоже, впала в глубокую депрессию. Следующие записи очень короткие, там в основном говорится о том, как ей плохо из-за того, что она никак не может забыть Генри. Просмотри последние страниц десять. Это уже вовсе не похоже на невинную симпатию или даже любовь — это маниакальная жажда завладеть. Потом, кажется, что записи обрываются, но на последней странице Аделаида пишет, что без него жизнь не имеет смысла и она намерена быть с ним, хочет он того или нет. — Локвуд мрачно вздыхает и неопределенно взмахивает рукой. — Или что-то в этом роде. Похоже, любовь свела бедную девушку с ума.

Выслушав такую душераздирающую историю, из которой в Голливуде получилась бы среднего качества любовная драма, я открыла дневник на последних страницах, чтобы по совету Локвуда мельком просмотреть их. Там почерк становится менее красивым и аккуратным, нежели вначале, мелькает все больше уродским образом зачеркнутых слов, кое-где виднеются чернильные пятна. Аделаида, определенно, была в глубоком смятении, когда это писала и, скорее всего, уже не в своем уме. Чем дальше я читала, тем меньше смысла имело написанное. Когда столбцы записей подошли к концу, я пролистала несколько пустых страниц и в конце наткнулась на короткий набор, иначе и не скажешь, кривых каракуль. С трудом разбирая слова, я прочитала:

«Я не хочу жить без моего Генри. Не хочу думать о жизни без него. Он будем моим, будет рядом. Мы будем вместе. Навечно».

Меня передернуло. Читать такое, зная, что написавший эти слова человек потерял рассудок, пошел на убийство и покончил с собой из-за неразделенной любви, было попросту жутко. Мне непроизвольно стало жаль Аделаиду. Наверняка до того, как провалиться в глубокую пропасть отчаяния, она была очень милой девушкой, просто ищущей любви. В горле встал неприятный ком. Что же делают с людьми чувства…

Вдруг я услышала знакомый звук. Снова скрип. Мой взгляд тут же метнулся к окну, но я и без того знала, что оно закрыто. Звук трения ржавых петель снова повторился. Он словно бы исходил из неоткуда и в тоже время словно отовсюду. У меня пересохло в горле, в комнате заметно похолодало. Ко всему прочему добавился неприятный запах тухлятины. Я обернулась к Локвуду. Он тоже почувствовал неладное и уже стоял с рапирой на изготовке.

В моих ушах раздался новый звук. Это уже был не скрип, а скорее нечто похожее на треск. Треск досок. Он был совсем рядом, но я никак не могла понять, откуда именно он исходил.

— Люси, берегись!

Не успела я сдвинуться с места, как Локвуд тут же налетел на меня, сбивая с ног. Когда мы вдвоем упали на старый ковер, не шибко смягчивший падение, я выглянула из-под пальто Локвуда, которое накрыло меня едва ли не с головой, и с ужасом посмотрела наверх.

По потолку в разные стороны расходились огромные трещины. Штукатурка пылью сыпалась вниз. Над местом, где мгновение назад стояла я, зияла дыра, а на полу лежал тяжелый кусок древесины и бетона. Я тяжело дышала, осознавая, что если бы не Локвуд, меня, скорее всего, расплющило бы на месте.

— Люс, ты как? — спросил Локвуд, помогая мне подняться.

Ответить я не успела. Над нами снова раздался треск. Медлить мы не стали. Локвуд прижал меня ближе и, накрыв полами своего пальто, быстро отскочил в сторону. На пол с грохотом свалился кусок потолка. Кажется, он успел задеть подол пальто, но вместо рывка я услышала шипение. Я на секунду обернулась. В нашей импровизированной накидке образовалась прожженная дыра. Это могло означать только одно: все это — иллюзия, созданная призраком, и осыпающийся над нами потолок состоит не из чего иного, как из эктоплазмы. Оттого положение становилось еще хуже.

Миновав еще один упавший сверху кусок бетона, мы выскочили наружу, пока это комната совсем не развалилась вдребезги. В коридоре, вроде бы, пока было тихо, поэтому Локвуд позволил себе отпустить меня.

— Это Чейнджер, — словно бы прочитав мои мысли, сказал он. — И довольно сильный, если ему удается создавать такие иллюзии самостоятельно. Монахам из Кум Кери Холла потребовалось объединиться, чтобы создать нечто подобное в Красной комнате.

Я снова услышала скрип. Призрак понял, что мы избежали его ловушки и уже готовится к повторному наступлению. Медлить нельзя. Нам нужна помощь.

— Нужно вернуться к Холли и Джорджу, — напряженным голосом сказала я.

Локвуд согласно кивнул, и мы вместе двинулись вперед. Но не успели мы ступить и несколько шагов по коридору в направлении лестницы, как раздался новый скрип, а после громкий, свистящий, громыхающий звук. А потом еще один. И еще.

Мы вновь остановились. Я вытянула свою рапиру. Вокруг нас продолжали свистеть несуществующие выстрелы. Мне постоянно казалось, что пули проносятся прямо у моего уха и вот-вот прилетят мне в голову, но я пыталась избавиться от этого ощущения. На душе стало тошно и тоскливо. Появилось желание просто беспомощно лечь на пол и ждать, пока тебя наконец прикончат. От этих мыслей я тоже отмахнулась. Это просто мелейз, нужно держать себя в руках.

По полу начали простираться ручейки молочного дыма. Температура упала еще ниже. Из моего рта при каждом выдохе вырывались клубы пара. Рука, которой я до боли в костяшках сжимала эфес рапиры, словно бы покрылась коркой льда. Появился призрачный туман, температура близка к нулю — все это признаки того, что Гость уже совсем рядом и он в любой момент может манифестироваться. А у нас с собой нет ни цепей, ни магниевых вспышек, ни железных опилок, ни даже горсти соли — мы почти что беззащитны. Дело дрянь. Этот призрак очень силен и очень рассержен, а у нас в руках нет ничего, кроме рапир. И друзья нас отсюда не услышат. Остается лишь надеяться на то, что Джордж и Холли вскоре смекнут, что нас долго нет и поспешат на помощь. Вдвоем с таким сильным Гостем мы вряд ли справимся.

— Люси, смотри, — шепнул мне Локвуд, кивая в конец коридора.

Там, среди кромешной темноты, куда не доставал глаз, я заметила бледный, расплывчатый силуэт. Он был высоким и худым, почти как Локвуд. С моим скудным Зрением мне было тяжело сказать о нем что-то ещё. Но спустя пару минут он стал обретать более четкие очертания, и тогда даже мне стало понятно, что это фигура молодого парня лет восемнадцати. Отсюда мне было трудно разглядеть его лицо, но я хорошо чувствовала исходящие от него вибрации печали и злости.

Локвуд покрепче сжал свою рапиру и встал в боевую стойку, в любой момент готовый напасть или парировать удар. Я же стояла в некой растерянности.

Будучи агентом, я не разделяла распространенного мнения о том, что Гостей следует рубить рапирами всех без разбору, стоит им только появиться. Обнаружив в себе способность не только Слышать, но еще и общаться и понимать призраков, я пришла к выводу, что куда полезнее, легче и гуманнее установить с Гостем контакт и попытаться понять, что его здесь держит. Тогда, быть может, призрак сам подскажет тебе, где его Источник, и боя удастся избежать.

Вот только Локвуду эта идея казалась слишком опасной. Он привык «рубить с плеча», и не особо доверял таким сомнительным методам, как мой. Но спустя время, когда я успела тысячу раз его ослушаться, а мой Дар стал приносить свои плоды, Локвуду пришлось смириться с моей позицией и дать мне свободу действий.

И сейчас, когда я уверенно смотрела ему в глаза, он, раскусив мой план, отвечал мне нерешительным взглядом. Но, подумав какое-то время, Локвуд решил мне довериться. Он одобрительно кивнул с очень напряженной улыбкой на лице, которая, судя по всему, изначально должна была быть поддерживающей, и я, положив рапиру, — свою единственную защиту, — на пол, сделала шаг навстречу кромешной тьме.

Я шла вперед очень медленно, следя за каждым своим вздохом и скрипом половиц. Пули перестали свистеть у меня в ушах. Уже хорошо. Возможно, Гость потихоньку успокаивается. Краем глаза я заметила, что Локвуд всё ещё стоит с оружием в руке, готовый в любой момент ринуться в бой. Я очень надеялась, что не дам ему такой возможности и смогу со всем справиться самостоятельно. Наконец, я подобралась достаточно близко, и сейчас призрак парня стоял метрах в двух от меня. Он смотрел на меня своим невидящим взглядом. Просто смотрел, но никак не реагировал. Его видение не было таким же четким и детализированным, как, например, у Спектра, но я могла бы сказать, что у парня были светлые, немного торчащие волосы и грубоватые черты лица. На нем была старая футболка и слегка потрепанные джинсы. Поняв, что он пока не собирается нападать, я покрепче сжала всю свою волю в кулаке и максимально спокойным и доброжелательным тоном сказала:

— Мы хотим тебе помочь. Скажи, что держит тебя здесь, и мы поможем тебе.

Парень не ответил мне. Даже не шелохнулся. Поэтому я решила попытать удачи еще раз и подошла ближе.

— Мы знаем, что Аделаида сделала с тобой, — спокойно продолжала я, стараясь не обращать внимание на зверский холод и навязчивое желание разрыдаться от отчаяния, не принадлежавшего мне. — Покажи нам, где твое тело, и мы освободим тебя от твоих страданий.

На этот раз, как мне показалось, мне удалось до него достучаться. Парень повернул голову и медленно протянул ко мне свою руку. Я приняла этот жест, как что-то вроде знака доверия, и сделала шаг ему навстречу. Теперь нас разделял всего один метр. Призрак пристально смотрел на меня с протянутой вперед рукой.

Вдруг в моей голове снова раздался звук выстрела, но в разы громче, чем в первый раз, а потом я снова услышала крик. Хриплый, пронзительный, леденящий душу, он звенел в моих ушах с такой силой, что от неожиданной боли я пошатнулась и согнулась пополам, обхватив голову руками в тщетных попытках остановить этот кошмар. С большим усилием открыв глаза, я увидела, как призрак с широко открытым ртом и растекающимся по его груди темным пятном плывет ко мне, вытянув руки, словно желая схватить. От жуткой боли в голове я совершенно не могла соображать и не могла пошевелиться, а потому так и стояла на месте, смотря на приближающегося ко мне Гостя. Рапиры у меня не было, а даже, если бы была, мне бы не хватило сил ей воспользоваться. Я была совершенно беззащитна.

Когда парень почти коснулся своими костлявыми пальцами моего лица, я почувствовала рядом внезапный порыв ветра, а в следующую секунду предо мной выросла высокая фигура в черном пальто. Локвуд. Он несколькими быстрыми взмахами раскромсал призрака в летающие кусочки эктоплазмы, и тот исчез. Крик в моей голове прекратился, и я обессилено упала на колени, тяжело дыша.

Судя по звуку, Локвуд присел рядом со мной, а потом положил ладони на мои плечи и легко потряс их.

— Люси! — позвал он. — Люси, ты слышишь меня?

Я кивнула. Ответить ничего не смогла. Моя голова все еще гудела от тупой боли, в ушах звенело, и я слышала голос Локвуда словно бы через толщу воды. Тело казалось жутко тяжелым, я даже не могла открыть глаз или поднять голову. Мне казалось, что я сейчас грохнусь в обморок. Хоть Гость и исчез, атмосфера в коридоре легче не стала, а температура не поднялась ни на градус. Меня все также не отпускала жуткая горечь. Я не помнила, когда в последний раз чувствовала себя настолько паршиво. Мне отчаянно хотелось потерять сознание и наконец отключиться от этого ужасного мира, но я изо всех сил боролась с этим желанием.

— Люси, не смей засыпать! Нам сейчас нужно вернуться к Джорджу и Холли. Все будет хорошо, — продолжал лепетать Локвуд, изо всех сил пытаясь говорить твердо и уверенно, но в его интонации заметно проскальзывали беспокойные нотки. Я прилагала большие усилия для того, чтобы удержаться за его голос и не провалиться в бездну. — Тебе нужно встать. Обопрись на меня.

Я снова кивнула. Локвуд перекинул мою правую руку себе на плечо, затем подхватил меня за подмышки, и я с горем пополам встала на подкашивающиеся ноги.

— Стоять можешь? — Локвуд очень обеспокоенно посмотрел на меня.

— Могу, — наконец нашла в себе силы ответить я.

Я стряхнула с себя руки парня и теперь стояла без посторонней помощи. Тело все еще плохо слушалось, но звон в ушах начинал стихать, и мне становилось немного легче.

Дура! Просто непроходимая идиотка! Будь со мной Череп, он бы придумал для меня оскорбления и поизощренней, и я бы смиренно согласилась с каждым из них. Было, мягко говоря, очень неразумно надеяться на соучастие призрака в поисках его Источника, когда он уже всеми возможными способами продемонстрировал нам, насколько онсилен, опечален и рассержен. Я позволила Гостю подобраться максимально близко ко мне — сама же пошла ему навстречу, при этом не имея с собой никакого оружия для защиты. А после легко поддалась призрачному захвату — его последствия я все еще ощущала на себе. И все это прямо на глазах у Локвуда, который и без того сомневался в моей затее общения с Гостями. Не удивлюсь, если после этого случая он снова запретит мне проделывать подобное.

— Как ты, Люс? — тихо поинтересовался Локвуд спустя пару минут, которые у меня ушли на то, чтобы привести себя в относительный порядок и успокоится.

— Нормально, — ответила я. Голова все еще жутко болела, но по крайней мере, я могла твердо стоять на ногах.

На его лице в темноте я смогла различить едва заметную облегченную улыбку.

— Хорошо. Тогда пойдем вниз. — Локвуд уже потянулся, чтобы взять меня за руку и потащить за собой, но я дернулась в сторону.

— Сейчас. Только заберу свою рапиру.

Локвуд перечить мне не стал. В конце концов, агент без рапиры как без рук, а свою я теряла довольно часто. Нельзя уходить без неё, иначе я останусь безоружна.

Я направилась в другой конец коридора, туда, где преспокойно лежала оставленная мною рапира. Наклонившись, я подобрала её. С оружием в руках я вмиг почувствовала себя куда увереннее. Если призрак вздумает напасть, на этот раз я буду к этому готова.

Стоило мне об этом подумать, как периферийным зрением справа от себя я заметила слабое свечение. Немедленно повернувшись в сторону с вытянутой в руке рапирой, я заметила в стене, разделяющей коридор и комнату Аделаиды, пять коротких палок. Я пригляделась. Нет, это были не палки. Это были пальцы. Где-то рядом вновь послышался скрип.

Чёрт.

Я собиралась повернуться к Локвуду и предупредить его, но он уже был тут как тут. Он без лишних слов встал рядом со мной, обнажив свой клинок. К этому времени пальцы полностью вынырнули из стены, и сейчас оттуда выглядывало целое предплечье. Рядом с ним я заметила еще несколько пальцев, просачивающихся сквозь стену. С другой стороны тоже выглядывали ладони.

В коридоре опять похолодало. Призрак вернулся. Я не могла понять, каким образом ему так быстро удалось собрать себя по кусочкам и найти в себе силы на новую манифестацию. Должно быть, он действительно был очень силен, а сила его подпитывалась вихрем ненависти и огорчения, бушевавшем в нем. Впрочем, сейчас меня больше волновали все новые и новые пары рук, которые начали выглядывать уже и из-под пола под нашими ногами. Рук были целые толпы. Они окружали нас, как странные растения, прорастая сквозь пол и стены, выстраиваясь во многочисленные ряды. Путь к спасительной лестнице, ведущей на первый этаж, был закрыт. Наверное, мне все же стоило оставить свою рапиру валяться здесь…

На меня с новой силой нахлынули уныние и тоска. Будучи изможденной после мощного призрачного захвата, я ощущала их ещё более явно, чем до этого. Мой разум начали охватывать все самые печальные мысли, когда либо посещавшие меня, душу терзали взявшиеся из ниоткуда сомнения, болезненные воспоминания проносились перед внутренним взором одно за другим. Я с трудом сдержала стремящийся вырваться наружу отчаянный всхлип, впившись в эфес своей рапиры до побеления костяшек. Это не сильно помогло делу.

— Люси, — нарочито бодрым голосом обратился ко мне Локвуд, — за твоей спиной должна быть дверь. Посмотри, мы сможем туда пройти?

Я мельком взглянула на него. Лицо Локвуда в противовес его показательно энергичному тону было очень напряженным. Я почти чувствовала, как крепко он сжимал зубы. Его губы сомкнулись в плотную линию, брови сведены к переносице. Локвуд часто выглядел так, когда ситуация выходила из-под его контроля. Видя его таким, я начинала чувствовать, что меня охватывает паника. Обычно именно Локвуд сохранял оптимистичный настрой в самых неприятных ситуациях. Сейчас он похоже, был в растерянности, что только подливало масла в разгоравшийся во мне огонь отчаяния.

До этого мы пытались стоять неподвижно, дабы не злить призрака еще сильнее и не провоцировать его. Я начала медленно разворачиваться, при этом продолжая следить за рядами торчащих отовсюду разнообразных ладонь — на этот раз наш Гость выбрал действительно странное обличье. Руки были самые разные: мужские и женские, детские и стариковские, тонкие и жилистые. Они не двигались. Все это в целом не внушало никакого доверия.

Развернувшись к противоположной от меня стене, я тут же заметила маленькую, совершенно неприметную деревянную дверь в самом углу коридора. Путь к ней также преграждали несколько рядов вытянутых призрачных рук. Но тем не менее пробраться туда было возможно — достаточно было несколько раз взмахнуть рапирой и дорога очистится.

— Вижу дверь, — не поворачивая головы, сказала я, — пройти можно, но, боюсь, призраку не понравится, если мы начнем рубить его рапирами.

Локвуд тихо выдохнул. Я стояла к нему спиной в нескольких шагах от него, но даже так я почувствовала, как он напрягся, бегая глазами по коридору, обдумывая ситуацию, решаясь на что-то.

— Это верно, — наконец откликнулся он. — Поэтому, Люси, нам с тобой придется ненадолго разделиться.

Я стиснула зубы. Предложение «ненадолго разделиться» редко заканчивалось чем-то хорошим.

— Локвуд, ты уверен…

— Да. — Его голос все еще старался звучать бодро и спокойно, но вместе с тем я отчетливо чувствовала в нем сталь. Это означало, что это приказ, и его слова не обсуждаются. — По моей команде ты побежишь к двери, освободив проход рапирой. Я попытаюсь отвлечь Гостя на себя. Ты откроешь дверь и будешь ждать, пока я не проскочу внутрь. Как только я окажусь рядом с тобой — запри её. Вопросы есть?

— Нет.

— Ты готова?

— Да.

— Отлично.

Я вдруг почувствовала, что Локвуд отступил назад и прижался ко мне спиной. В коридоре было не теплее, чем на морозе, но меня на миг бросило в жар. И на то мгновенье, пока Локвуд стоял рядом, я вдруг ощутила внезапный прилив сил и энергии.

— Удачи, Люс, — шепнул мне Локвуд через плечо. Его голос сделался значительно мягче. Это тоже прибавило мне уверенности. Я поудобней перехватила в руках рапиру. — Давай!

Не теряя ни секунды, я сорвалась с места по направлению к заветной двери. Как и ожидалось, призрак не стал игнорировать такое изменение в нашей тактике — руки мигом потянулись ко мне со всех сторон. Свист, свист, шипение — я что есть силы махала рапирой, расчищая себе дорогу, не позволяя ни одному костлявому пальцу коснуться меня. Сталкиваясь с железом, руки тут же начинали плавится, точно свечи, истекая обожженной эктоплазмой. Они продолжали бросаться на меня, но всех их ждала одна и та же участь. Позади себя я тоже слышала свист и шипение — Локвуд с не меньшим усердием рубил тянущиеся к нему призрачные руки. Мне лишь оставалось надеяться, что он будет достаточно осторожен, и все пройдет нормально.

В два прыжка я оказалась около маленькой дверцы. Я без промедлений дернула за ручку — слава Богу, она оказалась не заперта. Даже толком не оглядев открывшуюся мне комнату, я немедленно скочила за порог, и оглянулась назад.

Локвуд крутился во все стороны, словно волчок, пытаясь отразить атаки Гостя, чьи призрачные ладони тянулись к нему буквально отовсюду. Он отчаянно отступал в мою сторону, но сзади к нему уже подбирались все новые куски эктоплазмы, которые на удивление быстро восстанавливали свою форму. Стоило ему отделаться от одной пары рук, к нему тут же тянулись другие. Это как рубить голову сказочному змею: только избавишься от одной, как на её месте вырастают две. Локвуд очень поспешил решив, что сможет справиться с этим один. Или — на этой мысли мой желудок неприятно скрутило — в нем снова проснулась его былая бесбашенность, то самое безрассудство, которое когда-то едва не свело его в могилу. Я постаралась отмахнуться от этой мысли, но это оказалось не так просто — тяжелая атмосфера этого дома душила меня своими холодными руками, заставляя с каждой секундой отчаиваться все больше. Ноги отчего-то подкашивались, на меня неподъемным грузом наваливались усталость и уныние…

Одна проворная, костлявая рука, подбиравшаяся к Локвуду со спины, стала для меня хорошей оплеухой. Это помогло мне избавиться от окутавшей меня меланхолии в один миг. Вместо этого меня подстрекала решимость, подпитывающаяся залезшим под кожу страхом. Я тут же сообразила, что нужно делать, и выпрыгнула вперед из своего укрытия, махая рапирой пуще прежнего. Я разрубила руку, уже собравшуюся схватить Локвуда за длинные полы его прожженного эктоплазмой пальто, напополам. Парень, похоже, заметил, что путь чист, и стал пробираться к двери вместе со мной, на ходу парируя атаки призрака. Но когда мы были почти у цели, одна из призрачных ладоней, вероятно, решившей, что железо ей нипочем, бросилась Локвуду прямо в лицо. Тот попытался увернуться, но запутался в ногах, и с глухим криком свалился на пол, ударившись затылком о самый порог комнаты. Я, не раздумывая, кинулась к нему, и в последний момент с большим трудом втащила его в укрытие, после чего захлопнула дверь.

Мы остались стоять в темноте, тяжело дыша. Локвуд кое-как сумел сесть на полу, после чего кряхтя поднялся на ноги, потирая ушибленные места. И тем не менее я скорее почувствовала, чем увидела его благодарный взгляд и мягкую улыбку.

— Спасибо, Люси, — поблагодарил меня он.

По сути, я как обычно должна была смутиться, покраснеть и потеряться в его темных глазах, но этому препятствовали три вещи: здесь было слишком темно, дабы я могла разобрать на его лице хоть что-то; я слишком устала для того, чтобы сейчас испытывать подобные чувства; меня продолжали переполнять жуткая грусть и тошнотворное уныние, которые также сильно исчерпывали мои силы. Поэтому я просто кивнула, толком не осознавая, что Локвуд этого не увидит.

— Где мы? — спросила я настолько осевшим и изможденным голосом, что сама едва не вздрогнула от осознания, что он принадлежал мне.

— Скорее всего, в чулане, — ответил Локвуд, вынимая из пояса фонарик. Когда он включил его и обвел им комнату, в искусственном свете блеснули разложенные на полках украшения, в шкафу показалось несколько вешалок с небрежно повисшей на них одеждой. Здесь также умещалось довольно много каких-то коробок, запечатанных скотчем и несколько стопок аккуратно сложенных друг на друга газет. В углу, совершенно не вписываясь в остальной интерьер, стоял железный бюст какого-то мужчины средних лет. Судя по его взгляду, витающему в облаках, можно было предположить, что он был писателем. На бюст опиралась пара швабр.

Пройдясь фонариком по всему содержимому маленькой комнаты, Локвуд перевел взгляд на меня.

— Он скоро вернется, — напряженно сказал Локвуд. Кто «он» спрашивать не приходилось. — Наши атаки наверняка немного вымотали его, но с его-то силой он может появится здесь в любую секунду. Мы должны быть готовыми к этому.

Локвуд оглянулся вокруг, после чего подошел к ближайшей полке и, сняв с нее блестящее ожерелье с красивыми камушками, какое-то время рассматривал его, после чего вновь обернулся ко мне.

— У меня есть идея. — Его глаза сверкнули в темноте. — Люси, собирай все железные и серебряные предметы, которые сможешь здесь найти и выкладывай из них круг. Быстрее, у нас очень мало времени.

Я без лишних слов включила свой фонарик и принялась за работу. Спустя пару минут в центре маленького чулана был выложен практически полный круг из самых разных вещей. В ход пошли и серебряные украшения, и бляхи на ремнях, и коробка со скрепками и даже бюст писателя. Я очень надеялась, что тот не будет против, если мы используем его скульптуру в качестве защиты.

Когда мы собрали все железо и серебро (мне также удалось найти маленький пучок лаванды, который я тоже на всякий случай положила в общую кучу), которое было в этой комнате, мы с Локвудом постарались сложить из него более-менее связный круг и встали внутрь него. Разумеется, это не было таким же надежным укрытием, как цепи или железные опилки, ведь между предметами все равно оставались проплешины, но это уже было лучше, чем ничего. Мы напряглись и стали ждать.

Ждать пришлось недолго. Буквально через пару минут волоски на моих руках встали дыбом, послышался уже привычный отвратительный скрип. Температура в чулане упала еще ниже. По полу медленно потекли ручейки белесого дыма. Гость вернулся.

Мы с Локвудом, не сговариваясь, встали спиной к спине, взяв на себя равные участки комнаты. Я поудобнее перехватила в заледеневших руках — мои перчатки без пальцев не особо спасали от холода — свое оружие и принялась вглядываться в темноту. Мое дыхание было глубоким и судорожным, по спине каждую секунду проходил холодок, словно невидимый ветер дул на меня со всех сторон. Я крепко сжимала зубы, чтобы избавиться от пробивающей меня дрожи. Чувствовала я себя паршиво, но мысли в голове неустанно твердили: «Держись! Держись! Держись, черт побери!».

Из противоположной стены ко мне потянулись сразу несколько костлявых рук. За своей спиной я услышала свист — Локвуд принялся за работу. Мне тоже не помешало бы. Я рассекла рапирой протянутую ко мне через всю комнату призрачную ладонь. Та зашипела, развалилась на части, но спустя несколько секунд снова собралась воедино. Я раздраженно выдохнула. Потом попыталась еще раз — результат тот же. Эктоплазма расщеплялась всего на мгновение, но потом снова принимала былую форму, как ни в чем не бывало. С каждой новой неудачной попыткой во мне все сильнее закипали злость и отчаяние. Я что есть мощи махала рапирой налево и направо.

Вдруг я почувствовала невероятный холод на носке своей правой ноги. Я посмотрела вниз — аккуратная женская ручка обхватила пальцами мой ботинок. Он медленно плавился под прикосновениями призрачной кожи. Я вскрикнула и ударила ногой по железному бюсту писателя. Рука зашипела и исчезла.

Наш импровизированный железно-серебряно-лавандовый круг подводил нас — Гость легко находил в нем маленькие дырочки и беспрепятственно проникал сквозь них внутрь. Призрак тянулся к нам своими лапищами одновременно с разных сторон комнаты. Мы с Локвудом еле успевали вертеться, чтобы не дать ему коснуться нас. В крохотном чуланчике было очень мало места для маневров, нас также ограничивал выложенный нами же защитный круг, из-за чего мы то и дело натыкались друг на друга в темноте, едва не сбивая с ног. Уворачиваясь от атаки Гостя, я случайно лягнула Локвуда по внутренней стороне колена. Он споткнулся, вскрикнул и едва не свалился в бушующий призрачный ураган, но я в последний момент сумела ухватить его за рукав пальто и удержать в круге. Локвуд, кажется, пробормотал в ответ что-то вроде благодарности и вновь принялся за дело.

Так прошло около десяти минут. Мы находились на втором этаже уже более получаса, и, как по мне, Джордж и Холли уже давно должны были заметить, что нас долго нет. Я надеялась, что с ними ничего не случилось и изо всех сил прислушивалась, надеясь услышать в коридоре топот двух пар ног. Но слышала лишь шипение эктоплазмы и звон в ушах. Я ослабевала с каждой секундой, мои атаки становились все менее эффективными, и я готова была застонать от осознания всей безысходности ситуации. А вот призрак юноши, похоже, становится лишь сильнее и проворнее. Он словно бы чувствовал мое отчаяние, и оно подпитывало его. В глазах рябило, силы покидали меня, а мои взмахи рапирой становились все более вялыми. На глаза против моей воли накатывали слезы. На меня вдруг неподъемным грузом навалилась мысль о том, что мы можем вовсе не выйти из этого чулана. Мне начало казаться, что опустить сейчас руки и позволить призраку утащить себя в свои смертельные объятия будет самым благоразумным решением…

— Локвуд?

Сказать честно, мне было совершенно плевать на то, насколько слабым и разбитым прозвучит мой голос.

— Да? — Он так запыхался, что даже эти две буквы произнес на выдохе.

— Я хочу тебе кое-что сказать…

Локвуд еще раз взмахнул клинком, после чего я услышала закономерный разочарованный вздох.

— Я слушаю.

Я судорожно выдохнула — из моего рта тут же вырвался клубок пара. После взмахнула рапирой, которую теперь еле держала в дрожащих пальцах, чтобы отогнать приблизившееся ко мне призрачные руки. Я на секунду прикрыла глаза и вдохнула морозный воздух, пытаясь как-то собрать свои мысли воедино. В голове светлее не стало, меня лишь еще больше стало мутить от отвратительного запаха тухлятины в комнате.

— На случай… — наконец начала я, но осеклась, увидев, как костлявая стариковская рука подбирается ко мне через проплешину в кругу. Я разрубила ее напополам и продолжила: — На случай, если мы умрем… — После этого из моего горла вырвался звук, отдаленно напоминающий всхлип. Теперь, когда я произнесла свои мысли вслух, я словно бы сполна осознала происходящее и оттого мне стало еще более паршиво, чем до этого. Но я обязана была закончить. — Ты мне нравишься. Очень. Я…

— Я знаю.

Я застыла на месте. На миг замешательство вытеснило собой отчаяние.

— Чт…

— Я знаю, — повторил он. Я всё ещё стояла к Локвуду спиной, и не могла видеть его лица, но подчеркнутые в его голосе серьезность и напряжение заставили меня вздрогнуть. — И это правда важно, но сейчас не время об этом говорить. Нам нужно сосредоточиться на этом Госте. Люси, я обещаю тебе, что мы поговорим об этом дома, когда этот кошмар закончится.

Его речь сопровождалась короткими взмахами рапирой и тихим шипением эктоплазмы. Я, будучи в совершенном замешательстве, почти забыла про своих подопечных, и вспоминала о них лишь тогда, когда они подбирались ко мне почти вплотную. Я тоже нетерпеливо взмахнула своим оружием, отгоняя от себя призрака.

— Но…

— Люси, — спокойным тоном одернул меня Локвуд. — Мы не умрем. Это просто мелейз. Все будет хорошо. — Он на секунду остановился, перестав хлестать железом воздух, и мягко коснулся моих заледеневших пальцев своими. Теплая волна мигом прошлась по моему телу, здорово отрезвив меня и в мгновение ока отметя все мои горькие мысли куда подальше. — Ты веришь мне?

Черт побери, конечно, я ему верила.

В ответ я на секунду сжала его ладонь, потом отпустила и вновь схватилась за рапиру. Во мне словно бы проснулось второе дыхание. В голове внезапно прояснилось, я вновь почувствовала, как по моим жилам энергично течёт горячая кровь, и мне даже показалось, что в комнате было уже не так холодно, как до этого. Ободряющие слова Локвуда и его успокаивающий тон словно бы с корнем вырвали ютившееся в моей душе отчаяние и растоптали его в лепешку. Призрак, словно бы почувствовав, что я вышла из-под его контроля, с новым приливом ярости накинулся на меня, но я тут же ловко парировала удар. А потом опять. И снова. Я чувствовала, как ноют от усталости мои мышцы, но в тоже время, как торжествующе бьется в груди сердце. Я снова чувствовала себя живой.

— Скоро ребята заметят, что нас долго нет и поспешат нам на помощь, — сказал Локвуд за моей спиной. — Я, кажется, выронил свой шарф возле двери. Думаю, им не составит труда найти нас с такой подсказкой.

И правда. Спустя около пяти минут сражения Гость внезапно исчез. Температура в чулане в миг вернулась к норме. Я больше не слышала неприятных скрипов, и даже тошнотворный запах куда-то выветрился. Мы с Локвудом все также стояли в круге, опасаясь из него выйти, хоть и знали, что опасность миновала. Спустя минуту в коридоре послышался топот ног. Дверь в чулан распахнулась. На пороге стояла запыхавшаяся и переполошенная Холли. Её длинные, шелковистые волосы, собранные в аккуратный конский хвост на затылке, сейчас были растрепаны, как у чучела. Кое-где торчала паутина, коленки все были в какой-то грязи, куртка припорошена пылью. Завидев нас, она издала облегченный вздох.

Честно, я, кажется, никогда ещё не была рада видеть её также, как сейчас. Я хотела улыбнуться Холли, но вдруг почувствовала, насколько тяжелыми были все мышцы в моем теле. В какой-то момент я подумала, что сейчас упаду в обморок, потому что ноги предательски подкосились подо мной. Холли и Локвуд это заметили и быстро среагировали, подхватив меня. Я благодарно кивнула им обоим.

Комментарий к Две крови

*Люс — прозвище, данное Люси Локвудом в оригинале. К сожалению, в переводе оно не сохранилось, поэтому я решила исправить сию несправедливость.

Итак, примерно 70% пути пройдено) Следующая глава будет куда короче, но, я надеюсь, станет правильным завершением для этой истории) Большая её часть почти готова, надеюсь скоро выложить, если не произойдет никаких сюрпризов. А пока я бы хотела попросить оставить внизу небольшой отзыв о своих впечатлениях. Какими бы они ни были, мне очень важно их получать) До скорого;Р

P. S. Вчера закончила «Кольцо Соломона»… Читайте Бартимеуса, детки, и плачьте:”’)

========== Нетронутый чай ==========

Когда мы втроем добрались до кухни (Холли и Локвуду постоянно приходилось поддерживать меня, чтобы я ненароком не упала), Локвуд усадил меня в удобное кресло в гостиной, а Холли тут же побежала ставить чайник. Вернулась она с подносом с четырьмя кружками в компании Джорджа. Его соломенные волосы были щедро припорошены пылью и приправлены паутиной, но в отличие от Холли, которая умудрялась оставаться более-менее чистой и опрятной практически в любой ситуации, он выглядел куда хуже. На его лице кое-где виднелись какие-то грязные пятна, одежда была порвана в нескольких местах. Словом, видок Джорджа оставлял желать лучшего, но в целом они оба были целы и невредимы.

Холли поставила поднос на стол и молча передала мне мою кружку, предварительно насыпав туда две чайные ложки сахара, как я и любила. От пахучего пара горячего чая мне вмиг похорошело, и я улыбнулась ей. Холли улыбнулась в ответ и села в кресло напротив меня. Локвуд умостился на диване, к нему присоединился Джордж. Все мы взяли свои кружки, отпили немного чая и лишь когда почувствовали, что атмосфера в доме понемногу разряжается, заговорили.

Впрочем, то, что было сначала, разговором не назвать. Стоило нам обрести дар речи, как мы четверо устроили настоящий балаган. Все подряд наперебой интересовались друг у друга, где остальные пропадали всё то время, что им была нужна помощь. Локвуд взял на себя право объясниться первым. Он рассказал Холли с Джорджем о наших приключениях на втором этаже, включая нашу догадку о том, откуда в доме взялся второй Гость. Локвуд в подробностях описал все видения, которые нам удалось лицезреть, поведал о нашей схватке с призраком парня (хоть и отозвался чересчур мягко о моем глупейшем проколе в разговоре с ним), рассказал о том, как мы находчиво соорудили защитный круг, используя лишь подручные материалы из чулана. Единственным, о чем он умолчал, был наш последний диалог перед тем, как Холли ворвалась в комнату. Я была ему очень благодарна за упущение такой незначительной детали.

Когда рассказ Локвуда подошел к концу, Джордж без лишних комментариев (вот тут я, пожалуй, погорячилась. Скорее, он просто упрекнул нас в том, что мы сразу не спустились вниз, как только почувствовали что-то странное, меньше, чем мог бы) принялся описывать события, произошедшие во время нашего отсутствия. Как оказалось, они с Холли все это время не били баклуши внизу, как мы думали. Почти сразу же после того, как мы с Локвудом ушли наверх, у них начались неприятности. Сперва они немного поблуждали по дому, после чего заглянули в коридор, чтобы проверить и его тоже, но дверь внезапно захлопнулась, заперев их внутри. Они решили не отчаиваться, и пошли дальше. В конце коридора Холли обнаружила вход в подвал, который мы во время первого обхода не заметили. Вход оказался старым и на то, чтобы его открыть, понадобилось немало времени. Когда им всё-таки это удалось, они тут же почувствовали отвратительный запах, идущий снизу, и уже тогда поняли, что на правильном пути. Пока мы с Локвудом успешно отвлекали призрака, всецело завладев его вниманием, Джордж и Холли искали Источник. Вскоре они обнаружили среди кучи хлама лежащее там тело, завернутое в старый плед. Когда Джордж запечатал его железной сетью, проход в коридор тут же открылся. Джордж остался, чтобы изучить труп, а Холли побежала к нам на второй этаж.

Выслушав весь рассказ, Локвуд залпом выпил остатки своего чая и вскочил на ноги, после чего принялся раздавать указания. Джорджа он попросил вызвать нам такси. Холли пошла складывать наши вещи. Сам Локвуд побежал звонить инспектору Барнсу с просьбой прислать сюда нескольких полицейских из ДЕПИК. От меня он потребовал, чтобы я оставалась на месте и отдыхала. Хотелось немного попрепираться с ним и заявить, что я в полном порядке, но, увы, я все ещё чувствовала себя, как выжатый лимон, хоть и куда лучше, чем в том чулане. Так что мне ничего не оставалось, кроме как поудобней усесться в своем кресле и с мрачным видом допивать свой чай.

Полицейские прибыли довольно быстро, даже такси еще не успело приехать. Барнс по прибытию на место немедленно отправил нескольких своих людей, чтобы те забрали тело из подвала, еще пару сотрудников отослали в соседний дом, где, как они предполагали, и должен был жить покойный Генри. Там они встретили пожилую даму по имени Мэгги Ортон, которая рассказала им о том, что примерно двадцать лет назад её юный сын Генри Ортон исчез без следа. Когда она услышала о том, что его застрелила сошедшая с ума дочь её старого соседа, госпожа Ортон едва не схватилась за сердце — ей и в голову не могло прийти, что та милая девочка Аделаида, которую она когда-то знала, могла пойти на подобное. Миссис Ортон лично изъявила желание поблагодарить нас за то, что мы нашли её сына. Она долго со слезами на глазах жала Локвуду руку, после чего не выдержала и вовсе разрыдалась.

Инспектор Барнс немедленно потребовал от нашего начальника детального отчета о всем произошедшем, но Локвуд увильнул, сославшись на моё плохое самочувствие (учитывая то, что к тому моменту я чувствовала себя куда лучше, могу поспорить, что это был лишь предлог для того, чтобы не распинаться перед Барнсом лишний час), и до того, как инспектор успел что-то возразить, вместе с нами запрыгнул в ожидающее нас ночное такси, скороговоркой сообщив водителю наш адрес.

Когда мы ввалились за порог нашего дома, стрелки на моих часах со светящимся циферблатом показывали час ночи. Холли даже не вышла из такси, сразу решив поехать домой, поэтому теперь нас в доме было только трое: Локвуд, Джордж и я. Стоило Локвуду закрыть за нами дверь, как Джордж громко заявил, что использует душ первым. Как выяснилось, он зря сказал об этом вслух, ибо Локвуд в один миг сбросил с себя пальто и, опередив Джорджа, побежал по винтовой лестнице первым. Его можно было понять: никто не захочет использовать ванную в ближайшие несколько часов, если там уже побывал Джордж. Каббинсу оставалось лишь раздраженно вздохнуть и, бормоча себе под нос что-то невразумительное (я отчетливо услышала слова «пойду спать так»), тяжело подняться наверх вслед за Локвудом.

Ну а я отчетливо понимала, что сил добраться до своей любимой мансарды у меня уже нет, так что я забросила свою рапиру в подставку для зонтов, швырнула рюкзак куда-то в сторону и устало побрела в гостиную, дверь которой была ближе всех к прихожей. Войдя в комнату, я еле-еле дошла до стола, включила стоящую на нем лампу, а после мешком плюхнулась на близстоящий диван. Запрокинув голову на спинку, я прикрыла глаза, наконец-то чувствуя, что могу расслабиться и спокойно отдохнуть. Но не тут-то было.

Болтая с ребятами после задания, разговаривая с полицейскими из ДЕПИК и даже едя в такси, зажатая посередине на задних сидениях между Холли и Джорджем (Локвуд как обычно сел спереди), я не испытывала практически ничего, помимо зверской усталости и ноющей боли во всем теле. Но сейчас, когда мои мечты о тишине и мягком матрасе наконец сбылись, на меня тяжелым грузом навалилось осознание произошедшего, а после этого и обжигающий стыд.

Я провалилась по всем фронтам. Пошла с Локвудом на второй этаж без нужного оборудования, потерпела поражение в общении с Гостем, поддалась призрачному захвату, распустила нюни и, в конце концов, наверняка упала в глазах Локвуда. Последнее было худшим из всего вышеперечисленного. Я мало того, что повела себя совершенно неподобающе агенту, так еще и наговорила ему всякого… Впрочем, стыдно мне было не столько за то, что я ему сказала, сколько за то, как я при этом выглядела. Я, кажется, еще никогда не чувствовала себя столь жалкой и разбитой, тем более, перед ним. Прокрутив в голове все мои слова и действия за эту ночь, мне по-настоящему сильно захотелось сейчас же провалиться под землю или хотя бы выброситься из окна, чтобы больше не смотреть Локвуду в глаза.

Но, похоже, моим желаниям было не суждено сбыться. Во-первых, потому, что земля не разверзается прямо у человека под ногами по щелчку пальцев, а я слишком устала, чтобы встать с дивана и добраться до окна гостиной. А во-вторых, потому, что Локвуд уже стоял в дверном проеме и размеренным шагом направлялся в мою сторону.

Судя по его виду, он уже успел посетить душ: его волосы были слегка влажными и причудливо блестели в теплых лучах стоящей на столе лампы. Локвуд как раз протирал их полотенцем, после чего бросил его на спинку своего кресла. Он был одет в чистую белую рубашку с закатанными до локтей рукавами. Она, как и все его вещи, была идеально выглажена и выглядела примерно на размер меньше, чем должна была. Рубашку Локвуд не потрудился заправить в черные штаны. В общем, выглядел она как всегда — бесподобно. Единственным, что выбивалось из его типичного образа небрежной элегантности, были голые ступни. Похоже, Локвуд не пожелал вновь залезать в свои прожженные эктоплазмой ботинки.

Но важно было другое: Локвуд уже преодолел расстояние от двери до дивана и сейчас смерял меня спокойным взглядом с легкой улыбкой на губах. Мои попытки не смотреть ему в глаза с треском провалились, когда он заговорил:

— Позволишь? — дружелюбно спросил он, кивая на диван.

Я, не совсем понимая, почему он вдруг спрашивает у меня разрешения сесть на собственный диван, придвинулась к краю и растерянно кивнула. Но вместо того, чтобы присесть рядом, Локвуд предпочел положить голову мне на колени, бесцеремонно перекинув свои длинные тощие ноги через подлокотник. Он спокойно сложил руки в замок на груди, словно в том, что он делает не было совершенно ничего необычного, и умиротворенно прикрыл глаза. Я же сидела в абсолютном ступоре, боясь лишний раз пошевелиться или даже вдохнуть.

Сам Локвуд, похоже, совершенно не замечал моего напряжения или просто слишком хорошо делал вид, что все в порядке. Видя его таким раскрепощенным, я и сама через какое-то время успокоилась, позволив себе закрыть глаза и снова откинуться на спинку дивана. Когда я для удобства положила руки на свои колени, то наткнулась на рассыпавшиеся по ним все еще влажные волосы. Не особо отдавая себе отчет в том, что я делаю, я стала методично перебирать в руках чужие пряди. Мягкий запах шампуня и эти незамысловатые действия позволили мне полностью расслабиться, и вскоре я уже почувствовала, что впервые за несколько часов отдыхаю. Мое сознание улетело куда-то ввысь и я позволила себе предаться размышлениям.

Иногда я задумывалась над тем, почему мы зовем Локвуда «Локвудом». Ну, то есть, очевидно, что это прозвище чертовски ему подходит и все такое, но оно ведь не являлось его именем. Его имя — Энтони. И тем не менее, все мы упорно зовем его по фамилии, хоть звать его по имени Локвуд никому не запрещал (запреты распространялись лишь на прозвища Тони и Большой Э. Я думаю, все мы помним причины… ). Я отчетливо помню, что после нашего первого совместного задания Локвуд сказал мне, что я могу звать его так, как мне нравится (опять-таки, кроме Тони и Большого Э). И я стала звать его Локвудом. Потому что так называл его Джордж, Барнс и вообще все. Эта кличка приелась, стала для нас такой же привычной, как и все остальное в нем: от его блестящей улыбки до полов длинного черного пальто. А Локвуд был и не против. Его вполне устраивало то, что его истинное имя никогда не произносилось вслух. И я знала, почему так было, причину Локвуд не от кого не утаивал, и тем не менее… Когда я смотрела на него, я видела только Локвуда, а «Энтони» проскальзывало лишь где-то глубоко в подсознании, было словно тихим шепотом листьев на ветру, или легкой лимонной ноткой в творожной запеканке. Глядишь, даже этот привкус и тот скоро исчезнет. А Локвуд словно бы только этого и ждал. Мне казалось, что это как-то неправильно — испытывать страх перед собственным именем. Иногда я думала, что если я хотя бы раз назову его «Энтони», то все изменится, Локвуд наконец-то примет себя целиком и полностью, избавившись от тяжелой ноши на своих плечах. Или нет. Сказать было сложно. И тем не менее, я решила, что когда-нибудь попробую.

Но не сегодня.

Когда я отчего-то решила открыть глаза, то совершенно неожиданно для себя заметила, что все еще лежащий на моих коленях Локвуд неотрывно смотрит на меня с нечитаемым выражением. Я тут же одернула руку.

— П-прости, — неловко извинилась я. — Я могу прекратить, если тебе не нравится.

Его улыбка обдала меня жаром, словно я заглянула лицом в раскаленную печь.

— Мне нравится, — ответил он, возвращая мою ладонь на свою макушку. — Продолжай.

Я, не зная, зачем, кивнула, а парень снова закрыл глаза, чуть повернувшись ко мне лицом. Я продолжила перебирать его волосы, но теперь, когда наваждение исчезло, я заметно занервничала. Пальцы плохо слушались и оттого я несколько раз цеплялась ими за пряди, дергая за них. Локвуд, похоже, пытался не обращать на это внимание и сохранять безмятежный вид, но когда я в очередной раз дернула его за волосы он не смог сдержать болезненный вздох.

— Извини, — тут же спохватилась я.

— Не извиняйся, Люси, — спокойно ответил мне он. — Все в порядке.

Его снисходительный взгляд почему-то снова напомнил мне о той глупой сцене в чулане. Вспоминая об этом перед Локвудом, я вновь почувствовала себя плохо. Я опустила глаза и отрешенно отвернулась в сторону. Руки с коленей я убрала — мне вдруг показалась неправильной наша с Локвудом близость в данный момент. Я почувствовала на себе озабоченный взгляд темных глаз.

— За кое-что мне все-таки стоит извиниться, — напряженно произнесла я, после чего вновь обратилась к Локвуду, усилием воли заставив себя взглянуть ему в глаза. В них было больше недоумения, чем чего-то другого. — Прости меня за ту сцену. Я не знаю, что на меня нашло…

— Ничего, Люси, так бывает. Мелейз — сильная штука. Кому, как не нам, этого не знать.

Я прикусила губу.

— Да…

На какое-то время воцарилась тишина и весьма напряженная. Я видела, что даже Локвуду было в ней некомфортно. Он лежал и делал вид, что его очень заинтересовала наша настольная лампа. Когда ему надоело смотреть на неё, Локвуд перевел взгляд на полку с древними артефактами с таким видом, будто в первый раз их заметил. Короче, он делал все, лишь бы не смотреть в мою сторону. Меня это напрягало, но я и сама была не лучше — уже минуты три буравила взглядом противоположную стену, лишь изредка поглядывая на Локвуда.

У меня на душе скребли кошки. Я надеялась, что когда извинюсь перед Локвудом, он спокойно взглянет на меня, беззаботно улыбнется, скажет, что это сущий пустяк и все вернется на круги своя. И, стоит признать, все примерно так и получилось, но Локвуд выглядел каким-то отстраненным, а мне после своих «откровений» легче не стало. Я тупо пялилась в стену и ждала, пока Локвуд скажет что-нибудь, но, похоже, он ожидал того же от меня. В конце концов, я как можно более беззвучно втянула носом воздух и постаралась взять себя в руки.

— Локвуд…

Мой голос прозвучал очень хрипло и настолько тихо, словно я произносила это слово на последнем издыхании. Я откашлялась.

Локвуд же моментально повернулся ко мне со все еще вполне спокойным, но уже куда более сосредоточенным выражением лица.

— Да, Люси?

Я сжала в кулаке ткань своей прожженной эктоплазмой юбки. Сейчас я очень пожалела о том, что не сходила в душ, как Локвуд или хотя бы не переоделась. Выглядела я сейчас, должно быть, не лучше старого огородного чучела. Возможно, этот разговор дался бы мне чуть легче, если бы я выглядела чутка опрятней и не чувствовала стыда не только за свой нелепый поступок, но и за свой внешний вид. Впрочем, Локвуд видел меня и в худшем состоянии — ему не привыкать.

— Ты сказал, что мы поговорим об этом дома. — Мне пришлось приложить огромное количество усилий для того, чтобы мой голос звучал естественно. Мне казалось, что еще немного и он станет похож на писк старой мыши.

Парень несколько секунд смотрел на меня своим серьезным, изучающим взглядом. Не знаю, как снаружи, но внутри я содрогнулась под ним.

— Сказал, — согласился Локвуд, после чего поднял голову с моих колен и сел на диване рядом со мной. — Что ж, давай поговорим.

Я смотрела на него в нерешительности. Локвуд глядел на меня с некой заинтересованностью, но в тоже время с какой-то твердой настойчивостью во взгляде. Похоже, он был серьёзно настроен на разговор. Парень сел с прямой спиной, облокотившись локтями на свои колени. Видимо, заметив, что я нервничаю, он слегка улыбнулся мне краешком губ. Это не то, чтобы сильно приободрило меня, но заставило первой открыть рот.

— Просто… — протянула я, не зная, что должно следовать после этого «просто». Точнее, я знала, но никак не могла подобрать слова для того, чтобы озвучить свою мысль наиболее правильно. Я вздохнула и медленно продолжила: — Я знаю, что вся ситуация была жутко глупой, и что говорила я под воздействием мелейза, но… В какой-то момент я подумала, что если мы с тобой вдруг умрем и я не скажу тебе этого — я буду жалеть об этом даже на Другой стороне. Я знаю, что слишком легко поддалась влиянию Гостя и что мое поведение было недостойно агента, но рано или поздно я все равно сказала бы это так или иначе. — Я глубоко выдохнула, немного запыхавшись после такой тирады, которую я частично мямлила, растягивая слова и запинаясь, и частично тараторила так, что ни слова не разобрать.

Локвуд в ответ лишь понимающе кивнул.

— Ясно.

Я не знала, что это должно означать и что конкретно ему было ясно, но спрашивать не стала, ожидая, что за этим последует еще что-нибудь. Но этого не случилось. Локвуд продолжал испытывающе-спокойно глядеть на меня. Это начинало раздражать. Он же пообещал, что мы поговорим об этом, но почему-то говорю здесь только одна я. Подавив в себе свое неуместное раздражение, я все-таки решила продолжить разговор:

— Ты сказал, что знал обо всем, — произнесла я с такой интонацией, словно напоминала ему выходя из дома взять с собой ключи. Я закусила изнутри губу, решив, что переборщила с бодростью.

— Знал, — подтвердил Локвуд. И не дожидаясь, пока я начну расспрашивать каким образом и как долго, он с легкой улыбкой поспешил продолжить: — Люси, я обладаю, возможно, самым лучшим Зрением в Лондоне. Если я могу разглядеть даже самое блеклое посмертное свечение, уж это я смог бы заметить.

Теперь настал мой черёд быть красноречивой.

— Понятно…

Мне правда было жутко неловко перед ним за это. Я вспомнила все свои длинные, наверняка очень заметные взгляды, скользящие по его лицу, постоянные порывы схватить его за руку по поводу и без. Я должна была быть наивной дурочкой, чтобы полагать, что он будет любезно закрывать глаза на все это.

Но видя, что Локвуд не сидит, как на иголках, а ведет себя весьма раскрепощенно, я удивилась, но все же немного успокоилась. Похоже, он не считает произошедшее большой проблемой. От этого хоть немного, но стало легче, и мне хватило смелости на то, чтобы задать ему еще один весьма волнующий меня вопрос.

— А ты… То есть, я тебе… — замямлила я. Видимо, того прилива смелости хватило лишь на первые пару букв.

И прежде, чем я успела закончить, Локвуд справился с этой задачей за меня:

— Нравишься ли ты мне?

Я коротко кивнула, мысленно поблагодарив его за догадливость. Наверняка мое лицо сейчас горело ярче уличного фонаря. Судить было трудно, ибо жарко мне было с того самого момента, как Локвуд вошёл в комнату.

Парень отчего-то вместо ответа решил перевести взгляд на потолок. Какое-то время он вглядывался в никуда, словно бы пытался там что-то отыскать, а потом неловко улыбнулся, прикрыв глаза. С его губ сорвался короткий смешок, будто он только что вспомнил какую-то старую шутку. Локвуд склонил голову вниз и с глубоким вздохом провел рукой по своим волосам. Он часто делал так, пытаясь собраться с мыслями. Я же наблюдала за этим спектаклем с трепетом в скрутившихся в узел внутренностях, и при том боялась лишний раз пошевелиться, дабы не сбить его с мысли. Если он, конечно, раздумывал над ответом. Я вдруг подумала о том, что если бы Череп был здесь, он бы заметил, что все это — чистой воды показушничество. Если хочет сказать «нет», то можно обойтись и простыми словами, мне длинных извинительных тирад не нужно, а если «да» — почему просто сразу не сказать?

Видимо, Локвуд в тот момент сошелся со мной во мнениях, и одарив меня одной из самых очаровательных своих улыбок, произнес:

— Да, Люси. Конечно, нравишься.

В тот момент я поняла, что была не готова к этому ответу. То время, которое Локвуд молчал, я потратила на то, чтобы подготовить себя к отказу и наперед продумывала как можно болееубедительные фразы, доказывающие то, что я не расстроена. Подумать о том, как реагировать на положительный ответ, я не успела. А потому сейчас просто сидела и тупо пялилась на него, как баран на новые ворота. Локвуд продолжал спокойно улыбаться, глядя на меня.

Нет, дело было вовсе не в том, что я не знала, что чувствую по этому поводу. В моей груди постепенно от осознания услышанного разливалось какое-то наивное, неловкое счастье, словно я только что хлебнула отменного горячего чая. Но при этом на меня вдруг навалилось и понимание того, что я просто не представляла, как теперь себя вести. Мне казалось, что от моих следующих действий зависит буквально вся моя жизнь, а потому не торопилась ничего предпринимать. Да, внутри у меня торопливо крутились шестерки, а вот снаружи я наверняка выглядела так, словно меня только что огрели по голове чем-то тяжелым. Я попыталась как-то сменить свое выражение лица и из оторопелого оно стало просто растерянным. Невелик прогресс.

Локвуд успокаивающе улыбнулся мне. Я же просто продолжала пялиться на него. Наверное, мой рот был широко раскрыт, но мне было как-то не до того. С плеч словно гора сошла, но мне все еще было неловко. Я хотела сказать ему что-то, но все никак не могла решить, что именно. Почему-то хотелось ещё раз извиниться, хотя, казалось бы, не за что.

Пока я находилась в замешательстве, Локвуд придвинулся чуть ближе, так, что наши колени теперь соприкасались. Продолжая оставаться абсолютно спокойным, он взял меня за руку. Мои пальцы казались мне одубевшими и совершенно не слушались, но это не составило Локвуду труда крепко переплести их со своими. Ладони у Локвуда были теплые и слегка грубоватые от упражнений с рапирой — кожей я могла чувствовать старые мозоли от оружия. Его пальцы, длинные и элегантные, как у пианиста, крепко сжимали мои. Странное, согревающее чувство наполнило меня до самых кончиков пальцев, как было каждый раз, когда мы держались за руки. Часто это происходило неумышленно, прямо посреди борьбы, и тогда я могла даже не заметить произошедшего, но в те редкостные тихие моменты, когда мы позволяли себе подобное, я внезапно ощущала прилив легкости и необычайного спокойствия.

Мой взгляд с наших переплетенных пальцев медленно поднялся на его лицо. Смотреть Локвуду в глаза все еще было страшно, поэтому теперь я глядела на его тонкие губы, расплывшиеся в теплой, умиротворенной улыбке. Черт, это еще хуже!

Но отводить взгляд было уже поздно, ибо Локвуд наклонился еще ближе, смотря мне прямо в лицо. Какого он такой спокойный? Меня всегда восхищала его способность держать себя в руках даже в самых патовых ситуациях, но неужели только у меня в груди сейчас так неистово бьется сердце?

Свободной рукой Локвуд заботливо заправил прядь моих волос за моё ухо. На это я лишь судорожно вздохнула, внимательно следя за каждым его действием.

— Ты не против? — спросил он наконец, тем самым нарушив сковывающую каждую клетку моего тела тишину.

Я незамедлительно кивнула, толком не понимая, чего я должна быть против и на что конкретно соглашаюсь. Ответ последовал также быстро и внезапно, как и сам вопрос.

Локвуд лишь на мгновение коснулся моих губ своими с такой завидной аккуратностью, словно я была хрупкой, как замок из песка, и от любого резкого движения тут же рассыплюсь в пыль. За секунду меня словно бы прошибло молнией. Я боялась шевельнуться, а потому так и продолжала сидеть с широко распахнутыми глазами, позволяя крохотным разрядам проходить сквозь меня.

То-ли чтобы не причинять мне неудобств, то-ли потому, что он сам занервничал, но Локвуд быстро отстранился, снова сидя рядом со мной, как ни в чем мне бывало. Впрочем, хоть его лицо и казалось абсолютно спокойным, его выдавали слегка подрагивающие брови и кончики пальцев, все еще сжимавшие мои собственные.

Я не знаю, что нашло на меня в тот момент, но я просто рассмеялась смехом, скорее напоминающим плач. Я без раздумий потянулась к Локвуду и уткнулась лбом в его грудь, продолжая издавать какие-то нечленораздельные звуки. Он слегка опешил, скорее всего, не зная, как реагировать, но затем я почувствовала, как его рука немного неуверенно опустилась на мои едва заметно подрагивающие плечи. От этого я немного успокоилась.

— Прости, — немного осипшим голосом выдал он. — Неужели это было настолько нелепо?

— Нет, — сквозь улыбку ответила я. — Просто неожиданно.

— Прости, — еще раз для чего-то извинился Локвуд. Его голос снова звучал ровно, но в нем ярко читалась усмешка. — В следующий раз спрошу конкретнее.

Я не знала, когда будет этот «следующий раз», но хоть его наличие очень радовало меня, этого раза мне пока что хватило сполна. А ещё на меня наконец навалилась долгожданная дрема.

Локвуд, похоже, заметив, как я расслабилась в его руках и каким глубоким стало мое дыхание, тоже понял это.

— Что ж, как насчет вечерней чашки чая? — в своем привычном энергичном тоне поинтересовался он.

Я откликнулась не сразу. Мною уже практически полностью завладела дикая усталость и идти на кухню даже за моим любимым чаем не было никакого желания.

— Хорошо, — пробормотала я, — сейчас пойдем.

И вопреки собственным словам я лишь сильнее прижалась к Локвуду. Над собой я услышала тихий смешок, после чего кто-то заботливо погладил меня по голове.

Комментарий к Нетронутый чай

Вот и сказочке конец, а кто читал внимательно пусть пишет отзыв))

Вау, не думала, что закончу так быстро. Грустно как-то, даже помучаться хорошенько не успела. Что ж, это и была она, последняя глава. Хотите забавную историю? Изначально, весь фанфик и должен был состоять из этого маленького флаффа, а история с призраком была лишь небольшим флэшбеком, объясняющим происходящее. Но потом я так увлеклась его написанием, что решила немного удлинить работу, добавив в неё немного страудского колорита👌

Уж не знаю, получилось ли у меня следовать характерами героев в этой главе так же, как и в прошлой, но я постаралась выбить из этой клишированной ситуации максимум верности первоисточнику. Справилась ли я, решать уже вам. А пока спасибо всем за то, что были со мной) Это было воистину офигенно)