Прислуга [Зоя Анишкина] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Зоя Анишкина Шоу драконов. Прислуга
Пролог
Я стояла посередине арены и представляла, как пламя обволакивает, погружая в пучину тепла и комфорта. Словно на мне сейчас были не старые потертые джинсы и футболка под грязной униформой, а самый настоящий цирковой костюм. Буквально ощутила, как при каждом движении колышутся хрустальные перья и ленты, заливая блеском все вокруг. Как пламя дракона отражается от меня, разливаясь тысячью звезд в ночном небе! Я легко вспорхнула по спирали, шаг за шагом приближаясь к небольшому расширению для наездника. Затем ловко присела в своем фирменном реверансе. Пусть моя невидимая публика знает, кто перед ними! Это я! Эва Овайо, покорительница и наездница драконов. Затем, повинуясь инстинкту, взбежала по спирали вверх, устремляясь к самому куполу. Туда, где стоит только эффектно спрыгнуть, и ты уже окажешься на шее монстра, грациозно летящего по кругу. Огромное пространство стеклянного цилиндра завораживало. Сквозь прозрачные стены был виден ночной полис с его огнями. Какое это волшебное чувство, чистый восторг! Всего пара минут, и вот я уже стою на самом верху спирали, на крошечном постаменте, под которым сто пятьдесят метров голого пространства. Пространства для полета дракона. Я взмахнула руками и мысленно скользнула вниз. Изящно встала на небольшую площадку возле головы дракона, провела рукой по матовым чешуйкам. В моих мечтах это непременно был ночной стражник — самый быстрый и самый крупный вид дракона среди ныне живущих, на котором среди шести полисов сейчас может ездить лишь один наездник. Но я бы его переплюнула! Сделала бы программу легче и воздушнее, добавила в шоу свистящих элементов и невероятных хрустальных лент! Мой дракон бы сливался со своим пламенем и распадался на миллиарды осколков, повинуясь земному притяжению. И конечно же, я бы воплотила в жизнь все последние идеи. Мое шоу в пустыне, где нет границ и стен, пусть и прозрачных. Мы бы были с драконом как единое целое, взмывали бы под самый небосвод, чтобы раскрыться и оказаться на свободе! На свободе от публики, от цирка и от самих себя. Безупречно! Динамично! Свежо и неповторимо! Тогда бы никто не смог сказать, что я никто и не достойна даже навоз за драконами убирать. От злости топнула ногой и посмотрела вниз. Там белела полоска света и виднелся темный силуэт возле нее. Напрягла зрение. Арена уже не была такой пустой. На ней явно стоял человек. Дракон мне на голову, только этого не хватало! С такой высоты не было видно, кто это, но теперь точно не оберусь проблем. Ведь никому, кроме наездников, нельзя здесь находиться, а я далеко не они. Да что там, прямо сказали, что меня здесь быть не должно. Сглотнула и сделала шаг назад. Волшебство момента разрушилось. Но я забыла, что стою на самом конце витой спирали, которая становится совсем узкой на своем пике. Оступилась и почувствовала, как тело соскальзывает в пустоту. Даже не успела вскрикнуть, лишь широко открыла глаза и мысленно попрощалась с жизнью. Такой короткой и такой бесславной. Жизнь безродной прислуги с глупыми мечтами о собственном шоу драконов. Зажмурилась и ощутила, что тело словно кто-то подхватил. Затем почувствовала под собой что-то теплое. Опять эти странные галлюцинации… И ощущение легкости и полета. А смерть не так уж и страшна! Но смерть не делает таких глубоких размеренных вздохов. Приоткрыла глаза, которые все же успела зажмурить, и задохнулась от восхищения. Я не умерла. Нет. Я сидела на спине самого настоящего дракона! Не веря собственным глазам, положила руку на теплый загривок. Существо подо мной призывно заурчало и нырнуло еще ниже. Святые правящие, я парю на настоящем драконе! Его чешуя отливала цветом ночного неба, чешуйки были ровные и отполированные. Он был невероятного размера! Обернулась и увидела сзади мощную спину, жилистые крылья и заостренный хвост. Голова монстра покачивалась в такт движениям, когда тот по спирали спускался вниз. Не удержалась и стала гладить его теплые и мягкие чешуйки. Медленными движениями, словно по наитию, чертила между крыльями невидимые узоры. Дракон дернулся, но в ту же секунду расслабился. Заурчал подо мной, и из его ноздрей повалили клубы темно-синего дыма. Завороженная, смотрела на это великолепное зрелище. Словно сижу на ночном небе! Ведь сотни чешуек были всех оттенков синевы. Точно, звездное небо! Казалось, затаенная мечта ожила подо мной и теперь качает в такт своим движениям. Но наш совместный полет закончился слишком быстро. Дракон беззвучно приземлился на арену. Играючи соскользнула на его крыло, и он аккуратно опустил меня на землю. Уставилась в два огромных голубых глаза, протянула руку к его морде и, как завороженная, положила ладонь между глазами. Дракон прикрыл их от удовольствия и выдохнул столб синего дыма. Он был странный. Так вкусно пах и мерцал в темноте! Так вот ты какой, ночной стражник… Голова стала кружиться. Вдохнула этот чудесный дым еще глубже и поняла, что ощущение падения ко мне возвращается. Но тут меня буквально выдернули из него одним резким движением. От неожиданности не удержалась и, споткнувшись, полетела на пол прямо к чьим-то ногам. Подняла затуманенные глаза вверх и столкнулась с бешеными черными радужками. Они пугали меня гораздо больше, чем полет на драконе. — Вери Овайо, я, конечно, предполагал, что вы глупы, но не настолько же! Какого дракона вы полезли на спираль? Разве вам не запрещено здесь находиться? Коул Перей был таким высоким и таким жестким. А в жизни он выглядит куда лучше, чем на афишах. Кудрявый… Это была последняя мысль, прежде чем потеряла сознание и провалилась в темноту.Глава 1. Эва
— Эва, дракон тебя дери! Ты должна была выйти пять минут назад! Что за драконово дитя, совсем уже обнаглела! А я говорила, что ты плохо кончишь… Спешно натягивала на тощее тело узкое платье. Да кто вообще придумал такие наряды для собеседований? Неудивительно, что я их постоянно заваливаю. Точнее, что не везет с ними. Мне некомфортно в такой одежде, вот и причина. В своих мыслях можно было спокойно покривить душой. — Эва, аэробас уйдет без тебя, и ты не попадешь в Департамент кадров. Тебе напомнить, что будет, если сегодня не получишь работу? Голос нашей видеры Марилы слышался все ближе. Да знаю я, знаю! Тогда мне не дадут жилья и поганой метлой погонят из обсервации. И окажусь на улице без еды, крыши над головой и денег. Обсервация была моим домом, сколько себя помню, и я не спешила покидать это место. Даже несмотря на травлю в последние годы и надоедливую смотрящую. Которая, к слову, все-таки до меня добралась. Дверь нашей общей спальни для девочек отворилась, и на пороге показалась тучная щекастая женщина с кудрявыми серыми волосами. Она недовольно поджимала губы и махала перед носом моим проездным. Точно! Ловко выхватила его из ее пальцев-сосисок и буркнула: «Благодарю». Та сразу же ощетинилась: — Благодарю, видере Марида! Сколько тебя учить манерам, драконова девчонка! Ты спасибо должна сказать руководству полиса, что заботятся о таких обездоленных, как вы. — Она отерла пот со своего узкого лба и цепким взглядом ощупала мое худощавое тело. — А вместо благодарности ты даже работать не соизволишь! Я не стану плакать, если тебя вышвырнут отсюда в район сточных канав! Посмотрела на нее исподлобья. Да ты не станешь плакать ни в каком случае. Даже если на мою голову опустится дракон и сожрет! Хотя это и невозможно уже несколько сотен лет после их порабощения. Снова попытавшись застегнуть платье, кинула взгляд на часы. Дракон меня дери, действительно опаздываю! Засуетилась и стала извиваться как червь, пытаясь поймать собачку на молнии. Видера смотрела на это снисходительно, но желание избавиться от меня пересилило презрение. Она подошла сзади и скомандовала: — Вдохни! Хотела возмутиться и набрала воздуха в грудь. В этот момент ее пальцы резко дернули молнию, и мое тело оказалось зажатым в убогом черном платье. Выдохнуть полноценно уже не могла. — Оно мне мало! Неужели не могу одеться нормально? Женщина фыркнула, отчего ее кудряшки стали пружинить на внушительных щеках, отскакивая от них, словно от батута. — Не выделывайся! То, что ты обычно носишь, и одеждой-то назвать сложно! Мальчишечьи обноски! Тебе двадцать два года. Уже взрослая вери, через три года замуж можно, а ты все ведешь себя, словно подросток-сорванец. Замуж. Как же! Кому нужна сирота без рода и племени? Воспитанная в обсервации на пожертвования правящих нашего полиса. Правильный ответ — никому! Большинство таких как я загинаются уже к ста годам, нагруженные несколькими видами работ. Тяжело вздохнула. Откладывать больше не имело смысла. Сегодня мой последний шанс. И я не упущу его! Молча вылетела из комнаты и спустилась на первый этаж. До остановки аэробаса было недалеко, но, судя по времени, которое неумолимо убегало, торопиться стоило. Поэтому буквально вывалилась на улицу. Меня опалило жаром и сухостью воздуха. Для нашего полиса, Солитдара, это типичная погода. Мы находились южнее всех, практически на границе с великой пустыней. На уроках истории говорили, что наш полис — самый молодой из шести. Но я не верила. Вообще не брала на веру ничего, из того, что нам говорили. Историю легко переписать, а отношения между городами-государствами всегда были натянутые. И Солитдар страдал от этого противостояния с каждым годом все сильнее. Но думать про это не хотелось. Нужно было успеть на аэробас. Превозмогая жару, припустилась вниз по улице. Этот вид общественного транспорта, самый дешевый и самый доступный, ходил в нашем районе по расписанию. Других способов добраться в центр к административным зданиям не было. Пешком легче сразу сдохнуть по такой жаре, а аэроскаи, платный транспорт по найму, стоили баснословно дорого. О личном скаере вообще речи не шло. Что ситуация критическая, поняла, едва выбежала за угол. Аэробас уже стоял на остановке, и в него грузились последние люди. Драконий навоз! Завопила что было мочи: — Стойте! Подождите! Придержите! Конечно, на таком расстоянии шанс, что я буду услышана, стремился к нулю. Но надежда умирает последней. Поэтому активировала все свои резервы и продолжала вопить на бегу. Если не успею, то меня точно отправят в район сточных канав! А я не хочу туда! Я еще слишком молода, чтобы продавать себя и загнивать на улице! Но святые правящие были сегодня на моей стороне, и в последний момент какой-то парень придержал дверь и я буквально ввалилась внутрь аэробаса. Перевела дух и уставилась на своего спасителя. Это был молодой человек, может быть, мой ровесник. Мягкий взгляд светло-карих глаз, приятное лицо. На голову выше меня ростом. Одет неплохо — в приличные джинсы и рубашку. С благодарностью выдохнула: — Спасибо! Уже думала, что все! Чуть не стала жительницей сточных канав… Он тепло улыбнулся и ответил: — Что, тоже третье собеседование? А я-то думал, что один такой вредный. Они уже реально не знают, что со мной делать, потому что не желаю браться за все подряд. Мне нужен выбор! Что я, из обсервации, что ли? Густо покраснела. Почему-то всегда смущалась того факта, что живу в обсервации для сирот. Хотя почему, почему? Потому! В нашем мире, если у тебя нет рода и прошлого, если ты такой же подкидыш, как и я, то будущее представляется не самым радужным. Парень заметил мое смущение и произнес: — Нет! Только не говори, что ты оттуда! Такие красотки со вздорным характером не могут находиться на попечении правящих. Кстати, я Тим, Тим Бекойн. — Эва Овайо, сирота из обсервации. А с чего взял, что я вздорная? Гордо задрала подбородок и пожала протянутую руку. Она оказалась на удивление приятной и прохладной. Я-то давно привыкла, что в такой жаре почти все имеют потные ладошки. — Значит, с тем, что красивая, ты спорить не станешь? Дерзкий Тим снова заставил меня покраснеть. Красивая, тоже мне! Я была совершенно обычной. Худая невысокая девушка. Большие голубые глаза и каштановые волосы, практически всегда стянутые в тугой хвост. Лицо довольно миловидное. Фигура вроде ничего, грудь есть, размера второго. Ноги довольно длинные, но острые коленки все портят. Но в целом ничего примечательного. — Не буду, это твое мнение. Сочту за комплимент. Так ты тоже едешь на собеседование? Сменила тему для разговора, тем более что было безумно интересно, как проходит эта процедура у тех, кто живет в нормальных условиях. Вообще, собеседования проводятся с молодежью по достижении ими возраста двадцати двух лет. Всем желающим предлагаются работы в разных областях. Три раза за год. Если не согласен, то работы больше не найдешь никогда. Во всех полисах получают одинаковое образование, которое как раз и завершается к этому возрасту. А затем все — взрослая и самостоятельная жизнь. И никак от этого не отвертеться. Тим прищелкнул языком. Сразу было видно, что настроение у парня прекрасное. Поэтому он с радостью все мне выложил: — Ага, они чуть с ума не сошли, когда отклонил предыдущие два предложения! Но те были ужасны! Вот ты можешь представить меня финансистом? Я, например, точно нет. Это же скука смертная! А как насчет охраны порядка? Да все бандиты со смеху покатятся при виде меня! Он перечислял работы, что ему подбирали в Департаменте кадров, а мое лицо медленно теряло краски. Хорошо еще, аэробас был оснащен охладителями. Они вообще были у нас в полисе повсюду. Финансист! Охрана порядка! Да я бы дракону душу отдала за такие возможности! Вот тебе, Эва, и разница между нормальным человеком с родословной и безродной сироткой. Тим нахмурился. — Знаешь, девочка-опоздун, мне все время кажется, что с тобой говорю что-то не то. Ты не согласна с моими отказами? Но мне вряд ли потом удастся сменить сферу деятельности. Ты же знаешь, как это сложно. Нет, Тим, не знаю. И вряд ли когда-нибудь узнаю. У сироток, понимаешь ли, выбор менее широкий. Прислуга. Прислуга. Или прислуга. Разница лишь в том, в каком месте. — Ну, они мне не кажутся странными. Работу же нам предлагают в соответствии с результатами экзаменов. Просто ты умный и сильный. А сам бы ты что хотел? Парень расцвел. Сразу видно, что задала правильный вопрос. — Я хочу работать в цирке! И сделать карьеру наездника. Удивилась. Для того чтобы туда попасть, нужно точно дракону душу продать. Причем с потрохами. Это одно из самых крутых мест в полисе! Сравниться с этим может только участие в футскае, нашем самом популярном виде спорта! Оказаться там даже в роли прислуги — большая удача! А что касается наездников… — Тим, но разве у тебя в роду были наездники? Ты же наверняка знаешь, что это закрытые сообщества и они держат в строжайшей тайне способ, как повелевать драконами. Он заговорщически мне подмигнул. — Ну вот и проверим! Уверен, все не так сложно. А я-то считала себя чокнутой. Но нет, у меня еще мозги в кучку не свалялись, как у некоторых. Это ж надо было повстречать такой экспонат! Да каждый ребенок с пеленок знает, что наездниками могут быть только те, в чьих жилах течет кровь первых захватчиков. Только у них есть особый дар, который позволяет управлять драконами. А обычного человека они просто сожрут. И не подавятся. Вот так-то. По крайней мере, мне об этом рассказывали… Когда-то, пару столетий назад была большая война, где люди бились с драконами за главенство в нашем мире. Естественно, человечество проигрывало почти все битвы. Полисы горели и превращались в руины. Все до той поры, пока святые, правящие полисов, не решили объединиться. Ну и успешно сделали это. А потом мнения расходятся: кто-то говорит, что нашлась одна семья с даром управления, кто-то — что это все результаты экспериментов. Но итог один: всех драконов поработили, частично вырезали и заперли на цирковых полигонах, стадионах и в лабораториях. С тех пор они веселят публику и тешат человеческое самолюбие в самых популярных на все шесть полисов шоу или на спортивных стадионах. И работают на благо человечества. Хвала святым правителям, Тим замолчал! Хотя он, скорее, не стал распространяться дальше насчет своих бредовых идей. Покосилась на него. Чем мы ближе подлетали к центру, тем больше народу набивалось в аэробас. Коленки начинали подкашиваться от возбуждения. Возбуждения и зависти. Ну почему одним работа финансиста, а мне — прислуги? Что за несправедливость! Пока внутренне возмущалась, двери аэробаса отворились и приятный женский голос произнес: «Департамент кадров». Сделала шаг в духоту, навстречу новой жизни.Глава 2. Эва
Здание Департамента кадров, как и любое в центре, было выполнено из белого мрамора. Десяток этажей в стиле древнего города. Дракону понятно, что никаких таких городов уже не сохранилось. Их поглотил огонь самых страшных и самых прекрасных существ в нашем мире. Только этот огонь способен сжечь дотла даже камень. При желании дракона, разумеется. Но правящим хотелось пафоса. Сами они объясняли решение желанием показать мир до великого противостояния. Показали, похлопаем. Только вот кроме раздражения это не вызывало других эмоций. Мрамор был редким и дорогим камнем. В Солитдаре каждый знал, что поставку необходимого количество сырья осуществил сюда горный полис — Монстдар. И мы до сих пор за него не расплатились, погрязнув в долгах. Если бы не это, жили бы припеваючи, как другие. Но нет, нашим правящим понадобилось «показать архитектуру истоков». Сомневаюсь, что люди пару веков назад думали о том, какой камень горит лучше. Пепел-то везде одинаковый… Тим вышел со мной, и мы молча пошли в сторону массивных дверей. Я с настороженностью, а он — с надеждой. Надейся, глупый человек. На входе у нас забрали идентификационные карточки. Молоденькая девушка-контролер, изучив карту Тима, мило ему улыбнулась. — Вер Бекойн, вам на пятый уровень. Приятно провести время в Департаменте кадров! Надеюсь, в этот раз предложат более приемлемый вариант работы. Мысленно фыркнула. Более приемлемый, значит. Дааа… Ну, в любом случае старалась ему не завидовать. Получалось плохо. Хотя у каждого своя судьба. Всегда есть такие, как Тим, и такие, как я. Девушка еще раз мило ему улыбнулась. Явно надеется, что такой приятный молодой человек удостоит ее вниманием на обратной дороге. Вполне возможно. Мне же достался пренебрежительный взгляд. Очень надо! Как-то и без любезностей жила прекрасно. — Вери Овайо. Цоколь. Мне с явным неодобрением во взгляде протянули пропуск. Ну да. Любимый подвал ждет меня. Ведь чем ниже статус, тем ниже падаешь, в принципе. Дальше наши пути ожидаемо разошлись. Направилась в отдел для таких, как я — сирых и безродных, а Тим — пятью этажами выше. Он пожелал удачи, а у меня так свело челюсть от напряжения, что лишь кивнула в ответ. Предыдущие два раза мне попадались не самые приветливые сотрудники. В первый раз это был худощавый мужчина, похожий на высушенную рыбу. С серой кожей и выпученными глазами. Тогда он придирчиво изучил мой внешний вид, выразил недовольство тем, что пришла на минуту позже назначенного срока, и предложил место. Да я всю жизнь мечтала убирать общественные туалеты! Прямо спала и видела. Во снах начищала сортиры и танцевала под современные мелодии со шваброй. А потом помогала ассенизаторам загружать дерьмо в специальные машины. Как минимум это и представлял себе сотрудник напротив, расписывая преимущества этой работы. Ну уж нет! Я еще не совсем безнадежная. В конце концов, у меня были лучшие показатели в учебе. Почему они это не берут в учет? Второй поход в Департамент был не менее захватывающим. Тучная женщина с лицом, как у гелиды[1] слащавым голосом сообщила, что как раз для меня имеется потрясающее место. Потрясающее место прислуги в отеле «Соблазнение». Честное слово, идя в тот день в Департамент, готова была согласиться почти на любую должность. Но никак не ожидала приглашения в дом женских прелестей! Да каждой воспитаннице обсервации с детства талдычили, что если не станут учиться, то станут работать телом! Сомневаюсь, что это действительно было взаимосвязано, но действовало эффективно. Быть шлюхой в одном из таких отелей означало короткую жизнь, полную сомнительных удовольствий. Про надежду на обретение пары вообще молчу. И вот стою перед новым кабинетом. Очередная молодая девушка из низов в самом низу Департамента. Звучит. Ну да ладно, вперед навстречу туалетам! Звонко постучала, затем толкнула дверь и вошла. Первое, что бросилось в глаза, это безукоризненная чистота. Даже идеальная. Точнее, не чистота даже, а пустота. Вытаращив глаза от удивления, наблюдала, как миловидная блондинка лет ста с улыбкой на лице бодро складывает папки по коробкам. Замялась. — Простите, я, должно быть, не вовремя. Попятившись к двери, нечаянно задела одну из коробок, которые, как оказалось, располагались по бокам от меня. Та угрожающе покачнулась, и пришлось налечь на нее всем телом, придерживая. От этого движения мое платье издало трескающийся звук. Зато сразу стало легче дышать. Только не это! Залилась краской. Женщина мгновенно подскочила ко мне и помогла водрузить тяжеленную коробку на место. Пока она это делала, украдкой нащупала боковой шов. Так и есть. Разошелся. Драконы мне на голову! И как угораздило снова влипнуть? Теперь видера семь шкур сдерет за эту тряпку. Она сто раз повторила, что платье выходное. Застонала. Женщина подняла на меня ярко-зеленые глаза. Надо было стонать тише. Она улыбнулась и сказала: — Нет, все верно! Ты же Эва Овайо? По поводу работы пришла? Третий раз — алмаз. И она всплеснула руками так экспрессивно, что коробка сбоку от меня все-таки соскочила и с грохотом низвергла свое содержимое на пол. Теперь тут стало гораздо уютнее и захламленнее. В воздухе летали сотни маленьких листочков. Я опасливо покосилась на женщину. Но та лишь махнула рукой. — Дракон с ними! Потом соберу, ты у меня последняя на сегодня. Да что уж на сегодня — навсегда! И она залилась таким счастливым смехом, что даже напряженной мне захотелось улыбнуться. Редко можно встретить в бюрократических стенах такое проявление радости. Блондинка вернулась за стол, порылась в одной из папок и достала мое досье. Ой-ей! Как бы не испортить ей настроение своей строптивостью. Но я зря нервничала. Она несколько минут пробегала своими удивительными глазами по содержимому. Должно быть, в ее роду были одаренные. У всех, кого природа наделила даром, цветные глаза. Большая редкость в наше время! — Значит, обсервация для сирот из района выживания… Без рода, без данных, подкидыш без каких-либо данных. Фамилию и имя сама выбирала? Я кивнула. К смущению от порванного платья прибавилось еще и это. Словно мое прошлое не имело значения. Но оно имело. Точнее, только оно и имело. Вдруг женщина резко опустила папку на стол. Я вздрогнула. Она поймала мой испуганный взгляд. — Нет! Ну совсем обнаглели! Да ты посмотри, что они тебе предлагали! Это же издевательство! Тут же черным по белому написано, что ты лучшая из потока обучения. Просто неслыханная дерзость! Ну все. Двое чокнутых идеалистов за сутки — это уже перебор. Так и я могу сойти с ума, а мне жить еще. А с оптимизмом в нашем полисе — себе дороже! Тем временем зеленоглазая женщина продолжала: — Нет, ну а эта гелида что выдала! Просто беспредел! Да это самый порочный из всех отелей этой сети, там садисты одни работают. Драконья чешуя! Я задохнулась от ужаса. Не знала, что такое бывает, но сейчас решение буквально выплюнуть отказ той злобной мегере показалось мне едва ли не самым правильным за всю жизнь. Без приглашения плюхнулась на стул возле стола. Но женщина напротив, кажется, этого даже не заметила. Она распалялась все больше. — Совсем озверели в своем подвале. Уже людей за людей не считают. Ну и что, что ты сирота. Я вот тоже не с самой лучшей родословной. Второе поколение всего, но ничего! Людей в пустыню не ссылаю! А вот это уже было удивительно. Второе поколение — это же совсем недалеко от меня! Значит, ее родители или родитель были из обсервации. Я по-новому посмотрела на женщину. Та внезапно подняла голову, встретившись со мной взглядом, и спросила: — Сама-то что думаешь по этому поводу? Только честно! Я смотрю, что ты девочка бойкая, раз решилась два раза пойти против системы. Ты же знаешь, что после третьего отказа могут сослать в район сточных канав без права на жилье? Я кивнула. Что ей ответить? Что все еще на что-то надеюсь? В глубине души мечтаю? Но, судя по всему, ответ мой был не так важен. Женщина продолжала щебетать: — Так вот, если бы ты согласилась на первую работу, то тебя точно бы сослали в район канав. В дома для малообеспеченных. Коммунальные ночлежки. Холодок пробежал по спине. Слышала об этом месте, но и подумать не могла, что в нем могут давать койку тем, кто работает. — Разве там не живут те, кого сократили или выгнали? Она отвлеклась и покачала головой. — Не только. Туда давно уже ссылают и сирот. Ты ведь знаешь, как наши правящие хотят отделаться от безродных. Я-то знала. Не понаслышке. Мы никто. Не владеем ни даром, ни способностями. Бесполезная прислуга. Хотя и из нас иногда выходит толк. — Да ты не переживай! У меня сегодня последний рабочей день в этой дыре, дальше — замуж и помощницей в фирму мужа. Она мечтательно покрутила пальчиками колечко. Я только заметила его, широко раскрыв глаза от восхищения. Да это же настоящий алмаз! Очень редкий, ярко-зеленого цвета, прямо как ее глаза. Уникальная драгоценность, наверняка какого-нибудь крутого бренда. — Нравится? — Женщина буквально ворковала над своей рукой. Кивнула. Такое не может не нравится! Столь редкие камни являются отражением дара своего обладателя. И чем ярче они горят, тем сильнее их носитель. Они словно концентрируют в себе его. Я решилась: — А вы… У вас дар? Она словно ждала этого вопроса. Глаза сверкнули зеленой листвой, спина выпрямилась. — Да! Я обладаю даром интуиции. О-го-го! Говорят, из шести даров этот самый редкий и крайне полезный. Но она уже такая немолодая. Почему вообще работает здесь с даром? Женщина словно услышала мои мысли: — Дар открылся у меня недавно. Я влюбилась! — щеки ее покраснели. — Встретила будущего мужа здесь, он сам из горного полиса — Монсдара. Помогла подобрать персонал для шахт. И вот… Через неделю, когда он должен был уезжать, утром проснулась с зелеными глазами и чувством, что не могу его отпускать и он моя судьба. Я никогда не слышала о подобном! Может? Нет, Эва, не может! Моя собеседница расплылась в улыбке после своего рассказа. Строго посмотрела на меня. — Я еще не освоила управление даром, но чувствую в тебе невероятную силу! Поэтому просто обязана тебе помочь. Жаль, что мы ограничены кругом работ для прислуги, но… Она зашуршала бумажками и достала из одной из коробок стопку листков. Они опустились передо мной, а я задохнулась от возбуждения. Сотни вакансий в самых разных местах! Зеленоглазая фея подмигнула: — Но, думаю, мы сможем с тобой найти что-нибудь поинтереснее, чем общественные туалеты, правда, Эва?Глава 3. Эва
Кажется, на моей улице наступил праздник. Даже нет — фестиваль. Или вовсе внеплановый день рождения. Но я сидела и перебирала с зеленоглазой женщиной, которую, как оказалось, зовут Нани, сотни предложений по работе. Это омрачалось лишь одним: все они требовали прислугу. Нани сортировала кучу карточек, попеременно вытаскивая то одну, то другую: — А может, вот это? Смотри, тут требуется прислуга в ресторан «Айдахо»! Это же самое крутое место в центре. И голодной никогда не будешь. Идея, конечно, ничего, но там дальше посудомойки я пробиться не смогу. А пока есть возможность выбора, очень бы хотелось найти себе место с перспективой повышения статуса. Может, даже смогу стать невестой! Мои мечты и желания, дремавшие все эти годы, вырвались на свободу. Да даже стены этого крошечного кабинета без окна, освещаемого драконьим огнем, стали милее. И полис у нас не самый плохой. В нем вполне можно комфортно жить. Стоит только правильно выбрать место работы, и появится шанс на нормальное будущее. Вообще на будущее. Ведь у Нани получилось найти свою судьбу. Чем я хуже? Такая же девушка из низов. Придирчиво рассмотрела следующую карточку. — А здесь нужна прислуга в научной лаборатории. Да у них там все стерильно! Работать даже не придется сутками. Ого, какой соцпакет, и жилье в районе рабочих! Так как являлась безродной, то правящие полиса выделяли личные квадратные метры. Сначала это была обсервация с самым обычным образованием. Мы проходили обучение прямо там. Так сказать, не отходя от кассы. Как только за мной закреплялось рабочее место, было положено уже другое жилье. Разброс был огромным: от собственной крошечной комнатушки в десяток метров в общежитии района рабочих до трухлявой циновки в сточных канавах. Это оказалось важно, ведь иногда добираться до работы можно было несколько часов! Не говоря уже о том, что неплохо было бы иметь возможность отдыхать и высыпаться без угрозы для жизни. Время, отмеренное на собеседование, давным-давно истекло. Мы с Нани увлеченно рылись в нескольких коробках с вакансиями. Они оказались внесены в специальные карточки электронной базы. Только мне сложно было взять в толк, зачем делать столько лишней работы. Наверняка на следующих этажах есть нормальные базы с поисковиком по ключевым словам. Перебрала десяток карточек, сортируя их по степени перспективности. Стопочка, где лежали предложения, которые точно не привлекли, стала самой высокой. Наверное, мы бы точно просидели здесь до конца приемных часов, если бы Нани внезапно не застыла над очередной стопкой карточек. — Постой-ка! — она запустила руку в самую глубь кучи и принялась с закрытыми глазами ощупывать карточки. С сомнением за ней наблюдала. Ну что на этот раз? Если она выудит оттуда уборщицу еще одного экзотического места… Но Нани не собиралась выуживать ничего. Ее действия сильно походили на кое-что, что видела лишь по телевилту. Видеры иногда давали нам его смотреть вместе с ними. Глядя на нее, прошептала: — Вы же говорили, что не умеете пользоваться даром… Она шикнула на меня и с сосредоточенным выражением на лице словно сканировала материал. Я же застыла, наблюдая за этим действом. Раньше не то что не видела подобного — человека с даром не встречала! Ничего себе… Время шло, а карточки все переходили из ее рук на стол и обратно. Я молчала, теперь уже боясь ее потревожить. Ведь что-то же она чувствует? Что-то знает? В какой-то момент посчитала, что стала зрителем оперы про дары. У нас иногда такое показывают по телевилту. Только объемная голограмма из самого популярного средства для просмотров увеселительных программ ни капли не передавала того, что творится на самом деле. Руки Нани окутал мягкий свет. Он словно туман расползался от них, обволакивая странные карточки. От этого они начинали двигаться и расползаться по столу. Словно во сне наблюдала, как одна за одной прямоугольники падают нам под ноги. — Ну где? Я же чувствую! Давай, иди ко мне! Женщина бубнила себе под нос, раздвигая своим даром кучу на столе. Она становилась все меньше и меньше. Наконец на ней не осталось и пяти карточек. Четыре, три, две… Вот Нани с радостным воплем хлопнула в ладоши, и волшебный полумрак, окутавший нас, рассеялся. Смотрела на женщину с недоверием, она же бурно радовалась. — Нет, ну ты представляешь? Я даже и подумать не могла, что смогу творить такие штуки до обучения. Все шло как по наитию, изнутри. Словно руки сами вели меня, в этот зеленоватый туман. Я так скучала по нему! Она снова и снова вскидывала кисти и, не переставая, ерзала на своем кресле. А я все еще не могла поверить в случившееся. Я видела работу дара вживую! Будет что рассказать Мими! — Впервые это случилось, когда была дома, но на следующий раз уже повторилось в тот момент, когда Грег, мой будущий муж, пришел попрощаться! Я ему сразу понравилась, но он не мог решиться, чтобы сделать мне предложение. Нани трещала без умолку. Вот на вид — совершенно обычная женщина в расцвете лет, а как откроет рот — сущая болтливая школьница. — Так вот, он такой: «Прощайте, прекрасная Нани!», а я как кинусь ему на шею! Из рук само потекло это зеленое нечто. И вот уже через минуту мы оба стояли, окутанные этим туманом. Внутри у меня словно кричало, что не должна его отпускать. Смотрела на нее во все глаза. Прямо-таки настоящая история любви! — И что? Он предложил выйти замуж? В ответ она весело фыркнула. — Нет, дракон его дери! Он испугался и попытался дать деру. А мне пришлось применить все свои женские чары. Предложение он сделал позже, когда наутро глаза открыл, увидел и понял, что у меня дар. Тут она покраснела, как спелый торуз[2]. Затем отвела глаза и стала собирать карточки с пола. Молча ринулась ей на помощь. Ну и намусорили же мы! Пока проворно доставала карточки из самых труднодоступных мест, Нани сортировала те, что остались валяться на столе. Я то и дело бросала взгляды на ту, что одиноко лежала прямо в центре стола. С одной стороны, безумно хотелось узнать, что там, а с другой — было страшно. Интересно, как это работает? Я обратилась к внезапно замолчавшей женщине: — Нани, простите мое любопытство, а как вы поняли, что эта карточка, именно то, что мне надо? Она резко вздернула голову и улыбнулась. — Когда ты только зашла, я почувствовала, что в тебе есть бешеный потенциал. Но внутри все равно все молчало, дар словно был в фоновом режиме. А потом, едва ты касалась очередной карточки, нутро начинало жечь и распирать. Словно происходит самая большая несправедливость на свете. Она внезапно уставилась на свои теперь уже совершенно обычные руки. Внимательно их осмотрела и поднесла к светильнику, в котором был заключен драконий огонь — неиссякаемый источник света для нас. Рядом с ними пламя дернулось и неожиданно засияло зелеными искрами, хотя до этого было белоснежным. Такое пламя дают воздушные захватчики, самые маленькие драконы. Но я еще ни разу не видела, чтобы пламя было способно менять цвет. — Правда красиво? Нани говорила это с какой-то только ей понятной нежностью и восхищением. Водя руками вокруг продолговатой колбы светильника, словно играла с пламенем, и оно ей отвечало! — Знаешь, я случайно заметила эту особенность. Дома разбила такую колбу, но пламя не опалило, оно обвилось вокруг и вернулось в другую емкость. Хотя я уже прощалась со всем имуществом. Спрашивать, как эта хрупкая женщина умудрилась разбить небьющуюся колбу, я не стала. Если бы не танец ее рук, которому вторили зеленоватые искры, то я бы не поверила. — А с тобой все просто. Ты должна пойти на эту работу, потому что только там сможешь обрести себя. Обрести и стать кем-то великим. А вот это уже походило на чушь. Ну какая из меня великая? Не смешите! Скорее драконов освободят от рабства, как хотят эти чокнутые фанатики. — Я вам очень благодарна, но никакая я не великая. Всего лишь безродная сирота из обсервации. Прислуга. Живу в нашем полисе и, кроме двух районов, и не видела-то ничего. К Нани вернулась ее привычная радостная манера. Она всплеснула руками и засмеялась. Затем подлетела к шкафу в углу комнаты и распахнула его. — Ой, прекращай! Если я так сказала, то значит великая! Вот станешь обладателем дара интуиции, тогда и будешь спорить. А пока снимай свое жуткое платье. Вот, — она протянула мне небольшой струящийся клочок ткани. — Возьми вот это, нечего прелестями светить на весь Солитдар. Снова густо покраснела, но платье взяла. Мне бы еще иголку и нитку. Так бы смогла вернуться в обсервацию в старом, а это оставить себе. Словно читая мои мысли, Нани покачала головой. — Так, это у тебя отберут, поэтому держи еще вот одно, только спрячь. Все равно переезд у тебя на днях, найти никто не успеет. И она вытащила потрясающее фиолетовое летящее платье. У меня челюсть упала на пол от такой щедрости. Оно явно было безумно дорогое! И такого редкого цвета. Легкая ткань опустилась мне в руки и поразила прохладой. Неужели это настоящий оринтадарский шелк, которым так славится восточный полис? Да его с драконами не сыщешь! В таком никогда не будет жарко, хоть все пески пустыни начнут впиваться в кожу. Не верилось, что все это происходит со мной. Казалось, что предложения убирать чужое дерьмо и стать шлюхой для извращенцев слышала так давно, да и не я вовсе. Так растрогалась, что подняла полные слез глаза на эту удивительную женщину, что сегодня перевернула мою жизнь и дала надежду на лучшее: — Нани… Она лишь снова отмахнулась, захлопывая дверь шкафа. — Ой, знаю, знаю! Всю жизнь благодарна мне будешь и детей моим именем назовешь, даже мальчиков. — Она хихикнула. — Бери, пока я добрая. И давай уже посмотрим, что там мой дар тебе предложил. Самой интересно, а мы все робеем и робеем! Она решительно подошла к столу и перевернула карту. Глаза ее округлились, а губы сложились в удивленную гримасу. — Ничего себе! Я даже не знала, что такое место работы еще есть. Я сделала к ней шаг и заглянула за плечо. Вот это я, кажется, попала…Глава 4. Эва
Выходила из департамента кадров в новеньком черном платье, которое удивительно мне шло. Оно подчеркивало фигуру и придавало блеска глазам. Казалось, этот цвет имел совершенно другой оттенок, более глубокий и матовый. Не то что казенное платье для собеседований, которое сжимала в руке. А еще, несмотря на черноту и плотность ткани, наряд был удивительно летящим и воздушным. Как только ступила на улицу из зоны охладителей, меня не поглотила неизменная духота — почувствовала легкое дуновение ветра, словно затерявшееся в складках. Круто! Только слышала о таких вещах, но чтобы стать их обладательницей… Радостно улыбнулась, крутанулась на месте, любуясь юбкой-полусолнцем, и слетела вниз с лестницы. Но я была бы не я, если бы не умудрилась вляпаться в очередную неприятность. На последней ступеньке споткнулась и выронила из рук и казенное платье, и карточку с новой должностью. Карточку подхватил внезапный ветер и унес бы, но я была вовремя спасена! Снова… — Держи, дракоша-растеряша! Тим ловко перехватил прямоугольник и подал мне руку. — Я уж думал, что тебя поработили там и заставили работать на департамент торговли. Песок таскать! — Он бросил мимолетный взгляд на мою карточку. — Да чтоб меня дракон сожрал! Ты будешь работать в цирке? Прямоугольник был уже практически у меня в руках, но парень поднес его к своим глазам. Затем повертел и еще раз прочитал вслух: — Место работы: прислуга в Срединном цирке «Бейли». Ты не шутишь? Я выхватила карточку из-под его носа. Сама еще не могла прийти в себя от этого события, а объяснять малознакомому парню, как так вышло, и подавно не хотела. Поэтому просто молча развернулась в сторону остановки аэробаса. Пусть думает, что хочет. Когда прочла должность, место и особенности работы, то опешила. Сказать, что немножко удивилась, — ничего не сказать. Ладно! Множко! Цирк? Тем более такой… Срединный цирк «Бейли» являлся одним из трех цирков в Солитдаре. Так сказать, для самых малообеспеченных слоев населения. Шоу там были недорогие, по меркам двух остальных, драконы — самые спокойные и маленькие. Но все равно это был цирк! Самое желанное и самое удивительное место в каждом полисе наравне со стадионом. Цирковые шоу никогда не записывали и не транслировали по телевилту. Их можно было увидеть только на арене, а потом смаковать подробности представлений, где наездники раз за разом показывают свое мастерство. Но мне это не грозило ни в каком случае. Попасть в цирк было нереально. Точнее, реально, но уж точно не на шоу. Один раз какая-то благотворительная организация устраивала для обсервации экскурсию. Вот тогда всех воспитанников и водили смотреть шоу. Но это было давно и без моего участия. А теперь я сама увижу легендарную арену, и драконов, и наездников. И мне все равно, что это не Высокий цирк с его суперзвездой Коулом Перейем. Я буду там работать! Каждый день! Стану частью волшебного и запретного мира! — Эй, подожди, тебе разве не интересно, куда меня отправили работать? Эва, постой! Я развернулась и увидела идущего за мной парня. Да что он привязался? Неужели внимание девицы на входе не устроило? Такие знакомства сулят нам кучу неприятностей. Решительно выставила руку вперед. — Тим, большое спасибо, конечно, за то, что помог утром, но ты же знаешь, что нам не стоит общаться. Он остановился и с насмешливым превосходством уставился на меня. — Ну-ка попробуй привести мне парочку аргументов на сей счет. Дай угадаю? — Он сделал вид, что задумался. — Первый аргумент заключается в том, что мы находимся на разных социальных уровнях. Я в поколении сто двадцатый, а ты первая, верно? Я покраснела. Да что он о себе возомнил! Чудаковатый нахал! Ну просто с ума сойти можно! Сто двадцатый? Это что он мог делать в нашем районе выживания? Такие там не то что не бывают — дышать боятся! — Да, именно так, и это еще не все… Но теперь он вскинул вверх руки, прося меня замолчать. — И вообще, мне запретят с тобой общаться! А еще чего доброго влюбишься в меня, и я разобью твое девичье сердце. И в качестве мести ты нашлешь драконов на мою голову. Чего? Мое лицо, должно быть, перекосило от этой тирады. Что за чушь он несет? Какое влюбиться? Тим же смотрел таким серьезным взглядом, что меня передернуло. Неужели он серьезно? Но тут его лицо покраснело. Парень еще пытался держаться несколько секунд, прежде чем зайтись в совершенно неприличном хохоте! — Эва, ты чудо! И как твой будущий коллега, обещаю, что выбью из прекрасной головушки все эти глупые стереотипы! Тысячный век идет в конце концов. Нравы давно уже поменялись, а ваши видеры забыли об этом рассказать. Пока он говорил, заметила на горизонте аэробас, но, поняв значение его слов, замерла. В смысле коллеги? Желание как можно скорее сбежать от назойливого парня улетучилось, как и возможность успеть на этот рейс до дома. Он весело ухмылялся, а я проклинала свою утреннюю нерасторопность. Это ж надо было так влипнуть! Вот и куда теперь девать это знакомство? Может, я и допускала тот факт, что видеры могли слегка приукрасить действительность, ноне настолько же! Они с самого детства втолковывали нам, что мы отбросы. Низшие на социальной лестнице. К сожалению, кроме них, поделиться с нами информацией было некому. Гости из полиса приходили крайне редко и под зорким надзором видер не могли и слова лишнего сказать. Правда, Мими всегда говорила, что за стенами обсервации все гораздо проще… Но ей всего-навсего десять, и девочка была совсем малышкой, когда попала к нам. — Что застыла? Пошли. Тим бесцеремонно схватил меня за руку и потащил за собой. Попыталась возразить: — Да постой ты! Какого дракона я тебе сдалась? Что тебе от меня нужно? Он остановился и посмотрел на меня как на имбиалу[3]. Закатил глаза и бесцеремонно потащил дальше. — Дракон тебя дери, Эва! Ты вроде показалась мне сообразительной барышней. Мы пропустили этот аэробас, а следующий до нашего района придет через пару часов. Нам нужно на другую остановку. Это я-то не сообразительная? Да во мне сообразительности на добрую сотню имбиалов! А вот моему собеседнику явно не хватало ни мозгов, ни манер. — И как же ты собираешься найти нужную остановку? Может, у тебя дар есть под рубашкой? Ему даже не надо было кидать на меня раздраженного взгляда. Я его просто чувствовала кожей. А еще бесило, что на нас все смотрят. Еще бы! Странная парочка в центре среди мраморных особняков. Тут все при костюмчиках и с теледитами в руках. Должно быть, ведут какие-нибудь жутко важные переговоры, а для них надо быть всегда готовыми, ведь аппарат передает при желании полностью твою скан-копию. А мы тут были словно земляные мстители в воде — совершенно неуместны! В итоге я не выдержала и выдернула руку. Мне удалось ее освободить из цепкого захвата парня. — Тим, да постой ты! Что ты несешь, куда меня тащишь? Мы же потеряемся сейчас, а ты прекрасно знаешь, как мне важно успеть до тихого часа. Хотя откуда он мог знать? Если опоздаю, то больше не смогу попасть в обсервацию. Строгие правила и ортодоксальный уклад жизни предопределяли каждую сторону нашей жизни там. После получения рабочего места я могла вернуться туда лишь единожды — чтобы забрать свои вещи. Но так как их у меня не было, надобность отпадала, а вот Мими… следует подождать, следующий аэробас обязательно придет и отвезет меня обратно. Я успею до заката. — Да знаю, знаю! Поэтому и тороплю тебя! У нас осталось минут двадцать, так что прибавь шагу и не отставай. Я тут хорошо все знаю, я жил здесь. Жил? В моей голове тут же возникли сотни вопросов. Сложно было представить, что парень рядом со мной из высших. Хотя сто двадцатый в роду… Меня начала бить крупная дрожь, а в голове звучал один и тот же вопрос: «Во что я вляпалась?». Но шагу прибавила и уже едва ли не бежала за Тимом, который уверенно пробирался среди белоснежных лабиринтов. Благо, на мне было новое платье! Старое уж точно не выдержало бы такого марафона. А это лишь колыхалось на ветру в такт каждому моему движению. На каждом повороте ткань касалась наших с Тимом рук, которые мы не размыкали. Я уже вряд ли нашла бы дорогу обратно. Здания в центре походили одно на другое и сливались в одну белоснежную массу с темными прожилками. Узор на мраморных плитах был невероятен и прекрасен. Но напряжение, сковавшее мое тело, мешало насладиться этой спешной прогулкой. Я никогда не была нигде, кроме Департамента кадров. На мою двадцатидвухлетнюю жизнь не выпало ни одной экскурсии за пределы обсервации. О жизни за ее стенами я знала лишь из рассказов Мими, которая попала туда в возрасте пяти лет. Но вряд ли пятилетний ребенок мог нарисовать достоверную картину. Зато я была рада и этому. Наконец, минут через двадцать, Тим издал победный клич и потащил меня к огромному зданию в центре площади. Я застыла. Передо мной возвышалось центральное сооружение полиса Солитдар. Его сложно было спутать с чем-то другим. Десятиэтажный круглый цилиндр из черного мрамора, он притягивал взгляды всех вокруг. Я даже заметила несколько групп путешественников, которым что-то рассказывали высокие мужчины с одинаковыми стрижками. Конечно же, это главная достопримечательность центра! Вот и я не могла оторвать взгляд от нее. Только чувствовала не восхищение, а ужас. Едва не вскрикнула, дернув Тима за рукав. Затем указала трясущимся пальцем на НЕГО. Огромного черного дракона, которого сначала приняла за выступ. Он застыл, карабкаясь по углу здания. Из его разинутой пасти торчали абсолютно черные клыки, прекрасно различимые на фоне соседних белоснежных зданий. Огромные крылья были сложены, но чувствовалось, что он сейчас нападет. Спрыгнет прямо нам на головы, как в самой частой присказке! Я пискнула, а Тим, проследив за моим взглядом, фыркнул: — Эва, это завлекаловка для путешественников. Прекрати так пялиться на дракона, он тебя не съест! Он вообще никого не съест. Это давным-давно вымерший вид, черная смерть. Бутафория. Он с отдаленной грустью вгляделся в зверя. Я покраснела. Надо же было так опростодракониться! Да что за день такой сегодня? Но внутренний голос шептал: «Самый удивительный день в твоей жизни». Тело приятно холодило небывалой красоты платье, а руку жгла карточка с новым местом работы. — Я и не знала, что такие бывают. Тим ловко провел нас сквозь толпу, и мы вышли аккурат к остановке. Шикарной остановке с расписанием аэробасов, которые ходили каждые пять минут! И уже совсем скоро должен был прийти наш. Я с облегчением выдохнула. Парень внимательно осмотрел меня: — Странная ты! Неужели в обсервации не изучали виды драконов? Это же легенда! Я покосилась на него. Что-то он подозрительно много знает о жизни за счет правящих. — Изучали, но про этого не упоминали. Даже не могу себе представить почему. А ты откуда знаешь столько про обсервацию и ее порядки? Я испытующе на него посмотрела. Парень лишь отмахнулся: — Долгая история, как-нибудь потом я тебе… Тут нас прервал крик. Почему-то сразу поняла, что обращаются к нам. Повернув голову в том направлении, откуда доносились звуки, увидела, как со ступенек черного здания, прямо от центрального входа, в нашу сторону бежит немолодой мужчина. — Вер Бекойн, вер Бекойн! Постойте! Подождите! Выслушайте меня! Я открыла рот от удивления, а новый знакомый смачно выругался. Он схватил меня за локоть и буквально впихнул и подошедший аэробас, который совершенно не заметила. Мы плюхнулись на свободные кресла, и только тогда спросила: — Ты кто такой вообще?Глава 5. Эва
Я смотрела в светло-карие глаза парня, который делал вид, что не расслышал мой вопрос. Аэробас монотонно покачивался, скользя на воздушной подушке над поверхностью земли. Очевидно, рассмотреть красоты центра и района жизни мне снова не удастся. Я вся была поглощена упрямцем напротив. Тим теперь казался мне загадкой номер один. Он много знает об обсервации, имеет наглость отказываться от классных предложений по работе и прекрасно ориентируется в самом крутом районе полиса. Хотя, судя по тому, что его знал работающий в здании правления, третий пункт можно вычеркивать. — Не делай вид, что не слышишь меня. Я задала вопрос! Он лениво раскинулся на кресле, бросая в мою сторону раздраженные взгляды. Я начинала закипать. Если не хочет говорить, то и я с ним разговаривать не стану! Надулась, откинувшись в противоположном кресле. Оно оказалось мягким и удобным. Этот аэробас явно не предназначался для простых смертных как я. Взгляд сам собой зацепился за черный хвост дракона на черном здании. Он мелькнул среди белого великолепия и пропал. Скорее всего, проезжаем магистраль. Движение в полисе было организовано в три уровня: общественный, обыденный, сверхзвуковой. На первом ходил только общественный транспорт, такой как аэробасы и аэроскаи. Пробок здесь никогда не было, так как первые парили по расписанию, а вторые — задорого. На втором уровне, в пяти метрах от первого, была драконова куча. Там в три строя летали скаеры. Сначала, конечно, был один строй, но уже через пару лет пришлось расширять — всем места не хватало. Вот и пусть потом говорят, как дорого покупать личный транспорт. Третий уровень был для военных и правящих. Исключительно. Тем временем мы проехали центр и въехали в район жизни. Здесь находились самые крутые жилые комплексы в полисе. Собственно, именно тут и располагалась большая часть населения Солитдара. Кафешки, магазинчики, образовательные центры для богатеньких и тех, кто вскоре ими станет. До сегодняшнего дня я ни разу тут не была. Маршрут другого аэробаса практически сразу покидал центр и нес нас через район рабочих. А там смотреть было не на что. Одни заводы да производства. Здесь же все утопало в зелени. И это в полисе, на самой границе с пустыней! Мои глаза возбужденно загорелись при виде такого великолепия. — Первый раз в районе жизни? Верно? Тим нагло делал вид, что ничего не произошло. Неужели этот самодовольный человек считает, что спущу ему это с рук? Поэтому продолжала гордо молчать, сверля взглядом окно аэробаса. Пейзажи перестали быть такими привлекательными. Но все равно старалась отвлечься и просто заставляла себя рассматривать все эти лужайки и бассейны. — Эва, брось! У всех есть свои тайны. Мы с тобой пару часов знакомы. Я не готов выложить тебе всю информацию про себя. Иначе мне придется на тебе жениться! Не удержавшись, я фыркнула. Жениться! Тоже мне шутка. Но Тим не отставал: — Расскажу тебе о себе, познакомлю с друзьями, и мы пойдем играть красивую свадьбу в квартале увеселений. Снимем там милый отельчик и будем зажигать всю брачную неделю! Нет, он издевается! Я развернулась и зло бросила: — Ты прекрасно знаешь, что все это мне не светит. Засунь свои фантазии в драконью задницу! Я повысила голос, и несколько человек, что сидели в аэробасе, удивленно встрепенулись. Не хватало еще привлечь к себе ненужное внимание. Стражи порядка тогда тут же доложат в обсервацию, и меня туда тогда точно не впустят. — Давай договоримся. Брачный возраст у нас с двадцати пяти лет, это еще три года. Потом дам тебе еще три, сойдет? Если ты ни в кого не влюбишься, то я женюсь на тебе. Он внезапно достал свою карточку с работой, положил на нее руку и озвучил: — Обещаю жениться на Эве Овайо по достижении той двадцати восьми лет, если она не найдет себе более подходящего мужа. Уже после первых слов попыталась выдернуть его карту из рук. Но тщетно. Он успел записать обещание и внести его в реестр. Вот драконова задница! — Ты совсем сдурел! Ты что наделал? Хоть представляешь, что тебя теперь могут выгнать с работы без права на восстановление? Зачем давать такие обещания? Люди вокруг откровенно и удивленно пялились на нас. Мысленно молила, чтобы никто не догадался вызвать охрану порядка. Наше поведение начинало переходить все допустимые рамки. И все из-за этого сумасбродного парня! Я была в бешенстве. Карта с места работы являлась строго персонифицированным документом, подтверждающим твою личность. На нее поступала зарплата, с нее же ее можно было и списывать. Оригинал ее хранился у твоего работодателя, а ты пользовался слепком. А еще у нее имелся десяток странных функций, и неоспоримое обещание — одна из них. Если ты нарушал его, то данные обнулялись без права восстановления. Говоря проще, твоя личность навсегда стиралась. Путь после такого был один — в район сточных канав. Поэтому искренне не понимала парня, который сидел рядом. Он же радостно улыбался и показал мне карту, на дисплее которой появилось уведомление о создании неоспоримого обещания. Нет. Ну точно чокнутый! — Тим, ты же сам сказал, что знаешь меня всего пару часов. Да и дальше наши пути расходятся. Я не понимаю… Он приложил палец к моим губам, и этот жест показался мне слишком интимным. Да, я снова покраснела. И тут же отстранилась. За окном аэробаса зеленые пейзажи сменились унылыми серыми улицами. Район выживания. — Эва, а кто сказал, что пути расходятся? Ты такая невнимательная. Я же уже говорил, что мы коллеги. И он протянул мне свою карточку. Я взяла ее и повернула к себе панелью с электронными чернилами. Место работы: помощник наездника в Срединном цирке «Бейли». Я несколько раз моргнула. Но надпись не менялась. Но как такое возможно? — Они же не предлагают работу по желанию? Как у тебя получилось? И почему именно Срединный цирк? Я удивленно уставилась в смеющиеся светло-карие глаза. Тим ни капли не смущался. В отличие от меня. — Скажем так, мне сегодня просто крупно повезло! Вытащил счастливую карточку. Он выхватил ее у меня из рук и поместил в нагрудный карман. — Так что, Эва, мы с тобой теперь коллеги. А я уверен, что лет через десять смогу стать настоящим наездником. А когда им все-таки стану, то возьму тебя в помощницы. — Ты уж определись: ты меня замуж возьмешь или в помощницы? Выдавила кислую улыбку. Сегодняшний день, кажется, выжал из меня все соки. Глядя на табло, заметила, что обсервация будет через каких-то пару остановок. Пора собираться. С духом. А то рискую выведать еще какую-нибудь страшную тайну. Пожалуй, на сегодня с меня действительно хватит. Шанс разговорить этого чокнутого еще представится, как оказалось. Тим смотрел на меня странно, словно решал, что дальше со мной делать. Я же уже ничегошеньки не хотела. Кроме того, чтобы увидеть Мими. Действительно устала. — Давай-ка я тебя сегодня провожу, а завтра встречу? Ладно? Вещи помогу донести. Я фыркнула. Вещи. Тоже мне! Единственная вещь, которую я унесу из обсервации, будет у меня за пазухой. И то, надеюсь, никто этого не заметит. А так… Больше у меня ничего не было. Но Тиму это знать не полагалось. Еще не понимала, как отношусь к нему. Первое впечатление сложилось неприятное, и я бы с радостью прекратила наше знакомство. Но судьба распорядилась иначе, поэтому стоит завязать хотя бы приятельские отношения. Пока в моей голове складывался этот ребус, аэробас остановился и Тим потянул меня за руку. Да к дракону все! В конце концов, он может стать моим мужем. Я сама улыбнулась этой бредовой идее и покачала головой. При этом произнесла: — Хорошо. Оставшийся путь мы шли в молчании. Точнее, я шла молча, витая, как всегда, в своих мыслях, а Тим щебетал про природу, погоду и драконов. Должно быть, он решил, что, раз я не знала про черную смерть, то и с остальными видами у меня все так же печально. Огорчать его не хотелось, поэтому лишь рассеянно кивала, надеясь, что правильно попадаю в соответствующие части рассказа. — Ну и лично мой фаворит из ныне существующих — это огненный шар! Я бы хотел быть его наездником. Здесь мое любопытство не выдержало: — Так они самые неуправляемые и вредные! А как же ночной стражник? Тим насупился и стал похож на маленького мальчишку, которого заставляют есть кимото[4], очень полезную, но отвратительную на вкус добавку из рыбьих плавников. Не сдержавшись, улыбнулась. — Чем он тебе не угодил? Стражник — самый степенный и крупный из ныне живущих драконов! Идеальное сочетание для шоу: величественность и управляемость. Говорят, у нас во всех полисах один Коул Перей стал наездником такого. Как бы я хотела посмотреть шоу с ним! Дааа. Да любой житель из шести полисов был бы рад оказаться в Высоком цирке Солитдара. Только ради этого наездника к нам стекались тысячи путешественников со всех сторон. Но, кажется, все жители полисов еще не значит один странный парень. Тим явно не был под таким же впечатлением, как я. — Ничего в нем особенного нет. Просто дар у него, вот и все. Вот и летает на своем драконе. Любой бы так смог, просто Коулу повезло, что стражник достался именно ему. Кого там укрощать-то? Самый спокойный дракон! Нет. Этот парень все-таки странный. — Ты еще скажи, что все драконы милашки и не погубили миллионы жизней в ту войну. Да каждый житель полисов знает, что… — Да, да, да! Какие правящие у нас крутые. Да что там, просто святые! Хлопнули в ладошки и едва не погубили целую разумную расу. Эва, подумай на досуге. У нас в мире столько места: огромная и бескрайняя пустыня, бесконечное море, длинные необитаемые горные цепи, степи и леса… Неужели нельзя было сохранить хотя бы небольшую популяцию драконов на воле? Незаметно мы подошли ко входу в обсервацию. Я же пожала плечами. На самом деле думать про устройство мира раньше пробовала, и довольно часто. Только вот толку от этого не было никакого! Солитдар, как и остальные полисы, полностью подчинил себе этих существ. Но вы не увидите запряженные драконами аэробасы на улицах. Скорее всего, вы вообще никогда не повстречаете дракона лично. Если только не работает с ними или не зарабатываете достаточно, чтобы попасть на шоу в цирк или на игру футскай на стадионе. Лаборатории, стадион и цирк — три места, где они обитают. Два из них слишком дорогие, а третье — сверхсекретно. Вот и все. Тим бросил мне многозначительное «До завтра» и скрылся за поворотом. Я же постучалась. Сейчас была смена другой видеры, Марида давно уже ушла, чему я была несказанно рада. От ее цепкого взгляда точно не укрылось бы ни то, что я вернулась в другом платье, ни то, что мне дали неплохую работу. Дверь отъехала в сторону, и я удивленно уставилась в лицо грандвидеры обсервации, Летиции. — Эва, заходи, мы уже заждались.Глава 6. Эва
Летиция Примафлоре была бессменной грандвидерой моей обсервации много лет. Правящие назначили ее на это место давным-давно, отдав на откуп все, что происходило внутри нашего маленького мира. Она оказалась женщиной неглупой, властолюбивой. Моментально подстроила под себя двенадцать видер и нашу обычную обсервацию, которых в полисах, как правило, около двух-трех, сделала единственной. Насколько мне известно, ни в одном полисе из шести существующих нет такого явления, как объединенная обсервация. Там у детей, лишенных опекунов или родителей, хотя бы есть шанс общаться с представителями внешнего мира. Ездить на экскурсии. Ведь между обсервациями всегда существует негласное соперничество. Каждая из них показывает своих детей для оценки. Пусть все видят, как хорошо построена благотворительность! В нашем же полисе царила Летиция. Она и устанавливала бесконечные глупые запреты практически на все. И сейчас эта женщина с непроницаемым лицом вела меня к себе в кабинет. О причинах такой встречи я могла лишь догадываться. — Ты припозднилась. Ее холодный голос, пропитанный фальшивыми нотками тревоги, разрезал пространство вокруг нас. — Вери Примафлоре, меня задержали в Департаменте кадров. Я получила рабочее место. Старалась говорить максимально тактично. Эта женщина была опасна, и я не хотела, чтобы она потом отыгрывалась на Мими. Утром покину эти стены и увидеться с девочкой смогу только через три года. Ни для кого не секрет, насколько теплы наши отношения с ней. Думаю, Летиция тоже догадывается, что, как только мне исполнится двадцать пять, я подам прошение на оформление опекунства над малышкой. Скорее всего, сейчас речь пойдет именно об этом. Поэтому вся подобралась и напряглась. Кабинет грандвидеры находился недалеко от входа. И вскоре я уже с неестественно прямой спиной сидела в жутко неудобном кресле перед ней. Казалось, вся мебель здесь стоит для того, чтобы подавлять. Но сегодня в моей жизни слишком силен был луч надежды на лучшее, чтобы какая-то темная софа могла меня смутить. Главное — это держать лицо. — И какое же место тебе предложили в этот раз? Я так понимаю, ты наконец-то перестала упрямиться и смирилась с судьбой? Тут я невольно вздрогнула. Она говорила это так… Так, словно едва ли не лично выбирала для меня должности до этого. Но я не доставлю ей удовольствия на этот раз. С меня хватило двадцати двух лет унижений и оскорблений. — Теперь буду прислугой в срединном цирке «Бейли». Стоило подождать все эти годы, чтобы увидеть, как вытянулось ее каменное лицо от удивления. Что? Не ожидала? Или она действительно думала, что меня засунут в самые злачные места полиса? Кажется, так и было. — Это невозможно. У тебя должно было быть совершенно иное место. Эта работа слишком хороша для тебя! Она явно была недовольна. Даже нет: она была в бешенстве от произошедшего. Но ей-то какое дело, где буду драить и убирать? Если только… Внезапная догадка пронзила мое сознание. Мими! Я поднялась. — Прошу меня извинить, но я устала. Завтра утром мне надлежит покинуть это место, и я хочу подготовиться. До свидания. — Я тебя не отпускала! Ее ладонь с шумом шлепнулась о полированную мраморную поверхность стола. Непозволительная роскошь для простого кабинета грандвидеры, на мой взгляд. Но когда кого волновало мое мнение? — А я и не спрашиваю вашего разрешения. — Спокойно выставила вперед карточку, на которой электронными чернилами была выведена надпись: «Эва Овайо, прислуга в Срединном цирке «Бейли», 22 года, совершеннолетняя». — Теперь вы не имеете права мне приказывать. Ее глаза гневно сузились. Я же мысленно уже просила у Мими прощения, молясь, чтобы девочка сегодня сделала все, как ей велела. Иначе нам даже не удастся перекинуться с ней парочкой слов. — Ты слишком много себе позволяешь! Если надеешься, что позволю через три года забрать девчонку, то сильно ошибаешься. Она взяла свой голос под контроль. Но не глаза. Те буквально поджаривали меня в собственном соку на вертеле. Ужасное чувство. Но за столько лет научилась его игнорировать. Правда, оставался вопрос: — А что это вы так печетесь о ее судьбе? Простая девочка, у которой погибли родители. Что вам с того, что я ее заберу? Не рассчитывала на ответ, но попытаться стоило. Интерес грандвидеры к Мими Сицил я заметила недавно. Примерно в то же время, как по обсервации поползли слухи о нашей дружбе. Маленькую девочку десяти лет вдруг стали лучше кормить и всячески выделять. При этом постоянно упоминая, что за это стоит благодарить грандвидеру. А меня, наоборот, стали еще больше принижать и наседать, делая и без того непростую жизнь в обсервации настоящим адом. Если бы не совершеннолетие, то не знаю, сколько бы продержалась. Поэтому просто была обязана забрать Мими с собой через три года. Я обещала ей. Но теперь было жизненно необходимо поговорить с девочкой хотя бы разочек. Поэтому так торопилась в свою комнату. Вернее, в сторону своей комнаты. — Не твое безродное дело, что я собираюсь делать с одной из своих подопечных. В отличие от тебя, она подает надежды! Передо мной сейчас так явственно встало лицо Мими, обрамленное черными как смоль кудряшками, и озорные почти прозрачные голубые глаза. А еще тут же на ум пришел длинный список ее проказ и неприятностей, из которых постоянно ее вытаскивала. Нет. Причину повышенного внимания к девочке от этой старой гелиды вряд ли узнаю. Но чувствую, что добром это не пахнет. И уж тем более надеждами! Тут и Нани с ее даром интуиции не нужна. Поэтому молча разворачиваюсь и степенно покидаю кабинет. Настолько степенно, что буквально чувствую лопатками, как Летиция прожигает взглядом спину. Как только дверь за мной закрывается, резко срываюсь на бег, держа маршрут к своей спальне, которую делила вместе с девятью другими девушками разных возрастов. Петляю по коридорам и, прежде чем оказаться в последнем тоннеле, ведущем в комнату, незаметно ныряю в нишу и заползаю в крохотную каморку с приоткрытой дверью. Хвала правящим, как только прикрываю ее за собой с оглушительным для меня скрежетом, из-под старых простыней показывается черная головка и прозрачные голубые глаза, полные ужаса. — Ты пришла! В этом тесном пространстве Мими за секунду буквально врезается в меня, обнимая своими тощими ручонками. Я прижимаю ее к себе, ощущая, как по лицу катятся слезы. — Огонек, у нас совсем мало времени. Старая гелида вот-вот поймет, что до спальни я не добралась. Слушай меня! Но мелкая проказница надула губки и нагло заявила. — Мало времени? Мало времени, Эва Овайо! Да тут весь вечер просидела в ожидании тебя, а я, между прочим, темноты боюсь. Угу. Конечно. Кого боялась Мими, так это одиночества, все остальное ей было как дракону пламя. — Мими, сейчас не время. Слушай! У Летиции на тебя большие планы, она не хочет, чтобы я забирала тебя через три года. Но клянусь всем, что мне дорого, что обязательно вытащу тебя отсюда, чего бы мне это ни стоило! Ты только верь мне, только дождись и ни в коем случае не отказывай! Она вздернула курносый носик. — А с чего это я должна отказывать? Ты же моя сестра, мы давно еще договорились. И если сказала, что заберешь, то так и будет! Я покачала головой. Как мне хотелось, чтобы все именно так и случилось! Чтобы грандвидера оставила мою малышку в покое и нашла себе новую игрушку. Но я не верю в сказки про драконов. — Слушай, Мими! Они могут врать, могут говорить тебе, что я изменилась, что я передумала, но все это не так. Помни, что я поклялась. Главное, соглашайся, и мы с тобой все-все преодолеем. Девочка внезапно сжала мне шею до хруста, а я почувствовала, как намокает новое платье от ее слез. По щекам уже лился целый водопад. Как мне будет ее не хватать! — Я так боюсь, Эва. А вдруг они меня обманут? Как я буду без тебя здесь? Мне страшно! Забери меня сейчас. Мое сердце разрывалось от любви и невозможности помочь единственному живому человеку, который смог найти дорогу к моей заплесневелой душе. На заднем фоне уже слышались голоса и нетерпеливые шаги. Они почти здесь. — Мими, сестренка моя! Я заберу тебя, заберу. Ты, главное, пойди ко мне, не отказывайся. Если ты мне откажешь, то я ничего не смогу сделать. Ты запомнила? Чтобы тебе ни говорили, не верь! В этот момент нашу каморку залил яркий свет, а я ощутила, как ребенка буквально отдирают от меня. Я дернулась в ее сторону, но мне скрутили руки. Заплывшими от слез глазами я смотрела вслед удаляющейся на руках грандвидеры девочке и кричала: — Запомни, что я тебе сказала! Верь мне! Мими, только помни! Как только их фигуры скрылись за поворотом, меня отпустили. Утирая слезы, процедила трем видерам. — Вы не имели права меня трогать. Как только выйду отсюда, буду жаловаться. Не прикасайтесь ко мне! Одна из видер, вери Таниса, было дернулась в мою сторону, но я жестко выставила руку. Они не могли сейчас делать ничего, что я бы не одобрила. Я теперь совершеннолетняя, и никто не имеет права меня к чему-либо принуждать. Больше не имею опекунов. Женщина спокойно произнесла: — Пойдемте. Нам здесь делать нечего. — Но как же, вери Таниса! Грандвидера велела с нее глаз не спускать сегодня и еще… Но та на нее шикнула. Странным пронизывающим взглядом оглядела меня с ног до головы. Наверняка от глаз женщины не укрылось, что одета была не в казенное платье. Мне показалось, что на секунду она словно ощупала меня в том месте, где к телу было прижато лиловое платье. Я скрестила руки на груди, прикрывая то немногое, что у меня осталось. Точнее, единственное, что хотела завтра вынести с собой за двери обсервации. Видера продолжила: — Вы что, не видите, что это Овайо? Она получила работу, теперь мы не имеем права ее трогать. Я возвращаюсь в видерскую комнату, а вы можете рискнуть. Они покосились на меня. Первый раз за все годы репутация взбалмошной и взрывной девицы сыграла мне на руку. Они знали, что могу пойти до конца и действительно нажаловаться, поэтому молча развернулись и ушли с дороги. Ведь грандвидере никогда ни до кого не было дела, кроме себя… Вздернула подбородок и прошла дальше. Хвала правящим, теперь смогу спокойно помыться и взять себя в руки. Точнее… Обернувшись, поймала прощальный взгляд видеры Танисы. Первый и последний раз мне помогал здесь кто-то из видер. И я не собиралась отказываться. Жизнь давно научила меня пользоваться внезапными подарками судьбы. Дойдя до общей спальни, заповедало вспомнила об одной оплошности. Только сейчас поняла, что забыла сказать Мими главное: мне дали работу в цирке…Глава 7. Эва
Прошло пять лет
Разлепила глаза и сонно уставилась на экран своего подержанного теледита. — Дракон меня дери! Тим! Бездушная ты скотина, ты почему не разбудил меня? Я подскочила с крохотной кроватки, пнув своего друга, спрятавшегося вне сомнения под одеялом. Снова опоздаю на работу! Со всей возможной скоростью носилась по маленькой квартирке, за пять прошедших лет ставшей мне настоящим домом. Кто бы мог подумать, что к месту прислуги прилагается собственная жилплощадь в двух шагах от цирка? Это была небывалая удача. Собственно, как и устройство меня на работу. К сожалению, на этом удача махнула мне ручкой и пошла искать более подходящую для нее кандидатуру. Но я не жаловалась. Я вообще стала намного позитивнее смотреть на жизнь. Почти во всех отношениях. Почти… Выбегая из душа, зацепилась ногой за резиновую игрушку, и та с визгом принялась носиться по комнате как заведенная. — Дракона дери! Тим, еще раз будешь раскидывать свои вещи, я… Пришлось подумать, чем же пригрозить ему. Ну да ладно, есть безотказный метод: — Я кормить тебя не буду! Чудовище! Мой теледит призывно заурчал. На беззвучном режиме! Этот гад еще умудрился и звук выключить. Ну я ему устрою! Я одним пальцем приняла на экране вызов. Послышался веселый мужской голос. Хорошо хоть, режим голограммы не включал: — Дай угадаю? Ты вновь проспала? Я в этот момент втискивала ноги в узкие джинсовые шорты, севшие после стирки, и натягивала более-менее чистую футболку. Терпеть не могу ходить в прачечные. Какая жалость, что ни места, ни денег на собственную машину для стирки у меня нет. — Если бы твой тезка хоть иногда не то что исполнял свои обязанности, а хотя бы не трогал будильник на теледите… Я схватила подушку и что было мочи запустила ее в бугорок на кровати. Оттуда с рычанием вылезло нечто. Нечто отдаленно напоминавшее имбиала, милого домашнего зверька для богатеньких. Эти милейшие комочки меха были просто хитом среди домашних питомцев уже много лет. Расцветки шерсти всех цветов радуги, сотни аксессуаров — от милых ободков с ушками и рожками до костюмчиков драконов, модные стрижки… Но имбиалом, разумеется, мое существо не являлось, так как не обладало ни пушистым мехом, ни миленькой мордочкой. От своего давнего собрата ему досталась только жуткая, непробиваемая лень. Одно радовало: он был чрезвычайно умен. Но ум в сочетании с вышеупомянутой ленью давал гремучую смесь. Плоды которой я и пожинала, носясь по квартире. Глядя на время на теледите, пришлось пренебречь чисткой зубов и расческой. Волосы были собраны в растрепанную гульку. И так сойдет! Прихватив свой аппарат для связи, в котором слышался смех моего нахального друга, в честь которого и было названо чудовище, я бегом понеслась в цирк. Тим, бросив короткое: «Я прикрою», отключился. Дело дрянь. Здание цирка было одним из самых больших в районе увеселений. Точнее, здание нашего цирка. Два других располагались неподалеку и приковывали к себе основное внимание. По сравнению с ними «Бейли» казался крошечной башенкой рядом с двумя огромными цилиндрами. Точнее, конусом и цилиндром. Конус был поменьше и сверкал на солнце алыми красками, словно закат в пустыне. Там выступали самые смелые наездники на драконах вида огненный шар. Тим мечтал пробраться туда, но, как я и предполагала, до карьеры наездника ему было примерно так же далеко, как и мне. То есть никак. Задницей не уродился, чтобы пристраивать ее на холку нашим чешуйчатым кормильцам. На фоне конуса стоял огромный стеклянный цилиндр. Днем, пока представление еще не началось, каждый мог видеть главное сооружение любого цирка — витую спираль в центре, откуда в неимоверных пируэтах наездники сбрасывали себя на шеи к драконам. Здание Высокого цирка было потрясающим! Я каждый раз не могла глаз от него оторвать. Где-то там пару раз в месяц летает огромный ночной стражник, которым управляет Коул Перей. За пять лет так и не удалось туда проникнуть, несмотря на то, что в Центральный цирк меня пускали с удовольствием. Коллеги как-никак! Я буквально ворвалась в раздвижные двери и влетела прямо в объятья своего грандмэна. Упс! Нежданчик. — А я за кофе выходила, а у них опять сахара нет, представляете, вер Дюран? Он нахмурил невероятно кустистые брови и грозно глянул в мою сторону. Дородный и крупный мужчина качал головой, выражая неудовольствие. Драконова задница… — Опоздала, значит. Опять! Попыталась придать лицу выражение святой невинности. Будь у меня настоящий имбиал, то непременно бы сейчас выглядела милее, чем он. Только вот с появлением паршивца Тима-младшего использовать этот прием стала непозволительно часто. — Вери Овайо, вы не знаете, что мне делать с молодой наглой особой, которая в последние два года взяла привычку постоянно опаздывать на работу? Мой взгляд стал еще невиннее. Похлопала ресницами и распахнула глаза, вытаращив их настолько, насколько это вообще было возможно. — Вер Дюран, я бы поинтересовалась о причине опозданий, а потом простила бы незадачливую и сердобольную особу, которая по своей глупости как-то раз сжалилась над маленьким монстром. И приемчик на добивание: — Вы же понимаете, как сложно пройти мимо миленького обездоленного грязного комочка? Ага, который еще и пищал, как громовой[5], а эти беговые птицы слышны за десятки километров в пустыне. И вообще, в тот вечер я бы с ума сошла, если бы не нашла своего питомца. Можно сказать, что мы спасли друг друга. Вер Дюран смотрел на меня скептически. Снова не верит. Два года считает, что я ему драконьи усы на уши вешаю. Все! Завтра же притащу это чудовище в цирк. — Завтра вам его покажу. Только потом не говорите, что в образовавшемся хаосе виновата я. Он тяжело вздохнул: — Живешь в двух шагах от цирка, Эва! В двух! И только ты умудряешься постоянно опаздывать. — И уже снисходительнее добавил: — Беги уже, надевай форму. Завтра такое важное шоу, а Виола и Ирвин опять драконятся. Хуже своих питомцев! Я улыбнулась и, не удержавшись, звонко чмокнула своего грандмэна в щеку. И пока он растерянно моргал, пулей пронеслась к подсобным помещениям. Здание нашего цирка, так же как и здание Высокого, было по форме цилиндрическим, только вот стены его стеклянными так и не стали. Несмотря на то, что дела шли неплохо, реконструкцию провести очень сложно и безумно дорого. Но время давно уже требовало этого. Старые пористые стены, дающие возможность создавать естественное движение ветра, давно забились и потемнели. Конструкция хоть и надежная, но совершенно потерявшая свой товарный вид. Вместо нежно-песочного оттенка, который был погребен под тоннами сажи и грязи, посетителям представал грязно-серо-коричневый фон. И не дайте небеса, кто-нибудь касался этого безобразия! Мне сразу же пытались выставить счета за испорченные вещи. Но Бейли Дюран никогда не давал меня в обиду. Ни разу за эти пять лет! Пять лучших лет в моей жизни, не считая одного грустного обстоятельства… Но об этом не хотелось думать, потому что грустить на работе я не любила, да и некогда было особо. Сегодня на повестке дня завалы на втором уровне. Планировала найти что-нибудь стоящее для выступления нашей парочки наездников. Правда, первым делом придется заглянуть к ним лично и помочь закопать топор войны. Снова. Виола Виман и Ирвин Маансо были наездниками драконов уже почти двадцать лет. По меркам нашего мира — сущий пустяк, ведь продолжительность жизни современного человека более двухсот лет. Они пришли к Бейли одновременно и стали делить внимание публики, очень ревностно относясь к нарушению личных границ. В плане шоу это была крутая изюминка: масса импровизаций, огонь в глазах и бешеные эмоции раз за разом… Но вот за кулисами противостояние превращало жизнь молодых людей, а было им от силы лет по пятьдесят, в вечную борьбу. От нее-то и страдали работники цирка. Все десять человек, включая меня. Уже сто раз просила Бейли отправить этих двоих в отпуск к морю. Путешествие к самым лучшим пляжам Ихтрамара сблизило бы их, и они наконец-то поняли, что на самом деле просто нравятся друг другу. Зайдя в личную каморку, которая по площади больше моей квартирки раз в пять, быстренько стянула с себя футболку и набросила форму песочного цвета. Кто бы мог подумать, что спустя пять лет стану экспертом по отношениям между людьми? Я! Которая с детства была жутким социофобом и за двадцать два года подпустила к себе одного-единственного человека. И то неудачно. Но цирк творил чудеса! Да даже не цирк, а люди в нем, душевная и слаженная команда, которая встретила меня когда-то как родную. Тогда, сразу после того как за мной закрылись двери обсервации, первым делом увидела Тима. Тот, как и обещал, встретил и помог добраться до нашего нового места работы. Мы вместе стояли перед огромным цилиндром с яркими неоновыми надписями, которые переливались всеми цветами чешуек. Эти вывески были гордостью Дюрана и сделаны на заказ в горном полисе, Монсдаре. Я была в районе увеселений впервые и не могла закрыть рот от удивления. Тим буквально затолкал меня внутрь. Там нас уже дожидался будущий грандмэн цирка: дородный мужчина с невероятно пышными усами и ярко-желтыми глазами. Одаренный. Он усмехнулся, а потом выдал: — Парень, я, конечно, не против, что ты сразу с парой, но квартирка на тебя будет выделена самая обычная. Все согласно родословной! Он пригладил усы и с интересом стал рассматривать меня. Я же протянула ему свою карточку. — Мы не пара. Меня зовут Эва Овайо, и я направлена сюда на место прислуги. Лицо усача вытянулось от удивления. — А меня зовут Бейли Дюран, я здесь главный, и у нас нет никакого такого места для прислуги. И не было никогда, точнее, уже очень давно. Мы ждем только помощника наездника. У нас как раз на днях один свалил вот в тот проклятый конус. Он указал на здание другого цирка. Я же похолодела. Но такого не может быть! Тим рядом вступился за меня: — Вер Дюран, меня зовут Тим Бекойн. Я буду помощником. Посмотрите повнимательнее, на ее карточке так и значится. Это место ее. Дюран вытянул вперед массивную ручищу и знаком велел положить на ладонь мою карточку. Что, собственно, я и сделала, бледнея и все больше поддаваясь панике. Ну Нани! Судьба, значит? Величие? В районе сточных канав теперь судьба моя будет! Я так и знала, что эта зеленоглазая имбиала что-то напутала… Вер Дюран взял карту, внимательно ее осмотрел, почесал затылок и глянул на меня еще раз более пристально. Потом нахмурился и громогласно заорал: — Медела! Медела, драконья твоя башка! Я тебе десять лет назад что сказал сделать с местом прислуги? На его крик откуда-то сверху донесся не менее громогласный ответ. Только звонким женским голосом: — Ликвидировать, не нужна нам прислуга, мы современный цирк, а не рабовладельцы. А что? На лестнице вдруг показалась молоденькая рыжая женщина в алом вязаном платье, поверх которого был натянут страшный халат. Она оглядела нас с ног до головы, фыркнула и спустилась. Вер Дюран всунул ей карту в руки. — А это мне как понимать? И что теперь делать с нашей новой прислугой прикажешь? Не в район же сточных канав отправлять? Меня реально затрясло. Кажется, даже чуть всхлипнула. Женщина тут же подлетела ко мне и обняла: — Милая, мы обязательно что-нибудь сейчас придумаем! Я все узнаю и проверю. Бейли! Снаряжай скаер, поехали в Департамент кадров!Глава 8. Эва
Я улыбалась своим воспоминаниям, пока шла по узким коридорчикам цирка. Огромная арена занимала почти все пространство цилиндра, а под ней находились пять этажей технических помещений. Самый верхний и большой, с пятиметровыми потолками, был отдан под драконарий. Там располагались наши кормильцы, как любил говорить Бейли. Затем шел этаж, где жил сам грандмэн со своей супругой и нашим финансистом Меделой. А потом было три этажа хаоса. Точнее, уже почти один. Я наконец дошла зашла до гримерок. Еще из коридора слышалось, что Виола сегодня особенно хороша: — Кусок драконьей задницы, вот ты кто! Ты даже на целую драконью задницу не тянешь! Я не буду этого делать! Шикарная высокая блондинка в обтягивающем красном костюме, инкрустированном десятком хрустальных кристаллов, швыряла в не менее высокого и шикарного блондина маленькие цветные подушки. Тот отвечал ей столь же горячо: — Да ты ничего делать не будешь, потому что кишка тонка! Тебе бы только драконьи сопли размазывать по арене! Какая из тебя наездница? И он принялся прицельно обстреливать ее сладкими каштанами. Тут уже я не выдержала: какое расточительство! — Вер Ирвин, вы что! Эти каштаны стоят по пять пикуний за штуку! Лучше отдайте их мне, я всего раз такие пробовала. Смело вступила в гримерку. В меня тут же прилетело два сладких каштана. Без зазрения совести закинула один из них в рот. На меня пренебрежительно смотрели две пары глаз. — Ммм, спасибо, вери Виман! Никогда не пробовала ничего вкуснее. Правда, говорят айсфруты[6] то еще блаженство, но это точно не про меня. Дороговато. Блондинка фыркнула, запустив в мою голову еще одной порцией каштанов. Я их тут же поймала и распихала по карманам под раздраженные взгляды наездника. Ну а что? Не каждый день мне достаются такие лакомства! Тем более совершенно бесплатно. — Еще бы они были про тебя. Таким простушкам подавать их не положено. И хватит скармливать ей мои сладости! — Ирвин отобрал у Виолы пакетик, до которого она добралась ранее. — Они, между прочим, по пять пикуний за штуку продаются. Настал мой черед прятать хитрую улыбку. Вообще, эта парочка лишь на первый взгляд казалась зазнавшейся и чванливой. Но нет. И Ирвин, и Виола постоянно строили из себя как минимум представителей сотого поколения. На самом деле Виола была доброй и милой и постоянно боялась потерять интерес публики. Ирвин же представлял собой сплав мужественности и справедливости. Эдакая крепкая стена и опора для своей партнерши. Они прекрасно дополняли друг друга и высекали искры из драконьего шоу! Я видела его всего пару раз, но даже на репетициях это выглядело феерично. — Что хотела-то? — Ирвин уже спешно прятал свое сладкое богатство подальше от ручек Виолы и меня. — Хотела сказать, что прошлое выступление было смазано в паре мест. Я из-за кулис видела. Как и ожидала, оба моментально напряглись ивзглянули друг на друга. Этого-то и добивалась! Поэтому продолжила: — На месте вери Виман я бы по-другому спустилась на шею дракона. Немного, ну, изящнее, что ли. Ирвин всплеснул руками в знак несогласия. Затем звучно топнул ногой в новомодном ботинке из кожи какого-то заморского ящера. — Изящнее? Да Виола сама изящность, и в этом ей нет равных! Да что ты понимаешь в искусстве наездницы? Тем более такого уровня! Да она почти идеальна! Незаметно для него Виола спрятала порозовевшее лицо в ладонях. Первый готов, пора вытаскивать наружу чувства второй. — Ой, вер Маансо, да сами вы много понимаете! Вон как поворот третий смазали, выглядели как гелид на дереве. Если будете тренироваться, может, дорастете до уровня бабочки Ра. Виола глянула на меня, и в очередной раз на мгновение мне показалось, что она прекрасно понимает, что это всего лишь игра. Но лишь на мгновенье. — Эва, да ты с ума сошла! Даже Перей не может сравниться с Ирвином в этом элементе, побойся правящих! Она погрозила мне пальцем и закатила глаза. — Да Перей в сравнении с вами сущий гелид! В гримерку вошел Тим, нагруженный как минимум десятком костюмов для выступлений. — Тим, ты слышал, что сказала эта нахалка! Это ж просто невозможно как грубо и бесстыдно! Вот что нам с ней делать? Друг заговорщически мне подмигнул, уронил огромную кучу прямо на широкий стол в центре и заявил. — Вер Ирвин, вери Виола, здесь только одно средство! Позвать на репетицию вера Дюрана, и пусть он вас рассудит. Я-то уверен, что вы у нас первоклассные наездники. — Точно! Это же просто безобразие называть Ирвина неповоротливым! Пошли, дорогой коллега, отработаем тот новый элемент, что ты предлагал утром, и заткнем рот этой нахалке! И Виола, взметнув копной белоснежных волос, горделивой походкой направилась в сторону выхода. — Именно! Назвать неуклюжей! И кого? Самую привлекательную и элегантную наездницу шести полисов! Уму непостижимо! Ирвин, задрав подбородок, не спеша покинул гримерку. Едва за ними закрылась дверь, как мы покатились со смеху. Какие они все-таки забавные! И горячо мною любимые. Отправила еще один сладкий каштан в рот и бросила второй Тиму. Тот поймал его губами и отсалютовал мне шляпой с широкими краями. Заметив ее, я взвизгнула от восторга: — У тебя получилось ее починить! Что, и хрустальные ленты смог обратно приделать? Он кивнул и повернул шляпу другим боком. Там красовался воздушный бант, переливающийся всеми цветами радуги. Он колыхался в такт каждому движению и сиял, едва лучики света попадали на него. Протянула руки и завороженно стала рассматривать эту редкость. Крутила ее в руках и пропускала сквозь пальцы. Потрясающе! Примерно через год после начала работы у Бейли всерьез увлеклась элементами циркового шоу. Неприятным сюрпризом стало для меня то, что все представления оказались практически одинаковыми. Сценарии делались до тошноты однообразными: небольшие цирковые трюки во время подъема по спирали, прыжок на дракона и несколько трюков в полете. Все действие становилось до безобразия растянутым и повторялось из раза в раз практически без изменений. Присутствовала на шоу нечасто, но и этого мне хватило, чтобы понять: смотреть такое больше двух-трех раз надоедает. И хоть отбоя от посетителей не было, но аплодисменты и пожертвования с каждым годом становились все скромнее. Медела сокрушалась, что ей приходится в некоторые месяцы едва сводить концы с концами в борьбе за зрителя. Ведь в Срединный цирк «Бейли» ходят самые бедные посетители. Если билетик к нам можно было приобрести за пару недель и пятьсот пикулей, то в Высокий цирк очередь занимали за год, и вход туда стоил от десяти тысяч! Центральный тоже не был обделен, но дела их шли примерно так же как у нас, ведь чем больше цирк, больше драконов и наездников, тем выше и траты на их содержание. Поэтому, когда четыре года назад предложила Бейли слегка оживить программу, он странно на меня посмотрел, но согласился. Каково же было мое удивление, когда и Ирвин с Виолой на первой же репетиции поддержали мою идею и задумку. Мы теперь имели несколько видов представлений. Самые успешные из них повторяли по несколько раз, но не больше пяти. Теперь каждый в полисе знал: кто не успел, тот опоздал! Виола и Ирвин постоянно перевоплощались в различных героев. Начали мы с простенькой истории любви, где они изображали сильные чувства, столкнувшиеся с преградой в виде драконова огня. Он разделял влюбленных, и они метались сначала по спирали, а потом верхом на драконах. Заканчивалась история бурным слиянием наездников и совместным пике вниз. Это был еще один прием, который предложила я. Зрители в основном располагались на трибунах в самом центре цилиндра; нижние места были и сильно дешевле, и пользовались меньшим спросом. Оно и понятно: зачем сидеть все шоу с задранной головой, ведь главное действие происходило вверху, в воздухе! Но теперь всем зрителям без исключения доставалось равное количество впечатлений. И вот уже через пару выступлений цена практически сравнялась, а спрос на нижние места возрос и стал похожим на спрос на верхние места. Бейли их даже расширил. Молва об изменениях разнеслась как драконово пламя, и вот уже очередь в наш цирк обогнала очередь в Центральный и даже целый год держалась на уровне с Высоким. А еще поговаривали, что другие цирки пытаются нам подражать, но получается у них плохо. Это и понятно, ведь у них нет меня! Сама же скромно потупила взгляд от этих мыслей. Но здесь была и проблема: нам катастрофически не хватало сценических образов! И тогда занялась тем, что стала разгребать завалы подсобных помещений. Семья Дюран владела этим цирком драконову тучу поколений! И каждое из них, словно птицы-копатели[7], складировали свое добро по кучкам на четырех этажах. И далеко не все из этих кучек было хламом! Вертела в руках шляпу с настоящей хрустальной лентой! Вер Дюран с ума сойдет от восторга! Я ему еще не рассказывала об этой находке — хотела, чтобы сначала Тим попробовал ее починить. У него золотые руки. Подлетела к нему и порывисто чмокнула в щеку. Потом не удержалась, аккуратно надела шляпу и стала вертеться перед зеркальной голограммой. Ослепительно прекрасно! Просто восхитительно. — Тим, спасибо! Это же настоящая хрустальная лента, ты только посмотри! Просто блеск. Боюсь, Ирвин с Виолой подерутся за эту шляпу. Парень хмыкнул и встал позади меня. Голограмма отразила мои горящие голубые глаза на пол-лица и его теплый светло-карий взгляд. Руки Тима как-то сами собой легли на мою талию и легонько ее сжали. Разлилось приятное тепло, стало уютно и хорошо. Я зажмурилась. — Эва, а может, ну его, это двадцативосьмилетие? Давай поженимся сейчас! Что нам мешает? Мы снова и снова возвращались к этой теме. Снова и снова друг и как бы парень спрашивал об этом. Но сама не могла ответить на его вопрос. Тим всегда показывал, что я ему небезразлична, а мне было хорошо с ним. Мы много дурачились и даже иногда целовались. Знаю, что он с радостью пошел бы и дальше, ведь в нашем полисе не было таких строгих правил, как в некоторых других, но я медлила. Мне не хотелось торопиться. Я ждала… Только вот чего? Да и сама не знала. Много думала об этом в последние недели. Наверное, стоит дать согласие парню и перестать строить из себя самку гелиды в брачный период. Поэтому развернулась к нему прямо в этой чудесной шляпе, поднялась на цыпочки и легонько коснулась своими губами его. — Хорошо, вер Бекойн. Давайте через недельку поженимся.Глава 9. Эва
Он схватил меня и закружил по гримерке. Взвизгнула и залилась смехом. На этот шум заглянул и наш любимый грандмэн. — Тим, ты все-таки подарил этой негоднице нормального имбиала? Что за праздник? Усы вера Дюрана колыхались в такт каждому его слову. Естественно, сразу же за ним возникла и рыжая макушка Меделы. Она с такой любовью посмотрела на мужа… На мгновение пожалела, что все-таки дала согласие Тиму и даже назвала дату. Я бы хотела, чтобы во время церемонии и брачной недели смотреть на своего мужа не с теплотой, а вот так: с любовью. Кроме того, все никак не могла отделаться от странного и неприятного ощущения, когда подпускала Тима ближе, чем обычно, позволяла его рукам и губам большее… Но само по себе замужество для меня с моим единственным поколением — это чудо, а любовь… Любовь — это не про таких, как я. Достаточно просто счастья. Может, тогда смогу исполнить свое главное желание… — Вер Дюран! Она все-таки согласилась стать моей женой! И всего через какую-то неделю! Вот чьи глаза горели любовью и восторгом. Я даже с долей зависти посмотрела на своего будущего мужа, а потом поймала внимательный взгляд Меделы и отвела глаза в сторону. — Ну и замечательно! Отпразднуем все вместе, а пока нечего прохлаждаться! У нас завтра такое важное событие, такая премьера! Говорят, даже правящие будут! Вер Дюран потрепал меня по щеке, а Тима по макушке. Он, как всегда, был в своем репертуаре. Больше цирка он любил лишь свою очаровательную рыжую жену. Заговорщически вручила ему шляпу. — Думаю, завтра это будет нашей изюминкой! Он посмотрел сначала на шляпу, потом на меня. Скептически поднял брови. А я легким движением перевернула ее, подставив бант под луч света. Комната тут же заиграла всеми цветами радуги. Супруги дружно ахнули. Медела протянула руки и легонько коснулась потрясающих лент. — Где ты их нашла? Это же сокровище! И я была с ней как никогда согласна. В Монстдаре есть месторождение горного хрусталя, необычное тем, что там добывают жидкий хрусталь. При особой обработке из него можно получить ленты и даже ткань! Говорят, где-то даже шьют платья из жидкого хрусталя. Но чаще всего встречаются именно ленты. Они уникальные и особенно хорошо отражают драконье пламя. Несмотря на размер, такая лента затмит своим сиянием любое украшение. Вот гости-то удивятся, ведь такая роскошь может встретиться только в Высоком цирке. И то не факт. Любовно положила шляпу на столик. — Я побежала, мне надо разобрать сегодня несколько помещений. Кто знает, что еще туда натащили ваши предки! Так и до хрустального платья недалеко! Но на выходе меня сгребли в объятья огромные ручищи. Почувствовала, как макушку щекочут знакомые усы. — Спасибо, Эва! Оставить тебя здесь было самым правильным решением в моей жизни. Сбоку от него звонко фыркнули. Медела заявила: — Ты хочешь сказать, в нашей жизни? Или ты забыл, кто тогда все уладил? На мои глаза навернулись слезы. Я словно вновь оказалась на пороге Департамента кадров, где очередная холодная женщина сообщила нашей процессии, что раз место ликвидировали, то и работы у меня быть не может. Более того, узнав, кто меня на эту работу направил, она покраснела и принялась отбирать мою карточку. Я же вцепилась в нее изо всех сил. — А не надо было слушать всяких выскочек безродных! В цирке она работать захотела! Я тоже много чего хочу. Иди сдавай карточку и вали в район канав. Там тебе место! Цеплялась за маленький прямоугольник из последних сил, когда Медела неожиданно сказала: — Нам срочно нужно оформить новую должность. Нам необходимо место разнорабочей. Рук не хватает. Драконы столько мусорят! Ну, сами знаете. По злому выражению лица той женщины было понятно лишь одно: знала она только то, что место мне в районе сточных канав. Медела же не унималась: — По закону вы не можете нам отказать. Садитесь заполняйте формуляр на место. Скрипнув зубами, сотрудница Департамента перестала вырывать у меня карту и плюхнулась на стул. — Диктуйте квалификационные требования. Медела не растерялась, ловко выдернула карточку из моих рук и стала диктовать: — Девушка, двадцать два года. День рождения двенадцатого числа пятого жаркого месяца тысяча второго года. Первая в поколении, из обсервации. Внешность: невысокая, каштановые волосы и обязательно большие голубые испуганные глаза. Она мне подмигнула, а лицо сотрудницы стало цвета спелого торуза. Я икнула. — Нам надо сейчас желательно, чтобы претендентка на должность находилась здесь, я лично ее пособеседую. У вас есть кандидатуры? Или мне накатать жалобу? Это было феерично. Через пару минут в руках была новенькая карточка, а Медела провела самое быстрое собеседование в моей жизни. Она просто осмотрела меня, покрутила и кивнула. — Нам подходит. Благодарю за службу и оперативность. Затем вытащила из кабинета ошарашенную меня, удивленного мужа и буквально силком поволокла нас в скаер. Лишь там мы все выдохнули. А Бейли заметил: — Ну, девочка, надеюсь, моя жена в тебе не ошиблась. Шикарных условий мы не предоставим, но все лучше, чем сточные канавы, верно? И он дружески мне подмигнул. В цирке же никто не удивился, что безродная прислуга вдруг стала разнорабочей. Да еще какой! Уже через пару месяцев я изучила и перерыла все закоулки цирка, стерла ноги и разбила пальцы в кровь, пролезая в самые дебри. А потом получила добро от Дюрана на инвентаризацию, и пошло-поехало. В перерывах между разбором завалов я училась и пыталась выяснить все, что только было можно, о цирковых шоу. Ну и мое усердие принесло плоды: обрела не только любимую работу, но и близких друзей, которые каждый день помогали мне выбираться из скорлупы отчуждения и страха. Поэтому искренне обняла Бейли и Меделу, шепча им бесконечное «спасибо». Растроганные, они отстранили меня. — Ну что ты, девочка! Совсем уже с ума сошла. Радоваться надо! Вон какой жених у тебя! Завтра у нас премьера супершоу, которого без тебя бы и не было. Об одном жалею… Бейли накрутил пышные усы на палец. — Надо было тебя не разнорабочей ставить, а моим заместителем. Я густо покраснела. Это уже явно перебор. Даже Медела поперхнулась и с веселым укором глянула на мужа. Потом взяла меня под руку и повела в сторону. — Так, мальчишки, быстро работать! А мы пока посекретничаем. И она уже настойчиво тащила меня по коридору в сторону своего небольшого кабинета. Мы буквально ввалились в него. Девушка захлопнула дверь, указала мне рукой на крохотный диванчик. Я присела. Мне у нее нравилось. Тут было так уютно! У Меделы определенно был вкус. Надеюсь, скоро мы подкопим достаточно денег на реконструкцию, и она обновит наше здание! Пока мечтательно рассматривала все вокруг, начиная от циновок и картин на стенах и заканчивая потрясающем ковром ручной работы на полу, Медела заварила нам чаю. Я с наслаждением втянула божественный аромат и выложила из кармана остатки сладких каштанов. — О! Это тебя Ирвин угостил? Вот дракон противный! А говорил, что перестал их трескать. Располнеет, и наши чешуйчатые друзья его даже в воздух не поднимут! Медела с наслаждением откусила кусочек лакомства. — Ммм, вот драконья задница, что же так вкусно! Еще бы и айсфрута сюда… Я прыснула. У нас с ней до удивительного совпадали мысли. Взяв чашку в руку, отхлебнула от нее. Это был мой любимый чай из сушеных торузов. Обычно они огромные, плотные, красные и ооочень сочные. Но при сушке теряют объем, становясь более насыщенными по вкусу. Блаженство! Медела же не сводила с меня глаз. — Эва, скажи мне, а зачем это тебе надо — замужество? Едва не поперхнулась. Такого вопроса от нее не ожидала! Аккуратно начала. — Как зачем? Вы же знаете, что каждый… — Да, да, каждый житель Солитдара по достижении возраста двадцати пяти лет может создать пару, выйти замуж или жениться и жить долго и счастливо. Плодиться, размножаться и все такое. А тебе-то это зачем? До срока окончания обещания Тима еще год, если я не ошибаюсь? Покраснела. Без понятия, как она это выведала. От этой девушки вообще невозможно было что-то скрыть. Найдет, узнает, обезвредит! — Ну, я просто больше не вижу смысла откладывать. Какая разница — сейчас или через год? Мне с Тимом хорошо, он меня любит… Она резко перебила меня: — Вот именно! Он тебя любит, но ты его — нет! — И она погрозила мне пальцем: — И не вздумай это отрицать. Я все вижу и не понимаю, зачем ты торопишь события. Мало ли что может случиться… Много ли… Ничего не случится. Вот уже пять лет ничего не случается, даже то, чего я очень бы хотела. Особенно это. — Вери Медела, ну что может случиться за год? Небо обрушится на землю? Драконы воспарят к небесам? Привычный уклад жизни рухнет? Задумчиво крутила к руках кружку. Медела покачала головой: — Я не про это! А вдруг ты полюбишь, драконья твоя башка? Что тогда? Браки в нашем полисе нерасторжимы. Ухмыльнувшись, посмотрела в окно. Взгляд сам собой уперся в прозрачный цилиндр, внутри которого мерцала спираль. Любовь. — Мне нет до любви никакого дела. Все, чего хочу, это чтобы мои близкие были рядом и счастливы. Все мои близкие… Я опустила глаза в пол, их снова начало предательски щипать. Но я справлюсь, рано или поздно заберу ее оттуда. Медела словно читала мои мысли: — Эва, она уже два раза отказала тебе. Она не хочет жить с тобой. Ей пятнадцать. В этом возрасте она вполне отдает отчет своим действиям. — Мне бы только с ней поговорить, всего лишь на минутку… — ЭВА! Повторяю: ей пятнадцать, и она дважды отказала тебе даже без разъяснения причины. Уже пять лет прошло. Того ребенка, которому ты стремишься помочь, больше нет. Зачем тебе это? Подняла на нее упрямый взгляд: — Она спасла мою жизнь, и я обещала спасти ей ее.Глава 10. Эва
Я не знаю, как попала в обсервацию. Первое мое воспоминание, точнее чувство, — это голод. Жуткий голод. Уже потом я узнала, что таким образом там воспитывают маленьких детей. Действенный метод, внедренный самой грандвидерой. Действенный и жестокий. Зато ты быстро понимаешь, что к чему. Меня именно с тех времен все недолюбливали. Я была упряма и злопамятна. Уже года в три могла укусить или «случайно» пролить горячий чай на ноги. Видеры довольно быстро стали меня сторониться. А другие дети попросту боялись подходить к странной девочке, которую недолюбливают воспитатели. Не ко всем детям эти женщины были жестоки или грубы. Нет, у нас действительно были неплохие видеры, многие из которых искренне любили детей. Но это не относилось ко мне. Со временем маленькую странную Эву, как я себя называла, даже стали бояться. И к своим шестнадцати годам оказалась социально отрешенной и отвергнутой нашим закрытым обществом. А другого у меня и не было. Единственное, что помогало не сойти с ума и хоть как-то общаться с окружающими, — учеба. Образование нам обеспечивалось всем одинаковое и в целом качественное. Я довольно быстро поняла, что учеба дается мне легко и позволяет найти выход неуемной энергии. Книги заменили мне друзей. Так я и жила на протяжении долгих лет. А потом на одном из занятий грандвидера, внимательно слушая мой ответ по мироустройству, заметила: — Вот не пойму я тебя, Эва. Тебе уже почти семнадцать, а ты все стараешься, учишь. Для чего? Все равно окажешься в районе сточных канав с твоим-то характером. Она лениво перелистнула страницы журнала. — Никому не интересны безродные, а безродные, не умеющие быть хорошими девочками, и подавно. Я тут трачу кучу времени и сил, чтобы сделать из вас достойных прислужниц, а ты портишь мне всю картину. Женщина поднялась и встала сзади меня. Наклонилась и прямо в ухо прошептала: — Ты никогда не станешь кем-то. Только первой в роду, прислугой. К чему такое упрямство, старание? Тебе здесь не рады и никогда не будут рады. Ты изгой даже в нашей обсервации. Она легонько толкнула меня, а я от неожиданности споткнулась и уперлась руками в первый стол. За ним сидели такие же шестнадцатилетние подростки. Их глаза безразлично смотрели в пол. И глаза тех, кто сидел сзади них тоже. И дальше, и выше… Они все смотрели в пол. Словно перед ними стояло никто. Без рода и племени. Но, по сути, так оно и было. Я тогда гордо вздернула подбородок и уселась на свое место. Даже получила ожидаемую превосходную оценку. Но вечером… Вечером внезапно наступила расплата. Сидела в своей кровати и смотрела в открытую книгу. А вокруг кипела жизнь. Мои соседки щебетали без умолку, что-то обсуждая, готовились к занятиям и секретничали. А меня словно и не было. Пустое место, белое пятно. Внезапно пришла мысль, что если сейчас все так, то в том, другом, мире, за стенами обсерватории, будет много хуже. Там никто не станет кормить меня, стирать мою одежду и учить. Там меня вышвырнут на самую низкую работу. Потому что безродная. Первая в поколении. Впервые за много лет тогда на глазах показались слезы. Я выбросила книгу и под задумчивые и удивленные взгляды убежала. Мне не хотелось жить, не хотелось существовать. Потому что зачем? Смысл? Вспоминая о тех чувствах и эмоциях сейчас, испытывала злость. Бешенство, направленое на людей, которые годами промывают тебе мозг, пользуясь безнаказанностью, уповая на то, что ты не увидишь ничего за стенами обсервации до своего двадцатидвухлетия. А тогда мне в голову пришла мысль все это прекратить. И я бы сделала это в тот же вечер. Но в очередном коридоре наткнулась на маленькую злую девчушку. Та остервенело заталкивала в замочную скважину одного из классов липкую субстанцию. Я наблюдала за ней пару минут, пока не услышала шаги с другой стороны. Тогда подлетела к проказнице, которой на вид было лет пять. И буквально силком, зажав рот рукой, уволокла ее в сторону, пряча от лишних глаз. Она сначала извивалась и протестовала. А потом заметила видеру, которая попыталась открыть дверь. Но замок-то был испорчен! Поднялся невообразимый шум. Оказалось, что в классе закрыты несколько детей и им пришлось торчать там несколько часов, пока не пришел мастер и не поменял личинку. Я внимательно осмотрела малышку. В ее горящем взгляде не было ни капли смирения или страха. — Девочка, надо быть аккуратнее, иначе они тебя поймают и накажут. Оставят на двое суток без еды. Но мои уговоры на нее не подействовали. Голубоглазая баловница с черными кудрями заявила: — Спасибо, но я не боюсь. Поделом им! Будут знать, как обзываться! Сами они гелиды ленивые! И она смешно надула свои губки-бантики. Потом осмотрела меня и деловито подала руку. — Привет. Я Мими Сицил. Мои родители пропали, и меня спихнули в это странное место. Я уже пару дней тут. Расскажешь, что к чему? И я рассказала. Поведала и о занятиях, и о видерах. Описала девочке грандвидеру и местные порядки. Сама не заметила, как прониклась к этому маленькому бойкому существу нежностью. Лишь ночью поняла, что только благодаря ей в тот вечер осталась жива. А позже… Позже она сделала так, что мне ко всему прочему захотелось жить и развиваться еще больше. Дерзкая Мими постоянно влипала в неприятности. От ее проказ страдала вся обсервация. Только вот поймать девушку за руку никто не мог. И во многом благодаря мне. Маленькая непоседа всегда знала, что я ее прикрою и защищу и на все мои просьбы вести себя потише лишь отмахивалась. Мими было всего пять, но она была такой умной! Такой невероятно живой и подвижной! При этом эмоционально она все равно оставалась ребенком, который каждый вечер у меня на руках всхлипывал, мечтая о том, что ее красавица мать и умница отец скоро за ней придут. Но они не приходили. Я не знала, кто они были, не знала и того, что Мими наверняка далеко не вторая в своем поколении. К ней относились иначе, а в последние годы моего пребывания в обсервации и вовсе стали выделять. Нам тогда стало намного тяжелее общаться. Грандвидера понатыкала везде камеры и отслеживала наши перемещения. Но мы все равно раз за разом находили возможность поболтать. Мими рассказала мне о жизни вне обсервации. В ее историях было много любви, смеха и приключений. Должно быть, ее отец был заядлым путешественником и изъездил едва ли не все шесть полисов. Девчонка без умолку трещала про волшебные горы Монстдара, где обитают самые прекрасные в мире бабочки Ра. Главное — пройти мимо гелид, и тогда откроется вид на огромных чудесных алых многокрылых существ. Рассказывала, какое теплое море розоватого цвета в Ихтрамаре. Что в месяц дождей там можно увидеть дельфинов, которые сливаются со светлыми водами. Описывала чудесный мир Оксидара с его бескрайними полями и лугами, где гуляют и пасутся огромные стада невиданных оранжевых животных. А в Ориентадаре, рассказывала Мими, есть цветные дома и базары с летящими тканями. Тогда же я впервые услышала и про знаменитый оринтадарский шелк. А еще был снег. В Нортдаре. Настоящий и холоднющий снег. И вечная пелена на небе без солнца. Хмурые люди в пестрых одеждах и мороз, пробирающий до самых костей. Мне так хотелось ей верить, так хотелось побывать во всех этих местах! Но слишком часто эти рассказы напоминали сказку. Слишком часто они отличались от того, что втолковывали нам на занятиях видеры. И я втайне от Мими улыбалась и качала головой. Но она была права: мир вокруг действительно способен быть таким — красочным и ярким, добрым и гостеприимным. Я зря не верила ей, а теперь не знаю, смогу ли сказать это девушке в лицо. Что за тайна кроется в ее жизни, раз грандвидера полностью взяла ее под свое крыло? Что она хочет от Мими? Никогда не поверю в то, что эта старая гелида вдруг стала милее имбиала. Никогда! Чем она приманила мою девочку? Теперь была уверена, что именно Летиция подстроила мои первые два собеседования в Департаменте кадров. Она специально хотела столкнуть меня на самое дно. Специально довести до отчаяния, краха. Лишь счастливая случайность в виде зеленоглазой Нани помогла избежать страшной участи. Да еще как! Я теперь даже не прислуга. Разнорабочая! Хотя по сути это одно и то же… Но зарплата у меня приличная теперь — двести пятьдесят пикулей в месяц. И квартира своя, отдельная! Да, крохотная, но зато не в общих домах! Я полностью готова стать опекуншей. Если бы только Мими согласилась. Если бы мне только дали с ней поговорить! Моя маленькая девочка, как ты там? Я же обещала тебя забрать! Я работаю в цирке, настоящем! Вижу живых драконов каждый день. Мими так мечтала о цирке, она буквально грезила им. Если бы могла передать ей весточку о том, что у меня самое лучшее место работы на свете… Но я не могла. Потому что попасть в обсервацию снаружи было нельзя, а ее обитателей много лет не пускали наружу. Я пыталась поговорить с Бейли, объяснила ему ситуацию. Он даже отправил в обсервацию приглашение. Но ответ грандвидеры был до ужаса оскорбительным. Короткая записка гласила: «Воспитанники обсервации Солитдара имеют все только самое лучшее. Третьесортный цирк не может предложить нашим детям шоу должного уровня. Они будут смотреть выступления Коула Перейя в Высоком цирке. Никак не меньше». Вот он тогда взбесился! Все три цирка изначально не были равны между собой, но в этом и вся прелесть! Незыблемое правило доступности шоу для всех. Для всех, кто имел деньги. Бейли не мог поднимать цены выше определенной суммы, точно так же как Центральный цирк не мог опускаться ниже установленной планки. Границы же Высокого цирка и подавно были недостижимыми. Письмо видеры было прямым и грубым оскорблением. Поэтому Бейли неделю крыл ее драконьим навозом и запретил даже упоминать об этом. Медела же и вовсе взяла за правило отговаривать от затеи забрать Мими. Регулярно приглашала на чай и то и дело намекала, что раз оба моих прошения не удовлетворены, стоит забыть об этом. Мими и без меня, очевидно, неплохо живется. Но никто из них не знал, каково ей. Никто. Потому что в обсервации могли создать видимость любой жизни. Но это никак не сближало ее с реальностью. Я заберу Мими оттуда, чего бы мне это ни стоило.Глава 11. Коул
Я стоял на самом верхнем ярусе спирали и рассматривал старый цилиндр песочного цвета. Высоко же ты забрался, братец. Столько лет скрываться от меня, а на самом деле был под боком… Я еще имел неосторожность упустить тебя из вида после обсервации в Нортдаре. Ну ничего, скоро все встанет на круги своя, а ты вернешься в семью. Тебе еще повезло, что мы не остались в этом жестоком ортодоксальном полисе. Сзади послышался стук каблуков. Надира. И действительно, через минуту я почувствовал на своей шее ее горячее дыхание. Она оставляла на моей коже огненные дорожки, а ее руки уверенно скользили по телу. Теплые ладони спустились в район пояса и нагло сдвинули повязку. Будь проклят этот третьесортный Срединный цирк, который ввел новую моду на костюмированные шоу. Терпеть не могу все эти наряды для идиотов! С тех пор как даже самые именитые завсегдатаи нашего шоу стали ходить на представления в «Бейли», пришлось пересмотреть программу. Нет, я по-прежнему восхищал зрителей своим исключительным владением драконом, дарил им незабываемые эмоции: восторг, трепет и страх. Больше всего люди любили испытывать потаенный ужас перед надвигающейся смертью, которая никогда не наступит. По крайней мере, они на это надеялись. Все осталось на своих местах, но вот антураж сменить понадобилось… Вдруг впереди нас появился огромный силуэт дракона. Ноздри его были расширены, глаза сверкали чернотой. Той же, что плескалась и в моих радужках. Грациозный и великолепный, сильный и мощный, самый крупный из ныне живущих, ночной стражник завораживал каждым движением. Он делал взмахи огромными темными крыльями. Закат играл на его чешуйках. В отблеске света они казались фиолетовыми. Я каждой клеточкой своего тела ощущал его недовольство. Не знай наверняка, что мой безмолвный товарищ еще не определился с полом, подумал бы, что он ревнует. Надира напряглась. Она всегда терпеть не могла все это. Точнее, как она сама выражалась, «всех этих». — Усмири его. Ты же знаешь, что я не переношу, когда он рядом и свободен от тебя. Свободен. Лишь условности. Драконы уже сотни лет не свободны и вряд ли когда-нибудь будут. Слишком выгодно человеку их рабство. Слишком хорошо знают правящие, что может случиться, если упустить из-под контроля их племя. Огромный дракон все парил, словно спрашивая моего разрешения. Он не стал бы убивать ее, но с радостью спихнул бы со спирали. Именно поэтому мы с ней никогда не выступали вместе. Я вообще никогда ни с кем не выступал вместе. Потому что никто не готов отпустить контроль над драконом так далеко, как я. Срастись, сродниться с ним, впуская в самую свою суть. На такое больше никто не способен. И никто до сих пор не понимает, как мне удается им управлять. Глупые и ограниченные люди, которые забыли, что когда-то мы были партнерами. Ближе, чем братья, больше, чем единое целое. А я и никогда не забывал. Я сразу открыл для себя Унита, дал имя, которое было ему по душе. Стал с ним одним целым, как когда-то наши предки. И сейчас я внимательно посмотрел ему в глаза. Мысленно послал просьбу оставить меня с этой женщиной наедине. В знак протеста он выпустил над нашими головами синее пламя, а затем камнем ушел в отвесное пике. Обиделся. Но с ним мы пообщаемся потом. Унит на редкость умный дракон и понимает меня с полуслова, хоть ему пока и не знаком зов плоти. Когда-нибудь я точно так же буду мешать его свиданиям. Когда-нибудь. Интересно, наступит ли этот момент для меня? Увижу ли я его потомство, порадуюсь ли за своего побратима? Возможно, да. Сзади послышался облегченный вздох: — Ненавижу этих тварей. Хмыкнул. Одна из моих самых приятных особенностей была такова, что никогда не требовал от окружающих того же, чего требовал от себя. А смысл? Все равно они ничего подобного не смогут. Не поймут и не прочувствуют. — Удивительно, что именно благодаря этим тварям ты живешь столь роскошно и можешь спать со мной на вершине самой высокой точки полиса. Резким движением выдернул ее из-за спины и подвесил над пропастью впереди. Она всегда была такой чувственной, открытой. Ярко-красные волосы развевались на искусственном ветру, спускаясь практически до упругих ягодиц. Надира тут же закинула на меня длинные ноги, обвив ими торс. Затем оттолкнулась и откинулась над бездной. Она запрокинула голову, и закатное солнце оказалось прямо меж ее маленьких грудей с дерзко торчащими вершинами, которые проглядывали сквозь полупрозрачный шелк ее накидки. Здесь были только я и она. Мышцы на ногах Надиры были словно литые. Она могла зависать в таком положении часами, но знал, что женщина ждет, а я не привык, когда меня приглашают дважды. Приспустил повязку и одним резким движением соединил нас над самой пропастью. Чувственная, дерзкая, она извивалась в такт моим движениям. Женщина издала протяжный стон. Его вибрация прошлась по телу, захлестывая мощной возбуждающей волной. Этот звук эхом отразился от прозрачных стен. — Да, Коул! Так! Я хочу тебя чувствовать! Надира шире раскинула ноги, и если бы не годами наработанная реакция, то она бы попросту рухнула вниз. Но я удержал ее. Удержал и сжал податливое тело, издав утробный рык, слившийся с ее очередным томным стоном. Это соединение чувств, страсти, бешеных эмоций поглощало нас раз за разом. Она попыталась взять инициативу, но я перехватил, сжимая, вбирая и покоряя каждый сантиметр, снова и снова. Надира вздрогнула и стала стонать еще громче, так что даже недовольное бурчание Унита снизу перестало долетать до нас. Надира нередко так подлавливала меня после репетиций, когда был на пике чувств, эмоций, готовый выпустить звериную суть. Что я и делал. Где-то внизу снова заурчал дракон, чувствуя мое возбуждение. Прости, Унит, со временем ты поймешь. Женщина на мне была словно литая. Каменные от напряжения ягодицы, стальные руки, не уступавшие по силе. Она царапала ими живот, выкрикивая мое имя. Оно эхом отражалось от стен цилиндра, растворяясь в нашем общем экстазе. Мои движения были мощными, злыми и звериными, снова и снова. Я чувствовал, как приближается удовольствие и от этого сминал женщину все сильнее. Наконец она издала громкий крик, и ощутил сильный болезненный спазм и сам содрогнулся, зарычав от удовольствия. Следы нашего сумасшествия полетели вниз, унося с собой напряжение каменных мышц. Снизу мне вторил дракон протяжным и одиноким стоном. Отпустил Надиру, и та грациозно скользнула на самый край спирали. Я еще не видел ни одну женщину, которая бы насколько органично здесь смотрелась. В роли наездницы она была близка к идеалу, и, если бы не ненависть к драконам, легко могла бы затмить даже меня. И сейчас наблюдал, как она легкой походкой спускалась таким непривычным для нас способом вниз. Обычно мы спрыгивали отсюда навстречу драконам: я — Униту, а Надира — своему горному обвальщику уникальной окраски. Признаться, созерцание ее голых бедер и упругих ягодиц, едва прикрытых легкой накидкой, покачивающихся в такт каждому шагу, возбуждало. Пожалуй, в идее с костюмами и правда что-то есть. Только если эти костюмы не на мне. — Я чувствую, как ты прожигаешь дыру в моей заднице, дорогуша. Сейчас мы спустимся, и я, так уж и быть, готова еще немного покататься. Она притормозила и призывно оттопырила зад. Я снова ощутил сильное возбуждение. Поэтому в один прыжок догнал ее и снова взял. На сей раз буквально распластав на гладкой поверхности спирали. Вид здесь открывался не менее прекрасный и будоражащий. Через полчаса мы сидели в ее гримерке и пили кофе. Настоящий оксидарский, который привозят специально для Надиры особенно преданные поклонники. Я его любил не так сильно, как она, но периодически с удовольствием пил. Надира была родом из Оксидара, поэтому все вокруг было выполнено в зеленовато-желтых тонах. Просторно и строго. Это шло ее огненной натуре. Красные волосы сейчас аккуратно собраны в длинную и толстую косу, на тело накинут пеньюар, который едва прикрывал ее роскошные подтянутые формы, но был менее откровенен, чем накидка. Как ей удавалось при таких физических нагрузках оставаться женственной — для меня до сих пор было загадкой. — Что ты думаешь по поводу завтрашнего представления? Собираешься идти туда? Она сказала это спокойно, но все равно уловил плохо скрываемое презрение. Как и я, всю эту затею с дружеским визитом Надира не одобряла. Цирки должны оставаться каждый на своем месте, для этого существует десяток правил. Но когда низший из трех вырывается во внезапные лидеры… Не удивительно, что правящие стали беспокоиться. Завтра мы узнаем, что они затеяли, но я чувствовал, что из этой истории не выйдет ничего хорошего. В «Бейли» же собрался совсем по другой причине — личной. Чем не повод «случайно» встретиться с блудным братом? Но Надире об этом знать не обязательно. Поэтому как можно вальяжнее развалился на ее диванчике, лениво потягивая шипучее вино. После кофе самое то. Хоть и предпочитал кое-что покрепче, но наездница из принципа не держала в гримерке того, что не употребляет сама. При этом ни для кого не было секретом, чем и с кем Надира тут занималась время от времени. Горячая и страстная натура драконьей наездницы требовала постоянного и разнообразного удовлетворения потребностей. Причем даже слышал, что она не брезговала и женщинами. В наше время весьма странные вкусы, но все это издержки профессии. Два алых зрачка следили за мной, не отрываясь. — Я ничего не думаю, но снизойти до мнения все же придется. Ты же в курсе, что там будут едва ли не все правящие. Они не могли посетить шоу даже инкогнито — слишком много чести бы было. А тут такой повод. — Да какой, к драконам, повод! — Она экспрессивно взмахнула руками. — Третьесортное шоу каких-то странных наездников на полудохлых воздушных драконах! Надира с раздражением топнула ножкой, от чего полы халатика заколыхались. Соблазнительно, но на сегодня уже хватит, я насытился. Прелести наездницы все же имели свойство приедаться. — Да кроме них ни в одном полисе больше не ездят на воздушных захватчиках. Это сущие имбиалы, а не драконы. Скука смертная! Я весело на нее посмотрел. Женщина явно кривила душой. Во всех небольших цирках использовали именно этих драконов. Они были компактные и выглядели очень привлекательно. — Надира, не горячись. Каждый в этом цирке знает, что ты бы душу продала, чтобы одолеть огненного шара. Так что не стоит наезжать на милых существ, если кто-то из них тебе не по зубам. Она накинулась на меня, как черная смерть, пытаясь выцарапать глаза. Я в одно мгновение поймал и опрокинул это гибкое тело. Полы халата бесстыже распахнулись, являя вид на плоский живот и длинные ноги. Но на сегодня мое тело утратило к Надире интерес. — Не твое драконово дело, кого я седлаю. — Ты совершенно права: не мое и никогда моим не было и не станет. Прозвучало двусмысленно, и мы оба поняли, что речь идет не только о драконах. Женщина поджала губы. Хвала правящим, у нас никогда не было проблем с определением места друг друга в наших жизнях. Она столкнула меня с себя и чинно уселась за аккуратный столик в центре гримерки. — Надеюсь, завтра все пройдет просто ужасно. Безвкусно и нелепо. Я же устремил взгляд на цилиндр, что разрезал небо вдалеке. Внутренний голос подсказывал, что ужасно не будет. Не зря они собирали такие очереди. Хотелось бы знать, в чем там дело и не связан ли с этим мой братец. Надира потеряла ко мне всякий интерес. Откровенно начала зевать и укладываться. Она частенько ночевала в цирке. А вот я оставаться не собирался. Чтобы следующий день прошел как по маслу, мне следовало подготовиться…Глава 12. Эва
Как бы это странно ни звучало, но после моего согласия на предложение Тима все пошло через драконью задницу. Вот абсолютно все! Для начала проторчала в самом дальнем помещении четыре часа. Целых четыре! Вместо того чтобы пробыть там два. Но мой теледит словно завис и выдавал неправильное время. Так увлеклась, что не сразу услышала голоса. Меня искали едва ли не все работники цирка! Первым на уставшую и измотанную девушку, удивленную и запачканную, наткнулся Арман. Я как раз выныривала из-под очередной рухляди в виде старого-престарого стола, когда уперлась в объемный живот нашего техника. — Эва! Хвала правящим! Ты куда запропастилась? Там без тебя вообще ничего решить не могут, даром, что Бейли тут грандмэн! Он с легкостью приподнял стол, чтобы мне было удобнее вылезать. А я его даже в сторону сдвинуть не смогла… Силач! Со стороны выхода послышался еще один голос: — Арман, будешь свой язык распускать, Бейли нас погонит, причем вдвоем! Давай тащи сюда эту драконью занозу и пойдем уже. Завтра такой день, а она вон что удумала! В помещение просунул голову Намар, брат Армана. Вместе они бы тут точно не поместились. Два огромных пузатых мужчины с непростительно молодыми лицами. А им уже, на секундочку, за сто пятьдесят лет перевалило! Братья Помело работали в цирке уже при трех поколениях семьи Дюран. Один из них, Арман, был техником: следил за всеми декорациями и проверял, чтобы на голову зрителям ничего не свалилось. Намар же был штатным поваром. Благодаря тому, что драконов у нас было всего два, питались они отменно. Бейли как-то упомянул, что в Центральном цирке от такой должности отказались на пару месяцев. Так потом драконы, которых там в два раза больше, устроили такой бунт, что наездники несколько ночей не спали, пытаясь их успокоить. А им всего лишь подсунули драконьи полуфабрикаты! Ими кормят тех, кто пашет в лабораториях, отдавая нам драконий огонь. Эту историю Бейли очень любил, как любил и своих подопечных-драконов. Даже имена заставил им дать Ирвина и Виолу, хотя такое и не практиковалось: считалось, что нельзя привязываться к зверю и подпускать его близко к себе. — Эва, ты что зависла? Давай пошли уже на арену! Шоу завтра, ты что, забыла? Арман резко повернулся, придавил меня, сбил какую-то рухлядь с поверхности стола и поднял столб пыли. Мы вместе зачихали. Шоу. Забудешь тут! — Вер Арман, ну и репетировали бы. Я-то им зачем? Прекрасно и без меня справиться могут. Братья практически синхронно покачали своими седыми головами. — Вот пятый год здесь работаешь, а все строишь из себя имбиалу! Эва, да если бы не ты, этого шоу бы и не было! И такого ажиотажа с билетами тоже. Говорят, к нам даже делегация из Высокого цирка придет. Во главе с Коулом Перейем и Надирой Вумен. Тяжело вздохнула. Уже не была уверена, что затея Бейли с развитием моих замыслов была хорошей. Все три цирка всегда занимали определенные ниши в обществе и не пересекались. В этом и был смысл. Так было драконову тучу лет. А тут я со своими революционными идеями. Эти мысли, какчасто бывало, посетили меня и сегодня. Внезапно. Не к добру это. Надо поговорить с Бейли! — Вер Помело, вер Помело! Спасибо, что вызволили из лап пыли и грязи, но нужно торопиться. Сами сказали, что меня ищут. Я чмокнула их в пышные щеки и унеслась в сторону арены. Скорее всего, наш бешеный грандмэн там. И действительно, он был очень занят тем, что гонял Тима и Марио, второго помощника наездника. Я не смогла отказать себе в удовольствии немного разрядить обстановку. Подкралась к высокому усачу и под всеобщий хохот столкнула того со спирали на страховочную сетку. Он в этот момент как раз очень впечатляюще орал на одного из парней из-за того, что тот слишком долго несет Виоле ее стакан воды. Вер Дюран разразился страшными ругательствами: — Уволю! Уволю к драконьим хвостам! Совсем обнаглела! У нас шоу завтра, а она снова зарылась в каком-то хламе. Быстро сюда! Опасливо сделала к нему пару шагов, но Бейли уже вылезал из сетки и был поглощен процессом. — Эва, как думаешь? Может, шляпку скинуть в конце, чтобы она пролетела до самого низа, оказавшись на голове дракона Ирвина? Идея была неплохая, только вот… Собралась с духом и выпалила: — Вер Дюран, я вообще считаю, что шляпу надо бы убрать, а то мы можем перестараться. На арене возникла гнетущая тишина. Все замерли и уставились на меня: Медела — удивленно, Виола — возмущенно, Ирвин — недоумевая. Остальные просто застыли с непониманием на лицах. Первым, как и положено руководству, очнулся сам Бейли. — Тааак! Все за работу, а ты, — он указал пальцем на меня, — за мной! Затем схватил за локоть и потащил в бытовку. Там стояли роботы-уборщики, дорогущие, но жуть какие полезные ребята. Именно из-за их покупки Бейли и отказался в свое время от должности прислуги. Грандмэн развернул меня прямо напротив себя, усадил на самого высокого робота, да так, что ноги повисли в воздухе, потом сказал: — Выкладывай! Я тебя внимательно слушаю. Сам уселся на робота поменьше, при этом все равно нависая надо мной. Набрала в грудь побольше воздуха и выдала все, что терзало мою душу в последнее время. Первым делом рассказала про то, что мы нарушили все устройство работы цирков в полисе. До нас никто не посягал на аудиторию Центрального и Высокого. А вот мы залезли на чужую территорию. И перетянули не просто пару человек, а несколько тысяч. У нас ведь теперь очередь на год вперед, почти как в Высоком! И это при том, что наш цирк вмещает теперь сто пятьдесят человек, после того как Бейли добавил еще двадцать пять мест в самом низу. В Центральном семьдесят пять мест, а в Высоком — всего-то тридцать! Затем объяснила, что мы слишком быстро взлетели на теме новых шоу. Слишком много имеем с этого, и правящим это может не понравиться. Потому что происходит без их контроля и одобрения. Недаром же они никогда не ходили по циркам ниже Высокого. А тут такое событие, да еще как обыграли его пафосно. Напрямую никому ничего не говорят, но из-за постоянных слухов и домыслов им оставили лучшие двадцать мест. — Бейли, они нас раздербанят. Я боюсь! Не хочу терять нашу жизнь и нашу самостоятельность. Не хочу терять все то, что приобрела здесь! Из глаз потекли слезы, орошая модную жилетку грандмэна из кожи ориентарских желтых коров. Внезапно почувствовала легкое покалывание в голове. Приподняла ее и заметила, что вокруг нас струится знакомый желтоватый туман. Бейли, как и положено грандмэну цирка, обладал даром говорить. В его случае это означало, что при желании каждое сказанное слово проникало прямо в душу. Задевало самые тонкие струны и врезалось в глубины разума. Человек с подобным даром мог убедить тебя в чем угодно, переспорить или успокоить. Последнее Бейли и делал. Его глубокий гортанный голос действовал на меня, как дурман-трава из Оксидара. — Эва, у нас все будет хорошо. Пусть судьба возьмет в свои руки наши жизни и позволит свершиться неизбежному. Я, как завороженная, кивнула, глядя прямо в его сверкающие желтым светом глаза. Да, у нас определенно все получится. Так мы и стояли, пока желтый туман рассеивался, а я приходила в себя. Нечасто наш шеф пользовался своим даром, ой нечасто. Когда оцепенение пошло, удивленно посмотрела на него. Несмотря на ощущение полного спокойствия и гармонии, на задворках разума все равно сопротивлялась. — Зачем, вер Дюран? Этот вопрос сорвался с моих губ прежде, чем поняла его суть. Даже не суть, а то, что после воздействия дара смогла спросить такое. Вот и Бейли с подозрением прищурился. — А я всегда знал, что ты не так проста, Эва. Совершенно не проста. Зачем я это сделал? — Он расправил пышные усы. — Нам нужно, чтобы ты действовала сейчас в полную силу. Без истерик и страхов. Я слишком долго в этом деле, девочка. И вот что я тебе скажу… Он устало поежился в тесной каморке. Робот под ним подозрительно хрустнул. — Наш мир давно прогнил, а полисы уже пару сотен лет только и делают, что борются за право быть выше друг друга. Все вокруг меняется, и мы лишь часть этого. Я хочу, чтобы дело всей моей жизни жило, поэтому будем подстраиваться под существующие реалии. Моё внутреннее состояние мешало думать трезво. Мне хотелось улыбаться и с безрассудным энтузиазмом приступить к работе. — Но мы же сами это спровоцировали! Бейли не отрываясь смотрел, как терзаюсь, вновь выпустил свой желтеющий туман, который буквально ворвался в меня, сметая остатки сомнений на своем пути. И вот в голове уже не осталось ничего, что могло помешать осуществлению грандиозных планов. Более того, вдруг ощутила, как внутри что-то треснуло, рассыпалось на сотни кусочков. В душе запели громовои, захотелось пуститься в пляс. От переполняющей энергии голова закружилась, и на лице появилась странная улыбка. — Ах ты ж дракон драный, переборщил, кажись… Бейли почесал затылок. А потом принялся внимательно меня рассматривать. Наблюдала за этим словно со стороны. — Медела меня прибьет. Но что поделать. Зато пока ты такая странная, отвечу на твой вопрос. Все равно не вспомнишь потом. Он вновь посмотрел на мое лицо, выражавшее крайнюю степень восхищения и преданности. Да я сейчас горы свернуть готова! Да я такое шоу могу организовать, что все правящие шести полисов будут умолять нас зарезервировать им местечко! В голове появилось столько идей, что они буквально бьют фонтаном из макушки! Срочно должна их рассказать Виоле и Ирвину, они будут в восторге! Точно знаю, как им следует управлять драконами! Следует лишь их немного отпустить. Позволить зверю свободно вовлечь себя внутрь. Соединиться с ним! Да! Я это точно знаю. Не понимаю откуда, но много раз слышала об этом единении. Мне надо поговорить с наездниками. Вскочила с робота и устремилась было на выход, но меня перехватили крепкие мужские руки. — Знаешь, почему рискую всем, Эва Овайо? Потому что так готовы сделать многие. А я буду первым. Первым, кто сломал существующие рамки. Первым, кто решился бросить вызов системе. И пусть это убьет «Бейли», но на его руинах постою нечто более совершенное, лучшее во всех шести полисах и за их пределами. Буду первым. Я и та, ради кого все это затеял. Он разжал ладони, и я выскользнула из них, устремившись к арене. Последние слова, которые он прошептал, прошли мимо, как и желал того обладатель дара говорить.Глава 13. Коул
Пока Надира и остальные ловили восхищенные взгляды у главного входа, спокойно зашел с другой стороны. Пусть до последнего думают, что не стал баловать их своим присутствием. Терпеть не могу всю эту показуху и популярность. Визжащих глупых женщин, которые считают своим долгом засунуть мне в штаны номера своих теледитов, и их мужей, с гордостью протягивающих руки для пожатия. Все это лишь ширма, а те единственные чувства, что подделать нельзя — там, на арене, между мной и моим драконом. Лишь только это и настоящее. С детства к этому приучили. Жаль, только к брату это не относилось. Ему, в отличие от меня, досталось лишь неуместное детское желание. Фантазия, не имевшая под собой никакого основания. Во всем была виновата его мать. Прекрасная, но совершенно глупая женщина. Хоть она и воспитывала меня достаточно долгое время. Но думать об этом сейчас было излишне. Обещал приглядеть за ним, и буду верен своему слову. Я был одет в черные обтягивающие джинсы и объемное черное худи. На ногах черные кроссовки. Вообще ни признавал в жизни никакого другого цвета, поэтому изменения на арене так раздражали. Попадись на глаза тот, кто все это начал… Завернул за угол и тут же нырнул за приоткрытую дверь. Мимо меня пронеслась какая-то девица. Летела, словно мой ночной стражник. Я выглянул и понял, что она зашла в следующее помещение и отчаянно с кем-то спорит. Голос у нее был приятный, звучный, при этом достаточно мелодичный. Он чем-то напомнил голос моей настоящей матери. Именно таким голосом та пела мне колыбельные перед сном, когда был совсем маленьким. Подкрался к следующей двери. Слышно было прекрасно. — Вери Медела, ну прекращайте, не могу это принять! И уж тем более не смогу выйти туда в конце. Где это видано, чтобы рабочие присутствовали на чествовании! При этом явственно ощущал в ее голосе дрожь. Она хотела там быть, хотела, но по какой-то причине не могла себе это позволить. Рабочая? Это что за должность такая? В цирках царила строгая иерархия. Грандмэн цирка, финансист. Затем наездники с помощниками. Драконы, повар и смотрящие за ними. Наемные. Думаю, функции по уборке даже в этом захолустном месте давным-давно выполняла специальная техника. Никаких рабочих. Странно. Тем временем вторая женщина звонким голосом настаивала: — Эва, да все здесь хотят этого, без тебя нашего шоу бы не было! Это ты вдохнула жизнь в наши выступления, ты смогла помирить и настроить на шедевры Ирвина и Виолу! Бейли и я тебе безмерно благодарны. Пусть это будет нашим подарком — да хоть к свадьбе! Нахмурился и отступил назад в тень двери. Ах вот кому обязан тем, что теперь надеваю безвкусные цветные тряпки и отбиваюсь от своего грандмэна. Вот кто выдумал дурацкие образы и игрища. Ну, девочка, попадись мне, не оставлю от тебя и мокрого места! Пойдешь работать в район сточных канав! У меня достаточно связей, чтобы это устроить. Ну надо же! Какая-то маленькая нахалка. Я скорее представлял себе своего брата. Вот кто бы точно с радостью нафантазировал подобное со своей детской любовью к драконам. Даже странно, что его опередили. До меня донестись всхлипывания. Опять эти эмоции: признательность, любовь, благодарность… Иногда ненавидел свой дар, который позволял мне чувствовать людей так остро. Словно был на них настроен. Но эта Эва, ее эмоции почему-то выливались буквально через край, словно лишь недавно с нее сняли блок. Но это невозможно. Блоки уже давным-давно никто не ставит, это незаконно и крайне опасно. Может свести человека в могилу. Хоть и сам когда-то соорудил подобное ограничение, знал, чем чревато. Тем не менее буквально горел чувством бесконечной радости, передающейся от нее, такой чистой и незамутненной. Но проскальзывало что-то еще. Ощущение досады? Сожаления? Практически уверен, что оно относится к предполагаемому замужеству. Странно. Что ж за муж тебе достался, раз ты так сожалеешь? — Все, не желаю больше ничего слышать! Переодевайся в свое платье, то, что припрятала на особый случай. После выступления мы будем ждать тебя. И услышал цокот каблучков. Сегодня тут все на взводе. И не удивительно — такое событие! Скрипнул зубами. Прямо-таки шоу мирового масштаба! Даже все шесть правящих пришли. Нам они такой чести ни разу не оказывали. Что-то тут не так… Вышел из укрытия и заглянул в помещение. Картина, которая открылась, была неожиданной: девушка переодевалась. Прямо там. Точнее, сейчас она стояла практически голая и тянула руки к клочку темной ткани, лежащему сбоку от нее. Сглотнул. Внезапно в штанах стало тесно, и я ощутил невероятное возбуждение. А она хороша! Тонкая талия, высокая и упругая задница. Длинные ноги, узкие щиколотки. Каштановые волосы обтекают ее лопатки, спину … Девушка замирает. Ловлю легкую волну настороженности. Едва отступаю в тень, как она, прижимая бежевую кофту к груди, оборачивается. Смотрит вокруг, но уверен, что меня не видно. Голубые глаза горят ярче драконова огня. Они завораживают, заставляют на секунду забыть, зачем я здесь. Она облегченно выдыхает. И поднимает руки вверх. На ней нет бюстгальтера, хотя грудь не маленькая. Она приподнимается от этого движения, соски становятся острыми от прохладного воздуха. Эва неожиданно смуглая, ареолы темные, широкие. Был бы не против попробовать их на вкус. Возможно, найду более приятный способ вымещения на ней своего раздражения. Интересно, кто она? Завтра же попрошу Дира нарыть на нее всю информацию, что сможет. Не думаю, что с этим возникнут какие-то проблемы. Департамент персонализации всегда идет нам навстречу. Солитдар вообще очень комфортный полис для подобного. Здесь за пару сотен пикулей можно добыть любую информацию. На кого угодно, кроме правящих, разумеется. В Нортдаре за такое посадили в отходник лет на десять, и никакие деньги или связи бы не спасли. Закон един и неотвратим для всех. Эти мысли помогают мне отвлечься от созерцания обнаженной женщины. Возбуждение отступает, и я уже более спокойно наблюдаю, как фиолетовое платье скользит по ее телу. Выглядит дорого. Содержанка? Девушка несколько раз проводит пальцами по волосам. Аккуратно складывает вещи и выходит. Естественно, меня она не замечает. А я тенью следую за ней. Походка у нее плавная, красивая. Возможно, она действительно содержанка. Такие дамы частенько берут частные уроки танцев, в том числе на драконьем шипе. Выглядит впечатляюще. Пару раз наблюдал подобные представления. Некстати перед глазами встала картина, как голубоглазая шатенка сжимает бедрами узкий белый шест, заостренный вверху. Хватит! Пора выкинуть ее из головы. Просто близость с Надирой уже не приносит былого удовольствия. Надоело. Надо бы сменить себе объект. Да хотя бы на эту. Дир узнает расценки в течение нескольких дней. Девушка вела замысловатыми лабиринтами вглубь цирка. Петлял за ней, с удивлением отмечая, какой вокруг царил порядок. Было очень странно видеть чистую мебель и разложенные на ней по цветам полотенца или миски для драконов. У нас в Высоком подобные помещения находились в состоянии, близком к хаосу. Там годами складировали всякий хлам, ничего не стоящий, но выкинуть который было жалко. Думаю, в Центральном цирке было так же. А тут прямо-таки чудеса! Внезапно девчонка нырнула куда-то в бок и пропала из виду. Молча притормозил и аккуратно, прощупывая каждый шаг, стал продвигаться в ту же сторону. Посмотрел в том направлении, где она исчезла, и заметил узкую лестницу, ведущую куда-то вверх. Технические помещения на арене? Лестница была очень узкая, я еле там помещался. Заглянув вверх, увидел удаляющуюся точку. Дождался, пока она поднимется достаточно высоко, и полез следом. Через пару минут вверху показался лучик света и послышалась громкая музыка. Казалось, представление происходит где-то сбоку от меня. Догнав Эву, понял, что встать рядом с ней незаметно не смогу. Поэтому, понадеявшись на удачу, запустил в нее своим даром, лишив возможности чувствовать, слышать и видеть вокруг пары метров. Протиснулся на неприметный технический балкончик. Невольно ухмыльнулся, наслаждаясь открывшимся видом. Дааа, у нас с ней на этом шоу главные билеты. Девушка прильнула к самому краю балкончика, совершенно не боясь того, что происходило на арене. А там разыгрывалась история. И как понимал, история любви. Виола Виман была одета в белое летящее платье, напоминавшее свадебный наряд. Она прильнула к своему воздушному захватчику, и казалось, что они с ней одно целое. Ирвин Маансо же был во всем черном и гонял ее по всей арене. До меня сразу дошло, что они создают впечатление погони, нападения. — Ну, давай, Виола, дай ему в тебя проникнуть, отпусти себя. Шепот девушки едва не заставил меня вывалиться на арену. Удивленно посмотрел на нее. Может, ослышался? Но она снова начала умолять: — Виола, расслабься, слейся с ним, и все получится, ну же! Не мог поверить в то, что слышу. Но, кажется, она понимала, о чем просит наездницу. Смотрел в ее бледное лицо, на белые костяшки пальцев, сжимающие потертый поручень. Откуда-то вылезло желание обнять, прижать к себе, успокоить. Как глупо. А потом услышал коллективный вздох зала. И тишину. Мертвую тишину. Мой взгляд метнулся на арену, и я застыл. Ибо слишком хорошо знал, что там происходило. Виола послушалась, она пустила дракона внутрь себя. Немного неосознанно, со страхом, но это дало очевидные плоды. Парочка взметнулась на самый верх, дракон Ирвинга сделал вид, что атакует, и белокурая наездница полетела вниз со своего побратима. В этот момент тоже не мог оторвать глаз от того, что происходит на арене. Девушка падала, красиво раскрыв руки. Без крика или плача. Очень эстетично и элегантно. А дракон за пару метров до дна арены поймал ее. Поймал и водрузил на законное место. Напряжение взорвалось овациями. Скосил глаза на девушку рядом. Та плакала. От нее исходило такое чистое восхищение, что просто позавидовал тому, что на арене сейчас не я. По ее щекам текли слезы, а тело расслаблялось. В каждом жесте чувствовалось облегчение. Снова перевел взгляд на арену, где наездники доигрывали последние аккорды шоу. Они сплетались в неистовом танце драконов. С нетерпением ждал окончания. Но и тут они смогли удивить. Наездница взмыла под самый купол цирка и грациозно ступила на спираль. Ее дракон завис рядом, оберегая свою сестру от любой опасности. А Ирвин ушел в эффектное пике и распластался внизу. Хеппи-энда не будет. Занавес. — Искренне надеюсь, что ты сдох от зависти, смотря это шоу. А теперь проваливай. Резко обернулся и встретился глазами со своим братом.Глава 14. Коул
А он возмужал. Это была первая мысль, пришедшая в голову. После пяти-то лет разлуки… Тим стал еще выше, шире в плечах. Взгляд был все также колюч и неприветлив. Но в нем появилось еще что-то. Что-то совершенно новое. Посмотрел вбок, где стояла оглушенная моим даром девушка. Странное дело, его она тоже не могла чувствовать, видеть и слышать. Вот такой вот забавный эффект у моего дара. Братский. Хотя изначально на это не рассчитывал. — А когда я попросил тебя заняться спортом, ты послал меня в задницу к драконам. Что же изменилось? Мозги появились за пять лет? Его глаза сузились, на щеках заходили желваки. Правильно, выходи из себя. Ты никогда не умел сдерживаться. Я всегда мог управлять тобой через твои же эмоции. — Уходи. Еще пять лет назад сказал тебе, что не желаю больше видеть. Ты мне никто и не имеешь права вмешиваться в мою жизнь. Я засмеялся. Еще как имею, дражайший братец. Имею полное право прямо сейчас схватить тебя за шкирку и притащить домой, словно нашкодившего имбиала. Которым, по сути, ты и являешься. Но дождусь, когда ты сам приползешь и попросишься обратно. — Ты, как и я, рожден в Нортдаре. Надеюсь, ты еще помнишь, что это значит? Судя по выражению его лица, помнил. Еще бы! Строгие, ортодоксальные законы общества нашего родного полиса душили, мешали думать и управлять своим телом. Тим знал, что обязан мне подчиняться. Иначе он никогда не получит доступ к своим способностям, к своему дару. Я отнял у него это право много лет назад, когда этот идиот обвинил меня в смерти своей матери и попытался напасть. Ребенок. Глупое дитя, отказавшееся жить под моей опекой. Он предпочел обсервацию. Холодную и жестокую. Потом даже добился распределения в Солитдар. Он, как и я, словно мотылек, полетел на запах свободы. Как и я, должен был понять, что свобода эта воняет драконьим дерьмом. Единственное, что в Солитдаре оказалось веселым, это возможность трахать кого пожелаешь. Надеюсь, хоть этим он воспользовался. — Проваливай. Он сделал шаг ко мне, оттесняя шатенку в сторону. Конечно же, они знакомы. Интересно, что он думает о ней. Я приблизился и провел тыльной стороной ладони по бедрам девушки. Странно, но мне показалось, что она вздрогнула. Но это невозможно — никто еще не мог противостоять моему дару. Никто не мог чувствовать меня, если того не желал. Руку тут же перехватили и впечатали в стену. Было неприятно. Тим и вправду стал уделять своей физической подготовке достаточно времени. Но интересно не столько это, сколько его эмоции. Там был самый примитивный коктейль из ненависти, бешенства и… ревности… Серьезно? Мой сводный братец и эта фантазерка? Он подтвердил мои опасения. — Не смей даже дышать в ее сторону. Проваливай, пока не скинул тебя с этого драконова балкона. Я не желаю знать, как тут оказался, но чтобы с ней больше никогда не видел. Любопытно. Неужели братец думает, что влюбился? И в кого! В рабочую в цирке на драконовых правах. Наверняка еще и с парочкой поколений, что в современном обществе считается моветоном. А потом вспомнил разговор, подслушанный в небольшой комнатке внизу. Женушка грандмэна решила поздравить девушку с обручением… Вот драконье дерьмо! — Ты что, действительно настолько туп, что решил жениться на этой? Ткнул пальцем в застывшую шатенку. Она стала озираться по сторонам, словно ощущая чужое присутствие. Хмурилась и вертела головой. Потом и вовсе схватилась за нее, прижав к вискам пальцы. Смотрел прямо в озабоченные голубые глаза и не мог поверить, что наблюдаю такое. Даже Тим не был способен отвлечь меня от лицезрения невероятного. Она сопротивлялась. Сопротивлялась моему дару, словно выталкивая черный туман из себя. К голове девушки струились темные ленты. Она стряхивала их снова и снова. Ее глаза начали фокусироваться на нас. Дракон меня дери! Что за?.. Но не успел ничего предпринять, как Тим столкнул на крохотную лестницу и влетел в узкий желоб сам. От неожиданности знатно приложился головой, но успел удержать равновесие. Все-таки физическая подготовка у меня на уровне. Брат наседал сверху: — Быстро вниз, иначе она нас заметит! Так уж и быть, поговорю с тобой минуту. Немного подумав, не стал спорить. У меня действительно появилась парочка вопросов про эту шатенку. И, боюсь, Дир вряд ли сможет нарыть на нее интересующую информацию. Иначе девчонку бы давно забрали в лаборатории. Мы быстро спускались по лестнице. Когда оказались практически в самом низу, вверху забрезжил свет и до нас донеслось: — Кто там? Арман, это ты? Поймал испуганный взгляд брата. Он коротко кивнул и поманил. Хмыкнул и молча поплелся за ним, понимая, что действие дара закончилось. Тим вел какими-то закоулками, пытаясь то ли запутать, то ли замести наши следы. Становилось все интереснее. Когда этот щенок сбежал из-под моего надзора в Нортдаре, пользуясь моим постоянным отсутствием, даже беспокоился. Очевидно, зря: устроился он неплохо, причем под самым моим носом. Надо будет задать Диру вопрос, как он прохлопал это назначение в Департаменте кадров. Я задумался. Может, он уже готов выслушать? Даже нет, скорее услышать… Но коктейль из его чувств говорил, что вряд ли. Парень ненавидел каждой клеточкой своего тела. А теперь, когда еще и познакомился с его невестой… Тьфу, вот же идиот! И надо было ему так вляпаться! Наконец мы остановились у коридора, в котором все гораздо больше напоминало типичные цирковые помещения: грязь, пыль, копоть. Бесконечная черная копоть от пламени драконов. — А что здесь не прибрались? Уж начал подозревать, что вы решили обойти нас во всех сферах. Ехидно поддел какую-то странную безделушку, и она с грохотом покатилась по пыльному полу, оставляя за собой след. — Эва еще не добралась досюда, она… Обернулся, а Тим прикусил язык, поняв, что сболтнул лишнего. Какой же все-таки он еще ребенок. Ребенок, не способный принимать ни собственные решения, ни решения за своих близких. Не способный их уважать, даже если с ними не согласен. Значит, снова эта Эва. Получается, что порядок в стенах цирка и новая шоу-программа — все ее рук дело. Да еще и это сопротивление дару… — И давно это с ней? Давно она может разрушать проникающие в нее дары? Он замялся. Наверняка понял, что теперь в моей власти. — Я не знаю. За те пять лет, что я рядом, видел это впервые. У меня, знаешь ли, не было возможности испытать на ней свой дар. Еще бы. Ведь еще десять лет назад его запечатал. После того, как маленький братец пытался отнять у меня зрение навсегда. — И ты думаешь, что я поверю? Таких, как она, сдают в лаборатории. Ты прекрасно понимаешь, что одно мое слово… Он резко перебил меня: — Чего ты хочешь? Чего ты хочешь, чтобы навсегда исчезнуть из нашей с ней жизни? Подумай хорошенько, не стану предлагать дважды. Как успел убедиться, я умею убегать от тебя. На его лице появилась невеселая улыбка. В этом он был прав: сбегать он научился феерично. Но всегда его находил. Нашел и сейчас. Хотя… Может, сделать вид, что его взяла? Потому что дать то, что мне нужно, он пока не был готов. Я сделал вид, что задумался. Надо бы протянуть время. — Кто она? Рассказывай. Тим скрипнул зубами, но отмалчиваться не стал: — Безродная сирота из обсервации. Познакомился с ней на собеседовании. Я женюсь на ней через неделю, и ты в это лезть не станешь. Последние слова он практически прорычал, на секунду напомнив мне того, кто нас породил. Жесткого, бескомпромиссного политика. Но я точно знал, что Тим совершенно на него не похож. Он был в мать, и выбор невесты это лишний раз доказывал. — Какого дракона, Тим! С чего решил жениться? Даже в этом драконовом полисе браки заключаются раз на всю жизнь. И на ком! На безродной сироте из обсервации! Да твоя мать в гробу перевернулась бы от таких новостей! Я осекся. Теперь лишнего сболтнул я. Глаза брата налились оранжевым пламенем. Так, вне сомнения, проявлял себя его запертый дар. — Ты даже упоминать ее не достоин! Убийца. Чтоб ты умер тогда вместо нее! Как я и говорил. Не готов. Совершенно. Застрял в своем сказочном детстве, не желая признавать реалии жизни. Наивный маленький ребенок. И этот ребенок остается моей ношей, пока не сможет встать на ноги. Устало потер переносицу. Иногда обещание, данное его матери, казалось мне невыполнимым. Вот как из него сделать счастливого человека, когда он совершенно невосприимчив к мерам воспитания? Но ничего. В Нортдаре меня научили терпению. Терпению и жесткости. Поэтому пора вернуть парня на грешную землю из его сопливых романтических сказок. — В общем, так. Эта Эва тебе не пара, поэтому для начала ты откажешься от нее. Ну а затем, если не хочешь, чтобы сдал ее в лабораторию, ты вернешься и будешь работать на меня. Он смотрел на убийственным взглядом. Не зря тогда запер его дар. Пока он не научится контролировать свои эмоции, давать ему такую силу будет неправильно. Бесконечно любил и уважал его мать, но исправлять ее рук дело было крайне сложно. Не знаю, что там она планировала, но воспитать сына подобным образом было верхом небрежности! Романтическим фантазерам здесь не место. — Я не откажусь от нее. Я ее люблю. Ну вот. Еще одно заблуждение. Любви нет. Это иллюзия, и я запросто могу ему это доказать. — А она тебя нет. Когда твоя Эва думает о замужестве, то ничего, кроме досады и сомнений, в ней эта мысль не вызывает. Но тут братец сумел удивить, когда произнес: — Я знаю.Глава 15. Эва
Когда выступление подходило к концу, уже не могла найти себе места от восторга и счастья. Все получилось! И как! Просто идеально! И Виола, и Ирвин превзошли самые смелые мои ожидания. Должно быть, от этих эмоций у меня и случились странные галлюцинации. Вообще второй день чувствовала себя необычно. Мне хотелось парить, смеяться! Мне хотелось… Бросила последний взгляд на спирать в центре арены. Она словно манила меня, прося взобраться на нее. Дрожь прошла по телу. Пора было закругляться. Медела просила меня вернуться к пресс-конференции и выйти вместе с ними. Я обещала, даже надела то самое шикарное фиолетовое платье. Но… Но не до конца была уверена, что это нужно делать. Кто я такая? Прислуга. Рабочая. Безродная. Зачем им это? Покачав головой в ответ своим мыслям, стала спускаться по лестнице. Теперь не казалось, что внизу мелькают чужие фигуры. Тут было совершенно пусто. И привидится же такое! Надо попросить у Бейли выходной. Возьму Тима-младшего в парк, будем пугать людей с нормальными имбиалами. Улыбнулась этим мыслям. Раньше такого желания не возникало. Вне стен цирка стеснялась людей и самой себя. Да и зачем было покидать любимое место работы и свою крохотную квартирку? Здесь мой дом! Но теперь… Внезапно в душе появилось желание. Стойкое ощущение, что хочу большего, хочу расти и развиваться. Хочу взять и пройтись по полису, изучить район жизни и центр. Научиться пользоваться схемами аэробасов. За пределами цирка меня всегда сопровождал Тим. Он же и показывал, как что работает, где брать продукты и совершать покупки. Но без него было одиноко и некомфортно. Даже перестала выходить одна по этой причине. А теперь уже планировала, что буду делать дальше. Как исследую район увеселений, прогуляюсь до других цирков. Посмотрю в прозрачные стены Высокого и обойду по кругу Центральный. Составлю план, как обновить «Бейли», ведь после такого успеха правящие не могут оставить нас без финансирования! Столько планов! Столько всего мне еще предстоит узнать! А еще просто обязана залезть на спираль. Мне кажется, что если этого не сделаю, то взорвусь! Я спустилась с узкой технической лестницы и пошла по коридору. С гордостью отметила, какой вокруг царил порядок. Это все я! Каждая комната, каждый закоулок, каждый шкафчик и трюмо! Пустилась бежать, благо удобные туфли на плоской подошве мне в этом помогали. Через пару пролетов оказалась в просторном холле, ведущем к широкой лестнице. Присела на перила и по дуге спустилась на этаж ниже. С громким смехом в последний момент изящно соскочила и застыла в реверансе. Подняла глаза и немного смутилась. На меня удивленно смотрели все: и Бейли, и Медела, и даже Ирвин с Виолой. И две пары белых вытянутых зрачков. На них я и сосредоточилась. Еще пару дней назад боялась даже зайти на этаж с драконами. Боялась к ним приблизиться, смотреть в глаза. Но сейчас что-то неуловимо изменилось. Я словно завороженная сделала шаг к ним. Два совершенных существа белоснежного цвета с перламутровой чешуей повели носами, принюхиваясь. Они шумно втягивали в себя воздух и водили бесшипными хвостами из стороны в сторону. Балконы были всего по пять метров в длину с хвостом. Места тут им было предостаточно. Такие царственные, красивые. Невероятные существа, которые словно смотрели прямо в душу. Даже на секунду показалось, что они спрашивают, кто я. Воздушные захватчики, девочка и мальчик. Драконы крайне редко определяются с полом, а наши это сделали лет тридцать назад. Но до сих пор не образовали пару. Спорю, это было связано с их наездниками. — Эва, стой! Это слишком близко! Очнулась лишь тогда, когда протянула руку к дракону Виолы. Оказывается, подошла к ней на расстояние пары шагов. Отдернув кисть, заметила сожаление в вытянутых зрачках белого цвета. Может, мне показалось? — Да она второй день сама не своя. Это все Бейли виноват. Успокоил вчера ее даром. Да так успокоил, что вон заряд спокойствия никак не закончится. Медела ткнула побагровевшего мужа в бок. Тот лишь пробурчал что-то извиняющееся. Остальные смотрели на меня сочувствующе. Точно, вчера вер Дюран использовал дар, припоминаю. Хотел, чтобы успокоилась, но у него почему-то вышло немного иначе. Надеюсь, мое странное возбуждение пройдет. — Марио, Тим, отведите зверей, нам пора на конференцию. Посмотрела вправо и увидела двух помощников, которые уже уводили двух драконов, все еще не сводивших с меня глаз. Это было слишком странно. Еще и галлюцинации. Тим бросил взгляд, полный задумчивости. Я же ему ободряюще улыбнулась. Он отвел глаза, и улыбка сползла с моего лица. Да что происходит? Подошла Медела и повела в направлении зала для пресс-конференций. Он тоже был довольно старенький. Там грандмэну цирка и лицам, которых посчитали причастными, предстояло встретиться с правящими и гостями. Внезапно мой запал пропал и стало очень страшно. — Вери Медела, может, не стоит меня туда брать? Ну серьезно! Я все-таки просто работница. Не хочу туда идти. Она перевела в мою сторону теплый взгляд, хотела было уже что-то ответить, но ее перебил муж: — Нет, ты идешь. Это не обсуждается. Медела посмотрела на него удивленно, но перечить не стала. Сжала мою руку и повела вперед. Показалось, что как раз-таки она была готова отпустить меня. Мы зашли в полукруглую комнату и встали напротив трибун. В тени сидели женщины и мужчины, всего человек пятнадцать. Но особенно выделялись из них шестеро. Эти располагались на самом крайнем ряду, и оттуда было видно лишь, как горят всеми цветами радуги их глаза. Сглотнула. Отчего-то в горле встал ком. Мы выстроились в шеренгу лицом к зрителям. Словно впереди не пресс-конференция, а допрос. Возможно, так оно и было. Я стояла с самого краю. Слово взял Бейли. Его глаза блеснули желтым, но тумана вокруг не было. В присутствии правящих было запрещено использовать дар. По крайней мере, без их разрешения. — Дорогие наши гости, правящие. — Мы все склонили головы перед ними. — Рады приветствовать вас на нашем шоу драконов! Могу ли поинтересоваться, понравилось ли вам? Мужчина на первом ряду с обычными глазами прокашлялся и произнес: — Более чем понравилось! Вер Дюран, мы хотим поздравить вас с тем, что вывели искусство драконьего шоу на новый уровень. Правящие давно за вами следят и довольны успехами. Бейли расплылся в довольной улыбке. Я же напряглась. Мужчина явно был представителем правящих, но говорил безэмоционально и сухо, словно мы обсуждали погоду на прошлой неделе. А учитывая то, что погода у нас не менялась годами… В этот момент сзади послышалось громкое фырканье. Глаза Бейли сверкнули. — Благодарю всех правящих за отзыв. Вери Вумен, вам есть что сказать? Повернула голову и заметила потрясающе красивую женщину. У нее были ярко-алые волосы и такого же цвета глаза. Она источала элегантность и силу. Тело казалось словно отлитым из мерцающего металла. Кроме того, одета она была довольно вызывающе. Я впервые видела вживую знаменитую наездницу Высокого цирка Надиру Вумен. Она ответила, томно растягивая слова. В стане правящих некоторые глаза явно загорелись ярче. — Ваши успехи заключаются лишь в том, что многоуважаемые правящие простили вам вашу наглость. Цирки не имеют права нарушать установленные правила и отбирать аудиторию друг у друга. — Мы не нарушали правил. Каждое действие было согласовано с Департаментом надзора и контроля. Ого, а я и не знала, что все настолько серьезно. Это что же получается, каждую бредовую идею из моей головы проверяли в Департаменте? Невольно повернулась в сторону Меделы. Девушка была напряжена и собранна. — Ну, раз так, тогда хотела бы узнать у правящих, не значит ли все происходящее, что они готовы изменить систему цирковых шоу? Сзади прокатилась тихая волна обсуждений. Я же про себя подумала: какая наглость! Разве она имеет право так говорить с правящими? Тем более в присутствии свидетелей! В этот момент дверь сзади открылась и в комнату проскользнула едва заметная тень. Мужчина в черном капюшоне уселся на единственный свободный стул с краю. Попыталась рассмотреть, но не получалось. Его лицо и он сам были скрыты полумраком. По спине прошел озноб. — Правящие с радостью пояснят вам свою позицию лично. Сегодня же. Красным пламенем глаз Надиры можно было поджечь эту комнату. Оно полыхнуло так ярко, что даже до меня докатилась волна бешеного возбуждения. Драконы ее дери, она что же… Со всеми ими? Разом? Мои глаза широко распахнулись, а рот сам собой приоткрылся. На землю вернул толчок Виолы, которая привела чувство очень выразительным взглядом. — Вер Дюран, вам стоит узнать, что правящие приняли ряд решений, которые помогут вам взойти на новую ступень развития. Им нравится то, что вы предлагаете, и… Бейли прервал его и жестом попросил слова. Все замолчали, обратились в слух. — Уважаемые правящие. Идеи, которые претворили в жизнь мои несравненные наездники, практически целиком принадлежат вот этой девушке в фиолетовом платье. Это она придумала концепцию. Захотелось сжаться в маленький клубочек драконьего уса. Меня буквально сшибло с ног десятком взглядов всех цветов радуги. Они пытались вывернуть наизнанку. Хотела сделать шаг назад, но чьи-то руки вытолкнули вперед. Холодный голос представителя разрезал тишину: — Назовитесь! Официально, разумеется. Ну, Бейли! Я тебе еще это припомню! Такого унижения еще не доводилось испытывать. Дрожащим голосом я произнесла. — Эва Овайо, двадцать семь лет, безродная. Место работы: разнорабочая в Срединном цирке «Бейли». Смех Надиры прозвучал словно пощечина: — Безродная! Серьезно? Вы хотите сказать, что я скачу, как арлекин из древности, по арене в странных шмотках, потому что какая-то чокнутая без роду и племени придумала все это? Ледяной голос из заднего ряда холодно отрезал: — Вери Надира, если вы желаете, я могу организовать вам собственное шоу. В районе сточных канав.Глава 16. Коул
Из комнаты, где оставил своего злющего братца, выходил победителем. Все вышло именно так, как и планировал. А проблему с этой Эвой решу старым как мир способом. Только бы подобраться к ней поближе. Еще ни одна девушка не устояла перед моим обаянием. Просто затащу ее в постель, «случайно» покажу это братцу, и все. Проблема будет решена. Правда, рисковал словить очередную порцию ненависти. Но мне уже было все равно. Главное, что он получит еще один жизненный урок. Рано парню связывать свою жизнь не пойми с кем. Тем более с такой безродной девкой. Нет, не имел предрассудков на сей случай. По большому счету было абсолютно все равно, сколько поколений в рабочей карточке у того или иного человека. Главное — суть. Этому давным-давно научили меня драконы. Но Тим был достоин большего, а не вот этой… Хотя должен отметить, что без одежды девушка хороша. С удовольствием разочек попробую ее. Но не больше, и исключительно для дела. Никогда не заводил постоянных любовниц и не собирался начинать. Надира не в счет. Тут еще непонятно, кто кого завел. Наверняка представление уже окончено, а затем начнется пресс-конференция. Идти на нее или нет? Женушка Бейли сказала, что этой Эве тоже стоит на ней присутствовать. Простой рабочей? Все-таки схожу. Отправился на поиски зала и понял, что план братца все-таки возымел действие. Драконье дерьмо, я заблудился! Да тут целый лабиринт коридоров! Наверняка мой любимый родственничек специально завел меня поглубже в надежде, что, пока выйду, его драгоценная невеста будет эвакуирована в теплую постельку. Но не тут-то было. Остановился и воспользовался своим даром. Уже через пару секунд нащупал свою жертву. Желание и тоска. Я пошел на эти эмоции. Совсем скоро они привели к загону с драконами, где те мирно лежали, ничуть не смущаясь моим вторжением. Людей рядом не было. Я кинул задумчивый взгляд на существ, которые из последних сил сопротивлялись неизбежному. Они пара, причем, скорее всего, истинная. Мысленно пожелав им удачи, быстро нашел путь к конференц-залу. Он должен быть недалеко от арены. Так и оказалось. И вот уже незаметно проскользнул внутрь. Единственный пустой стул, явно дожидавшийся меня, был в дальнем углу от сцены. Но это было на руку, ведь вопросов задавать не собирался. Очевидно, в отличие от Надиры. — Правящие с радостью пояснят вам свою позицию лично. Сегодня же. Меня обдало силой ее желания. Восторг, смешанный с предвкушением! Она бы, будь ее воля, устроила оргию с правящими прямо здесь. Чувственность, граничащая с безумием! Но сегодня тут собрались не для того, чтобы Надира могла удовлетворить свои необъятные аппетиты. — Вер Дюран, вам стоит узнать, что правящие приняли ряд решений, которые помогут вам взойти на новую ступень развития. Им нравится то, что вы предлагаете, и… Начальник цирка прервал его и жестом попросил слова. Его жена при этом смотрела на него так, словно он решил голышом станцевать на центральной площади. — Уважаемые правящие. Идеи, которые претворили в жизнь мои наездники, практически целиком принадлежат вот этой девушке в фиолетовом платье. Это она придумала концепцию. А вот это уже вдвойне интересно. И опасно для юной шатенки. Посмотрел на грандмэна цирка и стал сканировать чувства, которые владели им в этот момент. Но, как и ожидалось, практически ничего не ощутил. Его собственный дар сильно фонил, создавая помехи. Одно знал точно: он ходил по лезвию ножа и боялся. Сильно боялся. Только вот чего? Неужели стройная шатенка ходит у него в любовницах? Это вряд ли, ведь его молодая жена испытывала к ней едва ли не материнские чувства, не считая немного зависти. По крайней мере, в данный момент. И сейчас она была искренне возмущена поступком мужа. Согласен. Он подставил эту Эву. Точнее, привлек внимание сильных полиса сего. Она и сама это чувствовала: сжалась в комок нервов. Ее эмоции плескались через край, обдавая свежестью и непосредственностью. — Представьтесь. Официально, разумеется. Ну, началось. Секретарь правящих от нее мокрого места не оставит. Тот еще тип, хоть и не одаренный. Уже больше ста пятидесяти лет сидит на этом посту и зарекомендовал себя как безупречный сотрудник. Его услуги мимо кассы стоят баснословных денег, а он еще и не за все «просьбы» берется. Но мое внимание сосредоточилось не на нем, а на голубоглазой девчонке в струящемся фиолетовом платье. Она сверкнула глазами и расправила плечи. Дрожащим голосом отчеканила: — Эва Овайо, двадцать семь лет, безродная. Место работы: разнорабочая в Срединном цирке «Бейли». Смех Надиры вспорол тишину комнаты. От нее хлынула такая волна презрения и зависти, что даже слегка пошатнулся. Это она зря… Но угомонить было сложно: — Безродная? Серьезно? Вы хотите сказать, что я скачу, как арлекин из древности, по арене в странных шмотках, потому что какая-то чокнутая без роду и племени придумала все это? — Вери Надира, если вы желаете, я могу организовать вам собственное шоу. В районе сточныхканав. Скосил глаза в сторону говорящего, чтобы подтвердить свою догадку. Все верно. В темноте глаза этого человека единственные не выделялись. Потому что были черными, как сама ночь. Председатель правящих. Редмонд Перей. Он специально выпустил свои чувства, и они черной тьмой подползли к женщине в красном. По дороге как бы между прочим задевая остальных. Наши дары похожи — все же не самые дальние родственники. Но, в отличие от меня, тот мог внушать свои чувства. Смертоносное оружие. Да и в сексе интересно, должно быть. Надира разом замолчала. Чувствую, вечером она будет буквально растерзана ими. Завтра у нас собственное шоу. В таком состоянии женщина вряд ли сможет выступить. Если наше шоу состоится, конечно. Я понимал, что все стало чрезвычайно зыбким. Секретарь продолжил допрос. — И чем же, вери Овайо, вам не угодили шоу драконов старого формата? Даже несмотря на многолетнюю почти идеальную выдержку, заметил в его голосе легкий налет снисхождения. Ну да, куда девчонке до сотого в поколении! Странно, но эта Эва держалась неплохо. С каждым ее словом плечи расправлялись все сильнее, а голос становился увереннее: — Ну почему не угодили? Как вы понимаете, я впервые увидела шоу, уже будучи рабочей цирка. Оно было потрясающим! Ярким, завораживающим! Оно поглотило меня с головой. Говорила она искренне. Все эти чувства бурлили у нее в крови, разбуженные воспоминаниями. — Но увидев шоу второй раз, я осознала, что все мои эмоции были гораздо менее яркими. А в третий раз вместо шоу предпочла пойти домой и отдохнуть. Зачем смотреть одно и то же? И тем более тем, кто платит за это баснословные суммы. Ну, в ее словах есть логика. Просто население полисов огромно. Не каждый может накопить на один поход даже в Срединный цирк. Не говоря уже о том, чтобы сделать это повторно. А вот посетители Высокого и Центрально цирков вполне могут заменить один поход к нам на парочку таких вот. Уцененных. Только до идеи Эвы по модернизации шоу делать это было моветоном. Но, как говорится, толпа требует зрелищ. И ради этого готова забыть старые привычки и запреты. А на их месте создать новые модные тенденции. Усмехнулся. Даже странно, что правящие спускали Бейли с рук такое целых два года. — Как вам в голову пришла идея по изменению представлений? Девушка немного покраснела, но все же продолжила: — Я решила разобрать старые, заброшенные помещения. В процессе уборки попадался реквизит, который был в прекрасном состоянии. Я, например, подумала о том, что можно использовать огромный рулон оринтадарского прозрачного шелка… Она бросила короткий взгляд на наездницу. — Из него мы сшили вери Виман летящее платье с подолом, а сопутствующая история любви как-то сама сложилась в дополнение к реквизиту. Она развела руками. Снова эти тряпки. Больше всего в новых шоу ненавидел цветастые жуткие костюмы. Был готов придушить эту нахалку! Лазила бы дальше по помещениям и пыль протирала. Непременно надо вставить свое слово и воплотить фантазии. Без нее и ее идей забот хватало. В Нортдаре уже десяток лет неспокойно, да и другие полисы постоянно мутят воду. Мой дракон стал совсем тревожным, да и на других это распространятся. Грядут большие изменения, и я должен быть к ним готов. Слишком много поставлено на карту, а мы тут с правящими платья летящие обсуждаем. Скрипнул зубами. — Мы все поняли, вери Овайо. Благодарим за смелость в достижении поставленной цели. Шоу действительно получилось замечательное. Правящие его оценили и подумали, что существующую систему цирков надо менять. Вот теперь разговор начал приобретать интересные мне очертания. А то шмотки да наряды. Ближе к делу, секретарь. Он пошелестел бумагами и достал папку черного цвета. Это значит, что инициировал эти изменения лично председатель. Странно. Мне говорили, что он давно не интересовался политикой, проводя все время в свое же удовольствие. Тем временем секретарь продолжил: — Правящие и Департамент увеселений готовят полномасштабную реформу, задачей которой будет упразднить все существующие цирки и создать на их месте нечто новое. Девушка охнула. Меня обдало ее ужасом и паникой. Но буквально через несколько секунд на их месте стала расцветать робкая надежда. Наивно. Она не понимает, что это только начало. Цирковое шоу — только начало. Сотни лет назад цирки наряду со стадионами и были созданы для того, чтобы отвлечь людей, дать им цель к чему стремиться. Шоу с драконами и футскай были возведены в культ. Каждый хотел хоть раз оказаться там. Своими глазами увидеть порабощенных тварей, годами истреблявших все живое. Посмотреть, как управляют теми, кто едва не стер с лица земли шесть полисов. И повеселиться, естественно! Но сейчас слишком многое поменялось и утратило былое значение. А когда дракон становится старым и неповоротливым, его заменяют молодым и сильным. Новым драконом. Правящим нужно новое шоу, лучше и больше предыдущих. И глупец Бейли дал им эту девочку на растерзание. Сначала они используют ее без остатка, а затем выкинут, ибо безродным не место в их иерархии. А те, кто окажутся рядом, пойдут прицепом. И мой брат будет стоять первый в этой очереди. Нужно во что бы то ни стало разорвать эту связь. Чтобы его любовь лопнула как мыльный пузырь. И я знаю, как это сделать. Только вот стоит ли заманивать ее в свое логово? Тем временем секретарь огласил решение совета правящих: — Посему мы постановляем: руководство и работников цирка Бейли на неделю поместить в Высокий цирк, чтобы поставить шоу с вером Коулом Перейем в главной роли. Также ему должны подыгрывать вер Маансо и вери Виман. Он перелистнул страницу. — А далее ждем предложений от всех, — он впился взглядом в побледневшую Эву, — работников Срединного цирка «Бейли» по созданию нового шоу мирового масштаба. Ну вот и все, Эва Овайо. Ты даже не представляешь, как сильно влипла.Глава 17. Эва
— Тим, завтра надо встать намного раньше. Не вздумай трогать мой теледит! Обещаю, что как только приду домой из Высокого цирка, то выгуляю тебя в парке. Настоящем. Грозно смотрела на свое личное домашнее чудовище. — Но это случится, только если я не просплю. А сейчас, как и обещала, пойдем на прогулку. Подхватив поводок, поволокла Тима-младшего на улицу. Парк находился от нас в паре минут ходьбы и располагался кольцом вокруг цирка. На улице царила неизменная духота. Марево было таким сильным, что раскаленный воздух, казалось, приобрел оранжевый цвет. Даже деревья не спасали ситуацию. Хвала правящим, в парке в такое время суток безлюдно. Еще бы! Ночь на дворе. А то мой несостоявшийся имбиал мог распугать всех вокруг. — Я так и знал, что ты сегодня все-таки поведешь его на прогулку. Обернулась и встретилась взглядом с теплыми светло-карими глазами друга. Точнее, жениха. Да, именно жениха. Тем более что он приблизился вплотную и накрыл мои губы своими. И почему они у него всегда такие прохладные? Словно он в лед их окунал. Поцелуй оказался мягким и нежным, а про себя думала, что он довольно приятный. Даже очень. Но прервала контакт первой: — Нам всем завтра рано вставать. А я обещала этому чудовищу, что выпущу его в свет. За это он утром разбудит меня вовремя. Последнюю фразу произнесла, обращаясь к своему питомцу. — Я могу остаться у тебя и помочь с этим. Руки Тима по-хозяйски нашли мою талию и уютно устроились на ней. Почувствовала поцелуй в макушку. Теперь стало некомфортно. Поерзала и высвободилась из захвата. Щеки залила краска. — Ты же знаешь, что это не по правилам. Надо дождаться свадьбы и все такое… Мягкий и одновременно с этим грустный смех Тима прокатился по пустым дорожкам парка. — Фу, вери Овайо! О чем думает ваша незамужняя головка? Я лишь предложил выступить в роли твоего будильника, ничего больше! Он подмигнул, а я стала как спелый торуз. Вот же ж! Драконий хвост мне на ногу! Пошла по тропинке между деревьев. Отчего-то было совершенно не смешно. Вот ни капельки. Он догнал меня и имбиала через десяток метров. — Эй, Эва, прекращай! Ты что, обиделась? Ладно, ладно, я пока не буду поднимать эту тему. Ты же знаешь, что я готов ждать столько, сколько тебе потребуется. Не хотела говорить с ним снова об этом. Надо сменить тему. Перед глазами как по заказу встало голубоглазое личико, обрамленное черными локонами. Завтра мы на неделю попадем в Высокий цирк. И это значит… Резко развернулась к Тиму и даже взвизгнула от восторга! — Я придумала, как поговорить с Мими! Мой голос эхом разнесся по парку, отражаясь от песочных стен циркового цилиндра. И как это раньше не подумала об этом! Грандвидера отказала Бейли, но отказать грандмэну Высокого цирка она не сможет. И знать, что мы там будем, она тоже не сможет! — Тим! Слушай! Я отправлю им приглашение на экскурсию в Высокий цирк! Никто ничего и не успеет понять. Грандвидера не посмеет отказать. Точно приведет туда Мими, она же с детства болела цирковыми шоу, я… Друг подлетел ко мне и встряхнул. Его глаза были полны злостью и разочарованием. — Да проснись ты, Эва! Забудь про эту глупую девчонку. Забудь! Она дважды отказала тебе в опекунстве, она не хочет иметь с тобой ничего общего. Он снова и снова встряхивал меня. Голова моталась, как маятник. День и так был сложным. Чувствовала, как нарастает мигрень. Тим же не унимался: — Я не понимаю, почему ты до сих пор за нее держишься! Тебе все говорят, что не стоит надеяться, не стоит верить. А ты продолжаешь упорствовать! Живи своей жизнью! Даже Медела… Вырвалась из его рук. Оттолкнула его. Поводок выпал, и чудовище резво потрусило в ближайшие кусты. Но с ним разберусь потом. — Да она и есть моя жизнь! Она, и никто больше! Если бы не эта храбрая девочка, я бы не стояла сейчас здесь! До меня дошло, что я прокричала ему в лицо, лишь когда его глаза гневно сверкнули. В зрачках на секунду полыхнуло оранжевое пламя. Снова мерещится всякое… — А я, значит, тебе никто? Без меня бы ты стояла здесь? Без меня бы ты даже не смогла в тот день добраться до цирка! Я тебя оберегал и поддерживал все эти годы, а не какая-то избалованная девчонка, которая не ценит человеческих отношений! — Не говори о ней так! Ей наверняка промыли мозги, она просто ничего не знает обо мне. Нам нужно всего лишь поговорить и… Он взвыл от бессилия. — Да что же ты такая упрямая! Плевать она на тебя хотела! Плевать! И кому она сдалась хоть, мозги ей промывать! Всего лишь очередной ребенок, запертый до двадцати двух лет в обсервации. Вот через семь лет с ней поговоришь и еще спасибо мне скажешь, когда окажется, что я был прав. Разозлилась. Действительно взбесилась от такого наглого заявления. Он, конечно, мне друг, но что он о себе возомнил? — Да что ты можешь знать о ней и обо мне? Что ты можешь знать об обсервации? Жизнь там — это худшее, что происходило со мной, это самое тяжелое время в жизни. Там не действуют никакие законы. Ты ничего не знаешь. — Знаю! Я несколько лет провел в такой же обсервации, только в другом полисе с другими порядками. Тебе и не снилось, что происходило там. Твои детские рассказы — это ничто по сравнению с моим детством! Тторопела. А Тим уже прикусил язык. Но было поздно. Мои глаза, должно быть, расширились до размеров блюдец. Я знала его уже пять лет, я замуж за него собиралась! И только сейчас, в порыве нашей первой ссоры, наткнулась на этот малюсенький факт из его биографии. — Выкладывай. Пока он стоял и хмурился, собираясь с мыслями, храбро нырнула в гущу кустов. Там, в самой середине, сидел и шипел мой имбиал, который, естественно, запутался в ветках. Стала разгребать все это. Спустя минуту показалась макушка Тима. Он вытянул из кустов моего питомца и отдал в руки поводок. — Пошли пройдемся. Молча поплелась за ним в ожидании разговора, который должен был состояться еще пять лет назад у входа в обсервацию. Ведь он так и не рассказал тогда ничего о себе. А потом уже и не спрашивала. Откровенно говоря, до этого момента мне было все равно, что там у него за прошлое. На настоящее оно влияло мало. — У меня было замечательное настоящее счастливое детство. Моя мать положила жизнь ради того, чтобы я стал тем, кем я являюсь. Мое удивление, казалось, можно было ощутить. Перебивать его просто не имела права, но начало разговора… Это совсем не походило на то, что он назвал «ничем». — До семнадцати лет я не знал, что такое голод, холод и нужда. Хотя нет. — Он невесело усмехнулся. — Про холод знал. Понимаешь ли, в Нортдаре климат немного другой. Здесь даже успел отогреться. Нортдар. Самый северный полис, граничащий с ледяной пустыней. Он находился на максимальном отдалении ото всех — целых четыре часа сна в аэротубе. Там всегда царили самые суровые законы. Но этот полис был и одним из богатейших. — Моя мама развивала во мне разносторонность, любовь к природе, животным, драконам. Она научила меня ценить прекрасное и верить в лучшее. — А отец? Вопрос вырвался у меня помимо воли. Но, может быть, все-таки имела на него право? Через шесть дней эта история навсегда сольется с моей и будет неотделима. — Отец практически не участвовал в моем воспитании. Он очень много работал. Даже не так: он постоянно работал. Поэтому он для меня до сих пор чужой человек. Снова удивленно бросила на него взгляд. Он его заметил и усмехнулся. — Да, Эва, он до сих пор здравствует. И его ни капли не заботит мое настоящее или будущее — только его карьера. Поэтому, когда мамы не стало, я выбрал обсервацию. Молчала. Это было очень странно. Но теперь могла понять, что он имел в виду, когда говорил, что мое детство было проще. Возможно, в некотором роде… — Получается, ты попал в обсервацию в семнадцать? И тебя там, конечно же, не приняли. Он размял затекшие мышцы спины, отгоняя усталость. У всех нас сегодня был тяжелый день. — Меня нарекли изгоем и пять лет со мной даже не разговаривали. Не знала что сказать. Это ужасно, но мериться с ним страданиями не собиралась. Понять могла легко: со мной это происходило в течение двадцати двух лет. Мы дошли до входа в парк. Тим уверенно повел меня на выход. Смотрела в ожесточенные черты лица и легко могла представить пять лет ада после того, как ты познал любовь и счастье. Наверняка его били, морили голодом… Но все равно не понимала. — Ты же знаешь, что Мими попала туда в пять лет. Тогда ты тем более должен понимать меня и причины, почему хочется забрать ее оттуда. — Именно. Я так же, как и она, отказывал брату в праве опекунства. Если она не идет тебе навстречу, то это окончательно. Остановилась и покачала головой. — Тим, да что за ерунда! Ты же понимаешь, что у каждого свои причины. И у тебя не было такой грандвидеры, которая может внушить все что угодно и кому угодно! Он взял у меня поводок с имбиалом и пошел в сторону жилища. Поторопилась за ним, стараясь не отставать. — Да что с тобой! Я знаю ее, я смогу ее убедить и вернуть наши отношения. Почему ты мне не веришь? Тим молчал. Он просто шел. Да что ж это такое! Дракон ему на голову! — Тим, ну не может быть у вас одинаковых причин. Вот почему ты отказал брату? Он остановился. Его плечи напряглись, и друг произнес: — Потому что он убил мою мать.Небольшой человечек наблюдал, как высокий парень вручил девушке поводок со странным существом и пошел в сторону своего дома. Она же еще несколько минут стояла не двигаясь. Все, что ему было нужно, он узнал. Вер Перей будет очень доволен. Теперь у него есть вся необходимая информация, чтобы рассорить брата с его невестой.
Последние комментарии
4 часов 15 минут назад
4 часов 35 минут назад
5 часов 35 секунд назад
5 часов 4 минут назад
14 часов 34 минут назад
14 часов 38 минут назад