Запретный плод (СИ) [Маша Драч] (fb2) читать онлайн

Часть первая. Запретный плод

Глава 1

Сегодняшний день не был, таким как все предыдущие. Главная причина моего наблюдения заключалась в том, что учительница всемирной литературы опаздывала на урок. Возможно, это могло показаться полной глупостью, ведь все мы люди и нам свойственно ошибаться. Но миссис Ллойд не из тех, кто позволяет себе допустить проступок. За основу своей успешности она всегда ставит пунктуальность. Поэтому, я смело могла заявить, что сегодняшний день — уникален. Признаться, мне даже сложно представить, что должно случиться, чтобы миссис Ллойд задерживалась.

Внезапно в кабинет распахнулась дверь. На пороге появился высокий мужчина в строгом сером костюме и белой рубашке. Темные волосы аккуратно зачесаны, а большие голубые глаза с каким-то холодным блеском оглядели всё помещение. Этого человека в школе я раньше не видела, да и в целом, никто из учителей не наряжался подобным образом, разве что, если предстояло важное событие.

Я встревожено посмотрела на Эмили — свою подругу. Совсем недавно мальчики из нашего класса, чуть не сожгли мужской туалет — шутка вышла из-под контроля. Директор свирепствовал и грозился, что вызовет полицию, так как, не намерен держать в своей школе малолетних преступников. Все были уверены, что это лишь пустые угрозы, но судя по тому, что этот мистер здесь, директор говорил серьезно.

Мужчина вальяжно подошел к учительскому столу. Тягостную тишину нарушал лишь глухой стук каблуков кожаных ботинок вошедшего.

— Добрый день, — произнес он и сел на стул.

Голос тихий и немного низкий, но из-за его непонятной сдавленности, я не могу быть уверена точно.

— С этого момента, я буду преподавать в вашей школе всемирную литературу, — мужчина говорил вкрадчиво без излишней эмоциональности.

В какой-то степени и я, и мои одноклассники испытали облегчение. Этот мистер не из полиции, а значит мальчишеская проделка, не позволила директору лишиться его природной мягкости и лояльности.

— Я приехал из университета, — продолжил гость. — Лишь по доброй дружбе с вашим директором, я решился понизить себя до звания «учитель». Здесь я лишь на один год. Меня зовут Адриан Эванс, большего вам знать не нужно, — новый учитель одарил нас холодным и строгим взглядом.

Этому человеку не больше тридцати, плюс-минус год, два, но он уже работает в университете? Что же, данное заявление поразило меня еще больше, чем отсутствие миссис Ллойд.

— Если я не ошибаюсь, то сейчас вы находитесь на этапе изучения творчества Оскара Уайльда?

Все мы неуверенно закивали в подтверждение.

— Отлично, тогда продолжим заниматься исследованием школьного материала.

Весь урок прошел как на иголках. Эта резкая смена учителей застала всех врасплох. Я видела, как многие не могли найти себе места из-за цепкого взгляда мистера Эванса. Необъяснимое безразличие со стороны мужчины, заставляло напряжение расти с молниеносной быстротой.

Теперь я целиком уверена, что абсолютное отсутствие эмоций на лице человека куда ужасней, нежели если он скрывается за вечной маской первородного гнева.

Я в свою очередь, старалась лишний раз не поднимать взгляд на учителя. В этой ситуации лучше остаться незамеченной до того момента, пока не станет ясно, что это за тип — мистер Эванс.

Время тянулось слишком долго. Стрелка на часах, словно издеваясь, не спешила идти быстрее, продлевая всеобщую муку.

Учитель ходил между рядами и неторопливо читал лекцию. Всякий раз, когда он останавливался у моей парты, сердце от страха билось сильнее. Может, это ненормально, но процесс уже был необратим.

Когда прозвенел звонок, я испытала такую волну облегчения и радости, которую невозможно описать словами. Не теряя времени зря, я начала поспешно прятать свои учебники в сумку. Мне хотелось поскорее покинуть этот класс и скрыться от глаз нового учителя.

— Мелинда, останьтесь на несколько минут, — услышав свое имя, я непроизвольно содрогнулась. — Подойдите ко мне, — просит мистер Эванс, сидя за столом и перебирая какие-то бумаги.

Смотрю на Эмили умоляющим взглядом. Она понимает меня без слов и решается подождать в классе.

— Мисс Джонсон, покиньте кабинет, — практически приказывает мистер Эванс, всё так же изучая свои документы. — Вас я больше не задерживаю.

Моя подруга жмет плечами и уходит прочь. Дверь за ней закрылась, и я с мистером Эвансом осталась наедине.

— Мисс Мелинда Браун, — мужчина произносит мое имя, словно пробуя его на вкус.

— Да, — тихо соглашаюсь я.

— Если не ошибаюсь, то вы готовите работу на конкурс?

Одобрительно киваю, всё еще изумлена его детальной осведомленностью на счет меня.

— В силу сложившихся обстоятельств, теперь свою работу вы будете готовить под моим руководством, — тон вновь вкрадчив, а лицо непроницаемо.

— Хорошо, как скажете, — тихо сглатываю.

Мистер Эванс, наконец, переводит свой взгляд на меня. Начинаю чувствовать себя еще хуже, чем прежде.

Он смотрит так, словно знает все мои секреты. Эта начинает сильно пугать.

— Принесите завтра всё, что вы там делали с миссис Ллойд. Я посмотрю, и мы уже вместе продолжим работу. До конкурса чуть больше месяца, я прав?

Положительно киваю.

— Замечательно, тогда вы свободны, — мистер Эванс возвращается к изучению бумаг.

Я с секунду стою неподвижно, крепко прижав к груди сумку, словно защищаясь от невидимой угрозы.

На негнущихся ногах шествую к выходу. Пытаюсь застегнуть свой рюкзак, доверху забитый учебниками, еще сверху умудрилась положить яблоко. Но каким-то неясным для меня образом, яблоко упало на пол и беспечно покатилось к ногам учителя.

Я обернулась и с опаской посмотрела на мистера Эванса. Его лицо всё такое же, без эмоций. Он поглядел на плод, который покоился у его дорогой обуви.

Мне сложно понять: забавляет, раздражает или возмущает эта нелепая ситуация мистера Эванса.

Он наклоняется, берет яблоко в руки и наконец-то на его лице появляется хоть какая-то эмоция — задумчивость. Мужчина с задумчивым видом смотрит на фрукт, затем уголок его тонких, достаточно хорошо очерченных губ ползет вверх.

Но учитель вновь становится невозмутимым и протягивает мне зеленое яблоко.

— Не теряйте ничего, — мистер Эванс в очередной раз уткнулся в бумаги.

Я снова одобрительно киваю головой, хоть и знаю, что он этого не видит.

Забираю свой завтрак и выхожу из кабинета. Только мне стоит оказаться в коридоре, как на плечи буквально падает облегчение. Глубоко вздыхаю и смотрю на свое яблоко.

В голове кружится множество мыслей, но ни одну из них я не могу нормально озвучить.

Благо, литература сегодня у меня последний урок. Не думаю, что в полу-затуманенном сознании я бы выдержала еще пару часов в заточении школьных стен.

— Эй, с тобой всё в порядке? — спрашивает Эмили и машет рукой у меня перед лицом.

Я часто моргаю.

— Да, конечно, всё хорошо, — слабо улыбаюсь.

— Чего он от тебя хотел? — сердито спрашивает подруга, явно все еще не довольная, что ее выставили из класса, и кивает в сторону кабинета всемирной литературы.

— Поговорили насчет конкурса, теперь я буду писать свою работу под его руководством, — признаться, я не знала, как мне на это реагировать: радоваться или огорчаться?

Глава 2

Домой я вернулась в некой прострации, но это глупое и давящее состояние вскоре рассеялось.

Родителей дома я не застала, но, судя по записке, что была оставлена на обеденном столе с каллиграфическим почерком отца, они уехали в супермаркет за покупками.

Я хоть и пришла со школы, но особого голода не испытывала. У меня довольно странный желудок: могу не есть пару суток, а могу бегать к холодильнику каждый час. Да, для моих шестнадцати лет я уже обладаю массой причуд.

Кинув сумку с учебниками на диван в гостиной, я съела то злосчастное яблоко, предварительно хорошенько его помыв.

Не успела расслабиться и отойти от всего этого ужаса на уроке литературы, как раздался звонок в дверь. Плетусь открывать: на пороге стоит Роб.

Роб, вернее Роберт — мой парень. Но, в какой-то мере, это громко сказано. Мы общаемся, между нами есть все: цветы, поцелуи и прочая романтика. Но как пару я нас не воспринимала, а всё из-за его заносчивого характера. Нет, Роб очень хороший, внимательный, но иногда заводится с полуоборота и его уже сложно остановить. Ему всего лишь восемнадцать, а он такой сложный человек. Боюсь представить, что с ним будет лет так в тридцать.

— Привет, детка, — произносит Роберт и легко целует меня в губы.

— Привет, — впускаю его в дом и закрываю дверь.

Роб снимает свою черную кожаную куртку и по-хозяйски располагается в кресле.

— Чего ты такая загруженная? — интересуется он.

— Так, пустяки, — я знаю, что ему не очень-то интересно слушать о моих проблемах, поэтому и отвечаю подобным образом.

— Иди ко мне, — Роберт усаживает меня к себе на колени. — Уверена, что всё хорошо? — хмурится.

Для меня это немного неожиданно. Обычно, мой так называемый парень, спрашивает как у меня дела только из вежливости. Впрочем, день сегодня какой-то странный, и мне не стоит так всему удивляться.

— Ну, пришел к нам новый учитель, и теперь свою работу на конкурс я буду писать под его руководством.

— Так чего же в этом плохого? — Роб по-доброму улыбается.

Действительно, что в этом плохого? Почему я так переживаю по этому поводу? Поменялся преподаватель и только. Да, немного неожиданно. Возможно, из-за этого я и чувствую себя неважно. Ничего, привыкну.

По сути, я не люблю перемены, даже такие незначительные, как смена учителя, но ничего не остается и придется смириться.

— Кстати, а что у тебя с университетом? — стараюсь сменить тему.

— Всё, как всегда: лекции, подготовка к экзаменам, — торопливо отвечает Роберт и целует меня.

Я обвиваю руки вокруг его шеи, но внезапно слышу звуки подъезжающей машины и резко отстраняюсь.

— Мои родители приехали, — шепчу.

— Да, я уже понял, — недовольно бормочет Роб и заправляет прядь моих волос за ухо.

Я становлюсь на ноги, и в дом входит отец, а за ним мама. Мой папа высокий и статный мужчина. В юношестве играл за университетскую команду по футболу. С виду может показаться весьма строгим человеком, но в душе тот еще добряк. Мама — стройная и невысокого росточка (как и я), ее многие боятся на работе, но дома она сама снисходительность и мягкость.

Но, во всяком случае, несмотря на добродушие моих родителей, они не любили Роберта. Их неприязнь зародилась с первой секунды, как только я познакомила со своим парнем.

— Привет, мам, пап, — по очереди целую родителей. — Мы уже уходим, буду к вечеру, — беру Роба за руку и покидаю с ним гостиную.

Думаю, сейчас это самый оптимальный вариант. Не стоит парню больше минуты маячить перед глазами моих родителей.

— Детка, ты меня спасла, — с облегчением произносит Роберт, когда мы оказываемся на улице.

— Что же, я буду наивно верить в возможность налаживания отношений между вами.

— Это невозможно, при всем моем или их желании, — Роб раскатисто засмеялся. — Уж слишком мы разные.

— Ничего смешного в этом нет, но ты прав — это невозможно.

— Слушай, я чего собственно пришел, моя младшая хочет с тобой встретиться.

Под выражением «младшая», Роберт подразумевал свою сестру — Энни. Ей четырнадцать лет и, когда я начала встречаться с ее братом, мы сдружились. В общем: вся его семья хорошо меня приняла.

Мы вместе лишь полгода и это мои первые отношения. Да о чем может идти речь, если я еще девственница, но родители Роберта помышляют о том, что, возможно, когда-нибудь я и их сын поженимся.

Вот здесь уже явный перебор. Я, конечно, уважаю, терпение Роба: не каждый будет ждать так долго и не требовать секса. Он прекрасно понимал, что для меня это серьезный шаг, но вот выходить замуж я всё равно не собираюсь, лет так пять точно.

Стоит Роберту открыть дверь в свой дом, как с порога на меня набрасывается Энни.

— Мелинда! Давно я тебя не видела! — в голосе звучит необычайная радость.

— Привет, — крепко обнимаю ее в ответ.

— Роберт, почаще приводи к нам Мелинду, иначе я забуду, как она выглядит, — зеленые глаза Энни сердито смотрят на старшего брата.

— Учту, — хмыкнул Роб.

— Пошли, я должна столько всего тебе рассказать, — Энни берет меня под руку и тянет в свою комнату на втором этаже.

Я вопросительно смотрю на Роберта.

— Идите, я всё равно должен отцу в гараже помочь.

С Энни мы разговаривали до самого вечера. Она показала мне свои новые рисунки, которые закончила совершенно недавно. Ее работы мне всегда нравились. В четырнадцать лет Энни уже умеет прекрасно изображать портреты. С учетом того, что она самоучка, ее работы становятся лишь более уникальными.

Я рассматривала рисунки, но покоя мне не давала чрезмерная бледнота Энни. Румянец, который всегда украшал ее щечки, отсутствовал, от чего бледность еще сильнее бросалась в глаза.

— А ты хорошо себя чувствуешь? — осторожно спрашиваю я.

— Да, только голова часто начала болеть, а что?

— Ничего, просто интересуюсь. Ты маме говорила о головной боли? Может, тебе доктору стоит показаться?

Энни принялась собирать свои работы в большую папку.

— Да, говорила, но она уверена, что это простая мигрень.

— В самом деле?

— Конечно, мигрень — штука хитрая, на каждый внешний раздражитель начинает меня беспокоить, но всё хорошо, я давно привыкла с ней жить.

— Но, во всяком случае, если станет хуже, обязательно обратись к врачу. Тебя ждет хорошее будущие, твои работы потрясающие, так что, болезнь нам не к чему.

— Ты не волнуйся, всё в порядке, — Энни улыбнулась.

— Нет, пообещай, что если станет хуже, пойдешь в больницу, — продолжаю стоять на своем.

— Хорошо, обещаю, — вздыхает девочка. — А сама ты как?

— Нормально, всё без изменений, — начинаю лгать. Ничего у меня не нормально.

Мы еще немного поговорили о всяких мелочах, и вскоре к нам приходит Роберт.

— Пошли, я проведу тебя домой, иначе твои родители взбесятся.

— Роб, что за грубость? — Энни презрительно сощурила глаза.

— А что? Разве я не прав? — вскидывает брови. — У них каждая моя провинность равна смертному греху.

— Вообще-то нет, ты не прав, поскольку ты говоришь о моих родителях, — сержусь я.

— Ох, ну прости, я не хотел, обидеть, — слова звучат неискренни.

Что я говорила о его характере? Так вот его проявления!

— Ну, всё, Энни, я пошла, еще встретимся.

— Пока, — девочка обнимает меня на прощание.

Спускаюсь с Робертом в небольшую гостиную и встречаюсь с его матерью — Амандой Брэдли.

— Мелинда, здравствуй, — женщина одаривает меня безукоризненной белоснежной улыбкой.

— Добрый вечер.

— Мам, прости, нам уже пора идти, — в раздражении заявляет Роб.

Не успеваю ничего сказать, как мы уже шествуем к моему дому по пустынной улице. Признаться, мне уже надоело, что Роберт злится без всяких на то причин.

— В чем проблема? — не выдерживаю я, когда мы останавливаемся у моего двора.

— Ни в чем, — отмахивается Роб.

— Если дело в том, что ты иногда грубо отзываешься о моих родителях, то чего удивляешься? Я всегда буду на их стороне.

— Не нужно всего этого, поговорим позже, — он целует меня в лоб и уходит прочь.

Ну, и как мне с ним бороться? Ведет себя, точно девчонка. Сегодня хоть не бушевал. Бывает, как начнет возмущаться, прям слов на него не наберешься. Я настолько непонятный человек, что даже сама не могу объяснить, почему всё еще с ним встречаюсь.

Что же, оставим пока всё, как есть. Вхожу в дом и слышу смех, что доносится из кухни. Наверняка папа за ужином рассказал очередную шутку. Иногда мне кажется, что из него получился бы отменный комедийный актер.

Прохожу на кухню и замираю прямо на пороге. Мне мгновенно становится дурно. Я понимаю, что это глупо, но не могу справиться с собой.

Взглядом встречаюсь с холодными, как лед, голубыми глазами и отчаянно хочу исчезнуть куда-нибудь. Почему он именно в моем доме? Только этого не хватало. Но его присутствие не так ужасно в сравнении с тем, что, судя по теплой беседе, Адриан Эванс знаком с моими родителями!

Глава 3

— Дорогая, ты есть будешь? — спрашивает меня мама.

Ее голос буквально возвращает мое сознание на землю.

— Да, — тихо отвечаю я и сажусь за стол.

Смотрю перед собой и пытаюсь все свои мысли собрать в единое целое, но сейчас это практически невозможно.

— Мелинда, познакомься, — начал было папа.

— Мы уже знакомы, — холодным тоном заявил мистер Эванс. — Я преподаю в школе твоей дочери.

— Вот так совпадение! — Заметила мама, ставя передо мною тарелку с запеченными овощами.

Просто супер! Лучшего совпадения и не найти! Мои губы едва заметно изогнулись в ироничной улыбке.

— Не думал, что ты станешь учителем, — произнес отец и отправил к себе в рот кусочек мяса.

— Более того, я профессор, — поправил мистер Эванс. — Что касается совпадений, то жизнь весьма непредсказуема, — тон всё такой же ровный, как и в школе.

Поднимаю голову и вновь встречаюсь взглядом с этими глазами. Похоже, мистер Эванс смотрел на меня всё то время, что я сидела за столом. Ох, что-то не нравится мне эта обстановка.

— Мам, я не голодна, мне лучше пойти в свою комнату, — стараюсь не подавать виду, что чем-то взволнована.

— Но ты весь день ничего не ела, — мама неодобрительно качает головой.

— Знаю, — жму плечами и удаляюсь из кухни.

Кажется, у меня сейчас начнется истерика! Плюхаюсь на свою кровать и пялюсь в потолок. Нужно успокоиться. Всё хорошо. Чувствую, как мое дыхание начинает выравниваться.

Почему я так нервничаю? Подумаешь! Ну учитель, ну в моем доме, ну друг моих родителей. Что тут особенного? Прилив паники всё равно накрывает меня с головой, и тело сотрясает мелкая дрожь.

Смысл лгать себе, если я жутко боюсь Адриана Эванса. Да-да, именно боюсь. Как только представлю эти голубые глаза, холод мгновенно проникает под мою кожу.

По сути, ничего плохого новый учитель мне не сделал: работой не завалил, низких отметок не наставил, но это равнодушие на его лице. Такое ощущение, что еще несколько секунд, и он набросится на тебя, точно зверь. Это спокойствие, что волнами от него исходит, ужасно пугает. Ну не может быть человек таким безразличным ко всему.

Когда ты видишь какие-то эмоции на лице человека, то ты знаешь, что от него можешь ожидать в следующую секунду. А эта неизвестность с мистером Эвансом заставляет непроизвольно содрогнуться.

Вспоминаю о том, что завтра еще нужно показать свою работу и это вовсе огорчает меня. Господи, чего же я так паникую? Делаю себе массу проблем на ровном месте.

Это всего лишь человек, в конце концов, он же не собирается меня убивать. Хотя, кто его знает, что таится за этой маской равнодушия. Другой момент: почему я не знаю о том, что у моих родителей есть такой друг? Они никогда о нем не говорили. Так, нужно прекратить всё это! Лучше займусь уроками, иначе выхвачу завтра от учителей.

* * *

Сижу на самой дальней парте и со страхом ожидаю, когда начнется всемирная литература. Эмили сегодня не пришла в школу: она с родителями уехала навестить больную бабушку, которая живет в пригороде, от чего ужас и тоска лишь вдвойне наносят свой сокрушительный удар по моему сознанию. А поскольку в классе я больше ни с кем так тесно не общаюсь, то чувствую себя совершенно одинокой.

Звенит звонок на урок и через несколько секунд в класс входит мистер Эванс. Он безупречно одет: темные джинсы, бирюзового цвета рубашка и дорогие замшевые туфли, волосы, как и вчера, уложены в аккуратную прическу. Мужчина измерял наш класс холодным взглядом и сел за учительский стол.

Судя по лицам моих одноклассников, не одна я испытываю неловкость и напряжение. Всем нам уже давно не пять лет, так почему мы его так боимся? Видимо, на этот вопрос мне не найти ответа.

Урок прошел не так плохо, как я себе представляла. Мы смотрели довольно старый фильм по мотивам романа Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея».

Мистер Эванс ходил между рядами, иногда останавливая фильм и объясняя ту или иную фразу, сказанную героями. Время урока проходит довольно быстро. Мы не успели до конца посмотреть, но я это непременно сделаю дома и сравню фильм с книгой.

Всемирная литература, как и вчера, тоже стояла последним уроком. Класс мгновенно опустел и прежнее напряжение ко мне вернулось.

Сижу на своем месте и стараюсь успокоиться.

— Мисс Браун, — обращается ко мне мистер Эванс.

Я непроизвольно вздрагиваю и поднимаю на него глаза. Мужчина смотрит на меня слишком пристально, без каких-либо эмоций на лице.

— Возьмите свою работу и сядьте ближе. Или мне стоит тянуться к вам через все шесть парт? — мистер Эванс вопросительно на меня смотрит.

Становится легче. Я по крайней мере вижу хоть какое-то выражение. Беру тетрадь, которая служит моим черновиком, и сажусь за первую парту.

— Давайте посмотрим, что у вас уже есть, — мужчина протягивает свою руку ко мне.

Я отдаю ему тетрадь и наши пальцы на какую-то долю секунды соприкасаются. В каком-то неясном для меня испуге, я одергиваю свою ладонь, словно только что дотронулась до оголенного провода.

Не знаю, заметил ли это мистер Эванс: по его невозмутимому лицу невозможно ничего понять.

Мужчина полистал мою тетрадь, иногда обращая внимание на некоторые абзацы.

— Что я могу сказать? — начал преподаватель, переводя взгляд своих холодных голубых глаз на меня. — Конечно, сыровато, но у нас еще достаточно времени. Итак, вы выбрали Брэма Стокера?

— Да. Знаю, слегка специфично, — жму плечами и не могу отвести глаз от его пристального взгляда.

Такое ощущение, что мистер Эванс управляет мной. И пока он не захочет, чтобы я перестала на него смотреть, у меня не получится обратить свое внимание на что-то иное.

— Почему же? Весьма интересная личность. Насколько знаю, участники имеют право выбирать себе писателя, про которого и будут составлять свою работу, верно?

— Да, — тихо отвечаю я.

— Замечательно, — на губах учителя появляется тень улыбки и для меня это словно нечто совершенно непостижимое. — Будем работать каждый день после уроков, за исключением выходных. Дел у нас достаточно много и не стоит время тратить понапрасну, — мистер Эванс вновь смотрит на мою тетрадь, и я тихо вздыхаю, ощущая облегчение. Наконец, могу спокойно отвести взгляд в сторону.

— Я подберу нужную литературу и после выходных мы сможем взяться за работу.

— Да, хорошо, — энергично киваю головой.

— Тетрадь пусть полежит у меня, я еще ее почитаю.

— Конечно, тогда до понедельника?

— До встречи, — поправляет меня учитель.

Мигом забираю все свои вещи и выхожу из класса. Прислоняюсь к стене и тяжело дышу, словно после длительной пробежки. Тру ладонью лоб, который, как и щеки, стал горячим. Всё хорошо, всё хорошо. Мамочки, что со мною происходит?

Переживаю из-за столь пристальных взглядов мистера Эванса? Из-за его невозмутимости? Или из-за того, что я целый месяц буду оставаться с ним после уроков? Не знаю, ничего не знаю. Чувствую себя ужасно глупо. Надеваю рюкзак на плечи и поправляю свою блузку.

Сплошная чепуха! Я просто слишком серьезно ко всему отношусь и люблю мимо воли накручивать.

Мистер Эванс — простой человек. А я уже сделала из него монстра.

Сегодня пятница, завтра выходные, нужно хоть на некоторое время забыть обо всем этом и хорошенько отдохнуть.

Глава 4

В субботу я проснулась от непонятных звуков, что доносились снизу, точно не могу понять: с кухни или гостиной. Открываю глаза и морщусь от ярких лучей солнца, что пляшут на моем лице. Уже середина октября, а солнышко продолжает радовать нас своим появлением на чистом небе.

Встаю на ноги, поправляю свою длинную футболку, в которой я обычно сплю, и выхожу из спальни. Спускаюсь в гостиную — вокруг всё уставлено массивными картонными коробками. Кто-то куда-то уезжает? Из кухни выходит мама с кружкой в руках и ласково мне улыбается.

— Дорогая, иди, переоденься, — просит она.

— Почему? Мы с утра идем в гости?

Мама ничего не успевает ответить, как распахиваются входные двери и в дом входит мой папа, а за ним… Мистер Эванс?! Он в простых спортивных штанах, футболке и легкой куртке. На лице играет широкая улыбка, что приводит меня еще в больший шок.

— Мелинда, иди, оденься, у нас гость, — просит уже отец.

Взгляд мистера Эванса перемещается в мою сторону — его улыбка меркнет, лицо приобретает уже знакомое безразличие. Теперь мне всё стало ясно. Подобная реакция у него вырабатывается в моем присутствии. Но сейчас меня заботит совершенно не это: почему он снова в моем доме, черт подери?! И что это за коробки?

Возвращаюсь в свою комнату, быстро одеваюсь и собираю волосы в хвост. Как по мне, мистера Эванса в моей жизни с каждым днем становится всё больше и больше. Но если в школе я с этим способна как-то смириться, то в собственном доме даже не собираюсь.

Шествую снова вниз: учитель и папа куда-то вновь ушли.

— Мам, а что собственно происходит? — спрашиваю я и осматриваюсь по сторонам.

— Адриан остановится у нас на эти выходные, а в понедельник переедет в свой новый дом, — совершенно спокойно ответила мама.

— Это его вещи? — указываю взглядом на коробки.

— Да.

Вот только всего этого мне не здесь хватало! Мистер Эванс эти два дня будет постоянно мелькать у меня перед глазами?

— Мам, почему он остановился именно у нас? — скрещиваю руки на груди и сердито смотрю в пол.

— Мелинда, Адриан в этом городе кроме нас никого не знает. Так почему нам ему не помочь, если мы в состоянии сделать это?

Закатываю в раздражении глаза.

— Что уже не так? — мама хмуро смотрит на меня.

— Ну, просто мне как-то неловко, он так смотрит, прям мороз, по коже бегает, — я непроизвольно содрогаюсь.

— Дорогая, — мама усаживает меня на диван. — Я понимаю, он твой новый учитель, слегка странный, но поверь, у него есть на то свои причины.

— И какие же? — я вызывающе вскинула подбородок.

— Прости, не могу этого сказать. Но войди в его положение: Адриан переехал в новый город, с покупкой дома некоторые проблемы, где ему ночевать? На улице?

— Там, где он ночевал до этого.

— Ну, знаешь, на гостиницы никаких денег не наберешься.

— Он же только у нас на два дня, не больше?

— Да, только на эти выходные.

— Что же, выходные, так выходные, — сдаюсь я.

— Наконец, последние коробки, — рассуждает вслух папа и возвращается в дом.

— Ох, да, я уже что-то устал немного, — усмехаясь, произносит мистер Эванс.

Ухожу на кухню, не дожидаясь, пока эти ледяные голубые глаза вновь посмотрят на меня. Каждый новый день становится всё лучше и лучше. Наливаю себе апельсиновый сок и мгновенно осушаю стакан.

Нужно в этой ситуации изъять хоть какой-то хороший момент. Возможно, мы начнем работать раньше понедельника и успешно всё закончим. Да, что-то этот факт мало меня утешает.

Нет, лучший вариант сейчас: уйти на прогулку. Не хочу видеть мистера Эванса. Не думаю, что смогу долго выдерживать эти пристальные и до боли неприятные взгляды. Такое ощущение, словно я ему что-то плохое сделала и мужчина выжидает удобного момента, чтобы отомстить. Хотя, я, как обычно, наверное преувеличиваю.

— Мелинда, завари мне и Адриану кофе, — доносится из гостиной голос папы.

— Хорошо.

Нет, нужно определенно навестить Эмили и рассказать, в какую историю я вляпалась. Ох, она будет удивлена. Да, еще стоит разобраться с Робертом.

Вынимаю из кухонного шкафа две чашки и жду, пока сварится кофе. Достаю сахар и думаю: сыпать мистеру Эвансу или нет? Папа всегда кладет себе три ложки — этот пунктик неизменный.

Ничего не остается, как пойти и спросить моего «любимого» гостя. Только стоило мне обернуться к выходу, как я столкнулась с мистером Эвансом. Он снял куртку и теперь моему взору открылись весьма жилистые плечи. Я немного ошибалась: на мужчине вовсе не футболка, а майка. Просто под курткой это было незаметно.

Поднимаю голову вверх. В глазах явно проскальзывает замешательство, но оно вскоре исчезает и мистер Эванс смотрит на меня уже несколько изучающее. Весьма неожиданно, не думала, что смогу на этом каменном лице увидеть хоть какие-то проблески эмоций.

Голубые глаза действуют на меня каким-то магическим образом. Я не могу оторвать от них взгляда.

— Кофе готов? — тихо спрашивает мужчина.

Я часто моргаю и энергично тру свой лоб, чтобы собраться с мыслями.

— Почти, вам сахар класть?

— Нет, не нужно.

На ватных ногах подхожу к столу и принимаюсь разливать кофе по чашкам. Руки начинают трястись из-за присутствия мистера Эванса. Пытаюсь унять эту нервную дрожь, но никак не получается. Зачем так рассматривать меня? Нервы начинают сдавать, и я не нарочно проливаю кипяток себе на руку. Отставляю чайник и едва сдерживаю крик, что застрял у меня в горле. Ведь так и знала, что моя неуклюжесть до добра не доведет.

Мистер Эванс резко хватает меня за здоровую ладонь, и тянет к раковине.

— Промой ожог под холодной водой, — тон, как обычно, вкрадчив.

На кухню входит отец.

— Мелинда, чего так долго?

— Руку обожгла, — отвечаю я и шествую в ванную.

Вот чего он так на меня смотрел? Зачем это делать? Теперь во мне зародилось непреодолимое желание научиться читать мысли. Ах, если бы это было возможно! Я бы непременно хотела узнать, о чем думает мистер Эванс. Да, знаю, звучит довольно глупо, но эта непроницаемость начинает уже жутко бесить. Существует ли такая ситуация, в которой мистер Эванс может показать всё то, что чувствует на самом деле?

Впрочем, мне нет до этого никакого дела. Пусть делает, что хочет. Главное, чтобы этот мужчина поскорей съехал из моего дома.

Глава 5

Ближе к вечеру я встретилась с Эмили, и мы отправились в кофейню. Сижу, поколачивая ложкой латте, и смотрю перед собой.

— Что с тобой происходит? — осторожно спрашивает подруга.

Часто моргаю и перевожу взгляд на нее.

— Ничего особенного, за исключением того, что в моем доме поселился мистер Эванс.

Большие карие глаза Эмили становятся еще больше от удивления.

— Что-что? — торопливо спрашивает она.

— К счастью, это лишь до понедельника, — тяжело вздыхаю.

— Подожди, я ничего не пойму. Мистер Эванс у тебя? Живет? — подруга поддается вперед.

— Ну, как оказалось, он — друг моих родителей. Переехал в наш город, купил дом, но с покупкой возникли какие-то проблемы и теперь он будет ночевать в моем доме.

— Повезло, так повезло, — с сарказмом произносит Эмили. — Ну, а с рукой твоей что? — она переводит взгляд на мою перебинтованную ладонь.

— Всё из-за этого придурка, — сердито отвечаю я.

— Ясно, значит у тебя теперь весело?

— Угу, прямо умираю со смеху.

— Да ладно тебе, займитесь литературой и всё будет хорошо.

— Нет, не хочу я ничем заниматься. Он в моем доме, а ведет себя так, что иногда хочется просто его ударить. Просто невозможный человек.

— Понимаю, но тебе стоит сбавить обороты.

* * *

С Эмили я посидела не так долго, как хотела. Ей нужно было забрать младшего брата со спортивной секции и сделать с ним уроки, так что к семи вечера я уже была дома.

Мама занималась готовкой ужина, а папа и мистер Эванс обсуждали футбольный матч, который шел по телевизору.

Больше всего меня раздражает тот факт, что наш гость со всеми любезен, кроме меня. Со мной что-то не так? Вроде всё в порядке: две руки, две ноги, такая же как и все. Хотя, этого человека трудно понять.

Запираюсь у себя в комнате и, включив музыку, принимаюсь читать «Остров проклятых». Не люблю современные детективы, но этот все же меня чем-то зацепил, невзирая на то, что там мелькает ненормативная лексика.

— Дорогая, ты будешь есть? — доносится за дверью голос матери.

Я ужасно проголодалась, но как подумаю, что снова придется сидеть за одним столом с мистером Эвансом, тошно становится. Но, в конце концов, я поддаюсь силе своего голода и соглашаюсь поесть.

Ужин проходит так же, как и вчера. Мне интересно: кроме меня никто больше не замечает этого пристального взгляда?

Быть может, вся проблема во мне? Нет, ни в этой ситуации точно. Поднимаю голову, и раз за разом взглядом встречаюсь с холодными голубыми глазами. Практически заставляю себя нормально поесть, но былой аппетит уже давно исчез.

В общем, кое-как я пережила субботу и воскресенье. Занималась уроками, читала — делала всё, но только чтобы лишний раз не спускаться в гостиную и не видеть мистера Эванса. Подобная тактика довольно хорошо мне помогла.

Приходит долгожданный понедельник. Никогда я еще так не радовалась началу учебной недели.

Сегодня мой, так называемый гость, уедет к себе, что значительно поднимает мое настроение.

День протекает весьма скучно и до жути неинтересно: уроки, перемены, и всё снова и снова. Но вот минул последний урок и я с тяжелым сердцем вынуждена подняться в кабинет всемирной литературы. С каждым моим новым шагом, тело начинает пробирать дрожь, словно я иду не на подготовку, а на эшафот.

Несколько секунд стою у самой двери, набираясь смелости. Но не успеваю взяться за ручку, как дверь резко открывается и на пороге возникает мистер Эванс. В нос мгновенно бьет довольно приятный запах дорогого мужского одеколона.

Преподаватель, как уже полагается, одет со вкусом: белоснежная рубашка, темные брюки и кожаные туфли.

— Мисс Браун, — несколько протяжно произносит мистер Эванс. — А я уже собирался идти за вами.

Мужчина распахивает дверь шире, впуская меня в кабинет. Я сажусь за первую парту и пальцами нервно тереблю замок своего рюкзака.

— Всё хорошо? — спросил учитель, располагаясь за столом.

— Да, — мой голос немного охрип от волнения.

— Что же, тогда начнем работу, — мистер Эванс едва заметно улыбнулся. — Я нашел весьма полезную информацию. Правда, ее немного, но ты всё равно спиши, а затем детально разберем биографию Стокера, — мужчина отдал мою тетрадь и протянул какую-то старую книгу с помеченными для переписывания абзацами.

Начало довольно сносное. Мистер Эванс даже улыбнулся. Понять его настроение очень сложно: ходит то с безразличным видом, то ведет себя, как нормальный человек.

Сижу, усердно пишу, и снова ощущаю этот прожигающий взгляд на себе, что, кажется, проникает под кожу. Не знаю почему, но именно в этот момент мне еще больше захотелось узнать о мыслях моего учителя.

Поднимаю голову, и мистер Эванс мгновенно опускает глаза в свою книгу. Что это только что было? Что за детский сад? Меня это уже просто начинает выводить из себя.

— Я всё, — заявляю в неком раздражении и откладываю ручку в сторону.

— Хорошо. А теперь скажи, как ты относишься к роману «Дракула»?

Вопрос застал меня врасплох.

— Простите, но в моей работе делается акцент на жизни писателя, а творчество уже играет второстепенную роль. Я сознательно именно таким образом построила свой доклад, поскольку полагаю, что он сможет выделиться, — в моем голосе ощутима уверенность.

— Понимаю, вполне нормальное желание, но мне просто интересен ход твоих мыслей. Хочу понять, как ты рассуждаешь, — мистер Эванс откинулся на спинку стула и пронзительно на меня посмотрел.

Теперь зачатки той самой уверенности развеялись по ветру, точно пыль.

Начинаю ерзать на своем месте. Учитель смотрит так, словно знает обо мне такое, что не ведаю даже я. Кажется, его забавляет то, что я нервничаю и смущаюсь в его присутствии.

— Ну, эм… — пытаюсь собраться с мыслями. — Я читала этот роман где-то год назад. Мне нравится в нем то, что Брэм ведет повествование от нескольких героев, вернее — через их дневники и письма. Роман полн разных символов. К тому же, мне понравилось, что сущность вампира описана всё же с научной научной точки зрения. Писатель преподносит нам вампира, как нечто, что одержимо демонами.

— Не могу с тобой ни согласиться, — в глазах мистера Эванса мерцают какие-то искры.

Дальнейшее время подготовки проскользнуло словно мимо меня. Я думала абсолютно обо всем, но только не о литературе. В конце концов, после двух часов работы, мистер Эванс заявил, что на сегодня хватит.

Собрав все свои вещи, я с каким-то скверным чувством покинула школу.

Странно всё это. По сути, причин для плохого настроения нет, но ощущаю я себя ужасно уставшей и опустошенной.

Дома поговорила немного с мамой, а затем просто легла спать. Сон помог мне восстановить силы и избавиться от всех этих глупых мыслей насчет моего дурацкого состояния.

Ближе к вечеру позвонил Роберт, что стало полной неожиданностью.

— Привет, — голос веселый.

— Ну, привет.

— Что делаешь?

— Уроки учу.

— Может завтра сходим куда-нибудь?

Мои брови ползут вверх. Роб что, совсем с ума сошел? Забыл о том, как мы практически поссорились?

— Мне начинают надоедать твои перемены настроения, — недовольно заявляю я.

— Ну, прости, я ничего плохого про твоих родителей не думаю.

— Да-да, кому ты врешь?

— Я говорю правду, не знаю, что на меня тогда нашло.

Закатываю глаза.

— Хорошо, так уж и быть, прощу.

— Вот и замечательно, завтра я тебя заберу со школы, договорились?

— Договорились.

Глава 6

На следующий день я проснулась с каким-то нехорошим предчувствием. Сказать точно, что меня так мучило, я не могла. Просто интуиция подсказывала о том, что этот день не сулит ничего хорошего.

Да и погода сегодня была под стать моему настроению: солнце скрылось за тяжелыми свинцовыми тучами, которые продолжали сгущаться, и грозили обрушиться на землю проливным дождем.

Никак не могу приложить ума, с чего вдруг меня одолевает такая меланхоличность? Наверное, из-за резкого снижения температуры на улице.

В школе лучше мне не стало, даже с учетом того, что рядом была Эмили.

Уроки проходят спокойно, учителя сильно не загружают, но я всё равно поглощена своими мрачными мыслями.

— Так, что с тобой происходит? — не выдерживает подруга, когда мы сидим в столовой.

— Ничего, всё в порядке, — бормочу я.

— Ну, конечно, — с иронией произносит Эмили.

— Просто нет настроения. Я же не могу вечно смеяться и веселиться, представляешь, — нервно заявляю я.

— Если у тебя какие-то проблемы, ты только скажи, вдвоем мы точно всё решим.

— Нет никаких проблем, — я встаю из-за стола и подхожу к прилавку.

Рассматриваю различную выпечку. Запах довольно аппетитный, но есть всё же не хочется. Продолжаю изучать мучные изделия, даже сама не знаю зачем.

— Мисс Браун, вам плохо? — внезапно слышу знакомый голос за своей спиной.

Оборачиваюсь и вижу мистера Эванса. Он смотрит на меня в присущей ему манере, лишь брови сошлись на переносице. Сейчас мужчина выглядит весьма грозно.

— Нет, — кратко отвечаю я.

— Возможно, вам следует сходить в медпункт? — тон ровный.

— Я в этом не нуждаюсь.

Мистер Эванс окинул прилавок быстрым взглядом, затем потянулся за чем-то, ненароком прислонившись ко мне.

Как я уже говорила, мне свойственно преувеличивать, но когда его галстук коснулся моих волос, я затаила дыхание, а внутри всё как-то задрожало. Не знаю, быть может это моя фантазия, но, кажется, я увидела тень ухмылки на лице учителя, когда он заметил мое замешательство.

— Вот, держите, — мистер Эванс выпрямился и дал мне огромное красное яблоко. — Я так понял, вы любите яблоки. Съешьте, и вам станет легче.

Я смотрю на фрукт, затем наблюдаю, как преподаватель уходит прочь.

— Мелинда, чего он тебе уже наговорил? — спрашивает меня Эмили, возникнув рядом со мной.

— Пустяки, — ответила я и, усмехнувшись, откусила яблоко.

* * *

Сижу в кабинете и ожидаю прихода мистера Эванса. Мы уже минут как пятнадцать должны заниматься подготовкой, но его всё нет.

Скоро приедет Роб, а он не из тех, кто любит ждать. Мне не хочется с ним ссориться по такому пустяку, тем более, что мы только вчера помирились.

В конце концов, после двадцати минут отсутствия, мистер Эванс соизволил появиться. В кабинет он буквально ворвался. Лицо искажено злостью. Весьма интересно, что это так повлияло на него?

Я была практически убеждена, что мистер Эванс не способен выражать эмоции, но, видимо, я его недооценила. Учитель с грохотом отодвинул стул, сел и бросил учебники на стол, от чего я вздрогнула.

В помещении на некоторое время повисла слишком тягостная и напряженная тишина. Я вертела в руках карандаш и терпеливо ожидала дальнейших действий со стороны мистера Эванса. Мужчина облизал свои тонкие губы и, поправив галстук, что подходил к цвету его глаз, посмотрел на меня, словно только сейчас заметил, что я здесь сижу.

— Мисс Браун, вам уже лучше? — преподаватель, как мне кажется, старался говорить спокойно, но от злости его голос чуть заметно дрогнул, а на лбу вздулась жилка.

— Значительно, а с вами всё в порядке? — не стоило мне этого делать, но я задала вопрос, прежде чем осознала это.

Мистер Эванс устало потер ладонями свое лицо.

— Один молодой человек протаранил бампер мой машины и не хочет платить, ничего особенного. Доставайте лучше свои тетради, будим заниматься.

— Не переживайте. Мой отец вам может помочь.

— Не хочу его более обременять, — мистер Эванс отрицательно покачал головой.

— Папа не откажет, ему не в тягость вам помочь, — и зачем я настаиваю на своем, если человек не хочет?

— Оставим это на потом, давайте работать.

* * *

В этот раз подготовка прошла весьма хорошо. Мистер Эванс немного успокоился и целиком сконцентрировался на работе.

Слава Богу, никаких пристальных взглядов не было, от чего я чувствовала себя спокойней и уверенней. Если он и в дальнейшем будет таким, то мы непременно сработаемся.

Под конец подготовки Роберт начал усердно мне названивать. Я постоянно отвлекалась, и этого не мог ни заметить мистер Эванс.

— Что же, мы немного засиделись, тем более вы кому-то сейчас необходимы, не смею вас больше задерживать.

— Завтра продолжим? — спрашиваю я, собирая свой рюкзак.

— Да, конечно.

Складываю книги, которые мне дал мистер Эванс, и периодически сбрасываю звонки Роберта.

— Мисс Браун, — внезапно обратился ко мне учитель.

— Да?

— Вам следует хорошо питаться, иначе и дальше будете такой бледной, — мужчина слабо усмехнулся.

— Постараюсь, — улыбаюсь в ответ.

— Буду признателен, ведь вы мне нужны… Для конкурса, — после неловкой паузы добавил мистер Эванс.

— Хорошо, непременно последую вашему совету.

Внезапно в кабинет входит Роберт.

Он раньше учился в этой школе, соответственно знал здесь каждый класс, тем более сегодня утром по телефону я ему говорила о подготовке.

Преподаватель стал на ноги и хмурым взглядом одарил моего парня.

— Опять ты, — недовольно произнес Роб.

— Пожаловали еще что-то сломать? — мужчина хмыкнул.

— Мелинда, ты закончила? — игнорируя моего преподавателя, спрашивает Роберт.

— Да, — ответила я.

— Тогда пойдем, — парень стремительно подходит ко мне, берет за руку и тянет за собой.

— Что происходит? — в раздражении спрашиваю я и вырываю из цепких пальцев свою руку.

— Ничего, просто твой учитель безмозглый придурок и кретин, — прошипел сквозь зубы Роб.

— Это еще почему?

— Парковать машину не умеет, зато сразу ищет виноватых.

— Так это ты разбил машину мистера Эванса? — в изумлении смотрю на Роберта.

— Ничего я не разбивал, лишь чуть-чуть поцарапал.

Шествуем к школьной парковке. Рядом с черным «Вольво» моего парня, стоит серебристый «Порш», на бампере которого виднеется приличная вмятина.

Интересно, откуда учитель берет деньги на такую машину? Даже то, что он еще и профессор, не может позволить мистеру Эвансу такую роскошь. Впрочем, мне не ведомы его доходы, так что судить не буду.

Садимся в машину, и Роберт целует меня. В такие моменты я забываю о сложности его характера и прочих недостатках.

Мы отправились в одно довольно уютное кафе. Сижу и всматриваюсь в свой зеленый чай. Мне почему-то ужасно неловко. Роб повредил автомобиль мистера Эванса, а стыд испытываю я.

— О чем думаешь? — спрашивает Роберт.

— О том, как ты успел поссориться с моим учителем. (2540b)

Парень бросил на меня раздраженный взгляд своих изумрудных глаз.

— Только не начинай.

— Я не начинаю, просто не удивлюсь, если он об этом скажет моим родителям. Не исключено, что и на уроках отыграется на мне.

Роберт хохотнул.

— Не переживай. С твоими родителями мне всё равно не сдружиться. А насчет учебы, пусть только попробует, я тогда с ним поговорю за школой.

— Вот это уже лишнее, — в испуге заявила я. — Еще не хватало, чтобы тебя в полицию забрали.

Роб раскатисто засмеялся.

— Не воспринимай так близко к сердцу, но знай: пусть только попробует тебя обидеть и ему не поздоровится.

Глава 7

К вечеру мистер Эванс всё же заглянул в мой дом. Я начала паниковать, поскольку боялась, что он целиком расскажет историю о своей проблеме с машиной.

Когда пришел учитель всемирной литературы, я сидела в гостиной и смотрела телевизор. Он был одет менее официально. Мужчина усмехнулся мне, чего я совершенно не ожидала увидеть.

— Адриан? — удивился папа.

— Привет, мне нужна твоя помощь.

Я затаила дыхание и старалась прислушаться к разговору.

— Случилось что-то серьезное?

— Не совсем, мне тут машину просто немного поцарапали.

— В самом деле? И кто?

Кажется, еще чуть-чуть и мое тело разорвется от напряжения. Если мистер Эванс скажет, что это сделал Роберт, то пиши пропало. Папа точно запретит мне с ним видеться.

Внезапно встречаюсь взглядом с большими голубыми глазами, но они, словно оттаяли, как ледник, в них нет прежнего холода.

— Ну, так кто это сделал? — никак не унимался отец.

Мистер Эванс перевел свое внимание вновь на друга.

— Честно сказать, я не знаю. Видимо, кто-то неудачно припарковался, но проблема не в этом. Мне нужна хорошая мастерская.

Я с облегчением выдыхаю. Всё же мистер Эванс способен оказать помощь. Значит он не такой уж и неприступный, раз не выдал Роберта.

Возможно, он так поступили, потому что увидел в моих глазах мольбу, но я всё равно ему благодарна.

— Да, не очень красиво получилось, — рассуждает вслух папа. — Я дам тебе номер хорошей мастерской, пошли в мой кабинет.

Тот страх, что я испытывала весь день, сошел на нет. Я была уверена, что мистер Эванс сдаст Роберта со всеми вытекающими последствиями, но, к счастью, я глубоко ошиблась.

* * *

На следующий день мистер Эванс на подготовку не опоздал. Наверное, я никогда не устану описывать и восхищаться одеждой своего учителя.

Сегодня он был одет в насыщено-зеленую рубашку с запонками, темные брюки и, конечно же, дорогие туфли.

— Мисс Браун, готовы к труду и обороне? — мистер Эванс был необычайно весел.

— Да, готова, — ответила я и вынула из рюкзака книги с тетрадями.

— Прекрасно, я снова выделил несколько абзацев, спиши их. Нам уже пора, так сказать, начать писать в чистовик.

— Но еще много чего не закончено, — возражаю я.

— Мы до конца недели работаем над содержанием, а затем будешь уже составлять конечный итог, но это всё потом. Пока списывай.

Я принимаюсь писать, а на языке так и вертится вопрос, который никак не дает мне покоя.

— Мистер Эванс, можно вас кое-что спросить? — не выдерживаю я.

Учитель поднимает голову и с каким-то интересом смотрит на меня, словно он ждал моего вопроса.

— Да, конечно.

— Почему вы не сказали, что вашу машину повредил мой друг?

Мистер Эванс подложил одну ладонь под свой подбородок.

— Мне показалось, что это может спровоцировать возникновение проблем, я прав?

— Да, правы.

Преподаватель скрестил руки на своей груди.

— Ну, вот. А я не хотел, чтобы так случилось. Зачем вам проблемы? Всё просто, как видите.

— Что же, спасибо. Пожалуйста, не сердитесь на Роберта, он не нарочно это сделал.

— Мисс Браун, — мужчина прислонил указательный палец к своей нижней губе и несколько мгновений испытывающее на меня смотрел.

Казалось, он потерял нить своей мысли, которую хотел выразить, но я вновь ошиблась, поскольку понять до конца эмоции и намеренья этого человека невозможно.

— Почему вы извиняетесь за оплошности вашего друга?

— Ну, потому что я не хочу, чтобы вы держали на него обиду и злились, — пожимая плечами, отвечаю.

— Весьма благородно… Как для парня, — помедлив, добавил мистер Эванс.

— Простите? — я непонимающе на него смотрю.

— Обычно, парень должен защищать свою девушку, а не наоборот, — учитель усмехнулся уголком рта.

— Ничего подобного, — недовольно бормочу я.

— Мне просто не ясно, почему вы просите извинение, если это не ваша вина, а Роберта? Разве это правильно?

Я растерялась и не знала, что мне следует ответить.

— Во всяком случае, это не мое дело. Но мой вам совет: тщательней выбирайте себе друзей. А сейчас, давайте приступим к работе.

* * *

Я еще очень долго размышляла над словами, сказанными мистером Эвансом. Стоит признаться, он прав. Действительно, зачем я переживаю, если Роберту и дела нет к тому, что он совершил?

Как я себя не убеждала, но не ощущать стыд и беспокойство не получалось. Быть может, я волнуюсь вовсе не за своего парня? Тогда из-за чего? Весь остаток недели я старалась найти ответы на эти вопросы, но всё тщетно.

Наконец, мы закончили работу и теперь каждую свободную минуту я проводила за ноутбуком, печатая свой доклад, который скоро пошлю на конкурс.

Мистер Эванс дал мне свой номер телефона, чтобы я звонила, в случае возникновения вопросов, касательно работы.

Еще через неделю, в полдень субботы, я трудилась над докладом, но появилась проблема с выводом.

Мне несколько неловко звонить мистеру Эвансу, но без него мне одной не справиться.

— Слушаю, — спокойно заявляет голос моего учителя на том конце линии.

— Мистер Эванс, у меня проблемы, — нервно стучу пальцами по крышки ноутбука.

— Что случилось? — тон кажется теперь беспокойным, но я не уверена.

— С выводом никак не могу разобраться, — мне почему-то стыдно.

— Ничего страшного. Давайте через полчаса встретимся в кофейне у парка и всё обсудим, захватите с собой ноутбук.

— Хорошо.

Глава 8

В кофейню я пришла, когда мистер Эванс уже сидел за столиком у окна. На нем надет просто шикарный свитер бежевого цвета под горло, грубой вязки. Уже заметно похолодало, я и сама сегодня оделась потеплее.

— Добрый день, — кладу ноутбук на стол и принимаюсь расстегивать плащ.

Мистер Эванс любезно помогает мне его снять и повесить на вешалку.

— Что же, рассказывайте о своих затруднениях.

Я включила компьютер.

— Прочтите вывод, он какой-то бессвязный. Не знаю, что и делать. Я не могу ничего выбросить, там всё очень важно, но мне не нравится.

— Не беспокойтесь, сейчас я прочту и подумаю, как нам быть дальше, — учитель принялся изучать мой бездарно написанный вывод.

По его лицу я, как обычно, ничего не могу понять. Проходит минут десять, а мистер Эванс всё не делает своего заключения насчет этого ужаса.

— Ну, что я могу сказать? — наконец он подал голос. — Мне казалось, судя по вашей панике, что вывод вышел куда хуже, чем есть на самом деле.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

Внезапно к нам подошла молодая официантка:

— Что будете заказывать?

— Эспрессо без сахара, — мгновенно ответил мистер Эванс.

— Мне гранатовый сок и чизкейк.

Официантка удаляется, бросив на моего учителя кокетливый взгляд, от чего я непроизвольно начала злиться.

— Я сейчас немного исправлю, и всё будет хорошо, — решительно заявляет мистер Эванс и принимается быстро стучать по клавишам.

Вскоре нам приносят наш заказ. Я неспешно ем чизкейк и наблюдаю за сосредоточенным взглядом преподавателя.

— У тебя здесь есть несколько повторов, — произносит мужчина.

Мы уже перешли на «ты»? Неожиданно.

— Да? Где? — спрашиваю, и отпиваю из своего стакана сок.

— Вот, предпоследний абзац и чуть-чуть в начале, — мистер Эванс поворачивает ноутбук экраном ко мне.

Я всё перечитываю и, действительно, есть повторы.

— Наверное, я немного переработала и не заметила, — несколько глупо улыбаюсь.

— Нужно отдыхать, — строго произносит мистер Эванс. — Иначе можно заболеть.

— Знаю, но пока не закончу, то спокойно спать не смогу, — произношу и удаляю повторы. — Можете продолжать проверку, — поворачиваю ноутбук обратно к учителю и ненароком задеваю стакан с соком.

Вся жидкость выливается прямо на бежевый свитер мистера Эванса. Я замираю на месте и с ужасом гляжу то на учителя, то на его безнадежно испорченный свитер, который в некоторых местах окрасился в гранатовый цвет.

Мистер Эванс хмуро смотрит на себя. Ох, что-то его излишнее спокойствие ничего хорошего мне не сулит.

— Простите, я… Мне так жаль. Возможно, вы дадите свитер, а я постараюсь дома его вернуть в прежний вид, — лепечу, точно в горячке.

— Всё хорошо, это всего лишь вещь, ничего страшного. Всегда можно купить новый свитер.

— Но… Он же стоит наверняка больших денег.

— Мисс Браун, — резко обрывает мистер Эванс. — Успокойтесь. Черт с этим свитером, он всё равно мне не очень нравился.

— И всё же, простите меня.

— Хорошо-хорошо, я прощаю, только успокойтесь.

Не успеваю оправиться от этого неприятного казуса, как к нашему столику подходит Эмили.

— Здравствуйте, мистер Эванс.

— Мисс Джонсон, — мужчина кивает головой в знак приветствия.

— А что у вас с одеждой?

— Пустяки. Мисс Браун, что же, ваша работа практически окончена, на следующей неделе мы сможем ее отправить.

— Хорошо.

— Тогда, до понедельника, — мистер Эванс оставляет деньги для оплаты заказа и, надев черное шерстяное пальто, покидает кофейню. И опять мы перешли на официальный тон.

— Мелинда, я чего-то не знаю? — подруга с любопытством смотрит на меня и садится напротив, где недавно располагался учитель.

— Ты о чем? — выключаю ноутбук и прячу его в сумку.

— Издеваешься? Ты в кофейне с мистером Безразличность?

— Только давай без этого. Мы занимались работой, а сама что здесь делаешь?

Эмили откинула назад свои локоны цвета пшеницы и поправила ворот кофты.

— Папа попросил купить кофе, но сейчас не об этом. Итак, мистер Эванс.

Начинаю ощущать прилив раздражения. Эмили — великая поклонница книжных романов, особенно если в них рассказывается о запретной любви. К примеру: романтические отношения между сводным братом и сестрой, преподавателям и ученицы, и даже между мужчинами. Стоит отметить, что у нее довольно специфический вкус. К тому же, моя подруга всегда мечтала попасть в подобную историю.

— Это уже слишком. Эм, найди себе парня.

— А что такого?

— Даже не хочу об этом разговаривать.

— Чего ты так занервничала?

— Ничего, — недовольно отвечаю я.

* * *

Даже к утру понедельника я не смогла успокоиться. Как Эмили может думать о таком? Я и мистер Эванс- это же аморально. Абсурд!

Ему двадцать семь лет (я вчера уточнила возраст у отца), а мне всего шестнадцать, так что ни о каких взаимоотношениях речи быть не может. Но моей подруге этого не объяснишь.

Сегодня у нас нет литературы, но нам внесли в расписание временные поправки. Химик уехал на курсы и вместо него на урок пришел мистер Эванс. Выглядел он, откровенно говоря, плохо. Я это заметила, как только мужчина вошел в кабинет. Даже его безупречная серая рубашка, черные джинсы с кожаными ботинками не могли отвлечь внимание от общей картины.

Мистер Эванс был бледным и каким-то напряженным. Он подошел к столу, вынул книги из портфеля и рассеянно оглядел класс. Впервые в жизни я увидела в этих холодных голубых глазах неведомый мне страх. Да что с ним происходит? Почему он так себя ведет?

Учитель на протяжении всего урока никак не мог собраться с мыслями. Он постоянно сбивался и запинался. До перемены оставалось еще десять минут, но мистер Эванс, дав нам домашнее задание, буквально стрелой вылетел из кабинета. Мои одноклассники начали перешептываться, поскольку тоже заметили странное поведение со стороны преподавателя.

Не знаю зачем и для чего, но я без промедления поспешила вслед за мужчиной. Возможно я смогу ему чем-то помочь.

Выхожу в коридор и вижу, как мистер Эванс заходит в каморку, что была отведена для технического персонала. Только хочу подойти ближе, как меня опережает мистер Смит — директор школы и миссис Дан — медсестра. Они не замечают моего присутствия и стремительным шагом входят в комнату, где находится мистер Эванс.

Я прихожу в полнейшее замешательство. Зачем нашему учителю столь внезапно понадобились директор и медсестра? Ему плохо?

Слегка неуверенно подхожу к двери коморки. Я прекрасно понимаю, что лучше вернуться в класс, но какое-то странное любопытство не позволяет этого сделать.

Слышу, как за дверью доносятся непонятные звуки, похожие на глухой стук, словно что-то упало на пол. Затем, через некоторое время слышу торопливые шаги, чей-то шепот и стоны, что однозначно вызваны болью. Мне становится страшно, и я спешу вернуться в кабинет.

После всей этой чертовщины мистера Эванса я в школе не видела несколько дней, от чего начала непроизвольно за него переживать.

Глава 9

Проходит целая неделя, а я никак не могу найти себе места. Мистера Эванса по-прежнему никто в школе не видел. Я надеялась, что, возможно, он заглянет к моим родителям, но и этого не произошло.

С каждым новым днем я начинаю переживать всё больше и больше. Нет, дело не в работе, которую нужно отправить на конкурс. Моя проблема таится гораздо глубже, и я даже боюсь о ней думать.

В пятницу уже никто и не ожидал, что будет всемирная литература, но точно по звонку в класс вошел мистер Эванс.

Как только я его увидела, во мне словно что-то щелкнуло. Волна облегчения и покоя заполнила всё мое тело. Теперь мне даже дышать становится как-то легче. Всё будет как прежде и мои опасения исчезнут.

Мужчина выглядел бодро, несколько оживленно, будто ничего и не произошло.

Урок проходит легко и непринужденно, но, когда звенит звонок, я испытываю какое-то досадливое чувство.

— Мисс Браун, — обращается ко мне учитель и моя досада в миг рассеивается.

— Да?

— Останьтесь.

Кабинет вскоре пустеет, и я занимаю уже привычную для меня первую парту.

Мистер Эванс собирает бумаги в черный кожаный портфель и, закончив сборы, переводит свой взгляд на меня.

— Итак, до воскресенья нам следует отправить работу. Понимаю, мы могли бы это сделать раньше, но, — мужчина откашливается, — из-за некоторых проблем у нас теперь времени лишь до конца этой недели.

— Да, я понимаю. А как вы себя чувствуете, всё уже, надеюсь, хорошо?

— Конечно, хорошо, а почему должно быть иначе?

— Вы долгое время отсутствовали, и я подумала.

— Мелинда, — с едва заметной улыбкой произнес мистер Эванс. — Я признателен вам за ваше беспокойство, но это лишнее.

— Почему? — удивленно смотрю на него.

Учитель окидывает меня пристальным взглядом.

— Просто не люблю подобного. Я не из тех людей, за которых стоит переживать.

Смело выдерживаю внимание пронзительных голубых глаз и одновременно судорожно ищу подходящий ответ.

— Это вы так решили?

— Совершенно верно, и прекрасно себя чувствую, придерживаясь этой позиции, — мистер Эванс вновь слабо усмехается.

— Но это же…

— Мисс Браун, давайте лучше поговорим о вашей работе. Завтра, к десяти утра, принесите мне флэшку с докладом. Я буду в школе до обеда и отошлю его, — тон ровный, лицо приняло непроницаемый вид.

Ну, зачем он это делает? К чему безразличие, ведь я уже знаю, что мистер Эванс способен выражать эмоции и быть прекрасным человеком. Мне казалось, что нам удастся найти общий язык.

— Хорошо, — с разочарованием соглашаюсь я.

— Тогда, жду вас завтра.

Встаю из-за парты, беру свой рюкзак, и книги высыпаются на пол. Черт! Я забыла его застегнуть! Прекрасное довершение моего образа. Неуклюжая, так еще и нерасторопная! Просто идеальная героиня для глупых сериалов.

Принимаюсь собирать учебники и тетради. Мистер Эванс, как истинный джентльмен, помогает мне. Я стараюсь всё торопливо собрать и поскорей убраться из этого кабинета, а главное — подальше от учителя.

Мужчина придвигается ближе ко мне, чтобы поднять ручку. Я уже ощущаю его дыхание на своей щеке, от чего сердце постепенно начинает биться быстрее.

Смотрю на мистера Эванса — так близко он рядом со мною еще не был. Его тонкие губы выглядят просто потрясающе, а глаза! Даже когда они излучают холод, то всё равно не теряют своей неземной притягательности.

Тишина вокруг нас начинает сгущаться, а воздух заряжается какой-то мощной силой. Мистер Эванс тоже это почувствовал. Он смотрит на меня и проводит большим пальцем по моей нижней губе. Его прикосновение заставляет мою кожу воспламениться.

Мужчина наклоняется ко мне и наши губы едва касаются. Складывается такое впечатление, что моя кровь превращается в раскаленную лаву и разносит этот испепеляющий жар по всему телу.

— Не могу, — тихо шепчет мистер Эванс и отстраняется от меня.

Моя голова погружается в туман. И на что я надеялась, а главное — зачем? Это жизнь, а не многочисленные романы, которые пылятся на полках в комнате Эмили.

К своему позору, я обязана признаться, что мне отчаянно хотелось этого поцелуя. Да, понимаю, что это неправильно, тем более я рассуждала об аморальности подобного, но запрет всегда влечет к себе.

Конечно, отказ мистера Эванса заставил внутри что-то неприятно заколоть, но я старалась выглядеть равнодушной. Застегиваю свой рюкзак и шествую к выходу.

— Мелинда, постой, — тихо произносит преподаватель.

Я останавливаюсь, но не спешу оборачиваться. Не хочу, чтобы он видел мое лицо, мне стыдно.

Слышу быстрые шаги, а затем ощущаю, как довольно сильные руки ложатся на мои плечи.

После долгого и такого болезненного молчания мистер Эванс произносит:

— Будь осторожней.

Он явно хотел сказать что-то другое, но, видимо, не решился на это.

— Как скажете, — шепчу и буквально стряхиваю с себя ладони мужчины.

В спешке покидаю кабинет. Внутри оседает неприятное чувство обиды. Но это же нелепо! Обижаюсь, потому что моя мимолетная прихоть не сбылась.

Нет, это не прихоть, это что-то совершенно иное. Подобного я не испытывала даже рядом с Робертом.

Домой буквально плетусь, настроения нет, а в голове всё вертится воспоминание о тонких губах мистера Эванса.

К счастью, мама и папа на работе и никто не будет меня донимать вопросами о том, почему я такая грустная.

Мой отец работает в банке, а мама занимается постройкой музея — она архитектор. Впервые счастлива, что графики родителей иногда совпадают.

Бросив рюкзак на диван в гостиной, я разогрела себе обед. Но аппетита нет, хоть я и упорно заставляла себя есть. Мысли настолько поглотили меня, что я даже не чувствовала вкуса еды.

Небо не успело окраситься в черный цвет, а я уже легла спать.

Глава 10

На следующие утро я чувствую себя совершенно разбитой. Ответить четко, почему я так подавлена, не могу, поскольку на подобное состояние влияло масса различных факторов: плохой сон, ужасная погода, слабость. Но самым главным всё же остается вчерашний день.

От одной мысли, что сегодня я вновь встречусь с мистером Эвансом, мне становится еще хуже. Хотя, если я сделаю вид, словно ничего не было, то мы, возможно, забудем об этом инциденте.

Спускаюсь в кухню, где мама уже готовит завтрак.

— Дорогая, а ты куда собралась? — спрашивает она, заметив меня.

— Нужно сходить в школу и отдать свою работу по литературе.

— Хорошо, но ты всё равно должна поесть.

Сажусь за стол и без всякого интереса принимаюсь изучать скатерть бледно-зеленого цвета.

— С тобой всё хорошо? — обеспокоено спрашивает мама и ставит передо мною тарелку с яичницей.

— Да, абсолютно, — ободряюще ей улыбаюсь.

Мама садится напротив меня и принимается завтракать.

— Можно вопрос? — робко спрашиваю я.

— Конечно.

— А как папа познакомился с мистером Эвансом? У них же весомая разница в возрасте.

— Если я не ошибаюсь, то они жили по соседству еще тогда, когда были детьми.

Во мне резко зарождается мощное желание как можно больше узнать про мистера Эванса. Уверена, это поможет понять суть его поступков.

— А кто его родители? — стараюсь говорить ровным тоном, словно мне всё равно.

— Честно говоря, там такая запутанная история с его семьей, я и не знаю всех подробностей.

— В чем проблема?

Мама отлаживает вилку в сторону и глубоко вздыхает.

— Мне не известно, но одно я знаю точно: твой отец на протяжении всей дружбы с Адрианом всегда помогает ему, они давно стали как братья.

— Почему вы мне раньше о нем не рассказывали?

— Не знаю, — мама пожимает плечами. — Адриан уехал в другой город и только сейчас мы с ним вновь встретились.

— Знаешь, — вожу вилкой по тарелке. — Недавно мистер Эванс прямо посредине урока покинул класс, а затем за ним отправился наш директор и медсестра, он чем-то болен?

Замечаю, как мама мгновенно приходит в напряжение, видимо, с выводом я попала в самую цель.

— Да, ты права, Адриан болен, — после минутного колебания отвечает она.

Внутри настолько сильно всё сжимается, словно этот вердикт предназначен мне.

— Чем?

— Мелинда, я не имею права об этом говорить, — мама продолжает завтракать.

— Но почему?

— Про болезнь знаю только я, твой отец, директор и сам Адриан, остальных это не должно касаться.

— А мистеру Смиту откуда известно? — удивленно смотрю на мать.

— Ну, он знаком не только с твоим отцом, а так же и с Адрианом.

Папа и мистер Смит знают друг друга довольно давно — они учились в одной школе, и их дружба сохранилась и до этих дней.

— Серьезно? — изумляюсь.

— Да.

— Так, а что за болезнь?

— Мелинда, — мама бросает на меня грозный взгляд. — Я ничего не скажу, можешь и не просить. Это чужая тайна и я не вправе ее раскрывать. Разговор окончен.

Понимая, что от мамы мне ничего больше не удастся разузнать, отправляюсь в школу.

Поднимаюсь в кабинет литературы и слишком отчетливо чувствую, как бешено колотится мое сердце.

— Просто нужно сделать вид, что ничего не случилось, — шепчу сама себе и вхожу в класс.

Учитель сидит за своим столом. Он изучает какие-то бумаги, а пальцы нервно потирают карандаш.

— Доброе утро, — сухо произношу я.

Мужчина поворачивается ко мне лицом и улыбается какой-то уставшей, даже несколько измученной улыбкой.

— Доброе, вы принесли флэшку?

— Да, конечно, — прохожу к первой парте и, порывшись в своем многострадальном рюкзаке, нахожу ее. — Вот, держите.

— Прекрасно, я верну вам на днях.

Мерзкое чувство овладевает моим телом. Неужели это и всё? Больше ничего нет? Остается только уйти? Но разве ни этого я хотела еще несколько часов назад, когда собиралась в школу? Признаться, я лишь пыталась себя в этом убедить, но где-то в самой глубине души надеялась, что мистер Эванс затронет вчерашнюю проблему.

Только хочу сделать шаг по направлению к двери, как слышу его голос:

— Мелинда, задержись еще на минуту.

— Что-то еще? — оборачиваюсь и стараюсь быть спокойной.

— Насчет вчерашнего, — мягко напоминает мистер Эванс. — Я всё пойму, если ты заявишь родителям или директору о домогательстве.

— Простите? — этого я никак не ожидала услышать.

— Понимаю, вчера я осмелился допустить непростительную ошибку.

— Ошибку? Но ведь ничего не было.

Учитель принимается ходить туда-сюда.

— Верно, и я рад этому, но это не оправдывает меня…

— Послушайте, — перебиваю я, — никакого домогательства не было. И даже если бы что-то и было, то…

— Даже не смей об этом думать, — обрывает меня мистер Эванс. — Мне просто хотелось извиниться. Так же хочу повториться: если ты сочтешь нужным подать жалобу, то я не буду увиливать от ответственности.

— Почему вы думаете, что я способна оклеветать человека? — презрительно смотрю на мужчину.

— Нет, я так и помыслить не смею, но отстаивать свои права…

— Какие права?! — взрываюсь я. — Если вы этого еще не поняли, то я хотела этого поцелуя, не менее вашего.

Внезапно виснет долгая пауза, и я лишь сейчас начинаю понимать, что только что сказала.

Растерянно смотрю на мистера Эванса, а он на меня. Проходит всего несколько мгновений и на его лице появляется удивление, которое постепенно смешивается с замешательством.

Мужчина кладет ладони в карманы своих черных брюк и отворачивается к окну.

— Это ошибочное утверждение, — шепчет он. — Ты совсем ребенок и не понимаешь, что говоришь.

Я осознаю, что пути назад уже нет и терять мне совершенно нечего. Лучше скажу всё, как оно есть, и уйду с позором.

— Мне шестнадцать и я знаю достаточно, чтобы оценивать свои поступки. Пусть это покажется смешным, но вы мне не равнодушны. Впрочем, уверена, вам всё равно. Если не ошибаюсь, я вам нужна лишь для конкурса? Пусть будет так, и можете не беспокоиться, я не подам жалобы, — поворачиваюсь и шествую к выходу.

Голова кружится, а кровь неприятно пульсирует в висках. Такого прилива адреналина я еще не испытывала. Теперь главное — поскорей уйти отсюда и больше не попадаться на глаза мистеру Эвансу.

— Мне давно не всё равно, — чувствую, как горячая ладонь бережно берет мою руку.

От одного прикосновения, каждую клеточку моего тела пронзило неведомое до этих пор чувство. Его сложно объяснить, это нужно лишь чувствовать, но более приятного ощущения испытать просто невозможно.

Мистер Эванс поворачивает меня к себе и смотрит в мое лицо, склонившись. Я и так невысокого роста, а рядом с ним вовсе кажусь низенькой. Мужчина наклоняется ко мне еще ближе, берет за подбородок и нежно целует. Его губы, язык — они сведут меня с ума! Поцелуй нетороплив и осторожен. Мои глаза от удовольствия сами собой закрываются, и я ни о чем не могу думать, кроме этого поцелуя, который заставляет чувствовать меня невесомой.

Мистер Эванс крепко прижимает меня к себе и теперь, кроме своего сердцебиения, я слышу еще и его.

Следующие события развиваются слишком быстро, чтобы сразу всё осознать. Слышу, как распахивается дверь в кабинет.

— Адриан? — голос директора обрушивается на нас, словно гром среди ясного неба.

Мы мгновенно отстраняемся друг от друга, и я встречаюсь взглядом с мистером Смитом.

— Что здесь происходит? — голос звучит угрожающе.

Со страхом смотрю на мистера Эванс — его лицо принимает бесстрастный вид, затем вновь смотрю на уже разъяренного директора. Кажется, у нас большие проблемы.

Глава 11

— Мисс Браун? — директор вопросительно смотрит на меня.

Делаю шаг назад от мистера Эванса.

— Да, — едва слышно произношу.

— Повторяю свой вопрос: что здесь происходит? — мистер Смит с гневом в глазах смотрит на нас.

— Сайлаз, — обратился мистер Эванс. — Мелинда ни в чем не виновата…

— Позвольте, я сам буду это решать, — бесцеремонно перебивает директор. — Мисс Браун, подождите в коридоре, — черные глаза мужчины метнули в мою сторону сердитый взгляд.

Смотрю на своего учителя — он одобрительно мне кивает. Выхожу из класса и уже просто готова разрыдаться.

Мистер Эванс закрыл дверь в кабинет и мой страх лишь усилился. А что, если его выгонят из школы? От одной этой мысли мне становится плохо.

Прислоняю ухо к закрытой двери и стараюсь хоть что-то услышать.

— Адриан, ты в своем уме? — буквально гремит директор. — Что же ты делаешь? Что я скажу Дэвиду?

— Сайлаз, будь спокоен, — ровным тоном произносит учитель. — Ее отцу ничего говорить не нужно.

— Ты плетешь интрижки, а я должен закрыть на это глаза и быть спокойным?! — взрывается мистер Смит.

— Ничего подобного нет и быть не может. Этот случай не повторится.

— Объясни, зачем ты это сделал?

— Не знаю я, не знаю. Она, кажется, понравилась мне.

— Адриан, ты понимаешь, что это статья? Ты вообще себя слышишь?

— Я с ней не спал! — я вздрогнула, услышав внезапный крик мистера Эванса. — Она просто мне нравится. И потом, будь Мелинда совершеннолетней, ничего всё равно не было бы. Ты же знаешь, с моим недугом я никому не нужен.

Недуг? Какой недуг?

— Чепуха! Ты всем нам нужен. Но если бы зашел не я, а кто-то другой, что тогда? Я бы уже не смог помочь.

— Сайлаз, я же сказал, что этого больше не повторится.

— Я тебе верю, но что делать с девочкой?

— Предоставь это мне, я что-нибудь придумаю.

Отхожу к окну, и в эту секунду из кабинета выходит директор. Он невысокого роста с добрыми чертами лица. В гневе увидеть его довольно сложно. Но поздравьте меня! Я сделала всё, чтобы мистер Смит свирепствовал. Он мельком поглядел на меня и вскоре скрылся в коридоре.

Мистер Эванс стоит ко мне спиной, уперев руки в стол. Первые секунды мне страшно к нему подойти. Я не знаю, как он себя сейчас чувствует, возможно гневится или стыдится.

— А… Адриан, — никогда не называла мистера Эванса по имени, такое странное чувство. — Мне можно верить, я никому ничего не расскажу, — робко делаю шаг вперед.

Учитель никак не реагирует на мои слова. Быть может, он злится на меня?

— Простите, — на выдохе произношу я.

Кабинет погружается в тишину и на данный момент самое лучшее решение — уйти.

— За что ты просишь прощения? — в раздражении спрашивает мужчина, когда я шествую к выходу.

Приходится закрыть дверь и сесть на краешек парты.

— За этот казус, — жму плечами.

Мистер Эванс поворачивается ко мне лицом.

— Во всем виноват я. Из-за меня у тебя могут быть проблемы! — голубые глаза потемнели от злости.

— Не будет никаких проблем. Мы просто забудем об этом, — говорю примирительным тоном.

— Забыть? — с призрением переспрашивает преподаватель. — Впрочем, это оптимальный вариант в данной ситуации, — мужчина отворачивается.

— Это правда? — внезапно спрашиваю я.

— Что именно? — мужчина подходит к окну и заводит руки за спину.

— Что я вам понравилась?

— Да, — выдержав приличную паузу, ответил мистер Эванс.

Внутри мгновенно всё начинает дрожать от восторга и страха, а сердце, кажется, упало куда-то вниз. Сжимаю руки в кулаки и чувствую, как болезненно ногти впиваются в кожу.

— Я понимаю, тебе страшно, но можешь не бояться. Домогательств с моей стороны не последует.

— Уверена, в любом случае, мне нечего бояться, — смело заявляю я и встаю на ноги.

Мужчина смотрит на меня через левое плечо.

— Мисс Браун, вы не понимаете, что говорите.

— Зачем этот официальный тон? Если мне шестнадцать, это еще не говорит о том, что я не понимаю сказанных слов.

Мистер Эванс резко подходит ко мне, берет за плечи и прижимает к стене. В его бездонных голубых глазах мелькает тысяча эмоций, но я не могу разобрать ни одной.

— Мелинда, тебе следует находиться на расстоянии от меня, пока это еще возможно.

— А если поздно? Поздно быть на расстоянии.

Лицо мистера Эванса искажает маска какой-то необъяснимой мне боли и даже страха. Он отпускает меня и отступает назад.

— Так не должно быть, это не нормально, — шепчет и отрицательно качает головой учитель.

— Ты думаешь, я этого не понимаю? Но уже ничего не изменить.

— Нет, всё всегда можно поменять.

— Хорошо, если ты этого жаждешь, то мы так и поступим, — я уже не понимаю, что несу.

— Я этого не хочу! — рычит мистер Эванс. — Но зачем начинать то, что обречено на провал?

— Откуда ты это знаешь?

— Мелинда, поверь, из этого ничего хорошего не получится. В конце всего этого безумства кому-то обязательно будет больно.

— Хорошо! Хорошо, я всё поняла…

— Для тебя это всего лишь ребячество, игра, наваждение, всё пройдет, — перебивает меня мужчина.

— Так ты считаешь, что я всего лишь капризная девчонка?! Девчонка, которой захотелось острых ощущений?!

Чувствую, как обида проникает в каждую клетку моего тела, заставляя мороз бегать по коже.

— Нет, не считаю, но посуди сама: я взрослый мужчина, а ты ребенок. У тебя вся жизнь впереди, а мне пора создать семью. Возраст играет слишком большую роль.

— Можно не продолжать, — на глазах наворачиваются слезы. — Мне пора.

Выхожу на улицу и упорно вытираю ладонями свои щеки. Дура! Сумасшедшая! Как мне вообще могло прийти в голову, что между нами могут быть какие-то отношения? Зачем?! Зачем тогда нужно меня целовать? Ненавижу его! Просто ненавижу!

Вскоре обида превращается в злость. Возвращаюсь домой в плохом расположении духа.

Мама уже уехала на объект и, слава Богу! Расхаживаю по дому и не могу успокоиться. Стараюсь не думать обо всей этой чепухе, что произошла в школе.

Ну не могла же я так быстро в него влюбиться! И как это возможно, если у меня есть Роберт? Нет-нет, быть такого не может! Чертовщина! Бред! Глупости!

Нужно как-то отвлечься, прийти в себя и забыть об этом дне, как о кошмаре. Звоню Робу и договариваюсь с ним выйти на прогулку.

Глава 12

Предупредив маму, что я ухожу гулять, мы с Робом сели в его машину.

— Куда поедем? — спрашивает Роберт.

— Не знаю, куда хочешь, — бормочу я.

— Поехали в клуб, у меня там есть знакомый охранник, он тебя пропустит без всяких проблем.

— Хорошо, я согласна.

Клуб располагался чуть дальше центра города. Я не очень люблю подобные места, но после сегодняшнего мне уже абсолютно всё равно куда ехать и что делать. Входим в помещение и тут же погружаемся в алкогольно-музыкальную эйфорию. Роберт хватает меня за руку и тянет к бару. Пить в мои планы не входило, но он всё решил за двоих.

— Что это?! — буквально перекрикиваю музыку, смотря на рюмку с жидкостью цвета чистого изумруда.

— Абсент. Это очень крепкая штука, может сильно ударить в голову.

С опаской беру алкоголь и до последнего не решаюсь его пить.

— Давай, до дна, — настаивает Роберт и одним глотком осушает свою рюмку.

Что же, была не была. Выпиваю абсент и чувствую, как эта гадость обжигает мое горло. Едва могу проглотить напиток. Фу! Отвратительная жидкость!

— Выдыхай, — приказывает Роб и протягивает мне ломтик лимона, который чуть присыпан сахаром.

Быстро съедаю его, чтобы заглушить этот противный вкус, и мне мгновенно становится легче.

— Как ощущения? — Роберта явно забавляет моя реакция на выпитое.

— Ужасны, — морщусь.

— Ничего-ничего, потом будет лучше, — мой так называемый парень, заказывает еще две рюмки.

Вновь пью залпом и содрогаюсь от столь специфического вкуса. Смесь обжигающей горечи и какого-то слегка кисловатого привкуса не очень сочетаемы, на мой взгляд. Вскоре я ощущаю, что начинаю пьянеть. Кровь стучит в висках, а щеки краснеют.

Роберт ведет меня на танцевальную площадку. Если честно, то я не люблю танцевать, тем более, что и не умею. Но под напором Роба, и при воздействии абсента, я забываю совершенно обо всем. Конечно, вначале я чувствовала себя прекрасно, и была готова горы свернуть. Энергия, казалось, била через край, и музыка соответствовала моему сумасшедшему состоянию.

Неожиданно мы встретили друзей Роберта и пьянка — иначе это и не назовешь — продолжилась уже в более широком кругу. После еще пары рюмок, я пошла в туалет, чтобы умыться. Меня всю трясло и стало очень жарко. Голова начала немного кружиться, но тошноты еще не было.

Умывшись, смотрю в небольшое зеркало, что висит над раковиной. Его, наверное, не протирали порядка нескольких месяцев. Едва могу в нем рассмотреть себя: щеки по-прежнему красные, а карие глаза такие же мутные, как и это зеркало. На слабых ногах возвращаюсь и замечаю, как уже изрядно хмельной Роберт лапает какую-то девушку.

Конечно, следуя сценарию мыльной оперы, я была обязана устроить грандиозный скандал. Роб — мой парень, вроде как. Но мне совершенно всё равно. В сердце ничего не кольнуло, обиды или злости я не испытывала. Как я уже говорила, парой нас сложно назвать. Наверное, я настолько привыкла к этому, что и не заметила, как моя влюбленность прошла, не оставив и призрачного следа после себя.

Выхожу из клуба и шествую к центру города. Холодный осенний воздух бодрит, но меня всё равно иногда уводит в сторону. Сажусь на лавочку и стараюсь хоть как-то прийти в себя. Господи, если родители увидят меня в таком состоянии, то мне больше не жить. Достаю из сумки телефон и принимаюсь писать сообщение:

«Мне плохо, жутко плохо. Забери на ночь к себе, иначе дома убьют. Я на лавочке у центрального парка».

Не перечитывая сообщения, отправляю его Эмили. Теперь главное — подождать и постараться не уснуть. Ее родители всё равно вновь уехали в пригород и, если не ошибаюсь, то вернутся лишь завтра к обеду. Эм должна забрать меня.

На смену жару, что овладел моим телом из-за абсента, пришел озноб вместе с порывами холодного ветра. Я одета всего лишь в тонкое черное платье, не менее тонкую джинсовую куртку и сапоги.

Проходит, наверное, минут десять, и мне становится всё хуже и хуже — постепенно начинаю замерзать, а голова кажется тяжелой, будто набита кирпичами. Да когда же приедет Эмили?! Я едва держусь, чтобы не уснуть, как внезапно в лицо ударяет яркий свет. Открываю глаза и морщусь. Автомобиль останавливается в нескольких метрах от меня. Раздражающий свет фар, наконец, гаснет. На улицу выходит силуэт и стремительно двигается в мою сторону. Пытаюсь стать на ноги, но они не желают меня держать, и я снова сажусь на лавочку.

— Что случилось? — слышу мужской голос.

— Эмили, ты что, простудилась? — бормочу я.

— Мелинда?

Тру веки и вижу перед собой мистера Эванса в черном пальто, которое сливается с тьмой.

— Вы? — изумляюсь.

— Да, кто же еще? Ты мне прислала сообщение, я не мог приехать раньше, поскольку были важные дела.

— Я вам ничего не присылала, — принимаюсь проверять свой телефон.

Черт! Черт! Черт! Вместо того, чтобы отправить сообщение Эмили, я послала его мистеру Эвансу. Да уж! Так я еще не позорилась.

— Можете уезжать. Прошу прощения за беспокойство. Мое сообщение не было предназначено вам.

— Ты пьяна? — мужчина садится на корточки и внимательно смотрит на меня.

— Вас это не касается, — отвожу взгляд в сторону.

— Ошибаешься. Если я здесь, значит уже касается, — тон суров.

— Ничего подобного, ясно? Я ждала Эмили, а не вас, поэтому уезжайте.

Снова делаю попытку стать на ноги и мне удается устоять, а вот идти, кажется, еще не могу. Только делаю шаг вперед, как меня ведет в бок.

— Осторожно, — шепчет мистер Эванс и удерживает меня за талию.

— Сама разберусь, — убираю его руки и пытаюсь идти дальше.

В темноте ничего не видно и я спотыкаюсь о большой камень.

— Зачем вредничать? — спрашивает мистер Эванс и поднимает меня на руки.

— Отпустите, — требую.

— Нет.

— Поставьте на землю. Я — эмансипированная девушка, учитывайте мое мнение, — бью мистера Эванса по его широкой груди.

Он ничего не отвечает, открывает дверь автомобиля, кладет меня в салон, а сам садится за руль.

— Значит так, эмансипированная ты наша, успокойся.

Наши глаза встречаются в зеркале заднего вида.

— Если ты так хочешь, я отвезу тебя домой.

— Нет! — внезапно вскрикиваю. — Только не домой, иначе меня прикончат.

— Вот тогда перестань капризничать! — мистер Эванс заводит двигатель, и машина трогается с места.

Едем по ночному городу, и меня начинает здорово укачивать. Вскоре одолевает сонливость, и тошнота слабнет.

— Мелинда, проснись, — слышу тихий шепот.

— Я спать хочу.

— Сейчас ляжешь.

Чувствую, как меня вновь берут на руки и куда-то несут.

— Куда мы?

— Буду укладывать тебя спать, — холодные губы прикасаются к моему горячему лбу.

— Хорошо, — закрываю от удовольствия глаза.

Наконец, ощущаю под собой мягкую постель. Мистер Эванс снимает с моих ног сапоги, затем куртку и укутывает в одеяло.

— Подождите, побудьте со мною чуть-чуть, — прошу я, когда вижу, что мужчина собирается уходить.

Мистер Эванс расстегивает пуговицы на своем пальто, и садится на край кровати.

— Знаете, — с трудом сажусь. — Уверена, завтра я этого не вспомню, а вы наверняка не воспримите мои слова всерьез, но знайте, — поднимаю вверх указательный палец. — Кажется, я в вас влюбилась.

Откидываюсь на подушки и мгновенно засыпаю.

Глава 13

Просыпаюсь от давящей боли в затылке и висках. Медленно открываю глаза и пытаюсь вспомнить: где я, и как сюда попала.

Головная боль настолько невыносима, что рационально размышлять в данный момент я всё же неспособна. Что же, оставим воспоминания на потом.

С трудом могу сесть на кровать. Я всё еще в своем черном платье, а где же куртка? Взглядом ищу ее и нахожу на кресле: она аккуратно сложена. Рядом с моей постелью стоят сапоги.

Стараюсь не делать резких движений, чтобы не нарушать хрупкий покой, который, кажется, начал господствовать в моей голове.

На прикроватной тумбочке из красного дерева стоит бутылка минеральной воды. Ох, как она вовремя! Буквально за несколько больших глотков выпиваю всю воду, и чувствую себя уже значительно лучше.

Встаю на ноги и выхожу из комнаты. Чисто интуитивно нахожу лестницу, которая ведет вниз. Спускаюсь и оказываюсь в большой зале с огромными окнами, что выходят, видимо, на задний двор.

Осматриваюсь по сторонам и замечаю спящего мистера Эванса. Он расположился на диване у камина. По обе стороны стоят два кресла. На одном из них лежат бережно сложенные пальто и рубашка. Под стеклянным журнальным столиком, что расположен между кресел, стоят ботинки. Похоже, мистер Эванс спит в брюках.

Постепенно вспоминаю, каким образом я вчера встретилась со своим учителем и чувствую, что мои щеки от стыда и неловкости начинают гореть.

Тихо сажусь в кресло и прячу лицо в ладонях. Господи, я же призналась ему в любви, будучи пьяной! Позор!

Какая же наивность! Я думала, что на утро ничего не вспомню, но черта с два. Теперь стоит лишь надеяться на то, что мистер Эванс не воспримет мои слова всерьез, и не будет затрагивать эту тему. Нет, не стоит дожидаться его пробуждения, лучше уйти сейчас. Возвращаюсь в спальню, быстро собираю свои вещи, обуваюсь и шествую к выходу.

— Так и уйдешь, даже не удосужившись со мной поговорить? — раздается голос мистера Эванса за моей спиной.

Оборачиваюсь и вижу, как он надевает на голое тело рубашку бордового цвета и вопросительно смотрит на меня.

— Да, наверное, так будет лучше, — пожимаю плечами.

— Думаю, тебе стоит принять душ, позавтракать, объясниться со мной, а затем отправляться домой.

— Но меня ждут родители.

— Поверь, с ними проблем не будет.

— Послушайте, мне жутко неловко, и не стоит мучить меня воспитательными изречениями. Это единичный случай, когда я попадаю в подобную ситуацию. Я вообще не пью.

Мистер Эванс усмехается и закатывает рукава рубашки до локтей.

— Я и не собирался этого делать. Прими душ, а затем поговорим. Второй этаж, третья дверь слева.

Ничего не остается, как выполнить приказ. Ванная оказывается тоже весьма внушительных размеров, отделанная в холодных синих тонах.

Кладу куртку на полку и подхожу к зеркалу. Нужно оценить последствия вчерашнего вечера. Глаза прояснились, волосы растрепаны, да и туш потекла. И в таком виде я собиралась выйти на улицу. Непременно, распугала бы всех людей в округе.

Стою под горячими струями воды и думаю над тем, как я докатилась до всего этого. Какой нормальный человек сочтет меня адекватной?

Быстро моюсь, одеваюсь, зачесываю свои длинные волосы цвета каштана в пучок, и вновь спускаюсь в гостиную.

Мистера Эванса нигде нет, что же, подожду его.

Внезапно мое внимание привлекает несколько полок, вплотную забитые книгами. Но больше всего меня удивили коробки с лекарствами, которые находятся повсюду. Несколько пачек у телевизора, пара на том же стеклянном журнальном столике, еще тройка — на диване.

Мгновенно в памяти всплывают слова мистера Эванса о его загадочном недуге. Из любопытства беру коробку с лекарством и хочу узнать, для чего оно предназначено.

— Не нужно, — мистер Эванс резко забирает таблетки.

Я и не заметила, как он вошел.

— Почему? Это запрет?

Мужчина смотрит на меня, словно раздумывая над поставленным ему вопросами, хотя ответ и так очевиден.

— Да, в какой-то мере, это запрет, — совершенно спокойно отвечает мистер Эванс.

— И вы не поделитесь им со мною?

— Думаю, до этого не дойдет, пошли завтракать.

Садимся за круглый обеденный стол. Мужчина наливает мне ромашковый чай, ставит пиалы с конфетами, пирожными и тарелку с тостами.

Смотрю в свою чашку и не знаю, как вести себя дальше.

— Мелинда, что это вчера было? — интересуется мистер Эванс и делает глоток кофе.

— Что именно?

— Начнем с сообщения.

— Я хотела отправить его Эмили, но вы с моей подругой в телефонной книги записаны рядом. Я просто перепутала.

— Не удивлен, ты была в таком состоянии, что сложно кого-либо не перепутать, — голубые глаза с суровостью на меня смотрят.

— Такая я впервые, — оправдываюсь.

— Так уж и быть, поверю на слово. Но почему ты это сделала?

У меня сложилось впечатление, что мистер Эванс знает ответ, но всё равно заставляет меня это произнести.

— Ну, я была в подавленном состоянии, а мой парень — Роберт, помог расслабиться, хоть чуть-чуть и переусердствовал.

— Мелинда, если всё это из-за нашего разговора…

— Я поняла, — перебиваю. — Мне не пять лет, не стоит напоминать вновь.

— Мне не хочется, чтобы ты думала, словно я подонок. Просто, чем дальше мы будем друг от друга, тем лучше.

— Нет, не будет, и ты это прекрасно знаешь.

Мистер Эванс отставляет свою чашку в сторону.

— Не стоит путать влюбленность с любовью. Вскоре это пройдет.

— А ты хочешь, чтобы это у меня прошло? — испытывающие смотрю на мужчину.

На его лице мелькнула тень замешательства.

— Мне следует ответить положительно, но я не могу.

— И что нам делать? — слишком тихо спрашиваю я.

— Сопротивляться, — после длительной паузы отвечает мистер Эванс.

— Уже поздно, по крайней мере, для меня, — начинаю поколачивать свой чай ложкой, чтобы занять себя чем-то и успокоить нервы, которые натянуты сейчас, как струны.

— Мелинда, ты думаешь, что я бездушная машина? — с разочарованием спрашивает мистер Эванс.

— Честно, в самом начале, как только ты появился, мне так и казалось, — робко отвечаю я.

— Возможно, так и было, но я и сам не заметил, как всё изменилось. Но это неправильно. Так не должно быть.

— Я знаю, я всё прекрасно знаю, но от этого мне не легче, — начинаю злиться из-за сложившейся безвыходности.

— Послушай, — мистер Эванс берет меня за руку и по телу проносится волна приятной дрожи. — Ведь проблема не только в возрасте, есть ряд других причин, по которым не стоит развивать эти отношения, понимаешь?

— Вы женаты? — в ужасе спрашиваю я и отдергиваю свою руку.

— Нет, но из-за определенных препятствий я не могу создать семью.

— Это касается вашей болезни?

— Да, — с грустью в голосе отвечает мужчина.

Затягивается долгая пауза. Я стараюсь хоть чуть-чуть переосмыслить весь наш разговор.

— Лучше давай я тебя отвезу домой, — внезапно заявляет мистер Эванс.

— Родители! Они наверное от волнения место себе не находят, — я вскакиваю из-за стола и мчусь в зал.

— Подожди, — мужчина нагоняет меня и хватает за локоть, при этом не причиняя никакой боли. — Успокойся, я обо всем позаботился.

— И каким же образом?

— Пришлось с твоего телефона написать два сообщения: одно родителям, а другое — мисс Джонсон. Теперь твои мама и папа думают, что ты у подруги.

Прислоняюсь к стене и облегченно вздыхаю.

— Всё хорошо? — мистер Эванс наклоняется ко мне.

Смотрю на него и забываю об ответе, который следует дать. В этих глазах сложно не утонуть. Интересно, скольких девушек они уже свели с ума?

Перевожу взгляд на губы. Идеально очерченные и прекрасной формы. Как же хочется их поцеловать! Уверена, мистер Эванс улавливает мое желание, которое буквально витает в воздухе.

Он наклоняется ко мне еще ближе, и наши губы соприкасаются от чего дух перехватывает. В один миг все протесты рухнули и уже нет ничего, кроме нас двоих.

Глава 14

Ужасно страшно возвращаться домой. Сижу в машине мистера Эванс и с опаской смотрю на свой двор.

— Что с тобой? — спрашивает меня учитель.

— Боюсь немного. Я никогда не уходила на целые сутки, — голос едва заметно дрожит.

— Повторюсь: ничего плохого не случится, но если ты хочешь, можем пойти вместе или по очереди. Я объясню всю ситуацию

— Лучше по очереди, чтобы не было лишних вопросов.

— Тогда не прощаюсь, — мистер Эванс улыбается и легко целует меня в лоб.

Выхожу на улицу и стараюсь как можно тише войти в дом.

— Мелинда? — мама появляется на пороге кухни, скрестив руки на груди.

— Привет, мам, — спокойно произношу я.

— Как дела?

— Хорошо, — слабо улыбаюсь, чтобы хоть как-то избавиться от напряжения, что повисло в воздухе.

— Почему ты так поздно предупредила меня, что остаешься у Эмили?

— Просто я и сама не думала, что всё так получится. Решение было принято в последний момент.

— Следует заранее говорить. Я — твоя мать, если ты забыла об этом.

— Прости, обещаю, такого больше не повторится.

Мне казалось, что дома ожидает грандиозный скандал, к превеликому счастью, я ошиблась. Через несколько секунд в дом входит мистер Эванс.

— Доброе утро, Элеонора, — приветствует он.

— Адриан? Как неожиданно, — мама гостеприимно улыбается.

— Понимаю, я пришел к Дэвиду, он дома?

— Да, на заднем дворе, я проведу тебя.

Мистер Эванс одаривает меня мимолетным взглядом и уходит вслед за моей матерью.

Я спешно поднимаюсь к себе в комнату и падаю на кровать. Чувства весьма смешаны, но такой счастливой я себя еще не ощущала. Конечно, еще многое остается нерешенным, но уверена — это временное. Загадывать наперед глупо. Поэтому посмотрим, что меня будет ожидать впереди.

Ах, да! Еще следует разобраться с Робертом. Что же, пора этим так называемым отношениям, прекратить свое существование.

Отправляю Робу скудное сообщение о том, что я не хочу больше с ним встречаться. После этого мне хотелось позвонить Эмили, но я не решилась на это. Обо всём, что со мною произошло, стоит поговорить с глазу на глаз.

* * *

В понедельник уроки буквально промелькнули мимо меня. Сижу в холле вместе с Эмили. Нужно подождать мистера Эванса и забрать свою флэшку. От Эми я не смогла ничего скрыть и рассказала абсолютно всё.

— Боже, — единственное, что из себя смогла выдавить моя подруга.

Еще несколько долгих мгновений мы молчали. Эмили более чем поражена моим новостям. Она просто не может поверить в происходящее.

— Но как это возможно?

— Не знаю. Если честно, всё настолько неоднозначно, что рано делать какие-либо выводы.

— Да, но… — Эмили замолкает, увидев приближающегося к нам мистера Эванса.

— Прошу, об этом никто не должен знать, ясно? Ни одна живая душа.

— Без проблем, рот на замке.

— Мисс Браун, мисс Джонсон, — учитель останавливается. — Вы что-то хотели?

— Да, флэшку, — отвечаю я.

— Совсем забыл! Она у меня в кабинете, пойдемте со мною.

Быстро прощаюсь с подругой и следую за мистером Эвансом. Сегодня он одет в синие джинсы и черный джемпер, что прекрасно обтягивает широкую спину и грудь мужчины.

— Я отправил работу, — заявляет преподаватель, когда мы входим в класс.

Я стою на пороге и жду, пока мистер Эванс найдет мою флэшку.

— Хорошо, будем ждать результатов, — бормочу и смотрю себе под ноги.

Меня внезапно одолели смущение и неловкость, что, при всем моем желании, мне страшно поднять голову вверх и встретиться взглядом с этими небесными глазами.

— Конечно, подождем, — тон мистера Эванса чуть изменился, стал теплее, но я точно в этом не уверена.

Он подходит ко мне, и мои коленки начинают дрожать. Чуть-чуть поднимаю голову и теперь рассматриваю материю, из которой сделан учительский джемпер.

Мистер Эванс наклоняется ко мне, и я ощущаю тепло его дыхания своим затылком.

— Вот, твоя флэшка, — слышу шепот у самого уха.

По коже мгновенно пробегается потрясающая дрожь, которая вскоре концентрируется где-то в животе. Мои щеки начинают гореть от какой-то неловкости, и я не знаю, что ответить.

— Румянец тебе к лицу, — мистер Эванс целует меня в висок и возвращается к своему столу.

Моя голова просто идет кругом, а сердце, кажется, подскочило к самому горлу.

— Что же, мисс Браун, еще встретимся, — мужчина несколько игриво усмехается.

— Несомненно, — отвечаю я и покидаю кабинет.

* * *

Проходит неделя и я всё чаще ловлю себя на мысли, что ужасно хочу узнать о болезни мистера Эванса и, по возможности, помочь ему.

Отрицать то, что между нами нет никаких зачатков отношений — бесполезно. Проблема состоит в том: хотим ли мы их развивать. Как не крути, но множество факторов противоречат моральным нормам и общепринятым предрассудкам.

Лгать не имеет никакого смысла, поскольку абсолютно любой человек обращает внимание на реакцию социума, несмотря на силу своих чувств. Признаться, я всё же хотела попробовать развить эту химию, что возникает между мною и мистером Эвансом.

Жизнь бывает настолько непредсказуемой, что я уже верю абсолютно во всё. Быть может, из этого всего получится что-то толковое? Я принимаю такую позицию, что если в твоей жизни появляется человек, то это не просто так. Он в любом случае сыграет определенную роль.

Но говорить о чем-то серьезном пока еще рано, ведь времени прошло не так много. И потом, моего желания мало.

Мистер Эванс такой человек, которого весьма сложно понять. Иногда он смотрит на меня так, что внутри всё сжимается от приятного возбуждения. А бывает, просто не обращает внимания, но это лишь мелочи.

Так же покоя мне не дают слова о болезни мистера Эванса. У мамы я пыталась снова хоть что-то узнать, но она упорно молчит. Я перебрала массу вариантов у себя в голове. Возможно это СПИД? Туберкулез? Венерические заболевания?

Нет, всё это совершенно не подходит, хотя бы по внешним признакам. А если бы у него был СПИД, не думаю, что мистер Смит позволил бы ему работать с детьми.

Конечно, легче спросить мистера Эванса, но мы не настолько близки, чтобы обсуждать проблемы. Но вскоре, совершенно неожиданным образом, вся тайна, которую я так горячо пыталась познать, открылась мне сама.

Глава 15

Изумительное субботнее утро не предвещало ничего плохого.

Я проснулась в прекрасном расположении духа. За окном стояла ясная погода и большего желать мне не хотелось.

Папа сидел в гостиной и собирался, судя по всему, на рыбалку. Он великий ее поклонник. Порой, поедет к озеру утром, а к вечеру привозит столько рыбы, что нам просто девать ее некуда. Благодаря этому в моем организме достаточно фосфора. Иногда даже, кажется, что, еще пара таких привозов, и я начну светиться изнутри.

Мама по субботам до обеда всегда находится на объекте, поэтому раньше полудня нам ее не видать.

— Доброе утро, — произношу я и сажусь рядом с отцом.

— Доброе, подай мне коробку с крючками, она где-то рядом с тобой.

Подаю нужную вещь и наблюдаю за папиной сборкой.

— А ты сам едешь, или с коллегами? — спрашиваю, чтобы завязать разговор.

— Нет, сегодня решил съездить с Адрианом, но он что-то опаздывает, — отец периодически смотрит на свои наручные часы.

Стоит мне услышать имя мистера Эванса, как по телу разливается приятная волна жара и какой-то необъяснимой радости.

— Кстати, как у тебя в школе дела?

— Нормально, пока что, — чувствую, наш разговор не очень-то складывается.

Раздается звонок в дверь, и мы с папой облегченно выдыхаем, поскольку избавлены от этого нелепого диалога.

Мой отец чуткий и понимающий человек, но общих тем для разговора с ним у меня всегда было мало.

Папа открывает дверь и на пороге появляется мистер Эванс. Он в простых спортивных штанах, кроссовках и коричневой кожаной куртке.

Стараюсь оставаться спокойной и не подавать виду, что как-то по-особенному рада его приходу.

Но на фоне этой общей картины был момент, который до боли сильно огорчал меня. Взгляд! Я помню его! Его сложно забыть, думаю, даже когда пройдет много лет и моя память ослабнет, я буду живо помнить этот взгляд.

Выражение лица тоже было знакомым мне. Оно присутствовало перед тем, как мистер Эванс исчез на некоторое время.

Как и тогда заметна напряженность и тень страха. У меня сложилось такое впечатление, словно мужчина увидел нечто ужасное и теперь никак не может скрыть своей боязни. Хоть отчаянно пытается это сделать, у него ничего не получается.

— Адриан? — осторожно спрашивает папа.

Мистер Эванс смотрит на него так, будто ранее никогда не видел.

— Мелинда, тебе лучше уйти к себе, — командует отец.

— Почему? Что происходит?

Наш гость явно что-то хочет сказать, но не может, по неизвестным мне причинам.

— Просто вернись в свою комнату, — сквозь зубы шипит папа.

Я ничего не успеваю понять и сориентироваться, как внезапно мистер Эванс падает на пол. Отец едва успевает его поддержать, тем самым смягчая удар.

Из моего горла вылетает крик, и я мгновенно закрываю рот обеими руками.

Папа, в отличие от меня, не растерялся, словно для него это обыденное дело. Возможно это и так… Он садится рядом с мистером Эвансом и зажимает его голову между своих колен. Тело Адриана начинает биться в конвульсиях, от чего страх буквально врезается в мою кровь и несется по венам, точно яд.

Всё происходит весьма быстро, но я почему-то каждое папино движение вижу, как в замедленной съемке. Он рывком отрывает кусок ткани от своей рубашки, быстро скручивает его и вставляет между зубов Адриана, который всё еще находится в припадке и что-то бессвязно кричит.

Я стою на своем месте и не могу пошевелиться. Картины ужасней мне еще не доводилось видеть.

— Всё хорошо, хорошо, — шепчет папа и гладит вспотевший лоб своего друга.

Через несколько мучительных мгновений, которые, казалось, длятся целую вечность, жуткие конвульсии прекратились. В гостиной повисла тишина, от которой просто невозможно убежать. Она окутывает со всех сторон и доводит до безумия.

Мне так хотелось просто закричать, разбить что-нибудь, только не слышать этой звенящей тишины.

Отец аккуратно переворачивает Адриана на бок. С того расстояния, на котором я находилась от центра всего этого ужаса, мне казалось, что мужчина перестал дышать. Его лицо побледнело, и он больше не двигался.

Не знаю, сколько прошло времени, но я по-прежнему стояла, не двигаясь, точно статуя. Мое сердце учащенно билось, а в горле образовался ком, который вот-вот обратится в слезы. Подобная реакция была вызвана не испугом, а безумным страхом и переживанием за Адриана.

В конце концов, мужчина начал приходить в себя. Папа продолжил что-то ему шептать, точно маленькому ребенку. Мистер Эванс неуверенно ему кивает, и его плечи периодически подрагивают от недавнего припадка.

— Пойдем, ты приляжешь, тебе следует отдохнуть, — отец помогает Адриану стать на ноги.

Мистер Эванс едва сохраняет равновесие. Он смотрит по сторонам, затуманенным и непонимающим взглядом. Некоторое время мужчина просто стоит, вцепившись рукой в плечо моего отца, и старается прийти в себя.

Затем наши взгляды встречаются, и я чуть не задыхаюсь, от внезапного порыва страдания и боли, что плещутся в этой синеве красивых глаз.

Папа осторожно снимает со своего друга куртку и укладывает его на диван. Лишь сейчас, когда грань безумства не была перейдена моим сознанием, я заметила в своем отце не братскую, а скорей отеческую любовь.

Мой папа старше Адриана на десять лет, но такая забота, что читалась в каждом его движении, несвойственна даже многим людям преклонного возраста.

Когда Адриан засыпает тревожным сном, отец обращает свое внимание на меня. Чувствую, как по моим щекам скользят слезы, и я начинаю плакать.

Папа обнимает меня, а я никак не могу успокоиться. Перед глазами стоит эта ужасная картина, из-за чего я плачу еще сильней.

— Давай я тебе приготовлю чай, — папа сажает меня в кухне за стол и принимается варить.

— Что это было? — через, черт знает сколько времени, спрашиваю я охрипшим голосом.

— Мелинда, тебе стоит успокоиться.

— Нет, не стоит, — отрезаю я. — Тебе придется всё мне рассказать.

Папа ставит передо мною чашку с чаем, а сам садится напротив.

— Ты, действительно, хочешь это знать?

— Да, — без колебаний отвечаю я.

— Учти, в этой истории мало приятного.

— Пап, я только что видела, как Адриан, вернее мистер Эванс, бился в припадке и чуть не отдал Богу душу, о чем вообще речь? — из-за всей этой ситуации мои нервы просто начинают сдавать.

— Что же, с чего начать? Я с Адрианом знаком с самого детства. По началу мы не очень хорошо ладили. Он для меня был мелюзгой и, признаться, я любил над ним разок другой пошутить, — папа по-доброму улыбается. — Я уже точно и не помню, как мы познакомились. Соседи и всё такое, так и начал с этим малым общаться. В общем, так и жил. Как-то я стал невольным свидетелем припадка Адриана. Мы учились в одной школе. Его кто-то обидел и на фоне этого случился приступ. Адриан тогда еще был в начальных классах, а я уже в выпускном. На удивление, я не растерялся, подхватил его на руки, и в медпункт. Это был, по истине, тревожный для меня опыт.

Затем я уехал учиться в университет, но с Адрианом всё равно общался, хоть и разница в возрасте весьма велика.

Через несколько лет у Адриана погибли родители: катастрофа или что-то в этом роде. Они жили богато, но за Адрианом не очень-то следили. Благо, бабушка у него хорошая женщина, царство ей небесное.

Если честно, я не знаю, почему полюбил Адриана, как брата. Мне было его жалко и эта эпилепсия, — папа тяжело вздохнул. — Иногда мне кажется, что из меня получился бы хороший врач. После гибели родителей, Адриан с бабушкой жили, едва сводя концы с концами. Миссис Эванс не работала, болела много. Мои же родители меня не понимали, да и Элеонора первое время тоже. Просто, в какой-то мере, я вижу в Адриане себя, мы с ним во многом похожи.

С его болезнью мы боролись все вместе, но, увы, это уже навсегда. Как оказалось, это у них семейное. Дед, отец и сам Адриан больны этим. По сути, припадки не так смертельны, и я, как и миссис Эванс, к этому привык, для нас это стало обыденным делом. Но вся проблема в том, что вероятность смерти всё же есть. Я не раз возил его по разным больницам, но это ничего не дало. Потом Адриан уехал работать в другой город, и вот вернулся. Собственно, это и всё.

Я внимательно слушала отца и с каждым новым его словом я ощущала, как слезы вновь и вновь текут по моим щекам.

Невольно представляю все эти ужасающие картины, и страх плотнее окутывает меня. Это просто невыносимо! Как только подумаю о маленьком голубоглазом мальчугане, который страдает от такой непростой болезни, прям сердце разрывается от боли.

Конечно, любая другая, услышав подобную историю, могла бы свободно отвернуться от Адриана. Ведь никому не нужен больной человек. Но, к счастью или нет, во мне подобного желания не зародилось, а даже наоборот: мне еще сильней захотелось быть рядом с мистером Эвансом, помочь хотя бы морально и поддержать его ведь оказывается, он совершенно одинок.

Глава 16

После всего этого утреннего кошмара и папиного рассказа, что тоже похож на какой-то ужас, я чувствовала себя как никогда подавленной и опустошенной. Голова начала болеть, а телом овладела сумасшедшая усталость.

Я не стала пить чай, мне отчаянно хотелось поскорее запереться в своей комнате и в тишине всё обдумать. Шествую к себе и на секунду останавливаюсь у дивана, на котором достаточно беспокойно спит Адриан. Да, именно Адриан. После того, что я о нем узнала, он больше никогда не станет для меня прежним и далеким мистером Эвансом.

Едва в состоянии подавить в себе желание подойти к Адриану, сесть рядом и просто оберегать его и без того хрупкий сон. Но, увы, я не могу позволить себе подобного. Ухожу в свою спальню, ложусь на кровать и, уставившись в потолок, думаю о произошедшем. Мысли настолько сильно поглотили меня, что я не заметила, как и уснула.

* * *

Просыпаюсь где-то к полудню, возможно, чуть позже. Первые секунды после своего пробуждения я чувствовала себя прекрасно, но как только мрачные воспоминания вернулись и обрели прежнюю силу, я ощутила всю мощь своей беспомощности.

С болью в сердце спускаюсь в гостиную. Адриана нигде нет, а на кухне только мама и папа.

— Где мистер Эванс? — хмуро спрашиваю я.

— Дорогая, ты очень бледная, — мама обеспокоенно смотрит на меня.

— Пустяки, — отмахиваюсь я. — Так, где же мистер Эванс?

— Дома, — спокойно отвечает папа.

— Дома? — в ужасе переспрашиваю я. — Как ты мог отпустить его в таком состоянии?

— Мелинда, тебе нужно успокоиться. Я понимаю, увиденное тобой — ужасно, но для Адриана это давно стало нормой. Эти припадки — часть его жизни. После них он весьма быстро восстанавливает свои силы.

— Но… Я видела, как Адриан… Мистер Эванс чуть не умер, ему нужно срочно в больницу, — растерянно смотрю на родителей.

— Дорогая, эпилептические припадки весьма коварны, — пояснила мама. — У Адриана это врожденно. К сожалению, с этим уже ничего нельзя поделать.

— Подожди, — папа пристально смотрит на меня. — Я, конечно, всё понимаю, но почему ты так беспокоишься о нем?

— Дэвид, что за глупые вопросы? — возмутилась мама. — Мелинда сегодня пережила такое зрелище, поэтому она и переживает.

— Да, и то верно, — отец трет свою переносицу.

— Мелинда, обедать будешь?

— Нет, что-то не хочется. Мне нужно подышать свежим воздухом.

— Тебе плохо? — папа встал из-за стола.

— Нет-нет, просто нужно прогуляться. Со мною всё хорошо, — выдавливаю из себя ободряющею улыбку и спешу собираться.

Конечно же, это не просто бессмысленная прогулка. Мне крайне необходимо увидеть Адриана. Я должна поговорить с ним и заверить его, что всегда буду рядом.

Эта навязчивая и слегка безумная идея не покидала меня до того момента, пока я не оказалась у дома Адриана. Моя рука невольно застыла в воздухе, и я не решалась постучать. Что если он сейчас не хочет никого видеть? И что мне следует ему сказать, когда я его увижу? Ничего, всё это пустяки. Главное — увидеть Адриана. Увидеть и самой убедиться в том, что с ним всё хорошо.

Уже уверенно стучу в дверь и, затаив дыхание, жду ответа. Через несколько мимолетных мгновений тяжелая дверь открылась. Адриан стоял на пороге в одних пижамных штанах. Широкая и достаточно накаченная грудь была обнаженной. В моей голове вместо восхищения (хотя причин восхищаться было предостаточно) мелькнул вопрос: неужели, при своей болезни, ему позволено заниматься спортом?

Смотрим друг на друга, и я замечаю, что голубые глаза, без которых мне уже трудно представить свою жизнь, красные, словно Адриан плакал.

— Мелинда, тебе не стоило приходить, — он качает головой.

— Но я уже здесь.

Адриан впускает меня в дом. Как только дверь за мной закрылась, я без промедлений обняла его и в который раз за сегодня расплакалась.

Адриан осторожно обнимает меня и зарывается носом в мои волосы. Меня окутывает страх. Страх за него и его здоровье. Перед глазами вновь всплыла картина бьющегося в конвульсиях тела Адриана. Это так ужасно, так страшно!

— Ну, чего ты плачешь? — ласково спрашивает он.

Я никак не могу успокоиться и произнести хотя бы одно словно. Адриан осторожно ведет меня в зал, усаживает в кресло, а сам садится на подлокотник. Постепенно я прихожу в себя, но всё еще продолжаю всхлипывать.

— Прошу, не плачь, — Адриан берет меня за руку и принимается большим пальцем массировать мои костяшки.

— Мне так жаль, — наконец произношу я.

Он грустно улыбается.

— Если ты об этих припадках, то мне жаль, что тебе пришлось их видеть.

— Это и есть та болезнь, о которой ты умалчивал?

— Да.

— Папа мне рассказал о том, как он с тобой познакомился и о твоей семье.

Адриан отводит взгляд в сторону.

— Теперь я представляю, что ты обо мне думаешь, — он скупо усмехнулась сам себе.

— Мне очень жаль. Я даже не знаю, как могу выразить свою боль за тебя.

— Мелинда, умоляю, не нужно меня жалеть. Я же не ущербный, — Адриан стал на ноги и принялся шагами измерять зал.

— Прости, но я хочу, чтобы ты знал: я всегда буду рядом.

— Это глупо. Ты совсем еще ребенок и не стоит тратить свое время на меня.

— Почему? — поднимаюсь с кресла.

— Потому что, в твоем возрасте рано водружать на свои плечи подобный груз, — Адриан нервно пробежался пальцами по своим волосам.

— Про какой груз ты говоришь? Как человек может быть грузом?

Мужчина подходит ко мне и смотрит в мои глаза с высоты своего роста.

— Поверь, больной человек вполне может стать обузой.

— Чепуха, — с вызовом смотрю на Адриана. — Если ты любишь, то не обращаешь внимания ни на что.

— А ты любишь? — он испытывающее смотрит на меня.

— Да, — с уверенностью отвечаю я.

На измученном лице Адриана мелькает замешательство, растерянность и какое-то облегчение. Его тонких губ касается улыбка.

— Мелинда, со мной будет непросто, — предупреждает он.

— Не более чем со мной.

— Я учитель, — Адриан наклоняется ко мне.

— А я — ученица, — не хочу отступаться.

— Я намного старше тебя, — его губы едва касаются моих.

— В жизни бывает всякое, — не выдерживаю и целую его, стараясь вложить в этот поцелуй всю свою любовь, нежность и поддержку.

Глава 17

Начало новой недели выдалось весьма сложным. В школе буквально завалили работой, а всё из-за осенних каникул, что вот-вот начнутся.

Но я готова абсолютно к любому труду. Конечно, последние события должны были огорчить меня, но этого, к счастью, не произошло. Несмотря на то, что мои отношения с Адрианом всё еще шаткие, я счастлива, что они вообще есть. С каждым новым днем я всё больше и больше радуюсь тому, что он появился в моей жизни. Да, с его недугом будет непросто, но мы справимся. Иногда я даже боюсь обо всем этом думать, чтобы не накликать беду, но радость, как оказалось, сложно в себе подавить. Впрочем, был момент, который всё же сумел доставить мне неприятностей…

После того, как я отправила Роберту сообщение о нашем разрыве, он долгое время не давал о себе знать. И вот как-то, в пятницу, мы с Эмили гуляли по парку. Я рассказала подруге о моих отношениях с Адрианом, при этом умалчивая о болезни. Но не успела Эм что-то сказать в ответ на сложившуюся ситуацию, как к нам внезапно подошел Роб.

— Ты с ума сошла?! — вскричал он.

Мы остановились, и первые секунды я ничего не могла понять.

— Эй, остынь, — с хмурым видом произнесла Эмили.

— Рот закрой! — рыкнул Роберт. — Что за глупость ты мне прислала? — бывший уничтожающим взглядом смотрит на меня.

— Это не глупость, — стараюсь храбриться. — Я написала, что мы расстаемся.

— Серьезно? А я сам и не понял, — с сарказмом говорит Роберт. — Какого черта ты это сделала? — его черные брови сошлись на переносице.

— Я просто больше не хочу с тобой встречаться, — жму плечами.

— Вот так, внезапно? С чего бы это? — Роберт в недоверии щурит глаза.

— Не совсем, в клубе ты лапал какую-то девушку.

— Всё не так, как тебе кажется, — пролепетал Роб.

— Угу, конечно, — хохотнула Эмили.

— Дело даже не в этом, просто весь этот цирк давно пора прекратить.

— Ну и сука же ты, — шипит сквозь зубы бывший.

— Это я сука? — прихожу в изумление. — Да всё это время я делала так, как ты хочешь. Тебе было плевать: есть у меня дела или какие-то проблемы. Захотел — пришел, а можешь и несколько недель не появляться. Мне это уже давным-давно надоело! Я тебе не кукла! Ясно?!

Прохожие начали искоса на нас поглядывать, но мне было совершенно всё равно.

— А ты знаешь, почему я тебя еще не трахнул? — внезапно спрашивает меня Роберт. — Я тебе отвечу. Потому, что ты фригидная. На тебя ни один нормальный парень не посмотрит.

Подобного оскорбления я в свою сторону никак не могла ожидать. Где-то внутри проскользнула жуткая обида, но злость мгновенно ее подавила. Я без раздумий отвешиваю Робу хорошую, звонкую пощечину.

— Какая же ты мразь, — бросив эти слова, я немедля покинула парк.

* * *

Сижу в комнате Эмили и плачу, уткнувшись в платок.

— Не нужно так сильно расстраиваться из-за этого ублюдка, — тихо шепчет подруга. — Позвони Эвансу, пусть он бока ему намнет. Уверена, он это может с легкостью сделать.

Я всхлипываю и вытираю свои глаза.

— Вот еще, только драки мне и не хватало для полного счастья.

— Просто не обращай внимания и не плачь попусту. Этот придурок не достоин подобного.

— Не могу, — вновь всхлип. — Я не думала, что он выкинет нечто подобное.

— Всё хорошо. Радуйся, что избавилась от этого идиота.

— Я рада, но…

— Мелинда, — подруга взяла меня за плечи и пристально посмотрела в глаза.

— Роберт — не тот человек, из-за которого нужно лить слезы, понимаешь? Его слова ничего не значат. Ты — прекрасная девушка. Наш учитель в тебя влюблен, поэтому забудь об этом недоразвитом и занимайся Эвансом.

В конце концов, после долгого успокаивания, я всё же пришла в себя и вернулась домой. Мама и папа вот-вот должны прийти с работы.

Я легла в гостиной и, вслушиваясь в тишину, постаралась окончательно обрести внутреннее равновесие. Слова Роба продолжали назойливо звенеть в моей голове. А, может, он прав? Возможно, поэтому Роберт и не хотел со мной спать?

Фригидная… Какое противное слово. Мне обидно скорее не из-за нашего столь шумного разрыва, а из-за оскорбления. Я никогда не смела его обидеть, но Роба это, как оказалось, не остановило. Вновь начинаю плакать. Такой обиды, я еще не испытывала. Бывало всякое, но это уже явный перебор.

Внезапно слышу стук в дверь. Не хочу, чтобы родители видели мои слезы. Стараюсь за эти несколько секунд, пока иду открывать дверь, вытереть влажные глаза, но всё равно это мало, что меняет.

Я люблю и маму, и папу, но мне никогда не хотелось им показывать своих слез. Я довольно закрытый человек и, к счастью или нет, но эта закрытость распространяется абсолютно на всех. Даже Эмили я частенько многого не рассказываю. Я предпочитаю решать свои проблемы во многих случаях в одиночку. Но сейчас главное — открыть дверь и быстро удалиться в свою комнату.

Шествую в прихожую, и в голове мелькает вопрос: «А где ключи родителей?» Открываю дверь, и дыхание мгновенно перехватывает. Вместо папы и мамы на пороге стоял Адриан. Я немного опешила. Он с серьезным взглядом посмотрел на меня.

— Папы нет дома, — всё еще обескураженная оповещаю я.

— Что с тобой?

— Ничего, проходите, — открываю дверь шире.

Адриан входит в дом и продолжает смотреть на меня изучающим взглядом.

Я возвращаюсь в гостиную и включаю телевизор.

— Мелинда, тебя кто-то обидел?

— Нет, — стараюсь выглядеть спокойной.

Адриан садится рядом и выключает телевизор.

— Мы же не чужие друг другу. Я вижу, что ты сама не своя.

Шмыгаю носом и вытираю рукавом кофты слезы, что скатились по моим щекам.

— Мелинда, ты чего? — Адриан обнимает меня, и я плачу еще сильней. — Не плачь, — шепчет он.

Мне сложно успокоиться, но он терпеливо ждет, пока я смогу хоть что-то произнести. Адриан аккуратно сажает меня к себе на колени и гладит по голове.

— Расскажи, что случилось? — просит.

Я в очередной раз всхлипываю и вновь шмыгаю носом.

— Мелинда, прошу, поделись со мной своими переживаниями, — он целует меня в лоб.

— Я фригидная? — вопрос сам собой срывается с моих губ.

Адриана явно поразило подобное. Он ошарашенно смотрит на меня, чуть приоткрыв рот.

— Кто тебе сказал эту глупость? — взгляд его голубых глаз суровеет.

— Никто, но, как ты думаешь, я фригидная?

Адриан проводит большим пальцем по моей горячей щеке и облизывает свои пересохшие губы.

— Мелинда, это чепуха. Как ты можешь быть фригидной, если в тебе есть столько обаяния? Я вообще не понимаю и презираю тех людей, которые позволяют себе говорить подобное.

— Но раз говорят, значит, на то есть причины, верно?

Адриан тяжело вздыхает.

— Знаешь, Мелинда, иногда важно прислушиваться к мнению окружающих. Но это не говорит о том, что следует верить в любую чепуху.

— Думаешь? — в моем голосе еще ощутимы ноты скептицизма.

— Уверен, — Адриан нежно мне улыбается.

Наконец, я действительно успокаиваюсь. Всхлипы периодически вырываются из меня, но слез уже нет.

— Всё хорошо? — мужчина выразительно смотрит на меня.

— Да, спасибо. Я понимаю, женские слезы — это глупо и отвратительно.

— Глупости, — решительно произносит Адриан. — Будь это беспочвенные рыдания, тогда да — это полнейшая мерзость. Но когда плачут из-за обиды, в этом нет ничего ужасного и постыдного.

Мне стало значительно легче после довольно лаконичного разговора с Адрианом. Он не сказал ничего особенного, но его слова здорово меня успокоили.

Вскоре пришли мои родители. Я окончательно пришла в норму, тем самым избавив себя от лишних вопросов.

Адриан ушел с отцом в гараж, а я маме помогала с ужином.

— Дорогая, — осторожно начала мать, когда мы уже накрывали на стол.

— Да?

— Мы с папой завтра уезжаем.

— Куда? — вопросительно смотрю на маму.

— У моей двоюродной тетки погиб сын, и мы едем на похороны.

Если честно, тетку Мэган я знала плохо. Впрочем, я и рада этому, поскольку она несносная женщина. Но это лишь мое мнение, которое построено на тех нескольких встречах, когда мне было еще лет пять. Как ни крути, но мы всё равно стараемся быть дружными со всеми нашими родными и близкими.

— А что случилось с ее сыном?

— Точно не знаю, мне позвонили совершено недавно, час или два назад. Но мы с твоим отцом должны, во всяком случае, ее подержать.

— И сколько вас не будет?

— Наверное, недели две. Нужно подготовить похороны и прочее. Думаю, двух недель хватит.

— А я остаюсь одна?

— Ну, ты же не маленькая, мы оставим тебе денег. Папа попросит Адриана приглянуть за тобой.

Я остаюсь всё такой же невозмутимой. Хотя что-то внутри меня приятно задрожало от услышанного имени.

Что же, две недели в компании Адриана — весьма заманчивое предложение, от которого я уже не в силах отказаться.

Глава 18

Мама собиралась и волновалась так, словно уезжает не в Чикаго, а куда-нибудь в Сеул, и не на две недели, а на два года. Она с самого раннего утра суетилась по всему дому и постоянно боялась что-то забыть.

— Элеонора, зачем нам столько вещей? — в раздражении спрашивает папа.

— Дэвид, ты ничего не понимаешь, — рассеяно отвечает мама.

— Ну, как и всегда, — отец закатывает глаза. — Поторопись, иначе мы попадем в пробку.

Я сидела на диване в гостиной, укутавшись в одеяло, и изо всех сил старалась не уснуть.

— Дэвид, чемоданы? — торопливо спрашивает мама, надевая плащ.

— Чемоданы уже в багажнике. Кредитки, ключи, удостоверения я взял, бак полный, можем ехать, — вздыхает папа, поскольку эту фразу он на протяжении всего утра повторил порядка трех раз.

— Хорошо-хорошо, молодец. А зарядные устройства?

— В бардачке, — спокойно отвечает отец, выходя на улицу.

— Прекрасно. Мелинда, деньги на тумбочке в прихожей, буду звонить как можно чаще, Адриан за тобой приглянет, — быстро лепечет мама, и в спешке покидает дом.

В гостиной виснет тишина и кажется, что не было никакой маминой суеты, которая царила всего несколько секунд назад.

Плотнее укутываюсь в одеяло и ложусь на диван. Несколько минут и я уже крепко засыпаю.

* * *

Просыпаюсь от шума, что доносится из кухни. Я еще не совсем отошла от дремоты и поэтому плохо понимала, что происходит. Постепенно разум проясняется, и я резко сажусь.

Вслушиваюсь в шум. Кто-то что-то жарит на кухне? Неужели мама так быстро вернулась?

Смотрю на часы — 12:05 дня. На цыпочках прохожу в кухню. Адриан, склонившись над плитой, что-то старательно готовит. Рукава его синей рубашки, закачены до локтей. Взгляд целиком сосредоточен на сковороде.

— Адриан? — осторожно спрашиваю я.

Он оборачивается и обаятельно мне улыбается. Я замечаю на нем фартук. С ним Адриан выглядит довольно мило, но это явный перебор. Впрочем, чтобы не испортить свои дорогие вещи, фартук — оптимальный вариант.

— Добрый день.

— Добрый, а как ты здесь оказался?

— Дэвид дал мне ключи. Эти две недели я буду за тобой присматривать.

Сажусь за стол и тру лицо ладонями.

— Я, конечно, знала об этом, но, думаю, ключи — это лишнее.

— Не уверен, иначе, как бы я сюда попал? — Адриан ставит передо мною тарелку с оладьями, что политы апельсиновым джемом.

— Логично, — усмехаюсь. — Я так вижу, ты хорошо готовишь.

— Ну, совсем чуть-чуть, ты будешь одна из немногих, кто оценит мои кулинарные способности, — Адриан садится рядом со мной.

— А почему из немногих? — принимаюсь есть.

— Потому что у меня довольно узкий круг общения, — несколько уклончиво отвечает мужчина.

Я понимаю, что он не хочет развивать этот разговор, поэтому стараюсь сменить тему.

— А что с конкурсом?

— Пока ничего не известно, думаю, после Рождества мы всё узнаем.

— Боже, это ужасно вкусно, — заявляю я и закрываю от удовольствия глаза.

— Ох, спасибо, можешь звать меня просто — Адриан, — мужчина смеется.

— Ты прекрасно готовишь, прям пальчики оближешь.

— Спасибо, мне приятна твоя похвала.

— Знаешь, тебе не обязательно нянчиться со мной на протяжении всего этого времени. Я сама справлюсь, честно.

Мне, конечно, было приятно, что Адриан проявляет свою заботу, но я не хотела его обременять.

— Не сомневаюсь, ты справишься, но я всё же буду выполнять поручение твоих родителей.

— Как хочешь, я, в любом случае, не против.

Адриан усмехается и наклоняется ко мне. Сердце мгновенно начинает биться быстрее.

— У тебя прядь волос выбилась, — сообщает Адриан и поправляет мои волосы.

Я была разочарована, но попыталась вести себя спокойно, хотя всё тело уже горело огнем.

— Возможно, ты захочешь кое-куда со мною съездить? — внезапно спрашивает Адриан.

— И куда же?

— На прогулку. Ты постоянно такая бледная, тебе следует чаще бывать на свежем воздухе, — строго заявляет мужчина.

— Боюсь, это ничего не изменит. Я практически всегда такая бледная, — пожимаю плечами.

— Но попытаться исправить положение можно.

— Не думаю, что из этого выйдет что-то толковое.

— Но я всё же испытаю судьбу, — Адриан усердно стоит на своем.

— Что же, попробуйте, — сдаюсь я.

— Официальный тон? — мужчина в удивлении вскидывает брови вверх.

— Да, для разнообразия.

* * *

Адриан решил привести меня к реке, что расположена за городом.

Уже как-никак ноябрь, но погода всё равно чудная. Небо синие-синие, лучи осеннего солнца пляшут в зеркале кристально-чистой речной воды. Веет холодный легкий ветер, что бодрит своей свежестью.

Я и Адриан неспешно гуляем по безлюдному берегу, наслаждаясь красотой природы. Я смотрю куда-то вдаль, грея свои руки в карманах куртки.

Адриан предпочел не застегивать свое черное пальто, и оно периодически развевалось по ветру, придавая своему владельцу некого шарма. А, возможно, мне это просто кажется, ведь любое движение Адриана, пусть оно даже будет неуклюжим, для меня же покажется грациозным.

— О чем думаешь? — спрашивает мужчина.

— О всяких небылицах, — отвечаю я.

— Серьезно? И о каких именно?

— Неважно. Лучше давай поговорим про твои мысли.

Адриан улыбается и принимается ногой пинать маленький камешек.

— А тебе хочется узнать мои мысли?

— Порой это желание превращается в навязчивую идею. У меня имеется столько вопросов, что я даже спать нормально перестала.

— Что же, ты можешь смело меня спрашивать о чем угодно.

Я не ожидала, что получу такую привилегию. Мысли в голове закружились, точно в вихре.

За всё это время у меня возникло столько вопросов, что просто ужас. Но самое интересное, что отсутствие ответов на эти самые вопросы всё сильнее притягивают меня к Адриану. И, к сожалению, или нет, этот процесс уже необратим.

— Ну, ты немного замкнут или я преувеличиваю?

— Нет, ты не преувеличиваешь, я действительно достаточно замкнут.

— Но, почему? Я понимаю, эта страшная болезнь может выступать каким-то барьером, но нельзя же сводить из-за этого свое общение до минимума.

— А я и не умею иначе, — решительно заявляет Адриан и одаривает меня загадочным взглядом. — Я настолько привык быть в небольшом окружении людей, что иного мне не нужно.

— Интересно, и кто же входит в это окружение?

— Твой отец, твоя мать, Сайлаз, один парень, с которым я хожу на тренировки, и теперь уже ты.

В изумлении смотрю на Адриана. Мне было приятно, что я сумела попасть в этот круг. Но всё же стараюсь вернуться к разговору. Порадоваться всегда успею, точно так же, как и огорчиться.

— А что за тренировки? — хватаюсь за обрывок фразы.

— Спортивные. В городе есть прекрасная спортивная секция.

— Но разве тебе можно заниматься при… — запинаюсь и чувствую, что мой вопрос звучит некорректно.

— При эпилепсии, — завершает Адриан. — Мелинда, не бойся называть мою болезнь. Не волнуйся, я нормально к этому отношусь.

— Да, хорошо, — неуверенно соглашаюсь я.

— Я могу заниматься физическими упражнениями, но только легкими. Если честно, я давно занимаюсь спортом и при этом чувствую себя прекрасно. Кстати, здесь секция куда лучше, чем в том городе, где я работал профессором.

— А чем ты занимаешься в свободное время?

— Нечем таким, я всегда нахожу себе заботы, а что насчет тебя? — Адриан с интересом смотрит на меня. — Я немного о себе рассказал, теперь твоя очередь.

— Мне нечего рассказывать. Я прожила совсем немного, да и нет ничего интересного, чем бы можно было поделиться.

— Мне так не кажется, — Адриан перестает пинать камешек и поправляет свое черные кожаные перчатки.

— Значит, ты ошибаешься.

— Нет, не ошибаюсь, — мужчина отрицательно качает головой. — Ты особенная.

— В самом деле?

— Да, — Адриан останавливается и я вслед за ним.

— И почему же ты так считаешь?

— Потому, что ты достаточно смело приняла мою болезнь. И хочешь променять жизнь подростка на жизнь взрослого человека, разве это обыденно для шестнадцатилетней девушки?

— По-моему, в этом нет ничего необычного.

— Не для меня, — Адриан подходит ближе. — Всё еще не веришь мне? — он улыбается уголком губ.

— Нет.

— Я терпеливый и постараюсь доказать тебе твою особенность, — мужчина наклоняется ко мне.

Мое сердце в сумасшедшем ритме начинает биться в груди. Я становлюсь на носочки, чтобы достать до губ Адриана.

Он целует меня осторожно, словно я фарфоровая и одно неверное движение может разбить меня.

Я никогда не могла даже представить, что между учителем и ученицей может что-то быть. Для меня преподаватель всегда был чем-то недостижимым, далеким.

Я думала, что для учителей мы всего лишь дети и останемся ими навсегда, но мои убеждения были ошибочными. И, наверное, это самая прекрасная моя ошибка.

Глава 19

— Мам, всё хорошо, — в который раз заверяю я.

— Точно?

— Да, точно. Ну, я же не маленькая, и могу о себе позаботиться. И потом, я всё время дома, поэтому со мной ничего не случится.

— А питаешься ты нормально?

— Да, Адриан старается следить за моим питанием не хуже тебя, — закатываю глаза.

— Хорошо, он молодец. А то я знаю тебя, как ты любишь поесть всякие чипсы.

— Да, я уже поняла это, — вздыхаю.

— Я тебе еще позвоню, просто мне уже пора. До завтра, целую.

— Угу, я тебя тоже и папу от меня поцелуй.

Отключаю телефон и ложусь в кровать. Сегодня только понедельник, а мама так переживает, словно мы год не виделись.

Как бы я ее не убеждала, что со мной всё хорошо и Адриан опекается мной, мама всё равно продолжает переживать. Но наших матерей можно понять. Уверена, будь мне хоть пятьдесят, я для нее всё же останусь маленьким и неопытным ребенком.

Укрываюсь одеялом и закрываю глаза. Осознание того, что неделя только началась, а впереди меня ждет еще одна, заставляет мои губы изогнуться в радостной улыбке. Возможно, я слишком преувеличиваю, но Адриан сам по себе необыкновенный человек. Хоть я и не знаю, что будет дальше, мне всё же нравятся наши отношения. Переворачиваюсь на бок и мимо воли вспоминаю каждый наш поцелуй, от чего всё внутри сжимается от приятного томления. Никогда не могла подумать, что присутствие одного человека способно буквально вынудить дрожать всё тело от накатывающих волн возбуждения и вожделения.

Я уже начала дремать, как внезапно в мою комнату открылась дверь. Резко просыпаюсь, сажусь и вижу Адриана. Странно, он уже должен был уйти.

— Привет, — в смущении произношу я.

— Привет, я тебя разбудил?

— Нет, всё хорошо, а ты что-то хотел?

— Не возражаешь, если я на ночь останусь у тебя?

— Нет, конечно, нет. Места в доме достаточно.

— Просто, как подумаю, что буду один, как-то неуютно становится, — Адриан садится в кресло и его плечи чуть заметно передергивает.

— С тобой всё в порядке? — настороженно спрашиваю я.

— Да, абсолютно, просто мое одиночество когда-нибудь меня поглотит, — он грустно усмехнулся.

Я встаю с кровати и сажусь рядом с Адрианом. Раз он столь неожиданным образом заговорил об этом, значит, ему подобная тема причиняет боль и ее нужно куда-то выплеснуть.

— Ничего и никогда тебя не поглотит, — уверяю я.

Адриан садит меня к себе на колени и целует мое плечо в знак благодарности, от чего по моему телу словно проходится разряд тока, который пронзает каждую клетку.

— Думаешь?

— Уверена. Ведь ты не одинок. У тебя есть мой отец, мистер Смит и… я, — опускаю взгляд вниз.

Адриан крепко прижимает меня к себе, словно чего-то, боясь, и защитить могу от этой неведомой опасности только я.

— Но ведь это не правильно… То, что ты со мной, — спустя некоторое время шепчет он.

— Возможно, — пожимаю плечами. — Но мы ничего плохого не сделали.

— Пока что, — Адриан хмыкнул.

— Давай поговорим об этом завтра. Просто уже ночь и порой она вызывает в нас меланхоличность.

— Может быть, но чувствую я себя всё равно достаточно скверно, — тяжелый вздох.

— Я тебе сейчас постелю в гостевой спальне, прими душ и ляг спать. Наутро станет легче, вот увидишь.

Я встаю с колен Адриана, но он аккуратно берет мою руку в свою ладонь.

— Хочу с тобой провести эту ночь, — его голубые глаза с грустью смотрят на меня. — Мне почему-то не по себе.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — обеспокоенно спрашиваю я и прикладываю ладонь ко лбу мужчины.

— Да, хорошо, со мной такое бывает… Из-за болезни.

В данный момент мне показалось, что не Адриан старше меня, а я его. Впрочем, цифры — всего лишь ярлыки, которые ничего не значат. Просто с ними проще жить, вот и всё.

— Хорошо, я не против. Может, тебе дать отцовские пижамные штаны?

— Да, спасибо.

После весьма длительных поисков я нашла лишь новые штаны, которые папе не нравились, и он принципиально их не надевал, так как мама выбрала их на свой вкус, что не сходился с отцовским. Я отдала штаны Адриану, и он пошел переодеваться в ванную.

Достаю еще одно одеяло и дополнительную подушку. Мне как-то немного страшно, и телом овладевает непонятный озноб.

Вновь ложусь в постель и думаю, а правильно ли это? Конечно, со стороны может показаться нет, но это лишь на первый взгляд, который, как мы знаем, всегда обманчив.

Мои отношения с Адрианом ни на что не похожи, у нас всё иначе. По сути, какая разница, как всё это выглядит? Во всяком случае, никому и никогда не угодишь, впрочем, я и не стремилась к этому. Адриан мне нравится, надеюсь, я ему тоже — большего мне не нужно. Да, он учитель, да, старше меня. Но он друг моей семьи.

Возможно, я рассуждаю вовсе не правильно и все мои убеждения лишь часть фантазии, но мне не хочется загадывать на перед. Пусть всё проходит свои чередом.

Вскоре, Адриан, наконец, выходит из ванной. Пижамные штаны ему подошли, лишь были чуть длинноваты.

— Довольно неплохо, — заметила я.

— Ты права, — Адриан поправил свою белую майку и выключил в моей спальне свет.

Я плотней укутываюсь в одеяло и переворачиваюсь по привычке на бок. Сердце начинает слишком быстро стучать в моей груди, и кажется, что его слышно на всю округу.

Чувствую, как матрас продавливается под весом Адриана. И какого было мое удивление, когда мужчина укрылся моим одеялом, хотя я ему дала отдельное.

— Спокойной ночи, — шепчет Адриан и всем телом прижимается ко мне, крепко взяв меня за руку.

Глава 20

Просыпаюсь из-за того, что чувствую на своей шее чье-то горячее дыхание. Сначала я ощутила мощный прилив страха, но вспомнив, что я разрешила Адриану остаться на ночь, вмиг успокоилась.

Аккуратно поворачиваюсь и встречаюсь взглядом с пронзительными голубыми глазами, обрамленными длинными и густыми черными ресницами.

Я еще ни разу за свою короткую жизнь не просыпалась в одной постели с мужчиной. Оказывается, это весьма приятное чувство, тем более, если этот мужчина — Адриан.

— Доброе утро, — мягко произносит он.

Его голос после недавнего сна чуть хрипловат, что определенно мне начинает нравиться.

— Доброе, — встаю с кровати.

Адриан лениво потягивается в постели, точно кот. Его волосы, которые всегда уложены в аккуратную прическу, сейчас просто торчат в разные стороны. В неофициальной обстановке Адриан выглядит достаточно необыкновенно и… мило, что ли.

— Ты чего? — внезапно спрашивает он, наверняка заметив на себе мой восхищенный взгляд.

— Нет, ничего, — спешно ухожу в душ.

Чувствую, как мои щеки заливаются румянцем. И почему мне так стыдно? Не хочу задумываться над ответом, иначе вовсе раскраснеюсь.

Совершив все полагающееся водные процедуры, я спустилась на кухню.

Адриан уже успел переодеться в свою одежду и теперь был больше похож на того холодного и далекого мистера Эванса. Но теплая улыбка на его тонких губах в очередной раз доказала, что для меня этот человек по-прежнему остается всё тем же Адрианом.

— Мне нужно в школу, — заявляет он, ставя передо мной чашку ароматного зеленого чая.

— В школу? — переспрашиваю я. — Но ведь сейчас каникулы.

Его безукоризненная улыбка становится шире.

— Мелинда, это еще не говорит о том, что учителям не следует работать.

— И долго ты там будешь? — спрашиваю я.

— До двух точно, а что?

— Просто спросила, — жму плечами.

— Никогда и ничего не бывает просто.

— Значит, у меня бывает.

Адриан смотрит на свои наручные часы и спешно шествует в прихожую. Я с чашкой в руках следую за ним.

— Может, тебе нужно что-то купить? — спрашивает Адриан и обувает, как всегда, свои безупречные и дорогие ботинки.

— Нет, ничего не нужно.

— Точно? — он со всей своей серьезностью смотрит на меня.

— Да, — уверенно киваю головой.

— Что же, хорошо. Я заеду к тебе вечером и проверю, как ты.

— Как скажешь.

Адриан наклоняется ко мне и, взяв меня за подбородок, осторожно целует. Я едва сдерживаюсь, чтобы не бросить чашку на пол и не обнять Адриана.

— Не скучай, — шепчет он у моих губ, а затем уходит прочь.

* * *

Мама позвонила мне буквально сразу же, после ухода Адриана. Она, как обычно, волнуется и всё думает, что со мной что-то должно приключиться.

В общем, в очередной раз я убеждаю маму, что со мной всё в полном порядке и нет причин для волнений.

Мы поговорили совсем недолго, я спросила, как папа и как обстоят дела с похоронами. Мама быстро всё объяснила и вскоре я принялась за уборку.

Я планировала, после домашних хлопот, прогуляться с Эмили, но моим намерениям не суждено было сбыться. Впрочем, удивляться нечему. Мне давно пора привыкнуть к тому, что все мои планы частенько рушатся, как карточные домики.

Я договорилась с Эмили, что мы погуляем после обеда. Мысленно я прикинула, что времени до возвращения Адриана мне вполне хватит.

На часах было полтретьего, когда в двери моего дома раздался внезапный звонок, да такой настойчивый, что я думала, его сломают.

Я насторожилась. Это точно не Эмили — мы с ней должны встретиться чуть позже. Адриан? Так он должен приехать вечером. Роберт? Вот только его мне и не хватало.

Спешу в прихожую открывать дверь. На пороге стоит Адриан. Я была более чем удивлена его столь раннему визиту.

Он прислонился лбом к дверному косяку и старался унять свое тяжелое дыхание.

— Тебе плохо? — обеспокоенным тоном спрашиваю я.

Адриан едва заметно кивает головой и резко сдирает с себя галстук, словно это вовсе и не галстук, а настоящая удавка.

Я распахиваю дверь шире и Адриан, пошатываясь, входит внутрь. Помогаю ему добраться до гостиной и до последнего надеюсь, что это не позывы очередного приступа.

Но не успеваю я потешить себя этой призрачной надеждой, как Адриан резко падает на пол. Я растерялась лишь на долю секунды, но всё равно успела уберечь его голову от удара.

Через несколько секунд телом Адриана овладевают сильные судороги. В моем мозгу буквально всплыли обрывки картин, когда отец помогал Адриану во время последнего приступа.

Но тогда всё было не настолько ужасно, как сейчас. Ведь в прошлый раз я была всего лишь зрителем этого ужаса, а сейчас — непосредственный участник.

Его тело продолжает дрожать, руки периодически сгибаются, а голова откинулась назад и начала судорожно вертеться из стороны в сторону.

Моя воспаленная память вновь подкидывает мне всё новые и новые картины, но из этого непонятного состояния меня выводят стоны Адриана.

Зажимаю его голову между своих колен, как это делал ранее мой папа.

Его голубые глаза закатились и мне были видны лишь белки. Стараюсь оставаться спокойной. Сейчас не время для истерик.

Что же делать?! Платок! Ткань! Необходима хоть какая-то материя, иначе он прикусит свой язык.

Быстро снимаю с себя майку. Она достаточно тонкая и мне не составило труда ее разорвать. Впрочем, в данный момент я была готова порвать всё что угодно, только бы Адриану стало легче.

Сворачиваю часть своей бывшей майки и вставляю между верхней и нижней челюстью. Постепенно судороги прекращаются, но Адриан всё еще невменяем.

Осторожно поворачиваю его голову на бок, чтобы он не захлебнулся собственной слюной и вынимаю жгут. В какой-то момент приступ слабнет окончательно. Глаза Адриана на миг закрываются и периодически его плечи передергивает.

Я сижу практически не подвижно и жду, пока Адриан хоть чуть-чуть придет в себя. Внезапно его глаза распахиваются и он вопросительно — нет, скорей с непониманием — смотрит на меня.

— Всё хорошо, — произношу я, словно объясняя что-то маленькому ребенку. — Ты меня слышишь?

Адриан один раз мне кивнул.

— Ты можешь встать?

Он продолжает смотреть на меня своими бездонными голубыми глазами, которые несколько по-детски меня

рассматривают.

— Тебе нужно лечь. Ты отдохнешь, и всё будет хорошо.

Я осторожно встаю и помогаю Адриану подняться. Веду его к дивану, улаживаю и укрываю одеялом.

Адриан выглядел очень уставшим и совершенно сбитым с толку.

Несколько минут, которые, казалось, длились целую вечность, я просто сидела и наблюдала за спящим Адрианом. Услышав его размеренное дыхание, мое сердце приятно кольнуло.

Ноги понесли меня в кухню, где я села за обеденный стол и еще очень долго просто смотрела в одну точку, переосмысливая произошедшее. И когда я это сделала, то ощутила жгучие слезы на своих щеках.

Это был верный признак моей безудержной боли за человека, который сейчас спит в гостиной.

Глава 21

У меня жутко болит шея, и поясница дает о себе знать. А что вообще происходит? Из-за чего я ощущаю такой ужасный дискомфорт?

— Мелинда, — слышу знакомый голос у самого уха.

Не могу понять, мне это снится?

— Мелинда, дорогая, пошли, — голос очень нежный.

— Что? Куда? — сонно бормочу я.

— Спать.

Открываю глаза — вокруг темно. Осматриваюсь по сторонам, и мое зрение вскоре привыкает к темноте. Постепенно вспоминаю, где я и что произошло. Оказывается, я уснула прямо на кухне, положив голову на стол. Теперь ясно, почему у меня так болит всё тело.

— Уже достаточно поздно, — Адриан берет меня на руки и несет в спальню.

— Ты ведь не уйдешь, правда? — со страхом в голосе спрашиваю я.

— Нет, конечно, нет, — он улыбается, но эта улыбка слишком измучена, слишком горькая.

Когда мы оказываемся в моей спальне, я включаю светильник, чтобы расправить постель.

— Мелинда, прости меня, — внезапно произносит Адриан.

Я непонимающе на него смотрю.

— За что?

Адриан трет свои красные глаза. В прошлый раз я решила, что они такие у него из-за слез, а оказалось вся причина в этих проклятых припадках.

— Мне не следовало в таком состоянии приходить к тебе. Я даже не знаю, почему так поступил, — Адриан растеряно смотрит на меня.

— Всё хорошо. Мне, в какой-то мере, приятно, что ты решил искать помощь именно у меня. Да, это было сложно, но мы справились, как видишь. Теперь у меня хотя бы есть небольшой опыт. Может, я еще не совсем готова к этому, но уверена, что со временем привыкну и…

— Почему? — перебивает меня Адриан. — Почему ты хочешь быть со мной, несмотря на то, что я болен? Мелинда, если это элементарная жалость, то, прошу, скажи об этом сейчас, иначе потом мне будет слишком больно, — в его тоне слышна некая раздраженность с примесью отчаяния.

— О чем ты говоришь? Адриан, ты мне не безразличен, вот и вся причина. Какой бы банальной она не была, но это так.

— Но ведь это невозможно, — Адриан отрицательно качает головой.

— Да с чего ты это решил?

— Меня же невозможно любить, — его большие голубые глаза стали еще больше.

Он смотрел на меня с какой-то неясной обреченностью, от чего становилось не по себе.

— Ты слишком не справедлив к себе. Почему ты думаешь, что тебя невозможно любить? — мой голос начинает дрожать, а на глазах выступают слезы, но я усердно пытаюсь с ними справиться.

— Ведь я инвалид, — Адриан смотрит куда-то вниз.

— Не говори этого, — я стремительно подхожу к нему. — Ты не инвалид, просто у тебя болезнь, с которой нужно бороться и никогда не сдаваться.

Адриан обнимает меня и тяжело вздыхает.

— Я сильно тебя напугал?

— Нет, вовсе нет, — всхлипываю.

— Спасибо за то, что ты появилась в моей жизни, — выдыхает он и целует меня в висок.

* * *

Остаток этой непростой недели, на удивление, прошел достаточно хорошо. Мы с Адрианом старались не вспоминать тот ужасный день. Слава Богу, припадков больше не повторялось и напряжение нас покинуло, пусть и ненадолго, ведь мы оба прекрасно знали, что приступ непременно еще повторится и не раз.

Во всяком случае, мы старались радоваться и тому, что имели на данный момент. Я с Адрианом здорово сблизилась. Он, конечно, очень непростой человек и достаточно закрытый, но, думаю, у меня получится его хоть чуть-чуть раскрыть.

Каникулы окончились слишком быстро, на мой взгляд. Мама заявила, что уже через неделю вернется домой.

Перед Эмили я извинилась за несостоявшуюся прогулку. Она жаждала знать причины срыва, но я решительно ничего ей не говорила.

Вот и началась учеба. В школе мы с Адрианом были крайне осторожны и не позволяли себе разговаривать друг с другом, разве что, если это не урок и меня не спрашивают у доски.

Если быть достаточно откровенной, то мне нравилась эта игра с прикрытием, она, в какой-то мере, подстегивала меня и разжигала азарт.

В среду после школы я сидела в гостиной и занималась своим домашним заданием. Адриан пришел ко мне ближе к вечеру.

— Привет, — произношу я и продолжаю писать историю.

— Привет, — Адриан бегло целует меня в лоб. — Ты уже ела?

— Нет еще.

— Тогда немедленно поешь. Я тебе уже говорил, что мне не нравится твоя бледнота? — между прочим спрашивает он.

— Ты мне постоянно об этом твердишь, и вечно поишь гранатовым соком, — закатываю глаза.

— Так я могу повториться, если ты сейчас не поешь, — Адриан сердито смотрит на меня.

— Хорошо, только допишу историю.

— Я на тренировку сейчас ухожу, а после — сразу к тебе.

— А в котором часу у тебя занятия? — запихиваю учебник истории в рюкзак.

— На шесть, я уже опаздываю, — Адриан снова меня целует и, перехватив сэндвич, уходит.

Этот вечер тянулся так медленно, что, казалось, время вовсе остановилось.

Уроки давно сделаны и я не знала, чем бы себя занять. Достав пачку чипсов, которую так усердно от меня прятал Адриан, следя за моим здоровым питанием, я села в гостиной и без всякого интереса смотрела какое-то вечернее ток-шоу.

Темой программы была семья, в которой дочь решила связать свою жизнь с другом собственного отца. Символично, не правда ли?

Невольно я начала задумываться над тем, а как мои родители отреагируют, узнав, что их дочь и довольно взрослого мужчину связывают определенные отношения?

Папа героини программы здорово покалечил бывшего друга. Думаю, вернее, буду надеяться, что у нас до этого не дойдет.

Не успеваю прийти к какому-либо заключению, как слышу стук в дверь. Я была уверенна на сто процентов, что это Адриан.

— Роб? — единственное, что я смогла произнести, увидев на пороге своего бывшего.

— Что? Уже успела забыть меня?

Учуяв аромат алкоголя, я поняла, в чем тут дело.

— Я не собираюсь слушать твой пьяный бред. Уходи.

— Да тебя никто и не спрашивает, — Роб буквально вваливается в мой дом.

— Уходи, — снова повторяю я.

Роберт, словно не услышав меня, уселся на диван и взял с журнального столика пачку таблеток, что принадлежат Адриану.

Он в отсутствие моих родителей практически поселился у меня, соответственно некоторые его вещи, а тем более таблетки, тоже были у меня.

— Ты чем-то болеешь? — омерзительно хихикая, спрашивает Роберт.

— Не твоего ума дело, — вырываю из его рук коробку. — Зачем ты пришел?

— Узнать, как ты поживаешь без меня.

— Живу великолепно, теперь проваливай из моего дома.

— Чего ты сегодня такая злая?

— Я не злая, а фригидная, забыл? — иронично улыбаюсь.

— Ну, прости, я не специально это сказал.

— Мне не нужны твои извинения, просто проваливай вон отсюда, — начинаю злиться.

Роб встает с дивана и с хмурым видом подходит ко мне.

— А с чего ты решила, что можешь мне грубить?

— А с чего решил ты, что можешь врываться в мой дом?

Конечно, я начала побаиваться Роба, ведь, как не крути, а он парень и гораздо сильней меня. Мало ли, что ему в голову взбредет.

— Мелинда, ты самая настоящая сука.

— Всё сказал? Может еще что-то?

— Да, пожалуй. Такую суку, как ты, еще поискать нужно, — Роб самодовольно усмехнулся.

— А теперь изволь послушать меня, — я и не заметила, как Адриан вошел. — Если не хочешь остаток своей никчемной жизни собирать свой скелет, как пазл, тебе лучше уйти.

Адриан поставил на пол свою спортивную сумку и посмотрел испепеляющим взглядом на Роберта.

Бывший был немного обескуражен, но быстро взял себя в руки.

— Снова ты, — Роб хмыкнул.

— А кто ты мне такой, чтобы «тыкать»? — в голосе Адриана отчетливо слышался металл.

— Постой. Мелинда, ты трахаешься с собственным учителем? — Роберт хохотнул. — Так вот почему у тебя такие хорошие отметки!

Я совершенно растерялась и не знала, что сказать.

Адриан с маской полнейшей непроницаемости подходит к Роберту. Оказывается, он значительно выше и крепче моего бывшего парня.

— Трахаются такие, как ты. Глупые, неотесанные щенки, ясно тебе? Которые совершенно неуверенные в себе, — тон настолько холодный, что мне самой стало не по себе.

Пока Роб старался придумать колкую фразочку, Адриан схватил его за шкирку, как котенка, и буквально выбросил из моего дома.

— Мелинда, с тобой всё хорошо? — спрашивает Адриан, возвращаясь.

Я всё еще не могу выйти из ступора.

Просто за меня еще никто и никогда не заступался раньше. Я была уверена, что уже и нет таких людей, которые способны на подобное. Но, видимо, я здорово ошибалась.

Внезапно образовавшуюся тишину нарушил звук моего мобильного.

«Я тебя и твоего «красавца» смешаю с грязью».

Это сообщение пришло от Роба. Ох, черт! Он не из тех, кто бросает слова на ветер.

Глава 22

— Мелинда, не расстраивайся попусту, — совершенно спокойно заявляет Адриан.

Мы сидим в гостиной с чашками крепкого кофе. Адриан едва-едва позволил мне пить подобный напиток. Его тяга к здоровому образу жизни точно доведет меня.

— Ты это серьезно? — разглядываю свою кружку.

— Абсолютно. Согласись, будет весьма странно, если взрослый мужчина станет бояться глупых угроз какого-то сопляка. — Адриан недовольно хмыкнул.

— Да, логично. Но всё же мне не хочется, чтобы у нас были проблемы.

— А их и не будет. — Уверенно заявляет Адриан.

— Ты плохо знаешь Роберта. Он способен на многое.

— Мелинда, меня огорчает твоя неуверенность во мне. — Адриан допивает свой кофе и ставит чашку на журнальный столик.

— Это не неуверенность, — торопливо запротестовала я. — Но…

— Никаких «но». Ничего и никого не бойся. А если кто-то осмелится нас потревожить, тогда придется уже не разговоры вести с этими обреченными, а воспользоваться грубой мужской силой. — Адриан улыбнулся лишь уголками губ.

— Но не стоит вдаваться в крайности, хорошо?

Адриан подвигается ближе ко мне и неторопливо целует. Я отставляю свою чашку в сторону. Он берет мое лицо в свои руки и целует более настойчиво. Мое сердце начинает учащенно биться и кажется, что оно увеличилось, как минимум, в двое. Я начинаю понимать, к чему вся эта химия между нами может привести.

Адриан резко отстраняется, но его губы находятся в считанных сантиметрах от моих, а голубые глаза пристально смотрят на меня.

— Думаю, нам надо остановиться, — шепчет Адриан.

Я его мнения совершенно не разделяла. Мне отчаянно хотелось продолжения, хотелось узнать: какого это — быть с мужчиной. Несомненно, для моих шестнадцати лет, подобный опыт еще рано познавать, но я ничего не могу поделать со своими желаниями. Крепко хватаюсь за предплечья Адриана, словно боясь, что он сейчас уйдет.

— Давай попробуем, — едва слышно произношу я.

— Мелинда, — Адриан целует меня в висок, — еще рано… Для тебя.

— Нет, вовсе нет. — Мое возражение звучит неубедительно.

— Лучше немного подождать. — Адриан с превеликой неохотой встает с дивана.

Чувствую себя какой-то грязной совратительницей. Ну, зачем? Зачем я все это затеяла? Всё же очевидно

— я для него лишь ребенок, и он не расценивает меня как девушку. Поднимаюсь в свою спальню с каким-то скверным чувством внутри.

Но одно небольшое наблюдение заставило меня забыть о всей нелепости сложившейся ситуации. Адриан перед сном пошел в ванную, а я как всегда расстилала постель.

— Мелинда, подай мне футболку. — Просит он.

Беру его футболку, что лежала на стуле, и подхожу к дверям ванной комнаты, в которых уже стоит Адриан в одном полотенце.

— Держи.

— Спасибо.

Он поворачивается ко мне спиной и я замечаю на ней множество глубоких шрамов. Такое ощущение, что Адриана исполосовали какой-то лозиной или даже кнутом. Хоть я и увидела эти жуткие отметины мельком, они достаточно ярко запечатлелись в моей памяти. Если это последствия воспитания в детстве, то подобный метод не то что негуманный, он жестокий.

Меня всю передернуло от увиденного. Мои родители никогда меня не били, и поэтому я не понимаю, как такое вообще можно делать с детьми. Ложусь в постель и терпеливо жду Адриана. Странно, почему я не видела этих ужасных шрамов раньше? В конце концов, Адриан выходит из ванной.

Возможно, я поступаю, в какой-то мере, не тактично, но мне важно знать, что с ним случилось. Если мы постепенно не будем открываться друг перед другом, то в дальнейшем ничего хорошего не получится.

— Чего ты такая задумчивая? — Спрашивает Адриан, ложась рядом.

— Можно тебе задать один вопрос? — Крепко сжимаю уголок одеяла.

— Да, конечно, задавай. — Адриан поворачивается лицом ко мне.

— Что за шрамы у тебя на спине? — Глубоко вздыхаю.

Адриан облизывает свои пересохшие губы. Вижу, как он постепенно приходит в напряжение. Я сажусь вслед за ним и сжимаю одеяло так, что мои пальцы немеют. Не могу понять эмоций Адриана, словно мы вернулись в самое начало, когда он был просто учителем, а я — ученицей.

— Мелинда, тебе не стоит знать этого. — Адриан хмурится.

— Но почему?

— Потому, что это будет вызывать жалость, а я этого не смогу вынести по отношению к себе.

— Я не могу понять: почему тебе противно сострадание окружающих? Ведь принимать поддержку людей вполне нормально.

— А я этого не люблю. Да, я не такой, как все. — Несколько резко заявляет Адриан.

— Расскажи, — прошу я.

— Послушай, мне не хочется нагружать тебя своими проблемами. — Более мягко произносит Адриан.

— Но ты же понимаешь, что мы не сдвинемся с мертвой точки, если будем всё держать в тайне.

— Мелинда, мы не на той стадии, чтобы вот так открываться. Прости.

Адриан повернулся ко мне спиной, так и не дав желаемого ответа.

Глава 23

Вся эта неделя прошла в сплошном напряжении. Я никак не могла сосредоточиться на учебе и всё думала о жутких увечьях Адриана. Я была не в силах понять, что мной руководствуется: простое любопытство или желание помочь. Наверное, и то, и другое.

Представляю, насколько Адриану было физически больно и мне мгновенно становится нехорошо. Адриан не выносит, когда его жалеют — это я уже усвоила. Но я могу понять его чувства, он слишком усердно хочет оградить себя от эмоций внешнего окружения. Он и так болен, и без родителей, а здесь еще и эта напасть.

Мама с папой должны скоро приехать и мне не хочется, чтобы я и Адриан отдалились друг от друга, так и не поговорив нормально.

Настал вечер воскресенья, завтра мои родители уже вернутся домой. Сижу на заднем дворе, укрывшись пледом, с чашкой горячего шоколада в руках. Почему-то меня одолела ужасная меланхоличность. Впрочем, учитывая всю ту ситуацию, в которую я попала, подобное состояние меня нисколько не удивило.

Вскоре ко мне пришел Адриан. Он явно работал, так как был еще в очках для чтения.

— Ты чего здесь сидишь? Заболеешь, — Адриан сурово на меня смотрит.

— Мне не холодно, в этом году ноябрь оказался достаточно теплый.

Мое возражение Адриана не очень убедило. Он сел рядом и обнял меня.

— Ты в последнее время какая-то задумчивая и даже грустная, что-то произошло?

Я делаю глоток горячего шоколада и протягиваю кружку Адриану. Он отпивает совсем чуть-чуть и продолжает вопросительно на меня смотреть.

— Так ты расскажешь, что тебя тревожит?

— А ты? — нерешительно поднимаю взгляд на Адриана.

— Что я? — он снимает очки и трет переносицу.

— Расскажешь, что с тобой случилось?

— Мелинда, — в его голосе отчетливо слышна боль. — Если ты о шрамах, то давай не будем касаться этой темы.

— Поверь, я уважаю твое личное пространство, но нельзя накопившуюся боль постоянно держать в себе.

— Со мной всё хорошо, и пусть эта тема останется закрытой, — Адриан начинает злиться.

— Как скажешь, но знай: если захочешь поговорить, я всегда рядом.

Адриан постепенно оттаивает и слабо мне улыбается.

— Спасибо, — он целует меня в губы.

— Я очень тебя люблю и беспокоюсь о тебе. Не забывай об этом, — шепчу и прерывисто дышу.

— Не забуду, — Адриан ставит мою кружку на пол и берет меня на руки.

— Что ты делаешь? — обвиваю руки вокруг его шеи, чтобы не упасть.

— То, чего не следует делать, но мне уже не под силу сопротивляться.

Адриан вносит меня в дом и шествует в спальню, которая за эти две недели стала нашей общей.

— Ты не боишься?

Я уверенно мотаю головой. Адриан улыбается и целует меня в лоб. Лишь от одного его поцелуя по всему моему телу словно проходится волна обжигающего наслаждения.

Адриан осторожно ставит меня на ноги у кровати и, склонившись, продолжает целовать. Мое сердце заходится в приятном трепете, словно оно превратилось в птицу. Адриан смотрит в мои глаза, и моя кожа покрывается мурашками. Он очень красив, и эта красота даже причиняет боль. В животе витают бабочки, и я не могу унять дрожь во всем своем теле.

Адриан поворачивает меня к себе спиной и принимается осторожно снимать мою кофту. Во рту пересыхает, а дыхание становится тяжелым и сбивчивым. Он целует мое плечо и отбрасывает кофту в сторону. Стараюсь оставаться спокойной, но это уже невозможно.

— Всё хорошо? — тихо спрашивает Адриан и аккуратно кусает мочку моего уха.

Этот жест отдается пульсирующим жаром внизу моего живота.

— Да, конечно, — дрожащим голосом отвечаю я.

Чувствую его улыбку и сама невольно усмехаюсь. Адриан ловким движением расстегивает замочек моего лифчика, и я прихожу в смущение. Мои руки так и тянутся прикрыть голую грудь, но Адриан не позволяет этого сделать.

— Не нужно, — он целует меня в шею и ладонями сжимает мою грудь.

Я вздыхаю и кажется, будто сердце подскочило к самому горлу от возбуждения. Длинные пальцы Адриана сжимают мои соски, и я едва могу удержать стон.

— Не подавляй свои чувства, — он одаривает поцелуем мой висок и поворачивает к себе лицом. — Я буду осторожен, обещаю. Мне не хочется, чтобы ты жалела о том, что здесь произойдет, — Адриан еще раз меня целует. — Ляг на постель.

Я послушно выполняю просьбу. Адриан медленно снимает с меня джинсы, и я остаюсь в одних трусиках.

Чувствую, как мои щеки начинают гореть. Мне так стыдно и даже немного неуютно. Адриан буквально сдирает с себя футболку и я наконец могу зрительно насладиться его крепким телом. Он взбирается на кровать и нависает надо мною. Его жесткая грудь касается моей. Адриан целует меня со страстью и каким-то странным порывом. Так он меня еще ни разу не целовал. Я обнимаю его за широкие плечи и притягиваю к себе как можно ближе. Адриан плавно опускается ниже: к моему подбородку, шее, яремной впадине. Он бросает на меня быстрый взгляд, а затем принимается своими губами и языком мучить мои соски. Я запускаю пальцы в его густые волосы, и глаза сами собой закрываются от удовольствия. Адриан губами оттягивает мои соски, покусывает их и просто доводит своими ласками меня до полнейшего и такого сладкого исступления. Затем он опускается еще ниже, и я начинаю нервничать.

— Тебе нечего боятся, — успокаивает меня Адриан и целует в живот.

Сжимаю подушки и с замиранием в сердце жду его следующих шагов. Он садится на колени и снимает мои трусики. Мне отчаянно хочется укрыться одеялом, чтобы Адриан не видел меня голой.

— Ты очень красивая, не стыдись своей наготы, — уверяет он и кладет мою ногу себе на плечо.

— Что… Что ты делаешь? — в панике спрашиваю я.

— Тебе понравится, — Адриан несколько лукаво улыбается и целует сначала низ моего живота, а затем половые губы.

У меня мгновенно перехватывает дыхание, а тело выгибается дугой. Язык Адриана принимается совершать непостижимые уму вещи. Стоны вырываются из моего горла, и я еще крепче сжимаю подушки. Адриан продолжает мучить меня. Кажется, что все внутренности сжимаются в тугой узел. Это потрясающая тяжесть становится приятной. Все чувства смешиваются в сплошной клубок, и я не знаю, чего мне следует ожидать в следующую секунду.

Язык Адриан просто беспощаден и в какой-то момент мое тело пронзает восхитительное чувство: создается впечатление, будто я падаю куда-то в низ. Губы пересыхают, а в ушах нарастает шум.

Адриан смотрит на меня, а я не могу прийти в себя. Но вскоре пелена рассевается и я вижу, как Адриан раздевается и вынимает из кармана своих брюк презерватив.

— Ты в порядке? — мужчина целует меня.

— Да, это было так необыкновенно, — облизываю губы.

Адриан улыбается и принимается надевать презерватив на свой член. На смену моему блаженству приходит страх.

— Что случилось? — Адриан хмурится.

Я толком не могу сформулировать свою мысль, но он всё понимает без слов.

— Ты тоже расширишься, так что, не бойся.

— Хорошо, я постараюсь.

Адриан проводит костяшками пальцев по моей щеке.

— Будет лишь чуть-чуть больно, но всё пройдет.

Я глубоко вздыхаю.

Адриан удобней устраивается между моих ног и переносит тяжесть своего веса на руки. Наши лица находятся в нескольких миллиметрах друг от друга.

— Расслабься, так будет легче, — предупреждает Адриан.

Я безоговорочно повинуюсь, хоть это было и нелегко сделать. Он целует мои губы и принимается медленно, с осторожностью входить в меня. Боли я не испытывала, но стало довольно неприятно. Берусь за предплечья Адриана, и он входит еще глубже. Секунда промедления и он проникает до самого упора. Я всем телом прижимаюсь к Адриану и сильно прикусываю свою нижнюю губу.

Боль пронзает меня и выводит из полнейшего равновесия. Я вся напрягаюсь, позабыв о наставлениях Адриана. Эта давящая боль заставляет забыть меня обо всем вокруг. Адриан продолжает целовать мои губы, пытаясь отвлечь от дискомфорта.

Кажется, что проходит целая вечность, пока я привыкаю к новым, совершенно не знакомым мне чувствам.

— Ты готова? — Адриан обеспокоено смотрит на меня.

— Да.

Он медлит, затем делает первый толчок, и я вздрагиваю. Теперь становится еще больней.

— Всё пройдет, будь уверена, — Адриан проводит кончиком языка вдоль моей шеи и принимается осторожно двигаться внутри меня.

Буквально впиваюсь ногтями в его плечи и стараюсь терпеть. Когда движения становятся чуть быстрей, саднящая боль внизу живота начинает немного слабнуть. Возможно, я просто к ней привыкла и поэтому не замечала ее. Адриан целует мою грудь, сжимает ее и не перестает двигаться.

Вскоре толчки становятся еще быстрей. Адриан прижимает мои руки к подушкам, и мы непрерывно смотрим друг на друга. Темп движений возрастает и у меня просто голова начинает идти кругом. Чувствую уже знакомое напряжение, что сковывает мое тело.

На лбу Адриана вздувается жилка, а голубые глаза окончательно темнеют и кажутся какими-то серыми. С каждым новым толчком кажется, будто я поднимаюсь всё выше и выше. Адриан сцепляет свои зубы и двигается безумно быстро. Напряжение продолжает возрастать, и я хочу от него поскорей избавиться.

Адриан утыкается носом в мою шею, я слышу его тяжелое дыхание. Одна его рука проскальзывает под мою поясницу, и он входит еще глубже, чем прежде. Я больше не могу терпеть этого безумства. Адриан не перестает вести эту сладкую погоню, и в какой-то момент я, словно срываюсь вниз. По моему телу проходится приятная волна наслаждения. Адриан совершает еще несколько толчков и замирает, испуская глухой стон.

Глава 24

Моя голова покоится на груди Адриана. Его пальцы выводят на моей спине незамысловатые узоры, от чего по коже проходятся мурашки, а дух просто перехватывает от удовольствия.

Мы лежим в абсолютной тишине, что лишь иногда нарушается нашим ровным дыханием.

— Эти шрамы — последствие воспитания моего отца, — внезапно произнес Адриан.

Из-за услышанного я не могу ничего ответить — мое горло сковала какая-то необъяснимая боль.

— Он меня ненавидел, — черные брови Адриана сходятся на переносице от неприятных ему воспоминаний. — Отец всегда считал, что я не его сын, но это полнейшая чушь. Мы были с ним схожи как две капли воды.

Сжимаю руку Адриана и нежно целую его в плечо.

— У моего отца была небольшая конюшня. Чтобы лошади были дисциплинированные, он часто и сильно бил их кнутом. Именно им отец избивал и меня.

Я прислоняю руку к своему рту, чтобы сдержать крик ужаса, который застрял где-то в гортани.

— Особенно, — продолжил Адриан. — Он был не в духе после эпилептического припадка. Мама ничего не могла поделать, впрочем, особо и не старалась. В общем, вот такое у меня было необычное детство, — Адриан грустно улыбнулся. — Как-то произошел случай, который я никогда не забуду, как бы и не старался. Это произошло за несколько месяцев до гибели родителей. Мне было одиннадцать лет. Я не нарочно поцарапал папину машину своим велосипедом. Царапина оказалась небольшой, но этого вполне хватило, чтобы я получил хорошую трепку. Тогда отец меня избил до полусмерти. Это был мой самый болезненный… опыт. Помимо боли, я помню, как громко плакала мама, моя спина просто превратилась в кровавое месиво.

Мое сердце начало ускоренно биться, а на глаза навернулись слезы. Как же так можно?! Господи, избивать собственного ребенка. Это… Это отвратительно, жестоко и низко.

— Родители погибли в автокатастрофе. Я остался жить с бабушкой. Мы жили едва-едва сводя концы с концами. Лишь когда мне исполнилось восемнадцать, я узнал, что папа оставил мне всё свое наследство. Такое ощущение, словно он знал, что вот-вот погибнет. Думаю, в такой способ он хотел не искупить вину, а приобрести для себя индульгенцию, — в голосе Адриана слышалась ирония и горечь.

Я невольно всхлипнула.

— Мелинда? — Адриан прижимает меня к себе крепче. — Не нужно плакать, пожалуйста, — он целует меня в макушку.

Я утираю слезы тыльной стороной ладони.

— Мне так жаль, — шмыгаю носом.

— Не плачь, ты же знаешь, я не выношу жалости по отношению к себе.

— Я знаю, но ничего не могу поделать.

— Всё это уже в далеком-далеком прошлом, так что не стоит лишний раз вспоминать. Даже не знаю, зачем я завел этот чертов разговор. Просто на меня что-то нахлынуло.

— Но как ты живешь с этим столько лет?

— Довольно свободно. Мне всё равно этого никогда не забыть, поэтому я и не стараюсь прийти к этому.

— Адриан, теперь всё изменилось, я всегда буду рядом, слышишь? Никто не причинит тебе боль, — целую его в грудь.

— Ох, Мелинда, единственный человек, который сможет мне причинить боль, так это ты, — Адриан пожимает плечами.

— Значит, этого тем более не случится, — уверяю я.

* * *

Родители приехали в понедельник вечером. Именно с их приездом время начало бежать с неумолимой быстротой.

Мама сразу же заметила, что я как-то изменилась. Как оказалось, держаться от Адриана на расстоянии очень сложно, а скрывать свои чувства тем более.

И я, и он лишний раз в школе или дома не смотрели друг на друга.

Адриан сильно переживал за меня. Он боялся, что я со стороны родителей буду ощущать давление и упреки, если они узнают о наших отношениях.

Мой папа очень вспыльчивый человек и порой непредсказуемый. Поэтому предугадать его реакцию практически невозможно.

В общем, мы с Адрианом решили пока что держать наши отношения в тайне. Нужно время, чтобы подготовить моих родителей.

В школе я и Адриан общались исключительно насчет урока всемирной литературы и не более, конечно же, не забывая про официальный тон. Думаю, никому даже в голову не сможет прийти мысль, что между нами что-то есть.

Роберт так и не давал о себе знать, но всё равно я уверена, что он еще появится в моей жизни.

С Адрианом вне учебного заведения я виделась очень редко. У него гора своей работы, а у меня куча уроков. Но мы прекрасно понимали, что это лишь временные затруднения и это здорово бодрило.

Не успела я оглянуться, как настала зима. Теперь моя школа буквально гудела о грядущем рождественском бале.

Подобный бал стал для нас чем-то вроде традиции. За весь учебный год у нас проводят два бала: зимний и весенний. Подобный праздник устраивается лишь для старшеклассников. Поэтому это — мой первый бал.

До него оставалось еще ровно две недели, а подготовка шла полным ходом.

Сижу в столовой и перечитываю домашнюю работу по истории. Есть мне не хотелось, я пришла сюда лишь за компанию с Эмили. Она стоит в очереди, ну а я скучаю, сидя за нашим столиком.

Внезапно в столовую входит Адриан. Обычно он сюда не заглядывает, так как не является поклонником школьной пищи.

Сегодня Адриан, как и всегда, был безупречно одет: бардового цвета рубашка (как оказалось, у него в гардеробной их более полсотни), черные брюки и кожаные ботинки. Лишь от одного взгляда на него у меня внутри что-то словно обрывается, а сердце вот-вот готово начать отбивать чечетку.

Начинаю ерзать на стуле. Пытаюсь успокоиться, но это слишком сложно.

Адриан быстро находит меня взглядом и стремительно подходит к моему столику.

— Мисс Браун, — он приветственно кивает.

— Мистер Эванс, — киваю в ответ.

— Будьте добры, после уроков зайдите ко мне, — он едва заметно усмехается.

— Да, хорошо, а зачем?

— По личному делу, — в его голубых глазах пляшут искры.

— Хорошо, обязательно зайду.

Адриан уходит и ко мне возвращается Эмили.

— Чего от тебя Эванс хотел?

— Неважно, — отмахиваюсь.

Своей подруге про стремительное развитие отношений с Адрианом я ничего не рассказывала. Наши взаимоотношения — запрет, и знать о нем кому-либо незачем.

По окончанию всех уроков, я отправилась в кабинет всемирной литературы.

Адриан сидел за столом и перебирал какие-то тетради.

— Привет, — робко произношу я.

Он смотрит на меня и широко улыбается.

— Закрой дверь на замок, ключи в дверях, — просит Адриан.

Я делаю, как мне было велено.

Не успеваю ничего понять, как он срывается с места, подходит ко мне и прижимает к стене.

— Я соскучился, — страстно шепчет Адриан и целует меня.

Я буквально задыхаюсь под напором его жарких поцелуев.

— Стой, стой, — лепечу, точно в горячке. — Мы же в школе.

— Знаю, но мы уже месяц нормально не можем увидеться, — Адриан целует меня, покусывая мою нижнюю губу.

— Подожди, — упираюсь руками в его широкую грудь. — Ты лучше скажи, были ли у тебя припадки?

Адриан смотрит на меня и вздыхает.

— Всего три, — спокойно отвечает он.

— Три? — в ужасе переспрашиваю я.

— Мелинда, всё хорошо, я могу позаботиться о себе, — Адриан крепко целует меня.

— Постой, только не в школе, — прошу я.

— Да, прости, — он тяжело дышит. — Просто я устал. Постоянно вижу тебя, но не могу прикоснуться, это выводит из равновесия, — Адриан легко целует меня в лоб.

Когда мы приходим в полнейший порядок, и я, наконец, могу нормальным голосом спросить:

— А зачем ты меня позвал?

Адриан садится за учительский стол и садит меня к себе на руки.

— Завтра выходной, и я хочу, чтобы ты провела его со мною, — Адриан заправляет прядь волос мне за ухо.

— Я не знаю, если получится, — опускаю взгляд вниз.

— Мне бы очень хотелось именно завтрашний день провести с тобой, — Адриан целует пальцы моей правой руки.

— Почему?

Он наклоняется ко мне и тихо шепчет на ухо:

— Потому что завтра у меня день рождения.

Глава 25

Что можно подарить взрослому мужчине? С этим, казалось бы, легчайшим вопросом я маялась весь следующий день.

В отличие от меня, мои родители совершенно не переживали по этому поводу. Конечно, они знают Адриана значительно дольше, и им было гораздо проще определиться с выбором подарка.

Мама решила подарить весьма дорогие запонки. Да, я видела, Адриан любит носить подобные украшения, но лишь от матери я узнала, что он их просто обожает и даже коллекционирует.

Папа, в свою очередь, приобрел сборник стихов какого-то немецкого поэта и философа. Коллекционное издание и, по словам папы, это весьма полезный подарок.

Я в этом ни капли не сомневаюсь, но что делать мне? Для меня выбирать подарок — настоящая пытка. Я в этом деле никогда не отличалась особой оригинальностью.

Под предлогом, что я ухожу гулять с Эмили, я отправилась на поиски пресловутого подарка.

Где-то до обеда я буквально обыскивала все возможные магазины. Но ничего нельзя было подарить: попадалась сплошная безвкусица и просто всякий ненужный бред. Ни черта хорошего! Я и переживала, и злилась, и просто начала паниковать.

В конце концов, когда я потеряла всякую надежду, то нашла прекрасные наручные часы. Где-то я слышала, что такие вещи нельзя использовать в качестве подарка, но я не верю во все эти дурацкие приметы.

Продавец-консультант упаковал часы в хороший кожаный футляр, и теперь они были похожи на настоящий презент. Что же, половина работы сделана, осталось дело за малым — отпроситься у родителей.

Когда я пришла домой, Адриан уже был там. Подарок я поспешно спрятала в свою сумку, чтобы он не увидел его раньше времени.

Адриан сидел с моим отцом и пил вино, а мама что-то готовила на кухне.

Наш частый гость подаркам моих родителей был рад, точно малый ребенок в рождественкую ночь.

— Поздравляю, — сдержанно произношу я и пожимаю руку Адриана.

— Спасибо, — он скупо улыбнулся.

Я поднялась к себе и принялась потихоньку собираться. Хотелось одеться как-то по-особенному, но родители непременно что-то заподозрят.

Собиралась я довольно долго и достаточно методично. Мне ужасно хотелось понравиться Адриану, тем более, сегодня. Я надела шелковое лилового цвета платье до колен с бретельками, которые на спине скрещиваются между собой. В нем не было ничего особенного, но в этом платье я выглядела достаточно хорошо, и оно прекрасно подчеркивало мою грудь.

Волосы я собрала в высокий тугой хвост. Глаза и губы чуть-чуть подкрасила.

Когда я спустилась вниз, Адриана, конечно же, давно уже не было.

— Мелинда? — папа непонимающе смотрит на меня. — А куда ты собралась?

— Пап, я с Эмили иду к нашей общей подруге на день рождения. После праздника переночую у Эмили. Всё будет хорошо, тебе и маме не стоит переживать.

— Хорошо, иди развейся, ты и так вечно погружена в книги и учебу. Только будь максимально осторожна, договорились?

— Конечно.

Папа поцеловал меня в лоб, и я счастливая направилась к Адриану.

По пути я поговорила с Эмили по телефону и попросила ее прикрыть меня. Подруга начала задавать мне массу вопросов, но я заверила, что всё ей расскажу как-нибудь потом.

Когда я уже подошла к дому Адриана, мои колени начали дрожать, а по телу пронеслась легкая волна возбуждения и предвкушения.

Не успела я постучать в дверь, как она тут же открылась. Адриан стоял в черной рубашке с распахнутым воротом и джинсах.

Когда он увидел меня, то пришел в замешательство. Его взгляд скользнул вдоль моего пальто, а когда я его сняла в прихожей, Адриан вовсе застыл на месте.

— С тобой всё хорошо?

Адриан облизнул свои пересохшие губы и вздохнул.

— Да, — хрипло произнес он и откашлялся.

Я вынула из сумки подарок и протянула его Адриану.

— С днем рождения тебя. Я не многословна и не умею произносить красивых речей, просто желаю тебе крепкого здоровья, — становлюсь на цыпочки и целую Адриана в гладко выбритую щеку.

— Спасибо, — он еще раз откашлялся и принялся распаковывать подарок. — Часы? Я искал именно эти, черт знает, сколько! — Адриан с благодарностью целует меня.

— Мне приятно, что я угадала с подарком.

— Я в восторге! Но они же дорогие!

— Пустяки, — обвиваю руки вокруг шеи Адриана.

— Нам лучше не спешить сейчас, иначе я уже не остановлюсь, — горячо шепчет Адриан, отстраняясь от меня. — Нас еще ждет ужин.

Адриан берет меня за руку и ведет на кухню. Стол заставлен различными блюдами.

— Ты сам готовил? — изумленно спрашиваю я.

— Да, а кто же еще? — Адриан усмехается и садит меня за стол. — Еще раз хочу тебе выразить свою благодарность за часы, — он целует меня в макушку и надевает подарок себе на руку.

— Кто тебя еще сегодня поздравил?

— Ты, Дэвид, Элеонора, Сайлаз и Джек, — ответил Адриан, насыпая мне в тарелку овощной салат.

— Джек?

— Друг. Я с ним на тренировки хожу, — пояснил он.

— Хм… Как много у тебя знакомых.

— Самая малость, — Адриан принимается охотно ужинать.

Я следую его примеру.

— Ты сегодня просто необыкновенно выглядишь.

— Спасибо, — мои щеки заливаются румянцем. — Ты слышал, что у нас скоро состоится бал?

— Да, Сайлаз мне про него все ужи прожужжал. Я еще вынужден быть во время бала надзирателем, чтобы никто не затеял драку или не принес алкоголь. Просто глупость какая-то!

— Будет забавно на тебя посмотреть в столь ответственной роли, — усмехаюсь.

— А ты пойдешь? — Адриан принимается уплетать запеченную рыбу.

— Конечно. Это же будет мой первый школьный бал.

Адриан прекращает есть и наклоняется ко мне.

— Вот на тебя мне будет куда любопытней посмотреть, — он целует меня за ухом.

Я крепче сжимаю столовые приборы в своих руках.

— Мелинда, знаешь что? К черту этот ужин, — Адриан берет меня на руки и несет на второй этаж.

Не успеваем добраться до спальни, как оживает мобильник Адриана.

— Черт, — ругается он и ставит меня на ноги. — Подожди несколько минут, мне нужно ответить на звонок, — Адриан уходит прочь.

Я сажусь на кровать и жду его прихода. Но проходит час, затем второй, а Адриан по-прежнему не возвращается. Я сдаюсь под натиском сильной сонливости и засыпаю.

Глава 26

Легкий, словно прикосновение крыльев бабочки, поцелуй в плечо заставляет меня проснуться. Часто моргаю и вижу перед собой Адриана. Он смотрит на меня, подперев свою голову рукой. Я сонно улыбаюсь, и Адриан целует меня в кончик носа.

— Доброе утро, — шепчет он.

— Доброе.

Потягиваюсь в постели и замечаю, что я всё еще в платье.

— Прости, что всё так получилось, — Адриан несколько виновато опускает взгляд вниз.

— Тебе незачем извиняться, всё хорошо, — провожу рукой по взъерошенным после сна волосам Адриана.

— Просто мне звонили из университета, в котором я работал раньше. Поздравили с днем рождения и попросили вернуться на будущий год.

Мое сердце мгновенно, буквально за какую-то ничтожную долю секунды начинает болезненно биться в груди.

— И каков был твой ответ? — стараюсь говорить ровным тоном.

— Я еще не дал его.

Тут же вспоминаю слова Адриана, сказанные им в первый день его пребывания в моей школе. Он сказал, что будет работать у нас всего год. А что потом? Уедет? Оставит меня? Забудет? Каждый новый вопрос, что рождался у меня в голове, был страшнее предыдущего.

— Что с тобой? — Адриан хмурится, увидев мое состояние.

— Нет, ничего. Всё в порядке, — вяло улыбаюсь.

Мне не стоит говорить о своих переживаниях. Во всяком случае, я не имею на него никаких прав, и нет смысла устраивать допрос.

— Лжешь, — Адриан смотрит на меня прожигающим взглядом своих больших голубых глаз.

Черт! Как он догадался? Неужели у меня на лице написано, что я лгу? Бред! Вычислить мое вранье удавалось лишь иногда моей матери, но, видимо, этот список постепенно пополняется.

— Мелинда, что тебя так внезапно встревожило? — Адриан придвигается ко мне ближе.

— Ты говорил, что у нас в школе всего на год, а что будет дальше? Ты уедешь? Мы хоть будем видеться?

Адриан облегченно вздыхает, словно он ожидал услышать вопрос, гораздо серьезней.

— Тебе не стоит переживать по этому поводу. Даже если я не буду работать в твоей школе, это не говорит о том, что наши отношения прекратятся.

— Ты обещаешь? — с надеждой смотрю на Адриана.

— Конечно, — он одаривает меня доброй улыбкой и обнимает. — Как ты вообще могла подумать, что я вот так просто тебя брошу?

— Не знаю, прости, — глубоко вздыхаю.

— Всё будет хорошо, можешь в этом не сомневаться.

Я крепче прижимаюсь к Адриану, и теплота его тела постепенно передается мне. Нас окутывает тишина и кажется, что время замедлило свой бег.

Внезапно чувствую, как в мое бедро что-то упирается — я хмурюсь. Адриан лукаво улыбается, заметив мое замешательство.

— Иди в душ, а я пока разогрею завтрак. Думаю, ты помнишь, где у меня ванная? — он игриво смотрит на меня.

— Да, конечно.

Мне безумно нравится интерьер его ванной комнаты. Обожаю синий цвет, он тут как никогда уместен. Стою под душем и никак не могу избавиться от мысли, что Адриан уедет работать в другой город. Я же и дня без него не выдержу. Или выдержу? Во всяком случае, я не очень хочу проводить эту проверку.

Впрочем, мне свойственно думать и ожидать чего-то плохого. Не всегда, конечно, но бывает. Сейчас всё хорошо и это главное. Вот когда возникнут проблемы, тогда мы и начнем их решать. Думаю, глупо воображать себе преграды, которых, возможно, и не будет в дальнейшем.

Поток моих мыслей прерывает Адриан, который входит в душевую кабину. Я испытываю и смущение, и страх, и неловкость. Адриан притягивает меня к себе.

— Думаю, принять душ вместе быстрей и экономней, — он усмехнулся.

— Логичное предположение, — пытаюсь повторить мимику Адриана.

Он наклоняется ко мне и целует. Я обнимаю его за плечи, и Адриан прижимает меня к стене. Кафель очень холодный, и я содрогаюсь от резкой смены температуры. Теперь под теплыми струями воды стоит только Адриан.

— Не могу больше терпеть, — горячо шепчет он мне на ухо.

— Так и не нужно, — у меня перехватывает дыхание.

Адриана целует мою шею. По телу проходятся мурашки. Я закрываю от удовольствия глаза.

— Подожди секунду, — он целует уголок моего рта.

Я сглатываю. Андриан достает с небольшой полочки пакетик с презервативом и быстрым движением

надевает его.

— Я буду осторожен, — Адриан проводит большим пальцем по моей щеке. — Обхвати мои бедра ногами, — просит он.

— Что? — непонимающе гляжу на Адриана.

— Просто обхвати мои бедра своими ногами, — повторяет он и улыбается — его явно забавляет моя неопытность.

Я делаю, как мне было велено. Адриан поддерживает меня за ягодицы. Я тяжело дышу, и голова просто идет кругом. Неотрывно смотрю на Адриана. Вода каплями стекает по его прекрасному лицу.

Он одной рукой проводит по своим темным влажным волосам, тем самым зачесывая их назад, но пара прядей всё равно падают на лоб. Адриан целует меня и медленно входит. Всё настолько ощутимо, что просто перехватывает дыхание. Я прижимаюсь к нему и обнимаю его за спину. Чувствую под своими пальцами множество бугорков продолговатой формы — шрамы.

Адриан делает первый толчок, и мысли в моей голове окончательно путаются. Он находит мои губы и не прерывает поцелуя вовремя чувственных и неторопливых движений. Адриан прикусывает мою нижнюю губу и осторожно тянет ее на себя. Я стону и крепче обхватываю ногами его бедра. Он целует мою грудь и обводит языком один, а затем и второй сосок. Я ужасно хочу изогнуться дугой навстречу ласкам Адриана, но мое тело зажато между его телом и холодной стеной. Толчки Адриана становятся быстрей и глубже. Я упираюсь лбом в его ключицу и облизываю свои губы.

Слышу его хриплое и тяжелое дыхание. Он на секунду останавливается, приподнимает меня и начинает двигаться по-настоящему быстро. Я просто не в состоянии сдерживать в себе стоны, и они вырываются из моего горла один за другим. Адриан упирает свою руку в стену и продолжает свою беспощадную гонку.

Внутри меня уже начинает нарастать знакомое чувство. В низу живота тяготит, и я отчаянно желаю избавиться от этого сладкого напряжения. Адриан проникает настолько глубоко, что я буквально падаю в пучину сногсшибательных ощущений. Адриан резко замирает и крепко сжимает меня в своих объятиях.

— Моя девочка, — выдыхает он и целует меня в висок.

Глава 27

Время с Адрианом стремительно убегало вперед. Не успевала я оглянуться, как день сменялся новым днем. Но эта быстротечность являлась не самой большой проблемой.

Дни стремятся вперед, и я с ужасом понимаю, что знаю про Адриана не так много, как бы мне хотелось. Я осведомлена про болезнь, про возникновение шрамов на спине Адриана и про то, что он друг моего отца. Этого катастрофически мало.

Мы вместе чуть больше двух месяцев, а я ощущаю некоторую прохладу между мной и Адрианом.

Да, я уже знаю, что он достаточно замкнутый человек и не любит, чтобы его жалели. Но мне так хочется как можно больше узнать о его интересах, о его прошлом, о его мыслях и планах. Хочу знать, что его тревожит, и как я смогу помочь.

Но из-за нагрузок в школе и проблематичности приходов к Адриану, (так как я не могу постоянно лгать родителям), мне никак не удается поговорить с ним.

Но случай всё-таки представился, и благодаря ему я познала всю силу своей ревности и ревности Адриана.

* * *

Пришло время бала. Но это не тот бал, который пропитан эпохой минувших веков, где принято ходить в шикарных пышных платьях с корсетом, а на головах заколоты шляпки с цветами и перьями. Хотя, я не прочь побывать на подобном празднике. Жаль, что в прошлое невозможно вернуться.

Это просто школьная дискотека с какой-то определенной тематикой. Как по мне, весьма интересное развлечение, но до бала, к сожалению, ему еще очень и очень далеко.

На этот зимний праздник выпала тема 20-х годов прошлого века. Эпоха элегантных девушек и весьма опасных парней с оружием в чехле из-под скрипки.

Канун намеченного праздника мы с Эмили провели у меня дома, создавая идеальные ретро-образы. С учетом того, что в 20-е годы женщины стремились быть наравне с мужчинами, нам пришлось искать костюмы, которые достаточно хорошо скрывали бы талию и грудь.

Я решилась надеть платье, а Эмили — свободную рубашку и брюки черного цвета. Мое платье было прямого кроя, с ассиметричным подолом и заниженной талией. Рукава отсутствовали, а на спине был глубокий вырез, что доходил до самой поясницы. Наряд был выдержан по всем меркам начала прошлого века.

Из аксессуаров мы с Эмили выбрали длинные бусы из жемчуга, которые обернули вокруг шеи несколько раз.

Очень много времени ушло на макияж. Оказалось, чтобы сделать смоки айс, нужно хорошенько постараться. Но всё же задача была выполнена. Довершив образ ярко-красной помадой и сумочкой, я была готова отправиться в путь.

Вот когда мы оказались в школьном дворе, тогда всё и началось.

Адриана я увидела, как только окинула взглядом собравшуюся у входа толпу учеников.

Он стоял на крыльце в сером шерстяном пальто, которое было расстегнуто. На голове шляпа чуть сдвинута на бок, как у героя из черно-белых фильмов, которые так сильно любит моя мама.

Из-под пальто выглядывала белая рубашка и, кажется, подтяжки, но я не была точно в этом уверена.

Лишь когда я и Эмили оказались в холле, мне удалось по-достоинству оценить образ Адриана. Как оказалось, к всеобщей тематике праздника присоединились и преподаватели.

Адриан действительно был в подтяжках, но даже они выглядели на нем достаточно сексуально. На голове так и осталась красоваться черная шляпа в тон к брюкам и туфлям.

Девушки бросали быстрые, полные восхищения взгляды на нашего учителя всемирной литературы. Эх, если бы они знали, что Адриан мой! Уверена, умерли бы от зависти, но я к этому не очень-то и стремлюсь.

— Черт, Эванс точно прибыл из 20-х, — бормотал кто-то позади меня.

Когда я сдала свой плащ в гардеробную, то мгновенно ощутила на себе весьма пристальный, я бы сказала прожигающий, и неприятный взгляд.

Да, он принадлежал Адриану. Он пристально посмотрел на мою обнаженную спину и грудь, которая, невзирая на свободный пошив платья, отчетливо выделялась.

Адриан едва заметно покачал головой. Я не смогла понять, что именно он подразумевал под этим жестом.

Сама дискотека разворачивалась в спортзале, который был прекрасно оформлен. На стенах виднелись различные фотографии с актерами 20-х годов. Столы уставлены пирамидами из бокалов, что заполнены безалкогольными напитками.

Атмосфера витала просто потрясающая. Музыка заиграла в помещении, как только все собрались.

Я не очень люблю танцевать, но у меня было прекрасное настроение, и я позабыла о своей нелюбви. Но в этой смене принципов главную роль сыграло не только мое настроение.

К нам пожаловал парень, который профессионально занимается танцами. Он когда-то учился в этой школе и решил подучить желающих парней и девушек танцевать. Так сказать, завучи позаботились о том, чтобы даже на дискотеке мы были чем-то заняты.

В конце концов, очередь дошла и до меня. Танцор поцеловал мою руку и обаятельно улыбнулся.

— Мэтт, — представился он.

— Мелинда, — я немного засмущалась.

Мэтт обнял меня за талию и принялся вести. Ох, танцевал он божественно! Его движения плавные и уверенные. Я, по сравнению с Мэттом, была до ужаса неуклюжей, что смешило и огорчало — одновременно.

Мой восторг и необычайные ощущения моментально заглушил один пристальный взгляд, что принадлежал Адриану. Мужчина стоял у стола с напитками, скрестив руки на груди.

— Молодец, теперь ты начала хорошо двигаться, — хвалит Мэтт.

— Спасибо, — робко улыбаюсь.

Танец оказался до невозможности мимолетным. Признаю, я бы не отказалась от еще одного. Мэтт вновь целует мою руку в знак благодарности и берет под опеку другую девушку.

Смотрю в сторону, где еще совершенно недавно стоял Адриан — пусто.

— Ты кого-то ищешь? — спрашивает Эмили, буквально выныривая из толпы.

— Нет, тебе показалось, — слабо усмехаюсь.

Адриана я не могла найти целый вечер, что начало меня беспокоить. Я уже стала опасаться того, что, возможно, у него случился очередной припадок.

Но, к моему счастью, Адриан вскоре вернулся в зал в компании миссис Бэнкс — учительницы тригонометрии.

Я была совершенно сбита с толку. Что за детский сад? Способ мести?

До окончания вечера эта парочка оставалась неразлучной. Такой злой я себя еще никогда и ни при каких обстоятельствах не чувствовала.

Настроение в мгновение ока пропало, и я просто сидела за столиком, нервно постукивая пальцами по его поверхности.

Мэтт, точно назойливая муха, вертелся вокруг меня, но я не обращала на него внимания.

Когда Адриан начал танцевать с миссис Бэнкс, я не выдержала и просто ушла прочь, хорошенько задев его плечом.

Забираю свой плащ и выхожу на улицу. С неба срывается снег и маленькими перышками ложится на землю.

Я глубоко вздохнула и посмотрела себе под ноги. Адриан — взрослый человек, а ведет себя, как ребенок. Не нужно иметь много мозгов, чтобы понять, для чего был устроен весь этот цирк.

Внезапно тяжелые руки легли на мои плечи. Я вздрогнула и резко обернулась — передо мной стоял Адриан.

Я бесцеремонно отворачиваюсь и спешно покидаю школьный двор.

— Мелинда! Ты куда? — Адриан нагоняет меня.

— Домой, — бросаю я и продолжаю идти.

— Давай подвезу.

— Не нужно, миссис Бэнкс ты куда важнее, чем мне, — хмыкаю.

— Что? Но ведь это же ты начала первой любезничать с этим танцором.

— Да, и ты не стал пасти задних, — мои губы растягиваются в ироничной улыбке.

— Зато меня никто не лапал, — Адриан щурит глаза.

— Меня тоже, мы просто танцевали.

— Не имеет значения, — он прожигает меня взглядом своих больших голубых глаз, что сейчас стали синими от злости.

— Не имеет? Прекрасно! Просто прекрасно! — гнев буквально начинает кипеть во мне.

— Вот именно! — Адриан тоже переходит на повышенные тона.

— Что же, тогда я возвращаюсь обратно в школу, — шествую в противоположную сторону.

Адриан хватает меня за руку и притягивает к себе.

— Нет, ты никуда не пойдешь, — теперь начинает злиться он.

— Это еще почему? — гордо вскидываю подбородок.

— Потому что я так сказал, — Адриан чуть не уверен в своих словах.

— Слабый аргумент, — пытаюсь освободиться.

— Господи, Мелинда, да потому, что я ревную, — выдыхает Адриан.

— Что? Ревнуешь? — замираю на месте. — Это я ревную, а ты играешься со мной, как кошка с мышкой.

— К черту, — шепчет он и впивается в мои губы жадным и властным поцелуем.

Часть 28

Что же, не успела я и оглянуться, как уже пришло время Рождества. И почему время порой бывает таким быстротечным? Ох, на этот вопрос я не знаю и, наверное, не узнаю ответа.

Праздник в этом году обещал пройти просто волшебно потому, что я проведу его с Адрианом. Разве это не повод для радости?

Отец решил пригласить его к нам, чтобы Адриан в праздничные дни не был в одиночестве. Я старательно скрывала свой восторг, но иногда мне кажется, что мама что-то подозревает. Только вот не знаю: догадывается ли она, к кому я питаю столь сильные чувства.

Мы сидели на кухне и готовили рождественский ужин, а папа с Адрианом расчищали двор от снега, что буквально окутал город этой ночью.

— Мелинда, с тобой всё хорошо? — осторожно спрашивает мама.

— Да, а разве со мной что-то не так? — хмурюсь.

— Я, конечно, рада, что ты вся светишься от счастья, но могу я знать причину подобного явления?

Я начала ерзать на стуле. Что мне следовало ответить? Не стоит лгать, иначе мама меня тут же раскусит, и всё лишь усугубится.

— Ну, у меня появился парень, — робко произношу я и крепко сжимаю нож, которым нарезала салат, в своей руке.

— Парень? — мама в изумлении. — И как давно?

— Два месяца, — еще тише отвечаю я.

— И кто он? — во взгляде мамы заметно любопытство.

Вот здесь уже будет гораздо сложней.

— Ну, скажем, ты его знаешь лично, — уклончиво отвечаю я.

Мама задумчиво смотрит куда-то сквозь пространство.

— Ведь это же не Роберт?

— Нет.

— Кто же это может быть?

— Я пока не могу сказать, но он тебе понравится, я уверена.

Наш слегка щекотливый разговор с матерью прерывает вошедший отец.

— У Адриана снова припадок, — торопливо произносит он и хватает полотенце.

Мой нож падает на стол. Видимо, всякий раз, как я буду слышать подобное заявление, моя реакция будет одна — страх.

— Пошли быстрее, — командует мама и бежит к выходу, папа вслед за ней.

Мое тело начал бить сильный озноб. Я уже была готова на всех парах мчаться к Адриану, но всё же в последний момент остановила себя.

Адриан не хочет, чтобы мои родители вот так сразу всё узнали, поэтому я не хочу его огорчать. Он на это не заслужил ровно, как и на эту проклятую болезнь.

На удивление, этот припадок минул значительно легче, чем предыдущие. Такая маленькая мелочь не могла меня не радовать. Адриан, конечно же, с помощью отца вошел в дом, но, не шатаясь, и глаза не казались красными и какими-то безжизненными. Папа отвел его в спальню для гостей и, видимо, Адриан там и уснул.

Ближе к обеду родители отправились в супермаркет за продуктами, которых не хватало для ужина. Я осталась дома и наряжала в гостиной елку. Праздничное настроение куда-то исчезло. Если честно, мне совершенно ничего не хотелось, просто лечь и всё.

— Мелинда? — я и не заметила, как Адриан появился на лестнице.

— Ну, зачем ты встал? Тебе лучше еще полежать.

— Со мной всё в порядке, это всего лишь припадок, — Адриан принялся спускаться.

— Для тебя это пустяки, а я еще не привыкла к этому.

— Прости, если в очередной раз напугал, — он целует меня в макушку.

— Всё хорошо, я обязательно привыкну, просто нужно чуть больше времени, — в своих словах я была абсолютно уверена.

— Давай я тебя помогу.

— Не нужно, я почти справилась.

Адриан улыбается и рассматривает елку.

— У тебя верх не украшен.

— Туда я не достаю, мне нужен табурет.

— А говоришь, что справилась.

Пока Адриан наряжал те участки елки, до которых мне не удалось добраться, я складывала в коробку уже не нужные игрушки.

— Знаешь, если честно, я не люблю Рождество, — внезапно сознался Адриан.

Я ошарашено на него посмотрела. Как можно не любить Рождество? Подобное заявление меня озадачило и немного огорчило. Этот праздник любим всеми, насколько я знаю.

— Почему? — поинтересовалась я.

Адриан вертит в руках шарик белого цвета, и его брови встречаются на переносице, придавая лицу некой задумчивости и грусти.

— Потому что в этот день погибли мои родители.

Я словно застываю на месте. Небольшая фраза, а мгновенно заставляет над ней задуматься. Во мне начали бороться противоречивые чувства: радость и печаль.

Радость за то, что Адриан постепенно начинает мне открываться и проявлять сове доверие. А печаль потому, что в его жизни совершенно нет светлых моментов.

— Прости, мне очень жаль, — я просто не знаю, что еще принято говорить в таких ситуациях.

— Всё нормально, не забивай себе этим голову. Вспомнил почему-то, забудь, — Адриан ободряюще улыбается, но по выражению лица заметно, что эта тема причиняет ему боль.

— Знаешь, давай в этот праздник не будем думать о плохом, — предлагаю я. — Пусть всё, что было, останется в очень и очень далеком прошлом, к которому мы не станем возвращаться.

— Весьма заманчивая идея, — Адриан подходит ко мне и целует в лоб.

* * *

Ужин прошел, как никогда лучше. Конечно, я испытывала некоторую неловкость, но, думаю, это была лишь моя небольшая проблема.

Просто мне вечно казалось, что папа и мама вот-вот нас разоблачат. Но стоит отдать должное Адриану. Невзирая на то, что он очень непростой человек, актер из него получился бы прекрасный и очень убедительный.

Он ни коим образом, не показал, что нас связывают какие-то особенные отношения.

— Мелинда, знаешь, что я совершенно недавно узнал? — неожиданно спросил папа.

— Что? — стараюсь максимально сконцентрироваться на заведенном разговоре.

— У Роберта ведь есть сестра? — папа вопросительно на меня смотрит.

— Да, Энни, — я насторожилась.

Замечаю, как мама начинает нервничать. Отец откашливается и пьет воду. Родители явно что-то знают, вне всякого сомнения.

Адриан, из-за упоминания имени моего бывшего, мгновенно мрачнеет. Атмосфера за столом меняется в наносекунду.

— Впрочем, ничего такого, — папа делает еще один глоток воды.

— То есть? — прихожу в напряжение.

— Забудь, начал говорить о всяких бессмыслицах, — отец улыбается.

— Что стряслось? — не могу в себе унять нарастающую панику.

Адриан под столом, незаметно для моих родителей сжимает мою коленку. Он явно хотел меня успокоить, но мне было не до этого.

— Ничего, — папа упорно не хочет говорить правду.

— Но ведь ты начал, говори уже до конца.

— Дорогая, — обращается ко мне мама, и Адриан убирает свою руку. — Давай поговорим об этом завтра, хорошо?

— Ловлю на слове, завтра непременно вернемся к этому разговору.

Мама одобрительно кивает головой, и я чуть-чуть прихожу в себя.

Бросаю быстрый взгляд в сторону Адриана — он зол. Но почему? С чего бы ему перебывать в подобном состоянии? Что вообще происходит?

Глава 29

Мама любезно согласилась выделить Адриану одну из гостевых комнат. Этот, казалось бы, непримечательный поступок в очередной раз доказывает то, что Адриан, действительно, является частью нашей семьи.

До глубокой ночи я никак не могла уснуть. Подобная ситуация сложилась из-за минувшего вечера и разговора. Слова отца заставили меня не на шутку обеспокоиться. А резкая смена настроения Адриана вовсе сбила меня с толку. Да уж, вот тебе и Рождество. Если папа завтра не удосужится мне всё внятно рассказать, то придется самой идти в дом Роберта.

Роберт… Как подумаю о нем, вовсе скверно становится. Ох, он очень злопамятен! Если мне и удастся избежать его мести, то Адриану точно не повезет. Черт! Впрочем, Адриан его не боится, но я всё равно не хочу, чтобы у него из-за меня были проблемы.

Мама и папа давно уже спят. Адриан, наверное, тоже. Спускаюсь в гостиную и сажусь у камина, включив гирлянду на елке. Наблюдаю за мерцанием рождественских огоньков, и мимо воли погружаюсь в мрачные размышления.

Интуиция мне подсказывает, что ничего безоблачно не бывает. И я не беру в счет болезнь Адриана и его прошлое, которое остается для меня в какой-то мере сплошной загадкой. Должно произойти что-то гораздо серьезней.

— Ты чего не спишь? — чувствую на своих плечах мужские руки.

Оборачиваюсь и вижу, как Адриан садится рядом со мной, сложив ноги по-турецки.

— Что-то не хочется, — пожимаю плечами.

— Всё хорошо? — он смотрит на меня, как всегда, со всей серьезностью.

— Да. А как на счет тебя?

— Меня? А что со мной? — Адриан целует мою руку.

— Ты за ужином был зол.

— Хм, Мелинда, ты очень внимательна, — Адриан улыбается.

— Я серьезно, что с тобой случилось?

— Речь зашла о Роберте, — кратко отвечает он.

— О его сестре, — поправляю я.

— Да, но ты так изменилась в лице, услышав его имя, — Адриан хмурится и переводит свой взгляд на елку.

— Ты ведешь себя, как маленький ребенок. Дело не в Роберте, а в Энни. Она очень хорошая девочка и мне интересно, как у неё дела. Я давно с ней не виделась.

— И что ты намерена делать? — Адриан по-прежнему не смотрит на меня.

— В ближайшее время заглянуть к ней, — беззаботно отвечаю я.

— И к нему? — вижу, как Адриан начинает злиться.

— Да, ведь они живут в одном доме.

Адриан в раздражении закатывает глаза.

— В чем проблема? — скрещиваю руки на груди.

— Ни в чем, за исключением того, что ты завтра наведаешься в гости к своему бывшему парню, — Адриан смотрит на меня и в призрении щурит свои глаза.

Ну, почему все мужчины вне зависимости от возраста ведут себя, как малые дети?! У них этот период хоть когда-нибудь пройдет? Хотя, о чем это я? Это, видимо, врожденное.

Тяжело вздыхаю и изо всех сил стараюсь остаться спокойной. Адриан резко встает на ноги и подходит к окну, положив руки в карманы пижамных штанов.

— Ну, почему ты так сильно злишься? — несколько устало спрашиваю я.

— Я вовсе не злюсь, — он хмурится еще больше.

— Адриан, я всего лишь хочу увидеть Энни, что в этом такого? — мой шепот стал больше похож на шипение змеи.

— Да ничего, — Адриан бросает на меня гневный взгляд.

Вновь тяжело вздыхаю. Ну вот, и что мне с ним делать? Я не могу не пойти к Энни, даже если папа всё расскажет. Я обязана ее увидеть.

Встаю с пола и подхожу к Адриану. Даже по его осанке не сложно догадаться, что он всё еще злится.

Осторожно кладу свои ладони на его плечи, что слишком уж напряжены.

— Не сердись, — тихо прошу я.

Ответа никакого не последовало.

— Знаешь, всё это выглядит весьма глупо и как-то по-детски, не находишь? Но если тебе так хочется продолжить этот бессмысленный спектакль, то, пожалуйста, я не буду тебе мешать.

Разворачиваюсь и стремительно ухожу к себе в комнату. Такой взрослый, во всяком случае, взрослей меня, а ведет себя таким нелепым образом.

Падаю на постель и укрываюсь одеялом, уткнувшись лицом в подушку. Детский сад! Что я такого сделала? Просто хочу встретиться с Энни, разве это преступление?

Хотя, еще не известно, как бы я себя повела, будучи на месте Адриана. Но, во всяком случае, это ничего не меняет. Поворачиваю голову на бок и вздрагиваю — Адриан уже лежит рядом со мной. Намеренно отворачиваюсь от него. Что же, я тоже не всегда бываю уступчивой и хорошей.

— Прости, ты права — я повел себя глупо, — Адриан пытается обнять меня, но я не позволяю этого сделать.

— Знаешь что, — шепчу я и сажусь на кровать. — Оставь свои извинения при себе, — шиплю.

Адриан на мои слова лишь улыбнулся, что начало меня раздражать еще больше.

— Что смешного я сказала?

— Ты выглядишь очень милой, когда злишься, — Адриан проводит большим пальцем по моей щеке, что буквально пылала от гнева.

Я невольно улыбаюсь, и злость сама собой исчезает.

— Прости, — Адриан целует меня.

Я целую его в ответ, тем самым показывая, что прощаю.

Затем всё завертелось, точно в вихре. Конечно, мы старались вести себя тихо, но нам едва это удавалось. Родители просто чудом ничего не услышали.

Да, возможно, всё это выглядит слишком пошло, но когда я и Адриан слишком близко друг к другу, сложно себя сдерживать. Когда всё закончилось, мы не спешили расставаться. Я положила голову на грудь Адриана и слушала его размеренное сердцебиение, проводя указательным пальцем по плоскому и накаченному животу.

— Мелинда, если ты хочешь пойти к этой девочке, то иди. Я не стану возражать, — внезапно заявляет Адриан.

Я поднимаюсь на локтях, чтобы посмотреть на него и удостовериться в том, что мне это не послышалось.

— Правда?

— Да. Просто я действительно сглупил и хочу всё исправить.

Я улыбаюсь и целую Адриана в подбородок.

— Я долгое время жил в одиночестве. Моя жизнь уже как-то устоялась. Я наперед знал, как пройдет каждый мой день, и настолько привык к этому, что и не желал большего. И вот совершенно внезапно появляешься ты, внося в мои серые будни яркие краски с оттенком непредсказуемости. Я не хочу рушить то, что между нами лишь начало строиться.

— Но неужели на протяжении всего этого времени у тебя не было девушки, которую ты любил?

— Нет, — Адриан скупо улыбнулся. — Из-за болезни я возвел барьер, который никто не смог преодолеть, кроме тебя.

Мне ужасно льстили слова, сказанные Адрианом. Они придавали мне какой-то уверенности и можно даже сказать — силы.

— В моей жизни была лишь работа, и разнообразие я находил в тренировках.

— Теперь всё изменится, — целую Адриана в грудь.

— Всё уже изменилось.

Глава 30

Ближе к утру Адриан всё же ушел к себе в спальню. Буквально через несколько минут после его ухода проснулся отец. Он всегда просыпается рано, это давно стало привычкой. Слава богу, что никаких подозрений у него не возникло — Адриан скрылся за дверью своей комнаты быстрей, чем вышел папа.

Я, плотней укутавшись в одеяло и обняв подушку, на которой совсем недавно лежал Адриан, уснула. Мы всю ночь болтали, ни разу не сомкнув глаз, поэтому я чувствовала себя слегка уставшей. А силы мне еще понадобятся, но это я осознаю чуть позже.

Я проснулась часам к десяти утра. Родители и Адриан уже сидели в гостиной и обменивались подарками. Если я не ошибаюсь, то мама подарила Адриану свитер, в котором он сейчас и сидит. Моих губ касается улыбка, а сердце заходится в приятном и трепетном экстазе.

Сейчас Адриан выглядит таким домашним, таким… родным. Какой бы он ни был, а я люблю его всего со всеми недостатками и достоинствами.

Эта мысль грела не только мое сердце, но и душу. Спускаюсь и сажусь в кресло, ближе к отцу.

— С Рождеством, Мелинда, — произносит мама, и протягивает мне весьма увесистую коробку, обернутую в блестящую подарочную фольгу. — Это от нас с папой.

— Спасибо, — благодарю я и по очереди целую родителей.

— А этот небольшой подарок от меня, — внезапно заявляет Адриан.

Я несколько ошарашено на него смотрю. Мы договаривались, что не станем дарить на Рождество друг другу подарки, чтобы не скомпрометировать самих же себя.

— Спасибо, — тихо благодарю я и слежу за реакцией родителей.

— Бери, Мелинда, не красиво отказываться, — произносит мама.

Мне было более чем неловко, ведь подарок для Адриана у меня не подготовлен.

— Но у меня нет подарка для тебя, — несколько растерянно заявляю я.

— Пустяки, — Адриан улыбается. — Я дарю безвозмездно.

— Что же, я открою свои подарки потом, хочу сохранить интригу, — отставляю коробки в сторону.

— Как пожелаешь, пойдемте завтракать, — мама встала с дивана и направилась в кухню.

Я многозначительно смотрю на отца, показывая этим, что не забыла о вчерашнем разговоре.

— Элеонора, вы с Адрианом идите, а я переговорю с Мелиндой, — заявил папа.

Мама на миг остановилась и посмотрела на меня с какой-то необъяснимой мне тревогой.

Когда мы остались наедине, папа довольно долго не решался заговорить. Я видела, как он нервничал и отчаянно старался найти нужные слова.

— Папа, говори по существу, если ты не можешь подойти к теме издалека, — предлагаю я.

— Вот так сразу я не могу сказать, — отец наливает себе воды в стакан, что стоял на журнальном столике, но пить не стал.

— Я начинаю беспокоиться, что случилось?

Папа встал с дивана и принялся ходить по гостиной, устремив свой задумчивый взгляд в пол.

— Мелинда, ты прекрасно знаешь, как мы с твоей матерью невзлюбили Роберта.

— С ним всё уже давно покончено, можешь не волноваться, — торопливо произношу я.

— Да-да, я это уже понял. Но то, что ты сейчас услышишь от меня, тебя удивит.

— С чего ты взял? — мое беспокойство начало лишь нарастать, так как я не могла понять, к чему клонит отец.

Папа ладонями потер свое лицо и тяжело вздохнул. Кажется, еще чуть-чуть и это томление доведет меня до сумасшествия.

— Полагаю, — внезапно начал отец. — Роберт сейчас нуждается именно в твоей поддержке.

Да, услышанные мною слова не только удивили, но даже немного испугали. После того, как Роб со мной обошелся, я ни видеть, ни слышать его не хочу. Думаю, компания с фригидной ему придется не по душе.

— С чего ты это взял? Не буду я его поддерживать, — хмыкаю.

— Мелинда, иногда, в трудное время, важно забыть про обиды, неприязнь и помочь человеку, — мягким тоном заявляет папа.

— Я — не центр помощи всяким придуркам, — огрызаюсь.

— Мелинда, — папа чуть повысил тон. — В семье Роберта сейчас не лучшее времена, мы должны их поддержать.

— Пап, я вообще не понимаю, о чем ты говоришь, скажи прямо, в чем заключается проблема?

— Сестра Роберта умерла, — на выдохе отвечает отец.

Я несколько мгновений просто смотрю на него и стараюсь переосмыслить услышанное. В этот момент какие-либо мысли отсутствовали, я ни о чем не думала, за исключением этой страшной фразы.

Затем, словно по щелчку, вопросы, ужасные картины, словно закружились в моей голове и, точно острыми осколками, впивались в мой рассудок.

Папа с тревогой и страхом смотрел на меня, а я просто отказывалась и мысленно отторгала эти гнусные слова, что не могли быть правдой.

— Что? — едва слышно спросила я.

— Дорогая, — папа сел рядом и крепко меня обнял, но я не шелохнулась.

— Что ты сказал? — я не узнавала собственного голоса.

— Энни умерла в конце минувшего месяца. У нее был рак. За помощью обратились слишком поздно. К тому же она ребенок, не думаю, что ей бы удалось справиться, если даже взрослые погибают, — папа говорил быстро, но я каждое его слово слышала достаточно четко.

— Бред, — шепчу я.

— Мне бы тоже хотелось в это не верить, но это правда.

Я моргнула и ощутила, как по моим щекам скользнули слезы. Это чувство и вывело меня из минутной прострации.

За год я успела привязаться к Энни. Она стала для меня в какой-то мере младшей сестрой. Она всегда была такой задорной, живой, талантливой и обаятельной.

Да быть этого не может! Как Энни умерла, если она жить еще толком не научилась? Рак… Какое отвратительное слово.

Господи, а я ведь в последнюю нашу встречу говорила ей о бледноте. Почему никто это не взял во внимание?! Почему это заметила только я?!

Я начала и злиться, и плакать, и просто задыхаться от жгучей боли, что зародилась в моей груди. Умер не просто человек, о котором я слышала лишь с чьих-то слов, а девочка, с которой я была знакома, и которую любила.

У меня началась самая настоящая истерика. Отталкиваю отца и резко вскакиваю с кресла, утирая горькие слезы с глаз.

— Почему ты мне об этом сказал только сейчас? Ты знал об этом уже давно, верно?

— Да, знал, но, Мелинда, мы боялись тебя травмировать, — оправдывается папа.

— Что за чушь? Сколько бы вы еще молчали? Я бы всё равно узнала!

Из кухни на крики выбежала мама и Адриан.

— Да, но мы хотели, чтобы это произошло, как можно позже.

— И вы решили лгать? — перевожу свирепый взгляд от матери к отцу.

— Нет, просто оградить тебя, — произносит мама.

— Вы же прекрасно знали, как я отношусь к ней, знали и всё равно молчали! — я уже совершенно не могла себя контролировать, мозг подчинялся лишь боли в сердце.

Не жду каких-либо объяснений, а просто мчусь в свою комнату. Переодеваюсь, как можно быстрей, и, схватив куртку, спускаюсь в прихожую.

— Мелинда, ты куда? — в голосе отца слышна и паника, и нотка гнева.

— К Роберту, — бросаю я, и обуваю сапоги.

— Я с тобой, — отец появляется в прихожей.

— Не нужно, я сама справляюсь, — выхожу на улицу, громко хлопнув дверью.

Делаю глубокий вдох, и в легкие тут же вторгается холодный воздух, что словно обжигает меня изнутри. Начинаю плакать еще сильней, и голова просто горит огнем.

Я никогда не думала, что вот так вот отреагирую на смерть человека, которого я знала. Просто эта новость застала меня врасплох, и я проявила вот такую глупую импульсивность.

Вновь вытираю слезы руками и шествую вперед.

— Мелинда, стой! — слышу за своей спиной голос Адриана.

Не хочу останавливаться, ничего не хочу, кроме как побыстрей оказаться в доме Роберта.

— Мелинда! — Адриан нагоняет меня и крепко обнимает. — Подожди, куда ты пойдешь в таком состоянии?

— Пожалуйста, отпусти, — захлебываясь собственными слезами, прошу я.

— Никогда в жизни, — он целует меня в макушку.

— Адриан, пожалуйста, — отстраняюсь. — Мне нужно быть там.

Адриан смотрит на меня с какой-то болью в глазах. Он чуть приоткрыл рот, и беспомощно опустил руки.

— Мелинда, не уходи, — шепчет он.

— Адриан, ты ничего в этом не понимаешь. Энни — не была мне чужой.

— Я всё понимаю. И знаю, чем это может кончиться, — на его лице мелькает тень обреченности или чего-то в этом роде.

— Что именно? — шмыгаю носом.

— Общее горе сближает людей, в каких бы отношениях они не были до этого.

— Не будь эгоистом, ему нужна поддержка. Его семье нужна эта чертова поддержка. Я не собираюсь возвращаться к Роберту. Адриан, иди в дом, ты раздет и можешь заболеть.

— Плевать! Ты же не бросишь меня? Мелинда, ты меня не бросишь?

— Адриан берет мое лицо в свои руки и целует с таким трепетом, такой мольбой.

— Не брошу, — шепчу я.

— Пожалуйста, это будет слишком, — Адриан крепко меня обнимает.

— Я так с тобой никогда не поступлю, но мне пора.

Он с неохотой отпускает меня и продолжает стоять на дороге, провожая взглядом.

Начал срываться снег и где-то в глубине души я понимала, что только что попрощалась со своей мечтой и первой любовью, которая так и не успела окрепнуть.

Глава 31

Настойчиво звоню в дверь. Я немного успокоилась, но всхлипы всё же иногда вырываются из моего горла.

Наконец, на пороге возникает Роберт. Я ничего не говорю, просто крепко его обнимаю и вновь начинаю сильно плакать.

Роб обнимает меня в ответ, и я чувствую, как его плечи тоже вздрагивают. Мы стоим, черт знает, сколько времени и никак не можем успокоиться.

Я никогда не видела, чтобы Роберт плакал, это попросту казалось мне невозможным. Он всегда был горделив, простые чувства для него являлись чуждыми, но вот теперь Роберт снял все эти глупые маски и стал самим собой.

Роб осторожно привел меня в гостиную, где мы и расположились. Я крепко сжимала в руках платок, который мне любезно предоставил мой бывший.

Глаза от слез начали печь, но мне было абсолютно всё равно на эту глупую мелочь. Сижу совершенно неподвижно, словно статуя, и смотрю на пляшущие языки пламени в камине.

— А где родители? — мой голос звучит хрипло, даже несколько скрипуче и в какой-то мере потусторонне.

— На кладбище, — Роб не поднимал на меня своего взгляда, и всё время смотрел в пол, периодически вытирая с лица слезы.

— Почему ты мне не позвонил? — шмыгаю носом.

На губах Роберта появляется скудная улыбка.

— Мелинда, я обошелся с тобой не самым лучшим образом. Да, я засранец, но не наглец.

— Почему она… она так быстро? — мой голос вновь начинает дрожать, и я никак не могу связать слова в предложение. — Ведь с этой болезнью некоторые борются не одни год.

Роб нервно потирает свои ладони и закусывает нижнюю губу, вижу, как по его лицу вновь скользнули слезы.

— Врачи сказали, что мы слишком поздно обратились, — на удивление, его голос звучал твердо.

— Но ведь можно было попытаться, — я никак не могла принять эту ядовитую мысль. Нет, это выше меня и моего понимания.

— Не в нашем случае, даже деньги и какие-либо связи были бессильны.

Закрываю глаза и тихо вздыхаю, словно только что услышала свой собственный приговор.

— Она умерла на моих руках, — внезапно заявляет Роберт.

Я с ужасом и состраданием смотрю на него.

— Родители разговаривали с докторами, а я остался, и через несколько минут… — Он осекся и обхватил голову руками, точно обезумевший.

Всё это похоже на какой-то кошмар, жуткий до дрожи во всем теле кошмар.

Аккуратно подсаживаюсь к Роберту и обнимаю его за плечи. Я испытываю боль утраты, но она ничто в сравнении с его страданиями.

— Почему? — заходясь в рыданиях, спрашивает Роберт. — Почему именно она?

Я прижимаю его голову к своей груди и поглаживаю бывшего по спине, словно маленького ребенка.

— Ей было всего четырнадцать, за что? — его голос надрывается и тонет в мучительных всхлипах и слезах.

Я крепче прижимаю его к себе и вновь начинаю плакать. Это какое-то безумство! Безумство, что не имеет конца!

Боюсь, всем нам понадобится ни одни год, чтобы эта тема утратила силу причинять боль. Впрочем, это невозможно, она постоянно будет задевать струны наших чувств, мысленно возвращая к этому страшному дню.

Я не старалась утешить Роберта, ведь это бесполезно, тем более полнейшее вранье. Нет смысла говорить, что всё будет хорошо, ведь это не так. Хорошо не станет никогда. Будет терпимо, но точно уж не так, как раньше.

В такой ситуации какие-либо утешительные слова будут лишними и ненужными. Лучше просто побыть с человеком и постараться хотя бы частичку той боли, что он испытывает, впитать в себя и облегчить страдания.

Прошел, наверное, ни один час. Мы лежали у камина и просто смотрели в потолок. Роберт крепко держал меня за руку.

Постепенно тишина стала не тягостной, а скорей всего уместной. Мы были погружены в свои мысли, и никто из нас не говорил и слова.

Но вот Роберт поднялся на локтях и внимательно на меня посмотрел. Его изумрудные глаза стали красными, прежней блеск исчез, и, казалось, в них осталась одна лишь пустота.

— Мелинда, — тихо обратился он.

— Что?

— Прости меня, пожалуйста. Я столько всего тебе наговорил тогда, на самом деле я никогда так не считал, правда. Ты очень хороший человек, и я, правда, тебя любил и люблю. Просто всё вышло как-то неправильно и глупо. Если ты с этим учителем и вам хорошо вместе, я только рад. Можешь не переживать, я ничего не собираюсь делать.

— Я тебя прощаю, я тоже не пай-девочка. Что было, то было. Ты знаешь, что я не могу долго держать обиду.

— Да, знаю, — Роб едва заметно улыбается.

Внезапно зазвонил мой мобильный.

— Прости, я на несколько секунд, — встаю на ноги и, взяв телефон, выхожу в прихожую. Звонил Адриан.

Что-то случилось? Почему он звонит?

— Алло? — произношу я.

— Мелинда? Как ты? С тобой всё хорошо? Твои родители переживают. Они тебе звонили не один раз, — его тон серьезен.

— Черт, я не слышала. Я у Роберта, его родители еще не приехали с кладбища, и я всячески стараюсь поддержать.

— Вы одни? — Адриан явно шокирован.

— Да, — отвечаю я.

— Мелинда, диктуй адрес, я приеду за тобой.

— Не нужно за мной приезжать, всё хорошо, я сама доберусь.

— Диктуй адрес, — Адриан стоит на своем.

— Нет, я всё равно скоро приду домой.

— Хорошо, — глубокий вздох. — Хорошо, я тебе целиком доверяю, но прошу, быстрей возвращайся.

— Как скажешь, скоро буду дома.

— Я люблю тебя, — с придыханием произносит Адриан.

— И я тебя.

Возвращаюсь в гостиную — Роберт уже сидит на полу.

— Роб, слушай, я не хочу тебя оставлять в таком состоянии, но мне уже пора домой.

— Да, конечно, я всё понимаю.

— Ты только не отчаивайся, я приду к тебе, если ты захочешь.

Бывший на меня смотрит с великой благодарностью в глазах.

— Спасибо тебе, давай я тебя хоть домой проведу. Темнеет рано, мало ли, какой-то придурок пристанет.

Я не стала отказываться, ведь в словах Роберта была доля логики.

Снег, видимо, так и не прекращался с самого утра: на обочинах выросли небольшие горки сугробов, а на деревьях возникли белоснежные шапки, что казались пушистыми-пушистыми, как мех.

— Приходи, когда захочешь, — заявил Роберт, останавливаясь у моего дома.

— Хорошо, ты только держись, ладно? Мы с этим справимся. Я не стану говорить всякий банальный бред, просто знай, если тебе нужно будет с кем-то поговорить, ты знаешь, где меня найти.

Роберт крепко обнимает меня и мне ничего не остается, как обнять в ответ.

— Еще раз большое тебе спасибо, — шепчет он и целует меня в висок.

— Не за что, — слабо улыбаюсь.

Как только мы разрываем объятия, я вижу, как у входных дверей возникает фигура. Уже начало смеркаться, и было плохо видно.

Сначала я подумала, что это папа, но фигура не такая крепкая и, тем более, выше отцовского роста. Когда силуэт спустился по ступенькам, я узнала в нем Адриана.

Его лицо было искажено злостью, а глаза как-то ревностно поглядывали то на меня, то на Роберта. Ох, кто-то явно не в духе!

Глава 32

— Всё хорошо? Я могу тебя оставить одну? — тихо спрашивает Роберт.

— Да, конечно, всё нормально, — слабо улыбаюсь.

— Тогда встретимся.

Как только Роб скрылся за поворотом, Адриан тут же подошел ко мне. О, да! Я была права — он очень зол.

— Мелинда, — вздыхает он и крепко меня обнимает, словно мы не виделись несколько лет.

Я, мягко сказать, была ошарашена такому жесту со стороны Адриана, но всё-таки тоже обняла его.

— Что происходит? — этот вопрос не давал мне покоя.

— Ничего, просто, как увидел вас вместе… — Он обнимает меня еще крепче.

— Адриан, — отстраняюсь от него, чтобы заглянуть в его глаза. — Я всего лишь хочу поддержать Роберта в такой не простой для его семьи час. Прошу, не нужно во мне сомневаться, ладно? Меня это даже немного обижает. Неужели ты думаешь, что я шлюха, которая спит со всеми подряд?

Голубые глаза Адриана в ужасе расширяются.

— Не говори так. Никогда не говорит так, — черты его лица мгновенно посуровели. — Ты не шлюха, я никогда так не считал, и считать не стану. Тебе я доверяю, но не этому подонку.

— Адриан, всё нормально. Поверь, ему сейчас не до этого, у Роба горе. Да, он обидел меня, ну не буду же я всю жизнь держать на него зло? Давай раз и навсегда проведем грань между нашими личными пространствами. Я тебя очень сильно люблю, но я же не могу всегда находиться под твоим крылом, правда?

Адриан задумчивым взглядом на меня посмотрел, видимо, осознав, что я всё же говорю правильные вещи, он улыбнулся и поцеловал меня.

За ужином витала не самая приятная обстановка. Никто ни с кем не разговаривал, да и не хотелось этого. Я поела совсем чуть-чуть и, ссылаясь на головную боль, ушла к себе в комнату.

Спать я еще не хотела, поэтому решила распаковать подарки, чтобы хоть немного прийти в себя и не предаваться мрачным размышлениям. Они, конечно же, меня настигнут ночью, эдакий поток сознания, но сейчас мне хотелось этого меньше всего.

Адриан подарил мне кулон с аметистом. Он был просто потрясающим, большего сказать об этом украшении я не могла. Тонкая серебреная цепочка и небольшой камешек овальной формы — аметист. Так же к этому подарку прилагалось маленькое послание. В нем говорилось про то, что Адриану не нужны никакие подарки, что его подарок — это я, и прошлая ночь яркое тому доказательство. Видимо, эту приписку он добавил уже позже. Знал, что я буду огорчена, ведь я не смогла ничего ему подарить.

От родителей я получила более усовершенствованный ноутбук, чем тот, который у меня сейчас. Что же, завтра непременно их отблагодарю.

Надеваю кулон Адриана, а ноут отставляю на стол. Сажусь на подоконник и смотрю в окно. Снег уже давно прекратился и небо прояснилось. Лунный свет проникает в мою комнату сквозь стекло, придавая ей некой заколдованности и немного грусти, что заставляет содрогнуться от всей магической картины в целом.

Энни больше нет. Осознание этого причиняет мне очередную порцию боли. Как так получилось? Был человек, и в какой-то миг его уже не стало. А что, если и меня или моих родителей, или Адриана может постигнуть та же участь? От этой мысли мое тело пронзают мороз и дрожь. Нет, этого мне точно не пережить.

Но ведь никто из нас не застрахован от внезапной кончины. Так странно, мы задумываемся над смертью лишь тогда, когда она вмешивается в наши жизни, каламбур, неправда ли?

Вытираю ладонью слезы и упираюсь лбом в холодное оконное стекло. На душе так ужасно и невыносимо, что просто хочется кричать от беспомощности. Но чего я этим добьюсь? Верно. Абсолютно ничего.

Что же, нужно будет хоть на кладбище съездить, увидеть могилу, положить какой-нибудь хороший букет. Никогда не думала, что Рождество может пройти подобным образом.

Всхлипываю и слышу, как кто-то вошел в мою комнату. Не сложно догадаться, что это Адриан. Уже поздний вечер, практически ночь, и мои родители давно спят.

— Ну, что с тобой? — ласково спрашивает Адриан, подходя ко мне.

Не могу сдержать слез и плачу еще сильней. Адриан берет меня на руки и относит в постель, ложась рядом со мной.

Я уткнулась носом ему в грудь и продолжаю плакать. Адриан ничего не говорил, лишь гладил меня по голове и периодически целовал в макушку, терпеливо ожидая, когда я успокоюсь.

Не знаю, сколько прошло времени, но я действительно начала приходить в себя.

— Как ты? — тихо спрашивает Адриан.

— Уже лучше, — шмыгаю носом.

— Если я могу как-то помочь, ты только скажи.

— Просто будь рядом. Я как подумаю, что и с тобой может что-то случится, становится еще хуже.

Адриан крепче прижимает меня к себе и улыбается.

— Почему у тебя такие мрачные мысли на мой счет?

— Не знаю, просто Энни была вполне здоровой девочкой и тут такая беда, а у тебя еще и болезнь.

— Мелинда, солнце мое, — Адриан целует меня. — Не относись к моей болезни как-то по-особенному, я живу с ней с самого рождения, как видишь, всё хорошо.

— Да, но всё равно, я так боюсь за тебя.

— Не нужно, как видишь, я живу и радуюсь жизни, — Адриан целует меня в уголок губ.

— А что на счет университета? — я внезапно вспомнила про это.

— Недавно звонили. Сначала мне пришлось уйти из-за болезни, а теперь они хотят, чтобы я вернулся, так как у них нет специалиста лучше меня, — я вижу в его газах некую удовлетворенность.

— И ты вернешься?

— Не знаю, нужно поговорить с Сайлазом, твоим отцом. Так сказать, посоветоваться.

— А ты сам хочешь вернуться?

— Если честно, то да. Я очень люблю свою работу, но в тоже время и нет. Это всё сложно, тем более я не хочу уезжать от тебя. Бесспорно, мы будем видеться, но расстояние — большая преграда.

— Если ты захочешь вернуться на прежнее место, то я тебя поддержу, будем как-то вертеться, а что делать? Нельзя отказываться от такого шанса.

— Да, возможно, ты права, но я еще подумаю.

— Хорошо, — тяжело вздыхаю и закрываю глаза.

* * *

Я стою в каком-то доме. Вокруг сыро и темно. Рядом со мной стоит Адриан в черном строгом костюме. Мне почему-то очень страшно и холодно. Осматриваюсь по сторонам — темно.

Хочу взять Адриана за руку, но он не позволяет, на его лице отражается раздражение. Адриан вроде похож на самого себя, и в тоже время нет.

— Нам нужно выйти, — сообщаю я.

— Может быть, — безразлично отвечает Адриан.

Я тянусь к ручке входной двери, но она не поддается. Пытаюсь снова и снова, но у меня ничего не получается.

— Я сам, — заявляет Адриан.

Я отхожу в сторону, и он с легкостью открывает дверь. В глаза тут же бьет яркий свет, от чего я морщусь.

Адриан, не дожидаясь меня, переступает порог, и буквально тонет в лучах яркого солнца, что залили двор.

Хочу сделать шаг вперед, но мои ноги, словно налились свинцом. Дверь с громким стуком закрывается, и в темном доме я остаюсь одна.

Резко просыпаюсь и, тяжело дыша, обвожу взглядом свою спальню. За окном еще ночь, Адриан безмятежно спит в моей постели.

— Сон, дурной сон, — тихо шепчу я и вновь ложусь на подушку.

Глава 33

С наступлением весны ты начинаешь жить по-новому. Дремота, что одолевала зимой, постепенно угасает, словно свеча. Мороз сменяется теплом, серость — яркими красками ранней весны.

Конечно, ничего не забудется, не потеряется в уголках человеческой памяти, и не смоется теплым весенним дождем. Но в этом нет никакого смысла, ведь наши воспоминания и делают нас людьми и теми, кем мы являемся.

Эта зима оказалась для нас всех очень тяжелой и по-особенному холодной. Но она многому научила и помогла найти ответы на вопросы, которые так долго волновали мое сознание.

Да, именно с приходом весны я четко осознала и приняла ту мысль, что Энни больше нет. Именно с весной я отпустила боль и принялась жить дальше, надеясь, что там, в другом мире, Энни значительно лучше.

Кажется, что за это время я выросла минимум на год, а максимум на пять. Да, казалось бы, вот и пришел завершающий момент. С Робом мои отношения всё же наладились, и Адриан так явственно не проявляет порыв своей ревности. Но это, как оказалось, еще ни о чем не говорит.

Мне, к счастью, удалось избавиться от депрессивного состояния, что возникло на фоне последних событий, но Роберт и его семья с этим еще борются.

Я, конечно же, не могла оставить их наедине с таким ужасным горем. Не думаю, что потеря дочери и сестры когда-нибудь ослабнет. Нет потери легкой и тяжелой, она просто есть, и этого достаточно, чтобы причинять человеку боль.

Возможно, мое призвание — стать психологом, не знаю, но в последнее время я всячески стараюсь помочь людям. Не хочу зазнаваться и восхвалять себя, ведь это совершенно мне не присуще, но кажется, что пусть и чуть-чуть, но я как-то помогаю.

Мне приходится совмещать школу и ежедневные визиты к Роберту. Вначале у меня ничего толком не получалось, но, в конце концов, человек адаптируется к внешним изменениям. Насколько я не люблю перемены, я сумела к ним привыкнуть.

С Адрианом в последнее время я вижусь весьма редко. Он очень занят подготовкой детей к выпускным экзаменам. Но дело даже не в этом. Адриан как-то изменился, и я не могу никак уловить причину таких перемен.

В последний раз, когда мы виделись, а это было на выходных, я осталась у него с ночевкой, сказав родителям, что я буду с Эмили.

За весь вечер Адриан практически не разговаривал со мной. Он постоянно находил себе какое-то дело и занимался им с особым упорством.

Ночью он вообще ко мне не прикоснулся во всех смыслах этого слова. Я спала в его постели, а он, как оказалось на утро, провел ночь на диване в гостиной. Я пыталась вывести его на диалог, но Адриан просто отмахнулся.

Я старалась не накручивать себя, ведь мало ли, возможно, у него какие-то затруднения на работе и Адриан просто не хочет об этом говорить.

Что касательно конкурса, то я получила второе место. Если честно, то я ни капли не расстроена, я боролась с достойными соперниками, и вполне довольна своим результатом. Но даже здесь Адриан проявил особую халатность, и это начинает меня беспокоить еще больше.

В очередной раз, в пятницу вечером, я пришла к Роберту. Он уже выглядел достаточно хорошо, прежняя бледнота прошла и вялость постепенно сходила на нет.

— Привет, — произнес Роб и улыбнулся.

— Привет, как ты?

— Хорошо, — парень впускает меня в дом.

— А родители где?

— Сейчас на работе, затем, наверное, вновь на кладбище.

— А ты не хочешь с ними поехать?

Роберт издал краткий смешок, но веселья он никакого не испытывал. Скорей это просто была его защитная реакция.

— Нет, я вообще стараюсь туда не ездить, нет-нет… Это слишком, пока что, — плечи друга едва заметно передернуло. — Ладно, не будем об этом, ты что-то хочешь? Чай? Кофе?

— Можно просто чай зеленый без сахара, — я робко улыбнулась.

Мы прошли на кухню. Я села за обеденный стол, а Роб принялся заваривать чай.

— Да, вот еще, пока не забыл, — парень на несколько секунд покинул кухню и вскоре вернулся с большой папкой в руках.

Ее я, наверное, никогда не забуду и не спутаю с любой другой папкой. Именно в этой Энни хранила свои рисунки.

— Она хотела, чтобы они остались у тебя, — Роб говорил достаточно сдержано.

— Ох, нет, ведь это ваша память, я не могу, — мой голос понизился до хриплого шепота, что грозился обернуться в слезы.

— Нет, бери, — настоял Роберт. — Она этого хотела, но я как-то не решался отдать. Бери без всяких возражений.

Я не стала противиться и с благодарностью приняла эту папку.

Остаток времени, что я провела в доме Роберта, мы старались не касаться болезненного разговора. Мы обсудили нейтральные темы и возможные планы на лето. Я была уверена, что это лето проведу с Адрианом, но я очень сильно ошибалась.

— А что твой учитель? — спросил Роб без тени иронии.

— Хорошо, — пожимаю плечами.

— Уже рассказала родителям?

— Ты что? Нет, конечно, — как подумаю об этом, тут же становится дурно.

— Мелинда, я, конечно, не вправе давать тебе советы, но всё же попробую: расскажи, пока всё не зашло слишком далеко.

— Да, я это понимаю, но мне страшно, — признаюсь.

— Это нормальная реакция, но ты обязана что-то сделать, иначе станет лишь хуже.

— Да, но я боюсь, что родители нас не поймут.

— Они тебя любят и обязательно поймут. Господи, если множество семей мирятся с тем, что их дочь — лесбиянка, или сын — гей, то, думаю, у тебя всё пройдет гораздо проще.

— Посмотрим.

Внезапно оживает мой мобильный. Не сложно догадаться, кто это был — Адриан.

— Алло? — выхожу в прихожую.

— Нам нужно поговорить, — резко произносит он.

— Что-то случилось? — хмурюсь.

— Да, у меня через час самолет — я улетаю обратно к себе. Я принял решение и оно неоспоримо. Я согласился вернуться в университет.

На первый взгляд покажется, что ничего страшного не произошло. И я, и Адриан себя готовили к этому отъезду. Но мне казалось, что он уедет уже ближе к осени, но на календаре лишь пятнадцатое мая.

Впрочем, меня заботило не только это. Тон. Адриан всё это сказал в таком тоне, словно его слова не более чем просто ругательство.

Мое сердце быстро забилось в груди, и что-то подсказывало, что меня ждет до боли неприятный разговор. Но почему? В какой момент всё испортилось? У нас есть шансы? Да? Нет? Моя голова словно разрывалась на куски от вихря мыслей, что внезапно овладел ею.

Глава 34

Адриан забрал меня к себе. Пока мы ехали, ни я, ни он не произнесли и слова. В салоне машины витало напряжение. Казалось, что оно плотным шаром окутывает нас и постепенно начинает сдавливать.

Ведь всё же хорошо, или уже нет? Я никоим образом не обидела Адриана. А, возможно, он просто нашел себе другую? Нет, что угодно, только не это. Быть может, я ему просто надоела? В чем причина?

Я сидела, буквально вжавшись в сидение, и слушала сильные, даже немного болезненные удары своего сердца. Порой я чувствовала его где-то в горле, а иногда — в самом животе, словно оно научилось перемещаться.

Адриан же, в свою очередь, казался мне весьма спокойным. Он устремил сосредоточенный взгляд на дорогу и ни разу не взглянул на меня.

Что мне делать? Что думать? Как быть? Я начала нервно потирать свои вспотевшие ладони, но успокоиться мне всё же не удалось.

Наконец, мы подъехали к дому Адриана. Я ожидала хоть каких-то слов, но ничего, кроме молчания, я не услышала.

Когда мы вошли в гостиную, Адриан стал у погасшего камина, а мне пришлось сесть в кресло.

— Так, значит, ты улетаешь? — тихо спросила я.

— Да, — кратко ответил Адриан.

— И когда мы увидимся?

— Надеюсь, что никогда, — холодно произнес он.

Эти слова повергли меня в шок. Мои глаза широко распахнулись, и я с недоумением посмотрела на Адриан.

— Ты шутишь? — мой вопрос практически не было слышно.

— Мелинда, только без слез и истерик.

— Ты меня бросаешь? — ответ был для меня очень важен.

Адриан взъерошил свои черные волосы рукой и на секунду задумался.

— Да, — на выдохе отвечает он.

Одно слово, две буквы, два звука, а сколько боли в них! Сколько безжалостности! Сколько холода! Сколько гибели! Моей гибели!

— Почему? — сглотнув, спросила я.

— Потому, что наша связь — ошибка. Ее не должно существовать, — Адриан бесстрастно посмотрел на меня.

Его лицо приняло непроницаемый вид, который я так хорошо помню еще с начала учебного года.

— Она уже существует, — на удивление, я была спокойна.

— Верно, и с этим нужно что-то делать, — Адриан принялся ходить туда-сюда по комнате.

— И что же?

— Мелинда, ты еще ребенок и многое не понимаешь. Я уеду и забуду о тебе, ты должна поступить так же. В такой способ наша связь и исчезнет.

— Ребенок? — начинаю злиться. — То есть, теперь я стала ребенком. А когда ты меня трахал, об этом даже не вспоминал.

Адриан резко подходит ко мне и, уперев кулаки в подлокотники кресла, склоняется ближе. В его больших голубых глазах словно горит прозрачное пламя гнева.

— Трахают только шлюх, — шипел он сквозь зубы. — Ты не такая, и никогда не будешь такой, ясно?

— Почему ты меня бросаешь?

Адриан выпрямляется и отводит свой взгляд куда-то в сторону.

— Так нужно, — кратко отвечает он.

— Нужно? Кому? — я ощутила, как нервная дрожь пробежалась по моему телу.

— Мне, — Адриан уничтожающе посмотрел на меня.

Я облизываю свои губы и стараюсь хоть как-то прийти в себя. В ушах внезапно начал нарастать шум, и голова резко заболела.

— Что же, — мой голос как-то изменился, немного охрип. — В таком случае, всё меняется. Скажи, а давно ты начал думать об этом, или, возможно, всё было запланировано с самого начала?

Адриан посмотрел на свои наручные часы, которые я ему подарила. Почему он их всё еще носит? Зачем? Ведь он хочет поскорее забыть меня.

— Это решение пришло ко мне внезапно, — резко произносит он.

— Я совершенно тебя не узнаю.

— Просто ты никогда меня не знала, — на губах Адриана появляется ироничная улыбка. — Конечно, я понимаю, каково тебе сейчас, но, пойми, в будущем ты будешь мне благодарна.

— Да, несомненно, я буду тебе благодарна за то, что ты научил меня ненавидеть людей, — с сарказмом произношу я.

— Не нужно так говорить. Я — не все. И не стоит судить людей только по мне.

— Знаешь, я не понимаю, почему ты себя так ведешь, но я не верю ни одному твоему слову.

— Мелинда, я тебя не люблю, чего ты еще хочешь? Не веришь? Не верь! Я просто уезжаю, навсегда, что не понятного? — Адриан в раздражении одернул края своего пиджака.

Я не могу описать те чувства, что испытала в этот момент. Я не хотела плакать, не было и злости, просто ступор и ужасное головокружение.

Медленно поднимаюсь с кресла и подхожу к Адриану. Неужели я его не знала? Неужели всё это время он подло мне лгал, а я слепо верила? Глупость! Он же не такой! Адриан не способен на такой омерзительный поступок. Впрочем, я уже ни в чем не уверена.

Моя рука сама собой поднимается вверх, и я одариваю щеку Адриана хорошей пощечиной. Конечно, эта боль не идет не в какие сравнения с тем, что я начинаю чувствовать и буду испытывать еще очень долго, но я не жалею об этом.

Адриан явно не ожидал от меня подобного, да я и сама не думала, что так сделаю.

— Не хочу тебя никогда больше видеть. Да, наша связь — ошибка, — не говоря больше ничего, я стремительно покидаю этот ненавистный мне дом.

Слезы с примесью злости и гнева просто сводили меня с ума. Боль еще не овладела моим телом из-за шока, но я понимала, что это ненадолго.

Голова начала просто раскалываться на куски, а в грудную клетку словно засадили раскаленный кинжал и ведут теперь им к самому горлу.

Кто угодно, только не Адриан. Я бы могла пережить всё, абсолютно всё, но только не это. Но, как не комично, а я всё еще жива, или уже нет? Черт, я перестала что-либо понимать.

Возвращаюсь домой и без объяснений закрываюсь у себя в спальне. Не хочу никого ни видеть, ни слышать. Мама несколько минут стучала в мою дверь, но я ее не впустила и ничего не ответила.

Он уехал. Нас больше нет, а, возможно, никогда и не было… Да, точно, «нас» не было. Я это лишь придумала, вообразила себе, как маленький ребенок.

Что мне следует решить для себя, пока мое коматозное состояние не превратилось в истерику? Забыть его. Да, точно, просто стереть из своей памяти. Это будет нелегко, я не одну ночь еще проведу в слезах, но он покинет мои мысли.

Раз Адриан так легко, без внятных объяснений меня бросил, как ненужную вещь, как куклу, с которой он наигрался, я сделаю то же самое.

Переворачиваюсь на бок и крепко прижимаю к себе подушку, словно надеясь, что она поможет мне закрыть огромную рану в моей груди.

Тяжело дышать, к горлу подступил ком, и он вот-вот сделает свое дело. Кажется, что мне этого не пережить. До боли закусываю свою губу и закрываю глаза.

С этой секунды моя жизнь не вернется в прежнее русло, теперь я буду существовать в своем персональном аду, который Адриан так кропотливо для меня построил.

Что же, спасибо ему. Стоит отдать должное, Адриан постарался на славу, чтобы превратить меня в горстку пепла.

Глава 35

Я знал, что это неправильно, жестоко, паскудно с моей стороны, но уже ничего нельзя изменить. Я всё решил для себя, для нас двоих и нет смысла что-то возвращать обратно.

Не думал, что мне будет настолько тяжело, как сейчас. Я многое обдумывал на протяжении этой весны. Мрачные мысли не давали мне покоя, я даже перестал нормально спать и вообще забыл, что такое жить.

Я знал, что эти отношения ни к чему хорошему не приведут, но я не смог противиться тем чувствам, которые меня постигли. Знаю, это кажется глупым, неуместным для взрослого человека, но за всю свою жизнь я ни к кому так не привязывался. Эта девочка, это маленькое хрупкое создание с большим и добрым сердцем покорило меня, пленило, увлекло за собой в омут.

Наша связь в какой-то мере греховна и порочна, ведь так не должно быть. Я — учитель, она — ученица, этот союз уже является абсурдным и не имеет права на существование, но я позволил ему родиться, вместо того, чтобы убить его еще в зародыше.

Свое решение я принял достаточно спонтанно. Нет, дело совершенно не в моей болезни, хотя она тоже послужила рычагом, что подвиг меня уйти из жизни Мелинды. Но основной причиной было мое желание дать Мелинде, которая стала моей душой, возможность жить нормальной жизнью.

Зачем ей я? Она должна, как и любой другой подросток, познать всю прелесть юношеского времени. Я ценю то, что она так смело и самоотверженно, приняла меня и мой недуг. На такой шаг способен не каждый взрослый человек, а она, будучи ребенком, отважилась на подобное. Я ею всегда буду восхищаться. Если бы у меня была дочь, то я хотел бы, чтобы она хоть чуть-чуть походила на Мелинду, но этого никогда не произойдет. Я не хочу, чтобы моя болезнь передалась ребенку. Нет, это будет для меня слишком болезненным ударом.

Что же, свое решение я принял уже окончательно в середине весны. Я дал положительный ответ ректору и вот скоро должен буду уехать. Разговор с Мелиндой неизбежен, я это прекрасно понимал. Уехать и ничего ей не сказать? Нет, это было бы глупо и подло с моей стороны. Она всё-таки имеет право хоть на какие-то объяснения, пусть и не внятные. Да, знаю, это звучит жестоко, но это была часть моего плана. Если бы я всё рассказал, как есть, то Мелинда не перестала бы меня любить и не согласилась бы вот так просто всё разрушить.

Пусть она меня лучше ненавидит и презирает, нежели считает святым и идеальным. Набираю номер ее телефона и чувствую, как всё внутри меня просто начинает болеть.

— Алло? — слышу до боли родной и такой нежный голос, который ни раз во время нашей близости так горячо шептал мое имя.

— Нам нужно поговорить, — произношу уж слишком резко и даже грубо.

— Что-то случилось? — она обеспокоена.

Набираю в легкие побольше воздуха, я должен это сказать прямо сейчас. Да, это убьет ее и меня, но я должен, пока у Мелинды есть шанс на нормальную жизнь.

— Да, у меня через час самолет — я улетаю обратно к себе. Я принял решение и оно неоспоримо. Я согласился вернуться в университет.

Быстро отключаю телефон и сильно ударяю кулаком по рулю. Браво, ты запустил механизм, который с точным попаданием в самое сердце убьет тебя, Адриан. Но я готов к этому, вернее, хочу себя в этом убедить.

Я забрал Мелинду к себе, и сейчас вез в свой дом. Мы ехали в полнейшей тишине, что просто сводила меня с ума, но внешне я был совершенно спокойным, словно ничего не происходит.

Моя маленькая девочка находилась в напряжении, я видел это, и чувствовал, что оно постепенно передавалось мне, словно яд.

Наконец, мы оказались в моем доме. Я продолжал хранить молчание потому, что мне просто было невыносимо всё это. Я еще колебался в правильности своего решения.

Я стал у погасшего камина, чтобы хоть как-то увеличить расстояние между нами, а она беззвучно села в кресло.

— Так, значит, ты уезжаешь? — внезапно и слишком тихо спросила Мелинда.

— Да, — кратко и холодно ответил я.

— И когда мы увидимся? — этот вопрос стал для меня ножом, а мой ответ просто вонзил его в мое и в ее сердца.

— Надеюсь, что никогда, — это пик моей бесчеловечности.

— Ты шутишь? — я едва мог услышать ее вопрос, настолько тихо она его задала.

— Мелинда, только без слез и истерик, — нужно идти до конца и не останавливаться.

— Ты меня бросаешь? — сколько боли чувствовалось в ее голосе, мое сердце просто разрывалось на куски.

— Да, — на выдохе отвечаю я.

— Почему?

— Потому, что наша связь — ошибка. Ее не должно существовать, — я посмотрел на нее самым отрешенным и бесстрастным взглядом, на который был только способен в эту минуту.

— Она уже существует, — Мелинда пыталась оставаться спокойной, и пока ей это блестяще удавалось.

— Верно, и с этим нужно что-то делать, — я принялся расхаживать по комнате.

— И что же?

— Мелинда, ты еще ребенок и многое не понимаешь. Я уеду и забуду о тебе, ты должна поступить так же. В такой способ наша связь исчезнет.

— Ребенок? — Мелинда начала злиться, и я ее прекрасно понимал. — То есть, теперь я стала ребенком. А когда ты меня трахал, об этом даже не вспоминал.

От услышанного я тут же пришел в бешенство. Трахнул?! То есть, наша близость была всего лишь трахом?! Я резко подхожу к Мелинде и, уперев кулаки в деревянные подлокотники кресла, склоняюсь ближе к ее лицу. Гнев перемешался с желанием поцеловать эти пленительные губы, которые так неумело отвечали на мои ласки, но я сдержался, ведь сила моей ярости преобладала над желанием.

— Трахают только шлюх, — прошипел я. — Ты не такая, и никогда не будешь такой, ясно?

— Почему ты меня бросаешь?

Я быстро выпрямился и отвел свой стыдливый взгляд куда-то в сторону — я не мог просто смотреть ей в глаза.

— Так нужно, — кратко отвечаю я, понимая, что выставляю себя полнейшей сволочью.

— Нужно? Кому? — Мелинда смотрела на меня с какой-то надеждой в глазах, а что я? Я — монстр.

— Мне, — я смотрю на нее взглядом, который заставляет мою душу, что хранится в Мелинде, содрогнуться.

Она лишь облизывает свои пересохшие губы и первые несколько секунд ничего не говорит.

— Что же, в таком случае, всё меняется. Скажи, а давно ты начал думать об этом, или, возможно, всё было запланировано с самого начала?

Я посмотрел на свои наручные часы, которые она мне подарила. Этот подарок всегда будет мне напоминать о ней. Теперь это всё, что меня связывает с моей девочкой.

— Это решение пришло ко мне внезапно, — всё так же резко отвечаю я.

— Я совершенно тебя не узнаю.

— Просто ты никогда меня не знала, — моих губ касается ироничная улыбка. — Конечно, я понимаю, каково тебе сейчас, но, пойми, в будущем ты будешь мне благодарна, — я буквально выдавливал из себя эти отвратительные и лживые слова.

— Да, несомненно, я буду благодарна за то, что ты научил меня ненавидеть людей, — она всё это сказала с большой долей сарказма и горечи.

— Не нужно так говорить. Я — не все. И не стоит судить людей только по мне одному.

— Знаешь, я не понимаю, почему ты себя так ведешь, но я не верю ни одному твоему слову.

Мелинда слишком хорошо меня узнала за этот период, ровно, как и я ее. Но это уже ничего не изменит, я обязан держать оборону, и пусть она в дальнейшем меня убьет.

— Мелинда, я тебя не люблю, чего ты еще хочешь? Не веришь? Не верь! Я просто уезжаю, навсегда, что не понятно? — эта наглая ложь привела меня же в жуткое и болезненное раздражение — я нервно одернул края своего пиджака.

Она медленно поднимается с кресла, я четко вижу каждое ее движение. Затем Мелинда подходит ко мне, и это сокращение расстояния между нами может всё сейчас разрушить.

Ее тоненькая ручка поднимается и больно бьет меня по щеке. Я не ожидал подобного, но так мне и надо. Горячая волна боли мгновенно растекается по моему лицу, но это пустяк. Сейчас в моей душе, в моем сердце идет такая война, боль которой просто невозможно передать или описать, ее нужно лишь почувствовать.

— Не хочу тебя никогда больше видеть. Да, наша связь — ошибка, — больше не говоря ни слова, она уходит прочь из моего дома… Из моей жизни.

Слышу громкий стук двери и еще несколько долгих мгновений стою абсолютно неподвижно, словно громом пораженный. Когда боль от пощечины проходит, я чувствую, как по моему лицу скользят слезы.

Кто сочтет меня нормальным? Я собственными руками погубил свое счастье. Она никогда ко мне не вернется, я бы не вернулся. Я просто вычеркнул ее из своей жизни, выбросил, как ненужную вещь, сломанную куклу.

Зачем я позволил нам зайти так далеко? Зачем? Что из этого получилось? Ничего: две разрушенные жизни. Но ведь я не имел иного выхода. Я не должен быть с ней — она заслуживает нормального парня, а не меня. Я — инвалид, и не хочу обрекать ее на вечные муки.

Умом я всё это понимаю, но сердце бьется, словно в агонии, а душа моя погибла всего несколько минут назад. Вернее, она меня покинула по моей же вине.

Нужно уезжать, пока я не бросился следом и не начал ползать перед Мелиндой на коленях, моля о прощении. Вытираю слезы и выхожу на улицу.

Я не смогу ее забыть, ведь она лучшее, что со мной произошло в этой жизни. Но я не жалею, что был с ней. Мелинда научила меня любить, а что я? Я научил ее лишь ненавидеть.

Что же, возможно, ей просто нужен тот человек, который поможет ей переродиться и пробудить те чувства, что в ней живут, ведь Мелинда — удивительная девушка.

Я же, в свою очередь, уеду и буду до скончания своих лет бережно хранить ее образ в своей памяти, надеясь, что моя девочка, часть моей души, обрела настоящее счастье.

Часть вторая. Всё тайное становится явным 

Пролог

А ведь ничего не может быть вечным. Я это прекрасно знала, но думала, что меня подобная участь не постигнет. Какие наивные мечты, не находите? Теперь, мне эта мысль просто отвратительна, и я стараюсь не вспоминать о том, что раньше меня связывало с Адрианом.

Нужно идти вперед, и не смотреть назад. Нет, этого нельзя делать ни при каких обстоятельствах, иначе просто погибнешь, исчезнешь и пропадешь. Хотя, меня и так, уже нет. По земле ходит лишь моя пустая оболочка, а душа давным-давно погибла или просто уснула крепким и полным яда сном.

Скоро начнется новый учебный год, мой последний учебный год, если быть точной. У меня ни на что уже нет и не будет сил. Я ничего не чувствую, ничего не хочу, меня заполнили лишь ненависть и обида. Эти ощущения, действуют на меня сокрушительным образом, но я отношусь к этому совершенно равнодушно.

Я не знаю, что меня ждет впереди, и не хочу этого знать. Пусть всё будет так, как должно быть, а я просто стану плыть по течению.

Мне нужно продержаться лишь год, всего лишь год, и всё это закончится. Я покину эту школу, этот город и ни что не будет мне больше напоминать об Адриане. Он окончательно покинет мою жизнь, память и я стану свободной.

Год, только один год…

Глава 1

Завтра начнется новый учебный год. В моем случае, последний год в школе, а затем еще несколько лет в университете. Для себя я уже четко решила, что хочу стать журналистом. Быть может, в дальнейшем эта профессия мне поможет постичь вершины в писательской карьере.

Да, теперь я уже не боюсь каких-либо перемен. Легко догадаться, благодаря кому, я поборола этот жуткий страх. Вот уж не думала, что это расставание способно повлиять на меня не только негативным образом.

Хотя, чего удивляться, если за это лето я изменилась до неузнаваемости. Нет, не внешне, а внутренне. Эти метаморфозы я не только смогла ощутить, но и увидеть собственными глазами. Как бы странно это не прозвучало, но прежняя я умерла, исчезла еще там, в доме Адриана. И вот, спустя практически три месяца, я как бы переродилась.

Иногда, когда я приму душ или ванну, то долго стою перед зеркалом, и сама удивляюсь своему отражению. В моих карих глазах куда-то исчезла прежняя детская наивность, доверчивость, взгляд стал более холодным и жестким.

Я никогда не думала, что человек способен измениться настолько, что сам себя не узнает. Это похоже на какой-то дурной кошмар или замкнутый круг, из которого невозможно убежать. Хотя, у меня нет на это ни сил, ни желания, я просто плыву по течению, которое больше похоже на болото, что медленно тянет ко дну.

Мои родители сразу же поняли, что со мной что-то происходит, но до этого дня я не дала ни единого внятного объяснения. Я настолько в себе замкнулась, что никого не подпускаю к себе слишком близко — это просто причинит мне боль. Нет, я к этому еще не готова. Одиночество — всё, что теперь меня связывает с этим миром.

Мама ни раз пыталась со мной поговорить, но я решительно молчала. А что мне следовало сказать? Сознаться в том, что я любила и спала с Адрианом? Да, это точно то, чего она от меня ожидает. Ей, конечно же, и в голову прийти не может, что я страдаю из-за нашего семейного друга.

Но самое странное то, что отъезд Адриана и для моих родителей стал полной неожиданностью. Они были уверенны, что их приятель больше никуда не поедет. Что же, видимо, не одна я была сбита с толку.

Что касательно моей жизни в целом, то могу сказать одно — я настолько привыкла к внутренней боли, что просто научилась ее не замечать. Да, такое вполне возможно. Я смогла жить без него. Это было тяжело, но я выдержала испытание. Как оказалось, я гораздо сильней, чем могла себе представить.

Множество подростков на моем месте, попытались бы покончить жизнь самоубийством. Такой удар очень сложно пережить, но мне это удалось.

Просто, хочет этого человек или нет, а он всё равно адаптируется к изменениям во внешней среде. Я не скажу, что целиком оправилась нет, но, думаю, скоро окончательно приду в норму.

Конечно, бывает ночью что-то нахлынет, и я начинаю плакать. Вначале, это происходило практически каждую ночь, но теперь повторяется значительно реже. Но вот кошмары донимают меня частенько. Они лишь всякий раз напоминают о том, что Адриан был, моя боль реальна, а надежды на спасение уже нет.

Думаю, учеба поможет мне прийти в себя. Возможно, я даже смогу вернуться к прежней жизни, в которой нет его. Конечно же, всё как раньше не будет, но я просто стану старательно убеждать себя в обратном.

С Эмили на протяжении всего этого времени я не виделась и не созванивалась. Возможно, она обиделась и теперь не будет со мной общаться, или она уже нашла себе другую компанию — мне всё равно.

Роберт оказался не таким уж и плохим парнем. Пожалуй, он единственный, с кем я порой бываю честна, но и его я держу на расстоянии. Мы давно поняли, что не можем быть чем-то большим, чем просто друзьями или знакомыми. Впрочем, мне и этого вполне достаточно.

Оставляю горькие воспоминания и перемотку своей новой жизни где-то в самых потайных уголках разума, и положив деньги — ухожу из кафе, в котором я провела большую часть этого лета. В этом заведение довольно уютно и всегда приятно пахнет свежей выпечкой. Тут хорошо сесть где-нибудь в укромном уголке, и обдумать всё, что так сильно тебя волнует.

Недавно у меня было день рождения, я намеренно не захотела его праздновать. Мне исполнилось всего-то семнадцать лет, ничего особенного в этом нет. Поэтому, даже в свой праздник, я убежала в это кафе. Да, некоторые неясности в моей натуре остались.

— Постой, пожалуйста, — внезапно слышу голос за своей спиной.

Ничего подобного я и не могла ожидать. За то время, что я провела в этом кафе, никаких непредвиденных ситуаций не случалось. Я остановилась и обернулась. Ко мне стремительным шагом приближается какой-то молодой мужчина лет двадцати пяти, возможно чуть меньше.

— Вы что-то хотели? — я насторожилась.

— Да, только ты не пугайся, — незнакомец как-то смущенно мне улыбнулся.

Я не скажу, что хорошо разбираюсь в людях. Как оказалось, я даже Адриана не знала до конца, хоть и долгое время с ним общалась. Но мне показалось, что этот мужчина не несет мне никакой угрозы, по крайней мере, сейчас.

Его причудливые курчавые волосы огненно-рыжего цвета, придавали незнакомцу какой-то живости, а большие серые глаза, обрамленные длинными черными ресницами не излучали какого-то коварства или подлости, что так присуща нынешнему поколению.

— Да я и не пугаюсь.

— Знаю, мои слова и мое поведение… Нет, не так, — мужчина вновь усмехнулся. — Для начала давай познакомимся, меня зовут Джек.

— Мелинда, — мы пожали друг другу руки.

— Я очень часто бываю в этом кафе. И вот уже два месяца хожу сюда, чтобы увидеть тебя.

— Меня? — слова Джека повергли меня в шок.

— Да, только не пугайся, — повторил мужчина. — Ты мне очень симпатична, но я всё не решался подойти к тебе. Думал, примешь меня за какого-нибудь маньяка и я тебя больше не увижу.

Такого поворота событий я решительно не ожидала. Вся эта ситуация заставила меня насторожиться еще больше. Я в жизни не поверю, что парень из-за меня будет приходить в одно и тоже кафе. Бред! Зачем ему это нужно?! Здесь явно что-то не так.

— Я никак не могу понять, в чем подвох? — вопрос сам сорвался с моих губ.

— Его нет, — несколько растерянно ответил Джек.

— Послушайте, это всё очень мило, и я даже тронута вашими словами, но мне пора, — стараюсь, как можно быстрей уйти от этого мужчины.

— Ну, постой, пожалуйста, — Джек нагоняет меня.

— Нет, мне пора, простите.

Я практически убегаю. Думаю, меня вполне можно понять. Нет ни каких гарантий того, что этот человек не какой-нибудь извращенец или еще чего хуже.

Дело ведь не только в испуге, а в том, что я просто никому не верю. Мне совершено не интересно: правдивы его слова или это какая-то неуместная шутка. Всё равно в конечном итоге это окажется ложью, вопрос лишь во времени и его количестве.

Когда я оказываюсь на своей улице — мне тут же, становится значительно легче. Но ведь, всё было так хорошо, зачем этот Джек разрушил мое хрупкое равновесие?

Так, всё хорошо, всё хорошо. Мое дыхание постепенно приходит в норму, но внутри всё еще витает какое-то неприятное чувство. Не знаю, как это всё объяснить, просто теперь я остерегаюсь, боюсь и не доверяю практически каждому человеку. Да, вот такой ненормальной я стала.

Думаю, в ближайшее время мне стоит записаться к психоаналитику, хотя это не очень хорошая идея. Нет, наверное, такого человека, которому я бы смогла целиком и полностью довериться. А всё из-за него.

Массирую виски и подхожу к своему дому — на пороге уже стоит моя мама.

— Мелинда, с тобой всё хорошо? — она обеспокоено смотрит на меня.

— Да, — натянуто улыбаюсь.

— Пойдем, ужин уже готов.

Глава 2

Я резко просыпаюсь среди ночи в холодном поту. Нет! Это неправда! Только мое тяжелое дыхание нарушает угрюмую тишину комнаты. Неправда! Я, наверное, никогда не привыкну к этим дурацким кошмарам. После ужаса, что был вызван жутким сном, следует долгожданное облегчение. Я глубоко вздыхаю, словно глоток свежего воздуха должен вернуть мне равновесие, и вновь ложусь на подушку.

Сегодня мне в очередной раз снился Адриан. Он пришел ко мне домой в сопровождение какой-то низкорослой блондинки. Не знаю почему, но я была уверенна, что это его девушка. Слава Богу, что всё это лишь сон и не более того.

Я попыталась уснуть, но, как и все предыдущие разы, когда мне снится подобное — ничего не получается. Голова начинает болеть, а глаза пекут, но хотя бы задремать на несколько минут я всё равно не могу.

Остаток ночи проходит в пустых размышлениях. Порой, я начинаю себя ненавидеть. Почему? Потому, что Адриан меня бросил, а что-то внутри меня усердно подсказывает, словно всё это было совершено не просто так. Твердит, что я не знаю истинных причин, из-за которых Адриан поступил подобным образом. Но хуже всего-то, что я не знаю: во мне говорит интуиция или надежда?

Настало утро, и я вновь осталась с вопросами, которые не имеют никакого ответа. В школу мне хотелось идти меньше всего, но, увы, человек неподвластен над всеми обстоятельствами. Собрав свою сумку, я спустилась на кухню к завтраку. Папа уже ушел на работу, а мама лишь собиралась.

— Это больше не может так продолжаться, — внезапно заявляет она, ставя передо мной тарелку с овсянкой.

От столь резко тона — я непроизвольно содрогнулась.

— Мелинда, я прекрасно понимаю, что мы с твоим отцом очень много работаем. Нам не всегда хватает времени, чтобы обсудить с тобой твои проблемы, — мама села рядом со мной. — Но ведь, и ты не хочешь нам открыться. Скажи, что с тобой происходит? Что случилось? Этим летом я тебя совершенно не узнаю. Мы с папой сильно переживаем за тебя.

Нет, только не это! Я не хочу об этом говорить. Я практически с этим справилась, зачем всё снова возвращать обратно? Я же не железная.

— Мам, я что-то не голодна, — хочу встать из-за стола, но мать не позволила мне этого сделать, крепко схватив меня за руку.

— Мелинда, объясни, что происходит?

— Ничего, со мной всё в порядке, правда, — пытаюсь выглядеть убедительной.

— Ты думаешь, что я слепая и ничего не понимаю?

— Нет. Просто у меня нет настроения. Всё, я в школу, — целую маму в щеку и закидываю сумку на плечо.

— Мелинда, — мама окликнула меня, когда я уже выходила из кухни.

— Что? — оборачиваюсь.

— Знаю, это может прозвучать абсурдно, но я обязана спросить.

От страха, мое сердцебиение вмиг участилось.

— Ты стала такой не из-за Адриана, верно?

Стоит мне услышать его имя, как где-то в груди что-то начинает нестерпимо болеть, жечь и просто сводить меня с ума. Нет, я никогда в жизни не признаюсь матери в этом. Возможно, когда-нибудь через много-много лет, я всё и расскажу, но не сейчас, уж точно.

— Мам, ты права — это полный абсурд.

Мать облегченно вздыхает, а я поскорее покидаю свой дом. На улице тихо и немного прохладно. Иду вдоль аллеи, и думаю о том, а кто в этом году будет вести у нас всемирную литературу? Конечно, глупо надеяться, что Адриан вернется, но я бы хотела его увидеть. Знаю, всё это выглядит нелепо, но я ничего не могу с собой поделать.

В школьном дворе, как и прежде очень шумно. Мельком смотрю на своих одноклассников, учеников из параллели и откровенно завидую им. Все они кажутся такими беззаботными, а что я? Полюбила учителя, он воспользовался мной и бросил как ненужную куклу.

— Мелинда, — слышу голос Роберта.

Оборачиваюсь и вижу, как друг в спешке подходит ко мне. В последний раз, мы виделись где-то неделю назад, и мне его сильно не хватало. Подбегаю к нему и крепко обнимаю.

— Роберт, — шепчу я.

— Как ты? — спрашивает он, когда мы разрываем наши объятия.

— Нормально, а ты чего не в университете?

— Ну, если я пропущу одну пару, то ничего не случится. Я подумал, — Роб почесал в затылке, — что сейчас, важнее, чтобы я был здесь.

— Ты прав, как всегда, — еще раз обнимаю друга.

— Готова к новому учебному году?

— Да, наверное, — несмело улыбаюсь.

— Всё пройдет, поверь мне, — Роберт вытаскивает из своей сумки большое красное яблоко. — Бери, я знаю, ты такое любишь.

Беру яблоко, и тут же вспоминаю, как год назад опозорилась перед Адрианом. Да, он повел себя достаточно сдержанно, хотя мог смело засмеяться. Зато, теперь я знаю, что не стоит свою сумку доверху набивать книгами, чтобы ничего не вываливалось потом.

— Спасибо, — крепко сжимаю фрукт в своей руке.

— Эй, Мелинда, ты его знаешь? — тихо спрашивает Роберт.

— Что? Ты о чем? — я внимательно смотрю в ту строну, в которую устремлен взгляд друга.

Что за черт?! У ворот школы стоит тот самый мужчина, который вчера разговаривал со мной у кафе. Если не ошибаюсь, то его зовут — Джек.

— Я не знаю, кто он, — лгу.

— Он так пялится на тебя, — Роб морщится.

— Ну и что? Мне всё равно. Ладно, я пойду — скоро урок, а ты тоже не опаздывай.

— Есть капитан, — Роберт отдает мне честь.

Я улыбаюсь и ухожу прочь. Этот Джек маньяк? Да, у нас городок небольшой, и можно эту встречу списать на случайность. И его косые взгляды в нашу сторону? Чего он от меня хочет? Слежка? Или вновь я преувеличиваю?

Иду в канцелярию за расписанием. Чувство, что кто-то за мной наблюдает, решительно не желает меня покидать. Когда я забираю свое расписание, то сталкиваюсь в коридоре с Эмили.

— Привет, — робко произносит она.

— Привет.

— Ничего не хочешь мне сказать?

— Послушай, у меня сейчас не лучшие времена. Я понимаю, что ты обижена на меня. Но я ничего не могу объяснить, по крайней мере, сейчас. Прости, что игнорировала твои звонки.

Подруга проводит ладонью по своим волосам цвета пшеницы, и едва заметно качает головой.

— Хорошо, — внезапно выдыхает она. — Всё нормально, пойдем, нам уже пора на урок.

Мысленно я была безумно благодарна Эмили. С ее стороны не последовало каких-либо глупых вопросов. Конечно, я не решилась сказать подруге, что наши дружеские отношения не станут прежними, что мы больше не будем вместе гулять, как раньше. Теперь, я не нуждаюсь в общении, вернее, мне хочется в это верить. Ведь, как ни крути, а предательство поджидает человека со всех сторон.

Входим в наш класс, который за лето ни капли не изменился. Я подхожу к своему месту и вижу, что его заняла какая-то незнакомая мне девушка с крашеными белыми волосами. А это еще, что за новости?

Глава 3

— Простите, но это мое место, — стараюсь быть как можно вежливей.

— Ну, и что? Найдешь себе другое, — блондинка ухмыльнулась и продолжила рассматривать свое лицо в зеркальце пудреницы.

— Может быть, это тебе следует выбрать другую парту? — цежу сквозь зубы.

— Еще чего, — хмыкнула девушка и отвернулась.

— Мелинда, пойдем, сядешь со мной, — шепчет Эмили.

Я не стала поддаваться порыву своего гнева, и послушалась совета подруги.

— Кто это такая? — тихо спросила я у Эмили, когда мы сели.

— Если не ошибаюсь, то она из какого-то небольшого городка штата Колорадо.

— А не поздно ли менять школу?

— Не знаю, возможно, у нее какие-то проблемы, — подруга пожимает плечами.

— Уж слишком она самоуверенная, как для новенькой, — скрещиваю руки на груди.

— Да ладно тебе, не обращай внимания.

* * *

Первый день в школе прошел совершенно однообразно, как я и предполагала.

Конечно, я немного нервничала, когда находилась в ожидание всемирной литературы, но урока у нас не было. Неужели, за это лето нам так и не смогли найти другого учителя? Впрочем, это совершенно меня не касается.

Я так сильно хотела домой, что едва могла усидеть на одном месте. Но вот, наконец, наступил последний урок — физкультура. Я не скажу, что люблю спорт, но сегодня мне хотелось хорошенько позаниматься. Думаю, это поможет хоть как-то отвлечься.

Наша спортивная площадка находится на заднем дворе. Она вмещает в себя: футбольное поле, теннисный корт и бассейн. У нас довольно часто проходят различные спортивные соревнования, в которых состязаются не только ученики с разных школ, но даже и учителя.

Когда приходит зима, мы перемещаемся в спортзал. Он подобен уличной площадке, но значительно меньше и имеет баскетбольную секцию.

Так как, у нас сегодня первый день, то учитель физкультуры решил сильно не нагружать. Мальчики играли в футбол, некоторые девочки занялись теннисом, а некоторые просто сидели на лавочке и сплетничали. Я же решила немного побегать.

Технический персонал занимался уборкой бассейна, а запах хлорки всегда вызывал у меня тошноту. Это был еще один повод заняться пробежкой, чтобы быть подальше от ароматов чистящих средств.

Эта блондинка, которая пришла к нам в класс, занималась на теннисном корте. Как выяснилось ее зовут — Ребекка. Она совершенно не умеет играть в теннис, но отчаянно пыталась что-то доказать.

Когда я пробежала полный круг, то заметила, что Ребекка как-то странно косится в мою сторону. Я не обращаю на это никакого внимания, и продолжаю свое занятие. Затем всё произошло слишком быстро, чтобы сразу понять, что произошло. Я чувствую, как что-то бьет мне в спину, чуть выше поясницы. Резко останавливаюсь, и хватаюсь ладонью за ушибленное место, словно это должно мне чем-то помочь. Слышу позади себя взрыв дикого хохота. Оборачиваюсь и вижу сквозь пелену слез, что вызвана сумасшедшей болью, как Ребекка заливается смехом.

В первые секунды мне до ужаса хотелось засунуть мяч этой крашенной блондинке куда подальше. Но я вовремя успокаиваюсь, и слезы высыхают. Нет, я выше всего этого. Если я опущусь до уровня инфузории, что и представляет собой Ребекка, то толка от этого будет мало.

Ухожу в раздевалку. Пока я переодевалась, то заметила в зеркале, как пострадавшее место уже окрасилось в красный цвет и даже немного припухло. Жаловаться учителю я не стала, так как привыкла свои проблемы решать сама. Ничего-ничего, я еще возьму реванш, и он уж точно не будет таким глупым, как поступок Ребекки.

Урок окончен, а значит, что теперь я свободна. Выхожу на улицу и медленно шествую домой.

— Мелинда, привет, — рядом со мной, словно из неоткуда возникает Джек.

— Снова вы?! — делаю резкий шаг в сторону и ушибленное место дает о себе знать.

— Почему ты меня так пугаешься? — Джек смущенно улыбается.

— Послушайте, это уже совершенно не смешно, я вызову полицию. Зачем вы меня преследуете?

— Не нужно никуда звонить.

— Тогда, зачем ходите за мной по пятам?

— Это вовсе не так. У школы я увидел тебя случайно, правда. Решил встретить после уроков.

— Зачем? — единственное, что я могла спросить.

— Ты мне нравишься, — он произнес так, словно всё до неприличного очевидно, а я не смогла понять этого раньше.

— Хорошо, я рада, но прошу, перестаньте меня преследовать, — я продолжаю свой путь к дому, но Джек решительно не собирается отступаться.

— Хоть, я этого и не делаю, но я согласен, — мужчина едва поспевал за мной.

— Издеваетесь? — останавливаюсь.

— Сколько тебе лет? — Джек, словно не слышал меня.

— Семнадцать, — бросаю я.

— У тебя взгляд, как у взрослой женщины, ты знала об этом?

— Нет, — хмыкаю и скрещиваю руки на груди. — Сочту ваши слова за комплимент.

— Ты не веришь в то, что нравишься мне, верно? — серые глаза Джека пронзительно смотрят на меня.

— Наблюдательны, — ехидничаю.

— Знаешь, мне интересно, кто тот человек, который оставил на тебе такой неизгладимый след? — мне показалось, что мужчина задумался.

— Думаю, вас это не касается, — огрызаюсь.

— Несомненно, но как психолога может и коснуться.

— Психолог? — переспрашиваю я.

— Именно, вот моя визитка, — Джек вынул из своего портмоне карточку.

— Спасибо, — тихо произношу я.

— На протяжении того времени, что я наблюдал за тобой в кафе, ты ни разу не улыбнулась. Такое ощущение, что ты находишься в глубокой скорби, от которой самому становится больно.

— Весьма интересная теория.

— Да, не спорю, — Джек усмехается.

— Что же, возможно, я обращусь к вам за помощью.

— Буду ждать, — мужчина целует тыльную сторону моей руки, и медленно уходит прочь, поправляя на своем плече спортивную сумку.

Смотрю на визитку золотистого цвета, на которой черными прописными буквами написано: «Джек Кристофер МакЛим» Врет ли этот Джек МакЛим? Несомненно. Хотя, наверное, я спешу с выводами. Нет. Это всё ложь, но зачем, вернее, для чего?

Чем я могла его привлечь? Глупости! Здесь явно что-то не так. Паранойя? Не знаю. Просто, всё это кажется таким странным, что я и не знаю, как мне быть. Засовываю визитку в сумку и продолжаю идти. Спина начала болеть еще сильней, и когда я почти пришла к дому, то едва могла передвигать ногами.

Эта Ребекка точно ответит за это. Я стараюсь не быть злопамятной, но чувствую с этой «красавицей» мне придется отступиться от своих принципов.

Только первый день в школе, а я нажила себе уже врага, при чем, ничего для этого не делая. И помимо этого, каким-то образом обрела Джека, просто Джека, который ведет себя слишком подозрительно.

Хотел отвлечься от проблем, что связывают меня с Адрианом, а получилось, что получила их лишь в два раза больше. Ну, и кто после этого назовет меня нормальным человеком?

Глава 4

Ушиб оказался не настолько серьезным, как я себе могла представить. На следующий день всё прошло, относительно говоря. Шишка, конечно, осталась, но ходить я могла свободно, а всё благодаря моей матери. Она сделала мне хороший компресс или что-то в этом роде.

Последующие несколько дней прошли совершенно спокойно, и ничем особенным не отличались. Я начала понемногу втягиваться в привычную жизнь. Как ни крути, а учиться в выпускном классе не так-то просто. Порой, у меня совершенно не было времени на всякие мрачные мысли, которым я так часто придавалась на протяжении всего минувшего лета.

Сентябрь мчался слишком быстро, слишком стремительно, что я даже не успевала подстраиваться под эту сумасшедшую гонку. Дни становились короче, а ночи холоднее. Я старалась себя чем-то занимать каждую свободную минуту. Как всем нам известно, осенью просыпается наша меланхолическая сторона, и с ней не так-то просто бороться. На моем веку мне уже достаточно меланхолии, поэтому я постоянно, с упорством находила себе всякие занятия.

Уже пришел октябрь, но учителя литературы нам так и не нашли. Возможно раньше, когда все мы были младше, присутствовала бы какая-то радость, но не сейчас. Нам нужны реальные оценки и реальные знания, ведь уже не осталось места для ребячества и легкомыслия. Но, увы, нашего желания недостаточно, чтобы в школе появился новый учитель всемирной литературы.

Что касательно Джека, то я так и не решилась ему позвонить, впрочем, это оказалось необязательным. Он сам искал со мной встречи, я не стала возражать. Этот Джек казался мне обходительным, учтивым, вежливым, но я всё равно ему не верила. Мне постоянно кажется, что вот-вот он покажет свою истинную сущность и намерения. Я нахожусь в вечном ожидании подвоха, что делает мою жизнь местами просто несносной. Не спорю, что такими темпами можно просто сойти с ума, но в данный момент я ничего не могу поделать с собой.

Сегодня пятница и Джек предложил мне прогуляться. Я хотела отказаться, но он решительно стоял на своем. Конечно, такая настойчивость с его стороны меня немного напугала, но я всё же решилась пойти с ним.

В прошлом году осень выдалась мягкой и теплой, но не сейчас. Нужно хорошенько упаковать себя, прежде чем выходить на улицу.

Джек уже ждал меня на крыльце. Он засунул руки в куртку и ходил туда-сюда, топая ногами и что-то напевая себе под нос. Я старалась собраться, как можно быстрей, чтобы не заставлять его ждать, но, видимо, Джек всё равно успел замерзнуть.

— Привет, — робко произношу я, держась на расстояние.

— Привет, — он мне улыбается своей мальчишеской улыбкой.

— Я готова, теперь можем идти.

— Предлагаю сходить в одно очень хорошее местечко. Думаю, ты о нем знаешь.

— Что это за место?

— Кондитерская, — ответил Джек.

— Знаю, но там я еще не была.

— Вот и хорошо, значит, побываешь.

Чуть дальше центра города появилась кондитерская. Насколько я знаю, вся выпечка и различные сладости не только пекутся на месте и подаются горячими, но так же можно самому выбрать свой собственный состав начинки для того или иного пирожного. Помимо этого, там варят отличный кофе и чай. Кондитерская открылась относительно недавно, но в свете последних событий мне было не до ее посещения.

Мы добрались довольно быстро, и как же было хорошо войти в теплое помещение, где пахнет корицей, шоколадом и ванилью. Интерьер оказался просто потрясающим, такое впечатление, что ты попал в свою собственную сказку, где именно ты управляешь всем.

Мы расположились за столиком у огромного окна, от куда открывался чудный вид на городской парк. Я села и еще раз осмотрела помещение. Как оказалось, оно делится на несколько зал. Стены покрашены в цвет молочного шоколада и порой кажется, что они даже съедобные.

— Просто потрясающе, — шепчу я.

— Еще бы, — Джек широко улыбается. — Знаешь, я бы проводил всё свободное время здесь, но, боюсь, тогда мой тренер убьет меня.

— Неужели, всё настолько строго?

— Относительно. Для поддержания хорошей физической формы, одних тренировок недостаточно. Нужно соблюдать диеты, короче говоря, сплошной мрак, но не будем об этом. Сегодня я позволю себе съесть немного сладкого, — Джек в предвкушении потер свои ладони.

— Так ты сластена?

— Еще какой!

К нам подошла официантка и принесла меню. Такого богатого выбора десертов, я еще нигде не видела.

— Выбирай всё, что захочешь, я плачу, — заявил Джек.

— Я могу сама заплатить.

Мужчина отрывает взгляд от меню и смотрит на меня.

— Мелинда, я тебя пригласил, значит я и плачу, договорились?

— Хорошо.

Меню мы изучали довольно-таки долго. Преимущественно клиентам предоставили итальянские десерты, но так же я нашла японские, индийские, русские и так далее. Если честно, то я даже испытывала некий детский восторг от такого изобилия, но я взяла себе в руки, и мой выбор пал на канноли.

— Готова сделать заказ?

— Да, канноли.

— Что же, неплохо.

— А ты?

— Я предпочитаю классику. Тирамису.

Официантка приняла наш заказ и предупредив, что придется подождать, удалилась.

— Судя по блеску в твоих глазах, я угадал с выбором места.

— Несомненно.

— Но почему ты такая зажатая? Я тебя обидел чем-то или ты меня боишься?

— Нет, с чего ты это взял?

— У тебя постоянно скрещены руки.

Я вмиг смутилась.

— Не бери в голову, просто это профессиональное наблюдение, — Джек пожимает плечами. — Но не будем об этом, лучше расскажи о себе.

— Рассказывать нечего, — тут же отвечаю я.

— Не поверю.

— Так оно и есть.

— Ладно, тогда поступим таким образом, расскажи о том, кем ты хочешь стать.

Я принялась рассказывать, так как это тема являлась нейтральной. Джек, как мне показалось, слушал меня с интересом, хотя я бы не сказала, что мой рассказ может быть занимательным.

Вскоре нам принесли наш заказ. Я как-то немного расслабилась и разговор стал более непринужденным. Просто Джек каким-то образом смог меня разговорить, и впервые за долгое время я чувствовала себя в своей тарелке.

После приятных посиделок в кондитерской, мы вышли на улицу. Небо давным-давно укуталось в сумерках, а на улицах витала тишина. Всю дорогу до моего дома мы без умолку разговаривали и мое мнение о Джеке чуть-чуть сменилось, но я всё равно относилась к нашей прогулке и к нему с осторожностью.

— Ну, вот ты и дома. Мне было приятно провести этот вечер с тобой, — Джек усмехнулся.

— Мне тоже.

— Думаю, мы еще увидимся?

— Возможно.

— Что же, спасибо за надежду.

Он меня приобнял, а затем я пошла в дом. Да, вечер хоть был и не долгим, но достаточно хорошим. И всё бы прекрасно, за одним исключением. Не успела я открыть входную дверь, как в кармане куртки ожил телефон. Я вынимаю его и несколько долгих мгновений длинною в целую вечность смотрю на дисплей. Что-то внутри меня начинает неприятно колоть. То равновесие, что сумел построить Джек мгновенно рухнуло, а всё почему? Потому, что мне звонил Адриан.

Глава 5

Мои руки начали трястись, за что я себя просто возненавидела. Его нет, но несмотря на это, он продолжает каким-то неясным для меня способом владеть мною даже на расстоянии.

Наконец, мой телефон безжизненно потухает, и мне становится значительно легче, словно в последнюю секунду мою казнь сменили на милость. Зачем он мне позвонил? Чего он от меня хочет? По телу проходится мелкая дрожь, но я беру себя в руки. Достаточно! Я не собираюсь всю свою жизнь из-за него страдать. Но сердце ведь не обманешь! Оно медленно, но уверенно начинает невыносимо болеть. Каждый его удар, словно удар ножом, что разрывает меня на части.

Глубоко втягиваю в себя холодный воздух, и постепенно выдыхаю его. Крепко сжимаю в руке мобильный, и вхожу в дом, делая вид, что ничего не случилось. Ведь, ничего не остается, как притворяться.

На удивление, я уснула достаточно быстро. Мне казалось, что этой ночью я глаз и на миг не сомкну, но меня ожидало приятное забвение, которое продлилось до самого утра.

Суббота прошла совершенно спокойно… относительно говоря. Мои мысли насчет внезапного звонка Адриана начали сильно терзать меня. Я то сетовала за то, что не подняла трубку, то наоборот убеждала себя в том, что правильно поступила. Вот в таком лавировании между собственных сомнений я и провела свой выходной день.

Говорить о выходке Адриана, я решительно ни кому не стала. Иначе вновь будет затронута давно закрытая тема, а прежние раны, что начали немного затягиваться снова закровоточат. В остальном, воскресенье прошло более сносно. Я занималась уроками, и особо не следила за ходом времени. А вот утро понедельника выдалось просто адским, такого я никому не могу пожелать.

Всё началось с того, что я проспала в школу. Ночь была неспокойной, из-за кошмаров и сильного ветра, что терзал ветки деревьев за моим окном. Поэтому я уснула лишь на рассвете. Впрочем, сном это назвать довольно сложно, так глупое состояние.

Собралась я минут, наверное, за десять, а возможно и меньше. Времени у меня было в обрез, я даже не успела перекинуться парой фраз с родными — всё происходило в сумасшедшей спешке. До начала первого урока оставалось менее пятнадцати минут, а я только вышла из дома. На улице было достаточно холодно и мерзко, от чего на душе легче не становилось.

Я на всех порах буквально мчалась в школу, не смотря по сторонам. Первая у меня сегодня астрономия, а профессор не очень жалует опоздавших. Я и так у него в немилости нахожусь из-за плохих знаний его предмета, а тут еще и проспала.

На перекрестке меня чуть не сбила машина, водителем которой оказался никто иной, как Джек МакЛим. Мы в удивлении посмотрели друг на друга, словно виделись впервые в жизни.

— Мелинда? — спрашивает он, выглядывая из окна автомобиля.

— Прости, но я ужасно опаздываю.

— Так, давай подвезу.

Я не решилась отказываться, так как еще был шанс успеть на урок, и избежать профессорского гнева.

— Не думаю, что ты непунктуальная, — заявляет Джек, когда мы уже едем.

— Так и есть. Просто, поспать нормально не удалось, — пожимаю плечами, и смущенно улыбаюсь.

— Почему? Нужно спать и следить за режимом сна, — строго произнес Джек, и в его серьезном выражении лица скользнуло что-то схожее с Адрианом.

— Да знаю что нужно спать, но так получилось.

— Понимаю, но всё же, не пренебрегай моим советом.

— Я обязательно это учту.

Джек останавливает машину у ворот моей школы.

— Спасибо, что подбросил.

— Всегда готов и рад помочь, — мужчина ослепительно усмехается.

Я буквально влетаю в здание и мчусь в свой класс. К счастью, когда я вошла, то профессора еще не было. Быстро занимаю место рядом с Эмили, и тяжело дыша, кладу на стол учебники и тетради.

— Что с тобой? — удивленно спросила подруга.

— Пустяки, проспала.

— Проспала? — пришла в изумление Эмили. — Это на тебя не похоже

— Не важно, — отмахиваюсь. — Лучше скажи, где наш профессор?

— У нас не будет астрономии сегодня. Мистер Бен заболел, поэтому произошли изменения в расписании.

Я глубоко вздыхаю и, наконец, нормально усаживаюсь за партой.

— Тогда, что у нас сейчас?

— Сказали, что всемирная литература.

— Ясно, значит первый урок уже в пролете.

— Не думаю, Ребекка сказала, что видела нашего нового преподавателя.

— Снова мужчина?

— Похоже на то. Но знаешь, что самое интересно.

— Ну?

— Ребекка положила на него глаз. Говорит, что охмурит беднягу.

— Да уж, сколько всего я успела пропустить, — качаю головой.

— Как по мне, она такая глупая, что не понимает элеметарного.

— Не спорю. Если директор узнает, что она цепляется к учителю, то ей не поздоровится, — от этой мысли мне стало как-то даже весело.

Знаю, плохо так думать, но я ничего не могу с собой поделать. Эта Ребекка на другое отношение к себе и не заслуживает, по крайней мере, сейчас.

— Если честно, — шепчет Эмили. — То я буду не против, если эту выскочку поставят на место.

Внезапно, наш разговор обрывается, так как в кабинет входит учитель. В эту самую секунду, как он подошел к своему столу, я испытала чувство дежавю. Голова резко начала кружиться, под ложечкой неприятно засосало и казалось, что меня просто стошнит, вывернет наизнанку прямо перед одноклассниками.

На миг, я встретилась взглядом с Эмили. Она тоже выглядела напуганной и немного бледной. Я облизала пересохшие губы и крепко сжала руки в кулаки. Сердце слишком больно билось о ребра, а воздуха просто стало не хватать, от чего легкие запылали нечеловеческой болью.

Всё это напоминает один из тех кошмаров, которые так часто мучают меня по ночам. Но никто не мог предположить, что этот кошмар когда-то станет явью. А может, я просто сошла с ума? Не знаю, ничего не знаю! Во мне разгорается паника и более, я ничего не могу понять.

Быть всего этого не может, ровно так же, как и самого дежавю! Ведь человек, который несколько секунд назад вошел в класс, не похож на Адриана, он и был Адрианом!!! Человеком, который давно успел стать моим самым большим ужасном!

Глава 6

— Садитесь, — даже голос Адриана причиняет мне невыносимую боль.

Все мы садимся, но легче мне не становится, а даже наоборот — я нахожусь на грани обморока.

— Мистер Эванс, вы снова с нами? — услышала я чей-то вопрос сквозь противный шум, что стремительно нарастал в моих ушах.

— Да, как видите. Планы немного изменились, и теперь я вновь ваш учитель.

От такой новости мне вовсе дурно стало. Я так крепко сжала в своей руке карандаш, что и не заметила, как он с треском поломался на две части. Эмили бросила на меня встревоженный взгляд.

— Я вижу, что у нас появились новые лица, — это явно касалось Ребекки.

— Да, — слышу голос этой крашеной блондинки.

— Славно, что же начнем урок?

Мой взгляд был устремлен исключительно на собственные пальцы и обломки карандаша. Адриан что-то говорил, но я абсолютно ничего не слышала, вернее, даже не вслушивалась.

Когда он принялся ходить между рядами, как это часто бывало раньше, я чуть не задохнулась от напряжения и накатывающих волн боли.

Какого черта он вернулся? Решил поиздеваться? Хотя, о чем это я? Ему же плевать на меня, но зачем возвращаться? Почему просто нельзя навсегда исчезнуть из моей жизни?

Этот урок, казалось не закончится никогда, но, наконец, прозвенел долгожданный звонок! Большей радости, чем сейчас, я, наверное, никогда не испытывала.

Ребекка засеменила к учительскому столу, и начала о чем-то оживленно разговаривать с Адрианом. Да, я понимаю, что мы расстались, но ядовитая ревность всё равно давала о себе знать. Почему она пытается к нему пристать, если итог итак очевиден? Крашеная сука!

Следующим уроком у нас была физическая культура, и мне хотелось поскорее покинуть этот кабинет, по крайней мере, пока в нем находится Адриан.

Когда мы с Эмили шли переодеваться, то никто из нас не проронил ни слова. Впрочем, я была благодарна подруге — сейчас какие-либо слова излишни.

Трель звонка оповестила о начале урока. Эмили отправилась на физкультуру одна, так как мне нужно было несколько минут, чтобы собраться с мыслями.

Сижу на лавочке в раздевалке, закрыв лицо руками. Я так и не могу поверить в то, что он вернулся. После тех мук, что я пережила этим летом, Адриан с такой легкостью возвращается, словно ничего и не было вовсе.

Глубоко вздыхаю и встаю с лавочки. Как ни крути, но уроки никто не отменял. Поворачиваюсь к двери, чтобы выйти и тут же замираю, словно громом поверженная — у входа стоит Адриан. Он, как всегда, в строгом сером костюме с белой рубашкой. Волосы до невозможности аккуратно уложены. Во внешности он всегда был педантичен, тут даже спорить не с чем.

Голубые глаза, которые так ярко запечатлелись в моей памяти, всё так же излучают природную харизму. Но что-то в его взгляде изменилось, сказать что именно, я не могу.

Адриан прячет руки в карманы брюк и виновато смотрит на меня. Я стою и просто не знаю, как мне быть дальше.

— У меня сейчас «окно», и я хотел с тобой поговорить, — с робостью произносит Адриан.

— Я рада, но у меня урок, — язвительность в моем тоне появилась сама собой.

— Понимаю, поэтому я отпросил тебя, — Адриан слегка нахмурился.

— Какая честь, — мой сарказм уже было не остановить.

— Мелинда, мы должны объясниться друг с другом, — его лицо превратилось в маску сплошной боли, или мне кажется?

— Я. Тебе. Ничего. Не. Должна. — С расстановкой отвечаю я. — Я не сделала ничего такого, чтобы объясняться с тобой, — шиплю.

Адриан делает шаг ко мне, а я шаг назад. Он опускает взгляд вниз и грустно усмехается.

— У тебя есть все основания ненавидеть меня, я это заслужил.

— Спасибо, что позволил. Теперь мне гораздо легче, — скрещиваю руки на груди.

— Я поступил, как последняя сволочь и мразь. Мне казалось, что с моим уходом твоя жизнь станет прежней. Но я не учел того факта, что моя жизнь с твоим появлением изменилась навечно. Я пытался научиться жить без тебя, но тщетно.

— Знаешь, а я даже рада тому, что ты тоже мучился. Но зачем мне об этом знать? Твоя жизнь с недавних пор для меня не имеет ни какого значения и интереса, — в какой-то мере я лгала, но мне отчаянно хотелось, чтобы он понял, насколько это больно — испытать предательство.

Адриан поднимает свой ошарашенный взгляд на меня. Хм, а что он хотел от меня услышать?

— Да, Адриан, да. Представляешь? Мне совершенно всё равно, — теперь я просто стала сукой. — Ты не давал о себе знать, и когда моя жизнь начала налаживаться, тебе захотелось вернуться и разрушить ее. Ты дважды рушишь ее! Вначале, мне было ужасно больно, но я же не буду всё время страдать из-за этого. Раз ты решил, что тебе без меня лучше, то я с этим уже ничего не могу поделать. Я лишь одного не пойму, зачем так плевать в душу?! Хотя знаешь, не отвечай и вообще не подходи ко мне больше.

Я выхожу из раздевалки и мчусь непонятно куда. Мысли в голове роятся и, словно острые осколки впиваются в мозг. Меня начало лихорадить, и я села на лавочку в холле, обхватив себя руками, точно умалишенная.

— Мелинда, ты мне как раз и нужна, — заявила Элис — моя одноклассница.

— Что такое? Ты почему не на уроке?

— Мне поручили раздать листовки на предстоящий Хэллоуин.

— А я здесь причем?

— Помоги разнести по классам.

Отказываться я не стала. После того, как задание было выполнено, я с ужасом поняла, что до праздника остается всего-то три дня, а у меня еще ничего не готово.

День в школе прошел достаточно быстро. Адриана я больше не видела, что непосредственно было хорошо для меня. (2540b)

Но заскучать я не успела, так как мне позвонил Джек. Мы немного поговорили и решили встретиться. Смена обстановки была мне сейчас необходима.

Джек встретил меня, и мы поехали в бильярдную. Я умела играть в бильярд, и эта идея пришлась мне по душе.

Когда мы ехали, то Джеку кто-то позвонил.

— Да. Привет. В городе? А когда ты успел вернуться? Неожиданно. Я еду с подругой в бильярд. Хорошо, присоединяйся.

— Что-то случилось? — осторожно спрашиваю я.

— Ты не против, если с нами будет мой друг?

— Нет, — хотя эта идея не очень сильно мне понравилась.

— Кстати, ты должна его знать. Он работает в твоей школе учителем всемирной литературы. Его зовут Адриан Эванс.

Глава 7

Знаете, иногда бывают такие дни, когда тебе совершенно не везет, каким бы делом себя ни занял. Ты изо всех сил пытаешься, сделать так, чтобы всё прошло, как можно лучше, хотя наперед знаешь, что сегодня ничего не выйдет, как ни старайся.

Так вот, мне кажется, что подобный неудачный день преследует меня уже не первую неделю. Заявление Джека повергло меня не то чтобы в шок, а скорей я просто опешила. Если бы, именно сейчас я узнала о появлении Адриана в городе, то меня, непременно, пробрал бы нездоровый смех. Но так как я уже в какой-то степени была готова, то эти слова не стали для меня болезненным и внезапным ударом.

Не скрою того факта, что сначала я жутко струсила, но затем начала успокаиваться. Возможно, другая на моем месте отказалась бы от этой прогулки, но не я. Да, Адриану будет всё равно, и это ни для кого не секрет. Но, думаю, вызвать банальное чувство собственности мне удаться.

Он искалечил мою жизнь. Да, опускаться до его уровня немного глупо и даже подло, но мне трудно себя сдержать. Обида, боль, словно подземный ключ рвутся наружу, и я не могу это контролировать. Впрочем, в этом нет никакого смысла, рано или поздно подобное, всё равно, произойдет.

— Всё хорошо? — внезапно спрашивает меня Джек.

— Да, просто прекрасно, — я ослепительно улыбаюсь.

Уверена, в моей улыбке была отчётливо заметна огромная доля коварства, ну и пусть, мне безразлично. Питаться силой мести ни в коем случае нельзя, но порой, она бывает так пленительна, что перед ней сложно устоять.

Мы подъехали к бильярдной, где нас уже дожидался Адриан.

— Эванс, в своем репертуаре, — усмехаясь, произносит Джек.

Я ничего по этому поводу не говорю.

Мы выходим на улицу. Адриан стоит в простой серой рубашке и джинсах, увидев меня, его рот чуть приоткрывается. О да! Он удивлен.

— Привет, дружище! — Джек крепко обнимает Адриана. — Ты же говорил, что уезжаешь навсегда.

— Планы немного поменялись. А это и есть твоя новая подруга?

— Да, Мелинда, уверен, ты должен ее знать.

— Мы знакомы, — отвечаю я.

— Вот и хорошо, не нужно лишний раз представляться, — Джек хлопает Адриана по плечу.

Несколько долгих мгновений, я и Адриан беспрерывно смотрим друг другу в глаза. Это маленькое противостояние я выдерживаю, так как мой учитель первым отводит взгляд в сторону.

Мы заходим в здание, где нас уже ждет забронированное место. Я особо не смотрю в сторону Адриана и тут же принимаюсь играть партию с Джеком. Всю злость я вымещаю на игре, впоследствии чего, выигрываю.

— Да ты чертовски хорошо играешь, — с восхищением произнес Джек.

— Не преувеличивай, просто мне сегодня повезло, — простодушно пожимаю плечами.

— Нет, ты превосходно играешь и дело здесь совсем не в удаче, — Джек невзначай целует меня в макушку, и я слышу, как Адриан чем-то стукнул по столику, за которым сидел.

Я оборачиваюсь и вижу, что он чересчур крепко сжимает свой бокал.

— Давай, я что-нибудь принесу тебе попить, — предлагает Джек.

— Спасибо, буду благодарна.

— Эванс, следующая партия наша!

— Безусловно.

Джек идет в бар, а я сажусь за столик.

— Значит у тебя интрижка с моим другом? — сдавлено спрашивает Адриан.

— Нет, мы просто друзья, — правдиво отвечаю я.

— Так друзья не смотрят.

— В любом случае, тебя это уже не касается, — хмыкаю я.

— Мелинда, — Адриан крепко хватает меня за руку. — Мы должны поговорить, нам это необходимо, понимаешь?

— Не нужно, меня всё устраивает, — высвобождаю свою руку.

— Ведь ты его не любишь, — шипит Адриан.

— Что ты несешь? Мы с ним просто друзья. Какая любовь?

— Мелинда, ради бога, давай поговорим, — Адриан умоляюще на меня посмотрел.

Что-то глубоко внутри меня болезненно кольнуло от этого проникновенного взгляда, но я моментально подавила в себе это глупое чувство.

— Мистер Эванс, мне не о чем с вами разговаривать, разве что, насчет уроков.

Адриан издал тихий досадливый стон и ничего не сказал мне в ответ. Вскоре, к нам вернулся Джек с холодным чаем.

— Ну что? Сыграем?

— Да, — Адриан взял кий и подошел к бильярдному столу.

Мимо воли я наблюдала за каждым, даже самым малейшим движением Адриана. Почему? Почему он всё такой же безупречный? Как такое возможно? Внешне само обаяние, а внутри сущий дьявол, который лишь пользуется доверчивостью окружающих. Это просто до бесстыдства смешно.

Игра продолжалась относительно не долго. В этот раз выиграл Джек, так как Адриан вел себя несколько рассеянно. За весь вечер я с ним больше не обмолвилась и словечком — в основном разговаривала только с Джеком.

В каком-то смысле, вечер прошел достаточно неплохо. Адриан явно нервничал, а большего мне и не нужно. Когда мы уже собирались уходить, Джек внезапно остановил меня у самого выхода.

— Знаешь, может, еще и рано, но сегодняшний вечер был весьма неплох и я от тебя в восторге, — он говорил слишком быстро. — Мелинда, я пойму, если ты не захочешь, но я хочу попытаться.

— Ты вообще о чем? — я непонимающе смотрела на Джек.

— Вот о чем, — он внезапно меня поцеловал.

Я едва смогла понять, что произошло: голова резко начала кружиться, а колени затряслись. Но самое ужасное, что я ответила. А еще хуже, что это увидел Адриан.

Глава 8

Стою в своей комнате около окна. Небо уже укрылось сумерками и вот-вот должен подъехать Джек.

Верчу в руках шелковую ленту для волос, и никак не могу успокоиться. Думаю, за всё это время мои нервы здорово пошатнулись, раз я по каждой мелочи так сильно нервничаю.

Сегодня этот чертов праздник Всех Святых, но мне совершенно не до этого. Ничего не хочу, я так уже от всего устала. Физически я чувствую себя превосходно, а морально просто убита.

После того нелепого случая в бильярдной, я Адриана не видела. Не произошло ничего криминального, но мне почему-то стыдно и неловко перед ним. Всё моё поведение было неправильным.

Наконец, подъездная дорожка освещается светом фар. Я бросаю ленту на кровать и спешу спуститься в гостиную.

— Мам, пап, я пошла, — беру куртку и выхожу на улицу.

Джек уже стоит у машины и ожидает меня.

— Ты потрясающе выглядишь, — он широко улыбается.

На самом деле я ничего особенного с собой не сделала. Просто надел костюм кошки и сотворила подобный макияж. Этот образ был одним из самых простых, который я только нашла в интернете.

— Спасибо, — несколько смущенно отвечаю я.

— Долго будет длиться праздник? — интересуется Джек, когда мы уже едем.

— Не знаю, думаю, нет, а что?

— Просто, я должен знать, когда тебя забрать.

— Это не обязательно, честно.

— Мне не в тягость.

— Ладно, а сам, что будешь делать?

— Посижу в баре, может увижусь с друзьями, — пожимает плечами Джек.

Вскоре, мы подъехали к школе, но я не спешила выходить.

— Всё в порядке?

Я отрицательно качаю головой, ведь нет толка лгать.

— В чем проблема?

— Не знаю, просто… просто… не хочу я никуда идти, — признаюсь.

— Так не идти, тебя никто не заставляет, — Джек осторожно берет меня за руку.

— А что мне делать с этим всем? — показываю на свой костюм.

— Ничего, сегодня весь город наряжен. Хочешь, я тоже переоденусь? Затем посидим где-нибудь, а?

— Неплохая идея, — вяло улыбаюсь.

— Значит, решено.

Мы на несколько минут заехали к Джеку домой.

— Ты пока располагайся, я постараюсь как можно быстрей.

Сажусь на краешек дивана и нервно потираю свои ладони. Господи, да что со мной творится? Всё не так плохо, но я никак не могу успокоиться. Такое ощущение, что должно что-то случится. Облизываю губы и периодически сжимаю и разжимаю руки.

Какое-то скверное и отвратительное чувство внезапно поселилось внутри меня. Пытаюсь сидеть спокойно, но мое тело словно не желает слушаться меня, каждая мышца будто протестует, и я постоянно содрогаюсь.

Вскоре появляется Джек. Он был в образе Фредди Крюгера.

— Ты постоянно держишь у себя в доме костюмы? — спрашиваю я.

— Если честно, то это единственный. Он еще со времен моей учебы в университете. Как видишь, я совершенно не изменился, — Джек усмехается.

— Можем ехать? — это отвратительное чувство буквально пожирает изнутри, и мне кажется если я выйду на улицу, то станет значительно лучше.

Теперь мы направились в гриль-бар. Мне уже ни раз пыталась дозвониться Эмили. Я отправила ей скудное сообщение о том, что меня сегодня не будет. Знаю, за всё это время, я не очень хорошо поступала со своей подругой. Я вообще удивлена, как она от меня не отвернулась. Многие уже просто бы не выдержали такого хамского поведения.

Паркуемся на стоянке бара. Я выхожу из машины и замечаю, что у входа кто-то стоит. Черт подери! Судьба явно в который раз захотела надо мною посмеяться!

— Эванс! Какими судьбами?! — слышу за своей спиной удивленный голос Джека.

— Да вот, решил выпить немного.

— А чего не одет как следует. Не боишься, что нечисть какая-нибудь украдет?

— Нет, — смеется Адриан.

Мы вошли в бар и заняли столик в углу прямо рядом с большим окном. Адриан разговаривал с Джеком, постоянно трогая свечу в виде маленькой тыковки. Иногда, его взгляд останавливался на мне, но всего на несколько мгновений.

— Так, что-то нам не несут меню, придется взять самому, — Джек покинул столик.

— Какого черта ты здесь делаешь? — прошипела я.

— Отдыхаю, — беспечно ответил Адриан.

— Только не надо всего этого вранья. Специально приехал?

— Не обольщайся, — он решил вести игру на двоих.

— Выпить захотелось ему, кому ты лжешь? Тебе нельзя пить.

— А ты переживаешь за меня? Или мне кажется?

Я запнулась, потому что словила себя на мысли, что Адриан в какой-то мере был прав. Да, я, действительно, переживала за него. Как бы там ни было, и что между нами не происходило, а его приступы, последнее, чтобы я хотела видеть. Хотя, дело даже не в этом. Я не хотела, чтобы он снова всё это переживал.

— Значит, беспокоишься, — констатировал Адриан.

Слава богу, вернулся Джек.

— Что будем заказывать?

— Виски, — твердо заявляет Адриан.

Я поднимаю на него ошарашенный взгляд. Он это сейчас серьезно?

— А тебе разве можно? — с опасением спрашивает Джек.

— Да, — уверенно ответил Адриан.

Он явно решил поиграть на моих измученных нервах. Что же, пусть делает что хочет, мне нет до этого ни какого дела.

— Мелинда, а ты? — обращается ко мне Джек.

— Пока будет достаточно просто сока.

— Хорошо, значит, что-нибудь поесть закажем потом?

Никто не стал возражать.

У нас принял заказ официант, который был переодет в мумию. Признаться, он выглядел жутко, но таков праздник. По сути, из всего колорита, который присутствовал в баре, отличался только Адриан, так как он был просто одет в брюки и рубашку.

— Знаешь, и все же мне интересно, почему ты вновь вернулся? — Джек вертел в руках шляпу Фредди.

— Так сложились обстоятельства, — кратко ответил Адриан.

— Я тебя достаточно хорошо знаю, причина ведь не в этом.

— Я просто не хочу об этом говорить, — несколько раздражено ответил Адриан.

Больше Джек эту тему не затрагивал. Казалось бы, что всё немного успокоилось, но вскоре принесли графин виски.

— Может, не стоит? — голос уже подала я.

Адриан проигнорировал меня и налил себе алкоголь. Да к черту всё! Пусть делает, как считает нужным.

За весь вечер он осушил больше половины всего графина. Я старательно пыталась не замечать этого, но разве такое возможно? В конце концов, я просто не выдерживаю и выхожу на улицу.

Стою на крыльце и глубоко вдыхаю свежий воздух. По жилам вместо крови течет чистейшая злость и ярость. Почему он ведет себя как маленький ребенок? А главное, зачем?

Внезапно чувствую, как кто-то надевает мне на плечи куртку. Оборачиваюсь и вижу Адриана. Делаю большой шаг назад и чуть не падаю со ступенек, но он вовремя схватил меня за руку.

— Не трогай меня, — хочу вернуться в бар, но Адриан не дает этого сделать.

— Я могу себе это позволить, ведь я пьян, — он пытается меня поцеловать, но я отстраняюсь.

— Нет, не можешь, — убираю руки Адриан со своего лица и ухожу прочь.

Не хочу его ни видеть, ни слышать! Но внезапно раздается какой-то глухой стук. Мое сердце, словно куда-то упало. Этого не может быть. Нет!

Глава 9

Медленно, даже слишком медленно я оборачиваюсь, боясь, что мои догадки окажутся верны.

— Прошу, прости меня, — Адриан стоит на коленях, склонив голову вниз.

Я была более чем поражена такому поступку с его стороны.

— То, что я совершил, не имеет оправданий, но есть ли у нас хотя бы шанс? — он не смотрит на меня.

Я стояла неподвижно, пытаясь разобраться в себе, в нем, в наших отношениях, во всем, что окружало нас. Какие-то мысли роились в моей голове, но я не успевала хоть одну из них остановить.

Всё выглядело до боли глупо. Он стоит на коленях и ждет ответа от человека, который себя-то до конца не может понять и принять верное решение.

— Зачем я тебе? — мой голос звучал как-то глухо. — Зачем всё это? — развожу руками перед собой. — Неужели нет другой, с которой бы тебе было куда лучше, чем со мной?

Адриан поднимает взгляд на меня, но с колен вставать не спешит. В голубых глазах, которые я так сильно люблю, мелькает миллион эмоций. Но хуже всего, то, что я не могу распознать их, как и раньше.

— Разве ты мне нужна зачем-то? — на его губах мелькает краткая улыбка, словно мой вопрос был довольно глупым, а ответ очевидным.

Я начала замечать, как люди бросают в нашу сторону любопытные взгляды. Подобное внимание заставляет все мои органы съежиться до маленького клубочка. Кажется, что это никогда не прекратится.

— Встань, — прошу я.

— Если ты простишь меня, — Адриан неотрывно смотрит на меня.

Я не знаю, что со мной случилось, но я просто ушла прочь. Мне было невыносимо находиться в этой обстановке и быть непосредственно ее частью.

Мне удалось начать свою жизнь снова, с чистого листа. Это было очень трудно, и случались такие моменты, когда я думала, что просто попаду в клинику для душевнобольных. Но преодолев всё это, я вернулась в прежнее русло. И после всего пережитого, Адриан смеет возвращаться в мою жизнь, словно ничего и не было?

Мама всегда мне говорила, что людям свойственно ошибаться, что иногда стоит их простить. Я всё это понимаю, ведь я тоже человек, который ошибается, но простить причиненную мне боль не удастся. Как теперь выяснилось, для меня это в какой-то мере противоестественно. Да, определенные чувства к Адриану во мне еще живут, но они скоро умрут, я это чувствую.

Адриан бросил меня, теперь я не могу быть в нем уверенна до конца. Что бы он не делал для меня, подозрения всегда останутся между нами, отделяя друг от друга.

— Мелинда! — слышу голос за своей спиной.

Ускоряю свой шаг.

— Мелинда! — большая ладонь ложится мне на плечо.

Резко поворачиваюсь.

— Адриан, хватит! — слова прозвучали несколько надрывисто. — Слышишь меня? Хватит уже! Я так больше не могу и не хочу!

Он стоит и ошарашенно смотрит на меня и тяжело дышит.

— Тебя нет в моей жизни, как и меня в твоей! Всё давно кончено!

— Подожди, послушай меня, — Адриан хватает меня за плечи и трясет, точно безумец.

— Нет! Не хочу ничего слышать! Уходи! Просто оставь меня в покое!

Вырываюсь из жесткой хватки и спешу прочь. К счастью, Адриан меня больше не преследует.

В дом я ворвалась, громко хлопнув входной дверью. Как всегда, без каких-либо объяснений спешу к себе.

Снимаю, этот чертов костюм, стираю макияж, и хожу по своей комнате, обхватив голову руками. Мама стучится в дверь, но я стараюсь этого не замечать.

— Мелинда, открой, — это уже голос отца.

Я на миг остановилась, и в замешательстве поглядела на дверь. Обычно, отец не вмешивался в мою жизнь и уважал мое личное пространство.

Открываю дверь и в испуге смотрю на папу. Несколько долгих секунд мы просто стоим молча.

— Я хочу с тобой поговорить, — отец нарушает неловкую тишину первым.

Я впускаю его в свою комнату и сажусь на кровать, скрестив ноги по-турецки.

— С матерью ты на отрез отказываешься говорить. Но, думаю, со мной ты так не поступишь? — добрые папины глаза с нежностью смотрят на меня.

— Нет, — тихо отвечаю я.

— Мне хочется быть ближе к тебе, но ты так закрыта в себе. Если ты держишь на нас с мамой обиду, то скажи об этом. Да, мы много работаем и не уделяем должного внимания, и нам за это стыдно.

— Па, я никогда за вас на это не сердилась, — устало произношу я. — Я всё прекрасно понимаю. Вы делаете для меня очень многое. И я вам за это благодарна.

— Но в чем тогда проблема? Я хочу понять тебя, но иногда боюсь, что если буду слишком навязчив, то ты закроешься еще больше, — отец присел рядом со мной.

— Папочка, я закрыта не от того, что не люблю тебя или маму, просто я сама по себе такая. Да, у меня есть проблемы, но они не так серьезны, и, думаю, я с ними смогу справиться.

— Ну, а что это за проблемы?

— Парни, — стараюсь выглядеть спокойной.

— Ах, эти мальчишки! Надеюсь, они не обижают тебя? Если это так, то я могу с ними поговорить, — папа немного расслабился, услышав причину моих бедствий, но взгляд всё равно остался серьезным.

— Нет, не обижают, просто всякие там ссоры, как это бывало с Робертом.

— Да, он был несносным парнем, — папа качает головой.

— Сейчас он стал лучше.

— Мелинда, я не собираюсь лезть тебе в душу. Но хочу, чтобы ты знала — мы с мамой в любой ситуации тебя поддержим. Нам больно видеть, как ты с каждым днем становишься совсем непохожа на саму себя. А еще хуже, что мы ничего не можем с этим сделать.

— Пап, всё буде хорошо, — уверяю я, и обнимаю родителя. — Правда, просто я слишком эмоциональна и даже с маленькой проблемы делаю целую катастрофу.

— Я рад слышать, что твои проблемы не так значительны. Но помни, я всегда рядом, хорошо? И неважно, сколько у меня дел, если хочешь поговорить, говори, я уделю тебе внимание, — папа нежно целует меня в лоб.

— Хорошо. Скажи маме, чтобы не волновалась, ладно?

— Скажу, — отец встает с кровати и уходит из моей комнаты.

Наш разговор хоть и не был долгим, но он меня как-то успокоил. Эта отеческая любовь и ласка, словно живительная вода, привели меня в чувства. Папа имел в себе какую-то особенность, привносить умиротворение, и это то, что сейчас так отчаянно мне было нужно.

Я не желала предаваться каким-либо размышлениям, и просто хотела поспать.

* * *

Это утро оказалось, на удивление, ярким. На небе не было ни облачка, а солнце, было хоть и низко, но всё равно радовало своим появлением.

Сегодня я, действительно, выспалась. Никогда не думала, что это меня так обрадует. Я была полна сил и энергии, и мне даже захотелось в школу.

Завтракая, я копалась в своем телефоне и обнаружила множество пропущенных звонков от Джека. Когда-нибудь от меня все отвернутся из-за того, что я постоянно куда-то исчезаю, не сказав и слова.

Перезваниваю, но трубку никто не берет, что не удивительно. А чего я хотела? Будь у меня такая подруга, как я, давно перестала бы с ней общаться. Съев свою овсянку, беру сумку и шествую в школу.

На крыльце школы стоит Ребекка и с кем-то из девочек из параллельного класса разговаривает. Даже это крашеная стерва не могла испортить моего настроения. Она что-то едкое сказала в мою сторону, когда я проходила мимо, но обращать внимания на это, я решительно не стала. Хоть иногда мне даже было интересно, чем я ей так не угодила?

— Эй, почему тебя вчера не было на вечеринке? — Эмили появляется совсем неожиданно с кучей книг в руках.

— Прости меня, я не хотела тебя подводить.

— Если ты не хочешь со мной общаться, то так и скажи. Я перестану навязываться.

— Ты чего? Даже не думай об этом, ясно? Просто у меня сейчас скверный период в жизни вот и всё. Лучше расскажи, как вчера всё прошло?

— Да никак, скука полная. Готовились, готовились, а вышел бред полный.

— Не переживай ты так, на этом твоя жизнь не заканчивается.

— Да, кстати, я вчера от мальчишек слышала, что скоро пройдет соревнование между нашими учителями, и учителями соседней школы.

— В самом деле? — эта новость здорово меня удивила.

— Да. Если не ошибаюсь, то соревнования по баскетболу. Но мы продуем, тут и думать не о чем.

Сняв свое пальто, я с подругой отправилась на биологию, продолжив наш разговор.

— А может, и нет, мужчин учителей у нас много.

— Да, но вот группы поддержки у нас нет вовсе.

— Группа поддержки? — переспросила я.

— Именно, она тоже должна там присутствовать.

Вот здесь мы находились в полном пролете. В нашей школе было мало девушек, которые хоть когда-то занимались гимнастикой.

— Эй, вы! — слышу за спиной голос этой суки.

Я и Эмили оборачиваемся и видим Ребекку.

— Физрук собирает девочек в спортзале, вы тоже туда приглашены.

Я обмениваюсь с подругой взглядами.

— Сейчас придем, — отвечаю я.

Ребекка уходит, и я снова смотрю на Эмили.

— Это же не для собрания черлидинга, верно? — тихо спрашивает подруга. — Я ведь ничего не умею, а если нас всех заставят участвовать?

— Ничего, прорвемся как-нибудь, — заверяю я, и тяну подругу за собой в спортзал.

Глава 10

Когда мы с Эмили вошли в спортзал, то были немного шокированы: практически все старшеклассницы уже были здесь. Столько девушек в одном помещении я еще не видела.

— Неужели с нас действительно хотят сделать группу поддержки? — паника в голосе Эмили была мне вполне ясна.

Нас окружали обычные девушки такие же, как и мы. Признаться, спорт — не самая сильная сторона нашей школы. В основном мы специализируемся на интеллектуальных конкурсах. Я вообще не могу понять, кому пришла эта бредовая идея с соревнованиями?

Из небольшой каморки, в которой обычно сидят наши учителя физкультуры, вышел мистер Купер.

— Дамы, прошу подсесть всех ближе.

Я и Эмили уселись на трибуну рядом с девочками из параллели.

— Как вы уже могли понять, мне поручили создать команду группы поддержки. Причем в самые кратчайшие сроки.

По спортзалу прошлась волна смешков.

— Сам немного сбит с толку, — признался учитель. — Но иного выхода у нас нет. Возможно, кто-то хочет добровольно вступить в группу?

Несколько секунд тишины и голос подает Ребекка:

— Я хочу.

— Замечательно, кто еще?

Не знаю, что мной руководило, но я отчетливо решила ни в чем не уступать этой блонди. И пусть я не самая спортивная девушка, но взять реванш обязана.

— Я хочу, — уверено подаю голос.

Мистер Купер ошарашен, как и Эмили.

— Хорошо, — медленно произносит учитель. — Ты невысокая, худая, а значит, тебя будет совсем несложно подбросить, — теперь голос преподавателя стал более бодрым.

Конечно, новость о том, что меня будут куда-то подбрасывать, вообще не радовала, но поздно давать пас.

— Ты с ума сошла? — прошептала Эмили, пока отбор девочек продолжился.

— Нет, но не могу же я позволить Ребекке забрать все лавры себе.

— Оно того совсем не стоит, — подруга с тревогой поглядела на меня.

— Кто-то должен поставить ее на место, — я не желала отступаться от задуманного.

— Ты точно спятила.

После того, как отбор был завершен, нам объявили, что уже с завтрашнего дня начнутся репетиции. Конечно, я сильно переживала, но лишь в начале. Жажда мести оказалась сильнее и страх сам собой утих.

Когда я возвращалась со школы, мне позвонил Джек.

— Алло?

— Привет, ты мне сегодня звонила? — голос спокойный.

— Да.

— Прости, у меня был пациент, я только недавно начал с ним работать.

— Ничего страшного, я просто хотела извиниться за вчерашнее, — глубоко вздыхаю.

— Не нужно, правда. Ты мне ничем не обязана. Я не держу на тебя зла.

Признаться, подобная реакция со стороны Джека меня сильно удивила. Я ожидала немного иного, но тем лучше, что всё обошлось.

— Что же, я рада. Мне пора, еще созвонимся.

Когда я вернулась домой, мне отчаянно хотелось поделиться новостью о моем участье в группе поддержки. Бросив сумку в прихожей, я буквально помчалась на кухню.

— Мам, у меня новость, — не успев дойти, заявила я.

— Какая?

Как только я вошла на кухню, то всякий энтузиазм покинул меня. Улыбка померкла, и внутри зародилось противное чувство.

На барном табурете сидел Адриан и пил чай. Какого черта он здесь делает? Я на миг даже и забыла, о чем хотела рассказать.

— Мелинда, так какая у тебя новость? — переспросила мама, помешивая что-то на плите.

— А? Что? Ах, новость, — я никак не могла собрать все мысли воедино. — В общем, я буду участвовать в группе поддержки.

Адриан отставил чашку и повернулся в мою сторону. Достаточно одного его взгляда, чтобы понять, насколько он удивлен.

— Но, дорогая, ты никогда этим не занималась. Не боишься, что можешь себе что-то повредить?

— Ма, всё будет хорошо, — подхожу к холодильнику и достаю бутылку минералки. — Учитель сказал, что я не высокая и меня будет удобно подбрасывать.

— Ужас какой, — произнесла мама.

Адриан, услышав это, вовсе посуровел.

— А кстати, я тоже принимаю участие, — внезапно заявил он.

— Тоже будешь в группе поддержки? — рассмеялась мама.

— Вовсе нет, в баскетбол играть буду.

— А разве с вашей болезнью вам можно играть? — открываю бутылку и делаю глоток.

— Мелинда, это не тактично, — делает замечание мама.

— А что я такого сказала?

— Элеонора, всё в порядке. Да, я могу играть в баскетбол, буду сидеть на лавке запасных.

— Очень мило, — бросаю я и ухожу к себе.

* * *

Я ждала репетиции с неким трепетом, но когда я на нее попала, то устала так, что даже ходить было трудно. Всё началось с того, что репетицию назначили сразу же после занятий. Это многих сильно огорчило — все надеялись, что нас заберут на уроках.

Так как Эмили не участвовала в этом цирке, я осталась абсолютно одна. Переодевшись в спортивную форму, я побрела в спортзал, где уже тренировались наши учителя. Адриан, конечно же, был там. Он бегал в белой майке и шортах. Его внешность, как у модели с обложки отличного спортивного журнала. Адриан так болезненно красив, что я никак не могла оторвать от него свой взгляд. Шрамы виднелись в некоторых местах, что не прикрыты майкой, но они ничуть его не портили.

Оторвав свой взгляд от этого подонка, я направилась в ту часть спортзала, где собиралась наша команда. Эта репетиция выжила из меня все соки. Я понимаю, что это из-за того, что тело не привыкло к подобному мучению. Но все мы надеялись хоть на маленькую пощаду со стороны тренера. Одна лишь Ребекка пыталась показать, что совсем не устала.

После всех физических упражнений нас оповестили, что завтра начнем готовить настоящую программу, где не будет места детским прыжкам. Назвать нашу тренировку «детской» — бесчеловечно. Мы прыгали и бегали без остановок, я уже и боялась представить, какова будет наша программа.

Но когда всё окончилось, я с облегчением села на трибуну и выпила воды. Ребекка, точно коза, поскакала в сторону Адриана. Вот же стерва! Я не могла себя успокоить, какого черта она цепляется к нему? Неужели, ее пустая голова не может понять, что школа не то место, где можно флиртовать с учителями.

Она пытается что-то спросить у Адриана, но он видимо деликатно ее отшивает. Улыбка сама собой появляется на моем лице, и этот день можно считать удачным.

Когда все практически разошлись, я пошла переодеваться. Не успела я дойти до своего шкафчика, как мне остановил Адриан.

— Мелинда, дай мне пару минут, — с жаром просит он.

— Зачем? Что я нового услышу?

— Зачем ты записалась в эту дурацкую группу?

— Тебя это не касается, — отрезаю я.

— Мелинда, тебя могут покалечить, не нужно ввязываться во всё это.

— Оставь свою заботу при себе, — дохожу до шкафчика и открываю его.

— Почему ты меня не слушаешь?

— Потому, что тебя нет в моей жизни, и мне плевать на твое мнение. Ты для меня никто, чтобы я тебя слушала.

Я собираю свои вещи и ухожу прочь. Не хочу его видеть и слышать, иначе… Иначе, я сдамся, а этого допустить не могу.

— Мне жаль за то, что я разбил твое сердце, — в след произносит Адриан.

Я останавливаюсь и пару секунд медлю с ответом.

— А мне нет. Уже нет, — наконец отвечаю и ухожу прочь.

Глава 11

Как же я ненавижу этот мир! Подобная мысль мелькала у меня в голове всякий раз, когда нас снова и снова заставляли бегать по кругу и выполнять разнообразные силовые тренировки. Вся эта чертова подготовка оказалась, куда труднее, нежели я могла себе представить. Я и помыслить не могла, что окажусь такой слабачкой, у которой дыхания собьется уже на втором круге. Даже наша спортсменка — Ребекка, начала сдавать позиции под напором физических тренировок.

Бег, прыжки, и снова этот проклятый бег, об отдыхе не могло идти и речи. Но всё это оказалось лишь «цветочками». Вскоре к нам присоединились мальчики. Их было всего трое, и именно на них ложилась задача подбрасывать меня и удерживать еще некоторых девочек.

— Так, Мелинда, сейчас попробуем тебя подбросить, — заявляет мистер Купер.

— А что мне делать? — немного запаниковав, спросила я.

— Пока ничего, пусть парни просто посмотрят и рассчитают свои силы.

— Хорошо.

Мальчики были достаточно крепкими и по сути, бояться совершенно нечего, но я, как и любая другая девушка немного струсила.

Я быстрым взглядом окидываю спортзал и на миг встречаюсь с пронзительными голубыми глазами. Адриан находился у трибуны в другом конце зала, где занимались только учителя. Он стоял совершенно неподвижно, наблюдая за мной, как удав за мышкой. Его взгляд и моя идиотская уверенность в том, что Адриан мне не даст упасть в случае чего, помогли набраться смелости.

Два парня меня подняли, а третий стоял для страховки. Меня подбросили совсем невысоко, но этого оказалось вполне достаточно, чтобы напрячься и забыть, как дышать. Но вот меня подхватили сильные руки и ловко поставили на пол.

— Она легкая, проблем не будет, — уверяют учителя мальчишки.

— Отлично.

Я вновь смотрю на Адриана и замечаю, как он медленно расслабляется и уходит прочь.

* * *

После просто сумасшедшей недели, выходные для меня стали чем-то вроде манны небесной. У меня болело всё тело, но я всё равно не желала отступаться. До соревнований оставалось не так-то много времени, поэтому я была уверена, что выдержу, ведь большая часть мучений уже позади.

Когда я валялась в кровати солнечным субботним утром, зазвенел мой мобильный телефон.

— Алло?

— Привет, не забыла еще меня?

— Нет, Джек, не забыла.

— Сегодня выходной, думал, может, мы прогуляемся?

— Не знаю, мне бы хотелось просто побыть дома, нет настроения для прогулки, — признаться, выходить куда-либо вообще не хотелось, ведь одна мысль о передвижении, заставляла мои мышцы нестерпимо заболеть.

— Ты уверенна?

— Да, абсолютно.

— Что же, тогда в другой раз.

Джек добрый и милый, но он всё равно пугает меня, и я отношусь к нему с опаской. Мне и так уже хватило общения с людьми, которые старше меня.

— Мелинда, дорогая, ты где? — слышу голос своей матери.

Сегодня был один из тех редких дней, когда мама, папа и я были все вместе дома.

— Я у себя, — отвечаю.

Мама входит ко мне в комнату, вытирая руки об кухонное полотенце.

— Ты что-то готовишь? — сажусь на кровать.

— Да, к нам придут гости, и мне нужна твоя помощь.

— А что за гости?

— Помнишь мою подругу, она в местной больнице работает медсестрой?

— Да, но имени не помню.

— Сирена, — подсказала мама.

Эту женщину сложно забыть. Признаться, она никогда мне не нравилась. Ее характер, цели, которые эта Сирена преследует — всегда были мне не понятны. Она уверена, что каждый мужчина, который есть на планете хочет ее. Да, да, именно хочет. Ей постоянно кажется, что все смотрят на нее и завидуют. Понятия не имею, как она вообще медсестрой стала, с таким-то богатым воображением.

Ко мне Сирена всегда относилась хорошо, назвать ее плохой я не могла, но вот подобные припадки величия меня пугали.

— И что, она к нам придет? — с неким разочарованием спросила я.

— Да. Мы с отцом тут подумали и решили, что Адриану нужны новые знакомства. Он человек довольно замкнутый, и сам не познакомится. Сирена девушка неплохая, может, у них что-то и получится.

Какова была моя реакция? Не знаю. Я находилась в ступоре. Но потом, после того, как этот ступор прошел, мне просто стало нехорошо. Перед глазами, словно в какой-то карусели закружились картинки, где Адриан с этой Сиреной.

Нет, только не эта особа! Я готова ко всему, но не к тому, чтобы видеть эту гарпию рядом с ним.

— Мелинда, тебе нехорошо? — обеспокоенно спросила мама.

— Всё в порядке, — вяло улыбаюсь. — Давай я лучше помогу тебе на кухне.

Нарезая огурцы в салат, я представляла, как отрезаю голову этой Сирене. Знаю, что готовить еду нужно лишь с хорошим настроением, иначе продукты зарядятся негативной энергией. Чушь, конечно! Но злость окончательно поглотила меня.

С таким же ненормальным усердием я отбивала куриное филе. В какой-то момент в голове мелькнула мысль о том, что посетить сеанс у Джека — не такая уж и глупая идея.

Мама пыталась завести со мной разговор, но я отвечала одним-двумя словами, и потребности в продлении диалога не было.

После дьявольской готовки я немного даже успокоилась, но это продлилось недолго. Сирена пожаловала к нам во всем своем блеске и величии.

Первое, что бросилось мне в глаза — переизбыток украшений. Почти каждый палец с кольцом, массивные сережки, какая-то безвкусная цепочка.

Сама Сирена очень худая женщина и поэтому, она решила всунуть себя в узкое платье, чтобы выглядеть еще худее.

— Мелинда, ты так выросла! — воскликнула эта дама и принялась целовать меня в обе щеки, оставляя на мне слой красной губной помады.

— Вы тоже хорошо выглядите, — как можно искренне произношу я.

Далее следует приветствие с родителями, после чего, мама увлекает подругу на кухню.

— Странная женщина, — вздыхает папа и продолжает смотреть футбол.

Мне следовало пойти с Джеком! Я бы предпочла мучить свои мышцы, нежели нервы и глаза. Но пользоваться людьми в своих целях — слишком низко и подло.

Мама принялась вместе с Сиреной накрывать на стол, а папа отправился в гараж за бутылкой вина. У нас там что-то в виде маленького погреба.

Я сидела в гостиной и пыталась смотреть телевизор, но громкий смех Сирены этого мне решительно не позволял.

Возможно причина во мне? Человек волен вести себя, как ему угодно и я не в праве этого запрещать. Конечно, вся суть кроется в Адриане. Я это знаю, но не могу управлять своей злостью.

И всё же, как это странно. Вначале, я испытывала необъятную горечь, после расставания с Адрианом. Теперь эта горечь переросла в злость и ненависть.

Звонок в дверь, и мой самоанализ подходит к концу. Иду открывать. На пороге стоит он. Сердце непроизвольно сжимается и это раздражает меня лишь еще больше. Когда настанет тот день, когда его дьявольская красота перестанет меня поражать и восхищать?

Адриан выглядит безупречно, не за что даже зацепиться. Темные брюки, отполированные туфли, серая шерстяная куртка, волосы в идеальном порядке.

— Впустишь? — тихо спрашивает он.

— У меня нет выбора, — огрызаюсь и впускаю его внутрь.

Тут же появляется папа и уводит своего друга на кухню. На этом мини-приеме я находиться не хотела, но мать настаивала на обратном.

Мною же приготовленные отбивные я терзала вилкой, сверля взглядом свою руку. За ходом общей беседы я не следила, но в этом и не было нужды. И так стало ясно, что Сирена в восторге от Эванса.

Задорный смех этой парочки вызывал во мне лишь желчь. О, да! Сейчас я непременно похожа на монстра.

Все весело щебетали, а мне хотелось лишь одного — быть как можно дальше от этого спектакля.

После трапезы все переместились в гостиную с чашечкой чая. Чтобы окончательно не сойти с ума, я поднялась наверх в ванную комнату. Умывшись холодной водой, легче мне не стало. Всё это ужасно и отвратительно! За что мне это?! Глупая шутка бога!

— Ты и дальше будешь говорить, что между нами ничего нет? — слышу голос этого засранца.

Оборачиваются. Он стоит на пороге ванной, скрестив руки на груди и привалившись одним плечом к дверному косяку.

— Уходи, — выпаливаю я. — Нас могут неправильно понять.

— В самом деле? — Адриан вопросительно выгибает бровь.

— Да.

— Мы должны поговорить.

— Нет, не должны.

— Поэтому ты так сильно нервничаешь? Именно поэтому ты раздражена?

Его наблюдательность и способность понять мои истинные чувства, мне совершенно не нравилась.

— Ты слишком много думаешь о себе, — язвлю я.

— Хватит этого моветона, — Адриан вмиг посуровел.

— Эту привилегию я оставлю тебе.

— Упрямая, — заявляет он, сузив глаза.

— Знаю.

Адриан делает шаг ко мне, и этот жест заставляет меня напрячься.

— Я никогда не хотел причинять тебе вреда. То, что произошло между нами — ужасно.

— Мне всё равно, — обрываю я. — Когда ты это уже поймешь?

В спешке покидаю ванную, чтобы не видеть этих проницательных глаз.

Глава 12

Как же сильно я переживала! Я просто не могла найти себе места. Впервые я, наконец, здраво поняла, что мое решение об участии в группе поддержки — огромная ошибка. Но это умозаключение до меня дошло лишь тогда, когда я была одета в форму и ожидала начала соревнования.

Последняя тренировка лишила меня остатка сил, и я не знала, смогу ли нормально выступить. На этот позор я пригласила родителей и Джека.

Конечно, отец не был от этого в восторге, ведь мой друг старше меня. А по размышлениям отца, если старше, то более испорченный. Но Джек, как опытный психолог сумел найти к моему папе подход. Всё было проще, чем казалось, но разговор об отцовских увлечениях сделал времяпровождения более мирным.

Мама в свою очередь была очарована Джеком, так как не видела в нем ничего плохого.

Адриана я заметила практически перед самым началом. Он чертов Бог! И невозможность этого отрицать, всё больше меня раздражает. Спортивная форма красного цвета жутко ему шла.

Как только Адриан вошел в зал, то мгновенно нашел меня взглядом. Я сидела рядом с родителями и Джеком. Адриан был зол, я это чувствовала даже на расстоянии.

Время неумолимо мчалось вперед, и начало соревнований было официально начато. Нам предстояло выступить три раза: вначале, в перерыве и в конце. Этого было не так уж и много, и я надеялась, что справлюсь. Но когда мы увидели группу поддержки нашего оппонента, то вера просто стерлась в порошок, и теперь вся надежда возлагалась лишь на учителей.

Девушки были спортивными до мозга костей. В них, казалось, была проработана каждая мышца. Может, они уже такими родились? Настроение нашей команды мгновенно упало.

— Эй, вы чего? — спросила Ребекка, когда мы вели последние приготовления в раздевалке. — Мы должны надрать зад этим сучкам.

Впервые, я была согласна с ней и целиком разделяла ее сторону. Но кроме Ребекки никто спортом не занимался.

— Не неси чушь, — ответила одна из девочек. — Против очевидных фактов не пойдёшь. Здесь мы в пролете, только если наши учителя смогут обыграть, то наш позор не будет так заметен.

— Что за пессимизм? — в раздражение спросила Ребекка. — Они — гости, мы — хозяева.

— В судьях сидят представители и их школы, — произнесла я.

— Это, конечно, для нас грустно. Но если вы будете здесь сидеть, как вялые селедки, лучше не станет. Больше позитива.

Я и подумать не могла, что у этой дуры имеется капля ума. Признавать сложно, но она говорила правильные вещи. Я немного даже успокоилась. Да, мы не лучшие. Но показать то, чего мы добились за это короткое время, несомненно, стоит, иначе, зачем все мы так страдали на этих тренировках?

Время нашего выступления пришло слишком быстро. Мы шли в зал, а сердце так сильно колотилось, что мне стало даже как-то нехорошо. Пройдя в центр, я лишь сильнее занервничала. По центру трибун сидели мои родители, Джек и Эмили. Чуть ниже с нашей командой сидел Адриан, держа в руках бутылку воды. Он будет видеть каждое мое движение? К этому я вообще не была готова.

Начинается музыка, и пути обратно больше нет. Стараюсь смотреть на кого угодно, только не на него.

Движение за движением, все мы держимся довольно неплохо. Ребекка первая начинает парить в воздухе, после нее последую я. Движение, выпад и парни подхватывают меня, и на миг я становлюсь невесомой. Меня ловят еще движение и конец программы.

Всё оказалось куда лучше, чем я предполагала. Адреналин врывается в мой организм, превращаясь в радость. Бурные аплодисменты и мы садимся на лавочку. Выступление соперников получилось, куда лучше, но я не испытывала за нас стыда. Мы отработали неплохо.

Начало игры не предвещало пока ничего плохого. Адриан сидел на лавке запасных и внимательно следил за игрой. Почему он так дьявольски красив? Почему? Кто-нибудь мне ответит на этот, чертов вопрос? Этот величественный профиль Цезаря, пронзающий взгляд синих глаз, чувственно очерченный контур губ. Он слишком хорош, чтобы быть настоящим.

Отрываю свой взгляд и замечаю, как на меня смотрит Ребекка. Она выглядит задумчивой и на миг у меня в голове мелькает мысль, не заподозрила ли она что-нибудь? Стараюсь переключиться на игру, чтобы себя же не ставить в дурацкое положение.

В баскетболе я решительно ничего не понимала, но когда видела, что наши забросили мяч в корзину противника, радовалась и поддерживала всеми силами. На данный момент наша школа вела счет, и это чертовски придавало уверенности. Поэтому, второе наше выступление я перенесла более спокойно.

Но этот покой продлился недолго. Когда я увидела, что Адриан выходит в составе команды, я чуть дар речи не потеряла. Как выяснилось, один из наших учителей получил растяжение щиколотки, и на его замену вышел Адриан.

Я сидела совершенно неподвижно, следя за каждым его движением. Упрямый! С такой-то болезнью и в баскетбол, мало ли, что может произойти.

Я переживала так сильно, как, наверное, никогда в своей жизни. Стоило Адриану на миг замешкаться, как я тут же напрягалась.

Казалось, что эта идиотская игра никогда не кончится. Адриан уже был весь мокрый и уставший, но это ему не мешало продолжать отвоевывать для нашей школы победу. Секунда, еще одна и конец.

Я с облегчением вздыхаю, но не успеваю опомниться, как меня уже тянут для последнего выступления. Пока судьи всё суммируют, мы должны развлечь зал. Как я поняла, наши противники не согласны со счетом и поэтому ведется бурное обсуждение.

После всех этих волнений, я заметила за собой, что у меня немного кружится голова. Движения не четкие и иногда меня уводит в сторону. Пытаюсь совладать собой, но получается просто отвратительно.

С трудом взбираюсь парням на руки, отталкиваюсь ногами и понимаю, что просто падаю на пол. Резкая боль где-то в руке и крик, точно по команде вырывается из моего горла. В ушах шум и я не могу понять, что происходит. Меня мгновенно окружили люди, но их я вижу смутно.

— Адриан, — тихо шепчу я.

Он присел рядом со мной. Его брови сошлись на переносице, он кажется зол и взволнован.

Кто-то кричит, чтобы мне вызвали «скорую», наверное, это мама. Из толпы появляется папа, рядом с ним стоит Джек, он тоже шокирован.

— Девочка, моя, — тихо шепчет Адриан.

— Всё нормально, — едва волочу языком.

Тело просто горело болью. Я себе, точно что-то повредила. Густая пелена накрывает мои глаза, и я теряю сознание.

* * *

Первое, что я ощущаю, это отвратительный аромат больницы. Фу, гадость! Открываю глаза, и меня встречает белый потолок.

На кушетке сидит Адриан. Он уже в привычном для него образе, хотя, я могу поклясться, что еще секунду назад он был в спортивной форме. За окном уже вечер.

— Что я здесь делаю? — первое, что я спрашиваю.

— Ты очнулась, — Адриан осторожно садится рядом со мной.

— Где мама и папа?

— Они разговаривают с доктором. Ты упала, но всё не так плохо, у тебя пострадала лишь рука.

— Хороший выход получился, — вяло улыбаюсь.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, наверное. Где Джек?

— Его я отправил домой, пообещав, что потом ему позвоню и всё расскажу. А этим двум нужно хребты сломать, за то, что они тебя не словили, — в гневе произнес Адриан.

— Они не виноваты, — протестую я. — Это я неправильно оттолкнулась.

— Ладно, с этим разберемся позже.

— Адриан, я больше не хочу, чтобы между нами существовала эта пропасть, — резко выпаливаю. — Так жить просто невыносимо.

Зачем я это говорю? Сама не знаю. Возможно, я сильно ударилась головой и теперь несу эту чушь.

— Я так хочу, чтобы всё было, как прежде.

— Мелинда, — Адриан нежно гладит меня по щеке. — Всё так и будет, обещаю. Мы будем вместе, как и прежде.

— Что? — сердитый голос отца, звучит, словно гром среди ясного неба.

Глава 13

Всё, что когда-то было тайным, обязательно, слышите? Обязательно станет явным! Не знала ли я это закономерности? Естественно, знала. Я верила, что если что-то случится, то Адриан всё решит за нас двоих, и беда обойдет стороной. Свои надежды я не считаю наивными. Ведь, когда с тобой тот, кто готов собой закрыть от всех ужасов, ты тут же начинаешь доверять и верить, что всё наладится.

Я понимала, что родители обо всем узнают, но не думала при каких обстоятельствах это произойдет. Между мной и Адрианом сейчас пролегла большая пропасть, и нам бы друг с другом разобраться.

Сердитый взгляд своего отца я никогда не забуду. Он всё понял, это было ясно с первых секунд. Папа давно не маленький ребенок и лишние объяснения ему не нужны. Отец потер свое лицо руками и глубоко вздохнул.

Как выяснилось, серьезных повреждений у меня не оказалось, лишь небольшое растяжение ноги и пара ушибов на руке. Меня забрали домой в тот же день, где и начался настоящий ужас.

— Ты был для меня братом! — свирепствовал отец. — Как ты посмел прикоснуться к моей дочери?! Как ты вообще решился на подобное?!

Я сидела на диване, притянув колени к груди и беспомощно наблюдала за тем, как отец рушит и без того поврежденный фундамент, на котором когда-то держались наши с Адрианом отношения. Матери видно не было — она находилась на кухне. Ей тоже была отвратительна мысль обо мне и Адриане.

— Пап, пожалуйста, перестань, — шепчу я.

— С тобой я поговорю позже, — зло произносит отец.

— Послушай, — начал Адриан. — Я люблю твою дочь. И всё, что было между нами, лишь из-за любви.

— Не говори мне этого! Я не хочу ничего слышать! Можешь забыть, что у тебя была семья! Лучше бы я не спасал тебя от твоих проклятых припадков!

Адриан резко сделал шаг назад, словно от удара. В его синих глазах застыл неподдельный ужас, которого я никогда раньше не видела.

— Дэвид, не говори так, — шепчет Адриан и отрицательно качает головой, точно безумец.

— Я всё сказал! Как ты мог?! Скажи! Как?! Она же еще совсем ребенок! И моя дочь! Понимаешь?! Моя! — отец кричал так сильно, что весь покраснел.

— Папа! — я встала с дивана. — Хватит! Он ни в чем не виноват, никто в этом не виноват, ясно?

Адриан и отец удивленно посмотрели на меня.

— Я его люблю. Да, между нами большая разница, но так уже получилось. Ты не хуже меня знаешь, что Адриан хороший человек. Он никаким образом меня не обидел. Всё, что между нами есть, лишь по обоюдному решению.

— Замолчи! — отец отвешивает мне болезненную пощечину.

Я едва смогла устоять, чтобы не упасть на пол. Адриан хотел подойти ко мне, но отец не пустил.

— Ты испортил мою дочь. Уходи! Я не хочу тебя больше видеть в своем доме, — отец буквально задыхался от собственной злости.

Адриан обреченным взглядом посмотрел на меня. Он был сломлен, его глаза говорили об этом. Отец в порыве гнева сказал слишком много непростительных слов.

— Пошел вон! Иначе, я сам тебя вышвырну!

Адриан медленно развернулся и ушел прочь.

— Теперь ты, — папа повернулся ко мне.

— Я тебя ненавижу, — шиплю, держась за припухшую щеку. — Ты монстр. Тебя никогда не было рядом! Я нуждалась в тебе и маме!

— Я работал, чтобы тебя обеспечить, неблагодарная!

— Я это ценю! Но сколько можно ко мне так относиться?! Тебе не нравился Роб! Теперь Адриан! Да, кто же тогда тебе по душе?!

— Джек, — кратко отвечает отец.

— Так ведь, он тоже старше меня! — мой голос от крика начал пропадать.

— Он в отличие, от этого, мне сказал, что ты ему не безразлична! Он ставит меня в известность, а не подло лжет в глаза!

— Я тебя ненавижу!

Стремительно направляюсь к выходу.

— Ты никуда не пойдешь, — отец больно хватает меня за руку и тянет назад.

— Пойду, — шиплю я, и высвобождаюсь из крепкой родительской хватки.

На улице уже вечер и дует холодный ветер. Я шла куда-то вперед вовсе не разбирая дороги. Ком сковал горло, а в груди клокотала злость. Я ненавидела абсолютно всех, в том числе и саму себя.

Я отказывалась понимать отца и его чувства. Он был неправ и точка. Кровь буквально закипала во мне, а голова начала кружиться. Ушибленные места заболели, от чего стало лишь еще хуже.

Я знала, что папа будет не в восторге от наших отношений, но не настолько. За что он так со мной и с ним?

Вытираю слезы и уверенно направляюсь в дом Адриана. Никто мне не запретит с ним видеться. Усердно стучу в дверь, и вот он появляется на пороге. Слезы лишь еще сильнее начинают душить меня и я падаю в объятия Адриана.

— Всё хорошо, — тихо шепчет он, закрывая за мной дверь.

— Отец не станет между нами. Этого никогда не будет, — всхлипывая заявляю я.

Адриан ведет меня в гостиную, и усаживает на диван рядом с собой.

— Не плачь, — он крепко держит меня в своих руках, и периодически целует в макушку.

— Что нам теперь делать? — поднимаю взгляд на Адриана.

Он бледный. Глаза стали мутно-серыми, брови сведены на переносице. Адриан переживал, это было видно. Мне хотелось его как-то утешить, сказать что-то хорошее, ободряющие. Но как? Я сама целиком раздавлена и чувствую себя побитой собакой.

— Мы что-нибудь придумаем, будь в этом уверена, — несмотря на свою печаль, Адриан говорил достаточно твердо.

— Прости меня, — тихо произношу я и утыкаюсь ему в грудь. — За все мои слова, поведение. Я пыталась убедить себя, что больше не люблю тебя, но ничего не получилось.

— Мелинда, — выдыхает Адриан. — О каком прощении ты говоришь? Я по своей глупости и каким-то дурацким убеждениям решил, что мой отъезд должен исправить все ошибки. Проблема в том, что наши отношения вовсе не ошибка. И это я должен просить прощения.

— Я тебя так сильно люблю, — ком вновь подступает к моему горлу. — Я не хочу тебя терять снова.

— Не потеряешь, я обещаю, — Адриан крепко обнимает меня.

Именно в этот момент, за всё долгое время, я, наконец, почувствовала себя в безопасности. Что бы там ни было, но он рядом. Я так долго хотела сбросить с себя тот тяжелый груз вины и печали, что появился на моих плечах после ухода Адриана. Хотела, но не могла этого сделать. И теперь я, наконец, свободна, свободна в плену его рук.

— Я не хочу возвращаться домой, — после длительной паузы заявляю я.

— Ты можешь у меня остаться, но завтра тебе всё равно придется прийти домой. Мелинда, всем нам родители даются одни и их нужно беречь. Ты должна понять их чувства, — Адриан выразительно посмотрел на меня. — Представь, что у тебя есть дочь. Ты делаешь для нее всё, что в твоих силах. Она растет и ты желаешь для нее самого лучшего будущего, которое только возможно. И вот, в один из дней, ты случайно узнаешь, о том, что она встречается с мужчиной гораздо старше ее. Всё это время, ты была уверена, что близка со своим ребенком, но это оказалось не так. Я бы наверное поступил, точно так же, как и Дэвид.

Я задумалась над словами Адриана. Он был целиком прав. Я никогда ни в чем не нуждалась, мои родители постоянно работали, только чтобы, у меня всё было. Да, их часто не бывало дома, но за всё нужно чем-то платить, в данном случае — временем.

А что я? С какой-то стати решила, что могу решать свои проблемы сама и вообще никто мне не нужен. Я уже и забыла, когда последний раз говорила на чистоту с мамой или папой. Что бы не происходило, я оставляла это в себе, убежденная, в своих силах и возможностях всё решить в одиночку.

Если бы у меня была такая же дочь, как я, то мне, наверное, было бы больно узнать о том, что она не посвящает меня в свою жизнь. На душе в миг стало как-то гадко и противно. Возможно, если бы я сразу всё рассказала, то ничего этого не произошло бы. А теперь, мои отношения немного наладились с Адрианом, но какой ценой? Ценой семейного покоя.

Забираюсь на диван с ногами и прижимаюсь к Адриану лишь сильнее.

— Всё наладится, я в этом уверенна, — шепчу и закрываю глаза. — Наладиться, нужно лишь немного отдохнуть.

Глава 14

Я боялась идти домой. Подобного страха я, наверное, не ощущала с самого рождения. Отец не из тех людей, которые быстро успокаиваются. Он очень добрый, но если его вывести из себя, то будет проще, вулкан попросить не извергаться. Но какие бы чувства меня не переполняли, а идти домой нужно. Если не удастся поговорить с родителями, то я, хотя бы возьму вещи и отправлюсь в школу. Ушибы не серьезные, так что, жить смогу.

Адриан вез меня домой. На улице не было еще ни души. Рассвет, едва ли виднелся на небе, рассеивая ночь. Уже семь утра, но такое ощущение, что всего лишь четыре часа. Я смотрела в окно и пыталась унять свое сумасшедшее сердцебиение. У меня вспотели ладони, а во рту пересохло. Чем ближе я была к дому, тем большей силы обретал мой страх.

Адриан взял меня за руку в знак поддержки. Я смотрела на него, изучала точеный профиль, тонкие губы, сосредоточенный взгляд. Всё это было моим, даже когда мы находились врозь, он оставался моим, а я его. Вся та злоба и гнев, что я испытывала вмиг исчезли, словно по щелчку. Теперь мое прошлое поведение, казалось мне до возмущения глупым и абсурдным.

Автомобиль остановился недалеко от моего дома, в котором горели окна — еще никто не спал. Я сглотнула и обхватила свои плечи руками, словно от чего-то защищаясь.

— Как ты себя чувствуешь? — Адриан заглушил мотор и повернулся ко мне.

— Ужасно, — вздыхаю я. — Не думала, что когда-нибудь окажусь в подобной ситуации.

— Я могу пойти с тобой.

— Нет, — практически вскрикнула я. — Не нужно, иначе отец от тебя живого места не оставит.

— Ты ко мне несправедлива, — заметил Адриан с иронией. — Не волнуйся, я бы никогда не тронул Дэвида. Уверена, что сама справишься?

— Должна справиться.

— Помни, они твои родители, — Адриан поцеловал меня в лоб.

Я вышла из машины и направилась в дом. Каждый мой шаг, казалось, длился целую вечность, и вот когда эта вечность исчезла, я уже стояла у дверей. Немного колеблюсь, но затем всё же открываю ее и вхожу внутрь. В коридоре тут же возникает отец, а позади него мама.

Виснет долгая пауза. По взгляду папы ясно, что ничего хорошего мне это не сулит. Он всё еще зол, дико зол.

— Соизволила вернуться домой? Еще не потеряла остатки совести? — отец скрестил руки на груди.

— Пап, — шепчу я. — Не нужно.

— Что значит «не нужно»?

— Дэвид, все мы устали. Тебе нужно отдохнуть, а потом решим, что делать дальше, — мама взяла папу за руку.

— Хорошо, — он устало потер переносицу и ушел прочь.

— Спасибо, — на моих губах появляется нервная улыбка.

— Ты разочаровала нас, дочка, — единственное, что сказала мне мать, а затем тоже ушла.

Я прошла в свою комнату и начала собирать книги в сумку. Слезы выступили на глазах, но я усердно их вытирала. Разочарование. Я была готова услышать любые слова в свой адрес, но не это. Мамина фраза, словно нож вонзилась мне в солнечное сплетение, принося давящую боль на всю грудную клетку.

Мое поведение не имеет оправданий, но неужели оно настолько ужасно, что я в один миг стала разочарованием для своей семьи? Всё это куда больней той пощечины, которую мне отвесил папа.

Собрав проклятые учебники, я приняла душ, чтобы хоть как-то отмыться от вчерашнего дня. Усердно тру себя мочалкой, и кажется еще чуть-чуть, и я раздеру свою кожу до крови. Слезы текут по щекам, но я стараюсь не обращать на это внимание.

Желудок давал о себе знать, пока я одевалась. Надо было что-то поесть, но я не могла и крошку в рот взять, сейчас еда меня мало интересовала.

Когда я пришла в школу, то оказалась в центре внимания, которого прежде не испытывала. Все волновались за меня и спрашивали, как я себя чувствую. Я отвечала одним-двумя словами, но любопытных людей от этого меньше не становилось. В конечном итоге, прозвенел звонок, и я направилась в свой класс.

— Мелинда, — меня нагнала Эмили. — Как ты? Я боялась, что ты себя что-нибудь сломала.

— Я тоже так думала, но всё обошлось, — сажусь на свое место.

— С тобой всё в порядке, ты очень бледная.

Я осмотрелась по сторонам и, убедившись, что нас никто не слушает, нагнулась к подруге.

— Родители всё узнали про меня и Адриана, — прошептала я.

Эмили отшатнулась и удивленно посмотрела на меня.

— Серьезно?

Я кивнула в подтверждение.

— И что теперь?

— Не знаю, родители злятся, устроили скандал, — я вздохнула.

— Слушай, — теперь ко мне нагнулась Эмили. — Ты будь осторожней. Ребекка не сводила с тебя и Адриана взгляд на протяжении всех соревнований, она может что-то подозревать.

Я посмотрела на Ребекку, она стояла у окна и разговаривала с девочками.

— Думаешь? — я повернулась к Эмили.

— Ни для кого не секрет, что ей нравится Адриан. Да и вы между собой соперничаете, так что, возможно всякое.

— Хорошо, я постараюсь себе не скомпрометировать.

Учебный день прошел вполне обычным образом. Урока Адриана не было, поэтому мы увиделись лишь раз и мельком. Эмили повела меня в столовую, чтобы покормить, там был и он.

После того, как я уроки закончились, и я вышла из школы, мне позвонил Джек. Дьявол! Только его мне не хватало.

— Алло?

— Привет, как ты себя чувствуешь? Надеюсь, всё хорошо, — голос встревожен.

— Всё уже хорошо, к счастью, ничего не сломано, — надеваю капюшон, так как начинает моросить дождь.

— Отлично, возможно, мы встретимся? Что скажешь?

— Джек, сейчас не лучше время для прогулок, пойми.

— Что-то случилось?

— Да, и пока я не разберусь, то не смогу с тобой увидеться.

— Понимаю, но может, я смогу помочь?

— Прости, но нет, созвонимся позже.

Я выключаю телефон и, положив руки в карманы куртки, шествую домой. В голове роилось столько мыслей и вопросов. Уже сейчас я начала скучать по тем дням, когда всё было хорошо и главной моей проблемой было — не опоздать в школу. И когда всё так сильно изменилось? Теперь мне кажется, что я в прошлом году и я настоящая — совсем два разных человека, которые никогда не знали друг о друге.

Мне всегда казалось, что моя жизнь сложится совершенно иначе. У меня не будет таких проблем, как у других, я буду лучше и умнее. В итоге, всё это не более, чем наивные мечты или того хуже, мираж.

Вхожу в дом, бросаю ключи на тумбочку, разуваюсь и прохожу в гостиную. Родители сидят на диване. Я думала, что они будут на работе. Раньше, дома их было не застать, а теперь всё наоборот.

— Я вернулась, — мямлю я, не зная, что еще следует сказать.

— Сядь, — приказал папа.

Я села и положила рюкзак себе на колени. Несколько секунд витала тишина, что давила на всех нас.

— Я всё решил, — заявил отец. — Мне давно предлагали работу в другом городе, да и матери нужен карьерный рост. А в свете последних событий, другого выхода я просто не вижу. Поэтому, после Рождества мы переедем в другой город. И если я узнаю, что ты этому ублюдку скажешь про наш переезд, я просто его засажу за решетку, поняла меня? — папа угрожающе посмотрел на меня.

— Переезд? Но как же школа? Мне осталось доучиться совсем чуть-чуть, — пролепетала я.

— Ничего страшного, полгода в другой школе пойдут тебе на пользу.

— Но здесь мои друзья, как же я их брошу?

— Я всё сказал, — отец ударил кулаком по столу. — За это время, я найду дом и новую школу, а потом мы уедем. Это мое последнее слово.

Глава 15

В один краткий миг я стала заложницей обстоятельств, своих чувств и страхов. Это очень тяжело, когда от тебя практически ничего не зависит. Изо дня в день ты терзаешь себя разными мыслями, и думаешь о том, как выйти из сложившейся ситуации. Но в конечном итоге, ты ничего не можешь придумать поэтому медленно сходишь с ума от бессилия.

В те мимолетные мгновения, когда я позволяла себе увидеть Адриана, мое сердце невыносимо болело. Сейчас я могу прикоснуться к человеку, который стал для меня всем, могу заглянуть в его светлые глаза, что завораживали и манили. Но от одной мысли, что это всё скоро прекратится, мне становилось плохо.

Я не могла себе позволить, чтобы Адриану причинили вред, это было бы слишком жестоко. Но понимая, что своим молчанием я сделаю еще хуже, мое душевное равновесие находилось за гранью нормы. Как бы я не поступила, но и мне, и Адриану будет больно.

Я уже не верила в то, что когда-нибудь всё станет хорошо, не верила в наши отношения. Признать то, что обстоятельства оказались сильнее — трудно. Но, кажется, это был настоящий крах. Если я всё расскажу Адриану, то отец сделает так, что его упекут в тюрьму. А если стану молчать, то уеду, так и не сказав Адриану всё то, что чувствую. Как ни крути, но во всяком случае нас ожидает фееричное поражение.

Принять решение было сложно, но я это сделала, с болью в сердце, но сделала. Адриан ничего не должен знать, так он хотя бы будет свободен. Пройдет время, его жизнь наладится, еще не было такого, чтобы былые раны человека не затягивались и не превращались в шрамы.

Возможно, нам просто не суждено быть вместе, возможно, всё это и вправду было неправильным. Теперь за этот грех мы и будем расплачиваться. Как выяснилось, я всё еще маленькая, глупая девочка, которая не способна что-либо решать, в силу столь юного возраста. У меня уже не было сил бороться, не было возможностей, не было времени.

Иногда, когда мне удавалось сбежать к Адриану, пока родители были на работе, я крепко прижималась к нему. Мне хотелось запомнить его аромат, каждую черточку дьявольски правильного лица. Мне было больно думать о том, что скоро между нами пролягут километры и, наверное, мы никогда больше не увидимся. Но я пыталась быть сильной и убеждать себя в том, что это всё во благо. Какая ирония! Теперь я поменялась ролью с Адрианом. Сложно поверить в то, что всё это происходит именно с нами.

Так проходил день за днем, и я с содроганием ожидала той даты, когда мы уедем. Отец уже активно искал покупателей, а мама решала вопрос с моей новой школой. В этом городе я родилась и росла, с ним у меня связано столько воспоминаний. Не знаю, как я буду жить где-то там, без Эмили, без Адриана, даже без Роба.

Мне было страшно, и я чувствовала себя настолько одинокой, что даже дышать не хотелось. Мои родители стали моими же врагами. Мы не разговариваем, разве что, иногда бросаем холодные слова приветствия. Наш дом стал настоящим сгустком негативной энергии, которая буквально пожирала всё вокруг.

Время близилось к Рождеству, но еще никто не знал, что скоро я уеду из этого города навсегда.

Сегодня я сидела в той самой кофейне, в которую так часто убегала летом, после разрыва с Адрианом. Здесь, как и тогда было так же тепло и уютно, что на миг я забывала о том ужасе, который ждал меня на выходе.

— И снова мы встретились в этом месте, — Джек улыбнулся мне и сел за мой столик.

Его хотелось видеть меньше всего, сейчас я нуждалась в уединение, чтобы окончательно не сойти с ума.

— Привет, — тихо произношу и беру в руки чашку горячего шоколада.

— У тебя всё хорошо? — он смотрит на меня с беспокойством в глазах.

— Нет, — жму плечами. — У меня ничего не хорошо.

— Что случилось? — Джек сел ближе ко мне.

— Из города уезжаю я, — чувствую, как слезы подступают к самому горлу.

— То есть? На время?

— Навсегда.

— Это из-за Адриана?

Я удивленно смотрю на Джека. Как он узнал, черт подери?

— Дурак бы только не догадался, — словно прочитав мои мысли, объяснил он.

— Как давно ты это понял? — насторожено смотрю на Джека.

— Как только вы увиделись. Но ты можешь верить мне, я ничего и никому не скажу.

— А уже и не нужно, — отвожу взгляд в сторону. — Все кто надо, уже знают.

— Адриан в курсе, что ты уезжаешь?

— Нет, но и ты ничего не говори ему, прошу тебя, — умоляюще смотрю на Джека, схватив его за руку. — Не говори, — словно безумная повторяю я.

— Хорошо, не скажу, — он гладит меня по голове и прижимает к себе. — Если хочешь, ты можешь всё мне рассказать, я психолог, знаешь, иногда к нам стоит обратиться.

— Не хочу, всё это перемалывать снова и снова, будет уж слишком, — морщусь. — Мне пора.

— Давай я тебя хоть провожу, ты очень бледная, боюсь, чтобы с тобой ничего не случилось.

Джек провел меня до самого дома. Мы еще немного поседели на лавочке, а затем я ушла.

Отец сидел в гостиной и перебирал какие-то бумаги, а мама явно что-то готовила на кухне. Я тенью пробралась к себе в комнату и уснула тревожным сном.

Сегодня в школе шло активное обсуждение грядущего праздника. Ребекка была в лидерах и походила на вождя какого-нибудь племени дикарей. Я сидела за своей партой и совершенно не вникала в суть разговора. Единственное, что я уловила, так это — мы выпускной класс и должны бальным танцем открывать вечер. И почему всем спокойно не живется? Танцы какие-то нужно устраивать, словно мы артисты, которые с рождения умеют танцевать.

После занятий, мы разделились на пары. Мне достался Зак — тихий мальчик-отличник. Я не стала по этому поводу возражать, так как, по-большому счету мне было абсолютно всё равно. Первая репетиция была назначена на субботу.

Так как сегодня пятница, и в этот день мои родители находились на работе до семи вечера, я могла позволить себе зайти к Адриану. Я была более чем уверена, что они знают о моих визитах, но ничего не говорили по этому поводу. Наверное, и так поняли, что я не пойду против них и не решились усугублять мое положение.

Когда я пришла к Адриану, то застала его на кухне: там он обычно проверял тетради учеников. Он был одет в пижамные штаны и майку, которая так хорошо обтягивала его крепкое тело.

— Привет, — сажусь рядом.

— Привет, прости, не услышал, как ты пришла, — он целует меня в макушку.

— У нас очередной бал намечается, — говорю я, чтобы не слышать эту дурацкую тишину.

— Знаю, меня ведущим поставили, будто больше нет никого, — недовольно бормочет Адриан.

— Ведущий? Любопытно.

— Прямо жуть.

— Не сердись, я уверена, что у тебя всё получится.

Адриан смотрит на меня, затем улыбается. За его улыбку я бы отдала всё, но, увы, у меня нет ничего.

Я не знаю, как так вышло, всё произошло быстро и неожиданно. Но вот, мы лежим в постели, счастливые от того, что можем ощущать друг друга, быть единым целом, пусть и ненадолго.

Моя голова покоилась на груди Адриана, и я слышала, как быстро стучит его сердце.

— Мелинда, если бы ты только знала, как я дорожу тобой, как люблю тебя, — тихо проговорил он, нежно лаская пальцами мою спину.

— Я знаю, всё знаю, — целую его в грудь.

— Ты ведь будешь со мной рядом? — он серьезно посмотрел на меня.

В какой-то момент мне показалось, что он на подсознательном уровне знает, что скоро я уеду. Но разве я могла сейчас испортить эту иллюзию покоя? Конечно, нет. Слабачка.

— Буду, всегда буду, — нежно целую в губы, коря себя в душе за эту ужасную ложь.

Глава 16

Репетиции помогли мне на некоторое время отсрочить собственное самоуничтожение. Хоть я и находилась мысленно далеко от спортивного зала, но все указания выполняла исправно.

Так проходили все мои выходные. Вскоре, я узнала, что сбросила добрые пять килограммов. На нервной почве я ничего не могла есть, а крепкий сон стал для меня настоящей роскошью.

Одним из вечеров, отец решительно заявил, что нашел нам подходящей дом и уже активно ведет переговоры насчет документов и прочих формальностей. Теперь еще на один шаг я стала ближе к пропасти.

Каждый новый день становился до одури невыносимым. Я не могла смотреть в глаза Адриана — не хватало сил. Я постоянно думала и думала обо всем, что происходит и стремительно теряла рассудок. Мне казалось, что я похожа на пороховую бочку: вот-вот ко мне поднесут спичку и всё взлетит наверх.

Не могут эмоции долго находиться внутри человека, особенно, когда слез больше нет. Я чувствовала, что близка к той черте, за которой не будет уже ничего.

Все мои одноклассники лишь начинали новую жизнь. Многие уже рассуждают на тему своего поступления в университет и в предвкушении ожидают окончания школы. А я уже и забыла, к чему стремилась еще год назад.

Как удивительно! В один миг человека можно превратить в горстку пепла, даже не прикладывая физических усилий. Я могла сравнить себя с пустым местом или тенью, у которой нет души. Человеческого от меня осталось мало, лишь внешний вид и тот, пугает окружающих.

В один из дней, после школы меня неожиданным образом встретил Роб. Он стоял у ворот в коричневом пальто с сумкой через плечо. Я была рада его увидеть. В последнее время мы не часто общались, и мне его не хватало.

Да, у меня есть Эмили, но она не сможет понять так, как Роберт. Нас объединила тонкая красная нить, которую невозможно увидеть, ее лишь чувствуют — это боль утраты. Я не говорю лишь о смерти его сестры, боль бывает разной. Роб после всего пережитого не станет прежним, я тоже. Его истинная боль заключалась в потери близкого человека, моя — в Адриане. Именно, поэтому мы и можем понять друг друга, как никто иной.

— Привет, — произнес Роберт и крепко меня обнял.

— Привет.

— Меня Эмили недавно встретила, рассказала, что ты плохо себя чувствуешь.

Я отстранилась от друга и заглянула ему прямо в глаза. Плохо? Наверное, это слово не отображает и части того, что я испытываю.

— Мне паршиво, — тихо признаюсь я.

— Пойдем, поговорим, — Роберт обнял меня за плечи.

Я рассказала абсолютно всё, так как, терпеть этого просто не могла. Я раскрыла всю свою душу перед Робом, но легче мне практически не стало. Отсутствие выхода очевидно, что лишь болезненной занозой сидело в моем сердце.

Мы неспешно гуляли по парку и Роберт внимательно слушал меня, не перебивая. Когда я закончила, то глубоко вздохнула и посмотрела на друга.

— Это действительно ужасно, — он покачал головой. — Но неужели твой отец всерьез говорил о вашем переезде?

— Да. Он уже нашел дом. После Рождества мы уедем.

— Но как же школа? Вот так просто всё бросить?

— Отец непреклонен. Он даже не хочет меня слушать. Я так не хочу рисковать Адрианом и это убивает меня лишь еще больше.

— Ты ему ничего не говорила?

— Конечно, нет! Он надеется, что мой папа немного придет в себя, а затем хочет поговорить с ним. Но этого не будет, папа всё решил окончательно.

— Это чертовски хреново, — Роб нахмурился. — Так, что ты скажешь Адриану перед своим отъездом?

— Не знаю, — скрещиваю руки на груди и угрюмо смотрю себе под ноги. — Это меня и беспокоит больше всего. Мы только наладили отношения, а теперь всё повторяется снова.

— Знаешь, если ты и вправду уедешь, то лучше порви с ним сейчас. Поверь, так будет проще и лучше для вас обоих. У тебя хотя бы будет время, чтобы свыкнуться с действительностью. Иначе, это до добра не доведет.

— Я хотела отсрочить этот момент, — признаюсь.

Мы сели на лавочку и несколько минут молчали. Роберт был поражен всем тем, что у меня сейчас происходит в жизни.

— Мелинда, поверь, тянуть не имеет смысла. Как видишь, жизнь не всегда бывает легкой. Ты должна понять, что лучше сделать это сейчас.

— Но я так сильно боюсь, — к горлу подступил ком.

Роберт крепко меня обнял.

— Иначе твой отец сломает ему жизнь, — друг поцеловал меня в макушку.

— Я это понимаю, но мне так страшно, — всхлипываю.

— Ты сильная, слышишь меня?

Я вытерла рукавом куртки слезы.

— У тебя всё еще будет хорошо. Пусть Адриан останется для тебя хорошим опытом. Поверь, у многих первая любовь несчастливая. Ты выучишься, достигнешь своих целей. Всё у тебя будет. Адриану тоже нужна семья, понимаешь?

— Да, но… Почему всё так несправедливо?

— Не знаю. Никто этого не знает, — Роб пожал плечами.

— Ладно, мне пора домой. Нужно еще столько всего обдумать.

* * *

Сегодня мои родители были на работе и это оказался подходящий момент, чтобы всё закончить. До Рождества и так оставалось немного времени, лучше сжечь все мосты сейчас.

Пусть я буду слабачкой, но так больше не могло продолжаться. Прямо после школы я направилась к Адриану. Весь свой страх и боль я попыталась скрыть за массивным замком где-то в самой глубине души.

По дороге, я мысленно убеждала себя, что так будет правильней. Наши отношения я приносила в жертву общему благу. И пусть это лишь самообман, но я всё равно пыталась верить в правильность своего поступка. Мы и так находились на волоске, ведь Ребекка наблюдает за мной и ждет того момента, когда я оступлюсь, а она станет праздновать свою победу. Тогда Адриану уж точно не избежать ответственности.

Я позвонила в дверь и она тут же распахнулась. Адриан стоял в одном полотенце, а по его крепкой груди скользили капельки воды. Пронзительные голубые глаза были слишком красивыми, это даже причиняло мне боль.

— Привет, — Адриан улыбнулся и обнял меня.

Собрав всю свою волю в кулак, я отстранилась от него.

— Что-то стряслось? — он с опасением посмотрел на меня.

Я закрыла дверь, но не спешила проходить в гостиную.

— Да.

— Давай присядем, поговорим. Я могу заварить тебе чай.

— Нет, я буду говорить здесь и сейчас.

— Хорошо, я тебя слушаю, — Адриан скрестил руки и внимательно посмотрел на меня, прислонив одно плечо к стене.

— Я всё решила для нас. Мне больше не хочется продолжать отношения с тобой. Я устала от этого всего. Устала всем лгать, устала прятаться, устала от того, что в моей семье разлад. Уже давно пора понять, что мы друг другу не подходим.

— Мелинда, что ты такое говоришь? — Адриан нахмурился. — Мы слишком многое прошли вместе, чтобы вот так просто отступать.

— Ничего не было, — раздраженно проговорила я. — Это простая влюбленность, я не хочу из-за этого рушить свою жизнь.

— Это отец тебя вынудил сказать все эти вещи?

— Нет, никто ни к чему меня не принуждал, — на выдохе проговорила я. — Ты мне просто больше не нужен.

— Не верю, — Адриан сделал шаг ко мне, а я от него.

— Мне это не интересно, — я сделала еще один шаг назад. — Я просто посчитала нужным объявить тебе свои мысли и желания.

— Мелинда, — Адриан нагнулся ко мне, и теперь я ощущала его горячее дыхание на своей коже. — Я слишком хорошо тебя знаю, ты не умеешь мне лгать.

— Мне плевать, — я оттолкнула его от себя. — Я не хочу быть с тобой. Как ты этого не понимаешь?!

— Я этого и не пойму, ведь знаю твое отношение ко мне. Ты не могла меня разлюбить, — Адриан отрицательно покачал головой.

— С чего ты это взял?

— Ведь, я всё еще люблю тебя, — он растерянно смотрел на меня.

Я понимала, что начинаю сдавать позиции и это добром не кончится. Из-за этого, я перешла к самым крайним мерам.

— Я не хочу быть с инвалидом! Не хочу нянчиться с тобой! Не хочу, чтобы мои дети стали такими же! Ты был прав, это слишком тяжелая ноша для меня, и, похоже, я с ней не справилась.

Адриан застыл на месте. Он неотрывно смотрел на меня, от чего по моей коже прошелся неприятный мороз.

— Что же, — тихо проговорил Адриан.

— Мне пора, я ничего не хочу слышать. Не звони мне и не компрометируй себя.

Я открыла дверь и вышла на улицу. Нужно уходить от сюда! Срочно! Утирая слезы рукой, я бежала вдоль тротуара, боясь, что Адриан вот-вот меня попытается вернуть. Тогда я сдамся окончательно. Но никто за мной не побежал, и это к лучшему.

Глава 17

— Предлагаю выпить за нашу новую жизнь в новом доме и городе! — папа поднял свой бокал с шампанским.

Мы праздновали Рождество в окружении многочисленных коробок и чемоданов. Уже завтра нас здесь не будет, и в этот дом вселятся другие люди.

Я сидела за праздничным столом и без всякого интереса ковыряла вилкой в картофельном пюре. Мне настолько было всё равно на то, что происходит вокруг, что я предпочитала ничего не делать. Пусть отец радуется своей очередной победе. Хоть я понимала, что не имею права винить его, но обида не покидала меня.

Всё, что случилось — исключительно моя вина. Я не должна была влюбляться в Адриана, но оно получилось само собой. Мне даже трудно сейчас назвать тот день, который стал точкой не возврата. Но я злилась на отца за то, что он не поддержал меня. Он всегда говорил мне, что примет мою позицию в любой ситуации, а на деле всё получилось совсем иначе.

Может, мама стала бы на мою сторону, но отец усердно начал убеждать ее в обратном. Я была одинока, и это обижало меня больше всего. Ведь не случилось ничего страшного, но родители не желали выслушать меня и Адриана. Теперь я стала для них настоящим разочарованием, как ранее выразилась мать.

Мне до жути было страшно осознавать ту реальность, в которой теперь я жила. Адриана уже нет в моей жизни, от чего на душе было настолько паршиво, что хотелось кричать и крушить всё на своем пути. Когда моя жизнь превратилась в пепелище? Неужели я самостоятельно всё разрушила? Мне стало от этого не по себе.

— Спасибо, я не голодна, — я вытерла губы салфеткой и вышла из-за стола.

Это было самое худшее Рождество за всю мою жизнь. Хотелось просто лечь в постель, накрыться одеялом с головой и ни о чем не думать. Где-то я слышала, что если задержать дыхание, время останавливается. Мне бы хотелось дышать как можно чаще, чтобы время ускорилось и я, наконец, смогла бы оправиться от всего, что со мной произошло.

Не включая света, я прошла в свою комнату и забралась на постель с ногами. Сейчас в тусклом свете луны, я смотрела на голые стены и не узнавала в этом большом и холодном помещении свою прежнюю уютную комнату. Кроме кровати и старого комода, здесь больше ничего не было.

Я медленно легла на подушку и мысленно провела параллель: эта комната в полной мере отображала моё внутреннее состояние. Я себя чувствовала такой же серой, холодной и совершенно пустой. На душе было до одури тяжело. Уже ни слезы, ни крики, ни истерики не могли сдвинуть с места тяжёлую плиту, что намертво зафиксировалась на моем сердце.

Лишь сейчас я осознала всю свою ничтожность. Чего я смогла добиться, не подавив свою подростковую прихоть? Адриан предупреждал меня, а я не послушалась, убежденная, что для меня нет ничего неподъёмного. Какая я всё же глупая. Но мне и в голову прийти никогда не могло, что я окажусь в подобной ситуации.

Но что теперь говорить об этом? Я разорвала любые связи с Адрианом. Теперь мы два отдельных человека, которые так беспечно поддались искушению. Мне хотелось его увидеть хотя бы издалека, но я сдерживала себя. Решение уже было принято, и постоянно его менять не получится.

Сколько я пролежала вот так в полной тьме — я не знала. Разные мысли зарождались в моей голове, и я всё думала о том, как там сейчас Адриан, как он себя чувствуют, всё ли с ним в порядке?

На один краткий миг мне показалось, что я даже задремала, но этот сон был очень тревожным и размытым. Я проснулась от того, что кто-то бросал маленькие снежки в моё окно. Мне почему-то стало очень жутко. Такое часто случалось со мной, когда мозг после короткого сна еще не пришел в полный порядок. Я долго не решилась подойти к окну, но затем всё же пересилила себя. На заднем дворе стояла темная и высокая фигура, но даже без света, я узнала, кто это. Открыв окно, я тем самым впустила в комнату холодный воздух.

— Тебе лучше уйти, — твердо проговорила я.

— Черта с два, — Адриан достаточно редко позволял себе грубые словечки.

— Если тебя увидят родители, то тебе уж точно не жить, — я старалась говорить сердитым тоном, чтобы всячески оттолкнуть от себя Адриана, но он меня не слушал.

— Плевать.

— Что… Что ты делаешь? — едва я произнесла этот вопрос вслух, как Адриан уже влез в моё открытое окно. — Никогда бы не подумала, что ты умеешь лазать, — на моих губах мелькнула нервная улыбка.

Тяжело дыша, Адриан снял мокрые от снега ботинки, и, отставив их в сторону, выразительно посмотрел на меня, а затем и на всю пустую комнату.

— Ты уезжаешь? — сдавленным тоном спросил он.

— Неважно, — я отошла на приличное расстояние и скрестила руки на груди.

— Когда и куда? — Адриан убрал со лба влажные пряди волос и попытался пальцами их зачесать назад.

— Ты проникаешь ко мне в дом, как настоящий грабитель, чтобы узнать, куда я уезжаю? — я в изумление смотрю на него.

— Да, — твердо отвечает Адриан, сверля меня сердитым взглядом.

— Не твое дело, — огрызаюсь.

— Мелинда, ты действительно считаешь, что я так глуп? — он в презрении сужает глаза.

— Да, — после краткой паузы отвечаю я.

— Значит, глупа именно ты. Я никогда в жизни не поверю, что ты в один миг меня разлюбила. В этот бред может поверить только сопляк.

— Это еще почему? — спросила я, вызывающе вскинув подбородок.

— Я по себе знаю, что это невозможно, — Адриан подошел ко мне. — Скажи мне, что те слова были ложью, скажи, — он осторожно взял меня за плечи.

— Нет, всё верно, — тихо ответила я.

Адриан тут же отпустил меня и прикрыл на секунду глаза.

— Ты всё еще не можешь простить меня за то, что я тебя бросил? — он повернулся к окну.

— Не знаю, — честно ответила я, усаживаясь на холодный пол.

Всё настолько было запутано, что я уже и в себе не уверена.

— Я хочу, чтобы ты кое-что знала, — Адриан по-прежнему стоял ко мне спиной. — Я никогда тебя не оставлял. Это я попросил Джека присматривать за тобой. А потом он признался, что ты ему сильно понравилась.

— Мне всё равно, я просто хочу уехать из этого города и забыть весь этот кошмар.

— Кошмар? — Адриан резко повернулся ко мне. — Значит, всё, что было между нами, только кошмар? Мелинда, долго ли ты готовила свою речь, чтобы убедить меня в правдивости твоих слов? — он сел на колени рядом со мной и выжидающе посмотрел на меня.

Он надеялся на то, что я лгу, и я действительно так и делала. Но это была вынужденная жертва, которая спасет Адриана. А может, всё нужно было рассказать? Нет. Я боялась отца, боялась, что он исполнит свое обещание. Я бы не смогла нормально жить, зная, что искалечила жизнь Адриана.

— Всё именно так, — медленно ответила я. — Если ты думаешь, что это родители решили увезти меня, то глубоко ошибаешься. Я их уговорила пойти на это. Я не хочу ни видеть тебя, ни слышать. Поиграли в любовь, и хватит, рядом с тобой у меня нет будущего.

— Лжешь, — Адриан крепко взял меня за руки и поднес их к своему лицу. — Я знаю, какая ты на самом деле.

Я убрала от него свои ладони и поднялась на ноги.

— Ничего ты обо мне не знаешь. Оставь меня в покое. Как ты не можешь понять, что я видеть тебя не хочу, — я едва сдерживалась, чтобы не перейти на крик.

— Я ни куда не уйду, — твердо заявил Адриан.

— Если ты не сделаешь этого, то я позову отца, и это добром для тебя не кончится, — мои глаза наполнились слезами.

Я сильно злилась в первую очередь на себя за то, что никак не могу проявить стойкость и вышвырнуть Адриана из своего сердца.

— Зови, я его не боюсь.

Из моей груди вырвался досадливый стон.

— Прошу тебя, если ты и вправду любишь меня, то лучше уходи, — я быстро вытерла слезы, что скользнули по моим щекам.

Адриан некоторое время стоял неподвижно, и казалось, что он останется на этом месте навсегда. Но затем он обул свои ботинки и осторожно спустился через окно, после этой странной встречи я его больше не видела.

Глава 18

Новый дом оказался значительно больше, нежели наш прошлый: два этажа, терраса на заднем дворе и весьма внушающих размеров сад. С первых минут было понятно, что этот дом практически новый: современное кухонное оборудование, новенькая система безопасности и запах краски, который еще едва-едва улавливался в воздухе.

Бесспорно, вкус у моих родителей был и они никогда бы не вложили деньги в какую-то развалюху или чепуху. Но мне было абсолютно всё равно где и в каких условиях жить. Пусть и под городским мостом, где обычно собираются люди, которые по каким-то причинам потеряли всё, что имели.

Какой теперь толк в новомодном дизайне дома, что никогда не станет для меня родным? Он навечно будет мне служить напоминанием о том, как родители панически пытались отгородить меня от того человека, который по сути стал моим центром Вселенной.

Отец выгружал из багажника вещи, а мама созванивалась с грузоперевозочной компанией, которая должна доставить остальную часть вещей, типа: дивана, кресел и прочего.

С рюкзаком за спиной и с увесистым чемоданом в руках, я неспешно поднялась на второй этаж, где была моя новая комната. Она оказалась достаточно светлой и по-большему счету это связано с тем, что здесь имелось огромное окно с широким подоконником.

Я поставила свой чемодан в угол и сняла рюкзак. Бледно-зелёные обои с мелкими желтыми цветами меня жутко угнетали. Они выглядели так уныло, что о душевном покое в этих стенах просто не могло идти и речи. А, может быть, вся проблема таилась именно во мне самой. Я с негативом относилась абсолютно ко всему, что меня окружало. Такие люди, как я в большинстве случаев очень раздражают окружающих, но меня это практически не волновало.

Я подошла к окну и осторожно присела на подоконник. С неба начал срываться снег, устилая собой серый асфальт. Мама помогала папе с коробками и одновременно говорила по мобильнику. Два самых близких мне человека, которые делали всё, только бы я ни в чем не нуждалась. Но один краткий миг, всего лишь одна секунда перечеркнула все те годы, полные доверия и понимания. Это было просто ужасно. Почему жизнь бывает так несправедлива к человеку? Нужен не один год, чтобы добиться определенной цели и хватает лишь мгновения, чтобы эту цель превратить в прах.

Я принялась за распаковку своих вещей, чтобы хоть немного отвлечься от мрачных мыслей, которые в последнее время не покидают моей головы. Наверху чемодана лежала небольшая стеклянная рамка с фотографией, на которой я запечатлена с Эмили. Нам здесь лет по двенадцать и мы вместе отдыхали в летнем лагере.

Эмили была для меня тем человеком, который всегда напоминал мне о детстве. Из-за этого я никогда не смела даже подумать о ней в плохом ключе. И потом, как такое возможно, если она связывала меня с той беззаботной и светлой порой?

Наше прощание получилось дурацким и нелепым. Просто быстрые объятия, а затем, я сажусь в родительскую машину. Слишком скудно, особенно для тех, кто дружил так долго. Я всё еще испытывала вину и стыд перед ней. Из-за собственных проблем я сильно отдалилась от Эмили, и это лишь усугубляло ситуацию в целом.

Мой новый дом находился в пяти часах езды от прошлого и так часто, как хотелось бы, я с подругой видеться не смогу. А с началом второго семестра и вовсе время ускорится, а там и поступление не за горами. Вот так быстро вся твоя устоявшаяся жизнь в мгновение ока становится далеким прошлым.

Пока я разбирала свои вещи, то старалась думать о всем, чем угодно, только не о нем. Его больше нет в моей жизни и с этим нужно смириться как можно быстрей. Но получалось у меня это достаточно скверно. Перед глазами всё еще стоял его образ: растерянный взгляд, подрагивающие из-за нервов широкие плечи. Нет, нужно перестать о нем думать. Всё было сделано правильно, хоть и болезненно. Он в безопасности, а я… Я справлюсь так же, как это было однажды.

Я зависела от родителей и поэтому не могла делать всё, что мне вздумается. Как бы сильно я его не любила, но увы, реальность оказалась куда сильнее наших чувств.

Уже к вечеру, когда вся мебель была доставлена в наш дом, мы, наконец, могли поужинать. За последние время, это был первый раз, когда во мне проснулся зверский аппетит. Я с удовольствием съела мамину пасту, которую по праву можно назвать фирменным блюдом нашей семьи. Несмотря на то, что между нами всё еще витала немного напряженная атмосфера, я смогла абстрагироваться от этого, спокойно уплетая свой ужин.

Но с приходом ночи вся та тоска, что днем находилась под замком, медленно начала выползать наружу. Я крутилась в своей новой кровати, но никак не могла уснуть. Меня мучили всякие мысли, а матрас казался настолько жестким, что создавалось впечатление, будто я сплю на камне.

Включив светильник на прикроватной тумбочке, я села и плотно укуталась в одеяло. Уснуть на новом месте, оказалось не такое уж и простое дело. Именно сейчас, сидя в полной тишине и полумраке, я почувствовала себя одинокой и совсем беззащитной. Мимо воли сжимаю в руках маленький фиолетовый камушек, что на тонкой серебряной цепочке висел у меня на шее. Это был подарок Адриана на прошлое Рождество. Мне не хватило сил выбросить его, теперь я постоянно ношу этот кулон.

Не сумев вовремя взять себя в руки, я горько заплакала. Мне было очень жаль, что всё сложилось именно таким образом. Но еще хуже было от того, что я ничего не могу сделать. Это была одна из самых длинных ночей, которую я когда-либо могла застать в своей жизни. Я думала о прошлом и будущем. Вспоминала какие-то отдельные моменты, от чего плакала еще сильней. Всё это было слишком мучительно.

В конце концов, пришло пасмурное утро. Сегодня с отцом я должна была поехать в новую школу и встретиться с директором, чтобы обсудить некоторые формальности и взять в библиотеке нужные для учебы мне книги.

Мама уже активно занималась уборкой гостиной, а отец пил кофе и читал утреннею газету. Он уже был собран и судя по всему ждал только меня.

— Доброе утро, — тихо произношу я, на ходу завязывая волосы в хвост.

— Доброе, — отвечает отец и поглядывает на свои наручные часы. — Мелинда, нам стоит поторопиться.

— Я готова.

— Отлично, значит сейчас и выезжаем, — папа допивает свой кофе и складывает газету вдвое.

— Мелидна, ты главное не волнуйся, — заявляет мама. — Это очень хорошая школа, — она говорила так, будто это действительно меня волнует.

Я лишь кивнула и пошла обуваться.

Школа оказалась самой обыкновенной. Отец припарковался на автостоянке, и несколько секунд мы сидели молча.

— Мелидна, всё, что мы делаем — это исключительно для твоего блага, — после этих слов папа поспешил выйти на улицу.

Я это прекрасно понимала, только вот его «благо» и моё, разительно отличались в понимание этого слова.

Идя по длинному коридору, я осматривалась вокруг и понимала, что моя школа мне нравилась значительно больше. Даже Ребекка вызывала во мне больше радости, чем всё это учреждение.

Директор нас встретил с добродушной улыбкой. Он был весьма плотным человеком с густыми черными усами. Строгий костюм шоколадного цвета прекрасно подходил к карим глазам мужчины. На вид ему было не больше сорока пяти лет.

— Мистер Рокс, — папа пожал руку директора. — Это и есть моя дочь.

— Мелинда, — представилась я.

— Очень рад знакомству. Мой младший сын тоже учится в этой школе. Джаред, выйди к нам.

Из подсобки показался высокий и немного худощавый парень с взлохмаченными темными волосами.

— Па, что еще? — недовольно спросил парень.

— Мелинда — новенькая в твоем классе, будь добр помоги ей найти библиотеку.

Джаред внимательно посмотрел на меня. Он был похож чем-то на своего отца, только взгляд более цепкий что ли.

— Ну пойдем, — парень лениво направился к двери.

— Встретимся у машины, — бросил мне напоследок отец.

— Значит, новенькая? — спросил меня Джаред, когда мы шли по пустому школьному коридору.

— Да, — я кивнула.

— А с чего ты это решила перебраться в другую школу? Тут совсем чуть-чуть осталось учиться.

— Так получилось, — робко ответила я.

— Та ты не волнуйся, у нас нормальный класс, никто не обидит.

— Я и не боюсь, просто сложно свыкнуться с переменами.

Мы поднялись на третий этаж, прошли еще один коридор и вошли в библиотеку. Она была огромной и в ней приятно пахло книгами.

— Насчет перемен, я с тобой согласен, — продолжил наш разговор Джаред. — Сам поменял не одну школу, — он прошел к тому месту, где обычно сидят библиотекари, но никого там не оказалось. — Похоже, мы здесь одни, — парень осмотрелся вокруг. — Нашел, — он подошел к одному из столов и взял в руки внушительных размеров стопку книг. — Всё это теперь временно принадлежит тебе, — заявил Джаред.

— Я погляжу, ты себя здесь чувствуешь, как хозяин.

— Должен же кто-то помогать директору, — Джаред мне подмигнул.

Я потянулась, чтобы взять свои книги, но мой новый знакомый не позволил этого сделать.

— Надорваться решила? Пойдем, я так уж и быть помогу тебе.

— Спасибо.

— Да ладно, пустяки.

Когда мы погрузили все книги в багажник, то я вновь поблагодарила Джареда.

— Хватит уже, — он засмеялся. — Это всего лишь макулатура.

— Но ты ведь помог мне.

— Забудь. Холодно на улице, я буду возвращаться в школу. Было приятно познакомиться, Мелинда, — парень протянул мне руку.

— И мне, Джаред, — я ответила на рукопожатие.

Это была наша первая встреча, которая стала для нас судьбоносной в будущем.

Глава 19

Я ужасно боялась. Страх заставлял мое сердце учащенно биться, а ладони потеть. Умом я понимала, что бояться мне совершенно нечего, ведь самое ужасное уже случилось в моей жизни. Но это чувство было неподконтрольно мне из-за чего, я никак не могла взять себя в руки.

Мама на завтрак приготовила овсянку с малиной и орехами. Пока я ела свой завтрак, она заварила мне зеленый чай с ромашкой, чтобы я хоть немного смогла успокоиться с его помощью.

Но подобные средства достаточно редко помогали мне в усмирении своих разбушевавшихся нервов. Обычно, я сама каким-то неясным образом справлялась с собой, после чего подобных проблем уже на протяжении всего дня не испытывала. Но маму было совсем не переубедить и чай всё же пришлось выпить.

Папа в гараже уже прогревал машину и ждал, пока я буду целиком готова, чтобы отправиться в новую школу. Я не боялась трудностей в учебе, не боялась новой обстановке, хоть раньше для меня подобная ситуация была хуже смерти. Просто мне страшно из-за того, что новые одноклассники меня не примут, а даже если всё пройдет гладко, то многие непременно захотят узнать, почему же я вот так просто бросила учебу в выпускном классе не в самый лучший момент.

Я не хотела вспоминать всё то, что осталось в прежнем городе. Если я буду постоянно к этому мысленно возвращаться, то непременно сойду с ума. Каждый раз я собираю остатки своих сил, и начинаю перестраивать себя, и каждый раз что-то возвращает меня на исходную позицию. Это слишком мучительно и тяжело, в первую очередь, в психологическом плане.

Единственное, что немного подбадривало меня — наличие знакомого человека в новом классе. Всё же это куда лучше, чем в одиночку пытаться вникнуть в новые порядки.

Отец решил, что первое время он будет возить и забирать меня из школы. Он объяснял это тем, что я пока плохо знаю город и могу легко заблудиться. С одной стороны папа говорил действительно правильные слова: город огромен, а я за один день не сумею всё запомнить. Но мне казалось, что отцом руководили совсем другие мотивы. Он боялся, что я сорвусь и уеду к Адриану или просто сбегу. Но я так не поступлю, у меня попросту нет столько эгоизма.

Теперь, когда я здесь, Адриану ничего не грозит. А попробуй я устроить тайную встречу с ним, то тут же подставлю его под удар, мои желания этого не стоили. Конечно, временами мне сложно себя пересилить, но я справлялась.

— Ничего не забыла? — спросила меня мама, когда я одевалась в прихожей.

— Нет, все книги, и тетради я положила в рюкзак еще вчера вечером.

Надев куртку и шапку, я еще раз посмотрела на свое отражение в зеркале, а после этого, взяв все свои вещи, вышла на улицу. Дул холодный ветер и подъездные дорожки, которые папа расчистил еще ранним утром, уже успело немного замести.

Я села в машину, где уже вовсю работала печка и терпеливо ожидала, когда папа выйдет из гаража. Мы ехали неспешно, так как на дороге в это утро было до жути опасно. Проезжая очередной перекрёсток, я заметила, как две легковые машины врезались друг в друга, и теперь водители выясняли отношения.

— Ужас какой, — тихо проговорила я себе под нос.

— Да, — кивнул папа. — Особенно ужасно, когда водительское удостоверение получает человек, который практически не умеет водить машину.

— А разве дело не в погоде? — я вопросительно посмотрела на отца.

— Отчасти, но хороший водитель в любую погоду ездит аккуратно, а не устраивает чудеса на виражах.

Адриан тоже всегда был осмотрительным и аккуратным. Оказывается, у него с отцом общего было гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд.

Я встряхиваю головой, пытаясь избавиться от не прошеных мыслей. О нем нужно забыть, так будет лучше для всех нас.

Папа останавливается у школьных ворот. Ребята в теплых куртках, шапках спешат ко входу, а некоторые девочки с длинными вязаными шарфами и куртками, что напоминали скафандр, стояли у ворот, притопывая и явно кого-то ожидая.

— Готова к первому учебному дню? — спросил отец.

— Да, — ответила я, глубоко вздыхая.

— Хорошо, после занятий я тебя заберу, — он поцеловал меня в лоб.

Выйдя из машины, я надела свой рюкзак и поспешила в школу. По пути я мысленно себя убеждала, что бояться мне совершенно нечего. Вокруг меня были такие же самые люди, как и в прошлой школе. Как только я смогла немного расслабиться, в голову мне прилетел весьма увесистый снежок. На миг всё перед глазами окрасилось в разноцветные краски, а затем я ощутила, как ушибленное место начало болеть.

Позади меня раздался дикий хохот нескольких ребят, которые на голову были выше меня. Я обернулась, и они засмеялись еще сильней, чем прежде. Я немного поежилась и ускорила свой шаг. Несколько снежков пролетели мимо меня, а затем еще один пришелся мне в спину.

— Эй! Что это еще за новости?! — на крыльце у входа появился Джаред.

— Та ладно тебе, Джей. Что такого? — всё еще смеясь, спросил один из хулиганов.

— Может, в меня попробуешь бросить, а? — Джаред выглядел раздраженным и злым. — Не обращай внимания на эту шайку, — обратился он ко мне, открывая входную дверь.

— Всё в порядке, — мы прошли в холл, и мороз уже остался далеко позади. — Спасибо, что вступился за меня.

Джаред встряхнул головой, и маленькие капли растаявшего снега разлетелись в разные стороны.

— Не за что, просто этих идиотов иногда нужно ставить на место.

Сдав верхнюю одежду в гардероб, мы вместе направились в канцелярию за расписанием. Мой новый знакомый попутно рассказал, где и что находится. Я кивала головой на каждое его слово, точно китайский болванчик, иногда это получалось мимо моей воли.

Затем мы вместе отправились на биологию. Джаред рассказал, что всегда любит сидеть у окна на одной и той же парте. Из-за того, что он сын директора к нему никто не подсаживается, так как боятся навлечь на себя неприятности. Поэтому Джаред любезно пригласил меня сесть за свою парту, уверяя, что ничего дурного не произойдет.

Когда я вошла в кабинет, то многие начали бросать быстрые взгляды в мою сторону. От смущения мне казалось, что мои щеки стали красными как два спелых помидора. Я никогда не любила чрезмерного внимания к себе.

Пока я раскладывала учебники, многие девочки начали ко мне подходить и интересоваться, как меня зовут, из какого города я приехала сюда. Все они были очень любезны и тактичны. Я отвечала на каждый поставленный мне вопрос. После долгих знакомств и разговоров я окончательно привыкла к новой обстановке.

Прозвенел звонок и в класс ввалились те мальчики, которые закидали меня снежками во дворе. Мне стало немного неуютно, но я попыталась это скрыть. Самый крупный из шайки медленно и демонстративно прошелся мимо нашей с Джаредом парты.

— Страшненькая у тебя подружка, Джей, — он засмеялся и уселся в конце класса.

— Тебе лучше не нарываться на проблемы, Сэм, — произнес Джаред.

Сэм ничего не ответил, лишь оттопырил средний палец.

Вскоре в кабинет вошел низкорослый мужчина лет пятидесяти с круглыми очками, что вечно спадали на нос, который был похож на картошку. Первый учебный день начал стремительно набирать обороты. Я и оглянуться не успела, как прозвенел звонок с последнего урока.

Учителя и профессора в этой школе оказались настолько отличными мастерами своего дела, что я даже про формулы на тригонометрии слушала с огромным интересом. Я старательно записывала все конспекты и по мере возможности отвечала на поставленные вопросы. Мне нравилось то, что теперь я могла думать обо всем что угодно, и не вспоминать Адриана. Хотя его образ всё-таки иногда тревожил мое сознание.

Постепенно я начала втягиваться в повседневную рутину и всё это благодаря Джареду, который был моей путеводной звездой. К концу первой учебной недели я целиком выучила весь план своей школы и теперь хотя бы в ней уже не терялась.

Но самая главная, неожиданная, но приятная новость ждала меня впереди. Эмили позвонила мне в четверг вечером и заявила, что хочет приехать ко мне. Она уже заранее узнала расписание автобусов и хотела узнать мое мнение по этому поводу. Я, конечно же, была только рада. Таким образом, мы решили, что я встречу Эмили в пятницу вечером, а утром в воскресенье посажу ее на автобус.

Но помимо радости, что я испытывала от грядущей встречи, меня начали терзать некоторые догадки. Когда мы говорили по телефону, я слышала в голосе подруги некоторое волнение, и оно мне совсем не нравилось.

Глава 20

Мы с папой ждали приезда Эмили, сидя в машине на автобусной остановке. На лобовое стекло налипали снежинки и отец их периодически смахивал, включая дворники.

К визиту моей подруги родители отнеслись достаточно нейтрально: никто не возражал, но и восторга не было. Может быть, они надеялись, что вся наша прошлая жизнь останется только в прошлом, но на деле всё получалось несколько иначе.

Признаться, я не совсем понимала, что движет моей подругой. Еще и месяца не прошло, как я переехала в новый город. Но даже если Эмили и соскучилась, то неужели нельзя было подождать, когда погода немного наладится? Джаред мне сегодня утром в школе рассказывал, что по новостям каждый день передают об авариях из-за непогоды. Тем более ехать в такую даль одной и всего-то на выходные — не самая лучшая идея.

Постепенно я начала догадываться, в чем именно может крыться истинная причина приезда Эмили, но я упорно гнала эту мысль от себя. Если мои предположения подтвердятся, то Адриан в самом деле стал безрассудным человеком.

В салоне машины играла тихая музыка и я пыталась сосредоточиться на ней. Мне казалось, если я отгоню от себя все тревожные мысли, то ничего из них не оправдается. Я всегда верила, что мысли могут стать материальными и сейчас это меня жутко пугало.

Вскоре на остановке появился большой белый автобус, именно на нем и должна была приехать Эмили. Я вышла из машины и поспешила встретить свою подругу. Она вышла одной из последних с пухлой от вещей сумкой в руках. Я не смогла себя сдержать и крепко обняла Эмили, прежде чем она смогла что-либо понять.

— Я погляжу Колумбу не сидится на одном месте, — я взяла сумку подруги.

— Так уж получилось, — Эмили тщетно пыталась убрать со своего лба прилипшие пряди светлых волос, что вылезли из-под вязаной шапки с помпоном. — Надеюсь, я вас не стесню своим присутствием?

— О чем это ты говоришь? У нас дом большой и места всем хватит.

Папа кладет увесистую сумку Эмили в багажник и мы втроем неспешно поехали домой.

Отец как бы между прочим интересовался у моей подруге, как у нее дела в школе и как поживает его старый друг — мистер Смит — директор моей бывшей школы. Эмили оживленно рассказывает и жалуется о том, что учеба в выпускном классе очень напряженная, а предстоящие экзамены вовсе наводят страх.

Я внимательно слушала подругу и в какой-то момент с удивлением осознала, что ее щебета мне катастрофически не хватало. Я вспомнила тот нелегкий период, когда Адриан бросил меня. Боже, я так ужасно поступила с Эмили, отгородив себя от нее! Я всегда поражалась ее терпению, другая бы на ее месте уже давно прекратила со мной какое-либо общение. Но, наверное, именно в беде и познаётся тот самый настоящий друг. Жаль, конечно, что осознание приходит иногда слишком поздно.

Мама к нашему приезду уже успела приготовить несколько салатов, запеченную картошку и большой пирог с ягодами. На новый объект она должна будет выйти лишь в конце этого месяца, поэтому пока мама всю себя посвящает домашним заботам. Отец тоже только вот со дня на день начнет работать в новом банке. Привыкнуть к тому, что родители постоянно дома, я еще никак не могла.

После весьма плотного ужина я провела Эмили в свою комнату. Несмотря на то, что теперь она была обустроена по моему вкусу, эти дурацкие обои не переставили меня раздражать. Когда подруга увидела их, то целиком разделила мою позицию.

Я копалась в шкафу в поисках запасного комплекта постельного белья, а Эмили тем временем переодевалась в домашнюю одежду.

— Как там твои все? — спросила я, имея в виду семью подруги.

— Нормально. Джастин готовится к грядущим спортивным соревнованиям по боксу.

Джастин — младший брат Эмили. Он сильно похож на свою старшую сестру и такой же воспитанный. Иногда я завидовала тому, что у многих, кого я знала, была большая семья. Я бы тоже с удовольствием понянчилась с младшей сестрой или братом, но мама категорически не хочет второго ребенка.

Когда я постелила Эмили диван, что стоял в моей комнате, мы пожелали спокойной ночи моим родителям и, наконец, смогли остаться наедине. В спальне горел только небольшой ночник, что отбрасывал причудливые узоры на потолке. За окном завывал сильный ветер, гоняя опадающие с неба снежинки в разные стороны.

Эмили сидела со мной в постели, укутавшись в теплый плед. Я смотрела перед собой, никак не решаясь задать главный вопрос, который без внимания нельзя было оставить.

— Он выглядит очень несчастным, — тихо заявила подруга. — Все в классе заметили как он сильно изменился.

— Мне жаль, — я пожала плечами и притянула колени к самой груди. — Но другого выхода просто нет. Его состояние — временное явление.

— Что ты ему сказала перед своим отъездом?

— Сказала, что это было моё решение и что я больше его не хочу видеть, — мой голос дрогнул, а горло сковал неприятный комок.

— Ты это серьезно? — Эмили, вероятно, подумала, что я шучу.

— Да. Иначе отец сделал бы всё, чтобы его отправили за решетку. Я знаю папу: он никогда не бросает слов на ветер.

Подруга была более чем шокирована моим ответом.

— Но как ты набралась смелости на подобную ложь?

— Сама не знаю. Просто в голове буквально пульсировала мысль о том, чтобы уберечь его любым способом, — язык никак не поворачивался произнести его имя вслух.

— Он хотел чтобы я сказала, где ты теперь живешь, — внезапно призналась Эмили и несколько виновато посмотрела на меня.

— Ты ведь не сказала? — сдавленно проговорила я, с опасением смотря на подругу.

— Нет, конечно, нет. Он просил очень долго. Но я знала, что тебе не понравится, если я скажу ему.

— Ты сделала всё абсолютно правильно, — я облегченно вздохнула.

— Мелинда, я понимаю, что всё это не моё дело. Думаю, ты и так догадалась, что я приехала не просто так, — Эмили принялась нервно теребить край пледа. — Он меня просил об этом.

Меня словно поразила молния. Я не могла пошевелить даже кончиками пальцев. В груди что-то болезненно сжалось и нестерпимо запекло.

— Зачем? — слишком тихо спросила я, не в силах сказать громче.

— Он собирается куда-то уехать и хочет увидеть тебя. И вот еще, он просил передать, — Эмили встала с постели и начала копаться в своей сумке, затем найдя что-то в ней, вернулась. — Держи.

Я взяла в руки прямоугольный предмет, что был бережно завернут в подарочную бумагу. Разорвав ее, я увидела новенькую книгу. Это был «Дракула» Брэма Стокера. Именно с этого романа и началась вся наша история. В этот момент все мои барьеры резко рухнули, как это бывало и раньше. Из глаз хлынули слезы, а грудную клетку сжала невозможная боль.

Я прижала книгу к себе, будто в моих руках находился младенец. Эмили подсела чуть ближе ко мне и принялась успокаивать, а я никак не могла взять себя под контроль.

Каждый день, когда я пыталась улыбаться и делать вид, что со мной всё в полном порядке — оказался сплошной чушью. Я занималась пустым самообманом, который лишь на миг заставлял меня поверить в правильность своих поступков. Я — подлая лгунья, которая в первую очередь не может быть честной перед самой собой.

Мои чувства к нему остались прежними и я никак не могла от них избавиться. Они будто заполонили меня собой, как самый настоящий вирус.

— Не плачь, — Эмили нежно гладила меня по голове. — Он говорил, что боялся тебе звонить, дабы у тебя не возникло проблем с родителями.

Я лишь всхлипнула и вытерла рукавом пижамы свой нос.

— Может, ты ляжешь и немного поспишь? Потом вместе завтра всё обдумаем, что скажешь?

Я села и вытерев слезы, глубоко вздохнула.

— Здесь и думать не о чем, я с ним встречусь.

Глава 21

Субботний день на удивление оказался солнечным. После целой недели жуткой непогоды, появление солнца всех обрадовало и вырвало из когтистых лап хандры.

После такого трудного вечера, сон оказался для меня самым лучшим лекарством в этой сложной ситуации. Теперь, когда я немного пришла в себя и могла спокойно реагировать на сложившиеся обстоятельства, мне стало немного не по себе.

Под моей подушкой лежал подарок Адриана. Я осторожно взяла книгу в руки и провела ладонью по гладкой и немного прохладной обложке. Его руки тоже касались ее. Я открыла роман на первой попавшейся странице и просто вдохнула аромат новой книги, даже хруст нетронутого корешка приятно ласкал мой слух.

Мне нужно было увидеть Адриана. Эта потребность была такой же острой, как и жажда наполнить легкие воздухом. Я не знала, о чем мы будем говорить и для чего вообще встретимся. Мне просто нужно было его увидеть. Я лично должна была убедиться, что с ним всё в порядке, а потом… Если он захочет уехать, пусть будет так, зато я буду знать, что мы расстались не как заклятые враги.

Эмили беспокойно зашевелилась на диване, а затем резко проснулась и испуганно на меня посмотрела. Ее светлые волосы спутались, и сейчас подруга была похожа на одуванчик.

— Всё хорошо? — спросила я и спрятала книгу обратно под подушку.

— Дурацкий сон, — Эмили встряхнула головой и посмотрела в окно. — Солнце. Как же мне его не хватало.

— Это уж точно, — я улыбнулась.

— Сама ты как? — Эмили в один миг стала серьезной.

— Нормально, — я встала со своей кровати и села рядом с подругой. — Мне всегда было сложно выражать свои чувства словами, — я отвела свой взгляд в сторону.

— Мелинда, о чем это ты?

— Я очень благодарна тебе за твое терпение, — я посмотрела на подругу. — Правда, я очень ценю то, что ты не отвернулась от меня. А когда ты сказала, что приехала сюда только потому, что он попросил, я просто была шокирована.

— Мелинда, это всё мелочи. Мы с тобой давно дружим, и было бы очень глупо потерять всё то, что так долго нас связывало, — Эмили была немного смущенна моему признанию.

— Нет, это не мелочи. Временами я вела себя слишком ужасно. Мне даже казалось, что я останусь одна, но ты всё равно была рядом. Спасибо тебе, — я обняла подругу и мы вместе немного расчувствовались.

Я должна была сказать ей эти слова, иначе бы я не простила себе дурацкое молчание.

— Ну всё, хватит. Еще немного и мы точно превратимся в две лужицы, — улыбаясь со слезами на глазах, проговорила Эмили.

— Да, наверное, нужно заканчивать с этим делом.

После столь насыщенного на эмоции утра хотелось только одного — выйти на улицу и немного проветрить голову.

Мама накормила нас вкусным завтраком, после которого мы с Эмили выбрались из дома. Несмотря на то, что погода была ясной, мороз щепал нас за щеки и носы. Снег скрипел под ногами, а изо рта струился пар.

— Так что же ты решила насчет встречи? — спросила Эмили, когда мы неторопливо гуляли по парку, что находился недалеко от дома.

— Встречусь с ним. Я поступила по-идиотски, когда выгнала его при нашей последней встрече. Мы должны всё нормально обсудить и, наконец, поставить точку в отношениях.

— Ты так легко готова это сделать? — подруга нахмурилась.

— У меня просто нет другого выхода. Если здраво подумать, то какое у нас может быть совместное будущие? Отец никогда не примет мой выбор, да и возраст играет слишком большую роль. Всё это было неправильным с самого начала.

— Мелинда, иногда я тебе удивляюсь. Единственное, что неправильно во всем этом, так то, что он — учитель, а ты — ученица. Проблема в возрасте? Думаешь, в семьях, где муж и жена одногодки всё хорошо? Конечно! Как бы не так. Вы оба обложили себя какими-то непонятными преградами, а теперь страдаете из-за этого.

— Судить всегда проще, — угрюмо ответила я. — Адриан ведь не какой-то человек с улицы. Он много лет дружил с моим отцом. Если я буду без конца бороться только за наши отношения, то рано или поздно передо мной появится выбор: либо Адриан, либо моя семья. Я не хочу такого исхода. Да и вообще ничего подобного я бы никому не пожелала. Адриан достоин той, которая уже созрела для принятия сложных решений.

— Подруга-подруга, — Эмили неодобрительно покачала головой. — Тебе уже восемнадцать лет скоро, а ты так ничего и не понимаешь.

— Пусть так, — слишком резко ответила я. — Но я уже просто устала анализировать одно и тоже. Я понимаю, что выгляжу круглой стервой, но, наверное, мне рано заводить слишком серьезные отношения. Я просто хочу, чтобы всё стало как прежде. Хочу, чтобы Адриан был счастлив, а выжигающая все внутренности боль, наконец, исчезла, — я откашлялась и опустила голову вниз.

— Наверное, ты права, и мне тебя судить не стоит, — после долгого молчания произнесла Эмили.

— Я сама во всём виновата. Я не настолько маленькая, чтобы не понять, к чему такие отношения могут привести. Но что теперь об этом говорить.

Наш нелегкий разговор прервало появления Джареда. Он был одет в теплый спортивный костюм и шерстяные перчатки. Друг неспешно бежал вдоль тротуара, а рядом с ним на поводке бежал огромный доберман. Увидев меня, Джаред широко улыбнулся и ускорил бег.

— Вот так встреча! Гуляешь?

— Такая чудная погода, как здесь не выйти на прогулку? Джей, познакомься, это моя подруга — Эмили.

— Рад знакомству, — Джаред кивнул.

— Эмили, а это мой друг — Джаред. Мы учимся в одном классе.

— Очень приятно.

Остаток прогулки мы провели в компании Джареда и его пса по кличке Цезарь. Мы гуляли, как самые обычные подростки, которые могут переживать только за учебу и не за что больше.

Джаред вообще был уникальным парнем: острый ум и мальчишеское озорство прекрасно в нем сочетались. Как-то он мне признался, что поменял массу школ из-за своего хулиганства. А когда его отца назначили директором, он перевел сына в свою школу. С того момента, Джаред стал совсем другим. Впрочем, невооруженным глазом было видно, что он уважает и любит своего отца.

На что я точно никогда не стану жаловаться, так это на людей, которые окружают меня. Эмили, Джаред, даже Роб — все они оказывали на меня большое, а главное положительное влияние. Пусть наши с Робом отношения не удались, но, как друг он был хорош.

После прогулки, мы с Эмили вернулись домой и еще долго грелись перед камином с чашкой горячего шоколада. До глубокой ночи мы обсуждали всякие темы и просто сплетничали. Мне не хотелось прощаться с ней, ведь теперь мы точно не скоро увидимся. Но время жутко коварная штука. Вот мы уже стоим на остановке и ждем автобус.

— Я передам ему, что ты хочешь встретиться, — заявила Эмили.

— Хорошо, спасибо тебе большое.

— Знаешь, а я верю, что у вас всё будет хорошо.

— Глупости, — я закатила глаза.

— Не веришь? Давай поспорим на пятьдесят баксов.

— Эмили, я не буду спорить.

— А чего тебе бояться? — подруга протянула мне руку.

— Ладно, лишние деньги мне не помешают, — я приняла игру.

Подъехал автобус, и все пассажиры начали занимать свои места.

— Всё мне уже пора, — Эмили стала в очередь.

— Позвони, как доберешься.

Подруга бросила свою сумку на сидение и обняла меня на прощание.

— Готовь деньги, Мелинда, — она меня поцеловала в щеку и скрылась за створками автобуса.

Глава 22

— Мелинда, — Джаред щелкает пальцами у меня перед глазами.

— Что? — я часто моргаю и перевожу непонимающий взгляд на одноклассника.

— Ты вообще здесь? — он улыбается и садится за парту. — Ты сегодня какая-то тихая и немного рассеянная.

— Я бы так не сказала, — вынимаю из рюкзака учебник по истории.

— В самом деле? А как насчет того, что у доски на химии ты начала говорить про закон тяготения? — Джаред вопросительно посмотрел на меня.

— Да, наверное, ты прав, — я тяжело вздохнула и принялась листать учебник.

— У тебя всё хорошо? — друг стал серьезным.

— Абсолютно, не бери в голову, со мной такое часто случается, — я улыбнулась и принялась повторять домашнее задание.

Конечно же, со мной всё далеко было не в порядке. На протяжении последних нескольких дней я превратилась в сплошной комок обнаженных нервов. Сегодня я вновь встречусь с Адрианом. Лишь от одной этой мысли мне становится плохо.

Я никогда не обращала особого внимания на то, как реагирую на Адриана и даже на упоминание о нем. Когда он меня бросил я была слишком подавлена, чтобы задумываться над этим. А сейчас я с ужасом осознала, что всё это время была связана с ним. Это чувство невозможно объяснить. Просто в какой-то миг ты осознаешь, что всё твое тело откликается всякий раз, когда ты слышишь имя того, кем дорожишь больше жизни.

Против этой тонкой нити, что крепко нас связала год назад, нет никакого оружия. Я пытаюсь убеждать себя в том, что между нами всё давно кончено ровно до того момента, пока Адриан не дает о себе знать. Мне казалось, что теперь я стала более стойкой, а на деле всё оказалось совсем не так.

Наши отношения похожи на наркотик: долгое воздержание приводит к дикой ломке. Никакая терапия и самовнушение не искоренит из памяти все те моменты, что мы пережили вместе. Это было бы слишком жестоко по отношению ко мне и Адриану.

Почему человек не может контролировать свои чувства и руководствоваться исключительно умом? Как бы это облегчило существование людей! Если обстоятельства играют против вас, то вы оба отключаете свои чувства и находите себе более подходящую пару.

Почему всё именно так? Эти проклятые чувства делают человека слишком уязвимым. По сути все мы рабы своей любви к кому-либо. Это слишком больно!

Даже если я окажусь в другой Вселенной, то всё равно не смогу до конца себя убедить, что между мной и Адрианом всё конечно. Когда мы успели зайти так далеко? Почему именно он? Почему именно я? Так много вопросов, на которые нет и не будет ответов.

Всё это время я старалась не думать о нем. Страх перед родителями заставлял меня поверить в то, что мои отношения с Адрианом — неприемлемая ошибка. Иногда я даже начинала в это верить, а потом, что-то словно ломалось внутри меня, и я снова думала о нем.

В чем моя вина, что я полюбила человека, который старше меня? Можно подумать я сделала это специально. Мне бы самой хотелось избавиться от этого дурацкого чувства привязанности, но оно словно стало со мной единым целым.

Каждую ночь после отъезда Эмили я думала о том, как сильно мне его не хватает. Я корила себя за то, что наговорила Адриану столько гадостей. Всё это было сказано из-за страха, который на миг стал превыше меня.

Сидя за завтраком с родителями, я смотрела на них и никак не могла понять, почему мы не можем нормально обсудить всю ситуацию? Почему между нами так неожиданно появился непреступный барьер? Я ведь с детства всегда была послушным ребенком. Мамины подруги всегда удивлялись тому, что я практически никогда не плакала. Своим отцом я гордилась всегда. Для меня он был настоящим образцом любящего мужа и папы. А сейчас я словно смотрела на совсем мне незнакомых людей.

Я разрывалась изнутри на две части. Иногда мне казалось, что я нахожусь в центре выжженного поля. За одну руку меня усердно тянут родители, а за другую — Адриан. Мне кажется, нет ничего хуже чем, когда человека лишают права выбора. Но в некоторых ситуациях о выборе и речи идти не может. Я всего лишь хотела, чтобы самые близкие мне люди были рядом, но, похоже, этому не бывать.

Сегодня отец с матерью были на работе. Прийти домой они должны были лишь к шести. Я надеялась, что до этого времени успею вернуться.

Адриан должен вот-вот приехать. В сообщении я написала, где мы встретимся. Центральный парк вполне подходил для нашей встречи. Он значительно больше того парка, что находится у моего дома. В городе я кроме Джареда никого и не знала толком, а значит можно ничего и не бояться.

По окончанию последнего урока, я торопливо попрощалась с другом и поспешила к месту встречи. Я жутко нервничала, от чего у меня перед глазами периодически всё начинало плыть. Сердце стучало точно сумасшедшее, а тело, будто пронзили миллионы маленьких иголочек.

Я не знала, чего следует ожидать от грядущего разговора, но меня это даже не беспокоило. Мне было страшно увидеть его. Мы друг другу причинили слишком много боли, от чего мне просто теперь стыдно смотреть Адриану в глаза.

Стоя у входа в парк, я пыталась собраться с мыслями, но ничего не получалось. Я топталась на одном месте и постоянно поглядывала на дорогу. Вот из-за поворота выехал серебристый «Порш». Казалось, что моё сердце пропустило несколько ударов, но я на удивление, всё еще жива.

Адриан припарковался на обочине. Когда он вышел из машины, я сглотнула и сжала руки в кулаки. Чёрное шерстяное пальто, темные брюки, черные ботинки, руки в кожаных перчатках, Адриан всё такой же стильный и с тем самым безупречен, как герой из греческих мифов. На щеках виднеется щетина, волосы всё так же хорошо уложены. Я вбирала в себя каждую черточку его лица, будто бы мы не виделись несколько долгих и мучительных лет.

Он открывает заднюю дверцу машины и достаёт просто невероятных размеров букет красных роз. Уверенной походкой Адриан шествует ко мне, и с каждым его шагом моё сердцебиение увеличивает свой темп.

— Здравствуй, — он улыбается и легонько обнимает меня, будто мы старые приятели.

— Привет, — как можно спокойней произношу я.

— Это тебе, — Адриан протягивает мне букет.

— Не стоило, конечно, но мне очень приятно, — я беру букет в руки и тут же чувствую ненавязчивый аромат цветов.

— Прогуляемся? — Адриан предлагает мне свою руку.

Я не колеблясь крепко берусь за нее. Долгое время мы гуляли в полной тишине. Я не знала, как следует начать разговор, да и Адриан, похоже, был немного сбит с толку.

Я отчетливо понимала, что если нас вдруг увидят мои родители, то ничего хорошего не случится. Но сейчас рядом с Адрианом мне было всё равно. Я просто смотрела на него и наслаждалась им. Но вместе с этим мне было больно от того, что всё происходит именно так.

— Я рад, что ты согласилась на эту встречу, — внезапно заявил Адриан. — Для меня это многое значит.

— Послушай, прежде чем, ты мне скажешь всё то, что тебя привело ко мне, я тоже хочу кое-что сказать, — я немного помедлила. — После того, как я обошлась с тобой мне стало ясно, как тебе было плохо после нашего расставания. Ты мне солгал, чтобы наши отношения прекратились, и я вернулась к прежней жизни. Я солгала точно так же и теперь просто ненавижу себя за это. Было сказано столько непростительных слов. Мне правда очень жаль.

— Мелинда, дело здесь совсем не в раскаяние. Мы оба наделали столько ошибок. Убежденные, что делаем всё правильно, мы лишь причиняли боль друг другу, — Адриан нахмурился. — Знаешь, иногда полезно побыть на чужом месте. Я даже ума приложить не могу, как ты жила с этой болью столько времени? Мне казалось, что я загнусь без тебя, — он горько улыбнулся. — Все эти дни были сплошным мучением. Я долго думал и решил, что должен с тобой встретиться и выяснить всё окончательно.

Прежний страх вернулся, от чего мне стало немного плохо.

— И что же нам нужно выяснить? — тихо спросила я.

— Я не готов бросить всё, только из-за того, что появились некоторые проблемы. Но если ты захочешь всё прекратить прямо здесь и сейчас, то я не стану больше тебя беспокоить. Выбор остается исключительно за тобой и я его приму в любом случаи.

На миг я представила, что Адриан останется в моей жизни ничем иным, как воспоминаниям. Только одна эта мысль заставила меня дрожать как осиновый лист. Я не хочу и не могу его потерять. Даже думать не хотелось, что я больше никогда в жизни не увижу Адриана.

— Я бы хотела, чтобы всё сложилось иначе. Но, — я запнулась, набираясь смелости. — Все испытания, которые нам даются мы должны пройти. Я уже ни раз старалась начать всё заново, но боюсь, это невозможно. Я хочу быть с тобой, ведь человека любят не за что-то, а вопреки, верно?

Мы остановились. Адриан поднял глаза к небу и тяжело вздохнул. Когда он посмотрел на меня в его голубых глазах застыли слезы.

— Верно, — улыбаясь, ответил Адриан и сжала меня в своих крепких объятиях, которые всегда меня успокаивали и давали новых сил.

Глава 23

— Какой чудный букет! — воскликнула мама, когда вошла на кухню, где я занималась уроками и заполняла бланк для будущих курсов. — Кто этот молодой человек? — она с блаженным видом вдохнула аромат роз.

— Мой одноклассник, — спокойно ответила я, продолжая заполнять бланк.

— И откуда у простого школьника столько денег на такой дорогой букет? — на кухне появился отец.

— Его папа работает директором моей школы, — заявила я.

— Сын мистера Рокса ухаживает за тобой? — отец несколько удивленно посмотрел на меня, будто я не могу привлекать противоположный пол.

— Можно сказать и так, — изображаю смущение, чтобы всё выглядело максимально правдиво.

— Что же я рад за тебя, — отец улыбнулся и поцеловал меня в макушку. — Тебе будет полезно пообщаться с ровесниками.

Взяв из холодильника бутылку пива, папа ушел смотреть очередной футбольный матч.

Я вернулась к заполнению многострадального бланк. Со следующей недели начнутся подготовительные курсы, что помогут хорошо сдать экзамены. Все желающие могут заполнить бланк, и свободно ходить на эту подготовку. Я решила, что для меня это не станет лишним.

— А что это за мальчик? — полюбопытствовала мама, завязывая фартук на талии.

— Он учится со мной в одном классе. Его Джаредом зовут, — принимаюсь собирать с кухонного стола свои учебники.

— Ясно, надеюсь он не принимает наркотики и не пьет?

— Нет, конечно же, нет.

Этим вечером я слишком много раз наврала своим родителям. Но как бы отвратительно это не звучало, но я не испытывала чувства вины. Да, лгать — плохо, тем более плохо лгать собственным родителям. Я отчетливо понимала, что втягиваю и себя, и Адриана в очередной замкнутый круг, из которого нам почти удалось вырваться. Разница была лишь в том, что если родители всё вновь узнают, я не покажу своего страха. Я буду до победного конца отстаивать то, что для меня дорого. Теперь я точно не смалодушничаю и громко заявлю про свои права. Им придется принять моё решения, ведь без Адриана я точно распылюсь на мелкие кусочки.

Да и по поводу Джареда я во многом наврала. Он не был идеальным и послушным мальчиком и тем более не дарил мне цветы. Я стояла с ним за углом школы и ждала, пока друг докурит свою сигарету. Курение — единственная плохая привычка Джареда. В остальном он очень даже хороший и отзывчивый человек. Но я была больше чем уверена, что родители тут же бы не взлюбили Джареда, узнай они, что он курит.

— Что ты решила по поводу курсов? — спросил друг и сделал очередную затяжку.

— Буду ходить. Свободного времени у меня много, так что будет неплохо его чем-то занять.

— Это ты правильно решила. А на кого ты хочешь выучиться?

— На журналиста.

— Ничего себе, — Джаред почесал свой немного курносый нос и выбросил в ближайший сугроб окурок.

— Ну, а ты? — задала я встречный вопрос, когда мы неспешно плелись в школу.

— При всём моем уважении к отцовской работе, я считаю школу полным отстоем. Вот честно, я ничего толкового не вижу в том, чтобы изучать все эти формулы, которые никогда не пригодятся. Лучше учить подрастающее поколение тому, как нужно жить и что жизнь — это далеко не сказка.

— Странно это слышать от человека, который хорошо понимает всю математику.

— Просто я как-то решаю эти задачи и мой ответ оказывается правильным, — Джаред весело засмеялся.

Его искрений и заразительный смех всегда меня приятно удивлял. Было в нем что-то немного детское и в то же время — магическое. Всякий раз, когда Джаред начинал смеяться, мне хотелось смеяться вместе с ним.

— Раз школа — отстой, то чем ты хочешь заниматься после ее окончания?

— Как бы глупо это не прозвучало — продолжить учёбу в университете, — Джаред открыл мне входную дверь и мы вошли в школу.

— Значит, университет лучше, школы?

— Может быть. Но я поступлю потому, что этого хочет отец. Он не наседает на меня поэтому поводу, но я знаю, что папа мечтает о моем поступлении. Отучусь на кого-нибудь и стану постепенно подниматься по карьерной лестнице. Перспектива унылая, конечно, но это реалии нашей жизни, к которой не все еще готовы.

— А что в этом плохого? Хорошая работа еще никому не мешала, — возразила я.

— Это верно, но шаблонность, которой напичкана наша жизнь иногда просто убивает. Я вообще мечтаю объехать всю Америку автостопом. Хочу иметь кучу друзей со всех уголков мира. Хочу побывать в пустыне, хочу увидеть Ниагарский водопад, полазать в горах. Вокруг столько всего интересного! Но вместо этого, я буду протирать свой тощий зад в каком-нибудь душном кабинете с маленьким окошком, что выходит на дешевый тайский ресторан.

Джаред настолько вдохновлённо рассказывал о своих мечтах, что я тоже невольно захотела побывать в подобных приключениях. Друг был во многом прав и открывающиеся перспективы нашего будущего не были таким уж и красочными.

— Не грузись, — Джаред вновь засмеялся. — Никогда не поздно ломать стереотипы. Мы обязательно когда-нибудь вместе рванем навстречу приключениям.

— Почему именно со мной? — я непонимающе посмотрела на друга, пока мы стояли в очереди в гардеробную.

— Даже не знаю, — он пожал плечами. — Просто мы как-то сразу сошлись во взглядах и характерах. Как ты могла уже заметить, в школе у меня нет друзей, да и ты тоже ни с кем особо не общаешься. Никто, кроме тебя не воспринимает мои слова всерьез. Да и к тому же ты первая девченка в моей жизни, которая не помешена на шмотках и смазливых мальчиках из телевизора.

Наш несколько философский разговор прервала трель звонка.

После длинного и достаточно нагружённого учебного дня, Джаред вызвался провести меня домой. По дороге мы и продолжили нашу утреннюю беседу.

— Знаешь, иногда мне хочется сделать что-то безумное, — честно призналась я. — Хочется почувствовать себя настоящими подростком. Но моя самая близкая подруга не авантюристка и я как-то никогда ей не говорила про свои вот такие порывы.

— По тебе и не скажешь, что ты склонна к экстремальным прогулкам.

— Вообще-то так и есть. Просто иногда бывали такие мысли, но я их быстро пресекала.

— Не всегда нужно пресекать свои желания, ничего из этого хорошего не выйдет. Человек не может жить в постоянном запрете.

— Знаю, но если дать человеку волю, то он либо сопьется, либо еще чего хуже.

— Да, но только тот, кто не видит границ, — Джаред загадочно мне улыбнулся.

— Вот мы и пришли, — объявила я, останавливаясь у своего дома.

— Что же хорошо, еще увидимся.

До самого вечера я была занята уроками. Учителя надавали столько домашней работы, что я даже представить себе не могла, как разгребу всё это. Мама даже ужин принесла мне в комнату, так как я была вся обложена учебниками и конспектами.

Когда я, наконец, со всем покончила, то могла со спокойной душой лечь спать. Родители уже давно отдыхали в своей комнате, подтверждением тому, был громкий храп папы.

Открыв окно, чтобы немного проветрить комнату, я ушла в ванную. Но когда я вернулась, то чуть не упала в обморок. У окна стоял Джаред в простом спортивном костюме серого цвета.

— Ужасные обои, — заметил друг.

— Что ты здесь делаешь? — в испуге спросила я.

— Прости, что напугал тебя, — он невинно посмотрел на меня. — Просто наши сегодняшние разговоры натолкнули меня на мысль совершить что-нибудь безумное. Давай устроим себе ночную прогулку, я прихватил с собой пару баллончиков с краской, — Джаред вынул их из карманов брюк.

— Ты с ума сошел?

— Может только немного. Ты не подумай ничего такого, обычно я не лазаю по чужим домам. Я хотел тебе написать сообщение, что стою у твоего дома. Но затем заметил тебя в окне и решил появиться вот так неожиданно.

— Поздравляю, у тебя это получилось.

— Ну, так что скажешь?

Я немного колебалась. Но увидев взгляд друга, что был полон азарта, согласилась. Это был наверное самый сумасшедший поступок, после своего решения начать свои отношения с Адрианом заново.

Глава 24

Мы шли по безлюдным улицам и громко смеялись. Джаред был одним из немногих людей, кто мог меня легко рассмешить. Его мимика, жесты, интонация — всё это заставляло смеяться каждый раз, когда друг старательно кого-то пытался пародировать.

От смеха у меня на глазах выступили слезы, а живот начал нестерпимо болеть. Хоть ночью было до жути холодно, я расстегнула ворот куртки и глубоко вздохнула. Смешки по-прежнему всё еще вырывались из моего горла, но постепенно я начала успокаиваться.

— Смотри не лопни, — улыбается Джаред, наблюдая за тем, как я тщетно пытаюсь прийти в себя.

— Это сложно сделать. Я так сильно давно уже не смеялась, — заявляю я, вытирая с глаз слезы. — Что мы будем делать?

— А чего бы ты хотела?

— Не знаю, чего-нибудь необычного, — пожимаю плечами.

Джаред на какое-то время задумался. По ночам я в этом городе еще никогда не гуляла, от чего сейчас он мне казался совершенно чужим. Уже скоро наступит весна, а я всё никак до конца не могу привыкнуть к новой обстановке.

— Я придумал кое-что, — заявил друг.

— Интересно будет услышать.

— Пусть пока это станет для тебя маленькой тайной.

— Надеюсь, мы не идем грабить банк?

— Черт, как ты догадалась? — Джаред засмеялся.

Я не знала, куда мы держим путь, от чего прогулка начала всё больше вызывать у меня интерес. Я не привыкла к вот такому путешествию. Иногда я выходила с Робом, а как-то он потащил меня в клуб. Я тогда изрядно напилась по собственной глупости и проснулась в доме Адриана. Все эти воспоминания теперь мне кажутся такими далекими, словно связанные совсем с другой жизнью.

Вскоре мы очутились у ворот городского музея. Он был очень большим и освещался практически со всех сторон. Хотя я почти ничего не понимала в изяществе построек, эта определённо была очень красивой. Мама как-то хотела меня научить всем этим архитекторским приёмчикам, но на деле это оказалось весьма скучным занятием с горой цифр и расчетов.

— Музей, конечно, красив, но мне кажется, немного поздновато для визитов.

— Это точно, но у нас визит иного рода. Пойдем, — Джаред крепко взял меня за руку и повел вдоль кованого забора.

— Что ты делаешь?

— Будь немного терпелива.

Мы остановились у высокого фонаря, что барахлил и периодически отключался. Джаред осмотрелся по сторонам, затем выразительно посмотрел на меня.

— По заборам когда-нибудь лазала?

— А ты сам как думаешь?

— Конечно же, нет. Подойди ближе я тебя подсажу.

— Что? Нет. Это противозаконно, а если нас словит охранник или еще кто-нибудь? — я начала паниковать.

— Но ты ведь хотела чего-то необычного, — в голосе Джареда слышалось разочарование.

— Хотела, — киваю головой. — Но нарушать закон — в мои планы не входило.

— Мы ведь не грабить идем. Просто доверься мне, я ничего плохого не замышляю. Уверен, тебе понравится моя затея.

Некоторое время я думала: соглашаться мне или нет. Соблазн был очень велик, а любопытство и вовсе пожирало меня изнутри. Мне было и страшно и интересно. Конечно же, Адриан непременно не одобрил бы такие мои гуляния, но когда я еще смогу побыть обычным подростком? Начнется учеба в университете, а там уже работа, семья.

— Ладно, давай уже, — в конечном итоге ответила я.

Джаред подсадил меня, я аккуратно перелезла через забор и вполне удачно упала в сугроб. Снег попал мне за шиворот куртки и в нос. Я поднялась на ноги и отряхнула свои вещи.

— Ну, ты даешь, — хихикая, произнес друг, изящно приземляясь на землю.

— Я не привыкла прыгать по заборам, — бормочу.

— Ничего не ушибла?

— Нет, всё в полном порядке.

— Пойдем. У запасного входа камеры наблюдения не работают, так что, мы спокойно сможем по лестнице подняться на крышу.

— На крышу? — чуть не взвизгнула я.

— Да, — подтвердил Джаред. — В это время охранник уже обычно спит.

— Так значит, ты не первый раз вот так пробираешься сюда?

— Я же тебе говорил, что раньше был еще тем сорванцом.

Нам удалось незамеченными пробраться к пожарной лестнице. Как можно быстрее я начала взбираться наверх. Перчатки то и дело из-за мороза липли к железным прутьям, от чего подъем оказался достаточно трудным. Но, в конце концов, мы с Джаредом всё же поднялись на крышу.

Я осмотрелась по сторонам и заметила вдали мерцающие огни ночного города. Они были красивы, как звезды на небе. Я даже ума приложить не могла, почему именно эта картина привела меня в восторг? По сути, где-то там горели обычные уличные фонари, которые установили много лет назад. Вблизи они выглядят достаточно угрюмо и даже мрачно. Но сейчас на таком расстоянии, когда любой фонарь превращался в настоящую звезду, он вызывает трепет, а не отвращение.

Я долго всматривалась вдаль, и в какой-то определенный момент словила себя на мысли, что ужасно завидую птицам. Они имеют способность летать высоко над землей и любоваться этим чудным видом. На высоте птичьего полета весь мир кажется красивым и прекрасным. Ты не видишь всей той грязи и несправедливости, что поджидает человека на каждом шагу.

— Как тебе вид? — спросил Джаред, стоя рядом со мной.

— Волшебный. Я и не думала, что может быть настолько красиво.

— Да, в этом пейзаже определенно что-то есть. Если бы я умел рисовать, то обязательно запечатлел бы этот вид в своем альбоме.

— Можно передать всю атмосферу, не только на холсте. Есть литература, музыка, например.

— Тоже верно.

Мы стояли еще очень долго и любовались красотами, которые нам открывались. Джаред рассказывал мне всякие истории, мы обсуждали различные события, делились воспоминаниями из детства.

Мне было по-настоящему хорошо. Я готова часами вот так просто говорить обо всём, что только можно и наслаждаться покоем, что царил вокруг. Джаред каким-то незримым образом пробуждал во мне такие необычные эмоции, о которых я не знала до этого дня. Казалось, что мы знакомы уже давным-давно и каждая новая фраза была нам до безобразия понятна.

Мой друг был очень рассудителен и не по годам мудр. Наверное, именно поэтому мне было так интересно с ним разговаривать. Обычно, мальчишки в этом возрасте ведут себя еще как дети и ничего, кроме компьютерных игр их увлечь не может. Но Джаред был не таким. Что-то в нем притягивало и хотелось всё больше и больше его узнавать. Он соединял в себе: озорство и острый ум; комичность и серьезность. Это было для меня чем-то новым, но дико интересным. Джаред был тем, с кем не нужно иметь кучу друзей, он мог заменить сотни, а то и тысячи.

После нашего долгого пребывания на крыше, мы осторожно спустились и отправились на поиски круглосуточного кафе. Я уже и не припомню, когда в последний раз ела так поздно ночью. Мы заказали себе два огромных бургера с ведром картошки и двумя стаканчиками кофе. Адриан такую еду просто терпеть не может, а вот я никогда не могла себе отказать в таком соблазне.

После позднего ужина или слишком раннего завтрака, мы еще долго гуляли по городу. Джаред хотел проявить свое мастерство разукрашивание заборов, но краска в его баллончиках замерзла. Затем мы встретили милого пса, который дрожал от холода. Я отдала ему остатки своего бургера, что забрала с собой, за что пес лизнул меня прямо в нос.

Впервые мне не хотелось, чтобы наставало утро, и вся эта магия ночи рассеивалась, как туман. Но ничего с ходом времени, увы, поделать нельзя. Джаред провел меня до самого дома.

— Надеюсь, я смог тебя немного развлечь?

— Да, это была интересная прогулка.

— Я рад. Если тебе захочется повторить, то ты говори, я придумаю еще что-нибудь.

— Хорошо, — я обняла Джареда на прощание и тихо вернулась в дом.

Родители спали и, похоже, никто не заметил моего исчезновения. Я быстро переоделась в пижаму и легла в постель. Спать совсем не хотелось, да и оставалось всего-то полтора часа. Внезапно, зажужжал мой мобильник под подушкой, который я не взяла собой. Смотрю на дисплей и вижу десять непрочитанных сообщений и пять пропущенных звонков. Со всеми этими уроками и внезапной прогулкой, я забыла, что должна была созвониться с Адрианом. Уже представляю, насколько он будет недоволен мной.

Глава 25

— Мелинда, что за безответственность? Мы ведь договорились, и я ждал твоего звонка. А в итоге, ты не позвонила и даже не ответила ни на одно из моих сообщений. Я уже не знал, что думать и куда себя деть, — таким сердитым Адриана я еще не слышала, мне даже страшно было представить его сейчас рядом с собой.

Я стояла в женском туалете и пыталась всячески подавить в себе зевоту. На протяжении всего учебного дня я никак не могла взять себя в руки: меня то и дело клонило в сон. А сейчас еще назначены подготовительные курсы и я понятия не имею, как высижу на них.

— Чего ты теперь молчишь? — раздраженно спросил Адриан.

— Мне нечего сказать в своё оправдание.

— В самом деле? Так, может, ты объяснишь мне свое поведение? Почему ты не отвечала? — злость Адриана не слабла даже на секунду.

— Всё это случилось не специально, — начинаю оправдываться я. — Просто…

— Что просто? Мелинда, мы осознанно пошли на большой риск, чтобы уберечь наши отношения. Стоило ли оно всего этого, если ты так равнодушно относишься ко мне?

— Я не отношусь к тебе равнодушно, — тут же запротестовала я. — Одноклассник вчера позвал меня гулять, и я не нарочно забыла дома телефон. А когда вернулась, то уже было поздно, и я боялась звонить, зная, какая последует реакция.

— Мелинда, как можно забыть дома мобильник? — Адриан устало вздохнул.

— Не знаю. Извини меня, пожалуйста.

— Ладно. И ты меня, просто я, правда, сильно переживал за тебя. Надеюсь, сегодня у нас всё остается в силе?

— Да.

— Я уже в дороге, так что к вечеру буду в городе. Где встретимся?

— У парка, как и в прошлый раз.

— Хорошо, тогда до встречи.

— Пока.

Я сбрасываю вызов и умываюсь холодной водой, чтобы хоть как-то прогнать от себя эту жуткую сонливость. Всё же прогулки по ночам никогда не проходят бесследно, хотя Джаред с самого утра свеж как огурчик.

Сижу на подготовке и методично записываю конспект, который монотонно диктует учитель. Под такой тихий голос сложно заставить себя не спать.

— Как ты себя чувствуешь после вчерашнего? — шепотом спрашивает меня Джаред.

— Будто по мне асфальтоукладчик проехался, — вяло улыбаюсь.

— Да уж, не рассчитали мы с тобой время, — тихо смеется.

— На самом деле, мне всё очень понравилось. Скоро выходные, так что успею отоспаться.

После занятий я как можно скорее отправилась домой. Сегодня у мамы был выходной и я должна как можно убедительней отпроситься у нее погулять.

Маму я застала в гостиной. Она сидела у журнального столика на маленькой табуретке и занималась чертежами для своего будущего проекта. Даже в старых спортивных брюках и растянутой футболке мама выглядела красиво. Я всегда удивлялась ее способности быть элегантной в любой одежде. Наверное, с этим нужно только родиться.

— Привет, — я сажусь рядом с мамой и бросаю быстрый взгляд на ее работу.

— Привет. Обед стоит на плите.

— Не хочу есть. Я хотела отпроситься у тебя погулять.

Мама отложила в сторону линейку с карандашом и внимательно на меня посмотрела.

— Погулять? С кем?

— Помнишь тот букет роз?

— Да.

— Вот я пойду с тем мальчиком, который их мне подарил.

— Его Джаред зовут, верно?

— Именно, — я улыбнулась.

— Конечно, можешь идти, только я хотела кое о чем с тобой поговорить, — мама мгновенно стала серьезной.

— О чем?

— Я никак не могу успокоиться после всего, что мы пережили.

— Мам…

— Подожди, пожалуйста, не перебивай меня. Я много думала об этом и поняла, что нужно с тобой поговорить. Мне сложно постоянно делать вид, будто ничего не случилось, — мама начала нервно крутить в руках циркуль. — Я была шокирована, когда узнала про тебя и Адриана. У меня были некоторые подозрения, но я их считала абсурдными и недопустимыми. Я много ночей не спала и всё думала о том, как мне следует правильно поступить. Мнение отца я не разделяла и сейчас не делаю этого. На мой взгляд, это радикальный поступок — перебраться в другой город. Но это было бы неправильно, если бы я не поддержала отца. В семье родители всегда должны придерживаться одной позиции. Но в этой ситуации я поступила глупо, о чем сейчас жалею.

— Почему? — я не до конца понимала, к чему мама ведет.

— Ты уже стала у меня совсем взрослой, — она нежно провела ладонью по моим распущенным волосам. — Дело в том, что до твоего отца, я сильно любила другого человека. Он был старше меня на семь лет. Но потом мои родители узнали об этом, и случился грандиозный скандал. Я долго плакала и не могла смириться с тем, что мы должны расстаться. Мы встречались тайком, но не долго. Он не хотел, чтобы у меня были проблемы из-за него. Мы расстались. Через некоторое время я встретила твоего отца и полюбила, но уже совсем не так. Признаюсь, что иногда я думаю о нем, но моя жизнь устоялась и я бесконечно рада этому.

Я опешила. У меня просто не было слов. Мама досадливо покачала головой и вновь принялась вертеть в руках циркуль.

— Я никогда и подумать не могла, что у тебя были подобные отношения, — в изумление проговорила я, когда ко мне вернулся дар речи.

— Ты была еще слишком маленькой для таких разговоров. Я к чему всё это тебе рассказала. Адриан достаточно хороший человек. Я честно тебе признаюсь, что таких образованных людей как он, встречала очень редко в своей жизни. Бабушка его прекрасно воспитала. У него нет вредных привычек, да и в целом всегда готов прийти на помощь. Наверное, если я бы сама не была на твоем месте, то неуклонно стояла бы на стороне отца. Но не могу, — мама крепко сжала мою ладонь в своих нежных руках. — Возраст иногда играет очень большую роль, но ему не пятьдесят, а тебе не двадцать. Ваша разница вполне приемлема, просто вы встретились слишком рано. Мелинда, скажи мне честно, ты счастлива, когда находишься рядом с ним?

Я не спешила отвечать. Шок от услышанного еще не ослаб, как меня тут же поджидала новая порция удивления и абсолютной потерянности. Обсуждать Адриана с мамой? Для меня это было чем-то из области фантастики.

— Конечно, — через некоторое время ответила я. — Он очень хороший. Он заботиться обо мне. Знаешь, после того ужасного скандала я сбежала к нему. Адриан совсем не был в восторге от того, что я с вами поссорилась. Если бы он был плохой, то никогда бы не стал настаивать на том, чтобы я вернулась домой, ведь так?

— Да, — мама прижала меня к себе и поцеловала в лоб.

— Он готов меня защитить, готов пожертвовать всем, ради наших отношений — продолжила я. — Он так сильно мне дорог, что я не смогу без него.

— Моя девочка, теперь и ты узнала всю красоту и горечь любви.

— Почему жизнь настолько бывает сложной?

— Не знаю, — мама пожала плечами. — Наверное, людям нравится мучить самих себя.

— Мам, как ты догадалась про меня и Адриана? — я заглянула ей в глаза.

— Простая женская интуиция. Твоя реакция на букет тебя же и выдала, — мама улыбнулась.

— Всё настолько было очевидно? — я немного разочаровалась.

— Почему же? Папа поверил.

— Как нам быть с ним? Ты ведь знаешь, что он свои слова назад никогда не возьмет.

— Всё это я беру на себя. Как-нибудь мы выйдем из этого положения.

— Мамочка, спасибо тебе большое, — на радостях я крепко ее обняла и поцеловала в обе щеки. — Мне казалось, что я осталась совсем одна.

— Никогда этого не будет. Иди, собирайся, а я продолжу свою работу.

Я быстро встала на ноги и направилась к себе.

— Мелинда! — окликнула меня мама, когда я уже почти поднялась по лестнице.

— Да?

— Будь осторожна и передай ему привет и извинения от меня.

Глава 26

— Твоя мать — прекрасная женщина. Она часто поддается эмоциями, но всегда всё способна переосмыслить, когда успокаивается, — проговорил Адриан, крепче прижимая меня к себе.

Я, как это бывало и раньше, положила свою голову на грудь Адриана и вслушивалась в размеренные удары его сердца. Этот звук был для меня самым упоительным. Никакие ангельские голоса и самые виртуозные музыканты не смогут стать для меня лучше, нежели удары сердца любимого человека.

За что я любила моменты нашей близости, так это за возможность ощущать тепло Адриана всем своим телом. Я любила в нем всё, даже самую маленькую родинку и самый маленький шрам на его смуглой коже.

— Мне стыдно, за то, что я посмела допустить плохие мысли о своей матери, — призналась я, водя кончиком пальца по рельефному животу Адриана.

— Все люди ошибаются. Главное в такие моменты вовремя понять свою ошибку.

— Но как сделать так, чтобы не было этих ошибок? — я приподнялась на локтях и посмотрела Адриану в глазах.

— Мне бы хотелось тебе дать утешительный ответ на этот вопрос, но, увы. Невозможно избежать ошибок, — он зачесал пальцами свои спутанные темные волосы. — Они — часть человека.

— Но ведь из-за них люди так часто страдают. Какой же толк тогда в них? — я немного смутилась.

— Толк в том, чтобы человек научился правильно жить. Ведь прежде чем ребенок научится ходить, он столько раз падает. Такой же принцип существует и во взрослой жизни. Правда, не все хотят учиться на собственных ошибках

Я ничего не ответила, вместо этого я крепко обняла Адриана и прижалась своей щекой к его щеке.

— Ты такой колючий, — я улыбнулась. — С чего это ты решил ходить со щетиной?

— Не знаю, просто, кажется, что так я выгляжу серьезным.

Я посмотрела на Адриана. А ведь и правда, щетина делала его немного другим, но не серьезным, а скорее взрослым.

— Чего ты так смотришь? — Адриан смущенно заулыбался.

— Наслаждаюсь тобой, — простодушно ответила я. — Скажи, ты когда-нибудь жалел, что мы с тобой вместе?

Адриан сел на кровати и задумчиво посмотрел перед собой. Его взгляд стал мрачным, но что он мог скрывать за собой, я не знала.

— Я жалел лишь о том, что у нас такая разница в возрасте, и мы не встретились чуть позже. Я никогда не мог подумать, что всё сложится именно так. Скажу даже так, я искренне не понимал тех людей, у которых большая разница в возрасте. Но как бы странно это не звучало, но я сам попался на этот крючок, — Адриан посмотрел на меня и едва заметно улыбнулся.

Я придвинулась ближе к нему и обняла за плечи.

— Ты мне очень дорога, Мелинда. Я давно понял, что хочу быть с тобой и оберегать тебя. Но иногда я думаю о том, что разница в возрасте может помешать нам и… Это просто убивает меня, — Адриан поцеловал мою ладонь.

— Зачем ты так зацикливаешься на этом? — я села напротив него, укутавшись в простыню. — Разве вся суть кроется в разнице? Дело в людях и их отношениях к жизни. Можно быть хоть сто раз одного возраста, но это же не гарантирует счастливую жизнь, правда же?

— Моя маленькая девочка, — Адриан нежно улыбнулся мне.

— Я уже не маленькая. Этим летом мне исполнится восемнадцать, — я скрестила руки на груди.

— Это ничего не поменяет. Для меня ты всегда будешь маленькой. Дело ведь не только в цифрах.

— А в чем же?

— Ты растёшь. Впереди тебя ждет студенческая жизнь, новые знакомства. Тебе непременно понравится другой парень, ты захочешь побывать на всяких вечеринках. Я не осуждаю, ведь такова жизнь всех девушек и юношей.

— Глупости всё это. Не нужны мне никакие парни, а к вечеринкам я и вовсе равнодушно отношусь.

— А как же твой одноклассник, с которым ты гуляла? — Адриан внимательно посмотрел на меня.

— Джаред для меня просто друг. С ним приятно проводить время, интересно обсуждать всякие темы. Но я отношусь к нему как к другу. Да и вообще, какая разница? Я хочу быть только с тобой и на этом точка.

Адриан придвинулся ко мне ближе и осторожно поцеловал. Его мягкие губы всегда были аккуратными, как и движения. Я любила его настолько, что это даже временами причиняло мне боль, когда мы находились в разлуке.

Внезапно кто-то постучал к нам в номер. Адриан встал с постели и наспех надел джинсы. Сейчас он меньше всего был похож на профессора. Даже щетина не смогла до конца сделать из него серьезного человека. Его улыбка и блеск голубых глаз делали Адриана на несколько лет моложе.

Открыв дверь, он принял наш заказ и поставил его на небольшой стол.

— Тут много различных лакомств, — заявил Адриан, разглядывая тарелки на подносе. — Иди скорее сюда, иначе я сам всё съем.

Я быстро надеваю его рубашку, что так приятно пахнет дорогим одеколоном и спешу к столу. Мне так жутко хотелось есть, что я едва могла удержаться.

Мы сидели на полу и ели телятину в остром соусе. Она была настолько вкусно приготовлена, что даже глаза от удовольствия закрывались.

Вообще, когда Адриан заявил, что снял номер в самом хорошем отеле города, я немного смутилась. Встречи в отелях казались мне пошлыми и грязными. Но понимая, что другого выхода у нас нет, я согласилась и не пожалела об этом. Номер оказался большим и с великолепным интерьером, да и в придачу с хорошей кухней. Впрочем, рядом с Адрианом мне было уютно везде.

— Как твоя учеба? — спросил он, когда мы перешли к фруктовому салату.

— Хорошо. Сейчас вот записалась на подготовительные курсы.

— Молодец, повторение никогда не станет лишним. Если возникнут проблемы, то говори мне, я могу с тобой позаниматься.

— А как твоя работа?

— Терпимо. После этого учебного года я точно в школу больше не вернусь работать. Иногда устаешь объяснять ученикам, почему литература так интересна и важна. — Адриан налил мне и себе зеленого чая.

— А зачем ты тогда возвращался на этот год?

— Из-за тебя, это же очевидно.

— Но как же твоя карьера в университете?

— Ты мне была куда важней работы. И потом, я еще не такой старый, так что найду себе занятие, — Адриан поцеловал меня в кончик носа.

— А вот скажи мне, была ли у тебя когда-нибудь девушка?

— У нас не свидание, а какой-то прям допрос с пристрастием, я погляжу, — Адриан попытался изобразить на своем лице серьезность, но у него ничего не получилось.

— Нет, просто моего бывшего ты знаешь, а я про твоих совсем ничего. Мне просто интересно, — пожимаю плечами.

— Была, конечно, еще в юношества, но ничего толкового не получилось.

— Почему?

— Мои припадки не из самых лучших зрелищ. Она испугалась всего этого, и мы расстались. После этого, у меня ничего серьезного не было. Я никого и никогда не винил. Не каждый готов смотреть на это, — Адриан отложил вилку в сторону.

— Что же это за отношения, если при каждой проблеме нужно расставаться? — я даже немного возмутилась.

— Не у всех стойкий характер, — Адриан в задумчивости посмотрел куда-то в сторону. — Но времени прошло уже много и я не вспоминаю об этом.

— Не расстраивайся, я же ведь с тобой.

— Это хорошо. Иди ко мне, — Адриан обнял меня. — Я так счастлив, что ты есть у меня. Надеюсь, постепенно мы решим все проблемы.

— Так всё и будет, — я поцеловала Адриана. — Мы с тобой обязательно справимся с любыми трудностями.

Глава 27

— Вечеринка? — морщась, спрашиваю я, завтракая овощным салатом в школьной столовой.

— А что здесь такого? — удивляется Джаред, набивая рот булочками с апельсиновым джемом.

— Я не очень люблю ходить на вечеринки. Пару раз была и сто раз пожалела об этом.

— Та прекрати. Зима, наконец, кончилась. Уже пришло первое тепло. Туда-сюда и начнутся выпускные экзамены, когда мы еще успеем оторваться, как следует? — друг запил свой завтрак стаканом сока.

— Мне не хочется идти туда, где я совсем никого не знаю. И потом, всё эти вечеринки не для меня. Я слишком скучная для этого.

— А как прыгать по заборам городского музея, так ты у нас веселая? — Джаред засмеялся.

— Это совсем другое. Мы были только вдвоем, и никто, кроме тебя не видел моего фееричного падения в сугроб, — воспоминания заставили меня улыбнуться.

— Так и на этой вечеринки мы тоже будем вместе. Соглашайся. Сэм всех приглашает к себе. Я с ним хоть и не общаюсь, но упустить такой шанс было бы глупо.

— Мне нужно подумать.

— Что тут думать? — Джаред украл из моей тарелки ломтик помидора. — Соглашаться нужно и всё.

— Ладно, — сдаюсь я. — В котором часу намечается вечеринка?

— В семь, — тут же отвечает друг.

Я не очень хотела идти туда ни потому, что такая вот противная зануда. Просто среди огромного количества людей я всегда чувствовала себя неуютно. Это ощущение могло достичь той крайней точки, когда мои нервы грозятся вот-вот лопнуть из-за сильного напряжения.

В своей прошлой школе в этом плане мне было гораздо проще. Все мы знали друг друга в лицо и не раз были одной командой на всяких конкурсах. А здесь я всё равно чувствовала себя чужой, хоть многие были очень дружелюбны ко мне.

Но отказать Джареду я не смогла. На самостоятельных работах он часто меня выручает, когда я не знаю ответа на какой-нибудь тест. Да и в целом друг часто помогал. С моей стороны было бы некрасиво отвергнуть его предложение.

Я ожидала, когда Джаред за мной зайдет. Он уже был у меня дома на прошлой неделе, когда мы вместе готовили лабораторную работу по биологии. Мы оказались единственными, кто из всего класса получил высший балл.

Мама была просто очарована Джаредом. Друг вел себя наилучшим образом и усердно сдерживал себя, чтобы не закурить. Вместо сигарет он принялся есть леденцы, что лежали в маленькой прозрачной пиале на моем письменном столе.

Папа же в свою очередь автоматически принял Джареда за своего. Дело было вовсе не в каких-то симпатиях папы. Мой друг — сын директора и этим всё сказано. Отец часто придерживался той позиции, что нужно общаться с теми, у кого есть хорошие связи. Цинично, даже слишком.

— Миссис Браун, вы сегодня прекрасно выглядите, — слышу внизу голос Джареда.

Достаю из шкафа свою джинсовую куртку и спешу спуститься.

— Спасибо, — мама звонко смеётся. — Я спекла шоколадное печенье, хочешь?

— Не откажусь.

Мама ушла на кухню, оставив нашего гостя в зале одного.

— Я готова, — заявляю, подходя к Джареду.

— Хорошо выглядишь, — замечает он.

Вскоре появляется мама с тарелкой полной печенья.

— Угощайтесь, — Джаред охотно потянулся за лакомством, а мне что-то не хотелось. — Мелинда, только не до позднего вечера, ладно?

— Миссис Браун, не переживайте, я приведу ее в целостности и сохранности.

— Хорошо, — мама добродушно улыбнулась.

Когда мы уже были в дороге, Джаред уплетал четвертое по счету печенье. Вообще он очень любит вкусно поесть. Иногда я даже ему завидую: Джей может есть сколько угодно, но при этом не толстеть.

— Как же вкусно! — друг был в полном восторге. — У твоей мамы прекрасные руки, раз она готовит такую вкуснятину.

— Знаю, многие об этом уже говорили.

Дом нашего общего одноклассника Сэма находился в трех кварталах от моего. Когда мы уже подходили, до нас стали доносится звуки музыки, что казалась, грохотала на всю округу.

Куча наших одноклассников и учеников с параллельных классов уже отрывались. Все смеялись, танцевали и пили пиво. Когда мы вошли во двор, нам сразу же дали по пластиковому стакану с налитым до самого верха пивом.

— Вечер неплохо начинается, — отметил Джаред и отпил из своего стакана.

— Да, наверное, — я нервно переминалась с ноги на ногу.

— Ну чего ты? Расслабься, всё ведь хорошо, — Джей ободряюще мне улыбнулся, я улыбнулась в ответ. — Пойдем к бассейну.

У небольшого бассейна круглой формы собрались мальчишки. Они сыпали в воду порошок и вспенивали его с помощью швабры. Даже страшно представить, что будет с родителями Сэма, когда они увидят всё это. Но Джаред в отличие от меня находил это занятие веселым.

Когда порошок кончился, мальчик поснимали рубашки и с разбегу прыгнули бассейн. Для купания было еще очень холодно, но им, кажется, уже стало жарко.

Из динамиков, что стояли на балконе доносились песни Майкла Джексона вперемешку с «Нирваной». Некоторые из наших одноклассников где-то раздобыли шлем, что напоминал шлем викингов. Они налили внутрь пиво, и пили прямо из него. Всё это выглядело очень даже забавно.

Я сама не заметила, как начала понемногу пить свое пиво. Джаред всячески меня веселил, и я постепенно стала расслабляться. Наверное, это была моя первая настоящая вечеринка в старшей школе.

Мы и танцевали, и даже пели в караоке. Я сильно смущалась, но после почти выпитого стакана немного осмелела. Меня даже кто-то слушал, а после завершение песни, начали хлопать и свистеть. Как выяснилось, мой вокал многим понравился. Впервые я находилась в центре внимания и не боялась этого.

Время стремительно начало убегать вперед, и я перестала за ним следить. Отставив свой недопитый стакан, я начала танцевать с Джаредом. Мне не нужен был алкоголь, ведь хорошее настроение пьянило не хуже различных напитков. Казалось, что в какой-то миг я стала не я. Мне, действительно, было приятно находиться здесь: среди множества людей, хорошей музыки и отличной атмосферы.

Джаред даже немного удивился, увидев меня настолько беззаботной, я и сама была удивлена этому. Праздник продолжался и Джей уже успел искупаться в пенном бассейне. Он прыгал рядом со мной под забойный припев Курта Кобейна. Я просто выкрикивала слова песни и получала огромное удовольствие от этого.

Конечно же, Адриан ни в коем разе не одобрил бы такой отдых. Но ведь я не позволяла себе ничего лишнего и при том я была практически трезва. Уверена, он тоже в школьные годы разрешал себе немного отдохнуть.

— Так ты не такая уж и тихоня, какой кажешься на первый взгляд, — заявил Джаред, перекрикивая громкую музыку.

— Может, только чуть-чуть, — смеюсь и случайно задеваю локтем какого-то парня, который стоял позади меня.

— Ты совсем что ли? — раздраженно говорит он и поворачивается ко мне со стаканом пролитого пива. — Ты мне свитер испортила.

— Прости я не специально.

— Курица, глаза протри, — парень был настроен ожесточено по отношению ко мне.

Он был достаточно высоким и крупным. Я видела его в параллельном классе и слышала, что он тот еще хулиган, который постоянно отсиживается в кабинете директора.

— Правда, я не нарочно, — начинаю оправдываться.

— Да мне плевать, дура.

— Извинись быстро, — прорычал Джаред, подходя к нам.

— О! Сосунок Рокса тоже здесь. Кому твой папочка подставил свой зад, чтобы получить должность в нашей школе?

— Что ты сказал? — Джаред с кулаками ринулся вперед, но я едва его сдержала.

— Успокойся, оно того не стоит.

— Слушай, что тебе твоя курица говорит, — парень дико засмеялся.

Я не знаю, как объяснить свой порыв, но это было нечто очень сильное. Оно буквально захлестнуло меня, и я не смогла содержаться. Со всей силы, на которую только была способна, я ударила парня между ног.

— Еще раз назовешь меня так и тебе не поздоровиться, — угрожающе проговорила.

— Ах ты, потаскуха! — парень замахнулся, но его удар перехватил Джаред.

Между ними началась серьезная драка. Некоторые начали кричать и болеть за дерущихся, другие, в том числе и я, старались разнять драку, но ничего не получилось. Стычка начала стремительно набирать обороты, по неосторожности даже мне прилетело куда-то в бок. Но когда появилась первая кровь, кто-то вызвал полицию. Лишь с приездом офицера драку удалось прекратить. Но вишенкой на этом торте стало то, что меня, Джареда и того парня забрали в участок. Кажется, мне грозят крупные неприятности.

Глава 28

Я проснулась от того, что у меня ужасно замерзли руки и ноги, казалось, что даже кончик носа превратился в ледышку. Всё моё тело сильно болело из-за неудобной позы, в которой я спала.

Первые несколько секунд я даже не могла пошевелить пальцами, речи о том, чтобы быстро встать, вообще не шло. Вскоре я окончательно пришла в себя. Первое, что я увидела — облупленную краску на стенах. На побеленном потолке виднелся мерзкий грибок, который точно зараза расползся по округе, дотягиваясь до углов. В воздухе витал неприятный запах сырости. Где я? И что это за холодное место? Такое ощущение, будто нас поместили в морозильную камеру.

Не без усилий мне всё же удалось сесть. Кости хрустели так, словно кто-то ломал сухой хворост. Я размяла плечи и шею — всё дико болело.

— Уже проснулась? — смеясь, спросил меня Джаред.

Я обернулась. Друг сидел рядом со мной на широкой деревянной лавочке. Под глазом уже проступил синяк, а на правой рассеченной брови запеклась капля крови. Джей выглядел уставшим, и ему требовалось немедленно обработать ссадины, в особенности, разбитые костяшки на руках.

— Чего так смотришь на меня? — друг немного смутился.

— Все эти синяки из-за меня. Мне так жаль, — я виновато опустила взгляд вниз.

— Ну, вообще-то пострадала и моя гордость. Так что расслабься, никто ни в чем не виноват, — Джей откинул со лба прилипшую прядь темных волос.

— Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?

— Я дрался и гораздо сильнее, чем в этот раз. Так что, всё в полном порядке, — друг ободряюще мне улыбнулся.

Я осмотрелась по сторонам: кроме нас в сырой камере больше никого не было.

— А где тот парень?

— Его отец недавно забрал. Как выяснилось, папаша в участке работает.

— Господи, какой меня теперь дома скандал ждет, — я притянула колени к груди и обхватила их руками, чтобы хоть как-то согреться.

Джаред придвинулся чуть ближе ко мне и крепко обнял. От столь внезапного близкого контакта я вздрогнула.

— Та не пугайся ты так, — хохотнул друг. — В обнимку хоть согреемся немного.

Я постепенно расслабилась и глубоко вздохнула, переосмысливая всё то, что с нами произошло.

— Хорошая выдалась вечеринка, — мне почему-то вдруг стало смешно.

— Это уж точно, ничего не скажешь. Кстати, ты неплохо пела, мне понравилось.

— Да брось.

— Я серьезно. Будем колесить по миру, в переходах петь и получать за это деньги.

— Неплохая идея.

Внезапно послышалось звяканье ключей и вскоре к нам подошел высокий полицейский с хмурым выражением лица.

— Выходите, птенчики, вас уже ждут родители, — он открыл камеру и вывел нас в холл.

Отец и мать разговаривали с мистером Роксом. Все они были немного встревожены и возмущены. Я с Джаредом обменялась коротким взглядом, со страхом предвкушая трепку, которую мне задаст папа.

— Вот они, — объявил мистер Рокс.

— Мелинда, ты что себе позволяешь? — тут же разбушевался отец.

— Мистер Браун, — обратился Джей. — Не сердитесь на Мелинду. Она ни в чем не виновата. Ее забрали лишь потому, что пыталась разнять драку.

Мой бок болезненно заныл, напоминая о том, как мне прилетело несколько крепких ударов.

— Поговорим дома, — игнорируя моего друга, заявил отец.

Мистер Рокс в свою очередь дал подзатыльника Джареду и начал отчитывать его. Я хотела как-то вступиться за него, но родители уже повели меня к машине.

— Ты себя считаешь слишком взрослой?! — громыхал папа, когда мы приехали домой. — Что за пьяный дебош?!

— Дэвид, не кричи так сильно, — подала голос мама.

— Элеонара, наша дочь превращается в неконтролируемого подростка!

— Пап, ничего плохого не случилось. Мы были с Джаредом на вечеринке…

— Ты пила? — перебил меня родитель, испепеляя гневным взглядом.

Хотелось соврать, но я понимала, что это уж слишком глупо будет с моей стороны.

— Пол стакана пива и больше ничего, — тихо ответила я.

— Вот полюбуйся в кого превратилась наша дочь, — обратился отец к маме. — А всё из-за этого ублюдка Адриана. Надо было его засадить.

— Папа! — громко обратилась я к нему. — Никто ни в чем не виноват, тем более Адриан. Я просто хотела немного развеяться. Мне стыдно, что я выпила чуть-чуть. Но там было так весело…

— Настолько весело, что тебя забрали в полицейский участок для продолжения праздника, — снова перебил меня папа своими едкими речами.

— Это случилось не специально. Один парень обозвал меня, и Джаред стал на мою защиту. Началась драка, я пыталась разнять их, а тут копы приехали и нас троих забрали. Того парня выпустили потому, что у него отец полицейский, а потом вы приехали, вот и всё, — я пожала плечами.

— Это обычная пьянка сопляков, — отец оставался непоколебим.

— Пусть так, но это куда лучше, чем днем и ночью сидеть за учебниками. Я и так почти никогда никуда не ходила только, училась и училась. Да у меня за все годы обучения из подруг была только Эмили. Другие точно считали меня заучкой. Можно подумать, ты никогда не бывал на школьных вечеринках.

— Ты мне здесь еще поговори, — папа угрожающе на меня посмотрел.

— Дэвид, успокойся. Мелинду не с наркотиками взяли, в конце концов.

— Мне этого еще не хватало. Это всё результат твоего воспитания. Сейчас вечеринки, а затем и грабежи начнутся.

— Что ты такое говоришь? — мама возмутилась. — Наша дочь не такая. Посидит без карманных денег и будет ей урок.

— Ремня ей всыпать надо и дело с концом.

— Я уже не маленькая, чтобы бить меня! — воскликнула я. — Мне жаль, что всё так получилось, но сколько можно? Ты то на работе пропадал и не интересовался мной, то теперь резко взялся за моё воспитание. Хватит меня учить!

— Мелинда, прекрати, — попыталась осадить меня мама.

Отец стремительно подходит ко мне и я буквально всей кожей ощущаю его безудержный гнев. Я была практически уверена, что он сейчас меня ударит. И я с синяком побольше, чем у Джареда, пойду в школу.

— Ты еще, соплячка, будешь мне говорить, как и что следует делать? — папины глаза метали молнии.

Мне стало дико страшно. Под кожу пробрался мороз и моё тело начало дорожать. Я опустила голову вниз, умоляя про себя, чтобы всё это скорее кончилось.

— Мелинда, иди прими душ и собирайся в школу. Вечером я с тобой еще переговорю, — вмешалась мама.

— Мы еще не закончили, — отрезал отец.

— Закончили, ей нужно в школу, — мать упрямо стояла на своем.

Мысленно я была ей безгранично благодарна. Она вовремя смогла предотвратить бурю, которая уже начала сгущаться над нашим домом. Весь этот разговор уж точно, не довел бы ни до чего хорошего.

Стоя под теплыми струями душа, я испытывала и вину, и стыд одновременно. Я понимала злость отца, ведь то, что произошло — недопустимо. Но всё так глупо получилось, еще и Джей выхватит от своих родителей. Хотелось побыстрее избавиться от всей этой дурацкой истории. Теперь я уж точно никогда в жизни не пойду на эти проклятые вечеринки.

Глава 29

Я стояла у входа в городской парк и терпеливо ожидала приезда Адриана. Он должен был приехать с минуты на минуту, и я уже просто не могла дождаться нашей встречи. Сегодня я как-то по-особенному остро нуждалась в нем.

После папиных упреков и маминых воспитательных речей, хотелось оказаться в теплых и крепких объятиях Адриана. Он уж точно поймет меня и даст какой-нибудь дельный совет. Я любила его за то, что в большинстве случаев Адриан поддерживал меня и без криков объяснял, в чем мои ошибки. Хотя и его я временами вывожу из себя, вспомнить ту же оплошность с мобильным телефоном, когда Джей позвал меня гулять.

Вот появляется машина Адриана, и я уже готова прыгать до самого неба от накатывающих волн безудержной радости. Автомобиль останавливается, и я спешно сажусь внутрь. В обычных джинсах и толстовки синего цвета Адриан выглядит так необычно. Я уже настолько привыкла к его строгим костюмам, что и не представляла Адриана в чем-то другом.

— Привет, — я тянусь за поцелуем, но Адриан отстраняется от меня.

Такое поведение заставило меня напрячься и начать волноваться. Прежде, между нами такого не случалось. Мы ловили любую возможность, чтобы целоваться, держать друг друга за руки, словом, продлевать наш контакт как можно дольше. Но сейчас всё было по-другому. Я всем своим телом ощутила, как в машине с молниеносной быстротой начало нарастать напряжение.

— Что случилось? — я встревожено посмотрела на Адриана.

Он ничего не ответил, лишь еще сильней сжал руль, от чего костяшки на его пальцах жутко побелели.

— Мы встретились, чтобы помолчать? — немного возмутилась я.

— Что за история с полицией? — угрожающе спокойно спросил Адриан, не поворачиваясь ко мне.

Я опешила. Откуда ему известно об этом? Но затем я вспомнила, что сегодня утром разговаривала с Эмили. Я ей вкратце рассказала о своих приключениях. Она, как и мои родители, была не в восторге от всего этого.

— Тебе Эмили сказала?

— Я, кажется, задал конкретный вопрос, — Адриан хмуро посмотрел на меня, от чего по моей коже прошелся мороз.

— Сущий пустяк, — с нервной улыбкой на губах начала я. — Мы пошли на вечеринку, затем произошла небольшая потасовка и нас забрали в участок.

— Кто это «мы»? — желваки на лице Адриана заходили.

— Я и Джей.

— Твой дружок, с которым ты решила как-то ночью прогуляться? — в голосе Адриана отчетливо слышалось пренебрежение.

— Я не пойму, что тебя больше злит? То, что я попала в полицию? Или, может, то, что я была с Джаредом?

— Всё, — прорычал Адриан. — Я думал, что с ума сойду, когда услышал об этом. Что ты делаешь со мной, Мелинда? Я понимаю, школьная жизнь и всё такое, но нужно же иметь хоть какие-то границы!

От внезапного крика Адриана я вжалась в спинку сиденья и, кажется, даже перестала дышать.

— Это же просто уму непостижимо! Моя Мелинда и в полицейском участке! В это даже сейчас с трудом верится. Этот Джаред дурно влияет на тебя.

— Он хороший и к тому же всегда защищает от всяких придурков, — тихо возразила я.

— Ты его выгораживаешь? — Адриан был удивлен.

— Да, потому что, мои слова — правда.

— Ты доведешь меня до белого коленья своими выходками, — рыкнул Адриан и впился в мои губы яростным поцелуем.

Он целовал меня настолько сильно, что мои губы даже начали болеть. Адриан, тяжело дыша, на миг, отстранился и внимательно посмотрел мне в глаза.

— Ты только моя, — прошептал он и вновь поцеловал.

Такого Адриана я видела впервые. Обычно, он никогда себе не позволял такую резкую смену настроения. А сейчас всё кардинально шло не так, как я предполагала. Это несколько пугало, но тут же и раззадоривало.

Наш жаркий поцелуй, что уже начал граничить с диким безумством, прервал звонок телефона. Кто-то звонил Адриану. Он с неохотой отстранился от меня, и достал из кармана джинсов сотовый.

— Кто это? — спросила я.

— Та так, неважно, — Адриан сбросил вызов. — Может, поедем, перекусим что-нибудь?

— Я не против.

Мы сидели в небольшом ресторанчике и с огромным аппетитом поглощали пасту с сырным соусом. Отпив из своего бокала немного яблочного сока, я вытерла рот салфеткой. Обед удался на славу. Адриан всё еще неспешно ел.

— Может, еще чего-то хочешь? — спросил он.

— Нет, спасибо.

— Так ты мне нормально объяснишь, как вляпалась в эти неприятности?

Я так и знала, что Адриан не забудет этой темы. Мне ничего не оставалось, как всё рассказать. Стыд заставил мои щеки гореть, от чего я себя чувствовала достаточно неловко.

— Отец наверное свирепствовал? — спросил Адриан, после того как я закончила свой рассказ.

— Еще как! Грозился ремня мне всыпать.

— Здесь я целиком его поддержу.

— Эй! Вы что сговорились все?

Телефон Адриана вновь зазвонил и вновь звонок не был принят.

— Нет, просто иногда маленьких хулиганок нужно воспитывать, — с серьезным выражением лица проговорил Адриан.

— Вы такой жестокий, мистер Эванс, — я попыталась изобразить на своем лице страх, но ничего не получилось.

После обеда мы еще очень долго гуляли по парку. Адриан жаловался мне на то, что никто ничего не хочет учить. Было так забавно наблюдать за ним, когда он искренне не мог понять, почему нынешнему поколению не нравится классика. Если бы я ответила, что она до боли бывает скучной, это непременно оскорбило бы Адриана.

Мы постояли некоторое время у небольшого пруда, где плавали утки и обсуждали мои уроки с успеваемостью. Иногда создавалось впечатление, что у меня не один отец, а целых два. Адриан так сильно переживал за мои оценки, здоровье и тому подобное, что это невольно вызвало у меня улыбку. Наверное, забота — это самое ценное, что люди могут подарить другу.

Ближе к вечеру, когда мы собирались сходить в кино, телефонные звонки начали учащаться. Долгое время я не хотела на это обращать внимания, но уже просто не было сил.

— Кто так настойчиво тебе названивает? — спросила я, вынимая сотовый Адриана из кармана его толстовки.

— Отдай телефон.

— Давай я его выключу, чтобы нас не беспокоили.

Адриан выхватил у меня свой мобильник.

— Не трогай мои вещи без разрешения, — нервно пробормотал он.

— Что я такого сделала? Уже просто не выносимо слышать это постоянное пиликанье. Ты либо ответь, либо выключи звук.

Вновь раздался очередной звонок и Адриан, наконец, на него ответил. Я неспешно шла рядом и старалась не вслушиваться в суть разговора, но одно единственное слово здорово меня подкосило.

— Сирена, я сейчас не могу разговаривать, давай чуть позже.

Сирена? Мне не послышалось? Адриан всё еще продолжает с ней общаться? Мама познакомила ее и Адриана, чтобы свести их вместе и, кажется, у нее это получилось.

— Как любопытно, — заговорила я, когда Адриан сбросил вызов.

— Ты о чем?

— И как долго ты общаешься с этой дамой? — я пыталась говорить предельно спокойно.

— Временами. Она консультирует меня насчет эпилепсии.

— Ясно, — я не смогла скрыть своего раздражения.

— Мелинда, в чем дело? — Адриан резко остановился и внимательно посмотрел на меня.

— Да ни в чем. Сам устраивает мне сцены ревности и делает вид, что такой весь из себя правильный, — я нервно передернула плечами.

— Ты ревнуешь? — брови Адриана медленно поползли вверх.

— Вот еще! — я скрестила руки на груди. — Просто бесит твое лицемерие.

— Лицемерие? — он нахмурился.

— Именно. Мне значит ни с кем нельзя общаться, а сам раздает свой номер телефона налево и направо.

— Перестань капризничать. У меня с Сиреной ничего нет, — Адриан начал злиться.

— Значит, капризничаю? — вспыхнула я. — Ну, хорошо. Надеюсь, Сирена будет более покорная, — я разворачиваюсь и ухожу прочь.

— Что за бред ты несешь? — Адриан догоняет меня и крепко хватает за руку.

— Это не бред. Поезжай к своей Сирене, а меня не тронь, — я вырвала свою руку из цепкой хватки.

— Она не моя. Как ты вообще могла так плохо обо мне подумать? — гнев в глазах Адриана смешался с растерянностью.

— Я ничего не думала, всё и так очевидно.

— Вот и замечательно! — взрывается он. — Отлично! Тогда я поехал домой, к Сирене! — Адриан одаривает меня свирепым взглядом и стремительно уходит вдаль.

Глава 30

Пока в школе была перемена, я настойчиво звонила Адриану, стоя рядом с умывальниками в женском туалете. Никто уже третий раз подряд не берет трубку, и это заставляло меня сильно нервничать. Ведь это я должна обижаться и специально игнорировать Адриана. Но у нас всё почему-то сложилось с точностью да наоборот.

Ему весь день названивала Сирена и это едва ли можно списать на обычную дружбу. Не бывает дружбы между мужчиной и женщиной, хотя у меня с Джеем всё именно так. Но это, скорее, редкое исключение из правил. Почему я должна молчать, когда моему мужчине названивает другая? Это заставляло меня возмущаться.

В очередной раз я остаюсь без ответа. Прячу телефон в карман джинсовых брюк, и устало тру лицо. Когда-нибудь всё наладится? Или я до самой смерти будут зарабатывать себе всё новые и новые проблемы? Только на миг показалось, что всё по чуть-чуть стало налаживаться, как здесь тебя поджидают очередные неприятности.

Внезапно оживает мой сотовый и я спешу тут же ответить на звонок:

— Алло?

— Хватит терроризировать меня звонками, — слышу сердитый голос Адриана, что холодным осколком ранит в самое сердце.

— Я просто хотела с тобой поговорить, — мой голос начал дрожать и мне никак не удавалось взять себя в руки.

— О чем? Я на работе и мне некогда болтать, — он раздражен.

— Я подумала и поняла, что, наверное, немного перегнула палку в парке, — неуверенно ответила я.

— Мне сейчас не до твоих оправданий, созвонимся позже.

Я смотрела на погасший дисплей своего сотового и просто не верила тому, что услышала. Адриан говорил с таким пренебрежением, что мне даже показалось, будто я разговариваю абсолютно с незнакомым мне человеком. От подобного осознания мороз пробежался по моей коже.

Между нами случалось всякое, но такого раздражения и равнодушия я прежде не слышала от Адриана. Даже когда мы расставались всё было иначе. А сейчас… Ведь не могла такая пустяковая ссора образовать между нами пропасть.

Зазвенел звонок и я вынуждена была вернуться в класс, несмотря на все свои внутренние переживания. Но даже во время уроков и подготовительных занятий я не могла ни на чем сосредоточиться. В ушах всё еще звенел голос Адриана, что казался мне таким чужим и холодным. Временами хотелось даже разреветься, но я запретила себе подобную слабость, тем более, окружающее меня не правильно поняли бы.

В конечном итоге, я просто всё послала к чертовой матери. Похоже, эти отношения для меня куда важнее, чем для Адриана. Я не собираюсь одна тянуть эту лямку и постоянно плакать. Если он считает, что в отношениях двоих людей есть место и для кого-то третьего, то нам точно не по пути.

Пустяковая ссора, но Адриан ведет себя так, будто произошло нечто такое глобальное, от которого зависят наши жизни. Больше звонить ему сегодня я не собиралась. Захочет, пусть сам звонит.

После окончания очередного учебного дня, отдых мне мог только сниться. На завтра следовало подготовить доклад на урок истории, к которому я готовилась вместе с Джеем.

Синяки с лица друга только-только начали сходить, но он всё еще выглядел очень плохо. К своим ссадинам Джаред относился с юмором, а вот меня они здорово пугали. Похоже, все, кто находятся рядом со мной обязательно должны попасть в какую-то неприятность.

Мы сидели в моей комнате и чертили хронологические таблицы. Джей всё так быстро и качественно делал, что я едва поспевала за ним. Черчение — никогда не было моей сильной стороной.

— Чего ты такая загруженная? — внезапно спросил друг, когда я уже несколько минут смотрела в одну точку.

— Та ничего, всё нормально, — тут же ответила я, возвращаясь к таблице.

— Мне так не кажется. Если ты рассеяна, то у тебя обязательно что-то приключилось, — заявил Джей, вписывая в схему нужные для доклада данные.

— С чего ты это взял? Экстрасенсорные способности? — я пыталась немного разрядить обстановку, но друг оставался всё таким же серьезным.

— Нет, обычное наблюдение. Выкладывай, куда ты уже вляпалась?

— Знаешь, мне всегда казалось, что парням не очень интересны женские проблемы.

— С чего ты это взяла? — Джаред с ухмылкой на губах глянул в мою сторону.

— Да ни с чего. А разве это не так? Как-то исторически сложилось, что парням не интересны женские штучки, а девушкам — мужские, — я пожала плечами.

— Всё это дурацкие стереотипы. Почему это мне должно быть не интересно, что происходит в твоей жизни? — Джаред отложил в сторону ручку и карандаш. — Судя по синякам на моем лице, я питаю дикий интерес к твоей персоне, — он улыбнулся.

— Это уж точно. Мне казалось, что мальчики девочек за косички должны дергать…

— Угу, а девочки за это портфелем по голове должны давать, — перебил меня Джей. — Прости, но я еще дорожу своей головой.

— Не бойся, я не стану тебя бить.

— И всё же, — после затянувшейся паузы, произнес друг. — Что тебя беспокоит?

— Ничего, пустяки, — отмахнулась я. — Не воспринимай это всерьез.

— Не могу, — признался Джей, опусти взгляд вниз.

— Почему? — я с недоумением смотрела на друга.

В комнате повисло тяжелое молчание. Я слышала звук идущих часов, где-то за окном едет машина, а мама жарит что-то вкусное на кухне. Я отвлеклась лишь на миг, но затем мысленно вернулась в свою спальню с ужасными обоями в цветочек.

Мне было совершенно непонятна резкая перемена в настроении Джареда. Всё ведь только что было хорошо и мы даже шутили. Неужели я сказала что-то недопустимое? Казалось, что ситуация с Адрианом повторяется вновь, только теперь на его месте Джей.

— Ты ответишь на мой вопрос? — осторожно спросила я.

Друг повернулся ко мне и как-то невесело улыбнулся. Атмосфера в помещении стала напряженной.

— Знаешь, когда заканчивается дружба? — внезапно задал вопрос Джаред.

— Нет, — искренне ответила я, после нескольких секунд раздумий.

— Когда один начинает испытывать нечто большее, чем просто дружеские чувства.

— А разве такое возможно? — я до последнего не понимала, к чему именно клонит Джей.

Мои мысли были полны Адрианом, докладом и тем, как бы не сойти с ума до выпускных экзаменов. Наверное, именно из-за этого мне было сложно сосредоточиться на вопросах своего друга.

— Возможно, — подтвердил он и придвинулся ближе ко мне.

Мы сидели на полу, а вокруг нас лежали раскрытые учебники, конспекты, ручки и прочие принадлежности. Я хотела немного отстраниться, но Джаред притянул меня к себе и поцеловал. Это был неумелый поцелуй мальчишки с горячей кровью и мечтами о бесконечных путешествиях. Он разительно отличался от взрослого Адриана, который не привык к риску и принятию внезапных решений. Два человека, две абсолютные противоположности, что так неожиданно появились в моей жизни.

Внезапная близость Джея повергла меня в шок, а мысли смешались в сплошную кашу. Было бы не честно солгать самой себе и отрицать какие-то определенные чувства к Джареду. Но это было нечто похожее на любовь сестры к брату и ничего больше. Боюсь, моим сердцем навеки завладел только один Адриан.

Не знаю, почему я ответила. Нужно было оттолкнуть Джея, но я не смогла, ведь если бы это сделала, то потеряла бы его. Но в любом случае, друг оказался прав — дружбы между нами уже быть просто не может.

Глава 31

Почему жизнь такая сложная штука? Почему люди не могут жить легко и просто, не создавая себе лишних проблем? Уверена, всем бы это приносило исключительно одну радость и восторг. Но вместо того, чтобы сглаживать острые углы, мы с головой окунаемся в черный омут собственной гордыни, обид и бессмысленного упрямства. А еще хуже, что человек не всегда может это вовремя осознать и остановить. Всё слишком сильно запуталось, от чего хочется оказаться на какой-нибудь другой дальней планете и не видеть то, что с тобой происходит изо дня в день.

Я всегда верила в то, что в любой ситуации обязательно есть выход. Когда люди разводили, целую драму вокруг пустяковой ссоры, меня это откровенно смешило. Мамины подруги часто жаловались и плакались ей из-за своих мужей, с которыми они ругались потому, что кто-то не помыл две чашки. Я никак не могла понять, почему они это воспринимают всерьез? Почему так сильно плачут? Да и причем там те две несчастные чашки? Теперь же мне и самой довелось оказаться в этой ловушке.

Прошла целая неделя с момента моей ссоры с Адрианом. Он мне так и не перезвонил, да и я уже больше на это не решилась. Адриан не хотел со мной говорить, и я не желала надоедать ему, чтобы не накалять обстановку между нами еще сильней. Но, несмотря на всё это, я испытывала какое-то давящее чувство внутри своей грудной клетки. Мне сложно было без Адриана даже в эти ничтожные семь дней. Каждую минуту я думала о нем и о том, что же делать дальше.

После нашего разрыва, что продлился целое лето и возобновление отношений — между нами что-то произошло. Сложно описать это чувство, что иногда просто просверливает всё тело. Когда у нас всё было хорошо, это чувство ослабевало, но не исчезало. Теперь оно снова вернулось ко мне, от чего на душе становится совсем тоскливо. Я бы с удовольствием избавилась от этого странного и гнетущего чувства, но они словно не поддавалось контролю.

Я давно исключила любую возможность нашего очередного расставания. После всего, что нам двоим, пришлось пережить, я не хотела повторения подобного ужаса. Мы клялись друг другу, что убережем наши отношения, несмотря ни на что. Но сейчас всё выглядит так, словно я одна борюсь за них, пока Адриан тихо стоит в сторонке и держит на меня необоснованную обиду.

Мне никто, кроме него больше не нужен. Для меня это первая и настоящая любовь, которую хотелось оберегать всеми силами от жестокого внешнего мира. Неужели я хотела непростительно много? Я ведь готова пойти ради него абсолютно на всё. И это не пустые слова, что лишь могут громко звучать. Я, действительно, сделала бы всё для благополучия Адриана. Но, похоже, ему сейчас нет до этого никакого дела.

В чем моя вина перед ним? То, что меня возмущал факт назойливых звонков от другой барышни? Но ведь это несусветная глупость! Женщина в любом возрасте будет не довольно, если кто-то посмеет заявить свои права на ее мужчину. Почему Адриан может не лестно отзываться про Джареда, а я про Сирену нет?

Джаред… Еще один человек, с которым всё в один миг обрушилось в пропасть. После нашего поцелуя, он в спешке ушел домой и больше мы не разговаривали. В школе он усердно меня избегал, не оставляя возможности всё обсудить.

Я бы никогда не подумала, что он может ко мне испытывать нечто большее, чем просто дружеские чувства. Мы часто обсуждали девушек, которые заходили в школу. Джей живо описывал типаж тех девочек, которые ему нравятся, даже одна наша одноклассница сильно запала в душу моему другу. Так, когда он успел что-то во мне разглядеть? Я не отличалась особой женственностью, всегда скромно крашусь и не надеваю ультракороткую юбку. Поэтому, заявление Джареда о чувствах даже немного подкосило меня.

Наверное, весь последний месяц можно смело сравнить с американскими горками: ты никогда не знаешь, где именно тебя будет поджидать коварный и опасный поворот. Правда вместо дикого восторга, меня ожидала исключительно одна тоска. Но среди всего этого бедлама всё же нашлось одно светлое пятнышко, которое должно помочь мне отвлечься.

На будущих выходных у Эмили будет день рождения. Ее восемнадцатилетние я, как самая близкая подруга, ну просто не могла пропустить. Поэтому, договорившись с матерью, я поехала на эти выходные к подруге. Конечно, я боялась отца, который мог в любую секунду перечеркнуть все мои планы. Но мама заверила меня, что берет всё это на свои плечи. Я, конечно же, была ей за это бесконечно благодарна.

Эмили встретила меня на остановке вместе со своим младшим братом Джастином. После долгих и крепких объятий, мы отправились домой, чтобы перекусить и немного отдохнуть. Хоть я никогда не испытывала сильной усталости в поездках, Эмили всё же, как самая настоящая мамочка, настаивала на своем. Что уж теперь поделать, ей завтра исполняется восемнадцать, а я всё еще мелюзга. Конечно, глупости всё это, но мы всегда любили шутить друг над другом. А затем внезапно появился Адриан и моя жизнь кардинально изменилась.

Родители Эмили приняли меня замечательно. Хоть после шести есть диетологи не рекомендуют, но я нарушила этот запрет, о чем ни капли не жалела. Всё было таким вкусным, что хотелось немедленно попробовать каждое блюдо. Жаль, что у меня только один желудок.

После прекрасного ужина Эмили заявила, что нам нужно сходить в кондитерскую за тортом для завтрашнего дня. Я охотно согласилась немного прогуляться, с нами пошел и Джастин.

— Ну что? Готова признать, что я выиграла спор? — спросила меня Эмили, когда мы шли в кондитерскую. — Адриан весь ходит, светится.

— Ничего еще не закончено, — ответила я. — Мы поссорились.

— Господи, да когда же у вас всё наладится?

— Не знаю, — я лишь пожала плечами. — Но деньги пока побудут при мне.

В кондитерской, как и прежде приятно пахло шоколадом и ванилью. Почти все столики были заняты. Еще бы! Я бы из такого места вообще не выходила.

Пока мы стояли у кассы, Эмили разговаривала с пекарем насчет заказа. Джастин с интересом рассматривал на витрине леденцы на палочке в виде больших долек арбуза. У меня было немного карманных денег, поэтому я решила сделать ребенку приятно. Джастин вначале немного засмущался, но затем принял мой скромный подарок.

Пряча свой кошелек в рюкзак, я внезапно заметила, как в кондитерскую вошла пара, которая громко смеялась. Они сели за самый дальний столик и оживленно о чем-то разговаривали. Сложилось такое впечатление, что эти двое — влюбленные. И я бы в это проверила, не будь парочка Адрианом и Сиреной.

Глава 32

Я никогда не умела нормально поздравлять людей. У меня вертелось в голове куча гениальных поздравительных речей, но на деле я несла несусветную глупость: о здоровье, счастье и прочих банальных вещах. Наверное, это связанно с тем, что временами я бываю слишком эмоциональной. Почему-то именно в такие моменты, как день рождения близкого человека, ты в полной мере ощущаешь его безграничную значимость в своей жизни. Когда я хочу об этом сказать, у меня на глазах вечно наворачиваются слезы.

Наверное, я и в пятьдесят не научусь контролировать свои чувства. Вот и сейчас, вручая подарок Эмили, я едва держусь, чтобы не разреветься, как маленькая девочка. Мне так сильно хотелось донести до подруги все свои чувства к ней и благодарность за ее поддержку, но голос предательски дрожал.

С нами случалось столько всего! Эмили всегда будет для меня особенным человеком, с которым бы хотелось пронести дружбу через десятки лет. Она для меня была сестрой, с которой я росла и переживала первые детские горести.

Протягивая ей увесистую коробку в цветной фольге и огромным синим бантом, я чувствовала как сильно бьется моё сердце, от чего у меня начали подрагивать руки. Я хотела поздравить Эмили одной из первых, и у меня это получилось. Стоя в пижаме у кровати, на которой подруга недавно спала, она удивленно смотрела на меня своими сонными глазами.

— Думаю, мой подарок станет символичным, — несколько неуверенно произнесла я.

Эмили с любопытством принялась распаковывать подарок. В коробке лежал плотный фотоальбом с причудливыми узорами на обложке. Взяв альбом в руки, подруга открыла его и зажала рот ладошкой. На первой странице была прикреплена наша первая фотография. Не помню, сколько нам лет, но не больше шести, точно. Мы ели огромную сладкую вату, а кто-то из родителей сфотографировал нас. На каждой новой странице мы, словно бы росли. Я специально подбирала фото таким образом, чтобы на следующей мы были взрослей, чем на предыдущей.

Эмили неожиданно для меня расчувствовалась. И когда я увидела в ее глазах слезы, то окончательно расклеилась. На праздниках принято смеяться и радоваться, а мы плакали. В моей жизни уже давно всё перевернулось с ног на голову, поэтому я ни чему уже не удивилась.

— Мелинда, слезы при каждой нашей новой встречи, могут стать привычкой, — смеясь сквозь всхлипы, проговорила Эмили.

— Это уж точно. Я не думала, что мой альбом вызовет такую реакцию, — я вытерла свои глаза рукавом пижамы.

— Он просто настолько милый и вправду символичный, — подруга прижала мой подарок к своей груди.

— С днем рождения, — я чмокнула Эмили в щеку.

После того, когда все утреннее поздравления окончились и мама Эмми принялась за готовку праздничного ужина, мы стояли в ванной комнате и умывались.

— Слушай, — внезапно начала подруга, вручая Джастину зубную щетку. — Я не хотела затрагивать эту тему, но по-моему, вчера Адриан был в кондитерской с какой-то женщиной.

Я глубоко вздохнула и умылась холодной водой. Картина в которой Адриан находился в компании Сирены всё еще стояла у меня перед глазами. В нашу последнюю встречу он был раздражен. Я всё еще живо помнила злой взгляд больших голубых глаз. Через неделю Адриан уже смеялся рядом с другой женщиной, совершенно забыв про нашу ссору.

Я понимала, что еще рано строить какие-то догадки по поводу близости Адриана и Сирены, но непрошенные мысли всё равно отравляли мозг. Хорошо, что мы ушли из кондитерской прежде, чем Адриан мог бы нас заметить. Признаться, я меньше всего в ту секунду хотела, чтобы меня обнаружили.

— Неужели всё настолько плохо? — обеспокоено спросила Эмили.

— Не знаю, — честно призналась я, уставившись на свое отражение в зеркале.

Джастин закончил чистить зубы и вышел из ванной.

— Если ты хочешь поговорить об этом, то я выслушаю, — подруга принялась причесывать волосы.

— Всё вроде бы было хорошо, — неуверено заговорила я. — А потом… Всё как-то изменилось. Эти перемены произошли слишком резко. Мне сложно это объяснить. Между нами, словно бы выросла стена, которую трудно преодолеть. Мы встречались, обсуждали всё на свете, в такие моменты я чувствовала себя по-настоящему счастливой, — моих губ коснулась улыбка. — А затем… Я не знаю. Появилась эта женщина и… Мне тяжело, — я беспомощно пожала плечами. — Не хочется верить, что тот образ, который у меня есть, вот так просто рухнул. Адриан не может оказаться таким подлецом.

— Мелинда…

— Прости, у тебя сегодня день рождение, а я гружу своими проблемами, — я ободряюще улыбнулась, скрывая за этой маской свое отчаяние.

— Знаешь что, — Эмили приобняла меня. — После праздничного застолья я с кузинами хочу поехать в клуб. Восемнадцать лет сама понимаешь. Ты типа поедешь с нами, а сама оправишься к Адриану и всё выяснишь. Думаю, с натяжкой, но в твое алиби поверят. Твой папа говорил с моим и предупредил, чтобы за тобой приглядывали.

Папа, как всегда, был в своем репертуаре, что совсем меня не удивило. Было вполне ожидаемо, что он захочет подстраховаться.

— Но это риск и для меня, и для тебя, — шепотом проговорила я.

— Без него никуда, — беспечно ответила Эмили на моё опасение.

И за какие такие заслуги высшие силы послали мне таких замечательных людей?

— Спасибо тебе, я твоя должница.

— Я же должна выиграть наш спор, — Эмили тепло мне улыбнулась.

Дом был полон родственников моей подруги. В этом уютной и дружеской атмосфере хотелось просто утонуть. Все были дружелюбны и внимательны, а шуточки дедушки Эмили заставляли болеть от смеха животы.

С уверенностью, я могла заявить, что семья подруги являлась для меня образцовой. Какой магией пользуются эти люди, создавая вокруг себя такую светлую энергетику? Наверное, этот секрет навсегда останется великой тайной, которую нельзя раскрывать чужакам.

Ближе к вечеру, когда основное празднование подходило к концу, мы стали собираться в клуб. Я начала нервничать, так как боялась не застать Адриана дома или обнаружить его в компании Сирены. Последнего я боялась больше всего. Но если я ее там застану, то сама поставлю точку в отношениях, которые временами способны довести меня до психиатрической клиники. Я безусловно дорожила ими, но если Адриан перестанет принимать в них участие, то я не вижу смысла в продолжении.

— Обязательно позвони, как будешь выходить, чтобы мы встретили тебя, — сказала мне напоследок Эмили, когда мы остановились у дома Адриана.

— Хорошо.

— Удачи тебе.

Несколько минут я никак не могла набраться смелости, чтобы постучать в дверь. Но отступать было поздно, я должна всё расставить по местам. Уверенно постучав, я сглотнула и затаив дыхания, ожидала ответа.

Адриан открыл мне практически сразу. Он был в одних пижамных штанах серого цвета. Его волосы были влажны, видимо, Адриан недавно принимал душ. Вид обнаженной и крепкой груди выбил меня из намеченного курса. Я даже не обратила внимание на удаленный взгляд Адриана.

Аромат геля для душа мгновенно задурманил мой мозг. Прежде я никогда не жаловалась на сексуальное голодание, но кажется именно оно сейчас со мной и случилось.

Эта резкая смена температур и приоритетов пугала и завораживала одновременно. Я с жадностью смотрела на идеальное тело Адриана и мысль о том, что им могу наслаждаться ни одна я, вывело меня из себя.

— Мелинда, что…

Я не дала договорить и впилась жарким поцелуем в губы Адриана. Он тут же подхватил меня на руки и закрыл входную дверь ногой. Такого мощного прилива страсти я прежде никогда не испытывала, он плотно граничил с острой потребностью в Адриане. Я хотела его до дрожи во всем теле. Похоже, вот что такое химия между двумя людьми.

Мы занялись страстным и даже наверное диким сексом прямо в коридоре. Глаза Адриана посерели и этот вожделеющий блеск окончательно снес все обиды и претензии с моего пути. Нам было хорошо, удовлетворение струилось по венам, стирая границы с реальностью. Секс не решал проблем, но он давал передышку, что очищала мозг от ненужных вымыслов.

Когда мы лежали в спальне на кровати, я медленно начала приходить в себя и вспоминать цель своего визита. Адриан лежал рядом со мной и водил пальцами по моей спине, гоняя приятный холодок по всему моему телу.

— Я вел себя как дурак, — внезапно признался он. — Не знаю, что на меня нашло тогда.

— Ты это понял только после нашего секса? — я выгнула одну бровь.

— Как видишь. Знаешь, просто злиться на человека, когда ты его не видишь, — Адриан поцеловал меня и провел одним пальцем по моей щеке.

— Я приехала к Эмили и не могла не зайти к тебе, — призналась я.

— Иногда мне, кажется, что у тебя куда больше мудрости, чем у меня. Как ты терпишь мой характер? — Адриан смущенно улыбнулся.

— Нет другого выхода, — я села на постели. — Как ты?

— Нормально. Вначале недели случился всего лишь один припадок, если ты об этом, а в остальном всё по-прежнему.

— Хорошо. Чем занимался на выходных? Неужели не скучал по мне? — задала я несколько наводящий вопрос.

— Конечно, скучал, — Адриан притянул меня к себе. — Работал и скучал по тебе. А ты как? Как твоя учеба? Экзамены уже не за горами, надеюсь, у тебя будут самые высокие отметки? — он со всей серьезностью посмотрел на меня.

— Всё будет в лучшем виде, папочка, — я кокетливо улыбнулась ему.

— Ах, значит, папочка я тебе, — Адриан принялся щекотать меня, от чего я не могла сдержать смех.

И всё казалось таким простым и забавным. Никаких выяснений отношений, криков и допросов. Всем бы так мириться и не заострять внимания на минувшей ссоре. Но ничего подобного про нас сказать нельзя. Я не стала выуживать всю правду с Адриана, а он и не стремился ее говорить.

Наша ситуация стала лишь усугубляться, дело ведь теперь не в Сирене, а в том, что появилась недосказанность. Она повлечет за собой ложь, что и может послужить катализатором окончательного разрыва.

Глядя в синие глаза Адриана, я пыталась в них найти ответы на свои вопросы. У нас ведь все хорошо? Мы справимся? Мы убережём, то что имеем? И как бы я хотела увидеть в его взгляде безоговорочное «да». Но его не было и наш снежный ком лишь начал возрастать.

Глава 33

Сегодня Джаред не пришел в школу. Такому поведению с его стороны я была удивлена. Он не из тех людей, которые готовы вот так просто прогуливать уроки. Джей может говорить хоть тысячу раз, что в школе совершенно нечего делать, но он всё равно выполняет задания, отвечает у доски и пишет самостоятельные на высокий балл.

Поэтому, когда я после достаточно насыщенных на события выходных, пришла на занятия и не застала Джея, начала нервничать. После того нелепого поцелуя мы резко отдалились друг от друга, и мне даже показалось, что Джаред сердит на меня. Но что я могла сделать? Ответить на его чувства лишь потому, что боюсь обидеть? Как по мне, то еще хуже, чем отказ.

Из-за того, что у меня не было возможности поговорить с Джеем, я не знала, как мне быть. Где он сейчас? Что с ним? Может, он не хочет появляться в школе из-за меня? Мне никогда не хотелось стать причиной чьих-то переживаний. Кто мог знать, что наша дружба выльется в нечто большее?

Я никогда не пользовалась особой популярностью среди мальчишек. Да и не нужно оно мне было. Затем как-то появился Роберт, с которым у меня был отдаленный образ, что напоминал отношения. Потом в мою жизнь вошел Адриан. С разных сторон точка отсчета всегда начиналась исключительно с появления Адриана. Один человек, который разрушил вокруг меня всё и построил новый, не похожий ни на что мир. После него был Джек. Я даже сейчас ума приложить не могу, что он нашел во мне? Теперь Джаред.

Почему-то из своего скромного списка, мне меньше всего хотелось терять Джея. Не знаю, с чем это было связано. Он разительно отличался от всех мальчишек, которых я когда-либо знала. С ним мне было комфортно и я всегда знала, что могу положиться на него. Каждый день нам было о чем поговорить. Я впитывала все его идеи как губка, иногда восхищаясь талантом Джареда тонко подметить какие-либо перемены в поведении людей.

Иногда, рядом с ним я чувствовала себя до безобразия глупой: Джей успел уже перечитать столько книг, сколько я, наверное, за всю жизнь не прочту. Мы могли смеяться, но в следующий миг рассуждать на философские темы.

Всё это превратилось в нить, что незримо связывала нас. Он был заложником данного обещания отцу, я же заложница собственных чувств. Похожие ситуации всегда сближают людей, мы не стали исключением.

Поэтому, отсутствие Джея меня обеспокоило гораздо сильней, чем я могла себе представить. Мне трудно было сосредоточиться на уроках, так как в голову без конца лезли мысли о местонахождении Джареда. Может, у него проблемы в семье? Или еще что-то приключилось?

Я не переставала об этом думать ни на секунду. И такое положение вещей лишь удручало меня. Внутри образовалось неприятное предчувствие и я боялась, что самые страшные опасения могут подтвердиться.

Когда учебный день подходил к концу, на крыльце школы я увидела Кэсси. Именно она так долго нравилась Джею. Иногда они обменивались парой фраз и друг охотно давал Кэсси свои конспекты. Она была высокой и стройной, точно настоящая модель. Ее милое личико привлекало внимание парней, да и в целом Кэсси была хорошей. Единственное, что мне в ней не нравилось — она пользовалась Джаредом. Когда Кэсси что-то было нужно от него, она мило улыбалась ему, откидывала на спину свои светлые кудри и заводила тему насчет уроков и заданий. Джей был ею очарован и давал любые тетради, которые Кэсси только просила.

Я не вмешивалась в их взаимоотношения, потому что, без толку о чем-либо говорить с человеком, который влюблен. Я сама веду себя точно так же, и, наверное, никто в жизни не сможет меня убедить в том, что Адриан плохой. Хотя наш поцелуй пошатнул мою веру в силу чувств Джея к Кэсси.

Я подошла к своей однокласснице и не знала, как спросить у нее про Джареда. Благо, она первая ко мне обратилась:

— Ты что-то хотела?

— Да. Ты не знаешь, почему Джареда нет в школе? — мой голос звучал слишком неуверенно.

— А ты разве не знаешь? — Кэсси удивленно посмотрела на меня.

— Что я должна знать?

— Он на выходных с кем-то подралась, вроде как, теперь валяется в больнице.

Мои колени начали предательски дрожать. Я вцепилась пальцами в поручень, чтобы не упасть. Драка? Больница? Перед глазами тут же закружились не самые приятные картинки.

— А в какой он больнице? — мой голос зазвучал несколько глухо.

— В центральной.

Я даже не попрощалась с Кэсси и практически выбежала со школьного двора. Не знаю, что на меня так резко нашло, но это чувство было похоже на самый настоящий ураган. Оно, будто бы подхватило меня и понесло прямиком к больнице. Наверное, это было последствием моего горького опыта, когда я наблюдала за припадками Адриана. Внутри меня давно живет страх, что кто-то из моих близких может в одну секунду просто умереть.

Адриан всегда бодр, полон сил, но это не останавливает его эпилепсию. Она всё равно всякий раз наносит свой жуткий удар и доводит до леденящего ужаса. Любой, кто видел это хотя бы раз, никогда не сможет стать прежним. Поэтому, услышав про больницу, я боялась, что с Джаредом могло приключиться нечто такое же ужасное, как и припадки Адриана.

Когда я оказалась в канцелярии, то еще минут двадцать ожидал, когда придет моя очередь, чтобы узнать, в какой палате находится Джаред. Эти двадцать минут казались мне самыми долгими, самыми мучительными. Последствия драки могут быть самыми разнообразными, а зная темперамент друга, то всё могло закончиться серьезными повреждениями. Пока я ждала своего часа, то практически уже вся извелась.

Когда дошла очередь до меня, то медсестра сказала мне номер, палаты, спросив моё имя фамилию и кем я прихожусь пациенту. Направляясь на второй этаж, я успокаивала себя тем, что раз меня пропустили, то волноваться не о чем. Но несмотря на это, моё сердце стучало в груди, как сумасшедшие.

Несколько мгновений топчусь у дверей, пытаясь взять себя в руки, а затем открываю. Джаред лежит на больничной койке с наушниками в ушах и ест банан. На первый взгляд с ним всё в порядке, только пара синяков на лице и гипс на ноге, что лежит поверх одеяла. С тем, что я себе уже представляла, реальность оказалась куда более благосклонно ко мне.

Увидев меня, Джей снял наушники и удивленно посмотрел, держа в руке банан. Я испытывала внутри себя целую смесь чувств, что заставили комок подкатить к моему горлу. Я была рада, что Джаред жив и с ним всё относительно хорошо, раз он спокойно ест. Но черт побери, я злилась потому, что друг заставил меня так сильно понервничать.

Сама не замечаю, как по моим щекам скатываются слезы. Всхлипываю и прижимаю к груди свою сумку с учебниками. Глаза Джея от удивления теперь похожи на два блюдца.

— Мелинда, — рассеянно произносит он, шокированный моей реакцией.

Я ничего не говоря, подхожу к нему и крепко его обнимаю. Не знаю, почему я так расчувствовалась, наверное последствие внезапного перенапряжения из-за всей этой дурацкой ситуации.

— Не плачь, — тихо нашептывал Джаред.

— Дурак, — зло бормочу я, разрывая наши объятия. — Я с тобой совсем седой стану.

— А я здесь причем? — он растерян.

— Так сложно было мне позвонить. Жует тут бананы, а я не знала, куда себя деть, пока бежала в больницу.

— Неужели ты переживала за меня? — Джей недоверчиво смотрит на меня.

— Ну, конечно, дурак, — всхлипываю.

— Так я дурак или ты переживала за меня?

— И то и другое. Как ты вообще сюда попал?

— Да пустяки. Подрался с одним придурком и так получилось, что ногу сломал.

— Какие же вы парни глупые, — вытираю свои глаза.

— Я бы сказал, бесстрашные, — смеется.

— Почему не позвонил мне?

— Боялся, — после длительной паузы ответил Джаред. — Думал, что после поцелуя ты не захочешь со мной общаться.

— Какое интересное умозаключение, — с иронией произношу я.

— А разве я не прав?

— Меня не было лишь на выходных, а ты уже вляпалась в неприятности. Как я тебя одного оставлю?

— Иди ко мне, — Джей протянул мне руку.

Я крепко его обняла и поняла, что этот человек мне стал по-настоящему дорог.

Глава 34

Время неумолимо мчалось вперед, и экзамены приближались, словно огромная грозовая туча, которая стопроцентно обрушится на землю холодным проливным дождем. С каждым новым днем накал лишь возрастал, от чего я совсем потеряла сон. Каждую свободную минуту я проводила за учебником и даже ночью постоянно думала над ответами к экзаменационным вопросам.

Каким-то незримым образом всё моё внимание было приковано лишь к двум составляющим той реальности, в которой я находилась уже пару месяцев точно: подготовка и Джаред. Я даже не могла спокойно позвонить Адриану, ведь попросту не имела такого случая. После школы с горой конспектов я спешила к Джею в больницу, где мы занимались до самого вечера. Затем я шла домой и после ужина тут же садилась за уроки. Так проходил каждый мой день.

Даже выписка друга не облегчила мои будни. Джаред некоторое время еще не мог появляться в школе, поэтому я навещала его дома. Больше мы не возвращались к теме о поцелуе, чему я была искренне благодарна. Безусловно, наши отношения изменились, но, к счастью, на дружбу пока что это не сильно повлияло. Подобного сказать про нас с Адрианом я уже не могла.

Среди всей этой загруженности я иногда ловила себя на мысли, что мы с Адрианом начинаем стремительно отдаляться друг от друга. Хотелось наивно верить в то, что это лишь на время. После окончания школы и поступления в университет всё станет как прежде, но что-то внутри упорно твердило об обратном. Я пыталась заглушить этот голос, но он не переставал говорить об одном и том же. Мы почти не созванивались, лишь иногда списывались в интернете. Сообщения были словно под копирку: «Как дела?», «Как работа?», «У меня нет времени». Если бы не круглосуточная занятость я бы точно вся извелась, перемалывая в мыслях причины такого резкого холода, что будто белой нитью окутал нас.

Я не могла разорваться надвое, от чего пришлось выбрать учебу. Но, похоже, Адриан не был возмущен по этому поводу и это пугало еще сильней. Больше не ощущалась та острая потребность друг в друге, как это бывало прежде. Неужели это конец? Где мы допустили эту проклятую ошибку? Неужели уже ничего не изменить? Нет ничего хуже, чем когда нервы обнажены, и каждый раз принимают на себя основной удар, что так точно наносят различные тягостные размышления.

Временами, мне хотелось бросить все учебники, взять билет на автобус и приехать к Адриану. Постучать в дверь и когда он ее откроет, вцепиться в крепкие руки и дрожащим голосом спросить: Мы не разрушили наши отношения? Ты всё еще мой? Но вместо этого, я продолжала готовиться к экзаменам, вытирая с лица злые слезы.

Но вот наш класс решил на выходные отправиться в лагерь, что находился в пригороде. Грядет выпускной и многие хотели сделать качественную фотосессию, что украсит наш альбом. Лагерь с замечательной речкой и сосновым бором прекрасно подходил для проведения подобного мероприятия.

Я решалась поехать лишь по тому, что на этом настоял Джей. Последние несколько дней превратили меня в выжитый лимон, и я уже позабыла, каково это просто лечь и отдохнуть. Друг убедил, что свежий воздух взбодрит меня и придаст новых сил. Смена обстановки должна мне пойти на пользу, особенно, сейчас, когда у нас с Адрианом начался кризис.

Джей, несмотря на то, что ходил еще с палочкой решительно отказался пропускать совместный отдых, поэтому в лагерь я поехала с ним.

Сидя в автобусе, я набрала номер Адриана, но никто трубку не поднял. Это уже не было для меня новостью: он часто отвечал на мои звонки не с первого раза. Спрятав мобильник в карман, я уставилась в окно и смахнула с глаз внезапно подступившие слезы. В последнее время я совсем разучилась справляться с эмоциями.

— Эй, что с тобой? — спросил Джаред, заметив, что я сама не своя.

— Ничего, — я спешно вытерла слезы и натянуто улыбнулась.

— Давай ты не будешь мне врать, — друг положил свою трость себе на колени и внимательно посмотрел на меня.

Водитель завел мотор, включил магнитолу, и мы плавно выехали на главную дорогу.

— Хорошая песня, — проговорила я, судорожно надеясь, что смогу сменить тему разговора.

— Что с тобой происходит? — Джареда не провести.

— Всё хорошо, правда, — я вновь улыбнулась.

— Мелинда, ты думаешь, что я ничего не замечаю? Ты в последнее время очень грустная ходишь, что-то случилось?

Что я могла ответить на этот болезненный вопрос? Что я влюбилась в собственного учителя? Что наши отношения зашли в глухой угол, и я никак не могу понять, как со всем этим разобраться? Уверена, после такого откровения Джаред уж точно не захочет дружить со мной. Подумает, что я двинулась головой и найдет себе другую компанию. Почему-то от этой мысли в груди тут же неприятно защемило.

— Слишком большая нагрузка, вот нервы и сдают, — как можно убедительней ответила я.

— Нужно знать меру, — Джей строго посмотрел на меня. — Оно не стоит того, чтобы ты плакала. Поверь, мир не концентрируется лишь на одной учёбе, — друг взял меня за руку в знак поддержки.

В этом простом жесте не было никакого подтекста. Просто обычная жажда как-то успокоить человека, который находится на взводе. Но, несмотря на это, соприкосновение наших рук пустило по моему телу странный импульс, от чего кожа стала гусиной. Я резко убрала свою руку, будто только что прикоснулась к оголенному проводу. Мне не нравилось то, чувство что вызвал во мне Джаред.

— Прости, — пробормотала я и отвернулась к окну.

Лагерь был небольшим и располагался прямо посередине соснового бора. Нам выделили один двухэтажный деревянный домик, что стоял недалеко от берега речки. Девочки сразу определились, что мы живем на втором этаже, а мальчишки — на первом. Милая и уютная обстановка моментально располагала к хорошему настроению.

Как только мы расселились и пообедали, нас всех собрал фотограф. Точно сказать, сколько мы провели за позированием — я не могла, но больше двух часов уж точно. В основном задержка происходила из-за того, что некоторым девочкам не нравились те или иные фото. Поэтому пока они занимались обсуждениями, я пыталась дозвониться до Адриана, но ответом вновь была тишина.

В конечном итоге мои нервы сдали, и я перестала мучить свой телефон. После долгой и изнурительной фотосессии, наконец, появилось свободное время. И пока миссис Рид — учительница по биологии рассказывала некоторым мальчишкам, которые увлекались изучением природы, про свойства сосновой смолы, я гуляла в одиночестве по пляжу.

Джей был прав — свежий воздух пошел мне на пользу. Но это никак не могло избавить от гнетущих мыслей, что уже въелись до такой степени, когда я начинала испытывать от этого сильные страдания. Что мне нужно сделать, чтобы вырваться из замкнутого круга? Ответа на этот вопрос я не знала.

Ближе к вечеру на берег пришли все мои одноклассники вместе с миссис Рид. Мы ужинали и разговаривали на самые разнообразные темы. Миссис Рид прекрасно ладила со всеми нами, от чего создавалось впечатление, будто мы большая и дружная семья.

Когда кто-то из мальчишек начал играть на гитаре простенькие мотивы, мне, наконец, позвонил Адриана. Я отошла чуть в сторону, чтобы спокойно поговорить.

— Привет, — слышу до боли родной голос.

— Привет. Почему ты не отвечал, когда я звонила?

— Был занят. Как только освободился, сразу позвонил тебе, — я никак не могла избавиться от навязчивого чувства, что мне лгут.

— Как твои дела?

— Хорошо. Сама как?

— С классом загород поехала. Фотосессия для выпускного альбома и все дела, — начинаю носком кроссовка пинать камешек.

— Отличный способ отдохнуть. Ладно, не буду мешать, еще созвонимся.

Я хотела возразить, но когда до меня донесся из динамика женский голос, который смеялся и что-то говорил Адриану, мне стало дурно.

Он сбросил вызов, даже не дождавшись моего ответа. Я стояла, будто в землю вросшая, колени задрожали, горло сковал ком. Хотелось выкинуть телефон ко всем чертям, но не смогла. Стало трудно дышать, глаза обожгли слезы дикой обиды.

Женщина. С ним сейчас женщина, наверняка это Сирена. Бешеная ревность сжала мое сердце ледяными пальцами. Хотелось кричать от бессилия. Адриан… Он… Он же не мог так легко предать меня. Но… Мысли начали путаться.

Внезапно кто-то коснулся моего плеча. Я всхлипнула и увидела перед собой Джареда. Сил уже не было. Рычаги будто сорвало, и я горько заплакала.

— Всё хорошо, — друг осторожно подошел ближе и крепко меня обнял.

Я пыталась что-то сказать, но ничего не получилось: мой голос утонул в плаче, что вывернул мою душу наизнанку. Не хотелось верить в то, что Адриан сейчас с какой-то женщиной, но от очевидных фактов невозможно скрыться. Мы стремительно приближались к пропасти, что могла в два счета разделить нас навсегда.

Глава 35

Все уже давно легли спать. Лагерь был окутан тишиной, которая сейчас почему-то выглядела зловещей, словно затишье перед неминуемой бурей. По коже прошелся неприятный мороз, от которого никак не удавалось избавиться.

Я с Джаредом сидела на берегу реки. Мы тайно сбежали, чтобы, наконец, за весь долгий день побыть наедине. Я чувствовала, что серьезного разговора мне не избежать, да уже и не хотелось этого делать. Эмоции накапливались внутри меня, тем самым превращаясь в тяжелый камень, что неподвижно лег мне на грудь. Не знаю, как следует поступить, чтобы этот камень исчез, но сейчас он ничего не приносит, кроме страданий.

Друг долгое время ничего не говорил. Он просто держал меня за руку и всматривался куда-то вдаль. Я своей истерикой сильно его напугала. Еще бы! Джей такого от меня наверняка не ожидал. Да и я сама тоже подобного не ожидала. Просто в какой-то краткий миг я почувствовала, что мои силы иссякли. Сложно бороться за отношения в одиночку, но мне так хотелось обманывать себя и надеется, что всё как-нибудь обойдется. Но здравый смысл усердно твердил об обратном.

— Кто тебя так сильно обидел? — тихо спросил Джаред, медленно поворачивая голову в мою сторону.

Я отпустила руку друга и притянула колени к груди. Сердце учащенно забилось в груди от страха, что меня не правильно поймут. Не знаю почему, но я боялась потерять Джея. За тот короткий период, что мы общаемся, он стал для меня дорогим человеком. Он и Эмили — два моих настоящих друга, с которыми я не хочу расставаться. Уже трудно представить свою жизнь без них, ведь они так много для меня сделали.

— Это долгая история, — ответила я.

— У нас вся ночь впереди. Думаешь, я вот так просто брошу тебя наедине со своими страданиями?

— Даже не надеялась на это, — я грустно улыбнулась.

— Правильно сделала. Мне не хочется, чтобы ты плакала. Никогда не мог выносить слезы близких мне людей, — Джей измерял меня серьезным взглядом.

— А я не хочу тебя разочаровывать.

— Что же могло такого приключиться, из-за чего я должен в тебе разочароваться? — в глазах друга вспыхнул неподдельный интерес.

— Много чего, — уклончиво ответила я и опустила свой подбородок на колени.

— Мелинда, я не хотел возвращаться к теме про наш поцелуй, — Джаред глубоко вздохнул. — Но видимо, придется. Уверен, ты понимаешь, что я к тебе чувствую далеко не дружескую любовь. Я понимаю, что это не взаимно и не буду напрягать тебя на этот счет.

— Но как же Кэсси?

— Была моим прикрытием, — едва заметно улыбнулся Джей. — Но дело ведь не в моих чувствах и даже не в поцелуе. Я замечал временами, что ты сама не своя бываешь, и мне это не нравится. Отец всегда говорит мне, что нельзя таить все эмоции в себе. Наверное, поэтому я и лезу охотно в драку.

— Думаешь, если я кого-нибудь поколочу, то мне сразу же станет легче? — я всеми силами пыталась свести наш разговор в шутку, но Джаред на это не повелся.

— Нет, я имею виду, что нельзя всё стараться пережить самой.

— Уверен, что ты готов узнать правду? — я вопросительно посмотрела на Джея.

— А ты готова мне ее рассказать?

На миг я задумалась. Не стоило открыть эту дверь в мою жизнь, но я чувствовала, что еще чуть-чуть и просто сойду с ума. Если я хотя бы еще один день проведу в размышлениях, то меня точно увезут в больницу для душевнобольных.

Вначале было страшно говорить про то, что со мной происходило, но постепенно я осмелела и рассказала абсолютно всё, лишь иногда избегая некоторых деталей. Джей меня не перебивал, хоть я и видела в его глазах множество вопросов. Он был удивлен и даже немного шокирован, но я уже не могла остановиться. Эта исповедь облегчила мои страдания, и я уже не чувствовала себя настолько паршиво, как днем. О некоторых вещах говорить было сложно, но я пересиливала себе и продолжала свой печальный рассказ. Когда всё подошло к концу, я замолчала и перевела дух.

Между нами вновь повисала тягостная тишина. Повеял легкий ветерок и вскоре высоко в небе показался молодой месяц. Я смотрела перед собой, обхватив свой колени руками. Джаред в задумчивости взъерошил свои густые волосы и ничего не говорил. По выражению его лица совсем ничего не было понятно, и я опасалась самого худшего исхода.

Внутри зарождались противоречивые чувства от чего, молчание казалось совсем невыносимым. Мне действительно стало легче от того, что в какой-то степени я сбросила с плеч груз. Но с другой стороны я испытывала страх, что Джей посчитает меня какой-то ненормальной малолеткой, которая прыгнула в постель к учителю, не думая о последствия.

— Да уж, — как-то мрачно проговорил друг.

Я даже боялась пошевелиться и лишний раз смотреть на Джареда. Сейчас всё решиться и что-то мне подсказывает далеко не в мою пользу. Я до боли в пальцах впилась в свои колени и терпеливо ожидала вердикта.

— Какой же он всё-таки урод, — заявил друг, неодобрительно качая головой.

— Не говори так, — тут же запротестовала я.

— А как о нем говорить? Я вообще удивлён, что ты позволила вашим отношениям возобновиться.

— Я думала, что у нас всё станет как прежде, — жму плечами. — Но, похоже, сильно ошиблась, — голос предательски дрогнул.

Джаред придвинулся чуть ближе и приобнял меня за плечо.

— Мисс Браун, я и не думал, что в вас может храниться столько секретов, — он ободряюще улыбнулся.

— Ты ведь теперь считаешь меня ненормальной, правда? — я с опасением посмотрела Джею в глаза, боясь увидеть в них положительный ответ на свой вопрос.

— С чего ты это взяла? — он нахмурился.

— А разве нет? Учитель и ученица. Разве не абсурд? — я опустила колени и посмотрела на речку.

— Ну, формально это не так. Он не преподает у тебя, так что, ничего особенного в этом не вижу.

— Но ведь раньше, всё было иначе.

— Этот период уже прошел. Да и потом, ты ведь его любишь. Как по мне, куда хуже, когда отношения строятся на корысти или лжи. Вот в таких случаях действительно есть чему стыдиться, — Джаред аккуратно помассировал свою больную ногу.

— Мне кажется, что наши отношения в последнее время держаться только на лжи, — угрюмо произнесла я.

— Мелинда, я тебе дам один совет: если человек приносит лишь боль, то лучше расстаться с ним. Загубить свою жизнь лишь из-за какого-то подонка — не лучшая участь.

— Но я даже боюсь представить свою жизнь без него. Знаешь, как бывает трудно, когда даже родителям ты не можешь рассказать всего? Я понимаю, что наши отношения начинают распадаться, но так хочется, наедятся на лучшее.

— Иногда надежда — плохая спутница. Тебе просто всё нужно хорошенько обдумать, понимаешь? У тебя вся жизнь впереди и не нужно ее ограничивать лишь одним человеком, который думает только о себе.

— Я боюсь… Боюсь шагнуть в новую жизнь без него, — наконец, я озвучила тот страх, что так долго меня беспокоил.

— Хреново ты себя чувствуешь только вначале, потом будет проще. Поверь, каждый раз, когда я менял школу мне было страшно, но затем выработался иммунитет и я стал сильней.

— Смена школы не лучшее сравнение в этой ситуации, — я устало вздохнула.

— Это уж точно, — Джаред коротко засмеялся.

— Почему всё это свалилось на мою голову?

— У каждого такой вопрос возникает, — друг вновь стал серьезным. — Не дрейфь, прорвемся как-нибудь. Если что, я всегда готов встать на твою защиту и этот учитель еще пожалеет, что так относился к тебе.

Я была благотворна Джареду за поддержку, но его настрой по поводу Адриана меня сильно смутил. Не стоило ему ничего рассказывать.

Глава 36

Сегодня я впервые за долгое время должна встретиться с Адрианом. Со следующей недели начнутся экзамены, и про свободу можно смело забыть на ближайшие две недели. Я хотела увидеть его еще до экзаменов, чтобы нормально поговорить и, наконец, понять, в чем причина кризиса между мной и Адрианом.

На улице стояла прекрасная солнечная погода. Я сидела на лавочке у парка и коротала время за учебником. Адриан должен приехать через полчаса, и этого вполне было достаточно для прогона изученного материала, который казалось, уже давно проник мне не только в мозг, но и во всё тело. Я была хорошо подготовлена к сдаче первого экзамена, но, несмотря на это, панически боялась его провалить. Поэтому, я носилась с учебниками повсюду, как одержимая.

Всё же сложно концентрироваться на учебе, когда в отношениях происходит полный хаос. Слова Джареда по поводу разрыва с Адрианом никак не выходили у меня из головы. С каждым днем я думала о них всё больше и больше. Что между нами может быть общего? Если хорошенько поразмыслить, то практически ничего. Нас разделяет приличное расстояние, разница в возрасте, непринятие родителей наших отношений. К сожалению, перевес далеко не в нашу пользу. Вся сказка закончилась еще тогда, когда Адриан меня бросил. В попытке реанимировать наши отношения я упустила одну важную деталь: мы не те, кем были прежде.

Какая-то надежда теплилась насчет решения проблем, но я в это слабо верила. Внутри меня, будто что-то надломилось, и я потеряла ту точку соприкосновения между мной и Адрианом. Странное чувство: словно в один миг тебе удалось увидеть всё то, чего не замечал раньше.

Мне казалось, что отношения прекращаются из-за вечных скандалов или измен. А оказывается, они еще могут просто исчерпать себя, будто закрыли крышку чайника и постепенно выливают из него воду, не оставляя шанса наполнить его.

Отложив учебник в сторону, я твердо решила, что если сегодня ничего не решится, то наши отношения прекратят свое существования. Никогда не могла подумать, что самостоятельно приду к этому выводу. Такое впечатление, что всё это происходит не со мной.

— Мелинда! — кто-то окликнул меня, тем самым отрывая от размышлений.

Я оборачиваюсь и вижу, как ко мне неспешно направляется Джаред в тонком спортивном костюме. Он всё еще хромает, но уже как несколько дней ходит без палочки. Временами я замечаю, как другу трудно без нее, но Джей не из тех, кто так быстро сдаётся. Даже сейчас, судя по его внешнему виду, он решил немного размяться. Впрочем, если Джаред и в лютый мороз в этом парке устраивал себе пробежку, то какое-то повреждение его уж точно не остановит.

— Привет, — я убрала с лавочки свою сумку, освобождая место для друга.

— Чего это ты решила поучиться в парке? — спросил Джей, бросая быстрый взгляд на учебник.

— Жду кое-кого, и чтобы не тратить время в пустую, повторяю пройденный материал.

— Знаешь, меня иногда пугает твой азарт насчет учебы, — заявил друг, усаживаясь рядом. — Правда. Из всех девчонок, с которыми я когда-либо был знаком, ты самая повернутая в этом плане.

— Ну, спасибо за такой комплимент, — с напускной обидой ответила я, пряча учебник в сумку.

— Не обижайся, — Джей улыбнулся. — Просто это перебор. Ты всё знаешь, тем более, уже несколько раз пересказала мне текст от корки до корки.

— Повторение никогда не станет лишним. И потом, кто бы мне это говорил? Сам ещё не поправился до конца, а уже мучаешь свою бедную ногу.

Друг потер ладонями колени и едва заметно улыбнулся.

— Уже крыша едет, честное слово, — мрачно ответил он, чего я совсем не ожидала. — Хочется скорее вернуться в прежнее русло, а не едва волочить ногами, как дед старый.

— Это будет тебе наукой, чтобы не лез каждый раз в драки, — строго проговорила я.

— Да что ты говоришь, — Джаред не больно ущипнул меня за бок, а затем и вовсе начал щекотать, от чего я не удержалась и засмеялась. — Кажется, это за тобой, — друг внезапно отсел чуть подальше и указал взглядом куда-то позади меня.

Я обернулась и увидела Адриана, стаявшего у своей машины. Странно, даже не услышала, как он подъехал.

— Ладно, еще встретимся, — я закинула сумку на плечо и поспешила к Адриану.

Он стоял практически неподвижно и сверлил меня недовольным взглядом. Простые синие джинсы, легкая черная футболка так прекрасно шли ему, будто Адриан настоящая модель модных журналов. Но этот взгляд… Он не сулил ничего хорошего.

— Привет, — как-то тихо произнесла я и неуверенно улыбнулась.

Адриан посмотрел в сторону Джареда, который всё еще сидел на лавочке, затем медленно перевел взгляд на меня. Он был в ярости, я это чувствовала, а спокойствие на родном лице с полыхающими глазами не на шутку обеспокоило.

— Не думал, что вы настолько близки, — тон ровный, даже зловещий.

— Ты о чем? — я непонимающе посмотрела на Адриана.

— О том, что он тебя лапает, — с пренебрежением ответил он.

— Что ты такое говоришь? — я даже оторопела. — Мы просто дурачились. Это же Джей, он мой друг. Я ждала тебя, а затем появился он. Мы немного поболтали, — я даже не понимала, почему оправдываюсь за то, что с кем-то разговаривала.

— Как интересно, — хмыкнул Адриан, он мне не верил.

— Что я не так сделала? — мой голос дрогнул, и это было так некстати.

— Ничего, — ответ полный равнодушия бьет сильней любой крепкой пощечины. — Видимо, я здесь лишний, — Адриан открыл дверцу автомобиля, чтобы сесть.

Я просто не верила в правдивость происходящего. Где тот чуткий и заботливый Адриан, которого я знала и которого искренне полюбила? Что с нами случилось?

— Ты это серьезно? — в панике спросила я. — Ехать несколько часов, чтобы вот развернуться и вернуться домой?

Адриан со всей силы захлопывает дверь и смотрит на меня так, что мороз по коже начинает бегать.

— А чего ты от меня хотела? — он повышает голос. — Чтобы я смотрел, как ты тут со своим дружком развлекаешься?

Я не знала, здесь еще Джей или нет, но мои щеки горели от стыда, так как прохожие оборачивались и смотрели на нас во все глаза.

— Ничего подобного не было, — пытаюсь стоять на своем. — Ты ведь знаешь, что я люблю только тебя.

— Оно и видно, — Адриан скрестил руки на груди.

Это был край. Я никогда в жизни подумать не могла, что он может быть таким. Колени задрожали, а глаза обожгли слезы обиды. Сколько еще я должна плакать из-за него?! На душе было мерзко, и чувствовала я себя растерянной. Мысли роились в голове, но никак не желали собираться в логическую цепочку.

Я не успела ничего сказать, как услышала за своей спиной шаги. Сердце болезненно забилось в груди в предчувствие чего-то плохого.

— Это ты тот хрен, который обижает ее? — с вызовом спросил Джаред.

— Кто тебя учил манере общения? — Адриан сделал шаг вперед и поравнялся с моим другом, они оказались одного роста.

— Тебя это не касается. Сколько ты будешь издеваться над Мелиндой? — Джаред нахмурился и сжал руки в кулаки.

— Мы разберемся без посторонней помощи, — прошипел Адриан.

— А кто сказал, что я хочу помочь?

— Не заставляй меня распускать руки.

— Успокойтесь оба, — я попыталась стать между ними, но они будто бы не замечали меня.

— И не буду, я сделаю это первым, — Джей со всей силы ударил Адриана прямо в лицо.

Я вскрикнула и хотела поддержать Адриана, так как он от удара попятился назад. Но он уже схватил Джареда за грудки и начал его трясти, как куклу.

— Оставь его в покое, — я вцепилась в руку Адриана, но он лишь оттолкнул меня, а затем началась драка.

От испуга я расплакалась, но не переставала пытаться их разборонить, а когда на асфальте появилась кровь, мне и вовсе дурно стало. Какой-то прохожий мужчина неожиданно появился рядом и разнял драку.

Я стояла и не могла пошевелиться. Слезы текли по щекам, а в ушах глухими толчками стучала кровь. Мне было страшно и за Адриана, и за Джареда. Но я ничего не могла сделать, никак не могла повлиять на ситуацию, пока не вмешался чужой человек.

Адриан сплюнул кровь и быстро сел в машину. Я не успела опомниться, как он уже уехал, ничего мне не сказав. Это был конец, которого я несмотря ни на что, жутко боялась.

Глава 37

Свет в ванной комнате до безумия раздражал глаза, от чего они выглядели красными и постоянно слезились. Я часто заморгал, пытаясь привести свое зрение в порядок. В висках пульсировала слабая боль, что постепенно начинала обретать силу.

Я смотрел на себя в зеркало и на миг уловил некоторые сходства с наркоманом, который находится на грани передозировки. Меня била мелкая дрожь, под глазами пролегли тени, а кожа приобрела болезненный бледный оттенок. Я не знал, что со мной происходит, никто не мог дать мне внятного ответа. Просто моё состояние неожиданным образом начало ухудшаться только и всего.

Дрожащими руками я вынул из пузырька несколько желтых пилюль и закинул их в рот. Отвратительная горечь лекарств, с которой я живу еще с самого детства, должна была меня оставить, как это случалось у людей с врожденной эпилепсией. Многие переставали пить таблетки, так как нужда в них попросту исчезала. Тогда почему со мной подобного не произошло? На мои вопросы доктора лишь разводят руками.

Я чувствовал изменения внутри себя, и они начинали вгонять в бешеную панику. В последнее время мне трудно контролировать собственные эмоции и действия. Я перестал принадлежать самому себе, и это заставляло ужаснуться. Впервые за всю свою жизнь я по-настоящему начал бояться эпилепсии. Вне всякого сомнения, причина моих изменений кроется именно в ней.

Еще несколько секунд стою перед зеркалом, вцепившись пальцами в края раковины. Боль медленно слабнет, а дрожь прекращается. Умываюсь холодной водой и ухожу в гостиную, где меня терпеливо ждет Сирена.

— С тобой всё нормально? — осторожно спрашивает она, заметив, в каком состоянии я нахожусь.

Опускаюсь в кресло и закрываю лицо руками. Нормально? Для меня подобное состояние уже давно стало недостижимой роскошью.

— Сама как думаешь? — отвечаю вопросом на вопрос.

— Адриан, всё непременно обойдется. Тебе сейчас особенно вредно нервничать. Нужно постараться успокоиться.

— Успокоиться?! — резко взрываюсь я, что прежде мне не было свойственно. — И что должно меня успокоить? Мои таблетки практически перестали помогать. Мне скоро тридцать, а прогресса никакого. Я начал терять сознание во время припадков. Раньше такого не было, я находился при памяти. Черт подери, последний вообще тут же повторился, почти через минуту после первого. Меня даже вывернуло наизнанку. Как, мать твою, я должен себя вести в подобной ситуации?! Я на грани расставания с любимой девушкой! — встаю на ноги и принимаюсь ходить туда-сюда. — Ты ведь сама всё прекрасно видела и не раз уже спасла мне жизнь, — тяжело вздыхаю и останавливаюсь у окна. — Прости, — после длительной паузы, произношу я. — Мне трудно себя в последнее время сдерживать. Со мной что-то происходит и это пугает, — я опустил голову вниз.

Внезапно к горлу подкатил комок, а глаза наполнились влагой. Подобные скачки в поведение лишь разжигали внутри меня панику.

— Доктор ведь сказал, что разработает для тебя новую методику лечения, — тихо проговорила Сирена.

— Какой в этом толк? — раздраженно спрашиваю я. — Теперь я даже за руль сесть не имею права. Да я вообще ничего нормально делать не могу.

— Но нам удалось научиться купировать припадки, — Сирена была безнадежной оптимисткой.

— Зато они стали сильней, че�