Хроники Раскола (СИ) [Алена Сказкина] (fb2) читать постранично, страница - 3

Оттолкнулся палками от сугробов и, широко раздвигая снегоступы, полез вверх по склону.

***

Спустя полчаса мы вышли к гребню, рассекавшему плато пополам. Отвесный склон, проступивший из-за нахохлившихся елей и скрипящих под тяжестью снега осин, уходил саженей на четыре в высоту, нависая над утонувшими в сугробах зарослями терновника. Голый обледенелый камень, изрезанный темными прожилками руды, серебрился инеем.

Тринадцатилетние мальчишки-погодки Синар и Синоа, вихрастые, с шаловливо вздернутыми носами, распотрошили вещевые сумки, достав канат, крюки и альпинистские кошки. Принялись переобуваться, готовясь к восхождению.

Я прикинул расстояние между скалой и растущей рядом с ней искривленной старухой-березой, оценил высоту.

— Подержи.

Движимый внезапным порывом безрассудства, я протянул лук и дорожный мешок Асольг, младшей сестре Аркеры, обещавшей вырасти в ее точную копию. Взамен приладил на плечо скатанную в бухту веревку. Расстегнул снегоступы и стянул рукавицы. Нехитрое заклинание укрепило наст на пути, позволило разбежаться, не утонув по колено в снегу. Второе добавило липкости подошвам сапог, не давая скользить по обледенелым камням.

Я взобрался на полсажени по скале, оттолкнулся, прыгая. Извернулся в полете и вцепился в нижнюю ветку, обрушив на землю целую лавину. Раскачался и оседлал сук, стер с лица запорошивший глаза снег. Полез вверх. Еще один длинный прыжок. Приземление, перекат. На все про все не больше полминуты.

Я встал, отряхнулся, приблизился к краю. На лицах младших птенцов светился восторг. Аркера озадаченно хмурилась, не зная, как реагировать на мальчишескую выходку — ей еще импонировало ребячество, но она хотела выглядеть взрослой и обстоятельной, как и подобает достойной девушке почтенного драконьего рода. Во взгляде Лоасина смешалось уважение к проявленной ловкости и порицание неподобающего эссе поведения.

Я признавал его правоту: от дракона, ответственного за судьбу клана, ждут серьезности и выдержки. Но, в конце концов, мне тридцать лет, а не триста, и горячность молодости, бурлящая в крови, временами настойчиво требовала выхода. Пусть бы такими безобидными проделками.

***

Ближе к полудню, спустя несколько часов непрерывного подъема, Асольг и погодки начали уставать, но не жаловались и упрямо тащились в хвосте, не желая выказывать позорную слабость перед важным гостем. Я уважал их детскую гордость, но глупости потакать не собирался.

Догнал Лоасина, кивнул назад.

— Объявите привал.

Глава семьи оглянулся.

— Аркера, ребята, стоянка полчаса.

— Это из-за нас? — обиженно насупился Синар, переглянулся с братом. — Мы можем идти дальше, эсса.

— Не можете, — отрезал я, добавил мягче. — Если вы собираетесь стать воинами, то обязаны запомнить одно важное правило: боец должен не просто добраться до поля брани, но и сберечь силы для битвы. А потому использует любую возможность перевести дух.

— Эсса верно говорит, — добавил Лоасин. — Отдыхайте. Иначе превратитесь в балласт, тормозящий отряд.

Птенцы шустро примяли снег и расселись на собственных мешках. Сестрички раздали всем лепешки толченого зерна и шмат мороженого сала — лучшая еда для быстрого перекуса: и силы восстановит, и готовить не приходится. Костер решили не разводить, не собираясь задерживаться надолго. Огонь неизменно напомнит об отдыхе и домашнем очаге. Тело почувствует жар пламени, расслабится, разомлеет, не желая идти дальше. А у нас по-прежнему оставалась невыполненная работа.

Я вытащил завернутую в шерстяной отрез бутыль с травяным чаем, вылил дымящийся напиток в жестяную кружку, отхлебнул. Неодобрительно изучил теряющую силу руну огня — отвар хоть и был горячим, но уже начинал остывать. Артефакт следовало отнести в мастерскую или заняться ремонтом самому, когда выдастся свободная минута.

Если выдастся, мрачно поправил я себя. Непредвиденные выкрутасы северной природы и гостеприимство кочевых семейств, коих я по долгу эссы навещал с целью выяснить нужды членов клана, несколько затянули путешествие и задержали мое возвращение в Иньтэон. Близился день весеннего равноденствия и праздник Nare-ne-Nar, в подготовке которого мне следовало принять участие. Я нахмурился, предчувствуя раздражение Альтэссы, считающего любые оправдания и отсылки к обстоятельствам признаком постыдной слабости.

Спрятал бутыль обратно в мешок, допил чай из кружки, ощущая, как внутри расползается приятное согревающее тепло, наслаждаясь минутами редкого покоя. Расслабился, любуясь заснеженными вершинами, пылающими точно белые факелы.

Солнце висело в вылинявшем серо-голубом небе ослепительным шаром, заливая окружающий мир режущим глаза сиянием. Плато убегало вниз