Секреты моря (СИ) [Katiii] (fb2) читать онлайн

========== Записки из тетрадки ==========

«Море? Я люблю его до безумия, сидя на пляже».

Дуглас Джерролд

Павла наблюдала красивый закат, стоя в его холостяцкой квартире на семнадцатом этаже. С балкона простирался отличный вид на город, а теплые краски заката и само апельсиновое солнце еще стучалось в окна и поливало улицы оранжевым светом. Девушка дышала полной грудью, она ощущала себя вполне счастливой. Хотя… хотя и испытывала легкое волнение, а точнее смутную тревогу. Она не знала, откуда она, ведь все было довольно хорошо. Возможно дело в нем? Хотя у них все тоже было ровно и хорошо. Наверное…

Павла зашла в его комнату и осмотрелась снова, как впервые. Лаконично. Стильно и очень чисто, что немного необычно для холостяка, потому что в то же время, аккуратистом он не был. Она смотрела на его вещи, словно что-то тщательно взвешивая, или, возможно, сомневаясь в чем-то. Когда ее взгляд скользнул на кровать, девушка улыбнулась самой себе, и только она знала, заключалось ли в этой улыбке только лишь светлое обещание счастья, или же там все было гораздо сложнее.

Взгляд ее грустных глаз остановился на письменном столе. Компьютер, несколько книг, ручки в стаканчиках, диски… Ничего примечательного. Она открыла верхний ящик стола, не ища ничего специально, скорее просто из любопытства, и просмотрела его содержимое. Когда-то этот стол наверняка был перегружен конспектами занятий, теперь же там находились диски, папки с файлами и различная непримечательная мелочь. Помедлив, девушка открыла нижний ящик. В нем лежала тетрадь в твердом переплете, и ничего более. Увидев исписанные страницы, она с мыслью «еще один конспект» хотела было положить тетрадь на место, но решила взглянуть на первый лист и узнать название предмета.

«Не знаю, с чего начать! И как описать ТО, что произошло со мной. Сухо изложить факты, или оформить более художественно, с мыслями и чувствами, одолевавшими меня тогда. И я решил выбрать что-то среднее».

«Вот так предмет!» — подумала Павла и улыбнулась.

«Это случилось, когда я был в отпуске на Эгейском море…»

Позапрошлым летом Кирилл говорил ей, что ездил в Турцию. Когда она спросила его, как ему отдохнулось, он лишь внимательно посмотрел на нее и ответил: «Это был запоминающийся отдых». И не сразу отвел взгляд, смотря в ее глаза так, словно хотел что-то сказать, но не мог.

— Там у тебя была история, значит, — Павла не хотела читать, догадываясь, о чем таком мог написать молодой парень, приехав с отдыха и оставшись под впечатлением. Под таким сильным впечатлением от жаркого романа, что даже накатал это на бумагу. Но что-то словно подталкивало ее это сделать. Любопытство? Она нехотя прочла дальше: «…У дяди недалеко от воды был дом, довольно просторный и вполне уютный, и я решил остановиться у него. Купить дом где-нибудь у моря, как у него было моей давней мечтой. Я тоже ненавижу холод».

Она подняла голову и посмотрела в сторону входной двери. Зачем она читает? Зачем ей читать о страстях, которые к ней не имеют никакого отношения?! Тем более что они даже изложены на бумагу! Обычно это удел девушек. Что, она прочувствует его глубже? Увидит с иной стороны? Или она боялась, что ее может это задеть? Разве? Улыбка. Тема ревности стала ей интересна больше всего. Она и подумать не могла, что он способен на такую сентиментальность.

«Дядя встретил меня в аэропорту. Стояла дикая жара, и еще от асфальта палило нещадно. Мы ехали к его дому около двух часов, а от дома до моря было ходу минут двадцать. Мне нравился этот променаж только рано утром или поздно вечером, и несложно догадаться, почему. Чтобы полежать на еще не раскаленном песке, я выбирал раннее утро и долеживал до одиннадцати дня, когда солнце было еще не в зените. Потом уходил и приходил вечером. И так постоянно. Увидел я то, что увидел, в самом конце первой недели. Я направился к морю, когда на пляже уже совсем не было народу. Где-то вдалеке я видел несколько парочек, сидящих или прогуливающихся по песку. Солнце еще не село. Я лег на песок, помню, что подложил под голову руки и смотрел на закат. Я хотел дождаться, когда совсем стемнеет, чтобы еще раз увидеть звезды (представляю, как это глупо и романтично звучит). С приближением полуночи можно увидеть впечатляющее звездное небо, какого не увидишь у нас. И еще раз ты задумываешься о том, что у тебя нет женщины, любящей и понимающей, чтобы разделить эти мгновения… с тобой рядом…»

«Пффффф!» — ироничный смешок скривил губы на этой строчке. Павла почему-то не любила, когда мужчины произносили подобное.

«Спустя некоторое время (еще не стемнело) я сел, и тут же глаз выхватил в воде человека. Я не мог рассмотреть, мужчина это или женщина. Иногда показывались голова и плечи, потом снова пропадали. Фигура выныривала из воды, проплывала немного под водой и снова выныривала. Но взмахов рук я не помню. Я точно не помню этого! Меня сразу привлекло увиденное. Голова вновь исчезла и появилась примерно в тридцати метрах от берега. Может, чуть ближе… Из воды торчали две глыбы камня, на которых так любили фотографироваться туристки, ползая по ним как ящерицы и принимая различные позы… так вот, тогда на одну из них взметнулись руки… фигура подтянулась и наполовину вылезла из воды.

Это была женщина. Она не села, она оперлась на вытянутые руки и смотрела на берег. Я пишу сейчас, и вижу, что почерк становится неровным… Как забавно. Значит, и вправду было. У нее были длинные волосы, очень белая кожа и обнаженная грудь. Черты лица я рассмотреть не смог. Она словно застыла на этом куске камня, и я застыл вместе с ней и не знал, как окликнуть ее и нужно ли мне это делать. В какой-то момент она посмотрела в мою сторону…

Она увидела меня и тут же пригнулась. Помню, меня это позабавило. Застеснялась, думаю, или испугалась. Но, пока я размышлял, поднимаясь зачем-то на ноги, она неспешно сползла в воду и словно испарилась. Я ни разу не увидел ее головы над водой с тех пор…»

Замок входной двери щелкнул. Павла вздрогнула и, увидев, что еще не все прочла, не без тени сожаления кинула тетрадь обратно и направилась встречать Кирилла. Он улыбнулся ей, протягивая покупки.

— Ты бы хоть телек включила, — заметил Кирилл. — Я принес вино, которое ты любишь, ну и вкусностей разных.

«Да тут у меня поинтереснее телевизора будет, о всем забудешь читая такое!»

— Открывай, — улыбнулась девушка и чмокнула парня в губы.

— Чем займемся? Просмотром фильма под вкусняшки? Отличный ужин, а затем секс?

Кирилл улыбался ироничной улыбкой, которая очень нравилась Павле. Ироничный, но добрый и очень красивый парень с длинными волосами по плечи. Скорее всего, ей повезло с ним.

— А тебя такой расклад не устраивает? — Усмехнулась девушка.

— О-о-о-чень устраивает, миледи! Вы даже не представляете как! Подожди, я приготовлю ужин…

***

— Какой ты умница у меня, — похвалила Павла вполне искренно, откусывая сочный стейк и запивая красным вином.

— Стараюсь! Ты же так редко приходишь!

— Не начинай, я прихожу стабильно раз в неделю, иногда мы видимся чаще. Вот поездка совместная на носу, так что все отлично!

Кирилл был весьма наблюдательным и заметил некоторую перемену в девушке: ему показалось, она улыбалась слишком натянуто и выглядела рассеянной и он стал кидать на нее пристальные взгляды.

— Что? Что ты так смотришь?

— Все нормально?

— Эмммм…

«Сказать, или нет? Ай, черт! Зачем скрывать, что копалась в его вещах?»

— Я чувствую, что что-то не так, да?

— Ты всегда отличался наблюдательностью, друг мой, — Павла отвела взгляд и сделала глоток любимого Шардоне.

— Что случилось, пока меня не было эти полчаса?

Она медлила.

— У тебя сомнения насчет поездки?

— Не совсем, — девушка в сомнениях на него посмотрела.

— Ну говори уже! — В нетерпении повысил он голос.

— Понимаешь, ты только не бесись! Я нашла твои записи о поездке на Эгейское совершенно случайно. Я ничего не искала и не рылась в твоих вещах, не подумай! Зашла в твою комнату, увидела стол… ну и… смотрю, везде конспекты, ручки, листки бумаги… книги… как-то по инерции… — Проговорив все это поспешно, она добавила: — Извини.

Лицо парня побледнело, но он не повысил голоса, не начал задавать вопросы, он задал лишь один, откладывая еду в сторону:

— Что ты успела прочесть? Все?

— Нет, еще раз извини, я не хотела рыться в твоих вещах…

— Это уже не важно, — перебил он.

— Хм… не важно?

В его глазах читался немой вопрос, и она ответила:

— Как она увидела тебя и погрузилась в воду, и больше ты ее не видел.

— Видел, — дрогнувшим голосом ответил Кирилл, — я увидел ее.

— Но ты же писал, что больше головы над водой…

— Все так! Но это случилось не в тот, первый, раз.

— О-о!

Наступило молчание, Павла удивленно смотрела на него, не зная вообще что думать. У нее даже пробегали мысли, что он это все придумал как художественное произведение.

— Прошло года два, и я уже свыкся. С одной стороны — хотел забыть, потому что мне все равно никто не поверил бы, с другой — как можно позволить себе забыть то, чему я стал свидетелем?

— Ну этого же не может быть, — сказала она, правда, не очень уверенно. — То, на что ты мне намекаешь? Ты же намекаешь мне на…

Кирилл посмотрел ей в глаза таким взглядом, что ей в миг стало как-то не по себе.

— Нет… нет, быть этого не может…

— Ты прочти до конца. А я пока покурю.

Она перечитывала написанное снова и снова, пока он курил на балконе. В голове был клубок из хаотичных мыслей, она растерянно взирала на мужской силуэт за дверями балкона и на призрачные клубочки дыма. Закат давно поблек и растаял, над городом сгустились сумерки. Ей тоже резко захотелось выкурить хотя бы одну сигарету.

— Ты же бросать собирался, — сказала она тихо.

— Это сложно. Ты же знаешь.

— Ответь, ты точно, абсолютно уверен, что тебе все это не показалось?

— Уверен так же, как и в том, что земля круглая, — Кирилл опустился на стул. — Ни один здравомыслящий человек не поверит ни единому слову: в такие вещи верят либо люди, которые хотят верить мифам, либо дети. И это угнетает, так как без прямых доказательств твои слова ничто!

— Возможно, не один ты такой, милый. Значит, были и другие. Кто видел русалок или даже ее, ту самую, которую видел ты! А знаешь, сколько существует статей, где описаны всевозможные встречи с морскими людьми в разные времена? Подводный мир до сих пор — самое неизведанное место на планете. Раньше могло быть все, что угодно! Но сейчас… из-за того, что человек проникает все дальше и все глубже, из-за загрязнения вод, рыболовства, я согласна, что если осталось что-то ТО, с прежних времен, в это поверить ой как сложно. А увидеть!..

Кирилл покачал головой.

— Трудно жить с этим, хотя… по-своему я счастлив. А бумага — чтобы малейшие детали не стерлись из памяти.

— Ты бы когда-нибудь сам показал мне эту тетрадь?

Павла очень внимательно посмотрела на него, даже испытывающе, ей почему-то очень важно было услышать ответ.

— Да, скорее всего, — помедлив, ответил молодой человек, — просто это… сложно… Понимаешь?

Павла покачала головой и взяв его руки в свои, попросила:

— Расскажи. Расскажи о самой встрече! Читать — это одно, а слышать…

Спустя минуту от начал.

— Проходили дни, и я больше ее не видел до того утра. Я встал до рассвета, как никогда ранее… Павла, она снова там была! Снова забралась на эту глыбу. Полулежала на ней, подперев руками голову и смотрела куда-то в воду. Тогда я смог хорошо ее рассмотреть, настолько, насколько это было возможно: мокрые, непонятного цвета волосы, прилипшие к спине, лбу и плечам, пряди свисали с опущенной головы. Как все мне врезалось в память! Белая кожа, голая, совсем небольшая грудь… ее ладони показались мне намного больше, чем они должны быть у человека. Я не сразу заметил ее ноги, точнее, то, что их заменяло. Я вообще вначале не понял, что это. Ниже спины, там, где заканчивается талия, было что-то длинное, грязного серо-зеленого цвета, которое свисало в воду. Я сощурился и стал всматриваться, уверяя себя, что это зрительный обман, игра света и тени!.. Я подошел ближе и увидел… точнее, не увидел ее ног! Ты читала, что я чувствовал тогда, и мои ощущения… повторяться более ни к чему.

Павла процитировала по памяти:

— Она заметила тебя. «С минуту мы смотрели друг на друга, пока я не услышал пошлепывание по воде; что-то, очень похожее на огромный рыбий хвост, легонько било по воде возле камня, поднимая мелкие брызги. Я увидел это и закричал»…

— Я не закричал, — оборвал Кирилл немного резковато, — я вскрикнул! Это разные вещи.

— Если бы я увидела такое…

— Все. Хватит об этом. Я испугал ее, и она исчезла. Если бы у меня хватило выдержки не показывать свои эмоции!

— То что бы было? Она все равно уплыла бы! Вряд ли вы бы подружились, — Павла натянуто улыбнулась, чувствуя, как немного дрожат ее руки.

«Резко выпрямилась и нырнула. Она не сползла с камня, как в прошлый раз, а нырнула, так что я четко увидел хвост, заменяющий ей ноги…»

— В воде скрыта магия, иначе не было бы жизни на земле, — задумчиво произнесла Павла.

— Давай не будем больше возвращаться к этому, хорошо? Лучше поговорим, куда поедем, а? Предлагай варианты, — и он поцеловал ее. Нежно.

«Как можно не думать об этом? А он не мог ее выдумать, только не Кирилл! У него просто фантазии не хватит, — думала Павла, целуя приятные, такие знакомые ей губы. — Я сомневаюсь, что когда-нибудь забуду то, что узнала сегодня. И черт меня возьми, если я не захочу увидеть то же, что довелось увидеть ему!»

***

В нескольких километрах от берега над водой показалась голова. Черты лица были бы вполне человеческими, если бы не огромные, водянистого цвета глаза, всматривающиеся в однообразную картину воды и неба. В пасти она держала только что пойманную рыбу. Капли воды блестели на ее лице.

========== За бортом ==========

— Может, она злая, и не как в мультиках, а как на самом деле…©

Она доедала свою рыбку. Затем еще одну и еще, но рыбье мясо не насыщало ее по-настоящему. Она нырнула под воду и поплыла к берегу, надеясь заприметить в воде человека: хоть кто-то, по ее мнению, должен был плавать в это ранее июльское утро. Купальщик или рыболов. Рыболов, скорее всего, ведь было только четыре утра.

Она оказалась права. Проплыв с километр, она увидела берег. По мере приближения русалка заметила, что берег безлюден: курорт, где днем и по вечерам очень шумно и многолюдно, сейчас словно вымер. Но недалеко от берега, как она и предполагала (а думать она умела), она увидела рыбацкую лодку, в которой местный рыбак решил провести утро наедине со спокойным морем, слушая, как вода тихонько плещется об облупленные борта его старой лодки, слегка покачивая ее и вгоняя человека в сон. Быстро светало, тонкая полоска на горизонте становилась все отчетливее, быстро наливаясь желто-алыми красками.

Он любил встречать рассветы, сидя в лодке. А ведь когда-то излюбленным местом была веранда его небольшого домика на берегу, и кресло-качалка, где они вместе — он, жена и любимая собака — встречали закаты, а если доводилось раньше встать, то и рассветы. Тихие закаты и тихие рассветы. А теперь Никон остался один…

Мужчина поднял задумчивый взгляд от поплавка и посмотрел чуть поверх него. Он застыл в изумлении, тупо уставившись перед собой. На него из воды смотрела женщина. От лодки ее отделяло метров десять, не больше. Рассвело настолько, что Никон смог увидеть достаточно привлекательное, но какое-то неправильное лицо. Что-то в нем было не так, что-то смущало его очень сильно, а может быть, странным было просто наличие купальщицы в столь ранний час? Тем не менее он подумал: «Девушка плавает… забавно… вот уставилась!»

Когда эта самая девушка подплыла ближе, в его мозгу пробежало вполне логичное и запоздалое: «А почему так далеко от берега?»

Тем временем женщина в воде подплыла еще ближе, и до лодки ей оставалась всего пара-тройка метров. Никон смог лучше рассмотреть темные, но непонятно какого точно оттенка волосы: ему они показались каштаново-рыжими с примесью зеленого. Да, определенно, они отливали каким-то странным зеленым оттенком, словно в прядях запутались водоросли. Рыбак силился всмотреться в лицо купальщицы. Тогда ему не показалось — что-то было с ним определенно не так. Круглые, чуть выпуклые глаза были больше, чем они должны быть раза в полтора. Брови настолько редкие и тонкие, что еле обозначались на аккуратном, овальном, чуть вытянутом лице. Нос был совершено обычным, даже, можно сказать, красивым, а вот рот с бледными пухлыми губами был растянут по углам настолько, что вызывал смутное чувство отвращения, когда на него смотришь дольше двух секунд. Если бы не это, лицо незнакомки в воде можно было бы назвать почти красивым.

«Инопланетянка», — пробежало у него в голове, и тут Никон обратил внимание на ее кожу — идеально ровную, гладкую и блестящую от капелек воды. Очень уж блестящую, будто вся она была покрыта еле заметными, мелкими чешуйками. Мужчина медленно перевел взгляд и посмотрел ей прямо в глаза, понимая, что странная купальщица не сводила их не на секунду, будто гипнотизируя. Она слегка нагнула голову набок и уголки огромного рта дрогнули в еле заметной улыбке.

— Ты кто? — он вдруг не узнал своего голоса. Рыбак не мог отвести взгляда и пошевелиться, смотря на странное лицо из воды. Оно приводило в растерянность, более того, он начинал чувствовать, как страх заползает под кожу, но не мог отвести взгляда. — Почему ты плаваешь в столь ранний час и почему уставилась на меня?

Растерянность. Непонимание. Тревога. Испуг. Шок. Ужас. Боль. Сколько раз она видела это в глазах людей…

Морская дева приблизилась еще ближе и облокотилась о борт лодки, улыбаясь еще шире, но не показывая зубов. Теперь он явно видел и эти чешуйки — крохотные, почти незаметные на лице, но дающие неестественный блеск на коже, становившиеся все больше к плечам и ниже… Она приподнялась на локтях, еще больше поднимая туловище из воды. Длинные пряди упали на обнаженную маленькую грудь, на которой поблескивали крохотные, почти незаметные… Она вся была в чешуе! Лодка слегка накренилась…

Рыбак не смог даже выдавить из себя крик — он так и застрял в горле.

«Кажется, я схожу с ума… Что происходит? И почему я ничего не делаю?» — пораженно спросил он себя, чувствуя, как от страха замирает сердце, а по телу разливается холод. Оно словно оцепенело и не хотело двигаться. Он не верил в то, что видит: рука — совершенно не хрупкая женская рука — с перепонками между пальцев, сжала борт лодки. По странному стечению мыслей он вспомнил слова своего племянника, который тем летом приезжал погостить к нему.

— Что случилось? — он уставился на парня, который в последние дни изменился и был сам не свой. — Ты приехал на отдых, так развлекайся и отдыхай.

— Я так и делал, — резко, почти со злобой, ответил парень. Лицо его помрачнело еще больше. Его просто было не узнать.

— Кирилл! — как-то вечером, буквально накануне отъезда, дядя подошел к нему, непрерывно болтая бренди в бокале. Вечерний ритуал. Кирилл перевел взгляд на золотисто-коричневую жидкость, а затем посмотрел в окно. Алые краски заката пробивались через огромные окна, украшая их большую светлую гостиную.

— Ты такой странный после приезда из Метаморфоси…

— Море…

— Что?

— Море, — эхом повторил парень, — такое красивое. — Медленный, глубокий вздох. — Мне завтра уезжать. И это не после поездки, это тут…

— Что «тут»? — Никон непонимающе смотрел на него, брови сдвинулись к переносице. Он даже перестал болтать бренди.

— Какое красивый закат… какое красивое место… магическое…

Воцарилось молчание. Кирилл выглядел крайне странным, задумчивым, ушедшим в себя на несколько секунд. Он неотрывно смотрел вдаль, на голубовато-зеленую воду, окрашенную в этот час теплыми оранжевыми красками, которая таила в себе намного больше тайн, чем он мог себе представить до этого путешествия.

— С тобой определенно что-то случилось, сын мой, — пробормотал Никон, наконец-то отпивая забытый напиток. — Только я не могу взять в толк, что именно! Ты какой-то нервный, растерянный, иной раз отвечаешь невпопад…

— Когда?

— Да все эти три дня тебя словно подменили! Да вот и сейчас… Тебя словно тут нет! Что с тобой, а? — Никон раздраженно тронул парня за локоть, и Кирилл вздрогнул. Никон отчетливо увидел, что племянник почти с испугом посмотрел на него, но потом опомнился и улыбнулся ободряюще.

— Да все хорошо. Наверное, просто устал, — заверил Кирилл, пожимая плечами.

— Устал? От гулянок?

— И от этого тоже. Можно мне? — он взглядом показал на бокал. — Мы посидим на веранде до поздней ночи, если ты не против, потом я искупаюсь перед сном и соберу вещи. Утром поезд.

— Но…

— И давай не будем. Я попытаюсь быть как прежде. Тем более, терпеть меня уже недолго, — Кирилл подмигнул.

— Но я волнуюсь, — развел руками Никон. — У тебя неприятности?

— Что? — на этот раз парень широко улыбнулся и обнял дядю. — Нет, старик, успокойся.

— Точно? — Никон прищурился.

Парень кивнул.

Спустя час, когда совершенно стемнело и огрызок луны освещал море, когда два бокала бренди ударили в голову, а стрекотание цикад и сверчков приятно убаюкивало, внушая какое-то умиротворение, Кирилл произнес:

— Я встретил что-то странное… на море…

— Где?

— Ну там, — мотнул головой Кирилл, — на море.

— Что странное?

Кирилл слушал, как лились из гостиной тихие звуки джаза: оркестр Гленна Миллера исполнял свою знаменитую «In the Mood». Откуда-то доносились голоса и женский смех — веселый и беззаботный.

— Ну? — Никон был нетерпелив. Он уже и не надеялся, что Кирилл хоть что-то прояснит. Он надеялся услышать что угодно, но только не это.

— Я два раза видел ее. Определенно. Женщину в воде. И мне кажется, что я видел русалку. Поэтому, дядя, я хожу сам не свой. Я понимаю, что ты думаешь, когда слышишь от меня такое, но я правда видел в воде… это вряд ли был человек. Я видел ее хвост… прямо у берега… и она посмотрела мне прямо в глаза. Ты можешь мне говорить что угодно, ты жил возле моря не один год и, может, и сам видел что-то подобное, но никому не рассказывал, но я точно видел… Это была не человеческая женщина.

Кирилл замолчал, уставившись перед собой. Боковым зрением он видел, как Никон смотрит на него. Он не улыбался. И Кирилл не улыбался. Но ему стало ощутимо легче.

Звуки музыки постепенно затихали, растворяясь в доме.

Воспоминания пролетают как один миг. Взгляд Никона будто проясняется, он словно узнает женщину, о которой говорил племянник. Она подтягивается ближе, на лице улыбка, от которой стынет кровь сильнее, чем от перепонок между пальцами и огромного хвостового плавника, выныривающего из воды: он двигался так, словно махал ему в знак приветствия! Никон чувствует, как что-то прохладное и гладкое касается его шеи. Кажется, это ее ладонь. Панический страх ледяными пальцами сжимает грудь, не давая дышать. Его пытаются наклонить ниже, тянут в воду. Почему, если он понимает, что происходит, не может попытаться вырваться? Попытаться изловчиться и ударить веслом? Потому что знает, что ничего не получится? Что нет шансов? Что она в разы сильнее и быстрее?

Его держат. Синева воды все ближе… Он внутренне кричит, задыхаясь. Перед глазами яркими вспышками пробежали лица родных и близких ему людей, как бывает, когда ты на краю… Нимфа разомкнула губы, приблизила лицо и что-то сказала на своем русалочьем языке. Никон хотел лишиться сознания как можно быстрее, до того момента, пока он узнает, что с ним сделают.

«Пожалуйста… пожалуйста… можно я умру прямо сейчас, в эту секунду, сидя в лодке?»

Немигающие глаза казались ему пустыми, как два блюдца, глаза примитивного существа, которое способно лишь утолять безумное чувство голода, но он ошибался: в их глубинах угадывался проблеск ума — холодного и мудрого.

***

— Милый, ты не обгоришь?

— Ммм?

Милый лежал на шезлонге на палубе белоснежной сорокафутовой яхты, арендованной на трехдневное плавание недалеко от берегов Греции. Они хотели завершить свой отпуск именно уединением на природе. Их второй день на яхте «MAYBE» подходил к концу. Море радовало полным штилем, а еще больше радовали чистое небо, горячее солнце, охлажденные напитки и Сара. Что еще нужно? Ее дочь от первого брака, семилетняя Ариадна, понравилась Климу веселым, но не докучливым нравом, хотя как мужчина он предпочел бы находиться сейчас с тридцатилетней миловидной женщиной наедине. Ариадна обожала солнце и жарилась на нем сутками, и на пляже, и на палубе, умея развлекать себя сама, что очень ценили и Клим, и Сара. За неимением песка и ракушек, замену им отлично составляли куклы, рисование и пазлы. Сара изредка кидала взоры на дочку, не сняла ли та панамку, а тонны защитного крема всегда были под рукой. Они отошли от берегов настолько, что берега не было видно, но и далеко в открытое море они не собирались. Солнце клонилось к закату.

— Пойду-ка я окунусь, а то и впрямь поджарился, как индейка.

— Милый, а ты уверен, что здесь безопасно плавать?

Клим устало вздохнул. Снова она за свое.

— Я же волнуюсь! — будто оправдываясь, сказала женщина.

— В океанах навалом акул, и к самому берегу они тоже подходят, но это не значит, что они обязательно на кого-то нападут, и не значит, что они караулят возле каждой яхты, в ожидании, когда мы опустим в воду свои задницы. Если так всего бояться, выход — плескаться исключительно в бассейне, что ты и делаешь. Но! — он поднял вверх указательный палец, — мы не в океане, детка, а на море. Это разные вещи, — сейчас он смотрел на нее как на ребенка, — и ты постоянно об этом забываешь. В Эгейском море нет акул, дорогая, ибо оно не соединяется с океаном, откуда они могут приплыть. Тут разве что дельфинов можно встретить.

Голос звучал слегка раздраженно, но Клим знал, что его подруга жутко боялась купаться в океане из-за этих самых рыб. Когда Сара отдыхала в Египте, она стала свидетельницей страшного события — на ее глазах, тем более тогда, когда она сама находилась в воде, на одного из купальщиков напала акула. Печально известное Красное море… Сара находилась близко и все видела своими глазами. Как позже выяснилось, бедолагу успели спасти, но крики и красные пятна, расползающиеся по воде, надолго остались у нее в памяти. После этого события она долго не могла прийти в себя и решалась зайти в воду только в бассейне, или в озерцах и речушках, где акул и в помине не может быть. Ее жизненная философия гласила: «Береженого Бог бережет!» Своей дочери она позволяла плескаться в бассейнах, сколько душе угодно. Впрочем, как и себе самой. С красавицы-яхты ни она, ни дочь ни разу не макнули и пальца в воду.

— Мнительная ты у меня, дорогая, — мягко заметил Клим, когда пару лет назад, когда они познакомились, Сара рассказала ему о произошедшем. — Это единичные случаи.

Клим встал, снял солнцезащитные очки и кепку, подмигнул подруге и сказал:

— Окунусь, и, думаю, перекусить нам не мешало бы. Потом на звезды будем любоваться, когда твоя спать ляжет. — Он привлек Сару к себе. — Загар тебе идет! Я уже говорил?

— Нет… — она бросила взгляд на ребенка: девочка сидела к ним спиной на носу палубы и возилась с куклами.

— Так вот, говорю. Не волнуйся, она не обгорела.

— Я забыла ей майку надеть.

— Ты на нее мажешь столько крема, что я удивляюсь, как к ней вообще цепляется загар!

— Что приготовить? — улыбнулась Сара.

— Давай салат, бутерброды с салями и пасту.

— Обжора!

— Я тоже тебя люблю, — Клим чмокнул ее в сомкнутые губы. Через несколько секунд он был уже по ту сторону борта. Женщина посмотрела на улыбающееся лицо в воде, а затем окинула напряженным взглядом водное пространство.

«Ничего плохого не может произойти. Море спокойное, в воде нет ничего опасного, а Клим прекрасный пловец. Я просто как обычно накручиваю себя попусту!» — думала Сара, спускаясь в каюту.

***

Ариадна поила из миниатюрной чашечки свою Барби, которая возлежала в розовом купальнике на миниатюрном диване, а над ней красовался пляжный миниатюрный красочный зонтик. Она действительно не обгорела и чувствовала себя замечательно. Девочка услышала голос матери:

— Адна, спустись-ка ко мне!

— Ну, мам!

— Адна, я кому сказала!

Ариадна недовольно сдвинула бровки и пошагала к лестнице, которая вела вниз к каютам. По дороге она машинально посмотрела на воду, и что-то привлекло ее внимание, но она не поняла, что именно. Клим (она его называла только по имени), был в нескольких метрах и лениво плыл вдоль корпуса, а то было намного дальше. Она спустилась в трюм.

— Попей сока! Ты долго была на жаре! Скоро будем есть.

— Но я не хочу есть, — буркнула в ответ дочь.

— Адна, тебе за фигурой следить еще рановато.

— А что ты готовишь? О-о! Я буду только салат и хлеб, ок?

— Ок, только потом ничего не проси у меня. И сок выпить не забудь.

Она пила сок маленькими глотками, так по-детски мило обхватив двумя ручками чашку. Девочка сняла панамку, вытерла пот со лба, уселась за стол и смотрела, как мать готовит, не забывая обмахиваться влажной панамкой в розовый цветочек.

— Знаешь что, иди-ка оденься к ужину.

— Ну ладно, — согласилась Ариадна.

— Благодарю за одолжение, — улыбнулась Сара.

Когда Ариадна, одетая в ситцевое платье в горошек, поднялась на палубу и затопала к носу, ей снова почудилось что-то. Она подошла к леерам, хотя прекрасно помнила мамино «Ни в коем случае не подходить близко к леерам! Это опасно!» Девочка всматривалась в синеву воды и точно видела… К? Или что? Тень? Бревно, пригнанное течением? Тем не менее тень приближалась к носу яхты…

***

Прохладная вода освежала и ласкала тело. Клим поплавал немного вдоль яхты, а затем улегся на спину, тихонько покачиваясь на волнах, смотря в лилово-оранжевое небо. Море прекрасней в лучах заката, чем днем. Тихое, умиротворенное и очень романтическое в ярких утренних или вечерних красках. Он слышал, как Сара позвала ребенка, и маленькие ножки протопали по палубе. Через несколько минут у него возникло неприятное чувство, что за ним наблюдают. Клим перевел взгляд на яхту, но оттуда на него никто не смотрел. Мужчина огляделся. Хотя кого он мог увидеть? Клим поозирался, но пакостное чувство не проходило: чувство, что в воде небезопасно. Он нырнул и посмотрел под водой, чувствуя, как сердце начало биться быстрее. И на этот раз никого, лишь стая мелких рыбешек кружила рядом. Клим выругался и подплыл ближе к белоснежному борту, чувствуя себя как в небезызвестном фильме.

«Береженого Бог бережет!» — вспомнились ему слова Сары. Доплыв и ухватившись за трап, он оглянулся, чувствуя себя идиотом, изучая абсолютно спокойную воду и слушая, как пошлепывает она о борта яхты. А еще свое участившееся сердцебиение.

Почему?

— Да что ж за нах… — пробормотал Клим. — Ну ладно, я уже долго в воде, пора вылезать, это я, видно, перегрелся, что мне уже все кажется…

Клим подплыл еще ближе и ухватился за трап, подтягиваясь и наполовину вытаскивая тело из воды. Если бы в этот момент он обернулся, то увидел бы тень, поднимающуюся из глубины совсем рядом с ним.

— Пора ужинать. Хватит, накуп… — он успел коротко вскрикнуть, оборвав фразу на полуслове, ощутив, как чьи-то руки (он ясно осознал, что это были именно руки, а не зубы рыбы) вцепились в его ноги чуть выше щиколотки и с силой дернули Клима обратно в воду. В глазах Клима стоял ужас, смешанный с непониманием происходящего и отчаянием, потому что под водой на него смотрело человеческое лицо, жуткое женское лицо, а у его обладательницы не было ног, вместо них длиннющий рыбий хвост ходил из стороны в сторону, управляя телом существа. Крик вытолкнул из легких остатки кислорода… Неимоверно сильные руки тянули его на глубину…

«Боже, лучше бы это была акула… Сара…» — последняя мысль, которая пронеслась вспышкой в его мозгу, пока тьма не сомкнулась над ним.

***

Ариадна стояла и смотрела на воду, ожидая, когда тень вновь появится. Она пропала на некоторое время, и девочка пошла собирать кукол, подняв голову лишь тогда, когда услышала короткий крик и странный шум за бортом. Но все очень быстро прекратилось, она даже подумала, что ей просто показалось. Ариадна все же встала и, насупив бровки, медленно подошла к краю борта, что ей категорически запрещалось. Теперь она отчетливо увидела, как к яхте подплывает женщина. Она держалась вертикально, как поплавок, и смотрела на нее с интересом. Женщина подплыла настолько близко, что Ариадна решилась взяться за ограждение и слегка перегнулась. Женщина в воде улыбнулась, и девочка улыбнулась ей в ответ. Но в последующую секунду она от изумления открыла рот, так как женщина оттолкнулась от борта не ногами, а хвостом, как отталкиваются от края бассейна на соревнованиях профессиональные пловцы, и перевернулась в воде. Затем еще раз и еще, повторяя водные кульбиты. Она улыбалась и смотрела на Ариадну, а та засмеялась и захлопала в ладоши.

— Браво! Еще! — Девочка завороженно любовалась тем, как грациозно существо с темными длинными волосами, в которые, кажется, были вплетены водоросли, кувыркается в воде, поднимая хвостом брызги.

Сара услышала смех девочки и улыбнулась самой себе в ответ, но последующая фраза смутила ее.

— Клим, Клим, смотри быстрее! Где же ты? Иди сюда, у нас тут такооооооооое!!!

Сара вытерла руки и поспешно поднялась наверх. Она увидела ребенка, перегнувшегося через леера, и похолодела.

— Адна, ты где стоишь? Отойди быстро!!! Клим, ты с ума сошел?!

Она подбежала к Ариадне и взглянула туда, куда смотрел ребенок, но ничего, что бы могло привлечь внимание, не увидела. Лишь широкие круги расходились по воде, встревожив спокойную гладь.

— Веселитесь? — голос матери был строг. — Адна, я тебе говорила или не говорила, не подходить к леерам? Это Клим тебя позвал? Совсем у него мозгов нет! А если бы ты упала, ты понимаешь? На тебе ни наплечников, ни спасательного жилета!

— Но мама! Клима я же звала! Я его не видела! Его тут нет!

— Ох, не ври!

— Но мама!

— Тогда где же он?

— Я не знаю…

— Выгораживаешь его, — ухмыльнулась Сара и оттащила девочку, крепко держа за руку.

— Совсем не так!

— А как?

— Его тут не было! Почему ты мне не веришь?

— Это не он веселил тебя, что ли?

— Нет!

— Дельфинов видела?

Девочка покачала головой. Нет. Не их.

«Вот же!.. Вечно у него эти игры и шутки. Не отдых, а только трястись за нее! Зря я согласилась вообще на яхту эту», — недовольно думала Сара.

Но проходили минуты, а Клим не появлялся. Она усадила девочку на лежаки и перегнулась через леера. Сара прислушалась к своей памяти: «Клим, Клим, смотри быстрее! Где же ты? Иди сюда, у нас тут такое…» Она медленно задала Ариадне вопрос:

— Еще раз, Адна, ты из-за него подошла…

— Нет! Я его звала посмотреть на… на…

— На кого?

— Э-э-э…

«Что-то его и правда долго нет, — пронеслось в ее голове. — Он никогда не купался столько! И почему я его не вижу?»

— Все-таки дельфин? — С надеждой в голосе спросила мать. — Они выпускают фонтан, когда поднимаются из воды! Клииииим!

— Если бы я увидела дельфина, я бы точно сказала, что это был он! — Девочка вздрогнула от крика матери. — Я сколько на них в дельфинариях насмотрелась!

— Плавник был? — упавшим голосом задала она вопрос и подскочила.

— Что?

— Как у рыбы! Плавники! Ты видела, может… большую рыбу? У самой яхты, и не осознала опасности? Очень большую! Или тень…

— Ну да…я видела большую тень… вначале…

— О, Боже…

— Мааа, тут нет акул, Клим же тебе говорил! — вздохнула девочка.

Сара обежала яхту с носа до кормы, выкрикивая имя.

«…Тень, Адна видела тень, и наверняка очень большую… Громадную! Произошло что-то ужасное, непоправимое…»

Ариадна с испугом смотрела на мать и тоже начинала это понимать… текли секунды… минуты…

— Мам… это не акула!

Сара выругалась очень громко и неприлично, но ей уже было плевать, что девочка услышит бранные слова.

— Их тут не водится… — очень тихо, испуганно добавил ребенок.

— Да какая разница? Может, ему стало плохо в воде, и он утонул! Он же столько времени провел на солнце, и потом сразу в воду… разница температур… спазм сосудов… судорога… да что угодно! Мне нужно… мне нужно спрыгнуть в воду… Черт, я даже не вижу его!

Ариадна обняла трясущуюся мать.

— Может, он просто утонул, как ты говоришь. Или он уплыл с той женщиной…

Сара отстранилась от нее, как от безумной.

— С кем уплыл?

— Ну с той, которую я видела в воде! Это не рыба! Это женщина с хвостом!

— Адна…

— Что? Это я с ней и говорила! Это не дельфин и не акула, я точно знаю! Я же видела!

— Прекрати…

— Но я видела! — девочка почти кричала, в мокрых от слез глазах стояла обида. — Женщина, голая женщина, а вместо ног длиннющий хвост!

— Адна, — мать как следует тряхнула дочь за плечи, так, что та испугалась, — сейчас не время для шуток, или ты еще не поняла? Почему-то я, сколько ни искала глазами Клима, никакой женщины не заметила!

У девочки из глаз покатились слезы. Сара посмотрела на нее ошарашенно и сменила тон на более мягкий.

— Адна, мы возвращаемся. У нас есть навигатор, и хорошо, что я узнала, как им пользоваться. Я верю, что ты точно кого-то видела, и скорее всего это был дельфин. Я слышала, что они тоже бывают опасны. Их нельзя недооценивать.

— Но…

— И они — далеко не женщина с рыбьим хвостом. Потому что хвостатых женщин не существует, ты поняла меня? Ты маленькая, у тебя разыгралось воображение, когда ты смотрела на воду, и вдобавок ты насмотрелась мультиков про Ариэль.

— Но она…

— Замолчи.

Сара все металась от носа до кормы, рыдая от своего бессилия. Но время шло, и нужно было принимать решение. Зачем пытаться что-то сделать, если она даже не видит тела? Рисковать собой, когда на борту ее маленькая дочь! Нет, это верх глупости, да и просто бессмысленно. Сейчас она отведет Ариадну вниз и даст ей поесть, а сама встанет у штурвала. Они должны успеть до темноты. Ночью она в море не останется.

— Я ее честно видела… Прямо у борта! Ты мне не веришь, потому что я маленькая! Но я не сумасшедшая! Она мне даже улыбалась, и я ей! — всхлипывала девочка. Затем в ее мозгу промелькнула взрослая догадка, и она сказала:

— Может, она злая, и не как в мультиках, а как на самом деле…

— И что, твоя русалка утянула Клима? Ты это хочешь сказать? Ой, тебе простительно такое говорить, потому что ты ребенок! Если бы я такое начала рассказывать, меня бы упекли в дурдом!

Ариадна разрыдалась от недоверия матери, но женщина решила быть сдержанной и строгой в эту минуту. Потом… потом она ее пожалеет, они поговорят, а сейчас нужно уплывать.

— Она… она исчезла, как только ты закричала «отойди быстро»! Я видела… я видела… видела…

Подбородок дрожал, а по пунцовым щекам текли потоки горячих слез.

«Что она заладила и так свято верит в свои же россказни? Эти мультики, будь они неладны! Что ей там привиделось такое?» — Сара странно посмотрела на дочь, затем вновь перевела взгляд на водную гладь, ловя себя на бредовой мысли, что хочет увидеть в воде подтверждение ее слов…

***

Девочка поела и отправилась в каюту. «MAYBE» с поднятыми парусами неслась на всех парах по направлению к берегу. Женщина стояла, держась за руль, вперив взгляд вдаль. Глаза устали до боли… Вот-вот совершенно стемнеет. Первый шок прошел, и Сару все больше смущал один момент: ее дочь смеялась и звала Клима, когда она готовила. Что ее рассмешило, обрадовало, не дельфин же, в самом деле? «Браво! Еще! У нас тут такооое…» У нас! Ее радостный зов! Что ей могло показаться? Кто ее так развеселил, что она аж хлопала в ладоши? От чего утонул Клим?..

Ариадна плюхнулась на постель, прекрасно помня наказ матери — не выходить, пока они не пристанут к берегу. Она прокручивала в памяти встречу с женщиной с хвостом, которая едва ли была похожа на русалочку из ее любимого мультика, хотя жутко-отталкивающей ее назвать было нельзя.

— Она со мной играла, разве нет? Она же мне улыбалась, а когда улыбалась, становилась почти милой. Я видела настоящую русалку! А Клим… что она сделала с ним? — задалавопрос девочка, смотря в лицо своей Барби.

========== После дождя ==========

— Русалки существуют! — Авторитетно заметила Настя.

— Нуууу…

— Ну что ну? Я знаю!

— Тогда конечно, — улыбнулась я, — они точно существуют.

— С моей семьей, когда я маленькая была, одна мистическая история приключилась…

— Ага…

— Ну что ага? Ты слушаешь, или нет?

— Уши не заткнула, — хмыкнула я, слушая в пол уха юную подругу. С чего мы завели разговор о русалках, я уже точно не помню, но это и не очень-то важно.

— Моя мама, кресная, кресный и мамина кума после дождя пошли к воде пофоткаться…

— Как интересно…

— Я тебя сейчас прибью! — Пригрозила Настя, слушая мой ироничный тон.

— Ну говори, что там дальше? — Спросила я пока с вялым интересом.

— Отдыхали тут у нас недалеко, на Белосарайской косе… дело после грозы было…

— Время охуительных историй, — вставила я, попутно рыская на просторах интернета.

— Ахахах! Так вот… Они решили пофотографироваться, полезли в воду, и тут крестный говорит: женщина в кадр влезла, все портит. А фотики же раньше пленочные были… Они оглянулись и увидели далеко возле мостика женщину, особо не разглядеть. Только увидели, что вроде молодая и смотрит в их сторону.

— Дальше.

— Ну они закончили свой фотосет и в палатки. На следующий день вновь полезли воду и снова фотографироваться, выпили… туда-сюда… крестный снова фотографировать — он любил это дело и тут снова она…

Я перевела на Настю взгляд, ожидая продолжения. Не сказать, что мне было безумно интересно, но все же… даже захотелось погуглить про эту Белосарайскую косу…

— И он ее сфотографировал! Именно ее, навел фотоаппарат и щелкнул. А это баба совсем рядом была, намного ближе чем в первый раз, вот он и заснял. А моя матушка ближе всех к ней оказалась, может в каких-то нескольких метрах и ей так жутко стало…

— Почему жутко? Что в ней такого было? Может обычная баба!

— Можешь вначале дослушаешь? — Сощурила свои большие глазки Настя. — Она не была обычной. Поэтому и испугались так… говорят аж мороз по коже пробрал… Худая! Страшная! Крестный когда фотографировал, она ему улыбнулась в тот самый момент и улыбка эта такая… зловещая что ли… не добрая была… крестная и мать испытали одно противоречивое чувство — выбежать из воды, и остаться и смотреть на нее! Она была отталкивающей, но хотелось продолжать смотреть — вот как мне сказали.

Я терпеливо слушала продолжение, было видно, что подружка не врет и это действительно история ее семьи. Что за коса такая?

— Это же не все еще, — продолжала Настя, — она улыбнулась такой нехорошей быстрой улыбкой и тут же ушла под воду.

— Хвост не видели? — Спросила я почти на полном серьезе.

— Нет, хвоста не видели, но она нырнула близко от них и больше не вынырнула! Сколько они не ждали, голова нигде не поднялась над поверхностью! И не утонула, потому что тогда бы ну… на помощь звала, паника бы была, а то нырнула и все. С концами.

— Там глубокая речка эта?

— Довольно да. Она же в море впадает… в Азовское…

— О!

— И глаза ее… мама специально на этом акцент сделала, что большие, даже огромные, ей казалось, что она их только и видит! И черные! И такие… страшные… пустые… как у трупа…

Я хмыкнула, покачав головой. Нет, мне правда стало интересно, действительно интересно и отчасти хотелось этому верить, потому что саму всегда привлекало что-то такое… иррациональное…

— И э-э-это еще не все, — продолжала трещать Настя, глазки ее, тоже черные, как угольки, возбужденно горели, — когда стали проверять пленку, то именно те кадры оказались пусты.

— В смысле вы ее фоткали, но на том месте, где она должна быть, в воде никого не оказалось?

— В смысле они такие проявлять и все в предвкушении, что вот сейчас! Сейчас ее снова увидим, рожу ее жуткую, а там на пленке два пустых кадра. Кадр, кадр, кадр, где они там вместе… речка… природа и потом совсем пустые. Одна чернота. Понимаешь?

— Хм…

— Моя мама бате до сих пор доказывает, что это не массовая белочка! — Настя засмеялась. — Они там выпивали все, отдых все же и ему до сих пор доказываем, что это было! У нас эта история миллиард раз уже звучала. Вот! — Довольно закончила она.

— Голая?

— Да! Кстати! Да! Верха от купальника они точно не видели! Голая!

Анастасия говорила так возбужденно, что я невольно улыбнулась и поверила в этот странный мистический рассказ. То, что они видели какую-то пугающую женщину в воде — было бесспорно, а вот какой процент мистики был в этой истории, оставалось загадкой.

— Со мной часто что-то непонятное случается, — призналась она, — пугающее и не совсем нормальное… ммм… хочешь, расскажу?

Комментарий к После дождя

Устно рассказанная мне история мисс Фролковой, которую я описала в форме диалога. Как есть.

========== Из воды ==========

Темный силуэт показался у края воды. Мужчина долго добирался, чтобы доехать до пункта назначения. И вот он здесь. У места, где с недавнего времени ему хорошо и странно спокойно. У края озера, которое раскинулось посреди необъятного леса. Большое, с темной, стоячей водой, таившей в себе угрозу. Сейчас озеро накрывал утренний туман и это место выглядело еще более таинственным и даже зловещим.

Мужчина полной грудью вздохнул лесной воздух. Стояла тишина, разве что нарушаемая пением птиц и кваканьем лягушек. И так, он вновь сюда вернулся. И знает, что будет приходить снова и снова, потому что ему нужны жертвы, а ей еда. Он не может остановиться, а она есть. Как она раньше справлялась без него, он не знал и не мог знать. Разве эта тварь еще не съела всю рыбу в озере?

Мужчина обернулся и посмотрел на два больших мешка, которые приволок. Здесь надежное место и не нужно возиться с землей и лопатой. Он накормит ее. Два в одном: сокрытие улик и пища для нее.

Они мертвы. Он всегда привозил ей уже мертвых. Почти… однажды он привез ей еще живого парня, чтобы посмотреть на то, как она убивает. Зрелище ему понравилось: крики, кровь, мольбы о помощи. Он хотел бы почаще привозить ей жертв, в которых еще теплилась жизнь, но он любил и сам отнимать жизнь у других. Не мог лишить себя такого удовольствия.

Она ждет. Возможно, она уже наблюдает за ним, скрываясь под водой. Озеро большое, дальний берег далеко, но разве такие как она не должны жить в морях? Разве здесь ей достаточно места? Он как-то задавался этими вопросами, а потом перестал мучить себя. Она ему не ответит. Она никогда не вступала с ним в диалог. Он не знал, умеет ли она вообще говорить.

Настало время кормежки. Он никогда не приходил по часам, но уже знал — его ждут. Подтащил мешки поближе к воде и развязал. Трупного запаха не чувствовалось, он бы не позволил себе принести несвежую еду. А вдруг бы ей не понравилось?

Две обнаженные юные девушки уже лежали на траве. Завтрак готов. Ей должно понравится свежее мясо подростков. Он старался. Осталось только позвонить в колокольчик. Это он придумал. Серебреный звон колокольчика, который она выучила. Мужчина почувствовал, как в груди взволнованно екнуло. Он вновь увидит ее лицо — жуткое и красивое одновременно.

В нескольких метрах от берега вода взволновалась. Пошла рябь, а затем приветственный удар хвоста. Человек на берегу невольно улыбнулся. Он горд, что встретил настоящую морскую деву, или в данном случае скорее озерную. Сколько народа знает про нее? Или только он один? Неужели здесь не бывает рыбаков, случайных купальщиков? А что, если все, кто попадал в ее воды погибали, и свидетелей пребывания здесь удивительного существа не осталось, кроме него, убийцы?

Из воды показалась голова, затем шея. Мокрые волосы с прилипшими к ним водорослями темными прядями облипали белую кожу. Круглые пустые глаза смотрели пристально, не моргая. Она никогда не моргала, как рыба, живущая в воде. Но глядя в эти глаза он осознавал, что существо обладает разумом. Может не таким как человек, но точно умнее рыбы. Ее лицо нельзя была назвать красивым по человеческим понятиям, но для него она была красивой. Опасная, таинственная, потрясающая, с пастью, полной заостренных зубов.

Существо из мифов и легенд показалась из воды настолько, что взору открылась верхняя часть туловища и почти весь длинный хвост. Русалка подплыла прямо к берегу, чтобы принять дар, которого ей хватит на долгое время. Мужчина бросил поспешный взгляд на женскую маленькую грудь, которая была покрыта крохотными, еле заметными чешуйкам. Как и плечи, руки, и живот. Чешуйки же на хвосте были намного крупнее и темнее. Сколько раз он видел ее, но не мог отказать себе смотреть.

Существо внимательно наблюдало, как человек спихнул тела в воду. Оно перевело взгляд на мертвых девушек, оценивая.

— Нравятся?

Услышав человеческий голос, русалка посмотрела на мужчину. Ее взгляд не выражал ничего, но мужчине казалось, что она его понимает.

— Красивые, правда?

Русалка протянула руки с длинными перепончатыми пальцами и схватила вначале одно тело, затем другое.

— А спасибо?

Человек улыбнулся. На прощание ему был подарен взгляд темных глаз, от которого бы у любого мороз пошел по коже. В считанные мгновения уже ничего не напоминало о том, что здесь происходило пару минут назад. Ровная гладь воды, словно темное зеркало. Озеро умело хранить секреты.

Он хотел любоваться ею, поэтому продолжал приходить. Снова и снова. А чтобы не думать, что он сошел с ума и все это лишь плод его больной фантазии, он успел сделать как-то пару снимков. Глядя на них, убийца убеждался, что ундина реальна. И фотографии показывать он никому не собирался.

Комментарий к Из воды

* некоторые идеи приходят резко и неожиданно как понос)

** Без имен.

========== Венок из алых роз ==========

Элиза так рада, что ей наконец-то удалось найти подходящее жилье возле моря. О том, чтобы жить у самой воды она мечтала всю жизнь. И вот, наконец, ее мечта сбылась. С мужем она переехала в Черногорию, а непосредственно в уютный городок Котор. Город привлекал своей стариной и красотой и семья решила поселиться именно в нем, устав от шума мегаполисов. Старинные средневековые улочки, внушительное количество церквей, стена, окружающая город и окрестные горы, которая считается второй по величине в мире после Великой китайской, удивительно красивый Боко Которский залив… Элиза прочла в путеводителе, что Котор еще называют маленькой Венецией, что ее несказанно обрадовало. Она была полна решимости пожить в этом городе хоть немного, а не просто посетить его на пару недель.

— Вначале снимем дом на время, а там посмотрим, — решил Эндрю, муж Элизы. Она согласилась. Ему и самому нравился город уже по тому, что он прочел о нем на просторах интернета. И жилье не сильно дорогое. Им по силам.

— Прекрасно! — Воскликнула Элиза.

— Ты счастлива?

— Еще как! Я самая счастлива на свете!

А так ли это было на самом деле? У Элизы вроде есть все, о чем только можно мечтать молодой женщине: любящий муж, работа, деньги и уверенность в завтрашнем дне. В наличие так же привлекательность и зависть от подружек. Не было только в жизни того, о чем она мечтала.

О детях. Ей уже тридцать, а детей они никак не могла завести. Как они с мужем не старались, по каким врачам не бегали, все без толку. Долгожданная беременность так и не наступала.

— В крайнем случае будет у нас приемный сынишка или дочь, — не унывал Эндрю. — Выше нос! Помнишь, ты же сама хотела взять приемного…

Элиза гуляла по главной набережной города. Они уже здесь с месяц и успели осмотреть почти все достопримечательности: от крепостной стены и Старого города, до сказочных фьердов. Сейчас, когда небо и землю окрашивал красно-оранжевый закат, она в который раз прогуливалась по набережной, которой город тоже гордился. Здесь, по всей длине широкой улицы, были собраны все развлечения для туристов: рестораны, кафешки, сувенирные лавки, магазины и прочие радости. Художники выходили ближе к вечеру и продавали свои картины, рисовали портреты с натуры, фотографы предлагали свои услуги, местные гадалки…

Элиза этим вечером вышла на прогулку одна. Эндрю остался дома. Ему было лень идти, а вот Элизе захотелось прогуляться. Она была не в обиде, хотелось ходить, особенно вечерами, когда не так жарко. Она не долго. Телефон включен, она всегда брала трубку, когда звонил Эндрю. Женщина увидела старуху, мать хозяйки одного магазинчика, в которой Элиза часто отоваривалась и с которой успела немного познакомиться. Узнала она и старую седовласую женщину, с которой несколько раз перекидывалась фразами. Сейчас женщина сидела на одной из скамеек и смотрела вдаль чуть прикрыв глаза. Элиза хотела было пройти мимо, но вдруг остановилась

— Добрый вечер, Милица!

Старая женщина повернула голову и медленно кивнула.

— А, это ты? Здравствуй, милая Лизи, — чуть прохрипела старуха с причудливым именем Милица. — А где же муженек твой? Что одна?

— Он отдыхает, — ответила Элиза, ничуть не обидевшись за бесцеремонный вопрос. Старухи, они такие. Считают, что им все можно. Ее собственная бабка была точно такая же.

— Присядешь?

— Можно, — согласилась Элиза, предчувствуя множество вопросов.

— Как тебе отдых здесь?

— Великолепно! Планируем остаться здесь хотя бы до конца осени.

— То есть дом покупать пока не думали?

— Нет. Здесь красиво, море, пляжи, виды, но, думаю, нам в итоге надоест и уедем куда-нибудь еще. Хотя я не знаю…

— Куда же?

— Куда-нибудь где море.

— Куда-нибудь где море, — эхом повторила Милица и на морщинистом лице появилось мечтательное выражение. — Звучит красиво.

Элиза покосилась на старую с любопытством. Эта Милица казалось ей немного загадочной и очень старой, хотя на вид та держалась еще довольно бодро и ходила на своих двоих, правда с тростью. Худое загорелое лицо изрезали суровые глубокие морщины, а вот глаза казались яркими, живыми, умными.

— Почему тебя так тянет к морю?

— Хм… не знаю, — смутилась Элиза, не ожидая такого вопроса. — Просто тянет. Я с детства любила воду.

— Плавать хоть умеешь? — тонкие губы старухи слегка дрогнули в попытке улыбнуться.

— Умею, — почему-то удивилась Элиза. — А вы?

Милица хрипло засмеялась. Да так, что тонкие плечи ее стали подрагивать.

— Умею, дочка, умею.

«Дочка… И что у всех пожилых такая манера обращаться?»

— На всех пляжах уже побывала?

— На всех? Ах, да! Почти! Кроме городского, мы ездили на все, про которые узнали, кроме, кажется, «Байова Кула»… Вот, планируем…

— У тебя печаль на сердце, — резко сменила тему Милица. — Я чувствую.

— Да? И что же это за печаль?

«Сейчас окажется, что она местная ведьма, ясновидящая или типа того и начнет мне втирать всякую дичь», — подумалось Элизе. Но от последующей реплики она похолодела.

— Ты отчаянно хочешь детей, но Силы не дают тебе их.

Элизе показалось, что шум набережной как-то резко прекратился. Она сидела словно в вакууме, а перед глазами только морщинистое, словно сушеный изюм, лицо.

— Что вы сказали?

— Ты прекрасно все слышала.

— Откуда вы знаете?

— Я много чего знаю. Много чего видела в жизни. Она у меня до-о-олгая, эта жизнь.

— Может Эндрю сказал вам? Хотя вряд ли…

— Мы не общались, — отрезала Милица.

— И… и что дальше? Зачем вы мне это сказали? — потеряно произнесла Элиза. — Зачем? Словно вы можете мне помочь, но я знаю, что это невозможно!

— С чего ты так решила?

Милица повернула к ней бесстрастное лицо. Пронзительные глаза уставились на Элизу, ясные, словно у молодой девушки. Элиза совсем растерялась и проговорила тихо:

— Я обращалась ко многим специалистам. Даже к бабкам ходила и все без толку… Наверное, не суждено мне… нужно довольствоваться тем, что есть. У других нет и этого.

Милица уже с откровенным любопытством ее разглядывала, словно заинтересовавшую ее картину.

— Можно же взять из приюта. Обычно так поступают, или брезгуешь?

— Брезгую?! Как вы можете такое говорить! — Элиза отшатнулась, чуть ли не с ненавистью взглянув на старуху. И тут она заметила, как Милица смотрит хитро, выжидает. — Что вы хотите от меня?

— Есть один способ. Можешь попытаться.

— Что это значит? — В недоверии Элиза смотрела на женщину. — Какой еще способ?

— Он не очень… стандартный. Незаурядный даже, я бы сказала.

— Я не понимаю…

— Я редко помогаю, а вот тебе захотела помочь, — все еще туманно отвечала старая.

— Да неужели?

— Не веришь что помогу? — Милица улыбнулась краешком рта. От этого носугубная морщина стала еще глубже.

— Какой-то волшебный отвар? Зелье? Ритуал?

— Какая разница? Ведь главное результат.

— Вы ведьма? Поклоняетесь дьяволу?

Милица засмеялась снова, плечи ее затряслись пуще прежнего и сейчас этот смех напоминал Элизе карканье вороны. Она нахмурилась и отодвинулась на край скамейки.

— Слушайте, я наверное откаж…

— Плата может быть высока, но ты получишь что желаешь.

— Большие деньги?

— Она не берет денег.

— Она?! Так это не вы?

— Нет. Я лишь знаю способ. Сама к ней обращалась когда-то.

— И получили что хотели?

— Она может дать что ты хочешь в разумных пределах. На другую планету ты полететь не сможешь, разумеется, — саркастично ответила Милица, — а вот ребеночка выносить и родить вполне. — Крохотная пауза. — Здорового, красивого ребенка.

— И за это ей не нужна плата?

— Плата нужна, но не деньгами.

Элиза почувствовала неладное. Она ощутила смутную опасность, витающую в воздухе, прямо возле этой мерзкой старухи.

— Нет, я… я упорно не понимаю к чему вы ведете, — чувствуя подкатывающее раздражение, сказала Элиза. — Что за женщина? Что за плата? Смогу ли я дать эту плату?

— Вначале ты сама ответь себе на вопрос, чтобы ты хотела отдать за рождение собственного здорового ребенка? За счастье познать радость материнства?

— Все, — еле слышно произнесла Элиза. Слово вырвалось само, она даже толком не задумывалась.

— Все не нужно. Она все не заберет у тебя. Но заберет то, что для тебя сейчас очень важно.

«Душу?» — Элиза глупо хихикнула, подумав первое, что пришло в голову. Не верила она во все это, не верила.

— Она заберет то, что сама посчитает важным для тебя. Это не будет твое здоровье или красота, или деньги… скорее всего. Хотя бы насчет материальных благ я уверена. Ей они попросту не нужны.

— Что за женщина такая?! — Элиза воскликнула так громко, что прохожие покосились на нее.

— Если надумаешь, — проигнорировав вопрос, важно продолжила Милица, — приходи на тот тот самый пляж, до которого ты еще не добралась…

— «Байова Кула», — тихо сказала Элиза. — Но…

— Приходи одна. На рассвете, или после заката, когда уже сумерки, чтобы народу рядом не оказалось. А если кто-то будет, найди тихое, отдаленно место. Знаю, у тебя получится. Подойди к самой воде и пусти по ней венок из живых роз. Лучше из красных. И когда венок поплывет по воде, громко и четко скажи: «Я хочу получить желаемое. Я готова заплатить за свое желание. Помоги мне.»

— Подождите…

— Когда будешь плести венок, порежь палец и капни на него несколько капель своей крови. Венок никто не должен видеть. Спрячь его и пусти по воде в укромном месте. Она должна его увидеть. Если твое желание сильное и искреннее, она поможет тебе.

— Кто она?

Милица загадочно улыбнулась, а затем ответила, нагоняя еще больше тумана:

— Увидишь.

— Я не умею плести венки из роз. В детстве плела из одуванчиков, и то криво выходило…

— А интернет тебе на что?

И Милица снова засмеялась, а Элиза разозлилась не на шутку.

— К черту все это… зря я с вами тут… и вообще мне пора!

Элиза резко поднялась и не попрощавшись, пошла прочь.

— Помни! Она все равно возьмет плату и плата будет немаленькая! За свои желания нужно платить, слышишь? Нужно платить!

Элиза все последующие дни ходила сама не своя, вспоминая слова странной старухи. О ком она говорила? Не старческий ли это бред? Не посмеялась ли Милица над ней? И вот однажды женщина решила залезть в интернет и почитать про легенды и мифы, связанные с этими местами, может ей что-то попадется, связанное с водой и венками? Но сколько бы она не рыскала по просторам интернета, ничего подобного и близко не попадалось.

«Подшутила старая карга», — подумала Элиза, и тут же заметила небольшой кусок текста:

«Ходят легенды, что живут здесь русалки. Они могут исполнять сокровенные желания, если хорошо попросить и всем сердцем желать, то желание исполнится, но и плата будет высока. Настолько, что многие обращавшиеся к ним потом жалеют о сделке. Бывали так же случаи, когда люди и вовсе пропадали с концами…»

— Во дела! Так об этом она говорила?! Ну это же легенды! С ними почти каждый такой городок связан!

И тем не менее из головы не выходил тот разговор на скамейке, не выходило смутное желание сделать венок. Ну, а что она теряет?

Элиза купила свежие цветы и сделала венок не без помощи видео от мастера по подобным штукам. Получилось с первого раза, кривовато, немного нелепо, но получилось. Не забыла и капнуть крови, проколов палец иголкой.

«Что я делаю? Хотя да, я же решила просто попробовать. Это просто… просто что? Я же уверена, что все это сказки! Никаких русалок не бывает, тем более тех, кто еще и желания исполняют!»

Ну руки все равно продолжали делать. Зыбкая надежда тревожила душу. Ведь, как считала Элиза, она ничего не теряет. Ну поедет. Ну пустит по воде венок. Подумаешь? Она что, развалится от этого? Нет. И это даже не попытка, это так, баловство… и все же…

И все же глупая, безумная надежда гнала ее продолжать. И вот венок из темно-алых роз готов. Пока свежие, нужно пустить по воде. Так Элиза решила сама. Завтра же поедет. Встанет очень рано, еще до рассвета, возьмет такси и отправится на этот пляж. От Котор ехать примерно десять километров, так что встать нужно очень, очень рано. Элиза даже не придумала, что сказать Эндрю. Она и не хотела ничего придумывать, а просто вернуться, когда тот еще будет спать. Она уверена, что все успеет провернуть незаметно и ее отсутствия не заметят. Женщина так и сделала. За окном еще стояла глухая ночь, когда Элиза вышла из дома. Эндрю спал крепко и ничего не слышал.

На берегу никого. Шезлонги и лежаки пустые, что и не удивительно. Элиза осматривала маленький узкий пляж. Тем временем полоска на горизонте становилась все шире.

— Ну и что, здесь? Или пойти к тем зеленым вершинам?

Женщина медленно шла по кромке пляжа, слушая тихий шум моря и шорох гальки под ногами. Ей нравился аромат этого места. Статья не обманула: воздух здесь стоял приятный из-за зарослей лавровых деревьев.

— Зачем ты куда-то еще прешься? Бросай венок в воду, говори что нужно и возвращайся. Пока доедешь обратно…

Элиза остановилась в легкой нерешительности. Она одна. Ей никто не мешает. Можно даже снять босоножки, зайти подальше в воду и пустить венок. Элиза вступила в теплую воду. Сделала пару шагов, понимая, что берег пологий, удобный, глубины резкой нет. Можно задрать платье повыше или вообще снять его к чертям и искупаться. Ведь еще совсем никого! Она одна, и нет ничего ужасного в том, если совершит раннее утреннее купание в одном нижнем белье! Или вообще без него, чтобы не намочить. Элиза уже хотела было сделать это, как взгляд снова упал на зеленые высокие возвышенности. До них не так далеко, если пойдет быстро, успеет за полчаса. Пляж заканчивался, не доходя до холмов.

«Скорее всего там сразу глубоко», — почему-то решила Элиза и не переставала испытывать чувство, что нужно именно туда. Но ведь Милица ей не говорила, что нужно именно к ним!

— К черту! Если буду так стоять и тупить, упущу время. Уже пора возвращаться, а я стою как неуверенная курица и не знаю, что мне делать! Никто не говорил мне идти именно к тем холмам! Еще заметят меня, дуру!

Элиза кинула последний раз взгляд на холмы, зашла по колено в воду и опустила свой венок. Подумала, припомнила нужные слова и со странным чувством произнесла:

«Я хочу получить желаемое. Я готова заплатить за свое желание. Помоги мне!»

Ее голос показался ей крайне громким в тишине. Элиза опасливо обернулась, но на пляже кроме нее все так же пусто. Еще очень рано, рассвет только-только вступал в свою силу. Туристы и местные, скорее всего, не часто приходят искупаться в такое время.

Элиза опустила взгляд на воду. Венок тут же подхватило течением. Красные цветы слишком ярко и неестественно смотрелись на мягких волнах, покачиваясь и отплывая все дальше. Так показалось Элизе. У женщины возникло чувство, что нужно было все же отойти от пляжа подальше и произнести слова более осмысленно, более серьезно, вкладывая всю душу.

Светало на глазах, и теперь женщина могла рассмотреть, насколько здесь чистая, как слеза, вода. Она еще раз осмотрелась и глубоко втянула воздух, наполненный приятным лавровым ароматом.

— Не сработает, — решила Элиза. — Накануне меня подталкивало странное возбуждение, а сейчас все ушло. Я неправильно поступила. Если и нужно делать, то с огромным желанием в сердце. Я хочу ребенка, но я не верю в эти легенды. А нужна ведь вера, не так ли? — Элиза вздохнула и повернулась к берегу. Сделала несколько шагов, теперь в воде находились лишь ее ступни, как позади послышался всплеск. Элиза обернулась и заметила расползающиеся по воде круги.

«Просто рыба, — подумала женщина. — Обычная рыба, ничего более.»

Она сделала еще несколько шагов, как услышала всплеск снова. На этот раз, как ей показалось, еще ближе и отчетливей. Она быстро обернулась и краем глаза успела выхватить часть большого рыбьего хвоста, который через мгновение погрузился в воду.

«Морская рыба веселиться у берега, пока безлюдно», — мозг пытался зацепиться за любое логическое объяснение. Элиза постояла с минуту, всматриваясь в немного взволнованную воду, а затем услышала вдалеке приглушенные голоса. Она повернула голову и увидела, как двое мужчин в несколько десятков метрах от нее шли к лодке.

«Рыбаки. Пора уходить и перестать ждать чуда»

Она еще раз посмотрела в их сторону и заметила, как на нее поглядывают. Скорее всего она казалась странным зрелищем, что вот так стоит в одежде и смотрит на воду в такую рань, когда еще все спят! Элиза опустилась на один из пустых лежаков, стоящих под навесом, и взяла в руки телефон, чтобы вызвать такси. А в голове:

«Скорее всего они заметят мой венок, он красным пятном так и привлекает внимание. Наверняка они знают про эти сказки и потом посмеются надо мной, а впрочем какая разница?»

Когда Элиза садилась в такси, у нее в голове зазвучал незнакомый женский смех. Он звучал далеко-далеко и еле слышно, но вполне себе отчетливо. Этот далеких насмешливый смех она слышала потом не раз и всеми силами пыталась выгнать из своей головы. Она слышала его и тогда, когда узнала что беременна. Она слышала его и тогда, когда вскоре после рождения здорового малыша, трагически погиб Эндрю. Прекрасный пловец, он утонул при странных обстоятельствах. Нашлись свидетели, которые помнят, что он кричал, как что-то тянет его вниз, под воду. Тела его так и не было найдено.

Вдалеке, у самых зеленых холмов из воды высунулась голова. На голове существа красовался венок, бесстрастные глаза смотрела туда, где еще совсем недавно стояла женщина, пускающая цветы по воде.