Власовы дети [Галина Евдокимова] (fb2) читать постранично

Евдокимова Галина
Власовы дети

Поздней осенью, когда стылую землю за ночь прихватило первым морозцем, по городу поползли слухи:

- У Федотовых ребёнок пропал...

Люди шептались про Власов Лог, сырой, затхлый, поросший папоротником овраг на окраине Росстани. Блудное, поганое место. В сумерках не раз сталкивались здесь со всякой чертовщиной. То ли неизвестные науке гибельные флюиды, то ли сила бесовская заманивала человека туда, откуда не было возврата. Окрестные жители обходили эти места десятой дорогой, и старались даже не смотреть в ту сторону.

Ещё поговаривали, если сумеешь миновать Власов Лог да пересечь вересковую пустошь, лежащую за ним, то увидишь серый туман, в котором открывается туннель, ведущий в пещеру, где когда-то в незапамятные времена племя Велесовых детей заложило капище. Капище то никто не видел, но знали, что пещера соединяется потаённым ходом с деревней Волотово, где и поныне живут потомки того древнего народа. И будто бы иными ночами даже в городе можно расслышать их протяжное пение.

Всё это были только слухи, но многие в Росстани в любом лиходействе подозревали странных жителей той деревни. Кому, как не чёртовым сектантам красть детей для своих мрачных обрядов!

Вместе со слухами в Росстань пришёл страх...

Голос петуха влетел в приоткрытую форточку и проник в сон Юла.

Подсознание опрокидывало реальность, доводя знакомые образы до абсурда, и внутри этого хаоса явилось Юлу жуткое существо с мертвенно бледным лицом, с которого внимательно смотрел на него единственный глаз.

Второй крик петуха прозвучал треском ломающегося льда. Существо протягивало к Юлу когтистые пальцы и называло по имени. Он попятился, но вдруг провалился куда-то и долго падал, пока третий крик петуха не разбудил его.

Во рту пересохло. Неужели кричал во сне? Нет, Таня мирно спала, лёжа на животе и засунув руки под подушку.

Юл осторожно встал с кровати и, стараясь не шуметь, вышел из комнаты. Поставил чайник. Потом неторопливо одеваясь, наблюдал, как старательно льнёт к оконному стеклу холодный октябрьский воздух.

Он всё ещё находился во власти жуткого сна. Память выискивала в давно минувшем, хранящемся под таким спудом, что и реальной сути-то не имело, нечто такое, о чём в обычном состоянии и не додумаешься.

Заварил чаю покрепче. Обжигая губы, выпил целую кружку. Есть не хотелось, слегка мутило, но на всякий случай сунул в пакет пару бутербродов - в дороге перекусить.

Осторожно прикрыв за собой дверь, вышел в морозное утро.

Сел в машину и, поправляя зеркало заднего вида, встретил собственный угрюмый взгляд. На что он вообще надеется, отправляясь в эту богом забытую деревню?

Все две недели безрезультатных розысков Коли Федотова Росстань лихорадило. Люди вышли на поиски пропавшего ребёнка ещё до того, как в отдел полиции пришла ориентировка на вероятного маньяка-педофила. Знали, есть вещи пострашнее маньяков, поэтому надо искать, пока не поздно, пока ещё есть надежда, пока угрюмые леса и глубокие пещеры не поглотили бедное дитя в свои глубочайшие недра.

Накануне начальник райотдела полиции вызвал Юла к себе.

- Вот уж чёртов этот лог, - сказал он, устало потирая затылок. - Там на моём веку поодиночке столько народу сгинуло, не сосчитаешь. Да и неудивительно, пещер-то полно в районе.

Майор побарабанил пальцами по столу и задумчиво добавил:

- Пару лет назад после исчезновения одного из местных мужики искали в пещерах, - майор замялся. - Короче, сунулись, а там, представляешь, не то звери, не то люди. Чёрт его знает! В общем, я подключил к поискам егерей и волонтёров.

Он вздохнул и с надеждой посмотрел на Юла.

- Слушай, Власов, у тебя ведь отец в Волотово живёт. Поезжай! Расспроси, поговори...

Юл и сам думал поехать, потому что хорошо знал, что в известняках, изъеденных текучими водами, образовалось множество карстовых пещер. И на его памяти там не раз пропадали люди.

Воображение рисовало картины одна страшней другой, сны стали настоящими кошмарами. А прошлой ночью Таню напугал. Вернулся домой поздно, и пока она хлопотала на кухне, сел на табуретку, прислонился спиной к стене и заснул.

Во сне он двигался куда-то: городские окраины, просёлочная дорога, вересковая пустошь, бескрайние пастбища... Он как будто знал, куда идти. И стало ему страшно, тоскливо, к горлу подкатило что-то, и он завыл. Очнулся, стоя посреди комнаты с застрявшим в глотке криком, лунатик лунатиком.

А Таня застыла, стоя в дверях, вот-вот заплачет.

Он шагнул, было, к ней.

- Танечка...

А она вздрогнула, побледнела так страшно.

- Не надо, Юл. Пожалуйста. Иди спать.

Он вздохнул, включил фары и выехал со двора.

Вдоль дороги тянулась теплотрасса - зигзагообразная, в две нити, укрытая серебристой изоляцией. По трубам шёл кипяток, продукт городской котельной. Росстань - когда-то большое село - не так давно превратилась в