Дальние рейсы [Владимир Дмитриевич Успенский] (fb2) читать постранично

В. Успенский
ДАЛЬНИЕ РЕЙСЫ

*

Главная редакция

географической литературы

Художник А. Г. Шикин

М., «Мысль», 1969

1 ЧАСТЬ
ГОЛУБОЙ МЕРИДИАН

ПЕРЕД ОТПЛЫТИЕМ

Красноярский речной вокзал известен, своей архитектурой: макет его демонстрировался на одной из всемирных выставок. Серое высокое здание с колоннами, увенчанное шпилем и звездой, выглядит монолитно, торжественно, однако нс давит тяжестью и громоздкостью. На трех этажах вокзала много комнат и залов — есть где, отдохнуть приезжему человеку. Кроме того, у речников имеется старый теплоход, который они используют как гостиницу. На теплоходе удобные каюты, ресторан, душ.

До этого обетованного места я добрался в сумерках. Заплатил деньги, получил квитанцию и бодро поднялся в коридор первого класса. Но каюта была заперта: дежурная пошла ужинать. Поставив чемодан, я глянул в зеркало: очень уж не гармонировал мой внешний вид с здешним блеском. Костюм изрядно помят, физиономия красная, распаренная и не совсем чистая: пыль наспех стерта с нее носовым платком. Все мечты сводились к тому, чтобы помыться да побыстрей снять ботинки.

Но нет худа без добра, это точно. Здесь, в коридоре, завязалось у меня интересное знакомство. Две женщины прошли мимо. Одна из них, пожилая, невысокая, полная, посмотрела с любопытством. Я спросил, не встречалась ли ей дежурная.

— Нет, — сказала женщина. — Но вы можете пока зайти к нам. У нас можно умыться.

Я поблагодарил и отказался. Хотелось разместиться по-настоящему. А пожилая женщина с седыми короткими волосами была не только добра, но и чрезвычайно любознательна. Мой вид заинтриговал ее.

— Определенно, вы откуда-то издалека?

— Вообще из Москвы. Но сейчас был в тайге.

— Неужели? — у нее даже глаза разгорелись.

— Еще в полдень купался в таежном озере.

— Ой, как интересно! — простонала она.

Бывают вот такие жадные до новостей люди. Все им хочется знать. Она замучила бы меня вопросами, но появилась в это время дежурная.

Выяснилось, что мы с этой женщиной едем по одному маршруту. Звали ее Розалия Исаевна. Она произносила слова по-украински мягко, певуче, немного растягивая их.

Пожелав новой знакомой спокойной ночи, я переступил порог каюты…

Наш теплоход появился в полдень. Он был велик, но благородные формы, строгие и легкие обводы корпуса будто скрадывали размеры. Особенно выигрывал он по сравнению с другими судами, стоявшими у причалов.

Тут, на речном вокзале, можно было воочию убедиться, как далеко шагнула вперед судостроительная техника. Пассажиры видели корабли сразу трех поколений. Наш мощный комфортабельный теплоход символизировал современность. Чуть в стороне стояло то самое судно, на котором я провел ночь. Оно и пониже, и похуже, и машины на нем послабее. Это ветеран, честно потрудившийся с 30-х годов.

А на берегу мы увидели модель одного из тех судов, которые ходили но Енисею еще в прошлом веке. Около вокзала на пьедестале под прозрачным колпаком установлена точная копия парохода «Святой Николай». В 1897 году на нем плыл в Минусинск, к месту ссылки, Владимир Ильич Ленин.

Между прочим, несколько пароходов, похожих на «Николая», сохранилось еще на реке. Один из них встретился нам. Он устало попыхивал трубой и неторопливо шлепал по воде плицами. Громко поприветствовал нас охрипшим за долгие годы гудком. Было приятно и немного грустно. Такое чувство возникает, когда увидишь на улице седого старика в потертом костюме-тройке с баулом в руке.

Но это было потом, в рейсе. А пока я, не теряя времени, разыскал на теплоходе каюту, номер которой значился на билете. В каюте уже хозяйничал пожилой мужчина. Он пытался запихнуть под диван чемоданище неимоверных размеров. В магазине такими не торгуют. Такой рыдван мог изготовить только кустарь-одиночка, страдающий гигантоманией.

Через несколько дней я имел возможность ознакомиться с содержимым чемодана. Половину его занимали книги, брошюры и пухлая рукопись: сосед рассчитывал продолжать свои привычные дела и на теплоходе.

Выглядел он не совсем обычно. Фигура плоская, будто сплюснутая под прессом. Лицо морщинистое, добрые, светлые глаза прищурены — таким предстал передо мной кандидат наук, доцент одного столичного института Василий Николаевич Самсонов. О его чинах и званиях я узнал позже. А на первых порах оцепил два качества: этакую интеллигентную мягкость и склонность к юмору. Ну, а если человек способен чувствовать юмор, он наверняка будет хорошим спутником.

Ко всему прочему Василий Николаевич был весьма близорук, мог читать, только воткнувшись носом в текст, а очки при посторонних людях носить