Союзники (СИ) [Kitty555] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

В небольшом проёме возле лестницы, где обычно стояла мраморная Венера и горели свечи, было темно и кому-то, быть может, тихоне-Аньке, даже страшно, но Лиза не была трусишкой. Покрепче сжав в пальцах пышные юбки белого ситцевого платья, молодая княжна Долгорукая ещё плотнее вжалась в стенку, дожидаясь предмета своей мести. Этот Владимир у нее попляшет! Подумаешь, стратег, подсунул ей в чернильницу лягушку, и когда Мадам открыла крышку, чтобы преподавать им с Андрюшей урок французского… В общем, платья Мадам и самой Лизы были безвозвратно испорчены, и хотя самой Лизе судьба нового заказа маменьки из Петербурга была абсолютно безразлична, Мадам имела совсем другое мнение по этому вопросу. Более того, уверенные, что маленькая княжна сама бы не испортила очаровательное платье, хотя подобные шутки, сказать по правде, были больше в стиле Лизы, чем Андрюши, маменька и Мадам обвинили в проделке спокойного и меланхоличного молодого князя. В результате, любимый братец Лизы был оставлен на неделю без сладкого и провёл три часа в чулане, а разъярённая княжна Долгорукая, сведя тонкие бровки, наблюдала из окна, как юный барон Корф буквально катается по лужайке от смеха. Лиза всегда защищала своего спокойного и задумчивого брата, и поэтому, мысленно погрозив Володьке кулаком, княжна тут же поклялась ему отомстить.

Именно по этой причине, отодвинув мраморную Венеру в сторону - занятие, нужно сказать, не пустяковое, ведь статуя весила довольно много - и предусмотрительно задув свечи в канделябре, Лиза теперь стояла на месте Венеры. Ждать пришлось недолго: непоседа-барон, оставленный в его комнате учить уроки, уже через пятнадцать минут, вприпрыжку и перескакивая через ступеньки, летел в сторону выхода. Довольно улыбнувшись, княжна Лиза, повыше подобрав юбки, выставила изящную ножку в белом башмачке… и Володька растянулся на полу, больно ударившись носом о выпуклость той самой статуи Венеры.

С громким смехом выскочив из своего укрытия и сверкнув пятками до самых кружев панталончиков, княжна Лиза перепрыгнула через молодого барона, и, на ходу показав ему язык, стрелой выбежала из дома Корфов. Громко чертыхнувшись и в свою очередь погрозив ей кулаком, Владимир вытер кровь с разбитого носа, ни сколько не беспокоясь о реакции своего родителя на очередную травму сына, и быстро вскочил на ноги, бросаясь вслед за Лизкой. Малявку-Долгорукую он недолюбливал: слишком резвая, не девчонка, а черт в юбке. Нет, чтобы была больше похожа на послушную и примерную воспитанницу отца, милую и хорошенькую Анечку. Вот, кто будет идеальной барышней! А этот сорванец в кружевных панталонах, разбойник с большой дороги, раздражала Владимира до крайности: и в нос не дашь, все-таки, девчонка, и терпения на нее не хватает.

Достигнув двери, Корф огляделся по сторонам и довольно усмехнулся: Лизка стрелой неслась через сад, но избрала для этого дорожку, которая порядочно виляла, хотя самый прямой путь был через клумбы. Правда, недавно политые, они буквально тонули в грязи, и одетая в светлые юбки и башмачки, княжна явно побоялась выпачкаться. Молодой барон же в достижении своей цели не имел ничего против грязи, и поэтому бросился напрямую к воротам.

Постоянно оглядываясь, Лизка явно упустила более короткий путь из виду, и осознала свою ошибку только когда, словно он вырос из под земли, Владимир возник перед ней с громким: “Бу!”

Вздрогнув от неожиданности, Лизка тут же споткнулась о ветку и растянулась в грязи прямо перед его ногами, основательно вымазав так тщательно оберегаемое ею новое платьице. Тут же вспомнив слова матушки, что если Лиза опять вернётся грязная или испортит новый наряд, она ее выпорет, княжна в бессилии шмякнула обоими кулачками по луже, только ещё больше забрызгав лицо.

Довольно ухмыльнувшись и вдоволь налюбовавшись растянувшейся в грязи княжной Долгорукой, Владимир нагнулся и крепко схватив ее за шкирку, рывком поднял на ноги, тут же склоняясь к уху белокурого дьяволёнка:

- Ещё раз вытворишь нечто подобное, отшлепаю, и не посмотрю, что девочка.

Подняв на барона полные ненависти глаза и поднявшись на носочки, Лиза прошипела в самое лицо обидчика:

- А вот это мы ещё посмотрим, - и отряхнув безвозвратно испорченное платье, королевской походкой выплыла со двора баронов.

***

- Господи, как жарко…

Вытерев пот со лба, барон Иван Корф протянул руку к кувшину с освежительным холодным напитком, но в последний момент, вместо лимонада поднял графин с брэнди. Налив себе щедрую порцию, он поднял глаза на своего напарника, сейчас сосредоточенно смотревшего на доску с шахматными фигурами. Впрочем, Петр Долгорукий, даже не отводя взгляда от их партии, жестом указал другу налить ему тоже, что барон тут же и сделал. Смакуя каждый глоточек, барон откинулся на спинку кресла, наслаждаясь чистыми звуками пения, доносившимися из соседей комнаты.

- А Анечка удивительно хорошо поёт, - заметил Петр Михайлович, наконец, передвигая фигура на доске.

- Не говори, просто замечательно. У девочки настоящий талант, - бегло изучив шахматную доску, Иван быстро передвинул фигуру и вновь откинулся на спинку кресла.

- А ты, Иван, стратег, - ухмыльнулся Долгорукий, вновь задумываясь над следующим ходом. - Так кем тебе приходится Анна?

- Дальняя родственница, почти даже не родня, - холодно пожал плечами Корф. - Из обедневших дворян, и круглая сирота.

- И бесприданница? - Петр Михайлович вопросительно приподнял бровь.

- А кто интересуется? - Иван Корф плеснул в бокал ещё бренди.

- Да, мой Андрюша проводит с ней много времени, - Петр Михайлович усмехнулся. - У них много общего, я бы сказал. Девочка бесспорно хороша собой, и такая прилежная.

Слегка прищурив глаза, Иван Иванович наблюдал за другом, наконец, качнув головой.

- Думаю, Андрей Петрович сможет сделать себе более блестящую партию, чем Анна. Как и Владимир, кстати. Мне кажется, что с Анечкиным талантом, ей самое место на сцене, - и прежде, чем князь мог удивлённо возразить, барон поднялся из-за стола, подходя к окну, и отодвигая занавеску, поглядел во двор, тут же усмехаясь и жестом подзывая друга. - Погляди, Петр.

- Что там? - поднявшись со стула, князь Долгорукий подошел к Корфу, выглядывая в окно.

Возле самых ворот стояли Лиза и Владимир. Молодой барон, наклонившись к самой шее девочки, что-то ей шептал на ухо. Выражения лиц молодых людей из-за разделявшего их расстояния было невозможно различить, но наблюдавшим за ними отцам итак было все ясно: вот Лиза подняла к Владимиру лицо и, поднявшись на цыпочки, тоже что-то интимно прошептала ему в ухо. Сомнений быть не могло: юная княжна и молодой барон явно симпатизировали друг другу.

- А они - прекрасная пара, - первым заговорил барон Корф. - И как красивы вместе!

- Отличная партия, Иван, - кивнул головой Долгорукий. - Да и я всегда мечтал породниться с тобой.

- Значит, решено!

И друзья довольно пожали друг другу руки.

========== Часть 2 ==========

Первые аккорды вальса наполнили залу, очаровывая волшебными звуками Вены, и княжна Елизавета Долгорукая прикусила губу за веером. Владимир вновь кружил с воспитанницей своего отца, дочерью разорившихся дворян, Анной Платоновой. Молодой барон всегда приглашал её именно на вальс, галантно обнимая за изящную талию, ещё более тонкую, благодаря корсету. Слегка прищурив глаза, Лиза наблюдала за до невозможности красивой парой, которую являли Владимир и Анна: высокий, статный офицер и юная прелестница, почти неземная в своём изяществе. Каждый раз, когда Лиза наблюдала за ними, а это ей приходилось делать из году в год на каждом балу или собрании, где были танцы, княжна с болью осознавала, что их с Владимиром сговоренный брак был для барона лишь досадным и тяготившим его обязательством. Корф не любил Лизу, и никогда, похоже, не сможет её полюбить. Его сердце навсегда и безоговорочно вот уже много лет принадлежало Анне. Лиза никогда не понимала, неужели их отцы этого не замечали, ведь для неё самой сей факт был слишком болезненно очевиден.

По началу, юная княжна Долгорукая надеялась, что Корф сможет полюбить её. Сама она ему с детства симпатизировала, да и как можно было не влюбиться в молодого красавца, являвшегося предметом грёз всего уезда? Но со временем Лиза осознала, ей никогда не добиться его взаимности. Не помогали ни кокетство, которое Корф просто не замечал, ни уловки и лесть, ни даже холодность и неприступностью, к которым, прочитав Шекспира, юная соблазнительница пробовала прибегнуть по примеру Катрин. Но предмету её уловок всегда, похоже, была милее северная Бьянка, прекрасная бесприданница-Анна. Лиза никогда не понимала, почему Иван Иванович так упорно не замечает симпатий своего собственного сына, но старший барон продолжал настаивать на заключённом им с отцом Лизы договоре породниться через детей.

Меж тем, отзвучав, умолкли последние звуки вальса, и Владимир, поцеловав Анне руку, отвёл её к дивану, где его отец беседовал с князем Михаилом Репниным. Молодой человек приехал к Долгоруким, сопровождая свою сестру, Натали, официальную невесту Андрея Петровича. Брат Лизы давно уже рассказывал своим родным об удивительной девушке, которую он повстречал на скучном вечере в одном из салонов Петербурга, а недавно княжна Репнина приняла его предложение руки и сердца, и в честь многообещающей четы, Марья Алексеевна и давала нынче бал.

Как раз в это время, Натали, весело смеясь и обмахиваясь веером, игриво отбежала от своего кавалера, на правах жениха танцевавшего только с ней, и скрылась на веранде. Широко улыбаясь, Андрей последовал за нею.

Вздохнув, Лиза обернулась в сторону Ивана Ивановича и Миши, к которым только что присоединились Владимир и Анна. Михаил Репнин был тоже достаточно привлекательным молодым человеком, но с самого приезда, все его внимание было направлено только на Анну. Увидев девушку впервые во время визита в дом Владимира, князь был тут же буквально сметён ею.

…Приехавшая вместе с Репниным, Лиза была изумлена, на столько было очевидно, что князь влюбился с самого первого взгляда. Поцеловав девушке руку и с восторгом глядя в её глаза, князь Репнин, который никогда не знал недостатка в словах, что даже Лиза успела обнаружить за их недолгое знакомство, буквально онемел.

Не в силах отвести взгляд, он застыл на месте, не выпуская руку Анны из своих, позволяя прикосновению их пальцев длиться непозволительно долго, нарушая все правила приличия. Наконец, слегка улыбнувшись и окинув окружающих быстрым взглядом, Анна отобрала свою руку назад:

“Очень приятно, князь”.

“Простите… - Михаил смутился, но тут же широко и счастливо, даже, на взгляд Лизы, глупо улыбнулся. - Я не знал, что у Владимира такая очаровательная и красивая сестра…”

“Анна мне не сестра, - коротко и раздраженно прервал его Корф. - И ты нарушаешь все правила приличия.

“На то они и правила, чтобы иногда их нарушать, - отмахнутся от него Мишель и тут же снова широко улыбнулся. - Но если я скомпроментировал мадемуазель Анну…”

“То ты выглядел достаточно глупо, чтобы тебя простили, - поспешно перебил его Владимир. - А сейчас, пройдемте все к столу”.

Рядом с Лизой, улыбающаяся Наташа легонько толкнула Андрея в бок и подмигнула:

“Наш Миша, кажется, влюбился…”

Андрей лишь согласно кивнул, а Лиза почувствовала укол раздражения: Анна околдовала князя с первого взгляда. Сперва Владимир, теперь - Миша. На саму Лизу молодой Репнин при их встрече практически не обратил внимания, одарив парой дежурных комплиментов, мало чем отличавшихся от тех, коими он уделил Марию Алексеевну. Меж тем, Владимир жестом пригласил их в гостиную, и прежде, чем барон успел сказать и слово, Репнин уже галантно предлагал Анне руку:

“Прошу Вас, мадемуазель”.

“Благодарю, сударь”, - в тон ему ответила слегка зардевшаяся Анна, принимая локоть молодого человека, и проходя с ним в комнату. Смеющиеся Андрей и Наташа, тоже рука об руку, последовали за ними, и Лиза с Корфом невольно оказались в этом шествии последними. Не глядя на Лизу, Владимир молча протянул ей локоть, и княжна опёрлась на его руку, прекрасно осознавая, что все внимание Корфа вновь предназначено лишь Анне, с которой он не спускал глаз.

В тот вечер Владимир был хмур и раздражён, постоянно подкалывая не переставшего ухаживать за Анной Михаила, но князь просто не обращал внимания на его придирки, самой малой их которых могло бы быть вполне достаточно, чтобы принять за оскорбление и вызвать на дуэль. Миша же был настолько увлечен Анной, что не замечал никого вокруг. Анна смущалась, принимая ухаживания князя, но было заметно, что Михаил ей тоже очень симпатичен. По просьбе Ивана Ивановича, молодая воспитанница пела для гостей, и её голос, во мнении Лизы, никогда ещё не звучал так чисто. Они простилось далеко за полночь, и на следующее же утро, едва это стало приличным, Михаил отправился с визитом к Корфам, где и пропадал впоследствии большую часть времени. Впрочем, никто, кроме Владимира, не возражал проявлению внимания князя, а Лиза подозревала, что молодой Репнин уже почти готов сделать Анне предложение…

Заставив себя мысленно вернуться в настоящее, Лиза пересекла зал и присоединилась к компании, за которой наблюдала, сейчас увлечённо о чем-то беседовавшей.

- Владимир, ты не прав! - горячо восклицал в это время Миша. - Я уверен, что если Анна сейчас исполнит нам романс, то в зале не останется ни одного человека, желающего танцевать.

- Владимир, - мягко остановил готового возразить сына старший Корф. - Ты ведёшь себя очень невежливо. Анечка, прошу тебя, исполни для нас всех, и для Миши, что-нибудь.

Девушка послушно кивнула, проходя к роялю и переговариваясь с музыкантами, и Мишель последовал за нею. Громко оповестив всех, что мадемуазель Платонова сейчас исполнит романс, князь первым зааплодировал и облокотился о рояль, возле которого присела Анна. Аккомпанируя сама себе, девушка приготовилась петь, предварительно улыбнувшись смотревшему на неё с нескрываемым обожанием князю.

“Сей поцелуй, дарованный тобой,

Преследует моё воображение…”

При первых звуках песни, Иван Иванович, довольно улыбаясь, обернулся к сыну:

- Похоже, наш Миша очень увлечён Анечкой, и вполне может увести мою певчую птичку…

- Отец, зачем Вы это делаете? Вы же готовите Анну в актрисы, - покачал головой Владимир.

- А что здесь такого? - Иван Иванович небрежно пожал плечами. - Миша знает Анечкину ситуацию, но если он имеет на неё серьёзные намерения, это его решение. Если же нет, то когда Анна поступит на сцену, ей вполне пригодится его дружба.

- Дружба… Вы это так называете? - глаза Владимира сузились, сейчас напоминая льдинки.

- Мне жаль, Владимир, что ты все так превратно понимаешь. Анна очень талантлива, ей место на сцене, но если Миша готов предложить ей большее, я не стену стоять на их пути. А сейчас извини, мне нужно поговорить с Марьей Алексеевной, - и с этими словами, старший барон отошёл в сторону.

- Анна сегодня поёт удивительно хорошо, - промолвила меж тем Лиза, когда они с Владимиром остались одни. - Вы не находите?

- Несомненно, - отрезал Корф, но Лизе казалось, он даже её не слышал. - Простите, - и холодно поцеловав наречённой невесте руку, отошёл в сторону.

========== Часть 3 ==========

С первыми аккордами музыки Анна расслабилась. Она нарочито выбрала аккомпанировать себе сама, чтобы окончательно отвлечься и получить возможность спрятаться от любопытных глаз за роялем. Здесь, не было напряжённого взгляда Владимира, не было обманчиво-тёплых глаз Ивана Ивановича, вроде бы по-отечески наблюдавшего за ней, но Анна давно знала, что он не видит в ней дочь.

Старший Корф взял её к себе, когда она была совсем маленькой. Из милосердия приютил бедную сиротку, бесприданницу, чьи родители умерли, когда девочке было пять лет. Анна мало что помнила о жизни “дома”, не знала она и своих родителей, во всех смыслах, поместье Корфов стало ей родным кровом, и по началу, Иван Иванович заменил ей отца. Но время шло, девочка взрослела, из хорошенькой большеглазой куколки превращаясь в очаровательную юную барышню, и уже к тринадцати годам расцвела. Казалось, Анна никогда не была неуклюжим подростком, всегда стремясь быть совершенством, и меняя причёски и платья, она умудрялась выглядеть очаровательно в любом возрасте. Более того, у неё с раннего возраста обнаружился впечатляющий талант к пению и лицедейству. Прелестная девочка обладала не только замечательным голосом, но и чудесным слухом, была необыкновенно пластична и могла играть практически любые роли.

И конечно, с юного возраста, с самого детства осознававшая, что была взята в дом Корфов из милости, девочка прилежнее всего играла роль безукоризненной воспитанницы старшего барона. Пытаясь предугадать все его желания, порой скрепя сердце и пряча слезы обиды, Анна прилагала все усилия, чтобы ни в чем не разочаровать Ивана Ивановича, которого поначалу называла “дядюшка”.

Когда она только появилась в их доме, барон велел ей звать его именно так: дядюшка, дальний родственник. И девочка охотно подчинилась. Она искренне любила милейшего Ивана Ивановича, дарившего ей красивых кукол и заказывавшего для прелестной малышки чудесные кружевные платья. Но время шло, детская дружба с его сыном перерастала в нечто большее, они с Владимиром все более очевидно симпатизировали друг другу, и все чаще девочка стала ловить на себе задумчивые взгляды хмурившегося “дядюшки”. А потом было официальное сообщение о сговоре между ним и Петром Михайловичем породниться через Владимира и Лизу.

Анну же все более и более явно готовили в актрисы. Ей нанимали учителей танцев, игры на рояле и пения, продолжали занятия французским и литературой, но никогда не обучали её, например, вести хозяйство, хотя соседская княжна, Лиза, постоянно жаловалась на скуку, которую испытывала на подобных уроках. Вскоре, Анна стала подозревать, что на её замужество Иван Иванович совсем не рассчитывает, и, влюблённый в театр, хотел бы видеть её на сцене. Осознание этой истины когда-то больно ранило девушку, но от природы добрая и благодарная своему благодетелю, Анна лишь приняла свою судьбу.

На какое-то время, все изменилось, когда возмужавший Владимир начал оказывать девушке знаки внимания. Невзирая на общеизвестный “сговор” относительно его самого и Лизы, молодой барон вёл себя так, словно его ничего не связывало. Он не скрывал, что к княжне Долгорукой совершенно не питает романтических чувств, и что предпочитает воспитанницу своего отца.

Постепенно, отношения между отцом и сыном становились все более и более напряжёнными: наследник был упрям, но и родитель не уступал ему в этом качестве. При Анна они редко выясняли отношения, но девушка чувствовала, что ситуация накаляется. Самой ей Владимир, конечно же, очень нравился, но огорчать благодетеля, разрушив его планы, она не хотела.

Кульминация была неизбежна, и она наступила однажды утром, когда Анне исполнилось шестнадцать лет. В поместье Долгоруких давали бал в честь дня рождения Лизы, случившейся родиться в тот же день, что и Анна. Так было из года в год: получив скромный подарок от дядюшки и от Владимира, Анна отправлялась на пышный праздник Лизы, каждый раз вновь и вновь убеждаясь в своём неравенстве благородной княжне и собственному благодетелю.

В то утро, проснувшись очень рано, девушка убежала на прогулку. Накануне, Владимир был очень галантен с нею и намекал, что сегодня утром должно случиться нечто очень важное, и в предвкушении чуда - быть может, он прилюдно откажется жениться на Лизе, Анна почти не была способна спать. Свежий морозный воздух разрумянил щеки и освежил горячую голову, и возвращаясь домой к завтраку, Анна была просто счастлива. Однако, едва сбросив тёплое пальто и шляпку на руки ожидавшей её Полины, Анна была осведомлена, что Иван Иванович дожидается её в кабинете. Кивнув, улыбающаяся девушка поспешила на зов благодетеля, даже не подозревая, что её ожидает за закрытыми дверьми.

Увидев воспитанницу, Иван Иванович даже не поднялся из-за письменного стола, где разбирал какие-то бумаги, и лишь жестом указал ей на кресло, велев дожидаться. Анна присела, тут же почувствовав что-то неладное, но гоня прочь тяжёлые предчувствия. Наконец, оторвавшись от бумаг, Иван Иванович поднял глаза на Анну.

- Аннушка, доброе утро, - произнёс барон приветливо, но его серые, как у сына, глаза оставались холодны. - Ты выглядишь сегодня очаровательно. Прогулка явно пошла тебе на пользу.

- Благодарю Вас, Иван Иванович, - Анна присела в книксене, но барон жестом остановил её. - Присядь, нам нужно поговорить.

И дождавшись, пока девушка вновь устроилась на стуле перед ним, закинул ногу на ногу, обхватив руками колено.

- Анна, сегодня тебе исполняется шестнадцать лет. В этом возрасте девушки начинают думать о замужестве, начинают выезжать в свет. Я знаю, что последнее время ты и Владимир проводили очень много времени вместе, что он оказывал тебе дружеские знаки внимания… - барон сделал небольшую паузу, и Анна замерла, почувствовав, как от его слов противно заныло в груди. - Я очень надеюсь, что ты будешь благоразумна, и не станешь приписывать его отношению более, чем дружеские или братские мотивы.

Иван Иванович напряжённо взглянул на замершую перед ним Анну, которая сейчас была не в силах проронить и слова.

- Владимир - офицер, благородный дворянин, аристократ самых чистых кровей, у него огромное будущее, и ему следует сделать прекрасную партию. Ты ведь понимаешь, что подобный мезальянс, как женитьба на девушке более низкого происхождения, может поставить под сомнение его положение в обществе, разрушить его карьеру. Ты ведь не хотела бы подобного?

Он вновь сделал паузу, на этот раз ожидая ответа, и Анне ничего не оставалось, как кивнуть.

- Вот и умница, - Иван Иванович поднялся с кресла, теперь нависая над бледной девушкой. - Я знал, что ты окажешься разумной и не захочешь огорчать человека, который столько для тебя сделал, разрушая будущее его сына. А ты сама, Анна, очень талантлива, тебя ждёт прекрасное будущее на сцене: цветы, аплодисменты, поклонники… быть может, кто-нибудь из них даже составит твоё счастье. Но не Владимир. Сегодня ты скажешь ему, что не заинтересована в отношениях с ним, что хочешь стать актрисой, что сцена - твоё будущее.

Барон вновь опустился за стол, разбирая какие-то бумаги, и поняв, что их аудиенция окончена, Анна поднялась на ноги, присев в книксене.

- Да, Иван Иванович… - она уже собиралась уходить, когда барон остановил её, окликнув.

- Анна?

Девушка обернулась, увидев, как Иван Иванович протягивает ей небольшую плоскую коробочку.

- И с днём ангела тебя.

- Благодарю Вас… - Анна заставила себя улыбнуться, принимая из рук благодетеля подарок, изящный золотой браслет.

- Я думаю, ты сможешь надеть его сегодня на праздник, - улыбнулся барон. - Помни, о чем мы с тобой говорили….

После завтрака Владимир пригласил Анну пройтись в саду, и под напряжённым взглядом старшего барона девушка согласилась. Молодой барон увёл её в оранжерею, восторженно рассказывая о чем-то, но Анна его почти не слушала. Когда же они остались наедине, Владимир обернулся к ней, взяв за руки:

- Анна, Вы знаете, что нас с Лизой сговорили с самого раннего детства, совсем не спросив нашего согласия. Но детство кончилось, мы все выросли, и должны сами принимать решения о своём будущем. Сегодня, я собираюсь серьёзно поговорить с отцом…

Уже зная, что он хочет сказать, и опасаясь, что не сможет потом сказать то, что должна, Анна быстро подняла голову, перебивая барона:

- Не надо, Владимир Иванович. Вы обязаны жениться на Лизе. Такова воля вашего отца… А я намерена стать актрисой…

- Потому что, такова воля отца?! - едко заметил Корф.

- Нет, потому что я этого хочу… - девушка смотрела теперь в сторону, боясь, что если встретит взгляд Владимира, то не выдержит. - Простите меня… Я слишком многим обязана Вашей семье, и все должно быть именно так…

И с этими словами, не в силах сдерживать слезы, она убежала из оранжереи. На бал в честь дня рождения Лизы Анна не поехала, отговорившись ужасной мигренью, а на следующее утро Владимир уехал из поместья на службу…

***

Закончив петь, Анна поднялась из-за рояля и поклонилась. Миша тут же подскочил к ней, целуя руки и засыпая комплиментами:

- Анна, это было просто восхитительно! У Вас необыкновенный голос и талант!

- Да, Сергей Степанович так тоже считает, - Анна кивнула, позволяя себе утонуть в тёплых, полных восторга глазах молодого князя. Миша ей очень нравился, и похоже, никто не был против знаков внимания, которые Репнин уделял ей самой.

- Мой дядя? - Миша слегка отступил назад. - Вы пели для него?

- Да, оба, и господин Оболенский, и Иван Иванович, считают, что я смогу поступить в императорский театр.

- Конечно, конечно, - Миша казался задумчивым. - Вы несомненно могли бы стать блистательной актрисой. Несомненно…

Репнин задумчиво кивнул, вновь целуя Анне руки, в этот момент к ним подошли другие молодые люди и барышни, но князь по-прежнему не отходил от Анны ни на шаг. Они вновь танцевали вместе, и перед тем, как Корфы уехали, князь испросил позволения приехать к ним с визитом с утра.

========== Часть 4 ==========

Распрощавшись с гостеприимными хозяевами, Анна и старший барон уехали домой в карете. Владимир покинул праздник немного ранее, избрав уехать верхом, но что-то в его взгляде говорило, что на самом деле он просто хочет побыть один. Иван Иванович лишь пожал плечами, прощаясь с сыном, а Анна невольно вздохнула: Владимир выглядел раздражённым. В карете, девушка задумчиво смотрела в окно, погружённая в свои мысли, когда Иван Иванович заговорил:

- Похоже, ты произвела на Мишу огромное впечатление, - мягко произнёс он, и отвлечённая от своих дум, Анна слегка вздрогнула, кивая.

- Князь был очень внимателен.

- Внимателен?! - барон хохотнул. - Князь сметён тобою. Не сегодня, завтра сделает предложение.

- Но я…

- А что ты? Ему не ровня? - Иван Иванович равнодушно пожал плечами. - Пусть тебя это не беспокоит. Репнин - взрослый мужчина, и сам может принимать решения.

- Но Вы всегда хотели видеть меня на сцене…

- И это тоже не исключено, - спокойно согласился Иван Иванович. - Если Репнин все-таки решит, что не способен на мезальянс, или, если его родители воспротивится.

Анна опустила глаза, пряча слезы. Миша ей очень нравился, нет, она даже начинала думать, что могла быть влюблена: галантный, милый, обходительный, он не скрывал своего отношения к ней, не сдерживаясь в проявлении чувств. Более того, князь был красив и статен, как мечта, и очень напоминал Анне Владимира. Да, она вполне смогла бы полюбить его и быть с ним счастлива, Анна не сомневалась в этом, но её происхождение… она была не ровней ни Мише, ни Владимиру.

Анна с детства знала, что хоть и воспитана не хуже любой аристократки, но ею не является. Бесприданницы вроде неё самой, несомненно, могли выйти замуж, но зачастую за мужчин намного старше, готовых ради достоинств молодой красавицы закрыть глаза на многие “недостатки”, например, не безупречное происхождение и отсутствие приданного. А многие так и оставались до конца своих дней одни, довольствуясь ролью компаньонок, воспитывая детей наследников своих благодетелей.

В душе, после откровенного разговора с Иваном Ивановичем, какое-то время Анна готовила себя и к этому, стать компаньонкой Лизы, но старший барон нашёл для неё другой выход: театр. Актрисы тоже не были ровней аристократам, наоборот, считались дамами полусвета, но выйти замуж, иметь семью - эта возможность всегда оставалась, как, впрочем, и другой путь, на который намекал сейчас барон Корф: быть содержанкой и, практически, второй (или первой, если её покровитель не женится) семьёй аристократа, в данном случае - князя Репнина. Анна знала, что даже детей в таких союзах порой признавали.

Как могла юная, невинная девушка быть осведомлённой о подобных подробностях?! Анна давно не была наивной барышней, и рассказы барона о театре и славе всегда оставляли чувство недосказанности. Именно поэтому, едва у нее появилась возможность во время одного из визитов Ивана Ивановича в Петербург, когда барон заглянул к директору императорских театров, князю Оболенскому, девушка воспользовалась походом за кулисы и из разговоров актрис разузнала все. Впрочем, ещё задолго до этого Анна пыталась расспросить о жизни закулисья Владимира, но молодой барон, хмурясь, ушёл от ответа.

Андрей Долгорукий, с детства бывший её другом и всегда относившийся к ней, как к сестре, оказался более разговорчивым. Более того, когда узнавшая обо всем Анна откровенно при нем расплакалась, молодой князь предложил ей “пакт”: если ей придётся стать актрисой, он станет официально считаться её “покровителем”, защищая девушку от нежеланных домогательств. А если она встретит человека, пришедшегося ей по сердцу… Впрочем, теперь у Андрея есть Наташа, и совсем скоро он на ней женится, но князь Репнин и вправду был Анне очень по душе. Быть может, Иван Иванович прав, и так действительно будет лучше для всех, и для неё - в первую очередь.

- Спокойной ночи, Анна, - голос Ивана Ивановича вновь вывел девушку из задумчивости, и совершенно потерявшаяся в своих размышлениях, Анна вдруг поняла, что они уже приехали.

- Вам так же, Иван Иванович, - послушно подставив лоб для поцелуя, Анна присела в книксене.

- Не засиживайся долго, - добавил барон, коротко усмехнувшись Анниной задумчивости. - А то просидишь здесь до утра, мечтая о Мишеле.

- Конечно, Иван Иванович, - Анна слегка запнулась, отводя взгляд. - И спокойной ночи

Барон удалились в свою спальную, а обессиленная девушка опустилась в кресло.

Впрочем, её одиночество длилось недолго. Не прошло и получаса, как дверь в гостиную распахнулась, и вздрогнув, Анна вскочила на ноги: на пороге, поигрывая кнутом о голенище сапога, стоял Владимир Корф.

- Мадемуазель, что же Вы вскочили? - медленно пройдя в комнату, молодой Корф с подчеркнутой галантностью поцеловал девушке руку.

- Я просто не ожидала Вас увидеть… - Анна смутилась, подыскивая слова.

- Я живу в этом доме, Вы запамятовали? - голос Владимира был нарочито ровный, но Анна прекрасно видела, он очень раздражён.

- Нет, что Вы, просто… я не ожидала увидеть Вас здесь в столь поздний час.

- Я решил прогуляться после этого утомительного вечера, - пройдя к дивану, Владимир опустился в подушки, закинув ногу на ногу. - Балы у Долгоруких порядком скучны, Вы не находите? Или, Вы были настолько увлечены Вашим поклонником, что не заметили ни занудство Андре, ни чопорность его мамА?

- А Вы не нашли утешения в живости компании Лизы? - Анна и сама не знала, почему сказала это, но, как известно, слово не воробей, и вылетев - лишь заставило девушку смутиться и опустить глаза. - Простите…

- Ничуть, - Владимир лишь усмехнулся. - Впрочем, Мишель и вправду отличный собеседник, да и его дядюшка, как известно, директор Императорских Театров. Или, в связи с вниманием князя, отец оставил эту смехотворную затею с театром? - Владимир напряжённо взглянул на Анну.

- Нет, - Анна отвела взгляд. - Он по-прежнему намеревается устроить мою судьбу на сцене.

- Замечательно! - Владимир вскочил на ноги. - Просто, замечательно! А сами то Вы что думаете? Вы ведь не крепостная, Анна, Вы можете решать свою судьбу сами!

- Я слишком многим обязана Вашему отцу, Владимир. Вы знаете это. И у Ивана Ивановича слабое сердце, я не могу расстраивать его…

- Слабое сердце… - Корф подошёл к девушке вплотную. - Это все, что Вы берете в расчёт?

- Его нельзя волновать, Вы же это знаете… Доктор Штерн давеча говорил…

- Да, да, конечно… Доктор Штерн… - Владимир устало потёр переносицу. - Я всё помню. Только и Вы не забывайте, князь Репнин - аристократ высшего общества, его сестра - фрейлина императрицы…

- Что Вы хотите этим сказать?

- Вы прекрасно все сами понимаете. Спокойной ночи, Анна, - устало проговорил Корф и, вновь поцеловав воспитаннице отца руку, покинул гостиную.

Обессиленная, Анна опустилась в кресло: да, она всё слишком хорошо понимала…

========== Часть 5 ==========

Утро настало слишком быстро. Казалось, ещё несколько мгновений назад часы били полночь, а уже в окно заглядывали первые лучи солнца, оповещая о наступлении нового дня. Погруженный в свои думы, Владимир всю ночь так и просидел в кресле, не снимая праздничного мундира, и даже не потрудившись закрыть шторы. Почему-то, близость звёзд давала некоторый комфорт и успокоение, словно напоминая о тысяче возможностей и разных поворотах, которые могли бы случиться в его судьбе.

Например, если бы не Лиза, а Анна была дочерью князя Долгорукого, если бы отец согласился считаться с его чувствами и планами. Владимир с детства знал, что с Лизой Долгорукой они сговорены, практически, помолвлены, и что отец никогда не согласится расторгнуть этот сговор. Молодой наследник не раз и не два пробовал обсуждать с отцом свои чувства, но Иван Иванович был непоколебим: “Ты женишься на Лизе, или ты мне не сын”, каждый раз твердил непреклонный родитель.

С детства зная свою судьбу, увереный, что в случае неповиновения, отец лишит его не только наследства, но и имени, что старший барон не только не даст благословения на его с Анной союз, но и несомненно приложит все усилия, чтобы расторгнуть его через церковь, Владимир постепенно смирился с неизбежным. Более того, отец был легальным опекуном Анны, и девушка, благодарная ему за все, слушалась старшего барона беспрекословно. Конечно же, Владимир прекрасно знал о “сбегавших, чтобы обвенчаться” воспитанницах и офицерах, надеявшихся на прощение родителей, но Анна бы никогда не согласилась на подобное бесчестие для своего благодетеля. Даже намёки на подобное развитие событий встречали с её стороны полный протест.

Более того, девушка с некоторых времён держалась с Владимиром сдержанно и отдалённо, тщательно пытаясь не переступить некую черту, и хотя Владимир подозревал, что отец имел с нею “серьёзный разговор”, Анна никогда не давала ему повода считать, что любит его. Наверное, это и было основной причиной того, что Владимир смирился: в конечном итоге, он был уверен, что Анна его не любит. Впрочем, до недавнего времени он знал, что никому другому её сердце тоже не принадлежит, и пока отец и Долгорукий не назначили день свадьбы, просто позволял событиям течь своей чередой.

Все изменилось с приездом Миши. Князь Репнин, никогда прежде ни в кого не влюблявшийся, хоть, как и все дворяне, и имевший короткие интрижки, слишком очевидно влюбился в Анну, и, что для Корфа было намного хуже, Анна, похоже, отвечала ему взаимностью. Сгорая от ревности и своей собственной безответной страсти, Владимир злился и отгрызался, но прекрасно понимал, что ничего в сложившихся обстоятельствах поделать не может. Если Анна любит Репнина, то что остаётся ему самому? Логика и здравый смысл твердили, что нужно просто отойти в сторону. Жениться на Лизе, иметь обычную семью, каких в его кругу было несчётное количество, построенную на уважении и дружеских чувствах, а любовь… Ну в самом деле, как много пар высшего общества могут похвастаться, что их брак был заключён по любви?!

Впрочем, уговоры самого себя не работали. Чем больше Владимир приводил благоразумных и до скрипа зубов скучных доводов, что нужно смириться, тем тверже он в душе знал, что не смирится никогда. Точнее, что не отдаст Аню ни Репнину, ни никому на свете.

Не умея плести интриги, барон смутно представлял, что он будет делать, но был в душе абсолютно уверен, что и бездействовать он не намерен. Единственное, что Корф решил точно, это что ему нужно откровенно поговорить с Лизой.

***

В эту ночь княжне Елизавете Петровне тоже не спалось. Давняя обида, прежде спрятанная в самой глубине души, рвалась наружу, сжимая грудь болью. Лиза давно уже поняла, что Корф не был принцем её сказки, и видя по отношению к себе лишь безразличие и холодную вежливость, княжна годы назад поборола детскую влюблённость. Теперь, спустя время, в ней оставались лишь раздражение и неприязнь. Княжна больше совсем не хотела замуж за Корфа, и зная его характер, прекрасно понимала, что ничего хорошего этот союз ей лично не принесёт. За все эти годы общения с Корфом, юная княжна хорошо выучила одно: барон не имел терпения для тех, кого считал своим врагом, или кто переходил ему дорогу. А если он будет вынужден на ней жениться… Лиза не надеялась, что у них «слюбится», или их брак станет той привычкой, что замена счастью. Наоборот, княжна имела веские опасения, что если из-за неё Корф потеряет Анну, он её возненавидит.

С другой стороны, брат Наташи Репниной, приехавший в поместье вместе с невестой Андрея, с первого взгляда был Лизе очень симпатичен. Миша был добрый, веселый и легкий в обращении, и в отличие от Корфа, не создавал впечатления упрямца, которого нельзя изменить. Он скорее напоминал Лизе плюшевого мишку, податливого и мягкого. Тот факт, что Миша совсем не отреагировал на неё саму, совсем не смущал юную княжну Долгорукую: Михаил считал её невестой друга, и таким образом, для него недосягаемой.

Сама же Лиза с недавних пор стала серьезно волноваться о том, что ей уготовила судьба. Княжна была сговорена с Корфом, и об этом знали в обществе Двугорского уезда все, но очень скоро, их помолвку официально объявят, и тогда Лиза уже не сможет ничего поделать. Разорвать помолвку было возможно, но это влекло за собой огромный скандал, который навсегда разрушит её репутацию.

Да и где княжна встретит другого потенциального супруга? Родители, считая, что старшая дочь уже составила себе превосходную партию, не собирались вывозить её в столицу, и Михаил Репнин виделся Лизе, как не только последний, но и единственный шанс. То, что Мише покамест приглянулась Анна, княжна совсем не видела, как препятствие для себя, потому как была уверена, Владимир тоже не намерен отступать и отдавать воспитанницу отца Мише. Даже более того, если прежде он не видел причин объединиться с Лизой, то теперь вполне может нуждаться в сообщнике. Ей всего лишь нужно придумать план действия… С этими мыслями, Лиза, наконец, заснула на рассвете.

========== Часть 6 ==========

Княжну Лизавету Петровну разбудили, когда время близилось к полудню. Неловко переминаясь с ноги на ногу, ее личная горничная, Татьяна, сообщила, что к ней с визитом приехал Владимир Корф. Наскоро одевшись и причесавшись, Лиза поспешила вниз. Корфа она застала в библиотеке: хмурый, словно туча, барон в нетерпении мерил комнату шагами.

- Доброе утро, Владимир, - застыв в дверях, Лиза и не думала делать приветливый книксен. - Чем обязаны подобной чести?

- Чести? - Владимир приподнял обе брови, целуя протянутую ему руку. - Разве я не могу просто навестить свою, так сказать, нареченную?

- Бросьте, барон, - Лиза раздраженно пожала плечами. - Впрочем, я тоже собиралась навестить Вас позже сегодня…

- Как многообещающе, - Владимир усмехнулся. - Надеюсь, в Ваши намерения не входило поторопить со свадьбой?

- Не надейтесь, - Лиза прищурились, готовясь наговорить нареченному жениху ещё много приятного, но взяла себя в руки. Корф тоже, похоже, решил прекратить обмен любезностями. - Впрочем, Вы явно приехали сюда не обмениваться со мной колкостями.

- Вы правы, княжна, - кивнул Владимир. - Простите. - И оглянувшись по сторонам, добавил. - Лиза, пойдёмте куда-нибудь, где мы можем быть наедине, например, в сад.

Княжна кивнула, и опираясь на руку барона, последовала за ним в отдалённый уголок приусадебного парка, где стояла старая заброшенная беседка. Удостоверившись, что их никто не слышит, Владимир обернулся к своей спутнице.

- Лиза, Вы знаете, что наши отцы сговорили нас, совсем не спросив, хотим ли мы этого сами, - и дождавшись, когда княжна кивнёт, продолжил. - Вы прекрасная девушка, поймите меня правильно, и Вы бесспорно заслуживаете счастья, но я люблю другую.

- Простите, Владимир, но это для меня далеко не новость, - холодно перебила его Долгорукая. Слова барона все-таки отзывались в душе болезненной обидой. - Вы приехали к нам сегодня, чтобы сообщить мне все это?

- Нет, конечно, - Корф прошёлся по беседке и вновь обернулся к Лизе. - Как Вы находите Мишеля Репнина?

- Я нахожу его вполне приятным и симпатичным молодым человеком, - ответила Лиза, опустив тот факт, что сама собиралась поговорить с Корфом о Мише, и добавила. - И тоже влюблённым в Анну.

- Это не важно, - отмахнулся Корф. - Мишель считает, что влюблён, но это может измениться. У меня для Вас предложение.

- Если Вы хотите предложить какой-то способ, чтобы Миша вместо Анны женился на мне, то я Вас слушаю, - больше неиграя в недосказанности, «выложила свои карты на стол» Лиза.

- А Вы не ходите вокруг да около, моя дорогая княжна, - усмехнулся Владимир.

- Вы тоже вполне прямолинейны, - пожала плечами Лиза.

- Значит, союзники? - Корф протянул девушке руку. - Мы договариваемся помочь друг другу, чтобы в итоге Миша стал Вашим супругом, а Анна - моей?

- Союзники, - кивнула Лиза, пожимая руку Корфа, который лишь приподнял бровь. - Тогда, расскажите мне что-нибудь о Мише, чтобы мы могли придумать некий план действия.

- Что Вы имеете ввиду? - качнул головой Корф.

- Ну, я так понимаю, что Вы ничего не можете сделать, чтобы Ваш отец был вынужден женить Вас на Анне.

- Нет, - губы Корфа сжались в тонкую линию. - Отец готовит Анну в актрисы, поэтому, обычные способы не сработают.

- То есть, компроментировать Анну не имеет смысла, - Лиза понимающе кивнула и пояснила. - Анна мне кое-что рассказывала из того, что она узнала о жизни закулисья. Значит, скомпроментированной должна оказаться я.

- Но, как? Миша отнюдь не легкомыслен, и далеко не такой наивный малый, как кажется на первый взгляд.

- Скажите, а слабости у него есть?

- Даже и не знаю, - Корф пожал плечами. - Репнин у нас романтик и известный «белый рыцарь»…

- То есть, он заступится за несчастную девушку, если ей грозит опасность или несправедливость?

- Наверняка, но что Вы имеете ввиду?

- Увидите, - загадочно улыбнулась Лиза. - Но и Вы мне подсобите.

- Можете на это рассчитывать, княжна.

И галантно поклонившись, Корф прошёл по дорожке в направлении конюшни, а Лиза осталась сидеть в беседке, обдумывая свой план. Впрочем, очень скоро она проголодалась и побежала к дому.

========== Часть 7 ==========

К ужину все съехались к Корфам. Миша и Лиза приехали вместе с Натали и Андреем, и княжна Долгорукая начала приводить свой план в действие. По дороге в поместье Корфов, Лиза расспрашивала Репнина обо всем, кокетливо смеясь на его шутки, смешные или нет, и буквально заглядывая ему в рот, когда князь что-то рассказывал. Истрия про ночную вазу Корфа вызвала у княжны полный восторг, словно это был самый забавный анекдот в мире; Андрей и Наташа же недоуменно переглянулись.

- Если бы я не знал, что Лиза практически обручена с Корфом, то подумал бы, что она заигрывает с твоим братом, - прошептал Андрей в самое ушко невесты.

Наташа лишь пожала плечами, наблюдая за Лизой: от её внимательного и намётанного глаза не укрылись ни взгляды, которые молодой Корф бросал на воспитанницу отца, ни его холодность по отношению к собственной нареченной невесте. Более того, положив руку на сердце, Наташа должна была признать, что Анна, конечно же, не была идеальной парой для Миши. Княжна видела, что брат был сметён девушкой, и Анна ей самой тоже безусловно очень нравилась: сдержанная, изящная, с манерами принцессы, она смотрелась рядом с братом идеально, но блестящей партией для родовитого аристократа её назвать было невозможно. Княжна Долгорукая, с другой стороны, даже не настолько изысканная, как мадемуазель Платонова, была аристократкой самых голубых кровей.

За ужином Лиза оказалась рядом с Мишей, Анна же и Владимир расположились напротив. Сидя возле Лизы, Натали, даже не отдавая себе отчета в том, что делает, поддерживала темы, которые заводила княжна Долгорукая, периодически переключая внимание Миши с Анны, обратно на Лизу. Поначалу удивлённый новой и неожиданной сообщницей в лице Наташи, Корф, однако, с радостью принял подобный оборот. Анна, казалось, не обратила на все это внимание, участвуя в беседах, когда к ней обращались, и не особенно пытаясь привлекать к себе внимание.

- Вы представляете, князь, - меж тем, ненароком накрыв руку Репнина своей, говорила Лиза. - Бедную Вики Воронову хотят сосватать за старика! Господин Забалуев никак не является видным женихом, и я ума не приложу, о чем думает маменька Вики.

- Мадемуазель Воронову вряд ли можно назвать видной невестой, - задумчиво вставил Владимир.

- Как Вы можете так говорить? - Лиза эмоционально всплеснула руками. - Бедная Вики, когда узнала о планах маменьки, неделю пролежала в горячке!

- Её выдают, против воли? - брови Миши поползли вверх, и Корф усмехнулся: романтик и рыцарь, Мишель был готов броситься в бой. - Впрочем, я уверен, что у родителей молодой барышни есть веские причины. - Добавил Мишель через мгновение, спокойно поднося бокал вина к губам.

- А мне вот очень хотелось бы ей помочь, - быстро оправившись от неожиданной реакции Миши, вновь заговорила Лиза. - А Вы что думаете, Анна?

Прежде молчавшая, казалось, Анна очнулась.

- Вы всегда готовы сражаться за справедливость, Лизонька, - тихо и немного печально заметила Анна. - Но родители и опекуны знают лучше.

Владимир одарил девушку долгим, внимательным взглядом, снова не ускользнувшим от внимания Наташи Репниной. Княжна задумчиво нахмурила тонкие брови, вновь гадая, какие интриги и недоговорки обитают за этими стенами. Взгляды Владимира на Анну, то, как Анна избегает смотреть на сына своего опекуна… Быть может, сердце девушки не так уже и свободно для её влюблённого братца?

Меж тем, к ним присоединился прежде разбиравший доставлению из Петербурга почту Иван Иванович, усевшись во главе стола и протянув Анне письмо. Глаза барона сияли:

- Аннушка, ты будешь очень рада узнать, что князь Оболенский согласился организовать тебе прослушивание и ожидает тебя в Четверг. Ты незамедлительно, завтра же, отправляешься в Петербург!

Наташа вопросительно взглянула на Андрея, но князь не показывал никаких знаков удивления. Владимир, сжав зубы, молчал, Лиза была спокойна, и даже Миша не проронил и слова.

- Анни поедет в Петербург одна? - не в силах сдержать один из многих вопросов, княжна вопросительно взглянула на старшего Корфа.

- Зачем же, - тот пожал плечами. - Вообще-то, я собирался ехать с нею, но должен отказаться в связи с делами поместья.

- Я мог бы сопровождать Анну к дяде, - тут же предложил Мишель Репнин.

- Уверен, что ты мог бы, - Владимир насмешливо смотрел на друга. - Но мне все равно нужно в Петербург, я поеду с нею.

- Отлично, - глаза Миши сузились. - Тогда, едем вместе.

- И я тоже с Вами! - восторженно вставила Лиза.

- Мне пора возвращаться, - переводя взгляд с одного молодого дворянина на другого и кивнув Лизе, проговорила Наташа. - Быть может, Вы, Лиза, можете поехать со мной и Мишей?

Не ожидавшая такой уместной поддержки, Лиза лишь радостно кивнула, Андрей вызвался ехать тоже, и на сим поездка была решена.

========== Часть 8 ==========

К отъезду в Петербург в доме Долгоруких начали готовиться сразу после обеда накануне вечером. Натали паковалась тщательно и неспешно, чтобы ничего не забыть, её брату сборы заняли значительно меньше времени, но к восьми часам вечера оба Репнины были готовы. Андрей лишь довольно улыбнулся, потому как, собравшись сама и подсобив брату, Натали принялась руководить и его сборами.

Лиза никогда так тщательно ничего не планировала, но выслушав дружескую лекцию Наташи о вреде подготовки к чему либо впопыхах - обязательно что-нибудь забудешь, а готовой нужно быть ко всему - скрепя сердце принялась сбрасывать вещи в сундук. Заметив её отсутствующее выражение лица и выбор платьев, висевших на краю крышки, фрейлина Её Величества лишь пожала плечами и сама принялась рассматривать гардероб будущей сестрицы.

- Нам непременно нужно будет заказать Вам в Петербурге несколько туалетов, - констатировала княжна Репнина, перебрав все вещи Лизы и отобрав то, что сочла более-менее пригодным. - Я отвезу Вас к своей модистке, она непременно поможет. Мы ведь в столице будем выезжать на вечера и в салоны, да и дядюшка обещал прислать билеты в театр… А в дорогу наденьте вот это! - Натали протянула Лизе строгое, но изящное бордовое платье.

Очень благодарная за помощь будущей родственницы, княжна Долгорукая кивнула. По приезде, Наташа уже успела дать ей несколько советов, например, как будет лучше к лицу Лизы укладывать волосы, и прекратив туго натягивать прически, княжна должна была признать: Натали была права. Сборы завершились около полуночи, и уставшие девушки разошлись по спальным комнатам, сговорившись встретиться рано утром за завтраком, но с утра у Лизы началась сильная мигрень.

Андрей, уже успевший сделать некоторые планы по приезде в Питер, только раздраженно качнул головой, пробормотав что-то про Лизин характер. Корфам отослали записку, узнавая, может ли Лиза ехать с Владимиром и Анной, но Иван Иванович сообщил, что молодые люди уже уехали. Тогда, Натали тут же предложила выход: они с Андреем поедут вперёд, а Миша и Лиза догонят их, когда мигрень отступит. Никто не имел ничего против, и на правах будущего родственника и брата невесты Андрея, Миша должен был ехать с приболевшей княжной. Сундуки Лизы и Миши переложили в другую карету, и младший князь Долгорукий с невестой отбыли в Петербург.

Через час после отъезда брата, Лиза спустилась к завтраку, объявив, что приняла маменькину настойку от мигрени и головная боль прошла. Похоже, лекарство не только избавляло от недуга: щеки Лизы румянились, а глаза сияли. Более того, дыхание Лизы попахивало дорогим бренди, и усмехнувшись, Мишель дождался, пока княжна закончит завтрак, и подал ей руку, предлагая идти к карете.

- Вы сегодня выглядите обворожительно, - не удержался от комплимента Мишель, и это было правдой: в своём бордовом платье, с новой, легкой причёской и после «настойки от мигрени», Лиза была очень привлекательна.

- Ваша сестра дала мне несколько советов, - честно призналась княжна, широко улыбнувшись.

- Да уж, по части нарядов и причёсок моей сестрице нет равных, - усмехнулся Репнин. - Андре ещё оценит её запросы.

Лиза избрала никак не отреагировать на фразу Репнина, и оба уселись в карету. Конечно, поначалу Мишель планировал скакать верхом вместе с Андреем, рассчитывая, что Наташа и Лиза прекрасно проведут время вместе, но Натали уже уехала, а княжна Долгорукая не преминула заметить, что не переносит скуку в пути, но очень надеется, что с Мишей они смогут скоротать путь за интересной беседой. Так оно и было: Лиза щебетала о чем-то забавном, в основном, вспоминая свои и Андрея детские проделки, и хотя Мише больше хотелось бы послушать истории о детстве Анны, про воспитанницу Корфов она не проронила ни слова, а князь посчитал такое проявление интереса по отношению к одной барышне в компании другой, по меньшей мере, невежливым. Впрочем, потом Лиза принялась расспрашивать Мишу о нем самом и Наташе, и к концу пути князь должен был признать, что в компании бойкой княжны очень неплохо провёл время.

========== Часть 9 ==========

Владимир и Анна выехали из поместья с первыми лучами солнца. Молодой Корф распорядился, чтобы в корзинку с провиантом включили завтрак, который они сейчас с удовольствием и поглощали. Налив девушке кофе, барон взял с тарелочки свежую выпечку, намазал булочку маслом и потянул Анне.

- Вы собираетесь мне прислуживать, господин барон? - Анна иронично улыбнулась, но Владимир лишь кивнул.

- А почему бы и нет? Ваш завтрак, сударыня.

Барышня взяла тарелочку из рук барона, и передавая ей угощение, Владимир позволил себе на мгновение накрыть пальцы девушки своими. На несколько бесконечно долгих секунд, их взгляды встретились, и Владимир инстинктивно склонился к лицу Анны, словно хотел поцеловать, но девушка, разорвав магию его взгляда, отвела глаза. Какое-то время они ели молча, но вскоре Анна сама прервала ставшую неудобной тишину, переводя разговор на своё прослушивание. Девушка и сама не знала, почему завела разговор именно на эту тему, и снова смутилась, когда Владимир, недовольно поморщившись, что-то коротко ответил.

- Лиза вчера была так оживлена, - вдруг заметила Анна, поднося чашечку с кофе к губам.

- Да, то, что она воспринимает, как несправедливость к её подруге, Лизоньку очень огорчило, - спокойно пожал плечами Корф.

- Лиза очень сильная и независимая, - Анна смотрела куда-то вдаль, в окно. - Даже Верочка не так огорчена выбором её маменьки, как княжна. Мы ведь говорили с ней на прошлой неделе.

- За своё счастье надо бороться, - Владимир внимательно наблюдал за девушкой.

- Иногда, обстоятельства сильнее нас, - тихо, словно сама с собой, проговорила Анна. - И существуют нюансы… Наш долг перед семьёй, перед родом, перед родителями, добродетелями. Нельзя строить своё счастье за счёт других.

- Но и повиноваться глупой воле этих самых «добродетелей», только потому, что Вы считаете себя им обязанной, - Владимир по-прежнему внимательно смотрел на Анну. - Тоже глупо. Вы можете в итоге сделать несчастными очень много людей.

- Сердце Верочки свободно, она никого не любит, а этот брак очень поможет её семье, - избрав не отвечать на слишком явный намёк Владимира, Анна вернулась к исходной теме разговора.

Вздохнув, Корф кивнул: он решил пока оставить этот разговор на будущее, но что-то в глазах Анны давало ему надежду, что девушка все прекрасно понимала сама. Более того, ревнивые нотки в голосе воспитанницы отца, проскальзывавшие всякий раз, когда девушка говорила о Лизе, давали опытному сердцееду определенную надежду.

Какое-то время они ехали молча. Завтрак был давно окончен, провиант и кофе убраны обратно в корзинку, и Анна просто смотрела в окно, любуясь на мелькающие за окном картины. Корф же любовался именно своей спутницей, наблюдая за нею из-под припущенных ресниц. Внезапно, колесо наехало на кочку, и карета подпрыгнула, хорошенько тряхнув путешественников.

- Ой… Простите… - Анна и сама не поняла, как оказалась в объятиях Владимира. Просто, взлетев на ухабе, она вдруг подскочила на сидении, потеряв равновесие, а очнулась в руках молодого Корфа, глядя в его самодовольное, улыбающееся лицо.

На мгновение, оба замерли, словно зачарованные, глядя в глаза друг друга, а потом, Владимир стал медленно склонять голову, не отпуская взгляд Анны, и ей казалось, что барон её гипнотизирует. Не в силах отвернуться, не в силах отвести глаз, с расширенными зрачками, девушка наблюдала, как магические серые глаза приближались к её лицу, чётко-очерченные губы Корфа сейчас в дюймах от её собственных.

Годы само-убеждения и отрицания очевидного, бесконечные дни и минуты, когда она, словно мантру, твердила себе, что не любит его, что может полюбить кого-то другого, все испарялось сейчас в прах, как призрак ночи, наткнувшийся на деревянный кол. Несколько мгновений его близости, и все эти благоговейные убеждения, все сделки с самой собой - вылетели из головы. Её благодарность Ивану Ивановичу, их старинный разговор - ни одного довода не осталось в раскалённом мозгу, как, впрочем, и ни одной мысли.

Наверное, если бы Владимир избрал этот момент, чтобы поцеловать её, она бы ответила, наверное, если бы просил бежать с ним, стать его любовницей - согласилась бы, пока она не помнила, кто она сама, кто он, и скольким должна его отцу. Но опытный ловелас сделал ошибку… он позвал её по имени:

- Анна, Анна, скажи, ты любишь меня? - и волшебство рассыпалось в прах.

Каким-то образом, звучание её имени, четыре простые буквы, сказанные почти шепотом, но произнесённые голосом, в этот момент напоминавшем девушке голос старшего Корфа, моментально отрезвили её, напоминая, кто она. Тряхнув головой, словно прогоняя морок, Анна выставила руки вперёд, упираясь ладонями в грудь Корфа, и отстранилась.

- Простите, Владимир Иванович, я так неловка.

- Не стоит извиняться, - моментально осознавая свою ошибку и понимая, что сам разрушил магию момента, Корф заставил себя улыбнуться. - Ох, уж эти Российские дороги! Семь загибов на версту.

Анна растянула губы в вежливой улыбке и отвернулась к окну, кивнув, а Владимир криво усмехнулся: что ж, поцелуй не удался, но и небольшое происшествие показало ему главное. Он Анне не безразличен, а Миша… Это уже не имело значения.

========== Часть 10 ==========

Едва добравшись до Петербургского особняка, Анна, отговорившись усталостью, поднялась к себе. Владимир, у которого, вопреки его заявлению Мише, никаких планов, кроме держать Репнина подальше от Анны, не было, приказал подать кофе в библиотеку и принялся ждать приезда Лизы и остальной компании. Одновременно, барон принялся изучать Петербургские Новости: пользуясь отсутствием отца, он намеревался появиться с Анной в театре. Нет, он отнюдь не собирался уколоть Анну, или что либо ей подчеркнуть, но на случай, если ничего у них не получится, барон хотел, чтобы в Свете его видели рядом с девушкой. Быть может, это тоже пошлёт определенное предостережение всем молодым, и не очень, ловеласам и повесам столицы. Да, Владимир знал о пакте, заключённом когда-то Анной и Андреем, но считал, что сам подходит на роль, которую вызвался играть Долгорукий, намного лучше.

Ждать пришлось долго. Часы проходили, а Долгорукие все не ехали. Владимир не особенно беспокоился, но ожидание начинало утомлять, и от скуки Корф задремал. Разбудили его лишь под вечер: дворецкий робко тронул плечо барона, и когда тот открыл глаза, доложил, что княжна Долгорукая желает его видеть. Слегка чертыхнувшись: приехать одной было огромной неосторожностью со стороны Лизы, Владимир приказал провести княжну в гостиную, и к своему удивлению, уже через минуту целовал руки не только Лизы, но и Наташи.

- Ну, я же не могла отпустить княжну одну, в дом холостого мужчины, - поймав удивлённый взгляд барона, пожала плечами Наташа.

- Как предусмотрительно с Вашей стороны, княжна. Поэтому, Вы приехали в дом этого мужчины вместе. А Андре куда подевали?

- Жив он, не беспокойтесь, - насмешливо парировала Репнина. - Поднялся к Анне, он привёз ей какую-то книгу. А Миша отправился навестить дядюшку.

- Сергия Степановича? - нахмурился Владимир.

- Его самого.

- И о чем же Мишель желает с ним говорить? - голос Владимира был холоднее льда.

- Признаться честно, не знаю, - губы Наташи сжались в тонкую линию. - И отнюдь не потому, что не спрашивала.

- Понятно, - Владимир усмехнулся. - Мишель может быть кремень. Но почему Вы так долго?

- Непредвиденные обстоятельства, - выразительно ответила барону на этот раз Лиза. - Утром у меня неожиданно разыгралась мигрень, и нам пришлось ехать отдельно.

- Очень сожалею о Вашем нездоровье, - брови Корфа понимающе поползли вверх. - Надеюсь, Вам стало легче?

- Конечно, но мы выехали намного позже. А потом, в дороге у нас отвалилось колесо, и нам пришлось устроить небольшой пикник в лесу.

- Колесо?! - Корф с новым уважением посмотрел на Лизу, на лице которой не дрогнул ни один мускул.

- Да, до сих пор дивимся, какая неудачливость, - вставила Наташа.

- Зато, это дало нам возможность погулять в лесу и посидеть на берегу озера. Получилось очень романтично, - спокойно продолжила Лиза. Владимир лишь качнул головой.

- А Вам письмо от дядюшки.

Хлопнув огромными, невинными глазами, Натали протянула Корфу конверт, адресованный Анне. Письмо не было запечатано. Что Владимир тут же не преминул отметить, как необычное.

- Ничего странного, - пожала плечами Наташа. - Дядюшка просто заговорился с нами и отвлёкся. А я забрала конверт.

Быстро пробежавшись глазами по строкам, Владимир сжал зубы:

- Князь назначил прослушивание на завтра, одиннадцать часов утра.

- Какая неудача, - кивнув, тут же проговорила Наташа. - Как раз в одиннадцать, Андре и я собирались пригласить дядюшку на чай. Он получит мою записку ровно в десять тридцать. Но ничего, его помощник, господин Шишкин, вполне может справиться. И он же не знает Анну? - Наташа многозначительно подняла брови. - А теперь, если позволите, я пойду, найду Андрея.

И с этими словами, Натали удалилась. Проводив её взглядом, Владимир обернулся к Лизе.

- Ничего не понимаю, какой Шишкин? Зачем?

- Ой, ну что тут непонятного, - в голосе Лизы мелькнули нетерпеливые нотки. - Натали отвлечёт Оболенского, а на прослушивание, вместо Анны поедет Полина. Она ведь бредит театром.

- А Вы откуда знаете? - нахмурился Корф.

- Анна говорила, - равнодушно пожала плечами Лиза. - Вот только актриса из неё никудышная. Это уже говорит Маменька.

- А что мы скажем Анне?

- Мы слегка изменим дату, - Лиза присела возле стола и обмакнула перо в чернила. - Вот так, и теперь, прослушивание состоится через два дня, не седьмого, а девятого. - Она пожала плечами. - Так цифры было удобнее менять. Надеюсь, к тому моменту Полине, то есть Анне, уже придёт отказ.

- А как у Вас с Мишей? - восхищенно кивнув, поинтересовался Корф.

- Очень хорошо, - Лиза присела на диван, расправляя юбки. - Мы отлично ладим, Миша очень приветлив и мил. Конечно, как его друг, Вы можете мне подсобить, подчеркнув мои достоинства…

- Считайте это сделанным, - кивнул Корф. - Но, что мы будем делать на счёт его «восторгов» Анной?

- Ну, можно распустить какие-нибудь слухи, - пожала плечами Лиза, давая волю фантазии. - Что Анна скрывает ребёнка в крепостной семье…

- Что?! - Корф застыл, с открытым ртом.

- Маменька так про Елену Болотову говорила, - Лиза вновь пожала плечами, на этот раз - ещё более равнодушно.

- Ни в коем случае! - прогремел Корф.

- Как знаете, - княжна не спорила. - Можно сфабриковать сплетню, что отец Миши спрятал в доме Ивана Ивановича свою незаконнорожденную дочь.

- На эту мысль Вас тоже Маменька натолкнула? - Корф уже не знал, восхищаться ли Лизиной фантазией, или просто её бояться.

- Да, - просто ответила княжна. - Можно ещё…

Но слушать дальше, Владимир не стал.

- Приезжайте лучше вместе с Репниным завтра к обеду, - все ещё разглядывая исправленное Лизой письмо, процедил князь. - Я сам позабочусь о зрелище для Миши.

- Ну, и отлично, - широко улыбнулась Лиза, вставая с места. - Доброй ночи, барон.

Через четверть часа, звук отъезжающей кареты оповестил барона, что гости покинули его городской особняк.

«Ребёнок в крепостной семье», - качнув головой, мысленно повторил Корф. - «Сестра Репнина… Надо же, такое придумать!»

И положив письмо на стол, позвонил в колокольчик, велев тут же появившемуся на зов дворецкому, позвать Полину. Нужно было приводить план в действие.

========== Часть 11 ==========

Утром, Анна не присоединилась к Корфу за завтраком. Осведомившись, не захворала ли барышня, Владимир узнал, что девушка встала очень рано и ушла на прогулку в сад, потом спустилась на кухню, где и изволила перекусить, а сейчас уединилась в библиотеке. Кивнув, Корф закончил собственную трапезу, и распорядившись об обеде, направился в библиотеку.

- Доброе утро, Анна, как спалось?

Увлеченная чтением, девушка не услышала его шагов, и вздрогнув, уронила книгу на пол.

- Простите…

- Похоже, это я должен извиняться, что своим внезапным появлением вновь напугал Вас. Вы никогда не ожидаете меня увидеть, - Корф усмехнулся. Сделав несколько шагов в сторону Анны, мужчина нагнулся, поднимая оброненную книгу, и протянул её девушке. - «Горе от ума» господина Грибоедова? - четко-очерченная бровь удивленно поползла вверх. - Это та самая книга, которую привёз Вам Андрей?

- А почему, собственно, Вы так удивлены? - тут же ощетинилась Анна. - Не думали, что меня это может заинтересовать?

- Признаться, нет, - спокойно парировал Корф. - Или господин Оболенский решил ставить эту пьесу в театре? Моему папА эта идея явно бы в голову не пришла.

- Нет, просто, Андрей рассказывал мне, и я высказала желание прочесть.

- Ну, и как Вам нравится?

- Вполне, - Анна встала в полный рост. - У Вас будут ко мне ещё какие-то вопросы, или позволите идти?

- Не злитесь, я не хотел Вас огорчать, - примирительным тоном проговорил Корф. - А у меня для Вас тоже новость! Господин Оболенский передал для Вас это письмо.

Владимир протянул девушке конверт, и Анна даже не высказала удивления, что он не был запечатан. Пока она читала исписанную ровным почерком страничку, Владимир внимательно за ней наблюдал, но на лице вышколенной светской барышни не дрогнул ни один мускул, предавая её истинные мысли и чувства.

- Ну, что ж… Похоже, мне нужно готовиться к прослушиванию, - закончив, констатировала Анна.

- Похоже на то, - Корф скрестил на груди руки. - Что Вы собираетесь читать?

- Ваш батюшка рекомендовал монолог Джульетты, - равнодушно ответила Анна.

- Как скучно, однако, - Владимир сделал ещё один шаг в сторону воспитанницы отца. - А быть может, мы с Вами почитаем господина Грибоедова?

- Вы станете мне помогать готовиться к прослушиванию?

- А почему бы и нет?! Давайте сюда Вашу книгу. Так, так, так… - Корф принялся перелистывать страницы. - Вот это! Читайте, а я итак знаю этот отрывок наизусть.

Удивленно взглянув на барона, Анна приняла открытую книгу у него из рук, глядя на стих, указанный пальцем Владимира. Быстро пробежавшись глазами по строкам, Анна решительно кивнула:

- Начинайте.

Откашлявшись - Корфу никогда и в голову бы не пришло, что он может при каких-либо обстоятельствах читать пьесу по ролям с Анной, но тем не менее, именно это он и намеревался сделать - Владимир начал:

- Дознаться мне нельзя ли,

Хоть и некстати, ну́жды нет,

Кого вы любите?

Анна сделала изящный жест рукой и небрежно прочла:

- Ах! Боже мой! весь свет.

- Кто более Вам мил? - приподняв бровь, Владимир, затаив дыхание, ожидал ответную реплику. Словно, это сама Анна должна была ответить на его вопрос. Словно, он не знал текст пьесы наизусть.

- Есть многие, родные, - голос Анны был спокоен.

- Все более меня? - насмешливые нотки мелькнули в голосе, пытаясь скрыть разочарование. Естественно, совсем не таким образом должен был звучать голос Чацкого, но Владимира это совершенно не интересовало.

- Иные, - и снова, Анна отвела взгляд.

Вздохнув, Владимир начал следующий стих, не в силах скрыть горечь:

- И я чего хочу, когда все решено?

Мне в петлю лезть, а ей смешно.

Анна резко повернулась к нему, и её глаза сверкнули, а когда она заговорила, в её голосе было больше огня, чем Владимир когда-либо слышал от сдержанной воспитанницы отца.

- Хотите ли знать истины два слова?

Малейшая в ком странность чуть видна,

Веселость ваша не скромна,

У вас тотчас уж острота́ готова,

А сами вы…

Он сделал быстрый шаг к ней, нависая над хрупкой девушкой, и глядя прямо в глаза, продолжил:

- Я сам? не правда ли, смешон?

- Да! грозный взгляд, и резкий тон,

И этих в вас особенностей бездна;

А над собой гроза куда не бесполезна, -

зрачки Анны горели, а на бледных щеках появился румянец.

- Я странен; а не странен кто ж?

Тот, кто на всех глупцов похож;

Молчалин например…

Имя героя пьесы, произнесённое насмешливым голосом Корфа, слегка отрезвило девушку, хотя, Владимир должен был признать: он чуть не оговорился, сказав вместо «Молчалин», «Наш Миша». Меж тем, голос Анны вновь стал сдержанным:

-

Примеры мне не новы;

Заметно, что вы желчь на всех излить готовы;

А я, чтоб не мешать, отсюда уклонюсь.

И с этими словами, Анна развернулась прочь от Корфа, словно покидая комнату, но быстро сделав шаг к ней, Владимир схватил её за руку, ненароком дёрнув на себя.

- Постойте ж!

Наверное, Корф не рассчитал свои силы… Видя, что Анна уходит, он реально пытался её остановить, в то время, когда девушка всего лишь делала это понарошку. Вскрикнув от неожиданности, Анна почувствовала, что стремительно теряет равновесие, но упасть ей не дали. Те же самые сильные руки, что не приняли во внимание её бутафорский уход, словили её, тут же прижимая к себе. Запрокинув голову, девушка теперь смотрела в серые глаза своего спасителя, чувствуя, что она крепко прижата к его груди.

Машинально поддержав готовую упасть Анну, Владимир замер, всем телом чувствуя близость давно и страстно желанной женщины. Можно было, конечно, отпустить её, отстраниться, как требовали приличия, но вместо этого, мужчина лишь крепче прижал её к себе, поглаживая тонкую спину и изящную талию. Анна тоже замерла в его объятиях, и вместо того, чтобы оттолкнуть наглеца, сжала пальцы на его предплечьях, словно все ещё опасаясь упасть.

С мгновение, оба расширенными зрачками смотрели в глаза друг друга, чувствуя, как учащается сердцебиение и замирает дыхание, а потом Корф медленно нагнулся к самым губам девушки, прикасаясь нежным поцелуем. Сперва, он едва касался приоткрытых губ, скорее, лаская дыханием и пробуя на вкус, почти ожидая, что Анна его оттолкнёт. Но девушка лишь обмякла в его объятиях, покрепче сжимая пальцы поверх рукавов сюртука и прижимаясь к его груди, и осмелев, Корф поцеловал её по-настоящему, глубоко и страстно, целиком растворяясь в поцелуе. Поначалу, Анна лишь робко ему вторила, но потом принялась целовать сама, и счастливый мужчина тонул в её неопытной страсти.

Анна всегда была прилежной и быстрой ученицей, и очень скоро, Кофр должен был признать: ещё мгновение назад дилетантка, девушка целовала его не хуже любой опытной дамы. А быть может, всю жизнь мечтая именно о её поцелуях, Корф сейчас был просто уверен: ничьи другие губы ему уже просто не нужны.

Казалось, поцелуй длился вечность, и не хватало воздуха, но наконец, словно придя в себя, Анна отстранилась. Владимир хотел что-то сказать, но голубые глаза сверкнули огнём, и прижав пальцы к губам, Анна высвободилась из его объятий и попятилась к двери.

- Как можно… - прошептала она уже совсем в коридоре, и подобрав юбки, стрелой побежала вверх по лестнице.

- Как? - усмехнувшись, Корф налил себе бокал вина и отсалютовал воздуху. - Красивая девушка позволила мне себя поцеловать… - пожав плечами, проговорил он, и поправил сам себя. - Любимая девушка…

========== Часть 12 ==========

Миша приехал в усадьбу Корфов лишь под вечер. Налив другу вина и, как гостеприимный хозяин, осведомившись, не голоден ли гость, и удостоверившись, что князя уже потчевала обедом Лизавета Петровна, Владимир откинулся на спинку кресла.

- Да, у Долгоруких тоже отменный повар. Говорят, Марья Алексеевна выписала его из Парижа. Они приезжают в Петербург не часто, и поэтому у него на стороне есть своя ресторация. Но когда Долгорукие в городе, этот добрый малый готовит у них.

- А что, местных не было? - пожал плечами Миша.

Владимир хохотнул:

- Ну, Марья Алексеевна - шкатулка с секретом. Зато, Лиза у них намного прямолинейнее. Не находишь?

- Что?

- Что Лизавета Петровна очень мила, - повторил свою мысль Корф.

- Да, тебе крупно повезло, - отмахнулся Репнин. - А Анна где?

- Ей доложили, что ты здесь, но утомленная событиями дня, она уже легла, - пытаясь говорить очень спокойно, ответил Корф.

- Жаль, я надеялся её увидеть. Ну, быть может, завтра приеду пораньше.

- Безусловно, - вновь попытался закончить разговор об Анне Корф. - Расскажи мне лучше, как Вы доехали до Петербурга. Я слышал, в дороге случилось небольшое приключение.

Владимир внимательно наблюдал за реакцией Миши, но князь лишь пожал плечами.

- Ах, да. Вышла небольшая задержка из-за конфузии с колесом. Пришлось погулять возле озера и сделать, выражаясь словами моей романтичной сестрёнки, небольшой пикник. Вот, честно тебе скажу, Владимир, ехать верхом намного быстрее и проще. Давно бы был уже здесь. И никаких колёс.

- А небольшой отдых в приятной компании тебе не понравился?

- Это с Андрэ, что ли?

- Ну, с Лизой, - Корф сделал небольшую паузу. - Она очень смелая и решительная, не находишь?

- Да, твоя невеста - огонь в юбке, - усмехнулся Репнин. - Снова пыталась уговорить меня проводить какое-то расследование и помочь этой барышне, Верочке, что ли.

- А тебя возможность спасти даму в беде не обольщает?

- Владимир, ну мы же серьёзные люди, - Михаил устало провёл рукой по лицу. - Я полностью согласен с Анной, если родители этой Верочки рассудили, что эта партия им нужна, то им виднее. Более того, девушка сама тоже согласилась, - так чего копья ломать?! Увы, не все в этом мире идеально.

- Где твой романтизм, Миша, где твоя тяга к приключения? - Корф, широко распахнутыми глазами, смотрел на друга.

- Слухи об этих моих качествах гораздо преувеличены, - хмыкнул Мишель. - При том, теми, кто ко мне близок.

- Ясно, - Корф кивнул головой. План Лизы явно терпел крах.

- Нет, пойми меня правильно, твоя невеста - прекрасная и милая девушка, она совсем не похожа на большинство барышень света, а её открытость и бесхитростность я нахожу глотком свежего воздуха, но тебе совсем не о чем беспокоиться.

- Поверь мне, Мишель, я как раз об этом и не беспокоюсь, - пробормотал Владимир на самой грани слуха, отпивая из фужера вино.

- Что ты говоришь?

- Ничего. Рад, что с Лизой тебе не скучно.

- Да уж, вот именно, не скучно. Очень правильное слово, - добродушно пожал плечами Миша.

***

Потеплее закутавшись в плед, Анна с ногами забралась в кресло, обоими руками сжимая кружку горячего чая. В комнате было не холодно, но девушку знобило от пережитого за день, да и что греха таить, от кипевших в голове мыслей, а в душе чувств. Конечно, сидеть вот так, с ногами забравшись в кресло, было непозволительно для воспитанной барышни, но сейчас Анне было все равно.

Безусловно, ей доложили о приезде Миши, но девушке совсем не хотелось сейчас, в своём состоянии, видеть князя или о чём либо с ним разговаривать. Владимир уже давно вёл себя так решительно, не в первый раз готовый броситься в бой и защищать их счастье, и сколько бы Анна отдала, чтобы тоже вот так же быть готовой закрыть глаза на всё: мнение всех вокруг, благодарность, сговоры…

Нет, проблема была отнюдь не в том, что девушке не хватало смелости или решительности. Характера Анне тоже было не занимать, и об этом отлично догадывались все домочадцы, хотя, девушка редко показывала его, всегда послушная и приветливая. Вот казаться такой идеальной, воспитанной и изысканной, порой, когда на душе не только скребли кошки, но внутри бушевали грозы и молнии - это требовало неимоверного количества сил. Далеко не каждый приказ - а Иван Иванович, в принципе, не просил, он всегда именно приказывал, давая понять, что не потерпит отказа - был приятен Анне. А годами слушать рассуждения благодетеля о будущем его сына, Лизы, прекрасно знать многие правды света - и понимать, какую именно судьбу готовят ей… Да, проще было бы закатить истерику, как несомненно сделала бы Лиза, метать громы и молнии, бежать, хоть в сундуке, но Анна видела это, как слабость.

Анна была уверена, если бы соседская княжна оказалась в её ситуации, Иван Иванович уже давно бы узнал о себе очень много интересного, но сама Анна молчала. Потому, что над девушкой уже много лет тяготила тайна. Тайна её происхождения. В детстве она никогда не спрашивала о своих родителях, а Иван Иванович ничего не рассказывал о её происхождении. Никто в доме не упоминал её родственников, и стесняющаяся навязываться, девочка молчала.

Однако, когда Анне исполнилось тринадцать, она впервые начала задумываться о том, кто её родители. Именно тогда, девочка и попросила, чтобы её отвезли на могилу родных. Сперва не поняв, о чем она просит, разобравшись, Иван Иванович тут же усадил девочку рядом с собой и впервые открыл ей страшную тайну. Именно тогда Анна и узнала, что её родители отнюдь не мертвы. С трудом сдерживаясь, чтобы не заплакать, маленькая безупречная барышня слушала рассказ, что она на самом деле дочь одной из крепостных. Да, её отец был дворянином, но сама Анна – всего лишь незаконнорожденная. Не желая растить дочь друга крепостной, барон Корф распорядился записать её в семью мелких дворян.

Анна помнила, как тогда слова Ивана Ивановича, сверкнув, словно молния среди ясного неба, сожгли её маленький мирок, всю её жизнь, не оставив взамен ничего. Надежда на будущее, на счастье и семью, её робкая любовь к Владимиру - всё это разбилась в прах.

С тех пор она стала совсем другой. Всегда чувствуя в отношении к себе Ивана Ивановича, что что-то было не так, теперь она знала наверняка: она никогда не будет ровня ему или Владимиру.

Все последующие годы девушка тщательно пряталась за маской безразличия и холодности, отчаянно стараясь не подавать Владимиру надежды. Однако, сегодня так старательно созданный ею мир рухнул. Поцелуй Владимира разбудил в душе давно забытые и так отчаянно скрываемые от самой себя чувства, и теперь ей было уже все равно, что скажет Иван Иванович, что скажет Миша и весь мир. Анна хотела быть с Владимиром, она знала, что всегда любила лишь его, и больше не желала мириться ни с какими препятствиями, какими бы непреодолимыми они не казались. Смахнув непрошеные слёзы, тонкой струйкой катившиеся из глаз, девушка решительно поднялась из кресла: завтра будет новый день, и они обязательно будут вместе.

========== Часть 13 ==========

Утром следующего дня Владимир сам отвёз Полину на прослушивание в театр. Как и было спланировано заранее, господина Оболенского не было, и прослушивание Полины проводил его помощник, господин Шишкин, прежде ни разу в жизни не видевший Анны. Отдав соответствующие распоряжения Никите, Владимир вернулся в особняк, очень надеясь, что Шишкин в лице Полины откажет Анне, таким образом, поставив для отца жирную точку в его навязчивой идее отдать воспитанницу в театр.

Следовало также продумать планы на следующий вечер, когда в особняк Корфов должны были съехаться Долгорукие и Репнины. Владимир ещё с трудом представлял, как он избавится от конкурента в лице Миши, но был уверен, они или должны объясниться, или Владимир покажет Репнину, что Анна любит именно его.

Можно было, конечно, устроить небольшое представление, чётко подгадать время, когда Миша появится в их особняке, и на глазах у князя поцеловать Анну. Подобный спектакль, хотя и требовал некоторых приготовлений, ровно как и помощи Лизы и Наташи, на которых, Владимир знал, он может надеяться, был бы вполне эффективным и эффектным.

Весь день Владимир провёл с Анной. Они много гуляли, катались по набережной Невы, а потом сидели в небольшой кондитерской и кушали самое вкусное в мире мороженое. Анна сияла от счастья, а Владимир просто любовался своей возлюбленной, искренне желая, чтобы этот день никогда не кончался. Однако, всё на свете, даже самое лучшее, должно когда-то приходить к концу, и вечером, галантно поцеловав Анне руку и позволив своим губам задержаться на коже возлюбленной гораздо дольше, чем позволяли приличия, Владимир попрощался с ней на ночь.

Проснувшись с первыми лучами солнца, Владимир нарезал в оранжерее букет цветов и с нетерпением ждал, когда девушка спустится к завтраку, готовый подарить любимой ещё один идеальный день только для них двоих. Внезапно, громкий стук входной двери прервал приятные размышления и мечтания молодого барона. Изменившись в лице, Владимир обернулся к двери, и тут же встретился глазами с разъяренным отцом.

– Ты что, думал, что тебе это всё сойдет с рук? – глаза Ивана Ивановича горели гневом.

– О чем Вы, отец? – Владимир нахмурился, даже не догадываясь, что могло произойти.

– Не знаешь, – Иван Иванович усмехнулся и качнул головой. – Думал, что всех перехитрил, что самый умный, но я не позволю тебе ломать свою жизнь. – Старший барон прошёл в комнату, подходя к сыну. – Хватит играть в невинность, я прекрасно знаю, что вместо Анны ты послал на прослушивание Полину. Думаешь, мы с Оболенским такие идиоты? Когда его помощник рассказал о прослушивании моей протеже, Сергей Степанович тут же смекнул, что это была не Анна. Правда, ничего не сказал, просто написал мне письмо.

– И вот Вы здесь, – с иронией отметил Владимир, опускаясь в кресло.

– А что ты думал? Что я буду продолжать сидеть в поместье, пока ты тут творишь невесть что? Мне вот только одно интересно, Анна участвовала во всех твоих махинациях, или ты действовал втайне от неё тоже?

Владимир уже собирался ответить, когда лёгкий шелест атласных юбок у двери привлёк его внимание, и оба мужчины, обернувшись, увидели Анну.

– Иван Иванович, вы здесь, в Петербурге? Что-то случилось?

– А вот и Аннушка, – губы старшего барона тронула лёгкая усмешка. – Доброе утро, моя девочка, как спалось? Как отдыхается в Петербурге?

Чувствуя, что произошло что-то неординарное, Аннаслегка побледнела, но её лицо по-прежнему являло картину гордости и достоинства.

– Иван Иванович, Вы чем-то рассержены?

– Ещё одна невинная овечка, – констатировал барон. – Впрочем, осталось выяснить, быть может, ты в самом деле всего лишь жертва. Мне всегда казалось, что мы с тобой прекрасно понимаем друг друга, и ты никогда не пойдёшь против меня. Что ж, разложим все по полочкам. Похоже, на прослушивание вместо тебя отправилась Полина, естественно, получив отказ. Осталось лишь установить, участвовала ли ты в этом сговоре.

Иван Иванович внимательно смотрел на воспитанницу, подмечая любое изменение в её лице, и делая свои выводы. Не ожидавшая подобного поворота событий, девушка не успела придать своему лицу выражение холодного, заученного безразличия. Усмехнувшись, старший Корф кивнул.

– Так я и думал. Ты ни о чём не знала. Как же хорошо, что хотя ты и прекрасная актриса, в жизни ты совершенно не умеешь играть. Впрочем, не всё ещё потеряно, моя девочка. Князь Оболенский готов дать тебе второй шанс, я уверен, что в отличие от Полины, ты легко пройдёшь прослушивание.

Иван Иванович развернулся на каблуках, считая разговор законченным, и собираясь уйти, Анна, бледнее полотна, бросила взгляд на младшего Корфа. До боли скрипнув зубами, Владимир обратился к отцу.

– И Вас совсем не интересует наше мнение? Вы уже всё для себя решили, построили наши жизни без нашего ведома? И Вас совершенно не волнует, что Ваши бредовые идеи сделают несчастными как минимум трёх человек?

– Не говори чепуху, – отмахнулся от сына старший барон. - Ты ещё молод и горяч, и не понимаешь, что творишь. Но когда-нибудь, ты поймёшь, что я был прав.

– Не льстите себе, – холодно процедил Владимир. - Я никогда не приму вашего решения и никогда не женюсь на Лизе.

– Значит, ради своего глупого упрямства, пойдёшь на скандал, разрушаешь не только свою репутацию, но и репутацию Лизы?

– А это уже будет на Вашей совести, – пожал плечами Владимир.

– Я только одного не могу понять, – тихо, словно она говорила сама с собой, промолвила Анна, но в гробовой тишине комнаты, её голос, прозвучал, словно гром. – Зачем Вы так со мной? Зачем Вы взяли меня к себе в дом, растили, как истинную дворянку, дали мне образование, манеры, чувство гордости, в конце концов, только чтобы потом сделать из меня актрису и чью-то содержанку?

- Что ты такое говоришь? - Иван Иванович обернулся к девушке. - Ты что, забыла…

- Что я на самом деле не дворянка, а незаконнорождённая дочь Вашей крепостной? - холодно проговорила Анна. - Как я могла бы?!

- Ты должна быть мне благодарна! - кипел старший Корф.

- За что? За то, что дали мне вкус образования, иллюзию равенства, но ни капли свободы принимать мои собственные решения? - девушка говорила, глядя прямо в глаза старшего барона, словно в омут бросалась, и боясь взглянуть на барона младшего. - За то, что отобрали у меня даже мечты? Поверьте, лучше бы я оставалась крепостной, мыла коровники или работала на кухне, тогда, я не понимала бы, как это несправедливо. Я была бы уверена, что так оно всё и должно быть.

- Вполне можно исправить эту ошибку, - начал было Иван Иванович, но Владимир перебил отца.

- Отец, прекратите! - он подошёл к Анне и взял её за руку. - Хватит угрожать. Я люблю Анну, Анна любит меня, и мы всё равно будем вместе, дадите Вы нам благословение или нет.

- Пойдешь против моей воли? Тайно обвенчаешься? Я лишу тебя наследства!

- А я расскажу всем в свете, как Вы записали Анну дворянкой. Скандала не избежать, Вас тоже перестанут принимать, коснётся все это и Долгоруких, ведь я прекрасно знаю, кого Вы покрываете, - холодно процедил Владимир, спокойно встречая взгляд отца. - Вам это нужно? Или, быть может, проще избежать всей этой ненужной суеты, и просто согласиться благословить нас, как любящий отец и благодетель?

- Ты меня шантажируешь? - оторопел отец.

- У меня был прекрасный учитель, - спокойно пожал плечами сын.

- И ты поддерживаешь его методы? - вновь обернулся старший барон к воспитаннице, не в силах поверить, что девушка противостояла ему.

- Я слишком долго молчала, Иван Иванович, - на глазах Анны сверкнули слезы. - Из благодарности к Вам, потому что знала, Владимир достоен лучшей партии…

- Ты - лучшая для меня, - перебил её младший Корф. - И единственная. Мне не нужны ни княжны, ни царевны, лишь бы ты была рядом!

- А знаете что, - переводя взгляд с сына на воспитанницу, Иван Иванович махнул рукой. - Живите, как знаете! Но, на мою поддержку можете не расчитывать!

И с этими словами, старший Корф покинул гостиную, громко хлопнув дверью. Когда он ушёл, Анна обернулась к Владимиру, со слезами на глазах глядя в его сияющие счастьем зрачки.

- Ты уверен?

- Как никогда в жизни! - твёрдо проговорил Корф, взяв лицо возлюбленной в свои ладони. - Я люблю тебя, и мы нынче же обвенчаемся! Говори, согласна ли ты стать моей женой?

- Да, - тихо, но решительно проговорила Анна. - Но как мы станем жить? Иван Иванович не простит нас…

- На мое жалование, как-нибудь перекрутимся! Главное, мы будем вместе! - безмятежно пожал плечами Корф, и нагнувшись, поцеловал свою теперь уже невесту в губы.

***

В тот же день, Владимир и Анна обвенчались. К вечеру, собравшихся в усадьбе Долгоруких и Репниных, встречали уже молодые барон и баронесса Корф. Правда, им пришлось съехать в небольшую квартирку, а через год, молодая чета приветствовала своего первенца, Ивана Владимировича, по настоянию Анны, названного в честь деда. Старший барон, весь год не желавший знать сына и невестку, всё же не удержался и заехал посмотреть на наследника рода, а увидев маленького сероглазого красавца, простил детей, махнув рукой:

- Ладно уж, зато наследники все будут красивые и удачные.

Скандала, которого так тщательно пытались избежать, не состоялось. Узнав о венчании Владимира и Анны, князь Михаил Репнин по началу бушевал и злился, но Лиза Долгорукая все время была рядом, сперва на правах сестры жениха, а потом и мужа Наташи, затем друга, а потом князь разглядел, какое сокровище осталось не у дел, и к рождению первенца Анны и Владимира, Лиза Долгорукая уже стала княгиней Репниной.

Конец.