КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706312 томов
Объем библиотеки - 1349 Гб.
Всего авторов - 272774
Пользователей - 124657

Последние комментарии

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

iv4f3dorov про Соловьёв: Барин 2 (Альтернативная история)

Какая то бредятина. Писал "искусственный интеллект" - жертва перестройки, болонского процесса, ЕГЭ.

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
iv4f3dorov про Соловьёв: Барин (Попаданцы)

Какая то бредятина. Писал "искусственный интеллект" - жертва перестройки, болонского процесса, ЕГЭ.

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
a3flex про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Да, тварь редкостная.

Рейтинг: 0 ( 1 за, 1 против).
DXBCKT про Гончарова: Крылья Руси (Героическая фантастика)

Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))

По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...

В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
medicus про Федотов: Ну, привет, медведь! (Попаданцы)

По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.

cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".

Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.

Итак: главный

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).

Плененная льдом (СИ) [Валентина Савельевна Колесникова] (fb2) читать онлайн

Книга 512744 устарела и заменена на исправленную


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Валентина Колесникова Плененная льдом

Глава 1

Холодно

Очень холодно…

Руки немели, даже горячий чай не помогал…

Я устало отодвинула от себя чашку, попыталась согреться у батареи, включив обогреватель, но ничего не вышло.

Пальцы не слушались.

За окном медленно, постепенно начиналось лето: яркие лучи восходящего солнца согревали продрогшую землю, хотелось сбежать на улицу, окунуться во всю эту красоту, насладиться свежим воздухом и очарованием города, но… не судьба.

Ночная смена в стационаре была полна сюрпризов. Один из студентов пожелал нам удачи, ну и после этого понеслась душа в рай: за всю ночь так ни разу и не присели…

Запомните — никогда не желайте врачу удачной работы, смены или дежурства. Это плохая примета и несет она за собой последствия не только для врача, которому вы пожелали всего наилучшего, но и для пациентов, которые к нему поступят этой ночью.

Простыми словами — чревато.

И я не шучу.

Странно, что после этого бедный мальчик остался жив. Костерили мы его всем отделением, послав в такие дальние дали, в которые только врачи посылать и могут. Бедный студент побледнел, вспомнил, что когда-то в школе был заикой и, под всеобщий гул недовольства, сбежал из ординаторской куда глаза глядят.

Ох, когда-то и я была такой же ранимой: боялась дверь открыть и слово против молвить. Уже с опытом приходит осознание, что наглость в разумных пределах непросто уместна, а иногда необходима.

Выпив седьмую чашку кофе, я скривилась, ощущая дикое сердцебиение, но отчет сам себя не напишет, карты сами себя не заполнят, а долгожданная пятиминутка уже через час. Выжить бы…

Но почему так холодно?

Несмотря на начало лета, я ощущала дикий холод, справиться с которым не получалось. Это удивляло и раздражало одновременно, но изменить ситуацию даже шерстяной плед не помог. Я не видела логики в своих ощущениях и не могла выявить причину.

— Как ты? — Владислав Сергеевич нервно улыбнулся, припоминая вечернего студента с его искренними пожеланиями, — из седьмой палаты наш счастливчик попал на рентген?

— Попал, — устало ответила я, показывая куратору заветный снимок, — красивый перелом. Точнее три…

Владислав внимательно рассматривал снимок нижней челюсти, любуясь переломами, а так же чуть ли не плакал от осознания бренности бытия — шинировать слегка нетрезвого пациента придется именно ему, а я, как тварь дрожащая, нагло сбегу домой в объятья холодного одеялка и подушечки.

У меня — отпуск.

Ну, как… отпуск… Заветные две недели я проведу дома. На зарплату ординатора первого года отделения челюстно-лицевой хирургии, подрабатывающего на стороне, далеко не уедешь, а копить денюшки надо.

Так что, прости, моречко, но встретимся мы с тобой в следующем году, а пока прогулки по Питеру мне в помощь, а так же сон. СО-ОН!

Я невольно зевнула, прикрывая рот рукой, вновь отставила от себя чашку с недопитым кофе, поправила слегка мятый халат и выслушала на пятиминутке о себе много интересного. У нас обычно всегда разбор полетов, редко кого хвалят. Если не отчитали — радуйся, значит, ты нигде не накосячил с бумагами, которых миллион и больше.

— Счастливая, — Владислав устало махнул своей огромной рукой, искренне желая счастливого отпуска, и улыбнулся широкой улыбкой уставшего от жизни человека. Не везло ему с личной жизнью — вновь развелся и все по одной и той же причине. Медицина забирает в себя целиком и полностью. Ты утопаешь в ней, уходишь с головой, работаешь за копейки, вкалываешь как проклятый. Мы все в какой-то степени обручены с ней. И я в том числе.

Челюстно-лицевая хирургия на данном этапе жизни съедала все время и силы, так что ни о какой личной жизни я не думала, хоть и испытывала легкую грусть, а так же желание сходить на свидание, хоть и не с кем. Я же это… как его… с медициной обручена.

— Маш, — после пятиминутки коллега все же не выдержал. Я давно заметила, что он что-то хотел мне рассказать, но всякий раз останавливал себя, — послушай старика… Ты оглянись по сторонам, счастье-то оно рядом совсем… Дима с тебя глаз не сводит… Парень хороший, рукастый…

Я ничего на это не ответила, только невольно на Диму глянула. Парень он действительно хороший, и я ему правда нравлюсь, но… он не мой.

Он просто не мой

Сложно объяснить это странное чувство, но с каждым годом я думала лишь о том, что нахожусь не на своем месте… Это терзает изнутри, заставляет нервничать, но ответов так и нет, а жизнь идет дальше. И каким бы замечательным не был Дима, я четко и ясно ощущала лишь то, что это не мой человек.

Иногда мне казалось, что моего и вовсе не существует. В такие моменты я старалась отогнать эту мысль от себя как можно дальше, закрыть в самых дальних глубинах души на тысячи замков, лишь бы не чувствовать, с какой грустью бьется мое сердце.

Утренний город радовал теплом и солнцем — редкое явление среди бесконечных дождей и высокой влажности.

Голова казалась ватной, мысли притуплялись, и я никак не могла понять, что со мной происходит.

— Ты странная, — Владислав, как порядочный джентльмен, провожал меня до выхода из корпуса, держа в руках пробирки с материалом, — я давно заметил: ты все время дрожишь, руки ледяные и бледная стала. Может, сама кровь сдашь? Вдруг беременна?

— Только если от святого духа, — скептически заметила я, борясь со сном. — Мне просто нужно как следует выспаться, хорошо поесть, поваляться в кровати несколько дней и осознать, что будильник молчит не из-за того, что я проспала, а просто потому, что не нужно никуда бежать.

— Я мечтаю о таком отпуске, — мягко улыбаясь, мой милый и добрый коллега аккуратно кивнул в знак прощания, передернулся из-за прохладного ветра и побежал в сторону лаборатории, бросив на прощание дельный совет: — Замуж тебе пора, старушенция! Ладно я, мужик как ни как, глава семьи, но тебе так пахать противопоказано, милая. Удачи!

Это я старушенция? Да я в самом соку! Подумаешь, слегка за двадцать… Конкретно так слегка… Совсем-совсем слегка… Даже за двадцать пять и вообще близко к тридцати, но это не важно.

Да почему же так холодно?

Я дрожала, замерев на улице, в то время как пробегающие мимо девушки довольно мило выглядели в своих тонких летних платьицах.

Всю ночь преследовало ощущение нехватки воздуха, резкие головные боли без причины…

Каждый шаг давался с трудом, все чаще я смотрела в сторону заветных скамеек, но понимала, что если присяду, уже не встану.

Проспект к моему удивлению оказался пустым. Обычно в такое время он всегда переполнен машинами и людьми, все спешат на работу, но сегодня даже кофейни не работали.

Нет, они были открыты, но время будто замерло. Ни движений, ни звуков…

Ничего…

Странно.

Многие магазины оказались закрыты, а воздух с каждым шагом ощущался все плотнее, словно за моей спиной очень медленно кралась зима.

Холодно…

Что-то не так… Так не должно быть…

Так просто не может быть.

Летняя пора внезапно сменилась холодом. Подул ледяной ветер и мигом сковал тело. Он проникал под легкую куртку, касался голой шеи и вызывал неимоверную дрожь.

Так не бывает… Это перебор даже для Питера… Так просто не может быть.

Одинокие прохожие при этом спокойно шли по своим делам, совершенно не мерзли и чувствовали себя счастливыми — в Питере ведь солнце, а это такая редкость.

Я невольно передернулась, обхватила себя руками, растирала при этом ладонями плечи, чувствуя, что пальцы вновь стали ледяными.

Хочу домой…

Метро совсем рядом… Остался один поворот…

Петроградская, обычно всегда оживленная, казалась мертвой. Ни в подземном переходе, ни в ресторанах и кафе, даже в стороне маленького сквера не было ни единой живой души. Вдалеке виднелось несколько человеческих силуэтов, но с такого расстояния я не могла разобрать, мужчины там стояли или женщины.

Становилось холоднее.

В воздухе появился пар от горячего дыхания, руки мгновенно затряслись. Не в силах совладать с такой резкой переменой в погоде, я прибавила шаг, но…

В тот миг, стоило мне перейти дорогу, мир вокруг замер.

Ни шелеста листвы, ни шума машин. Даже птицы застыли как на стоп-кадре.

В тот миг, стоило мне осознать отсутствие движения, все поплыло перед глазами.

Сердце замедлило свой ход, я ощущала, как его толчки становились реже, как боль проникала в каждую клеточку тела, а горло сдавило диким спазмом, из-за которого я не могла дышать.

В тот миг все вокруг изменилось, я видела, как в небе сгущались тучи, как наполнялись они чернотой, закрывая солнце, а затем… Ледяная стена из снега резко ударила в лицо, и я потеряла сознание.

Даже испугаться толком не успела.

Разве такое бывает?

***
“Судьба действительно злодейка”. — Иногда мама шептала эти слова, глядя на себя в зеркало.

Понять бы, что она имела в виду.

Мама… Мамочка…

Не ощущаю рук…. Ноги тоже не чувствую. Острая пронзительная боль в висках, пульсация в затылке… Разбила голову при падении?

Холод сковал тело своими клешнями, меня словно вдавило в ледяную тюрьму, осколки которой больно впивались в кожу спины и шеи.

Не могу пошевелиться… Очень холодно.

Вдох…

Выдох…

Я смогу… Я справлюсь…

Вдох… Выдох…

Как же страшно…

С трудом открыв глаза, я осознала, что ничего кроме бесконечного рева порывистого ветра не слышу.

Белая пелена и невероятный холод. Потоки ветра разносили в разные стороны крупные снежные хлопья. Снежная буря быстро накрывала собой деревья, превращая их в огромные сугробы странной формы. Они облепляли стволы, сковывали листья, скрывали темную, влажную землю и быстро, очень быстро подбирались ко мне!

Я не могла пошевелиться, меня словно избили, сломав каждую косточку, вывернули наизнанку и выкинули как ненужный хлам.

Единственное, что я могла делать, это невольно давиться слезами, которые на таком холоде мгновенно превращались в льдинки.

Даже зубы болели от холода…

В небе что-то взрывалось… Яркие вспышки света… галлюцинации? Стрекот… Непонятное шипение со всех сторон…

Надо встать…

Надо срочно встать!

Снова вспышки… Чей-то голос? Нет… Это рев ветра…

Сила воли, со слов мамы, досталась мне от отца. Я ни разу не видела этого человека, даже фотографии не сохранилось в доме, но мама хоть и редко, но подмечала во мне некое сходство.

“Ты такая же упорная”, - шептала она, укладывая меня в детстве в кровать. В тот вечер я пришла после учебы и отключилась прямо в коридоре. Школа давалась мне с трудом… — “Твой отец гордился бы тобой. Жаль, он тебя не видит…”

Раньше я пыталась спрашивать о нем, но ответа не было. Мама лишь печально опускала голову и говорила, что он пропал, а фотографии сгорели в далеком прошлом.

Я не верила.

Воспоминания о доме заставили сделать усилие. Превозмогая боль, я приподнялась на локтях, захлебываясь в беззвучном крике. Снег продолжал хлестать по лицу, но я смогла почувствовать свои руки.

Несмотря на сильный холод, обморожение было легкое, я еле-еле двигала пальцами, ноги тоже ощущала, хоть почти не видела их из-за бури.

Встать не получалось — порывы ветра мигом били в спину, и я падала в снег, вновь и вновь утопая в сугробах и чувствуя, как ледяные осколки с силой впиваются в открытые участки кожи.

“Так не бывает…”. — Именно эти слова засели в моей голове, но зрение не обманешь.

Я определенно точно находилась не в Санкт-Петербурге.

Даже среди снежной бури я могла отчетливо различить свою одежду. Моя куртка, мои джинсы и кроссовки. Боже, как хорошо, что я решила надеть кроссовки, а не балетки! Обувь плохо согревала, но она все же меня защитила.

Шаг… снова шаг и невероятная дрожь. Я кричала от ужаса внутри себя, паниковала, не в силах справиться с эмоциями. Я орала так, как никогда в жизни, стонала, испытывая боль, но все это терялось среди бесконечного снега.

Мне нужно выжить. Мне просто нужно выжить!

Я хочу домой!

Я часто останавливалась, закрывала глаза в надежде на то, что проснусь.

Бесполезно.

Со всех сторон что-то взрывалось, окрашивая небо в различные цвета — это заставляло двигаться дальше, испытывая ужас от происходящего.

Как только все тело охватывала паника, как только я осознавала, что готова упасть в снег и биться в конвульсиях, крича во весь голос, я вновь останавливалась и дышала.

Просто дышала, прикрывая лицо руками — это помогало, но ненадолго, а затем…

Снежная буря почему-то стихла.

Вихрь из снега на секунду замер, словно в замедленной съемке. Снежинки застыли прямо в воздухе, слабо мерцали в дневном свете, а затем резко, как по волшебству, взвились вверх. Огромный ледяной поток почти полностью оказался в воздухе, он перетекал из одной формы в другую, будто живой, будто…

Кто-то им управлял.

Яркое солнце посреди ледяной пустыни мгновенно ослепило глаза. Больше небо не пряталось за тучами — они исчезли вместе с бурей. Я видела, как вдалеке сияли шпили огромных башен, как старинный замок возвышался на холме, скованный льдом, как застыли знамена в неестественной форме, как…

Как чья-то фигура замерла прямо в воздухе.

Нет… Это не правда. Так не бывает, я просто брежу. Все это нереально…

Старинные одежды незнакомой эпохи, словно сотканные из серебра, сияли в лучах яркого солнца. Длинные белые волосы разлетались в разные стороны с каждым дуновением ветра. Тонкие руки были скрыты под длинными широкими рукавами темно-зеленой накидки, ее полы развивались на ветру, позволяя разглядеть детали костюма.

Он повернул ко мне голову, но не видел. Будто смотрел сквозь меня.

Зрачки стальные, серые, скрытые какой-то тонкой пеленой. Тонкие губы… Отблеск в области ладоней был ничем иным, как отраженным светом от острых, длинных когтей, слегка изогнутых по форме.

На шее висела цепь… толстая, серебреная цепь с ярким зеленым камнем, еле заметно пульсирующим, словно чье-то сердце.

Странный человек принюхался, будто зверь, а я замерла, боясь дышать…

Носом водит… Меня и правда не видит… Голову наклонил, медленно поднимает руку… Словно тянется к чему-то…

В этот самый момент тело подвело — я упала в снег, не в силах стоять на ногах и это привлекло внимание.

Резкий росчерк ладони… отблеск когтей сравни лезвию меча и… Снежный поток, что возник как по волшебству, с силой ударил в застывшую возле моих ног землю, прессуя ее до ледяного хруста.

Кожу обожгло мгновенно, но я не заорала лишь потому, что боль в горле не позволила — беззвучный стон и внутренний вопль оказались прекрасным поводом для того, чтобы сорваться с места.

Я рванула, куда глаза глядят, мчалась вперед, скользя по идеально гладкому льду. За спиной при этом что-то взрывалось — то тут, то там лед трещал, он ломался, несколько огромных кусков оторвало от земли и с силой бросило в мою сторону!

Несколько ледяных блоков упало непозволительно близко, часть откололась и отлетела в сторону одиноко стоящего дерева и, стоило им коснуться друг друга, как ствол стал идеально прозрачным, превращаясь в ледяную статую.

Это… ад? Я умерла и…

Я смотрела, как кора меняет свою структуру, медленно теряет форму и становится прозрачной, словно стекло. Я слышала этот странный звук, смотрела, как существо застыло рядом с обломками льда, как сомневалось в чем-то, и видела, как эта тварь, взмахнув руками, исчезла в буре.

Снежный поток стал трансформироваться, он скрывал внутри себя нечто огромное, таил опасность. Существо словно стало другим…

Я чувствовала, что за мной следят, ощущала дыхание смерти на своей шее, что медленно сдавливала горло тисками, а потом…

— Ты должна его спасти… Спаси его…

Из центра снежного вихря вырвалось нечто огромное. Оно взмыло в небо, забирая с собой стихию, издало звериное рычание и исчезло.

Наступило молчание.

Ледяное… пробирающее до самых костей.

Этот голос… Это все мое воображение…

ТАК НЕ БЫВАЕТ!

По щекам текли слезы. Я видела вдалеке замок, видела, как на огромном поле прямо перед ним застыли фигуры, занесенные снегом.

Буря все заморозила, сковав все живое льдом.

От осознания трагедии стало страшно, я не могла заставить себя двигаться. Тело онемело, не слушалось, я пыталась выровнять дыхание, но ничего хорошего из этого не выходило — паника не отпускала ни на секунду, затем я просто сорвалась с места, убегая в противоположную от замка сторону.

Будто кто-то толкнул в спину…

Мне казалось, что я бежала быстрее ветра, гонимая страхом. Не чувствуя ног, мчалась куда глаза глядят, пробегая мимо огромных деревьев, чьи кроны были полностью скованны прочным прозрачным льдом. Звери и птицы — все погибли в этой тюрьме, не до конца осознав, что произошло на самом деле.

Я замерла на мгновение, остановилась. Смотрела на то, как яркие лучи теплого, невероятно жаркого солнца, падают на стены хрустального замка, наполненного зловещей тишиной.

Нужно во что бы то ни стало выбраться из ледяного плена, уйти отсюда, сбежать, но куда?

Ноги утопали в глубоком хрустящем снеге, солнце при этом согревало тело. В какой-то момент оно стало обжигать открытые участки кожи на шее, я чувствовала, что еще немного и будет ожог.

Что за мир такой? Что за странное место?

Законы физики, казалось, не работали, точнее они работали, но не так, как я к этому привыкла. Наблюдая за тем, что происходило вокруг, я не понимала, почему снег не тает под палящим солнцем, почему он все еще такой холодный. И почему мне так тяжело дышать.

Буквально через сто метров я увидела странную глыбу: человеческая фигура застыла в ледяной тюрьме. Сквозь идеально прозрачный лед я видела женщину с гримасой ужаса на лице. Она бежала в сторону леса, бежала от замка, держа в руках какое-то животное, завернутое в тряпки. Одежда потрепанная, грязная и рваная. Было видно, как на ногах, чуть ниже колен, текла густая темная кровь — алый рисунок замер точно так же, как и кристаллики слез на щеках незнакомки.

Не знаю, сколько я простояла на месте, не помню, как долго всматривалась в лицо, искаженное ужасом, но мгновенно пришла в себя, стоило услышать гортанное рычание за спиной.

Резко обернувшись, я ничего не увидела: лишь лед и снег, ничего больше. Мне хотелось закричать, но не получалось из-за дикой боли в горле. Оно першило, не позволяя даже шептать слова. Раз за разом я старалась произнести хотя бы простое “привет”, но у меня не получалось. Я просто выдыхала воздух, и язык не подчинялся. Вместо привычной речи получалось издавать совершенно непонятные звуки, от которых становилось дурно.

Дико хотелось пить, еще сильнее хотелось есть. Снег не таял даже в руках, стоило его попробовать на язык, как я ощутила сильную боль. Будто тысячи игл одномоментно вонзились в самый кончик. Я бы может и заплакала, да нечем. Все слезы остались там, в снежной буре.

С собой был рюкзак, в нем осталась половина шоколадки, маленькая, почти пустая, бутылочка с водой и мелочь.

Деньги в кошельке превратились в бумагу, так же, как и обертка от шоколадки… В простую бумагу, оборванную, словно пергамент…

— Ну, хотя бы шоколадка, уже неплохо, — думала я, пробуя кусочек. На вкус он оказался невероятно гадостным, причем настолько, что пришлось все выплюнуть.

Горечь во рту приглушилась последним глотком воды. Стоило уронить бутылку, как пластик, коснувшись льда, мгновенно разлетелся на тысячи осколков.

Да что, черт возьми, происходит?

Сжав от злости зубы, я продолжила идти вперед пока не свалилась в снег.

Сил бороться не осталось. Я лежала на холодном снегу, в голове царила лишь пустота, граничащая с безумием…

Руки прикасались к ледяной поверхности, ощущая ее кончиками пальцев. Мягко и аккуратно, боясь почувствовать острый укол и сильную боль.

Дыхание становилось тяжелым… Глаза медленно закрывались…

Нет. Нельзя спать…

Черт… Нельзя спать!

Где-то на горизонте виднелся густой зеленый лес, я видела стаи птиц и слышала звуки природы. Мягкие потоки ветра разгоняли снег, так похожий на змей…

— Эй, мироздание, — думала я, закрывая глаза от усталости, — что тебе от меня надо? Смерти моей хочешь? Так не проще ли кирпич на голову скинуть?

Но мироздание мне не ответило, глаза медленно закрывались, я стала проваливаться в бездну, боясь того, что возможно уже никогда не проснусь.

Может, это к лучшему.

***
Я не уснула.

Становилось тепло… Сквозь полудрему я ощутила под собой нечто мягкое, влажное и открыла глаза. Я думала, что из-за солнца снег начал таять, но немного ошиблась…

Плотная тонкая корочка льда все еще сковывала зеленую траву, и сквозь эту корочку прорастали яркие красные ягоды.

Я лежала на месте и не двигалась, наблюдая за тем, как темно-зеленые листья медленно прорываются сквозь преграду, как ягоды насыщаются цветом, как с их поверхности сочится сок. Они становились больше, тяжелели, падали на тонкий лед, что тут же трескался под их весом.

Ягоды…

Еда…

Меня трясло, сил не осталось, я тянулась к заветным плодам, наплевав на то, что они могут быть ядовитыми. Если я не поем, то умру среди снега от холода, а если отравлюсь, то тоже умру, но вдруг это мой шанс?

Пальцы еле-еле прикоснулись к ягодке, я слегка подтянулась к ней, не в силах сделать более сильный толчок и тут же расплакалась, стоило ощутить ее сладковатый вкус.

Сладкая и сочная… и такая вкусная.

Раз за разом я срывала ягоды и рыдала, сняла куртку, как только появились силы, и стала собирать заветные плоды, складывая их в рюкзак.

Как ни странно, но у меня появились силы. Голова больше не казалась ватной, я смогла встать на ноги и идти дальше, ломая с каждым шагом то, что осталось от ледяной корки.

— Так, — думала я, все еще не в силах произнести хотя бы слово, — снег и лед я преодолела. Коршуны меня не съели, голодные волки тоже, но что меня ждет в лесу?

Я стояла перед границей. Лесная часть начиналась резко, внезапно и с острых елей с длинными слегка красноватыми иголками. Прикрыв себя курткой, я сделала шаг вперед, потом еще один и еще, и в конечном итоге смогла пройти через острые иглы, выйдя на небольшую поляну, окруженную дремучим лесом.

Лес… В лесу есть хищники… надо как-то от них защититься, но как?

Обернувшись назад, я заметила, что острые иглы не просто поцарапали джинсовую куртку, оставив на ней следы, в некоторых местах они прошли насквозь…

Насквозь!

— Если я выживу, то всегда в сумочке буду носить топор, — эта шальная мысль заставила меня истерически рассмеяться и закрыть лицо руками.

Внезапный шорох со стороны мертвого замка заставил вздрогнуть…

Сердце забилось с бешеной силой, голова закружилась, но меня никто не тронул.

Показалось? Не думаю.

Стоя посреди леса, съев при этом еще несколько ягод, я приняла решение идти вперед и не стоять на месте. Ягод с собой было мало, собрала все, что было. Теперь нужна вода, а так же то, куда я эту воду смогу налить.

Лес на первый взгляд мало чем отличался от того, что я видела дома, но вскоре я стала замечать странности.

Деревья другие. Нет привычных для меня берез, кроны елей более густые и опасные — стоило прикоснуться к игле, и она с легкостью прокалывала кожу. Этакий природный скальпель, что был мне очень нужен. Подобрав с земли толстую палку, я аккуратно оборвала иголки, насобирав их возле деревьев, и при помощи длинных тонких листьев привязала к концу палки.

Собранные в толстый пучок, иглы действительно могли нанести травму, и если правильно ударить врага, они могли спасти мне жизнь. Главное, чтобы враг не был размером с дикого медведя… И чтобы не кабан… И чтобы вообще не попался мне по дороге!

Каждый шаг давался с трудом, но потом я привыкла. Более того, на одном из деревьев с черным стволом я нашла плоды, похожие на кокосы. По форме они были более вытянутые, но внутри наверняка полые. Забраться на дерево труда не составило — вспомнила детство, ободрала ладони, но псевдококос оторвала. Дальше последовал поиск большого камня и, как только булыжник был найден, я с силой расколола найденный плод.

О да… Внутри был сок, вот только красный, словно кровь и вонял так, будто был заполнен гноем. Мерзость та еще, и как сосуд для воды не подойдет.

Мне все время казалось, что за мной следят. Будто кто-то сверлит спину пристальным, тяжелым, полным злости и ненависти взглядом, но всякий раз, стоило обернуться, ощущение пропадало. Я шла вперед, а затем ситуация сильно изменилась…

Озеро…

Господи боже… Озеро!

Упав на колени, я всматривалась в водную гладь, не выдержала и стала жадно пить воду до тех пор, пока не смогла остановиться.

Холодная влага успокаивала разгоряченную голову, она разгоняла ужасные мысли и самое главное — придавала сил. Я словно ожила, получив заряд энергии, встала на ноги, готовая найти хоть какое-то подобие сосуда и тут же замерла на месте.

Оно стояло прямо за моей спиной. Наблюдало, сидя в густых кустах, и беззвучно скалилось.

Огромная кровавая морда слегка приоткрыта… она источала отвратительный гнилостный запах, слюна стекала на землю, будто гнойное месиво с примесью отторгаемой плоти.

Глаза черные… Мелкие… Лапы сильные и мощные, оборванные уши и…

Когти… когти, что вспарывали землю.

Тварь готовилась к обеду.

Нервно сглотнув, я крепче сжала палку с иголками, понимая, что мое оружие больше похоже на зубочистку…

Существо медленно встало, наклонило голову на бок и…

Прыгнуло.

Эта тварь преодолела расстояние между нами за один чертов прыжок, мгновенно раскрыла пасть и щелкнула своими клыками в миллиметре от моего носа! Меня спасло лишь то, что я упала в воду, оступилась и выставила перед собой палку с иглами.

Ледяная вода сомкнулась у меня над головой, я ушла ко дну и с силой ударилась спиной о камень, ощутив острую боль между лопаток.

Страх… Чертов страх! Тело деревенело, о каком беге может идти речь? Как в такой ситуации люди могут бороться за свою жизнь, когда даже дышать забываешь из-за сковавшего тебя ужаса?

Возле берега было неглубоко — это спасло меня, позволило встать на ноги и мигом найти глазами страшного зверя.

Иглы вошли в грудь. Тварь сама себя насадила на палку в ходе прыжка. Часть древка торчало из спины, пробив легкие. Я видела, как пузырилась и вытекала из тела черная жидкость, видела судороги, которые охватили существо, а потом из густого леса вышло еще две такие же твари…

Они застыли…

Наблюдают… Переводят взгляд с меня на бьющееся в агонии существо… Скалятся…

Лучше бы я уснула. Просто уснула и не проснулась. Сейчас замерзнуть намертво кажется не самым плохим вариантом…

Они резко сорвались с места, я тут же закричала, несмотря на сильную боль в горле, и вновь оступилась, падая в воду.

Они прыгнули почти одновременно, но вместо того, чтобы загрызть меня, стали поедать своего собрата.

Они вгрызались в истекающую кровью плоть, не сводили с меня взгляд, и стоило выбраться на берег, стоило отойти чуть в сторону и рвануть с места, как они тут же стали преследовать.

Никогда не поворачивайся к врагу спиной, да? Никогда не убегай от дикого животного — инстинкт возьмет верх, но что делать в моей ситуации? Я отошла в кусты, меня почти не было видно, но я ощущала, что за мной будто бы следят. Рванула, как только почувствовала, что можно, и мигом услышала за спиной топот тяжелый мощных лап.

Мимо мелькали деревья, я неслась вперед, не ощущая земли под ногами, словно летела. Бежала так, как никогда в своей жизни, но этого было недостаточно.

Мир вокруг начал сходить с ума, со всех сторон поднимались вихревые потоки, они разносили опавшую листву в разные стороны, наклоняли многовековые деревья и снова и снова с силой били мне за спину, как будто защищали. Я вообще не понимала, что происходит…

Они нагнали достаточно быстро, сбив меня с ног своим телом. Одна из тварей толкнула лапами и мгновенно навалилась сверху, придавливая всем весом, но я каким-то чудом выскользнула.

Не понимаю, как, но я бежала. Я бежала вперед, вновь и вновь уклоняясь от нападения. Однажды удалось схватить камень и бросить его, попав прямо в область между глаз.

Чистое везение — существо не просто взвизгнуло, оно упало от боли, стало корчиться, выгибаться и в конечном итоге сдохло.

Нас осталось двое — так я думала, надеясь на удачу, но удача вновь от меня отвернулась.

За спиной послышалось гортанное рычание. Только не это… Только не…

Я видела огромную черную тень. Она обошла меня сбоку, чуть вышла вперед и явно наводила страх на тварь, что нападала до этого.

Рычание… низкое, гортанное… Будто эти звуки шли откуда-то из преисподни.

Терять мне уже нечего, я обернулась, уставилась в невероятно пронзительные, злобные глаза цвета солнца.

Он смотрел на меня… огромный черный волк… Слегка наклонил голову. Размером с медведя, он застыл на месте, а затем прыгнул…

Мое сердце не выдержало. Я видела, как существа сцепились, как огромный волк сбивает с ног мертвую разлагающуюся тварь, а затем пред глазами все поплыло.

Перед тем, как потерять сознание, я желала лишь смерти в беспамятстве. Если это и есть мой конец, то пусть я его не почувствую…

Глава 2

Спаси… Спаси его…”, — голос звучал как в тумане. Еле заметные проблески света… Холод во всем теле и глаза… Стеклянные, безжизненные глаза существа, что застыло среди снежной бури, — спаси его.

Ничего не понимаю…

— Ты сошел с ума! Ты рехнулся! Ты хоть понимаешь, кого притащил в наш дом?

— Риа, успокойся, — голос низкий, мужской… незнакомый… — я не мог ее оставить, посмотри на нее!

— Вот именно, Дилан! Посмотри на нее! — женский голос дрожал и звучал намного четче, чем раньше, — она убьет всех нас! Она убьет всех нас!

Я… Я никого не трону… Я никого не трону…

— Выброси ее из нашего дома! — женщина рыдала, — выведи из деревни!

— Она пришла со стороны Лирдера…Он вывел ее из того ада! — после этого наступило молчание. Я слышала, как что-то упало на пол… Что-то тяжелое… Слышала гортанное рычание и женский стон, но при этом не могла пошевелиться и открыть глаза, меня словно что-то сковывало.

Ничего не понимаю…

— Дилан, посмотри на нее! ПОСМОТРИ НА НЕЕ! За ней придут, ты ведь знаешь это! Нашу семью убьют! Ролан с отрядом уничтожит всех! Он никого в живых не оставит!

— Риа, открой ее сумку, — мужской голос был тихий и уставший, но в тоже время он сомневался в своем решении, — посмотри, что там…

Вновь странная возня… Мой рюкзак открыли?

— Алая жизнь, — голос женщины стал низкий, но при этом наполнился диким страхом, — это же… это же целая горсть Алой жизни… Если Ролан узнает… если он найдет ее, то уничтожит деревню… Он сотрет нас в порошок! Если ты ее не убьешь, то это сделаю я!

Звук клинка, что рассекает воздух…

Я почувствовала страх… И боль в области сердца… А затем услышала крик…

— ДЕРЖИ ЕЕ! О БОГИ, ДЕРЖИТЕ ЕЕ!

Женщина кричала… Я ощущала потоки ветра, как звуки вокруг вновь исчезают, как во всем теле нарастает дикая боль, и горло сдавливает снова и снова.

Я чувствовала, что кто-то схватил меня за руки, словно пытался удержать, но не причинить при этом боли…

Что-то горячее обожгло губы, затем и горло.

После этого я вновь впала в беспамятство.

Не знаю, сколько прошло времени, я так и не смогла открыть глаза. Все тело ныло от боли, но это означало, что я жива. Мне хотелось встать, но не получалось, все попытки казались бессмысленными.

Тишина внезапно была нарушена.

— Ты привел в наш дом смерть, — женщина плакала, голос ее звучал обреченно, — ты привел в нашу деревню смерть!

— Она выжила, Риа. Посмотри на ее тело, на ее раны. Посмотри на кожу… У нее обморожение ног, перелом руки, но она сражалась с нечистью так, словно не ощущала ничего этого. Я видел, как она пронзила грудь той твари с одного удара, видел ее свет… Ощутил это тепло, Риа… Я мчался на помощь, не зная, кто она и откуда сбежала! Если бы не Кочевник, я бы не успел ее спасти… Он вмешался, появился будто из-под земли в самый нужный момент! Тот, кто всегда остается в тени, внезапно вмешался! Это что-то значит…

— Дилан, — женщина вновь плакала, перебивая мужчину. Ее голос срывался, она не могла взять себя в руки и испытывала дикую, искреннюю, самую настоящую панику, — Дилан, одумайся. Что ты скажешь жителям? Как объяснишь ее появление? Появление… кого? Она же не человек, она чертова ведьма! От нее силой разит на многие мили! И что, что ее спас Кочевник? И что, что он вмешался? Пусть сам с ней разбирается тогда, зачем тебе отдал? Что вы вообще в лесу делали так далеко от деревни? Ролан обязательно придет, он обязательно найдет ее! Ты утянешь нас за собой, Дилан. После Ледяной Чумы никто не выживает! Она заражена!

— В нашей деревне и без нее есть ведьмы, и ты прекрасно об этом знаешь. Твоя подруга одна из них, а признаки болезни не проявили себя и не проявят, и ты знаешь почему.

— Моя подруга не заставляет предметы вокруг себя летать, не излучает свет и тем более не выступает в роли чертового маяка для охотников на ведьм! И тем более не сможет выжить после ледяной чумы!

Голоса смешались в единое месиво. Сознание то уходило, то появлялось вновь и понять, сколько прошло времени, я не могла.

Образы людей, странные лица, яркие желтые глаза — все это наводило панику.

Кочевник… Что за Кочевник? Кличка того огромного волка?

Ничего не понимаю.

Иногда я слышала резкие звуки, похожие на крик. Ощущала боль в ногах и в горле.

Иногда голосов было так много, что справиться с ними не хватало сил.

О какой ведьме они говорят? О чем они, это же невозможно. И почему я не чувствую ног?

Я вновь и вновь пыталась вырваться из собственного плена, но меня не пускали, словно связали по рукам и ногам.

Внезапно я ощутила прикосновение к своей руке.

Мягкое… женское…

— Я не знаю, что ты такое, — женщина плакала, — но если из-за тебя я потеряю мужа, убью собственными руками. Если Ролан явится за тобой, я не буду ему мешать… Если Ролан окажется в нашем доме из-за тебя, я сама тебя убью…

Ролан…

От звучания этого имени стало страшно. Женщина боялась этого человека, это ощущалось в ее голосе, а затем она добавила:

— Этот демон тебя найдет, если ты не очнешься… Он придет за нами, поэтому вставай!

Удар по щеке… Я четко ощутила силу и мощь незнакомой женщины, которая вызвала во мне дикую ярость. Никто и никогда не смел меня трогать. Никто и никогда!

Вновь замах, я слышала шорох одежды, но вовремя открыла глаза, мгновенно перехватив ее руку. Сама не ожидала от себя такой реакции…

Сил остановить удар не хватило, но напугать незнакомку — очень даже.

— Очнулась… Очнулась… — шептала та, чье лицо я не могла разглядеть, — ДИЛАН! Быстрее сюда!

Мои руки тряслись, дыхание сбивалось, и в груди ощущалась острая боль.

Топот ног где-то сбоку немного отрезвлял, но я так и не могла сфокусировать зрение.

— Действительно, очнулась, — мужской голос казался довольно молодым и в отличие от женского переполненным волнением. Я ощущала это чувство каждой клеточкой своего тела, но почему я ничего не вижу? — как ты? Ты помнишь свое имя?

Мое имя? Я попыталась открыть рот, но из горла не вырвалось ни единого нормального звука, лишь стон и мычание.

— Дилан, неужели она и правда…

— Тише, Риа, она еще не пришла в себя. Ты видишь нас, девочка? Ты хоть что-нибудь видишь?

Я отрицательно замотала головой и тут же расплакалась. Стоило влаге появиться в глазах, как мир вокруг преобразился. Постепенно, медленно, но цвета возвращались так же, как и четкость. Вначале просто яркие пятна, потом я смогла разглядеть широкий подоконник синего цвета с одиноким цветком в горшке, несколько глиняных тарелок с цветной каймой, покрытых глазурью… в воздухе ощущался запах сена… Длинный деревянный стол… такие же массивные стулья…

Голова кружилась, но я смогла с собой справиться и посмотреть на тех, кто совсем недавно спорил о том позволить мне жить или лучше дать умереть.

Женщина оказалась невысокого роста и слегка полновата. Во взгляде страх — настоящий, неподдельный. Она комкала в руках передник, сжимала поварешку и стояла чуть в стороне. Ее волосы были забраны в низкий хвост и заплетены в толстую черную косу — такую же черную, как и ее большие выразительные глаза.

— Дилан, она не может нам ответить… это ведь… это ведь…

Но мужчина молчал.

Он сидел рядом с кроватью, положил руку поверх одеяла и смотрел на меня с каким-то непонятным ожиданием. Глаза такие же черные, словно бездны, подбородок скрыт седой бородой, хотя на вид ему не больше сорока лет. Тело сильное, мощное. Руки были открыты, рукава загнуты — позволяли увидеть множество шрамов и странных символов, похожих на руны. Толстые грубые линии на загорелой коже, идеально ровные зубы и острые клыки, отчетливо выделяющиеся при улыбке.

С ними что-то не то…

— Не бойся, — медленно проговорил Дилан. Мужчина представился, затем произнес имя жены, которое я и так уже знала, — мы тебя не тронем.

Ага… как же…

Я мигом отодвинулась в сторону и ощутила острую боль в ногах…

Ноги… он что-то говорил об обморожении…

Сбросив одеяло, я увидела, что мои ступни были полностью перебинтованы. Сквозь тряпичную повязку выделялась странная темно-зеленая жидкость. Левая рука так же была зафиксирована при помощи деревянной шины, все тело болело из-за острых, почти затянувшихся порезов.

— Милая, — мужчина говорил мягко, — ты была в том замке на окраине Лирдера?

Замок? Лир… Лирчто? Не понимаю…

Я смотрела на мужчину и хмурилась, не понимая, как себя вести. Он не успокаивался, тяжело вздыхал и не отводил взгляда.

— Скажи нам, где ты была, когда город полностью замерз? — я пыталась хотя бы прошептать слово, но у меня ничего не вышло. Острая боль пронзила горло множеством игл, отчего я закашлялась и мигом расплакалась, — ты была в самом замке?

— Нет, — я отрицательно покачала головой, продолжая бороться с болью в горле. Видимо эти двое мои слезы приняли за какую-то иную реакцию, но о горле они точно не думали.

— Ты видела, как лед забирает их жизни? — Дилан прошептал эти слова, словно боялся, что кто-то его услышит.

Я не знала, что ответить, и почему-то согласно кивнула.

Женщина облегченно выдохнула, опустила плечи и что-то прошептала себе под нос, явно довольная моим ответом.

Ничего не понимаю…

— Хорошо, ты сейчас напугана, поэтому просто слушай, — Дилан тяжело вздохнул, посмотрел на то, как меня начинает трясти, как по щекам текут слезы и продолжил, — ты должна осознать одну простую истину. Их больше нет… ты поняла это?

Не понимаю, кого больше нет? О чем они говорят? О людях? Они говорят о жителях того замка? Они думают, что я жила там?

— Никому не говори о том, кто ты и как появилась. Никому не говори о том, что ты была в Ледяной Тюрьме и выжила. Поняла меня? Если поняла — кивни.

Я кивнула, но чисто на инстинктах.

— Хорошо, — тихо прошептал мужчина, отодвигаясь от меня, — ты еще дней тридцать не сможешь ходить. Мы еле сняли твою обувь, отодрали частично с кожей. Левая рука оказалась сломана, но тебе повезло — осколков лекарь не нащупал. У тебя на шее рана, поэтому ты не можешь нормально говорить, трахея передавлена. Нужно время. Просто подожди, голос начнет возвращаться, а пока возьми пергамент и перо.

Он указал на прикроватную тумбу, на которой лежало нечто похожее на лист бумаги и гусиное перо, а так же тонкий грифель.

— Напиши нам свое имя, пожалуйста, — мужчина аккуратно передал мне все необходимое и с непониманием смотрел на то, как я застыла над листом не в силах ничего с ним сделать… — руки плохо слушаются, да?

Я вновь согласно кивнула, пытаясь справиться с тремором. Меня всю трясло, колотило так, будто я стояла голая на морозе. В итоге, глубоко вдохнув и стиснув зубы, я закрыла глаза и медленно написала всего лишь четыре буквы…

— Сэ… Сэра? Тебя зовут Сэра? — Риа внимательно смотрела на пергамент, но из-за того, что мои руки дрожали, я с большим трудом выводила буквы. Но даже так — как можно перепутать имя “Маша” с именем “Сэра”?

Когда мне передали лист обратно, я с удивлением увидела на нем непонятные символы, ничем не напоминающие привычные мне буквы.

Дилан опустил голову, прикрыв лицо руками. Большой и сильный мужчина смотрел на меня с жалостью, а так же был напуган тем, что творил.

Я ничего не понимала, просто слушала то, что он пытался мне объяснить.

— Я думаю, тебе нужен сон. Мне нужно понять, как объяснить тебе то, что произошло с твоими родными и близкими в том замке. И что ждет тебя впереди.

Я ничего не смогла ответить, просто закуталась в одеяло, смотрела на всех огромными от ужаса глазами и беззвучно плакала.

Да что, черт возьми, произошло?

Родные и близкие в том замке? Да нет там ни родных, ни близких, но эти двое об этом не знают. Если все, кто был в том замке, действительно умерли, тогда почему я выжила? Почему лед меня не тронул?

Из-за сильного волнения начало тошнить, голова стала тяжелой, дыхание сбилось, но я старалась держаться.

Дилан и Риа искренне переживали из-за того, что я потеряла всю семью из-за ледяной чумы.

Что за ледяная чума? Это болезнь? Инфекция? Вирус? Грибок? Да вариантов множество! Боже, я совершенно запуталась!

Вначале мне казалось, что Риа попытается меня убить, но вместо этого женщина варила отвары, рычала на своего мужа, вечно бухтела под руку и была сильно взволнована.

— Нашел нахлебника… — шептала она, готовя похлебку, — еще один рот кормить… сами зимой еле концы с концами сводим, все посевы гарпии разорили, а теперь еще и ведьма…

Я не ведьма…

— Все травы на нее перевела, сколько уже можно? Почему на ней не заживает ничего? Уже давно все должно было затянуться! — Риа стояла у огромного котла и добавляла в него куски чищеного картофеля. Пахло очень вкусно, — только ведьмы нам нехватало! А если она одержимой станет, что тогда? Почему она во льдах выжила? Вот всегда так… подбирает скотину, а мне корми! Ненавижу ведьм…

Я не ведьма…

— Раны перевяжи, повязки прокипяти… — рычала Риа, добавляя соль в котел, — накорми! Почему я должна все это ради какой-то ведьмы делать? У них свой Ковен есть, пусть те ее сами лечат!

Я НЕ ВЕДЬМА!

Я не могла ответить, горло не позволяло, но чувствовать-то я могла… от дикой обиды и непонимания я настолько сильно отчаялась, что не знала, куда деть нарастающую внутри меня злость…

Она выплеснулась мгновенно, я и сама не поняла, как именно…

А вместе с ней в сторону полетели стулья, деревянный стол и старые, потрепанные временем книги…

Голова мигом закружилась, перед глазами стояло озлобленное лицо Риа, а после я вновь потеряла сознание.

***
— Успокойся, — шепот Дилана постепенно приводил меня в сознание, — Сэра, успокойся… Открой глаза.

Не хочу… не хочу я открывать глаза! Я домой хочу!

— Сэра, прошу тебя… Это важно. Открой глаза.

— Да открывай уже, девка! — Риа рычала, и, судя по звукам, только что отбросила от себя что-то металлическое, — нет, ты это видел? Она в меня еще поварешкой швыряется! Я ее кормлю, а она вон как!

Что я делаю? Поварешкой швыряюсь? Но я же лежу в кровати или… сижу… Как странно, почему я ничего под собой не чувствую?

Медленно открыв глаза, я осознала, что окончательно и бесповоротно влипла по самые уши.

Я висела в воздухе вместе с кроватью. Одеяло замысловато кутало мои ноги, явно подчиняясь каким-то своим особым законам физики.

Я. Висела. В воздухе.

— Сэра… — мужчина смотрел на меня умоляюще, женщина же испытывала страх и раздражение. Она смотрела в сторону окон, которые были закрыты ставнями, и вроде бы молилась… — ты должна успокоиться.

— Выпей быстрее! — Риа не выдержала. Она взяла с поверхности стола стакан и, преодолевая страх, подошла ко мне, — выпей, иначе весь дом нам разнесешь! На вкус гадость, сразу говорю!

И я выпила. Схватив стакан дрожащими руками, я осушила его до дна и мгновенно успокоилась. Точнее не так — тело перестало испытывать напряжение, словно всю энергию выкачали или…

Или заблокировали.

Кровать тут же грохнулась на пол вместе со мной, ножки скрипнули, но выстояли.

— Она нас всех в могилу сведет, — рыкнула Риа, глядя на мужа, — я предупредила тебя.

— То, что она сильная ведьма, еще не значит, что она обязательно станет одержимой, Риа, — уверенно заявил Дилан, — если бы она была заражена, я бы даже донести ее тело до нашей деревни не смог. Успокойся, она не опасна.

Я слушала весь этот бред и думала лишь о том, что сошла с ума. Может кто-то надо мной просто издевается? Может прямо сейчас из-за старой покосившейся двери выйдет долгожданный мужчина с микрофоном и закричит “скрытая камера, детка!”?

К сожалению, никто посторонний так и не появился, а это значит, что я все же в своем уме, хоть и без здравого смысла.

Они еще о чем-то говорили между собой, но я с трудом различала голоса, потому что семейная пара ушла в другую комнату.

Надо понять, что со мной происходит.

Я медленно спустила ноги с кровати. Шина на руке мешала двигаться, но наложена была хорошо, я бы даже сказала отлично. Моей одежды на мне не было. Джинсы и куртка куда-то делись, вместо них появилось длинное мешковатое белое платье, похожее на ночную рубашку.

Ступни были измазаны в какой-то зеленоватой жиже и перебинтованы. Все это пахло ужасно и вызывало жжение.

Стоило слегка наступить на правую ногу, я почувствовала адскую боль в ступне. Сжав с силой зубы, я лишь рыкнула, но так, что меня услышали.

— С ума сошла? — Риа шипела на меня, злобно снимая повязки с моих ног, — ты еще не восстановилась! Ты же не оборотень, у тебя нет такой регенерации! Тебе еще несколько дней лежать надо!

Пока женщина обмакивала чистую ветошь в мазь зеленого цвета с откровенно травяным составом, я пыталась осознать услышанное, а так же понять, что мои ноги — это мои ноги.

Какие оборотни? О чем она вообще? Стойте, а почему у нее такие клыки острые? Я только сейчас заметила… И зрачки слегка зауженные…

Да нет, не может этого быть. То ведьмой назовет, то про каких-то оборотней говорить начинает — может, я попала в дом к сумасшедшим?

Я боялась Риа и Дилана, не понимала, почему они принесли меня в дом и что собираются делать дальше.

Женщина обрабатывала мои ноги, смазывала трещины и сдирала какой-то черный слой с пятки… Словно масляная пленка, она плотно сидела на коже, уходила болезненно, но я терпела.

— Надо же, даже не пискнула, — удивленно заметила Риа, заканчивая перевязку, — наши мужики бы уже рыдали в три ручья. И кто же ты такая, Сэра? Кем была у себя дома?

— Оставь ее в покое, — Дилан вмешался вовремя, — придет в себя и все нам расскажет. Или напишет.

В отличие от мужчины, женщина меня боялась. Она словно ждала чего-то, постоянно мешала травы и подсыпала их мне в стакан даже не боясь того, что я это вижу. Вначале я отказывалась пить, но потом Риа насильно заставила — она влила мне в горло теплый отвар, рычала при этом, что я создаю одни проблемы, но после мне стало легче.

Мне действительно стало легче. Появились силы, внутреннее состояние стало более стабильным, да и ноги уже почти зажили.

Несколько дней я не вставала с кровати — не получалось, хоть и хотела. Стоило наступить на ногу, как во всем теле возникала дикая боль, справиться с которой было сложно.

Риа не отходила от меня, смотрела настороженно, шептала, что если заметит хотя бы намек на одержимость, сразу разорвет мне глотку. Надо сказать, что эти ее слова не вызывали никакого желания разговаривать с ней, находиться в одной комнате и чувствовать себя комфортно.

И что за одержимость? Эти двое ведут себя так, словно я понимаю, о чем они говорят. Наблюдают за моей реакцией, но не видят ничего, что могло бы заставить их вышвырнуть меня из дома.

Судя по их словам, Дилан был каким-то главой… Главой деревни или селения, я плохо понимала их речь, словно они говорили на другом языке, похожим на русский. Имя Сэра прижилось, и менять его я не хотела. Сэра так Сэра, не думаю, что среди людей с именем Дилан и Риа простое имя Маша не выделялось бы из толпы.

Риа уснула. Я слышала ее еле заметный храп за стеной. Дилан ушел из дома еще ранним утром, так что я вновь спустила ноги на пол и встала.

Плевать на боль… я хочу увидеть все своими глазами!

Каждый шаг давался с трудом, я плакала, но шла вперед, хватаясь за мебель. Смогла добраться до двери и вскоре вышла на улицу.

Деревня действительно оказалась деревней. Иного слова и не подобрать лучше.

Яркое солнце слепило глаза, но согревало при этом плечи и руки. Свежий воздух казался чем-то удивительным — в городе среди множества машин такого нет. В нем витали легкие цветочные ароматы, не имеющие ничего общего с духами или какой другой химией.

Маленькие домики с соломенной крышей стояли вдалеке от проселочной дороги. Я замерла на пороге, наблюдая за тем, как на горизонте сияет огромный столб, покрытый каким-то металлом. Странно, похоже на Чумной столб как в какой-нибудь Европе средних веков. Там явно была площадь, и дома рядом с ней отличались — были каменные и с нормальным покрытием — крыши красные, черепичные.

Рядом с дорогой стояло несколько скамеек, я взяла себя в руки, сделала глубокий вдох и пошла вперед.

С трудом и сквозь слезы, но я добралась до калитки. Забор у Дилана был невысокий, еле доходил мне до бедра — зачем такой, понятия не имею, но точно не для защиты.

Сев на заветную скамейку, переборов внутри себя дрожь и панику, я стала смотреть.

Просто смотреть.

Мимо проехало несколько повозок, запряженных лошадьми. Словно в средние века, когда ими управлял кучер или как там их называют… он погонял животных длинными хлыстами, но делал это больше для вида и всегда в сторону, чтобы не задеть скотину.

В повозках везли товар — ткани, дерево. Кто-то вез мясные заготовки в странных ледяных кубах. И как только не тает…

Почему люди так странно одеты? И выглядят тоже непривычно…

Мужчины сильные, мощные и широкоплечие. Все как на подбор — они с легкостью перетаскивали большие мешки, в которых хранили зерно и крупы. Женщины хоть и выглядели более утонченными, но слабыми при этом не казались. Иногда они рычали друг на друга, смотрели, словно волки на жертву, но после всегда улыбались. Словно так и надо было.

Что-то с ними не то…

Одежды странные… Те, кто ехал верхом на огромных мощных конях были одеты в кожаные доспехи. Наручи на руках, ноги с защитой и гравировкой с неизвестными символами.

Некоторые из воинов останавливались возле меня, предлагали помощь, но я отказывалась, указывая на горло.

— Это та, которую Кочевник спас? — слышала я шепот, — красивая…

— Немая, видимо, — говорил кто-то в ответ, — странно для ведьмы.

Я не ведьма… Почему они все называют меня ведьмой? И кто такой Кочевник? Это Дилан или…

— Может, ее все же задело? Посмотри на ее ноги… твой отец знает о произошедшем?

Мужчина невысокого роста шел рядом с незнакомым мне человеком. Дорожный плащ скрывал тело, широкий глубокий капюшон — лицо, но голос… Голос при этом звучал тихо, низко и с явным удивлением.

Почему-то мой взгляд зацепился за незнакомца. Я видела, как он скинул глубокий капюшон, с интересом рассматривая меня, а затем его лицо резко изменилось…

Он оскалился, словно чудовище увидел… И что это значит?

— Нет, я пока не доложил архимагу… Странная ведьма, она мне не нравится… Кто, говоришь, ее спас? Не наш ли это маг часом, а? Нужно усилить поиски… — я щурилась, с трудом фокусируя взгляд на мужчинах, чьи тела постепенно растворялись в толпе. Незнакомец вновь скрыл лицо капюшоном, на руке его при этом блеснул перстень с зеленым камнем, а полы грязного плаща почти касались дорожной пыли. Мужчины ускорились, полностью исчезая из поля зрения, и услышать их разговор я уже никак не могла.

Что за архимаг? Звучит страшно… И почему я странная? Хотя с другой стороны, чего еще можно ожидать от девушки, с трудом выжившей после нападения нечисти? Не думаю, что мой внешний вид сейчас блещет здоровьем, как раз наоборот.

Тяжело вздохнув я постаралась успокоиться.

Кто-то оборачивался на меня, смотрел с интересом, а кто-то с испугом. Я тут же прикрыла ноги длинной шалью — прихватила ее с собой из дома, пока шла к скамейке, а потом застыла на месте, не в силах осознать увиденное…

Мамочки….

Огромные псы… нет. Это не псы… это же волки… Волки размером с… С… да черт его знает с кого! Они просто огромные! Да эти твари своей мордой мне прямо в лицо дышать будут!

Я открыла рот от удивления, уставилась на животных и была не в силах отвести от них взгляд.

Невероятная мощь и сила угадывалась в каждом их движении. Уверенность и грация, снисхождение и власть — все разом. Их взгляд будоражил, пугал, и был при этом очень сильным и пронзительным.

Целая стая прошла мимо меня, потом от нее отделился один из волков и медленно подошел ко мне.

Боже… Он же не съест меня на глазах у всех, да?

Я нервно сглотнула, пытаясь сдержать дрожь.

Страшно, черт возьми! Очень страшно!

Волк резко рыкнул и явно был недоволен. А потом…

Потом его тело стало меняться…

Прямо у меня на глазах его шерсть кусками отваливалась на землю, я забыла как дышать, вцепилась ногтями в деревянную скамейку и кажется сломала пару досок. Тело будто бы выворачивало наизнанку, его скелет ломался и собирался вновь, и спустя мгновение…

— Я же сказал, не выходить из дома, Сэра. Еще рано, ты так слаба…

Дилан…

Это был Дилан…

— Сэра… Эй! СЭРА! Вот ведь… Риска, помоги! Она сознание потеряла!

Перед глазами все потемнело. Последнее, что я запомнила, это ощущение прикосновения мокрого влажного волчьего носа к моей шее, а еще глаза…

Чуть в стороне, в тени дома, стоял огромный черный волк с яркими желтыми глазами…

Глава 3

— Одни проблемы от тебя! — Риа была в ярости, сложила перед собой руки и рычала как настоящий зверь, не в силах сдержать свое внутреннее “я”. Я видела, как изменились ее глаза, как зрачок стал более узким, как при улыбке сверкали острые клыки, стоило солнечным лучам коснуться лица женщины.

— Простите, — написала я дрожащими руками на листе пергамента, — я не хотела вас напугать.

— Зачем ты вообще вышла из дома? — женщина не унималась, сильно нервничала, невольно заламывала себе руки и хотела еще что-то сказать, но ее речь прервали.

В доме сидела девушка — рыжая, с веснушками. Она с удовольствием уплетала приготовленные Риа пироги с мясом и с интересом смотрела на меня, улавливая взглядом любое движение:

— А ты бы сама не вышла? — хмыкнула Риска, поправляя выбившиеся из длинного заплетенного хвоста волосы, — сколько она уже взаперти у тебя сидит? От скуки взвыть можно.

— Она нам чуть полдома не разнесла, — рычала в ответ женщина, вытирая руки о передник, — чертова ведьма не может себя контролировать, а я должна ее кормить! Дилан! Ты ведь знаешь, что будет, если за ней придут… Ну нельзя ей оставаться у нас! Ты же сам сказал, что видел магов Мирграда недалеко от нашего дома! Что они вообще тут забыли?

— Как обычно в трактир зашли… Маги сюда вечно от работы сбегают, ты знаешь это. Сэра не одержима, и это ты тоже видишь, — Почему Дилан не хочет выгнать меня из дома? С чего вдруг такая забота о незнакомом человеке с учетом того, что он чертов волк-перевертыш? Что? Откормит меня и на супчик пустит? Живой не дамся! И что за Мирград? Что за маги?

— Это-то да, — заметила Риска, протягивая руку за еще одним пирожком, — вот только ваша гостья сильная ведьма, которая пришла со стороны чумы. Как она смогла выжить, кем была — все это дико любопытно, но важнее другое. О таких делах принято сообщать в Ковен магов и когда кто-то из их представителей придет за ней…

— Ее убьют, Риска, — Дилан всплеснул руками, — ее увезут отсюда и закопают под ближайшим кустом!

— Если за ней явится Ролан, то даже закапывать не станут — сразу голову с плеч… — рыкнула Риа, — и нас заодно на тот свет отправят, за то, что скрыли ее присутствие в деревне, подставив всех под угрозу. Ты уж прости, Сэра, но давай будем честными друг с другом — такие сильные ведьмы самые опасные в момент одержимости. Ты с легкостью можешь нашу деревню с лица земли стереть, и я не хочу потом жалеть, что Дилан тебя спас.

Я не выдержала, поджала под себя ноги, внимательно слушала о том, что они говорили, и ничего не понимала.

Ведьмы и оборотни… Ледяная чума… Ковен магов и какая-то болезнь. Кто такой Ролан и почему он должен за мной прийти? Ничего не понимаю…

— Она боится тебя как огня, — вздохнула Риска, опуская плечи. Я видела в ее глазах жалость, она испытывала ко мне сочувствие, но меня это злило, — ведьма, чья сила ощущается даже за пределами вашего дома, боится старую волчицу. Надо же, какая редкость. Знаете, что, друзья мои? Дайте ей прийти в себя, позвольте встать на ноги, во всех смыслах, а потом уже решайте, что делать. Она потеряла свой дом, семью и друзей. Все, что у нее было, осталось в том замке. Если вы сейчас ее прогоните — она умрет, так зачем тогда было спасать? Среди нас много ведьм, даже среди оборотней есть те, кто владеет магией. Вы же не станете их выселять из родных домов?

— Не станем, — заметила женщина, — потому что их сила — ничто, в сравнении с тем, что делала Сэра в момент припадка. К тому же волки беспокоятся, надо объяснить, что Сэра не была в замке в момент ледяной чумы. Не была же, верно?

Все замерли…

— Не была ведь, верно? — тихо спросила Риска, делая ударение на первое слово.

— Не была, — я отрицательно покачала головой и не выдержала, тут же легка в кровать, укутав ноги одеялом.

Все трое тяжело вздохнули, потом Риска молча со всеми попрощалась, Риа скрылась на кухне в ужасном настроении, а Дилан вышел из дома вслед за девушкой.

Я условно осталась одна.

Оборотни… Все то, что я видела — не обман зрения. Это оборотни…

Было ли мне страшно? Не то слово. Я была в ужасе.

Каждый день Риа задавала мне вопросы, я как могла писала ответ на пергаменте, приняв решение о том, что мое прошлое останется в прошлом. Это не Питер. Более того, это точно не Россия.

Я слышала, как кто-то говорил о врачевании, так же прозвучало слово лекарь, но детально в этих понятиях относительно этого мира я не разбиралась. Поэтому просто сказала о том, что раньше была помощницей у лекаря. Все мигом удивились, но я пояснила, что была в самом начале своего пути и мало что пока видела.

Мне явно не поверили…

— Чтобы такая ведьма и в лекари? Наверняка из боевого отряда, а нас за нос водит, — шептала Риа своему мужу, но тот лишь пожимал плечами:

— Не хочет говорить, не спрашивай. Она боится, что ты ее ночью на тот свет отправишь, жена. Я бы тебе тоже ничего не сказал. Посмотри на нее — худая, кожа бледная. Волосы тонкие, мягкие, словно она не из наших краев. Да и откуда в Лирдере ведьма с такой силой? Она смогла защитить себя в том лесу, выжила — сильная.

— Она не заменит тебе нашу дочь, Дилан, — рыкнув, женщина прекратила разговор, сама не ведая того, что дала вполне объяснимую причину, почему мужчина меня спас.

Так у них была дочь…

Несколько раз ко мне приходили лекари. Они проводили осмотр, слушали мои легкие без каких-либо приборов, а так же принюхивались к запястьям, измеряя при этом пульс.

Вот вам и медицина… И самое любопытное было то, что они все слышали и все чуяли — оборотни ведь. Мешали различные настои, приносили недостающие травы и посоветовали давать мне какой-то желтый корень. Последняя фраза тогда прозвучала тихо и в отсутствии Дилана, ответ Риа меня удивил еще больше:

— И так даю… тройная доза!

После этого последовало гробовое молчание.

Не знаю, что за корень, но обязана выяснить.

Вскоре я смогла встать на ноги. Дилан был этому сильно удивлен, искренне полагая, что мне потребуется еще примерно месяц. Я стала тихонько помогать по дому и в отсутствии Риа мыла в тазике посуду, протирала все поверхности, мела полы. Женщина вначале ворчала, а потом как-то свыклась.

Со мной вообще многие свыклись — дети забегали в дом в надежде увидеть ведьму, кто-то даже приносил свои соболезнования по поводу гибели моего дома, я лишь кивала в ответ, испытывая искреннюю горечь — дом свой я действительно потеряла.

Риа научила меня печь пироги, молча указывала на ингредиенты, поправляла, когда я делала что-то не так. Потом я научилась варить мясную похлебку, печь хлеб, от одного аромата которого хотелось помереть от счастья. Дилан радовался тому, что его жена смилостивилась, я искренне надеялась, что меня не выгонят, потому что к оборотням уже привыкла и идти мне некуда.

В современном мире было много подобных историй и про попаданок, и про оборотней с ведьмами, и про драконов с магами, и прочей эльфийской остроухости. Интересно, а кто еще тут водится? И что за существо было тогда в центре снежной бури?

Риа каждый день давала мне отвар из желтого корня.

Один раз я решила его не пить, посмотреть, чем меня травят. Женщина уверяла, что это зелье поможет ускорить выздоровление, но я понимала, что не все так просто.

Этим же вечером, когда я пропустила прием зелья, я случайно заставила все предметы в доме подняться…

Буквально на сантиметр, но этого хватило.

Я не понимала, как контролировать эту силу, поэтому от страха мигом выпила зелье. Женщина видела, что я не приняла лекарство, видимо хотела показать, что бывает, когда не слушаешь знающего в этом толк человека или оборотня.

Урок получился наглядным, но и идея в голове засела верная — нужно уметь держать себя в руках, а также защитить в случае опасности. И раз назвали ведьмой, значит ведьмой и стану.

Рядом с деревней был лес — густой, труднопроходимый. Он закрывал оборотней с северной стороны, защищая от врагов, но при этом и сам таил в себе опасность. Подслушав очередной разговор среди местных жителей, я узнала, что кого-то из стаи загрызли на охоте. От тела при этом ничего не осталось…

— Придется усилить охрану по периметру, — голос стража звучал грубо и обеспокоенно, я не знала его имени, как и имена большинства из местных жителей, — выставить дозорных. Нежить в этом году совсем с ума сошла…

— И откуда ее столько взялось? Мы только недавно гарпий прогнали с их хворью, а теперь мертвечина очнулась…

Я старалась сбавить шаг, чтобы услышать как можно больше из разговора, но при этом не привлекать внимания. С последним ничего не получалось — куда бы я ни вышла, все тут же осматривали меня с ног до головы и замолкали…

Отдав в лавке за овощи два серебренника, я невольно замерла на главной дороге, устремив взор в противоположную лесу сторону.

Широкая дорога вела в сторону невероятно огромного, шумного города — оплот магии и волшебства, сердце этого мира.

Мирград…

Я довольно часто замирала на месте, глядя на то, как развиваются вдалеке огромные знамена, как стаи птиц проносятся над острыми шпилями башен, а по ночам в небе взрываются яркие разноцветные огни, чем-то похожие на фейерверки.

Небесные огни имели разные оттенки, но больше походили на огромные сферы с дымом, который медленно опускался на город.

Иногда там что-то взрывалось, и эти звуки долетали до нас как гром среди ясного неба, изредка доносился звон колоколов, а так же с той стороны частенько приходили торговцы различными магическими штучками, от одного вида которых меня начинало трясти — хотелось все потрогать, посмотреть, испытать на ком-нибудь, но я себя останавливала.

В те моменты, когда я замирала посреди дороги с огромной плетеной корзиной, наполненной продуктами, из тени часто выходил волк.

Черный… Глаза желтые… Я не всегда обращала на него внимание, но потом поняла, что он следит или присматривается. Изучает меня, как и многие в этой деревне. В такие моменты мне было не по себе, взгляд я отводила, не в силах сопротивляться и тут же бежала домой, запирая за собой дверь на засов.

Знать бы, кто меня спас тогда в лесу. Что за Кочевник? И почему защитил, если видел, с какой стороны я пришла? И что он вообще там делал в самый пик ледяной чумы?

Спустя несколько месяцев, когда жаркое лето сменилось не менее теплой осенью, когда листва окрасилась в яркие алые оттенки, меня впервые взяли на волчью охоту.

— Ты сражаться умеешь? — Риска смотрела с вызовом, но по-доброму, — если нет, то учись, пригодится!

И, бросив мне лук и колчан со стрелами, стала менять ипостась.

Никогда не перестану этого бояться.

Неужели не больно? Вот так менять свой скелет и обрастать шерстью за какие-то мгновения?

Рыжая волчица смотрела на меня с вызовом и будто бы насмехалась. Она исчезла в осеннем лесу, присоединилась к стае, оставив меня один на один со своим братом.

— Посмотрим, на что способна наша молчаливая ведьма, — хмыкнул Дьён, кивая в сторону поляны. Брат Риски был высоким и очень сильным. Как и большинство оборотней, он любил физический труд, но все же выделялся на общем фоне. Яркая рыжина и зелень глаз привлекали женское внимание. Он был красив собой, этакая ходячая скала тестостерона, состоящая из груды мышц и при этом с мозгами. Я не верила, что такие мужчины существуют в природе, но видимо для того, чтобы осознать всю суть бытия, мне нужно было попасть в другой мир. Отличное доказательство того, что я хоть в чем-то ошибалась, спасибо тебе, мироздание, что развеяло мои сомнения! — раньше стреляла?

— Стреляла, — кивнула я, вспоминая, как в детстве ходила на два урока по стрельбе из лука, — давно правда.

Дьён с трудом понимал мои жесты, но в ответ лишь хмыкнул. Достав стрелу из колчана, он не глядя выпустил ее в небо, и спустя мгновение на землю упала птичья тушка.

Ого…

Я печально опустила голову, тяжело вздохнула, натянула тетиву, поставив перед этим стрелу, как меня когда-то учили и…

— Мда, — оборотень хотел было еще что-то сказать, но вместо этого побледнел. Я хоть и целилась в дерево, но даже стрелу выпустить не смогла — она упала мне прямо под ноги, — это будет сложно…

Я стояла красная, как рак, испытывала стыд, чуть ли не рыдала, но Дьён рассмеялся, подошел ко мне сзади и показал, как правильно натягивать тетиву и как почувствовать тот самый момент, когда нужно пустить стрелу.

У меня мало что получалось, оборотень сразу понял, что я не обучена стрельбе и был этому удивлен.

— Я думал, ты из стражи, — заметил Дьён, поправляя мое плечо, — но даже в пьяном угаре стража так не стреляет… Даже на спор не сможет… Ты побьешь все рекорды, ведьма!

Рекорд рекордами, но стрелять из лука я за один день не научилась.

Когда стая оборотней пришла с охоты с добычей, все были сильно удивлены — брат Риски сидел на земле и чуть ли не молился, он подбежал к Дилану и медленно, с расстановкой, убедил его в том, что я и лук несовместимы.

Риска долго надо мной смеялась, Дилан лишь пожал плечами, но упросил Дьёна учить меня дальше. И не только стрельбе из лука…

— Слушай, я, конечно, все понимаю, но что бы так…

Оборотень стоял чуть в стороне, вручив перед этим мне нож для метания. Вот только в момент замаха тот выскользнул из моей дрожащей руки и улетел куда-то за спину…

Это был полный провал… Судя по выражению лица Дьёна, такого он не ожидал… Так и застыл с открытым ртом, не в силах поверить в увиденное.

— Прости, — я молча просила прощение, так и не вернув свой голос.

Все это время Риска сидела в кустах и ржала как конь. Ее истерику было не остановить, и мой стыд увеличивался пропорционально усилению ее голоса.

Я понимала, что она смеялась над братом и его реакцией, но все равно стало дико обидно за себя. Да, я не стреляю из лука и не умею метать ножи, но это не значит, что в случае опасности я этим самым ножом не вскрою сонную артерию… Очень даже вскрою, и рука не дрогнет.

Не выдержав накала страстей, я взяла в руки нож и с легкостью метнула его в дерево, представив, что держу в руках скальпель.

— Вот это уже интересней, — оборотни мигом замолчали, пытаясь вынуть нож из дерева, где заранее начертили мишень. Лезвие вошло по самую рукоять, но в центр не попало, — с каких пор ведьмы так сильны?

Я ничего на это не ответила, но стала чувствовать себя увереннее.

Так пролетали дни, меня тренировали, заставляли готовить и убирать в доме, просили помощи с лекарственными сборами и в конце концов убедились, что в прошлом я действительно была помощником лекаря…

— Знатно шьешь, — заметил Дилан, сидя на длинной кушетке. Риа сетовала вокруг него, недовольно рычала, но было видно, что сильно беспокоилась. Я уже привычно накалила иглу над пламенем и стала стягивать края раны потайным швом — так на лице рубца не останется, к тому же оборотню повезло, с его регенерацией надо успеть обработать раны, а то потом сложно будет что-либо исправить, — я таких швов не знаю.

Мужчина благодарно смотрел на то, что и как я делаю, я же испытывала истинное счастье вновь прикоснуться к прошлой жизни. Пусть и без нужных мне инструментов.

Каким-то образом это событие повлекло за собой все новых пациентов. Я постепенно стала накладывать швы, обрабатывать раны, полученные в бою так, как меня учили в институте. Более того, даже роды принять успела, с ужасом вспоминая курс акушерства. Чуть сама от страха не померла, но ребенка достала. После этого сразу сказала, что ни в жизнь больше на роды не приду — не мое это, от слова совсем! Я в этом ничего не понимаю, действую по наитию, но выбора мне не оставили.

Хотела я или нет, но к мастеру приставили, заставив учиться.

Я и не против.

Так я и прижилась в этой деревне. Ходила на охоту со стаей оборотней во главе с Диланом, не лезла в их дела, вовремя принимала отвар из желтого корня и помогала Риа по дому. Занималась с братом Риски, училась у мастера Атли искусству врачевания и запоминала сборы трав. С последним оказалось сложнее — тексты в книгах были рукописные, но я почему-то понимала их, хоть и осознавала, что язык был не русский и даже не латынь.

— Сэра, ты так скоро от усталости помрешь, — Риа усадила меня за стол и поставила тарелку с супом, — отдыхать тоже нужно. Посмотри на свои руки! Все в мозолях, бледная как смерть ходишь, уставшая. Душевную боль так не вылечить, девочка.

Странно, но Риа со временем оттаяла. Я смотрела на эту женщину уже иначе, осознав, что она не желала мне зла, и я до сих пор не знаю, что произошло с ее дочерью в прошлом, и боюсь спрашивать.

Из дома меня не выгнали, выделили небольшую комнату и позволили остаться.

— Все читаешь, ведьмочка, — Дьён приходил ко мне в гости все чаще. Это не нравилось многим волчицам, но я не понимала, почему. Он не проявлял интереса ко мне, как к женщине, вел себя с осторожностью и иногда даже боялся прикоснуться, — свеча скоро догорит, поставить новую?

Я согласно кивнула, наблюдая за тем, как мужчина привычно открывает верхний ящик прикроватной тумбы.

— Сэра, — как только света в комнате стало больше, Дьён на время замолчал, но потом словно вспомнил что-то, — я думаю, тебе пора серьезно поговорить с Диланом и Риа.

Я не понимала, о чем он. Вопросительно приподняла брови и мужчина продолжил:

— Ты ведьма, Сэра, — мягко говорил он, — но силой не владеешь. Желтый корень вещь хорошая и далеко не все знают, что ты его пьешь, но когда-нибудь он перестанет действовать… Если честно, мне кажется, что колдовать ты не умеешь.

Он смотрел на меня с интересом, ожидал реакции и был совершенно прав — ничего я не умела, хоть и пыталась сделать хоть что-нибудь.

— Я знаю, что ты делаешь по ночам, — шепнул Дьён, — видел много раз, как ты пытаешься колдовать в лесу. Ты ведь этому не обучалась, верно?

И вот что мне на это ответить? Я лишь могла губы поджать, да молчать, как и прежде.

Да, выходила я в лес — надо ведь понимать, на что я способна, только ничего у меня не получалось. Стоило пропустить прием лекарства, как все вокруг просто сходило с ума, ходило из стороны в сторону и ломалось. Вы когда-нибудь видели, как огромный старый дуб трескается на куски? Нет? А я — да, потому что сама это и делала. И я боялась того, что могла причинить вред жителям, боялась того, что не справлюсь с собой, но не знала, кого просить о помощи.

— Вообще-то моя сестра немного умеет колдовать, — намекнул мне волк, — и уже давно ждет, когда ты ее попросишь о помощи. Не тяни с этим, стая тебя давно приняла, хоть и задает до сих пор вопросы. Ты странная, Сэра, словно не из этого мира.

Я невольно посмотрела оборотню прямо в глаза, задержала дыхание, выдавая свою реакцию. Дьён не ожидал, что его шутка может произвести такой эффект, но промолчал. Задумался над чем-то, помог собрать упавшие пергаменты с записями с пола и тихо вышел из комнаты.

Так Риска ведьма? А так бывает?

Я ничего не знала о мире, в котором оказалась. Боялась задавать вопросы, потому что они могут меня выдать, но источник информации все же нашла в старых книгах Риа. Среди них было много исторических фактов, но главный их плюс был в том, что все они были напечатаны! Не написаны от руки, а напечатаны явно какими-то специальными приборами, хотя может все дело в магии, кто знает? Узнать бы, как это сделано… Да и мир увидеть…

Я все чаще и чаще ловила себя на мысли, что хочу увидеть Мирград. Хотя бы его для начала, а потом уже и все остальное, но…

Но Ролан не давал покоя.

Это имя настолько прочно засело в моей голове, что при мысли о Мирграде становилось дурно.

Проводив Дьёна, я тихонько прикрыла за ним дверь, погасила одну из свечей и…

Не успела забраться в кровать…

Холод.

Легкое дуновение, окутавшее тело от кончиков пальцев до самой макушки. Я замерла на месте, не в силах дышать, уставилась на открытое окно, резко выдохнула, подошла ближе и…

За окном мелькнула фигура.

Вдалеке, за территорией дома, я видела яркий зеленый отблеск, словно пульсация сердца…

Он становился ярче, пульсация стала чаще, но затем все резко исчезло вместе с ощущением холода.

Показалось?

Кажется, я схожу с ума…

Приняв решение, на следующее утро я воспользовалась советом оборотня. Надо что-то делать со своей силой, и самое главное — научиться себя защищать.

— Что, братик заходил в гости? — хмыкнула девушка, уплетая румяные пирожки с мясом. Любила она поесть, особенно у нас дома, особенно мою стряпню, — я, конечно, не владею каким-то особым даром, но вот так сделать могу…

Она щелкнула пальцами, и на кончике когтя появилось пламя… Я мигом села на стул, зачарованно смотря на то, что делала девушка, она же была удивлена моей реакции, но, как и брат — промолчала. Огонь возникал в ее ладонях и мигом исчезал, появлялся в середине комнаты и распадался на множество искр.

— Это называется пульсар, — объяснила девушка, создавая огненный шарик, — они разные бывают, зависит от типа энергии мага. Пойдем в лес, посмотрим, на что ты способна без этого чертового корня.

— Не спалите нам лес, — рыкнула Риа, — иначе эту зиму мы не переживем! Тоже мне… ведьмы!

Риска лишь хмыкнула, завязала огромную копну рыжих волос в высокий хвост и, сменив ипостась, пригласила сесть к себе на спину.

Как мне объяснил Дилан — оборотни редко когда возят людей или представителей других рас на своих спинах. Эта честь достается не каждому, и я была рада, что стала исключением из правил.

Мы мчались вперед по лесной тропе, перелетая через глубокие овраги. Проносились мимо поваленных деревьев и уходили все глубже в лес. Судя по всему, Риска довольно часто ходила этой тропой, явно знала, куда нам лучше прийти ради тренировки.

— Только учти, если к нам в деревню колдун придет, не сдавай меня! — девушка говорила серьезно, я же жестами попросила рассказать об этом более подробно, — Сэра, чем больше в тебе магии, тем больше вероятность сойти с ума от ледяной чумы. Если хотя бы кусочек льда попадет тебе в кровь — это конец. Ты тут все с землей сравняешь…. И не дай боги Ролан придет с проверкой! Это будет ужасно…

— Ты видела Ролана раньше? — я достала из сумки пергамент с куском грифеля. Пальцы уже привычно окрасились в черный цвет, кожа стала сухой, а остатки грифельной пыли скатывались в маленькие комки, стоило провести пальцем о палец.

— Нет, хвала Богам! — девушка тут же отрицательно покачала головой, — но наслышана об этом звере. Его отряд самый жестокий среди всех, кого создал ковен магов. Они убивают ведьм без особых разборок и не важно, виновны они или нет. Ролана все боятся, и имя его вызывает панику даже у простых жителей.

— Ты в этом уверена? Уверена в том, что это не просто слухи? Может он не такой жестокий, как о нем говорят.

— Если честно, я не хочу это проверять, — Риска сбросила на заснеженное покрывало сумку и жестом указала мне в сторону поваленного дерева, — Ролан — чудовище. Если где-то возникнет подозрение на чуму, он выкосит всех. Поэтому Риа так боялась за нас, стоило Дилану принести тебя в дом. Смотри, что я умею…

Волчица рыкнула от предвкушения, размяла костяшки пальцев до хруста и создала несколько огненных пульсаров, тут же выпуская их вперед. Они попали в дерево, оставив на его поверхности обугленные следы. Эффектно смотрелось, мне понравилось, и кто бы мог подумать, что все это реальность, а не сон.

— Как ты это делаешь? — надо было больше пергамента взять, мне кажется, что нескольких листов не хватит, чтобы объяснить то, что у меня в голове.

Риска стала объяснять медленно и размеренно, она говорила странными непонятными мне терминами, явно рассчитывая на то, что ведьма должна владеть особой грамотой, но я не понимала совершенно ничего.

— Сэра, ты вообще ничего не поняла, да? Хорошо, — Риска не ожидала от меня такого, — попробуем немного иначе… Ты должна почувствовать, как энергия скапливается вдоль позвоночника, как проникает на третьем уровне и разливается в верхнем секторе седьмого узла, с переходом на…

Боже, да это просто все бессмысленно… Раз за разом Риска меняла способ разговора со мной, она переходила от сложных терминов к простым и в конечном итоге просто села в снег, хватаясь за голову.

— Да как так-то? — ее глаза выражали невероятное удивление, — ты же ведьма! Тебя что, никто ничему не обучал?

— Нет, — написала я, рискуя сказать правду, — я ничего не знаю.

— Тогда откуда ты сбежала? — волчица чуть ли не выла, — тебя что, в плену держали всю твою жизнь? Как такое возможно, что ты ничего о магии не знаешь? Это же энергия! Она везде! Магия в каждом листочке, в каждой клеточке наших тел. Кто-то может ее чувствовать, кто-то управляет ей, но все в этом мире связано с энергией. Ты не могла этого не знать.

Видимо не могла, но такое объяснение Риски все же навело меня на определенные мысли.

Наша вылазка так ничем и не закончилась. Я не смогла повторить ничего из того, на что рассчитывала волчица, так что дома всех ожидало лишь разочарование.

Дьён не верил сестре так же, как и Риа с Диланом. Все недоумевали, как такое возможно, чтобы ведьма не понимала азов, но при этом обладала настолько выраженным талантом.

В ту ночь я решила, что с этим нужно разобраться окончательно. Раз энергия везде и всюду, раз все зовут меня ведьмой, значит нужно понять, что и как я чувствую.

***
Тепло медленно разливалось по всему телу. Оно вызывало покалывания в кончиках пальцев, медленно переходило из одной ладони в другую, перемещаясь в незримом потоке. Я такого прежде не ощущала.

Внутреннее спокойствие помогало сконцентрироваться и освободить сознание от множества мыслей. Я раз за разом вспоминала, что и как делала Риска, но никаких пульсаров так и не смогла создать.

Да что же это такое! Одно сплошное мучение и холод!

Зима в этих краях оказалась приятной и самое главное — снежной. В отличие от Питера, где всегда царила высокая влажность, здесь холод ощущался совсем иначе. Более того, закаленная российскими морозами, местные бури казались мне делом привычным и обыденным.

Оборотни не переставали удивляться, когда я спокойно выходила из дома с корзиной в руках и, утопая в сугробах, шла по своим делам: то в лес за корой, то на замерзшее озеро за кусками льда для зелья, то на зов к больному или по каким-то своим делам. Вначале меня провожали, защищая от мороза, но потом осознали, что холод мне не страшен. Когда местные девушки ходили в теплых шубах, кутая свои руки в меховые варежки, а волки переступали с лапы на лапу, я спокойно ходила без шапки, не понимая, почему все так трясутся и стучат зубами.

Вот и сейчас, сидя на заснеженной поляне среди падающих с неба снежинок, я всматривалась вдаль, пытаясь создать то, что когда-то показала мне Риска.

Желтый корень я не пила уже несколько дней. Я чувствовала, как внутри нарастает что-то огромное, как эмоции накапливаются в виде раздражения и ярости и им срочно нужен был выход.

Вдох-выдох. Медитация…

Вдох-выдох…

Да как же мне все это надоело!

Я рыкнула, сама того не ожидая, с силой взмахнула руками, пытаясь унять раздражение и…

Снег остановился.

Огромные хлопья застыли прямо в воздухе, затем взметнулись вверх, образуя вихрь, и с силой обрушились на землю, разлетаясь на множество мягких комков снега.

Не может быть…

В этот же момент я почувствовала облегчение, как будто внутри что-то лопнуло, получив выход. Потрясающее ощущение легкости, словно сброшен тяжкий груз, будто…

Чувства захлестнули сознание настолько сильно, что я не заметила очень важной детали — на поляне я была уже не одна…

Он сидел у меня за спиной… судя по мрачному взгляду и покрытой снегом морде, черный волк наблюдал за всем происходящим не меньше получаса.

А я даже не заметила…

Острый взгляд ярких желтых глаз впился мне в спину. Оборотень видел все… ВСЕ, что происходило сейчас на поляне!

Черная шерсть сильно выделялась на белом снегу. Его лапы мощные, большие и сильные, тело огромное, а когти невероятно острые. Он дышал ровно, не боялся холода, изредка дергал ухом, чтобы сбросить снег и тихо наблюдал.

Как и несколько дней назад. Как и в тот день, возле замка… Он преследовал меня, именно он напал на нежить в лесу и спас.

Кочевник… Оборотень, чьего лица я не видела.

Мы так и застыли на своих местах: я боялась дышать, замерла будто мышка, а он делал вид, что просто проходил мимо.

Достав дрожащими руками из сумки грифель, я написала самый логичный вопрос:

— Что вам нужно?

Но волк ничего не ответил.

Он не нападал, не показывал своей злости или агрессии, но один его вид внушал дикий страх. Он был гораздо крупнее остальных в стае Дилана, и перегрызть мне горло ему труда точно не составит.

— Ты нападешь на меня? — я опять написала на листе пергамента и на сей раз оборотень отреагировал — он удивленно встрепенулся, а затем хмыкнул. Причем так по-человечески, что я невольно опешила.

Отрицательно покачав головой, существо медленно сдвинулось с места и подошло ко мне ближе, носом указывая в сторону леса.

Имеет в виду, чтобы я продолжала колдовать? Ну уж нет…

Я хотела уйти, но волк злобно рыкнул…

— Я тебя боюсь! — написала я, показывая волку лист трясущимися руками, — и теперь хочу домой!

Вместо ответа оборотень медленно обошел меня и преградил своим телом путь к отступлению.

В лесу… путь к отступлению… Серьезно?

— Мне неудобно разговаривать с волком, — я указала на то, чтобы существо сменило ипостась, используя для этой фразы остатки грифеля, но волк отрицательно покачал головой, встал с места, показывая, насколько он огромен и велик, и что просто так с этой поляны я точно не уйду.

— Ты тот самый Кочевник? — все, от грифеля ничего не осталось, последний кусочек распался прямо у меня в руках, превращаясь в пыль и въедаясь в подушечки пальцев.

Волк согласно кивнул головой, затем вновь разлегся на поляне и положил морду перед собой на лапы, наблюдая за тем, что и как я делаю.

Так все же Кочевник…

Я дико хотела сбежать, тряслась не от холода, а от страха, не понимала, что делать, но в итоге взяла себя в руки и вернулась на место.

Магия …

Вспомнить то странное, будоражащее изнутри чувство свободы не сложно, но воспользоваться этим не получилось — все попытки в итоге оказались провальными. Вомногом это было связано с присутствием волка на поляне, который никуда не спешил.

Не понимаю, как я смогла остановить снег? Как вообще можно ветром что-то остановить? Снежинки замерли в воздухе, словно их кто-то на паузу поставил…

Тем временем снегопад усилился. Сильных порывов ветра не было, но снега становилось все больше. Несмотря на отличную видимость, я снова начала волноваться, думать о том, что задумал Кочевник и действительно ли он тот, за кого я его приняла.

Ветер тем временем стал порывистым, резким, и это навело на мысль: а что если я не способна создать огонь или управлять потоком ветра? Наверняка маги в этом мире тоже делятся на категории, как те же врачи, например. Не все могут стать акушерами или стоматологами. Для каждого направления нужно не только желание, но еще и способности. Может и с магией так же?

Я невольно вспомнила свое появление в деревне, слова Риа о том, как двигались предметы в доме. А что, если сейчас я не ветром снег подняла? Что, если я воздействовала именно на снежинки? Заставила их замереть, и уже потом обрушиться на землю?

Эта мысль долгое время не выходила из моей головы, в конечном итоге я просто смотрела на сугроб возле одинокой ели, вытянула перед собой руку и мягко поманила к себе снег пальчиком.

Одно движение… легкое покалывание в пальцах и от сугроба ничего не осталось…

От маленькой ели тоже…

Дерево накренилось, затрещало и сломалось… В него будто молния ударила…

Я только и могла, что замереть с открытым ртом, пытаясь осознать увиденное, но волк быстро привел меня в чувство.

Тихое рычание со спины, мягкое прикосновение влажного носа к раскрытой ладони.

Я невольно дернулась, но не отскочила в сторону. Кочевник указал мне на занесенную снегом тропу, что вела к дому, затем осторожно подтолкнул лапой в нужном направлении, и я как послушная девочка последовала за ним, словно никакой опасности меня не ожидало.

Боже… если бы мне кто-то раньше сказал, что я буду гулять по лесу в компании незнакомого оборотня, я, наверное, вызвала бы бригаду специалистов.

Мы спокойно шли рядом, оба молчали, преодолевали сугробы. Волк несколько раз подставил широкую спину, когда видел, что я вот-вот, но упаду, и я принимала помощь.

У входа в деревню он замер, медленно развернулся у ворот и растворился в снежной буре, словно его и не было вовсе.

Кочевник… Кто же ты такой?

***
С каждым новым днем контролировать силу становилось сложнее. Ради осознания собственных границ я не всегда принимала отвар, что готовила Риа. Частенько я выливала его в горшок с цветком, который из-за этого стал расти еще лучше, а главное пушнее. Риа понять не могла, почему это происходит среди зимы, на меня частенько косилась, а потом стала делать свое зелье в два раза более концентрированным.

Умная хитрая волчица…

Магия давалась с большим трудом. Я боялась этой силы, уходила как можно дальше в лес, и когда оставалась совершенно одна, видела знакомую черную тень среди заснеженных берез.

Кочевник близко не подходил, наблюдал со стороны на безопасном расстоянии, иногда я видела его с добычей в пасти, иногда его выдавали следы на снегу — они были заметно больше чем у того же Дилана, а муж Риа был очень крупным сильным оборотнем.

Но однажды кое-что изменилось…

— Ты все делаешь неправильно, — низкий, тихий, до ужаса сильный голос раздался у самого уха. Я мигом дернулась в сторону, испугалась, хотела повернуться, но мне не дали, — тебе нельзя меня видеть, ведьма. Успокойся, я тебя не трону. Пока не трону.

Успокоиться? Пока не тронет? Да я от страха сейчас сознание потеряю! Голова пошла кругом, в горле возникла резкая боль. Я пыталась ровно дышать, но вместо этого сопела как старый паровоз! Мужчина шептал, говорил очень тихо, так, чтобы слышать могла только я. Да мы одни на этой поляне! К чему этот шепот у моего уха?

Горячее дыхание мигом обожгло кожу, это вызвало очередную волну паники. Природа при этом тут же отреагировала, снег замер прямо в воздухе, многие деревья накренились, направив ветки в сторону незнакомца, но тот лишь хмыкнул в ответ, как будто я не представляю для него никакой опасности.

— Успокойся и расслабься. Ты так ничему не научишься. Твои руки всегда сильно напряжены, ты не управляешь потоком магии, это он владеет тобой…

Холодное прикосновение к шее — он аккуратно провел пальцами по затылку, осторожно взял за руки, повторяя это действие снова и снова. Стоило ему коснуться моей ладони, как я вновь передернулась, сжала кулаки. На внешней стороне ладони я заметила глубокий шрам, он явно остался от старой рваной раны… Характерный признак…

— Запомни прикосновения, так же и веди поток. Ты не из тех ведьм, что черпают силу внутри своего резерва, ты из тех, чей резерв — вся энергия вокруг. Это большая редкость… странно, что в таком возрасте ты ничего не умеешь, — мужчина на мгновение замолчал, а потом окончательно решил меня добить, — Не оборачивайся… Прости, но стоять посреди леса в чем мать родила мне холодно, так что…

Боже… в чем мать родила… Так он там что… ну…

От одной этой мысли я мигом покраснела и, несмотря на то, что Кочевник вновь принял волчий облик, находиться с ним рядом стало трудно. Стоило волку заметить мою реакцию, как он тут же хмыкнул, сел в снег и стал смотреть на то, как множественные вихревые потоки неестественно сильно уносят снег в небеса, целиком и полностью выдавая мое волнение.

Я хотела уйти в сторону дома, все равно вернуть спокойствие уже не получится. Стала указывать оборотню на тропу, ведущую к деревне, но внезапно кое-что изменилось.

Шорох…

Шорох со стороны леса…

Мы оба его услышали, повернули головы в сторону пушистых густорастущих елок, ветви которых закрывали часть леса…

Животное или…

Оборотень мгновенно подскочил, застыл возле меня будто статуя. Пронзительный, напряженный взгляд казался острым, словно тысячи раскаленных игл. И при этом ни единого намека на напряжение в теле. Движения Кочевника были бесшумными, я же стояла, боясь дышать.

Судя по реакции волка — там в лесу не просто кролик.

Секунды длились целую вечность. Мое воздействие на внешний мир выдавало с потрохами — снег вихрился, сам поток становился более плотным и мешал обзору, но я не могла ничего с собой поделать.

Волк не смотрел на меня, но встал чуть впереди, полностью преграждая путь к источнику звука.

Вновь шорох… Хруст сухих ветвей или… хотя нет, это лед. Определенно треснул лед под тяжестью чьего-то тела, а затем я увидела его…

Огромная тварь — такая же, что напала на меня у озера в лесу! Вот только в размере явно больше! Нежить замерла на месте, не ожидая увидеть оборотня в компании с ведьмой, наклонила голову, слегка раскрыв зловонную пасть. С ее клыков капало что-то едкое, желтое, источающее резкий аромат разложения.

Один глаз отсутствовал — пустая глазница нагнаивалась, но судя по реакции Кочевника, это нисколько не помешает твари напасть.

Мы стояли на месте, оценивая друг друга. Нежить сомневалась, но голод взял свое.

Я не заметила этого движения, даже не сразу поняла, что случилось, но спустя секунду оборотень отбросил меня в сторону, толкнув боком в снег. Огромная мощная пасть почти задела оборотня, но тот успел увернуться от острых клыков, отбиваясь со всей силы.

Волк не использовал когти или клыки. Он всегда уходил от атаки, не позволяя твари коснуться себя, но… Почему? Наблюдая за тем, как два мощных тела извивались в своеобразном смертельном танце, как нежить снова и снова пыталась задеть оборотня, как острые клыки почти что впились в шею Кочевника, я испугалась настолько сильно, что снежные вихри стали еще больше!

Лес словно сходил с ума, деревья вокруг трещали, ломались огромные ветви, с шумом падая на землю, что отвлекало чудовище. Нежить затормозила, осмотрелась по сторонам, сделала шаг назад, но не отступила.

Она рванула в мою сторону, и я поняла, что волк не успеет меня спасти. Точнее не так — я не была уверена, что он захочет успеть, ведь с этой тварью явно было что-то не то. Если оборотень не вступал в бой, значит любое ранение может оказаться смертельным. Все дело в той мерзкой жиже, что стекает с клыков нежити? Это смертельный яд?

Проверять на себе эту теорию я не хотела, ждать помощи от незнакомого мне оборотня тоже. Вместо того, чтобы бежать со всех ног, я почему-то выставила перед собой руки. И этот жест не был оборонительным…

Я будто указала направление… В этот же самый миг сильнейший вихревой поток рванул откуда-то со спины, врезаясь в нежить. Ветер бил эту тварь снова и снова, унося в чащу леса. Тело врага поднималось в воздух и тут же камнем летело вниз вновь и вновь до тех пор, пока существо не перестало подавать признаков жизни…

И лишь потом все стихло…

Руки дрожали, ноги не слушались — я не могла встать, тут же падала.

Оборотень молча подошел ко мне, позволил опереться о спину и терпеливо ждал, когда я приду в себя.

Я крепко обняла его руками, прижалась всем телом, утопая в шерсти и пыталась дышать.

Он осторожно коснулся влажным носом моего плеча, как бы подбадривая или… может, это была похвала?

Хоть идти и было трудно, все же мы добрели до деревни. Надо было видеть лицо Дилана, когда он обо всем узнал… Тут же собрав отряд, они ушли на поиски нежити. Не знаю, что говорил ему Кочевник, пребывая в волчьем облике, и как они вообще могли понимать друг друга без слов, но муж Риа выглядел до ужаса встревоженным.

— Только этих тварей нам не хватало… К нежити не приближаться! Они третьей степени разложения! Атаковать с дальнего расстояния!

Дилан раздавал команды отряду, никто из них не принял волчий облик, значит, в своих догадках я оказалась права — яд. Причем смертельный.

Я хотела попрощаться с Кочевником, но он исчез также внезапно, как появился. Я слышала со стороны шепот — местные не знали этого волка, удивлялись его размерам и самое главное цвету шерсти — черный среди оборотней большая редкость.

Дилан вернулся лишь поздно вечером. Все это время Риа дико волновалась, не находила себе места, металась по дому в поисках хоть какой-то работы, лишь бы отвлечь себя от плохих мыслей и стоило мужу появиться на пороге, как она мигом заключила его в свои крепкие объятья.

В итоге они убили трех тварей, жертв не было, но дозор вокруг деревни усилили втрое.

— Дилан, — Риа не унималась, а я с интересом слушала обо всем, что происходило в походе, — ты правда веришь Кочевнику? Что он вообще делал в нашей деревне? Раньше он заглядывал к тебе раз в полгода, а теперь… Теперь я чую его запах повсюду, а человеческого лица так ни разу и не видела.

— Я тоже не видел его вторую ипостась, дорогая, — вздыхал Дилан, устало облокотившись о спинку кресла, — сейчас это не самое важное. Нежить еще никогда не подходила так близко к живой земле. Обычно они хватали одиноких путников, тех, кто сбился с пути или заблудился в лесу, но чтобы средь бела дня, да еще и так близко к Мирграду… Мне это не нравится.

Мне это тоже дико не нравилось. Многое не нравилось…

Видимо, в этом мире творится нечто очень странное. И ледяная чума не самое ужасное, как может казаться на первый взгляд.

***
— Так вот чем она занимается, — хмыкнул Дьён, наблюдая за тем, как я собираю опавшие иголки с местной ели. Те самые, острые, которые режут лучше европейского скальпеля, — мы думали, она тут колдунствует, а она иголочки собирает. Зимой. После снежной бури… В дремучем лесу, где водятся волки и совсем недавно на нее напала нежить. Сэра, ты с ума сошла?

Я лишь тихонько покачала головой в ответ, все еще вспоминая встречу с черным волком, затем резко махнула рукой, и ближайший лысый куст мигом оказался под снегом.

— Ваш отряд неподалеку охотится, — написала я на пергаменте, — к тому же до деревни рукой подать. Я близко к дому.

— Молодец, — после долгого молчания Риска меня похвалила… Вот только радости в ее голосе я не почувствовала. Дьён тоже застыл, словно смерть увидел. Кажется, они не сразу поняли, что именно я написала, все еще находясь под впечатлением от заснеженного кустика, — правда, молодец… Сэра, откуда ты родом?

Я вопрос проигнорировала, печально посмотрела на Риску и подняла со снега вещи. Сумка промокла, но это нисколько меня не волновало.

— Не обижайся, Сэра, — тихо прошептал Дьён, — далеко не все ведьмы обладают твоими способностями. Женщины с такой силой наиболее подвержены чуме, а твоя магия очень опасна. Если ты заразишься, не знаю, кто сможет остановить такую ведьму, как ты.

— Не забывай, что делает чума с людьми, — Риска тяжело вздохнула, смотря на брата, — и на что способны те, кто владеет силой…

Чума… Я так ничего толком о ней и не смогла узнать, хоть и пыталась. Из разговоров местных жителей ясно одно — все живое, по неясной никому причине, внезапно обращается в лед, застывает в ледяной тюрьме, но если при этом жертва владеет магией… Чем сильнее колдун или ведьма, чем ярче способности, тем больше шансов, что при заражении они сойдут с ума и уничтожат все вокруг себя. Холод сводит с ума, лишает разума, заставляет убивать, нападать на своих же товарищей, и лекарства от этого нет.

Но тогда что за существо было там, в Лирдере? Почему я появилась посреди самой бури? Почему пропал голос, что за красные ягоды и почему я не сошла с ума, как все те, кто был заражен ледяной чумой до меня? И самое главное — почему отряд Ролана так и не пришел в деревню с проверкой? Отсюда до главного города рукой подать… Как мог столь сильный маг, внушающий всем страх и ужас, проигнорировать мое появление? Неужели никто не доложил в Ковен? Странно все это.

Вопросов с каждым разом было все больше, ответов все меньше, а подозрений…

Я все чаще вспоминала то существо в центре бури, пыталась воссоздать его образ в своей голове, видела в воображении ту странную зеленую пульсацию и слышала голос. Спаси его…

Как же много вопросов.

Время пролетало со страшной силой. Мне хотелось восполнить пробел в знаниях, докопаться до сути, научиться тому, что никогда бы не смогла сделать в родном мире.

Все мысли о доме были похоронены глубоко в душе. Довольно часто я вспоминала маму и плакала, думая о том, что она осталась одна и понятия не имеет, что я жива. Не знаю, смогу ли когда-нибудь вернуться к ней. Смогу ли вообще выжить, если за мной придут маги из Ковена или нападет нежить. Если чума и правда столь опасна, то я могу навредить всем, кто мне дорог в этой деревне.

С каждым днем мысли о Ролане становились все ярче. Осознание опасности и возможной катастрофы не покидало сердце и душу, но стоило посвятить в эти мысли Риа, как волчица мигом выбивала всю дурь из моей головы.

— Живи, дура! Сама не знаешь, на что способна, а уже героя из себя строишь! Хочешь сдаться Ролану? Да пожалуйста, вот только не уверена, что твоя смерть будет быстрой…

Такие речи всегда отрезвляли.

Постепенно ко мне все привыкли. И даже моя сила никого из местных уже не пугала — они верили в то, что я пью желтый корень.

Кочевника я больше не видела. Черный волк исчез так же внезапно, как и появился, зато с наступлением весны в деревне начались серьезные изменения: сюда стали приезжать торговцы — не все из них оборотни, многие оказались простыми людьми.

Я увидела гномов, самых настоящих, прямо как в книгах! Надо же, действительно бородатые… и пухленькие в области живота, но зато какими товарами они торгуют! Их оружие дух захватывает даже у такой, как я, а я в этом вообще ничего не понимаю!

В одной из таких лавок я увидела клинки. Стоило взгляду скользнуть по их рукояти, как я мгновенно замерла на месте, внимательно всматриваясь в лезвие.

Удобная рукоять… гравировка у основания лезвия… И ни единого драгоценного камня, лишь голая сталь — идеально.

— Нравится? — хмыкнул Дилан, наблюдая за тем, как я пускаю слюни на эту красоту. Гном при этом долго пытался выяснить, что именно я люблю, чем занимаюсь и кто я вообще такая, но как только узнал, что говорить я не умею, тут же умолк, печально опустил плечи и предложил выбранные мною клинки другому… Ох, сколько гнева было в моих глазах… зато скидочку получила приличную! — уверена, что они тебе нужны?

Я лишь согласно кивнула, наслаждаясь покупкой. С ними я почувствовала себя уверенней, а это уже что-то да значит.

Пока я рассматривала товары на весенней ярмарке, Дилан общался с местными торговцами и многие разговоры оказались весьма интересными.

— Что в большом мире, Морл? — оборотень рассматривал двуручный меч в одной из торговых гномьих лавок, — как твой отец? Морл старший наверное в золоте купается, учитывая дикий интерес на холодное оружие вашей семьи.

— Ой, не сказал бы. Он дико волнуется из-за всего, что происходит в нашем мире, но держится. Чума забрала с собой три города за эту зиму, — Морл оказался чересчур большим гномом. Среди своих собратьев он выделялся и доставал своей макушкой мне аж до груди, и это впечатляло. В отличие от остальных, он явно был сильнее, да и товар в его лавке отличался топорностью, но на вид доверия внушал больше, — точнее город и две деревни. Сейчас по Северной дороге лучше не ходить, там еще лед не сошел. Ты был в Лирделе? Там хоть кто-то выжил?

— Все, кто был в замке, погибли, ничего не осталось, — Дилан покачал головой, в мою сторону не посмотрел, не хотел выдавать, — а в тех деревнях?

— Выжившие есть и много, отряд Ролана успел вовремя, — уверенно заявил Морл, — маги убили двадцать ведьм и еще примерно сотню зараженных, а потом как обычно исчезли. Мой брат был в той деревне, когда чума пришла… Чудом спасся. Я когда узнал, чуть седым не стал. Знаешь, о Ролане ходят легенды, о его силе и мощи, но я думал, что большая их часть приукрашена.

— Не приукрашена? — тихо поинтересовался Дилан, невольно касаясь моей ладони. Морл этот жест приметил сразу, но никаких эмоций не выдал.

— Мне кажется, что наоборот многое умалчивают, — гном понизил голос, но ему это не сильно помогло, я прекрасно все слышала, — в его отряде будто все призраки! Брат видел, как они сражались в самой гуще, как убивали зараженных, а потом просто исчезли… Остался лишь один представитель Ковена — щупленький худой советник архимага, мало что решающий в данной ситуации и сын архимага, который вообще темная лошадка! А еще говорят, что это Ролан убил последнего дракона… И теперь древние духи мстят всему миру!

— Морл, я не думаю, что маг как-то связан с драконами, это смешно. Ролан человек, хоть и обладает силой, а драконы — это драконы. Их практически невозможно убить, — Дилан покачал головой, нахмурил брови, явно не доверяя выводам своего знакомого, но гном не унимался. Продав покупателям несколько видов ножей, он дождался, когда лавка снова опустеет и продолжил:

— Подумай сам, Дилан, — гном развел руками, подошел к прилавку с тяжелым оружием и начал что-то проверять на рукоятке огромного топора, чем-то напоминавшего молот Тора. Иного сравнения на ум не приходило. К тому же символы на древке чем-то напоминали узоры из нашего мира, — до ледяной чумы наш мир страдал от пожаров — огненный дракон уничтожал деревни, сжигая все живое дотла. Его убили, и буквально через пару месяцев земля затряслась снова. Бесконечные землетрясения! И что в итоге? Дракон из рода Земных стал причиной множества оползней, убил несчетное количество народа и в итоге был убит нашим магом.

— Это было много лет назад, — Дилан печально вздохнул, опустил голову, а потом проговорил очень тихо, — я прекрасно помню те землетрясения. Моя дочь не выбралась живой, спасая Риа. И, несмотря на это, я все равно уверен, что драконы тут не при чем. К тому же их и так почти не осталось. Вспомни хотя бы того щуплого ящера во дворе академии… Это чудовище душу за кусок оленины продаст и чтобы разозлить несчастного надо постараться. Ролан уничтожал не только драконов, Морл. Не забывай — этот маг состоит на службе у Ковена магов, а те убивают неугодных без зазрения совести. Лучше расскажи, что еще удалось выяснить про чуму и те деревни…

Дилан ясно дал понять, что тема закрыта, а я впервые услышала хоть какое-то упоминание о его дочери. Так вот как она погибла…

— Я выяснил, что сейчас будут распределять золотой поток для восстановления городов и деревень, но чую, что Лирдер так и останется ледяной тюрьмой — там лед так и не растаял, а чума похоронила всех заживо… Знаешь, я думаю, что нам следует…

Мужчины ушли от важной для меня темы, не желая продолжать спор. Каждый из них остался при своем мнении, а я теперь только и могла, что думать о Ролане и драконах.

Драконы… В этом мире есть драконы! Потрясающе! Вот только как простой маг мог победить огромного огнедышащего ящера? Уму непостижимо, насколько же он силен? А его отряд?

Если раньше я не желала знать врага в лицо, надеясь спрятаться от неминуемой гибели, то теперь уверена в обратном — нужно обязательно выяснить, как Ролан выглядит, чтобы в случае чего бежать куда глаза глядят! Я хотела еще кое-что спросить, но стоило нам выйти из лавки Морла, поблагодарив за проданный товар, как на улице раздался дикий безумный крик:

— А ну стой, скотина! — Один из торговцев пытался удержать на поводке огромного рыжего пса, но тот во всех смыслах казался бешеным, — стой, гад! На котлеты пущу! Ну, кто ж тебя такого возьмет, убожество!

— Да отпусти ты его уже, не мучай животину, — взмолился Дилан, наблюдая за мучением торговца. Незнакомец не мог удержать поводок, псина носилась из стороны в сторону, сбивала обидчика с ног и выглядела крайне неразумным созданием, — и тебе тишина и ему свобода!

— НЕТ! — тут же крикнул Морл, резко махая при этом руками. Глаза гнома выражали искренний ужас, а так же панику, — это исчадье вселенского зла разнесет тут все палатки! Пес бешеный, на всю голову стукнутый! Он сносит на своем пути все, что видит! Вечно все грызет, ломает… Я сразу говорю — мои нервы на пределе! Он и так сломал крыльцо моей лавки! Уже пять раз! И уделал его со всех сторон!

— Простыми словами — ходячее бедствие, — написала я на пергаменте, наблюдая за тем, как рыжее чудо носится вокруг ног хозяина и постоянно прыгает, будто ужаленный в попу. Пес махал хвостом словно пропеллером, пасть открыл, язык на бок, слюни текут, в глазах ни одной умной мысли… и постоянно в движении!

— Да угомонись ты уже… — не знаю, как звали хозяина, но он не справлялся. Интересно, а кто-то вообще может совладать с этим бедствием? — СТОЙ! О нет… СТОЙ!

Цепь, на которой сидел неугомонный пес размером с теленка, лопнула.

Вот просто взяла и лопнула, как по щелчку пальцев.

Повисло молчание, причем даже пес не сразу осознал своего счастья, но стоило заметить обломки цепи, как…

— В СТОРОНУ! — заорал хозяин пса, не успевая схватить того за шипованный ошейник, — отойдите все в сторону! Он же вас всех затопчет… о боги, что же мне делать… О боги!

Рыжая скотина неслась прямо на меня. Ну… как неслась… В ногах путалась, бежала боком, задними лапами подрыгивала в прыжке, глазами огромными на нас смотрела, язык на бок высунула и слюнку по ветру пустила. Хвост при этом ходуном ходил, землю вспарывал…

Все врассыпную бросились, а я почему-то не успела. Не сразу сообразила, что это не оборотень, а обычная собака, просто очень большая, но способная порвать тебя на части.

Я видела, как он несся прямиком на меня, застыла на месте, будто вкопанная, а потом…

Все ожидали, что он собьет меня с ног. Дилан бежал мне на помощь, протягивая руки в надежде оттолкнуть в сторону, хозяин собаки все же схватил оставшийся кусок цепи и летел следом за своим чудовищем уже по инерции, нежели собственному желанию, а вот пес внезапно остановился.

Просто остановился передо мной, замер, в глаза уставился и…

Спокойно сел на землю, ожидая команды.

— Что б тебя… — хозяин пса, молодой мужчина, все же разодрал себе нос в процессе полета, а так же лоб ушиб, и кажется плечо вывихнул, — живодеру отдам, скотину такую! И вот надо мне было тебя от ледяной чумы спасать, а? Кто же знал, что ты такое чудовище?

— Он его с Северной дороги подобрал, — прошептал Морл, наблюдая за тем, как я медленно достаю из льняной сумки заживляющую мазь, а так же отвар для промывания ран. У нас в деревне дети часто себе коленки бьют, так что я привыкла всегда с собой носить всякие волшебные баночки, — мы когда караваном шли, увидели, что с деревней возле ущелья стало, мигом свернули на обходную дорогу. Там и нашли пса. Он дрожал весь, раненый был, кровью истекал немного, хотя кажется мне, что кровь и не его вовсе была, уж больно прыткий он… Теперь вон мучаемся, продать не можем, даже даром такое чудо никому не надо. Он столько шатров попортил… А сколько товара пометил… Странно, что на котлеты еще не пустили.

— Девушка, я не знаю, кто ты, но забери его, а? — мужчина плакал, пока я обрабатывала его раны, — умоляю… прошу… забери его… я тебе денег дам, пять золотых! Только чтобы он обратно ко мне не пришел!

Я ничего не ответила. Только руку вперед протянула, за монетами.

Ну а что, золотые на дороге не валяются.

Вот так я и обзавелась Псом, размером с теленка. Он и правда был бешеный, носился по полям, словно в попу ему шило с моторчиком вставили. И всегда пасть открыта и язык набок. Этакий дурачок, но стоило на него шикнуть, как мигом послушным становился, рядом садился и смиренно ждал команды.

И глаза его при этом были такими хитрыми, что становилось не по себе.

— Ведьма, — Дилан не верил своим глазам, наблюдая за тем, как Пес встает на задние лапы и ради вкусного куска мяса ходит за мной по команде, — точно ведьма. Во всех смыслах ведьма… Ужас какой, Сэра, как ты это делаешь?

Я не знала, что на это ответить, поэтому просто пожимала плечами.

После ярмарки, когда большая часть торговых палаток закрывалась, гости разбредались по трактирам. Многие видели, кому досталась честь стать хозяином Пса и недоумевали, почему Дьен не берет меня в жены. Говорят, что за мной, как за каменной стеной. Так себе похвала, если честно. Оборотень на эти провокации не велся, но был явно недоволен тем, что я кажусь сильной.

— Интересно, если ты себе в мужья оборотня возьмешь, — смеялась Риска, сидя за обеденным столом в нашем доме вместе с братом, — он так же к ноге садится будет?

Я молча пожала плечами, делая вид, что такой вариант вполне возможен. Дьён тут же поперхнулся, Риа рассмеялась, а Риска пожелала брату удачи.

Да, удача ему пригодится, потому что ничего, кроме благодарности, я к нему не испытывала.

И он это прекрасно знал.

Глава 4

— Тебе не кажется, что тут как-то много всего, м? — Риска смотрела на то, как я пытаюсь дотащить до дома огромную стопку книг. Мастер, что учит меня местной медицине и учится у меня сам (чего греха таить, он этого даже не скрывает), привез из большого города мне в дар книги. Много книг! Тут было два тома по сборам трав, книга про новейшие изобретения магов по лечению хронических заболеваний легких (тоже мне, ингалятор бы еще придумали, в моем мире этого добра очень много), три толстенных фолианта по основам магических заклинаний и прочие прелести жизни. Как же я ему благодарна, не передать словами! Увидев все эти сокровища, я прослезилась, с трепетом в сердце перелистывая плотные странички. Мастер лишь улыбался, и явно был рад тому, что смог поднять мне настроение.

— Многовато, — я молча кивнула в ответ, мысленно проговаривая это слово. В конечном итоге я привыкла все время молчать. Мне это даже нравилось, потому что никто теперь не задавал глупых вопросов, а всегда спрашивал четко и по делу, — поможешь?

— Конечно, — хмыкнула Риска, принимая из моих рук большую часть книг. Она была выше меня и намного сильнее, поэтому книги для нее тяжелыми не были. Волчица улыбалась, шла со мной рядом, периодически отпинывая от себя Пса, но Пес не сдавался — Риска ему давно нравилась. Это чудовище даже куст ромашки приволок к порогу девушки. Эх, совсем дурак, оборотня от собаки отличить не может. Но самое обидное — углы метит! А для оборотней это святое!

— Сэра, может ты ему того… ну… то самое место оттяпаешь? Ты же умеешь, верно? — с надеждой в голосе спросила подруга, косясь на то, как Пес сносит чей-то забор. Отборная брань эффекта не возымела и чудовище помчалось дальше, охотиться на местных кур, — он совсем чудной! Я же оборотень, он меня бояться должен, а вместо этого цветы в пасти таскает, и двор метит, словно я его женщина! Мы таким уже лет сто не занимаемся! Что это вообще за пес такой? Морда странная, уши огромные, словно лисьи. Лапы тонкие, но мощные, хвост длинный и пушистый. Если бы я не была оборотнем, точно приняла бы его за одного из нашей стаи.

Я лишь рассмеялась в ответ, прячась за домом. Хозяйка сломанного забора переметнулась прямо в прыжке и мигом помчалась вслед за Псом. Кажется, кто-то сегодня останется без хвоста. И этот кто-то явно не Песик.

Вначале это чудо все воспринимали как недалекое создание, лишенное ума, но потом сообразили, что когда надо, этот хитрожопый товарищ сумеет выйти сухим из воды, постоять за себя и более того — защитить хозяина. Меня, то есть.

После весенней ярмарки в нашей деревне осталось несколько рабочих, пару гномов, кто решил открыть свое дело, Морл, что решил обосноваться рядом с давним другом, а так же охотники. Конкурентами оборотням они не были, но шкурки с радостью продавали, а так же на местных девках женились. В деревне хоть и было много волчьих, но жили и простые люди. В процентном соотношении примерно семьдесят на тридцать.

И среди охотников не всегда хорошие люди попадались…

Керен меня сразу заметил, я выделялась на общем фоне. Оборотни крупнее, я же хрупкая и худая. Руки тонкие, волосы светлые и самое главное мое достоинство — я немая. Ему это очень нравилось… нравилось то, что я не смогу и слова поперек сказать. Какого же было его удивление, когда в момент его домогательства к моей персоне в темном переулке, на мою защиту вначале вышел Дьён, а потом и Пес. Последний снес Керена с ног чисто по инерции — остановиться не смог, так соскучился по мне. Это уже потом я поняла, что приземленное на нос врага подхвостье не просто так прижало того к земле.

Керен злился, выходил при этом из себя, но неустанно следил за тем, что и как я делаю. Стоило охотнику прознать, что я ведьма, как он тут же начал создавать панику среди жителей, говорить, что я опасна, и что чума может забрать через меня многих. Его слушали молча, головой кивали, но на этом обычно все и заканчивалось.

Как говорил Дьён — если стая принимает кого-то, то не придает. И видимо меня приняли.

— Сэра, не волнуйся, — Риска перекинула через плечо походную сумку, поправила кожух и резко выдохнула, — Керен сильный воин, отличный охотник, но против стаи не пойдет. Он может задевать тебя, пытаться вывести из себя — не ведись.

— А если он нападет? Или позовет Ролана и его отряд? — я писала на пергаменте быстро, причем уже даже не смотрела на то, что и как делаю, с легкостью выводя необходимые буквы.

— Тогда я перегрызу ему горло, — серьезно заметила подруга, пожимая плечами, — а затем мы с тобой сбежим. По-моему отличный план, ты не находишь?

Мы шли с Риской по узким улочкам, я была полностью поглощена своими мыслями, спотыкалась на ровном месте, но так и не смогла избавиться от раздражения в своем сердце.

Керен переходил границы, а в этом мире с этим проблемы — судя по всему он из того типа мужчин, кто считает, что женщина бесправна и не имеет власти.

— Сэра, у меня к тебе вопрос, только ответь честно. Дьён хоть маленький шанс имеет на связь с тобой?

— Нет, — я даже писать ответ не стала, просто отрицательно покачала головой.

— Но почему? Он один из лучших в нашей деревне. Не пойми не правильно, но не будь я его сестрой, точно бы обратила на него внимание…

— Он не мой, — грифель как обычно заканчивался, а вместе с ним и пергамент, так что писать приходилось быстро и мелко, — он просто не мой, вот и все. И каким бы замечательным он ни был, мы не предназначены друг для друга. Я это отчетливо понимаю и не хочу тратить наше с ним время на отношения, которые совершенно точно развалятся не самым лучшим образом.

— Но ведь не попробуешь, не узнаешь. Ты удивительно мыслишь… А вдруг он твой мужчина, просто ты невнимательна? Я не настаиваю, Сэра, но подумай… Ты очень сильно ему нравишься, но он видит тебя насквозь, поэтому и не делает серьезных шагов. Понимает, что бесполезно — ты как неприступная скала — взгляд ледяной… Иногда как зыркнешь…

Наступило неловкое молчание, мы обе взяли паузу в размышлениях, шли рядом, думая о чем-то своем. Я видела, что девушка волновалась, да и сам разговор дался ей с трудом, все же брата она любила и желала ему счастья, но как я и писала раньше — не мой.

Это сложно объяснить, но чувства внутри не обманешь. Каким бы замечательным и воспитанным Дьён не был, я четко и ясно ощущала, что это не мой человек. Да и о каких отношениях может идти речь, если я из другого мира? Не укладывается в голове до сих пор.

— Сэра, знаешь…

Риска договорить не успела. Мы обе замерли, чувствуя резкий, дикий холод и синхронно обернулись, ожидая увидеть источник, но…

Ничего. Пустота…

— Как будто зимой повеяло, — тихо шепнула волчица, все еще всматриваясь в пустую улицу, — не ходи за мной, я проверю.

Она тут же припала к земле, по хищному оскалилась и рванула в темноту, не производя при этом ни единого звука.

Потрясающе…

Время тянулось медленно, холод усиливался, я всматривалась в пустоту, вновь вспоминая ужас Лирдера, а затем…

Еле заметный зеленый импульс… Он блеснул в темноте…

Показалось или…

Я хотела пойти за подругой, но Риска появилась передо мной так же внезапно, как и исчезла.

— Там никого нет. Даже странно… Ладно, идем домой. Ты после работы наверное устала, сегодня было много больных?

Я писала ответы на вопросы, которых оказалось не мало, и при этом заметила, что походка Риски изменилась.

Это не сразу бросилось в глаза, но она начала прихрамывать на левую ногу… Показалось или…?

Поведение подруги не изменилось, она так же улыбалась, как и раньше, довольно жестко отзывалась о Керене и с сочувствием вставляла фразы о своем брате…

Холод в моем теле лишь усилился

Я шла рядом с Риской и тряслась, как осиновый лист, не понимая, что происходит.

— Ладно, молчунья, — хмыкнув, волчица обернулась прямо у меня на глазах. — до вечера. Смотри, не засни! Ты обещала мне поход в таверну, подруга, и уже не отвертишься!

Ох, и зачем я согласилась?

***
— Что с тобой? — Риа замерла на пороге, наблюдая за тем, как я беру купленный недавно клинок, — для охоты поздновато, не находишь?

— Я тревожусь, — нахмурилась я, отдав пергамент волчице, — в сердце тревога, но не понимаю, почему. Риа, а тебе не холодно?

Женщина отрицательно покачала головой, нахмурилась, показывая тем самым, что последняя моя запись ей ни капельки не понравилась.

Весь день я куталась в плед, пыталась согреть замерзшие руки и восстановить дыхание, но не получалось. Я словно съела целый брикет мороженого, запила его ледяным молоком и вышла на улицу в лютый мороз в одном купальнике.

— Может лучше остаться дома? Вы с Риской потом в таверну сходите, к тому же на входе тебя заставят оставить клинок, у тебя нет прав носить его с собой в таких местах.

Мысль была здравая, но я чувствовала, что что-то не то. Этот странный зов в сердце… Мне дико хотелось увидеть подругу, тянуло к ней со страшной силой и при этом невероятное чувство тревоги нервировало весь день.

— Береги себя, — слова Риа были переполнены сомнениями, но я приняла решение. Закрыв за собой дверь, я вышла на улицу, сделала глубокий вдох и немного успокоилась.

Почему-то из головы не выходил один момент — подруга стала хромать, хотя… может я просто раньше этого не замечала?

Отбросив в сторону мысли, я закуталась в плащ, перепрыгнула огромную лужу, чуть не испачкав подаренные Диланом сапоги, и направилась к таверне.

“Три порося” как всегда ломилась от народа. Еще при выходе на главную улицу можно услышать душевные завывания менестреля, звуки разбитого стекла и хмельной гогот местного народа. Жители эту таверну любили, да и славилась она своим пивом на многие страны. Со слов Дьёна, сюда даже из Ковена магов тайком шастают, желая отвлечься от повседневной рутины и бесконечных интриг.

Я ни разу там не была, просто повода не было. Вино я не пила, пиво тем более, но вот от свиной рульки я б не отказалась.

Постепенно на улице зажигались огни, магии при этом никто не использовал, все делалось вручную с помощью специальных фитилей. С легкой руки фонарщика становилось намного светлее, я любила это время, любила наблюдать за тем, как теплится пламя, защищенное стеклом, а вот к незваным гостям относилась не столь лестно.

— Молчунья соизволила присоединиться к всеобщему пьянству? — со спины раздался знакомый голос. И как он смог подобраться так тихо? — Не нужно смотреть на меня столь презрительно, я могу поубавить гнев в твоем сердце, милая.

Керен знал, что я не могу ответить. Как всегда улыбался, скалился, будто истинный зверь, хоть таковым и не был, но сущность не пропьешь… Охотник искал повод меня достать, всячески унижал перед остальными, но никто на его слова особо не реагировал до тех пор, пока тот не перегибал палку. Стоило высказать в мою сторону что-то резкое, как стая вставала на мою защиту. Никто и ничего не говорил, никто не угрожал… Улица просто замолкала. Все, кто слышал слова Керена тихо оборачивались, молча смотрели на охотника и не производили при этом ни единого звука.

Наемник тут же замолкал, сдавался, но сейчас на улице никого кроме нас не было и это чертовски плохо.

— Что, забыла свои писульки дома? — хмыкнув, охотник как бы невзначай достал острый кинжал. Он играючи перебрасывал его из ладони в ладонь, хвастаясь дорогой гравировкой, но это нисколько меня не впечатляло. Хотелось как можно быстрее уйти в таверну и найти Риску. И где она, когда так нужна?

Ничего не ответив, я молча направилась к таверне, но Керен так просто не сдался.

— Эй, ведьма! — хватка на моей руке была крепкой и чрезмерно сильной. Плечо мигом заныло, я дернулась от боли, что для Керена было лишь подтверждением моей слабости, — куда собралась одна? А если плохих парней встретишь? Ты, может, и ведьма, но без заклинаний придется тяжко… Может, мы с тобой…

Он подходил все ближе, поправлял выбившиеся светлые волосы за ухо, скалил отвратительно белоснежную улыбку, и явно был намерен скрасить свой вечер приятной компанией, вот только цель выбрал определенно не ту.

Я пятилась назад, злилась, думала о том, что наемника так просто не победить, как…

— Ты мне мешаешь.

Он возник внезапно, будто из воздуха. Я настолько сосредоточилась на побеге от Керена, что не заметила за его спиной еще одного человека.

Мужчина замер на месте, выглядел уставшим и измученным, а так же раздраженным. Походный плащ весь в грязи, высокие сапоги — тоже. Через все лицо шел глубокий шрам, а в глазах… В этих глазах черти канкан отплясывали!

— Мы уж как-нибудь без тебя разберемся, иди куда шел! — охотник плюнул незнакомцу под ноги, оскалился, будто волк, и мигом пожалел о содеянном.

Он просто щелкнул пальцами. Одно легкое движение и наемник повис в воздухе, не имея возможности дышать. Что-то сдавливало его горло, кожа лица бледнела, руки тряслись…

— Отпущу, если она попросит, — холодно отозвался маг, смотря на то, как я застыла с открытым ртом посреди улицы, прямо напротив таверны, — но что-то не шибко торопится.

Хватка на шее стала более сильной. Керен пытался что-то сказать, но не мог, а я только и делала, что махала руками.

Я же говорить не могу! Не могу я!

Колдун хмурился, я указывала на горло, он недоуменно поднял бровь, затем произнес:

— Немая, что ли? — стоило согласно кивнуть, как мужчина отпустил наемника, — тогда разбирайтесь сами.

И, не сказав больше ни слова, спокойно прошел к таверне.

Молчание было не просто напряженным. Оно искрило в воздухе, злость и ярость в глазах наемника была невероятной, но сделать мне он ничего не мог. Пытаясь отдышаться, Керен хватал ртом воздух, что-то показывал в сторону мага, но так и не произнес ни единого слова.

Я молча развернулась и прошла в таверну. В любом случае, на обратном пути я буду уже не одна.

Внутри, на входе, стоял огромный тролль. С дубинкой наперевес, он смотрел на гостей своим тяжелый взглядом, готовый в любой момент вступить в драку и выкинуть неугодных на улицу, лишь бы повод дали. Так что все старались вести себя в пределах разумного, а именно не ломать казенное имущество, не драться, и особо не злословить в сторону троллей — они этого не любили. Не знаю, сколько платит хозяин таверны за такую охрану, но оно того стоит.

Огромное помещение было заполнено людьми и нелюдьми, везде раздавался смех, многие говорили громко, не в силах перекричать музыку слегка пьяных менестрелей и везде… везде лились реки пива. Огромные стаканы наполнялись молоденькими красивыми девочками, прикасаться к которым так же возбранялось — правила в таверне были нерушимы, за это ее и любили, а точнее хозяина.

— Да это же Сэра! — прокричал Морл, помахав мне приветственно рукой. Не рассчитав силы, гном опрокинул полупустой стакан с пивом и, осознав всю бренность бытия, чуть ли не расплакался с горя.

— И тебе привет, — кивнула я приветственно, продолжая осматривать таверну. Странно, где Риска?

— Эй, красавица! Кого ищешь? Твой личный песик уже здесь, милая! — за огромным круглым столом сидела компания оборотней-охотников. Именно они обеспечивали деревню запасами и среди них конечно же был Дьён. Слегка выпивший, оборотень мигом покраснел, выдавая себя с потрохами.

Я почувствовала стыд, но тут же заглушила эмоции — я не виновата в том, что не люблю его, так что…

— Где Риска? — достав пергамент, я быстро написала вопрос, но ответ меня не обрадовал.

— Мы не живем с ней вместе, Сэра, — удивился волк, — я не слежу за тем, где она и с кем. Подожди ее, она вечно долго собирается и почти всегда опаздывает. Так что займи место, выпей пива и… Можешь с нами сесть, если хочешь.

Пришлось отказаться. Я чувствовала себя некомфортно, как не в своей тарелке.

Как же тяжело без телефонов… Можно было бы просто взять и позвонить, а не ждать, в надежде на то, что с подругойничего не случилось.

Оглядев таверну еще раз, я нашла лишь один свободный столик… рядом с тем магом, что вмешался на входе. Повесив плащ на спинку стула, мужчина устало прикрыл глаза, сделал заказ и, казалось, мечтал оказаться где угодно, но не в этом месте.

Интересно, он один из тех, кто состоит в Ковене магов? Мне рассказывали, что их представители часто сюда приезжают… Хотя, наверное, не каждый маг состоит в Ковене, так что…

Присев за одинокий столик, я стала ждать, наблюдая за незнакомцем.

Кожа лица бледная, под глазами синяки от усталости. Морщинки в уголках глаз… Он дышал ровно и глубоко, сложил перед собой руки, почти не двигался.

Не знаю, почему, но отвести от него взгляд было трудно… Столько силы ощущалось в этом человеке…

На шее, на кожаном ремешке, висел небольшой серебреный амулет в виде знака, похожего на алатырь, но заключен он был в полумесяц. Металл поблескивал в свете огня из открытого камина. Такой же отблеск отдавало кольцо — гербовая печать на большом пальце явно что-то означала. Интересно, что именно…

— Ты во мне дыру прожжешь, — глаз он так и не раскрыл, не шевелился, но говорил четко и уверенно, — чем-то мешаю?

Ответить я не могла, но и не отвернулась при этом.

Маг не выдержал, посмотрел на меня, тяжко вздохнул, щелкнул пальцами… И мой стул мигом развернулся на месте.

— Мне так больше нравится, — холодно ответив, мужчина взял со стола принесенное… молоко? Он пьет молоко? И при этом глаз с меня не спускал. Я это спиной чуяла. Он мне словно ребра пересчитывал… — чувство страха напрочь отсутствует?

Почему-то его я не боялась… Стул переставить не удалось, а вот пересесть — запросто. Магия магией, но мои движения ведь он не ограничил, да и как я есть буду? Спиной к столу?

— У меня нет рта на затылке, — быстро написала я, протянув лист пергамента колдуну. Тот не взял его в руки, но глазами быстро пробежал по поверхности.

— Ты заказала воду, ее можно пить даже на улице, — холодно заметил в ответ. И как узнал? — я не люблю, когда меня так рассматривают. Если хочешь о чем-то спросить — спрашивай, но не мешай мне отдыхать.

Я ничего не ответила, только вздохнула тяжело, прикусила нижнюю губу и поднялась с места.

— Эй, Сэра! Ты куда? — охотники продолжали звать к себе, не унимались, да и реакция незнакомца им явно не понравилась, — не уходи, посиди с нами. Риска придет скоро, ты же ее знаешь!

Знаю… Поэтому и волнуюсь.

Внезапно волна холода вновь охватила тело. Меня резко передернуло как от удара током, я застыла на месте, ощущая, как страх завладевает каждой клеточкой тела и, махнув на прощание рукой, стрелой выскочила из таверны.

Что-то не так…

Холод как в тот день перед отпуском… Ощущение, будто сейчас лавина накроет, словно где-то рядом…

Я рванула с места, бежала вперед что было сил, осознание ситуации постепенно поникало в голову. Мимо мелькали одинокие фигуры, домой возвращались заблудшие волки, почти все жители закрыли уже свои лавки и лишь в окнах маленьких уютных домов поблескивал свет свечи или пульсаров.

Черное, словно мазут, небо озарялось луной. Ее ледяной свет хорошо освещал путь к дому Риски, а резкие порывы ветра подгоняли в спину.

Я упустила время… Я что-то упустила!

Перед глазами стояло лицо подруги, я не могла остановиться ни на секунду и плевать, если меня посчитают сумасшедшей дурой, если окажется, что волчица банально уснула.

Поворот… Еще один…

Чья-то тень мелькнула сбоку… Дилан? Да, это точно был он… Волк сразу почуял мой страх, взвыл. Будто призывал кого-то, но я не видела, что было дальше.

Дом Риски стоял на окраине, я резко затормозила, стоило оказаться рядом, и замерла на месте.

Холод усилился…

Он становился настолько лютым, что дыхание превратилось в ледяной пар.

Окна темные… Ни единого намека на чье-либо присутствие.

— Почему ты сорвалась сюда?

Голос за спиной заставил подскочить на месте. Я от неожиданности чуть не упала, но резко развернулась, с трудом поймав равновесие.

Колдун дышал часто, его лицо немного порозовело после бега. Он смотрел с вызовом, взгляд казался убийственным, а руки сжимали рукоять меча.

Ответить толком я не могла, а пергамент оставила в таверне.

Развернувшись лицом к входу в дом, я сделал уверенный шаг к двери, но мужчина тут же остановил меня, схватив за плечо.

— Почему ты сор… Ты… — Мы смотрели друг другу в глаза, почти в упор. Он мигом разжал ладонь, будто что-то увидел во мне. Что-то, что его напугало, — что с твоими глазами?

Я нахмурила брови, не понимая, что он имеет в виду.

— Твои глаза белые, ведьма… Совершенно белые… Это дом той, кого ты ждала?

Он отпустил меня, отошел чуть в сторону, перехватил меч и уверенно направился в дом.

Нет… НЕТ!

Не позволю ее тронуть! Никому не позволю!

Перехватив его руку, я с силой дернула мага на себя и… Его ладонь… Шрам на ладони… на внешней стороне… Я его уже видела, я точно его видела!

Мы оба застыли. Он смотрел с тяжестью во взгляде, я со злостью. Оба понимали, что удержать его я не смогу. Кочевник вырвал свою руку, наклонился совсем близко и прошептал почти у самого уха:

— Не мешай, Сэра. Я еще не решил, что с тобой делать. Если твоя волчица заражена, ей не жить.

Я не отпустила. Схватила его руку второй рукой, крепко держала, переживала так сильно, что окна в доме Риски открылись настежь вместе с дверью, а часть вещей вокруг поднялась в воздух вместе с кусками сухой земли и листьями.

— Я пойду, — я указала на себя рукой, — я первая пойду.

— Волчицу убить проще, чем обезумевшую ведьму, не управляющую своим даром! — колдун рычал прямо в ухо, свирепел на глазах, потом поднял руку и щелкнул пальцами.

Появившийся в воздухе пульсар мигом влетел в раскрытые окна, освещая дом… Дом, полностью покрытый внутри толстым слоем льда…

Он искрился в свете пульсара, переливался голубоватым сиянием.

Окна внутри, потолок и стены, полностью вся мебель — все было покрыто толстой ледяной коркой.

Резко вдохнув воздух, Кочевник грозно рыкнул и произнес:

— Там никого нет. Дом пустой.

— Сэра! — как я и предполагала, Дилан меня видел. Оборотень успел позвать подмогу, думал, что меня спасать надо, но как только увидел лед внутри дома, мигом побледнел. — о Боги… Нет… Только не здесь… Нет…

Мужчина отрицательно мотал головой, сделав неуверенный шаг назад. Дьён и Керен, что пришли вместе с ним, молчали, не в силах осознать увиденное. Их лица мгновенно побледнели, наемник выронил кинжал.

— Нужно найти ее, — прошептал Керен, — найти и убить… Как можно быстрее…

— И вывести всех жителей, пока…

— Даже не думай, — Кочевник перебил Дилана, — ее кто-то заразил. И не обязательно только ее. Я не позволю никому выйти до приезда Ковена!

Возражать магу смысла не было, никто не успел что-либо сделать, а тот уже с силой ударил кулаком по земле, создавая волну энергии, мгновенно охватившей всю деревню.

Я видела, как мерцающий в свете луны купол опускался на землю, как вспышки света возникали со всех сторон по периметру, стоило завесе коснуться земли… Что это за дрянь?

— Вам не пройти через барьер, — маг сорвался с места.

— ТЫ НАС ВСЕХ УБЬЕШЬ! — Дилан бежал за ним, — РЕХНУЛСЯ? Риска всех убьет! Нужно послать вызов Ковену магов! Отряд Ролана каким образом должен пробиться сквозь твой чертов барьер?

— Уж кто-кто, а Ролан без труда его сломает, — спокойно заметил маг, обращаясь уже ко мне, — ты что-то видела, ведьма? Твои глаза изменились…

— Она немая, идиот! — Дилан с трудом держал себя в руках, — и не ответит тебе! Кто ты вообще такой?

— Тот, кто после изнурительной битвы прошлой ночью оказался заперт с вами под одним куполом. И поверьте, ни к чему хорошему это не приведет. Зараженные не понимают, что заражены. И раз вы должны были встретиться с ней в таверне, значит, она направилась туда.

— Нужно собрать отряд…

— Ты слышал, что я сказал? — в отличие от Дилана, кто несмотря на ужас ситуации смог унять страх, Керена охватила паника. Это было видно по его глазам, по движениям рук, по сбившемуся дыханию, — зараженные не знают, что заражены. Вы все под подозрением!

— А ты вообще пришлый! — голос наемника сорвался на ультразвук. Керен выхватил меч, тут же направив его на мага, — откуда нам знать, что не ты стал источником заразы? Я тебя впервые вижу!

— Маг с силой подобной моей уже сошел бы с ума и уничтожил вашу деревню за несколько минут. То, что ты до сих пор жив, прямое доказательство того, что зараженная не обладает сильным даром, иначе бы вы все уже здесь не стояли.

— Сэра, тебе лучше не идти с нами, — Дилан хотел еще что-то сказать, но маг не дал.

— Нет. Если ее ранят, я сразу сверну ей шею. Если ранят дома, когда меня нет рядом, мы все трупы. И это не обсуждается.

Дьён все это время молчал. Он забыл слова, стоял с открытым ртом, испытывал дикий ужас и не понимал, что делать.

Так всегда бывает… Беда случится где угодно, но не с нами, верно?

Мы все рванули с места в сторону таверны, от слов мага стало дурно, но в словах его была истина. Если я стану проблемой, верным решением будет избавление.

В моей сумке остался кусок грифеля, а вот писать было не на чем. Раскрыв ладонь, я постаралась вывести хоть какие-то слова, показав их магу. Кочевник, чье настоящее имя я так и не знала, не сразу понял смысл фразы:

— Как… Как убить зараженного? — он в очередной раз пронзил меня взглядом, — и ты сделаешь это, с учетом того, кто именно заражен?

— А есть выбор?

Писать на ладони не получалось. Подобрав с земли мятый кусок оборванной книжной страницы, я вновь написала вопрос, — как убивают зараженных?

— Один удар в сердце, второй в голову, — холодно отозвался колдун и устремился вперед.

— Ты… Ты что… Собралась Риску… — Дьён бежал рядом, был бледнее самой смерти, даже губы немного посинели, — смотрите… там на стене лед!

Действительно, на стенах домов были видны еле заметные участки тонкого льда — место, где прикасалась Риска.

С каждым разом след увеличивался, но все обратили внимание на то, что лед таял. Еле заметно, но вода стекала по стене, впитываясь в землю.

Кочевник замер напротив отпечатка, внимательно всматривался в структуру, а потом удивленно молвил:

— Совсем недавно заразили, меньше суток прошло, раз лед тает… Она изменила направление — следы продолжаются, но не ведут к таверне… Она пытается найти кого-то…

— Там наш дом, как раз в той стороне, на окраине, — больше мы не разговаривали. Дилан рванул вперед обходным путем вместе с Кереном, в то время как мы с Дьёном мчались следом за магом. Кочевник будто летел, не касаясь земли! Движения быстрые, плавные, какие-то… невесомые…

В этом мужчине ощущалась настолько невероятная сила, что становилось страшно, но я продолжала следовать за ним и дело не в риске стать для всех проблемой.

Не знаю, как объяснить, но…

Но даже сейчас… даже тогда, в лесу… Я будто встретила кого-то очень важного, кого-то, кто нужен… Кого-то…

Додумать я не успела.

Поравнявшись с Кочевником, я резко остановилась, разворачиваясь в сторону переулка…

Холод…

Дикий, поглощающий тело холод…

Главная улица была пуста, луна пробивалась сквозь барьер, освещая дорогу, а так же фонари вдалеке, что сияли ледяной коркой…

От слегка теплой земли в воздухе клубился пар. Гонимый легкими порывами ветра, он становился похожим на змей, еле заметно сиял в ночи, будто чешуя…

Там… Там так холодно…

— Сэра! — Дьён подал голос, — нам нельзя останавливаться! Сэра, ты меня слы…

Тишина возникла так же внезапно, как и холод.

Мужчины смотрели на меня неотрывно.

Они боялись.

Страх в воздухе… Непонимание… желание избавиться от проблемы — вот то, что я чувствовала за своей спиной, стоило обернуться.

Они оба смотрели на мое лицо и молча ждали. Кочевник не показывал эмоций, но я ощущала его страх — рука, что держала рукоять меча, дрогнула, в то время как Дьён оступился, с трудом удержав равновесие.

— Она там, — я молча указала рукой в сторону главной дороги, отчетливо наблюдая за тем, как фонарный столб вдалеке покрывается коркой льда.

— Там пустая улица, никого нет! — голос оборотня дрожал, колдун же не сказал ни слова, — фонари горят! Я ничего не чую, ничего не вижу вдалеке, кроме туманной завесы! Моя сестра не потеряла свой запах, Сэра! Ее там нет!

Она там.

В меня словно что-то вселилось. Уверенность прошлых лет, чувство правильности выбранного пути, осознание того, что судьба не просто злодейка.

Риска там…

Она не искала меня в доме Дилана, она хотела выбраться из деревни…

— ЕЕ ТАМ НЕТ! — Дьён сорвал голос, но рванул вслед за мной.

Они бежали чуть позади и не могли догнать. Оборотень рычал, не хотел, чтобы сестру нашли, маг же готов был сражаться, а я…

Я пробегала мимо обледенелых скамеек, скользила по тонкой корке льда на продрогшей земле и мчалась вперед, ощущая, как легкие сдавливает внутри.

Она почти добралась до выхода из деревни.

Риска замерла возле барьера, била в него кулаком, теряя последние силы, и плакала, роняя на землю кристаллы льда вместо слез.

— Зачем… Зачем барьер, — ее губы еле шевелились, но я отчетливо слышала каждое слово, — выпустите… Мне нельзя тут оставаться… Выпустите!

— Сэра, не подходи к ней, — маг говорил тихо, но был при этом обеспокоен, — я после битвы почти без сил, если она нападет, могу не успеть… Ведьма, черт тебя… СТОЙ НА МЕСТЕ!

Шаг вперед…

Еще один…

Волосы Риски побелели, от рыжины не осталось и следа. Она с трудом била кулаком по магическому барьеру, который вновь и вновь еле заметно искрился, не выдерживая силы. Он давал трещины — еле заметные, но опасные.

— Не подходи… не подходи ко мне! — голос девушки почти полностью пропал. Ей было так холодно, что стоять на месте она уже не могла.

Я сделала еще один шаг и тут же ощутила сильную хватку на плече…

Маг хотел рвануть меня в сторону, но у него ничего не вышло.

Не знаю, как и почему, но его осторожно, плавно, аккуратно оттянуло от меня в сторону.

Гнев, что отразился в глазах Кочевника, не передать словами.

— Твои глаза… Белые глаза… — с ужасом шептала волчица, оседая на землю, — я тебя… я ранила тебя…

Нет, не ранила. Ты ни разу не причинила мне ни капли вреда, всегда стояла на защите, подбадривала во всем и стала опорой в этом чужом для меня мире. Пусть и не долго, но за такой короткий срок я стала доверять тебе, Риска. Как жаль, что я не могу этого сказать.

Тело подруги словно деревенело. Тонкие волоски на теле превращались в хрупкие льдинки, глаза становились мутными, но меня это нисколько не останавливало.

За спиной звучали вспышки от пульсаров, но ни один из них так и не долетел до меня. Мужчины что-то кричали, но я продолжала идти вперед, сама не понимая, зачем это делаю.

Кажется, я слышала голос Дилана.

Риска пыталась отползти в сторону, она шептала что-то магу за моей спиной, молила о… смерти?

Боялась каждого моего шага… Медленно замерзала, а затем внезапно замерла.

Земля под ногами превратилась в лед. Я ощущала его как тогда, возле Лирдера… Как в тот самый миг, когда появилось волшебное существо, управляющее бурей…

Лед сковывал тело, медленно проникая под кожу. Я смотрела на то, как Риска постепенно превращалась в нечто странное, теряя саму себя.

Спаси… Спаси его…

Голос в голове возник внезапно, причиняя ужасную боль. Дыхание сбилось, все тело резко дрогнуло, но ощущение чужого присутствия не исчезло.

Спаси его…

Я не видела никого чужого за барьером, но ощущала, что там, в темноте, кто-то наблюдал за нами. Но кто? Ковен?

Мельтешение вдалеке… Отблеск металла в свете луны… И… Зеленый импульс…

Кочевник снова и снова пытался пробраться ко мне, но что-то его не пускало. Это все ледяная чума или я?

— Не трогай ее! НЕ ТРОГАЙ ЕЕ! — голос Дилана был больше похож на рык обезумевшего зверя, переполненного страхом.

Я же медленно приближалась к девушке, не понимая, зачем все это делаю, но что-то манило…

Что-то тянуло к себе так сильно, как магнит! Холод уже не казался таким страшным, он ощущался совсем иначе, не причинял боли, лишь тихонько покалывал в области открытых участков кожи.

— СТРЕЛЯЙ! — команду отдал Керен, и тут же возле моих ног охотничья стрела вспорола промерзшую землю. — Целься в сердце!

Я слышала звук рассекающей воздух стрелы, но с легкостью увернулась, будто делала это уже много раз.

Теперь их не Риска пугала…

Я замерла прямо возле волчицы. Стояла рядом с ней, затем села на колени и прикоснулась к ноге.

Странно… Кожа была теплой. Словно не Риска замерзла, а я сама…

Говорить девушка уже не могла, ей только и оставалось, что с ужасом смотреть на то, что я делаю.

Лед вокруг нас становился более крепким, корка под ногами увеличивалась в диаметре и заставляла всех отступать. И мага в том числе.

Все боялись льда, я же больше не ощущала холода. Стоило прикоснуться к подруге, как дрожь в теле исчезла, словно ее и не было вовсе.

Холод… разве это холод? В Питере и похуже было…

Аккуратно достав клинок, я распорола брюки по шву, оголяя ту самую ногу, на которую недавно прихрамывала Риска.

Рана. Тонкая полоска, еле заметная, будто царапина, но было с ней что-то не то.

Я прощупывала подушечками пальцев что-то плотное, продолговатое и очень тонкое.

Каждое мое движение вызывало у Риски дикую боль, но я не останавливалась, просто делала свою работу. В операционной, в мое время, иначе было нельзя. Все эмоции оставались за дверью вместе с нестерильной одеждой.

Я медленно и осторожно прощупала рану и слегка надавила, направляя нечто твердое в сторону тонкой линии разреза. Вновь и вновь Риска молча орала — холод сдавил горло так сильно, что говорить волчица не могла. Да и вряд ли сможет в ближайшее время.

Рана хоть и успела немного затянуться, но послушно раскрылась, стоило надавить еще сильнее.

Крови не было. Она практически не выделялась из открытой раны, оказавшейся невероятно глубокой. Я видела внутри подобие кристалла, но достать не сразу смогла.

Будет больно, Риска. Очень больно…

Сжав ногу волчицы, я боялась лишь того, что она будет сопротивляться.

Не понимаю… Я нахожусь в такой близи от зараженной, но боюсь не болезни, а того, что не смогу достать чертов осколок.

В следующий миг мои пальцы вошли в рану, нащупали осколок, вытащили его и…

Мир замер.

Волна энергии невероятной силы отбросила всех от волчицы в считанное мгновение.

Я видела, как колдун успел выставить перед собой руки в оборонительном жесте, как смог перенаправить магию, как отлетели Керен с Дьёном, разрушая стену деревянного дома, а затем перед глазами все исчезло.

Удар пришелся на голову.

***
Вставай, ведьма…

Кто-то звал меня…. Тихонько… Совсем незаметно…

Вставай… Ты должна спасти его, он важен.

Кого… Кого спасти?

— Ты должен сказать об этом! — Керен орал так громко, что я очнулась. Просто открыла глаза, как будто вовсе не теряла сознания. Голова болела адски, раскалывалась с такой силой, будто меня по ней молотком били, — ты обязан вызвать Ковен! Дилан! Они обе должны быть мертвы!

— Но они живы! — Дилан рычал на наемника, судя по звукам — схватил за воротник, — они не просто живы, они смогли победить… сам знаешь что! Если ты вызовешь его отряд, он убьет их! Он убьет нас всех и тебя в том числе! Ковен не станет разбираться, он сотрет деревню с лица земли и на этом успокоится!

— Твоя ведьма чертова тварь! — Керен ударил кулаком по… дереву? Я отчетливо слышала хруст веток, но… откуда ветки?

Встав с кровати, отбросив в сторону одеяло, я с ужасом поняла, что находилась в доме одна. Дилан и Керен стояли на улице, причем довольно далеко. Они ругались, что-то доказывали друг другу, а рядом с ними застыл Дьён и Риа. Судя по тому, как опустел дом, заходить внутрь они не хотели.

Почему я их слышу? Мужчины, несмотря на ругань, не повышали голоса — они грозно рычали, шептали, но делали это так, чтобы никто кроме присутствующих их не слышал. Так почему я их слышу? Так отчетливо, словно все происходит в этой комнате.

— Я закрыл деревню, — голос прозвучал со спины. Колдун сидел на широком подоконнике, перелистывал мои старые записи, забытые Риа, и молча разглядывал меня, — твоя подруга в другой комнате. Дилан и Риа временно не живут в этом доме. Никто не выйдет из деревни и не войдет до прибытия отряда из Ковена.

Мы смотрели друг на друга — я с ужасом, он с чувством отвращения. Взгляд пронзительный, острый… словно нож. Мне казалось, что колдун хотел убить меня прямо здесь, но почему не сделал этого? Чего же он ждет?

— Я не завидую тебе, — глаза мага изменились, наполнились желтизной, зрачок стал более узким. Мужчина мигом взял себя в руки, сделал глубокий вдох и успокоился, перебарывая внутреннего волка и возвращая себе человеческий облик, — по указу Ковена все, что представляет опасность, должно быть уничтожено, но каким-то образом ты смогла избавить волчицу от чумы. Такое без внимания не оставят. Не знаю, кто ты, Сэра, но если выяснится, что источником заразы была ты… что именно ты убиваешь все живое своим проклятым даром… Страдать ты будешь долго.

Я нервно сглотнула, невольно передернулась. Он лишь хмыкнул в ответ и продолжил:

— Там, в лесу, я видел ведьму с невероятным даром. Мне было любопытно, как быстро ты возьмешь его под контроль, но теперь я не уверен в том, что ты человек. Я видел тебя у Лирдера, спас от нежити… Сам не понимаю, зачем. Так что ты за тварь? Все время молчишь, но твои связки не поражены. Ты здорова, нет совершенно никаких отклонений, так может, хватит притворяться?

Я молчала. Была просто не в состоянии ответить, шевельнуться, подать хоть какой-то сигнал. Страх сковал намного сильнее, чем лед…

Маг злился, мое молчание выводило его из себя. Хоть внешне он казался спокойным, но в его глазах черти плясали с бубном. То еще зрелище…

— Я все равно все узнаю, Сэра. Я…

Договорить маг не успел. Входная дверь внезапно отлетела в сторону, с силой ударившись о тумбу. Пес не заставил себя долго ждать — псина молниеносно преодолела препятствие, придавила всем весом в кровати, облизала с ног до головы, а затем так же внезапно исчезла в соседней комнате. Судя по резкому всхлипу, там и лежала Риска… надо же, прям настоящая любовь. Но как не вовремя…

Кочевник больше ничего не говорил. Он молча встал с подоконника, забрал с собой листы исписанного мною пергамента, и вышел во двор, закрыв за собой дверь.

Надо бежать… бежать из деревни!

Ковен магов уже идет за мной… Он идет за Риской!

Встав с кровати, я тут же попыталась дойти до девушки, но перед глазами все резко потемнело. Вся комната мигом пошла рябью, а руки будто нащупали что-то в воздухе.

Барьер…

Присмотревшись внимательней, я увидела еле заметную блеклую преграду, нахмурилась при этом, очень сильно разозлилась и, сама не понимая зачем, с силой ударила по защите.

Барьер лопнул, будто мыльный пузырь…

Не такой уж ты и сильный маг, Кочевник.

Каждый шаг давался с трудом, но страх всегда был отличным катализатором. Несмотря на боль в животе, я все же добрела до комнаты, где лежала подруга.

Вокруг ее кровати сиял точно такой же магический барьер, а на полу были расставлены высокие синие кристаллы — они излучали свет, направляли его поток к волчице, которая вновь и вновь пыталась согнать с себя Пса, но тот ни в какую не хотел слезать с кровати.

Так значит войти можно, а выйти нельзя? Так барьер работает? Или выйти не может лишь тот, кто заперт?

— Что ты… как ты тут оказалась? — Риска выглядела мертвенно-бледной. Ее волосы потускнели, от рыжины почти ничего не осталось. Все тело стало невероятно худым, будто она многие месяцы голодала и почти ничего не ела. Потухший, безжизненный взгляд и… Слезы на подушке.

Открыв тумбу, что стояла возле кровати, я нашла клочок пергамента и грифель — тут этого добра всегда было много.

— Как ты? — написала я, показывая свой вопрос Риске. Девушка тут же зашлась кашлем, нахмурилась. Снова попыталась согнать пса, но ничего не вышло.

— Мне очень холодно, — голос стал слабым, он дрожал и срывался. Волчица говорила с трудом и почти не двигалась, — я совершенно без сил, даже встать не могу. Горло болит… сложно говорить, а еще мне… Еще мне страшно…

Все же она не выдержала. Слезы градом лились по щекам на подушку, руки дрожали и дыхание сбилось.

— Сэра, колдун уже вызвал Ковен. Вся деревня под защитным куполом, наш дом тоже… Я думала, что и тебя оградили… Сэра… Я знаю, что ты не виновата, беги. Ты должна бежать. Нас уже ничто не спасет! Ролан с отрядом не оставят никого в живых… Уходи, если ты можешь!

— Без тебя не уйду, — написав это, я бросила лист пергамента Риске и поторопилась на кухню. Я прекрасно помнила, где Риа прятала остатки алых ягод после моего появления в их доме. Волчица полагала, что я сплю, думала, что не найду, оставив перетертые в порошок ягоды на всякий случай.

Этот случай как раз настал.

В невысокой деревянной банке, завернутая в холщевую ткань, ягодная пыль почти полностью исчезла, как бы Риа не пыталась ее сохранить.

Надеюсь, этого хватит…

Каждый шаг давался с трудом. Я слышала так много звуков в этом доме, хотя находилась в нем почти одна! Голоса сплетались в единый шум, они гудели, усиливались, затем снова стихали.

Рычание Дилана… Крик Керена… Странная пульсация, будто кто-то еще пытался достучаться… Осознание Риа и ее шепот — она повторяла вновь и вновь лишь одну фразу “Я предупреждала… Я предупреждала тебя, Дилан… Предупреждала…”

Дьён единственный, кто так и не подал голос…

Все в деревне были перепуганы, я ощущала их гнев и ненависть. Слышала рычание, а так же слова прощания — оборотни не верили в то, что Ковен оставит в живых хоть кого-то.

Замерев возле волчицы, я спокойно преодолела барьер. Магическая завеса лопнула, будто мыльный пузырь, и в следующий же миг я отбросила пса в сторону. Тот взвыл от неожиданности, но мне было не до благородства. Риска не понимала, что я делаю, с ужасом смотрела на то, как остатки магического барьера медленно оседают на все поверхности в комнате, пыталась сопротивляться, но я высыпала почти все остатки алых ягод ей прямо в рот.

Мир снова будто замер, а волчица забыла, как дышать. Ее тело менялось, на лице появился румянец, и даже волосы стали немного рыжее. Ее голос почти полностью восстановился, а дыхание выровнялось.

— Это же Алые ягоды, — шептала она снова и снова, — откуда… они же стоят целое состояние! Сэра… Нам… Нам нужно бежать.

Мы обе понимали, что Ковен придет в деревню в любом случае. А так же знали, что убивают не всех. Я не думаю, что маги уничтожат эту деревню, если не найдут зараженных, а это значит…

Времени на сборы не было. Нужно как можно быстрее уйти из деревни, схватив с собой все необходимое, а именно теплую одежду и деньги — остальное даст лес.

— Прости, Дилан, — думала я, сжимая мешочек с золотыми монетами. У оборотня был тайник на черный день, взяв половину, а так же все, что смогла сама заработать, мы вышли вместе с Риской из дома через заднюю дверь.

Дом и правда был под защитой барьера. На этот раз купол сиял ярким алым светом, а это значит, что…

— Как только ты его сломаешь, колдун сразу придет за нами, — волчица волновалась, очень сильно переживала. Ее тело дрожало, все еще было слабым, по лбу стекал пот — видимо, она не скоро восстановит силы, да и Алые ягоды не панацея.

Все это время Пес вел себя очень тихо, не лез, не мешал, и слушался любого приказа. Он не отходил от нас с Риской, прижал уши, хвост подогнул под себя, выдавая страх, но все же не убегал.

Нам повезло, что дом Дилана стоял на самой окраине, но я не представляю, как в нашем состоянии мы уйдем в лес. Стая сразу найдет…

— Ты отбиться от стаи сможешь? — шепнула волчица дрожащим голосом.

Я отрицательно покачала головой. Понятия не имею, на что я способна, и тем более не знаю, смогу ли в своем состоянии воспользоваться даром и правильно его применить. А уж если на нашем пути Кочевник появится…

— У нас нет выбора. Придется рискнуть, все равно нас не оставят в живых. Я меняю ипостась, ты разрушаешь барьер и мы даем деру… Я не чую колдуна, шанс сбежать есть, хоть и небольшой.

В такой ситуации самое главное сохранить здоровую голову и все как следует обдумать. Но мы находились не в том месте и не в том состоянии, чтобы тратить и без того драгоценные секунды. Тут либо повезло, и наш план оказался верным, либо не повезло и виноваты в этом мы сами.

Риска быстро сменила ипостась, я тут же потянулась к барьеру, но…

Пес не дал.

Резко, без предупреждения, без единого намека на агрессию он схватил меня за руку, больно прикусывая острыми зубами.

В его глазах было столько ужаса и страха… Тело дрожало, хвост ходил ходуном, уши прижал… Он повизгивал еле слышно, будто бы извинялся, но не пускал дальше.

— Нам нужно бежать, — шептала Риска, с недоумением смотря на собаку, — да что с тобой? Ты ведешь себя странно даже для волка, но ты даже не волк!

Пес с силой стал тянуть нас обратно в дом, я вначале сопротивлялась, а потом…

Невероятно мощный крик раздался откуда-то со стороны леса. Полный боли и отчаяния, женский вопль оборвался так же резко, как и появился.

И спустя мгновение я услышала колокольный звон…

— Нежить, — прошептала Риска, — или что-то хуже. Это сигнал бедствия… Судя по тому, что пес смог спокойно войти в дом, для нежити этот барьер не проблема, нам надо…

Я не услышала конец фразы. Соседний с нами дом медленно, с характерным треском, покрывался тонкой коркой льда.

Лед сковывал стены, проникал в древесину, обращал землю вокруг. Скрип и скрежет, вновь женские крики…

Риска была не единственная. Глядя на подругу, я четко и ясно осознавала, что она здорова. Мне сложно это объяснить, но я чувствовала, что волчица не виновата в том, что происходит в деревне.

Множество голосов возникало отовсюду: в глубине деревни, на окраинах и даже в части леса. Из самого центра, рядом со старым храмом, были видны яркие вспышки пульсаров.

Волчий вой оглушал, детский плач доводил до потери сознания. Я испугалась настолько сильно, что окаменела, не в силах и шаг в сторону сделать.

Риска тут же залепила пощечину, смотрела огромными от ужаса глазами и молча указала на барьер.

Больше нет смысла прятаться.

Деревне конец.

Магический барьер, созданный магом вокруг деревни, не позволял никому сбежать. Множество оборотней уже набрасывалось на преграду и отлетало в сторону ответной волной. Дикий вой о помощи, переходящий в крик оглушал снова и снова.

Люди бежали из своих домов, хватали детей. Гномы бросали в сторону центральной дороги зажженные круглые шары, взрывающиеся при ударе о землю. Они что-то кричали снова и снова, указывая куда-то в глубь деревни.

Алый барьер пал, стоило к нему прикоснуться, со стороны центральной площади мигом ударила волна холода.

Лед покрывал дороги, сковывал дома. Он забирал все живое, чего касался. Тонкие листья становились прозрачными, стволы деревьев напоминали горный хрусталь.

Стоило птице попасть в туманную завесу в воздухе, как та падала замертво и разбивалась о твердую землю на множество алых осколков…

Ледяная чума не щадила никого. Я видела, как на моих глазах волчья стая превращалась в ледяные статуи, как замирали в прыжке люди, пытаясь сбежать, как застывали их тела и с шумом разбивались о землю…

— Уходим… — Риска рванула в сторону защитного барьера, пытаясь пробиться сквозь обезумевшую толпу, но я освободилась от хватки, — ты что творишь? СЭРА! ТЫ МОЖЕШЬ СНЯТЬ БАРЬЕР!

Волчица орала во весь голос, указывая на преграду.

Никто не мог покинуть деревню…

— СЭРА! СЭРА! УМОЛЯЮ ТЕБЯ! ЭТО ЖЕ МОЯ СЕМЬЯ!

Ледяная волна за спиной приближалась. Многие, кто успел добежать, столпились у защиты, пытаясь ее проломить, но вскоре все, кто отлетал в сторону из-за ответной волны, стал попадать в ледяной капкан.

Больше барьер не пытались сломать.

Все застыли, смотря на то, как смерть с каждым мгновением приближалась все ближе. Смотрели на то, как где-то там, в глубине деревни, все еще сражались те, кто владел хоть каким-то даром.

— СЭРА! — Риска рыдала, подталкивая меня к барьеру, — ты можешь нас освободить…МОЖЕШЬ!

Могу…

Я замерла на месте. Слезы застилали глаза, я почти ничего не видела. Закрыла уши руками…

Не могу это слышать…

Они все смотрели на меня. Все, кто выжил…

Все, кто возможно был ранен…

Кто возможно уже заражен…

— Если она снимет барьер, чума выйдет за пределы деревни.

Все обернулись в сторону мага. Кочевник стоял за барьером.

— Ты… ТЫ ЗНАЛ! — Дилан стоял в толпе, он обнимал за плечи свою жену, смотрел на мага с ненавистью, и с силой ударил кулаком по барьеру, — ты все понял… сразу все понял! ТЫ МОГ СПАСТИ МНОГИХ! ВЫВЕСТИ ИХ ИЗ ДЕРЕВНИ!

— Не мог, — лед в голосе колдуна был сравни чуме, что с каждым мгновением становилась все ближе.

Я больше не слышала голосов… Они застывали, обрывались… Сменялись тишиной…

— МЫ НЕ БОЛЬНЫ! — женщина держала на руках двоих детей. Совсем крохотные, меньше года… Я смотрела на них и видела, как медленно, постепенно их глаза стекленели, но никто этого не видел. Никто не видел, что на их коже блестели маленькие льдинки, что эти отметки становились все больше, так похожие на капельки пота. — мы… мы не больны!

— КОВЕН СПАСАЛ ДЕРЕВНИ! — голос Морла заставил меня вздрогнуть, с силой сжать челюсти, впиваясь ногтями в кожу рук, — ЦЕЛЫЕ ГОРОДА!

— Чума поражает на определенном расстоянии, — маг говорил так же холодно, ни единый мускул не дрогнул, — те города были в разы больше этого. Все, кто попал в радиус поражения — мертвы. Войти в мертвый город можно лишь после того, как все обратятся, и взвесь в воздухе перестанет быть заразной. Любой, в чьих жилах течет магия, станет тварью, жаждущей лишь одного — убивать. Если она ранит или укусит жертву, та либо покроется льдом, либо обратится. Мне жаль, но никто из вас не выйдет живым. По крайней мере, не по моей воле.

Сказав последние слова, Кочевник замолчал. Он ожидал реакции, наблюдал за мной, видел, как я невольно отступаю назад.

— Сэра! — Керен все еще был жив. Он стоял рядом с Риа и Дьёном, — чертова ведьма! Ты убьешь всех нас! ВЫПУСТИ НАС!

Руки дрожат… Все тело будто парализовало, я его не чувствовала, только и могла, что дрожать, не в силах даже шаг сделать.

— ТЫ СПАСЛА ЕЕ! — Керен указал на Риску, — ты спасла ее от чумы! СПАСЛА! Я САМ ВИДЕЛ! РИСКА БЫЛА РАНЕНА!

— Это не значит, что она здорова, — слова мага лишали всех всякой надежды, — я не стану рисковать. Сэра, если ты подойдешь к барьеру, я тебя убью. Ты сильная ведьма, ты одна способна убить тысячи невинных.

Лед… Все смотрели на то, как земля под моими ногами обращалась в лед… Я все же сделала еще несколько шагов назад… Больше никто не сможет меня коснуться… Никто не притронется…

Никто.

Со всех сторон слышались крики о помощи, они обрывались, сменяясь ледяным скрипом.

Жители деревни обращались в ледяные статуи, замирали на месте, умирая почти мгновенно.

Но кто-то просто падал на землю, дрожал от холода, и не умирал…

Я видела, как несколько мужчин и женщин упали на колени, как стали тяжело дышать, как ледяная пыль оседала на их телах, проникая под кожу через поры и открытые раны. Они с ужасом смотрели на своих друзей, не верили в произошедшее, но понимали, что ждет их дальше. Они понимали, кем станут, и что сотворят с невинными, если выберутся из деревни.

Вся стая молчала. Больше никто, даже Керен не проронил ни единого слова.

Риа смотрела на меня и плакала, она продолжала крепко прижимать к себе Диана, затем внезапно разжала объятья и, поцеловав мужа, отошла от него в сторону:

— Ты знаешь, кем я стану, — волчица ступила на лед, и ее тело мигом охватила невидимая никому ледяная пыль, — привяжи меня. Всех нас, Сэра. Ты должна всех нас сковать так, чтобы никто не вырвался. Я не хочу стать той тварью и прекрасно знаю, что хоть и капля, но магия во мне есть.

— Меня тоже, — Дьён подошел к сестре, взял ее за руку и крепко обнял, — мы с тобой одного поля ягоды, Риска.

Спустя мгновение ледяная волна охватила всю деревню. Почти все, кто стоял возле барьера, обледенели.

Маг смотрел на меня, не отводил взгляда и… испытывал жалость.

Риа тихонько прикоснулась к моей ладони, молчала, затем обняла, не в силах сдержать слезы.

Их тела становились холодными. Кожа бледнела, дыхание больше не было горячим. Я смотрела на Риску, не понимала, что делать, но в отличие от остальных ее румянец никуда не исчез.

Волчица обнимала брата, чувствовала холод его тела и не понимала, что с ней происходит.

Она не менялась.

Она осталась собой.

— Когда мы полностью обратимся? — голос Риа стал тихий, женщина теряла сознание, с трудом стояла на ногах и не могла сдержать бесконечный поток слез.

— Чем моложе тело, тем процесс дольше. Таким, как Риска, нужны сутки. Таким, как вы — пара часов.

Колдун выпустил в воздух огромный пульсар темного фиолетового цвета. Шарик устремился ввысь, а потом взорвался, будто фейерверк. Он дал сигнал…

— Сэра вынула что-то из меня, — волчица не переставала обнимать брата, — осколок льда… Почему я не обратилась? Прошло больше суток!

— Я не знаю, — честный ответ никому не понравился, но натолкнул меня на мысль.

Я наблюдала за тем, как ледяная взвесь впитывалась в кожу, как все тела становились более тяжелыми, твердыми, но при этом под кожей формировались какие-то маленькие шарики. Еле заметные, как прыщи. Вот только их было очень много… Очень много…

Подойдя к Риа, я взяла ее за руку. Прямо по сосудам… Эти вкрапления перемещались по направлению сосудов и постепенно становились крупнее!

Они объединялись, становились больше, и стали прощупываться под кожей.

Если Риа обратится раньше всех, кто находится сейчас рядом со мной, значит… Значит нужно решать, что делать как можно быстрее. Стоит стае обратиться, как все мигом на меня нападут, подчиняясь жажде крови, а сражаться против Риа я не смогу — это выше моих сил! И что мне делать с магом? Как только он войдет в деревню — убьет меня… и меня и Риску!

Риа смотрела на мужа. Она смотрела на то, как он превратился в ледяную статую, смотрела на своих друзей, не могла взять себя в руки и поверить в произошедшее:

— Сэра, я надеюсь, ты не винишь себя, — ее голос дрожал, — ты одна из самых необычных девушек, что я встречала в своей жизни… И ты не должна погибнуть здесь.

Я лишь кивнула, не зная, как реагировать.

Не все выдерживали холод. Многие падали замертво, но не покрывались льдом.

К большому удивлению, Керен не умер. Наемник с ужасом смотрел на свои мертвенно бледные руки, и молча стаскивал тела в сторону от дороги, вот только привязать никого не выходило — цепи ломались прямо в руках, стоило попытаться их оторвать от льда. Тоже самое и с веревками происходило.

Это какой-то ад… самый настоящий, ледяной ад.

— Нас осталось мало, — чуть слышно шептал Керен, не справляясь с холодом, — но сделать ничего не можем. Все ломается, рвется…

— Тогда запри нас, — Риа подала идею и повела всех в хранилище запасов, выбрав не ближайшее, а то, что стояло на окраине деревни. Колдун на наши решения не мог повлиять, по крайней мере до тех пор, пока стоял за барьером. Он не лез в разговор, но смотрел так, словно понимал, что скоро всех нас убьет. Быстро и беспощадно. — Сэра, однажды ты уже выжила среди бесконечного льда. Ты ведь была в той ледяной буре, верно?

Я молчала, не зная, как реагировать.

— Не отвечай, — печально улыбнулась волчица, указывая на хранилище. Огромное каменное строение поддалось с большим трудом. Лишь после того, как выжившие смогли отодрать засов, им пришлось довольно долго пытаться открыть дверь так, чтобы не сломать ее. Все это время мы стояли вместе с Риа чуть в стороне, рядом с Риской и ее братом, — Сэра, как только Кочевник снимет барьер — бегите. Ты совершенно здорова, Риска тоже… Вы должны бежать! Я не знаю, что ты сделала, но постарайся спасти Дьёна…

Дать такого обещания я не могла, и волчица это прекрасно понимала. Тихонько отдав мне клинок, спрятанный в голенище высоких сапог, она лишь печально кивнула, а затем, когда двери все же открыли, произнесла:

— Помоги им, Дьён. Они сами двери не закроют. И защити, если кто-то обратится раньше остальных. Среди нас одни старики, нам уже терять нечего.

Мы не могли собрать всех пораженных вместе — деревня большая, сил перетаскивать тела почти не осталось, а времени тем более. Среди нашей группы помимо нас с Риской было всего семь оборотней и один гном — Морл до сих пор не мог поверить в происходящее, рыдал тихо, роняя на землю замерзшие капельки слез и смотрел на нас огромными, полными ужаса глазами.

— Я боюсь туда идти, — шептал он, глядя в черный провал за дверью, — тот, кто обернется первым, нападет и… и просто начнет нас рвать на части… Я не хочу быть тем, кто убьет друзей, но и тем, кого порвут тоже не желаю. Риа… Я… Я не понимаю, что делать.

Никто не понимал. Все смотрели на нас с Риской — пристально, переполненные испугом… В ожидании решения, все еще переполненные надеждой на то, что я каким-то чудом смогу спасти хоть кого-то.

Тем временем некоторым из нас становилось хуже.

Под кожей ладони Риа, прямо на границе с запястьем, на скате бугра… Я видела, как формировался кусочек льда, как эта тонкая пластинка еле заметно вспарывала кожу изнутри! Глаза женщины при этом тускнели, губы становились синие, белки же воспалялись… Слизистая глаз стала алой, дрожь в теле почти полностью пропала.

Женщина резко замерла… Перестала двигаться…

Я выхватила клинок, хотела достать осколок как тогда, с Риской, но…

Дьён успел отбросить Риа в сторону. Я даже первого движения не заметила, как ее пальцы почти проломили мне грудь. Удар оказался настолько сильным, что меня отбросило в сторону, но благодаря брату Риски я все еще была жива. Перед глазами все плыло, весьмир стал похож на смазанное грязное пятно, и лишь звуки помогали понять, что происходит.

Риа была не единственной…

— ВСТАВАЙ! ВСТАВАЙ, ВЕДЬМА! — Керен орал, несмотря на дикую боль. Я видела, как наемник схватил одного из стаи за горло, с трудом сдерживая его атаку. Обращенный рычал, менялся на глазах, его тело ломало, перестраивало, но это происходило поразительно медленно. Дьён тут же нанес удар по ногам этой твари, Риа тем временем накинулась на Риску, а за моей спиной послышалось рычание…

Они медленно шли к нам… Те, кто потерял себя в этой битве, кто уже никогда не сможет стать прежним…

И их было так много…

— Бежим… БЕЖИМ! — Риска рванула с места, схватив меня за руку. Она тянула за собой, ускоряясь с каждым шагом. Ее брат и Керен тоже смогли отбиться, они утянули с собой Морла — гном хоть и застыл, будто статуя, но произошло это не из-за чумы, а из-за страха.

— Приди в себя, гном! — рычал Керен, на ходу поднимая с земли камень. Запустив его в обратившегося волка, он попал прямо между глаз. Существо взвыло и упало на землю, не в силах больше встать на ноги, — Морл… МОРЛ! Ты гном, ты должен знать тайные ходы, чтоб тебя! Я ни за что не поверю, что Дилан не предусмотрел путь отхода в случае нападения! МОРЛ!

— Какой в этом смысл, если вокруг барьер? — гном все же отвлекся, ускорился, но было видно, что он не понимал, для чего нужно бежать. Он и так умирал, смысл оттягивать, — нас не выпустят… Все равно убьют.

— Барьер снимут, — уверенно рыкнул наемник, — его снимут, когда что-то там произойдет! Маги ковена начнут прочесывать территорию и убивать все, что движется и не движется, а мы в это время должны найти безопасное место и сделать так, чтобы ведьма смогла спасти нас так же, как Риску! Ты вытащила из нее что-то! Я сам видел! Как же бесит, что ты молчишь!

— Меня ранили днем, после полудня, — Риска начала задыхаться, ее тело еще не восстановилось после болезни, — к вечеру я уже стала морозить все, к чему прикасалась. Если маг не соврал на счет возраста, у тебя и Дьёна есть время. Но я не понимаю, что делать… Вы же заразились каким-то другим образом… Да и про реакцию гномов я тоже ничего не знаю. Вдруг кто-то из нечисти более восприимчив к этой заразе…

— Не смейте меня бросать! — тут же рыкнул гном, указывая в сторону от центральной площади, — в отличие от вас я знаю секретное убежище. Нам нужен Храм Семи Крестов, тот, что у главной дороги.

— Тот, что ближе всего стоит к дороге в Ковен? Или тот, что возле хранилища с мукой?

— Первый вариант, — ответил Морл Риске и все мигом кинулись в нужном направлении, — но там всегда много народу… Очень много…

Все и так это прекрасно понимали, но на пути пока не встретили ни одного живого существа. Лишь замерзшие статуи, скользкий лед под ногами и разбитые в дребезги части домов.

На наше счастье возле храма никого из живых не осталось. Забежав внутрь, мужчины мигом закрыли двери на засов, а Морл открыл проход в полу, прямо в центре храма.

— Моя семья помогала строить, — гном тяжело дышал, почти лишился сил и был на грани потери сознания, — внизу огромный зал. Ему уже больше трехсот лет, так что внимательно под ноги смотрите. И думайте, как нас спасти!

Думайте, как спасти… Да если бы я хоть что-то в этом понимала!

Глава 5

— Хорошо, что я немного ведьма, — тихо прошептала Риска, создавая огненные пульсары. Небольшие светящиеся шарики тут же осветили совершенно пустой огромный зал с одной единственной дверью, — а эта дверь тут для чего?

— За ней туннель, он выведет к границе барьера, если правильно судить по старым чертежам, но я не уверен, — Морл не выдержал. Гном стал тяжело дышать, закрывал глаза и был на грани, — может лучше меня сразу… того, а? Эй, ты чего делаешь? Сэра, хватит, мне почему-то больно.

Каждое мое прикосновение казалось гному очень горячим. Я словно обжигала его, он дергался, но позволил себя осмотреть. Шея, руки, запястья… Заветную полоску я нашла на лодыжке, тут же прощупала твердое образование, проверила все тело на наличие тех самых странных плотных шариков под кожей и осталась довольна.

Их нет. И это значит, что все они объединились, приняв форму ледяного осколка.

— Сэра, когда ты вынула осколок, возникла сильная волна, — Риска вовремя меня остановила. К моему ужасу я совершенно забыла о том, что было после того, как я спасла ее, — если будет так же, то потолок на нас обрушится.

— А барьер этого мага сломался? Когда нас всех в сторону отбросило?

Риска смотрела на Керена, который так же, как и Морл, не выдержал и сел на пол.

— Нет, барьер дрогнул, пошел рябью, но устоял. Проблема в том, что это была лишь одна такая волна, а нас тут много. И после этого ты потеряла сознание, а значит вышла из строя.

— Простыми словами, если Сэра вытащит из нас эту дрянь, то останется без защиты. Риска не восстановилась и неизвестно, восстановится ли. Хотя времени мало прошло, а она уже на ногах. Это хороший знак, верно? — ее брат так же сел на пол, прикрыл глаза и схватился за голову, — черт… как же больно… будто по вискам кто-то постоянно долбит…

— Я встала с кровати лишь благодаря алым ягодам.

Стоило девушке сознаться, как повисло напряженное молчание.

— Твою ж мать, — голос наемника дрогнул, — нам всем конец. Алые ягоды… вы где их достали? Да одна горсточка стоит дороже, чем мой дом!

— Риа хранила, — Риска пожала плечами, не выдав мою тайну, тяжело вздохнула и продолжила, — нам нельзя выходить за барьер, пока внутри нас эта дрянь. Иначе мы дадим начало эпидемии. И как бы паршиво не звучало, но пять жизней ничто в сравнении с миллионом.

— Если вынуть осколки сейчас — мы умрем. Вы с ведьмой не дотащите нас до барьера целыми, — Керен смеялся, пытаясь совладать с паникой. Получалось не очень.

— Можно по одному вынимать, — предложила я, вырисовывая клинком буквы на земле, — и прятать обратно в убежище. А потом сделать вот так. Но нам нужно быть близко к барьеру, я понятия не имею, как долго смогу вас так нести.

К моему облегчению сила меня не подвела. Хоть и с трудом, но я смогла поднять в воздух тела наемника и Дьёна.

Сама толком не поняла, как сделала, но получилось не так сложно, как я думала.

Дьён и так был в курсе, а вот Керен замер с открытым ртом:

— Тогда шанс есть. Осталось выбрать, кто первый…

— Морл, — я указала на гнома, — ему хуже всех.

Гном рассмеялся, затем его дыхание сбилось, и с губ сорвалась тонкая струйка ледяного пара. Больше мы ни о чем не говорили. Оставаться наедине друг с другом тоже было опасно — один на один можно не выстоять, но при этом все понимали, что окончательно обратиться может каждый из нас в любом количестве.

Дьён чувствовал себя более-менее нормально, Риска становилась сильнее, могла спокойно нести Морла на себе, Керен же держался от всех подальше — на всякий случай, а то кто его знает.

Туннель под храмом и правда вел к границе деревни, но к сожалению не выходил за пределы барьера. Нам и правда нужно было ждать момента, когда маг снимет защиту.

— Все чисто, можно выходить.

Риска принюхалась, довольно долго слушала мир вокруг нас и в итоге окончательно убедилась в том, что опасности рядом нет.

Стоило выйти на улицу, как в лицо ударил лютый холод. Я чувствовала, как щиплет щеки, как пальцы рук постепенно деревенеют, но в отличие от остальных я могла при этом спокойно выйти на улицу.

— Что с вами? — молча спросила я, глядя на то, как у Керена чуть глаза на лоб не полезли.

— Да тут зверски холодно! Просто ад!

— Тогда не выходите.

Риска тоже не могла спокойно стоять на улице. Ее колотило, тело не слушалось, с губ срывался пар, все тело било дрожью и в конце концов она спряталась в туннеле рядом с остальными, наблюдая за всем со стороны.

— Ну, давай, девочка. Спасай старика.

С радостью…

Глаза гнома стали меняться так же, как и у Риа, но медленней. Если у волчицы зрачки тускнели с молниеносной скоростью, полностью меняя цвет на ледяную сталь, то у Морла все происходило иначе.

— Будет больно, — я показала жестами как могла, гном тут же снял кожаный пояс и проложил его между зубами, кивая головой, что готов. Он с силой сжал кулаки, уже терял над собой контроль, стал часто дышать, боясь того, что будет дальше.

Разрез я сделала быстро — лезвие клинка было острым и тонким, то что надо в данной ситуации. Ох, милая Риа, как же мне будет тебя не хватать…

К горлу подступил комок, но я мигом отбросила эмоции в сторону.

Не время.

Нащупав осколок в ране, я все сделала так же, как в случае с Риской. И стоило мне достать его, как волна энергии захлестнула всех нас с головой. Керена с остальными мгновенно унесло вглубь туннеля — они и опомниться не успели, я же каким-то образом устояла на месте, смогла удержаться потому, что знала, что произойдет.

Гном взревел как никогда, все его тело охватили судороги, а затем он замер…

Цвет глаз медленно становился прежним, но сил в теле не осталось.

Морл не мог встать с земли, просто лежал, смотрел в одну точку. С уголка губ стекала слюна, глаза закатывались, будто в приступе, но вмиг все стихло.

— Никогда не думал, что скажу это, — Керен был следующий. В отличие от Дьёна, глаза наемника так же стали тускнеть. Намного медленней, чем у Морла, но все же, — мне просто ужас как страшно. Простыми сломами — меня сейчас стошнит.

Плевать на тошноту, плевать на вашу боль — мне нужно сделать так, чтобы вы жили, вот и все.

Керен замерзал. Не знаю причины, но холод стал действовать намного сильнее. Мужчина закрыл глаза, резко вдохнул и с силой стиснул зубы.

Вторая волна энергии не заставила себя долго ждать, но в отличие от остальных, я перенесла ее намного легче — будто сильный порыв ветра, не более того.

Все происходило до ужаса быстро, я с трудом находила в себе силы, чтобы не поддаваться панике, а Риска занималась тем, что успокаивала брата.

Не знаю, сколько мы так продержимся, но теперь все понимали, что шанс выжить у нас есть.

Дьён был последним.

Спустя примерно три часа барьер пал.

***
— Я вот думаю, нам что, правда повезло? — весенний лес был полон запахов, но самое главное — ягод и березового сока. Керен, как и остальные, упал под деревцем, с трудом шевелил руками и выглядел так, будто прямо сейчас расстанется с жизнью, — чертовы ведьмы… чертовы маги… и вроде ненавижу вас всех, но вроде люблю…

— Угу, — только и мог ответить Морл, с трудом кивая головой. Гному было хуже всех, он не разговаривал, иногда выпадал из реальности, но держался, — уху…

— Нам нужно понять, куда идти, — Риска разложила перед всеми собранные ягоды, потом села отдыхать, не в силах даже ипостась сменить, — я не знаю, кто этот маг, но он меня до чертиков пугает. Скорее всего, он кинулся на наши поиски. Не дурак, понимает, что ты могла выбраться, Сэра.

О да, не дурак. И да — силен как черт, хотя я не знаю, с кем сравнивать.

Сразу после того, как барьер был снят, мы рванули в лес. Морл висел на плече Риски, Дьён, к удивлению, мог идти сам, но вечно путался в ногах и падал на землю. Оставлять такой след для мага я не могла — пришлось их поднять в воздух, а так же заметать следы с помощью магии.

Ребята хотели свернуть с пути, уйти как можно дальше, но я уверенно шла в сторону Ковена…

— Там нас точно искать не будут, — клинок быстро выводил слова на земле, — никто в здравом уме не сунется в главный оплот магического города. Нам нужно прийти в себя, затеряться в толпе и найти жилье.

— Еще скажи на работу устроиться! — рявкнул Керен, округляя глаза, — с ума сошла? Да нас еще на въезде в город убьют! Там же защита от чумы! Стражи на каждом шагу, а мы, ведьма, не так что бы прям здорово выглядим. Будто только что поднятые со дна умертвия… В Мирград нельзя соваться!

— Тогда наши пути расходятся, — я лишь пожала плечами, но все и так поняли, что я имела в виду.

— Ты окончательно сошла с ума! — наемник не унимался, но сделать ничего не мог, сил не было, — просто окончательно рехнулась! В Мирграде Ролан! РОЛАН и его отряд! Наш маг покажется зубной феечкой в сравнении с тем монстром, что чуму издалека чует! Да и как ты в город пройдешь? И вообще, ты хоть…

Договорить Керен не успел…

Резкий толчок земли заставил всех замолчать, вцепиться друг в друга и с ужасом обернуться в сторону деревни.

— Это, чтоб вас, что за хрень? — ошарашено пролепетал Керен, наблюдая за тем, как вдалеке, прямо над нашей деревней, формируется ураган! Ветряной поток превратился в самый настоящий смерч, а в самом его центре…

Там что-то было… Огромная тень… Невероятных размеров! Я видела ее лишь мельком, но сразу же вспомнила того, кто находился в центре бури при Лирдере. Это он. Тоже существо, что и раньше…

В этот же миг сердце больно кольнуло. В голове появилась странная, будто вот-вот, но вновь услышу странный голос.

Яркие искры, сильные, свирепые молнии, удары с неба и ледяной водопад, обрушившийся на деревню, смел ее с лица земли.

— Твою ж мать, — хрип гнома заставил вздрогнуть всех, я тут же сжалась в комок, ощущая холод всем телом, а так же странное чувство, будто все это уже где-то было.

Словно когда-то давно, в моем прошлом, нечто подобное я видела, и это не было связано с Лирдером.

Это же не возможно… верно?

Нет, так не бывает, это просто мое больное воображение, не более того.

Перед глазами вновь всплыл образ странного существа с острыми когтями и зеленым медальоном на шее… Пульсация была и в деревне… А голос? Чей голос я слышала?

— Ты был прав, Морл, — шептал Дьён, — это же… это же дракон, верно?

— Да какой это к лешему дракон? Это тварь! Самая настоящая непонятная никому тварь! Драконы не умеют вызывать чуму! Они не морозят целые города и тем более не обращают все живое непонятно во что!

Керен был в ярости, но из-за эмоций довольно быстро потерял сознание.

Мы все смотрели на то, как огромные тучи быстро рассеиваются в небе, как яркое ослепительное солнце озарят собой совершенно пустое пространство, где совсем недавно находилась деревня.

Такого даже при Лирдере не было. Почему все разрушили?

И жив ли теперь… Жив ли колдун? И что с теми, кто успел обратиться? Они тоже погибли после такой атаки?

Вопросов в голове было много, ответов — нет.

Думая обо всем произошедшем, я понимала, что времени осталось совсем мало.

— Эй, ты с ума сошла? — Риска схватила меня за руку, — куда собралась?

Я лишь указала в сторону деревни.

— Сэра… Ты… ты из ума выжила? Я не пойду с тобой! Это верная смерть!

Мне нужно туда. Не могу объяснить это чувство, но… Мне нужно туда.

Я смотрела на то, что осталось от деревни, разжала ладонь Риски, молча развернулась и ушла.

Она рычала мне в спину, кричала, что я ненормальная, но я шла вперед, четко и ясно осознавая, что делаю правильный выбор.

Почему-то перед глазами стояло лицо Кочевника. Он хоть и враг, но… с другой стороны, что еще ему оставалось делать? Он выполнял свою задачу, защищая мир от смерти.

Почему-то я не хотела, чтобы он умер.

Обратная дорога не была долгой, еще никогда в жизни я не бежала куда-то с такой скоростью.

***
Лед под ногами был плотный… Как тогда, в Лирдере.

Присев на корточки, я аккуратно прикоснулась к опавшим листьям. Стоило задеть их кончиками пальцев, как они мигом потрескались, а затем рассыпались, превращаясь в пыль.

Дорога обледенела, обувь сильно скользила, из-за чего я постоянно падала.

Не понимаю, зачем я ее сняла… Опомнилась, когда уже подошла к деревне со старыми ботинками в руках.

И холодно мне не было.

Ноги с легкостью касались ровной ледяной поверхности, ладони без каких-либо проблем отодвигали в сторону металлические преграды. То, что валялось на дороге и преграждало путь, было настолько искорежено, что понять, что это было изначально, оказалось трудно.

От деревни почти ничего не осталось… Лишь одинокая башня храма с небольшим колоколом, на вершине которого застыла обледенелая ворона. Ее крылья были раскрыты, клюв тоже, лапы примерзли к шпилю.

Ни тел вокруг… Ни обратившихся — ничего. Только ледяные руины и бесконечное множество осколков.

В моем мире война не редкое явление. Страна переживала один кризис за другим, за многовековую историю люди сражались в бесчисленном количестве войн и то, что я видела сейчас перед собой, почему-то уже не пугало. Я просто шла вперед, переступала обломки, старалась не производить много шума.

Где же маг? Куда мог пойти, когда снял барьер? Оглядев то, что осталось от деревни еще раз, я выбрала направление, следуя логике. Кочевник наверняка видел вспышки магии возле границы барьера, где я вынимала осколки, и уж точно ни с чем их не спутал.

С трудом поняв направление, я обходила одиночно стоящие статуи, чудом уцелевшие после атаки, и старалась не смотреть на их лица.

Становилось жарко, дыхание участилось, и я скинула оборванный плащ. Пот стекал по лицу, хотелось умыться ледяной водой, снять с себя теплую одежду и спрятаться от солнца — оно, казалось, готово было изжарить все вокруг.

Может я зря вернулась? Опрометчивый поступок, не логичный и… безрассудный.

Риска была права — зачем я вообще про мага вспомнила? Да и зачем вернулась? Если спасу его, и он выживет, что потом? Он начнет на меня охоту или сделает вид, что мы не знакомы? А как же мои друзья? Они не смогут себя защитить, так что…

Как только я захотела вернуться обратно, ситуация изменилась.

Он лежал у границы некогда возведенного барьера. Алая кровь растекалась по обледенелой земле, из плеча мужчины торчала… Ледяная стрела… Рядом, под поваленной сосной, лежал обломанный меч. Лезвие сломалось возле рукояти, оставив лишь малый, ни на что не годный обрубок.

Бесчисленное множество ран, разорванная одежда и… пес под боком.

Мой пес лежал с ним рядом, еле дышал, медленно умирая на глазах. Из раскрытой пасти тонкой струйкой вытекала кровь, передние лапы сломаны, от хвоста остался один лишь обрубок…

Я замерла с ними рядом, наблюдая за тем, как алое пятно расползается у меня под ногами, как кровь касается голых ступней… все еще теплая… такая горячая.

Внутри что-то надломилось в этот момент. Все то, что я в себе сдерживала, вырвалось наружу невероятной волной боли и ужаса.

Упав с ними рядом на колени, я уже не могла сдерживать слезы. Они градом катились по щекам, застилали глаза. Я плакала как никогда в своей жизни, не в силах совладать с истерикой, с безумием внутри себя.

Руки Кочевника были холодные, я видела еле заметные плотные образования под кожей, что медленно приближались к ране на плече.

Ледяная дрянь постепенно овладевала им, захватывала в плен, подчиняла…

— Уходи… — еле слышимый шепот… Совсем незаметный… С трудом различимый, — беги отсюда…

Маг зашелся кашлем, с его губ мигом брызнула кровь, пес при этом еле заметно взвизгнул. Я сидела рядом и не двигалась, смотрела на свои трясущиеся руки, на то, как уходит жизнь из тела мужчины и не могла заставить себя уйти.

— Ведьма, меня не просто так оставили в живых, — он говорил с трудом, еле-еле произносил слова, делал долгие перерывы, переводил дыхание, которое стало свистящим, — я умру, а потом стану злом… Они не успели… Не успели прийти… Ковен не пришел… он не пришел…

Так он вызывал Ковен… Он вызывал помощь! Вызывал!

Ладонь мага все еще была теплой. Я держала ее, сама не понимая, почему. Все еще смотрела на него… На его лицо, на то, как трясутся его губы.

Я хочу, чтобы ты жил.

Я хочу, чтобы ты выжил!

Я так хочу, что бы…

Еле заметный треск раздался откуда-то со спины. Стоило магу его услышать, как он тут же дернулся и мигом взвыл от боли. Я готова была увидеть чудовище, готова была бороться за свою жизнь до конца, но вместо этого смотрела на то, как сквозь толщу ледяной корки медленно, осторожно, прорываются тонкие зеленые листья алых ягод…

Они раскрывались, распускали бутоны, мгновенно превращая их в сочный, насыщенный красным цветом плод. Сладкий сок сочился с каждой ягодки, он капал на промерзшую землю, впитывался в нее, разрушая ледяную корку.

Как и в тот раз…

Есть шанс… теперь он есть.

Я с трудом успевала собирать ягоды — они сгнивали так же быстро, как и появлялись, но даже такой небольшой горсти должно было хватить!

Маг потерял сознание, он не реагировал на мои движения, пришлось проталкивать ягоды ему в рот, а псу засовывать их прямо в глотку, раздавливая пальцами.

Обломав ледяной наконечник, торчащий из плеча Кочевника, я мигом вынула древко, наблюдая за тем, как на поверхности раны формируется плотный ледяной осколок. Он словно паразит цеплялся к сосудам, и стоило ему замереть, стоило затормозить, как я вырвала его из раны.

Ягоды подействовали быстро. Кровь больше не текла, дыхание у пса выровнялось, его больше не трясло, как прежде, а вот меня колотило зверски.

Я сидела на земле рядом с псом, аккуратно положив голову мужчины себе на колени, и смотрела на то, как лед начинал таять. Медленно, постепенно он истончался, на нем появлялись лужицы, тонкая корочка трескалась, но с поверхности руин не уходила.

Дыхание Кочевника стало ровным, на щеках румянца не появилось, но он больше не дрожал, разве что руку мою сжимал в беспамятстве, что-то бормоча себе под нос.

Как поступить правильно? Оставить колдуна здесь я не могу, но брать с собой? Я чувствовала сильнейшую усталость и истощение — не думаю, что при помощи магии смогу дотянуть его до нашего лагеря. Тащить на себе тоже не смогу — это из области фантастики, я человек, а не оборотень.

Да и если принести его к остальным, я не знаю, как они отреагируют. Риска под натиском сдастся, но Керен… И на счет Дьёна не уверена — в последнее время он сам на себя не похож, что не удивительно.

— Сэра! Вот ты где! Ты что тво… ой… — Риска замерла возле меня, не сразу осознав, кто лежит на моих коленях, — живой? Неужели и Пес выжил? Но как? А… вижу…

Волчица смотрела на то, как я медленно протягиваю ей небольшую горсточку алых ягод и молчала. Долго молчала, подбирая слова, затем не выдержала:

— Сэра… откуда ты их взяла? Эти ягоды — сокровище мира! Они невероятно редкие! Я никогда не видела их свежими, лишь в порошке! И тогда при первой встрече… они тоже были с тобой!

Вопросы лились из Риски рекой, я же молчала, не имея ответов, склонилась над Кочевником и молча плакала.

Кажется, все только начинается. И в скором времени все будет намного хуже.

***
— Да вы рехнулись! — в отличие от Морла, Керен пришел в себя. Несмотря на дикое возмущение, наемник был слаб и не мог встать на ноги. Узнав, что я спасла колдуна, он пришел в ярость, что было вполне логично, — вы окончательно сошли с ума! Ты что, ведьма, влюбилась в него? Или хочешь его на рагу пустить? Меня ни первый, ни второй вариант не устраивает! Если несварение еще можно пережить, то синдром жертвы — уж извините! Я на это не подписывался!

Да ты вообще ни на что не подписывался! Как же бесит то, что я молчу! Ничего кроме неразборчивых звуков из себя выдавить не получается, писать нечем и негде, а выводить гневную тираду клинком на земле — долго, да и есть шанс того, что я просто запущу лезвием в кого-нибудь.

— Молчит… Опять молчит! — наемник развел руками, ногами дрыгнул, случайно задев гнома, но тот не проснулся даже после того, как Риска насильно втолкнула ему в глотку небольшую часть алых ягод, — а это еще что за дрянь? Я это есть не… стойте, это то, о чем я думаю?

— Да, Керен, это алые ягоды, но раз ты так возмущаешься, можешь остаться без них. Морлу нужнее, видимо, — Риска рычала, но чисто для вида. Судя по реакции, с наемником она была согласна.

— Я права, — я четко указала на себя, дав понять, что решения не изменю. Мне стоило большого труда дотащить тело Кочевника до нашего лагеря, но за это время я убедилась лишь в одном — я все делаю правильно. Взяв клинок, я все же начертила то, о чем думала, — вы не обязаны идти со мной. У вас есть семьи. Восстановитесь и возвращайтесь к себе. Мне нужно убежище рядом с Мирградом.

— Для чего тебе убежище? — Дьён смотрел на тело Кочевника с ненавистью, но держал себя в руках, — собралась выходить его? Да он тебе шею при первой же возможности свернет! И всем нам заодно. Сэра… Сэра, я прошу тебя, одумайся. Он же из Ковена, а Ковен за ним придет! Он придет, будь уверена! И найдет его! Как ты объяснишь сильнейшим магам нашего мира, почему представитель их клана без сознания, весь израненный, а на тебе ни царапинки, да и вообще ты странная? Вот как?

Я лишь пожала плечами, крепче сжала руку мага и немигаючи уставилась на брата волчицы.

Я права.

Кочевник должен жить, я чую это. Не могу объяснить, но чувствую!

Тут же разгорелся спор, в силу своих возможностей все начали ругаться, переходить на личности, рычать друг на друга. Керен был за то, что мага надо убить, Риска за то, чтобы Кочевника просто оставили в лесу, а там уже воля судьбы. Дьён был согласен с сестрой и лишь Морл встал на мою сторону:

— Вам не кажется, что это ее выбор? Сэра его сделала, она приняла решение и, судя по ее лицу, ничего не изменится. Мы не должны решать, что делать с магом, нам надо решить, что самим с собой делать. Все необходимо обставить таким образом, чтобы никто не заподозрил нашего присутствия в деревне во время чумы. Мне с этим проще — я гном, который вполне себе имеет право вернуться в старый дом, а он как раз в Мирграде. Там у меня семья, я уж точно не пропаду. Да и не только в Мирграде, кстати.

— У меня с собой денег на хлеб с молоком хватит, — в сердцах бросил Дьён, — даже если выбрать не Мирград, а другой город — к оборотням без крыши над головой относятся соответствующе. Это вызовет подозрения.

— Брось, сколько в нашем мире тех, кто потерял свой дом… Вообще, есть заброшенный домик на окраине Мирграда, — заметила Риска, наблюдая за тем, как пес медленно приходит в себя, — мы можем там остаться на первое время. Крыша в нем немного протекает, двери скрипят… Окно одно выбито, но на первое время сойдет. Дилан думал его снести и перестроить под хранилище, просил разрешение у Мирграда, но ответа не получил… не успел… Дьён сможет податься в стражи, его уже много лет склоняют к службе, а я… торговать пойду. Прокормить мы себя прокормим. Просто войти в город нужно не всем вместе и не по одной дороге. Путей-то три, так что…

— На меня не смотрите, я не пропаду, — рявкнул наемник, — но сидеть рядом с этим… не буду. Вы как хотите, но я сам по себе. Спасибо за спасение, ведьма, на этом наши пути расходятся. И, кстати, мой долг уплачен! Знаешь, чем? Тем, что я не прирезал этого гада у тебя на глазах!

Я не стала его удерживать. Керен мне никогда не нравился, но все же в конце оказал много помощи. Небескорыстно, конечно, но и на этом спасибо.

Идти дальше мы не могли. Сил не осталось, всем был нужен здоровый сон, так что я осталась дежурить.

Риска с братом сменили ипостась и мигом отключились. Они лежали рядом с гномом и псом, согревая их своим телом, я осталась сидеть возле мага, продолжая держать его за руку и прощупывать пульс.

Иногда мне казалось, что он не подает признаков жизни. В такие моменты в сердце зарождалась паника, но затем я видела, как под верхним веком бегают зрачки глаз — значит, жив пока.

Безумно хотелось спать, я смотрела на всех со стороны и не понимала, откуда во мне столько сил. Хотелось кричать, выть от ужаса, орать от душевной боли, но вместо этого я просто сидела на теплой земле, держала голову наемника на коленях и аккуратными движениями стирала с его лба засохшую грязь. Старый шрам на его лице был грубым и плотным, за ухом был еще один — след от удара чем-то тупым. На шее, чуть ниже области затылка, виднелись старые следы укусов — две четкие точки как от клыков. И что за тварь их оставляет?

— Вампиры, — тихий голос заставил вздрогнуть, — такие следы оставляют вампиры…

Маг бредил, иногда шептал что-то еле слышно, но сейчас впервые за долгое время произнес все четко. Его глаза все еще были закрыты, я не понимала, проснулся он или до сих пор в бреду.

Больше он не произнес ни единого слова, а спустя несколько минут меня сменила Риска.

Я, наконец, смогла уснуть, хотя думала, что ничего кроме кошмаров, меня не ждет.

Если честно, я боялась, что во сне колдуна убьют. Керен наемник — он может подговорить остальных или сделать это тихо. Что стоит убийце аккуратно перерезать горло спящему больному в период дежурства, когда все спят?

Эти мысли даже во сне не давали покоя. Я хотела, чтобы все мы выжили, чтобы нашли свой путь и чтобы никто не узнал о том, что пришлось пережить каждому из нас в этой деревне.

Внезапно что-то кольнуло в ладонь. Еле заметно, будто комар укусил, но потом это ощущение усилилось, резко вырывая меня из сна.

С трудом раскрыв глаза, я лишь печально вздохнула, смотря на то, как Керен сжимает в руках клинок.

— Хитрый, умный, сильный маг, — рыкнул наемник, не в силах разрушить еле заметно мерцающий барьер, — мне вот дико любопытно, каким таким образом наш умирающий лебедь смог создать защиту такого уровня, а?

Колдун ничего не ответил, зашелся кашлем, сплевывая кровь и теряя сознание.

Даже алые ягоды не сильно ему помогли… а что, если я просто отсрочила неизбежное? Что, если продлила его боль?

— В чем дело? — Риска просыпалась медленно, с трудом повернув к нам голову. Она щурилась, пыталась сфокусировать зрение, но заметив клинок в руках наемника, мигом прозрела, — убери лезвие!

Керен сидел передо мной на корточках, смотрел пристально, со злостью и недоверием.

— Я сказала, убери лезвие! — волчица рычала, скалилась. Ее руки немного изменились, ногти превратились в острые звериные когти, и все вокруг заискрилось огненной магией…

Судя по тому, как уставилась на огоньки волчица, она и сама не ожидала от себя такого. Риска немного дернулась в сторону, не понимая, как смогла создать так много огня.

— Успокойся, бешеная, — Керен отошел в сторону, — я видел, что он проснулся, видел, что начал колдовать и решил, что нам конец. Вот и схватил клинок. Да ладно вам, какого черта вы его защищаете? Он враг! Он воткнет нам арбалетный болт в спину при первой же возможности!

Возмущения наемника прервались рычанием пса. Тот встал с земли, отряхнулся, а потом посмотрел на Керена так, словно готов был съесть мужчину вместе с потрохами. Передернулись все, даже я. Такой перемены от животного я не ожидала, а того, что произошло следом — тем более. Он медленно подошел к магу, лег рядом с барьером и всем своим видом дал понять, что никого к нему не подпустит.

Надо же, какая преданность… или тут что-то другое?

Разговор замяли быстро. Все безумно хотели есть, хоровое урчание вызывало лишь раздражение, а пойманный Дьёном кролик — море благодарности.

С самого утра брат Риски не произнес ни единого слова, молча отправился в лес, пока сестра разводила огонь, удивляясь тому, с какой легкостью у нее получилось создать сильный поток пламени. Волчица хотела что-то мне сказать, я по ее лицу это видела, но из-за чужих не стала.

Есть Кочевник не мог, пережевывать мясо в беспамятстве довольно сложно, поэтому приходилось отпаивать его водой из ближайшего ручья, а так же вливать в рот перетертые ягоды малыми порциями. Хоть что-то — уже хорошо.

Нести мага никто толком не мог — при ходьбе возможные переломы сместились бы, а моей магии явно не хватало на большие расстояния.

Керен все же сдался, видя мои мучения, наемник ушел в лес вместе с Дьёном и примерно через час перед нами лежали самодельные силки. Они не выглядели прочно, но на первое время сойдет.

— Да не доживет он. Зря стараешься. Брось колдуна, целее будем.

Но я не бросала, несмотря на все попытки Керена переубедить меня в правильности решения.

Мы больше не разговаривали — молча шли в сторону Мирграда, изредка останавливаясь на небольшой перерыв. Внешне быстрее всех восстанавливалась Риска — единственное, что отличало ее от прежней себя, были волосы. От рыжины почти ничего не осталось, но вот с магией явно что-то произошло. Девушка часто рассматривала свои ладони, хмурила брови и тяжко вздыхала.

Хуже всех пострадал Морл, не считая мага, конечно же. Гном выглядел до ужаса бледным, исхудал, щеки впали, а под глазами отчетливо виднелись огромные синяки. Его трясло, довольно часто он пугался резких шорохов, а потом не выдержал. Всеобщее напряжение лопнуло, стоило гному разрыдаться.

Даже Керен не сдержал слез.

В конечном итоге мы дошли до заброшенного домика уже за полночь. Он стоял на самой окраине города, в черте леса. С виду крепкий, даже крыша не сильно покосилась. Внутри пахло сыростью, входная дверь жутко скрипела, спугнув прилетевшую на охоту сову, а одно окно и правда было выбито.

Мебель внутри не тронута, что странно, но явно нуждалась в ремонте. Погреб был давно разорен, как и столовые приборы, а кроватей на всех явно не хватало.

— На этом все, — Керен выдохнул с облегчением, — я свою задачу выполнил, до дома довел. Теперь вы сами по себе. Я не намерен находиться рядом с тем, кто знает обо мне так много подробностей.

— Я согласен с ним, — Дьён смотрел мне в лицо, не боясь моей реакции. Он говорил честно, искренне выражая мысли и желания, а так же страх, — прости, Сэра. Возможно, мой поступок не логичен, но под одной крышей я с ним спать не буду. Он либо помрет и тогда Ковен обвинит нас в убийстве, либо сам нас убьет, когда поправится. В Мирграде есть, куда идти, мы с Риской не пропадем.

— Я сама за себя решу, брат, — возмутилась волчица, — но нужно помочь Морлу найти семью. Точнее пройти через пост стражи и не привлечь при этом внимания. Сэра, я вернусь, обещаю!

Ночь за окном казалась зловещей. Я смотрела на то, как все с облегчением расходятся каждый своей дорогой и ничего при этом не чувствовала.

Кинув взгляд в сторону мага, что лежал на старой, немного покосившейся койке, я свернулась калачиком на длинной скамье, обхватила руками колени и уснула.

Единственный, кто нас не бросил, был Пес. Он лег на пол возле двери, словно говорил этим, что защитит, что не бросит в трудную минуту и останется рядом.

— Она не вернется, — шепот заставил вздрогнуть. Маг не шевелился, так и не открыл глаза, только хмурился от боли.

Я и так знаю, что не вернется.

Я осталась одна.

Глава 6

Наутро возле входной двери я нашла несколько кроличьих тушек. Рядом лежали аккуратно собранные травы, корзина с яблоками, немного овощей, а так же инструменты и бинты. Судя по всему, ребята все это банально стырили, и я ни сколечко их не осуждаю.

Утром, при свете дня, дом выглядел иначе. Он не казался заброшенным, скорее потерявшим хозяина. Мебель казалась ветхой, но в тоже время не разваливалась на глазах, стоило к ней прикоснуться. В одной из комнат я нашла несколько теплых шерстяных пледов, следы в стене от метания ножей, прожженную скатерть, а так же небольшой комод, заваленный застиранными, но довольно хорошими вещами.

На одной из кухонных полок, в самой глубине, я обнаружила банку с вареньем, а в погребе воришки не разглядели несколько баночек с огурцами, но судя по всему есть все это уже нельзя… В этом мире консервантов нет, так что…

К моему счастью в доме была печь. И хвала богам я умела ее растапливать благодаря Риа. Дров в доме заготовлено не было, но Риска и остальные и об этом позаботились, оставив на первое время небольшую связку.

Видимо, волчица не вернется, раз делает все возможное, чтобы я смогла прожить первое время…

Вскипятив воду, я осторожно стала раздевать мага, с ужасом смотря на то, сколько ран у него осталось после сражения. Невероятное множество свежих, еще не заживших порезов, следов от огромных когтей на груди. Рваная рана на плече нагнаивалась, на спине след от острого лезвия подкравливал, а то, что осталось после стрелы, и вовсе выглядело отвратительно.

Прокипятив ветошь, я ничего другого не придумала, как потратить последние запасы алых ягод — растолкала их в массу, нанесла на раны, сменила воду, еще раз прокипятила ветошь на всякий случай, затем уже принялась за травы, оставленные волчицей. Те раны, что не казались ужасными, я промыла и обработала как могла в данных условиях, но маг все равно не просыпался, а я продолжала волноваться, глядя на то, как он еле-еле дышит.

Постепенно я привела дом в порядок. На это ушло много дней, зато результат того стоил. Каждый день приходилось менять повязки, кормить мужчину было сложно — он так и не пришел в себя, приходилось отпаивать теплым бульоном и травяным отваром. Неподалеку от дома я нашла нужные травы, так что с этим проблем не было.

Запасы, оставленные Риской, истощились быстро, идти в город я боялась, так что приходилось все делать самой — клинок с легкостью лишал жизни, а магия сковывала дичь, не позволяя ей двигаться.

Видела бы меня мама… Точно бы сознание потеряла.

Неподалеку от дома находилось лесное озеро, на болотистой местности росли съедобные ягоды, мясо удавалось достать самой, так что мы точно не пропадем.

Риска так и не пришла ко мне.

Изредка я находила следы огромных волчьих лап неподалеку от дома, иногда под крыльцом появлялись овощи и фрукты, а в душе при этом зияла огромная дыра.

Пес все чаще стал пропадать из виду, изредка приходил весь в грязи и с кровавыми следами на шерсти, но при этом казался довольным. Может… Может он уже нашел Риску?

Свет в доме помимо лесной живности привлек и кое-кого пушистого. К порогу пришла старая черна кошка, в кустах довольно часто мелькал лисий хвост, а в дупле над домом примостилась огромная сова, с интересом рассматривая новых хозяев.

Кочевник все же пришел в себя.

Вечером, сразу после того, как Пес нагулялся в лесу и принес помимо пойманной дичи еще и парочку клещей, я погасила свечи, впуская в дом тишину и покой.

Темнело в этих краях быстро, а небо всегда озарялось бесчисленным множеством ярких звезд. Они дарили свет, успокаивали, заставляли замереть на месте, позволяя насладиться моментом, и как следует подумать над своим будущем.

Не знаю, как долго я всматривалась в ночное небо, но стоило повернуть голову, как по всему телу мигом пробежала волна дрожи. Яркий свет желтых глаз… Я и забыла об этой особенности.

— Ведьма, — голос мага был слаб, но не дрожал, в теле сил не было ни на что, так что мужчина не двигался, — почему я все еще жив?

Он говорил до безумия тихо, пытался сменить положение, но ничего не вышло. Пес при этом поднял голову, завилял хвостом, раскрыл пасть и язык набок высунул, показывая радость. Его задние лапы еле заметно дергались, а хвост подметал пол со скоростью электровеника. Надо же, нашел себе еще одну любовь всей жизни?

— Ты не ответила на вопрос.

— Я спасла тебя, — объясняясь жестами, мы все же друг друга поняли.

— Зачем и почему? Как ты смогла это сделать? Я умирал, я был ранен… Я обращался… Я…

Маг зашелся кашлем, долго переводил дыхание и к разговору так и не вернулся. Я уже привычно легла на небольшую скрипучую кушетку, накрылась сверху покрывалом и провалилась в сон.

Наконец-то за столь долгое время я почувствовала облегчение — выживет.

Дни сменялись ночью, с каждым восходом солнца становилось теплее, я все больше и больше расчищала дом, смогла заделать разбитое окно, заколотив его досками. Все это время колдун молчал, наблюдал за тем, что и как я делаю, не лез в мои дела и больше не испытывал ненависти. Пес при этом не отходил от мужчины, вечно вился возле кровати, путался у меня под ногами, лез под руку за куском мяса, а так же охотился на крыс, делая всю работу за приблудившуюся к порогу кошку. Одну из серых тушек это странное создание природы притащило мне на кушетку. Ох и знатно я жестикулировала, посылая несчастного в несусветные дали, да только какой в этом толк, если надо мной при этом даже собака смеется? Маг тоже рассмеялся, потом скривился от боли, но наконец-то смог сесть в кровати.

Перевязки ему больше не требовались, а вот мышцы разрабатывать нужно. Я помогала ему в этом, выполняла указания, разминала мышцы рук и шеи. С первым же движением мужчина взвыл, не ожидая того, что будет так больно:

— Зачем спасала, если убить собралась? — недоуменно охнул колдун, смотря на меня огромными, полными возмущения глазами, — ты что, на каменоломне работала? Я не шучу… Я серьезно спрашиваю…

Я лишь покачала головой, пожала плечами и продолжила массаж, разминая мышцы уже не так сильно.

— Все же… откуда ты? — колдун не унимался. Было видно, что ему надоело сидеть в доме, он стал более подвижным, молча помогал на кухне. Иногда я возвращалась с охоты, а на столе уже все овощи были почищены. И не важно, что сегодня я не собиралась их готовить… — Сэра, я знаю, что ты не из Лирдера. Хозяин замка такую ведьму бы не пропустил мимо себя… Почему ты молчишь? Ты не больна, с тобой все в порядке… Это обет молчания? Или магия? В любом случае, я могу попытаться помочь, так что…

Стоило Кочевнику потянуть ко мне руки, как я мигом отскочила в сторону. Казалось бы, сама ведь спасла, но что-то внутри все еще заставляло бояться этого мужчины.

Иногда мне казалось, что его взгляд проникает в самую душу, будто он видит что-то важное… Видит и понимает саму суть человека. Его тихий голос постоянно заставлял вздрагивать — столько силы в нем ощущалось… Даже несмотря на физическое состояние.

— Тебе придется пойти в город, — отметив мою реакцию, колдун сменил тему, — ты и сама поняла, что никто из старых знакомых к тебе не вернется. На одной охоте ты не протянешь, к тому же этот дом хоть и потерял своего хозяина, но ты не знаешь, кто может прибиться к порогу. И как долго ты собралась тут жить? Рядом проходит дорога, скоро начнутся торги, в Мирград съедутся торговцы со всего мира… Кто-то обязательно сюда придет, будь в этом уверена. К тому же этот дом не место для ведьмы, это вызывает подозрение. И твой внешний вид… Не смотри на меня так, нет смысла злиться на правду. Мирград город богачей, в самом сердце академии магии учатся отпрыски одних из самых влиятельных семей — никто не позволит пришлой девушке с грязными волосами, руками, в старой истрепанной одежде бродить по улицам города. Тебя выставят, и это в лучшем случае. В худшем убьют, потому что немая, все равно пожаловаться не сможешь.

Я понимала, что маг был прав. Прав во всем, даже в моемвнешнем виде.

Купаться в озере я боялась — там определенно водилась какая-нибудь мерзость. Пес несколько раз полежал на берегу, поскулил от страха и свалил в закат, подальше от этого места. И это о многом говорило. Одежда моя толком не отстирывалась, а та, что была найдена в доме, оказалась не по размеру, да и мужская.

— На въезде в город стоит стража, — маг глубоко вздохнул, окинул меня очередным убийственным взглядом, и продолжил, — она тебя точно остановит… Сэра, ты зря нос кривишь. Раз сбежала, придется искать новый дом, а судя по твоему поведению, для тебя это впервые… в каком-то смысле. Для начала умойся… А с нечистью в озере я помогу… Если поможешь дойти до него.

Ого, сколько слов сразу! Я так привыкла к молчанию и тишине в доме, что стало как-то неловко.

Еще более неловко мне стало, когда маг все же смог встать с кровати, выйти из дома и медленно, но верно дойти до озера. Я изредка подставляла ему свое плечо, но мужчина не хотел принимать помощь. Не потому, что она была ему неприятна, а потому, что ему было сложно признать свою слабость.

Несколько раз мы останавливались, делали передышку, потом снова шли вперед. Все это время Пес носился вокруг нас как ужаленный в подхвостье конь, заплетался в ногах, визжал от радости и пускал слюни, что вызывало у колдуна искреннее недоумение:

— Совсем рехнулся на старости лет, маразм, что ли? — с сомнением предположил мужчина, после чего Пес мгновенно затормозил, замер на месте, уставился на него огромными, полными возмущения глазами, затем уж больно по-человечески хмыкнул, и гордо побрел куда-то в кусты, лишь бы нас не видеть, — ранимый какой… и дурной…Зато верный.

Мужчина еле заметно улыбнулся, отпустил мою руку и, выпрямив спину, дошел-таки до озера. Прислонив ладонь к земле, маг что-то шепнул невнятное, и после этого вся поверхность воды пошла рябью, вспыхнула синим пламенем и мигом погасла:

— Раздевайся, нечисть тебя не тронет…

Ага… Не тронет… Здорово, конечно, но раздеваться я не хочу…

Я недоуменно уставилась на мага, ожидая того, что он хотя бы отвернется, но… Не судьба.

— Ведьма, действие заклинания скоро иссякнет, а на большее в моем состоянии меня не хватит. Мойся и пошли обратно в дом. Ты чего так на меня смотришь?

Тяжело вздохнув, я медленно обошла мужчину, встала у него за спиной, хотела уже было снять с себя рубашку, как вновь замерла на месте.

— Сэра, ты … Ты что, стесняешься? — и почему я не могу говорить в такой момент? Боже, высказала бы все, что думала, да еще и сверху бы добавила! Да, конечно же я стесняюсь, как все нормальные девушки! И раздеваться перед мужчиной я не хочу, мне это совсем не нравится! — ведьма, не трать время зря — ныряй, пока есть такая возможность, намыливай голову, оттирай грязь с тела и пошли в дом.

Сжав зубы, я насупилась, нахмурила брови, жестом показала, чтобы отвернулся, и ничего не делала, пока мужчина не сделал то, что я просила.

— Да что я там не видел, — буркнули в ответ, — сама же в доме переодевалась… Или думала, что сплю?

Я от стыда чуть не сгорела. Хорошо, что озеро глубокое. Не спал он! А нельзя было хоть знак какой подать? Вот спасай после этого их… Видел он там все… так мог бы и не смотреть!

Я с таким остервенением намыливала руки и шею, что маг не проронил больше ни слова.

Испугался, что ли?

— Прости, я не специально, — зачем-то буркнул тот, чем вызвал очередную волну стыда. Я хоть и стояла к нему спиной, в воду зашла по пояс, но все равно чувствовала себя дико неловко… А затем…

— Сэра, успокойся… — прикосновение ледяных рук к спине вызвали не просто дрожь во всем теле, а ярость. Я мигом перехватила его ладонь, сжала с силой, что-то рыкнула в ответ, да так и застыла, вновь не в силах сопротивляться этому странному, проникновенному взгляду, — у тебя вся спина грязная… отвернись… К тому же мне тоже вода нужна, так быстрее. Просто отвернись и все… и не подглядывай! Я, может, тоже стеснительный…

Движения его рук были медленные и… очень осторожные. Колдун аккуратно смывал грязь, до которой я не смогла бы дотянуться, плавными движениями смывал мыльную пену, вновь и вновь проводя по спине шершавой ладонью, а потом спокойно отплыл в сторону, позволив и дальше стыдиться всего, что только что произошло.

Возможно, для кого-то я реагирую странно, может в этом мире показать себя не является чем-то постыдным, но все же воспитана я в других условиях, и не привыкла находиться в такой близости от малознакомого мне мужчины обнаженной. К тому же этот самый мужчина до ужаса опасен и не обязательно его немощность и слабость настолько сильны, как он их демонстрирует.

Я вышла из озера довольно скоро, а вот колдун, несмотря на то, что магия перестала действовать, продолжил наслаждаться купанием. Когда сила заклинания иссякла, поверхность воды вновь вспыхнула синим пламенем, а со стороны берега в воду что-то прыгнуло. Пес при этом гневно рыкнул, из кустов в его сторону кто-то мерзко гаркнул, явно послав на все четыре стороны.

Мага не трогали, что не удивительно. Мне кажется даже нечисть его стороной обходила, на всякий случай.

***
— У тебя очень мягкие волосы… Словно шелк…

Вернулись домой мы быстро, вода придала сил, да и мужчина был рад тому, что идет на поправку. Я пыталась привести одежду в порядок, но выходило не очень — пятна крови въелись в ткань, не отстирывались и раздражали. Слова мага меня насторожили, он произнес их так, будто среди его знакомых нет никого, кто имеет подобный волос.

— Я устал спрашивать, кто ты… — мужчина печально выдохнул, осушил залпом стакан воды, оставленный на столе перед уходом. Несколько капель упали на отросшую бороду, стекли на голую грудь и медленно проскользнули ниже. Я нервно сглотнула, сама от себя не ожидая такой реакции, — но мне важно знать, не разыскивают ли тебя за убийство, предательство, нарушения закона… Не ела ли ты под луной младенцев… Не перешла ли ты дорогу кому-то из Ковена… Я серьезно про младенцев…

Видя мое замешательство, маг окончательно меня запутал. Какие к черту младенцы? Мужчина усмехнулся, накинул на себя рубашку и произнес:

— Некоторые кланы ведьм придерживаются традиций своего рода. Ты не похожа на их представительниц, но спросить я обязан. Возвращаясь к разговору — есть что-то, из-за чего тебя может остановить стража?

Я отрицательно покачала головой, прекрасно понимая, что не знаю всех нюансов. При всем желании не получится предугадать все детали. Стража во всех мирах — стража. При желании она всегда найдет к чему придраться, но мой ответ магу понравился.

— Принеси свою одежду.

Мы в озере не только мылись, но и пытались отмыть кровь и грязь с достаточно плотной льняной ткани. Получилось так себе, если честно. Некоторые дыры в юбке уже ничем не прикроешь, да и вид у платья был такой, словно меня где-то успели пожевать и выплюнуть.

Маг молча разложил ткань на столе, раскрыл над ней ладони, закрыл глаза, и спустя мгновение я увидела еле заметное белое пламя. Оно мягко касалось ткани и быстро ее высушивало. Я не понимала, что и как он делает, но от дырок в юбке не осталось и следа, цвет из грязно-голубого вернулся к синему, и даже манжеты на рукавах стали вновь застегиваться на пуговичку.

Я смотрела на все происходящее с открытым ртом, специально подошла ближе, но так ничего и не поняла.

— Это иллюзия, — мужчина в очередной раз удивился моей реакции, — надеюсь, ты открыла рот не из-за того, что увидела подобное впервые, а потому, что я создал магический контур на высочайшем уровне, так? Так, ведьма?

Мое молчание ему не нравилось, он начинал злиться, пытался удержаться на ногах, но магия забрала много сил. Я не знала, как вести себя дальше, а он продолжил молчать даже тогда, когда я аккуратно переоделась за небольшой ширмой и стала разглядывать платье.

Я ощущала каждую дырочку, чувствовала их подушечками пальцев, но при этом не видела. Поразительно! И эти пуговички на манжетах — вот же они, прямо здесь, но стоит провести пальцем, как понимаешь, что там пустота.

— Сэра, когда ты войдешь в город, тебе нужно сразу выйти на седьмую улицу. Дом номер восемь. Второй этаж. Когда поднимешься по лестнице — не пугайся. Ничего кроме сплошной стены ты не увидишь. Что бы открыть скрытую от всех дверь, нужно прислонить мой именной символ… Теперь о последнем… протяни ладонь.

Как послушная девочка я сделала все, что он просил, не ощущая даже намека на предательство, а потом получила за это с лихвой. Острая боль пронзила руку от ладони до плеча, я мигом взвыла, пытаясь вырваться из цепкой хватки, но куда мне! Кочевник накрыл мою ладонь своей, держал крепко, не выпускал, несмотря на мое сопротивление, и лишь когда огонь перестал обжигать, позволил отбежать в сторону.

Ожог…

Ожог на ладони… Как… как клеймо! Как чертово клеймо!

— Не злись, иначе нельзя. По-другому ко мне в дом не попасть — либо со мной вместе, причем я должен быть жив и в своем уме, либо с моего личного разрешения, так что… Очень больно?

Очень больно? Да это зверски больно!

Символ пульсировал, а я рычала! Ожог в виде круга, в центре которого поместилась семиконечная звезда, по ощущениям проник до самых костей!

Клеймо… Он меня как какую-то племенную корову пометил!

Злость одолела, я настолько не ожидала от колдуна подобного, что тут же кинула в него первым попавшимся под руку яблоком! Причем его с легкостью поймали и тут же вгрызлись зубами, что возмутило еще сильнее.

— Если стража увидит знак, она тебя остановит, — судя по довольному лицу, яблочко оказалось вкусным, — но не потому, что ты что-то нарушила, а потому, что не поверит в его подлинность. Хорошо, что ты немая… И соврать не сможешь, и правду рассказать… Но имя они у тебя спросят. В магическом свитке нужно будет написать свое имя в первой графе, а во второй — мое. И после этого они уже не смогут тебя тронуть, но дом придется искать в два раза быстрее. Все же постарайся сделать так, чтобы стражи не увидели знака, если не получится — ничего страшного. И еще… Сэра, если в доме кто-то будет — не заходи внутрь, а беги. Или просто пройди мимо, поняла?

Поняла, конечно, только остается одна ма-аленькая проблема — свое имя колдун так и не озвучил.

Мы вновь замолчали… Я с ожиданием, он с недоумением…

— Ты так и не поняла, кто я? — с сомнением спросил он, как будто я его мысли читала и теперь все-все про него знаю.

Я в очередной раз покачала головой, пожимая плечами. Не могу же я знать всех магов этого мира. Тем более тех, кто служит в Ковене и сражается с чумой. Их наверняка десятки, если не больше.

— Меня зовут Ролан…

Глава 7

— Может, ты все же зайдешь в дом?

Я ходила из стороны в сторону, заламывая себе руки. Стоило магу назвать свое имя, как я самым позорным образом сбежала. Я вышла из дома, пытаясь справиться с паникой, которая в очередной раз охватила сознание, пыталась убедить себя в том, что это имя не единственное в своем роде, но таких совпадений просто не бывает.

Измерять шагами двор было изнурительно, сердце колотилось бешено, нижнюю губу я прикусила настолько сильно, что не сразу почувствовала вкус крови на языке.

Если Ролан настолько сильный, как о нем говорят, то что произошло в деревне? Как существо в центре бури смогло так сильно изувечить мага, что даже алые ягоды с трудом вытянули его с того света?

— Ну, ты хотя бы в меня больше ничем не кидаешь, — маг стоял на пороге, грыз яблоко, наблюдая за тем, как я молча жестикулирую. Не выдержав накала страстей, я просто послала ситуацию всеми известными мне жестами из моего мира в такие дали, о которых сама не знала, но меня в очередной раз пригвоздили к крышке собственного гроба, — раньше, когда у меня были ученики, за подобные жесты я ломал им пальцы. Это я так… к слову… Просто, чтобы ты знала… Но судя по твоему лицу, тебя не это пугает… Ты меня боишься, несмотря на то, что я слабее тебя сейчас. И не нужно кривить лицо, одного твоего магического удара хватит, чтобы разбить мне голову. Странно, что с такой силой ты этого не делаешь, с учетом того, что изначально, в Лирдере, я следовал за тобой не ради твоего спасения.

Ч… Что? Но тогда я ничего не понимаю! ВООБЩЕ НИЧЕГО! Все… Совершенно все, что я делала, от чего скрывалась, имя, которого боялась… Все это в итоге привело к полному разрушению! И все равно в самом конце пути я встретила ни кого-нибудь, а именно Ролана! РОЛАНА! Того самого, что ведьм убивает не глядя!

Так… надо успокоиться. Надо просто принять тот факт, что я невезучая. Причем фатально… А в остальном все нормально ведь, правда?

— Может ты в городе ей успокоительное стащишь? — странности не закончились… Маг обратился с этим вопросом не ко мне, а к собаке… К собаке! И самое ужасное то, что это исчадье зла ему ответило! Пес согласно кивнул, тяжко вздохнул, и тихо улегся возле порога, став обгладывать сахарную косточку.

Так… Подождите-ка… Собачка, говорите, из города сбежала, где чума всех убила, да? У Ролана вроде как отряд свой… А что если…

Да нет, не может быть… Пес же пес, просто пес… Большой как корова, но пес! Не оборотень от слова совсем! И уж Риска бы тем более заметила его волчью натуру, учитывая то, что он неадекватно вел себя с ней с первой же встречи.

Мужчина не выдержал, улыбнулся, сложил перед собой руки, а затем прошептал:

— Видела бы ты себя сейчас, ведьма. В голове столько вопросов, а задать их не можешь… Ты ведь раньше могла говорить, верно? Что произошло на самом деле? И давай договоримся, Сэра, без вранья. Я его за версту чую.

Ролан говорил со мной так спокойно, как будто все уже решено. Словно маг заранее знал все мои действия, ответы, а так же решения. Он что, пытается меня просчитать? Удачи ему в этом нелегком деле, было бы здорово, если бы он поделился со мной своими наблюдениями, потому что я сама себя иногда не понимаю.

— Сэра, не забывай о том, что это я тебя спас в лесу, возле Лирдера. Хватит смотреть на меня как на истинное зло. Если бы хотел убить, уже давно бы это сделал. И нет, я не противоречу себе, как ты бы мне ответила, если бы могла говорить, — маг взял небольшую паузу, не выдержал, поманил к себе рукой, но я не подчинилась. Наоборот назад отошла, что магу не понравилось, — сообщение о том, что в Лирдере чума, пришло слишком поздно. Мы не успели спасти город, видели лишь ледяную воронку, а это означало конец всему. Как и в случае с деревней, я возвел барьер, мы пережидали, наблюдали за тем, как лед постепенно останавливался, как жизнь в замке замирала, а затем, сразу после того, как барьер был снят, я увидел тебя. Каким-то образом ты оказалась за границей барьера. Я не то, чтобы испугался, я впервые за многие годы запаниковал, не понимая, как кто-то смог пройти сквозь защиту, не разрушив ее при этом. И раз ты не превратилась в статую, значит ты ведьма, причем сильная ведьма, которая смогла спокойно вырваться за пределы замка, несмотря на старания моего отряда. Да, я шел за тобой, чтобы убить, пока ты не обратилась, но не смог… Впервые за всю свою жизнь я увидел так много алых ягод. Я впервые наблюдал то, как они появляются на свет, как распускаются бутоны, как насыщается ягода соком, как мелкие листья тянутся к почти что мертвой ведьме, даруя ей жизнь. Уже потом я обратил внимание на твою одежду, Сэра. У нас таких тканей нет, их еще не придумали. И не обязательно, что придумают. В твоей сумке лежало что-то прозрачное, похожее на бутылку, но мягкое — ты пила из этого, а потом материал превратился в пыль, стоило выпустить его из рук… да, я все видел. Вообще все.

Ролан подошел ко мне почти вплотную, замер буквально в миллиметре, но не прикасался при этом. Он навис надо мной будто огромная скала, давил своей силой, мужественностью, считывал каждое движение, наблюдал за взглядом и жаждал услышать ответы, а затем…

Стоило мужчине протянуть ко мне руки, как я рванула в сторону, но он тут же перехватил. Он не делал больно, не угрожал, но и сбежать не дал. Пес при этом как-то странно хмыкнул, носом повел, и вроде бы усмехнулся. Боже, я схожу с ума…

Я уставилась на Ролана огромными, полными страха глазами, а он при этом будто и сам меня боялся. Я не чувствовала злости или агрессии, а вот любопытства с лихвой. Он снова потянул меня к себе, осторожно взял за плечи и произнес, глядя в глаза:

— Я могу тебе помочь, Сэра. Я же вижу, ты совершенно здорова.

Я молчала, застыла как вкопанная, не в силах отвести взгляд, маг тем временем ослабил хватку. Он медленно поднимал руки к моему лицу, видел, что я готова вновь рвануть с места, видел злость и недоверие, а затем зачем-то закрыл мне уши своими ладонями.

Он говорил тихо, почти не слышно… Зачем он…

Я попыталась перехватить его руки, убрать их со своей головы, но Ролан не давал. Он что-то говорил, почти шептал… Смотрел в глаза, не обрывал контакт…

Я не слышу ничего…

Мужчина вновь и вновь что-то говорил, но я будто совсем оглохла…

Я не слышу… Не понимаю…

…Не слышу…

Мне так хотелось кричать, так хотелось высказать все, что накопилось за это время, но вместо этого возникала лишь дикая боль в горле.

…Я не понимаю, что происходит…

— Как тебя зовут? Настоящее имя?

…Сэра…

— Это не твое имя, ведьма, — Ролан не позволял мне слышать свой голос, вместо этого он зазвучал у меня в голове… Звучал настолько ясно, что это не описать словами. — Успокойся. Дыши ровно, не сопротивляйся… Ты напряжена, трясешься… Ведьма, ты должна взять себя в руки и успокоиться… Не отводи взгляд, просто поверь… Так как тебя зовут?

…Сэра… — в горле вновь возникла боль. Она сковала связки, корень языка будто одеревенел…

— Все зовут тебя “Сэра”, но даже сейчас ты произносишь это имя иначе, совсем не так, как оно звучит. Движения губ выдают. Просто назови… Прошепчи хотя бы.

Голос Ролана в голове становился тише, но и звучал при этом уверенней. Он не разрывал зрительного контакта. Я видела, как темные, почти что черные глаза насыщались желтым цветом, как сужался зрачок, а руки становились сильнее.

Он не переставал задавать один и тот же вопрос, меня все это начинало злить, я стала силой пытаться отойти от мага, но он не позволял.

— Назови имя, ведьма… просто имя!

Злость нарастала в геометрической прогрессии, она перевоплощалась в ярость, все мышцы были словно под напряжением. Я вновь схватила мага за ладони, сжала их, а затем…

— Мария! Меня зовут Мария! — голос сорвался с губ сквозь дикую боль в горле. Я рычала, словно разъяренный зверь, сжимала ладони Ролана с такой силой, что маг не выдержал. Он пытался вырваться, но я не давала. Я наступала на него снова и снова, не позволяла уйти назад, не позволяла отвести взгляд от себя и повторяла вновь и вновь свое имя, которое звучало в этом мире совсем иначе.

— Успокойся! — Ролан пытался вырваться, но вместо этого кривился от боли, — черт возьми… ХВАТИТ!

Я опомнилась лишь тогда, когда вмешался Пес. Он рычал у самого уха, схватил зубами за руки, прокусил запястье до крови, но я этого даже не почувствовала.

Мы оба лежали на земле. Ролан снизу, я сверху. Я наклонилась над ним, почти касалась его носа, с силой сжимала его ладони, не позволяла вырваться…

— П… Прости…

Я испугалась. Испугалась саму себя, отползла в сторону, и лишь потом осознала, что снова заговорила.

Я снова слышала свой голос…

Я снова могла говорить…

Ролан лежал на земле и смотрел в бескрайнее небо, долго о чем-то думал, изредка переводил на меня взгляд, потом все же не выдержал:

— У тебя снова глаза изменились. Зрачки будто льдом изнутри покрылись. Как горло?

— Болит, — тихонько шепнула я, — прости… Я сама… Я не понимаю, что делаю…

— Вижу…

Я застыла на месте, пытаясь осознать то, что произошло, и ничего не понимала. Просто смотрела, как Ролан садится на землю, обхватывает голову руками и шепчет о том, что я сведу его в могилу.

— Я… Я не… — говорить было больно. Адски больно. С каждым движением мне словно раскаленные иглы в глотку проталкивали. Я часто дышала, схватилась рукой за горло, но так и не смогла выдавить из себя ни единого слова. Только и могла, что на мага смотреть огромными глазами.

— Что ты чувствуешь? Не показывай мне жестами, отвечай, как можешь.

— Мне… Мне очень больно, — я говорила с большим трудом, из-за боли сама зачем-то закрыла руками уши, пытаясь не слышать внешних звуков, а вот маг, стоило мне дать ответ, не сдержал удивления, — в чем… дело?

— Я тебя не понимаю, — с сомнением прошептал мужчина, — как тебя зовут?

— Ма… Мария, — на самом деле уже то, что я хоть какие-то звуки могла произнести, было огромным достижением, но реакция Ролана удивляла все больше. Колдун будто очнулся, вновь подошел ко мне, сел рядом и, ничего не объясняя, вновь закрыл руками уши. Я вновь услышала его голос у себя в голове, что вызвало сильнейшую боль, — Мария…

— Ты меня понимаешь сейчас? — с сомнением спросил мужчина, переглядываясь с Псом. На этот раз он убрал ладони в сторону и стал разговаривать по человечески, — понимаешь то, что я говорю?

Из-за боли в горле я лишь согласно кивнула.

— А вот я ни слова не понял… Это что за язык?

Язык? В смысле? Только не говорите мне, что…

— Повтори за мной слово в слово: меня зовут Мария.

Я повторила, но шепотом, а затем наступило гробовое молчание.

— А теперь немного иначе…

Ролан вновь сделал так, чтобы я ничего не слышала, лишь его голос в своей голове. Я повторила туже фразу, но совершенно не понимала, что происходит.

— Ты чувствуешь разницу? Когда слышишь внешний мир, а когда звуки исчезают?

— Нет… А есть разница?

Мне кажется, что меня скоро на опыты заберут. Просто возьмут и утащат в местную лабораторию, где воткнут тысячу трубочек и будут качать кровь литрами. И судя по глазам колдуна — он будет руководить процессом…

Я невольно отползла в сторону, вот только Ролан сделал то же самое.

Он что… он испугался?

Мы так и уставились друг на друга с подозрением, но потом колдун не выдержал, резко выдохнул и встал с земли, протягивая мне руку:

— Ты говоришь на разных языках. Советую выбрать местный, иначе возникнут проблемы, верно? — он замолчал, ожидая ответа, — верно, Сэра?

— Верно, — шепнула я, принимая помощь, — сейчас… сейчас ты меня понял?

— Понял, — голос мага слегка дрогнул, он глубоко вздохнул, аккуратно сжал мою ладонь и повел в сторону дома, — нам нужно подготовить тебя к Мирграду. Очень основательно подготовить! И сделать так, чтобы никто из моего отряда тебя тоже не встретил, иначе возникнут проблемы.

— Они… они тебя… пре…

— Нет, — резко перебил маг, позволяя пройти в дом. Он зачем-то усадил меня за стол, все время хмурился при этом и, схватив нож, довольно профессионально стал нарезать овощи к обеду. Пес зашел последним, осторожно обошел Ролана и занял самый дальний угол. Собака с удивлением смотрела на то, как мужчина снимает стресс и тяжко вздыхала, переводя на меня взгляд, — мой отряд — моя семья. Они не предатели. После того, как мы вернулись из Лирдера, не все были способны вернуться на службу, кто-то временно покинул пост после случившегося в деревне возле Серых земель, это там где… Там где долина Ветров и… Хотя ты не знаешь… Не знаешь, где это… В общем, в Мирграде, в лазарете, сейчас есть те, кто могут меня искать, а символ на твоей ладони их не то чтобы привлечет, а наоборот… Я никогда не брал себе личного ученика, никогда и никому не ставил этот символ… Черт!

Не выдержав, колдун с силой метнул нож прямо в стену, потом резко выдохнул:

— Прости. Я починю, просто… В последнее время я сам не свой.

Нож вошел по самую рукоять, а затем колдун зачем-то произнес то, что окончательно вывело меня из равновесия:

— Это не Риска тебе еду таскала первое время. Все это принес Пес. Так что постарайся не встретить тех, кто в итоге тебя предал, ведьма… И не надо поднимать в воздух предметы… Это не вернет их…

Дом словно ожил. Стоило услышать слова Ролана, как в душе что-то надломилось. Наверно раньше я бы точно расплакалась, но не сейчас. Сейчас все слезы пересохли, а в душе зияла дыра. Я уже привычно махнула рукой, глядя в одну точку, и спустя мгновение все предметы в доме успокоились.

Нож Ролана при этом оказался прямо перед ним, на столе.

Тишина в доме и полное непонимание ситуации сильно нервировала, я не знала, куда себя деть, поэтому просто вышла на улицу, набросив на плечи женский платок. Вдохнув цветочный запах, я думала, что этот подарок сделала для меня Риска, но в итоге это был Пес? Да как такое возможно вообще?

— Ну, а ты что за тварь? — рыкнула я в сторону огромной собаки, что тут же поджала хвост и опустила уши. Пес пытался куда-то удрать, уставился на меня как на чудовище, а затем драпанул так, что только пятки и сверкали. Вот ведь явно не оборотень… Нутром чую, что Риска не ошиблась! Да и не только Риска, а вообще вся стая!

— Идем, у нас травы заканчиваются, к тому же многого не хватает. Лекарь в деревне тебя многому обучил, но не всему, что потребуется в Мирграде. Оборотни и колдуны при одних и тех же заболеваниях используют разные травы, но первые, в отличие от вторых, с легкостью определяют все сборы на запах, а так же могут легко понять, насколько настой свежий и не отравлено ли зелье. Мне кажется, что у тебя такой способности нет, так что… В общем идем. Символ на твоей руке теперь и от меня многое требует.

— Ролан, ты правда убиваешь ведьм без суда? О тебе ходит много слухов.

Мы ушли дальше в лес, причем маг чувствовал себя намного лучше, что меня удивило. Я видела своими собственными глазами, как раны на его теле исчезали, а рубцы разглаживались. С каждым шагом он будто бы расправлял крылья, атмосфера вокруг мужчины менялась, он становился даже сильнее того Кочевника, которого я знала. Но почему? Хотя… Я ведь теперь могу обо всем спрашивать… Хоть мне и больно…

— И почему ты резко поправился? Твои раны на глазах тают… И ты явно становишься сильнее… И почему… почему у меня горло уже не болит так сильно? Ролан… Так почему ты меня не убил? Я ничего не понимаю… По всем параметрам я — зло. Даже несмотря на алые ягоды, ты предполагал, что я сбежала от чумы… Так что это за ягоды? И почему у меня голос пропал? Ты же знаешь ответ, по глазам вижу, что знаешь и…

— Я смотрю, ты изголодалась по общению, — хмыкнул колдун, вот только на вопросы не отвечал, просто шел вперед, высматривая что-то в небе.

— Ролан…

— Да, Мария, — голос колдуна был полон издевки, но я почему-то не злилась. Он словно сам не понимал, как себя вести, будто запутался в чем-то.

— Ответь хоть на часть вопросов…

— Отвечу, но для начала запомни одну важную истину — этими вопросами ты выдаешь себя и свое полное незнание относительно мира… Мира магии… — запнулся маг, продолжая что-то выискивать в небе, — личная метка мага высокого уровня выстраивает энергетический канал связи между учеником и учителем. Простыми словами — энергообмен. Это значит, что я могу взять у тебя силы для регенерации, но и ты делаешь то же самое. Любопытно, ведь я не чувствую, как ты используешь мой источник, но судя по голосу и по тому, что боли в горле больше нет — все идет отлично. И совершенно без боли…

— Без боли?

Мы вышли к болоту. Я еще ни разу не заходила так далеко в лес, боялась, что кто-то меня увидит или нападет нежить, поэтому держалась ближе к дому.

Земля оказалась влажной, чавкала под ногами. Все стволы высоких деревьев поросли зеленым мхом почти до самых верхушек, а ветви были настолько тонкими и длинными, что создали некое подобие сети. Там, наверху, я видела гнезда. В переплетении узлов птицы выкладывали свое жилье из мелких веток, наполняли перьями, пухом, а так же листьями. В углублениях в стволах виднелись чьи-то запасы, а под ногами при этом пробегали мелкие серенькие мышки.

Возле болота распустились огромные бутоны яркого желтого цвета, именно к ним и приблизился маг, достав из ножен мой клинок.

Вот хамство!

— Без боли, потому что те, кто обычно делают это впервые, по незнанию начинают рвать энергию кусками, а это очень больно. Ты это делаешь не только аккуратно и мягко, а так, словно занималась подобным чуть ли не с самого рождения. Подойди ко мне, я хочу показать, как отличить желтянку от лжелиственницы. Смотри, если приподнять желтые листья и надрезать стебель вот тут, то можно увидеть красные капли — это яд… А вот здесь…

Не знаю, как так получилось, но мы больше не возвращались к теме магии. Вместо этого мы до самого вечера ползали по болоту, согнувшись в три погибели, собирали различные травы, определяли по запаху соцветия и даже разгромили одно гнездо. Со слов Ролана там обитает не самая добрая тварь, зато ее серые пятнистые яйца станут в будущем отличной яичницей.

— А ты уверен, что там нет зародыша? — с сомнением взглянув в гнездо, я обнаружила остатки разноцветных перьев, а так же какую-то липкую желтую дрянь по самому контуру.

— Уверен, — колдун собрал семь яиц, осторожно завернул их в широкие листья и аккуратно убрал их в мою потрепанную сумку, — самец оплодотворяет только те яйца, скорлупа которых стала синей. Вот… Смотри сюда…

И правда! Я разглядывала маленькое яичко, которое Ролан оставил в гнезде. Скорлупка меняла цвет с серого на синий, оставаясь при этом пятнистой, но все это вызвало лишь море непонимания:

— В смысле… оплодотворяет яйцо… Это как? Не птицу, а уже потом яйцо?

— В скорлупе, когда она меняет цвет, появляется маленькое отверстие. Изменение цвета говорит о том, что скорлупа прочная и выдержит весь процесс. Как-то так… Кстати, если мы с тобой пролезем во-от сюда-а-а, — тихо прошептал колдун, указывая мне на тонкие длинные ветви, сплетенные друг с другом, — то сможем собрать очень редкие почки многолетнего древа. Надо же, я и не думал, что найду их… Эй… Сэра… Так не честно…

Ролан видимо жить расхотел, если вздумал ползти по тонким веткам в сторону каких-то белых почек, похожих на личинки. Вместо самоубийства, я просто взмахнула рукой, балансируя на толстой ветке возле гнезда, и уже спустя мгновение несколько белых почек… шевелились у меня на ладони…

— У тебя лицо, словно ты сейчас упадешь… — хмыкнул маг, забирая у меня трепыхающихся тварей, — прежде чем что-то брать в руки, дослушай меня до конца, ладно? Их нельзя просто так срывать, они погибают. Начинают скукоживаться, шевелиться, вот прям как вот эти… Их нужно срезать вместе с куском коры, примерно на одну треть толщины… Там ростовая зона… а вообще эти почки очень полезны. Если их правильно сварить, то получится отличное рвотное зелье на случай отравления. Ты сможешь спустить нас вниз?

Я лишь пожала плечами, так как ничего подобного раньше не делала, и застыла, ожидая реакции мага.

— Сэра, я не умею читать мысли, прости… Не забывай, что ты теперь умеешь говорить.

— Я сама по себе молчалива, — горло больше не болело, даже легкого дискомфорта не было и это казалось сном наяву, — я никогда никого не спускала с такой высоты, только немного поднимала над землей и несла на небольшом расстоянии. Не боишься упасть?

— Проверим…

Ролан не успел ответить, как просто сорвался вниз, бросая мне вызов!

ГЛУПЕЦ! ТУТ ЖЕ ВЫСОКО!

Я видела, как маг падал, как приближался к болотистой земле! Выбросив перед собой руки, я даже сообразить не успела, как сама полетела вниз! Господи! Столько пройти испытаний, а умереть из-за безрассудства? Да вы издеваетесь, что ли?

Мы забрались высоко! Для меня — даже очень высоко! И я ничего не могла сделать! Просто летела вниз!

Уже у самой земли маг резко извернулся! Он спокойно приземлился на ноги и тут же поймал меня! И… И…

И улыбался при этом!

— РОЛАН! — стоило почувствовать почву под ногами, как я тут же ударила мага в грудь, пытаясь вырваться из его объятий, — ты сошел с ума! Я же сорвалась вниз! Я испугалась! Это же полное безрассудство! Это же… ЭТО ЖЕ… А чего ты смеешься?

— Сэра, я ведь не совсем человек… — он с легкостью перехватил мою руку, уставился в широко распахнутые глаза и не мог сдержать улыбку, наблюдая за тем, как я паникую на пустом месте, — я оборотень. Для меня такая высота не проблема. Вообще-то я хотел тебя оставить… Чтобы ты попыталась сама спуститься, а я бы снизу тебя ловил, если что, но… так тоже не плохо… ты знаешь, что пахнешь молоком с медом?

— Ролан… — я рычала, глядя ему прямо в лицо, пыталась вырваться, но маг не пускал, — отпусти!

— Отпущу, если обещаешь больше меня не бить, — улыбка с лица мгновенно исчезла, а во взгляде появилось недовольство, — я не привык, что на меня кулаки поднимают… так что это своего рода небольшая месть. Я ведь тебе неприятен, значит в качестве наказания буду тебя обнимать. Как такой вариант?

— Паршивый вариант, — с удивлением заметила я, недоумевая, как такое вообще могло прийти в голову, — разве я бы стала спасать того, кто мне неприятен?

— Если только тебе что-то от него нужно.

— Мне от тебя ничего не нужно, ты можешь идти куда хочешь, я вообще тебя боюсь! Дико боюсь!

Маг был так искренне удивлен, что невольно разжал руки, отпуская меня на волю. Он довольно долго молчал, затем не выдержал:

— Почему ты меня боишься? Из-за того, что было в деревне? Из-за того, что я не выпустил никого за пределы барьера?

— Ролан, все только и говорили о том, что ты придешь за мной, что ты уничтожишь деревню, сотрешь ее с лица земли, а меня подвергнешь самым изощренным пыткам! Одно твое имя вызывало у всех дрожь, так как мне не бояться тебя? Ты не отвечаешь на вопросы, не рассказываешь про ведьм, и зачем-то ставишь клеймо! Я теперь как племенная буренка, что ли? Ты везде меня найдешь, верно?

— Что еще обо мне говорили? — маг на секунду нахмурился, но потом взял себя в руки.

— Что ты истинное зло…

— Но тогда зачем ты меня спасла? Зная, что обо мне говорят… Зная, что слухи не рождаются на пустом месте… Для чего?

— Сама не знаю.

— Это неверный ответ, — глаза мага изменили цвет, и в этот же миг атмосфера вокруг сильно изменилась. От Ролана исходило так много силы, что я невольно сделала шаг назад. Меня будто что-то сковывало, заставляло дрожать, а так же не позволяло отвести взгляд. Он злился, по-настоящему выходил из себя. Мужчина сложил перед собой руки, стоял ровно, смотрел пристально… Будто был готов голыми руками мне шею свернуть, — Сэра, ты даже не представляешь, что сделала. Ты единственная во всем мире, кто смог не просто побороть болезнь, а излечить от нее. Где гарантия того, что не ты ее причина? В том вихре я ни разу не смог разглядеть эту крылатую тварь… Она исчезала в потоке снега, уносилась прочь… Но я совершенно точно могу сказать, что существо меняло свою форму, что изначально оно выглядело как человек. И я абсолютно точно знаю, что чума не возникает сама по себе. Кто-то намерено заражает жителей. И теперь, после того, как я сам выжил… Я не понимаю, кто я, не понимаю, зачем я нужен тебе. Я должен был умереть в деревне, но почему-то до сих пор живой. И я полностью уверен в том, что ты многое мне не рассказываешь…

— Я не знала, что ты и есть Ролан, — голос предательски дрогнул, выдавая мой страх. Да, я не рассказывала о себе, но самое главное — молчала про голос. Голос, который просил спасти кого-то… Спасти Ролана… — но даже так я не жалею о своем выборе. Я просто знаю, что делаю все правильно. И я не смогу доказать, что не являюсь источником… Не знаю, как это сделать. А выжил ты лишь потому, что я извлекла осколок из твоей раны, а затем дала алых ягод… Они выросли… Внезапно выросли… Так же, как возле Лирдера.

Не знаю, почему, но я опустила голову, сжалась, словно кролик, и начала трястись, будто сейчас получу пощечину или удар в живот.

Ролан подходил ближе, и с каждым шагом я паниковала сильнее. Непонятный мне страх, что зародился внутри, сравни яду, что отравлял каждую клеточку тела.

Я даже головы поднять не могла… Да что происходит?

— Большая часть слухов обо мне — ложь, — Ролан встал возле меня и… взял за руку. Осторожно, будто боялся сломать, потянул за собой в сторону дома, тихонько продолжая разговор, — ты можешь услышать, что я убиваю всех не глядя и без разбора, что уничтожаю целые деревни и села, вырезаю ведьм и колдунов, будто скотину… Не испытываю при этом ни капли сострадания. Все это верно.

Последние слова заставили передернуться, я хотела выхватить свою руку, но Ролан не дал. Вместо этого он повернулся ко мне и прямо на ходу потянул на себя, заставив встать почти вплотную:

— Я уничтожаю нежить, но лишь ту, что сжирает целые села. Я убиваю ведьм и колдунов, что убивают без разбора, приносят жертвы ради черных обрядов, в результате которых могут погибнуть целые города. Я убью любого, даже глазом не моргну, если узнаю, что он заражен. Ты и сама все видела в деревне. Если бы я вмешался с самого начала, началась бы паника, многие бы сбежали и заразили другие города. На барьер высокого уровня нужно время, а я был один и в худшей форме после предыдущего боя. К тому же чума еще не начала распространяться, но сама деревня была не большой, поэтому… Мне жаль, что ты потеряла близкий и да, я испытываю жалость и сострадание, а так же боль и мне страшно, Сэра. Мне страшно от того, что я могу стать угрозой и не понимаю, почему до сих пор не покрываюсь льдом, не схожу с ума и зачем-то делаю тебя своей ученицей, хотя это явная ошибка. Я прекрасно понимаю, что должен был с самого начала догнать тебя и убить, но…

— Алые ягоды… — прошептала я, помня эту часть истории.

— На самом деле не только они, — Ролан не отводил взгляд, и мне не позволял. Я не понимала, как он это делает, но я словно ему подчинилась. Ужасное чувство! Ощущение безвольности, тюрьмы, оковах на запястьях… — я и сам не понимал, что делаю… Смотрел на тебя… На то, как ты борешься со смертью… уже потом ягоды появились. Я следил за тобой издалека, не подходил, думал, что ты не человек, что ты с легкостью уничтожишь напавшую на тебя нежить, а потом понял, что ошибся. Я хочу верить, что все это не зря. Что ты не окажешься очередным врагом, вогнавшим мне в спину клинок, поэтому… Я надеюсь, что ты все же будешь честной и наконец-то расскажешь мне, кто ты такая.

Мне казалось, что из-за напряжения скоро лес загорится. Вокруг нас словно искры летали: еще чуть-чуть и все взлетит на воздух. Ролан был напряжен, он жаждал ответов, а я…

— Ролан, мне жаль, но я тебя не знаю. Я понятия не имею, что ты за человек. Как я могу доверить свою историю кому-то вроде тебя? Ты хладнокровный профессиональный убийца с многолетним опытом, а я твоя возможная будущая жертва, которая зачем-то тебя спасла, и теперь день и ночь я думаю лишь о том, а не обернется ли это куда большими проблемами. Ты опасаешься предательства, но и я боюсь того же.

— Доверие нужно заслужить…

— Вот именно…

— Хотя бы скажи, как ты магии училась? И училась ли вообще? Это важно, Сэра, мне нужно понимать, как защитить нас обоих, — после долгого напряженного молчания Ролан первым подал голос. Так странно, почему я вижу в его взгляде какую-то обреченность? Он словно сам запутался… Такой человек, как Ролан, может и такие чувства испытывать?

— Я…получила дар возле Лирдера, — выпалив это, я сжала губы так сильно, что невольно прокусила их до крови, — раньше я не колдовала. Вообще не колдовала. Я ничего не знаю о магии…

— Значит, начнем с азов, — маг тяжело вздохнул, вновь взял меня за руку и повел в сторону дома.

Он был зол, я бы даже сказала — в ярости, но держал себя в руках, пытаясь при этом не сильно сжимать мою ладонь. Ему все еще было тяжело идти, несколько раз мы останавливались, переводили дыхание и шли дальше. Я окончательно убедилась в том, что голос вернулся, и боль в горле ушла, но не понимала причины своего состояния.

— Можно спросить? — услышав мой голос, Ролан тихо притормозил и посмотрел на меня, ожидая вопроса, — почему у меня были проблемы с голосом? Ты ведь понял причину, верно?

— Ошибаешься. Я вообще ничего не понимаю. Смотрю на тебя и думаю лишь о том, человек ли ты. То, что в твоих жилах течет красная кровь, еще ничего не значит. Теорий на счет голоса много… Ты могла сама поставить блок из-за пережитого ужаса, могла заблокировать его внезапно открывшимся даром — в такие моменты тело у всех реагирует по-разному. Ты могла оказаться в… не в том месте и мироздание хоть как-то пыталось подстроить тебя под наш мир. Ты не рассказываешь о себе, из-за этого теорий все больше и больше. На магию это не похоже, скорее что-то произошло во-от здесь…. Или во-от здесь…

Маг указал на мою голову, а потом на сердце, намекая на психологический фактор, но при этом он и сам не понимал, что уже дал ответ на мой вопрос.

Так значит, не в том месте, да? А если точнее — не в том мире. Мироздание пыталось приспособить меня? Как-то адаптировать к новому миру? Пластик в моих руках распался точно так же, как шоколад с оберткой — все превратилось в ничто, а это значит, что сам мир в какой-то степени заметал следы или же менял сильные отличия в свою сторону. Это может касаться и местного языка… Не понимаю, как именно, но этот вариант кажется вполне логичным.

— Судя по твоему лицу, что-то из перечисленного мною верно, — маг сердился, его самообладание трещало по швам, но сознаваться в своем происхождении я точно не была готова, — лучше сменим тему. Расскажи, как ты избавила меня от чумы, хоть этим ты поделишься? Или мне придется доставать эти знания менее приятным способом?

— Поделюсь, — мрачно ответила я, проходя внутрь дома. Колдун пропустил вперед, щелкнул пальцами и в большой комнате тут же появились яркие магические пульсары, а вокруг дома возник барьер — точно такой же, как вокруг деревни. Мы оба знали, что меня он не сдержит, зато защитит от тех, кто захочет пробраться в дом.

Я думала, он начнет допрашивать, была готова морально унижаться, хотя до сих пор не понимаю, откуда в моей голове такие мысли. Наверно, все дело в его силе и в том, чем он занимается. Я обладаю даром, но не применяю его для убийств, Ролан же охотник. Он ищет свою цель, находит и уничтожает попутно еще тысячи. Как не бояться?

Глядя на то, как колдун достает из ящика последнюю картошку, как аккуратно, тоненько срезает шкурку, мне стало не по себе. Ролан молча поставил передо мной чашку с чаем, видел, как я нервничаю, сжимая в руках старое дырявое полотенце и ждал. Просто ждал, когда я соберусь с мыслями и начну говорить.

— Я не чувствую холода, — зачем-то созналась я, сжимая пальцами чашку, — не так, как жители в деревне. Не знаю,почему, но когда оборотни кутались в меха и дрожали от холода, мне было хорошо. Сейчас, когда солнце в зените, мне безумно жарко, хочется все с себя снять. Дышать трудно… Раньше ничего подобного со мной не происходило, все началось с Лирдера. Когда я бежала тогда, мои ноги обледенели, но я этого не чувствовала… Дилан и Риа помогли восстановиться…

— Дар проявился в деревне?

— Нет, сейчас я понимаю, что все начинается с замка. Когда нежить напала на меня в лесу, там возникли потоки ветра. Я не понимала, что происходит, но сейчас осознаю, что вызывала их именно я. Я слышала треск веток, видела, как наклоняются деревья, а потом ты и сам все знаешь.

— Значит, уже в Лирдере ты находилась в эпицентре… — Ролан хмурился, быстро нарезал овощи, поставил кастрюлю на огонь, вызвав пламя с помощью магии, и спокойно закинул все в воду, накрывая крышкой. Он добавлял различные травы для аромата, которые принес Пес. И вот теперь уже я не понимаю, как эта огромная псина притащила специи и инструменты в дом? — что было потом? Я не всегда находился в деревне и не каждый день следил за тобой.

— Дар оказался сильным, поэтому Риа давала мне желтый корень в тройной дозе…

После этой фразы маг не выдержал, посмотрел на меня огромными глазами, замирая с ножом над разделочной доской.

— Эта отрава накапливается в организме, выводится постепенно и до ужаса медленно, лишая дара на долгие годы… Если ты принимала эту отраву на протяжении нескольких месяцев, ты вообще не должна обладать даром. Никаким. Вообще ни каплей!

Я лишь пожала плечами. А что еще оставалось?

— Мы шли с Риской в тот день… Ты знаешь эту часть истории… Когда мы нашли волчицу возле барьера, уже тогда я знала, что лед на меня не действует — я прикасалась к нему в Лирдере… Тонкая линия пореза на щиколотке показалась мне странной, я видела кристаллы льда, они скапливались в одном месте, создавая осколок и я просто его вынула. Я понятия не имела, что будет дальше, просто хотела ее спасти. То же самое было и с остальными — чем моложе тело, тем больше шансов выжить. Чума словно паразит, она проникает в кровь и скапливается в одном месте. Я видела, как это что-то цеплялось к сосудам… Словно имело нейронную сеть, проникало в нее, меняя что-то на клеточном уровне.

— Значит там, откуда ты пришла, обучают анатомии… Так же судя по тому, как ты пытаешься обходить научные понятия, подбирая условно верные слова, ты имела отношение к врачеванию. Чем ты занималась раньше? До того, как попала в Лирдер?

— Я училась лечить людей, но моя работа была в какой-то степени ограничена областью, в которую я имела право лезть. Я хотела лечить людей с поражением лица и шеи… Не удивляйся, Ролан. Знать все — невозможно. Намного проще выбрать какую-то одну область и стать в ней профессионалом. У вас ведь так же — теоретик не пойдет на кладбище рыть могилы, чтобы успокоить очередное умертвие и точно так же алхимик не начнет призывать демонов с того света — просто не сможет. Сил не хватит.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, Сэра, — Ролан скривился, слегка наклонил голову и сделал самый логичный вывод из всех возможных, — значит, убивать людей ты умеешь. Это хорошо. Сможешь себя защитить, раз знаешь, что такое сонная артерия и почему ее нельзя трогать без надобности, верно?

— Ты только этот вывод сделал из всего, что я сказала? — я развела руками, чуть чашку при этом не опрокинула, но маг даже не моргнул.

— Все логично. Не каждый сможет пойти на кладбище и копать могилы ради того, чтобы притащить труп в лабораторию и изучать строение мышц и сосудов. Большая часть студентов на первом же курсе падает в обморок и переквалифицируется в травников, получая вместо диплома обычное разрешение на торговлю настоями. Для такой работы нужен определенный склад ума, характер и выдержка, а так же особое мировоззрение.

— Не забывай, что помимо всего перечисленного, должно присутствовать и человеколюбие… — тихо прошептала я, залпом выпивая остатки чая, — а так же сострадание и желание помочь.

— Конечно, — хмыкнул маг, делая вид, что поверил, — и ты все это испытываешь, глядя на то, как твой пациент умирает на кушетке. Истекая кровью.

— У меня пока никто не умер… Не та область знаний…

Если мы с Роланом еще и на этой теме начнем ругаться, я этого точно не выдержу. Он что, думает, что я мясник? Вообще не смешно! Доля правды в его словах есть, но огромная часть истины упущена из виду.

— У каждого из нас есть свое собственное кладбище и если это тебя пугает, в будущем возникнут проблемы, — мужчина спокойно взял мою кружку и наполнил ее чаем. Надеюсь, он туда ничего не подсыпал, с чего вдруг такая забота? — сколько тебе лет?

— Мне двадцать шесть, а тебе?

— Сорок два, — постепенно атмосфера менялась. Напряжение немного растворялось, сквозь открытые окна лился яркий солнечный свет. Он мягко касался кожи, согревал при этом. Ролан выглядел спокойным, но до ужаса уставшим. Кожа лица до сих пор была бледной, а губы немного синюшными. Несмотря на это он довольно быстро принял позицию сильного воина, готового докопаться до правды. Это и пугало и восхищало… — в нашем мире происходят странные события, Сэра. Чума охватила земли сравнительно недавно, но до этого из года в год возникали то огненные вспышки, сжирающие целые города и села, то землетрясения невероятной силы. И всякий раз причины были разные, но цель не менялась. Иногда я думаю о том, что враг засел в тени, что он прячется среди нас, наблюдает и делает свой шаг, уничтожая очередной город. В каждой стране происходят странные случаи… И началось все это примерно лет тридцать назад… Тогда наш мир был другим… Он был ярким… насыщенным…

В этот же миг Ролан медленно развел руками и прямо над столом возникли яркие голубые вспышки. Они сгущались в самом центре, насыщались светом, а затем вспыхнули, создавая иллюзию прямо в воздухе! У меня над столом летали маленькие крылатые феечки! Я видела города и страны, торговые ряды и фермы! В небесах парили крылатые драконы, а в бурных реках и озерах обитали кельпи и русалки… Я замерла с открытым ртом, а Ролан продолжал свой рассказ, показывая при этом различных существ и медленно, очень аккуратно давал информацию о каждом из них.

Я и не знала, что русалкой можно стать, а морской девой — только родиться. Понятия не имела, что у первых — ноги с плавниками, а у вторых — хвосты, как в диснеевском мультике…

— Русалки — заблудшие души молодых девушек, убитых насильственной смертью, — Ролан двигал пальцами по иллюзии, и тут же над столом возникала нужная ему фигура. Я смотрела на то, как красивая юная девушка сидела на длинной ветке, всматривалась в водную гладь, пряча ноги в полах длинного платья, — они опасны, жаждут мести, но живут мало. Всего пять лун. За это время русалка или отомстит своему обидчику или навсегда останется нежитью.

— Они очень опасны?

— Не всегда. Все зависит от внутренней ярости, но я бы держался от них подальше… а вот это морские девы… Они заманивают…

— Путников своим прекрасным пением и топят их, верно?

— Эм… Не совсем, но… — видимо наша мифология все же в чем-то отличалась. Мужчина хмыкнул и продолжил, с интересом наблюдая за тем, как я краснею, — они выбирают мужчин для продолжения рода. Делают свое дело и уплывают. Мужчина при этом сходит с ума, забывает свою семью и заканчивает жизнь самоубийством. И это не лечится. Мужские особи делают точно так же, но женщина погибает уже после того, как выносит ребенка, что логично…

— Расскажи еще что-нибудь, — мои глаза горели жаждой знаний, я не могла успокоиться, задавала все больше и больше вопросов, наплевав на то, что каждый из них мог показаться магу глупым. Ролан терпеливо на все отвечал, только и успевал, что подливать мне чай в кружку, — например про драконов! Они же есть в вашем мире, верно? Какие они?

— Разные, — маг слегка повел бровью, а затем указал на один очень важный момент, — в нашем с тобой мире драконы разные… Есть те, кто может менять облик, принимая форму человека, есть те, кто на это не способен. Все зависит от древности рода, магической силы и жажды крови. В любом случае все драконы довольно кровожадны, хладнокровны и терпеть не могут людей. Часть из них можно отнести к классу оборотней — самый опасный класс.

— Почему они самые опасные?

— Потому что их сила неимоверно велика, — Ролан пожал плечами, затем создал несколько ярких пульсаров, чтобы освятить комнату. Лишь сейчас я осознала, что совершенно потерялась во времени — за окном уже темнело, солнце касалось горизонта, окрашивая небо в яркие алые цвета, и лес постепенно замирал. Даже потоки ветра уже не казались такими сильными, — у драконов есть одна очень важная особенность: несмотря на силу, они чтут традиции, а так же уважают выбор расы на дальнейшее развитие. Они признают существование людей, первыми не нападают, живут обособленно, но стоит зайти на их территорию без спроса — убьют не раздумывая. К драконам идти одному нельзя, получить разрешение на разговор крайне сложно… На моей памяти лишь трое магов пытались это сделать, но все закончилось печально.

— Наверно я уже надоела тебе со своими расспросами, но все же…

Ролан видел мое смущение, но так же наблюдал за тем, с каким интересом горят глаза, когда я слушала его рассказы. Незаметно для себя мы сели рядом друг с другом, мужчина говорил тихо, грел руки о чашку с чаем, кивал мне на тарелку, напоминая о еде.

— Не надоела, я расскажу про магов чуть позже, а сейчас я хочу узнать, почему за столь долгое время ты ни разу не покинула деревню. Я уже давно задаю себе этот вопрос, но ответа не вижу. С твоим даром… Любая академия магии приняла бы тебя… Более того, она бы боролась за обладание такой ведьмой, но вместо этого ты сидела возле Мирграда, жила среди волков и боялась всего. Я тебя не понимаю, Сэра. Неужели не любопытно, где ты оказалась?

— Любопытно, — созналась я, глядя магу в глаза. Ролан медленно ел то, что сам приготовил, делал перерывы, казался расслабленным, но в тоже время мне хотелось сравнить его взгляд с омутом, в котором черти водятся. И чем тише этот омут, тем коварнее черти, — но как я могу уйти, не имея своих денег? Вначале мне требовалось время, чтобы поправиться. Обморожение не лечится за пару дней… Потом совесть мучила, что я живу в чужом доме, ем их еду и ничем не плачу взамен. Я стала помогать по дому, делать всю работу, которой нагружала меня Риа, а затем меня показали местному лекарю, который с удовольствием стал меня обучать и платить деньги за помощь. Понимаешь, я нашла место, где меня приняли, нашла работу и друзей… Конечно, мне было любопытно, что там, за границей деревни, но…

— Только не говори, что там, за границей, был я…

— Вот именно! Там был ты, Ролан! И я просто ужас как боялась, что ты меня найдешь.

— Мир огромен, с чего мне тебя искать? Да и отрядов, помимо моего, множество. Мы ведем борьбу с чумой по всему миру, я же не могу следить за всем, что происходит. Простыми словами, ты боялась… А боялась, потому что ничего не знала о том месте, где оказалась…

Мы оба замерли, ожидая продолжения фразы. Ролан явно хотел, чтобы я сама созналась в том, кто я есть, а я хотела, чтобы он это взял на себя. Он ведь догадался… Давно догадался, верно? Я и сама долгое время думала о том, почему не изучаю мир, в который попала. И ответ не был спрятан где-то в глубине души — все было достаточно поверхностно и банально — страх. Самый обыкновенный страх и полное отсутствие авантюризма. Желание стабильности, желание сохранить то, что обрела и что важно… Сохранить тех, кто важен…

— Вначале наш мир объяло пламя. Тогда еще даже мой прапрадет не родился, — маг глубоко вздохнул, откинулся на стуле и стал рассказывать то, что действительно важно, — мама рассказывала, что огонь был повсюду. Он возникал из ниоткуда, сжигал города и стихал так же внезапно, как появлялся. Тогда магия еще не была настолько развита, и сильных магов среди нас было мало, но нашелся один сумасшедший, что рискнул и отправился к драконам просить о помощи. Никто не знает, чем он пожертвовал, но пламя стихло. Маг так и не вернулся. Из книг я выяснил, что в ту ночь все небо озарилось алым пламенем, оно будто было живым, словно окутывало землю в смертельный кокон, но потом появился дракон, поглотивший это пламя.

— Это больше похоже на легенду, — заметила я, — что было дальше?

— Ничего, — Ролан пожал плечами, — пламя погасло и все стало так же, как было раньше до тех пор, пока земля не дрогнула. Небольшие землетрясения участились, а потом от материка откололся огромный кусок земли. В тот день было много жертв… И земля не переставала трястись…

— Вновь маги отправились к драконам, да?

— Да, я смутно помню то время, если честно, но земля дрожала так, словно в скором времени от нее ничего бы не осталось. К драконам отправилась дочь архимага… На тот момент помимо своего отца и брата, не готового принять на себя правление, не было никого, кто имел столь огромные магические способности. И как ты уже сама догадалась, она не вернулась. Ни она, ни ее отряд, но земля успокоилась. Я видел того дракона… Он закрыл своими крыльями солнце, казался настолько величественным и невероятно сильным, что мне стало страшно. Еще ребенком я испытал невероятный ужас и страх от того, насколько сильными они были. Я не знаю, что происходило в тот момент, пытаюсь до сих пор выяснить. Я поднимался к драконам, но их жилище оказалось разгромлено. Ни единого следа, ни одной зацепки на поиск… Ничего. Только руины. Они словно исчезли. Остались лишь те, кто не обладал способностью к смене ипостаси и те, кто классом гораздо ниже. Простыми словами — при всем желании узнать правду, они бы ее не рассказали, потому что не умели. Архимаг был безутешен, но в конечном итоге смирился. Калеб Розенфьёрд многие годы правит Мирградом, так же занимает пост архимага и пытается спасти этот мир от чумы вместе с сыном.

— Чума давно появилась, верно? А простые жители сразу о ней узнали или ковен скрывал правду?

Если бы нечто подобное происходило в моем мире, я уверена — власть не допустила бы распространения паники и как можно дольше скрывала угрозу от простого народа. Судя по еле заметной ухмылке Ролана, я оказалась права.

Маг смотрел на меня с каким-то странным вызовом, немного прищурился, скрыл зевок ладонью и все же продолжил свой рассказ:

— Правители всех стран до последнего скрывали правду, пока не стало слишком поздно. Даже архимаг не сразу обо всем узнал, потому что очаг был не в Мирграде. Если бы нас вовремя предупредили, удалось бы спасти многих, но… Былого не вернуть, верно? Я и сам не до конца понимал, что происходило. Наш отряд отправляли на странные задания, мы боролись с очагами яркого черного пламени, успокаивали людское безумие, а так же взбесившуюся нежить. То тут, то там возникали толчки земли, и весь кошмар прошлого вернулся. Я думал, что нашему миру придет конец… Я помню свой первый бой с драконом. Он появился будто из ниоткуда, упал на землю, скрываясь долгое время в облаках, и в мгновение ока уничтожил целый батальон! Огонь пылал везде, и потушить его не удавалось. Все, чего касалось черное пламя было уничтожено. Тот дракон обезумел, сошел с ума, нападал без разбора и не переставал извергать пламя.

— Ты убил его? — не сложно догадаться о принятом магом решении. Думаю, в той ситуации иного пути просто не было.

— Ничего другого не оставалось, — лицо Ролана изменилось. Он больше не казался спокойным и уставшим, от него веяло тоской и печалью, — я до сих пор помню ту ночь, она видится мне в кошмарах… Тогда мы потеряли почти всех воинов, странно, что сам выжил. После этого была небольшая передышка, а затем очередной дракон уничтожил город, по размерам немногим уступающий Мирграду, а потом появилась чума…

— Почему все сильные драконы куда-то исчезли? Не могли же они сбежать, верно? — что-то во всей этой истории мне не нравилось. Если драконы так сильны и умны, как о них говорят, то из-за чего произошли все эти нападения? Непонятно, зато интересно.

— На этот вопрос у меня нет ответа, ведьма. Я и сам задаю его себе уже многие годы…

— Ролан… Ты ведь видел, что в Лирдере в центре снежного вихря кто-то был, да и в деревне тоже, верно?

— Конечно, видел, — шепнул маг, вновь скрывая зевок ладонью, — но повторюсь — я не понимаю, что это за существо. Его тело всегда окутано снежным вихрем. Я понимаю, что там внутри нечто крылатое… Обычно оно не нападает с близкого расстояния, действует издалека, и в основном сносит всех сильным потоком ветра. В последний раз что-то изменилось, и оно решило изрешетить меня ледяными стрелами и копьями. Судя по голосу, а так же тому, как бьется твое сердце, есть что-то, что мне лучше узнать, верно?

Я глубоко вздохнула, сама боролась со сном, но как только тема затронула неизвестное существо — от сонливости даже капли не осталось.

— Там внутри был кто-то, похожий на человека, — тихо начала я и Ролан мигом напрягся. Он старался не показывать своего дикого интереса, а так же раздражения из-за того, что о таком я говорю лишь сейчас, — длинные волосы… Почти до поясницы. Глаза стеклянные, когти блестели в свете солнца и… Я видела странную пульсацию на его груди. Она исходила от амулета зеленого цвета. Про амулет не спрашивай — я была не в состоянии его разглядеть. Странно, что мужчина меня не видел…

— В смысле? — Ролан нахмурился, еле заметно сжал кулак, но тут же его расслабил.

— В самом прямом, он меня не видел. Я думала, что это существо меня убьет, оно искало, принюхивалось, но когда ударило — промазало. Я видела его, потому что оказалась рядом с ним в эпицентре бури, но затем он окружил себя снегом и исчез…И…

— Умоляю тебя, не молчи… Пожалуйста, ведьма… Я не трону тебя… Не бойся сказать правду, пожа…

— Голос, — резко выпалила я, понимая, к чему это может привести, — я слышала голос в своей голове, как и с тобой недавно. Он говорил “Спаси его”. Тогда я не понимала, что происходит, думала, что мне это показалось. Но в деревне я услышала его вновь… да и потом, когда чума пришла… Я уже направилась за тобой, приняла решение спасти… Риска и остальные были против, но я вновь услышала голос… Ролан, он звучал так… ярко… и так знакомо…

— Теперь я понимаю, почему ты об этом молчала, — маг обреченно опустил голову, тяжело вздохнул, а затем спокойно посмотрел на меня, — никому не говори, тебя могут сделать источником болезни или сообщником. Да и этот голос… ты из-за… Из-за него за мной вернулась?

— Я услышала его уже после того, как пошла за тобой, — я ответила резко, в какой-то степени грубо, потому что испытала обиду, — дело не в голосе, Ролан, а в моем собственном желании. К тому же я понятия не имею, о ком шла речь. Больше я ничего не знаю… Все, что видела, я рассказала…

Ролан молчал. Долго молчал, думал об услышанном, пытался сопоставить пазлы в своей голове, а потом сменил тему:

— Ты полностью права, Сэра. Чума — не простая инфекция, но и не паразит. Чума — результат невероятно сильной магии, и источник этой самой магии существо, похожее на дракона. Он отличается от остальных тем, что может менять свою форму, но при этом сам намного меньше своих собратьев. Таких маленьких драконов-оборотней не бывает… Простыми словами — я понятия не имею, что это за тварь. Как я и сказал — оборотни-драконы исчезли, живым я ни одного из них никогда не видел, но во всех источниках сказано, что они огромные и своим телом способны заслонить небеса. Сам процесс оборотничества у них иной. Именно дракон, уже будучи сильным и взрослым, начинает принимать человеческий облик, но никак не наоборот. Я никогда еще не встречал такой магии, она невероятна сама по себе и я не понимаю, как ты можешь ей сопротивляться. Я не понимаю, как ты вообще оказалась здесь, зачем пришла и какова твоя роль во всей этой игре. Что за голос… Более того, я должен быть мертв… Я отправил послание в ковен, но он так и не явился. Они не могли его не получить, а это значит…

— Что кто-то из магистров магии жаждет твоей смерти, — угрюмо прошептала я, складывая карты в своей голове, — но это разве надежно? Если великий и ужасный Ролан — убийца драконов, ведьм и прочих тварей, побеждал все это время, где гарантия, что проиграет сейчас? Что, если все дело в послании? Что, если они его не получили? Или в ковене что-то произошло? Или где-то еще пробудился источник чумы? Вариантов так много…

— Знаешь, уже глубокая ночь, — Ролан резко сменил тему. Колдун молча встал из-за стола, забрал грязную посуду и помыл ее, не оборачиваясь в мою сторону. Он сильно беспокоился, не хотел показывать этого, но я чувствовала, как он вновь и вновь прокручивает в своей голове варианты событий, пытаясь найти ответы.

В конечном итоге мы стали готовиться ко сну, но меня таки ожидал сюрприз…

— Ты куда? — маг смотрел на то, как я собираюсь лечь на кушетку, — или все еще думаешь, что во сне я превращусь в чудовище и съем тебя?

— Ролан… ты и правда превращаешься в чудовище… — с сомнением прошептала я, пытаясь отобрать у мага самодельную подушку, но не тут-то было. Он спокойно положил ее рядом с собой на кровать и молча указал мне на место у стеночки, — не смешно…

— Я не смеюсь. В отличие от тебя я на кушетке не помещусь и скорее всего ее сломаю. Спать на полу не хочу, тут уж извини, а кровать большая. Так какой смысл тебе мучиться, ворочаться по ночам, пытаясь найти удобное положение, а на утро скрипеть костями и пытаться растянуть затекшие мышцы, если можно просто лечь вместе? Или тебя до сих пор пугает мое имя?

— Не имя пугает, а тот, кому оно принадлежит, — шепнула я, но на предложение согласилась. Ролан был прав, я устала спать на кушетке, устала испытывать боль в спине и шее, а потом каждое утро ныть из-за этого, — а ты мне еще что-нибудь расскажешь?

Маг в ответ улыбнулся, с трудом подавил зевок и с блаженным видом закутался в одеяло.

Я слушала его истории о Мирграде и драконах, о том, как маги проходят обучение в одной из самых жестоких академий. Узнала, что даже в этом мире существуют прекрасные эльфы и не менее прекрасные нимфы, а в водах озер и морей водятся кельпи.

Ролан заснул очень быстро, в один момент его голос просто оборвался, и мужчина тихонько засопел в подушку, обнимая одеяло.

Он такой… Такой красивый, когда спит…

Я смотрела на его лицо, набралась смелости и убрала несколько прядей волос за ухо. Наблюдала, как он дышит, а затем и сама уснула.

Наконец-то сон… Даже если и без снов…

Глава 8

На рассвете пели птицы. Они довольно громко щебетали прямо под окнами, вырывая из сна. Рядом с порогом тихонько мурлыкала кошка, я слышала, как мягкие пушистые лапки еле-еле выпускают коготки, впиваются в деревянный настил, требуя впустить в дом и накормить сливками — пернатые уже давно перестали ее интересовать, зато Пес с гостинцами, добытыми непонятным для меня образом, стал чуть ли не лучшим другом.

Я медленно просыпалась, чувствуя, что на меня что-то давит. Дыхание сбилось, все тело горело, будто я долгое время находилась на солнце. Захотелось полностью раздеться, скинуть с себя одежду и нырнуть в ледяное озеро, но не тут то было.

Ролан… Он обнял меня во сне, крепко прижал к себе и уткнулся носом в спину. Я чувствовала горячее дыхание, слышала еле различимый шепот, пыталась выбраться из цепкой хватки, но маг сопротивлялся. Стоило убрать его руку в сторону и медленно повернуться, как Ролан мгновенно открыл глаза.

— Доброе утро, — голос ровный, будто и не спал вовсе, — куда ты собралась? Еще рано, можно спать дальше… У тебя лицо красное и все тело взмокло…

— Воды хочу, — тихо шепнула я, чувствуя дикую неловкость. И с чего вдруг мое сердце бьется так часто? И почему Ролан смотрит так пристально? Я просто хочу выйти от сюда и нырнуть в воду! Почему же так жарко? — отпусти, пожалуйста…

— Все можно сделать проще, — мужчина щелкнул пальцами, и уже через мгновение прямо в воздухе замерла чашка с отколотой ручкой, наполненная мною водой перед сном. Она зависла над кроватью, а я смотрела на нее как на гранату, — что-то не то? Вода не отравлена, не нужно так смотреть. Сэра, ты вся в холодном поту…

— Ролан, я просто хочу встать. Мне очень жарко, из-за этого я плохо себя чувствую… Почему ты не пускаешь?

— А вдруг ты сбежишь?

— Почему я должна сбегать? Я не смогу без тебя выжить и ты это прекрасно понимаешь.

— Потому что ты смотришь на меня как чудовище, а я ничего плохого тебе не сделал. Меня это тревожит.

— Я не убегу, к тому же ты все равно меня найдешь.

Я показала ладонь с его личным символом, взяла в руки чашку и тихонечко сделала глоток, стараясь не пролить воду. Не понимаю, откуда во мне столько смущения, но я ощущала себя пятнадцатилетней девчонкой, не понимающей что и как надо делать, и откуда в груди возникают такие странные чувства. Видимо из-за всего этого мне так жарко… Боже, вот наивная простота!

— Я знаю, что найду, — Ролан потянулся, разминая затекшие плечи, скинул с себя одеяло и довольно быстро встал с кровати. Он внимательно смотрел на свои руки, провел несколько раз по шраму на груди, затем глубоко вздохнул и продолжил, — мне не нравится сама мысль о том, что ты уйдешь, но сейчас не об этом. Я почти полностью восстановился. Алые ягоды творят чудеса, осталось лишь магический резерв восполнить. Знаешь, я долго думал над твоими словами и решил, что в город мы пойдем вместе. Ты права, в ковене что-то произошло и я должен выяснить, что именно. К тому же если враг хотел моей смерти, он наверняка уже пытался ограбить дом. Эй, Пес! Выходи, хватит подслушивать… Все понял?

За дверью тяжко вздохнули, вроде даже хмыкнули, причем очень неодобрительно, затем зевнули и клацнули огромными зубами. Да кто такой этот Пес? Кто помимо оборотней может менять форму? А может он ее не меняет…

— Ролан, я понимаю, что с Псом вы давно знакомы, но кто он? Я же не выдержу, меня от любопытства порвет на множество маленьких кусочков.

— Он сам покажет, когда восстановит силы, пока не думай об этом. Просто знай, что он рядом и это самое главное, — маг ненадолго задумался, а затем произнес то, что я никак не ожидала услышать, — и еще кое-что. В ковене не знают о том, что я оборотень. Не говори никому. Вообще никому! То, что я держу это в тайне, спасало меня много раз.

— А не слишком ли много я знаю? — мне стало не по себе после его слов, но зато я кое-что поняла. Он не просто так боится моего побега. Если меня поймают, то смогут узнать о нем то, что он так тщательно скрывал все эти годы.

Ролан ничего на это не ответил, лишь плечами пожал, немного нахмурился и молча направился в сторону умывальника. Я хотела спросить его еще о многом, пошла следом, не в силах сдержать волнение, жаждала наконец переодеться и нырнуть в холодную воду, как…

— Сэра… Ты что творишь?

Ролан замер почти мгновенно. Маг среагировал даже раньше, чем я сама поняла, что с домом происходило что-то странное.

Тонкая, еле заметная дымка расползлась по полу и все, чего она касалась, покрывалось слоем инея. Он сверкал в лучах солнца, проникал в трещинки в полу, въедался в старую мебель и постепенно поднимался выше, будто пытался коснуться потолка.

Я замерла, не в силах осознать, что происходит, прижала к себе руки, а затем опустила взгляд на пол…

Легкая туманность с инеем клубились возле моих ног, но я при этом не чувствовала холода, лишь облегчение, что наконец не ощущаю эту жуткую жару. Замерзшие кристаллики воды еле заметно мерцали, вставные окна тут же запотели, а с крыши сорвалась птица, громко крича при этом.

Ролан не успел защитить себя барьером, судя по взгляду ожидал боли, но стоило инею коснуться его ног, как ничего не произошло.

Вообще ничего…

— Это просто иней, — маг провел пальцем по поверхности умывальника, недоуменно перевел на меня взгляд, — зачем ты это делаешь?

— Я… Это разве я?

— Без сомнений… Ты и есть источник холода, — Ролан на мгновение задумался, а потом его осенило, — я знал, что после столь длительного применения желтого корня магия блокируется, но не думал, что она так скоро восстановится… Даже не так… так скоро начнет прорываться из тебя. Раньше подобное происходило?

— Нет, — я с ужасом смотрела на то, как тонкая корка льда медленно покрывает пол, подошла к окну, попыталась его открыть, но сил не хватило. Ролан помог, с легкостью сломав обледенелый уступ, навис надо мной, и ждал ответов, — мне просто стало очень жарко. Я проснулась из-за этого, хотела выйти на улицу, а теперь происходит что-то странное… Не понимаю, я вообще ничего не чувствую! Раньше хотя бы покалывание в пальцах было, когда я управляла потоком магии, а сейчас ничего! Вообще ничего!

— Ты сильная ведьма, твою силу сдерживали, но теперь она вырывается… Может поэтому ты невосприимчива к чуме? Твоя магия тоже связана с водой и льдом… Ладно, я подумаю над этим, а сейчас давай выйдем из дома и раз у нас возникли проблемы, предлагаю поесть на свежем воздухе. Все равно пока делать нечего, верно?

Дверь выломалась с легкостью. Стоило выбраться из дома, как я увидела ошарашенную морду Пса. Весь его вид говорил о нашем с Роланом сумасшествии, и если бы этот зверь мог покрутить пальцем у виска, он бы это сделал. Глаза существа горели недоумением, Пес был в шоке, поджимал переднюю лапу и безостановочно бил хвостом по земле.

— Мы не специально, — хмыкнул маг, кивая в сторону дома, — радуйся, что хвост к порогу не примерз…

Пес на это ничего не ответил, только уши поднял, глаза выпучил, а потом взвыл так, словно его кто-то ужалил! Он остервенело пятился назад, как можно дальше от дома, продолжал раскрывать пасть, высовывать язык и трясти лапами.

— Сэра, у нас проблемы… Оглянись.

Магия сковала льдом не только дом… Я думала, что обледенение остановится, если мы выйдем, но не тут-то было. Прямо по земле за мной тянулась ледяная тропа, тающая под лучами яркого солнца.

— Я не понимаю… Я ничего не делаю.

— АГА! НЕ ДЕЛАЕТ ОНА! Просто напросто морозит мой мир, уничтожает все живое и творит черт знает что!

Я была права. Пес не был просто животным…

Прямо у меня на глазах его тело изменилось, причем настолько быстро, что я опешила — у оборотней на смену ипостаси уходило намного больше времени. Рядом со мной застыл невысокий, рыжеволосый, кудрявый парнишка с огро-омными выразительными глазами. Острые уши трепыхались от волнения, тонкие руки указывали в сторону обледенелого дома, а потом:

— ВСЕ! С МЕНЯ ХВАТИТ! — существо с силой ударило себя в грудь, — я следил за твоей ведьмой сколько было сил, гадил ей в тапки как мог, притворялся полнейшим идиотом! Помогал тебе всегда и везде, вечно шел за тобой как за каким-то божеством, но это…. Знаешь, Ролан, с меня хватит! ОНА МНЕ ЧУТЬ ХВОСТ НЕ ОТМОРОЗИЛА! ВОТ! СМОТРИ!

Существо повернулось к нам пятой точкой, демонстрируя самый обыкновенный, собачий хвост с капельками льда на самом кончике…

Я ничего не могла ответить. Даже двигаться не могла… Просто смотрела на то, как неизвестное мне существо прыгало на месте, не в силах устоять ровно, вечно дергалось и активно жестикулировало, показывая, как сильно ненавидит все, что его окружает. Его длинные острые уши при этом трепыхались, при каждом оскале я видела острые длинные клыки, а на руках вместо ногтей красовались длинные… Очень длинные когти!

— Подождите… Все это время… ты все это время следил за Риской, таскал цветы к ее порогу, метил ее участок как самая последняя псина, зная, как ее это бесит, а она не поняла, что ты оборотень?

— А я не оборотень, милочка моя! — гаркнули в ответ и мигом отпрыгнули в сторону, стоило ледяной завесе резко увеличиться в диаметре. Ролан моей силы не боялся, а вот неизвестная мне тварь прям таки паниковала, — хватит меня морозить! Я, конечно, благодарен за спасение и все такое, ты из меня что-то там вынула, я теперь почему-то живой и, что самое главное, хорошо себя чувствую, но… Моя нервная система и тонкая душевная организация к такому не была готова! Ролан! Ты мне должен теперь по гроб жизни! И вообще, я из-за вас не могу собой стать! Какого черта я с хвостом? Ты обещал во всем разобраться, а вместо этого меня снова подвергают опасности, заставляют тайком таскать из Мирграда утварь и защищать ведьму, чья сила опасна и вообще крайне разрушительна! Хочу на ручки к маме!

— Да я бы тоже к маме на ручки хотела, — пролепетала я, не понимая, что происходит, — Ролан, кто это?

— Джастин не оборотень, — маг спокойно подошел ко мне и аккуратно положил руку на плечо, — он намного сильнее и опаснее любого из них. Он может принимать несколько форм, но в последнем бою потратил много сил и… застрял в форме собаки.

— Застрял в форме собаки? — взвыл рыжеволосый, указывая на меня длинным тонким пальцем, — я не просто застрял в псине, спасая твой драгоценный зад, я еще и блохами обзавелся, успел стать нянькой ведьме, выжить в кромешной тьме и стать непонятно кем! У меня хвост, Ролан, хвост! А еще у ме…

Но договорить Джастин не успел…

Он резко замер, вытаращился на меня, охнул и в мгновение ока вновь стал Псом. Он дрожал так, будто его током било, рычал, рвал куски земли лапами, что-то гавкал на мага, но тот лишь отмахнулся рукой:

— Он у нас очень нежный, понимаешь? Ранимый и впечатлительный, — хмыкнул Ролан, — а еще он терпеть не может оборотней, ненавидит холод и отрицательно относится ко всему магическому.

— Именно поэтому он пошел на службу в твой отряд, метил забор Риски, как бы намекая на нечто большее, нежели просто дружба, вел борьбу с чумой и противостоял холоду? Этакий мазохизм во всей красе — не люблю, но ради вас сделаю, заодно и себя порадую. Так что ли?

— В принципе — да, — маг пожал плечами, а вот Джастин от шока вновь взвыл, подпрыгнул на месте и начал что-то гавкать в нашу сторону, явно не соглашаясь с выводами, — он не восстановился после битвы, долго принимать сложную форму не может, так что пока ходит так. Кстати, оглянись…

Я боялась смотреть в сторону дома, но судя по голосу Ролана, там действительно есть, на что посмотреть.

Лед постепенно таял. Та часть, что сковала землю с травой у меня под ногами и возле порога уже превратилась в воду, стены дома так же приходили в норму, но судя по звукам падающих внутри дома капель — впереди меня ожидала уборка.

— Она чумная! — рыкнул Джастин, меня свою форму, — окончательно ненормальная! Свихнувшаяся ведьма, упившаяся желтым корнем по самые гланды! Она опасна уже хотя бы потому, что дышит!

— А ты миленький, — заметила я, наблюдая за тем, как непонятное мне существо принимает форму черного пушистого кота. Самое интересное при этом было то, что даже с такого расстояния я видела, как множество кровопийцев покидали тело нечисти. Блошки прыгали в густую зеленую траву, а Джастин визжал, шипел и тихо проклинал тот день, когда подписался на все это.

— Я может и миленький, но злобненький! И теперь я наконец-то могу говорить! Это же какой-то кошмар, всегда молчать! И слова против не скажешь и не пошлешь куда надо! Как ты жила все эти месяцы, изображая немую? И вообще, может, уже пойдем, поедим? Жрать хочу аки тысяча голодных Роланов! А этот маг уничтожает запасы как не в себя везде и всюду! Не веришь? Так скоро узнаешь! Он как-то незаметно для себя целого Миргорского кроля сожрал и мне ни кусочка не оставил! А эти твари размером с собаку! Чего уставился? Все, хана тебе, дружище! Я все твои секреты выдам ей, будь в этом уверен, мохнатый оборотень-маг! Я тебя не боюсь! Что? Чего так смотришь? Ой… а я что, вслух говорю, да?

— Чую, будет весело, — тихо шепнула я, смотря на то, как черный кот пятится назад, потом пушит хвост и тяжко вздыхает, — ты ведь понимаешь, что придется отвечать?

— Я не обязан тебе давать ответы, — тихо заметили в ответ, причем сделали это так невинно и без единого намека на агрессию, что стало немного не по себе. Вроде грубо не заткнул, но в тоже время границу провел четкую, — если Джастин захочет, то сам все расскажет.

— Это не честно.

— Ты о себе тоже не договариваешь, — так же спокойно ответил Ролан, заглянул мне в глаза и замер, ожидая хоть какой-то реакции.

— Ты прав, не рассказываю.

В ответ мужчины лишь хмыкнули, а затем поведение Джастина резко изменилось.

— Да… тяжело придется… — черное пушистое создание в мгновение ока изменило цвет шерсти на огненно рыжий. Причем, судя по отблеску, на кончике хвоста появился отравленный щип, — не сработало, Ролан. Что делать будем? Может, насильно заставим во всем признаться?

От суматошного, взбалмошного, сумасбродного Джастина не осталось и следа. Его голос изменился настолько, что стало не по себе. Ни единого намека на издевку, зато интонация была пугающей.

Так он что, таким образом хотел вызвать во мне любопытство и ради ответов стать более откровенной?

— Конечно, не сработало, — тихо заметила я, направляясь в сторону дома. Самое странное было то, что рыжий кот в наглую запрыгнул ко мне на ручки и стал мурлыкать словно старый заржавевший паровоз. Он махал своим пушистым хвостом, но шип при этом не убирал, — вы все мастера обмана, а ты тем более. Предупреждаю лишь один раз — не уберешь шип, я тебя заморожу. И даже если Ролан меня за это накажет, проблем твоему телу я создам много, Джастин… Интересно, а это хоть твое имя? Или тоже вымышленное?

— Вот смотрю на тебя, ведьма, — кот сделал вид, что обиделся, но в глазах при этом жажда мести забурлила, — а вижу дьявола в юбке. Ладно, так и быть… Уберу свой миленький маленький шипик!

— И когти заодно спрячь, — рыкнула я, впуская существо в дом, — и раз уж такое дело, выгони пауков, пол насухо вытри и заодно картошку почисти.

— А не слишком ли ты… — Джастин явно хотел нечто мерзкое ляпнуть, но вовремя одумался. Не знаю, как объяснить, но я чувствовала, что меня нагло обманывали все это время, а ложь я с детства ненавижу. Пусть уж лучше человек признается в своих ошибках и сделает мне этим больно, но лучше так, чем лесть в глаза, а проклятья за спиной, — не злись, милая моя Сэра. И хватит на меня своими стекляшками зыркать… Уйми лед в своих глазах, он пугает так же, как чума!

Судя по реакции, мои глаза изменились в цвете. Я ощущала при этом капельку жжения, будто слизистая пересохла или попала мелкая песчинка, но стоило успокоиться, как все прошло.

— Что же я наделала…

Замерев на пороге дома, я смотрела на то, как оттаивает лед со стен. Как скапливается вода в самом центре комнаты, как прогибается потолочная балка, мигом зафиксированная Роланом при помощи магии. Маг спокойно вошел первым, попросил нас остаться на месте, осмотрел дом и сделал самый логичный вывод:

— Жить тут нельзя, развалится. Даже магия не спасет. Стены и так уже были почти разрушены, нам повезло, что он так долго простоял.

— Да вам так и так нужно в Мирград, так смысл тянуть кота за… ну вы поняли, — Джастин аккуратно прошел по столу, стараясь не намочить лапки. Он вновь вернул шерсти черный цвет, да и шип заодно, — к тому же судя по всему, магия Сэры скоро окончательно прорвется, ведьма сдерживать свою силу не умеет, а у тебя в доме есть отличное средство на такой случай!

— Топор что ли? — обреченно спросила я, подпрыгнув на месте. Чуть с боку заскрипела оконная рама, и кусок дерева отвалился на пол.

— Вообще я имел в виду магические наручи, но если ты хочешь топор, это можно устроить! — радостно завопил Джастин, запрыгивая Ролану на плечо, — а Сэра молодец, такое хорошее решение предложила! Голову с плеч и нет проблемы! Но ты, конечно же, против… Не смотри на меня так, Ролан, я же шучу. Я не со зла, не нужно своим взглядом мне могилу рыть, это как-то не способствует дружеским отношениям… да и отношениям вовсе… А вообще мож… Ой…

— Ну наконец-то, — протянул маг, наблюдая за тем, как его друг пытается сказать хоть слово, но у Джастина ничего не получалось. Только и оставалось, что злобно мурлыкать, да выпускать когти, — я думал, ты никогда не замолчишь. Не пугай мне Сэру, она же не понимает, когда ты шутишь, а когда говоришь всерьез. Идем, тут больше нечего делать, забирай клинки, и я разрушу дом. Не хочу, чтобы нас нашли, нужно все уничтожить.

Самое странное во всем этом было то, что за такой короткий период времени я смогла привыкнуть к дому.

Да, старый. Да, разваливается, но за несколько дней в нем произошло так много всего.

Покидать это место оказалось странно. Ощущать, что за спиной больше ничего нет — еще хуже.

Я смотрела на то, как Ролан направил поток энергии в сторону дома, от которого через несколько минут ничего не осталось — лишь руины, обгорелые деревяшки и куски переломанной мебели.

Колдун тихо направился в сторону Мирграда, шел медленно, утопал в собственных мыслях и изредка бросал в мою сторону тяжелый взгляд. Мне становилось не по себе, но я шла за ним хвостиком и почему-то боялась того, что в один прекрасный момент он меня оставит.

Я думала об этом снова и снова, и от этой странной мысли становилось не по себе. Я гнала ее прочь и старалась вести себя как можно более естественно, но получалось с трудом.

Ролан тихо указывал дорогу, вел меня немного в сторону от самого города и чаще всего через лес, будто хотел подойти к какому-то определенному входу.

Даже с такого далекого расстояния уже были видны городские стены, лес при этом становился более редким и на пути все чаще попадались огромные поля, усеянные высокой травой, полностью скрывавшей нас от чужих глаз.

— Осторожно, тут камень выступает, — Ролан аккуратно взял меня за руку и тихонько кивнул в сторону валуна, умело скрытого в траве, — и расставлены ловушки для вредителей. Не наступай на капканы. Иди рядом, никуда не сворачивай, хорошо?

— То есть о ней ты заботишься, — хмыкнул Джастин, восседая у меня на руках, — а я сам все должен знать, да? Я не вижу ни одного капкана, да и подумаешь камень на дороге? И вообще…ладно-ладно! Молчу! Не уничтожай меня взглядом, и так плохо…

— Ты бледная, что ты чувствуешь? — Ролан проигнорировал Джастина, не повелся на провокацию, а вот я смутилась.

— Мне все еще жарко. И голова кружится, словно я не ела несколько дней.

Ролан аккуратно прикоснулся к моему лбу запястьем, нахмурился и явно не был доволен:

— Ты ледяная, это плохо. Нужно поспешить в город, в моем доме есть лекарство. Из-за желтого корня ты скоро потеряешь контроль, и твоя сила вырвется наружу.

— Ты забыл сказать, что ее сила при этом уничтожит всех, кто рядом, — мрачно прошипел Джастин, виляя полосатым хвостом. Его уши при этомсделались огромными и слегка вытянутыми как у летучей мыши, а нос немного приплюснутым. То еще зрелище, но эффект произвел он незабываемый — я чуть не упала от неожиданности, — что уставилась на меня? Я весь такой изменчивый, переменчивый, опасный зверек!

— Ну, — мрачно прошептала я в ответ, — с голоду мы точно не умрем. Станешь коровой, запасов надолго хватит…

Джастин не сразу понял всю суть моих слов, за то когда до него дошло, я выслушала в свой адрес неимоверную тираду из совершенно непонятных мне слов, значения которых я не знала. Звучало совершенно безобидно, но судя по тому, как отреагировал Ролан, ударив непонятное существо по подхвостью, выражения эти были не самые приятные.

— Не забывай, почему ты в моем отряде, Джастин, — тихо прошептал колдун, продолжая вести нас в сторону города, — ты тоже не сразу принял свой дар.

Лопоухий кот вновь изменил форму, оброс серой шерстью, а затем каким-то образом все это перевоплотилось в перья, и уже спустя несколько минут на моем плече сидел огромный ворон с ярким желтым клювом и глазами такого же цвета. Птица молча кивала головой в такт движению, тяжко вздыхала и вела себя крайне странно.

— Так значит… Значит Джастин может стать кем захочет?

— Нет, — мы покинули огромное поле, прошли через густую лесополосу и вышли прямиком к широкой мощеной дороге, по которой вдалеке, где-то на уровне горизонта, ехало несколько повозок, запряженных лошадьми, — для каждой формы нужны силы. И не всегда есть взаимосвязь между размером и способностью аниморфа. Да, Джастин аниморф и судя по тому, что ты на это вообще никак не отреагировала, ты слышишь о подобном существе впервые. Верно?

Я не ответила, просто не хотела подтверждать и без того неоспоримые моменты моей биографии, но маг и так все понял верно:

— Аниморфы… или анимаги… в нашем мире бесценны. Чем моложе аниморф, тем лучше, потому что его тело может принимать разные облики. Соответственно, чем старше, тем меньше ресурсов сохраняется, но даже в таком состоянии эти существа не имеют цены. Поймать их невероятно сложно, а заставить работать на себя по собственной воле практически нереально.

— Но ведь Джастин рядом с тобой по своей воле, верно? — я смотрела на то, как черный ворон перетаптывался на моем плече, но при этом не делал больно. Он не впивался когтями, не оставлял царапин и вел себя крайне аккуратно.

— Верно, — согласно кивнул маг, указывая в сторону высокой стены, выстроенной из серого камня. Неровность поверхности отражалась ярким блеском, стоило солнечным лучам появиться из-за маленького облака. Так же были видны черные вкрапления породы, но какой именно я не имела понятия, — я спас ему жизнь в прошлом. Джастин сам принял решение вступить в отряд и в любой момент он может уйти.

— Почему мне кажется, что все в отряде следуют за тобой не из-за приказа? — я и сама не заметила, как произнесла вслух свои мысли. Они просто сорвались с языка, и в этот же момент черный ворон одобрительно закивал головой, раскрывая огромные мощные крылья. Он загоготал, будто поддерживал меня в моих собственных мыслях, Ролан же никак не отреагировал, даже головы не повернул в мою сторону, — остальных ты тоже спас? Верно?

— Нет, — Ролан замер на месте, тяжело вздохнул, бросил взгляд в сторону огромной арки, защищенной барьером, и был чем-то недоволен, — некоторых из них меня послали убить, но что-то пошло не так и теперь они следуют за мной хвостом. Они нарушают мое уединение и не предают, в отличие от большинства друзей, дающих клятву верности. Судьба забавна, не так ли? Ты готова? Нам предстоит пройти через арку, это главная дорога, ведущая в Мирград. Пройти по ней могут лишь те, кто живет в городе либо имеет особое приглашение. Остальная масса торговцев и гостей идут другим путем. Когда подойдем к стражам — молчи. Отвечай лишь на те вопросы, которые задают тебе лично и не вмешивайся в разговор, что бы я там не сочинил. Поняла?

— А ты не боишься, что всех нас уже мертвыми считают? — эта мысль не давала покоя, вертелась на языке и казалась совершенно логичной, — деревня разрушена, от тебя вестей нет… Вполне логично решить, что ты погиб. Это может оказаться проблемой, верно?

— Верно, но в моем случае тело не нашли, а раз подтвердить смерть не могут, значит только через семь дней после боя с чумой дадут статус погибшего. И то под вопросом, зависит от того, кого ищут. К тому же о смерти не трубят во все окна, поэтому на этот счет волноваться не стоит.

Ролан был так уверен в своих словах, что я ему поверила. Глубоко вздохнув, мысленно пожелав себе удачи, я приняла руку мага, который тут же применил магию и печать на ладони еле заметно запульсировала. Символ стал ярче, глубже, но судя по лицу Ролана, что-то было не так.

— Не понимаю, почему он пропадает, — сухо заметил мужчина, рассматривая мою ладонь, — печать исчезает, но связь с тобой я все равно ощущаю.

Больше мы не разговаривали. Я шла вперед, чувствуя, как подкашиваются ноги, Ролан же становился хмурым, крепче сжимал мою ладонь и явно был не рад видеть тех стражей, что встретили нас на входе в город.

Особенно ему не понравились черные знамена, развешанные по внутренним стенам — на них он смотрел с нескрываемым удивлением.

На высоких стенах стояла стража — лучники. Черная форма, обнаженные руки, защитные шлема, а так же символ волчьего когтя на груди, вышитой тонкой нитью. Я обратила внимание на наручи — по внешнему контуру шла роспись из незнакомых мне символов, и судя по тому, что от них исходило еле заметное сияние, они имели магические особенности. Не все из стражников были в полной экипировке — те, кто помимо лука и стрел носил с собой боевой шест с металлическим острым наконечником, не сковывали свои движения тяжелой броней, а были одеты намного легче.

На входе стражи имели немного другую форму — ткань с виду плотная, опять же символ волчьего когтя, но включенный в лунный образ, от которого шло три стрелы в разные стороны.

Заметив приближающиеся фигуры, стражи отточенным движением положили руки на клинки, требуя предъявить пропуск, но стоило Ролану приблизиться, как их лица мгновенно побледнели.

— Смерть увидели? — сухо заметил маг, предъявляя амулет, что висел на толстой цепи. Пока стражи приходили в себя, не в силах вымолвить и слова, маг так же продемонстрировал печать на своей ладони. Он молча взял тонкое перо из рук остолбеневшего стража и поставил отметки куда надо, тихо говоря, что “они со мной”.

Джастин все еще сидел на моем плече, с силой впился в плечо когтями, но при этом не поцарапал. Я видела в его глазах непонимание, а это значит, что происходит что-то странное.

— Г… господин Ролан, — все же один из стражей нарушил молчание, — это же… это правда вы?

— Есть сомнения? — Ролан посмотрел на молодых бойцов таким взглядом, что на их месте я бы сама взяла лопаты и закопала себя. По всему телу мороз пробежался, меня невольно передернуло, но никто кроме самого мага этого не заметил. Он приковывал к себе все внимание, и даже те стражи, что стояли на стенах, сменили свои позиции, готовые направить на нас свои луки в случае сигнала.

— Вы же… Вы же мертвы… — голос стража дрожал, руки тоже, кстати. И судя по взгляду Ролана — к такому он готов не был… а ведь я спрашивала! Спрашивала об этом! — вы… вы… Но как такое…

Молодой воин никак не мог взять себя в руки. Он не верил в то, что видит перед собой живого мага, а Ролан в ответ бегло окинул взглядом черные знамена и вновь нахмурился.

— Как видишь, я живой. Что намного важнее — не сошел с ума. Но что еще важнее — я не обязан перед вами отчитываться. Есть сомнения — вызывай архимага.

— Д-да… Думаю, господин Калеб будет в ужасе… Мы же недавно вас похоронили… Да как такое…

— Кто сообщил о моей смерти? — стоило стражу начать колдовать трясущимися руками, как Ролан его мигом прервал, обрывая тем самым заклинание. Второй страж, что стоял все это время рядом, не смог даже слова вымолвить. Они смотрели на мага, как на собственную смерть, в то время как Ролан не до конца понимал, что происходит.

Почему мне кажется, что эти черные знамена висят на стенах не первый день? И если верить словам стражей, то Ролана уже похоронили… А не рано ли?

— Архимаг сообщил, — проблеяли в ответ, переводя взгляд в мою сторону.

Я молчала, искренне ничего не понимала, осознавая, что впереди нас ждут проблемы. Большие проблемы из-за нехватки информации.

— Простите, господин Ролан, но мы не можем вас пропустить, — страж и сам испугался тех слов, что сорвались с его губ. Он нервно сглотнул. По его лбу потекла капля пота, на что Ролан лишь недоуменно поднял бровь, требуя пояснений, — вы либо и правда живы, либо восстали с того света. И если второй вариант, то вы уничтожите весь город. Нужно ждать архимага…

В то же мгновение ситуация стала еще хуже. Множество стрел было направлено в нашу сторону, за спиной появились стражи с боевыми копьями, а так же боевые маги с огненными пульсарами в ладонях.

Стражи хотели еще что-то спросить, но я внезапно передернулась. Резко очень, сама того не ожидая.

Холодно…

Внезапно стало холодно…

Ролан осторожно повернул ко мне голову, молчал, но видел, как округляются мои глаза.

— Тебе… Тебе холодно? — голос мага дрогнул, — ты уверена?

Тело будто изнутри морозило, я стала часто дышать, обхватила руками плечи, с ужасом уставилась на стражей, которые вообще ничего не понимали.

— Со стороны деревни, — прошептала я, — будто зима уже близко… Как тогда в Лирдере…

Снова это чувство… Как в стационаре… Как в тот проклятый день… Пальцы начало покалывать, я сжалась в комок, не в силах пересилить дрожь, и крепче схватила Ролана.

Больше колдун не разговаривал. В мгновение ока он выставил над собой ладонь и выпустил в небо яркий пульсар. Стражи выпустили стрелы, но ни одна из них не попала в цель — маг отбросил их словно назойливых мух. Он просто взмахнул рукой, создав волну из огня, и от наконечников ничего не осталось.

Джастин сорвался с моего плеча, взмывая вверх. Его тело стало увеличиваться, размер крыльев казался невероятным, а гортанный рев заставил согнуться пополам и закрыть уши ладонями.

— Что… Что вы делаете? — стража не понимала, но долго объяснять не пришлось:

— Чума уже здесь, оповестите архимага. Барьеры по всему периметру разделить на сектора! ВЫПОЛНЯТЬ!

Холод усиливался. Все происходило настолько быстро, что я не успевала следить за окружением. Джастин пропал, все небо сияло вспышками, город будто взорвался — хор голосов поглощал мой собственный. Со всех сторон зажигались сигнальные огни, барьеры создавались и внутри города и снаружи, но на каждый из них нужно было время!

А этого времени у нас не хватало.

С каждым мгновением мне становилось хуже. Стражи видели, как я села на землю, не понимали, что со мной происходит, а затем отшатнулись в сторону.

Я чувствовала песок в глазах, будто осколки царапали слизистую…

Мои глаза изменились, зубы стучали от холода, а затем…

Все резко стихло.

— Ролан, уже близко… — я нервно сглотнула, ощущая, как ледяной ветер проникает под платье, как обхватывает горло, сдавливая его невидимыми тисками.

Мирград не успел возвести все барьеры. Внутренние купола еще не соединились, а внешние были созданы лишь по внутреннему контуру. Я видела, как на тонкую материю слегка розоватого цвета наползает более прочная структура, встраивается в форму, деля защиту прочнее.

Я чувствовала, как что-то приближается, как идет со стороны леса. Всматривалась в темноту леса, с ужасом смотрела на пустую дорогу, а затем… Увидела темную фигуру и то, с каким трудом она делала каждый шаг.

Как будто пленку обрезали — она замирала, застывала статуей, а затем совершала большое резкое движение, либо череду более мелких шагов.

— Он идет, — Ролан оголил клинок, встал передо мной, защищая от врага. Стражи замерли на своих местах. Как по команде каждый из них оставил холодное оружие, принял странную позу и начал чертить магические печати прямо в воздухе. Символы сияли то огнем, то ярким светом. Тонкие нити выстраивались в похожие по рисунку фигуры, а затем, стоило Ролану дать команду, первая десятка стражей высвободила энергию, ударив четко в цель.

Пораженная льдом нежить тонула в залпах огня. Сквозь густой смог разглядеть что-либо было сложно, но все прекрасно понимали — это лишь начало.

— Сменить первый ряд! — Ролана слушались беспрекословно. Судя по всему, всем стало откровенно плевать на то, что его недавно похоронили.

Все, кто выстрелил, сделали несколько шагов назад, пуская на свою позицию следующих за ними стражей.

Новые печати, новые узоры, новые способности — все находились в ожидании…

Внезапно откуда-то из центра города раздался взрыв…

Я обернулась, с ужасом смотря на то, как один из внутренних барьеров атакуют с воздуха! Сквозь дымку и густой туман разглядеть фигуру было сложно, но с разницей в несколько секунд эта тварь пыталась разрушить барьер!

— В центре главная сила Мирграда, — уверенно заявил Ролан, — не думай о них, сейчас именно мы в меньшинстве. Джастин!

Огромный ворон сел на одну из сторожевых башен, кивнул Ролану и тут же взмыл в небо, вновь теряясь из вида.

— Он приведет подмогу… ЗАЛП!

Я не видела ничего сквозь все еще густую дымку за пределами городских стен, но судя по громкому вою, и последующему за ним рычанию, Ролан был прав. Нежить медленно подходила к Мирграду.

В этот же миг с левой стороны послышались крики. Кто-то отдавал приказы властным, громким, пробирающим насквозь голосом и следом еще один из барьеров наконец-то был полностью поставлен — купол небесного цвета вспыхнул, затем стал почти полностью прозрачным, но продолжал еле заметно мерцать даже без солнечного света.

— Как ты? — маг прикоснулся к моему лбу, — ты горячая. Очень горячая!

— Но при этом мне дико холодно!

Вдох…

Выдох…

Снова вдох…

Надо прийти в себя, собраться с мыслями и перестать паниковать. Это Мирград, здесь несколько ступеней защиты. Это огромный город с академией магии и самим архимагом внутри!

Тут не будет повторения истории как в деревне…

Не будет…

Не будет же?

После очередной команды стражи вновь выпустили магические печати, затем некоторые из них схватили стрелы, быстро что-то начертили рядом с древком и, как только натянули тетиву, все их луки покрылись странной пленкой, сотканной из тонких нитей, похожих на паутинки. С первым же залпом стрелы попали в цель — семь жертв пали на землю, а затем их обволокло сковывающими цепями, возникшими прямо из воздуха.

Почему мне стало так холодно? Что изменилось теперь? И почему этот холод чувствую только я?

С каждой минутой дышать становилось труднее. Меня словно в морозильную камеру бросили и закрыли дверь.

— Ролан, что-то не то, — шептала я, — сейчас не так, как раньше. Сейчас намного хуже…

Магические атаки слышались по всему периметру города. Множество вибраций земли, колебания воздуха, звон в ушах и дикий холод, сковывающий тело.

Я слышала приказы главнокомандующих, после которых всегда шла череда ярких магических атак и вой нежити за пределами города. Тем временем сверху кто-то атаковал. Скрытый среди облаков, он выпускал череду ярких вспышек снова и снова. Барьер пульсировал, крошился, искрил в месте поражения, но быстро восстанавливался, не пропуская внутрь города ни одну тварь.

— Господин Ролан! Они близко! — Стражи на смотровых башнях по команде мага дали залп фиолетовыми пульсарами в небо. Они тут же взорвались, подсвечивая ближайшую территорию.

Нежить… Она медленно шла к городу и ее было так много.

Твари выходили из леса, делали медленные, тяжелые шаги, будто находились в каком-то беспамятстве, а затем их словно пробуждали.

Первые десять существ, что шли впереди, сорвались со своих мест и в мгновение ока оказались у входа в Мирград.

Они напоролись на барьер, явно не ожидая его встретить. Тут же заскулили, выдыхая ледяной пар и оставляя после себя кристаллики льда на мощеной дороге.

— Не прикасаться к этому льду! — скомандовал Ролан, направляя пламя за барьер. Огонь поглотил лед и растопил его, — это лишь начало. Дальше я не смогу так делать, эта магия не поддается моему огню. ЗАЛП НА ДВЕНАДЦАТЬ!

В это же мгновение все стражи, что стояли на стенах, направили магические атаки в небо. Они выстрелили одновременно, но не смогли задеть огромное крылатое существо, чья тень проглядывалась сквозь облака.

— Это… Это он, — я замерла на месте, видя, как неподалеку от Мирграда возникает снежная буря. Как сильные воздушные вихри обволакивают незнакомца, не позволяя при этом разглядеть его, — Ролан, я уверена. Что это он.

Маг оскалился, его глаза еле заметно блеснули желтым, а вот стражи испугались. Все, кто слышал меня, словно понял, о ком именно шла речь.

Лед расползался вокруг города. Маги видели, как толстая корка покрывает землю, как сковывает камни и деревья, как пытается проникнуть в город, но вместо этого касаясь барьера останавливается, словно теряет свою цель, а затем…

Клубы снежного тумана рассеялись.

Он стоял прямо перед барьером. Светлые длинные волосы еле заметно развивались с каждым дуновением ветра. Белые одежды были сшиты на восточный манер, как и прежде, на руках острые когти, а глаза…

Глаза… Они другие! В них не было холода… Зрачки узкие, сияли сочной зеленью… точно такой же, как и амулет, что слабо пульсировал на его шее.

Он медленно шел к барьеру, от незнакомца веяло невероятной силой и мощью. Она была настолько огромна, что становилось дурно. Стражи не покинули своих мест, но я видела панику в их глазах, видела, как дрожали их руки, сжимая клинки. Они ждали приказа, но Ролан молчал. Он поднял руку, но не приказывал атаковать, внимательно всматриваясь в лицо врага.

Незнакомец застыл возле барьера… Он мог с легкостью коснуться его рукой, смотрел мне прямо в глаза и в этот момент я перестала чувствовать холод… Ни капли страха… Ни капли ужаса…

За спиной послышался шум. Я не видела тех, кто прибыл на подмогу, но чувствовала, как изменилось эмоциональное состояние стражей — там были маги уровня Ролана, не ниже…

— Живой, чтоб тебя, — ошарашено прошептали за спиной, не веря своим глазам, — ты и правда живой…

— Потом обсудим, господин архимаг, — шепнул Ролан, опуская руку. На кончиках пальцев мага возникли тонкие нити, он выстроил из них печать, готовый направить ее в сторону врага, — он источник…

Ролан кивнул в сторону врага, который никак не отреагировал на его заявление.

Незнакомец застыл, будто вкопанный, с его глазами происходило что-то странное — они теряли свой цвет, покрывались белой пленкой, и свет в амулете при этом усиливался. Пульсация становилась чаще и ярче и сила существа увеличивалась.

— Ты спасла его, — голос… этот голос я узнаю из тысячи, — я думал, маг умер. Какое облегчение…

Врага резко дернуло, он скривился в лице от боли, но при этом не сводил с меня глаз. Ролан покосился на существо, затем перевел взгляд на меня и уставился куда-то за спину. Видимо, архимаг услышал то, что не нужно было…

— Ты не должна быть здесь, не должна… Они увели тебя… — голос незнакомца дрожал. Его глаза то тускнели, то вновь становились зелеными. Несмотря на огромную магическую силу со стороны Мирграда, готовую сорваться по сигналу главных магов, существо приблизилось к барьеру максимально близко, а я…

Я почему-то сделала тоже самое.

Он манил… Притягивал к себе… испытывал боль и…

— Сэра, ты что творишь? — Ролан рыкнул, но из-за созданной печати не мог меня остановить, его руки были заняты, — не подходи! Он же убьет!

— Ты спасла его… — незнакомец улыбнулся и… По его щекам потекли слезы, — ты должна… Ты…

— Отойди от барьера! — Ролан прорычал это вместе с незнакомым мне мужчиной, но я замерла, будто вкопанная.

Я видела… Это лицо… Где-то видела его… Он так близко…

— Ролан… Я знаю, кто ты… — враг перевел взгляд на мага, с его губ сорвалось ледяное дыхание и кристаллики льда еле заметно сковали дрожащие от холода бледные губы, — я больше не могу бороться… Ты должен меня убить… Должен убить! Только ты можешь! Защити… Защити Сэриэл

Сэриэл…

Мир будто замер. Я смотрела, как глаза врага теряют свой цвет, как насыщается амулет ярким зеленым светом, как пульсация становится чаще, а лицо незнакомца перестает выражать какие-либо эмоции.

Каменная маска на лице, холодный расчетливый взгляд…

Он смотрел на меня в упор, наклонил голову набок, медленно поднял руку, как бы указывая на меня длинным когтем, а затем…

Магические атаки сорвались по приказу архимага. Голос этого мужчины сильно отличался от голоса Ролана — чересчур грубый, хриплый, но громкий. Переполненный яростью, а так же болью и страхом. Стоило отдать приказ, как мир передо мной будто бы взлетел. Земля дрожала, взрывалась от бесконечных атак, в сторону Мирграда мчалась орда нежити, поглощенной чумой, а барьер трещал по швам…

Гул в ушах…

Мы стояли на своих местах. Не двигались…

Враг не сделал ни единого шага, но прислонился к барьеру. От его ладони шла пульсация, он создавал своего рода резонанс, пытаясь разрушить защиту.

Ролан схватил меня за плечо, но тут же громко взвыл… Не понимаю, почему ему стало больно, но я не хотела отходить в сторону.

— Это еще что за ведьма? — голос архимага звучал довольно близко, но даже он не мог ко мне приблизиться — Ролан не давал. Даже Джастин не лез, хоть и кричал что-то в небе, — Ролан, какого лешего!

Я обернулась. Медленно, осторожно…

Воздух казался ледяным, но при этом мне было хорошо… Я застыла на месте, разглядывая лицо архимага, видела, как замерли стражи и ощущала резь в глазах.

— Да они… такие же… — выпалил маг и с его рук сорвался пульсар. Калеб Розенфьёрд и сам не понял, как это сделал, но остановить атаку уже было нельзя.

Я видела испуг на лице Ролана, как он сорвался с места, пытаясь оттолкнуть меня в сторону. Видела самого архимага, тот самый миг, когда он осознал свою ошибку, но в тоже время видел — ничего уже не изменить. Я видела стражей, которые по приказу продолжали атаковать нежить снаружи, а так же яркие вспышки магии в небе, что становились все больше и больше.

Я видела рябь барьера… То, что скоро от защиты города ничего не останется и, как только пульсар огня приблизился ко мне, просто отбросила его в сторону.

С легкостью, взмахнув рукой…

Как будто это был просто обычный светящийся шарик…

То место, куда он отлетел, мгновенно взорвалось, и от стены замка откололся приличный кусок.

— Ролан… Ты кого привел? — Лицо Калеба исказилось ужасом. Судя по всему, такого от него не ожидали, все же архимаг по своему статусу не должен показывать подобных эмоций.

За моей спиной хмыкнули, оскалились и продолжили пытаться разрушить барьер.

— Я и не думал, что появится подобная тебе, — голос принадлежал общему врагу, все мигом замолкли, потому что интонация резко стала иной. Будто до этого с нами общался совершенно другой нелюдь! Теперь я отчетливо слышала издевку, наглость, невероятную жажду расправы, а так же дикую, поглощающую все живое ярость, — но даже с такой ведьмой у этого мира нет ни единого шанса. Я знаю, что ты немая… Видел, как сбегала с отбросами, но мне дико любопытно, почему ты до сих пор не сдохла?

Я посмотрела Ролану прямо в глаза и почувствовала страх. Он боялся, но чего именно? Меня? Или из-за меня? Он шептал одними лишь губами “отойди от барьера… отойди! Отойди в сторону”, но я не двигалась с места. Понимала, что будет дальше.

Он назвал меня Сэриэл… Знакомое имя… До дрожи в коленках… До привкуса крови на губах…

Сэриэл…

Голоса постепенно смешались в один бесконечный гул, я медленно повернулась лицом к врагу, вновь увидела его ухмылку, яркий отблеск амулета, то, как под его ладонью начинает рушиться барьер и…

Сама прикоснулась к нему.

Мир будто замер.

Стоило ладони оказаться на поверхности барьера, как пульсация исчезла.

Медленно, огромными кусками, лед начал захватывать структуру защиты. Он проникал в магические связи, укреплял их, оставался кристально прозрачным и…

Не давал ни единого шанса его разрушить.

Кончики пальцев будто горели, я ощущала поток силы всем телом, просто направляла его в нужное русло, смотря на то, как искажается ужасом лицо незнакомца. Его амулет дрогнул — свет в нем начал тухнуть, в глазах снова появилась знакомая зелень с примесью восхищения, а улыбка на лице стала искренней. Он шептал одними губами “Сорви … сорви его… Цепь сорви…”, а затем вновь терял себя, становясь кем-то другим.

Весь барьер вокруг Мирграда покрылся льдом.

И как бы сильно не бил в него враг, ломая острые когти, с какой бы яростью не вгрызались в него твари, жаждущие крови — все это было бесполезно. Защита стала настолько прочной, что ни один магический удар даже простую рябь не смог вызвать.

— Я найду тебя, ведьма, — рычал незнакомец, окружая себя снежным вихрем, — я тебя найду и убью. Ты сойдешь с ума, умрешь в страшных муках, а затем, сохранив лишь толику разума, будешь наблюдать, как собственными руками сворачиваешь чьи-то шеи.

— С чего ты взял, что я буду скрываться? — тихо заметила я, глядя на то, как в снежном вихре появляется огромная крылатая тень. Она взмыла в небо, растворяясь в облаках, унесла с собой бурю, но не нежить, жаждущую крови.

В этот же самый момент перед глазами все поплыло, я невольно сделала шаг назад и мигом ощутила руки Ролана на своей спине. Он держал меня, не дал упасть, смотрел в сторону архимага и никому не позволял подойти ближе.

Сэриэл… Почему это имя кажется таким знакомым? И почему оно так похоже на то, что дали мне в этом мире?

Вопросов в голове звучало уйма, нежить за границей барьера проникнуть в город не могла, сил в ногах совсем не осталось, а сознание постепенно отключалось.

Я была рада тому, что отключилась. И рада тому, что не придется отвечать на множество вопросов прямо сейчас…

Глава 9

— Да ну, бросьте, — голос Джастина менялся: он становился грубым, то уходил в более высокие ноты. Это раздражало, заставляло реагировать и медленно приходить в себя. Тело все еще не слушалось, глаза не открывались, в руках возникало странное покалывание, — вы же знаете, что если бы Ролан стал ходячим трупаком, вы бы все сейчас тоже были ходячими трупаками и создавали в городе полчище ходячих трупаков, просто потому что чума пришла! Живой ваш маг, радуйтесь! Выкарабкался, мой зад спас, еще и девку в ученицы взял! Не пугайте ведьму, она и без этого всего свой дом потеряла! И вообще, он ее против воли в ученицы взял, представляете? Кошмар просто! Я как увидел, чуть копыта не отбросил! А я так могу! Простыми словами — она сбежать хотела, а он такой “Стоять! Бояться!”… Ну… вы же знаете, как он пугать умеет, верно? Так вот! Напала на нас тварь чумная, а вот эта вот ведьма как из кустов вылезет, как магией своей ударит, вот так мы и выжили! Хотя сами чуть не померли! За то, что спасла, Ролан ее вот насильно в Мирград притащил!

— То есть единственная женщина, которая удостоилась твоей личной печати, хотела сбежать? — голос архимага звучал устало, холодно, но с толикой наигранности. Даже не видя его, я чувствовала, что мужчина банально получает удовольствие от общения с Роланом и Джастином, который все никак не хотел замолчать и дать насладиться тишиной.

— Она не просто сбежать хотела! — Джастин хлопал крыльями. Этот звук я ни с чем не спутаю, — она рванула от нашего обожаемого Ролана куда глаза глядят! Нагло врала ему в лицо и вела себя как неприличная ведьма!

— Джастин, — тихое звучание моего голоса заставило аниморфа мгновенно замолчать и, кажется, проглотить язык, — не ври.

— Да я как-то… не вру… Милая моя любимая, обожаемая женщина! Знай, Сэрушка, ты мой идол, я тебе поклоняюсь! Могу ради такого дела массажик сделать, булочки испечь и вообще не гадить тебе в тапки. Никогда причем!

Судя по голосу, аниморф дрожал. Я не видела никого из присутствующих, даже не понимала, где я нахожусь, потому что банально не могла открыть глаза — сил не хватало.

— Джастин, — тихо шепнул Ролан. Судя по голосу он находился близко, я бы даже сказала совсем рядом, — хватит. Калеб тебя насквозь видит, какой смысл врать?

— В смысле, какой смысл? — всплеснул руками Джастин, вновь меняя облик, — да вы тут сидите все, как будто на могиле с кем-то прощаетесь! Все такие грустные, печальные, лица бледные, подмышки потные, ноги грязные! У архимага вообще кровь под ногтями! Фу! Гадость! Надо же как-то обстановку разрядить, а? Архимаг хоть в душе поржет, а то выглядит, будто умертвие перед собой видит!

— Да по ощущениям я именно с умертвиями и разговариваю, — сухо ответил Калеб Розенфьёрд. Я слышала тяжелые шаги, ощущала всеобщее волнение, но так и не могла встать на ноги, — а ты, Джастин, перегибаешь палку, друг мой. Лучше что-нибудь менее травмоопасное расскажи. А то у меня мозги сейчас закипят уже…

— Да ради бога, хоспадя! — аниморф всплеснул руками и мигом затараторил на свой лад, — представляете… Ведьма-то нас из деревни вывела! Ролана подлатала, да не знала, что он Ролан!

— Как не знала? — удивился Калеб, после чего я услышала тяжелый вздох Ролана. Мне на плечо легла его рука, он показывал, что сидит рядом и видит, насколько мне плохо, — не может быть, его ж все знают!

— Так вот и я о том же! Говорю же — ненормальная! Сама ж его выходила, а потом сбежать хотела, как имя услышала. А он такой — Нееет, моей будешь. А она такая….

— Джастин, — я снова не выдержала. Стоило назвать имя аниморфа, как в горле запершило, а голова пошла кругом даже с закрытыми глазами. Все же я нашла в себе силы, с трудом села на кушетке и уставилась на существо, не до конца понимая, что происходит. Странно… Его лицо искажено злостью, но в голосе даже намека на нее нет… Что происходит? — Может, хватит?

— Я что-то не понял… Тебе кто-то слово дал? — голос аниморфа изменился до неузнаваемости. И если раньше Ролан меня пугал, то теперь это почетное место стало принадлежать Джастину. Причем роли сменились мгновенно. Аниморф оскалился, за его спиной показался хвост с ядовитым шипом, и в этот же миг мне стало дурно. Во взгляде существа читалась не только жажда крови, но и потребность кого-нибудь убить. От такой резкой перемены стало не хорошо. — Ух ты, стоило показать свое лицо, так сразу побледнела от страха, ведьма… Хотя ты и так бледная…И странная… Что, думала я простой зверек на побегушках? Придется тебя огорчить — здесь, в Мирграде, ты пожалеешь о том, что вообще на свет родилась.

Если Джастин так играет, то заслуживает Оскар, но если все это взаправду, я как минимум его отравлю. А потом постараюсь оживить, ведь так можно? А потом сниму с него его многоформатную шкуру и пущу на ботинки… Хотя нет, лучше на сумку… точно, у меня сумочки нет. И кошелька! Еще на наручи останется… Но если заставить его принять форму побольше, то можно производство из аниморфа запустить…

— Судя по всему, Джастин, — хмыкнул архимаг, глядя на то, как я невольно облизываю губы, а я так часто делаю, когда волнуюсь, если честно, — она мысленно делает из тебя котлеты. Я бы попробовал. Хватит включать инквизитора, все и так знают, что ты та еще мерзкая тварь, обожающая пытки и по неясным причинам живущая по законам моего самого любимого проблемного горе ученика. И как угораздило-то вас всех, а?

— Уже и позлиться нельзя, — вся злоба мгновенно улетучилась. Лицо аниморфа стало невероятно добрым, а улыбка дружеской, после чего меня вновь затошнило и хотелось сбежать куда-нибудь из этой…

Камеры…

Мы все сидели в камере. Большой, просторной, совсем не похожей на те, где пытают людей, сосут их кровь, расчленяют на органы и затем скармливают местным крокодилам. Тут не было прогнившей соломы и крыс, зато стояло три койки, на каждой из которых лежал высокий матрас. Чистое постельное белье, тумбочки с пузырьками, какие-то трубки, немного красных яблок и даже парочка книг. За решеткой, подсвеченной магией, находился коридор, а в коридоре стоял высокий, статный, полный жизни мужчина, жаждущий найти ответы, достать их из моей головы, и выяснить даже то, что знать не обязательно.

— Мы в военном лазарете, — пояснил Ролан, видя мое замешательство, — на карантине. У нас взяли кровь, слюну и пот. Когда поймут, что мы не опасны, отпустят.

— Во-от именно! — прошипел аниморф, принимая форму огромного кота размером с теленка, — когда поймут, что помимо меня, всего такого распрекрасного, в этом мире обитает леший знает что за ведьма с ее силой похожей на ледяную чуму, нас просто на опыты пустят! А потом на колбасу!

— В колбасе нет мяса, — спокойно отмахнулся архимаг, и я лишь сейчас смогла как следует его рассмотреть.

Волосы короткие черные, как и у большинства местных жителей, но проглядывалась толстая седая прядь. Несмотря на довольно грубый и хриплый голос, внешне он выглядел молодо, хотя я знала, что это не так. Морщин на лице почти не было, но руки в мозолях. Весь его вид говорил о дикой усталости, а в ярких синих глазах отчетливо читалась жажда правды, такая же, как и у Ролана. Он то и дело сжимал кулаки, не сводил с нас взгляд и спокойно наблюдал за тем, как я прихожу в себя.

Я перевела взгляд на аниморфа, чувствуя, что мои движения сильно заторможены. В глазах вновь возникла резь, я уже понимала, что это значит, а затем…

— Да ладно тебе, ведьма! Не серчай! Прости, милая, — стоило аниморфу увидеть мои глаза, как его отношение резко изменилось. Он даже облик сменил, вновь стал милым маленьким пушистым котиком, — я не хотел тебя обидеть, просто проверял реакцию, а она у тебя прям отменная! Понимаешь, я ведь для всех злобная тварь, разрывающая своего врага на мелкие сочные бифштексики. Так что в качестве поощрения я могу позволить тебе себя погладить и даже замурчу как настоящий котенок!

— Изыди, демон, — с трудом прошептала я, вновь борясь с тошнотой. Не выдержав давления, я вновь легла в кровать, обхватила руками подушку и стала кутаться в теплое одеяло, пытаясь унять дрожь во всем теле. Ролан и правда сидел рядом, держал в руках маленький тазик на случай беды и тихо пересчитывал маленькие бумажные квадратики с какими-то видами порошков, — что это?

— Твое лекарство, — вместо Ролана ответил архимаг. Он с интересом смотрел на то, как его ученик раскрывает одну из порций с порошком, пробует на язык, принюхивается и никак не может понять состав, — даже твой невероятный нос подвел? Видишь, я мастер своего дела, Ролан.

— Вижу, что не яд, — с сомнением ответил маг, — но как такое возможно? Я думал, против желтого корня нет лекарства и выводить его трудно.

— Я архимаг, — Калеб сложил перед собой руки, вздернул бровь, — я по статусу должен знать то, чего не знаешь ты. Милая, сколько в тебя той дряни влили? Они вообще были в курсе, как желтый корень влияет на ведьму с твоей силой, нет? Странно, что ты все еще жива… Мы просмотрели твою кровь, если говорить простым языком, у тебя каждая несчастная клетка пропитана этим ядом. Он полезен в малых дозах, чтобы сдержать преступника или вора, чтобы заточить силу ведьмы перед казнью, но я впервые вижу, что бы его принимали несколько месяцев, да еще и живы после этого остались… да еще и тройную дозу…

— Они не знали, — уверенно прошептала я, не в силах оторвать голову от подушки.

— Это все знают, — холодно заметил архимаг, переглядываясь с Роланом, — но сейчас не об этом. Ролан, какого черта происходит? Я не получал от тебя вестей со времен битвы при Лирдере! Я отправил чертову кучу сов, магических сообщений, поисковиков и все пусто! Ты как сквозь землю провалился! Тебя словно не стало! Мой сын даже в горы отряд собрал, чуть без головы не остался, но вернулся с твоим окровавленным плащом!

— После Лирдера на меня напала нежить, я победил, как и всегда, но плащ мне порвали. Я много раз отправлял отчет в Мирград, я посылал сигналы, пытался наладить связь, просил о помощи, но ковен будто стерли с лица земли.

— Все в порядке с ковеном, — рыкнул Калеб, — а вот с предателями в наших рядах — нет. Хорошо, с этим мы разобрались — кто-то намеренно рушил связь. Что скажешь по поводу деревни?

Мужчины разговаривали долго, без лишней воды и все по делу. Вопросы звучали четко, ответы давались максимально точные, но об одном Ролан молчал — обо мне. Он вообще не касался момента моего появления, не рассказывал про алые ягоды и про то, что видел возле Лирдера.

Архимаг внимательно слушал своего ученика, а затем не выдержал:

— Знаешь, у меня тут в камере гном сидит один… — Калеб делал вид, что ни на что не намекает. Ролан при этом даже не дернулся, ни один его мускул не выдал никакой эмоции, я же была не в состоянии даже моргать, — деревня оборотней находится близко относительно Мирграда. Как только я получил отчет о чуме, тут же закрыл границу. По времени до этого момента в город въехало семь повозок, множество обычных путешественников, парочка оборотней и что примечательно — гном. Гном, который уже много лет не появлялся в Мирграде, который не навещал свою семью, но жил долгое время с волками, вел торговлю и вот внезапно вернулся на родину-мать. Я думал, что это просто совпадение, он был не один под подозрением, но какого же было мое удивление обнаружить его в семейном доме бледного, с синюшными губами, невероятно уставшего, обливающегося холодным потом… Мне даже спрашивать было не надо — и так понятно, что от чумы сбежал, да только как успел-то? Ты никогда никого не оставляешь в живых, если он под подозрением, а волчья стая не столь огромна, как большинство крупных городов… радиус поражения намного шире, чем границы селения… Так как же этот несчастный сбежал? Да еще и не заразился? Хотя теперь мне дико любопытно, что это за Сэриэл и почему наш безымянный враг мечтает о смерти… Как же меня все это достало…Ну так что, Ролан? Или мне выпытывать из тебя правду о твоей ведьме? Ты за весь свой подробный отчет о ней ни разу не упомянул… Гном ваш и то разговорчивей. Верно, Сэра? И вот что удивительно, ты должна быть немой… А еще я выяснил, что ты спасла несчастного Морла от чумы и судя по тому, что Ролан сейчас сидит передо мной совершенно целый, способный горы свернуть и мне шею заодно, его постигла та же участь. Не хочешь ничего мне рассказать?

— Не хочу, — спокойно ответил маг, высыпая мое лекарство на пол, — в этом порошке есть кое-что очень интересное… Ты умело подсыпал корень мандрагоры, а так же семена могильной пустоши… В таких пропорциях любой нелюдь умрет.

— Ролан… твоя Сэра — ведьма, — в голосе архимага не было угрозы, не было злости, а вот обида за то, что его лекарство высыпали на пол — была, причем сильная, — да ее хоть литром могильной пустоши напои, ей вообще все равно будет! Ты ее силу видел? А в спектре света на нее смотрел? Ты хоть понимаешь, что произойдет, если она вдруг овладеет своим даром и встанет на сторону врага, чьи глаза поразительно схожи? Я уже молчу про магию и холод! И хорошо, что она пока не косит всех направо и налево, как это делает тот длинноволосый ублюдок на протяжении многих лет!

— Тот длинноволосый — изначально не человек. Не сравнивай их!

Архимаг ничего на это ответить не успел. В коридоре послышались шаги, так же я слышала шелест бумаг и тяжелое дыхание. После того, как скрипнула дверь, рядом с Калебом остановился худощавый мужчина с черными волосами, бледным уставшим лицом и тонкими руками. Его тело было скрыто черной мантией, глаза сильно воспалены — он явно не спал много ночей подряд, раз даже язык заплетался:

— Они здоровы, вот отчет, — протянув огромный свиток архимагу, незнакомец помог его раскрыть, — рад видеть тебя, Ролан. Если честно, я не верил, что ты умер. Такое сложно принять. И тебе я тоже рад, Джастин, хоть ты и заноза во многих задницах…

— Пф-ф, — фыркнули в ответ, распушая хвост, — занозой был, есть и буду! Это моя работа — всех доставать, действовать на нервы, играть на эмоциях и гнобить просто потому, что хочется. Слушай, Олов. Будь так любезен, уговори своего отца отпустить нас. Ты же видишь — я нормальный. А эти пусть свою отраву пьют… Ты хоть видел, чего мы там с Роланом устроили? Мой внутренний любитель крови наслаждался каждым мгновением!

— Пройти мимо рек крови, трупов нежити, а так же ошметков внутренностей довольно сложно, Джастин, — Олов устало посмотрел на аниморфа, а затем еле заметно ухмыльнулся, — и я не договорил. Это эти двое здоровы, а у тебя явные проблемы с головой. Предлагаю аниморфа принудительно пролечить… Он меня пугает своей жаждой расправы. После его битвы с врагами стражи до сих пор молятся… А еще говорят, что Ролан истинное зло. Да наш маг просто лапочка, в сравнении с тобой.

— Ты нормальный вообще? Я там вам всем ваши задницы спасал, а вы меня лечить хотите? — Джастин всплеснул руками, приняв свой эльфийский облик, надул от возмущения щеки, сел на пол, скрестив ноги при этом, — всегда так… Спасай потом вас… В камеру ж посадите, еще небось в пятую точку чего-нибудь вколите, а я об этом даже не узнаю…

— Даже отрицать этого не буду, — Олов пожал плечами, устало посмотрел в мою сторону, а затем передал своему отцу второй пергамент, — вот тут все по Джастину. Судя по всему, после Лирдера он долгое время не мог менять облик, а это значит, что возле замка его почти убили, либо он стареет.

Я думала, что аниморф как минимум возмутится, что слово “старость” вызовет в нем непреодолимое желание съязвить, но вместо этого он почему-то молчал. Будто язык проглотил…

— Я уже говорил, — устало заявил Ролан, помогая мне чуть привстать в кровати. Он сел совсем близко, взял мою подушку, положил ее к себе на колени и жестом указал на то, чтобы я тоже легла следом. Стоило мне безвольно подчиниться, как я ощутила мужскую шершавую ладонь на своей голове. От нее исходило тепло, а так же еле заметная пульсация, после чего сознание становилось более ясным и трезвым, — Джастин в моем отряде под мою ответственность.

Я видела, как опустились уши аниморфа, как дрогнули они от волнения. Что происходит с аниморфами в старости? Почему это так пугает Джастина и напрягает остальных?

Пока мужчины спорили относительно нашей свободы, я наблюдала за тем, как аниморф в очередной раз меняет облик, как становится черным котом без шипа нахвосте и, к моему удивлению, он тихо запрыгнул ко мне на кровать, улегся поверх одеяла и закрыл глаза, проваливаясь в сон.

Больше архимаг ни с кем не спорил, молча смотрел на нас, затем устало встал на ноги и, бросив на прощание “отдыхайте, вас скоро выпустят”, спокойно ушел к выходу.

— Ролан, — как только архимаг скрылся, Олов обратился к магу, — неподалеку от дороги в горы я нашел твой окровавленный плащ. От тебя не было никаких вестей, но я не верил в твою смерть… Тебе не показалось странным, что на вас напали сразу после Лирдера? Будто поджидали? Я насчитал семь пар нежити… Не многовато ли для тех, кто охотится в одиночку?

— Прости, но я сейчас не в состоянии об этом думать, — маг выглядел до ужаса уставшим и измученным мыслями, — когда нас выпустят?

— Когда Сэра сможет стоять на ногах.

Я уже не видела того, что происходило дальше. Сознание постепенно покидало тело, я дергалась в полудреме, испытывала холод, который тут же сменялся дикой жарой. Дышать становилось трудно, хотелось постоянно пить. Ролан довольно часто будил меня для того, чтобы я нормально поела, я же не понимала, что со мной происходит и почему я в таком состоянии.

Иногда мне давали выпить порошки. Ролан все же согласился с архимагом в том, что, несмотря на последствия этих порошков, вывести желтый корень из моего тела намного важнее.

Думать о прошлом в таком состоянии было трудно — сознание словно притупили, выгнали мысли из головы, но даже так я раз за разом повторяла про себя это имя:

Сэриэл…

Сэра… Сэриэл… То существо с длинными волосами и странным взглядом… Он словно знал меня, но это невозможно. К тому же он обращался к Ролану так, словно ждал от него освобождения и…

— Ролан, — выпив очередной глоток зелья, я вновь упала на колени мага, — он знает тебя… То существо… Знает…

— Конечно знает, Ролан ему часто зад надирал, да все никак убить не удавалось, — возмутился Джастин, но маг тихо добавил:

— Я тоже об этом думаю. И теперь мне кажется, что он специально искал встречи со мной. Ты видела, как менялись его глаза? Раньше было нечто подобное? Возле Лирдера?

— Возле Лирдера он был будто слеп, — я уже говорила об этом ранее, и не могла понять, что во всей этой истории не то, — даже голос изменился, словно разговаривало два разных человека… А бывает у нечисти раздвоение личности?

— Это как это? — не понял Джастин. С интересом поднимая свою пушистую мордочку. Аниморф лег прямо мне на бок и тихо мурчал. В такие моменты я была готова его затискать, но вовремя вспоминала о кровожадности существа.

— Это когда появляется еще одна личность, — я не знала, как объяснить им это состояние без терминов, но пыталась как могла, — например из-за детской травмы. Маленького мальчика постоянно обижали злые родители, и в нем проснулось чудовище, которое всех разорвало на части, а сам мальчик при этом ничего не помнит. Как вариант, конечно. И затем всегда, когда мальчика обижали, он как бы засыпал, а в его теле просыпался монстр, способный его защитить.

— Знаешь, в такие моменты меня все больше распирает от любопытства, с какой луны ты свалилась, — тихо заметил аниморф, приоткрывая веки. Он смотрел на меня с толикой хитрости, но при этом без единого намека на злость или агрессию, — и это не смешно, Сэра.

— О чем ты?

Я не понимала, но маг вмешался в разговор:

— Она не знает, Джастин. Аниморфы имеют одну очень важную особенность. Чем чаще в течение жизни они меняли свое тело, тем больше вероятность появления психических отклонений. Его мозг тоже меняется вместе с телом. Не так, как кости, все намного сложнее и мы до сих пор не можем разобраться в этом процессе, чтобы хоть как-то облегчить старение.

— Простыми словами, я могу внезапно озвереть и начать всех жрать или рвать на части или еще чего, — мягко промурлыкал аниморф, но при этом так передернулся, что мне сразу стало понятно — боится. Боится этого до глубины души.

— Теперь понятно, откуда в тебе эта внезапная злость… Но это все же не расстройство множественной личности… Хотя она и может возникнуть, но не как следствие психологической травмы, к примеру… Это проблема в мозге и передаче импульсов, либо же причина в том, что часть мозга не перестраивается полностью… Или наоборот перестраивается с опережением или замедлением или… Этих “или” довольно много… Что? Вы чего так на меня смотрите?

— Ты в этом разбираешься? — в глазах Джастина промелькнула надежда.

— Нет, прости. Я знаю лишь обрывки информации и то все они поверхностные. Если не найти причину, вылечить такое простой психотерапией не получится, — из-за того, что разговор стал мне интересен и заставил вспомнить институт, во мне откуда-то проснулись силы. Сердце забилось чаще, я привстала с колен мага и тихонечко села на кровати, свесив ноги, — знаешь, если для аниморфов в определенном возрасте становится опасным менять облик — тогда не нужно его менять. Это самый простой вариант, но если ты настолько предан своему делу, а побочным состоянием является агрессия и злость, значит эту самую агрессию нужно подавить. Сделать это можно лекарством, верно? Но раз вы этого не делаете, значит и в таком варианте есть свои нюансы…

— Да, пока что мы можем подавить лишь тихоню-Джастина, после чего Джастин-зверь начинает дико хохотать, гадить всем в тапки и вести себя как конченный ублюдок. Прости, друг, но это правда.

— Пфф, — хмыкнул котик, перебираясь ко мне на колени, — таким меня уж точно не обидишь. Это горькая правда, но давайте вернемся к еще одной горькой правде. Что за Сэриэл? Ты же понимаешь, ведьма, когда-нибудь мы бы об этом спросили.

— Я сама не знаю, — выдохнула я, чувствуя всеобщее непонимание, — я запуталась. Мы не можем быть с ним знакомы, это невозможно, но он вел себя так, словно когда-то давно мы уже встречались. И это имя… Это производное от Сэры… точнее наоборот, но это не важно. Глаза того существа не просто менялись, он будто подчинялся кому-то, понимаете? И это не похоже на расстройство личности…

— Будто кто-то говорил через него, ты это хочешь сказать? — тихо шепнул Ролан, невольно сжимая кулак с такой силой, что костяшки пальцев побелели.

— Именно, но в таком случае это означает, что не он враг, понимаешь? Кто-то пользуется его силой, подавляет сознание, заставляет убивать все живое… В противном случае разве стал бы он просить о смерти? Это не логично. Разве стал бы он преследовать тебя? Он же знает, что ты убивал даже драконов… Ты очень сильный, поэтому ты был нужен тому существу и поэтому тебя боится истинный враг. Тут как два в одном: один хочет, чтобы ты его победил, второй этого боится и жаждет твоей смерти, но в итоге цель общая — ты.

— Сэра, — голос Ролана был как никогда серьезен, — ты не хочешь рассказывать, откуда ты, но… может ты сможешь показать? Мы с тобой связаны, если ты разрешишь, я смогу хоть частично увидеть твой дом… И понять, почему с тем существом вы не могли видеться раньше.

Я удивленно посмотрела на мага, чьи возможности и без того казались безграничными:

— Ты и так можешь? Тогда почему раньше не посмотрел?

— Эта магия требует твоего согласия, огромных сил со стороны желающего заглянуть в воспоминания, и что самое главное — твоей слабости. Когда сознание сопротивляется, сотворить подобное почти невозможно. Твое решение?

Джастин от нетерпения даже замер на моих коленях. Он невольно растопырил уши, округлил глаза и раскрыл рот, хотел что-то сказать, но потом резко пришел в себя и уставился на меня с не менее охреневшим выражением лица.

— Я не уверена, что хочу…

— Да это ж как пустить в свою душу, — тихо шепнул аниморф, — доверие на самом высоком уровне, это как… как… свое сердце отдать на хранение… Я бы точно отказался, вот еще… Может ты все же просто нам расскажешь?

Да как рассказать-то? Как объяснить, что в моем мире нет магии, и что ее заменяет электричество, водопровод, а вместо телепорта у нас самолеты? Как объяснить, что такое компьютер и телевизор? А огромные многоквартирные дома размером с гору? И что дороги у нас заасфальтированы, и что машины по ним вместо лошадей и коров ездят… И что мы не можем создавать огонь прямо в руках, но знаем, как уничтожить страну нажав лишь на одну кнопку на пульте управления?

Ролан смотрел на меня так пристально… Он так хотел увидеть, узнать… Этот блеск в глазах, какая-то мольба…

— Сэра, я хочу знать, кто ты не только из-за твоей силы… Я хочу тебя понять, но ты не говоришь ни с кем. Я даже не представляю, что могу увидеть.

— Только при равном обмене, — сама не ожидала, что скажу подобное. Он осознания, что я только что ляпнула, стало страшно. Я испугалась показать правду о себе, но и увидеть чью-то жизнь тоже. А что, если мне не понравится? А что, если там… Там будет кто-то или… Или Ролан и правда окажется чудовищем?

— Согласен.

Глаза мага вспыхнули ужасом. Он выдавил из себя эту фразу, было видно, что он дико опасается чего-то в своем прошлом. Он не хочет, чтобы я видела.

Любопытно…

— Что нужно делать?

Джастин пребывал в таком шоке, что замер на мне и не шевелился. Он уставился на нас своими огромными глазами, изменил облик на эльфийский и сел на пол, сложив перед собой руки:

— Ролан, а ты не боишься, что наша ведьма после этого тебя бросит? Уж прости, что я так откровенно говорю, но вы и так уж больно разоткровенничаетесь скоро… Да и вообще… Меня она тогда тоже увидит, а я не всегда был милый и пушистый зверь, вообще-то.

— Это уже не важно, — Ролан принял решение, протянул свою ладонь, и символ на ней вспыхнул голубым пламенем. Огонь почти сразу потух, но сама печать стала алой, она пульсировала. Я видела его смущение после слов Джастина, и это казалось мне странным… Такой сильный, познавший горе человек, все еще умеет смущаться… — положи ладони сверху, больно не будет, ты словно уснешь и будешь видеть сон или же стоять со мной рядом и видеть все со стороны. Тут зависит от твоего сознания. Готова?

Я лишь кивнула согласно, ощутила мягкое прикосновение, а затем перед глазами все резко исчезло.

Тьма возникла внезапно, но не казалась чем-то пугающим. Я все еще чувствовала прикосновения мага, ощущала легкую дрожь в пальцах и испытывала дикое волнение. Джастин был прав — впустить в свое сознание кого-то сложно, ты будто свою душу обнажаешь.

Я думала о том, как я вообще могла согласиться на такое, думала, что ошиблась, была не права, а затем…

Увидела лицо мамы…

Слезы градом катились по ее щекам, а я тянула к ней свои маленькие пухленькие пальчики… такая хрупкая, не способная постоять за себя… Еще даже сидеть не умела…

— Моя красавица… Мое солнышко, — шептала мама, склонившись над люлькой. Я ощущала мягкие прикосновения и чувствовала дикое волнение, исходившее от мамы…

Мир вокруг был смазан и расплывчат, я с трудом угадывала очертания мебели, даже мама терялась из вида, когда отходила чуть в сторону…

— Ты была такой миленькой, — удивленно прошептал Ролан, стоя со мной рядом. Мы крепко держались за руки, молчали и просто наблюдали со стороны, — я думал, увижу тебя взрослой… Неожиданно, что в твоем сознании всплывают настолько глубокие воспоминания… О, меняется…

Мир вокруг дрогнул и все резко изменилось.

Институт… Экзамены…

Огромная аудитория была построена по типу амфитеатра. Высокие трибуны, тысячи абитуриентов и невероятная атмосфера ужаса и паники. Шпаргалки были распиханы везде где только можно, кто-то умудрялся исписать ювелирным почерком на обратной стороне карандаша, кто-то вкладывал шпоры в ручки, а кто-то с паникой и ужасом в глазах доставал наушник из уха — вот он, прогресс, не позволяющий будущим студентам жульничать.

Ролан осматривался по сторонам, щурился, явно смущаясь тому, как я была одета — тонкая майка, голые плечи, глубокий вырез, обтягивающие шорты — на улице аномально жарко, если правильно помню, в тот день было больше тридцати градусов и всем стало откровенно плевать на приличия.

Даже наблюдатели и те выглядели не как строгие экзаменаторы.

— Что вы делаете? — маг не понимал, что видит.

— Я сдаю экзамены в институт. Очень волнуюсь, что не пройду на факультет и не стану врачом. Тут все такие.

— Я вижу, что тут все списывают… Убил бы… В нашей академии подобное строго запрещено — один намек на подсказку и ты вылетаешь из аудитории без шанса на пересдачу. Это даже не обсуждается…

— У нас все немного мягче… Хотя…

В этот самый момент одного из абитуриентов подхватили под белы рученьки и вывели из аудитории. Я помню, как несчастный терял на ходу мелкие листы бумаги с химическими формулами… Попался, бедняга.

Ролану этот момент понравился, а вот то, что следовало после — ошарашило беднягу до глубины души.

— Где мы? — маг не сразу понял, что мы сидим в самолете, он смотрел в иллюминатор с открытым ртом, вытаращил глаза, затем посмотрел на меня и тихо прошептал, — вы умеете летать ТАК высоко? Но я не чувствую магии… Ни капли…

— Наука, — я пожала плечами, — магии в моем мире нет…

— Как нет? — Ролан не верил, а затем картинка вновь изменилась. Мы стояли на улице рядом с моим домом, мимо проносились машины, бегали подростки с наушниками в ушах. Вечерний Питер как всегда был прекрасен — в отражении небольших луж сияли огни фонарей, в ночном темном небе проносились стаи птиц, а в местной маленькой кофейне играла французская музыка и разносились ароматы вечернего кофе… В тот день люди танцевали прямо во дворе. Много пар собралось вместе на просмотр фильма “Амели”. Девушки и женщины, бабушки и внучки — все были одеты в легкие летние платья, на ножках красовались туфли на каблуках, а на лицах сияли милые, добрые улыбки. Мужчины ради своих дам пришли в белых рубашках и как только началась музыка, атмосфера этого места заиграла новыми красками.

— Почему именно это воспоминание? — Ролан стоял на месте, крепко сжимал мою руку, а я с трудом сдерживала слезы, видя свои мир таким ярким и красочным.

— Я шла после института и увидела, как ярко блестят глаза во-он у той пары… Ты только посмотри… — я указала рукой на пожилых людей, которые с улыбкой на лице медленно и совсем не в ритм танцевали, крепко обнимая друг друга, — я так сильно захотела оказаться на их месте… Чтобы в старости точно так же танцевать по музыку, в обнимку… вспоминая прошлое… В тот день я рассталась со своим мужчиной. Он не понимал, насколько медицина для меня важна, постоянно злился из-за того, что я не уделяла ему внимания, а я из кожи вон лезла, работая еще и в стационаре санитаркой, чтобы оплатить себе нужные учебники. Мама могла их купить, но я не просила… Она и так делала для меня все, что могла.

— Те книги были очень дорогие?

— Безумно дорогие, — я с ужасом вспоминала тот день, когда перевела необходимую сумму. Никогда не думала, что буду тратить СТОЛЬКО на книги…

— Фонари горят… но это не огонь и не пульсары… и что это за нити в небе? Не понимаю… И я молчу уже про дома… Да они огромные… Так много людей…и… что это за дома на колесах? Земля странная… Все другое… Совершенно другое…

Воспоминания снова изменились… На этот раз Ролан увидел меня с мамой — мы сидели на кухне, пили чай… Ну, как пили… Мама аккуратно убирала волосы с моего лба, а я в то время провалилась в какую-то полудрему, сильно устав после учебы. Я лежала прямо на учебнике, но все еще не спала полностью.

— Твои воспоминания настолько четкие, — удивлялся Ролан, — я еще никогда не видел подобного… Обычно детали расплывчаты, но ты передаешь все так, словно я нахожусь сейчас в реальном мире. Удивительно, что ты на это способна. Единственное, я не вижу лиц… Лишь их очертания…

Ролан с ужасом смотрел на электрический чайник, а уж когда увидел робот-пылесос, то вообще пришел в восторг. Он разглядывал посуду, внимательно всматривался в лицо моей мамы, разглядывал мою комнату, видел, как я от волнения теряю блузку, собираясь на свидание. Я не могла контролировать то, что показывала, так что колдун видел и первый поцелуй на мосту, от которого вообще ничего нигде не трепетало, а в голове возник лишь один вопрос — и это все?

— Не понравилось, — с удивлением заметил Ролан. Наблюдая за тем, как я пытаюсь поскорее уйти домой.

— Вообще не понравилось. — честно созналась я, — слюни какие-то… Язык противный… Все так воспевали первый поцелуй, что я навоображала себе нечто волшебное, а на деле ничего интересного.

— Тебе здесь лет шестнадцать на вид…

— Девятнадцать. — поправила я, — я молодо выглядела…

— Подожди… — мне кажется или моя биография ужасает Ролана намного больше, чем робот-пылесос? — Ты что, в девятнадцать лет только первый раз поцеловалась? Серьезно?

— Это хорошо или плохо?

— Это странно, — ляпнул Ролан явно не подумав. Ну и что в этом странного, а? — просто обычно у многих лет в шестнадцать уже дети есть… Кто не привязан к академии, конечно… Колдуны и ведьмы имеют другой срок жизни. Некоторые живут больше двухсот лет, а кто-то не доживает и до тридцати из-за образа работы. Поэтому с созданием семьи почти у всех проблемы… А это что такое?

— Это смартфон. По нему можно связаться с кем угодно, где бы он не находился. Не нужно отправлять никаких сигналов в небо, вызывать ковен и слать им письма — можно просто нажать на кнопку и нужный тебе человек уже на связи.

— Потрясающе, — мага даже передернуло немного. Он смотрел на все огромными глазами, не мог поверить в увиденное, а затем тихо произнес, — ты и правда не из нашего мира… Но как такое возможно? Порталы между мирами… Для нас это что-то вроде легенды, сказки… Над этим уже много веков бьются лучшие умы академии… Сэра… Ты не думаешь, что кто-то с твоей стороны отправил тебя к нам? Я знаю, ты скажешь, что в твоем мире нет магии, но это не правда. Магия есть везде, просто у вас она иной полярности. Попади я в ваш мир, скорее всего не смог бы колдовать. Моя сила была бы полностью запечатана без единого шанса на пробуждение. Я думаю, почти любой человек отсюда мог бы стать очень сильным магом у нас, в нашем мире, потому что достать даже крупицу магии на этой земле колоссально сложно.

Наступило молчание. Я только и смогла, что пожать плечами, не представляя, что вариант Ролана возможен. Да кто будет меня куда-то отправлять? Меня? Да я же просто Маша… Обычная девушка, утонувшая в работе и жаждущая отдыха.

Внезапно все изменилось.

Ладонь резко кольнуло, и перед глазами я увидела далеко не Санкт-Петербург…

Лицо Ролана мгновенно осунулось, он сразу понял, что настал его черед…

Мальчик. Мальчик стоял в грязи по колено с щенком в руках. Он плакал горькими слезами, что-то шептал над маленьким тельцем и с невероятной злостью смотрел на мужчину, сжимающего в руках топор.

Я не слышала голосов… Все звуки были приглушенными, да и картинка мира немного смазанной — это то, о чем говорил Ролан? То. Насколько он сам может показывать свои воспоминания?

Мальчик продолжал прижимать к себе щенка, он кричал на мужчину, который спокойно подошел к нему, навис над ним скалой и, на глазах у молодой женщины, вырвал животное из слабых рук мальчика и…

Свернул ему шею.

— Твой пес — труп. Ты не уследил за ним, это твоя вина, — мужчина указал на обвисшее тело, — ты можешь либо освободить его, либо продлить агонию. Ты слабак, Ролан.

— Здесь мне пять лет, — голос Ролана изменился, даже его лицо стало другим. Он не хотел это видеть, не хотел показывать, но почему-то кадры из этой деревне всплывали снова и снова.

Серое тяжелое небо изливало из себя столб дождя. Ноги уже подросшего ребенка утопали в грязи. Он смотрел на мир исподлобья, испытывал злость и ненависть, молча выполнял приказы отца, но все еще с надеждой смотрел на мать, сидящую в углу небольшой комнаты с младенцем на руках.

— Мама, — от звучания голоса женщина дрогнула, — можно мне воды?

— Можно, — сухо отозвалась в ответ, на сына даже не глянула, — глаза спрячь. Держи себя в руках, Ролан.

Мальчик медленно побрел в дальнюю комнату, умылся в грязной воде, довольно долго отмывал землю с ног и из-под ногтей, а тем, обняв отсыревшую подушку руками, тихо заплакал.

Его яркие желтые глаза были полны боли и отчаяния.

— Нам пора его выбросить, на кой леший он тебе сдался? — благодаря волчьему слуху Ролан слышал даже самый тихий шепот, — он не человек, а отродье! Как ты вообще могла родить такого на свет?

— Вот сам его и выбрасывай, — огрызнулась женщина, стараясь делать голос тише, — он нам весь огород вспахал, работает за троих. Хочешь — гони, но я запрягать себя не стану.

Он не хотел это слышать, но из-за своей сути не мог избавиться от волчьего дара…

— Мать заблудилась в лесу, — тихо проговорил Ролан, немного ослабив свою ладонь, — встретила на своем пути наемника… Думаю дальше и так понятно, что было. В итоге родился я… В деревне, где ненавидят нечисть, презирают полукровок, и всех нелюдей считают отродьем беса.

— Ты сбежал? — догадалась я, но в итоге ошиблась.

— Не смог, — картинка перед глазами изменилась, и я видела, как уже юный, повзрослевший Ролан стоит возле Мирграда, смотрит на всех исподлобья, сжимает плечи и боится сделать шаг, — не смог. Потому что в глубине души все еще надеялся, что нужен ей. Я смотрел на мать и думал лишь о ее грубых ладонях, о том, насколько они теплые… Я хотел обнять ее, прижаться к ней, сколько себя помню, но она видела во мне лишь то чудовище, что издевалось над ней в лесу. Я видел, что она из-за этого страдает. Да и мой отец… не настоящий отец… Тоже страдал. Несмотря на грубость и жестокость, он меня воспитывал, многому обучил и не отвернулся, когда увидел в моих руках огонь… В ту ночь он смеялся… Его охватила истерика… А я не мог избавиться от пламени, что разгоралось в моих руках снова и снова.

В огромной комнате стояло множество парт. Абитуриенты ничего не писали, ничего не рассказывали — они показывали. Кто-то с легкостью разжигал огонь, кто-то мог поднять предмет в воздух, кто-то наизусть зачитывал какие-то заклинания…

Комната могла взорваться, могла наполниться туманом, а затем все исчезало.

— Нас проверяют на направление силы. Не всегда та стихия, что проснулась первой, является основной, — маг указал на самого себя, на то, как он застыл напротив Калеба Розенфьерда, пытаясь потушить загоревшийся плащ, — архимаг был в специальной защитной противоогневой одежде… Но мое пламя оказалось сильнее… Я думал, меня не примут в академию, потому что ничего, кроме как поджигать, я не умел. Знаешь, перед тем, как меня отправили в академию, отец дал дельный совет — не показывать своего волка. Тогда я не сразу понял, но потом осознал истину. Волк не проклятье, а преимущество, о котором врагам знать не обязательно. Отец долго подавлял во мне оборотня, я думал, что он ненавидит эту часть меня… в принципе, так оно и было, но в тоже время он научил меня скрывать эту силу. Говорил, что это важно, что в будущем это сделает меня сильнее, но в детстве я думал, что надо мной просто издеваются.

Картинка вновь изменилась. Я видела бесконечные тренировки и кровь, видела ярость в глаза мага, когда что-то не получалось. Я видела, с каким обожанием он смотрел на ведьму с соседнего факультета, как позвал на свидание и поцеловал без капли стеснения.

Почему-то мне было неприятно это видеть… Очень неприятно…

— Не понимаю, — тихо заметил Ролан, глядя на свою первую любовь, — я не хочу это показывать… Почему ты это вытягиваешь? Разве так важна эта часть моей истории?

— Я ничего не вытягиваю, — буркнула я и маг тактично промолчал. Вот же… Позор на мою голову…

— Я был очень популярен в академии, — хмыкнул маг, — грубый, злобный, никого к себе не подпускал. Обычно такие привлекают внимание, жаль я поздно это понял, так бы вел себя иначе.

Я видела сражения… Сражения… и еще раз сражения… Огромные поля, залитые кровью… Ролана… тоже залитого чей-то кровью… Я наблюдала за его сражениями с нежитью, видела в воспоминаниях огромного, невероятных размеров дракона и с ужасом смотрела на их битву.

Я видела, как появился Джастин… Аниморф будто сошел с ума… Он рушил все, что попадалось на его пути, нападал на жителей деревни, грыз скот, был не в себе и…

Ролан не стал его убивать — с силой ударил по голове, затем принес его в Мирград и запер в камере. Он кормил его, слушал бесконечные оскорбления, ловил на попытке побега, но вновь и вновь запирал аниморфа, не произнося при этом ни единого слова.

Джастин не мог без драки… Я видела, что аниморф просто не мог без крови…

Уже тогда для него агрессия и жестокость были чем-то необходимым. Он, словно наркоман, искал битвы, а Ролан это прекратил.

— Калеб был против моей идеи, — тихо заметил Ролан, когда картинка вновь изменилась, — он не хотел оставлять Джастина в живых и отчасти был прав. Мне просто повезло… Джастин оказался все еще силен морально, поэтому после полугода заточения пришел в себя. Он срывается, но редко. В основном свою ярость сбрасывает на врагов, после чего становится невероятной лапочкой.

— А остальной отряд? Вас же не двое…

— Не двое… Еще есть оборотень и ведьма из древнего рода, но если честно, я бы хотел познакомить вас не таким образом… Я не уверен, что они захотят быть с тобой настолько откровенными — вы даже не знакомы.

Картинка вновь изменилась, но… на этот раз удивились мы оба…

Мама… это снова была моя мама…

— Милая моя… — ее голос звучал так близко, а по щекам вновь текли слезы. Она держала меня на руках, укачивала вместе с мягкой игрушкой и не переставала плакать. Ее руки дрожали, а затем… — моя Сэри… Сэриэл

***
— Я смотрю, вы оба, мягко говоря, охренели от увиденного, — в глазах аниморфа играло дикое любопытство, но мы с Роланом молчали, — ау, ребятушки… Я вижу, что вы уже в сознании… Какого лешего вы столь бледны, зелены и выглядите так, будто увидели оргию одуванчиков?

— Ч… Что мы увидели? — не сразу поняла я.

— Живые! — Джастин захлопал в ладоши, — я уж думал, что на одуванчики вы точно среагируете… ну так как? Наша ведьма зло во плоти или милая лапочка?

Но мы с Роланом молчали. Маг не сводил с меня глаз, а я так и не смогла закрыть рот от шока.

— Я сейчас сам одуванчиком стану… — не выдержал Джастин, — да что ж вы там такое увидели, а? Ну-у? А мне рассказать?

— Да тут без пол литра вообще не получится, — резко выдохнул Ролан и закрыл глаза, — я окончательно ничего не понимаю.

Я молчала, а в голове вертелась лишь одна фраза: Какого черта?

— Ролан… если моя…

— Потом, — резко оборвав разговор, мужчина указал в сторону коридора, — у стен уши. Подобное в таком месте я не стану обсуждать… Как ты себя чувствуешь?

Я спокойно встала на ноги, глубоко вздохнула, осознала, что голова уже не кружится, а к горлу не подступает тошнота. Маг моим видом был доволен, Джастин от нервов вилял длинным хвостом как у пантеры и злился — аниморф рычал, дергался и испытывал непреодолимое желание выпытать всю правду всеми возможными способами, но не судьба.

Архимаг Мирграда появился примерно через полчаса. Мужчина выглядел крайне уставшим, изнуренным. Синяки под глазами стали больше, лицо осунулось, кожа бледная, а руки дрожали настолько сильно, что скрыть это было невозможно.

— Много колдовал, — устало заметил маг, видя направление моего взгляда, — вам явно лучше. Не вижу смысла держать вас взаперти. Вы все в своем уме, не дышите льдом, не пытаетесь поубивать друг друга и ведете себя как совершенно нормальные люди. Твоя дом, Ролан, не тронули по моему приказу. Как только весть о твоей смерти распространилась среди местных скупщиков, начался бедлам — они готовы были глотки перегрызть за шанс попасть в твою лабораторию. Ну… Кто тут хороший? А?

— Вы само совершенство, — хмыкнул Ролан, и в этот же момент наша камера открылась, позволяя всем выйти в коридор, а затем и на свет божий, — что произошло? Был резкий повод колдовать так много?

— Мои пока что тщетные попытки узнать правду, — отмахнулся архимаг, открывая передо мной дверь, — ух ты, какие родинки интересные на запястье. Три в ряд… у нас это на удачу считается…

— Даже не знаю, насколько мне повезло, — заметила я, позабыв о такой своей маленькой особенности, — это же не значит, что я чудовище, верно?

Калеб лишь устало отмахнулся, подавил зевок, прикрыл воспаленные глаза и позволил наконец выйти на улицу:

— Я думаю, вам очень повезло, моя юная ведьма. Вы выжили среди бесконечного льда, обрели силу и теперь стали для меня своего рода путеводной звездой, которой по понятным причинам выходить за пределы Мирграда не разрешается… Не удивляйтесь и не злитесь — мне нужно разобраться в вашем даре, так что в ближайшее время нас всех ждет академия магии, первый курс, индивидуальное обучение…

— Ты уверен? — Ролан смотрел на архимага удивленными глазами, затем принял из его рук какой-то небольшой ключик и спрятал его в карман рубашки, — ученики ее съедят. Они за твое внимание готовы убивать…

— А за твое полмира уничтожить, — парировал Калеб Розенфьёрд, подмигивая мне при этом, — будьте осторожна, милая ведьма. Ваш учитель крайне популярен среди учениц академии — те жаждут не только знаний, но и внимания. А вот ученики мужского пола готовы на все, лишь бы получить боевой опыт и навыки Ролана… Кстати, в ковене уже в курсе того, что ты взял себе ученицу…

— Они пришли в ужас, видимо, — сухо заметил мужчина, молча указывая в сторону освещенной дороги.

— Естественно… Убийца драконов, сильнейший из боевых магов сподобился выбрать себе не учеников, которых ковен всеми правдами и неправдами подсовывал многие годы, а неизвестную никому ведьму! Да еще и красавицу, да еще и сильную. Вообще, как посмел? Совести нет у тебя, Ролан, совести!

— Простыми словами, — перевел для всех Джастин, — чудовище решило создать еще одно чудовище. Верно говорю?

— В самое яблочко! — архимаг хлопнул в ладоши и проход за нашими спинами покрылся тонкой пленкой магического барьера. Мужчина сделал глубокий вдох, мельком глянул в сторону ночного неба и устало потянулся, разминая затекшие плечи, — они Ролана боятся не просто так, Сэра, но пока что они не в курсе того, что знаю я… Твой дар опасен, непонятен и честно говоря намного проще и безопасней просто взять и избавиться от тебя, но мы же за хороших магов, верно? Мы так поступать не будем, но взамен ты придешь в академию, начнешь обучение, а заодно пройдешь несколько моих тестов, а так же сдашь кровь для лаборантов и некромантов, затем я еще пока непонятным образом найду нам замороженную нежить… Хочу увидеть, как ты ее размораживаешь… В общем крепись… Впереди всех нас ждет то еще веселье. И еще одно — почуешь холод, сообщай об этом сразу, даже если в итоге твое чутье тебя подведет… А. и еще одно — Морл свободен, но из Мирграда я его не выпускаю. Гном не лишился головы, но тоже стал объектом для экспериментов… Не смотри на меня такими огромными глазами, Сэра… Я, может, зверь, но не кровожадная нежить. Ну, будет ему немножечко больно, когда кровь возьмем, но на этом все…

После сообщения о гноме мне стало чуточку легче на душе. Я все думала, а попались ли архимагу Риска с братом? Да и куда спрятался Керен? Наемник мог не пойти в Мирград, отыскать его след будет сложно…

Архимаг молча шел с нами рядом. Я изредка ловила на себе его взгляд, от которого по всему телу пробегали мурашки, но при этом не ощущала опасности — скорее дикий, ненормальный интерес.

Я не знаю, сколько прошло дней и как долго мы сидели в камере, но на улице стояла глубокая ночь, город будто вымер — я не слышала голосов, не ощущала даже дуновения ветра. Лишь яркие огни фонарей освещали мокрую улицу, отражались в лужах, а ночное небо было украшено мириадами звезд.

Защитный барьер вокруг города еле заметно сиял, подпитываясь энергией. На небольших площадках я видела высеченные в камне магические печати, в центрах которых стояли маги, подпитывая защиту собственной энергией. Всякий раз, когда барьер забирал часть их силы, тонкая вспышка света еле заметно уносилась вверх, таяла в самом центре барьера, где-то над главной площадью, которую видно было даже с далекого расстояния, не говоря уже про саму академию.

— Ролан, — архимаг нарушил молчание, — Олов придет завтра для проверки после обеда. Составь список всего необходимого для обучения… Да и вообще всего, что может понадобиться для борьбы с чумой. Я все лично изучу и приму решение. Все, я спать. Сил нет, с вами можно смело без сердца остаться — то умираете, то оживаете… Всегда бы так, но с счастливым концом, верно?

Ролан лишь одобрительно улыбнулся, мягко взял меня за руку и повел в сторону узкой, плохо освещенной улице.

Джастин тем временем оброс перьями и устремился вперед, бесшумно паря над крышами низеньких домов. Он изредка останавливался, мягко приземляясь на козырьки, а затем вспархивал вновь, прекрасно зная дорогу.

— Мы идем ко мне домой, — пояснил Ролан, устало прикрывая зевок ладонью, — сразу же ляжем спать, а все разговоры начнутся завтра, ладно? Вопросов много, мыслей еще больше, но если я не посплю, то толку от меня никакого не будет. К тому же в доме я наконец-то почувствую себя в безопасности, и не буду вздрагивать от любого шороха.

Мы замерли напротив небольшого, совсем неприметного дома. Стены каменные, крыша покрыта красной черепицей, а огромная кованная дверь с высеченными узорами не имела ни ручки ни замочной скважины. Стоило магу прикоснуться к поверхности металла ладонью, как тут же вспыхнуло белое пламя, и дверь сама по себе открылась.

— Если маг лишается рук? — тихо поинтересовалась я, — как ему пройти в дом с такой защитой?

— Любая часть тела подойдет, — ответив, Ролан пропустил меня вперед, щелкнул пальцами и яркие пульсары мигом разогнали тьму внутри дома, освещая каждую комнату, лестницу и все темные углы, — главное правило такой защиты — хозяин должен быть живым, в своей памяти и открывать проход по собственной воле.

— Это редкая магия, — Джастин явно был горд тем, что Ролан умел создавать подобную защиту, — она требует огромный навыков и подготовки, но зато благодаря ей дом Ролана не разрушен и все на месте. В противном случае после его смерти наглые воришки тут и камня на камне не оставили бы.

— А если хозяин дома умирает? — этот вопрос был вполне логичен, но мужчин он явно напряг, — не смотрите на меня такими глазами, я не собираюсь вас убивать. Просто любопытно.

— Магия после смерти иссякает не сразу, но примерно через тридцать-сорок дней мой дом остался бы без защиты.

— И это доказало бы твою смерть, но тебя все же похоронили… А это не странно?

— Кстати, а Сэра права… эй, Ролан… ты чего?

Маг замер посреди коридора, застыл будто статуя, а затем его глаза резко пожелтели.

Джастин замолчал, стал серьезен как никогда, сорвался с перил и улетел вперед, поднимаясь по высокой лестнице на второй этаж.

— В чем дело?

— Защиту кто-то обошел…

Судя по лицу Ролана, он и сам не ожидал, что когда-либо произнесет эти слова, а затем, спустя мгновение, маг сорвался с места, практически взлетая на второй этаж…

Глава 10

Злость и ярость тихие, глубинные. Внутренний зверь рвался наружу, тело мага менялось и спустя минуту передо мной застыл огромный черный волк.

Ролан скалился, ходил из стороны в сторону, подметая идеально чистый пол длинным хвостом. Его острые когти звонко цокали. Касаясь деревянных половиц, а глаза светились даже при свете пульсаров.

Джастин облетел весь дом, принял облик рыжего ушастого эльфа и сказал:

— Они не смогли сломать защиту полностью, но обставили все так, словно ты и правда умирал. Внешние барьеры таяли, все маги это видели…

Ролан никак не отреагировал на слова, продолжая ходить из стороны в сторону.

— Джастин, я не совсем понимаю, что происходит…

Аниморф скрестил перед собой руки, глубоко вздохнул и выглядел крайне обеспокоенным, что для него было не характерно.

— Мы все знаем, что Ролан не умирал. Даже если бы его убили, магия такого уровня так резко не исчезает. Она рушится как бы частями, начиная с самой слабой системы — это внешние узлы, окна, огород, сад и прочее. Магия как бы не понимает, что ее создатель отдал концы, думает, что он в опасности и начинает все силы бросать на защиту главных объектов, а они находятся внутри дома.

Точно… Второй этаж… Ролан просил найти его в доме, когда мы еще не приняли решение идти вместе…

Маг все же не выдержал, резко взмахнул хвостом, опрокинув единственную вазу, стоявшую возле огромного мягкого кресла, и стоило ей разбиться — пришел в себя. Его тело вновь менялось, сбрасывало шерсть, ну а дальше я отвернулась.

Послышались звуки открывшихся дверей и шелест одежды. Ролан одевался быстро, комкал то, что порвалось при смене ипостаси, и громко упал в кресло, не проронив при этом ни звука.

— Можешь повернуться, — тихо ответил маг и щелкнул пальцами. В этот же момент весь дом будто молния пронзила — свет вспыхнул везде, где только можно, подсвечивая непонятные мне изъяны прямо в пространстве. Я видела тонкую сеть, похожую на паутину, но она была рваной, — кто-то пытался найти главный узел и проникнуть в мое хранилище, но у них ничего не получилось.

— Но при этом они обставили все так, будто защита перестраивается… — хмыкнул Джастин, наблюдая за тем, как один из оборванных энергетических узлов еле заметно искрит со мной рядом, — в общем, похоронили тебя с чистой совестью, точнее твой плащ… Умно придумано, но кто ж у нас такой сильный? Эта магия высшего уровня… Теперь еще связи восстанавливать…

— А их сложно восстановить? — одна из нитей висела со мной рядом, она почти касалась руки, излучала тепло и еле заметно шевелилась, если я начинала двигаться.

— Для меня не очень, — устало прошептал маг, запрокидывая назад голову, — но на этой уйдет время и много сил. Очень много сил, а они сейчас очень нужны… И… лучше не трогай. Больно не будет, но…

Одна из нитей внезапно оборвалась прямо у меня перед носом. Я ее и не заметила сразу, но от неожиданности отмахнулась как от назойливой мухи. К всеобщему удивлению она спокойно отлетела в сторону, растворяясь в пространстве.

И затем наступило неловкое молчание…

— Я опять что-то не то сделала? — устало прошептала я, глядя на то, как у Джастина отвисла челюсть. Ролан при этом медленно встал, прикусил нижнюю губу, глубоко вздохнул и указал мне на один из обрывков нити.

— Возьми и аккуратно прислони во-от к этому лучу… — маг внимательно смотрел на то, как я, ничего не понимая, спокойно беру пальцами за указанный конец оборванной нити и тихонько объединяю его с общей паутинкой, — и вот тут тоже соедини… И вот эти, которые синие тоже попробуй… А те, что на потолке, сможешь?

Маг ходил за мной следом, Джастин молча округлил глаза до такой степени, что казалось они скоро выпадут у него из орбит, я волновалась, соединяла то, что порвано, но все же возникли проблемы…

— А почему я не могу к ним прикоснуться? — красная паутина шла по потолку. В ней я видела всего две дыры, но прикоснуться к обрывкам нитей не могла — пальцы касались воздуха, проходили насквозь магические связи.

— Это наивысшая степень защиты, — Ролан будто с облегчением выдохнул, сам потянулся к обрывкам и соединил их, бледнея на глазах, — если ты сможешь восстановить все в пространстве комнат, то сил на алые связи у меня хватит… Займемся?

— Конечно, — я хоть и чувствовала усталость, но из-за прилива адреналина готова была горы свернуть. Это же так интересно!

— Спорим, она готовить не умеет, — буркнул Джастин, следуя за нами хвостиком.

— Сомневаюсь, — уверенно ответил Ролан, помогая мне подняться чуть выше, чтобы я могла дотянуться до очередного разлома. Маг посадил меня к себе на плечи и я стала чувствовать себя крайне неуютно.

— Джастин прав, я не умею готовить… Точнее макароны-то я сварю, но вот какие-то изысканные блюда — вообще не ко мне.

— Ага, — хмыкнул маг, помогая встать на пол. — осталось выяснить, что такое макароны…

— Да ла-адно, тут такого нет, что ли? А пельмени? Или манты там… или хинкали? Или какие-нибудь лепешки из теста с мясом внутри, которые варятся в бульоне?

Мужчины отрицательно покачали головой, вообще не понимая, о чем я говорю.

— Кажется, я знаю, чем накормлю вас завтра… — с сомнением заметила я, осознавая, что испытываю дикое желание начать делать тесто прямо сейчас…

— Ага, — шепнул Ролан, соединяя последний красный узел, — а мы не отравимся? Обычно те, кто не умеют готовить простые блюда, становятся лучшими в приготовлении смертельных ядов, причем делают они это сами того не желая…

— Ты же оборотень, — хмыкнула я, — тебе яд не страшен…

— Главное, чтобы фаянсовый друг выдержал то, что нам не страшно… да, Ролан?

Джастин вроде и пришел в восторг после моего заявления, да к другу своему прислушался. А тот стоит, улыбается… Зевает… Зовет меня куда-то…

— Идем, ведьма. Нам спать надо. Завтра разнесешь кухню…

Я искренне решила, что мне выделят комнату… Ну, на худой конец кровать…

Какого же было мое удивление, когда Ролан привел меня в спальню, где единственным предметом мебели была огромная кровать… только кровать… и маленькая тумба…

— Прости, но больше спать негде, — маг пожал плечами, как бы извиняясь, — у меня гости не остаются ночевать.

— А как же твой отряд?

— Тут кроме Джастина никого не было. И то этот гад нагло пользуется случаем и лезет туда, куда раньше даже клюва не совал, да, мой друг?

За дверью тут же пискнули, обреченно хмыкнули и поцокали куда-то в сторону той самой комнаты с креслом.

— Одеяло у меня одно, подушки две… Полотенце в тумбе… Вот за той дверью ванная комната, а напротив ты найдешь гардеробную. Женских вещей у меня нет, можешь мои взять пока… Ты в них утонешь, конечно, но… В общем завтра все купим, хорошо? Сэра… Ты здесь? Ты меня слышишь? Только не говори, что опять смущаешься, мы уже спали вместе…

Господи, я веду себя как ребенок. Стою перед Роланом, краснею, паникую… Даже глаз поднять стесняюсь! Тоже мне… ведьма…

Маг больше ничего не говорил, он молча направился в ванную, пробыл там буквально несколько минут и уже через мгновение упал в кровать лицом вниз, пробурчав что-то нечленораздельное.

Ванная на удивление выглядела как ванная. У оборотней вдомах стояли огромные бочки, куда набирали воду и подогревали специальным механизмом. Тут же все выглядело иначе.

Небольшая ванна, в которой можно было лечь и вытянуть ноги… Большие емкости с водой под потолком занимали огромное пространство, от них тянулись тонкие трубы с множеством каких-то рычагов. Они объединялись в конце, принимали форму подобную крану и, стоило потянуть за нить с фарфоровым кольцом на конце, теплая вода тут же поступала в ванную.

— Тут надо повернуть… — голос Ролана прозвучал у самого уха. Я настолько не ожидала его услышать, что в очередной раз подпрыгнула на месте, дернулась и с силой ударила несчастного локтем прямо в солнечное сплетение… ну… как ударила… Мне кажется, он этого даже не заметил, сил ведь у меня почти не осталось… — смерти моей хочешь… Вот тут надо кран повернуть и вода будет горячей. Поворачивай как тебе надо, прими ванну и ложись спать… ведьма… Сколько мне нужно тебе раз сказать, что я не чудовище?

— Да не в этом дело, — я вновь покраснела от стыда, замерев рядом с магом непозволительно близко, — я просто не слышала твоих шагов.

Молчание затянулось, я все еще краснела, замерла будто мышка, а маг тем временем достал огромное полотенце, домашние тапочки и прочие мелочи. Он сильно устал, еле стоял на ногах, застыл на месте как вкопанный, желая что-то сказать, затем передумал и вышел, оставив меня наедине.

А сердечко-то готово было выпрыгнуть из груди… Вон как бьется… Так больно…

Странно, я еще ни разу в жизни не испытывала подобных чувств… Это не симпатия… не могу назвать это влечением… Это нечто иное… Что-то более сильное, глубинное… Что-то, что заставляет краснеть, замирать на месте… испытывать желание быть рядом, ощущать прикосновения и…

О боже…

Вновь вспыхнув, я тут же ушла под воду с головой, стараясь отогнать мысли о Ролане. Все же сейчас есть тема намного важнее…

Сэриэл…

И ведь самое главное я даже не понимаю, где искать правду? Да хотя бы начало этой истории!

Ролан ясно дал понять, что хождение между мирами невозможно, но тогда какого черта?

И кто тогда мой отец? Он имеет к этому всему хоть какое-то отношение? А мама? Да мы всю жизнь прожили в Питере! У нее хоть и немного друзей, но они есть! Разве можно просто так взять. Появиться в чудом мире с ребенком, тут же получить документы и… и жить как ни в чем не бывало? Чушь какая-то… Наши миры сильно отличаются… Один электрический чайник чего стоит! Хотя в то время подобного не было. Но все же…

А что, если моя мама все же никуда не путешествовала? Что, если отец тот самый пришелец из другого мира? А что если…

В моей голове внезапно возникла еще одна мысль… Довольно логичная, в какой-то степени верная, но и возможно ошибочная…

Я же не разделяю сейчас языки двух миров. Для меня все одно… Что Маша, что Сэра… А если и Ролан услышал именно это? Услышал просто имя, которое в его мире звучит иначе? Может быть Мария — это и есть Сэриэл? Но тогда откуда беловолосый меня знает? Хотя мы же встречались с ним возле Лирдера. Может он об этом говорил? О том, что видел, как меня спрятали в деревне оборотней… Черт… Какой-то кошмар! Я так сойду с ума!

Не в силах больше думать, я довольно быстро переоделась в рубашку Ролана, натянула его широкие, огромные, домашние штаны и медленно, аккуратно, боясь разбудить, легла рядом в кровать. Стоило коснуться подушки, как маг тут же повернулся ко мне лицом и широким жестом накрыл одеялом…

Так он все еще не спит…

— Спокойной ночи, — шепнул мужчина.

— Спокойной…

Мне только и оставалось, что свернуться калачиком, уткнуться носом в подушку и попытаться уснуть рядом с тем, кто так сильно нравится.

Я никогда не умела проявлять эмоции, давила их даже в глубине своего сердца, будто специально запрещала влюбляться в кого-либо…

Смотря на то, как мирно спит Ролан, я думала о том, что ы прошлом все те отношения и чувства, которые я принимала за любовь, были ничем иным как игрой в эту саму любовь…

Даже сейчас… Как мне понять, что то, что я чувствую и правда настоящее? Что это не какой-нибудь стокгольмский синдром, а реальные чувства?

Страх смешался с волнением… Я так долго боялась имени мага, что даже сейчас при одном его звучании испытываю сильное беспокойство.

А ведь он спит совсем рядом…

Внезапно Ролан нахмурился, с силой сжал челюсти, видя во сне что-то неприятное, но стоило еле заметно прикоснуться к его ладони, спрятанной под одеялом, как мужчина вновь расслабился.

Его глаза не были человеческими — иногда веки еле заметно раскрывались, выдавая яркую желтизну, а пальцы на руках грубели. Будто вот-вот, но Ролан изменится…

Глубоко вздохнув, я вновь попыталась уснуть, но что-то не давало — легкое волнение перерастало в смущение, но при этом я зачем-то пододвинулась к нему еще ближе…

Дыхание ровное… Губы слегка приоткрыты… Как уснуть теперь? Когда сердце бьется с такой силой? Когда в горле пересыхает, и голова идет кругом?

Внезапно маг слегка приподнялся, меняя положение тела. Я думала, он отвернется, но вместо этого Ролан положил на меня сверху свою руку, с легкостью прижал к себе и уткнулся носом мне в лоб, глубоко вдыхая запах моего тела, что-то еле слышно нашептывая при этом.

Черные волосы упали ему на лицо, я аккуратно убрала их ему за ухо и…

— Не убирай руку, — он не раскрыл глаз, но дыхание у мужчины сбилось. Он молчал, а я аккуратно поправила его волосы, еле заметно проводя ладонью по голове, — это успокаивает… Мне не уснуть…

Я молчала.

Мне нравилось касаться его лица, проводить кончиками пальцев по волосам… Я медленно касалась его лба, аккуратно проводила ладонью по плечу — так моя мама в детстве всегда делала, когда я плохо спала. Она гладила меня, пела песню и крепко-крепко обнимала, говоря о том, что я у нее самая лучшая, что я всегда буду для нее светом и чтобы ни случилось — она никогда не отвернется…

При воспоминаниях о маме сердце сжалось, а рука дрогнула.

— Я чувствую твое волнение, — еле слышно шептал маг, — о ком ты думаешь?

— О маме… О том, как она пела мне перед сном, точно так же успокаивая, если я сильно волновалась.

— Споешь? — Ролан улыбнулся, посмотрел на меня своими желтыми, невероятно пленительными глазами, — я шучу, это лишнее. Лучше расскажи мне что-нибудь о себе. Я ведь знаю правду… Теперь ты можешь хоть что-то о себе поведать?

Даже не знаю, с чего начать. Всегда, когда кто-то просит рассказать о себе, у меня возникает ступор. С одной стороны в голове тут же множество идей, а с другой пустота.

Ролан ждал, а я начала говорить обо всем, что приходило в голову. Я рассказывала о технологиях, о том, что видела своими глазами, но понятия не имела, что и как работает. О виртуальной реальности, а музыке и направлениях, а затем, когда я осознала, что Ролан уснул обнимая меня, сама для себя незаметно выпала из реальности.

Сон пришел сам собой, а вместе с ним и спокойствие.

***
Мягкие прикосновения… Яркий свет в комнате… Перед глазами все плыло, я никак не могла проснуться, нежилась в кровати, кутаясь в одеяло.

Как же тепло…

Запах… Запах Ролана… Совсем рядом и так близко…

Как же хорошо видеть такие сны…

Шершавые ладони мягко и аккуратно касались лица, во сне я чувствовала влагу на губах, слышала сбившееся дыхание у самого уха. Легкие дуновения ветра из открытого окна касались кожи ног, я пыталась спрятать их под одеяло, что никак не получалось. Будто сбросила или отставила его в сторону, запутавшись в ткани.

Стало немного холодно, я передернулась во сне и, окруженная светом, прильнула к спящему под боком магу.

Мужские руки крепко прижимали к себе, схватив за талию. Я ощущала мягкие движения пальцев по плечу, они аккуратно переходили на плечи и шею, затем мягко прикасались к губам.

Я улыбалась… Улыбалась во сне, думая о том, что наяву такое вряд ли случится…

— Ты замерзла, — шепот у самого уха, я немного отстранилась, ощущая, как меня накрывают теплым одеялом, — Сэра, лучше отпусти меня…

— Не хочу, — я шептала во сне, — с тобой мне хорошо…

— Рискуешь, — ответ прозвучал громко, дыхание при этом сбилось и вот тут до меня дошло, что сон не такой уж и сон, как мне хотелось бы.

Я мигом проснулась, открыла глаза и увидела Ролана. Он крепко обнимал меня, прижимал к себе, смотрел пристально, рот слегка приоткрыт, глаза горят желтизной, клыки чуть выступают… Он часто дышал, замер, смотрел на реакцию, а затем…

— Ты ледяная, — голос подвел мага, дрогнул, — и ты… с тебя одежда немного сползла… Она велика слишком. И…Ты разговариваешь во сне. Я мало что понял, но это забавно.

Одежда и правда сползла. Плечи открыты, штаны куда-то делись, бедра оголились, а пальцы ног при этом были ледяные. Ролан действительно накрыл меня одеялом, но при этом объятий не разжимал, будто ждал чего-то…

— Ролан… — я тихо шептала, не в силах отвести взгляд, — ты…

— Эй! ВЫ ДВОЕ! — договорить не дали, стали нагло стучать в дверь, а затем долбить в нее чем-то тяжелым… Явно копытом! — Тут все мерзнет, чтоб вас! Ролан! Успокой ведьму! Согрей ее уже, а! Чего она опять с ума сходит? У меня так хвост примерзнет! Вон, ушки уже дрожат, пришлось твою шапку нацепить!

— Джастин, успокойся… — рыкнул маг, но от меня не отвернулся.

— Это мне-то успокоиться? Что у вас там происходит? Чего она опять волнуется? Сделай так, чтобы не волновалась! Массаж там… не знаю… Чего еще? А она проснулась? Нет? Ну раз нет, так целуй ее уже, чтоб тебя! Твоя ведьма иначе меня приморозит к полу! Вон, тут уже все стены инеем покрыты! До самого потолка! А на полу ровненький слой льда, как раз для зимних забав! Давай, мужик. Одари ее страстным горячим поцелуем, заключи в не менее страстные горячие объятья и сделай так, чтобы я не помер от холода!

— Прости, Джастин, я не спе… — я хотела встать, пыталась прийти в себя, но Ролан не отпустил, — там же все замерзает… Мне нужно…

— Он знает, что ты не спишь, — сухо проговорил маг, — в доме и правда стало холодно, но не до такой степени… Ты ведь слышишь меня, Джастин?

— Конечно, слышу! Но про лед я не шучу… сделайте уже что-нибудь, у нас окна мерзнут! Вот прям зуб даю, твоя ведьма мерзнет!

Последнюю фразу Джастин проговорил каким-то мерзко-приторным голосом, я вновь попыталась встать, но маг рук так и не разжал.

— Ролан… Почему ты не отпускаешь?

— Сам не понимаю… Почему ты так смущена? Я чувствую столько эмоций в тебе… Даже когда ты спала… Когда прижалась ко мне во сне… Тебе было очень хорошо рядом… рядом со мной.

Стойте… Чувствует эмоции… точно, между нами же есть эта связь… Его печать на моей руке! Я хотела возмутиться, но меня опередили:

— Я обещал не лезть, я не читаю твои мысли, не лезу в твою голову, но твои эмоции настолько сильные, что я не могу не чувствовать их. Прости, если это сильно обижает.

Я все же встала с кровати, завернувшись в одеяло. Прикрыла голые ноги, сделала глубокий вдох и постаралась прийти в себя.

Дома и правда было холодно, я видела капельки инея на окне, но стоило угомонить свои эмоции, как он растаял, а голос Джастина произвел какие-то умопомрачительные нотки облегчения:

— Ну наконец-то! В этот странный дом снова вернулось тепло! Кстати! Там за дверью, между прочим, вас уже ждут, да только войти не могут… Злятся… Архимаг на земле сидит, его сын из стороны в сторону ходит, а последняя часть нашего отряда… Ой…

— Что за ой? — Последняя часть фразы Ролану крайне не понравилась, но произнести еще что-либо он не успел. Дверь в комнату открылась настежь, сорвалась с петель и с громогласным ревом внутрь влетел…

Огромный мужик! Невероятных размеров! Злой как тысяча чертей! Бородатый, волосатый! Рычит, в грудь себя бьет, что-то там про родного мага тараторит, мечом острым в меня тычет.

Я тут же застыла, одеяло невольно уронила, рот открыла, да смотрела на то, как это чудовище краснеет пуще пареной репы, смотрит на меня огромными глазами, переводит взгляд на смятую кровать и озверевшего мага, да начинает назад пятиться.

— Я это… Я думал тебя убивают… Морозят… Что ты с ума сходишь… а ты не сходишь… Простите… Миледи… Виноват… вы это… продолжайте… не останавливайтесь… Я дверку назад поставлю, вам мешать не буду…

— Сирис, ты опять не вовремя, да?

За огромной спиной мужчины в проломленном проходе показалась девушка… Стоило ей увидеть мои голые ноги, как она тут же вытаращила глаза, уставилась на Ролана, а затем…

— Свершилось чудо… наш маг мужик, а я все думала, может там чего оторвали ему, раз он ни на одну женщину не смотрит, а тут… А ничего такая, стройненькая… И дом у тебя тоже прям мужская берлога, я думала тут будет поживописнее…

— Идите все к чертям! — взревели откуда-то со стороны коридора, раскидывая всех по стеночкам. Архимаг стоял злой аки тысяча чертей, но потом замер так же, как и все остальные, — прикройся, ведьма! Что ты творишь? Вы чего, в одной кровати спали? У тебя огромный дом, дурья твоя башка, три спальни, огромная кровать в соседней комнате! И какую лапшу ты ей повесил?

— Мои комнаты давно пусты, — Ролан даже не покраснел, а вот я стояла пунцовая. Маг спокойно подошел ко мне, набросил на плечи походный плащ и уставился на всех злобным взглядом, — вам кто разрешил в дом войти?

— Ну, так ты же не до конца защиту дома восстановил… Ну мы и… Вот… — Огромный незнакомый мужчина печально опустил плечи, — прости, мне кажется мы ее окончательно доломали… Мы не хотели… Хотя удивительно, что мы не можем пройти на второй этаж и дальше этой самой комнаты… Ты как умудрился так быстро связи восстановить?

— А давайте мы просто вернемся по своим делам и дадим им прийти в себя, умыться, одеться да и просто оставим их в покое, а?

Здравые мысли принадлежали Олаву, но его мигом обломали:

— Вот еще! — заявили все хором, — мы впервые в его доме, он нас теперь не выгонит, пока защиту не восстановит! Ну что, на кухне есть чего поесть? Я голодная как собака!

— Вы бы хоть представились, — тихо прошептала я, кутаясь в плащ. Ролан тем временем уже давно переоделся, пытался найти среди своей одежды хоть что-то подходящее для меня, но его опередила незнакомая девушка:

— Меня зовут Лимма, — хмыкнула девушка осматривая меня с ног до головы. Ее плечи были открыты, мышцы накачаны, боевой костюм сидел как влитой. Длинные черные волосы завязаны в высокий хвост и сплетены в самом конце в узел, удерживая при этом острое лезвие… ничего себе оружие… — я боевой товарищ великого и ужасного Ролана, победителя драконов, убийцы ведьм, расчленителя сизых и убогих тварей и вообще просто душки. Это я про себя, естественно. А вот этот огромный мужик размером с дом — Сирис. Он у нас добряк, но ножи метает лучше всех во всем мире, уж поверь мне. А как на луну воет — заслушаешься… Оборотень он, наглый волчара. Если честно, меня больше беспокоит не то, что вы полуголые, а то, что твоя ученица ничего о нас не знает! Даже имен! Это что за отношение? Мы тут его хороним, слезы льем, лес расчищаем, его ищем! А он о нас даже не вспоминает!

— Вообще смерд проклятый! — подхватил Джастин, за что мигом получил под свой мягкий зад от архимага:

— Уж молчал бы лучше, аниморф переросток! А ну всем успокоиться, хватит устраивать балаган! Нас в академии магии уже ждут, а они тут седьмой сон видят! Я какого лешего встал ради вас так рано? Мог бы еще спать и спать…

— Не сердись, отец, — Олов говорил тихо, смотрел на всех как на идиотов и очень торопился, — я тебе сразу сказал, что после битвы они могут смело пару дней проспать… Можно я уже пойду? У нас в лаборатории опять что-то взорвалось…

— Марнийского таракана с гигантохвостым перепутали, судя по запаху, — тихо ответил Сирис, — удачи, Олов. Воняет там как на разделочных алтарях некромантов…

Олов при этом взвыл, чуть ли не расплакался, глянул на отца, глаза рукой прикрыл и тихо пожелал всем удачи.

— Я в лаборатории до вечера, — грустно сказали нам на прощание, — потом еще отмываться буду… Не ждите… И Сэра… Не сердись на моего отца, он сегодня не в духе.

— Это я-то не в духе? Быстро собрались и в академию! У вас времени до обеда, сонные пташки! Не благодари, Ролан… — архимаг взревел, нервно топнул ногой, затем сделал глубокий вдох и, щелкнув пальцами, растворился в клубах белого тумана, забирая с собой всех, кто был в доме.

Лимма явно хотела что-то сказать, да и Сирис тоже выглядел безумно любопытным товарищем, но участь исчезнуть постигла всех, даже Джастина.

— Тишина, — выдохнул маг, округляя глаза, — Сэра, помоги защиту до конца восстановить. Иначе я их не выгоню из дома… Нам не будет покоя… Они из-за дыр на втором этаже смогли пройти. Я же их в дом никогда не пускал… Начнется хаос!

— Хорошо, — не уверенно прошептала я, чувствуя, как сползает с меня рубашка Ролана, не удержавшись на плече, — но мне нужна нормальная одежда, я иначе точно опозорюсь скоро…

Оделась я довольно быстро, старые тряпки никто не выбросил, но и магия с них пропала — теперь платье вновь было дырявым, потрепанным и на вид пожеванным. Ролан довольно быстро приготовил завтрак — видимо Джастин помог с продуктами, не разговаривал со мной, даже не смотрел в мою сторону толком, затем повел на второй этаж к совершенно пустой стене… Надо же, стоило подняться наверх по узкой скрипучей деревянной лестнице, как мы мигом вышли в тупик.

Каменная стена на первый взгляд казалась совсем обычной, но стоило магу слегка активировать магические связи, как защитные узлы стали видимыми.

Небольшие изъяны просматривались по всему коридору, я послушно делала все то, что говорил мне маг, соединяла обрывки нитей, а где-то наоборот расплетала и переплетала их. Честно говоря, я вообще не понимала, что и как делаю, но в конечном итоге в дом к магу действительно никто не смог войти и Сирис тому доказательство:

— Ролан… — голос оборотня прозвучал обреченно, когда барьер слегка отодвинул мужчину от входа, не позволяя ступить на порог, — что, уже? Да как так? Друг, ты не можешь быть настолько всесильным, чтобы за столь короткое время восстановить почти весь дом. Ты где свою ведьму откопал? Опять молчишь? Ну ладно… Тут тебе от Лиммы вещи для ведьмы, она все подобрала для обучения, это заметно сократит время на поиски… Мы ждем вас в академии, седьмая тренировочная площадка!

— Понял, — Ролан не повышал голос, не кричал, он просто шептал, но Сирис его услышал, обернулся волком, судя по рычанию, и куда-то сбежал.

— У вас странные отношения, — я непонимающе смотрела на то, как маг спокойно спускается со второго этажа, открывает входную дверь и поднимает с земли небольшую корзину с вещами.

— Как я и говорил ранее — они сами идут за мной. Не понимаю, почему.

Странно, что не понимает. Они его боготворят, а Ролан этого не осознает. То, как Сирис и Лимма вломились в дом, как смотрели на Джастина, испытывая непонятную ревность, то, как переживали… Что же Ролан такого сделал, что они выбрали его своим предводителем? Более того, я и сама хочу идти за ним.

После колдовства руки дрожали, и я чувствовала истощение.

— Мне потребовались десятилетия, чтобы овладеть защитой дома на таком уровне, — мужчина провел ладонью по моим рукам, и дрожь немного уменьшилась, — а ты просто взяла и в один миг перечеркнула мое достижение. Мне кажется, что в скором времени мы поменяемся местами. Это ты будешь учить меня, если захочешь.

Я ничего на это не ответила, смотрела на свое отражение в одной из комнат и с трудом осознавала изменения.

Волосы… Волосы стали белее. Намного белее! То же самое произошло и с бровями и с ресницами — они словно замерзли, покрылись инеем.

Лимма принесла тренировочный костюм академии — на легкой накидке черного цвета был вышит знак луны. Штаны свободного кроя, зауженные у щиколотки, были сшиты из легкой хлопковой ткани, при этом очень прочной на ощупь. Под накидку надевалась обычная футболка, но ее поверхность была пронизана тонкими еле заметными нитями. Со слов Ролана — это эльфийская кольчуга, она не видна, легкая как воздух, но не защищает от острых клинков и мечей.

— Эта одежда для магических битв, — пояснил маг, указывая на обувь. С виду балетки или тапочки. Подошва мягкая, позволяла чувствовать каждый камушек на земле, — в самом начале обучения в академии никому не разрешается носить с собой холодное оружие и тем более брать его с собой на тренировку, так что не беспокойся.

Я и не беспокоилась, а вот любопытство испытывала.

— Ролан, нам нужно поговорить, — я чувствовала, что оттягивать разговор уже было нельзя, — я все думала о словах мамы в последнем видении…

— Я тоже не перестаю об этом думать и с каждым разом выводы все хуже… Идем, я хочу проветрить голову, поговорим по пути в академию.

— А если нас подслушают? — с сомнением произнесла я, закрывая за собой дверь.

— Не смогут, — хмыкнул маг, — архимаг может, его сын может. Сирис тоже может, если постарается, но я почую его присутствие, а остальные на оживленной улице при свете дня пробить защиту не смогут.

Мы вышли в Мирград, и я впервые смогла рассмотреть город, не опасаясь того, что из-за угла вылезет неведомая тварь и заставит сражаться с собой.

Дом Ролана внешне ничем не выделялся — стены из благородного серого кирпича, крыша, как и у большинства домов, покрыта красной черепицей. Много окон, на небольшом участке земли рядом с входом росла трава неестественно ярко-зеленого цвета, а так же дерево с желтыми плодами, с виду похожими на яблоки, но покрытые толстой шкуркой как у апельсина.

У многих своя территория была отделена невысокими узорчатыми ограждениями, все улицы вымощены камнем, продумана система канализации — трубы уходили куда-то вниз, под землю, и в городе при этом не было запаха.

Мы шли вместе с магом по узкой улочке, затем свернули на главную дорогу шириной примерно с Невский Проспект, и устремились прямиком к огромной площади, в центре которой стоял фонтан.

Дети резвились у воды, играли с ней, создавая в воздухе различные фигуры, но мигом замирали, стоило им заметить Ролана.

Замирали все… Даже я поддалась всеобщему страху и благоговенью.

Многие женщины смотрели на мага как на спасителя, но в глазах при этом искрились крупицы страха, а вот те, кто был в форме академии магии или уже вышел на службу, судя по оружию в руках и нашивкам на груди, бросали в мою сторону достаточно возмущенные, злые взгляды.

Простыми словами — женщины были вне себя, а это плохо. Еще со школьной скамьи я усвоила один простой урок: женская дружба если и существует, то только тогда, когда между вами не встает мужчина.

— Надо же, и правда печать на ладони, — многие не верили в слухи, кто-то не хотел верить, кто-то откровенно недоумевал, — и уже в форме… Ее что, просто взяли и зачислили? Даже без экзамена архимага?

— Ну, раз смогла самого Ролана охмурить, то может и архима…

Договорить ведьма не успела. Ролан хотел вмешаться, но я опередила его. Внутри откуда-то взялась настолько сильная ярость, что я не смогла ее удержать.

Взмах руки, простое на первый взгляд движение, но я ощущала, как ребром ладони разрезала воздух, он словно стал намного плотнее. Я видела, как нечто сорвалось в этот момент с моей руки и устремилось к девушке в длинной темно-синей мантии, а спустя мгновение ведьма застыла.

Она не могла двигаться, а я не могла избавиться от внезапно возникшей злости. Это чувство за считанные секунды пропитало каждую клеточку тела, оно ощущалось на кончике языка, в волосах, даже в воздухе.

— Как видишь, я поставил печать не просто так, — Ролан подошел к ведьме и совершенно спокойно, без особого затруднения, разморозил лед, сковавший ноги девушки. Маг вызвал огонь — пламя возникло в его ладони, мягко коснулось замерзшей кожи и подола мантии ведьмы, которая от страха и стыда потеряла дар речи. Она хватала ртом воздух, смотрела на меня как на чудовище и, испытывая стыд, мигом устремилась прочь, стоило Ролану ее освободить, — Сэра, что это было?

То, что я сделала, ему не понравилось. Это и слепому понятно.

— Я не знаю… Почему-то я резко испытала дикую ярость… Прости, Ролан, со мной такое впервые…

Он видел мое недоумение, замер рядом, затем сделал глубокий вдох и указал в сторону академии:

— Я обещал, что не буду лезть тебе в душу и никогда не залезу в голову при помощи печати, — его голос звучал тихо, будто ничего не случилось, — но, думаю, внести изменения в это обещание придется. Так как ты пока не можешь контролировать свою силу, пока желтый корень еще в твоей крови, а сила выходит из-под контроля, я все же влезу в твои чувства. Прости, но иначе нельзя. Ты могла ее заморозить, Сэра. Ты просто промазала… Попади твоя магия ей в голову или сердце, архимагу пришлось бы тебя судить за убийство, ты понимаешь?

Ролан говорил все это с таким равнодушием на лице и спокойствием в голосе, что я не сразу осознала, что только что сделала.

Судить за… за убийство…

Он не кричит на меня из-за того, что вокруг нас много зрителей, не отчитывает, не наказывает, а делает вид, что все под контролем, но это не так.

Я нервно сглотнула, медленно протянула ему свою ладонь, и Ролан что-то изменил в печати. Будто глубже ее сделал.

В голове мигом щелкнуло, боль отдалась в сердце, а пред глазами все закружилось…

Сердце… оно стало странно биться, будто у меня их теперь два.

Я смотрела магу в глаза и понимала, что охватившее меня сейчас волнение принадлежит не мне, а ему… Это обоюдный обмен, верно? Значит и я смогу чувствовать то, что происходит в душе мага, и он так просто на это идет?

Ролан хмурился, рассматривал печать на моей ладони, а потом тихо выругался:

— Ты очень грубо лезешь ко мне, перестань, это неприятно. Постарайся успокоиться, не нервничай и не думай о том, что можешь влезть в мою голову. Когда-нибудь, может, и сможешь, но сейчас ты скорее мне мозг вскипятишь.

— Я не специально…

— Знаю, — маг обреченно вздохнул, затем направился в сторону академии, на ходу создавая очередной еле заметный барьер, — нас не услышат, Сэра… Или теперь лучше Сэриэл?

— Это имя меня пугает, — созналась я, встав к магу ближе, — скажи, могла я родиться здесь, в вашем мире?

— Определенно нет, — колдун покачал головой, вновь нахмурился и свернул с главной улицы. Мы вышли на узкую тропу, шли в направлении шпилей башен и мало кого встречали на своем пути, — в нашем мире есть порталы, но они ограничены. Калеб давно забросил идею о других мирах, весь отряд по изучению пространственных связей распустили, направив все силы в другое русло. Я знаю, что архимаг всем этим занимался лет так… пятьдесят назад… И смог доказать, что из нашего мира никуда уйти не получится, даже если очень захочется.

— Но тогда я вообще ничего не понимаю. Я стою сейчас здесь… Я прямое доказательство того, что есть другие миры и порталы между ними работают…

— А так же доказательство того, что в вашем мире очень сильная магия, способная разорвать пространство, Сэра. Ты не думала о том, что случайным образом попала в какую-нибудь магическую воронку, и тебя перенесло сюда? К тому же твоя мама могла оказаться ведьмой и скрывать это… Ты ничего не знаешь об отце, о том кто он, верно? Но почему? Ответа на этот вопрос нет… В тоже время я понимаю, что разработки архимага могли попасть не в те руки или же просто кто-то начал эксперимент тайно, боясь разоблачения… Или кто-то молился так яростно о спасении, что само мироздание выбрало тебя в качестве нашего спасения… или же для того, чтобы всех убить и освободить от мучений. В тоже время отрицать вашу связь с источником чумы нельзя — то существо тебя знает и ваши силы связаны с водой. Он сказал, что тебя увели… Но откуда увели? Я ломаю над этим голову уже который день. Увести и из Лирдера могли… А могли спрятать в другом мире, что рушит все фундаментальные знания относительно межмирового пространства и способностей наших магов. Как видишь, вариантов много. И я не исключаю момента, что силой того существа управляют. Проблема в том, что пока мы не найдем истинного врага, ломать голову над твоим именем и над тем, почему его произнесла твоя мама, мы можем бесконечно. Сейчас я думаю не о том, кто ты, а о том, как тебя защитить. Если наш противник настолько силен, что смог поработить существо, вызывающее болезнь, есть огромная вероятность, что ты следующая в его списке. И я тоже могу в нем оказаться, как и любой сильный маг с редким даром.

— Но тогда возникает вопрос: почему ты все еще не в подчинении? И почему архимаг продолжает мешать распространению чумы, как и многие его соратники? — Ролан действительно чувствовал то же, что и я. Стоило ощутить очередной прилив ярости, как мужчина мигом схватил меня за руку. Он смотрел на меня с нескрываемым удивлением, видел, как мое лицо начинало краснеть, но не от смущения, а от борьбы с собственными чувствами. — Что со мной происходит? Этого раньше не было.

Я смотрела на мага исподлобья, ощущая раздражение. Внезапно его прикосновения стали злить. К собственному ужасу я ощутила омерзение… Да как этот человек может стоять со мной рядом? Потные ладони… Этот омерзительный запах…

Стало трудно дышать, сердце будто замедлилось, перед глазами все поплыло, но благодаря Ролану я устояла. Барьер, что был создан магом, треснул и спустя мгновение распался на множество кусочков.

Мимо нас проходили люди, ведьмы и колдуны, кто-то из рода оборотней…

Боже, как же от них воняет псиной… И от Ролана тоже…

Обоняние обострилось, на языке ощущался вкус железа, запахи казались резкими и приторными — пришлось отойти от дома с цветочной клумбой, а затем…

Знакомый аромат… Еле уловимый в воздухе… Он отвлек, заставил встрепенуться и прийти в себя.

— Что ты учуяла? — Лицо Ролана не выражало эмоций, но его глаза… Если бы я не знала этого мага хоть немного, решила, что он намерен меня убить. Меня… После всего, что было в прошлом…

— Риска рядом. На площади…

— Хорошо, что жива, — холодно ответил мужчина, указывая кивком головы в сторону академии, — нам нужно срочно к архимагу. Твоя ненависть настолько глубокая и сильная, что даже я не смог от нее закрыться. От меня что, пахнет?

— Собачьей шерстью… Прости…

Как только меня отпустило, я закрыла глаза и пыталась внушить себе, что все это просто сон. Что еще немного и все станет как прежде и я не стану испытывать гнев и ярость — эти чувства мне несвойственны!

— Логично, что я пахну собакой, разве нет? — маг подошел ко мне непозволительно близко, навис сверху, тяжело дышал. Видимо он точно так же, как и я, пытался избавиться от наваждения, но куда там… Стоим оба взвинченные, озлобленные на весь мир, понимающие, что происходит нечто странное.

Прохожие пробегали мимо нас, боясь, что наша магия их заденет. Я видела улепетывающие пятки маленькой ведьмы, за углом прошмыгнула семья гномов, а где-то над головой пропищали маленькие феечки.

— Знаешь, я боюсь умереть глупой смертью, — заметил Ролан, — а умереть во сне от руки внезапно взбесившейся ведьмы та еще глупость.

— Ты предлагаешь спать раздельно?

— Вот еще…

Я не знала, что ответить на это, поэтому молча опустила голову, следуя за магом в сторону академии.

Мы оба постепенно успокоились, я полностью погрязла в собственных мыслях, а затем…

— Дьён тоже здесь, — имя оборотня, произнесенное вслух, заставило встрепенуться. Ролан тихо кивнул в сторону перекрестка, замер на мгновение и резко повернул голову к торговым рядам. Среди множества красочных вывесок, среди безумства ароматов пряностей и выпечки, в чистой, до блеска сверкающей форме, замер рыжеволосый мужчина.

Дьён застыл, словно статуя, я сжалась, будто маленький котенок и лишь Ролан спокойно шел вперед, словно путеводная звезда, указывая дорогу.

Яркое солнце слепило глаза, я жмурилась, но даже в таком состоянии могла разглядеть рыжину его волос. Маг при этом еле заметно сжал мою руку, вышел чуть вперед, и, пройдя мимо оборотня, никак не выдал их знакомства друг с другом. В отличие от ошарашенного Дьёна, колдун был спокоен, хладнокровен и ни капли не взволнован.

— Господин Ролан!

Мы почти прошли мимо, уже направились в сторону узкой мощеной дороги, ведущей напрямую в академию, как мага окликнули.

Дьён невольно дернулся при звуке этого имени, я видела, как округлились глаза оборотня, как он невольно положил ладонь на рукоять меча, а затем мгновенно побледнел, осознав, кем является Кочевник.

— Что-то случилось? — Ролан спокойно обратился к одному из стражей. Незнакомый высокий и довольно мускулистый напарник Дьёна смотрел на мага как на божество, внезапно поклонился и резко приложил кулак к груди в области сердца.

— Я рад, что вы живы!

Голос стража звучал звонко, громко и очень искренне. Совсем юный парень выглядел так, словно гордился своим званием, любил свое дело и восхищался родным домом. В отличие от обескураженного Дьёна, страж не сводил взгляда с Ролана, а затем обратился ко мне:

— Я видел, как вы сражались, госпожа. Видел, как встали на защиту Мирграда. Кем бы вы ни были, еще раз благодарю!

— Опять ты за свое, Илон, — из лавки с пряностями вышел огромный широкоплечий мужчина. Заросший черной бородой, он не мог сдержать улыбки, еле заметно кивая Ролану в качестве приветствия. Кожа лица и рук была загорелой, форма немного отличалась от той, что носили Дьён и Илон, зато нашивки на груди были одинаковыми. Открытые сильные руки были покрыты темными довольно толстыми символами. Я видела еле заметное сияние вокруг линий, но стоило присмотреться, как следы магии пропали. Незнакомый страж рассмеялся, глядя мне в лицо и проговорил сквозь смех, — ты достойна быть его ученицей, раз видишь то, что даже моим стражам не дано. Удивительно, Ролан, я не верил в твою смерть, но и в присутствие возле тебя ведьмы тоже. Рад, что правдой оказалась именно эта юная леди. Эй, Дьён! Ты чего застыл, новобранец? Хотя перед Роланом все вначале впадают в ступор…

— Я рад знакомству, господин Ролан, — эти слова дались Дьёну с трудом, он плохо играл приветствие и мог выдать нас и себя заодно своей реакцией. Я думала, что Ролан быстро свернет разговор, но вместо этого он полностью проигнорировал оборотня, делая вид, что тот ему не интересен. Все это время Илон не сводил с нас взгляда, полного обожания, а вот бородатый страж продолжал приветливо улыбаться.

— Эбол, что с первым отрядом? Я почти ничего не знаю о том, что происходило за границей Мирграда после произошедшего возле Лирдера. Не против пройтись с нами?

— Как будто я когда-либо был против такой компании! — громко растерев ладони, Эбол потряс бумажный пакет в своих руках, мигом его раскрыл и… Достал из него ароматные, аппетитные, пышные румяные булочки, покрытые глазурью и еще чем-то разноцветным, с кремовой основой. В моем мире это был назвали капкейком, если честно, — держи, я ждал тебя, мой верный враг. Знаю, что с вишней твои любимые. Что наша ведьма предпочитает? У меня большой выбор! Я тот еще сладкоежка!

В большом объемном пакете и правда лежало много разных пирожных, упакованных в магическую обертку. Полупрозрачная пленка каким-то чудом удерживала каждую булочку отдельно от остальных, не позволяла ей упасть набок и повредить пышную кремовую верхушку.

Стоило указать на капкейк с обычной белой верхушкой, как Эбол вновь рассмеялся:

— Не удивлен ни капли! Это как раз с вишней!

— Хватит меня сватать за женщин, любящих тоже, что и я… — тихо прошептал Ролан, смотря на… врага?… исподлобья.

— Как будто это возможно, ты ж их в упор не видишь, — обижено прошептали в ответ, направляясь в сторону академии вместе с Роланом.

Дьён и Илон встали за нашими спинами, я ощущала буравящие меня взгляды, и от них становилось не по себе. К тому же с такой процессией мы еще больше привлекали внимание, что напрягало. Дьён тяжело дышал, он был сильно взволнован. Думаю, что он побледнел, как часто это бывало при общении со мной и это плохо.

Интересно, как там Риска? Интересно, почему не вернулась…

Хотя какая теперь разница? Они свой выбор сделали.

— Мне придется тебя огорчить, — Эбол вгрызался в пироженое как в манну небесную. Надо же… — Лирдер намертво покрыт льдом. Мы даже во внутренние покои пробраться не смогли.

— Ты и не смог сломать ледяную броню? — Ролан сильно удивился, даже притормозил немного, не веря услышанному, — стареешь или причина в другом?

— Причина в том, что в магической структуре льда появились некие странные дополнительные узловые связи, — мужчина развел руками, — я с таким впервые столкнулся. У меня весь отряд головы себе сломал, но пробить эту магию не вышло. Не знаю, что произошло возле Лирдера, но судя по тому, что эта история и с тобой связана, я сейчас узнаю много нового, верно?

— Не узнаешь, — отрезал маг, — битва при Лирдере ничем не отличалась от тех, что были раньше. Что расскажешь про деревню оборотней?

— Ничего хорошего, — Эбол проглотил лакомство целиком, метнув в сторону Дьёна колкий взгляд. Сам оборотень этого не заметил, а мне этот момент не понравился. Его подозревают в чем-то? Как Дьён так быстро смог войти в состав стражи Мирграда? А что, если архимаг в курсе того, откуда оборотень явился? — в ангарах нашли прикованные трупы. Часть из них оказалась обращена, но за счет того, что находилась под замком, ледяная нежить не смогла быстро напасть на нас из-за слабости в теле и голода. От деревни ничего не осталось, разве что башня с колоколом и подземный тоннель. Строили на совесть, видимо. Знаешь, я там обнаружил прям море крови. Твоей крови, Ролан… Поразительно, что ты живой…

— Меня ведьма спасла. Так же, как и Джастина, — скрывать этот факт от Эбола Ролан не стал. Почему? Доверяет или проверяет? Странный этот человек, от него пахнет силой, страхом, а так же мнимым радушием. Эбол из тех, кто с легкостью свернет тебе шею, не перестав при этом хохотать, — что с гномом? Ты его нашел для архимага?

— Естественно! — мужчина всплеснул руками, вновь улыбнулся, и глаза его при этом засияли безумием, — я Морла сразу вычислил! Это не сложно, но судя по всему в Мирград пришли еще несколько беглецов из деревни волков. Вот, кстати, Дьёну с сестрой повезло — они вовремя сбежали на поиски работы, чудом выжили, но остались без дома. Верно, говорю, волчара? Рис сейчас, кажется, в академии магии? Как ее сила?

Ее сила? О чем он сейчас говорит? Я старалась не смотреть лишний раз на Дьёна, боялась его выдать, но сейчас оборотень немного поравнялся со всеми, отвечая на вопрос. Это позволило рассмотреть его лучше. На шее Дьёна, прямо из-под формы, был видел еле заметный ожог… Ничего не понимаю…

— Ей надели ошейник, — Дьён прорычал с яростью, его дыхание сбилось, а зубы скрипнули, — пытаются сдержать огонь, но магия в ней растет. Мы поэтому и пришли в Мирград, но не думали, что дойдет до такого.

— Ошейник на оборотня? Позор всему вашему роду, как архимаг допустил подобное? — Ролан говорил ровно, медленно, но своей речью немного прояснял ситуацию. Так выходит, с Риской что-то случилось… А как же Джастин? Он все знал? Он же ходил в Мирград, сам говорил, что видел ее… Вот ведь… Соврал или просто не почуял?

— Иного выбора не было, — Дьён говорил тихо, его голос дрогнул, он невольно бросил в мою сторону взгляд полный боли, затем все же взял себя в руки, — ее магия стала расти. Сдерживать огонь даже желтым корнем не удавалось, она спалила несколько торговых лавок за несколько минут, и в конечном итоге сама согласилась на ограничитель силы. Архимаг вначале был против, но потом согласился с ее решением. Сейчас сестра лишь изредка выходит из лазарета и то со стражей. Я не видел ее несколько дней…

— Судя по всему, ты должен обладать огромной силой, чтобы сдержать волчицу, в чьих жилах проснулся огонь, — тихо заметил Ролан, рассматривая Дьёна.

— О да, наш мальчик один из сильнейших, кого я знал из волчьего племени! — Эбол с силой ударил младшего стража по плечу, потрепал его по рыжей голове и выглядел при этом очень гордым, — я сразу его приметил, еще во время поисков беглецов из деревни. Его сестра и меня чуть не спалила. Я-то шел за ними, думая, что они источник чумы, но с такой силой как у нее это вряд ли. Ее огонь может спалить пол-Мирграда, порази ее чума, те торговые лавки покрылись бы льдом.

Мужчины и дальше вели диалог, а я полностью увязла в мыслях.

Так получается, что они просто не могли вернуться? Что случилось на самом деле? Дар Риски стал сильнее?

В памяти всплыл фрагмент, когда мы все сидели на поляне и пытались прийти в себя. Керен тогда достал нож, хотел добить Ролана, но маг защитил себя барьером. Я хорошо запомнила лицо Риски, когда вокруг нее разгорелось пламя. Девушка была поражена его силой, хотела что-то сказать мне, но не стала из-за посторонних.

Теперь по поводу Дьёна — оборотень стал сильнее, потому что даже в волчьей деревне он немного, но уступал Дилану в силе, а сейчас его хвалит сам Эбол, один вид которого внушает трепет и ужас и судя по тому, что стражи подчиняются этому мужчине, он имеет далеко не самое простое звание.

На протяжении всего пути Илон молчал, а я дико хотела разузнать о Керене. Остался ли он в Мирграде или не пошел с ребятами? И что с Морлом? Как он изменился после болезни? Дьён выглядел грустным, Ролан не обращал на него внимания, а затем:

— Твоя сестра сейчас в академии? — маг произнес это внезапно, даже Эбол не ожидал, удивленно приподняв густые черные брови, — хочу на нее взглянуть, заодно проверить силу и ошейник.

— Да, господин Ролан, она должна быть в лазарете.

— Хорошо. На этом расходимся. Спасибо за угощение, Эбол. Нам нужно будет кое-что обсудить. Идем, Сэра, архимаг с нас скоро семь шкур спустит… Опоздали как только могли.

— Да, Ролан…

Хорошо, что Эбол не видел лица Дьёна в этот момент. Хорошо, что оборотень смог взять себя в руки и отвести от меня взгляд, полный непонимания и душевной боли.

— Мне говорили, что вы немая, — удивился Эбол, — Морл довольно быстро раскололся… Ролан, я же все равно узнаю, что ты скрываешь…

— Попытайся…

Маг спокойно кивнул в знак прощания, поманил меня за собой и больше ни на кого не оглядывался.

Я чувствовала волну непонимания, дикий интерес Эбола и ко мне и к Ролану, а так же то, что он подозревает Дьёна в чем-то. Этот взгляд в сторону оборотня был не простым и как мне кажется, волк это прекрасно понимает.

— Эбол Лангерд ванн Диз — капитан первогоотряда сопротивления. В Мирграде они занимаются изучением болезни. Они единственные, кто способен разрушить остатки ледяной брони, проникнуть в закрытые города и замки, скованные льдом. Эбол один из лучших ученых, способных разобрать магические связи в предмете, но сам при этом магией не обладает. Остерегайся его, он не друг — враг. Причем самый верный. Он подмечает малейшие детали, обладает невероятной памятью и может стать одним из самых опасных врагов Мирграда, если примет решение сменить сторону. Архимаг каким-то образом его контролирует — против него Эбол не пойдет.

— Он подозревает Дьёна…

— Он не просто его подозревает, Сэра. Оборотень знатно влип. Риску и Дьёна спасло лишь то, что они не обратились, и магия сестры возросла. Это сбило Эбола, но просто так этих двоих он не отпустит. Теперь по поводу Илона — он не из новобранцев. Его специально поставили рядом с волком, но думаю, Дьён и сам это понимает. Илон выглядит открытым и добрым, наивным и чересчур улыбчивым, но Эбол таких в свой отряд не берет. Ему нужны звери, монстры — те, кто способен переступить черту ради науки. Если в мое отсутствие к тебе внезапно подойдет Илон — постарайся как можно меньше разговаривать с ним. Если спросит, скажи, что я вернул тебе голос, что ты не знаешь истинной причины, почему стала немой. Постарайся не врать, но при этом не договаривать правду и скажи, что разговор дается тебе с трудом. Он не задает вопросов напрямую, но ведет разговор таким образом, что сам собеседник невольно выдает ему нужную информацию. Они думали, что ты немая, поэтому диалог вели в основном со мной. Готовься.

— Я тебя поняла.

От этого не легче, но почему-то Эбол и его отряд волновали меня сейчас меньше всего.

Глава 11

— Ты посмотри на них! Явились!

Архимаг всплеснул руками, тяжело вздохнул и выглядел крайне недовольным.

— Прошу прощение за ожидание, — как ни в чем не бывало, ответил Ролан, замерев возле Джастина, — я так и знал, что найду вас здесь.

— Естественно ты знал! — Калеб даже не пытался скрыть эмоций, — твой собачий нюх найдет меня где угодно, даже в могиле!

Стоило нам войти на территорию академии, как маг резко замер, а затем, ни слова не сказав, направился в сторону лазарета. Несколько довольно больших зданий стояли на отшибе, были защищены барьером, а неподалеку от них виднелось огромное поле и зияющая дыра в скале — в пещере промелькнул толстый хвост, а затем в воздухе почуялась гарь с примесью серы. Так там и живет местный дракон, не способный менять форму как те, о которых Ролан рассказывал?

— Я учуял огонь, — Ролан позволил мне войти в большую палату, где на единственной кровати, окруженной барьером, лежала Риска. Она уставилась на Ролана как на собственную смерть, явно не ожидая увидеть Кочевника целым и невредимым так скоро, но стоило ей услышать его настоящее имя…

— Ролан? — Риска шептала, не в силах сдержать эмоций. Ее глаза стали алыми, волосы наполнились ржавой рыжиной, а когти на руках заметно заострились, — тот самый Ролан?

— О да, это тот самый Ролан, — хмыкнул Джастин, сидя на жердочке. Аниморф с легкостью балансировал на тонкой перекладине возле Риски, смотрел на нее с нескрываемым интересом маньяка-расчленителя и улыбался так, будто сошел с ума, — а меня Джастином звать. Будем знакомы!

— Да ты мне это уже в седьмой раз говоришь! Спрячь свой чертов хвост с шипом! Ты что за тварь такая? Что вообще… Чтоб тебя…

Стоило волчице заметить меня, как она мигом замолчала от неожиданности и выдала тем самым нас с потрохами…

— Так зна-ачит вы все же знако-омы, — протянул Калеб, демонстративно разводя руками, — а еще это значит, что мой любимый ученик решил соврать своему любимому архимагу, и видимо готов понести са-амое жестокое наказание. Верно, говорю, Ролан?

— Вот еще, — холодно ответил маг, — конечно, мы с ней знакомы.

— Кочевник, — прошептала Риска, — Кочевник и есть Ролан? То есть,… то есть все это время…

Риска готова была взорваться на месте. Защитный барьер трещал по швам, Джастин мигом отскочил в сторону, архимаг выставил перед собой руки в защитном жесте, но магия выдержала огонь волчицы. Риска уставилась на меня, хватала ртом воздух, затем ее глаза резко округлились и, принюхавшись, она мигом уставилась на Джастина.

— Чего смотришь? — пискнул Джастин, готовый дать деру. Риска вновь втянула носом воздух, слегка приблизилась к аниморфу, замерла на месте, пытаясь осознать внезапно открывшуюся правду, а затем… — РОЛАН! УБИВАЮТ! СПАСИ МЕНЯ!

— Вот еще… Сам виноват…

— Ах ты ж гад ползучий! — Джастина спас защитный барьер архимага, — ты ж мне забор метил, шавка блохастая! Цветы таскал! Голой меня видел! В кровать ко мне лез! А я все думала, что за пес странный? Головой явно где-то стукнутый, раз волчицу от собаки отличить не может, а он, оказывается, просто леший знает, что за тварь!

— Ух как все резво поменялось, — тихо прошептал Калеб, делая шаг назад и округляя и без того выразительные глаза. — Джастин ее допрашивал, лениво угрожал шкуру снять, отрезать ее брату там кое-что, если она не сознается в своем обмане… Я все стоял и думал — чего это он так без энтузиазма волчицу из себя выводит, а тут любовь, оказывается… Как все запутанно…

— Я тебя умоляю, какая к лешему любовь? — возмутился аниморф. — Кто в здравом уме полюбит эту сумасшедшую бабу? Ты ее видел? Да она ненормальная! Ее ни один мужик не выдержит! Она ж все нервы высосет!

— В твоем случае метить забор — любовь до гроба, мой ненормальный друг, — шепнул Калеб, делая еще один шаг назад. Архимаг смотрел на парочку широко раскрытыми глазами и явно не верил в происходящее, посматривая на меня кротким, больно мягким взглядом.

— Аминь, — прошептала я, видя, как защитный барьер треснул, — я запомню тебя, Джастин. Покойся с миром…

Огонь вырвался внезапно. Контролировать это Риска не могла, Джастин от неожиданности чуть хвост не спалил, но архимаг спас положение. Он вовремя успел восстановить защиту, а так же отодвинул аниморфа чуть в сторону от смертельного потока.

Риска тяжело дышала, уставилась на Ролана, указывая на него пальцем, пыталась подобрать нужные слова и не спалить нас перед архимагом, а затем, стоило на ее шее захлопнуться тонкому серебреному ошейнику, мгновенно успокоилась.

— Легче стало? — с надеждой спросил Калеб, нахмурив брови, — судя по всему, Джастин вел себя в деревне очень странно, но смею заметить — это его обычное состояние. Бояться нужно момента, когда его поведение становится нормальным, потому что именно в этот момент он мысленно сдирает с вас шкуру, а кишечки на люстру наматывает…

— Ну, хватит уже эти кишечки вспоминать при каждом удобном случае, — аниморф был возмущен, но печален, — я тогда был не в себе, с кем не бывает.

После его слов наступило неловкое молчание. Риска медленно повернулась в сторону аниморфа, нервно сглотнула, оскалилась, округляя глаза, и явно готова была разорвать несчастного на части. Тем временем Джастин нашел себе очередную жердочку, балансировал на стуле, вилял черным пушистым хвостом и смотрел на Риску с диким обожанием.

— Ты в лазарет из-за волчицы пришел? — Ролан нарушил молчание и явно что-то подозревал.

— Ты сам знаешь ответ, мой ученик.

И, кивнув в сторону еще одной двери, архимаг спокойно предложил пройти в соседнюю комнату, делая вид, что не замечает направленного на меня взгляда Риски.

Мы попались. Что Дьён себя выдал Эболу, что Риска архимагу. Я видела это, но удивлялась тому, что архимаг не выпытывает из нас информацию, не сковывает какими-нибудь магическими клешнями и не позволяет Джастину осуществить план с кишечками…

Вместо этого Калеб Розенфьерд выглядит крайне взволнованным, но не злым. Возможно раздраженным, но в тоже время обескураженным. Мужчина вел нас через всю комнату лазарета, Риска с кровати так и не встала, а вот я замерла на месте будто вкопанная, стоило двери открыться.

Морл.

Гном стал больше… Мощнее… Вся комната, в которой его приковали к единственной кровати, оказалась переломанной. Какая-либо мебель отсутствовала, окна дополнительно защитили магией, а чуть сбоку тянулась трубка, присоединенная к шее гнома. На конце виднелся тонкий маленький шип, с кончика которого еле заметно проступала капля желтой жидкости. Судя по всему, Морлу делают уколы в определенное время, но для чего и почему?

— Сэра… — стоило гному заметить нас, как он мигом очнулся. Его глаза воспалены, белок стал алым из-за лопнувших сосудов. Руки дрожали, кулаки сжимались до такой степени, что белели костяшки пальцев, — я пытался молчать…. Пытался… Я не хотел… простите меня…

— Ты ни в чем не виноват, — звучание моего голоса повергло Морла в шок. Он невольно выпучил глаза, открыл рот и замер, будто не верил в то, что я и правда могу говорить, — Ролан вернул мне голос, он вылечил…

— Так Кочевник и правда… Правда тот самый… Так ваш сын не врал мне…

— Я вообще стараюсь не врать, особенно тем, кто, возможно, умирает, — за спиной раздался еще один голос. Олов появился настолько неожиданно, что я невольно вздрогнула, а вот Ролан, судя по реакции, мага сразу заметил, — что происходит? Меня вызвали из-за разрыва барьера. Я думал, что волчица вновь все сожжет, а тут все целое… И даже стены не обрушились как в прошлый раз. Теряем хватку?

— Ну, извини, не сильно я старалась! — рычала Риска, явно невзлюбившая сына архимага.

— Никогда не прощу, женщина, — хмыкнули в ответ, — посажу на замок рядом с Джастином. И уйду. На целый день.

— А можно сразу меня убить? — волчица возмутилась, затем я услышала характерный щелчок, свидетельствовавший о том, что барьер пал, и увидела Риску, сильно растирающую кожу под ошейником. Магический артефакт раздражал кожу, вызывал яркие покраснения и сильно обжигал шею, но снимать его волчица не спешила, — я вам все-все расскажу, честно!

— Ага, и в очередной раз соврешь, — скептически заметил Олов, — знаем. Проходили уже. Ну, как тебе мое изобретение, Ролан? Я доработал ошейник, но почему-то именно у оборотней он вызывает реакцию на коже при контакте… Поможешь исправить? Я не могу себя разорвать на части и делать несколько дел одновременно. А вот мой отец, видимо, возомнил меня многорукой тварью, способной и горы свернуть, и врага обезглавить, и обед приготовить.

— Супчик сварил, смерд несчастный? — серьезным голосом поинтересовался Калеб, глядя на сына.

— Нет, поручил это Эболу.

— Вот сам и ешь эту отраву, — хором ответили мужчины, округляя глаза, — ты чего, Эбол же только яды варить умеет, у него даже масло на хлеб намазать не получается! Зато как кого-нибудь отпрепарировать, так он мастер.

— Так это из-за него я несколько дней в лазарете провалялся тридцать дней тому назад? — обреченно опустив голову, сын архимага щелкнул пальцами, и шип возле шеи Морла удлинился. Как только укол был сделан, гном мигом обмяк, его язык начал заплетаться, а глаза постепенно закрывались, — возвращаясь к нашему больному. Я понятия не имею, что с ним. За последнюю ночь он стал на голову выше, сильнее и теперь способен своими гномьими пальцами орехи ломать словно семечки. Он разрушает в комнате все, когда просыпается. Впадает в бешенство, не позволяет взять кровь для алхимиков и лекарей, из-за этого приходится успокаивать его зельем, а в нем ингредиенты, которые мешают разобраться в его крови. Порочный круг какой-то! И его даже не сдержать теперь! Магия просто не работает! Гном идет на таран и даже не помнит этого! И знаете, что, друзья мои?

Олов сложил перед собой руки, уставился на Ролана, но в разговор вмешался Джастин:

— Да-да, мой друг? — лицо аниморфа изображало недоумение, но больно наигранно, — ты хочешь о чем-то поговорить? Я к твоим услугам, всегда выслушаю, позволю поплакаться в жилетку…

— Лучше ответь, какого лешего в лазарете лежит гном, сбежавший от чумы, но не обратившийся в тварь, в соседней комнате из той же деревни все сжигает волчица, Ролан внезапно оказывается жив… — Олов перевел дыхание, продолжил тираду, — прости, друг, но все следы, которые я находил, все то, что предоставил в отчете Эбол, говорит о том, что ты должен быть мертв… Так о чем это я… А, с какого перепуга Джастин больше не ведет себя как лишенный ума гавнюк, хоть и продолжает показывать свой отвратительный характер, а ведьма, о существовании которой никто не знал, становится ученицей самого Ролана, да еще и сильная к тому же? Совпадения? Даже не думайте, что я во все это поверю! У меня от догадок руки опускаются, а от подозрений хочется всех вас запереть в темнице и допросить с особым трепетом и любовью к пыткам. Как в старые добрые…

— Прости, друг, но ты ищешь связь там, где ее нет, — Джастин спокойно пожал плечами, руками развел, играл при этом так правдоподобно, что даже я поверила в стечение обстоятельств, хоть и знала правду, — точнее косвенно связи есть, но не те, что ты ищешь.

Олов сложил перед собой руки, нервно барабанил кончиком носка ботинка по полу и медленно выходил из себя:

— Но больше всего меня бесит то, что вы все что-то скрываете, молчите, потому что не доверяете тем, кто всегда был на вашей стороне!

— Мне всегда есть, что скрывать, — Ролан вел себя спокойно, на провокацию не повелся, — звание обязывает, ты же знаешь, а что до остальных, то косвенно мы знакомы. Что волчица за твоей спиной, что гном и даже Сэра — они жили в одной деревне и это не секрет. После Лирдера я пришел к ним, но встретил Сэру — она тренировалась в лесу, пыталась совладать с даром и привлекла мое внимание. Джастин следил за ней, когда я не мог… Притворился псом, но малость перегнул палку. На месте Риски я бы давным-давно его удушил, честное слово. Я не знаю, что еще вам рассказать. Настоящего моего имени они не знали, видели в деревне редко, и связать с личным отрядом не могли — Сирис и Лимма находились в Мирграде.

Ролан врал с поразительной легкостью. Ни его голос, ни жесты, ни мимика — ничто не выдавало, но все остальные так не могли. Риска хоть и выглядела невозмутимой, но Калеб читал ее как открытую книгу. Его сын тоже не простой маг. Хоть Олов и выглядел на первый взгляд молодо, но судя по мимическим морщинкам, а так же с учетом того, что он обладает даром, о его возрасте судить сложно. Все они опытные воины, способные поднять меч, разрушить стены, победить драконов и противостоять чуме, а так же найти в себе силы, чтобы вовремя приглушить эмоции, отойти в тень и просто наблюдать.

Молчание затянулось, Морл тем временем ворочался в кровати, ножки которой скрипели и трещали из-за тяжести гнома, а так же что-то бормотал во сне. С уголков его губ стекала слюна, руки иногда резко дергались, а ноги он подгибал так, будто вот-вот, но возникнет мышечный спазм.

— Он меняется, — шепнула я, нарушая молчание, — тело растет, но мозг за ним не успевает… Нервная система тоже отстает… Нарушена проводимость…

— Я не знаю, как ему помочь. — Олов печально опустил плечи, сделал вид, что тема знакомства исчерпана и подошел ко мне. Сын архимага смотрел так, словно видел во мне надежду на решение проблемы, но ошибался.

— Никак, — поверхностно осмотрев Морла, я не представляла, как в условиях этого мира можно повлиять на его состояние. Просто не владела знаниями, не обучалась лечебной магии или как ее называют, — я думаю, когда его тело перестанет меняться, остальные органы и системы постепенно догонят его. Они подстроятся под изменения так же, как у оборотней. Просто в случае с гномом все происходит гораздо медленней.

— А если он не прекратит расти? — Риска была обеспокоена не меньше моего, заметно нервничала и прекрасно понимала, что на ней вся эта история тоже отражается.

Я пожала плечами, затем ответила:

— Скорее всего, он умрет. И будет испытывать при этом сильную боль.

— Либо окончательно рехнется, и убьем его уже мы, — сквозь нервный смех заметил Олов, прикусывая нижнюю губу, — Сэра, вы из лекарей? Или может из целителей? В своей речи используете определенные слова, которые в обычной речи у простых людей сложно услышать.

— Меня в деревне обучали.

В принципе я не соврала, но и не договорила до конца. Олов, как и архимаг, недвусмысленно ухмыльнулись, но вопросов задавать не стали.

— Ладно, Сирис уже наверняка весь извелся. С тех пор, как Ролан вернулся в Мирград с ведьмой, он то и дело мечтает проверить ее силу… Нам пора.

Олов кивнул в сторону выхода, приказал местным лекарям запереть Морла и восстановить дополнительный барьер вокруг Риски. Волчица хотела пойти с нами, но ей не позволили. Сын архимага ссылался на то, что она опасна для окружающих и пока не научится сдерживать огонь — в город ней выйдет.

Риска не спорила, взглянула на меня с грустью и печально вернулась обратно в кровать, расчесывая все сильнее кожу на шее.

На душе было не спокойно, причем не только у меня. Из-за связи с Роланом я ощущала его страх, а так же возникшее недоверие к каждому, кого мы встретили на своем пути. Он был разочарован, удивлялся тому, как изменилось его отношение к архимагу, и невольно сжимал при этом мою ладонь, полностью погружаясь в собственные мысли.

Нас никто не трогал, все шли молча, и даже Джастин не проронил ни слова, разве что глазами стрелял, изучал, да улыбался как безумный шляпник. В какие-то моменты Олов не выдерживал, мужчина был полон решимости расспросить меня о чем-то, но анимаг мигом улавливал эти порывы, переводил все стрелки на себя и ловко начинал разговор на совершенно новую тему.

В такие моменты я невольно восхищалась Джастином — он очень тонко чувствовал людей и нелюдей, улавливал их желания и понимал, когда можно лезть, а когда лучше даже не дышать рядом.

— Вам жарко? — Калеб начал разговор первым, шел рядом и, конечно же, наблюдал, — вы покраснели, волосы мокрые и дышите часто.

— Вы наблюдательны.

— Естественно, — усмехнулся мужчина, — а еще любопытен. Это мне от матушки досталось — она в каждой бочке пробкой была. Я когда женился, думал она мою жену изведет, но в итоге эти две грымзы сдружились и изводили меня.

— Вижу, вам есть, что вспомнить…

— Конечно! А как жена ревновала меня к детям, вы бы видели. Особенно к дочери. Хотя казалось бы — сама родила, радуйся… А как устоять, когда Ариадна такая красавица получилась? Сынок у меня тоже ничего, кстати… Не женат, между прочим…

— Отец…

Олов даже головы не повернул, но надулся при этом и сильно обиделся на отца. Больная тема, видимо.

— Что, отец? Я ж тебя не сватаю! Сэра тебе в дочери годится, если не во внучки… Это я так, к слову пришлось. Вспомнил, что мне на покой пора, а там, на покое, с внучатами всегда хорошо, весело… Эх… Ты бы присмотрелся, а… Вон в отряде Ролана какая красавица боевая есть! Лимма кого хочешь на рога насадит, жопку на глаза натянет и узлом перевяжет… Мечта, а не женщина!

— Да уж действительно, — сын архимага не спорил, но судя по всему, перспектива натянутой на нос филейной части его не сильно радовала, а вот Ролан улыбнулся:

— Да, Лимма может. Но к вашему огорчению она любит Сириса.

— Но Сирис же влюблен в хозяйскую дочку владельца цветочной лавки… — с сомнением заметили мужчины.

— А та влюблена в Джастина… — тихо прошептал Ролан.

— А Джастин влюблен в Риску! — гордо заявил аниморф, — и вообще, вы мне со своими любовными многоугольниками уже надоели. У нас тут проблемы похуже, но шанс у Олова есть, между прочим. Как говорят — на безрыбье… В общем, вы меня поняли. Ты бы пришел к ней с цветами, на свидание позвал, приобнял бы слегка… Может она бы и оттаяла, сменила направление и забила болт на нашего оборотня.

Джастин внезапно сменил ипостась, принял форму черного ворона и взгромоздился мне на плечо, тут же затараторив:

— Олов у нас однолюб, понимаешь? О Лимме уже много лет мечта… АЙ!

ЗА ЧТО?

— За все хорошее…

Олов щелкнул пальцами, и аниморфа мигом притянуло к полу. Он ему даже ипостась сменить не позволял, злился, а затем…

Холод…

Все тело будто льдом сковало, и Ролан это тоже почувствовал…

— Сэра…

Голос мага стал походить на еле различимое эхо. Руки онемели, тело охватила дрожь, с каждым шагом лед внутри чувствовался все ярче, но дышать стало легче, жар исчез, а мужские голоса за спиной казались лишь тихим эхом.

— Что происходит? — Олов тут же заметил мое состояние, — ты побледнела… Вроде…

Я не понимала, что происходит. Ощущения изменились, были другими, более глубокими и вызывали внутри дикую ярость. С силой сжав зубы, я закрыла глаза, сделала глубокий вдох и смогла побороть приступ злости. В глазах вновь появилось раздражение, а в спине возникла сильная боль.

— Ролан… Очень больно…

Мужчина тут же прикоснулся ладонью, слегка надавил на область между лопаток и боль отпустила. Она прошла вместе с чувством холода, позволив вновь дышать полной грудью.

— Ты изменилась, — архимаг всматривался в мои полные слез глаза, — зрачки побелели, тело силу сдержать не может. Надо же, я такого давно не видел.

— Я стала испытывать приступы ярости. Они возникают внезапно, без причины. Хочется наброситься на кого-нибудь, выплеснуть эмоции, но я держу все в себе, боюсь, что сделаю больно кому-нибудь.

Мужчины внимательно меня слушали, переглядывались друг с другом и явно не находили ответ на заданный ими же вопрос.

— Смотри… убьет еще в порыве страсти… Ночью… — буркнул Калеб, обращаясь к Ролану, — позорная смерть от руки прекрасной нимфы, погрязшей в своих плотских кровавых желаниях… А вообще есть у меня одна идея… Идем, твой отряд все равно тренируется до потери сознания, вечно разносит тренировочную площадку и выгнать их с поля можно разве что метлой, причем волшебной.

— А это как?

Я бы хотела увидеть волшебную метлу, если честно. Да и вообще все волшебное в этой академии ровно до момента объяснения архимага:

— Это когда ты обычную метлу заговариваешь, она тут же ищет цель и со всей силы бьет по заднице нерадивого нарушителя моего спокойствия.

— Меня ты тоже так гонял, — с грустью в глазах заметил Ролан, а Джастин добавил:

— И меня тоже. Один раз твоя чертова метла меня чуть на тот свет не отправила… Я ипостась менял, а она возьми и вынырни из кустов. Мало того, что я от страха чуть в штаны не наложил, так еще и застрял в переходной форме на несколько минут, а это для любого аниморфа и оборотня чревато — дышать иногда нечем, когда легкие свернуты в трубочку.

— То есть тебя не смутило, что перед этим ты напился в хлам, а потом орал про моего отца матерные частушки? — Олов изумленно уставился на Джастина, покрутил пальцем у виска, а затем продолжил, — я был тем, кто метлу заговорил, вообще-то. Но про ипостась не знал, извини.

— М-м-м, — протянул аниморф, — ну, тогда мне стоит попросить прощение у нашего архимага… Я ж думал, что это вы от меня избавиться решили, поэтому и мстил вам в тапки целый месяц…

— Знаете, — архимаг нервно хохотнул, замер на месте, и молча указал мне в сторону очередного длинного темного коридора, не имеющего одной стены. Он больше походил на узкую площадку с множеством арок и защищенных магией входов в само здание, чем на неприступную часть самой академии, — несмотря на то, что я иногда из-за вас седые волосы теряю, я все равно всех вас люблю.

— Какой сентиментальный стал, — хмыкнул Олов, — а раньше, в детстве, с нас семь шкур спускал. Сестра умудрялась избежать наказания, а мой зад до сих пор горит.

— Твоя сестра… — Калеб хотел было ответить, но замолчал, резко сменив тему, — как там твоя работа с некромантами? Я слышал, рядом с Мирградом кто-то кладбище разорял.

— Очередной любитель темных ритуалов был лично пойман мной в своем старом склепе, замаскированном под небольшой ромашковый холмик, — сын архимага резко ухмыльнулся, я бы даже сказала: оскалился. Он вновь развернулся ко мне и продолжил:

— Иду я, значит, никого не трогаю, — глаза Олова при этом аж засверкали. И что он там такого натворил, что испытывает столько радости? — Вижу — поле, с виду обычное, ничем не примечательное, но вот холмик меня своим видом смутил, уж больно красивый, понимаешь? И цветочки на нем такие большие, крупные. Рядом кустики с ягодками растут, еще не доспели, а пора бы… Подхожу ближе — красота неописуемая, все так и говорит о том, что тут тишина да покой и никаких мертвяков, вот только запашек был тот еще. Это как вынести мертвую стаю ворон на солнцепек или положить на растопленную печь — вонь знатная пойдет, такая, что сдохнуть можно.

— Иллюзия третьего уровня, — тихо заметил Ролан, — и сколько трупов выкопал?

— Я или горе-некромант? — уточнил Олов, хохотнув при этом, — хотя мы оба хороши, скажу я вам. Так вот: я сразу понял — подстава. Стоило мне разрушить эту прекрасную иллюзию, как под ногами вместо зеленой травки зачавкала кровавая лужа, а чуть сбоку от входа в низенький склеп затрепыхалась высушенная на солнышке заячья требуха. Про кости молчу — их там полно. В самом склепе нашел кучу банок с глазными яблоками, откопал язык саломадры и конечно же под шумок себе его забрал…

— И, судя по всему, под этот самый шумок еще и множество других препаратов себе прихватил, верно? — Ролан ничуть не удивился истории, а вот я бы с интересом на этот самый склеп глянула, — Сэра, в твоих глазах проснулось любопытство.

— Я бы посмотрела… — тихо прошептала я, вспоминая анатомичку на первом курсе университета.

— Или присоединилась, — с сомнением заметили мужчины, поставив меня в неловкое положение. Архимаг при этом хмыкнул, вновь указывая дорогу в сторону очередного длинного прохода, — да вы, ведьма, кровожадны. Прямо как Олов в его лучшие годы. Мой сын на кафедре некромантов готов был поселиться, я его оттуда тоже метлой гнал. Правда, она не была заговорена, но все же. Мы почти пришли.

Все это время архимаг вел нас по совершенно пустым этажам академии. Вначале меня это смутило, но так как Ролан не показывал и не чувствовал беспокойства, я решила, что все правильно. Множество каменных коридоров с невероятно высокими потолками переплетались между собой, уводили в разные стороны и таили в себе множество загадок. Хотелось посмотреть каждый уголочек академии, заглянуть в каждый кабинет, осмотреть аудитории, и я молчу уже о том, чтобы послушать лекции. Довольно часто мы выходили на улицу — внешние проходы были защищены крышей и с одной стороны отделялись от обрыва лишь арками, построенными в готическом стиле. К стенам были прибиты факелы, к потолку — металлические люстры с вставленными опорами для световых пульсаров. Думаю, в ночное время суток тут очень красиво.

В конечном итоге мы остановились возле двери, табличка которой гласила о том, что этот кабинет принадлежал архимагу.

С виду простая дверь была защищена магией, как и все в этом городе. Личная печать мгновенно проступила на поверхности ручки, еле заметно вспыхнула от прикосновения Калеба и спустя мгновение мы уже стояли внутри большого, заваленного книгами помещения.

Пергаменты, гусиные перья, стопки книг, обрывки бумаг — всего этого было так много! Все шкафы тоже были заставлены учебниками, некоторые отделения закрыты на висящие замки, а где-то были выгравированы магические печати.

На огромном дубовом столе лежала стопка чистой бумаги, чуть сбоку находилась чернильница и большое белое перо. Больше на столе ничего не было — единственное не заваленное ничем место в этом кабинете.

— Я всегда любил чтение, — казалось, архимаг смутился, — книг так много, что мне уже некуда их ставить.

— А заодно тут много документов, которые требуют твоей подписи, — Олов поднял с кресла стопку бумаг и осторожно переложил их на подоконник, — так зачем мы к тебе пришли? Только не говори, что за усилителями браслетов?

— Именно за ними! — Калеб хлопнул в ладоши и устремился куда-то вглубь кабинета.

— Ты уверен? — Ролан немного сомневался в решении мага, но в тоже время не сопротивлялся, — думаешь, браслетов мало?

— Конечно мало, — буркнули откуда-то из тени, открывая очередной ящик, — да где же они… Не мог же я их потерять… Магия старая, зато проверенная… А, вот они! Ролан, пойми меня правильно: с браслетами на запястьях Сэра не должна испытывать приливы гнева, но раз ее тело и голова не справляются, значит, твоей ведьме нужна помощь. К тому же я не хочу лишиться своего ученика только из-за того, что его ученица засадит кол в его сердце просто потому, что ей так внезапно захотелось. Похороны утомительны.

— Да мы его и так похоронили, — заметил Олов, рассматривая несколько пергаментов на подоконнике своего отца, — гроб есть, все давно готово… Не смотрите на меня таким взглядом, я лишь подогревал обстановку, тонко намекая на то, что хватит с нас его смертей. Верно?

Пока Калеб пытался настроить непонятное приспособление, я тихонько рассматривала его кабинет. Самое любопытное, что на его столе стояла самая обычная рамка — деревянная, без стекла. Изображение было черно-белым, но четким. Таким, словно его только что нарисовали.

Я смотрела на счастливые детские улыбки, полные радости. В их глазах сияло беззаветное будущее, капелька безрассудства и жажды приключений. Совсем юная девочка была мало похожа на своего отца, а вот сын — Олов, почти точная копия.

— Это Ариадна, моя младшая сестра, — спокойно заметил Олов, принимая из моих рук портрет, — отец до сих пор хранит… Хотя и я тоже…

— Она отправилась к драконам, верно? — интересно, какого цвета ее волосы? А глаза? В этом изображении виделось столько тепла и доброты, а каким ласковым взглядом смотрел Калеб, стоя немного позади своих детей…

— И не вернулась, — архимаг щелкнул пальцами, рамка с портретами мигом оказалась на столе, и больше ее никто не трогал, — несмотря на то, что прошло уже тридцать лет, я надеюсь, что однажды моя дочь вернется. Это всего-навсего несбыточная надежда одного глупого старика, прекрасно знающего, что драконы не щадят никого, и за спасение мира нужна соответствующая плата.

— Никто не вернулся, — Олов смотрел на своего отца с печалью во взгляде, немного опустил голову и тяжело вздохнул, — ни первый отряд, ни второй. Даже драконы пропали. После того случая многое изменилось, и как мне кажется, ледяная чума — последствие. Мы долго искали Ариадну и ее людей, многих потеряли по пути к вершинам гор, но в итоге обнаружили лишь древние руины. Ни крови, ни тел — ничего.

— Простыми словами — загадку исчезновения целой ветви оборотней так никто и не разгадал. Так что давайте вернемся к ограничителям — что это за звери и как их использовать, чтобы Сэра и меня под шумок не разделала?

Джастин с интересом носился вокруг архимага, приняв облик пернатого друга. Он совершенно спокойно сел на плечо мага, клюнул странный металлический механизм, покрытый многовековой пылью и тот тут же сработал.

Яркая вспышка света оказалась настолько внезапной, что все тут же вздрогнули. Только Ролан и архимаг остались спокойны, а вот Джастин бился в истерике, против собственной воли меняя внешний вид.

— Что происходит? — истерический вопль принадлежал рыжеволосому аниморфу эльфийской наружности. Джастин махал руками, пытался сделать со своим телом хоть что-то, но ничего у него не выходило. Выпучив глаза, он кинулся прочь от Калеба, поджал ноги, присев на подоконник рядом с Оловом и требовал объяснений.

— Любопытному аниморфу однажды хвост оторвали, — тихо заметил архимаг, вертя в руках металлическую коробочку с множеством шестеренок, — здорово, что я его не активировал, верно? Ты его еще раз клюнь, и мы навсегда забудем о том, кто такой Джастин.

— Не переживай, мой сумасшедший друг, — Олов похлопал обескураженного аниморфа по плечу, — когда мы выйдем из кабинета, ты вновь станешь собой. Суть этой коробочки в том, что после активации она встраивает в магические ограничители дополнительные печати. Магию блокирует отлично, но действует короткое время. Так что теперь, Сэра, тебе придется довольно часто видеться с моим отцом — такой артефакт он Ролану точно не отдаст, даже мне он его… Эм…

Не дав договорить своему сыну, Калеб брезгливо вручил Ролану ограничитель, махнул на него рукой и пояснил:

— Это старье скоро и так помрет. Пока работает, пусть работает, а как сломается, принеси мне обратно. Починить я его уже не смогу, а вот разобрать на детали очень даже. Главное не забывайте о том, что при использовании этой коробочки магия вначале блокируется почти полностью. Сэра перестанет ощущать силу, но при этом ее тело начнет принимать дар постепенно, частями, по малой крупице. Тут энергии осталось на три-четыре заряда, не более. Ну что, готовы выгонять отряд Ролана с тренировочной площадки, пока они мне ползамка не разнесли? Если готовы, то милости прошу вон из моего кабинета. Я вообще не люблю гостей.

Сказано-сделано. Но почему на душе стало так неспокойно?

Стоило выйти в коридор, как дверь за нашими спинами резко захлопнулась, защитная печать активировалась и мы молча направились в неизвестном мне направлении.

Джастин при этом был очень опечален, Олов смущен — коробочка в руках ролана его привлекала, хоть он и пытался не показывать своего удивления. Судя по всему, он и сам часто просил ее у отца, но для чего? И почему Калеб отказывал сыну, а Ролану разрешил взять для меня?

Если задуматься, почему они вообще для меня столько всего делают и насколько это все имеет вес?

Не понимаю…

***
— Вот тут у нас площадка для летунов-самоубийц, — демонстративно и с гордостью показывал архимаг, указав рукой на огромную каменную площадь, смотрящую прямиком в обрыв, где поток горной реки разбивался об острые камни, — а чуть дальше, на том берегу, их единственное спасение на тот случай, если передумали самоубиваться.

— А это как? — не понимала я, поглядывая на выставленные вдоль стены метла. Древко каждой было вычищено до блеска, прутья собраны в плотный пучок, перевязаны серебреной лентой, имеющей знак отличия в виде пера.

— Это когда первокурсники пытаются делать вид, что способны освоить полет без подготовки, на спор кидаясь в обрыв в обнимку с метлой. Идиоты не понимают, что вихревые потоки в этом ущелье одни из самых сложных и чудом спасают собственный зад, с трудом долетая во-он до той площадки… — архимаг подвел меня к самому краю, попросил внимательно посмотреть на каменную кладку, затем щелкнул пальцами и подсветил неизвестные мне символы, — а вообще я мужик умный. Знаю ведь, что на первом курсе почти все те еще кретины, поэтому и поставил защиту. Простыми словами — никто из горе учеников не помрет, а вот искупаться в ледяной воде вполне сможет. Ну… Еще отбить себе филейную часть, иногда руку сломать. Но главное, что они живыми останутся, верно?

— А без переломов никак? — перспектива та еще. Странно, что первокурсники так рискуют, — ученики знают об этих печатях?

— Нет, конечно! Я ж не дурак. Пусть играют в героев, а я посмеюсь над ними, когда буду в лазарете им косточки вправлять и переломы сращивать. Должны же они понимать, что любой риск имеет определенные последствия. Как тебе вид, ведьма? Хотела бы полетать?

— Если честно, то очень, — невольно улыбнувшись, я даже немного смутилась, стоя чуть дальше от обрыва, — Ролан, а ты тоже уме… уме…

Договорить я не успела.

Со стороны гор…

Со стороны реки…

Холод пробил до самых костей, он возник так внезапно и причинил так много боли, что я мигом упала на колени, пытаясь вдохнуть полной грудью. Перед глазами все поплыло, тело мгновенно пронзило острой болью, будто молнией ударило. Все эти чувства оказались настолько внезапными, что подготовиться к ним не было возможности.

Крик без звуков, кулаки сжались настолько сильно, что, кажется, я вывихнула палец.

Ролан рванул ко мне, но подойти не смог…

Его рука замерла буквально в миллиметре от моего лица, а затем ее пронзило острым ледяным осколком.

В небе засияли сигнальные огни — Мирград вновь поднимал щиты.

Архимаг выпускал череду снарядов, он что-то кричал совсем рядом, но подойти ни ко мне, ни к Ролану не мог — ледяная корка с хрустом поражала каменную площадь, заставляя всех отойти от нас как можно дальше.

Страх и ужас в глазах архимага граничили с безумием, он смотрел на то, как Ролан резко вынимает осколок из ладони, как скалится, спокойно стоя рядом со мной.

И лед на него не действовал.

Ни капли…

Глаза мага изменились, окрасились яркой желтизной, на лице возник оскал, с губ сорвался волчий рык и руки мгновенно схватили меня за плечи, с силой отбрасывая как можно дальше от обрыва.

Запястья горели, их будто раскаленным железом обожгло. Магические браслеты трещали, они становились мягкими, меняли форму, но снять их я не могла.

Внезапно город замер.

Он словно умер… Весь, целиком застыл в ледяном капкане.

Я слышала странный хруст за спиной, сменившийся животным криком и птичьим ревом. Стаи взмывали в небо, многие покрывались льдом и падали замертво, разбиваясь на множество осколков…

Нет… Не может быть…

Горная река скрипела, ее поток остановился, застыв в мгновение ока.

Не было больше реки. Был лишь лед… Толстый, прозрачный, безумно прочный и опасный.

Чума подобралась невероятно близко, она пробила насквозь не успевший восстановиться защитный барьер, захватила площадку для полетов, медленно приближаясь к архимагу и его сыну.

Мужчины не понимали, что происходит. Было видно, что оба находились в шоке. Джастин тем временем сменил ипостась и, как тогда возле входа в город, принял облик огромной птицы. Он взмыл в небо, оповещая город своим криком о надвигающейся опасности и в это же мгновение в сердце Мирграда окончательно сомкнулось несколько магических барьеров, вот только…

— ПОКАЖИСЬ! — Ролан рычал, встав передо мной, защищая от возможной атаки, — трусливая тварь, не способная показать свой истинный облик!

— Я не трус, — существо появилось прямо перед нами. С тонких бледных губ врага срывалась тонкая струйка пара. Амулет на шее сиял ярким зеленым светом, когти заострились и в мгновение ока произошло невероятное — он ринулся в бой на Ролана.

Поразительная скорость, росчерк острых когтей, череда множества ударов и от каждого маг успел увернуться.

Еще ни разу я не видела, как дерется Ролан. Ни разу не видела, с какой легкостью уходит от смертельных атак, как наносит точечные удары в самые удачные моменты, отгоняя врага от архимага. Каждый шаг беловолосого существа оставлял после себя ледяные следы — они расширялись, проникали в щели в камне и медленно захватывали академию.

Звуки смешались, я видела сражение, но не могла помешать. Никто не мог.

Олов не успевал за Роланом — все его атаки казались бессмысленными и с дальнего расстояния выглядели предсказуемыми. Архимаг много энергии тратил на барьеры, пытаясь защитить хотя бы часть города, но его магический поток раз за разом прерывался из-за чумы — существо успевало сражаться не только с Роланом, но и следить за всеми остальными.

— Я убил тебя, почему ты жив? — незнакомец рычал, испытывал гнев, не переставал атаковать. Голос его казался низким, не таким, каким был раньше. Глаза побелели, будто пленкой покрылись…

Я видела его, но будто смотрела на пустую оболочку.

— КАЛЕБ! — успев дать сигнал в последний момент, я указала архимагу на ледяные стрелы, возникшие прямо из камней — ледяные капли в мгновение ока соединились вместе, приняв нужную форму. Они сорвались как по сигналу, но до мага не достали. Олов успел перебить их пульсарами, защитив всех от осколков барьером. Магическая защита остановила обломки снарядов, но те впились в барьер и тот дал множество трещин.

— НАДО УХОДИТЬ! — Олов кричал мне, показывал в сторону выхода, но стоило сделать хотя бы шаг, как существо мгновенно реагировало:

— Не пущу, — рычал незнакомец, чей амулет с каждым ударом насыщался зеленью, — ты умрешь сегодня, ведьма. Вы все умрете.

— Не в этой жизни, — ни один из ударов не достиг Ролана. Маг парировал атаки, отбивался от ледяных стрел и на сей раз нисколько не боялся возможных полученных ран — больше чума ему не страшна.

В глазах врага промелькнул ужас, когда он увидел, что ни в каком виде лед на Ролана не действует. Он на время замедлился, сощурил глаза, резко махнул рукой и со стороны горной реки послышался свирепый рев. Лед трещал, формировался во что-то огромное, а затем…

Затем множество ледяных снарядов градом обрушились на Мирград.

Небо буквально трещало по швам. Магические барьеры искрили, скрипели, распадались на части снова и снова, но маги успевали восстанавливать их снова и снова.

Судя по всему, существо пришло одно — нежити никто не видел и не чуял, хотя загадывать рано.

Видя, как маги сражаются, мне стало дурно. Перед глазами все поплыло, боль в теле до конца не отступила, подняться на ноги я не могла, и это пугало.

Всякий раз, когда я пыталась отойти в центр площади, как можно дальше от обрыва, рядом возникала ледяная преграда — меня не пускали!

— Ты не уйдешь, Сэриэл. Я не дам, — голос звучал гортанно, отстраненно и без лишних эмоций, — ни тебе, ни кому-либо с этой площади. Больше мне ничто и никто не помешает.

— Слишком много разговоров, — Ролан рычал, вновь увернулся от ледяного пульсара и с силой ударил по площади кулаком. Во все стороны пошла волна, она разрушала ледяной покров, разбрасывала в разные стороны, но архимага с Оловом не трогала, — раньше ты убивал молча.

— Раньше ты не сражался со мной на моей территории, — тот факт, что лед Ролану не страшен, немного выбил врага из колеи. Я видела его замешательство, а так же осознание того, что борьба теперь станет иной, — что ты сделала с ним, Сэриэл? Ты что-то в нем изменила… Тварь…

Существо рвануло в мою сторону настолько не жиданно и быстро, что Ролан не успел среагировать вовремя. Он сорвался в мою сторону, но не успевал. Я видела, как острые когти приближались к моему горлу, как маска безразличия застыла на лице существа, как испугался Ролан, а затем меня отбросило немного в сторону, буквально на несколько сантиметров, но этого хватило, чтобы меня не задели когти. По инерции враг пролетел вперед, успел вовремя затормозить и в отместку за вмешательство выпустил целую череду ледяных пульсаров прямо в архимага.

Калеб помог мне, но при этом он также помогал и городу. Из-за того, что лед окружил нас, архимаг не мог уйти. Улететь на метлене выйдет — его просто не пустят, а в воздухе он вряд ли так же силен, как на земле. Все это время Олов выстраивал защиту вокруг отца, пока тот подпитывал защитные барьеры поток собственной магии, но все эти связи оказались настолько хрупкие…

Ледяные штыри летели прямо в архимага. Ролан не смог бы помешать, а Олов не успевал перестроиться.

В глазах Калеба промелькнуло отчаяние, он уже понимал, что это конец, вот только…

Не знаю, что за браслеты надел мне Ролан, но они не помогали. Взмахнув рукой, я почувствовала, как с кончиков пальцев срывается поток силы, как охватывает он прямо в полете каждый ледяной заряд, как тормозит его прямо в воздухе и резко, в мгновение ока, возвращает обратно хозяину.

— Какого… — Олов не выдержал. Сын архимага смотрел на меня огромными глазами, и больше не сказал ни единого слова, потому что браслеты, выданные мне Роланом, лопнули.

Боль отпустила мгновенно. Холод больше не сковывал — стало легче. Сделав глубокий вдох, я смогла подняться на ноги, выпрямиться во весь рост и осознать, что все эмоции куда-то делись.

Тишина внутри. Пустота в душе… Безразличие, сменяющееся раздражением.

— Ты быстро пришла в себя, — хмыкнул враг, поправляя прядь белых волос. Он убрал ее за заостренное ухо, тихо улыбнулся при этом, а затем резко сорвался с места.

Я выставила перед собой руку. Сама не поняла, зачем, но барьер возник сам собой. Существо нарвалось на преграду, та пошла рябью, но устояла. В отличие от магических барьеров Мирграда она даже не треснула, лишь коркой льда покрылась, делаясь прочнее.

Что-то… Что-то не то.

Боли не чувствую. И душевной в том числе.

Лицо врага казалось таким… Таким молодым… И знакомым… Эти глаза и… руки…

Весь его образ, тонкие черты лица… В них угадывалось что-то знакомое…

— Я тебя знаю?

Сильные порывы ветра доносили до нас голоса жителей Мирграда. Судя по интонации — приказы. Где-то внизу так же были слышны магические взрывы, и откуда-то я понимала: ученики покидают академию через портал.

— Ты серьезно?

Существо хмыкнуло, а затем резко, без предупреждения, использовало для атаки поток ветра…

Не лед… Не холод…

Ветер.

Сильный порыв ударил настолько неожиданно, что я не устояла на ногах.

Меня унесло в сторону, а спустя мгновение под ногами оказалась пропасть.

Надменный, истерический хохот сменился внезапной тишиной, а затем вслед за мной с каменной площадки спрыгнул Ролан.

Он боялся — это видно по его лицу, а я…

Почему мне не страшно?

Почему я не кричу от страха, падая вниз, в ущелье, с такой высоты?

Почему ощущение полета кажется настолько знакомым?

В глазах появилась резь, как будто песок попал. Я видела руки Ролана, тянулась к нему, но понимала — не успевает.

Он что-то кричал, но слов разобрать не получалось. Все тело охватила дрожь, но причина не в испуге или ужасе, а в силе.

Внутреннее напряжение стало настолько огромным, что требовало выхода. Я понимала, что земля уже близко. Что вот-вот, и я упаду вместе с Роланом.

Он разобьется…

— Сэра… СЭРА!

Почти коснулась его руки…

Резкий поток ветра унес чуть в сторону, я испугалась, а затем внутри словно что-то щелкнуло.

Я почти упала, практически врезалась в обледенелую воду… Но просто расставила в стороны руки и замерла на месте рядом с магом.

Замерла буквально в метре над застывшей рекой.

— Ролан, — шептала я, не понимая, как опустить нас на землю. Мы оба висели в воздухе, но в отличие от меня маг уже прощался с жизнью, — Ролан, почему мне не страшно?

Но маг ничего не ответил, только уставился на меня, бледнея на глазах.

— Сверху, — мой шепот пугал даже меня. Магия отпустила резко, я словно до этого какую-то нить держала, а потом мысленно отпустила, позволив встать на лед.

Мы оба сорвались с места, и то же мгновение враг приземлился рядом, между нами. Он молча закружился в вихревом потоке, острые когти сверкали, разрезали со свистом воздух, он уже готов был нанести удар, уничтожив тем самым Ролана и меня, но…

Я видела, как вращается его тело. Все словно замедлилось…

Видела амулет, сияющий зеленым светом как никогда ярко, а потом просто выпустила поток энергии, как делала это в лесу, при встрече с Кочевником.

Амулет вспыхнул, существо отбросило в сторону реки и…

Лед мгновенно растаял.

Вода сомкнулась у меня над головой, река ожила, унесла прочь от академии, целиком и полностью пленила, будто вбивала в само дно.

Так много камней… Так много ударов…

Я не понимала, куда плыть, растерялась, не видела выхода. Даже осознать до конца не успела, что это мой возможный конец, но после очередного удара о скалы, наконец, потеряла сознание.

Хватит с меня.

Глава 12

— Его тело мы не нашли, — это первое, что я услышала, стоило открыть глаза, — не вставай.

Ролан лежал со мной рядом и спал. В комнате лазарета было темно и душно, воздуха не хватало, но окна были открыты.

Джастин, как и в комнате Риски, нашел себе жердочку и балансировал на ней, кутаясь в чью-то шубу. С его губ срывались клубы пара, и только после этого я заметила, что вся мебель покрыта тонким слоем инея.

— Чего грустим, ведьма? — хмыкнул аниморф, дрожа от холода. Он растирал ладони, обнимал себя за плечи и выглядел крайне обеспокоенным, — все живы, город спасен. Чуму не пропустили, Риска с Дьёном втайне от всех помогли расколоть лед и уничтожить его следы — об этом только я и архимаг знает, так что ни-ни, поняла? А, ну еще Ролан, естественно. Знаешь, он ведь понимал, что помрет, когда кидался сломя голову за тобой в это чертово ущелье! С одной стороны я безумно рад твоей силе, с другой понимаю, что если бы не ты, он бы не сиганул с площади, но вообще-то мы все и так должны быть мертвы… И я в том числе… так что когда я вспоминаю именно этот момент, перестаю на тебя злиться. Чего молчим? Опять немой прикинулась?

— Да ты же тараторишь как пулеметная очередь, — возмутилась я, понижая голос до еле различимого шепота. Ролан так мирно спал, что будить его я не хотела, — в смысле говоришь так много и быстро, что я и слова не вставлю.

Первая часть предложения для Джастина оказалась совсем непонятной — о пулеметах он знал ровным счетом ничего. Пришлось объяснять.

— Сейчас я молчу, так что ты можешь задавать вопросы, отвечать на вопросы и вообще быть тихой и мирной ведьмой, призванной в наш мир всех уничтожить… Я все понимаю — чума дело такое, гадостное, но тебя я теперь боюсь еще сильнее. Ты вообще помнишь, что с рекой сделала? Нет? А я помню — как раз пролетал над вами, как гарпия над гнездом моей кукухи! Я ведь не успевал, думал, что даже хоронить некого будет. Вас же с Роланом вода скрыла, а у нее поток сильный, да там еще впереди водопад имеется! Эта чума все архимаговы защиты в пух и прах разнесла — нет больше ограничений, самоубивайся в ущелье сколько душе угодно! Вот, в общем, лечу я за вами, с жизнью прощаюсь, думаю — умру, но попытаюсь! Как баба-ах! Прямо посреди реки ледяная воронка образовалась! Смотрю, а на дне вы оба лежите и так мило за руки держитесь, что я там сам от милоты чуть не рехнулся. Короче говоря, вы провалялись без сознания пару часов, но за это время ты успела заморозить весь этаж в лазарете. Так что от сюда всех выгнали… А, не всех. Риску оставили — она своим огнем все размораживает, хочет она того или нет. Чего ее силе зря пропадать? С нее как ошейник сняли, она мигом огнем и полыхнула — так хоть пол-этажа разморозило! Бедный Калеб, кстати, упился в усмерть успокоительными травами, его сын от шока в себя прийти не может и оба они почти полностью израсходовали свои силы. На самом деле если бы не они, Мирград мог бы и не выстоять. Ты видела те полчища тварей? Нет? Я с ними сражался… и вот зачем полетел всех оповещать? Может будь я рядом, вы бы победили…

— Джастин, — я не выдержала, перебила аниморфа, который из-за полученного стресса не мог замолчать, — ты хочешь спать?

— Конечно, хочу, но не могу! Ты видишь солнце за окном? Нет? Вот я тоже не вижу! Уже глубокая ночь, ведьма! Глубокая! И луна сияет! А я тут все по лазарету хожу, чушь несу всякую и дико, просто адски дико хочу спать…. Я так переживал из-за вас, что уже схожу с ума.

— Тогда стань котом, включай свою мурчалку и ложись рядом, — я тихо указала на место между мной и Роланом, после чего аниморф удивленно уставился на меня, несколько раз моргнул, будто не верил, но быстро сменил ипостась, запрыгнул поверх одеяла и, действительно включив мурчалку, лег рядышком, позволив гладить себя по голове.

Надо же… Как быстро уснул… Несколько минут понадобилось уставшему коту, чтобы наконец-то почувствовать облегчение.

Джастин глубоко дышал, его острые ушки немного подергивались, а черный длинный хвост еле заметно пушился. Кот мягко подогнул под себя лапки, храпел во сне, но был при этом доволен.

За окном и правда сияла луна.

Легкие порывы ветра мягко касались штор, на небольшом письменном столе в углу комнаты шуршали листья пергамента, а на прикроватной тумбе догорала какая-то палочка с травяным ароматом. Так же я видела пустые склянки, несколько чашек с недопитым чаем и разбросанные мужские вещи.

Ролан во сне немного дрогнул, я тут же посмотрела на мага, аккуратно придвинулась к нему, боясь разбудить Джастина, и осторожно взяла его за руку. Мужчина тут же сжал мою ладонь во сне, еле заметно улыбнулся и стал казаться еще более спокойным.

— Только не уходи…

Еле различимый шепот. Ролан говорил во сне, немного хмурился, затем успокоился.

Время будто застыло. Я аккуратно убрала волосы с лица Ролана, мягко провела подушечкой пальца по его губам, невольно вздохнула и попыталась уснуть.

— Как ты?

Мягкая поступь Риски была почти бесшумной. Я немного повернула голову в ее сторону и тихонько улыбнулась:

— Пока не могу понять.

— Сэра, я так сильно хочу поговорить с тобой, — девушка застыла в дверях и волновалась. Она касалась ладонью косяка, от прикосновения мигом пошел пар, и иней исчез в мгновение ока, — хочу рассказать, что с нами произошло, спросить, что случилось с вами в домике и… Прости, я не должна была приходить, просто ощутила, что ты уже не спишь.

— Ощутила?

Волчица выглядела странно, казалась обеспокоенной и сильно взволнованной.

— Сэра, после того случая я стала другой. И я и брат… С нами что-то происходит. Даже когда мы меняем ипостась, мы уже не те, что были раньше. Сэра, я стала выше, намного выше. Дьён тоже. Морл меняется, он постепенно сходит с ума, но Ролан… Ролан и Джастин — почему с ними все в порядке?

— С чего ты взяла, что со мной все в порядке? — аниморф сладко потянулся, нежился в кровати, но глаз так и не открыл, — вы меня не знаете, как можете судить? Хотя я развею ваши подозрения — я внезапно стал вменяем. Понимаешь, что это значит, ведьма?

— Понимаю… Ты больше не страдаешь, верно?

— С каждым днем мое сознание становится более крепким, я не схожу с ума, меня не уносит потоком эмоций, и я не жажду крови так яро, как раньше. Ненависть и агрессия — все это куда-то исчезло. Раньше я думал, что Ролан единственный, кто сможет убить меня, если я окончательно рехнусь, поэтому и шел за ним, но сейчас все меняется. Ты словно меня изменила, Сэра.

— Если со всеми что-то происходит, почему Ролан такой же, как и прежде?

— Ошибаешься, — хриплый голос мага заставил вздрогнуть, — чутье усилилось, обоняние в человеческой форме не уступает волчьей. В остальном пока не вижу изменений, да и сила не особо возросла.

— Просто ты и так сильный, — мягко заметила я. — Ты знаешь, как сейчас Морл себя чувствует?

— Пока живой, — Риска вошла в комнату и весь иней мгновенно растаял. Он исчез даже с самых темных углов, превратился в капельки воды и испарился, — и пока в себе. Я больше за брата переживаю — Эбол его держит за хвост, чуть ли не спит с ним в одной комнате, пытаясь понять, как мы связаны с чумой. Ему и в голову не приходит, что кто-то выжил после заражения.

— Эбол рассматривает все варианты, — Ролан немного изменил положение тела, нахмурился, с трудом сдержал зевок, — вариант с выживанием после заражения он тоже продумал до мелочей. Наше счастье в том, что он и понятия не имеет, что произошло в деревне. Я думаю, что твой брат пока в безопасности — стоило узнать, что он связан со мной и Сэрой, Эбол изменит к нему отношение. По крайней мере, он его не тронет. Я не думаю, что он враг…

— О чем ты? — ход мыслей мага немного перескакивал, из-за сильной усталости он мог забыть, что проговаривает мысли вслух и наоборот, думать о том, что сказал то, о чем просто подумал.

— Нас стало много, — все же Ролан не выдержал, сел в кровати, обхватил голову руками и пытался справиться с потоком мыслей, — я из-за этого уснуть не могу… Нас очень много, понимаешь? Если подумать, враг напал на нас сегодня не просто так. Он испугался, что мы его вычислим. Он испугался того, что мы узнали о подчинении. Довольно часто в таких схемах противник играет друга или верного соратника, пытается узнать обо всем из первоисточника, но нас стало слишком много. Шахматная доска переполнена фигурами и меня это тревожит.

— Хочешь сказать, что предатель в академии? Но тогда что он делал в те дни, когда ты пропадал на службе?

— Наблюдал, — ответил маг и вновь лег под одеяло, — через сообщения, через подчиненных. Мог следить через маячки, а мог следовать рядом. А может, я ошибаюсь и все это мое больное воображение.

— Сэра, — Риска присела рядом с Джастином на невысокий стул, глубоко вздохнула и не выдержала, — прости меня. Я не вернулась к тебе…

— Ты не могла, — я лишь пожала плечами, прекрасно понимая, что огонь в крови волчицы просто так не обуздать.

— Могла…

Даже ночью на лице Риски можно было разглядеть полные стыда глаза. Она сжала губы, была напряжена словно струна и мучилась совестью.

— Не понимаю тебя, о чем ты?

— Когда мы ушли из дома, еще по дороге в Мирград я поняла, что не хочу возвращаться назад, — Риска опустила голову. Из-за стыда она не могла смотреть мне в глаза. Ее уши покраснели, глаза наполнились слезами и вот что странно — разве в ночи я могу все это разглядеть? С каких пор мое зрение улучшилось настолько? — Я боялась тебя, твоей силы и… боялась его. Я все думала, почему Кочевник вышел сражаться один на один с тем существом? Это же верная смерть… Почему он один смог создать настолько огромный и сильный барьер, способный сдержать целую деревню? И это при том, что он был слаб и израсходовал львиную долю своих сил еще до появления чумы в деревне.

— То есть ты догадывалась, что он Ролан? — я не верила своим ушам, с силой сжала зубы, вновь испытывая неконтролируемую ярость.

— Нет, я думала, что он из Ковена и занимает особое положение возле архимага. Маги с его уровнем силы не просто опасны, чаще всего они очень жестоки и кровожадны.

— Она права, — без тени сомнения согласился Ролан, в очередной раз подавив зевок.

— Ты спасла его, Сэра, — Риска не выдержала, ее голос дрогнул, и волчица расплакалась, — спасла того, кто должен тебя убить. Это было ясно как солнце средь бела дня. Ты приняла это решение вопреки нашему протесту, я была с тобой не согласна и… И решила уйти. Я не хотела смотреть, как мы умираем, тем более не хотела умирать сама. Ты вцепилась в него, следовала за ним, спасла его, с учетом того, что понимала — он один из очень опасных магов…. А потом мне стало стыдно. Из-за этих мыслей меня рвало на части, я совершенно запуталась, думала о том, что оставила тебя одну, что ты спасла меня и брата, а мы просто взяли и ушли.

— Вы имели на это полное право, — сдерживать гнев внутри себя становилось трудно, с учетом того, что отчасти я принимала выбор Риски и остальных. Я же не их хозяйка, я не имею права приказывать и велеть поступать им так, как я того хочу.

— Имели, — согласилась волчица, — но если бы не ты, мы бы погибли. Чума все равно рано или поздно пришла бы в нашу деревню, а следом за ней пришел бы и Ролан. Это лишь вопрос времени…

— И в этом ты права, — так же тихо прошептал маг, смотря на то, как я закипаю. Я с силой вцепилась в кусок одеяла и к всеобщему удивлению порвала его. — Что произошло с тобой на самом деле? Вы ведь не сразу попали в Мирград, верно?

— Керен прошел первым. Еще перед входом в город мне стало плохо, и брат испугался, что меня могут не пропустить. Мы остались с ним возле главных ворот, решили отсидеться и уже потом принять решение. Волк всегда найдет пропитание в лесу… с этим нам легче. Вот только лучше мне не стало. Я испытывала жар, будто горю изнутри. Мы улучшили время и прошли в город в пересмену, когда стражи менялись и не особо всматривались в парочку совершенно обычных с виду оборотней… Конечно же нас заметили…

— Отряд Эбола стоит возле каждого входа, — пояснил Ролан, — они проверяют каждого. Каждого! Вас не могли не заметить, Рис…

— Нас не просто заметили, за нами довольно быстро пришли, но момент подгадали не самый удачный. Я просто взорвалась, Ролан. Я не знаю, как это объяснить, не понимаю, как жива осталась… Огонь сорвался с ладоней, все тело объяло огнем, но при этом я не пострадала. Я спалила дом на окраине, ранила Дьёна и нескольких стражей, не готовых встретить оборотня с такой силой.

— Ты прекрасно понимаешь, что именно это вас и спасло, — Ролан аккуратно забрал одеяло из моих рук, разжал мои пальцы и прошептал, чтобы я постаралась успокоиться. Не особо подействовало, но я держалась. Ярость и гнев постепенно уходили, они разжимали тиски, позволяя дышать полной грудью. — Будь вы заражены, уже бы проявили себя. Почему ты так стыдишься?

— Потому что я могла вернуться. К нам не сразу пришли… Я могла уйти из города, найти Сэру у быть рядом, но я перестала себя контролировать, пыталась спрятаться от всех, мучилась из-за того, что обманула ее, что предала и не могла ничего объяснить.

Наступило молчание. Я смотрела на Риску, на то, как она сжимала кулаки, как пыталась успокоиться и спросила:

— А Дьён? Он хотел вернуться?

— Да, но из-за меня не стал. Меня отправили в лазарет, а его сразу определили новобранцем в отряд Эбола. Мы оба понимали, что оказались в ловушке, а сил выбраться вместе не было.

— Хорошо, что ты мне все рассказала, — Риска резко выдохнула, и смогла посмотреть мне прямо в глаза, — я думаю, что…

Договорить я не успела.

Тишину в здании лазарета разорвало диким необузданным мужским криком. Он возник так внезапно, что я мгновенно подпрыгнула на месте, а Риска дернулась, из-за чего с ее пальцев сорвалась искра. Она попала на деревянную тумбу, воспламенив ее, но я вмешалась вовремя. Лед довольно быстро погасил огонь, а Ролан тем временем уже вышел из комнаты, молчаливо следуя в сторону, откуда раздавался вопль.

Мы слышали шум, как что-то разбилось. Множество голосов смешались в единое целое, звучали вразнобой, не позволяя разделить их. Мы бежали по коридору, готовые к любой атаке, но в итоге увидели нечто ужасное: Морл вырвался из комнаты. На его запястьях висели оборванные цепи, тело при этом стало намного выше, и на гнома он уже явно похож не был. Он вновь и вновь молотил кулаками, мычал что-то неразборчивое, пытаясь задеть Олова — сын архимага старался утихомирить Морла, но в итоге пострадал сам. Гном разбил ему лицо, располосовал его от виска до угла нижней челюсти. Крови было много, эта область всегда хорошо снабжалась сосудами, но из-за этого Олов с трудом ориентировался в пространстве и вновь пропустил удар.

Морл мычал, указывал на сына архимага, молотил кулаками вновь и вновь, разнося все на своем пути.

— Они его убьют, — рыкнул Ролан, вступая в бой. Перед этим он отодвинул меня в сторону, показывая жестом, что ни мне, ни Риске вмешиваться нельзя. Щелкнув пальцами, маг загородил нас барьером и все обломки, осколки и прочие части утвари разбивались возле наших ног, так и не поранив.

— Почему он сходит с ума? — Риска плакала, обнимала себя за плечи и сильно паниковала, — почему он стал таким огромным? Он ростом почти с человека, так не бывает…

— Не знаю, — что еще я могла ответить? Я понятия не имела, что происходит, и почему вообще возникли эти изменения. Понятно, что все связано с чумой и моим вмешательством…

Ролан отвлекал Морла на себя, позволил отойти Олову в сторону, стереть кровь с лица и мигом прижечь рану. На кончике пальца мага возник белый огонь — он провел им по лицу. Рана не затянулась до конца, но хотя бы кровью глаза не застилало.

Ролан уходил от атак Морла, привлекал его внимание, передвигался по залу лазарета с небывалой скоростью и наносил точечные удары, вызывая приступы боли. Гнома колотило, его трясло после каждого удара Ролана, но при этом он не терял сознания от боли и становился еще сильнее.

— Ты не сможешь его обездвижить! — рычал Олов, когда Ролан почти был загнан в ловушку. Гном оттеснил его в сторону разрушенной комнаты и стоило Олову прокричать, как тот резко сменил направление, — да что б тебя… МОРЛ! ОЧНИСЬ!

Сын архимага больше не сдерживал себя. Я видела, что защита гнома уже не была его задачей — взгляд мужчины изменился, стал агрессивным и до ужаса опасным. В его руках затеплилось черное пламя. Я хотела вмешаться, но Ролан, стоя в проходе комнаты, жестом указал не делать этого.

Но почему?

Олов напал на Морла, нанес удар огнем, но гном, несмотря на свой размер, увернулся от атаки, с легкостью отбросив от себя пламя…

В нашу сторону.

Олов не успевал нас защитить, Риска вышла чуть вперед меня, не позволяя мне колдовать, и выставила перед собой руки.

С ее пальцев сорвалось пламя. Невероятная волна огня заполнила собой целую комнату, поднялась до потолка и мигом погасла, застав Морла врасплох.

Гном от неожиданности замер, Ролан воспользовался ситуацией и нанес удар ему в голову, вопреки желанию Олова убить Морла.

— Да ты сошел с ума! — сын архимага скинул с себя рубашку, пытаясь потушить огонь Риски, а затем и остальные островки огня в зале, — он окончательно рехнулся! Ролан, он порвал цепи, разрушил защиту и ты после этого сохранил ему жизнь? Да что с тобой?

— Он нужен, — маг замер возле гнома, смотрел на него отстраненным, ледяным взглядом, — думаю, нам стоит перевести его в военный лазарет за пределами Мирграда. Даже если он вновь вырвется, то не сможет причинить вреда жителям.

— А заодно убьет себя, упав в порыве ярости со скалы, да? — скептически заметил Олов, стирая со своего лица кровь, — черт… Ничего не вижу… Рана опять открылась… И где эти лекари, когда так нужны?

— Боятся, — тихо заметила Риска, указывая на разрушения, — вы половину лазарета разнесли. Повезло, что тут держат военнопленных, а не обычных жителей.

Олов взревел, сел на пол и уставился на нас с Риской. Он явно хотел что-то сказать, но передумал.

В этот же самый момент Морл внезапно очнулся, с его губ сорвался стон, Ролан отскочил от него, вновь нанес удар и заставил гнома уснуть:

— Я помогу перевести его, нужно обговорить все с архимагом.

— Да на здоровье, — Олов махнул рукой, встал на ноги и, бранясь на чем свет стоит, вышел на улицу через зияющую в стене дыру. — Когда уже вся эта чертовщина закончится, а?

Лазарет и правда был разрушен. Причем из-за магических ударов то тут, то там обваливались куски стен. Магическая защита их ненадолго сдерживала, позволив дежурным лекарям покинуть здание, но в конечном итоге от военного отделения почти ничего не осталось.

— Почему ты не дал мне вмешаться? — когда Ролан сковал Морла и передал его Калебу, я наконец-то смогла поговорить с магом.

— Не хочу, чтобы кто-либо видел, на что ты способна. В этой ситуации мы и сами справились. Спасибо, что подыграла, Рис.

— Всегда пожалуйста, — заметила волчица, — знаете, мне сейчас так хорошо стало… Я ведь почти не сдерживалась, почти все внутреннее напряжение выпустила…

— Делай это чаще, тогда проблем с огнем станет меньше, — Ролан встал со мной рядом и, пока никто не видит, осторожно положил голову на плечо, прошептав, что постоит так еще немного. Я смутилась, но ощутила, что мне приятен его жест, — огонь — стихия трудноуправляемая, она во многом зависит от эмоций. Раньше твоя магия была слабой, поэтому твое внутреннее состояние почти не оказывало влияния, теперь все изменилось.

— Простыми словами: пей успокоительные травки и будет тебе счастье, — промурлыкал Джастин. — Не злись, я через это проходил. Иногда без травок никак, вообще никак!

— Согласна, — Риска села на камни, обхватила голову руками и печально смотрела на то, как Калеб с помощью магии уносит Морла в какой-то специальный лазарет. — Жаль, что ему они не помогают. Ролан, что произошло? Я видела, как ты сражался…

Маг, к моему удивлению, хмыкнул, отошел от меня буквально на один шаг и поманил всех в сторону широкой дороги, сказав, что архимаг разрешил вернуться домой; скрепя сердцем Калеб принял верное решение: дать своим слегка свихнувшимся товарищам выспаться самое то, что надо. Особенно после такого потрясения. Особенно, когда размещать потенциально опасных пленных просто негде, да и ведем мы себя прилично.

Джастин мигом запрыгнул Риске на руки, начал мурчать как паровоз, закрывая глаза от удовольствия. Девушка смирилась и просто была не в силах противостоять аниморфу.

Тем временем Ролан медленно шел в сторону дома, отвечая на вопрос волчицы:

— Мне нужно было проникнуть в комнату Морла так, чтобы это казалось единственно-верным решением. Гном сошел с ума, но тут что-то не то. Пока Олов принял сражение на себя, я кое-что обнаружил, — после этих слов маг осторожно достал из кармана штанов осколки склянки, края которой были измазаны в чем-то зеленом. — Это яд из крови кельпи. Редкая гадость, запрещенная во всем мире. Для того чтобы сварить отраву нужно убить десяток лошадей, причем очень важно, чтобы в момент забора крови они находились в сознании. Нужно понять, что еще добавили в состав… Несколько капель убивают лошадь, но Морлу вкололи отраву явно с примесью, не желая убивать его сразу. Судя по всему, гном что-то знает или враг думает, что знает. В любом случае вы как хотите, но я спать…

Устало открыв дверь, Ролан впустил нас в свою обитель, кивнул волчице в сторону маленькой комнаты, в которой стояла старая кушетка, накрытая покрывалом, а сам направился прямиком в кровать.

Мне кажется, он уснул еще до того, как коснулся головой подушки.

***
— Что ты делаешь? — Риска смотрела на то, как Ролан формирует в своих ладонях маленький фиолетовый пульсар.

— Даю сигнал своему отряду о том, куда мы идем, и передаю сообщение, — мужчина разжал кулаки, резко дунул на созданный им шарик и тот упорхнул через открытое окно. — Мне нужна их помощь, заодно пусть докупят все необходимое, а мы с вами отправимся прямиком в мою лабораторию.

— Да ла-адно, — Джастин сидел рядом с Риской и был сильно удивлен решением мага, — ты нас-то не сразу пустил в свою берлогу, а тут с такой легкостью волчицу приглашаешь. Обидно, вообще-то. Мы с Сирисом твое доверие годами пытались заслужить.

— Я не доверяю ей, — Ролан сказал это довольно холодно, но слова Риску задели, — и не уверен, что когда-либо смогу. Готовы?

Готовы…

Утро выдалось печальным. Я с трудом открыла глаза, осознала, что все еще живая и что меня не придавило деревянной балкой, а это просто рука мага оказалась на мне сверху… Да и нога заодно… Ролан крепко спал, выглядел уставшим, что-то бормотал во сне и прижимался ко мне, не выпуская из крепких объятий.

Я попыталась выбраться, но куда там… Даже с кровати встать не дали, сразу в охапку сгребли и вернули на место, продолжая что-то сопеть себе под нос.

Все это казалось мне странным. Почему мы спим в одной постели, когда в доме есть еще комнаты?

Судя по всему, время завтрака мы давно пропустили, да и обеденный перерыв тоже. В комнате стояла неимоверная жара, за окном щебетали птицы, были слышны разговоры мирных жителей, а так же обсуждение того, что кто-то соизволил демона ночью призвать… Видимо, крик Морла был расценен именно таким образом, но это к лучшему.

В коридоре слышался шум, какое-то мельтешение, шебуршание и гневный шепот Риски: волчица, гоняла Джастина какой-то тряпкой, а аниморф, громко хлопая крыльями, рушил все, что не прибито к стенке.

— Убью всех, — в сердцах молвил Ролан, и в доме воцарилась поистине жуткая тишина.

— Смиренно просим прощения, — пролепетали откуда-то за пределами комнаты. Джастин что-то пищал, явно менял ипостась и продолжил издеваться над Риской. — Все же ты боевая женщина, Риска. Если продолжишь в том же духе, мужика себе не найдешь! Это я тебе как мужик говорю. Посмотри на себя — мышцы нарастила, руки сильнющие, пальцами можно орехи ломать…

— Я своими пальцами могу не только орехи ломать, но и языки врагов вырывать, — гневно шикнула девушка, — а те, что без костей, скармливать драконам! Ради такого случая я найду логово чешуйчатых гадов, чего бы мне это ни стоило.

— Ролан, меня сейчас выпотрошат, — со знанием дела заметил Джастин, “тонко” намекая на то, что пора вставать. — Хватит спать, мы с голоду сейчас скопытимся. Уже обед, а мы вас будить боялись, а на кухне мышь повесилась… В прямом смысле… И твой дом нас не выпускает…

Ролан тяжело вздохнул, с трудом открыл глаза, разжал крепкие объятья, осознав, что все это время обнимал меня во сне и мигом проснулся:

— Прости.

— За что? — не поняла я, потягиваясь в кровати и разминая затекшее тело.

— Я мешал тебе спать, — мужчина быстро встал, тут же бодрым шагом пошел в ванную комнату и мигом вылил на себя целую бочку ледяной воды. Несмотря на то, что я полюбила холод, даже мне стало как-то не по себе.

В холодильной камере, кстати, мышь и правда повесилась. Некое подобие холодильника вмещало в себя немного продуктов, но морозила просто отлично, опять же, благодаря магии.

— Так, быстро все поели и нам нужно как можно быстрее идти в лабораторию, — Ролан никого не пустил на кухню, все делал сам. Мне позволили встать рядом и чистить овощи, и то маг смотрел на нож, что я использовала, с нездоровой ревностью. — Я смогу это перебороть.

Последние слова были связаны с завышенным чувством собственности. Он злился, когда трогали его вещи и тем более наводили порядки в его берлоге.

— Надо же, — с удивлением заметила я, аккуратно положив чистый нож на место, — хоть какой-то изъян в тебе есть.

— Хоть какой-то? — возмутился аниморф, набрасываясь на омлет с салатом. — Да у него их полно! Он с меня чуть семь шкур не содрал, когда я решил воспользоваться кухней без спроса. По ветру душу мою пустил и выгнал из дома! Еще и пнул для ускорения!

— Джастин, — Ролан смотрел на аниморфа с укором, — тесто после тебя на потолке висело, яйца взорвались, а спрятанное на черный день варенье разбилось и вытекло на белую скатерть. Все это ты умудрился сделать за какое-то утро, пока я мылся в ванной. Я думал о том, что у меня впервые за долгое время появилась возможность отдохнуть от сражений хотя бы день, но ты испортил планы. Магия — магией, но убираться все равно приходиться самому, и после твоего небывалого триумфа я угробил весь день на то, чтобы привести дом в порядок. Так что кухня для тебя запретное место. Так было, есть, и будет всегда.

— Он цветочный горшок разбил, — Риска сдала аниморфа с потрохами, — чего так смотришь? Я же сразу сказала, что не позволю всю вину на себя спихнуть.

— Стерва…

— Еще какая…

Джастин с Риской смотрели друг на друга как заклятые враги на последний кусок мяса после месяца голодовки. Между ними не просто черная кошка пробежала, а целое стадо бешеных бабуинов. Пространство между ними искрилось, в итоге Ролан не выдержал и, щелкнув пальцами, отправил парочку доедать свой завтрак в отведенные им комнаты.

— Я тоже тебя раздражаю? Если да, то можно мне сказать об этом и я сразу уйду, — такое поведение не казалось мне странным. Оно было логично и вполне объяснимо. Характер мага просто так не изменить, да и менять его не стоит. Это невозможно.

— Ты единственная, чье присутствие меня не раздражает, — тихо ответил маг, взял мою пустую тарелку и не позволил мне ее помыть. — Отдыхай, я сам все сделаю. Прости, если мое поведение кажется странным.

Обычное поведение интроверта, затворника, человека, не любящего шумные компании и мечтающего банально отдохнуть.

— Не кажется, оно обычное, — я лишь пожала плечами, — спасибо за завтрак. Было очень вкусно.

Ого… А кончики ушей у него мигом покраснели… Боже, какая прелесть…

Я стояла с ним рядом, несмотря на то, что он просил отойти немного в сторону и не смущать. Мне нравилось смотреть, как мужчина моет посуду. Это похоже на то, когда взгляд приковывается к созерцанию пламени и течению воды.

— Я привык все делать сам, — стоило поставить на столешницу последнюю чистую тарелку, как Ролан обернулся ко мне и замолчал ненадолго. В этот момент мое сердце бешено стучало, а боль в спине усилилась. — Твои глаза опять белые, ведьма. Тебе холодно?

— Мне больно, — я сморщилась, указала на спину. Ролан аккуратно развернул меня, запустил руки под кофту и мягко провел шершавыми ладонями в области лопаток, — так намного лучше… А что ты делаешь?

— Сдерживаю тебя, — эти слова прозвучали странно. Меня мгновенно передернуло как от удара током… Интонация в голосе… эти движения… Смотрит довольно часто с опасением…

Ролан о чем-то догадывается, но молчит…

Стоило заглянуть ему в глаза, как я увидела на его лице печаль — настоящую, искреннюю и неподдельную.

— Ролан…

— Как я и говорил ранее: догадок чересчур много. Пойдем, Сэра, нам всем пора в дорогу.

Меня распирало на множество кусочков от дикого любопытства, а так же от чувства обиды. Если маг что-то знает, то почему молчит?

Не понимаю, почему я на него не злюсь…

Прошло не очень много времени, буквально через полчаса все были готовы и с интересом ждали команды мага. Ролан просто кивнул в сторону лестницы, затем не сдержал улыбки, стоило Риске произнести:

— Там же тупик, — волчица поднималась следом за Джастином, который успел принять птичий облик. Аниморф от предвкушения немного трясся, я же с каждым шагом ощущала беспокойство.

— Там намного больше, чем тупик.

Ролан остановился на площадке возле самой обычной кирпичной стены, спокойно прислонил к ней ладонь и, спустя секунду, по всей поверхности камня засияла огромная узорчатая печать. Она двигалась будто пазл, быстро соединялась деталями, и стоило внешнему кругу замкнуться, как сама стена стала полупрозрачной.

Я замерла, восхищаясь красотой магии. Изумленная тем, что просматривалось сквозь стену, я сделала шаг вперед и…

Тут же перехватило дыхание…

Все, даже Риска, шагнули в проход не раздумывая, а затем за нашими спинами стена вновь стала кирпичной.

Книги… тысячи… хотя нет — миллионы книг! Несколько этажей вверх были полностью заполнены пергаментами, листами, переплетами огромных фолиантов!

Я замерла в восхищении, испытывая чувство благоговения, не могла отвести взгляда от целой полки, заполненной огромными черными перьями. Чуть сбоку, на специальной вертушке, висело множество амулетов, а рядом на полке разложены полудрагоценные камни размером с кулак.

— Мы ведь не в доме сейчас, верно?

Ролан хмыкнул, предлагая мне присесть на единственный видимый стул. Риска даже спрашивать ничего не стала, просто на пол села с открытым ртом возле меня, осматривая берлогу мага как очередное чудо света:

— Это же целые сокровища, — прошептала волчица, поджимая под себя ноги, — тут собрано столько редких книг! Древние манускрипты, редкие ведьминские зелья, ритуалы Лунных Дев! Это невероятно… Боги, да тут Волчий Клык! Этот амулет очень редкий даже среди оборотней…

Пока Риска пыталась справиться с восхищением, я пыталась осознать тот факт, что мы находились в башне.

Множество отдельных рядов полок уходили прямиком к крыше — на них стояли склянки, растекшиеся свечи, какие-то иглы в чехлах. Я видела стрелы, странные расписные луки, целый ряд холодного оружия и даже конные доспехи!

Везде стояли подписи, каждая баночка сияла чистотой, а многовековая пыль каким-то чудом не оседала на толстенных фолиантах.

На единственном широком дубовом столе была разложена старая карта с высохшими пятнами крови на краешке, рядом с ней лежал старинный клинок с чуть битой рукоятью по самому краю, а еще рядом были разбросаны чьи-то синие маховые перья.

Пол под ногами скрипел, потолок уходил куда-то вверх, я не видела конца бесчисленному множеству полок, зато странный и непонятный аппарат чуть в стороне от стола — очень даже.

Множество колб соединялись друг с другом тонкими пористыми балками, рядом стояла спиртовка, причем самая обыкновенная, белые свечи, и множество непонятных мне металлических предметов, больше похожих на оружие, нежели принадлежности для изучения магии или варки зелий.

Кстати, о зельях: котел у Ролана тоже был, небольшой, чугунный, но при этом такой хорошенький…

— Ей явно нравится твоя берлога, — с удивлением заметил аниморф, принимая более-менее человеческий облик, — Сэра, прикрой рот, а то кракозябра залетит. Знаешь, кто это такие? Нет? Не знаешь? О, так я сейчас расскажу! Это некая мерзопакостная дрянь, которая пролезает в твой мозг, разрушает его, а затем выпускает яд, который проникает в слизистую кишичек и в итоге ты…

— Умираю, верно? — медленно прошептала я, наблюдая за тем, как Ролан с легкостью взбирается по высоченной лестнице. Маг собирал книги, прятал мешочки с порошками, брал непонятные мне амулеты, а затем… затем на меня сверху полетело чистое, выглаженное платье.

— Какая ж ты умненькая! — заметил Джастин, глянув на платье, — смотрите-ка… Сохранил… Я думал сжег эту тряпку еще лет пять назад. Ты не думай, ведьмочка, ничего личного, но нашего Ролана девушка бросила, променяла на оборотня попроще, сказав, что мужик с такой силой и статусом ее угнетает. Коза драная!

— Джастин, у тебя язык без костей, — я стояла с платьем в обнимку и совершенно не горела желанием его надевать, но одежда, принесенная Лиммой, уже вся помялась, к тому же немного испачкалась.

— Он врет, — сухо заметил маг, бросил на меня странный, непонятный взгляд и пояснил: — мы не были вместе, вопреки всеобщему желанию. И ты, Джас, это знаешь.

— Ну вот! Опять всю малину истоптал, нелюдь! Я хотел ее помучить, а ты… Эх… никакого веселья…

Мда, чую, будет очень весело. Так весело, что живот надорву.

— Джастин, — Риска наконец-то пришла в себя, — а почему ты все еще живой?

— Не понял, — изумились в ответ, но на всякий случай шаг назад сделали, — Ролан… Она меня обижает. Эта мохнатая тварь на меня позарилась, на твое сокровище, на твою кровинушку! Я же пошутил, а она вон как!

— Он очень редкий, — пояснил Ролан, косясь на Джастина, который уже успел сменить ипостась: уши острые как у эльфа, волосы на сей раз были короткие, во все стороны топорщились и рыжие, словно ржавчина. На первый взгляд он будто помолодел даже… Все лицо в веснушках, глаза зеленющие, а какая гибкость! Просто невероятная! Он и раньше поражал возможностями своего тела, но сейчас…

— Да, я редкий! — Джастин всплеснул руками и явно сам не ожидал таких изменений в теле, — поэтому бить меня нельзя! А еще я вредный! Очень вредный! И мстительный…Кстати, Рис, прости, что метил твой дом и насикал тебе на диван. Не смог удержаться… Сама понимаешь, животный инстинкт!

Кажется, на Риску снизошел красный туман — она закрыла глаза, сделала глубокий вдох и, кажется, шептала что-то вроде: “убивать — плохо. Убивать — плохо… Очень плохо…”

Все тут же обернулись в сторону Ролана, который, как мне кажется, познал дзен…

Маг печально вздохнул, взял с полки какие-то книги и спрыгнул вниз как ни в чем небывало.

В башне стояла небольшая ширма. Я спряталась за ней, быстро переоделась, уже было вышла, как случайно врезалась в самого Ролана.

Мужчина хотел что-то отдать, но подошел не вовремя.

— Прости. Не сильно ударилась?

— Н-нет, все хорошо.

Дыхание при этом сбилось, я невольно отшатнулась от мага, чувствуя неловкость, а когда колдун застегнул на моей шее амулет с полумесяцем, и вовсе покраснела, мигом лицо опустила, не хотела, чтобы он это видел, вот только…

— Тебе настолько неприятно? — тихо прошептал Ролан, наблюдая за моей реакцией, — хорошо, я больше не буду к тебе прикасаться…

— Дело не в этом, просто мне жарко…

А еще мне жутко стыдно, неловко, а так же страшно. Но обо всём об этом говорить не стоит.

— Тебе идет белый, — он обошел меня, помог завязать пояс, а так же закрепил на плече серебреный браслет, — не снимай его. Это амулет, он сдержит твою силу, поможет распределить ее в нужное русло и не взорвать всех. Так же он поглощает “лишнюю” энергию и служит дополнительным источником на случай истощения резерва. Не хочу я подарок архимага использовать… От него потом много проблем, попробуем своими силами тебя сдержать. А по поводу башни — ты права, мы сейчас не в моем доме. Та печать своего рода портал, он соединяет второй этаж с этим местом. У каждого мага есть подобный тайник…

— Ковен может сюда прийти? Они знают о твоей башне? — все же я не выдержала и упала на стул, чувствуя, что морально начинаю уставать от всего происходящего. Голова гудела, руки тряслись, а ноги казались ватными, что странно. Я вновь стала испытывать жар, но думаю дело в амулете — он как-то влиял на меня, причем не в лучшую сторону.

— Ковен должен сюда прийти, — поправил меня Ролан, затем замолчал и сел на пол, что-то мысленно подсчитывая.

— А разве подобные тайники для магов не редкость? — Риска пододвинулась ко мне ближе, сложила перед собой руки, с интересом наблюдая за Роланом, — нам рассказывали, что у колдунов твоего уровня всегда имеется тайное место, берлога, своего рода пещера с сокровищами. И я даже представить себе не могла, насколько эти сокровища ценные…

Почему-то Ролан хмыкнул, немного оскалился, а затем пояснил:

— Ковен найдет нас, причем скоро. Защиту дома сломали, но в тайник не проникли. Враг следит за нами, я в этом уверен, а значит ждет, когда я приду в свою берлогу. Дело в том, что найти это место очень сложно, и даже если нам волшебным образом поставили сигнальную печать, они тут все равно ничего не найдут…

— Можно остаться и посмотреть, кто придет за нами, — заметила Риска, наблюдая затем, как Ролан что-то чертит на полу.

— Они не придут, пока мы не уйдем. Это бесполезно. Враг — колдун высшего уровня, даже если кто-то из нас останется и хорошо себя скроет, он почует ловушку. Нет, это не подходит…

Ролан резко встал на ноги, затем выставил ладонь над символом на полу, и в это же мгновение пространство вокруг нас пришло в движение. Под ногами на скрипучих половицах вырисовывались тонкие линии, они сияли белым светом, а затем вспыхнули голубым пламенем. Вспышка огня в мгновение ока распространилась по всей башне, она касалась книг, всех инструментов, мягко обволакивала наши тела, а затем исчезла так же внезапно, как и появилась.

На полу осталась выжженная печать, по ее форме в воздухе медленно опускались куски обожженного пергамента. Обрывки тлели, распадались на множество частиц, выстраиваясь в магическую формулу на полу.

Ролан стоял в самом центре, его глаза при этом вновь стали желтыми, лицо немного изменилось, тело казалось более мощным, а уши заострились.

— Прикоснитесь к символу на полу, — приказал маг. Его голос звучал настолько проникновенно, что в голове даже мысли не возникло о том, чтобы не подчиниться. Моя ладонь легла на формулу, коснулась пепельной линии и…

Перед глазами все растворилось, заиграло множеством красок, цветов и линий. Вспышки света пугали, дыхание сбилось, а откуда-то сбоку я слышала безумный смех Джастина.

Башня растворялась! В прямом смысле! Все, что было внутри, превращалось в пыль!

Я словно падала в никуда, как в свободном полете. Будто совершила прыжок с высокой скалы, а затем меня резко остановили сильные мужские руки.

Ролан прижал меня к себе, держал крепко, не выпускал из цепкой хватки и не отводил взгляда. Джастин сделал то же самое с Риской, которая, как и я, не была готова к случившемуся.

— Не бойся, — я слышала голос в своей голове, он был взволнованный, уставший и немного потерянный, — твои глаза снова белые. Постарайся успокоиться, мы скоро будем на месте.

И, стоило закончить фразу, как мир вокруг изменился.

В доме Ролана никого не было, все лежало на своих местах. Все мы застыли перед магической печатью, медленно озирались по сторонам, пытаясь осознать, что стоим на втором этаже уже знакомого дома.

— Что сейчас было? — я опомнилась первой.

— Я не позволю завладеть моими сокровищами, — спокойно заметил Ролан, медленно спускаясь вниз по лестнице, — предлагаю разобраться с зельем, найденным в комнате Морла. У нас мало времени, так что долго не думайте.

— Подожди, — Риска все таращилась на стену, не в силах осознать произошедшее, — ты разрушил башню? Свою башню? Вот прямо всю? С концами?

— Да, конечно, — маг скрылся на кухне, загремел чашками, а затем мы все вместе услышали какие-то странные хлопки в его комнате, — я разрушил башню, но не то, что было внутри нее. Я активировал печать переноса, и теперь все мои вещи хранятся в другом месте. Так что даже если враг придет за нами в башню, он ничего важного там не найдет.

— Это ж сколько сил надо иметь, чтобы башню перенести в пространстве, — ошарашено пролепетала волчица, — странно, что ты не занимаешь пост архимага.

— Мне предлагали, я отказался. Калеб отлично справляется, к тому же он сильнее меня. Джастин, там аппарат алхимический перенесло к нам, а еще много разных колб и склянок. Проверь все, и порошки с зельями тоже. И покажи Сэре, что нужно делать — заодно обучим, чему сами умеем.

— С удовольствием, — аниморф потер ладошки, оскалился, обнажил острые клыки и мигом рванул в покои мага, — ох ты, какая прелесть! Как давно я мечтал к тебе прикоснуться, моя хор-рошая! Моя де-евочка… Моя любо-овь…

— Не обращай внимания, он душу продаст за возможность провести эксперимент…

Маг пожал плечами, на мгновение замер, пересчитывая чашки, что левитировали прямо в воздухе, затем щелкнул пальцами и они медленно последовали за ним, еле-еле покачиваясь на ходу.

Надеюсь, я так тоже вскоре сумею делать, а то кроме как разбивать все к лешему о стены у меня не выходит.

***
— А МЫ? — за окнами раздался душераздирающий вопль, смешанный с волчьим воем, — то есть мы тут сражаемся, своими костями рискуем, а все прелести без нас? РОЛАН! ОТКРОЙ ДВЕРЬ!

— Когда все закончится, я помимо башни еще и дом перенесу, — тихо шепнул маг, вновь щелкнул пальцами и входная дверь, судя по звукам, тут же открылась.

Мы сидели в комнате в полной тишине, наблюдая за тем, как раствор в колбах медленно перетекает из одной емкости в другую, а затем остолбенели, стоило Лимме с Сирисом нам показаться.

Все грязные, в рваной одежде, с поломанными доспехами и боевым оружием… Волосы воительницы кто-то отгрыз — от ее длинного хвоста мало что осталось, нижняя губа разбита, руки дрожат, но во взгляде жажда крови не угасла. Сирис, в отличие от напарницы, выглядел немного хуже — большая часть его одежды отсутствовала, под глазом красовался фингал, а затем мужчина просто взял и с щелчком поставил себе нос на место…

— В чем дело? — Ролан очнулся первым. Даже маг был в шоке от увиденного зрелища и явно не ожидал узреть подобную картину.

— Нас немного потрепало. Можно у тебя помыться? — Лимма спросила лишь для вида, затем прямо на ходу стала сбрасывать с себя остатки одежды и, в конце концов, скрылась в ванной комнате.

— Ты не поверишь, Морл пришел в себя, — Сирис тяжело вздохнул, опустил голову, сел с нами рядом и затем водрузил на стол перед алхимическим аппаратом целую склянку с остатками темно-фиолетовой жидкости, — мы обрадовались, потому что гном нормально говорил, не проявлял агрессии, сам ел! А это очень большое достижение, с учетом того, что до этого он разбил почти все тарелки. Его тело перестало расти, а вот уменьшаться — да! Ты представляешь? Я думал, что все, болезнь отступает и мы скоро встретим старого доброго гнома, торговавшего холодным оружием для убийств различных тварей и гадов, так нет же! Он как с катушек слетел!

— Дай угадаю, стал сильнее обычного, верно? — заметила Риска, осматривая нос оборотня, — боюсь, он тебе подглазничную кость сломал. До завтра срастется, но в драки ввязываться нельзя.

— Я тоже так думаю, — заметив это, Сирис с интересом посмотрел на волчицу, которая уже осматривала его шею. Риска с удивлением отметила глубокий укус гномьих челюстей, — да, ваш гном мне чуть полшеи не отгрыз! Я все понять не мог, какого лешего? Он как с цепи сорвался! Изо рта пена, из ушей кровь, а из глаз желтые слезы! Ролан, честно, если бы не тот страж… как его… Дьён! Мы бы так просто не отделались! Этот паренек с виду не так силен, каким оказался… Я думал, что Морл его порвет, а тот разве что парочку царапин оставил… Эбол это тоже видел, но не вмешался — поздно было, Дьён с Лиммой Морла обездвижили, а пока они этим делом занимались, я кое-что стащил…

Ролан держал в руках склянку, принесенную оборотнем, и хмурился. Он тяжко вздыхал, был явно недоволен, а затем произнес:

— Это выжимка из цветов Синей Беллы. Они растут на драконьей горе… Там и только там… И тот, кто решил достать их, смог не просто подняться на гору, но и живым вернуться, что редко кому удается.

— Драконы вернулись? — Лимма вышла из ванной вся мокрая, злая, но к счастью — одетая. Женщина готова была рвать на части все, что под руку попадется, поэтому ее никто не трогал и даже не дышал в ее сторону, — предлагаю надрать им их жирные задницы! Наверняка среди них найдем и нашего беловолосого красавчика…

— Мы не можем пойти туда в обход архимага, за нами следят, — Сирис помог Лимме сесть в кресло, взял ее руку и стал осматривать рану на плече. — К тому же Эбол приставил к нам своего горе-ученика: Илон за каждым нашим шагом следит, он уже в курсе, что мы проникли в запретную зону самого господина Ролана. И еще, вас не смущает, что беловолосый на нас больше не нападает? И куда делась нежить? Куда чума ушла, а? И мы требуем всей правды об этой ведьме!

— Смущает еще как! — спохватился аниморф, пропуская последнюю часть вопроса, подпрыгнул на месте, как только раствор в одной из колб слегка вспыхнул. Прозрачная жидкость в мгновение ока изменила цвет, стоило Ролану добавить в нее каплю найденного им зелья, — Ролан! Ты видишь тоже, что и я?

— Вижу, — маг замолчал, как и все, кто был в комнате. Мы с Риской переглянулись, так как вообще ничего не понимали, а Ролан тем временем взял склянку Сириса и вылил часть ее содержимого в другую, соседнюю колбу.

Жидкость не просто вспыхнула, она преобразовалась в пену, которая под действием температуры мгновенно превратилась в фонтан, струя которого ударила в потолок! И ладно бы просто пена, так она стала темно-красной! Словно кровь!

Ничего не объясняя, Ролан рванул в сторону, он успел схватить меня за руку, в то время как Риска с остальными кинулись в сторону ближайшего окна, маг выбросил нас в проход, прямо к входной двери и в это же мгновение произошел взрыв…

Энергетическая волна выбросила нас из дома. Мы пролетели несколько метров! В это же время Ролан колдовал, он смог смягчить наше падение прямо в полете — магический барьер защитил от удара об ограду, но при этом не спас от падения на камни. Мужчина взвыл, оскалился, но продолжал крепко держать меня, защитив от удара. Перед глазами все вспыхнуло, я видела, как дом покрылся плотной алой взвесью, как она увеличивалась в объеме, распространяясь все дальше, на соседние участки и строения.

За спиной слышались топот и гул речей. Хоровое пение голосов призывало некую силу, направляя энергию в сторону дома Ролана.

Пока маг приходил в себя и держал свою окровавленную руку, я уставилась на Илона. Страж, прислуживающий Эболу, не переставал колдовать снова и снова, как и еще десяток незнакомых мне стражей. Они сдерживали алую дрянь, оттащили в сторону отряд Ролана с Риской и успокоились лишь тогда, когда сам Эбол почтил всех своим визитом.

— Твою мать, — резюмировал маг, помогая Ролану встать с земли. — Отпусти свою ведьму, в отличие от тебя она цела. В то время как ты истекаешь кровью, она отделалась легким испугом. Я задам лишь один вопрос: какого черта?

Я не знала, что Ролан затеял, но внезапно ощутила невероятную волну злости и ярости. Он словно обезумел… В мгновение ока маг сорвался, он атаковал Эбола с его отрядом настолько быстро, что те даже увернуться не успели.

Молча, без предупреждения, в полную силу…

Земля под ногами стражей бурлила, глаза Ролана желтели, Эбол настолько не ожидал от него подобного, что, судя по всему, впервые в жизни растерялся, хоть и умудрился избежать атаки.

— СДУРЕЛ, ЧТО ЛИ? — орал колдун, уходя от множества огненных пульсаров. Его стражи пытались помочь, но их ноги увязли в земле до колен. Стоило им воспользоваться магией, как Ролан с легкостью блокировал любую их атаку, переводил на Эбола и умудрялся еще сверху добавить. — ХВАТИТ! РОЛАН! ОЧНИСЬ! ЭТО ЖЕ Я….Я!

— Вот именно, — Ролан не рычал, не повышал голос. Он говорил тихо, его лицо казалось спокойным, но внутри бурлила лава из гнева и ярости, — ты быстро пришел. И главное — вовремя.

— Радуйся, что вовремя! С каких пор за помощь четвертуют, а? Если бы знал, черта лысого бы помог! СЭРА! УГОМОНИ СВОЕГО МУЖИКА!

— Он не мой… — шепнула я и…

— УЖ ЛУЧШЕ БЫ МОЛЧАЛА! — Эбол носился возле разрушенного дома и молил о помощи — сражаться с магом он явно намерен не был. — НЕ ЗЛИ ЕГО, ВЕДЬМА! ЛУЧШЕ СКАЖИ, ЧТО ОН ТВОЙ НАВЕК! Я ЖИТЬ ХОЧУ!

— Ролан, он жить хочет, — я лишь пожала плечами, помня о том, что меня просили силой своей не пользоваться, — Ролан, он правда жить хочет… Ролан, у тебя рука ранена… и Кровь идет… и у меня тоже кровь…

Стоило произнести последнюю фразу, как мужчина резко остановился, мгновенно развернулся в мою сторону и молча стал требовать показать рану:

— На мне твоя кровь, Ролан, — шепнула я, наблюдая за тем, как Эбол оседает на землю, а его стражи перестают паниковать — земля у них под ногами больше не бурила и не утягивала вглубь, — что происходит, почему ты так сильно разозлился?

Но маг молчал. Он просто смотрел мне в глаза, которые желтели, затем вновь становились человеческими.

Я ничего не сказала в ответ, просто обняла его, прикрывая собой лицо, и слушала, как часто бьется его сердце.

Значит, и у него теперь проблемы?

Глава 13

— Даже не думай, — архимаг был против идеи, смотрел на Ролана с удивлением, а затем сорвался, — оттуда никто не вернулся, идиот! Все погибли! ВСЕ! Ты что, думаешь, я не думал об этом? Не думал, что нужно вновь идти к драконам?

— Я же вернулся…

— ТЫ НЕ ДОШЕЛ!

Кабинет архимага на мгновение вспыхнул синим пламенем и все мигом пригнули головы. Калеб отчитывал Ролана как мальчишку, ругал его за драку с Эболом, который уже раз десять пожалел о том, что доложил обо всем архимагу. Мы смирно сидели вдоль стеночки, в то время как Калеб не мог сдержать своего гнева и, стоя рядом со своим учеником, орал на него во весь голос, что тот окончательно рехнулся и не может как следует взвесить все за и против.

— В смысле, не дошел? — судя по всему, Ролан чего-то не знал… Я смотрела на то, как изменилось лицо мага, как глаза его наполнились желтизной, а руки при этом сильно напряглись. Он бросил в мою сторону кроткий взгляд, попытался успокоиться, но архимаг окончательно решил его добить:

— Я тебе соврал…

— Твою ж ма-ать, — протянул Джастин, скукожился и превратился в огромную мышь размером с кота. Так себе вид, если честно, от одного лысого хвоста как-то не по себе стало, — зря сказал, Ролан сейчас на грани, он же сильнее Морла в сотни раз…

— Лучше бы ты молчал, — Ролан рычал, все еще пытался быть в себе, тяжело дышал и старался успокоиться.

— Ролан, — Калеб не выдержал, сел на стул, обхватил голову руками и смотрел на ученика при этом искренним жалостливым взглядом, — я же знал, что ты туда пойдешь! Я же не дурак, понимал, что ты рванешь к драконам на их чертову гору, где сгинули все! Все, кто там побывал! Ролан, оттуда никто не вернулся! Моя дочь сгинула в тех снегах, она так и не вернулась! Никто не вернулся и ты думал, что я вот так возьму и отпущу тебя? Не дошел ты до драконов, только руины увидел, где раньше их племя жило, а оттуда еще идти и идти до их логова, судя по записям… Ролан, я не хочу повторения истории. Как бы сейчас это не звучало, но драконы всегда… всегда требуют непомерную плату за свою помощь! И эта плата — жизнь!

— Так драконы не исчезали? — не поняла я, — как такое возможно?

— Исчезали — не то слово, — выдохнул Калеб, — все, что с ними связано — дорога к их городу, все тропы, что были известны… Все куда-то пропало. От их племени не осталось и следа, Сэра. Сразу после того, как они выполнили обещание и спасли наш мир ценой жизни моей Ариадны, я ничего не смог найти. Даже намек на то, куда они ушли! Я искал днем и ночью, я возвращался туда снова и снова… Ни я, ни Олов, никто-либо еще так и не смогли отыскать дорогу к драконам. Мы видели лишь древние руины, а дальше все было разрушено. И вот однажды этот идиот заявил, что желает к ним подняться! Лучший ученик! Тот, кто, возможно, займет потом мое место! Тот, кто посвятил свою жизнь любимому делу, кто из-за бурлящей в сосудах молодой крови не способен оценить опасность своего геройского приключения! Как я мог сказать правду? Конечно же я соврал! Ну, посмотрел Ролан руины, я их тоже видел… и вернулся живым! Все равно ты не нашел никакой дороги, верно?

— Я и не искал, так как не догадывался об обмане.

— Может, чайку? — предложил Джастин, но кроме меня и Риски, что мигом закивала головой, его, видимо, никто не услышал.

— Сейчас Ролан взорвется, — печально заметил Сирис, — и начнет убивать.

— Ага, а нам его останавливать, — не менее печально прошептала Лимма, глядя на мага, — может в отставку, а? Чего-то мне это все надоело… Один волосы мои съел, второй вон вообще непонятно что сделать может… надоели мне уже, я спать хочу! Еще ведьму непонятную в дом привел! Уж если влюбился, так пусть бы сразу сказал об этом, а то в одной кровати спят, а так ничего и не сделали, как дети малые, ей Богу!

— А ничего, что я вас слышу? — ошарашено изумилась я, не ожидая, что им известны столь мелкие подробности.

— Слушай на здоровье, мы плохого не посоветуем! — чуть ли не хором заявила троица в компании с Джастином, — Ролан за тебя переживает, кормит тебя, что вообще уму непостижимо. Он тебя не убил, что странно. Морла спасает, волчицу с братом не выдал, а мы ведь сразу заметили, что этот Дьён тот еще… оборотень… И он нам так и не рассказал, что ж там произошло в этой деревне…

— Я умер, — тихо прошептал маг, глядя архимагу в глаза, — вы все гадали, что произошло, так вот вам ответ: я умер. Точно так же, как и Морл. Точно так же, как и волчица с братом.

— Ролан, — я не ожидала от него такого откровения, почему он решил рассказать? — но ты же сам говорил, что… Что об этом нужно молчать…

— А я так и знал, что что-то не так! — Эбол всплеснул руками, — ага, не доверял никому, значит? Думал, что я вместе с тем беловолосым всех морожу? В принципе, ради эксперимента мог бы… но кто ж даст? И вообще… КАКОГО ЛЕШЕГО, РОЛАН? В смысле, умер? Что за чушь? Мертвые не едят человеческую еду, они пожирают плоть, питаются мозгами и ведут не самый приемлемый образ жизни!

— Ты что… Ты мертвых оживляешь? — Лимма отодвинулась от меня, Сирис сделал тоже самое.

— Нет, я на это не способна.

— Да ну-у, а Ролан об обратном говорит! — заметил оборотень, а потом до него дошло, — а ведь Джастин все знает, он же с ними был… Ну ты гад, скажу я тебе… не мог хотя бы намекнуть?

— Ага, как же: “Простите, господа, я немного помер, но меня спасли, хотя я могу рехнуться и всех съесть”. Так мне нужно было всем рассказать? — аниморф вновь принял эльфийский облик, сложил перед собой руки и надул щеки, — я, вообще-то, больше не такой противный и злой, каким был прежде. Меня наконец-то не тянет пустить кому-нибудь кишечки по ветру. Я не схожу с ума и вновь могу смело менять ипостась, не боясь того, что застряну в форме блохастого пса…

— Значит, ты у нас якобы стал нормальным, — стал перечислять архимаг, указывая в нашу сторону тонким пальцем, — волчица внезапно обрела смертоносное пламя, ее брат стал сильным, а Морл слегка рехнулся? Это все, что я должен знать, надеюсь?

— Есть еще один, — спокойно ответил Ролан, — наемник по имени Керен.

— Которого я нигде не смог отыскать, — Джастин хлопнул в ладоши, улыбнулся и подмигнул мне, — не бойся, Сэрочка, он явно жив, иначе бы я нашел его хладный труп или хотя бы останки… Я его и в Мирграде искал и за его пределами — пусто. Как сквозь землю канул.

— Наемник и есть наемник — удивился Эбол, — что в этом такого? Главное, чтобы он не начал на всех кидаться.

— Вот тут ты ошибаешься, я — аниморф. А аниморфы могут найти кого угодно, где угодно, было бы желание. Керен пропал, я не чуял его запаха, не нашел ни единого следа после того, как он ушел от главных ворот Мирграда. Его как будто кто-то взял и похитил, но для чего? Это же Керен… Кому он нужен-то? Беловолосому нашему? Не думаю… Керен пропал еще до того, как все узнали о том, что Ролан жив, а это значит, что наш общий враг был не в курсе событий.

— Не обязательно, — заметила Риска, — он мог не знать, что Ролан жив, но вот то, что кто-то спасся из деревни — мог.

— Так… Стойте… У меня голова сейчас лопнет! — архимаг с силой ударил кулаком по столу, не способный больше сдерживать эмоции, — а ну быстро все рассказали, деспоты! Я ж заставить могу! И какого лешего ты мне сразу все не рассказал? Я хоть когда-нибудь врал тебе, Ролан?

— Врал, — маг даже глазом не повел. К тому же совсем недавно вскрылась довольно весомая правда о логове драконов, — и я ему не верю.

— Ты указал на всех нас, — тихо заметил Сирис, — Ролан, что с тобой? Мы уже столько раз доказывали тебе свою ревность… в смысле верность…

— Если бы вас поймали, то скорее всего достали бы информацию даже против вашей воли, — пояснив это, Ролана будто отпустило. Он резко опустил плечи, сел на стул возле меня и тихо взял за руку, — я не хотел вами рисковать. Джастину в этом плане повезло меньше. Сэра отдельный случай и тут дело не в моих к ней чувствах, а в том, что она многого не понимает и не знает. И я понятия не имею, чью сторону она примет, когда имя “Сэриэл” обретет смысл.

— Смотрите-ка, ведьмочка покраснела… — хмыкнул Джастин, — а знаете, что самое странное? Она к нашему Ролану вообще не пристает!

— Да ла-адно, — не поверил архимаг, вгоняя меня в куда более алую расцветку, — не может быть, по нему весь мой курс сох, аж завидно было… Да Ролана все хотят — от младой до старой!

— Хватит вам, — тихо взмолился маг, руку мою сжал еще крепче, и закрыл от усталости глаза. Он медлено растирал их, хмурился, прикидывал что-то в голове, — она и так всего боится.

— Да с чего бояться-то? — изумился Калеб, но затем, когда Ролан ответил на его вопрос, окончательно впал в ступор:

— Она из другого мира…

Ну все… хана мне… Полный…

Наступило гробовое молчание. Сказать, что все остолбенели — это ничего не сказать. Я резко дернулась, хотела вырвать свою руку из рук Ролана, но маг не дал.

— Ты же обещал… сказал, что не расскажешь… — меня трясло! Никогда не думала, что ярость и гнев могут быть такими сильными и искренними. Я с силой сжала ладонь Ролана, не до конца понимая, что еще немного и я просто сломаю ему сустав. — Ролан, такие моменты обсуждаются… Ты не можешь просто так взять и все рассказать! Почему ты со мной не обсудил?

— А надо было? — он произнес это так… так спокойно, будто ничего страшного не сделал… Какого черта?

Я мгновенно выхватила руку, стала часто дышать, пытаясь побороть свой гнев, но ничего хорошего из этого не получалось. Не в силах сдерживать эмоции, я встала со своего места, обхватила себя руками и мысленно говорила сама себе о том, что никого убивать не нужно, что все они ни в чем не виноваты, а эта скотина магического производства просто провоцирует и наверняка проверяет! Сволочь!

— Ролан, представь себе… Надо было… — я скрипнула зубами, настолько сильно сжала челюсти, что стало больно.

— А смысл? Ты все равно делаешь все то, что тебе велю…

Что, простите? Я тут же замерла, уставилась на мага как на школьника, который усиленно пытается овладеть навыками НЛП, чтобы склеить понравившуюся ему девчонку, искренне верит, что книга “НЛП для чайников” ему в чем-то поможет.

— А давай ты просто сразу скажешь, что тебе надо? — возмутилась я, уже не ощущая внутри себя жажду убийства, — без этих глупых фокусов… Ты людьми манипулируешь намного тоньше…

— Это я тобой манипулирую? Разве не наоборот?

Голос мага ни разу не дрогнул, во взгляде читалось презрение, которое просто так подделать было сложно. Что происходит?

— Ты перегибаешь, — тихо вмешался Джастин, встав на мою сторону, — Сэра уже много раз показала, что не враг нам. И тем более тебе… Ролан, что с тобой?

— Может все дело в… в том, что его спасли так же, как и Морла? Но почему у кого-то едет крыша, а у нас с братом сила растет?

— Не-ет, у Ролана крыша никуда не уехала, — с интересом заметил Калеб, — иначе бы он тут все с землей сравнял. В отличие от Морла — этот может все…Вот только вас с гномом все же кое-что отличает…

Оборотничество…

Ролан тоже оборотень, а Джастин хоть и аниморф, но тело свое меняет, к тому же голову вылечил благодаря чуме. Может, все дело в том, что их организм легче переносит изменения? Подстраивается быстрее? Но тогда в чем дело? Риска же не сходит с ума, у нее просто сила увеличилась…

— Так, я понятия не имею, что происходит, но давайте вернемся к моменту с другими мирами, — Эбол от неверия даже ноги поджал. Мужчина смотрел на меня огромными глазами, полными священного ужаса, а так же жажды покромсать меня на множество кусочков чисто эксперимента ради. — Ты что, правда из другого мира? Но это невозможно… Господин архимаг, вы же сами весь отряд распустили, оставили все попытки найти лазейку или я что-то путаю?

— Да я сам в шоке, — Калеб был смущен, не верил словам Ролана, но на меня смотрел не как остальные. В отличие от Эбола он не испытывал любопытства, словно… Словно и так догадывался…

Ролан при этом еле заметно наклонил голову набок, чуть поджал нижнюю губу и продолжил:

— Ну так что, мне рассказать твою историю? — да что, черт возьми, он творит? — вроде как мне нужно разрешение у тебя спросить, верно?

Убью нафиг… Ты вообще кто? Куда мой Ролан делся?

— Что хочешь делай, маг!

Уж не знаю, какую игру он затеял, но… Он начал рассказывать.

Все рассказывать… ВООБЩЕ ВСЕ! И про Лирдер, и про деревню. И про алые ягоды, после чего архимаг с Эболом завистливо поперхнулись, но Калеб при этом будто прозрел… Я видела его реакцию на слова Ролана — правитель Мирграда о чем-то догадался!

Ролан рассказывал о том, как наблюдал за мной, как я вводила его своим поведением в ступор, как отличалась от всех остальных и раздражала тем, что молчала. Он поведал о том, что произошло в деревне… Рассказал об осколках, о том, что с ним случилось, о том, что я сделала…

В этот же момент я не выдержала.

Если честно, то я испугалась. Испугалась настолько сильно, что не понимала — бежать мне или прятаться? Ролана как подменили — от мужчины с нежным взглядом не осталось и следа. Он был в ярости, ощущал раздражение, но в тоже время все это казалось каким-то наигранным и…

Фальшивым.

Я сделала глубокий вдох, а потом…

— Я решил, что ее голос пропал после Лирдера, и что Сэра не родилась немой, — маг поежился, вновь нахмурил брови и перевел взгляд на окаменевшую волчицу, которая все это время не переставала смотреть на меня с открытым ртом. — Как видите в этом я оказался прав. Магия ее не брала, никаких проклятий никто не наложил, повреждений тоже не было.

— И ты решил, что девушка просто взяла и прыгнула к нам леший знает откуда лишь потому, что она быланемая? — Эбол не выдержал, встал на ноги, задыхаясь от возмущения и, размахивая руками, продолжил: — Ролан, да каким, мать его, образом, отсутствие голоса может натолкнуть на мысль о том, что ведьма перед нами гостья из другого мира? Да мне бы это даже в бреду в голову не пришло, а ты знаешь, я продумываю ВСЁ до мелочей… ВСЁ! Немая… И чего ж она немая-то была, а?

— Так говорит ведь на другом языке, — тут уже Сирис подал голос, пытаясь растормошить остолбеневшую Лимму, точно так же потерявшую свою челюсть где-то у себя под ногами, — верно понял? Слышит одно, говорит иначе. Простыми словами ее речевой аппарат просто не предназначен для того, чтобы производить звуки нашего мира… Такое же бывает… Но это все равно для меня сложно…

— Ты совершенно прав, — подтвердил Ролан, и щелкнул пальцами.

Мир оглох… точнее я оглохла… Да чтоб тебя…

— Ролан, это ни черта не смешно! Ты что творишь? А ну верни все так, как было! Я тебе не подопытная крыска, не забывай об этом!

И, вновь щелкнув пальцами, Ролан вновь позволил мне слышать…

Чертова магическая печать на ладони мгновенно запульсировала… Подчинение, да? Вот ведь…

— Какой интересный, мелодичный, а самое главное выразительный язык… — шептали все хором, — главное мы все поняли, что ты его куда-то послала, причем не в самые ближние дали, а конкретно лесом…

— Подожди, — тут уже и Риска немного отошла от шока, — подожди… а в твоем мире магия-то есть?

— Ролан говорит, что есть, но я не видела, — рыкнула я, с трудом сдерживая бурлившую внутри меня ярость.

— Так ты и правда колдовать не умела, — волчица попыталась встать со стула, но у нее ничего не вышло, — вот почему ничего не понимала… Боги… Да как такое вообще возможно? И что, твои родители не маги? Они точно не колдуны?

— Мама точно не ведьма, а отца я не знаю. Его не стало с нами когда я была еще маленькой, но мама всегда с теплотой в голосе о нем вспоминала… Любила его… Сильно…

Внезапно архимаг рассмеялся. Истерический хохот поглотил его всего, он не мог остановиться, прикрыл лицо руками и снова и снова шептал одно и тоже:

— Любила его… Ну, естественно… куда ж без этого… Сильно любила…

Ролан опустил ту часть истории, где я показала ему свой мир, он не рассказал об имени “Сэриэл”, он ничего не говорил о моей силе и ее источнике. Даже то, что я спаслась от нежити возле Лирдера, маг обставил таким образом, что мне банально повезло, и основную работу по спасению проделал он, а не я. А еще он никому не объяснил в подробностях то, как именно я спасла их. Ролан просто сказал, что после моего прикосновения ему стало лучше и что алые ягоды сделали в основном всю работу за меня. Риска с Джастином в этот момент не вмешивались, они вообще не перебивали мага, хоть оба не понимали до конца, что происходит и с чего вдруг такие перемены в характере.

— Вы же… Вы же не пойдете всем рассказывать обо мне?

Этот вопрос был самый важный и самый логичный.

— Вот еще, ты наше сокровище, источник вдохновения и возможное лекарство от чумы! Теперь понимаю, чего это Ролан тебя к себе привязал… Крепись, ведьма, он тот еще кукловод, а когда свое истинное лицо покажет — не пугайся и просто смирись… Кстати, о других мирах… А наша чума не могла прийти к нам из другого мира, а? Как и беловолосый гад, что нам жизнь портит? Было видно, что он ее знает.

— Я его не знаю, — заметив это, я продолжила наблюдать за тем, как ведет себя архимаг. Он так и не показал лица, продолжал странно улыбаться и вел себя подозрительно. Будто с ума сошел…

В принципе, себя все странно вели, но больше всех выделился Ролан.

— Это еще не все, — заметил маг, вновь привлекая к себе внимание, — кто-то отравил Морла. Его сумасшествие связанно не с его изменениями, а с тем, что ему планомерно подливали яд, а в последний раз намерились убить окончательно. Синяя Белла растет только на земле драконов, так что, Калеб, как бы ты ни хотел, но мне придется вернуться к руинам, а заодно поискать путь к исчезнувшим крылатым ящерицам и найти следы врага. Хорошо, что чума на меня больше не действует, верно?

И снова все замолчали, вновь наступила гробовая тишина, которая сменилась громогласным ором.

Все хотели пойти с Роланом. Я думала, его начнут отговаривать, но все почему-то разом забыли о том, насколько это место опасно и что никто живым оттуда не возвращался. И как бы Калеб не противился этой идее, Эбол с Сирисом его банально продавили.

— Да вы сошли с ума! Сколько еще раз мне вам напомнить, что это верная смерть?

— Мы сами вольны решать, как нам умирать, — возмутилась Риска, — я может и умру, но хотя бы разберусь во всей этой сумасшедшей истории, иначе просто помру от любопытства, которое никто не сможет утолить, потому что все умрут!

— Та-ак воодушевляющее звучит! — заметил Джастин, глядя на Риску как на ненормальную. — За это я тебя и люблю, родная, но ты перегибаешь палку! Я, вообще-то, летать умею! Может, я выживу и все тебе расскажу?

— Что-что он там ей сказал? — не поверила своим ушам Лимма. — Родная? Любимая? И это я слышу из уст того, кто ни разу в своей жизни никому в любви не признавался?

— Так я, может, и не долечу до нее, — спокойно возмутился аниморф, ни капельки не краснея после своего признания, — а так помру с чистой совестью.

— Дурдо-ом, — протянула я, думая лишь о том, как мне поскорее куда-нибудь лечь. Голова начала болеть адски, меня трясло, хотелось спать и как можно скорее забыть этот день как страшный сон.

В итоге все доругались до того, что приняли всеобщее решение: раз идти к драконам, то всем вместе.

— Никому не говори, Калеб, — тихо прошептал Ролан, смотря магу прямо в глаза, — и даже своему сыну. Никому! И это ко всем относится. В противном случае на гору сами подниметесь и тогда точно не вернетесь.

— Ты умеешь убеждать, друг, — хлопнув Ролана по плечу, Сирис тяжко вздохнул, улыбнулся своей широкой улыбкой и сделал очень значимое для меня предложение: — Сэра еле на ногах стоит. Пора отдыхать, мои несчастные, обреченные на верную смерть товарищи. Думаю, дом Ролана давно отмыли, но вот захочет ли он туда возвращаться после всего, что было?

— Конечно, не захочу, — Ролан громко выдохнул, а затем сказал то, чего услышать от него я никак не ожидала, — вы можете снести мой дом. Там побывал все, кому не лень.

— А как же второй этаж? — в голосе Эбола промелькнула надежда.

— Все давным-давно разрушено, — Ролан подошел ко мне, замер на мгновение, затем взял за руку и тихо повел в сторону выхода. Ох. Чую он не выдержит разбор полетов… — Мы займем твой старый дом, Калеб. Проход тот же, что и всегда?

— То есть ты даже не хочешь спросить меня о том, согласен ли я впустить вас к себе?

— Согласен, — Ролан лишь пожал плечами, ответа от мага так и не дождался, захлопнул дверь, и мы тут же остались с ним вдвоем посреди широкого коридора. — Потом, Сэра. Все разговоры после.

Так странно… Раньше за такое отношение к себе я бы любого порвала на части, но сейчас многое изменилось. Ролан будто маску с лица снял, с таким облегчением он направился прочь от кабинета Калеба, будто от огня бежал. Интонация в голосе стала более мягкой, плечи опустились, в глазах больше не было видно ярости и гнева, а вот растерянность — очень даже. Я хотела задать ему сотню вопросов, но понимала — не время. И, судя по всему, он был за это благодарен.

Мы неслись мимо множества коридоров, прошли быстрым шагом залы академии, несколько картинных галерей, книжные салоны, а так же учебные классы, опустевшие к вечернему времени.

Воздух на улице оказался невероятно свежим и бодрящим. Стоило выйти за пределы замка, как ветер мгновенно ударил в спину, словно обнял ледяными руками, но этот холод сильно отличался от того, которого все боялись. Ролан направил меня в сторону узкой, разбитой от старости тропы, указывал дорогу, водил мимо узких двориков, где изредка пробегали ученики академии. Много где загорались огни, в окнах на первых этажах можно было увидеть световые пульсары — шарики освещали столы, накрытые к семейному ужину.

С каждым мгновением Ролан ускорял шаг, будто за нами полчище нежити гналось, а затем:

— Нам сюда, — мужчина указал на… скамейку. — Садись.

Не понимаю, откуда во мне столько доверия… Надеюсь, все то, что он рассказал архимагу было не напрасно.

Мы быстро заняли единственную скамеечку, стоящую посреди заброшенной на первый взгляд маленькой и очень уютной площади.

В самом центре росло огромное, ветвистое дерево, похожее на иву. Оно клонило длинные тонкие ветви к земле, мягко касаясь листьями каменной кладки. Под ногами шуршали опавшие листья, а ветер стал бить в спину с удвоенной силой, будто предупреждал, что за нами следят.

Ролан сел со мной рядом, продолжая крепко держать за руку и еле заметно, как бы невзначай, обернулся за спину.

Глаза его вновь окрасились желтизной, на лице промелькнул звериный оскал. Я нервно сглотнула, ощущая, как его эмоции из-за созданной между нами связи медленно перетекают в мое сознание — беспокойство, злость и ярость… Откуда эти эмоции?

Встать со скамейки я уже не смогла — перед глазами все поплыло, мир закружился, а уже через мгновение мы с магом оказались в совершенно незнакомом мне доме…

Магия…

— Где мы? — я смотрела на все вокруг широко распахнутыми глазами. Такого от скамейки я ну никак не ожидала.

— Дома… У меня дома… Точнее в моем старом доме, о котором никто, кроме Калеба, не знает. Даже Джастин.

— Ты же сказал архимагу, что…

Договорить Ролан не дал. Он резко повернулся ко мне лицом, с силой схватив запястья. Я невольно вскрикнула, ощущая, с каким отчаянием мужчина борется с внутренней злостью.

Мы оба замерли — я в ожидании, когда Ролан придет в себя, маг же тратил все внутренние силы, чтобы совладать с приступом.

Не знаю, сколько прошло времени, я не могла отвести взгляд от него, тело онемело, стало страшно… Кончики пальцев закололо, внутри старого, ветхого на первый взгляд помещения стало холодно. Углы комнаты покрылись тонкой коркой льда и лишь после того, как с моих губ сорвались клубы пара, Ролан отпустил меня.

— П… Прости меня, — он обхватил голову руками, сел на скрипнувший стул и не мог поднять голову, — внезапно столько злости… Не понимаю… Она не моя…

Наступило молчание.

— Возможно, моя… — Я смотрела на то, как маг медленно поднимает голову, как боится смотреть мне в глаза, осознав, что наделал. — Ты ведь не хотел говорить обо мне, верно?

— Не хотел… Но потом кое-что понял…

— Но тогда… Что теперь делать?

Ролан вздохнул, расправил плечи:

— Я сказал Калебу, что мы идем к нему в старый дом. Я соврал. Дело в том, что место окружено барьером, сквозь который разглядеть есть ли кто-то внутри дома нельзя. Архимаг сделал это для того, чтобы никто не смог понять, чем он занят да и дома ли вообще. Тишины хотел и покоя… Когда я пришел в академию, меня невзлюбили. В итоге в общежитии я вечно дрался, меня наказывали, а потом архимаг не выдержал и поселил отдельно от всех… На время.

— Ты хочешь узнать, есть ли среди нас предатель, верно? Если враг придет к дому и попытается его разрушить, то…

— Именно.

— Но он ведь может просто войти, увидеть, что нас нет и сбежать… Не понимаю.

Ролан тяжело встал на ноги, выглядел очень уставшим и измученным. Как будто за долю секунды у мага забрали все силы. Такая перемена пугала, напрягала и понять причину этого я не могла. Может все дело в чуме? Все меняются после спасения… Настал черед Ролана? Или же…. Или же он перетягивает на себя мои собственные эмоции?

От осознания стало дурно…

— Ролан… твоя злость и ярость ведь не связана с тем, как влияет на тебя чума, верно? Все дело в печати, что ты поставил… Те эмоции… Но я не чувствовала злости… Так почему…

Внезапно мужчина мягко улыбнулся:

— Я так долго за тобой наблюдаю, Сэра, что уже вижу, когда ты изменишься.

Видит, когда злюсь… А чувствует ли то, что я испытываю к нему помимо этого?

Все тело охватил жар, я прекрасно понимала, что маг это тоже ощутил, он недоуменно уставился на меня, отступил назад, а я опустила голову, испытывая дикий стыд за собственные чувства.

— Как я уже сказал — нас стало слишком много. Никто, кроме Калеба не знает, как пройти в дом. Даже его сын. Если через несколько часов от старого дома ничего не останется — предатель был в кабинете архимага и все слышал. Если же он настолько силен, что способен проникнуть внутрь тихо и без шума, этот приход в любом случае отразится в магическом журнале Калеба. Ну, если предатель сам Калеб, то у нас проблемы. Весть о том, что ты из другого мира обязательно заставит врага действовать. Подобное проигнорировать он не смо…

Договорить Ролан не успел. Откуда-то со стороны улицы прогремел взрыв… И сигнальные огни осветили небо.

***
— ЭТО НЕ Я! — Эбол орал как не в себя, полностью теряя контроль. Для мага такое поведение — редкость. Судя по тому, как уставился на мужчину его страж, тот видел подобное впервые. — Ролан, ты можешь делать со мной все, что хочешь! Пытать как тебе угодно! Лезть в голову! Я клянусь — это не я!

Как только прогремел взрыв, мы мигом покинули старый, ветхий домик, стоявший на окраине Мирграда. Я не успела рассмотреть его толком, лишь многовековая пыль бросилась в глаза, да старая мебель. Ролан не мог обратиться на улице, но даже в облике человека бежал вперед так, словно за спиной выросли крылья.

Я неслась за ним следом через огромное поле, пролетела сквозь искусственно созданные резервуары с водой и выбежала на оживленную улицу.

Мы замерли рядом с полыхающим домом. Огонь вздымался до небес, черное пламя проникло в каждую щель, разъедало дерево, превращая его в ничто.

Я невольно спряталась за спину Ролана, чувствовала, как бьется его сердце, как сознание наполняется яростью. Он смотрел на присутствующих, искал кого-то, но судя по всему так и не нашел.

Стоило ему развернуться, стоило прижать меня к себе, поддаться внутренней ярости, как глаза его вновь пожелтели.

— Уходим, — прошептала я, стараясь хоть как-то отвлечь мага. — Нам нужно уйти!

Внезапно черное пламя застыло. Как будто кто-то поставил его на паузу. От неожиданности я округлила глаза, замерла с открытым ртом, а затем…

Затем выставила перед собой руку, видя, как в нашу сторону рванул черный пульсар. Языки пламени ожили, они будто подчинялись чей-то команде, сменили направление и, несмотря на встречный ветер, направили тонкие щупальца к Ролану.

Магия сработала так же внезапно, как и появился огонь. Черный пульсар обледенел прямо в воздухе, он кристаллизовался налету, затем упал на каменную кладку и разлетелся на множество осколков. Все, кто присутствовал при этом, расступились. Если вначале ведьмы и колдуны испугались мощи пламени, то теперь с ужасом смотрели на то, как вокруг нас с Роланом образуется ледяной купол.

Тонкий барьер мерцал в лунном свете. С виду казалось, что он сломается от простого прикосновения, но я понимала, что это не так.

Мне хотелось защитить нас, оказаться в безопасности и я понятия не имела, как творю то, что вытворяю.

— Черный огонь самый смертоносный, — прошептал Ролан, продолжая прижимать меня к себе, — создать его может лишь несколько магов, чей внутренний резерв это позволит. А так же драконы… Которые исчезли.

На последней фразе Ролан злобно рыкнул, затем вздохнул, закрыл глаза и уже через мгновение успокоился. Его зрачки стали черными, будто ночное небо, лицо спокойным, хватка на моей талии крепкой, а мысли в голове более ясными.

— Сними барьер, — мужчина достал из поясной сумки небольшую колбу. — И тут же пригнись. На счет три.

Черный огонь не мог разрушить барьер — и именно это пугало магов, столпившихся чуть вдалеке. Никто не лез в бой, потому что видел источник, зато понимал, что к Ролану лучше не лезть — убить и случайно может, в порыве страсти.

Как только Ролан дал команду, я прикоснулась ладонью к барьеру и тот лопнул, словно мыльный пузырь.

Мигом пригнувшись, я упала на одно колено, в то время как колдун с легкостью ушел от черного огня, провел открытой колбой над поверхностью пламени, захватив его частицу и тут же закупорил пробкой с магической печатью. Маг шептал слова, в глазах его появился алый росчерк, похожий на тонкую линию молнии и уже через мгновение земля содрогнулась вновь.

Видимо, к Ролану возвращаются силы…

Теперь я понимаю, почему его так боятся…

Земля бурлила под ногами, старый дом проломилсявместе с фундаментом, завалив обломками источник магии. Как только камни с влажной землей скрыли обломки, огонь погас. Резко, как по щелчку пальцев…

Лишь после этого я осознала, что не дышала все это время. Я замерла, застыла будто статуя, испытывая благоговейный ужас перед человеком, способным на подобное.

— Идем, — скомандовал Ролан, взяв меня за руку.

— ЧТО ПРОИСХОДИТ? — Калеб Розенфьёрд с ужасом уставился на то, что осталось от его “гнезда”. За его спиной застыл Эбол с Дьёном, а так же Илон. Отряда Ролана и Риски не было…

— Вам придется идти со мной, — голос мага звучал настолько холодно, что все тут же притихли.

Больше никто не сказал ни единого слова, пока вся команда не собралась в кабинете архимага и не начался дикий спор.

— Что произошло? — Джастин перестал шутить, он резко стал серьезным, смотрел на всех с прищуром.

— Ролан, это не я! — Эбол первым нарушил молчание.

— И НЕ Я! — Калеб всплеснул руками, — хотя я понятия не имею, какого черта произошло! На кой леший вы мне его сломали? Я тебе, паршивец, для чего доступ дал, а? Да там же столько старинных книг! Столько заклинаний! И я уже молчу про ингредиенты для редких зелий! РОЛАН! Ну почему, почему с тобой вечно происходит какая-то…

— ХВАТИТ! — Риска паниковала, причем это отражалось на ее силе. Огонь возникал то здесь, то там. Хорошо, что я успевала гасить его силой, превращая в тонкие замысловатые ледяные потоки. — ЧТО ПРОИСХОДИТ? Почему у вас лица в саже и воняет этим чертовым огнем из преисподни?

— Потому что кто-то подбросил черное пламя в дом архимага, — прошептав это, Ролан наблюдал за реакцией окружающих. — Что ты там говорил про пытки, Эбол?

— Это не я… Ролан, я не маг. Ты знаешь, что моих сил не хватит даже на то, чтобы простой пульсар создать. Из всех присутствующих лишь архимаг на это способен, Олов и ты. Олова с нам не было! Он не мог знать, куда вас занесет! А архимаг был со мной!

— Черное пламя можно призвать и без магии, — запротестовала Риска, — нужна печать, а так же редкий амулет как усилитель. В качестве катализатора — кровь трупа из свежей могилы… Что там Олов говорил по поводу иллюзии недалеко от Мирграда?

Ролан молча хлопнул в ладоши и вокруг всех окон, а так же двери кабинета возник барьер. Все замерли, смотрели на мага недоуменно, а я не понимала, что происходит.

— Ты с ума сошел? — Калеб наклонил голову набок, — это же Кровавый Барьер… Прикоснешься к нему и ты труп… С каких пор ты стал так силен? Даже у меня на подобную магию уходит ЧАС ВРЕМЕНИ! ЧАС, А НЕ ПАРА ЧЕРТОВЫХ СЕКУНД!

— Ты и так понял. — Ролан достал из поясной сумки колбу с частицей пламени. Поставил на стол, затем повернулся к архимагу: — доставай аппарат. Сейчас мы все выясним.

— Да поскорей бы… — рыкнув, Калеб прислонил ладонь к столу, от которой по всей дубовой поверхности расползлись тонкие лучи света. Магическая печать активировала тайник, поверхность стола тут же разъехалась в сторону, собираясь при этом в небольшой куб, а внутри показалась огромная, на вид обычная склянка, наполненная водой.

— Уверен? — Джастин поджал кошачий хвост, делая шаг назад, — милый мой. Я жить хочу… Ты ж понимаешь, что если в кабинете источник, то по нам жахнет мама не горюй…

— Знаю.

— И… ты готов рискнуть всеми нами? С ума сошел? Да что с тобой происходит?

— Черный огонь не способен проникнуть через ледяной барьер Сэры. — Ролан повернулся в мою сторону. — Нужно вокруг каждого создать барьер. Сможешь?

Да у меня, судя по всему, даже выбора нет…

— Сосредоточься, милая, — беспокойно прошептал Калеб, нервно сглотнув, — если Ролан прав, взрыв будет тот еще…

— Это уже слишком! — Риска не выдержала, обращаясь к брату, — Дьён, чего ты молчишь?

— Подожди, я пытаюсь осознать то, что ты мне рассказала… — оборотень был сам на себя не похож, зато Илон явно не понимал, о чем речь. Страж видел, что от него скрыли что-то очень важное, смотрел на своего капитана с толикой обиды, но не лез с вопросами. Эбол в свою очередь с трудом отводил от меня взгляд, явно желая расспросить обо всем, о чем только можно. Даже в такой ситуации. Не думаю, что он виноват… Хотя…

— Осознать пытаешься? — волчица рычала, вокруг нее, несмотря на новые магические оковы на запястьях, возникали огненные вспышки. Казалось, Дьён уже привык к подобному, но Илон нет. Страж не выдержал, отошел от девушки, отмахнув от себя рукой очередной пульсар. — Тогда не мог бы ты побыстрее это сделать? Дьён! Да они тут хотят всех заживо похоронить! Как будто нам чумы не хватает для полного счастья! Ролан… Я знаю, что ты невероятно силен и ты знаешь, что я тебя дико боюсь… Но даже так… ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ? И раз мы заговорили про защиту, вокруг себя тоже барьер поставь! Что, если ты сам и есть источник всех проблем?

— Риска, он же всегда со мной был, — тихо проговорила я, видя, как все начинают понемногу успокаиваться, — он бы…

— Это Ролан, — холодно заметил Дьён. — Как нам известно, Кочевник способен на все. Поэтому, создай барьер. Если и судить предателя, то по правилам.

Все происходящее напоминало кошмар. Каждый, кто до недавнего времени доверял друг другу, стоял обособленно, смотрел с подозрением, а некоторые с обидой.

Калеб сложил перед собой руки, хотел было что-то сказать, но не успел.

Стоило мне создать вокруг всех нас барьеры, облачив каждого в некий кокон, как Ролан молча начал колдовать над склянкой. Он соединил две жидкости, жестом показал мне защитить его и все стали ждать.

— Что происходит? — меня трясло, хотелось сбежать не из-за страха, а из-за накалившейся атмосферы.

— Если среди нас предатель, что создал огонь, — шепнул Джастин, — черное пламя вырвется из колбы и унесет эту тварь на тот свет.

— А если тут нет предателя? — обреченно поинтересовалась я, наблюдая, как жидкость в колбе приобретает фиолетовый цвет.

— К сожалению, есть, — ошарашенно прошептал Калеб и в это же мгновение произошел взрыв.

Ледяной барьер лопнул, как мыльный пузырь. Осколки с силой врезались в книжные полки, задели Риску и Дьёна, частично ранили Эбола, но при этом спасли от ужасной ударной волны. Кабинет архимага превратился в пепелище, в центре которого находился Ролан.

Ролан, объятый черным пламенем.

Маг уставился на то, как языки огня мягко обнимали его барьер, как ластились к нему, будто кот к хозяину, а затем, когда звон в ушах стих, а белые вспышки перед глазами исчезли, черное пламя растворилось в воздухе.

Наступило гробовое молчание.

Калеб уставился на ученика взглядом полным непонимания и боли. Эбол сел на пол, скрестив ноги и не сводил с Ролана глаз. Сам маг при этом стоял с открытым ртом и ничего не понимал.

— Смятение… — нервно сглотнув, я все же нарушила тишину, — отчаяние, боль, непонимание и злость. Я не знаю, как работает ваша магия с черным огнем, но Ролан точно не взрывал ваш дом, господин архимаг. Мы всегда были вместе, это просто смешно!

— Он мог подбросить… — тихо, с явным сомнением прошептал Эбол, переводя взгляд на Калеба, — а какие еще варианты? Эту магию сложно обойти, только если знать заранее, что ее используют!

— Значит, кто-то это знал, — тихо, но уверенно прошептала я, переступая через ледяные осколки, — хватит смотреть на него, как на чудовище. Вы все прекрасно знаете, что если и бояться кого-то из присутствующих, так это меня. — Я указала на знак, поставленный Роланом еще возле деревянного домика возле Мирграда. — Как видите я чувствую то, что с ним происходит. И если бы Ролан действительно был тем, кто разрушил дом и хотел моей смерти он бы уже давно это сделал. И куда более изощренным способом.

— Кто-то знал, что так будет. Но кто? — Ролана ничуть не смутил тот факт, что на него смотрели как на предателя. Единственные, кто все равно остался на его стороне были Джастин, Эбол и архимаг — остальные не были столь уверены в его непричастности к произошедшему.

— Так как вы теперь знаете, откуда я пришла, — тихо начала я, не произнося вслух историю про другие миры из-за Илона. Страж всплеснул руками, хотел было возмутиться, но Эбол не дал. Мужчина просто поднял руку, остановив своего стража, а заодно и Дьёна, который наконец пришел в себя. С оборотнем происходило что-то странное — он стал более заторможенным, медлительным, но при этом очень сильным. — То я могу вам сказать, что… есть такие устройства, при помощи которых можно подслушать кого надо и подглядеть то, что надо. Причем они маленькие, совсем крохотные… Может кто-то уже давно поставил магическую печать и…

Калеб тяжко вздохнул, затем резко взвыл. Архимаг уставился на меня странным, полным восхищения взглядом, затем отодвинул молчаливого Ролана в сторону и попросил не мешать.

В его руках возникла сфера, чем-то напоминавшая пульсар, но больше в размерах. Она еле заметно мерцала, расширялась, наполнялась светом. Стоило архимагу выпустить ее на волю, как мы все стали ждать. Я не знала, что должно произойти, и напрягал даже не сам момент ожидания, а напряжение в кабинете и молчание.

Все застыли, волновались. Риска невольно грызла когти, Джастин пытался ей в этом помочь, но волчица легким движением отбросила черного кота в сторону. Аниморф еще в полете принял облик рыжего эльфа, зашипел на Дьёна и как бы невзначай задел Илона, тонко намекая, что ему не место среди своих.

В кабинете не было Лиммы и Сириса, я думала об этом, пыталась сопоставить факты, затем вновь ощутила прилив ярости, но источником на сей раз был Ролан.

Маг глянул в мою сторону, с силой сжал кулаки и опустил голову. Я мягко коснулась его ладони, мысленно благодаря за то, что он спасает меня от этих чувств. Его глаза менялись, они то насыщались желтизной и в эти моменты клыки мага становились длиннее, либо чернели и тогда Ролан возвращался к своему человеческому виду.

В итоге прошло несколько часов, пока Калеб не взвыл, стоило прозрачной сфере зависнуть прямо над его столом.

— Что это значит? — поинтересовалась я, прикрыв глаза из-за яркого света. Сфера пульсировала, искрила, постепенно исчезала, растворяясь в воздухе.

— Что на протяжении многих лет все мои секреты и тайны кто-то воровал… Кто-то все слышал. И теперь враг знает, кто такая Сэра…

Калеб замер возле стола как вкопанный, затем с силой ударил по нему кулаком и тот разлетелся в щепки. Тайная магическая печать еле заметно подсвечивалась магией. Размером с маленькую серебренную монетку, она медленно исчезала у всех на глазах.

Сложно описать то, что я чувствовала в этот момент. Вместо тысячи слов Ролан медленно приманил к себе лист пергамента, чернильное перо и быстрым росчерком написал следующее:

“Завтра. На рассвете. Идем к драконам.”

Все согласно кивнули, но никто при этом никуда не ушел.

Я видела не только смятение, но и страх. Страх перед врагом, который на протяжении многих лет опережал каждого, кто находился в этой комнате. Он подслушивал, подсматривал… Насмехался… Играл с ними.

Со мной играл… Наблюдал…

Почему-то я не испытывала страха. Лишь любопытство. Наблюдая за всеми я думала о том, что хочу как можно быстрее увидеть место, где жили драконы. Я хочу понять, что со мной происходит…

Калеб дал сигнал выйти всем из кабинета. Он устало раздавал команды ученикам, стоило нам спуститься чуть ниже на несколько этажей, затем повернулся к Ролану и сказал:

— Портал где обычно. Но я не уверен, что и он не просматривается.

— Понял.

Больше мы не разговаривали. Ролан вел меня по длинным коридорам Магической Академии мимо юных учеников и учениц, с восхищением и восторгом смотрящих вслед знаменитому магу, а я при этом чувствовала еле заметный укол ревности.

Мне хотелось, чтобы он больше не забирал себе мои эмоции. Это мое раздражение и моя ярость…

И справлюсь я с ней сама.

Глава 14

— Ты так долго молчишь, — голос подвел, дрогнул.

Я тихо сидела на пыльной кровати, пока маг наводил порядок. Он использовал магию, просто водил в воздухе пальцем и предметы в маленькой, холодной комнате приобретали более свежий вид. Когда настала очередь покрывала и подушек, я тихонько отошла в сторону.

— Ролан…

— Прости. — Маг замер на мгновение, затем опустил руки и тихо указал на кровать. — Я никогда не нарушал своего слова, обещал защитить… Я не понимаю, что делать дальше.

Я подошла к мужчине, стояла рядом, внимательно разглядывая его лицо. Он перестал себя контролировать. Если раньше на его лице читалось безразличие и холодность, то теперь эмоций стало намного больше.

Я потянулась к нему… Мягко прикоснулась ладонью к его щеке, провела кончиками пальцев по тонкой линии морщинок возле глаз.

Глаза его вновь стали волчьими, Ролан слегка приоткрыл рот, хотел сказать что-то, но молчал. Положил поверх моей руки свою ладонь.

— Когда все закончится… — прошептала я, внезапно для себя обнимая мужчину, — что ты будешь делать? Если мы сможем победить врага, остановить болезнь? Когда мир придет в равновесие…

— Он никогда не придет в равновесие, — тихо заметил Ролан, прижимая меня к себе. Мы так и стояли вместе, довольно долго молчали, я слушала, как бьется его сердце, ощущала тепло его дыхания на своих плечах, шершавые ладони, когда они касались шеи… — я хочу получить должность при Академии. В последнее время боевых магов все меньше, мне хочется научить их выживать, научить всему, что умею сам. А ты?

— Так как я вряд ли смогу вернуться домой, — сердце тут же защемило тоской по родному дому, — то не представляю, что делать дальше. Я бы хотела увидеть мир, чтобы понять… Не знаю, насколько это возможно.

— Боевые маги всегда путешествуют, — усмехнулся Ролан.

— И умирают частенько, — скептически заметила я, отстраняясь от мага, — не забирай то, что мое. Я должна сама совладать с эмоциями, хорошо?

Ничего не ответив, мужчина начал собирать вещи. Помимо мешков с порошками и незнакомых мне амулетов, он положил в походную сумку все необходимое для отдыха, несколько видов метательных звезд. Проверил лук и стрелы, закрепил на кожаный ремень клинок, наполнил фляги водой и отправился на кухню.

Старый дом Ролана казался совершенно обычным и заброшенным. Покосившаяся крыша и сломанная мебель. Кровать скрипела еще до того, как кто-то на нее садился. Каждый шаг отражался кряхтением сухих половиц, а в ванной комнате стояла обычная бочка.

На покосившихся подоконниках в горшках с потрескавшейся землей торчали сухие палки, а окна были занавешены простыми белыми шторами с желтыми пятнами по краю.

Несмотря на старость, мне все равно здесь нравилось.

Нравилось смотреть, как Ролан готовит, как внимательно отмеряет необходимые специи, как разогревает старую плиту и пытается найти пригодную к готовке посуду. Я стояла с ним рядом и помогала чем могла, с радостью принимая во всем участие.

Постепенно мы вообще перестали разговаривать, понимали друг друга с полуслова, видели движение с полувзгляда…

Это вызывало во мне странные чувства.

Тепло… Душевное тепло. И Ролан чувствовал тоже самое…

— Ро…

— Не надо, — он прекрасно понимал, о чем я хотела поговорить. Связь между нами хоть и магическая, но ее достаточно для того, чтобы молчать. Я ощутила, как вновь покраснели мои щеки, мысли в голове при этом метались со страшной силой. И знала, что Ролан испытывает тоже самое… — Мы еще не победили.

— Мне кажется, жить нужно здесь и сейчас.

— Верно. Но если здесь и сейчас, то завтра меня может не быть. И чувство потери в таком случае ударит куда больнее.

— А чувство незавершенности и самоуничтожение из-за того, чего так и не испытал, добьет окончательно, — я вновь подошла к магу, — с другой стороны, мы можем оба не вернуться. Разве не так?

Вновь молчание. Лишь старый чайник на плитке еле слышно закипал. Вот-вот прозвучит свисток…

Ролан мягко провел шершавой ладонью по щеке, я чувствовала, как его грубые пальцы касаются губ, ощущая, как сбивается мое дыхание, как лед постепенно возникает в помещении, проникая во все трещинки.

С губ сорвался пар, стало холодно…

Мужчина приблизился, не обращая внимание на магию, наклонился, притянул к себе и…

Мягко, очень нежно поцеловал в губы. Он целовал так, словно боялся потерять. Будто все это сон и мы скоро проснемся. От волнения сердце готово было выпрыгнуть из груди — я не ощущала подобного ни с кем раньше… Ни разу… Ни трепета внизу живота, ни жара в области груди. Те чувства, что я испытывала в прошлой жизни, лишь жалкое подобие того, что я ощущала сейчас, принимая мягкие поцелуи.

Так хотелось прижаться к нему сильнее, обнять крепко-крепко… По щекам невольно потекли слезы. Стоило им коснуться щеки Ролана, как они превращались в кристаллики льда, не причиняя при этом магу никакого вреда.

Он улыбался. Глазами улыбался… Я видела эти чувства, этот невероятный блеск… Слышала, как сильно бьется его сердце…

— Этого достаточно? — хрипло прошептал он, не в силах отпустить меня.

— Д-да, — голова шла кругом, ноги подкосились и лишь сейчас я осознала, что кухня в маленьком ветхом домике полностью обледенела. — Прости… Я все заморозила…

Ролан на это ничего не ответил, но и не отпустил меня.

Мы долго стояли вместе, я прятала лицо, не желая показывать слезы, он прятал свое, пытаясь скрыть беспокойство.

Тонкие льдинки начинали таять, объятья становились все крепче. Мне так нравилось проводить ладонью по его щекам, ощущать щетину, похожую на наждачную бумагу. Я видела его улыбку — впервые она была столь открытой и светлой, как будто солнце коснулось наших тел, согревая своим теплом.

Мы просто лежали в кровати и обнимались, молчали, боясь нарушить тишину, рассматривали друг друга.

Я больше не стеснялась, но испытывала при этом странные чувства. Мы оба их испытывали и понимали, что все взаимно.

Боже… Это начало конца…

— Надо было попасть в другой мир, чтобы встретить свою любовь, — прошептала я, смотря на то, как мирно спит мужчина, кутаясь в одеяло.

А затем, наконец, и сама уснула.

Сон без снов — то, что необходимо.

***
— Я смотрю, ты налегке, — заметила Риска, удивленно косясь на Джастина. Аниморф взял с собой себя и ничего лишнего. — Нам далеко идти, вообще-то.

— Вообще-то, с нами архимаг, — прыснул Джастин, виляя пушистым кошачьим хвостом, — он вмиг нас перенесет куда надо, верно говорю?

— Вот еще, — Калеб был не настроен на колдовство, выглядел уставшим, измученным и обеспокоенным. Я ловила на себе его пронзительный, тяжелый взгляд, но не чувствовала при этом ненависти или злости. Скорее сочувствие… И это еще хуже. — С чего ты взял, что я буду тратить драгоценные магические силы на то, чтобы перенести твой зад в горы, к пристанищу драконов?

— К… Как… нет… Нет? — Джастин не верил, на кошачьей морде мигом появились несвойственные животному эмоции, а в глазах блестела обреченность. — Тогда меня Лимма на ручках понесет, если я устану.

— Хорошо, — мигом согласилась воительница, не показывая при этом настоящих эмоций, — но перед этим душу отведу… Кстати, Эбол вам уже рассказал про Морла?

Единственные, кто отсутствовал сейчас в установленном месте — Дьён, Илон и сам Капитан. Мы с Роланом собрались быстро и молча. Оба были заняты своим делом, но при этом каждый из нас дополнял другого в случае необходимости. Я приняла на себя часть вещей, необходимых для похода, маг в очередной раз проверял ингредиенты, а так же амулеты. А еще он взял палатку. Небольшую, на двоих как раз хватит…

Риска выглядела уставшей куда больше, чем зевающий Джастин, а вот сам архимаг при этом будто вообще не спал.

— Чую, мы сразим врага отменным, качественным зевом, — пролепетал аниморф, прикрывая рот лапой. Он каким-то чудом умудрился сменить ипостась лишь частично. — Вижу, все волновались. Ничего про Морла нам не докладывали.

— Рост остановился! — голос раздался со спины. В отличии от Ролана, Эбол подготовился куда более основательно. Из-за того, что он не может пользоваться магией, мужчине приходиться брать с собой многие вещи, которые маги привыкли создавать руками. Например, огниво… Щелчок пальцев и тут же разгорится костер, но не в случае с Капитаном. — Ваш чумной гном, наконец, перестал крушить все подряд и теперь дрыхнет самостоятельно, без помощи уколов, ядов, снотворных трав и прочих зелий. Думаю, он скоро говорить сможет.

— Морл теперь ростом с обычного человека, но только очень крупный и до ужаса сильный. Сдается мне, — Дьён прибыл вместе с Эболом, а вот Илон отсутствовал, что странно, — он породу может голыми руками колоть. Не представляю, что будет дальше.

— Главное, чтобы ты не стал размером с дракона, — заметила Риска, водрузив позади седла походный мешок с вещами, — я так понимаю, все готовы? Если да, то выдвигаемся, пока никто из вражьего логова не сподобился отгрызть нам головы.

Прежде чем отправиться в путь, архимаг организовал всем транспорт — величественные кони с мощными копытами, толстые шеи, покрытые мягкой густой шерстью. Большое количество креплений на самих седлах, частичная амуниция для меня — получила перчатки. Я смотрела на коня, он на меня. Так и стояли рядом. Животное испытывало явное недоверие к наезднику, я в свою очередь не могла даже ногу в стремя закинуть. Именно что закинуть, потому что попасть в стремя с моим ростом было невозможно!

— Боюсь спросить, какой рост у коня, — прошептала я, принимая помощь Ролана. Маг прикрепил сумки к седлу, проверил крепление на спине у походной сумки и с легкостью взлетел на коня, протягивая мне руку.

— Почти два метра в холке, — гордо заметил архимаг, — Эрмидская порода! Очень редкий вид, между прочим! Они выносливы, но самое главное — быстрые. Очень быстрые!

Главное, чтобы они были выезжены, в противном случая я упаду с двухметровой высоты в какую-нибудь яму, не иначе.

Сидеть верхом на животном с таким ростом оказалось волнительно. Кончики пальцев мигом ощутили легкое покалывание, конь встрепенулся при этом, уши поднял и замер, пытаясь осознать, что опасность исходит не со стороны леса, а от наездника, который очень хочет жить!

— А он меня не затопчет? — прошептав это, я мигом ощутила крепкую хватку на талии. Ролан прижал к себе, с большим удовольствием вдохнул аромат волос и тихо ответил у самого уха:

— Нет. Эрмиды верны хозяину до последнего. И если Калеб позволил тебе сесть в седло, значит так и должно быть.

— Все готовы к переходу? — хитро поинтересовался архимаг, после чего Джастин победно возликовал, прыгая на месте. Аниморф испытывал счастье, а так же чувство эйфории:

— Я обожаю ваши переходы! Всегда волнуюсь! Главное, чтобы нас нерасполовинило, верно?

— Что, прости? — не поняла я, посмотрев на Калеба с куда меньшим энтузиазмом. Архимаг сложил перед собой руки, скривил лицо, хмыкнул, слегка приподнимая плечи, а затем резко припал к земле, активируя заранее приготовленную магическую печать.

Земля вспыхнула под копытами меринов, но животные даже не шелохнулись. Магическая печать насыщалась светом, слабый огонек проникал в ее структуру, делая видимым каждый завиток, с большим трудом вырытый архимагом в твердой породе. Калеб встал в самый центр, вытянул руку перед собой и после яркой вспышки света в его ладони возник полупрозрачный посох, сотканный из тонких лучей света. Лицо колдуна побледнело, глаза стали черными, с губ сорвалась легкая дымка и уже через секунду, пока я толком не успела испугаться, он с силой воткнул волшебный посох в землю, в то место, где в самой печати был вычерчен малый круг.

— Ничего не бойся, — голос Ролана звучал уверенно, но в глазах Джастина при этом искрила паника. Аниморф прижался к ногам Лиммы, судорожно вилял хвостом, словно пропеллером и бил им не менее испуганного Сириса. Оборотень крепко держал коня за повод, стоял с открытым ртом и пытался выровнять дыхание.

Перед глазами все побелело. Яркий свет вытеснил все краски мира, воздух стал напряженным, и пространство вокруг наполнилось тишиной. Полное отсутствие звуков в кромешной белой бесконечности прерывались крепкими объятьями Ролана. Понять, что мы все еще вместе можно было лишь благодаря тактильным ощущениям и никак иначе.

Белая пелена расступилась, вначале появились запахи, а затем все тело охватил порывистый ветер.

С трудом открыв глаза, я долго привыкала к яркому свету. Солнечные лучи отражались от бесконечного снежного покрова, проникали в ледяные, кристально чистые скалистые выступы. Тело мигом охватила дрожь, к такой резкой перемене погоды я не была готова.

Ролан набросил на мои плечи красный плащ из овечьей шерсти, аккуратно застегнул большую металлическую пряжку с магическим символом по контуру. Проведя по нему кончиком пальцев, стало немного легче.

— Мои лапки, — прошептал Джастин, — они замерзли! Почему… ПОЧЕМУ ОПЯТЬ ЗИМА?

— Она и не закончилась, — смутилась Риска, поправляя капюшон с меховой опушкой.

— Холодная зима с промозглым ветром! — рычал аниморф, запрыгнув к Риске. Он нашел место перед седлом, свернулся калачиком, нервно дергал кончиком хвоста и не скрывал своего недовольства. — Не знаю, как у вас, но у меня возникло чувство, словно каждый порыв ветра желает заморозить мои косточки! И при этом я покрыт шерстью, в отличие от всех вас… Милая Сэра, а тебе не холодно?

Я лишь отрицательно покачала головой, умолчав о том, что при такой погоде я чувствовала себя прекрасно. Ролан улавливал мое настроение, он чувствовал, как в моем сердце зарождается искренняя радость смешанная с детским восторгом.

Перед глазами раскинулись бескрайние поля, покрытые толстым снежным покрывалом. Яркое солнце слепило, приходилось щуриться, прикрывая глаза ладонью. Сильные порывы ветра гоняли снежных “змей” и со стороны казалось, что в этом богом забытом месте и правда есть жизнь.

Мы замерли у входа в глубокое ущелье. Его стороны были полностью покрыты прозрачной кромкой льда, с вершин мягко падали комья шуршащего под ногами снега.

— Красиво, — прошептала я, — любуясь многогранными кристаллами снежинок. Они медленно оседали на шерстяных рукавицах, а затем и на моих ладонях.

— Надень рукавицы, — пробурчал Ролан, недовольный моим решением, — холодно.

Мне было жарко. И в тоже время хорошо.

— Смертью пахнет, — прошептала Риска, — я словно в ледяную гробницу пришла. Вам так не кажется?

— Поддерживаю, — Лимма куталась в походный плащ, смотрела на все огромными, полными ужаса глазами, не в силах осознать, что согласилась на столь опасный поход, — эти земли раньше принадлежали драконам?

— Вообще-то нет, это все часть Мирграда, — Калеб указывал путь, создав в ладонях светящийся пульсар света. Шарик не был огненным, он состоял из магических связей, искрил при контакте со снежинками и передвигался в воздухе резкими, толчкообразными движениями. — Сразу после выхода из ущелья начинается крутой подъем, после него будет большая площадь, заваленная снегом. Части древних строений так же сцеплены льдом, а если пройти вперед, то можно набрести на веревочный мост. Как раз он и является границей…

— Я не дошел до моста, — Ролан говорил тихо, но я чувствовала обиду, скопившуюся в нем. Самое главное то, что маг больше не испытывал гнева, напротив — ему стало легче. Стоило ступить на эти земли, как раздражение растворилось в спокойствии, а уверенность сменила панику и неконтролируемый гнев.

— Нужно постараться, чтобы до него дойти…

Калеб не шутил и не играл с нами. Вся команда молчала, затаив дыхание. Стоило выйти из ущелья, как перед нами и правда выросла гора с единственным крутым подъемом. Дорога была полностью покрыта льдом, но коней это нисколько не смутило. Они уверенно направились в указанную архимагом сторону и прыжками преодолели расстояние до нужной площадки, как будто шли по ровной дороге.

— У моей дочки был конь этой породы, — тихо заметил Калеб, не в силах сдержать легкую улыбку на губах, — они не расставались… К сожалению, он тоже не вернулся… А ты раньше верхом часто ездила? Я имею ввиду до того, как попала к нам.

— Ни разу. В моем мире люди ездят внутри больших машин.

Мне только и осталось, что рассказывать маленькие истории из жизни, удивляясь тому, что привычные мне вещи для кого-то казались чудом.

И это странно.

Дьён молчал все время. Эбол тоже, но вид у мужчины был такой, словно он скоро не выдержит и завалит меня миллионом вопросов. Он с большим трудом сдерживал себя, подмигивал Калебу, прося того о чем-то, но архимаг вечно отказывал.

— Хочет влезть тебе в голову, — шепнул Ролан, — надеется, что ты добровольно согласишься.

— Нет уж…

Ролан смотрел по сторонам, оставляя на поверхности скал сигнальные печати. В случае беды они вспыхнут, оставят магический след, по которому стражи Мирграда смогут отыскать наши тела… Если рискнут последовать за нами, что ставилось всеми под большое сомнение.

Как Калеб и рассказывал — мы вышли на огромную площадь, засыпанную снегом. Некогда величественные строения были разрушены, большая часть руин покоилась подо льдом, и в моем сердце при этом зародилось отчаяние.

Как будто это печаль…

Старая колокольня… Она была полностью разрушена, остался лишь сам колокол, пробивший большую голубятню. Несколько одинаковых с виду каменных домиков без крыш и большей части стен… Тропы были скрыты снегом, на его поверхности можно было увидеть следы диких животных, чьи-то небольшие норы, а на скованных льдами ветвях — гнезда.

Все это вызывало печаль и щемящее чувство в груди.

Мы шли дальше, проходили мимо руин, кони утопали в глубоком снегу, и в конечном итоге вывели к веревочному мосту.

К шаткому, скрипучему, древнему как этот мир мосту, соединяющему мир людей и драконов. Он проходил над глубоким ущельем, дно которого было скрыто туманной дымкой.

— Летом там река течет, — заметил Калеб, слезая с коня, — есть шанс выжить, если вдруг сорвешься.

— Сейчас зима… — напомнила Риска, заметно нервничая.

— Я и не говорил, что будет легко.

— Калеб, — Джастин не унимался, спрыгнул с шеи мерина, приземлился рядом с архимагом и полностью провалился в снег, утопая в нем всем телом. Кошачий визг и брань заставили улыбнуться, а вид Джастина с поджатым хвостом и вовсе рассмеяться, — чего смеетесь, ироды? Холодно же! Так, Калеб! Точнее господин архимаг! А почему бы вы нас сразу вон на тот берег не перенесете, а?

— Потому что на том берегу нет принимающей магической печати.

Калеб пожал плечами, посадил Джастина себе на плечо и первым шагнул в неизвестность.

Мост скрипел после каждого порыва ветра, его раскачивало из стороны в сторону, несколько обломков обледенелых досок свисали с креплений, но стоило магу коснуться каната, как ситуация резко изменилась.

По всей поверхности моста пошел импульс, снежный покров мгновенно опал вместе с ледяной коркой, с шумом разбиваясь где-то внизу, в ущелье, и стоило Калебу сделать первый шаг, как иллюзия пала.

— Насколько эта магия древняя? — прошептал Ролан, не в силах сдержать эмоции. Чувства захлестнули мужчину, он смотрел на тонкий орнамент ледяного моста, построенного из блоков, как ребенок смотрит на самую вкусную в мире конфету.

Веревочный мост оказался обманкой, вместо него после активации магической печати появился тонкий, длинный ледяной мост. Прозрачные стены с красивыми витиеватыми узорами, высокие заграждения — защита от порывистого ветра, но при этом было катастрофически скользко. Каждый шаг давался с большим трудом. Сирис рычал, Джастин радовался своему положению, но после того, как Калеб чуть не упал в ущелье, потеряв равновесие, решил идти на своих четырех, впиваясь в ледяную поверхность поразительно острыми когтями.

— Мы так вечность ползти будем! — Лимма была раздражена, Риска с братом поступили иначе — сменили ипостась, прихватив с собой вещи. Оборотни добрались до другого берега быстрее всех. Каил с Эболом были следующие, последний тянул за собой Лимму, мы же с Роланом шли в хвосте. Стоило сойти на берег, как магия за нашими спинами рассеялась и вместо ледяного моста через глубокое ущелье вновь вел шаткий, старый, почти развалившийся веревочный мост.

— Я не чувствую магии, — не понимал Ролан, не отнимая от Калеба взгляда.

— Это сила драконьей крови, — архимаг пожал плечами, — их магия иного уровня. Древние существа намного сильнее всех нас вместе взятых и этот переход их творение.

— И ты не боялся, что я его обнаружу?

— Не боялся, — Калеб указал рукой в сторону тропы, ведущей в горы, — этот путь открывается лишь тем, кто о нем знает, а так же драконам. С этого момента будьте готовы к чему угодно. Дальше я не ходил… И что там — понятия не имею. Мы всегда доходили лишь до этого места и никто из тех, кто осмелился ступить на земли драконов, так и не вернулся.

Голос Калеба дрожал, все молчали. Архимаг обернулся, окинул всех пронзительным взглядом и сделал самое логичное предложение:

— Последний шанс повернуть назад…

— Не смеши мои панталоны, старикашка! — хмыкнул аниморф, выковыривая из-под когтей куски льда, — хватит нагнетать атмосферу! И без этого страшно! Вон смотри как Дьён дрожит, не поверю, что из-за холода!

— Как будто тебе не холодно! — мужчина прорычал эти слова с трудом, так и не приняв обратно человеческий облик. Ему было холодно, его лапы дрожали, шерсть встала дыбом и все тело трясло.

Риска вела себя немного иначе, но тоже испытывала холод…

— Ты будто в родной стихии оказалась, — мягко заметил Ролан, кутаясь в теплый походный плащ. — наверно, дома у вас ужасные зимы.

— Дома зимы нет, — направив коня в очередное узкое ущелье, я внимательно следила за окружающим миром. Больно тихо… Даже ветра нет…

— В смысле? — не поняли остальные. Больше всех удивилась Лимма, показав чересчур много эмоций на этот счет. — Вечное лето? Это же идеально! Легкая одежда, теплое морюшко, ровный загар!

— В том городе, где я жила, зимы странные. Снега мало, он быстро тает, но из-за высокой влажности и промозглого ветра создается ощущение, что даже кости льдинками покрываются. Я всегда хотела спать в то время, ненавидела холод, мечтала переехать куда-нибудь к морю и наслаждаться теплом, грея уставшие кости.

— Чьи кости? — не понял Джастин.

— Свои, свои кости, — пояснила Лимма, поправляя низкий тугой хвост. После битвы с врагами от длинной косы почти ничего не осталось, но это не мешало воительнице прятать тонкие иглы в единственном пучке на затылке.

— А-а-а, — промурлыкал аниморф, — тогда понятно. Я бы тоже не отказался, если честно… А то… ого..

Договорить аниморф не успел.

Мы вышли из ущелья и застыли на месте.

Прямо перед нами раскинулось огромное поле, покрытое льдом, а вдалеке замок, руины которого оказались полностью скрыты толстой коркой льда…

— Знакомый лед, — прорычал Эбол, всматриваясь в структуру магических связей. — Нам нужен привал… И мне нужны образцы…

Сказано — сделано к тому же после столь сложного перехода всем и правда нужна была передышка.

***
— Слушай, — не унимался Джастин, прыгая на месте будто укушенный в попу блохой, — ну давай, признавайся! Замужем была? Дети есть? Сколько мужиков было?

— Сэра, можно я его линчую? — Риска закипала. Волчица стреляла в аниморфа испепеляющим взглядом не понимая, что он специально выводит ее из себя, задавая мне неуместные вопросы. Аниморф с каждым днем становился несноснее, простыми словами — не знал, как привлечь Риску, поэтому и получал постоянно от девушки, а иногда и от ее брата.

— Джастин, — устало прошептала я, смотря на аниморфа совершенно незаинтересованным взглядом, — когда ты уже пригласишь ее на свидание? Сил терпеть твой бесконечный поток сознания уже нет…

— Кого это я там на свидание звать должен? — в облике черного кота аниморф смотрелся довольно интересно. При этом на его голове красовались огромные уши как у летучей мыши, с виду он напоминал мне ориентала, правда размером с овчарку, но это уже детали. — Я свободный мужчина в самом соку! Сами на свои свидания ходите, что я там забыл? Кстати, Риска… Ты сама-то давно на свидании была? А то смотри, даже Сэра себе мужика спасла…

— Так давай я тебе лапы переломаю, — задумалась на мгновение волчица, вгрызаясь в кусок сыра, — авось тебя тоже кто спасет… Грех не воспользоваться шансом, ты не находишь?

— Выпей, — Ролан передал мне стакан с горячим чаем, косясь при этом на Джастина, — доведет он ее…

— Кого доведет? — не сразу сообразила я.

— Риску, — хмыкнул маг, — после того, как я принял аниморфа к себе, он успокоился и стал молчалив в обычное время. Он так себя ведет, когда сильно волнуется, будь то сражение или красавица волчица.

Аниморф и правда доводил Риску, причем уже даже Дьён не вмешивался, лишь уши прижимал и пытался от их перебранки морду в снег спрятать.

Эбол при этом молился, скрипел зубами, но продолжал изучать лед, что-то выливая на его поверхность.

Мы все понимали, что этот привал лишь затишье перед бурей, смотрели друг на друга со страхом, а затем…

— Что-то не то.

Все замерли на местах, вглядываясь в горизонт. Я прижала к себе руки, пыталась справиться с волнением и смотрела на то, как в небе сгущаются тучи. Далеко, где-то возле руин древнего замка…

Легкие хлопья снега… Они медленно падали на ледяное покрывало, мягко опускаясь все ниже и ниже…

— Ветра нет, — шепнул Каил, сжимая рукоять меча, — небо чистое…

— Снег идет, — шепнула я, ловя снежинку кончиками пальцев.

— Снега нет… — тихо, еле слышно прошептала Лимма и в это же мгновение все резко изменилось.

Затишью пришел конец, как и иллюзии, неизвестно кем созданной.

Небо над головой дрогнуло, в это же мгновение Ролан бросился в сторону, рывком толкнув меня в сугроб. Глаза мага наполнились желтизной, на лице проступил оскал, а в сердце зародилась ярость. Это чувство поглощало собой его разум, заставляло сражаться и двигаться вперед, снова и снова создавая защитные контуры.

Острые ледяные копья падали с неба. Они пронзали толстую кромку льда на поле, ломая его на множество больших кусков. Все кинулись врассыпную, Калеб колдовал прямо налету, выпуская череду огненных пульсаров, но они не смогли разрушить ни единого копья…

— Где эта тварь? — орал Эбол, уходя от атаки. Его сила в подобном бою была бесполезна, он не мешал, натянул тетиву лука, направив смазанные ядом стрелы в небо и был готов всадить их врагу прямо в глазное яблоко.

Но враг не появился, в отличие от ледяных шипов и резких порывов ветра.

Магия архимага создала защитный барьер, пока колдун возводил преграду, Эбол и остальные прикрывали ему спину, Ролан дробил шипы прямо в воздухе, я же не вмешивалась, пытаясь рассмотреть то, что было скрыто в снежном вихре…

— Ролан… РОЛАН! — я указала рукой в сторону снежного облака, внутри которого был спрятан враг. Мы знали, что сейчас будет…

— Калеб, если тебя ранят…

— Знаю, Ролан, — тихо прошептал маг, — ты снесешь мне голову, либо мне повезет и Сэра успеет сделать меня неуязвимым к чуме, в чем я дико сомневаюсь.

— Я ожидал увидеть руины, останки драконов, брошенные дома, найти ответы на вопросы, но не все это! — рычал Сирис, резко повернув в сторону Дьёна. Оборотни первыми услышали тихие, еле слышные шаги…

Нежить… Та, что заражена…

Ветер резко стих, снежный вихрь все еще клубился в небе чуть ниже уровня облаков, за белой дымкой и снежной стеной все видели слабое мельтешение.

Чей-то голос… Отдаленно напоминающий человеческий… Рычание… Кто-то с силой вдыхал воздух…

— Отойди, — Риска рыкнула Эболу, заставляя воина уйти в сторону, — и не мешай.

— Дура, я не просто так с вами…

Риска не обиделась на слова капитана, к тому же мужчина спустя секунду смог отлично продемонстрировать свою истинную силу. Яд на кончике стрелы не просто пронзал нежить насквозь, он отравлял ее в считанные секунды. Ледяные тела, промерзщие до самых костей, замедлялись. Их будто парализовало, начинало выворачивать, лапы неестественно изгибались и следом после этого твари издавали протяжный хрип, обрывающийся тишиной.

— Что это? — с ужасом спросила я, ощущая силу кончиками пальцев. Магия льда среди снега была не видна, зато хорошо ощущалась. Даже твари, что пришли со стороны заброшенного замка, не напали на нас как обычно. Они выжидали, смотрели на меня в упор, словно запутались в выборе жертвы.

— Мое изобретение. Я много лет изучал чуму, Сэра. Не просто так мой отряд рисковал своей жизнью снова и снова… Яд разрушает структуру связей внутри магического потока. Стоит отравить один узел, как у мертвой твари случается своего рода сердечный приступ, а затем ее тело “вспоминает”, что мертво, принимая облик до заражения. СВЕРХУ!

Ледяные пики блеснули в свете солнца. Ролан защитил меня, а я спасла всех остальных. Помимо барьера Каила в воздухе возник тонкий ледяной купол — он не дал достать копьям до Риски и спас Эбола в самый последний момент.

Мы сорвались с места как по команде — все понимали, нужно бежать в замок. Лед перед нами был уже не опасен, он потерял свою силу, замерев в таком состоянии уже несколько десятилетий.

Каил поскальзывался, злился из-за этого. Лимма верхом на коне отбивала атаки нежити, в то время как Эбол пронзал их отравленными стрелами. Риска с Дьёном вступали в битву без страха, гонимые яростью и жаждой знать правду. Такое поведение для врага оказалось неожиданным, но из-за того, что мозг нежити достаточно примитивен, твари все равно не осознавали до конца, что находились в опасности.

Поэтому оборотни рвали их на части так, будто перед ними не зараженные чумой существа, а самая обычная нечисть.

— Вот черт, я беспомощна, как младенец!

Ведьма резко ушла в сторону и в этот же момент из земли выросли длинные колья. Мы бросились врассыпную, но все равно держались вместе. План врага разъединить нас провалился.

— Поможешь, когда они выдохнутся, — шепнул Джастин, — я чую эту тварь… Ролан, он здесь…

— Стой на месте! — закричал Ролан, видя, как напряглось тело аниморфа. Маг, как и все мы, смотрел в сторону снежного облака…

— Ну я же не совсем идиот! — рыкнув, аниморф застыл, наблюдая, как с неба опускается снежная воронка, как разбивается она при ударе об лед, как разлетается в разные стороны, вызываярезкий скрежет и треск.

Я невольно сделала шаг назад, нервно сглотнула, прекрасно понимая, кого увижу уже через секунду.

Этот силуэт я узнаю из тысячи…

Хрупкое худое тело, белоснежные, длинные волосы… Глаза, околдованы, смотрят безучастно, будто сознание его кто-то запер. Магия льда с легкостью подчинялась его силе, нежный вихрь клубился у его ног, вздымался плотной дымкой в воздухе, ожидая приказа.

Острые когти сверкали в лучах солнца, бледная кожа пугала, и на лице не было ни единой эмоции.

— Амулет, — шепнула я, — какой яркий зеленый цвет.

— Это лишь оболочка, — кивнул Каил, — марионетка с тысячью невидимых нитей, способная нас убить чужими руками. Бесит…

Враг так и не двинулся с места. Нежить при этом отступила назад, поджала хвосты и припала к ледяной земле, отползая в сторону. Твари поскуливали, с трудом передвигались и дико боялись того, что скоро должно произойти.

— Сэриэл… — голос юного существа звучал холодно и слабо, — ты так вовремя… он почти умер, ты знаешь об этом? Его тело не выдерживает… Мне нужно новое… И ты подходишь идеально…

Ролан среагировал быстрее всех. Он первым заметил движение… даже просто намек на него со стороны врага. Существо с белыми волосами как будто получило команду. Перед этим его голос звучал отстраненно, губы с трудом шевелились, но тело… Тело двигалось с поразительной скоростью.

— Не мешай, маг! — рыкнул враг, отбивая атаку мага. Меч треснул, стоило лезвию коснуться когтей юного существа. — Раньше он противился приказу, но теперь его воля подавлена. Ты сдохнешь!

— Не в этой жизни!

Риска напала первой, отвлекла внимание и вовремя отскочила в сторону. Я защитила подругу барьером, лед которого раскололся на тысячи осколков, стоило врагу проткнуть его когтями.

— В прошлый раз он был слабее, — нервно заметил Калеб, — я стану мишенью. Среди вас я самый опасный…

Архимаг был прав — если чума его коснется… Не уверена, что успею вынуть осколок из раны… Он слишком силен…

Внезапно лед под ногами дрогнул и всех нас спасло везение. Шипы не задели архимага, хоть острие и замерло в миллиметре от его носа.

— Да мы, товарищи, в жопе, — прошептал Джастин, меняя форму. Черный кот стал больше, на кончике хвоста появился ядовитый шип, а на спине кожистые крылья.

— В ней, родимой, — рычал Дьён, — может, хоть назовешь себя? А то мы тут сражаемся, а даже не знаем, кого на тот свет отправим!

Но враг молчал. Он лишь приземлился на землю, ступил босыми ногами на лед, уставился пустым взглядом в мою сторону и…

И амулет внезапно начал сверкать…

— Уходи… Сэриэл… Уходи отсюда… — сознание проснулось в нем лишь на мгновение и битва возобновилась вновь.

Я мчалась в сторону Калеба, выставив защитный контур, но не успела… Рана… рана на его запястье!

— РОЛАН! — прокричала я, не сбавляя темпа. Архимаг застыл на месте будто парализованный. Эбол в этот же миг направил в него свои стрелы, прекрасно дав понять, что не позволит архимагу стать чудовищем.

Я видела, как меняются глаза Калеба, как исчезает в них жизнь, сменяясь ледяным туманом. Как на лице появляется оскал, а с алых губ срывается легкая дымка.

Я неслась к нему, в то время пока остальные разбежались в стороны, понимая, что если я не успею, то…

Ледяной осколок сформировался катастрофически быстро. Архимаг, скованный чужой магией, выставил перед собой руку, пытаясь атаковать меня, но Ролан не позволил. Огненный пульсар опалил Калебу лицо, тот качнулся в сторону и этого мгновения хватило, чтобы сковать архимага льдом. Пальцы быстро прощупали осколок под кожей, я рванула на себя кусок кожи, понимая, что от страха не могу сомкнуть зубы! Я дышала так часто, что готова была потерять сознание. Перед глазами все плыло, чувства смешались, а ноги дрожали.

Враг нападал снова и снова, он смеялся, думая о том, что меня порвут на части, вот только…

— Успела… — с трудом прошептал архимаг, — надо же…

Калеб Розенфьёрд потерял сознание в тот самый миг, как от его тела пошла сильная энергетическая волна.

Она отбросила Ролана в сторону, он не мог сопротивляться ее силе и не видел, что создавал враг за его спиной.

А я видела…

Видела, кричала и неслась к нему, пытаясь защитить с помощью силы.

Первый ледяной шип прошел мимо, я успела оттолкнуть Ролана в сторону магией, но второй…

Время остановилось.

Я видела кровь на своих руках… Все звуки исчезли…

Я думала, что мне будет больно, но ничего не ощущала.

Ролан что-то кричал, но слов я уже не разбирала…

Наступило простое, ясное осознание:

Это мой конец.

Перед глазами возникла снежная пелена, внутри будто что-то надломилось, что-то, что много лет сдерживало ярость и силу. Энергия наполнила собой каждую клеточку тела, а потом все мигом исчезло.

***
Алая кровь стекала с раскрытых ладоней. Темные капли падали на гладкую ледяную поверхность… Шел пар… Еле заметная дымка…

Острый шип вошел в грудь, пробив ее насквозь. Тело не слушалось, обвисло тряпичной куклой.

Боль в голове и тошнота, хрип… кашель… Привкус железа во рту и крики за спиной.

Команда замерла на своих местах, не понимая, что делать дальше. Крик Ролана застрял где-то в горле.

Я не видела его — чувствовала.

Существо опустилось на землю. Ниже ростом и такой хрупкий. Белая пелена в глазах, на губах злая улыбка. Клыки… Отблеск острых белый клыков.

Почему я все еще живая?

Вокруг что-то сияло — барьер? Не могу повернуть голову — сил нет. Воздуха нет.

Почему я живая?

Алая кровь огромным пятном разливалась вокруг моего тела. Я не думала, что ее бывает так много…

Он замер прямо передо мной. Босые ноги окрасились в красный, стоило наступить в кровь. Тонкие пальцы тянулись к лицу, острые когти коснулись щеки.

— Такая глупая смерть, — голос звучал странно. Отдаленно. Существо еле заметно шевелило губами. — Жаль, твое тело теперь не годится, но Ролан вполне себе станет прекрасной заменой. Интересно, архимаг будет так же долго горевать по своему ученику, как и по дочери? Хочу проверить.

Злость и ярость в мгновение ока заполонили то, что осталось от сердца.

Я слышала КАЖДОЕ его биение… КАЖДЫЙ удар, как будто держала его в руках. Тепло разлилось волной по всему телу и лед начал таять…

Я смогла поднять голову, уставилась на врага, глаза которого налились яростью, и резко выбросила руку.

— Не в этой жизни, тварь…

Амулет треснул, стоило прикоснуться к центру зеленого камня. Сила магии пронзила его насквозь и в это же мгновение взвесь едкого тумана охватила собой мое тело.

Сознание пропало. Я перестала ощущать себя и…

Исчезла.

Глава 15

РОЛАН

Она застыла безвольной куклой. Я чувствовал, как жизнь постепенно покидает ее тело, как сознание распадается на мириады крупиц и…

Умирал вместе с ней.

Острая боль, словно удар молнией, возникла в груди и это были мои чувства.

Моя боль…

Боль утраты.

Мир вокруг замер, алая кровь разливалась огромным пятном у ног Сэры, девушка повисла безвольной куклой, защитив меня от смерти, и все еще была жива.

Я так и не сказал ей…

Тело не слушалось, впервые в жизни мир терял краски, оставив за собой лишь кровавый след.

Я видел, как алые капли медленно стекали с кончиков ее пальцев, как окрашивали белый снег в красный цвет, впитываясь в его структуру.

С каждой секундой пятно становилось больше, а боль в сердце сильнее.

Крик застрял где-то в горле, руки отпустили меч, и лезвие со звоном упало на лед, оставив в нем глубокий след.

— Как такое возможно? — голос Джастина дрогнул. Впервые аниморф проявил подобные эмоции.

Я молчал. Не мог говорить.

Не знал, как жить дальше…

— Ролан, она должна быть мертва, — шептала Лимма, с трудом произнося каждое слово.

У нас не было ответов.

— Я больше ее не чувствую, связь померкла, — я ощущал слезы на своей щеке.

Они обжигали. Будто капли раскаленной лавы…

Калеб очнулся в момент удара. Я видел, как архимаг пытался призвать магию, но из-за ранения не мог ничего сделать. Он застыл будто ледяная статуя, не в силах поверить в увиденное.

Столько смертей на его глазах за всю жизнь… Почему он ТАК реагирует на уход Сэры?

Руки невольно сжались в кулаки, я думал лишь о том, что заберу Сэру с собой, смогу унести из ледяного плена, уничтожу врага, как…

Она должна быть мертва.

По всем законам.

По всем правилам.

Ледяной шип проткнул грудь насквозь, лед под ее ногами окрасился алым, но при этом…

При этом в ней до сил пор теплилась жизнь. Последние крупицы сознания меркли, я чувствовал силу воли и яростное желание жить. Я чувствовал боль утраты и горечь упущенный возможностей. Я ощущал на своей щеке ее прикосновение и понимал, что она думает обо мне.

В такой момент… Она вспоминает…

Враг застал рядом с ней. Он насмехался, что-то шепча при этом.

Тянет руки… Убери… Убери от нее свои пальцы!

Я рванул вперед. Не понимал до конца, что делать, как вырвать Сэру из цепкого плена. Я бежал вперед, гонимый болью и страхом потери, несмотря на крик Джастина и рычание Сириса, я все равно бежал к ней….

Сэра умирала. С каждым мгновением ее сердце билось все слабее, ритм сбился, ее тело трясло, а затем…

Затем она сорвала с груди врага амулет…

Со всей силы… Собрав последнюю волю… Она направила поток энергии прямо в кристалл, я видел, как амулет разлетелся на тысячи осколков, как изменился взгляд врага, став более осмысленным, как вырвалась на волю взвесь зеленого тумана.

Ядовитый порошок охватил собой Сэру, проник в тело сквозь глаза и слегка приоткрытый рот.

Мир снова замер.

Мы ждали, готовые к чему угодно, но не к этому…

— Бежим… — шептал враг, смотря на всех нас огромными, полными ужаса… Зелеными глазами. Пелена спала. Сознание истинного хозяина вернулось, — БЕЖИМ!

— Что… ЧТО ПРОИСХОДИТ? — Джастин хоть и был в шоке, но сообразил первым, что даже если враг бежит со всех ног прочь, это что-то, да значит, — В ЧЕМ ДЕЛО?

— БЕЖИМ!

Беловолосый мчался прочь от Сэры со всех ног. Он бежал так быстро, что даже оборотни за ним не успевали. Лимма целилась в него копьем, но незнакомец не обращал на это никакого внимания.

Мы видели лишь кончики светлых волос перед своим носом.

— БЕГИТЕ, ГЛУПЦЫ! — рычал он, ускоряя шаг, — дальше! Эти кусты вас не спасут! И это дерево тоже! ДАЛЬШЕ! ЕЩЕ ДАЛЬШЕ!

— Я так понимаю, мы в жопе? — осведомился аниморф, подгоняя Риску с Дьёном.

— В ПОЛНОЙ!

— А мне вообще хоть кто-то что-то объяснит? — Эбол не успевал за нами.

Поэтому враг без имени поднял его в воздух с помощью магии…

— Так быстрее, — рыкнул он в ответ.

Я молчал.

Смотрел и наблюдал. Дико злился и ничего не понимал.

Я оставлял Сэру…

— Я не могу ее оставить…

— Ее НУЖНО ОСТАВИТЬ! БЕЖИМ! ДАЛЬШЕ! Вот… вот черт… Не успеваем!

Ничего не осталось, кроме как выпустить оружие. Метательные звезды прошли в миллиметре от острого уха врага. Тот замер на месте так резко, что я тут же наскочил на него, не успев затормозить.

Мы замерли в миллиметре друг от друга и ничего, кроме печали и дикой душевной боли в глазах беловолосого я не увидел.

— Ты так и не понял, кто такая Сэра? — голос врага дрожал, в зеленых глазах сиял истинный страх и ужас, — Ролан, ты должен был понять.

— Кто ты такой? — Калеб замер на месте, смотрел мне за спину и кажется, начал молиться.

Он что-то увидел…

— Меня зовут Лайонел, — прошептал незнакомец, округляя глаза от ужаса еще больше. — И Сэриэл моя сестра…

Все тело охватил холод. Внезапный порыв ледяного ветра, проникающего в каждую клеточку тела, практически сбил с ног. Вся команда молчала, уставившись мне за спину. Туда же смотрел и Лайонел.

Я обернулся, с трудом отводя от него глаза и…

Застыл, объятый ужасом.

— Началось, — по щекам Лайонела прокатилась слеза, — Ролан, она под действием яда. Я не знаю, что это такое, но меня травили этой дрянью десятилетие. У нас два варианта. Первый — Сэра подчинится так же, как и я. Второй — окажется сильнее мага, что прячется в тени…

— И какой из этих вариантов лучший? — Лимма бледнела на глазах, крепче сжимая копье. Она стояла рядом с Дьёном, обнимала его, пытаясь согреться в густой шерсти.

— Боюсь, что в обоих случаях нам придется несладко…

— В смысле? — Джастин вновь сменил облик. Огромный белый кот сливался с окружающей средой, имел длинные острые когти и хищный оскал, — ты хочешь сказать, что наша Сэра — исчадье вселенского зла?

— Смотрите… Внимательно смотрите и бегите. Мы выживем только в том случае, если успеем добежать до пещеры… СЕЙЧАС!

И мы рванули. Ни в ком из нас даже сомнений не осталось в том, что Лайонел говорит правду.

Сэра менялась на глазах. Огромные клубы тумана смешивались с ледяными каплями. В воздухе разбивались осколки, обледеневшие руины и деревья разлетались на части у нас на глазах, а земля дрожала так, словно огромный кусок горы отколется и устремится в бездну.

Ее тело… Тело другое.

Никогда не видел ничего подобного…

— Вы — драконы? — орала Риска.

— НЕТ! — хрипел Лайонел, используя магию. Он с легкостью создал в воздухе взвесь из тысячи острых кристаллов, — Не мешай, Ролан! Для нее это все зубочистки!

— В смысле НЕ драконы? — хрипел архимаг, сидя верхом на Джастине. Один из ключевых звеньев оказался самым слабым. Ледяная чума продолжала действовать на Калеба, и маг не мог колдовать. Стоило попытаться создать простой пульсар, как его руки синели от холода.

— Не колдуй! Для тебя мало просто вынуть осколок, ты должен переждать! — Лайонел свернул в сторону замерзшей лесной просеки. Мы мчались сквозь хрустальный лес, ветви которого ломались от прикосновений. Мы видели застывших птиц в ледяной тюрьме, проносились мимо обледенелых скульптур, в то время как за спиной рождалось чудовище.

— Отвечай на вопрос! — рычал Калеб.

— Ты и сам все понял, маг! В СТОРОНУ!

С неба упал кусок льда. Огромная глыба разлетелась на части прямо перед нами, но путь не заградила.

— Черт… — рычала Риска, не в силах справиться с дрожью, — я ее вижу… Ролан… Посмотри!

И я обернулся вновь.

В сердце возникла звериная ярость. Наша с ней связь частично восстановилась, и этого достаточно.

— Она зла. Очень зла, — шептал я, наблюдая за тем, как сквозь снежный вихрь проглядываются огромные белые крылья. — Невероятно…

— Сэра в ярости. Это ее первое насильное перевоплощение. — Лайонел указал в сторону густого ельника, рванул туда что было сил, и прямо на ходу ударил ладонью в единственный камень, одиноко стоящий возле деревьев.

Магическая печать мгновенно активировалась, иллюзия трещала по швам. Древняя магия пробуждалась, она пропускала прибывших под свою защиту, и стоило нам оказаться в пещере, как двери за нами захлопнулись.

Я понимал, что мы идем либо в ловушку, либо Лайонел не враг. В руке возник светлый пульсар, но выпустить я его не успел.

Пещера… Огромный тоннель, ведущий сквозь гору. Тоннель, сверкающий срезами драгоценный камней. Переливы синего с белым, яркий красный и приглушенный зеленый… Что это за породы?

— Нам нужно бежать, не останавливаемся, — Лайонел замер возле моей руки, смотрел на то, как теплится пульсар в моей ладони, затем накрыл его своей рукой и тихо прошептал: — скоро все расскажу. Твой огонь для меня ничто. Раньше, когда мы сражались, каждый твой удар рушил лишь мою связь с той тварью, что завладела разумом, но физический вред ты не в силах мне причинить. — Лайонел задумался, потом добавил, — магией. Магией не можешь. Что молчишь, Калеб? Так и не… А, ты потерял сознание…

Джастин молчал, как и все мы. Даже я не понимал, что делаю и как выбраться из этой ситуации. Я чувствовал ярость Сэры — она съедала ее изнутри, наполняла собой ее разум, вытесняя все человеческое.

— Как спасти Сэру?

— Если она поддастся влиянию темного мага, то нужно его убить, — заметил Лайонел, указывая всем на тоннель, — если она окажется сильнее врага, то придется убить ее.

— Почему? — мой голос дрогнул.

— Потому что в противном случае она уничтожит всех нас. Под всеми нами я имею ввиду наш мир, Ролан.

— ДА ЧТО ЗА ЧУШЬ? — Риска не выдержала, — выпусти меня, ушастая тварь! Ты уничтожал целые деревни, города своей чертовой магией, а мы внезапно взяли и поверили тебе? Ролан! Ты что творишь? Я следовала за вами лишь из-за тебя! И теперь что? Сэра главный злодей? Что за чушь?

— Это не чушь, — Беловолосый шел впереди, прекрасно понимая, что я испытываю дикое желание вытрясти из него всю информацию. Он тяжело вздыхал, его трясло, и магии в его теле почти не осталось. Тем не менее, он брел вперед, и от каждого его шага земля под ногами издавала пульсацию света, — вы не поверите, но я старший брат. Забавно, правда? Несмотря на это, большая сила досталась сестре, но я был не против. Магия съедала ее, уничтожала разум. Лед не подчинялся, она морозила все, чего касалась, уже в колыбели… Мама не могла даже взять ее на руки.

— Понять бы еще, кто ваша мама, — напомнил я, но Лайонел сделал вид, что не слышит, — расскажешь по собственной воле?

— А тут скрывать нечего, — тот лишь пожал в ответ плечами, — мы скоро придем. Отец совсем рядом.

— Отец? — рыкнул Сирис, смахивая со лба капли холодного пота.

— Да… Отец… Он сделал невозможное. Как раз перед тем, как на нас напали, он смог разорвать время и пространство. Он смог воззвать к древней силе наших предков, найти единственный подходящий для Сэры мир, где магия течет иначе. Где сестра не могла бы колдовать… Совсем… Он не лишал ее силы и не запечатывал — в ее случае это просто невозможно. Энергия нашего мира просто бы постепенно исчезла. Но нам помешали… При переходе в Зал Магического Круга ворвался маг, он пленил меня и я… Я напал… Напал на маму…

Лайонел замер на месте, его трясло, он не мог нормально дышать, затем молча показал направление и продолжил рассказ:

— Я помню, как мое тело двигалось само по себе. Я не владел им. Мы планировали уйти все вместе, оставив послание единственному человеку, способному понять наш поступок, а так же разгадать формулу перехода. Но не успели. Вы думали, что драконы исчезли… Это не совсем так… Нас пленили…

И с этими словами мы вышли из тоннеля.

И застыли на месте, охваченные ужасом.

Лед… Огромные ледяные фигуры застывших во льдах драконов. Они мирно спали среди обледенелых скал, куполом нависших над ними. Огромные крылья раскинулись в разные стороны, мощные лапы как бы вспарывали землю. Некоторые из оборотней застыли с раскрытой пастью. Сквозь прозрачную толщу льда были видны острые зубы.

— Почему кто-то мирно спит, а кто-то замер в процессе сражения? — Риска рассматривала статуи с благоговеньем и трепетом. Я мирно ступал мимо купола из кожистых крыльев, прошел между двумя небольшими драконами и вышел по тропе к огромной арке. Сразу после нее начиналось неглубокое ущелье, а следом за ним виднелся кусок древнего замка с застывшими во льдах знаменами.

— Потому что для перехода из одного мира в другой требовались силы и в одиночку мой отец бы не справился. Те, кто спит — пришли на помощь, отдав большую часть своей энергии. Те, кто сражается, просто не успели войти в Круг.

— И кто пленил их? — я начал догадываться. Обернулся в сторону Лайонела, застывшего рядом с некрупной драконицей зеленого цвета. Юноша смотрел с тревогой, невольно схватился за волосы и нервно теребил пряди, пытаясь сдержать слезы. Его глаза наполнились влагой, никто из нас не ожидал подобного.

— Я стал источником Чумы в этом мире. Моя магия породила зло. Тот, кто пленил меня, изо дня в день колдовал надо мной. Я не видел лица, даже голос всегда был разный, но запах… Запах разложения и могильной земли я не спутаю ни с чем. Мой отец там…

В этот миг Калеб очнулся. Архимаг с трудом разлепил отекшие веки, зашелся кашлем и выглядел при этом отвратительно.

Синяки под глазами, губы побледнели, мигом потрескались, ноги на руках стали шелушиться.

— Стареешь на глазах, — тихо подметил я, пытаясь согреть архимага с помощью магического огня.

— Он скрывал свой возраст, — пояснил Лайонел, — много сил тратил на то, чтобы выглядеть достойно, теперь связи рушатся. Не волнуйся, когда тело примет болезнь, они восстановятся вновь. И станут крепче. Проходите.

Лайонел провел нас через ущелье, мы замерли возле входа в замок, скрытого толстым ледяным покровом, и мигом вздрогнули.

Вдалеке раздался отчаянный драконий вопль. В сердце возникла боль — Сэра боролась. Не в силах выдержать волнения, я опустил голову, сжал челюсти с такой силой, что хрустнул сустав.

— Мне…

— Даже не думай! — перебив, Лайонел прикоснулся ладонью ко льду, — нельзя попадаться на глаза Сэре. Ты умрешь, она даже не вспомнит, как порвала тебя на тысячи кусков. — брат Сэры смутился, наблюдая за тем, как меня мутит от волнения. Справиться с потоком мыслей и чувств было сложно, все усугублялось связью с Сэриэл, а так же тем, что проход в замок был запечатан. — Это моя магия. Не забывай о том, что я могу ее отозвать. Причина, почему я этого не делаю с драконами, проста — если резко разморозить тело, кто угодно умрет от резкого перепада температуры.

Внезапно лед, сковавший дверь, начал таять. А уже спустя несколько минут мы смогли открыть вход в замок драконов и в очередной раз застыть от ужаса и ощущения силы, что исходила огромной волной от единственной застывшей фигуры.

Дракон… В процессе смены ипостаси…

Мужчина с крупным телом — воин небывалой силы. Глаза приоткрыты — в них теплилась жизнь… Я видел за его спиной кожистые крылья, покрывающие огромным куполом весь зал. Острые когти с застывшим ядом, ороговевшие отростки на голой спине…

— Его заморозили в процессе атаки, — догадался я, наблюдая за фигурой.

— Ошибаешься, — Лайонел замер возле отца, печально опустив голову, — он самый сильный из нас. Если бы враг подчинил его — миру пришел бы конец. Неизвестный смог бы подчинить себе все земли, став единоличным владельцем. Браэн сделал единственный верный шаг — он успел запечатать барьер за мамой и сразу после ее перехода защитил себя от меня… Он не мог ранить сына… А я нападал снова и снова. Отец понимал, что произошло, а я был так слаб, что не мог сопротивляться. Он сделал так, что ни я, ни кто-либо еще, не смог бы добраться до него и поработить.

— Ты был ребенком, — засомневалась Лимма, продолжая идти рядом с молчаливым Дьёном. Оборотень за всю дорогу не проронил ни единого слова. И выглядел при этом болезненно.

— И что? — Лайонел пожал плечами, — этот ребенок убил сотни… хотя нет — тысячи людей и нелюдей. Я уничтожал деревни и города, нападал на мирных жителей и делал все, что мне приказывали. Единственное, на что я надеялся — это умереть. Я искал тебя, Ролан… С каждым годом моя сила росла, я не переставал бороться с воздействием и вскоре смог тебя найти. И я понятия не имел, что Сэра вернется. Не представляю, как такое могло произойти в мире без магии.

— Лайонел… Кто вы? — Риска не выдержала, ее трясло, по щекам текли слезы, и я прекрасно ее понимал. Сам с трудом сдерживал себя. — я не понимаю… Ты говоришь, что вы не драконы, но твой отец…

— Они полукровки, — прохрипел архимаг, — единственные в своем роде. И судя по возрасту, я знаю, как звали их маму…

— Ариадна, — мягко улыбнулся брат Сэры, и в этот момент меня словно молнией пронзило. — рад встречи, дедушка.

Повисло напряженное молчание. Звон тишины и отдаленный крик дракона, впервые меняющего свою ипостась.

Этот мир никогда не будет прежним.

***
— Ничего не понимаю, — архимаг ходил из стороны в сторону, заламывал себе руки и смотрел на Лайонела как на чудовище. В глазах его при этом мелькала нежность и счастье, что противоречило всем законам логики. — почему она не вернулась? Почему не дала понять, что жива? Да еще и ДВОИХ родила при этом!

— Ты сам не хотел нас видеть, — Лайонел поманил всех пальчиком, требуя следовать дальше. Стоило пройти зал с застывшим отцом Сэры, как мы попали в небольшое помещение, больше похожее на детскую комнату. Везде валялись мягкие игрушки, поделки из бумаги, множество детских книг и перьев. — Смотри. Твой почерк.

С трудом открыв ящик письменного стола, Лайонел все же разломал его на части, но письма в конверте при этом остались целы. Стоило раскрыть с помощью магии хрупкие листы пергамента, как глаза архимага округлились до неузнаваемости. Он вчитывался в каждое слово, а затем…

— Я не могу… Все… Я не могу так… Мне плохо, — Калеб сел на пол, часто дышал, противился панике, передав мне письма.

— Это твой почерк, — заметил я, рассматривая характерный угловатый наклон, — и стиль письма хорошо скопирован.

— Что там? — Джастин мерз, он стучал зубами, несмотря на пушистый шерстяной покров. Все отметили, что резко похолодало. — Ну, что там? Черт, Ролан! Это не честно!

— Ариадна просила помощи. — пошептал я, нервно сглотнув. В сердце резким уколом отозвалась боль. Сэра страдала, ей было больно, я хотел выйти наружу, но Лайонел будто читал мои мысли. Он молча прикоснулся к моей руке, еле заметно качнул головой в знак отрицания. — Она молила отца придти к ней на помощь, но ты отказал.

— Отец рассказывал мне, что после того, как мама добралась до логова драконов и отдала в качестве платы за спасение мира свою силу, она каким-то чудом смогла выжить…

— Ничего не понимаю… — Риска вмешалась, девушка кривила лицо, обнимала Лимму, пытаясь согреться, но бесполезно. Холод магический — он вызван Сэриэл… Я видел, как кристаллы льда медленно расползались по стенам, как вырисовывался знакомый узорчатый контур, как он креп с каждой минутой. — Почему Ариадна направилась к драконам? О каком спасении мира идет речь и что вообще происходит?

Я перевел взгляд на Калеба, прекрасно понимая, что эту часть истории придется рассказывать уже ему.

В этот миг земля под ногами дрогнула, с потолка упали ледяные осколки, но никто из нас не был ранен.

— Я скоро сам ходячим мертвецом стану, если мы срочно не разведем костер! — аниморф прыгал из стороны в сторону, слезно смотрел мне в глаза, но сжалилась над всеми Риска. Волчица щелкнула пальцами, и пламя возникло прямо в воздухе. Огненный купол не фиксировался на ледяном полу, зато прекрасно перемещался вокруг нас, создавая теплую воздушную подушку.

— Я так не умею, — нервно заметив это, я смотрел на то, как языки пламени подчиняются волчице, как переливаются они в отраженном от льда свете, мягко затухая в воздухе.

— Скоро научишься, — мрачно заметила Риска, — ты тоже меняешься, Ролан. К тому же ни за что не поверю, что ты не в состоянии создать огонь.

— Ты не понимаешь, — я покачал головой, любуясь результатом колдовства, — я могу скопировать любую твою магию, но при этом я буду держать все под контролем. Ты же просто выпустила огонь, который живет сам по себе, исполняя твою волю. Ты не контролируешь его движение, не направляешь в нужную сторону. Это другой уровень подчинения. Черт…

Боль в сердце стала невыносимой. Я чувствовал отчаяние и злость, ярость, смешанную с беспомощностью и в итоге не выдержал.

По щекам текли слезы, нижняя губа предательски дрожала. Все мысли были обращены к той, что страдала в полном одиночестве и совершенно не понимала, что с ней происходит.

— Лайонел, — прорычал я, не в силах стоять в стороне.

— Нельзя. Я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Ролан, она впервые меняет ипостась. Это больно. Ее тело рвет на части и ты не сможешь ослабить эту боль. Отец знал, что так будет, но был уверен в том, что она никогда не вернется. Сейчас Сэра не различает кто враг, а кто друг. Она станет огромным драконом, растопчет тебя, а потом, если победит врага и вернет свой разум, умрет снова — от осознания того, что именно она натворила и с кем. Ты сильный человек… Точнее нечеловек… Ты переживешь это. Потерпи. Осталось немного. Сейчас меня больше волнует то, почему архимаг оставил свою дочь умирать.

— НЕ ОСТАВЛЯЛ Я! — Калеб с силой ударил кулаком по стене. Ледяная крошка мигом осыпалась крупными кусками на хрустальный обледенелый пол. По всему замку разнесся скрежет и где-то наверху, под сводами потолков, сорвались птицы. Хлопанье крыльев и тихие крики немного разбавили атмосферу. Архимаг поборол дрожь в теле, сел на пол и заговорил: — Я понятия не имел, что она жива. В то время мир содрогнулся… Я прекрасно помню, как его стало рвать на части, как земля ходила ходуном, как вулканы просыпались… Землетрясения день и ночь… Ни минуты покоя… Столько жертв… Причина катастрофы простая — маги. Именно маги в ходе экспериментов ошиблись с формулой, и в очередной раз их недочет стал фатальной ошибкой. Магия смерти самая опасная, некроманты создали призыв самого дьявола, не иначе, раз кто-то так сильно желал прорваться из подземного мира в мир живых!

— Вы хотите сказать, что единственные, кто мог это предотвратить — драконы?

Риска дрожала, она тряслась вместе с братом, который продолжал молча смотреть в мою сторону. Я не ощущал от него злобы, но и добрых намерений тоже не было. Он будто жалел, что ввязался в историю. Все это время Эбол наблюдал за ним, еле заметно хмурился, улавливая настроение своего стража.

— Именно, — подтвердил архимаг и зашелся сильным кашлем. К всеобщему ужасу добавилась кровь… Он отхаркивал ее снова и снова, пока его тело не повело в сторону и мужчина почти не потерял сознание. — Больно… В груди очень больно… Лайонел…

— Ты выживешь, — полукровка прищурился, в его глазах появился неестественный зеленый отблеск, и зал вокруг нас наполнился энергией, от ощущения которой становилось не по себе. — Но лучше молчи. Я и так все понял. Я помню историю мамы… Она с присущей ей долей романтики рассказывала историю знакомства с отцом снова и снова… Драконы единственные, кто обладал не только сильнейшим внутренним запасом энергии, но еще и владели древними знаниями. Исправить ошибку, сотворенную человеком, мог лишь человек, но недостающую силу при этом отдавал дракон. Проблема в том, что тело не выдерживает такого потока энергии и сразу после магического воздействия погибает. Так было всегда, верно?

— Верно, — Калеб шептал, стараясь сильно не напрягаться при разговоре, — всякий раз, когда кто-то отправлялся к драконам — он умирал. Но истинной причины я не знал. Почему драконы молчали?

— А почему должны были сказать? — Лайонел пожал плечами, прислушался к крикам снаружи и нервно поежился, — мама единственная, кто смог выжить. Она потеряла много крови и сил, отец смог выходить ее… Если я правильно помню, она лежала в беспамятстве несколько месяцев, но когда очнулась не могла ни говорить, ни слышать и почти ничего не видела. Она лишь чувствовала… Прикосновения и заботу, а так же беспокойство.

Лайонел тяжело вздохнул, его начало трясти от воспоминаний.

— Почему драконы не сказали о том, что она жива? — Лимма задала самый логичный вопрос…

— Сказали, — полукровка указал на письма. — проблема в том, что маму обвинили в случившимся… верно?

— Что за чушь?! — Калеб вновь начал кашлять кровью. Всякий раз, когда он двигался, в его теле возникали приступы сильной боли, он орал, пытался взять себя в руки, но ничего из этого не получалось. — прошу прощение… Никто ни в чем ее не обвинял! Ту тварь, что навлекла беду на наш мир мы так и не нашли! Да он или она бы померли, находясь в эпицентре своего чертового эксперимента! Я искал дочку снова и снова! Я ходил к драконам, но меня не пустили! Я молил рассказать, что случилось с дочерью, но вы исчезли! Вас просто не стало!

— Мы всегда были здесь… — смутился Лайонел, — драконы застыли лишь тогда, когда меня поймали… — полукровка наклонился к своему только что обретенному деду. Они оба уставились друг другу в глаза, часто дышали, и я не выдержал:

— Кто-то обманул обе стороны, выставил Ариадну в ее же глазах врагом народа. В письмах так много жестоких слов… Я бы в таком случае на ее месте тоже бы не спустился с гор… Ее обвинили в катастрофе, к которой она не имела никакого отношения. Выставили иллюзию высшего уровня, чтобы Калеб не добрался до истины, обставили все так, будто драконы исчезли. При этом Ариадна выжила, но судя по письмам — была на грани. Если я правильно понял, то ваш отец предложил ей кров, он ухаживал над ней, проявил заботу… она осталась… Что, если враг думал, что Ариадна умерла? Вестей от нее никаких не было, но затем он понял, что она родила наследников, да еще и от дракона! Да еще и снова выжила… не помню, чтобы дети от такого союза рождались спокойно… если они вообще рождались.

— Мы единственные, — заметил Лайонел, сложив перед собой руки, — ранее драконы не шли на контакт с людьми. Они всегда держались обособленно, считая себя выше остальных, и вмешивались лишь тогда, когда люди в очередной раз создавали очередной конец света.

— Калеб… — я мог думать лишь об одном… — Лайонел и Сэра наследники власти. Они первенцы… Лайонел займет твое место в правлении Мирградом. Он может и не станет архимагом, но править будет. Кто мог знать, что Ариадна пошла на смерть? Ты хранил все в тайне…

— И кто имел доступ в твой кабинет все это время? — рыкнул злобно Эбол, догадываясь, о ком я думал.

— И кто мог перехватить письмо Ариадны, подделав ответ? — заметил Сирис, рыча от ярости и злости, — вот скотина… С виду такая лапочка… гуляш отменный выйдет…

— Я не понимаю…

Архимаг уставился на всех огромными глазами. Он не понимал, не мог осознать всей правды, а мне озвучивать ее было горько.

— Калеб, — я смотрел на то, как лицо архимага становится мертвенно-бледным. Даже губы посинели. Риска старалась, пыталась его согреть, но даже ее пламени было мало. — этот человек имел доступ ко всем бумагам. Он знал о каждом твоем шаге. Он мог с легкостью наблюдать за Ариадной и слышать о ее решении отправиться в горы. Он жаждет власти… Он подслушивал и подсматривал за тобой многие годы, он обладает огромной силой и с легкостью создал иллюзию высокого уровня, сыграв на том, что ты травмирован и сильно горюешь… Он тот, кто любит эксперименты…

— Он тот, кто…

Договорить Риске не дали. За стенами нашего укрытия послышался невероятный звериный рык, от звучания которого сердце на мгновение остановилось.

Так страшно мне было лишь в момент смерти. В тот самый, когда я осознал, что Чума добралась и до меня…

Глава 16

СЭРА

Боль, что пронзила все тело, резко исчезла. Лишь на мгновение, но этого хватило, чтобы испугаться смерти. Я чувствовала его эмоции… Чувства Ролана захлестнули с головой, пронзили каждую клеточку тела. Я ощутила его боль и ярость, то, как невольно опустились его руки, не способные держать меч.

Лишь мгновение…

Затем все исчезло.

Меня словно не стало, как будто кто-то стер ненужный файл и никакого света в конце тоннеля я не видела.

Видимо, обманывали, хотя…

Может, просто время не пришло умирать.

Вначале я ощутила дрожь в пальцах: самые кончики щипало, сильно кололо, как будто кто-то вонзал раскаленные иглы. Боль захлестнула сознание полностью, из горла вырвался крик, похожий на вопль, а затем…

Затем он сменился рычанием. Звериный вой, наполненный болью, окутал сознание, я охрипла, тело трясло, сквозь полуприкрытые веки я видела кровь — она растекалась огромным озером, в человеке столько не уместится… Так не бывает.

Что-то не то… Со мной что-то…

—..Сэра…

Голос в голове больше похож на шелест опавшей листвы поздней осенью. Он появился на мгновение и следом исчез, гонимый собственным воем от нескончаемой боли.

— … Сэриэл… Ты…

Страх. Я ощущала столько эмоций… Собственную боль и ярость, страх и отчаяние Ролана, а так же ярость… Чужую ярость, мерзкую, противную отраву, что капля за каплей проникала в разум.

В горле саднило, в глазах застыла зеленая пелена и тело не слушалось.

— … Приди в себя… Сэра…

Сладость голоса сменилась нотками раздражения.

Знакомый… Знакомый голос! Я его уже слышала…

Хотела ответить, но не смогла. Приступ боли, на мгновение отступивший, охватил тело вновь. Спина горела, вся кожа пылала от нескончаемой боли. Я слышала треск собственных костей и ничего не понимала.

Ролан… Где же ты…

Ролан…

Запах… Морозный воздух и тишина, вновь вменяемая приступом боли.

Я мысленно звала его снова и снова, но ничего не видела перед собой. Лишь белое пространство, бесконечно заполненное снегом.

Земля теперь так далеко… Почему земля так низко?

Снежная буря ударила со всех сторон. Острые ледяные пики вгрызались в тело, я чувствовала укол, но они не ранили. Почему на теле нет новых ран?

Я пыталась прощупать грудь рукой, но ничего не вышло…

Рук не было… Я их чувствовала, но не видела… Я ощущала каждое движение пальцев, лишь потом осознав, что отблеск металла идет от огромных когтистых лап! Лап, направленных в мою сторону!

Рванула прочь… Почему не могу стоять? Из-за раны в груди? Почему я все еще жива?

РОЛАН! РОЛАН!

Умоляю… Прошу… Не оставляй… НЕ ОСТАВЛЯЙ МЕНЯ!

Страшно…

— … Успокойся… — на этот раз голос прозвучал четко и ясно. Его голос… — Сэра… Ты меняешься… Твое тело становится другим… Я не знаю, слышишь ли ты меня… Ты должна замереть… Замри на месте! И ничего не бойся… Сэра… Маша… Мария!

Он говорил с трудом. Звук его голоса походил на эхо среди ледяных скал. Мягкий и теплый, переполненный беспокойством. В душе стало тепло, как будто кто-то крепко обнял за плечи, встретив как старого друга. Я ощутила каплю радости и ее хватило, чтобы перестать паниковать.

Ролан…

РОЛАН!

Но как бы я ни звала, как бы ни пыталась, все напрасно. Что ему мешает связаться?

Замерев на месте, я прислушалась к звукам. Глаза открыть не могла, в них словно песок застыл, сильно царапал роговицу. Я постоянно чихала, на зубах скрипела какая-то дрянь, по вкусу напоминающую… формалин. Я не пробовала, но ощущение возникло определенно схожее.

Язык тоже ощущался странно, как будто я его порезала, причем сильно… Словно его разорвало на две части.

Я вновь и вновь сплевывала кровь на белый снег. И лишь потом ощутила нечто более странное, хотя куда уже…

Спина. Боль в спине, что я ощущала ранее не прошла, она усилилась. Тяжесть… Неимоверная тяжесть в области лопаток и острая боль при каждом движении руки…

Осознание произошедшего подкралось слишком медленно.

Руки. Я понимала, что ощущала их, но…

Их было не две…

Четыре…

— …Сэриэл… Остановись, ведьма!.. — это не голос Ролана… Кто-то другой в моей голове, кто-то очень сильный.

Выгнать не получалось, он как чертов сбой в системе — понимаешь, что есть, но найти не можешь!

Паника захлестнула неокрепший разум, из груди вырвался разъяренный рык и лишь после того, как я застыла возле ледяной скалы, я наконец смогла увидеть то, что со мной стало.

Увидеть, но никак не осознать.

Толстая белая кожа сияла в свете ярких солнечных лучей. Огромная мощная грудь и мягкие влажные ноздри… С мягких губ срывались клубы белого тумана и я понимала — лишь искра и будет взрыв.

Огромные голубые глаза смотрели на меня с отражения, переполненные ужаса, в них сияли мириады маленьких звезд, как будто целая россыпь алмазов с зелеными вкраплениями.

Остатки яда выводились слезой…

Драконьей слезой…

Твою ж мать.

Не знаю, как долго я так стояла, но поверить в увиденное не могла.

За спиной из стороны в сторону вилял длинный хвост с острыми шипами. По всему телу шли роговые отростки, сильные лапы продавливали толстый лед — он скрипел, хрустел при малейшем движении, но главное было не это.

Крылья.

Два огромных белоснежных паруса… Они ощущались как еще одни руки и понять, как ими двигать и управлять было совершенно НЕВОЗМОЖНО!

Я путалась в лапах, не могла понять расстояния от головы до ледяной скалы, с легкостью разломала обледенелый выступ на несколько частей, случайно задев его КРЫЛОМ!

К горлу подступили СЛЕЗЫ! Матерь Божья, я рыдала навзрыд, не в силах остановиться! Лапы тряслись, острые когти вспарывали ОБЛЕДЕНЕЛУЮ землю, как будто это был всего лишь песок! Из моей пасти вырывался стон отчаяния и паники, узкие белые зрачки расширились от ужаса, я путалась в крыльях, не понимала, куда иди и этот чертов голос все портил!

— ПРОЧЬ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ! — вместо слов из горла вырвалось отчаянное рычание, похожее на крик озверевшего чудовища из детских кошмаров.

— … Сэра… Я найду тебя…

Ищи… Ищи меня! Я с радостью переварю твою голову!

Невольно клацнув зубами, я чуть не откусила собственный раздвоенный язык!

Пришлось сесть… Кое как уместившись огромной задницей на льду, раскрыв крылья и лапами подвинув их чуть за спину, я уставилась в обломок льда, раскрыла пасть и высунула язык. Синий, кстати, и действительно раздвоенный… При этом с моей пасти вырывалось недовольное рычание, понимала, что от страха мечтаю спрятаться в ближайшие кустики, но их тут и в помине не было.

— Сэра…

Голос раздался со спины. Я мигом обернулась, забыв, что все это время рассматриваю свой язык, сижу на попе и рыдаю крокодильими слезами.

— С… Сэра… — голос Риски дрогнул. Волчица непереставая плакала, вытирала слезы невесть откуда взявшимся платком, в то время пока Эбол настраивал свое оружие против МЕНЯ! — Сэра… Ты с нами?

— Р-р-р-р… — только и вырвалось из моей пасти, затем я вновь потеряла равновесие и плюхнулась на бок. Крыло при этом подвернула, вновь почувствовала дикую боль и искренне, совершенно заслуженно разрыдалась.

— Я один вижу огромного белого дракона, плачущего навзрыд и путающегося в своих лапах, — тихо прошептал Джастин, нервно дергая пушистым хвостом.

— Мы все его видим, — Дьён сменил ипостась, смотрел на меня с беспокойством и горечью, — Сэра… Ты ведь… Ты же осталась собой, да?

— Р-р-р-р…

— Она дракон, идиот, — вот этот голос был мне незнаком… Я мигом обернулась и увидела того, кого совершенно не ожидала увидеть. — Не ешь меня. Отравишься. Сестра…

С… Сес… Сестра?

— Лайонел! — Ролан стоял впереди всех в позе защитника. Словно одно резкое движение и он направит в мою сторону все остатки своей магии. — нельзя так сразу! Она же только ипостась сменила!

Беловолосый лишь пожал плечами, я при этом начала задыхаться.

— Огромный белый дракон рыдает навзрыд и задыхается… — тихо прошептал Джастин, — это наша Сэра. В противном случае она бы уже всех сожрала. Или сожгла…

— Она морозит… — любезно подсказал беловолосый, которого почему-то никто не убил! — ее огонь превращает всех в ледяные статуи, которые затем распадаются на множество кристаллов. Смею напомнить, что Сэра в разы сильнее меня, так что… Я бы этого не делал, Ролан. Я же уже говорил, что…

Но Ролан ничего не ответил. Он лишь смотрел мне в глаза, его губы дрожали, пламя в руках погасло и уже через мгновение он замер со мной рядом и осторожно прикоснулся шершавой ладонью к моей… морде…

— Не плачь, — голос мага дрожал, в то время как меня трясло всю полностью, — ты не одна, Сэра… Не плачь.

Но я плакала снов и снова, била огромными крыльями, не в силах найти равновесие, разогнала при этом всех от себя как можно дальше и единственные, кто остался рядом, это Ролан и Лайонел… так ведь его назвали, верно?

Я гневно указала лапой на беловолосое чудовище, но произнести при этом хоть слово не могла.

Ролан понял все сразу:

— Когда ты сломала амулет, Лайонел оборвал связь с нашим врагом. Ты была права — им управляли.

— А еще я твой родной брат! — вмешался Лайонел, не отходя от меня ни на шаг. — Не нужно ползти от меня прочь, сестра.

— Она сейчас готова умереть от переизбытка информации, — тихо, с трудом сдерживая злость, прошептал Ролан. Эти эмоции были направлены не только в сторону Лайонела, а в принципе во все стороны.

Я при этом взвыла. Если бы могла обхватить голову руками — обхватила бы, но вместо этого чуть не прибила крылом Эбола, старательно собиравшего мои отлетевшие чешуйки.

— Нужно выровнять дыхание, — шептал маг, — мы все расскажем, когда ты успокоишься… Лайонел, как мне с ней поговорить?

— Ты уже это делаешь, — непонимающе ответил беловолосый, сложив перед собой руки, — я правда не понимаю тебя, маг.

— Как ей помочь принять человеческий облик? — уточнил Ролан с раздражением.

— Никак. Она сама должна этого захотеть, так что… нам придется ждать, когда она успокоится, а еще того момента, когда к ней явится враг. Не думаю, что он оставит попытки подчинить ее сознание. Поэтому, моя дорогая и любимая сестра, тебя придется временно пленить… Не нужно меня убивать…

После слова “пленить” с моих губ невольно вырвалась струя ледяного тумана. Как только его пары коснулись меча Ролана — метал обледенел и треснул. Маг мгновенно отпрыгнул в сторону, но вот Лайонел… Тот стоял спокойно, выставил перед собой руку и всего лишь махнул указательным пальцем чуть в сторону. Его магия против моего огня… Клубы тумана рассеялись, они превратились в множество маленьких остроконечных кристаллов, на мгновение зависших в воздухе. Затем, как по команде, разом упали на землю, превращаясь в пыль.

Я наконец замерла на месте, продолжая судорожно дышать полной грудью, а он замер рядом.

Белые волосы еле заметно развивались с каждым дуновением ветра. Так похожие на серебро, они касались кончиком голых пяток. Бледная, почти что мраморная кожа и нечеловеческие глаза. Такие же, как у меня теперь.

— Я понял… — шепнув это, Лайонел развернулся на пятках, затем тихо прошептал остальным: — не бойтесь, — и рванул в сторону.

Он бежал быстрее ветра, меняя ипостась прямо на ходу. Впервые я видела дракона… Настоящего, огромного… Такого же, как и мое отражение.

Сердце забилось с неимоверной силой. Ролан при этом слегка коснулся ладонью моего плеча и невольно ухмыльнулся, наблюдая за тем, как я с трудом закрываю пасть от шока.

Лайонел изменил свою форму как по щелчку пальцев. Огромные кожистые крылья и пронзительные, небесного цвета глаза… Мощные когти и пленительная красота волшебного существа… Которое оказалось меньше меня раза в полтора…

— Да, ты сильнее и больше, — пророкотал дракон, мило уместившись со мной рядом. Он раскрыл кожистые крылья будто два паруса над ледяным океаном, поджал под себя могучие лапы и тихонечко выдохнул струю ледяного пара. — ты должна вспомнить все сама, Сэриэл. Ведь когда-то давно ты уже умела летать.

Умела… Летать? Я?

В отличие от Лайонела говорить я не могла, только яростно выражала эмоции плевками, рычанием, бесконечным тремором и жаждой кустиков. Пропищав что-то нечленораздельное, я с трудом встала на четыре лапы и поковыляла, падая в разные стороны из-за тяжелых крыльев, в сторону небольшого ущелья.

— Ты куда? — засомневался Джастин, не решаясь прыгнуть мне на спину. — хоть рыкни в ответ для приличия. А то вдруг ты на радостях решила убиться?

Я нахмурила драконьи брови, рыкнула в ответ и побежала дальше, ускоряя шаг.

— Туалет ищет, — подсказал Лайонел, — я ее мысли читаю. Мы же семья…

Стоило услышать слова внезапно обретенного брата, как я мигом замерла на месте, дико разозлилась и со всей дури махнула хвостом, не контролируя его полностью. Лайонел получил по щам, Ролан успел отпрыгнуть в сторону, Джастин принял самое верное решение — послал всех на четыре стороны и запрыгнул мне на спину, рыча себе под нос, что тут безопасней.

— Милая, ты же не будешь сама себя своими огромными острыми шипами терзать, верно? — рычал аниморф в облике снежного кота. Я в ответ пожала плечами, при этом чуть не прибила несчастного крыльями, после чего меня оставили в покое.

— Сэра, — пока я пряталась за скалой, фырча, что ненавижу весь белый свет, со спины послышался голос, — наша мама… она жива?

Голос Лайонела дрогнул. Вновь приняв форму, близкую к человеку, он замер рядом с Роланом. Я чувствовала недоумение мага, он все еще не доверял дракону, но при этом запутался в своих эмоциях.

Я лишь согласно кивнула головой. Мама осталась там… В другом мире… В мире без магии и драконов! Стойте… так выходит, что она тоже…

— Нет, она не дракон, — подсказал Ролан. Стоило мне вновь доковылять до ребят, упасть рядом с ними от бессилия и вызвать небольшую лавину, как мужчина тихо сел со мной рядом, положил руку мне на голову и начал тихо гладить. Я почти не ощущала прикосновений, но все равно при этом чувствовала спокойствие. — твой отец дракон. А мама — дочь Калеба…

Твою мать… Мой вопль отчаяния вырвался случайно. Я распугала при этом всю команду, Лимма мигом сиганула в сторону, а Сирис крестился на ходу, меняя ипостась. Единственный, кто вновь молчал — Дьён. Он только и делал, что часто дышал, смотрел на меня огромными глазами и держал сестру за руку. Риска тоже испытывала шок, я видела в ее глазах беспокойство, а так же… Я чувствовала, что она меня боялась, но при этом осознавала, что волчица не сбежит. Этот страх был иным, не таким, как тогда, возле Мирграда.

Постепенно, слово за слово, Ролан рассказал мне то, что сам узнал от Лайонела. Я слушала каждое его слово затаив при этом дыхание. Меня вновь начинало трясти, я спрятала морду под широкими лапами, случайно поцарапав себя при этом.

Надо что-то с этим делать… не останусь же я навсегда крылатой нечистью?

— Калеб спит, — подсказал Ролан, без слов понимая мой немой вопрос, — он с трудом переносит извлечение осколка. Видишь вдалеке несколько грозовых маленьких облачков? — Мужчина указал в сторону двух темных туч, низко парящих недалеко от нашей импровизированной стоянки. — Это архимаг. Он не контролирует себя, вызывает природные катаклизмы и все сжигает.

— И пытается осознать, что давно уже стал дедом, — прошептала Риска, — Ролан. Что дальше? Я понимаю, что многое теперь встало на свои места, но… Сэра и…

Ролан посмотрел мне в глаза, слегка прищурился, провел ладонью по щеке и прошептал:

— Сэра сильная, она справится. Не сейчас, так позже. Проблема в том, истинный враг все еще сидит в ней… В твоих глазах много яда, я вижу эту зелень. Мы не знаем, захватил ли он твой разум, и не можем узнать, способен ли подслушивать и подсматривать…

Не оставите же вы меня здесь… Страх в очередной раз заставил встрепенуться. Я сильно волновалась поддавалась панике, невольно взметнула крылья, раскрыв их над головой и постаралась успокоиться, но выходило с трудом.

— Какая же ты красивая, — невольно прошептала Лимма, не отводя от меня взгляда, — вы оба… Сэра… Ты потрясающая! Я не думала, что когда-либо в своей жизни смогу встретить живого, настоящего дракона! Они же легенда… Они всегда прячутся среди людей, они не идут на встречу и всегда живут обособленно… Ты даже не представляешь, что происходит сейчас… Это же…

— Исторический момент, — подсказал Сирис, — более того, они оба полукровки. Единственные в своем роде. Нам нужно их обоих беречь — на черном рынке их тушки будут стоит несколько десятков невинных душ, не меньше…

— Сэра, а можно я у тебя с рогового отростка поскребу чуть-чуть, а? — в разговор вмешался Эбол. Мужчина застыл с тесаком над моим хвостом и с взглядом безумца нацелился меня на органы разобрать, — не серчай, милая! Но ты во всех смыслах чудо. Можно? Я не просто так прошу — мы многое сможем понять о твоем виде!

— Его щипай! — рыкнула я, указывая в сторону Лайонела. Брат он мне или кто, но никакой родственной связи я с ним не ощущала. Страх — да, ужас — о да и еще раз ДА, а вот кровного родства — нет. Это так легко не происходит, не бывает! Нужно время и силы, чтобы понять, чтобы принять этот странный, непонятный мне факт моей биографии.

— Ролан, Сэру придется оставить, — Лайонел говорил тихо, спокойно и с дрожью в голосе. Он устал, был измотан, но держался, как мог, — я же говорю — враг видит ее глазами и слышит ее ушами. Он может не управлять ей, но…

Ролан молчал. Да и я тоже.

Оставить меня? Все же… Но как же…

Впервые за всю свою жизнь я чувствовала себя настолько слабой. Себя, принявшей облик огромного, могучего дракона… Понятия не имеющей, что с этим делать и как быть.

— Он прав, — как бы горько не было признавать, но Лайонел говорил не пустые слова. Сирис при этом хмурился, подбадривал Риску, пытался растормошить Дьёна, но брат волчицы все еще пребывал в каком-то тумане. — Сэра опасна. Она сама не понимает, насколько. Но и оставлять ее нельзя.

Ролан смотрел мне в глаза, еле заметно прикусил нижнюю губу. Я тихо покачала головой, как бы прося о помощи, но он резко выдохнул и ответил четко и ясно:

— Согласен с Лайонелом. Но мы не оставим тебя при одном условии — ты примешь начальную форму. Не знаю, как, не знаю, как скоро, но придется это сделать.

Нервно сглотнув, я резко выдохнула. Горячее дыхание обжигало поверхность льда, он мигом начинал таять, но тут же застывал снова, принимая форму, похожую на торосы. Горячее дыхание дракона имело в себе магию льда… И как мне принять начальный вид?

Я уставилась на самоназванного брата, раздула ноздри, ожидала хоть какой-то помощи, но тот молчал, слегка покачиваясь от усталости, а затем не выдержал.

Лайонел обхватил голову руками, тихо взвыл, сел на корточки и начал раскачиваться из стороны в сторону, тихо говоря, что дико устал, еле стоит на ногах и не понимает, как быть дальше.

— Я знаю, что делать, — Ролан и правда знал, я чувствовала это, — но нужно вновь сделать ее человеком. Мы не можем оставить ее здесь, но и дракона вернуть в Мирград не выйдет. Такое под покрывалом не пронести, перекинув через забор. Морла держат на самой окраине — как можно дальше от жилой зоны. Сэра может переждать там же под охраной. Мы оставим ее на время, придумаем план и будем тихо ему следовать. Прости, но мы не сможем тебе его рассказать, мы пока не уверены в том, кто истинный враг и нужно кое-что проверить.

— Я все понимаю, — с трудом рычала я, пытаясь извернуть язык так, чтобы не откусить его, — но как мне вернуть себя?

— Надо разозлиться, — Лайонел опустил плечи, — тебе в детстве только это помогало.

— ??? — я даже спрашивать не стала, брат пояснил все сам:

— Мы полукровки… Никто не знал, что с нами делать и чего ожидать. Я родился паинькой, а ты исчадьем вселенского зла. Я в колыбели сосал соску и хватал маму за палец, ты пыталась сожрать всех, кроме отца. Он единственный, кто мог хоть как-то на тебя повлиять, хотя сам не понимал, как это делает. Ты всегда была тихим, спокойным, маленьким дракончиком, но в форме человека превращалась в монстра.

— Обычно у нечисти все наоборот, — с сомнением заметил Сирис, — я впервые сменил ипостась, когда руку сломал. Было больно, гадко и обидно.

— Теперь я понимаю эту ярость, — шепнул Ролан, — и боль в мышцах и спине. Сейчас внутри тебя все перемешалось, но в словах Лайонела есть смысл. И как же тебя разозлить?

— Бросить ее, — подсказал Дьён, намекая на расставание с магом.

Идею никто не поддержал, и тут уже я добавила:

— Сложно бросить того, с кем не встречаешься, Дьён.

Оборотень лишь хмыкнул, он выглядел обиженным, сложил перед собой руки и опустил голову, как будто боялся смотреть мне в глаза.

— Хорошо, допустим, я принимаю прежний облик… а как же Калеб? Вы сказали, что ему плохо…

Пришлось повторить предложение раза с десятого, мое рычание никто не понимал и с каждой просьбой команды прорычать все еще раз и медленней я закипала. В итоге меня так никто и не понял…

— Ка-а-алеб! — драконий речевой аппарат не был предназначен для человеческой речи. Точнее у кого-то может и был, но точно не у меня.

— Не понимаю, — смущалась Лимма, поправляя кожаный пояс с метательными стрелами. Все это время Эбол хмурился, смотрел в лист пергамента и был чем-то недоволен.

— КАЛЕБ! — рычала я и в конечном итоге не выдержала. Да что ж такое! Сколько еще раз мне нужно прорычать это имя? И так все понятно! — КАЛЕБ, ГОВОРЮ! АРХИМАГ!

Я жестикулировала, испытывала раздражение, а затем внутри что-то перещелкнуло и весь ужас смены ипостаси начался снова.

Тело выворачивало наизнанку, скручивало, огромные крылья менялись в размерах, с моего тела кусками отваливалась драконья кожа! Это был лютый кошмар, в процессе которого я не могла нормально дышать, испытывала холод, дикий голод и безумную ярость!

— Р… Ролан… — маг вовремя накинул на меня красный шерстяной плащ. Стоять среди команды обнаженной я не была готова.

— Тебе не холодно? — маг не показывал всем своего интереса ко мне, но я чувствовала его волнение, неимоверное беспокойство и сильное желание завернуть меня в теплый плед, не говоря уже о том, чтобы одеть.

— Держи, — Риска достала из сумки запасной комплект одежды, — чего смотришь? Я волчица, у меня всегда с собой есть запас. Кто знает, в каких условиях придется ипостась менять? У нас с тобой размер одинаковый почти, так что все хорошо будет.

— Не холодно, — приняв из рук подруги шерстяную юбку и теплый свитер, я переоделась, отмечая, что стоя босиком на льду, не испытывала даже капли холода. Наоборот — мне было хорошо. Я как будто в родную стихию вернулась… — Ролан… я сейчас…

Договорить я не успела. Голова резко закружилась, меня повело в сторону и я потеряла сознание. Ролан мягко поймал меня, прижимая к себе, затем закинул на плечи, а что было дальше, я уже не знаю. Кажется, меня куда-то несли, причем что-то делали с печатью, что связывала нас с магом.

***
РОЛАН

— Ты уверен? — все это время Калеб Розенфьерд прятался в кустах. Стоило Сэре потерять сознание, как он тут же развеял иллюзию с тучами и грозовыми облаками, дождавшись, когда я создам вокруг его внучки звуконепроницаемый барьер.

— Уверен, — тихо прошептал я, направляясь в сторону спуска, — она ничего не слышит и не видит. Что не так?

— Барьер… — смущенно заметил архимаг, пытаясь откашлять кровь. Приступы не отпускали его, он снова и снова сплевывал сгустки себе на ладонь, выглядел отвратительно и совсем не был похож на того, кто в скором времени сможет принять Чуму в своем теле, — так быстро смог его создать…

— Думаю, ты тоже скоро сможешь, — неуверенно ответив, я опустил Сэриэл на снег, позволив Лайонелу подойти к ней. Брат тихо осмотрел девушку, тяжело вздохнул, указав нам на уши. Они все еще были заострены, да и кожа ладоней грубая с острыми как бритва когтями, — совсем все плохо?

— Ее тело совершенно не готово к изменениям, — печаль в голосе полукровки достала даже до моих струн души. Калеб при этом передернулся, он не сводил глаз с внука, выглядел совершенно потерянным и в итоге Лайонел не выдержал: — лучше скажи все, что думаешь. Иначе я так не выдержу. Мне сейчас крайне тяжело, я, вообще-то, несколько десятилетий в плену был…

— Да я… — Кале запнулся, замолчал, потом не выдержал и расплакался. Впервые за всю свою жизнь я видел на его глазах слезы… Большие и горячие, обжигающие щеки. Он смотрел на Лайонела и молчал, не проронил ни единого слова даже тогда, когда внук медленно подошел к нему и обнял.

— Идем, — тихо шепнул я Эболу и остальным, — мы лишние.

Все и так это прекрасно понимали. Калеб понятия не имел, о чем говорить, да и сам Лайонел тоже не знал, с чего начать. Лучше всего в данном случае у обоих получалось молчание.

— Сэра точно не слышит? — уточнил Эбол, раскрывая пергамент, — Илон выполнил приказ… Что дальше?

— Не уверен, — создав сложный барьер, я все равно сомневался в его звуконепроницаемости. Кто его знает, на что способен дракон и насколько ее слух отличается от слуха Лайонела? Они хоть и родственники, но уровень силы у них отличается. Сэра гораздо сильнее. — Морла защитили? Напиши, чтобы Илон взорвал кладбище… то самое…

Эбол понял все сразу. Пергамент в его руках — его же изобретение. Помню, он создал его еще на первом курсе для тайной переписки с девчонками. Кто мог знать, что сейчас он окажется столь полезным. Суть в том, что второй пергамент находился у Илона. Верный страж выполнял приказы, не задавая лишних вопросов понимая, что мы рискуем своими жизнями. Все, что писал Эбол на своем куске, отражалось на втором пергаменте. Жаль только, что магия ограничена. Если подсчет верный, у нас осталось пару часов до того, как связь с Мирградом исчезнет.

— Ты точно уверен в том, что враг… — Лимма не находила себе места, сомневалась, да и я тоже хотел бы ошибиться, — хотя… ладно, мы скоро все сами узнаем. Джастин, а ты не мог бы…

— Да, пора… — Аниморф на мгновение принял свой эльфийский облик. Стоило всем выйти к веревочному мосту, как Джастин, вопреки всеобщему ожиданию, резко развернулся к Риске и, отодвинув ее брата в сторону, быстро, пока волчица не опомнилась, поцеловал ее в губы. Риска замерла с открытым ртом, выпучила глаза, но ничего сделать не успела — аниморф принял облик птицы, и уже спустя мгновение исчез в густых, низко летящих облаках.

— Когда свадебку сыграешь? — угрюмо поинтересовался Дьён, делая это чисто для вида.

Риска ничего не ответила.

— Дьён… — пока вы шли через мост, я подозвал к себе волка, — в чем дело?

— В смысле?

— Хватит делать вид, что не понимаешь. Твое поведение сильно изменилось.

— Чума, — огрызнулся волк, но в глазах его отчетливо виднелась горечь и ревность.

Сэра. Я знал, что она ему нравилась и знал, что она ничего иного, как просто дружбу предложить ему не в силах.

Он мучился, винил меня во всем.

— Не стань тем, кто все уничтожит, — я говорил без угрозы, и мы оба понимали, что в нашем деле подобные эмоции лишние.

— Постараюсь…

Дьён не сводил с Сэры взгляда. Даже в Мирграде, а особенно после того, как узнал ее историю, он невольно следил за ней, истязая себя изнутри.

Меня это злило, раздражало до глубины души, но как я сказал раньше — эти эмоции сейчас опасны.

Калеб шел рядом с Лайонелом. Архимаг медленно объяснял, как активировать печать переноса, дракон делал вид, что внимательно случает и ничего не знает, затем молча, с легкой улыбкой на бледных губах, просто щелкнул пальцем и портал засиял с удвоенной силой.

Архимаг замер на месте, я тоже застыл, наблюдая за яркими импульсами, исходившими от портала.

— Не понимаю, — архимаг опусти руки, — если ты такой сильный, почему Чума до сих пор всех не поработила?

— Потому что я все время сопротивлялся, — дракон пожал в ответ плечами. Его голос становился тише и тоньше, он переходил на шепот, и со стороны казалось, что вот-вот, но Лайонел потеряет сознание. — Думаю, причина еще и в том, что врагу не выгодно уничтожать всех разом. Он создал легенду, придерживается плана и медленно меняет мир так, как ему вздумается. Он убрал с шахматной доски ключевые фигуры и скоро ударит с новой силой.

Внук архимага кивнул в сторону Сэры.

— Так она…

— Не уверен, — Лайонел не скрывал печали, а я злился на то, что никак не могу помочь Сэриэл прийти в себя.

Она такая беспомощная и… хрупкая…

— С виду, — подсказал дракон, читая все по моему лицу, — не забывай, что она чудовище.

— Не называй ее так.

— Не злись, маг. Но я прекрасно знаю, как именно ее стоит называть.

— Расскажи, — архимаг вмешался вовремя. Я начинал злиться, выходить из себя и с трудом сохранял видимость спокойствия.

Лайонел смотрел мне в глаза:

— Тогда тебе придется уйти вместе с ней через портал, Ролан. Вы связаны…

Черт…

— Я согласен.

Не знаю, о чем они говорили с Калебом, но разговор был начат лишь после того, как я шагнул вместе с Сэрой в магическую печать. Магия перенесла нас к порогу Мирграда, Лимма с Сирисом уже ждали нас вместе с Риской и Дьёном, а на горизонте, как раз со стороны места, где держали Морла, шла черная дымка.

Архимага долго не было, это настораживало…

— Опоздали? — печально заметил Дьён.

— Не думаю. Как раз вовремя, — рычал я, не в силах сдерживать внутреннюю ярость.

Волчья сущность вырывалась наружу, Эбол при этом отошел в сторону, что-то быстро строча в пергаменте, и уже через мгновение от листа ничего не осталось. Магия иссякла, связи с Илоном больше не было.

Сэра не двигалась, выглядела спящей, но глядя на нее, я уже понимал, что это все обман.

— Готовы? — мой голос дрогнул.

— Нет, — шептала Риска, смахивая слезы, — это обязательно?

— Обязательно, — прошептал Калеб, появляясь перед нами в совершенно разбитом состоянии. — Начинаем…

Команда дана.

Я опустил Сэру на землю, очертил вокруг нее защитный круг и в это же мгновение мы ринулись в сторону города, оставив позади полукровку, потерявшую над собой контроль. Полукровку, полностью подчинившуюся врагу…

Мы оставили позади себя Сэру, понимая, что кроме телесной оболочки уже ничего не осталось, и есть лишь один шанс вернуть все, как было.

Глава 17

РОЛАН

— ОНА ПРОСНУЛАСЬ! — яростное, безумное рычание демона за спиной заставляло ускориться. Мы бежали в сторону назначенного места как могли. Сменив ипостась, наша группа объединилась, вырвалась вперед, пока стражи Мирграда сдерживали Сэриэл.

Илон успел вовремя, он снова и снова отвлекал внимание большей части стражи, создавал панику среди населения, а уж когда тихий морозный вечер прервался яростным ором изголодавшейся крылатой твари, то и сам выпал в осадок. Мы предупредили о драконах, но подробностей не сказали.

— А ты за Мирград не боишься? — Лайонел больше не мог двигаться, пришлось взять его себе на спину, вменив ипостась. Брат Сэры почти потерял сознание и к моему удивлению казался невесомым.

— Боюсь! — сознался архимаг, — но за нас боюсь куда больше! Она ДОГОНЯЕТ!

Стоило Сэре открыть глаза, как зеленый свет мигом вспыхнул в ее зрачках. Со слов Лайонела это был лишь первый этап подчинения — пока яд в ее крови, отметить магию нельзя, но он постепенно выводится из организма, значит, враг должен надеть на нее амулет, а это значит, что он приведет ее к себе в любом случае.

И раз Сэра так рвется в Мирград…

— Я не смогу, Ролан, — шептал Калеб, стараясь не оборачиваться, — я не смогу убить собственного сына!

— Вначале надо убедиться в том, что Олов действительно тот, кто нам нужен, — с одной стороны хотелось верить в собственные ошибки, но с другой стороны у нас на руках было много доказательств того, что именно он явился источником проблем.

— История Сэры началась давно, еще до ее рождения. — Архимаг таил в сердце надежду, но она была напрасной. — Если мы поняли все верно, Олов подделал письма и свалил всю вину за произошедшее на сестру. Ариадну запомнили как одну из сильнейших ведьм, совершивших фатальную ошибку в призыве, и расплатившуюся за это собственной жизнью. В СТОРОНУ!

Все среагировали вовремя. Как только архимаг дал команду — мы бросились врассыпную, не сбавляя скорости и не меняя направления.

Ледяные пики выстрелили в небо, вырастая прямиком из земли. Они появлялись снова и снова, нагоняли нас, впивались в стены Мирграда, проникая насквозь. Лед рушил защитные барьеры словно яичную скорлупку, но к всеобщему счастью не вызывал при этом Чуму.

— У нас с ней сила разная, — пояснил Лайонел, — я могу оживить мертвое тело, а на что сестра способна — понятия не имею.

За нашими спинами разверзлась борьба. Стражи Мирграда выпускали огненные стрелы, но Сэра даже не реагировала на них. Как будто не видела вовсе.

Я чувствовал взгляд, полный злости и триумфа — это не ее взгляд… Нет, это был Олов… Тот, кто все это время прятался в тени.

— Почему дядя так поступил? — шептал Лайонел, не в силах поднять голову. Я несся вперед на всех парах, словно за спиной выросли крылья, держал в пасти одежду — сражаться голым то еще удовольствие, но как успеть сменить ипостась понятия не имел, потому что Сэра нагоняла. Огромный белый дракон с легкостью оттолкнулся от земли, исчез в низких густых облаках и появился вновь…

Дракон сорвался с неба, как будто выпущенная магическая стрела. Сэра пикировала в нашу сторону, выставила острые когти, но никого не поймала — в самый последний момент ее тело охватили судороги, она взревела на весь Мирград, резко сложила крылья и упала на землю, оставив за собой глубокий земляной кратер.

Сэра…

— Не отвлекайся! — командовал Эбол, — мы ее освободим, но не сейчас! К тому же не забывай — она в драконьей форме как в магической броне леший знает, какого уровня. Не удивлюсь, если после такого падения даже царапинки не будет.

Эбол был прав. Сэра просто замерла на месте, затем зевнула, пытаясь прийти в себя после удара головой, клацнула острыми зубами и словно стрела рванула в нашу сторону, извергая струи ледяного огня.

Драконье пламя сковывало все живое и неживое. Оно превращало в лед все, чего касалось, морозило до такой степени, что даже легкое прикосновение было способно разломать вещь или, например, ствол дерева, на тысячи осколков.

— Мой сын тихий, спокойный мальчик! — шептал архимаг, не сдерживая эмоции, — он вечно сидел в лаборатории и создавал зелья! Как все нормальные некроманты любил кладбища, копал в детстве мандрагору и пытался вернуть с того света любимого котика! Я понятия не имею, почему он пытается всех уничтожить!

— Прям образец для подражания… — хмыкнула Лимма, успев вовремя уйти от очередного ледяного шипа.

— Да он же всегда был добрый! — Калеб не сдавался, — он вечно был рядом с сестрой, во всем ее поддерживал и всегда прикрывал любые ее шалости! Ариадна в нем души не чаяла! Твою ж мать, Ролан!

— Задашь все эти вопросы своему сыну при личной встрече! — рыкнув, я рванул вперед, ощущая, как с каждой минутой хватка Лайонела слабла. После освобождения у брата Сэры не было ни минуты отдыха. Полукровка пробыл в плену столько лет и до сих пор как-то стоит на ногах…

Тем временем за нашими спинами разрасталась ледяная буря…

Сэра использовала магию не в полную силу, но нам этого хватало с лихвой. Что будет, когда она овладеет способностями в полной мере?

Мы ушли от Мирграда, неслись через огромное тренировочное поле в сторону военного лазарета, где лежал Морл. Если вколоть Сэре дозу снотворного, есть шанс ослабить ее драконью сущность. Осталось понять, как это сделать… и как не разрушить все к чертовой матери.

Джастин должен был вывести гнома…

— Калеб! — рыкнул Сирис, смотря в сторону окон лазарета. Мы почти добрались до места, — КАЛЕБ! ДЖАСТИН ОСТАВИЛ СИГНАЛ!

Аниморф должен был разбить все окна на первом этаже сразу после своего ухода. Он должен был вывести Морла, но… Окна целы, а это значит, что…

— Эбол! Илон точно отвлекал Олова?

— Я тебя умоляю… — рычал воин, выпуская череду магических стрел. Он целился в Сэру, понимая, что даже с усилением яд на острие наконечника не причинит ей особого вреда, — Илон мастер в этом деле! Он по всему Мирграду бунт устроил! Олов остался за старшего, его при всем нежелании быть найденным нашли бы в любом случае! Я думал, что благодаря этому маг и не мог полностью подчинить Сэриэл… Но видимо ошибался… Ролан…

Ошибался… Эбол сильно ошибался.

Внезапно Сэра замерла. Она застыла как статуя, подчиняясь команде, а лазарет в мгновение ока накрыло защитным куполом. Ледяным куполом, созданным девушкой. В облике дракона она раскрыла огромную пасть и выдохнула струю ледяного дыхания. Магия объединилась, создав невероятно прочный контур, прорвать который мы точно не в силах.

— Ну, — вздохнула Лимма, понимая, что мы угодили в ловушку, — зато переодеться к приходу вашего сына успеем, верно, Ролан?

Барьер мерцал, пульсировал, медленно превращался в ледяной купол. Сэра спокойно села возле границы, уставилась в мою сторону безжизненным взглядом и мигом потеряла сознание…

Ее выключили.

— Она нас слышит? — с сомнением поинтересовалась Лимма, глядя на то, как мирно вздымаются кожистые крылья.

— Без малейшего понятия…

Я невольно передернулся, пытался прогнать прочь отвратительное чувство обреченности, сменил ипостась, помогая Лайонелу удержаться на ногах. Ничего другого не осталось, кроме как зайти внутрь лазарета. Оставаться снаружи не было никакого смысла. Джастин либо там, либо…

— Джастин… — Риска первая смогла отойти от увиденного. Весь лазарет внутри был перевернут и разрушен. Кровавые разводы на стенах, следы ладоней и осколки разбитых колб на полу ничто в сравнении с тем, как аниморф истекал кровью.

— Джастин… — я первым подошел к аниморфу. Он медленно менял ипостась, все еще был в облике огромной птицы и находился в сознании. Не в силах произнести хотя бы слово, его тело стало трансформироваться, легочная система не выдерживала, их пережало ребрами… пришлось помогать.

Сквозь сильную боль Джастин все еще смотрел мне в глаза, не отворачивался. Из его тела вылетали осколки стекла…

— Джас… — Сирис принюхался, — Ролан, тут был взрыв. Судя по следу, он спустился вниз, в подвальные помещения, но не успел добраться до этажа.

— Вовремя ушел, — шепот больше походил на дуновение ветра. Аниморф не мог шевелиться, обреченно опустил голову мне на руку и на мгновение потерял сознание, — Морл внизу. Я не добрался до гнома. Там ловушки… Их много.

— Чертов Олов… — рыкнула Лимма с силой ударив по дверному косяку. Тот страдальчески хрустнул, но не разломался окончательно, — простите, я не специально.

— Чертов ублюдок хочет нас перебить по одному, — Сирис обернулся в сторону Калеба, — прошу меня извинить, но…

— Я не скажу, что все нормально, но злость переполняет до кончиков волос, — заметил архимаг, помогая мне перенести Джастина на ровную поверхность, — я займусь лечением. Но Ролан… Его раны…

— Лучше я, — Лайонел мягко коснулся головы аниморфа, и в это же мгновение все тело друга охватила дрожь, а затем… — иного пути нет. Он почти умер.

Я видел, как тело Джастина покрывалось льдом. Как холод проникал внутрь, замораживая тело, как кровь застывала в жилах… Сказать было нечего.

Риска смахнула слезы, я отвернулся в поисках укрытия и через некоторое время с большим трудом спрятал аниморфа в самый дальний угол комнаты. Огромный кусок льда мы тянули вместе с Сирисом… И то с трудом.

— Что будет, когда лед растает? — нервничала Риска, дергая брата за рукав. Дьён пожал плечами, выглядел озлобленным, но продолжил молча наблюдать за всем, что происходило.

— Если не привести Джастина к лекарю, он умрет, — Лайонел пожал плечами, с трудом подавил зевок и кивнул в сторону лестницы, — нам вниз, верно? Ловушки работают от механического воздействия или реагируют на магию?

— Да чтоб мы знали, — смутилась Лимма, — не мы же ставили. Ты что задумал?

Но Лайонел ничего не ответил. Он мягко поднял руку, пошатывался, еле стоя на ногах, его лицо побелело, губы налились красным бархатом, и в это же мгновение с кончиков острых когтей в сторону прохода вылетело три яркие искры, похожие на кристаллы льда.

Стоило им коснуться пола и стен, как мигом образовалась ледяная корка. Она довольно быстро спускалась вниз, проникая в камень и древесину, активировала ловушки, что реагировали на физическое давление, позволив нам тем самым наблюдать за тем, как в пустой проход летят стрелы, как с потолка падает огромная тяжелая плита и откуда-то снизу раздается лязгание капкана.

— Очень оригинально, — прошептал Калеб, хмуря лоб, — Олов теряет хва… А… нет, не теряет…

Следом за физическим воздействием Лайонел активировал и другие ловушки. Дракон создавал в ладонях странные многоузорчатые пульсары. Со стороны они казались нестабильными, с нарушенными связями, но как только шары энергии сорвались с его ладоней и проникли в проход, все, что каким-то образом имело магическую структуру, пришло в движение.

— Отлично, он хотел нас поджарить, — заметил Дьён, наблюдая со всеми остальными за языками черного пламени.

— Я ни на что не намекаю, но черный огонь подозрительно похож на тот, что разрушил дом архимага, — Эбол было хотел взять образец, но передумал, — огонь как огонь, но меня смущает столь частые встречи с ним… Что еще нас… Ого…

После черного пламени лестница полностью развалилась, стены частично обрушились и сам лазарет дрогнул вместе с фундаментом. Я думал, обвалится крыша, но обошлось.

— На этом все, — Лайонел поежился, обхватил себя руками, как будто замерз и смело шагнул внутрь.

— Не боишься? — Риска не хотела идти вниз, — а вдруг там еще что-то есть?

— Боюсь, — сознался брат Сэры, — но идти ведь надо… К тому же в моем состоянии я слабое звено. И не смогу противостоять Сэре…

— А кто-то из нас сможет? — Дьён злился, нервничал, сжимал кулаки и был готов сорваться.

— Нет, она сильнее всех вас вместе взятых. Просто еще не осознала этого.

Лайонел убрал за уши белые волосы, резко выдохнул, осторожно прикоснулся к дверной ручке внизу прохода и открыл заветную дверь.

Мы ждали, что в этот момент что-то произойдет, я был готов дать отпор, защитить отряд, но в итоге все прошло мирно.

— Ролан, а ты уверен, что сонное зелье поможет? — Калеб стоял позади Лайонела, — чтобы выключить ее сознание и ослабить тело, нужно влить внутрь по меньшей мере литр этой дряни…

— Я ни в чем не уверен, но это может сработать. — комната, в которой был скован гном, оказалась не тронута. Я быстро окинул ее взглядом, достал из ящиков стола нужные склянки и заметил еле приметную царапину на полу. Возле стены… Странно… Осмотрев ее, я с силой ударил кулаком по стене, в это же мгновение часть строения рухнула, образовалась огромная дыра и секретный проход… В огромную комнату… забитую зельями, колбами, склянками и запрещенными препаратами…

— Р… Ролан, — Риска указала в сторону ширмы, — там… Боже, это же Керен! Дьён, смотри! Это же Керен! Я думала, он сбежал! Он же не пошел в Мирград! Какого… черта…

Наемник был жив. Почти. Тело иссохло, мышечные ткани почти все ослабли, черты лица заострились, щеки впали. Тонкие запястья скованы магическими оковами, запрещенными в Мирграде под угрозой смерти — пленник лишался рук и ног, стоило сбежать из камеры. Данная мера наказания была отменена Калебом сразу, как тот принял власть в свои руки.

— Сколько он тут уже… — Лимма прикрыла нос рукой. Смрад в комнате стоял резкий.

— Думаю, с самого начала, — пройдя вглубь комнаты, я нашел огромный стеллаж с книгами, посвященными темным магическим ритуалам. Все они были исписаны почерком Олова. — Тебе это не понравится, Калеб…

— Даже смотреть не буду, — архимаг хоть и говорил ровно и тихо, но выглядел при этом ужасно. Ему было сложно взять себя в руки и реагировать на ситуацию трезво. Мне тоже, если честно. — Что он с ним делал?

— Изучал. — Дьён не мог смотреть на Керена. Оборотень отвернулся, вышел из помещения, с трудом сдерживая рвоту.

— Керен первый, кого удалось поймать тихо. Вам повезло, что Олов не добрался до вас.

— Добрался, — заметила Риска, — он наблюдал, ставил эксперименты, но делал все это в рамках дозволенного в Мирграде. Думаю, Олов дико радовался возможности изучить бедного Морла. Смотрите…

Гном не просто стал больше, он стал мощнее. Огромное тело, похожее на груду камней, широкие надбровные дуги, мощные скулы и толстые пальцы, которыми можно ломать шеи. Гном спал, был прикован так же, как и Керен, к тому же оказался подключен к аппарату, что вводил в его тело сонное зелье. То самое, что нам так необходимо.

— С такой дозой он еще месяц спать будет, — Риска хотела вынуть полую трубку, присоединенную к колбе, но я ее остановил, — Ролан, ты чего?

— Мы не знаем, как он отреагирует. Может проспать месяц, а может очнуться через минуту. Судя по конструкции, Олов вводит это зелье каждый день, почти без перерыва. Это смертельная доза для любого живого существа, но перед нами лежит огромный гном, его кожа выглядит вполне здоровой и с виду кажется, что он мирно спит. Так не бывает. Вспомни, насколько Морл был агрессивен.

— Если на нас еще и гном переросток нападет, я не выдержу, — смутился Эбол, — моя тонкая душевная организация развалится к чертям собачьим. И Керена вашего тоже оставьте. Вдруг это ловушка? Вот одолеем врага и решим, что с ними делать. Я вообще предлагаю их на всякий случай обнести защитным барьером, а то кто его знает…

Предложение Эбола всем понравилось. Мне тоже, если честно. Ни я, ни кто-либо из присутствующих не имел ни малейшего понятия, на что способны эти двое в своем состоянии, лучше не рисковать лишний раз.

— Ролан, а если нам вырыть подкоп под барьером Сэры? Это сработает?

— Нет, Риска, магия проникает в землю на несколько метров. Мы не успеем.

— И что нам делать? Просто ждать?

— Ну почему же… — открыв ящик с лекарствами, я достал огромный шприц с толстой иглой, — нам надо найти все запасы сонного зелья. Нужно спасать Мирград, защитить Сэру и не дать Олову уничтожить мир.

Легко сказать…

Я защитил наемника с гномом барьерами. Теперь даже если лазарет будет разрушен — они не пострадают.

Стоило нам выйти на первый этаж, как пол под ногами дрогнул, со стороны улицы вновь повеяло холодом, и Сэра очнулась. Драконье фырчание сменилось тишиной и хрустом замерзшего под ногами снега…

— Явился, — прорычал Калеб, готовый порвать своего сына в клочья.

Неуверен, что у архимага это получится.

***
— Молчание затянулось, — Олов замер возле Сэры. Огромный белый дракон как послушная марионетка замер за спиной мага, подчиняясь любому жесту. На шее Сэры при этом висел амулет. Такой же, как у Лайонела. — Ты уже рассказал им?

Лайонел дернулся, сплевывая сгустки красной крови.

— Вижу, что нет… — сын архимага больше не скрывал своего истинного лица, так же не прятал магическую силу за множеством амулетов.

— Калеб…

— Чувствую, — неуверенно прошептал архимаг, понимая, что не узнает собственного сына. — Олов… Но почему?

Маг слегка изогнул бровь, как бы не понимая причины вопроса. Я не лез, наблюдал за Сэрой, внимательно смотрел на то, как наливается изумрудной зеленью маленький кристалл на могучей шее. Цепь, что держала камень в серебряной оправе, была явно эльфийской, причем очень редкой и безумно дорогой. Созданная для оборотней, она как и тело хозяина подстраивалась под размер, позволяя сохранить все защитные амулеты или же, например, прикрепленную походную сумку в целости и сохранности.

Черт… Ее перерубить можно лишь с помощью магии, причем удар наносить четко в сам амулет — цепь воздействию не поддается…

— Олов, твое молчание не ответ, — Калеб пытался успокоиться, но даже годы тренировки не позволили магу твердо стоять на ногах. Архимаг все еще был слаб, да и Лайонел сплевывал кровь. Калеб прикрывает внука рукой, делает это неосознанно… Лайонел хоть и стал собой, но…

Он умирает… Волчий нюх не подводил, я чуял запах скорой смерти… Этот тонки шлейф… Он еле заметно витал вокруг худого, ослабленного тела полукровки, тратящего последние силы на то, чтобы освободить сестру.

Как будто прочитав мои мысли, Лайонел посмотрел мне в глаза. Он был печален, разочарован… Я видел в их глубине отчаяние, а так же обреченность.

Он не боец. Раньше был им, но не сейчас.

Лимма паниковала, но сражаться была готова. Как и Риска. В отличие от сестры, Дьён вызывал подозрение. Бросив в его сторону мимолетный взгляд, я успел уловить ощущение дикого страха, смешанного с желанием сбежать… Он тоже не готов…

— Ролан, — шепнул Сирис у самого уха, — я знаю этот взгляд. Попридержи коней, ты не один, старый волк. Я вижу, кто слаб, понимаю, кто может не выстоять, но мы с Лиммой ни за что тебя не оставим.

— В этом и проблема.

Я знал, что мои глаза вновь изменились. Волчий взгляд позволял увидеть в лицах присутствующих каждую морщинку, каждую скрытую эмоцию, не видимую для человека. Я понимал, что они пойдут до конца и именно этого боялся больше всего на свете. Я боялся потерять всех, кто мне дорог.

В это же мгновение в сердце больно кольнуло. Сдерживать эмоции с каждым разом выходило все сложнее. Сирис отшатнулся от меня, не выдержав тяжести взгляда, Лимма же сложила перед собой руки, внимательно слушая за тем, как Олов пытается отвлечь внимание архимага, медленно изучая выставленный Сэрой барьер…

Почему он стоит? Почему не рушит его и…

Он не может… Магия Сэры не есть магия Олова. Он лишь управляет ей, но в случае неподчинения противостоять не сможет… Тогда почему не отдает приказ?

Олов как почуял, бросил в сторону Сэры полный раздражения взгляд, но та в ответ даже не шелохнулась.

Что-то не так…

— Время тянет… — покаКалеб орал на сына, Сирис наблюдал. — Ролан… Что-то не то…

— Ролан, — вновь шепот. Эбол стоял за моей спиной, затем я ощутил, как нечто холодное коснулось моей руки. — Это шприц, полный сонного зелья. Их всего три… Я не успеваю еще сделать, нужно время…

— Калеб его тянет, — шепнул я в ответ. Олов подошел к краю барьера, медленно поднял руку, почти коснулся его контура, но в последнее мгновение тонкие ледяные импульсы будто огненные вспышки опалили кожу его ладони.

Я прав. Он сейчас не управляет Сэрой но…

— Она сопротивляется, — подсказал Лайонел, нисколько не смущаясь того, что враг его слышит. Думаю, он уже был не в состоянии разделить мысленную речь от реальной. Дракона качнуло, брат Сэры упал на одно колено и громко задышал. — А я предупреждал тебя… Олов… Я говорил, что сестру ты не получишь… Я знал, что кто-то наблюдает, знал, что лезет в голову… Я твердил это снова и снова…

— Я ничего не слышал, — Олов лишь пожал плечами, — прости, что разочаровал. Ты, видимо, так старался донести до меня столь важную мысль… Только кое-чего не учел…

Олов на мгновение смолк, затем сложил перед собой руки, явно отдал Сэре команду, и огромный белый дракон резко выпустила тонкую струю ледяного тумана. Она не разрушила барьер, он не лопнул в мгновение ока, как я думал, но пошел трещиной.

Олов явно не этого ожидал…

— Милая Сэра. Твои остаточные воспоминания мешают, — смутился Олов, развернувшись к девушке вполоборота, — я приказал разрушить барьер, а не поцарапать его… Это плохо…

Он лишь щелкнул пальцами. Непринужденно улыбнулся, как будто не делал ничего плохого, но в этот же миг дракон взревел от дикой, поглощающей сознание боли.

Сэра извивалась, окружала себя льдом, рычала так, словно умирала. Я не мог смотреть, меня трясло. Руки словно окаменели я с такой силой сжал рукоять меча, что не чувствовал боли…

— Сэра… услышь меня Сэра… Прошу… Мария…. Маша… Очнись…

Но как бы я ни взывал к ее сознанию, как бы ни пытался проникнуть сквозь магию Олова, все казалось тщетным.

И затем барьер пал.

***
— В СТОРОНУ!

Ледяная волна вначале ударила по Мирграду. Сэра полностью отрезала путь к городу, не позволив тем самым страже прийти на помощь. Я видел в глазах дракона лишь пустоту, как будто от ее самой ничего уже не осталось.

Вторая волна шла с секундной задержкой после первой. Она накрыла нашу группу с такой скоростью, что ничего, кроме как спасаться бегством у нас не выходило. Каждая ее атака попадала в цель…

Каждая…

— Ты цел? — Эбол пытался прийти в себя, но глубокая рана на лбу сильно кровоточила, заливала глаза. Создав огненный пульсар, пришлось действовать быстро. Опалив края раны, сквозь яростные вопли самого Эбола, я вовремя успел уйти в сторону. Очередная ледяная волна на сей раз била точечно.

И задела Лайонела.

Дракон сплевывал кровь, он бежал в нашу сторону, создавал защитный барьер — именно он и спас нам всем жизнь, если бы не брат Сэры…

— Лайонел! — оттащив полукровку в сторону мы видели, как дракон оттолкнулась от ледяного пласта, как умчалась стремглав в небо, скрываясь в облаках, готовясь к очередной атаке. — очнись… Тебе нельзя умирать!

— Знаю, я вам нужен… — брат Сэры не терял сознания, в очередной раз стал сплевывать кровь.

— Ты ей нужен, — поправив его, я создал очередной барьер, который способен защитить полукровку хотя бы от смертельной атаки.

— Ошибаешься, — заметил тот в ответ, — сейчас ей уже никто не нужен. Ролан… Сэра…

— Молчи…

В этот самый миг небо раскололо на две части яркой молнией. Заряд энергии попал в ледяной купол, созданный Сэрой, стражи внутри города пытались этим воспользоваться, найти трещину, хоть какой-то разлом, но тщетно.

— Вам не уйти, — голос Олова звучал отдаленно. Враг ушел в тень, скрылся из виду, командуя грозным драконом. И стоило вновь вспыхнуть молнии, как она появилась…

Сэра камнем кинулась вниз, я видел, как она раскрыла огромную пасть, как собирались потоки энергии на корне длинного раздвоенного языка, как сорвалось белое пламя.

Мы бросились врассыпную, в очередной раз чудом избежав смерти.

Калеб Розенфьерд пытался подобраться к сыну, архимаг снова и снова использовал древнюю, запрещенную магию крови, но результат это не принесло.

Риска с Дьёном сражались на пределе, защищали Эбола ото льда. Магия волчицы возросла в сотни раз, и благодаря этому противостояла атакам.

— Плохо, что мой огонь лед полностью не растопит, — Риска еле дышала, силы покидали волчицу, все ее тело покрылось испариной, пот застилал глаза, но она стояла до конца.

Я видел Сэру… Понимал, что нужно сделать.

Я видел, что Лайонел дал знак Калебу. О чем они говорили так долго возле барьера?

Я думал, что в тот момент Лайонел признался деду в своей скорой смерти, но… судя по всему, говорили они не только об этом.

Отогнав в сторону печальный мысли, стараясь сконцентрироваться на цели, я резко выдохнул.

Я видел ее… Ее мощные крылья и острые когти… Яркую зелень амулета… Слышал грозное, полное ярости рычание…

В ее глазах не было мыслей, все эмоции словно вытянули, как будто заперли на тысячи замков.

Калеб отвлекал Сэру, Риска с Сирисом рванули в строну Олова, но маг почти сразу отшвырнул их. Эбол успел расставлять ловушки, но прекрасно понимал, что сын архимага в них вряд ли попадется — большую часть из них они разрабатывали вместе.

Они отвлекали, я бежал вперед, концентрируя в руках энергию. Волчья кровь придала сил и выносливости, Чума же дала усилила все чувства в сотни раз…

Длинный драконий хвост почти задел, но я успел пригнуться. Ловушка Эбола сработала — Сэра угодила в капкан, тут же взвыла, но Олов быстро освободил пленную. Раскрыв драконьи крылья, она сама того не ведая, заслонила меня от Олова…

Шаг… Еще шаг…

Сэра очнись… дай знак, хоть какой-нибудь! Сэра…

Мысли метались в голове со страшной силой. Боль в сердце росла настолько быстро, что казалось я умирал… Я думал, что не смогу пережить этот бой. Независимо от его исхода…

У драконов есть слабое место… даже два…

Первое — когда они создают огонь, можно запустить огненным пульсаром. Искра зажжет газ в глотке, не предназначенной для столь высоких температур, и в таком случае тварь умрет.

Этот вариант не подходит…

Второе — в основании черепа срединный шов между двух костей зарастает не полностью… Четкий удар меча по самую рукоять и…

И Сэра умрет…

Черт, Ролан… ДУМАЙ!

Расстояние сокращалось, решения не было, но действовать надо…

Я не понимал, совершенно запутался.

Одна жизнь в обмен на сотни тысяч… Или сотни тысяч в обмен на жизнь плененного дракона… Логика ясна, но чувства не обманешь…

Третий вариант — пробить амулет, но в таком случае…

Лимма поняла первой. Женщина-воин подала голос в тот самый момент, когда я оттолкнулся от земли. Я видел, как в небе сверкали молнии, слышал странный гул со стороны скал… Я мчался вперед, крепко сжимая рукоять меча, прекрасно осознавая, что будет дальше.

Олов видел меня, ухмылялся. Маг понял все сразу.

— Это правильное решение, Ролан, — усмехнулся маг в тот самый миг, когда меч коснулся амулета. — Для меня — правильный… Неужели ты думал, что я недоработаю это маленькое упущение? Хотел пробить стекло? Жаль тебя огорчать — на сей раз оно закалено в драконьем пламени…

Сталь даже не поцарапала стекло…

Мир будто замер… Сэра с легкостью подхватила меня крылом, подбросив вверх… Потеряв меч, я думал лишь о том, что мечты о семейной жизни так и останутся лишь мечтами. Они скоро оборвутся…

Совсем скоро…

Сирис мчался вперед, но все прекрасно понимали, что он не успеет. Я видел глаза Калеба, полные отчаяния, видел ужас на лице Риски… Я был готов к смерти, не жалея ни секунды о том, что попытался ее спасти… Ее… Спасти…

Я видел раскрытую пасть дракона… ледяное пламя морозило ноги, броня покрывалась инеем…

И в небе снова и снова сверкали молнии.

— Ролан… РОЛАН!

Голос Лайонела… остервенелый, полный отчаяния… Он кому-то указывал в мою сторону.

Пасть почти захлопнулась.

Вот только я в нее не угодил.

Мощный удар невесть откуда взявшегося куска земли попал прямо в морду дракону… Я падал вниз, сверху гремели взрывы, со всех сторон поднималась снежная буря. Удар был сильный, пришелся прямо по голове.

Я пытался отползти в сторону, но…

Кто-то подхватил… на руки… С такой легкостью…

Словно я ничего не вешу…

Почему Лайонел улыбается?

После этого перед глазами все померкло. Тело дрогнуло, магия почти полностью иссякла…

И я потерял сознание.

Глава 18

СЭРА

Боль физическая всегда слабее эмоциональной. По крайней мере в моем случае это правило действовало всегда, с самого рождения.

Тело не привыкло к новой форме, каждое движение против воли сопровождалось дичайшей болью. Все кости будто ломало. Если бы драконы умели плакать — я рыдала бы горькими слезами.

Я осознавала все, что делаю, но противостоять Олову была не в силах.

Чертов амулет…

Стоило попытаться уйти в сторону, как амулет обжигал. Казалось, он проедал драконью кожу до самого сердца.

И в голове его голос… Голос Олова… Он звучал с издевкой. Я ощущала его эмоции, дикое желание обладать… иметь власть и силу… желание повелевать всем миром, погрузить его во тьму.

Он хотел все уничтожить… Хотел стать богом, создав на пепелище нечто новое… хотел купаться в море крови, утопая в некромантии, постигая самые ужасные ритуалы…

Так не бывает.

Всему есть причина. Злость и ярость не рождаются на пустом месте…Такая злость тем более.

Его сознание было переполнено жаждой знаний. Олов просто хотел знать, что будет, если… и что после этого если было не важно. Сама суть — получить результат, даже если он окажется плачевным для всего мира.

Что-то не то…

Я беспрекословно выполняла приказы, четко слышала лишь его голос, но сознание — не сердце. Фальшивые эмоции — не есть реальные чувства.

Сердечные раны так легко не затягиваются, а совместная душевная боль тем более не проходит.

Ролан.

Я видела его взгляд, тот момент, как он невольно тянул ко мне руки. Я чувствовала дикую боль, переполняющую мага до самых кончиков волос.

Я видела его слезы… И мне было страшно.

Я боялась, что стану той, кто оборвет его жизнь.

Он исчез из поля зрения лишь на мгновение. В эти секунды я испытала счастье — возможно он примет верное решение… он оборвет жизнь ради сотни тысяч… Иного пути я просто не вижу… Да и смерть, почему-то, уже не кажется столь ужасной… думаю, все дело в яде…

Я ощутила лишь капельку страха. Сама не поняла причину, пока не осознала, что эти эмоции не мои — это Олов… И Ролан. Они оба. Волк был в ужасе от роковой ошибки, сын архимага боялся, что у воина все получилось…

Отлично играет на публику… Страх он испытывает глубинный, но в тоже время…

Что-то не то… Я чую это… Что-то не так…

И мой брат это тоже ощущал…

Я видела его взгляд… осознала, что все это время у него был план… Но…

В мгновение все резко изменилось.

Простой, достаточно прямой приказ: сожри его, прозвучал в голове как смертельное заклинание.

Я невольно раскрыла пасть, в душе крича от боли. Я чувствовала, как мышцы напрягаются, ощущала запах Ролана, вдыхая его широкими ноздрями. Я мысленно орала теряясь в собственном сознании, как…

Резкий удар пришелся прямо по голове.

Не знаю, кто это был, но я испытала счастье. Впервые за всю свою жизнь я радовалась тому, что меня смогли остановить…

Я чувствовала, как драконье тело во всех смыслах трещит по швам. Как хрустят неокрепшие суставы и восстанавливаются вновь, как магия переполняет энергией каждый сосудик, выстраивая защиту по всему телу.

Я ощущала внутри себя огонь, испытывала ярость, а затем…

Затем испытала страх.

Мир замер… Снова.

Тишина пугала, звенела в ушах… Я видела потоки энергии, ощущала счастье, исходящее от Лайонела.

И ужас, поразивший Олова.

Медленно повернув голову, я не смогла справиться с собственным телом. Передние лапы подвели, я запуталась, амулет жег кожу, злил, но я держалась из последних сил, пытаясь найти Ролана.

Он держал его одной рукой. С легкостью, как будто маг ничего не весит.

Стоял в вполоборота, присматривался, медленно вдыхая морозный воздух.

Черные волосы ниже пояса выбились из низкого хвоста, пронзительный взгляд больших, выразительных глаз…

Острые, как бритва когти и ни единой эмоции на лице.

Я видела мужчину, но не видела в нем человека.

Он медленно опустил Ролана на снег, я испытала ужас. Олов пытался отдать приказ напасть, но из-за охватившего страха я замерла. Странное чувство… Тепло… тепло во всем теле разрасталось с каждой секундой. Боль амулета медленно стихала, но возникала вновь со страшной силой. Я боролась, как могла, а затем…

Затем незнакомец сорвался с места.

Будто молния… Словно смерть…

Я не знаю, что сделал Олов, но больше я никак не могла повлиять на себя.

Просто смотрела… как нападаю… На своих же… Как причиняю им боль… Как заставляю Риску плакать…

Мужчина возник прямо перед глазами. Я видела его кулак, не успевала отклониться и уже через мгновение меня, огромного белого дракона, отшвырнуло в сторону будто мягкую игрушку.

Древесный массив хрустнул, многовековые деревья сломались, они завалили меня сверху своей массой, острые ветки почти пронзили кожистое крыло, но даже так этого оказалось недостаточно.

Магия льда защитила.

***
РОЛАН

— Очнись… ОЧНИСЬ! — удар по лицу не самый приятный, зато действенный способ вернуть кого-либо в сознание. — Ролан… РОЛАН! Черт…

Кто-то тянул меня в сторону. Я ощущал холод всем телом, медленно сфокусировался, различая красные разводы на белом снегу.

Кровь. Меня ранило.

— Отпусти, Эбол, — прохрипев, я отполз чуть в сторону. Плечо проткнуло роговым отростком — все же Сэра достала. Физическая боль была терпимой, но душевная…

Меня рвало на части изнутри.

— Я плохо вижу… Что происходит?

Вспышки вокруг и дикое рычание. Я слышал, как вздымается снег из-под драконьев крыльев, как хрипит Олов от напряжения, но… почему?

— Да чтоб я знал, что происходит, — Калеба трясло. Олов сильно ранил отца, задев ногу. Яд распространялся выше, Риска вовремя прижгла рану, и судя по повязке Эбол уже дал противоядие. — Не волнуйся. Это простой яд, один из основной тройки, так что…

— С трудом верится…

— Мне тоже, — с подозрением заметил Эбол, прячась со всеми за скалой.

Риска оказалась ранена — ее задело осколком. Острый ледяной шип ранил ее в ухо, другой задел бедро. Дьён был почти без сознания. Волка охватила паника, и, судя по тому, как часто он моргал и не мог сфокусировать зрение, ему тоже пришлось не сладко.

Сирис и Лимма прятались чуть дальше, за руинами.

— Видишь что-нибудь? — Калеб шептал, придерживая руками голову Лайонела.

— Пятна света. Что происходит?

— Лайонел сказал, что умирает, — голос Калеба дрогнул, — еще он сказал, что помощь уже близко. Я не сразу понял, что он имел ввиду, но… но это… Ролан, он освободил его.

— Кого освободил, архимаг?

— Его…Он освободил своего отца…

Внезапно наступила тишина. Замерли все, даже я невольно притих, пытаясь не двигаться.

Зрение постепенно вернулось, расплывчатые пятна обели форму. Моргнув несколько раз, образ отца Сэры стал более четким.

Сила… Сила и власть — то, что ощущалось в каждом движении, в мимолетном взгляде ледяных глаз. Его лицо не выражало никаких эмоций, он смотрел на своего врага, на то, как Олов пытался отдышаться, как холодный пот струей стекал по его вискам и… Молчал.

— Ты зря вылез из своей скорлупы, — шепот олова больше походил на вопль загнанного зверя. Отец Сэры молчал. Он лишь еле заметно наклонил голову на бок, бросил в сторону сына мимолетный взгляд и на секунду остановился на мне.

Секунда, но сколько при этом возникло эмоций…

Еще ни разу за всю свою жизнь я не встречал кого-то столь могущественного.

— Он слаб, — Лайонел пришел в себя, но двигаться не мог, — отец почти без сил…

Почти без сил… Кем тогда он был в полной боевой готовности?

Лайонел поймал мой ошарашенный взгляд и молвил:

— Хорошо, что драконам плевать на мир людей, верно?

— Я с тобой согласен, — тихо ответив, я попытался встать, но получилось с трудом. Рана ныла, руки не слушались.

— Не двигайся, — голос отца Сэры… мужчина не шевелил губами. Он лишь смотрел… Мысленная речь, значит, — ты должен был ее убить, маг. — Меня мгновенно бросило в жар. От слов очнувшегося дракона веяло холодом и презрением. — Я чувствую радость, что ты оказался глупцом.

Схватив себя за длинные, отросшие волосы, он с легкостью отрезал хвост острым когтем. Спустя мгновение он рванул с места, почти достиг когтями Олова, но вмешалась Сэра. Его дочь с легкостью отбросила отца в сторону, тот успел изменить положение тела прямо в полете и без каких-либо травм приземлился на одно колено. Он смотрел на снег, и при этом его лицо так и не проявило совершенно никаких эмоций.

Мертвая маска…

— Чудовище, — шепнул Калеб, — они оба…

Никто не стал возражать. Все просто смотрели на то, как мужчина вступает в бой с огромным белым драконом, как уклоняется от ударов мощного хвоста, как останавливает голыми руками Сэру, схватив ее за морду.

Он перехватил ее в момент атаки, крепко сжал пальцы. Я слышал хруст роговых чешуек, затем поле перед Мирградом содрогнулось от грозного вопля, и спустя мгновение она вырвалась. Если бы ее отец не ушел в сторону, она бы отъела от него кусок…

— Она его не помнит, — с сожалением прошептал Лайонел, — он не способен пробудить ее… Ее сознание… Она полностью во власти Олова.

— Не мудрено, — заметила Риска, содрогнувшись после очередной атаки Сэры. Ледяное пламя пронеслось между нами стрелой, но никого не задело. — В ее жизни была лишь мама. А сейчас она даже не понимает, что этот мужчина ее отец. Да и что Калеб — дедушка, тоже не знает. И понимаю, если бы она искала раньше свою семью, но за все время, пока мы были вместе, они ни разу не говорила о себе. Я понимаю, что во многом это связано с ее историей о другом мире, но… Мне казалось, что она в принципе не испытывала интереса к своей родне.

— Тогда все еще хуже, — Лайонел вновь откашлял кровь. Калеб поддерживал в нем жизнь с помощью магии, но все понимали, что это временно. — Единственное, что может пробудить Сэру, это сильные эмоции. Чувства должны быть настолько мощными и яркими, чтобы вернуть ее сознание против воли врага.

— Чую, счастье и радость сюда не относятся, — я понимал, что шансов на спасение все меньше. Отец Сэры отбивал атаки, но почему-то не менял ипостась. Почему? — Лайонел, почему ваш отец в облике человека?

— Он провел во льдах больше двадцати лет. Странно, что вообще стоять может, а тут еще и сражается. Если бы он очнулся несколько дней назад, то сегодня смог бы победит Сэру, но выбирать не приходится.

— И позорно сбежать не выйдет, — Сирис переполз к нам вместе с Лиммой, пока Олов отвлекся на битву драконов. — мы не сможем отодвинуть битву на несколько дней. К тому же Олов скоро нападет… Как только ваш отец выдохнется, и он поймет, что Сэра побеждает, непременно возьмется за нас.

— Что делать будем? — Лимма прислонила ладонь ко лбу Дьёна. Она видела, что оборотень уже не сможет сражаться, он не просто поддался панике, он утопал в ней. Воздействовав на его голову, воительница насильно усыпила его, дав время отдышаться. — Риска, твоего брата нужно оттащить немного в стону. Скоро тут будет месиво и он может погибнуть.

— Мы все можем оказаться на том свете, — заметив это, волчица послушно отползла в сторону вместе с Дьёном. Рядом с грудой камней было небольшое углубление, я создал магический контур, защищая волка, но все понимали, что это временно.

Я не слышал его. Отца Сэры. Он сражался с ней на равных, немного уступал в силе, но при этом я не слышал его шагов. Будто это существо ничего не весит, словно он лишь мираж, созданный сильным магом. Он атаковал и собственную дочь, стараясь выбить ее из сил, так же наносил точечные удары по Олову, когда тот терял бдительность.

Влезть в битву титанов было невозможно — они смели бы каждого из нас и не заметили.

— Терпеть не могу сидеть в кустах! — рыкнул Эбол, руки которого тряслись от перенапряжения. Он скрипнул зубами, крепче сжав в руке метательные звезды. — Может Олова уложим?

— Он далеко… — заметил я, поджидая мага, — жди, когда отец Сэры оттеснит его в нашу сторону. Бей в голову. Прости, Калеб.

Калеб ничего не ответил, но голову руками закрыл. Чтобы мы слез не видели.

Внезапно наступило минутное затишье.

Сэра в очередной раз отбросила отца в сторону, но тот как всегда ушел от атаки невредимым. Замер при этом… Я видел, как дрогнули его губы…

— Колдует? — с сомнением спросил я Лайонела, на что полукровка лишь ухмыльнулся:

— Ждите…

Мужчина шептал снова и снова, затем поднял голову и я в очередной раз чуть не захлебнулся в мощном потоке чужой энергии. Его глаза сияли синим светом, лицо так и не выражающее эмоций, помолодело. Морщины разгладились, руки наполнились силой. Олов рыкнул, отдал приказ Сэриэл, но та не смогла подойти к отцу.

Земля под ее ногами дрогнула… В небе возникла короткая вспышка света, а затем…

Началось настоящее землетрясение.

Лед под ногами дрогнул, я видел, как глубокие трещины расползаются, как осколки скрипят, как поднимается пласт земли. Сэра не могла устоять на месте, ее лапы расходились в стороны, она рычала, извергая ледяной огонь, но была не в состоянии прицелиться.

Олов упал и мы все этим воспользовались.

Не сговариваясь, Эбол швырнул в сторону мага зажигательные шары. Я выпустил отравленные клинки, Лимма усилила атаку боевым шестом магией, предусмотрительно смазав острый наконечник ядом. Сирис так же не остался в стороне, как и Риска. Огненная магия потоком метнулась к врагу, Олов ушел в сторону в самый последний момент, но все же его задело.

Метательная звезда задела руку врага, проткнув плечо, Олов взвыл, вытянул отравленный снаряд и тут же отдал приказ Сэре.

Оттолкнувшись от земли, дракон с трудом поднялась в воздух. Ей мешали сильные потоки воздуха, а так же то, что пласты земли бурлили под мощными лапами. Она пыталась атаковать, но корни деревьев, обледенелые после ее атак, с хрустом и силой сцепили ей хвост и одно из крыльев.

— Магия земли, — удивились все.

— Да, наша мама тоже была стихийным магом. Она водой управляла…

— Отсюда и лед, — шептала Лимма.

— В основном ледяная магия досталась Сэре. А я больше любил возиться с землей.

— Чума — твоих рук дело или Олова? — беспокоился Калеб.

— Олов смог понять структуру моей магии, ее особенности и уровень силы. Так же он смог соединить водную стихию с земной, а яды…

— Яды это всегда земля, — продолжил Калеб, — но как он поместил одно в другое?

— Да чтоб я знал, — Лайонел постепенно приходил в себя. Судя по всему, он черпал силы у архимага, но это было добровольно, Калеб отдавал все, что мог, учитывая свое состояние. — Помню, как в один момент во мне будто что-то изменили. Как бы добавили недостающий фрагмент… Починили… Мне кажется, я и без воздействия Олова могу травить людей… и если бы у меня были силы, то помог бы в сражении. Проблема в том, что этот яд смертелен не только для вас, но и для меня тоже. И я травился им многие десятилетия… Странно, что еще не сдох.

В небе снова возникла вспышка, и земля под ногами вновь дрогнула.

Огромные грозовые тучи сгущались над местом сражения, Олов щурился от боли, он не видел того, что творилось над его головой или же просто делал вид…

— Осторожно, — отодвинув от себя Риску, я резким движением выпустил огненный пульсар. Предугадав атаку Олова, умудрился сменить траекторию его движения, тут же выпустив метательные стрелы. Олов ушел и от них и ринулся в бой.

Пока Сэра сражалась с отцом, земля под нашими ногами кипела. Олов напал молниеносно, он ничуть не уступал оборотню.

— Тебе повезло, что ты у нас не человек, — хмыкнул маг, создавая в ладони странную, пульсирующую взвесь темного фиолетового цвета.

— РОЛАН! — прокричал Лайонел в тот самый миг, как Олов выпустил в мою сторону созданную им сферу. Я уклонился, а вот Лимма нет. Ее задело по касательной, языки взвеси мигом опалили кожу, девушка резко взвыла и потеряла сознание. — Она жива, просто парализована!

— Просто парализована, — передразнил Олов, — я столько лет придумывал новые рецепты, что ты себе даже не представляешь, на что я способен…

— Раз ты стал таким всесильным, какого черта прятался за спиной полукровок?

— Прятался? — ухмыльнулся маг, вновь и вновь выпуская сферы. На этот раз я уклонялся куда более решительно. — Ошибаешься.

— Тогда я не понимаю… Все дело во власти? Тебе нужен Мирград?

— Да нет… — Олов пожал плечами, — править мне никогда не хотелось…

Мы атаковали друг друга, уходили от смертельных ударов, будто бы танцевали в вихре эмоций, пропитанных ядом. Я видел врага, но не понимал его. В чем причина задуманного?

За спиной разверзлась настоящая буря. Отец Сэры уступал дочери, но не сдавался. В отличие от дракона, он знал свое тело и понимал, на что способен. Сэра же, несмотря на воздействие, только родилась… Иного сравнения найти не могу.

— НО ТОГДА ПОЧЕМУ? — он задел… Ядовитая сфера прошла по касательной, но один из ее щупалец еле коснулся раненого плеча. Боль была невероятная, все тело словно молнией пронзило, перед глазами все поплыло, я видел лишь вспышки, слышал крики друзей, а так же чувствовал, как враг схватил меня за воротник.

— Потому что могу…

Потому что… Могу… Эти слова возникали в мыслях снова и снова. Отражались эхом в глубине души.

Я не видел лица Олова, лишь яркие вспышки света. Тело не слушалось, но все чувствовало. Острие клинка замерло у сонной артерии, я чувствовал давление лезвия, слышал голоса друзей, а затем…

Затем мир содрогнулся.

Зрение вернулось, волчья кровь выводила яд быстро, и я видел, что в небе разверзлась гроза.

Если бы не барьер, Мирград бы пал уже через минуту. Грозовые облака извергали острые линии молний. Они вгрызались в землю вокруг нас, дробили обледенелые шипы, проникали в магию Сэры, меняя ее структуру.

Отец стоял в самом эпицентре, он с легкостью отшвырнул дочь в сторону, как будто до этого времени притворялся.

— Какого… — Олов не понимал, что происходит. Он отпрянул в сторону, осознав, что упустил момент. Мои когти почти вспороли ему глотку.

Я не мог стоять ровно, упал в снег, рыча от злости и смотрел, как небо снова и снова извергает из себя линии молний. Они обрушались на Мирград, били вразнобой, затем собирались вокруг нас, образуя временный барьер. Они будто чертили область, расчищали зону.

Мир дрожал, земля под ногами вскипала сильнее.

Отец Сэры мирно замер на своем месте, не обращая на дочь никакого внимания.

Он смотрел лишь в небо, мирно раскинув руки, как будто ждал чего-то… или кого-то…

— Значит, тебя моя дочь выбрала, — раздалось в голове, — я запомню.

Угроза это или просто утверждение правды я знать не хотел.

Сэра медленно приходила в себя, одно из крыльев оказалось сломано, Олов все равно отдавал команды, но девушка была не в силах заставить себя подняться.

Она, как и отец, устремила взор в центр бури.

Вспышка…

Еще одна…

Ветер стих, как и голоса.

Раскат грома… Молнии…

И вновь тишина.

А затем…

— Не может быть, — шептал Калеб, хватаясь за сердце. — Не верю.

Она замерла последи остановившейся бойни. Застыла на месте будто статуя. Медленно повернула голову в сторону Олова и, не произнося ни единого слова, сорвалась с места.

— ЭТО КТО ВООБЩЕ? — орал Эбол, закидывая Олова всем, что было в арсенале.

— Да по ходу дела мама пришла… — шепнула Риска, — мне кажется, нам тут нечего делать.

Волчица была права. Впервые за всю свою жизнь я видел в одном месте столь огромную концентрацию силы.

И теперь я вижу, в кого Сэра уродилась… Почти точная копия мамы…

Ариадна вступила в схватку незамедлительно. Объединившись с мужем, она в мгновение ока расплавила лед, затем, сотворив в воздухе магическую печать, направила огромную волну прямо в Олова. Как только маг ушел в сторону, женщина создала вокруг нас барьер…

— Вы мешаете, — раздался тихий, спокойный голос, — не нужно помогать. Мы готовы. Лайонел…

— Я умираю… — как бы извиняясь прошептал сын, опустив взгляд, — прости.

Женщина недоумевала, мигом создала вокруг сына водяной купол, который…

Который медленно выводил из его тела яд…

— ОЛОВ! — Ариадна ушла в сторону, позволив мужу вступить в схватку. — ХВАТИТ!

Но тот ничего не ответил. Созданный им яд причинял дикую боль отцу Сэры. Дракон стонал, но быстро приходил в чувство.

Я видел, как Ариадна шла к Сэре… Как тихо застыла рядом с дочерью.

Сэра замерла, будто статуя. Олов при этом злился, что-то делал руками, я не мог понять, что именно. Он не создавал печать, скорее просто выражал эмоции.

Сэра не подчинялась. Она смотрела на единственное родное лицо, на женщину, спокойно тянущую к ней свои тонкие руки. На женщину, что-то тихо нашептывающую с улыбкой на лице.

На женщину, в чьих руках возникали водные сферы…

Она не сбивала амулет, судя по всему это было невозможно. Но она выводила его яд из тела Сэры.

Я чувствовал, как сознание постепенно возвращается к ней, как эмоции разрушают связь с Оловом.

Я ощущал, как просыпается Сэра.

Пульсирующий зеленый свет гас. Магия амулета не поспевала за действиями Ариадны. Ведьма выводила яд с такой скоростью, что все водные сферы в мгновение ока наполнялись мутной кровью…

Глаза Сэры наполнились слезами. Ее тело дрогнуло, она тихо взвыла и через мгновение потеряла сознание.

Тело ее менялось, пока Олов сражался с противником, Сэра вновь стала собой.

Она лежала на снегу совершенно нагая, Ариадна лишь шевельнула указательным пальцем, и с моих плеч мигом сорвался оборванный плащ.

— Знаешь, Олов, — шептала женщина, от звучания голоса которой стало не по себе, — в отличие от тебя, я поняла причину. Я знаю, почему ты это делаешь.

Больше она не сказала ни слова.

***
— Знаешь, архимаг, — Эбол грыз ногти, сидя рядом с нами под защитным барьером. — У тебя дети — смертоносные разрушители миров. Не плодись больше, пожалуйста.

— Иди к черту… — Калеб с трудом унял слезы, сидел рядом с Эболом и тоже грыз ногти.

— Почему Ариадна ТАКАЯ сильная? — Риска пыталась медитировать, но выходило с трудом.

— Без понятия, — Калеб покачал головой, наблюдая за тем, как родной сын противостоит только что воскресшей дочери, — я уже вообще ничего не понимаю.

— Если Ариадна не захочет рассказывать, — всхлипнул Сирис, придерживая рану на бедре, — я рехнусь от любопытства и отчаяния.

В конечном итоге отец Сэры вышел из битвы. Он отошел в сторону, смотрел на свои руки и тяжко вздыхал.

Он будто гас… Его сила и мощь… Они покидали тело.

Ариадна была в своей стихии. Меняя структуру замерзшей воды, она наносила удары, каждый раз попадая в брата. Она предугадывала его действия, ловила на подлых атаках, сражалась так, будто готова была порвать его живьем.

— Почему она его не убивает? — Эбол хмурил брови.

— Он ее брат… — заметил Сирис.

— Не поэтому, — на сей раз отец Сэры подал голос. Он медленно подошел к нам, сел на снег и тихо наблюдал за тем, как сражается его женщина, — сейчас все поймете. Немного осталось. Либо все будет так, как задумала Ариадна, либо она его убьет.

— Так у нас есть вариант, в котором Олов остается жив? — изумилась Риска, подав голос.

— Да. Но как по мне, Олову лучше умереть. Не думаю, что его душа выдержит последствий.

— Я не понимаю… — я смотрел на дракона, мысленно прося все объяснить. Тот долго думал, наблюдая за женой, смотря на то, как она пленила брата, захватив того в водяную сферу. Олов сопротивлялся, почти выбрался, не сдавался ни на мгновение.

— Олов всегда бы любопытен. Его разум развит не по годам, так же, как и у Ариадны. Оба они выдающиеся маги и воины, но в отличие от сестры, брат владеет другой стихией. Мы все черпаем энергию из внешнего мира… он некромант, причем выдающийся, но еще он изобретатель…

На этом взгляд дракона замер, мы смотрели друг на друга, но я не понимал.

Никто не понимал.

— Он создал то, что его погубило…

— То есть ты хочешь сказать, что сам Олов, — шептал Калеб, — сам Олов все это время…

— Я не знаю, в чем он ошибся, — заметил дракон, — может ошибки не было… И я понятия не имею, когда и как это произошло, но отравившись собственным изобретением, Олов подписал целому миру смертный приговор. Это ведь из-за него Ариадна отправилась к драконам, архимаг. Ради родного брата, сотворившего очередную катастрофу, она решила расстаться с жизнью. Она пришла к нам, прося о помощи, зная, что никто после проведения ритуала не возвращается живым.

— Как она выжила? — Риску трясло, ее брата тоже. Дьён сменил ипостась, молчал, не лез в разговор и тихо приходил в себя.

— Оказалась на редкость сильной, — дракон пожал плечами. — Нам чужды людские эмоции. Я видел многие катастрофы, принимал многих людей, но принцип помощи всегда един. Я лишь восполняю нехватку энергии, я даю то, что необходимо для того, чтобы остановить катаклизм, но не более.

— Поэтому никто не выживал, — заметил Калеб, — они отдавали силы до последней капли, но…

— Ариадна оказалась сильнее. Она умирала, но почему-то выжила. Такое было впервые. Я не мог вернуть ее людям, потому что не успел бы доставить в Мирград — время шло на секунды. Ваша дочь долго приходила в себя. Она долго молчала, училась заново ходить и разговаривать. Тело не слушалось, стало слабым. Она писала вам моей рукой. Я слышал ее мысли, отправлял послания. Я знал, что Олов получил их.

— Почему не вмешались, если понимали, что он обманывает? — Лимма пришла в себя, но все еще не могла встать с земли.

— Я не понимал. Даже не вникал. Драконам чужды людские эмоции и чувства. Я не человек. Не забывайте этого.

— И каким таким макаром Ариадна родила двоих, а? — хмыкнул Эбол, — явно ж по собственной воле…

Дракон долго молчал, затем тяжко вздохнул и сказал то, чего никто не ожидал:

— Я сам не понимаю. Однажды я просто понял, что не хочу отпускать ее. Ей некуда было возвращаться, но было куда идти. Она верила, что мир ее похоронил, спускалась к людям, но не дошла до Мирграда. Ее окрестили предателем, в письмах Калеб проклинал ее за то, что она сотворила. Потом появился Лайонел и мысли о возвращении домой окончательно покинули ее голову.

— Она… она пыталась сообщить, что я стал дедом?

— Да. Все письма, а так же магические импульсы, как я понял потом, перехватывал Олов. Дальше, думаю, и так все ясно. Меня удивляет то, что она не разочаровалась в брате. Это всегда меня поражало. Я не прощаю предательства. Ариадна всегда говорила, что правда станет явью, но какой ценой…

Олов потерял свое преимущество. Сэра теперь была с нами, я держал ее на руках, крепко прижимая к себе. Мне было плевать, что подумает ее отец — главное, она вернулась. Хоть и немного изменилась.

Ее волосы стали невероятно белые. Как снег… Брови и ресницы тоже… Вначале это казалось непривычным, но теперь стало нравиться еще больше.

— Почему ты не помогаешь? — Калеб не понимал дракона.

— Потому что я потратил последние силы на ее возвращение. И она это знает. Портал между мирами требует огромного количества энергии. Люди никогда не смогу создать подобное, даже не все драконы на это способны. Не думаю, что третья попытка оставит меня в живых. Поэтому, Калеб, даже не думай спрашивать меня о том, как сделать подобный переход.

Среди буйства снегов и рычания Олова все резко стихло.

Ариадна заключила брата в водный кокон, он не мог выбраться, и уже спустя мгновение яд постепенно покидал его тело.

Яд, который он создал сам…

В этот момент ладони Сэры еле заметно дернулись, она крепко сжала мою руку, смотрела из-под полуприкрытых глаз и вновь засыпала.

Сэра…

Моя Сэра…

Глава 19

Мирград выстоял. Несмотря на битву с нежитью внутри стен города, никто не умер.

Ариадна оказалась не просто сильной ведьмой, а еще и дико разгневанной и озлобленной. Даже мне стало не по себе в ее присутствии…

— И ТЫ ЕЩЕ СПРАШИВАЕШЬ? — женщина говорила тихо, но звучание ее голоса казалось громче воя разъяренного буйвола. — Я ЖДАЛА БОЛЬШЕ ДВАДЦАТИ ЛЕТ! В ЧУЖОМ МИРЕ!

Ариадна тяжело дышала, пыталась прийти в себя, собиралась с силами и на время умолкала, затем все начиналось заново:

— Дочка… Успокойся, прошу тебя…

Но дочка не успокаивалась. Все видели перед собой обезумевшую от горя женщину, сидящую возле кроватей своих детей. Время в другом мире оказалось для нее беспощадным. Лицо давно тронули морщины, кожа казалась сухой, щеки впалые. Я смотрел на нее, поражаясь тому, насколько мощными были ее атаки, и насколько хрупкой оказалась душа.

Что-то с ее магией было не так… Да и с самим Дэоном тоже.

— Отец, я понятия не имела, кто стал источником Чумы, — под покровом ночи, когда Сэра с Лайонелом были доставлены в лазарет, ведьма решилась на разговор. Мы собрались в одной из комнат лазарета, не понимали с чего начать и все сильно волновались. Я хотел вернуться к Сэре, но не мог. — Я знала, что Олов стал причиной катастрофы. Что из-за него мир опять начал рушиться, но не догадывалась, что собственное изобретение поработит брата. Я пошла к драконам в надежде защитить его, но… Я не понимала, что Олов изменился. Думаю, на тот момент он и сам не осознавал до конца, кем станет. После произошедшего среди драконов, я почти умерла… Дэон помогал… Он учил меня заново ходить, разговаривать… Долгое время я не могла двигаться, к тому же после ритуала и сами драконы были сильно ослаблены. Я дико хотела увидеть Олова, когда впервые спустилась к Мирграду, я увидела его… На старом кладбище. И не узнала. Он изменился, стал беспощадным и жестоким. Его словно подменили.

— Связать одно с другим не вышло? — Дьён не до конца понимал всего произошедшего, за упрек никто его не осудил, но волк все же извинился.

— Каким образом это можно было сделать? Я понятия не имела, почему озлобился брат, почему он с таким упоением истязал материал для обрядов высшей некромантии и каким образом мог быть связан с Чумой… Это уже после заражения Лайонела чума стала массовой. До этого возле Мирграда можно было встретить одну-две нежити, пораженной неизвестной болезнью и не больше. К тому же их укус не приводил к смерти, смею напомнить.

— Как… как Олов напал на вас? — голос Калеба дрожал. Архимаг постепенно набирал силы, выглядел плохо и не верил в то, что его дочь жива. Он тянул к ней руки, но так и не решился обнять. Вначале я не понимал этого, но теперь вижу, что он просто боится. Боится того, что перед ним сидит мираж, видение… но не его дочь.

— Думаю, он напал на Лайонела со спины, потому что сын не помнил этого момента, да и не видел лица брата. Если честно, даже находясь в другом мире, я не подозревала Олова. Мысль о его причастности возникла пару лет назад и то выглядела больше как одна из версий. В любом случае я понимала, что враг силен и понятия не имела, что произойдет, если придется вернуться. Я копила энергию как могла. В том мире магия есть, но иной полярности и чтобы овладеть ей я потратила долгие годы…

— Плоды ваших стараний мы видели на поле боя, — прошептал я, пытаясь мыслить здраво, но вместо этого перед глазами застыло лицо Сэры.

Я хотел вернуться в ее палату… Держать за руку, смотреть на то, как она дышит и ждать ее пробуждения.

Дэон, отец Сэры, заметно нервничал. Он не сводил с меня взгляда, тяжко вздыхал, явно испытывая ревность. Не думаю, что он станет мешать, но все же…

— Эта сила вскоре исчезнет, — Ариадна покачала головой, распустила короткие светлые волосы, спутавшиеся после битвы, — то, что вы видели, длилось лишь несколько часов, пока портал в иной мир не захлопнулся окончательно. Так что еще одной такой битвы с братом я точно не выдержу. Вы не могли бы оставить нас?

Ариадна жаждала разговора с отцом, который сник окончательно.

Когда я закрывал за всеми дверь, заметил краем глаза слезы на щеках архимага, то, как дрожат его руки и с каким трудом он сдерживает истерику.

Ему невероятно плохо. Так плохо, что его душа кровоточит, а слезы давно высохли.

— Что теперь будет с Оловом? — Не понимал Эбол, хромая на больную ногу, — его по всем правилам должны казнить. Причем раз десять. А лучше одиннадцать — на всякий случай.

— Яд отравлял сознание Олова многие годы. Отраву до сих пор выводят, — заметил Дэон, с трудом сдерживая зевок, — но даже в таком состоянии он не перестает рыдать и молить убить его. Он шепчет об этом даже во сне. Как я и говорил — его душа не выдержит страданий. Изначально он не злой человек, его сердце было добрым и ранимым. Созданный им монстр породил на свет истинное чудовище, и теперь это чудовище возвращается в первоначальное состояние. Хрупкая душа не выдержит осознания всех своих злодеяний и в конечном итоге сломается. Архимаг уже сделал заявление. Мирград, так же все внешние Земли уже осведомлены о том, что источник чумы найден.

— Простыми словами — против Олова весь мир, — заметила Риска. — Если подумать, то мне его даже немного жаль, но это чувство проходит, стоит вспомнить лицо Риа и Дилана…

Мы все замерли у порога лазарета. Подняли головы, лицезрея огромный диск луны и не понимали, куда идти дальше.

Каждый из нас думал о чем-то своем и не верил, что все закончилось.

— Можно ко мне в старый дом, — прошептав это, я в очередной раз подписал себе смертный приговор, потому что первым согласился Дэон, остальные с радостью подхватили.

— Чур я на кровати, — хмыкнул отец Сэры, — нам есть о чем поговорить. Верно?

Я ничего не ответил,потому что понимал одну простую истину — как только наши головы коснутся подушек, мы все уснем. Сейчас не до разговоров.

Я оказался прав. Все спали как убитые, долго приходили в себя, медленно возвращались к работе и помогали в лечении Морла и остальных раненых.

Гном постепенно пришел в себя. Находясь в ужасе от собственного вида, он не мог принять то, что произошло, и все время молчал, с трудом контролируя силу. Теперь гигант был способен работать за десятерых, с легкостью разбивая твердую породу голыми руками.

Его народ им гордился, что не удивительно, но Морл пока этого не понял.

Риска научилась справляться с огнем. Во многом я помог ей, объясняя основы магии и контроля, но большую часть волчица делала сама. Учить ее оказалось занятием интересным, к тому же я больше не чувствовал опасности, поджидающей где-то за пределами Мирграда.

Дэон наблюдал.

Поговорить с отцом Сэры толком так и не вышло. В основном дракон молчал, делал все молча, сам готовил завтрак, но однажды ночью, глядя в потолок, произнес:

— Ты достоин. Я свыкнусь.

Ревность отца к дочери мне не со всем понятна, но если жизнь с Сэрой сложится так, как мы оба того хотели, испытать подобное чувство я смогу. Когда появятся свои дети.

Дьён постепенно приходил в себя, он окончательно влился в военный отряд под руководством Эбола и служил без оглядки назад. Капитан принял волка, зная, что тот не придаст, к тому же Дьён в итоге стал очень силен. И не каждый был способен победить его на поле боя.

Керен так и не пришел в себя. Его жизнь поддерживали всеми возможными способами, но наемник не открыл глаз, хоть его тело и приходило в свое нормальное состояние.

Джастин выжил. Аниморф сбежал из лазарета, отыскал Риску и первым делом запрыгнул к ней в постель в облике черного кота. Крик волчицы было слышно с другого конца города, а возмущение аниморфа мы слышим до сих пор.

— Я добьюсь твоей мохнатой лапы, дорогая! — шептал Джастин, чистя картошку на моей кухне.

— Иди к черту, милый! К лысому! — парировала Риска, понимая, что аниморф слов на ветер не бросает. И ей это не нравилось.

Волчица действительно нравилась Джастину, но сам Джастин… Риску он пугал и причин для этого было много. Начиная с его происхождения, заканчивая своеобразным характером.

Сирис и Лимма всех нас перекрестили, они решили, что уже достаточно присутствовали в нашей жизни и заслужили законный отдых. Так что теперь эти двое целыми днями наводили порядок в моей библиотеке, из которой почти каждый час было слышно нечто вроде “и это у него тоже есть! Ух ты-ы! Смотри сюда, да тут тако-о-ое…”

— Надеюсь, старинные фолианты с запрещенными рецептами ты не хранишь у себя дома, — заметил Дэон, пробуя на вкус стряпню своей жены. Ариадна после долгого разговора с отцом без особых проблем нашла мой дом, и после долгих уговоров согласилась приготовить что-то необычное.

— Не храню, — заметил я, — а что это?

— Борщ, — гордо заявила ведьма, поправляя тонкие светлые волосы, — это моя гордость, так что, чтоб всю кастрю… ДЖАСТИН!

— ЧТО? ТАК ВКУСНО ЖЕ! А больше нет? — аниморфа поймали с поличным, за что тот получил по своей кошачьей морде. Несчастный сунул в суп морду, не удержав равновесие, что странно.

— Есть, — хмыкнула в ответ ведьма, — но тот, что пробуешь ты, с сюрпризом для особых гостей. Я туда слабительного добавила. У Морла дикое расстройство, так что я обещала ему в этом помочь… вкусно, милый? Не переживай, слоновая доза слабительного еще никого не добивала.

— Зато убивала, — как ни в чем небывало добавил Дэон, с радостью пробуя стряпню жены из нужной кастрюли, — вкусно. Очень.

— Я знала, что тебе понравится. А… А отец скоро придет?

— Скоро, — заметил я, — ему нужно время. Он только что похоронил сына и обрел дочь. Сложно осознать то, что твой ребенок стал причиной тысячи смертей…

— Внук тоже постарался, — Лайонел первый пришел в себя. Брат Сэры оказался таким же молчаливым, как и его отец. Они оба не расставались друг с другом, Дэон не мог поверить в то, что его сын так вырос, Ариадна же не переставала касаться его, обнимать, будто боялась, что не успеет насытиться его теплом и запахом. Лайонел не сопротивлялся и так же, как и Калеб, с трудом сдерживал слезы.

Сэра спала.

— Она скоро придет в себя, — успокаивала Риска, — ей сильно досталось, нужно время.

— Я знаю. Спасибо.

В конечном итоге Олов впал в безумие. Как и говорил Дэон — хрупкая душа не выдержала правды. Маг то плакал, то смеялся. Он говорил странные вещи о надвигающейся буре, затем затихал, улыбался, будто младенец и впадал в истерику. После чего терял сознание. И так по кругу.

Смерть в его случае добродетель.

— Она скучала по вам, — наступали дни, когда Ариадна оставалась наедине со мной. Мы оба сидели рядом с Сэрой в лазарете, в надежде, что она очнется.

— Я не поняла, что она исчезла, — созналась женщина, уже не стараясь выглядеть сильной, — долго искала, рыдала и плакала, пока однажды не услышала разговор ее куратора с субординатором… эм… Ее учитель в лазарете говорил со своим учеником о том, что в день исчезновения Маши было очень холодно, и она вечно мерзла. Только после этого я осознала, что произошло на самом деле. Я долго искала следы магии нашего мира, осматривала дома, машины, витрины магазинов… И нашла.

— И пришли в ужас.

— О да… Я нашла старую машину, без колес… Она стояла во дворе на самом солнцепеке и все сидения внутри при этом обледенели. Я была в панике. Потому что возвращение Маши говорило лишь об одном — мы не справились.

— Вмешалось мироздание? — спросив это, я почувствовал, как Сэра еле заметно сжала мою ладонь.

— Думаю, что да. Ведь мы не принадлежали тому миру… Это очень сложно, я сама до конца не понимаю всего.

— А что же Алые ягоды? Почему они появились вокруг Сэры? Почему возникли в момент истинной нужды? Она была источником, это доподлинно известно.

— Без понятия. На этот вопрос ни у кого нет ответа.

Ариадна не врала. Она терялась в догадках так же, как и Лайонел с Дэоном. Мы все решили, что эта тайна останется неразгаданной.

Даже когда вокруг Мирграда появились Алые Ягоды.

Перед пробуждением Сэриэл они внезапно проросли сквозь снежный покров. Их всем городом собирали, успели вовремя, пока заветные плоды не сгнили у всех на глазах за считанные секунды. Лишь благодаря этому явлению все выжили.

— Что будет с Лайонелом? — я больше не мог держать в себе эти мысли. Наблюдая за братом Сэры, я понимал, что с ним что-то не то.

— Не знаю. Ему нужно время для того, чтобы начать жить заново. Он попал под влияние безумца с самого детства, умудрился сохранить остатки разума и человечности, и не сойти с ума. — Ариадна с трудом сдержала зевок, поправила прядь белых волос, аккуратно убрав их с лица дочери. — Дэон наблюдает за ним, учит… Но если честно, Ролан, я думаю эта обязанность перейдет в твои руки.

Я удивленно поднял брови совершенно не горя желанием обучать контролю существо, способное уничтожить весь Мирград. Ариадна тяжело вздохнула и решилась на более откровенный разговор:

— Я теряю магию. То, что я копила с таким трудом, почти полностью иссякло, — женщина глубоко вздохнула, куталась в теплую шаль, подаренную ей Калебом, и от усталости наклонила голову к спинке глубокого кресла. — Такой переход между мирами полностью меняет тебя… Последствия неизбежны и цена всегда высока. Я и так после встречи с драконами стала слабее себя прежней, а после того, как Дэон перенес нас в другой мир…

— Почему сам Дэон не обучает сына?

— Потому что ситуация такая же, — печально улыбнулась женщина, и я невольно удивился сходству Сэры с ее родной мамой, — Дэон хоть и дракон, но магия подобного рода не дается просто так. Он хоть и не станет человеком, но колдовать как раньше больше не сможет. Через пару месяцев Лайонел может его убить на тренировке, если не рассчитает силу. А он не рассчитает… Да и Сэра скоро очнется.

— Вы решили скинуть на мои плечи свою ответственность, даже не спросив, надо ли оно мне. Я не питаю никаких теплых чувств к вашему сыну, более того, я устал от той жизни, которую вел до встречи с Сэрой. Я жить хочу. Тихо и спокойно, без драк и боев на смерть и самое главное — без риска для жизни. Да, я оборотень, но Лайонел при желании может стать чудовищем похлеще меня. В мире много магов сильнее меня.

— Надо же, — смутилась Ариадна, — мой отец оказался прав. Он сразу сказал, что ты откажешься, вот только я знаю этот взгляд, Ролан. Он такой же, как у Дэона. Можешь обижаться, но прими как данность — вы с ним похожи. И простая мирная жизнь вскоре наскучит.

— С Сэрой? Наскучит? — я невольно рассмеялся, пытаясь не разбудить больных в соседних комнатах, — я помогу ей, безусловно, об этом меня просить не надо, но Лайонел… Ему нужен не наставник, а семья. Больше всего меня поражает то, что вы все время проводите с Сэрой, в то время как Лайонела больше не обнимаете. Я ему отца не заменю, а Сэра матерью не станет.

— Ролан, — в глазах Ариадны вспыхнуло пламя. Вещи в комнате пришли в движение, но ведьма довольно быстро взяла себя в руки, затем зашлась кровавым кашлем, с упреком смотря в мою сторону, — я помню Лайонела ребенком, я похоронила его в своем сердце, но теперь передо мной стоит взрослый мужчина, обиженный на весь мир. В его сердце зияет рана размером с целый город. Просто так залатать ее объятьями не выйдет, это не сказка, где после свадьбы все жили долго и счастливо. Он обижен… Обижен за то, что я не защитила его и это детская обида может окончательно его уничтожить. Если ты думаешь, что я не люблю сына — ты ошибаешься. Он принимает мои объятья, но всякий раз вздрагивает как будто я прокаженная. Как раз из-за того, что я его люблю, я делаю все возможное, чтобы не ухудшить ситуацию.

— Тогда идите к нему в комнату, заберитесь в его кровать, обнимите крепко, прижмите его к себе и как мать выслушайте его слезы. Он плачет беззвучно. Я могу отчасти понять Дэона — дракон есть дракон, у них свои понятия о любви и преданности, людей они ни во что не ставят, но…

На этом я замолчал, постепенно понимая, что отчасти Ариадна права. Но лишь отчасти. Лайонел полукровка… и возможно сейчас, чтобы понять, с чего начать, ему больше нужен отец…

Ариадна печально улыбнулась, тяжело вздохнула и резко выпалила:

— Я и так с ним каждую ночь! Он не говорит со мной, лишь смотрит, а я его не понимаю! Он не отвечает на объятья, не слушает, лишь качает головой, отворачивается к стене и засыпает. И если честно, это не та тема, которую я бы хотела с тобой обсуждать.

— Согласен.

Возвращение Ариадны повергло в шок весь Мирград. Когда новость разлетелась за пределы города, когда соседние города и страны осознали о реальности перехода между мирами, в город со всех концов света начали съезжаться ведьмы и колдуны, предлагая свои услуги и помощь. Калеб всем отказывал.

Спустя месяц он снял с себя обязанности архимага, отказавшись от титула. Мирград не остался без защиты, он все еще был его правителем, но пост архимага…

— Даже не смотри в мою сторону! — рычал я, с трудом сдерживая желание что-нибудь сломать, — нет!

— Ролан… Ты сильнейший!

— Я жить хочу! И я имею ввиду не просто существовать, а полноценно жить! Нет, Калеб! Что за черт? Одна просит обучать сына, второй хочет власть передать, но никто при этом не думает о том, что с меня хватит!

— Ролан, — не сдавался бывший архимаг, — хотя бы на время…

— Это ваше “хотя бы на время” означает пожизненно, — рычал я, принимая из рук Лиммы отвар успокаивающих трав. Джастин при этом нервно мурчал у ног Риски, но давно уже понял, что волчица не ответит ему взаимностью.

Постепенно жители Мирграда восстанавливали город. После битв и сражений многое было разрушено. Большую часть восстановили магией, но во многом помогли Морл с Дьёном и Риской. Благодаря тому, что они выжили, они стали сильнее и это не нравилось соседним городам.

— Ролан, — голос Лайонела застал меня врасплох. Брат Сэры двигался абсолютно бесшумно, я даже по запаху не мог его почуять!

— Что-то случилось?

— Да. Они хотят заставить меня их заразить, — признался полукровка. За несколько месяцев он изменился. Стал выше, мощнее и, как мне казалось, взрослее. Он стал более общительным, много времени проводил с семьей и слушал мать с открытым ртом, наслаждаясь каждым ее словом.

— А ты можешь? — Лайонел застал меня дома, на кухне, среди грязной посуды и без спроса взял мыло и тряпку, нервно и с остервенением принимаясь за работу. Надо же…

— Могу, — тихо прошептал он, передернувшись от напряжения, — я могу и не такое, Ролан. Лед — это ответвление водной стихии. Кровь тоже сюда относится… Если изменить структуру, то…

— Я понял, можешь не продолжать, — резко выдохнув, я глянул на полукровку и почему-то испытал к нему сочувствие. Он смотрел на меня огромными глазами, полными отчаяния, затем все же совладал с собой и молча продолжил помогать. Он, как и его отец, почти никогда не разговаривал — только по делу или когда мысли становились невыносимыми. — Я подумаю об этом. Мы найдем решение, Лайонел.

Брат Сэры всегда ходил босиком, он не признавал обувь и не понимал ее назначение. Чаще всего его можно было встретить в лесу, он обожал забираться повыше, отталкиваться со всей силы и менять ипостась прямо на лету. Наблюдать за этим мне нравилось, а еще я чувствовал, что его достижения и самоконтроль достойны похвалы.

Он помогал мне, хотя я не просил. Его в этом никто не просил, но Лайонел вечно вертелся у моего порога. Как и Джастин… Или Сирис с Лиммой когда-то.

Дэон тоже часто заходил, дракон с интересом изучал меня, как будто искал изъян, но в итоге мы все чаще просто устраивались у камина и я рассказывал ему о Сэре. Ариадна делала тоже самое.

Постепенно мой дом наполнился людьми и существами, о покое оставалось лишь мечтать, но эти моменты стали самыми теплыми в моей памяти.

Вскоре Сэра очнулась.

Эпилог

РОЛАН

— Мы так проспим все на свете, — после пробуждения Сэра долго приходила в себя. Ее тело было не готово к трансформации, и мы долго боролись с последствиями.

Я учил ходить ее заново. Сэра молчала, часто плакала, но ее слезы вызывали во мне лишь радость. Я видел их, чувствовал ее душу, а значит, она жива.

— Ролан, — тихий шепот у самого уха вечно вызывал во мне дрожь. Дыхание ведьмы обжигало холодом, но я настолько привык к этому, что уже не представлял свою жизнь без этого холода, — а может не пойдем? Скажем, что проспали…

— Мы так в прошлый раз говорили, — хмыкнул я, заворачивая девушку в одеяло. Он мило улыбалась, старалась не поцарапать меня острыми когтями, которые так и не смогла изменить, — немного осталось. Скоро ты научишься контролю, очень скоро!

— Надеюсь…

Магия Сэры оказалась проблемой. Лайонел был единственный, кто способен ее ограничить. Он не позволял сестре воздействовать на окружающий мир, в то время как Калеб быстро возводил защитный купол, меняя его форму и структуру для будущих тренировок. Ариадна помогала ему в этом, но силу почти полностью потеряла. Как и Дэон. Дракон стал просто драконом, способным на смену ипостаси и легкую, незатейливую игру с магией. Не более того. Это пугало, но с другой стороны восхищало.

Постепенно Сэра училась контролю. Она казалась холодной и отстраненной, но я чувствовал ее смятение, ее тревогу и страх. Я боялся, что она предложит оборвать связь…

Мы стали жить вместе…

Я наслаждался каждым мгновением, ее улыбкой… Я видел ее старания, с радостью ел все, что она готовила и вечно злился, когда наше уединение нарушали.

Мне нравилось заплетать ей косы. Не знаю, откуда это взялось, но я вечно трогал ее волосы, вплетал в них цветы, постепенно учился вязать замысловатые узлы. Наблюдая за этим, Джастин вечно подкалывал нас, затем подставлял морду Риске, но волчица была непреклонна.

— Интересно, а какие дети будут у полукровки дракона и оборотня мага? — внезапно спросила Лимма, обращаясь к Сирису.

— Ты меня спрашиваешь? — усмехнулся волк, бросая теплый взгляд в сторону Риски. Лимма это видела, тихо улыбалась, подбадривала друга, хоть и понимала, что такой союз сулит одни проблемы. Джастин не остановится, и в конечном итоге все может обернуться катастрофой.

— Я задаю вопрос тебе и громко, чтобы слышали те, кому он действительно был задан, — пояснила девушка, заваривая свой знаменитый травяной чай. А сей раз в нашем с Сэрой доме гостил Морл. После долгой работы гном устал, от него приятно пахло гарью, а на лице сияла счастливая улыбка:

— Главное, чтобы эти дети не стали очередной причиной конца света. — Заметив это, гном принял из рук Лиммы чай, осторожно касаясь ручки мощными пальцами. На моей памяти он разбил уже семь кружек, зато взамен принес потрясающий сервиз, созданный своими руками. — Тут же опасная смесь получается… В теле Сэры сосредоточен драконий огонь, совмещенный с водной стихией. Ролан у нас мужчина горячий, да к тому же сам оборотень. Огонь и вода не так чтобы совместимы, а разные виды оборотней тем более…

Сэра хоть и не краснела от таких вопросов, но дико смущалась.

— Ты смотри, опять ей косы плетет! — довольно фырчал Калеб, сидя у камина. — сам Ролан и вдруг такое! К свадьбе-то готовы? Семь дней осталось, Мирград уже заранее пьет… мне всю плешь проели, что я хитрожопый гад. В моей семье есть драконы, сильные маги и вообще все хорошо…

— Идиоты, — невольно рыкнул Дьён, — я вчера был у Олова. Ваш сын пришел в себя лишь на мгновение, как вы и предполагали… Но вы уверены в правильности выбора?

— Не уверен, — Калеб опустил голову, — это решение до сих пор вызывает споры.

Олова не убили. Люди и нелюди жаждали его смерти, но когда при вынесении приговора увидели его, то смолкли. Замолчали даже те, кто громче всех орал о возмездии и имел на это полное право.

Они видели его безумие, чувствовали его боль и жажду смерти.

На общем суде к смерти его не приговорили. Сердца, наполненные злобой и скорбью по погибшим, решили, что жизнь для него куда мучительней.

И были правы.

— Мне это надоело! — не выдержал Дьён, чуть не задев когтями Дэона с Ариадной. Дракон вовремя отклонился в сторону, укоризненно глянул на волка, но как всегда ничего не сказал. Дьён мигом извинился. — Олов постоянно плачет. Я вижу в его глазах ужас и невероятную боль… И сам начинаю испытывать сочувствие! Я, кто пострадал от его рук не меньше остальных! Это тяжело… Тяжело осознавать, что твой враг тоже жертва… в какой-то степени…

— Предлагаешь его простить? — с сомнением спросил Сирис. — Олов хоть и был отравлен, но яд-то сам изобрел.

— Вот в этом и проблема, — Калеб выдохнул, посмотрел на Дэона, как будто молча ждал согласия. Дракон долго думал, затем все же кивнул головой, одобряя выбор бывшего архимага и сам решил все рассказать:

— Мы нашли лабораторию Олова. На старом кладбище. Под землей. Нашли рецепты, а так же схему того самого зелья. Изначально Олов пытался изобрести нечто вроде сыворотки правды. Через подчинение, по его замыслу, можно было раздобыть ответы. Вот только формула не совпадает. Мы долго изучали остатки яда, добытого Ариадной с рецептурой Олова.

— Он мог сжечь свои исследования, — махнул рукой Морл, — или вы хотите сказать, что…

— Кто-то намерено изменил формулу, — шептал Дэон, — и хорошо замел следы. К тому же прошло столько времени. Простыми словами: Олов мог сам ошибиться в ходе исследований, но возможно кто-то намерено изменил формулу, специально отравив сына архимага.

Наступило молчание. Калеба трясло, меня тоже. Сэра напряглась, я чувствовал в ее сердце ярость, направленную в сторону Олова, но так же смятение.

— Изначально Чума не была столь ужасной, — вспоминала Ариадна, — я пошла к драконам, чтобы исправить ошибку брата… В мире начались катаклизмы, из-за его ошибки горы рушились… Вы хотите сказать, что все это тоже могло быть спланировано заранее?

— Я хочу сказать, что Олова нельзя убивать, потому что в глубинах его подсознания мы можем найти ответы, — закончил за дочь Калеб. — Он либо виновен во всем, либо виновен, но частично. В любом случае…

— Мы не знаем, когда именно отравился Олов, — прошептала Сэра, — и не знаем, как это произошло, но думаю, вскоре выясним. Прошло много лет, но если истинный враг не мой дядя, значит, он обязательно оставил след.

— След остается всегда, — заметил Лайонел, — невозможно уничтожить память…

— А у воды эта память есть…

Ариадна была полна сомнений, как и все мы. Каждый из нас прекрасно понимал, что найти ответ на этот вопрос мы быстро не сможем. Да и не известно — сможем ли. Враг, если он действительно существует, уже мог быть давно мертв. Чума многих забрала… Не зависимо от пола или расы.

В любом случае, жизнь постепенно налаживалась.

Впервые в своей жизни я просыпался по утрам и чувствовал в своем сердце любовь. Настоящую — теплую и нежную. Я обнимал Сэру каждый день, не мог надышаться ей, оберегал, как мог, и многие часы думал лишь о вопросе Лиммы:

А ведь и правда… какими будут наши дети?

Конец.



Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Эпилог