Морпех-2 [Олег Витальевич Таругин] (fb2) читать постранично, страница - 3

бронированные створки, ощутимо пахнуло сгоревшим порохом, отработанной соляркой и морем. Море солено пахло водорослями и йодом.

— Уходите налево вдоль побережья, ищите, где наши высадились! Санька, чего тормозишь? Или тебя приказ не касается? Живо наружу, автомат только прихвати! Я догоню.

Вытолкав наружу Никифорова, Степан на миг замер, справляясь с внезапно накатившим ощущением дежа вю: ведь все это уже было совсем недавно, разве нет? Он отдавал приказ немедленно покинуть машину, торопил мехвода, напоминая тому про личное оружие. Вот только о том, что произошло дальше, вспомнить он упорно не мог. Да и какая на фиг разница?! Только драгоценное время теряет, которого и без того не осталось…

Заняв место наводчика, Алексеев приник к перископическому прицелу, коснулся рукояток горизонтальной наводки. Особым спецом стрельбы из БПУ он, разумеется, не был, но как именно навести башенную пулеметную установку на цель, и открыть огонь знал, поскольку учили. Мощная оптика рывком придвинула вражеский танк — теперь можно было разглядеть даже самые мельчайшие детали. Угловатая башня медленно поворачивалась, нащупывая цель. Эх, сейчас бы долбануть бронебойно-трассирующими по гусеницам, да очередью патронов в двадцать — разнес бы вдрызг! Глядишь, и бортовую броню бы пробил, кто его знает, какая там толщина? Жгли же наши вражеские панцеры из противотанковых ружей, и хорошо жгли. Вот только не выйдет, увы… Поскольку не видит он ходовой, только башня над землей торчит. Что ж, значит, так тому и быть — будет стрелять по башне. Сумеет разбить смотровые приборы и прицел наводчика — отлично. А уж если повредит пушку, а то и вовсе внутрь канала ствола пару пуль загонит — так и совсем замечательно! Боеприпасов можно не жалеть, перед тем, как они застряли, Коля как раз сменил отстрелянную ленту на новую. Вот только… знать бы еще, где именно этот самый прицел наводчика находится?

Совместив прицельную марку с маской танковой пушки, старший лейтенант открыл огонь. КПВТ отозвался гулким «ту-ду-ду-дух», заставив корпус бронетранспортера мелко задрожать. Броня «четверки» расцвела короткими вспышками попаданий и рикошетов, и Степан, не прекращая стрельбы, чуть сместил прицел, стараясь попасть по орудийному стволу. Всего одна попавшая в нужное место пуля, всего одна — и он победил…

Башня фашистского танка замерла, уставившись на бэтээр зловещим черным зрачком семидесятипятимиллиметровой пушки.

«Сейчас выстрелит», — обреченно понял Алексеев, судорожно подкручивая маховички вертикальной наводки. — «Ну, да и хрен с тобой. Глядишь, еще и попаду. Прямо в ствол тебе, сучий хрен, подарочек зафигачу!».

Собственно, самого выстрела старлей даже не заметил — на этот раз не было никакого «эффекта слоу-мо» и прочего «будто бы остановившегося времени». Просто что-то коротко сверкнуло впереди — и неисчислимой человеческим разумом долей мгновения спустя все исчезло. Вообще все — и боль, и чувства, и мысли, и время, и пространство.

Только полыхал, выбрасывая вверх жаркое жадное пламя, развороченный, с сорванной башней, бронетранспортер…

****

— Тише, товарищ старший лейтенант, тише, пожалуйста! Не нужно вставать, нельзя вам! — чьи-то легкие, но сильные руки опускаются на плечи, прижимая к… к чему, собственно, прижимая? К земле? Ну, да, наверное, к земле. Значит, он все-таки сумел выбраться из горящего бэтээра, после того, как в машину попал танковый снаряд. Так, стоп! Как бэтээр мог гореть, если он утонул еще во время высадки?! Танк — да, был. Тот самый танк, который он собственноручно уничтожил двумя гранатами. Но как он мог стрелять в утонувший бронетранспортер? Да и зачем? Ведь артиллерийский снаряд, ударившись об воду, сразу сдетонирует?

Танк… бронетранспортер… взрыв… фонтан поднятой воды… спасательный круг… выплеснувшееся из-под погона угловатой башни пламя… заполнившая все его существо короткая боль…

Сдавленно застонав, Степан пришел в себя. Никаких провалов в памяти больше не было: последние события он помнил. Вот он толкает к дому, где держит оборону кап-три Кузьмин с бойцами, замешкавшегося Ваньку, крича, что боекомплект в немецком танке вот-вот взорвется. И теряет несколько драгоценных секунд, возясь с оброненным товарищем перочинным ножом, который, как ему кажется в тот момент, обязательно нужно уничтожить. И уничтожил, что характерно: в эпицентре детонации нескольких десятков танковых выстрелов китайская безделушка уж точно уцелеть не могла. Особенно после того, как выгорит заливший боевое отделение бензин из разорванных внутренних баков.

Затем — взрыв… ну и все, собственно.

А вот вступивший в схватку с немецким панцером БТР-80 — просто горячечный бред; морок контуженного мозга. Эдакая вольная компиляция недавних воспоминаний, неведомым образом объединивших воедино неудавшуюся высадку, утонувший бронетранспортер и бой с танком в Станичке…

— Кто… вы? — прохрипел старлей, пытаясь сфокусировать взгляд. Получалось