Всё начинается с запада [Степан Витальевич Кирнос] (fb2) читать онлайн

Степан Кирнос Дорогой скорби: всё начинается с запада

Почему тебе постоянно нужен повод? Эх, смертные, смертные… Без повода палец о палец не ударите. Например, людям нравится думать, что тени бегут от света! Я же считаю, что без света не было бы и теней.

– Шеогорат – даэдрический принц безумия.

Истинный герой – пешка истории, а история – жестокая и бесчувственная повелительница.

– Королева Айренн.

Рис. 1. «Карта острова».

Том 1. «Всё начинается с запада»

Пролог

Остров к северо-западу от Тамриэля. Первая эра. Триста сорок первый год.

На златистый песок ступил могучий воин, а позади него только стал смыкаться разрыв на теле пространства – тёмно-фиолетовый портал стал схлопываться, оставляя только призрачную дымку и унимая магический гул. И вскоре только шум прибоя остался, напоминая воителю о том, что он уже не на Тамриэле.

На его прекрасном пластинчатом доспехе виднеются зеркальные отражения водной глади, вечернего неба и златых песчинок. Красный плюмаж на шлеме поддаётся яростным порывам ветра, словно возвещающий о приближающейся буре и хаосе, которые прогремят только спустя столетия.

Поворачивая голову можно заметить невообразимо восхитительное зрелище –когда небесное светило, раскалённое и багряно-красное, сказочно трепещущее душу, необъёмное, прощается с этим днём, опускаясь к пучинам моря, выкрашивая небеса в яркие цвета огня возле себя, которые вступают в бой с холодом наступающей ночи, сапфиром, аметистом и серебром звёзд начинающей торжество на небе.

– Где я, мой господин? – обратив бледное лицо к небесам, жалостно вопросил воин. – Куда ты меня отправил?

И в ответ раздался глас, полный зла, резкости, грубости и потустороннего трепета, вселяющего сковывающий от холода ужас:

– В место твоего просвещения, где оно станет домом для тела твоего, пока душу я возьму, чтобы обучать её всем премудростям Холодной Гавани. Ты не смог обмануть и победить своих братьев, Дунхарт, так что неси кару веками здесь, ибо по милостей моей я не предам тебя истязанию в пучинах дома моего.

Перед глазами рыцаря мгновенно появились памятийные образы – вот он, восседает на троне, который заключён в высокой башне, которая окружена квадратными стенами, с простенькими постройками, стесняющих внутренний двор и его братья и сестры в сверкающих доспехах отдают почести ему. Затем он склоняется над тайным жертвенником в подземных пещерах, ужасающим алтарём в виде рогатой главы чьё-то и говорит слова молитвы, даёт клятву принести своих слуг на услужение этому божеству. А затем он вспоминает пламенную речь, явленную народу, о том, как он и его друзья обретут новую силу в могущественном божестве, стоит только преклонить колени и стать его кровавым воинством. Но его идею не разделают… и теперь в изгнании, он здесь, на песку морского берега.

– Мой лорд, Бал, но как я проживу столько времени?

– Вот между нами – договор, – воин ощутил, как по всему телу его побежал холод, как язык упирается в клыки, а солнце, до этого момента прекрасное и чудесное, стало источником боли, когда его лучи из тёплых превратились в обжигающие. – Теперь ты сможешь жить веками, вампир.

– Когда я вернусь? Когда я вернусь к братьям своим, что сели на юге Тамриэля, мой лорд? Тебе хотел я их посвятить, но против меня выступил проклятый Самуэль… поверженный моею рукой.

– Они защищены аэдра! – прорычал зловещий глас. – Понимаю, ты хотел власти и могущества, но твоя спесь погубила тебя… так же как и слугу брата моего – Мирака. Тот не смог выстоять против гнева господ своих, ты же бежал от руки братьев и сестёр своих… ты сломлен, но я тебя перекую!

– И что же мне делать, господин?

– Ждать… ждать столько, сколько потребуется, ибо планов у меня много, а Орден, против которого ты восстал, теперь осторожен и силён. Не взять мне Тамриэля с ним, ибо они могучи.

– Как скажешь, мой господин! – рыцарь рухнул на пляж, погрузив колени в песок.

– Сломленный… изгнанный… желающий могущества, чтобы стать смоим правителем над Тамриэлем… поверженный… встань и твори мою волю! – приказывает существо. – На севере этой дивной земли есть храм Ордена Алессианского, который возвели здесь его посланники в далёкие земли. Иди и разори его. А затем возведи святилище мне в пещерах южных гор и молись мне, дабы я наделял тебя силой.

– Да будет по слову твоему, тёмный господин, – рыцарь поднялся с колен, взял меч и двинулся, дабы обрадовать своего повелителя.

А тем временем, пока рыцарь идёт свершить гнев, вытянутое помещение прямоугольного типа на севере острова, наполнено людьми и эльфами. Его пол облицован начищенными гранитными плитами, в которых изредка мерцают отражения огоньков свечек, поставленных на небольших свечниках по углам храма. Его стены лишены каких-либо рисунков, на них нет изображений людей, эльфов или животных, только белый, как скайримский снег, цвет, на которым чёрными письменами льются фразы и цитаты. Послушники взирают на высокую фигуру, которая стоит на ступенчатом возвышении, а за ним виднеется большой каменный алтарь.

– Не сотвори себе кумира из древа или металла, не поклонись ложным богам, ибо только есть один Бог – Единый, ревнитель, и нет богов кроме него, – храм наполнился пламенными словами, которые отразились эхом под высокими сводами величественного строения.

Не менее сотни человек стоят в священном месте, каждый из них облачён в рясу цвета угля, подпоясанную тканевым ремешком, скрывшую под грубой тканью сотканные башмачки. Все они, обратив воодушевлённый взгляд очей на проповедника, приковали к его слову всё своё внимание.

– Братья, я как аббат этой миссии храма и ваш духовник, сердечно прошу вас уклоняться от тех, кто призывает вас поклониться ложным божествам, или отдать почести злу, – глубоко говорит человек, на котором есть красная лента, которая ложится от правого плеча и до левого бедра. – Мы приплыли сюда на кораблях, неся камень, злато, мрамор и гранит, ткани, пищу и серебро, чтобы здесь возвести оплот поклонения Единому, и мы утвердим тут веру, вдали от мира, где бытует множество душегубительных культов и церквей, которые предают Истину. Но всё равно, вы же бегайте прочь от тех, кто говорит, что нет Бога Единого, что есть множество равных в себе божеств.

– Так и есть, этому и быть, – повторили монотонно монахи и склонили почтенно головы в знак признания истины за словом настоятеля.

– Одни говорят, что Алессия приняла Амулет Королей от Акатоша – ложного божества служителей восьми, но я вам скажу, что они лгут, ибо Единый только мог сотворить подобное чудо. Они же, присвоили это своему богу, а Алессия немощна и слаба, чтобы уразуметь славу Единого Божества. Она её разделила между восьми богами поставив в центр Акатоша, ибо смертный, слабый ум не способен осознать славу Единого только разумом. Что ж, братья, мы не будем её осуждать, лишь поклонимся Единому и восхвалим его за сию милость.

– Так и есть, этому и быть, – вновь вторят своему владыке монахи и склоняют главы к полу.

– Братья, крепитесь, ибо дело наше – велико. Мы поставлены, чтобы направлять души заблудших, мы являемся последователями истинной веры, ибо наши братья из более свободной церкви начинают говорить, что Акатош, Мара и другие лже-боги, есть ангелы или святые Единого. Но не обманывайтесь, ибо нашего Господа окружают истинные Вторые Светы, а не противные истуканы.

– Так и есть, этому и быть, – вновь говорят служители культа.

– А теперь братия, я вам скажу радостную новость – перед уходом, наши собратья несли слово Ордену на юге, который внял нашим посулам, изгнал служителя противного лже-божества и готов подчиниться воле Единого. Ступайте и знайте, что есть пророчество – выйдет из роду Ордена великий воин, которому суждено спасти Тамриэль от великого зла. Так и есть, этому и быть, – крепким словом закончил проповедь настоятель и поклонившись, ступил назад.

Братья монастыря стали медленно покидать храм, спеша заняться повседневными делами, и через пару мгновений только глава монастыря остался практически в одиночестве, преклонив колени перед алтарём и пребывая в клети собственной души, воздавая хвалу в молитвах Единому. Но тут его привлёк звонкий мужской голос:

– Аббат Юлианн.

Мужчина поднялся и повернулся. Перед алтарём стоит брат, который выше него, капюшон отброшен. Юлианн увидел перед собой парня со светло-золотистым матовым лицом, острыми ушами, заглянул в отлитые изумрудом глаза.

– Что ты хотел, брат Умарилис? – спокойно спросил глава монастыря.

– Владыка, я хотел выразить вам благодарность, что вы меня приняли. Я думал, что меня алессианцы ограбят или вообще… убьют.

– Нет, ни эльфа, ни человека, ни «зверя» в Едином, чтобы ни говорили тебе наши сбившиеся с истинного пути братья из Алессианского Ордена.

– Но ведь я – айлейд, а люди нас ненавидят за то… что было. За рабство и истязания.

– Всяк существо может покаяться. И люди, и эльфы, и «звери» – все мы любимые творения Единого и не было такого, чтобы он оставил без внимания истинное покаяние. Во всяком случае, уже не важно кем ты был, главное, какой путь ты выбираешь сейчас, – тёплые слова тронули сердце эльфа и уголки его губ слегка дёрнулись в призрачной улыбке.

– Аббат, – мягко начал Умбарилис, – я хотел спросить, а так ли верно пророчество Хат’Захариила? Он действительно говорил о том Ордене на юге? Те соратники Пелинала и ещё невесть кто станут теми, кто спасёт Тамриэль?

На лице Юлианна мелькнула слабая улыбка:

– Вспомни главу пятую, стих третий Пророчества – «И наступят дни, когда северное пламя переселиться за море босмеров и на юге воссияет свет на долгие лета, чтоб затем опять погаснуть. Из пепла выйдет рыцарь и служитель Единого, претерпевший многое от глупости своея, но несущий свет в себе. Тысяча пойдут возле него и десять тысяч врагов не смогут приблизится, и призван он будет Единым, что бы разорить зло».

– Но ведь ещё один… нами не понятый. Напомните? Неужто наша вера в Единого падёт?

– Да, такова наша участь. Мир не может держать свет, он прячется от него, – печально выдохнул мужчина. – «Предаст Единого народ, разделившись в себе и закон свергнут дети Тамриэля. Бог отправит посла в Рихад, явить волю небес, чтобы Единого в Вышних прославили, чтобы тех обличить, чтобы обличать тех, кто в безумии своём вёл народ в пропасть, к погибели. Вера, огонь и меч утвердят правоту, покажут свет, чтоб тамриэльцы увидели Истину».

– Да, помню… знаете, но меня больше беспокоят предпоследние стихи Пророчества…

– Ах, – улыбка с губ владыки моментально спала, уступив место мрачной гримасе. – глава шестьдесят пятая, стих семьдесят второй…

– Именно.

– «И придёт время чёрное, когда вернётся в мир чёрный сын великого дракона, дабы собрать жатву душ, и подойдут тогда брат на брата, но встанет против него владелец голоса, дабы суд отсрочить», – мужчина положил руку на плечо алессианцу, мягко говоря. – Ничего не бойся, только помни, что Единый – свят и милосерден.

Глава первая. Прибытие Ордена

Южный Тамриэль. Валенвуд. Третья эра, двести семьдесят седьмой год.

К юго-востоку от Налонги и Раваны.

Палящее яркое солнце стоит в зените, щедро поливая землю под собой потоками тепла и света. В океане, водная гладь которого простирается бирюзовым полотном от края до края горизонта, виднеется небольшой островок, которому предстоит стать начинателем целой долгой драматичной истории, а его название затеряется в веках, как и он сам.

Остров Орнус, как его знают единицы жителей Тамриэля, расположился к юго-востоку от остатков древней Йокуды. Со всех сторон окружённый спокойными водами океана Эльтрик, эта некогда спокойная земля вскоре превратиться в поле для битвы между самыми неожиданными силами.

Корабль, прекрасная каравелла, рассекает океан, с распущенными белыми парусами на двух мачтах. Светлая парусина несёт геральдический символ солнца, яркий и чистый, словно возвещающий о благородстве тех воинов, которые сражаются под его знаменем.

Пока моряки обслуживают корабль и ведут его к острову, у его носа собралось три человека. Первый – темноволосый, облачённый в чёрный плотный кожаный доспех, усиленный нагрудной пластиной из эбонита, с ликом, имеющим отточенные треугольные формы, обрамлённый волосом цвета крыла; второй экипировался в тяжёлый пластинчатый доспех – широкий нагрудник, листы наплечников, доспешная юбка, сапоги и поножи, даже перчатки – всё это выковано из нескольких слоёв мифрила, который обычное используют для создания лёгкой брони, но на рыцаре он стал материалом для тяжёлого доспеха; и третий, выбравший под броню кирасу из закалённого лунного камня, сделанную на подобие эльфийских доспехов из Сиродила, на солнце, сверкающих чистым золотом – широкие листовидные наплечники, крепкий нагрудник из наклонно расположенных лент стали, уходящих одна под другую, «нависающие» над изображением солнца, а ноги и руки защищают перчатки из укреплённого малахита, переливающиеся цветами насыщенной зелени и украшенные серебристой окантовкой.

– Что ж, мы почти на месте, – хладно произнёс нордлинг в кожаной броне. – Далеко же нас ведёт наш долг.

– Ариан, где бы ты советовал остановиться? – вопросил мужчина в тяжёлом сверкающим серебром доспехе, поправляя длинные тёмные волосы, в которых уже есть оттенки пепельной седины, а лик его суров, в стального оттенка очах северный холод; рука облачённая в мифрил поднялась и обвела весь остров. – Ты посмотри, сколько там есть мест.

– Ремиил, ты – глава операции, – с лёгким раздражением заговорил Ариан. – Тебе решать, но я бы советовал не становится в старом городе.

– Старый город? – вмешался второй человек, чуть наклонившись, пытаясь рассмотреть очертания острова яснее, всматриваясь глазами цвета василька, и поправляя чёрный волнительный волос. – Я даже не думал, что древние эльфийские колонисты и Восточная Имперская Компания смогут так далеко зайти, но всё же, её предприимчивость может нам сыграть на руку, не так ли Ариан?

– Нет, Люций. Там встали разведывательные войска Империи. Если у нас с нами случится конфликт, мы можем оказаться в не самом выгодном положении. Да, пускай у нас есть решение от Совета Старейшин Империи, но они могут его не послушать.

– Там есть ещё кто-то?

– Компания давно покинула эти места, – зазвучала холодная речь Ремиила. – Там только туземцы были до недавнего времени. И теперь ещё Легион.

– Впереди нас ждёт жуткий враг, – голос Ариана стал ожесточённее. – Ты же помнишь, что имперские чародеи «поймали» странный выброс магической энергии некромантского спектра. И нам, по прошению Рыцаря дракона, Совет дал поручение всё решить.

– Ты думаешь, там пробудились мертвецы?

– Не знаю… может кто-то пытался пробудить их мощным заклятьем, но не смог. Во всяком случае, теперь мы должны проверить и очистить этот остров.

– Мы не устрашимся ни даэдра, ни мертвецов, – грузно заголосил Ремиил. – Наш Орден Магнуса изгонит любую нечисть. А теперь давайте готовиться к высадке.

– Ремиил, может всё-таки прислушаешься ко мне. Ты… я против тебя ничего не имею брат, но ты слишком прямолинеен. Тут бы, когда мы рядом с им перцами, нужна ловкость слова и хитрость.

– Понимаю. Ты ведь всегда хочешь быть главным среди нас, но оставь мне руководство.

– Хорошо, господин.

Кто знает, что там на острове, во всяком случае двое рыцарей Ордена, и его начальник разведки могут только догадываться, что происходит там, под завесой неизвестности. Известно лишь то, что из Империи был отправлен разведывательный отряд командованием Саммерсетского Военного Округа. Согласно данным разведки Ордена им поручена миссия высадится на остров, осмотреть его, устранить причину проявления чёрной магии, засечённой алинорскими волшебниками, и по возможность заселить его.

Ремиил, глава всей операции, посланный древним Орденом, читал немногие доклады с информацией, которую удалось выудить от имперских командиров на Саммерсете. В далёкие земли был послан командир разведотряда и по совместительству старший капеллан Амрен. Его войска остановились в старом городе у бухты, собираясь её использовать в роли опорного пункта для последующего наступления. Командующему отдан приказ – с манипулой обследовать остров и зачистить его, а так же провести осмотр местного населения и по возможности поставить его на службу Империи. Воин тайной и старой организации, которая века служит Империи и Тамриэлю, не рад тому, что его и восьмёрку рыцарей не считая Люция, отправили сюда, ибо он чует – конфликт с Легионом будет неизбежен. Они идут на маленький клочок земли, чтобы исследовать и освободить от тлена и скверны во имя света, неся волю императора и главы Ордена – Регента. Но есть и другие, более прозаичные, цели этой маленькой кампании…

– Ариан! – резко обращается Ремиил. – Это правда, что там могут быть нужные нам артефакты?

– Не думаю, что наша Верховный Маг могла нас обманывать. По крайней мере, чтобы создать такой силы магический выброс – нужна сильная магия, берущаяся от артефактов и вещей, которые на том колдуне.

– Империя, – сдавленный голос выдал недовольство. – Как же вы тут не во время…

– Поручи это дело нашему языкастому другу Люцию. Он явно любитель переговоров и диспутов, да и речь у него хорошая.

– Ариан, – гневливо начал Ремиил, вдавив пальцы в дерево корабля. – Ты говоришь о рыцаре, так что будь повежливее и почтительнее. Да, мы вдали от официоза Цитадели, но соблюдай дисциплину и здесь. Честь рыцаря и уважения к нему, куплены им не за красивый вид.

– Хорошо, господин, – с чуть опущенной в повинности голове, согласился Ариан. – Так что с имперцами? Артефакты?

– Они не должны попасть в руки Легиона, Ариан. Ты и сам об этом понимаешь. Если придётся, – рыцарь обернулся к Ариану. – Нам придётся с ними сражаться. А теперь ступай и доложи капитану о месте высадки.

Темноволосый нордлинг отдал лёгкий поклон и пошёл выполнять приказ. Он – глава разведки Ордена, предводитель одной из самых крупных организаций по сбору информации, отправлен сюда, чтобы направлять группу и властвовать над двумя следопытами Ордена, взятыми из его стражников Цитадели. И естественно он не доволен этому, ибо пребывания за крепкими стенами Цитадели или одиночные миссии, где он сам себе хозяин, намного приятнее, чем каждый свой шаг согласовывать с командира, пусть тот ему доверяет, да и часто испрашивает совета.

– Капитан! – крикнул Ариан высокому рослому имперцу, надевшего на себя тканевый тёмный камзол, сапоги, штаны и шляпу. – Нужно пристать к берегу, который восточнее старого города.

– Это где?

– Там, – Ариан показывает на линии земли, которая за вновь заселённым и обустроенным городом, укрытая возвышающимися кронами деревьев. – Стоит провести высадку именно там.

– Так точно, – бодро согласился капитан и тут же направил корабль в сторону востока, чтобы возыметь конфликта с двумя имперскими галерами, приставшими к бухте при городе, в практически уничтоженных доках.

Спустя час корабль приблизился к берегам острова и на шлюпках его команда достигла суши. Ариан, Ремиил и Люций на одной посудине приплыли к твёрдой суше, что укрыта прохладной тенью от деревьев, а вместе с ними, и восьмёрка рыцарей с двумя следопытами.

Ремиил, могучий рыцарь, пройдя песчаный брег, шелестит мифрилом о невысокую траву, его лёгкие заполоняет приятный аромат сырого леса, а в ушах поёт слабый-слабый ветерок, ласкающий грубый лик воителя. Если бы тут не было солдат Имперского Легиона, то он даже радовался тому, что его операция приходится в таком умиротворённом и тихом месте.

– Какое прекрасное и изумительное место, – восхищается Люций, потирая свой длинный серебристый изогнутый эльфийский ятаган. – Его как будто написал какой-то художник-пейзажист.

– Брат, ты давно не неофит, – грубо заговорил Ремиил, пытаясь скорее себя вернуть к операции. – Не стоит засматриваться на прекрасы природы. Это отвлекает от миссии.

– Ты всегда строг, – пытается парировать Люций. – Мы – воины прекрасного Ордена, который помимо охраны мира от страшного врага, собирает и чудесные вещи. И думаю, что мы всё-таки должны созерцать красоту природы, чтобы не стать кусками льда.

– Вспомни Кодекс, – чугунно молвит Ремиил. – Рыцарь Ордена есть аспект чести, справедливости, благородства, мужества, сдержанности, стойкости и хладнокровия. Ему не подобает распаляться на то, что не связано с его долгом, – рыцарь обернулся к своим воинам. – Следопыты, прочешите лес на предмет угроз или диких зверей, – суровый взгляд упал на воинов в светлых блестящих доспехах. – Рыцари, нужно разбить лагерь. А мы с Люцием и Арианом отправимся в старый город, потолкуем с командиром имперских войск. Выполнять.

Пока рыцари стали раскладывать привезённое с собой снаряжение – конструкции быстро возводимого донжона, а следопыты скрылись в лесу, трое отправились на встречу к имперскому командования.

– Скажи, Ремиил, тебе не кажется странным, что ради исполнения миссии, нам позволено вступить в конфликт с Легионом?

– Нет, Люций. Таков наш долг. Таков долг нашего Ордена – любыми средствами и методами хранить мир от покушений на него тёмных сил.

– Только вот не всегда нашим собратьям это удавалось, – в разговор вступил и Ариан. – Сколько лет наши не проявляли себя? Междуцарствие – позор в истории нашего Ордена. Мы не смогли даже меча поднять против Бааа.

– Говорят, что наш Орден берёт начало от варваров древней Атморы. Вот это величество и слава, – восхитился Люций. – Только я не верю в это. Но только печально, что все известнее и чёткие летописи начинаются с середины первой эры.

– Сейчас мы стали могущественнее, чем когда-либо, – говорит Ремиил, осматриваясь по сторонам. – Оставьте историю – историкам, а нам положено в скрытности и тишине выполнять свой долг.

Слова Ремиила завершили разговор, и рыцарь углубился в чтение литаний, чтобы укрепить дух о волю свою, да изгнать все сорные мысли. Вскоре отряд вышел из леса на местность, где травы меньше, и она начинает уступать песку. Впереди виднеются образы града старого – разрушенные каменные стены, увенчанные зубцами, утончённые башни с покошенными пиками, а перед ними копошатся воины в выверенной сияющей броне. Они подле самых настоящих руин древности, оживлённых спустя столько лет, что вселяет в душу лёгкий трепет. Спустя пару десятков минут хода три воина уже сблизились с городом настолько, чтобы видеть его «лицом к лицу» и встретиться с его новыми жителями. У невысоких распахнутых ворот их уже ждут – два солдата, защищённые тёмными нагрудниками с золотым орнаментом лаврового венка, из-под которых ноги прикрывает сиреневая тканевая юбка, слегка настилающая начищенные поножи; голова закрыта сверкающим шлемом, а руки кожаными перчатками до локтей.

– Стоять! – раздался приказ стражника, и двое воинов направили острозаточенные алебарды в сторону пришельцев. – Кто вы? Зачем пришли?

– Мы из Ордена, союзного имперским силам, – вперёд выступил Люций, которому отдают задачу говорить, ибо Ариан предпочитает красноречию молчание, а Ремиил не сдержан и хладен. – Мы пришли сюда в помощь вашему командиру по выполнению его славной миссии.

– Вот чёто-то не знаем мы вас, – сомневается стражник. – Предъявите что-нибудь в своё оправдание, а не то подниму тревогу.

– Конечно, – соглашается Люций, проводя взглядом по стенам, где на них уже взирают стрелки Легиона, кладя стрелы на тетиву; рыцарь из сумки достаёт бумагу, и даёт её легионеру; страж ворот моментально её разворачивает и вчитывается в неё, находя нужные строки и печать Регента Ордена под печатью Совета.

– Хорошо, – фыркнул солдат. – Следуйте за мной, – и задрав главу в верх прокричал. – Антоний, займи моё место!

Легионер повёл их в глубь города. Это был древний заброшенный город, оставленный в начале третьей эры, когда торговые перспективы переместились на контент, а войны стихли. Средних размеры пустые здания, по стилистике напоминающие строения восточного Сиродила, обласканные светом солнца манили незрячими провалами окон. А по улочкам строем маршируют и расхаживают имперские солдаты, все одетые в одинаковую форму, только их командиры носят знаки отличия – полоски на широких наплечниках. Трое постоянно ловят на себе пристальные взгляды солдат, а команды и крики приказов перебивают шум морского прибоя. Они миновали площадь, подходя к трёхэтажной широкой площади, где в центре возвышался каменный блок- алтарь, поставленный на разрушенную и покосившуюся брусчатку. Он был сделан из неотёсанного чёрного камня, и на его плоскостях можно разглядеть странные иероглифы, не напоминающие даэдрических.

– Что это за жертвенник? – возмутился Ремиил.

– Мы когда его сюда пришли, он уже тут был, – ответил солдат, подводя их к башне и в тот момент, когда пехотинец к ней приблизился его сразу остановил суровый вопрос воина, вцепившегося в алебарду, потрескивающую от электрического зачарования:

– Стоять! Кто это?

– К командиру. Важное дело. У них есть бумажки, – воин протянул документы охраннику и тут лишь сдержанного кивнул, отворяя тяжёлую массивную деревянную дверь.

Солдат провёл их во внутрь башни, которая внутри оказалась выложена подгнивш8им деревом, и они тут же оказались перед длинным коридором на второй этаж, но воин им показал им на проход с левой стороны тут же.

– Дальше сами, – буркнул он и исчез за дверью, а рыцари пошли уверенно вперёд, прошагав по паре ступенек.

Ариан выследил момент, когда он оказался полностью незаметен – солдаты, которые знают, что их пришло трое – за дверью, а впереди ещё никто не ведает сколько их. Он понимает, что приказа не было, но всё же, как шпиона его испытывает любопытство, которому он подчиняется и с его руки свиток бумаги высвобождает магию, поглотившую его и сделавшую полностью невидимым.

– А где Ариан? – шёпотом спросил Люций.

– Решил засвоевольничать. Ну я ему покажу, что значит нарушать дисциплину, – гневно шепчет Ремиил, осматриваясь.

В большой просторной зале весьма скудно – большой стол, на котором раскинута исчерченная линиями и отметками карта, у стен пару сундуков и небольшой стул; свет же проникает через широкие окна, стёкла которых каким-то чудом сохранились. Стены и пол – всё выложено древесиной, которая давно уже по углам превратилась в труху.

– Господа! – воскликнул среднего роста мужчина в другого вида броне – вместо тёмного нагрудника серая атлетическая кираса, на которой золотом изображены крылья возле молнии; на рыцарей Ордена смотрели цвета кофе глаза, чуть смуглое оквадраченное лицо покрыто призрачной сетью морщин вторя короткой стрижке, где средь чёрных волос блестит серебро седины, а тонкие губы слабо шевелятся, выдавая твёрдые уверенные слова. – Я Командущий-оффиций Амрен Аль-Скави. Что же вас привело сюда? Кто вы и что ищите на острове?

– Мы прибыли по поручению Регента нашего Ордена, который получил решение от Совета Старейшин, – вперёд выступил Люций. – Нашей задачей будет являться поиск и устранение проблемы, вызвавшей выброс магической энергии. В помощь вам, господин командующий.

– В помощь мне, – офицер выпрямился, оторвавшись от карты. – Это похвально, ибо командование мне не выделило даже одного мага в поддержку… в борьбу с магией отправили воинов. Что ж милость Девяти нам благоприятствует, – губы Амрена дрогнули в улыбке, а рука потянулась к небольшой карманной книжке на столе, выделяющейся изумрудной обложки на бумаге.

– Господин, – продолжает Люций. – Вы уже исследовали остров? Что вы можете нам рассказать?

– Конечно. Милостью Девяти, нам удалось исследовать весь остров – благо он не такой большой. На севере расположен лес и по первым предположениям, именно там присутствует наша цель, – офицер показал на карту и его палец уткнулся практически в то место, где Орден разбил лагерь. – Там присутствует поселение туземцев. Видимо, потомки тех, кто давным-давно пытался колонизировать этот остров. Но это не важно, до тех пор, пока они себя не проявляют. Если они запятнаны скверной ложных верований, то выжгу эту нечистоту.

– Откуда у вас карта? – поинтересовался Ремиил.

– При осмотре города мы обнаружили много интересных вещей, среди которых и была эта карта. Благосклонность Девяти к нам не исчерпаема, – радостно завершил ответ командир.

– Что там за алтарь? – продолжает говорить Ремиил.

– Не бойтесь, этот нечестивый алтарь будет снесён вскоре. Когда мы прибыли, он присутствовал. Остался от прошлых «жителей».

– Вы не находили записи того, что стало с прошлыми колонистами? – спросил Люций, посматривая на карту. – Странно выходит, что они бросили такой перспективный остров.

– Да, есть вариант, – командующий указал на западную часть острова, тыча в карту. – Там есть горы, господа рыцари из странного Ордена. Возле них всё словно… мертво и даже трава не растёт. Судя по данным разведки, они пустынны, хоть там и берёт начало река.

– Вы кашли в горах что-нибудь?

– Нет. Только какой-то проход, ведущий под них. Но самое примечательное, что он может быть причиной того, что поселение было оставлено.

– То есть?

– При исследовании, мы обнаружили вход в старые шахты, а тут можно версий предоставить столько, сколько вам угодно. От пробуждения тех сил, которых не следовало, вплоть до инфицирования болезнью. Но, мы этого никогда не узнаем и только Девять будут ведать, что здесь произошло.

– Ладно, – холодная речь Ремиила контрастирует с мягким словом Люция. – Нужен план. Мы тут не просто так, так что давайте скоординируем действия.

– Хорошо. Я предлагаю сначала обследовать деревню туземцев. Если они являются даэрапоклонниками или покланяются иным мерзким существам, то деревню нужно сравнять с землёй, чтобы они не помешали нам тут.

– Думается мне, что сначала нужно наведаться в лес, – грозно твердит Ремиил. – Туземцы могут подождать. Если в том лесу что-то важное, то не нужно тратить время на деревню, ибо основная цель может окрепнуть.

– Что ж, вы правы. Завтра. В шесть утра встречаемся у моста через реку. Он один, так что не перепутаете. Оттуда выступаем в леса. А теперь ступайте, мне нужно подготовить всё, – на прощание махнул рукой офицер. – В полдень.

– Хорошо, – слегка поклонившись, двое рыцарей отправились к выходу, где к ним слёту присоединился Ариан.

Когда они покинули пределы крепостной башни, снова оказавшись на улицах счтарого града, дома которого лежат в руинах, Ремиил позволил себе высказаться:

– Что это было, Ариан? Ты совсем попутал?

– Ремиил, «скрытностью и дерзостью обеспечивается упреждающий и неожиданный» удар Орден.

– Не цитируй мне Кодекс, – оборвал Ремиил. – Ты весь Кодекс мне не перецитируешь.

– Ремиил, очнись ты наконец-то. Нас посылают на остров, но тут раньше оказывается Легион, да ещё во главе с такой одиозной личностью…

– Что ты нашёл у него в покоях, брат?

– Да, Люций. Он капеллан Культа Девяти, но слишком фанатичный… все его апартаменты – это храм, заставленный изображениями Девяти, на стенах развешаны литании. Мне перед отправкой удалось выяснить, что на Саммерсете вздохнули спокойно, когда его отправили далеко.

– Ты думаешь, его отправили сюда подальше от командования? Чтобы он не мешался им со своими проповедями?

– И не только, – грозно прошептал Ариан. – Давайте об этом в лагере.

Глава вторая. Исследование северного храма

Следующий день. Утро.

Над островом всё так же царствует и блоголептствует прекрасная изумительная погода. Берега зелёные и тихие, волны ласковые и медлительные, но между ними иногда появляются белые барашки – пляжи тут большей частью песчаные, но есть и такое место, где под пляжным песком прячется вулканическая скальный грунт. У берегов царствует шум приливных волн. Небо над головой – ясное и голубое, но на западе есть какая- то чёрная, пока не видная туча – может быть, это просто ветер, гоняющий по поверхности моря невесомые облака или грядущая буря.

Но гордым рыцарям нет дела до погоды или природы, их дело – выполнить задачу и вернуться как можно скорее на Тамриэль. Пять воинов, закованных в тяжёлые доспехи, блестящие под солнцем, ведутся двумя отважными воителями.

– Ремиил, ты думаешь он что-то обнаружит в том храме? – аккуратно спрашивает мужчина, потирающий перчаткой своё прекрасное лицо.

– Не знаю, Люций. Ариан… он нам вчера много поведал. Командир разведки, который слишком надоел командованию, странный остров, который не решались трогать… и всё это в аккурат к нашему походу.

– Знаешь, я не верю в то, что Империя нашими руками решила зачистить остров и командира, ибо для неё всё это слишком мудрено. Не проще ли просто отправить войска и отстранить Амрена?

– А зачем, если они всё могут это сделать вместе? И сами чисты, и Орден виноват… ладно, давай просто посмотрим, что будет дальше. Наш славный Регент нас защитит.

– Ремиил, ты хороший воин, но Орден… он постоянно нас бросает на битвы, которые… не всегда связаны с нашим долгом по искоренению нечисти. Кажется, что наши Владыки и Регент больше интересуются звоном имперских монет, – Люций снизил голос, чтобы его не слышали остальные братья. – А неофиты? Все они воспитывались в культуре не просто послушания, но раболепства.

– Брат, – холодно зазвучал голос Ремиила. – Послушай себя. Твои слова едва ли не крамола против нашего Ордена. Люций,

– Понимаю… просто… накопилось, – махнул головой рыцарь.

Все они стоят у небольшого деревянного моста, что перекинут за быстротечную речку, начинающуюся с далёких гор и впрядающей в море. Кто-то предаётся чтению литаний, кто-то взирает на солнце, а Ремиил смотрит на то, как со стороны города к ним приближается чёрная полоса на горизонте, с каждой минутой очертания которой становятся всё более различимые.

Легионеры Империи становились всё ближе, пока их отряд не приблизился к рыцарям Ордена тёмно-блестящей стеной.

– Командующий манипулой, Амрен Аль-Скавен прибыл! – доложил воин в серо-золотистом доспехе и обвёл рукой воинов, идущих за ним. – Со мной три десятка легионеров, специально выбранных для зачистки леса.

– Хорошо, – кивнул Ремиил. – Впереди идём мы, позади вы. Этот лес может кишеть чем угодно, так что сохраняйте бдительность. Скорее всего всплеск магии произошёл там.

– Да, господин Ремиил, – вперёд выступил Амрен. – Судя по картам там есть что-то. Нарисованы просто строения, похожие на святилище… что ж, да ведут нас Девять по путям своим.

– Да, хорошо, – рыцарь повернулся в сторону леса. – Вперёд, за мной. И помните, что от вас многое зависит.

Воинство двинулось на север острова, его путь лежит прямиком через поле, заросшие невысокой изумрудной травой. Справа Ремиил видел недалёкие очертания деревни туземцев, но не придавал им значения… больше его интересовало с каким огнём в очах на неё взирал командующий имперского отряда, и если бы ему прямо сейчас дали факел, до без всякого сомнения он кинулся её сжигать.

Лес начинался в небольших деревцев, растущих неплотной кучей на опушке, заманивая всякого приходящего мнимым чувством безопасности и благости, которая ждёт путника под его кронами. Ступая по зелёной траве отряд быстро миновал поляну и вступил на опушку и Ремиил почувствовал, что дальше веет кокой-то странный хлад, сочетающийся с когтями страха, которые уже царапают душу.

– Ремиил, ты же отправлял сюда наших следопытов?

– Нет. Тут всё для нас неизвестно.

– Так может лучше отправить разведчиков, чем просто так туда ломиться? – Люций положил руку на рукоять клинка. – Кто знает, какая тварь там может нас ждать?

– Наступаем! – гаркнул Ремиил и со звоном выдернул свой клинок – длинный полуторный меч, окутанный языками редкого пламени.

– Солдаты! – начал отдавать командным голосом приказ Амрен, так же вынув короткий имперский меч. – Максимальная готовность! Принять боевое построение! Скорее!

Имперские солдаты тут же соорудили две колонны – по семь человек на каждую, приготовив оружие и взявшись крепче за большие прямоугольные щиты, оставив шестерых лучников за построением.

Они вошли в основную часть леса, которая приветствует их сгущающейся темнотой и вязкой прохладой. Тут не поют и не играют приятных трелей птицы, вместо них только странный протяжный гул и чудн6ые завывания. Деревья – толстые и выросшие на многие метры ввысь, внизу укрыты ковром высокого подлеска из папоротника, травы и различных кустов.

– Видишь, – имперский командир, наклонившись над зарослями, подозвал к себе Ремиила, – смотрю сюда и сюда, – его рука указывает в места, где подлесок приять, трава прижата к земле или её стебли надломаны, а земля имеет углубления, – тут кто-то проходил. Это было прямо перед нашим прибытием сюда.

– Перед вашим приходом кто-то приплывал? Вы чужих кораблей не видели?

– Нет, – Амрен дёрнул голосом, а его губы скосила злоба. – Занесут это туземцы… я же говорил, что они заражены нечестивой верой и к тому же явно кланяются даэдра. Девять, дайте мне силы выкосить эту гадость, когда мы тут закончим.

Ремиил не желал смерти обычных поселенцев и только думал запротестовать, как крик его собрата отвлёк:

– Шорох, справа! – внезапно прокричал Люций, услышавший чутким ухом приближение какой-то твари и бросившись в её сторону.

Из подлеска вырывалось на рыцаря рослое чёрное существо на четырёх лапах и с высоким горбом, похожее на волка, покрытого густой шерстью. Клыкастая пасть выдала рёв и дикий рык, а лапы с силой вытолкнули туша на Люция, но фехтовальщик ушёл в сторону, а затем полосонул её клинком по спине. Тварь взвыла, но тут же заткнулась, когда её пронзили шесть стрел.

– Что это было? – вопросил Ремиил.

– Волк… странный мутировавший волк, – придумал версию Люцию. – Видимо волчья популяция тут и раньше обитала, но под действием тёмной магии она изменилась.

Отовсюду зазвучал страшный вой, уподобившийся звуку плачевных леденящих душу труб и из подлеска вырвались исчадья преисподнии, чёрной шерстяной клыкасто-когтистой волной хлынувшие на рыцарей и Легион.

Ремиил встретил первого волка тычком клинка, пронзившего ключицу твари и выжигающей жизнь изнутри, после чего уступил место для второго волка. Противник был прикончен одним рубленным ударом по шее, но рыцарь замешкался и припустил третьего врага. Внезапно его попав вили волчара, который лапами в грудь снёс его, словно это снаряд баллисты. Ремиил выронил меч и выставил руку которую использовал как преграду. Волк заключил её в пасти, откуда сверкают острые огромные клыки и давит со всей силы, но не может и погнуть мифрила, а рыцарь сокрушает череп монстра сокрушительными ударами латной перчатки и тварь размает рот, когда в её голове всё закружилось. Ремиил подхватил меч и снова бросился в атаку, нисходящими ударами окончив бренное существование твари.

Люций и рыцари утонули во схватке с порождениями тёмной магии, а Имперский Легион держит оборону не ослабевающего натиска существ. Ремиил обратился к небольшой сумочке на поясе и вытащил оттуда свиток, что мгновенно в его руках стал сверкающим и пышущим лазурью вихрем, окружившим рыцаря. Поток магии света ударил в землю, пройдя частицами очищающей энергии сквозь подлесок, растрепав его ветром и проникая в самую суть тёмных волков. Магия даэдра, встретившись с изгоняющим мрак заклинанием чёрной дымкой вырвалась из животных, и рассеялась, уступая место осветившему всё свету.

Битва закончилась так же быстро, как и началась. Звери, лишившись действия длани тьмы, превратились в обычных серых волков, разбежались, не став продолжать битву, ибо испуг в их душах возымел больше чем злоба. Ренмиил посмотрел по сторонам – кто-то из его рыцарей ранен и его доспех «украшен» блестящей на металле кровью. Подлесок усеян тушами волков, среди которых виднеются пятеро павших солдат Легиона, растерзанных в страшной схватке.

Ремиил согнулся над одной из павших тварей и внимательно смотрелся в неё. Серая лоснящаяся мягкая шерсть сменила чёрный грубый покров, а по довольно аккуратной морде рыцарь может предположить, откуда этот зверь.

– Судя по всему это завезённый из Сиродила волк, – рыцарь выпрямился, встав в полный рост. – Тут питаться им нечем, и по виду это сиродильский волк.

– Значит, даэдропоклонники уже до нас тут объявились?

– Да… они и устроили выброс, который превратил зверей в носителей тьмы, – рыцарь взглянул в глубь леса. – Идёмте, закончим это дело.

Тёмный храм в конце заросшей местности ждал их… только это развалины – остова стен и нагромождения кирпичей, которыми ранее было святилище неизвестного бога. Безо всяких архитектурных разветвлений и причуд, обычное прямоугольное строение, ранее бывшее каким-то зиикуратом, одиноко стоит посреди обросшего её леса.

Ремиил повёл своих рыцарей прямо в лоб, отправив легионеров проверить, есть ли второй вход в храм, чтобы зажать сектантов. Из подлеска сначала вырвались сокрушительные огненные болиды, пронзившие опрометчивую стражу – двух нордлингов в рваных одеждах, а затем из высокой травы выступили семеро воителей и ринулась в бой. На небольшом склоне они встретили сопротивление третьего стражника, который мгновенно Люцием был отправлен на тот свет разрушительным огненным заклятьем.

То, что они поклоняются даэдра – нет сомнений – их оголённые плечи украшены символикой Меренуса Дагона, а на оружии виднеются атрибуты культа насилия – черепа и шипы.

– Вперёд! – кричит Ремиил. – Уничтожим еретиков! За Орден и Регента!

– За свет Тамриэля! – хором ответили воины и бросились в пыл сражения, обнажив острозаточенные клинки.

Отряд прорвался за стены старого храма, оказавшись в огромном просторном месте, где посредине возвышается большой круглый камень, под ногами хрустят остатки старой каменной плитки, виднеются остатки величественных у колонн, а у порушенных стен раскинуты палатки и шатры, где копошится народ.

– Люди, эльфы и зверолюди, – грубои холодно начал Ремиил, водя взглядом по обширным пространствам. – Я призываю вас сдаться, иначе вы будите казнены!

Но кто мог подумать, что пришедшие сюда сектанты станут так просто отступать. Народ, что ранее копошился у серых палаток, стал скоротечно хвататься за оружие – мечи, кинжалы, дубинки и нахлынул на рыцарей.

Люций, охваченный боевым задором и лёгкостью целей вырвался вперёд, на встречу врагу. Его меч встретился с плотью орка-еретика, а затем исполнил кровавую жестокую песнь смерти ещё на трёх отступниках, отсылая их души нечестивому господину.

– Люций! Вернись в строй! – зарычал глава рыцарей, но тот ответил только песнью меча по врагу, проигнорировав приказ.

Ремиил тяжело выдохнул, не желая вступать в бой в обманутым даэдрической ложью народом, но у него нет выбора. Сжимая меч он с остатком рыцарей вступил в битву и блестящие доспехи воинов смешались с тёмным рваньём сектантов.

– За лорда нашего Мерунеса Дагона! – проорал кто-то из имперцев и бросился на Ремиила, но воин отправил его в нокаут одним ударом латной перчатки, а затем широким взмахом меча рассёк супостата с тяжёлым молотом.

Люций эльфийским мечом заблокировал меч норда, переведя блок в резкий выпад, скользнув по лезвие вражеского оружием, а потом острием своего клинка выбив жизнь из груди еретика. Отпрыгнув назад нисходящим движением воин оцарапал одежду данмера с секирой и мгновенно перехватил её древко своей рукой, тут же пронзив тёмного эльфа.

Когда оставшиеся четыре десятка культистов набросились на рыцарей, тесня и давя их, с противоположной стороны храма показались солдаты в чёрной форме. Свист стрел возвестил о прибытии легионеров пятеро врагов рухнули с выступающими снарядами из спин. Кто-то обратил внимание, но было поздно… стена щитов и мечей врезалась в сбитую кучу еретиков, кромсая их и полосуя, оттесняя на неодолимую стену рыцарского гнева.

– Ахаха-ха! – рассмеялся Люций, когда увидел, что враг утонет в крови и смерти, но не сдастся; еретики Дагона воют и ревут, но как безумные бросаются на щиты и доспехи рыцарей, как пытаются достать своим несуразным оружием, но у них ничего не получается, и они падают как подкошенные колосья.

– Да предадут Девять смерти этих нечестивцев! – ворвался в бой капеллан Амрен, размахивая объятым огнём мечом. – Да падёт враг пред светом богов!

Сопротивление даэдропоклонников вскоре было сломлено и все они лежали на тёплой от крови плитке… не все – имперец, которого оглушил Ремиил, очнулся, но был схвачен для допроса.

Светловолосого хлюпкого мужчину держали два легионера, пока Ремиил ходил и исследовал храм, но ничего интересного не нашёл – обычные развалины, среди которых поселился культ. Тут и могучие колонны, державшие раньше своды грандиозного потолка, и высокие стены, внушающие трепет несмотря на то, что большая их часть кирпичом валяется под ногами и даже алтарь сохранился – большой камень на котором возносили жертвы… но кому? Только палатки, у которых рыщут имперские легионеры смущают древний и архаичный вид.

– Так, – достав бумаги из походной сумки, перо и положив на дощечку, Амрен подошёл к имперцу, и Ремиил встал рядом с ними. – Начнём допрос. Как тебя зовут?

В ответ только молчание и озлобленный вид – лик, смешавший на себе гнев и презрение к редгарду на службе Империи, который лёгким кивком даёт приказ применить силу к пленному и пара поставленных ударов по лицу развязали язык сектанта Дагона.

– Я-я К-кассиан Тихий! – прохрипел жалобно человек. – Так меня зовут.

– Так, – чиркнул Амрен запись в протоколе. – Как вы оказались на острове?

– Мы купили большой корабль, кхе! – сплюнул кровь Кассиан. – В порту Анвила выкупили у капитанши фрегат.

– Где он сейчас?

– Он на севере… там никого нет.

– Хорошо. Кто все эти, – Амрен указал на братию, устлавшую телами пол храма. – Сектанты? И при каких обстоятельствах вы познакомились?

– Я-я знаю их. Мы-ы в Сиродиле имели свой культ Дагона. Да, мы ему поклонялись. Я сам из Скингарда, м-меня в пр-пригласили в о-один день поучст-ствовать в и-с-следовании старого форта, где и б-был этот к-культ. Они с-сказали, что с-сделают меня сильнее и л-лучше.

– Во имя Девяти и как ты мог предать свою родину! – вознегодовал Амрен. – Но ладно. Остатки этот культа есть ещё в Скингарде? И кто занимется вербовкой?

– Да-а, – повинно опустив голову вымолвил Кассиан. – Это в южном ф-форте, но он-и н-никого не-не вербуют. Когда н-нас стало с-слишком много сам Дагон призвал о-отобрать п-пять десятков му-мужей и от-отправиться сюда.

– А что это были за волки?

– Это благословил их наш в-владыка Да-Дагон. Он с-сделал из ни-них ис-истинное зв-зверьё с по-помощью камня сигила.

– А где с-сейчас этот камень?

– На ю-юге.

– Хорошо, – Амрен убрал протокол в сумку и встал в полный рост, легко отдав команду. – Казнить его.

Ремиил не прислушивался к воплям уводимого человека, который орал, чтоб его помиловали. Вместо этого он приблизился к капеллану, тихо спросив:

– И что вы будите делать дальше?

– Мы так и не выяснили, что стало причиной магического выброса. Есть одно место на юге, которое стоит внимания и поход к которым даст нам защиту и благость Девяти.

– Шахты? Да, понимаю. Да, а что будет с туземцами?

– Рыцарь, вы же понимаете, что они подверглись воздействию даэдрической магии или могли подвергнуться, – выпрямившись по стойке смирно, надменной речью Амрен заговорил. – У меня есть отчёт имперской разведки, который утверждает, что год назад туземцы тут уже покланялись некому Балу.

– Так это же не повод всех истреблять, – в голосе Ремиила появились нотки гнева. – Это недопустимо!

– Мне всё равно. У меня приказ – найти источник даэдрической магии и зачистить остров от всякого присутствия даэдрических или продаэдрических сил.

Амрен ушёл, отдав приказ сжечь тут всё дотла, ибо тут творилась чёрная магия. Древний храм в котором могут быть реликты древности и артефакты, так необходимые Ордену, будет объят огнём и Ремиил не сможет выполнить долг перед Регентом. Рука так и тянется к мечу, но усилием воли Ремиил себя останавливает, клинку предпочитая спокойно уйти.

Глава третья. Раскрывая суть

Вечер этого дня. Деревня туземцев.

На западе солнечный диск медленно подходит к краю небесной глади, отражаясь в нём расплывчатым ярким золотом. Всё вокруг небесного светила горит, и пылает огненно-ярким светом, в противовес востоку, где небеса застилает тёмно-аметистовый синий покров и зажигаются серебристые звёзды, сверкающие на темнеющем полотне небесной тверди серебристыми точками. Ветер, прохладный поток воздуха рвётся так же с востока, и бьёт по лицу освежающим потоком.

Вокруг Люция множество простеньких построек местных жителей, которые не блещут какими-либо изысками или технологическими особенностями материка. Это множество шатров и палаток, сшитых из шкурок животных или собранных из кусков неведомо откуда взявшейся ткани… хотя судя по всему это может быть материал, принесённый сюда остатками жителей старого города.

Рыцарь отправлен Ремиилом, чтобы выяснить, какую опасность представляют местные жителей и кому они покланяются. Глаза воителя Ордена бегают по домам, выхватывая детали местного быта – примитивные жилища, потухшие кострища, расставлены дубильные стойки, разбросаны кости, а неподалёку от обиталищ простираются участки земли, на которых люди выращивают картофель и лук, свеклу и травы.

– И как же вы тут выживаете? – слетает тихий вопрос с губ Люция. – Кто вам помогает?

Люцию трудно поверить, что двадцать человек, которых он тут сосчитал, это всё население… но будь их тут в два раза больше, на таком ограниченном пространстве трудно выжить. Но его интересует не это, а те, кому поклоняются эти смуглые низкорослые люди, ибо опасности они не представляют. Он не видит у них клинков у шерстистых и тканевых шатров, только бытовые принадлежности валяются возле домов – деревянные вилки, ложки, самодельные костяные ножи и простенькие тарелки, вместе с ёмкостями для воды, в которых пара женщин моют посуду. А их одежда? Это какие-то повязки и куски материи, шкуры и ткани, подпоясанные кожаными поясами и явно их дикарские одеяния не говорят об опасности. Люций не видит, чтобы и магией они пользовались и единственное, что может вызывать смущение, так это косые взгляды, направленные на рыцаря.

– Хах, – усмехнулся парень, обратив прекрасное лицо на пара взрослых девушек, играющих каким-то резным медведем, сделали серьёзный вид, заприметив рыцаря. – И вы являетесь чем-то опасным?

Только странно – Люций не может увидеть в этом становище детей, только одни взрослые или старые люди, а вот их потомства нет совсем. «Может они ушли на рыбалку?» – спросил себя рыцарь, но тут же был отвлечён.

Из центрального высокого шатра внезапно вышел человек, который был выше остальных. Люций окинул его взглядом, оценив одежду, которая отличается от остальных – это продолговатая мантия, выкрашенная в чёрно-синие пятна. Волосы этого человека коротко стрижены, на грубом лице можно рассмотреть татуировки в виде перекошенных сигилов, а в тёмно-сапфировых глазах можно разглядеть странное сияние. Пару мгновений они внимательно смотрели друг на друга, и Люций немного засмущался. Обычно его миссии были связаны с зачисткой от монстров и сторонников тёмных сил, уничтожением скопищ врагов и захватом артефактов. Впервые за долгое время он просто стоит и смотрит на туземца, и в его руке возникает странное напряжение… обычно при этих встречах он брался за клинок и бился, но… ни с кем сражаться не нужно и это приводит его в ступор.

– Вот и рейцарь к нам прибрёл, – радостно начал человек, размахнув руками. – Проходи, я ждал тебя.

– Откуда ты знаешь, что я приду? – аккуратно спросил Люций.

– Мой господин Бал об этом сказал, – гордо задрав голову объявил человек. – Я – Ильго, главный шэйман этйого града, – жрец отступил, приоткрывая занавес шатра. – Давай, за мной.

Люций прошёл за шаманом, входя в его шатёр, сохраняя рыцарскую насторожённость. Его ладонь покоится на рукояти меча, но войдя внутрь он находит полную безопасность. Тут только сундук, самодельная полочка из кусков дерева, лежанка из соломы, обтянутой тканью и самодельный каменный алтарь, окроплённый водой и у которого воскурено что-то в деревянной чашечке. Люций втянул воздух, ощутив ноздрями и языком что-то сладкое и приятное.

– И кто же ваш господин Бал? – вопросил Люций. – Это Молаг Бал?

– Неа, – махнул рукой шаман. – Это просто Бал. Наш господайн и боже, дающий нам кров, пищу и живу.

– Как вы тут выживаете и где ваши дети? Я не видел ваших детей, – удивлённо молвит Люций.

– Садися, – указал шаман на место возле алтаря. – Я расскажу тебе всё, что ты хочешь.

Люций не стал прислушиваться к совету хозяина, ибо знает, что это может быть уловка, и поглаживая рукоять меча. Не трепет в душе, но боевая подготовка и дисциплина держат его душу на стороже.

– Я лучше постою.

– А не доверяешь, – жрец сел возле алтаря и добавил что-то в миску, от которого исходит дым. – Ты прав, рейцар, ибо пережил многое. Люций… из рода от главного града на острове. А боль…, – жрец взял миску и поспал пеплом кучу камней. – Северный град на арке, женщина, светловолосая, вампиры. Первая боль.

Люций, слушая как выворачивают его прошлое до Ордена немного опешил. Да во времена до Ордена он был влюблён в нордку, когда его родители ездили в Солитьюд, но та заразилась вампиризмом во время налёта порождений ночи на деревню из которой та была родом.

– Затем. Море Призраков. Крушение. Смерть в Донстаре рода. И остался один.

Люций мотнул головой, когда жрец назвал обстоятельства гибели его родителей, которые почили от переохлаждение в одном из городов Скайрима.

– Кто ты и откуда знаешь?

– Мой господин Бал об этом говорит, – взгляд поднялся на Люция, и рыцарь аж промёрз от этого взора. – Он нам и жить помогает. А дети? Пока он не наделил не попустил ни одной из женщин нести семя мужчин найших.

– Как? Как столь малым селением и при постоянном смешении родственной крови вы не… деградировали?

– Это благость Бала. Он к нам посылает к нам новое для рода. То корабль утонет, то вампир окажется тут и исцелится. А те кто прислан, тут и остаются.

– Кто вы, туземцы?

– Мне мой учитель, как и его учитель, как и учитель учителя моего учителя и по времени далее молвили, что они жительствовали в граде на юге, пока ужас их не изгнал сюда.

– Понятно, – сдержанно вымолвил Люций.

– Боль. Она терзает тебя, – не отводя глаз от алтаря, продолжает твердить жрец. – Родители. Потом Орден. Долгие испытания. Посмешище перед другами, – Люций заметил, что голос Ильго стал более глубоким, а в речи пропал акцент. – Тяжело стал рыцарем.

Ильго замолк, поднеся чашечку себе к носу и глубоко вдохнул остатки благоволения, и возложил руки на алтарь, продолжая говор:

– Люций Лирион, ты желал свободы, но Орден. Ты видишь в Ордене силу. И сомнения.

Люций помнит, что в юношестве часто задумывался о свободе для народа Тамриэля, о том, чтобы люди жили более вольно, но года, проведённые в Ордене показали ему, что абсолютное отсутствие норм может привести к самому низкому падению, и Империя – это тот порядок, который защищает материк от хаоса.

– Откуда ты всё это знаешь? – удивляется рыцарь.

– Мой господин говорит со мной. Бал. Он и рассказывает о тебе. Тебе ничего не скрыть от его глаза.

– Хм и что же ещё он говорит?

– Ты хочешь воли. И признания. Ты в Ордене, ибо считаешь, что он поможет тебе. Не света, но для себя. Такова твоя глубинная мысль, – жрец взял в руку горсть какой-то пудры из подсумка и сыпнул его на камни и те, ярко сверкнули, а вещество наполнило всю палатку и в нём родились образы. Там можно разглядеть воина, могучего рыцаря, в лицо которого вглядывается Люций и находит там… себя. Тем временем этот человек окружён золотистыми песчинками, которые преломляют свет в новые картины и ныне воитель вокруг множества последователей, что тянут к нему свои руки. А потом главу воина венчает золотой венец, а сам он раздаёт приказы, повелительно вытянув руку с серебряным жезлом.

– Эта будущее… желания твои.

– Нет! – взревел Люций. – Ложь… твой бог всего лишь лжец.

– Может и так. Я всего лишь скромный его слуга. Правда, – пожал плечами Ильго. – Вот моё дело.

– И в чём же правда? – осторожно спросил Люций, готовясь выхватить меч, если услышит что-нибудь созвучное с учением культов даэдра.

– Истина проста. Необходимо выбросить всяк запрет души и жить по наитию. Мы так живём. И ты так хочешь жить.

– Нет… я должен служить Ордену, – протестует Люций. – В его служении суть моей жизни, Ильго.

– Старое – ветхо, его нужно выбросить. Чем меньше стеснений, тем лучше. Мы не приносим жертв крови, не желаем смертей. Просто живём, как восхотим.

– Так, хватит! – чуть прикрикнул Люций. – Мне нужно идти.

– Иди, но не забывай того, что я сказал тебе от истины, чем меньше стеснений, тем шире путь к земной сласти, – бросил напоследок Ильго, прежде чем Люций скрылся за пределами шатра. Будь смелее.

Люций быстро вышел из помещения и направился на всём ходу прочь из этого поселения. Он не нашёл тут признаков скверны, о чём доложит Ремиилу, но эти слова Ильго… свобода, воля. Люций действительно любит какую-то вольность, но даже не смеет себе позволить того, что творит Ариан в операциях.

– Я не предатель, – бубнит себе под нос рыцарь покидая селение, вспоминая, что его навещали крамольные мысли, жалкие мечтания о лавровом венце, и посту главы Ордена, где он своей рукой выпишет новые приказы и освободит всех братьев и сестёр от некоторых дремучих правил вроде привилегий рыцарства и некоторых запретов. Но не более того – всё чинно, благородно и сдержанно. И эти слова Ильго – меньше себя стеснять – о чём они? Люций просто выкинул их из головы, направляясь к своему лагерю и не найдя в этом селении чего-то интересного для Ордена и теперь Ремиил будет противостоять Амрену в его стремлении тут всех перебить. Чем может грозить просто кучка туземцев?

Прекрасный закат медленно превращается в ночь, но всё ещё она не вступила в свои права. Всё больше звёзд загораются на небосводе и колкий холод подступает, но всё ещё свет торжествует.

Глава четвёртая. Призраки

Полдень следующего дня. Шахты на юге.

Свет разгоняется факельным светом, являя из себя всё то, чем раньше жила эта выработка, откуда в старый город везли эбонит-сырец и глину. Прям то, на чём специализируется Восточная Имперская Компания. Мужчина в лёгкой кожаной броне ловит на чёрном нагруднике отблески огня, и отражения окружающих его предметов. Кирки, лопаты, тачки и куски древесины, которыми обивали «стены» или создавали подпорки, чтобы потолок не похоронил шахтёров.

– Ариан, – заговорил имперский командир в сером доспехе. – Вы слишком смелый человек, чтобы идти сюда.

– Тоже самое могу сказать и вас, – воин Ордена оглянулся назад. – У нас всего два следопыта и двое ваших легионеров. Не думаю, что этого будет достаточно.

– По вашему опыту, что тут может быть? Просто… обычная шахта и тут Девять вряд ли могут что-то подкинуть, да будут благословенны их имена.

– Скорее всего, шахтёры рыли слишком глубоко и попали на какое-то захоронение, потревожив древних духов, -

– Но откуда тут захоронение? – вопросил Амрен. – Это же был необитаемый остров до того, как его заселила Компания.

– А храм, который мы нашли? – чуть с давлением говорит Ариан. – Явно построен до колонии.

– Вы хотите сказать, что это может быть захоронение храмовых поселенцев? Ох, так это… храни нас Девять, так он наверняка ещё с Йокуданских времён.

– Если бы вы его не сожгли, то можно было бы узнать. А так…

– Он осквернился, а всякую скверну необходимо выжигать праведным огнём Девяти, – фанатично заявил Амрен, аккуратно ступающий по полу шахты. – Иначе их благость от нас отвернётся, а зло пребудет с нами.

– Конечно, – недовольно произнёс Ариан и продолжил медленно идти, рассеивая мрак.

Ариан, опытнейший следопыт и разведчик Ордена, осматривает стены, исследует землю, в поисках того, что могло бы раскрыть завесу тайны того, что произошло тут несколько веков назад. Заброшенный город, древний храм, деревня отщепенцев – бывших жителей города и наконец-то шахты, из которых и пришло зло, как сказал Люций. Что же тут могло произойти? Пока всё указывает на то, что шахтёры просто… исчезли, а их инструменты, вещи и принадлежности – всё лежит на столах и у мест работы. Нет мусора на полу, нет хаотично разбросанного инструментария, что указало бы на паническое бегство.

Следопыты склоняются к земле, что исследовать её, но ничего не находят удивительного. Просто шахта, просто выработка, из которой все работники ушли. Ариан понимает, что возможно так и было, что когда пропало пара-тройка горняков, её тихо покинули… но если отсюда вырвалось зло, то бегство и хаос были бы обеспечены с большей долей вероятности.

Пальцы Ариана водят по песку и глине, а глаза внимательно исследуют каждую деталь.

– Ага, – взор воина Ордена зацепился за какой-то продолговатый след оставленный сапогом… он кажется свежим, оставленным недавно. – Вот он. Кто-то высокий тут проходил… день или два назад.

– Даэдропоклонник?

– Посмотрим. Нужно идти дальше, – Ариан обхватил рукоять короткого широкого клинка, и его следопыты поступили так же, только снимая со спины из колчанов луки и покладывая стрелы на тетиву.

– Солдаты, к оружию, – приказал Амрен и легионеры обнажили мечи, выставив перед собой щиты и взмолился. – О Девять, храните нас, и ведите к победе. Повергните всякую скверну перед нами.

– Зачем твои моления, Амрен? – голос воина Ордена задрожал от раздражения. – Лучше сконцентрируйся на обстановке.

– Ариан, Девять есть защитники душ наших, – гордо заявил Амрен. – А те, кто не разделяют этого мнение, заслуживают место на эшафоте.

Человек, который служит Ордену, почувствовал интерес к тому, от чего командующий так фанатичен в вере, и слова срываются с уст:

– Амрен, к чему такое пристрастие к вере? Понимаю, ты – капеллан, но не монах и не иерарх Культа Девяти, которые ведут себя намного… терпимее, чем ты.

– Всё просто, – Ариан уловил в слове командующего дрожь, только это не раздражение, а скорбь, сожаление и дальнейшая речь только подтвердит это предположение. – Я дал клятву праведной веры в Девять, когда по молитвам к ним были спасены Сцилла и Тит… моя жена и сын.

– Так что произошло?

– Они заболели. Это была какая-то страшная гадость, которую они подхватили после поездки в Морровинд. Это была, – речь Амрена становилась всё тяжелее и Ариану ясно, что воспоминания даются ему нелегко. – Болотная лихордка. Они… помогите Девять, они всего лишь неудачно зашли в пруд, а там… проклятые грязекрабы. Их поцарапанных вытащили из пруда, но этим всё не закончилось.

– Сколько?

– Неделя. Семь дней прошло перед первым припадком лихорадки, – Амрен склонился над следами. – Храмовый лекарь сказал, что им недолго оставалось. Я… я искал деньги, я думал отправить их в лучшую лечебницу Сиродила, но…

– Вам сказали, что это безнадёжно, – завершил фразу Ариан. – Обычно многих тогда охватывает отчаяние.

– Но я не сломался, – твёрдо заявил капеллан. – Единственное, что мне оставалось делать, так это обратиться к Девяти и молить их, чтобы они спасли их.

– И как, помогло?

– Нет, – с невообразимой горечью сорвался ответ, но затем он помелся на полностью противоположный. – Они всё равно умерли, но в тот момент, мне было ведение – всё это, их лихорадка и смерть для того, чтобы утвердить меня в вере. Яркий свет и глас во сне меня убеждали, что всё это ради благой цели, ради моего возвышения. И я поверил.

– И когда это случилось? – после вопроса Ариан пошёл дальше, углубляясь во тьму. – По времени?

– Да год назад. Меня как раз перевели из основных сил легиона в легионную разведку, где я занял пост капеллана, просвещая солдат в истине и вере.

– Подожди.

Ариан стал двигаться быстрее, пока не оказался воде какого-то углубления, вырытого не так давно. Запах серы и ароматы использованной огненной соли говорят о том, что не так давно здесь велись мелко-подрывные работы, а разбросанные всюду кусками хаотично камень, горная порода, только подтверждает это. И Ариан вместе с солдатами вошёл за пределы углубления, похожего на отверстие от взрывов.

Оказавшись в большом помещении, можно увидеть, что стало с шахтёрами и теми, кто тут жил раньше. Ариан смотрит на происходящее – тёмные каменные стены у которых валяются скелеты, на которых ветшает древняя одежда. А там, вдалеке можно увидеть ясное зелёное свечение, которое распространяется от круглого, обтёсанного камня чёрного всепоглощающего цвета, стоящего на прямоугольном пьедестале.

– Всё точно выверено… – раздался зловещий голос из пучины тьмы. – Как раз камень закончил получать энергию из Обливиона. И вы станете первыми, кто испытает на себе его силу.

– Что ты несёшь, еретик? – угрожающе заголосил Амрен. – Выходи и мы сразимся с тобой по-честному.

– Не будет этого! – воскликнул дагоноплонник. – Узрите силу нашего лорда Мерунеса Дагона!

Из тьмы выпрыгнул мужчина, с бледно-мертвенной кожей, облачённый в роскошный костюм севера – толстое пальто, штаны и сапоги, и притронулся двоими ладонями к холодному гладкому камню на пьедестале. Кожу норда осветил свет нечистой ядовитой зелени, что проник в каждую клетку его тела и преобразил, а затем струи магии окутали всё помещение, проникая в умерших и возвращая кости к жизни. Но это оказались не просто восставшие мертвецы – их материя стала переливаться и изменяться до тех пор, пока не стала отражать на начищенной железной поверхности огонь зелени.

– Что со скелетами? – удивился Амрен.

– Трансмутация! – прокричал Ариан. – Нужно сразить главу! – воин указал мечом на преобразовавшегося норда, что стал в полтора раза выше и сильнее, с треском изодрав на себе одежду во многих местах.

Ариан бросился в атаку, под свист стрел своих лазутчиков, которые пытаются поразить главную цель из лука, но снаряды просто вязнут в мишени, не причиняя ей вреда. Остальные сцепились насмерть с порождениями металла и смерти, но это до тех пор, пока меч легионера не коснулся первого скелета и тот рассыпался на куски, а всякий блеск железа оказался обычной иллюзией, чтобы запугать их.

Но прежде чем Ариан достиг врага путь ему преградило скопище набежавших скелетов и клинком воин Ордена отбил первую неуклюжую атаку, отвёл второй выпад и касаясь наточенным лезвием, рассёк место состыковки костей и «голем», скреплённый магией, с грохотом посыпался на пол.

Легионеры щитами и мечами теснили наплывающую орду скелетонов в рваных одеждах, заставляя их опадать грудами на неотёсанный неровный пол. Следопыты давно обнажили прямые мечи и пляшут оружием по врагам, в то время пока Амрен вне группы, окружённый огнём зачарования собственного клинка, разгоняет подступившую тьму, изрекая литании Деваяти:

– О Девять, защитите нас своей силой! – закричал командующий и окончательно умертвил двоих скелетонов. – Талос, надели силой слуг твоих и дай рассеять тьму! – ещё удар и воин-мертвец кучкой тёмно-белой массы осыпался на землю. – Аркей, даруй нам силу жизни, дай нам сокрушить порождения смерти! – огненный след остался в воздухе, когда клинко широким движением снёс «с шарниров» ещё одно существо. – Акатош, да прибудет сила твоя с нами!

Пока Амрен бьётся в одиночке, легионеры и следопыты теснятся друг к другу, пытаются сопротивляться, но врагов меньше не становится. Слишком много тут сложено костей, которые ожившей толпой рвутся к ним, стуча и громыхая собой, лязгая ржавым оружием и освещая место зелёным свечением, огнём рвущееся изнутри.

– Ариан, скорее! – кричит командующий. – Врагов слишком много, только верой их сдерживаю!

Главный разведчик Ордена только расправился с преградившими ему путь скелетами и подбежал к дагонопоклоннику, вознеся клинок и думая поразить того в спину, но преисполненный энергией Облиаиона, рослый нордлинг резко обернулся и с кулака попытался отправить Ариана в нокаут, но мужчина резко ушёл от удара склонившись и восходящим ударом оцарапав врага.

– Ах ты тварь! – взревел монстр. – Я тебя порву и в жертву Дагону принесу! Конец тебе.

– Дагону? А как же! – Ариан ткнул назад мечом. – Посмотри! Нежить – не порождение воли Дагона!

– Он – владыка Обливиона и способен даровать любую силу! – рычит враг. – Он способен на многое, чего не могут постичь ваши жалкие умы.

– Зачем всё это?

– Нас ведёт сам Мерунес Дагон! – взревел норд. – Он нам обещал эту землю! Это будет наша новая родина, тут мы поставим алтари ему и остров этот станет столицей поклонения Дагону! – преобразившийся нордлинг указал на круглый гладкий шар на пьедестале, окутанный зелёным свечением. – А это – сигил обещания его, данный чтобы черпать силу и вершить его волю.

Ариан больше не намерен слушать это и вступает в бой, только перед атакой в его руке оказывается свиток, мгновенно воссиявший и превратившийся в поток света, который облёк его в мистическую мерцающую броню.

У норда-противника нет ничего, кроме огромных кулаков, с которыми он набросился на Ариана, размахивая ими во все стороны. Ариан отступил назад, отбиваясь клинком и полосуя руки врага, изрывая одежду и плоть недруга, но тот со сверхъестественной скоростью снова атакует, пытаясь влажными пальцами достать его, избить и порвать, но воин более юркий и ловкий.

Меч Ариана устремился острием к горлу даэдропоклонника, но он обхватил его двумя ладонями лезвие, сжав его с такой силой, что Ариан не может его выдернуть. По клинку забежала алая горячая кровь.

– Аха-ха-ха! – расхохотался последователь Дагона. – Ты слишком слаб!

Ариан отпустил меч и вцепился за два кинжала на поясе, бросившись с ними на врага, который в полтора раза выше его. Воин Ордена в прыжке налетел на грудь нордлинга и опрокинул его неожиданно для себя. Оба рухнули на пол и Ариан не удержал оружие, которое со звоном разлетелось по полу.

– Ах, ты скотина!

Но Ариан только рад был тому, что враг теперь на полу. Поднявшись быстрее почитателя губительных сил, его взгляд сфокусировался на сигильском камне и со всех ног Ариан бросился к нему. Цепкой ладонью враг попытался ухватиться за ногу мужчины но тот оказался быстрее и рука со шлепком упала на пол пещеры.

Сигильский камень – источник магии Обливиона, стабилизатор для врат в то тёмное царство, исторгает зелёный свет в этот мир, поддерживая поток чёрной магии Дагона и странной энергии, оживляющей мертвых. Рука Ариана простёрлась к этому магическому артефакту и скользнув по гладкой поверхности схватила его с пьедестала, осияв самого главного следопыта Ордена.

– Нет, богохульник! – закричал прокажённый враг и рванул к своему недругу, но слишком поздно.

Со всей силы Ариан направил шар в каменный пол и когда его поверхность коснулась камня по мерцающей глади пошли трещины, а затем в руках парня оказывается булыжник, секундой позже сминающий на осколки сигильский камень и превращающий в кучу мусора.

Неестественная зелень тут же пропала, развеявшись словно утренний морок, а все скелеты, поддерживаемые ею в один момент попадали ничком на землю, освободив имперцев и следопытов от дальнейшего сражения. Сам же главный ритуальщик вернулся в свои естественные формы и оборванная одежда обвила его словно куча тряпок, сам он, хнычущий и озлобленный елозит по полу, крича и проклиная всех.

Ариан осветил всё одним заклинанием магии света, которое шаром встало в середине залы и исторгнуло всякую темень, заливая местность холодным лунным светом. И видно только пол, усеянный костьми да даэдросектанта, который с жалким видом пытается прижаться к стене.

– Может, допросить его? – осторожно вопрошает Ариан, поднимая свой меч и кинжалы с пола. – Откуда он? Какие у них планы в Тамриэле?

– Не-ет! – прокричал Амрен, подлетая к культисту и опуская на него свой меч, оставляя яркий огненный след. – Мы не берём в плен врагов Девяти и Императора! – огонь впился в плоть сектанта и пожёг его, забирая жищнь; Ариан в полусумраке не видел, как окончил жизнь еретик, только слышал слабые стенания.

– И зачем ты так? – тихо вопросил Ариан. – Мы могли узнать много полезной информации.

– Мне хватит и этого, – бросил Амрен, став водить своим мечом, оставляя следы огненной полосы. – Ты посмотри. Тут всё осквернено магией даэдра.

– Вряд ли. Дагон хоть и даэдра, но не некромант. Сам глава культа видимо обладает способностями в некромантии и иллюзии. А Дагон лишь… преобразил его, дал силу.

– Неважно. Тут всё… весь остров запятнан отпечатком Обливиона. Ты смотри, – на ладони Амрена оказалась статуэтка, изображающая какое-то существо. – Это нашли наши разведчики в селении туземцев. Судя по всему, это амулет Молага Бала.

– Не думаю, – голос Ариана стал более нервным, а усталость и боль в мышцах после боя слегка отступили. – Как по мне это просто ящерица.

– Неважно. Магия даэдра тут давно… и туземцы явно не могли избежать её влияния. Храни их Девять в моём праведном суде.

– О чём ты говоришь?

– Такая участь ждёт всех жителей острова! – прокричал командующий, указывая на поверженного сектанта. – Я – судом Девяти буду и принесу милосердие Стендарра этим людям, освободив их от бренного служения тёмным силам.

– Амрен, будь благоразумен. Эти жители ни в чём не виноваты, они только лишь оказались не в нужном месте.

– Они – подверглись заражению энергией Обливиона! – резко оппонирует командующий. – А значит, пощада будет разве что им от Девяти.

– Дай нам хотя бы доступ к документам в старом городе. Нужно проверить, имеются ли сведения об поклонению ими даэдра, чтобы суд твой не был… нелегальным.

– Ничего ваш Орден не получит! – рявкнул Амрен. – Те, кто не со мной, ничего не получат. Вы же против моего суда?

– Не-ет, – протянул слово Ариан. – Мы выполнили свой долг – уничтожили даэдропоклонника и предмет, ставший причиной выброса.

После этих слов Амрен резко обернулся и махнул рукой, приказывая легионерам покинуть это место. Легионеры зашагали за ним, оставив двух следопытов, один из которых тихо вопрошает:

– Господин, каковы ваши приказы? Мы же не может это оставить просто так.

– Конечно нет. Доложим всё Ремиилу. Он поубавит желание Амрена быть судьёй.

Глава пятая. Империя обречённая

Вечер этого же дня.

Закат на этом клочке земли вдалике от шумной части мира прекрасен – солнце погружается за линию горизонта и злато, раскалённое небесное полотно, медленно уходит в сине-бирюзовую гладь, оставляя небо на попечение мириад серебристых «монеток» и хладно-тёмной небесной тверди, что несёт с собой покалывающую прохладу ночного мрака.

У городских врат большое собрание – полсотни легионеров, облачённых в лучшие доспехи, всё ещё отражающие на себе свет уходящего дня, с клинками в ножнах и широкими щитами. Они с заворожением смотрят на редгарда, что стоит впереди них и взирает на своё воинство, грозно толпящееся на фоне городских стен. В его руках зажато древко, на конце которого трепещет под напором слабого ветра алое знамя, украшенное ромбовидным золотым символом.

– Господин командующий, – вперёд выступает воин, имеющий как знак отличия, тёмно-фиолетовый плюмаж. – Отряд для зачистки деревни построен!

– Хорошо, можете возвращаться в строй.

– Есть, господин.

Редгард, на котором серый доспех, его шлем украшен несколькими яркими разноцветными перьями, решил всё-таки выступить с речью перед воинами, чтобы те знали, какова их священная миссия:

– Мы пришли сюда из самой Империи Тамриэль – страны, что создана славным Тайбером Септимом, возвеличенным в ранг божества за заслуги свои. Он строил страну, которая чиста и лишена всякой даэдропоклоннической нечисти, – голос мужчины вдохновенен, глубок и пылает внутренней убежденностью. – И мы явились сюда, в этот час, вовсе не просто так. Нас ведёт рука самих Девяти, и мы несём их праведный гнев на головы наших врагов, – капеллан махнул рукой назад, указывая на место, куда они несут ярость. – Там, за рекой, всё кишит теми, кто подвергся разложению и растлению от магии даэдра. Вот она угроза. Солдаты, сегодня каждый из вас пожертвует собой, своими силами и жизнями, чтобы отчистить мир от скверны. Мы – кара Девяти! И не будет от нас им проповедей о покаянии, ибо мы несём не милость, но яростную чистку. Мы их спасём огнём веры! – горячо закричав, завершил свою речь Амрен, и в ответ ему раздалось выверенное солдатское, в котором всё же бегут нотки сомнений:

– Да будет так, по слову капеллана нашего!

Амрен, бегущий от боли потерь в самую пучину фанатизма, готов испепелить целое поселение, лишь бы выказать себя правым перед тем, кому он кланяется. Он нашёл смысл своего существования в культе и настолько яростно стал его исповедовать, что даже с Саммерсета его отправили куда подальше, надеясь, что он сгинет где-то на диких землях. Он больше не слуга императора и Империи, а личной травмы, которую лечит пристрастием… отвлечением и если он увидел бы ересь в самом повелителе страны, то наверняка пошёл бы и против него. И сейчас, он готов потешить собственные домыслы сжигая целую деревню, лишь снова его не охватила скорбь от неудачи, и он выполнит это… его почти никто не может остановить.

– Командующий! – раздался звучный голос от одного из воинов. – К нас в расположение пришли рыцари.

Губы разошлись во скошенной улыбке. Амрен предполагал, что к ним нагрянут рыцари Ордена, а поэтому радостно и лелея надежду на их союзничество, заголосил, словно старый приятель, ждущий друзей. Он развернулся и перед его глазами предстала картина того, как десять тяжело экипированных солдат ступают по зелёной траве, с арбалетами в руках и их сопровождают трое лучников, в кожаных доспехах и эбонитом на груди.

– О, доблестные слуги Ордена. Вы пришли сюда, чтобы поучаствовать в нашем славном походе против нечестивцев?

– Не-ет! – прорычал один из рыцарей, по чьему доспеху касались серые волосы; он сильнее всех спешит, едва ли не переходя на бег. – Останови это безумие! Живо!

– Не стану, – сплюнул Амрен. – Мы есть длань Девяти, которая несёт очищение и тебе нас не остановить!

– Там же обычные мирные жители! – продолжает уговаривать Ремиил, ожидая, пока остальные войны подтянутся. – Они ничего не сделали. Наши следопыты и рыцари исследовали то место и ничего тёмного не обнаружили.

– Да ну! – с безумной улыбкой выкрикнул Амрен. – Значит плохо смотрели! Вы – ослепли, господин Ремиил. Ослабли и не желаете выполнить того, что от нас требует наша вера.

– Будьте милосердны, как Мара! Не нужно на них нападать, они же обычные туземцы, ничего не стоящие, – Ремилл, взялся за рукоять меча, предчувствуя, что воевать всё же придётся.

– Но мы должны быть яростны, как Талос, чисты как Стендарр и нести волю Акатоша, что изничтожает даэдрическую мерзость, – неуклонен командующий, в его взгляде Ремиил видит уверенность и огонь.

Рыцарь печально покачивает головой. У него остаётся всё меньше точек воздействия на Амрена, но доставая из подсумка бумагу, он пускает в ход свой последний аргумент:

– У меня есть решение Совета Старейшин, по которому мы имеем право отдавать любой приказ командующим Легиона и Легионной Разведки в звании не старше рыцаря-вассала. Идти против Империи, значит идти против Девяти.

На этот раз Амрен задумался. На его лице проявилось смущение, а блеск в глазах стал спадать… даже голова чуть наклонилась, но он нашёл решение, которое с радостью озвучил:

– Совет… я получил приказ от Рыцаря-Протектора Саммерсета, а тот исполняет прямую волю императора! Да и я не стану выполнять приказ, который исполнен ненужной слабостью и жалостью, сыны Ордена!

– Тогда, – Ремиил потянул за рукоять и в его руказ засияло закатным отблеском острие меча. – У меня не остаётся выхода… я не дам погубить невинных людей… ты сошёл с ума.

– Хорошо, – Амрен вонзил древко знамени в землю и с дрожью заговорил. – Тогда вы падёте как пособники проклятого культа, – рука командующего поднялась. – Лучники, по моей команде!

– Воины Имперской Легионной Разведки, – на этот зазвучал мягкий голос Люция, называющий полное название подразделения. – Подумайте, ваш командир отдаёт заведомо противоправный приказ на уничтожение группы населения не представляющей угрозы. Да ладно – противозаконность, как вы потом будите смотреть в глаза жёнам и детям, которые спросят вас, что вы делали в этой миссии. И что вы им ответите? Вы не защищали Империю от сепаратистов, мятежников и даэдропоклонников… нет… вы же им не скажите, что убивали невинных мужчин и женщин, стариков и юношей, только потому, что вам отдал приказ безумец? Как вы будите смотреть в глаза обычным жителям Империи? – кажется, что слова Люция достигли сердец воинов и по рядам отряда прошёлся шёпот, солдаты дрогнули, а сам рыцарь продолжил давление, увидев, что его слова проникают в души. – Воины, а что скажут имперские власти по возвращению домой? Не будите ли вы подвергнуты порицанию за то, что в мирное время напали, словно Изгои скайримского Предела, на мирных жителей и всех вырезали. Как оценят это мерзкое деяние ваши семьи, власть и Девять? Чтущие Мару и Дибеллу навлекут на себя их негодование, а ревнующие к чести лишатся покровительства Талоса, Акатоша, Стендарра и Аркея, ибо где честь в убийстве обычных людей, не запятнанных черной магией? Вы говорите – противоправность, но, – Люций показал острием изогнутого меча на бумагу, которую несёт Ремиил. – На основании решения высшей власти, мы отдаём вам приказ не участвовать в этой операции. Вы не будите не преступниками, не убийцами невинных. Выбор только за вами!

– Ха! – усмехнулся Амрен. – Ты думаешь, что твои слова возымеют эффект? Воины, сокрушите их!

В ответ на приказ легионеры возроптали и по отрядам пробежал голосок недовольства, переговоры непокорности и рассуждения о правильности вынесенного приказа.

– Солда-а-ты! – взревел Амрен. – Выполнять приказ!

– Господин, – вперёд выступил один из слуг Империи, – мы отказываемся выполнять ваш приказ! Он… он преступный. Я, как второе лицо и заместитель командующего, приказываю солдатам отменить боевую готовность.

– Говори за себя щенок! – раздался протест одного из легионеров. – Капеллан спас мне жизнь… за ним я пойду до самого конца!

– Я – главный центурион! – заявил воин. – Вы не имеете права не подчиниться мне! – отстранился в сторону офицер и стали вокруг него стекаться и окружать воины, которые не желают слушаться приказа капеллана.

– Олухи! – стал призывать всех к повиновению высокий рослый северянин. – Вы разве не помните, как ваши жалкие душонки спас капеллан!? Вы забыли бандитские засады или стычку с пиратами? А может мелкий бой с мятежниками, где мы все могли сгинуть? – вокруг и этого вояки стали собираться подразделения легионеров, не ставших предавать своего господина, спасшего их не раз своим талантом и самоотверженностью в боях.

– Вы нарушаете приказ! – оппонирует воин, вынимая меч. – Вы понимаете, что предаёте Империю?

– Да-а…, но наш Капеллан сделал больше, чем всякий бюрократ.

Ремиил ощутил холод ужаса, когда услышал, как верные подданные ратники Империи оружие ставят против друг друга. Прибывшие воины разделились на двое – сторонники фанатичного капеллана и лояльные Империи легионеры. Только на один миг повисла тишина и безмолвие, тут же разорванные жутким приказом:

– Всех тех, кто не с нами, уничтожить!

И бой закипел. Лучники на стенах светились между собой, легионеры перед воротами расступились на две части, чтобы потом, неуверенными выпадами, и замахами, атаковать тех, с кем ещё минуту назад были готовы идти на смерть. Зазвенели мечи друг об друга и терзая щиты, забряцали доспехи, сдерживая лезвия, чему Амрен обрадовался, завопив:

– Да падёт на всех неверных кара Девяти!

Вперёд вырвался Люций. Он одним ударом подсёк ногу легионера, мечом он оцарапал лицо второго человека и переведя удар в аккуратный укол, пройдя через локтевое сочленение и лишив имперца меча.

– Не наносите смертельных! – прокричал Ремиил и решилвоспользоваться ситуацией и закончить как можно быстрее эту схватку; всё держится на капеллане, значит, только его пленение или смерть положит конец этому безумию.

Амрен не стал убегать и прятаться в городе, и вместо этого он встречает Ремиила холодеем взглядом и обнажая клинок, который тут же покрылся всполохами огня и раскалённого огня.

– Спаси своих, – подходит рыцарь, ступая аккуратно по притопченной дороге.

Ни слова, ни усмешки, для Амрена всё давно решено – рыцарь, стоящий перед ним, не более чем еретик и отступник в глазах командующего. Тот подобрал валяющимся рядом щит и бросился с мечом прямо на Ремиила, но рыцарь защитился и контратаковал. Щит стал преградой, из-под которого легионер атаковал и воителю Ордена пришлось отступать под выпадами и напором острого короткого меча.

Люций продолжает кровавую пляску педантично прорезаясь через доспехи и царапая противников, не давая им атаковать его. Рыцарь рассёк доспех противника в области плеча и точечно коснувшись плоти врага, и тот, взвизгнув отбросил меч и упал на колени от боли, не в силах продолжать бой.

Амрен закрылся щитом, когда меч рыцаря снова опускается, но на этот раз в удар была вложена вся сила и клинок угодил прямо по верхнему края защиты, войдя в неё и помяв. С силой выпрямившись редгард бросился на рыцаря, попытавшись его сбить с ног, но не смог, ибо тот отошёл в сторону и пропустил легионера, мгновенно попытавшись проколоть ему колено, но командующий резко развернулся и блокировал удар.

Рыцарь вновь бросается на легионера, но щит легионера крепкая штука, его трудно разбить, и поэтому Ремиил бьёт снова и снова, но попадает в защиту, и лезвие скользит по нему. Хладный Ремиил взбесился и тянется рукой к щиту, но вспышка ярости окупилась болью – огонь зачарования окружил латы у запястья, силы удара не хватило, чтобы повредить сухожилие, но огонь… он обжигает кожу.

– Аа-ах, ты! – прокричал от боли Ремиил и со всей силы вогнал меч во врага – острие клинка, сияющий меч прошёлся по цельному анатомическому доспеху и смог пробить его у подмышки, только кончиком поранив Амрена.

Вторым ударом рыцарь со всей силы ударил по руке легионера, но его запястье отразило удар, однако вложенная сила впилась зубьями боли и заставила разжать пальцы. Щит упал.

– Я… я не могу умереть! – редгард, держась за подмышку стал убегать в сторону городу, крича. – Девять, сохраните меня! Я ещё столько должен выполнить!

Союзные Ордену легионеры оттеснили мятежников в сторону города, нанося не смертельные повреждения, оставляя раны на ногах и руках, а рыцари погнали фанатиков обратно за стены. Ремиил оглянул поле боя – всюду лежат стенающие от боли легионеры, разбросано оружие и трава орошена кровью.

Потряхивая ладонью от пульсирующей боли ожога, Ремиил отправил в нокаут бросившегося на него легионера, лишённого щита.

– Господин, у него в городе есть ещё расположение войск, которые он сможет поднять! – обратился легионер-союзник к Ремиилу. – Они наверняка уже услышали звук битвы и строятся… если он там будет первый, нам не пересилить их.

– Ариан, – рычит сквозь бой рыцарь, доставая свиток исцелений. – Нужно его подкосить, давай!

Кивок стал согласием для выполнения приказа. Глава следопытов Ордена бросился в сторону стены, разглядев там разбитый кусок, который рассыпался на части в две стороны, образуя подобие развала, куда чёрной тенью бросился. Ариан, взобравшись со своими следопытами по неубранной насыпи, оказался на стене, где сошлись в поножовщине лучники Империи. Из арбалета он пробил ногу легионера, замахнувшегося на него, а второго, кто решил его заколоть он оттолкнул ногой со стены, заставив его прилететь на сборку сена.

Разведчики рядом с Арианом мечами и быстрыми ударами положили на камень вопящих к небе от ран солдат Легиона. Но лучники, восставшие против Ордена, кидаются на Ариана, не давая ему положить болта на ложе арбалета.

– Воины Легиона! – добежав до расположения оставшейся части отряда, которая собралась на площади, обратился Амрен. – Против нас восстали! Предатели! Множество предателей! Вы должны их уничтожить!

Легионеры, воюющие за Орден оттеснили противника к стенам и за ворота, возглавляемые рыцарями, но им противостоит свежее воинство, собранное наспех командующим и ведомое лично им в пучину боя.

Люций больше не поёт речей убеждения и не льёт красивых речей. Вместо этого его с двух сторон заточенный меч впивается в щиты легионеров и режет их слово коса. Зачарование, усиливающее пробивную силу и остроту, превратило меч рыцаря в устрашающее смертельное оружие, которым он прорезается до вражеского командира.

И снова лезвие стремительно рубится о край щита, но не рассекает его. Особый командирский щит, на котором изображён золотой ромб, обит листом, окрашенного в алый, эбонита. Ещё один удар и снова молниеносный удар блокируется щитом, а пылающий огнём меч врезается в мерцающий магией доспех, отчего место соприкосновение вспыхнуло салютом искр. Люций взвизгнул и отпрыгнул назад. Он – искусный фехтовальщик не может обойти защиту какого-то фанатика.

Но Люцию не удалось дальше продолжить бой – десяток солдат закрыл ему ход к Амрену и рыцарь вступил с ними в неравный бой, уступая территорию.

Всё же, рыцарям и легионерам удалось оттеснить от врат своих бывших собратьев по оружию и теперь бой во всю кипит на улицах старого города. Посреди древних эпохальных зданий шумит лязг стали, слышатся крики от ранений и речи презрений друг к другу и ветхие строения уподобились безмолвным свидетелям сущего безумия.

Ремиилу трудно смотреть на всё это… впервые, за всё время службы он поднял оружие не против сил тьмы, а несёт кару слугам Империи, которые только выполняют свой долг. Рыцарь ушёл от выпада и тут же с разворота ударив возле запястья легионера, чем выбил клинок и вторым неожиданным ударом нокаутировал имперца.

Единственный выход для всех – поразить главу подразделений Империи и Ремиил направился к нему, выходя через улицы к старой площади. Пробившись через легионеров, Ремиил попал на просторную территорию, где раньше был алтарь, но сейчас на его месте красуется груда разбросанных чёрных камней – всё, что осталось от жертвенника.

– Амрен, останови это безумие! – кричит Ремиил.

– Нет! – в ответ рявкнул редгард. – В моей службе Девяти не будет компромиссов со слабаками!

Между Амреном и Ремиилом стоит стена из десятка легионеров, через которые один рыцарь явно не пройдёт и посланнику Ордена придётся пойти на самоубийственный шаг – прорваться через этот строй и заколоть Амрена… скорее всего его самого убьют после, но чтобы остановить побоище, он готов на это пойти. Ремиил смирился с этим, поднимая клинок и сгибая ноги в коленях.

Арбалет Ариана смотрит в сторону площади. Слишком сложный выстрел, сильный вечерний ветер по любому сместит болт… благо дёргающиеся флаги и знамёна Империи в городе говорят о силе и направлении ветра.

– Господин, вы уже стреляли на такое расстояние? – спросил один из следопытов.

– Не отвлекай, – тихо произнёс Арин.

– Да, господин.

Там внизу его собрат по Ордену, который решился на самый отчаянный шаг, но Ариан не даст ему пойти на это безумие. Ещё чуть выше планку, ещё чуть правее направление… болт смотрит куда-то в сторону, не туда, где стоит Амрен, но ветер и гравитации сделают всё за него.

Ложе арбалета содрогнулось, когда раздался треск и стон тетивы – болт устремился в далёкий непродолжительный полёт, окружив себя соответствующим свистом. Острозаточенный наконечник сначала направлялся куда-то в сторону, затем стал наклоняться, а ветер сместил его и за мгновение до соприкосновения он лёг на желанный курс. Серый доспех с глухим звуком принял на себя болт не выдержав такого напора. Стал прошла через броню и вонзилась в тело, поразив грудь Амрена. Командующий пытается сделать шаг вперёд, но не может устоять, его тело мгновенно теряет все силы, и он падает, хрипя и предавшись стону.

Легионеры, до сего момента охранявшие своего вождя, расступились. Им больше некому быть верными, да и Ремиил показал им акт, где высшая власть наделяет их полномочиями к командованию.

На площадь стали стекаться остальные легионеры, а бои по городу утихали. Множество раненных, убитых нет – сказалось то, что две стороны не стали к друг другу скатываться до состояния абсолютных врагов… что ж, это прекрасно для Ремиила, который склонился над поверженным Амреном.

– Посмотри, к чему привел твой фанатизм, – обвёл мечом град, Ремиил. – Верные сыны государства пошли друг против друга.

– Я-я-я, – задыхаясь и сплевывая кровь на сухие губы, заговорил редгард. – Я хо-хотел только прав-правды. Дев-девять сп-спасут за-за э-э-это ду-души мо-моих жены и-и-и…

– Да хватит! – оборвал того Ремиил, взирая на Амрена яростью серо-серебристых глаз. – Их уже не вернуть, а ты решил загубить жизни своих товарищей и невинных жителей острова. У тебя легионеры, а не карательный взвод головорезов.

Ремиил выгнулся, оставляя лежать на земле поверженного Амрена, захлёбывающегося собственной кровью. К нему уже спешат воины, чтобы оказать помощь, но вряд ли они его вытянут из пограничного состояния между миром духов и миром живых. Да даже если они его исцелят, его будет ждать имперский суд за явное превышение полномочий и противодействие воли Совету Старейшин, что можно рассчитывать, как государственную измену.

– Господин, – к Ремиилу подоспел легионер, перетянувший на себя часть воинов и занявший позицию Ордена. – Что нам делать?

– Принимайте командование частью. Необходимо, что бы обеспечили вывоз раненных и покинули этот остров.

– Да, господин. А что нам делать с командующим и капелланом Амреном? Да он, поехавший, но он пару раз нас вытаскивал.

– Напишите рапорт, что он сошёл с ума. Если Империя сочтёт его тронувшимся, то не станет казнить, а отправит в лечебницу. Да и отметьте в рапорте наше минимальное присутствие, а если можно, то и полное отсутствие.

– Хорошо, – кивнул легионер и направился по своим делам.

Ремиил недолго оставался один. Краем глаза он увидел, как к нему приближается знакомый воин, только в руках его не клинок, но его осколок… видимо какой-то щит всё-таки смог совладать с мечом рыцаря.

– А ведь хороший выстрел у Ариана, не находишь? – задорно спросил Люций, швырнув в сторону рукоять разбитого меча. – Что будем делать?

– Собирай народ, мы уходим с этого проклятого острова.

Глава шестая. Отбытие

Час следующих суток.

– Посмотри, какая прекрасная ночь, – стоя на краю у самого борта, произнёс Люций; на рыцаре больше нет его доспеха, исцарапанного и покромсанного от боя, вместо него серый балахон, подпоясанный ремнём из ткани; очи цвета фиалки воина направлены на морскую гладь, которую рассекает корабль – там на воде отразилось серебро звёзд и двух луне, окружённых мраком чёрной спокойной ночи; по коже бежит холодок от лёгкого соприкосновения с ветерком.

– Мне не до этого Люций, – скорбно говорит воин, убравший свои длинные волосы в хвост и примеривший так же балахон, только более тёмной расцветки. – Прискорбно, что сегодня пришлосмь сражаться против своих же.

– Но ты ведь никого не убил, – усмехнулся Люций. – Скажи брат, зачем же так нам тогда убиваться, если ничего страшного не произошло?

– Пойми… тут какая-то мутная история. Разве Империя и руководство Ордена не знали, что мы тут разойдёмся во мнениях с командующим? Разве не всё так очевидно было?

– На что ты намекаешь, Ремиил? На то, что нас стравили, но с какой целью? – Люций снова усмехнулся. – Ха, по-видимому Империя решила нашими руками убрать одиозного командира и зачистить остров? А Орден подыграл им в этом стремлении? Ты об этом говоришь?

– Может, всё так, – Ремиил опёрся локтями у самого края, рассматривая морские дали. – Знаешь, приказы от Ордена становятся всё боле… политизированными. Да, мы нашли источник выброса – сигил, и ликвидировали секту, но… всё это было сопряжено с политическим ходом. Видимо у Империи и её саммерсетских друзей, не было оснований для снятия с поста Амрена, вот они попытались нас стравить.

– Как они узнали, на какой почве можно нас свести?

– Предварительная разведка, Люций. Они это спланировали, когда побывали на острове. Мы же, по клятве Ордену, не можем оставить беззащитных и должны сражаться за них, когда есть возможность, – Ремиил отошёл от края борта, взглянув на немногих матросов, несущих ночную службу.

– Ага, а если бы их план провалился, и мы бы разошлись мирно, то имперское командование заявило, что тот подвергся порче даэдра, двинулся во время похода или что-то ещё придумать. Нельзя же было безосновательно его на островах скинуть с должности, – Ремиил протяжно выдохнул, то ли от всей этой интриги имперцев, то ли от того, что их Орден был в это втянут.

– Тебе не кажется, что всё это слишком… непросто, Ремиил. Я конечно понимаю, что Империя любит подобного рода многоходовки, но почему его нельзя было бы просто отстранить?

– А теперь представь себе – безосновательное лишение должности. Это странно, это можно жаловаться, а учитывая фанатизм Амрена, можно предполагать, что он бы и до самого императора дошёл бы.

– Теперь же он умалишённый помешанный, который нарушил приказ, – стал рассуждать Люций, сложив руки на груди. – Теперь с ним можно сделать многое. Если так, но мой брат, наш Орден действительно стал подплясывать под дудку Империи. Что будешь делать?

– Я продолжу служить заветам чести и благородства, брат. Пусть мой Орден теснее будет дружить с Империей, мне нет до этого дела. Я служу Ордену ради Тамриэля, – гордо заявил рыцарь. – Ради спасения его народа от слуг тёмных сил, – ответил рыцарь и в последний раз кинув взгляд на остров, сказал. – Пойдём спать. Нас впереди ждут трудные времена.

– И всё же, – губы Люция расписала улыбка, а голос смешался с шёпотом ветра, никому не слышимый. – Регенту надо было меня назначить главой этой операции. Ни с кем бы не схватились и сигил взяли.

Тем временем на самом отдалённом клочке земли за уходящим в море кораблём наблюдает человек. Только силы высокого порядка знают то, сколько он тут живёт, сколько обитает и видели, что он за это время сделал своими руками. Поколения людей вокруг его менялись столетиями, пока он здесь обитал в тени от остального мира, предаваясь изучением тайн Обливиона и мистерий учения тёмного принца интриг. Позади него убогое селение, сотрясаемое порывами ветра, а сам он практически у берега наблюдает за мерцающим серебром на морской поверхности. Вскоре так же уйдут и корабли Империи, снова оставив остров на попечение туземцам.

– О, мой поверженный чемпион, Дунхарт, в инициации Ильго, – раздались тихий, будто шуршание морского песка, доносящиеся словно отовсюду голос. – Ты долго ждал и много сделал. Разорил храм Единого в первый день бытности тут, уничтожил град имперцев и остаток его жителей посвятил мне в услужение, осквернил шахты имперцев, устроив там ритуальную бойню в мою честь и создав пещеру и алтарь для игила, где было подношение из мертвецов. Что ж, достойные дары для искупления твоей вины.

– Да, господин, – упал на колени укутанный в тряпичные одеяния мужчина, с широким капюшоном, кто ещё не так давно уверял Люция в том, что он не поклоняется даэдра. – Я служу вам.

– Не падай духом, мой верный рыцарь ночи. Теперь, с твоей помощью я нашёл способ поколебать Орден в его силе и славе. Благодаря твоей лжи и коварству, тот парень явил свою язву, то, за что его можно зацепить. И мы ударим по нему, – голос чёрного повелителя губительных сил становился всё сильнее и ожесточённее.

– Это ведь ты просветил в истине меня и дал указания брата по Ордену совратить.

– Да-а! Века твоего пребывания здесь близятся к концу. Столько лет я пытался пробиться в Тамриэль, и эпоха Междуцарствия, гремевшая оружием и жгущая огнём, должна была стать моим триумфом. Но теперь надежда на воцарение нового порядка только на вас, отступников из Ордена, которые станут его новой силой.

Рыцарь, старый и древний предатель, коснулся исхудалыми пальцами, продолжающимися заточенными когтями и ткань помялась под силой сгиба, отбрасывая капюшон. Худое, без жизни и бледное лицо приняло на себя белый покров света луны, а глаза, в которых горит огонь тысячелетнего голода, ослабленный волей даэдрического господина направлены к небу. Губы, практические лишённые всякого оттенка, подсушенные солью и отсутствием влаги тронулись в улыбке, и кожа треснула на них, но крови не появилось. Губы ещё сильнее расступились, являя сверкающие блестящие клыки – символ проклятья, которое несёт рыцарь и дающий ему мучения от жизни вечной на земле в ветхом теле. Голос, рычащий и веющий ушедшей силой, зазвучал от человека, наполнивший пляж:

– Мой лорд Молаг Бал, дайте мне задание, дайте мне миссию, и я искуплю древнее поражение, Тамриэль… он заполыхает огнём от моего меча, если будет ваша воля.

– Ты прождал тысячелетия, пока остальные планы не были провалены. Но теперь настал твой день. Бери доспехи и оружие, готовься к возвращению в Тамриэль. Я наделяю тебя силой, которую ты отдавал в иссушении века. Без года три десятка лет назад твой собрат уже предпринимал деяния изменений, но они провалились, ибо воззвал он не ко мне за помощью, а к Дагона по похоти сангвиновой, – озлобленно прозвучали слова. – Теперь я посылаю тебя к нему. Ты найдёшь его в лесах Валенвуда, в северных пещерах. Иди туда, куда я тебе скажу, как ты окажешься в той провинции. Дерзай!

Примечание

В обложке использовано изображение с сайта https://www.allwallpaper.in/ru/fantasy-art-explorer-wallpaper-13677.html распространяемое свободно по лицензии ССО, а также рамочное изображение с сайта https://pngtree.com, распространяемое свободно по лицензии ССО.

Текст на обложке – «Погибели предшествует гордость, и падению – надменность» из Книги Притчей Соломоновых, глава шестнадцать, стих восемнадцать, написанный символикой снежных эльфов.

Оглавление

Том 1. «Всё начинается с запада»

  Пролог

  Глава первая. Прибытие Ордена

  Глава вторая. Исследование северного храма

  Глава третья. Раскрывая суть

  Глава четвёртая. Призраки

  Глава пятая. Империя обречённая

  Глава шестая. Отбытие

  Примечание