Криптограф [Тобиас Хилл] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (88) »
Тобиас Хилл Криптограф
Моей сестре
Он прутик отломил от нижней ветви дуба. Листья обернулись тяжелым золотом, а он смотрел на них, И губы пересохли Он чувствовал, что мозг шевелится так странно, словно мускул.Тед Хьюз,«Метаморфозы» (переложение Овидия)
I Снегопад
Она опаздывает, и он сидит за столиком один. Не успел головы поднять, и в это мгновение она видит его, словно впервые. Старик, на руках и на шее бурые пятна, но глаза по-прежнему красивы. От этого ему неловко: лучше быть не столь привлекательным и потому менее заметным. Его любимый столик, его любимый бар, — сторонний наблюдатель догадался бы, глядя, как он сидит. Его излюбленное место, где официантки уговаривают его поесть, ну же, Лоренс, закажите что-нибудь, а таксисты отвозят домой со скидкой. — Анна, — говорит он, и она его целует. Не как обычно, а по-родственному. — Как ты? — С тобой гораздо лучше. Два полных бокала уже готовы и ждут. Холодное сухое белое. К своему он не прикасается, ждет, пока она снимет пальто, сядет. Он вроде продрог, хотя в баре тепло. — Ты опоздала. — Прости, я пыталась позвонить. Ушла с работы, как только смогла, — улыбается Анна, но он уже машет рукой, вежливо, но раздраженно, будто извинения легковесны и противны ему, как сигаретный дым из соседней кабинки. — Работа. И как работается, по нынешним временам? — Ну, ничего не изменилось. — Она прислоняется к стене, обитой кожей. — Сам знаешь, как это бывает. — Отвратительно. Бедная моя протеже, — говорит Лоренс. — Я тебе рассказывал, что мне все еще снятся кошмары? — Не рассказывал, — отвечает она, будто он шутит. Смотрит на него и понимает, что он серьезен. Разве что чуточку смущен. — Не работа. Я хочу сказать — работа само собой, но здание, место. Ее Величество Центральная Налоговая служба. Говорят, давным-давно был лабиринт, где дорога вилась меж слепых стен и разветвлялась на тысячу коварных троп. — Да ладно. Не все так плохо. — Лишь потому, что дорога приводит к тебе. Но теперь ты здесь. Теперь ты здесь, и нам есть что отметить. Есть за что выпить. Я хочу поздравить тебя. — С чем? — С твоим замечательным новым клиентом… Мистером Джоном Лоу. С чем же еще? — Он сияет от гордости. — Думала, я не узнаю? Я тебя удивил или поразил? — Поразил, конечно. — Обманщица. Можешь улыбнуться. За твоего клиента, твою карьеру и за Джона Лоу, Криптографа. — За Криптографа. Они поднимают бокалы. Она не удивлена; не так, как он надеялся. В конце концов, поиск информации — жизнь Лоренса, или часть его жизни — на вопрос, чем он занимается, он, как правило, отвечал «работаю с информацией». Ее удивляет, что он так счастлив. Целый день ждал разговора с ней. Это написано у него на лице. Она смотрит, как он пьет: осторожно, едва пробуя вино. Шабли двадцать первого века. Он делит сутки, выпивая по бокалу в час от полудня до полуночи. Вино Клепсидры. — Ладно, сдаюсь. Как ты узнал? — У меня по-прежнему есть источники. Что ты о нем думаешь? — Пока ничего. — Да неужели? — Расследование еще не началось. Я с ним даже не встречалась. — Но у тебя есть его досье, ты все о нем знаешь, не так ли? Конечно, знаешь. — Твоя школа. — Моя. — Он опирается на спинку сиденья. — Я мог бы помочь… Ну-ну, я понимаю, когда меня не хотят. Но если понадобится совет, ты знаешь, где меня найти. Видишь ли, я немного ревную. — Я буду иметь тебя в виду, — говорит она и делает глоток. Ее волосы влажны и холодны, она ощущает вино в горле, жар кожи, тепло комнаты. Так бывает, когда на тебя смотрят: все чувства обостряются. Во взгляде Лоренса — внимание и желание, но она знает его слишком давно, чтобы удивляться его вожделению. — Необычный клиент мистер Лоу. Очень богатые люди не похожи на прочих смертных, или так нам кажется. На прочих смертных, вот именно. Он еще не знает? — Не думаю. — Тогда я ему сочувствую. — Сочувствуешь? Звучит безжалостно, — говорит она. Затем, подумав, прибавляет: — У тебя выходит, что я жестокая. Смех в соседней кабинке. Анна оглядывается. Из бара открывается вид этажей на шестьдесят. Дождь снаружи едва моросит. Чистое небо над Вестминстером и Лондоном, над серым серебром и золотом. — Знаешь, — говорит Лоренс, возвращая ее с небес на землю, — в свое время я пришел к заключению, что существует только два типа налоговых инспекторов. Неудачливые полицейские и обанкротившиеся биржевые маклеры. У тех и других есть причины быть жестокими. — И к какому же типу отношусь я? — спрашивает она, потому что он ждет вопроса. И Лоренс улыбается благодарно — потому что она догадалась, и нежно — потому что выпил и вспоминает время, когда они были больше или меньше, чем друзья. — Ты? — переспрашивает он, глаза его светятся. — Моя дорогая Анна. Иногда ты вообще не похожа на инспектора. Он идет к машине медленно, машет рукой, словно только что выиграл золото, и уезжает. Анна едет домой, ощущая- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (88) »
Последние комментарии
1 час 17 минут назад
1 час 37 минут назад
2 часов 2 минут назад
2 часов 6 минут назад
11 часов 37 минут назад
11 часов 40 минут назад