Серебряная осень [Николай Владимирович Беляев] (fb2) читать постранично, страница - 2

этот раз спереди — аварийка меланхолично мигала, видимо, включившись автоматически от удара. Склон у дороги неслабый — вон видна наша колея, прочерченная колёсами на жирной земле, а вон мы кувырнулись… Два полных оборота, получается. На такой–то скорости.

Я еле поднялся на трассу по расползающейся земле… и не поверил своим глазам.

Привычная и всегда ровная как стол «Кола» выглядела так, словно её не ремонтировали по меньше мере лет тридцать. Да что там не ремонтировали — и не ездили! Не говоря уже о том, что она была раза в полтора уже привычного — кажется, и фуры не разъедутся, — асфальт пересекали широкие трещины, густо поросшие травой, кое–где виднелись ямы, а края дороги представляли собой череду расселин и разъехавшихся пластов серого асфальта — вот оно что, в одну такую мы и влетели на огромной скорости.

Но какого чёрта? Где мы?

Несомненно, место то самое — лес вдоль дороги, позади видны мачты ЛЭП, которые мы недавно проехали… но что случилось с дорогой? Прозевали поворот? Но тут нет поворотов, трасса прямая как стрела.

Меня что–то словно дёрнуло — странно так, будто холодком вдоль позвоночника. Оглянулся — и пришёл в себя лишь в машине, захлопнув дверь. Дверь Ники! Чуть не вывернув руку, тоже захлопнул — еле дотянулся изнутри до ручки.

Волки. Три крупных, скорее бурых, чем серых зверя. Странно, я думал, что волки в этих краях намного мельче, размером с овчарку — ан нет, эти мне, наверное, спиной по пояс будут. Стоят уступом с равным интервалами со стороны леса, внимательно смотрят. Повезло, что успел добежать до машины — могли бы и отрезать. Ну и зверюги… и главное, не боятся ничего.

Ну и что теперь делать? Сидеть, ждать помощи? Ничего другого и не остаётся — телефоны не ловят. Воды в машине мало, жратвы — лишь сухарики, но можно добраться до пива, если что. Может, бросить волкам мяса? А толку? Уйдут ли? Ни фига, мимо — это сгодится только, чтобы отвлечь. И Ника скоро очнётся — вот визгу будет. Женька…

При мысли о том, что придётся сидеть в запертой машине с мёртвым Женькой, меня замутило. Так, спокойно! А то в переделки не попадал ни разу. Выкрутимся…

Стоп. Женька.

С определённого момента своей карьеры Женька никогда не выходил из дому без пистолета — разумеется, зарегистрированного по всем правилам. По идее, и я мог себе оформить, но руки так и не дошли — был только охотничий помповик, да и тот остался дома, в сейфе.

А вот у Женьки ствол наверняка с собой. Где?

Брезгливость в таких ситуациях отступает сама собой. Немного повозившись, дотянулся–таки до Женькиного пояса — кобура оказалась там, на клипсе слева, под короткой полой куртки–пилота. Хорошо, что не справа — тогда б точно не добраться, не вылезая из машины и не вытаскивая Нику… Понтовая «беретта 92», обойма всего одна — да и черт с ним пока что, там вроде чуть не полтора десятка патронов.

Пистолет в руках приходилось держать неоднократно, так что с этим проблем нет. Сбросил предохранитель, оттянул затвор — патрон послушно скользнул в ствол, и я почувствовал себя намного увереннее.

Что дальше? И чем мне это грозит?

Чем, чем… Подстрелю волка — штраф. Да и так штраф, ствол–то чужой. Женьке, правда, уже всё равно. Ну… лучше штраф, чем эти твари со мной что–нибудь сделают. Пальнуть в воздух? Может, отпугну? Ника… извини, дорогуша, сейчас не до тебя. Потом будем тебя в чувство приводить.

Я взглянул в сторону леса — и почувствовал, как разом вспотел, а волосы встали дыбом. Сердце гулко бухнуло и упало куда–то в область живота.

Волков было уже четверо, и четвертый… четвертый…

Размером крупнее медведя, светло–серый, с лоснящейся шкурой. А главное — глаза. Точнее, даже не глаза, а взгляд.

Он был… человеческим. Ничуть не взгляд зверя — но при этом взгляд опаснейшего хищника.

Серый негромко рыкнул, и вся четверка медленно двинулась к машине. Трое «мелких» (ну да, мелких, ага) разошлись и пропали из поля зрения, Серый же остался прямо напротив метрах в трёх от машины, отделённый от меня лишь дверью и стеклом. И я мог бы поклясться, что светло–серые прозрачные глаза рассматривают меня… ну, как стрекозу, пришпиленную булавкой.

На дверь обрушился сильнейший удар мохнатых лап — волк прыгнул, вложив в толчок вес тела. Машина покачнулась, с трудом восстановив равновесие, завозилась на сиденье Ника, видимо, ещё не поняв, что происходит, осело сеткой стекло задней двери, в которое пришёлся удар… Я стал палить почти сразу, стекло осыпалось, серая туша метнулась вбок, машину опять тряхнуло.

В разбитое окно ощерилась морда волка — одного из «маленьких». Я выстрелил дважды, и зверь с визгом вывалился наружу. Опять мелькнула серая тень — быстро, очень быстро. Короткая «двойка» — не знаю, попал или нет, в тире с полгода не был… Удар, машину провернуло по часовой стрелке. В окне возникла огромная лапа, толщиной шире моей ладони, рванула — дверь даже не открылась, а, кувыркаясь, вылетела наружу, и я почувствовал себя в кастрюле, которую уже ставят на огонь.

Как страшно… и как глупо.