КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706112 томов
Объем библиотеки - 1347 Гб.
Всего авторов - 272719
Пользователей - 124646

Последние комментарии

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

a3flex про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Да, тварь редкостная.

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
DXBCKT про Гончарова: Крылья Руси (Героическая фантастика)

Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))

По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...

В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
medicus про Федотов: Ну, привет, медведь! (Попаданцы)

По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.

cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".

Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.

Итак: главный

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Dima1988 про Турчинов: Казка про Добромола (Юмористическая проза)

А продовження буде ?

Рейтинг: -1 ( 0 за, 1 против).
Colourban про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно

  подробнее ...

Рейтинг: +2 ( 3 за, 1 против).

Разорванная пара [Маргарита Дюжева] (fb2)

Пролог

Утро началось с тревоги, с тоскливого предчувствия, ожидания неминуемой беды, притаившейся на пороге, наблюдающей за мной своими темными, бездонными глазами.

Сев на кровати, не глядя, нащупала тапки, мечтая только об одном — забраться обратно под одеяло, прикрыть глаза и провалиться в пустой, невзрачный сон. С трудом переборола желание позвонить на работу, сказать, что плохо себя чувствую и отпроситься, чтобы провести день наедине с собой, спрятавшись от всего мира.

Нельзя. Надо идти вперед, даже если ничего не хочется, ни в чем нет смысла. Надо. За меня никто этого не сделает.

Тем более сегодня — суббота, и маленькая библиотека, в которой я работала, открыта только до двух. Переживу как-нибудь.

Заставила себя подняться и побрела на маленькую кухню, где вдвоем не развернуться. Какое счастье, что я одна! Совсем. Совершенно. И ничего кроме горького сарказма по этому поводу у меня не осталось.

Одна. Так страшно. Так горько. Так привычно. За этот год я почти свыклась со своей участью, смирилась, опустив руки. Лишь иногда, по ночам, позволяла себе задаваться вопросом «почему?». Ответа как всегда не было, только болезненно пульсировала тягучая пустота внутри.

Маленькая кухонька была под стать маленькому домику, в маленьком переулке, маленького села, где я работала, в маленькой библиотеке.

Мой маленький мир, в котором нашла пристанище, пытаясь продолжать жить дальше.

После всего случившегося, хотелось зарыться поглубже, спрятаться ото всех, чтобы никто никогда не нашел. Можно подумать кто-то будет меня искать…

Небо затянутое серыми облаками неприветливо заглядывало в окна. В воздухе пахло сыростью, дождем, но при этом было невыносимо жарко, душно. Едва выйдя из дома, почувствовала, как ткань блузки начинает прилипать к спине. Боже, как же хочется надеть короткие шорты и майку на тонких лямках! Только это больше не мой вариант, и никогда моим не станет. Все, что я могу себе позволить — юбку до колена, да рукав три четверти… Еще одно неприятное последствие минувших событий.

В библиотеке как всегда пусто. На стареньких, еще советских стеллажах стоят невзрачные книги, большую часть которых, наверное, никто и никогда в руках не держал. Вооружившись тряпкой, прохожу между рядов, смахивая пыль, рассеянно открывая то один томик, то другой. Взглядом пробегаю по нескольким строчкам и, закрыв, ставлю обратно.

Сегодня мне не интересно, я не нахожу успокоения в торжественной тишине, не пытаюсь спрятаться от реальности среди страниц очередного незапоминающегося романа. Взгляд то и дело обращается к окну. Все то же серое, тяжелое небо. Дождь так и не начался.

От этого предчувствия обостряются. Кажется, весь мир замер на грани, перед тем как разлететься на осколки. Не по себе, неуютно. Моя жизнь и так похожа на тусклое разбитое стекло, которое я кое-как склеила. Неопрятно, не стараясь, пытаясь дешевым скотчем залепить дыры в тех местах, где осколки потерялись, рассыпались в прах. Потрясения мне больше не нужны.

Под конец рабочего дня я не находила себе места. Мерила шагами узкое пространство между своим столом и стеллажами, в которых хранилась скудная картотека. То и дело подходя к окну, тревожно всматривалась в пустынную улицу, каждый раз замирая, когда кто-то появлялся в поле зрения.

Я ждала. Не знаю кого, чего, просто ждала. Обреченно, еле дыша, зная, что скрываться бесполезно. Обычное человеческое предчувствие, приправленное изрядной толикой мнительности.

Едва стрелка часов достигла двух, схватила старенькую сумочку и вышла из зала, в котором так никто и не появился за весь день. Заперла входную дверь на два замка: один скрипучий, как несмазанные ворота, а второй не больше щеколды на кухонном шкафу, и, не оборачиваясь, пошла прочь.

До дома рукой подать: два квартала, по разбитой, усеянной трещинами дороге, которая новый асфальт не видела со времен динозавров, мимо двухэтажных домов каменных снизу и деревянных наверху. Потом по брусчатке вниз с пригорка, повернуть налево, и вот уже переулок, в конце которого притаился темно-зеленый, неказистый домик.

Иду домой, не торопясь, на каждой ноге будто гиря висит, тянет к земле.

Внутри становится все холоднее, не смотря на изнурительную жару. Небо кажется угрожающим, будто специально хмурится, давит, шелест листвы — тревожным. Слышу в нем тихий шепот «Скоро, скоро, скоро. Тебе не убежать.»

Да я и не хочу бежать. Не за чем, и не к кому, только шаг непроизвольно ускоряется. Сжимая истертые ручки сумочки, торопливо иду, то и дело оглядываясь назад.

Там никого. Меня никто не преследует. Я никому не нужна.

А сердце заходится, с силой ударяясь о ребра. Предчувствия давят, лишая кислорода, заставляя дышать полной грудью. Нервно, рвано.

С пригорка чуть ли не бегом, мимо благоухающих кустов жасмина, не смотря на боль, простреливающую от бедра вверх. Порыв ветра бесцеремонно играет зелеными ветвями, а мне кажется, будто нежные цветы пытаются убежать, скрыться, мечутся в панике, не в силах сорваться с места.

Паранойя.

Выскакиваю на свою улочку, уже чуть дыша, растягивая ворот блузки, который душит, впиваясь в кожу.

Здесь все спокойно. Тихо. Все те же домики с маленькими палисадниками, разбитыми под окнами, те же кусты вишни, усыпанные розовеющими ягодками, та же грунтовая дорога, шелестящая под ногами.

Все по-прежнему.

Как в бреду, шагаю к своему дому, не слыша ничего вокруг за гулом крови в висках, уже понимая, что я здесь не одна.

Зайдя на крыльцо, пытаюсь дрожащими руками найти в сумочке ключи. Их нет. Как назло вывалились из маленького кармашка на дно, спрятавшись в бесконечных мелочах. Шарю рукой, пытаясь нащупать, слышу их насмешливый звон.

…За спиной раздается звук закрывающейся дверцы машины. Тихий, плавный, но он пугает меня до нервного писка, сорвавшегося с губ.

Неторопливые шаги в мою сторону, и по спине холодной волной проходит чужой взгляд.

Наконец пальцы смыкаются на гладкой поверхности ключа. Вытаскиваю их, цепляюсь за растрепанную подкладку и неуклюже роняю себе под ноги. Обреченно замираю, глядя на них, не делая попыток поднять. Нет смысла.

Шаги позади меня затихают.

В томительной тишине проходит несколько долгих секунд, а мне кажется, что это целая жизнь.

— Здравствуй, — наконец раздается знакомый голос. Не тот, которого я боялась больше всего в жизни. Другой. Но от этого не легче.

— Добрый день, Кирилл, — чуть слышно прошелестела, онемевшими губами, прекрасно зная, что он услышит. Каждое мое слово, каждый звук, каждый удар сердца. Он все уловил: мою панику, мой страх, что нахлынул с новой силой.

Обернувшись, посмотрела, на стоящего перед ступенями крыльца молодого мужчину в деловом костюме, идеально сидевшем на широкоплечей фигуре. Мистер Деловой. Так я его называла раньше. В прошлой жизни. Там, где считала его своим другом.

В этом я ошибалась. Друзей в Черных Тополях у меня никогда не было. Они стая, семья, а я так и осталась чужачкой. И когда их альфа вынес мне приговор, обвинив в том, чего не делала, они просто набросились, и ни один не встал на мою сторону. Я никогда не забуду, как тот же Кирилл, вытащив чуть живую меня из леса, закинул в кузов пикапа, как ненужное барахло. В его взгляде тогда не было ничего: ни отголосков дружбы, ни тени сомнения или сочувствия. Только презрение, смешанное с отвращением, злостью. Он сдал меня в захудалую больницу, сделав вид, что впервые видит. Скинул на руки хмельному медбрату, а потом развернулся и уехал. Вот она дружба.

А теперь он стоял передо мной, хмуро скользя взглядом по моей фигуре, по моему лицу. Он чувствовал мой страх, желание сбежать, для него все мои эмоции как на ладони.

С неимоверным трудом заставила себя стоять на месте, не пятится от него к двери, не делать глупостей. Мне от него не убежать.

Тишина затягивалась, била по нервам, горячим штырем впивалась в грудь. Зачем он приехал? Кто-то решил, что я слишком легко отделалась?

Кирилл сделал шаг ко мне, и внутри все оборвалось. Отшатнулась в сторону, судорожно, с всхлипом втягивая воздух. Это сильнее меня!

Он замер, еще больше хмурясь. Светло-карие глаза прищурились, глядя на меня, а мне хотелось кричать «уходи. Оставь меня в покое. Все вы оставьте меня в покое».

Как-то нервно вздохнул, глубоко, шумно выдохнув. Попятилась от него еще дальше, не зная чего ждать. Он сердился, ему было не по себе, а мне было плохо рядом с ним:

— Зачем ты приехал? — спросила чуть дыша.

Кирилл поморщился, словно мой холодный тон был ему неприятен:

— Ты должна поехать со мной.

В груди так больно стало, от ужаса, от воспоминаний, что набросились безжалостной лавиной. Я не хочу туда возвращаться. Никогда! Ни за что!

Покачала головой — на большее не было сил, меня словно парализовало от ужаса.

— Тань, — замолк, заметив, как вздрогнула от своего имени, — не усложняй. Поверь мне, все и так сложно.

Сложно? Три месяца в больнице, в полном одиночестве, когда до тебя нет никому дела — вот, что сложно. Истерики по ночам, когда пытаешься внутри себя найти то, что было неотъемлемой частью с самого рождения, а проваливаешься в пустоту. Вот это невыносимо сложно!

— Я не хочу возвращаться туда, — в голосе звучала неприкрытая мука.

Он еще раз шумно выдохнул, и, уперев руки в бока, смотрел в сторону.

— Придется, — наконец произнес, переводя на меня взгляд, в котором прочитала непоколебимую решимость.

— Мое желание как всегда не имеет значения? — горько спросила, чувствуя, как покидают последние силы. Если ему велели меня привезти — он сделает это, даже если придется связать и закинуть в багажник. Слово альфы — закон. Спорить бесполезно, пытаться сбежать — тем более.

— Тань, — начал было он, но осекся, когда понурив голову, спустилась с крыльца и остановилась перед ним.

— Поехали, — по венам расползалось равнодушие, холодное, горькое, безнадежное. Лучше я сама, сохранив хоть каплю достоинства, чем силком потащит.

Кирилл стоял напротив меня, ничего не говоря, только кожей чувствовался тяжелый пристальный взгляд, а я не могла посмотреть в ответ. Не хотела.

— Идем, — наконец тихо произнес и отступил на шаг в сторону, пропуская меня вперед. Неужели боится, что убегу?

К машине мы подошли одновременно, привычным жестом Кир распахнул передо мной заднюю дверь. Заглянув в темноту салона, с трудом сглотнула. Моя карета в ад.

Неуклюже забралась внутрь, стараясь не морщиться от боли. Снова почувствовала на себе цепкий взгляд. Кирилл замер надо мной, рассматривая, пытался понять, что не так. Я молча села поудобнее, сложила руки на коленях и уставилась прямо перед собой, не мигая, не шевелясь, замерев как статуя. Наконец он прикрыл дверь, и, обойдя машину спереди, сел рядом со мной:

— Домой, — холодно кивнул водителю, с интересом поглядывающему на меня в зеркало заднего вида.

Домой? Мой дом больше не там, не в Черных Тополях. Там только могила, в которой погребены мои надежды, моя жизнь, моя любовь.

Кирилл нажал кнопку на подлокотнике, и между салоном и водителем опустилась перегородка.

Машина плавно тронулась с места, унося меня из того крошечного мирка, в котором я пыталась воскреснуть, встать на ноги, научиться жить дальше.

Сквозь сильно тонированные окна наблюдала за тем, как мимо проносятся привычные улицы. Серое небо теперь казалось удручающе темным, а дождь так и не начинался.

Кир молчал, не делал попыток завести мо мной беседу. Мне кажется, он даже не двигался, тоже смотрел в окно, подпирая щеку рукой, но само его присутствие давило на меня, тяготило. Он это знал, чувствовал, и был недоволен.

— Зачем я ему понадобилась? — все-таки задала вопрос, разъедающий изнутри.

— Хочет поговорить.

— Поговорить? — не сдержала измученной иронии, — мне казалось, в прошлый раз он все сказал. Объяснил подробно, что к чему.

И снова перед глазами ужас тех дней. Мои слезы, истерики, отказ верить в происходящее, а потом та ночь, после которой все перевернулось.

Кирилл посмотрел долгим, непонятным взглядом, будто искал что-то во мне, ждал чего-то, но у меня ничего не осталось, ни для него, ни для кого-то еще. Пустая.

— Руслан сам тебе все расскажет, — ответил мо вздохом, устало потирая бровь, — это не мой разговор.

Я снова от него отвернулась, обхватила себя за плечи руками, пытаясь согреться. Замерзала, не смотря на жару июньского дня.


Таня

— Согласен ли ты, Руслан, взять в законные жены Татьяну, — раскатистый голос работницы ЗАГСа пронесся по залу, вытряхивая меня из нервного транса.

— Согласен, — Бекетов, не глядя на меня, кивнул, отвечая со всей серьезность.

— Согласна ли ты, Татьяна, взять в законные мужья, Руслана, — вопрос, обращенный ко мне.

Букет в моих руках затрепетал, да и сама задрожала, как лист на ветру. Голос перехватило на миг, и я испугалась, что сейчас начну мычать. Тихонько кашлянув, ответила:

— Согласна.

Самые важные слова в моей жизни, которую хочу провести рядом с этим мужчиной. Только с ним, только вместе.

Украдкой бросаю на него взгляд: высокий, статный, уверенный в себе. Тот, ради кого готова на все. И жить, и умереть.

— Жених может поцеловать невесту, — выхватываю очередную фразу из общего потока и забываю, как дышать, когда Руслан разворачивается ко мне. Сердце в груди бьется как заполошное, гудит, раскатисто грохочет, и каждая клеточка рвется к нему.

Глаза в глаза, не замечая никого вокруг: ни гостей, ни фотографа, настойчиво щелкающего камерой чуть не перед самым носом.

Только мы с ним во всей Вселенной и больше никого не надо.

Склонившись, целует, осторожно касаясь моих губ. Знаю, что еле держится, что сходит с ума, как и я сама. Нас тянет магнитом друг к другу. Связаны навсегда, и дело вовсе не в подписях, что ставим в большой книге.

Дело в предназначении.

Мы предназначены друг другу судьбой. Истинная пара, нерушимая, крепкая. Раз и на всю жизнь. Переплетены так крепко, что не разорвать, растворились друг в друге, утонули, отдавая все, что есть, не прося ничего взамен.

Наша связь идеальна, кристально чиста. Мужчина, женщина. Волк, волчица. Совершенное слияние.

Когда рассказывали о том, что испытываешь, встретив свою пару — я не верила. Сомневалась, что такое возможно, что такое бывает. Оказалось зря.

Безупречная связь, четыре звена переплетены воедино, и каждое из них делает нас сильнее.


Гости обступили со всех сторон, засыпая поздравлениями, пожеланиями, напутствиями. Я слушала их, счастливо улыбалась, не веря, что все это происходит со мной. Руслан стоял рядом, приобняв меня за талию, не отпуская от себя ни на миг. Мой любимый собственник.

Свадьбу решили сыграть по всем правилам: роспись, на которой присутствовали самые близкие. Родные Руслана — отец, дядя с женой, сестра Наталья. Кирилл, бета клана Черных Тополей, по совместительству лучший друг Руслана. С моей стороны гостей гораздо меньше- только Алиска, подруга, с которой сошлись после того, как переехала к Руслану.

После торжественной церемонии отправились в лучший ресторан города, где нас ожидало торжественное застолье. Здесь уж собрались все: и члены стаи, пришедшие поздравить своего альфу, и представители дружественных кланов, прибывшие выразить почтение Бекетову, ну и мне заодно.

Хотя многие из них недоумевали, как мог он связаться с такой, как я, почему связь образовалась именно между нами. Ведь единственное, что во мне было примечательное — это масть волчицы. Редкая, грифельно-серая, с подпалинами. Руслан говорил, что моя волчица — самая прекрасная из всех, которых довелось видеть. Я ему верила.

В остальном совершенно обычная, среднестатистическая девушка.

И он.

Мало того, что альфа своего клана, так еще и прайм, чья воля сильнее любого волка. Неприкосновенный. Его слово-закон. Его взгляд — приговор. Сильный, по звериному гибкий. Брюнет с глазами цвета янтаря. С врагами безжалостный, с подчиненными хладнокровный и требовательный, со мной… со мной он другой. Без масок, настоящий, любящий, надежный. Я бы сказала, что он — моя половина, но это не так. Он — мое все. Моя пара, моя любовь, моя жизнь.


Руслан разговаривал с кем-то из важных гостей. Если честно, большую часть народа я не знала. Кто все эти люди? Хотя…людей-то тут как раз и нет. Ни единого. На такие мероприятия простых смертных не пускают. Даже официанты и те оборотни, хоть и низшего звена.

Однако скучала я не долго. Рядом со мной очень быстро нарисовались две мои закадычные подруги.

— Танюш, ты сегодня такая красивая, — проворковала Наташа Бекетова, обнимая меня за плечи.

— Можно подумать, обычно она страшная, как атомная война, — усмехнулась Алиса, подмигивая мне.

— Ну, тебя, — Наталья в шутку толкнула ее локтем в бок, — ну что девочки? Сегодня, одна из нашей могучей троицы распрощалась с вольной жизнью и связала себя узами брака с моим несносным братом!

Не смотря на такое заявление, мы прекрасно знали. Наташа своего старшего брата просто боготворит, в рот ему заглядывает и ревностно относится ко всему что с ним связано.

— Теперь он запрет тебя в своем доме, и будет выпускать лишь по праздникам, чтобы показать, что ты еще жива, и что он не… залюбил тебя до смерти. Но! — она подняла кверху указательный палец, призывая к вниманию, — наша дружба будет нерушима!

— Конечно, — мне было так тепло и уютно, — девчонки! Как мне с вами повезло!

Обняла их обеих, прижимая к себе, чувствуя, что еще немного и разревусь, как сентиментальная дурочка. У меня никогда никого не было — ни родителей, ни братьев, ни сестер. Никого. В приюте, где росла, с друзьями сложилось. Сначала хотелось, но меня почему-то не принимали, сторонились, а в тринадцать лет, когда впервые обернулась, сама уже не искала контактов, опасаясь саму себя, свою едва проснувшуюся волчью сущность. Так по жизни и шла, держась ото всех в стороне, пока в один прекрасный день судьба не столкнула меня с Бекетовым. Так я обрела дом, семью, о которой могла только мечтать, друзей. Так началась новая жизнь, в которой, оказывается, я могла быть любимой, не одинокой, самой собой.

— Предлагаю на этой неделе устроить девичник! — предложила Алиса, запихивая в рот канапе.

— Так у нас был девичник. Вчера! — сочла своим фактом напомнить ей этот поразительнейший факт.

— Девичников много не бывает, — категорично заявила подруга.

— Это точно, — Наталья с готовностью ее поддержала, — все решено! Собираемся в пятницу и идем отдыхать. Компания чисто девчачья, никаких мальчиков! — и очень выразительно посмотрела на меня.

Что я сделаю, если оторваться от него не могу? Если секунда без него дольше года тянется?

— Опять затеваете какую-нибудь авантюру? — к нам неслышно подошел Руслан, улыбаясь той самой улыбкой, от которой дух захватывало.

— Да! — сестрица гордо вскинула подбородок, и с вызовом посмотрела на брата.

Обычная игра. Она делает вид, что готова сражаться с ним, отстаивая свою точку зрения. Он делает вид, что сердится на нее. Но все прекрасно знают. Альфа души не чает своей младшей сестре и иначе как «Мелкой Егозой» не называет, — и тебе, большой страшный волчище, мы ничего не расскажем.

— Мне даже страшно подумать, что вы тут замыслили, — обвил талию руками, прижимая к себе и целуя в макушку.

— Так! Давайте-ка без своих телячьих нежностей! — проворчала Наталья.

— Ничего не знаю, — Руслан чуть сильнее сжал меня, — она моя законная жена, так что имею полное право делать с ней все что захочу, где захочу и когда захочу!

— Слышала, Тань? Ты попала в лапы к настоящему тирану! Диктатору и самодуру!

— Кто-то сейчас получит по своей мелкой наглой заднице, — проворчал Рус, на что Наташа показала ему язык, скорчив смешную мордочку, а я рассмеялась. Как же мне нравилось вот это семейное подтрунивание друг над другом.

— Потанцуем? — склонился ко мне, прошептав чуть ли не на самое ухо. По телу дрожь и мысли в бешеном хороводе кружатся. Дурею от его близости, теряя себя, растворяясь в нем. В своих чувствах к нему. Волчица внутри довольно заворчала, потянулась за своей парой.

— Давай, — согласившись, вложила в его раскрытую ладонь свои маленькую ручку, и доверчиво последовала за мужем.

— А сейчас, дорогие гости, самый романтичный момент этого вечера. Наполненный обжигающей страстью и щемящей нежность. Вашему вниманию представляем танец молодых.

Тут же почувствовала, как по телу прошелся миллион острых иголочек — чужие волчьи взгляды. Пристальные, внимательные, выхватывающие каждую деталь, ловящие каждое движение. На миг я растерялась оттого, что придется танцевать перед всеми ними, но Руслам ободряюще улыбнулся, одними губами беззвучно проговорил «я тебя люблю», и паника внутри меня улеглась, рассыпалась на миллион осколков. Мне нечего бояться или смущаться, потому что он со мной, держит в своих сильных руках, как ценнейшую драгоценность.

Мы начали танцевать. Из динамиков льется прекрасная музыка, от которой сердце замирает, и душа дрожит, все взгляды прикованы к нам. Движемся в центре круга, как единое целое. Он начинает, я продолжаю. Я как гибкая лоза, а он надежная скала, опора. Без страха откидываюсь назад, прекрасно зная, что удержит. Не даст упасть. Никогда.

Когда танец заканчивается, замираем друг напротив друга, впиваясь полыхающими взглядами, а вокруг бушуют аплодисменты, одобрительные крики. Ничего не вижу, все смешалось в одну пеструю массу: звуки, краски, запахи. Безумная карусель, подхватившая меня внезапным вихрем. Но в центе всего это Руслан, занимающий весь мой мир.

Тяжело дышим, смотрим друг на друга, не в силах насмотреться.

Кровь внутри закипает, бежит по венам, пульсирует на кончиках пальцев. Грифельная волчица рвется на свободу, к своему волку.

Руслан, хищно прищурившись, смотрит на меня, на мои губы, и этот взгляд обещает ночь, которую никогда не забуду.

Смущенно отворачиваюсь, чувствуя, что становится немного легче дышать, наваждение отступает.

Не верю в свое счастье.

* * *
После танца возвращаемся на свое место во главе стола. Жадно пью минералку из красивого бокала, пытаясь пожар загасить. Не скажу, что полностью получилось, но легче стало. Тем временем рядом с нами появился мужчина, около сорока лет. Среднего роста, крепко сбитый, с блестящей, гладко выбритой головой.


— Руслан Андреевич, — отстранено, но с почтением произнес он, — поздравляю.


Бекетов даже не подумал встать со своего места, что поприветствовать поздравляющего. Смерил его равнодушным, оценивающим взглядом:


— Что, у альфы клана Штормовых нашлись более важные дела? — спросил надменно, и мне захотелось его толкнуть. Такой хороший вечер, зачем его портить?


Мужчина сдержанно улыбнулся:


— Он приносит свои извинения, за отсутствие. У его сестры сегодня первый ребенок родился…


— И что? Сестра — не жена. Там счастливый муж должен сидеть, и за руку держать. Мы могли и не присылать приглашение, позвали кого-нибудь другого, раз он не в состоянии свой клан достойно представить.


Ну началось! Сейчас он опустит беднягу ниже плинтуса, задавит своей железной энергетикой. У того аж лысина еще больше заблестела. Покрывшись мелкими капельками пота. Надо спасать ситуацию.


Руслан, налей мне пожалуйста шампанского! — попросила, ласково заглядывая в глаза, а рукой, под столом, так чтоб никто не видел, по бедру провела, шаловливо пальчиками перебирая.


Янтарный взгляд потеплел на несколько, в нем усмешка, приправленная обещанием, зажглась:


— Конечно, — и потянулся за дорогой бутылкой, отпуская взгляд чужого волка. Тот исподтишка облегченно выдохнул и поспешил прочь, подальше от прайма.


— Ты зачем к бедняге прицепился? — шепчу на ухо мужу.


В ответ он лишь пожал плечами, и невозмутимо, без тени смущения произнес:


— Ничего страшного. Пусть знает свое место.


— Да ладно тебе! Все и так знают, что ты большой страшный серый волк. Незачем демонстрировать это сейчас. На нашей свадьбе.


Он притянул мою руку к губам, и легонько поцеловал, отчего мурашки по коже побежали, вверх по руке, по шее к волосам.


— Хорошо, — подмигнул лукаво, прекрасно зная, как его прикосновения на меня действуют, — только ради тебя. ...

Скачать полную версию книги