Проклятая картина [Аристарх Ромашин] (fb2) читать онлайн
Книга 504296 устарела и заменена на исправленную
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
АРИСТАРХ РОМАШИН ПРОКЛЯТАЯ КАРТИНА
I
Я неоднократно слышал о том, что по-настоящему творческие люди во многом отличаются от обычных людей. Но никогда не думал, что с одним из них мне повезёт не только познакомиться, но и подружиться. Так как друзей у меня толком не было, сплошь одни знакомые, дружба с необычным творческим человеком в итоге сделала меня любознательным. Сам я никогда не ощущал в себе творческую жилку. И до встречи с ним не сильно любил читать, а тем более писать. Музыку слушал редко. Моя вотчина – спорт. Мой дом – качалка. Я сын своего отца. Он у меня был трёхкратным чемпионом по жиму штанги лёжа. Правда, в этом я отстаю от своего покойного отца. Но ничего, мне двадцать пять лет, ещё успею. Да я и не сильно стремлюсь стать чемпионом. Хотя придавать своему телу фигуру как у Шварценеггера мне очень нравится. От матери мне достались голубые глаза и белоснежная улыбка. В последнее время я более-менее заинтересовался живописью, но это не без помощи моего необычного друга Володара. Это же как нужно было не любить своего ребёнка, чтобы дать ему такое древнее имя?! Но я быстро привык к нему. И даже пришёл к выводу, что, учитывая привлекающую странность характера, другого имени у моего друга быть и не могло. Познакомились мы с ним случайно. Как-то тёплым весенним вечером я возвращался из спортзала и у подъезда пятиэтажного кирпичного дома, в котором я живу, заметил худощавого мужчину лет сорока с отросшей бородой, густота которой скрывала его тонкие губы. Длинные чёрные волосы незнакомца были собраны на затылке. Старомодные синие брюки и белая рубашка делали его похожим на человека девяностых. В руках он держал два полных пакета. Заметив, что я подхожу к двери, он поднял на меня свои пронзительные карие глаза, которые заочно благодарили меня за то, что я придержу для него дверь. – Пожалуйста, – сказал я, после того как набрал код домофона и пошире открыл входную дверь, пропуская незнакомца вперёд. Он бросил (словно подачку) «спасибо» и, не оборачиваясь, стал подниматься по лестнице. – Получается, мы с вами соседи? – спросил я, следуя за ним и обращаясь к его спине. – Получается, – буркнула спина. – Странно, как это я вас раньше не видел. Мужчина промолчал. И я решил не приставать к нелюдимому соседу. На третьем этаже он остановился у правой двери и, придерживая правой рукой пакет, полез в карман за ключами. Ручка пакета, тявкнув, растянулась и оборвалась. Я стоял в это время за спиной незнакомца. И так как у меня хорошая реакция, я резко присел с вытянутыми руками и поймал пакет на лету. Послышался характерный звук, который бывает, когда бутылки ударяются друг об друга. Я сначала подумал, что там алкоголь, но, опустив пакет на пол, успел заметить, что внутри были маленькие бутылочки с разноцветной жидкостью, какие, как я помнил по некоторым фильмам, обычно бывают у художников. – Спасибо, юноша! – улыбнулся он мне. Глаза его потеплели. – Не за что, давайте помогу занести. У меня квартира на пятом этаже. Можете не бояться меня. – А я и не боюсь, – ответил он и открыл дверь. Оказалось, мой сосед, а в будущем новый друг, и вправду художник. Единственное, что было в изобилии в его трёхкомнатной квартире, это находящиеся повсюду в разрозненном виде художественные принадлежности: мольберты, плакаты, краски, кисточки, подставки для картин. Вперемежку шли готовые картины, наброски, эскизы, холсты. В воздухе плавал запах акварельных красок. В гостиной, куда он попросил меня занести пакеты, как и в прихожей, на полу в ряд стояли картины, там же валялся толстый матрас с подушкой и одеялом. Пододеяльник и наволочка с цветочными узорами выглядели чистыми. Около матраса на расстоянии вытянутой руки стоял белый стационарный телефонный аппарат с дисковым номеронабирателем. «Ничего себе, – подумал я, – сколько же лет этому дядьке?» Но вслух я осмелился спросить другое: – Как же вы обходитесь без мебели? – Зачем мне навязанная роскошь, – бросил он и направился к входной двери, давая тем самым понять, что мне пора уходить. – Это ваши картины? – задал я глупый вопрос. – Да. – Можно мне их посмотреть? – Когда-нибудь. – Спасибо. Я Дмитрий, – протянул я руку соседу. – Володар, – он с большой неохотой пожал мою руку в ответ. Если честно, я не особо верил, что Володар пригласит меня на экскурсию по своему наследию. Но приятно удивился, когда он, узнав меня на улице, позвал к себе. В руках у него снова были пакеты. Показывая результаты своего труда, он рассказал мне, что настоящие картины пишутся не так, как многие это себе представляют. Настоящие картины, как и настоящая музыка или книги, помимо очевидного – того, что видит сознание, несут в себе ещё и неочевидное – то, что может узреть только подсознание. Каждая настоящая картина – это целая история со своей символикой. – Что вы, Дмитрий, видите, глядя на эту картину? Володар поднял одно из своих творений, лежащих на полу в прихожей. На картине были изображены небо, птицы, ветер. – Природа, – с опаской предположил я, боясь показаться глупым. – И всё? Я присмотрелся и ответил: – И всё. – У вас есть персидский ковёр? – спросил он, вернув картину на место. – Да. Я достал смартфон и показал фотографию, где я красовался на фоне персидского ковра, висящего у меня в гостиной. – Моя покойная мама любила этот ковёр. Он достался нам от прабабушки. – Вы задавались вопросом, что за узоры на нём? – пропуская мимо ушей мою реплику, продолжил он. – Честно? Никогда. – А зря, юноша. Узоры персидских ковров не случайный набор символов. За ними кроется многовековая мудрость. – Да ну? – Медальон в центре ковра, – говорил он, правым указательным пальцем нажимая на дисплей смартфона, – символизирует божественное око. Ожерелье вокруг него по квадрату ковра – это защита небесного начала. – Хм… Вы хотите сказать, что все ковры скрывают какую-то информацию? – Все персидские уж точно. Он снова поднял ту же картину: – Природа, оно понятно. Только небо на этой картине означает небесные врата. Птицы – это счастье, а ветер – сила духа. Другими словами, достичь небесных врат и стать счастливым можно, если развить силу духа. Настоящие картины – это не слепое подражание природе, это необычное соединение различных символов. Все последующие встречи у нас были в основном просветительского характера, и в ходе этих дискуссий я узнавал каждый раз что-то новое и интересное. Я оставил художнику свой номер телефона, но он никогда мне не звонил. Домой приглашал, только если мы случайно встречались на улице. Поэтому я сильно удивился, когда, отвечая на звонок, услышал встревоженный голос Володара. – Дмитрий, вы дома? – без приветствия начал он разговор. – Да, – ответил я, а про себя подумал, что звонок очень странный и неожиданный. – С трудом нашёл бумажку с вашим телефоном. Думал, потерял. Вы можете ко мне зайти? Я оторвал смартфон от уха и взглянул на часы: 01:30. – Сейчас? – Да. – Ну хорошо. Я отключил входящий звонок. Захлопнул ноутбук. Нехотя поднялся с дивана и прошёл в спальню, переодевшись там, я вышел из квартиры. Не успел я подойти к двери соседа, как она открылась. Доселе спокойные глаза художника сейчас выглядели обеспокоенными, и мне показалось, что в них закрался страх. – Проходите, – бросил он, как обычно, и направился в гостиную. Я вошёл в музей картин моего друга и, закрыв дверь на засов, последовал за ним: – Что стряслось-то? Он указательным пальцем правой руки показал на картину на специальной подставке. – Взгляните. Я послушался. На картине было изображено синее небо и лес. Деревья окружали небольшую поляну, заключив её в круг, где посередине стоял художник, перед ним находился мольберт. В руках человек держал кисточку. Вид спереди. В сосредоточенном лице художника можно было узнать моего друга. – И? – не понял я. – Мне нужно разгадать символику картины? – Нет. Присмотритесь. Вы ничего больше не видите? Не хотелось выглядеть глупым, но спрашивать, чего он от меня хочет, я не решался. Вместо этого я уставился на картину, пытаясь разглядеть каждую деталь. И когда я вздумал отвернуться и сказать, что ничего нового не увидел, мой взгляд уловил кое-что странное. От увиденного у меня почему-то похолодела спина. В верхней части картины из-за самого дальнего ствола дерева выглядывала мордочка существа с рогами. Выпученные глаза наблюдали за художником. – Ммм… Чёрт следит за художником? – Да! Вы тоже это видите? – Ну да. Раз вы это нарисовали, то я, конечно, вижу. – Дело в том, – голос художника слегка дрогнул, – что я этого не рисовал.II
Я удивлённо посмотрел на друга. – Вы не писали эту картину? – Да нет, – махнул он рукой и хмыкнул, – картину как раз писал я. Только наблюдающий чёрт не моих рук дело. – Хм… а чьих тогда? – Не знаю, – развёл руками художник. – Может быть, в порыве вдохновения, – пытался я выглядеть экспертом, – вы и не заметили этого? С тех пор как мы начали общаться с Володаром, я занимался тем, чего не любил раньше – читал кучу книг о природе творчества. Из них я узнал, что творческие люди делились на два лагеря. Одни кричали, что нет никакого таланта или вдохновения, а всё дело в особом состоянии мозга и твёрдой дисциплине. Другие ратовали за то, что оно есть. На мой вопрос, почему людям так трудно принять, что вдохновение всё же существует, художник ответил: – Слепому не объяснить, что такое солнце, а зрячий и так всё видит. И потом, обделённым творческой искрой людям не хочется признавать, что они чем-то хуже талантливых. Вот и придумывают разные объяснения, оправдывая тем самым отсутствие у себя таланта. Им не понять, что речь не в том, что кто-то хуже, а кто-то лучше. Дело в том, что у каждого свой крест, который он должен нести и за который ему потом держать ответ. А вдохновение не везде нужно и не всем. Так вот, дабы не выглядеть совсем уж незрячим, я также просматривал различные передачи, где рассказывают о творчестве, музе, вдохновении. Именно из книг и телевизионных передач я и почерпнул, что творческие люди во время акта созидания, когда на них ниспадает вдохновение, словно пребывают в особом трансе. Вполне может быть, что чёрт его рук дело, но он просто этого не помнит. Володар отрицательно покачал головой: – Нет. Я точно помню. По моему замыслу не было там никаких чертей. – Хорошо, допустим. Разве вы не можете как-то скрыть этот элемент на холсте? Художник, почесав правую бородатую щёку, ответил: – В принципе, могу. – Ну вот и всё, – улыбнулся я. – У вас красивая улыбка. – Спасибо, это у меня от покойной матери. – Соболезную. А девушки у вас нет? – Нет, – ответил я, и чтобы художник не подумал обо мне ничего дурного, добавил: – Если вы заметили, я стараюсь держать форму. – Понятно, – его тонкие губы растянулись в подобии улыбки. – Экономите энергию. – Типа того, – согласился я. – Да и потом, девушке нужно уделять внимание, а у меня пока что нет для этого свободного времени. Работа, дом, спортзал. А как с вашими родными? – У меня нет никого. Он сказал это таким тоном, что я решил не допытываться. – Кстати, вы же можете оставить картину такой, как она есть. Так даже интересней. – Нет, мне всякая чертовщина не нужна. – Хозяин – барин. Ну я пошёл. – Да. Простите, что побеспокоил. – Ничего страшного. Звоните, если что. Вернувшись домой, я принял душ, надел пижаму и лёг в постель. Перед тем как уснуть, я вспомнил взгляд того чёрта на картине, и по спине снова прошёл холодок страха. Мне было непонятно, почему у меня такая реакция. После стольких фильмов ужасов чего мне бояться? Уже окончательно проваливаясь в сон, я вдруг осознал, что меня пугало во взгляде нечистого. Казалось, что взгляд у него был живой, словно он смотрел на меня не с полотна картины, а из потустороннего мира.Следующая наша встреча состоялась через четыре дня. Я находился в качалке, когда зазвонил мой смартфон. На дисплее отобразилась надпись: «Володар». Приставив телефон к уху, я пальцем свободной руки прикрыл второе ухо, чтобы мне не мешала музыка, играющая в спортзале, и ответил: – Да. – Дмитрий, простите, побеспокоил вас? – Нет, ничего страшного. Ну что, удалось вам скрыть чертёнка? – Ммм… Я попытался. – И что? – Вы можете прийти? Лучше вам увидеть это своими глазами. – Хорошо, как закончу, заскочу к вам. – Спасибо, – бросил художник и отключился. Голос у него на этот раз был не встревоженным, а скорее удивлённым. Мне оставалось ещё несколько подходов жима лёжа. Закончив, я попрощался с ребятами, принял душ и вышел оттуда. Дойдя до своего дома, я не стал подниматься к себе, отправившись прямиком в гости к соседу. После третьего стука дверь отворилась. Художник в тот день был в той же одежде, в которой я его видел при первой встрече. Он молча вернулся в гостиную. Я же, закрыв входную дверь, последовал за ним. Он показал глазами на картину. – Взгляните. Я осмотрел всё полотно. Потом посмотрел на то место, где в прошлый раз видел голову чёрта. Его там не было. – Ого! Здорово у вас получилось! Как будто и не было там никого. Художник ухмыльнулся. – Вы хорошенько разглядели картину? От его голоса мне стало не по себе. Я снова повернулся к картине и принялся внимательней её рассматривать. И замер. Спину пронзили тысячи ледяных иголок. – Не может быть, – выдохнул я. Чёрт всё также выглядывал из-за ствола дерева, но находился он справа от художника и чуть ближе к нему. Я улыбнулся: – Понял! Вы решили подшутить надо мной? – В смысле? – взгляд художника красноречиво говорил о том, что у него не было намерения шутить. – Ну, там стёрли, тут пририсовали. – Мне что, делать нечего?! – крикнул он. Я оторопел. Таким Володара я видел впервые. Спустя мгновение черты его лица смягчились. – Простите, Дмитрий, давайте я вам лучше покажу. Художник взял кисть, макнул её в одну из многочисленных баночек с разбавленной краской и поставил большую круглую синюю кляксу, скрыв мордочку чёрта. – Зачем же вы так испортили картину? – поразился я. – Смотрите внимательно. Несколько секунд ничего не происходило. А потом… …Потом синяя круглая клякса стала сужаться, словно это шарик и из него выдули воздух. Прямо на наших глазах круг становился всё меньше и меньше, после чего и вовсе исчез, будто чертёнок вобрал кляксу в себя.
Последние комментарии
6 часов 48 минут назад
1 день 9 минут назад
1 день 32 минут назад
1 день 47 минут назад
1 день 48 минут назад
1 день 48 минут назад