Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная
подробнее ...
оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (просто озвучивающего «партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Плюс — конкретно в этой части тов.Софья возвращается «на исходный предпенсионный рубеж» (поскольку эта часть уже повествует о ее преклонных годах))
В остальном же — финал книги, это просто некий подведенный итог (всей деятельности И.О государыни) и очередной вариант новой страны «которая могла быть, если...»
p.s кстати название книги "Крылья Руси" сразу же напомнили (никак не связанный с книгой) телевизионный сериал "Крылья России"... Правда там получилось совсем не так радужно, как в книге))
По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Как-то, когда поэт проходил мимо терновника, запел черный дрозд.
«Как ты это делаешь?» спросил поэт, поскольку он знал язык птиц.
«Это было…» сказал черный дрозд. «Это действительно было замечательно. Я создал эту песню прошлой весной, она пришла ко мне внезапно. Была самая красивая самка нашей породы, которую мир когда-либо видел. Ее глаза были чернее, чем озера ночью, ее перья были чернее, чем сама ночь, и ничто не могло сравниться желтизной с ее клювом; она могла лететь куда быстрее молнии. Она не была обычной птицей из рода черных дроздов, никогда не было другой, подобной ей. Я не смел находиться рядом с ней, потому что она была так хороша. Однажды прошлой весной, когда стало тепло снова – было холодно, мы ели ягоды, жизнь была весьма трудной тогда, но Весна пришла, и снова стало тепло – в один день я подумал, как она чудесна, и казалось столь невероятным, что я вообще смог увидеть ее, единственную действительно замечательную птицу нашей породы в мире. Тогда я открыл свой клюв, чтобы издать крик, и затем эта песня пришла, и никогда не было ничего подобного ей прежде, и, к счастью, я запомнил ее, ту самую песню, которую я спел сейчас. Но самое необычайное, самое удивительное происшествие того изумительного дня – как только я спел песню, эта дивная птица, самая прелестная в целом мире, прилетела прямо ко мне и села рядом на том же самом дереве. Я не припомню больше таких замечательных времен.
Да, песня пришла в одно мгновение, и как я сказал…» Тут старый странник, шедший мимо с палкой, взмахнул ей, и черный дрозд улетел, а поэт рассказал старику замечательную историю птицы.
«Эта песня нова?» сказал странник.
«Ничего подобного. Бог создал ее годы и годы назад. Все черные дрозды пели ее, когда я был молод. Она была новой тогда».
Последние комментарии
2 часов 15 минут назад
2 часов 36 минут назад
3 часов 1 минута назад
3 часов 5 минут назад
12 часов 35 минут назад
12 часов 39 минут назад