КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706129 томов
Объем библиотеки - 1347 Гб.
Всего авторов - 272720
Пользователей - 124656

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

a3flex про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Да, тварь редкостная.

Рейтинг: 0 ( 1 за, 1 против).
DXBCKT про Гончарова: Крылья Руси (Героическая фантастика)

Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))

По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...

В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
medicus про Федотов: Ну, привет, медведь! (Попаданцы)

По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.

cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".

Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.

Итак: главный

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Dima1988 про Турчинов: Казка про Добромола (Юмористическая проза)

А продовження буде ?

Рейтинг: -1 ( 0 за, 1 против).
Colourban про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно

  подробнее ...

Рейтинг: +2 ( 3 за, 1 против).

С голубого ручейка [Николай Владимиров Atta] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Николай Владимиров С голубого ручейка

Это — художественное произведение, и не больше.

Не путайте автора книги с её героем.

Томас Майн-Рид, «Квартеронка»
…Девушка плакала на платформе метро, ткнувшись носом в блестящую металлическую колонну. Густые чёрные волосы спутались, свалились в неопрятную массу, и мелко вздрагивали худенькие плечики — плакала она нехотя, как бывает, когда и не хочется показывать горе, но оно всё равно прорывается, вопреки твоему желанию. Лёгкая светлая курточка, синенькие джинсики… Рядом, на полу лежала маленькая серая сумочка с длинным ремешком. И никому, решительно никому до них — ни до сумочки, ни до самой девушки не было никакого дела. Только что подошёл поезд, из открывшихся дверей валил народ, обходя девушку, словно зачумлённую.

Как не было до неё дела и симпатичному молодому человеку, шедшему в числе прочих по платформе. Высокий, темноволосый, заметно загоревший, он носил светлую рубашку, серые брюки и изрядно запылившиеся ботинки. Сложенная куртка переброшена через правое плечо, на котором покачивалась так же суконная сумка, а слева свисал чёрный фотоаппарат в полураскрытом чехле.

Углублённый в свои мысли — видимо, довольно важные, молодой человек едва не прошёл мимо. И прошёл бы — но сперва его задержала льющаяся из вагона толпа, а потом он увидел и саму девушку. Остановился, сделал шаг, снова остановился… Девушка плакала, не замечая ни толпы, ни шума уходящего поезда. А когда ушёл поезд, и медленно рассосалась толпа, молодой человек шагнул вперёд. Наклонился, поднимая сумочку, и осторожно коснулся худенького, слегка вздрагивающего плечика:

— Простите!.. Вам плохо?.. Я могу чем-то помочь?..

* * *
…Это потом, когда всё уже закончилось; когда оторвавшийся от взлётной полосы самолёт начал долгий путь обратно, в жаркую, шумную, пыльную и бестолковую Москву; когда за бортом вновь показались нежащиеся под солнцем облака и земля, похожая на топографическую карту; когда я смотрел то в иллюминатор, то на сидевшую рядом Полину — на мягкий завиток чёрных волос на нежной щёчке и короткий рукавчик чёрной блузки с узором; когда сама Полина сделалась тихой, спокойной и удивительно красивой — словно статуя из белого мрамора — вот тогда-то мне и припомнился стародавний институтский приятель Миша Мажурков.

Здоровенный же он был парень. Ростом — под потолок, в плечах — косая сажень, кулаки — что молоты, до сих пор помню. Мама про такого непременно сказала бы: «Федя! Поймай медведя!». А вообще таких крупных, сильных, здоровых ребят называют качками или амбалами, и почему-то считается, что они глупы. Может быть, так оно и есть: un mass — в массе, у большинства, как говорил известный герой Стругацких. Но только не в том случае, если речь идёт о Мише.

Закрываю глаза и вижу огромную двухсветную аудиторию, столы амфитеатром… И себя самого, мокрого от пота и волнения, тупо сидящего над исписанными листами. Экзамен настолько важен, что его принимает специальная комиссия во главе с деканом. А доставшаяся задача мало того, что оказалась сложной, так ещё и решить её следовало за строго определённое время. И тут, на моё счастье, в дверь заглядывает заблудившийся первокурсник. Забыв об экзамене, несколько счастливо-долгих минут комиссия занималась исключительно им. За это время сидевший позади Миша, перегнувшись через стол, тычет пальцем в исписанные листы, на лапидарно-матерном языке объясняя мне мою ошибку.

Или новогодний вечер. Мы — ещё зелёные, но уже гордые студенческим званием первокурсники, собрались вокруг Миши, показывающего дембельский альбом. Самый настоящий альбом, как для фотографий — причём фотографии в нём тоже есть. Вот сам Миша, весёлый, белозубый, в полосатой тельняшке, выглядывающей из-под полурасстёгнутого кителя, в лихо заломленном набекрень берете, с автоматом на груди. И он же — в компании разудалых парней, своих сослуживцев, на фоне бронетранспортёра. Но больше всего мне запомнился сделанный красками рисунок на первой странице — летящий во весь опор поезд, а на переднем плане, на зелёном пригорке две тоненькие длинноногие девушки в коротеньких юбочках, с развевающимися на ветру волосами, машущие платочками вслед. Миша рассказывал — друг его, погибший, рисовал…

А в начале пятого, последнего курса, ранней осенью у Миши родилась дочка. И случилось так, что из наших однокурсников я был первым, кто об этом узнал.

Наш дворец науки стоял не то, чтобы далеко от метро — но не так уж и близко. Минут двадцать пешего хода, или те же двадцать минут на автобусе. Только не напоминайте, что автобус движется несколько быстрее пешего студента. Просто, пока этот автобус на остановке прождёшь, да пока он приедет, и пока в него влезешь — те самые двадцать минут и проходят. Да и не слишком приятно, когда пассажиры набиваются в этот автобус, словно селёдки в бочку. Словом, если время и погода позволяли, я старался ходить