Просто жизнь… (целиком) [Александр Алексеевич Борискин] (fb2) читать постранично, страница - 2

пределами этой трубы и видимого весьма отчётливо.

Этот свет казался таким желанным, мягким, спокойным и уютным, что я всеми своими чувствами желал слиться с ним.

К сожалению, никаких конкретных инструкций от русского учёного, как надо поступать при полёте внутри трубы в сюжете You Tuba описано не было: думаю, это дело индивидуальное и каждый поступает по-своему, но вспомнив, как учёный-испытатель описал своё состояние и поведение в такой же трубе, я попытался поступить также: отыскать способ каким-то образом воздействовать на свой полёт, – вспоминал позднее Пётр Алексеевич. – Не сразу, но путём „научного тыка“ я сумел найти те особые волевые манипуляции с собой любимым, которые обеспечили мне соответствующую концентрацию и сначала затормозили полёт до скорости, позволяющей различить рельеф поверхности стенок в трубе, а потом и просто „зависнуть“ в центре трубы. Именно в этот момент я понял, что готов осуществить любое своё желание, поскольку могу как-то влиять на „мировое информационное поле“, в котором не растворился, а наблюдал его как бы со стороны. В то же время я понимал, что если долечу до света в конце трубы, то буду полностью поглощён этим информационным полем и стану его микроскопической частицей, полностью от него зависящей и не имеющей возможности самостоятельно на него воздействовать. И времени для этих действий у меня осталось очень мало.

Я тут же стал паниковать, так как не был готов к каким-либо особым бонусам от последствий моего зависания, о возможности получения которых я только что понял. Пока соображал, чем я смогу „разжиться“, моя „концентрация“ начала ослабевать, и я снова незаметно для себя начал двигаться по трубе к свету.

Первое, что мне пришло в голову – это получение бонусов в виде значительного улучшения памяти в своём новом двадцатилетнем теле, выражавшейся в том числе в способности помнить все что узнал и чему научился в своей прошлой жизни, и овладения несколькими иностранными языками. Способностей к языкам у меня в прошлой жизни не было: с грехом пополам освоил только английский, на котором еле-еле мог объясняться, хотя учил его всю жизнь. Это очень затрудняло моё прошлое существование. И теперь я возжелал знать в совершенстве пять языков: английский, немецкий, французский, испанский и арабский. Тут же почувствовал, как мировой информационный поток стал наполнять меня соответствующими знаниями. Концентрация была мною полностью потеряна и, когда новая информация перестала ко мне поступать, я опять обнаружил себя мчащимся на огромной скорости к свету в конце трубы. Появилось полное осознание того факта, что я не успеваю решить свою главную задачу: попасть в себя двадцатилетнего, так как отпущенное мне время нахождения в трубе катастрофически убывало.

Опять усилием воли я попытался сконцентрироваться и воспользоваться найденными мною ранее приёмами для замедления движения в трубе. Это частично удалось: скорость перемещения замедлилась, но зависнуть в покое не получилось. Мне ничего не оставалось как сконцентрироваться на своём желании переместиться в себя двадцатилетнего, прилагая для этого все имеющиеся в моём распоряжении волевые усилия. И это удалось!

Неожиданно я ощутил себя летящим не в той трубе, где ранее находился, а в несколько иной: меньшего диаметра и с совершенно гладкими стенками. Полёт тоже был значительно менее быстрым, чем ранее, и направлен он был также к свету, но по цветовой гамме отличающемуся от предыдущего. И теперь как-либо повлиять волевыми усилиями на параметры полёта я не мог. Поняв это, я прекратил это бесполезное занятие и уже в ближайшее время достиг конца этой трубы после чего полностью растворился в свете, символизирующем информационное поле нового мира, куда попал и в котором должен был оказаться в теле себя самого (или своего двойника?) двадцатилетним.

Моё сознание померкло, и я перестал ощущать себя конкретной личностью» – вспоминал это приключение Пётр Алексеевич некоторое время спустя.

Часть первая. Отступать некуда

Глава первая

Когда вселенец опять ощутил себя личностью, сколько времени прошло после попадания в новый мир – ему было неизвестно. Была ночь, в комнате темно, только в щели между плотными шторами и стенами проникали полоски света от уличных фонарей. В комнате он находился один: лежал на кровати накрытый одеялом. Тело его отлично слушалось, в чём убедился, пошевелив руками и ногами и перевернувшись несколько раз с боку на бок. Он знал, что звать его Пётр Алексеевич Кулаков, что полностью соответствовало его имени в прошлой жизни. Ему было двадцать лет, он учился на четвёртом курсе в университете в Ленинграде. Сегодня было седьмое января, а уже десятого должен состояться первый экзамен зимней сессии.

Пётр отлично осознавал, что прекрасно помнит все годы, прожитые им в этом мире, а также и ранешнюю жизнь в старом мире, откуда пришёл