Озборн (СИ) (весь текст) [Arbalet] (fb2) читать постранично

Arbalet Озборн

Часть первая

Пролог

I won't stay long

In this world so wrong…

Сознание вернулось мгновенно. Вот только что я плавал в какой-то странной, белесой пустоте, как вдруг, в течение тысячной доли секунды, она превратилась в тьму. Грань между переходом от беспамятства к тьме под веками, и от нее — к свету яркой лампы дневного света, висящей под потолком, была резкой, словно острие ножа. Я услышал судорожный вздох, и только через невыразимо долгую секунду понял, что этот вздох вырвался из моей груди.

Стон. Тоже мой. Почему-то понимание того, что я все еще живу, не принесло ожидаемого облегчения. C другой стороны, а чего вы хотели от того, кто так мечтал свести счеты с жизнью, что прыгнул с моста?

Значит, все-таки спасли. Хм… Не то, чтобы я не рад, но… Пожалуй, присутствует некая досада от того, что мне не удалось довести свой замысел до конца.

— Он пришел в себя!

Взволнованный голос. Кажется, женский.

Не слишком яркий, в общем-то, свет ослеплял, перед глазами все расплывалось, словно кто-то забыл подкрутить резкость на экране. Пришлось снова прикрыть веки, дабы приглушить резь под ними. Послышалась какая-то возня, по самому краешку сознания скользнула мысль, что это может быть важно. Но снова открыть глаза было выше моих сил. На несколько секунд я позволил себе скользнуть в небытие. Понадобилось неожиданно сильное усилие воли, дабы вернуться оттуда, и снова начать кое-как воспринимать действительность. Однако резь, что поселилась в моих глазах, не спешила уходить, так что я предпочел оставить веки закрытыми.

— Гарри, — снова голос. На этот раз мужской. Властный, резкий. Странно-знакомый, но я так и не могу понять, чей именно. — Гарри, ты меня слышишь?

Понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать, что обращаются ко мне. Захотелось сказать, что они ошиблись, что я — вовсе не какой-то там Гарри, а самый натуральный Владимир Симанович — 32-летний житель Риги, который не слишком-то успешно пытался свести счеты с жизнью. Но голос не подчинялся мне, я мог лишь беспомощно приоткрывать рот, едва разлепляя губы, и пытаясь совладать с одеревеневшим, жестким, словно кусок застывшей смолы, языком.

— Мистер Озборн, я снова прошу вас удалиться! — похоже, этот голос уже принадлежит медсестре, или какому-то доктору. Только они умеют генерировать такой тон — властный, и в то же время, не раздражающий. — Ваш сын в порядке, ему просто нужно время, чтобы восстановиться! Но вы, своим поведением лишь мешаете лечению!

Хе-хе… Похоже, мистеру Озборну, действительно придется удалиться…

Стоп! «Мистеру Озборну»? «Сын»? «Гарри»?

Понимание пришло мгновенно. Захотелось со всей силой впечатать себе ладонь в лоб. Мог бы сразу догадаться, что это сон.

Ведь нет никакого удивления. Как будто не происходит с тобой событие бесконечно малой вероятности. Как будто неожиданно стать героем комикса — это нормально. Отсутствие критического мышления — явный признак того, что находишься во сне.

В самом деле, понимание того, что произошло, должно было потрясти меня гораздо сильнее. В моем мозгу научного работника с двенадцатилетним стажем должно было возникнуть тысяча и одно правило, гласящее, что происходящее — невозможно. Не возникло. Вместо этого, у меня в голове звучало что-то вроде: «Ну, стал ты Гарри Озборном, ну и что?».

Странно, но понимание того, что я сплю — не особенно-то успокаивало. Может, все дело в том, что боль была вполне реальной, и мышцы по всему телу содрогались от постоянных спазмов.

Блин. Что же мне такое вкололи, что я словил такой резкий приход?

— Он в сознании? — голос Нормана Озборна доносился до меня, словно сквозь вату.

— Диаграмма мозга показывает, что да, — без особого удовольствия, ответил врач.

— Хорошо.

И все? Не будет заботливых отеческих объятий, не будет обещания, что я обязательно выздоровею? Просто «хорошо», и все?

Мда. Норман Озборн явно не претендует на премию «Отец Года».

Думать совсем не получается. Мысль дробится на куски, и начав размышлять над одним, я додумываю уже совсем другое. Надо бы проснуться…

Память Гарри Озборна обрушилась на меня совершенно неожиданно. Сознание забилось в агонии, пытаясь спрятаться от ошеломляющего знания о том, что я — шестилетний мальчик, сын миллионера Нормана Озборна — владельца Озкорп Индастрис — одной из крупнейших промышленных корпораций в стране. Память не была фрагментирована, и не было никакой возможности усвоить ее постепенно — водоворот воспоминаний просто закружил меня, заставляя заплутать в мешанине образов из не моего прошлого.

Должно быть, тело маленького Гарри (или… уже мое тело?) также начало биться в конвульсиях, вслед