Ледяное сердце короля (СИ) [Ирина Лакина] (fb2) читать онлайн

Ледяное сердце короля Ирина Лакина

Пролог.

Девушка поправила локоны, разгладила складки на юбке, и еще раз посмотрела на свое отражение в маленькое карманное зеркальце — притягательное лицо с кошачьим разрезом глаз, плавные изгибы широких черных бровей, едва тронутые тушью пушистые ресницы, высокие скулы, пухлые губы.

Отражение пугало ее и манило одновременно. Удивительно было видеть себя такой — взрослой, цветущей, соблазнительной.

Отец, будь он жив, увидев ее в таком виде, наверняка бы запер в комнате на неделю.

Она любила говорить с ним перед сном, с упоением слушала его размышления и наставления. Такими правильными и простыми были его мысли об ее девичьей жизни, что она всегда поражалась, как он, простой конюх, может столько знать о женской душе. Он рассуждал, что вокруг полно девушек, главной заботой которых являются распродажи дизайнерских шмоток и социальные сети, что происходит подмена ценностей, что женщины разучились любить. Отец рассказывал, как изо дня в день видит их высокомерные лица у себя в клубе. Он посмеивался над их глупостями, будть то обуть на тренировку обувь на шпильке, или приехать в мини-юбке и с салонной прической, которая после первого же круга рысью превращалась в пакли.

Иногда он брал ее с собой на конюшню, в клуб. Она видела всех этих кокеток — богатеньких дочерей своих богатых родителей — и тоже посмеивалась над ними, смотря на все глазами отца. Она смотрела на мир его глазами, потому что больше некому было рассказать ей о нем. Вспоминать о матери совсем не хотелось.

Папа…. Мысль об отце заставила ее нахмуриться, подбородок задрожал от подступавших слез. Девушка глубоко вздохнула, чтобы взять себя в руки. Сейчас не время и не место предаваться унынию и печали. Она пришла сюда за другим. Теперь ей нужно быть сильной, такой, как учил ее отец — не бояться трудностей, смотреть жизни в лицо, бороться и никогда не сдаваться.

Еще совсем недавно она была ребенком, девочкой, играющей в куклы и даже не задумывавшейся о том, красива она или нет. Но сегодня ей пришлось посмотреть на себя другими глазами. Этот кастинг — последний шанс спасти отчий дом, и поэтому ей нужно быть красивой.

Убедившись, что с внешностью все в порядке, она осмотрелась вокруг.

Помещение, в котором проходили съемки, больше напоминало заброшенный завод, нежели действующий бизнес-центр. Модно слово «лофт» она услышала несколько дней назад во время беседы с менеджером, который пригласил ее на пробы. После разговора она первым делом полезла в интернет, чтобы понять, что же это за новое пространство, которое обозвали красивым иностранным словом.

На проходной у сверкающего металлом и зеркалами лифта сидел охранник — крепкий мужчина лет сорока, лоб которого бороздили глубокие морщины. Со скучающим видом он разгадывал кроссворд.

— Мне нужно на кастинг, — пояснила она ему цель прихода.

— Лифт у вас перед глазами, седьмой этаж. Администратор вас встретит в холле. — Не удосужившись оторвать глаза от своего развлечения, он нажал на какую-то кнопку, и вертушка, преграждающая проход к лифту, загорелась зеленым цветом.

Добравшись до нужного этажа, девушка прислушалась. Гробовая тишина заполнила пространство. Она даже не сразу заметила в дальнем конце отделанного декоративным кирпичом коридора стол и сидящего за ним молодого человека. Перед ним лежало несколько папок с бумагами и фотографиями. Он с нескрываемым интересом рассматривал снимки. Странным также показалось, что в коридоре кроме этого юноши никого нет. Судя по всему, других претенденток на эту вакансию не осталось. Длинный ряд металлических кресел у стены пустовал.

Девушка подошла к молодому человеку и прокашлялась, заставив его поднять на нее глаза.

— Я последняя? — робко спросила она. — А где остальные?

— Да, последняя. Остальные уже отработали, — на последней фразе он как-то загадочно улыбнулся, а в его взгляде проскочило что-то опасное. Девушка невольно начала мять руки. Что-то в его поведении заставляло ее нервничать. — За углом налево. Кабинет 15А. Там есть вывеска «Съемки! Не входить». Не ошибетесь.

Заметив, как она зажалась и испуганно начала озираться по сторонам, он поспешил исправить ситуацию.

— Да не волнуйтесь вы так. От этого еще никто не умер. Обычный кастинг. Вы впервые?

— Угу.

— Расслабьтесь, просто расслабьтесь и будьте собой. Слушайте фотографа и кастинг-директора, и делайте, что они просят. Не нужно отсебятины. Удачи!

— Спасибо.

Она покрепче сжала в ладони ручку сумочки и быстрым шагом направилась в указанном направлении.

С каждой секундой росло ощущение тревоги. Девушка замерла перед указанной дверью — за ней звучало несколько мужских голосов и, судя по тону, их обладатели были навеселе.

«Будь, что будет. Иного выбора нет» — мысленно сказала она себе, и открыла дверь.

— Можно?

На нее уставилось три пары глаз.

— Номер? — спросил, видимо, главный, который важно сидел на раскладном стуле перед установленным на штативе монитором. Взгляд зацепился за снимок, застывший на экране монитора — почти полностью обнаженная девушка в откровенной позе.

Сердце громко ухнуло. Захотелось немедленно развернуться и убежать, она застыла на месте, погрузившись в какой-то транс, но мужской голос заставил ее вернуться к действительности:

— Какой ваш номер?

— Семнадцатый, — выпалила она, принявшись рыться в сумочке в поисках распечатанного письма с вышеназванным номером.

Мужчина достал из папки на коленях лист бумаги и принялся рассматривать его, медленно скользя указательным пальцем вниз.

— Василиса Матвеева?

— Да.

— Вам уже исполнилось восемнадцать?

— Да, два месяца назад.

— Отлично. Вадим, дай ей подписать согласие и договор.

Вадим — худенький и длинный парень лет двадцати пяти, — расположившийся рядом с кастинг-директором за низеньким журнальным столиком, достал из папки два бланка, заполненных каким-то текстом, и разложил их перед собой.

— Подойдите, распишитесь.

Василиса кивнула. Она склонилась над текстом, решив предварительно почитать, под чем подписывается, как вдруг услышала за спиной голос третьего — фотографа, судя по тому, что в руках он держал массивную камеру, объектив которой был в два раза больше корпуса. Мужчина сидел на высоком барном стуле чуть поодаль, весь в окружении осветительных приборов.

— Девушка, читать это нужно было на сайте, когда заявку подавали. Вы у нас последняя, студия арендована еще на полчаса. Если хотите участвовать — тогда подписывайтесь, и скорее начнем. Если нет — до свидания, спасибо, что пришли. У меня нет времени, ей-Богу. Через час у меня съемки в другом месте. Я и так опаздываю.

— Хорошо, — Вася кивнула, и быстрым росчерком оставила подпись сначала на одном, а затем на втором бланке. — Тогда начнем.

— Проходите к ширме, переодевайтесь.

Он взглядом указал на ширму в углу комнаты.

— Переодеваться? — удивленно переспросила девушка. — Но зачем?

— У нас пробы для чего? — устало спросил у нее главный.

— Для каталога одежды, — ответила девушка.

— Вот и переодевайтесь в эту одежду! — раздраженно ответил мужчина. — Достали эти малолетки! Если боитесь или стесняетесь — сидите дома и уроки учите! А раз пришла — значит делай, что говорят!

— Но я думала, что сегодня только пробы — в своей одежде. Я думала, что полноценные съемки будут уже после того, как вы определитесь с моделью.

— Индюк на заборе тоже думал, милочка, — съязвил патрон, — Для того, чтобы выбрать модель, мы должны понимать, как на нее сядет одежда из каталога.

— Хорошо, — сдалась Вася.

Она посмотрела на дверь, и в голове проскочила мимолетная мысль о побеге. Что-то в этом кастинге было не так. Но в памяти всплыла утренняя картина — два судебных пристава на пороге отцовского дома, и ее подпись под извещением о необходимости в трехдневный срок оплатить долг банку, либо освободить помещение.

Она поставила сумочку на стул и прошла за ширму. Там на длинной стойке висело несколько комплектов нижнего белья довольно откровенного фасона.

— А где одежда? — спросила девушка, — здесь только белье. Белье тоже должно быть из каталога? Неужели нельзя в своем?

— А белье это что — не одежда? — с издевкой переспросил главный. — Больше в меню ничего нет.

Все трое засмеялись. До Васи начал доходить смысл происходящего. Внутри, словно цунами, начала расти волна негодования и стыда.

— Я не буду это делать, — она вышла из-за ширмы и направилась к двери, — прошу меня извинить. Я зря потратила ваше и свое время. Я все неправильно поняла.

— Ты подписала договор и согласие, милочка. Отказ от съемок повлечет последствия, так что, давай, не робей. Нам через полчаса студию освобождать. Время идет, а ты все никак не решишься.

— Да как вы смеете! — Васю распирало от злости. — Подсунули мне какие-то бумажки, и теперь думаете, что я разденусь?

— Разденешься, — устало ответил кастинг-директор, после чего зевнул. — Вадим, дай договор сюда. Я зачитаю нашей строптивой лани ее права.

Помощник протянул ему бумагу. Мужчина прокашлялся, надел очки в золотой оправе и начал читать вслух:

— Пункт первый, раздел «Обязанности сторон»: модель обязана провести съемки для каталога нижнего белья согласно концепции съемок. Имеется в виду: одежда, обувь, прическа и макияж, согласно требованиям кастинг-директора, а также позы и стойки. Количество снимков — не менее ста. Пункт четвертый, раздел «Ответственность сторон»: модель обязана выплатить неустойку в случае отказа от съемок в одностороннем порядке. Размер неустойки: десять тысяч долларов.

— Что?! — у девушки от шока перехватило дыхание.

— Десять штукарей выкладывай и можешь топать туда, откуда пришла, — главный противно улыбнулся, — или же шагом марш за ширму, и приступим к съемкам.

— Но я же не модель, я всего лишь пришла на пробы! Как вы могли мне подсунуть такое?! Вы обманом заполучили мою подпись, не дали ознакомиться с документом, оказывали давление при подписании! Это незаконно!

— Девочка, мне очень жаль твоих моральных принципов, но факт остается фактом. Все модели подписывают это, чтобы у нас потом не было головной боли, если та, что победит в отборе, вдруг решит взбрыкнуть. Всего лишь — мера предосторожности. Можешь попробовать оспорить договор в суде. Но неустойку до судебного решения выплатить все равно придется. Ну, что? Рискнешь?

Вася сжала кулаки и стиснула зубы. Слезы уже застилали глаза. Она решительно прошагала обратно за ширму, быстро стащила с себя одежду и надела первые попавшиеся трусики и бюстгальтер, который едва сдерживал грудь. Гнев и обида душили ее. Абсурд всего происходящего не укладывался в голове. Как она могла попасть в такую глупую ловушку? Что теперь с ней будет? Как она сможет смотреть на свое отражение в зеркале? Как она сможет пойти на могилу отца и рассказать об этом позоре?

— Готова? — окликнул ее главный.

— Да, — сквозь зубы выдавила она.

— Тогда выходи.

Озираясь по сторонам, как загнанная гончими лань, она встала перед камерой, прикрыв руками грудь. Ее трясло, зуб на зуб не попадал. К горлу подкатывали волны тошноты.

Волосы каскадом ниспадали на плечи, она, как могла, расправила их таким образом, чтобы открытым остался только живот. Но все равно чувствовала себя голой, беспомощной под их масляными похотливыми взглядами. Лицо заливалось то алым румянцем, то бледнело, будто она увидела саму смерть на пороге.

— Вадим, лицо в кадре блестит, немного пудры! — Скомандовал фотограф, и Вадим тут же подлетел к девушке с кисточкой и пудреницей в руках. От его влажного близкого дыхания ей стало дурно, перед глазами замаячили звездочки.

— Скорее, пожалуйста, — взмолилась она, едва не плача, — я хочу, чтобы этот кошмар как можно быстрее закончился.

— Вот теперь наша девочка готова! — отчитался мужчина. — Можем начинать!

Глава 1

Жеребец фыркнул, тряхнул головой так, что в воздух изящно поднялась его лоснящаяся грива, а затем опустил морду и пару раз ударил копытом о землю. Вася похлопала его по спине. Скребница во второй руке уже была полна шерсти.

— Ну, все, все. Потерпи еще чуть-чуть, сейчас я тебя еще причешу, — она достала из кармана кусочек рафинада и поднесла к губам лошади. Спустя секунду сахар исчез, а манеж оглушило довольное ржание.

Девушка достала из мешочка на поясе жесткую щетку и принялась массировать туловище жеребца, убирая остатки пыли и грязи.

— Агат хороший, умный, — приговаривала она, не заметив, как сзади кто-то подошел.

— Сейчас начнется шоу. Когда я проходила мимо пульта охраны, слышала, как они открывали ворота нашему плейбою и его свите, — прозвучал недовольный голос Дашки, — Агат готов?

Вася обернулась на голос подруги и кивнула.

— Готов, почти. Осталось только гриву причесать.

— Я не понимаю, почему ты сама все это делаешь? Это работа конюха, а не инструктора.

— Я люблю лошадей, — отмахнулась девушка. — И… Агата люблю. Мне не сложно.

— Ага, любишь…, - подруга ухмыльнулась, — особенно этого красавчика, — она почесала жеребца за ухом, получив в ответ довольное «фыр». — Интересно, почему бы это?

Лицо Васи залилось краской, и она поспешила перейти на другую сторону, чтобы Дашка не видела этих перемен. Та в ответ лишь слегка качнула головой.

Неожиданно слух уловил движение на манеже. Где-то в отдалении, у входа на зрительский балкон, раздался заразительный смех. Она невольно покосилась в ту сторону. Сердце привычно заколотилось, в животе мышцы завязались в морской узел.

— К твоим ногам приходили владельцы нескольких клубов, директор Школы федерации конного спорта — все уговаривали поработать на них, но ты упорно вцепилась в это место, — продолжала пытать подруга. — Я бы на твоем месте бежала отсюда, и не оглядывалась. Ты могла бы тренировать чемпионов, но нет, застряла в этом концлагере, где работников за людей не держат. Мы все тут второго сорта. Нет, я, конечно, понимаю, — элитный клуб, и все такое. Но для кого он элитный? Уж точно не для нас.

Вместо ответа Вася быстро спрятала щетку и скребницу обратно в мешочек, поправила выбившийся из-под кепки вьющийся черный волос и передала поводья подруге.

— Здесь работал мой отец, — девушка опустила глаза, чтобы Дашка не увидела, как они заблестели, — возьми, передашь его Королеву, мне пора бежать. Пропущу последнюю электричку в город.

Девушка застегнула гимнастерку, опустила пониже на лицо козырек любимой бейсболки, и поторопилась к выходу в административное здание, оставив подругу с жеребцом.

Краем глаза она заметила, что из конюшни выводят еще трех лошадей — наверняка для кукол Королева и его дружков. Кровь закипела внутри. Хотелось поскорее выйти на свежий воздух, подышать глубоко-глубоко, и успокоить разбушевавшееся сердце.

Василиса ускорила шаг, стараясь смотреть только себе под ноги. «Лишь бы успеть, лишь бы не столкнуться», — бормотала она себе под нос, зажмурив глаза. Знакомый смех звучал уже где-то очень близко.

Через мгновение острая боль пронзила плечо. Что-то тяжелое ударилось об нее, и она по инерции отскочила назад.

— Прошу прощения, друг, — все внутри нее сжалось при звуках его голоса, — надеюсь, все в порядке?

Вася заставила себя поднять на обладателя голоса глаза. Он смотрел на нее, приподняв уголки рта в ироничной улыбке, но в глазах читалось искреннее сочувствие. Плечо противно ныло после удара.

— Никаких проблем, — отмахнулась она, поспешив поскорее убраться с манежа.

Перед глазами встало его лицо — немного грубый овал, острый и гладко выбритый подбородок, длинный прямой нос, янтарные глаза под широкими линиями иссиня-черных бровей, первые мелкие морщинки вокруг глаз.

— Ненавижу, — прошипела девушка, плюхнувшись на деревянную лавку в раздевалке. — Напыщенный индюк.

Она стянула с головы бейсболку, и на плечи каскадом упали волосы.

«Надеюсь, все в порядке?» — в ушах эхом прозвучали его слова. Невесть откуда по щеке скатилась слезинка. Васе стало не по себе. Девушка тут же заплела тугую косу, скрутила ее в упругую шишку и приколола шпильками, нахлобучив обратно кепку.

Она уже сняла ботинки, оставшись в одних крагах, когда в раздевалку забежала Дашка.

— Вась, тебя Валетов срочно к себе зовет. Там какие-то проблемы.

— Оф, — девушка скорчила недовольную гримасу, — ну, что такое? Тебе не сказал, в чем дело? С кем проблемы? С Агатом? Но ты сама видела, я его почистила, приготовила для тренировки.

Она обула ботинки, и вышла за подругой в коридор.

— Нет, не сказал. Понятия не имею. Но я видела, как его вызывал Королев.

— Да ладно?! — Василиса остановилась, не решаясь сделать шаг. — Неужели пожаловался на меня?

— А на что жаловаться? — Дашка непонимающе заморгала ресницами. — Или ты ему нагрубила?

— Вообще-то, это он меня толкнул, — буркнула Вася. — Ладно, ты иди. Узнаю, в конце концов, в чем проблема.

Девушка поднялась на зрительский балкон, дошла по нему до летней террасы клубного ресторана, повернула налево и по боковой лестнице поднялась на верхний, административный этаж.

Кабинет управляющего располагался в конце коридора. Василиса легонько постучалась, и, услышав в ответ: «Войдите», открыла дверь.

В кресле напротив массивного стола красного дерева сидел Королев. Он вальяжно закинул ногу на ногу, так, что ей открылся вид на его крепкие подкачанные икры в черных кожаных крагах. Услышав, что кто-то вошел, он обернулся, и, как ей показалось, был немного удивлен ее появлению.

— Аркадий Валерьевич, добрый вечер, — поздоровалась Вася. Голос дрожал, отказываясь слушаться, а сердце выдавало перебои. Не хватало еще, чтобы ее уволили из-за этого выскочки. — Вызывали?

— Проходи, — начальник взглядом приказал подойти ближе.

— Я слушаю, — девушка прокашлялась, слова застревали в горле и никак не хотели выходить наружу.

— Я прошу тебя сегодня задержаться, — начал Валетов, — для одной знакомой господина Королева нужен тренер по верховой езде, она сегодня впервые на манеже.

— Сегодня вечером работают Антон и Даша, — возразила девушка.

— Наша гостья попросила тренера-девушку.

— Я вмешаюсь, если Аркадий Валерьевич позволит, — подал голос Королев. — Мне очень неудобно, что я толкнул тебя на манеже, — он хитро улыбнулся, рассматривая ее так, будто она была коровой на базаре, а он собирался прикупить ее себе в стадо.

— Ничего, я привыкла, проблем нет, — буркнула девушка, стараясь отвести взгляд от его притягательного лица.

«Когда это мы перешли на «ты»?» — мысленно возмутилась она, и, видимо, это возмущение отразилось на ее лице, потому что с лица важного гостя пропала привычная ироничная улыбка, а вместо нее проскользнуло нечто похожее на чувство вины.

— Задержишься на часок?

— Я не могу, — отрезала Вася, — попросите Дашу.

— У нее тренировка в это время.

— Мой рабочий день закончился пятнадцать минут назад, — по телу гуляли горячие волны жара, хотелось как можно скорее покинуть этот кабинет. Присутствие Королева становилось с каждой минутой все невыносимее.

— Я оплачу сверхурочные и вызову такси, и даже сам останусь, чтобы почистить лошадь после тренировки, — мужчина посмотрел ей в глаза, и все, что она пыталась прятать даже от самой себя, вдруг вышло наружу, — пожалуйста!

Лицо залил румянец, на лбу по линии роста волос выступили капельки пота. Кто-то невидимой рукой ударил ей прямо в солнечное сплетение. Комок тепла от удара, словно спускающая с горы лава, заполнил все ее внутренности.

— Хорошо. — Она кивнула.

На лице Валетова появилась довольная улыбка. Вася бросила на начальника взгляд, полный мольбы, и, получив в ответ кивок головы, поспешила выйти.

Она прислонилась спиной к деревянному наличнику двери и закрыла лицо руками. Заметил? Понял? А если понял, то наверняка насмехается теперь.

— Василий, — услышав голос подруги, девушка выпрямилась, — ты почему тут стоишь? Что-то серьезное? Неужели уволил?

Дашка тараторила, не давая вставить слова.

— Нет, — ответила девушка, — не уволил.

Дверь открылась, заставив ее шарахнуться в сторону.

В паре сантиметров от нее возник Королев. Нос уловил аромат его туалетной воды. Внутренности предательски сжались. Успокоившаяся было тахикардия, началась с новой силой. Ей даже казалось, что сердце бьется вовсе не в груди, а прямо в голове, более того — их целых два и стучат они в ушах.

— Спасибо, что не отказала, — он улыбнулся, — жду тебя внизу.

— Хорошо, — она опустила глаза, не в силах больше выносить его пронзительно-озорного взгляда.

Когда его шаги стихли за поворотом, ей на плечо легла Дашкина рука. Вася посмотрела ей в лицо. Подруга улыбалась во все тридцать два зуба, словно выиграла в лотерею миллион.

— Что? — спросила она. — Что ты улыбаешься?

— Ясно, — закивала Дашка, — теперь мне все ясно.

— Что тебе ясно? — резким движением девушка сбросила с плеча руку подруги.

— Да тебя отсюда гнать будут, ты не уйдешь!

— Замолчи, — Вася почувствовала, как краска вновь заливает лицо. — Пожалуйста, молчи.

— Молчу, — подруга жестом изобразила на губах змейку, — бедная моя подруга, угораздило же тебя влюбиться в того, на кого даже просто смотреть опасно. Сгоришь, ей-Богу!

— Не сгорю, — возразила девушка, — у него ледяное сердце.

Глава 2

— Да ладно, — Кирилл вытаращил на товарища свои голубые глаза и делано открыл рот, — ты, наконец, заметил, что за твоим конем присматривает девушка? Не прошло и года. Браво!

— Клянусь тебе, — ответил Тимур, опрокинув стакан с виски, — я и сам сегодня опешил, когда она в кабинет Валета зашла. Более того, я ее десятью минутами ранее толкнул и даже не извинился по-человечески, подумав, что передо мной парень! Я сказал: «Прошу прощения, друг». Нет, ну ты бы подумал? Дурацкая бейсболка, мастерка, грубые сапоги — какой год я тут уже катаюсь, и мне ни разу в голову не пришла мысль, что это девушка! Я думал, что это просто такой сухощавый парень. А ты знал и молчал! Почему ты не сказал?

— А ты разве меня спрашивал? — ответил Кирилл. — Она давно присматривает за твоим жеребцом, хотя не обязана, а ты даже ни разу не поблагодарил.

— Зато ты, наверное, не упустил случая «поблагодарить», — огрызнулся Тимур, — иначе откуда бы тебе знать, что она девушка?

Компания дружно загоготала так, что все посетители клубного ресторана на секунду прервали свои дела и посмотрели в их сторону — кто с осуждением, кто с любопытством.

— Но как тренер она хороша, — вмешалась Лада — эффектная шатенка со смуглой кожей. Ее серо-зеленые, густо подведенные глаза, блестели от шампанского. — Но я бы ни за что не стала работать с лошадьми, — девушка скривилась губы, — от них потом такой запах, ни за что не вымоется. А еще и чистить их — фу. Как по мне, это совсем не женское дело. Но ей, видимо, нравится. Это и не удивительно. Она и одевается, и ведет себя, как мужик.

— Нашей принцессе не по душе работа конюха, она же какает у нас исключительно зефирками и пукает ароматом Шанель, — парировал Королев, просверлив собеседницу таким холодным взглядом, от которого у нее в горле застрял очередной глоток игристого.

Компания вновь дружно захохотала, заглушая даже музыку.

— Боже, как грубо и пошло! Омерзительно! — буркнула девушка, обиженно отвернувшись к панорамному окну.

Из окна открывался вид на манеж. Лада взглядом зацепилась за инструктора по езде — девушка чистила жеребца Королева, на котором та училась кататься.

— Что ты там интересного увидела? — Тимур наклонился и легонько укусил ее за ухо. В нос ей ударил запах спиртного.

— Вы только посмотрите на нее, — заговорила Лада, скорчив на лице гримасу отвращения, — вырядилась, как сельский мужик, руками машет, ноги расставила. Я бы тоже, наверное, подумала, что это парень, если бы мне ее не представили, как инструктора по верховой езде Василису Матвееву. Еще и имя такое — Василиса. Явно не прекрасная.

Тимур застыл. Его взгляд остановился на тонкой фигурке тренера вдалеке рядом с его любимчиком — Агатом.

— Черт! — Он встал с места, бросив на стол две крупные купюры. — Совсем забыл, я же обещал помочь ей с жеребцом. Не ждите меня. Я сам доберусь.

Мужчина вышел из-за стола и направился к выходу из ресторана.

— Вы только посмотрите, — протянул Кирилл, — вай-вай-вай…. Наш король решил помочь конюху! Вот это дела!

— Замолчи, — перебила его Лада, — допивай свой виски, у тебя что-то язык развязался. И поехали отсюда. Мне кажется, этот запах уже въелся мне в кожу.

— Дорогая, неужели ты ревнуешь? — подала голос вторая девушка за столом. — Нашла к кому!

— Точно, ревнует! — Кирилл хлопнул рукой по столу. — Принцесса приревновала к конюху!

— Не неси чушь, — фыркнула брюнетка, но ее голова инстинктивно вновь повернулась к окну.

Картина, которую она увидела, заставила ее сжать от злости челюсти. Тимур Королев собственными руками надраивал спину жеребца щеткой, находясь в компании инструктора. И, судя по всему, ему это занятие нравилось.

— Я ухожу, а вы сидите, если хотите. — Она порывисто встала, подхватила сумочку с подоконника и почти бегом направилась к выходу.

— Так, встаем, — скомандовал Кирилл, который опрокинул последний стакан с алкоголем и поспешил догнать разъяренную девушку лучшего друга, — Лада, да подожди ты! Мы тоже идем.

— Я тебе так скажу, — шепнула ему на ухо подруга Лады — опять будет скандал. Она это просто так не оставит.

— Тимуру плевать на нее, — парировал мужчина, подставляя ей локоть, — если сильно насядет на мозги, он просто отправит ее в одиночное плавание. Прошу, миледи. Карета, то есть такси, наверняка уже подано!

Глава 3

— Привет, — от неожиданности Вася выронила из рук щетку и нагнулась, чтобы поднять ее. Перед глазами возникли идеально вычищенные носки его черных ботинок.

— Что вы здесь делаете? Разве тренировка не окончена? — она старалась говорить, не глядя ему глаза, и ее взгляд то и дело цеплялся то за его плечо, то за покрытый недельной щетиной подбородок, то за спрятанные в карманах руки.

— Я же обещал сам почистить жеребца после тренировки.

— Это немного поздно, я уже заканчиваю. Впрочем, я и не ждала от вас этой жертвы.

— И все же, — его ладонь скользнула по талии к мешочку, в котором хранились щетки и гребни.

— Что вы делаете? — Вася возмущенно отпрянула, в глазах появилось негодование, а лицо залила краска. Ей показалось, что по телу прошелся разряд статического электричества.

— Совершенно же очевидно, что ты не дашь мне себе помочь по доброй воле, приходится идти на хитрость, — он помахал в воздухе добытой щеткой и улыбнулся.

Вася принюхалась, уловив запах спирта.

— От вас пахнет, вы выпили. Лошади это не любят, не дай бог взбрыкнет. Давайте я вызову вам такси.

Ее рука потянулась к карману, в котором лежал мобильник, но мужчина перехватил ее в воздухе.

— Э-э-э, стоп. Я сказал, что сам почищу — значит, почищу. В конце концов, это мой жеребец. Имею полное право.

— Верно, — кивнула Вася, — если он треснет вам копытом, будет поделом! Получите затрещину от своего жеребца.

— Не треснет, — парировал мужчина.

— Отпустите, пожалуйста, мою руку, — она потянула ее на себя, но пальцы Королева крепко обвили запястье.

— Обещаешь, что не будешь пытаться выпроводить меня?

— Хорошо, делайте, что хотите, — она пожала плечами, — мне нет до вас никакого дела.

— Отпускаю.

Он плавно выпустил ее руку, нежно пройдясь кончиками пальцев по коже, отчего у девушки по всему телу побежали мурашки. Она поспешила отвернуться и погрузилась в работу, стараясь не думать, что он стоит рядом с ней, всего в паре шагов, да к тому же еще и улыбается, как мартовский кот.

— Почему ты такая? — спросил он спустя несколько минут молчания.

— Какая? — девушка застыла с гребнем в руке, не в силах посмотреть на него.

— Как парень, — он тоже прекратил расчесывать гриву, и пристально уставился на нее. — Если бы не Валет, я бы продолжал думать, что ты парень.

— Было бы очень хорошо, — огрызнулась она, принявшись с удвоенным рвением натирать и так уже блестящую спину жеребца.

— Почему хорошо? Ты, как будто, не хочешь, чтобы на тебя обращали внимания мужчины.

— Именно так. И вам советую поменьше обращать на меня внимания.

Из-под бейсболки выбилась вьющаяся прядь, которая начала лезть в глаза. Вася дунула на нее, но она вновь упала на лицо. Королев подхватил ее пальцем и завел за ухо.

Прикосновение обожгло кожу. Лицо девушки вновь вспыхнуло, словно она вошла в баню с мороза. Сердце выдало пару перебоев, а затем гулко ухнуло, провалившись куда-то глубоко-глубоко.

— Ты лесбиянка? — в лоб спросил мужчина.

— Что?! — Девушка посмотрела ему в глаза. — Да как…как вы…Боже мой! Уходите, пожалуйста! Я сама закончу с Агатом. Ваши друзья вас заждались.

Тимур поднял глаза на окна ресторана и цокнул языком.

— Увы, их уже нет, уехали.

— Значит, ваша девушка ждет вас дома. Не оставляйте ее одну. Я вызову вам такси.

Она вновь потянулась к карману, чтобы достать телефон, но и в этот раз попытка не удалась.

— Ты обещала мне, — мужчина схватил ее за запястье и притянул к себе.

Голова закружилась от запаха алкоголя и его туалетной воды. Она прикрыла глаза, чтобы не видеть его губы в волнительной близости от себя. Он и манил, и пугал ее одновременно. После секундного помешательства, ее организм вдруг мобилизовался, она изо всех сил начала упираться в его грудь руками, пытаясь оттолкнуть. Забытый было страх, вновь завладел ее существом. Казалось, она теряет над собой контроль. В ушах зазвенели голоса — те самые, которые она уже столько лет пытается забыть.

— Отпустите, или я закричу! — девушка повысила голос, который, почему-то дрогнул.

— Не-е-е-т, госпожа тренер, ты не лесбиянка, — выдал свой вердикт Королев, отпустив ее также резко, как и притянул к себе.

— Оставьте меня в покое, — Вася отвернулась, чтобы сделать глоток свежего воздуха, и сильно оттолкнула его. Эта близость была невыносима. — Вы пьяны. Я поднимусь наверх, чтобы позвонить в службу такси с городского телефона. Видно, что вы не дадите мне воспользоваться мобильным. А в это время можете закончить причесывать Агата. Да и вообще — делайте, что хотите.

Василиса вложила ему в ладонь щетку и решительной походкой направилась к выходу с манежа. Слезы душили ее, в горле встал огромный комок, который с каждым вдохом становился лишь больше. Все внутри нее негодовало. Чувство обиды, гнева и страха сплелись в ее голове в клубок. Спрятавшись за дверью, она расплакалась.

— Чертов плейбой, — вырвалось у нее, — откуда ты сегодня на меня свалился! Чертов плейбой!

Она со злостью топнула ногой по полу и подняла глаза. На противоположной стороне из отражения в зеркале на нее смотрела озлобленная, обиженная девчонка, изо всех сил старающаяся прикинуться парнем.

— Василий, — с другого конца коридора раздался голос подруги, — ты еще здесь? Я думала, ты уже уехала! Что с тобой?

Она подбежала к ней и обхватила лицо руками.

— Посмотри на меня! Что случилось? Он тебя унизил? Обидел? Ударил?

— Он спросил, лесбиянка ли я, Даша! Понимаешь?! Вот, что он обо мне думает! А еще обнял…насильно.

— Ясно…, — подруга отошла в сторону, так, чтобы видно было зеркало. — Посмотри на это отражение, что бы ты у него спросила?

Вопрос подруги бил в самое больное место. И ужаснее всего, что она была права.

— Не делай так, пожалуйста, — Вася посмотрела на Дашу заплаканными глазами, — хотя бы ты не делай.

— Это ты с собой делаешь, а не я, или он, — резко ответила подруга. — Это с собой делаешь ты сама! Что случится, если ты выбросишь эту ужасную кепку? Земля остановится? Что будет, если подкрасишь ресницы? Снег в июне пойдет? Что будет, если сменишь безразмерные брюки и мастерку на женский жокейский костюм? Что?

— Ты спрашиваешь, что будет? — Выкрикнула Вася. — Они вновь захотят меня! Все, что им нужно — это сношаться! Им не нужна любовь, понимаешь? Им не нужна просто любовь, они не умеют любить, и уж тем более он не умеет любить. Ты только посмотри на него! Самоуверенный, самовлюбленный, напыщенный недоумок, в постели которого побывала каждая вторая в этом городе. Да он со страниц бульварных журналов не сходит — то на выходе из такого-то заведения его сняли с блондинкой, то на выходе из сякого-то заведения его сняли с брюнеткой. И так каждый раз.

— А, то есть, ты признаешь, что следишь за его жизнью? — спросила подруга.

Девушка еще сильнее заплакала и опустилась на пол. Ее тело сотрясали рыдания. Она чувствовала себя полным ничтожеством, человеком, который не может совладать с собственными чувствами.

— То, о чем ты думаешь, это не так, — Даша опустила рядом и прижала ее к себе, — это не так, милая.

— Пожалуйста, больше не говори со мной об этом, — Вася утерла рукавом слезы и с мольбой посмотрела на подругу, — этот вопрос для меня закрыт, раз и навсегда. Мужчины для меня не существуют.

— Хорошо, — кивнула девушка, — хорошо. Пусть так. Жизнь покажет, закрыт этот вопрос, или открыт.

— Ты куда-то шла? — Вася, наконец, разглядела подругу, которая успела переодеться.

— Да, собиралась уходить, такси ждет.

— Тогда поезжай, — она кивнула в сторону выхода из клуба. — Хватит со мной возиться, не маленькая.

— А ты? Поехали со мной, такси подождет еще пять минут.

— Нет, мне нужно сперва успокоиться. Я дождусь, пока он уедет, а потом еще побуду с Агатом. Он хорошо на меня действует.

— Ладно, — Даша поднялась и протянула ей руку, — вставай. Хватит киснуть. Сходи, прими душ, успокойся, приди в себя.

— Как скажешь, босс — девушка через силу улыбнулась. — Ну, все, иди уже! Со мной все в порядке.

— Уверена? — Дашка пытливо заглянула подруге в глаза.

— Уверена, иди уже, — отмахнулась Вася.

После того, как подруга скрылась за дверью, она заставила себя встать, насухо вытерла рукавом мокрое от слез лицо и зашла в раздевалку. В этот час она могла уже не опасаться, что сюда войдет кто-то из членов клуба, поэтому спокойно разделась, достала из шкафчика полотенце и сланцы и зашла в душ.

Вода действовала на нее, как релаксант. Она раз за разом смывала дурные воспоминания, обволакивала, возвращала в детство, в котором отец нес ее на руках, укутанную в полотенце, усаживал на кровать и долго-долго расчесывал волосы.

«Волосы — твое богатство и моя гордость, доченька», — говорил он, — «если однажды тебе взбредет в голову их отрезать, то подумай о том, что ты лишаешь меня гордости и не делай».

— Не сделаю, папа, — прошептали ее губы.

Василиса ласково провела рукой по длинным мокрым прядям, и лицо озарила светлая улыбка. Воспоминания об отце всегда шли ей на пользу. Вот и сейчас на душе стало легче. Она вновь почувствовала себя его маленькой девочкой, и все невзгоды испарились, как вода, будто их никогда и не было.

Голос из раздевалки заставил ее вернуться из воспоминаний в реальность.

— Инструктор, ты здесь? — узнала она его голос, и сердце вновь застучало так быстро, что она припала к стене, чтобы вдруг не упасть, если случится обморок. — Я знаю, ты здесь! Выходи!

— Выйдите! Это женская раздевалка! — Девушка выключила воду и обмоталась полотенцем, после чего крепко схватилась за дверную ручку, чтобы не дать ему возможности ворваться в душевую.

— Тренер, ты была права! Лошади не любят пьяных, — его голос звучал как-то странно. В нем сквозила самоирония, какое-то веселье и, в то же время, чувствовалась боль.

Вася не удержалась и приоткрыла дверь, просунув в образовавшийся проем голову. Королев стоял прямо посреди раздевалки и улыбался. Его торс был туго обмотан эластичным бинтом, а сам он одной рукой будто придерживал ребра с левой стороны. В другой руке он держал красивый бумажный пакет — один из тех, в которые складывают одежду в дорогих бутиках.

— Немедленно выйдите! — скомандовала девушка, продолжая смотреть на его забинтованный торс.

— Тебе не интересно, что со мной произошло? — спросил Королев.

— И так ясно, что Агат сделал, — ответила Вася, — а теперь выходите. Вызовите такси и поезжайте в больницу. Нужно проверить, нет ли перелома. Вам надо сделать рентген.

— Вай-вай-вай, — пропел мужчина, цокнув языком, — а я думал, что совсем тебя не волную.

В его хитром взгляде промелькнуло что-то опасное, откровенное, что заставило щеки Васи вновь вспыхнуть румянцем.

— Человечность, всего лишь человечность! — огрызнулась девушка. — А теперь выйдите! Мне нужно одеться.

Она спряталась обратно в душевую и прислушалась в ожидании заветного хлопка двери в раздевалке, но вместо этого вновь услышала его голос:

— Который из этих шкафчиков твой? Посмотрим-ка….

До слуха стали доноситься одинаковые звуки — Королев дергал за ручку дверцы шкафчиков, разыскивая открытый. Негодование заставило девушку сжать кулаки и стиснуть зубы!

— Немедленно прекратите! Я пожалуюсь на ваше поведение руководству клуба! Вы ведете себя недостойно!

— А-а-а-а, вот оно где — твое барахлишко, — прозвучало в ответ.

Сердце у Васи замерло, а на лице застыла маска ужаса. Что он собирается сделать с ее одеждой?

— До встречи! Я выхожу, жду тебя снаружи, — прозвучал его голос, после чего она, наконец, услышала звук закрывающейся двери.

Глава 4

Выждав несколько секунд, чтобы убедиться, что незваный гость вышел, Вася осторожно приоткрыла дверку из душевой и в образовавшуюся щель осмотрела раздевалку. Королев действительно ушел. Она прошла к своему шкафчику и застыла в недоумении. Он был пуст. Исчезли и брюки, и серая водолазка, и мастерка, и любимая черная бейсболка. Этот пройдоха унес собой даже ее белье. Вместо одежды ее дожидалась записка: «Я нечаянно украл твои ужасные вещи, извини. Обещаю компенсировать. Т.К.».

Вася со злостью хлопнула дверкой шкафчика и опустилась на скамейку. Не пойдет же она на улицу в банном полотенце! И, как на грех, сменная форма на этот раз осталась дома. Девушка открыла рюкзак, который к счастью остался нетронут, и достала оттуда свежее белье и мобильник. Она тут же набрала подругу. Гудок шел за гудком, а ответа не было. Вася повторила набор номера несколько раз, но так и не смогла дозвониться.

— Господи! — Застонала она, — это шутка. Просто злая шутка. Не настолько же он испорчен, чтобы заставлять меня выходить на улицу в чем мама родила!

Ее причитания прервал стук в дверь.

— Кто там? Не входите! — Девушка порывисто встала и поспешила обернуться мокрым полотенцем.

— Курьер, — ответил мужской голос, показавшийся ей знакомым.

— Я не вызывала никакого курьера! — огрызнулась Вася.

— Посылка для Василисы Матвеевой. Мне сказали, что я могу найти ее здесь.

Глава 5

Брови у Васи медленно поползли вверх. Она сделала несколько шагов к двери и осторожно приоткрыла ее.

— Ты? — она с нескрываемым удивлением смотрела на Антона — своего коллегу, который дежурил в этот вечер на манеже. У юноши в руках был тот самый бумажный пакет, который немногим ранее был у Королева.

— Я, — кивнул Антон. — А посылка для Василисы Матвеевой.

Молодой человек с нескрываемым любопытством рассматривал ее обнаженные плечи и влажные волосы. От внимательного взгляда Васи не укрылся тот факт, что его забавляет ее взъерошенный и сердитый вид.

— Чего уставился? — пробурчала девушка.

— Да так, — отмахнулся Антон, — я и не знал, что ты такая….

— Какая?

— Ну, это…как бы… короче, такая, нормальная. Как девушка.

Вася едва сдержалась, чтобы не двинуть ему меж бровей, хотя руки чесались сделать это. Она глубоко подышала и постаралась придать голосу как можно больше равнодушия:

— Давай сюда, что там у тебя в пакете? — Она протянула руку, второй продолжая придерживать спадающее полотенце.

— Сначала покажи паспорт, — с издевкой ответил молодой человек.

— Что?! — девушка округлила глаза. — Ты издеваешься? Сомневаешься, что это я?

— Тимур Андреевич сказал, что пакет можно будет отдать тебе, только если ты покажешь паспорт. Ведь там указан пол.

— Мой пол интересует тебя или Тимура Андреевича?

Антон хихикнул, прикрыв рот рукой, но, заметив, что девушка на грани, быстро исправился.

— Мне, как бы, уже понятно. Это все Королев.

— Жди, божье наказание!

Все внутри у Васи закипело, забурлило. Она стиснула от злости зубы и как ураган подлетела к скамейке с рюкзаком. Достав из внутреннего кармана документ, она начала размахивать им перед носом у коллеги.

— Вот, можешь убедиться — Василиса Матвеева, собственной персоной. Доволен, наконец, а? Теперь я могу забрать этот чертов пакет?

— Хорошо, — Антон кивнул и протянул ей посылку.

Вася вцепилась в пакет рукой и потянула его на себя. Любопытство съедало ее. Череда странных происшествий этим вечером никак не заканчивалась, и она уже с трудом могла контролировать свои эмоции.

Наконец, ей удалось закрыться с сюрпризом от Королева в раздевалке. Глаз зацепился за приклеенную к верхнему краю пакета записку: «Компенсация. Т.К.».

— Нет, это уже слишком, — фыркнула она сквозь зубы, принявшись с остервенением доставать содержимое посылки.

То, что было внутри, заставило ее открыть от удивления рот. Помимо обтягивающей черной юбки, длина которой была провокационной, чулок и шелковой блузки с невероятной брошью, она обнаружила черные лакированные туфли на высокой шпильке, обуть которые ей представлялось совершенно невозможным.

— Чтоб ты провалился! — выругалась она. — Что все это значит? Что значит?

Вася схватила мобильник и набрала 112.

— Служба спасения, слушаю вас, — ответил холодный голос оператора на другом конце провода.

— Я хочу заявить о краже, — ответила девушка. — У меня украли одежду и обувь из раздевалки в загородном конно-спортивном клубе.

— По какому адресу выслать наряд?

Ответить Вася не успела, потому что в дверь опять постучали.

— Выходи, подлый трус! — Его голос заставил девушку выронить телефон из рук. — Сколько я буду тебя ждать?

— Алло, девушка! Я спрашиваю,по какому адресу выслать наряд? Где вы находитесь? — из трубки доносился голос оператора.

— Немедленно верни мне мою одежду! Вот тогда я выйду и мы поговорим! Я тебе обещаю! Ух, как мы поговорим!

От злости у Васи свело челюсть. Зуб на зуб не попадал, а все тело покрылось колючими мурашками. Если бы кто-то сейчас осмелился посмотреть ей в глаза — был бы убит на месте электрическим разрядом от молний, которые там сверкали. Что за игру затеял этот выскочка? Чего он добивается? И почему он все еще здесь, а не в больнице?

В душе у нее одновременно кипела ярость от того, что он сделал и страх, что с ним может случиться что-то серьезное после удара Агата.

— Обновки уже у тебя, или посыльный не доставил тебе пакет?

— Доставил! Доставил, черт бы тебя побрал! Ну, погоди! И где ты только успел это раздобыть?!

— А, это проще простого — Лада забыла свои покупки у меня на заднем сиденье в авто.

— Прекрасно! Ты украл и мою одежду, и одежду своей девушки. Молодец!

Вася сбросила с себя полотенце и принялась натягивать чулки. Откуда-то изнутри потоком лились проклятья. Облачившись в узкую юбку и блузку, она поправила руками подсохшие уже волосы, и, взяв в руки туфли, босиком вышла в коридор.

— Вот, забери! — она швырнула ненавистные шпильки на пол. — Уверена, у тебя есть среди знакомых те, кому они придутся по душе. И ты не угадал с размером!

— Вау! — не смог сдержать восторженный возглас Королев. — Вау, вау, вау! — Он, не обращая внимания на гнев и крики, совершенно бесцеремонно рассматривал ее сверху донизу.

— Что вау? Что? — Вася поставила руки в бока и с вызовом посмотрела ему в глаза. — Постыдился бы!

— Постыжусь, — кивнул Тимур, — конечно, постыжусь, — но, сначала мне надо в больницу. Это, кстати, ты так сказала.

— Я сказала, да, — Вася закивала головой, — хорошо, что ты запомнил то, что я сказала. Потому что еще я сказала тебе вернуть мне мою одежду! — на слове «мою» она сделала акцент, но Королева, судя по всему, ее высказывания совершенно не волновали.

Он театрально застонал, схватившись за левый бок, и пронзил ее взглядом, полным мольбы и страдания.

— Сначала больница — потом одежда, — не сдавался мужчина.

— В смысле? — Вася недоуменно качнула головой.

— Ты не поедешь со мной? А вдруг по дороге мне станет плохо и я не смогу управлять машиной?

— Что?! — у девушки от неожиданности открылся рот. — Никуда я с тобой не поеду! Вызывай скорую, такси, друзей своих, кукол этих разукрашенных…

— А-а-а-а, ревнуешь? — Перебил ее мужчина, заставив девушку покраснеть.

Она еще раз смерила его убийственным взглядом, подобрала с земли туфли, неуклюже обула их, покачиваясь с непривычки из стороны в сторону, точно маятник, а затем неровной походкой направилась к выходу.

— Я еду в полицию, буду писать на тебя заявление! — Выкрикнула она, даже не потрудившись обернуться. — Как только получу назад свою одежду, верну тебе эти тряпки. Пусть в них наряжаются те, кому это нужно. Кому больше нечем похвалиться, кроме как разноцветным тряпьем.

За спиной послышались быстрые шаги. Крепкая рука схватила ее за локоть, заставив остановиться. Его горячее дыхание было где-то рядом с ухом. Вася застыла, как вкопанная, боясь пошевелиться и ненароком оказаться к нему еще ближе.

— Я подброшу, — сказал Тимур тоном, не терпящим возражений.

— Ты пил, — огрызнулась девушка и сильно дернула рукой, высвободив свой локоть из его цепкой хватки.

— Я уже трезв. Агат выбил из меня весь пьяный дух.

— Судя по твоим выходкам, отсюда так совсем не кажется! Дай пройти.

— Ты позволишь мне одному сесть за руль? В таком-то состоянии? А где же твоя человечность?

Вася закрыла руками уши, стараясь заглушить его голос, но он не отставал от нее ни на шаг.

Она вышла на улицу к дороге, достала телефон и набрала номер такси. Ждать автобус в такой час было бесполезно.

— Я заберу машину со стоянки и подберу тебя отсюда. Жди! — заявил Королев, после чего отправился в направлении парковки для автомобилей.

«Слава Богу!», — подумала девушка, шумно вобрав в себя свежий майский воздух.

Где-то вдалеке шелестела молодая крона тополей, длинные ряды которых росли по обочинам дороги. В июле здесь уже не постоишь вот так запросто — под полной луной, в тишине, слушая отдаленное ржание лошадей, доносящееся из конюшни. Дорогу и обочину укроет пух, ветер разнесет его на километры во все стороны, он будет забиваться под одежду, путаться в волосах, щекотать в носу. Васе вдруг в голову пришла мысль, что если бы сегодня был июль, и тополиный пух кружился бы в воздухе, она, пожалуй, позволила бы себя подвезти — лишь бы только избежать противного чиха и потока слез.

Проклятое такси никак не хотело приезжать. Путь до ближайшего людного места в черте города отсюда был не таким уж далеким, но и не близким. Ее тонкую фигурку осветил яркий свет фар.

— О, Боже, — пробормотала она, прикрывая лицо рукой. — Только не это.

Свет бил по глазам, заставляя ее щуриться. Вася нарочно отвернулась, сделав вид, что не замечает остановившегося рядом с ней автомобиля.

— Садись, — скомандовал Королев в приоткрывшееся окошко пассажирской двери.

— Я не сажусь в автомобили к пьяным и наглым воришкам.

— Окей, — спокойно ответил мужчина, заставив ее нахмурить брови и все-таки повернуть в его сторону голову.

— Окей, — передразнила она его.

— Если со мной в дороге что-то случится — это будет на твоей совести.

Он нажал кнопку стеклоподъемника на подлокотнике, и окно медленно поползло вверх. Что-то екнуло в груди у девушки и она, поддавшись порыву, с силой ударила ладонью по стеклу. В этот момент она пожалела, что не продала свою совесть еще в школе за плитку шоколада.

Признаться себе в том, что ей просто страшно отпускать его одного в таком состоянии, она не могла. Внутренний голос не вполне убедительно уговаривал ее, что она поступила бы также, будь на его месте кто угодно, ведь все дело в ее человечности и не более того. Эти умозаключения отразились на ее лице нахмуренным лбом и задумчивым взглядом, в котором скользила ее злость на саму себя. Королев ухмыльнулся и вновь приоткрыл окно.

— Итак?

— Ты напыщенный индюк и безрассудный человек! — Выдала Вася, задыхаясь от собственного бессилия перед ним.

— Ты это мне хотела сказать? Ладно, я понял. А теперь, позволь, я уже поеду. Ребро побаливает, не дай Бог, там перелом.

— Не позволю! — Отрезала девушка. — Открывай дверь!

— Наконец-то, — выдохнул мужчина, открывая для нее дверку. Он потянулся в ее сторону и скорчился от боли, придерживая перетянутые ребра. У Васи сердце сжалось от жалости, и она мысленно чертыхнулась, коря себя за чрезмерное сострадание к нему. — А я уже подумал, что ты растеряла всю свою человечность сразу, как только обула эти прекрасные туфли, — пошутил мужчина сквозь зубы, — прошу! Не забудь пристегнуться. Наш корабль отправляется в опасное приключение, так как капитан большой любитель адреналина.

Вася поморщилась. Этот человек умудрялся шутить даже в такой ситуации. Вся его жизнь была будто одна большая юморина.

— Сначала рентген, — сказала она, пристегивая ремень безопасности, — а потом в полицию. Этих приключений, надеюсь, тебе будет достаточно.

Девушка сложила вместе ноги и, насколько могла, натянула на колени узкую юбку, отвернувшись к окну, чтобы скрыть лицо. Непривычная одежда казалась ей колючей и жутко неудобной, а полупрозрачный шелк новой блузки заставлял ее чувствовать себя голой перед ним. Она кожей чувствовала, что он рассматривает ее, и от того лишь сильнее горели мочки ушей.

— Посмотрим, — наконец, заговорил Королев, трогаясь с места, — посмотрим, какие еще приключения ждут нас этой ночью.

— Тебя, — поправила его Вася, — тебя ждут. Даже не думай втягивать меня в свои грязные делишки.

— Прости, но я уже и об этом подумал.

Глава 6

В приемном отделении было многолюдно. Гул людских голосов и царившая здесь суета действовали на нее, как снотворное. Вася забилась в угол на пластиковое решетчатое сиденье и прислонила голову к выбеленной стене. Она прикрыла одноразовым халатом ноги, чтобы по ним не гулял сквозняк от постоянно открывающихся и закрывающихся дверей, и задремала.

Пограничное между сном и бодрствованием состояние позволило ей слышать все, что происходит вокруг и, в то же время, погрузиться в мечты. Перед глазами мелькали картинки с манежа — Агат, улыбающийся Королев, она сама улыбающаяся ему в ответ. Легкая улыбка тронула губы.

– Что же привиделось нашей спящей красавице, что на ее лице расцвела такая красота? — голос Тимура заставил девушку резко очнуться и выпрямиться.

С лица исчезла улыбка, а вместо нее появилась былая настороженность. От пытливого взгляда Королева не исчез и тот факт, что вместо мечтательного блеска в глазах, который он увидел в первые секунды пробуждения, появились сердитые огоньки.

— Закончил? — спросила Вася, рассматривая его торс, который теперь сковывал тугой черный корсет поверх рубашки.

— Ушиб, ничего страшного, — ответил мужчина, подавая ей руку, — вставай, дальше у нас по плану полиция, насколько мне помнится. Я, как настоящий джентльмен, подвезу тебя до места назначения.

Вася отмахнулась от его предложения, но он в воздухе поймал ее ладонь, сжав ее так крепко, что ей пришлось воспользоваться его помощью, чтобы встать.

Боковым зрением девушка уловила где-то рядом яркую вспышку, будто сработала камера фотоаппарата, и Вася испугано начала озираться по сторонам. Ее пальцы, зажатые в ладони у Королева, инстинктивно обхватили его руку в поисках поддержки. Мимо сновали люди — пациенты, врачи, фельдшеры карет скорой помощи. Цветной калейдоскоп их одежд пестрил перед глазами. Она подняла голову к потолку и увидела, что прямо над ними мигает лампочка. Тревога тут же сменилась разочарованием от собственной слабости, и она с силой дернула руку, высвободив ее, наконец, из цепкого плена Королева.

— Достаточно будет, если ты просто вернешь мне мою одежду, — она опустила глаза, стараясь не встречаться с ним взглядом.

Ей хотелось как можно скорее покинуть и его, и это место, как можно скорее почувствовать на коже привычную ткань футболки, тепло мастерки и брюк. Ей было неуютно чувствовать на спине распущенные волосы. Ее голове как будто чего-то недоставало, она мерзла без привычной бейсболки, покрывалась гусиной кожей под пышной шапкой волос.

— Я отдам, — ответил мужчина, поедая ее глазами, — просто хотел убедиться кое в чем.

— Раз говоришь, что отдашь — отдай, и я пойду.

Вася не могла больше выносить его рядом с собой. Но ужаснее всего было даже не это, а то, что она не могла больше выносить себя такую — новую, непривычную рядом с ним. Туфли ужасно жали, и от этого хотелось расплакаться. Она с трудом сдерживала себя.

— Хорошо, — спокойно ответил Королев, — приходи ко мне завтра — я отдам тебе твои любимые вещички. Обещаю, будут, как новенькие — как будто только из химчистки отдали. Только одно условие — встречаемся у меня в спальне.

— Что?! — девушка от неожиданности забыла, что дала сама себе слово не смотреть ему в лицо и подняла на него глаза.

На его губах играла привычная ухмылка. Он продолжал издеваться, ничуть не скрывая своих намерений.

— Ты боишься меня? — нагло спросил Королев прямо в лоб, заставив сердце Васи начать выстукивать барабанную дробь.

— Наглец, — она занесла руку, чтобы дать ему пощечину, но мужчина оказался ловчее. Он перехватил ее за запястье и медленно опустил руку вниз. Вася стиснула зубы. — Хорошо, — она закивала головой, — я поняла тебя. Значит, все-таки в полицию.

— Как прикажешь, — он улыбнулся и выпустил ее запястье.

— Ну, уж нет, — она пронзила его убийственным взглядом, — туда я и сама доберусь, можешь катиться на все четыре стороны, пока за тобой не приехали люди в форме и с наручниками. Еще успеешь покутить.

— Проблем нет, — Королев медленно поднял вверх руки до уровня груди, демонстрируя свою безоружность, — если нужно будет провести ночь в обезьяннике — проведем. Оно того стоило, — мужчина загадочно улыбнулся, скользнув взглядом с ее лица на грудь, а затем ниже — по талии и бедрам до самых щиколоток.

Васе вновь стало не по себе. Ее обдавало то жаром, то холодом. Тело дрожало, вибрировало, будто где-то в брюшине работал дизельный генератор. Губы пересохли, а слова застряли в горле. На языке появился противный привкус желчи. Ее начало подташнивать, как и тогда, в студии. Меньше всего на свете она хотела испытывать эти эмоции вновь, да еще и рядом с Королевым.

Девушка поспешно сняла туфли и босая, едва ли не бегом, бросилась к выходу из больницы. Зажатый в руке мобильник нагрелся настолько, что ладонь вспотела. Она набрала номер такси.

— Ты хотя бы пожелала скорейшего выздоровления на прощание! Как невежливо! — За спиной прокричал ей Королев, но она лишь прибавила шаг.

— Откуда вас забрать? — приятный голос оператора в трубке привел ее мысли в порядок.

— Физкультурный проезд, 15. Травмпункт десятой поликлиники. Со стороны приемного отделения, — протараторила девушка, боясь услышать его голос где-нибудь поблизости. — Только поскорее, пожалуйста.

— Куда поедете?

— Ближайшее отделение полиции. Адрес не знаю, укажите оплату по счетчику.

— Ожидайте, — сухо ответил диспетчер, — машина приедет в течение пяти минут.

— Спасибо, — выдохнула Вася и нажала отбой.

Только теперь она осмотрелась. Ноги унесли ее почти до забора, сразу за которым проходила дорога, а за ней лиственный лес. В паре метров от ворот она заметила остановку и лавочку. Там она и решила дожидаться такси. Ненавистные туфли были безжалостно выброшены в урну у ворот. Ноги мерзли, но хотя бы не болели.

Машина, как и обещал диспетчер, приехала через пять минут. Вася даже не успела расположиться на лавочке, как из-за поворота показалось авто с оранжевыми шашечками на крыше. Она быстро запрыгнула на заднее сиденье, бросив рядом рюкзак, и только после того, как услышала щелчок центрального замка, смогла выдохнуть.

Она все никак не могла поверить, что, наконец, смогла избавиться от своего нахального знакомого, из-за которого у нее выдалась такая бессонная и такая беспокойная ночь. Вася то и дело оглядывалась назад, проверяя — не преследует ли такси его черный внедорожник? Она смотрела назад и отказывалась признаваться самой себе, что на самом деле ждет, что из потока машин вот-вот вынырнет знакомый автомобиль с известными номерами.

Ближайший участок полиции оказался в паре кварталов от травмпункта. Расплатившись с таксистом, Вася решительно вошла в отделение. Скучающий дежурный строго и внимательно посмотрел на нее из-под козырька фуражки, и от его взгляда ей опять стало не по себе. Ей вдруг показалось, что он смотрит на нее с интересом, совсем не так, как должен смотреть страж правопорядка на потерпевшую. В его глазах отражалась женщина — молодая и прекрасная, та, которую она так хотела похоронить под слоями бесформенной спортивной одежды. Даже Королев с его пошлым характером не смотрел на нее так. Все, что он сделал, было всего лишь неудачной шуткой, он не воспринимал ее, как девушку, а просто развлекался, экспериментировал, куражился — делал то, к чему его приучили отцовские деньги и праздный образ жизни. Этот же лейтенант смотрел на нее с нескрываемой похотью.

— Слушаю вас, — полицейский небрежным движением взял со стола ручку и начал играть ею меж пальцев.

— Я хотела бы написать заявление, — Вася сглотнула, взяв себя в руки. Внутренний голос успокаивал ее, нашептывая, что она находится не в том ужасном месте, а в отделении полиции, где с ней по определению ничего не может произойти. Ей очень хотелось верить этому голосу.

— По какому поводу? — спросил офицер.

— У меня украли личные вещи из раздевалки в конно-спортивном клубе, где я работаю.

— Деньги, драгоценности, документы? — начал перечислять мужчина, продолжая рассматривать девушку. — Или же, — его взгляд зацепился за ее босые ноги, — какая-нибудь завистница стащила ваши «лабутены»? Понимаю, это целое состояние.

На его лице появилась хитрая улыбка, точно он только что раскрыл запутанное ограбление.

— Нет, — Вася замялась, пожалев теперь, что выбросила ненавистные туфли, — у меня украли спортивные брюки, бейсболку, футболку и мастерку. Одежду, то есть.

— Дорогие вещи? — не унимался дежурный. — Во сколько оцениваете ущерб?

— Нет, обычные вещи с обычного рынка. Почему вы спрашиваете? Я просто хочу написать заявление, скажите мне, где я могу взять образец и бумагу с ручкой?

Мужчина открыл ящик стола и взял оттуда чистый лист, который нехотя протянул ей, укоризненно качая при этом головой.

— Стол за углом. Там же есть образец в папке и ручка. Заявление потом принесете обратно мне. Я его зарегистрирую.

— Хорошо, спасибо.

Вася поспешила скрыться за углом, чтобы больше не видеть его заинтересованного взгляда, от которого в животе просыпался холодный слизень.

Как только заявление было зарегистрировано и упрятано в папку, она поспешила покинуть это место. На улице было уже далеко за полночь. Девушка вновь вызвала такси, мысленно осыпая проклятиями Королева, из-за выходок которого ей пришлось изрядно потратиться на транспорт этой ночью.

Добравшись до дома, когда небосклон уже светлел и начали гаснуть звезды, Вася прямо за порогом стащила с себя подаренные мучителем юбку и блузку, и сразу же укуталась в несколько одеял. Ей не было холодно в привычном понимании, но ее морозило. Морозило от того, что она сама себе казалась отвратительной дешевкой, которая почти что в обнаженном виде разгуливала по городу. Вася никак не могла смириться с мыслью, что ей пришлось вырядиться, как все его куклы, выставить напоказ все то, что она настойчиво прятала даже от самой себя — красивую фигуру, тонкую талию, длинные стройные ноги, и, — что обиднее всего, — волосы, которые принадлежали только ей и отцу. Ей казалось, что в таком виде она вела себя как-то не так, что она забывала о том, на что способны мужчины, и сама провоцировала их, завлекая в свои сети. Казалось, она предала сама себя.

Когда солнечные лучи тронули окно ее спальни, Вася, наконец, забылась беспокойным сном. Ей виделась фотостудия и трое мужчин, ехидные улыбки которых не сулили ей ничего хорошего.

Глава 6

Телефон верещал где-то совсем рядом. Девушка, не открывая глаз, спустила руку до пола и нащупала аппарат. Ей казалось, что она только-только заснула, веки никак не хотели подниматься, и она уже заранее была зла на того, кто посмел нарушить ее сон.

— Алло, — хриплым голосом ответила она.

— Василий, ты что, спишь? — Громкий выкрик Дашки заставил ее поморщиться, в ухе стало неприятно от звонкого голоса подруги.

— Да, я приболела, возьму отгул. Сообщи Валету, пожалуйста.

— Да уж знаем мы причину твоей внезапной болезни, дорогуша, — интонации Дашки заставили Васю открыть глаза и насторожиться.

— Неужели? — Нехорошее предчувствие заставило ее сердце застучать быстро-быстро. — И что же ты знаешь?

— Пока ты дрыхнешь, «твой» раздает интервью налево и направо прямо на выходе из обезьянника. Важный такой, красивый…

Брошенное Дашкой как бы между прочим слово «твой» заставило Васю окончательно проснуться. Ком встал в груди. Щеки загорелись от внезапно прилившей к ним крови.

— Что ты несешь? Какой еще мой? Кто мой? Какие интервью?

— Вот уж не думала, что ты будешь скрывать такое от меня — своей лучшей и единственной подруги, — обиженно фыркнула Дашка. Теперь Вася слушала ее недовольное сопение в трубке.

— Да скажи ты уже открыто, что ты пытаешься от меня узнать? Чего я тебе не сказала? Не заводи меня с утра пораньше своими загадками!

— Королев! — отрезала Дашка, а у Васи сердце ухнуло куда-то в область левой пятки. Ей даже почудилось, что ступня теперь пульсирует. — Оказывается, ты провела с ним ночь. Сначала вас видели в больнице, где вы мило держались за руки, потом ты какого-то лешего пошла и накатала на него заявление в полицию — в итоге парень провел несколько часов за решеткой, а рано утром, когда его освободили под залог, на выходе из отделения его уже ждала толпа журналистов. Вот там-то он все и рассказал! А ты спишь…. Ну, конечно, спи теперь. Наворотила дел и спи! Хотя, если ночка выдалась буйной, можно и прикорнуть часок-другой.

У Васи пропал дар речи. Она никак не могла поверить тому, что слышала собственными ушами. Слова подруги ввели ее в оцепенение. Весь сон, как рукой сняло. Девушка вновь забралась под одеяло и укрылась с головой — совсем как в детстве, когда ей становилось страшно. Но под одеялом спасения не было, телефон все еще был у уха.

— Алло! — Дашка на другом конце провода устала ждать ответа и решила напомнить подруге, что она все еще не получила своих объяснений. — Ты меня слышишь? Вась?

— Слышу — слышу, — пробормотала девушка.

— И?

— Что рассказал журналистам этот идиот? — Она замерла в ожидании ответа, нервно покусывая губы.

— Это ты сама посмотри — я тебе отправила ссылку на ролик. Помнишь анекдот про Любу — звезду ютуба? Поздравляю, теперь ты почиваешь на ее лаврах.

— Хорошо, — выдохнула Вася, проводя свободной рукой по взмокшему лбу. — Этого еще мне не хватало. Свалился же на голову!

— Так ты расскажешь мне, что все это значит или нет? — не унималась подруга.

— Позже. Я еще сама не знаю, что все это значит. Могу только предположить, что «Король» решил немного пошалить в своем королевстве.

Вася положила трубку и поспешила открыть сообщения — Дашкино было верхним в списке. Помимо ссылки подруга добавила туда всего одно слово: «Поздравляю».

В открывшемся окне браузера всплыло черное окошко видеоролика. Вася успела несколько раз побледнеть и покраснеть, пока загружалось видео. Наконец, на экране смартфона появилось знакомое лицо Королева.

Мужчина стоял на выходе из того самого отделения полиции, в котором она оставила свое заявление о краже. Со всех сторон его окружали журналисты. Немного позади она увидела его товарища и напарника по верховой езде Кирилла. На этот раз молодой человек был одет в строгий костюм и держал в руках увесистый кейс. В голове промелькнула догадка — он не только его друг, но и адвокат. Внимание Васи переместилось обратно на Тимура — ее поразила наглая расслабленная стойка и ухмылка победителя на лице.

— Господин Королев, это правда, что вас обвиняют в воровстве? Что вы делаете здесь в такое время? — посыпались на него вопросы.

— Друзья, ни о каком воровстве речь не идет. У вас неверная информация. Таким образом моя новая возлюбленная наказала меня за то, что я подарил ей не тот наряд, который она захотела. Женщины — коварные и капризные существа. Прошу расценивать это как ссору двух влюбленных и не делать сенсаций на ровном месте.

Вася сбросила с себя одеяло и резко вскочила с постели. В голове не укладывались слова Королева о «новой возлюбленной» и «не том наряде», а тем временем на экране появилась картинка — их фотография в приемном отделении больницы в момент, когда он поймал в воздухе ее руку, занесенную для пощечины. На фотографии сцена выглядела совсем иначе — казалось, будто девушка подняла ладонь, чтобы погладить лицо мужчины, а он ласково придерживает ее. По крайней мере, какой-то умелый фотошопер постарался, чтобы это смотрелось со стороны именно так и никак иначе, и добавил к снимку сердечки и фигуру Амура, зависшего со своим луком над головой Королева.

— Как зовут эту прекрасную незнакомку? Кто она — ваша новая возлюбленная? Вы уже поговорили с бывшей девушкой — Ладой Романовой? Как она восприняла новость о вашем расставании?

Вопросы сыпались на Королева градом — он будто попал под артиллерийский обстрел. Мужчина молча обвел журналистов равнодушным взглядом, затем обернулся к Кириллу и, протяжно зевнув, сказал:

— Остальные комментарии вы можете получить у моего адвоката. Простите, друзья. Я хотел бы немного отдохнуть после этой тяжелой ночи. К тому же, мне нужно еще получить прощение любимой. Прошу меня покорно извинить и отпустить.

Мужчина театрально поклонился, приложив к груди руку, будто ждал аплодисментов за свое выступление, после чего решительно прошел мимо камеры. Оператор успел запечатлеть, как он уселся в представительский автомобиль с водителем, задние стекла которого были наглухо затонированы.

— Комментариев больше нет, господин Королев сказал все, что мы можем вам сообщить по этому поводу. Хорошего дня.

Товарищ Королева поправил на шее галстук и через минуту присоединился к нему в автомобиле. Машина резво тронулась с места и скрылась за поворотом.

Видео дошло до конца, а Вася все смотрела и смотрела на экран смартфона, не в силах переварить увиденное и услышанное. Все происходящее казалось полным абсурдом — театром одного актера. Она никак не могла прийти в себя и оценить все здраво.

Девушка положила телефон на постель, а сама уселась на пол и уткнулась лицом в колени. Водоворот мыслей закрутился в голове. Как ей теперь вернуться к работе? Какими глазами на нее будет смотреть Валетов, Дашка, Антон — да все в клубе? А что с ней сделает та брюнетка с опасными глазами — его бывшая, или настоящая, — Лада Романова? Да она живого места на ней не оставит! И только этому шуту и самодуру все опять сойдет с рук! Не прошло и пары часов, как его выпустили из-под стражи под залог — и неважно, что он даже не отрицает того, что стащил ее одежду! Наверняка, отвалил кучу денег, и даже не задумался о том, какой поступок совершил.

Успокоить ее могло только одно. Мысль, пришедшая ей в голову, заставила ее взбодриться, встрепенуться, вернуться к своей повседневной реальности. Девушка быстро сварила себе кофе, почти на ходу выпила обжигающе-горький напиток, заедая его горстью арахиса в шоколаде, а затем вышла из дома.

После ночных поездок на такси, в кармане звенела только мелочь. Вася нащупала в кармане проездной и прибавила шаг. Приложение в телефоне сообщило, что нужный ей номер автобуса будет на остановке через шесть минут, а топать еще было прилично.

Девушка дворами вышла к широкому и шумному проспекту. Она подоспела вовремя. Маршрутка как раз стояла на остановке, запуская пассажиров. Взгляд машинально зацепился за табличку в окне с названиями остановок. Название конечной остановки отозвалось в ее сердце одновременно и болью, и радостью — «Психо-неврологический диспансер».

Спрятавшись на заднем ряду с телефоном, Вася вставила в уши наушники и раз за разом просматривала злополучное видео, пытаясь отыскать ответы на свои вопросы в мельчайших знаках, интонациях, жестах, которыми сопроводил свое выступление Королев. Но сколько бы она не смотрела, никак не могла понять, что это — просто незлая шутка или откровенное издевательство? Разум твердил ей, что здесь нет места сомнениям, что такой человек никогда не воспримет ее всерьез не то, чтобы как свою девушку, но даже, как особь противоположного пола. Но какая-то ее часть продолжала надеяться и верить в чудо. Вася ненавидела эти чувства, считая их проявлением женской слабости, но никак не могла искоренить их в себе.

Ее голова разрывалась от загадок, поселившихся в ней со вчерашней ночи. Она знала Королева, знала его окружение, его привычки и повадки, и сама себе пообещала никогда не верить ему, даже если он будет говорить ей неоспоримую правду — будь то сегодняшняя дата или время года. Но где-то в глубине души, в самом укромном ее уголке, там, где остались крупицы ее женственности, где еще жила та маленькая девочка, которая верила в сказки отца и существование Деда Мороза, все еще теплилась вера. Вася знала это чувство, она умела распознать его, стоило ему едва-едва подать голос, и не позволяла ему говорить. Вот и сейчас, с каждым просмотром, она раз за разом накручивала себя, осыпая его проклятиями, как заправский матрос.

— Ты самый гадкий из представителей мужского пола, которого я когда-либо видела, — прошипела она тихонько себе под нос, поставив видео на паузу в том месте, где очень хорошо было видно его ухмыляющееся лицо и смеющиеся глаза. — Ты даже отвратительнее тех мужланов, пытавшихся сломать мне жизнь, потому что они не скрывали своих намерений, они были теми, кем являются по своей сути — похотливыми ублюдками. Но ты, — она качнула головой, сощурив глаза, — ты прикидываешься, изображаешь из себя хорошего, заботливого парня, лжешь, смотря прямо в глаза, и даже не краснеешь. Ты, сам того не осознавая, вновь разрушаешь мою жизнь! И все ради веселья, ради забавы.

Слезинка скатилась по щеке и упала на обнаженную ключицу, отчего кожа тут же покрылась мурашками. Вася поспешила растереть горячей ладонью это место, после чего насухо вытерла лицо под глазами. Она не могла позволить себе такой девичьей роскоши, как слезы.

Боковым зрением она заметила, что напротив нее кто-то оживленно беседует, активно жестикулируя, и машинально посмотрела в том направлении — две молоденькие девушки смотрели поочередно то в экран своего смартфона, то на нее, не стесняясь показывать в ее сторону пальцем.

Васе тут же захотелось провалиться под землю от стыда. Она как можно ниже натянула козырек бейсболки и отвернулась к окну:

— Ты заплатишь мне, король маскарада, — едва шевеля губами, произнесла она, — и за этот позор тоже!

Глава 7

Андрей сидел в больничном саду с книгой. Его вьющиеся рыжеватые волосы были взъерошены и торчали в разные стороны, а брюки сильно измялись. Нахлобучив очки на нос, он, казалось, поглощен чтением. Лицо покрыла недельная щетина. Морщины на лбу как будто стали глубже, да и в целом лицо стало выглядеть старше. Время и болезнь давали о себе знать. Сегодня он выглядел не то, чтобы на свои сорок пять, а даже лет на пятьдесят. Присмотревшись, она разглядела седину, закравшуюся в его пшенично-золотистые волосы. Вася нахмурилась. Где-то глубоко внутри ее больно уколола совесть за то, что совсем не навещала его в последнее время, не забирала его одежду, чтобы постирать и погладить, не привозила домашней еды. Особенно Андрей любил ее жареную картошку с грибами.

— Как он сегодня? — спросила она у санитарки, которая вызвалась проводить ее.

— Смирный. Кажется даже, что с утра был в себе. Все вспоминал Наташу.

Вася улыбнулась. Наташу она видела неделю назад, когда навещала Полину Маратовну. Старушка еще держалась, несмотря на свои восемьдесят шесть. И хотя она передвигалась с палочкой и уже плохо видела, в доме у нее, как и всегда, пахло жареным тестом и одеколоном «Саша», который Полина Маратовна использовала от всех болезней, растирая им все тело, начиная от висков и заканчивая пятками. А вот Наташка совсем выросла — выпускница, красавица и умница.

На душе сразу потеплело. Хотя бы одно хорошее дело она в этой жизни сделала.

— Андрюша уже никогда не станет прежним? — с болью в глазах спросила тогда Полина Маратовна.

— Я надеюсь, — ответила Вася, — и врачи надеются, — добавила она.

Старушка улыбнулась, но опустила глаза и отвернулась к окну. Они обе знали правду. Полина Маратовна с мужем взяли Андрея из дома малютки, когда потеряли единственного сына после продолжительной болезни. Наследственность и возраст не оставили ей шансов завести нового ребенка — ей было уже 41, а мужу 50. Но они вырастили его, как родного, выучили и женили. То, как сильно любила приемного сына Полина Маратовна, можно было понять невооруженным взглядом. Повсюду в доме веяло им. На стенах висели его фотографии в рамах, в прихожей стоял отдельный шкаф для его вещей, целая полка в гостиной была отведена под его кубки, медали и грамоты, — Андрей был профессиональным дзюдоистом и даже чемпионом области, — в холодильнике всегда стояла жареная картошка и гороховый суп с копченостями, которые он любил больше всего. Кровать в его комнате всегда была застелена свежим бельем.

Вася задумалась, пока шла к нему, и вдруг обнаружила себя, сидящей рядом с ним. Взгляд зацепился за правую руку, на безымянном пальце которой красовалось золотое кольцо. Она невольно сглотнула и поспешила спрятать свои ладони в карманы.

— Привет, — тихо сказала она и улыбнулась, готовая встретиться с Андреем взглядами.

Он как-то дернулся и резко повернул голову в ее сторону — все внутри девушки сжалось в ожидании неожиданной реакции. Вася никогда не знала, как он отреагирует на ее появление. Каждый раз это было что-то новое: он мог посмотреть на нее и отвернуться, будто она пустое место, или, испугавшись, убежать, или залиться безудержным смехом, или, напротив, заплакать навзрыд. Реже Андрей был в себе и встречал ее теплой осмысленной улыбкой. Сегодня, к счастью, был такой день.

— Привет, — мягко ответил он, откладывая книгу на скамейку. — Как ты?

Мужчина вытащил из кармана ее руку и сжал в своих ладонях.

— Хорошо, — солгала Вася, стараясь смотреть на него уверенно, чтобы он не догадался.

— Как Наташа?

— Слава Богу, — Вася улыбнулась, — у нее на носу экзамены, но Полина Маратовна говорит, что она готова. Так что — не волнуйся. Со здоровьем у обеих тоже все хорошо. Я была у них на прошлой неделе.

— Ну и чудненько, — Андрей расплылся в горделивой улыбке. — Как твоя работа? Как каталоги? Как показы?

Васю внутри передернуло от этого вопроса, она вся превратилась в один пульсирующий комок нервов, но пришлось натянуть на лицо маску напускного безразличия и беспечности — единственное, что знал о ней Андрей, это то, что она модель. Врачи говорили, что опасно разубеждать его в том, что он здраво помнит и знает, и что это может привести к очередному приступу или вспышке агрессивности.

— Все хорошо, не переживай за меня. За нас, то есть, — поправилась она.

— Я бы хотел сходить на ее выпускной, — продолжил мужчина, а Вася тем временем осторожно забрала руку из его ладоней.

— Выпускного не будет, — вновь солгала девушка, чтобы не расстраивать его, — ребята решили вместо банкета собрать немного денег и передать их в детский дом, а после получения аттестатов просто сходить всем вместе на набережную и встретить рассвет. Наташа мне так рассказала. Я ее поддержала в этом.

— Прекрасно, мужчина закивал, затем занес в воздухе руку и провел ею по волосам. От чуткого взгляда Насти не ускользнула впадина в черепе, которую прикрывала его буйная шевелюра. В памяти всплыл его образ в день знакомства — тогда на голове не было ни волосинки. — Но мне все же хотелось бы увидеть дочь в такой важный для нее день.

— Хорошо, я попрошу ее зайти к тебе с аттестатом — порадуешься за нее.

— Спасибо, — Андрей вновь улыбнулся.

— Ты хочешь чего-то особенного из еды? Я могу приготовить и завтра завезти. Сегодня не было времени, я ненадолго заскочила.

— Нет, — он качнул головой, — не хочу. Здесь прекрасно кормят.

Мужчина отвернулся и уставился взглядом куда-то вдаль, давая понять ей, что аудиенция закончена. Вася понимала его уже с полуслова. В такие дни, когда он частично помнил о том, что случилось с ними, и осознавал, кем он стал, он не мог долго выносить ее присутствия, а Вася не настаивала. Чувство благодарности внутри нее, каждый раз боролось с чувством вины, и она уходила отсюда больной. Но, в то же время, заряжалась каким-то немыслим и совершенно непонятным позитивом, который исходил от этого человека.

За все годы, которые он провел в этом месте, он ни разу не упрекнул ее ни словом, ни взглядом. Ни разу не сказал, что встреча с ней сломала ему жизнь. Ни разу не посмотрел косо. Вместо этого каждый раз, когда он был в себе, он давал ей понять, что с ним все в порядке и что он не жалуется на свое положение и вполне им доволен. Странно, но такое поведение заставляло девушку еще сильнее чувствовать себя виноватой.

— Хорошо, как скажешь, — Вася поднялась. — Я навещу тебя на следующей неделе, в выходной.

— Договорились, — он сделал над собой усилие и посмотрел ей в глаза, сопроводив этот взгляд самой теплой из своих улыбок.

Сердце в груди у Васи сжалось в комок. Совесть внутри нее вновь завела свою излюбленную пластинку, что из-за нее еще молодой и привлекательный мужчина оказался навсегда заточен в стенах этого учреждения, а все, что она может сделать для него, сводится к обжариванию картошки и стирке его белья.

Она помахала ему в воздухе рукой и, словно осеклась, тут же поспешив спрятать ее обратно в карман, но Андрей увидел. Он отвел глаза, взял обратно книгу и уткнулся в нее, словно и не отрывался от чтения вовсе, но Вася поняла — он заметил.

На обратном пути она заскочила к Полине Маратовне и убедилась, что с ней и Наташей действительно все в порядке, затем долго и бесцельно гуляла по центру, пока пятки не начали гореть от усталости. И только когда сумерки начали опускаться на город, она позволила себе включить мобильник.

На экран тут же посыпались уведомления — несколько пропущенных и смс от Дашки, звонок Валета, — видимо, решил с ней серьезно поговорить на тему запретных связей с клиентами, — звонок от следователя, принявшего ее заявление о краже, и несколько пропущенных с неизвестного номера.

Вася плюхнулась на лавочку на троллейбусной остановке и, глубоко вздохнув, набрала подругу.

— Где тебя черти носят? Я с ума уже сошла, разыскивая тебя весь день. И дома тебя нет! — Заверещала Дашка, не дав ей открыть даже рта.

— Я была у Андрея, — призналась Вася.

— Ну, конечно, — запыхтела Дашка, — и как я сразу не догадалась, — а затем, смягчившись, спросила: — Как он?

— Сегодня в норме. Узнал меня. Спросил о своих.

— Хорошо.

— Угу.

— Ну, а сейчас-то ты где?

— В парке, в центре. Дышу свежим воздухом и привожу мысли в порядок.

— Это, конечно, здорово, что ты наслаждаешься прогулками на свежем воздухе, но ролик дошел до Валета и он в бешенстве. Было бы неплохо, если бы ты завтра прямо с утра навестила его. Он рвет и мечет.

— Так и сделаю.

— Вася…, - Дашка вдруг замолчала, и в трубке стало слышно, как она дышит.

— Что?

— Ты же знаешь, что по договору отношения персонала с клиентами запрещены. Что теперь будет?

— Он меня уволит, — спокойно ответила девушка, еще не до конца осознавая смысл сказанных слов.

— И что ты будешь делать?

— Уйду.

— Но…., - запротестовала подруга, однако Вася не дала ей договорить.

— Не переживай. Как ты и говорила — меня с распростертыми объятиями ждут в школе спортивного резерва и еще в паре-тройке окрестных клубов. Да и зарплаты там выше.

Вася говорила так, будто уговаривала саму себя, но комок встал в горле от одной только мысли, что ей придется сменить место работы.

— Это, конечно, так, но что будет с Королевым? Как ты вытерпишь? Без него, без Агата….Ох, подруга….

— Не неси чепуху, единственное, что держало меня там — память об отце, — строго отрезала девушка, — а о Королеве я больше ничего не хочу слышать. Никогда.

Глава 8

В окнах домов уже зажглись вечерние огни, когда Вася вышла на своей остановке. Она достала из кармана телефон, чтобы вставить наушники, но он зазвонил у нее в руке. Опять неизвестный номер — тот же самый, с которого у нее уже были пропущенные звонки. Девушка недоверчиво посмотрела на бегущие по экрану мобильника цифры и нажала «ответить».

— Слушаю.

— Ну, наконец-то, — в трубке прозвучал довольный мужской голос. — Я уж думал, что ты сменила телефон или вообще сбежала из города.

Вася узнала его голос и скривилась от злости. Этот нахал еще смеет ей звонить!

— Почему ты меня беспокоишь? Мне написать заявление о домогательствах в довесок к заявлению о краже? Перестань меня доставать! Что тебе от меня нужно? Что?

— А-а-а-а, как некрасиво. Я бы даже сказал — стыдно, — в голосе Королева Вася почувствовала иронию, — я звоню своей возлюбленной, а она кричит на меня, как базарная баба.

— Что?! — Вася застыла на месте от его наглости. — Как ты только что меня назвал? Ну-ка, повтори!

— Что именно повторить? Моя возлюбленная или базарная баба?

Королев засмеялся, заставив девушку рассвирепеть еще больше.

— Ты думаешь, что неотразим? Думаешь, все мечтают попасть на страницы желтой прессы рядом с твоим именем? Думаешь, это смешно? Ха-ха! Браво тебе! Просто браво! Твой спектакль был фееричен! Но на этом — все! Я получу обратно свою одежду, ты получишь свое наказание. Больше не появляйся у меня на пути! Не смей звонить мне! Не смей!

Девушка со злостью ткнула пальцем на иконку «отбой» на экране телефона и отключил звук.

— Нет, вы только подумайте! — бурчала она по дороге домой, — этот бессовестный еще смеет мне звонить и издеваться! Да кем он себя возомнил? Решил поглумиться надо мной, развлечься, устроил шоу для прессы и для этой накаченной ботоксом-шмотоксом брюнетки, — на этой фразе лицо Васи перекосило от отвращения, так как в памяти всплыл кукольный образ Лады, — и я даже не знаю, для кого больше предназначено это шоу — для желтых газетенок или для этой чертовки!

Случайные прохожие с удивлением оборачивались ей вслед, заслышав ее рассерженное бормотание, но Васе было все равно — ее распирало от негодования и обиды. Проведенный в спокойствии день пошел насмарку. Королев умудрился испортить ей настроение и в этот вечер. О том, что будет завтра, она даже подумать боялась — как минимум, ее уволят. Как максимум — обяжут выплатить штраф по срочному договору за нарушение одного известного пункта.

— Нет, ну чем я это заслужила? — продолжала она возмущаться, разбираясь с ключами у двери подъезда. — Позор, просто позор… Он, наверняка, почувствовал, что я дала слабину, сев к нему в машину, и совершенно обнаглел! Сама виновата. Дура слабохарактерная! Мало того, что я осталась без любимой мастерки и брюк, так еще и опозорена на весь город. И, к тому же, без пяти минут, как безработная. Как у меня дела? Да все просто супер!

Спиной она почувствовала движение, слух уловил шелест шин где-то совсем рядом, а спустя мгновение стены ее дома осветил свет автомобильных фар. Девушка обернулась и увидела, что в метре от подъезда остановилась знакомая машина. За рулем был ее обидчик. Сердце гулко ухнуло в груди, подскочило до горла, а затем упало куда-то глубоко-глубоко в живот, где бешено заколотилось. Васе показалось, что эту барабанную дробь услышали на соседней улице.

Она демонстративно сложила на груди руки, давая понять, что к ней сейчас лучше не лезть, но, судяпо всему, на виновника ее бед это никак не подействовало. Он спокойно вышел из машины, обошел ее спереди своей привычной вальяжной походкой, в которой чувствовалось столько уверенности, сколько только мог уместить в себе один невероятно привлекательный и харизматичный мужчина, затем открыл пассажирскую дверь и поднял с сиденья аккуратно завернутый пакет.

— Что ты здесь делаешь? — Сквозь зубы выдавила Вася, пронзая его фигуру гневным взглядом. — Нет, мне на самом деле интересно — зачем это все тебе? Зачем тебе узнавать мой телефон, мой домашний адрес, приезжать сюда? Зачем?

— Тебя не учили сначала здороваться? — Как ни в чем не бывало, заявил Королев, расплывшись в своей самой обаятельной улыбке.

В ярком свете фонарей он казался еще выше, стройнее, красивее. Его иссиня-черные жгучие волосы блестели, будто шелковые, и Вася невольно засмотрелась на них, смягчив и взгляд и позу. Это не ускользнуло от внимания мужчины, и он поспешил опустить голову, чтобы скрыть довольную ухмылку, которая появилась на его лице.

— А тебя не учили, что прежде, чем идти в гости, нужно получить приглашение? — парировала Вася, тут же приняв прежний боевой вид, хотя внутри у нее тряслись все поджилки, а ноги подкашивались от волнения.

— Для того чтобы оказаться у кого-то в гостях, нужно, как минимум, переступить порог дома, а я этого делать не собираюсь, — ответил Тимур, но сразу же добавил, хитро сверкая глазам: — если, конечно, ты не пригласишь войти и не угостишь меня чашечкой кофе.

— Не приглашу, — отрезала девушка.

— Я так и думал, — мужчина обиженно сжал губы, и ей почему-то сразу же захотелось извиниться перед ним за свою грубость. Усилием воли она сдержала этот порыв.

— Ты все еще не сказал, что ты здесь забыл? Что ты ищешь в таком месте? Разве тебе не нужно быть на очередной тусовке в очередном клубе вместе с очередной вертихвосткой? Тебя там, поди, папарацци заждались. Не лишай людей заработка, поезжай скорее.

Королев засмеялся — искренне, задорно, заразительно, заставив Васю покраснеть. Она только что впрыснула в воздух немалую долю своей ядовитой ревности, что, конечно, несказанно обрадовало ее неожиданного визитера. Девушка мысленно чертыхнулась, коря себя за слишком длинный язык.

— После того, как я сделаю то, что должен, именно туда я и отправлюсь, — ответил мужчина, — и, если ты захочешь, я могу взять тебя с собой. Тогда ни одна…э-м-м-м…, как ты там сказала — вертихвостка? Так вот, тогда ни одна вертихвостка не сможет подобраться ко мне. Никто не посмеет положить на меня глаз, пока рядом моя возлюбленная.

Вася дернулась — то ли от нетерпения, то ли от обиды, — она и сама не знала, почему ей так сложно держать себя в руках, когда рядом с ней находится этот тип. Она понимала, что своим поведением слишком сильно выдает себя, а потому с этим визитом пора заканчивать.

— Говори, что хотел, делай, что должен был сделать — и уходи. Я устала. Мне предстоит еще один тяжелый день. Конечно же, благодаря тебе.

— Я привез твою одежду, — Королев протянул ей пакет, — все выстирано и выглажено в лучшей прачечной города. Надеюсь, добровольный возврат краденого сподвигнет тебя забрать заявление из полиции. Мне, конечно, не сложно будет провести пару недель за решеткой, выполнить всякие общественные работы в наказание и прочее — меня такие вещи только веселят, но я не хочу подставлять тебя. Боюсь, если история затянется, тебя начнут осаждать журналисты — они очень любят вот такие жареные истории. Ты станешь настоящей звездой бульварной прессы. Но тебе, конечно, виднее. Я готов ответить за свой поступок. А вот готова ли ты ответить за свой — решать тебе.

Вася выдернула у него из рук пакет и прижала его к себе, ища в нем спасения и прикрываясь им, как щитом, от пронизывающих душу взглядов мужчины напротив. Его откровенный шантаж вызвал в душе целую бурю негодования.

— Негодяй, — прошипела она, — еще рассказываешь мне, что все выстирал и погладил — будто намекаешь, что забрал у меня что-то грязное и мятое. Если я живу в этом квартале, если одеваюсь не так, как твои модели, если веду себя не как леди — значит, ты можешь бросаться такими словами? Уходи скорее, не испытывай мое терпение.

— Я совсем не то хотел сказать, не перекручивай, — начал оправдываться Королев. Выражение его лица переменилось и Васе показалось, что он действительно хотел сказать совсем не то, что она поняла, но она решительно погнала от себя мысли о том, чтобы по-доброму закончить этот разговор. — Ты не так меня поняла. Жаль, что ты так восприняла мои слова. Ничего такого я сказать не хотел.

— Не важно, — отмахнулась девушка, — завтра я заберу заявление. Надеюсь, ты больше не появишься на моем пути.

Вася повернулась и вошла в подъезд, прислонившись спиной к двери. Непонятная сила удерживала ее на месте, не давая подняться к лифту, и только услышав звук работающего двигателя и отъезжающей машины, она смогла выдохнуть. В квартиру она вошла, прижимая пакет к груди.

Руки так сильно сжимали его, что на ладонях выступил пот. Девушка прошла в комнату и села на диван. Внутри, как и сказал Королев, лежали ее вещи — аккуратно свернутые, выстиранные и выглаженные, а сверху лентой была привязана записка.

Руки отчего-то стали дрожать и не слушаться. Вася выдернула бумагу и с нетерпением развернула ее: «Прости мне мое ребячество. Я всего лишь увидел в тебе девушку и хотел показать ее и тебе. Т.К.».

Подбородок задрожал, глаза увлажнились и защипали. Она отложила в сторону стопку одежды, но пальцы крепко сжимали листок бумаги. Вася смахнула с щеки покатившуюся слезинку и тихонько сказала:

— Прощаю, будь ты неладен, но, пожалуйста, больше не пытайся делать это со мной — я с этим не справлюсь. Я не справлюсь с собой, если тебя не будет рядом. А тебя не будет рядом. Поэтому, пожалуйста, больше не делай.

Глава 9

Валетов ждал ее в кабинете. Вася еще раз пробежалась глазами по заранее составленному заявлению об увольнении и, убедившись, что оно составлено верно, постучала в дверь.

— Войдите, — гаркнул патрон. Девушка осторожно вошла.

— Мне передали, что вы меня искали, Аркадий Валерьевич. Что-то случилось? По поводу вчерашнего дня я просила передать вам, что заболела. Если речь, конечно, об этом.

— Заболеешь тут, — буркнул он то ли себе под нос, то ли слишком тихо, но Вася все же расслышала.

— Что, простите?

— Я говорю, что заболеть при таком раскладе — немудрено. Действительно, зачем приходить на работу, если подцепила самого Королева, — мужчина усмехнулся и поправил галстук, а затем принялся совершенно беспардонно рассматривать ее сверху донизу. — Нет, я вот одного не могу понять, что он в тебе нашел?

— Что?! — Вася открыла от удивления рот и не знала, что сказать. Подобного хамства в свой адрес она не ожидала.

— Ладно, — он махнул в воздухе рукой так небрежно, будто отгонял назойливую муху. — Надеюсь, ты понимаешь, что после всего случившегося и всплывших фактов, я не могу оставить тебя здесь работать, несмотря на опыт и твоего покровителя. Я вынужден попросить тебя уйти. Корпоративными правилами категорически запрещены любые связи с клиентами — родственные, дружеские и уж тем более любовные. Я бы понял, если бы у вас сложились товарищеские отношения на почве любви к Агату и даже закрыл бы на это глаза, но на то, что просочилось в прессу, я закрыть глаза не могу. Нужно было лучше конспирироваться, ребята. Хотя, не думаю, что ты будешь в убытке, Тимур Андреевич тебя куда-нибудь пристроит.

Вася шумно сглотнула. Несмотря на самоуговоры, совсем не волноваться не получалось. Она чувствовала, что внутри загорается пламя от слов Валета.

— Все то, что гуляет сейчас в прессе о нас — бессовестная ложь, — девушка прокашлялась, так как говорить из-за волнения было трудно, — меня и господина Королева ничего не связывает. Я не говорю даже о какой-то дружеской симпатии. Напротив, даже если он останется последним мужчиной на этой планете, я и тогда не приближусь к нему даже на шаг.

— Да уж, — ухмыльнулся Валет, — видели мы этот «шаг», — он пальцами изобразил в воздухе кавычки, — вы очень мило держались за руки, да и сам Тимур Андреевич все подтвердил. Глупо отпираться. Какие тут еще нужны доказательства?

— Я не знаю, что именно подтвердил Тимур Андреевич, но нас ничего не связывает, кроме неприятного инцидента с пропажей моих личных вещей из женской раздевалки.

— А вот об этом совсем не стоит, — мужчина погрозил ей пальцем и смерил строгим взглядом. — Мне неизвестно, при каких обстоятельствах эти вещи пропали, но факт того, что вы встречались наедине в женской раздевалке и ты, судя по всему, была в этот момент без одежды, — раз уж она у тебя потом пропала, — заслуживает отдельного внимания. Я уже молчу, что это даже тянет на штрафные выплаты по договору. А что, если бы вас застукала какая-нибудь клиентка? Ты об этом подумала, когда позволяла всему этому случиться?

— Не могу поверить, — Вася развела руками, — правда, не могу поверить…. Вы хотя бы слышите сами, что говорите? Вы сами-то себя слышите, Аркадий Валерьевич? Какие встречи наедине? Какой «застукать»? Вы сами две минуты назад сказали, что поражаетесь тому, что он во мне нашел. Так я отвечу вам — ничего он во мне не нашел! Ничего! Что может найти во мне такой мужчина, как Тимур Королев? Что? Нет, правда, вы мне скажите — что во мне может найти любой мужчина? Вы что-то можете во мне найти? Вы же мужчина, не так ли? Я разве похожа на девушку? Я разве могу кого-то привлечь? Вы издеваетесь надо мной? Какая раздевалка? Какие встречи наедине и без одежды?

Вася отрицательно закачала головой, все еще не веря своим ушам. Ее только что обвинили в сексуальных связях на рабочем месте, да еще и с кем — с грозой ночных клубов и известным бабником, который никогда в жизни даже не посмотрит на такую, как она.

Грудь сдавили тиски обиды, сперло дыхание. Девушка не знала, отчего ей обиднее — от того, что ее обвиняют на пустом месте, или от того, что подобное обвинение никогда не сможет стать правдой.

— Не знаю, Василиса, не знаю, — Валет явно не ожидал от нее такого ответа и немного смягчился. — Возможно, ты говоришь правду. Зная характер господина Королева, не сложно предположить, что он просто развлекается, — это слово точно острая игла вонзилось девушке прямо в сердце, и она невольно нахмурилась, как будто претерпевая боль, — но руководство меня не поймет, если я тебя оставлю. Есть видеозапись, на которой Королев сам подтверждает ваши отношения, есть фотография из больницы, где вы мило держитесь за руки, есть факт пропажи вещей, что выставляет тебя не в лучшем свете — опровержения нет. Поэтому, — он с жалостью посмотрел на нее и развел руками, как бы намекая, что ничего поделать нельзя, — не обижайся. Нам придется попрощаться с тобой.

— Я предвидела это, — девушка утерла рукавом мастерки нос и подошла к столу, — возьмите.

На стол управляющего легло ее заявление об увольнении по собственному желанию. Мужчина пробежался по тексту глазами и улыбнулся.

— Молодец, Матвеева, молодец. Так будет правильнее для всех нас.

— Согласна, — Вася кивнула, — по крайней мере, мне больше не придется видеть лицо своего обидчика.

— Удачи тебе, — Валет взглядом указал на дверь, давая понять, что говорить больше не о чем, — если понадобится — я напишу тебе рекомендательное письмо, обращайся.

— Спасибо.

Снаружи Дашка умирала от нетерпения. Стоило только Васе появиться на пороге, как она тут же подскочила к ней и пристально посмотрела в глаза.

— Уволил? — в голосе подруги звучала надежда на обратное.

— Еще бы, — Вася ухмыльнулась, — от него разве можно было ожидать другого?

Дашка сразу поникла и накуксилась.

— Ну вот. И что ты теперь будешь делать?

— Искать работу, — Вася постаралась говорить бодро, чтобы не расстраивать подругу, но у самой на душе скребли кошки.

Здесь трудился ее отец, она сама проработала здесь немалых восемь лет — все стало родным, близким. Ей казалось, что она прощается с частью себя.

— Береги Агата, ладно, — Вася с вопросом посмотрела в глаза подруги, — он единственный, о ком я буду скучать.

— А как же я, Василий? — Дашка больно толкнула ее в бок. — Совсем что ли меня не любишь? Совсем скучать не будешь?

— Ай, перестань, — девушка подбоченилась, — или ты больше не собираешься со мной видеться? Уж ты-то от меня никуда не денешься.

Наигранная веселость Васи была очевидна не только для нее самой, но и для Дашки, но обе делали вид, что все нормально, чтобы не расстраивать друг друга.

Девушки обнялись. В душе у Васи все болело. Она шла на эту встречу, будучи уверенной в себе и своих силах, убеждая себя, что впереди ее ждут лучшие места и лучшие люди, но оказавшись здесь, поняла, что ни один другой клуб, ни одна спортивная школа не даст ей ощущение присутствия отца.

— Все, на сегодня с тебя достаточно телячьих нежностей, — Вася аккуратно отстранилась от подруги, — пойдем, лучше, навестим Агата, пока его владелец спит после очередной вечеринки. Не хочу с ним столкнуться.

Дашка как-то хитро улыбнулась, хихикнула куда-то в сторону, потом взяла себя в руки и сделала серьезное лицо.

— Конечно, идем.

— Что за смех? Я что-то смешное сказала?

— Ну, — подруга замялась, — немного странно слышать от возлюбленной Королева столь спокойное заявление о его ночных похождениях, — отшутилась Дашка, на этот раз расхохотавшись в голос. — Ты прости, но это на самом деле комедия какая-то.

Вася улыбнулась подруге, но эти слова задели ее. Она небрежным жестом поправила на себе любимую мастерку, полученную накануне обратно, завела за ухо выбившийся из-под бейсболки локон и направилась к лестнице, ведущей на манеж.

— На самом деле, это было бы смешно, если бы не было так грустно, — сказала она спустя несколько минут, когда они уже спускались вниз. — Из-за всей этой ситуации моя жизнь переворачивается с ног на голову, я становлюсь поводом для заголовков желтой прессы, провожу ночь в больнице и отделении полиции, теряю работу, а ему все сходит с рук. Да еще и приходится выслушивать такие нелепости, от которых просто уши в трубочку сворачиваются.

— Прости, — Дашка виновато посмотрела на подругу, — мне не следовало так шутить. Это на самом деле не смешно.

Они прошли через манеж и вошли в конюшню. Вася с болью в сердце шла мимо денников, лаская просунутые наружу морды лошадей, останавливаясь у каждого стойла. Для каждого у нее находилась пара ласковых слов и кусочек рафинада. Животные благодарно фыркали, тянулись к ней свои губы, трясли гривой. Добравшись до стойла с табличкой «Агат», Вася остановилась. Жеребца внутри не было.

— Странно, — задумчиво произнесла она, — где он может быть в такой час? Ты не в курсе?

Дашка пожала плечами, но что-то в выражении ее лица насторожило Васю. Казалось, что Дашка чего-то ждет, высматривает вдалеке — там, где располагался второй выход из конюшни на открытый ипподром. Заметив, что подруга с недоумением наблюдает за ней, Дашка тут же улыбнулась, сделав вид, что ничего не поняла.

— Не знаю, наверное, увели на осмотр к ветеринару. Приведут сейчас, наверняка. Ты подождешь здесь сама? Мне срочно нужно отлучиться — Антон попросил провести за него тренировку, а время уже поджимает. Как бы Валет и на мне потом не оторвался.

— Конечно, — расслабилась Вася, решив, что подруга просто торопиться успеть на тренировку, — иди. Я тут подожду. Мне сегодня спешить некуда.

— Тогда созвонимся.

Дашка быстро чмокнула подругу в щеку и поспешила на манеж. Вася же присела на лавочку, вытянула ноги и прикрыла глаза. Захотелось вернуться на несколько лет назад, когда она так же сидела здесь, на этой же лавочке, и слушала рассказы отца за работой. Девушка сама не заметила, как начала улыбаться, вспоминая эти дни. Он раздавал лошадям сено и рассказывал небылицы, заставляя ее смеяться. Запах сена путался в ее волосах и вечером, причесываясь, она с упоением вдыхала его.

Восприятие реальности притупилось, она полностью погрузилась в прошлое, и не услышала ни цокота копыт, ни стука каблуков сапог.

— Меня ждешь? — знакомый мужской голос заставил ее подпрыгнуть на месте. Вася резко встала и поправила на себе одежду.

Надо признать, Королев застал ее врасплох.

— Нет, — она отрицательно замотала головой, — его, — девушка жестом указала на жеребца рядом с мужчиной. — Я зашла попрощаться с Агатом. А что ты здесь делаешь в такую рань? Тебе разве не нужно отсыпаться после вчерашней ночи?

Мужчина улыбнулся и опустил голову. Девушка покраснела и прикусила язык. Она опять не смогла удержаться и выдала себя ему. Но нужно было отдать должное Королеву — он быстро взял себя в руки и спустя пару секунд уже смотрел на нее со всей серьезностью, на которую только был способен.

— Вчерашний вечер я провел с книгой, — он по-доброму улыбнулся, смотря ей прямо в глаза. — Хотя после иных книг приходится отсыпаться дольше, чем после гулянок. Бывает, так затягивает, что до утра читаешь.

«Не врет, ей-богу, не врет», — в голове у Васи пронеслась крамольная мысль, от которой ей тут же стало не по себе — не хватало еще повестись на его новые трюки.

— Удивительно, — Вася пожала плечами, — ты и книга? Ну, да ладно. Ты позволишь? — девушка взглядом указала на жеребца.

— Ах, да — конечно, — Королев завел жеребца в стойло, привязал его, снял седло, после чего раскланялся, словно мажордом перед важным гостем, — прошу, Агат в твоем распоряжении.

— Спасибо.

Вася вошла внутрь и принялась гладить лошадь, чесать ее за ухом, играть с гривой. Королев молча смотрел на эту сцену.

— Я буду скучать по тебе, знаешь? — приговаривала девушка, едва сдерживая слезы, — ты знаешь, когда я болела или была не в настроении, когда мне было одиноко, я шла сюда только ради тебя. Я знала, что увижу тебя и мне становилось лучше. Жаль, что мне приходится с тобой прощаться.

Вася говорила, и чем больше она говорила, тем сильнее путались мысли у нее в голове. Королев за ее спиной стоял молча, не шевелясь. Она слышала его дыхание, чувствовала запах его туалетной воды, и в какой-то момент поняла, что говорит вовсе не об Агате. Она тут же осеклась и замолчала.

— Я буду иногда тебя навещать, милый Агат, — девушка потрепала животное за морду, — обещаю.

Она незаметным жестом вытерла слезы и повернулась к Тимуру. Он смотрел на нее пытливым испуганным взглядом.

— Сначала я решил, что у тебя была ночная смена, и ты прощаешься с Агатом до следующего дежурства. Но в итоге твои слова мне совсем не понравились. Что все это значит?

— Меня уволили.

Глава 10

Торопливой походкой Вася шла по коридору конюшни к выходу. Ее распирало от негодования и злости. Этот самоуверенный и напыщенный индюк додумался до того, чтобы предложить ей работать его личным инструктором. И это после всего того, что он натворил. И как только ему такое в голову пришло? Привык решать все вопросы на «раз-два» с помощью бумажника и предложил ей совершенно немыслимую зарплату, будто основной ее проблемой была потеря денег, и более того, услышав категорический отказ, вызвался пойти к Валету, чтобы решить проблему, припугнув его увольнением. Он не подумал, что таким образом еще сильнее подпортит ее и без того уже запятнанную репутацию, только подтвердив подозрения всех вокруг. Ему и в голову не пришло, что ее в этой ситуации убивало совершенно другое — это место никогда не было для нее только источником дохода. Слишком много воспоминаний, эмоций и чувств, связанных с ней, ее прошлым и настоящим, — а самое главное с отцом, — было сосредоточено под крышей этого клуба. Вася не знала, что разозлило ее больше всего — его наглая самоуверенность в решении человеческих судеб, или то, что он так и не понял, отчего ей так плохо.

Хотелось плакать, но она держалась. Не хватало еще пускать слезы по такому никчемному человеку, каждая встреча с которым, почему-то, опустошала ее и лишала сил. С того злополучного вечера их общение еще не принесло ей ничего хорошего, но напротив — каждый раз все становилось только хуже. Будто кто-то бросил перед ней этот клубок, который распутывался все сильнее и сильнее, и конца и края его нити не было видно.

Она кипела внутри и не знала, как ей выплеснуть эту злость. Увидев перед собой тяжелые и высокие деревянные двери на улицу, она среагировала мгновенно — девушка с силой, на какую только была способна, толкнула их руками, почувствовав на ладонях нестерпимое жжение от удара.

Громкий окрик заставил ее остановиться. Прямо перед ней, закрыв лицо обеими руками, стоял мужчина. Вася узнала его по одежде — это был Кирилл. Из его рта вырывались отборные ругательства. Девушка скривила лицо, представив, как сильно ему, наверное, досталось.

— Извините, пожалуйста, — начала она оправдываться, — я, пожалуй, не рассчитала своих сил, когда толкнула эти двери, они показались мне очень массивными. Вам очень больно? Вы ничего не сломали? Позволите посмотреть?

Она подошла к нему ближе и протянула руку к лицу, коснувшись его кончиками пальцев. Кирилл отрицательно закачал головой, постепенно убирая ладони от лица. Судя по раскрасневшемуся носу и большой шишке на лбу, растущей прямо на глазах, Вася поняла, что удар был нешуточный.

— Проблем нет, — мужчина попытался улыбнуться, но, видимо, ему все еще было больно и он смог выдавить только что-то вроде ухмылки.

— Нужно приложить лед, — девушка схватила его за рукав и потащила за собой в коридор, — идемте скорее со мной, в медпункте он наверняка есть. И фельдшер осмотрит нос — а вдруг там перелом?

— Не стоит, правда, я в порядке, — начал сопротивляться Кирилл, но Вася с такой силой тащила его за собой, что он был вынужден повиноваться.

Нырнув в боковой проход на запасную лестницу, чтобы не встречаться вновь с Тимуром, девушка поднялась на административный этаж и завела Кирилла в кабинет, на двери которого красовался широкий красный крест.

— Здравствуйте, Татьяна Тихоновна, — обратилась она к фельдшеру — полноватой женщине средних лет в кипенно-белом халате, — у нас ушиб. Нужен лед. И осмотрите, пожалуйста, нос — возможен перелом.

— Конечно, Васенька, — фельдшер улыбнулась и выплыла из-за своего стола, рукой указывая на кушетку, — проходите сюда, садитесь.

Кирилл послушно уселся, предоставив свое лицо в заботливые руки медика. Женщина начала со знанием дела ощупывать пострадавшего, стараясь не причинить боли.

— Вася, это правда — то, что я слышала? Ты уходишь от нас? — спросила она.

— Правда, Татьяна Тихоновна. Я написала заявление.

— Почему? Зачем ты уходишь отсюда, девочка? — Женщина на мгновение замерла, прекратив ощупывать лицо Кирилла, и с грустью посмотрела на нее. — Ты же сама говорила, что никакая сила тебя не заставит уволиться отсюда, что здесь живут воспоминания об отце. Что такого могло случиться, что ты решила уйти?

Кирилл как-то дернулся и бросил на девушку напряженный и даже отчасти виноватый взгляд. Уж он-то догадывался о том, что подтолкнуло ее к этому шагу, и, видимо, обладал какими-то крупицами совести, в отличие от своего подзащитного и друга.

— Вы увольняетесь? — переспросил он.

— Да, так было нужно, — Вася вымученно улыбнулась.

— Но так нельзя! — возразил он. — Вы один из лучших инструкторов в городе, неужели руководство вас отпустило так легко?

— Руководство было совсем не прочь сделать это после определенных событий, о которых нам обоим известно, — ответила Вася. — Но да ладно, говорить теперь уже не о чем. Заявление подписано, расчет я получила.

— Все в порядке, перелома нет, сильный ушиб, — тем временем выдала свой вердикт фельдшер, доставая из холодильника грелку со льдом, — будете прикладывать через полотенце на двадцать минут к носу, потом перерыв 10 минут. И так три раза.

— Ясно, — кивнул Кирилл, — все понял.

— Грелку потом занесете.

— Хорошо.

Вася замялась, чувствуя, что если сейчас она не попрощается, разговор может перейти в ненужное русло. Ей стало не по себе от одной только мысли, что она может нечаянно выдать себя его лучшему другу.

— Что ж, — она машинально схватилась за дверную ручку, — если все в порядке, то я пойду. У меня есть дела. Выздоравливайте, — она кивнула Кириллу.

— Спасибо, — он улыбнулся.

– Стой, не спеши. Ты не расскажешь мне, что произошло? — не сдавалась Татьяна Тихоновна.

— Так было нужно, не берите в голову. Я буду навещать вас.

И, чтобы больше не слышать неудобных вопросов, Вася поспешно вышла. Сердце колотилось, как у зайца. Она отошла от двери медпункта и остановилась у лестницы, чтобы привести мысли в порядок, как вдруг услышала окрик. Кто-то позвал ее по имени. Девушка обернулась и увидела, что за ней почти бежит Кирилл, удерживая у лица грелку. Зрелище показалось ей довольно забавным, и она не сдержала улыбки.

— А вам идет, — сказала Вася, опуская лицо, чтобы не рассмеяться, — простите, но выглядите вы очень комично.

— Ничего, — мужчина убрал лед от лица и улыбнулся, — я видел себя в зеркало и полностью с вами согласен.

— Зачем вы пошли за мной? — спросила она.

— Я не знал об увольнении, — виновато ответил мужчина.

— Это нормально, — девушка пожала плечами, — откуда вам это знать, да и зачем? Это мои проблемы.

— Эти проблемы вам создал мой бестолковый друг.

В голосе Кирилла звучало такое неподдельное сочувствие, что Васе стало не по себе — он будто извинялся перед ней вместо Королева.

— Интересно, как часто вы берете на себя ответственность за его поступки?

— Он совсем не такой плохой человек, как вам кажется, — Кирилл улыбнулся, — просто нужно узнать его чуточку ближе. Если в этом мире найдется человек, которому откроется его сердце, он будет самым счастливым на земле. Да, Тимур любит покуражиться, любит устроить шоу, но в глубине у него очень доброе и справедливое сердце. Поверьте мне. Я знаю его уже много лет, знаю, как никто другой. Он не желал причинить вам зла.

Кирилл тепло посмотрел ей в глаза и Васе, почему-то показалось, что он не врет. В его глазах светилась искренность. Или же он просто великолепный актер и на самом деле такой же пройдоха, как и Королев, или действительно верит в то, что говорит. Девушка расслабленно выдохнула, сбрасывая с себя напряжение, в котором находилась все это время. Она чувствовала себя ощетинившимся ежиком, который ждет нападения, и теперь ей стало намного легче.

— Если вы хотите, чтобы я восприняла вашу проникновенную речь в качестве извинения за его поступки — вынуждена вас разочаровать, но к вам лично у меня нет никаких претензий. Так что, все в порядке. Главное, чтобы ваша шишка как можно скорее сошла — не солидно как-то: адвокат и с шишкой. Пора вам уже приложить лед. Достаточный был перерыв.

Кирилл прыснул от смеха, едва сдерживая себя, чтобы не рассмеяться в голос.

— Адвокат с грелкой у носа, наверное, тоже «так себе» зрелище.

— Угу, — кивнула Вася, сдерживая смешок. — Ладно, мне действительно нужно идти. Я должна была покинуть это место еще час назад, но все вожусь тут.

— Будто что-то держит…., — перебил Кирилл.

Улыбка тут же пропала с их лиц. Они смотрели друг на друга серьезно, не скрывая грусти. Слова Кирилла заставили сердце Васи защемить от боли. Они напомнили ей о двух людях, ради которых она столько лет держалась за это место.

— Прощайте, — тихо сказала она, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

Девушка отвернулась и поставила ногу на первую ступеньку лестницы, но мужчина заставил ее остановиться.

— Я помню вашего отца. Сейчас, внимательно присмотревшись, я увидел, как вы на него похожи. У вас тот же разрез глаз и та же искренняя обезоруживающая улыбка — добрая, как и у него. Мне было тринадцать, когда я впервые увидел его здесь. Он был конюхом, не так ли?

— Так, — выдохнула Вася, не оборачиваясь, чтобы он не увидел ее слез.

— Мой отец тогда купил мне жеребца и привез, чтобы показать его. Ваш папа присматривал за ним.

— Неужели? — девушка сделала шаг назад и, смахнув слезинку, все же решила повернуться.

— Да, — Кирилл как-то мечтательно улыбнулся, словно вспоминал что-то хорошее. — Я очень полюбил того жеребца, и ваш отец тоже. Он хорошо присматривал за ним.

— Как его звали?

— Меркурий.

— Я помню его, — встрепенулась девушка, действительно вспомнив того жеребца.

Отец часто брал ее с собой на работу после того, как мать ушла из дома, и разрешал ей наблюдать за лошадьми, кормить их, гладить. Меркурия он любил по-особенному — всегда тщательно убирал его стойло, приносил свежее сено, воду, чистил до блеска.

В памяти всплыл и его владелец — шустрый белобрысый подросток, который только-только учился верховой езде.

— На последних соревнованиях он получил травму и я забрал его к нам на дачу — там отчим устроил небольшую конюшню и загон. И как раз сейчас я ищу тренера для него. Удивительное совпадение, не правда ли?

— Тренера для Меркурия? — Вася переспросила. — Я не знала, что он был травмирован. Подумала, что его просто забрали в домашнюю конюшню из-за возраста. Мне очень жаль.

— Он действительно уже старичок, но до последнего участвовал в скачках. У него был разрыв сухожилий, потом долгий период пролиферации. Теперь нужно постепенно возвращать его к жизни. Мой тренер уволился, и я давно ищу человека, которому мог бы доверить Меркурия. Думаю, вы как раз такой человек. К тому же, ваш отец очень его любил — уверен, он бы одобрил мое предложение вам.

— Возможно, — кивнула Вася, с трудом удерживая улыбку. — Вот только…., — девушка закусила губу и замолчала, всматриваясь Кириллу прямо в глаза.

— Только что? — Он убрал от носа грелку со льдом и замер в ожидании решения.

— Дайте слово, что ваше предложение исходит действительно от вас.

— Не понял? — Мужчина удивленно приподнял бровь.

— Я имею в виду, что вас об этом не просили, — сказала Вася и густо покраснела, чувствуя, что сморозила глупость.

Кирилл расплылся в улыбке, заставив ее смутиться еще сильнее. Он прекрасно понял, что она имела в виду.

— Если вы о том, не просил ли меня об этом Тимур, то мой ответ — нет. Более того, если вы не разрешите, я не расскажу ему о том, что вы начали работать у меня.

Девушка выдохнула с облегчением. Именно об этом она и собиралась попросить своего нового работодателя. Ей стало спокойно и легко на душе от того, что они так хорошо понимают друг друга. Она с надеждой подумала о том, что они поладят и в других вопросах.

— Хорошо, — наконец, выговорила она.

— По рукам? — мужчина протянул ей раскрытую ладонь.

— По рукам, — пожала ее девушка.

Глава 11

Жаркое июльское солнце скользило по оголенным плечам золотыми лучами. Вася пониже опустила козырек бейсболки, чтобы спрятать от яркого света бледный нос. Меркурий шел по загону плавно, уверенно, и даже почти не спотыкался и не приседал на больную ногу. Девушка шла рядом, поглаживая его массивную лоснящуюся спину, задумавшись о чем-то свое.

Дача Кирилла Голованова находилась за городом, в хвойном лесу. С другого конца имения находилось небольшое озеро, в котором отчим ее нового работодателя — Михаил Степанович — разводил мальков. Сам он бывал здесь редко, когда нужно было провести «переговоры» с партнерами по бизнесу. Благо, для этих целей в имении, скромно именуемом Кириллом «дачей», было все необходимое: большой хозяйский дом из бруса в три этажа, гостевой одноэтажный домик для прислуги, бассейн в два с половиной метра глубиной, беседка для барбекю, баня, конюшня и даже голубятня, за которой присматривал дядя Гриша — или Григорий Петрович, житель ближайшего к фазенде поселка, который был у Головановых и за птичника, и за банщика, и за конюха. Из прислуги в гостевом домике проживали экономка тетя Люба с дочкой Татьяной — смазливой барышней девятнадцати лет, которая училась в городе в финансовом колледже, а в свободное время помогала по хозяйству.

Добираться до фазенды было непросто — электричка ходила только до поселка, а от него еще километров пять нужно было топать по лесной дороге. Поэтому на службе у Головановых был еще шофер — Дмитрий, молодой парень, который жил в том же поселке, что и дядя Гриша и возил его с утра на работу, а вечером — обратно. Теперь его пассажиром стала и Вася, которую Димка каждое утро забирал со станции.

Несмотря на отдаленность ее нового места работы, она не жаловалась. Кирилл оказался на редкость хорошим начальником — приезжал раз в неделю с ветеринаром, спрашивал, нужно ли что-то его подопечному, исправно выдавал зарплату за неделю, потом помогал ей с жеребцом на вечерней тренировке. Ни разу не услышала она от него злого слова и не увидела недовольного взгляда, что нередко случалось с Валетом.

Напротив, не обращая внимания на ее протесты, ее новый патрон приказал кормить ее два раза в день — обедом и ужином, а тетя Люба с радостью старалась для нее приготовить что-то вкусненькое, потому как для самих хозяев готовить приходилось крайне редко, и она откровенно скучала от безделья.

— Я вычту стоимость питания из твоей зарплаты, — сдался в один из вечеров Кирилл, поняв, что добиться согласия от девушки другим путем не выйдет, — ты сама видишь, в какой глуши твое рабочее место — здесь нет ни буфета, ни столовой, чтобы ты могла выйти на обед. А до дома ты с голоду ноги протянешь.

— Я могу привозить еду с собой, — не сдавалась Вася.

— Не глупи, — Кирилл, постучал в окно кухни, которое выходило на задний двор, где и состоялся этот разговор, — теть Люб, успела уже как следует познакомиться с Василисой? — спросил он, когда женщина выглянула наружу.

— Еще бы, — улыбнулась она, — как не познакомиться. Меркуша от нее в восторге, — экономка с улыбкой посмотрела на девушку и, как ей показалось, даже подмигнула.

— Как думаешь, положен такому тренеру обед и ужин?

Вася не смогла сдержаться и улыбнулась — беседа хозяина и прислуги проходила так легко и непринужденно, что человек посторонний принял бы их за племянника и тетушку. Это лишний раз подчеркнуло, что она приняла верное решение, согласившись поработать на Кирилла. Было ясно, как божий день, что человек этот совсем не чета Королеву — добрый, работящий, заботливый. Еще и умный — о его адвокатской конторе в городе не знал только ленивый. Среди его клиентов можно было найти немало знаменитостей. Васе нравилось, что своего положения он добился сам — выучившись и упорно работая, не опираясь на деньги семьи. Полная противоположность его другу-разгильдяю.

— Думаю, что если мы не накормим такого тренера, то получим от Меркуши копытом в лоб, — отшутилась тетя Люба.

Со следующего дня она сама приходила за Васей на конюшню и приглашала к столу.

— Дочка, сколько тебе годков? — спросила как-то тетя Люба за обедом.

— Двадцать шесть, — ответила девушка.

— Семья есть? Родители?

Вася опустила голову и начала копаться в тарелке с еще дымящимся пловом.

— Ой, прости ты меня, глупую. Ляпнула, не подумав. Давай я тебе чайку поставлю. С мятой в жару хорошо освежает.

Женщина резко встала с места и засуетилась у плиты, а Васе стало неловко. В конце концов, откуда ей было знать, что мать их бросила, сбежав с любовником, а отца уже нет в живых.

— Папа умер восемь лет назад, — заговорила она, — молодой еще был, сорок четыре года всего. Врачи говорили, что какой-то тромб оторвался. Он конюхом работал в клубе, где Меркурий раньше находился.

— Как жаль, — отозвалась экономка, — и правда, молодой какой. Господь забирает лучших. Что тут скажешь, — женщина тяжело вздохнула. — А мама?

— Про нее совсем говорить не хочется, — отмахнулась Вася, а потом, поняв вдруг, что это прозвучало уж как-то совсем грубо, поправилась: — Потому как ничего хорошего о ней сказать не могу.

— Поняла я, поняла, — закивала тетя Люба, наливая в чашку кипяток. — Да ты не бойся меня, дочка. Я тебе зла не пожелаю. Видно же, что ты девушка хорошая, честная, трудолюбивая. Вон как за Меркушей смотришь — он уже и на поправку с тобой пошел. А прошлый был тренер — так тот и прикрикнет на него, и по спине мог огреть. Вот какой был. Так я это все Кириллу рассказала — он его и выгнал.

— Правильно сделали, — ответила Вася, принимая из рук экономки чашку с ароматным чаем.

— А тебе замуж пора, — продолжила женщина, — можно уже. И возраст подходящий. Вот, Кирилл наш — завидный жених. Вот такую бы ему девушку. А то все светлые львицы какие-то вьются вокруг него. Так и хотят охомутать. Это все шалопай этот, Королев — он его во все тяжкие тянет. А тот и идет, привык с детства с ним и в огонь, и в воду.

— Светские львицы, — поправила тетю Любу Вася, не сдержав смешок.

— Да какая разница — светские, не светские. Один черт — брови нарисуют, губы какой-то гадостью накачают, юбка разве что трусы прикрывает. Тьфу на них, — женщина сморщилась и сделала вид, что плюет на пол.

– И это — щелкают сами себя все время, щелк, щелк этими телефонами, губы вытянут уточкой — и тетя Люба продемонстрировала, как именно «светские львицы» вытягивают губы. — Я своей по губам даю, если вижу, как она себя так щелкает. А что поделать? Мода такая.

Эта сцена еще больше позабавила Васю.

— Селфи, — прокомментировала она, — это когда сам себя фотографируешь.

— Ага, точно — оно самое.

— Значит, Кирилл здесь с подругами и друзьями отдыхает? — спросила Вася, не сумев побороть любопытства.

— Да с какими подругами? Бог с тобой. Это не Кирилл, это Степаныч привозил сюда этих моделек, у него из рой целый, как никак свое агентство держит. А Кирилл здесь разве что с Тимуром бывает — попарятся вдвоем, в бассейне поплавают, могут порыбачить потом на озере. На ночь водочки графинчик усидят и по койкам.

— А кто же тогда вокруг них вьется? — осторожно продолжила Вася.

— Да что ж я — телевизор не смотрю, что ли, или журналы не читаю? Бывает, всплывет какая история про клубы эти ночные, или рестораны — там с девушками вышли, тут вошли. Они с Тимуром не разлей вода. Отец его — Андрей Иванович, — хороший человек, я тебе скажу. Не то, что наш…. Имению этому уже лет двадцать. Я тут уж одиннадцать лет работаю. Застала еще матушку Кирилла — Варвару Сергеевну. Золотая была женщина, я тебе так скажу. Царство ей небесное. Да довел ее наш, Степаныч-то….А как не стало ее — то отец Тимура тут, да тут, и сам Тимур тоже — поддержали Никитку, не оставили. Я тебе так скажу — Андрей Иванович за ним лучше отца родного тогда смотрел. И до сих пор смотрит. А со своим вот не может справиться с тех пор, как супруга умерла. Тимур тогда с катушек слетел, до сих пор никак его не могут угомонить.

Тут тетя Люба губу закусила, поняв, что сболтнула лишнего. А у Васи появилось ой как много поводов для раздумья.

Об этом всем она и размышляла, выгуливая Меркурия по загону, как вдруг слух уловил звук работающего автомобильного двигателя.

Девушка встрепенулась и посмотрела на часы. Стрелки показывали пятнадцать минут седьмого. Она с силой стукнула себя ладонью по голове.

— Вот же растяпа. Все витаю в облаках. Неужели Димка уехал?

Девушка развернула лошадь и повела ее к конюшне, мысленно повторяя, как заклинание — «только бы не уехал».

Привязав жеребца и проверив, что кормушка у него полна, Вася пулей подлетела к заднему выходу из дома и зашла на кухню.

— Теть Люб, это не Димка уехал?

— Димка, — невозмутимо ответила женщина, помешивая какое-то варево на плите. От кастрюли исходил божественный запах специй и мяса. — Я манты делаю, наш Кирилл любит, — добавила она, повернув к Васе голову и загадочно подмигнув.

— А как это он без меня уехал? Мне теперь как до станции добираться? Да еще и вечером одной по лесу? Позвоните-ка ему, пусть вернется. Наверное, недалеко еще уехал.

Тетя Люба скуксилась, обтерла руку о фартук и достала из кармана домашний радиотелефон.

— Дим, вернись-ка, Василису забыли, — скомандовала она в трубку, после чего закачала головой и заохала: — Да ты что? Ну, надо же. М-да, ничего не поделаешь. Меняй тогда. Как поменяешь — возвращайся за нашей красавицей.

— Что такое? — испуганно спросила девушка, как только экономка положила трубку.

— Колесо проколол, а запаски нет. Пошли с Григорием в деревню за подмогой. Говорит, будет буксировать машину до автосервиса или эвакуатор вызывать, или в поселке у знакомых поищет запаску. Вытащил ее из багажника, чтоб место не занимала. А оно вон как вышло….

— Да кто же из багажника запаску просто так вытаскивает? — рассердилась Вася, нутром чувствуя во всем этом подвох.

— Да ты не переживай, — женщина отложила в сторонку поварешку и подошла к ней, приобнимая за плечи и усаживая за стол. — Сядь, успокойся, поешь. Как-никак — сделает. А если и не сделает сегодня — то тут останешься. Чего попусту хоромам пропадать? Посидим с тобой вечерком, почаевничаем. Кирилл приехать обещал — ему компанию составишь.

Ласковый убаюкивающий тон тети Любы, как гипноз, подействовал на девушку. Она послушно села и уставилась в окно, пропустив мимо ушей факт возможного прибытия хозяина с ночевкой. Неожиданно с крючка над плитой сорвалась шумовка, с грохотом ударившись о плитку на полу, и Вася словно вышла из забытья.

— Нет, я пешком пойду до станции, пока светло. Не могу спать в чужом доме. Не обижайтесь, теть Люб.

Девушка резко встала и уже направилась к выходу, как вдруг услышала за спиной:

— Да погоди ты. Кирилл уже едет. Он тебя тогда до станции подбросит, раз тебе тут не по душе.

Последние слова экономка сказала с такой интонацией, что сомнений не осталось — упорство Васи обидело ее. Девушка остановилась, раздумывая — что же сделать.

— Я бы тебя, как родную разместила — на перине пуховой, спала бы, как младенец. Но раз уж мы тебе не угодили, — продолжила давить тетя Люба на кнопку совести, но девушка перебила ее.

— Не обижайтесь, пожалуйста, — Василиса обернулась и с теплом посмотрела на нее. — Непривычно мне ночевать вне дома. Я не хотела вас обидеть.

— Раз не хотела — сядь и сиди, — выдала она тоном, не терпящим возражений. — Кирилл тебя отвезет.

Вася послушно кивнула и вернулась за стол. И вдруг до ушей донесся задорный мужской смех. Причем, смех принадлежал двум разным людям. К своему ужасу, Вася узнала обоих.

Глава 12

В ушах гудело так, будто где-то прямо над макушкой пролетел реактивный самолет. Пальцы на ногах вытанцовывали тарантеллу под столом.Казалось, все ее мышцы напряглись и вытянулись по стойке «смирно». Девушка то привставала со стула, то садилась обратно. В мыслях творилась настоящая истерика. Вариантов действий было несколько: убежать в конюшню, а оттуда пешком до станции; остаться на месте и встретить хозяина с гостем, как ни в чем не бывало, после чего попросить его отвезти ее на станцию; выйти навстречу «врагу» с улыбкой на лице и сообщить, что она как раз уходит.

Пока Вася металась на стуле, не зная, что предпринять, голоса стали ближе, а потом вдруг стихли, отдалились.

— Что это? — Она не вытерпела и подошла окну, осторожно отодвинув тюль, чтобы выглянуть на улицу. Там было пусто. — Куда они делись?

— Кто? Ребята? — переспросила тетя Люба.

— Ну, да. Кирилл и кто там еще с ним? — Вася закусила губу, осознавая, что чересчур выдает свои чувства.

— А, Тима, скорее всего, — отмахнулась женщина. — Выгляну, может, на террасу к бассейну пошли, Гриша туда утром садовую мебель таскал. Наверное, Кирилл попросил.

Тетя Люба сняла фартук, повесила его на крючок, сполоснула руки и вышла на улицу. Вася села за стол, сама не замечая, как начала тарабанить по столешнице пальцами. Стул под ней будто иголками нашпиговали. Ужасно хотелось выйти на улицу и самой посмотреть, что там происходит. Время застыло, казалось, стрелка часов вовсе не движется вперед. Когда вернулась кухарка, девушка уже нарезала по комнате круги.

— Плохие новости, — со странной улыбкой заявила женщина, в руках у которой оказался увесистый пакет с продуктами.

— Почему? — спросила Вася.

— Ребята решили посидеть у бассейна, опрокинуть по стаканчику перед ужином. Я у Кирилла покупки забрала.

— По стаканчику чего? — на лице у Васи появилось разочарование.

— Ну, чего-чего? — тетя Люба пожала плечами. — Я в сортах коньяка не разбираюсь, но на столе у них что-то крепкое, коричневое.

Вася закрыла лицо руками и тяжело выдохнула. Если Кирилл выпил, то он ее точно не повезет.

— Я сказала, что ты здесь, — осторожно продолжила кухарка. — Оба как-то странно отреагировали. Тимка-то на нашего уставился, как баран на новые ворота.

— Еще этого не хватало, — буркнула девушка, поднимаясь из-за стола.

Она посмотрела в окно. На улице все еще было светло. Шанс добраться до станции засветло у нее еще был. Вася подняла с пола свой рюкзачок, поправила на голове бейсболку и подошла к двери.

— Пойду я, теть Люб. Пока светло. Не буду мешать хозяину и его гостю.

Экономка хотела что-то возразить, но не успела, на пороге возникла фигура Кирилла.

— А вот и мы, — радостно огласил он свое прибытие и, улыбнувшись Васе, легонько приобнял тетю Любу. — Пахнет, как всегда, божественно! Только не говори, что манты налепила? Я тогда умру от счастья.

За спиной Кирилла Вася заметила Королева. Он стоял в проходе, облокотившись на дверной косяк, и хмурился, откровенно просверливая Васю каким-то укоризненным взглядом. Сердце как-то екнуло, а потом что-то загорелось в области солнечного сплетения. Вася не заметила, что совершенно бесцеремонно рассматривает его. А посмотреть было на что — Королев был одет по-летнему, в слегка помятую белую хлопковую рубашку с коротким рукавом, ворот которой был небрежно расстегнут на груди, и темно-синие шорты до колена с модными стрелками. В его слегка взъерошенных волосах играли солнечные лучи, а загорелые бицепсы на фоне белоснежной рубашки казались шоколадными.

«Глупо….», — выругалась Вася про себя, опомнившись в тот момент, когда губы Тимура тронула легкая ухмылка, — «Как глупо вышло».

— У меня тут не только манты, но и Василиса, — тетя Люба кивнула в ее сторону. — Заработалась сегодня, припозднилась.

— А я давно ей говорил, что она может ночевать здесь, когда захочет. Правильно сделала, что осталась, — ответил Кирилл.

Вася натянуто улыбнулась и заставила себя перевести взгляд на кухарку. В эту минуту она больше всего на свете боялась не сдержаться и вновь вцепиться взглядом в Королева.

«Только не смотреть на него. Только не смотреть на него», — повторяла она про себя, точно мантру.

Нужно было как-то отреагировать на хозяйское приветствие, и она начала оправдываться:

– У Димки колесо прокололось, вот мне и пришлось задержаться. Тебя дожидаюсь. Подвезешь до станции? — выпалила Вася, пытаясь придать голосу как можно больше спокойствия и равнодушия, но получилось как-то наигранно, с надрывом.

Девушка не удержалась и посмотрела на Королева, который наблюдал за этой сценой молча, не издавая ни звука. Лицо его не выражало ровным счетом ничего, и только напряженный взгляд выдавал, что внутри у него тоже происходило что-то не очень хорошее.

— Не знал, что ты здесь работаешь, — сказал он, наконец, даже не удосужившись посмотреть в сторону товарища.

— Я попросил ее помочь мне с Меркурием, — пояснил Кирилл Королеву, — ты же в курсе, какая с ним ситуация.

— В курсе, — кивнул он, — но, видишь, какая штука, — мужчина пристально посмотрел на девушку, заставив ее вспыхнуть от смущения, — я тоже попросил ее помочь мне с Агатом, но она отказалась. Видимо, я недостаточно хорош в качестве работодателя. Как говорится, конкуренты переманили ценного сотрудника. Или дело в личной неприязни? Даже не знаю, что и думать.

Васе стало не по себе от его слов. В какой-то момент она даже почувствовала легкий укол совести. Оказаться замешанной в ссоре двух друзей — не самая приятная перспектива. Но она и подумать не могла, что эта история вообще когда-либо всплывет. Нарываться на свидание с Королевым она точно не собиралась.

— Я даже не буду тебе отвечать, — сказала она, пытаясь придать голосу как можно больше равнодушия, — мне абсолютно нет никакого дела до тебя и твоего мнения обо мне.

— Очень зря, — парировал Королев.

— Все-все, — вмешался Кирилл, — брейк, господа. Вася не хотела, чтобы кто-то знал о ее новом месте работы, поэтому я тебе не сказал. Без обид, друг, окей? Я и не знал, что ты тоже предлагал ей работу.

Он похлопал товарища по плечу в знак извинения, но, судя по взгляду, которым наградил его Королев, о прощении говорить было рано. Вася, как зачарованная смотрела на него, позабыв и о своей волшебной мантре, и вообще о том, что она, на минуточку, терпеть его не может.

Его темные волосы обрамляли высокие гладкие скулы и блестели от закатного солнца, оттеняя лоб. Размашистые линии бровей недовольно сошлись на переносице, придав немного строгости и мужественности выражению лица. Плотно сжатые губы говорили о внутренней борьбе и о порядком испорченном настроении, хотя он всем своим видом пытался это скрыть.

Наигранная улыбка поплыла по его лицу. Он смягчил взгляд и тоже похлопал товарища по плечу, решив, видимо, что не стоит затягивать с этим делом дальше.

Заметив, что девушка смотрит на него, Королев игриво подмигнул ей. От его жеста она покраснела до корней, понимая, что он застукал ее за совершенно очевидным занятием.

— Извини, отвезти тебя я не смогу, — Кирилл покачал головой, — я не знал, что ты еще здесь. Ты обычно к этому времени уже уезжаешь с шофером. Мы с Тимуром уже успели опрокинуть по стаканчику виски. В принципе, много выпить я не успел, но на повороте в поселок патруль — всех подряд останавливают. Операция у них — «Пьяный водитель».

— У меня, вообще-то, есть опыт вождения в нетрезвом виде, — подал голос Королев. — И патруль мне этот как шел, так и ехал. Выпили-то всего ничего. Но у меня условие.

— Да я с тобой на одном поле…., — начала сердито Вася, но вовремя прикусила губу, осознав, что собирается сказать ужасную грубость. — Про условия он мне еще говорит.

— Эх, — Тимур пожал плечами и сделал, наконец, шаг внутрь, — а я всего лишь хотел попросить проведать Агата. Но, нет — так нет.

— Вася, угомонилась бы уже, — вмешалась тетя Люба, раскладывая на столе тарелки для еды, — видно же, что все против того, чтобы ты в эту ночь уезжала. Посмотри только — разве может быть столько совпадений? И забыли тебя тут, и колесо прокололось, и Кирилл выпил — не может сесть за руль.

— Я могу заказать тебе такси, — предложил Тимур, который с довольным видом плюхнулся на стул и развалился, точно барин.

— Я и сама могу заказать себе такси, — фыркнула Вася и полезла в карман за телефоном.

Действительно, и почему эта идея не пришла ей в голову раньше? Закажет такси и избавит себя от общества этого самоуверенного бабника.

— Упрямая, — констатировала тетя Люба поведение Васи, после чего принялась разливать бульон по тарелкам. На столе появилось блюдо с горкой огромных мантов, щедро посыпанных рубленой зеленью.

От аромата желудок у девушки протяжно заурчал, да так громко, что ей показалось, что его урчание было слышно и на улице. Василиса залилась краской, машинально приложив свободную ладонь к животу.

— Ну, уж голодную мы тебя точно никуда не отпустим, — заявил Королев, отодвигая стул рядом с собой, чтобы она присела, — а ну-ка, попробуй стряпню тети Любы, — приговаривал он, накладывая ей в тарелку с бульоном манты.

Где-то в области сердца вдруг начал пульсировать комок тепла. Забота Королева заставила ее на какое-то мгновение потерять себя и наградить его таким взглядом, от которого начали бы таять даже ледники, но Тимур, к ее счастью, не увидел этого.

Девушка не успела опомниться, как рядом возникла тетя Люба, которая мягко начала подталкивать ее к столу. Упрямиться и дальше было просто неприлично. К тому же, запах был настолько вкусным, что желудок вновь подал голос. Королев, не дожидаясь команды, принялся уплетать свою порцию за обе щеки. Кирилл сел напротив и тоже принялся за еду. Кухарка усадила Васю за стол и придвинула к ней тарелку.

— Не думаю, что идея с такси так уж хороша — Киевское, пятница, пробки, — подал голос ее сосед. Он засунул в рот приличный кусок хлеба и, прожевав, закончил мысль: — а дальше думай сама.

Тем не менее, Вася решила попробовать и набрала номер такси. Ответили ей практически сразу же.

— Откуда вас забрать?

— Я в области, неподалеку от Уварово — имение «Степаново», это по Киевскому шоссе.

— Нужен точный адрес, — ответила девушка на том конце провода, — и хочу вас сразу предупредить, что время ожидания машины минимум два — два с половиной часа. Пятница. На Киевском шоссе пробки. Будете ждать?

— Не надо, отмените, — со злостью пробурчала Вася и нажала отбой. Через два часа последняя электричка уже уйдет.

— Вася, — прозвучал голос Кирилла, — уже поздно. У нас тут вкусно, уютно и тепло. Давай, заканчивай с этой ерундой. Остаешься тут. Точка. Это я тебе, как шеф приказываю.

Все внутри нее кипело и бурлило, но неожиданно для самой себя, она вдруг поняла, что ей стало легче на душе, как только стало ясно, что уехать никак не выйдет. Это даже было не смирение и не спокойствие. Она сама себе боялась признаться, что испытывала самую настоящую радость. И от того злилась на себя еще сильнее. К тому же желудок, очевидно, решил устроить восстание и теперь урчал, не переставая.

— Хорошо, — сдалась она.

Стоило ей только произнести это слово вслух, признать свое поражение, как тело расслабилось. Кровь отлила от головы, в ушах прекратился гуд, а пальцы ног перестали нервно выстукивать по полу.

— Приятного аппетита, — за спиной прозвучал довольный голос тети Любы.

— Спасибо, — кивнула Вася, принявшись за еду.

Ели молча. Напряжение, воцарившееся с момента приезда хозяина с гостем, так и не спало. Напротив, в воздухе даже что-то искрило. Было совершенно ясно, что Королев порядком разозлился на товарища за то, что тот «увел» втихаря девушку, и поэтому предпочитает держать рот на замке, чтобы не сболтнуть лишнего, а Кирилл испытывает угрызения совести, отчего не решался заговорить. Вася же никак не могла смириться с той радостью, что обуревала ее изнутри. Она ругала себя, корила за эмоциональность и глупые девичьи мысли, любовно называя их про себя бредом.

— Я бы поднялась в комнату, — сказала девушка, отодвигая пустую тарелку, — устала и не хочу мешать. Спасибо за ужин.

— Ты не мешаешь, — добродушно отозвался Кирилл. — Составила бы нам компанию. Посидим на веранде?

— Нет, — девушка качнула головой, — не люблю такие мужские посиделки. Уж извини.

— Я провожу, — на помощь подоспела тетя Люба, — идем.

Женщина жестом дала понять девушке, чтобы та следовала за ней.

Как только они отошли на достаточное расстояние от кухни, экономка заговорила:

— Я тебе постелю в гостевой, напротив комнаты Кирилла. Если тебе что понадобится — не стесняйся, стучись к нему. Он парень простой, не обидит.

— Не думаю, что побеспокою кого-то, — ответила девушка. — Но все равно спасибо.

Добродушная экономка провела ее на второй этаж. Холл от лестницы расходился в обе стороны буквой «Т» — справа и слева были отсеки с комнатами. Тетя Люба со знанием дела завернула направо и открыла перед Васей крайнюю дверь.

— Прошу, — женщина улыбнулась, сторонясь и пропуская девушку в комнату. — Пульт от телевизора в выдвижном ящике. В шкафу можешь взять чистый халат. Душ и туалет в конце коридора.

— Спасибо, — кивнула девушка. — Мне уже неудобно, что вы так со мной возитесь.

— Это я еще даже не начинала возиться, — засмеялась женщина, — так что иди, отдыхай в свое удовольствие. А утром на завтрак я позову. Или с Кириллом вместе спуститесь, — тетя Люба как-то загадочно посмотрела Васе в глаза, но она списала это на свою усталость от событий вечера.

— Хорошо, доброй ночи, теть Люб.

— И тебе, — женщина ласково пожала ей руку и ушла, оставив девушку наедине с собой.

Вася закрыла дверь на замок, сняла обувь и прошла к огромному окну в пол, занавешенному полупрозрачным тюлем. Вид из окна открывался потрясающий. Вдалеке виднелся загон для выгула лошадей, черепичная крыша конюшни, зеленеющий цветочный луг и кромка леса. Вася распахнула занавески, открыла дверь на балкон и выглянула наружу. Как оказалось, ее комната находилась как раз над верандой у бассейна.

Снизу до нее долетели мужские голоса и ароматный сигаретный дымок. Девушка сначала поспешно вернулась в комнату, но спустя минуту, съедаемая любопытством, тихонько вышла на балкон. К счастью, веранду накрывала крыша из бамбуковых балок, и мужчины не могли ее увидеть.

— Заканчивай злиться, — сказал Кирилл, — я просто помог девушке в трудной ситуации. Я знаю, что ты ей предложил работу, она рассказала мне. Но также я знал, что она ни за что не согласится на это. Поэтому выбрал меньшее из зол — пусть лучше на меня работает, чем вообще пропадет из вида. Учитывая, что все это с ней случилось из-за тебя, я тоже чувствовал себя ответственным за ее судьбу.

— Она и так пропала из вида, — отозвался Королев. — Спасибо. Ты, как обычно, убираешь все за мной. Я ломаю, а ты строишь. Было бы неплохо, если бы ты хотя бы раз позволил мне что-то построить самому. Может быть, вышло бы в первый раз и не очень, но я сам исправил бы то, что натворил. Получается, я прекрасно знаю, что очень хорошо умею ломать, но не знаю, умею ли строить. Видимо, с тобой никогда и не узнаю.

От звука его голоса зашевелились волоски на ее руках, но девушка замерла, не обращая на это внимания, жадно впитывая каждое его слово.

— Удивительно, — ответил Кирилл, — ты раньше никогда не жаловался на мою помощь. Что случилось? Ты, наконец, решил повзрослеть или…., — мужчина замолчал, и воцарившаяся тишина была такой оглушительной, что Вася услышала, как громко стучит ее сердце, — девчонка тебя зацепила, что ли? — продолжил он. — Не могу поверить. Приди в себя, брат. Я не узнаю тебя.

Кровь прилила к голове. В ушах вновь начало шуметь. Вася испугалась того, что может услышать и зашла в комнату, наглухо закрыв балконную дверь. Она села на угол кровати и обхватила лицо руками. Оно горело. Пылало так сильно, что ей стало жарко. Вася встала и подошла к трюмо с большим зеркалом в серебреной раме. В нем отражалось совершенно счастливое и красное от залившего его румянца лицо.

Глава 13

Звук закрывшейся двери заставил мужчин замолчать и посмотреть друг на друга.

— Я гляну, кто это мог быть? — сказал Кирилл, после чего поставил на столик стакан с виски.

Он вышел к бассейну и посмотрел вверх. В окне гостевой спальни дернулась занавеска. Мужчина недовольно качнул головой, а затем вернулся к товарищу.

— Она? Не так ли? — спросил Королев.

— Угу, — кивнул хозяин, — но, видимо, поняла, что невольно подслушивает и спряталась. Скромная девушка, не стала шпионить, хотя тема касалась как раз ее. Другая на ее месте ни за что не пропустила бы это мимо своих ушей.

— Ты сейчас нахваливаешь ее? — в голосе Тимура скользнула издевка. — Или мне показалось?

— Просто констатирую факт, — ответил Кирилл, — и не пойму, почему ты так остро реагируешь на все происходящее. Ты так и не ответил на мой вопрос. Хотя, можешь и не отвечать. Мне и так все ясно.

Королев залпом опрокинул выпивку, после чего подошел к кромке бассейна. Из-за легкого ветерка поверхность воды покрылась рябью, отчего его отражение дрожало и расплывалось. Он провел рукой по волосам, поправляя их, и запрокинул голову. Неведомая сила заставила повернуть шею и бросить взгляд в то самое окно. Ничего не выдавало присутствия там человека.

Он задумался, не заметив за спиной Кирилла.

— Понятно, — сказал тот, — теперь мне точно все понятно с тобой.

Тяжелая дружеская рука легла Королеву на плечо, но тот почему-то дернулся, сбросив ее с себя.

— Не говори чепухи, — отмахнулся он, — кого она может зацепить? Меня, что ли? Настоящая пацанка. Посмотри на ее одежду, посмотри на прическу — да она сама не хочет никого цеплять. Если хотела бы, разве бы вырядилась так? Да к ней и на хромой козе не подъедешь — сильно брыкается. Даже если вообразить, что на нее кто-то клюнет, ничего в любом случае не срастется. Она ненавидит весь мужской род, так я тебе скажу. Не выносит нас. Прямо рьяная феминистка какая-то. Роза Люксембург номер два. Только та хотя бы одевалась, как женщина. А эта не знает, как носить юбку и туфли. Предпочитает босиком шлепать, как шпана какая-нибудь.

— То есть, все дело в ее внешнем виде? Однако же, когда ты заставил ее одеть шмотки Лады, выглядела она вполне сносно. Я же видел снимок в газете. Не отрицай.

Королев пожал плечами и спрятал руки в карманы шортов, чтобы скрыть, как ладони сами собой сжались в кулаки. Неизвестно почему, но его раздражало то, как говорил о Васе Кирилл. Его злило доброе отношение товарища к ней, его желание ей помочь, вообще — его участие в ее судьбе.

— Сносно, — кивнул Тимур, — но до моего уровня ей далеко. Как ты себе это представляешь — я беру ее с собой на ужин, а она снимает с себя туфли, заваливаясь в ресторан босиком. Или еще лучше — прямо в своем любимом спортивном костюме придет. Она, видимо, в нем даже спит.

Кирилл ухмыльнулся. От него не скрылось напряженное лицо товарища и спрятанные в карманах руки. Он слишком хорошо его знал, чтобы поверить в небрежность, с которой были сказаны эти слова. И уж тем более не поверил он иронии Тимура.

— Тогда почему ты злишься? Ты получил свою дозу адреналина, взбесил Ладу, поругался с отцом.

— Я злюсь не на то, что она работает у тебя, а на то, что ты это скрыл от меня. Не надо было делать из меня дурака. Ну, да ладно. Не будем больше спорить. В конце концов, нам есть чем еще заняться. Я проучу тебя. Как насчет пари?

Тимур заставил себя улыбнуться, после чего, наконец, достал из кармана руку и протянул ее другу. Тот с удовольствием ее пожал, после чего крепко обнял друга.

— Опять ты за свое? Не можешь без эпатажа? Что будем делать?

— Заплыв в бассейне — в одежде и обуви, как есть. Туда и обратно. На скорость.

Кирилл по-отечески тяжело вздохнул, но улыбнулся. В этом и был весь Королев. Ему, как воздух было нужно действо, шоу, соревнование. Казалось, что только так он мог почувствовать жизнь. Или же, он просто прятался за этим образом, чтобы никому не дать возможности прикоснуться к нему настоящему. Каким он был настоящим, Кирилл хорошо помнил. Все изменилось пять лет назад, когда не стало Анастасии Павловны. Мама Тимура сгорела за полгода от рака. Не помогли ни связи, ни деньги. Ее возили в лучшие клиники на приемы к лучшим онкологам, из Сибири вызывали шаманов и травников, пробовали голодание и закаливание — все, что только мог предложить этот мир умирающему человеку, на счетах которого числятся большие деньги. Но не зря говорят — здоровье не купишь. Ее не стало в день рождения Тимура, и он решил, что умер вместе с ней. С тех пор, лучшего друга, как подменили. Казалось, он каждый день доказывал себе, что живет, но делал это весьма странным образом.

Кирилл кивнул, понимая, что отказаться от предложения никак не выйдет.

— Хорошо. На что спорим?

— Если я выиграю, ты позволишь мне обольстить Василия. Не будешь мешать.

— Нет, даже не проси, — строго возразил Голованов. — Я не позволю тебе играть с ее чувствами и жизнью. Это уже чересчур. Ты заходишь слишком далеко. Имей совесть, в конце концов. Что тебе сделала эта девчонка? Тебя злит, что она бортанула бабника всея Руси? Не можешь пережить поражение? Нет. Мой ответ нет. Даже не думай. На этом пути ты увидишь меня.

— Э-э-эй, друг, притормози с обвинениями. Я не собираюсь тащить ее в постель. К тому же, ты даже не послушал, что получишь в случае выигрыша! — Возмутился Королев и в его голосе послышался подвох. Кирилл пытливо посмотрел в его глазах — там читалась уверенность, будто Тимур и не сомневался в успехе затеи.

— Что такого ты можешь мне предложить, чтобы я поступился своей совестью? Брось. Глупая и жестокая затея. Я не позволю. Даже не думай. Найди себе другую жертву.

Мужчина развернулся и пошел обратно на веранду, даже не собираясь слушать дальше бредовые идеи товарища, но окрик Тимура заставил его обернуться и замереть:

— Я выкуплю последнюю уцелевшую картину твоей матери. Это твой последний шанс, имей в виду.

Кирилл шумно сглотнул. Сердце в груди больно защемило. После пожара в студии все, что осталось у него от мамы — ее картина, которую она продала на благотворительном аукционе. Много лет он пытался выкупить ее у нового владельца, но тот ни в какую не соглашался. В голове тут же начали роиться сомнения — как его друг-разгильдяй сможет сделать то, что он сам не может сделать вот уже много лет?

— Как? Как ты сделаешь это, скажи на милость, если даже я не могу ее выкупить, как бы не пытался? — спросил он, но голос подвел и дрогнул. — Не шути такими вещами, такую шутку даже я не пойму. Тем более я.

— Ты серьезно думаешь, что я могу так пошутить с тобой? — Королев развел руками. — Не до такой же степени, друг! Я, может быть, не самый лучший товарищ, но не свинья. Ты меня знаешь.

Кирилл застыл, просверливая товарища недоверчивым взглядом. Он знал его. Знал много лет, знал, на какие фокусы он способен, но подобных подлостей припомнить не мог, как ни старался. Королев всегда держал слово.

— Допустим, — начал Кирилл издалека, — но я соглашусь только при одном условии. Ты скажешь мне, зачем тебе это. Скажешь правду.

Тимур улыбнулся и одобрительно кивнул головой.

— Не вопрос. Скажу. Чем быстрее бегает лань, тем ценнее она для льва. Я не могу пройти мимо такого экземпляра. И не могу подарить его тебе. Этот образец должен пополнить мою коллекцию. Говорю начистоту, чтобы у тебя не было потом ко мне вопросов.

— Не можешь подарить мне? — Голованов сдвинул брови. — То есть, признаешь, что ревнуешь?

— Ревную, но не ее к тебе. А твой успех. Может быть, ты гораздо более успешный бизнесмен, но герой-любовник тут я. Даже не думай отнимать у меня мою славу.

— Какую же ты несешь чушь, — Кирилл сморщился, — ревнуешь мой успех…. Так я тебе и поверил. Она тебе нравится, признай это — и дело с концом. Может, человека из тебя, наконец, сделает.

— Отбросим сантименты, — отмахнулся Королев, уходя от ответа. — По рукам?

Голованов задумался. Совесть металась меж двух огней, но чаша весов все больше склонялась в опасную сторону. Ему было жаль Василису, но еще больше он жалел себя. Эта картина была дорога ему так же, как и сама жизнь. И если Королев действительно добудет ее для него, то придется поступиться моралью.

— Я не дам тебе выиграть, — Кирилл нахмурился и подошел к бассейну. — А если и выиграешь, то пообещаешь мне, как мужик, что не станешь ломать ей жизнь и тащить в постель. И кстати, уж не знаю, что ты там придумаешь, но я душу из тебя вытрясу, если ты не вернешь мне мамину картину.

— Окей, — засмеялся Тимур. — Все будет исполнено в лучшем виде — и обещание, и картина. Прошу на стартовую позицию, партнер!

Глава 14

Вася не помнила, сколько она просидела вот так — на краешке постели, подпирая ладонями подбородок. Все занемело, но мыслями она была настолько далеко, что не ощущала этого. Что-то внутри перевернулось, загорелось, расплескав тепло по венам. Она и сама не могла понять, почему с ней все это происходит. В голове набатом звучал вопрос Кирилла: «Девчонка тебя зацепила, что ли?».

Если его лучший друг почувствовал неладное, заподозрил, задал вполне прямой вопрос, то значит, там действительно не все так однозначно. Но разве такое может быть? Разве это не сон? И если не сон — как поверить в это? Поверить в чувства Королева было совершенно невозможно. И даже если предположить, что он умеет чувствовать, то еще более невероятным казалось, что испытывает он эти самые чувства к ней — пацанке с большой дороги, которая и сама себя никак полюбить не может.

Она не обращала внимания на крики и громкий смех за окном, на плеск воды, полностью погрузившись в свои мысли.

На улице уже давно стемнело, сквозь прозрачную шторку в комнату лился мягкий свет от уличного фонаря, а она все никак не могла прийти в себя.

В коридоре послышались неровные тяжелые шаги, это вывело девушку из оцепенения. Она тихонько встала и подошла к двери, чтобы послушать, что там происходит. Тот, кто передвигался по холлу, судя по всему, был не очень трезв. Шаги то убыстрялись, то замирали, потом слышался тяжелый выдох, бессвязное бормотание, и вновь все повторялось. Через пару минут Вася услышала громкий стук, словно что-то упало.

Она вспомнила, что сказала тетя Люба — напротив комната Кирилла. Если это он упал, то она должна ему помочь, иначе это будет не по-людски. С другой стороны, в такой час девушке уже неприлично выходить из комнаты, тем более совершенно ясно, что Кирилл изрядно набрался виски. Если это, конечно, был Кирилл.

Любопытство раздирало. Вася замерла у двери, вцепившись пальцами в ручку и закусив губу. В эту минуту ей ужасно хотелось, чтобы в двери был глазок. Ее раздирали сомнения, но в итоге человечность взяла верх и она вышла в коридор.

Под дверью напротив сидел Королев. Вокруг него образовалась лужа. Вода стекала прямо с одежды. Мокрые волосы прилипли к щекам, с длинной челки капала вода. Рубашка была расстегнута, открывая взору красивые мышцы груди. В холодном свете ночника он казался бледным, но ужасно привлекательным. Вася невольно сглотнула, почувствовав, как становятся дыбом волоски на руках.

Королев сидел, прикрыв глаза, и улыбался, напевая под нос какую-то песенку.

Первой реакцией девушки был побег обратно к себе в спальню, но на пороге что-то задержало ее. Она на мгновение остановилась и прислушалась:

— Василиса-а-а-а — краса, дли-и-и-иная коса-а-а-а, — донеслось пьяное бормотание Тимура, которое очень отдаленно напоминало пение.

Мороз пошел по коже. Вася обернулась и посмотрела на мужчину еще раз. После услышанного ей почему-то захотелось сесть с ним рядом и послушать, что он «споет» дальше. Вася тряхнула плечами, сбивая с себя налет его очарования.

— Приди в себя, глупая овечка, — прошептала она, осторожно делая шаг в сторону Королева.

Неожиданно мужчина поднял голову и открыл глаза. На губах заиграла довольная улыбка. Сердце у Васи сжалось до размеров булавки, а потом вновь раскрылось, как парашют. Кровь ударила в виски. Она невольно схватилась рукой за грудь, пытаясь успокоить сердцебиение. Сбежать теперь точно не получится.

— Василий, — сказал Тимур так, будто смаковал каждую букву, — это ты по ночам по коридору бродишь? Или мне это кажется?

Язык у него немного заплетался, но выглядел он настолько мило и комично, что девушка едва не начала улыбаться во все тридцать два зуба.

— Я не брожу, — ощетинилась она, горделиво вздернув подбородок. — Я услышала шум и подумала, что Кириллу нужна моя помощь.

— Кириллу? — Тимур с удивлением поднял бровь. — И давно вы с патроном так близки, что называете друг друга на ты и по имени?

— К чему ты клонишь? — фыркнула Вася. — Лучше вставай и иди спать. Душ, судя по всему, ты уже принял.

— О — о — о, да у нас тут капитан Врунгель собственной персоной! — Королев устало поднял руки и несколько раз похлопал в ладоши. — Какие будут еще приказы? Поднять якорь? Отдать швартовые?

— Тут еще и пьяный матрос в довесок, — съязвила Вася, — как тебя угораздило упасть в бассейн? Слишком много рома выпил? Или это ты так удачно порыбачил на озере? Не удивительно. Удивительно было бы, если бы ты на самом деле поймал рыбу.

— А-а-а, — протянул Королев, грозя ей пальцем, как ребенку, — какая ты хитрая. Откуда ты знаешь, что я поймал очень крупную рыбу? Кто тебе рассказал? Или патрон тебе все доложил? Я ему покажу! Это наш с ним секрет!

— Что ты несешь? — фыркнула Вася, подходя к нему ближе. В нос ударило винное амбре. Она поморщилась, а в носу защекотало, захотелось чихнуть.

Мысленно отругав себя за излишнее человеколюбие, она обхватила мужчину обеими руками за предплечье и потянула на себя.

— Я помогу тебе встать, но после этого ты отправишься баиньки, — пояснила она ему.

Мужчина шумно выдохнул и вцепился в ее руку, второй рукой отталкиваясь от пола. Спустя пару минут мучений ему удалось встать. Он обнял Василису, словно закадычный армейский товарищ, уложив мокрую голову на плечо. Васе с каждой минутой все труднее становилось справляться с охватившим ее волнением и противоречивыми чувствами.

Еще ни один мужчина не был к ней так близок с тех пор, как… Она вздрогнула всем телом, вспомнив студию, и едва не сбросила с себя в порыве эмоций обездвиженного Королева. Она несколько раз мысленно повторила, что в таком состоянии он вряд ли причинит ей вред, после чего смогла успокоиться.

Толкнув ногой дверь в его спальню, она помогла ему войти внутрь и довела до кровати. Королев плюхнулся на постель, словно мешок с цементом. Он раскидал в стороны руки и прикрыл глаза.

— Ты так и будешь спать? Мокрым? — спросила Василиса, не сдержав любопытства, после чего легонько стукнула себя по лбу. Опять с ее языка слетают компрометирующие вопросы. И почему только она не может держать его за зубами, когда рядом оказывается этот тип?

Королев улыбнулся, как мартовский кот, после чего приподнялся на локтях и пронзил ее таким взглядом, от которого у нее внутренности в животе завязались тугим узлом. Он бесцеремонно буравил ее глазами, скользя взглядом то вверх, то вниз. Вася благодарила бога за темное время суток и противоположную от бассейна часть дома, в которой располагалась его спальня. В его окно не проникал свет от фонарей, только луна проделала узкую дорожку по полу. Мужчина не видел, как пылает ее лицо.

— Как видишь, я немного не в состоянии раздеться. Может быть, ты поможешь?

— Ни за что на свете! — ответила девушка. — Я думала, в тебе есть немного вежливости и такта, все-таки достойная семья, достойные родители. Но нет. Только пошлость и хамство. Вот, что у тебя внутри. Спи мокрым. Мне то что?

Она повернулась и направилась к двери, но голос Тимура остановил ее:

— Тогда что ты делаешь у меня в спальне на ночь глядя, а? Если тебе все равно, что ты здесь забыла? Что заставило тебя помочь мне встать и добраться до кровати? Только не говори, что ты ошиблась, приняв меня за Кирилла. Ты прекрасно видела, что это я, и все же подошла. И не надо мне тут заливать про человечность. Оставь это бла-бла-бла для своего патрона. Он любит такое. Ты любишь меня, понятно? Любишь…. Ты без ума от меня, Василий….

Мужчина, устав от своей тирады, плюхнулся обратно на кровать и продолжил бормотать себе под нос, засыпая:

— Недотрога, видите ли.… Это я-то хам и пошляк? Мы еще посмотрим, еще увидим…, еще посмотрим….

Вася застыла в дверях, не смея сделать и шага. Ей казалось, что если она шевельнется, то у нее случится сердечный приступ. Комок стоял в горле, а за грудину будто насыпали штук двадцать булыжников. Он застал ее врасплох, вспорол ее, словно мясник, достав наружу все тайное и сокровенное, да так, что она теперь не знала, как с этим жить. Как жить с вывернутой наизнанку душой?

Она осторожно обернулась, дрожа от страха, как тростинка на ветру. Королев заснул. Он тихонько похрапывал, повернув голову на бок. От сердца немного отлегло. Раз заснул, значит, на самом деле чертовски пьян. А раз пьян, то не знает, что говорит. Логические размышления успокоили ее.

Вася нахмурилась, вспомнив, что он по-прежнему лежит в мокрой одежде. Неведомая сила вновь понесла ее к нему. Не зная, что творит, она подошла к кровати и осторожно сняла с него ботинок, после чего мужчина громко вздохнул и перевернулся на бок.

Она отпрыгнула от него, как от огня, и пулей выбежала в коридор. Нескольких секунд хватило, чтобы принять решение. Возвращаться к нему было слишком опасно, и уж тем более самой его раздевать. Пусть даже спящего. Идти к Кириллу тоже казалось плохой затеей, ведь если пьян его друг, сам он тоже вряд ли в состоянии помочь. Вася спустилась вниз и вышла во двор. Свет в домике кухарки еще горел.

«Слава богу» — подумала она.

Девушка почти бегом добралась до дома и постучала в дверь.

— Василиса, дочка, что случилось? Тебе что-то нужно? — испуганно затараторила тетя Люба, запахивая халат.

— Там…Тимур. Мокрый. Так и лег спать в хозяйской спальне. Вы бы помогли ему раздеться, а то простудится. Мне нельзя, не так поймут.

Вася выпалила это, словно отвечала параграф на экзамене, после чего, не дождавшись ответа, убежала обратно в дом.

Не помня себя, она добралась до своей комнаты, закрыла дверь на ключ и плюхнулась на кровать.

Но и здесь она не чувствовала себя в безопасности. Хотелось немедленно убраться, куда глаза глядят, лишь бы только утром не встречаться с ним. Он просканировал ее, как рентгеновский аппарат. Как теперь скрывать от него все, что она так долго прятала даже от самой себя? Как повернуть все вспять? Как ей вернутся в то мгновение, когда она услышала его тихий напев и закрыть за собой дверь в спальню? Поздно. В очередной раз она сплоховала, проявила слабость, поддалась эмоциям.

— Дура! — она стукнула кулаком по постели. — Какая же ты дура, Васька! Молись теперь, чтобы поутру он ничего не помнил!

Слух уловил какой-то шум. Вася встрепенулась, прислушиваясь к звукам. Сердце кувыркалось в груди от страха. Но вдруг за дверью прозвучал знакомый голос:

— Ох и ребята, ох и хулиганы, — причитала тетя Люба, шагая по коридору. — Это же надо было додуматься плавать в одежде и обуви на спор. Ну, Королев, ну, погоди! Всыплю я вам обоим завтра по первое число. И как только Кирилл на это согласился!

Женщина сказала что-то еще, но Вася не услышала, так как раздался звук закрывающейся двери — скорее всего экономка вошла в спальню к Королеву.

Девушка выдохнула, встала с кровати и разделась.

— Утро вечера мудренее, — сказала она сама себе, забираясь под одеяло. — Очень даже возможно, что я зря так разволновалась. Он напился до чертиков. Ничего и не вспомнит. — Задумавшись на мгновение, девушка приободрилась:

— И он ничего не вспомнит, и я забуду.

Глава 15

Звон посуды где-то на улице и громкие голоса заставили Васю проснуться. Сквозь открытую балконную дверь в комнату врывались звуки с улицы. Девушка прислушалась: шаркающие шаги тети Любы, хриплый голос дяди Гриши, скрежет ножек мебели о плитку, щебетание птиц. Звуки смешивались, усиливая друг друга. Честно говоря, лучшего будильника она себе и придумать не могла. Ей стало казаться, что она в гостях у кого-то из своей многочисленной семьи, и одна из ее любимых тетушек суетится поутру, хлопочет, накрывая завтрак в саду. Проблема была только в том, что ни тетушек, ни дядюшек у нее не было.

Веки слипались, ужасно хотелось понежиться в кровати еще, но стрелки на настенных часах напротив показывали девять — ей уже пора приступать к работе, а она все еще спит в хозяйской кровати, будто настоящая гостья. Переходить границу Васе не хотелось. Гостеприимство, конечно, вещь хорошая, но работу никто не отменял.

Она нехотя встала и потянулась, вспоминая события прошлого вечера. Заснуть ей удалось только ближе к утру, и то, только после того, как она открыла дверь на балкон и впустила в спальню свежий ночной воздух, пропитанный запахом воды с бассейна и ароматами полевых цветов, которые росли на лугу у озера. Они ворвались в комнату вместе с порывом теплого ночного ветра, да так и остались там на всю ночь. Вася еще никогда прежде не дышала таким воздухом.

Девушка оделась и вышла на балкон. Как она и думала, у бассейна кипела жизнь. Дядя Гриша расставил у садового столика кресла, а тетя Люба накрывала завтрак. Заметив девушку, она приветливо махнула ей рукой:

— Проснулась, спящая красавица? — экономка расплылась в добродушной улыбке. — Умывайся и спускайся вниз, я уже почти накрыла на стол.

— Я бы лучше перекусила на кухне, — попыталась отказаться Вася, понимая, что совместный с Королевым завтрак она точно не вынесет. Не дай бог, он все помнит. Уж он-то не упустит ни одной возможности подколоть ее. — Мне с вами и дядей Гришей привычнее.

— Ничего не могу поделать, — женщина пожала плечами, — Кирилл Михайлович приказал накрыть на троих и тебя разбудить. Да ты уже сама встала.

— Кирилл приказал? — переспросила Вася.

— Ну да, — тетя Люба закивала головой. — Так и сказал: «Завтрак на три персоны накройте, пожалуйста».

Женщина скорчила гримасу, изображая Кирилла, отдающего распоряжение. Выглядело это весьма комично, так что Василиса улыбнулась.

— Нет, я не думаю, что он меня имел в виду, — отмахнулась Вася. — Наверное, кого-то в гости ждет. Я умоюсь и на кухню приду завтракать.

— Умывайся и сюда иди, упрямое создание! — Кухарка встала во весь рост и подперла бока руками, бросив на Васю грозный вид.

Ей ужасно не хватало таких взглядов — сердитых и одновременно наполненных материнской заботой. Ей вновь показалось, что она в кругу семьи. Девушка оттаяла, остро ощущая в это мгновение отсутствие матери. Если бы мама была рядом, она рассказала бы, как ей вести себя с мужчинами, как уберечь свою честь, как распознать настоящие чувства. Но мамы не было. Зато была тетя Люба, которая продолжала грозно смотреть на нее. Васе вдруг подумалось, что еще чуть-чуть, и она сама поднимется за ней, надерет уши и за шиворот вытащит к столу.

— Хорошо, — сдалась девушка, взмахнув на прощание рукой, а затем поспешила обратно в спальню.

Прежде, чем выйти в коридор, Вася приложила ухо к двери и послушала — тишина. Она осторожно повернула ключ и выглянула, готовая в любой момент спрятаться обратно, лишь бы не встретиться с Королевым. Коридор был пуст. Она глубоко подышала, мысленно уговаривая себя держаться:

— В конце концов, если я и дальше продолжу так странно себя вести — он заподозрит. Точно заподозрит, даже если и забыл то, что наговорил вчера.

Спокойной походкой она прошла мимо его комнаты в душевую. Буквально на секунду ей овладело желание остановиться и послушать под дверью, что происходит у него, но она отмахнулась от этой мысли, как от комара. Не хватало еще быть пойманной за подслушиванием.

Задумавшись о последствиях своей возможной поимки, она не услышала, как шумит в душе вода и уверенно дернула ручку.

Королев стоял у зеркала и брился. Белоснежное банное полотенце прикрывало только нижнюю часть тела, тогда как обнаженная грудь и спина блестели от воды. Его влажные вьющиеся волосы были откинуты назад от лица, открывая взору воистину великолепный мужественный профиль.

Если бы ей удалось сдержать крик и осторожно закрыть дверь, он ничего бы не понял, поскольку был слишком увлечен бритьем, но Вася вскрикнула:

— Ой, прошу прощения, я не знала, что здесь кто-то есть…., — девушка сначала застыла, как вкопанная, рассматривая мужчину, а когда опомнилась, то сразу же прикрыла рукой глаза и потянула на себя дверь, но мужчина оказался на редкость проворен.

Вася уже не видела, но он в ту же секунду бросил в раковину бритву, на ходу схватил с крючка полотенце и вытер с лица пену для бритья, а затем в одно мгновение оказался возле нее, придерживая плечом дверь.

Потянув ручку на себя и убедившись, что ничего не выходит, девушка вынуждена была убрать от лица руку и вскрикнуть уже во второй раз — теперь причиной послужила опасная близость ее носа от его влажной груди.

От кожи Королева исходил свежий аромат геля для душа. Вася невольно повела в воздухе носом и прикрыла глаза.

— Отпусти, пожалуйста, — взмолилась девушка, — ты не одет.

По телу начал гулять холодок, заставляя ее покрываться мурашками. Она не понимала, что с ней происходит, и почему ее тело затевает бунт каждый раз, когда он оказывается рядом, но ничего не могла с собой поделать. Это было сильнее нее.

Вася отпустила дверную ручку и начала пятиться в коридор.

— Впрочем, я просто уйду, а ты можешь продолжать здесь так стоять.

— Ну, уж нет, — мужчина поймал ее за запястье и силой затащил обратно в ванную, после чего закрыл дверь и встал перед ней, преграждая обратную дорогу.

— Как спалось? — он широко улыбнулся, а в глазах загорелись озорные огоньки.

Вася не видела этого. Ей стало нехорошо. Его грубая сила, заставшая ее врасплох, вновь погрузила ее сознание в прошлое. Девушка рукой нащупала бортик ванной и присела, склонив голову. Комната была пропитана душной влагой, что только усилило ощущение тошноты.

Голова закружилась, по телу пробежала мелкая дрожь. Ей уже было все равно, во что он одет и что он говорит. Хотелось лишь глотка свежего воздуха и как можно скорее оказаться на приличном расстоянии от него.

— Василий, ты мне не ответишь? — не унимался Королев, с лица которого постепенно начала сходить улыбка. — Что с тобой? Тебе нехорошо?

Мужчина присел на корточки и пальцами подцепил ее подбородок, пытаясьзаглянуть в глаза, но Вася отреагировала мгновенно — она с силой ударила его по руке, да так, что у самой загорелась ладонь. Королев явно не ожидал такой реакции. Его отброшенная ладонь так и застыла в воздухе, а на лице вместо веселья появилось недоумение.

— Не трогай меня, ясно? — Процедила Василиса сквозь зубы. — Не прикасайся, не хватай за руки! И уж тем более, впредь не смей удерживать меня силой, ясно тебе?! Иначе я заставлю тебя об этом пожалеть!

Она пронзила его таким испепеляющим взглядом, что Тимур, будто по мановению волшебной палочки, встал и отошел к двери, поднимая руки вверх в примирительном жесте.

— Извини, я не знал, что ты такая недотрога. Прошу, — мужчина открыл дверь и взглядом дал ей понять, что путь свободен.

Вася тут же поднялась с места и пулей выбежала в коридор. Ее все еще подташнивало. В висках пульсировало, руки и ноги не слушались, все стало будто ватным. В голову лезли дурные воспоминания, и из-за этого избавиться от неприятных ощущений было только сложнее.

Девушка вышла на улицу и глубоко подышала свежим воздухом. Усилием воли она вызвала в памяти картинку одной из встреч с психологом: «Головокружение — это просто следствие естественного временного сужения кровеносных сосудов, что вызывается гормонами стресса. Это тебе не повредит и пройдет сразу, как стихнет реакция «сражайся или беги». Ты не упадешь в обморок, тебе никто и ничто не угрожает. Ты спокойна» — она слышала это почти на каждой встрече, пока не запомнила все слово в слово.

— А слабость в руках и ногах — всего лишь действие гормонов, которые вызвали приток крови к конечностям. Я слабая, потому что стою на месте. На самом деле, я сильна, как никогда, — тихонько проговорила она заученную наизусть фразу.

Ей на самом деле стало легче, она почувствовала себя сильнее. Головокружение отступало, тошнота и слабость тоже. Понадобилось несколько минут, чтобы успокоить сердцебиение и наладить дыхание, но в итоге все прошло. Вася улыбнулась, радуясь, что смогла справиться с приступом паники, после чего направилась в сторону кухни. Завернув за угол дома, она столкнулась с тетей Любой, которая несла на подносе блюдо с румяными оладьями и графин сока.

— Ты куда? — Сердито спросила она. — А ну-ка за стол, Кирилл уже спустился. Сейчас и Тимур спустится. Не будут же одну тебя дожидаться?

— Мне правда неудобно с хозяином делить стол, я на кухне позавтракаю, — Вася предприняла последнюю попытку к бегству, понимая, что это вряд ли ей поможет.

— Марш вперед, — скомандовала кухарка, взглядом показывая направление.

Вася недовольно поморщилась, но вынуждена была отступить под напором женщины.

— Позвольте мне хотя бы уступить вам дорогу, как старшему по званию, — попробовала она отшутиться, пропуская тетю Любу вперед.

— Это запросто, — засмеялась женщина, — только не думай улизнуть, не обижай хозяина.

Кухарка засеменила вперед, а Вася поплелась следом, предвкушая завтрак в компании Королева.

Они вернулись к парадному крыльцу, затем обогнули дом с противоположной стороны и вышли к бассейну.

Стол уже был накрыт. В воздухе витал аромат свежеобжареного кофе и чудесной выпечки тети Любы. На веранде Кирилл говорил с кем-то по телефону.

Вася посмотрела на него и попробовала улыбнуться, он кивнул ей в ответ и взглядом указал на одно из кресел. Девушка послушно села. До слуха донеслось несколько фраз Голованова:

— Нет, сказал же тебе, что не знаю. Нет его здесь. … Не видел ни вчера, ни позавчера. Я вообще за городом. На даче я, выходные взял. … Еще раз повторяю, я не знаю!

Мужчина говорил с раздражением, хотя и пытался быть вежливым. От взгляда девушки не скрылся так же и тот факт, что он несколько раз убирал трубку от уха, как будто боялся повредить барабанные перепонки — видимо, на другом конце провода кричали.

В голове тут же начали выстраиваться вопросы, которые, казалось бы, совсем ее не касаются, но интуиция подсказывала обратное. Ей стало любопытно, кто звонит, зачем, кого разыскивают, почему повышают голос.

Эти раздумья отразились у нее на лице — оно стало серьезным, сосредоточенным, брови слегка сошлись к переносице, а взгляд замер на какой-то только ей видимой точке в пространстве. Вася не заметила, как возле нее возникла фигура Тимура, и лишь скрежет металлической ножки кресла о плитку вывел ее из этого состояния. Девушка подняла голову и, заметив Королева, тут же поспешила отвернуться. В горле запершило и она закашлялась.

— Не переживай, я знаю, какую реакцию у девушек вызывает мое появление. Ты, хотя бы, не падаешь в обморок от счастья, — мужчина протянул руку к графину с соком и налил его в стакан, протянув напиток Васе. — Держи, выпей. Полегчает.

— Спасибо, — процедила девушка, делая глоток. — Это место занято, — она взглядом указала на кресло рядом с собой, которое он занял.

— Правда, — мужчина кивнул, затем взял с тарелки оладушек и закинул его себе в рот. — Все места рядом с тобой я за собой забил. Поэтому оно и занято — мной.

Он проговорил это небрежно, прожевывая еду и запивая ее соком.

— Всем доброго утра и приятного аппетита! — К столу подошел Кирилл и занял единственное свободное место. — Василиса, как спалось? — он положил себе на тарелку кусок омлета и посыпал его рубленой зеленью.

— Спасибо, хорошо, — она говорила, стараясь не смотреть на сидящего рядом Королева, но никак не могла справиться с желанием посмотреть на его руки, ловко орудующие столовыми приборами.

У него были красивые длинные пальцы, ухоженные ногти и странное колечко на мизинце, которое она прежде не замечала. Кольцо больше напоминало женский перстенек — тонкая полоска золота и маленький зеленый камушек без оправы.

— Василиса говорит, что я занял чье-то место, брат, — заговорил Тимур, тогда как Вася была вынуждена прикрыть глаза, потому что от звука его голоса по телу побежала приятная волна.

— Мне кажется, что это Василиса заняла здесь чье-то чужое место, — прозвучал откуда-то из-за спины громкий женский голос. — Я так и знала, что ты соврал мне по телефону. Но не переживай, я всегда найду своего любимого, ведь я установила программу слежки на его мобильник. Как оказалось, совсем не зря.

Вася узнала этот голос. Она не видела его обладательницы, но знала, что это она — Лада Романова. Это с ней говорил Кирилл по телефону. Девушка взглянула ему в лицо — тот смотрел на приближающуюся со стороны ворот девушку с показным равнодушием, но в глазах читалось презрение и беспокойство.

Королев демонстративно отложил в сторону приборы. Мужчина достал из кармана мобильник и, приподнявшись с места, с силой швырнул его в бассейн.

— Приятного аппетита, — сказал он, посерьезнев, словно туча. — Кирилл, спасибо за гостеприимство, но мне пора.

Мужчина встал из-за стола и, задев плечом стоящую уже у стола девушку, скрылся из вида за углом дома.

— Козел, — прошипела Лада, провожая его взглядом. — Ну а ты что тут расселась? — она ударила Василису по плечу. — Вали отсюда. Беги за своим единственным шансом в этой жизни, дешевка из конюшни! Сидит тут, как хозяйка, кофе попивает! Твое место в деннике с лопатой, дерьмо за лошадьми убирать! И ты хорош, усадил прислугу за один стол с собой!

Последние слова брюнетка адресовала уже Кириллу, но сказанное ранее порядком разозлило Васю. Она и так сдерживала себя из последних сил. Девушка вытерла губы салфеткой и с улыбкой посмотрела на Кирилла:

— Мне лучше пойти к Меркурию. Утренняя тренировка очень важна.

— Вася, прости, пожалуйста. Лада не в себе. — Голованов виновато посмотрел на нее. — Она уже уезжает, не так ли, дорогая?

Василиса начала медленно вставать из-за стола, но девушке Королева, видимо, показалось мало тех оскорблений, которыми она осыпала соперницу.

— Вот еще! — Она со злостью наступила Васе на ногу шпилькой. Острая боль пронзила ступню, но Вася лишь зажмурилась. — Кто отсюда и поедет, так это ваш конюх, да еще и прямиком в травмпункт. У нее, по-моему, что-то с ногой.

Терпение у Васи лопнуло. Она замерла, не издав ни звука, сжимая ладони в кулак. Последнее, что она хорошо запомнила — как ее руки вцепились в длинные густые волосы Лады.

Глава 16

Звук проворачиваемого в замке ключа заставил девушку вздрогнуть. Она подняла глаза, но тут же закрыла их, как маленький ребенок, который вдруг увидел ужасную сцену во взрослом фильме. Мозг никак не хотел мириться с реальностью, казалось, что это просто дурной сон, но ноющее от синяков тело и расцарапанное лицо говорило об обратном — она задержана за хулиганство.

— Господи, этого еще не хватало, — простонала она, откинувшись назад и прислонившись спиной к холодной цементной стене, выкрашенной в мышиный серый цвет. — Какой позор….

— Замолчи, потаскушка, — из соседней камеры, которую отделяла решетчатая стена, донесся голос виновницы произошедшего. — Это для меня позор, поняла? Для меня. Не рассказывай тут байки о своем достойном воспитании. Ты мужланка, настоящая оторва. Я уверена, что драться тебе приходилось уже не раз.

— Помолчи уже, иначе…., — Вася стиснула зубы и сжала ладони в кулак, — у меня все еще чешутся руки.

— А вот это я присовокуплю к заявлению. Так и напишу: «Уже после задержания продолжала мне угрожать расправой на почве ревности».

Брюнетка встала с деревянной лавки и подошла к решеткам, вцепившись в них руками, и с вызовом посмотрела на Васю. Лицо ее раскраснелось, кое-где виднелись длинные борозды от Васиных ногтей, волосы были растрепаны, а одежда порядком испорчена. В таком виде она напоминала девушку легкого поведения, которая уходила от полицейского погони по лесам и болотам. Подумав об этом, Вася незаметно улыбнулась, а потом вновь приняла боевой вид:

— Какой еще ревности? Что ты несешь? — ответила она, смерив ее презрительным взглядом. — Подумай лучше, до чего ты опустилась — ревнуешь своего возлюбленного к какой-то пацанке, устанавливаешь ему программу слежки в телефон, достаешь его. Это ли пристало девушке из высшего общества? Ты настолько неуверенная в себе? Настолько слабая? Вот уж не думала, что первая вице-мисс столицы будет ревновать мужчину к конюху.

На лице у Лады проскользнуло выражение бессильной злобы, она фыркнула и вернулась на место, вытянув длинные ноги.

— Меня через часик отпустят, — пропела она, — а вот за тебя залог некому вносить. Будешь куковать тут до утра. И, кстати, я позвонила Андрею Ивановичу и сказала, что его сын спровоцировал драку двух девушек. Думаю, что на сегодня счета Тимура заблокированы. Он тебе тоже не поможет.

— Мне плевать и на твоего Королева, и на его счета, — вспылила Вася. — Меня волнует только то, что я по твоей милости оказалась в этом месте. Мне стыдно, ясно тебе? Стыдно! Хотя, тебе такие чувства неизвестны. Тебе неизвестны обычные человеческие чувства, такие как уважение, стыд, сострадание, вежливость. Ты знаешь только два слова — «я хочу». Но не все в этой жизни будет так, как ты хочешь. Заруби это себе на носу!

Вася со злости несколько раз ударила себя пальцем по носу, которые еще болел после удара соперницы, и вынуждена была поморщиться.

— Бла-бла-бла…., — передразнила ее Лада. — Какие мы, оказывается, честные и порядочные. Еще бы также честно призналась бы, что втрескалась в моего парня! А то все врешь в лицо!

На это Васе было нечего ответить. Она почувствовала, как кровь заливает лицо, и отвернулась. Возразить язык не поворачивался, да и сил спорить уже не было. Она сложила на лавке мастерку и свернулась на ней калачиком.

Неизвестность пугала. В голову лезли нехорошие мысли. Эта вертихвостка наверняка напишет заявление об избиении, хотя сама спровоцировала драку, но кто же в это поверит? Папочка внесет за нее залог, после чего она первым делом отправится в салон исправлять сломанные ногти. А ее саму ждет суд.

От этих раздумий заболела голова. Вася закрыла глаза и попыталась заснуть. Сон не шел. Она никак не могла избавиться от ощущения тревоги. Ей удалось окончить только один курс юридического факультета и теперь в памяти кружили отрывки лекции по административному праву: «Хулиганство — штраф или арест до 15 суток. Но если дело будет квалифицировано по 116 статье, то здесь уже все гораздо серьезнее», — вещал преподаватель.

«Побои или иные насильственные действия….. наказываются обязательными работами, либо исправительными работами, либо лишением свободы до двух лет».

Вася проснулась от собственного вскрика. Она села, провела рукой по вспотевшему лбу и глубоко подышала. Перед глазами все еще мелькали сцены из ее тревожного сна — суд, прокурор, скамья подсудимых, ухмыляющаяся Лада Романова.

Девушка, вспомнив о своей обидчице, посмотрела в сторону ее камеры, но была вынуждена резко встать. Вместо ее соперницы на лавке сидел Королев. Он прикорнул, вытянув ноги и сложив на груди руки. Голова слегка склонилась набок, глаза были прикрыты.

Вася подошла к решетке и постучала по ней. Мужчина только недовольно фыркнул, а затем склонил голову на другую сторону, продолжая дремать.

— Королев, — окрикнула она его. — Просыпайся! Не прикидывайся тут!

Вася и сама не знала, зачем ей нужно было его будить, но любопытство распирало ее изнутри, ей ужасно хотелось узнать, куда подевалась Романова, и что забыл здесь этот бабник.

Мужчина открыл глаза, протяжно зевнул, потом почесал подбородок. И только после этого посмотрел в сторону Василисы. От нетерпения Василиса чуть не лопнула.

Теплая и искренняя улыбка тронула его губы, стоило ему посмотреть на нее. Лицо его сразу стало притягательным, манящим, чутким. Вася не могла отвести взгляда, поражаясь силе его улыбки.

— Привет, — он махнул в воздухе рукой. — Как дела?

— Как ты здесь оказался? — повторила Вася свой вопрос.

— Разбил стекло в машине какого-то мажора на стоянке у участка.

— Что? — девушка округлила глаза.

— Это было не так уж сложно — один булыжник и дело с концом. Он не обеднеет. Сделает к вечеру.

— У вас был конфликт? Зачем ты это сделал?

— Ну, — Королев вновь почесал подбородок, будто раздумывая, отвечать или нет, — по-другому сюда было не попасть. Денег отец меня лишил, наличных на залог не хватало, взятку дежурный брать отказался.

— Я все еще не пойму, зачем ты здесь? — Девушка пристально посмотрела на него. В воздухе повисла пауза. Королев молчал, не сводя с нее взгляда.

От его медовых карих глаз исходило какое-то странное тепло, обволакивающее и усыпляющее. Вася не знала, как реагировать не его присутствие. Зная Королева, можно было не удивляться такому эпатажу, но что-то в его взгляде, в выражении его лица говорило ей, что на этот раз он не издевается.

— Я же сказал уже, — мужчина встал и подошел к решетке, от которой Вася тут же отпрыгнула, как теннисный мячик. — Мне нужно было попасть внутрь, поэтому пришлось совершить правонарушение. Но ты не переживай. Кирилл вернется в город к вечеру. Думаю, завтра утром уже выйдем.

— Я ничего не понимаю, — Вася пожала плечами и вернулась на лавку. — Если тебе тут так нравится — сиди, пожалуйста. Мне все равно.

Королев обхватил руками решетку и прильнул к ней лицом:

— Ага, все равно, — он ухмыльнулся. — Именно поэтому тебе так интересно, что я тут делаю, да? Или, может быть, именно поэтому ты дала жару Ладе? Можешь не отвечать, вопросы риторические.

Он подмигнул ей, приведя девушку в абсолютное замешательство, после чего вернулся на место.

— А где Кирилл? Куда он уехал? — Васе почему-то совсем не хотелось молчать и заканчивать разговор, но тему нужно было переводить в другое русло. В воздухе запахло жареным.

И все же, перепалка с Тимуром привела немного ее мысли в порядок, ей стало легче, ей больше не было страшно и тревожно. Он был рядом, но она все никак не могла в это поверить. И если с мыслями все встало на свои места, то чувства внутри нее устроили настоящий карнавал.

Сердце трепыхалось, как у пойманной и заточенной в клетку птички. Догадки о возможном мотиве Королева заставляли волноваться еще сильнее.

— Его срочно вызвали в Питер. Какой-то суд, заседание. Я в этом не разбираюсь. Я на архитектора учился.

— Вот как? — Василиса нервно хихикнула, прикрыв рот рукой. — То есть, ты утверждаешь, что даже учился? А я думала, ты из ползунков сразу по клубам тусить отправился.

— Ха-ха, очень смешно, — Тимур передразнил ее, но как-то незлобно, будто беседует со старой подругой и прекрасно знает, что все ее колкости всего лишь своеобразное проявление симпатии.

Вася же подкалывала его только потому, что по-другому не могла позволить себе общаться с ним. Страх быть пойманной заставлял ее язык выдавать остроты. Но этим она еще больше выдавала себя.

От девушки не скрылось, что он как-то по-хитрому посмотрел на нее, как бы говоря: «Ты меня еще за косичку дерни, чтобы я окончательно убедился, что ты влюбилась по уши».

В горле сразу пересохло. Она запнулась на полуслове, ощущая, как откуда-то из области сердца по телу спускается холодок, покрывая инеем все внутренности.

— Сначала я в Лондоне учился, потом в школе дизайна в Нью-Йорке. Отец хотел потом еще куда-нибудь меня заслать для повышения квалификации, но мне было прекрасно известно, для чего он гоняет меня по Европе и Америке. Я не захотел. Вернулся.

Вася украдкой посмотрела на молодого человека. Он отвернулся от нее и смотрел куда-то вдаль. Лицо его стало серым, мрачным, брови потянулись к переносице, губы сжались. Что-то расстраивало его, но она пока не понимала, что именно.

— И для чего же он гонял тебя? — спросила она.

— Чтобы держать подальше от моих друзей, гулянок, пьянок и прочих прелестей жизни современной молодежи. Оберегал.

— Вот как, — отозвалась Василиса, — то есть, я не сильно ошиблась, предположив, что ты с детства любил тусовки.

— Я полюбил их в возрасте 16 лет, — продолжил мужчина, не обратив внимания на ее очередную колкость. — Тогда я впервые попробовал то, что не нужно пробовать и сделал то, что не нужно делать. Отец забрал меня тогда из районного вытрезвителя. Потом еще почти два года до самого выпускного я заставлял его нервничать. Очень сильно нервничать.

— Почему? — Вася ничего не понимала, но постепенно начала чувствовать, что в отношениях отца и сына все не так гладко.

— За два года он поседел, — мужчина ухмыльнулся, продолжая свой рассказ. Он будто и не услышал вопроса девушки. Из-него словно выливалось что-то нехорошее, что он давно держит в себе и не может рассказать. — Мама ничего не знала. Он дал мне слово, что мама ничего не будет знать. И я дал ему слово, что мама ничего не будет знать.

Королев резко встал с лавки, сделал несколько нервных кругов по камере, тормоша руками волосы.

Теперь уже Вася не сомневалась — на душе у него лежал огромный груз, тяжелый, непосильный, с острыми краями, которые при каждом неверном движении резали его заживо, причиняя нестерпимую боль. Он метался по камере, как загнанный зверь, а у Васи почему-то защемило в сердце.

— Расскажи, — тихо проговорила она, подойдя к решеткам и обхватив их руками. — Мне ты можешь рассказать абсолютно все. Расскажи, излей душу. Тебе станет легче, правда.

Он остановился, обернулся, пронзил ее долгим взглядом, словно испытывал ее на прочность — выдержит или не выдержит, отведет или не отведет взгляд? Но Вася выдержала, не отвела глаз, не смутилась.

Девушка смотрела на него так тепло, так искренне, что он немного оттаял, успокоился, выдохнул. И вдруг его глаза заблестели, а уголки губ поползли вниз. Казалось, он едва сдерживает слезы.

Это зрелище было невыносимым. Даже Королев не умел так играть. При всей своей бесшабашности, даже он не стал бы так врать. Васе захотелось немедленно прижать его к себе, обнять, погладить по голове, но она могла только протянуть сквозь решетку руку.

— Иди сюда, — сказала она, раскрывая ладонь. — Расскажи. Я умею слушать. Я хочу послушать.

Королев подошел и крепко сжал ее раскрытую ладонь. Их взгляды скрестились, сошлись друг на друге. Девушка посмотрела на Тимура так, словно в эту минуту ничего другого в мире вообще не существовало. И он поверил, легкая улыбка тронула его губы. Неожиданно для Василисы он наклонился и поцеловал ее руку, а затем ласково погладил ее.

Что-то горячее и нежное впервые коснулось ее кожи с тех пор, как умер отец. Вася вздрогнула, не зная, как реагировать. Волна тепла прокатилась по телу, заставляя шевелиться от восторга волоски на руках.

— Ты просишь рассказать, — заговорил Королев. — Я расскажу. Мне хочется тебе верить, доверять тебе. А знаешь почему? — Василиса недоуменно пожала плечами. — Ты сама никому не доверяешь. Я хочу показать тебе, что доверять хорошим людям совсем неплохо.

Тимур замолчал, опустив глаза, а она уже и не сомневалась, что он хороший. Интуиция кричала во весь голос, что именно сейчас она видит его настоящего, без прикрас — искреннего, чувствующего, знающего, что такое боль.

Девушка не знала, сколько длилась эта пауза, но ее рука все также покоилась в его руке, и ей совершенно не хотелось, чтобы это заканчивалось.

— Я должен был ночевать у Кирилла, — наконец, начал рассказ мужчина. — Мы так договаривались, что сначала сделаем проект для школы, а потом поиграем в компьютерные игры, но мне почему-то захотелось вернуться домой. Сам не знаю, что толкнуло меня в одиннадцатом часу вызвать такси.

Мама была в Европе с подругами и мне не захотелось оставлять отца одного в доме. Я решил, что ему будет грустно, и решил вернуться. Сначала я зашел на кухню, чтобы выпить сока и что-то перекусить. В холодильнике я увидел недопитую бутылку шампанского. Но отец не пьет шампанское.

Тогда интуиция толкнула меня заглянуть в посудомоечную машину. Там было два фужера. Уже чистых.

Сердце у меня начало стучать быстро-быстро: «тук-тук, тук-тук». А пока я поднимался на второй этаж, то весь вспотел от волнения и тревоги. Из-под двери отцовской спальни в коридор выбивалась полоска света. Он не спал. Я позвал его, но ответа не последовало. Затем я постучал в дверь. Он сказал мне, что уже спит и нам лучше поговорить поутру.

Я застыл перед дверью. Понимаешь, папа никогда так не разговаривал со мной! Папа не должен был так реагировать на мое возвращение. Я как будто попал в ловушку — с одной стороны отец, которого я знаю, и который всегда первым раскрывает для меня объятия в любое время дня и ночи, а с другой стороны — тот же самый отец, но который гонит от своего порога внезапно вернувшегося сына.

Я толкнул дверь.

Королев замолчал. Васе все было ясно уже и без слов. Она тоже молчала.

— Я ничего не сказал маме, — продолжил он, смахнув с лица слезинку. — Не сказал не потому, что хотел защитить отца. Я хотел защитить ее, защитить ее веру в нашу счастливую семью, веру в свое женское счастье. Она очень любила отца.

— Тимур…, — подала голос Вася, но тот перебил ее.

— Ты думаешь, после того случая он порвал с любовницей? — мужчина с вопросом посмотрел ей в глаза. — У-у, — он закачал головой. — Он продолжал крутить роман, даже когда мама была при смерти, даже, когда мама в одиночку боролась с раком в самой дорогой клинике Америки. Она была там одна, понимаешь? Одна! Он оставил ее, заплатив столько денег, что их хватило бы на бюджет небольшого государства. Когда я обо всем узнал — было слишком поздно. Я застал маму всю в трубках и без сознания. Я никогда его не прощу! Никогда! И даже не за то, что он не бросил любовницу, а за то, что скрывал от меня мамину болезнь, за то, что не дал мне шанса проститься с мамой.

Его колени дрогнули, голова упала на грудь, пространство заполнили тихие всхлипы. Он сел на корточки, не выпуская ее руки, и заплакал. Сердце у Васи разрывалось на части.

— Тимур, мне очень жаль, правда…. — она вытянула вторую руку и накрыла ей его ладонь. — Мне очень жаль, что так вышло….

— Видишь, — он усмехнулся, поднимая голову и утирая слезы, — я доверился тебе. Доверился настолько, что высказал свою самую большую боль. Но я скажу тебе еще кое-что, — он строго посмотрел на нее, словно учитель в классе, который стращает учеников перед экзаменом.

Василиса испугалась внезапно изменившегося выражения его раскрасневшихся от слез глаз.

— Что ты хочешь сказать мне еще? — ласково спросила она, пытаясь интонацией смягчить его, но он был по-прежнему напряжен и серьезен.

— Никогда не лги мне и ничего не скрывай, — его взгляд, казалось, прибил ее к противоположной стене, ей даже показалось, что она чувствует ее цементный холод. — Я этого не прощаю.

Глава 17

Вася проснулась от боли. Ей приснилось, что острая, тонкая и невероятно длинная игла пронзила позвоночник и вышла где-то в районе копчика. Девушка резко распахнула глаза и поняла, что жадно дышит, скорчившись в неудобной позе на деревянной лавке. Она поднялась и схватилась за поясницу. Все тело ныло, болела каждая мышца, каждая клеточка. Ко всему прочему, ужасно хотелось в туалет.

— Привет и с добрым утром! — Из соседней камеры раздался голос Королева. — Несмотря на то, что мы находимся не в самом романтичном месте на свете, для меня это утро на самом деле доброе. Возможно, первое такое доброе утро за долгое время.

Вася посмотрела на него и улыбнулась. Он смотрел на нее тепло, доверчиво, словно знал тысячу лет.

— Доброе утро, — ответила девушка. — Как ты? Как настроение?

Она все еще не могла выкинуть из головы его вчерашнее состояние, его слезы и боль, но вопрос задала аккуратно, стараясь не намекать на его откровения и, в то же время, убедиться, что с ним все в порядке.

— В предвкушении, — Тимур потер ладони, словно его поджидал огромный куш. — Сегодня будет жарко.

— Жарко? — переспросила Вася.

— Я очень постараюсь, чтобы этот пожар не зацепил тебя, но меня ждет настоящее приключение.

Он усмехнулся, уставившись куда-то вдаль, оставив девушку в недоумении. Она пыталась понять, что означают его слова, но ничего кроме суда и заявления Романовой на ум не шло.

— Боюсь, что мое приключение только начинается, — грустно проговорила девушка. — У нее связи, деньги, власть. У меня — только моя правда.

— У тебя есть я, — как бы между прочим бросил Тимур, и от его слов у Василисы сердце замерло, остановилось. Она вдруг забыла, как дышать. Перед глазами что-то поплыло и она была вынуждена сесть на лавку. Вася плюхнулась на нее, как мешок с мукой, тяжело, не чувствуя под ногами почвы, и застыла, не смея шевельнуться, чтобы не спугнуть внезапно навалившееся на нее счастье.

Она хотела что-то ответить, но не смогла собраться с мыслями, не подобрала слов. Девушка лишь бросила украдкой взгляд на мужчину в соседней камере. Его профиль покрыла легкая щетина, глаза немного осунулись, волосы растрепались, а дорогая футболка была безнадежно измята, но именно в таком виде он показался ей самым прекрасным человеком на земле.

Это чудесное мгновение, к ее сожалению, продлилось недолго. Где-то в коридоре послышались голоса и стук каблуков. Голоса приближались и она смогла различить, что говорят мужчина и женщина. Женский голос показался до ужаса знакомым.

Вася обхватила голову руками и пробормотала:

— Только не она. Сейчас я не готова к баталиям…

Но, спустя минуту, перед камерой появилась Лада Романова, которую сопровождал высокий подтянутый мужчина средних лет в дорогом костюме и в очках.

— Недоброе утро, дорогуша, — пропела она, расплываясь в ехидной улыбке. — Папочка, полюбуйся на эту колхозницу, которая не только похожа на парня, но и ведет себя так же — распускает руки и бросается на приличных людей.

— Полегче, — вступился за Василису Королев, который при виде своей девушки сменил позу, скрестил на груди руки и всем своим видом начал демонстрировать презрение. — Ты спровоцировала конфликт, я был тому свидетелем. Так что не изображай тут святую простоту и несчастную жертву.

Вася не сдержалась и хихикнула, радуясь в душе защите Тимура, а потом отвернулась, чтобы не выдать себя. Да и смотреть на эту мегеру и ее отца не было никакого желания. А поскольку совсем избавить себя от общения с ними она не могла, то так хотя бы не видела их противных физиономий.

Но они, судя по всему, пришли вовсе не к ней.

— Тимур, дорогой, но как же так? Ты же сам видел, что она вешается на тебя. Естественно, что я взбесилась.

Брюнетка сменила тон с боевого на плаксивый и прильнула к решетке его камеры, но мужчина лишь недовольно фыркнул.

— Ладно, поднимайся, — серьезно продолжила она, увидев, что ее приемы не действуют на Королева, — мы пришла за тобой. Зятю семьи Романовых не подходит сидеть за решеткой. Папа внес за тебя залог. И будь предельно внимателен. Вчерашняя история попала в прессу, на улице журналисты.

Вася повернула голову в сторону камеры Тимура и увидела, что он улыбается во все тридцать два зуба, но не понимала от чего — то ли от того, что рад своему освобождению, то ли просто потому, что эта ситуация веселит его.

Неожиданно во всей его напускной веселости она заметила тоску, какую-то опустошенность, отрешенность. Казалось, она заглянула под маску, которую он нацепил на лицо. Сердце сжалось в комок. После их разговора накануне она уже не сомневалась, что так он защищает себя, выстраивая барьер между тем, что у него внутри, и внешним лживым миром. Он, как хамелеон, подстраивался под свое окружение, скрывая от мира свою настоящую суть. И в этом он был похож на нее. Она тоже пряталась за внешней оболочкой, выстроив между собой и миром «Великую Китайскую Стену».

Всего за одну ночь Королев стал таким родным, таким знакомым, таким близким. Он вдруг стал ее Тимуром, стал человеком, который доверил ей свои самые сокровенные мысли, который поделился с ней своей болью.

Он раскрылся для нее с другой, совершенно неожиданной стороны. Она знала бабника, повесу, гуляку, хулигана, разгильдяя и просто мажора, но вчера познакомилась с его второй стороной.

О том, что Романова на самом деле ничего о нем не знала, Вася не сомневалась. А теперь еще больше уверилась в этом. Ладе было плевать на то, что ее любимый за решеткой. Ее волновала только собственная репутация и желтая пресса, которая эту репутацию для нее и создавала.

Вася не знала, откуда у нее эта уверенность, но чувствовала нутром, что Королев ни за что не доверился бы ей. Она сама бы никогда не доверилась такому человеку.

Вчерашнее знакомство с настоящим Тимуром Королевым было настолько приятным, что теперь слова Лады ранили ее. Она назвала дорогим ее Тимура, ее человека! Она сказала, что пришла забрать его. Но забрать у кого? У нее?

Первой реакцией было желание вскочить с места и нагрубить, послать ее куда подальше, но Вася сдержалась. Ответ должен исходить от него.

— Я смотрю, тебе здесь понравилось, — подал голос мужчина, который расслабил руки и похлопал ладонью по лавке, тем самым приглашая девушку присоединиться. — Ты же никогда не приходишь во второй раз в заведение, которое тебе пришлось не по нраву. Или не так, дорогая?

Он улыбнулся, но это была скорее насмешка. Вася замерла в ожидании того, что будет дальше. Из темного проема коридора на свет вышел сопровождающий Лады и подошел к камере Тимура.

— Доброе утро, Тимур. Твой юмор в отношении мой дочери сейчас не очень уместен. Мне пришлось лично принять участие во всем этом. Это очень плохо.

— Доброе утро, Сергей Борисович, — лицо у Тимура сразу посерело, губы слегка скривились в недовольстве и пренебрежении. — Мне жаль, что вам пришлось оторваться от созерцания живописи в вашей галерее, но виновница торжества стоит рядом с вами. Все вопросы в ту сторону.

— Давай мы все обсудим дома, — продолжил мужчина, поправив очки на переносице, как будто они ему жали.

— Нет, — отрезал Королев. — Я никуда не собираюсь. Мне и здесь хорошо.

— Милый, — запищала Лада, — я понимаю, что ты рассержен на меня за эту слежку, но все это просто от того, что я без ума от тебя! У нас свадьба на носу, а за тобой увивается какая-то деревенщина.

Королев не выдержал и засмеялся. Его заразительный смех разлетелся по коридору, заполнил собой все пространство. Вася смотрела на него и не понимала, что происходит.

— Прости, — выдавил он из себя, скорчившись пополам и пытаясь успокоиться, — но ты, правда, очень смешная.

— Не вижу ничего смешного! — Взвизгнула брюнетка. — Прояви немного уважения к невесте и ее отцу! Ведешь себя, как орангутанг!

— Миль пардон, — Королев все еще хихикал, изобразив шуточный реверанс. — Но как же мне проявить уважение к той, которая сама себя не уважает, а? Кто тебе рассказал о свадьбе? Кто тебе вообще рассказал, что ты моя девушка? Я просил твоей руки у Сергея Борисовича? Или мне просто отшибло память? Еще и орангутангом меня называет. Да не вопрос! Значит, орангутанг будет прекрасной парой деревенщине!

— Тимур, ты забываешься, — вступился за дочь Сергей Борисович, лицо которого как-то вмиг побагровело. Вася видела, как ходят ходуном желваки на его лице. — Договоренность об этом была достигнута с твоим отцом….

— Да вы себя слышите? Договоренность об этом была достигнута….Это что такое? Это переговоры? Выгодная сделка? В таком случае, я под ней не подписываюсь! Ясно?

— Что?! — Лада начала быстро-быстро моргать ресницами, а ее глаза увлажнились от подступивших слез. — Что ты сейчас сказал?

— Я сказал, что приличным людям здесь не место. Советую выйти через запасной ход, чтобы не попасть в объективы камер папарацци.

Мужчина вернулся на лавку, прислонился спиной к стене и закрыл глаза, давая понять, что из него они больше не вытянут ни слова.

— Ты заплатишь за это, — прошипела Лада, вытирая белым шелковым платком слезы. — Ты заплатишь. Я заставлю тебя пожалеть об этом.

Королев лишь развел в воздухе руками, даже не подняв на нее головы.

— Шут, — усмехнулась девушка. — Я ударю тебя в самое больное место.

Глава 18

После ухода семейства Романовых прошло порядка двух часов, когда в коридоре, наконец, возникла фигура Кирилла.

Следом за ним семенил дежурный, явно недовольный тем, что его отвлекли от важного дела — поедания пиццы, надгрызенный кусок которой он держал в одной руке. Во второй была связка ключей.

— Привет, — Голованов остановился перед решетками и по-отечески строгим взглядом одарил сначала Васю, а затем и Тимура. — Выходим отсюда.

— Где же ты был так долго, брат? — Королев расплылся в широкой улыбке, вставая с лавки и потирая ладони. — Я уже думал, что мхом тут покроюсь.

— Нас выпускают? — спросила Василиса.

— Да, — Кирилл кивнул. — Я внес залог, но твое дело не закрыто, — улыбка сошла с его лица, и он как-то виновато посмотрел на нее.

— Что значит, не закрыто? — переспросил Тимур, который уже вышел к товарищу в коридор, тогда как дежурный только поворачивал ключ в замке на двери Васиной камеры.

— Лада написала заявление, — мужчина посмотрел на него, — взяла справку о побоях, присовокупила к делу. Будет суд.

— Ясно.

Вася пыталась держаться, но скрыть огорчение на лице не получилось. Она еще не понимала, что ее ждет, не могла осознать, что все настолько серьезно. Разум упорно пытался оттянуть во времени наступление неизбежного. Ей казалось, что если эти неприятности и произойдут, то очень нескоро. Это было обманчивое впечатление, защитная реакция организма. Но у Тимура мнение было совершенно противоположным. Он шумно выругался, схватился за голову и начал ходить по коридору туда-сюда, что-то бормоча себе под нос.

— Молодой человек, вы только вышли, я бы не хулиганил в участке, — сделал ему замечание дежурный, который, наконец, смог продолжить поедание пиццы.

— А я бы не ел на рабочем месте, — огрызнулся Королев, направившись к выходу из помещения, где располагались камеры.

— Куда он? — удивилась Вася.

— Понятия не имею, и это пугает, — нахмурившись, ответил Кирилл, — скорее идем за ним. Я боюсь, как бы он не натворил очередных глупостей.

Мужчина поспешил за Королевым, а Вася устремилась за ним так быстро, насколько это позволяли ноющие от неудобных поз конечности.

— По поводу залога, — девушка поравнялась с Головановым и тронула его локоть, — я все отработаю, не переживай.

— Брось, — отмахнулся Кирилл. — Это вообще меня меньше всего беспокоит. В том, что произошло, была и моя вина. Мне надо было спрятать тебя, вместо того, чтобы махать красной тряпкой перед мордой быка. Я знал, что она едет, но ничего не предпринял. Понадеялся на остатки ее благоразумия. Увы, я ошибся.

— Ты, как раз, виноват меньше всех остальных, — возразила ему Вася. — И все же, по поводу залога…

Кирилл жестом заставил ее замолчать.

Они подошли к металлической двери, справа от которой в стене было проделано окно, за которым в каморке сидел сотрудник полиции.

— У тебя забирали при задержании личные вещи, ценности? — спросил Голованов у девушки.

— В кармане были только ключи от квартиры.

— Тогда забирай их и идем. Надо поймать Тимура, пока он не уехал.

Вася кивнула и подошла к окошку.

— Фамилия? — буркнул полицейский.

— Матвеева.

— Ничего нет.

— Как ничего нет?

Василиса испуганно посмотрела на Кирилла, но тот лишь удивленно качнул головой.

— Вот так, ничего не изымали у вас.

— Были ключи от квартиры — связка из трех ключей. Один от домофона и два от входной двери, посмотрите, пожалуйста, еще раз. Может быть, что-то перепуталось? — попросила она полицейского, но тот лишь наградил ее сердитым взглядом.

— У меня ничего не путается, барышня. Ничего не было. Выходите. Или желаете остаться?

Он нажал на какую-то кнопку у себя на столе и металлическая дверь перед ними с писком открылась.

Вася хотела возразить, но Кирилл подтолкнул ее вперед, взглядом давая понять, что ввязываться в спор с сотрудником полиции сейчас совсем не время.

Из темного, мрачного помещения они попали в просторный светлый холл, по обе стороны которого находились двери в кабинеты, а заканчивался он будкой оперативного дежурного и рядом потрепанных, но крепких кресел, на которых чего-то дожидались несколько человек. Вася смутно запомнила эти двери и эту будку, когда ее привели сюда под конвоем накануне. Тогда в голове творилась настоящая сумятица. Сейчас же она все внимательно рассмотрела.

— Но как же ключи? — Вася остановилась и обернулась к Кириллу.

— От него мы ничего не добьемся. Это уже понятно. Потеряли, скорее всего. К сожалению, у нас это не редкость. Придется новые заказать. Но ты пока не думай об этом. Это мелочи. У нас есть дела посерьезнее.

Девушка мысленно выругалась, раздумывая над тем, как теперь попасть к себе в квартиру. Запасные ключи оказались заперты дома, придется вызывать мастера, чтобы взламывать дверь. Слава Богу, хотя бы документы остались в рюкзаке на даче Голованова.

— И что дальше? Куда пропал Тимур? — Вася огляделась по сторонам, но Королева не заметила.

— Секундочку, — Кирилл похлопал ее по плечу и быстрым шагом направился к будке дежурного.

Переговорив с ним пару секунд, он вернулся обратно к Васе.

— Зашел к следователю по твоему делу. Подожди в коридоре, а я заберу его оттуда, пока он еще не сделал что-то непоправимое.

Мужчина попытался улыбнуться, но от девушки не скрылся тот факт, что он был крайне взволнован. Видимо, Голованов отлично знал своего товарища, потому и запаниковал. Васе тоже стало неспокойно. В голову полезли разные мысли. А что, если он пошел предлагать взятку? А что, если угрожает сейчас сотруднику полиции? А что, если….

От всех этих «а что, если» у нее заболела голова. Она увидела свободное сиденье в ряду кресел и направилась туда, проходя мимо большого пыльного зеркала на стене. Она неосознанно бросила взгляд на свое отражение и ахнула. Вид был не то, что помятый, а удручающий. Грязные волосы сбились в пучки, безжизненно висели по обе части лица, лицо посерело от пыли и пота, под глазами появились синяки. На штанах оттянулись колени, а мастерка оказалась порванной на боку. Она, видимо, не заметила этого ни во время, ни после драки.

— Где здесь туалет? — спросила она у дежурного. Тот рукой указал направление.

Когда Василиса вышла обратно в холл, Королев и Голованов дожидались ее у тех самых кресел. Тимур вымученно улыбнулся, выглядел он немногим лучше ее самой. Кирилл сжимал в руках ручку кожаного кейса. Подтянутый, в идеально выглаженном костюме он разительно контрастировал с этой странной парочкой.

— Как дела? — спросил Королев.

— Купаться, есть, спать, — ответила Василиса, выдавив из себя жалкое подобие улыбки.

— Лада действительно написала заявление. Дело квалифицировали по 116 статье, — заговорил Голованов. — Будет суд. Тебе надо зайти к следователю и подписать подписку о невыезде. Я сделаю все возможное, чтобы суд состоялся, как можно скорее и тебе дали условное наказание.

Он говорил торопливо, словно боялся что-то забыть, а Вася жадно впитывала его слова, причем, чем больше он говорил, тем сложнее становилось понимать его. Ноги подкашивались, а в ушах начался знакомый шум. Паническая атака была на подходе. Вася подняла на Кирилла глаза и выставила вперед руку, призывая его замолчать, затем неожиданно пошатнулась и другой рукой оперлась о стену.

Тимур подлетел к ней мгновенно. Подхватил под талию и крепко обнял. В его глазах читался неподдельный испуг.

— Что с тобой? Ты в порядке? Срочно воды! — закричал он на весь коридор, но Голованов уже бросился к кулеру в углу и набрал стакан.

— Ничего, просто немного растерялась, — Вася ласково посмотрела на мужчину, — не каждый день приходится слышать, что тебя будут судить.

— Идем, присядешь.

Тимур покрепче прижал ее к себе. Вася положила руку ему на плечо и потихоньку пошла вперед. Он так бережно, так трепетно заботился о ней, что она и думать забыла, что обнимает мужчину. А когда добралась до кресла, то с неохотой отпустила его. Рука Королева до последнего сжимала ее руку, пока он не убедился, что девушка сидит и ей ничего не угрожает.

— Это все из-за меня, — сказал он, смотря ей прямо в глаза.

И только теперь Василиса поняла, что произошло. Его голос словно пробудил ее. Она прошла несколько метров в обнимку с Королевым и не умерла от страха, не впала в истерику и не упала в обморок. Она не боялась его. Не шарахалась от его присутствия, не хотела убежать. Ей было хорошо рядом с ним. Это открытие одновременно и радовало, и тревожило девушку.Неужели у нее еще есть шанс?

– Что здесь происходит? Кто кричал: «Воды»? — откуда-то из-за спины Королева возникла фигура девушки в форме и с капитанскими погонами.

Василиса знала их. Такие же были у отца на армейском кителе. Только у него были зеленые, а у этой барышни синие, с красной прошитой полоской посередине.

— Обвиняемая плохо себя почувствовала, — ответил Кирилл, а у Васи от его слов опять зашумело в ушах. Она бросила на него испуганный взгляд и он вдруг нахмурился, осознав, что ляпнул лишнее.

— Прости, — тут же повинился Голованов. — Профессиональная привычка, не подумал. Девушке стало плохо, Инна Николаевна.

— В первый раз в такой переделке? — Участливо спросила следователь, с интересом рассматривая Василису.

— Угу, — та кивнула, залившись краской от стыда.

— Хорошенько же ты ее отделала, — капитан улыбнулась, но не насмешливо, а как-то одобрительно. — Сделаю все, что в моих силах, чтобы тебя не сильно прижимала сторона обвинения. Но о большем не проси. Факты, свидетельские показания, заключение медицинской экспертизы — все против тебя. Подпиши-ка.

Инна Николаевна достала из папки в руках какую-то бумагу, а из нагрудного кармана ручку и протянула это Васе. Девушка, не глядя, подписала в том месте, где указала следователь.

— Что это? — спросила она, отдавая бумагу с ручкой обратно.

— Подписка о невыезде, — ответила Инна Николаевна, а затем обратилась уже к Голованову:

— Кирилл Михайлович, ваш телефон у меня есть, я буду держать вас в курсе. По поводу суда сделаю все, что в моих силах.

Мужчина молча улыбнулся и с благодарностью кивнул, после чего капитан ушла.

— Вы знакомы? — спросил Королев.

— Была у меня пара дел, которые она вела. Хорошая девушка, справедливая. От нее вреда не будет.

— Хорошо, что так. Мне она такой же показалась, — сказал Королев, — если у нас здесь больше нет дел, то скорее уйдем отсюда. Второй раз за несколько месяцев в камере оказываюсь. Уже не смешно. Это место давит на меня.

Он протянул руку Василисе.

— Ты как? Сможешь идти?

— Да, — она кивнула.

— Тогда уходим.

Тимур крепко сжал ее ладонь и повел к выходу. Кирилл шел следом. Неожиданно, стоило им только оказаться на крыльце здания, как их оглушил хор голосов и ослепили вспышки камер. Королев матернулся в сторону, но руки Васи не выпустил:

— Черт, я совсем о них забыл. Она же предупреждала, — он недовольно покачал головой, а затем повернул лицо к журналистам и расплылся в своей самой широкой и обаятельной улыбке.

— Господин Королев, что вы делаете в полицейском участке? Это правда, что вы разбили машину сына бизнесмена Петрова? Кто эта девушка рядом с вами? Это ваша невеста? Зачем сюда приходила Лада Романова? Как происходящее связано с ней?

Вопросы сыпались, словно град, не переставая щелкали затворы фотоаппаратов. Прямо перед носом у Васи появилось несколько огромных микрофонов. Она испугалась, натянула почти до носа козырек своей бейсболки, затем попятилась, прячась за спину Тимура, и до боли вцепилась пальцами в его ладонь.

Королев прокашлялся и заговорил:

— Друзья, всем добрый день. Я действительно разбил машину сына господина Петрова, потому что мне не понравилось, как он припарковался. Я считаю, что он проявил неуважение к посетителям участка, перегородив подход к главному крыльцу. Возможно, способ я не выбрал не самый лучший, но это было первое, что мне пришло в голову.

Журналисты заулыбались, кто-то даже хихикнул.

— Вы поэтому провели здесь ночь? — спросил кто-то из них.

— Да, именно поэтому я провел ночь в полицейском участке. Со мной моя девушка, Василиса Матвеева. Она пришла меня поддержать. Госпожа Романова была здесь по своим личным вопросам. Нас с ней больше ничего не связывает. Остальные комментарии вы можете получить у моего адвоката. Спасибо.

Королев слегка склонил голову в вежливом жесте, а затем, продолжая крепко сжимать Васину руку, потянул ее к припаркованному неподалеку автомобилю Голованова. До слуха Васи долетели слова Кирилла:

— Больше комментариев нет, господин Королев сообщил все, что вам нужно знать.

«Где-то я все это уже видела», — пронеслась в голове у Василисы мысль в тот момент, когда за ней закрывалась дверь автомобиля.

Глава 19

Несмотря на ноющую боль во всем теле, на тяжелые мысли о предстоящем суде и голодном желудке, Василиса впервые за долгие годы была абсолютно счастлива.

Ее рука все так же покоилась в руке Королева, который прикорнул рядом с ней на заднем сиденье, пока Кирилл вел автомобиль по Киевскому шоссе.

Вася смотрела на его расслабленный профиль и улыбалась, как ребенок. Сердце в груди ухало, кувыркалось, подпрыгивало куда-то высоко-высоко, а потом падало в пятки. Что-то приятное сквозило по всему телу, словно невидимые бабочки касались своими крыльями ее кожи. Ласковое тепло растекалось по позвоночнику. Она впервые переживала нечто подобное и никак не могла дать этим ощущениям определение.

Взглядом она впивалась то в дрожащие ресницы Тимура, умирая от нежности, то в его ладонь, в которой лежала ее рука. Хватка его ослабла, во сне он раскрыл руку, но пальцами время от времени инстинктивно поглаживал ее.

— Я думаю, у тебя сегодня выходной, — заговорил Кирилл, бросая теплые взгляды на Васю и Тимура в зеркало заднего вида.

Девушка заметила, что он с улыбкой наблюдает за ними, и тут же выдернула руку, заставив Королева вздрогнуть, а затем и проснуться.

«Господи, почему же я совсем не умею вести себя с мужчинами?» — подумала она про себя, тогда как рядом прозвучало протяжное мычание Тимура, который зевал, пытаясь, насколько это позволяла крыша автомобиля, потянуться.

— Еще не приехали? — спросил он.

— Нет, — ответил Голованов, но подъезжаем. Уже в поселке.

— Ясно.

Вася занервничала, не зная, как себя вести. Она спрятала руки в карманы и медленно начала отползать к противоположной дверке. Внутри поднималась паника. Пока Тимур спал, ей было спокойно. Но теперь в голове возникла куча вопросов. Как от нее пахнет? Как она выглядит? Как он вообще додумался выйти с ней к журналистам? Не было ли это его очередным представлением для Лады и ее отца? И почему он не ищет рядом ее руки?

— Ты замерзла? — неожиданно спросил он, повернувшись к ней, отчего девушка едва не подпрыгнула на месте.

— Нет, — она уверено посмотрела ему в глаза. — С чего ты взял?

— Руки в карманы спрятала, сжалась вся в комочек, — он нежно обхватил ее за запястье и вытащил руку из кармана, после чего сжал ее обеими ладонями, поднес ко рту и подышал на нее, согревая своим дыханием. — Кирыч, сделай кондер потише. Вася мерзнет.

«Господи, только бы не упасть в обморок» — начала она молиться про себя, чувствуя, что все ее существо от головы и до пяток заливает невидимая горячая лава.

Она машинально тронула свободной рукой лицо и опустила голову. Кожа горела. Ко всему прочему, тело начала бить мелкая дрожь.

— Да ты дрожишь, — где-то рядом прозвучал испуганный голос Тимура. — Ты не заболела?

Вася стыдливо посмотрела на него, отрицательно качнув головой, но тот уже занес в воздухе руку, которая спустя секунду коснулась ее лба.

Ее словно опустили в мягкое облако. Она не смогла совладать с собой и прикрыла от удовольствия глаза. Где-то внизу началась пульсация, сладкая, тянущаяся нега, от которой ей стало душно.

— Лоб холодный, — констатировал диагноз Королев, — но ты не в порядке.

— Не в порядке, — подтвердила Вася.

— Да разве будешь тут в порядке, — вмешался Голованов. — Это тебе привычно в такие передряги попадать, а Василиса у нас законопослушный гражданин, я ее прекрасно понимаю. Это все нервы. Сейчас тетя Люба ей чай заварит, напоит, успокоит. Все наладится.

— Угу, — пробормотала девушка.

Большой палец Тимура в это время начал выписывать круги по центру ее ладони, отчего ей захотелось просто выть. Ее тело устроило настоящий бунт, требуя все большей и большей ласки, и Вася не на шутку испугалась этого.

— А вот и дом, — облегченно выдохнула она, заметив впереди знакомые ворота. — Слава Богу.

Ей захотелось немедленно выйти из машины, вдохнуть свежего лесного воздуха, успокоиться, побыть немного вдали от Тимура. Она боялась, что если еще несколько минут проведет рядом с ним, то просто умрет, забудет, как дышать.

Кирилл остановился перед въездом и посигналил. Через пару минут ворота начали открываться. Из-за забора показались фигуры дяди Гриши и тети Любы.

Пока мужчина возился с воротами, женщина взволнованно всматривалась в лица сидящих в автомобиле.

— Ну, наконец-то, — затараторила она, сжимая в объятиях Васю, которая едва только ступила на землю, как сразу же была смята в охапку добродушной женщиной. — Деточка моя, как измучилась, как исхудала. Скорее, идем. Я тебе уже и ванную набрала, и чай заварила. Пойдем, посплетничаем, пока мужчины серьезные вопросы порешают.

— Спасибо, — улыбнулась ей девушка, но шея сама почему-то повернулась назад. Она поймала на себе взгляд Тимура — теплый, ласковый, родной. Он одобрительно кивнул головой и улыбнулся, отпуская ее с экономкой, но Вася все никак не могла отвернуться. Невидимая сила мешала ей это сделать. Как же она ошибалась, полагая, что ей нужно срочно отдалиться от него! Оказывается, она умирала, стоило ей только отойти на пару шагов.

— Идем же, застыла, бедненькая моя, как истукан. Это все шок. Стресс этот, или как его там называют. Идем.

Тетя Люба потянула ее за собой и девушка была вынуждена покориться.

Тимур проводил ее долгим взглядом.

— Что с тобой? — спросил Кирилл, расплывшись в улыбке. — Ох, чувствую, дело пахнет керосином.

— О чем ты? — отозвался Королев, с трудом оторвавшись от удаляющей фигуры Васи.

— О ней, — Голованов взглядом указал на девушку.

— А что со мной? — переспросил Тимур.

— А ты сам не замечаешь?

— Ты вопросом на вопрос не отвечай. Открыто говори. — Мужчина поморщился, смерив Голованова недовольным взглядом.

— Окей, — тот поднял вверх руки в примирительном жесте. — Скажу открыто. Сколько бы ты мне тут не заливал про ланей и львов, отрицать, что ты неравнодушен к этой своеобразной особе уже нет никакого смысла.

— Фу, — Королев поморщился. — Ты же не на суде. Что за официальные фразочки?

— Официальные, не официальные, сути это не меняет. Ты влюбился, брат.

Голованов притянул мужчину к себе и похлопал его по плечу. Тот что-то недовольно забурчал, выбираясь из объятий друга.

— Какой еще влюбился? — Королев скривился в ухмылке.

— Все еще будешь отрицать? — Кирилл улыбнулся, давая взглядом понять, что его провести не получится.

— Иди ты…, — Тимур машинально спрятал руки в карманы, закрываясь от нападок друга.

— Вижу, защитная реакция пошла, — прокомментировал его поведение Кирилл.

— Притормози, — Королев злобно блеснул глазами. — Ты свой психоанализ на сводной сестричке применяй. Ей не помешает. А мне мозг не промывай.

— Хорошо-хорошо, — сдался Голованов. — Раз не влюбился, то сменим тему. Что думаешь насчет суда?

— Поеду, поговорю с Ладой. Если будет упрямиться, то ей мало не покажется.

— Что ты задумал? — удивился Кирилл. — Ты же знаешь, она пойдет на попятную, только если увидит обручальное кольцо.

— Кто чистит бассейн? Дядя Гриша? — неожиданно спросил Тимур.

— Да, — кивнул Голованов.

— Я пойду, найду его.

— Сходил бы сначала в душ, — ответил Кирилл.

— Сначала дядя Гриша, потом душ, потом завтрак. Ты иди, не оставляй Василису на растерзание тете Любе. Сам знаешь, она ее сейчас вопросами задушит.

Королев похлопал друга по плечу и направился в сторону конюшни, тогда как Голованов покачал головой, провожая его фигуру взглядом.

— Ага, сказки он мне тут будет рассказывать, — пробормотал он себе под нос. — Еще как втюрился. Как мальчишка.

***

На кухне у тети Любы, как обычно, пахло чем-то вкусным и домашним. Вася вошла и потянула носом по воздуху. Желудок протяжно заурчал, выражая готовность поглотить все, что ему только предложат.

После горячего душа ей стало немного лучше. Сердцебиение успокоилось, мысли тоже. К ней вернулись обычные человеческие инстинкты. Очень хотелось спать, но еще больше есть.

— О! — удивилась кухарка, заметив девушку в дверях, — а сарафанчик-то Татьяны моей тебе впору. Хороша девица, хороша, — она заулыбалась, рассматривая ее, как картину на выставке. — Ну-ка, покрутись.

— Теть Люб, — возразила Василиса, — не смущайте меня.

— Ладно, ладно, — запричитала экономка. — Садись. Глазунью тебе сделала с ветчиной и сыром. Да блинчиков быстро напекла. В холодильнике икра застаивается, покушай с чаем.

— Звучит заманчиво, — ответила девушка, усаживаясь за уже накрытый стол.

— Ну, рассказывай, — женщина плюхнулась рядом, сложила руки на столе и уставилась на Васю в ожидании интересной истории.

Василиса прожевала еду, сделала глоток чая и с вопросом посмотрела на кухарку.

— Рассказывать что? Вы же сами все видели. И драку, и как полиция приехала. И как меня забрали.

— Это да, — закивала тетя Люба. — А, все же, Кирилл какой молодец! Его хоть и вызвали в Ленинград, а как прилетел, так сразу за тобой, — она вдруг как-то хитро подмигнула девушке, но Вася не смогла понять, что означал этот сигнал.

— Не совсем за мной, — ответила девушка, отправляя в рот следующий кусок.

— Как это? — удивилась женщина.

— Точнее, не только за мной.

— А за кем еще?

— Королев тоже провел ночь за решеткой.

Тетя Люба заохала, откинувшись на спинку стула.

— А этот-то за что? Что опять натворил?

— Машину разбил одному нехорошему человеку, — в дверях появился Тимур, который успел переодеться. — М-м-м, как вкусно пахнет! Что у нас тут?

— Проходи, сынок, проходи, — засуетилась кухарка, добавляя на стол приборы и чайную пару.

— А Кирилл где? — спросил он, усаживаясь напротив Василисы.

Девушка подпрыгнула на месте, почувствовав, как его нога коснулась под столом ее ноги. Это, очевидно, повеселило мужчину. Он улыбнулся и подмигнул ей, заставив ее вновь залиться краской.

— А наш-то уехал уже, забежал ко мне на минутку, сказал, чтоб Василису сильно не пытала, а потом поехал по делам. Сказал, надо характеристики Василисины с прошлого места работы взять. Хлопочет все, хлопочет.

— Ясно, — кивнул Королев. — Значит, все-таки оставил девушку тебе на съедение.

Вася ничего не поняла, но смутилась еще больше. Кусок больше в горло не лез. Она отставила тарелку и взяла в руки чашку с чаем.

— Я тебя подвезу домой, — обратился он уже к девушке. — Моя машина тут осталась.

— Не стоит, я и сама могу, — начала она отнекиваться, но он посмотрел на нее так строго, что девушка вынуждена была замолчать.

— Спорить нельзя, отказываться от помощи нельзя. Запоминай первые два правила поведения девушки Тимура Королева.

Вася ничего не успела ответить. Пространство оглушил звук упавшей на пол посуды. Они оба повернули на шум головы и увидели, что экономка стоит с открытым от удивления ртом, а под ногами у нее лежат осколки большого цветастого подноса.

— Ты чего это, теть Люб? — спросил Тимур, поднимаясь с места. — Давай, я помогу собрать.

— Нет-нет, все в порядке. Просто выскользнуло из рук, — она закачала головой и как-то хмуро посмотрела в сторону Васи, а затем спохватилась, принявшись собирать осколки. — Так, зачем ты, говоришь, машину чужую разбил?

— А, это, — вспомнил Королев, усаживаясь на место, — мне надо было как-то попасть внутрь. Не хотел оставлять Василису одну в камере.

Вася чуть не подавилась глотком чая. Она застыла, рассматривая довольное лицо Королева, а в сердце вдруг что-то запело, зацвело. «Я не хотел оставлять Василису одну» — эхом в ушах отдавали его слова. Она не заметила, как ее губы прошептали:

— Я тоже люблю тебя….

Глава 20

Первое, что бросилось в глаза — столпотворение людей у подъезда. Живое море, которое шевелилось, гудело, пенилось. Ничего хорошего это сборище не предвещало, на лицах людей читалась озабоченность, злость и бессилие. У Васи неприятно засосало под ложечкой, и это был не голод.

— Что это у вас тут? — спросил Тимур. — Собрание жильцов?

— Понятия не имею, — обеспокоенно ответила Василиса. — Вот тут притормози.

— Окей.

Машина остановилась в паре метров от нужного места. Проехать ближе было невозможно, потому что на тротуаре толкалось человек двадцать, а то и тридцать, и почти все они были соседями с нижних этажей. Многих Вася знала лично, остальных в лицо.

— Что-то случилось, — проговорила девушка, выходя из машины.

Тимур нахмурился, заглушил мотор и тоже вышел на улицу. Сразу с десяток пар глаз уставились на вновь прибывших. Взгляды были отнюдь не добрыми. Вася начала переживать еще сильнее, чувствуя, как ее буквально пытаются убить глазами. Она подняла голову к верху, чтобы посмотреть в окна своей квартиры на предпоследнем этаже, но ничего не выдавало беды. Все было, как обычно.

— Явилась? — злобно выкрикнула пожилая женщина в поношенных, но чистеньких терракотовых брюках и ярко-розовой блузке. Вася узнала ее — это была соседка снизу, Нэлли Павловна. Дама весьма экзальтированная, на каждом шагу упоминающая классиков и свои молодые годы, которые она провела в качестве секретаря какого-то депутата, чем весьма гордилась.

— Добрый день, — поздоровалась Вася. — Почему вы так разговариваете со мной? Что здесь происходит?

Она недоуменным взглядом прошлась по лицам соседей, который смотрели на нее, как на врага, но в ответ получила целый шквал упреков:

— Пока ты гуляешь с красавчиками, да по телевизору маячишь, у нас квартиры затопило!

— Не нагулялась еще, гулена? Тебя не учили кран в ванной закрывать перед уходом из дома?

— Да ты хоть знаешь, во сколько мне обошелся ремонт!?

— Да-да, нам еще и слесаря пришлось вызывать, и взломщика дверей! Кто нам это возместит?

Голоса смешивались, люди перебивали друг друга, наперебой выкрикивая обвинения. Вася машинально попятилась назад, пытаясь спрятаться от шума за фигурой Королева, но ничего уже не могла с собой поделать. В ушах зазвенело, ноги стали ватными, сердце замерло, а потом резко ударилось о грудную клетку, отчего к голове прилила кровь. Она увидела, как перед глазами замельтешили мушки. Еще бы чуть-чуть, и она упала бы в обморок, но сзади ее ждали крепкие руки Тимура.

— Вася! Василиса! — он подхватил ее одной рукой, другой принявшись легонько теребить ее за щеку и мочку уха. — Ты в порядке? Что с тобой?

— Паническая атака, — выдохнула девушка, приходя в себя. — Сейчас пройдет.

— Ой, какая артистка! Вы посмотрите только! — заверещала Нэлли Павловна. — Решила давить на жалость!

— Да замолчите вы! — гаркнул на нее Королев так, что та вынуждена была ретироваться. — Неужели не видите, девушке плохо!

— Ага, ей плохо, а нам, можно подумать, хорошо, — парировал тощенький мужичонка с тремя волосинками на залысине. — Нам теперь что делать? Весь стояк затопило с ее квартиры! Сутки не можем ее нигде не найти. Утром только воду перекрыть удалось. Весь подъезд залило! Потоп кругом!

— Так! — Королев обвел присутствующих деловым взглядом. — Это не смертельно. Вопрос решаем. Посчитайте, сколько денег понадобится на ремонт, и запишите, а лучше все суммируйте. Потом просто скажете мне сумму. Все компенсируем!

— Тимур, — Вася тронула его за плечо. — Я не могу этого позволить!

— С тобой мы наверху поговорим, — он демонстративно взял ее за руку, чтобы все поняли, что он не шутит и девушка под его опекой. — Сначала надо понять масштаб бедствия.

— Но…, — попыталась она возразить, но тот отрицательно качнул головой.

— Никаких но. Вспоминаем два первых правила поведения девушки Тимура Королева. Какие именно? Правильно — спорить нельзя, отказываться от помощи нельзя.

Соседи расступились, пропуская парня и девушку к двери подъезда, но стоило им отойти на пару шагов, как до ушей Васи долетел их шепот:

— Ты посмотри, пацанка пацанкой, а какого парня отхватила! — запричитала одна из соседок. — И сразу-то в сарафан вырядилась, а то ведь все в штанах, да в штанах.

— Да уж, сроду бы не подумала, — ответил другой женский голос.

— Да ладно вам судачить. Главное, он сказал, что все компенсирует. Пошли по домам, ущерб считать. Хотя бы примерно посмотрим. А то уедет сейчас, где его потом искать? Надо бы тут караульного оставить, чтобы не сбежал. А то он уедет, а с нее и клока шерсти не возьмешь. Что с нее взять? Сирота.

Васе были омерзительны эти разговоры, она понимала, что Тимур все это слышит, и готова была провалиться от стыда сквозь землю. Она повернула к нему голову, не смея сказать ни слова, но он все понял. Мужчина одобрительно пожал ей руку и улыбнулся.

— Все в порядке, — сказал он. — Не слушай и не бери в голову. Это третье правило поведения девушки Тимура Королева. О тебе теперь много будут говорить, привыкай.

Они поднялись к лифту по сырым ступенькам и Василиса нажала кнопку вызова кабинки.

— Я еще к первым двум привыкнуть не успела, — ответила она, заходя внутрь. — А тут уже третье. Я вообще еще ни к чему привыкнуть не успела.

— Подожди, это только начало, — отшутился Королев. — Тебе еще ко многому придется привыкать. Сейчас даже перечислять не хочу. Боюсь спугнуть.

Двери кабины закрылись и лифт заскрипел стареньким тросом, поднимая их на предпоследний этаж. Вася по привычке зажалась в уголок, увеличивая расстояние между собой и Королевым. Она сделала это машинально, на автомате, как делала изо дня в день из года в год, если оказывалась в тесном помещении наедине с мужчиной. Но теперь напротив стоял Тимур и он явно не понимал, почему она так себя ведет. По выражению его лица девушка поняла, что вопрос вертится у него на языке.

— Ты боишься меня? — не выдержал мужчина.

— С чего ты взял? — Вася пожала плечами.

— Зажалась в угол, как зверек. И тогда, в ванной…Ты убежала от меня так, словно я маньяк-убийца. В чем дело? Не хочешь рассказать? У тебя какие-то страхи на мой счет?

К счастью, они прибыли на место и ей не пришлось отвечать. Девушка пулей выскочила из лифта, но тут же остановилась. Повсюду была вода. Она залила лестничную клетку, ручейком спускалась по ступеням вниз, оставила на стенах серые отметины. Дверь в ее квартиру была открыта, а замок выкорчеван со всем железом. Хлюпающие звуки заставили ее опустить глаза — подаренные тетей Любой Танькины босоножки начали расклеиваться на ходу.

— Боже мой, — девушка закрыла лицо руками, застыв перед дверью и не решаясь сделать шаг.

— Идем, — Королев взял ее под локоть и плавно повел за собой. — Ничего непоправимого не случилось, — заговорил он успокаивающим голосом. — Все в порядке!

— Да как же не случилось? — возразила Вася, открывая глаза. — Ты только посмотри на это! Все испорчено! Мебель испорчена, вещи испорчены! Все плавает! А еще снизу затопила столько квартир! Как я со всем этим разделаюсь? Откуда я возьму столько денег?

Картина действительно была удручающая. Квартира по щиколотку утопала в воде. Видимо, основная ее часть успела вытечь через открытую дверь по лестнице вниз и просочилась по потолку и стенам к соседям. Но масштабы бедствия это не уменьшало.

Темной полосой прошлась вода по обоям, по мебели. Обувь практически вся была безнадежно испорчена.

Вася шла по коридору в комнату и уже не могла сдержать слез. Плавали расчески, заколки, домашние тапочки, любимые кеды.

— Успокойся, — сказал Королев. — Я же сказал! Мы все это решим. Главное, что все живы.

— Как решим, как? — Девушка подняла на него заплаканные глаза. — Я не могу принять от тебя такую сумму. Ты хотя бы представляешь себе, сколько там будет нулей? Нет, это невозможно принять. Даже в долг. Я не смогу расплатиться.

— Ты уверена, что все краны были закрыты, когда выходила из дома в последний раз? — спросил мужчина.

— Уверена, — хмыкнула девушка.

— Тогда, вполне вероятно, что платить придется не тебе, а управляющей компании, если они оказывали тебе услуги ненадлежащего качества. Я сейчас с Кириллом посоветуюсь. Вспомнил, что он вел одно такое дело. Тогда виноватым как раз ТСЖ оказалось.

— Правда? — в голосе у Василисы просквозила надежда.

— Правда, — Тимур кивнул и полез в карман за телефоном. Василиса оставила его в комнате и прошла в спальню.

Сердце сжалось от боли, когда ноги ступили на утопающий в воде ковер, который отец купил в ее комнату на совершеннолетие. Вася подошла к комоду и взяла с него фотографию в раме — высокий и крепкий мужчина держал на плечах маленькую девочку с огромным нелепым бантом в волосах.

— Папа, — пробормотала Вася. — Как же мне со всем этим справиться? Ночь за решеткой, предстоящий суд, а теперь еще и этот потоп…. Твой ковер безнадежно испорчен. Я не знаю, как буду его спасать. Как же мне не хватает тебя!

Она вытерла рукой слезинку, опустила глаза ниже и замерла. Один из ящиков комода был не закрыт до конца, хотя она была уверена, что не открывала его как минимум несколько месяцев. Девушка осторожно выдвинула его и начала проверять содержимое. Документы на квартиру, свидетельство о рождении, несколько фотографий отца, ее выпускной школьный альбом, коробочка с серебряным кулоном, который отец подарил на шестнадцатилетние. Ужас охватил ее, когда она поняла, что не хватает одной очень важной бумаги.

— Тимур! — закричала она. — Здесь были воры!

Спустя мгновение в дверях стоял испуганный Королев. В руках он все еще держал телефон.

— Ты уверена? — спросил он.

— Угу, — Василиса кивнула.

— Что пропало? Что-то ценное? Драгоценности, деньги?

— Нет, — девушка качнула головой.

— Документы?

Вася уже хотела открыть рот, чтобы сказать «да», но вдруг осеклась. Кто-то невидимый внутри нее заставил девушку запнуться, затолкать рвущиеся наружу слова обратно в горло. Она посмотрела на Королева виноватым взглядом, а затем вдруг отвернулась, не в силах вынести того, что придется врать ему в глаза.

— Мне показалось, — пролепетала она еле слышно, едва не плача.

— Не понял? — недоуменно ответил мужчина.

— Мне показалось, что пропало свидетельство о рождении, но я вспомнила, что положила его в другой ящик.

Василиса заставила себя обернуться и вымученно улыбнуться ничего не понимающему Тимуру. В подтверждение своих слов она выдвинула ящик комода и достала наружу свидетельство.

— Вот, — она помахала им в воздухе. — Все на месте.

Она солгала и тут же покраснела, опустила глаза, не в силах больше выносить его трепетного, понимающего взгляда. Но и сказать ему о том, что у нее украли свидетельство о браке, девушка не могла. Внутри что-то больно жгло, сомнения рвали на части душу. Она понимала, что добром это не кончится. Тот, кто забрал свидетельство, явно знал, зачем он его забирает. И уж явно сделано это было не из благих намерений. Но заставить себя признаться во всем Королеву она не могла. Слова застряли в горле, в мыслях был только страх. Страх того, что он все узнает и больше не посмотрит в ее сторону. Вася теперь боялась не только того, что ее кошмар когда-то может повториться, но и реакции на ее историю Королева.

Он знал ее как замкнутую, чистую и целомудренную девушку. Что он подумает о ней, когда узнает, что ей пришлось пережить? Поверит ли он ее рассказу? Сможет ли она убедить его, что пошла в ту студию только ради того, чтобы спасти квартиру отца? Внутренний голос подсказывал, что не поверит.

Девушка сглотнула, пытаясь справиться с волнением, и спросила:

— Что сказал Кирилл? — голос дрогнул, выдал ее.

— С тобой что-то не то, — ответил Тимур. — Расскажи мне. Ты можешь мне доверять. Я прошу, поделись со мной, что гложет тебя.

— Ничего, — девушка наигранно пожала плечами, тогда как Королев нахмурился.

— Хорошо, — сдался он. — Но помни, я всегда готов выслушать. Точно так же, как и ты выслушала меня.

— Я знаю, — ответила Вася, — и благодарна тебе за это.

— Хорошо.

— Так что сказал Кирилл?

— Он сказал, что займется и этим делом, но только после того, как съездит к тебе на работу, а затем в ЗАГС.

— В какой ЗАГС? — удивилась Вася.

— Ему нужны копии документов о разводе твоих родителей. Тебя он сейчас не захотел беспокоить, сказал, что там сам возьмет. Это для характеристики. Как я понял, на суде он будет отстаивать твою порядочность, честность и трудолюбие, а в качестве оправдания назовет тот факт, что ты воспитывалась только отцом. Это должно подействовать на судью, смягчить приговор. Нам нужно условное наказание.

— Что?! — Василиса открыла от удивления рот. — Но откуда….

— Тетя Люба, — мужчина развел руками и грустно улыбнулся. — Кирилл еще не говорил тебе, что у нее прозвище «телеграф»? Все, что попадает ей в уши, телеграфируется потом изо рта. Секрет и тетя Люба — вещи несовместимые.

Девушка попыталась выдавить улыбку, но в пору было рыдать. Ее уже не волновали ни суд, ни потоп. Где-то внутри загорелась тревожная кнопка. Мало того, что пропало свидетельство о браке, так Кирилл еще и в ЗАГС отправился. А уж там он наверняка узнает, что она оставила себе девичью фамилию, выйдя замуж.

— Ему не нужно ехать туда, — затараторила она. — Свидетельство у меня. Я все отдам. Это не проблема.

— Хорошо, — Тимур потянулся к телефону. — Тогда наберу ему еще раз, пусть едет сюда.

Казалось, время замерло, пока Королев набирал номер друга. Вася смотрела на него так, словно от того, что он сейчас услышит в трубке, зависела ее судьба. Когда Кирилл ответил на другом конце провода, Тимур улыбнулся:

— Кирыч, ну, прости, что опять беспокою. Отбой с ЗАГСом, свидетельство у Васи дома.

Мужчина нахмурился, слегка закачав головой, а у Васи сердце упало в пятки. Видимо, Кирилл сообщил ему нечто, что не вписывалось в их планы.

— Ну? — не выдержала Вася.

— Он уже на месте. И уже все взял.

Глава 21

От страха внутри сжималась каждая клеточка. Кирилл все еще не приехал, и с каждой минутой напряжение внутри Васи становилось все сильнее. Она чувствовала себя натянутой струной, готовой порваться в любую минуту. Девушка сидела на краешке дивана и смотрела, как Королев скатывает промокший ковер, чтобы вынести его на улицу. Ужасно болела голова. Хотелось уснуть, проснуться и понять, что все это просто кошмар. Нет ни суда, ни потопа, ни пропавшего свидетельства о браке, ни Голованова, который наверняка уже все знает.

По телефону он сказал только, что едет к ним, и больше ничего. Ни намека, ни упрека. Но вероятность того, что ей повезло и он всего лишь забрал свидетельство о разводе родителей, была крайне мала. Она сама позволила ему защищать свои интересы, подписала доверенность, а теперь ей оставалось только ждать.

— Я вызвал водителя из нашей химчистки, — заговорил Тимур, после того, как приложил свернутый ковер к стене. — Он заберет его.

Мужчина весь взмок, вспотел от усилий. Майка покрылась характерными влажными пятнами, волосы стали липнуть к лицу, но выглядело это вовсе не отталкивающе. Напротив, Васе было непривычно смотреть на то, как он работает, не гнушаясь грязи и пыли, но таким он нравился ей ничуть не меньше. Если бы не все происходящее вокруг, она смогла бы насладиться этим зрелищем в полной мере, но сейчас голова была забита совсем другим.

— Не надо было, — ответила она. — Я бы просушила его на улице и просто вымыла бы. Этого было бы достаточно.

— Я мог бы просто купить тебе новый ковер, — отмахнулся Королев, утирая с лица пот.

— Память нельзя купить, — с грустной улыбкой сказал Вася, — это подарок папы. Он мне очень дорог.

— Ясно.

Тимур как-то сразу посерьезнел, отряхнул руки и присел рядом.

— О чем ты думаешь? — спросила его Василиса.

— Об этом, — он показал ей руку, на мизинце которой красовалось уже знакомое ей колечко. — Ты заговорила о памяти, о том, что тебе дорого и навела меня на мысль. Это мамин перстень, точнее даже бабушкин. Это кольцо переходило в маминой семье от женщины к женщине, но у меня, к сожалению, нет сестер, поэтому мама подарила его мне и сказала отдать той девушке, которую она приняла бы за дочь.

— Вот как?

— Так, — Тимур посмотрел на нее каким-то странным, многозначительным взглядом, от которого у девушки по спине прошелся холодок. — А знаешь, что…., — мужчина вдруг снял перстень с пальца и схватил Васю за руку, — мне кажется, я знаю такую девушку.

Василиса не успела и рта открыть, как кольцо уже оказалось на ее безымянном пальце.

— Но…, — попыталась возразить она, однако Королев шикнул на нее.

— Никаких но, — он вдруг улыбнулся. — Посмотри-ка, и размер подошел!

На ее глазах он изменился в лице. Усталость как рукой сняло. Откуда-то изнутри него полился свет, от которого ей тоже стало светло и уютно. Она не могла объяснить почему, но кольцо очень понравилось ей, она чувствовала себя так, будто оно было родным и всегда украшало ее палец. Странные ощущения на время заставили ее забыть свои страхи и переживания. На несколько мгновений она вновь стала абсолютно счастливым человеком.

— Я даже не знаю, что сказать…Тимур, мне кажется, это импульсивный поступок. Тебе нужно хорошо подумать, прежде чем отдавать кольцо кому-то. Я не уверена, что могу принять его.

— Мама говорила наоборот, — он улыбнулся.

— Как это?

— Сказала: «Если будешь выбирать умом, то не отдавай. А если сердце отдать захочет — значит, это она».

— Надо же, — у Васи что-то защемило в сердце, а слова спутались, смешались, и она не знала, что сказать, но ей вдруг показалось, что она что-то подобное уже однажды слышала…от папы. — То есть, это твой сердечный порыв? Так ты объяснишь свой поступок?

Королев пожал плечами и по-доброму посмотрел ей в глаза.

— Не знаю, видимо, он самый. Просто в одно мгновение захотелось отдать, и я отдал. А теперь очень хорошо себя чувствую.

— Спасибо, — Вася осторожно провела кончиком пальца по теплому ободку из золота, — это очень ценный подарок.

— Ничего особо ценного в нем нет, — отмахнулся Тимур. — Обычное золото и какой-то дешевый камешек.

— Я не об этом, — Вася посмотрела мужчине в глаза, вкладывая в этот взгляд всю благодарность, на которую она только была способна. — Это очень ценный подарок для меня, потому что кольцо принадлежало твоей маме. Я буду очень беречь его. Спасибо.

Слова Василисы подействовали на Королева как вода на засыхающий цветок. Он ожил, взбудоражился, распрямился, словно с его плеч упал тяжелый груз, а лицо засияло каким-то особым теплом.

— Вот видишь, — он улыбнулся, — мама была права. Я отдал его правильной девушке. Береги его.

— Конечно, — кивнула Василиса.

Несколько минут они сидели молча. Вася смотрела то на кольцо на своем пальце, то на промокший папин ковер, то на испачканную футболку Королева. Ему было неуютно и сыро в испорченной одежде. Девушка заметила это, но сам он старался вида не подавать. Лишь пару раз одернул футболку на себе, пытаясь расправить.

— Тебе надо переодеться, я что-нибудь найду, что осталось от папы. А то простудишься. Футболка совсем сырая.

Она встала с места и прошла в спальню, а когда вернулась, застала мужчину раздетым до пояса. Вид его обнаженного торса в очередной раз заставил ее замереть и покраснеть до кончиков ушей. Тимур сжимал в руках мокрую футболку и виноватым взглядом смотрел на смущенную его обликом девушку.

Вася уже не боялась его, но и привычным для себя это зрелище не могла назвать, поэтому она прикрыла ладонью глаза и протянула ему отцовскую рубашку.

— Извини, — сказал он, забирая из ее рук одежду, — но я больше не мог выносить эту футболку, она промокла насквозь от воды с ковра и пота.

— Понимаю, — пробормотала Вася, раздвинув слегка пальцы на ладони, чтобы подсмотреть украдкой, как Королев будет одеваться.

Увиденное заставило ее вспыхнуть с новой силой. Мужчина небрежно бросил на диван свою одежду, надел сорочку и принялся умелым движением пальцев застегивать пуговицы. Вася и сама себе не могла объяснить, что в такого в его действиях, что у нее так сильно колотится сердце и перехватывает дыхание.

— Готово? — спросила она в тот момент, когда он как раз застегивал последнюю пуговицу.

— Готово, — отозвался мужчина. — В самый раз пришлась.

— Хорошо, — Вася убрала от лица руку и, увидев одетого Королева, немного успокоилась.

— Я верну потом, — сказал мужчина, взглядом указывая на рубашку. — Все будет в лучшем виде.

— Знаю, — Василиса улыбнулась. — Выстираешь и выгладишь. Как и мой спортивный костюм. Не нужно. Пусть останется у тебя. Просто береги ее. Она тоже для меня очень ценна.

Мужчина довольно ухмыльнулся, закивав головой, провел ладонью по ткани сорочки, будто приласкал ее, а в глазах загорелось что-то детское и радостное. Очевидно, подарок Васи пришелся ему по душе.

— Мне кажется, она еще пахнет его одеколоном, — сказал он, склонив голову набок и принюхавшись к воротнику.

— Немного, — кивнула Василиса. — Уже, наверное, выветрилось, но след аромата мог остаться. После его смерти я почти все выбросила, оставила только пару рубашек, которые он особенно любил. Они лежали в ящике, где стоит его одеколон. Но прошло уже столько времени, что он уже почти испарился из флакона.

— Одеколон испарился, а запах остался, — возразил Тимур.

В воздухе опять повисла немая пауза. Вася стояла напротив мужчины и просто смотрела ему в глаза, не в силах отвернуться. Он сделал осторожный шаг ей навстречу, затем еще один, а потом еще, пока не оказался возле нее на расстоянии двух вытянутых ладоней. Васе стало слышно, как он дышит, она увидела мельчайшие детали его лица: короткие волосинки новой щетины, тонкие морщинки у глаз, небольшую впадинку на подбородке.

Он двумя пальцами осторожно подцепил ее подбородок и слегка приподнял лицо. Ее губы оказались так близко, что он тяжело задышал, с трудом сдерживая себя.

— Ты понимаешь, что я не шучу, когда говорю тебе «моя девушка»? — спросил он слегка охрипшим голосом.

— Не до конца, — честно призналась Вася, почувствовав вдруг в горле странное першение. Внутри все пересохло, захотелось залпом опрокинуть стакан холодной воды. — Мне кажется, это невозможно. Ты шутишь…

— Вот как? С твоей стороны так выглядит? — он пытливо заглянул ей в глаза, и Васе показалось, что он вывернул ее душу наизнанку. — Тогда, предлагаю проверить, — ласковым шепотом продолжил мужчина, заводя пальцами выбившийся из прически локон ей за ухо, — что из происходящего шутка, а что реальность…

Он слегка наклонился к ней и потянулся к ее губам. Казалось, что время остановилось, замерло. Осталось только его дыхание и близкое тепло губ, как вдруг она отпрянула от него, испуганно попятившись к стене. Сердце начало выдавать перебои, в ушах появился знакомый шум.

— Не надо, — прошептала Вася, едва не плача.

Тимур недоуменно покачал головой, а в его взгляде читался испуг. Он не понимал, почему она так реагирует. Вася видела, что он мучается, и, возможно даже, ищет причину в себе, поэтому поспешила оправдаться:

— Это моя вина, моя…Ты тут не при чем, — в ее голосе сквозила мольба. Она будто умоляла его понять ее и принять. — Пожалуйста, не торопи события. Дай мне время.

— Я не понимаю, правда, — он пожал плечами. — Ты шарахаешься от меня, как от огня, стоит мне только приблизиться к тебе на пару лишних сантиметров. Неужели ты думаешь, что я способен причинить тебе зло?

В нем боролись непонимание, страх и обида, но он пытался говорить так, чтобы не спугнуть ее окончательно. И все же, Вася чувствовала, что ранит его. Чувствовала, злилась на себя, но ничего не могла с собой поделать. Проклятое прошлое было сильнее ее. Близость с мужчиной не то, что пугала ее. Она боялась этого до смерти.

— Ты ничего не хочешь мне объяснить? — спросил он в лоб, заставив Васю вжаться в стенку еще сильнее.

— Пожалуйста, не спрашивай.

— А как мне не спрашивать? Моя девушка боится меня, а я не могу понять, почему! Кто даст мне ответ, если не ты? У кого мне спросить? Кто ответит?

— Я!

Королев вздрогнул, услышав голос друга, и обернулся. Кирилл стоял в дверях с уже знакомым Васе кейсом. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

— Я отвечу на все твои вопросы, дружище.

Глава 22

После приезда Голованова Васе захотелось срочно провалиться под землю и уже никогда оттуда не возвращаться. Она ужасно разнервничалась и долго не могла успокоиться, испытывая при этом еще и страх выдать саму себя. Его неожиданное появление спасло ее от неудобных вопросов Королева, но добавило пару седых волос. Когда он внезапно появился посреди их ссоры и заявил о своей готовности дать ответы на все вопросы Тимура, она едва смогла устоять на ватных от волнения ногах.

— И каковы же ответы? — спросил тогда Королев.

Кирилл тогда как-то странно посмотрел на Васю, выдержав мучительную паузу, во время которой у девушки начали подкашиваться ноги, а затем как-то легко улыбнулся, смерив Тимура снисходительным взглядом старшего брата и заговорил:

— Ты слишком давишь на нее. Еще немного и девушка сбежит. Сам будешь виноват. Ты только посуди, какая слава ходит о тебе по городу? Конечно, она боится. О твоих похождениях только ленивый не слышал. Я бы на ее месте тоже не сильно бы тебе доверял, брат. Уж извини, но правда такова. Как по мне, потрудиться тебе придется, чтобы доверие Василисы завоевать.

Королев тогда замолчал, задумался, успокоился. В его глазах пропал опасный блеск, казалось, он немного расслабился. Васе тоже стало легче. Она уже было выдохнула, но увидев, какими глазами смотрит на нее Голованов, занервничала еще сильнее. Он что-то явно недоговаривал, и это читалось в его взгляде. Он будто посылал ей некое сообщение: «А с тобой мы отдельно поговорим». И этот разговор не предвещал ей ничего хорошего.

— Ты действительно так сильно боишься меня? — спросил Королев.

— Кирилл прав, — немного заикающимся голосом ответила Вася. — Ты бабник. Надо это признать. Я не хочу пополнять коллекцию.

— А ты считаешь себя одной из тех, что могут ее пополнить? — едко парировал Тимур.

— Я никем себя не считаю. Я — это я. И мне страшно.

— Хорошо, — мужчина взял ее руку, поднес к губам и нежно поцеловал. — Язавоюю твое доверие. Обещаю.

— Хорошо, — прошептала Вася.

— Все это, конечно, просто чудесно, — вмешался Голованов, — но у нас, ребята, большие проблемы.

— Что такое? — встрепенулся Королев.

— До меня дошла информация от следователя, что судьей по делу Василисы назначен человек Романова.

— Твою же мать, — выругался Тимур, схватившись за голову. — Это все из-за меня. Я все и решу.

Он выпустил руку девушки и пулей бросился в коридор, где на трюмо лежали ключи от машины. Вася поспешила за ним, испугавшись такой бурной реакции.

— Что ты собрался делать? Я тебя умоляю, не натвори глупостей! — взволнованно заговорила она.

— Кирыч, — крикнул он уже в дверях, — ты можешь Васю на фазенду отвезти? Ей здесь нельзя оставаться.

— Там отец заехал на неделю, как на грех, — ответил Голованов, скорчив виноватую гримасу. — Приволок с собой свой гарем. Но тут ей оставаться нельзя, в этом ты прав. Может быть, снять номер в гостинице?

Королев застыл в дверях, почесывая затылок. Он посмотрел на Васю, но та закачала головой:

— Нет-нет, никуда меня вести не надо, я здесь приберусь и переночую. Постель-то сухая. Даже не думай.

Она отрицательно покачала головой, давая понять, что никуда уезжать не собирается. Но ее ответ не устроил Тимура. Он посерьезнел и нахмурился, пронзая девушку взглядом, в котором читались одновременно и забота, и приказ.

— Ты должна мне одну спокойную ночь, госпожа Матвеева, — сказал он строго. — Не забывай, что ради твоего спокойствия я добровольно заточил себя в камеру. А теперь ты ради моего спокойствия послушно поедешь с Кириллом ко мне домой. Я позвоню и попрошу приготовить для тебя гостевую комнату. Никаких гостиниц не надо. У меня огромный дом, там десять делегаций из Китая поместятся.

Заметив, что Вася уже открыла рот, чтобы возразить, он шагнул к ней навстречу и приложил к губам указательный палец:

— А ну-ка цыц! По-хорошему прошу. Всего одна ночь. За это время здесь все просохнет и проветрится. Не хватало еще, чтобы ты заболела в этой сырости. Даю слово, ты меня даже не увидишь рядом с собой до утра. Опасаться нечего.

— Но как на это посмотрит твой отец? — попыталась противиться Василиса.

— Это мой дом, а ты моя гостья. Он примет тебя, как подобает принимать гостей. Не волнуйся.

— Я не думаю, что это хорошая идея.

— А ты не думай. Сегодня думать буду я. Тебе нужно успокоиться, прийти в себя, выспаться. И ночь, и день были очень тяжелыми. Возьми что-то переодеться. Кирыч, так что, отвезешь?

— Конечно, — Голованов кивнул. — Ты-то куда подорвался?

— Побеседую с невестой, — процедил Королев сквозь зубы, после чего быстро выбежал в подъезд.

Оставшись наедине с Головановым, Василиса застыла, как истукан, не решаясь сказать ни слова. В воздухе повисло тяжелое молчание. Кирилл смотрел на нее испытывающе, словно оценивал что-то в своей голове, прикидывал различные варианты. Васе стало совсем не по себе. От прежнего Голованова и след простыл. Оставалось только догадываться, куда подевался добрый блеск в его глазах и теплая улыбка, которой он одаривал ее при каждой встрече. Он что-то обдумывал, что-то тревожило его, и, к своему несчастью, она подозревала, о чем шла речь.

— Тебе удалось получить копию свидетельства? — осторожно спросила девушка.

— Угу, — он кивнул, пряча глаза, — давай, возьми что-то из вещей, и поедем. Мне еще нужно в несколько мест успеть.

— Хорошо.

Вася рада была возможности отвернуться от него, выйти в другую комнату. Неизвестность пугала, давила на нее. Все внутри нее переворачивалось кувырком от мыслей, что Голованов все узнал. Но если так, почему он молчит? Почему ничего не сказал Тимуру? Почему ничего не спрашивает у нее? В эту минуту он напоминал ей спящий вулкан, готовый в любое мгновение извергнуть на свет божий потоки лавы, способные погубить все, что стало ей так дорого.

Вася прошла в спальню и открыла шкаф. Одежда пропахла сыростью. Она поморщилась, доставая из стопки вещей любимую пижаму и халат. Оставаться здесь на ночь было действительно плохой идеей. Сыростью пахло все вокруг: стены, мебель, постель. Весь воздух был пропитан чем-то холодным и влажным.

— Готова? — спросил неожиданно появившийся в дверях Голованов. Вася вздрогнула от звука его голоса, в котором появились какие-то жесткие, металлические нотки.

— Готова, — она попыталась улыбнуться, но он смотрел на нее так серьезно, что уголки рта успели только дернуться вверх, как тут же опустились.

В машине он тоже молчал. Они ехали уже полчаса, но Кирилл не сказал ни слова. Васе становилось все больше и больше не по себе. Девушка уже не могла уместить себя и свои тревоги в салоне его машины, отчего постепенно все больше и больше приоткрывала окно. Воздуха не хватало. Она смотрела украдкой на его напряженный профиль и понимала, что что-то не так. Молчать и дальше было опасно. Если он не взорвется при ней, то может сделать это в присутствии Тимура, а допустить этого она не могла.

— Почему ты молчишь? Что-то случилось? — не выдержала она. — Ты резко переменился ко мне.

Кирилл резко дал по тормозам и припарковался у тротуара. Васю сильно тряхнуло в кресле, так, что она была вынуждена вцепиться руками в сиденье.

— Что ты делаешь? — девушка испугано посмотрела на него.

— Это ты что делаешь? — спросил он с нескрываемым раздражением. — Кто ты такая? Расскажи-ка мне, кто ты такая? Как ты просочилась к нам? Как обманула? Чего ты добиваешься?

— Кирилл, — девушка шумно сглотнула, пытаясь справиться с волнением, — я все объясню. Пожалуйста, выслушай.

— Я весь в твоем распоряжении, — ответил Голованов высокомерно. Вася прежде никогда не видела его таким. От страха внутри все опять затряслось. — Но если твои байки не покажутся мне убедительными, я звоню Тимуру. А теперь говори.

— Ты узнал, что я замужем, так? Поэтому так ведешь себя? — спросила она, чувствуя, как зуб не попадает на зуб.

— Именно, — кивнул он. — Браво тебе! Просто браво!

— Подожди, не издевайся. Это фиктивный брак. Клянусь тебе! Я все могу объяснить.

Голованов недоуменно дернул бровью.

— Не верю, — он качнул головой и скривился, продолжая смотреть на нее с каким-то едва уловимым оттенком презрения. — Все это похоже на какой-то хорошо продуманный план. Ты так стремительно вошла в нашу с Тимуром жизнь, что мы не успели опомниться. Ты принесла с собой одни неприятности. Мне кажется, это все очень хорошо срежиссированно. Что ты задумала? Чего добиваешься?

— Все не так, совсем не так, — у девушки из глаз брызнули слезы. — Я ничего не планировала и ничего не добиваюсь. Я просто влюбилась.

Слова застряли у девушки на языке, губы дрожали. Она смотрела в глаза Кириллу с мольбой, но он по-прежнему был непреклонен.

— Влюбилась в кого? В Тимура? В меня? Или в своего супруга?

Яд из его рта больно ранил Васю, но она понимала, что его реакция справедлива. Она с трудом пересилила себя, заставив говорить:

— В Тимура, конечно же! Как ты можешь в этом сомневаться? Разве ты не видишь, что я умираю по нему?

— Все это как-то очень плохо согласуется с бумажкой, что лежит у меня в кейсе. Зачем тебе понадобился этот фиктивный брак?

Вася сделала глубокий вдох, потом схватила из подстаканника наполовину опустошенную бутылку воды и залпом осушила ее. Нужно было сказать. Выплеснуть, наконец, эту боль из себя, поделиться ею, облегчить душу, но каждое слово, точно нож, резало по живому.

— Человек, за которого я вышла замуж, спас мне жизнь. А спустя некоторое время мне пришлось спасать его. Точнее его дочь, которую хотели поместить в детский дом.

У Кирилла брови поползли вверх. От удивления он даже слегка приоткрыл рот, а затем, разволновавшись, ослабил ворот рубашки.

— И при каких обстоятельствах все это произошло?

— Меня чуть не изнасиловали, — ответила девушка, глядя ему прямо в глаза. — Он спас меня, но получил сильный удар от одного из них…., — Вася запнулась, не зная, как назвать тех животных, что едва не лишили ее чести, — его ударили стулом по голове.

Голованов умолк. Он переменился в лице, побледнел, а по вискам выступили капельки пота. Стало ясно, что он тоже не на шутку занервничал.

— Андрей спас меня, но погубил свою жизнь, — продолжила Вася, набравшись смелости и почувствовав, что ее слова попадают в цель и Кирилл смягчается. — Из-за травмы у него началось расстройство психики. Его лишили родительских прав, а у него осталась дочка, Наташа. Чтобы ее не отправили в детский дом….

— Ты вышла за него замуж, — перебил ее Голованов.

— Именно, — с облегчением выдохнула Вася.

Казалось, с ее плеч упал огромный груз. Как будто все мышцы в одну секунду расслабились, налились жизненной силой, помолодели. Да и в душе стало легче. Она даже позволила себе улыбку.

— Фух, — вырвалось у нее. — Ты не представляешь, как мне теперь стало легко! Я столько лет ношу это в себе…

От переживаний она не знала, куда деть руки, которые никак не могли найти себе места на ее коленях.

— Я хочу увидеть его, — сдался Голованов. — Я должен быть уверен. Тимур мне как брат. Ближе, чем брат.

— Понимаю, — кивнула Вася. — Поехали, я покажу дорогу.

— Хорошо, — Кирилл завел мотор. — Но ты должна все рассказать. Сама. Не вынуждай меня делать это.

Вася посмотрела ему в глаза, прочитав в них решительность и непоколебимость. Можно было не сомневаться. Если она сама не признается во всем Королеву, это сделает ее босс.

— Знаю, — ответила она.

Глава 23

Голованов припарковал машину прямо возле ворот диспансера. Вася покопалась в сумочке и достала паспорт.

— Так просто туда не войдешь, — она выдавила из себя улыбку.

— Но я должен войти, должен убедиться, — возразил Кирилл.

— Хорошо, — Вася открыла дверку и вышла на улицу, вбирая полной грудью свежий запах хвойных деревьев, что были высажены вдоль забора.

— Идем? — он окликнул ее уже у проходной.

— Идем.

Вася догнала его и решительно открыла дверь, улыбнувшись охраннику.

— Добрый день, Семен Игоревич, — за столько лет она уже успела перезнакомиться со всем персоналом лечебницы, знала всех по именам.

— Васенька, здравствуй, — тепло ответил мужчина. — Давненько не заходила. Или случилось что? — он смерил подозрительным взглядом Голованова.

— Случилось, — честно ответила девушка. — У меня произошел конфликт с одной из клиенток клуба, мы немного….э-м-м-м, — девушка замялась, не зная, что сказать.

— Подрались, — пришел ей на выручку Кирилл. — Они подрались. И теперь на Василису заведено уголовное дело.

— Батюшки! — закачал головой Семен Игоревич.

— Это мой адвокат, Кирилл Михайлович, — Вася кивнула в сторону Голованова, — для линии защиты ему нужны показания моего супруга и кое-какие документы из его истории болезни. Кирилл Михайлович собирает данные для характеристики на меня, — соврала девушка, чувствуя, как краснеют мочки ушей.

Она поспешила спрятать глаза, чтобы не выдать себя. Врать она совсем не умела. Ее спасло то, что охранник с нескрываемым интересом рассматривал Голованова и не обратил внимания на мучительное выражение ее лица.

— М-да, — он цокнул языком. — Ты же знаешь, надо разрешение главврача. И я не уверен, что твой сегодня в здравом уме. Какие уж тут с него показания?

— Знаю, Семен Игоревич, но хотя бы выписки возьмем…, — девушка запнулась, вытолкать изо рта очередную ложь никак не получалось и Кирилл вновь пришел на помощь.

— Суд уже завтра, — сказал он настолько официально и серьезно, что охранник невольно вытянулся по струнке, словно оказался на армейском плацу перед генералом.

Вася в душе поразилась, насколько авторитетным может быть ее добродушный с виду босс. Видимо, профессия обязывала.

— Хорошо, — сжалился мужчина, — запишем, что ли, твоего адвоката в родственники. Только недолго! А то мне влетит! Паспорта давайте.

Он пригрозил девушке пальцем, но она видела, что в душе он искренне жалеет ее.

— Спасибо, — Вася не удержалась и нагнулась через стол, чтобы чмокнуть мужчину в щеку. — Семен Игоревич, большое спасибо!

Охранник засмущался, принявшись подкручивать ус, но улыбки сдержать не смог.

— Хорошая она, — сказал он уже Кириллу, возвращая документы. — Не знаю уж, что ей сделала та дамочка, но Вася никогда запросто так не разозлится. Наверное, она ее очень обидела. Васенька на самом деле золотая девушка. Это вы тоже можете присовокупить к характеристике. Я под каждым словом подписываюсь.

— Хорошо, — улыбнулся Кирилл. — Идем, — сказал он уже Василисе, подхватывая ее под локоть.

На территории было многолюдно. Девушка посмотрела на часы.

— Время прогулки.

— Отлично. Значит, он наверняка где-то на улице, не придется объясняться с медперсоналом внутри.

Заприметив знакомую санитарку, Василиса приветливо помахала ей рукой. Та узнала Василису и, усадив на лавочку, пациента, направилась к ней навстречу. Женщина с нескрываемым любопытством рассматривала Голованова, почти так же, как и Семен Игоревич. Очевидно, появление Василисы в компании с молодым и привлекательным мужчиной вызывало в их голове вопросы.

— Вася? — обратилась к ней санитарка, когда расстояние между ними позволило это сделать. — А твой сегодня буйный. Как бы ты, деточка, не зря проматалась туда-сюда.

— Здравствуйте, Лариса Сергеевна. Совсем буйный? Или есть проблески сознания?

— Проблески есть, но на прогулку пришлось надеть смирительную рубашку. Опять галлюцинации.

— А где он? — Вася начала вертеть головой по сторонам, разыскивая глазами Андрея.

— А вон там, на дальней лавочке, — женщина рукой указала направление. — Ему успокоительное вкололи, притих пока. Сидит и бубнит что-то себе под нос.

— Хорошо, спасибо большое, — Вася дернула Кирилла за руку, увлекая его за собой.

— А с тобой-то кто? — Бросила ей вслед Лариса Сергеевна. — Разрешение есть от главврача?

— Есть, — не оборачиваясь, ответила девушка.

Они прошли мимо заброшенного фонтана, бортики которого покрылись мхом, а сам он зарос травой, затем свернули на тенистую дубовую аллею, оказавшись в итоге в укромном уголке больничного парка. Меж двух деревянных беседок приютились две широкие кованые лавочки, на одной из которых и сидел Андрей.

Сердце Васи сжалось от жалости при виде супруга. Лицо его покрыла недельная щетина, волосы cпутались, паклями свисая по сторонам. Связанный, он согнулся почти до колен и сидел, покачиваясь вперед и назад, как китайский болванчик. Рядом с ним стоял санитар — крепкого телосложения мужчина, который с равнодушным видом уставился куда-то вдаль, не сразу приметив гостей.

— Это он? — спросил Кирилл.

— Да, — Вася кивнула. — Я попробую к нему подойти, может быть, он меня узнает. Но тебе лучше оставаться здесь. Неизвестно, какая у него будет реакция на твое появление. Главное, не навредить ему. Я и так испортила ему жизнь, превратила ее в ад…

На глаза навернулись слезы, и Вася отвернулась, чтобы Кирилл не видел ее такой, но он все понял без слов. Мужчина осторожно положил руку ей на плечо.

— Это ни в коем случае не твоя вина, — заговорил Голованов. — Не вздумай себя винить. Если кто и испортил ему жизнь, так это те ублюдки. О них ты мне потом поподробнее расскажешь. Я это так оставлять не намерен.

Вася глубоко вздохнула и решительно направилась к лавочке, морально приготовившись к самому страшному — такое бывало редко, но когда Андрей терял над разумом контроль, то мог измениться до неузнаваемости. В такие моменты он выливал на ее всю злость, всю обиду на белый свет, что скопились у него в душе. Вася же просто слушала, терпела, не возражая и не оправдываясь. Она знала, как сильно он прав.

— Андрей, — тихонько позвала она его, подойдя к лавочке. — Привет.

— А? Что? — мужчина встрепенулся, резко повернул в ее сторону голову и уставился на девушку остекленевшими от лекарства глазами. — Это ты? — он сощурился, рассматривая Васю, словно искал на ней узоры.

— Я, — она кивнула и присела рядом на краешек скамьи. — Как ты?

— Они приходили опять, знаешь? — сказал он ей тоном заговорщика, недоверчиво покосившись при этом на санитара. — Они вновь били меня по голове….

Его подбородок задрожал, а глаза увлажнились. Сердце у Васи упало в пятки, а потом что-то загорелось в груди от боли, и она невольно приложила к этому месту руку.

— Кто приходил, Андрюша? — ее голос дрогнул, потому что она уже знала ответ.

— Тот, толстый со стулом, — ответил мужчина, — и очкарик с фотоаппаратом с ним. В этот раз их было двое. Но били сильно, — он не сдержался и заплакал. — Очень болит голова, болит голова…. Болит голова…, — он отвернулся от нее и вновь принялся раскачиваться туда-сюда, бормоча эту фразу себе под нос.

Вася утерла хлюпающий нос рукой, а затем смахнула с лица слезы, после чего поближе придвинулась к Андрею и осторожно положила руку ему на талию.

— Все, все…. Уже все прошло, дорогой, — она другой рукой погладила ему плечо. — Их прогнали, и толстого, и очкарика. Тебя уже вылечили, голова больше не будет болеть….

Мужчина присмирел, замедлил свои движения, а потом вдруг замер, уложив Васе на плечо голову.

Девушка бросила взгляд на прячущегося за стволом дерева Кирилла — мужчина плакал. Вася видела, как на его щеках блестят слезы, которые он даже и не думал прятать. Желваки на его лице ходили туда-сюда от бессильной ярости.

Их взгляды встретились. Она прочла в его глазах, что он поверил и, более того, наполнился какой-то странной решимостью, природу которой она понять не могла. Он жестом дал понять ей, что вернется в машину. Вася кивнула.

Провожая взглядом его стройную фигуру, она ощущала, как с ее души падает огромный груз. Ощущала физически, с удивлением замечая, как приятно расслабляются мышцы вокруг позвоночника, как смягчается поза, как рассеивается туман в голове. Андрей, почувствовав ее тепло, успокоился и лишь тяжело вздыхал, подняв глаза к небу. Наблюдавший за происходящим санитар вдруг подал голос:

— Мне его уводить надо, время обеда скоро.

— Хорошо, — ответила Вася.

Мужчина подхватил Андрея за локоть и потянул на себя. Тот и не думал сопротивляться. На лице его появилась странная улыбка. Вася знала ее — так начинал действовать препарат, но каждый раз видеть это было невыносимо. Она встала со скамейки, быстро чмокнула его в щеку и торопливой походкой направилась к выходу, чувствуя, что одновременно и опустошена, и наполнена. Наполнена верой, надеждой и спокойствием. Хотя бы одному человеку в этом мире ей больше не надо было врать.

Уже на выходе у нее зазвонил телефон. Вася невольно улыбнулась, увидев на экране имя подруги. Уж Дашка-то всегда сможет привести ее в чувство.

— Алло, — ответила девушка. — Сколько лет, сколько зим. Меня тут чуть в тюрьму не упекли, а от тебя ни звоночка, ни письмеца.

— Ты дома? — выпалила подруга, не обратив внимания на сарказм Васи.

— Нет, — девушка остановилась и напрягалась, почувствовав, что Дашка собирается сказать ей что-то важное.

— Я тебе звонила несколько раз, как только увидела в новостях Королева с тобой за ручку на выходе из полицейского участка, но ты, как всегда, была недоступна, — обиженным голосом отчитала ее подруга. — Но речь уже не об этом.

— Мой телефон тогда остался на фазенде у Голованова, — попыталась оправдаться Вася, но Дашка перебила ее.

— Ладно, проехали, — буркнула она. — Я с тебя еще спрошу за это, расскажешь мне все в подробностях. А сейчас тебе лучше всего найти телевизор.

В голове опять зашумело, перед глазами поплыл воздух. Что на этот раз происходит? Неужели Королев вновь что-то натворил?

— В чем дело?

— В новостях показывают эту, брюнетку разукрашенную.

— Какую брюнетку?

— Бывшую твоего ненаглядного, — съехидничала подруга. — Ладу Романову.

— Где? С кем? — Вася почувствовала, как земля уходит из-под ног. — Она с Тимуром? — от мыслей, что ее Тимур опять где-то засветился с этой нахалкой, у Васи сердце начало выдавать перебои. Она сама себе боялась признаться, что жутко ревнует.

— Нет, — ответ Дашки заставил ее громко выдохнуть. — Теперь она у нас героиня криминальной хроники. Показали, как ее в наручниках завели в один из полицейских участков.

— Что?! — от удивления у Василисы открылся рот.

— Вот тебе и что! — передразнила подруга. — Что там у тебя, черт подери, происходит? Ты и твое окружение с завидной регулярностью стали появляться в криминальных сводках! Мне это совсем не нравится, сразу тебе говорю!

— Я ничего не понимаю, — пробормотала Вася, хватаясь рукой за голову.

Она пыталась понять, что могло привести Ладу в полицейский участок, да еще и в наручниках, но в голову ничего не шло. Как вдруг в памяти всплыли последние слова Королева, который собирался поехать к ней и поговорить. Дело запахло жареным.

— Я тебе перезвоню! — протараторила она, тут же нажав отбой. Ничего, Дашка не обидится.

Пальцы дрожали, пока она набирала номер Королева. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он взял трубку.

— Да, — судя по голосу, он был вполне доволен жизнью.

— Что происходит? — сердито спросила Вася.

— А что происходит? Вас не пускают во двор особняка? Я предупредил охрану, сейчас еще раз наберу им, подожди.

— Нет! — остановила его Вася. — Я не об этом. Я о том, что показывают в новостях.

— А, ты про Ладу?

— Да, я про Ладу.

— Ну-у-у, — протянул Тимур в трубку, явно не скрывая хорошего настроения, — она попалась в свою же ловушку. Посмотрим теперь, что случится после того, как она обдумает свое поведение. Может быть, даже заберет заявление на тебя.

— Ничего не понимаю, — ответила Вася. — Объясни по-человечески. С какой стати она будет забирать заявление? Что ты сделал?

— Я прибегнул к помощи закона. Она установила на моем телефоне тайную программу слежки, а это статья. Дядя Гриша еще утром добыл мне из бассейна телефон. Я всего лишь сдал его следователю вместе с заявлением о вмешательстве в личную жизнь. Полагаю, у нее теперь небольшие проблемы. Я, конечно, не хотел доводить дело до этого, но она сама меня вынудила.

— Я даже не знаю, что сказать, — Вася качнула головой.

— Скажи, что любишь меня, — девушка почувствовала, как он улыбается на другом конце провода. — Скажи, что я твой герой.

— Ты болван, — ответила Вася, не в силах сдержать улыбку, после чего поспешила нажать отбой.

Соблазн сказать ему то, о чем он просил, был слишком велик.

Глава 24

Машина Кирилла остановилась возле высоких кованных c позолотой ворот, за которыми виднелся особняк и раскинувшийся позади него сад. По мере того, как их створки открывались, перед глазами Василисы появлялся совершенно удивительный пейзаж. Казалось, она попала на съемки дорого голливудского фильма. Даже на фазенде у Голованова все было гораздо проще и роднее, что ли.

Выложенный из высокого белого камня, особняк напоминал роскошный дворец в миниатюре. Крыльцо украшали мраморные изваяния, у порога бил фонтан, а возле зеленых насаждений вдалеке виднелась оранжевая роба садовника. Туда-сюда сновали одинаково причесанные девушки в форме горничных. На парковке сразу за воротами стояло несколько автомобилей. Вася узнала один из них — тот самый внедорожник, в который она села в первую ночь знакомства с Королевым.

— Господи, — вырвалось у нее в тот момент, когда Кирилл въехал во двор. — Да тут настоящий музей. Как можно жить в таком месте? Да я здесь даже дышать боюсь, вдруг, ненароком что-то испорчу.

— Да уж, — улыбнулся Голованов. — Добро пожаловать в замок синей бороды, — он бросил на нее хитрый, но добродушный взгляд.

Вася знала, что он пошутил, но почему-то ей было не до смеха. Хотелось немедленно сбежать отсюда и никогда не возвращаться.

Она задумалась, рассматривая резные барельефы, украшавшие карниз, и не заметила, как ее спутник открыл дверь машины.

Девушка замялась, рассматривая свое убогое одеяние, и все никак не могла решиться выйти на улицу.

— Давай, смелей, — Кирилл протянул ей руку, но она лишь сильнее вжалась в сиденье машины.

— Не могу, мне страшно, — честно ответила Василиса.

— Добро пожаловать! — За спиной Голованова возникла фигурка одной из горничных. Девушка улыбалась так искренне и дружелюбно, что Васе стало немного легче.

Судя по тому, что в отличие от всех остальных, на ней был одет жакет с незатейливой вышивкой, она была тут за главного.

— Спасибо, — выдавила из себя Вася, осторожно спуская ногу из салона на вымощенную плиткой землю.

— Госпожа Матвеева? — девушка с вопросом заглянула ей в глаза.

— Она самая, — ответил за Васю Голованов. — Здравствуй, Рита. Все готово?

— Конечно, прошу, — Рита отошла в сторону, пропуская гостью и рукой указывая направление. — Я покажу.

— Вы очень любезны, — ответила Вася, опустив глаза.

Ей ужасно хотелось как можно скорее остаться наедине с собой. Спрятаться в одной из комнат особняка и притвориться, что ее тут нет. От страха увидеть отца Королева, сердце сжималось в кулак.

— Андрей Иванович дома? — спросил Кирилл, прочувствовав состояние Васи. Девушка одарила его благодарным взглядом.

— Дома, но собирается в холдинг, — ответила старшая горничная, резво поднимаясь по мраморным ступеням парадной лестницы к резным дубовым дверям. — Прошу, — она открыла дверь и встала рядом, открывая дорогу.

Настроение у Василисы после ее ответа сразу упало. Не хватало еще столкнуться с отцом Тимура. Что она ему скажет? Что его сын велел ей провести тут ночь, а она не смогла отказать? Или что она голодранка, у которой затопило квартиру и ей теперь негде ночевать?

— Проходи, не бойся, — подбодрил ее Кирилл, подталкивая сзади, но Васе к ногам словно гири прицепили.

Неожиданно откуда-то из глубины дома донесся знакомый голос. Вася застыла в дверях, пытаясь вспомнить, где она могла его слышать. Долго напрягать память не пришлось, ибо его обладатель спустя минуту появился в холле.

Увидев Василису, отец Лады остановился и уставился на нее презрительным взглядом. Мужчина молчал, и только скривившиеся губы говорили о том, что он узнал ее. Еще через минуту в холл вышел и отец Королева — крепкий поджарый мужчина в белых брюках и фирменном поло. У него было доброе лицо. Вася сразу обратила на это внимание. Но стоило ему только встретиться с ней глазами, как по ее телу прошелся холодок. Он смотрел на нее сердито и даже как-то угрожающе. Девушка попятилась назад, пока не столкнулась спиной с Головановым.

— Прошу, — Андрей Иванович вышел вперед, протягивая руку Кириллу. — Рад тебя видеть.

— Спасибо, — Кирилл кивнул. — Это гостья Тимура. Василиса. Он должен был предупредить….

— Знаю, знаю, — перебил его хозяин дома. — Я уже ухожу. Ее Рита разместит.

— Выйдем вместе? — обратился он уже к отцу Лады.

— Выйдем, — ответил тот, демонстративно отвернувшись от Васи.

— Кстати, — Андрей Иванович обернулся на пороге и посмотрел Васе в глаза. — Будьте дома, пожалуйста. Мне нужно с вами поговорить, когда я вернусь.

— Хорошо, — ответила Василиса, стуча зубами от страха. Что-то было в его тоне, в его взгляде, что намекало ей на неприятности, и оттого она дрожала еще сильнее.

Романов почему-то ехидно хмыкнул, но девушка не придала этому значения, решив, что он просто пытается унизить обидчицу дочери.

Она смогла спокойно выдохнуть только тогда, когда за мужчинами закрылась дверь. Хотелось расплакаться. Она чувствовала себя униженной и беспомощной. И Тимура, как назло, дома не было.

— Ты уедешь? — с надеждой на обратное спросила она у Кирилла.

— Да, у меня еще куча дел на сегодня, не считая твоего.

— Ясно, — расстроилась Вася.

— Не бери в голову. Одна ночь — это не одна жизнь. Зато выспишься в тепле и тишине. Тимур прав. Да и он не позволит, чтобы кто-то тебя здесь обидел. Уверен, все здесь уже получили ценные указания по поводу твоего приезда. Даже не думай ни о чем.

— Но его отец…, — попыталась возразить девушка.

— Его отец, видимо, просто хочет поближе познакомиться с единственной девушкой, которую его сын привел домой ночевать. Как по мне, это нормальное желание. Я бы тоже так поступил. И даже появление здесь Романова вполне объяснимо.

Голованов замолчал, чтобы перевести дыхание. Рита провела их через длинный прохладный холл, одна стена которого целиком состояла из панорамных окон в пол, занавешенных плотными шторами, что создавало одновременно ощущение и света, и прохлады, а затем предложила подняться по лестнице на третий, гостевой этаж. На площадке между вторым и третьим этажом Кирилл попросил паузу.

— Не люблю лестницы, — честно признался он. — После тяжелой пневмонии в детстве немного тяжело даются.

— Я не знала, — удивилась Вася, которая всегда думала, что Голованов здоров, как бык.

— Откуда же тебе знать, я же не говорил. Слава богу, комната Тимура на втором, иначе я был бы здесь редким гостем.

Он улыбнулся. Его взгляд вновь стал добродушным и дружеским, что не могло не радовать Васю. Она немного расслабилась и улыбнулась ему в ответ.

— Ты говорил про появление здесь Романова, — напомнила ему Василиса. Ей было интересно, что по этому поводу думает ее босс.

— Ах, да, — он кивнул. — Так я говорю, что я этого ожидал. Наверняка приехал просить Андрея Ивановича вразумить сына. Наверное, и про выплаченный им залог рассказал. Думаю, сегодня в доме будет скандал. Тебе лучше не выходить из комнаты.

— Я и не собиралась, — Вася пожала плечами. — Ты только посмотри на мое состояние, мне бы закрыться где-то и притвориться деревом.

— Не преувеличивай, — мужчина подмигнул ей.

— Можем дальше идти? — спросила Рита, которая все это время тихонько ждала их на первой ступеньке следующего пролета.

— Да-да, — ответил Голованов.

Они молча поднялись на третий этаж. Горничная открыла длинным медным ключом дальнюю дверь в коридоре:

— Ваша комната готова, располагайтесь. Если вам что-то понадобится, то на макияжном столике есть встроенный звонок. Ужин вам подадут в комнату. Так распорядился Тимур Андреевич.

— Спасибо, — Вася замялась, чувствуя себя не в своей тарелке. Подобное обхождение было для нее дикостью. Ей резало слух обращение «госпожа», нарочитая любезность Риты, ее подобострастный взгляд.

— Если вы позволите, мне нужно идти. Андрей Иванович попросил сделать для него копию документа, который привез ему господин Романов. Это очень срочно, а я с вами сильно задержалась.

— Конечно-конечно, — отозвалась Вася, которая принялась рассматривать комнату — небольшую уютную спальню со скошенной крышей и огромным окном прямо над кроватью.

— А что там за документ такой важный? — неожиданно спросил Кирилл. — Он случайно не касается того дела о задержании Тимура Андреевича? Они, кажется, внесли тогда за него залог.

— Нет-нет, — горничная закачала головой. — Судя по тому, что я видела, это чье-то свидетельство о браке.

Маргарита мило улыбнулась, а затем вышла, закрыв за собой дверь. У Васи опустились руки. Она стояла посреди комнаты, пронзая Голованова взглядом, полным ужаса и мольбы. На глаза навернулись слезы.

— Это то, о чем я думаю? — хрипло спросил Кирилл.

— Не знаю, — всхлипнула она, пожав плечами. — Я не говорила тебе, но…

— Но что?

— Тогда, во время потопа… у меня пропало свидетельство о браке.

— Твою же мать! — выругался Голованов, схватившись за голову. — Ты почему не сказала?

— А как я могла сказать тебе при Тимуре? А потом…сам знаешь, что было потом. Потом мы поехали в диспансер, у меня из головы вылетело.

— Ну, теперь все ясно, — он как-то странно улыбнулся и начал шагать по комнате от двери к кровати и обратно. — Пропажа ключей от квартиры в участке, потом потоп, потом пропажа свидетельства о браке, а теперь и визит Романова.

— Ты думаешь…? — Вася запнулась на полуслове, боясь произнести то, что сулило ей полное фиаско в этом деле.

— Не думаю, — Кирилл качнул головой. — Уверен. И Лада, и ее отец все знают. Ты должна сегодня же все рассказать Тимуру, пока ему об этом не рассказали другие. Потом будет очень поздно. Очень.

Глава 25

Андрей Иванович вернулся поздно, уже после ужина. Васе ужасно хотелось спать, глаза слипались, но она не могла позволить себе подобное неуважение к хозяину дома, приютившего ее. Он просил дождаться, и она ждала. Тимура тоже еще не было. Вася не знала, где он пропадал, но почему-то была уверена, что ничего плохого он не делает. Она и сама не могла понять, откуда вдруг взялось это безоговорочное доверие к нему. Тем не менее, за него на душе было спокойно. А вот за себя нет. Разговор, наверняка, ждал ее отнюдь не приятный. Не так она хотела быть представлена отцу своего любимого, совсем не так.

О том, что Андрей Иванович вернулся, она поняла, по шелесту автомобильных шин во дворе, что доносился через приоткрытое окно. Вася осторожно вышла в холл и подошла к большому окну у лестницы, чтобы посмотреть, что происходит внизу.

Мужчина припарковал автомобиль и вошел в дом, она же поспешила вернуться в комнату, чтобы немного привести себя в порядок. Открыв в ванной кран с холодной водой, она несколько раз сполоснула лицо, которое горело от волнения. Вася посмотрела на себя в зеркало. Вид был испуганный и потерянный. А ей нужно уверенно стоять на ногах перед Андреем Ивановичем. Нужна была поддержка. Она сразу же схватила телефон и набрала Кириллу.

— Ты не спишь? — выпалила она, едва поняла, что на другом конце сняли трубку.

— Нет еще, — удивленно ответил мужчина, — что-то случилось?

— Прости, что беспокою. Вернулся Андрей Иванович, а он, если ты помнишь, хотел со мной поговорить.

— Да-да, но тебе нечего бояться. Правда на твоей стороне.

— Вопрос в том, как я ему эту правду доказывать буду. Не повезу же я его, на ночь глядя, в диспансер? А если он мне не поверит, то, когда вернется Тимур…

Девушка запнулась, чувствуя, как что-то защемило в груди. От мыслей, что кто-то расскажет ее любимому эту историю, исковеркав ее и перевернув все с ног на голову, приводила ее организм в состояние паники.

— Понял, — выдохнул мужчина, — тогда набери мне, включишь громкую связь, я все расскажу. Не волнуйся. Или сам Андрей Иванович пусть мне наберет.

— Спасибо, — с облегчением сказала девушка, ощущая, как ей сразу стало легче на душе. — Ладно, я отключаюсь, кто-то идет по лестнице.

— Давай. Ничего не бойся.

Вася нажала отбой, и в ту же минуту раздался стук в дверь.

— Василиса, мне неудобно беспокоить вас в такой час, но вас ждет в кабинете Андрей Иванович, — узнала она голос Риты.

Девушка расправила на себе юбку сарафана, приладила руками волосы и открыла дверь.

— Ничего, я не спала. Идемте. Спасибо, что сообщили.

Она дружелюбно улыбнулась горничной и в ответ получила такую же добрую улыбку.

— Хорошо, — кивнула девушка. — Прошу за мной. Кабинет на первом этаже.

Спустились быстро. Да Вася и не хотела затягивать. Чем скорее она сорвет повязку с этой раны, тем лучше. Ожидание порки гораздо страшнее самой порки.

Из-под кабинетной двери в коридор тянулась тонкая полоска мягкого света. Вася постучалась и, услышав разрешение войти, открыла дверь.

Андрей Иванович сидел в низком уютном кресле возле журнального столика и пил кофе. На рабочем столе горела старинная лампа в ярком зеленом абажуре с золотистого цвета бахромой. Это от нее исходил такой теплый, слегка желтоватый свет.

— Проходи, — он жестом указал ей на второе такое же кресло напротив.

Девушка послушно кивнула и села рядом. Сердце начало стучать быстро-быстро, словно она приготовилась отвечать самый важный экзамен в своей жизни. Пытаясь унять волнение, Вася сжала в ладонях мобильник.

— Попросить для тебя кофе? — вежливо поинтересовался мужчина. В его голосе девушке не заметила ни злости, ни высокомерия, но и особого радушия тоже не было. А вот недоверие сквозило, да так, что она почти физически ощущала этот сквозняк на своей коже.

— Нет, спасибо.

— Я не буду тянуть и перейду сразу к делу. Объясни-ка мне, что это? — мужчина взял с журнального столика папку и достал оттуда известный Василисе документ.

Девушка глубоко подышала и посмотрела собеседнику прямо в глаза, готовая держать удар.

— Это мое свидетельство о браке.

— Прекрасно, — Андрей Иванович улыбнулся, — ты хотя бы не отпираешься и не врешь.

— Меня так воспитал отец — говорить правду.

— Тогда, может быть, ты расскажешь, что ты, будучи замужем, забыла в жизни моего сына?

Брови Андрея Ивановича сдвинулись к переносице. Он смотрел на нее пронзительным, тяжелым взглядом, от которого у нее по телу побежали мурашки.

— Я не собиралась входить в жизнь Тимура, но у судьбы свои планы. Я люблю его.

— Верю, — мужчина взял кофе и сделал глоток. — В это охотно верю. В моего сына очень просто влюбиться. Но, тебе не кажется, что сначала нужно развестись? Получается, ты обманываешь и мужа, и Тимура. Мне это очень не по нраву. Честно тебе скажу. Я не говорил еще с Тимуром только потому, что навел о тебе некие справки. Все отзываются о тебе, как о честной и порядочной девушке, но у меня это никак не укладывается в голове. Я смотрю на это свидетельство и ничего не понимаю. Или ты такая хорошая актриса?

— Нет, — Вася отрицательно качнула головой. — Я не обманываю ни мужа, ни Тимура. Моего мужа нельзя обмануть. Он психически болен, постоянно проживает в психоневрологическом диспансере. Это был фиктивный брак с целью спасти его дочь от помещения в детский дом. А Тимуру я просто еще не сказала правды. Не говорить правду и обманывать — это разные вещи, не так ли?

Андрей Иванович вновь отставил кофе в сторону и откинулся на спинку кресла. Он достал рукой до ящика в секретере и достал оттуда портсигар.

— Ты не против? — он взглядом указал на сигару.

— Нет. Курите, пожалуйста. Я привычная. Отец тоже курил.

— Хорошо.

Мужчина закурил, прикрыл глаза и выпустил в воздух несколько белесых колец дыма. Пространство пропиталось едким дымом, но Васе это напомнил отца.

— Расскажи-ка, что же тебя толкнуло к такому самопожертвованию? — он покосился на нее. — Согласись, эта история со стороны выглядит не очень правдоподобной. Он твой близкий друг, или дальний родственник? Или ты ему была чем-то обязана? Просто так, ни с того, ни с сего, молодая девушка не выйдет замуж за психически нездорового человека, даже чтобы спасти его ребенка.

— Вы правы, со стороны именно так все и выглядит. Но я действительно очень многим обязана этому человеку.

— Вот как? — спросил мужчина. — И чем же?

— Он спас меня из рук насильников, — Вася напряглась, мысленно уговаривая себя успокоиться. Второй раз за день ей приходилось произносить эти ужасные слова. Мысли о том страшном дне вызывали приступ тошноты. — Я могу попросить воды? — она с мольбой посмотрела в глаза отцу Королева. Тот молча кивнул, встал с места и набрал какой-то номер по домашнему телефону.

— Рита, пришли кого-то с водой.

После того, как он положил трубку, Вася продолжила:

— Спасибо. В тот вечер он получил сильный удар по голове от одного из ….В общем, именно этот удар привел к таким последствиям.

Андрей Иванович отложил сигару и прокашлялся, после чего вновь принялся за кофе.

— Прости, что я заставил тебя все это вспомнить, — уже более мягко заговорил мужчина. — Но и ты меня пойми. Тимур мой единственный ребенок. Я не могу позволить, чтобы в его жизнь вошла обманщица или, например, охотница за деньгами. Или просто искательница приключений.

— Я понимаю, — Вася попыталась выдавить из себя улыбку, но из-за того, что ей вновь пришлось все вспомнить, получалось только жалкое подобие ухмылки.

— Тем не менее, — Андрей Иванович вновь пристально посмотрел на нее. — Как я могу в этом убедиться? Не думаю, что ты лжешь, такими вещами не шутят. Но я должен быть уверен на сто процентов.

— Кирилл был там, — Вася испытала облегчение, подумав о том, как хорошо она сделала, что позвонила Голованову. — Он все видел своими глазами.

— Вот как? — удивился Андрей Иванович. — Он тоже все знает и молчит? Вот-те и друг.

Мужчина покачал головой, почесывая подбородок. Видимо, слова Васи пришлись ему не по вкусу.

— Он просто дал мне шанс рассказать все самой Тимуру, — встала на защиту своего босса девушка.

— Очень благородно с его стороны.

— Да, это так. Он хороший человек.

Андрей Иванович встал с места и подошел к окну. Он молчал. Это молчание действовало Василисе на нервы. Она не знала, о чем он думает. Казалось уже, что все самое страшное позади, но только одному богу было известно, что творится в голове у Королева-старшего. Неожиданно он начал ощупывать себя, похлопал по карманам брюк, затем проверил нагрудный карман рубашки, после чего осмотрел внимательно рабочий стол.

— Я, похоже, оставил мобильный в машине. Наберешь ему? — спросил мужчина вдруг.

— Конечно.

Вася разжала ладонь, в которой уже нагрелся мобильник, и дрожащими пальцами набрала номер Кирилла.

«Лишь бы только ответил, лишь бы не уснул», — молилась она про себя, слушая длинные гудки.

— Алло, — наконец, ответил он.

— Кирилл, тут с тобой Андрей Иванович хочет поговорить, — сказала Вася, не спуская глаз с фигуры Королева-старшего.

— Все будет в порядке, — подбодрил ее Голованов.

— Я включу громкую связь.

— Хорошо.

Вася убрала телефон от уха и нажала кнопку включения микрофона.

— Добрый вечер, Андрей Иванович, — заговорил Кирилл.

— Добрый, Кирюш, добрый, — ответил мужчина. — Василиса мне тут одну историю рассказала. Говорит, ты все подтвердить можешь. Я насчет ее замужества.

— Могу, — отозвался Голованов. — Я видел все своими глазами. Вася говорит правду. Можете не сомневаться.

У девушки отлегло от сердца после этих слов Кирилла, она уже не слушала, что он будет говорить дальше. Мысли унесли ее куда-то далеко, где все было прекрасно и чудесно. Девушка не заметила, как за спиной скрипнула дверь. И только по изменившемуся в лице Андрею Ивановичу она поняла, что что-то не так.

Василиса осторожно повернулась в пол-оборота и увидела в дверях Тимура со стаканом воды в руках. На его лице было написаноискреннее недоумение.

— И что же или кого же он видел своими глазами? — спросил Королев-младший.

Глава 26

Сначала раздался легкий стук в дверь, а затем, не дожидаясь ее разрешения, в комнату вошел Тимур. От неожиданности Василиса подскочила с кровати, прикрывшись одеялом.

— Ну, ничего себе, — мужчина цокнул языком, — ты все еще спишь.

На нем было надето темно-синее поло и светлые джинсы. Вася засмотрелась, удивляясь, и как этот одному человеку может подходить абсолютно любая одежда? Он расплылся в обаятельной улыбке, скользя глазами по ее фигуре сверху донизу. Вася почувствовала, как ее заливает румянец и машинально накинула волосы на лицо, чтобы скрыть смущение.

— Почему ты так врываешься? А если я не одета? — с возмущением спросила она.

— Так уже одиннадцать, я и не думал, что ты будешь так долго спать, — оправдался Королев. — А еще мне нравится, когда ты смущаешься. Ты становишься такой милой. — Он сделал шаг ей навстречу, но девушка, прихватив одеяло, спряталась за кровать.

— Стой, где стоишь, — она пригрозила ему пальцем.

— Хорошо-хорошо, — мужчина замер. — Стою. Собирайся, позавтракаем на террасе у меня в комнате. Внизу уже убрали со стола. Я тебя ждал.

— Можно, — Вася пожала плечами и склонила голову, чтобы он не увидел ее улыбки.

— Какие планы не сегодня?

— Пора возвращаться к работе. Меркурий ждет.

— Хорошо, тогда я подброшу тебя. После завтрака.

— Ладно.

Мужчина подмигнул ей и направился к выходу, как вдруг Вася окликнула его:

— Тимур!

— Что? — он обернулся.

— Мне нужно с тобой поговорить. Это серьезно.

— Тебе что-то нужно? — заботливо поинтересовался Королев. — Говори, не стесняйся.

— Нет-нет, — Вася закачала головой. — У меня все есть, ничего не надо.

— Тогда, поговорим позже, — он улыбнулся, — у нас впереди еще куча времени.

— Но…, — попыталась возразить Василиса, однако безуспешно.

Тимур послал ей воздушный поцелуй и вышел в холл. В воцарившейся тишине были слышны его быстрые шаги по лестнице. Казалось, он не спускается, а летит вприпрыжку.

Ей ничего не оставалось, как недовольно надуть губы и начать собираться к завтраку.

— Ладно, поговорим по дороге на фазенду, — сказала она сама себе, принявшись за утренний туалет.

Она встала у зеркала в ванной и уже хотела было привычно заплести волосы в косу, а затем скрутить ее в тугой пучок, но почему-то в последний момент передумала и просто расчесала их, расправив на плечах.

Сарафан, подаренный тетей Любой, был уже измят и выглядел не совсем свежо, но даже и в таком виде он прекрасно дополнил образ. Василиса смотрела на себя в зеркало и улыбалась, не веря своим глазам. Оказывается, она может быть очень красивой. Это придало ей уверенности в себе.

«Хорошо получилось, что он не дал мне все выложить с утра», — подумала она про себя, спускаясь по лестнице на второй этаж, — «сейчас есть возможность обдумать каждое слово и подготовиться».

На втором этаже пахло кофе. Из приоткрытой двери спальни Тимура доносилась какая-то задорная музыка. Вася не знала этого исполнителя, но мелодия ей понравилась. Она напомнила ей самого Королева — такая же искренняя, свободная и заводная.

Девушка легонько постучала в дверь, но, не дождавшись ответа, осторожно вошла внутрь. Его кровать уже была застелена. На полу лежала овечья белая шкура — пушистая и мягкая. На стене напротив на нескольких полках расположились фотографии в рамах. На некоторых снимках Тимур был в компании Кирилла, на других один, но в самом центре стояла самая большая фотография, на которой Вася увидела его еще совсем ребенком, который со счастливой улыбкой залезает на велосипед, а над ним склонилась молодая красивая женщина.

Вася задержалась у этой карточки. От нее веяло теплом, которого она сама никогда не видела от матери. Ей ужасно захотелось зарядиться этой энергией, оторвать и для себя кусочек настоящего, пусть и чужого, материнства.

Девушка сделала еще несколько шагов и увидела красивый хрустальный кубок. Надпись на нем гласила, что его обладатель выиграл какой-то важный конкурс среди дизайнеров.

— Значит, ты не так уж плох в своем деле, — Василиса улыбнулась, рассматривая награду.

В углу был организован небольшой игровой уголок — маленький, на две персоны, диван и огромный телевизор на подставке, от которого тянулись провода приставки.

— А это было ожидаемо, — вырвалось у Васи, но она тут же замолчала, заметив, что дверь на балкон открыта, и за колышущимися от ветерка шторами видна фигура Тимура, сидящего за накрытым столиком.

Она машинально поправила волосы, чувствуя, как краска заливает лицо. Только сейчас она поняла, что без страха зашла к мужчине в комнату, да еще и позволила себе отписывать замечания касательно обстановки. Более того, она собралась завтракать с ним наедине.

От осознания этого у нее начали дрожать коленки. Но отступать было поздно. Королев ненароком обернулся и заметил ее.

Мужчина тут же встал с места и приоткрыл для нее дверь посильнее.

— Мне уже нравится, что ты так быстро собираешься, — он вежливо отодвинулся в сторону, пропуская ее на балкон, но совсем избежать соприкосновения не удалось.

Вася рукой зацепила его руку и тут же вспыхнула, благодаря небеса за то, что утром додумалась распустить волосы, которые теперь скрывали ее румянец.

— Да, — она улыбнулась, — я просто забыла дома свой чемодан косметики.

Тимур рассмеялся. Очень искренне и от души, что не могло ее не порадовать. Она и сама не поняла, как эта шутка слетела с ее губ. Внутренний голос тут же зашумел в голове: «Ты, оказывается, еще и шутить умеешь?».

— Прошу к столу, — он галантно придвинул к ней стул, после чего налил чашку кофе и стакан апельсинового сока. — Я не знаю, что ты предпочитаешь. Но, если что, еще попросил сделать чай, — он взглядом указал на заварник в дальнем конце столика.

— Спасибо, — растаяла девушка, — я выпью кофе.

— Еще я попросил приготовить блинчики с тертой клубникой, — он положил ей на тарелку несколько свернутых в рулетики блинчиков, после чего обильно полил их сгущенкой, — тетя Люба на кухне обмолвилась, что ты их очень любишь.

— Люблю.

Вася ужасно хотела съесть эти блинчики, но руки отчего-то дрожали и не слушались ее. Невероятное волнение настигло ее, как цунами. Он заботился о ней. Заботился искренне, не прося ничего взамен, не наступая на ее принципы, не нарушая границы, и она трепетала от этого чувства. Вася дрожала, не понимая, что с ней происходит, и, в то же время, ужасно боялась, что потеряет это прекрасное ощущение. Потеряет его теплый взгляд, его заботу, его обходительность и ласку.

Тимур заметил, что она ничего не ест и нахмурился.

— Я не угадал? Или Тетя Люба мне свинью подложила? — спросил он.

— Как это? — удивилась Вася. — С чего это ей подкладывать тебе свинью?

— Ну, как же…, — он усмехнулся, — у нее свои, наполеоновские планы на тебя.

— Не поняла?

— Она тебя уже в невесты к Кирычу записала, — Тимур откинулся на спинку стула и начал ковыряться зубочисткой в зубах. Вася почувствовала, как он напрягся, и будто сразу же отстранился от нее.

— Что?! — от удивления она не знала, что сказать. — Вот это чушь. Правда.

— Знаю, — мужчина посмотрел на нее и улыбнулся. — Но она так совсем не думает. Будь с ней настороже.

— Хорошо, — девушка пожала плечами, — но не думаю, что это понадобится.

— Вот и прекрасно, — Тимур потер ладонями, — так что насчет блинчиков? Не хочешь блинчики, я могу попросить сделать омлет.

— Блинчики меня вполне устраивают, — ответила Василиса, руки которой, наконец, перестали дрожать, и она с огромным удовольствием отправила в рот первый кусок. — Очень вкусно, спасибо!

— Кстати, — спросила осмелевшая девушка, дожевав еду, — ты вчера весь день потратил только на мой потоп, или был где-то еще?

— Нет, только решал вопрос с твоим потопом, — ответил Тимур. — Там все еще сыро. Думаю, тебе придется остаться у меня еще на пару дней.

— Спасибо большое, но не нужно. Я не привыкла ночевать в чужом доме, чувствую себя неспокойно, — начала она отнекиваться, но Королев перебил ее:

— Ты сегодня плохо спала? Что-то тебя беспокоило? — участливо спросил он.

— Нет, — честно ответила Василиса, — спала, как убитая. Но, думаю, дело просто в том, что у меня накануне была тяжелая бессонная ночь.

Мужчина скривил губы и отрицательно замотал головой.

— Совсем так не думаю. Просто ты чувствовала, что любимый рядом.

Вася замерла на этих словах с вилкой в руках. Сердце гулко ухнуло в груди, а затем разбежалось, застучало, разгоняя кровь по венам. Что-то горячее зажглось по всему телу. Она схватила стакан с апельсиновым соком и залпом опрокинула его, пытаясь потушить этот огонь внутри себя.

— Что такое? — мужчина придвинул стул поближе к ней и положил руку ей на спину, отчего у Васи тут же сработал защитный рефлекс.

Девушка резко дернулась, вставая со стула, а затем зажалась в углу балкона, чувствуя, как по лицу катятся слезинки.

Его прикосновение заставило ее вновь обороняться, а она так хотела сдаться ему! Вася сама не знала, отчего расплакалась — то ли от того, что ее страхи и ужасы никак не дают ей спокойно жить и любить, то ли от того, что опять обидела Тимура.

— Вася, ты в порядке? — Он виновато посмотрел ей в глаза. — Прости, пожалуйста. Если тебе совсем невмоготу здесь оставаться, я могу снять тебе на время гостиницу или квартиру….если мое присутствие так сильно тебя смущает. Только не надо возвращаться пока в свой дом. Там опасно для твоего здоровья, повсюду сырость.

Услышав эти слова, наполненные страхом за нее и заботой, девушка разревелась в голос. Она села на корточки и закрыла лицо руками. Королев встал из-за стола и присел с ней рядом.

— Почему ты плачешь? Что случилось? Почему ты так реагируешь на мои прикосновения, на близость со мной? Ты боишься меня?

В его голосе было столько боли, столько непонимания, столько мольбы, что Василиса почувствовала себя ужасно гадко. Она подняла на него зареванные глаза и проговорила:

— Мне очень нужно с тобой серьезно поговорить, понимаешь? Когда я расскажу тебе то, что должна, ты все поймешь. Пожалуйста! Давай поговорим.

Королев осторожно уложил ей ладонь на голову и нежно погладил.

— Тише, — приговаривал он, оглаживая ее волосы, — тише. Мы обязательно поговорим. Но сначала ты успокоишься. Договорились?

Мужчина ласково заглянул ей в глаза, отчего на сердце стало теплее. Неожиданный порыв вдруг бросил ее в объятия Тимура. Она протянула к нему руки, обняла, уложив голову на плечо. Они медленно встали, не отрываясь друг от друга. Тимур едва дышал, боясь спугнуть ее. Сейчас она не боялась его, потому что чувствовала, что рядом с ней друг, который от всего сердца хочет ей помочь.

— Прости меня, — проговорила она. — Прости.

— Ничего, — он продолжал гладить ее. — Ты все расскажешь, а я все пойму. Так ведь?

— Угу, — всхлипнула она.

— Тогда тебе не за что просить прощения.

Вася замолчала, прикрыв глаза и вдыхая аромат, исходящий от его кожи. Так хорошо и спокойно ей не было очень давно. Это были ее вторые родные объятия после того, как она потеряла отца.

Глава 27

На фазенду ехали молча. Королев взял с нее слово, что она успокоится и придет в себя, и только после этого сможет сказать ему то, что так сильно хочет. Вася же не стала возражать. Ей действительно была нужна эта передышка. Она лишь изредка бросала косые взгляды на серьезный профиль любимого, утайкой, чтобы он не заметил. В голове же творилась настоящая сумятица. В памяти постоянно крутился вчерашний вечер и разговор, который состоялся между отцом и сыном. Этот непростой разговор многое для нее прояснил.

Она тогда ужасно испугалась, увидев Тимура в дверях. Ужас овладел ею при мысли, что он мог услышать фразу отца про ее замужество и ответ Кирилла.

— И что же или кого же он видел своими глазами? — спросил тогда Королев.

Кровь заледенела у Василисы в жилах после этого вопроса. Она сперва побледнела, затем покраснела, дыхание сперло. К счастью, все эти метаморфозы удачно маскировал желтый, как сливочное масло, свет от настольной лампы.

Девушка быстро нажала отбой на телефоне и выдавила из себя улыбку, встала с кресла, подошла к нему и взяла из рук стакан с водой. Все было, словно во сне. Движения стали какими-то механическими. Вася не видела, но пока Тимур наблюдал за ней, Андрей Иванович быстро спрятал свидетельство о браке обратно в папку.

— Тимур, сынок, добро пожаловать, — заговорил он, выручая Васю, которая, как ни старалась, не могла выдавить из себя ни слова.

— Спасибо, — Королев вяло улыбнулся. — Так о чем здесь речь? Вы меня не хотите просветить?

— Я думаю, твой папа тебе объяснит лучше, чем я, — сказала девушка, оборачиваясь к Андрею Ивановичу и бросая на него взгляд, полный мольбы.

— Да особо и просвещать не о чем, — как бы невзначай отмахнулся мужчина, — я всего лишь хотел послушать и вашу версию случившегося тогда у Кирилла на даче. Ты не знаешь, но у меня сегодня утром был отец Лады. Он выставил Василису в очень непривлекательном свете. Я же хотел лично во всем разобраться.

— Ясно, — Тимур успокоился, а у Васи кровь отхлынула от висков. Дышать сразу стало легче, а мысли прояснились.

— Кирилл рассказал, что Лада сама спровоцировала Васю.

— Так и было, — подтвердил Тимур. — Вопрос только в том, почему тебе не достаточно моего слова? Почему тебе нужны еще какие-то доказательства? Ты за этим вызвал Васю и пытаешь ее здесь?

Тон молодого человека становился угрожающим и девушка, чтобы немного его успокоить, положила ему ладонь на запястье.

— Сынок, все не так, — начал оправдываться Андрей Иванович, но Тимур перебил его.

— Если не так, тогда что ты хотел от Васи? Зачем мучаешь ее расспросами? Ты хотя бы знаешь, что мы пережили? Что она пережила?

Брови Тимура сошлись на переносице, отчего вид у него стал грозный. Вася не на шутку испугалась и крепко сжала его руку. Но мужчина уже завелся:

— Сначала дочь твоего любимого друга оскорбила ее, затем вывела из себя и спровоцировала драку, после чего мы провели ночь в тюрьме! Понимаешь? Что такое ночь в тюрьме для молодой порядочной девушки, которая и букашки не обидит?!

— Тимур, все не так, — попытался вставить что-то его отец, но тот жестом заставил его замолчать.

— Я еще не закончил тебе рассказывать о наших злоключениях. Этого не хватило, так отец Лады потрудился, чтобы Кирилла на это время один из его партнеров вызвал по какому-то пустяку в Питер! И все только для того, чтобы мы сами не смогли выпутаться! Они с Ладой с довольными физиономиями явились в полицейский участок, чтобы нас спасти! Внесли залог, унизили меня, тогда как ты, поверив опять не мне!!! — на этом месте Тимур замолчал, пронзая отца исполненным гнева взглядом, — ты заблокировал мои счета, чтобы я не смог ничего сделать. Браво тебе!

Молодой человек смерил отца вызывающим взглядом и очень вяло изобразил аплодисменты.

— Тимур, — Вася позвала его, пытаясь обратить внимание разгневанного мужчины на себя, но его уже невозможно было остановить.

— Подожди милая, я закончу разговор с отцом и выслушаю тебя, — ответил он, даже не повернув к ней головы. — Так вот, после того, как вернулся Кирилл и вытащил нас из этого гадюшника, оказалось, что у Василисы в квартире потоп! Не хватило того, что ей досталось, так еще и выяснилось, что она должна отремонтировать не только свой дом, но и квартиры соседей! Как ты думаешь? Может ли это все быть случайностью? А, папа?

— Сынок, я думаю, что это все очень неприятно, но это всего лишь череда неприятных совпадений, не надо искать в этом подвох.

— Думаешь? — Тимур дернул бровью и ухмыльнулся. — А у меня другое мнение. Я сегодня весь день занимался этим чертовым потопом. Частично вместе с Кириллом, частично сам. Он вызвал независимого эксперта, который установил, что причиной потопа стал тот факт, что в ванной на всю были открыты краны с водой.

— Значит, Василиса забыла их закрыть, когда уходила, — пожал плечами Андрей Иванович.

— Если бы это было так, — возразил Тимур, — то квартиру и весь подъезд затопило бы гораздо раньше. По свидетельствам соседей вода стала появляться в их квартирах вчера утром, тогда как Вася в последний раз была дома днем ранее, перед тем, как уехать на работу на дачу к Кириллу. Как ты думаешь, может быть, у нее завелся домовой?

— Даже не знаю, что тебе сказать сынок. Может быть, на это время просто отключали воду, а потом дали.

— Верно мыслишь, папа, — Тимур улыбнулся, — молодец. Я тоже так подумал и позвонил в водоканал. И знаешь, что мне ответили? В том районе не было отключения воды! Более того, выяснив столь странные обстоятельства, мы с Кириллом были вынуждены заняться Васиным дверным замком. И знаешь, что сказал эксперт?

Тимур с нескрываемым разочарованием посмотрел на отца, у которого постепенно менялось выражение лица.

— Не знаешь, но уже догадываешься, — усмехнулся Королев. — Замок был взломан, когда соседи вызвали аварийку, но до этого его уже открывали родным ключом! Эту версию подтвердила соседка снизу, которая сказала, что слышала утром, как кто-то ходит по Васиной квартире. Естественно, она подумала, что это сама Вася, потому что — внимание! — ходил кто-то в обуви на каблуках!

Вася от неожиданности выпустила его руку и опрокинула на пол стакан с водой. Она прекрасно знала, что в ее доме побывал вор, и Кирилл тоже это знал. Скорее всего он поэтому и затеял все эти экспертизы, чтобы вывести Тимура на нужные след, не сообщая ему подробностей о пропаже свидетельства о браке. Но Вася была уверена, что Лада сама до такого не опустится, что она наймет кого-то, кто выполнит грязную работу за нее. Новость о воре на каблуках вывела ее из равновесия. На что же способна эта женщина, раз она с такой легкостью добывает ключи от чужой квартиры и крадет документы? Мороз пошел по коже…. Лада действительно стала казаться Васе очень и очень опасной.

Отец Тимура принялся поправлять на шее воротник рубашки. Он явно занервничал.

Девушка опомнилась лишь спустя несколько секунд, тут же присев на корточки, чтобы поднять стакан, который, к счастью, упал на мягкий ковер и не разбился. Тимура же было не остановить, даже это происшествие не отвлекло его внимания. Он разбушевался не на шутку.

— Тима, сынок, я не знаю, что сказать…., — заговорил тогда Андрей Иванович, — возможно, воры…

— Воровка! — Почти прокричал Королев. — Кирилл сказал мне, что когда он забирал из камеры Василису, у нее пропали ключи от квартиры. Угадай, кто приходил к нам в то утро в гости?

— Неужели…., — запнулся Королев-старший.

— Браво! — Тимур захлопал в ладоши. — Дошло, наконец! Кириллу удалось посмотреть записи камеры видеонаблюдения, которая расположена на перекрестке неподалеку от Васиного дома. Как ты думаешь, чей автомобиль проезжал там незадолго до происшествия?

— Лады? — спросил Андрей Иванович.

— Так точно, доктор Ватсон! Дедукция и никакого мошенничества.

— Я не могу поверить, — замотал головой мужчина, упав в рабочее кресло и откинувшись на спинку. Он закрыл руками лицо, словно ужасно стыдился чего-то.

— А я могу, — ответил Тимур. — Могу, потому что знаю эту сумасшедшую. Это ты столкнул меня с ней, ты упорно сводил нас вместе, исключительно в целях развития совместного бизнеса. Но я не твой бизнес-проект, папа! Я человек!

— Не отрицай, ты с ней встречался. Ответственность и на тебе, — возразил Королев-старший.

— Встречался. Переспали по пьянке пару раз. Но Лада из тех женщин, что сами вешаются тебе на шею! С такими проще переспать, чем отделаться от них. Я ей ничего не обещал, ничего! Я сразу ей сказал, чтобы она не строила планов! А что сделала она? Рассказала все папочке, а тот прибежал к тебе. Это ты пообещал ему свадьбу! Ты ему! А не я ей! Можешь считать меня после этого поддонком. Да, я такой! Но я не люблю ее! Я ни за что не свяжу свою жизнь с нелюбимой. Чтобы потом не бегать налево и направо, как ….

Мужчина резко замолчал. Казалось, последнее слово он буквально запихивает в себя обратно. Но всем троим было ясно, о ком шла речь. Глаза Андрея Ивановича почему-то заблестели, а лицо сразу осунулось.

Было отчего погрустнеть и Василисе. Последние слова Тимура заставили ее почувствовать острый укол ревности. Ей стало физически больно от мыслей, что его руки касались Лады. Она и сама не ожидала от себя такой реакции. Дышать опять стало тяжело. Она прислонилась к стенке и схватилась за грудь.

— И теперь, вуаля! Полюбуйся, что она творит, узнав, что я полюбил другую! Я уже и не знаю, чего еще можно от нее ожидать, но это уже не мои проблемы, папочка! — вновь заговорил Тимур.

Слово «папочка» он произнес так, словно это было ругательство. Андрей Иванович побледнел. Его взгляд изменился, брови опустились. Теперь у него был вид побитой собаки. Слова сына больно ранили его.

— Ты заварил эту кашу. Тебе ее и расхлебывать. Уж позаботься, пожалуйста, чтобы ни Лады, ни ее отца больше не было в нашей с Васей жизни! Иначе, я даже не знаю, что я сделаю с теми видеозаписями и свидетельскими показаниями! Я не посмотрю на то, что она пообещала забрать свой иск к Василисе. Ей пришлось это сделать, потому что я прижал ее к стенке. Но если я сейчас и молчу, то только потому, что хочу, чтобы это все закончилось! Не для меня. Для нее.

Тимур повернул голову в сторону девушки и пронзил ее полным нежности и теплоты взглядом. Несмотря на то, что его глаза все еще метали молнии, на Васю он смотрел так, будто она была самым прекрасным созданием на земле. Она застыла, чувствуя, как что-то ласковое обволакивает ее плечи. В животе стало вдруг горячо и щекотно, словно кто-то рассыпал внутри пух, хорошенько прогретый на солнышке.

— Лада заберет заявление? — переспросила удивленная Вася, не веря своим ушам.

— Да, — Тимур, наконец, улыбнулся. — Все позади. Суда не будет.

— Слава богу! — радостно сказала Василиса, после чего бросилась ему на шею.

Она и сама не ожидала от себя такого поступка, но ничего не могла с этим поделать. Чувства облегчения, счастья и благодарности переполняли ее. Тимур подхватил ее за талию и несколько раз покружил.

— Спасибо, — прошептала она ему на ухо. — За все!

В ответ он коснулся кончиком носа ее виска. Краска залила девушку, когда она осознала, что висит у него на шее. Его невинное касание окончательно привело ее в чувство. Она резко отстранилась, поправляя на себе сарафан, и сделала несколько шагов в сторону, чтобы держаться от него подальше.

Этот жест заставил ее встрепенуться, прийти в себя, вновь занять оборонительную позицию. Тимур пронзил ее недоумевающим взглядом. Она не знала, что ему ответить. Она опять оттолкнула его, хотя так хотела прижаться и уже никогда не отпускать. Единственное, что пришло ей в голову, это Андрей Иванович. Вася взглядом указала на него, давая понять, что всему причина присутствие его отца. Тимур все понял, но взгляд его все равно погрустнел. Вася чувствовала себя ужасно. Ужасно виноватой, ужасно грубой. Хотелось биться головой о стену.

— Я лучше пойду, — заговорила она, смотря на дверь. — Уже поздно. И вам, наверное, нужно поговорить с глазу на глаз.

— Я провожу, — ответил Тимур, — а потом вернемся к беседе, не так ли, папа? — он с вызовом посмотрел на отца.

— Я жду тебя здесь, — опустошенно проговорил Андрей Иванович, и Василисе стало искренне жаль его. Она бросила на мужчину подбадривающий взгляд, за что он благодарно улыбнулся в ответ. Мир между ними был установлен. И это не могло не радовать.

Тимур протянул ей раскрытую ладонь. Вася вложила в нее свою руку. Мужчина тут же крепко сжал ее.

Пока поднимались по лестнице, Тимур не вымолвил ни слова. Васю терзала совесть. Она знала, что виновата перед ним, но что она могла поделать? Проклятое прошлое управляло ее поступками.

Только у двери спальни она заставила себя заговорить:

— Ты сердишься? — спросила она.

— Смотря на кого, — отозвался Королев. — На отца и Ладу — да.

— А на меня? Я слишком грубо оттолкнула тебя, прости. Там был твой отец, и я…

— А на тебя нет, — перебил ее Королев, нежно заводя пальцами локон за ухо.

В его ответе Вася не почувствовала притворства или фальши, поэтому улыбнулась.

— Правда?

— Правда, — Тимур улыбнулся, а затем потянулся к ней губами, но девушка выскользнула у него прямо из-под носа.

— Мне пора спать, — сказала она. — Завтра мне нужно очень серьезно поговорить с тобой.

— Ох, Василиса…, — Королев рассмеялся. — С ума сведешь. Хорошо, поговорим. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, — ответила Вася, заходя в комнату и закрывая дверь, однако посланный им воздушный поцелуй она успела заметить.

Прижавшись к закрытой двери спиной, она подумала о том, что со всем справится и все преодолеет. Ради одного его воздушного поцелуя.

Глава 28

— Тимур, давай поговорим, — Вася тронула его за руку, лежащую на коробке передач.

— О чем? — Он с теплотой посмотрел на нее. — Ты со вчерашнего вечера пытаешься мне что-то рассказать. Речь пойдет об этом?

— Да.

Вася сглотнула. Ехать до имения Головановых им оставалось совсем недолго, машина уже мягко катила по песчаной лесной дороге, ведущей к даче, но только сейчас она набралась храбрости, чтобы начать этот разговор. Лишь бы он опять не перебил ее, не заставил умолкнуть. Где набраться мужества в следующий раз, она уже не знала.

— Видимо, это что-то очень важное, раз ты так настаиваешь.

— Да, очень важное.

— Хорошо. Я слушаю тебя.

«Он слушает меня», — подумала она про себя, чувствуя, как начинают дрожать коленки. Неизвестно куда пропали вдруг и ее смелость, и весь боевой настрой. Губы словно склеили липкой лентой. Вася открыла окно и сделала несколько глубоких вдохов. С чего начать эту историю она тоже не знала.

— Может быть, позже? — подал голос Королев. — Мне кажется, ты еще не пришла в себя.

— Нет-нет, — девушка замотала головой. — Именно сейчас.

— Как скажешь.

— Тимур, — она посмотрела ему в глаза, — вчера, когда ты вошел в кабинет отца, ты услышал, как Кирилл сказал, что видел все своими глазами.

— Да, — Королев кивнул.

— Так вот, — Вася запнулась, собираясь с духом, — речь шла не об инциденте с Ладой.

— Да? — Королев удивленно приподнял бровь. — А о чем же?

— Понимаешь, — Вася начала накручивать на палец волосы, чувствуя, что от страха у нее уже зуб на зуб не попадает. — Это очень тяжело рассказывать, поэтому, пожалуйста, наберись терпения.

— Терпения у меня предостаточно, — он бросил на нее хмурый взгляд, — но, видимо, мой друг знает о тебе что-то, чего не знаю я. И у меня на этот счет уже возникают вопросы. Почему ты рассказала первому ему, а не мне? Ты настолько мне не доверяешь? Неужели я так и не смог завоевать твоего доверия после всего, что с нами приключилось?

Эти слова больно ударили ее в самое сердце. И обиднее всего, что Тимур был прав. Вася понимала и его раздражение, и обиду. И от того говорить было еще труднее.

— Нет, не так, — начала она оправдываться. — Это не вопрос доверия. Это вопрос… моей чести. Оттого так тяжело, понимаешь? Я сама ему ничего не рассказывала. Я об этом вообще никогда никому не рассказывала, кроме Дашки….

— Твоей чести? — мужчина удивленно двинул бровью. — А что не так с твоей честью? Ты даже пальцем тронуть себя не позволяешь. Какие тут могут быть вопросы? Ничего не понимаю.

— Если ты дослушаешь до конца, то вопросов действительно не должно возникнуть, — ответила Вася. — В общем, об этом знала только Дашка….

— Подруга твоя из клуба? — уточнил Королев.

— Она самая.

— И?

— Кирилл узнал все сам, случайно…. Так вышло. Клянусь, я не собиралась ничего говорить ему. Тем более, прежде чем я рассказала бы все тебе.

— Допустим, — смягчился Тимур. — И о чем речь? Что он видел своими глазами?

Вася почувствовала, что к горлу подкатывает тошнота, в висках начала пульсировать боль.

«Мне нужно как можно скорее рассказать, иначе умру», — приказала она себе мысленно, после чего, наконец, взяла себя в руки и заговорила решительно:

— Много лет назад со мной случилось большое несчастье…. Умер мой отец. С этого все началось.

— Мне очень жаль, — сказал Тимур сочувственно.

— После его смерти выяснилось, что квартира, в которой я живу, находится в залоге у банка. Это была очень большая сумма. Страховки у отца не было. По закону я стала наследницей его долгов.

— Да уж…., — Тимур цокнул языком и покачал головой. — Не позавидуешь.

— Примерно через пару месяцев после похорон на пороге моего дома возникли коллекторы в компании судебных приставов. Мне вручили предписание выплатить кредит в течение месяца. Иначе…

— Иначе они выбросили тебя на улицу, так? — перебил ее Королев.

— Так.

— Стоп, — он остановил машину, резко дав по тормозам. Девушка тем временем по инерции подалась вперед и, чтобы не удариться, уперлась руками в крышку бардачка, после чего одарила его испуганным взглядом, но у Королева самого был такой ошарашенный взгляд, что Вася невольно затолкала обратно нехорошие слова, которые хотела произнести. — Только не говори мне, что тебе пришлось…

Мужчина смотрел на нее так, словно от ее ответа зависела его судьба. В его глазах читались страх, растерянность и жалость, но не к ней, а к самому себе.

— Господи! — Вася закачала головой. — О чем ты подумал?! Не могу поверить…. Где я, и где….эти женщины? Ты хоть понимаешь, что только что едва не назвал меня….

— Прости, — мужчина шумно выдохнул и смахнул со лба выступившие капельки пота. — Прости, ради бога. Ты заговорила про долги, про честь…. Прости. Конечно, я так не думаю.

Несмотря на включенный в салоне автомобиля кондиционер, внутри стало жарко. Вася тоже почувствовала это. Напряжение в воздухе росло. От догадки Тимура ее бросило в жар. Даже несмотря на то, что он недалеко ушел от истины, сам факт, что он мог заподозрить ее в подобном, очень больно ранил.

Вася не выдержала этого и вышла на улицу, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Королев вышел следом.

— Я больше не буду перебивать, прости, пожалуйста, — виновато сказал он, встав рядом и облокотившись о капот машины.

— Хорошо, — Вася кивнула. — Наверное, я зашла не с той стороны. Слишком долгие объяснения толкают тебя на путь ложных предположений. Я начну с конца.

Девушка выдохнула, а затем замерла, готовясь сказать главное. Она повернула к Тимуру голову и посмотрела прямо в глаза. У него на лице читалось мучительное ожидание правды, но на этот раз он действительно молчал, дожидаясь, что она скажет.

— Кирилл своими глазами видел моего мужа, — выпалила Василиса, не сводя с лица Королева напряженного взгляда.

В этот момент ей показалось, что земля вдруг резко ускорилась в своем вращении вокруг солнца, и ее вот-вот снесет в открытый космос. Ей не за что было удержаться, она почувствовала, как почва уходит из-под ног. Закружилась голова. Взгляд Тимура же остекленел.

Ей стало страшно. Он настолько изменился в лице, что теперь напоминал гангстера с большой дороги. Исчезла вся мягкость черт, губы плотно сжались, брови сдвинулись к переносице. Он смотрел на нее, но видел что-то свое, известное только ему одному.

Тимур молчал, и Вася решила, что нужно завершить начатое, пока он слушает ее.

— Я понимаю, ты шокирован, — голос дрожал, выдавая ее волнение. Она не просто волновалась, она умирала от страха, но продолжала говорить. — Но этот брак никогда не был настоящим. Мы женаты только на бумаге. Мой… муж, он шизофреник.

— Где его видел Кирилл? — перебил ее вдруг Королев.

В его голосе прозвучали острые, металлические нотки, словно он вел допрос, а она была пойманным в стане врага диверсантом. Васю прошиб холодный пот. Во рту пересохло. Подбородок вдруг начал трястись. На подходе были слезы, а допускать их не было в ее планах.

Она несколько раз глубоко подышала, пытаясь вспомнить все известные ей приемы борьбы с паникой. Увы, в этом случае ничего не помогало.

— Он видел его в психоневрологическом диспансере, где тот и проживает постоянно.

— Не могу поверить….

Тимур отошел от машины и развел руки в стороны, а затем вдруг резко схватился ими за голову и взъерошил волосы. Васе даже показалось, что он был готов их вырвать от ярости, охватившей его.

— Послушай, — девушка подошла сзади и положила ему на плечо руку, но мужчина резко дернулся. — Кирилл промолчал только потому, что дал мне шанс рассказать тебе все самой.

— А отец? — Тимур обернулся и с вопросом посмотрел ей в глаза.

— В руки к твоему отцу попало мое свидетельство о браке. Оно исчезло из квартиры в день потопа.

— Лада, — он усмехнулся, принявшись нервно почесывать подбородок. — Вот зачем она умоляла меня приехать и поговорить с ней.

— Да, — подтвердила Василиса. — Не сомневаюсь, что именно она украла документ. Учитывая, что ты вчера рассказал….

— Разве это сейчас важно?!

Королев резко обернулся к ней и угрожающе наклонился, навис над девушкой, как тяжелая скала у берега моря, готовая вот-вот обрушиться на качающийся на волнах баркас.

— Ты скрыла от меня замужество! Скрыла! Тогда как я просил тебя никогда мне не лгать! В ту ночь, в камере я доверился тебе! Я несколько раз спросил тебя, есть ли что-то, что тебе нужно рассказать мне? Спрашивал я это или нет?

— С-спрашивал, — заикаясь, ответила Василиса, невольно отступив назад.

— Тогда почему ты промолчала? Почему? Я открыл тебе сердце, а ты теперь бьешь ножом меня в спину!

— Тимур, повторяю! Это фиктивный брак! Фиктивный! К тому же, это не то, что можно вот так сразу взять и рассказать. Пойми меня, умоляю! Я еще не все рассказала.

— Значит, история о моей матери — это как раз то, что можно легко взять и рассказать. Так? Нет, я, правда, не могу поверить…, — он вновь отвернулся и принялся пинать пень, попавшийся ему под ногу.

Васе было невыносимо смотреть на то, как он мучает себя, на то, как терпит боль от ударов. Хотелось прижаться к нему, крепко обнять, погладить по голове и успокоить. И самой найти покой на его груди.

— Уверен, у тебя есть веская причина, которая объясняла бы это замужество, — процедил он.

— Есть, — кивнула девушка.

— Надеюсь, она меня убедит, — мужчина грозно блеснул глазами, скрестив на груди руки.

— Андрей, — Вася запнулась, — то есть, мой муж. Он не всегда был болен. Причина его заболевания — это я.

— Как это? — Королев язвительно ухмыльнулся. — Сошел с ума от любви к тебе?

— Не будь таким жестоким! — Не выдержала Василиса, повысив голос. — Ты даже представить себе не можешь, чего мне стоит этот разговор! Поэтому, либо слушай — либо уезжай! Хватит меня мучать! Ты выносишь приговор, даже не выслушав до конца! А еще говоришь, чтобы я не лгала тебе, чтобы все рассказывала. Как можно тебе это рассказывать, если ты не даешь все по-человечески объяснить?!

Она выпалила это на одном дыхании. Каждая ее клеточка вдруг завибрировала, задрожала от страха — а что, если она переборщила? А что, если он возьмет и действительно уедет?

Но Королев замолчал, сощурив глаза. Вася приняла это за сигнал, дающий ей право продолжить рассказ:

— Андрей спас меня от изнасилования…., — голос ее опять дрогнул, она закрыла лицо руками, борясь с приступом тошноты.

— Что?! — Воскликнул Королев.

И в этом возгласе Вася услышала, как сильно изменился его голос. Она почувствовала, что внутри него все перевернулось. Это уже был совсем другой голос, пронизанный болью и жаждой мести.

— Андрей спас меня, — тихо повторила она, — но сам получил фатальный удар по голове. Остальное было только вопросом времени. Он стал видеть галлюцинации спустя месяц после операции.

— Бог мой…, — прошептал присмиревший Королев. — Я не могу поверить, какой кошмар…

— У него оставалась несовершеннолетняя дочь, а еще пожилая мать, — продолжила девушка, — старушке не отдали опеку над девочкой. А мне отдали. Я вышла замуж за него, потому что это был единственный способ хоть как-то отблагодарить человека, которому я сломала жизнь. Я сломала жизнь не только ему. Но и его матери, и его дочери. Я лишила их отца и сына. Я не могла позволить этой девочке оказаться в детском доме, а ее бабушке в доме престарелых.

Слезы бежали по ее лицу. В третий раз за короткое время ей приходилось рассказывать эту историю, нервы были на пределе. Вася чувствовала себя натянутой тетивой, которая вот-вот не выдержит натяжения и порвется.

— Вася, — ласково позвал ее Королев, который медленно начал приближаться к ней. — Ты позволишь мне тебя обнять? Просто обнять. Давай помолчим, пожалуйста.

Она посмотрела ему в глаза и увидела, что они блестят от подступивших слез. Смотреть на это было не просто тяжело, это было выше ее сил. Вася поняла, что единственное верное сейчас — помолчать в его объятиях.

— Угу, — только и смогла выдавить из себя девушка, которая почувствовала себя настолько опустошенной, будто просто умерла, будто ее и вовсе никогда не было. Ей жизненно необходимо было почувствовать его тепло, чтобы убедиться, что она еще жива.

Он нежно притянул ее к себе, а она, как и хотела, уложила голову ему на грудь. Горячий поцелуй коснулся ее макушки. Спокойствие медленно разливалось по венам. Горевшее до этого сердце, стало остывать, даря желанную прохладу и мыслям.

— Поэтому ты боишься мужчин? — спросил Тимур, ласково оглаживая ее спину.

— Да, — выдохнула Вася. — Я все еще не пришла в себя. Но ты помогаешь мне с этим справиться.

— Ты справишься, — он вновь поцеловал ее в затылок. — Мы справимся.

— Правда? — всхлипнула она.

— Обещаю, — уверенно ответил Королев.

Вася с упоением закрыла глаза. Кошмар почти закончился. Почти.

Глава 29

Телефонный звонок заставил Васю вздрогнуть. Она подняла голову и посмотрела в глаза Тимуру. Он улыбнулся.

— Ты не ответишь? — спросила девушка.

— Не хочу, — его губы коснулись ее лба.

Странно было чувствовать этот поцелуй на своей коже, но на этот раз Вася не дернулась и не убежала. Довольная сама собой, она спросила:

— А если это что-то важное?

Телефон продолжал пиликать где-то в кармане его джинсов.

— Перезвоню, — отмахнулся Тимур.

— Ответь, — Вася мягко отстранилась. — Очень настойчиво звонят.

Мужчина нехотя достал телефон из кармана и посмотрел на экран. Довольная улыбка появилась на его лице:

— Это следователь, — сообщил он Василисе тоном заговорщика, после чего ответил на звонок, — я слушаю.

Вася внимательно смотрела на то, как менялось выражение его лица во время разговора. Довольна улыбка спустя мгновение превратилась в счастливую, а в глазах загорелись веселые огоньки. Он весь святился изнутри, заряжая девушку этим светом.

— Что? Что там такое? — не выдержала Вася.

В ответ Королев жестом дал понять, что ей придется подождать, пока он закончит разговор. Вася недовольно поджала губы, но смирилась, хотя любопытство уже съедало ее изнутри.

— Хорошо, я все понял, — закивал Тимур, — сейчас же выезжаю. До конца рабочего дня точно успею, не переживайте. Да, я тоже сегодня заберу свой иск против нее.

Молодой человек, наконец, нажал отбой, после чего присвистнул так радостно, что у Васи от неожиданности екнуло что-то в груди:

— Ну, вот и все, Василий! — он расправил руки, приглашая девушку в объятия. — Лада забрала заявление!

— Правда? — спросила Вася, бросаясь ему на шею.

— Правда.

Тимур подхватил ее под талию и закружил. Ее счастливый смех заполнил воздух. Невероятное спокойствие разлилось по мышцам. Не осталось ничего плохого, что тревожило бы ее, нарушало равновесие. Впервые в жизни после смерти отца она чувствовала себя настолько уравновешенной, настолько полноценной и гармоничной, что казалось, будто больше ни одна туча не появится на ее небосклоне.

Спустя минуту Тимур опустил ее на землю. Вася невольно нахмурилась, а затем вдруг обрадовалась в душе своему расстройству. Оказывается, она была бы совсем не прочь провести в его объятиях целую жизнь. Этот факт заставил ее улыбнуться. Странные перемены в ее лице заинтересовали Тимура:

— Что с тобой? Сначала хмуришься, потом улыбаешься. Я даже не знаю, как на это реагировать. Ты расстроилась или обрадовалась?

— Сначала расстроилась, а потом обрадовалась, — бойко ответила Василиса, отступая на пару шагов и бросая на Тимура кокетливые взгляды.

— Как это? — удивился мужчина.

— Расстроилась, что ты отпустил меня, а обрадовалась, потому что не хотела, чтобы ты отпускал. Не понимаешь? — она бросила на него хитрый взгляд.

— Погоди-ка, — Королев сощурился, пристально всматриваясь в ее глаза. — То есть, ты сейчас не испугалась меня? Позволила мне себя обнять? Приняла меня? А потом расстроилась, что это закончилось?

— Браво! — Вася засмеялась. — Именно так! Мне кажется, мы на верном пути.

Мужчина замолчал, продолжая улыбаться. Слова были бы лишними. Он смотрел на нее бесконечно влюбленными глазами, впервые не боясь спугнуть. И это состояние отражалось во всем — в расслабленности черт его лица, в небрежности позы, в спокойствии, исходящем от него. Вася чувствовала это и упивалась моментом, все еще не веря до конца, что она начала выздоравливать, пробуждаться от того кошмара, который преследовал ее много лет.

— Поезжай уже, — смущенно бросила она, опустив глаза. Румянец заливал лицо. — Я пройдусь пешком до фазенды, прогуляюсь. До ворот рукой подать.

— Уверена?

— Угу, — Вася кивнула.

— Тогда до вечера! — он вновь послал ей воздушный поцелуй, заставив девушку покраснеть и смутиться еще сильнее.

Тимур сел в машину и завел мотор, а Вася впервые в своей жизни вдруг подумала о том, что ей интересно, каков на вкус его поцелуй.

Прежде, чем уехать, Королев весело посигналил ей и поморгал фарами, после чего стремительно рванул прочь.

Вася проводила взглядом машину, а когда та скрылась из вида, отправилась к воротам, до которых оставалось не более нескольких сотен метров.

Достав из сумки ключи от калитки, она вошла на территорию имения. До слуха донеслась веселая музыка, которая играла по ощущениям где-то у бассейна. На парковке у гаража стоялонесколько машин. Рядом с газоном возился дядя Гриша.

— Добрый день, дядь Гриш! — Девушка окликнула его, а когда тот обернулся, приветливо помахала ему рукой.

— Васенька! — мужчина улыбнулся. — Ну, наконец-то! Меркуша совсем заскучал без тебя! Я его, конечно, выводил. Но, ты же знаешь, я не профессионал! Выгулял, как мог.

— Спасибо, — она подошла поближе и встала рядом. — Сейчас только поздороваюсь с тетей Любой и сразу к нему.

— Надеюсь, все позади? — мужчина посерьезнел и участливо посмотрел Васе в глаза. — Я про тот случай.

— Надеюсь, Тимур как раз поехал в участок, чтобы забрать и свое заявление. Ему позвонили из отделения и сообщили, что Лада забрала свою жалобу на меня.

— А, — мужчина почесал затылок, — хорошо. Слава богу! Я очень за тебя рад. Тебя Тимур подбросил?

— Да, — Вася не смогла сдержать улыбки.

— Ладно, — отмахнулся дядя Гриша, — иди. Только смотри, тут Степаныч со своей братией, у бассейна они. Тебе туда лучше не соваться, обойди, как на конюшню пойдешь, за домом.

— Спасибо, — Вася недоуменно дернула бровью. — А что не так с гостями Михаила Степановича?

— Нехорошие они люди, дочка. Знаешь же, что у него самого агентство это, модельное. Девчонок возит сюда часто, расхлябанные они какие-то, наглые, вульгарные девицы. Ну и дружки у него все оттуда же. Вот и все.

— Ладно.

Вася посмотрела в сторону бассейна и задумалась. Почему дядя Гриша предостерег ее? Что плохого может быть, если она просто пройдет мимо? Любопытство начало одолевать ее, пока она шла по дорожке к заднему входу на кухню.

По мере приближения к владениям тети Любы, запахи, доносившиеся на улицу, усиливались, заставляя Васин аппетит разыграться не на шутку. Пахло чем-то мясным и острым, а еще жареным. Вася повела носом по ветру, заглядывая внутрь:

— Добрый день! — радостно поздоровалась она, заставив женщину, колдовавшую у плиты, обернуться на ее голос.

Тетя Люба расплылась в улыбке, быстро вытерла руки о фартук, после чего подлетела к Васе и заключила ее в свои объятия.

— Васенька, дорогая, добро пожаловать! — приговаривала она, тиская девушку, словно та была ее любимой подушкой.

— Спасибо, — вежливо ответила Вася, пытаясь вырваться из цепких лап кухарки.

— А сарафанчик-то уже измялся, да постирать его не помешает, — женщина резко выпустила девушку и придирчивым взглядом прошлась по ее наряду.

— Да, — Вася кивнула. — Вы же не знаете. У меня в квартире случился потоп. Вещи отсырели. Ночевать пришлось у Королевых.

— Потоп? Ну, ничего себе. У Королевых, говоришь, ночевала? — тетя Люба тараторила, недовольно хмуря брови. — Надеюсь, этот негодник к тебе не приставал?

— Кто? Тимур? — Вася засмеялась. — Нет, не приставал. Он вообще очень тактичный и понимающий молодой человек. Хороший он.

При воспоминании о любимом, щеки ее вновь зарделись огнем, а в глазах появился волнительный блеск.

— Тимур? Ты посмотри…. С трудом верится, зная его натуру, но да ладно, — снисходительно ответила женщина. — Я пойду тебе смену наряда присмотрю у Татьяны в шкафу. А тебе, все же, не мешает быть настороже с этим бабником. Как бы чего не выкинул.

— Спасибо, — добродушно ответила Василиса, пропуская мимо ушей колкие замечания тети Любы в адрес Тимура. — Не выкинет. Я ему верю.

Кухарка пригасила огонь на плите и выбежала на улицу, а Вася присела на стул у окна. Сквозь открытую форточку доносилась музыка и голоса гостей имения. Женский смех смешивался с мужским. Кто-то из мужчин что-то рассказывал, что вызывало всеобщий приступ хохота.

Василисе стало еще любопытнее, что же там происходит, и почему дядя Гриша так настойчиво советовал ей обходить это общество стороной?

Она несколько секунд помучалась в раздумьях, а потом резко вскочила с места и вышла на террасу к бассейну, спрятавшись за одной из бамбуковых стен веранды.

У воды были расставлены лежаки, на которых загорали три женщины. Вася не видела их лиц, но судя по голосам, которые она уже слышала с кухни, это были уже не юные девушки. Двое взрослых крепких мужчин плескались в воде, перекидывая друг другу мяч для поло, а третий, с проседью и приличного размера пивным животиком, встал подле женщин с бокалом чего-то крепкого в руках и что-то увлеченно рассказывал. Мужчина стоял в пол-оборота, отчего ей был виден только профиль, но голос почему-то показался смутно знакомым. Вася прислушалась:

— И тут я ей говорю: «Милочка, но ты же понимаешь, что нижнее белье — это такая же одежда, как и все остальное?»

Женщины прыснули со смеху, а одна из них присела на краешек лежака так, что Вася увидела ее лицо. Кровь застыла в венах, колени содрогнулись. Ноги отказались дальше держать ее в вертикальном положении. Девушка рухнула прямо на вымощенную плиткой землю, разодрав колени и расцарапав ладонь о бамбуковую палку, за которую держалась, как за спасательный круг.

Ладонь закровоточила, но она ничего не чувствовала, ничего не ощущала. Движение жизни остановилось в ней в это мгновение. В ушах звенели слова мужчины, а перед глазами, словно поставленный на повтор кадр фильма, мелькало лицо женщины, которая, тем временем, ответила собеседнику:

— Эти глупые наивные девочки не понимают, во что ввязываются. Им же хуже. Дорогой, намажь мне, пожалуйста, спину кремом.

Женщина протянула мужчине тюбик с косметическим средством, и тот на мгновение повернул в сторону Васи голову. Казалось, ничего уже не сможет так же сильно ошарашить ее, как и лицо этой женщины, но судьба преподнесла ей еще один удар. Вася открыла рот, пытаясь вдохнуть, но ничего не получалось. Казалось, что кто-то просто выключил подачу кислорода в этом дворе. В глазах защипало от слез. Девушка отказывалась верить и своим глазам, и ушам.

Она смотрела на одного из своих обидчиков и сбежавшую когда-то с любовником мать, которая назвала этого человека «дорогим», и просто хотела умереть.

Глава 30

Вася не помнила, как она очутилась в уже знакомой гостевой спальне на втором этаже. Ее трясло. Глаза застилала мутная пелена, слезы просто лились по щекам, а их соленый вкус оставался на губах. Чья-то теплая рука гладила ее голову, чье-то плечо стало для нее опорой. Вася ничего не понимала.

Единственное, о чем она могла сейчас думать, так это о том, как ее мать оказалась заодно с этими негодяями?

Она помнила домашние скандалы, помнила ее с распухшими от слез глазами и красной помадой, помнила, как грим стекал по ее щекам, оставляя черные борозды, помнила ее концертные платья и парики. Но вот какой она была матерью, Вася помнила смутно.

Эта женщина однажды просто ушла на работу и больше не вернулась. Отец старался не показывать дочери своего горя, но по ночам он выпивал. Вася слышала, как гремела посуда на кухне, а поутру в доме витал запах спиртного.

Так продолжалось недолго. Он вскоре взял себя в руки, но она, как выяснилось, до сих пор не может прийти в себя. Оказалось, при виде матери, она вновь превратилась в маленького брошенного ребенка, в сердце которого все еще кровоточит старая рана.

Она расклеилась буквально за несколько секунд. И об этом Вася тоже думала, пропуская через себя такое количество мыслей, что голова просто не могла уместить их всех, ее распирало до боли, но остановить это Василисе было не по силам. Эти воспоминания, эти мысли были сильнее ее.

В голове крутились картинки из прошлого. Будучи уже взрослой школьницей, она слышала перешептывания соседей, которые косились ей вслед и причитали, мол, лишь бы она не выросла похожей на мать — певичку из придорожной забегаловки, кукушку, бросившую ребенка.

Разговор о матери с отцом у нее состоялся только однажды. Перед школьным выпускным Вася спросила отца, не пригласить ли ей маму? Разбитое детское сердце хоть и болело, но так нуждалось в материнской ласке, в ее одобрении, что она переступила через свою обиду и гордость. Вася мечтала увидеть, как будут сверкать от гордости за дочь мамины глаза.

Отец тогда жутко разозлился и приказал больше не заговаривать при нем об «этой падшей женщине, променявшей семью и ребенка на деньги».

Только теперь до Васи постепенно начал доходить смысл его слов. Но она отказывалась верить, что эта женщина могла связаться со столь отвратительными типами.

Тем временем тетя Люба, обнаружившая ее в таком состоянии у террасы, достала из кармана мобильник и набрала номер:

— Алло, Кирюша? — взволновано спросила она. — Приезжай скорее! Тут с Васей неладное! У нее истерика…. Да не знаю я, нашла ее на террасе у бассейна, прямо на земле, бедняжка, сидела и причитала все: «мама, мама»….увидела кого-то….нет, ничего не говорит, только плачет и что-то бормочет. Я ее в гостевую отвела….Да, как же я ей успокоительное дам? Я от нее отойти не могу! Приезжай скорее! Ладно, попробую…

Вася краем уха слышала этот разговор, но ей было все равно. Мир рухнул у нее на глазах. Не осталось ничего святого. Ее мать назвала «дорогим» одного из ее насильников.

Женщина тем временем, помогла ей встать и уложила девушку на кровать, присев рядом с ней на краешек постели и продолжая оглаживать ее волосы.

— Вася, доченька, ты меня пугаешь, — ласково приговорила тетя Люба. — Посмотри на меня, ты меня слышишь? — она слегка нагнулась и посмотрела девушке в лицо.

Вася с трудом смогла сфокусировать взгляд на кухарке. Она лишь едва кивнула головой, не в силах что-то либо отвечать.

— Деточка, что там случилось? Кого ты увидела?

— Не могу поверить, — пробормотала Василиса.

— Вася, скажи мне. Ты все плачешь и причитаешь, маму зовешь…. Кого ты там увидела?

— Маму, — ответила Василиса дрогнувшим голосом, натягивая одеяло до подбородка. Ее знобило, да так сильно, словно ее голой выбросили в крещенские морозы на улицу. Зуб на зуб не попадал.

Тетя Люба охнула, прикрыв ладонью рот, а затем помогла девушке укутаться.

— Да что ты, что ты…. обозналась, может быть? А, дочка? Как же так-то?

— У-у, — Василиса отрицательно покачала головой, чувствуя, что ком слез в горле становится все больше и больше.

— Ну, ничего, ничего, — женщина продолжила ее гладить, а сама поспешила спрятать испуганные глаза. — Сейчас Кирюша приедет. Давай-ка я тебе чаю заварю с ромашкой? Полежишь тут сама, пока я на кухню сбегаю?

Василиса моргнула. Говорить сил не было.

— Только пообещай мне, что ничего не натворишь! Ты меня очень напугала, дочка! Лежи тут смирненько, успокаивайся. А я мигом — туда и обратно.

Кухарка с опаской встала с кровати и медленно начала пятиться к двери, не сводя с Василисы глаз. Та, казалось, немного присмирела, и лишь всхлипывала изредка, прикрыв глаза. Ресницы, влажные от слез, подрагивали каждый раз, когда она делала вдох.

Выйдя в коридор, женщина пулей бросилась на кухню. К счастью, в заварнике уже был готов настой, осталось только добавить кипятка. Она быстро вскипятила воду, а затем, поразмыслив пару секунд, достала из шкафчика аптечку и растворила успокоительное прямо в чашке.

Назад она летела так, будто в доме случился пожар.

В постели Васи не оказалось, как и одеяла. Чашка едва не выпала из руки тети Любы. Поставив чай на комод, женщина подошла к окну и выглянула на балкон. Девушка сидела там, укутавшись в одеяло по самые уши, хотя градусник показывал 28 градусов тепла.

Тетя Люба обреченно вздохнула, забрала с полки чай и вышла к Васе на балкон.

— Выпей, дочка, — женщина протянула ей чашку.

— Спасибо, — кивнула Вася, повернув к ней распухшее от слез лицо.

Она молча пригубила напиток. Кухарка тоже молчала, боясь сказать лишнее и вызвать новый приступ истерики у Василисы. Неожиданно девушка начала разговор:

— Видите, вон там, — она рукой указала в сторону бассейна, — на лежаке по центру сидит женщина.

— Вижу, — ответила тетя Люба, сглотнув комок. Она уже догадывалась, к чему клонит Вася.

— Отсюда не видно, но у нее на плече есть родимое пятно в форме облака, — Вася ухмыльнулась. — Я запомнила его, потому что когда я была маленькой, она качала меня на руках в одной ночной сорочке, а я смотрела на это облако.

Тетя Люба не заметила, как по ее щеке скатилась слезинка. Ей хотелось прижать к себе Васю, зацеловать, но она боялась сделать лишнее движение, боялась, что та вновь заплачет и замолчит, не сможет выплеснуть свою боль.

— А потом маме надоело меня качать. Она говорила папе, что мы — он и я, — лишили ее карьеры, лишили молодости. Это я тоже запомнила. Потом она ушла.

— Деточка моя, — не сдержалась кухарка. — Как же тебе досталось-то…

— А теперь я вижу эту женщину здесь. Она прекрасно выглядит, хорошо себя чувствует, проживает ту жизнь, о которой мечтала. Она загорает у бассейна, попивает коктейль, и…., - Вася замолчала, сделав глоток чая. Ее лицо нахмурилось, губы сжались, брови сошлись на переносице. Тетя Люба не на шутку испугалась за нее.

Она осторожно приблизилась к девушке, приобняла ее. Вася с благодарностью накрыла ее мозолистую руку своей рукой. Она взглядом зацепилась за нее, внимательно рассмотрела каждый палец, каждую складочку, почувствовала запах домашней еды, исходящий от кожи, а затем неожиданно продолжила:

— Вот такие руки должны быть у мамы, — девушка улыбнулась, — теплые, ласковые, пахнущие сладкой сдобой…Мне мама никогда не пекла пирожков.

— Васенька, — проговорила тетя Люба, не в силах больше сдерживать слезы. — Я сегодня же напеку тебе целое ведро! Какие ты хочешь? С повидлом? С картошкой?

Вася, как будто, и не слышала этого. Она отвернулась, вновь устремив свой взгляд на фигуру у бассейна.

— Она называет «дорогим» одного из моих насильников, понимаете? Она сбежала с ним….

Тетя Люба схватилась за грудь, услышав эти слова, и открыла в ужасе рот. Она повернула голову и еще раз внимательно посмотрела на отдыхающих гостей. Подле женщины, которую Вася называла мамой, она заметила плотного коренастого мужчину. Тетя Люба присмотрелась, а затем опять охнула:

— Кто? Сергей Иванович? Не могу поверить…. Ты уверена, Вася? Я и не знала, что ты пережила такое…

— Уверена, — твердо ответила девушка. — Это он.

— Бог мой, — женщина закачала головой, — да это же компаньон нашего Степаныча. А с ним его жена — Марина…,

— Марина Станиславовна, так ведь? — девушка подняла на кухарку глаза. Та лишь кивнула, продолжая держаться за грудь.

— Я, конечно, всегда его недолюбливала. Мерзкий он, похабный, наглый…., как и все дружки хозяина, впрочем. Но чтобы такое!?

Тетя Люба зацокала языком и закачала головой. Видимо, правда никак не хотела укладываться в ее голове. Ни она, ни Вася не услышали, как хлопнула в комнате дверь.

— Такое — это какое, теть Люб? — за их спинами раздался голос Кирилла. — Что здесь происходит?

Глава 31

— Ты точно не хочешь с ней поговорить? — Кирилл достал из мешочка сахар и протянул его Меркурию.

Тот с довольным фырчаньем вытянул морду и слизнул кусок рафинада, как песчинку. Вася улыбнулась и почесала его за ухом.

— Нет, — она отрицательно качнула головой. — Даже не представляю, о чем мне с ней говорить. Мне кажется, из меня просто польется поток проклятий. Я этого не вынесу. По крайней мере, сегодня точно не вынесу.

Она бросила на мужчину серьезный взгляд, но сдержалась, не заплакала. Да и слез уже не осталось. Выплакала все.

Солнце уже клонилось за горизонт, когда Кирилл вывел ее через задний выход из дома на конюшню. Он хорошо узнал ее, как оказалось. В этой ситуации вытащить ее из состояния полной прострации могли только лошади. И он повел ее к Меркурию.

К тому моменту, когда Голованов придумал, как привести ее в чувство, она успела вздремнуть пару часов. Успокоительное, подсыпанное тетей Любой в чай, заставило ее сомкнуть веки, но сон был беспокойный. Она была в полубреду. Металась по постели, что-то вскрикивала, хныкала, постанывала. Пробуждение стало для нее спасением, а предложение Кирилла навестить любимца заставило улыбнуться.

Патрон, узнав, в чем дело, не стал задавать вопросов. Он вообще не сказал ни слова. Кирилл просто сел рядом и держал ее за руку, пока девушка не попросилась в кровать. Сейчас Вася была ему за это благодарна.

— Я прекрасно знаю, в каком обществе вращается мой отец, — осторожно заговорил Голованов, ухватившись за поводья, чтобы вывести коня на загон, — ну, идем же, дорогой, идем, — обратился он уже к Меркурию, который лениво зашагал к выходу из конюшни.

— Ты ни в чем не виноват, — ответила Вася.

— Но я ужасно себя чувствую. Я ощущаю ответственность за эту встречу. И за дальнейшее развитие событий. Нам нужно наказать этих людей. Нужно, чтобы ты…

— Дальнейшего развития событий не будет, — оборвала его девушка, — пожалуйста, не заставляй меня пережить это еще раз. Не возвращай меня в ту студию, я тебя очень прошу.

Она стыдливо опустила глаза, мысленно умоляя небеса, чтобы начальник все понял и перестал бороздить в ее воспоминаниях болезненные раны.

Дальше по коридору шли молча. Тишину нарушал лишь цокот копыт Меркурия. На улице становилось прохладно, но со стороны дома все еще доносилась музыка. Гости Голованова-старшего все еще продолжали веселиться, даже не подозревая, какая драма разворачивается в стенах этого дома.

— Послушай, — Кирилл остановился и взял девушку за руку, крепко сжав ее. — Они еще не уехали, мы все еще можем предстать перед ними, а еще мы можем начать уголовное делопроизводство…

— Кирилл, пожалуйста, — Вася подняла на него вновь увлажнившиеся глаза. — Не надо.

Мужчина тяжело вздохнул, после чего привязал поводья лошади к забору загона и притянул девушку к себе, по-отечески тепло приобнял ее. Сопротивляться сил у нее не было, и она позволила ему это сделать, чувствуя, что он искренне переживает за нее.

— Хорошо, — тихо сказал он, — я молчу. Если хочешь, то мое дружеское плечо в твоем распоряжении.

— Спасибо, — ответила Вася, взгляд которой неожиданно зацепился за знакомую фигуру в дверном проеме конюшни.

Тимур стоял и смотрел на них таким взглядом, от которого кровь стыла в жилах. На расстоянии Вася почувствовала разряды электричества, которые исходят от его силуэта. Ей стало не по себе. Их взгляды скрестились, и она поняла, что он просто в ярости.

Девушка тут же отскочила от начальника, как мячик от ракетки.

— Что такое? — лицо Голованова стало озабоченным, брови сдвинулись.

— Еще этого не хватало…, — проговорила Вася, меняясь в лице. — Он сейчас все не так поймет!

Она закачала головой, приложив ладонь ко рту, чем вызвала удивление на лице патрона. Кирилл проследил за ее взглядом и тоже посмотрел в ту сторону.

— Тимур? — Растерялся Голованов, тут же поспешив к товарищу.

Вася засеменила следом. Нехорошее предчувствие поселилось у нее внутри.

— Простите, что прервал, — едко заметил мужчина, как только Вася и Кирилл оказались рядом. — Я, пожалуй, зайду в другой раз.

Он бросил на девушку полный разочарования и боли взгляд, после чего развернулся и собирался уйти, но Кирилл схватил его за руку.

— Не глупи, стой!

Королев остановился, а затем резко развернулся и со всей силы ударил друга по лицу. Голованов отлетел в сторону метра на два, согнувшись почти пополам и схватившись за ушибленное место. Из его рта посыпался отборный мат. Вася закрыла и уши, и глаза. Ей на сегодня хватило неприятностей. Наблюдать еще и за этой картиной она была не в состоянии, равно как и что-то объяснять разъяренному молодому человеку. В груди вновь что-то заболело, слезы были на подходе.

— Хватит! — закричала она, чувствуя, как земля уходит из-под ног. — Остановитесь! Хватит!

Девушка открыла глаза и обвела мужчин грозным взглядом, в котором одновременно читались и мольба, и страх, и угроза, и ужасная усталость.

И Королев, и Голованов замерли, обернувшись на этот крик, а затем переглянулись.

— Идем, — Кирилл вновь подхватил Тимура под руку, сплюнув кровь, после чего обернулся к Василисе. — Ты сможешь заняться Меркурием, пока мы поговорим? Как ты себя чувствуешь? Ты в порядке?

— Это именно то, что мне сейчас нужно, — ответила Вася. — Все в порядке. Я буду в порядке.

— Хорошо, — Голованов кивнул.

Он потянул за собой присмиревшего Королева, и они скрылись в темноте конюшенного коридора. Вася долго провожала их взглядом.

— Этого еще не хватало, — задумчиво проговорила она, после чего направилась к жующему у забора траву Меркурию. — Ну, что, дружок? — Девушка похлопала его по спине, — Соскучился?

***

— Что ты делаешь, а? Что ты творишь? — Голованов как следует встряхнул Королева за грудки, лишь только они оказались в недоступном для Васиных глаз и ушей месте. — Это что сейчас было?

— Я что творю? Я что делаю? — Королев усмехнулся. — Это ты что вытворяешь? Точнее вы! За моей спиной! Ты ли это? Не могу поверить своим глазам! Мой лучший друг и моя девушка!

— Замолчи, — прошипел Кирилл. — Замолчи, или я отвечу на твой удар! Думай, что говоришь!

— Так отвечай! — прокричал Королев, толкнув товарища в грудь. — Давай! Ей будет приятно узнать, что два друга подрались из-за нее, девчонки такое любят! Наградит тебя поцелуем в довесок к объятиям.

Кирилл сморщился и отрицательно закачал головой. Слушать бред товарища было тяжело, но в душе он понимал причины бури, разразившейся внутри Королева.

— Ты идиот! Понятно? Прежде, чем бросаться обвинениями, и уж тем более бросаться на друга с кулаками, мог бы и поинтересоваться, а что, собственно, происходит! В цивилизованном мире люди именно так выясняют отношения.

— Ой, простите, господин высокоцивилизованный адвокат! — Королев склонился в шуточном реверансе. — Не соблаговолите ли вы объяснить мне, какого черта вы прижимали к себе мою девушку?!

На лице у Королева вновь появилась гримаса ярости, и Кирилл выставил вперед руки, как барьер, чтобы тот вновь не набросился на него.

— Прекрати юродствовать! Я прижимал к себе не только твою девушку, но и своего друга, которому нужна была поддержка в трудную минуту! Ясно тебе, осел ревнивый! Нашел к кому ревновать! Вы посмотрите только! Поверить не могу…

— Интересно, по какому поводу твоему «другу» — Тимур произнес это слово с издевкой, — вновь понадобилась поддержка. Что у нее случилось на этот раз? Не друг, а ходячее несчастье.

— Да ты дашь мне все объяснить? — Вскипел Голованов.

— Я тебя внимательно слушаю. Надеюсь, у тебя есть достойное объяснение. Иначе…

Королев встал в горделивую стойку, скрестив на груди руки, но видно было, что он весь словно на шарнирах от терзавших его сомнений.

— Ты видел гостей у бассейна? — спросил Кирилл.

— Видел, и что? Причем тут они? — ответил Королев. — Как будто я ни разу не видел друзей твоего отца.

— А притом, что одна из тех дамочек — Васина мать. А ее благоверный, Градский Сергей Иванович, один из шайки уродов, что хотели изнасиловать ее.

— Что?! Мать? Васина мать и этот ублюдок?!

У Королева от неожиданности пропал дар речи. Руки на груди как-то сами собой расцепились и упали по бокам, во взгляде появилась какая-то потерянность и недоумение. Он больше не выглядел рассвирепевшим ревнивцем. Напротив Голованова теперь стоял человек, которого кто-то хорошенько стукнул по голове кувалдой.

— Бог мой…, — прошептал он, хватаясь за голову. — Да я сейчас же убью этого выродка! — Мужчина дернулся к заднему входу во двор, но Голованов опять успел поймать его.

— Стой! Так нельзя. Мы только спугнем его!

— Да о чем ты? — дернулся Тимур. — Пусти, я убью его!

— Подумай о Васе, баран упрямый! Она только пришла в себя. Ты бы видел, что с ней было несколько часов назад, когда я застал ее на балконе с тетей Любой. Ее до такой степени трясло, что она укуталась по голову в одеяло! Это при тридцати градусах в тени!

— И что? Что теперь? — не унимался Королев. — Позволить ему просто собрать свои вещички и уехать с той женщиной, которая ее родила? Прости, но назвать ее матерью у меня язык не поворачивается. Мы позволим им просто свалить? Ничего не сделаем? Так, что ли? Да я не вынесу, у меня руки чешутся! Пусти!

— Нет, — Голованов качнул головой. — Успокойся. Теперь мы не позволим ему так просто исчезнуть.

— Да он сейчас просто уедет и дальше продолжит свои грязные дела! Как ты не понимаешь!?

Королев был на взводе, поэтому Кирилл крепко схватил его за локоть. Он посмотрел ему в глаза уверенно и спокойно, заставив друга умолкнуть.

— Не продолжит. Я вновь открою это дело.

— Что?! — у Тимура от удивления отвисла челюсть. — Ты в курсе, сколько лет прошло? Да его за давностью преступления уже никто не будет открывать! Кому это надо? Какой следователь возьмется за это?

— Я все обдумал, — ответил Голованов. — Следователь, который мне не откажет, у меня есть. Улики мы тоже соберем. Я по опыту знаю, что замести все следы невозможно. С давностью преступления тоже найдем лазейку. Но у нас действительно есть одна серьезная проблема.

— Какая? — настороженно спросил Королев.

— Вася не хочет ворошить прошлое. Она не хочет ни видеть мать, ни подавать заявление на Градского. И вот здесь, Тимыч, тебе придется как следует повозиться, если хочешь, чтобы справедливость в конце концов восторжествовала. Ты со мной?

Королев замолчал, внимательно всматриваясь в лицо друга. Казалось, внутри него происходит какая-то борьба, следы которой отражались на лице в едва уловимой мимике.

— Ты со мной? — повторил свой вопрос Кирилл. — Ты доверяешь своему брату?

— С тобой, — сдался Королев. — Давай засадим этих животных.

Голованов с трудом улыбнулся. Тимур ударом рассек ему губу, но теперь это было не важно. Он протянул товарищу руку. Королев крепко пожал ее. Голованов потянул его на себя и обнял друга, похлопав его по плечу.

— А ты, оказывается, знатный Отелло, — пошутил Кирилл.

— Иди ты, — отмахнулся Королев.

А затем тихо добавил:

— Прости меня, Кирыч…

Глава 32

В баре было накурено. Сизый дым, перемешанный с ароматами дамских духов, витал в воздухе, пробираясь под кожу. Тимур поднес к лицу руку и принюхался — он весь пропах этим запахом.

Стрелки часов давно минули полночь.

Они заняли с Кириллом дальний угловой столик и оттуда могли наблюдать, как танцуют на стойке полуголые девицы под фальшивые завывания какого-то новоявленного рокера, который прыгал из стороны в сторону на маленькой сцене с гитарой, пытаясь завести полусонную расслабленную публику.

Они могли все это наблюдать, но были заняты совсем другим.

На столе стояла почти пустая бутылка бренди и тарелка с объеденной лимонной кожурой. Голованов опрокинул очередную стопку спиртного, поднес к лицу руку и громко втянул в себя запах собственного тела, после чего бросил в рот последний кусочек лимона, поморщился.

— Надо бы еще заказать, — сказал он, прожевав.

— По мне, так хватит, — отмахнулся Королев. — Не хочу. Разве что еще по паре стаканов. На этом точно все.

— Ты? Не хочешь? — улыбнулся Кирилл. — Не могу поверить, правда. Пас. Просто сдаюсь.

Мужчина развел руки в стороны и откинулся на спинку мягкого дивана, продолжая пронзать товарища недвусмысленным веселым взглядом. — Уж не потому ли это, что у тебя в доме этажом выше твоей спальни спит прекрасная принцесса? Король нашел свою королеву?

— Да иди ты, — недовольно пробурчал Тимур. — Опять твои подколы?

— Кстати, — не обращая внимания не недовольство друга, продолжил Голованов. — С этими приключениями все никак не доходят руки поблагодарить тебя за мамину картину. Правда, спасибо. Ты даже не представляешь, что ты сделал для меня.

Лицо мужчины изменилось, он посерьезнел. Королев лишь кивнул в ответ головой, выливая остатки выпивки себе в стакан.

— Я и так давно хотел сделать это для тебя. Просто все никак не мог придумать, как заставить этого старикашку продать картину мне. Он должен был оказаться в очень большом долгу передо мной. Это дело случая. Мне повезло.

— Да-да, удивительное совпадение, — отозвался Голованов.

— Да и то, здесь больше связи отца свое дело сделали, чем я. Я лишь вовремя воспользовался ситуацией. Нам повезло, что его внук попался с этой гадостью. Отец, правда, до сих пор не понимает, зачем мне надо было вытаскивать из передряги незнакомого человека.

— Как бы там ни было, Тимыч, спасибо тебе огромное! Вовек не забуду. Тем более, что тот спор ты выиграл и не должен был делать этого для меня.

Королев поднял на товарища глаза. В его взгляде проскользнуло что-то грозное, пугающее. Голованов прокашлялся, заметив перемену настроения друга.

— Больше никогда не напоминай мне про этот глупый спор, — строго процедил Тимур. — Вася не заслуживает этого.

— Конечно, прости.

— Она ни в коем случае не должна узнать об этой выходке, понимаешь? Поэтому я так злюсь.

— Ну, уж нет, — скривился Голованов, — ты же не думаешь, что я что-то расскажу? Смотри, обижусь.

— Не думаю, конечно. Но эту тему лучше больше не поднимать.

— Я могила, — Кирилл жестом изобразил, что закрыл рот на замок. — Я и сам не сделаю такое Васе. Она этого не переживет.

Королев с благодарностью посмотрел на товарища, после чего поднял в воздух стакан с выпивкой:

— За Васю, — произнес он, после чего отправил содержимое стакана себе в рот.

Некоторое время они молчали. Голованов закурил, без особого интереса наблюдая за тем, как сухощавая официантка с пепельным каре убирает с их стола посуду. Рокер на сцене перестал, наконец, скакать и затянул какую-то нудную балладу. Музыка стала тише. Тимур решил воспользоваться моментом:

— Вернемся к нашей теме. То, что ты хочешь посадить Градского, я уже понял. А какой-нибудь мало-мальски приличный план у тебя есть? Ты представляешь себе, с чем тебе придется столкнуться?

— Догадываюсь, — ухмыльнулся Голованов. — Папины дружки от него недалеко ушли. Яблочки от яблони, как говорится. Но соображения есть.

— Например?

— Нам нужны свидетели, улики, медицинские записи из карты ее мужа из психдиспансера, если возможно, видеозаписи из той студии, или хотя бы из бизнес-центра. В общем, все, что так или иначе укажет на причастность этого типа к попытке изнасилования. Но идеальным вариантом будет найти кого-то еще из той шайки.

— А вот это действительно было бы очень кстати, — согласился Королев.

— Еще лучше, если у этого кого-то будет зуб на Градского, — добавил Голованов. — Тогда можно будет заставить его говорить.

— А об ее матери ты подумал? Эта женщина может стать бедой на нашу голову.

Кирилл закачал головой, закусив губу и сделав длинную затяжку. Судя по всему, Королев попал в точку. Мать Василисы действительно очень беспокоила его. Судя по всему, ждать от нее материнского сочувствия и поддержки не приходилось.

— Я попросил своих ребят все разузнать о ней. Кто, откуда, чем занимается или занималась в прошлом. Чтобы противостоять ей, нам нужны сведения.

— Все это незаконно, ты же понимаешь? — предупредил его товарищ. — Если всплывет, что мы копаемся в этом деле, у тебя будут проблемы. Во-первых, отец прижмет тебя, Градский его партнер…

— Да знаю я, знаю, — перебил его Голованов.

— И? Что думаешь?

— Думаю, что мы доведем это дело до конца. Мама не простила бы мне, если бы я спустил это на тормоза. То, что именно в этот момент ко мне вернулась ее картина, я воспринимаю, как знак. Понимаешь? Наверное, она сверху дает мне свое добро, благословение. Хочешь, смейся, хочешь нет, но вот такие мысли крутятся в голове у половозрелого мужика. К тому же, мне все равно, что сделает отец. Я давно уже не завишу ни от него, ни от его денег. Ты сам знаешь, какие у нас отношения. Не думаю, что дело дойдет до прямых угроз. Максимум, что он сможет противопоставить мне — свое пресловутое наследство. Пусть подавится. Шлюхам его больше достанется. Я переживу.

— Кирыч, не заводись, — сказал Королев, жестом пригласив официантку к столу. — Девушка, повторите, пожалуйста.

Голованов замолчал и погрустнел. Желваки на его лице начали ходить ходуном. Он едва сдерживал себя, со злостью гася сигарету в пепельнице. По сжатым в крепкий кулак ладоням было ясно, насколько его расстроили собственные слова. Королев знал, что после смерти матери товарищ во всем винил отца. Голованов ненавидел его за многочисленные измены, разгульный образ жизни и полное равнодушие, но все же, как и любой ребенок, ждал, что тот рано или поздно изменится, заметит его и оценит. Такая же боль жила и в его душе.

— Ты в порядке? — осторожно спросил Тимур, подливая другу из новой бутылки.

— Буду в порядке, — с грустной улыбкой ответил Кирилл, — обязательно буду. Давай сменим тему.

— Ты опять по поводу Васи?

— Да. Нам нужно как-то получить ее согласие на участие в этом деле. Без нее все развалится.

— Я знаю, на что ты намекаешь, но она не станет меня слушать. Очень упрямая. Принципиальная.

— Не станет слушать тебя? Самого Королева? — Кирилл недоверчиво посмотрел на него. — А как же «по моему щелчку сделает»? Или ты забыл свое любимое выражение?

— Другие сделают, — задумчиво ответил мужчина. — Она не сделает. За это и полюбил. Не понимаешь?

Голованов засмеялся. Своим ответом товарищ явно поднял ему настроение. Перед Королевым вновь появился его закадычный друг, хранитель его секретов и свидетель всех его приключений. Это заставило улыбнуться и самого Тимура.

– Да уж, — продолжил сквозь смех мужчина, — не думал, что появится такая, ей-богу! Я вообще был уверен, что ее в природе не существует. Но она тебя сделала. Я тому свидетель. Прищелкнула одной левой. Браво ей! При первом же удобном случае выскажу ей свое восхищение. Это же надо, появился человек, способный отказать Тимуру Королеву! Запишу это сюда, — Кирилл пальцем указал в висок, продолжая улыбаться.

— Ну-ну, — возмутился Тимур, но Голованов видел, что тот шутит, — ты уж сильно-то меня не выдавай, совсем уж не лишай авторитета в глазах любимой.

— Не сделаю, брат!

— И? Что мы будем делать? Как уговорим ее написать заявление?

— Да, — протянул Кирилл, хитро сощурив глаза. — Есть у меня одна идейка.

Глава 33

Банкетный зал гудел мужскими и женскими голосами, переливался светом от хрустальных люстр, проникал под кожу ароматами женских духов. Кругом мерцали дамские наряды, словно звезды сияли драгоценные камни на их украшениях. Мужчины, все как на подбор, надели строгие костюмы и бабочки. Казалось, в этот вечер банкетный зал собрал в себе весь столичный бомонд.

Меж расставленных по периметру фуршетных столиков сновали вышколенные официанты, подобранные так, будто их всех привезли с фабрики по производству близнецов.

В соседнем зале, пристроенном специально для этого события из витражного стекла, в ряд выстроились ретро-автомобили, принадлежащие Королеву-старшему. Начищенные до блеска, машины будоражили ценителей, вызывая завистливые взгляды у мужчин и восхищенные у женщин.

Сам Андрей Иванович с важным видом встречал гостей на парадной лестнице, пожимая мужчинам руку, а женщинам отписывая комплименты.

Выставку автомобилей он устроил по твердому настоянию сына, но Васе об этом было невдомек.

С взглядом испуганной лани она поднималась по мраморной лестнице к парадному входу, крепко вцепившись в ладонь Тимура.

Строгое вечернее платье в пол с наглухо закрытым верхом все равно казалось ей чересчур вызывающим, а собранные в затейливую прическу волосы, почему-то беспокоили ее. Ей казалось, что вся эта сложная и тяжелая конструкции вот-вот упадет, рассыплется на шпильки и заколки, выставив ее в невыгодном свете, тогда, как ей и так было не по себе. Перспектива опозориться на таком важном для Королева-старшего вечере заставляла ее тревожиться еще сильнее.

Она выбрала туфли-лодочки на низком каблуке, но все равно мучилась с непривычки. Все здесь ей казалось диким, чужим, опасным.

И тем больше ей становилось не по себе, чем дольше задерживались на ней взгляды случайных мужчин, оказавшихся рядом.

Ее лицо горело, и, если бы не теплый летний вечер, укутавший сумерками город, то каждый смог бы увидеть этот румянец.

Тимур, напротив, держался молодцом. В строгом костюме темно-синего цвета, с уложенными, но все равно непослушно вьющимися, волосами, он напоминал актера на красной дорожке.

Он шел гордо, довольный тем фактом, что его девушка производит среди окружающих настоящий фурор. Это отражалось на его лице. Глаза сияли, рот дернулся в легкой улыбке. Он казался расслабленным счастливчиком, который принимал подарки судьбы, как нечто, само собой разумеющееся.

— Тимур, я хочу уйти отсюда, чувствую себя не в своей тарелке, — прошептала девушка, когда до входа в зал оставалась пара ступеней. — Неужели мы вынуждены будем присутствовать на всех мероприятиях твоего отца?

— Потерпи немного, — он ободряюще пожал ей руку. — Это очень важно для него, потому что он собирается всем представить тебя, как мою невесту.

— Вот этого я и боюсь больше всего, — честно призналась Вася.

После слов Тимура она разнервничалась еще сильнее, но на них уже смотрели приветливые глаза Андрея Ивановича.

— Добро пожаловать, молодые люди, — улыбнулся мужчина, протягивая сыну руку.

— Спасибо, — ответила Вася, чувствуя, что краска заливает ее до самых кончиков волос. — Поздравляю вас с этой выставкой, Андрей Иванович, — выдавила она из себя. — Это замечательно, что вы восстанавливаете машины, чтобы потом передать в музеи.

— Ну, не все, — ответил Королев-старший. — Одну машину, как ты помнишь, мы сегодня продадим на аукционе, чтобы вырученные средства от вашего с Тимуром имени внести на счет любого благотворительного фонда, который ты выберешь.

Андрей Иванович бросил вопросительный взгляд на сына, тот одобрительно кивнул. Все шло, как надо.

— Это очень благое дело, спасибо, что пригласили меня в этом поучаствовать.

Вася смущенно опустила глаза. Ее не покидало странное чувство подвоха, и если бы не этот аукцион, на котором настаивал отец Тимура, она ни за что не пошла бы сюда. Но Андрей Иванович настолько загорелся этой идеей, что она не смогла отказать ему. Все-таки, это был отец Тимура. И, все-таки, он действительно просил ее поучаствовать в добром деле.

— Мне будет приятно, если я принесу пользу.

— Добро пожаловать еще раз, — улыбнулся мужчина.

Тимур потянул ее за собой. В самую гущу толпы. Оказавшись внутри, Васе начало казаться, что она попала на страницы журналов и газет. Такого количества известных лиц она никогда раньше не видела. От страха и волнения затряслись коленки.

— Любимый, — позвала она Тимура.

Мужчина незаметно улыбнулся, чтобы не смутить ее. Слышать из ее уст это слово было для него настоящей наградой. Он не мог сейчас все испортить своим довольным видом. Только накануне вечером она, наконец, призналась ему, что любит. Он до сих пор не мог прийти в себя.

С момента ее встречи с матерью и ее негодяям-мужем прошло чуть больше двух месяцев, и все это время он старательно, шаг за шагом, успокаивал ее, окружал заботой и любовью, лечил ее раны.

Он забрал Агата из клуба и уговорил ее заниматься с ним, организовав на заднем дворе дома небольшую конюшню с загоном. Он водил ее в парк развлечений, и они, как дети, веселились, кружились на каруселях и ели сладкую вату. Он уговорил ее сесть на мотоцикл и прокатил по ночному городу. Он подарил ей велосипед, на котором она теперь каждое утро совершала прогулки по району. Он….Не перечесть всего того, что он сделал, лишь бы заполнить ее голову хорошими воспоминаниями, вытеснив ужасное прошлое.

И вот, накануне вечером, Вася впервые сказала ему, что любит. Ему было достаточно того, что ее губы быстро и испуганно коснулись его щеки. Этот поцелуй до сих пор горел на его лице, словно это место опалили жаркие лучи солнца.

Теперь она зовет его любимым.

— Слушаю, любимая, — ответил он небрежно, чтобы не акцентировать ее внимание на этом слове, чтобы не напугать.

— Если бы не просьба твоего отца вручить ключи от машины победителю аукциона, я бы ни за что сюда не пошла.

— Я знаю, — он поднял вверх ее руку и поцеловал. — Но ты же понимаешь, что у нас с ним только-только все начало налаживаться, и ты немало тому поспособствовала. Я не хотел портить это, понимаешь?

— Понимаю, поэтому и согласилась, — ответила девушка.

— Спасибо, я это очень ценю, — он вновь коснулся поцелуем ее руки. — Кстати, напомни мне, когда у Наташи день рождения? Когда ей исполнится восемнадцать?

— В начале сентября. Недолго осталось.

— Ты же сразу подашь на развод, не так ли? — спросил он.

— Конечно, — ответила девушка. — Разве у тебя остались какие-то сомнения на мой счет?

— Нет, дорогая. Но слушать каждый раз это все приятнее и приятнее, — Тимур улыбнулся.

Они подошли к одному из столиков и остановились. Тут же рядом возникла юркая девушка с подносом напитков. Вася с недоверием посмотрела на ровно выстроенные в красивый многоугольник бокалы с игристым вином. Свет проходил сквозь стекло и заставлял шампанское искриться. Зрелище заворожило ее.

— Выпьешь? Чтобы немного успокоиться? — Тимур взял два бокала с подноса и один протянул Васе.

— Даже не знаю, — Вася с сомнением посмотрела на бокал.

— Давай, сделай глоток, это немного расслабит тебя. Ты очень напряжена.

Василиса приняла бокал и пригубила вино. Сладко-кислый вкус взбудоражил рецепторы, а от пузырьков защекотало в носу. Она улыбнулась, убирая бокал на стол.

— Нет, лучше не буду. Я не пью. Такая доза может быть для меня губительна. И для аукциона тоже.

Тимур с нескрываемым удовольствием смотрел на любимую девушку, которая, наконец, начала улыбаться, не опасаясь, что это может быть как-то неверно истолковано.

А улыбка у нее была невероятная. У него замирало сердце, когда уголки ее губ ползли вверх, оголяя ровные белые зубы. Ее лицо начинало сиять, излучать красоту и чистоту. Вот и сейчас он смотрел на нее, как зачарованный.

Неожиданно выражение лица Василисы изменилось. Она смотрела в сторону входа в зал, постепенно бледнея, словно увидела призрак. Дрожащими руками она схватила бокал с шампанским и залпом выпила его.

Тимур догадался о причине ее реакции, но решил убедиться в этом лично. Он обернулся. В дверях появился Кирилл, следом за которым шел его отец под руку с какой-то нимфеткой, а еще в паре шагов позади он увидел то, ради чего,собственно, он и затеял эту выставку с аукционом — Васину мать и Градского, разодетого, как павлин во фрак с широким поясом.

Женщина улыбалась, тогда, как ее супруг что-то шептал ей на ухо.

Кирилл заметил друзей и поспешил к ним навстречу, опережая своих спутников. Он встал рядом с Королевым и пожал ему руку, после чего посмотрел на Васю виноватым взглядом:

— Вася, прости. Я не знал, что отец и их потащит за собой. Приглашения им не поступало, но он, почему-то, решил, что их непременно нужно позвать за компанию. Я сделал все, что мог. Как видишь….

— Вижу, — сглотнув, ответила девушка.

Взгляд ее горел смесью горечи, боли и ненависти. Тимур внимательно наблюдал за ее реакцией. У них с Головановым был только этот шанс, шанс столкнуть ее с прошлым, разозлить, заставить действовать. Судя по тому, с какой силой Вася сжала кулаки, можно было надеяться, что на этот раз она не станет прятаться и убегать.

— Дорогая, — он слегка наклонился и нежно шепнул на ухо, накрывая своей рукой ее ладонь. — Ничего не бойся. Я не отойду от тебя ни на шаг. В этой жизни больше никто не посмеет тебя обидеть. Я не позволю.

Глава 34

Выпитое ранее шампанское не помогало. Васе казалось, что она вот-вот взорвется, снесет, точно цунами, и этот банкетный зал, и всех присутствующих. К счастью окружающих, Тимур крепко держал ее за руку, не давая сделать лишнего движения.

За кулисами импровизированной сцены, на которой разворачивалось действо, было спокойно. Но снаружи творилось нечто весьма волнительное. Голованов-старший и Градский не на шутку сошлись в поединке за выставленный на аукцион автомобиль.

Их руки с табличками с номерками то и дело взмывали вверх, а голоса, оглашавшие баснословные суммы, эхом разносились под высоким куполом зала под удивленный рокот толпы и восхищенное улюлюканье. Зрелище действительно было прелюбопытным, поскольку всем было интересно, насколько серьезным может быть раскол между партнерами из-за дорогой игрушки.

Кирилл, присоединившийся к друзьям, слегка наклонился к Тимуру и шепнул ему:

— Аплодирую твоей смекалке. Это же надо, как хорошо ты придумал рассорить их. Я и не знал, что они оба фанаты «Москвича». Ты посмотри, как интересно!

— Тс-с-с, — шикнул ему в ответ Королев. — Не дай бог, Вася услышит. Разведка, и никакого мошенничества, — с улыбкой прокомментировал замечание друга Тимур.

— Молчу, — улыбнулся товарищ.

Вася, тем временем, молилась про себя, чтобы ключи от авто достались Голованову-старшему. Перспектива выходить на сцену и вручать их своему обидчику или собственной матери вызывала у нее только одно желание — немедленно сбежать отсюда.

— Ты знал, что они могут тут быть? — сердито спросила она, обернувшись к Королеву. — Посмотри, что мне приходится переживать, когда я хотела навсегда забыть их лица! Нам что теперь, обязательно всегда с ними встречаться?

— Конечно, не знал, любимая, — соврал Тимур, чувствуя, как противно царапают его где-то внутри коготки совести. — Но тут ничего не поделаешь. Это известная семья, которую принимают во многих домах. Если ты станешь моей супругой, то нам иногда придется с ними пересекаться. Я не могу тебе гарантировать, что мы больше нигде их не встретим. Я, со своей стороны, всегда буду делать все возможное, чтобы этих встреч не было, но я не всесилен. Единственной возможностью был бы арест Градского, но ты…

— Оф, — перебила его Вася. — Все, молчи. Не напоминай.

Она чувствовала себя натянутой тетивой, готовой порваться в любую минуту. Все в ней бурлило, болело, ныло. Будто кто-то толкнул внутри нее маятник, и теперь он никак не может остановиться, ударяя ее то с одной стороны, то с другой, раскачивая ее душевное равновесие.

Она смотрела в зал, на то, как взметалась в воздух та самая рука, что когда-то зажимала ей рот, и ее трясло. И она не знала, от чего ее трясет — то ли от страха, то ли от злости, то ли и от того, и от другого вместе.

Потом она переводила взгляд чуть в сторону и видела ее — собственную мать, разодетую, как киноактрису, в прекрасном расположении духа, с ухоженным телом и лицом, которая подбадривала мужа, периодически сжимая его за руку — ту самую, что закрывала ей рот. И в это мгновение она готова была убить их обоих.

Вася с трудом сдерживала слезы.

— Милая, — Тимур положил ей руку на плечо и нежно погладил его, — ты не должна больше бояться, стыдиться, прятаться от них. Это не ты совершила ужасные поступки, а они! Почему ты несешь это наказание? Почему они спокойно проживают свою жизнь? Справедливость существует, позволь Кириллу и мне доказать это тебе.

— Нет, — Вася качнула головой, закусив губу. — Не дави на меня.

Слова Тимура ранили в самое сердце, попадали в десяточку, и она в душе была согласна с ним, но пересилить себя она не могла. Одна только мысль, что эта история может как-то всплыть, получить огласку, заставляла ее трястись от ужаса возможного унижения.

Она отвлеклась на собственные тягостные мысли, и прослушала, как ведущий, трижды постучав по кафедре молотком, объявил, наконец, победителя аукциона:

— И «Москвич-408», 1966 года выпуска достается участнику под номером 17!

Зал оглушили овации, кто-то свистел, кто-то смеялся. Вася встрепенулась, услышав звонкий, словно трель соловья, шелест рукоплесканий.

Она замерла у тяжелой бархатной шторы, отделяющей сцену от кулис. К кафедре поднимался Андрей Иванович с подносом в руках. На подносе на бархатной подушке лежали ключи от автомобиля, красиво перевязанные красной лентой. Он поставил поднос на кафедру и постучал пальцем по микрофону, проверяя его. Васин же взгляд застыл на этой красной ленте, словно в ней было какое-то спасение, возможность сбежать из реальности.

Неожиданно она обернулась к Тимуру:

— Кто? Кто выиграл? — тревожно спросила она, пронзая его испуганным взглядом.

Совесть больно уколола его в самое сердце. Он бросал любимую в огонь. Но ему нужно было столкнуть ее лицом с лицом с прошлым, чтобы она, наконец, смогла с ним покончить. Иначе, она никогда не освободится от бремени былых ошибок и обид. Кирилл заметил эти перемены на его лице и крепко сжал плечо товарищу, давая понять, что они все делают правильно.

— Нет, — он качнул головой. — Прослушал, кажется. Ты не слышал? — мужчина обратился к Голованову.

— Увы, — тот тоже отрицательно закачал головой, виновато пожимая плечами. — Отвлекся на свои мысли.

— Черт! — выругалась Василиса, которая больше не могла сдерживать свою нервозность. — Как в этой ситуации можно было прослушать имя победителя? Да еще и всем троим. Я умру сейчас.

Она поднесла к лицу руку и принялась грызть ногти. Королев-старший, тем временем, поднялся к микрофону.

— Уважаемые дамы и господа! Я хочу поблагодарить вас за то, что вы почтили своим вниманием мою выставку и аукцион. Деньги, вырученные с продажи великолепного автомобиля, моего любимца, по решению моего сына и его невесты будут перечислены в один благотворительный фонд. Я благодарен невесте Тимура за поддержку и помощь в организации данного торжества, а потому прошу именно ее подняться на сцену и вручить ключи от автомобиля победителю. Также я прошу подняться на сцену счастливчика, который заберет с собой не просто ретро-автомобиль, но настоящее произведение искусства! Прошу вас!

Зал вновь заполнился овациями, а Вася, бледная как смерть, бросила последний взгляд на Тимура. Тот одобряюще посмотрел ей в глаза, обхватил руками ее тонкое лицо и нежно коснулся губами лба:

— Иди, и ничего не бойся! Я рядом!

— А если это…, — попыталась она возразить, но Королев перебил ее.

— Даже если это он, ты с гордостью будешь нести себя! Не дрогнешь, не сбежишь. Если кому и нужно будет прятаться, так это ему. И не столько от тебя, сколько от своей совести.

— Я думаю, у него ее вовсе не было, — ухмыльнулась Вася. — Но, поделать нечего.

— Я рядом, — еще раз повторил Королев, смотря ей прямо в глаза.

— Хорошо.

Девушка сделала глубокий вдох, поправила руками волосы и разгладила и так идеально выглаженные складки платья. Нужно было выходить. Сбежать она уже не могла.

Кто-то из обслуживающего персонала приоткрыл для нее занавес. Вася вышла на сцену, чувствуя, что ее сердце вот-вот вырвется из груди и убежит галопом туда, где ее уже никто не сможет потревожить. Она ничего не видела, глаза ослепил яркий свет. Девушка натянуто улыбалась, ощущая, как стучат от страха зубы.

— Ну, Королев, — прошептала она, — я тебе это припомню.

Когда она добралась до кафедры, с которой выступал Андрей Иванович, ее взгляд прояснился, и она увидела, как сбоку по ступеням на сцену поднимается ее мать.

Улыбка сияла на ее лице. Счастливая обладательница ключей от дорогой ретро-машины спешила забрать свой выигрыш.

У Васи пропал дар речи. Единственное, о чем она сейчас думала, так это существуют ли на самом деле пространственные дыры, и как ей можно провалиться в одну из таких дыр.

— Прошу вас! — Андрей Иванович тем временем встретил довольную женщину, заключив ее в свои вежливые объятия. — Дамы и господа! Поприветствуем победителя аукциона госпожу Марину Градскую!

Люди вновь начали аплодировать, будто перед ними оказалась звезда телеэкрана или известная артистка. Вася же вздрогнула от обращения «госпожа» — оказывается, такие, как эта женщина, могут вполне спокойно ощущать себя госпожой. Когда рядом не мешается нежеланный ребенок и простой трудяга-муж.

— Марина, — продолжил Андрей Иванович, — позвольте вам представить невесту моего сына и просто очаровательную девушку, — мужчина покосился на Васю, которая стояла, ни жива, ни мертва, и лишь едва шевелила губами, не в силах отвезти полного ненависти взгляда от матери. — Василиса Матвеева!

И вновь, уже в который раз, банкетный зал заполнил шелест аплодисментов и гул одобрительных голосов.

И лишь Марина Градская стояла с открытым от удивления ртом и широко распахнутыми глазами. Она не узнала собственную дочь.

Глава 35

Укутавшись в теплый плед с чашкой чая в руках, Вася расположилась на балконе в комнате Тимура. На улице заметно похолодало, но на этот раз ее не трясло так, как случилось на даче у Голованова. Видимо, у нее уже не осталось больше сил, и организм включил какие-то защитные механизмы. Она укрылась пледом просто потому, что на улице похолодало.

Небо было усыпано звездами, которые в это время года, казалось, падают прямо тебе в ладони — так низко они нависали над головой, что хотелось протянуть руку и дотронуться. Их было много, очень много, целые мириады созвездий. А еще луна — полная, яркая, низкая, с выделяющимися темными пятнами кратеров, отливающая красным из-за ночных городских огней.

Девушка потеряла счет времени. Кажется, Королев привез ее домой всего пару часов назад, но у нее было такое чувство, что она провела на этой террасе всю ночь.

Она смутно помнила, как вручила матери ключи от автомобиля, захлебываясь слезами, как спустилась по лестнице вниз, в толпу, не видя перед собой ничего и никого, как вышла на улицу и долго-долго шла куда-то по набережной, потеряв злосчастные туфли, от которых она избавилась сразу же, едва только ноги ступили на мостовую.

Она не знала, сколько метров или километров она прошла, но ноги были стерты в кровь.

Тимур нагнал ее, когда она почти добралась до одного из центральных парков.

Она не знала, куда и зачем идет, но была уверена, что если остановится, то просто умрет от мыслей, одолевающих голову.

— Ты меня очень напугала, — сказал ей Тимур, когда она просто-напросто упала в его объятия.

Он подхватил ее на руки и отнес в машину, не переставая целовать лоб и макушку.

— Вася, не делай так больше, ты так стремительно вылетела из зала, что пока я завел машину и выехал за тобой, тебя уже и след простыл! Я полстолицы проколесил, Кирилл обзвонил уже все больницы. Мы все тебя ищем!

— Быстро? — удивилась тогда она. — Но я шла очень медленно.

Ей на самом деле казалось, что все вокруг если и не замерло, то очень замедлилось. Она была уверена, что выходила из зала со скоростью черепахи, а уж ее передвижения по набережной и вовсе можно было сравнить с путешествием улитки. Но оказалось, что она бежала. Бежала так, насколько хватало сил, обдирая в кровь пятки, задыхаясь, не понимая, что происходит.

Только оказавшись в машине, она поняла, что ей не хватает воздуха, что грудную клетку разрывает боль, что легкие никак не могут набраться кислорода.

Смутно помнилось и о том, как Тимур принес ее в эту комнату, как закутал в плед, как поставил перед ней на столик чашку чая.

Теперь он сидел рядом и просто держал ее за руку, ничего не говоря, ласково оглаживая пальцами внутреннюю сторону ладони.

Вася повернулась и посмотрела на его задумчивый профиль. Он гладко выбрился к выставке, уложил волосы, надел костюм, который теперь не снимал, чтобы не уходить с балкона и не оставлять ее одну. В сердце что-то защемило.

— Прости, — вдруг сказала она.

Это слово вырвалось из нее, словно птица на волю, которая долго-долго томилась в клетке. Все это время она чувствовала себя виноватой за то, что испортила вечер.

— Это ты меня прости, — искренне отозвался Королев, крепко сжимая ее руку.

— А ты-то в чем виноват? — удивилась Вася. — Да и для меня это была отрезвляющая пощечина.

— В смысле? — встрепенулся Тимур, у которого в груди начала подниматься пока что едва заметная, но все-таки волна радости.

«Неужели получилось?» — пронеслась осторожная мысль в его голове.

— Я была уверена, что живу в огромном городе, который спрячет меня от обидчиков, избавит от встреч с ними, поможет забыть прошлое. Но оно напомнило о себе в тот момент, когда я его совсем не ждала. Это отрезвило меня, я поняла, что реальность и мои домысли — это две разные вещи.

— И что ты думаешь по этому поводу?

— Она не узнала меня, понимаешь? — Вася ухмыльнулась. — Родная мать не узнала своего ребенка. Она смотрела на меня с совершенно очаровательной улыбкой до тех пор, пока Андрей Иванович не произнес мое имя и фамилию.

— Я видел это, — сочувственно ответил Королев. — Это ужасно. У меня просто нет слов, милая.

— Она смотрела прямо мне в глаза, смотрела и не узнавала! Как можно не узнать своего ребенка? Как?! Как может сердце матери не застучать быстрее? Как может она не почувствовать родной запах? Как может не узнать его глаза?

— Вася, милая, у меня нет ответа на эти вопросы, — в голосе Тимура просквозила боль, которую он разделял вместе с ней, смешанная с угрызениями совести за собственные поступки.

Это он столкнул ее с прошлым, он бросил ее в этот огонь, по его вине она сейчас горит. И нет никакой гарантии, что этот огонь заставит ее действовать. Тогда все было бессмысленно. Это не давало ему покоя.

— Понимаешь, у меня до сих пор шок. Я не могу в это поверить. Так больно мне не было даже в тот день, когда она ушла.

Вася посильнее закуталась в плед, после чего сделала глоток чая. Она вновь разнервничалась, прокручивая в голове события вечера. Думать об этом не шло ей на пользу.

— Если позволишь, я выскажу, что вертится у меня на языке, — сказал Королев.

— Скажи…

— Прошлое не отпустит тебя, пока не восторжествует справедливость. Я думаю, так работает какой-то вселенский закон, если хочешь, назовем его «око за око». Дай договорить, пожалуйста, — он с мольбой посмотрел ей в глаза, заметив, что Вася собралась уже перебить его. Девушка покорно выдохнула.

— И?

— Неужели ты не видишь, что вся эта цепочка случайных совпадений, начиная с того дня, когда я стащил твои вещи в раздевалке, и заканчивая этим аукционом — это какой-то план высших сил, сигнал к действию. Пришло время действовать. Разве нет? Сколько еще ты сможешь прятаться, избегать, игнорировать?

— Я понимаю, к чему ты клонишь, но нет, — Вася качнула головой. — Я не хочу вновь погружаться в эту грязь, не хочу ничего вспоминать, не хочу чувствовать эту боль. Я хочу просто забыть, просто жить, просто любить… Неужели ты меня не понимаешь?

Она замолчала. В ее ответе было столько внутренней борьбы, столько пережитых страданий, что Тимур уже не посмел продолжить. Он лишь поднес ее руку к губам и нежно поцеловал.

— Хорошо, любимая. Сейчас не будем об этом, — ласково проговорил он. — Принести тебе еще чаю? Или уже хочешь лечь?

— Вряд ли я сегодня усну. Ты иди, ложись, если хочешь. Я никуда отсюда не денусь. Здесь для меня самое спокойное и безопасное место. Благодаря тебе.

Девушка обернулась к нему и с теплотой посмотрела в его глаза:

— Ты знаешь, я очень благодарна тебе за то, что ты просто есть. За твое терпение, понимание, любовь…Ты спасаешь меня. Правда. Это не громкие слова. Так и есть.

Она улыбнулась, заставив сердце Королева радостно забиться. Он улыбнулся в ответ.

— Тебя не нужно спасать, моя смелая, сильная девочка, — ответил он. — Ты сама способна выдержать любой удар и зарядить своей энергией все, к чему ты прикасаешься. В этом я уже убедился. Я всего лишь хочу быть рядом, чтобы держать тебя за руку. Ты удивительная. Потому и полюбил.

Василиса улыбнулась, засмущавшись, как ребенок, и тут же отвела глаза. К счастью, Тимур не увидел, как ее лицо залилось румянцем. Она все никак не могла перестать смущаться, когда он признавался ей в любви или говорил что-то приятное.

Но от зоркого взгляда Королева не скрылось ее замешательство. Чтобы не смущать ее еще сильнее, он решил на время удалиться:

— Я принесу тебе свежий чай, хорошо? — заботливо спросил он, поднимаясь с места. — А заодно и себе чашку кофе. Встретим рассвет вместе, раз ты так хочешь.

— Хорошо, — кивнула девушка.

Тимур вышел с террасы, а спустя пару секунд Вася услышала хлопок двери его спальни. Она попыталась сосредоточиться на собственных мыслях, но ей помешали.

С балкона Королева открывался вид на проезжую часть перед домом, и немного виднелась набережная. С левой стороны торчали острые шпили ворот. Неожиданно яркий свет фар проник во внутренний двор сквозь решетки ворот. Вася приподнялась с места и увидела, что перед въездом во двор остановился какой-то внедорожник.

Кто-то из обслуги уже бежал, чтобы открыть ворота.

— Боже мой, — прошептала вслух девушка, качая головой. Нехорошее предчувствие поселилось в ее душе. — Кого принесло в такой час? Это не машина Королевых.

Она подошла к балконному ограждению и заглянула через него, но автомобиль уже въехал во двор. Угол дома скрывал то, что происходило у парадного входа. Ей было слышно лишь то, как дважды хлопнула дверка автомобиля.

Вася опустилась обратно в кресло, чувствуя, как новая волна нервозности поднимается внутри нее.

— Кого же принесло посреди ночи? — опять спросила она сама у себя.

Усидеть на месте уже стало невозможно. Вася сбросила с плеч плед и вошла в комнату Тимура, принявшись ходить по ней туда-сюда, то замирая, чтобы прислушаться, то вновь продолжая движение, чтобы унять тревогу.

В какое-то мгновение она не выдержала и подошла к двери. Любопытство съедало ее. Она схватилась за ручку, чтобы выйти в холл и с лестницы послушать, что происходит внизу, но снаружи послышались шаги. Шаги Королева она узнала сразу — уверенные, твердые, быстрые. Но вторые…. Вместе с ним шел кто-то осторожный, кто-то, кто боялся сделать лишний шаг, кто-то легкий и тихий, как кошка, чья поступь едва слышна, только если выпущены коготки.

Вася отпустила ручку и отошла от двери. Все внутри нее сжалось в комок. Она готова была взорваться от неведения и страха, как вдруг дверь в спальню открылась. На пороге стоял Тимур с подносом в руках, а за его спиной она увидела ее. В горле тут же вырос огромный комок, который мешал дышать.

— Вася, — неуверенным голосом начал Королев. — Эта женщина хочет с тобой поговорить.

Глава 36

В кабинете у Андрея Ивановича было накурено. Он любезно согласился предоставить его для беседы, но запах выветриться не успел. Для Васи это был привычный аромат. Так пахло от отца. Марина же поморщилась, достав из сумочки шелковый платок, который поднесла к носу.

Василиса прошла к окну, забилась в самый угол, желая находиться как можно дальше от нее, и нахмурилась. Идея говорить с матерью ей совсем не нравилась, но это была просьба Тимура. Ему она отказать не смогла.

— Я не знаю, о чем вы хотите говорить со мной в такое время, но у вас есть ровно одна минута, — протараторила девушка, не решаясь посмотреть матери в лицо.

Та присела на краешек одного из кресел и скрестила ноги.

— Дочка, присядь, — попросила она.

От этого обращения Васю покорежило. Ее словно разрезали скальпелем по тому самому месту, где уже был надрез. Боль была невыносимой. Чтобы удержаться, она схватилась за подоконник обеими руками, вцепилась в него пальцами, и сжала их до посинения.

— Не называйте меня так, не смейте! — прошипела она.

— Ты злишься и ты права, — продолжала Градская, будто и вовсе не обратила внимания на слова Васи. — Но, может быть, нам удастся все обсудить, может быть, мы сможешь вновь стать мамой и дочерью… Если бы ты знала, как мне тебя не хватало….

— Хватит! — остановила ее Василиса, понимая, что слез сдержать не удастся. Да она больше и не пыталась. — Хватит! Меня тебе не хватало? Правда? Почему же тогда не пришла? Почему ни разу не пришла за столько лет? Почему не написала ни строчки? Почему ни разу не позвонила? Почему? Почему? На эти вопросы у тебя есть ответ? Эти вопросы ты хочешь обсудить?

Голос сорвался на крик, и девушка почувствовала боль в горле. Последние слова вылетели уже с болезненным хрипом. Схватив со стола Андрея Ивановича полупустой стакан с водой, который мужчина, видимо, не успел допить, она залпом опрокинула его.

Руки дрожали, а зубы стучали так, будто ей предстоял прыжок с парашютом.

— Вася, прости меня, если сможешь, — робко продолжила Марина, поднимая не дочь печальный глаза. — Я хотела, правда. Я очень хотела прийти, написать, позвонить, но мой муж…Мой муж…

— Твой муж насильник! — перебила ее Василиса. — Тот, на кого ты меня променяла, насильник! Я уже молчу про отца. Это я еще могу понять. Но бросить ребенка…. Нет. Это выше моих сил.

Взгляд ее горел огнем. Если бы она могла, она припечатала бы этим взглядом любого, кто в этот момент осмелился бы перечить ей. В глазах Градской она увидела шок, смешанный с неверием. Женщина открыла рот, словно рыба, выброшенная на берег. Она хотела что-то сказать, но не могла. Слова будто застряли у нее на языке, она лишь издавала какие-то бессвязные звуки, больше похожие на междометия:

— Но…как? Нет…Что?! Нет…. Нет.

Марина трясла головой, точно китайский болванчик. Вася смотрела на нее и ухмылялась. Впервые на ее лице появился столь злобный и наполненный ненавистью оскал. Если бы она увидела сама себя в зеркало, то пришла бы в ужас от этого зрелища.

— Не веришь? Конечно, не веришь…. Как можно поверить родной дочери, когда есть такой замечательный и богатый муж, правда?

— Почему ты так говоришь? — заикаясь, спросила Васю мать. — Это очень серьезное обвинение! Ты не можешь просто так разбрасываться словами, только потому, что зла на меня. Это очень тяжелое обвинение! Ты понимаешь, что говоришь?

— Я понимаю, — огрызнулась Василиса, — а ты понимаешь, с кем ты живешь? Ты это понимаешь?

— Что тебе известно? — спросила женщина.

Она вскочила с кресла, словно кто-то ужалил ее снизу. Вся ее фигура вытянулась по стойке смирно, и лишь рукам она не могла найти места. Они оглаживали подол юбки, скрещивались меж собой, лезли к лицу. Ее мать жутко нервничала, но Васе было плевать. Из нее рвалась такая лавина, что удержать ее она уже была не в силах.

— Ты знаешь, что отец умер вскоре после моего выпускного, оставив после себя огромные долги? Это, кстати, твои долги! Твои! Украшения, сценические костюмы, твой провальный альбом, который ты записала, заставив отца взять непосильный кредит! Ты во всем виновата! Во всем, что случилось со мной и с папой виновата только ты!

Васе хотелось подбежать к ней и просто ударить. Надавать ей, как следует, пощечин, вытолкать за дверь и больше никогда не видеть ее ошарашенного виноватого лица, но невидимая сила будто приковала ее к месту. Она не могла сделать и шага, все также держась руками за подоконник, чтобы не потерять равновесие.

— Нет, — женщина качнула головой.

— Он заложил квартиру! Квартиру! Мой дом! Я едва не осталась на улице! Мне не удалось даже доучиться первый год в институте, как его не стало! В одно прекрасно утро на моем пороге появились судебные приставы.

— Бог мой…, — Градская сокрушенно опустилась обратно в кресло, словно тряпичная кукла. Руки ее обвисли, голова удрученно опустилась. Она лишь что-то бормотала себе под нос.

— И тогда, — Вася смахнула слезы с лица и утерла нос, потому что говорить становилось все труднее, — тогда мне пришлось срочно искать деньги. В интернете я наткнулась на одно объявление. Известному рекламному агентству требовались модели для съемок в каталог женской одежды.

— Нет, — закачала головой Марина. — Нет, нет…ты все выдумываешь..

— Я записалась на кастинг, — продолжила Вася, не обращая внимания на протесты матери. — И пришла туда.

— Замолчи, не продолжай! — Воскликнула вдруг Марина, но Вася лишь ухмыльнулась, наблюдая за тем, как рушится мир этой потерянной женщины.

— Не можешь вынести правду? — спросила девушка. — Но ты подожди! Это только начало увлекательной истории. Кастинг проходил в одном из бизнес-центров. Я приехала последней, потому что попала в пробку. В офисе меня ждал директор этого агентства, фотограф и еще один помощник. Сперва меня заставили подписать какую-то бумажку, якобы согласие на использование фотографий для отбора. Позже выяснилось, что это было согласие на любую съемку. В том числе, и обнаженной.

— Нет, — вырвалось у Градской. — Не может быть.

— Может, — парировала Вася. — Тебе рассказать, что было дальше? Рассказать, как они заставили меня сниматься почти голой? Как накинулись на меня втроем, как двое их них держали меня, а третий ползал по мне, зажимая рукой рот? Тебе это рассказать?

— Хватит, сжалься, — из глаз Марины хлынули слезы. Тушь потекла по ее лицу.

— А надо мной кто сжалился? Кто пожалел меня тогда? Ты не знаешь? Если бы не охранник того бизнес-центра, который поднялся на этаж, чтобы напомнить о закрытии, то они бы довершили свое грязное дело! Но досталось не только мне! Его ударили стулом по голове! Стулом! Он теперь инвалид на всю жизнь!

— Хватит! — закричала Градская, сжимая руками уши.

— Ты живешь с той скотиной, которая своей грязной лапой закрывала мне рот! Ты живешь с ним много лет, делишь с ним постель! Браво тебе!

— Хватит!

Из груди женщины вырвался крик, больше похожий на вопль раненого зверя. Она смотрела на Васю невидящими глазами и постоянно качала головой, словно у нее случился нервный тик.

Макияж ее был беспощадно испорчен слезами. По щекам тянулись две длинные черные полоски от туши, под глазами все расплылось, превратилось в одно темное пятно, что ужасно состарило ее. Вася увидела, как сильно постарела мать — женщина, для которой красота всегда была на первом месте.

— Ты врешь! — губы ее дрожали, подбородок трясся, как у древней старухи. — Я не верю ни единому твоему слову. Это твоя месть? Да? Так ты решила отомстить матери? Хочешь разрушить мое счастье, мой покой? Зачем ты появилась передо мной? Зачем ты вообще появилась?

Градская опять перешла на крик, но Васе было уже все равно. Она услышала самое главное. Эта женщина приехала сюда не просить прощения и не каяться. Ее не волновали ни ее судьба, ни ее беды. Ее беспокоило только собственное благополучие, собственное счастье.

— Ты испугалась за свой покой, когда увидела меня, да? — ухмыльнулась девушка.

Слезы на ее лице высохли, как по мановению волшебной палочки. Она больше не хотела выглядеть перед ней слабым ребенком.

— Ты за этим сюда приехала посреди ночи? Не смогла уснуть, не узнав, есть ли у меня план мести? Не смогла сомкнуть глаз под боком этой скотины, не убедившись, что я тебя не потревожу?

Вася пронзила ее презрительный взглядом, уголки ее губ опустились в усмешке. Ей была противна эта женщина, которая смотрела на нее, как затравленный зверек смотрит на охотничьего пса, который вот-вот разорвет его.

— Вынуждена тебя разочаровать, — продолжила девушка. — Но, — она развела руками, — ты сама напросилась. Видит бог, я ничего не хотела. Я не хотела тебя видеть, не хотела тебя слышать, не хотела сталкиваться с тобой в этой жизни. Но ты сама решила свою судьбу. Ты не поверила словам родной дочери. Хорошо. Я докажу тебе. Я вынуждена доказать! Потому что ты обвинила меня во лжи.

Васин голос стал твердым, как сталь. Она договорила и, уже успокоившись, уверенной походкой прошла к двери и открыла ее:

— А теперь пошла вон, — прошипела девушка.

Градская взяла с журнального столика сумочку и вышла в коридор, не поднимая на Васю глаз, затем, вдруг, остановилась и обернулась.

— Что ты сделаешь? Что ты хочешь сделать? — спросила она испуганным голосом. — Ты расскажешь ему, что у меня есть дочь?

Вася улыбнулась. Другого вопроса от нее она и не ожидала.

– Узнаешь.

Она закрыла кабинетную дверь и прошла мимо матери к лестнице, поднялась на второй этаж и без стука вошла к Тимуру. Он не спал, расположившись на диване перед телевизором. Увидев Васю, он тут же встал. Спросить напрямую, как прошел разговор, он не решался, но взгляд его говорил красноречивее слов.

Вася покачала головой, давая понять ему, что ничего хорошего из этой встречи не вышло. Королев тут же поник и нахмурился. Он уже было хотел что-то сказать, но Вася опередила его:

— Я напишу заявление на Градского. Сообщи Кириллу.

Глава 37

На кухне у тети Любы, как обычно, пахло свежим чаем и едой. Уже смеркалось. С улицы доносилась трескотня сверчков, а в приоткрытое окно залетал прохладный ветерок. Осень потихоньку вступала в свои права.

Вася поднесла к лицу чашку с напитком и с упоением вдохнула его аромат: пахло чабрецом, мелиссой, медом и чем-то еще, чего она никак не могла разобрать.

— Не пойму, что это за терпкий, сладковатый запах? — спросила она у кухарки, когда та оставила плиту и села рядом.

— Не узнаешь? — улыбнулась тетя Люба. — Зверобой, — она взглядом указала на засушенную охапку желтоватых цветов, что висела в тряпичном кармане над входом в кухню.

— Точно, — обрадовалась девушка, узнав, наконец, аромат. — Очень вкусно, спасибо!

— Не за что, — добродушно отозвалась женщина. — И? Как все идет? Расскажешь? Ты у нас теперь редкая гостья.

Улыбка тут же пропала с лица девушки. Она отставила чашку в сторону и серьезно посмотрела на экономку.

— Вы же знаете, я очень хочу бывать чаще, скучаю по Меркурию, да и по вам всем, но суд отнимает очень много времени и сил.

— Знаю, знаю, деточка, — посетовала женщина, — как не знать. Слава богу, наш-то Степаныч, — уж какой противный, но все равно совесть есть, — взял, да и разорвал с Градским партнерство. Слава богу! По крайней мере, ты больше можешь не опасаться, что наткнешься на этих людишек здесь. А то, как перестала ты к нам ездить, опустело как-то имение.

Женщина прищелкнула языком, после чего сделала большой глоток чая из своей чашки. В этот момент она показалась Васе барыней с какой-нибудь картины — настолько дородной и деловитой она выглядела в этот момент.

— Как видите, я здесь, — ответила девушка с улыбкой.

— Когда же у вас теперь следующее слушание?

— Через неделю.

— Ты погляди, — тетя Люба закачала головой, — кто бы подумал, что и Кирилл, и баловень этот, Королев, так возьмутся за дело. Не ожидала я, если честно. Но, что сказать, молодцы ребята. Горжусь. Обоими.

— Да, — Вася согласно кивнула головой, — я им очень благодарна. Они очень поддерживают меня сейчас. А без Кирилла мы бы вообще не справились. Сколько же он всего уже сделал. Подумать только! Я бы и за всю жизнь столько материала для следствия не собрала, сколько он собрал за пару месяцев. И медицинские выписки все получил, и показания свидетелей, и характеристики, и видеозаписи с камер наблюдения того бизнес-центра нашел, хотя прошло уже столько лет, и даже вышел на след помощника фотографа. Вот поймать бы его до следующего слушания. Может быть, все бы и закончилось.

— Поймаете, поймаете, — поспешила успокоить Васю женщина. — Ты Кириллу доверься. Он славный малый. Молодец! Но и твой-то, Тимур, — тетя Люба скосила бровь, словно не хотела ничего говорить, но совесть заставила, — тоже хорош, посмотри. Горой встал за тебя. Вот от кого, а от него не ожидала. Ей-богу. Сколько знаю его, все ему хиханьки-хаханьки, все игрушки. Разгильдяй, одним словом. А тут, ты только глянь, и мухе не дает мимо тебя пролететь. Подумать только, как он за энтих, как их там, папарацциев, взялся! Такое дело и ни одной новости не вышло ни по телевизору, ни в газетах. Молодец. Признаю. Меняется человек. А все благодаря тебе!

Женщина выпалила эту тираду, заставив Васю улыбнуться и покраснеть. Приятно было услышать, наконец, от тети Любы что-то положительное и про Тимура.

— Спасибо на добром слове, — ответила девушка. — Да, мне тоже кажется, что он сильно изменился с нашей первой встречи.

— Изменился, изменился, — подтвердила женщина, вновь пригубив чай. — Еще как! Теперь я за тебя спокойна.

— Вот и чудненько, — ответила Вася.

— Признаться честно, — тетя Люба как-то тяжело вздохнула и отставила чашку подальше, — поначалу я тебя Кириллу сосватать хотела. Уж очень Королев тебе не подходил. Несерьезный он был какой-то, бабник, ветряный, а ты девушка хорошая, порядочная. Я сразу это вижу в людях. Уж сколько лет пожила? Как-никак, а глаз наметан. Беспокоила меня твоя любовь к этому принцу египетскому. Но теперь я со спокойной душой могу отдать тебя ему. Исправился он.

Вася удивленно приподняла брови. Оказывается, Тимур был прав, когда говорил ей быть осторожнее с экономкой. Она вспомнила их разговор. Королев сказал тогда, что тетя Люба хочет свести ее с Кириллом, а она сочла это глупостью, ревностью.

— Надо же, — Вася пожала плечами. — Мне это и в голову не приходило. Но Тимур вас сразу раскусил, — она улыбнулась. — Сказал держать с вами ухо востро!

— Да, — тетя Люба качнула головой, — чего-чего, а проницательности ему не занимать, раз разглядел в тебе золотник, который ты прятала столько лет. Подумать только. Откуда начали, и куда пришли!

Женщина задорно рассмеялась, бросая на Василису задорные интригующие взгляды, словно знала что-то, и это что-то весьма удивляло и забавляло ее.

— Да, — Вася немного напряглась, нутром почуяв подвох, — я прошла большой путь. Тимур потихоньку лечит мои раны, я меняюсь. Спасибо ему за это.

— Ага, — сквозь смех ответила кухарка, — он тоже меняется. Сначала-то они вообще поспорили с Кириллом. Опять эти их шалости, прибаутки. И теперь посмотри, куда дошли.

Сказав это, женщина вдруг осеклась и замолчала. Ее хорошее настроение будто ветром сдуло. Она тут же напряглась, лицо стало серьезным и виноватым. Женщина резко поднялась с места и понесла свою чашку к раковине, потом принялась мыть посуду, будто это было очень важное и срочное дело.

Вася ничего не понимала. Она смотрела на нее, а внутри все холодело. Смысл нечаянно оброненных слов постепенно начал доходить до нее, пока девушка вдруг не почувствовала, как внутри нее что-то сломалось.

— Что это значит? — строго спросила она.

— Что, деточка? — отозвалась кухарка, не поворачивая к ней головы и продолжая надраивать тарелки.

— Вы сказали, что они сначала поспорили. Что за спор?

— А, это…, — протянула женщина, словно речь шла о каком-то пустяке. — Да так, детские забавы.

— Что за спор? Расскажите мне!

— Вася, — кухарка выключила воду и обтерла руки о полотенце, так и не решаясь повернуть к ней головы. — Ты только не расстраивайся, ладно? — Экономка, наконец, посмотрела ей в глаза с таким виноватым видом, что у девушки все упало внутри, провалилось куда-то в желудок одной огромной каменной глыбой. Стало ясно, что разговор предстоит совсем неприятный.

— Я сначала послушаю, а потом решу, расстраиваться мне, или нет, — сухо ответила Василиса.

— Они же мальчишки, — тетя Люба начала с оправданий, — сама знаешь, всю жизнь соревнуются друг с другом, все норовят обскакать друг дружку. Что с них возьмешь? Все это глупости, понимаешь? Мальчишество, ребячество…. Ничего серьезного. Да к тому же, оба пьяные были.

— Что. За. Спор? — четко, отделяя слова друг от друга, повторила свой вопрос девушка, с каждой секундой все больше убеждаясь, что речь пойдет о ней.

И оттого все на душе у нее холодело. Единственное, что она хотела сейчас услышать, так это действительно рассказ о какой-нибудь детской шалости, но разум говорил обратное. И от этого становилось совсем плохо.

— Ты помнишь ту ночь, когда я их спать мокрых укладывала? — спросила женщина.

— Да.

— Так вот, Кирилл проговорился тогда, что это они с Королевым на спор заплыв в бассейне делали. Мол, кто первым проплывет по своей дорожке в одежде. Королев тогда выиграл. Ну, мне так Кирюша рассказал.

— На что они спорили? — Дрожащим голосом спросила Вася, чувствуя, как горлу подкатывают слезы. Она глубоко подышала, пытаясь оттянуть этот неприятный момент.

— Если бы выиграл Кирилл, то Тимур выкупил бы для него картину, работу Кирюшиной мамы. Это единственная уцелевшая после пожара в мастерской картина, все, что осталось ему от матери.

— Тетя Люба, не тяните уже! — терпение девушки было на пределе, она повысила голос. — Что получил бы в результате Тимур? На что он спорил?

Женщина замолчала, опустив глаза и принявшись мять фартук. Это еще больше убедило Василису, что речь пойдет о ней самой. Глаза тут же застала влажная пелена слез. Дышать стало трудно.

— Говорите, — поникшим голосом проговорила она. — Я готова.

— Вася, да ты прости меня, дуру старую. По глупости брякнула. Это все несерьезно было, сто раз уже все изменилось с того дня. И Тимур изменился. Я же вижу. Даже я заметила. Ты не сердись, пожалуйста.

— Говорите, — повторила девушка.

— Королев поспорил на тебя, — сдалась экономка.

Ее словно ударили по голове огромной кувалдой. Тело пошатнулось, Вася схватилась рукой за спинку стула, на котором сидела, чтобы не потерять равновесие.

— И Кирилл на это согласился? — дрожащим голосом спросила она.

— Вася, это уже очень давно было, все давным-давно забылось, все переменилось. Ты только не расстраивайся! Не бери в голову. Два оболтуса, что с них возьмешь? — запричитала тетя Люба.

Девушка глубоко вздохнула, отпустила стул и молча вышла на улицу. В голове шумело, в груди жгло, словно кто-то клеймил ей сердце.

Не помня себя, она дошла к въездным воротам. Дядя Гриша как раз отпирал их для машины Кирилла. Вася остановилась, пронзая взглядом сквозь лобовое стекло и самого Голованова, и сидящего рядом Королева. Бледная, с развивающимися на ветру волосами, в свете фар она напоминала призрака.

— Вася, милая, что случилось? — испуганно спросил дядя Гриша.

— Я ошибалась, — девушка пожала плечами, не сводя взгляда с лица Королева в машине, который еще ничего не понимал и радостно улыбался ей, — оказывается, его ледяное сердце может сжигать дотла.

Глава 38

Вася вышла из лифта, уткнувшись носом в сумочку в поисках ключей, и не сразу заметила разительные изменения, которые произошли на лестничной площадке. Нос уловил запах стружки и чего-то такого, что смутно напоминало машинное масло. Это заставило ее оторваться от сумки.

Подняв глаза, она вынуждена была замереть на месте и открыть от удивления рот. Вместо ее старенькой железной двери она увидела что-то мощное, черное и неприступное, с несколькими отверстиями для ключей. Золотистый номер на двери подтверждал, что она вышла на нужном этаже и это дверь в ее квартиру.

Ее словно окатили ледяной водой. Она побледнела и тут же попробовала дрожащими руками вставить ключи в замочные скважины — сначала в одну, потом в другую, потом в третью. Ничего не вышло.

Кто-то поменял дверь. Поменял, пока она ездила к Наташе и к Андрею. Времени было предостаточно. И она прекрасно знала, кто это сделал.

Вася нахмурилась и достала из сумки телефон, набрав номер Тимура. Ответ не заставил себя долго ждать:

— Я даже не знаю, что случилось, раз ты решила мне позвонить, — довольным, смеющимся голосом проговорил он вместо приветствия. Он будто ждал этого звонка.

— Это ты сделал? — спросила девушка в лоб.

— Что, милая? О чем ты? — казалось, он вот-вот начнет смеяться. Вася же с трудом сдерживала себя, чтобы из ее рта не вылетело то, чему не место на языке приличной девушки.

— Дверь, — жестко ответила она. — Что ты сделал с моей дверью?

— А, дверь…, — протянул Королев. — Да, я поменял тебе дверь. Старая была совсем никудышная. Да и Лада могла сделать себе дубликаты. Это небезопасно.

Вася убрала телефон от уха, чтобы немного перевести дыхание и успокоиться. Королев, как всегда, был в своем репертуаре. Она должна была догадаться, что он обязательно что-то выкинет. Должна была. Уж слишком спокойным и равнодушным он казался после их последней встречи, когда она попросила время, чтобы подумать.

Подумать о том, куда привели их отношения, о том споре, о том, как вновь научиться смотреть ему в глаза с любовью, о том, как простить. Ей нужно было это время, внутри все еще болело, ныло. Задетая гордость боролась с невыносимой тоской по нему, но Вася пока еще не была готова продолжать разговор. Она должна была предусмотреть, что Тимур не будет просто сидеть и ждать.

— Мне нужны новые ключи, — как можно более спокойным тоном попыталась она сказать, но получилось не очень. Хотелось треснуть ему как следует. — И, кстати, не думай, что эта выходка сойдет тебе с рук. Я напишу заявление на тебя!

— Хорошо, милая, напишешь, — мужчина, наконец, не выдержал и рассмеялся, — мне не привыкать. Помнится, в прошлый раз это пошло нам на пользу.

— То есть, ты этими соображениями руководствовался, когда менял мне дверь? — спросила Вася.

— Именно!

Королев улыбался на противоположном конце провода — она в этом не сомневалась. Судя по его голосу, он был страшно доволен происходящим.

— На этот раз не выйдет, — строго сказала она. — Где ключи?

— У меня. Приезжай.

— Вот еще, — фыркнула девушка. — Сам привезешь!

— Я немного устал с утра. Сначала выбрал дверь, потом контролировал ход работ. В общем, сил садиться за руль и куда-то ехать нет.

— Закажи такси, божье наказание! — скомандовала Вася, но в ответ услышала тихий смешок.

— Милая, я дома с твоими ключами. Жду.

— Я вызову службу вскрытия замков! — пригрозила Василиса.

— Окей, вызывай, если хочешь. Это немного бесполезно. Там четыре уровня защиты. На каждом из замков. Серьезнее дела обстоят, наверное, только в банке.

Мужчина откровенно издевался, заставляя Васю злиться. Она прекрасно понимала, чего он добивается, но больше всего сердилась как раз из-за того, что чувствовала, как пасует перед его нажимом. Она сдавалась. Более того, это почему-то приносило ей облегчение. Сердце предательски застучало, словно выстукивало его имя по буквам. Она и сама не знала, как сильно соскучилась, как сильно хочет его видеть.

— Жди, — буркнула она в трубку. — Скоро буду.

— Я всегда тебя жду, любимая, — в трубке раздался звук поцелуя.

Вася нажала отбой и вернулась к лифту.

***

Такси остановилось напротив дома Королева. Вася расплатилась и вышла на улицу. Взгляд невольно задержался на окнах его спальни, в которых горел свет. Девушка достала телефон и набрала его номер:

— Ты приехала? — ласковым голосом спросил Королев.

— Да, выходи. Вместе с ключами, — ответила она, едва сдерживая себя.

Внутри что-то заволновалось, затрепетало. Мысль о том, что она увидит его спустя две недели разлуки, заставляла Васю испытывать противоречивые чувства. С одной стороны она уговаривала себя держаться, не раскисать, не растекаться перед ним лужицей, не бросаться на шею. А с другой стороны, все ее существо рвалось в эти объятия, и она не знала еще, как сумеет удержать себя в руках.

— Черт побери, — выругалась она, заметив, что ворота на противоположной стороне открываются. — Спокойно….

Совершенно не понимая, что она делает, девушка принялась поправлять волосы, теребить замочек на сумочке и переминаться с ноги на ногу.

Их разделяла узкая двухполосная проезжая часть, залитая светом фонарей и огнями фар, проезжающих мимо автомобилей.

При виде любимого у нее закололо сердце, защемило в груди.

— Господи, не удержусь, — прошептала она, наблюдая, как он выходит со двора, а затем дает знак закрыть ворота.

Одет он был во все белое — белое поло, белые брюки и белые кроссовки. И удивительно белой ей показалась его улыбка, в которой он расплылся, приветливо помахав ей рукой. Ярким пятном развивалась на ветру его черная пышная шевелюра.

— Ты не подойдешь? — крикнул он.

— Нет, — ответила Вася, качнув головой.

— Хорошо, — Королев осмотрелся по сторонам и быстро перебежал дорогу.

Стоило ему только оказаться рядом, как Васе в нос ударил аромат его туалетной воды. Она и сама не заметила, как закрылись глаза от удовольствия и нахлынувших воспоминаний. Этот запах был на нем и в конном клубе, когда Агат ударил его копытом, и в приемном отделении больницы, и в тюремной камере. Этот запах был везде, где появлялся Королев. Ее обоняние не могло не запомнить его, а память не могла не отреагировать. В мыслях закружился водоворот прошлых дней, счастливых и грустных мгновений. Она подняла глаза и ласково посмотрела на него. Это не смогло укрыться от опытного взгляда мужчины. Тимур улыбнулся.

— Ключи? — слегка охрипшим от волнения голосом сказала Вася, отворачиваясь в сторону. Выдерживать его присутствие рядом было настоящей пыткой.

— Я отдам их тебе при одном условии, — ответил Королев.

Чтобы подразнить ее, он вытащил из кармана массивную связку ключей и помахал ими в воздухе. Слух уловил приятный металлический звон.

— Какое еще условие? — запротестовала девушка. — Ты все еще думаешь, что можешь ставить мне условия? После того, что ты сделал?

— Об этом и речь, — он посмотрел на нее исподлобья, хитро сощурив брови.

По ее телу пробежала волна мурашек. Этот взгляд сводил ее с ума.

— Что на этот раз? — спросила Вася.

— Ты простишь меня?

Королев смотрел на нее глазами нашкодившего ребенка — виновато, искренне, тепло, понимая, что его все равно простят, потому что он любим.

— Возможно, — Вася пожала плечами, стараясь держать рот на замке, но с каждой минутой держать оборону становилось все сложнее.

— Возможно? — переспросил мужчина. — Такой вариант меня не устраивает.

— И что? — поинтересовалась Василиса. — Меня не устроил твой спор!

— А вот что, — ответил мужчина, пряча ключи обратно в карман.

— Куда ты? — удивилась Вася, наблюдая, как он разворачивается и собирается уходить.

— Туда.

Тимур закрыл глаза руками и шагнул на проезжую часть, заполненную автомобилями. Тут же раздались сигналы клаксонов, воздух заполнился свистом тормозов, запахом жженой резины. Вася схватилась за голову, не понимая, что он творит.

— Ты что делаешь? Вернись немедленно! — прокричала она ему вдогонку.

— Не вернусь, пока не простишь! — ответил Королев.

Он медленно двигался к центру дороги. Автомобилисты сигналили, открывали окна и выкрикивали ругательства, несколько машине едва не столкнулись, объезжая его, но Королеву будто было все равно.

— Тимур! Стой! Я тебя умоляю! — Сердце Васи разрывалось на части от страха и ужаса. Глаза наполнились влагой.

— Прости! — выкрикнул он в ответ, продолжая идти.

— Хорошо! Чертов самоубийца! Хорошо! Только стой! — сдалась она.

— Скажи, что простила! — не унимался Тимур.

— Простила! Давно уже простила! Иди ко мне, пожалуйста! Любимый, вернись!

Слезы душили ее. Она стояла на краю бордюра, готовая сорваться следом за ним, но Королев уже остановился, убрал руки с глаз и развернулся к ней лицом. Он улыбался. Василисе, почему-то, опять захотелось ему треснуть. Да так, чтобы он навсегда разучился вытворять подобные фокусы.

— Дурак! — прокричала она ему сквозь слезы.

— Влюбленный дурак, — отозвался мужчина, который поспешил обратно на тротуар.

Едва он вступил на брусчатку, как Вася бросилась ему на грудь и прижалась к нему так сильно, насколько это только было возможно. Он крепко обнял ее, целуя макушку, лоб, виски.

— Теперь ты видишь, насколько глупым был тот спор? — спросил он ее. — Видишь? Я умру за тебя!

— Глупо то, что ты сделал сейчас! — недовольно пробурчала Василиса, не смея поднять головы. Она еще не пришла в себя, ее знобило.

— Просто я потерял остатки разума, увидев тебя, — отшутился мужчина. — Ты замерзла?

— Нет, — ответила Вася, у которой зуб на зуб не попадал.

— Ясно, — довольно ответил Королев, прижимая ее к себе сильнее. — Моя возлюбленная переволновалась.

— Больше так не делай, — попросила она, глубоко вдыхая запах, исходящий от его одежды и кожи. Легкая улыбка тронула ее губы. Королев ответил горячим поцелуем в макушку.

—Скажи честно, ты спланировал это шоу? — спросила Вася, аккуратно отстранившись от него и пытливо уставившись ему в глаза.

— Нет, — он качнул головой. — Это импровизация. Я планировал только заманить тебя сюда. Дальше надеялся на свое обаяние и твое сострадание.

— У меня чуть сердечный приступ из-за тебя не случился, — она набросилась на него с кулаками, колошматя его по груди и плечам. — Ты плохой, плохой человек!

— Но ты любишь меня? — он поймал ее руки и поднес их к губам, после чего поочередно поцеловал.

— Люблю, — честно призналась девушка. — Люблю, будь ты неладен!

— Иди сюда, — Королев вновь притянул ее к себе.

Они несколько минут простояли молча. Вася чувствовала себя абсолютно счастливой и умиротворенной. Тимур оглаживал ее спину ласково и нежно, заставляя ее трепетать от каждого прикосновения.

В какой-то момент Вася вдруг вспомнила, зачем она сюда приехала:

— Что насчет ключей? — промурлыкала она.

— Не могу пока отдать, — ответил Королев.

Девушка тут же отстранилась от него и недоуменно посмотрела в глаза:

— Как это?

— У меня есть еще одно условие, — мужчина виновато пожал плечами. — Что поделать, милая. У меня есть только этот козырь.

— Что?!

— Дело в том, что Кириллу пришлось раздобыть специальное разрешение по твоей квартире для службы вскрытия замков. Иначе, я не смог бы заменить дверь. В общем, он тоже в деле.

— Ясно, — девушка осуждающе закачала головой, но Тимур видел, что уголки ее губ приподнялись в едва уловимой улыбке. — Вы только посмотрите! В кого превращается Голованов? Это все твое пагубное воздействие! А ведь порядочный человек с виду! И он туда же….

— В общем, — Королев улыбнулся, — без него мой план бы сорвался. И, как ты понимаешь, я бы сейчас не держал тебя в своих объятиях.

— И?

— Тебе придется простить и его, — безапелляционно выдал мужчина.

— Это условие я принимаю, — Вася не смогла сдержаться и широко улыбнулась. — Давай уже забудем эту историю?

— С удовольствием, — ответил Тимур. — Теперь у нас начнется совсем другая история.

— Пусть начнется другая история, — согласилась Вася.

Глава 39

Когда в зале суда почти никого не осталось, Вася, наконец, позволила себе немного расслабиться. Ее потрясывало. Сказывалось напряжение прошедшего дня. Во время процесса она была настолько растревожена и расстроена происходящим, что теперь у нее болело все тело. В висках что-то пульсировало, стучало маленькими, но весьма увесистыми молоточками по косточкам. Боль гуляла по всему ее существу. Несильная, но ощутимая. Боль от усталости и опустошения.

Тимур держал ее за руку и нежно оглаживал ее большим пальцем. Голованов собирал в портфель бумаги со стола.

— Как ты? — заботливо поинтересовался Королев. — Ты молодец, я горжусь тобой!

— Спасибо, — девушка выдавила улыбку.

— Да, — подтвердил Кирилл, — ты и правда держалась молодцом. Не каждая выдержит такое.

Под «таким» Голованов имел в виду просмотр кадров видеозаписи, раздобытых им в архивах охранной организации. На записи было видно, как сначала из здания бизнес-центра выбегают трое мужчин — Градский и его двое помощников, а затем появляется бригада скорой помощи. Пленка запечатлела и тот момент, когда напуганная Василиса, прикрывающаяся одолженной робой фельдшера, сопровождает к карете скорой помощи раненного в голову охранника. В кадр попал и тот момент, когда она едва не упала в обморок, когда подоспевший медбрат дал понюхать ей нашатырь.

Марина Градская во время показа записм вышла из здания суда. Вася вспоминала, как менялось лицо матери во время просмотра, как дрожал ее подбородок и тряслись руки, когда она брала со скамейки сумочку, вставала и, извиняясь перед сидящими рядом, тихо двигалась к выходу. Несколько раз она споткнулась, пару раз вынуждена была остановиться, чтобы схватиться рукой за спинку скамейки, чтобы удержаться на ногах. Увиденное потрясло ее. В этом сомнений не было. Но что она сделала потом?

Девушка провожала ее взглядом до самой двери, а затем долго еще смотрела куда-то сквозь стену, пытаясь предугадать, что она сделает, как поступит после всего увиденного и услышанного.

— Идем, — Королев потянул ее за руку. — Погода отличная, предлагаю заехать в супермаркет, набрать еды и выбраться за город. Просто отдохнем где-нибудь на природе, подышим свежим воздухом. Тебе нужно отвлечься, прийти в себя.

— Хорошо, — покорно кивнула Василиса, с благодарностью посмотрев любимому в глаза.

Он откуда-то знал, что она любит больше всего, словно видел ее насквозь. Вот и сейчас она думала только о том, как поскорее выбраться из этого города, улицы которого душили ее, напоминали ей обо всем плохом, что с ней случилось. И об этом дне тоже. Хотелось мягкой, хотя уже и пожелтевшей травы, еще теплого осеннего солнца, свежего, пахнущего прохладой воздуха, последних трелей птиц.

Щелчок замка на портфеле Кирилла вывел ее из состояния задумчивости. Она невольно вздрогнула.

— Ого! — присвистнул Кирилл, бросив взгляд на часы. — Заседание шло почти шесть часов.

— Я очень устала, — призналась Василиса. — И очень голодна.

— Все, решено, — скомандовал Королев. — Едем на пикник.

— Я, пожалуй, воздержусь, — Кирилл виновато улыбнулся, — мне нужно подготовиться к завтрашнему слушанию. А вы поезжайте. Наберитесь сил. Особенно это касается Василисы. Завтра адвокаты Градского еще больше усилят нажим. Ты заметила, что они продолжают гнуть свою линию по поводу твоего изначального согласия на съемки и провокации с твоей стороны? Завтра будет также.

— Я выдержу, — ответила девушка.

— Тогда до завтра, — мужчина протянул на прощание ладонь, которую Королев крепко пожал.

— До завтра.

Голованов достал из кармана зазвонивший телефон и уже на ходу ответил. С кем он говорил, Вася уже не слышала, мужчина скрылся за дверью.

— Идем, — Тимур вновь взял ее руку и потянул за собой. — Не стоит здесь задерживаться. Это место плохо влияет на тебя.

До выхода из здания суда шли молча. У Васи из головы все никак не выходила сцена, когда ее мать покинула зал. Она и сама боялась признаться себе в том, что в душе зародилась слабая, едва ощутимая надежда. Надежда на то, что мать, наконец, поймет, с кем связалась, поймет, на кого променяла свою дочь, поймет и попросит прощения.

Она ждала этой просьбы столько лет! Ждала, не признаваясь в этом самой себе. Ждала, как и любой брошенный ребенок, который, несмотря на возраст, ждет маму.

Впервые за долгое время ей показалось, что это желание может осуществиться. Не когда-то там, когда-нибудь, а сейчас, в обозримом будущем, и это чувство тревожило ее, не давало до конца расслабиться, держало в каком-то странном, почти приятном напряжении.

Выйдя на улицу, Тимур первым делом запустил свободную руку в карман брюк, чтобы достать ключи от машины. Звук сработавшей сигнализации донесся до ушей девушки, но ее внимание уже привлекло кое-что гораздо более интересное.

В дальнем конце парковки она заметила ее машину — серебристое купе, новенькое, с хромированными дисками, блестящее под лучами осеннего солнца. Сердце сжалось в комок. Что делает этот автомобиль на парковке, если она уехала примерно четыре часа назад?

Девушка застыла на месте, заставив остановиться и Королева. Он повернул к ней голову:

— Что случилось? Мы что-то забыли внутри? — поинтересовался он.

— Смотри, — Вася взглядом указала на автомобиль.

— Она же уехала, — проговорил Королев, заметив купе.

— Видимо, нет, — ответила Вася.

— Ты хочешь подойти к ней?

— Нет, — Вася тряхнула головой, поймала в воздухе его руку, сжала ее и потянула за собой к автомобилю.

Сердце отчего-то застучало быстро-быстро, и Вася летела к машине, надеясь, что убегает от матери, но на самом деле бежала от своих надежд, боясь получить очередное разочарование.

Они уже почти подошли к машине, когда за спиной раздался быстрый стук каблуков. Через минуту ее окликнул знакомый голос:

— Василиса!

Вася резко обернулась, ее рука сама собой выпустила руку Тимура. Она смотрела на то, как Марина Градская почти бегом направляется к ней, и не верила своим глазам. В руках у женщины была увесистая черная папка.

— Что ты хочешь? Опять наговоришь мне гадостей? — спросила Вася, едва расстояние между ними позволило это сделать.

— Нет, — Марина качнула головой. — Вот, — она протянула девушке папку. — Здесь все, что я успела забрать из его сейфа. Счета, подставные организации, документы. Я боялась, что опоздаю к концу заседания, и вы уедете. Поэтому здесь не все. Но, тем не менее…

— Не понимаю? — Василиса удивленно посмотрела ей в глаза. — Что это значит?

— Я сегодня подаю на развод, — голос Градской дрогнул, она прокашлялась, чтобы избавиться от волнения. — Ты, если сможешь, прости меня…. когда-нибудь…

Она с мольбой посмотрела в глаза Василисы, отчего у девушки что-то засвербило, заныло в душе. Словно кто-то невидимой рукой собрал все плохое, все, что годами корнями прорастало внутри нее, заражая и отравляя сердце, и выбросил.

— Ничего не понимаю, — девушка невольно улыбнулась, чувствуя, как наполняются влагой глаза.

— Я, конечно, плохая мать, — сказала Градская, виновато потупив взгляд, — но я не такой плохой человек, как тебе кажется. Я не верила тебе. Это правда. Я думала, ты хочешь таким образом отомстить мне за прошлое, за то, что я нашла свое счастье в другом месте, без тебя… Но я ошибалась. Сегодня я увидела все, что нужно.

— То есть, чтобы поверить дочери, тебе нужны были эти видеозаписи? — язвительно заметила Вася.

— А что бы ты подумала на моем месте?

— На твоем месте я никогда не оставила бы своего ребенка! — жестко ответила Василиса, глядя матери прямо в глаза.

— Не будем сейчас препираться, — Марина тяжело вздохнула, быстро смахнув с лица слезинку, — это все, что я могу сейчас сделать для тебя. Он хочет избежать наказания. У них с адвокатом есть план: завтра на заседании они запросят психиатрическую экспертизу, его признают невменяемым, отправят на лечение. Оттуда он сбежит за границу. Психиатр, конечно же, уже куплен. То, что в папке, сработает наверняка, если ему удастся провернуть эту аферу. А если не удастся, то прилично добавит срока заключения. Единственное, что я сейчас хочу, чтобы он сел и больше никогда не вышел на свободу.

— Спасибо, — ответила Вася, едва сдерживая эмоции. — Хотя бы за это. Спасибо.

— Прости, — дрожащими губами скорее выдохнула, чем сказала Градская.

Марина в последний раз посмотрела девушке в глаза, затем решительно развернулась и ушла, тогда, как Вася второй раз за день провожала ее удаляющийся силуэт долгим взглядом.

— Что ты делаешь? — спросила она у Тимура, когда заметила, что тот собрался куда-то позвонить.

— Ты разве не слышала? — ответил он. — Срочно нужно сообщить все Кириллу. Ты только подумай, что затеял этот поддонок!

Королев злился. Вася заметила, как сжались его челюсти. По привычке он засунул вторую руку в карман, но сквозь ткань девушка видела, что он сжал ладонь в кулак. Ей сейчас было не до этого. Мать сказала ей «прости».

Она не знала, как ей реагировать на ее поступок, как поступить, что сделать. В один миг рухнула стена, которую она выстроила между собой и этой женщиной. Рухнула так стремительно и незаметно, что она теперь сомневалась, а была ли она вообще?

— Алло, Кирич, — Королев тем временем дозвонился до Голованова, голос мужчины был напряжен, — пикник отменяется. Ты нам срочно нужен. Марина передала нам компромат на Градского, а также сообщила, что они собираются запросить психиатрическую экспертизу. Естественно, там все уже куплено. Что будем делать?

Вася бросила на него опустошенный взгляд, наблюдая за тем, как меняется его лицо. Он то хмурился, то щурился, то кривился в усмешке.

— Хорошо, понял, — наконец, улыбнулся он. — Тогда действуй!

Королев нажал отбой.

— Что он сказал? — спросила девушка.

— Сказал, что опередит Градского. Он сегодня же подаст запрос на экспертизу, но как сторона обвинения. Завтра для них что-то сделать будет уже поздно. Мы должны хорошенько поблагодарить твою….

Вася поняла, что он хотел сказать, но качнула головой, давай понять ему, что лучше не стоит продолжать. Сейчас она не могла говорить на эту тему. Слишком свежа была еще растревоженная матерью рана, она еще слишком сильно кровоточила.

Тимур все понял. Он лишь моргнул в знак согласия, после чего, наконец, открыл для нее дверь автомобиля:

— Кирилл сказал, что нет никаких причин отменять наш пикник. Прошу, карета подана!

Глава 40

Вася слушала приговор, затаив дыхание. Судья — молодая еще женщина с непропорционально большими очками и странными синими тенями, которые были заметны даже с задних рядов лавок в судейском зале, — монотонно бубнила текст, перелистывая страницу за страницей, перечисляя статьи, по которым судят обвиняемого, и озвучивая сроки.

С каждым ее словом в душе у девушки все выше поднималась волна радости, ликования. Как будто что-то тяжелое, грязное и ужасно древнее, что держало ее в плену, вдруг исчезло, испарилось, освобождая внутри нее место для новой жизни.

Кирилл что-то записывал, быстро чиркая ручкой по бумаге. Королев, как и все присутствующие в зале, встал для оглашения приговора, но смотрел на Василису, не сводя с глаз. Он улыбался, а в его взгляде девушка читала возбуждение и триумф.

Марина тоже пришла. Она скромно расположилась на дальней лавочке на самом ее краю, и за все время, пока шло заседание, ни разу не шелохнулась, лишь изредка бросая незаметные взгляды на дочь.

Вася не знала, радоваться ей ее приходу, или злиться на нее, но, как бы там ни было, присутствие матери почему-то придавало ей уверенности в своих силах. Она не признавалась себе в этом, но тоже украдкой смотрела на нее.

Когда судья, наконец, положила на стол последний лист приговора, Василиса бросила полный презрения взгляд на противоположную сторону. Там, в камере сидел ее обидчик, который теперь выглядел жалко.

За то время, пока шел процесс, он сильно сдал. Из крепкого, пышущего здоровьем мужчины он превратился едва ли не в старца. Градский начал сутулиться, сильно поседел, похудел. Лицо состарилось так, словно кто-то специально наложил на него грим, потому что поверить в то, что человек за пару месяцев может так постареть, было невозможно.

Брюки болтались на нем, поддерживаемые подтяжками. Волосы слиплись и висели по обе стороны лица. Он смотрел куда-то на пол, разминая руки.

— Обвиняемый, вам понятно решение суда и процедура его обжалования? — спросила судья, приспустив очки на переносицу и покосившись на него.

— Да, ваша честь, — ответил мужчина.

— Судебное заседание объявляется закрытым, — сказала женщина, которая, прихватив со стола кипу бумаг, тут же поспешила покинуть зал суда.

Конвоиры вошли в камеру к Градскому, который уже протянул им руки для наручников. Вася смотрела на все это и не верила своим глазам.

Кирилл, вдруг, притянул ее к себе и крепко обнял. Королев тоже поспешил присоединиться к их объятиям. Все трое радовались, как дети, отпустив друг друга с неохотой.

— Вася, ты как? — спросил Голованов. — Ты в порядке?

— Не знаю, — честно ответила девушка, посмотрев ему в глаза.

— Все закончилось! — на лице у него засияла довольная улыбка. — Мы выиграли, слышишь?

— Слышу, — девушка робко попыталась улыбнуться, все еще не понимая, уместно ли это, или стоит придержать эмоции.

Королев наклонился к Васе и нежно притянул ее к себе.

— Поздравляю! — прошептал он ей на ухо. — Я горжусь тобой, моя сильная и храбрая возлюбленная!

— Спасибо, — от его слов она покраснела, ощутив в этот момент какое-то новое, странное и до этого прежде незнакомое влечение. Ее взгляд почему-то упал на его губы.

Лишь спустя пару секунд она поняла, куда смотрит, и поспешила стыдливо отвести взгляд. В этот момент все трое вздрогнули от звука захлопнувшейся из-за сквозняка двери. Помещение опустело. Девушка повернула голову в сторону источника шума и увидела, что Марина тоже пропала со своего места.

— Ушла, — бросила она, как бы, между прочим, но в голосе ее прозвучало такое сожаление, что и Кирилл, и Тимур переглянулись.

Она и сама не поняла, как это случилось, но еще одно очень хорошо позабытое чувство, постучалось к ней в сердце — разочарование. Разочарование от того, что в такой прекрасный момент она не может разделить эту радость с мамой.

В последний раз она испытывала нечто подобное на выпускном.

Тимур прекрасно понял причину перемены ее настроения.

— Я сейчас вернусь, — он быстро чмокнул ее в щеку, — нужно проверить, не толпятся ли на выходе журналисты. Я, конечно, принял все меры, но мало ли.

Мужчина быстро удалился, оставив после себя шлейф аромата туалетной воды, которую Василиса так любила. И вновь незнакомое чувство растормошило внутри нее нервные окончания. Она вдохнула воздух, оставшийся в зале после Королева, и поняла, что этого для нее мало. Ей стало мало просто вдыхать его запах, просто видеть его, просто чувствовать его тепло.

После вынесения приговора что-то в ней переменилось, перевернулось, зашевелилось. Словно заработали невидимые шестеренки, пробуждая то, что давно уснуло.

Вася посмотрела на Кирилла, который, как обычно, аккуратно раскладывал по папочкам бумаги, чтобы потом отправить их в нужный отсек своего рабочего чемодана. Она посмотрела на него и впервые увидела, что перед ней не просто дружеское плечо и хороший человек, но и привлекательный мужчина.

Она с удивлением осознала, что думает об этом. Осознала и испугалась того, что с ней происходит. Поэтому машинально полезла в карман брюк за телефоном, чтобы набрать подруге. Это отвлекло ее.

— Алло, — голос Дашки в трубке выдавал напряжение, в котором пребывала девушка. — Ну, что? Только не говори мне плохих новостей! Не говори, лучше сразу клади трубку, потому что я не в себе. Я вся на иголках…

Дашка по обыкновению начала тараторить, а Вася, почему-то, вновь посмотрела на Кирилла. В голове проскользнула странная мысль: «А почему бы и нет?».

— Да, все в порядке! В общей сложности с учетом срока давности и прочих обстоятельств ему дали двадцать лет строго режима. Ма…, — Вася запнулась, едва не сказав «мама», — Марина помогла. Если бы не та папка с доказательствами его экономических махинаций, по моему делу срок был бы меньше.

— Слава богу, — выдохнула подруга.

— Даш, а приезжай-ка ты сегодня ко мне. Мы, наверное, вечером поедем куда-нибудь, чтобы отпраздновать окончание суда, — девушка бросила вопросительный взгляд на Голованова, который улыбнулся и согласно кивнул головой, — присоединяйся!

— Спасибо за приглашение, — судя по голосу, идея Дашке пришлась по душе. — Обязательно буду! Еще раз поздравляю! Ура! До сих пор поверить не могу, что ты это сделала. Я горжусь тобой подруга! Есть на свете справедливость.

— Есть, — подтвердила Вася, вновь посмотрев сначала на Кирилла, а затем на вернувшегося в эту минуту Королева, — когда рядом настоящие мужчины.

Она нажала отбой, не понимая, что с ней происходит. Девушка положила телефон на стол, крепко обняла Голованова, прошептав ему «спасибо за все», а затем поспешила навстречу к Тимуру.

Где-то в центре зала, меж двух скамей они встретились. Вася преградила ему дорогу. Ее грудь тяжело поднималась, а глаза затуманились. Она поймала в воздухе руки любимого, крепко сжала их, затем привстала на цыпочки и прижалась губами к его губам.

Королев опешил от неожиданности, но Васю было уже не остановить. Она чувствовала тепло и вкус его губ и не могла насытиться этими ощущениями, наслаждаясь каждой секундой.

Она оторвалась от него, посмотрела в глаза, выпустила его руки, а затем обвила его за шею, вновь поцеловав. На этот раз он ответил. Их губы слились в жаркой, томительной схватке.

Вася не чувствовала под ногами земли. Ее унесло куда-то далеко. Туда, где пробудилось ее женское начало, где она хотела касаться и целовать любимого мужчину. Туда, где больше не было страха и боли, где тени прошлого исчезли с первыми лучами солнца.

Вася целовала его неистово, жадно, до боли кусая его губы. Она целовала и парила где-то над землей, а мир кружился вокруг нее, словно она была той осью, вокруг которой вращается планета.

Руки Тимура крепко сжали ее талию, запах его кожи бил в нос, дурманил. Девушка впервые в жизни почувствовала, что хочет большего. Все внутри нее запульсировало, завязалось тугим узлом, загорелось.

Она с трудом оторвалась от него, расплываясь в счастливой улыбке.

— О- о — о, — протянул где-то за спиной Кирилл, который молча наблюдал за этой сценой. — Кажется, мне пора заказывать костюм шафера у портного.

Все трое рассмеялись.

— Кажется, — весело отозвалась Василиса, не сводя влюбленного взгляда с Тимура. — Я люблю тебя, — прошептала она ему распухшими от поцелуя губами.

— И я люблю тебя, родная, — ответил Королев, который смотрел на нее так, словно она была самой желанной женщиной на этой планете. — Идем, — он взял ее за руку и потянул к выходу. — На улице тебя кое-кто дожидается.

— Кто? — Вася удивленно посмотрела ему в глаза.

— Идем, — тихонько проговорил Тимур.

Она пожала плечами и, доверившись, последовала за ним. Голованов шел на пару шагов позади. Они подошли к стеклянной двери, ведущей на улицу, и девушка остановилась. По ту сторону этой преграды она увидела ее. Марина стояла напротив входа и смотрела прямо на Васю. Она вдруг тоже как-то постарела, осунулась, изменилась. Вася впервые заметила, что у Марины ее черты лица. Они, оказывается, были похожи. Без яркого макияжа и вычурной прически Марина вновь стала той женщиной, что запомнилась Василисе из детства. Она вновь стала похожа на маму. Что-то защемило в сердце у Васи. Глаза наполнились влагой.

— Она разве не ушла? — девушка с вопросом посмотрела сначала на Королева, а потом на Кирилла.

— Нет, — Тимур качнул головой. — Я хотел догнать ее и остановить, но увидел, что она и сама никуда не собирается уходить. Мне кажется, вам нужно еще поговорить. Возможно, и не раз. Но обязательно нужно.

Глава 41

Для этого вечера на заднем дворе дома Королевых возвели новый павильон. Внутри тоже все светилось, переливалось, благоухало от множества живых цветов. Вася выглянула в окно, чтобы посмотреть, как прибывают припозднившиеся гости, и поспешила задернуть занавеску. Рука сама собой легла на грудь.

Сердце выбивало какой-то латиноамериканский ритм — прыгало, ускорялось, потом замедлялось, потом замирало, чтобы забиться вновь. Она взяла с макияжного столика почти опустошенный графин и вылила остатки воды себе в стакан.

— Ты очень нервничаешь, — Марина улыбнулась.

— Это так, — ответила Василиса.

— Что же будет с тобой в день свадьбы, если сегодня ты так волнуешься? — женщина встала с уголка постели, на которой сидела, подошла к дочери и поправила на ней колье, которое очень удачно гармонировало с нежно-голубым струящимся книзу платьем из шелка.

— Не знаю, — Вася пожала плечами, — наверное, упаду в обморок. Это мое любимое занятие.

Девушка выдавила из себя улыбку. Она еще не простила мать до конца, но их отношения стали если и не идеальными, то гораздо более теплыми. В этот вечер Марина вызвалась самостоятельно сделать для нее прическу и, надо признать, справилась со своей задачей великолепно.

Василиса смотрела на свое отражение и впервые в этой жизни нравилась сама себе. Ушли, будто их и не было, страхи из прошлого. Она больше не боялась прикосновений Тимура, больше не вздрагивала от взмаха его руки рядом, больше не убегала, когда его губы тянулись к ее губам. Она больше не боялась быть девушкой. И теперь она наслаждалась собственным отражением, любовалась, как и любая другая девушка. Обычная девушка, у которой вечером помолвка.

Стук в дверь заставил мать и дочь оторваться от зеркала.

— Кто? — спросила Вася.

— Нам пора, — узнала она голос Королева-младшего. — Я могу войти?

— Да, — на ее лице заиграла смущенная улыбка.

Она вдруг заволновалась, засуетилась, торопясь до того, как откроется дверь, еще раз расправить складки на платье.

Когда Тимур вошел, она забыла, и где находится, и что вообще происходит, и что рядом есть Марина. Ее глаза встретились с его глазами, и мир остановился.

Для этого вечера он выбрал строгий черный костюм, классическую белую рубашку и тонкий галстук глубокого пурпурного цвета. Из верхнего кармана пиджака выглядывал такого же цвета шелковый платок.

Он зачесал непослушные волосы назад и гладко выбрил лицо, на котором играла счастливая улыбка, от которой таяло все внутри нее.

— Идем? — он протянул ей руку.

Вася посмотрела на Марину, словно спрашивала позволения. Та слегка кивнула головой.

— Я буду в павильоне, — проговорила женщина, подобрав с пуфика сумочку и проскользнув мимо будущего зятя в коридор.

Девушка подошла к Королеву и вложила в протянутую руку ладонь.

— Идем.

На улице из специально выставленных для этого вечера колонок лилась какая-то приятная джазовая мелодия. Свет из павильона бил в глаза, заливал темное пространство двора. До слуха доносились голоса, смех, звон бокалов.

— Волнуешься? — спросил Тимур уже на пороге.

— А ты как думаешь? — Вася крепко пожала его руку, словно хотела зарядиться его уверенностью и спокойствием. — Ты же знаешь, как сильно я люблю такие мероприятия. Лучше бы мы сделали тихую помолвку в кругу семьи.

— Знаю, милая, но ты также знаешь отца, — мужчина притянул ее руку к губам и коснулся ее нежным поцелуем. Потерпи еще немного. Останется пережить свадьбу, а потом…

— А потом все будет так, как мы захотим?

Девушка с надеждой посмотрела в глаза любимого человека. Он улыбнулся.

— Сначала мы узнаем результаты твоих экзаменов, потом проведаем Андрея с мамой в Сочи, потом заедем к Наташе, — Тимур начал перечислять, загибая пальцы на свободной руке, а у Васи дыхание перехватило от распирающего ее чувства обожания.

Она обожала его. Это было самое подходящее определение. И как только она могла когда-то думать, что у него ледяное сердце? У него самое огромное, самое горячее сердце из тех, что она когда-либо видела.

Он вытащил ее той темноты, от которой, как она думала, не существует спасения, он научил ее любить, показал, насколько она прекрасна и желанна, протянул ей руку в трудное время, был терпеливым и заботливым, стойко переносил все трудности, которые она ему подкидывала.

И теперь они стоят перед дверьми павильона, в котором пройдет их помолвка. От счастья закружилась голова.

— Я люблю тебя, — прошептала она, глядя прямо ему в глаза.

— Я тоже тебя люблю, родная, — Тимур наклонился и нежно поцеловал ее. — А теперь идем.

Внутри все затихло с их появлением. Гости расступились, заняли свои места у высоких столиков, пространство залили звуки скрипки и фортепиано. Вася глазами искала мать. Марина стояла рядом с Андреем Ивановичем в самом дальнем конце зала.

Девушка с удивлением заметила, что Королев-старший бросает на нее неоднозначные взгляды. Вася утайкой улыбнулась. Кажется, жизнь у всех потихоньку налаживалась.

Вспышки фотокамер внезапно напугали ее. Василиса огляделась, заметив группу репортеров. Они прильнули к объективам своих камер, принявшись щелкать их со всех возможных ракурсов. Рядом с группой фотографов она заметила оператора с камерой.

— Это еще зачем было нужно? — шепотом спросила она, чувствуя, как растет внутри нее напряжение.

— Во-первых, для семейного архива, — проговорил Королев, — а во-вторых, для утреннего выпуска новостей. Ты же помнишь, что конкуренты распустили слухи о компании отца, акции пошли вниз.

— Да, — кивнула Вася, а с ее лица пропала улыбка.

— Отец хочет показать, что у него все отлично, шикарная помолвка сына и все такое, понимаешь?

— Понимаю, — буркнула Василиса, — но лучше бы вы сначала спросили у меня.

— Не сердись, милая, — он нежно поцеловал ее в щеку, совсем рядом с ухом, отчего она тут же забыла и об этой неприятности, и о том, что вообще происходит. Каждое его прикосновение уносило ее куда-то далеко, под самые облака.

Они добрались до арки из цветов, специально установленной для будущих молодоженов по центру павильона. В нос ударил приторный аромат роз. Вася только теперь заметила слева от себя за третьим столиком Кирилла и Дашку. Они о чем-то мило ворковали, практически не обращая внимания на происходящее. Девушка не смогла сдержать улыбки.

Отношения этой парочки развивались настолько стремительно, что она уже всерьез начала опасаться, что они сыграют свадьбу раньше них.

В один момент Голованов, будто следуя интуиции, поднял на них глаза и, встретившись взглядами с другом, улыбнулся и одобрительно моргнул. Вася заметила, как расслабилось после этого лицо Тимура. Поддержка друга хорошо влияла на него. Кирилл одним только взглядом мог привести его в чувство.

— Дорогие друзья! — вперед вышел Королев-старший, который обвел взглядом всех присутствующих и широко улыбнулся. — Я рад приветствовать вас здесь. Мы собрались по очень хорошему и радостному поводу, чтобы объявить о помолвке моего сына и этой очаровательной девушки.

Андрей Иванович говорил, а Василиса тем временем менялась в лице. Она решила поправить на лице волосы и случайно повернула голову в другую сторону, после чего замерла на месте.

Сначала она заметила Романова, который притаился в дальнем конце павильона за спиной одного из гостей, а затем и Ладу, которая о чем-то беседовала с диджеем. Тот как раз разворачивал на стене огромный экран, на котором должны были показать ролик, смонтированный из фотографий Васи и Тимура.

В груди что-то неприятно кольнуло. Вася дернула Тимура за рукав.

— Что такое? — спросил мужчина.

— Посмотри направо, — ответила она, взглядом указывая направление.

Тимур повернул голову и охнул.

— Что она здесь делает? — сквозь зубы прошептал он.

— Я не знаю, — к горлу Васи подкатили слезы, говорить стало трудно. — О чем она беседует с диджеем? Точно что-то затеяла!

В эту минуту Василисе стало по-настоящему страшно. Что задумала эта ненормальная в вечер ее помолвки? О чем она разговаривает с диджеем? Что она пытается сделать?

— Прежде, чем мы разрежем ленточку на кольцах наших молодых, давайте посмотрим небольшое видео о наших голубках, — продолжал Андрей Иванович, который, судя по всему, был не в курсе происходящего.

Тимур поймал взгляд Кирилла и указал ему на Ладу. Тот изменился в лице, отпустил руку Дашки и начал пробираться сквозь ряды гостей к диджейскому пульту. Увы, он опоздал.

Свет в павильоне погас, и внимание гостей обратилось на экран. Сердце у Васи гулко ухнуло, а затем провалилось в желудок. Земля стала уходить из-под ног. Она смотрела на Ладу, которая почем-то довольно ухмылялась, и понимала, что хорошим это дело не кончится. Объективы фотоаппаратов и камеры также направились на экран.

Вася закрыла глаза, боясь увидеть то, что приготовила Лада, и оказалась права. По залу прошелся гул голосов. Женский голос, похожий на голос Романовой, полился из динамиков:

— А теперь, дорогие дамы и господа, позвольте представить вам настоящую Василису Матвееву — невестку дома Королевых, которая прошла через обнаженные съемки в журнале для мужчин, а также через постель владельца одного всем вам известного рекламного агентства.

Кровь ударила Василисе в голову. Она почувствовала, как все тело горит от стыда. Девушка открыла глаза и увидела, что на экране вместо подготовленного ролика мелькают кадры той самой злополучной съемки в бизнес-центре.

Кто-то ахал, кто-то охал, кто-то, не стесняясь в выражениях, обсуждал увиденное. У Васи закружилась голова. Ноги начали подкашиваться. Тимур поймал ее, придержав за талию. Последнее, что она запомнила, — это его испуганные глаза.

Глава 42

— Волнуешься? — Тимур тронул ее за плечо.

Василиса вздрогнула и обернулась. Погрузившись в свои мысли и наблюдая в приоткрытую дверь за приготовлениями к конференции, она не заметила, как он приблизился к ней. В руках у него была стопка бумаг с заготовленными ответами на возможные вопросы. Он протянул ее девушке.

— Да, — честно ответила она, — не каждый день приходится давать интервью перед камерами.

— Ты молодец, — Королев быстрым поцелуем коснулся ее щеки. — Видела, сколько просмотров анонсов этой конференции в сети? За миллион перевалило.

— Ничего себе, — у Васи что-то сперло внутри. Но ощущение было приятным.

Лучше бы он не озвучивал эту цифру, она бы тогда смогла остаться более или менее спокойной. Теперь волнение только усилилось.

— Марина не дозвонилась до тебя, но она уже на парковке, скоро будет, — продолжил мужчина, тогда, как Вася сразу же полезла в карман за мобильником.

Звук был отключен. Поэтому она и не услышала звонков матери. На экране мелькала цифра — 5 пропущенных.

— А Кирилл?

— Кирилл тоже на подъезде. Я говорил тебе, что и нам можно было бы выехать позже…

— Не люблю опаздывать, — перебила его девушка. — И вообще, хочу, чтобы это как можно скорее закончилось.

Вася приобняла его и уложила голову на плечо, продолжая наблюдать, как рабочие расправляют провода и настраивают микрофоны, установленные на длинном переговорном столе в переговорной.

Несколько репортеров проверяли аппаратуру. Еще пара-тройка журналистов вальяжно развалились на приготовленных для них стульях.

Только теперь она начала осознавать, что ей предстоит пережить. После ужасного случая во время помолвки, она неделю не могла прийти в себя. Королев тогда вытащил ее в конный клуб. Наблюдая из окна ресторана на то, как внизу на манеже проходит тренировка, Вася краем уха слушала разговор Голованова и Тимура:

— Ты только подумай, какая бестолочь, — сокрушался Тимур, расправляясь с куском говядины, — она, видите ли, по привычке вписала в список приглашенных Романова с дочерью. И это при том, что готовый список я ей выдал лично. Но нет, надо было проявить инициативу. Она думала, что отец похвалит ее за смекалку и сообразительность. Эта секретарша вбила себе в голову, что поскольку раньше Романовы всегда были в числе приглашенных на наши мероприятия, то и на этот раз мы просто про них забыли. Она даже не допускала мысли, что мы можем разорвать связи.

— Вы ее уже уволили? — спросил Кирилл.

— Нет, отец занимается ее перевоспитанием. Пока понизил с должности личного помощника до оператора колл-центра. Пусть сначала научится там тупо выполнять приказы, а то слишком инициативная стала.

— Здорово, — Голованов рассмеялся. — Но, допустим, с ней все ясно — инициатива имеет инициатора. Но диджей-то? Где вы его взяли? Он просто взял и поменял флешки!

— Это мой косяк, — Королев отложил вилку в сторону и тяжело вздохнул. — Приятельствовал с ним по старой памяти еще со времен бурной молодости и вспомнил о нем, когда речь зашла о подготовке к вечеру. Я сам позвал его.

— Но? — Голованов с вопросом посмотрел другу в глаза. — Наверняка же есть какое-то «но». Не мог же он на ровном месте взять и поменять ролики только потому, что какая-то гостья его об этом попросила.

— Ты прав, брат, — Королевухмыльнулся. — Но я забыл, что впервые познакомился с ним в клубе отца Лады, — глаза Тимура вспыхнули смесью злости и бессилия. — Я сам облегчил ей задачу. Какое-то роковое стечение обстоятельств.

Вася тогда отвернулась от окна и посмотрела на Тимура. Его лицо было напряжено, губы сжаты, желваки дергались от нервов и невозможности что-то изменить. И, тем не менее, девушка понимала, что Королеву сейчас ничуть не легче, чем ей, а даже, может быть, и гораздо хуже. О его невесте ходят бог весть какие слухи, а он ничего не может ответить. Не потому что, не хочет отвечать, или ему нечего сказать. Вася сама так захотела. Эта тема была под запретом. Она молча взяла его за руку, уложив его ладонь себе на колено.

Тимур посмотрел ей в глаза и грустно улыбнулся. На душе у него скребли кошки.

— М-да, — выдохнул Кирилл. — Репортаж уже облетел все каналы и более или менее известные СМИ. Надо что-то делать. Просто отсиживаться и молчать нельзя.

— Я хочу уехать из этого города, — твердо проговорила Вася. — Я больше не хочу не во что впутываться и ничего решать. Это место какое-то проклятое для меня. Я никак не могу стать здесь счастливой, постоянно что-то мешает. Хватит с меня.

Она выдала эту тираду на одном дыхании, до боли стиснув руку Тимура под столом. Он стерпел, не перебивая ее и не выпуская руки. Голованов задумался. Мужчина откинулся на спинку стула и уставился куда-то вдаль. Глаза его опустели. Васе вдруг стало не по себе, не обидела ли она его столь резким ответом? Он столько сделал для нее, но сил терпеть превратности судьбы больше не было, как и сил бороться. Или это ей только казалось? Внутри зрело что-то протестное, бурное, что-то, что она старалась не замечать.

— То есть, ты хочешь сдаться? — осторожно спросил Королев. — Пусть она выиграет? Так, что ли?

«Она выиграет» — Васю передернуло, она инстинктивно вновь отвернулась к окну и посмотрела вниз, на манеж, где по-прежнему проходила тренировка, словно искала убежища в привычном для себя действе, а затем, незаметно для себя, выпустила руку Тимура. Мужчина нахмурился.

«Она выиграет» — в голове набатом звучали его слова. Вася зажмурилась, пытаясь прогнать их, но ничего не выходило. Словно испорченная пластинка, они вновь и вновь звучали у нее в ушах, словно кто-то нашептывал их, не переставая.

— Нет, — не выдержала девушка. — Она не выиграет! Но что я могу сделать? Что? Ты видел, что она устроила? Ей все дается легко! Ты только подумай! Она испортила нам помолвку просто по щелчку пальцев! Вот так легко! — Вася дважды щелкнула пальцами, наглядно демонстрируя, насколько просто это оказалось для Лады.

— И? Теперь мы просто сбежим? Вручим ей знамя победы и сбежим? А что будет с отцом? Что будет с компанией? Или ты думаешь, в другом городе мы найдем покой? Но тогда нам придется бежать не просто из города. Нам придется бежать из страны.

Оба обиженно фыркнули, отвернувшись друг от друга. Вася понимала, что в словах Тимура есть большая доля правда, но голова отказывалась думать. Она просто не знала, как поступить.

— А что, если мы обернем эту ситуацию в твою пользу? — подал голос Голованов.

— Как? — встрепенулся Королев.

— Не знаю, — Кирилл пожал плечами, — например, мы выйдем из тени, предадим огласке правду, судебный процесс, решение суда….Устроим пресс-конференцию….

— Что?! — Вася округлила глаза, не веря своим ушам. Ты же знаешь, что этой огласки я как раз и боялась больше всего!

— А чего теперь тебе бояться, если клевета гуляет по сети? Наоборот! Это может стать для нас отправной точкой. У меня есть идея, — он хитро улыбнулся, окидывая взглядом Василису и Тимура. В его глазах Вася увидела тот самый огонек, который всегда значил только одно — в голову к Голованову пришло что-то воистину гениальное.

***

До начала конференции оставалось не более десяти минут. Марина посмотрела на часы, затем потянулась к бутылке с водой.

— Если ты сильно волнуешься, — она повернула голову к Васе, которая сидела бледная, как мел, теребя меж пальцев шариковую ручку, — то я сама могу начать. Я расскажу о процессе, о решении суда и об открытии фонда. А потом тебе дам слово, как его президенту.

Репортеры тем временем в последний раз перед съемкой проверяли аппаратуру. Девушка смотрела, как один из них возится с объективом, но ничего не видела. Мысли немного путались.

— Нет, — услышав голос матери, Вася встряхнулась, немного пришла в себя. — Я должна сама это рассказать. Это мое сражение.

— Ты не обязана воевать одна, дочка…

Марина улыбнулась. Она произнесла последнее слово так осторожно, будто нечаянно проговорилась, но от этого на душе у Васи все посветлело. Марина понемногу становилась для нее настоящей матерью, но дочкой она назвала ее впервые.

Вася немного успокоилась, напитавшись уверенностью от этого простого, но такого важного для нее обращения. Дочка. Если кто-то так называет тебя, значит, этот кто-то твоя мама.

«У меня все-таки есть мама», — подумала Василиса, отвечая Марине улыбкой.

— Я и не одна, — взгляд девушки упал в сторону двери, из-за которой выглядывали две головы: Кирилла и Тимура. Мужчины о чем-то оживленно беседовали. — У меня огромная семья. И, знаешь, — осмелевшим голосом продолжила Василиса, — я рада, что у меня есть такой враг, как Лада. Если бы не она и не ее выходка, я бы никогда не пришла к тому, чтобы открыть фонд помощи женщинам, пострадавшим от насилия.

— Ну, — Марина взглядом указала на взволнованное лицо Голованова, — идею подкинул Кирилл, надо отдать ему должное.

— Дашка отдаст мои долги, — засмеялась Василиса, чувствуя, что с каждой секундой ей становится все легче, уходят страхи и тревоги. Разговор с Мариной явно пошел ей на пользу. — Да и он сам не против такого способа расплаты.

— И твой молодец, всю бумажную волокиту на себя взял.

— Любит, — Вася утайкой бросила на любимого наполненный нежностью взгляд.

— Дамы, минутная готовность! — прервал их один из журналистов.

Вася поправила блузку, послала Тимуру воздушный поцелуй, и посмотрела в камеру.

— Начинаем!

Глава 43

Над озером спускался закат — багряный, обрамленный серебристыми облаками, пробивающийся сквозь их плотную пелену золотыми лучами, которые играли на ровной поверхности воды теплыми бликами.

Василиса засмотрелась на это зрелище, отключившись от реальности. Каждый раз закат в этом месте становился главным гвоздем их вечерней программы, но сегодня он был особенно великолепен.

После затяжной зимы и дождливой весны все в этом месте, наконец, зацвело, заблагоухало, зазеленело, зажило.

Ей вспомнилось морозное утро, когда на берегу этого озера в небольшой деревянной беседке они с Тимуром стали мужем и женой.

Зимнюю сказку захотела она. И не прогадала. Все вокруг блестело и переливалось, точно миллиарды маленьких бриллиантов. Иней пышной шапкой покрыл деревья, стены беседки и ее ресницы. Изо рта выбивался пар, под ногами хрустел снег. Но она не слилась с белоснежным пейзажем, а стала его частью — в скромном белом с голубым отливом платье и короткой шубке она напоминала снегурочку, тогда как Тимур казался ей самым настоящим царевичем. В темно-синем костюме и специально пошитом меховом кафтане он точно сошел с экрана сказки про «Морозко».

На торжестве присутствовали только самые близкие — Марина, Андрей Иванович, Дашка и Кирилл. И, конечно, никаких репортеров. Вместо светского раута — природный каток, на котором они кружились, как дети, взявшись за руки, а вместо танцев — игра в снежки. Именно о такой свадьбе она мечтала.

Воспоминания заставили ее улыбнуться. Она будто вновь ощутила себя невестой, а вместе с этим ощущением всю ее захлестнуло счастье любить и быть любимой.

За спиной послышался шелест травы и треск веток под ногами. Девушка повернула голову и улыбнулась — Тимур нес плед.

Она поставила чашку с чаем на столик рядом с собой и позволила любимому укутать ее с головы до ног.

— Что ты делаешь? — смеясь, засопротивлялась она, когда мужчина попытался соорудить что-то наподобие капюшона и натянуть это ей на голову. — Август на дворе!

— Я не хочу, чтобы мои любимые простудились и заболели, — ответил Королев, целуя ее в макушку. — Вечер, прохладно уже.

Вася опустила взгляд на уже заметно округлившийся живот, а затем приложила к нему руку. Малыш отозвался легким толчком. С каждым днем он становился все более активным, но она каждый раз радостно замирала, ощущая движение жизни внутри себя.

— Не началось еще? — спросила она, поднимая глаза на Тимура.

— Сейчас начнется. Ты хочешь посмотреть?

— Да, не отказалась бы.

— Идем тогда. Папа и Марина уже в гостиной, ждут репортаж.

— Идем.

Вася вложила ладонь в протянутую руку мужа и медленно поднялась со старенького, но крепкого плетеного кресла-качалки, которое Марина привезла из родной деревни.

— В этом кресле я отдыхала, когда носила тебя под сердцем, — сказала она в то утро, когда привезла подарок на дачу. — Его своими руками сделал твой дедушка. У него хорошая аура. Видишь, каким прекрасным человеком ты родилась. Твой сын тоже будет таким.

Она откуда-то знала раньше всех, что будет мальчик — еще один будущий король в их маленьком королевстве.

Первое, что почувствовала Вася, войдя в дом, это запах печеных яблок. Она прикрыла глаза и вдохнула этот аромат. В животе протяжно заурчало.

— Опять шарлотка? — спросила она, входя в гостиную.

Марина и Андрей Иванович расположились на диване перед большим экраном. На коленях у каждого стояло по тарелке с кусочком пирога. Рядом, на журнальном столике, из заварника вился ароматный дымок чая.

— Ты имеешь какие-то возражения? — с улыбкой ответила женщина, — проходи, садись рядом. Я и тебе принесу.

Марина похлопала по сиденью рядом с собой, призывая Васю сесть, что та послушно и сделала, тогда, как мать отправилась на кухню за шарлоткой. Тимур плюхнулся рядом, притянув Васю к себе.

— Еще не было? — спросил он у отца.

— Вот-вот начнется, реклама была, — ответил мужчина.

Все сосредоточились на экране большого телевизора. Новостная заставка заставила прекратить разговоры. Диктор поприветствовал зрителей, кратко озвучил основные темы выпуска, после чего объявил о специальном репортаже из зала суда:

— А сейчас у нас прямое включение из зала суда, где всего несколько минут назад был вынесен обвинительный приговор организатору крупной сети хостелов, который принуждал горничных оказывать интимные услуги постояльцам. На связи наш корреспондент Максим Торговцев. Максим, тебе слово!

Картинка сменилась, вместо студии новостей Вася увидела вечерний город и ярко освещенное здание одного из столичных судов. Прямо перед входом стоял журналист с массивным микрофоном, а рядом с ним довольный Голованов. Судя по его выражению лица, он испытывал чувство полного удовлетворения от того, что смог сделать сегодня.

— Здравствуй, студия, здравствуйте, зрители. Я веду свой репортаж из здания суда, где сегодня огласили приговор по так называемому делу «горничных». Рядом со мной адвокат потерпевших, а также исполнительный директор фонда «Справедливость» Кирилл Голованов. Кирилл вам слово!

Камера сфокусировалась на фигуре Голованова.

— Спасибо, Максим. Сегодня важный день, как для меня, так и для нашего фонда, который, как вы знаете, существует чуть меньше года. Скоро у нас первый день рождения. Как вы знаете, мы занимаемся помощью женщинам, столкнувшимся с насилием и это наше первое большое и важное дело, которое закончилось полной победой! Преступник проведет за решеткой 20 лет.

— Вы довольны результатом следствия и суда?

— Безусловно.

— Что бы вы могли сказать женщинам, которые боятся, не решаются заявить о своих проблемах, и просто терпят насилие?

Кирилл прокашлялся и посмотрел в камеру:

— Я хочу сказать, что нельзя оглядываться на общественное мнение и предрассудки, нельзя мириться с насилием и поощрять тем самым преступника, нельзя скрывать преступление. Это не ваша вина и не ваш стыд. Приходите к нам в фонд, и мы вам обязательно поможем!

— Как вы считаете, повлиял ли тот факт, что похожая история генерального директора вашего фонда — Василисы Королевой — оказалась предана огласке, на решение горничных, работающих в сети хостелов, обратиться за помощью в ваш фонд и полицию?

— Я думаю, что история Василисы многим придала мужества и решимости бороться за справедливость до конца. Я горжусь тем, что работаю вместе с этой чудесной девушкой и ее мужем. Вместе мы делаем хорошее дело.

— Спасибо, — подытожил разговор репортер, тогда как камера переместилась с лица Голованова на вывеску над зданием суда.

Андрей Иванович выключил телевизор, а Тимур достал из кармана мобильник:

— Алло, Кирич, ну ты что, едешь? — спросил он в трубку. — Да, да. Ждем! Конечно! Дарью свою забирай и давай к нам, отпразднуем! Заодно и открытие филиала в Петербурге отметим!

Мужчина замолчал, а Вася с довольной улыбкой следила за его выражением лица. Они игриво переглядывались, пока в трубку от Голованова лился поток восторга и ругани одновременно. Тимур включил мобильник на громкую связь:

— Что?! Ты все-таки открыл его? Мы же должны были заняться им только после суда. Тимыч, я тебя прибью! Ты мне почему не сказал? Я бы помог с бумагами! Мать вашу, ну у меня слов нет! Провернули дельце за моей спиной. Молодец, что сказать! Поздравляю тебя! На этот раз ты действительно справился. Горжусь тобой, брат. Блин… Приеду — убью! Обоих!

— Ты кое-что забыл, — засмеялась Вася, — убивать придется троих.

— Не забывай, — добавил Андрей Иванович, — мы с твоей мамой тоже в деле. Так что — дело пахнет массовым убийством. По мне, ты лучше подумай, Кирилл! Может, все-таки лучше по бокалу игристого?

Голованов засмеялся. Новость и ошарашила, и порадовала его одновременно.

— Ладно, еду. Все к лучшему. Мне теперь меньше мороки.

— Все к лучшему, — подтвердил Королев, бросая на Васю полный любви и нежности взгляд. — Все, что с нами случилось, в конце концов, к лучшему.

Оглавление

Ледяное сердце короля Ирина Лакина