КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706312 томов
Объем библиотеки - 1349 Гб.
Всего авторов - 272773
Пользователей - 124660

Последние комментарии

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

DXBCKT про Калюжный: Страна Тюрягия (Публицистика)

Лет 10 назад, случайно увидев у кого-то на полке данную книгу — прочел не отрываясь... Сейчас же (по дикому стечению обстоятельств) эта книга вновь очутилась у меня в руках... С одной стороны — я не особо много помню, из прошлого прочтения (кроме единственного ощущения что «там» оказывается еще хреновей, чем я предполагал в своих худших размышлениях), с другой — книга порой так сильно перегружена цифрами (статистикой, нормативами,

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
DXBCKT про Миронов: Много шума из никогда (Альтернативная история)

Имел тут глупость (впрочем как и прежде) купить том — не уточнив сперва его хронологию... В итоге же (кто бы сомневался) это оказалась естественно ВТОРАЯ часть данного цикла (а первой «в наличии нет и даже не планировалось»). Первую часть я честно пытался купить, но после долгих и безуспешных поисков недостающего - все же «плюнул» и решил прочесть ее «не на бумаге». В конце концов, так ли уж важен носитель, ведь главное - что бы «содержание

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
DXBCKT про Москаленко: Малой. Книга 2 (Космическая фантастика)

Часть вторая (как и первая) так же была прослушана в формате аудио-версии буквально «влет»... Продолжение сюжета на сей раз открывает нам новую «локацию» (поселок). Здесь наш ГГ после «недолгих раздумий» и останется «куковать» в качестве младшего помошника подносчика запчастей))

Нет конечно, и здесь есть место «поиску хабара» на свалке и заумным диалогам (ворчливых стариков), и битвой с «контролерской мышью» (и всей крысиной шоблой

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
iv4f3dorov про Соловьёв: Барин 2 (Альтернативная история)

Какая то бредятина. Писал "искусственный интеллект" - жертва перестройки, болонского процесса, ЕГЭ.

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
iv4f3dorov про Соловьёв: Барин (Попаданцы)

Какая то бредятина. Писал "искусственный интеллект" - жертва перестройки, болонского процесса, ЕГЭ.

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).

В ритме танца [Светла Литвин] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

В ритме танца Светла Литвин


1

 — Ну всё Кашина Анастасия Викторовна, мы свободны. С днём рождения! Комнат нет, но ты держись там. — тощая как вобла, директриса детского дома, швырнула мне мои документы и помахала своей костлявой ручонкой.   

Тощая она, потому что нервная. Сухая тварь в очках! Воровать страшно. Своруешь и трясёшься, боишься, что поймают, жрать не можешь, поэтому тощая такая хотя бывает и наоборот, но с нашей Селёдкой было именно так.   

 — Ага. Благодарю, Татьяна Григорьевна. — взяла документы и пошла, смысла спрашивать про деньги, которые мне причитались, вообще, не было, давно мои денежки ушли на рыжие кирпичики для домика Селёдки.   

 — Ты заходи Кашина, если что. Условия прежние. — Селёдка так мерзко улыбнулась, но я и тут смолчала, с этой тварью надо дружить, вдруг характеристику какую надо будет или реально перекантоваться негде будет.   

 — Обязательно. Если что, так сразу к вам, вы же мне как мать родная. — от моего сарказма она поморщилась.  

 — Давай Кашина, шевели ноженками. — отмахнулась от меня как от назойливой мушки.   

 — Долгие проводы, лишние слёзы. — сделала вид, что утираю скупую слезу, но смешок не сдержала.   

Дверь с ноги не открывала, хотя хотела. Ушла без особого пафоса и уж тем более сожаления.  

Надо было квартирку найти заранее, но жаба душила платить за простой. Договорилась с подругой по детдомовскому несчастью Олей Тамариной, что у неё несколько дней перекантуюсь. Она выпустилась на полгода раньше меня и за ней было закреплено жильё, комнатка в коммуналке, хоть какое-то подспорье от родителей алкашей, вот к ней я и собиралась.   

Вышла за ворота детдома, у которых стоял джип, тонированный в хламину. Богатенькие иногда к нам заезжали, причин была масса, перечислять не стану, но вот я никак не подумала, что это по мою душу. Восемнадцать лет мной никто не интересовался, хотя вроде не урод и здоровая, что было удивительно, ведь приписать пару диагнозов детдомовским было в порядке вещей. Задняя дверь открылась аккурат, когда я мимо пошла, смотрелось эффектно, как в кино, надо было на трамвай идти, тот в другую сторону.  

 — Настя? Кашкина? — тип конкретный бандюган, я таких десятым километром обходила, а он, зрит на меня опустив свои очки зеркалочки, и жвачку нажёвывает, тощий, но один хрен здоровый скот.   

 — Неа. — уверенно ответила, я ж не Кашкина, да и я не трус, но я боюсь — это был инстинкт самосохранения, и надо было идти, но я ждала разрешения, прям как дрессированная детским домом собака.   

 — Володя, фотку дай! — и вот упырь потянулся за моим портретом.    

Под ощущение полного пиздеца, я судорожно соображала, когда я успела то?! Точно не в клубе, к нам такие заезжали, конечно, но я не особо отсвечивала им, не контачила, хотя итог от таких маячил жирный. Но не только бабла, а ещё и проблем. Это был крайний вариант, пока я жила в детском доме, он мне не годился никак.   

 — Ты чё овца? Сюда иди балаболка малолетняя. — он схватил меня за платье, прям за горловину, которая больно врезалась в затылок, и затащил в машину.   

 — Ты...?! Пусти тварь! Я тебе сука похотливая член откушу! Сдохнешь мразота! — я задыхалась от ужаса, но упёрлась руками в его морду, пыталась стёкла ему в зенки вдавить.   

 — Ёбнутая сука! — перехватил мои руки, так заломил, что я теперь задыхалась не только от страха, но и от боли, и не звёздочки, а глаза пеленой заволокло; — Ещё что-то подобное, я тебе руки вырву зверёныш. — прохрипел мне в ухо, по голосу он и сам охренел, по силе залома едва сдерживался, чтоб руки мне не вырвать без подобного.    

 Отпустил только когда завыла, пока я в себя приходила, машина тронулась. Пиздец денёк рождения, роди меня обратно мама.   

 — Да не трясись ты дикая, на вот, изучи, читать-то тебя хоть научили? — швырнул в меня пластиковой папкой, попал по губе, она лопнула, кровища сразу и его недовольство; — Блядь, корявая, салон мне не замызгай. Володя дай салфетки. — также в лицо мне полетела пачка салфеток.   

И он не скрывал своего раздражения, это был какой-то самый лютый трэш за всю мою жизнь, в котором я ни черта не понимала. Прижимая салфетку к рассечённой губе, открыла папку. Читать я умела, да меня научили, но слёзы мутными стёклами в глазах, буквы расплывались, отчаяннее достигло апогея. Целое досье на меня, смысл которого мне был непонятен, тряслось в моих руках.  

 — Что тут? Чего я сделала-то?! — сбросила папку с колен, один хрен ни чёрта не вижу.  

 — Не научили, значит. — хмыкнула солидная бандитская ублюдина.   

 — Артур, да ты её напугал до усрачки, чего над девочкой издеваешься? Настён, с днём рождения. — тот, что за рулём, Володя, кажется, повернулся отвлекаясь от дороги, и подмигнул мне.     

 — Девочка. — упырь, передразнил водилу скалясь, хмыкнул, козлина, а потом добавил так снисходительно; — Ладно не ной ты Киндер сюрприз блядь! — сказал, как плюнул.   

И это его Киндер в мой адрес навело на кое-какие мысли, но я побоялась их озвучивать, да и на папашу моего он не тянул, разве что лет в четырнадцать...Хотя нет, на вид ему и тридцати нет.  

На моё смятенное выражение лица тут же выдал; 

 — Папенька сюрприз подогнал, на смертном одре, по всему, выходит, что ты моя Сестра. —  сестра сказал как матерное слово, и сказал с неохотой, не скрыв раздражения, презрения, и ещё там была куча всего, говорящая мне, в одной этой так сказанной фразе — я ему кость в горле.   

  — Да я вроде не горю желанием обрести семью. Вот тут притормозите. — такого Братца точно не надо, помилуй господи, подобрала сумку свою с пола, мимоходом подтирая сопли.   

 — Володя давай в офис, больно борзая, не выдержу её у себя дома, только на срок себя намотаю, грохну эту сучку. — повелевал, игнорируя мою просьбу, заодно и ещё одну угрозу кинул, так, мимоходом.   

 До офиса ехали молча, я успела пораскинуть мозгами, раз он мой вроде как брат, то насилие мне уже не светит, угрозы кидает, потому что бесится. И может чего предложить хочет? В офис я уже шла за ним сама, меня ещё потряхивало, но маячивший жирненький итог, который я могу получить с этого упыря-родственника, действовал на нервы как успокоительное.   

 — Воспитанием твоим, понятное дело, никто не занимался толком, а сейчас в этом уже смысла нет, так что слушай меня внимательно и запоминай Сестра. — последнее прозвучало как мат, давая отчётливо понятие, какое у него ко мне отношение.   

Что-то между занозой и мозолью на пятке очевидно. Одному боженьке было известно, как хотелось послать его в пизду, но я сдержалась, чтоб подбить итог, а у этого солидного мужика не хилым итогом можно было разжиться.   

— Настя меня зовут, Брат. — отбила его же подачей, он усмехнулся, полоснув по мне уже не таким злобным, но всё равно презирающим взглядом.   

— Слушай сюда Сестра Настя блядь! Выбираешь в ближайшее время институт...— бодро начал он на удивление присев возле стола с песком, я едва сдержала смех.  

Мужику тридцатка, крутой как яйцо варёное, и в песочницу залип.  

— Я уже учусь в тридцать шестом училище. — перебила его, всё же прыснув, когда он начал грабельками разгребать песочек.  

— Сука рот закрыла! — рявкнул, не поднимая на меня взгляда, и тут же спокойно продолжил, — Выбираешь институт, нормальный и активно грызёшь гранит науки. Популярно, твой единственный маршрут, это институт-дом-институт-дом. Хоть один косяк, я тебя так взгрею, задницу потом не отрихтуешь. — нехотя оставил свою песочницу, нервно откинув мини-грабли и дошёл до сейфа. 

 — Вот карта, код четыре ноля. Ключи от квартиры. Популярно, кроме меня, туда ни один мужик не заходит, если зайдёт, а я об этом узнаю, это косяк. Последствия я тебе уже расписал плюс к этому мудаку твоему яйца выкручу. Мне, собственно, плевать, трахаешься ты с кем-то или нет, но не в ущерб учёбе и не на моей территории. Ещё, в подоле мне приносить не надо, пойдёшь на аборт в таком случае. Кажется, всё сказал, если ещё что-то вспомню, наберу. Володя тебя увезёт. На выбор института у тебя сутки, я позвоню завтра в это же время, чтоб узнать, куда пойдёшь учиться Киндер сюрприз блядь. Ах да. — он шагнул к столу, выхватил ножницы из мраморного органайзера и ловким движением срезал приличный локон моих волос.  

— Эй! — только инстинкт самосохранения и жирненький итог, лежащий на столе, удержал меня от крепкого словца.  

— Бате на слово поверил, но вдруг ошибочка вышла, бред умирающего, заодно и на наркоту проверят. Наркота — это крепкий, феерический залёт, одной задницей не отделаешься, правда, если ты реально моя Сестра, а так просто пинка под неё получишь. Свободна. Настя. — тире заноза-мозоль на жопе, слишком уж он часто про задницу говорит, больная тема, видимо.   

— Я не наркоманка. — буркнула обиженно, но итог со стола хапнула.   

— Проверят. — зло процедил,глядя на меня с оскалом и кивнул на дверь.   

 На шикарной тачке меня завезли в какой-то убогий район. Квартирка правда была ничего в сравнении с самим домом, в котором она находилась.   

Проссанный подъезд не располагал к романтике, только блеванут в уголок, потому что зашла, опрометчиво дыша носом, а не ртом. В самой квартире отдышалась, прошлась по комнатам, их тут три оказалось, но обставлены не по жилому. Передержка бандитская, холодильник был забит жратвой и алкоголем.   

На кухонном столе лежал ноут, включила и настрогав бутеров, села выполнять задание от упыря Братца.   

Учиться я не собиралась, но слабо верила, что у нас с этим Братом один отец на двоих, да и к тому же волосы он спилил не мои. Нарастила для эффекта. Отдала месячную выручку за эти волосы, и тихо ненавидела сейчас этого упыря, целый локон отпилил, всю красоту испортил сука. Получит результат отрицательный и мой жирный итог скоро помашет мне ручкой, а поэтому надо было срубить побольше. Институт выбрала для отвода глаз, поближе к клубу, потому что от танцев я отказываться не собиралась. Начальство не возрадуется моему отсутствию даже на неделю или сколько там ДНК делают? В общем, не возрадуется начальство, а искать новый клуб, где можно будет не трясти сиськами, а просто танцевать влетит в копейку. И не факт, что я её отобью, надо было до банкомата сгонять узнать, сколь на карте денег. А ещё коллектив. Чтоб влиться в новый коллектив, чтоб сиськами не зажимали, дали работать, нужно время. Короче выбрала педагогический институт, он как раз рядышком с клубом был.   

Вотру этому упырю Братцу, что хочу с детьми работать. Многие наши детдомовские именно туда пошли учиться. Опять же можно с нашими договориться, прикроют, если что. Хотя через неделю меня тут уже не будет.  

2

Вечером, по пути в клуб, заскочила в ближайший супермаркет, проверить баланс карточки. Вывела на экран и подавилась водичкой, которую пила в этот момент. На карте было больше десяти миллионов рублей. Нет, понятно, что снять с карты всё через банкомат невозможно, наверняка стоит лимит. Да и увидев сумму, у меня похолодели ладони, вернула карту нажав отмену. Касаться этих денег теперь и вовсе не хотелось. Даже рубль возьму с неё, этот хуй крутой с граблями меня точно взгреет.  

Вот это залёт так залёт.  

По дороге до клуба, на нервах скурила все сигареты, потом в клубе стреляла у девочек, в клетку идти не хотелось, всю трясло. Но Алик погнал работать, только не ко входу, а в центр на кольцо, потому что моя напарница не явилась, клетки от входа убрали, ибо одна пустая всё впечатление портит. Плохо, конечно, с клеток итог хороший был, с кольца нихрена, но Алик за него платил больше. Хотя всё равно задница выходила, как у уборщицы тёти Зои. На съём квартиры только и хватит.  

Полчаса, прокрутилась над танцполом особо не выкладываясь, и ушла в гримёрку на перерыв. Пьяной толпе было всё равно, да и толпы особой не было. Четверг, тухлый день, поэтому Поля и не явилась. Вечно филонит сучка в такие дни. Не успела даже водички попить, как опять Алик подвалил. Начальничек наш, что примечательно, по мальчикам, так что не домогается в общем.  

— Насть, давай в вип тебя на разгрузку поставлю, денег хороших срубишь. Все кабинки заняты, девочкам на перерыв времени не хватает.  

— Я больше не танцую стриптиз. Договаривались же. — почти шепчу устало, с Аликом всё же нужно дружить.  

— Да не надо стриптиз. Просто станцуешь, чтоб сцена не пустовала. Деньги же нужны. Проблем не будет, восемнадцать же тебе сегодня исполнилось. У меня для тебя и подарочек имеется. — Алик выложил на столик пять тысяч рублей. 

Я не смогла отказать ему.  

— Переодеваться не буду. Так пойду. — буркнула, окинув свой вполне приличный наряд в виде чёрной комбинации, напоминающей гимнастический купальник, только с ажурным лифом. 

— Иди красавица моя! Только иди! — Алик начал меня буквально выталкивать из гримёрки. 

— Да иду я иду, дай хоть деньги прибрать. — отстранилась от его лап, хоть и заднеприводный он, а даже его прикосновения неприятны.  

Алик отправил меня сначала, как он сам сказал к самым приличным. Пять солидных мужиков что-то бурно отмечали, на кой хрен им стриптизерша я так и не поняла. Можно было бы лезгинку или чачу начать отплясывать, а они бы и не заметили. Так мне показалось. Я ошиблась. Отплясав в ещё двух кабинках, под более бурным вниманием, возвращалась в гримёрку и меня поймал один из тех приличных.  

— Слушай красавица, сиськи-то покажи! — перекрикивая басы, мужик улыбнулся, руки в брюки. 

Стояк поймал, чтоб кончить сиськи надо помять. 

— Ну пошли. Иди за мной красавчик. — а он и правда красавчик. 

Высокий, солидный, в костюме, стрижка модная. И тёмненький, как раз, как я люблю, белобрысые что-то не впечатляют. Сегодня прям по мою душу очередь из таких. Хотя первый с другим, братским интересом, но всё же.  

— Иду красивая. Иду. — прохрипел мне в спину догоняя. 

— Вот тут. — довела его до зеркала во всю стену у подсобки. 

Кому оно тут упало хрен знает, конечно, но мне сейчас очень сгодилось. 

Улыбнулась, облизывая губы, переступила с ноги на ногу и глаза в глаза, а сама по пуговкам на его рубашке. Белоснежной, светящейся от неона. Ни пятнышка. 

— Оу. Даже так? — он удивился, но покачнул узкими бёдрами, руки так и в карманах. 

— Ну ты же сам просил, сиськи показать. — его рубашка была расстёгнута, и я развернула его к зеркалу; — Вот. Смотри. Не силикон? Нет? — потыкала пальцем в его грудь, реально мощная, мужик, в общем-то, залом явно не пренебрегает. 

— Подъебала. Смешно. Чё ж ты тогда тут задницей крутишь, раз такая принципиальная? — реакция у спортсмена была зачётная. 

Спокойно так мой стёб воспринял, даже обидно стало, я ж побегать хотела. 

— Танцы люблю, а в балет не берут. Прощай красавчик! — помахала ему рукой с неким разочарованием. 

Но красавчик и не думал сдаваться. Отработав, я собралась домой, стоило выйти из клуба, как меня встретил вопросом. 

— Ты откуда такая девочка? — он стоял у чёрного входа, ну как стоял, спиной стенку соседнего здания подпирал, и курил, дым в облака, морда довольная, рубашку так и не заправил, застегнул на несколько пуговиц посередине. 

— Ну точно не из мира твоих эротических грёз и фантазий. — хохотнув, пошла мимо Красавчика.  

— А если подумать? Я же не обижу. — за мной пошёл, но остановился у тачки своей дорогой, как бы намекая мне тупенькой что при денежках Красавчик. 

— Ща. — изобразила высокую мозговую деятельность прикрыв глаза, сколько там экспертизу ДНК делают? — Давай через недельку подкатывай. А пока, ну правда, никак Красавчик.  

Он смолчал, сплюнул только так под ноги некрасиво, и вроде как в мою сторону, но он всё равно остался для меня Красавчиком.

3

Вернувшись на квартиру, устроила себе праздник под «Достучаться до небес» на ноутбуке, потому что телека в квартире не было. С вином из холодильника и кучей вкусной еды. Только на сроки годности надо было смотреть. Я жёстко траванулась и, чтоб не бегать до ванны залезла в горячую воду, выставив рядом пустое помойное ведро. По цвету моей кожи я отлично сочеталась с фисташковой плиткой.  

Братец Хер не позвонил, а сам наведался, открыв дверь своим ключом, постучался в ванную комнату, напугав меня до трясучки и души в пятках.  

С проверкой заявился, я ж в его ублюдском понимании зверёныш, и он притащился, чтоб убедиться не погрызла ли я мебель, не пописала ли на паркет.  

 — Выходи Киндер! — заорал на всю квартиру с кухни.  

Выключила воду. Еле вылезла, опираясь о стиралку. Вытерлась наскоро, насколько было возможно в моём состоянии и укуталась в плед, на голое тело. Собственно, я с ним в ванную и приползла. Стоило только выйти, Братец выперся навстречу как Цербер, зажав меня в проходе между прихожей и кухней. Короткий взгляд на меня и соответствующие выводы, с оскалом на его лице и болью для меня.  

— Да ты в уматину! Ты че сука?! Тупая?! Тупая?! — схватил меня за шею резко, притянул к себе, и сразу от себя ударяя спиной о стену под свои вопросы. 

— Отравилась я...Пусти урод...— вцепилась ему в руку старясь вонзить ногти, это стразу отрезвило его.  

Отпустил тяжело дыша, но только шею. Дорогу перегородил рукой, закурил и стоял так минуту, сканируя меня, о чём-то думая и стряхивая пепел прям на пол. Меня это задело. Красавчика напомнил. Плюют и бросают пепел под мои ноги, словно это моё всё родное. Я вроде как кусок мусора и грязи. Ни человек. Ничтожество. И если к Красавчику претензий не было, то этот хуй вроде как на роль брата претендует, а ведёт себя со мной так, словно с трассы подобрал, а до этого у дальнобоя отбил.  

— Я это убирать не стану! — твёрдо произнесла, хотя внутри меня была такая нетвёрдая каша, даже кисель скорей, он ещё не твёрже.  

Кисель из страха, непонимания и осознания что надо валить отсюда как можно быстрей.  

Он равнодушно моргнул. Потом затушил сигарету о стену в сантиметре от моей головы.  

— Собирайся. Жду внизу. Пять минут тебе. — закончил свой приказ дымом мне в лицо.  

Ушёл урод, хлопнув дверью так, что дверной проём подозрительно крякнул.

— Привет Настен. — у машины, к которой я спустилась нехотя, курил Володя и кивнул мне здороваясь. 

 Про себя дала ему погоняло Адекват, потому что адекватный.  

— К Костику. — скомандовал Братец Хер, когда мы с Адекватом сели в машину.  

Привезли меня в больничку, собственно, я так и предполагала. Мы зашли в помещение, от белого цвета ослепла на полминуты, клиника частная, обстановка дорогая. Где-то на интуитивном уровне почувствовала, что тут за деньги можно всё с человеком сделать, вплоть до чёрной трансплантологии.  

Братец Хер крепко держал меня за руку под локоть, так бы уже убежала. Нас сразу встретил белобрысый докторишка.  

— Здравствуй. Экспресс-тест на наркотики, ну и сразу проверь не беременна ли. — толкая меня к этому эскулапу, заявил мой нечаянный родственник.  

— Я не беременна не надо меня проверять! — мужик — это ж блядь мужик!  

Ладно бы баба хотя бабы те ещё твари неверующие, но не перед мужиком же ноги раздвигать?! Я увернулась от ручищ белобрысого и насколько быстро могла, кинулась на выход.   

— То есть на наркоту проверить стоит? Костя, на наркотики можешь не проверять. — эта ловкая тварь махом поймала меня за ворот кофты, скручивая так, что на горло давление и дышать я могла уже с трудом.  

— Я не наркоманка и не беременная! Тебе чего, вообще, от меня надо?! Срезал волосы?! Вот и сиди жди свою сраную экспертизу, а меня не трогай! — присела на корточки, буквально рухнула, так что кофту он не удержал, увернулась, но от выхода была теперь отрезана. 

— Сюда иди. Иди. — поманил меня рукой, — Кость извини. — ну охереть просто! 

Со мной, значит, хуже, чем в детдоме обращается, а мудаку в белом халате извинения кидает! В гроб такого Братца хера! А пока я ему пожелания накидывала в уме, он загнал меня в угол, снова вцепился в мою шею несчастную, душитель хренов.  

— Ты чё тут исполняешь Киндер сюрприз блядь?! Я сказал проверить, значит, тебя проверят и не хуй тут при людях приличных рот свой открывать. — его лицо в момент этой пылкой речи не отображало ничего кроме чувства гадливости в мой адрес.   

— Слышь ты! Приличный! На хер иди! Вообще я мужиков в пизду если что отсылаю, но такому, как ты, — оглядела его с ног до головы параллельно пытаясь вдохнуть, — только на хер! 

Я ещё его к заднеприводным отправить хотела, но не успела, он как-то внезапно рассвирепел. Обиделся, кажется. 

— Точно тупая. — выдохнул, развернул и заломил мне руки одним резким движением. 

Я так просто не далась. Лягнула эту злющую тварь в ногу, орала благим матом на всю больницу пока меня не затащил в кабинет с этим жутким гинекологическим креслом, угрожала этому Костику обращением в суд за несильное принуждение к медицинскому вмешательству, пока мне продажная сука медсестра не вколола транквилизатор. 

— Сука... — проскулила, еле ворочая языком. 

И это всё! Я не могла больше сопротивляться, а Братец Хер бросил меня на кушетку с особым цинизмом, как что-то неживое и вышел. 

Эта же сука медсестра, что уколола меня, раздела, а Костик, что примечательно белобрысый, вот гниды они ненавижу белобрысых, он усадил меня в это кресло. 

— Незя...ну не надо...нет, нет, нет-нет. — попыталась свести ноги вместе, когда этот ублюдок, натянув одноразовые перчатки, сунулся ко мне с зеркальцем, но сил на это не было. 

— Нельзя... — выдавила, мотая головой. 

В этот момент я переживала один из самых мерзких моментов моей детдомовской жизни. Осмотр гинеколога там был делом регулярным, чтоб вовремя принять меры, если кто из девок по неосторожности и глупости залетел. Селёдка за этим тщательно следила и гинекологички которые нас проверяли не отличались от фашисток ничем. Вопрос веду ли я половую жизнь мне задали лишь однажды на первом осмотре в двенадцать лет. Повезло, можно сказать, именно тогда я и узнала, что осмотры для тех, кто трахается, и для тех, кто не трахается разительно отличаются. Все последующие визиты гестаповских врачих приходилось отбиваться от этого сраного зеркала, которое в меня пытались запихать сотню раз, не веря, что я не ебусь. Конечно, нам же в детском доме заняться совсем нечем по их мнению. Только и делаем, что трахаемся днём и ночью. 

— Вы половую жизнь не ведёте? — вдруг спросил этот мудень, слава яйцам его, догадался о чём я толкую-мычу. 

— Нет! — о! 

Силы орать появились, это было единственным радостным событием за весь этот сраный день, я попыталась сползти, но эти силы ещё не вернулись, а белобрысый эскулап меня придержал сука. 

Провёл-таки осмотр, я чуть не блеванула. 

— Чтоб вы все от спида сдохли твари! — заорала им от всей своей не невинной, но всё же души, когда меня одели и вывели к Братцу Херу. 

— Удивила. Удивила. — покуривая, провякала эта ублюдина уже в машине, когда ему всё-всё белобрысый урод разъяснил. 

Сначала не хотела ему отвечать. Даже язык прикусила, но неудержимая я.  

— Чем же это? По-твоему, мы детдомовские с пяти лет трахаться должны?!  

— Детдомовские, может, и не должны, а вот стриптизерши заебись ноги раздвигают за отдельную плату, а иногда и бесплатно. — с усмешкой сказал, довольный тем, что у него есть на меня такая информация. 

Володя присвистнул, он видно был не в курсе. 

— Я не танцую стриптиз. — наивно полагала что инфа у Братца Хера свежая. 

— Сейчас не танцуешь. Но ещё год назад танцевала. Да Сестра? — Сестра в его исполнении было сказано с таким акцентом, что считай за мат. 

Блядь, шлюха, потаскуха и так далее. 

— Жрать захочешь ещё не такое станцуешь. — оправдалась. 

Да нет. В детдоме, в последнее время кормили даже сносно. Не шик, конечно, но и не совсем тошниловка как ещё год назад. А вот с одеждой, обувью и всем остальным были проблемы. Или носишь драные обноски от трусов до верхней одежды, часто не по сезону. Подыхаешь от пневмонии, потому что всю зиму ходить пришлось в весенней куртейке и дырявых ботинках или работаешь. При этом ещё платишь процент Селёдке, чтоб отпускала, прикрывала когда нужно. 

Он тут же закрыл эту тему. На несколько минут в салоне повисла напряжённая тишина.

— Институт выбрала? — впервые он разговаривал нормально. 

— Да. Педагогический. 

Он так сука ржал, как травокур под афганкой. 

— Пед. Бля! В курсе, что тебя к детям подпускать на пушечный нельзя? — он отсмеялся, потом серьёзно заявил; — Это хуйня какая-то, но тебе простительно. — типа я такая тупая, зверёныш же, — В государственный пойдёшь. Факультет сам выберу. Экспертизы только дождёмся. Что-то я погорячился с гранитом науки, нынче дороговат гранит. Но для сестры ничего не жалко, а для Сестры жалко.

— Полы помой! Я проверю! — крикнул мне вслед Братец Хер, высадив меня у дома.  

— Всенепременно! — отсалютовала ему неприличным жестом, на что Володя заржал.

 4

После осмотра этим белобрысым докторишкой, всю ночь снились кошмары. Привет из прошлого. Опять эти трое ублюдков вытаскивали меня из подсобки, я упиралась как могла, снова сделала вид что согласна. Только членов у них не было, откусить было нечего и спастись от насилия во сне тоже. Хотя насиловать меня им было нечем, но они меня лапали, а ещё Людмила Сергеевна крутилась на пилоне в виде полусгнившего трупа, потом тянула ко мне свои руки, проснулась в холодном поту от ужаса и не смогла заснуть. Прошлась по квартире, включила всюду свет и засела на кухне, с ноутбуком.  

Вбила в поиск имя владельца карты с десятью миллионами, посмотреть хоть что за Хер в Братья набился.  

Артур Чернов оказался владельцем заводов, пароходов, счетов в швейцарских банках и прочее бла-бла-бла, говорящее что чувак круче варёного яйца в плане финансовой независимости. Мне всё это было неинтересно, я хотела даже больше посмотреть на папашу и выяснила интересную деталь. Чернов Дмитрий Артурович скончался от сердечного приступа аж год назад. Что там братец говорил про признание отца на смертном одре? Целый год искал сестру? Или целый год не искал?  

Вообще, конечно, приятно было бы узнать, что твой родитель не бомж и родительница не алкоголичка, и тебя не на прососанном матрасе в притоне наркоманов зачали. Даже не зная кто мамаша, а предполагаемый отец, солидный бизнесмен не стал бы трахаться с кем попало, было приятно думать, что ты не побочка двух конченых людей с жизненного дна.  

После этого осмотра в больничке, меня, вообще, не трогали, я по-прежнему танцевала в клубе и особо не парилась, потому что денег удалось насобирать на однушку, даже не придётся к Тамариной на постой идти. Артур заявился на квартиру через неделю, сияя как красно солнце, не сказав ни единой гадости. Прошёл на кухню, хлопнув по столу вскрытым конвертном А4. 

— Так и думал, что ты мне не сестра. — заулыбался, полез тут же в холодильник, достал водку, чтоб отметить это радостное событие. 

— Ну и слава богу! Врагу такого брательника не пожелаю. — развернулась на пятках и пошла свои нехитрые вещички собирать. 

Не думала, что за мной хвостом потащится, он вроде отмечать собрался. 

— Идти то тебе есть куда? — встал позади меня, как конвоир, а меня передёрнуло от воспоминаний, не люблю, когда мужики у тыла трутся.  

— Конечно. Я тут не по доброй воле кантовалась. — что-то жаренным запахло, и вещи, которые я поначалу аккуратно укладывала в сумку, полетели туда очень быстро и как попало.  

— В детдоме совсем херово да? — с сочувствием спросил, всё больше и больше походя на человека.  

— Не знаю, сравнивать особо не с чем. — отрезала я, без всякого желания вступать в беседу с этим все же упырём. 

— Ты извини меня, я, вообще, нормальный. Ну нервный чутка, а ещё первое впечатление обманчиво, я-то думал ты совсем ёбнутая, а ты ничего такая, нормальная девчонка. — это реально было похоже на дешёвый подкат, я вот задницей чуяла, что начнёт сейчас меня склонять к интиму. 

— Проехали. Ну всё! Я пошла! Долгие проводы, лишние слёзы. — я подхватила сумку и направилась к выходу, напряжение в теле было таким, что ноющая боль встала в мышцах.  

— Ты звони, если что. — вышел провожать меня. 

— Всенепременно. Вот ключи, карта, там всё на месте, я не пользовалась. — выложила из сумочки все его добро без всякого сожаления. 

— Карту себе оставь. На всякий случай. На чёрный день. Надеюсь, она тебе не понадобится. — он указательным пальцем двинул карту в мою сторону, пока я скоренько обувалась.   

— Спасибо, но не нужно. — закинула сумку на плечо и уже потянула вниз дверную ручку, Артур ногой придержал дверь, злым взглядом по мне.  

Бесится, что я тут перед ним не расшаркиваюсь.  

— Возьми я сказал. — протянул мне карту. 

Да хрен с тобой, взяла и вышла даже без до свидания. Закинула карту в сумку, с мыслью, что порежу её потом на мелкие куски.  

После того, как вышла из той Артуровской квартиры, жизнь стала такой, какой и должна была стать, не встреть меня у ворот детдома тонированная иномарка. Сняла квартиру, днём отсыпалась, вечером училась, ночью танцевала и не задумалась даже ни разу, брат Артур мне или не брат в действительности. Вышла из той квартиры и забыла об этом недоразумении, пока он снова не появился в моей жизни.  

Уже была зима, долго стояла на остановке в ожидании автобуса, чтоб доехать до клуба, продрогла насмерть. Поэтому когда зашла в гримёрку, долго не раздевалась, прямо в куртке сидела в уголке и пила горячий чай, а то, кому охота любоваться на синюю танцовщицу. В гримёрку заглянула моя тёзка Настя, она тоже из наших детдомовских, из старших.  

— Насть иди в третий вип, тебя подойти просят, только не переодевайся. — и ушла тут же, прежде чем я успела рот открыть с вопросом.  

Трухнула я неслабо, мысли почему-то навели именно на Артура, кроме него, меня звать было некому. Допила чай, скинула куртку и пошла храбрясь. Открывала дверь, випа, осторожно туда заглянула и захлопала всю ещё замёрзшими ресницами от удивления. У накрытого стола, на диване сидел один лишь Красавчик, я о нём и думать давно забыла.  

 — Привет, Красавица! — он с улыбкой подмигнул мне, прикурив сигарету. 

— О. Привет. — с носа моего замершего, предательски потекло, я так смачно утёрлась рукавом кофты, на что Красавчик расхохотался. 

Да, я далека сейчас была от той Красотки, что перед ним в чёрной комбинашке отплясывала ещё полгода назад. 

— Ну ты как? Освободилась? А то говорила тогда по осени, чтоб я через недельку подкатывал, я, правда, подзадержался, дела кое-какие были. — он подался чуть вперёд оперся локтями на колени, и прищурив свои тёмные глаза в обрамлении густых чёрных ресниц, чертовски притягательно улыбался.  

Говорю же, он Красавчик. Нереальный просто. 

— Ага. — ответила почти не думая, так и стоя в дверном проёме. 

— У меня день рождения сегодня, со мной отметишь? — спросил, и выпустил к потолку летучий сигаретный дым.  

— С днём рождения. Поздравляю. Слушай, давай я приоденусь понарядней? И вернусь. — ну в свитере и штанах от горнолыжки я никак не вписывалась в пафос випа. 

— В платье? — с сомнением уточнил он, я, соглашаясь кивнула, и Красавчик согласился.  

От неожиданной встречи, оттого, что меня не передёргивает от этого Красавчика, как от большинства мужиков, я даже не обратила внимания, что стол накрыт явно не на нас двоих.   

В гримёрке быстро нашла самое приличное, белое платье, греческое, короткий вариант, с золотым поясом. С летней тематической вечеринки. Тогда все посетители клуба были в белом. А вот с туфлями была беда. Откровенное блядство и тут без вариантов, одела свои балетки, в которых ходила по гримёрке на перерывах, пока ноги отдыхали от каблуков с платформой. Пока делала лёгкий макияж и локоны, за мной уже пришёл Алик, поторопил меня настойчиво. Кожа моя ещё отдавала синевой, но хоть мурашки прошли и нос не красны как у Деда Мороза.  

Шла в вип, я с лихорадочной надеждой, что вот с этим Красавчиком хоть что-то получится. Ведь после того, как меня почти уже два года назад чуть не пустили по кругу на моём последнем в жизни стриптизе, я не переносила мужских прикосновений. Даже сесть рядом с мужским полом поначалу было проблемой, с парнем тогда своим пришлось расстаться. А то он меня ни приобнять, ни поцеловать не мог, меня начинало трясти и тошнило. На Красавчика такой реакции не было, он не напирал.  

Столкнулись с ним на проходе, он из випа, я в вип.  

— А я за тобой, Красавица, вышел. Думал ты слиняла. — приобнял меня, я замерла в ожидании своей обычной реакции на подобное и нет её этой реакции.  

Ни дрожи, ни передергивания, ни отвращения, и уж тем более тошноты. Только когда мы в вип зашли я нервно сглотнула. На большом диване сидела целая компания. Четыре мужика и две барышни, ничего удивительного, если бы одним из четверых не был Артур.  

Он даже глазом не моргнул, смеялся о чём-то переговариваясь с одним из мужиков. После быстрого шапочного знакомства, мы сели Красавчиком с края. Удивительно, но он моё имя знал, а я его до сих пор нет. Красавчик и Красавчик, а имени не спрашивала. Он принялся за мной ухаживать, с динамиков полилась музыка, свет приглушили, а на сцену вышла одна из наших стриптизерш, и было странно сидеть по другую сторону баррикад. 

— Что ты пить будешь?  

— Сок. — напиваться я не собиралась. 

Красавчик, не спрашивая, потянулся за кувшином с апельсиновым.  

— Мне томатный, на цитрусовые аллергия. — уточнила быстро, пока Красавчик мой стакан не наполнил.

— У тебя тоже? — спросил Артур нахмурившись, передавая Красавчику кувшин с томатным соком. 

Я ничего не ответила, кивнула удручённо, и задумалась. Так же бывает, когда у братьев и сестёр аллергия на одно и то же. 

— Извини. — Красавчик поменял кувшины, налил мне в стакан томатного сока, джентльмен прям.  

Улучила момент, когда все отвлеклись на Олины сиськи и спросила у Красавчика как его зовут.  

— Олег я. — хохотнув, шепнул мне на ухо, приобняв за плечи.  

А мне было приятно.  

5

Вечер, а точнее ночь, перестала быть томной, когда Олег вышел с кем-то поговорить и три мужика потянулись за ним следом, пьяные девки тоже вскочили с дивана и вышли в дамскую комнату. Артур, до этого не обращавший на меня особого внимания, обратился к Тане, которая полировала пилон не торопясь оголяться без благодарной публики, рассчитывая на хорошие чаевые под резинку стрингов. 

— Свали! — бросил ей так, что Таня чуть не упала, семеня на платформе с танцпола.  

Я нервно сглотнула, вжимаясь позвоночником в спинку дивана.  

— И давно ты со Смолиным снюхалась? Реально ёбнутая, что ли? — так наехал на меня с ходу, как только дверь за Танюхой закрылась. 

— Что прости? — переспросила его, прочистив горло, не понимая сути претензии, и вообще её наличия.  

Вроде всё разрешилось, родство наше не подтвердилось, к чему тогда такая Братская забота? Или это ревность?  

— Вопроса не поняла? Я говорю невнятно или ты уши с утра не прочистила? — Артур мгновенно оказался рядом, схватив меня больно за руку сдавив запястье. 

Этим болезненным прикосновением он словно ядом отравил меня беспричинным страхом. Вырвала руку, бросив взгляд на стол, об голову бутылку ему разбивать было не в моих интересах, но я была к этому готова. 

— Отвали от меня придурок! — испуганно выпалила, отползая на край дивана, поближе к выходу. 

Он был резче и проворней, схватил меня за лицо, сжав пальцами щеки, заставил смотреть на него. 

— Я не знаю, как ты это сделала, но теперь точно знаю, ты наебала меня, Киндер сюрприз блядь! — оттолкнул от себя с ненавистью, и вернулся на своё место. 

Я просидела на диване ровно на два выдоха и вдоха, возвращая верность своим ногам, а потом рванулась к двери. Разминулась, к своему счастью, с Красавчиком, потому что объяснять ему причину моего бегства и глаз по пять копеек не было никакого желания. Только схватила из гримёрки свои шмотки, и не найдя Алика, просто сбежала из клуба. Петляла в страхе дворами, одеваясь на ходу, поверх платья.  

Беспечно забив, не убравшись из города, я опять попала под внимание этого Братца Хера, и он явно не собирался оставлять меня в покое.  

Сбежать-то я сбежала, но долго отсиживаться я тоже не могла, вообще, нисколько отсиживаться не могла. Очень нужны были деньги. Я только недавно оплатила очередной месяц проживания, но на будущий не скопила и третьи. Следующим днём, пары в училище я прогуляла, а вот в клуб всё же поехала, хотя беспокойство меня не покидало.    

 — Я не поняла, а что происходит? — спросила, зайдя в гримёрку.  

Алик, инструктировал белобрысую девку, которая наравне с Полей была одета в телесный купальник и занимала место у моего столика.   

— Девочки идите работать. — он отпустил Полину и эту белобрысую.  

Поля, на мой вопросительный взгляд в её сторону, пожала плечами, выходя за дверь.  

— Ты че меня увольняешь?! — притулилась спиной к стенке, только этого мне ещё не хватало.  

— Красавица моя, не нужно нервов. За тебя вчера очень хорошо попросили. Я не мог отказать. — очень аккуратно объяснился Алик, потянувшись в ящик моего стола, протянул мне белый конверт. — Вот тебе просили передать. Такой симпотяжка. — Алик закатил мечтательно свои похотливые голубые в переносном смысле глазёнки.   

Заглянула в конверт, кроме ключей, в нем ничего не было.  

— Это кто передал? — спросила у Алика, хотя знала уже от кого этот конверт, потому как ключи эти я узнала, целую неделю их по сентябрю юзала, от Артуровской квартирки ключики-то.  

— Ой! Вчера тут такое было! Тот, который здоровый и тебя на ночь отпрашивал, хам тестостероновый! Тут такой скандал закатил, когда ты ушла. Ужас просто. Требовал вернуть тебя, адрес твой, и телефон просил, но я тебя не выдал. А тот красавчик, который за тебя просил, его кое-как и увёл, потом вернулся и попросил тебя уволить. Он мне не угрожал, конечно, но намекнул что если я этого не сделаю, то это сделают хозяева клуба. А мне, вообще, не с руки, с хозяевами ругаться. Ты же знаешь, я ипотеку плачу. — Алик освободительно вздохнул, похлопал меня по плечу, и пожелав мне удачи, удалился.   

Я ещё просидела в гримёрке около получаса, осознавая весь масштаб моих проблем, пока мимо сновали девочки, меняя наряды, и поправляя макияж, наперебой, в горячих подробностях расписывали мне, какой скандал устроил Красавчик, когда я свалила, но я особо не вникала. Когда стало жарко, смяла конверт, в котором находились ключи и с особой жестокостью затолкала в карман куртки. Попрощалась наспех со своими девчонками. Выходила из клуба, со слабой надеждой всё же сюда вернуться. 

— На ловца и зверь бежит. А ты, куда, слиняла вчера?! — вопрошая хриплым, по всей видимости, сорванным вчера голосом, Красавчик встретил меня у чёрного входа. 

Не начало осени, почти конец зимы, на этот раз на нём была куртка и чёрный джемпер вместо разнузданной рубашки, да и стену противоположного здания он не подпирал, и даже не курил, но всё равно чувство дежавю посетило меня.   

— Кхм. Соседка позвонила. Заливала её. — промямлила несуразицу, копаясь в сумке на поисках сигарет, которых там не было.  

Скурила на нервах всё ещё вчера, а на новую пачку не заработала, с квартирных денег брать не хотела и вот. Досадно. 

— И сегодня заливаешь? Меня может тоже зальёшь? — ухмыляясь, спросил Красавчик. 

— А сегодня меня уволили. В смысле залью? — не поняла его вопроса, вытягивая из предложенной им сигаретной пачки непривычно толстую сигарету.  

— Ты свободна? Я, сразу предупреждая твой вопрос о смысле моего вопроса, поясню, — он прикурил сначала мне потом себе, затянулся прищурив глаза, от этого в свете фонаря показался жутковатым, словно безглазым одни чёрные щели без блеска. — Ты одна, или у тебя есть кто? — сплюнул на этот раз в сторону, повернулся вполоборота, бросив короткий взгляд на свой автомобиль, как бы приглашая в салон. 

— Я свободен! Словно птица в небесах! Я свободен! Я забыл, что значит страх! — загорланила песню Кипелова во всё горло, всегда так в детдоме делала, когда напряг ловила, а тут ещё задний двор колодцем и эхо мощное.  

Это было феерично, и Красавчик расхохотался, снимая с меня налёт нервного напряжения. 

— Ну тогда пошли Кипелов. — он сделал решительный шаг ко мне навстречу и вот, я уже обхваченная им за плечи, иду к его машине. 

Машина как у Артура только без Вовы, за рулём сам Олег, да и я не на заднем и вроде бы как не пришибленная. Тихая музыка, накурено в наглухо закрытом салоне, потому что он так любит этот сигаретный туман.    

— Куда везёшь меня Красавчик? — спросила очень даже с опозданием, когда мы прямой наводкой двигались в сторону пределов города, но это необъяснимое моё ему доверие было не перебить ничем. 

— По рэсторрранам Красавица! — без запинки и промедления ответил. 

— Разве за городом есть рэсторрраны? — спросила на его манер. 

— Парус! Ты что, в Парусе ни разу не была? — Олег недоверчиво глянул на меня. 

— Нет, не была.  

— Эй, а ты, случайно, не травоядная?! — с ехидной улыбкой скорей не спросил, а возмутился. 

— Кто?! — рассмеялась, даже хрюкнула на безудержном позитиве.  

— Ну травку едят, забываю, как их там... — Олег на несколько секунд прикрыл глаза ладонью. 

— Вегетарианцы. — подсказала ему, чтоб мужик мозг не ломал. 

— Точняк! Ну ты ешь мясо или нет? — нетерпеливо поинтересовался.  

— Ем. Я всё ем, я ж из детского дома. — призналась ему сразу же, чтоб потом не получилось, как с одной моей подругой. 

Та начала встречаться с парнем, любовь, страсть, а потом он узнал, что она из детского дома и как отрезало. Прошла любовь, завяли помидоры. Хотя тут сомнительно было, что Красавчика это отвернёт, мы же с ним не в библиотеке познакомились.  

— Это пройдёт. Я после армейки тоже всё подряд ел и мне было вкусно. А лет-то тебе сколько? — поинтересовался, почему-то бросив масленый взгляд на мои сиськи, словно размер может сказать о возрасте хозяйки. 

— Восемнадцать. И моя грудь со мной уже пять лет. — поправила лифчик, на что Олег заржал, аж слюной подавился. 

— Весело с тобой. — отсмеявшись, заключил Красавчик. 

Потом был прокуренный ресторан Парус, сочные шашлыки, мутные братки за столами вдоль стены, бездарный диджей насиловал сабвуфер до хрипа Группой крови, и Рюмкой водки, официантки, обсуждающие с барменом кого и на чём можно обсчитать. Так себе, конечно, местечко для свидания, но и я не при параде. Сидела за столом в горнолыжных штанах и свитере, хотя другие представительницы прекрасного пола были как максимум в колготках с начёсом. Да и кормили тут реально вкусно. Хотя Олег был прав, мне всё вкусно.  

Встреча закончилась опьяняющими поцелуями с Красавчиком у подъезда моего дома, где я снималаквартиру. О! После почти двух лет невозможности даже представить себе это, а с Красавчиком наконец-то получилось, и я буквально парила над землёй.    

Он, конечно, не напирал особо, но намекал на приглашение сначала к себе, потом ко мне и более тесное знакомство, я заморозилась. Не готова вот так сразу, страшно стало, что дойдёт до дела и мой психоз вернётся в квадрате.  

После долгого прощания с Олегом, поднялась на свой второй этаж, открыла дверь квартиры и сразу в прихожей встретилась со злым Артуровским взглядом.   


— Ну и где ты шлялась? — Братец Хер схватил меня за куртку, и толкнул из прихожей вглубь квартиры.  

Я рассмеялась. Нервный смех.  

— Слушай, ты вообще нормальный или клинический? Чего тебе надо от меня? Я не сестра твоя ясно! Отвали от меня! — даже хватило смелости толкнуть этого идиота, хорошо бы к кухне прорваться, может, Красавчик не уехал, и я смогу его позвать.  

— А это мы ещё раз проверим. Иди сюда Киндер сюрприз блядь! Как же ты меня задрала! — хватая меня за ворот куртки, зарычал, как зверина бешеная и потащил с квартиры. 

Я упиралась, хваталась сначала за дверной косяк, потом за перила, отбивая трясущиеся руки, но каждый раз он так меня одёргивал, что невольно перебирала ногами, а сил на сопротивление было всё меньше. Он ещё умудрился позвонить и вызвать Адеквата, пока тащил меня одной рукой вниз.  

Вывел меня на морозный воздух, я чуть не поскользнулась на ледяной корке у подъезда.  

— Да стой ты блядь! — удержал, но не по-доброму дёрнул за ворот куртки, я впала в отчаяние и завыла, он осекся.  

Казалось, где-то на задворках его разума промелькнула братская забота, но он её проявить не успел. Может быть, и нет, но так хотелось думать.  

— Слышь мужик, проблемы? Чего тёлку дрочишь? — в нашу сторону двинулась бухая компания чёрных шапочек, со смешками, явно не из лучших побуждений, не заступиться за меня.  

— Тут стой! Вова подъедет, в машину сразу сядешь. — Артур оттолкнул меня к стенке, я возле неё и встала, трясясь от страха, а он шагнул в сторону этих гопников. 

Один против неполного десятка пробитых. 

Сейчас вопреки всякой логике, переживала я именно за Артура. Он, конечно, козлина, но эти ещё хуже, если сейчас отобьют меня у Братца, то от них я тем более не уйду. Не отпустят живьём. Хотела домой забежать, но ключи остались в прихожей, трясущимися руками полезла за телефоном, как эту полицию с него вызвать я не знала, набирала несколько раз и всё неправильно.  

Пробитые без разговоров перешли на личности, а Артур же говорил, что он нервный. Завязалась драка, я старалась не смотреть, кто кого, но Артур вроде на ногах стоял, потом и Адекватный подъехал, двое против уже троих, ещё трое валялись на грязном снежном накате. Пока Вова с Артуром лупцевали троих, один из валяшек поднялся в свете фонаря блеснул нож. Он как гнида со спины в сторону Артура.   

— Артур! — так вышло, что я и крикнула и наперерез бросила одновременно.  

Опять инстинкт самосохранения напрочь отключился, да и понимала я, что он не успеет, пока отлупит оппонента.  

Это пока тебя сталь не прошивает, думаешь, что ты неуязвимый.  

Лезвие ножа с лёгкостью пропороло мой пуховик, свитер, кажется, под свитером ещё футболка была, но это неточно. Я задохнулась от острой, обжигающей боли в животе и прострелило плечо, и прежде чем согнуться, падая на колени, Артур успел перехватить.  

Он же и уволок меня к машине.  

— Куда ж ты? Я тебе куда идти сказал? — спросил Артур, прикрывая мою рану моим же свитером.   

Я не ответила, дышать не могла, страшно было, внутри и как пекло, а при каждом вдохе я словно горела заживо.  

— Отвечай! Где я сказал? Сидеть и не высовываться сказал! — вот такого точно не говорил, подумала я, а он орал на меня, и давил на живот, только это никак не помогало.  

Крови много не было, но внутри все горело и больно. А он так был зол на меня, кричал, и обида пересилила боль и сстрах.  

— Не ори на меня! — я закричала что было мочи, а потом заскулила как маленькая и в слёзы, резко так стало жаль себя, обидно, чёрт возьми.  

Я за него, а он на меня кричит.  

— Это залёт мелкая. С отсрочкой до полного выздоровления, но это залёт. Киндер сюрприз блядь! — и он с трудом достал из кармана пиджака трясущейся окровавленной рукой телефон.  

Это было последнее, что я помню. В сознание я если и приходила, то в отрыве от реальности. 

6

После выписки из больницы Адекватный отвёз меня на Артуровскую квартиру. Через час привёз два пакета продуктов. Всё по списку как врач прописал и уехал, настоятельно попросив звонить, если что понадобиться, а из квартиры не выходить.  

Две недели я прожила в каком-то вакууме. Володе не звонила мне ничего было не нужно, но он сам являлся с двумя пакетами продуктов раз в три дня и сегодня должен был приехать. Поэтому и открыла дверь не глядя.  

Схватил за шею так резко, толкая меня к стене. Да он там говорил во дворе у тачки про залёт с отсрочкой, но не так же?! Я мать его спасла! Я его спасла! Приняла его удар на себя, а он вот так. Не навестил ни разу в больнице, даже не позвонил, а теперь душит у стенки.  

— Артур пусти... — прошипела, вцепляясь ногтями в его руку.  

В глазах моих сразу встали слёзы, от непонимания за что?! Да в жизни так обидно не было, а сейчас стало так, что я день своего восемнадцатилетия прокляла.  

— Почему не сказала? — руку с моей шеи он так и не убрал, свой вопрос непонятный мне сейчас, пояснил очень просто.  

Вытянул прядь моих волос, держа перед глазами. Ну да, волосы наращённые. Для эффектности в танце. Мужики прям кипятком писают, когда перед ними гривой машешь. Окупаются такие волосики всего за несколько рабочих дней.  

— Я...я...пусти урод... — вцепилась в его руку с такой силой, что ногтями пропорола кожу.  

— Дура! Я же мог выкинуть тебя на улицу! — он отпустил, но врезал со всей дури кулаком в стену из гипсокартона, сделал в ней дыру.  

Таких дыр в этой квартире было уже две.  

— Да лучше на улице от голода подохнуть чем так, как скотина! Чё ты?! А?! — толкнула его в грудь, он пошатнулся сопя, оскалился, но не ответил. 

—Братиком заделался бы? Ты посмотри на себя. Давно узнал? Я в больнице месяц пролежала и тут две недели пыль вытираю, а ты явился и душишь меня, потому что не сказала. А когда?! Это тогда, когда ты меня заволок в тачку хуй знает кто, хуй с горы крутой. Да я в жизни так не пугалась, даже когда повариха в детдоме за ворованную картошку шлангом лупила! — врала, конечно, но не стану ж я ему про круг рассказывать, — Я этого всего не просила могу прям сейчас уйти! Но ты же сука теперь тем более не отпустишь, а я не пойму, я у тебя вроде питомца, что ли?! Ну такой, который вроде экзотический, но и на хуй не нужен. Короче, это всё лирика, хуёвая. Я устала короче от этого всего. Если ты реально собрался гнобить меня всю мою жизнь, если я у тебя вроде груши для битья, то я жалею, что меня врачи откачали. На хуй такая жизнь?!  

— Дура! Ёбнутая дура! — заорал мне в лицо, и с квартиры, дверь захлопнул и ещё и закрыл до кучи на замок, от которого ключа у меня не было.  

Проревела с час. Ещё через два Артур вернулся. Пьяный в слюни, с бутылкой вискаря без крышки, потому что прикладывался к ней раз в минуту. Дальше коридора уйти не смог, опустился у стены на пол. Я сходила за минералкой и села рядом с ним. Долго молчали, он явно пришёл поговорить, но догонялся до нужной кондиции. Таким, как Артур и в состоянии бухой в слюни тяжело душу выворачивать.  

— Пепельницу принеси. — первое, что было сказано ещё плечом в плечо толкнул.  

Я сходила за пепельницей и понеслось.  

Дым в потолок, и наша с ним история.  

— Маму, когда хоронили, мне семь лет было. Тогда маленький был, меня не посвящали в причины её смерти. Объяснили мол на небо улетела, и всё. Плакал, скучал, потом стало всё равно. Стал привыкать что есть только отец и бабушки. Со временем стал даже забывать маму, словно её и не было вовсе никогда. Ты пиздец как на неё похожа, — в этом месте моё сердце рухнуло в пропасть, тело бросило в жар, а Артур продолжал, не давая мне в себя прийти; — Я когда фотку увидел, думал без ДНК ты моя сестра, а анализы по нолям пришли, когда, прихерел не малость так.  

Сейчас и я от его слов не малость прихерела, да так, что перебить его посмела.  

— У нас что общие родители? — я то думала если и брат он мне, то мы сводные по отцу и не более.  

— Да. Родные прикинь да? Это самый лютый пиздец, который вытворил наш с тобой папаша. Мама-то при твоих родах умерла. Мать в могилу, тебя в дом малютки. Родне сказал, что ты тоже умерла. Сейчас погоди-ка. Вот. Даже справку в морге купил. — Артур пошарил по карманам и выудил смятую бумажку.  

Я забрала у него бутылку, хотела хлебнуть, но не успела. Артур вырвал её у меня неверной рукой.  

— Ага сейчас! Мало твоей печени досталось?! Минералку хлебай. Вот. Типа смерть от перитонита. Пиздец просто. А потом, сердечный приступ, он едва говорить мог, рассказал мне, досье на тебя в сейфе у него лежало.  

— Но твой отец умер год назад. Че сразу не забрал-то меня? — отхлебнула минералки, дрянь мерзкая, сморщилась то ли от информации, то ли от мыльной на вкус воды.  

Чувство омерзения даже к воздуху порождало во мне стойкое желание подняться и уйти, забыть это всё как страшный сон. Опять не хочу знать кто я и что я. Хочу, как раньше думать, что я спустилась на землю дитя с небес. Красиво и романтика по-детдомовски.  

— Да не мог я тебя забрать. Семнадцать лет тебе было, это опека, а мне бы не дали, даже за бабки. — Артур допил залпом вискарь, с полбутылки точно, — Ещё принеси. — сунул мне пустую бутылку.  

Пока ходила, кое о чём подумала, и спросила у Артура, подав ему полную бутылку. 

— А когда у отца инфаркт случился? — я же тогда смотрела по осени, но на дате особо внимания не заостряла.  

Артур скрутил крышку, зашвырнул её в угол, приложился к бутылке.

— Февраль четырнадцатого умер, три дня в больнице пролежал.  

— С десятого на одиннадцатое, значит, инфаркт? — уточнила, Артур кивнул, я придержала нервный смешок, — В детдоме у нас училка была, днём литературу и русский загоняла, а по вечерам, она нас, красивых девочек танцам на пилоне учила. До синяков, до кровавых мозолей. Я не ныла, старшие девочки заебись на этом зарабатывали, и я так же хотела, чтоб в обносках не ходить и сигареты не стрелять.  Днём учишься, ночью работаешь и отстёгиваешь процент, училке нашего могучего и директрисе, но и на руках остаётся неплохо. На сигареты, одежду хватало. Сначала всё прилично было, русичка пристраивала нас в ответственные руки, туда, где безопасно, где ты сиськи покажешь, и тебя потом по кругу не пустят. Но и на старуху бывает проруха.  К тому времени я уже год работала в хорошем клубе, где за девочками охрана следит, чтоб клиенты черту дозволенного не переходили, а Людмила Сергеевна предложила калым. Меня и ещё двух девочек наших собрала, самых лучших. Отправила нас после отбоя загород к одному мудиле, день рождения у этого гандона был. Стриптиза ему и его дружкам было мало, охраны, как в клубе нет, а Оля и Вика были сами не против подзаработать лишнего, пока их драла толпа охуевших мужиков, я отсиживалась в подсобке, но этот гандон новорождённый и про меня вспомнил. Свежего мяса захотелось, девки к тому моменту были уже никакие. Вытаскивали меня из той подсобки трое, я упиралась как могла, но вовремя поняла, что бесполезно, сделала вид что согласна. Пьяная толпа мужиков меня лапала, раздевала, а я сдерживала рвотные позывы, чтоб дать последний отпор. Один там был нетерпеливый, начал тыкать мне хуйнятиной своей в лицо, я взяла в рот и укусила, как питбуль вгрызлась. Как он орал, кровищи море. Пока там все на панике, я отплёвывалась шмотки собирая, и такого дёру дала оттуда. Знаешь, если бы это был хозяин дома, меня бы, наверное, грохнули. А так там какой-то не друг его даже, хуй пойми кто. Меня никто не тронул, по какой причине, я тогда не знала, а вот теперь догадываюсь. Русичку уволили, больше я её не видела, с того клуба, где платили хорошо, и охрана, уволили меня, да я и не смогла бы работать, ступор, танцую, танцую, только снять с себя ничего не могу. Профессиональная сука травма! Я с месяц просидела без работы, искала варианты, но кому нужна малолетка в ночное время? Даже на мойку брали в день и два через два, а это был не вариант, да и там мало платили, мне бы с минусом процента для Селёдки, это директриса наша, только на сигареты хватало бы. Нашла клуб попроще, туда гоу-гоу девочки требовались. Ну это просто, когда не раздеваешься, а танцуешь. Туда меня взяли. Только после того случая, я прикосновения мужиков с трудом переношу. С парнем пришлось расстаться, он целоваться лезет, а мне блевануть охота. Так этот пиздец как раз в ночь десятого февраля случился.  


В воздухе повис сигаретный дым и молчание. Артур молчал, поднялся сопя и ушёл, хлопнув дверью так, что дверной проём снова крякнул. Псих неадекватный. И через пять минут, как в дешёвом мыльном сериале, в квартиру вломилась такая же, как Артур нет не девка, язык не повернулся, Волчица прям. Зверьё под стать Братцу. Вцепилась в мои волосы. 

— Слушай меня сука сюда, этой твари я ещё яйца выкручу, а от тебя прям сейчас мокрого места не останется. Отвечай тварь давно ты спишь с ним?! — она дёрнула за волосы и вниз.  

Типа я снизу, она сука сверху. Я б ей ответила, но меня удерживало осознание пиздеца, который меня ждёт от Артура за его бабу.  

— Свечку держала? — оскалилась на неё, а она больно вниз опять дёрнула.  

— Говори сучара! Когда, где, сколько раз и в каких позах ты с ним еблась! — вот я прям ощущала, как клок волос расстался с моей головой, руки зажала между колен, чтоб не вмазать этой курве, а сказать ей правду язык не поворачивался, садистки не торопилась этого делать, пусть мучается за каждый мой волосок и свой поспешный вывод.  

До неё дошло, что волос мне не жалко, и она вцепилась своими когтями мне в лицо тут как бы без вариантов.  

Лицо моё мне было дороже волос и мучений Артуровской бабы.  

— Сестра я его! Сука руки убери! — оттолкнула её от себя.  

Та как зверюга в загоне. Пар с ушей прёт и далее по списку.  

— Как сестра? — опешив, выдавила из себя ревнивица.  

— Жопой об косяк! Киндер сюрприз блядь! — развела руками, глянула в зеркало, рожа цела так пятен красных наставила сука когтистая, а у самой мысль не в ту степь, как бы свалить, чтоб отстала от меня эта семейка.  

— Но...он же...он не говорил, что у него есть сестра! Ты врёшь мне сука! — она ринулась опять ко мне.  

Тронуть я её не смею, а вот ответить могу.  

— Стой на месте, а то переебу тебя! — схватила в руку ложку обувную, тяжело дыша от адреналина, всё-таки Артур меня непросто запугивал, а прям запугал.  

— Чё, правда, сестра? — она отдышалась, выпрямилась и доспросила; — Почему я не знаю о тебе ничего? Я с Артуром уже год живу, тебя впервые вижу. — резонно заметила она, а я его пять раз видела, но ей об этом хуй скажу.  

— А это ты у ёбаря своего спроси, какого хуя он меня прячет? Самой противно, я в сёстры не напрашивалась, а заныкал меня так, словно я пиздец позор семьи блядь. Как же вы меня сука все заебали! — чёт вот накрыло резко, прям истерика подкатила, отшвырнула лопатку в угол, пошла на кухню, попить воды, рыдать при этой ревнушке ебанушке я точно не собиралась.  

А реветь было отчего. Мало того, что меня сплавили в детдом и мою принадлежность к элите я никак не ощущала. Так же как все выхватывала от воспиталок и директрисы, не получала как не все, но многие открытки на свой день рождения и даже сраной конфетки на Новый год. Я при живом родителе и его реальных возможностях сделать мою жизнь лучше огребала такое же дно, как и многие детдомовцы, пока мой золотой братишка горя не знал и отказа. И сейчас прячет меня ото всех, кроме Адеквата Володи, с которого Артур спросит не хило, если моё существование и тень от него вскроется на любимом папином сыночке. 

7

— Извини. Ладно? Так себе оправдание, конечно, просто я беременна, гормоны шалят, а Артур...Он в последнее время сам не свой. Я сначала думала с бизнесом у него проблемы какие, а потом волосы у него на пиджаке твои нашла, переклинило. Ты только ему не говори, что я тут устроила. Вообще, не говори, что знаешь про меня. Хорошо? — девушка присела на край стула, видок у неё, конечно, был... 

Как у меня после операции, день на третий Адекват дал зеркальце, долго сопротивляясь. Говоря, что я красотка, ага, ножка бледная от поганки. Ну вот и эта Волчица, сейчас была как та ножка.  

— Зовут-то тебя как? — поинтересовалась у неё, садясь рядом за стол, подав ей стакан воды, хотя был вопрос поинтересней.  

— Марина, а тебя? — она спросила и выпила воду залпом, попросив ещё.  

— Настя. Че тоже тебя дрочит братец мой? — спросила её со смехом.  

Больно уж трухнула эта Марина, когда узнала, что я сестра Артура. Судя поэтому у неё, как и меня, мысль одна, Артур будет зол, если узнает об этом инциденте.  

— Что? — непонимающе переспросила Марина. 

 Сейчас та бестия что влетела в квартиру, и эта Марина, даже рядом не стояли.  

— Ну он не особо то ласков со мной, я вроде груши для битья. С тобой тоже так же? Чет ты белая как школьный мел. Да ладно, я не в обиде, не скажу я ему. А ты, что, правда, беременная? А он знает? — засыпала Марину вопросами, конечно, телефон-то мой пал смертью храбрых где-то в тот момент, когда я под перо бросилась, и эти последние две недели даже поговорить было не с кем.   

Тот телефон, что Адекват мне всучил, имел только один номер телефона, его собственный. Адеквата Вовы. Чтоб звонила, если что. Но я не звонила ему. Он сам привозил продукты, да и на роль подружки для поболтать, как-то не очень подходил.  

— Да нет, он хороший. Просто расстроится. Он ещё не знает, и ты не говори. Пожалуйста. — она коснулась просительно моей руки, глаза у неё были как у кота голодного, просящего пожрать. 

— Да сказала же, что не скажу. — мягко отстранила её руку.  

Эта Марина посидела ещё несколько минут и засобиралась уходить. На выходе опять попросила не говорить ничего Артуру. Дала ей слово, что я могила и закрыла дверь. Дальше охреневать оттого что я кокнула своих родителей.  


Артур явился на следующий день, с бутылкой минералки, лютым перегаром и остаточным опьянением. В руках у него был подарочный пакет, а у меня аж скулы свело от любопытства, чего там? Мне ли это? 

Он прошёл на кухню, не разуваясь, естественно, наследил мне. На улице-то уже весна, всё тает, слякоть-грязь. А он даже ноги о придверный коврик не вытер. Вот вам и воспитание... 

Сел за стол, прям стол переговоров какой-то, а не обеденный.   

— Я не знаю короче, как оправдаться перед тобой за батю, и великих братских чувств у меня к тебе нет, только не хилый груз ответственности за тебя. Так что будешь огребать от меня Настёна. И с танцульками своими завязывай, всем не объяснишь, что ты просто танцуешь, ты сестра моя, должна соответствовать. — так про танцульки сказал, словно я всё это время танцевала.  

— Я и так уже почти два месяца не танцую, да и негде. Ты же постарался. — буркнула обиженно, но без наезда.  

Впервые мне с ним ругается не хотелось. Так-то он, как и я, заложник той каши, что заварил наш папаша.  

— Вот. — вытащил из подарочного пакета прозрачную папку с какими-то документами, — Завтра Вова тебя отвезёт в твою шарашку, где ты типа учишься. — он сделал глоток из бутылки, сморщился, видимо, голова у него бо-бо, — Заберёшь документы свои, и сюда учиться пойдёшь. — ткнул пальцем в эту папку. 

— Что это? — взяла посмотреть, куда братик изволит меня притулить.  

— Твоё будущее. Не благодари. Тебе там не хило нагнать придётся, если вдруг репетитор нужен будет, скажешь. Но ты же не тупая, технарь, должна справиться.  

— Ты смеёшься? За два месяца нагнать весь учебный год? — посмотрела, куда он там меня пристроил, экономика.  

Да там даже при мозгах вникать нужно с первого учебного дня, а я считай год учебный пропустила. 

— Зато делом занята будешь, на глупости времени не хватит, ну а потом пристрою тебя к себе. — он поднялся с места, и пошёл на выход, пока я соображала, что мне ближайшие два месяца даже сон не светит, он вернулся. — На вот, забыл. — впихнул мне подарочный пакет в котором было что-то ещё и быстро свалили, пока я в этот пакет свой нос не сунула.  

Артур, как всегда, хлопнул дверью, а я из пакета вытащила тряпичного кролика. Страшно милого, с огромными розовыми ушами и морковкой за пазухой. Братских чувств нет у него...


После визита братца, две недели как, я буквально забыла, что такое сон и питалась тем, что бог пошлёт в лице Адеквата.  

— Кашкина! Вот методички возьми. — староста нашего курса, в который я так резко влилась, не скрывала своего раздражения оттого, что вынуждена со мной возиться. 

— Спасибо Тоня, только я Кашина, а не Кашкина. — взяв методички, поправила её, будучи уверенной, что она это специально делает.  

На моё замечание Тоня нервно поправила свои очки в некрасивой оправе, совершенно ей не идущие и поджав губы, полезла в такую же некрасивую сумку. 

 — Вот ещё. Альберт Игоревич просил тебе передать список учебных пособий, можно, конечно, попытаться в библиотеке взять, но скорей всего не дадут, лучше купить. — она подала мне лист, с перечислением десятка учебных пособий и собралась уходить. 

— Тоня, а магазин не подскажешь? Где бы всё разом купить, чтоб по всему городу не мотаться.  

— Хм. Мечтать невредно Кашкина. — фыркнула в мою сторону староста, и пошла, вздёрнув свой курносый нос.  

У меня нос тоже курносый, но я его не задираю особо. Куда уж больше? 

— Ну и хрен с тобой. Тумбочка с начёсом. — буркнула себе под нос, так чтоб та не услышала, но Тумбочка не только с начёсом, она ещё и с локаторами.  

— Ты что-то сказала? — обернувшись на меня, с подозрением спросила эта злыдня. 

— Я? Я список читаю. — сделала лицо тяпкой и пошла по коридору института, набирая Вову.  

До института я обычно сама добиралась, а вот после пар меня частенько Адекват возил, сегодня было бы шикарно иметь под задницей машину, потратить остаток дня на поиск учебников по всему городу, да ещё и на общественном транспорте, было, вообще, не прикольно.  

Очень удачно, Вова уже ждал меня. Вышла на парковку института, Адекват не курил как обычно возле машины, а что-то ел. И в явно фастфудной обёртке.   

— Домой? 

— В книжный. Это что у тебя? Я тоже такое хочу! — на готовку совсем времени не было, если б не Адекват и университетская столовка, давно бы сдуло меня весенним ветерком.  

— Таким только желудок портить. Садись Настёна, я на сегодня свободен, плов тебе приготовлю. Пальчики оближешь! Вай! — сказал это, с каким-то кавказским акцентом.  

Села в машину вперёд, это только Артур как буржуй, на заднем развалившись, ездил, а я человек простой и ездила с Адекватом на переднем. А тут на переборке обнаружила ещё одну вредную булку с котлетой, пока он там плов свой сварганит, я от голода помру. 

— Я возьму? — спросила, но взяла, не дождавшись согласия, размотала упаковку и впилась в сочный гамбургер, кажется, но в общем, неважно, наверняка в этой котлете и мяса-то нет.  

— В какой магазин-то? — уточнил Адекват, облокотившись о дверь машины, неспешно покуривая.  

— Книжный. — забила кусок булки за щеку, и получилось ответить даже внятно.  

— Книжный... — затушив сигарету в пепельницу, Вова сел за руль. 

 Обдумывая варианты передвижения, он стучал указательными пальцами по рулю, что примечательно, он никогда не пользовался навигатором, но приезжал всегда туда куда нужно и в минимум по времени, словно у него в голове радар на пробки и дорожные коллапс.  

— Сначала лучше всего заехать в Дом книги, там если не всё, то боу́льшую часть можно купить. Остальное в интернете закажу, а то мне ещё к двум зачётам подготовиться, до завтра. — подсказала Адекватному, при этом про себя костеря Артура. 

Усралось ему меня именно в этот год в универ впихивать?! Мог бы и на следующий отложить. Просто силы мои были на исходе, я прям задницей чуяла, что скоро слягу от такого убийственного темпа. Организм же тоже не дебил, чухнет, что его ебут без смазки во все дыры и устроит мне подъеб по всем фронтам. Такое со мной уже было, когда к единым готовилась. Утром учёба, вечером подготовка к экзаменам, ночью танцы и в итоге я свалилась с каким-то острым респираторным, ещё и желудок помахал мне ручкой на неделю.  

— В субботу тоже учишься, что ли? — удивился Вова, выезжая с парковки. 

— Я круглосуточно учусь. Куда это выбросить? — смяла бумажку, за три минуты расправившись с круглым бутербродом. 

— Давай сюда, я выброшу. А за платьем, когда поедешь? Или купила уже? — Вова забрал у меня мусор, задавая странный вопрос. 

— Какое платье? Куда? — задала ему уже наводящие вопросы, потому как я была не в курсе, что мне нужно купить платье.  

— На свадьбу. Артур женится, в воскресенье свадьба. Заучилась, забыла Настёна? — Адекват так искренне улыбнулся, при этом его и так здорово оттопыренные круглые уши стали торчать ещё больше.  

Ага забыла, потому что впервые слышу... 

— Да. Точно. В это воскресенье? Я просто думала, что в следующее. — состроила дурочку.  

Может, это братец меня пригласить забыл? Или, вообще, как бы ни планировал?  

В итоге оказалось, что он не планировал.  

В субботу я сдала зачёты, добралась домой и на радостях решила часик вздремнуть перед тем, как браться за остальную херову кучу лекций, отчётов, зачётов и прочего учебного геморроя. А перед этим собралась набить свой несчастный желудок Вовкиным пловом. Он его целых два часа готовил и нахваливал, действительно пальчики оближешь, не там Вован трудится. Однако.  

Артур заявился как раз тогда, когда я села за стол. Только по обыкновению, на кухню он не пошёл. В прихожей объяснялся.  

— Слушай Киндер, давай только без обид. Не могу я тебя на свадьбу привести. Там бабуля будет. Мама нашей мамы, а ты сама понимаешь. Не поймёт она, сердце слабое, смерть отца её тоже так подкосила неслабо. Можно, конечно, загримировать тебя, парик, очки... — неуверенно предложил Артур. 

— Да ладно брат! — ударила его номинально в плечо, — Че ты? У меня ж зачёты, статистика. Не до свадьбы короче, но я тебя поздравляю. — улыбнулась так, чтоб поверил.  

А он либо реально поверил, либо сделал вид, что поверил.  

— Вот и славно! Ладно, я побегу тогда, дел просто по горло. Спасибо! — махнул то ли мне, то ли на меня рукой и вышел с квартиры.  

Про плов и сон я тут же забыла, на душе стало так гадливо — тоскливо. Собралась по-быстрому, наведя марафет, и рванула к Оле Тамариной. Номер её телефона был безнадёжно утерян, но общагу, и номер комнаты, в которой она жила, я помнила.  

8

В общаге на удивление было чисто, тепло, с общих кухонь тянулись приятные запахи готовящихся ужинов. 

— Вы к кому? — спросила меня пожилая женщина, сидящая на общажной вахте.  

— К Оле Тамариной. — сказала и пошла на лестницу.  

— Оля дома. — строго сообщила старушка уже мне вслед. 

Наверное, если бы Оли дома не было, эта вахтёрша меня бы не пустила. Судя по тому, как разительно изменилась общага с моего последнего посещения, это заслуга бдительной старушки.   

— Настя?! Чёрт! Я думала...наши поговаривали, что тебя в лесополосе нашли без головы. Придурки! — Оля, открыв дверь своей комнаты, с порога ошарашила меня, затягивая за руку к себе. 

— Это кто у нас такой кровожадный? Привет! — обняла подругу по несчастью. 

— Синенький всем растрепал, а мне Лёка рассказала, но я не поверила, хотя сомнения были. Куда ты пропала? Я тебе звонила, телефон не абонент.  

— Долгая история. Без синьки и не расскажешь. Как насчёт развеяться? В клуб можем сходить. 

— Давай! Я как раз сегодня аванс получила. Тоже думала, куда бы сходить.  

— Оставь свой аванс при себе Тамарина. Я тебя гулять сегодня буду. — достала из кармана куртки пачку денег, которые сняла с Артуровской карты. 

— Че хахаля себе нашла? Да и шмотки я смотрю у тебя хорошие, не ширпотреб. Фирма! Колись Кашина, принца на белом мерине встретила? — Оля прыгала вокруг меня как дурочка, оглядывая при этом хищными глазами, даже стало как-то не по себе от этого внимания.  

— Давай собирайся, говорю же, так просто не расскажу.  

— Да я пять минут и готова! А куда пойдём? Раз деньги есть, то, может, в новый клуб тогда?  

— Что за новый клуб? — скинула сапожки и завалилась на Ольгину кровать, не поспать, так полежать, пока она марафет наведёт. 

Зная ее, пять минут растянутся в тридцать, а то и в час.

— Я тебя прям не узнаю! Акула! Ты чего?! Весь город про него гудит. Крутой клуб, но дорогой, попробуем прорваться в него. Там харе-контроль какой-то лютый. Могут не пустить. Ну что ты кислая такая Настюха?! Сегодня зажжём с тобой! — Оля потрепала меня за плечо и принялась собираться, попутно рассказывая мне про наших детдомовских.  

Кто кого родил, кто замуж вышел, кто развёлся, кто поднялся, кто упал ещё ниже, под самое дно. 

— Шипа помнишь? Отличника нашего? — я устало кивнула, — Скололся прикинь. Вот от него никак не ожидала, у него же будущее с его мозгами считай в кармане было. Слабак, всё по венам спустил. 

— Что с ним сейчас? — спросила чисто для поддержания беседы.  

— Да бомжует, недавно какого-то поца крутого гробанул, минус селезёнка. Ей-богу, лучше б добился. Не слезет же с этой дряни. Ой ладно. Не будем о плохом! Я готова! Оживай Кашина!  

Мы вышли с Олей на улицу. Тёплый весенний день сменился промозглым вечером.  

— Давай в магазин сначала, по коктейлю возьмём. — предложила Тамарина, утягивая меня за руку в сторону магазина-подвальчика. 

— Давай не будем. Деньги есть. Че за детский сад? Вообще, надо было такси вызвать.  

— Да не надо, сейчас тачку поймаем.  

— Ага! Чтоб нас потом по легенде Синенького в лесополосе без голов нашли. Нет. — достала свой телефон, в приложении быстро заказала такси. 

 Через три минуты ожидания, мы с Ольгой, замёрзшие, забрались в тёплый салон автомобиля. В Акулу нас пропустили, только пришлось выстоять не хилую очередь, прям на улице. Идиотский заграничный манер просто бесил. Дорожка, цепочка, дебилы блядь! Мы же не в тёплых краях живём! Я сомневалась, что нас пустят, потому как наши с Ольгой носы были красные, и на первых красоток мы не тянули.  

Отогревшись, с вбегающим алкоголем в кровь, меня поклонило в сон, а не на откровения. Даже биты, бьющие по ушам, не спасали. Но я рассказала Оле всё, что со мной случилось, а точнее, проорала. Про Братца, про папашу, про свадьбу. Прооралась и полегчало, пусть Ольга это всё растреплет потом всем нашим, мне было всё равно.  

— Вот, помаду красную возьми, тебе пойдёт. — в женском туалете Тамарина, такая же косая, как и я, сунула мне свою помаду и ценный совет, — Тебе надо мужика найти, чтоб твой брат знал, что за тебя есть кому заступиться. Я тебе точно говорю.  

Потом были пляски до упада, алкоголь, кальян со вкусом вишни и провал в памяти.  

Воскресное утро было болезненным, невнятным, таким, когда тебя будят насильно, вырывая из небытия в реальность. Чем-то напомнило момент отходняка от наркоза, я бы и не проснулась, если бы меня не толкали. Открыв глаза, первое что бросилось в них так это сиреневая скользкая простынь, из такой ткани ещё сорочки женские шьют. Вместе с этим и понимание, что я не на Артуровской квартире и уж точно не у Ольги.  

— Просыпайся Красотка! — хриплый мужской голос прям в ухо, боль в голове и стакан воды с шипящей в ней таблеткой ударился о прикроватную тумбу.  

Меня словно кипятком ошпарило, дикий страх одарил адреналином, смогла приподнять голову, но тело ещё прибывало в коматозном состоянии, и я обратно рухнула на подушку.  

Обладателю голоса во что бы то ни стало нужно было меня поднять, и он сдёрнул с меня одеяло. И тут...Как обухом по голове, моё ничем не прикрытое тело. Белья на мне не было, от этого я пришла в себя мгновенно, подорвавшись на кровати.  

— Олег?! — возмущение, смущение, растерянность, поиск чем бы прикрыться ещё кроме рук... 

Это было моё самое лютое пробуждение за всю жизнь и даже отходняк от общего наркоза рядом не стоял. Такую гамму лютых чувств я испытала впервые.  

— Вставай, мне уходить пора, я опаздываю, а оставлять человека в закрытой квартире как-то нехорошо. — он правда был при параде, в классическом, чёрном, и возился с манжетами на белой рубашке, не обращая на меня особого внимания.  

Действительно торопился.  

— Где мои вещи? — убито спросила, оглядывая комнату.  

— Вон там всё! Давай резче, я тебя подкину до остановки, такси смысла вызывать нет, ожидание по часу, я уже пробовал. — он указал мне на тумбу под телевизором, тянущуюся вдоль стены, и вышел из комнаты к моему сомнительному счастью.  

Я быстро надела всё что было, колготки только пали смертью храбрых, стрелка была слишком откровенной, чтоб их одевать, выпила залпом лекарство из стакана и вышла в прихожую. Красавчик уже стоял там с моей курткой в руках и нервно постукивал по белому ламинату начищенным ботинком.  

— Спасибо. — сдавленно поблагодарила за помощь в одевании куртки и замолчала пока не сели в машину.  

— Тебя где высадить удобней? Мне, вообще, в сторону дворца бракосочетания нужно, ещё цветы купить. Нахер в такую рань жениться? — возмутился Олег, с раздражением выкидывая недокуренную сигарету в приоткрытое окошко.  

— Я без колготок, мне бы там, где общественного транспорта побольше. — попросила, просто подыхая от этого напряжения внутри и снаружи.  

— Блядь. Точно. — Красавчик бросил взгляд чёрных глаз на мои неприкрытые коленки, — Ну говори адрес, я тебя к подъезду подброшу, опоздаю, ничего страшного, без меня свадьба не расстроится. — так сказал, словно снизошёл до меня. 

— Улица Космонавтов. А у нас...мы... — внезапно я забыла не только последние часы своей ночной гулянки с Тамариной, но и некоторые слова. 

— Провал в памяти? — ехидно поинтересовался Красавчик, я убито кивнула.  

 — Да не трахались мы с тобой. Я хотел. Красная помада и чёрное бельё — комплект блядинка. Да и ты была очень даже не против. Не ожидал только что тебя ещё никто не распечатал. Хорошо, что вовремя предупредила. — смерил меня недобрым взглядом. 

Да не смотри ты на меня так Красавчик! — орала про себя. 

В салоне повисло угнетающие молчание. Только Олег пару раз тяжело вздыхал, а высадив меня на остановке недалеко от моего дома, бросил многозначительно;  

— До скорых встреч! — улыбнулся, так сказать, не добро, и очень агрессивно уехал.  

Даже представить себе не могла, что на столько скоро будет эта встреча.

До стрёмного подъезда я скакала вприпрыжку, никак не ожидая увидеть во дворе дома чёрную иномарку всю в белых лентах и бантах. Возле которой будет стоять Марина в свадебном платье, а рядом нервно топтаться Артур. Поискала глазами Адеквата, но его не было и назад не сдать. Невеста меня заметила, и подобрав пышную юбку, бросилась ко мне. 

— А чё происходит? — я вся подобралась, ожидая очередную порцию гневных люлей. 

— Давай быстро! Мы уже на регистрацию опаздываем! — Марина была явно не в духе, но тащила меня за руку к подъезду без тумаков. 

Не стала спорить, оглянулась только на Артура вопросительно, а он махнул рукой, нервно прикуривая сигарету. Нервный. Такой нервный, что даже забыл на меня поорать как обычно. 

Адекватный нашёлся в квартире, вышел с кухни в фартуке, похоже было на то, что намывал брошенную мной неряхой грязную посуду.  

— Где пакет? — спросила его Марина, заталкивая меня в ванную комнату, — Пять минут на душ тебе, волосы не мочи! — крикнула уже из-за двери. 

Через пять минут я уже сидела на стуле в одной из комнат, пока вокруг меня суетилась Марина.  

— Руки! — треснула мне ладошкой по руке, когда я сунулась под парик. 

— Чешется! — башка под этой тугой шапочкой нереально чесалась, словно по ней стадо вшей носится.  

— А кому сейчас легко?! У меня платье тонну весит, и ноги от каблуков уже отваливаются. Глаза открой. — сначала в один глаз, потом и в другой, Марина вставила мне линзы, велев поморгать.  

Я вся чесалась, глаза жгло с непривычки, и вообще, я не понимала к чему такие сложности, да ещё и в исполнении виновницы торжества.  

— Ну вот, теперь бабуля не увидит в тебе призрака своей дочери, и моя свадьба не превратится в похороны. Платье одевай. — Марина дала мне в руки пакет с платьем и очень по-доброму улыбнулась.  

В этой улыбке не было жалости, лишь радость за меня, что я всё же побываю на свадьбе брата.  

— Спасибо. — поблагодарила её, заглядывая в пакет.  

— У тебя три минуты. Я пошла в машину, а то пока я эти проссаные углы отлавирую... — тяжело вздохнув, Марина вышла из полупустой комнаты, прикрыв дверь.  

Я надела платье. Очень красивое, серое, с блеском и в пол. На выходе из квартиры посмотрела на себя в зеркало. Из тёмно-русой голубоглазой девушки, я превратилась в жгучую черноглазую брюнетку, да ещё Марина макияжем наколдовала мне щёки, скрыв мои довольно резкие скулы, и губы за счет подводки тоже казались теперь полней. Да, я бы саму себя точно не узнала, разве что мой курносый нос остался на месте, но я ж такая не однана свете.  

— Ну и где ты шлялась? — строго спросил Артур, когда мы все сели в машину и только тронулись в сторону дворца бракосочетания.  

Я уже обернулась, чтоб соврать ему про библиотеку, но тут между нами вклинилась невеста.  

— Артур, будь так любезен... — очень нежно проворковала Марина, дальше шепнув ему что-то на ухо.  

Братец прикрыл свои глазёнки и однозначно думая о чём-то пошлом, заёрзал на кожаном сидении, сжимая руку Марины.  

На церемонии я сама затерялась в толпе, нехватало ещё пару родственничков грохнуть номинально одним своим присутствием. За самой церемонией я толком не следила, меня поедом ело любопытство, и я вглядывалась в нарядную толпу гостей. Силясь понять, где родня, где не родня, пока взглядом не зацепилась за Красавчика.  


Красавчик, что примечательно, стоял в мужской компании одиночек. Хотя я бы не удивилась, если бы увидела его в комплекте с какой-то гламурной барышней. Во Дворец бракосочетания я приехала с Мариной и Артуром, а до ресторана Марина притулила меня к своим подружкам. С ними я и сидела за столом, наблюдая свадебный разгул посредине зала, устроенный неугомонным ведущим.  

В какой-то момент, стол, за которым я сидела, опустел, девушки рассредоточились по сцене для очередного конкурса, и ко мне подошла Марина. Присев рядышком, начала рассказывать мне про мою родню.  

Из самых близких не считая брата, бабушка, мама моей мамы. И действительно еле живая сморщенная старушка, ещё и в инвалидном кресле, но нехило так закладывала какую-то красненькую наливочку. Потом шли дяди, тёти и прочая седьмая вода на киселе.  

Часть гостей начала потихоньку рассасываться, я вышла покурить, стрельнув сигаретку у одной из девушек, с которой сидела за праздничным столом. Так вышло, что к нам присоединился Красавчик. Я старалась на него не смотреть особо, боясь привлекать внимание, вдруг узнает меня. Он всё торжество был не особо то весел. В конкурсах, как и я не участвовал, кажется, даже не танцевал, но тост за молодожёнов точно говорил. Краткий.  

Пока мы втроём мирно курили, вдыхая весенний, но всё же морозный воздух, из ресторана вышел шатающийся мужик, над ним, как нимб над ангелом светилось «разбегайтесь-я-мудила». И точно в подтверждении того, что я не ошиблась, мудила начал чудить.  

— Курить вредно, пойдём потанцуем красавица! — пьяный гость мужского пола шагнул к той девушке, которая меня угощала сигаретой, имя я её не запомнила, но сочувствовала ей. 

— Да я не танцую. — со смехом блондинка улизнула от протянутых к ней рук танцора, туша сигарету об урну, и вернулась в зал. 

— Я не танцую. — передразнил её танцор, и с хищным ублюдочным взглядом двинулся в мою сторону. — Пошли танцевать! — требовательно заорал, схватив меня за руку. 



В очередной раз убедилась, что моя проблема никуда не испарилась. Я всё так же не выношу, когда меня хватают, это только на Красавчика точно не распространяется. Сомкнувшиеся на моём запястье пальцы другого мужика, ввели меня в состояние дичайшей паники и привели к неумолимому желанию защищаться. Всего лишь секунда и я чисто машинально вдавила тлеющую сигарету в эту хваткую руку, как раз, между большим и указательным пальцами, он даже дёрнуть меня не успел. Не свадьба брата я б, наверное, её об глаз его тушила. 

Отпустил моментально. Взвыл, потирая ожог, а я в ступоре, осознание пиздеца, который я сотворила, и вопрос, что делать? Валить или бежать к брату? И так и так выходило не очень хорошо. 

— Ах ты! Тварь ты! — заорал этот урод, обдавая моё лицо слюной и бросаясь на меня с замахом. 

Я бы получила оплеуху по лицу, если бы Красавчик не перехватил его руку. 

— Угомонись Тучкин. — заломив руку танцора, загнул его и развернув к открытому входу в ресторан, с силой толкнул обратно в зал, добавив ускорения смачным пинком. 

Я так и стояла как вкопанная, глядя вслед этому бедолаге, хлопая ресницами. 

— Кажется, там сейчас драка будет. Свадьба без драки, как пиво без водки. Деньги на ветер. — спокойно докуривая свою сигарету, произнёс Красавчик.  

Я согласно кивнула, сначала сделала шаг в сторону входа, а потом резко развернулась.  

С мыслью «Да ну нахер!» пошла прочь от ресторана. Буду учиться, как просит брат и не отсвечивать, а то у него от меня реально одни проблемы. Они как-то ко мне по-человечески, а я и тут подгадить умудрилась. Пока шла вдоль парковки, начиная подмерзать, наряд ведь не для прогулки, отослала Артуру сообщение, чтоб не терял, мол уехала домой к зачёту готовиться. Ещё трясущимися пальцами следом спасибо натыкала и поздравление скомканное, но от души.  

Хотела отойти подальше от ресторана, чтоб вызвать такси, но Красавчик, проехав на своём танке немного вперёд, притормозил прям мне наперерез. 

— Садитесь. Я вас подвезу. — любезно предложил, распахнув пассажирскую дверь.  

— Я на заднее хорошо? — не отказалась, потому что здорово замёрзла, устала, да и вообще, это ж Красавчик.  

— Садитесь вперёд, тут теплее. — настойчиво позвал меня сесть рядом.  

— Уговорили. — я старалась говорить немного иначе, всё переживала, что он меня узнает, но он всё равно спросил, когда села рядом.  

— А вы часом не ведущая? Голос знакомый, на радио, наверное, работаете?  

— Нет, нет. — ответила, стараясь прикрыть лицо чёрными локонами парика. 

— Лихо вы этого бедолагу отшили. Меня Олег, кстати, зовут, а вас? — он всё старался рассмотреть меня, но ему мешал мой парик. 

Н...Нина. — чуть не назвалась своим настоящим именем, но вовремя спохватилась, хотя получилось так, словно я замёрзла. 

— Весна, как и не весна вовсе. Сейчас согреетесь. — прибавил обогрева, в ногах подул горячий воздух.  

— Спасибо. Мне на проспект Мичурина, можно на остановке, напротив супермаркета Горизонт. — так примерно накидала в уме, что перейду через дорогу, заскочу в круглосуточный супермаркет, продуктов прикуплю, а потом добегу до дома, там наискосок недалеко совсем.  

— Как скажете. — добродушно согласился Красавчик, а потом, спустя несколько секунд молчания добавил; — Нина, подвезу вас не бесплатно.  

Я от неожиданности аж воздухом поперхнулась, но сдержала порыв кашля.  

— Сколько? — сдавленно спросила, сомневаясь, что ему нужны от меня деньги, но надеясь на это. 

 Меньше всего мне хотелось разочароваться в Красавчике, а он на мой вопрос рассмеялся. 

— Денег я могу и сам вам подкинуть, за красивые глаза. Ах эти чёрные глаза... — пропел строчку из песни, красивый голос у него.  

— А что тогда? — не стала больше накидывать варианты, боясь услышать самый мерзкий из возможных, но все же начала подумывать, чем отбиваться буду.  

— Совет нужен. Женский. — серьёзно ответил Олег.  

— Какой? О чём? — меня отпустило, я так радостно его спросила, он аж покосился на меня с подозрительным прищуром.  

— Эээ...В общем, допустим, есть девушка одна. Как её понять? — спросил Красавчик, с трудом формулируя вопрос.  

— Нас девушек в принципе сложно понять, как и вас мужчин. А что понять? Конкретней можно? — это было очень любопытно, я была уверенна, что речь обо мне, даже заёрзала на сидении от нетерпения услышать подробности. 

— Конкретно, она сначала ответила взаимностью, ну, как ответила, на свидание пошла, целовались под луной потом, до большего не дошло. Правда, сейчас вскрылись некие важные моменты, ну это не суть. Суть в том, что она после этого пропала. Телефон, который дала не обслуживается даже и там куда подвозил, как оказалось, не живёт. Как это понять? Вот вы бы Нина так поступили бы, если? — дальше он ждал от меня ответа.  

— Как так? — было очень интересно узнать, как это я поступила в его понимании. 

— Наврала она получается. Телефон и адрес ложный. Два месяца прошло, случайно её тут встретил в клубе, сама со мной пошла. Зачем тогда потерялась до этого? Или она струсила просто? Или что? Как понять вас бабы? — с возмущением спросил Красавчик, мне аж жарко стало от таких откровений, каких бы я уж точно ни услышала из его уст, знай он на самом деле кто я. 

— Может быть, и струсила. Или опыт неудачный, или проблемы. Так т...вы её и спросите. Почему и где она потерялась. — чуть не тыкнула ему, я ж, которая я, с Красавчиком сразу на ты была.  

— Так и сделаю. Приехали. — Красавчик, притормозил на остановке, я поблагодарила, выходя из автомобиля. 

Домой уже добралась без приключений, но дома меня ждало-то ещё испытание.  

Мне предстояло впервые в жизни снять линзы.  

9

Через несколько дней после моего загула, на телефон пришло сообщение с неизвестного номера. 

Как насчёт пообедать вместе?  

У меня, конечно, были подозрения кто бы это мог быть, но мало ли? Я решила всё же спросить, обедать с кем-то, кроме Красавчика, я точно не собиралась. А для Олега, так уж и быть, готова отложить гранит науки и погрызть с ним что-то съедобное. 

А это кто? 

Отослала такое сообщение и с бешеным стуком сердца ждала нормального ответа, а вместо этого получила уклончивую ерундистику.  

Говорят человек неплохой.  

Пф-ф. Говорят, в Париже кур доят. Но это далеко не так. Как же я была в этот момент права. Неплохой человек окажется непросто плохим, он окажется для меня последней тварью. А пока, я отложила телефон, оставив сообщение без ответа.

После выматывающей пары по статистике и вовсе думать забыла об этих сообщениях. Собрала свои конспекты и вылетела из здания университета, заскочив по пути в столовку. Прихватила там сахарную булку, чтоб от голода не упасть в обморок и совсем не стать скелетом. Солнце пригревало и разбивало своим теплом желание хоть что-то делать. Хотелось сесть на лавочку у здания универа, и зажмурившись, подставить лицо солнцу, чтоб так просидеть как минимум час. Вова сегодня не смог меня возить, а мне предстояло ехать через весь город, к чёрту на куличики. Именно там в единственном богом забытом книжном магазинчике нашлась позарез нужная мне методичка. А это от института ехать с двумя пересадками и домой возвращаться таким же макаром. Можно было бы, конечно, на такси, но меня в нём вовсе развезло бы, а так, на автобусе в тонусе.  

Так и неслась к автобусной остановке вгрызаясь в булку на ходу, ничего не слыша, когда мне наперерез выехал Олег.  

— Оглохла? Ты вроде не в наушниках. Я тебе сигналю, сигналю. Садись. — прокричал мне через открытое окно с пассажирской стороны.  

— Я просто задумалась. Мне в магазин книжный нужно, где Автомир, шиномонтаж. — начала объяснять Красавчику, послушно садясь в машину.  

— Привет. — он с улыбкой потянулся на заднее, и достал разноцветный букет, протянул это чудо мне.  

— Привет. Спасибо. — приняла букет, немного, хотя к чему скромность?  

Я просто офигела! Таких букетов мне ещё не дарили. Моим цветочным максимумом были три розы без обёртки и те подарил Альбертик на Восьмое марта, но он всем девочкам их дарил, так что и эти три розы не считались.  

— Так как насчёт пообедать? А то ты явно голодна. — Красавчик со смехом кивнул на мою булку, что так и красовалась недоеденным огрызком в руке, потом потянул к моему лицу. 

— У тебя тут сахар... — вроде как смахнуть собирался, но вместо этого собрал его губами наклонившись ко мне, плавно переходя к нежному поцелую.

Чёрный танк Красавчика стоял прямо на пешеходной дорожке, люди обходили его. Кто-то даже громко заматерился, а нам словно и всё равно. Плевать на всех, у нас тут в небеса полёт, у меня так точно.   

— Как ты нашёл меня, кстати? — спросила Красавчика, как только он прервал наш поцелуй, чтоб всё-таки съехать с пешеходной дорожки.  

— А подумать головой? — серьёзно спросил, попросил даже скорей, чем спросил.  

— Я сама тебе рассказала? — за эти несколько дней моя память немного вернулась, и я вспомнила, как встретилась с Красавчиком возле барной стойки, и ещё пара неважных моментов, но в целом-то один чёрт провал в памяти.   

— Нет, ты не рассказывала, ты жаловалась по пьяни. Сначала ты мне начала про систему балансов втирать, про ВВП и о том, какая это жопа и что тебя это всё заебало, и ты хочешь танцевать, а не трахать свой мозг. Но потом ты своей зачёткой похвасталась. Сам себя не похвалишь, никто не похвалит. Вообще, ты пьяная ещё забавней, чем трезвая. Домогалась меня. — с двухтонным ехидством признался Олег и захохотал паскудно, громко, и долго смеялся, пока я рот свой не открыла. 

— Сделаем скидку на алкоголь. — промямлила я, активно нюхая букет, но на самом деле пряча в цветах свою красную от стыда морду лица.  

— Алкоголь нихуя не скидка. Он всегда как отягчающее идёт. Запомни, а ещё лучше запиши в блокнотик. И без меня пить не смей, а то ты пьяная... всей себе, короче, не хозяйка совсем. — разгунделся серьёзно, очень сильно напоминая мне в этот момент Артура. 

Только взбрыкивать мне совсем не хотелось, напротив, это его «без меня пить не смей» очень приятно было. Млея от этого, обратила внимание, что едем мы не туда, куда мне надо было, а в другую часть города. 

— Куда ты меня везёшь? Мне за книжкой надо, где Автомир и... — Красавчик договорить не дал, он меня перебил резко, но негрубо. 

Он, вообще, при всей его серьёзности именно сегодня и сейчас, был очень мягким. Таким, что самой хотелось его потрогать. За руку взять переплетая свои пальцы и его, прижаться к нему, носом в шею, пахнущую чем-то противоречиво резким, пряным, и приятным хвойным. Аромат на любителя, но я от него балдела, а ещё им пропахло то моё платье в котором была в клубе и куртка, я все эти дни токсикоманила, обнюхивая эти вещи.  

— Шиномонтаж. Я помню Настя. Сейчас в Чёрную кошку заедем, пообедаем и отвезу я тебя за твоей книжкой. — он отвлёкся от дороги, глянул на меня очень будоражащим взглядом, словно не договорил, что будет потом словами, но вот взглядом бросил недвусмысленный намёк.  

Или мне просто так, казалось, потому что он весь меня волнует и мысли в беспорядок приводит.  

— Спасибочки. — моя вежливая благодарность от внутреннего напряжения и волнения получилась очень забавной на звук. 

Словно мышка издала свой предсмертный писк, обожравшись сыром из мышеловки. Олег засмеялся. Уже не паскудно, и негромко, но с чувством беззлобной радости.  

— Да не нервничай ты так. Всё же через это проходят. — отсмеявшись, произнёс он и я подавилась воздухом, заскочившим в лёгкие вместе с неизвестно откуда взявшейся слюной, потому что во рту было сухо как в пустыне. 

Не до конца откашлявшись, сдавленно спросила; 

— Ты о чём? — через что там все проходят?  

— Так, об этих ухаживаниях. Конфеты, букеты. Свидания. Ты как вообще? Будешь со мной на свидания ходить? А то, может, я тебе нахер не упал, а ты меня послать стесняешься, или, может, боишься? — Олег дополнил свои вопросы своим пытливым взглядом чёрных глаз, душа так нехорошо зашлась, на грани обморока.

Внутри страх, волнение, полный идиотизм, всё это смешалось тревожным комком и забилось в район солнечного сплетения.  

Матерь Божья! Что я слышу?! Мои уши аж загорелись от впечатлений. Я соображала недолго, точней сказать, я вовсе не соображала, что я лепечу сейчас. Дурость от избытка эмоций, ни больше, ни меньше. Просто тупость. 

— У меня нет на это времени Красавчик. Накорми меня, купи мне книжку, и я отдамся тебе между зачётом по макроэкономике и парой по истории. — это я так пошутить попыталась, но Красавчику было не смешно и мой смешок идиотский не разрядил напряжённой обстановки. 

— Я тебя ж серьёзно спрашиваю. — он отвёл потяжелевший от моего приступа тупости взгляд. 

В салоне повисло молчание и сигаретный дым. Я тоже хотела курить, но при Олеге как-то не решалась, хотя он был вроде не против того, что я курю, даже сам же сигаретой угощал однажды. Красавчик в очередной раз затянулся очень сильно, красная раскалённая кайма сожрала остаток сигареты до самого фильтра за две секунды. И я абсолютно чётко уловила взглядом слово, которым он описал всё, что думает об этой ситуации в целом. 

Красавчик одними только губами произнёс «пиздец», выпуская сигаретный дым и с особой жестокостью давя при этом бычок в пепельнице. 

— Насть? — спросил выдохнув, заезжая на парковку торгового центра, в здании которого и была та самая Чёрная кошка. 

— Что? — я отложила букет с цветами на заднее, туда же скинула свою сумку с тетрадками и только когда повернулась к Олегу он опять спросил. 

Вопрос как ответ на мой вопрос. 

— А когда у тебя этот зачёт? — и это он не шутил, серьёзно мужика клинонуло, хочет, чтоб отдалась ему. 

— Зачёт в четверг, история в пятницу. — тоже не шутила, хочу отдаться ему. 

И не дело тут в том, что никому другому отдаться не смогу. Просто тащит меня с него, как никогда, и ни с кого. Видимо, это любовь.   

10

Он реально приехал за мной в четверг. Забрал сразу же после зачёта, и первое что спросил; 

— Сдала? — строго так, и приятно. 

— Сдала! — я повисла у него на шее, и не скрывала своей радости, ведь готовилась к этому зачёту кое-как. 

Красавчик из головы не шёл, перечитывала один короткий абзац по несколько раз, думала, что завалю, но собралась в последний момент, да и билет попался лёгкий.  

— Молодец. Я в тебе и не сомневался. — щёлкнул меня пальцем по носу, а потом поцеловал, так сильно, что мы пошатнулись теряя равновесие, и чуть не завалились с ним на молодую травку, которая в клумбе возле универа росла.  

— Куда поедем? — спросила его, когда повёл меня к машине. 

— На каток. На коньках умеешь кататься?  

Олег подвёл к багажнику, открыл его с кнопки брелока и у меня внутри всё перевернулось. 

— Олег... — я прикусила губу, готова была расплакаться даже. 

— Нравится? — задал элементарный вопрос, но я не смогла ответить на него словами.  

Просто закивала как болванчик, боясь разреветься оттого, что вижу. Нежного светлого розового цвета розы, ни на тон не отличались от цвета фигурных коньков.  

— Примерим! — Олег подхватил меня и усадил в багажник. 

Снял с моей ноги ботинок, глянул на размер.  

— Угадал. — улыбнулся, такой счастливый, и я млела от этой улыбки, от этих нежных роз и от Олега, который так заботливо сейчас шнуровал на моей ноге конёк.  

— Как раз и очень удобные. — оценила, когда Красавчик выставил меня на асфальт.  

— Кататься-то умеешь? — по-моему, он ждал моего отрицательного ответа, это было в его интересах. 

— Впервые коньки на моих ногах. — но я потопталась на месте и вроде стою не падаю, неясно, как будет на льду, но не факт, что совсем печально.  

— Так, я тебя всему сегодня научу. — так сказал пошло, притягивая меня к себе, чтоб поцеловать. 

— Ты не только про катание на льду, верно? — спросила его, притормозив у самых губ, сердце бешено гнало кровь со страхом по венам.  

Страшно было, потому что, вдруг не смогу. По пьяни могла, а на трезвую голову не смогу.  

— Верно. — на этом притянул меня к себе вплотную и настойчиво поцеловал, делясь со мной своей невероятной сексуальной энергией, что от него шла прям прошибая меня насквозь, заражая, травя похотью.  

Прервав поцелуй, подхватил резко на руки, так что я взвизгнула от неожиданности и прямо в коньках понёс в машину. Дверь я открыла, но Олег не очень удачно повернулся со мной на руках. Не рассчитал габариты моих ног в коньках, лезвие конка с мерзким звуком прошлось по двери, оставляя за собой белую полосу. 

— Олег! — моя душа ушла в пятки и первый о ком, и первое, о чём я подумала, так это был Артур и о том, что мне пиздец.  

Почему-то решила, что мне теперь с этой царапиной разбираться и только при помощи брата.  

— Херня! Забей малыш. — равнодушно прокомментировал сие происшествие, что было удивительно. 

 Ведь на днях, когда он возил меня в книжный на отшибе, с другой стороны, водительскую дверь кто-то поцарапал пока машина стояла на парковке. Таких и столько матов я не слышала даже в детском доме. Нервный Артур по сравнению с Красавчиком цветочек аленькой, а Олег ягодка самая натуральная, в гневе к тому же ещё и волчья. Разозлишь, отравит своим ядом. Но на меня как погляжу не распространяется. Наивная, но так я думала недолго. На эту уверенность судьбой было отведено ничтожно мало времени. Так, будет казаться, но лишь сначала, потом придёт осознание, что, наоборот, слишком много... 

А пока бабочки в животе, ощущение, как будто паришь в небесах и никаких подозрений о том, что пиздец подкрадывается, верно, но сука незаметно. Красавчик тем временем привёз меня на малую Арену Ледового Дворца спорта. И если в самом здании при входе, по пути на лёд, ещё шныряли люди, то на самой ледовой арене был безлюдно. Посередине катка стоял накрытый стол, даже свечка горела, хотя было очень светло.  

— Мы что тут одни? — спросила Олега, осторожно ступая на лёд. 

Красавчик меня крепко держал за руку, без его поддержки, конечно, я бы тут же шлёпнулась.  

Поразительно было, как он сам не падает на коньках и ещё меня умудряется держать.  

— Почти. — он кому-то махнул, на втором этаже за стеклом мелькнула мужская фигура и по арене понеслась гулкая музыка.  

И мы понеслись по льду, очень быстро. И я не боялась, знала, что не упаду, Олег удержит. Он прокатил меня придерживая, по кругу и подвёз к накрытому столу.  

 Всё то время, что можно было провести на льду без вреда для здоровья от холода, мы не отрывались друг от друга. Рука в руке, глаза в глаза. Всё было круче и ярче, чем в Парусе и Чёрной кошке. Никто не отвлекал. Полный безграничный восторг, он разливался по венам и артериям, проникая даже в самые маленькие кровеносные сосуды — капилляры. Это казалось каким-то нереальным сном.   

Я забыла обо всём. О своём безрадостном прошлом, о нервном брате и невыносимой учёбе. Только чёрные глаза Красавчика и невероятные мечты, плавающие в воздухе разноцветными миражами, а ещё пузырьки шампанского ударили в голову, и я с трудом, но серьёзно произнесла; 

— Поехали к тебе? — хотела его ласки и жаждала продолжения. 

Красавчик кивнул соглашаясь. И мы собрались уходить, он только проехал напоследок один круг по льду без меня, с огромной и нереальной скоростью.  

— Как тебе не страшно на льду так разгоняться? А если упадёшь? — спросила восторгаясь, когда он даже не запыхавшись, подъехал ко мне, остановился касаясь губами моего лба.  

— А чем быстрей разгоняешься, тем меньше шансов упасть. — опять щёлкнул меня пальцем по носу и поцеловал уже в губы, — Нос холодный, ты замёрзла. Нехорошо, сейчас исправим. Пошли! — прижал меня к себе, и мы пошли с ним к машине, задержались лишь ненадолго, чтоб переобуться.

Красавчик привёз меня к себе, на ту самую квартиру, в которой я с бодуна очнулась ничего не помня. И охуела я, как только зашла в гостиную, я её в тот вечер как-то миновала, поэтому была не в курсе, пилон тут уже был или это для меня нововведение.  

— Станцуешь? — спросил Олег велело, уселся на диван, развалившись прям как в клубе. 

— Я? — я растерялась, даже не знала, как реагировать. 

— Ну ты же ныла, что танцевать хочешь, вот! — Красавчик указал на пилон рукой сверху вниз.  

— Это ты для меня его тут установил? — спросила, прощупывая почву. 

— На стуле тебе в прошлый раз как-то не с руки было. Но если по чесноку, то для себя. Ты танцуешь, я смотрю и кайфую. Но тебе же в кайф эти танцы? — улыбнувшись довольно, он наклонился чуть вперёд, словно мой ответ от этого будет честнее.  

— Ну...да. — затруднение вышло с ответом, танцы я люблю, но те в которых не нужно оголяться, Олег же явно имел в виду стриптиз.  

— Вот и прекрасно. Танцуй для меня малыш. — обратно принял расслабленную позу в ожидании развратного танца у шеста. 

— А музыка? Что-то медленное. — потёрла руки о платье, хорошо, что я в платье. 

— Сейчас малыш. — довольный с нисходящей улыбкой Красавчик дотянулся до пульта, промотал несколько вариантов, что я отбраковала. 

Оставил Хулиганку Брутто.  

Не знаю, что я тут по пьяни вытворяла на стуле, но на голову, простреленную пузырями шампанского, было сложно сообразить танец. Я распустила волосы и начала с разминки, максимально приближённой к эротичному танцу. Сняла с себя сначала колготки, потом платье. Позвоночником по пилону глядя в полные похоти глаза Красавчика, он едва дышал, поплыл, короче говоря. Для проверки пилона на прочность выбрала стрелу вниз дурной головой, едва удержалась. Практики давно не было, день без тренировки, считай просрала все навыки. Несколько круток, Хулиганка закончилась, началась Сарума Каспийского, а я даже не успела лифчик снять. Начала смеяться, сбилась со всего. Как-то не в тему раздеваться эротично под ...“нужен Vanish для ковров, — А что за пятна на ковре? — Кровь”.

— Малыш иди сюда, бухая, на стуле ты и то лучше танцевала. — Олег злорадно рассмеялся, но мне было не обидно, я сама смеялась, понимая, что это была жесть.  

Дошла быстро, даже допрыгала до Красавчика в два прыжка, забралась к нему на коленки. Он поцеловал, нежно, но со страстью, слегка скользя зубами по коже, не прикусывая, только намекая, что он не прочь меня сожрать. Одной рукой обхватил за талию прижимая к себе, другой сдвинул лифчик. Оторвался от губ, прикусил сосок, который под его языком тут же стал твёрдым.  

Я, как заворожённая эти видом, этими ощущениями едва дышала, а в бедро мне упирался твёрдый член, но Олег не торопился его доставать. Долго целовал меня, стянул лифчик окончательно, оглаживал горячими ладонями, шею кусал, а я завелась. Хотела его безумно, растворилась в его взгляде. Если бы он не поднялся, подхватывая меня на руках, и не понёс в спальню, я бы сама полезла к нему в штаны.  

Он аккуратно уложил меня на нагретое солнцем покрывало. За окнами было ещё светло, и сторона солнечная и окна не зашторены, но мне было всё равно. По какой-то неведомой мне причине, Красавчику можно было творить со мной всё и в любом месте, и я ни разу не зажалась. С ним моя проблема куда-то сваливала.  

 — В этот раз может быть больно будет малышка. — предупредил серьёзно, нависая надо мной уже голышом, и медленно стягивая с меня последнее что осталось, трусики.  

Я, соглашаясь и на это, кивнула, глядя в его чернющие глаза.  

Он прошёлся напряжённым кончиком языка от плеча до шеи и прикусил нежно мочку уха, я выгнулась ему навстречу.  

 — Не торопись. — шепнул на ушко, усмехаясь и обдавая лицо и шею тёплым дыханием. 

  Спустился ниже, прикусывая затем зализывая укусы по коже. А соски, оказывается, такие чувствительные, с каждым прикосновением к ним губами, языком, и уж тем более зубами Олега, внизу живота собиралось что-то в тугую завязь, а стоило ему оставить их в покое, этот комок растекался теплом по всему животу и уходил тревогой в район солнечного сплетения. Если с чем сравнить, то словно в пропасть падаешь, хотя я и не знаю как это. 

 А он, спустился ниже горячими поцелуями, вызывая во мне жгучее желание. Олег уже был не на кровати, а стоял на коленях перед ней, у меня между ног. Ни стыда, никаких мыслей что это не то, на что я рассчитывала, просто полностью доверилась и отдалась воле Красавчика.  

Руками сжал мои бёдра, огладил их и развёл в стороны, его язык коснулся тугого и чувствительного узла и меня прошибло волнообразным, накатывающим удовольствием. Не с чем было сравнить эти ощущения, но мне хотелось этих волн снова и снова, и они становились всё больше и мощнее, и уже не успевая отступать, копились где-то внизу. И вот ещё одно движение горячего языка и волны вырвались из меня, заставив изогнуться дугой, собрать руками покрывало. По телу прошло горячее  и приятное онемение, после сильного напряжения. Это был мой первый оргазм. Шикарно.  

 — Красиво и быстро кончаешь. — прозвучало как похвала, Красавчик вернулся ко мне, устраиваясь между моих ног, а я потянулась к нему за поцелуем.  

Получила его по полной программе, на этот раз он не только целовался, ласкал языком, но и затягивал мои губы в рот, кусался, делал больно, но это не отталкивало, наоборот, было приятно. И совсем неожиданно для меня, Олег что-то сделал такое, жгучая боль между ног сорвала дыхание. С глаза скатилась горячая слеза и я с трудом сдержалась, чтоб не расплакаться. Стало так обидно, хотя я понимала, что Красавчик сделал мне больно не нарочно. 

Прижал меня крепко к себе, а вместе мы были вжаты в жёсткий матрас так, что мою спину засаднило. Я сделала глубокий вдох. 

— Больно... — проскулила, утыкаясь в шею Красавчика.    

— Терпи малыш, я тоже быстро... — и он начал двигаться во мне.  

Нежно и размеренно, сдерживая себя. Я замерла, прислушиваясь к себе. Мне было приятно что он во мне как сам факт, но по ощущениям больно и удовольствия никакого от самого действия. Вскоре Олег остановился, замер тяжело дыша, и следом ещё два раздирающих болезненных толчка, и он поднялся резко, освобождая меня, на мой живот выстрелила горячая белесая жидкость. Отдышавшись, он нежно меня поцеловал, ложась рядом. Вытер сперму с моего живота краем покрывала. Было немного крови, но сил встать сейчас и отправиться в душ у меня не было. Внутри всё горело, но осознать произошедшее Олег не дал.  

 — Откуда это? — Красавчик провёл большим пальцем по шраму от ножевого, но смотрел в мои глаза сейчас.  

— Бандитская пуля. — засмеялась, уходя от прямого ответа, Красавчику это не понравилось, прищурился так нехорошо. 

— Шрам свежий, когда? Кто? — во взгляде его чёрных глаз отчётливо читалась информация, подаваемая исключительно для меня... 

Не сметь врать. — и это буквально вдалбливалось в моё сознание одним только этим тяжёлым и мрачным взглядом исподлобья, выражая тем самым своё крайнее недовольство.   

Но блядь! Я ж в детском доме росла, мне соврать, как поссать сходить. Я пережила многолетний прессинг сухой твари в очках — Селёдки, а она та ещё змея, за скрытые доходы удушит, если свой процент не получит. Жадная мразь! Вот так вот под этим тяжёлым взглядом Олега, ещё успела Селёдку обласкать в уме, и не поведя даже бровью. 

— А я знаю кто? Стая шакалов, в подъезде напали. Им телефон мой приглянулся, а я очень любила свой телефон. И вот. — кивнула на свой живот, радуясь тому, как легко я выкрутилась. 

— Когда? — подавленно спросил Олег, взгляд по-прежнему тяжёлый, оценивающий долю правды в моих словах. 

Я была спокойна, но на подсознательном уровне чувствовала, что он мне не верит.  

— Сразу, как только ты меня до подъезда проводил. Они между вторым и третьим этажом стояли. Человек пять, все лысые как коленка, скинхеды. Чёрные куртки, штаны спортивные чёрные, кроссовки тоже чёрные. А дальше всё по классике, деньги, ценные вещи, развлечёшь нас красавица. — Красавчик своим пристальным взглядом так и определял степень лжи и правды моих слов в процентном соотношении, а я, верно, и преданно глядела в пропасть его чёрных глаз, пытаясь выцепить из неё информацию, верит он мне или нет. 

— Проблемы. — почти беззвучно произнёс Олег. 

— Что? — переспросила его, сердце у меня при всём моём внешнем спокойствии, конечно, уходило нахер из груди, а так как Красавчик лежал рядом, то наверняка чувствовал и мог списать такой бешеный ритм на то, что я вру ему сейчас.    

— Да нет. Это я так. И что? В полицию ты обращалась?  

— Там и обращаться не нужно. Это же ножевое, я от наркоза ещё толком не отошла, а у койки уже дядя сидит с блокнотиком, ручкой что-то там царапает. — вдохнула тяжко в дополнение к своему печальному ответу, хотя тут я и не врала, так, собственно, оно и было. 

Дядька такой противный, всё что-то языком зубы свои полировал и ручкой так мерзко скрипел по бумаге у меня аж челюсти сводило, я его даже чуть в пизду не отправила, едва сдержала язык за зубами. От наркоза отходняк был лютый, меня колбасило, трясло сильно от холода и сухо было во рту, пить очень хотелось и тошнота. Правда, ничего ещё не болело, действие обезболивающего не кончилось, вместо боли был он. Раздражающий меня следователь, со своим ублюдочным допросом. А я понятия не имела, что говорить, а когда не имеешь понятия, что следует говорить, а что нет, всегда говори, что ничего не помнишь. Шанс вспомнить ту или иную деталь без всяких подозрений, что ты врёшь есть всегда, а вот забыть уже не выйдет. Нацарапает следак в своём блокнотике, что их было семеро и докажи потом, что никого не было на самом деле и что это ты сама на ножичек напоролась, когда дома картошечку чистила, чтоб пожарить потом.  

В тот раз от следака меня сначала врачиха спасла, потом Адекватный с передачкой пришёл как раз в момент допроса. Вывел этого скрипучего из палаты и больше я его не видела. Потерялся где-то, дело, похоже, перешло в разряд висяка, но меня никто никуда не вызывал даже после выписки.  

А сейчас от допроса Красавчика меня не спасали даже мои обнажённые прелести. Он больше меня не трогал, да и что-то не особо хотелось. Так и подмывало сказать, какая гадость этот ваш секс, в аналогии с заливной рыбой.  

— И что? Нашли их? — с великой долей скепсиса спросил Красавчик, поднимаясь с кровати за сигаретами. 

— Кажется, нет. Если найдут мне же сообщат да? — спросила его, и тоже отправилась за своей сумкой, придерживаясь за живот.  

— Да. — Олег недовольно глянул на сигарету, которую я достала из пачки, даже прикурить не успела, — Эй малыш, ты больше не куришь. — протянул ладонь, в которую я без всяких протестов сложила всё своё зло.  

Зажигалку, пачку и сигарету, которую даже во рту подержать не успела, и через несколько секунд это всё полетело в открытое настежь окно. Я легла с тоской обратно. Свою сигарету Красавчик выкурил в две затяжки, отправил окурок следом в окошко и вернулся ко мне. 

— Болит? — погладил низ живота.  

Я часто закивала, в надежде, что его это остановит от второго раза. Я ещё от первого не отошла и сомневалась, что мне хватит на это даже нескольких дней, не то, что десяти минут за душевной беседой. Олег считал это моё нежелание и добродушно рассмеялся, прижимая меня к себе обхватом рук, и ногу свою сверху на мои положил.  

— Спи малыш. Через несколько дней будешь как новенькая. — натянул на нас сверху одеяло и контрольный поцелуй в макушку.  

Он заснул почти сразу же. Крепость объятий ослабела, рука и нога просто тяжёлым весом лежали на мне. Я ещё полежала так десять минут, для закрепления эффекта, и выбралась из-под Красавчика. Первым делом стащила из его пачки сигаретное бревно, которым казалась с непривычки толстая мужская сигарета, прикурила и накинув его же рубашку, пошла исследовать жилище. Сначала на кухню, потому как на катке я в основном вела себя прилично, пила и ела как птичка колибри, и сейчас тупо хотела жрать, ну и плюс нервы.



В холодильнике Красавчика был морг из мышей, покончивших с голодной жизнью посредством повешенья. В морозилке, зато была красота... Все три ящика были забиты бутылками с ледяной водкой Русский Стандарт. Только мне бы покушать, а не нажираться. Докурила у окна, где на подоконнике стояла пепельница, глядя на тоскливый двор. На вид, которым любуется обычно Красавчик, раз тут пепельница стоит. Тоска и реально выпить стало охота... Но есть хотелось больше.  

Вернулась в комнату за сумкой, с мыслью, что хоть пиццу себе закажу. Олег так и спал, только уже развалился звёздочкой на всю кровать. Одеяло сползло до пупка, и я присела рядышком, чтоб разглядеть получше его жуткую татуировку, которую только сейчас заметила. Не видела тогда в клубе, ее еще не было и это точно.  

Место почти то же самое чуть выше и правей, но всё равно там же, по сути, где и у меня шрам. И приглядевшись получше, под забитой кожей чёрной краской увидела шов. Такое же ранение, вот откуда это недовольство. Пережил это сам. Потеряла бдительность, провела пальцем по тарантулу что как живой, агрессивный, крупный, еще с тенями и, если не видеть его так близко, можно подумать, что паук настоящий. На лапках так четко изображены волоски, меня даже передернуло, так, словно этот паук по мне сейчас ползет.  

— Ты чего не спишь? — хрипловатым, сонным голосом спросил Олег, так внезапно, что я резко одёрнула руку, а по позвоночнику прошла дрожь. 

— Есть хочу. — честно призналась, желудок тоже высказался, громко урча и требуя еды.  

— Сейчас. — Красавчик тяжело поднялся с кровати, потирая лицо, избавляясь от остатков короткого, но крепкого сна.  

Через час мы сидели на кухне и ели горячую пиццу с тянущимся паутинками сыром.  

— У меня глюки или у тебя есть стационарный телефон? — я даже жевать перестала, прислушалась, точно!  

У Селёдки так же телефон тренькал.  

— Ээ. Извини, я сотовый то отключил, но раз на домашний звонят то это...В общем, я отвечу. — тихо матерясь, Олег отложил недоеденный кусок пиццы и пошёл вглубь прихожей, по коридору и направо, именно оттуда и доносился настойчивый звонок. 

Я в одиночестве просидела недолго, телефон у Красавчика был радио, и он с чёрной трубкой пришёл на кухню.  

Разговаривал при мне, разговор явно не из приятных, лицо Олега не выражало ничего кроме злости. И вот если там на парковке у Автомира он был очень зол и взбешён и не держал это зло в себе, потому что, ну что там, царапина. Это просто злит и бесит, и можно выплеснуть свои эмоции наружу. То вот сейчас...сейчас он был зол и злость эту держал в себе, а это на мой взгляд, было очень нехорошо, и я напряглась, пытаясь из разговора понять, что случилось. Но что можно понять из коротких  «да» и «нет» и под конец смачное «заебись» которое судя по интонации больше по смыслу как пиздец.  

— Что-то случилось? — я так и зависла с куском пиццы в руке. 

— А? Да нет так херня, не бери в голову малыш. Только ты такси себе вызови, сегодня не получится у меня остаться, я должен уехать, не знаю, когда вернусь, но точно не завтра. Пиццу с собой возьми, дома доешь. Кстати, на-ка вот. — он быстро написал на бумажке номер своего телефона и адрес этой квартиры, в которой мы находились, отдал мне бумажку и пустую, протягивая ручку. — Запиши свой номер и адрес, где живёшь, а то мало ли. Потеряешься опять, я ж не переживу. — улыбнулся через силу, только ради меня и ушёл собираться.  

Я быстро записала свой адрес и телефон, вернулась в гостиную, чтоб одеться, Олег уже был одет, и с кем-то говорил по мобильному.  

— Тучкин кони двинул, бери Лысого и дуйте к нему на хату, у вас от силы час, чтоб всё вынести. — на том конце Олега спросили, как, а тот и ответил, — Ожог, столбняк, трупак. Наберёшь меня, как там будешь. — сбросил вызов и ещё кому-то набрал.  

От услышанного я замерла, глядя на Красавчика с открытым ртом, он поймал мой взгляд и жестом руки поторопил. Дальше я собиралась пулей, меня прилично так потряхивало, и я даже подумывала сходить в церковь и покреститься.  

11

Когда приехала на Артуровскую квартиру, у меня тряслось всё. Ожог, блядь Тучкин. Это же тот самый урод, которому я руку обожгла сигаретой. Отлично помню, как Красавчик его пинал под задницу, прося при этом Тучкина угомониться. В эту ночь я так и не смогла уснуть, зато отгрызла на нервах нехилый кусок гранита. А утром в квартиру заявился Артур с требованием собрать все свои шмотки и пиздовать к машине, в которой он меня соизволит своей царской жопой подождать. Про жопу царскую он, конечно, не говорил, но в остальном всё так и было.  


Пока я собирала свои вещички, успела себя накрутить, но Артур вроде бы был не зол, он просто в принципе всегда ведёт себя по ублюдочному. Но раз руки не распускал, значит, не должно быть что-то плохое. Косяк за мной только один, это Красавчик, но не мог он о нём узнать так быстро. Тут что-то другое.  

— Собралась Настен? Ты если что-то забудешь, я потом привезу. — в квартиру поднялся Адекватный, помог мне с моими сумками, которые из одной детдомовской разрослись до трёх.  

— Да всё собрала вроде, а че случилось-то? Куда меня? — поинтересовалась, когда вышли в подъезд, поджилки то всё же тряслись.  

Очень надеялась, что Артур не воспылал вдруг братской любовкой и не собирается меня забрать к себе.   

— К тебе. Эта ж корпоративная квартира. Только удивиться не забудь, я тебе сейчас лишнего сболтнул, это ж типа сюрприз. — Вова хохотнул, спускаясь по ступенькам, обвешанный моими пожитками.   

— Э-э. Ладно. — прошептала пересохшими губами.   

А когда села в машину, Артур снова швырнул в меня папку.   

— Что это? — папка та же, ну или очень похожа, на ту, в которой моё досье было.  

— Читать ты научилась. На, распишись там. Киндер. — протянул мне ручку.   

— А что это? — трясущимися руками открыла папку, на белой стопке каких-то документов лежал бежевый из мало качественной бумаги лист меньше А4.  

— Читай, не научилась, что ли? Как ты тогда зачёты сдаёшь Киндер? — усмехнувшись, издевался Артур.  

Я с трудом сосредоточилась на буквах.  

Договор передачи жилого помещения по адресу...  

— Это что квартира? Мне? Моя? — недоверчиво глянула на Артура, рожа у него была пиздец довольная.  

— Если распишешься. Вот тут. — ткнул пальцем туда, где я должна поставить подпись. — Вов чего стоим? Поехали. — похлопал по кожаной спинке водительского.  

— Спасибо... — шепча, поставила свою подпись.   

Уж чего, а квартиры в собственность я точно не ожидала.   

— Да я тут ни при чём. Тебе же положено жильё, немного напрягли кого следует, чтоб поторопились. А то ты сто четвёртая в этой очереди. К пенсии бы, наверное, получила свою жилплощадь. — усмехнулся Артур, Вова в голос засмеялся.  

— А ты что такая? — Артур пристально глянул на меня с подозрением.  

— Какая? — убито спросила.  

— Пересравшаяся. Где напакостила? — зацепился своим взглядом за мой, прищурился всматриваясь, сканируя меня.  

— Нигде я не пакостила, зачёт сдала вчера, у меня, кстати, пара по истории через сорок минут. — перевела взгляд на часы.   

— Ну-ну. Смотри у меня. Взъебу как Сидорову козу.  

— Зоофил... — шепнула чуть слышно.   

Адекватный заржал как конь, Артур рукой резко приобнял и притянул к себе, чтоб совершенно неожиданно для меня, потрепать по голове, ероша мои волосы.   

— Киндер. — сквозь зубы прошипел.  

— Пусти! Да пусти ты меня! — в руке ещё ручка зажата была, едва удержалась, чтоб в глаз ему не воткнуть.   

Просто жесть какая-то. Брат же мой, а у меня всё равно паника и неистовое желание защищаться. Вырвалась, со смехом для отвода глаз, так сказать.   

— Идиот. Причёску мне испортил. — толкнула Артура в плечо, Вова так и хохотал.   

Через десять минут, трясущейся рукой ковыряла замочную скважину своей квартиры. В нормальном чистом подъезде, на первом этаже.   

— Дай сюда! А то на пару опоздаешь, у меня тоже дела. — Артур вырвал из моих рук ключи, двумя уверенными, звучными поворотами ключа в замке, открыл дверь моей квартиры.  

— Двушка? Однушки же дают обычно... — заметила, обходя реально крутую квартиру, с хорошим ремонтом и мебелью.   

— Киндер, ты не прихуела ли? — незлобно с улыбкой спросил Артур, проходя в гостиную, к столу метр на метр с песочком и граблями.   

Уселся в кресло и начал грести его.  

— А это зачем? Я песочницей лет в пять интересоваться перестала. — спросила его, потому что мне такая песочница точно не нужна.   

Хмыкнул недовольно, на меня даже не посмотрел, знай себе песочек загребает.   

— Дура. Это сад камней. Это для меня. Чтоб не убить тебя в запале. Я так успокаиваюсь, это мне Ма...психиатр короче прописал. Я сначала думал хуйня, ан нет, реально помогает. А так, если что у меня и справка есть...так что ты не беси меня Киндер. Давай радуйся, как положено. — спокойненько так говорит и песочек грабельками гребёт.   

Псих, ещё и со справкой...   

— Ну спасибо! Хочешь я тебя расцелую? — сарказм травился со всех щелей.   

— На учёбу собирайся. — глянул на меня так осуждающе, даже стыдно стало, — Нам по пути, забросим тебя в университет. — Артур поднялся с кресла, отложив в сторону грабельки.   

Потом вечером вернулась из библиотеки, изучая квартиру, увидела, что он на этом песочке нагрёб «Настя ё. дура». Своё коронное ёбнутая, сократил до одной буквы иначе не влезло бы. Смела это безобразие, и не выдержав, пальцем вывела на песочке «Сам ты ё.».

Осталась собою очень довольной и устроившись в кресле, решилась набрать Красавчика. Нужно было сообщить ему свой новый адрес, а то как-то нехорошо получается. Уже во второй раз я пропадаю с известного ему места жительства. 

Звонок мой сбросил почти сразу, но перезвонил сам через минуту, когда я уже набирала ему сообщение с адресом.

— Привет сладкая моя, соскучилась? — по голосу Олега было ясно, он сейчас улыбается, ну и с моего лица улыбка не сходила.

Душу затопила поразительная для меня самой нежность. Хотелось прижаться к нему, даже была согласна на этот дурацкий секс, лишь бы он сейчас рядом оказался. 

— Привет. Соскучилась очень. 

— Тогда мойся, брейся, бери такси и дуй ко мне, я через два часа дома уже буду. — сказал так нагло, щёки защипало от обиды. 

Вызывает меня как шлюху какую-то, мойся, брейся и дуй к нему...

— Предлагаешь мне два часа тебя под дверью ждать? — неподдельно возмутилась, хотя надо было просто отказать.

— У тебя ключи есть малыш. 

— Нет у меня ключей. — мысль о том, что он меня с кем-то перепутал, затаилась в мозгах, сама не заметила, как схватила грабли и начала нервно разгребать песок. 

— Есть, я тебе в сумку подбросил, когда уходила. — в голосе усмешка, а у меня нежность куда-то свалила, осталась одна обида и желание прекратить разговор, внезапно ставший неприятным. 

— Знаешь, я не поеду. У меня завтра зачёт, готовиться буду. — холодно отказала ему, голос только чудом не дрогнул, вообще, я готова была разреветься. 

— Немного ли у тебя зачётов детка? — с нескрываемым наездом и недоверием спросил Олег. 

— До хуя! — со злостью, грубо и сбросила звонок, следом вовсе телефон отключила. 

Потом готовилась к зачёту, а по факту переваривала эту беспонтовую ссору с Красавчиком, грызя себя за несдержанность и колпачок от ручки. Совершенно забыв, что адрес свой новый так и не сказала. 

Всю ночь я не спала, собралась под утро, подучила заданные темы и поехала на зачёт. Конечно, никаких зачётов для нашего потока сегодня не было. Сегодня в университете, вообще, у нашего курса даже пар никаких не было. Но меня это не касалось, я же догоняла почти целый пропущенный год учёбы. Этот зачёт, который мне сегодня необходимо было сдать, все сдали ещё зимой.  

Препод старичок на пенсии, и по его замученному лицу, было отлично видно, как его это всё задрало. Он уже наверняка хочет помидоры выращивать и газетки не спеша почитывать, сидя в кресле качалке. Но нет, в десять утра он сидел напротив меня в огромной аудитории на пятьсот человек. Наверняка Артур ему за это приплатил неплохо.  

— Настенька, вы же у нас честная? — внезапно эхом разнёсся вопрос старичка Георгия Ивановича.  

— Что простите? — не поняла смысла вопроса, так как не вникла, всё свой телефон гипнотизировала. 

Утром включала трясущимися руками, словно серьёзно нашкодила и...Ни одного звонка от Олега, ни одного сообщения. Пусто.  

— Не списываете спрашиваю? — препод посмеялся задорно и поднялся с места. 

— Нет. Я б списала, но неоткуда. — честно призналась, догрызая и без того обгрызенный колпачок ручки.  

— Тогда я выйду на минутку. — смеясь, предупредил Георгий Иванович, и вышел. 

Они все выходили, когда принимали у меня долги. И я понимала, что это специально. Чтоб я могла списать и сдать зачёт. Им было так проще. Не связываться со мной, что, собственно, делали не только преподы, но и мои однокурсники. Одна только староста Тоня, не скрывала своего презрения и не делала вида, что я не существую. Да я собственно и не надеялась, что меня тут все так полюбят внезапно. Но приятного всё равно мало.  

Минутка плавно перетекла в пять минут, затем в десять, через двадцать я уже и ответы подготовила, а Георгия Ивановича всё не было. Я перебралась к преподавательскому столу со своим исписанным листочком, когда дверь аудитории открылась. 

Прям на пороге стоял Красавчик. 

— Привет, выйди, пожалуйста. Разговор есть. — сказал это сухо и закрыл дверь, оставшись там, за дверью.

Сердце сбилось с такта. Было стрёмно. Очень. Но я положила свой листок с зачёткой на стол, и потерев ладони о джинсу, пошла неверными ногами навыход из аудитории. В уме строчки из какой-то песни...не выходи, не совершай ошибку, за дверью ад, жаркий и липкий...

Только я один хрен вышла. 

Прислушиваться к собственной интуиции это, вообще, не моё. 

Как только я за дверью оказалась, даже не успела отыскать Красавчика взглядом. В затылок впились его пальцы. Он меня развернул и больно припечатал к стене. То, как это делал Артур, даже рядом не стояло, сейчас я согнулась закашливаясь. От безжалостного удара просто вышибло воздух из лёгких. 

Олег приложил ладонь мне под подбородок и заставил выпрямиться, прижимая мою голову к стене, заставляя смотреть на него. Обхватила эту руку пытаясь убрать, сдавил пальцами челюсть до ломоты. Безумно рыча в попытках дышать, попробовала оторвать его пальцы, ударил коленом в лобок, так, что я от боли потеряла всякий ориентир. Руки задрожали, но я держалась за него. Совсем едва. Рука тёплая, а мои пальцы льдом сковало. Его уничтожающий взгляд и вот тут-то сердечко конкретно пропиталось страхом. Сердце гнало этот страх с бешеным стуком кровью по венам. 

Ощущение какой-то нереальности и безумное желание чтоб это был не Олег, но это был он. 

— Олег, что происходит? — проскулила, с ужасом глядя на его вполне обычное лицо.

Только взгляд жестокий. 

— Это я у тебя спросить хочу. — с какой-то больной улыбкой подошёл ко мне вплотную давя на грудь локтем руки которой держал до боли и эта улыбка превратилась в оскал. — Что это малыш? — перед моими глазами возникла бумажка с адресом и телефоном. 

Я сама это писала, когда он попросил. 

— Адрес и телефон... — едва смогла сказать сквозь зубы, он так и задирал мою голову, я уже встала на носочки, но сил так стоять не было, у меня началась паническая атака. 

Меня затрясло, дышать стало трудно, а ощущение нереальности происходящего засело в мозгу мыслью, что это очередной страшный сон.

— Чей адрес? — голос Олега я услышала, но самого его уже не видела, перед глазами стало темно. 

Сработал защитный рефлекс головного мозга, я отключилась. 

Когда пришла в себя, могла бы ещё подумать, что это сон, если бы меня не швыряло по багажнику. Так что всё дошло сразу, даже в полуобморочном состоянии оттого, что сердце билось нереально быстро, кислород в крови заменил уже не страх, нет. Лютый ужас. Меня скрутило, по-настоящему судорогой, каждую мышцу в моём трясущемся теле прочувствовала. Их во мне дохера. И скрутило так, что я прикусила сжавшейся челюстью собственный язык. Очень сильно и не могла разжать, чтоб хоть слово сказать. Только мычала и то от боли, рот наполнился кровью, сглотнула с трудом, едва не подавившись. Боялась, что зубы сломаю, и затылок словно током. Меня крутило, я не могла головы поднять. Всё что я видела сейчас это темнота, но скоро она сменилась ярким солнечным светом. 


Мы просто тупо приехали туда, куда меня вёз Олег. Он вытащил из багажника очень грубо, я плохо стояла, а он почти вышвырнул меня на асфальт. Согнулась, опираясь трясущимися руками о ноги. Судорога до конца отпустила с очередной порцией адреналина, которую мне выкатил мой организм, когда я поняла, куда меня привёз Олег. 

Я не пыталась даже соображать и развивать возможный исход сих событий. Почему всё так, и что будет дальше мне было так хуево что не до этого вовсе. Просто мне было страшно. Пиздец как страшно. 

Он молчал до самого лифта. Тащил меня за воротник кофты и молчал. А в лифте зажал в углу и зло спросил; 

— Что сука, поджилки трясутся? Как ты так забыла то тварь, что Артур был одним из гостей на моей днюхе? — сплюнул в сторону только потому, что между нами, совсем не было расстояния.  

Я промолчала, ухмыльнулась за что получила от него по лицу. Губа лопнула, капля крови скатилась по подбородку и упала между нами.

Олег довольно улыбнулся. 

— Думала, я этого адреса не знаю. — покивал сам себе и дёрнул меня за ворот к выходу, когда двери лифта раскрылись. 

Секретарша там что-то прошелестела, когда наша славная компания ворвалась в кабинет моего брата. 

— Охуеть... — прошептал Артур, оглядев меня с ног до головы, и добавил уже голосом повыше; — Туда сядь! — сжал челюсти глянув мне в глаза.

Олег толкнул меня в сторону предложенного братом кресла, я упала. 

— Проблемы Киндер? — спросил Артур, помогая мне встать. 

Мой короткий смешок. Конечно, хули тут плакать, и так пиздец как всё печально, оттого и смешно, видимо.

— Зачёт не сдала. — брат усадил меня и сделал широкий шаг в сторону Олега. 

— Сука! — ему достался всего один удар.

Зато такой, что того скрючило мгновенно. Слышала, как упал. Я осталась сидеть на месте, внутри даже не дрогнуло. 

Потом, за дверями этого кабинета были разборки, я скинула кроссовки и подтянула колени к груди, зажала уши. А потом был ступор, братский пиджак зачем-то поверх свитера, стакан водки для меня — как горячая вода, и лаконичный вопрос;

— Почему не сказала ему? — смотрел недолго, ждал ответа, дёрнула головой отрицательно, — Ёбнутая. — заключил брат, как диагноз. 

Артур взял себе бутылку водки, и сел на пол опираясь спиной о стену рядом, а как только устроился, начал пить водку просто из горла как воду из бутылки. 

Русский Стандарт. — я поморщилась от вида этой марки, но протянула пустой стакан Артуру.

Он схватил за запястье и дёрнул к себе. Упала больно на коленки, да и похер! Подползла к нему, увидев, что его руки сбиты. Сидели с ним плечом к плечу и пили водку, он с горла я со стакана. 

— Это, потому что мы на родителей похожи. Ты на мать, я на отца. Говорят, если наоборот, счастливым будешь. — тихо загнал философию. 

— А ты несчастлив? У тебя Маринка красотка, — сука даже слова эти напоминали адреналином, — дети скоро будут. Что ещё? — подставила стакан Артуру, а бутылка пустая. 

Выжрали литровую бутылку на двоих, и хоть бы что, всё так же трясло, не знаю как Артура, а меня, вообще, не тронуло, разве что жарко стало. Адреналин сжирал весь хмель подчистую.

— Ну так-то у меня мать умерла, когда мне семь было. И отец долбоеб, сестру в детский дом сдал. Заебись да? Счастья полные штаны. — с невесёлой усмешкой сказал Артур, поднялся, только к моему разочарованию пошёл не к шкафчику с бухлишком, а к телефону. 

— Возьми у Маринки пару шмоток для Настены, и в офис ко мне. Быстро надо. 


12


Когда я переоделась в миленькое Маринкино платье...для беременных, Артур вместе с Адекватом повезли меня в больницу, заскочив в универ за моим барахлом. 

Братец сука всю дорогу ржал надо мной, под извинения Володи, и перевод стрелок на Маринку, которая сама ему доверила выбор, а он и снял с вешалки первое, что под руку попалось. С биркой. Новое. Маринка поди на будущее купила, так как живота у неё не намечалось ещё неделю назад. 

Слава богу, в больнице, врачиха на этот раз была женского пола, да и Артур так не налегал. Просто кратко обрисовал ситуацию врачу и сплавил меня ей. После осмотра и опроса, когда Людмила Петровна катала мне на листе А4 рецепт, я набралась духу и спросила всё-таки о судорогах.

Что-то мне не понравилось давиться собственной кровью и чувствовать каждую мышцу в теле. Да и, вообще, это стрёмно как-то. Нездорово совсем. В детском доме у одного пацана была эпилепсия, тот в припадке так же корчился, правда, язык не прикусывал, но было дело чуть не проглотил. Что-то совсем не хотелось так же.

— Скажите, а при панике могут быть судороги? Или это какое-то заболевание? Может, эпилепсия? Бывает же, что не сразу проявляется? — истерзала на нервах край платья и не могла перестать грызть и без того лопнувшую губу.

— При панической атаке судороги возможны. У вас нет эпилепсии деточка, это уж точно. Скорей дефицит массы тела и режим сна нужно наладить. — строго заключила тётя врач, оценив меня в болтающемся на мне Маринкином платье под огромный живот. 

Конечно, я и так схуднула из-за плохого питания, а тут ещё платье как стакан, а я в нём карандаш карандашом.  

С пакетиком таблеток Адекват увёз меня домой. 

— Ты только таблетки сегодня не пей, с градусом не стоит мешать. На твою печень и так приключений хватило. Рембо недорезанная. — посмеялся по-доброму, я поддержала. 

— Ки-и-й-а! — изобразила что-то вроде боевого самбо, следуя за Володей на кухню.

— Так, что у нас тут? — он открыл холодильник, скептически осмотрел содержимое и спросил; — Настён, а ты, вообще, готовить-то умеешь? Я для чего тебе холодильник затаривал? Даже яичницу не пожарила. — так, наверное, отцы своих дочерей отчитывают.

Я точно не знала, но могла догадываться. 

— Даже если бы умела, всё равно некогда. Учёба. — вспомнила про зачётку, вернулась в прихожую за сумкой.

Так и есть зачёт был мне проставлен. Ну...я же все ответы на листке написала, так что всё честно. 

Вернулась на кухню к Адеквату, он уже что-то стругал на доске. Такими темпами, я его скоро в Кулинары переименую. 

— Я пойду полежу? — спросила, а то вроде как нехорошо. 

Гость, ещё и сам жрать готовит, а я свалю. 

— Иди. Поспи, тебе полезно. 

Я ушла в спальню, легла на незаправленную кровать и зарылась в постель как попало. Закрыла глаза и ничего.

Пусто. 

Даже плакать не хочется.

Проснулась поздно ночью, оттого, что кто-то в тишине скрёбся во входную дверь. 

— Володя. — позвала тихонько, пытаясь быстро выпутаться из вороха постельного белья.

Сердце билось бешено. Вовы явно в квартире давно не было. В темноте подкралась максимально беззвучно к двери, уже отчётливо понимая, что кто-то ковыряется в замочной скважине и пытается вскрыть квартиру. Конечно, я бы не подошла в другом случае, скорей бросилась бы вызывать полицию, но на моей двери имелась щеколда. Её то я и хотела скорей задвинуть, обезопасив себя как минимум на время приезда полиции. 

Я боялась смотреть в глазок, и вообще боялась стоять напротив двери, словно меня прям через неё расстреляют сейчас. Юркнула к стене прохода на кухню и неверными пальцами дотянулась до щеколды. Тихо её задвинуть не вышло, метал в тишине громко звякнул, дверная ручка резко опустилась. Я рванула на кухню, схватив тяжеленную разделочную доску. Кто-то, настойчиво подёргал дверь и не сумев открыть, шумно сбежал вниз по лестнице. 

Я так перепугалась, что закрылась в ванной комнате в обнимку с доской. Даже не посмотрела в окно кто это был. Утром выбралась в прихожую, нашла свой телефон в сумочке. Сбросив оповещения о звонках от Красавчика, который теперь ни хрена ни Красавчик, потом переименую его в Тварь бешеную, а пока набрала трясущимися руками Артура. 

Через полчаса в квартире был не только заметно помятый Артур с Вовой, но ещё толпа каких-то мужиков. Все они ковырялись возле входной двери, я же сидела возле песочницы и разгребала песочек. Успокаивает. 

— Киндер, а как у тебя с английским? — внезапно спросил Артур.

— Никак. Училке было плевать на нас, я с решебника всегда списывала. — выпалила за секунды, как нарик какой-то обдолбанный. 

— Плохо. Хотя тебя там даже пристроить не к кому. — Артур сейчас словно сам с собой болтал. 

Хотела спросить, где там, но в комнату зашёл мент и обратился к Артуру. 

— По камерам посмотрели, тип метр восемьдесят, в чёрном костюме спортивном. Дверь в подъезд открыл своим ключом, а вот квартиру отмычкой вскрывал. 

— Рожу видно? — спросил брат.

— Нет Артур Дмитриевич. Сейчас парни шерстят камеры по району, может удастся выцепить. 

— Может, быть это Олег? — глянула на брата с надеждой. 

По росту точно подходит. 

— Не может. Я со Смолиным, со вчерашнего вечера не расставался. — спокойно так сказал, словно о погоде разговариваем.

Рожу мою перекосило заметно.

— Ну че ты меня зенками своими колупаешь? Сама виновата, не хуй мужику яйца крутить. Он решил, что ты на два фронта хуевертишь. Я б на его месте, тебя просто грохнул. Собирайся! — и приказал так, и страшно тут в этой квартире оставаться, поэтому я встала и пошла в спальню к шкафу с вещами, под братское;

— Ай молодца! В машине тебя жду, много шмотья не бери, а лекарства не забудь! 

Знала б я, куда он меня решил определить, сбежала бы не только из квартиры, но и из страны!

Собралась я быстро, потому что Артур ушёл, а эти менты ещё колупались в моей квартире. Стрёмно. Побросала в сумку несколько шмоток на сменку, прихватила ноутбук, перед выходом захватила кулёк с таблетками. Из квартиры я вышла, но на меня никто внимания не обратил, всё активно трудились по указке Артура. Взглянув на испорченный новенький замок, прикурила сигарету, и быстро сбежала по ступенькам, с мыслью, что не судьба мне пожить по-человечески. 

На выходе из подъезда столкнулась с бешеной Тварью, от рук которой у меня всё тело в синяках и ноет до сих пор. Шагнул в мою сторону резко, я отшатнулась и упёрлась в перила. Он, меня, по сути, в угол загнал, а я, как говорит Артур, ёбнутая. Нос по ветру, втянула полные лёгкие сигаретного дыма и всё этому ублюдку в лицо его, помятое не только ночной пьянкой. Братик постарался. За меня. Приятно было видеть кровоподтёки под глазами, разбитую бровь, такую же, как и у меня лопнувшую губу, думаю и на теле синяков немало. 

— Ты же в детском доме выросла. Что я должен был подумать? — трогательно изрёк Смолин, после нашего недолгого звериного перегляда. 

Пиздец как трогательно, аж потрогать его захотелось. Руками, за шею. Придушить, грубо говоря, за эти нелепые самооправдания. 

— Мне насрать! Мне сука насрать! — заорала, но быстро сдулась, сил на это нет, — Засунь свои грёбанные аргументы в свой зад поглубже на хуй. Сунешься ко мне, я тебе глотку перегрызу. Поверь, просто поверь. Мне это не впервой. Ты тоже сдохнешь. Потому что эта тварь с самого рождения со мной под руку ходит. Мать, отец, та мразь со спермотоксикозом, а ещё это Тучкин, со свадьбы Артура, танцор диско блядь! Он тоже сдох. Ожог, столбняк. Это я тогда об него сигарету тушила. — бросила тут же свою сигарету  под ноги Смолина, оттолкнула его, что было сил, и пошла к машине быстро, ради его же блага, а то сильно хотелось коленом яйца отбить. 

Села в машину, Адекватный сделал вид, что меня нет, за что я ему была благодарна. Курить хотелось, но сигаретка та была последняя. Ещё напиться хотелось, и вообще, исчезнуть с планеты земля. Вот чего хотелось. Хотелось, чтоб скорее поехали уже куда ни будь, но Артур долго трепался с ментами возле полицейского бобика, денег одному сунул, а потом...Потом он махнул Смолину и с этой тварью пошёл к машине. 

Я даже сообразить не успела, что надо валить, а из-за этой гребанной трясучки ноги не слушались, и Артур уже сел рядом со мной, Смолин вперёд. Тут же прозвучало его краткое «До меня» и я посмотрела на брата, когда Адекватный тронулся. 

— Да ну нет... — иронично улыбнулась, и всё ещё не веря в происходящее, отрицательно помотала головой, вцепившись мёртвой хваткой в сумку. 

— Да ну да Киндер. Миритесь, женитесь и размножайтесь, а вообще, я ж тебя тогда в клубе предупреждал. Теперь поздняк метаться. Он тебя не отпустит. Он же лебедь однолюб блядь!— Артур посмотрел на меня многозначительно, без шуток, — Надо было слушать меня, брата старшего. Старший брат хуйни не посоветует. — теперь издевательски улыбнулся и добавил, чтоб мне жизнь, видимо, совсем отравой казалась, — Сейчас популярно. Грохнуть тебя хотят Киндер. Я тебе так-то не говорил, но те уебки у подъезда, непросто мимо проходили. Сейчас предупреждаю, чтоб ты не рыпалась. Сиди на жопе ровно, а Олег за тобой присмотрит. Да Олег? — хлопнул того по плечу.

— Подумай милая, кому ты насолить так успела. — произнёс Смолин, а меня передёрнуло от его милой и вообще, оттого что он со мной смеет разговаривать. 

Свернула голову к окну, соображая, как свалить, но проблема была в том, что сваливать мне особо не куда и не с чем. И жить что-то хочется, назло Смолину, жить, но ему не достаться. 

Машина остановилась у подъезда, я ни слова сказать, и пошевелиться не могу. Слава богу, идти в квартиру к этой тварине не пришлось, он, сам схватил меня под руку дёрнув из машины, выдрал сумку из рук и поволок к себе, как кобылу на аркане. 

Артур с Адекватом тупо уехали. Сдали меня этому уроду и свалили уроды. Все уроды!  

— Я сбегу! Жить с тобой под одной крышей не стану! — очнулась, когда он уже в замке ковырялся, всё так же меня держа под руку. 

— Никуда ты нахер не сбежишь. — спокойно сказал и завёл в квартиру.

Я притулилась к стене, ноги и так плохо держали, а сейчас и вовсе вата ватой. 

— Таблетки выпей, и иди в спальню, там подраматизируй до завтра, а я пока отосплюсь. 

Закрыл дверь на все замки, снял с крючка запасной ключ и оставил меня в прихожей. Тварь, даже извиниться не пытался. 

Он закрылся в гостиной, я же скатилась по стенке на пол. Просидела в прихожей так неизвестно сколько, пережёвывая свои страхи и весь тот пиздец, что на меня свалился, пока желудок не дал о себе знать. Ушла на кухню.

В холодильнике у Смолина еды не появилось, зато в углу под окном валялся завядший букет роз и коньки. Я уставилась на это всё, вспоминая и каток и после, а особенно разборки в университете и собравшись, принялась действовать.

Буду как та лягушка, взбившая из молока масло.

Первым делом я выгребла у Смолина из карманов куртки всю наличность, а он, картам похоже не очень доверяет. Пятитысячных купюр только штук на пятьдесят, ещё тысячи и пятисотки. Можно билет на самолёт купить, благо паспорт с собой. Осталось только достать ключи, но эта Тварь спит чутко, уже знаю.

Сходила на кухню, взяла ножик, и закрылась в ванной комнате. Сняв с себя куртку, включила воду и вспорола подкладку в районе рукава, чтоб не было видно дыры. Ровной стопкой затолкала туда деньги. И это никакое не крысятничество, это возмещение ущерба за моральный вред.

Посмотрела на себя в зеркало... Жесть. Лицо горело, глаза красные и вообще не айс, на нарколыгу похожа.  Я умылась и дальше предстояло самое сложное...

Казалось, нереальное.

Порывшись в пакете с таблетками, нашла снотворное, самое то, что нужно мне сейчас иначе не смогу. Разулась и ушла на кухню. Выпила сразу две максимально возможных для моего веса таблетки и посидела на стульчике у окна до тех пор, пока они не начали действовать. Веки стали тяжёлыми, сердце уже замедлилось, я зевнула и поднялась с места.

Верным шагом, но неверными ногами прошла в комнату, где развалившись на диване, спал Смолин. Ключи у него лежали в кармане брюк, только взять их сейчас нельзя. И я не прогадала. Стоило только ближе подойти к дивану, как тот открыл глаза. 

Не спал тварь вообще. Ждал, что я приду за ключами. Только обломись скотина! Мысленно показала ему средний палец, он молча буравил меня взглядом, а я сделала ещё шаг в его сторону.

— Подвинься. — попросила максимально спокойно.

Он удивился, прищурился, но просьбу мою выполнил, лёг набок.

— Я думал ты за ключами пришла. — поделился своим умозаключением Смолин.

Думал он. Так и подмывало меня сказать ему, что думать это не его. Сила есть, можно сразу бить вовсе не думая. 

— Я боюсь там одна. — вдохнула поглубже и легла рядом с ним.

Мне было плевать на всё вокруг, я просто легла рядом с ним, уткнулась носом в его рубашку, он прижал к себе, а я даже не вздрогнула. Просто всё сейчас похер, нужны ключи. Есть паспорт, деньги, нужны всего лишь ключи. Этими мыслями о ключах забила всё, что рвалось наружу.

А там дохера всего было, но, таблеточки очень помогли. Я начала проваливаться в сон.

Жуткий сон. Очередной кошмар, из которого не вырваться, потому что страшно так, что ты просыпаешься, а я не могла проснуться из-за снотворного.

Во сне за мной бежали, я убегала. Но страшно было не это. Страшно было то, что ничего не разрешалось. Бесконечная гонка, в которой я задыхалась, получала страшные раны, но всё равно бежала. В никуда, понимая, что спасения нет, но и остановиться я не могла. В этом сне мне хотелось выжить и так же сильно хотелось остановиться, умереть, и чтоб это всё закончилось. 

Из сна я вырвалась, свалившись с обрыва, но в реальности я упала с дивана. Смолин крепко спал, да ещё и храпел к тому же. Я даже ото сна не отошла, а сунулась в карман за ключами. Ловкость рук, немного удачи, а главное, усыпить бдительность и через две минуты, максимум три, я вышла во двор. Адреналин сшибал дыхание, уже вечерело, часов шесть, седьмой, я дошла до автобусной остановки и села на междугородний. Нужно было время, чтоб успокоиться и обдумать свои действия. 


Телефон я не отключала специально, чтоб отследить по звонку тот момент, когда меня хватятся. Они же первым делом станут звонить мне. Смолин или Артур, или все разом.  Но никто мне не звонил, а я доехала до аэропорта. Долго изучала возможные варианты. По-хорошему лететь надо было в Москву, она большая, там затеряться проще. Но было одно но, или даже два. Ближайший рейс только в семь утра, да ещё и с пересадкой в Новосибирске. Мало ли, братец очухается и ментам настучит, он похоже с ними на короткой ноге. Примут меня и вернут, а я не хочу обратно. Поэтому купила ближайший ночной на Владивосток. Оттуда может в Китай или что там рядом, на край утоплюсь в Амурском заливе.  

Купив билет, пошла в сторону общепита. Есть хотелось ужасно, я ведь кроме двух таблеток снотворного так ничего и не съела за вторые сутки уже. Когда определилась с выбором и подошла к продавщице попросила;

— Мне сосиску в тесте и чай чёрный с сахаром. — положила пятьсот рублей на пластиковое блюдце и сзади кто-то так подошёл близко, я уже хотела обернуться, чтоб возмутиться, но не успела.

— Ключики-то скинуть надо было. На них брелок с трекером милая. — посмеиваясь, произнёс Смолин. 

Внутри всё оборвалось, по спине холод, а саму меня бросило в жар. 

А этот урод приобнял меня, скользнув рукой под куртку. Тварь такая! И довольный, спокойный, словно мы вот прям вместе. Девушка подала мне мой заказ, а я стою как дура и...поела называется. 

— Дайте ещё две вот эти плюшки и кофе чёрный, без сахара. — попросил так спокойно и вздохнул мне прям в макушку. 

Я стою, молчу, сосиску только взяла, чай боюсь брать, руки трясутся как у алкоголика в похмелье. Смолин дождался своего заказа, взял оба стаканчика и кивнул мне на свои плюшки. 

— Малыш возьми. — сам понёс стаканчики с горячими напитками к столику у окна. 

Он жрал, с аппетитом жрал скотина! А я только чая смогла глотнуть и то с трудом. 

— Билет купила уже? — спокойно спросил, аккуратно ставя уже пустой стаканчик из-под кофе на стол.

— Купила. — буркнула себе под нос, подумывая плеснуть ему в лицо кипяток, а пока он будет отряхиваться и ловить ориентир, я свалю. 

С трудом, но всё же удержала себя от этого отчаянного и глупого поступка.

— Куда? — вопрос мне, но всё внимание теперь было плюшкам. 

— Какая тебе разница? Ты же меня всё равно не отпустишь. — какого хрена он жрёт как ни в чём не бывало?!

Взяла свою сосиску в тесте и откусила сразу половину, чтоб заткнуть свой рот и не вякать лишнего. В сознании ещё свежи были воспоминания, каким бывает Смолин недобрым, а его лицо сейчас совсем не выражало намерений. Вдруг замочит меня ещё, псих. Похлеще братца будет. 

— С тобой полечу. —  зря я есть принялась, подавилась на этом заявлении, — Так куда? — похлопал меня услужливо по спине, на самом деле мешая откашляться. 

Я ему ответить не могла, закашлялась ещё сильней пытаясь дышать, а ему не терпелось узнать, куда. За несколько секунд обшмонал меня как заправский мент. Нашёл билет и присвистнул. 

— Классно. Пошли. — подхватил меня и мою сумку, таща к кассам. 

Спустя три часа, сидела рядом со Смолиным в салоне самолёта. Было страшно. Тётка-стюардесса что-то там вещала, инструкции какие-то, а у меня шумело в ушах, сердце билось бешено и далее по списку. Страх летать — прекрасное дополнение ко всем моим проблемам. 

Смолин что-то сказал, но я и его не расслышала. Тогда он наклонился ко мне и застегнул ремень безопасности. 

— Летать боишься? — спросил с сочувствием, которое от него мне на хрен не упало. 

— Не твоё дело! — огрызнулась, тут меня точно не тронет.

А он сука засмеялся. Какой-то тип на нас посмотрел недоумённо, я не удержалась от приступа агрессии и в его сторону в виде среднего пальца. 

— Это что блядь такое? — недовольно прошипел Смолин мне на ухо, когда парень отвернулся. 

Я так думаю, что этот тип не вякнул ничего, только из-за угрожающего вида, рядом сидящего со мной Смолина. 

— Такие манеры! Институтов благородных девиц не заканчи...блядь... — не смогла договорить, самолёт тронулся, поджилки затряслись, меня затошнило, я даже пакет нашла на всякий случай. 

 Взлёт, перелёт, посадка — это было ничто, по сравнению с тем, что устроил мне Смолин дальше. 

Он долго и много курил после перелёта, мне сигарету не дал. Тварь! Потом потащил меня к стоянке. Мы сели в такси, Олег с ходу назвал адрес явно знакомой ему квартиры. Я сидела молча и пялилась в окно, ничего, по сути, не видя. 

— Друг, тормози у цветочного, купи букет. Сдачу себе оставь. — протянув водителю пятитысячную купюру, попросил Смолин. 

Через десять минут на коленях у него стояла милая корзинка с мелкими разноцветными цветами. Блядство. — подумала я. 

Неужели везёт меня на квартиру к какой-то своей тёлке?! 

— Я спать хочу, а не по гостям таскаться. — высказалась неохотно, внутри негодование бушует, но я держусь. 

— Сейчас милая, приедем, я тебя сразу спать положу. — довольно заявил Смолин.

Вот тварь! Мило беседует так и даже не пытается просить прощения за то, что избил. Делает вид, словно всё прекрасно. Хотя у обоих рожи помятые и словно читая мои мысли, Смолин заявил;

— Насчёт этого, — показал на синяки и ссадины. — Если мама спросит, а она спросит, говори, что мы в аварию попали. 

— Мама? — спросила, но вышел какой-то сдавленный писк. 

Он кивнул и отвернулся к окну. 

Ну слов нет...

13

Когда мы приехали по адресу, я просто не могла выйти из машины. Онемевшие конечности не слушались, ни дверь открыть, ни ногу переставить. Смолин меня снова выволакивал из салона. В подъезде остановился между первым и вторым этажом, прижав меня к стене. 

— Давай, ты глупостей делать не будешь. Это мама моя. — очень серьёзно и проникновенно начал говорить, я уже оскалилась и ответить хотела соответственно, он остановил те резкие слова в горле, дёрнув меня на себя за ворот куртки. 

— Между нами всё будет, как в танцах, мужчина ведёт, женщина следует. Поняла? — он говорил это серьёзно, глядя мне прямо в глаза, и было бы смешно, если бы не было так страшно.

Судя по всему, Артур за меня заступаться не станет, сам всучил в руки этой сволочи, и рвать за себя придётся только самой. Но он же сука меня притащил к матери, зная, что тут я действительно не стану скалить зубы и ведёт себя сейчас как хозяин положения. Только вот я это хавать не собиралась.

— Что ты мне сейчас за херню втираешь? Ведёт тот, кто знает, куда идти, а не мужчина. Следует тот, кто доверяет, а не женщина. Половы признаки тут значения не имеют. Я никого не веду и за тобой следовать не стану! У нас с тобой никакого танго не выйдет уже. В задницу такое танго. Другую идиотку ищи, а я трайбл потанцую. — оттолкнула его, даже удивительно, что силы на это нашлись и стала подниматься, лишь бы на рожу эту злобную не смотреть.

— Всё ясно, обида да? Ну ты, покусайся пока, это нормально. — снисходительно, можно сказать, разрешил Смолин.

Вот же тварь наглая и сволочь без совести совершенно! Так ведёт себя словно и не виноват вовсе! Охренеть!

— Я тут с тобой, только потому, что у меня выбора нет. Будет случай, я свалю. — предупредила, отплевавшись про себя, чтоб иллюзий не питал особо.

— Куда пошла? Второй этаж. — Смолин остановил меня, когда я уже на третий собиралась. 

Нехотя развернулась и спустилась на площадку для четырёх квартир. 

Даже гадать не пришлось какая. У сто первой была самая цивильная дверь, почти такая же, как в квартире Смолина, туда он и позвонил. 

Мама у этой сволочи, как назло, милая, добрая. Мечта детдомовца. Несмотря на шесть утра, нас встретила с радостью. Именно нас. Меня ничуть вниманием не обделила, и даже если бы я захотела назло Смолину огрызнуться или повести себя как-то некультурно, я бы не смогла этого сделать. 

Нина Викторовна, несмотря на ранний час, развела бурную деятельность на кухне. Я помогала накрывать стол, пока та пекла оладушки, Смолин переоделся в домашнее, похожее на пижаму и тоже явился на небольшую кухню сев почти на входе, чтоб не мешаться под ногами. В груди так тревожно ёкнуло, стало жаль. 

Всё же могло сложиться, не будь он таким жестоким, но теперь точно нет. Насмотрелась я ещё в детском доме на детей таких вот папаш Олегов. У одной из девочек отец убил мать в запале ревности. Опоздала домой с работы, автобус сломался, а он даже без слов сломал ей шею. Та девчонка всё видела, и каждую ночь мы просыпались вместе с ней. Она из-за кошмаров, а мы, от её криков. Из тяжёлых мыслей вырвалась, когда поняла, что разглядываю Смолина в его серой футболке с клетчатыми рукавами, а он довольно лыбится.

Посмотрела на него максимально злобно, и он помрачнел, тут же закатав губу.

 — Так, ты говоришь, в аварию попали? — обратилась Нина Викторовна к Смолину с подозрением в голосе, и не дождавшись ответа от сына, тут же спросила меня; — Настенька, он врёт? Поди подрался с кем-то? — с обезоруживающей улыбкой спросила, хотела бы, правду сказать, но пожалела мать. 

Пусть думает, что её сынок адекватный, настоящий мужчина, мне-то от её мыслей всё равно ни холодно ни жарко, не найдя смысла в правде, безбожно соврала. 

— Нет-нет, правда, в аварию попали. Просто Олегу не повезло, у меня подушка безопасности сработала, а у него нет. — сочинила на ходу душещипательную историю на заданную Смолиным тему, с фальшивой тоской глядя на милую женщину.

Она же вновь обратилась к Олегу.

— Аккуратнее надо быть на дороге! Вот ничему тебя жизнь не учит! Забыл, как в больнице месяц пролежал? 

— Мам не начинай. Мы, вообще, на светофоре стояли, это в нас жигуль врезался. — без запинки соврал Смолин, стырив оладушку с тарелки, выставленную Ниной Викторовной на стол. 

— А что случилось? Почему Олег в больнице лежал? — спросила с явным интересом, только чтоб его позлить. 

И о да! Ему моё любопытство не понравилось, но при маме он слова не сказал, молнию только метнул в меня своим чернеющим взглядом. 

— Ой да это давно было. Он у отца, царствие ему небесное, ключи стащил от уазика. А ездить-то толком не умел, отец его за руль-то неохотно пускал, вот он и врезался в столб на высокой скорости. Закрытая черепно-мозговая травма. Ходить не мог, его штормило. Я тогда...

— Мама хватит. Настя устала с дороги, спать хочет. — оборвал Смолин материнский рассказ.

Ну всё ясно, он как Артур пробитый, только без справки. 

После завтрака Нина Викторовна отправила меня в душ, а когда я из него вышла, показала мне комнату, где я могу поспать. Всё бы ничего, только на единственной кровати в этой комнате уже развалился Смолин. А таблеток у меня с собой нет, да и что-то не понравилось мне под снотворным ужасы смотреть. 

— Сунешься ко мне, я так заору, твою маму сердечный приступ хватит. — предупреждая, улеглась с самого края, обернувшись покрывалом. 

Смолин засмеялся задорно, потом резко заткнулся и спросил;

— А если серьёзно, подумай, кому ты дорогу перейти успела? Да так, что тебя убить хотят. — он, так и лежал не двигаясь, и я немного расслабилась, вытянулась на кровати, положив руку под голову. 

— Если считать, что этот тип только исполнитель, как те гоп-стопщики, то может училка наша, Людмила Сергеевна. Так-то её из-за меня уволили, я её больше не видела, не знаю, что с ней стало. 

— Артур про неё знает? 

— Понятия не имею, я ему рассказывала, но он тогда в слюни был. Не помнит, наверное. 

— Ясно. 

На этом «ясно» он заткнулся. Я долго не могла уснуть, всё думала над его вопросом и пришла к выводу, что о том типе, которому конец прокусила ничего не знаю. Всё это время я лишь могла догадываться, что он уже труп, ведь кровищи было море, наверняка от потери крови и скопытился. Наверняка, но не факт и для мести причина вполне веская. 

В сон провалилась от усталости, проснулась от головной боли. За окном ещё было светло, а вот Смолина уже не было. Нину Викторовну нашла на кухне, та лепила пельмени.

— О! Подмога проснулась. — с улыбкой меня встретила, — Пей чай или кофе, всё вон в том шкафчике и поможешь мне. Олег как раз вернётся к ужину. 

На самом деле я не хотела пить чай или кофе и лепить эти сраные пельмени тоже не хотела. Мне бы мой паспорт, и я бы свалила тут же, но его Смолин забрал. Тварь продуманная. 

— Я не умею пельмени лепить, я же из детского дома. Нас учили готовить, конечно, на уроках труда. Но знаете, что попроще. Кашу там сварить, макароны. — нехотя поделилась, ставя эмалированный синий чайник на плиту. 

Этот газовый чайник, как привет из детского дома. Там тоже только такие чайники. Газ дешевле электричества. 

— Теперь понимаю, почему Олег тебя привёз. — эта фраза показалась мне совсем не к месту, и я промолчала.

Смотрела на этот детдомовский чайник и думала, что детский дом, это не самое страшное, что со мной произошло. Страшней было узнать, как я там оказалась и то, что сейчас я не могу сама распорядиться своей жизнью. В детском доме было свободней, чем сейчас.   

— Мы с Димой Олега усыновили, когда ему тринадцать лет было. Я в этом детском доме до сих пор работаю. — неожиданно призналась Нина Викторовна. 

— И как оно? — села за стол, хотела взять кружочек теста, чтоб попробовать слепить пельмень, но Нина Викторовна, опередив, прикрыла их рукой.

— Тяжело. —  улыбнулась, — Руки помой сначала и там вон фартук весит. — по-доброму пояснила. 

Я поднялась с места, фартук надела, руки помыла, и вернувшись за стол, спросила;

— А свои дети есть? — интересно было узнать, если есть у Смолина сёстры и братья, и как он с ними обращается. 

Наверняка что-то вроде нашего с Артуром общения, хотя нет, Артур своей натуры не скрывал изначально.

— Есть. Олег. — ответила Нина Викторовна, но прозвучало это совсем не пафосно.

14


К ужину Смолин не вернулся, пельмени мы поели без него и смотрели новости в гостиной, Нино Викторовна ещё и вязала носок. А я не могла устроиться в кресле поудобней, и так и сяк крутилась, но что-то мешало, пока я не признала, что психую. Как ни странно, но я его ждала и нервничала оттого, что Смолина ещё нет. Можно было бы списать это на тот факт, что мой паспорт у него, но это было не так. 

— Нина Викторовна, вы говорили, что Олег к ужину вернётся, это он вам так сказал? — не выдержав, уточнила у его матери. 

— Вернётся, не переживай. — она ободряюще улыбнулась, а я совсем сникла. 

— Пойду спать тогда лягу. Голова болит. — как только я поднялась с места, в прихожей хлопнула дверь, кто-то пришёл, я замерла возле кресла, у меня перехватило дыхание.

Со всей этой эпопеей как в каком-то боевике, я уже стала бояться каждого шороха. 

— Вот и Олежа, а тебе, может, таблетку? Парацетамол сейчас тебе дам. — Нина Викторовна отложила своё вязание, и опередив меня, вышла в коридор. 

Оттуда послышался голос Олега и я, выдохнув, тоже шагнула из комнаты. Даже не взглянув на него, прошла мимо, пока он с матерью разбирал какие-то пакеты. 

— Настя, я сейчас таблетку тебе принесу! — послышалось вслед, обещание Нины Викторовны.

От таблетки я бы действительно не отказалась, из-за нервов голова была словно и не моя вовсе. Чугуном держалась на ноющей шее. Я не стала включать свет, а просто на ощупь добралась до кровати. На свой уже забитый край. 

Квартирка двушка и судя по всему спать мне опять придётся со Смолиным. А он не заставил себя долго ждать, притащился следом буквально через минуту. Принёс таблетку и стакан воды, включил настольную лампу и уселся на мой край, заставив сместиться меня ближе к середине. 

— Что-то ты совсем расклеилась. — тихо оценил моё состояние. 

Я промолчала, потому что впервые, именно сейчас была на грани истерики, слёзы жгли глаза, но я их сдержала. Закусила таблеткой парацетамола и запила водой. 

— Верни мне мой паспорт. — потребовала, медленно опускаясь на подушку, предварительно закрыв глаза. 

Так было легче справляться с эмоциями, а они были такие, что хотелось отлупить Смолина.

— Нет, твой паспорт пока у меня побудет. — ровно и уверенно заявил он. 

— Ты не имеешь права. Это незаконно, я в полицию пойду, напишу на тебя заявление о краже паспорта. — голос мой тоже был ровным, я выдохнула, потому как слёзы отступили. 

Последнее что я хотела бы, так это рыдать при этой сволочи. А этот гад задорно засмеялся. 

— Ты у меня деньги украла, напишу встречное заявление. — отсмеявшись, заявил Смолин.

Я ничего не ответила, отвернулась, укрывшись покрывалом, словно оно спасёт. Смолин поднялся, судя по звукам он переодевался, звякнула пряжка ремня, я напряглась, хотя, по сути, и не особо-то расслаблялась. Необходимость почти ежесекундно быть начеку напрягала ещё больше, но сделать с этим я ничего не могла. Он ещё пошуршал немного, возясь с одеждой, потом выключил свет.  

— Пойду поем, мама сказала, что ты мне пельменей налепила. Я польщен. — посмеиваясь, сказал Смолин.

— Да чтоб ты подавился! Тварь! — не следя уже за собой, закричала, и приподнявшись, запустила куда-то в сторону двери подушку и судя по глухому Смоленскому  «ой» она долетела до цели, но тут же вернулась с силой обратно ко мне.

Смолин вышел из комнаты, не проронив больше ни слова, аккуратно прикрыв за собой дверь. 

Я муторно и долго пыталась заснуть хотя глаза слипались, голова была тяжёлая, да и мыслей не было, просто желание поскорей провалиться в сон под неразличимый разговор Нины Викторовны и Олега за стенкой.  

Заснуть мне всё же удалось, но проспала я точно недолго. Меня растолкал Смолин, нагло и бесцеремонно натягивая на меня колючий свитер.  

— Что? — спросила со сна, мне хотелось его отпихнуть, но я до конца не проснулась. 

Руки ещё не слушались, попытка сопротивляться получилась больше похожей на поглаживания.  

— Садись. — велел Олег. 

— Отстань! Я сплю! — попыталась забраться обратно под одеяло, с удивлением осознав, что у меня волосы мокрые.  

Голову я точно не мыла, почему волосы мокрые? — пронеслось в голове, а Смолин в этот момент натягивал на меня джинсы. 

— Вставай! Идти сможешь? — спросил он, усадив меня на край кровати.  

 — Могу, но не пойду! Я сплю, отстань! Что ты привязался ко мне?! — хотела оттолкнуть его, но уперевшись руками в плечи Смолина, рухнула на кровать сама.  

— Ты горишь, а не спишь! — оборвал моё возмущение, — Мам дай носки!  

Я ничего не успела сообразить, а Смолин уже закинул меня на плечо и потащил из квартиры. По лестнице вниз и я не сопротивлялась. Мокрые волосы свисали сосульками и при каждом его шаге смешно раскачивались.  

Осознать, что происходит получилось только в машине скорой помощи, куда меня принёс Олег.  

— А что происходит? — сосредоточив свой взгляд на Смолине, спросила, подтягивая рукава колючего, явно мужского свитера. 

— Ты как водка, сорок градусов у тебя. В больницу ляжешь. — невесело пояснил и обратился к врачу, который противно скрипел ручкой что-то записывая.  

Я посмотрела внимательней, и увидела свой паспорт. Переживаний и мыслей о столь высокой температуре у меня не было, зато желание забрать паспорт было.  

— Отдайте! — да, видимо, всё-таки мой организм не выдержал такого напряжения и сдал. 

Да так, что я не соображала, что творила. Бросилась на врача забирать свой паспорт, упала на колени, Смолин тут же влез между мной и врачом, но я успела мёртвой хваткой вцепиться в заветный документ. Хоть что-то единственное моё, чего меня не имеют права лишать ни Артур, ни уж тем более Смолин.  

— Настя, галоперидол! — крикнул врач, я засмеялась, что-то он странно обзывается.   

Я не гало... что-то там, я Настя. — подумать успела, но сказать нет. 

Настя — это медсестра, тёзка моя, она-то мне и засандалила укол, пока Смолин, зажав меня между сидением и каталкой, пытался выдрать мой паспорт.  

Ненавижу врачей! И Смолина ненавижу! — это всё, что я успела опять же только подумать.  

Когда я очнулась уже в больничной палате, я пиздец как испугалась! На мне была одета больничная сорочка, а левая рука с торчащей из вены капельницей, сразу попавшая в поле зрения, была привязана к поручню кровати. Я подумала, что Смолин меня упёк в психушку, но отпустило, когда поняла, что правая рука свободна.  

Смолин сидел в палате за изголовьем кровати, поэтому я его не сразу заметила, только когда он спросил;

— Как ты? — голос его был ровным, лица я не видела, но думаю и на нём не было даже тени волнения. 

Даже отвечать не хотелось.

— Я домой хочу. К себе домой. В квартиру, которую мне Артур подарил и чтоб тебя не видеть и не слышать, тогда мне будет нормально. — говоря это, я прислушивалась к самой себе. 

Вроде ничего не болело. Даже капельница в руке не доставляла особого дискомфорта, только тело затекло. Хотелось пить. 

— Ясно. Как только докапают, полетим обратно. У тебя просто переутомление и стресс. — он поднялся и пошёл на выход, только сейчас я его увидела. 

Злой. — это всё что выражало его лицо. 

— Да, и это Тимур Колесников. Он не умер, как ты думала, но ты его сделала инвалидом. Мстить пытался.

— Его поймали? — спросила, ненавидя Смолина теперь и за это имя.

Я не хотела знать, как зовут того подонка и не считала, что это я его сделала инвалидом. Он сам им стал. Нечего было девушку насиловать. 

— Застрелили. Оказал сопротивление при задержании. Отдыхай, вечером самолёт. 


Он ушёл, и явился за мной только вечером. С моей сумкой, молча ждал в палате пока я поужинаю, портя мне аппетит своим присутствием. Ненависть и злость за его поступок сменились обидой. Он не просит прощения, словно так и надо. И не то чтоб мне это было нужно чтоб простить его. Нет. Не для этого. Хотела высказаться, сказать ему, что так нельзя, что он сука неправ! Неправ! Но как это сказать, когда он тварь повода не даёт! Несколько раз я давила в себе желание разрыдаться. От обиды, и невозможности высказаться. 


Вся эта лирика прошла, когда сели в самолёт. Первый в жизни перелёт — не доказательство того, что я боюсь летать, а вот второй полёт убедил меня в том, что я не выношу самолёты, перелёты и всё что с этим связано. Ужинала я зря, это стало понятно сразу, мы ещё не взлетели, а мне уже понадобился пакет для тошнотиков. Смолин уже надо мной не смеялся, он вообще никаких звуков не производил, делая вид, что мы даже незнакомы. Разве что сумку мою таскал, и только.

По прилёту нас встретил Артур. Взгляд в мою сторону недобрый.

— В машину иди, увыхода стоит. — это мне вместо приветствия, и забрав у Смолина мою сумку всучил её мне. 

Я пошла. Не ожидала только что Адекватный сразу тронется, как только я сяду в машину.

— А Артур? Его ждать не будем? — меня настораживал тот факт, что он там со Смолиным остался.

Неужели собирается разборки устроить? Из-за того, что я сбежала, наверное. 

— Артур сказал домой тебя везти. Хватит приключений Настёна. — с улыбкой сказал Вова. 

От этих слов внезапно стало так легко. Словно эти Вовины слова действительно гарант моей спокойной жизни и больше ничего плохого в моей жизни не случится.

15

Семь лет спустя


Я, скучая, смотрела в окно на грязный снег, лежащий с февраля и не желающий таять несмотря на март. Смотрела на голубей, снующих туда-сюда и прочую херню, хотя Артур завалил работой, но на неё совсем не было желания даже смотреть. Надо двигать стол к хуям от окна, иначе работа совсем встанет. Весенний авитаминоз прогрессировал, нагнетал депрессию и это сраное окно меня всё чаще отвлекало от работы.  

И вроде понимала, что надо заняться делом, а оттягивала всячески это момент, как только могла. Окно с депрессивным видом сменилось на копание в соцсетях. Маринка выложила фотки с поездки на море, наставила ей лайков. Денька с Тимкой сильно вытянулись, давно их не видела, хорошо бы заехать к ним, но я поморщилась, бросив взгляд на пачку доков от Артура.  

— Да заебёшься ты ко всему серьёзно относиться, иди потанцуй. — прошептала себе под нос слова одной своей знакомой, видимо, она так часто заёбывалась, что открыла свою школу танцев в итоге. Каждый день теперь танцует. 

А брат словно радар, определил, что я хуи пинаю и тут же засветился на экране входящим вызовом. 

— Работаешь? — спросил так, словно знает, что нет. 

— Работаю. — ответила так же кисло, как и в общем всё моё состояние.  

Нет, первое время пиздец херово было, выть хотелось, но вот так, когда и выть не хочешь, но и вообще ничего не хочешь, стало впервые.  

— Не пизди-ка ты гвоздика, что ты розочкой была. — Артур меня раскусил по непонятной мне причине, догадаться о которой я пока не могла. 

— Может я в отпуск погулять схожу? На Бали я бы смоталась. — закинула удочку, вообще, Артур редко на неё не клевал, за последние года сухарь размяк и превратился в чёрствую, но всё же булочку, от которой я иногда кусок откусывала.  

Конечно, я никуда не поеду. Закуплюсь алкоголем покрепче и закроюсь на неделю в квартире, я так уже делала, прокатило. Потом, главное, не забыть в солярий сходить несколько раз, чтоб не вызвать подозрений.   

— Только если в декретный. — остроумно ответил братец.  

— Ты зачем звонил? — устало спросила, подходя к кофеварке, может третья кружка кофе подстегнёт меня, и я начну работать, пока этого не смог сделать даже звонок Артура. 

— Кашкина, там сейчас человек от меня подъедет, а у тебя и конь не валялся. Доки просмотри, не позорь меня. — то, с какой тонной ехидства была произнесена и исковеркана моя фамилия, и то, с каким льдом в голосе была сказана последняя фраза, вызвало во мне стойкий диссонанс.

Хотелось одновременно возмутиться и тут же пообещать, что всё будет сделано в лучшем виде. Но первое желание победило. Ненавижу, когда меня называют Кашкиной. 

— Я Кашина! —  ещё хотела кинуть угрозу, что в документах так и напишу  «Кашкина», загубив всю работу, но в итоге за это Артур меня же взгреет и мне же переделывать, сама себе яму рыть я не стала.  

— Я знаю, люблю, когда ты бесишься, не дохлая. — хохотнул скотина и отключился.  

— Сука! — ответила, глядя на погасший смартфон, подхватила кружку и поплелась за стол просматривать, чем там братец меня порадует. 

Геморроем или очередной нудной занозой. Других людей Артур ко мне не посылал, словно издевался, и всякое дерьмо сливал ко мне. 

Потянула из пачки первую папку, открыла, буквально вскользь взглядом по шапке. На букве С... сердце пропустило удар, на ...молин руки затряслись. Смолин Олег Дмитриевич. Далее, буквы расплывались и дверь в мой кабинет открылась именно в этот момент. Как в каком-то фильме. Ужас или триллер. И да, это был Смолин, я его видела сейчас впервые за семь лет. Как в аэропорту по прилёте с Владика, он остался, а меня увёз Володя, я больше его не видела. 

Моргнуть не успела, Смолин уже шагнул в кабинет, довольно быстро подошёл к моему столу и сел напротив. Глаза в глаза, я словно застыла без возможности отвести взгляд от этого чёрного омута.  

— Не ожидал от Артура такой подставы. — усмехнувшись, произнёс он, а до меня не дошло, что Олег имеет в виду.

Я смотрела ему прямо в глаза и молчала, тогда он первый отвёл взгляд с горькой ухмылкой. От этой горечи даже у меня во рту загорчило, я не поняла, о какой подставе идёт речь, да и не хотела понимать. Впереди маячило всепоглощающее желание напиться до состояния в слюни, а чтоб это сделать, нужно было завершить рабочий день. Усилием воли и благодаря этому желанию напиться поскорей, я приступила к работе, чёрт бы её побрал! Подтянула к себе документы, стараясь не подавать вида растерянности, словно я не минуту назад узнала о нём, а ещё два часа назад, когда стопка этих сраных документов легла на мой стол. 

— Олег Дмитриевич, давайте перейдём сразу к делу. Признаться, мало что успела просмотреть, но в целом фронт работы мне ясен. — врала как сивый мерин, но другого выхода не было, — Не могу только понять, к чему ваш личный визит? Вы хотели обсудить что-то конкретное? — голос ровный, лилейный, Артур выдрессировал своими людьми, которых отсылал ко мне, а иногда такие твари захаживали, что реально тряслись поджилки, но и шкура толстела. 

И сейчас, мне хоть и было херово, но я держала лицо, и пыталась работать, как обычно, а вот Смолин потерялся. Только я договорила, взгляд с документов на него бросила, а он белый и челюсть перекосило. С меня тут же слетело всё напускное хладнокровие, я уже готова была вызвать скорую, ещё не хватало, чтоб помер у меня в кабинете. 

— Тебе плохо? — дёрнулась было к нему, но остановил взглядом, я осела с ужасом, ожидая разговора. 

Того самого, которого ждала семь лет назад и которого так и не случилось, только сейчас всё усугубилось тем, что я остыла, да и проблема моя, как выяснилась никуда не делась. Смолин сука словно единственный мужик на земле, которому я могу отдаться, и даже сейчас...

У него были всё те же духи что и раньше, и самое страшное, меня от них не выворачивало. Как наваждение, в лёгкие и по всему телу. Повело, медленно обжигая нервные окончания. Кончики пальцев непросто жгло, а словно разъедало этим ёбнутым, по-другому и не сказать, желанием прикоснуться к нему.

Ослабил, почти сорвал галстук.

— Артур сказал, что ты в Москве. — хрипло произнёс, тяжело и сдавленно выдохнул и так же вдохнул.

Казалось, что он вот-вот в обморок рухнет, губы пересохшие и бледные, почти бескровные, я потянулась за телефоном с твёрдым намерением вызвать скорую. Тут же резко поддавшись вперёд, Смолин схватил меня за эту руку.

Не обожгло этим прикосновением, а словно разорвало всё нутро. Выдернула руку с такой силой, что та отлетела ударом в моё же плечо. Откатилась на стуле подальше от стола. Хуёво то, что выход за его спиной. Вырваться к дверям шансов мало. 

— Не знаю, что тебе Артур наплёл, я там ни разу в жизни не была. — сказала тяжело дыша, буквально задыхаясь, только сейчас стало доходить, что за подстава. 

Артур сука, свёл нас вновь. 

Смолин тоже тяжело дышал, взгляд пристальный и дикий, а когда его лицу стал возвращаться цвет, я по-настоящему испугалась. Теперь тряслись не только руки тряслась я вся, так сильно, что даже не замечала учащённого сердцебиения. Запредельного, до шума в ушах. 

— Тебе лучше уйти. — сказала это, а потом добавила просьбой, — Уйди, пожалуйста. — я была близка к обмороку, а это совершенно ни к чему в его присутствии. 

Такого близкого контакта я точно не вынесу. 

Олег, надо отдать ему должное, кивнул, встал и вышел. Пусть хоть и медленно, нехотя, но всё-таки ушёл. 

Как только за ним закрылась дверь, я скатилась со стула на пол. В глазах и без того уже темнело, я конкретно провалилась в обморок за какие-то считаные секунды. Потом отследила по входящему вызову Артура, что провалялась на полу в бессознательном состоянии около часа. Хорошо, что моя помощница или кто-то из клиентов не явился и не застал меня в таком виде. Работать, естественно, я уже не смогла. Кое-как поднялась, тело ломало, словно меня десяток ментов отпинали. Нет, прецедентов не было, но думаю, что примерно то же состояние или близкое к нему.

Звонить Артуру и угрожать ему расправой я, конечно, не стала, позвонила Марине и договорившись о встрече, вовсе отключила телефон, зная, что брат сам начнёт мне названивать. Странно, что ещё не позвонил.


С Маринкой, на кухне я первым делом выпила, а потом начала плакаться, давно надо было, но пока петух в зад не клюнул я тянула. 

— Мне короче мозгоправ нужен. Такой, толковый. Я не говорила никому, ты первая Марин и не мне тебе говорить. — одного моего взгляда хватило, что Марина правильно меня поняла.

— Я могила. — уверила, поднимая ладони. 

— Не могу я ни с кем. Вот нравится мужик. — запнулась не в силах произнести слово красавчик, потому что это только его слово, Смолина, хотя я его разжаловала давно, ещё семь лет назад, — Нравится, я его представляю с собой, возбуждаюсь, иногда так, что готова трусы снять прям на месте и отдаться. Один раз на заправке так было, заправщик там такой...брутал, в общем, с бородой. Я даже из машины вышла к нему, у меня телефон упал тогда, а он поднял его мне подаёт, и вот тут я чуть не блеванула, когда его в руку взяла. Новый тогда купила, тем не смогла пользоваться. Просто, потому что его мужик какой-то левый потрогал. Это Марина, чтоб тебе было ясней, было четыре года назад, и сейчас всё по-прежнему. Так, семь лет уже. Я мастурбирую и представляю, вспоминаю этого ублюдка Смолина. Никого другого не могу, начинаю, а один хер Смолин в итоге. Ненавижу себя потом за это, даже один раз на гречке стояла. Тридцать секунд правда, потом вскочила. Больно пиздец. Прости за мой французский, просто без мата я про это не могу. — я это говорила всё, но на Марину старалась не смотреть, и так мельком видела, как у неё челюсть на стол упала и глаза на лоб полезли.  

— Ты за семь лет, даже ни с кем из мужчин не целовалась? —  она, подливая мне вино в мой быстро пустеющий бокал, задала наводящий вопрос.  

— Марин, даже прикоснутся ко мне никто не может, у меня рвотный рефлекс сразу. Тебе Артур не рассказывал о том, как я стриптиз танцевала и почему я с этим завязала? — уточнила на всякий случай чтоб не развозить воспоминания, которые охота задавить в себе на веки вечные и никогда не вспоминать. 

О том, что они же не дают мне жить нормальной жизнью, я старалась не думать. 

— Да, он рассказывал, но ты потом же с Олегом, неужели только с ним? 

— Да. Со Смолиным неожиданно всё получилось. Сука! И вот он заявляется в мой кабинет, спустя семь ебучих лет. Смолин мать его! Он как единственный мужик на земле, с которым я могу, но я не могу. Блядство. Надо к мозгоправу идти. Я давно подумывала, но как только собиралась записаться, напивалась и вроде отпускало. А сейчас без вариантов. — если бы он тогда признал свою вину, извинился, а не оправдывал себя тупым «я не знал» тогда возможно я бы поломалась да простила, но к тому избиению жестокому добавились ещё и семь лет невозможности высказаться и его непризнания своей вины.   

— Так может тебе с ним? Так-то двадцать пять лет тебе, не девочка уже. Детей рожать пора. — неожиданно завела Маринка ту же шарманку, что и Артур. 

— Я домой Марин поеду. Извини. Мальчишек за меня перецелуй, а Артуру передай, что я на него налоговую натравлю. Ничего не найдут, но мозги ему выебут. — допила вино, резко подорвалась с места, и направилась в прихожую.  

— Насть ну ты дура совсем, что ли? — обиженно заканючила Марина, догоняя меня.  

— Не хочу, ничего слушать не стану. Или врача мне найди, или забудь! 

— Рассказала бы ты мне раньше, что у тебя такие проблемы. Я бы...Насть...ну останься. Давай поговорим, всё решим, врача хочешь? Найду врача, самого лучшего. Оставайся, мальчишки про тебя спрашивали, все уши уже прожужжали. — Марина пыталась всячески меня удержать, но моё стойкое желание побыть сейчас одной невозможно было перебить ничем, даже встречей с обожаемыми племянниками. 


— Нет Марин, я поеду. — потянулась за сапогами, в этот момент как раз Володя зашёл в дом, что-то таща круглое в двух пакетах. 

— Привет. Настён, ты чего уходишь уже? — ещё один опечаленный моим уходом. 

— Ага. Да. — обувшись, потянулась за своим пальто, чтоб уже точно вдвоём с Маринкой не стали меня уговаривать остаться. 

— Жалко, я арбузы привёз, мне друзья три штуки аж задарили. С Коста-Рики привезли. Я ел, не отравился, не такие, как наши летние, конечно, но тоже вкусно. — начал меня соблазнять Володя, очень мило с его стороны, но он и понятия не имел, что у меня творится на душе, если даже не до племянников, и уж точно не до арбузов. 

— Здорово. — ответила, чтоб уж совсем не быть гадиной злобной, а Володя помог надеть мне пальто, я повернулась к Маринке чмокнуть её на прощание.

— Настён, ты что пила, ну-ка дыхни. Марин пили? — Вова унюхал алкоголь, прям как работник ДПС. 

Маринка сучка кивнула.

— Да мы немного совсем. — мне чтоб окосеть на таких нервах, надо выпить литр водки, а не два бокала вина семь градусов, с алкоголем покрепче к Маринке можно было не соваться. 

И сама не выпьет и мне кайф обломает. 

— Да хоть лизнула. Марин, вот арбузы, помой только, а я Настёну отвезу домой быстро, а потом Артура с пацанами заберу. — Володя развёл бурную деятельность, отставив пакеты в сторону.

— Да ну ерундой не страдай! Я машину тут не брошу, завтра в офис на такси ехать прикажешь? Всё пока! — подхватила сумочку, скорей сбежать от этой парочки наседок. 

— Да давай ключи, я тебе её после работы подгоню к подъезду. — не унимался Володя и я сдалась, зная, что он уже не отступит. 

— Ну ладно, если честно за руль, вообще, никак неохота. — скуксилась и отдала Вове ключи от машины.

Пока Вова вёз меня я задремала, что было на самом деле удивительно при таком нервном напряжении. Разбудил у подъезда.

— Настён. Приехали. Машину подгоню, ключи занесу тебе. 

— Спасибо. — вышла из машины, едва ноги переставляя, хотя я не была пьяная, скорей из-за того, что не ела ничего сегодня, и нервы, ото сна не отошла. 

В подъезд зашла только с одной мыслью, и она была уже не об алкогольных возлияниях, а о кровати. Рухнуть прям в одежде и забыться сном, хоть на несколько часов, чтоб ничего не помнить и не знать. Но не тут-то было. Воздух словно исчез из лёгких, опираясь спиной о мою дверь, на лестничной площадке стоял Смолин.

16

Ещё рабочий день, по сути, не окончен, я должна быть сейчас в офисе, а он тут стоит и дверь мою спиной подпирает так, словно с моего кабинета вышел, сюда сразу подъехал и ждал. Из памяти коротким роликом пронёсся тот момент из ночи, когда впервые увидели друг друга. Как он таким же образом подпирал спиной стену здания напротив клуба, курил довольный жизнью, рубашка белая, только на две пуговицы и его обещание не обижать, которое на самом деле не смог сдержать.  

Врезалась плечом в стену, не в силах ступить на ступеньку и уж тем более подняться к своей двери. Смолин молчал, а из меня вырвалось. 

— Что? — спросила неожиданно для самой себя, а внутри такая мешанина из разных чувств, и вишенкой на торте непреодолимое желание согнуться и блевать. 

Нет, это не потому, что я так сильно распереживалась, всё банально до этой самой тошноты. Целый день я ничего не ела. Несколько кружек кофе, два бокала вина только раздражали голодный желудок. 

Но чтоб отстаивать свою точку неприкосновенности, нужны силы, а их у меня едва хватит для того, чтобы дойти до кухни и что-то приготовить.

— Поговорим? — вопросом на вопрос глухо ответил Смолин, оттолкнулся от двери, но с места почти не сдвинулся.

Он смотрел на меня сверху вниз, но без удовольствия.

— Столько времени прошло. Тогда так и не поговорили, спустя семь лет тем более смысла нет. — я неверно, но всё же подалась вперёд, крепко держась за перила, стала подниматься к двери.

Старалась забить ненужные эмоции, вспоминая, что в моём холодильнике есть такого, чем я сразу смогу утолить голод и прекратить эту тошноту и выводы были неутешительные.

Хлеба точно нет, сосиски были, вчера выбросила — плесенью покрылись, сыр наверняка тоже испортился давно его покупала. Мёд и орехи, кажется, и ещё одно яйцо оставалось, можно сварить, поджарить не на чём. 

Володя, всегда таскающий мне пакеты продуктов, как-то самоустранился постепенно, поняв, что я пришла в себя и сама покупаю еду, это было ещё до окончания моей учёбы в университете. Сейчас я была бы рада нескольким пакетам провианта из прошлого от Вовы, а не воспоминаниям о Красавчике. 

— Я не о прошлом говорить пришёл. — серьёзно заявил, сосредоточив на мне свой пронизывающий взгляд, пробивающий дыру даже сквозь здравые мысли о еде. 

— Очень интересно, и о чём же? — я почти равнодушно встала рядом с ним на площадку напротив двери, вставила немеющей рукой ключ в замочную скважину и нехотя провернула его.

Нехотя, потому что разговор наш явно только начался, а впустить Смолина в свою квартиру, казалось, чем-то таким же неосуществимым, как поцеловаться с мужчиной. Хоть с каким-то, да даже просто за руку взять...второй поворот ключа, а я уже давила слезы, рвущиеся наружу. Мне было себя безумно жалко, словно всю жизнь должна влачить ничтожное существование одиночки из-за своей проблемы и ничтожного поступка Смолина. Выдохнула незаметно, стараясь ослабить нарастающую силу подступающей слабости. 

Надавив на дверную ручку, я медленно открыла дверь, но не торопилась входить в квартиру и уж тем более впускать в неё Смолина. Повернулась, от взгляда на него ноги становились ватными, чтоб устоять на месте прижавшись щекой к холодной стали, вцепилась в дверь, почти повисла на ней, иначе упала бы или оступилась. Потеряв возможность твёрдо стоять, я и способность мыслить здраво потеряла. 

— Не тот случай. Не думаю, что нам есть о чём разговаривать. Семь лет назад была одна тема для разговора, но ты сам не захотел её поднимать. — говоря это, я безумно хотела уткнуться лицом в него.

Ощутит тепло мужского тела, забыть, что между нами произошло семь грёбанных лет назад и почувствовать себя хоть на миг нормальной женщиной. Смолин же не торопился что-то ответить, он достал сигарету, смял пустую пачку и прикурил от спички. Тысячу лет не видела спичек, давно бросила курить и смотрела сейчас на это всё с удивлением.

С удивлением! Смотрела! Не нахер его послала, как только увидела, а смотрела. 

— В нашем подъезде не курят. У соседки астма. — предупредила, не сразу сообразив под этим безумным наваждением.

Олег всё-таки затянулся несколько раз и затушил тлеющую сигарету плевком, для верности вдавил в пачку. Взглянул на меня и прервал тишину;

— Ты сама так хотела. Разве нет? — он спросил меня, а я всё-таки зашла в квартиру, оставляя дверь открытой для него.

Скидывая обувь в прихожей, осознала суть его вопроса, и не особо думая над ответом, возмутилась.

— Что-то не припоминаю такого. Я ждала от тебя раскаяния, а не оправданий в духе "я же не знал". Да ты не знал, а спросить меня, прежде чем душу вытряхивать, что не позволило? — со злостью пнула обувь в угол, с трепетом понимая, он зашёл в квартиру и прикрыл за собой дверь. 

Понятия не имею, о чём я думала, когда позволяла ему войти на свою территорию, но выставить его сейчас глупо. Моя минутная слабость развеялась именно со щелчком дверного замка. 

— Ты злопамятна. Так и не простила да? — на пол рядом с моей обувью встал подарочный пакет, который до этого момента я даже не замечала.

— А ты просил прощения? — скинув пальто, от этой неясно к чему ведущей перепалки я поторопилась уйти на кухню, уже отчаянно жалея, что впустила Смолина.

От тошноты и голодной смерти спасло чудом не прокисшее молоко. Налила полный стакан и сразу залпом выпила. Пилось оно хорошо, а вот послевкусие было гадким. Это моментально навело на параллель со Смолиным. 

— Слушай, я по поводу своего возвращения пришёл поговорить. — Олег зашёл на кухню и сел на стул, оглядела его по-настоящему только сейчас, всё такой же, совсем не изменился, словно и не было семи лет. — Ты хотела, чтоб я исчез из твоей жизни, и я это сделал. 

—  Я хотела, чтоб ты осознал свою вину! А не сваливал на семь лет, прячась как страус в песок. — перебила его, и тут же отошла к окну, колбаситься от возмущения лучше глядя в окно, а не на объект моей приближающейся истерики. 

— Ты не хотела меня видеть и слышать. Это твои слова. И моё возвращение, в общем, я понимаю, что ты не рада моему возвращению. Но придётся привыкнуть, будешь рожу мою видеть чаще, чем Артура. Только я тут не при делах. Мне Чёрный сказал, что ты в Москве, и сюда не приезжаешь. Я бы не вернулся при таком вот раскладе. — он говорил довольно размеренно, довольно и это злило.

— Ты сюда притащился, чтоб мне об этом сказать?! Ну молодец, уходи, дверь за собой захлопни! — не сказала, а выкрикнула, едва обернувшись и поймав злой взгляд Смолина, отвернулась к окну. 

То, что это Артур постарался я и так поняла. Его все словечки о декретном отпуске и прочие намёки, уже давно царапали мне душу, я всё ждала с ужасом, когда он начнёт подгонять мне женихов и вот, дождалась блядь! Получи распишись, другие варианты тебе не светят. Я вздрогнула, когда дверь захлопнулась, и немного постояв у окна, вышла в прихожую. Сползла по стене на пол, будучи полностью опустошённой и выжатой ни как лимон, а словно половая тряпка, о которую только что вытерли ноги, дотянулась до подарочного пакета и притянула его к себе. 

Хватило только заглянуть в него, чтоб истерика накрыла мощной волной. Я ревела так, что задыхалась и закашливалась, роняя слёзы на розовые фигурные коньки. 

17

Я долго ещё сопли на кулак наматывала, пока про Володю не вспомнила. Он должен был пригнать мою машину, и не пригласить его на кофе будет полнейшим свинством, а представать перед ним в таком виде, всё равно что Артуру показаться.

Умылась на скорую руку, оделась и поплелась в магазин за продуктами, благо в соседнем доме имелся продуктовый и далеко идти не надо.

Набрав продуктов, стоя на кассе, в куче мелочёвки хапнула маску с какой-то якобы крутой скидкой, планируя спрятать под ней свою зарёванную мордашку.

К приезду Володи успела развести бурную деятельность на кухне. Приготовила спагетти с креветками и салат, а когда в квартире раздалась трель домофона, впустила Вову в подъезд и быстренько налепила маску. Если верить рекламному слогану с упаковки через пятнадцать минут я буду свежа и красива.

— Ой! — хохотнув, Вова оценил мою маску и потерял к ней тут же интерес, — Слушай, там твоё место заняли, пришлось закрыть это Вольво, но я там номер телефона твой нацарапал, если что спустишься, отгонишь. — сразу с порога начал мне объяснять, а я и рада, что он ничего не заметил.

— Ага. Ты проходи, а там в бардачке же есть бумажка, отпечатанная с номером. Ой надо телефон включить тогда. — сунулась в сумку разминувшись с Вовой, он прошёл на кухню, я пыталась удержать тканевую маску на лице и отыскать телефон. 

Пока копалась, включала мобильный, Вова уже стол накрыл и сидел за ним в ожидании меня, поглядывая новости.

— Артур что улетел куда? — спросила у Вовы, удивившись отсутствию пропущенных звонков от брата.

— Да нет. С офиса забрал его в садик съездили, пацанов забрали и домой их отвёз. Но он машину твою видел, у Маринки, наверное, спросил, а что? Поругались? — поинтересовался Вова, уже накручивая спагетти на вилку.

— Да нет, я просто с офиса ж слиняла, на работу не стоит. — отмахнулась, уставившись на Путина, что-то вещавшего уже минуты три, и слов я не разбирала, просто делала вид, что вникаю.

— Бывает. Весна, сам хожу как сонная муха. А ты и есть будешь в этой штуке? Гюльчитай, открой личико. — смеясь, попросил Вова.

— Нет. — я глянула на часы, — Через девять минут сниму. Ничего-то вы батенька не понимаете в колбасных обрезках. Масло в машине нужно поменять. С салона уже раз пять звонили. — отвлекла от своего личика Вову его любимой темой, но что-то пошло не так.

— Завтра вряд ли, а вот послезавтра решим вопрос. Вкусно Настёна, снимай эту прокладку с лица, ешь давай, а то остынет. Что я как удод тут в одну каску ем? — разбухтелся он, а у меня от этой маски уже всё лицо чесалось.

— Ладно не ной! Сейчас сниму. — пошла в ванную комнату по дороге включила чайник.

Сорвала эту тряпицу только переступив порог ванной комнаты, и испугалась, глянув на себя в зеркало. Всё лицо красное, явно аллергия с ним подружилась. Умывание особо не помогло, но зато аллергенная маска скрыла все следы моей многочасовой истерики.

Когда зашла на кухню, Вова, увидев меня, подавился и закашлялся, очень явно выражая своё не восхищение.

— Что? Красота требует жертв! Это вам, голову помыл и супер, а мы страдаем. — с видом, как будто, так и надо, принялась ужинать.

— Неожиданно просто. Лицо у тебя, как будто во вскипевший бачок сунулась. — посмеиваясь, заявил Володя.

Я выудила из салатника кружок огурчика и кинула в него.

— Ай! — огурец смачно шлёпнулся и прилип аккурат к его лбу.

— Огуречная маска. Освежает и увлажняет, а масло сделает твою кожу упругой и эластичной. — сказала что-то такое, какое обычно в рекламах про крем говорят.

— А чё у меня с лицом не так? — вполне серьёзно спросил Вова, отправив овощ метким броском в раковину.

Тут уже я рассмеялась.

— Ешь, а то остынет. — сама про себя с ужасом представила, что будет утром и как я такая на работу приду.

После ужина Володя вызвал такси, я его проводила, и наевшись антигистаминных таблеток, зарылась под одеяло. 

Утром меня разбудил настойчивый телефонный звонок. Я едва свои опухшие глаза раскрыла, нащупала телефон на тумбе, кое-как приняла вызов, отдалённо понимая, что это владелец запертой машины названивает. 

— Доброе утро. — вежливо поприветствовал меня Смолин, — Сама спустишься или мне за ключами подняться? — поинтересовался он, а я мигом проснулась. 

— Ты что поселился в моём доме?! — возмущению моему не было предела, и так всю душу вытравил, место моё парковочное занял, так ещё и глаза теперь каждый день мозолить будет тварь! 

— Милая, дом же не весь твой, где Артур квартиру купил, туда и заехал. Я сам не в восторге, но жить мне пока негде. Так что с машиной? Мне ехать надо. — спокойненько так, лилейно и явно радуясь, говорил Смолин. 

— Сейчас спущусь! И не смей больше занимать моё парковочное место! — волком буквально прорычала и со злостью швырнула телефон в кресло, даже не сбросив звонок. 

Я не только проснулась, но и совершенно забыла про своё лицо, пострадавшее от маски. Накинула махровый халат, сбежав быстро по лестнице, выскочила из подъезда как фурия. Вопрос куда Смолин собрался в такую рань меня как-то не посетил, а вот ответ да.

На парковке рядом с машинами он ловко крутил на руках мальчишку лет трёх. Тот повизгивал и радостно хохотал, такие игрища я часто наблюдала в доме Артура. Он так же развлекал своих сыновей. В детский садик детей как раз отправляют к восьми часам утра.

Из ступора меня вывели тапки, промокающие от хлюпающей под ногами каши из талого снега. Стараясь не смотреть в сторону Смолина и его ребёнка, я быстро добежала до парковки и юркнула в машину, меня трясло от всего и сразу. Олег, увидев меня, усадил ребёнка в машину и сам сел за руль. Я туго соображала, не сразу смогла завестись, и резко сдав назад, чуть не задела Мазду соседки.

Как только я отъехала Смолин быстро отчалил, я поставила машину на своё место и долго не могла из неё выйти. В голове был полный сумбур с главенствующей в нём мыслью «А с чего я, вообще, решила, что Артур нас пытается свести?». Судя по наличию у Олега сына, у него всё прекрасно, к ребёнку в комплекте и мать всегда идёт. 

Я судорожно вспоминала его слова, которые он мне вчера говорил и пришла к выводу, что появление Смолина в моей жизни спустя семь лет, ко мне не имеет никакого отношения. Конечно, я же не пуп земли, чтоб вся жизнь крутилась вокруг меня. На том и вышла из машины. Шлёпая мокрыми тапками по слякоти, пошла домой, для сборов на работу оставалось не так уж много времени. 

Закинув грязные тапки в стиралку, я оценила состояние своего лица. Сейчас было вполне неплохо, немного опухшее словно селёдки солёной на ночь нажралась, но краснота ушла, даже здоровый румянец на щеках. Хорошая маска, справилась именно с той задачей, для которой я её приобрела. 

На работу я явилась вполне способная работать. Увиденное на парковке утром, подействовало на меня как ободряющий горячий душ. Ну вернулся Смолин в город и вернулся, мне то что? Подумаешь. Имеет полное право. 

— Доброе утро, Анастасия Викторовна. — радостно приветствуя меня, моя помощница Ольга, уже протягивала какие-то документы.

Видно, сама только пришла и не успела водрузить мне их на стол, как обычно. 

— Оля пойдём ты мне поможешь стол передвинуть от окна. — попросила, игнорируя протягиваемые ею доки. 

— Может охранника позвать? Мне так-то нельзя тяжести таскать. — запротестовала Оля, так и не отпуская руку с папками.

— Почему нельзя? — поинтересовалась, забирая-таки у неё эту несчастную стопку документов.

— Эм. — Ольга замялась, явно не желая говорить, но всё же призналась, — Анастасия Викторовна, дело в том, что я беременна. — призналась так, словно в преступлении. 

— Поздравляю, а что так прискорбно? Словно убила кого. 

— Ну как же, вам придётся меня в декрет оформлять, замену искать. — промямлила Оля, теребя руками гофрированный шарфик на шее. 

— Оля, ты, конечно, прекрасный работник, но не Кьяра Виго. — смеясь над Олей и её трусостью, скрылась в кабинете.

Я работала в хорошем режиме и к концу рабочего дня просмотрела все документы, которые должна была разобрать вчера. Даже наметила план работы на завтра и собиралась уже уходить, когда дверь кабинета медленно отворилась. 

Смолин явился под конец рабочего дня с букетом, я аж поперхнулась. Всё моё нервное напряжение явилось вновь, да ещё и в двойном размере. 

— Рабочий день, вообще-то, уже закончен. — отчеканила я, поборов нахлынувшую волну дрожи. 

— Да брось, какая работа? Ты же не дура, прекрасно понимаешь, что я тут не по работе. — Смолин, медленно шагая в мою сторону, небрежно махнул букетом.

Я, проглотила язык и как загнанное в угол животное, судорожно искала взглядом путь к отступлению. Но, какое там, дверь за его спиной, я стою у стола и отступать некуда, разве что через стол перелезть и к дверям. Вот тут я почти взвыла, моя юбка карандаш и эту возможность у меня отняла. Да и едва ли я убежать смогу, а Смолин тем временем подошёл почти вплотную. 

Блядство! Как же эта тварь вкусно пахнет!

Только этот аромат вызывал противоречивые чувства. И вдохнуть поглубже и сопротивляться до последнего.

— Да пошёл ты нахрен! — хватая воздух ртом, толкнула его, но он, видимо, ждал подобного и напрягся заранее, ни на шаг не отступил, просто как в стену врезалась. 

— Неа. — нагло так протянул и улыбнулся. 

Плохо так улыбнулся, я невольно прищурилась, вглядываясь в его ухмыляющуюся рожу. 

Долго вглядываться не пришлось, у него словно на лбу было написано, что он всё знает. Всё то, что я вчера как на духу вывалила перед Маринкой. Но Маринка если и могла растрепать всё, то только Артуру, и скорей всего, когда просила, чтоб он отозвал Смолина обратно. 

— Чего ты лыбишься? — выхватила из органайзера ручку, не отводя взгляда от этих довольных чёрных омутов, — Не дашь пройти, я тебе глаз выколю! — угрожая, нацелила зажатую ручку в руке до боли, клип врезался в ладонь, и я была готова это сделать. 

— Давай выкалывай. — спокойно так сказал, словно в кармане у него глаз запасной лежит. 

Меня и так трясло как Каштанку на помойке, а тут ещё эта тварь меня на слабо берёт, а мне блядь не слабо ведь! Всего одна попытка, дёрнула руку вперёд, почти действительно чуть не выколола ему глаз! Смолин перехватил мою руку и остановил удар буквально за секунду до.

— Реально ты ёбнутая! — хрипло произнёс он и придавил меня к подоконнику, обжёг кожу щеки губами, хотел в губы поцеловать, но я увернусь.

И сердце, как обычно, на износ, я начала задыхаться и жадно хватать воздух ртом, а дальше был просто адовый пиздец. 

Меня почти сразу скрутило, и даже мёртвая хватка Смолина не удержала, или он сам отпустил, поняв, что мне ну о-о-очень херово. Без всякой возможности добежать до туалета, меня вырвало прям на начищенные до блеска Смолинские ботинки. Сделав несколько шагов в сторону, я упала на колени, ноги просто не держали. Как собака на четвереньках стояла и выворачивало меня ещё долго, в любезно подставленную Олегом мусорную корзину. Так меня колбасило второй раз в жизни. Первый был на том самом дне рождения, когда я улепётывала с полным ртом чужой крови. 

А Смолин явно с моей такой реакции растерялся, открыл настежь окно, пытался сунуть мне стакан с водой, но я лишь отмахнулась в очередном болезненном спазме. И самое забавное, что мне полегчало и стало смешно. Меня же реально от Смолина тошнит. 

— Может скорую? — раздалось над моим ухом, словно церукал вкололи.

Я осела на пол, отодвигая корзину подальше, подняла голову тяжело глядя Смолину в его бесстыжие глаза, тыльной стороной руки утёрла рот. Каждое действие медленное, выверенное до миллиметра. 

— Может ты свалишь отсюда?! — мои слова по интонации выражали крайнюю степень агрессии.

Только вот Смолину было всё равно. Он знал всё про мою проблему и чувствовал себя хозяином положения. Чувствовал и смело этим пользовался. Даже сейчас, видя моё состояние, ему было как об стенку горох. Ещё вчера всё было не так, ещё вчера он ничего не знал, а в его знании виновата лишь я сама. Держать язык за зубами — это одно из первых правил, которое вбивают в подкорку в детском доме, я про него забыла и теперь пожинаю плоды своего нытья. 

— Я так не думаю. Теперь точно нет. Я всё знаю Настя. Семь лет и никого да? — сказал это с едкой ухмылкой, порождающей желание перевернуть ему на голову корзину и бежать. 

— Да! Да блядь! Только что за радость тебе?! Думаешь я тебе сука верность хранила?! Я бы с радостью потрахалась хоть с кем-то, но дело не в тебе Смолин! Че ты?! А?! Думаешь я стану с тобой, потому что ни с кем другим не могу? А вот это видел? — скрутила перед его носом кукиш, кончиком большого пальца почти задела этот сраный длинный нос.  

— Это из-за того случая? — игнорируя мой выпад, спросил Смолин, едва прищурился при этом, пытливо глядя мне в глаза. 

— Бинго! Бинго блядь! Если тебе так угодно! Я тебе первому досталась, а ты во мне потаскуху разглядел, чуть не грохнул меня, а если бы убил? Скажи Олег, если бы к Артуру не повёз, не спросил, а убил бы? — он свернул голову, отводя таким образом взгляд, — Представлял да? — довольная собой, спросила с тонной ехидства и тупой улыбкой. 

Он думал об этом. Терзался явно, это было чертовски приятно, и я, как садист упивалась сейчас его реакцией на мой каверзный вопрос. 

— Так вот забудь! Я знаю, что, такие, как ты, делают со своими жёнами. — сказала, найдя в себе силы, чтоб подняться с пола.

— И что же? — Олег, последовав моему примеру тоже поднялся с корточек, уже с вызовом глядя мне в глаза, в очередной раз доказывая, что совести у него нет, а терзаться можно и без неё.

— Они сворачивают им шеи в приступе ревности на глазах у детей. Я, знаю таких детей. — отчеканила каждое слово, и ни одно не прошло мимо Смолина, не ударилось как горох о стену. 

Задело. Каждое слово в отдельности и отразилось на его лице и в его резком движении к выходу. Дверью он хлопнул так, как обычно ею хлопал Артур, когда бесился. Если бы не натяжной потолок, то обязательно отвалился бы кусок штукатурки. Я ещё долго стояла напротив распахнутого окна, вдыхая холодный воздух и ощущая невероятное облегчение. Словно только что меня перезагрузили, и я теперь как новенькая, и не буду больше тормозить, и тупить. 

18

Вернулась я домой поздно вечером. После того как вышла из офиса, тут же зашла в кафе напротив, и просидела в нём почти до закрытия, обдумывая планы на жизнь. Такого раньше я не делала, жила как-то одним днём обычно, но сейчас в планах было первым пунктом обратиться к врачу. Я поняла, что хочу семью, детей, да так же хочу быть счастливой домохозяйкой, как та же Маринка, а не влачить жалкое существование психованной, блюющей от любого нервяка одиночки.  

Когда подъехала к дому, естественно, моё парковочное место снова было занято машиной Смолина.

— Тварь наглая. — сказала вслух себе под нос просто как констатация факта, а от прокола шин останавливало наличие у Смолина ребёнка.

Закрывать я его не стала, не желая контактировать с ним в восемь утра. Отъехав подальше, припарковалась на свободном месте, оставила бумажку с телефоном и пошла домой, надеясь, что мне никто не станет звонить. Подойдя к своей квартире, поняла, что что-то странное творится. Пока открывала дверь не могла разобрать, что конкретно, и только зайдя в квартиру, закрыв за собой дверь, поняла, что не так.

Снова вышла на лестничную площадку и убедилась. Из той самой квартиры, в которой жила моя соседка с астмой, одинокая, строгая Зинаида Петровна, доносился звук беготни, детский визг и смех. Я как в бреду, не веря в происходящее, шагнула к двери и нажала на кнопку звонка. Громкая трель меня отрезвила.

— Бля... Какого хрена я делаю? — прошептала сама себе, но уходить уже было поздно.

Конечно, я даже не сомневалась... Если ещё до звонка в квартиру были сомнения, то после трели они развеялись, а открыл дверь запыхавшийся Смолин. Рядом тут же образовался мальчик, маленькая ксерокопия Олега смотрела на меня чёрными глазищами возмущённо. Мол чего припёрлась, мы тут играем, между прочим, а ты нас отвлекаешь. 

— Зинаида Петровна где? — выдавила я из себя, первое, что пришло на ум, и первой, так как Смолин молча ждал от меня причины моего звонка. 

— В Болгарию, кажется, переехала. Астма же. Но лучше уточнить у Артура. — совершенно спокойно, словно так и надо, ответил Олег. 

— Ещё раз... — я хотела наехать за парковку, но тут же осеклась, всё-таки ребёнок, —...спасибо! — развернулась на пятках и пошла к себе, невольно вздрогнув, когда Олег хлопнул дверью. 

Судя по всему, никакой мамы в комплекте с ребёнком не наблюдается и кому как не мне знать, что не всегда к детям прилагаются родители. Пацан, вообще, тёток не жалует, или это я ему конкретно не понравилась. Посмотрела на свою морду лица в зеркало, пожалуй, косметолог не помешает. 

Скинула с себя вещи в прихожей, всего-то лёгкое пальто для машины, полусапожки и шарф, а ощущение словно слона со своих плеч сбросила. Рухнула в кресло, мёртвая и физически, и морально. После этой перезагрузки в моём кабинете у меня случился откат. Вместе с ним пришло и ощущение, что желания что-то менять нет вовсе, а сил на это тем более.  Десять попыток дозвониться до Артура оказались тщетными, Маринке звонить я была не готова, набрала в итоге Володю. Он всегда знает, где ошивается мой Братец Хер!

— Привет, Настёна. Что-то случилось? Я про масло помню, завтра днём заберу машину, отгоню в сервис, вечером верну. — с ходу начал Вова, не дав мне даже слова вставить. 

— Привет. Да я не про масло, Артур где? Дозвонится до него не могу. — говорила с Вовой, сама же, кое-как встав с кресла, пошла на кухню и налила себе бокал вишнёвого вина.

 Отправилась в ванную комнату. Лечь сейчас в тёплую воду с пеной и немного напиться, единственно на что я ещё была способна. 

— Артур повёз Маринку и мальчиков в санаторий. Сказал, неделю его на связи не будет. Что-то случилось? Я могу подъехать. — предложил Вова.

— Да нет, ты мне точно не поможешь. Жду тебя завтра, менять масло. — отключилась. 

Вот братец устрица хитрожопая. Наворотил тут дел и спрятался от моего праведного гнева. Заодно и перед Маринкой хорошенький. Для неё целая неделя с вечно занятым мужем на вес золота. Конечно, когда они вернутся, она будет на его стороне, тем более сама мне предлагала со Смолиным сойтись. Дура. 

19

Поняв, что Смолин просто так не отвяжется, утром я отправилась в жэк, чтоб решить вопрос с парковочным местом. Там меня ждал конкретный провал. 

— Я не могу ему запретить ставить там машину, место пять А закреплено за этой квартирой тоже. Так что договаривайтесь между собой. — обломил меня начальник жэка с громкой фамилией.

Денис Денисович Трупик, противный нервный старикашка.

Нервный, потому что суетился не по делу, и постоянно утирал платочком выступающую на лбу испарину. Самое страшное, что в нём я почти узнала себя, я ж такая же нервная и даже сейчас меня напрягал этот старик, хотя мы были с ним в кабинете не наедине. Дверь в кабинет была открыта и в коридоре скопление людей, но всё равно меня трясло как Каштанку на помойке. 

— Что значит не можете? Что блядь значит не можете?! Я семь лет живу в этой квартире и все семь лет это место было закреплено за мной! Дайте Смолину другое место! — я буквально кипела от злости, на мои крики и мат в коридоре все оживились, стали подтягиваться поближе.

В первые ряды, так сказать.

— Анастасия Викторовна, мест нет. — скорбно заявил Трупик, утерев взмокший лоб, а я с трудом удержалась от нападения. 

С моим везением и его фамилией, мне к этому Денису Денисовичу лучше не подходить. 

— Значит, открепите квартиру Смолина, от моего парковочного места! — с коридора послышались возгласы о безобразии и тому подобном, а Трупик трясся похлеще меня. 

— Анастасия Викторовна, я человек маленький, подневольный, — проговорил он тихо, едва шевеля бледными пересохшими губами, и ещё тише выдавил; — Вам, лучше решить этот вопрос с Артуром Дмитриевичем. 

— Всего доброго! — сказала, как послала и пошла на выход.

С одной стороны, хотелось этому Трупику заехать чем-то тяжёлым промеж суетливых глаз, а с другой стороны, он действительно мало что может. Всё дело рук Братца! Попался бы он мне сейчас, я б его если и не прибила, то точно бы стукнула. 

Рабочий день после посещения этой вампирской канторы с утра не задался. Сначала Оля позвонила и сказала, что у неё сильнейший токсикоз, и возможно вообще положат на сохранение, таким образом, я осталась без помощницы. И если без неё я ещё хоть как-то могла существовать, то вот без света нет. А его не стало ещё до обеда. На территории делового центра рабочие проводили какие-торемонтные работы, копали траншею и перебили кабель. Администрация обрадовала тем, что света, скорее всего, не будет до завтра, пока всё не восстановят. 

Я уже хотела собираться домой, была возможность поработать и там, но вспомнила про замену масла в машине. Позвонила Вове, и осталась его ждать, скучая покачиваясь в кресле. Телефон безбожно садился, зарядить его было негде, а без интернета, вообще, тоска смертная. Я собрала кое-какие документы для работы на дому и закрывала кабинет, хотела подождать Вову в машине. 

— А я не понял! Оля моя где? — раздалась за моей спиной угрожающая по подаче речь. 

— Ольги нет она на больничном, в здании нет света, мы закрыты. — в приёмной было небольшое окно зашторенное жалюзи, но Ольга его, кажется, даже не открывала ни разу, всегда горел свет.

Сейчас же я едва могла во мраке разглядеть собеседника, разве что его габариты и перегар, исходящий от мужчины, были различимы. 

— Ещё раз! Я не понял! Оля моя где?! — взревел этот громила и одним широким шагом оказался рядом со мной. 

Он хотел схватить меня, но я успела увернуться и броситься к двери. Пьяный он и агрессивный, это я поняла, но какого хера ему от меня надо?! Я что пасу его Олю?! Я летела по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, задыхаясь от страху и проклиная Олю. А эта машина для убийств неслась за мной, вопя всё тот же вопрос. Внизу должна была быть охрана, но хрен там, рассосались и это в здании без света. А ещё ни души, все работники из других офисов давно свалили, как только свет отрубился. Никто не хотел работать, а теперь и спасти меня некому.  

Я сбежала с лестницы, со значительным отрывом, но этот пьяный бугай, совершил прыжок через перила и догнал меня схватив за ворот пальто. Тряхнул меня разворачивая к себе и брызжа слюной в лицо, снова заорал;

— Оля моя где?! — блядь это был просто пиздец.

У мужика в глазах лопались сосуды, он был взбешён, а я против него как мышка норушка на танк. Даже если ему в глаз пальцем ткну, он меня успеет грохнуть. 

— Она дома... — пискнула я, с ужасом отмечая ещё один лопнувший капилляр в глазу у этого монстра. 

— Ты че сука?! Олю мне мою дай! — заорал так, что уши заложило, в голове не укладывалось, как тихая и скромная Оля могла связаться с этим неадекватом. 

Я не успела ничего сказать, послышался глухой хлопок, он взвыл, схватился за ногу и отпустил меня. На секунду подумала про охранников, но это был Володя. Бросилась к нему не раздумывая.

— Вова! Он Олю требует, псих какой-то! Надо полицию вызвать! — затараторила я, пытаясь оттащить Володю к выходу. 

— Иди в машину, я сейчас всё сделаю. — строго попросил он, отрывая мои руки от себя. 

В одной из его рук был пистолет. Я огляделась, вокруг придурочного крови не было, но он конкретно скулил, завалившись на мраморный пол. 

— Ты его из травмата да? Надо скорую вызвать. А тебе ничего не будет? — я никак не хотела уходить и оставлять Вову тут наедине с этим бугаём. 

Страх что он поднимется и опять начнёт зверствовать не отступал и не давал мне уйти. 

— Ничего не будет, самооборона Настёна. Иди в машину, я тебе там кофе купил. Вот ключи. — Вова настаивал, сунул мне в руку ключ от машины и присел на корточки перед Олиным психом. 

Я смогла всё же уйти в машину, два охранника вернулись с улицы, видимо, ходили смотреть на перебитый электрокабель, так как именно это активно обсуждали. 

Кофе, который мне купил Вова я выпила залпом на нервах. От допроса ментов тоже меня отмазал Володя, договорившись о беседе на завтра, да и его самого не стали допрашивать особо. Мне после случившегося не хотелось заниматься сменой масла, но Володя настоял, мы пересели в мою машину и поехали в сервис. Пока он сдавал машину, я сидела на диванчике в комнате ожидания и пыталась дозвониться до Ольги. Та не брала трубку, но после моего пятнадцатого звонка прислала сообщение, что с ней всё хорошо. 

Судя по этому сообщению, она всё поняла, и не пришла на работу, зная, что это чудовище явится в офис. 

— Испугалась? — Вова решил все вопросы касающиеся машины и подсел ко мне на диванчик, протянув ещё один бумажный стаканчик с кофе. 

— Угу. — буркнула, выпив горячий напиток, и устроилась на Вовином плече, прикрыв уставшие глаза. 

Сейчас даже кофе не мог меня взбодрить. Так всегда, страх забирал у меня все силы и сегодняшний случай не стал исключением.

Полчаса я дремала на Вовином плече, и то ли сон мне приснился, то ли просто до меня дошло каким-то чудом, я ж на мужском плече лежу. Когда масло в машине поменяли мы поехали домой. 

Пока Вова вёз меня я делала вид, что сплю, сама же судорожно соображала, это меня просто от всех мужиков теперь трясти не будет, или это только Володи касается. Порылась в своих воспоминаниях и не нашла ни одного момента, когда бы меня от него вообще трясло. Даже от Артура я старалась увернуться, хоть и братские объятия, но мне было неприятно, а тут я так легко и просто могла дремать на Вовином плече. 

— Настёна. Приехали. — он вроде как разбудил, но на самом деле выдернул меня из моих сумбурных мыслей. 

Я и выйти из машины не успела, меня внезапно так переклинило, в то, что я сказала, мои же уши и не поверили, всё каким-то шумом вокруг, а я словно в каком-то вакууме.

— Настёна ты...шутишь? — Вова смотрел на меня строго и глубоко.

От этого взгляда его карие глаза казались темней, так он смотрел на меня впервые, хотя я вообще до этого момента не замечала, как он на меня смотрит.

Сглотнула нервно, во рту всё пересохло, адреналина во мне сейчас было больше, чем крови, но я, уставившись на Вову, повторила свою просьбу чётко.

— Нет. Поцелуй меня. — сказала, а сама как в тумане и глубоком адреналиновом вакууме.

Просто, кроме страха, я никаких других эмоций не испытывал. 

— Настён... — Вова подался вперёд, обхватил моё лицо двумя руками, погладил волосы, утопил свои руки в них, всё это так быстро, но при этом словно в замедленной съёмке.

Я была в таком невменяемом состоянии, что сразу даже не осознавала этих прикосновений. Просто знала, что они есть. А он, потянул меня за затылок к себе и поцеловал, я ответила. От этого поцелуя всё тело завибрировало жгучим желанием.

Вместе с этим острым ощущением шум в ушах прошёл. Я осознала, что ничего мне не мешает, отдаться Вове прямо сейчас. Я его хочу, я с ним могу.


Мы ввалились в мою квартиру как лавина, снося всё, что попадалось нам на пути. Мне было отчего-то смешно и непонятно, как мы смогли попасть в квартиру, передвигаясь с таким трудом, не прерывая нашего дикого поцелуя.

Володя шёл вперёд, минуя прихожую, толкая меня спиной в спальню, и так я пятилась пока не упала на кровать. Он тут же навис надо мной, гладил по голове, пропускал пряди волос между пальцев, глядя при этом прямо в глаза. Я как ненормальная притянула его к себе, всё! Мне просто снесло крышу, без малейшей возможности держать себя в руках вновь впилась в его губы остервенелым поцелуем. Я ловила себя на мысли, что готова просто сожрать его, но ничего не могла с собой поделать. 

Наша одежда и бельё летели к чертям, а мы тоже куда-то летели. В безумие, дикое и разрывающее желание, падали и летели вместе. Это непросто Вова пошёл у меня на поводу, он так же хотел этого не меньше, чем я. 

Он не мог оторваться от меня, не переставая покрывал моё тело поцелуями, и гладил ладонями. Спускался ниже, захватывая губами и прикусывая зубами соски, а я тянулась к нему, торопя событие. Мне было совсем не до прелюдий, я просто хотела конкретного секса и Вова, подхватив меня под поясницу, дал мне то, чего я так хотела. Он вошёл в меня одновременно целуя, прижимаясь голым телом ко мне, и это было божественно. Никогда я не испытывала подобного, понятия не имела, что так прекрасно это бывает. С каждым его движением я прижималась к нему всё сильней, буквально впечатывая себя в него. Мне было это необходимо так, словно душа разорвётся, если он будет чуть дальше. Я обхватила его ногами за талию и руками обняла шею так, чтоб можно было топить пальцы в его волосах. Хватала губами кожу на его шее, и осознавала только сейчас, что он безумно вкусно пахнет. 

Это безумие длилось бесконечно, я, взрывалась под Вовой дико крича, и срывая голос. Мы менялись местами, но я не успевала соображать сверху я или снизу, голова кружилась в это страстной карусели душа пела и парила где-то под потолком, и я плакала. Я точно это помню, и то, как Вова собирал горячими губами мои слёзы с лица крепче прижимая меня к себе. И я пропустила тот момент, когда он уложил меня обессилившую на подушку, и оставил одну. Не понимала, куда он делся, была растеряна, но пойти искать его я не могла. Сил не было даже на то, чтоб прикрыться. 

Я не стала себя накручивать, просто старалась расслабиться снова и не напрягаться, чтоб не гробить в очередной раз и так свою убитую напрочь психику. Вова вернулся с подносом.  Впервые я сейчас поняла, что у меня есть поднос с ножками, самое-то для завтрака в постель. 

— Я должна была догадаться, что ты ушёл за едой. — радостно подпрыгнула на кровати, устраиваясь поудобней. 

— Это потому что всегда хочу тебя накормить? — с улыбкой поинтересовался Вова, держа одной рукой поднос, другой затолкав мне в рот тонкий ломтик сыра. 

Даже такая мелочь, как моя любимая толщина нарезки была ему известна, а я не замечала этого. Вова был в моей жизни чем-то самим собой разумеющимся, таким же как Артур, они, собственно, вместе и появились в моей жизни.  

— Угу. — кивнула, жуя сыр, и ждала, когда Володя сядет рядом. 

Он так и ходил голышом, только фартуком прикрылся. 

— Есть такое. У тебя всегда голодный вид. — заметил Вова, ставя поднос с нехитрой едой на меня. 


Ножки у подноса оказались короткие, и прохладное дерево, коснувшись кожи, вызвало у меня мурашки. Реакция на это у Вовы была мгновенная. Кроткий поцелуй в плечо и тут же накрыл их пледом, на ноги по-простому набросил собственный джемпер, подобранный с пола. 

Я уплетала сырную и мясную нарезки за обе щеки, проложив между кусочками чёрного хлеба. Понятия не имела, что секс забирает силы и дарить вместо них чувство дикого голода. 

— Не торопись, а то подавишься. — резонно заметил Вова, приглаживая своё торчащее ухо.

— Что ты делаешь? — спросила его с набитым ртом, сомневаясь, что он меня поймёт. 

— Что? Ты о чём вообще? — он понял, но делал вид что нет. 

— Ухо, зачем ты его приглаживал? Оно не будет торчать меньше. — не думая ни о чём, ляпнула то, что было на языке, только бутерброд свой проглотила. 

— Думаешь? А я всё надеюсь. — отшутился Вова.

Тут до меня дошло, что он из-за своих ушей комплексует. 

— Ну и дурак! Это мило, а какая у тебя фамилия? — поспешила перевести тему, — Я сегодня была в жэке и у начальника этого жэка фамилия Трупик. Как тебе? 

— Трупик?! — Вова хрипло засмеялся, так что аж до слёз.

— Да, Трупик Денис Денисович. 

— Фамилию сменить можно. — как-то грустно заметил Вова, продолжая посмеиваться над фамилией начальника жэка, а потом осекся, — Погоди, мы знакомы уже восьмой год, а ты не знаешь какая у меня фамилия? — удивился он, и сложив руки на груди, уставился на меня с претензией. 

— Зачем мне было знать? — пожала плечами, действительно незачем, имени и дня рождения мне было достаточно до сегодняшнего дня. 

— А сейчас есть зачем? — ехидно спросил Вова и уставился на меня, а я долго с ответом не думала, я вовсе не думала. 

— Ну как же, после всего что между нами было, ты обязан на мне жениться, должна же я знать, какая у меня теперь будет фамилия. — сказала это и затолкала в рот кусок бутерброда побольше, чтоб было время подумать, пока буду жевать. 

— Ярцевой будешь. — без всяких сантиментов ответил Вова, словно факт нашей скорой свадьбы это что-то само собой разумеющееся. 

Я только и смогла кивнуть, подбивая в уме итог; Ярцева Анастасия Викторовна. Красиво! Определённо лучше звучит чем Кашина. 

— Чем займёмся? — по-деловому спросил Вова, сразу же, как только отобрал у меня пустой поднос, едва я допила кофе.

— Я планировала поработать, но документы похоже в машине оставила. — вспомнив о документах, я вспомнила и ещё кое о чём важном. — Чёрт, я не закрыла дверь в приёмную, там этот, контуженный, налетел. Поехали, я закрою.

— Кабинет ты тоже не закрыла? — моя идея куда-то ехать Вове совсем не понравилась. 

— Его я закрыть успела, а вот приёмную нет.

— А там что, есть что-то ценное?

— Да особо-то нет. Всё важное в сейфе, и в компе запоролено.

— Ну вот и смысл? Там же камеры и охрана. — таким образом он отказался и это было забавно. 

— Надо тогда позвонить охране, пусть хоть опечатают дверь. — вскочила с кровати и поняла, что мои ноги дрожат и меня практически не держат.

Села обратно на что Вова довольно улыбнулся.

— Я за доками сейчас схожу и телефон тебе принесу. Что-нибудь ещё желает госпожа моего сердца? — он так и держал в руках этот поднос, но присел передо мной и поцеловал в висок.

— Ноутбук из зала принесёшь? — спросила это, но хотела спросить о другом.

О том, давно ли я дама его сердца и почему он молчал. Может быть, если бы он хоть раз сделал шаг мне навстречу, я бы давно обратила на него совсем другое внимание. 

— Сейчас. — следующий Вовин поцелуй был в губы, и я, обхватила его за шею не желая отпускать. 

Если бы не работа, я бы его так и не отпустила. 

20

 Я работала, а точнее, пыталась работать. Вытянувшись прям на кровати, делала правки и заметки в ксерокопиях документов, а Вова лежал рядом и всячески отвлекал. От предложения пойти в зал и посмотреть телек отказался, но и спокойно возле меня лежать не мог.

— Щекотно! — смеясь, в очередной раз махнула ногой, к которой привязался Володя.

— Не ври, это приятно. — нагло заявил он и снова провёл подушечками пальцев по пятке.

— Ярцев! — рыкнула я уже недовольно, примерно представляя, что меня ждёт, если я не выполню хоть часть работы сегодня.

— Фу-фу-фу! Что за мода человека по фамилии называть?! — возмутился Вова и вовсе захватил меня, подгребая под себя, вырвав из моих рук бумаги, швырнув их на пол и впиваясь в мою шею словно вампир.

Я рассмеялась, яро сопротивлялась пытаясь отбиться, но всё это было похоже на игру детей. Шутка. И мой смех заполнил квартиру, а я кайфовала от этого не забытого, а просто неизвестного до сегодняшнего дня удовольствия быть ребёнком.

— Я есть хочу, иди готовь свой фирменный плов. — заявила спустя полчаса нашего с Вовой весёлого барахтанья на кровати, в надежде, что смогу хоть часик поработать.

Воспоминания о том, что я осталась без помощницы и меня на завтра вызвали в отделение полиции для дачи показаний заставили прийти в себя.

— Ладно. Иду. — отдышавшись, поцеловав меня напоследок, Володя поднялся и пошёл на кухню.

Следующий час я провозилась с бумажками, периодически поглядывая на телефон.

От того что всё внезапно стало в моей жизни нормально я быстро отошла. Словно всё, само собой разумеется, и все эти годы ничего необычного со мной не происходило. Не отпускало только какое-то странное чувство тревоги никак не связанное с Вовой. Я ждала звонка при этом не могла самой себе ответить на вопрос от кого? 

По идее должен был звонить Смолин. Он же обещал, что мы часто будем видеться и имел в виду именно работу. Точно помню эти его слова. 

Володя заглянул в спальню, отвлекая от этих самокопаний и терзаний.

— Настёна, ужин готов. Сворачивай свои делишки, я тебя ждать не буду. — строго проговорил он и скрылся за дверью.

Я даже не успела сказать ему, что иду. Просто побросала, как высказался Вова, свои делишки, и накинув халат, пошла на кухню. Не дошла. Проходила мимо прихожей и именно в этот момент раздался звонок в дверь. Сердце споткнулось, встревожившись, я развернулась и пошла к двери. 

— Кто там? — спросила, совершенно забыв на нервах, что в двери имеется замечательный предмет, это дверной глазок.  

— Настя открой, это я. — и этого «это я» Смолинским голосом мне вполне хватило, чтоб понять что это Олег.

И вот в этом моменте мне стало безумно страшно. Ведь я понятия не имела, какая реакция будет у Смолина на Володю, который расхаживал по моей квартире в одних трусах и фартуке. 

— Чего ты хотел? — дверь я так и не открыла и в глазок смотреть откровенно боялась.

Опять эта идиотская трясучка словно Каштанка на помойке, опять ноги ватные. Как же меня это всё достало! Я стукнулась лбом об дверь и раздражённо замычала. 

— Может ты откроешь дверь? — спросил раздражённо Смолин. 

И я на его это раздражение хотела бы послать, но мне не дали.

— Настёна открывай, чего ты? — сказал позади пришедший Володя.

Я почувствовала себя загнанным зверьком меж двух капканов, и с радостью бы ушла сейчас на кухню, но, увы, это моя квартира.

— Да. — неверной рукой повернула защёлку, толкнула дверь.

 На лестничной клетке стоял Смолин и его ксерокопия рядом. Мальчик на этот раз был явно чем-то обижен. Набычившись, он смотрел себе под ноги и шумно дышал, сложив руки на груди. Мне захотелось присесть перед малышом на корточки, но вместо этого я уставилась вопросительно на Смолина. Тот в свою очередь прожигал своим испепеляющим взглядом Владимира.

— Что-то случилось? — поборов свой ступор, и желание оглянутся на Володю, спросила Олега.

Он словно отряхнулся от своего прожигающего взгляда в сторону Вовы и посмотрел на меня, что удивительно вполне мирно. 

— Да, мне срочно нужно уехать по непредвиденным делам, наша няня заболела, и не к кому обратиться больше. Присмотри, пожалуйста, за Костиком. Он спокойный мальчик, можно ему просто мультики включить, и он не доставит хлопот. — Олег говорил так же мирно, но видно было по нему, что он в бешенстве, только сдерживается. 

— Да, конечно. Проходи Костик, я Настя. — присела всё же перед мальчиком, протянула ему руку для знакомства. 

Сейчас моя помощь Смолину имела шкурный интерес. Скорей согласиться посидеть с его сыном, лишь бы он сам ушёл и не случилось беды. 

— Вообще-то, мы заняты. — вдруг возмутился Вова.

Мальчик, сделавший было шаг вперёд, испугался этого, отступил, спрятавшись за ногу Олега. Неожиданно было от Вовы такое отношение к ребёнку, я удержалась от осуждающего взгляда, в его сторону, но у меня защипало глаза. Это же всего лишь ребёнок, и судя по его угрюмой мордашке, он и сам не рад незнакомому обществу.

— Лучше на вашей территории, так ребёнку будет спокойней. — я поднялась, потянувшись за плащом на автомате, хотя идти-то всего три шага до соседней двери. 

Вова ничего не сказал мне, только шумно вздохнул и ушёл на кухню. Не успели сойтись, а уже, первая наша ссора наметилась. 

Я понимала, что поступаю херово, очень херово по отношению к Вове, но всё что касалось детей для меня имело особый смысл. Детей нельзя обделять и уж тем более проявлять в их сторону такой негатив, как «ты нам не нужен». Сама не получила ласки и родительской заботы, вдоволь накушалась тычков и наплевательского отношения и мне претило подобное отношение к малышу. Пусть он хоть чей ребёнок, а он всё равно всего лишь ребёнок. И, по всей видимости, в моей жизни ничего не возможно без ложки дёгтя.

— Я его покормил, он не голодный. Спасибо! — бросил Олег, открыв для нас квартиру, и быстро сбежал по лестнице.

Костик радостно забежал домой, и сейчас, шагнув за ним в квартиру Смолина, я была благодарна Вове за его приступ ревности. Иначе и не догадалась бы, что с ребёнка достаточно посторонней тётки рядом для стресса.

Квартира моей соседки изменилась до неузнаваемости и это было удивительно. Потому что, никакого ремонта я не наблюдала. Артур — яйценосная сваха, явно давно мутил под моим носом аферу со сводничеством, а я даже не догадывалась об этом.

Ступая следом за ребёнком, оказалась в детской. Комната была очень яркой в отличие от прихожей, и завалена игрушками, а от плазмы на стене тянулись провода с приставкой джойстиками. Костик плюхнулся животом на плоского плюшевого крокодила, и включив телевизор, протянул мне один из джойстиков.

Я, конечно, взяла, но не имела смысла, как играть.

— Во что будем играть? — спросила мальчика, но он не ответил только кивнул в сторону телека, на нём уже грузилась игра.

Тут до меня дошло, малыш вообще ни разу при мне не произносил никаких слов, я слышала только его смех. Племяши в его возрасте не замолкали. Две трещотки, — так их любя называл Артур.

— Знаешь, я не умею играть в эти приставки. Давай поиграем во что-то другое? — на моё предложение мальчик удивился.

Он отложил джойстик и посмотрел на меня детскими глазами Смолина. Я, от этого взгляда покрылась крупными мурашками, превращаясь в ощипанного гуся, судорожно вспоминая, в какие игры любят играть Дени и Тимофей.

— Короткое замыкание, например. Хочешь? — это чаще всего просили мальчишки Артура. 

Костик кивнул и поднялся с места. Так и молчит, но речь понимает хорошо.

— Ложись на крокодила, руки — вот так, вдоль тела и лежи спокойно, не двигайся. Хорошо? — малыш кивнул, исполняя все мои требования.  

— Столбы! Столбы! — провела руками по Костику от плечиков вниз до живота, он немного выпучил свои глазки-маслинки, — Провода! Провода! — натянула воображаемые провода на столбы, тут Костя уже заулыбался, ну вылитый папа. — Тр-р-р-р! Короткое замыкание! — начала щекотать мальчишку, комната заполнилась заливистым детским смехом. 

Самой стало радостно и смешно, а Костик неожиданно поднялся, оббежал меня и обхватил шею горячими маленькими ручками, пытаясь сесть на спину. 

Не сразу, но всё же сообразила, что малыш хочет поиграть в лошадку. И это я уже проходила в доме Маринки и Артура, катая на своей спине двух сорванцов одновременно. Благо в этом возрасте племянники были тощие оба как папенька. А Костик мальчик сбитый, тянул по весу сразу за двоих. Под его задорный и звонкий смех, покрикивая иго-го, побрела на четвереньках по квартире. 

Было весело и тревожно одновременно. Тревожно из-за Володи, который остался один в квартире и те два часа, что я провела у Смолина, не могла перестать думать о нём. От очередной игры, на этот раз в прятки, отвлёк вернувшийся Олег. 

Костик выбрался из своего укромного места услышав, как хлопнула дверь и бросился к отцу на руки. 

— Я пойду. Пока Костик! — помахала малышу, он мне ответил, помахав ручкой, и спрятался, утыкаясь лбом в Олега. 

— Спасибо, очень выручила. — сказал Смолин уже в спину мне. 

Ничего ему не ответила, только пошла неуверенно в сторону своей квартиры. Очевидно, меня ждал не особо приятный разговор с Владимиром. Дверь была не заперта, я зашла домой прислушиваясь. Было очень тихо, но Вовина куртка и ботинки на месте. Значит не ушёл. 

— Я дома! — крикнула из прихожей, но в ответ тишина, но эта фраза была такой необычной и радостно о неё стало.

Уже возвращаюсь не в пустоту, а есть кому крикнуть это «Я дома!». 

Прошла сначала на кухню. Володи тут не было, но на столе стояла тарелка с пловом, рядом записка «Приятного аппетита Настёна».

Пошла в спальню, там и нашла Володю крепко спящего. Время было ещё детское для меня, а я была жутко голодная, прокравшись тихонько вглубь комнаты, собрала свои бумаги и ноутбук и отправилась на кухню. Есть и работать.


21

Собралась с мыслями, включила ноутбук, заварила для себя кофе покрепче, и не успела я начать работать, как раздался звонок домофона. Обычно он оживал в те моменты, когда я заказывала пиццу или суши, но сейчас, это точно не доставка. Подорвалась с места откровенно перепугавшись, ещё дневное происшествие на работе толком не отпустило, а тут ночные звонки. 

— Кто? — спросила тихо.

По-хорошему я бы совсем не стала отвечать, нет меня и всё тут, но Вова спал, я не хотела его будить. 

— Кашина Анастасия Викторовна? — не представившись, уточнил мужчина хриплым голосом. 

— Да. Это я. Что вы хотели? — мне уже неважно было кто это звонить в мою квартиру посреди ночи, главное, знать, чего этому мужику надо от меня.

— Полиция. Двери нам откройте, будьте так любезны. — потребовал он, без всяких ответов.

Трясущейся рукой нажала кнопку, и бросилась в спальню. Будить Володю, потому что точно знаю, не смогу я дверь открыть ментам, боюсь я их до трясучки. Не знаю даже, откуда такая паника, проблем с ними у меня никогда не было, а вот фобия при виде ментов накрывала. Связать двух слов я не смогу, если рядом не будет хоть кого-то, а Вова — это не кто-то там, это почти Артур, от него веет надёжностью и безопасностью. 

— Что? Что случилось? Он приставал к тебе?! — взревел Вова, подрываясь с кровати, сразу же, как только я его растолкала.

Отскочила от него, врезалась в шкаф спиной, хорошо, что встроенный, а то он бы рухнул на меня. В этот момент в квартиру настойчиво позвонили. 

— Никто меня не трогал, там менты. — шёпотом пояснила Вове, вжимаясь в зеркальную дверь шкафа. 

Была б я дома одна, я б в этот шкаф заалела и прикинулась ветошью.

Володя окинул меня левым глазом, потирая правый, и оценив моё состояние, быстро сообразил, что я трус и я боюсь. 

— Сейчас разберусь. Тут сиди. — усадил меня на кровать и завернул для надёжности покрывалом.

Всего-то тряпочка плотная, накинутая мужскими руками на спину и скрещённая на груди, а трястись я тут же перестала. 

Володя вышел в прихожую и прикрыл за собой дверь в спальню. Я хоть и боялась, сердце шумело как перфоратор, но навострив свои уши, расслышала разговор Вовы с ментами. 

Они просили его открыть дверь, но Володя их мягко послал за ордером. Мол без этой бумажки менты букашки. Дверь он так и не открыл, последняя фраза от него в их адрес была о повестке. 

— Вызывайте повесткой! — рявкнул так, что я испугалась самого Вовы. 

Он же мирный как телепузики, я от него ни разу не слышала, чтоб кричал, проявлял агрессию. Даже случай в офисе. Один выстрел в ногу этого бугая из пневматического пистолета и всё, когда Артур бы его зашиб три раза и сплясал на его могиле. 

Когда за дверью стихло, я поняла, что менты ушли, и вышла из спальни на поиски Володи. Он стоял на кухне у приоткрытого окошка и курил. Подошла без раздумий и прижалась к его спине. Тёплый. Мягкий. Уютный. Весь такой, какой мне и нужен. 

— Чего они хотели? — я почти успокоилась, но мой голос звучал неровно.

— Чёрт их знает. Но я так думаю от того придурка из офиса весточка. Завтра смотаемся с утра в отдел, ты не переживай, скорей всего, хотели, чтоб ты отказ настрочила. — спокойно пояснил Володя, и мне этого было достаточно для того, чтоб успокоиться окончательно. 

— Давай кино посмотрим? Не смогу работать. — нехотя оторвалась от Володи, стала собирать себе ужин на поднос. 

— Давай. — так сказал хитро улыбнувшись, затушил сигарету и поймал мою руку, а меня прошибала волна всего и сразу.

Нежность, желание, и чувство полёта, от которого не хочется блевать в бумажный пакетик и забываешь о проблемах.

 И я забыла обо всех своих проблемах и планах, как только Володя припёр меня к холодильнику своим телом, с нежностью глядя мне в глаза. 

— Чёрт, я забыл, что покурил. — расстроился он, но так и не отступал, не отпуская мою руку.

— Откуда у тебя этот шрам? — провела свободной рукой по тонкой светлой полоске над скулой. — Я помню, я уже спрашивала, но я всё время забываю. 

— А! — Вова махнул рукой, — Да я сам не помню. — стеснительно улыбнулся, это было так мило и мне это нравилось.

Сочетание силы, мужественности и этой детской наивности. 

— Поэтому и я всё время забываю. Пройдёт неделька, я ещё раз спрошу. 

Мы оба рассмеялись, Вова не выдержал, и отпустив мою руку, прижал меня к себе, поцеловал всё же, но в макушку.        

22


После ночного визита ментов не могла спокойно спать даже рядом с Володей. Или просто я не привыкла спать с мужчиной. Я любила спать в серединке, раскинувшись звёздочкой, и две подушки всегда были только в моём распоряжении. На одной я спала, с другой обнималась. Теперь эту другую подушку-обнимашку приватизировал Вова, сам же он на обнимашку не тянул. Не такой мягкий, ещё и горячий. Мне было душно, твёрдо и волнительно.

Последнее не из-за Володи рядом со мной, а из-за ночных гостей.

Заснула почти под утро измотавшись. Ночь выдалась муторной, а вот утро было прекрасное, даже несмотря на то, что я не выспалась и ждёт  меня очередной идиотский день.

Володи рядом не было, он шумел на кухне, явно готовя завтрак. Вставать не хотелось, а вот закрыть глаза и вновь провалиться в сон на часик другой очень. Но пришлось встать. Работу я свою так и не сделала, сегодня даже на обед времени с этим допросом не останется. Я незамеченной для Вовы проскользнула в ванную комнату, чтоб привести себя в порядок.

Включила воду погорячей, направив душ на кафельную стену, чтоб она нагрелась, и я могла прислониться к ней спиной. Простояла под струями воды довольно долго, кожа раскраснелась, а я окончательно проснулась.

— Ну ты Настёна водяной. — с улыбкой, в трусах и фартуке, со сковородкой в руках меня встретил Володя. 

Улыбнулась ему в ответ, а вообще повисла бы у него на шее, если бы не блинчики, которые он пёк. 

— Доброе утро. — уселась на стул, оглядывая стол скорей с тоской, чем с радостью. 

Завтракать с утра я не привыкла, мой максимум чашка кофе с молоком, но придётся поесть, иначе Володя от меня не отстанет. Подцепила румяный блин, свернула его трубочкой и макнула в чашку со сметаной. 

— Сейчас позавтракаем, съездим в отделение, узнаем, чего они хотели в одиннадцатом часу ночи, а потом увезу тебя на работу. — Вова наметил план, ловко наливая тесто на сковородку.

— Угу. — буркнула в ответ, уже откусив горячий блинчик. 

— Вкусно?  — он спросил так, словно сомневался в том, что мне будет вкусно.

— У тебя всегда всё вкусно, даже те бургеры из фастфуда, которые ты мне привозил к универу. Помнишь? — засмеялась, вспоминая Вовины подарочки в виде продуктов питания. 

Точно, это всегда был его пунктик, накормить меня. 

— Скрепя сердце покупал их, дрянь такая, но ты их любишь, я знаю. 

— Володя, а почему так? — вот он, тот момент, когда я решилась его спросить, какого хрена он меня не застолбил ещё тогда.

— Как Настёна? — спросил словно не понимает, о чём я, но при этом нахмурился, выдавая себя с потрохами. 

Я не стала сразу отвечать, сначала блинчик доела, потом встала и подошла к Вове, и только повиснув у него на шее, ответила вопросом на его вопрос.

— Почему только бургеры? — блин горел на сковороде, не глядя, Вова отключил конфорку. 

— Не знаю. — как-то неуверенно ответил Вова, явно зная ответ на мой вопрос. 

— Вов. — попыталась заглянуть ему в глаза, но он их отвёл. 

— Ты вообще, что ли? Скажи почему. — шепнула и уткнулась лбом ему в плечо, что-то и глаза на мокрое место встали. 

Мы так простояли обнявшись, в полной тишине, я чувствовала, как у Володи колотится сердце, знала, что он знает, но говорить не хочет.


— На той квартире, где ты жила, там прослушка стоит, всегда стояла. А я, — Володя вздохнул, — Короче я всё знал, ты же Артуру рассказывала. 

Он признался и прижал меня к себе крепко, чтоб я не вырвалась. Я вырываться и не собиралась, но сказать ничего не могла. Молча пыталась унять слёзы, проглотить этот болезненный ком что встал в горле. Володя отпустил меня и заставил смотреть ему в глаза, подняв мою голову, нервно приглаживая мокрые волосы. 

— Я всегда тебя коснуться боялся. Боялся, что тебя стошнит от меня, а ты такая...хрупкая. Настена, я так тебя люблю. — потянулся губами ко мне.                                        

Нежно поцеловав, отстранился от моих губ нехотя, и мы посмотрели друг другу в глаза. Всё было ясно без слов. Диагноз прост до безобразия, мы оба, как про таких говорит Марина, клинические идиоты. Он боялся, а я не замечала. Я развязала незаметно пояс халата, он словно случайно упал на пол, Володя подхватил меня голую на руки и понёс в спальню. Желание было настолько сильным, что становилось болезненным.                                                                                      

Он так и не спустил меня с рук, мы вместе упали на кровать. 

— Выходи замуж за меня. — подушечками пальцев провёл по губам, указывая тем самым, чтоб молчала. 

Предложение без ожидания мгновенного ответа. Я смолчала, но готова была сказать да и сейчас. Мне больше ничего не нужно узнавать в Вове, чтоб сомневаться в ответе, я и так его знала восьмой год. 

Володя уложил меня под себя, срывая с губ стон удовольствия, которое мгновенно поразило моё тело, заставляя выгнуться навстречу. И было мало каждого соприкосновения, пальцы впивались в кожу, зубами в губы, чтоб не отпускать, но мало ничтожно. Хотелось большего до нехватки воздуха. Срываться бесконечно в эту пропасть, кружиться в этом танце, раствориться, забыть, что вокруг существует кто-то ещё кроме нас двоих.

Было как-то немного не по себе, когда мы выходили с Володей из моей квартиры. Меньше всего я бы хотела встретиться со Смолиным. Даже не сомневалась, что они с Володей рано или поздно сцепятся, только бы не сегодня. День и так обещал быть херовым, хотелось бы пережить его без мордобоя.

Удача была на моей стороне, я не увидела машины Олега, и мы с Володей спокойно выехали из двора.

Выехали спокойно, но я была в напряжении, и Вова это заметил, только способ успокоить меня выбрал странный. Не бороться с симптомами, а истребить их причину. Прям как доктор. 

— Как насчёт переезда? — спросил сначала так просто, но тут же добавил; — Мы не сможем тут нормально жить. — резонно заметил Вова.

— Да, ты прав. Наверное, стоит куда-то переехать. — я замялась, в голове о том, куда переехать у меня вариантов не было, ждала, что их предложит Вова.

— Стоит продать эту квартиру. Домик на море можно купить. — заманчиво предложил Володя, но я этого предложения не замечала.

Словно ошпарили меня сейчас кипятком.

— П-продать? — даже подавилась этим словом.

— Конечно, продать и из города уехать. Ты же не думаешь, что этот гандон от тебя отвяжется? Он тебе уже своего пацанёнка подсовывает. Через мальца пробирается. — Вова был зол и несдержан, я-то могла его понять, и даже принять его правоту, но...

Было одно большое «но» и я поспешила его озвучить.

— Эту квартиру мне Артур подарил, у меня больше нет ничего. — про машину я уточнять не стала Вове это и так ему было известно.

— Подарил. — сказал он, словно плюнул, — Серьёзно Настёна? Ты сейчас серьёзно? То, что имеет Артур на пятьдесят процентов принадлежит тебе! А он откупился от тебя дешёвой двушкой, тачкой, ещё отучил там, где ему было удобно, чтоб ты на него же пахала. И после этого ты дорожишь его якобы подарком? — Володя пристально на меня посмотрел в ожидании ответа, а мне и сказать-то ему нечего.

Прав он. Артур не особо-то со мной поделился, отцовским наследством, совсем не поделился. Вот только у меня и так всё есть, а лишнего мне надо.

— Знаешь, да дорожу! — резко ответила, но тут же сдалась, — Но ты прав насчёт Смолина, я поговорю с Олегом. Он же понял, что я с ним не буду, он уедет. — говорила это и верила, он же уже однажды уехал и сейчас послушает меня. 

— Сомневаюсь. — скептически процедил Володя.

— Посмотрим. Но, Вова, я готова с тобой уехать. — поймала его за руку, он крепко сжал мои пальцы и поднёс к губам.

— Всё образуется Настёна. — и я в это поверила. 


Недолгое молчание повисло в салоне. Вова покурил, я переварила наш разговор и на первый план постепенно вышло то, куда и зачем мы едем.

— Как ты думаешь, чего они хотят? — адреналин уже подкрался незаметно, но верно и трахал мою нервную систему. 

— Я не думаю и тебе не советую. Сейчас приедем в отделение и точно узнаем, чего им нужно.

Совет Володи как попытка труп воскресить. Не имел никакого смысла. Думать я не перестала, всё больше переживала, что у Володи будут проблемы, он же стрелял в того придурка.

Ещё десять минут дороги до отделения дались мне с огромным трудом. Я ведь старалась не показывать Володе, что нервничаю, а это ещё сложней, чем перестать нервничать на самом деле.

Когда зашли в здание полиции, дежурный уже ждал и проводил нас в кабинет следователя. Там был не только представитель правоохранительных органов, но и виновник торжества, так сказать, с наглой ухмылкой на роже. Помятый, но уже не такой буйный, и какой-то солидный мужик сидел с ним рядом, спешно шепнув ему что-то на ухо, когда мы с Володей зашли в кабинет.

Я даже не успела сообразить вопрос, мент указал мне на стул, я села, Володя встал за моей спиной, положив руки на плечи. Это придавало, конечно, уверенности, но не настолько, чтоб начать говорить. 

Минутное молчание, все три мужика уставились на меня и хуй знает чего ждали. Дебилы, ей-богу. Я тяжко вздохнула, и Володя подхватил и задал этим молчунам вопросы;

— Долго мы будем в гляделки играть? Суть вопроса можно узнать? И главное, по какому такому поводу к Анастасии Викторовне по ночам в квартиру ломятся сотрудники полиции? — он злился, по интонации голоса это было понятно, но его руки на моих плечах лежали мягко, расслабленно, просто даря тепло и поддержку.

Мент за столом у окна недобро и вопросительно зыркнул в сторону я так думаю адвокатишки, потом закашлял и спустя несколько секунд мы с Вовой поняли, что мы тут не одни разговаривать умеем. 

— Дело в том, любезная Анастасия Викторовна, что вышло небольшое недоразумение. Прошу заметить с вашей стороны тоже как и со стороны Эдуарда Антоновича. 

— С моей стороны?! — сказать, что я охреневала, это не сказать ровным счётом ничего. 

Меня от злости просто Тузик рвал как грелку только изнутри.

— Я не вас конкретно имел в виду, а гражданина Ярцева. Это же он стрелял в потерпевшего. — нагло заявил мент.

— Потерпевшего?! Да он её чуть не сломал! Вы вообще хоть знаете чья она сестра?! Совсем нюх потеряли сучары?! Если до Чёрного дойдёт этот пиздец, он тебе и тебе, — Володя указал на следака и адвоката, — ноздри на задницы ваши потные натянет, а тебя гандон лично я кишкой удавлю! Так что вы там про потерпевшего сказали? — совершенно спокойно, спросил он в конце. 

Я была в шоке от такого Володи и не могла разобрать в каком. Вроде бы и приятно, заступился за меня, но, с другой стороны, так эти психи надоели.  

Вся в мыслях о Вове и его агрессии, пусть даже направленной на нашу защиту, не сразу заметила, как этот Эдик со своим адвокатишкой позеленели одномоментно. 

Следующие полчаса я и Володя выслушивали извинения от этого психа и увещевания, что это не повторится. Я устала на самом деле, мне было насрать на них, я просто хотела покинуть этот душный кабинет и никогда больше сюда не заходить. Чем-то напоминал он мне кабинет Селёдки, запах в нём стоял такой же и мебель была идентичная. 

— Чего вы хотите?! — спросила резко и с вызовом, в реальности совершенно не понимая, чего ещё хочет от меня этот тип.

Адреналин в очередной раз насиловал мой организм, но Володя старался поддержать меня и всё это время, проведённое в кабинете, так и держал меня за плечи. 

— Хотим, чтоб вы не придавали огласке этот инцидент. — встрял его адвокат. 

Самый херовый адвокат в мире, впервые что-то сказал, я аж удивилась, думаю и Володя тоже. 

— Всего доброго! — резко поднялась с места Вовины руки скользнули с плеч по спине и одной рукой он, приобняв меня за талию, вывел из этого дурдома. 

23

Володя вёз меня в офис, я всё ещё нервничала, и никак не могла успокоиться. А нужно было работать, ещё и без помощницы осталась. Если этот чудик-юдик Эдик её любовь, то наверняка она на работу не явится. Тут и Володя свернул явно не в сторону офиса.

— Вова, а куда ты меня везёшь? — я посмотрела на него с опаской.

Чёрт знает, какая муха меня укусила, но стало страшно. 

Я пока ждала его ответа, успокоилась тем, что я просто истеричка и у меня уже паранойя.

— В кафе заедем, у тебя такое состояние. Кофе попьём успокоишься. — серьёзно, строго даже произнёс он, словно только он знает как лучше.  

Конечно, его забота была мне приятна, настроение только от этого поднималось. 

— А на работу? Мне на работу нужно. — даже сейчас, когда моё настроение ползло в гору, я не переставала думать о работе.

Как-то не хотела я получить нагоняй от брата. Да и масштабы с моими прогулами росли в прогрессии. 

— Полчасика. Потом готов тебе помочь, если хочешь. — с улыбкой на меня посмотрел.

— Чем ты можешь мне помочь? — удивилась такому предложению, Вова ж явно не бухгалтер и не документовед-секретарь. 

— Я могу подносить тебе кофе, ещё немного текст набирать умею. — на этом Вова засмеялся и свернул в какой-то незнакомый мне переулок. 

— Ты незаменимый помощник. — с тонной скепсиса резюмировала я, подсчитывая в уме, сколько работы могла бы сделать за эти полчаса. 

— Давай в игру поиграем. Я задаю вопрос, ты отвечаешь первое, что придёт тебе в голову. — предложил Володя.

Я, соглашаясь, кивнула, это отвлекало и было интересно. 

— И так. Первый вопрос. Кошка, или собака? — спросил Вова, хитро улыбнувшись. 

— Собака. — ответила я, как он и просил, не задумываясь, но после ответа затормозила мысленно и не сразу ответила на следующий вопрос.

— Дом или квартира?

— Квартира.

— Один ребёнок или больше? — этот вопрос был как снег на голову, как куски льда за шиворот. 

Вот что это за игра такая?! Выуживает из меня информацию, о которой я и сама не в курсе. За меня отвечает моё подсознание. И да, я хочу собаку. 

— Вова! — я сначала возмутилась, потом тут же смутилась.

— Что?! — наигранно обиделся Володя и меня накрыло очередной волной нежности к нему.

— Говори, куда мы едем! — продолжала его пытать, мне нужно было знать наверняка иначе паника подкрадывалась ко мне.

Тем более что мы проехали уже мимо одного кафе. 

— Сюрприз Настёна. Это будет сюрприз. — загадочно произнёс Вова, и улыбнулся довольно. 

Теперь мою голову занимал только один вопрос, куда мы едем, я даже про время забыла. А через ещё пять минут пути, он припарковал машину на стоянку возле маленького ресторанчика, расположенного на первом этаже жилого дома.

Несмотря на утро, мест на стоянке уже не было, да и через панорамные окна ресторана, было видно, что там полно народа. Для завтрака поздно, для обеда и ужина рано, но в заведении, как говорится, аншлаг. 

Мы зашли в ресторан под названием Пилигрим, Володя повёл меня за руку в самую глубь и совершенно неожиданно для меня закричал.

— Мама! — и тут же спросил у девушки официантки, — Привет. Где мама? — нетерпеливо так спросил, крепче сжимая мою руку.

Я же даже оглядеться не успела, только стены, разрисованные морем и кораблями, увидела и всё, дальше как в тумане. Знакомство с мамой. 

— Тамары нет, она на рынок уехала за зеленью, опять зелень плохуюпривезли, сама поехала. — быстро затараторила девушка. 

В углу был один свободный столик на двоих, туда-то Вова меня и потащил, идти я могла с трудом. 

— Нам кофе и ватрушки принеси, пожалуйста. — заказал Володя, а я сижу ни жива ни мертва.

Знакомство с мамой — это как шоковая терапия какая-то, я напрочь забыла обо всём, о чём переживала до этого момента. 


*****


Меня потряхивало, хотя причин для нервов на самом деле не было, да и Володя накрыл мою руку своей тёплой ладонью. Я выдохнула. Мама — это же не крокодил в конце-то концов! 

— Настена. — позвал меня Вова, хотя я и так на него смотрела.

— А? 

— На картину посмотри, я нарисовал. Нравится? — он кивнул на стену, возле которой мы и сидели.

Прям над столом висела картина. Девушка, стояла на пристани у моря, в белом платье, переходящим в морскую пену.

— Это я. — узнала по причёске.

— Да. Сначала волосы были длинные, но потом ты подстриглась. Я поправил. Нравится? — с осторожностью спросил Вова, словно боялся, что я скажу нет. 

— Я хочу её забрать себе. — это был на мой взгляд, лучшей ответ, пусть и нагло, но это же я.

— Забирай, она твоя. — Вова засмеялся радостно, а я даже встала с места, чтоб поближе рассмотреть саму себя. 

От картины веяло тёплом, отчаянно захотелось встать на эту пристань босыми ногами. Ощутить ступнями горячий камень, лицом прохладные брызги морских волн. 

— Эта пристань существует? — я редко загоралась чем-то подобным, но сейчас готова была всё бросить и даже сесть в самолёт, чтоб увидеть это место вживую. 

— Это волнорез. Да, это реальное место. Хочу тебя туда увезти. Здесь, это не твой город, ты должна жить у моря, щуриться от солнца и носить такие платья. Можно ещё шляпку. Тебе пойдёт. — Вова подмигнул мне, я нехотя села обратно.

Нам принесли кофе, ватрушки. 

— Так ты водитель или художник? — ещё хотела спросить про ресторан, но не стала. 

— Всего по немножко, но сейчас, я, знаешь кто? — он поддался немного вперёд, словно секрет поведать хочет.

Я тоже наклонилась к нему, столик маленький и мы почти касались носами.

— Кто? — спросила шёпотом.

— Счастливый я. — с довольной улыбочкой произнёс, глаза его тоже улыбались.

Я была готова сказать, что люблю его, но сказала другое.

— И я. 

Маму Вовы мы так и не дождались, он сказал, что рынок и мама — это надолго. Увёз меня на работу, даже проводил. Хотел помогать, обещался подавать кофе и печатать то, что попрошу, но к моему удивлению, Ольга была на своём рабочем месте. Вова оставил нас, пообещав, забрать меня вечером.

— Анастасия Викторовна, вот. Простите меня, мне очень стыдно, что так вышло. — моя помощница толкнула трясущимися пальцами лист по столу. 

— Что это? — взяла листок, и одного слова «заявление» хватило, чтоб понять, что это такое. — Я не стану тебя увольнять. Как ты себя чувствуешь? — можно было и не спрашивать, судя по Олиным красным глазам, она чувствует себя херово. 

— В декрет я не ухожу. Могу помочь вам передвинуть стол. — произнесла и нервно передёрнула плечами, потом осела на стул и зарыдала. 

Я впала в какой-то ступор минут на десять. Сухарь я по натуре, не умеющий успокаивать других, меня бы кто успокоил. Язык прилип к нёбу, и я молча развернулась к выходу. Вова уехал на машине Артура, которая оставалась на стояке офиса ещё с вчерашнего дня, но увёз ключи от моей машины с собой. Пришлось прилично пройтись до подвальчика алкогольной сети «Виноград». Взяла две бутылки красного и бутылку белого вина, не зная, какое пьёт Оля. Пачку сигарет, впервые хотелось курить и что странно, именно зарёванная Оля со своей бедой толкнула меня к этому. Не Смолин, явившийся вновь в мою жизнь, а именно Оля. 

Обратно я почти бежала, осознав, что молча ушла ничего не сказав ей. 

— Пошли. — бросила ей мимоходом, отправляясь сразу в кабинет, и Оля пошла. 

— Красное или белое? — уточнила, ища в нижнем ящике стола штопор. 

Могу смело считать себя начинающим алкоголиком, штопор есть и в сумке и даже в бардачке. Давить пробку ручкой в бутылку неудобно. 

— Красное. — глотая сопли, прошептала Оля и спросила, — А как же работа? — трудоголик.

— А ты можешь работать? — швырнула бутылку белого в помойку.  

— Нет. — Оля заскулила и села на стул.

— Схема такая, сейчас залпом выпиваешь, потом, если не сможешь говорить, выпиваешь ещё столько же. Поняла? — наполнила ей свою кофейную кружку до краёв, она кивнула и выпила.

— Еще? — кивнула. 

После двух кружек Олю отпустило, она смогла говорить. Рассказала про этого чёрта Эдика, как он довёл её до выкидыша из-за дурацкой ошибки. 

Оля, пошла после работы на приём к врачу, а когда вернулась домой этот Отелло не поверил ей. Сказал, что звонил в больницу и ему в справочной сообщили, что врач в это время не работала, уже ушла домой. Я слушала её, просто слушала, мне нечего было ей посоветовать, я сама как не пришей кобыле хвост, могу только выслушать. 

— Почему она так сказала? — спрашивала Оля, утирая слёзы. 

— А ты жалеешь? — ответила вопросом на вопрос, открывая вторую бутылку. 

— Я не знаю. — Оля замотала головой в разные стороны. — Ребёнка жалко. — захлёбываясь слезами прошептала едва.

А я прикусила язык. Из моего рта рвалось, что так лучше, что от таких, как Эдик рожать нельзя и связывать себе руки. Потом мучить себя и самого ребёнка. Смолчала, заткнув свой рот вином. Потянулась за сумкой, достала сигареты, но зажигалку купить забыла и у меня её не было. Курить хотелось, как никогда. Встала со стула, и пошатываясь пошла к соседям побираться. 

Одолжив зажигалку, вернулась к себе, застав Ольгу в приёмной. 

— Ты чего тут? Пошли. 

— Там к вам пришли. — Оля старалась держаться, словно трезвая, но она была косее косого кролика.

— Смолин. — пьяная констатация факта вслух.

Я как собака, узнала его по запаху. Аромат его духов заполонил пространство, вытравляя воздух. Взвыла и пошла в кабинет.

Кто бы знал, как я ни хотела туда заходить. Хотелось плюнуть на всё! На деловую репутацию, на этот сраный кабинет, на этот город. Мысленно я уже стояла на том горячем, нагретом солнцем волнорезе. 

Хотела вдыхать морской воздух и придерживать рукой плетёную шляпку, чтоб хулиган ветер не унёс. Вместо этого, выдохнула, стало тошно. Сделала несколько шагов в сторону двери, нехотя зашла в кабинет. Смолин сидел спиной ко мне и меня прорывает истерика.

Забегаю вперёд, чтоб высказать ему всё глядя в глаза.

— Ты издеваешься?! Какого хера ты за мной таскаешься?! Отвали от меня! Я не хочу тебя видеть и за семь лет ничего не изменилось! Проваливай понял! — орала срывая голос, напрочь позабыв, что я теперь на него работаю. 

— Я документы принёс. Настя. — он встал с места, а я опять загнана в угол, но Смолин не стал дальше подходить.

Просто стоял и буравил меня своим чёрным и недовольным взглядом. 

— Что за документы? — я собралась, Смолин как вытрезвитель, вино потеряло силу, мозг встал на место, а я села за стол, хорошо ещё, что Оля убрала бутылку с кружками. 

Хотя он наверняка видел и доложит потом братцу, что я тут напиваюсь. Осеклась, когда уже в красках начала представлять весь пиздец, который меня ждёт.  И мне то собственно какая разница? Я уезжаю жить на море! Вот вернётся Артур из санатория и пусть себе другую идиотку ищет. А я две недели, так уж и быть, отработаю, чисто из сестринских чувств по-братски. 

— Ну, где там документы твои? — разложила всё по полочкам в своей голове и вспомнила про Смолина. 

Он так и стоял у стола, опираясь рукой на папку, упёртую в стол. 

— Вот. — он швырнул эту папку с документами так резко, что я, вздрогнув, подскочила.

Блядь, как же я устала от этого, просто невероятно устала! Устала и разозлилась, на Смолина и его подергушки. Бесится он несчастный, что я от счастья его возвращения не прыгаю до потолка. 

— Можно попросить тебя так не делать? Я тебя боюсь. Как тебе, вообще, ребёнка доверили? Психический. — инстинкт самосохранения не справился с длинным языком. 

— Со мной ему получше будет, чем в детском доме. Сама знаешь, каково там. — сухо бросил Олег, не реагируя на мой выпад и сев наконец-то, по-деловому спросил; — Ты работать в состоянии? — брезгливо заглянул под стол, в мусорное ведро. 

В детском доме?! Что он несёт?! Неужели думает, что я поверю в усыновление?! Костя его маленькая копия, а не приёмный ребёнок. Была возмущена его враньём, но вида не подала, а то ещё решит, что меня это волнует и не отвяжется до конца моих дней.

— Значит, так. — глубоко вздохнула, — По налогам всё в порядке, отчётность подготовлю уже к среде, по срокам успеваем, там ещё несколько дней останется в запасе. Это? — ткнула пальцев в бумаги.

— Счета от поставщиков. Проверь, вечером хочу знать всё ли верно. — Смолин поднялся и уже направился к выходу.

— В смысле? Это вообще не моя работа, счетами поставщиков Грачёва занимается. — мягко сказать, что я удивилась, не сказать ничего.  

Артур не мог отправить Смолина с этим ко мне. 

— Я тебя прошу проверить, а не заниматься ими. — ответил, даже не оборачиваясь, и вышел за дверь. 

Через полчаса после его ухода, тощий курьер, надрываясь, притащил огромную корзину роз. Того же нежного розового цвета, которые когда-то Смолин подарил мне вместе с роликами. Взгрустнулось. У меня и воспоминаний хороших в жизни не так уж много, а ролики и розы выбыли из этого списка автоматом вместе со Смолиным после его поступка. 

За цветы расписалась, решив после работы вытолкать этот розарий в общий коридор, пусть докажут потом, что это моё. 

Не успела сесть за стол, глотая залпом горячий чёрный кофе, чтоб протрезветь окончательно, как ещё один курьер явился. 

Вот уж чего не дарили так это цветов в горшках, хотя нет, то был не цветок в горшке. Небольшое деревце с двухцветными листочками. Опять расписалась, уже с улыбкой, точно зная, что это Вовин подарок. 

— Молодой человек, а у вас девушка есть? — деревцу я была рада, но про корзину роз забыть не могла, стоит и пахнет на всё помещение. 

— Я женат. — отрезал парень, но на вид ему едва восемнадцать исполнилось. 

— Хотите жене подарок сделать? Вот ту корзину роз, отдам вам совершенно бесплатно. — пристроила деревце на подоконник, тут же пристраивая в добрые руки ничем не повинные цветы.

— А. Так я за. Благодарю! — парень мигом вцепился в корзинку и поволок её прочь.

Я же взялась за телефон. Набрала Володю почти не глядя, потому что не могла оторвать взгляда от причудливых листочков. 

— Привет ещё раз. Вов, спасибо за деревце. — улыбаясь, разговаривала с ним, всё ещё не веря, что столько лет его не замечала. 

— Понравилось? — не видела его, а улыбку чувствовала сейчас, даже представила, как у него ушки ещё больше оттопыриваются. 

— Очень. Что за деревце? Как называется? — забросала его вопросами, как маленькая почемучка, и он засмеялся. 

Боже! Я его не видела три часа, а уже так соскучилась, что готова залезть к нему под кожу. Таким сильным было желание быть сейчас рядом с ним. 

— Фикус. Всё что я запомнил. Дерево есть, остался дом и сын. 

От этих слов всё тело покрылось мурашками. Дерево. Дом. Сын. И полное отсутствие желания работать. 

— Настёна. Ты чего молчишь? — с тревогой спросил Вова. 

— Я балдею. — призналась с блаженной улыбкой. 

— Ладно. Не могу говорить, занят немного. Целую, заеду вечером за тобой, будем балдеть вместе. — смеясь, предупредил Володя и отключился.

Я переставила деревце на стол, наклеила на него стикер с нарисованной улыбкой и принялась за работу. В такой компании дела пошли куда лучше. 

Смолин заявился под конец рабочего дня. Его острый взгляд просканировал мой кабинет на наличие роз, и не найдя их, он вопросительно уставился на меня.

К этому моменту Ольгу я уже отпустила домой, нехорошо ей стало. И я могла бы соврать, что ей отдала, но решила, что врать смысла нет. Смолин тот ещё зверь, всё поймёт.

— Извини. Не могу розы твои принять. Володя и так недоволен что мне приходиться на тебя работать и жить с тобой по соседству. — сказала как есть и Олегу мой ответ не понравился.

— Скажи, ты это специально делаешь? — взвился он так, что я тоже взвилась.

— Что я делаю? — спросила с вызовом бросив ему его документы, — Я проверила там всё в порядке.

— Ты семь лет ни с кем, и как только я об этом узнал, ты решилась на другие отношения. — Олег сел на стул, убив тем самым мою надежду, что он уйдёт до прихода Вовы.

— Кстати, да, спасибо тебе. — только сейчас в голове созрела мысль что если бы ни возвращение Олега, я бы так ничего и не решилась поменять.

Так и не замечала бы Володи и его отношения ко мне, и того, как мне рядом с ним хорошо.

— За что? — устало спросил Смолин и сам он весь был вымотанный, такой, что мне его стало жаль.

Я его жалела сейчас, потому что понимала. Мы оба оказались в дерьмовом положении и выматывали им нехотя самих себя и друг друга.

— Послушай Олег, я впервые в жизни счастлива по-настоящему. Я устала от этой бессмысленной возни. Цветы эти, коньки, это всё пустое понимаешь? Ты меня никогда не вернёшь, потому что меня у тебя и не было никогда! Я даже влюбиться в тебя не успела и отдалась тебе просто потому, что с тобой смогла. Понимаешь?

— А его ты значит любишь? — слишком уж спокойно спросил Олег и это его спокойствие меня пугало.

Я не хотела ему говорить о своих чувствах, прежде чем скажу о них самому Вове, но всё равно призналась. Слишком сильна была вера, что Смолин тогда отстанет от меня.

— Люблю! Люблю и уеду с ним! — про «уеду» вырвалось само собой.

— Не глупи! Разве не видишь, что ты для него лишь лакомый кусок. Ещё бы, наследница такой империи. Не придётся больше баранку крутить, да на побегушках у Артура бегать. — зло выплюнул Смолин и мне захотелось его ударить.

Но я выдохнула, глядя на деревце от Вовы и спокойно сказала;

— Если уж зашла речь о побегушках, то я точно так же на них бегаю у Артура. Думаю он найдёт себе нового водителя и бухгалтера не хуже нас. -— сказала играючи, и развернулась к шкафу.

Одеться скорей и выйти на улицу, вдохнуть свежего воздуха, а не дышать этими духами Смолина, от которых уже подташнивало. Как раз в этот момент за мной и Володя зашёл, тяжело и недовольно вздохнул, увидев Олега. Меньше всего мне хотелось ссориться с Вовой из-за Смолина. 

— Володя бери деревце, я сейчас оденусь. — мило попросила, натягивая сапожки. 

— Пойдём выйдем, поговорим. — Вова обратился к Смолину, вместо того, чтоб сделать то, о чём я попросила.

— А пойдём. 

Смолин резво шагнул в открытую для него Вовой дверь и всё! Всё внутри меня рухнуло. Какого хрена вообще?!

Я ещё пыхтела какое-то время, минут десять не больше, пока собиралась. Потом вспомнила, что у Вовы пистолет, таким, если в упор, и в глаз, например, то можно и убить. И я неслась, вниз по лестнице быстрей, чем убегала от припадочного Эдика. И это, прихватив с собою деревце, горшок у него тяжёленький, таким отоварить можно неплохо. Бежала и представляла себе кровавые картины, ну точно мозгами поехала. Выскочила из здания, судорожно оглядываясь по сторонам, ища как минимум двух сцепившихся мужиков. Но нет, Смолина не было как корова языком слизала. И его самого, и его Вольво. Зато Вова стоял у моей машины и курил. Даже руки не сбиты. Лицо целое. Подбежала к нему, с облегчением в душе. 

— Ну как? — уставилась на него, словно он моя последняя надежда на спокойную и счастливую жизнь без Смолина, и кроме него родненького больше некому меня защитить. 

— Всё хорошо Настёна. Всё хорошо. — с таким же облегчением прижал меня к себе, выдыхая дым в сторону. 

— Я кабинет опять не закрыла. Бежала тебя спасать, думала ты его застрелишь, тебя посадят. — хотела вручить Вове деревце, но он не взял.

— Давай ключи, я сам закрою. — открыл мне машину с пассажирской стороны, я села в уже нагретый салон. 

Меня правда морозило, но уверения Вовы помогли успокоиться. Я ему верила, по-настоящему. Сидела в машине, перебирала пальцами сочные листочки и так же в уме перебирала людей, которым могла бы так доверять, как ему. Даже Марина с Артуром в итоге встали в очередь за Вовой. 

— Я тут подумал, — сказал Вова, сев за руль, — С мамой позже тебя познакомлю. Тебе вообще отдохнуть было бы хорошо. Бледненькая ты у меня. — он провёл тёплой и пахнущей табаком рукой по щеке, и я прижалась к ней пронзаемая приятной дрожью. 

— Я всегда такая. Не липнет ко мне загар. 

— Да, конечно, если ты не загораешь никогда, с чего бы он к тебе прилип? — посмеиваясь над моим заявлением, Вова выехал с парковки, и мы поехали уже не ко мне домой. 

Он отвёз меня к себе. Пока готовил ужин, я ему помогала и с интересом разглядывала стены гостиной что была соединена с кухней. По стенам изумрудного цвета плотно висели картины. Одна интересней другой, я словно в галерею попала. Много картин, связанных именно с морем. Тем удивительней был тот факт, что Володя застрял в городке, где моря нет и в помине. 

— Скажи, ты художник? — спросила у Володи, он с улыбкой, очень быстро резал картошку мелкими ломтиками.

Прям как заправский шеф-повар. 

— Любитель. — ответил хитро, а меня потянуло к нему. 

— Ты только не смейся, — повисла у него на шее, заставляя оставить картошку и нож. 

Вот приспичило мне именно сейчас сказать о своих чувствах, просто бились они через край, как морские волны с картин. 

— Над чем? — осторожно спросил меня, словно понимал, что я ему скажу, возможно слышал мой разговор на повышенных тонах со Смолиным, моё признание в любви.  

— Я хочу сказать тебе... — снова затормозила, прям не верилось, признаюсь в любви. 

— Я слушаю Настёна, не опускай глаза, пожалуйста. — приподнял голову за подбородок, чтоб не пялилась в пол. 

— Я люблю тебя. — сказала и задохнулась, лицо словно в духовку сунули, а остальное тело побывало в ледяной проруби, — Это глупо да? — спросила его, но недоговорила в чём глупость. 

Глупость была, наверное, в том, что всего два дня прошло. Но что эти два дня? Мы, по сути, семь лет уже вместе, он всегда был рядом, я давно его любила, неосознанно, а сейчас осознала. 

— Это прекрасно! 

Он выключил плиту, целуя, утащил меня в спальню, чтоб там накрыть волной нежной страсти.

24


Неделю всё было спокойно. Смолин приезжал ко мне на работу лишь несколько раз по делу без всяких любовных поползновений в мой адрес. В остальные моменты документация передавалась с помощью курьера. И с сомнительным соседством разобрались очень просто. Володя тайком утянул у меня ключи от квартиры, собрал мои вещи и поставил перед фактом, я живу у него. Я, конечно, попыхтела немного для приличия, но и с моим возмущением Володя справился довольно быстро, заткнув мой рот поцелуем. Я сама выставила квартиру на продажу. Готова была ехать с Вовой хоть на край света, оставалось только дождаться Артура с его отдыха чтоб уволил меня по собственному.

Было воскресение. Я хотела поработать, доделать дела, собрать кое-какие вещи. Будильник прозвенел ровно в восемь, нужно было вставать, но я отключила его и решила поваляться ещё десять минут. Володи рядом не было, он всегда вставал раньше меня. Я зарылась лицом в его подушку, что пахла им и вновь начала проваливаться в сладкий сон. Что-то холодное ткнулось в мою щёку, я подумала снится, но звонкое щенячье  «тяф» заставило открыть глаза.

Маленький щенок едва мог устоять на мягком ворохе одеяла, мы посмотрели друг другу в глаза, и я пропала.

— Ммм. Вова-а-а, я сейчас расплачусь. — сгребла это маленькое гладкошёрстное чисто беленькое чудо в охапку.

— От радости можно. Это у Серёги собачка ощенилась, он небольшой будет. — пояснил Вова, хотя я понятия не имела кто такой Серёга.

— Это мальчик? — уточнила, заглянув под тонкий щенячий хвостик, мало разбираясь в тонкостях определения пола у собак.

— Кобелёк.

Володя выглядел довольней меня, словно это ему щенка подарили.

— Как мы его назовём?

Я села, не выпуская щенка из рук, дотянулась до Володи. Поцеловала его, и если бы не щенок в руках, завалила бы на кровать и затискала от избытка чувств.

— Даже не знаю. Шарик? — смеясь, предложил Вова.

— Не! Шарик не солидно. Надо подумать. Может Рекс? Р-р-Рекс! — позвала щенка, на что тот звонко тявкнул и лизнул мой нос.

Мы с Вовой рассмеялись.

— Ему подходит. — согласился он.

— Ушки торчат. Смешной такой, боже. — меня буквально разрывало от нежности.

Весь день в итоге был посвящён новому члену нашей семьи. Когда Рекс, умаявшись, уснул на специально купленной ему подстилке, я забралась к Вове под бок и в очередной раз призналась;

— Я тебя очень-очень-очень сильно люблю. 

— Я тебя тоже люблю очень-очень.  Мур-мурка моя. 

Утро понедельника было волнительным. Артур наконец-то включил свой телефон, меня в шесть утра разбудили сообщения с оповещением что абонент в сети. Звонить ему я не стала, но и спать больше не могла. Володи и вовсе не было дома, только завтрак на кухне, рядом ключи от моей машины и записка.

Уехал на работу. Люблю.  

Краткость сестра таланта не иначе. Я убрала несколько луж, оставленных Рексом, и собралась с ним на прогулку. Щенок явно был маловат для приучения к туалету, но мне необходимо было развеяться перед предстоящим волнительным разговором с братом. Прогулка оказалась короткой, минут десять всего, Рекс быстро замёрз и начал жалобно поскуливать. Я подошла с ним на руках к подъезду, открыла дверь, тут же и женщина с двумя тяжёлыми сумками догнала нас.

— Спасибо! — запыхавшись, поблагодарила меня, за то, что я придержала ей дверь. 

Вместе с ней мы и зашли в лифт.

— Вам на какой? — спросила она, улыбаясь, поставив сумки на пол. 

— На девятый. — улыбнулась ей в ответ, уж очень женщина была приятной, добродушной и улыбка у неё заразительна. 

— И мне на девятый. — она нажала кнопку девятого этажа и принялась чесать Рекса за ушком. — Милаха, это что тут за милаха? — приговаривала ласково, и Рекс забился у меня на руках, явно желая перебраться к незнакомке. 

— Его Рекс зовут. Вот вывела, к туалету приучать, но он замёрз быстро. — поделилась, больно уж располагающая к беседе дама оказалась. 

— Курточку ему надо, сейчас же для собачек чего только нет, и курточки шьют. Они ж как дети. Я бы тоже завела, можно? — женщина протянула руки к щенку, и я ей его дала подержать. 

— Почему не заводите? 

— Да я дома не бываю. Куда мне? Будет сидеть один, скучать. — поцеловав Рекса в макушку, она вернула его мне и подхватила сумки. 

Лифт раскрыл нам двери на девятом этаже. Мы обе вышли и неловкий момент наступил тогда, когда я и эта женщина одновременно подошли к двери Вовиной квартиры. 

— Вы сюда? — я пригляделась к ней.

 Светленькая, волосы мелкими кудрями, никакого сходства с Вовой, да и молода больно для мамы, может сестра?

— Да, вот, сыну продукты привезла. А вы? Вы Настя?! — вопрос звучал скорей с радостью, чем с удивлением. 

— Да. — я замешкалась, но всё же вставила ключ в замочную скважину. 

— Я Тамара, мама Вовы. — радостно заявила женщина, тянущая разве что на Вовину сестру.

Мы вместе зашли в квартиру, Рекс радостно носился, между нами, а я замялась, не зная, что делать. Кто из нас тут больше хозяйка? Все точки над i расставила Вовина мама. 

— Ну дочка, иди чайник ставь, знакомиться будем. А то от Вовки не дождёмся. Так и будет тебя прятать. — смеясь, подбодрила меня, и пошла на кухню. 


К десяти я засобиралась на работу, и Тамара вместе со мной. С квартиры Вовы вышли вместе, точнее, я не вышла, а выкатилась. Его мама накормила меня так, словно я в последний раз завтракала. Но я не могла отказать этой милой женщине, запихивала в себя и ватрушки, и два салата, и о боже, даже холодца поела. Ну и завтрак. Можно теперь не обедать и не ужинать, а заодно стало ясно, в кого Вова такой кормилец. 

— Вас подвезти? — спросила, когда мы зашли в лифт. 

— Так я на машине. — смеясь, сообщила Тамара, отчество её я так и не смогла узнать, Вовина мама велела называть её либо мамой, либо Тамарой. 

Тамарой было непривычно, как и мамой, я решила, что буду называть её пока «вас» и «вы».

— Здорово, вы такая современная. — больно молодая, я всё хотела выяснить её возраст, но как-то прямо спросить стеснялась, а намёками не получалось. 

— Да я ещё девка хоть куда! — снова смеясь, заявила Вовина мама и неожиданно призналась, что ей и пятидесяти нет. — Сорок девять с хвостиком всего, а так сколько дашь? — она опять улыбнулась. 

— Ну-у, — протянула я, приходя немного в себя. — Я подумала, что вы старшая Вовина сестра. — да, а ему всего-то тридцать три.

Тамара рассмеялась. Она, вообще, очень весёлая, даже серьёзные вещи когда говорила и то смеялась после. 

— Я его рано родила. Если бы его отец не погиб, я б ещё родила. Это он в меня однолюб такой. На тебя ж нацелился, и всё! А я внуков хочу, вы мне хоть двух то родите? —  она меня пощекотала за живот, так что я не сдержала смеха. — Одного избалую, а двоих сложней. — серьёзно это сказала, вздохнула, потом опять засмеялась. 

Несколько часов, проведённых с Тамарой, а я уже в неё влюбилась. 

— Мне туда! — когда мы вышли на улицу, Тамара махнула рукой в сторону микроавтобуса.

Совсем неожиданный вид транспорта для женщины. 

— До свидания! — помахав ей, я пошла в другую сторону, к своей машине, а настроение было словно миллион выиграла в евро. 

Села в автомобиль и не выдержав, набрала Володю, но он не ответил, видимо был за рулём, не мог говорить. Тогда и я поехала на работу, проводив взглядом резво выезжающий с парковки микрик. 

До обеда разгребла целый ворох документов, осталась совсем небольшая часть, я подумала и взялась за неё. Налила себе кофе, размяла руки и приступила к работе, именно в этот момент заявился Артур. Дверь с ноги он не открывал, конечно, но по морде его лица было ясно, он не в духе. 

— Привет. Что с лицом? — спросила и спряталась в кружке, шумно отпивая горячий кофе.

— Привет, привет. Да вот, мне тут Володя кое-что интересное рассказал, подтвердишь? — Артур крутанул стул спинкой вперёд и сел на него словно на коня. 

Видимо в санатории были лошади и братца ещё не отпустило. Наездник сраный. 

— Да. — ответила почти сразу, только кофе проглотила.

Артур удивился, даже брови вскинул. 

— Даже не спросишь что? — спросил и нахмурился, а я не могла его выкупить. 

Было непонятно, он злится, бесится или просто слегка расстроен? 

— Раз Володя рассказал, значит, всё правда. — уверенно заявила я, веря Вове как себе. 

— Что и заяву уже накатала? 

— Какую ещё заяву? — я почему-то подумала про историю с Эдиком, но мы с Володей договорились это скрыть от Артура. 

— Заявление на увольнение. — пояснил брат и мне полегчало. 

— Нет ещё. А что надо? Без двух недель меня не отпустишь? — съязвила, примерно зная, как ответит брат. 

— Можешь собирать манатки Кашкина, завтра девочку тебе пришлю, натаскай её хорошенько. Две недели у тебя. — с этим Артур поднялся, вид у него был трагический, я думала ещё, чего доброго, скажет, но нет, вернул стул на место и вышел, хлопнув дверью.

Хоть в чём-то себе не изменяет. Психический. 

25

Нет ничего прекрасней, чем после напряжённого рабочего дня лежать на кровати звёздочкой, когда тебя ещё при этом массируют крепкие мужские руки, щедро поливая маслом с ненавязчивым ароматом розы.

— Как ты ему сказал? А он что? Удивился? — я хоть и растекалась под Вовиными горячими руками, как мороженое тающее на солнце, но всё равно выпытывала у него подробности разговора с Артуром.

— Просто взял и сказал. Не удивился он. Расстроился, кажется. — как-то нехотя Вова делился со мной деталями важнейшей для меня беседы и был хмур.

— Так приятно, я сейчас словно в раю. — поспешила похвалить его, чтоб он не особо огорчался. — Кстати! — я вскочила, вспомнив о Тамаре.

С этим увольнением и переездом к морю я и вовсе позабыла о нашем знакомстве. Волнение мать его сотворило из моих мозгов овсяную кашу.

— Что? — Володя умудрился спросить и одновременно притянуть меня к себе, чтоб поцеловать.

— Ложись. — толкнула Вову на своё нагретое местечко, и забрав у него масло, сама уселась сверху.

Я голышом, Вовка в боксерах и это подстёгивало их стянуть. Тут же поймала себя на мысли что мне его мало. Чертовски мало и я хочу его сожрать, впиться в него всеми конечностями, и не знаю, что ещё сделать, главное, быть ближе к нему.

— Скажешь, что, Настёна? Ох! — охнув, Вова засмеялся, это я упёрлась своими кулаками между его лопаток.

— Я сегодня с твоей мамой познакомилась. — сообщила это с улыбкой, глядя на улыбающегося Вову, он свернул голову набок и пытался на меня смотреть.

— Да неужели? А я всё думаю, чего ты молчишь? Мама-то мне все уши про тебя прожужжала, когда я к ней на перерыве заскакивал. — поделился со мной и теперь мне стало ясно, чего он хмурый такой весь вечер.

— Это из-за Артура, вылетело из головы. —  оправдалась, спихнув вину на брата. — Вы непохожи совсем. — налила полную ладонь масла, и принялась растирать Вовину спину, делясь своими впечатлениями.

— Отец доминантным оказался. Хоть бы уши мамкины достались. — Вова, посмеиваясь, придавил торчащее ухо ладонью, вызывая у меня приступ неконтролируемой нежности.

Завалилась на него сверху проводя губами по этому уху, а в душе такой непередаваемый трепет.

— Я обожаю твои уши. А у меня нос курносый. — шепнула ему прям в ухо и тут же была завалена им под него.

Вова укусил меня мягко за нос и признался ему в любви.

— Люблю твой вздёрнутый носик. Я, между прочим, из-за него в него и влюбился. Ой. В тебя, я хотел сказать. — Вова заразительно засмеялся, поправляя свою оговорку, чем разбудил Рекса.

Тот заливисто залаял и попытался забраться к нам на кровать. Вова быстро пресёк эту наглую щенячью попытку, считая, что собаке не место на кровати.

— Это нет брат, иди погуляй там пока. — выставил щенка за дверь, на ходу снимая боксеры, вернулся ко мне.

— Надо срочно заняться вопросом рождаемости, чтоб лет через восемь было кому гулять с ним. — заявил Вова, подходя ко мне и целуя мою ногу.

— Тамара просила двух. Угрожала избаловать одного. — опираясь на локти, наблюдала, как мой любимый мужчина приближается ко мне, покрывая поцелуями мою ногу, и готова была хоть сейчас бежать в роддом.

Ради него я на всё готова, хотя и очень страшно мне, что я не справлюсь и мать с меня будет плохая.

— Сначала сына, а потом и дочку можно.

Вова резко подхватил меня и положил на середину кровати. От неожиданности я засмеялась.

Не испугалась, а засмеялась и от этого душа летала где-то под потолком в восторге.

— А если наоборот получится? — спросила и расхохоталась как ненормальная, глядя на непонимающее Вовино лицо.

Он даже завис немного, от моего вопроса.

— Я топор под кровать положил, должен точно сын получиться. — вполне серьёзно заявил Володя, а я попыталась заглянуть вниз.

— Стоять! Потом проверишь... — хрипло потребовал он, прижимаясь ко мне возбуждённо.


Секундная заминка на горячий поцелуй и тут же вошёл в меня. По животу мгновенно разлился дурман, кончики пальцев приятно закололо. Входил  резко и даже грубо и мне  это нравилось. Я подавалась всё больше, прогибая спину и не могла сдерживать громких стонов. С каждым его толчком, сходила с ума и металась по подушке сжимая руками простынь, чтоб не царапать Вовину спину. Именно в этот момент, когда мы оба были близки к оргазму, за дверью громко завыл Рекс.

Вова ускорился, быстрая очередь толчков и я сквозь своё иступление почувствовала, как кончает он, упираясь глубоко в меня.

— Забирай маленького, обиделся. — выдохнула я, падая на подушку почти без сил.

— Плаксой надо было назвать. — резонно заметил Вова, нехотя поднимаясь с кровати.

— Злюка ты. — заметила я исключительно с любовью и шутя.

Добрее Вовы, похоже, только его мама.

26


До моря было рукой подать, Тамара уже улетела, забрав с собой Рекса, она должна была навести порядок в доме, и для нас с Вовой были куплены билеты. За две недели я натаскала присланную Артуром Юлю, Юлию Николаевну. Девочке, как назвал её Артур было сорок лет. На квартиру нашёлся покупатель, оплатил наличкой сразу же, дав мне три дня, чтоб я освободила уже не мою жилплощадь. Вещи я уже давно собрала, но хотелось кое-что вспомнить перед тем, как отдам ключи хозяину. 

Заранее купила красивое бельё, свечки, еду готовить было некогда, заказала ужин в ресторане. Сама провела полдня в салоне, наводя для Вовы красоту. Он должен был приехать ко мне вечером. Туда, где, между нами, так внезапно начались отношения и стремительно набирали обороты. 

Я прождала его до девяти, он не приехал, я начала звонить, он не отвечал, сбрасывал, а потом прислал сообщение.                                                     

Прости Кашина.                                                               

Ничего не поняла, но руки затряслись, впервые за последнее время мне стало страшно. Я начала звонить Вове, а телефон отключён. Дальше полный провал и в какой-то момент я оказалась в объятиях Смолина. Я рыдала, уткнувшись лицом в шею и крепко вцепившись в плечи. Чтоб не отпускал. Мне было так плохо, что на самом деле было всё равно, кого обнимать и заливать своими слезами, лишь бы не быть сейчас одной. Я просто боялась свихнуться от горя, накрывшего чёрной беспросветностью.                                                              

— Что случилось? — выдохнув, судя по всему спросил Олег уже не в первый раз. 

— Он...он говорил, что терпеть не может, когда человека по фамилии наз...называют... — задыхаясь и давясь слезами начала жаловаться, выливать на Олега именно то, что больше всего ранило. 

— Ты о чём? Что случилось? Говори Настя! — рявкнул и встряхнул меня так, что я заткнулась. 

Отстранилась, огляделась мутным из-за слёз взглядом. Всё ещё у себя в прихожей и в стороне нашла телефон, почему-то с треснувшим экраном. Я протянула его Смолину, открыв сообщения. Он его прочитал, и отбросил телефон подальше со злостью.                       

— Хуйня какая-то. Не мог он. — сквозь зубы прошипел Олег, и рыча ударил кулаком в стену. 

И снова я завыла, опять врезавшись лбом в него. Сколько я так рыдала? Долго. Выла пока Олег меня не унёс к себе. Я не заснула, но просто замерла в каком-то тяжёлом и муторном состоянии, и не сон, и не сознание, а что-то пограничное. Из этого состояния на несколько секунд вырвал Олег, заглянув в спальню.                                                                               

— Мне нужно уехать. Там Ольга, если что... — он замолчал, потом подошёл ко мне и спросил, — Веришь ему? Скажи?! — в полумраке я видела, как он, прищурившись, смотрит на меня, и ждёт ответа.                                                       

Я, закрыв глаза, лишь кивнула, по щекам потекли слёзы. Не мог он. Он любит меня, я точно знаю и это сообщение...                                                      

— Олег! Он не мог! Прости Кашина! Он так специально по фамилии! Он такое не любит! Найди его, с ним что-то случилось! — от Олега меня отрывала невесть откуда взявшаяся Оля. 

— Если совсем хуёво будет, скорую ей вызови. — велел Оле Смолин и ушёл. 

Он ушёл, оставив на нас Костика.                                

Первые сутки я только и делала, что выла, вгрызаясь в подушку, переживая только об одном. Жив ли он? На вторые сутки с кровати подорвалась от тошноты, Ольга увела меня на кухню. 

— Ты должна поесть. Уже сутки прошли, а ты даже воду не пила. — усадила меня за стол, забегала возле меня, выставила чай, какой-то йогурт, наивно думая, что стану есть, когда меня  тошнило только от вида его.                                

— Не могу есть. Тошно. — отодвинула зелёную баночку, пытаясь подавить накатившую волну отвращения.    

— Тогда чай выпей. — Оля насыпала туда ещё две ложки сахара, размешала и сунула мне в руку кружку.                                                                 

От горячего сразу бросило в дрожь, я поёжилась, хотя давно меня кто-то упаковал в толстый халат. Не помню кто, Ольга или Олег. Я вообще мало что помнила, и практически не соображала. Поэтому, когда Костик забежал на кухню, спросила у Ольги не подумав;                                 

— Так на Олега похож, где его мать интересно. — вырвалось само собой, хотя мне было так плохо и совершенно неинтересно.                                               

— Настя! — Оля одёрнула меня, — Костя, принеси мне слоника, мы тёте Насте покажем. — мальчишка улыбнулся ей и ускакал резво из кухни за слоником.

Я потупила взгляд, мне было вообще не до Оли и не до Костика, я хотела снова свернуться калачиком на кровати и скулить в подушку.                                           

— Это брат его. — шёпотом произнесла Оля, наклонившись ближе ко мне, я как раз пила приторно-сладкий и мерзкий чай, подавилась.                                          

— Чего?! — спросила, откашлявшись, но тут на кухню забежал Костик, пихая мне своего слона. 

Голубой слон с крыльями, вызвал у меня неадекватную реакцию. Я разревелась, вспомнив наши с Вовой мечты о сыне и картине со слоном. Эту картину увезла Тамара, голубой слон, без крыльев правда, но голубой и слон. Володя его нарисовал и сказал, что мы повесим эту картину над кроваткой.                                                     

— Я должна позвонит Тамаре! — вспомнила про неё, и метнулась к дверям, в этот момент вернулся и Олег.                                                                 

Мы чуть не врезались друг в друга.                                       

— Оденься, со мной поедешь. — отрезал и прошёл мимо, я даже не успела спросить, про Володю, но словно почувствовала и надеялась, что всё хорошо, он его нашёл.                   

Забежала к себе в свою бывшую квартиру, быстро натянула одежду, попыталась найти свой телефон, но, кажется его забрал Олег. Я не хотела терять времени, вернулась к нему в квартиру уже не с надеждой, а с верой. Всё будет так, как обещал мне Володя, а он обещал мне, что всё будет хорошо. 

— Он тебя в машине ждёт. Вот это выпей. — Оля сунула мне стакан с резко пахнущей водой, и я быстро её проглотила, даже не спросив, что это такое.                    

Сбежала по лестнице, не чувствуя ног от волнения. В машину Смолина села буквально на ходу, он сразу же рванул с места, как только я села и едва успела дверь захлопнуть за собой. 

— Скажи мне, что ты его нашёл. — попросила Олега, тут же закусив губу, чтоб не плакать. 

— Нашёл, только... — Олег замолчал, сжав челюсти так, что у меня сердце провалилось в желудок.

— Останови! — я на скорости открыла дверь, чуть не вывалилась из машины, под визг тормозов меня вырвало на дорогу.                           

— Настя блядь! Ты точно ёбнутая! Я всё понимаю, но не так же?! — Смолин вышел из машины и пересадил меня на заднее, громко матерясь, и заблокировав двери, выдал мне пакет, — Костика укачивает, вожу с собой. — пояснил и снова завёл машину.                          

— Что только? — спросила, немного собравшись, не веря во что-то плохое.  

— Что? — переспросил Олег, делая вид, что не понял моего вопроса.

— Ты сказал, что нашёл его, только что? Смолин говори! — я готова была вцепиться в него и побить, за это издевательство.                                     

Возможно, умалчивая, он считал, что делает лучше, но мне было только хуже. Так, словно перед смертью попросили надышаться, а ты дышишь и не чествуешь, что дышишь, задыхаешься только с каждым вздохом.

— Он не в лучшей форме Настя. Володя в больнице. — выдохнув, нехотя сказал Олег, а я подумала что это хорошо.                                       

Хорошо, что не в морге.    


**************************


Когда мы подъехали к городской больнице, и пошли в приёмный покой мои ноги едва волочились, хотя я хотела бежать. Не зная куда, но сломя голову на поиски моего Вовочки. Вот тут моя голодовка вышла мне боком, сил на ходьбу было едва-едва, Олег меня тащил буквально на себе, подхватив под руку. 

— Что случилось? — этот вопрос я Смолину уже задавала по дороге в больницу сто раз, но он отмалчивался. 

Просто тупо молчал, курил одну за другой, и изредка нервно поглядывал на меня через зеркало заднего вида. 

— Нам сюда. — он потянул меня к лифту, всё зная, где что и куда идти, когда нажал кнопку с цифрой четыре меня снова затошнило, мышцы начало сводить, паника, потому что я знала, четвёртый этаж — это операционная и реанимация в соседнем блоке. 

Я уже лежала в этой больнице семь лет назад. Успокоила себя тем, что я же выкарабкалась, и Вова сможет. Стало сразу неважно как он тут очутился, важно чтоб выбрался. Двери лифта распахнулись, я глубоко дышала носом, больничный запах операционной стерильности отрезвлял получше нашатырного спирта. 

Нас встретил врач с белыми халатами, бахилами, шапками и масками, возможно, он меня не помнил, а вот я его узнала, такое не забывается. Тот же хирург, который вытаскивал меня с того света. Алексей Александрович, на мой мимолётный взгляд ничуть не изменился, хотя в моём состоянии не до особой оценки. Я и этот больничный набор натягивала еле-еле. Моё самочувствие только ухудшалось с каждой секундой неведения, я была близка к обмороку. 

— Пройдёмте. — повёл нас в соседний блок, когда мы надели всё, что он нам выдал, — У вас пять минут. — судя по всему, Олег просто договорился, а Алексей Александрович это устроил и быстренько исчез, не говоря о Вовином состоянии ни слова. 

Что там говорить? Это был Вова, но не Вова. Лицо сплошной синяк, голова перебинтована, весь в трубках, на аппарате искусственной вентиляции лёгких, я закрыла рот рукой, чтоб не завыть, чтоб не выгнали, шагнула к нему, но Смолин меня рванул назад. 

— Посмотрела? — он не подпустил меня даже к Володе, я и расплакаться толком не успела, только всхлипнула, а Смолин вывел меня из палаты. 

— Что с ним случилось?  Он выживет?!— я вцепилась в халат Олега, и готова была вытряхивать из него душу, лишь бы узнать правду. 

— Выкарабкается.  А что с ним случилось? Я бы и сам хотел это знать, кому он перешёл дорогу? Думай Настя, ты же была с ним всё это время. — эта его фраза «Думай Настя» пульсировала в голове всю дорогу пока ехали, как оказалось, к Артуру и не домой, а в офис. 

Там меня усадили в кресло, брат, мужик из полиции в форме и Олег, они что-то обсуждали, как совещание какое-то, а я словно мебель. Меня не трогали, я тихо скулила про себя, утирая рукавом плаща слезы и сопли, думая о том, как сказать Тамаре, понятия не имея, что будетдальше. 


Осенило совершенно внезапно, как молотком по башке;

— Это Эдик... — произнесла тихо, захлебнувшись воздухом, ворвавшимся в лёгкие слишком большим объёмом.

Мент и Смолин обернулись на меня, Артур подался вперёд. 

— Что ещё за Эдик Киндер? — по его выражению лица было ясно, скажу ему конкретней, убьёт голыми руками эту тварь. 

Стало страшно за брата, он убьёт и его посадят.


*******************************************



— Настя! — рявкнул Артур на моё затянувшееся по его меркам молчание в секунд десять — пятнадцать.

Это подействовало отрезвляюще, по имени он меня звал крайне редко, и это было хуже матерной брани.

Означало лишь одно, степень его злости зашкалила.

— Он Олю искал, она отгул взяла, а у нас тогда свет во всём здании вырубился, я домой собиралась. Столкнулись в приёмной, он пьяный был, а Володя, он должен был отвезти меня в сервис на замену масла. Там потасовка получилась... — я сбивчиво рассказывала, словно хвост кусками рубила, догадываясь, чем это всё кончится.

Артур его убьёт и его точно посадят.

— Что Володя сделал? — довольно спокойно, уничтожив половину сигареты за одну затяжку, спросил брат.

Он на меня в этот момент не смотрел. Вид у него был жуткий, лёгкая полуулыбка. Довольный, словно в своём воображении уже наматывал кишки врага на люстру.

— Вова в ногу выстрелил ему и полицию вызвал. Его задержали, но потом дело замяли. Я не хотела этой шумихи, да и Вова же стрелял...

— Почему я об этом не знал ничего? — бросил удивлённый взгляд в мою сторону.

А в этом взгляде брата, в нём и разочарование, и обида.

И я понимала за что. Самое поганое что понимала. Артур обиделся за то, что я ему ничего не сказала. За то, что не доверяю.

— Мы решили с Вовой ничего тебе не говорить. — призналась, опустив взгляд в пол, стало так стыдно.

— Решалы блядь. — Артур почти шёпотом подвёл итог нашей с ним беседы, и дальше самое страшное для меня, — Семёныч, домой её буксуй ко мне. — это он менту велел, сплавляя одномоментно и меня, и этого мента.

Я прикусила язык, чтоб не ляпнуть лишнего и встала с места. Пошла за Семёнычем, понимая, что я ничего не смогу сделать больше. Если Артур что-то решит, он это сделает и сопротивляться бесполезно, да и поймала себя на мысли, что эту скотину Эдика мне не жаль совсем. 

27


Меня привезли к Артуру с Мариной. С мальчишками я не выдержала и десяти минут, соврала им, что заболела и спряталась в самой дальней комнате под крышей. Марина, как и Оля, всё так же пыталась накормить.

— Тебе когда-нибудь было так хреново, что ты даже воду глотать не можешь? — спросила Марину, когда она сунулась ко мне с очередным подносом и уговорами поесть.

— Воду выпей хотя бы. От того, что ты себя так изводишь, никому легче не станет. Володе легче не станет, если он придёт в себя, а ты не сможешь к нему поехать, потому что тебя упекут в психушку. Будут через зонд кормить. Это такая трубочка, её тебе насильно в рот затолкают и... — резко перебила Марину, пока она не добила меня больничными подробностями. 

— Ладно! Я поем, только заткнись. — еле-еле смогла сесть на край кровати, сил у меня действительно не было. 

— Тут бульон куриный, просто выпей. И еда, и питьё заодно. Я посильней подсолила. —  Марина подала мне большую кружку из чёрного стекла, и я в нее вцепилась крепко. 

У Володи была почти такая же. 

— Мне позвонить нужно. Какое сегодня число? — я потерялась во времени, помню, что сутки точно прошли, но может уже больше. 

— Седьмое. — пояснила Марина.

— Мне мой телефон нужен. Два дня уже прошло, Тамаре нужно позвонить. — выпила залпом горячую солёную воду. 

Совершенно не чувствуя вкуса. 

— Артур сказал тебя не выпускать. Позвони с моего. Я принесу. 

— Марина, я не помню номера. Он записан только в телефоне, мне надо домой вернуться. — я вернула Марине кружку умоляюще глядя на неё. 

Про себя шептала, чтоб только отпустила. 

— Ладно. Сейчас мальчишек соберу быстро. Все вместе поедем. Полежи пока, я позову. 

И я вновь легла на подушку. Закрыв глаза, я представляла море, горячий волнорез под ногами и крепкие Вовины руки. Он здоров, весел, в какой-то момент мои представления перешли в сон. Маринка, такая же хитрожопая устрица, как и её муж, подмешала мне что-то в бульон, и я проспала остаток дня и всю ночь. 

Мне снились слоны, не голубые с крыльями, а обычные серые и они трубили. Задирали высоко к небу хоботы и трубили. Громко, оглушительно, так что я пришла в себя, подорвавшись с кровати. Надо мной стоял Артур с сигнальным горном. Я бы много чего ему сказала или даже сделал бы, но ситуация была не та совершенно. А Артуру можно и в такой ситуации, у него справка.  

— Поехали, твой рыцарь в себя пришёл. — заявил брат, так что я засуетилась, меня не волновало больше ничего, только бы скорей увидеть Володю. 

Увидела. Через полчаса я уже зашла к нему всё в ту же палату реанимации, он был в сознании, дышал сам, но я не видела его глаз. Веки так сильно отекли, что он не мог их разлепить. Он был очень слаб, едва рукой пошевелил, когда потянулся ко мне. Я старалась на него не смотреть, больно было видеть его таким и страшно таким запомнить. Я встала рядом с высокой кроватью, и смотрела на подушечки его пальцев. Казалось, что это единственные целые части его тела. 

— Ты поняла всё, умница моя. — прохрипел, когда я коснулась своей рукой его пальцев. 

И тут меня прорвало. Молча. Чтоб не выгнали, чтоб Володя не понял, что я реву. Слёзы текли по щекам, всё нутро словно вывернули. Дала себе несколько секунд чтоб успокоиться. 

— А я и не поняла, я у тебя тупая. Я сначала подумала, что ты меня так бросил. — призналась честно, собрав всю волю в кулак, с ужасом представляя реакцию Вовы, но и тут я ошиблась. 

Он с трудом, перебиваясь на кашель, засмеялся, подтянул пальцами мою руку, чтоб накрыть своей ладонью. Даже в таком состоянии, когда ему нужна была поддержка, он торопился поддержать меня. Я простояла у его койки столько, сколько позволили врачи. Минут десять, не больше. Мучительно мало, когда не можешь отпустить человека, когда хочешь ежесекундно понимать что он жив, ощущать его тепло. 

— Маме не говори Настёна. Придумай что-нибудь, ты же у меня умница. — напоследок попросил Володя.  


Даже с лучшими врачами и прекрасным круглосуточным уходом процесс Вовиного восстановления шёл очень долго. Я не выдержала и призналась во всём Тамаре. Не могла больше ей врать, да и на Володю, врущего матери по телефону, смотреть было невозможно. Полночи мы проревели вдвоём на связи, а утром следующего дня я встречала её в аэропорту. Она привезла Рекса, он так подрос и узнал меня, радовался как ураганчик, и мне стало легче. Впервые после случившегося я улыбнулась легко и на душе стало легче. Мы ещё в машину не сели, а я продумывала план, как протащить этот жизнерадостный вентилятор в палату к Вове. Заодно и сообщить о мамином приезде.

— Давай сразу к Вове. — попросила Тамара.

— Конечно. По времени как раз доедем к часам приёма. — немного слукавила.

Благодаря Артуру, меня пускали к Володе в любое время, даже дополнительную кровать поставили в палате, но Вова был против, чтоб я ночевала в больнице. И я понимала, что если Тамара прознает про эту возможность, то всё! Вову она не оставит.



 По пути в больницу мы заехали в магазин, я купила объёмную сумку чтоб спрятать в ней Рекса. 

— Молчи, не пали контору Рекс. — сказала псу, на что он утробно рыкнул и улёгся на дно сумки, молча положив голову на вытянутые лапки. 

— Нас за это не выгонят? — переживая, спросила Тамара. 

Мою идею она поддержала, даже помогла выбрать сумку, но дальше её запал пропал, решительность погасла. 

— Придумаем что-нибудь. Скажем что это не наш, просто мимо пробегал. — с лёгкостью я придумала, как выкрутиться, очень уж хотелось порадовать Вову. 

Мы спокойно прошли в приёмный покой, поднялись на второй этаж.

— Тяжёленький стал. — сумка с Рексом прилично оттягивала мою руку. 

— Конечно, я ж его мяском да творожком кормила. А это не эти ваши безвкусные консервы из чёрт знает чего. — всё так же с улыбкой поделилась Тамара. 

— Вы тут постойте. Сначала сюрприз. — глянула на сумку, и постучав, тут же зашла в палату, получив от Тамары согласный кивок. 

Володя лежал на кровати, подложив под голову сразу две подушки, и с интересом разгадывал кроссворд. За несколько месяцев проведённых в больнице у него скопилась уже целая стопка этого добра. 

— Привет. — улыбнулась Володе, одновременно ставя сумку ему в ноги и расстёгивая её, потому что Рекс почуял хозяина и начал рваться наружу, угрожая разразиться лаем. 

— Привет, что... — Володя не успел спросить, что у меня в сумке, скуля и виляя от радости, Рекс бросился к его лицу. 

Пока они наслаждались встречей, я позвала и Тамару. Вова уже и так понял, что Рекс сам не прилетел бы к нему на вертолёте. 

— Сыночек, ну как же так а? Я так волновалась, что вы не едите и не едите, почему мне ничего сразу не рассказали? — Вовина мама спустила Рекса на пол, я взяла его на себя, мне он тоже был очень рад и так же лез лизаться. 

— Мама! Не хотел тебя расстраивать! — спешно оправдался Вова, но видно было, что рад приезду мамы, крепко её обнял.   

— Ну вы тут вместе пока, я Рекса домой увезу и приеду. — обошла Вовину кровать, с другой стороны, поцеловала быстренько и вернулась к машине. 

Домом временно назывался дом Артура и Марины. Я жила у них, точнее ночевала, так как целые дни проводила с Володей. А когда он был на процедурах, я ждала его в палате. И все эти дни лечения я не могла отделаться от ощущения, что это Володя меня поддерживает, а не я его. 

Денька с Тимкой заграбастали Рекса только я переступила порог дома. 

— Собака! — с ужасом констатировала Маринка.

— Что такое? Почему тебя так пугает собака? Он культурный у нас, дома ни-ни, только на улицу ходит. — уверила её, что проблем не будет. 

— Ты что не знаешь? Артур боится собак. Мальчики у него щенка уже три года выпрашивают, а он даже им отказывает. — шёпотом пояснила Марина, поняв, что я не в курсе. 

— Я думала он ничего не боится. Поэтому у него и справка есть. — я скинула кроссовки, сунула ноги в тапочки и пошла на кухню, есть хотелось ужасно. 

После всего случившегося я долго нормально есть не могла, сильно похудела, и начала отъедаться, когда угроза миновала. Ела я больше из-за Володи, он так злился и ругался из-за моих гремящих костей, но сейчас сама сметала всё, что попадалось на глаза. 

— Какая ещё справка? Нет у него никакой справки. — ворча, Маринка пошла за мной, — Его в детстве собака покусала, вот он и боится. 

— Понимаю. Это готово уже? — на плите что-то красное булькало в кастрюльке, пахло вкусно и я уже потянулась за тарелкой. 

— Это соус к спагетти, сейчас положу. Кстати, ты в последнее время ешь за двоих, у тебя задержки нет? — Маринка забрала у меня тарелку из руки, если бы не забрала, я б её выронила. 

— Задержки? — из-за случившегося, я вообще не помнила дней недели, чисел, я просто жила от больницы до кровати на третьем этаже. 

 — Ты бы тест на беременность сделала. Я так холодильник атаковала, когда мальчишками забеременела, но я ела за троих, раза в два больше тебя. — с гордостью заявила Марина.

— Э-э-э, — замычала, собирая мысли в кучу пытаясь сформулировать то, что хочу сказать, — Не накладывай, я в аптеку! 

Я убежала в машину прямо в тапках, руки тряслись, я что-то так сильно испугалась, сама при этом не понимала чего. Разговоров о детях было много и не только разговоров. Володя едва в себя пришёл, ещё синяки до конца не сошли, а он уже зажимал меня при каждом удобном случае. Вот и дозажимался.

Через час, получив штраф за превышение скорости, мы с Маринкой пялились на тест с двумя яркими полосками. 

Я наматывала спагетти на вилку и ревела. Мне было страшно. Какая с меня мать получится, если я даже собаку нормально накормить не могу? 

— И как оно? — спросила Марину, у неё опыт фееричный, одновременно с двумя. 

— Спать охота и до, и после. Но потом лет через пять, нормально. 

— Я пошла спать. 

— Иди.

На самом деле я хотела подумать, как бы мне сказать Володе. 

В больнице об этом говорить не хотелось. Да и я не думала, что всё так быстро получится, надеялась, что это случится на море. Представляла себе невероятную романтику, на пляже, под шум волн и прочая морская романтика, о которой я знала из фильмов. А тут больница, процедуры, уколы, капельницы.


____________________________________________________________


Ничего я не смогла придумать, приличного. Не понимала как сказать и что говорить-то вообще?! Если просто тест показать, Володя может и не поймёт ничего. Пролежала на кровати казалось вечность, но, когда спустилась на кухню, Марина ещё доедала спагетти. 

— Марина, а как ты Артуру сказала, что беременна? — он то псих, ему ещё сложней сказать наверняка было. 

— А я не говорила ему. — ответила, удивлённо глядя на меня.

— Как это? — я налила стакан воды, села за стол, в ожидании душевного рассказа, но всё оказалось прозаично. 

— Помнишь, я тебя приняла за его любовницу? — я кивнула, — Он же всё слышал, квартира та на прослушке была. Вот так выходит и сказала. Он мне тогда сразу же предложение и сделал. Вы с Володей, кстати, свадьбу планировали? — поинтересовалась Марина.

Я задумалась лишь на секунду.

— Ой нет, не буду говорить пока. А то он тут же жениться сразу захочет, а я тут не хочу. Хочу на море. — я мечтательно потянулась, в принципе, до Вовиной выписки оставалось совсем чуть-чуть. 

— Да, это правильно, на море классно. Там вот и скажешь ему, во время прогулки по песку. — Маринка довольно улыбнулась и добавила, — Я уже себе такой купальник купила, мальчишки тоже чемоданы пакуют. Будем у вас отдыхать. 

— Кстати, мальчишки! 

— Собака! 

Мы с Маринкой две клуши, забыли про детей и собаку, и именно в этот момент на пороге кухни показался злющий Артур. Да, другой водитель у него, и он теперь всегда не в настроении. 

— Собака? Я не ослышался? У нас в доме собака? — впервые я увидела, как брат побледнел. 

— Маленькая, добрейшей души собачка. — быстро пояснила я, дабы избежать братского обморока. 

— Марина, ты с ума сошла? А если она детей укусит? Где она? — по Артуру видно было, что он боялся, но поняв, что собак с его детьми, рвану в сторону детской.  

Мы с Мариной поторопились следом за ним и все трое ввалились в детскую. Мальчишки дрыхли без задних ног в своих кроватях, Рекс тоже задремал, свернувшись калачиком на ковре. 

— Ну просто собака Баскервилей. — с иронией заметила Марина и прикрыла дверь спальни. 


Через две недели, которые мне казались вечностью, Володю наконец-то выписали. И когда мы уезжали, и соответственно забирали Рекса с собой, Артуру пришлось купить щенка для мальчишек. Он выбрал самого мелкого, ещё меньше, чем наш Рекс. Маленький чёрный Моня умещался на ладошке.  


___________________________________________________________


Мы приехали к морю, я стояла на горячем волнорезе в белом платье, придерживая рукой плетёную шляпку. Всё как я мечтала, и Вова крепко обнимал меня со спины, прижимая к себе. Я была невероятно счастлива, впервые так за всю свою жизнь. Мы уже давно устроились, даже подали заявление в загс, но я всё тянула и тянула с новостью о беременности. Сама не знаю почему. Всё думала и думала, как сказать красиво, а вышло всё спонтанно и нелепо. 

После прогулки по городу мы сидели с Вовой в небольшом кафе, и он спросил;

— Почему коктейль молочный не пьёшь?

— Фу. Он псиной пахнет. — отодвинула подальше стакан с коктейлем. 

В последнее время меня буквально преследовал этот собачий запах. Самое смешное в этом было то, что Рекс псиной не пах, а вот напитки, еда, одежда и даже от Вовы я улавливала этот неприятный запах. К морю подойти было невозможно, разве что, дыша в этот момент ртом.

— На вот этот сыр попробуй, у него ярко выраженный ореховый вкус. — Вова протянул мне желтоватый кубик сыра.

Я без желания взяла, откусила чуть-чуть...вкус странный, ореховый.

— Гадость какая. Сыр на вкус как кедровые орешки. В чём смысл? Если я захочу орешков я куплю и поем орешки. — выплюнула эту мерзость в бумажную салфетку.

— Какая-то ты у меня ворчливая стала в последнее время. Что-то не так? — Вова потёр уставшие глаза, и я поняла, что надо сдаваться. 

Да я поняла, но сказать красиво не позволило раздражение.

— Конечно, что-то не так. Мне то холодно, то жарко, по утрам у меня нос не дышит, а вечером ужасная изжога, гормоны скачут, скоро токсикоз начнётся, я буду каждое утро блевать, а потом я буду есть как слон и стану толстой как корова, у меня будут растяжки на коже. — я перечислила всё, чем меня пугала Маринка и всерьёз разревелась.

Это от меня не зависело, какая беременность прелесть, можно списать на неё все минусы своего поведения.

— А ещё ты суёшь мне сыр этот дурацкий, который как не сыр! 

— Настёна ты беременна, что ли? — вопрос Володя задал чисто автоматом, высказал мысли, которые возникли у него пока я жаловалась, потом вскочил со стула и сделал пару шагов в сторону выхода, тут же резко развернулся и бросился ко мне, сразу на колени и лицом в мой живот уткнулся.

Дурачок. Такой взрослый дядька и такой дурачок.

28

Десять лет спустя


Я крутилась у зеркала, придирчиво изучая своё лицо. Не то чтобы я как-то плохо выглядела, но старалась за собой следить. Четвёртый десяток как-никак, это Володя с возрастом становился только краше. Даже редкая седина, проступившая на висках, его только украшала. И да, я ревновала, хотя повода не было, а поэтому и ревновала молча про себя.

— Ты занята? — спросил Вова, заглянув в спальню.

— Не особо. А что? — провела чисто символически расчёской по волосам, чтоб не вызывать у мужа подозрений в моей глупой неуверенности. 

— Надо смотаться в офис, ты должна подписать кое-какие документы. — серьёзно попросил он и скрылся за дверью.

После нашего с ним переезда к морю, Артур подарил несколько небольших фирм. Одна была связана с местным туризмом, вторая с арендой и продажей недвижимости. И ни одной, ни второй я не занималась. Володя проявил тиранию и деспотизм, посадив меня дома. Я разве что иногда подписывала нужные документы. Всё моё свободное время было посвящено семье. Дети, муж, собаки, кошки, содержание дома, я превратилась в настоящую домохозяйку. Конечно, помогала мне Вовина мама Тамара, только благодаря ей я окончательно не превратилась в замученную бытом женщину.

Быстро собравшись, я вышла во двор. Там меня встретила сенбернариха Балуша, виляя громадным хвостом. Потрепала её довольную мордашку и пошла к машине. Муж уже сидел за рулём, такой серьёзный. Такой любимый. Родной.

Как только я села в машину, мы поехали. Я не спрашивала, куда конкретно мы едем, пока не поняла, что мы выезжаем за пределы города.

— А куда мы едем? — спросила Вову.

— Сюрприз Настёна. — только в этот момент он перестал быть таким серьёзным, улыбнулся.

Я не могла сидеть спокойно, всю дорогу ёрзала на сидении в нетерпении узнать, что это за сюрприз.

Сюрпризы Вова любил и умел делать. Именно так в нашем доме в компанию к Рексу появилась Балуша, кошка Симка и кот Лорик, но сейчас явно было что-то новенькое и не связанное с очередным домашним любимчиком.

Спустя час пути, Вова заехал на территорию санатория. Припарковался возле небольшого бревенчатого дома.

— Этот домик наш на неделю, но сейчас мы просто переоденемся. — предупредил меня, помогая выбраться из автомобиля.

— Мы тут на неделю? А дети? — я удивилась.

Мы ещё никогда никуда не выезжали без детей. Когда родился Артём, мы, вообще, с Вовой не отходили от него первый месяц. Наслаждались каждой минуткой рядом с этим одуванчиком. А он был похож на одуванчик из-за белой густой шевелюры. Копия Тамары, которой почти не довелось подержать его этот месяц. Нам было мало самим, мы его купали, кормили, гуляли с ним сами. Но мама у Вовы очень понимающая и просто дала нам время насладиться нашим первенцем.

Когда родилась Алиса, Артёму было всего два годика, и он страшно ревновал меня к сестричке. Ежеминутно требовал внимания, поэтому без помощи Вовиной мамы мы не обошлись. С Алисой Тамара нанянчилась сполна. Малышка так же была копией Тамары, те же светлые волосы, голубые глаза и та же лучистая улыбка с младенчества. 

— Сюда. А у детей бабушка имеется. — муж завёл меня в спальню, на большой кровати лежали вещи.

Красное шёлковое платье, босоножки на высоком каблуке. Всё так необычно.

— Переодевайся тут, а я пойду в другой комнате переоденусь, а то опоздаем... — Володя посмотрел на меня с намёком и поиграл бровками, я рассмеялась, будучи в восторге от этого жеста.

К платью прилагалось и нижнее бельё.

— Подготовился. — шепнула себе под нос, балдея от происходящего. 

Пока одевалась, перебирала в уме всевозможные даты, которые могла забыть, но путного не вспомнила, да и Володя частенько радовал меня без дат. Просто так. Но так шикарно впервые. Домик, платье, неделя свободы и прочие радости. Для этого всего необходимо заморочиться. Слишком для «просто так».

Бельё и платье сели идеально, всё очень красивое и туфли удобные.

Я покрутилась у зеркала как раз в этот момент в комнату заглянул Володя.

— Готова? — и улыбается, сам такой загадочный в классическом костюме и белой рубашке.

— Слушай скажи, что происходит а? — шагнула к нему, в попытке взять этого молчуна своими женскими чарами.

Не успела толком этими чарами воспользоваться.

— Пошли. Опаздываем. — буркнул Вова и ловко чмокнул меня в нос.

— Ты меня пугаешь. — не вышло чарами, решила на жалость надавить.

— Настёна, ты мне что не доверяешь? — он так удивлённо вскинул брови.

Мне даже стыдно стало.

— Доверяю. — повисла у него на шее, а он такой довольный.

— Пошли. — смеясь, попросил в который раз и тяжело вздохнул, пряча руки в карманах, и посмотрел с тоской на кровать.

Я уже знала, что ночью мы на ней спать не будем. Даже несмотря на множество забот, в этом плане с каждым годом всё становилось только ярче. Только с Вовой рядом я поняла настоящее значение слову «мало». Всегда мне было его мало, сколько бы он мне ни предоставил себя. Всегда я безумно жалела о семи упущенных годах.

Мы приехали в какой-то небольшой спортивный центр.

— Всё будет хорошо Настёна. — Володя подмигнул мне, и взяв крепко за руку повёл куда-то вглубь.

Мы зашли в большой зал с зеркалами. На входной двери была вывеска, но я не успела прочитать. К нам навстречу подходила милая пара. Мужчина и женщина. Одеты похоже, как мы с Володей, старше нас лет на двадцать и очень приятные.

— Меня зовут Генриетта, а это мой муж Александр. Добро пожаловать Анастасия и Владимир в нашу школу танцев. — я была приятно удивлена, и похоже это самый сюрпризный сюрприз из всех Вовиных сюрпризов. — Давайте я начну со своей вступительной речи, это наша традиция, с этого мы начинаем знакомство с танцем. Танец начинается с доверия...


********


Послесловие про Эдика...

Артур спустился в подвал одного из недостроенных зданий, по пути закатывая рукава белой рубашки. Пожал руку другу Смолину и взял у него папку. 

На большой площади между двумя колоннами стоял стул, на котором с кляпом во рту мычал Эдик. 

Артур подошёл ближе, испытывая чувство гадливости вперемежку с весельем. Он собирался мучить Эдуарда с особой присущей ему жестокостью и даже на трезвую голову.   

— В Саудовской Аравии существует такое наказание, грубо говоря, око за око. Это список травм, который по твоей указке нанесли мужу моей сестры. — Артур оскалился и помахал папкой перед носом мычащего Эдика.

— Страшно? — Артур рассмеялся, в полумраке его сумасшедший смех разнёсся по подвалу, затрагивая даже самые дальние уголки, пугая жертву. — Страшно. Ну приступим, начнём с зубов...


Конец