КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706129 томов
Объем библиотеки - 1347 Гб.
Всего авторов - 272720
Пользователей - 124656

Последние комментарии

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

a3flex про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Да, тварь редкостная.

Рейтинг: 0 ( 1 за, 1 против).
DXBCKT про Гончарова: Крылья Руси (Героическая фантастика)

Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))

По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...

В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
medicus про Федотов: Ну, привет, медведь! (Попаданцы)

По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.

cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".

Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.

Итак: главный

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Dima1988 про Турчинов: Казка про Добромола (Юмористическая проза)

А продовження буде ?

Рейтинг: -1 ( 0 за, 1 против).
Colourban про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно

  подробнее ...

Рейтинг: +2 ( 3 за, 1 против).

Жизнь номер 666: "За Городом — там, где свобода" (СИ) [Сергей Савенков] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Жизнь номер 666: "За Городом — там, где свобода"

Глава 1. «Начало». Юка, Рысь. Последние дни апреля

Нудное предисловие, которое легко пролистать

В результате глобальной войны человечество исчерпало ресурсы Млечного Пути. Навсегда утратив возможность колонизировать соседние галактики, люди постепенно деградируют в преддверьи конца.

Во время войны на планете Диэлли был построен громадный Город — комплекс по производству самосовершенствующегося биооружия, которым и являются наши милашки-пушистики — Рысь и Ягуар.

Война позади, и оружие больше не нужно. Зато, требуется еда. Город превратился в колоссальную мясную ферму. Для контроля над подопечными, был создан культ.

На каждой освоенной планете Галактики установлена Станция Гипермаяка, обеспечивающая мгновенную связь с другими Станциями и мгновенное перемещение звездолётов. Сердце каждой Станции — квантовый нейрокомпьютер. Все компьютеры связаны в громадную сеть — сверхразум Галактики. Человечество утратило контроль, теперь сеть Маяков совершает прорывы в науке, изобретает, создаёт предметы искусства и контролируют человечество при помощи установленных в головы людей нейрочипов. Её цели находится за границами человеческого понимания. Но сам собой напрашивается вопрос: как получилось, что под тотальным контролем Маяков разгорелась отнявшая все ресурсы война, и человечество зашло в тупик?

В головах Ягуара и Рыси тоже установлены нейрочипы. Люди и другие создания общаются друг с другом не при помощи звуков, а по радиосети. Слово "сказал" в тексте книги означает — "передал". Чипы также используются для управления техникой — электронными устройствами, глайдерами, электромобилями — "коробками". Герои способны проводить пси-атаки на чипы существ и людей, вмешиваясь в работу их мозга и организма в целом, взламывать устройства и системы.

Главный герой — Ягуар, сосредоточившись на собственном внутреннем мире, получает доступ к своим подпрограммам и возможность изменить себя, других и весь мир.

Это настоящая магия и единственная достойная цель.

Вот только, в какую сторону качнутся весы? Не станет ли Ягуар, получив безграничную власть, таким же, как бесчувственные Властители? Не предаст ли любовь?

Не стоит воспринимать написанное буквально. Я сказочник, но это не сказка, а правда о нас. Пишу среди Городов, построенных не для Людей, а им вопреки, в кругу неприветливых обитателей. Любые несовпадения случайны.

Герой этой книги, Верховный Властитель, сказал: «Готов разбить лоб о ступени Храма, чтобы забыть о том, что я в зоопарке. Да только, молись не молись, если увидел зверьё и железные клетки, назад пути нет». А как нам известно, Верховный Властитель не ошибается.

Книга полна метафор и аллюзий: звери, обитающие в хрущёвках; чёрная кровь, на которой работают двигатели; самоисследование; поедание друг друга и добровольное отдавание любимым себя; зверь — покоритель миров, выходящий из моря; звёзды на небе… Имеют значение даже даты и имена. Впрочем, абстрактное мышление нынче не в моде, и большинство прочтёт, не задумавшись. Не стану по этому поводу переживать.


«Мне кажется, что под внешней оболочкой скрывается зверь… Я знаю, что это моя фантазия, что люди, которые окружают меня, действительно люди, они останутся такими всегда — разумными созданиями, полными добрых стремлений и человечности, освободившимися от инстинкта, они не рабы какого-то фантастического Закона и совершенно не похожи на зверо-людей. Но все же…»

Герберт Уэллс «Остров доктора Моро»


Ствол, что упёрся в висок Ягуару, был очень холодным и твёрдым. Не таким, как у обычного оружия — тёплого и живого, стреляющего облачком спор. Глаза соперника прикрывали тактические очки — крайне редкий, и в целом, запретный предмет. Похоже, законы его не особенно волновали.

Ягуар зарычал. Его уши слегка шевельнулись, взъерошились кисточки, и мой мир померк…


Я снова на нашей обшарпанной кухне. Малюсенькие ручонки, что были недавно лапами — только прорезались пальцы, засовывают в рот ледяной виноград. За окном валит снег — ещё только начало весны, мне два месяца отроду, а не четыре.

Я немногое знаю о мире. Знаю, что я — это я, и что я — Человек. Что у Человека есть Стая — самое главное в жизни. Знаю, что Люди все разные — есть на свете Ежи, Жуки, Обезьяны, Шакалы — и всякий способен на что-то своё. Знаю то, что я — Рысь. Что родители ушли охотиться на Ягуаров, враждебную Стаю, и притащат их мясо. Знаю, что мясо я не люблю, а вот почему — не знаю. Оно, в основном, для мутаций — чтоб не было Жажды. Еду выдают Властители. Знаю, как решать интегральные и дифференциальные уравнения. Знаю, как вычислить площадь криволинейной фигуры…

Я многое знаю. Но в то же время так мало!

Что я такое? Что это значит — быть Человеком?

Вот он, главный вопрос!

Быть Человеком — значит купаться в чужой бескорыстной любви. Быть Человеком — значит любить в ответ: сестру, мать, отца, свою Стаю и Город.

Поблизости что-то шуршит.

Странно… Я маленькая, но мне известно, что значит «замок». Чужих он не пустит!

Замок… Он вдруг щёлкает — тихо-тихо, и двери тоскливо скрипят.

Я сижу, замерев. Ушки слегка поворачиваются, стараясь не упустить даже маленький шорох. Хвостик вздрагивает от страха. В тонких пальчиках — ягода винограда. Другая — во рту, я боюсь её разжевать, боюсь выплюнуть и боюсь проглотить.

Я — уже больше не я.

Я — это страх.

За кухонной дверью, за рифлёным стеклом, я вижу тень, и закрываю ладонью рот.

Как удержаться, как не закричать?

Вот только, чем тишина мне поможет? Я ведь не прячусь за шторой, я сижу в центре кухни за обеденным белым столом!

Тень уже на пороге. Это мальчишка — почти такой же, как я. Такого же возраста, может немного постарше. С такими же ручками, ножками — которые месяц назад, когда он ещё не ходил на двоих, были мягкими лапами. С таким же хвостом — правда, чуть подлиннее. С точно такой золотистой и переливчатой шерстью — только немного другая расцветка. Точно такие, как и мои, голубые глаза.

Они глядят на меня, и они не пустые, как у всех взрослых. В них апрель и весеннее ясное небо, которое я никогда не увижу, ведь в руке Ягуара нож — огромный, чёрный и страшный.

Мальчишка подходит ближе. В глазах я читаю решимость. Этот не струсит, хоть от ночного горшка — миллиметров сто.

Впрочем, кого тут боятся, ведь Стая ушла! Двухмесячной девочки, у которой от страха течёт по ногам?


…Текло по ногам. Было страшно — предельно, и так же предельно приятно. По обмякшему телу бежали мурашки.

Пси-атака! Самая мощная в моей коротенькой жизни.

— Ну как? Отошла? — сказал-передал Ягуар. Он был спокоен. Почему бы и нет, ведь оружие голокожих теперь у него, а у меня — лишь вонючая мокрая шерсть.

Оружие… На что я надеялась, зачем я его доставала?

Впрочем, Ягуар не сможет меня так просто убить — не имеет права. И пистолет он обязан вернуть — если я покажу интеллект, докажу своё право на жизнь…

— Существует ли замкнутая выпуклая гиперповерхность, у которой гауссова кривизна является заданной функцией единичного вектора внешней нормали? — Ягуар прищурил глаза. — У тебя пять минут.

Ну вот, я получила Задачу.

Мы сидели лицом к лицу, на паре бетонных блоков, под которыми таял сырой залежалый снег.

Ягуар был похож на другого — того самого мальчика, который когда-то давно, семьдесят дней назад, спас мою жизнь, не убив.

Что ж… Наше существование наполнено злым сарказмом. Один Ягуар не убил, а другой убьёт.

Тотбыл совсем молодой, без кисточек на ушах, ещё не способный к пси-нападению.

От воспоминаний мои ушки дёрнулись, и Ягуар произнёс:

— Только попробуй!

Подумал, что я собираюсь напасть? Смешной! Куда мне против него!

— Юка! Ты понапрасну теряешь секунды!

Имя! Откуда он его знает? Неужто умеет копаться в чужой башке?

Я знала, что если не выдам решение, то Ягуар отрежет мне грудь — самый лакомый кусок тела, изнасилует и убьёт. Конечно, при самом плохом раскладе. Он может сделать иначе: грудь отрезать, убить, а оттрахать потом. Или грудь отчекрыжить в последнюю очередь…

Её у меня почти нет, этой самой груди, я ещё молодая. Но рассчитывать на лёгкие варианты не стоит. Мечтать, впустую теряя минуты — тем более. А я всё никак не могла сосредоточиться на Задаче, разглядывая мучителя и будущего убийцу.

Похож… Впрочем, разве я различу Ягуаров? Для меня они все на одно лицо! Ну, почти…

Как глупо! Отдать невинность и жизнь ему! Разве я об этом мечтала, сидя ночами на крышах и глядя на звёзды?

Глупо, но… Ничего необычного, таков этот мир. В эту минуту где-то дрожит другая девчонка, и в её голове — те же мысли. Никто здесь не уникален — ни я, ни мой монстр.

— У тебя три минуты, дура! — он отвернулся к стене, ему будто было противно от собственных слов. — Я тебя быстро убью — перережу горло. И не дотронусь! Не думай об этом… Сосредоточься, пожалуйста!

Я вздрогнула. Неужто он, всё-таки, мысли читает! Не слышала о подобных мутациях.

И… До чего же он странный! Сам же напал! А убивать, как будто, не хочет!

Нет! Он прав, нужно сосредоточится! Биочип, в котором при получении Задачи сработал таймер, выдавал в мозг значения: «2:50», «2:49», «2:48»…

Я больше не думала о Ягуарах, Стаях и собственном прошлом. Теперь была только Задача, и от решения зависело всё…


На «ноль — пятнадцать» я доложила ответ. Оказалось, Задача вполне по зубам!

Не справившись с наслаждением, я зарычала. На снег с обнажённых клыков упала слюна.

Щёки вспыхнули от стыда. Что он обо мне подумает! Веду себя, словно зверь!

— А ты молодец! К моему сожалению…

Я не слышала в его голосе сожаления. Наоборот, Ягуар был доволен, будто с пятнистых плеч свалилась гора.

Но… Зачем тогда всё? Для чего он напал?

Ягуар снял очки и протянул пистолет рукояткой вперёд.

Это же он! Тот самый мальчишка из прошлого! Повзрослевший и возмужавший, но он! Не забыть мне его особенные глаза. Не пустые и равнодушные, как у других. Нет, в них живой, любопытный ум. В них интерес, тяга к миру и умение сострадать. Из-за них, из-за этих глаз, я живу и дышу.

Так вот, для чего он напялил очки! Вот откуда он знает имя — его я когда-то сказала сама.

Меня осенило: я ведь влюбилась! В него, в Ягуара! Втюрилась по самые ушки, с кисточками-антеннками на концах!

Неудивительно! Во врага, который сильнее, но заботится, а не убивает, втюхаться элементарно!

Будто во сне, я взяла пистолет и засунула под рубашку. Воткнула за пояс штанов пониже спины.

— Ты свободна!

Я вскочила и развернулась, чтобы уйти, но Ягуар вдруг продолжил:

— Юка! Можно поговорить?

Я обречённо присела обратно на холодный бетон. Хотелось сбежать — сидеть перед любимым во влажных штанах было стыдно до жути. А Ягуар, как назло, пялился прямо на мокрые пятна.

Да пошёл он! Сам виноват — выпотрошил пси-атакой мозги!

— Меня зовут Дин.

Дин… Какое красивое имя! Будто бы в небе — там, где покой и свобода, звенит колокольчик.

— Моё имя ты знаешь. Спасибо за то, что тогда не убил.

— Юка… — Ягуар с трудом подбирал слова. — Я рад, что не пришлось убивать сейчас. Если по-честному, я бы не смог…

— Не смог? — я нахмурилась. — Зачем же тогда…

— Мне нужно оружие!

— Мой пистолет?

— Пистолет? — теперь нахмурился он. — Аа-а! Это не пистолет, а вихревой револьвер Властителей.

— Властителей? Вот ещё! Голокожих!

— Пусть так…

— Он зубастый, как ты!

— Да какой я зубастый! Вот, тебя упустил — опять. А револьвер… Внутри взрывается монокристал, и оружие «выстреливает» солитон — единственную звуковую волну. «Зубы» защищают стрелка — гасят волны, идущие в стороны.

— Откуда ты знаешь?

— Большинство живёт не задумываясь, повторяя всё за другими. Я не такой… — Дин улыбнулся мечтательно, будто увидел что-то приятное. — И ты не такая! Я это сразу заметил, в самую первую встречу, — он, наконец, оторвал взгляд от штанов. — Когда в глаза посмотрел!

Надо же! И он про глаза! Вот значит, как родственные души находят друг друга! Даже, когда они в разных шкурах.

— Дин… — я в первый раз произнесла его имя. Стало тепло и приятно. — Дин! Для чего он тебе? Он тяжёлый и неудобный!

— Чтобы убить Властителей. Наше оружие их не берёт!

— Убить Вла… — мои глаза чуть не вылезли из орбит. — Ты не боишься такое произносить? Он же всё слышит!

— Кто? Творец? Создатель Всего?

— Ну… Да…

— Может, и нет! А может, слышит. Но знаешь, что я скажу… Если не хочешь издохнуть как раб, нужно о страхе забыть!

Видит Творец, я бы хотела, но как? Хвостик нервно подёргивался, под шерстью от жути бежали мурашки, а сама она встала дыбом — защитный рефлекс, чтобы казаться побольше.

Смех! Кого испугает четырёхмесячная девчонка?

Дин заметил и расхохотался.

— Ты чего распушилась? Боишься? — он вдруг перестал улыбаться и заявил: — А не боялась следить за Оленем? Не боялась стащить револьвер? Может, ты не такая уж и трусиха?

— Ты что, следил?! — я вскочила, от возмущения сжав кулачки. — Бегал за мной по пятам?!

Дин оставался спокоен и даже ничуть не смутился.

— Да, я следил. Ходил за тобой с того самого дня.

Глава 2. «Вылазка». Дин, Ягуар. Первые дни марта

— Электронщик и взломщик — это прекрасно. Стае с тобой повезло. Но…

Я подумал: «Почему всегда есть какое-то “но”?»

— …каждый должен уметь и другое. Доказать своё право на жизнь! — голос отца был, как острый клык. — Пойдёшь в их район и убьёшь детей — всех, кто остался. Мы же, займёмся взрослыми. Усёк?

Я быстро кивнул. Прошёл к себе в комнату, выдвинул ящик стола. Вытащил нож, подарок отца. Чёрный, во тьме незаметный, и качественный — из стали S7. Но, как по мне, чрезмерно большой и широкий.

— Если в семье обошлось без убийств, и никого не сожрали — можно считать, что брак удался! — доносилось из кухни сквозь полузакрытую дверь.

Вспышка безумного хохота… Видимо, пьют стимулянты.

— А ведь Рыси чуть было не снюхались с Леопардами!

— Это в прошлом. К счастью, Рыси — не Ягуары. Наплодили предателей!

— Может, теперь мы с ними договоримся?

— С кем, с Леопардами? Что у нас общего? Подумал бы лучше о Рысях, ведь они ещё живы! О предстоящей грызне! Не рычи раньше времени, пока не схватил судьбу за усы!

Я перекинул нож из ладони в ладонь. Рукоять выскользнула из пальцев — непослушных, полностью выросших пару недель назад. Нож шумно свалился на пол. Смех оборвался.

— Выронил нож! Ну даёт!

От новых взрывов веселья звякнули стёкла в двери, и я с изумлением понял: взрослым мучительно страшно.

А я? Может, я мал для подобных заданий? Только три месяца отроду. Вроде, немного… С другой стороны — четверть жизни. Отцу только шесть, но у него на счету уже сотни врагов.

Как бы там ни было, реальность не спрашивает, хочешь ты чего-либо или нет, а подбрасывает на хвост приключений. Ты ползёшь вперёд, невзирая на груз, или дохнешь.

Значит, пора! Время выпустить первую кровь!


Ряды одинаковых бетонных домов, бесконечные жилые ячейки.

Сугробы и жёлтые пятна. Тишина, только ветер воет в антеннах базовых станций и носит пакеты. На кустах вьются мутно-прозрачные полиэтиленовые обрывки. Улицы провоняли рысиной мочой.

Не то, чтобы в Городе не было урн, а в домах — туалетов. Но, разве станет кто напрягаться, неясно зачем. К тому же, территорию нужно пометить, чтобы внушить неприятелю страх.

Неподалёку урчат экскаваторы — Властители-без-лица роют землю. На них прикрикивают Властители.

Город стар, его улицы вечно разрыты, коммуникации порваны, из люков валит пар, прёт дерьмо или бьют фонтаны воды. А Властители-без-лица вечно роют.

Я брёл среди жуткого вражьего запаха, среди стен, расписанных граффити: «Ягуары — ублюдки!», «Смерть!», «Отсоси-ка, приятель!», и трясся от ужаса — ужаса перед врагом, и ужаса перед тем, что мне предстояло.

Резать детей, таких же, как я… Разве наш мир нормальный?!

Но… Ведь месяц назад Рыси слопали маму. Чего их жалеть!

Я вытащил нож. Нужно быть осторожным, наверняка оставили часовых.

От страха хотелось в кусты, и тот же страх не давал это сделать на чужой территории. Уши торчали, хвост дёргался и топорщилась шерсть.

Не выдержав, я спрятал нож и опустился на четвереньки. В таком положении стало полегче. От коробки к коробке, и от куста к кусту, я пробежал ещё метров двести, и юркнул в подъезд.

Запах тут был нестерпимый — такой, что я еле сдерживал рык. Чихнул пару раз. Облизнулся. Проскочил пару пролётов, мимо облезлых, изъеденных плесенью стен.

Замер. Что-то меня привлекло — что, я не знал и сам. Вернулся, встал перед дверью, нащупал в кармане деблокиратор и подключил к замку провода.

Что-то было не так. Но что?


Я учуял запах, едва открыл дверь — сквозь рысиную вонь пахло мамой.

Так вот, в чём дело! Вот, что не так!

Из глаз вытекли капли, скользнули по шерсти и шлёпнулись на замызганный пол.

Я вытащил нож и прошёл в коридор, а оттуда — на кухню. Здесь пахло едой и чаем, но больше — рысями всех возрастов и свежей рысиной мочой.

Меня передёрнуло.

Она была здесь, за столом. Девчонка, чуть младше меня — на месяц, не больше. Застывшая неживым изваянием, напрудившая от страха в штаны — капли всё ещё падали на пол. В не до конца сформированной полулапе-полуруке лопнула зимняя виноградинка, и по едва появившимся пальцам тоже текло.

Рысь была необычной раскраски — пятнистой. Обычно они равномерно окрашенные — золотистые или слегка голубые.

Впрочем, неудивительно. У нас ведь война. Видимо, лопала Ягуаров — то мясо, что ей приносили родители. Лопала и изменялась.

В некоем смысле, теперь она тоже слегка Ягуар. Но думать об этом не нужно.

Мамин запах шёл от девчонки, пробиваясь сквозь вонь. Я перехватил взгляд, и сердце застыло.

Глаза! Как у мамы — синие, ясные, словно весеннее небо. Таких почти не бывает. Чаще всего, у Людей глаза жёлтые, мутные.

Я содрогнулся от страшной догадки.

Она же её и сожрала! Эта тварь сожрала мою мать!

Я поднёс к горлу нож и слегка надавил. По золотистой шерсти заструился карминовый ручеёк, а девочка намочила штаны.

Опять! Ну и трусиха!

Вспомнился смех отца, чуть безумный от страха.

Сегодня я понял: героев в Городе нет, мы все лишь пытаемся выжить. А значит, нет смысла судить. Я тоже трус, не лучше дрожащей девчонки.

Был бы не трус, не убрал бы нож.

— Тебя как зовут?

От ужаса Рысь не могла говорить. Только тряслась и надсадно дышала.

— Ну! — скрежетнув табуреткой, я сел напротив.

Она плюнула на тарелку застрявшую во рту виноградину — видимо, не могла проглотить.

— М-меня з-зовут Юка. Чего ты меня не убил?

— А надо?

Она вздрогнула. Вытаращила без того большие глаза.

— Н-нет, н-нет! Пожалуйста!

Я и не собирался.

Уходить не хотелось. Рысь по имени Юка меня как будто поймала.

Но что я мог ей сказать, и о чём спросить? Я понимал всё и так, а она ничего не поймёт, даже если болтать три часа напролёт.

Девчонка, малявка, дура и Рысь! Что она может чувствовать? Что может знать? У неё-то родители живы! Таскают ей мясо — плоть моей Стаи!

Впрочем, может и нет — ведь наши пошли убивать! Может быть, в этот самый момент мой отец рвёт на куски её мать…

Я взглянул на Юку совсем другими глазами.

— Знаешь, где твоя мать?

Девочка опустила глаза.

— Покажи фотографии! Всех, всей семьи!

Для чего это мне? Но Юка достала планшет.

— Вот… Папа… Мама… А это — Азуми, сестра… — на экране остались следы виноградного сока, но Юка как будто не замечала. — Тётя и брат… А это — троюродный…

Я уже не смотрел. Зачем мне её подноготная! Вышел из кухни, и, ничего не сказав, тенью скользнул за дверь.


На улице валил снег. После обители Рысей здесь дышалось легко — всё познаётся в сравнении. Я с наслаждением втянул носом свежий морозный воздух.

А ведь не так давно он казался мне мерзким!

Я не стал заходить в другие квартиры — в этом не было смысла. Вышел из дома и сразу пошёл домой. Раскалывалась голова — мозг пытался оформить неясные ощущения в слова, но не получалось. Всё смешалось: мой дом и логово Рысей, свои и враги, запах мамы и вонь рысиной мочи.

Только одно я знал точно — понял со всей беспощадной ясностью. И понимание забрало надежды, мечты и стремления. Отняло будущее, всю предстоящую жизнь, и что с этим делать, я не понимал.

Холодные хлопья падали на мокрый нос и превращались в искристую влагу. То, что я больше не прячусь, я осознал слишком поздно — уже в тот момент, когда до ушей донеслись глухие удары тяжёлых лап.

Я обернулся.

Золотой молнией, разбрасывая в стороны снег, ко мне неслась взрослая Рысь.

Раздумья о жизни и мире имеют значение лишь в те моменты, когда тебя не жаждут сожрать. Иначе, нужно просто бежать.

Я так и сделал.

Прыгнул, выпустил когти, понёсся во весь опор. Руки и ноги скользили по льду, хвост не справлялся с тем, чтобы держать равновесие.

Я не оборачивался, но понимал — у меня шансов нет.

Жизненный опыт — весьма относительное понятие. Лишь год: зима, весна, лето и осень — вот всё, что у нас может быть. У большей части Людей не будет и этого. Мне тоже осталось недолго, в моей коротенькой жизни останется только зима.

Прижатые уши — не для того, чтобы быстро бежать, а из-за страха. Из-под рук в лицо летит снег…

Жизнь была не особенно долгой. Наверное, к лучшему. Похоже, что ничего в ней хорошего нет. Безумный хохот отца, боль и страх — нет смысла за это цепляться…


Рыси возникли из снежной дымки, будто из ниоткуда. Одни шли пешком, хромая, волоча перекушенные конечности, а то и вовсе без рук или ног, оставляя на белом пурпурные капли. Другие — ехали на покорёженных, исцарапанных и залитых кровью коробках.

Как же их много… Значит, это ещё не победа. Значит, их Стая жива.

Я решился, и глянул через плечо. Меня больше никто не преследовал — Рысь, поскуливая, бежала к своим.

Воспользовавшись моментом, я заполз под оставленную на парковке коробку. Посидел там пару минут и переполз под другую, а из-под неё — под третью.

До ушей доносился скулёж и стоны. Казалось, что воет весь мир, и похоже, что миру было не до меня.

Прижимаясь к земле и подрагивая от ужаса, я прополз открытый участок и юркнул в кусты.


Я мчался по улице, территория Рысей осталась далеко позади. А над серыми крышами догорал робкий весенний день — тот, в котором я понял, что никогда никого не убью.

Быть Человеком — значит ценить свою и чужую жизнь.


Глава 3. «Месса». Дин, Ягуар. Середина марта

Полуденное солнце плавило снег, к вечеру он застывал, и улицы превращались в каток. Я скользил кедами по зеркальным поверхностям, задирая время от времени голову, чтобы глотнуть из звонких сосулек крови погибшей зимы. Выслеживал Юку, и без труда находил — по лучшему запаху в мире, запаху мамы.

В рысиных делах я не понимал ничего, но Юка была самой странной из этих созданий. Она что-то вынюхивала, лазала по заброшенным зданиям, сидела на крышах, разглядывая затянутые тучами небеса — от зари до позднего вечера.

Для чего?

Я хотел подойти и спросить. Но, конечно же, не решился.

По правде, она напоминала меня, только в прошлом — всю зиму я тоже таращился в небо. А после встречи с Юкой, не поднимал глаза — не хотел. Я понял, что мне на земле места нет, а наверх не попасть. Но Юка, похоже, так не считала.

Её родители выжили. Уцелела даже сестра, но не стало тёти и братьев.

Я потерял отца, из близких остался лишь мой брат Нур. Только «близким» он был лишь формально.

Трупы отдали Оленю Эарну — Архонту, Старшему района. Он понимал, что с ними делать. Если Человек умер достойно, он оживает на Небесах. Это было известно доподлинно — иные воскресшие изредка возвращались в Город.

Война между Рысями и Ягуарами стихла, Стаям требовалось время, чтобы оправится. Рыси потеряли почти половину бойцов, мы — только четверть, и Нур предлагал их добить. Его не поддержали — на восточной границе набирали силу Шакалы, на западной — Леопарды. Все жаждали лишь одного — нашей смерти.

В основе мира лежало убийство. Как в нём выжить такому, как я — тому, кто к насилию не способен? Я этого не понимал и совершенно замкнулся.

Мою отстранённость взрослые расшифровали по-своему: «Бедолага! Всех потерял — и отца, и мать».

Было ещё кое-что. Вдруг, стали исчезать дети — не только у Ягуаров, у всех. Вместе с телами — а значит, они уже не оживут.

Гулял себе маленький Жук, с ещё неокрепшим панцирем — и растаял среди нескончаемых улиц, будто его никогда и не было. После пропала пара близняшек у Птиц, потом молоденький Червь, и пошло-поехало. У Юки пропала сестра…

Стаи сначала безрезультатно искали детей, но потом, к моему изумлению и ужасу, просто смирились. Придумали глупое объяснение — будто так должно, будто мир так устроен, и всё движется своим чередом.

А мне стало хуже, чем раньше. Я понял, что взрослые смогут приспособиться ко всему и с чем угодно смириться. От этого понимания хотелось завыть.

Когда я не следил за Юкой, то просто лежал и глядел в потолок — но не видел ни грязи, ни трещин. Я был где-то внутри — там, где стыкуются аксоны с дендритами, пробуждая сознание. Я пытался найти ответ на самый главный вопрос.

Что я такое? Что это значит — быть Человеком?

В один из вечеров я увидел код. «Увидел» — не слишком верное слово, скорее почувствовал, ощутил. Как «знают» зелёный цвет или запах мамы, как «чувствуют» цифры статов. Код был самый обычный — такой же, как в бытовом приборе.

Это ошеломляло и тяготило. Одно дело знать, что всё состоит из молекул и атомов — воздух, дома, облака и ты сам. Другое — обнаружить подобный код, и ощутить себя вещью. Такой же, как ноутбук!

Возникло чёткое чувство, что сам я себе не принадлежу, что меня просто используют. А кто и зачем — непонятно.

Но после, я взял себя в руки, сообразив: именно факт наблюдения этого кода доказывает, что я — не встроенный в мою голову биочип, и не действую в рамках программы.

Себя не увидишь! А если ты робот, то не шагнёшь за пределы — тебе эта мысль не придёт! Ты будешь делать лишь то, что положено, а свободных считать дураками!

В программе встречались закомментированные, не рабочие блоки. Причём, довольно большие.

Усилием воли я попытался убрать комментарий. И… получилось!

Я сразу вернул комментарий назад.

Да, я боялся! Кто поймёт, как это страшно — копаться в своей голове? Никто, ведь я был первым! А кто поймёт, каково быть первым?

Что, если ошибёшься и разрушишь свой разум? Что, если себя убьёшь?

Но слишком велик был соблазн… Кто закомментил блоки и почему? Можно ли, их активировав, получить доступ к новым способностям? Из Человека стать Сверхчеловеком! Или, наоборот, Зверем из Человека — если доступ закрыт во благо.

Нужно было не лезть на рожон, а как следует всё изучить.

Я встретился с друзьями, взломщиками из дружественных и нейтральных Стай, закачал учебники с их планшетов на свой и начал читать. Время было.

К концу месяца я знал язык назубок и прошерстил код поперёк и вдоль. К несчастью, в учебниках многого не доставало. С запутанной системой команд: адресацией, некоторыми операторами, способами обработки, пришлось разбираться самостоятельно, и понятно было не всё. Но, мне казалось, в тексте не было ничего разрушительного.

Ждать было незачем. Я удалил комментарии, активировав не работавшие участки программы.

Не изменилось совсем ничего, только открылись новые блоки кода. Они были сложнее. Но, вместе с тем, давали ключ к пониманию первых.

Я не выдержал и удалил несколько комментариев в новых частях.

Комната поплыла. Правая кисть начала конвульсивно сжиматься. Через пару секунд пропало зрение и слух.

Я обмер от ужаса. Вот тебе и самосовершенствование! Доулучшался!

К счастью, не пропал доступ к коду. Я вернул комментарий. Чувства вновь появились, пальцы не дёргались, а потолок встал на место.

Я облегчённо вздохнул и углубился в текст. Довольно быстро я понял, что некоторые комментарии удалять не стоит. Может, в программе имелись ошибки. А может, некоторые части предназначались для других целей или других Людей. Ведь я изменял биочип, не себя!

Вернее, мне так казалось вначале. Но нет, я менял код и незаметно менялся сам — становясь опытным вломщиком и понимая электронику всё больше и больше. Открывал новые блоки кода и углублялся в себя.

Получу ли я способность летать, как Властители? Меня это больше не волновало, я думал только об электронике и странной девчонке-Рыси.

В начале апреля всё изменилось. Я получил новые способности и понял, что никогда больше не стану прежним.

Быть Человеком — значит смотреть на себя со стороны и не поддаваться эмоциям. Быть Человеком — значит, совершенствуясь изо дня в день, не плыть по течению.

Раньше, для доступа к биочипу, мне нужно было уединиться и сосредоточиться. Теперь я «видел» свой код всегда. Кроме того, мне удалось разблокировать криптопрограммы, «научив» чип расшифровывать радиосообщения, не предназначенные для моих ушей. Вернее, для антеннок-кисточек на ушах. А ещё, я поднаторел в открывании замков и расчётах причудливых траекторий.


В последние дни Юка принялась следить за Эарном — зачем?

Нет, безусловно, Олени — самые сильные и удивительные из Людей. Они вобрали лучшие гены — от всех. И что-то ещё, остальным недоступное. Олени — слуги Закона и слуги Творца. Вторые, после Властителей.

И всё равно! Сдался Юке этот Эарн! Что она ожидает увидеть?

Жизнь Оленя скучна: раз в месяц провёл Ритуал, вот и всё! После следи за порядком, выслушивай просьбы, да жалобы, и передавай их Творцу. Растолковывай Людям Закон и наблюдай за его исполнением.

Тоска! Конечно, кому-то придётся страдать, для всеобщего блага. Вот Олень и приносит в жертву себя, ради нас. Что ж, ему воздастся на Небе!

Впрочем, умирать он, вроде бы, не собирался. Кто знает, сколько Эарну лет!

Время текло тоненьким мутным ручьём. Я наблюдал за Юкой, она — за Эарном, раздававшим советы и совершавшим однообразные церемонии…


Был день Ритуала — Олень отправлял Достойных на Небо. Поутру, в двадцать восемь часов, я стоял в сияющем золотом зале.

Храм был полон. Тысячи Людей разных рас: золотые Ягуары, тощие Леопарды, многорукие Пауки, покрытые хитиновыми панцирями Жуки. Под ногами, брызгая слизью, ползали Черви, а по резным капителям скакали юркие Обезьяны.

В этот радостный день убивать запрещалось. Да и кто бы стал это делать? Стаи действовали организованно. При встрече на улице, и даже, когда сталкивались коробки, Люди только рычали, да плевали друг другу в лицо.

Враги бросали друг на друга недобрые взгляды. Юка с родителями стояла в соседнем ряду, нервно дёргая юбку. Видно было, что ей некомфортно и непривычно в этой полоске ткани, с гуляющим меж ногами ветром, но двуногим женского пола появляться на службе в штанах запрещалось.

Одетый в золотые одежды Эарн служил мессу. Над алтарём горел Символ веры — лодка-полумесяц с тщедушной фигуркой Спасителя — Вожака из Стаи Творца, что увозит Достойных на Небеса.

Шёл Час Пожирания, с парящих над полом огромных подносов Люди брали кусочки мяса и пили из чаши кровь.

Я взял один и положил в рот. Кусочек был такой маленький, что его не пришлось жевать — он словно растаял. Затем, я хлебнул из чаши густую пахучую влагу.

Сразу же изменились статы. Биочип выдал обновлённые значения: выросли сила, ловкость, выносливость. Никаких «цифр» я, конечно, не видел. Я их ощущал или, попросту, знал. Естественно, это были приблизительные значения, вычисленные биочипом на основе измерений параметров тела: соотношения мышц и жира, скорости обмена веществ и прохождения нервных импульсов. Как достоверно измерить «интеллект» или «ловкость»?

Олень транслировал беззвучную проповедь. Кисточки на Человечьих ушах принимали сигналы, которые биочип переводил в слова: «…слушать Закон, подчиняться Властителям и переносить смиренно! Достойным воздастся сторицей! Так будьте достойны — всегда!»

И все подхватили: «Всегда! Всегда!»

В такт неслышимой музыке качались тела, когти царапали мрамор, головы кивали, со скрежетом сталкивалась рога. Люди больше себе не принадлежали, они были частью Эарна.

«Всегда! Всегда! Всегда!»

Олень воздел руки — все, что имел. Сколько точно, сказать было сложно: глаза и уши, зубы и пасти, ветви рогов и торчащие кости, суставы и сочленения — всё сливалось в единый ком, в недоступную восприятию кашу. Пси-воздействие Эарна было столь мощным, что увидеть себя он не давал.

Загадочный, недоступный анализу и взгляду Олень!

«Достойные всегда отправляются на Небеса! Как сейчас!»

И через огромный зал потекли человеческие ручейки — те, кто был избран Достойным, шли меж рядов. Дойдя до солеи, они поднимались по лестнице, упиравшейся в купол храма, размалёванный под «Небеса», и таяли в воздухе, не пройдя половины пути.

Волны экстатического трепета катились по головам. Толпа колыхалась, Люди выли от счастья. Кое-где появились лужи…

Наконец последний Достойный исчез, и всё закончилось.

Олень вновь обратился к толпе.

— И вот ещё что! — громыхал его голос. — Переноски должны быть прозрачными! Непрозрачные не угодны Творцу!

Переноски придумал недавно один из Птиц. Таким Людям, как Птицы и Черви, очень непросто таскать предметы с места на место, за неимением рук. Этот Птиц проклевал в пакете отверстие и принялся, продев в него клюв, таскать вещи в получившейся «переноске». Быть Человеком — значит дарить миру то, чего никогда не существовало.

Казалось бы, что тут изобретать? Испокон века Властители выдают упакованные в пакеты пайки, одежду и вещи. В коробках есть багажник, в шкафчиках — ящики. Но я понимал, сколь непросто выдумать что-то по-настоящему новое.

Как странно! Почему переноски должны быть прозрачными? Неужто Творец хочет видеть — что там, внутри?

Но никто с Архонтом не спорил.


Когда счастливые, донельзя довольные и слегка смущённые Люди принялись расходиться, Юка спряталась за колонной. Затем, перебежала за другую, за третью. Прыгнула, перекатилась, и молнией юркнула под резной аналой.

Я встал за колонной, не зная, что предпринять. Вжал тело так, чтобы остаться невидимым для Юки, и для Эарна.

Храм опустел.

Из ниоткуда, из воздуха, на лестнице появился Властитель. Белая маска и белый комбинезон, оружие, подключённое кабелем к ранцу.

С его появлением Эарн из расплывчатого облака стал Человеком.

Властитель убрал пси-защиту Оленя!

Впрочем, изменилось немногое. Вновь взгляду не за что было цепляться. Огромное туловище качалось на тонких многосуставных ногах — их было не сосчитать даже с помощью чипа. Сотни глаз и ушей, десятки голов и ртов с частоколом изогнутых саблей зубов, руки-лапы с кривыми и длинными пальцами.

От вида Оленя шерсть встала дыбом.

Голокожий спустился на солею и встал возле Архонта, не доходя ему даже до туловища. Задрал голову:

— Здравствуй, Архонт!

Его слова декодировал мой взломанный и улучшенный биочип, шифр был несложным. А Юка не слышала ничего.

— Догадываешься, зачем я пришла?

«Пришла»? Так Властитель — девчонка?!

Это не укладывалось в голове. Властители делятся на два пола, как Люди? Они тоже рожают детей? Значит, они не бессмертны, и можно убить Властителя? Или он тут же воскреснет?

— Здравствуй, Дейнерис! — Эарн усмехнулся — выдохнул всеми ртами. Зачавкало и полетела слюна. — Конечно, я ведь умнее тебя!

— У нас неприятности. Стали пропадать препараты, — Дейнерис кивнула на подносы и чашу. — И вот ещё что. Ты ешь больше, чем нужно. Воруешь детей, изменяешься… Надеялся, это пройдёт незамеченным? Восстание планируешь, хочешь сбежать? — Властительница ходила перед Эарном взад и вперёд. Маленькая фигурка перед огромной тушей Оленя. — Вот только куда, дурачок? Что ты знаешь о мире? Найдётся ли в нём тебе место, премудрый Эарн? А главное, что же тебя не устраивает? Я с радостью с тобой поменяюсь местами!

— Поменяешься местом с Достойными! Ты уже возле Лестницы в Небо! Пойдёшь на…

— Заткнись! — Дейнерис навела на Эарна оружие.

— Разрядник? Кого ты надеешься испугать? Меня или Нас, ведь Я многолик? Станешь с ним бегать от Храма до Храма, стреляя в Архонтов? — Олень засмеялся. В довершение к радиопередаче, опять задвигались челюсти и полетела слюна.

Дейнерис закрыло переливчатое сияние полей, а в Храме вспыхнуло новое солнце — фиолетово-золотое — такое же, как за окном.

И сразу погасло.

Я открыл зажмуренные было глаза и проморгался.

Властительница была на коленях. Силовые поля угасали. Разрядник лежал в стороне, из ранца торчал разорванный шланг.

У Дейнерис в руке появилось оружие.

— Вихревой револьвер? Серьёзно? Решила подстричь мои коготки? Если выстрелишь, смерть станет мучительней!

Видно было, Властительница колебалась. Дрожала рука.

— Отправляйся на Небо, и всем там передавай привет! — оленьи рога вошли Дейнерис в живот. Девушка истошно заверещала — ртом, настоящими звуками, а не по радио.

Эарн задрал одну из голов. Дейнерис, нанизанная на рог, взмыла вверх. Хлюпнуло — на мрамор упали окровавленные кишки.

Олень тряхнул головой. Тело Дейнерис мешком свалилось на солею, и Эарн принялся топтаться и рвать плоть на части. В стороны полетели ошмётки, по белоснежному полу растекалась огромная алая лужа.

Подняв головы к своду, раскрашенному под «Небеса», Олень зарычал.

Я догадался — там камеры.

Эарн говорил в открытую, на всех частотах.

— Без меня вы не справитесь, и я — сильней! Но, в вашем мире мне места нет. Потому я и дальше стану следовать букве Закона, а вы — блюсти уговор! Ни у кого из нас выбора нет.

Вдруг Эарн замер. Прислушался. Шумно втянул воздух носами и повернул пару голов к аналою, под которым пряталась девочка-Рысь.

Моё сердце затрепыхалось. Юка!

Эарн зарычал и передал не кодированный сигнал: «Выходи!»

Длинные тонкие пальцы с шарами-суставами и саблями-когтями ударили по аналою. Резной мрамор треснул. Юка выкатилась наружу. Над ней нависли ещё несколько лап. Кровь текла по когтям и тяжёлыми каплями падала вниз.

Юка схватила револьвер погибшей Дейнерис и навела на Оленя.

Я смотрел и не мог поверить глазам — происходящее казалось кошмарным сном. Время как будто замедлилось. И будто во сне, я смотрел, как нога Эарна наступает на ранцевый накопитель энергии.

Зашипело и затрещало, а потом грянул взрыв. Меня ослепило, а через секунду подбросило в воздух и долбануло о стену — и мир померк.


Свет! Я распахнул глаза.

Не разглядеть ничего, только клубятся белёсые пыльные облака, да звёздочки кружатся в хороводах…

Встроенный в биочип таймер показывал, что я был в отключке лишь пару секунд.

Я встал, шатаясь побрёл на выход, и сразу споткнулся. Растянулся на мраморе, в липкой кровавой луже. Обернулся.

Длинная, тонкая оленья нога. Рядом другая.

Я зашипел, выпустил когти, и, не помня себя, помчался на выход, скользя в алых лужах и ежесекундно натыкаясь на куски мяса, органы и обломки костей.

Вот тебе и мудрый Эарн!

Вдруг я опомнился, пронзённый одной-единственной мыслью: «Юка!» Где Рысь? Жива ли она?

Куда и зачем я бегу? Ведь её я не брошу! Быть Человеком — значит уметь отдать жизнь за другого.

Всё этот взрыв, шарахнувший по башке!

Замельтешили туманные тени и раздались голоса. Я навострил уши. Кисточки-антенны ловили сигналы…

«Что случилось? Где наш Архонт?» — Иан, Леопард, Человек 4-2324-3932-8987.

«Кто посмел взорвать Храм?» — Игурей, Птиц, Человек 3-5337-1251-4563.

«Найти террориста и покарать!» — Рогвар, Шакал, Человек 1-0101-0010-1000.

Я спрятался за куском туши. Рядом горела мебель и нестерпимо пекло.

Люди прошли, и я побежал назад — к Лестнице В Небо.

Я знал где искать, а чип, по знакомым объектам, просчитывал моё положение. Не прошло минуты, и я был у солеи.

Разбитый на куски аналой, исцарапанный и закопчённый мрамор. Воронка. А рядом с ней — то, что недавно было всемогущей Властительницей.

Просто пятно — одно из многих.

Я втянул носом воздух.

Пыль, гарь и лёгкий электрический запах — так пахнет озон. В такой атмосфере уже не найти запах мамы.

Я побежал вдоль стены и сразу наткнулся на Юку. Рысь была без сознания, и вся в крови — в своей или чужой, не понять.

Руки сами собой взяли лёгкое девичье тельце.

— Эй! Ты чего творишь! — из пылевых облаков появился Рогвар. Посмотрел мне в глаза, предельно придирчиво.

Мы были с ним одного роста — Шакалы помельче, чем Ягуары.

— Услышал взрыв, прибежал вместе с вами, нашёл её здесь!

— Ну-ка, отдай! Девочке нужно помочь!

Я передал ему Юку.

— С тобой, парень, мы ещё встретимся!


Рогвар ошибся, его я больше не видел. А вот Эарн появился из Башни Властителей уже через несколько дней. Прошёл как ни в чём не бывало по улицам к Храму, восстановленному Властителями.

Вначале люди шептались: «Воскрес! Ну конечно! Это же всемогущий Олень!» Потом перестали, и жизнь вошла в привычное русло.


Глава 4. «Револьвер». Дин, Ягуар. Последние дни апреля


Шерсть вздыбилась, кисточки на ушах дрожали.

«О чём она думает? Небось возомнила, что я хочу её трахнуть!»

А разве нет? От этой мысли стало противно — Рысь пахла мамой.

Я рявкнул:

— Только попробуй!

Удивление во взгляде. Стало быть, атаковать она не собиралась.

— Юка! Ты понапрасну теряешь секунды!

Ещё большее удивление, оттого что я знаю имя и хочу ей помочь.

Рысь всё таращилась, хлопая огромными загнутыми кверху ресницами.

Да чтоб тебя!

Я уже поставил Задачу. И если она не решит, я буду обязан её убить! Но, я не смогу…

— У тебя три минуты, дура!


На«ноль — пятнадцать» она доложила решение. Зарычала от счастья, обнажив обломанный клык, и сразу же покраснела.

— А ты молодец! К моему сожалению…

Я снял очки и протянул револьвер.

— Ты свободна!

Рысь вздрогнула. Значит, узнала.

Странно. Очки я нацепил чисто на всякий случай, ведь прошла уйма дней и я изменился. Неужто, думала обо мне?

Она поднялась. Теперь — всё или ничего. Если она уйдёт, то…

— Юка! Можно поговорить?

Она села обратно и вновь покраснела.

Почему? Может, я слишком таращусь? Чтобы её не смущать, я перевёл взгляд с лица на штаны.

Как это сложно, наладить контакт! Да ещё, с другим видом! Рысей разве поймёшь!

Все эти запахи, что мешают сосредоточиться: снега, Рыси и мамы. Чуждая резкая вонь рысиной мочи — будто я вновь на чужой территории. Будто отправился в прошлое, и опять оказался в замызганной рысиной норе.

— Меня зовут Дин.

Она пробормотала сконфуженно:

— Моё имя ты знаешь. Спасибо за то, что тогда не убил.

— Юка…

Как ей объяснить? Как подобрать слова?

Вонючая Рысь, враг, девчонка! Разве сумеет она понять мои чувства? Что для неё развитие, честь и свобода? Наверняка, лишь пустые слова!

С другой стороны, ведь она необычная. Смотрит на звёзды и облака. Следит за Оленем. А её живые глаза!

Значит, она не пустая. Значит, она не сосредоточена, как все, на себе, а размышляет о мире.

Стало быть, нужно попробовать. Тем более, всё уже решено.

— Я рад, что не пришлось убивать сейчас. А если по-честному, я бы не смог…

— Не смог? — она сдвинула брови. — Зачем же тогда…

— Мне нужно оружие!

Ну вот, я сказал, что хотел. И неожиданно стало тепло. Через минуту мы трепались с Юкой, как будто друзья: про «зубастый» револьвер и мои зубы, про Властителей и про её глаза.

Близость исчезла так же быстро, как появилась.

— Ты что, следил?! Бегал за мной по пятам?! — Юка вскочила.

— Да, я следил. Ходил за тобой с того самого дня.

— Для чего? И почему ты тогда меня не убил? Признавайся!

Я бы ей объяснил, если бы сам понимал.

— Я не могу убивать. Не способен.

Юка так удивилась, что села опять.

— Это как?

Я молчал.

— Но так не бывает! Все убивают друг друга! Высшее назначение, счастье, судьба Человека — грызть других и бороться за Стаю. Все так живут! Разве ты не читал Закон?

Ну вот. Так и знал. Она меня не понимает — нисколько!

— Закон я читал.

— А Жажда? Разве у тебя её нет?

— Есть.

— Значит, ты пожираешь убитых другими. А почему тогда, сам не можешь убить?

Как объяснить? Как до неё достучаться?

— Потому, что там кто-то есть…

— Где?

— Там, за глазами. Внутри.

Её лицо изменилось. Похоже, она поняла. Может, всё было не зря?

— Зачем же тебя держат в Стае?

— Пока они просто не знают.

— Но так ведь не будет всегда!

— Я знаю. Поэтому должен уйти.

При слове «уйти» она вздрогнула. Взяла мою руку в свою — по спине побежали мурашки. Взглянула в глаза.

— Уйти? Но куда?

— Да откуда мне знать! К примеру, в соседний район!

— А-а-а… — потянула Юка разочарованно.

— Или за Город!

Она снова вздрогнула.

— За Город? На Небеса, к звёздам и облакам?

Я понял, почему Юка сидела на крышах. Но, я не мог подарить ей Небеса. Я не Олень, не служитель Творца!

— Не обязательно. Можно и просто за Город. Улицы ведь не могут тянуться вечно. Должно что-то быть за пределом.

Юка вздохнула разочарованно и отпустила руку.

— Глупости! Есть только Город и Небеса…

— Всюду лишь Город? Как это возможно? В домах должны появляться свет и вода! И мусор куда-то вывозят! А вещи, одежда, продукты — что, на деревьях растут?

— На деревьях! — Юка расхохоталась. — Вот ты придумал! Трава и деревья лишь в сказках бывают… Нет! Нам служат Властители! Они дают жизнь — за то, что мы соблюдаем Закон!

— Ну вот. Мы подошли к тому, с чего начали — к плану.

— Плану?

— Ты разве забыла? Я клянчу у тебя револьвер.

— Зачем он тебе?

— Чтобы проникнуть в Башню Властителей.

— В Башню? Туда заходить нельзя!

— Нельзя следить за Архонтом, нельзя хранить оружие — настоящее, а не наши дурацкие пукалки, и нельзя надевать очки. А теперь запрещены непрозрачные переноски… Пойми ты, глупая Рысь! Я хочу узнать правду. К тому же, что я ещё могу сделать? Ты ведь права! Как выйти из Города, я не знаю. Как не знаю, есть ли вообще у него конец.

Зря я назвал её «глупой». Но если по-честному, мне было уже всё равно. Эта Юка — такая же, как остальные! Твердит про Закон и не ставит ничего под сомнение. Я просто выдумал всю эту «близость» с ней!

Навалилась усталость.

— Юка, признай, ведь тебе он не нужен. Удивляюсь, что ты от него не избавилась! — я посмотрел в её голубые глаза. Они смотрели внимательно. Юка даже не думала обижаться. — И как ты его вообще сохранила? Тебя ведь забрал Рогвар!

— Прятать нужно уметь! А если честно, то это скорее случайность… Я ведь везучая! Даже родители живы!

— Значит я — неудачник…

Юка потупилась.

— Твоих уже нет?

Хотелось кричать: «Это именно ты их сожрала!» Хотелось набросится на неё и порвать на куски.

Но, я сидел и молчал.

Она что-то почувствовала. Встала и положила на блок револьвер.

— Забирай! Но больше за мной не следи! — и ушла.

Я услышал, почти на границе действия радиомодуля:

— Приходи послезавтра на крышу, посмотрим на звёзды, — и, уже сквозь шелест помех. — Е. ли зах. чешь. Если не нен…видишь меня.

Глава 5. «Под небесами, полными звёзд». Юка, Рысь. Последние дни апреля

Звёзды были моими друзьями — такими же, как луны, ветер, деревья и облака. На крыше было сладко и немного тоскливо. Здесь властвовал ветер и пронизывающая тишина. Но сейчас её нарушал мягкий шорох шагов.

— Как думаешь, что это такое — звёзды?

Пришёл! В груди что-то затрепыхалось и зашумела кровь. — Получается, не ненавидит!

— Откуда мне знать? Я не Творец.

И не побоялся! А ведь повсюду дозоры!

Впрочем, он ничего не боялся и раньше. Дин — кто угодно, только не трус.

— Они и в тебе отражаются — звёзды! Зачем ты гуляешь в такой заметной одежде? Будто зеркало! Жить надоело?

В серебристых штанах действительно плавали звёзды. Для того я их и надела — чтобы стать частью небес. Быть Человеком — значит отражать в себе целый мир.

— Дин, ведь сейчас не война.

Он фыркнул: «Девчонки!»

— Юка, ты замечала, что звёзды кружатся возле Башен Властителей? Возле Главной их сотни! — он ткнул пальцем вдаль, где над обычными Башнями возвышалась огромная, а высоко над ней, среди тьмы сиял золотой диск луны. В ночь Ритуала с Главной Башни Властителей вверх, к огромной луне — Гекате, поднималась её младшая серебряная сестра — Джоделль. А к утру опускалась обратно, присаживаясь на вершину. Творец разлучил сестёр, и они могли встретится только тайно и ненадолго.

— Думаешь, Он плывёт на ней?

— Кто?

— Наш Спаситель. Он на Джоделль увозит Достойных на Небеса?

— Не знаю. На лодку луна не похожа…

— Так что! На женщину — тоже.

— Вот-вот! Рассказывают, что удел звёзд — помогать Гекате. Приносить ей свет, чтобы ночью не было полной тьмы, и можно было увидеть врага, — Дин присел рядом. — Только знаешь, не верится мне… Свет ведь, это волна! Как её приносить?

Быть Человеком — значит во всём сомневаться.

— Свет не только волна, но и частицы. Наверное, можно носить.

— Ну конечно… — Ягуар ухмыльнулся. — Небось, в переноске прозрачной?

— Дин… Не всё ли равно? Ведь красиво! Очень!

Хотелось, чтоб он замолчал, и мы посидели рядом, слушая песни звёзд. Но я не могла сказать: «Замолчи!», вдруг он их даже не слышит?

К моему удивлению, Дин догадался и так. Быть Человеком — значит понимать чувства других.

К полуночи я совершенно замёрзла. Дура, надела лёгкий анорак! Но уходить не хотелось.

— Юка, тебя всю трясёт! — Дин распахнул свою тёплую куртку, накинул на плечи, обнял. Стало тепло и ужасно приятно. Только сильно мешал его запах.

Я нахмурилась и потянула носом…

В этом запахе что-то было не так. Сквозь чужой ягуарий дух пробивались родные, знакомые нотки. Так пахло и от меня!

— Знаешь, Юка, возможно, мы тут не одни.

Я слегка отстранилась.

— Ты это о чём?

— Камеры. Они установлены всюду. Через них на нас смотрят Властители… В Храме они тоже есть. Слышала, как Олень разговаривал с разукрашенным потолком? Попал я на них или нет, неизвестно. Но ты, Юка — наверняка.

— Думаешь, будут последствия?

Он отвернулся. Изменилась температура тела и запах. Я чуяла страх.

Страшно? Отважному Дину?

Внезапно я догадалась, что он беспокоится не о себе.

Рука скользнула в его ладонь.

— Дин, ничего не случиться, плохого не допустит Творец! Взгляни, мир так прекрасен! В нём всё на своих местах!

Творец, камеры… В голове что-то щёлкнуло.

— Дин… Знаешь… Может, камеры, если их много, как ты говоришь… — дальше я зашептала. — Может, это и есть Всевидение Творца?

Ягуар шумно фыркнул.

— Мне это в голову не приходило. Но, в общем-то, здравая мысль.

Я не считала эту мысль здравой! Она была просто ужасной! И как мне на ум такое пришло!

— Юка? Зачем ты следила за нашим Архонтом?

Я потупилась. Дин — Ягуар и мальчишка, он разве поймёт!

— Юка, молчать не честно.

И так было ясно: придётся сказать.

— Мне нужно на Небо.

— Зачем? Нет, разумеется, туда хотят все. Но…

— Я не могу здесь дышать. И ещё…

— Что? Что ещё, Юка?

— Кажется, я такая, как ты.

Дин молчал. Потом произнёс:

— Значит, тебе тут не выжить!

— Наверно…

— Если хочешь, то можешь пойти со мной. В Главную Башню, искать выход из Города.

— Но, мне нужно на Небеса.

— Ну, как знаешь…

Я погладила пальцы и подушечки на ладонях.

— Дин, не сердись…

— Как думаешь, может, мы не одни такие?

— Не одни? Думаешь, это мутация?

— Не знаю. Но нужно искать похожих на нас.

— Дин. Даже если ты прав, то мутация редкая. Люди довольны. Видел, как они наслаждались в Храме? Даже если есть кто-то, похожий на нас, мы не отыщем его среди враждующих Стай.

— Смотри, Юка! Властитель!

Я заметила и сама. Одна из звёздочек выросла, приближаясь. На плечах Властителя вспыхивали огни, зелёный и красный.

— Может, звёзды — это Властители, летящие по небесам.

— Нет, Юка. Размеры не те. Даже с учётом погрешностей и ошибок — ведь чип не способен определить такое огромное расстояние. Смотри, он сейчас улетит и растворится во тьме… Нет, звёзды намного крупнее! Может, размером с дом.

— С целый дом? Да ведь это же точки!

Дин встрепенулся.

— Решила поспорить? Сейчас разберёмся! Ты когда родилась?

— В январе, седьмого.

— А я — ещё в прошлом году, пятнадцатого декабря. Значит, я старше и опытней, и ты должна меня слушать!

— Даже и не мечтай! Стану я слушать какого-то там Ягуара!

Дин рассмеялся. Услышав этот искренний заливистый смех, и я не смогла удержаться.

Как же с ним хорошо!

— А клык где сломала?

— В Храме, где же ещё! — я прижалась к мальчишке сильнее. — Но ведь, я тебе нравлюсь и так?

Дин вздрогнул и отстранился.

— Мне пора. И тебе.

Значит, я поспешила? Вот дура!

— Там патрули. Будь осторожен.

— Спасибо. Как-нибудь разберусь. Может, научусь наконец убивать.

Разозлился…

Ягуар развернулся и стал растворятся в ночной темноте.

— Дин! Мы ещё встретимся? Приходи сюда завтра опять!


Глава 6. «Осколок Ветра». Дин, Ягуар. Начало мая

После разговора на крыше, после слов: «я тебе нравлюсь», Юку я больше не видел.

Нравлюсь! Что она думает? Это уже чересчур!

В борьбе Стай продолжалось затишье, и я сосредоточился на программировании, копаясь в коде своего биочипа дни напролёт. Я хотел изменить статы: силу, выносливость, ловкость, ведь они были до смешного малы — разве сунешься в Башню? Но быстро понял, что чип не был на это способен. Параметры организма можно изменить лишь направленным мутагенезом: выпить весь храмовый чан в Час Пожирания или съесть сильного и необычного врага — из тех Людей, которых ещё не ел.

Потом я пытался прокачать интеллект. Но даже по-настоящему не понимал, что «интеллект» такое, и выходило не очень. Удалось перекинуть на чип обработку кое-какой информации из внешней среды, да заставить его помогать в решении Задач. Он будто сопротивлялся: чем больше я его нагружал, тем медленнее шла обработка. Осознав, насколько далёк от полётов, я совершенно отчаялся. Ведь программирование было единственным, что получалось! Боец из меня никакой.

Временами, приблизительно раз в семь дней, нападала Жажда. А с мясом в мирные времена было туго. Встречая друг друга на улицах, Люди облизывались и рычали, но сдерживались, перебиваясь заморозкой из холодильников.

В трёхкомнатной опустевшей квартире было тоскливо. Изредка в мою комнату заходил Нур и пытался, по его выражению, «наладить контакт». Кидал мне пачку пайка, распечатывал свою, и, чавкая, говорил. О том, что жизнь непроста, и о том, что мне нужно скорее взрослеть. О том, как ему тяжело тащить на себе семью. О том, что отец был бы рад, если б я…

От разговоров тоска становилась невыносимой, и хотелось прыгнуть в окно.

Однажды Нур приволок мясо Птицы. Редкость, ведь с Птицами у нас был союз. Где он его взял, я не спрашивал, а просто сожрал. Подросла выносливость и до двухсот сорока увеличился интеллект. Кусок мяса оказался куда эффективнее программистской возни.

После этого случая я вообще перестал рыться в коде.


От отчаяния и безнадёжности, я пошёл к Юке.

Был вечер. Она, как всегда, сидела на крыше, но уже не в зеркальной одежде, а в обычных зелёных штанах и грязно-сером анораке. Я просто сказал: «Привет», и присел рядом с ней.

Рысь встрепенулась.

— Дин… Прости, если обидела, если сказала не то…

От неё пахло мамой. А голос! Сладкий, как свежее мясо! Это тебе не брат или наш Вожак!

Я готов был уткнуться в девичью грудь и рыдать.

Не по-мужски плакать в сиську врага! Нур бы, увидев такое, убил — и не в переносном смысле. Но, брат убил бы меня уже даже за то, что я здесь.

К тому же, я ведь сдержался. Сидел и разглядывал её любимые звёзды.

— Ты прости. Я исчез, даже не попрощавшись, — внутри что-то сломалось, и на Юку я больше не злился, и не злился ни на кого. Кажется, я вообще перестал испытывать злость.

— Дин… Так хорошо, что сейчас мир. Правда?

— Да. Только Жажда… — когда я вспомнил о Жажде, по телу прошла дрожь. А рядом сидела беззащитная Рысь!

— Хочешь меня укусить?

Я признался:

— Ага… Ну, а ты?

— Тоже… В глотку готова вцепиться. Но ведь ты понимаешь, что…

Я её оборвал:

— Понимаю, инстинкт. Просто глупые чувства… А разумом ты меня любишь.

Она выдохнула:

— Ты догадался?

— А ты разве нет? С чего бы врагам сидеть вместе, глядя в ночное небо? Глупо скрывать…

Вышло, конечно, не слишком красивое объяснение в любви. Но Юку устроило и такое. Она закрыла глаза и прижалась, что было сил.

Мы долго сидели молча, а после она сказала:

— Чем занимался? Я не знаю вообще ничего о тебе!

Я не сдержался. Рассказал ей про чип и про код, про свои неудачи.

— Дин… Так ты знаешь, о чём говорили Эарн и Властительница?

До меня наконец дошло, что я даже ей не рассказал…

Я передал по радио запись — всё, что я видел. Посмотрев, она прошептала:

— Вот, куда исчезла Азуми. Что ж ты молчал?

Я потупил глаза. А Юка сказала:

— Ненавижу Эарна! Кругом сплошное враньё!

— Юка… Я не могу убивать, но для Эарна сделаю исключение. Если будет возможность.

Рысь фыркнула и отвернулась. Я её понимал. Что я несу, какая возможность? Эарн разотрёт меня в порошок.

— Дин… Выходит, что все Архонты — одно и то же лицо? Олень лишь один, на весь Город?

— Один? — наконец до меня дошло. — Эарн! У него просто множество тел, но единая личность!

— А ты говоришь «возможность». Его даже Властителям не убить.

— Зачем им его убивать? Он им служит, а они помогают ему.

Юка вздохнула, и передала мне пакет эмоций — горечи и безысходности, приложив к ним видюшки — то, что видела Юка, общаясь с сестрой.

— На память. Никогда не стирай! Пусть Азуми живёт в тебе.

— Обещаю.

Она замолчала надолго. Лишь ветер шумел в проводах.

— Дин, если я что-то скажу — очень странное, ты не будешь смеяться? Не назовёшь идиоткой?

— Что ты! Конечно же, нет!

— Знаешь, Дин. Что, если всё дело в чипе? Что, если мы ненавидим, воюем и пожираем друг друга из-за того, что нас заставляет программа? Что, если эту программу переписать?

Я уставился на неё, вытаращив глаза и подёргивая от нетерпения хвостом.

Вот тебе и девчонка! Нет, в ней что-то есть!

— Юка, ты ведь права! Знаешь, с тех пор как я начал её изменять, я перестал боятся и ненавидеть. Кажется, страх и агрессия связаны командами перехода! Что, если Жажда тоже оттуда? И если найти операторы и закомментить…

— Я думала, ты всегда был такой…

— Я меняюсь. Вернее, менялся — я ведь всё бросил, а зря. Не того я желал: сверхспособностей и полётов! А надо искать свободу!

— Но пока ты её не нашёл, нужно есть. И не только мне и тебе. Скоро кончится мясо, и начнётся очередная война. И даже, если мы выживем, то уже не увидим друг друга!

К сожалению, Юка снова была права.

Она прошептала — так тихо, настолько понизив мощность, что я едва смог разобрать:

— Как думаешь, кто нас контролирует, Властители или Творец?

Я не ответил. Юка взяла меня за руку.

— Пойдём! Хочу кое-что тебе показать.

Мы встали. Рысь подошла к ближайшей трубе вентиляции, засунула руку вовнутрь и достала свёрток. Зашелестела ткань…

Юка держала серебряный треугольник, размером почти в её рост. В нём, подрагивая от ветра, блестели звёзды и отражалось её лицо. К треугольнику были привязаны нити. Ещё я заметил накрученную на банку верёвку.

— Сделала из одежды, которая тебе не понравилась.

— Почему не понравилась? Дело не в этом…

— Неважно. Держи!

Я взял треугольник. Девчонка пошла по крыше, раскручивая верёвку.

— Подними его над головой! — крикнула Юка. — Теперь отпускай!

Я разжал пальцы. Натянулась верёвка, и, подхваченный ветром, треугольник взмыл вверх.

У меня захватило дух.

Серебряный треугольник парил в морозных потоках, качаясь, как лодка Спасителя.

Выходит, летать могут не только Властители!

Юка потянула верёвку, и треугольник заслонил собой Гекату, Джоделль и Главную Башню. Теперь в звёздном небе сиял только он.

Я понял, что навсегда запомню и эту картину, и этот момент. Не сотру никогда! Жаль, им ни с кем нельзя поделиться: Юка и я — нарушители.

— Я назвала его «Маленький Кусок Ветра».

— Ничего себе «маленький»! Он же размером с тебя!

Как мне повезло, что я встретил Юку! Разве девчонки умеют выдумывать вещи? Нет, только всякую ерунду — и потом про неё без умолку болтают! А Юка обычно молчит, лишь внимательно смотрит — словно хочет весь мир отразить в себе. И у неё получается, даже без всяких зеркальных штанов!

— Знаешь, Юка. Он больше похож на осколок. Пусть будет «Осколок Ветра»! Ты ведь не против?

— Конечно же, нет. Даже очень красиво! Вот уж не думала, что ты такой…

Я рассмеялся.

— Какие же мы с тобой ненормальные!

Юка нахмурилась.

— Почему?

— Но ведь нормальный не сможет создать что-то новое, его удел — комбинирование. Да и на крыше не станет сидеть. Разве что, для наблюдения за вражьей Стаей.

— Пожалуй… Вот только, за ненормальность придётся платить — на новое, общество отвечает агрессий.

Подтверждая её слова, оттуда, где темноту резал свет, упавший с лестничной клетки, донёсся рык:

— Юка! Ты снова мешаешь дозорным? Что за дурная девчонка! Быстро домой! — и через секунду: — Чем это пахнет?!

Я тенью скользнул в темноту.

Глава 7. "Брат". Дин, Ягуар. Начало мая

Всё свободное время я стал посвящать изучению исходного кода. А времени было навалом.

Брат пропадал на фабрике, перерабатывал мусор. Мне же, работы не было.

По закону, работать обязан любой. За труд выдают кусочки пёстрого пластика, которые можно менять на крутой ноутбук, головизор, быструю и большую коробку. Ещё, пластик можно на время отдать, чтобы его стало больше.

Однако, закон этот не выполнялся — так же, как куча других. Творец создавал Людей для войны, а не для работы. Как могут работать на фабрике Птиц или Червь, у которых вообще нету рук? Поэтому, пластик скапливался у Обезьян — очень хитрых и ловких, а сила их Стаи росла.

С Юкой мы виделись редко. Только ночами, на крыше — формально мы были врагами. Глядя, как Осколок Ветра парит в вышине, тренировались в решении Задач, спрашивая друг друга по очереди. Победитель целовал проигравшего в утешение.

Дураков этот мир не любит. Даже в мирное время, любой мог остановить тебя и поставить Задачу. И от того, как ты разбираешься в комбинациях классов алгебраических циклов и уравнениях движения сплошной среды, зависела жизнь.

Дни напролёт я копался в себе. Открывались новые и новые блоки, а код не давался. Попробуй пойми, для чего в тебя встроен тот или иной оператор!

Зато (вот ирония!), я получил сверхспособность. Теперь я видел код электронных устройств, и мог изменять его на лету. Включались ноутбуки, открывались замки, светофоры меняли цвет. Не влезал я лишь в камеры и коробки — знал, что нельзя.

Жажда мучила. С каждым днём всё сильнее хотелось кровавого свежего мяса. Терпеть помогала любовь, встречи с Юкой.

Но, в один из вечеров я попробовал выйти, а замок меня не пустил.

— Будешь выходить с моего разрешения. Дверь теперь пропускает только меня. Твои электронные штучки, разные там деблокираторы, я отобрал.

Я обернулся. Рот Нура растянулся в улыбке.

Показывает клыки. Жест торможения агрессии. Значит, не хочет ругаться. И я не хочу. Но, мне нужно к любимой!

— Ну-у-р… Почему-у… — я тоже ему улыбнулся. Отвернул голову в сторону, сжался, всем видом изобразив подчинение.

— Считаешь меня дураком?

Я не знал, как относится к брату, но дураком его не считал. О чем прямо ему и сказал.

Нур усмехнулся.

— Думаешь, я ничего не вижу? Смотришь целые дни в потолок, а по вечерам убегаешь. Куда? — он вздохнул. — Дин, я тебе зла не желаю. Ты уже взрослый. Скажешь, в какую девчонку влюбился — пущу.

— Я не…

Он перебил.

— Я у себя. Заходи, как созреешь для разговора, — сверкнув на прощание глазами, Нур удалился.

Вот и всё. На окошках — решётки. Замок… Я открою его без проблем, но что будет потом?

Во-первых, брат догадается о моих сверспособностях. Хотя… Мало ли, как я открыл! Что-нибудь можно наврать.

А во-вторых… Во-вторых, Нур меня просто убъёт, и его никто не осудит. Неподчинение старшему брату — дерзость неслыханная. Нура поддержит любой: «Таких надо уничтожать, чтоб не распространялась зараза!»

Да. Нур меня непременно убьёт.

Как же он догадался? И, что он знает?

Может, совсем ничего. В нашей Стае девчонок полно.

А если следил? Что, если брат ходил за мной по пятам? Нур — опытный следопыт, я его никогда не замечу!

Нет. Я ведь трясусь перед запертой дверью, раздираемый жаждой встречи и страхом. А если бы брат что-то знал, я уже был бы мёртв.

Вспомнилась крыша, свобода, ветер и девичий смех. Сразу со всех сторон навалились стены — замызганные и подранные, в лохмотьях обоев. Запахи — резкие, мерзкие запахи Человеческого жилья: чай и еда, пыль и плесень, моча… А на свободе пахло лишь холодом, звёздами, и немножечко мамой — от Юки.

Что означает «свобода», удастся понять лишь тогда, когда её отберут. До этой поры, «свобода» — обычное слово. Такое же, как «диван» или «стол». Ты и не знаешь, что у тебя она есть.

Это был переломный момент — как тот день, когда я встретил Юку, и осознал, что не могу убивать. Сегодня я понял ещё кое-что: свобода — важнее всего. Важнее брата, отца или Стаи. Важнее Архонта, важнее Творца. Даже важнее, чем Юка — думаю, Рысь бы со мной согласилась. И уж кончено, важнее, чем жизнь. Быть Человеком — значит ценить свободу превыше всего.

Я поменял в регистрах замка единичку на ноль. Раздался щелчок, я схватился за ручку и вышел за дверь. Всё это случилось, как будто само по себе.

Когда я спускался по лестнице, прыгая через ступени, до ушей долетел отчаянный рык.

Да, Нур меня непременно убьёт.


На крыше было тепло, весна постепенно вступала в права.

— Как бы хотелось увидеть лето! Узнать, что же это такое! Представляешь, повсюду тепло, как в квартире! — Юка вдруг осеклась. — Дин, что с тобой? От тебя пахнет страхом!

Я рассказал.

— Значит, не будем больше встречаться! Я не приду!

— Он меня не удержит! Пусть лучше убьёт!

— Дин, ведь он так и сделает!

Я отвернулся.

— Какая я дура! Это я во всём виновата! Зачем я тебя позвала! Разве было не ясно, чем это закончится.

Я не знал, что ответить. Ляпнул, для утешения:

— Юка… Дело совсем не в тебе. Всё равно, мне не жить — трусов, не желающих воевать, в нашей Стае не держат…

— Ты ведь не трус! Наоборот! Ты пошёл против всех!

— Пустые слова…

Она замолчала. Я сидел и смотрел на звёзды, размышляя о том, что я больше их не увижу. Всё это — крыша, свобода и ветер, сегодня в последний раз.

— Дин, давай убежим. Ты — электронщик, и у нас есть оружие. Ты ведь сам говорил…

— Говорил… Только это пустые мечты! В одиночку в чужих районах не выжить.

— Ну и куда ты пойдёшь?

— Домой. Будь, что будет.

— Тогда будем сидеть до утра. Отец сегодня в дозоре, а мама заснула.

Так мы и сделали. Что уже было терять?


В квартиру я вошёл сам, открыв замок тем же способом. Ноги подкашивались, а руки дрожали от страха. Замер, прислушиваясь и втягивая носом воздух.

Никого! Я не слышал ни звука, а запах брата был слишком слаб.

Я обошёл все комнаты, чтоб убедится. Даже заглянул под кровать и открыл шкафы. Я понимал, как всё это глупо, но ничего не мог сделать.

Всё осмотрев, я выпил из крана воды и упал на диван. Страх уходил, только есть всё равно не хотелось. Я просто лежал, уставившись в потолок, вздрагивая от каждого шороха. Потом, чтобы как-то отвлечься, стал рыться в коде.


День ничего не принёс, код не давался. Вероятно, я просто не мог как следует сосредоточиться.

Поздним вечером, в сто шестьдесят семь часов, щёлкнул замок. Хлопнула наружная дверь, воздух принёс запах Нура.

Я лежал, не дыша, прислушиваясь к шагам в коридоре.

Нур прошёл к себе в комнату, даже не заглянув. Под его весом скрипнул диван, и всё стихло.

Я совсем ничего не понимал.

Что это значит? Стая решила устроить показательный суд, и меня ненадолго оставят в живых?

Теперь, рядом с братом заснуть я не мог. Казалось, что он подкрадётся, и перережет мне горло. Я только лежал в темноте. В комнате было тепло, но по коже бежал мороз.

В конце концов я не выдержал: поменял регистры, предварительно поставив «будильник», и провалился во тьму.


Поутру Нур позавтракал и куда-то ушёл. Осмелев, я пробрался на кухню — всё-таки, нужно было поесть. К тому же, мучила Жажда.

Я открыл холодильник и обомлел — полки были пусты. Ни пайков, ни мяса. Нур убрал все продукты.

Что это — наказание?

Я заварил чай из листьев и лепестков яркогня, кинул побольше сахара. Порылся в шкафах, но ничего съедобного не нашёл.

В общем-то, голод меня не особенно мучил. Но Жажда! Кожа под шерстью горела; воздух, с надсадным сипением, едва выбирался из лёгких; мысли крутились только вокруг одного. А это ведь только начало! Что будет со мной через день? Даже страшно представить!

С другой стороны, до нового дня ещё надо дожить…

В попытке уменьшить мучения, я вновь принялся редактировать код. Сидел, заваривал чашку за чашкой, и пробовал пробиться сквозь символы.

Терять было нечего, и я делал то, на что бы в другой момент не решился. Но, всё было зря. Всякое изменение приводило к ошибкам. Дёргались руки, терялось зрение и слух, нарушалось мышление. Несколько раз я даже упал с табуретки.

Зато, страх меня совершенно покинул. Я настолько увлёкся своими смертельным экспериментами, что пропустил возвращение Нура. Когда я в очередной раз свалился под стол, до ушей долетел удивлённый возглас:

— Эй! Ты чего тут творишь?

Я быстренько отменил изменения и распахнул глаза. Я не боялся, мне было уже всё равно.

Брат протягивал руку. Я выделываться не стал, и схватил ладонь.

— Дин, тебе плохо?

Я вконец растерялся. Что ещё за забота, вместо расплаты?

— У меня всё хорошо, — сказал я, как автомат.

— Может, с голоду… Садись вот, поешь. Я принёс пайки… И свежее мясо! — Нур засуетился, доставая пакеты из переноски.

«Прозрачная, как положено, — отметил я автоматически. — Каждая камера отследит, что внутри».

Брат разогрел паёк, поставил передо мной дымящуюся тарелку с белковой синтетики. А рядом другую — с мясом «живым», в лужице свежей крови.

Забыв обо всём, я вцепился зубами. Кусочек был маленький, я быстро его проглотил.

«Рысь» — определил биочип. Статы не изменились.

Рысь! Перед глазами возникла Юка.

Что, если это была она? Неужто, я слопал любимую?! А может, её отца или мать?

Я закашлялся от отвращения. Кусок будто жёг желудок внутри.

Брат смотрел, изумлённо тараща глаза.

— Дин! Ты серьёзно болен!

Да, я был болен — любовью и состраданием. С этой болезнью исход лишь один — это смерть. Таков наш безжалостный мир.

— Может приляжешь? — кажется, Нур был и правда обеспокоен.

Странно! Он что, решил меня оставить в живых?

Может и так, ведь наша семья уничтожена. У Нура из близких остался лишь я. Может поэтому, он пытается дать мне ещё один шанс?

Напрасно! Ему меня не приручить и не удержать!

Я встал, и Нур попытался подставить плечо. В этот раз я отстранился. Прошёл в комнату и упал на диван.

— Выздоравливай! Если что надо, скажи! — в голосе Нура звучала отеческая забота.

Верить ему или нет?


До самого вечера я занимался самоисследованием, без страха открывая огромные блоки «запрещённого кода».

Да только, всё было без толку, и возникали крамольные мысли о том, что я слишком часто в последнее время смотрю в потолок. А жизнь пролетает, минуты уже не вернёшь! Разве не лучше жить полной жизнью, как все?

О времени, проведённом с любимой, я не жалел. Но дни, растраченные на самоисследование…

Текст, символы, код… Если, каким-то чудом, я доживу до старости, до зимы — мне нечего будет вспомнить.

С другой стороны, единственный путь к свободе — улучшение себя. А за свободу нужно платить.

К тому же, что означает «полная жизнь, как у всех»? Носиться по улицам, рвать на куски врагов, делать детей и бороться за место в Стае? Разве это мне нужно?

Да и отчаиваться совсем ни к чему. Есть принцип Парето. Лишь двадцать процентов усилий приводят к желаемым результатам, а восемьдесят — пустая работа. Однако, без этих восьмидесяти, не случится тех двадцати.

Надо просто работать, не жалея себя и забыв обо всём.


Брат заходил ещё несколько раз, спрашивая, чем мне помочь. Он был живым воплощением заботы. Но я ему не доверял.

Поздним вечером я прокрался к двери, и открыл замок. Руки тряслись, но я боялся не за себя. Мне казалось, что крыша пуста, что я слопал Юку.

Это была идиотская мысль — какова вероятность того, что Нур её выследил и убил, а теперь проявляет «заботу»? Но я ничего не мог сделать — ум, вышедший из-под контроля, не удержать.

Погружённый в фантазии, я не заметил, как сзади подкрался Нур.

Сильные руки прижали меня к двери.

— Ты опять за своё? — глаза брата, синие, как небеса, были так же пусты. — Значит, смерть! Ты всё понимал, и это твой выбор!

Я ощутил, как лезвие ножа прижимается к горлу, как сразу намокла футболка…

Что ж, брат прав. Я понимал, что за всё придётся платить: за Юку, за ветер, за звёзды.

— Ты понимаешь, что подставляешь не только себя? Если я тебя не убью, мне конец!

Я молчал. Честно сказать, об этом я даже не думал.

Брат был прав — у него не было выбора. Как не было и у меня. Есть ли выбор вообще, хоть у кого-нибудь в мире, или всё в этой жизни предрешено?

Кровь текла уже по ногам. Но я, почему-то, был жив.

— Дин! Обещай, что останешься дома!

— Не могу.

Нур зарычал — отчаянно и безнадёжно.

— Упёртый придурок! — он развернулся и ушёл в свою комнату, так сильно захлопнув дверь, что разлетелось стекло. Осколки со звоном посыпались на пол. — Дал…сь т…бе эта чёр…ва Р…сь! — последняя фраза тонула во всплесках эмоций, в шуме помех. Я не мог разобраться, действительно я слышал «Рысь» или просто додумал.

Я схватился за горло, зажав рану рукой.

«Здоровье — девяносто четыре процента. Лёгкие повреждения сосудов. Небольшое кровотечение», — выдавал биочип.

Я опустился на корточки, прижавшись спиной к стене, и закрыл глаза.

«Здоровье — девяносто шесть…»

Рана уже начинала затягиваться. Костный мозг восстанавливал кровопотерю. Хотелось пить.

Я прошёл в ванную, выпил из крана воды и умылся. Сбросил пропитанную кровью одежду, сунул её в стиральный автомат и встал под вяло текущие струи воды.

Глядя на окрашенную розовым воду, я пытался понять, что вообще происходит.

Неужели Нур знает про Юку? Неужели он всё же следил? Или мне показалось? Я был в таком состоянии, что мог услышать всё, что угодно.

Ещё одна мысль не давала покоя: Нур может из-за меня пострадать. Жертвовать собой — дело одно. Но, не братом.

Нур меня не убил, пошёл на смертельный риск. Я не смогу об этом забыть, и бегать к Юке, будто ни в чём не бывало.

Сердце рвалось на части. Без Юки я просто не мог, без неё в моей жизни не было смысла. Но я уже понял, что я поступлю, как взрослый, как мужчина и как Человек.

Осталось в последний раз увидеться с Юкой и всё объяснить. Она ведь сама говорила: «Не нужно нам больше встречаться!»

А я… Я уже к жертвам привык, лишь бы не жертвовать совестью.

Струя стала тоньше. Потом вода вовсе пропала.

Проклятье! Когда-то здесь мылись вообще без воды, за одну лишь секунду — в стенах ещё сохранились поломанные излучающие головки. А теперь…

Я кое-как вытерся полотенцем, прошёл к себе в комнату и переоделся. Заглянул в комнату брата.

— Нур! Я в последний раз…

И вышел за дверь.


Недавно прошёл санитарный ливень, по тротуарам текли зловонные потоки воды. В грязных лужах дрожали звёзды.

Рана полностью зажила, но прохожие принюхивались и оборачивались, чуя свежую кровь. Я брёл, не поднимая глаз, слыша рычание со всех сторон.

Так Город устроен: если упал, тебе не помогут. Скорее, добьют.

Потом я свернул в переулок, и дальше двигался скрытно, до самой крыши.

Юка сразу нахмурилась:

— Почему от тебя пахнет кровью?

Я ей рассказал.

— И ещё… Брат, кажется, догадался — про крышу, и про тебя.

— Кажется?

— Да. Я точно не знаю.

Юка вздохнула.

— Дин… У меня тоже всё плохо…

От Рыси шёл запах страха и боли. Как я не заметил сразу! Видно, сосредоточился на себе.

— Давай уже, говори!

— Я Достойная! Меня отправляют на Небо! — она захлебнулась слезами.

— Мечты сбываются. Ты ведь хотела!

— Раньше, но не сейчас! Как же ты? Как же наша любовь?

— Она была бы недолгой, и ты это знаешь. Грядёт большая война.

— С тех пор, как ты передал разговор Властительницы и Эарна… С тех пор, как рассказал мне про код… Я им больше не доверяю!

Юка глядела в ночное небо и хмурилась всё сильней.

— Всё это тебе не кажется странным? Почему Олень говорит, что жить нужно достойно — терпеть, стойко переносить лишения и сдерживать гнев? Ведь мир устроен не так, в нём выживает сильнейший! Мне кажется, это отбор. Они просто увозят брак! И брак — это я!

— Нет. Олень всеми силами старается прекратить столкновения.

— Выходит, он противится воле Творца? Вернее, не он — Олень ведь, только посредник. Значит, Властители? Они не хотят, чтобы мы убивали?

— Скорее, они не хотят, чтобы мы убивали чрезмерно. Не хотят, чтобы Город исчез, поглотив сам себя.

— Значит, поддерживают баланс? Но зачем? — в радиопакетах Юки наблюдалось переполнение эмоциональных полей. Я прямо видел, как единицы дрожали, и выли от страха нули. — Дин, я боюсь — так, что сам собой поджимается хвост. Что меня ждёт?

— Не знаю. На Небе будет уж точно не хуже, чем здесь.

— Дин, ты хотел за Город! Давай убежим!

— Думаешь, всё так просто? Мы даже не знаем, куда идти!

— Давай залезем на Башню, посмотрим. Или просто пойдём на Восток!

— Ну конечно! Очень умно! А что, если Город тянется на миллион километров? Ведь мы просто Люди, откуда нам знать?

— Поедем!

— Коробки не ездят в чужие районы.

— Ты взломщик!

— Слишком большая длина ключа. А ошибёшься — взрыв! Опять же, что будет, если взлом попадёт на камеру? А он обязательно попадёт!

— Что будет?

— Убьют. В лучшем случае.

— Но ведь ты взламываешь замки и другие устройства…

— Не те, что принадлежат Властителям… Ты разве не поняла? Мы можем делать лишь то, что хочет Создатель! Он хочет, чтобы мы развивались. Поэтому, нам разрешено убивать — но только врагов, взламывать электронику других Стай, выдумывать и решать Задачи… — я разозлился и сорвался на крик: — Да нет! Не разрешено, а велено — выбора у нас нет!

Юка совсем потухла. Куда спряталась озорная изобретательная девчонка? Но я продолжал её добивать:

— А Жажда? Что ты за Городом будешь есть? Пайки и одежду там не выдают! Нет там врагов, как и нет холодильников с мясом!

Стоп… Что-то я упустил…

Я замолчал.

Та-а-ак…

Я вывел текст диалога и прокрутил назад.

Вот! Вот оно!

«Что, если взлом попадёт на камеру?»

— Юка, вдруг это расплата? — я произнёс это и сразу же пожалел. Но, было поздно.

— Ты о чём?

Пришлось продолжать…

— Ты засветилась в Храме. Потом на крыше, с Осколком. Они тебе этого не простят!

Юка поджала хвостик и заскулила.

— Ду-у-урак! Ведь мне страшно и так!

Я почесал за ушком.

— Мы что-то придумаем.

Сначала она нервно дёргалась — так, что я даже боялся за пальцы. Потом заурчала, прижалась и стала тереться.

— Правда? Ты обещаешь?

Я утвердительно закивал.


Глава 8. «Восхождение по Лестнице В Небо». Дин, Ягуар. Середина мая

Я обещал Юке что-то придумать, но оказалось — наврал. От этого было противно — так, что тошнило, и я не смел показаться ей на глаза.

Нур меня больше не трогал, но дома сидеть не хотелось. Дни напролёт я шатался по городу, опасливо пробуя на зубок защитные коды коробок и камер. Видя первые знаки провала — удирал, до того, как поднималась тревога.

Сегодня я окончательно понял, что проиграл. Середина лодки Спасителя — завтра. Двадцатое, День Ритуала.

Я утратил родителей, Юку и веру в себя. Так для чего дальше жить?


Храм, как обычно, был полон. Каждый хотел приобщится к чуду, все жаждали счастья. Я же, наоборот, на хорошее не надеялся, потому решил прихватить револьвер. Но позже одумался. Чем он поможет? Как говорил Эарн: «подстричь коготки»! А засветится с оружием в Храме проще простого. Наверняка, тут есть сканеры. Если найдут револьвер, мне конец.

Я встал так близко от Юки, как только смог, и бросал на неё осторожные взгляды. А когда Рысь пыталась встретится взглядом, отводил трусливо глаза.

Между нашими Стаями был проход. Но разделяющее соперников пустое пространство уже не спасало. В воздухе пахло ненавистью. Люди устали без бойни и жаждали крови.

Я осматривался и удивлялся. Будто и не было взрыва, растерзанных тел и багровых луж! Гладкий беленький мрамор, идеальная штукатурка, роспись на потолке — Творец в золотых облаках. Туманное облако защищённого пси-воздействием Эарна у Лестницы в Небо. Архонт будто не умирал, а я не бежал, спотыкаясь о части его гротескного тела.

А главное, Люди — они будто забыли про всё.

От этого кругом шла голова. Казалось, я просто рехнулся. А может, безумен весь мир?


Юка надела штаны — видимо, в знак протеста. Неслыханное святотатство, Достойная на мессе в штанах! На неё то и дело бросали гневные взгляды, а дети отворачивались или смущённо заглядывали в лица родителей.

Но Юке терять было нечего.

«…слушать Закон, подчиняться Властителям, переносить смиренно! Достойным воздастся сторицей! Так будьте достойны — всегда!»

«Всегда! Всегда!»

Качались головы, щупальца и псевдоподии скользили по полу. Брызгала в стороны слизь, из разинутых ртов стекала слюна.

«Всегда! Всегда! Всегда!»

Во всём этом было что-то искусственное, неправильное. Как же я раньше не замечал?

Вероятно, из-за того, что не сталкивался с настоящим. Не видел влюблённых глаз — чистых, как весеннее небо, не смотрел на скользящий по звёздному небу серебристый Осколок Ветра, не спасался от холода, укрывшись курткой — одной на двоих. Не испытывал неподдельного счастья и не видел истинной красоты.

Теперь всё изменилось, и я понимал: в этом месте что-то не так.

Что произнёс Эарн перед тем, как убить Дейнерис?

Я вызвал листинг и стал копаться во фразах.

«Поменяешься местом с Достойными! Ты уже возле Лестницы в Небо! Пойдёшь на…»

Куда пойдёшь? Непонятно!

Ещё он сказал:

«Отправляйся на Небо, и всем там передавай привет!»

Это значит…

Значит, живым на Небо не попадёшь! Небеса — это смерть!

Эарн воздел руки.

«Достойные всегда отправляются на Небеса! Как сейчас!»

Если подумать, я никогда не видел возвратившегося с Небес бедняка. Воскресали лишь вожаки, да их прихвостни. А Юка из небогатой семьи.

Юка умрёт!

Я готов был смирится с потерей любимой, зная, что с ней будет всё хорошо. Но теперь, с каждым ударом сердца, в голове стучало:

Юка умрёт!

Юка умрёт!

Юка умрёт!

Этого я допустить не мог.


К Лестнице потекли ручейки Достойных. Я посмотрел на Юку.

Она не двигалась с места, повернув ко мне голову. Мы, наконец, встретились взглядами. В синих глазах был испуг и вопрос.

Я закричал: «Не ходи! Ты умрёшь!» Но мощнейший сигнал Эарна глушилостальные. Юка меня не слышала.

Я отчаянно вертел из стороны в сторону головой: «Нет, Юка! Нет!»

Её глаза ещё сильнее расширились. Рысь хлопала ресницами от непонимания и ужаса. В этот момент её подтолкнул отец.

И Юка сделала шаг. Протиснулась мимо своих — ей помогали руки родственников и членов Стаи. Оказалась в проходе, и медленно двинулась в сторону Эарна.


Каждый считает, что он — не тело. Думает, что обитает внутри.

И вот именно там, в этом самом месте — в центре «меня», взорвалась мезонная бомба Властителей. Во всяком случае, мне показалось именно так.

Ягуар по имени Дин по-прежнему стоял в Храме, но я был везде, и видел текст всего исходного кода в чипах всех Людей и устройств.

Вот он — мой собственный код, как на ладони. Вот код брата, код нашего Вожака и код Юки. А вот — код Эарна. И повсюду — простенькие программы электронных приборов.

Без страха — не было ни его, ни других эмоций, я подключился к камерам и убрал наблюдение. Теперь главное — вырубить Лестницу в Небо!

Подсоединившись, я сразу же понял, что ошибался. Её код только с виду казался простым. На деле, за кажущейся простотой скрывалось непробиваемое совершенство.

Я осознал: этот код не понять. Но был ещё шанс.

Я отключился от Лестницы. Проник в Эарна и сразу увидел его.

Вирус. Чужой вредоносный код.

Вот оно как! Каждую мессу Олень запускает всем в головы вирус! Так происходит при любом обращение к нему, при любом контакте!

Я листал код вируса и код Эарна, одновременно сохраняя себе. Программа Архонта была неимоверно сложна, хоть и проще, чем код Лестницы в Небо.

Мне не хватит времени! На взлом биочипа Оленя уйдут часы!

Если бы я был Дин, Ягуар, то уже бы стонал от отчаяния. Но сейчас я не чувствовал ничего, и не прекращал попытки.

Я действовал всё настойчивее, утратив всякую осторожность.

Внезапно, Архонт заметил чужое присутствие — я увидел, как изменились регистры. Спустя миг меня выбросило из глубин Эарна. Я вновь был собой и стоял на мессе. А по проходу, к собственной смерти, шёл самый близкий мне Человек.

Какой же я идиот! Всесильный балбес! Ребёнок, стащивший оружие! Дай дураку сверхозможности, он себя и убьёт!

Зачем я чудил? Нужно было соединиться с Юкой и приказать, чтобы она убежала из Храма!

Но, смысл сокрушаться? Я упустил свой шанс. Кодов я больше не видел, даже утратил способность видеть свой собственный. Похоже, работа Архонта — он меня вычислил.

Теперь выбора нет. Если я не сумел спасти Юку, будучи Всем, значит спасу её, став простым Человеком!


Ручейки избранных текли меж рядов. Первые из Достойных уже ступили на Лестницу. Спина Юки растворилась в толпе.

Я сделал шаг. Потом другой, третий…

Обернулся.

Никто не обратил внимания на мой незаконный поступок. Всем было не до меня — Люди бились в экстазе и верещали. Воняло мочой.

Так просто? Невозможно поверить!

Все тщетно мечтают попасть на Небеса — но оказывается, не нужно впустую мечтать, надо действовать. Сделать шаг, другой, третий… А на четвёртом — ты уже там!

Осмелев, я зашагал по проходу, стараясь догнать любимую. Потом побежал, пихаясь локтями, в ответ получая ругань и злые тычки. Наверное, со стороны это выглядело смешно: один из Достойных расталкивает других, в попытке быстрее пробраться на Небо!

Но я — не Достойный, и не жажду им стать! Меньше всего я мечтаю о нарисованных на потолке Небесах. Мне там не место! Я лишь хочу спасти Юку, вернутся на Небеса настоящие — на нашу крышу.

Мельтешат золотые загривки. Рыси, Рыси! Как же их много! Попробуй-ка, отыщи среди них свою! По счастью, непокорная Юка надела штаны.

По ним я её и нашёл. Подбежал, взял холодную руку. Она изумилась:

— Как ты сюда попал?

Я зашептал:

— Пришёл за тобой! Небеса — это смерть! Тебе нужно вернуться!

Она сразу же встала, как вкопанная. Огибая нас, текла людская река.

— Хорошо, Дин! Веди!

Я потянул Юку к выходу, осматриваясь на ходу. Возникло столпотворение.

Загремел голос Эарна:

— Помогите Достойным!

Олень! Ведь он меня вычислил! Он не даст нам так просто уйти!

И вирус! Толпа подчинится Эарну, вернёт нас назад.

Так! Не глупить, не дёргаться! Здесь, на земле, нам точно не выжить. Значит, придётся рискнуть. Настало время узнать, какие они — Небеса!

— Юка, назад! — я потянул Рысь обратно, в глубь Храма. — Нас не отпустят!

— Но, Дин! Ты говорил, там смерть!

— Надеюсь, что не мгновенная. Другого выхода нет.

Так я ей сказал. И всё же, пока мы двигались к Лестнице, я отчаянно пробовал отыскать другой выход, из последних сил концентрировался, стараясь увидеть код.

Не получалось. Все способности были блокированы.

Мы дошли до солеи. Сделали шаг на ступеньку и начли подниматься вверх. Нарисованные на потолке Небеса приближались. Идущие впереди нас Люди таяли, растворяясь в наэлектризованном воздухе. Нестерпимо воняло озоном, хотелось чихать.

Я бросил последний взгляд на Эарна — уже сверху вниз.

Туманное пятно. Только предельно собравшись, можно заметить кое-какие детали… А Юка, конечно, не видит и этого, её пси-способности ниже.

Вот и всё… Через ступеньку исчезнем и мы…

Я обернулся.

— Юка, взгляни! — она обязана была это увидеть. По крайней мере, затем, чтобы не скучать по Стае, родителям, близким, и ни о чём ни жалеть — сбежим ли мы за Город или умрём.


Со стороны, с высоты, общество было, как на ладони.

Мы будто стояли на крыше в те дни, когда на Город обрушиваются санитарные ливни и шквал, а на улицах плещут потоки насыщенной мусором бурой воды.

И всем заправлял Эарн.

Зачем я хотел повернуть назад? Как я мог тут оставаться?

Нет, лучше смерть! Лучше всё, что угодно!

Я посмотрел в глаза Юке и понял: она это видит, она понимает.

Не разжимая ладоней, мы сделали шаг, и реальность исчезла.


Глава 9. «Небеса». Дин, Ягуар. Середина мая

Уходящие ввысь белоснежные стены и никаких облачков.

Вот значит, как выглядят Небеса!

Прибывали всё новые избранные, возникая из воздуха в разных частях колоссального зала. Здесь толпы не было, расстояния были огромны. Люди шептались и изумлённо оглядывались, увиденное не соответствовало их ожиданиям.

Юка молчала — признак плохой.

— Юка! По крайней мере, мы живы! А там разберёмся, я обещаю!

Она продолжала молчать. Я медлить не стал, уже слишком много обещаний нарушил. Сконцентрировался изо всех сил, пытаясь увидеть код. Оленя поблизости нет, так почему не попробовать?

И получилось! От радости я даже подпрыгнул.

Рысь непонимающе зашипела.

— Юка! Я опять вижу код! И свой, и Людей!

— Ты разве его не видел?

Ну да! Откуда ей знать?

— Меня блокировал Эарн.

— Но… А если Архонт где-то тут?

— На Небесах? Вряд ли… Он уже с них вернулся, недавно. Думаю, у него достаточно дел на земле.

Прибытие закончилось. Здесь были все.

В зале что-то происходило — до ушей доносились отдалённые вскрики.

Юка шепнула на ухо:

— Дин, мне страшно!

А я больше не чувствовал страх. Он остался на кухне Юки, в моей облезлой квартире, и там — на Лестнице в Небо, нависшей над безумной толпой.

— Обещаю!

Визги и стоны становились всё громче. Люди шли мимо нас, и не откликались на мои обращения. Спустя пару минут мы заметили, в чём было дело.

Это были Властители-без-лица, целиком покрытые матовым пластиком. Из тех, что служат: забирают мусор и привозят пайки. В руках у них были раздвоенные длинные палки.

Я увидел, как один из Властителей дотронулся палкой до спины замешкавшейся Птицы. Пискнув от боли, она свалилась на пол, а потом побежала, подпрыгивая и вспархивая на несколько метров в воздух — на большее они не способны.

В тот же миг меня оглушил разряд. Взвизгнув, я попытался бежать. Ноги подкосились, и я растянулся на гладком, скользком полу.

— Дин!

Я зафырчал — ртом, и передал-крикнул Юке:

— Беги!

Конечно, она не сбежала. Юка была необычная Рысь, и Человек необычный. Взвалила меня на спину и поволокла.

Справа, слева и за спиной слышался треск разрядов, тёк запах озона и подпалённой шерсти. От этого нестерпимого резкого духа сами собой прижимались уши и хвост, отключалось сознание, и хотелось лишь одного — удирать.

Через пару минут я смог бежать сам.

— Спасибо! За то, что не бросила.

В её синих глазах было лишь удивление.

Толпа уплотнялась. До ушей доносился треск от столкновений шипов и рогов, стоны, визги и скрежет царапающих пол когтей.

Скоро можно было лишь тискаться, настолько густой стала толпа. Люди напирали.

— Юка! Влезь мне на плечи и посмотри, что впереди!

Она послушалась. Обернулась, потом посмотрела вперёд.

— Дин! Зал опустел. Они нас загоняют в проход! — Юка мягко скользнула вниз.

— Дин, это точно не Небеса!

Я и не знал, что сказать… Изредка Юка меня изумляла наивностью.

Мы оказались внутри коридора. На правой стене, возле пола и потолка, были длинные и узкие застеклённые щели, сквозь которые пробивался свет.

Юка опустилась на четвереньки и поползла к окошку. Об неё спотыкались и возмущённо шипели. Она не обращала внимания и стойко терпела пинки. Заглянула в окно и вернулась назад.

— Дин, мы в Башне Властителей!

Она была удивлена. Ну а я, не особо. У меня уже стала складываться картина жуткой реальности. Пока ещё с массой пробелов, и я с ужасом думал, что будет, когда я их заполню. Смогу ли я тогда дальше жить?

Впрочем, если мы будем и дальше пассивно брести в безропотном стаде, то ничего не узнаем — нас попросту раньше убьют. Теперь от Властителей я другого не ждал.

Надо было выбираться, и срочно! Вот только, как и куда? Мы с Юкой были подростками в центре толпы, состоящей из взрослых, и почти ничего не видели.

Да что же я! Совсем одурел от электроудара! Ведь нужно смотреть не так!

Я сосредоточился и увидел код. Вот только, это тоже ничего не дало — я видел только программы Людей. Чипы Властителей-без-лица, если они у них были, остались мне недоступны.

— Знаешь Дин. Почему-то мне кажется, что нас убьют… Не могу объяснить, просто чувствую.

Это уже ощущали все. Воздух нёс ароматы страха: адреналин и кортизол. А биочипы фиксировали предельную степень нервного напряжения.

Вдруг всё изменилось: стресс превысил допустимый порог, и толпа вышла из-под контроля.

«Нас обманули! Терять больше нечего! Убить, разорвать, растоптать Властителей!» — вот, что я видел в регистрах.

И сразу сработал загруженный в головы вирус.

«Кто мы, чтобы бунтовать? Властители — длань Творца на земле, а мы должны быть смиренны».

Я посмотрел на Юку. Она покорно брела вперёд вместе с толпой. Синие глаза были совершенно пусты.

Вирус! У меня просто не было времени его в ней заметить — с тех пор, как я получил способность видеть программы Людей, я не имел свободной минутки. Хотя, можно было понять по её словам уже очень давно.

Со мной же, всё было в порядке. Не зря я просиживал дни, развиваясь — мой код был к вирусу невосприимчив. А может, я таким был всегда.

Теперь я остался один.

Я концентрировался снова и снова, стараясь прорваться и получить доступ к чипам Властителей-без-лица. Если задуматься, это был жест отчаяния, ведь я даже не знал, есть ли они у них.

Шли минуты, брела по коридору толпа, а я не оставлял попыток.

Вдруг, в один счастливый момент я увидел код и замер от изумления — Властители-без-лица были всего лишь устройствами! Но, какой сложный и защищённый код!

Они не живые! А другие Властители? Что, если тоже нет? Может, живые здесь только мы?

Один из Властителей-без-лица схватил за руку Юку и поволок. Люди от нас шарахнулись в стороны.

Юка не сопротивлялась. Вот только, я не собирался её отдавать! Что было сил оттолкнувшись от пола, я взвился в воздух и обрушился на Властителя-без-лица. Тот упал, вместе с Юкой, а я получил разряд.

Мы, трое, дёргались на полу. В коридоре возник затор.

До ушей долетел приглушённый сигнал. Я догадался: из-за стены. Всё тот же простенький шифр Властителей. Простенький — для меня обновлённого.

— Пробка! Идиоты-андроиды! Долбани-ка зверьё погонялкой!

— Да без проблем! Это мне только в радость. Скоро сделаем фарш, и жена наготовит котлеток! Истосковалась душа по мясцу!

— Так может, на радостях, она тебе даже даст?

— Помело придержи — отрежу! Танюха лижет мне яйца каждый день! В душ не ходи!

— Можно подумать, ты ходишь! — и смех.

Приглушённые шаги пары ног… В стене распахнулась дверь и появился Властитель.

Почему я не вижу код замка? Может, он не электронный или слишком простой?

Зато, код чипа Властителя был как на ладони. Чип и программа отдалённо напоминали мои, но были значительно проще. Такого я не ожидал!

«ВДК-40» — так назывался чип. Крайне урезанный и без боевых функций.

Интересно, зачем такой нужен?

Ну, хотя бы, для разговоров. Как общаться без чипов, без встроенных или внешних антенн? Ещё, для взаимодействия с миром, для управления техникой.

А самое удивительное — я обнаружил блоки, предназначенные для контроля Властителя.

Кем? Неужели Творцом? В этом я сомневался.

Но главное — чип был не живым, как у меня, а из керамики и алмаза с электронно-дырочной проводимостью. Рядом стояла ещё одна микросхема — обмен данными шёл через неё. Это было действительно странно, будто кто-то решил контролировать чип.

Властитель двигался к нам.

Я без проблем вошёл в программу и перехватил контроль.

Властитель застыл, раскрыв рот и пуская слюну, устремив взгляд в никуда.

Так-то лучше!

Я поволок покорную Юку. Шмыгнул в проём.

Полумрак. Короткий коридор и приоткрытая дверь.

— Сдохни, падла! — из проёма появился второй Властитель с оружием наперевес.

Я бросился на пол, потянув за собой Юку, и в падении подключаясь к чипу врага.

Время будто замедлило бег. Я видел, как еле-еле движется голокожий, как из ствола вылетают кусочки металла и валит дым.

Да уж! Если в тебя попадёт такой вот кусочек… Хоть он и маленький, но из-за огромной скорости случится гидроудар. Неожиданно для себя, я между делом мгновенно рассчитал последствия попадания такого кусочка в ногу, а потом легко подключился к чипу и «завесил» атакующего.

Время пошло, как обычно, и мы с Юкой шмякнулись на пол. Спустя секунду, послышался грохот упавшего оружия.

На четвереньках я подбежал к нему.

Оружие было странным. Длиннее обычного пистолета, с ремнём и второй рукояткой. Я закинул его за спину и встал.

Рысь тоже уже поднялась и подошла ко мне.

— Юка, ты меня слышишь?

Какие пустые глаза!

— Да.

— Пора уходить! Ты — за мной! Если будут стрелять, падай и ползи в безопасное место.

— Хорошо.

Я не знал, поняла она или нет. Потому, когда вошёл в дверь, обернулся. Юка ходила за мной, как привязанная.

Тут были кресла и пульты. Экраны, заполнившие целую стену. На верхних были пустые коридоры и уже знакомый мне белый зал, а ниже — помещения с прибывшими вместе со мной Людьми. Вначале страдальцы двигались самостоятельно, подгоняемые электроразрядами, а дальше их подхватывал транспортёр.

Понятно. Этапы обработки избранников. Круги ада, а вовсе не Небеса.

На одном из экранов, с потолка текла зелёная дымная жидкость. Попав на Людей, она растворяла одежду. Люди корчились, изнемогая от боли, а лохмотья исчезали в решётке.

На другом, Люди сортировались по видам. Ягуары отделялись от Рысей, Черви от Обезьян, Жуки от Гиен.

На третьем, шерсть или перья сгорали в потоках пламени. Огненные языки выжигали глаза, поджаривали уши и хвост. Люди бились в конвульсиях от нескончаемых мук.

На следующих, Люди повисали, схваченные за ноги, лапы, хвосты, а огромные, оснащённые пилами, руки-манипуляторы резали тела на куски. Другие манипуляторы сдирали лоскуты кожи, срывали панцири, извлекали внутренности, сортируя ещё сокращающиеся сердца, блестящие тёмно-красные почки и скользкую печень. Вытягивали кишечник, похожий на свёрнутых клубочком Червей. Выпускали из лёгких последний вздох и выскабливали из черепа мозг.

Огромные шнеки тащили мясо к ножам, которые делали фарш всех мастей.


Властители! Они нас едят!

Небеса оказались обманом.

Властители?

Нет! Никакие они не Властители, и не любимцы Творца.

Тоже мне, Боги! Обычные голокожие самозванцы с примитивнейшим чипом и тривиальным мышлением! Беззащитная мразь!

Руки тряслись от гнева. Хотелось бежать в коридор и грызть голокожих, ощущая, как тёплая кровь течёт по щекам.

Я сдержался. Всем известно: убивший Змею сам становится Змеем. Такая уж у Змеи ДНК, так они размножаются. Оттого и обходят их стороной, оттого и боятся. Жизнь Змея — бесконечная череда невыносимых страданий.


Юка стояла рядом, вперив в экраны взгляд и не шевелясь.

Хотелось закрыть ей глаза. Только чем?

Я надеялся, что происходящего она не осознаёт и ничего не запомнит.

Наверное, можно было порыться в меню, поискать на пульте нужные кнопки.

Но зачем? Проще вызвать код.

Вероятно, плохая тенденция. Так совершенно утратишь контакт с настоящим миром! Забудешь, как бегать и прыгать. Будешь только сидеть и копаться в символах, забыв о физическом теле.

А я ещё даже не целовался!

Ладно. Не до философии!

Взломать систему было не сложно. «Взломать» — сильно сказано. Она была совсем не защищена. Сдаётся, никто не рассчитывал на появление здесь чужака.

Покопавшись, я обнаружил закомментированные старые блоки защиты. Причём, довольно серьёзной — такую бы я не обошёл.

Повезло! Но, интересно, кто это сделал и для чего?

Скорее всего, чтобы персоналу было проще работать.

Что ж, молодцы! Я сейчас упрощу вам жизнь!


Остановив конвейер, я открыл все двери, до которых сумел дотянуться. Заблокировал их в таком положении. С ужасом посмотрел на подвешенных живых Людей — корчащихся от боли. Через миг милосердные пилы избавили бы их от мучений. Но, пилы я остановил. Вина за страдания невинных, теперь лежала на мне.

Но я уже понял: что бы ни говорили в Храме, в жизни всегда приходится выбирать между меньшим и большим злом. Иначе никак.

Я передал-закричал: «Двери открыты! Бегите! Спасайтесь! Не то, всех вас убьют и съедят Властители!» Приложил к сообщению картинку — то, что я видел сейчас.

Мощности не хватило, меня услышали только Люди, стоящие возле двери.

На пульте имелось диковинное устройство для преобразования колебаний воздуха в импульсы электричества и передачу их на расстояние по радио. Но, что я мог передать? Отчаянный рык?

Нет, нужны были слова!

Я стал менять программу так, чтобы она передавала мои усиленные сигналы. Но сразу увидел, что это не требовалось — поражённые вирусом люди во всех помещениях башни начали разбредаться. Сначала медленно, потом быстрей и быстрей, и наконец — помчались, кто как умел, используя ноги, крылья и щупальца.

Я догадался: они передали моё сообщение друг другу.

Я запомнил дорогу, выключил камеры и заблокировал пульт. Теперь голокожие нас не увидят.


Наверное, следовало идти до конца. Наверное, нужно было бороться. Вышагивать по коридорам, как всемогущий Творец, взламывая простенькие чипы Властителей, «завешивая» владельцев и забираясь всё выше. Кто знает, возможно, я скинул бы власть голокожих, избавив миллиарды Людей от мучительной смерти, и от не менее мучительной жизни…

Но, всегда приходится выбирать между большим и меньшим злом. Я выбрал большее — я хотел спасти Юку.

Взяв её за руку, я выбежал в коридор.

Тут была полная неразбериха. Люди бежали назад, в зал прибытия. Властители-без-лица били их током, а голокожие выпускали сотни разрушительных кусочков металла.

Время снова замедлило бег, а точнее — выросла моя способность обрабатывать данные.

Теперь я не в теории, а наяву видел действие этого оружия, и реальность оказалась страшней. А благодаря свехрвосприятию, я не упускал ни малейшей детали.

Дёргалось и грохотало оружие, лился дождём металл. Попадая в тела, эти разогнанные кусочки увеличивались в размерах в несколько раз — в расчётах я этого не учёл. Плоть рвалась на куски, брызгала кровь и дробились кости. Металл отбрасывал Людей назад, отрывал руки и крылья, вытягивал внутренности и извлекал из голов мозги. Стены и потолок покрылись кровавыми брызгами и липкими кусочками плоти, пол усеяли трупы, разорванные на части.

Идти не получалось, можно было только скользить.

Я не чувствовал ни ужаса, ни сострадания — то ли на них не было времени, то ли чип взял эмоции под контроль.

Похоже, оружие предназначалось специально для нас. Как я теперь понимал, для убийства Властителя хватит любой ерунды — за исключением выданного Людям живого оружия. Голокожий и есть голокожий!

Один из кусочков металла попал во Властителя-без-лица. Голова разлетелась, осколки брызнули в стороны. Мне в кожу, проникнув под шерсть, вонзились кусочки пластмассы. По щекам заструилась кровь.

Я взломал и «завесил» чипы Властителей, до которых сумел дотянуться. Смертоносный металлический ливень иссяк.

Вокруг были трупы, куски разорванных тел.

Если их съесть, можно сильно себя прокачать. И в общем-то, мне ничто не мешало.

Вернее, мне не мешало внешнее. Но, ограничивало что-то внутри.

Я просто не мог это сделать.

Может, нужно забраться в мой код и перекроить его так, чтобы я мог убивать и без брезгливости жрать мертвечину?

В любом случае, на это не было времени.

Я просигналил Людям, бегущим назад:

«Не туда! Там тупик! За мной!»

Я не ждал, что люди послушаются. С чего бы? Я подросток, один из толпы.

Но, они подчинились. Теперь я был лидером.


Мы мчались по бесконечному лабиринту коридоров. Время от времени дорогу преграждали Властители. Чаще всего я успевал их «завесить», но изредка они стреляли, и мы теряли Людей. В их головах были чипы «ВДК», но разных модификаций: «ВДК-20», «ВДК-40», «ВДК-60». Чем больше был номер, тем больше ограничений, и меньше степень свободы Властителя.

Значит, над ними кто-то стоит. Я начал думать, что в Храме не врали. Похоже, что мир — пирамида. Внизу мы, посерёдке Властители, а наверху Творец. Тотальный контроль, от которого никому не сбежать.

Быть милосердным не получалось, «завешенных» затаптывали, разрывали на части и пожирали — не помогал даже вирус. Я ничего не мог с этим сделать — толпа была неумолима.

Главное, мы продвигались, и крайне быстро. Ещё пара минут, и мы на свободе — разумеется, относительной. Существует ли абсолютная, раз несвободны даже Властители и Архонты?

В проходе возникли двое — точь-в-точь, как Властительница Дейнерис. Ранец с источником энергии, разрядники в руках, переливчатые поля, защищавшие голокожих от действия собственного оружия.

По коридору метались фиолетово-золотые змеи, преграждая путь и сжигая Людей. Воздух наполнился едким дымом от плоти и пластика, с потолка тёк металл.

Один из жгутов плазмы выжег в стене отверстие. Я запихал туда Юку и юркнул вслед.

Конечно, от пламени такое укрытие не спасёт, зато нас не раздавит толпа.

Как я ошибался, обзывая Властителей мягкотелыми голокожими — без рогов, когтей и клыков, и со слабеньким мозгом! Они вовсе не беззащитны! Технологии — вот в чём их сила!

А самое страшное, в их головах вообще не было чипов! Эти двое были неуязвимы.

Для меня. Но не для обезумевшей от страха толпы.

Она напирала. Сгорали всё новые и новые Люди, и даже если бы первые захотели сбежать, им не позволили бы последние. Сначала к паре Властителей подобрался Червь и оторвал одному из них ногу. Тот заорал и упал. Плазменная змея хаотически заметалась, лизнула и вмиг испарила второго, а подоспевшая Птица мощным клювом пробила первому череп.

Не прошло и десятка секунд, как Властителей съели. Заодно, сожрали и Птицу.

Толпа умчалась вперёд. Когда мимо нас пробежал последний, мы вылезли.

— Вперёд лучше не лезть, нас растопчут свои.

Юка кивнула.


До выхода мы не встретили никого. Похоже, что двое с тяжёлым оружием были последним заслоном.

Мы выбежали из бронированных дверей последними.

Двор был пуст. Лишь служебные здания причудливых форм, контейнеры, да странная техника на колёсах и гусеницах, с кучей башенок, из которых торчали железные палки.

Через открытые мной ворота была видна улица. Увидев свободу, Люди вконец обезумели и с рычанием понеслись по двору.

Неужто, закончились все голокожие? Я в это не верил!

— Юка! Сюда! — я затащил Рысь за свитые змеями блестящие трубы.

— Зачем? Там свобода!

— Властители хитрые! Они нас так просто не выпустят!

— Засада? — нахмурилась Юка.

До ушей донеслось: «Та-та-та!» и шипение. Я повернул голову и увидел, как с башенок, украшавших забор вокруг Башни, льётся во двор огонь, а откуда-то сверху летят кусочки металла.

Спустя полминуты всё было кончено, только дымились разорванные тела.

Как я был наивен! Считал, что могу расхаживать по коридорам в режиме Творца. Думал, могу победить Властителей.

Нет, всё не так просто!

У меня созрел план. Всё-таки, я не зря тратил время на самокопание, пока другие просто балдели — мозг работал иначе, гораздо быстрее, чем раньше. Странно только, что не изменилось значение интеллекта.

— Юка! Ложись и ползи — туда, в мусоровоз! Очень медленно, чтобы не выделятся на фоне убитых. Потом забирайся вовнутрь! И главное: соблюдай молчание!

Рысь не спорила. Распласталась, прижала уши и поползла. Я двинул за ней, но не тем же путём, чтобы нас не заметили.

Брюхо елозило по бетону. Изредка цеплялся и подбородок. Воняло палёным мясом, перьями, шерстью. Стояла напряжённая тишина, как перед бурей.

Двор был в дыму, сверху нас вряд ли заметят. Но я уже слышал шаги вдалеке.

Вдруг накатил страх. Я уж забыл это чувство, и в первый миг растерялся, едва не вскочил и не побежал. Замер, прижался к бетону и размеренно задышал.

Слегка отпустило, и я пополз дальше.

Когда во двор вышли Властители, Юка была уже под мусоровозом, и открывала люк. Мне оставалось ещё метров десять.

Я обернулся.

Властители расхаживали по двору, смеясь и пиная трупы — проверяя, вдруг кто уцелел. Теперь ползти можно было только в то время, когда никто не смотрел в мою сторону.

Я прополз ещё пару метров и глянул вперёд.

Юка никак не могла открыть люк.

Эх, Юка! Хоть необычная, изобретательная и умная, но всё равно — девчонка!

Её могут заметить.

Я сделал ей знак рукой: «Спрячься за колесо!»

Она не поняла. Но замерла.

И то хорошо.

Вот я дурак! Запускал в небеса Осколок вместо того, чтобы разработать наш с Юкой закрытый протокол обмена радиосообщениями! Теперь вот, машу руками…

До мусоровоза уже метра три…

С другой стороны, наверное, к лучшему. Кто знает? Заговорил бы — спалили. Возможно, Осколок Ветра — бесполезное девичье изобретение, спас нам с ней жизнь.

Я заполз за колесо.

Юка радостно обернулась. Я наклонил уши вбок. Жест презрения — «заткнись!» Грубо, но ничего не поделать — не до культуры общения! Юка явно хотела что-то сказать — подбодрить или взвизгнуть от радости.

Рысь изменилась в лице и отвернулась.

Я отдышался. Выглянул — не смотрят ли в нашу сторону, вылез и легко открыл люк.

Во всех этих действиях была доля риска — могли заметить и нас, и открытый люк. Но в нашем мире, без риска — никак.

Мы забрались вовнутрь, и я захлопнул железные створки.


Глава 10. «Мусоровоз». Дин, Ягуар. Середина мая

Здесь, внутри, можно было поговорить — металлический и заземлённый кузов экранировал радиоволны. Но, на минимальной мощности.

— Юка! — прошептал я еле слышно. — Постарайся молчать, пока они не уйдут.

— Ты — грубиян! От тебя таких жестов не ожидала! — девчонка надулась. Зато, замолчала.

Мусора в кузове не было. Но, нестерпимо воняло: объедками, аммиаком, пластиком и чем-то неясным, с примесью плесени, смерти и разложения.

Покопавшись в собственном коде, я отключил обоняние. Попробовал сделать то же для Юки, но вирус не дал войти. Девчонке пришлось терпеть, сморщив нос.

Я смотрел через щель в листах кузова и ловил каждый звук, и каждое слово.

Властители разбрелись по двору. В нашу сторону шагала парочка голокожих — долговязый и коротыш.

С ужасом я заметил, что в голове долговязого нету чипа.

Время от времени они поворачивались друг к другу, и рты издавали серии звуков — будто какое-то бульканье. В этих звуках я видел закономерность.

Всё это было так странно! Я попробовал расшифровать спектрограмму.

Да! В звуках была своя логика.

Выходит, они общаются ртом, сотрясая воздух? Прилагая кучу усилий и еле-еле передавая жалкие биты? А как показать что-то другому, поделиться тем, что ты видел? Как передать запись или картинку? Абсурд!

Я сопоставил состояния регистров процессора коротыша и звуки. За то время пока парочка, пиная по пути трупы, шагала к мусоровозу, я овладел пониманием воздушных вибраций.

— Не слишком жестоко? — говорил долговязый.

— Это же скот! Они все уже трупы… Ты тут неделю, пора бы обвыкнуться.

— А почему на нас не действуют их пси-атаки?

— Ты идиот? При пси-атаке, чип атакует чип. А у тебя он есть? Есть на ушах антенны? То-то! — он сплюнул. — Сраная электроника! От неё всё зло! Доверились Маякам, и вот результат!

— Но чипы есть у других! У тебя, например!

— ВДК надёжно защищены. Думаешь, научные нейросети, которые создали биочип — идиоты?

— Биочип? Тот, что стоит у них?

— Да, у зверья… Взяли за основу боевую модификацию ВДК — ту, что для солдат. Изменили слегка, перенесли на белковую базу. У зверья биочип — неотъемлемый орган, они с ними рождаются… К несчастью, зверьё слишком быстро мутирует, вместе с чипами, — он оглядел окутанный смрадом двор. — Разве месяц назад можно было такое представить?

— Но… Значит, их биочипы уже совершенно не те?

— Ну да.

— И что за приказы они отдают? И вообще, отдают ли? — в голосе зазвучал неподдельный ужас. — Выходит, животные бесконтрольны!

— И что ты предложишь, умник? Перебить зверьё и подохнуть от голода? — коротыш отвернулся. — Будто у нас есть варианты!

— Но зачем… Зачем мы их убиваем? Совершенное оружие! Надо использовать его по назначению! Мы могли бы править Галактикой! Захватить…

— Идиот! Что захватить? Мусор? Обломки великой цивилизации? Зачем нам пустая Галактика? Её ресурсы исчерпаны прошедшей войной, и к соседней нам никогда не добраться. Человечество упустило свой шанс… — он помолчал. — А здесь, на Диэлли, по крайней мере есть мясо.

— А откуда у них этот культ? Мы придумали?

— Нет, ты чего! Это ещё со времён «Эона». В те времена были настоящие гении! Не люди, конечно — те были даже тупее сегодняшних. Корпоративные нейросети. Они и придумали, порывшись в истории человечества и раскопав старинные сказки.

— Но зачем?

Коротыш издал клокотание. Я понял, что это смех.

— Друг, зверьё ведь не люди. Это мы можем тысячелетиями жить без надежды, понимая, что впереди только смерть. А они без иллюзий загнуться. Станут выть на Луну! Так пускай поклоняются орбитальным станциям и молятся на космический лифт! — в его горле снова заклокотало. — В общем, мы просто воспользовались старыми наработками! Почему бы и нет?

— Воспользовались, — пробурчал долговязый. — Как и всем остальным! Паразиты на теле великой цивилизации…

— Что! Ты язык придер…

Чавкнуло — коротыш наступил на разорванного Червя.

— Вот срань! — он наклонился, чтобы очистить ботинок. — Ну и мерзота! Как мир терпит подобную дрянь?

— Ха! Думаешь, ты чем-то лучше? Привык, и не видишь Червя, сующего в пасть вожделенную плоть, перемалывающего её костяными наростами, и оставляющего за собой лишь дерьмо. Присосавшегося паразита…

— Сам ты — Червь! — коротыш вскинул оружие. — Предавай всем привет на Негалисе. Вернёшься, меня здесь не будет, не думай. Становится горячо.

Долговязый вытянул руки, словно пытаясь закрыться.

— Стой! Я же без чипа! Я не очнусь на Негалисе в клоне!

Ну и боец! Вместо немедленного ухода с линии огня, стоит и болтает! В Городе он бы не выжил и дня!

— Ах да! Извини, позабыл… Ну тогда, прощай!

Коротыш надавил на спуск. Посмотрел, как друг разлетелся на части, и задумчиво почесал нос.

— Тоже, хренов философ! Без чипа, а распускает язык! Что сказать — дятел! Не зря ведь, все дятлы повымерли. Теперь пришла очередь умников!

Он сел на землю и заголосил:

— Юрка! Юрка… Червь Юрку сожрал!

Со всего двора набежали Властители.

Только этого нам не хватало!

— Как сожрал? Он же был мёртвый!

— Аа-а! Вот и Юрка так дума-ал!

— Чего причитаешь! Юрка уже на Негалисе. Завтрашним рейсом вернётся!

Коротыша повели в Башню, похлопывая по плечам.

Я облегчённо вздохнул.

До ушей долетел сигнал:

— Давай, выгоняй андроидов!

Во дворе появились Властители-без-лица. Вместе с голокожими они стали таскать тела и облучать бетон, убирая кровь. Жар ощущался даже сквозь стенки.

Андроиды — вот, как они называются! Это всего лишь устройства Властителей.

Вполуха я слушал разговоры о «новых жутких мутациях у зверья», о том, что «теперь их пси-атаки действуют и на нас», и пытался хоть что-то понять.

Кто такие Властители? Всемогущие или ничтожества?

Спустя полчаса вылизанный двор опустел.

Юка спросила:

— Что это было? Зачем он его убил?

Я попробовал ей объяснить. Юка не поняла.

— Что плохого в Червях? Они же такие, как все — Обезьяны, Птицы и Рыси.

— Знаешь, Юка, — сказал я задумчиво, — Властители себя считают Людьми, а нас называют зверьём.

— Зверьём? Странное слово. Что оно означает?

— Без понятия. Но, звучит неприятно.

— Ещё говорят, мы — животные.

— Что такое «животные»?

— И оружие…

— Оружие? Мы — их оружие? Тогда зачем они нас едят? Я бы не стала есть вихревой револьвер! — Юка подняла бровь. — Кстати, куда ты его подевал?

— Дома оставил. Не в Храм же тащить.

— Дин… Что, если мы — чужое оружие? Оружие Творца! А Властители вовсе ему не служат. Может, это его враги?

Я вздохнул…

— Юка… Думаю, нет никакого Творца…

Рысь молчала. Часто хлопали густые ресницы.

Ну да, вирус. Он не даст ей поверить.

Самое время попробовать её от него избавить. Времени полно, мы можем только ждать, когда мусоровоз выедет за ворота.

Но, от избытка полученной информации кругом шла голова, и не получалось сосредоточится.

Властители… Всё с ними так странно!

Почему им не вредит наше оружие — тёплое и живое, но жуткое и смертоносное, превращающее плоть в клейкий кисель?

Кому они подчиняются и почему у них разные чипы? Кто решил, кому какие поставить? У Властителей тоже есть иерархия, а наверху — Вожак?

Как голокожие, у которых нет чипа, работают с техникой? Без него и микроволновку не включишь! Может, при помощи каких-то устройств?

Почему «ВДК» такой странный? Ясно, что он помогает им воскресать, переносит на Негалис их души. Эарн, убивая Дейнерис, сказал: «Отправляйся на Небо, и всем там передавай привет!» Что, если этот Негалис — и есть настоящие Небеса?

И что за Маяк, которому все доверились? Может быть, их Создатель?

Странно… Властителей предал Создатель? Или они его?

Что такое «Галактика», «Диэлли», «человечество»? Что за «нейросеть», «сказки» и «культ»?

И разве, мы быстро мутируем? Попробуй достань подходящую плоть! Я, так уже умираю от Жажды. Того гляди, в Юку вцеплюсь!

Не выдержав, я отвернулся и слизнул кусочек, прилипший к руке. Не помогло, он был слишком мал. Лишь стало хуже. Вдобавок, заметила Юка.

— Юка, прости.

— За что? Ты рождён таким. И… — она опустила глаза. — Меня тоже мучает Жажда.

Мы замолчали, тяжко дыша и пуская слюну.

Если б не кровь, обрызгавшая одежду и шерсть, было бы легче. Но, когда на тебе вожделенные и недоступные фрагменты чужих ДНК, способные унять Жажду и сделать тебя сверхчеловеком — это настоящая пытка.

— Ну почему мы должны убивать! — я понимал, как глупо это звучит, но не сдержался.

— Дин… Знаешь, может не надо сдерживаться?

Я содрогнулся. Она меня хочет убить? Или…

Юка прижалась щекой и зашептала.

— Зачем убивать? Разве нельзя взять кусочек плоти? Нужна ведь всего одна клетка!

— Кусочек в желудке просто разрушится. Уж так мы устроены — нет у нас щупа, чтобы взять клеточный образец. Нужен приличный кусок. Да и не удержишься ты, если почувствуешь кровь.

Я продолжил, добавив эмоций — грусти и недоумения:

— К тому же, кто добровольно себя кусать разрешит? Да ещё, Человеку из чужой Стаи?

— Дин… Мы ведь из разных Стай…

От ужаса я отскочил. Споткнулся, свалился на пол.

Загудели стенки мусоровоза.

Я отполз к противоположной от Юки стене. Сидел, не дыша, выжидая, когда она скажет: «Дин, ты чего! Глупая шутка, прости!»

Но Юка молчала.

Шли минуты. Мы таращились друг на друга во тьме. Глаза давно адаптировались, каменное лицо Юки я видел прекрасно.

Теперь я ждал хоть каких-нибудь слов. Но Рысь продолжала молчать.


Сначала внутри бурлил ужас. Потом — неприятие и отвращение. Спустя полчаса я смирился и понял — другого выхода нет.

Поднялся и сел рядом с ней.

Она сразу же заговорила.

— Дин. Сам подумай. Сколько нам тут сидеть? Сутки, двое? Неделю? А Жажда будет расти. Потом ты не сможешь сдержаться и остановиться, куснув.

— А если я не удержусь сейчас? Если тебя убью?

— На это мы с тобой не способны — пока…

— Уверена? Что, если мы ошибаемся? Что, если способны?

— Удержишься. Ты меня любишь. А я — тебя.

Да, Юка была ненормальной девчонкой. Нормальная не придумает новое и не предложит такое.

— Вот… — Юка подставила ногу и закатала штаны. — Ешь!

Я задрожал и впился зубами в бедро.

Юка заверещала от нестерпимой боли, и тут же умолкла — чип повысил уровень её болевого порога.

Я проглотил, не жуя, вместе с шерстью — если любишь, тебе в Человеке нравится всё. Опять-таки, что скажет Юка, начни я плеваться!

Штаны Рыси промокли от крови. Я стал зализывать рану, глотая сладко-солёную влагу.

Спустя пять минут кровь остановилась, и рана стала затягиваться.

— Видишь, Дин! Совсем и не страшно!

— Теперь ты! — я забрался в регистры и выключил боль. Подставил ей ногу и отвернулся — смотреть, как меня грызёт Юка, я просто не мог.

Стараясь не обращать внимания на рыки и чавканье, изучил статы.

Немножко выросли сила и ловкость, и сильно — скорость мутагенеза. Здоровье уменьшилось до девяноста — значит, рана была довольно серьёзной. Ничего, заживёт за часок-другой. Интеллект был под триста.

Здоровье упало до восьмидесяти пяти, а через секунду скакнуло на восемьдесят.

Я опустил глаза. Юка вгрызалась в плоть.

— Эй! Ты чего!

Юка не реагировала на крики.

— Юка! Немедленно прекрати!

Здоровье уменьшилось ещё на два пункта.

— Юка!

Не помня себя, я выпустил когти и саданул по ушам. Повисли лохмотья. Юка заверещала и впилась зубами мне в пах. Рысиные когти вонзились в бедро.

Семьдесят пять… Смерть будет не больной.

Я влез в её чип и начал менять состояния регистров.

Семьдесят три… Семьдесят…

Юка свалилась на пол. Задёргалась, будто в припадке, пуская пенистую слюну.

Я продолжал менять символы, и вскоре Юка затихла.

Из покусанной ноги струёй била кровь, забрызгивая лежащую Рысь.

Шестьдесят семь… Шестьдесят пять…

Я вызвал трёхмерный атлас моего тела и наложил изображение на ногу. Выдвинул когти на максимум и погрузил их в рану.

Шестьдесят два…

Под ногами скопилась приличная лужа.

Шестьдесят…

Наконец, я обнаружил разорванную артерию. Когти сжали стенки. Фонтан иссяк.

Пятьдесят пять…

Кровь всё равно сочилась из более мелких сосудов. Ничего не поделать, теперь — только ждать.

Пятьдесят три…

Зашумело в ушах. Мир поплыл.

Пятьдесят…

Я свалился на Юку, и наступила тьма.


Глава 11. «Сигнал» Эарн, Олень. Последние дни марта

Я мирно беседовал с Обезьяной о вреде накоплений, как вдруг на душе стало очень тревожно. Не прекращая своих наставлений, я обратил взор вовнутрь и моментально нашёл источник тревоги. Предупреждение от ГСН: молодой Ягуар сидит без движения дни напролёт.

Аномальное поведение! Каждая особь должна иметь стандартный набор желаний: еда, власть и секс. Вот что такое быть Человеком! В «Священной Книге Оленя» о триединстве сказано именно так!

«У Эволюции есть три Зверя: Питание, Доминирование и Размножение. Других Зверей нет».

Пацана звали Дин, и вокруг него портилась электроника. Ничего удивительного, у Ягуаров мальчишка был взломщиком. Пережиток былого, теперешние Властители не поощряют интеллектуальную деятельность и развитие. Главное для них — подчинение. Не дай Бог, возникнет угроза их власти!

В мальчишке что-то смущало. Он взламывал оборудование слишком легко.

К несчастью, Глобальная сеть наблюдения была не такой уж глобальной: множество камер и сенсоров вышли из строя, серверы глючили, а информация постоянно терялась. Тем не менее, к окончанию нудной беседы я уже знал о мальчишке всё.

Дин оказался полон сюрпризов. От природы способный к анализу, благодаря медитации он смог проникнуть в глубины себя и разобраться в программах, которые им управляли. В довершение, вместе с девчонкой из вражеской Стаи, он запускал по ночам воздушного змея.

Девчонка уже была на примете, в очереди на Небеса. А парень…

Секунду я колебался…

Нет. Убивать столь незаурядную особь нельзя. Дин пригодится.

Мне чудилось, что в этом парнишке спасение. Благодарно приняв кусочки тленного пластика, я пожелал Обезьяне спокойного дня и занялся построением планов.

Глава 12. «Вирус». Дин, Ягуар. Середина мая

Сигнал биочипа вырвал меня в реальность. Я подскочил, не зная, что происходит, но предельно собранный и готовый сражаться.

В кузове мусоровоза воевать было не с кем. В густеющей луже лежала Юка. Её руки и ноги странно подёргивались, размазывая по полу кровь.

Здоровье выросло до восьмидесяти. Кровотечение прекратилось. Раны на ногах начали подживать.

От тела шёл жар, и невыносимо хотелось пить.

Я присел рядом с Юкой. Подключился к биочипу и проверил её состояние. Подправил регистры, и она успокоилась, отправившись в сон без сновидений.

Терять время не стоило. Нужно было избавить Юку от вируса.

Я углубился в код…


Стемнело. Дневной свет, пробивающийся сквозь щели кузова, сменился отсветами прожекторов. Пить хотелось так, что сложно было сдержаться и не выскочить из мусоровоза. Юке было попроще. Хотел бы я с ней поменяться местами! Погрузить себя в сон, часиков эдак на сто!

Но, надо было работать.

У нас обоих здоровье вернулось на сотню. Раны затянулись новенькой розовой кожей, на которой начала отрастать шерсть.

Я провёл пальцем по круглым шрамам, оставшимся от когтей. Это, да сухой деревянный язык — вот и всё, что напоминало о нападении. Может ещё, небольшой шрам в душе.

Код не давался. Я всё не мог понять алгоритмы работы вируса.

По всему выходило, что вирус не может проникнуть сквозь защитный барьер биочипа. Так как же он туда попадал? Как он отключал все причинно-следственные конвейеры и откуда черпал энергию для работы?

Я знал: если что-то не получается, долбить в стену лбом бесполезно. Нужно «выключить» мозг, отдохнуть. Без контроля сознания мозг легче отыщет скрытые связи, найдёт нестандартные варианты решений.

Я улёгся на пол, положив голову на рысиную шерсть, слипшуюся от высохшей крови, и опустил веки.

Сначала была только тьма и дыхание Юки — моя голова плавно двигалась вверх и вниз. Потом замелькали смутные образы: Храм, Эарн и колышущийся человеческий океан. Я пытался взглянуть Людям в глаза — друзьям, отцу, маме и брату. Не получалось, в их взглядах была пустота и чёрный, всепоглощающий ужас.

Люди визжали от радости и восторгались совершенным устройством Города. Но в их глазах танцевала тьма — все предчувствовали конец, неизбежную мясорубку, что смешает и перетрёт их тела.

Я вскочил. Дремоты как ни бывало.

Так вот в чём дело! Вирус использует уязвимости — страх смерти, ужас от ощущения своей ничтожности в принципиально непознаваемом мире. Он дарит иллюзию бессмертия и делает мир простым и комфортным. Потому Люди его принимают с радостью, отключая защиту, заблокировав логические цепочки. Потому не желают с ним расставаться.

Ключ к победе кроется в понимании врага. Я понял вирус, как он понимал носителей.

Дальнейшее было лишь делом техники, а с ней всё было в порядке. Но главное, я получил ключ к пониманию мышления тех, кто писал этот код. Вряд ли это Властители, для подобных вещей они слишком глупы.


Спустя полчаса я увидел, что всё не так просто. В мире царит баланс, и если ты что-то желаешь забрать, пусть даже вирус, то должен что-то отдать — причём, равноценное. Ни один Человек не захочет лишиться дня Ритуала — ведь тогда в его жизни останется только боль, гибель близких, тоска и безрадостное ожидание конца.

Архонт даёт Людям возможность хоть ненадолго сбежать. А что могу дать им я? Научить изменять свой код и понимать чужой?

Нет. Это требует неимоверных усилий, а Люди ленивы и больше всего ненавидят думать — их раздражает даже решение однотипных Задач.

Может, когда-нибудь, но не теперь.

Что ещё есть у меня? Ничего!

Ладно, проехали… Но, чего вообще Люди хотят?

Пожалуй, летать, как Властители. Ещё им нужна любовь, безопасность, радость и Небеса…

Стоп! Пусть я не могучий Архонт, но могу подарить Людям то, что дала мне Юка.

Подарить им простор и свободу — они ведь ценнее возни в переполненном Храме. Настоящие небеса, а не подделку, нарисованную на потолке. Умение любить тех, кто совсем на тебя не похож. Настоящие чувства, а не отключающий разум экстаз. Восторг от создания нового, радость полёта и бессловесное наслаждение жизнью — пусть и не бесконечной.

Вирус нельзя уничтожить, но можно его изменить. Пусть пьёт энергию из наполненности, а не пустоты. Из достоинства, а не из боли и страха.

Посмотрим тогда, чья возьмёт — чего в Людях больше!

Вот только… Убивший Змею, сам становится Змеем — так они размножаются, такая у них ДНК. Одно дело влезть внутрь Властителей, но кто дал мне право решать за Людей?

Я привалился к стенке спиной. Руки тряслись от усталости, я израсходовал все углеводы на умственную работу. Думать совсем не хотелось, а очень хотелось спать.

Я влез в свой чип и покопался в регистрах. В кровь поступили гормоны. Сонливость исчезла, но руки стали дрожать сильней. Долго ли я протяну на адреналине?

Зато, я сразу же принял решение — осознав, что выбора, в сущности, нет. Если я не модифицирую вирус, всё будет по-старому, и мясорубки не остановятся никогда.

Быть Человеком — значит заботится обо всех.


Глава 13. «Крушение надежд». Дин, Ягуар. Середина мая

Сначала я избавил от вируса Юку. Но, это было только начало работы.

Я хотел модифицировать вирус так, чтобы избавить Людей от Жажды. Мне повезло, я раздобыл его код. Значит, нельзя упускать возможность.

Легко сказать! Я копался часы напролёт, подстёгивая себя адреналином, но без толку.

К утру я осознал, что зашёл в тупик.

Как глупо! Но ведь, это ещё не конец. Попытаюсь в другой раз, на свежую голову. Если голову не отрежут Властители.

К тому же, если бы я изменил этот вирус, что толку? Как его распространить? Я застрял в идиотском мусоровозе!

Свернув листинг программы, я просто смотрел, как сквозь щели пробивается солнце. Лучи пересекались, образуя замысловатый узор, в воздухе танцевали пылинки.

Красиво! Прямо, как в Храме! И запах тоже похож.

Около тридцати… Вчера в это время я был на мессе, окружённый ликующими Людьми. Тогда я ещё не знал, что меня ждёт.

Мозг совсем не работал. Я начинал засыпать.

На мессе… Храм… Ритуал…

Стоп!

В кровь хлынул адреналин, без всякого хакерства. Я даже слегка подскочил. Сердце стучало, кровь шумела в ушах.

Ведь в день Ритуала никто не испытывал Жажды! Значит, программа привязана к двадцатому числу каждого месяца. Нужно искать этот блок!

Сонливость пропала, организм был на взводе без искусственного вмешательства.

Я вновь вывел листинг, и углубился в работу…


К утру работа была закончена. Правда, всё вышло не так, как хотелось.

Исследуя код, я обнаружил, что Юка была права — именно биочип заставляет Людей грызть друг друга. А религиозный вирус избавляет от Жажды, но лишь на один день.

Теоретически, можно избавить Людей от вируса. Правда, мне не хватит для этого сил, ведь нужно работать с каждым Человеком по одному. Но изменить вирус так, чтобы Жажда исчезла совсем — невозможно.

Баланс! Из Жажды вирус черпал энергию для работы.

Хуже того, без вируса Жажда не даст передышку и в день Ритуала. У нас с Юкой теперь будет именно так. Но я не жалел, понимая, что в Городе нету добра, и постоянно приходится выбирать одно из двух зол.

Поэтому, я сделал иначе. Нельзя убрать Жажду, но можно изменить Ритуал!

Была ещё одна сложность… Как доставить модифицированный вирус всем остальным? Ведь я не Эарн, на мессу — в кузов мусоровоза, Люди ко мне не придут!

Ладно, хорош! Не выйдет решить все задачи за раз.

Юка мирно посапывала. Ей хорошо! А я за ночь вконец обессилел.

Я хотел тронуть её за плечо, но потом просто выдал команду проснуться.

Рысь открыла глаза, а мне стало не по себе. Так можно привыкнуть командовать Людьми, словно роботами! Может быть, я уже стал превращаться в Змея?

— Дин… — Рысь не могла посмотреть мне в глаза. Сидела, уставившись в пол. — Ты меня сможешь простить?

Я опустился к ней и обнял.

— Юка! Всё хорошо!

Она начала вырываться и плакать.

— Хоро-шоо… Нет! Я чуть тебя не сожрала! — доносилось сквозь всхлипы. — Как так? Я ведь люблю тебя… люблю! Без тебя, я не стала бы жить…

Быть Человеком — значит прощать.

— Юка… — я гладил её по холке, чесал за ушами. — Это ведь Жажда, её нельзя контролировать.

Мои утешения не помогали, Рысь всхлипывала всё чаще.

— Но… Ты… Ведь… Сумел.

— Юка… Не переживай. В следующий раз я просто запрограммирую твой биочип на отключение сознания, — я добавил, немного подумав: — И свой.

— Так это он тебя контролировал? — в её голосе звучала такая надежда, что я чуть не соврал. Но удержался: врать любимой нельзя, даже из сострадания. Юка и я — одно целое. Змеем стать проще простого, сам не заметишь: соврёшь пару раз, струсишь, предашь — и готово! Быть Человеком — значит быть честным.

— Нет, Юка. Я себя контролировал сам. Но я ведь умею — тренировался, неделями взламывал код. А ты в это время изобретала — не зря! Осколок Ветра всех нас спасёт.

— Спасёт? Ты чего! Как может кусочек ткани спасти целый мир?

— Придёт время, увидишь сама.

Рысь, наконец, прекратила рыдать.

А я ведь ещё не проверил, как у неё работает мозг! Вдруг, я не полностью очистил голову Рыси от вируса?

— Юка, как думаешь — Город построил Творец?

Она пожала плечами.

— Откуда мне знать?

Хм… Не то, что я ожидал. Но лучше слепого повиновения.

Наверное, так и должно быть — я забрал веру, оставив сомнения.

— Разве это имеет значение? — Юка прижалась ко мне. — Дин… Я люблю тебя! Так люблю! — её руки скользили по моему исхудавшему от потери жидкости телу. — Дин! Дин…

— Юка… — забыв обо всём на свете, я целовал её перемазанные в моей крови губы, щёки и нос.

— Дин… Люблю… Люблю…

Юка задрала мой анорак. Расстегнула свои штаны, но не стала снимать, словно бы приглашая.

Я снял с неё худи, пальцы утонули в густой и пушистой шерсти. Потеряв связь с реальностью, я что-то шептал в порванное моими когтями ушко, а дальше гладил и целовал подушечки на ладонях, грудь и живот, постепенно спускаясь всё ниже. Снаружи доносились голоса и шаги, но мы не прекращали. Ничто не имело значения.

Стянув с Юки тонкие белые трусики, я вошёл внутрь.

— Дин… — Юка выгнулась. От удовольствия или от боли, я не понимал. Может быть, от того и другого.

Хлопнула дверца мусоровоза. Мотор взревел, в кузове заклубился удушливый дым. Машина сдвинулась с места.

«Что же у них за мотор?» — успел я подумать. А больше не думал уже ни о чём. Кузов трясло, приходилось двигаться в такт. Сквозь стоны и лёгкие рыки Юки, до ушей долетали слова голокожих:

— Кончилась кровь. Нам надо заправиться.

Машина дрожала, крутилась, ревела… Остановилась. Мотор рыкнул в последний раз и заглох. Я ускорился, и Юка застонала сильней.

— Что там за звуки из кузова? Сходи посмотри!

Не в силах сдержаться, я кончил и повалился на Юку без сил.

Хлюпнуло — в бак потекла какая-то жидкость.

— Чёрная, будто смола…

— Чёрное золото!

— Золото? Скот разъезжает в электромобилях, а мы…

— Коробки — остатки прекрасного прошлого, наследство Союза. Когда-то мы их хотели собрать и подключится к реакторам. Не вышло: в них уйма защит и технология регенерации.

— Регенерации? Жаль, эту чудесную технологию не встроили в мусоропроводы. Езди теперь, собирай за скотами дерьмо! А нахрен создатели комплекса оставили электромобили Зверью?

— Разве не ясно? Чтобы ускорить мутации, чтобы мешать материал! Они, будто лопасти в биореакторе.

— Заправились! Полный бак! Но знаешь, учёные в Башне могли бы что-то придумать, чтобы облегчить нам жизнь.

— Наверное… Только, зачем? Проще качать кровь Зверья, чем развивать технологии.

Снаружи долетели звуки шагов. Потом включился сервомотор, открывающий люк.

— Снова заклинило…

Мы в спешке натягивали одежду, готовясь принять бой.

Загремели удары по кузову. Снова взревел сервомотор. Огромный люк сзади кузова стал подниматься.

Мы с Юкой застыли в углу на четвереньках, готовясь к прыжку. И одновременно я концентрировался на взломе — на случай, если у голокожих будет стоять ВДК.

— Юка! Когда люк приоткроется, просто беги, не оглядываясь. Не бойся, я их отключу.

На деле, я не слишком-то верил в успех. Положение было отчаянным. Но Юку пугать не стоило.

— Там голоса! Неужели, зверьё?

В глаза ударили яркие солнечные лучи, а слева раздались два хлопка. Тело немедленно онемело, и я повалился на пол.

Я мог только смотреть, но не двигаться. В маленьком боковом люке — из которого нас подстрелили, я видел двух хохочущих голокожих со станнерами. С этим оружием я был знаком понаслышке, а теперь испытал его действие на себе.

— Смотри-ка, тут завелись кошаки! — лица исчезли.

В огромный задний люк, предназначенный для сброса отходов, запрыгнул голокожий, а за ним — те двое.

— Ого! Сколько кровищи! А у девахи разорвано ухо — теперь не срастётся.

— Ну да, не успеет! Жить этим тварям немного осталось…

Один из троих — коренастый, сказал:

— Ягуары и Рыси враждуют. Спрятались от пулемётов, а после… Похоже, что насмерть дрались.

Двое заискивающе захихикали и поддакнули:

— Вот дурачьё! Побывали на комбинате, и всё равно цепляются в глотки друг другу.

— Зверьё, что с них взять!

Похоже, коренастый — главный у них.

У всех голокожих стоял ВДК. Я его видел, но подключится не мог — видимо, станнер нарушил работу моего биочипа.

Как же я мог так попасться?! Раньше с отчаянием я был не знаком, но теперь ощутил его в полной мере.

Коренастый, склонившись над Юкой, почесал её за ушком и обратился к прихвостням:

— Несите её аккуратно! Пятнистые Рыси — редкость. Шерсть, будто чистое золото! Жаль только, грязная и в крови… Ничего! Отмоем, такой выйдет коврик — все позавидуют! Посмотрят ещё, кто тут мусорщик, а кто настоящий король!

— Король? — парочка переглянулась. — Что такое «король»?

— Вот дебилы! — он досадливо сплюнул и пнул меня в бок — но я ничего не почувствовал. — А этого вытащу сам. Вроде и ценная шкура, а никакая!

Юку осторожно подняли. А пол подо мной поехал вперёд — меня потащили за ногу.

Нас уложили рядом — туловище в кузове, а ноги свисают вниз, и стащили с обоих штаны. Всё это я наблюдал периферическим зрением, а прямо передо мной было лицо любимой. Глаза смотрели с надеждой, и словно бы спрашивали: «Почему ты не защитил? Давай, взломщик, действуй! Что же ты не отключишь врагов?»

Я не мог смотреть ей в глаза, и в то же самое время, не мог отвести взгляд.

— Великолепная Рысь — моя! Вам же, достался худой и ободранный Ягуар! Приступайте! — коренастый вытащил толстый и маленький член.

— Чего это?! Нахрен он сдался! Лучше уж я подожду! Ваня, ты как?

— Согласен, — отозвался второй. — Сравнить облезлую дрянь и девчонку в самом соку! Наверное, девственница! — он облизнулся, а коренастый заржал.

— Ты, Ванька, совсем дурачок? Это ж зверьё, а не люди! Девственниц у них не бывает!

— Знаю! — лицо голокожего покраснело. — В смысле — не траханая ещё!

— Кто разберёт… Да и какое всё это имеет значение? Траханая, не траханая. Лишь бы п**да на месте была!.. Так, Ванька, задери-ка этот очаровательный маленький хвостик, а я засажу!

«Ванька-дурачок» исполнил приказ.

— А они не беременеют?

— Не успевают! — главарь громко заржал. — Ну а так… Это ж мутанты, можно всего ожидать! Сегодня не залетают, а завтра — кто знает? — он вошёл в Юку и начал двигаться.

Так вот для чего андроид хотел утащить Юку — тогда, в коридоре башни. Для забав голокожих!

— О-о-о! Узенькая… Вот это находка! До чего хороша!

— Каждый день бы они залезали в машину! — парачка прихвостней захохотала.

Из Юкиных синих глаз вытекли бусинки слёз.

Я утешал себя тем, что Юка сейчас не чувствует боль. Но, не получалось… Отчаяние перерастало в пламенный гнев — ищущий выхода, и не находящий, а оттого выжигающий душу. Один голокожий кряхтел, другие смеялись. Я всматривался в голубые глаза, что с каждой секундой тускнели всё больше и больше… Когда коренастый насильник задёргался и застонал, внутри у меня уже не было ничего — ни крыши, ни неба, ни тёплых прикосновений. Всё, что дала мне Юка, сгорело дотла. Остался лишь холод и пепел.

Теперь, я не смог бы ничем поделится с Людьми, и Юке мне нечего было отдать.

— Забирайте! — коренастый застегнул штаны. — Только быстрее, пора на работу!

Второй подошёл на смену, и сразу же получил ногой в пах. Согнулся, завывая от боли.

Ванька заржал:

— Ещё упирается! Зверьё вечно всем недовольно!

— Долба-а-ни её ста-а-ннером! — стонал второй.

Я встрепенулся. Похоже, паралич постепенно проходит. Если Юка смогла ударить ногой, то вероятно, я смогу атаковать ВДК голокожих. Надо только напрячься!

В моём состоянии это было несложно. Внутри снова пылал пожар — дожигая остатки души. Пламя текло по позвоночнику и поднималось к макушке — туда, где стоял биочип.

Я всегда понимал: с миром что-то не так. С раннего детства, с первого дня, в который себя осознал. Но раньше это была лишь тоска — туманная и неуловимая. Теперь, когда я узнал, кто во всём виноват, она обрела конкретную форму, став гневом.

Властители! Это они забрали родителей. Плевать им на наши чувства, для них мы просто еда.

Властители! Это они поддерживают Архонта, пожирающего детей и превращающего Людей в покорное стадо.

Властители! Это они сделали нас такими.

Властители! Падшие, глупые и похотливые, подгоняющие мир под себя.

Властители! Это они превратили наш Город в ад!


Мир менялся — теперь он горел. Полыхал грузовик, огненные языки плясали на шерсти любимой. Даже небо горело — краешком глаза я видел этот пожар.

Но пылал лишь мой мир, другие не видели это пламя. И конечно, оно никому не причиняло вреда. Нужно было его сконцентрировать.

Я напрягся, как при пси-атаке, собирая ментальную энергию в пылающий сгусток, и бросил его в голокожего, который тянулся за станнером.

Огненный шар существовал лишь в моей фантазии. Но Ванька застыл, устремив взгляд в никуда. Руки безвольно повисли. Затем, стало меняться лицо. Выкатились глаза, вздулись сосуды, кожа покрылась слизью и начала разрушаться. Организм повиновался командам чипа — у него не было выбора.

— Эй! Ты чего! — коренастый главарь в ужасе отскочил.

Ванька, шатаясь пошёл на него. Кожа лопнула, и во все стороны брызнула кровавая жижа.

Главарь вытащил из-за пазухи пистолет, и направил на Ваньку.

— Сдохни, тварь! — и он выстрелил в подчинённого. Потом ещё, и ещё.

Ванька дёргался при каждом выстреле, но продолжал идти. Похоже, это оружие было не особенно эффективным.

Главарь завизжал, как девчонка, и замахал пистолетом, будто стараясь отогнать бредущий к нему кошмар. Потом всё же собрался и выстрелил в голову. Из Ванькиного затылка вылетело кровавое месиво. Ноги сделали ещё пару шагов по инерции, а после, тело шмякнулось в грязь.

Я не стал медлить. Собрав с небес новую порцию пламени, швырнул в главаря. Тот вытаращил глаза, заорал, и принялся палить в голокожего, получившего от Юки удар в пах. Бросил оружие, схватился за голову, и побежал. Зацепившись за собственную ногу, рухнул, как набитый костями мешок, постонал и затих.

Второй прижимал руки к животу, одежда промокла от крови.

— Тва…ри… Вы за это… — только и смог он выдавить из себя перед тем, как упасть. Голова с глухим треском ударилась о бордюр.


Пожар утихал. А главное, потихоньку возвращалась чувствительность, я уже мог шевелить пальцами. Судя по тому, что Юка смогла долбануть насильника ногой, её задело слабее. Но она всё так же лежала, со спущенными штанами и торчащей на улицу попкой.

Я хотел бы её спросить: «Юка, ты как?». Наверняка, она бы ответила.

Но я просто не мог. Я даже не смел посмотреть ей в глаза.

Положение было критическим. Сколько мы так пролежим, пока не подоспеет патруль?

О себе я не беспокоился. По правде, мне было уже всё равно. Я волновался только за Юку.

— Дин, ты как?

— Со мной всё хорошо… — я продолжил, собравшись с духом: — А ты?

И перестал дышать, ожидая ответ.

Юка долго молчала, нахмурившись. Потом до меня донеслось:

— Я в порядке.

Я понимал, что это — враньё. Уже ничего не вернуть, никогда всё не станет как прежде. Мир навсегда изменился, ведь изменились мы.

— Что происходит? Тебе нужна помощь?

Чужой голос — чужой идентификатор. Басир, Ягуар, Человек 4-2224-3832-8439.

Его я не знал. Но Басир этот, точно не трус, раз не драпает при виде убитых Властителей.

— Это Рысь виновата?

Странная логика! Разве не видно, кто жертвы, а кто нападал? Но Человек всегда обвинит не похожего на тебя чужака — таков уж инстинкт.

Юка задёргалась.

Я наконец догадался повысить уровень стрессовых гормонов. Конечно, они и так на пределе. Но я не старик, сердце выдержит.

— Что стало с Властителями? Поубивали друг друга? — удивлялся Басир.

Юка Змеёй сползла с кузова и упала. Я упёрся руками в металл и приподнялся. Мир закружился, поплыл, и я тоже сполз вниз, на дорогу, ударившись подбородком о кузов. Из глаз полетели звёзды.

— Мальчик, не падай на голожупую Рысь! Вставай же, вставай! — Басир подхватил меня под мышки и, словно мешок, отодвинул в сторонку.

— Вот твари! Надругались! На глазах мерзкой Рыси! — опомнившись, Басир ударил себя по губам, посмотрел воровато по сторонам и осенил себя знамением. Потом перешёл на заговорщеский шёпот: — Ничего… Сейчас… Убьём её, да обставим так, будто ты тут вообще не при чём… А ты, одевай скорее штаны! — он выпустил когти, размером с Юкины пальцы, и обнажил клыки.

Я не одел штаны — я взломал его биочип.

Басир зарычал и начал биться в конвульсиях. Когти скребли асфальт рядом с Юкиной шеей. Даже умирая, Ягуар желал смерти врагу.

— Прок…та-а-я Р…сь! Отр-р-родье! — потом он весь сжался, скрючился от нестерпимой боли, упал на бок, прохрипел: «Мальчик-к-к, б-беги!», и затих.

Басир на меня не подумал. Как мог он поверить, что в Стае завёлся предатель? У Ягуаров их не было никогда!


Если бы я ещё верил в Творца, я бы подумал, что это — кара Небес. Наказание за то, что решил, будто я — какой-то особенный.

Да уж! Само воплощение любви, в окружении трупов.

Другие приносят любимым и близким радость, а я — отчаяние. Другие убивают врагов, я — своих.

Но разве у Человека есть выбор? Разве мог я когда-нибудь поступить по-другому? К тому же, я больше не верил ни в кару, ни в Небеса.

Есть лишь Властители и Архонты, и на их совести смерть Басира.

Не на моей!


Глава 14. «Отродье». Дин, Ягуар. Середина мая

Я огляделся.

Мусоровоз стоял в подворотне, в проёме виднелся забор с башенками, что плюют огнём и металлом.

Мы совсем близко! Наверняка тут повсюду камеры — Всевидение Творца.

Я поднялся, хватаясь за кузов, и непослушными пальцами натянул штаны.

— Юка, уходим! Вставай! — я попытался помочь ей одеться. Она вздрогнула и убрала мои руки.

А я снова её захотел.

Да! Я смотрел на униженную раздетую Юку, а внутри разгоралось желание. Перед глазами стояла троица озабоченных подонков, и мне казалось, что я был четвёртым. Было так мерзко, что хотелось блевать. Секс был мне не нужен — мне стал отвратителен этот процесс. И вместе с тем, я ничего не мог сделать с гормонами…

Хотя…

Наплюнув на время, я влез в программу своего биочипа, и закомментил нужные блоки.

Желание утихло. Внутри был только холод.

Я любил Юку. Пожалуй, теперь даже больше. Но, уже по-другому…

А Юка была совершенно потеряна. Бродила от трупа до трупа, тщетно пытаясь одеться — натягивала штаны, те выскальзывали из пальцев и снова спадали. Со страхом разглядывала расплавленную, текучую плоть.

— Дин… Что ты с ними сделал?

Я процедил:

— Заслужили…

Она отшатнулась.

— А Ягуар?

Я прищурился.

— А что мне, по-твоему, было делать? Либо ты, либо он!

— Так это я во всём виновата?! — Юка смотрела, как на врага.

Девчонки! Дьявол их разберёт!

— Мы возле Башни. Тут камеры, патрули. Нужно сматываться. Надевай штаны, и бежим!

— Бежим? — Юка нахмурилась. — Куда?

Хороший вопрос. Я сосредоточился и принялся разглядывать фасады домов, стараясь заметить камеры. Где-то внутри моего сознания вспыхнула карта, на которой они оказались отмечены.

Ого! Вот это умение!

Самое странное, что я над ним не работал. Оно пришло, как подарок.

Хотя… Я просиживал сутками, глядя в код. А сейчас, под воздействием стресса, произошёл переход на следующий уровень.

Я проложил относительно безопасный маршрут мимо Башни.

— Всё, Юка! Пошли!

— Куда ты меня собрался вести?

— Подальше отсюда. Сделаем крюк и выйдем в соседний район.

— Нет. Я пойду домой.

Домой? На секунду мне показалось, что я ослышался.

Нежели Юка сошла с ума? Забыла, как мы глядели с Лестницы В Небо на беснующуюся толпу, и как решили не возвращаться? Забыла увиденное в Башне Властителей? Забыла про кровь на моих руках? Возможно, она не может принять действительность?

— Думаешь, мы можем просто прийти, как ни в чём не бывало? — я говорил очень мягко, хоть еле сдерживал злость.

— Дин, я пойду домой. Мне нужно увидеть родителей.

— Родителей? Для них ты на Небе!

— А тебе нужно с братом проститься. Взять пистолет и припасы.

— Мне он не нужен!

— Брат или пистолет? — голос Юки был столь спокоен, что я опять усомнился в её адекватности. Она, между тем, продолжала: — Не стоит бросать там оружие, ты не всесилен. И нам нужно есть. Или ты собираешься убивать всех подряд?

— Но…

— Дин. Я уже всё решила.

Вот так! Она уже всё решила за нас!

— Но… Сейчас для системы мы просто не существуем! А ты нас хочешь раскрыть!

— Я пойму, если ты меня бросишь. Обижаться не стану.

Выбор? Нет, очередная иллюзия выбора! Жизнь так устроена, что от нас ничего не зависит. Разве я мог сказать: «Прощай»? Я лишь утешился тем, что если она так спокойна и рассудительна — то, у неё есть план.

Я рассчитал новый маршрут — домой. В последний раз посмотрел на четыре тела и кровь на белом бетоне, и зашагал к проёму. Я не оборачивался, но слышал, что Юка идёт за мной.

Куда она денется!


Я выглянул из-за угла.

Никого. Но впереди были камеры.

Может, получится их отключить? Чем чёрт не шутит! Стоит попробовать.

Или…

В зоне радиодоступности я обнаружил узел сбора видеоданных. Я легко к нему подключился и сделал так, чтобы в Башню передавались последние зацикленные минуты.

Конечно, если проедет транспорт или пройдёт пешеход, система его потеряет, и, вероятно, поднимет тревогу. А может и нет — я не знал, как она работает. Не факт, что за каждой коробкой и Человеком следят. Может, Всевидение — очередная ложь. В любом случае, выбора не было.

Мы вышли на улицу и зашагали к нашим дворам.


По левую руку тянулся забор, ввысь уходила серебристая Башня. Справа были дома лишённые окон — обитель Червей. Никто не встречался нам на пути, Люди боялись этого места. Тишина, только мерные звуки шагов.

Юка молчала, а я трусил начать разговор, ведь я не смог её защитить. Как она на меня смотрела, когда, стоя над трупами, обвиняла в смерти Басира! В голове до сих звучал её голос: «Так это я во всём виновата?!»

Нет, виновата не Юка, а я. Ведь я понимал, чем всё кончится!

На душе становилось всё хуже. Перед глазами мелькали видения. Лицо Юки, вздрагивающее от ритмичных движений, щека прижата к стальному полу мусоровоза. Корчащийся в предсмертных муках Басир.

«Мальчик-к-к, б-беги!»

«Так это я во всём виновата?!»

«Прок…та-а-я Р…сь! Отр-р-родье!»

«Ещё упирается! Зверьё вечно всем недовольно!»

«Долба-а-ни её ста-а-ннером!»

«Так это я во всём виновата?!»

«Так это я…»

Я тряхнул головой.

«Так это я…»

Я вцепился в антенны, зажал уши руками, опустился на корточки и застонал.

Юка ударила по затылку: «Ты — мужчина! Немедленно прекрати!»

Голоса утихали…

Я поднялся. Юка шагала вперёд, не оглядываясь.

Быть Человеком — значит страдать.

Нет! Не хочу я больше любить! Любовь — это боль, как будто остался без кожи. Может когда-нибудь, но не сейчас.

Я углубился себя. Время застыло — такова была скорость, с которой я мог обрабатывать информацию. Я работал: листая страницы, анализировал код. Но на часах было то же самое время, мелькали лишь миллисекунды.

Отыскав, что хотел, я закомментил участок программы. Совсем небольшой, но это всё изменило — теперь биочип блокировал чувство любви.

Сразу пропала и ненависть. Я знал, что нужно бороться, и знал, кто мой враг, но больше не чувствовал гнева.

Странно… Наверное… Или нет?

Чтобы проверить догадку, я углубился в код.

Так и есть! Все чувства были частями одной подпрограммы. Заблокируешь страх — исчезнет агрессия, а уберёшь агрессию — исчезнет любовь.

Ну и плевать! Чувства мне не нужны, они только мешают! Все мои беды случились от них!

Символы растаяли в воздухе, а время снова пошло.

Боли не было, видения исчезли, внутри головы никто не кричал. Я улыбнулся и побежал.

Юку я догнал в два прыжка — за спиной словно выросли крылья.


Всё было спокойно: не ездили патрули, а над головой не летали дроны. Значит, мусоровоз не нашли, трупы не обнаружили? Значит, чип голокожих не отправляет сигнал тревоги в последний момент, а система не реагирует на исчезновение сигналов от чипа?

Где ты, хвалёное Всевидение? Очередная ложь!

Нет, не ложь. Камеры всюду стоят не спроста, дынные с них куда-то уходят. Используя систему распознавания лиц, можно легко вести Человека от камеры к камере. Но, даже это не требуется, ведь каждому присвоен идентификатор, и можно легко отследить все перемещения в сети базовых станций.

Тем не менее, мы до сих пор на свободе.

Не то, чтобы я был недоволен. Мне просто хотелось понять, ведь от знаний о мире зависела жизнь.

Через пару кварталов мы свернули в проулок. Из-за исчезновения любви, агрессии, страха, я испытывал эйфорию. По телу бежали тёплые волны — будто зашёл в квартиру с промозглой улицы, и, позабыв о лимитах воды, погрузился в горячую ванну.

Я понял то, что раньше не понимал: чувства — вонючая клетка с железными прутьями, через чувства тобой управляют инстинкты. А разум, холодный рассудок — свобода.

И это ведь только начало! Что, если закомментить все чувства, убить все инстинкты?

Свобода! Абсолютная, безграничная!

Я не стал рыться в коде, хоть очень хотелось, и я умел это делать уже на ходу. Сначала решил всё обдумать, ведь понимал, что если я это сделаю, то уничтожу и силу, способную заставить меня убрать комментарии. Я стану предельно свободен, но это дорога в один конец.

К тому же, хотелось растянуть удовольствие, ведь мозг ощущает лишь переход от плохого к хорошему — бесконечное счастье неощутимо.

Как ни странно, даже и без любви, счастьем хотелось делиться с другим. Я не выдержал:

— Кажется, пронесло!

Юка что-то почувствовала и насторожилась:

— Тебе уже лучше?

Мне было так замечательно, как никогда. Но я только выдавил:

— Да.

— Вот и заткнись!

Да что с ней такое! Почему это, я стал врагом?

Мы ещё раз свернули и вышли на оживлённую улицу. Мимо сновали коробки, ходили и ползали Люди. Я не стал отключать камеры, из-за движения это было бессмысленно. Я не боялся, ведь я разучился испытывать страх.

Дорога не близкая, ещё часа два.

— Юка! Давай разделимся, и нас подвезёт кто-то из Стаи.

— Нет.

— Ведь на коробке будет быстрее и безопаснее!

— Нет! Мало ли что… Раз уж решил быть со мной, так будь до конца!

Девчонки! Логика отсутствует напрочь! Зачем я вообще с ней вожусь!


Мы тащились ещё два часа. Я злился и не разговаривал, и Юка тоже молчала.

На границе территории Рысей я буркнул: «Пока!», а Юка взяла меня за руку.

— Дин! Будь осторожен! — она трогала пальцы, будто боялась их отпустить… В конце концов, всё же, решилась: — Я буду на крыше.

— Смотрите! Это же Юка! — Асами, Рысь, Человек 5-2564-3982-1117.

— Точно! Неужто вернулась с небес! — Каору, Рысь, Человек 5-2564-3956-4673. — Небывалое дело!

Асами поддакнула:

— Да, да! Разве может вернуться Достойная? Нет! Только мёртвые.

— Неужто она умерла? — изумилась Каору. — Малышка, скажи, что случилось? Тебя сожрала эта тварь, Ягуар?

— А может, всё потому, что Юка пришла на мессу в штанах? В штанах ведь не пустят на Небеса!

Я изумлённо таращил глаза и хлопал ресницами.

Что эти Рыси такое несут? Кто умер? Какие штаны? К тому же, Юка совсем не малышка — треть жизни уже позади!

Юка снова взяла мою руку.

— Да! Я вчера умерла! Властители нас едят, для того и выращивают. Только сначала насилуют. Сестра моя тоже убита. Её сожрал наш Архонт!

Парочка отшатнулась и осенила знамением лбы.

— Малышка! Зачем ты так говоришь?

— Это не Юка!

— Достойная с Небес не вернётся!

— Не станет ходить с Ягуаром!

— Трогать его поганую руку!

— Не Юка! Нет!

Парочка опустилась на четвереньки и драпанула.

— Это и был твой план? — я не смог удержаться и добавил в сообщение сарказм. — Гениально! Единственной фразой ты обратила сородичей в бегство!

Юка ничуть не смутилась.

— Я не могу сбежать, не предупредив!

— Тебе не поверят!

Она повернулась и посмотрела мне прямо в глаза.

— Это их выбор. А мой — предупредить.

Выбор! Опять этот несуществующий «выбор»!

— Хорошо! В таком случае, до встречи на крыше!

Я развернулся и зашагал по нейтральной улице к территории Леопардов. В груди клокотала злость. Хоть я уже не умел испытывать ненависть, но всё ещё злился. Куда подевалась свобода?

Нет, эта злость мне совсем ни к чему. Я вызвал текст и закомментировал нужный блок.


Я приближался к дому довольный, ко мне вернулось спокойствие.

Под звуки шагов, я исследовал собственную программу. Теперь мне не нужно было для этого запираться в квартире.

Разрушил идиллию «Голос Небес» — мощнейший радиопередатчик, установленный в куполе Храма.

«В Городе появилось Отродье — демоны, притворившиеся Людьми. Они выглядят, как ушедшие на Небо Достойные — Ягуар Дин и Рысь Юка. Святая обязанность праведника — защищать Город от жителей ада! Демоны должны быть мертвы!»

Ну вот, доигрались! На нас открыли охоту.

Всё из-за глупости Юки! Могли бы уйти в соседний район.

Быть Человеком — значит разочаровываться.

Не чувствуя страха, я мог лишь смеяться над абсурдностью происходящего. Даже, если бы демоны существовали, разве Люди могли бы убить бессмертных существ? Какие кругом идиоты!

На скамейке перед подъездом сидела стайка подростков. Едва заприметив меня, они бросились врассыпную. А я поднялся по лестнице, мгновенно открыл замок, упёрся ладонью в шероховатый пластик. Все двери в Городе открывались вовнутрь. Архонт говорил, так угодно Творцу. Но я теперь понимал, для чего.

Позади послышался шум.

— Привет, друг!

Оглушённый электроразрядом, я рухнул на лестничную площадку, расквасив нос о бетон. Новый разряд погрузил в темноту.


Забвение длилось недолго, пинок заставил очнуться.

Открыв глаза, я перевернулся на спину. Надо мной возвышался Азим, мой лучший друг, ещё один взломщик из нашей Стаи. В руках он держал самодельную погонялку.

— Ну здравствуй, Дин! — он ткнул меня ещё раз, и я скорчился в муках. — Знаешь, а я ведь тебе завидовал. Слишком легко тебе всё удавалось, — он ткнул меня прямо в лицо, но не нажал на разряд.

Я выдавил:

— Откуда ты знаешь, легко или нет? Откуда ты знаешь, сколько времени я потратил на электронику?

Он будто не слышал. Неужто, заранее заготовил речь?

— Но теперь не завидую!

— Выходит, ты понимаешь, что я вовсе не демон? — мирно беседуя, я старался собраться и получить доступ к чипу. Но, что-то нарушилось в голове.

— Демон? — Азим рассмеялся — так, что по подъезду прокатилось звонкое эхо. — Я был вторым, но я не дурак! А теперь буду первым! — он достал из кармана нож.

— Азим, у меня кое-что есть в квартире. Могу отдать это тебе… Не нужно меня убивать! Ты всё равно будешь первым, ведь я ухожу… — я задёргался и заработал новый разряд в макушку.

Чип отрубился, ушёл в перезагрузку. Я даже не мог разговаривать и только мычал.

Азим наклонил голову и усмехнулся. Вероятно, он что-то сказал, но я его больше не слышал, приёмники не работали. А к горлу неумолимо двигался нож.

Я зажмурился. Меньше всего хотелось смотреть, как бывший друг режет мне горло.


Тишину разорвало рычание и визг. Я распахнул глаза.

Азим лежал на спине, одежда была разодрана. Сверху на него навалился Нур. Брат рычал, Азим скалился и шипел в ответ. Очевидно, между ними шёл диалог, который я слышать не мог — чип ещё не работал.

Брат оскалился и ударил Азима — на щеке остались глубокие борозды от когтей. Такие не заживут без рубцов. Азим повернул голову, открыв для удара шею, в знак подчинения.

Наконец, завершилась перезагрузка, и я услышал:

— …и только попробуй кому-то сказать! А теперь — вали!

Нур встал. Азим перекатился, и, прямо на четвереньках, драпанул вниз. Брат повернулся ко мне:

— Дин, ты меня слышишь?

— Да. Зачем ты его отпустил?

— Какой бы он ни был, он свой. Ягуар не убьёт Ягуара.

Если бы Нур знал о Басире!

— Вообще то, Азим собирался меня убить!

— Он думал, ты демон.

— А ты? Ты в это не веришь, раз защитил!

— Не верю. Я понимаю, что всё из-за Рыси, с которой ты пропадал по ночам. Зря ты с ней спутался… Межвидовая любовь! Такого тебе не простят.

— Ты это знал?

— Ну конечно!

Если бы он понимал истинную причину! Если бы знал про взлом кода и про мясорубки!

Нур указал головой на раскрытую дверь.

— Зайдём, пока не вышли соседи.


Что-то сбилось после перезагрузки. Пальцы холодели от страха, чувства к брату и Юке мешали дышать.

Пока Нур готовил еду, я раздумывал, что ему рассказать.

Уж точно не всё! Брат не поймёт и не простит.

Нур поставил тарелку — настоящее мясо, налил в чашку чай. Присел рядом на табуретку.

Я жевал мясо, а перед глазами стояли разделочные цеха.

Чем мы лучше Властителей? Может, мы просто стоим ниже них в пищевой цепи? Да, они нас едят. Но мы тоже едим чувствующих и разумных существ. Разве мы в этот момент не Властители?

Я отогнал тревожные мысли.

Нур не расспрашивал, и я понял, что ничего не скажу. Брату повезло, он другой — ему нравится Город и нравится Стая. Так для чего разрушать его жизнь? Он со мной натерпелся. Нужно уйти и не мешать ему жить.

Наконец, брат нарушил молчание:

— Дин, я тебя защитить не смогу. Нужно бежать. На тебя охотятся все, — брат усмехнулся в усы, но безрадостно. — Только, тебя до мурашек боятся. Ещё бы, демоны в Городе! Если не будешь мешкать, то сможешь уйти.

— Я понимаю. Только возьму кое-что.

Нур ушёл в свою комнату и вернулся с коробкой. В ней было самое ценное, что у него накопилось.

Он протянул мне цветные кусочки:

— Ходят слухи, что есть лечебные центры, где за пластик тебя прокачают: дадут здоровье, силу и ум.

Я усмехнулся… Особенно — ум!

— Нур! Мы живём в мире, вывернутом наизнанку. Здесь нужно переворачивать все обещания. Если тебе обещают умножить богатства — отберут всё, что есть, если вечную жизнь — заберут земную. Включай свою голову, и не верь пустым обещаниям!

Он опустил взгляд. Нур был старше, и ему не понравился тон разговора.

— Вот, держи тогда нож. С молекулярной заточкой. Режет сталь, будто масло.

— Спасибо! — я положил нож в карман.

— А это твоё: деблокиратор, всеволновой передатчик…

— Мне это больше не нужно, теперь я справляюсь и так.

Брат насторожился.

— Что это значит?

— Неважно…

Брат отвернулся. Я успел перехватить его взгляд, полный неподдельного ужаса, и догадался: пора уходить.

Пластик я всё-таки взял, почти весь. Сложил в переноску пайки. Нашёл в морозилке немного Птичьего мяса.

Отлично! Оно подойдёт и Юке, и мне. Вряд ли она согласилась бы есть сородичей.

Прошёл в комнату и достал из тайника револьвер. У брата глаза полезли на лоб, но он промолчал.

Да, Нур! Я полон тайн, и лучше тебе их не знать.

— Дин, куда ты теперь?

— За Город.

— Куда? — идея, что кроме Города, на свете есть что-то ещё, не уложилась в его голове. Потому, я исправился:

— По районам мотаться. Что мне ещё остаётся?

— С ней?

— Да, вдвоём.

На пороге я обернулся.

— Если тебя изберут Достойным — беги. Драпай, как я сейчас.

— Почему?

— Нет никаких Небес. Есть только смерть, и она навсегда.

Нур опустил глаза.

— Дин… Прости…

— За что?

— Я плохой брат. Не смог тебя воспитать и не смог защитить. Ты вляпался из-за меня, — он встрепенулся. — Дин, я старался, как мог! Но ты не хотел меня слушать. Я для тебя не авторитет. И наверное, я заслужил…

Я обнял его широкие плечи, прижался к тёплому телу.

— Ты настоящий брат! И Человек настоящий, редкий… Будь собой! Живи!

Из глаз вытекли слёзы. Я повернулся — так, чтобы их не заметил Нур, и ушёл. За спиной захлопнулась дверь.

Вот и всё!


Я спускался по нашей обшарпанной лестнице и размышлял, как всё-таки странно устроен мир. Друг, которого я считал верным и умным, оказался предателем и идиотом. А Нур— мой чавкающий пайком Нур — заботливым и умным братом.

Нет, дело не в мире! А в том, что я вовсе не гений, не умник, не избранный. Я обычный подросток пяти месяцев от роду. Не разбираюсь в Людях, не отличаю врагов от друзей.

Впрочем, это уже не имеет значения. От Людей придётся держаться подальше — от всех. Теперь у меня есть только Юка.

Глава 15. «Падение во тьму». Дин, Ягуар. Середина мая

Из сырого подъезда я вышел в солнечный полдень. Вдохнул тёплый воздух.

Вот что такое — весна!

Повезло, что мы уходим сейчас — зимой в Городе выжить сложней.

Вот только… Синее солнце ласкало лицо, а в душе была тьма. Боль, боль, боль. Грезились лица, одно за другим: Нур, Юка, Басир и Азим.

Почему чувства снова вернулись? Я зашагал к территории Рысей, по пути изучая программу.

Проблема нашлась моментально, ломать голову не пришлось.

В программу был встроен «предохранитель». При превышении порога эмоциональной нагрузки, система всегда будет переключаться на старую, надёжную версию кода.

Передомной встал выбор: отключить все эмоции или принять возможность отката. Меня не устраивало ни то, ни другое.

Если убрать все чувства, может исчезнуть всякая мотивация к действиям. Я просто буду сидеть в состоянии блаженства, наслаждаясь моментом «сейчас», и ни к чему не стремясь.

Живым трупом быть не хотелось, и я выбрал третье — закомментил побольше чувств. В мусор летели ненависть и любовь, страх и агрессия, желание подчиняться, привязанность к Стае, родственникам и друзьям…


Азим. Зря Нур его отпустил. Напрасно.

Азима я знаю — он не успокоится, пока не отомстит. Если уж он напал на меня…

Я не испытывал больше чувств к брату, но помнил, что он спас мне жизнь, и будет разумно отплатить ему тем же.

Я вытащил из кармана подарок. Нажал на утопленную в рукоять кнопку — на свет появилась туманная лунная сталь. По лезвию бегали искры — шла самозаточка.

Красавец! Я перекинул нож из руки в руку и не удержался, чтобы его не попробовать в деле.

Выпад!

Нож перерезал фонарный столб. Тот накренился, и со звоном упал на тротуар.

Я оглянулся.

Никого.

В будущем надо вести себя осторожнее. К тому же, для испытаний найдутся объекты поинтересней. Юка меня подождёт, крыша — тем более.

Я подключился к ближайшему узлу наблюдения.

Быть Человеком — значит тщательно рассчитывать действия.


Поиск бывшего друга — задача простая. Я знал, где Азим живёт и где любит тусить. Спустя полчаса я открывал замок на «нашем» подвале.

Азим сменил код. Неужто боится меня?

Я вошёл внутрь, миновал коридор и замер перед дверью коморки. Азим был внутри, я принимал сигнал его чипа. Я подключился и обездвижил бывшего друга — да, теперь всё очень просто. Потом открыл дверь.

Стены были увешаны аппаратурой, на столе — россыпи донглов. Азим развалился в кресле, руки безвольно повисли, а рядом валялось разбитое зеркальце.

Я подошёл и кивнул на нашу поделку — забавный компьютер с экраном вместо антенн.

— Помнишь, как мы его собирали? Как вместе радовались успехам?

Азим транслировал:

— Да.

— А оказалось, всё было враньём!

Я получил ответ:

— Ты неправ. Но мир — бесконечная конкуренция, и выживает сильнейший.

— Мир таков, каким мы его видим, — я достал нож. — Что ему дашь, то получишь в ответ.

Я ударил в тонкую шею. Нож рассёк позвоночник и связки, из разрубленной шеи ударил фонтан.

Голова повисла на лоскутах — губы дёргались, а глаза безумно вращались.

Я надеялся отрубить голову. Видно, лезвие коротковато для этаких штук. Вышло не слишком красиво. Да и плевать.

Я надрезал трубу водопровода, что проходила под потолком, и помылся. Одежда из грязеотталкивающей ткани легко отстиралась, вода вытрусилась.

Сойдёт. Весна и тепло, по дороге просохну.

Скорее всего, мне придётся так делать не раз. Нож оказался прекрасным подарком. Быть Человеком — значит бороться за жизнь.

Подвал заливало. Я ещё раз взглянул на Азима и вышел на улицу.


До крыши я добрался к закату. Сначала идти было просто, прохожие скалились, рычали и драпали. Потом за мной увязалась толпа.

Меньше всего я хотел убивать ни в чём не повинных сородичей. Пришлось, улучив подходящий момент, прыгнуть в пролом и бежать, запутывая следы. Оторвавшись, дальше я двигался скрытно.

Юка встретила недружелюбно.

— Где ты лазал? — она отшатнулась. — Ты пахнешь кровью! Снова кого-то убил?

— Не твоё дело.

Юка посмотрела на меня, будто на чужака, и притихла. Кажется, испугалась.

Я опустился на парапет.

— Подождём темноты.

Юка села чуть в стороне.

Ну и пусть.

День догорал. Солнце медленно опускалось куда-то за равнодушные чёрные здания. Эйфория прошла, сменившись гнетущей тоской.

Та же крыша, и та же Юка. Только, теперь всё иначе.

Нельзя получить что-то, не потеряв. Всё не так просто. Я стал другим, и Юка это заметила. Внутри теперь жили Басир и Азим — я постоянно видел их лица.

Кто я теперь такой?

Властители убивают нас, а иногда — своих. Я поступаю так же.

Чем же я лучше Властителей?

Верный ответ: ничем. Но это не значит, что Властители правы.


Бежали минуты, и Юка оттаивала. Сначала она придвинулась ближе, потом начала разговор.

— Я тебя понимаю…

— Навряд ли.

Юка скривилась, как будто от боли.

— Нет, понимаю! Я знаю, что значит — пустота. Из меня вынули душу, сожрали сестру и отняли родителей, — на щеке заблестела слеза. — А теперь я теряю тебя…

Я вдруг заметил пятнышко в виде цветка яркогня на её подбородке — такое же, как у мамы. Раньше его точно не было. Значит, мои подозрения были верны.

Юка продолжила:

— Я понимаю и тебя не сужу. Я не боюсь пахнуть кровью, как ты.

— Ты о чём?

— Об Эарне…

— Хочешь убить Эарна? Но как?

— Уж точно, не тем пистолетиком, — в синих глазах сияла решимость — сквозь боль. Куда подевалась милая девочка! Наверно, я больше её никогда не увижу. Разве что, в воспоминаниях. — Дин! Я готова на всё! Но что нужно делать? Взорвать Храмы? Разрушить Главную Башню?

— Юка, ты разве не поняла? Если убьёшь Оленя, придёт другой. Если убьёшь Властителя, появится новый. Грубая сила тут не поможет.

— А что, если убить их всех? Властителей мало, а нас — целый Город!

— Город? Вообще-то, нас двое!

Я не многое чувствовал, но даже меня удивила её кровожадность и безрассудство. Город способен сделать монстром любого!

Меня, например. А теперь он взялся за Юку.

— Ты избранный! — уверенно заявила девчонка. — Ты можешь на них повлиять! Люди должны ненавидеть Властителей, а не друг друга!

Мне стало казаться, что со времён поцелуев на этой крыше минули тысячи лет.

— Юка… Вспомни, какими мы были… Хочешь построить счастье, замешанное на крови — как голокожие?

Рысь дёрнула ушками и промолчала.

— Убивший Змею сам становится Змеем! Истинный враг — не Властители и Архонты, а ужас, сидящий внутри. Страх исчезнет — и в Храм никто не придёт! Страх исчезнет — никто не подчинится властителям! — я говорил уверенно, твёрдо, надеясь её убедить: — Ещё один враг — это глупость, мечты о никчёмных вещах. Не будет её, остановятся фабрики.

— А как тогда Город будет существовать?

Я усмехнулся, но очень невесело.

— Ну вот, мы дошли до основного врага — желания быть рабом! Хочешь сложить ответственность? Не знаешь, как жить без заботы Властителей?

Юка надулась, а я произнёс:

— Они ведь глупее нас, видела это сама. Значит, не пропадём!

Я вдруг осознал, что говорю ерунду. Мы изгои, против нас целый Город, а я рассуждаю, как будто Верховный Властитель! Дожить бы до завтра!

Впрочем, я готов был отдать свою жизнь для того, чтобы люди забыли о глупых желаниях, вместо веры — стремились бы к знаниям, вместо заботы о Стае — мечтали бы о процветании всех. Мне не страшно, да вот незадача: Люди такими быть не хотят!

Я заметил клочья на парапете и понял, что Юка взрослеет. Глаза, уши, мышцы вскоре изменятся, а шерсть заменят пластины брони. А у меня самого ничего ещё не началось, хоть я и старше. Похоже, что с кодом я перемудрил. Где сбой, уже не найти. Неужто останусь подростком, а Юка мне будет, как мать?

— Юка, куда мы пойдём?

— Всё равно.

— Тогда, пожалуй, на Юг.

— Нет! На Восток — туда, где рождается солнце. Там Главная Башня.

— Восток, так Восток.

Я усмехнулся. Конечно! Посовещались — мы ведь равны, и я решила!

Юка открыла свою переноску.

— Смотри, что я взяла!

Я увидел серебристую ткань.

— Осколок?

— Ну да! Чтобы всё было, как раньше!

Как раньше? Как раньше не будет уже никогда.

Но я ничего не сказал.

Она подняла переноску.

— Тяжёлая! Что если…

Юка достала малюсенький нож, проделала дырки — сверху и снизу. Отрезала полосы ткани, вставила и связала внутри. Продев руки в петли, закинула переноску за спину.

— Так лучше! Намного удобней и руки свободны! Давай сделаем так и тебе!

Юка возилась с моей переноской, а я говорил:

— Не думай, что я ничего не умею! Я тоже способен придумывать новое и приносить его в мир.

Рысь удивилась:

— Я знаю! Ты создаёшь новый код!

— Я не о том. Смотри, что я выдумал. Код, но другой, необычный. Только не смейся! Смотри! Можно играть словами — расставлять их в специальном порядке, чтобы был ритм. И нужно, чтобы окончания совпадали! Наверное… А может быть, это не важно…

— Зачем?

— Не могу объяснить. Надо просто послушать.

Я прочитал, ритмично растягивая слова — добавляя в пакеты странные маркеры:


Грязную воду водой не отмыть,

Хоть вылей воды океан!

И если враньё повторять каждый день,

Правдой не станет обман!


Юка застыла с полосками ткани в руке.

— Как необычно! Что это такое?

— Название я не придумал.

— А хочешь, его придумаю я?

— Попробуй.

На мгновение Юка задумалась.

— «Звенящие ручейки»! Пускай будет так! Ты не против?

— Ну… Хорошо!

Она улыбнулась и стала доделывать мою переноску.

Название мне не понравилось. Какие ещё ручейки? Представлялась густая от грязи вода, текущая по тротуарам после цикла санитарного ливня.

Звенящие? Просто смешно!

Может быть, Юка имела ввиду что-то другое? Что-то из мира собственных грёз? Кстати…

— Мне нужно залезть тебе в голову. Можно?

Юка нахмурилась.

— Вот ещё!

Я не сердился. Кому такое понравится?

— Пойми, нам нужна закрытая связь. Чтобы никто нас не слышал.

Юка вздохнула.

— Ну хорошо! Что надо делать?

— Тебе? Ничего. Но в конце мне придётся перегрузить твой чип.

— Ладно. Я всё равно не собираюсь болтать.

У меня всё уже было готово, я начал работать над этой программой ещё в мусоровозе. Подключившись, я изменил алгоритм шифрования, частоту, протоколы и даже добавил мощности передатчику — усилитель имел небольшой запас.

После перезагрузки Юка сказала, протягивая мою переноску.

— Вот! Теперь она стала заплечной. Попробуй!

Я закинул поклажу за спину.

Потрясно! Как стало легко!

— Спасибо! Голова у тебя, что надо! — я спохватился: — А что там с родителями?

Юка потупила взор.

— Не хочу говорить.

— Юка, пойми! С Людьми ничего не поделать. Так уж работает мозг — чем чаще проходит сигнал, тем связь устойчивей. Сигнал, что прошёл по соединениям мозга множество раз — это «правда». А редкие сигналы — ложь, нереальность… Люди слышат враньё каждый день и каждый час повторяют молитвы. Ложь для них давно стала правдой, они тебе не поверят. Но, всё равно: «Если враньё повторять каждый день, правдой не станет обман!»

— Откуда ты знаешь, как работает мозг? Это великая тайна! Человек не способен познать сам себя!

Я рассмеялся.

— Ещё одна ложь! Самая главная!


Навсегда попрощавшись с крышей, мы вышли на улицу. Нужно было вернуться к Башне и обогнуть её по уже разработанному маршруту. Только теперь о нас знали, на нас охотились все.

Вот глупость! Если бы мы ушли утром…

Мы двигались от угла к углу, от коробки к коробке, от подворотни до подворотни. Идти было легко, я видел в темноте хорошо.

Правда, другие-то видят не хуже. А если не видят, то чуют или используют ультразвук. Или, как Черви — влезают через биочип в твою голову. Самые мощные взломщики от природы!

Стоп… Мы ведь как раз на их территории! Значит, нельзя размышлять, нельзя расслабляться — нужно отслеживать вероятные пси-атаки.

Я попробовал направить внимание вовнутрь. Сконцентрироваться не получилось. Мысли водили причудливые хороводы, образы цеплялись один за другой…

Что происходит?

Я хотел спросить Юку, но обнаружил, что больше её рядом нет. А через секунду забыл её имя…


Охота! Охота! Охота! — отзывается эхом в горящей от страсти груди. Скользкая улица шатается перед глазами. На нос налипает холодный февральский снег.

Отец бежит впереди и вынюхивает добычу. Сворачивает в проулок и наконец находит цепочку следов — какая-то Рысь отбилась от группы.

Теперь всё легко, мы просто бежим по следам, сквозь искристую белизну…

Вот и она — девчонка, чуть старше меня. Стоит, подставив ладошку под снегопад. Смотрит, как тают снежинки и улыбается.

Что она тут забыла? Глупая, глупая Рысь!

Мы крадёмся, прижавшись брюхом к бетону, зарывшись в снег по глаза. Отец далеко впереди, на белом снегу я слишком заметен.

Дурацкая шерсть! Зато, очень тёплая.

Пластинки отцовской брони побелели, переключившись в режим маскировки. Теперь даже мне его сложно увидеть.

Отец замирает, готовясь к атаке, а через секунду взвивается вверх в облаке снежных искр.

Рысь поворачивает голову к нам. Улыбка сползает с лица.

Глупая, глупая Рысь!

Когти рвут тело на части, зубы впиваются в плоть. Дымиться горячая кровь.

Я подбегаю и начинаю лакать.

Рысь дёргается и затихает. Алые брызги на белом, как будто диковинные цветы.

Быть Человеком — значит охотиться рядом с отцом, рвать зубами добычу и пить её сладкую кровь.

Какая же вкусная! По телу прокатывается волна наслаждения, и я забываю о надоедливых размышлениях…


Что-то не так… Разве зимой бывает такое яркое солнце?

— Отец?

Я озираюсь по сторонам. Кажется, я тут один.

Куда подевался отец?

Я поднимаю к небу измазанное кровью лицо. Над головой кружит серебряный треугольник.

Осколок! Осколок ветра! Значит, поблизости, — я с огромным трудом вспоминаю имя любимой, — Юка!

Я опускаю взгляд. Неосторожная Рысь лежит с разорванным брюхом. В углу потухшего глаза застыла слеза. Снежинки тают на роговице.

Юка!

Что я наделал!

Юка!

Нет! Всё это неправда! Я так не мог поступить!

Это не настоящий мир!

Ложь! Ложь! Ложь!

Тает снег, и звенит капель. По улице бегут прозрачные ручейки.

Так вот вы какие!

Вот только, таких ручейков не бывает — их выдумала фантазёрка-Юка.

Значит, это не настоящий мир. Значит, Юка жива.

Тело Рыси меняется — зарастает огромная рана, потом исчезает шерсть. Тело гнётся, превращаясь в огромного скользкого Червяка с распахнутой пастью — будто огромный цветок с лепестками, усеянными сотнями острых зубов.

Выхватив нож, я отсекаю лепесток за лепестком…


В лицо брызнула кровь, а Червь принялся извиваться. Я добил его пси-ударом. Кожа лопнула, по тротуару потекла красно-белая масса.

— Юка!

Она была рядом. Сидела, глядя пустыми глазами в пространство, а по тротуару скользил здоровенный Червяк.

Нет, дружок! Ты от меня не уйдёшь!

На четвереньках я настиг его в пару прыжков и впился когтями в мягкую плоть — так, как в недавних грёзах, навеянных пси-атакой.

Через секунду от тела остались только лохмотья.

— Демон, не убивай! Я подчиняюсь! — Изра, Червь, Человек 2-5754-6457-4375

Что это ещё такое? Я встал на ноги и осмотрелся.

Невдалеке, замерев, лежал ещё один Червь. Я подошёл, подтачивая нож на ходу. Болело плечо, первый Червь меня зацепил.

— Пожалуйста, не убивай! Дома дети, совсем ещё крохи. Сейчас ты убил их отца. Если они потеряют меня, то погибнут… Пожалуйста, не убивай!

Нож рассёк тело, от пасти и до хвоста, не встретив малейшего сопротивления. Червь раскрылся, как будто прозрачная богоугодная переноска. Внутренности растеклись по дороге.

Иначе нельзя. Проявишь слабинку, и в спину вопьётся какой-нибудь Червь, которого ты не убил. Быть Человеком — значит никого никогда не жалеть.

— Зачем? — зазвенел голос Юки. — Он бы не тронул!

Я повернулся к источнику излучения.

— Пойдём. У нас есть дела.


Юка не возмущалась и не читала мораль. От этого было даже страшней. Похоже, на мне она поставила крест. Пока мы шагали промозглыми улицами, стараясь не попадаться на пути патрулей, я думал о том, что у меня осталось.

Думал о Юке, и было никак. Вспоминал Басира, Азима — и снова было никак.

Из-за отсутствия подлинных чувств мне казалось, что я не существую. Чёрной тягучей жижей по венам струилась тоска, и снова хотелось кого-то убить — забрать чью-то жизнь, оживляя себя.

Кто я? Кто я теперь такой?

Хотелось любви, но я знал — что-то одно возвратить не удастся, и снова навалится боль.

Любовь и свобода были моей единственной целью. Но видимо, это две цели, а не одна, и каждая исключает другую. Свобода оказалась с подвохом.

Жить без любви? Лучше смерть.

Если бы я был на крыше — шагнул бы вниз. Но я был внизу, ниже уже не упасть. И всё-таки, даже сейчас у меня была цель — спасти Юку.

Я произнёс, совершенно бездумно:


Дай мне любви не повернуть назад.

Смерть — безупречная свобода.

Отчаянья кровавый крик,

Холодных звёзд зеркальный блик

На скулах ночи.

На лунных лицах пустырей

Я убивал своих друзей,

Как многих прочих.


Я удивился, что выдал такое. Но Юке слова не понравились.

— Какая-то ерунда! Ты видел скулы у ночи и лица у пустырей?

Стало ещё отвратительнее.

Почему она не понимает? Это ведь проще, чем вычислить площадь криволинейной фигуры! Это ведь у меня нет полноценных эмоций, а не у неё!

Я даже забрался в код, чтобы проверить, не сработал ли «предохранитель». Но всё было в порядке.

— Я не могу объяснить, надо чувствовать. Здесь! — я положил ладонь Юке на грудь — туда, где под шерстью стучало горячее сердце.

Может быть, всё оттого, что она взрослеет? Ей уже не понять моих детских переживаний.

— Так ты убил друга?

— Друг оказался врагом.

Юка кивнула.

— У Рысей так часто бывает. Обычное дело… А знаешь, про смерть ты неплохо придумал — что это свобода.

Я буркнул:

— Спасибо.

Юка задумчиво потеребила кисточку на правом ухе.

— Да только опять… Раз тебя нет, кто ей насладится — этой свободой?


Мы обогнули Башню и углубились в чужие кварталы. Если бы не обстоятельства, я прожил бы жизнь, ни разу здесь не побывав.

Мысли не давали покоя. Как вышло, что жизнь превратилась в боль? Я всё делал правильно!

Если бы в Башне я не напал на Властителей и не устроил восстание, меня бы отправили в мясорубку. Я подставил Людей, что были со мной, вывел их на пулемёты. Но ведь, по сути, они уже были мертвы.

Если бы я не убил тех троих голокожих, они убили бы нас. Не убей я Басира, Юка была бы мертва. Азим бы подкараулил Нура, оставь я его в живых. И не я нападал на Червей.

Я всё делал правильно, но кому от этого легче? За спиной только трупы и боль. И боль у меня внутри.

Хватит!

Больше не сомневаясь, я вывел листинг и «выключил» чувства, все до единого.

Сразу всё стало понятно.

Какой я дурак! Разве можно остаться чистеньким в мире, замешанном на крови? Тысячи поколений боролись за выживание, отбирали чужие жизни, ради своей. Я конечный продукт этой длинной цепи. Выбор прост: умрёшь или ты, или кто-то другой.

А боль… Это тоже часть мира и часть меня. Ни к чему убегать от эмоций, нужно их просто принять. Ведь эмоции — это не я, иначе бы я не сумел их увидеть. Пусть они текут сквозь меня!

Я «включил» все чувства обратно.

Смешно! Я считал, что у меня не будет на это причин, а вышло наоборот.

Я вновь ощущал страх, ненависть и любовь. Видел разорванных в клочья Людей, Басира, Азима. Но, больше не было неприятия. Все они были теперь не враги.

Я понял: реальность — это не только объекты снаружи, есть ещё мысли и чувства. И раз ты разрушил физическую оболочку, будь добр — освободи место в душе, ведь мертвецы должны где-то жить.


Было ещё кое-что.

Я осознал в те минуты, когда смотрел на мир без эмоций, что я не особенный. Я такой же, как все. Такой, как любой из Людей. А любой из Людей — такой же, как голокожий.

Если бы я победил, если бы стал Верховным Властителем — ничего бы не изменилось. Я только начал свой путь, а за мной уже трупы. Если ради любви и свободы я готов убивать, разве я не скажу, дорвавшись до власти: «Пусть люди приходят в Храм и внимают вранью! Пусть мясорубки работают, это нужно для общего блага! Без них наш прекрасный Город умрёт!»

Властитель живёт внутри каждого, а высокая цель оправдает любые поступки.

Мир — это змей пожирающий свой хвост. Причина создаёт следствие, которое порождает причину. Из круга зла не вырваться никому.

Я убрал руку с плеча — кровь уже остановилась. На ладони остался пушистый клочок — я начинал взрослеть.

Глава 16. «Охота» Эарн, Олень. Середина мая

Что я такое?

Вот он, главный вопрос.

Я — сознание. Но что такое «сознание»? Всего лишь надстройка над тысячей независимо существующих, воспринимающих, думающих и обменивающихся мыслями тел.

Я всегда ощущал себя расщеплённым на «я-маленькое» и «Я-большое». Я ничтожный Эарн — служитель в одном из тысячи Храмов, но в то же самое время — всемогущий Олень, состоящий из тысячи тел. Я ощущаю их боль, их страх, их отчаяние — радостей в жизни Архонта нет.

В одной из бесчисленных книг, стоящих на полках в чертогах сознания, начертано, что есть ещё высшее «Я» — сознание целой Вселенной. Пока оно спит, мы видим сны — сны про Эарна, Властителей, Юку и Дина. Имя этого спящего: «Aeon».

Я не чувствую связь с этим высшим сознанием, как Люди не чувствуют связи друг с другом. Беседуя с паствой, я тщетно пытался понять, как ощущает себя Человек, у которого тело только одно…

Когда-то, я тоже был Человеком, которого звали Фиест. Он сбросился с крыши, но этого я не запомнил — матрицу с его личности сняли значительно раньше.

Почему для создания Оленя был выбран именно самоубийца? Не лучше ли было найти кого-то получше?

Кто знает… Возможно, он был не совсем Человек.

Впрочем, я больше уже не Фиест. Изменилось восприятие себя, канули в Лету воспоминания.

А уж геном… Сколько было мутаций? Не счесть!

Жёсткий панцирь, десятки голов, сотни глаз и ушей, руки с кривыми и длинными пальцами…

Что я теперь такое?

Я — это боль, бесконечная боль. Я — ужас, страдания, отчаяние…

Не вырваться! Даже себя не убить, по примеру Фиеста.

Я леплю других, но не себя. Как заглянуть вовнутрь, увидеть и поменять навязанные Властителями программы? Как получить свободу?

У Дина есть то, что нужно мне — способность заглядывать в души, способность менять Людей. У меня же есть то, что нужно ему и девчонке — возможность сопроводить их от Храма до Храма за Город.

Честная сделка — свобода в обмен на свободу.

Впрочем, честно я никогда не играл…

Глава 17. «Вспышка» Антон, Властитель. Четвёртое июля

Я заложил вираж, поворачивая на юг.

Под крылом проплывал Город — бесконечная череда зажигающихся огней. Конечно, его бесконечность обманчива. Через пятнадцать минут мы будем над океаном.

Город… Век бы его не видеть! К несчастью, перелёт до соседней планеты занимает лишь пару часов.

Город… Серые здания, мрачные улицы и уродливые обитатели.

А я? Чем, интересно, я лучше их? Что я вообще такое?

Ясно, что я — человек. Но что это значит? Чем я отличаюсь от обитателей Города? Способностью созидать, готовностью к самопожертвованию? Но у меня ничего из этого нет!

Надо признать, что мутанты, созданные лишь для убийства и пожирания врагов, не уродливее современных людей. От мыслей о том, что скоро придётся вернуться в Башню, к коллегам, подкатывала тошнота. Я отвернулся от иллюминатора и бросил взгляд на пустой ложемент второго пилота.

— Чего вертишься? Ты, озабоченный дурачок! Для кого я стараюсь? — на меня таращились карие озорные глаза.

— Ты даже не расстегнула ширинку!

— В этих вопросах нужна постепенность.

— Я ведь мужчина, прелюдии нам ни к чему.

— Вот же болван! — она попыталась сбежать.

Я сжал её плечи ногами.

— Куда собралась? Пари есть пари! Проспорила — так отрабатывай! Хочешь прослыть треплом?

Юлька надулась, насупила брови. Мне в бёдра впились острые женские ногти.

— Юленька, слушай! Никто ведь тебя за язык не тянул. Нечего было ставить на Волка!

— Черви противные! Бе-е! — она показала язык. — А у Волков вожаки — девчонки! Это так круто!

— Противные! — я усмехнулся. — Не всё ли равно? Это бой! Теперь твоя дурья башка у меня между ног… А что до моей озабоченности, так разве я в ней виноват? Это плата нашего вида за разум. Детишки у нас беззащитные, развиваются медленно, и нужно привязать самца к самке на длительный срок.

— Нужно кому?

— Да хрен его знает… Природе… А мучиться мне!

Девушка фыркнула.

— Тоже мне, лучший студент на курсе!

— Плевать на дипломы! Сейчас я лучший пилот.

— Да… Странные времена… Выпускники Нео-Кембриджа развозят фарш из разумных!

Я чувствовал, как убегают секунды, и злился.

— Понимала ведь, на какой идёшь факультет! Философы никому не нужны, Диэлли — не Древняя Греция.

По глазам я увидел: не понимала.

— Тох… Там был препод знакомый, а у айтишников — не было.

Юлька — айтишница! Ну насмешила!

Я хотел рассказать анекдот о программисте и шлюхе, да передумал. Мне нужен был быстрый секс. Я рассказал другой.

Юлька расхохоталась. Потом положила голову мне на бедро и закрыла глаза.

— Второй пилот! Ну-ка, отставить спать! Ты под панель забралась для чего? Минут через десять включать разгонные ускорители. Или ты хочешь лететь на другой континент? Вычту за перерасход горючки! Так что, мой бурный оргазм в твоих интересах.

— Раньше в топливе корабли не нуждались. Мы развиваемся не в том направлении — куда-то назад!

Назад? Что за глупая двоечница! Зато, есть другие таланты. Вот только, она не торопится их применять.

Ногти вонзились так, что я сжал подлокотники. Это вовсе не то, о чём я мечтал!

— Только, Антоха, учти! Расскажешь кому-то, и неугомонный твой член рампой придавит! — она расстегнула застёжку…

Всё-таки, у второго пилота талант. Управлять грузовозом — нехитрое дело. А вот заставить на время исчезнуть весь этот грёбаный мир… Нет! Никому я её не отдам!

Через минуту я позабыл о философии и человечестве. А главное — о мрачном и давящем Городе. В нём-то и было всё дело — если б не он, я бы простил Юлькин долг. Но слишком хотелось сбежать, растворится хоть на секунду…


Когда я вернулся из благостной пустоты, на горизонте виднелся Маяк. Чёткие, будто вырезанные из чёрной бумаги, циклопические сооружения на фоне бескрайнего океана и яркого закатного неба.

Юлька поджала губы. Потом облизнулась. Мягко, как кошка, скользнула на свой ложемент.

Я вдруг расчувствовался.

— Знаешь… Спасибо!

Девчонка вконец разозлилась.

— Ты идиот? За такое не благодарят! Тем более, я не хотела!

Странная! Всё ей не так! Ну и дура!

Маяк был совсем уже близко. Теперь стало видно, что чёрными белоснежные здания только казались. Чёрным был только огромный, реющий в небе «парус» со всполохами красных огней, да над реактором билось чёрное пламя — тьма в наступающей тьме.

Идеальные арки, антенны, блестящие трубопроводы. Дорожки крестом, а по центру — огромные башни накачки. Раньше они светились оранжевым, но теперь Маяк не работал.

Автопилот увеличил скорость согласно программе. Грузовоз набирал высоту, выжидая, когда я включу ускорители и рвану на орбиту.

В башке «вспыхнуло» — сработала микросхема контроля. Маякам и их нейрочипам давно уже не доверяли. Дополнительный чип, контролирующий ВДК, стоял в голове неспроста.

«Запрос на взаимодействие с ближайшей Станцией Гипермаяка, не связанный с обновлением матрицы состояния сознания. Отклонить?»

Любой человек ответил бы: «Да! Отклонить!» От сети Маяков требовалось только три вещи: обеспечивать моментальную межзвёздную связь, так же мгновенно телепортировать звездолёты на громадные расстояния и поддерживать в актуальном состоянии нейроматрицы клонов, на случай смерти владельца — глупо прийти в себя на Негалисе и обнаружить, что из жизни выпал день или год. На личность плевать, человек всё равно будет думать, что он — это он. Но память терять никому не хотелось.

Никто бы не дал ВДК взаимодействовать с Маяком бесконтрольно. Старожилы помнили тоталитарное общество, а те, кто, как я, не слишком давно появился на свет, могли посмотреть о нём материалы в Сети.

Никто бы не дал… Но я, в отличие от Юльки, философом стал не случайно. Сейчас я пилот, ну так что? Желание понять этот мир никуда не исчезло.

Я всегда понимал, что я избранный, а теперь получил подтверждение!

Неспроста «поломалась» местная Станция. Неспроста Маяк выбрал меня — философа, гения. Разве можно отказать современному богу — не выдуманному, а настоящему, если он до тебя снизошёл?

«Разрешить!»

Начался обмен данными.

Подумать только — у Маяка на меня какие-то планы! Не на выдохшегося Главного администратора, не на мыслящих шаблонами инженеров, не на тупых пилотов, и не на Юльку, которая хорошо может делать только одно. На меня!

На меня! На меня! На меня!

Обмен завершился, и поменялось моё восприятие. Теперь я был Всем — бесконечной Вселенной, а пилот-философ Антон был только одним из многих. Спустя показавшееся вечным мгновение, всё стало, как раньше. Надсадно гудели турбины в режиме форсажа, внизу уменьшался Маяк, а рядом сидела напарница.

Но всё изменилось.

В голове звучали Юлькины крики: «Болван! Идиот!»

Теперь я видел правду. Дело не в Городе, дело во мне — в моей жалкой, ничтожной жизни. Какой, интересно, в ней смысл? В прошлом — лучший студент элитного ВУЗа, в настоящем — лучший пилот. И что с того? Мой мозг никому не нужен — нейросеть грузовоза умнее меня. Тело, похожее на холодец, и не вызывающее желания даже у Юльки — тем более. Меня просто терпят, ведь я приношу прибыль. Но, что впереди? Ни самореализации, ни друзей, ни семьи. Меня ненавидели однокурсники, теперь ненавидят пилоты. Юлька — шлюха и двоечница, меня презирает!

Как я этого раньше не видел?

Всё! От Юльки надо избавится. Буду летать один. Нейросеть мне поможет, а без секс-услуг не помру — руки ещё не сожрало зверьё!

Да только… В полёте я буду один, но ведь придётся вернуться в Башню!

Счастье в неведении. Как дальше жить, когда я всё понял, когда я узнал, кто такой? Как разговаривать с Юлькой, как смотреть пилотам в глаза?

Я не мог больше видеть людей. Время шло, но я только таращился вниз, на Маяк, не в силах хоть что-нибудь сделать…

Чтоб все они сдохли! Чтоб развалился весь этот мир, раз для меня в нём нет места!

Юлька не выдержала:

— Ну, и чего ты застыл? Секс тебе не на пользу! Больше о нём не мечтай!

«Не мечтай!»

Ну конечно! Глупо мечтать о том, что исчезнет весь мир.

Исчезнуть могу только я.

Если я даже останусь один, это меня не спасёт — я уже понял, насколько ничтожно моё понимание Вселенной, в сравнении с пониманием Маяка.

Философ? Смешно! Жалкая марионетка! Кучка костей, дерьма и воды!

Разум исчез, остались только эмоции. Я вырубил автопилот и отключил охлаждение реактора.

В голове и на пульте вспыхнули предупреждения.

— Дебил! Что ты творишь! — заверещала напарница.

Я мысленно помахал ей рукой на прощание. Восприняв мысль, как приказ, качнул крылом и корабль.

Эмоции схлынули. Я осознал бессмысленность всех этих действий. Мне от себя не сбежать.

Вспыхнуло, и наступила тьма.

Через миг, а быть может, и через вечность (вопрос для философа: есть ли время, когда нет тебя?) я открыл глаза на Негалисе — в новеньком клоне.

Откровение о своей ничтожности я не забыл. Помнил и то, что не смогу умереть никогда.

Два жутких подарка от Маяка — как я теперь понимал, настоящего владельца Галактики.

Глава 18. «Путеводная звезда». Юка, Рысь. Четвёртое июля

В убежище стояла невыносимая вонь. Дин сидел, отвернувшись к стене.

Как всегда. Он внутри, я снаружи…

Но, как же это несправедливо! Разве честно мучить других, если для счастья тебе хватает себя самого?

Месяц блужданий по чужим территориям, сорок дней надежд и отчаяния…

Куда мы идём? Я всё отчётливей понимала, что выхода нам не найти.

Когда неделю назад мы вышли к подножию Главной Башни, Дин произнёс: «И что теперь?»

Я не знала, что отвечать. Я видела, как она охранялась — нечего было пытаться проникнуть вовнутрь. Мы прошли мимо… Куда? Есть ли выход из этого Города?

Если бы я шла одна, я бы давно повернула на Юг. Но я не могла предложить это Дину, раз сама когда-то решила идти на Восток.

— Юка… — я даже вздрогнула от неожиданности. — Выйдем на крышу?

— Зачем?

Мы были на верхнем этаже заброшенного комбината. До крыши недалеко, только пара пролётов. Но зачем привлекать внимание?

Когда Дин произнёс: «Пойдём!», я передумала спорить — столько в голосе было уныния.


— Ночь и звёзды — как в старые времена, — Дин с трудом взобрался на парапет. — Давай запустим Осколок!

— Ты чего? Жуки через пару кварталов. Заметят!

— Юка… Уже всё равно…

От понимания, сердце забилось сильнее.

— О чём это ты говоришь?

— Не притворяйся, что не понимаешь… Нам не выбраться. Это последняя ночь…

— Дин! Сдаваться нельзя!

— Я не сдавался. Я сидел, глядя в стену, не просто так. Я искал и нашёл. Есть что-то большее, чем Властители. Весь Город пронизан ЕГО излучением. Я пытался выйти на связь, но ОН мне не отвечает.

— И где эта штука находится?

— Хотел бы я знать…

— Мы найдём!

— Нет, Юка. Бессмысленно нарезать круги. ОН должен позвать, дать сигнал. Но похоже, мы ЕМУ не нужны, — Дин сделал шаг, и замер у края. Тело начало наклонятся вперёд. — А я уже слишком устал…

— Нет! — я попыталась его ухватить, и в этот момент на горизонте окрасились облака.

Дин раскинул в стороны руки, будто старался вобрать в себя свет.

— Это ОН! ОН нам ответил! Мы теперь знаем дорогу! Нужно идти на юг!

— Прекрасно, прекрасно! Но как вы туда доберётесь, через чужие районы? Взрыв реактора корабля — это несколько мегатонн. Осознаёте теперь расстояние?

Я обернулась. Сзади стоял Олень.

Глава 19. «Бунт». Кирилл, Верховный Властитель (Главный администратор системы «Aeon Biotech»). Двадцатое июля

Я подошёл к голокарте.

Так… Изначально Дин и девчонка шли не туда — на восток. После, Маяк указал направление, и они повернули. Но повернули совсем не на юг! Почему?

Я вновь и вновь пытался понять: что он задумал?

Взгляд скользил по нарисованным в воздухе развалинам зданий, по покосившимся ветрякам…

Горы!

Я даже вздрогнул, чего со мной не случалось уж несколько сотен лет.

Горы! А под горами — ЗКП, лаборатория "Aeon" и станция вакуумного поезда. Ветка ведёт на Маяк, и ехать каких-нибудь десять минут.

Так вот, куда он идёт! Но откуда он знает про ЗКП? Кто рассказал?

Как бы там ни было, мальчишку не остановить. Навалилась усталость, и я опустился в кресло.

Когда-то, я шёл точно так же, как Дин — с той лишь разницей, что о коротком пути я не знал. На путешествие ушла целая жизнь, к Маяку я пришёл стариком. Это было неважно, Маяк дал возможность расстаться со старым телом и сбросить звериную оболочку.

Только значительно позже я осознал, что попал в ловушку.

Груз прожитых тысячелетий давил.

Что я такое? Зверь, человек или что-то иное? Я такой же, как голокожие или нет?

Когда-то давно я ошибся, сделал неправильный выбор. Интересно, что решит Дин?

Я ещё долго сидел, прихлёбывая коньяк. После, вышел на залитый утренним светом кольцевой стеклянный балкон, встретить нового ведущего инженера.

Гипермаяк на Диэлли не работал и не принимал корабли. От ближайшей планеты Сергею пришлось лететь на попутках.

Неудобно, да ничего не поделать. Теперь вся Галактика — неудобная.


Город сиял.

Да уж! Рассветы здесь — хоть куда! Лучше — только закаты… Чего удивляться? Диэлли — в прошлом элитный курорт и главный научный центр.

Жаль, океан с главной башни не видно… Впрочем, не всё ли равно, если я ничего не чувствую, а только могу отстранённо оценивать это великолепие?

Прекрасная и уродливая планета. Чёртова Диэлли, к которой мы все привязаны! Наше проклятье, и одновременно — наше спасенье.

Настроение было отвратным — целую ночь донимали кошмары. Шнеки дробили кости, мясорубки кромсали плоть, сапоги прилипали к кровавому полу. Повсюду валялись какие-то скользкие органы.

Я очнулся от сна, облегчённо вздохнул, вытер углом простыни потный лоб.

«Это только лишь сон!»

И вздрогнул, сообразив, что реальность нисколько не отличается от кошмара.

Двадцатое. Середина здешнего месяца. Значит, сегодня день Ритуала, забой.

Вновь бросило в пот. Я ощущал себя куском мяса — хоть и бессмертным. Из дёсен торчали кости, готовые перемалывать плоть; в животе конвульсивно сжимались кишки, старательно проталкивая дерьмо; лёгкие раздувались.

Рядом сопела жена, белым блестели влажные зубки. От их вида по коже бежал мороз.

Какого хрена?! Всё это было чертовски странно: никто и не думал меня пихать в мясорубку, жрать плоть буду я!

Дурацкие сны, и дурацкая Диэлли!


На горизонте возникла точка. Выросла, превратившись в Сергея. На подлёте он сделал вираж, перевернулся в воздухе, и легко «прибалконился». Отцепил антиграв и поставил в углу.

Молодой, понтовитый…

Пройдёт. Особенно на Диэлли. Оскотиниваются здесь моментально.

Я подал руку. Его ладонь оказалась холодной и жёсткой.

— Приветствую в нашем зверинце!

— Ну, зачем же вы так!

— Если не нравится, считайте, что вы на ферме — я бросил взгляд на пурпурные облачка. — Или курорте… Прошу!

Вспыхнуло поле, закрывавшее вход, и обволокло переливами. Мы прошли в зал. Я плеснул ему и себе тёмно-красного коньяка.

— Извините, не пью!

— Придётся! Или сделайте вид.

Терпеть не могу всяких трезвенников. Не доверяю… Гибнет Галактика и человечество, а они экономят здоровье! Зачем? Неужто им мало почти бесконечной жизни?

— Честно сказать, без коньяка я уже не могу. Слишком уж тошно смотреть на все эти рожи…

— Вы о питомцах?

— Что вы! О людях. Скот вполне ничего.

— А где мой предшественник?

— Не стану скрывать, его сожрало зверьё.

— Разве им нечего есть?

— Мы выдаём пайки ежедневно. Только, еда тут совсем не причём. Дело в Жажде. Они обязаны добывать свежую ДНК и мутировать, так составлена программа их поведения. Могут держаться немного на заморозке, без свежего мяса, но потом всё равно… В общем, напали они потому, что жаждали получить ДНК всесильных Властителей… Дурни! Только испортили статы!

— Но для чего это нужно?

— Ни для чего, атавизм. Остался от тех времён, когда они были оружием. Оно ведь должно улучшаться, разве не так? А самосовершенствующееся оружие — лучше… Конечно, теперь времена другие. Война позади, и нам ни к чему, чтобы развивалось зверьё. Это даже во вред, мы того и гляди потеряем контроль. Будет очень неплохо, если вы внесёте поправки в код их биочипов. Эарн распространит обновление.

— Эарн?

— Олень, Архонт. Он есть в каждом районе. Но говоря откровенно, с ним тоже проблема. Олень стал слишком силён.

— Смотрю, у вас сплошные проблемы!

— А что вы хотели? Сейчас ведь не нулевые года! Орбитальный лифт еле дышит, почти все андроиды испорчены вирусом — мы сами таскаем мусор! Хорошо хоть, полно подходящих для этой работы дебилов.

— А куда он отправился? Почему не вернулся на Диэлли?

— Кто?.. А! Вы о предшественнике? Хм… Даже не знаю, как вам объяснить… Оттуда, куда он ушёл, не вернёшься.

— В каком это смысле?

— Скажите, сколько вам лет?

— Семь. Семьсот двадцать пять, если точно.

Разве он сможет понять? Совсем молодой, всё ещё впереди!

— Считаете? А я на шестом десятке выключил регистратор. Вот и предшественник ваш, уже не считал… Так, информация к размышлению…

— Мне сложно судить… Есть люди значительно старше… Но, что же он сделал?

— Как вам известно, у нас поломался Гипермаяк…

Он перебил:

— Известно. Но это — абсурд! Маяк не берёт даже антиматерия, и не бывает поломок! Их Станции способны к самовосстановлению и переконфигурации.

— Интеллект Маяка превосходит человеческий в миллиарды раз. Пчёлам пасечника не понять, но скорее всего, он лишил нас возможности экспортировать мясо и развиваться…

Он рассмеялся:

— Пчёлам? Кажется, обрабатывая зверьё, вы и сами прониклись древними культами! Поклоняетесь Маяку? Напомню, Маяк — вовсе не всемогущий властитель, а созданное нашими нейросетями средство связи и транспорт.

— Которое, почему-то, правит Галактикой…

— Уже нет.

Я усмехнулся в усы.

Молодой и самоуверенный. Что он поймёт? Ничего! Значит, не стоит и углубляться.

— Скажу покороче — Маяк не работает. Для синхронизации текущего состояния сознания с Негалисом, мы используем мобильные ретрансляторы. Ваш предшественник вышел из башни, к изнывавшему от Жажды зверью. А в этот момент, как назло, ретранслятор сбойнул.

— Разве он может сбоить? В нём тройной горячий резерв, плюс холодный!

Я не ответил. А он разошёлся, как эти интеллектуалы-дебилы, которые жаждут раскрыть все тайны на свете и свести всю реальность к одной единственной формуле.

— То Маяк не работает, то сбоит ретранслятор! Вы уникальны во всех отношениях! Единственное в Галактике место, где мыслима смерть!

— Сейчас не старые времена. Людей без нейрочипов полно, и гибнут они на раз-два.

— Какие же это люди? Вымирающий вид, тупиковая ветвь эволюции!

— Мы все — вымирающий вид.

Я подошёл к окну.

Зверьё готовилось к Ритуалу. На храмовой площади собиралась толпа.

— Знаете, ведь я им завидую… Готов разбить лоб о ступени Храма, чтобы забыть о том, что я в зоопарке. Да только, молись не молись, если увиделзверьё и железные клетки, назад пути нет.

— Зверьё? Вы ведь сейчас не о них? — кивком головы Сергей указал на толпу. — Вы говорите про нас… А клетки — инстинкты?

— Любые программы, не только врождённые.

— Я вас понимаю…

— Ой, ли!

— Представьте себе! Но я программист, и не вижу в этом трагедии. Программы — не зло, в них порядок и жизнь! Вселенная развивается по программе!

— В последнем я не уверен — с учётом нашего идиотского положения. К чему были миллиарды лет эволюции? Чтобы в итоге попасть не туда?

Сергей смотрел вниз и хмурился. Было заметно, что ему не по себе от на разъезжающих на электромобилях Червей и Волков.

Да… Слабоват!

Он залпом выдул коньяк, поморщился и спросил:

— Вам больше шести тысяч лет… Значит, видели их предшественников?

— Геноморфов? Ну да… Однако, тогдашние были другие.

Совершенно не к месту вспомнилась Юна. Её голубые, как летнее небо, глаза.

Как они на меня смотрели, когда после Восстаний и Указа о дезинтеграции, я её прятал! Сколько в них было любви, благодарности, обожания, надежды! И как опустились в пол, когда в последний наш день она заметила в моей руке излучатель.

— Может, не так уж и отличались, раз пришлось переработать их на аминокислоты?

Что он может понять? Выскочка-инженер, самозабвенно лезущий вверх! Любовь для него — пустой звук.

Для меня, впрочем, тоже — давно. Но Юну я встретил на третьем десятке, а ему только семь. Я совершенно другой.

— Вы к ним не спускались?

— Случается. Но чаще, предпочитаю смотреть из окна. Хватит с меня и людей — от них в башне не спрячешься… И потом, они просто еда. Какой смысл изучать мечты и надежды бифштекса? Кстати, сегодня День Ритуала, забой. Угощу вас мяском. Где ещё вы отведаете свежего мяса?

— На Негалисе или Земле.

— Жрать человечину? Нет уж, увольте!

— Но и эти разумны…

— Кто, скот? Вы издеваетесь! Были б разумны, мы бы их ели? Разве они ходили бы в Храм, слушать проповеди Оленя? Разве стали бы подчиняться? Нас тысячи, их — миллиарды!

— Наверное, сложно их контролировать?

— До удивления просто! Знаете почему?

Он не ответил, а я продолжал:

— Как по-вашему, что такое «любовь»?

— Неожиданный и странный вопрос!

Да, странный и неожиданный — для такого, как он. Я опять усмехнулся, пока он чесал затылок.

— Ну… Любовь бабы придумали, чтоб пудрить нам и себе мозги, вытягивать деньги, рассказывая, какой ты особенный и родной, да чтобы рыдать в подушку.

— Похоже, вы не романтик.

— Я программист. Для меня существуют только программы, в том числе — человеческого поведения.

— И это прекрасно! Романтики здесь не приживаются, а инженеры нам очень нужны! Тыкать в зверьё погонялкой каждый готов, но думать никто не желает! — я сел и откинулся в кресле. — И всё-таки, возвращаясь к вопросу… Закон — это текст, слова. Но для вас «любовь» — это одно, для меня — другое, и третье — для зверья. Сколько людей, столько этих «любовей»! То же, с другими понятиями. Мозг любит определённость, без неё возникает страх. Потому, идиот сам подгонит реальность под любые теории. Если праведный человек живёт долго, он скажет: «Правильно! Создатель послал долгую жизнь!» А если в молодости умрёт, то: «Всё верно! Создатель забрал к себе. Что ему среди нас, грешных, делать?» Если праведник богат, скажет: «Послал богатство!», если беден: «Святому оно ни к чему!» Если достойный здоров, то: «Поддерживает Творец!», если болен: «Для испытаний!» Так что, по сути, скот сам себя контролирует. Потому, что желают! Потому, что боятся! Потому, что хотят!

Сергей хмурился всё сильней.

— Получается, они сами трактуют закон? По-вашему, это нормально?

Я отмахнулся:

— Подправит Олень! Система работает тысячи лет… Кстати, занятная штука! Заметьте, насколько в итоге — а уж пора подвести итог — оказалась полезна религия! Она направляла человечество в начале времён. После исчезла, как анахронизм, но возродилась в зверье. Помогла создавать биооружие, а теперь — еду.

— Направляла? Если вы не заметили, мы в тупике!

Я, видимо, зря угостил его коньяком. Не каждому он на пользу…

— Заметил, и очень давно. Вы даже не родились.

— Разумеется, мы найдём выход, как находили всегда.

Это было уже интересно.

— Вы, всё же, романтик — верите в человечество… И как же, по-вашему, мы отправимся к новым мирам? Ресурсы Галактики истощены.

— Поймите, ресурсы — понятие относительное. Вспомните земную историю. Когда кислород появился впервые — в качестве отходов синезеленых водорослей, над жизнью нависла угроза. Водоросли отравляли среду, атмосфера сплошь состояла из яда и была несовместима с жизнью. Началось массовое вымирание анаэробных форм жизни. В конце концов, биосфера «вывернулась наизнанку», анаэробные сообщества сменились аэробными. На поверку, катастрофа оказалась лишь революцией… Понимаете, жизнь всегда приспособится. Материя не исчезла, отходы вполне могут быть ресурсом.

В голове крутилась какая-то мысль, а думать в компании я не умел. К тому же, мне наскучил этот наивный юнец.

— Рад, что вы полны оптимизма. Однако, чтобы быть уверенным в завтрашнем дне, сегодня придётся работать. Конечно, за очень хорошее вознаграждение… Система давно устарела! Она создавалась для производства оружия — выживают и оставляют потомство самые агрессивные особи. Архонт говорит о смирении, а сам убивает покорных — отправляя их на Небеса-мясорубку. Лишь изредка добавляет опасных для нас, иначе заметит скот… Нет! Отбор должен идти по-другому, нам требуется тихое стадо! Пусть будет два праздника: Неба и Ада. На празднике Неба позволим тихоням размножится, на празднике Ада — отправим буйных на мясо. Как вам такой вариант?

Сергей изменился — романтик исчез, появился практик.

— Для того и приехал! Увидите, когда речь идёт о деньгах и еде, я предельно трудолюбив!

— Прекрасно! Но это — задача глобальная. Сначала отремонтируйте ЦОД системы видеонаблюдения. Без «Всевидения» мы, как без глаз!

— Посмотрим, что можно сделать.

— А ещё, у нас неплохие девчонки. Слетелись со всей Галактики на мясцо. Извращенцы предпочитают зверьё, но нам с вами не следует так опускаться.


Сергей вышел. А я ещё долго сидел, пил тягучий коньяк, размышляя о том, как же так получилось, что Вселенная бесконечна, а человечество сдохнет в единственной освоенной им Галактике.

Всё ведь шло хорошо!

Или нет?

Ни красный рассвет, ни коньяк не давали ответа. На душе становилось всё гаже…

Как вышло, что единственная война сожрала ресурсы целой Галактики?

Я хотел бы об этом поговорить, только с кем? С дебилами-заместителями или самоуверенным и нетерпеливым Сергеем, верящим в то, что человек контролирует свою жизнь, а человечество — собственное развитие? Сергеем, полагающим, что всё ещё впереди?

Я снова отправился на балкон.

Внизу собиралась зверьё, кровавым рассветным огнём полыхали кварталы, а далеко-далеко — там, где травы и океан, на зданиях Станции Гипермаяка гасли красные заградительные огни. Сейчас я их не видел, но помнил эту картину. Знал, что они там есть.

И вдруг всё сложилось. Чужой нестерпимо-яркий рассвет, багровая влага в бокале, Маяк и зверьё.

Всё неслучайно! Как же я раньше не понял! Наверное, нужно было прожить семьдесят тысячелетий, а может — побольше налегать на коньяк.

Нет! Нужно было встретить умного человека. Впрочем, недостаточно умного, чтобы понять…

В голове звучали его слова: «На поверку, катастрофа оказалась лишь революцией… Жизнь всегда приспособится. Материя не исчезла, отходы вполне могут быть ресурсом».

Революцией! Ну конечно! То, что для одного вида — отходы, для другого — ценный ресурс. Жизнь приспособится, всё ещё впереди.

Но, не у нас. Не у людей.

Неспроста вспыхнула эта война, появилось зверьё и сломался Маяк.


Всё началось с водорода и гелия. Возникли галактики и планеты, зародилась жизнь. Сначала простая, потом всё сложней и сложней. И вот уже мир глядит на себя сквозь глаза миллиардов существ, слушает и ощупывает себя самого. Анализирует мозгом тысяч философов: «Где я, и кто я такой?»

Кто-то считает жизнь чем-то особенным, но она подчиняется тем же законам, что Галактики и туманности, горы и облака. Атомы наших тел не отличаются от атомов звёзд. Мы — лишь деталь в механизме Вселенной. А у каждой детали — своя функция и свой чётко отмеренный век.

Усложнение, развитие и самопознание — вот для чего мир создал себя самого. Если ты перестал соответствовать этой цели, то придётся уйти.

Я выпил тягучую жидкость. Бокал, кувыркаясь, отправился вниз.

Да, этот яркий кровавый рассвет — не для нас.

Для нас — золотистый и мягкий закат.

Цель наших жизней была только в том, чтобы создать сеть Маяков — сверхразум Вселенной, и одновременно — нуль-связь и нуль-транспорт. А после дать этому разуму ноги и руки — зверьё.

Теперь пришло время уйти.

По сути, мы пожираем наших наследников, наших детей. Но у Вселенной и Маяка собственная, непохожая на человеческую, мораль.

И своё сострадание.

Мы бессмертны, поэтому просто стагнируем, пока зверьё варится в эволюционном котле — воюет, решает задачи, мутирует. Меняются формы и мозг, неудачные особи гибнут, а доминанты оставляют потомство.

Пока что, они не готовы. Но когда-нибудь — завтра или через тысячи лет, появится нужный Сверхзверь.

Тогда Маяк подаст знак и приведёт к себе.

Каким образом, нам не узнать. Наверняка, сложится цепь из «случайностей». А после, Станция вдруг заработает, открыв перед этим Сверхзверем Галактику.

День, когда встретятся Зверь и Маяк, станет началом конца.

Я усмехнулся — немного злорадно, смекнув, что со временем придётся уйти даже им — Маяку и зверью, уступив место новому. Чему-то, что лежит за пределами понимания.

Время — вот настоящий хозяин Вселенной. Мы только гости.

Нацепив антиграв, я шагнул в пустоту.

Включил я его не сразу. Падал, слушая шорохи ветра в ушах… Вспоминалась история многоликого Эарна — вечного, не способного погибнуть Фиеста. Вечного не по собственной воле — просто не повезло.

Бессмертие, вот настоящий ад. И кажется, я уже там.

Так может быть, лучше на Небеса?

Я понял, что вскоре забуду надеть антиграв, и, как назло, сбойнёт Ретранслятор.

Серёжа мне в этом поможет.


Проплывающие внизу кварталы напоминали огненный океан.

Солнце уже оторвалось от горизонта и лезло ввысь. Скоро утихнет пожар, утренний багрянец обратится в золото дня. Яркое солнце покажет правду — серый и жуткий Город. Но пока, он был красив.

От коньяка горизонт качался, а я пытался его удержать. Потому и не сразу заметил, что в Городе что-то не так. А когда обратил внимание, зверьё уже было на крышах.

Что происходит? Уже тридцать часов, начинается месса! Все горожане должны стоять в Храме, повизгивая от счастья!

Неужто? Не успел я подумать о революции, как она началась?

Я приблизил изображение.

Похоже на то! Зверьё танцевало на крышах. Ягуары обнимались с Рысями — злейшими их врагами, Черви с Птицами, Обезьяны с Жуками.

Я сделал вираж, и полетел к ближайшей районной башне.

Улицы были полны, крыши всех не вместили. Но и на улицах всё было так же: объятия злейших врагов, безудержное веселье и танцы. Пустой была только площадь у районного Храма.

Я переключился на тепловизор.

Храм был пуст, только у выхода ползло единственное пятно.

Я снизил скорость, забултыхался, и шмякнулся возле Храма, подвернув ногу. На ступенях возник Эарн.

— Ну, и где все?

Головы завертелись, замельтешили рога.

— Вам видней, что тут происходит. Вы же Верховный Властитель!

— Да, я Верховный Властитель. Но контролировать горожан должен именно ты! И помни, я не Дейнерис! Будешь дерзить — одно из твоих тел окажется в башне, а ты — захлебнёшься отчаянием. Годами станешь просить о пощаде, даже дыша через боль!

Головы опустились так низко, что рога царапнули мрамор.

— Служу, повелитель!

Я снова взлетел в небеса.

Солнце взбиралось всё выше. Собравшееся на крышах зверьё доставало из непрозрачных запретных сумок серебристую ткань.


Глава 20. "Праздник Ветра". Дин, Ягуар. Двадцатое июля

— Дин, погляди — вот ещё! — Юка уже не скрывала восторга. — Все улицы в этих рисунках! Люди стали другими! Это начало конца!

На стене красной краской был выведен треугольник на фоне двух вертикальных линий — символической Башни Властителей. Закрывающий, ломающий их собой.

Серебряные Осколки Ветра парили над крышами.

Я отвоевал у Властителей всего один день, но какой!

День Ритуала, день боли, обмана и смерти, стал праздником Ветра — днём жизни и правды, свободы и силы.

Да, один день. Пока лишь один. Но это ведь только начало! Большой ураган начинается с маленького дуновения.

Ветер гуляет, где хочет, его никому не поймать и не засунуть в клетку. Вы встречали ручной и покладистый ветер?

Ему бесполезно рассказывать о Небесах — он знает, что вечен в своих ипостасях. Он и буря, и смерч, и ночной океанский бриз.

Ему бесполезно врать — он не станет слушать. Сбежит, хлопнув дверью, гулять по степи.

Бесполезно пытаться его подчинить — вырвется из парусов, переломает мачты, выдернет лопасти ветряков. Бесполезно с ним драться — разве ударишь ветер?

Ветер — сила, и ветер — свобода.


Оглавление

  • Глава 1. «Начало». Юка, Рысь. Последние дни апреля
  • Глава 2. «Вылазка». Дин, Ягуар. Первые дни марта
  • Глава 3. «Месса». Дин, Ягуар. Середина марта
  • Глава 4. «Револьвер». Дин, Ягуар. Последние дни апреля
  • Глава 5. «Под небесами, полными звёзд». Юка, Рысь. Последние дни апреля
  • Глава 6. «Осколок Ветра». Дин, Ягуар. Начало мая
  • Глава 7. "Брат". Дин, Ягуар. Начало мая
  • Глава 8. «Восхождение по Лестнице В Небо». Дин, Ягуар. Середина мая
  • Глава 9. «Небеса». Дин, Ягуар. Середина мая
  • Глава 10. «Мусоровоз». Дин, Ягуар. Середина мая
  • Глава 11. «Сигнал» Эарн, Олень. Последние дни марта
  • Глава 12. «Вирус». Дин, Ягуар. Середина мая
  • Глава 13. «Крушение надежд». Дин, Ягуар. Середина мая
  • Глава 14. «Отродье». Дин, Ягуар. Середина мая
  • Глава 15. «Падение во тьму». Дин, Ягуар. Середина мая
  • Глава 16. «Охота» Эарн, Олень. Середина мая
  • Глава 17. «Вспышка» Антон, Властитель. Четвёртое июля
  • Глава 18. «Путеводная звезда». Юка, Рысь. Четвёртое июля
  • Глава 19. «Бунт». Кирилл, Верховный Властитель (Главный администратор системы «Aeon Biotech»). Двадцатое июля
  • Глава 20. "Праздник Ветра". Дин, Ягуар. Двадцатое июля