Лайфстиллер [Юрий Николаевич Мерлянов] (fb2) читать постранично

Мерлянов Юрий Николаевич
Лайфстиллер

Глава 1

Что за черт? Веки словно чугунные, поднять их оказалось очень сложно и неимоверно трудно, но я справился и... ничего не увидел, совершенно ничего, мрак, кромешная тьма, не различить даже кончика собственного носа, вот те раз. Под собой чувствую холодную шершавую поверхность, в бок упирается что-то острое и до меня доходит, что это жутко раздражает. Стараясь осмыслить ситуацию еще в течение нескольких минут, пытаюсь хоть что-нибудь понять или вспомнить, но тщетно. Последняя картинка в мозгу запечатлела темную подворотню у Витькиного дома, как мы допоздна резались во вторую доту, а потом словно отрезало.

Черт, как же раздражает, я невольно дернулся, силясь перевернуться на другой бок и избавиться от давящего в ребра выступа, и тут вдруг приглушенно звякнуло. Потом еще раз, и еще. Мозг, постепенно приходящий в себя, попытался отследить источник звука, и когда меня, наконец, осенило, то чуть не бросило в холодный пот. Кандалы. На мне. На руках и ногах. Только теперь стали отчетливо ощущаться четыре кольца, обхвативших запястья и лодыжки, а вместе с этим, на смену так и не выступившему холодному поту пришла постепенно нарастающая паника. Черт! Где я? Что со мной? Дернувшись, попытался подняться, но не тут-то было. Звякнув особенно громко, кандалы дернули вниз, заставив склониться в три погибели и буквально застыть на четвереньках. И меня словно накрыло, я как безумный начал кидаться из стороны в сторону, тянул, крутил, рвал цепи, но без толку, они были крепче, и лишь сильнее впивались в кожу, словно насмехаясь над жалкими попытками избавиться от их опеки, отчего злость наростала еще больше, и дергался я все сильнее и сильнее. А потом силы иссякли, и выжатый, словно лимон, плюхнулся наземь, и бок опять резанул распроклятый выступ. Обреченно передвинувшись чуть в сторону - затих, голова была пустая, ни единой мысли, меня одолел ступор.

Сколько я так пролежал, без понятия, но постепенно тараканы в голове снова припустили с места, и кое-как оправившись и собрав волю в кулак, попытался в очередной раз разобраться в ситуации. Наверное, не стоило этого делать. Так как пришедший в себя мозг высветлил такие особенности, что просто оцепенел, забыв даже как дышать. Мои руки стали чужими, я не узнавал их, складывая каждую в кулак, ощупывал пальцами ладони - и мое отчаяние только росло. А попытка прикоснуться к лицу закончилась жалобным всхрапом. Не имея возможности разглядеть хоть что-нибудь и полностью отдавшись остальным своим ощущениям, почувствовать вместо своего лица нечто нереальное, угловато-шершавое, и отнюдь не человеческое было сродни выстрелу в затылок. Спасло лишь то, что немногим ранее уже достаточно перебесился, и испытывать все заново просто не было сил. Еще раз всхлипнув, обреченно наклонил морду, бывшую когда-то лицом, к правой руке, и стал осторожно ощупывать свой новый фейс. И каждое прикосновение словно вгоняло клинья отчаяния в мозг, подавляя и кидая в бездну горечи и обиды. Кто со мной так, за что? Зачем все это, что я сделал?

Очередной же вывод не просто потряс меня, а именно выбил из-под ног почву, заставив замереть от жуткого осознания на несколько долгих минут. Мое лицо - оно не было человеческим, попросту не могло им быть. Как бы кто ни пытался его изуродовать, таким оно в итоге никогда бы не стало. Я даже отчетливо представил, как меня, бессознательного, устраивают на операционном столе, фиксируют ноги, руки, а потом здоровенный бугай в окровавленном фартуке подкатывает поближе столик с инструментами и начинает с садистским удовольствием уродовать, ковыряясь во мне щипцами, скальпелем, потом берет пилу и режет, кромсает, насилует мою беспомощную тушку. Брр. Нет, все это не могло привести к такому, хотя бы потому, что от меня бы отрезали, а не наоборот, приделывали. Я ощущал каждое прикосновение, чувствовал каждый сантиметр своей хари, и с уверенностью мог заявить - она стала больше, реально больше.

Поначалу повергшее меня в ужас полное отсутствие волос уступило горькой безысходности, так как дальнейшее ощупывание лишь подтвердило догадку - голова не была человеческой, и по человеческим меркам я стал уродцем. Хреново было еще то, что не было возможности обследовать себя всего, кандалы просто не позволяли, выходя из пола буквально на несколько звеньев и раздражающе звеня при каждом движении. Так что приходилось пригибаться чуть ли не вплотную, что бы достать хотя бы до макушки. Пугало еще, что подобная поза не вызывала никакого дискомфорта, словно так и должно было быть, словно "четвереньки" были для меня абсолютно естественны. От всего этого захотелось взвыть, разрыдаться, орать благим матом, но чужое горло, ставшее теперь моим, выдало нечто отдаленно напоминающее хриплый взрык. И от этого стало еще горше.

Потом я апатично распластался на полу и то ли ждал следующего хода сотворившего это все со мной, то ли еще чего, но голова была совершенно пуста и