КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 710618 томов
Объем библиотеки - 1389 Гб.
Всего авторов - 273938
Пользователей - 124928

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

Михаил Самороков про Мусаниф: Физрук (Боевая фантастика)

Начал читать. Очень хорошо. Слог, юмор, сюжет вменяемый.
Четыре с плюсом

Рейтинг: +2 ( 2 за, 0 против).
Влад и мир про Д'Камертон: Странник (Приключения)

Начал читать первую книгу и увидел, что данный автор натурально гадит на чужой труд по данной теме Стикс. Если нормальные авторы уважают работу и правила создателей Стикса, то данный автор нет. Если стикс дарит один случайный навык, а следующие только раскачкой жемчугом, то данный урод вставил в наглую вписал правила игр РПГ с прокачкой любых навыков от любых действий и убийств. Качает все сразу.Не люблю паразитов гадящих на чужой

  подробнее ...

Рейтинг: +2 ( 2 за, 0 против).
Влад и мир про Коновалов: Маг имперской экспедиции (Попаданцы)

Книга из серии тупой и ещё тупей. Автор гениален в своей тупости. ГГ у него вместо узнавания прошлого тела, хотя бы что он делает на корабле и его задачи, интересуется биологией места экспедиции. Магию он изучает самым глупым образом. Методам втыка, причем резко прогрессирует без обучения от колебаний воздуха до левитации шлюпки с пассажирами. Выпавшую из рук японца катану он подхватил телекинезом, не снимая с трупа ножен, но они

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
desertrat про Атыгаев: Юниты (Киберпанк)

Как концепция - отлично. Но с технической точки зрения использования мощностей - не продумано. Примитивная реклама не самое эфективное использование таких мощностей.

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
Влад и мир про Журба: 128 гигабайт Гения (Юмор: прочее)

Я такое не читаю. Для меня это дичь полная. Хватило пару страниц текста. Оценку не ставлю. Я таких ГГ и авторов просто не понимаю. Мы живём с ними в параллельных вселенных мирах. Их ценности и вкусы для меня пустое место. Даже название дебильное, это я вам как инженер по компьютерной техники говорю. Сравнивать человека по объёму памяти актуально только да того момента, пока нет возможности подсоединения внешних накопителей. А раз в

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).

Мерзавец [Владимир Смолович] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Владимир Смолович Мерзавец

Глава 1

Я наблюдал за его реакцией. Удивление в широко открытых глазах. Он завороженно смотрит на меня, я вижу, как взгляд меняется. Исчезает удивление, на смену ему приходит неизбежная брезгливость, которая вот-вот сменится отвращением. Он неумело пытается скрыть это отвращение – переводит возмущённый и брезгливый взгляд на улыбающегося помощника – чёрт знает что! У него появляется подозрение, что над ним насмехаются! Но он хорошо знает своего помощника, и потому подозрение, что над ним насмехается тот, кому он платит кучу денег, не берёт верх над его расчётливостью.

Я наслаждаюсь такими моментами. Люди видят во мне дебила, олигофрена, кретина, аутиста или просто идиота. Они вспоминают виденные прежде на картинках одутловатые лица, искажённые черты лица, мертвенно-восковую кожу и вспоминают, что это и есть признаки дебилизма, олигофрении, кретинизма и аутизма. Все эти признаки – как на листах медицинского атласа – присутствуют на моём лице. Внутреннее чувство самосохранения заставляет их отшатнуться, отдалиться и наблюдать с почтительного расстояния – словно из страха, что те качества, которые они усмотрели во мне, непременно передадутся им. Я знаю, что стоит мне сделать небольшой шаг вперёд – и они с воплем сорвутся со своих кресел, истошно крича, чтобы меня увели туда, откуда привели.

Такие сцены – для меня наслаждение. Именно в эти короткие минуты, даже секунды, люди раскрываются, показывая, кто они есть на самом деле. Ничтожества в роскошных креслах из натуральной кожи, в дорогих костюмах с эмблемами персонального кутюрье, с золотыми часами, никогда не показывающими правильное время, с массой прочих дорогих аксессуаров, единственное назначение которых – продемонстрировать, насколько они уважают себя и презирают других. Но в силу собственного дебилизма, кретинизма и тупости они даже не догадываются, что вся эта мишура вызывает отвращение, насмешку и сарказм у нормальных людей. Таких, как я. Ибо я нормален, а они – нет.

Да, моё одутловатое лицо стягивает жуткая маска, на которую они не могут смотреть без отвращения. Нарушено всё, что может быть нарушено. Нет мимики – это страшит и даже бросает в дрожь окружающих. У меня ковыляющая походка – но это не из-за того, что нарушена координация движений, а из-за мозолей на ногах, которые продолжают расти, несмотря на все старательства и ухищрения медиков. Я – тот редкий случай, когда врачи перестают рекомендовать гулять побольше, а советуют ходить поменьше, чтобы не слишком нагружать ступни ног.

Помощник быстро подходит к Боссу, мистеру Неготтари, и начинает шептать ему на ушко. Рассказывает, что моё такое лицо – следствие тяжелейшей болезни, которая когда-то приковала меня на несколько лет к койке. И что за этой чудовищной маской скрывает блестящий ум одно из ведущих специалистов…

Я слышу всё. Сказать, что у меня острый слух – это ничего не сказать. Я слышу шёпот за десятки шагов от себя. Я шокирую врачей, когда те проверяют меня с помощью специальной аппаратуры. Они разводят руками – и говорят в один голос, что не видели никого, кто бы мог соперничать со мной по остроте слуха. И по избирательности. Если бы я избрал карьеру дирижёра, то с лёгкостью бы улавливал отдельные фальшивые нотки в звучании любого из ста инструментов оркестра.

Конечно, природа и болезнь наградили меня этим не бесплатно. Платой оказалось потеря обоняния. Я почти не слышу и не разбираю запахов. Разве что, когда запах очень сильный, противный и мерзкий. Как запах нашатыря, который мне подсовывали под нос в больнице, когда я терял сознание. Природа не терпит пустоты, и если в одном месте отнимается, в другом прибавляется.

Тысячу раз я убеждался в правоте этого великого суждения. Судьба отняла у меня здоровье, но наградила таким умом, какого нет ни у кого. Первые же приступы моей болезни, заставившие оставить школу, даровали мне острый слух. Только благодаря этому я услышал, как доктор и отец в другой комнате обсуждали моё лечение. И как доктор говорил, что болезнь не поддаётся лечению. Наверное, он при этом разводил руками. Но потом осторожно добавлял – есть новый способ, сложный, дорогой и с не высокими шансами на успех. Отец отвечал резко – любые деньги. Один шанс из десяти, – уточнял доктор. Десять процентов успеха – это уже что-то, отвечал отец. У него был такой характер – он умел вцепиться и выжать всё. Так что меня вылечили. Отец продал наш второй дом, чтобы расплатиться за лечение – какие-то невероятные препараты стоили фантастические деньги. Денег убавилось, а моей жизни прибавилось.

Меня вылечили, но лечение полностью убило мою иммунную систему. Меня могла убить лёгкая простуда, малюсенькая инфекция.

Моя комната превратилась в нечто-то среднее между тюремной камерой повышенного комфорта и медицинской лабораторией. Выходить мне запрещалось. Всё стерильно. Наглухо закрытые окна, воздух подавался через специальные