Предыстория [Владимир Семенович Короткевич] (fb2) читать постранично, страница - 77

можно. Вот арка. Вот короткий спуск вниз. К реке… она не оставит следов крови. Вода. Какая светлая, голубая, теплая, как парное молоко. Несет. Ниже, верст через пять старинный парк и домик с белыми колоннами, и там… она… она. Черная вода. Погрузился, звон в ушах, фосфорические зеленые тела сплелись вокруг, смотрят мерзкими глазами… нет, ушами. Темно. На уши давит меньше — очевидно, он выплывает на поверхность. Да, вот и наверху. Журчит вода… как ласково, как хорошо, журчит, ласкает, смеются звезды в вышине. Милый, родной, несчастный край. Тощие осинки, березки, дрожащие под порывами холодного ветра. Люди, как много вынесли ваши спины, ваши черные руки, как много заставила вытерпеть муки ваша земля, любимая, даже когда жестока к своим детям. Желтые круги перед глазами, кольца змеи. И как следствие, страшная, пронизывающая боль в ноге, в груди, в сердце. Темно. Что такое? Вода тихо шевелит его ноги. Он лежит грудью на песке… Как незаметно пронесла его вода почти до дома. Вон только косогор, аллея в парке и дом. Скорей… Какие теплые видения посетили его в реке — синие, голубые, канареечные, розовые страны. И это должно быть впереди — неужели. Боже, какое счастье — такие слезы из глаз. И сколько еще до этого грязи, выстрелов, петель. Вперед…

Глухо шумит парк. Звезды запутались в листве, смеются. Вон от радости смеется заяц. Пройдя несколько шагов, он падает. Кровь тянется сзади — какая яркая. Его кровь. Ведь эта кровь могла соединиться в их ребенке. Туда. Вперед, к ней… Как тяжело ползти, ноги совсем отнялись. Ползти, пусть лопнет сердце, но к ней. Вот аллея, вот береза, где их инициалы. Любовь… бессмертная моя возлюбленная. А аллея еще такая длинная, а крови так мало осталось.

Шаг… еще шаг, как медленно тянется путь. Свет впереди. Он увидел его.

Нет, он залечит раны, он еще поднимется, он возьмет в руки оружие. И тогда запылает край. Как счастливы будут люди. Какое великое счастье. Какая голубая страна впереди… Через мрак, через огонь и смерть придут в нее люди, и светла будет ее жизнь, как улыбка любимой женщины. Вот и конец аллее.

Душно. Тяжело дышать, но впереди огонь. Там, за кустами сирени, веранда, крыльцо с белыми колоннами, и там… Нет, сейчас разорвется сердце… она, любимая, русалка. Как светится ее белое платье среди темноты. Жизнь моя.

Вот уже и крыльцо, но подняться не хватает силы. Голова поднимается и… падает. А она сидит за роялем и играет. Нежные, как ее душа, как мое сердце, звуки. Это «Лунная». Звуки немного даже дисгармоничны в своей гармонии, несутся, плачут, ласкают. К ней. Надо хотя бы крикнуть, но из груди только хриплый стон и ничего больше. Страшно… Умирать рядом с Ней незамеченным… Мадонна… любовь… кохана моя. Ты не видишь. Но что это… Звуки «Реквиема»… Она играет… Нет, она не может меня заживо… А звуки торжественно сладкие рыдают над мокрой, черной землей. Нет… Земля требует… зовет. Какой вопль из груди… Да, она слышит, она повернулась в испуге, она, раскрыв объятия, белой пташкой спешит к нему с крыльца. Ближе, ближе.

Какое счастье, какая любовь. Милая, ты близко, твои губы — как я поцелую их. Ближе, ближе. Сияние разливается в душе, как тепло… как хорошо.

Милая, теплая, родная. Подруга светлая моя. Хорошо, когда поддерживают твои руки. Ты вся в голубой дымке и таешь, таешь прямо на глазах. Хорошо заснуть у тебя на руках. Любимая. Как я счастлив! Как хорошо жить!

* * *

Над землею начал сеять из низких туч мелкий, как пыль, холодный дождик. Врач подошел к изуродованному телу, лежащему у стены, обнимающему руками землю, пощупал веки лежащего и раздельно, наслаждаясь, процедил: «Готов».

Публикация Анатоля Верабья.

Примечания

1

Canis — собака (лат.).

(обратно)

2

Asinus — осел (лат.).

(обратно)