Игрушка [Натали Беннетт] (fb2) читать онлайн

 Натали Беннетт «Игрушка»

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Оригинальное название: F*ck toy by Natalie Bennett, 2018

Натали Беннетт «Игрушка», 2020

Переводчик: Цепь

Редактор вычитки и оформитель: Маргарита Волкова

Обложка: Юлия Ключик

Переведено для группы Dark Eternity of Translations

Любое копирование фрагментов без указания переводчика и ссылки на группу

и использование в коммерческих целях ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд! Все права принадлежат автору.

Прелюдия

Мои ноги были широко раскрыты, привязаны к стальным подпоркам и слегка приподняты в воздухе.

Дрожь сотрясла мое тело от страха того, что будет дальше. Руки были болезненно растянуты по обе стороны от моего заплаканного лица, каждая из которых была накрепко обездвижена своим собственным ограничителем.

Я резко потрясла головой взад и вперед, прося и умоляя прямо через кляп, который он сердито впихнул мне в рот.

Он не двигался, наслаждаясь каждой минутой моего ужаса и дискомфорта.

Я хотела отвернуться, но не могла. Мне нужно было стать свидетелем всего, что он делал, независимо от того, насколько это было мерзко.

Я попыталась собраться и приготовиться к боли, которая, как я знала, последует после того, как сделаю глубокий вдох через окровавленный нос.

Он взглянул на меня со зловещей улыбкой на своем ангельском лице, вставив фаллоимитатор в мою задницу на всю длину, а шипы на головке приспособления пронзили мою плоть.

Глава 1

Харпер

Спустя двадцать минут нашего второго сеанса мой терапевт взглянула мне прямо в глаза и сказала, что у меня тонкий ум.

Это был наш шестой сеанс.

Я понятия не имела, почему удосужилась прийти снова, после первого.

Уловив лишь окончание предложения доктора Пауэлл, я перевела взгляд своих кошачьих карих глаз от отвлекающей фрески с изображением отвратительных подсолнухов обратно на нее.

― Вы говорите, что то, что, я знаю, произошло, на самом деле не происходило?

Она сверкнула белозубой улыбкой.

― Я говорю, Харпер, что восприятие и реальность ― это зачастую разные вещи.

Сложив руки на коленях, я неловко поерзала на месте. Потертое кожаное кресло громко скрипнуло под моей больной задницей, облаченной в джинсы.

Прикусив внутреннюю сторону щеки, я моргнула и изучила ее идеальное лицо херувима. Я возненавидела ее сразу же, как только мы встретились почти семь месяцев назад. Ее светлые волосы были настолько смехотворно блестящими, что казались искусственными. Ногти аккуратно пострижены с идеальным маникюром, а фарфоровая кожа была относительно безупречной.

Лежа на больничной койке, накаченная дилаудидом (прим.: обезболивающий препарат, схожий с действием наркотических обезболивающих средств) я была ее полной противоположностью.

Мои темно-коричневые волосы были спутаны до такой степени, что, в конце концов, я их сбрила, а некоторые ногти полностью отсутствовали.

― Ты готова рассказать мне о Д? ― подтолкнула она меня, не позволяя блаженно игнорировать ее присутствие.

Сдерживая раздраженный вздох, я посмотрела на плоскую поверхность ее вишневого стола. Заметив, что она никогда ничего не записывала. Разве это не то, что она должна была делать?

Я не могла поверить, что мои родители, которые не могли ладить друг с другом и пять минут за эти дни, единогласно приняли решение заплатить за это. Поправка: я ненавидела, что мои родители платили за это.

― Почему каждый раз, когда я прихожу сюда, мы говорим об одном и том же? ― спросила я вместо того, чтобы высказать ей, куда она может засунуть всю ту фигню, которой увешала свои стены, тем самым указав на ее невежество.

― Харпер, я здесь для того, чтобы лечить тебя и помочь двигаться вперед. Чтобы сделать это, мы должны...

― Я никогда не буду обсуждать его с вами, так что прекратите спрашивать.

Я посмотрела вниз, рассеянно проводя указательным пальцем по уродливому рваному шраму на запястье.

― Не уверена, что должен дать мне разговор о событиях, которые привели к этому моменту. Я не хочу говорить о том, что случилось. Я переживаю это каждый раз...

Я покачала головой и замолчала до того, как выдать слишком много. Ее присутствие начало вызывать у меня пульсирующую головную боль.

Она была совершенно уверена, что если бы я рассказала все, что произошло, то почувствовала бы себя лучше. Это была полная чушь. Если бы она знала, что прошлой ночью я позволила незнакомцу засунуть член в свою задницу, пока не пошла кровь, и кончила так сильно, что увидела звезды, то, вероятнее всего, она захотела бы поговорить и об этом.

Некоторые вещи просто не должны быть произнесены вслух.

С моей стороны потребовалось минимальное усилие, чтобы притвориться обычным, функционирующим каждый день, членом общества. Если бы я рассказала этой незнакомке, какие мысли роятся в моей голове, то она, скорее всего, порекомендовала, чтобы меня увезли в безопасное место и поместили в комнату с мягкими стенами.

Я притворилась, что проверяю время, прежде чем прямо посмотреть в ее бледно-голубые глаза и симулировать чувство срочности.

― Я вынуждена сократить время сеанса. Забыла, что должна быть кое-где.

― У нас осталось еще двадцать минут, ― возразила она, глядя на свое запястье.

К тому времени, как она снова посмотрела на меня, я уже встала и собиралась уходить.

― Вы не поверите в то, что я сделала… Что я видела.

Она разинула свою пасть, чтобы извергнуть еще больше медицинских терминов, но я поспешно перебила ее.

― У меня нет никакого искаженного восприятия реальности, доктор Пауэлл, и мне не нужен поддельный диагноз или маленький пузырек с оранжевыми таблетками, чтобы за всем этим спрятаться. Я полностью испорченная сука и точка. Это то, с чем миру придется иметь дело.

Все, что она сказала после этого, мной услышано не было. Я схватила свои вещи и вышла без оглядки, звенящие пряжки моих военных ботинок предупредили администратора о моем приближении.

― Я больше не буду посещать сеансы, ― быстро прощебетала я, проходя мимо ее удивленного лица.

Выйдя на улицу, я сделала глубокий вдох и посмотрела вверх. Моросил дождь, а небо превратилось из голубого в темно-серое.

Некоторое время потребовалось, чтобы пересечь парковку, что позволило мягким каплям дождя стекать по моему лицу. Я бы никогда не восприняла свежий воздух или что-то другое, как должное, за исключением изнурительной тьмы внутри меня.

Как только добралась до своего рубиново-красного «ранглера», мобильник начал вибрировать. Я залезла внутрь и вытащила его из сумочки одной рукой, а другой запустила двигатель Джипа.

― Очень вовремя, ― проворчала я.

Конечно же, моей маме уже сообщили обо всем, что случилось у терапевта, как только я вышла.

Я считала, что существует некая конфиденциальность у этих людей.

Помолчала, прежде чем бросить телефон обратно в сумку. Я любила свою маму до смерти, но не могла общаться с ней прямо сейчас. Она будет стонать, скулить и читать лекции, что, по ее мнению, мне нужно сделать, требуя, чтобы я вернулась обратно, в то время как все, что я хотела сделать, это вернуться домой.

Я потерла затылок, тяжело вздохнув. Некоторые дни были намного тяжелее других. Все думали, что знают секретный способ сделать меня лучше. Д тоже говорил это... что он сделает меня «лучше». Иногда он делал, но чаще всего он говорил это перед тем, как причинить мне боль.

Я провела два года своей жизни в качестве игрушки для траха у садистского психопата, которому было весело мучить меня физически и психологически, в равной степени.

Вы знаете, сколько длятся два года?

Это семьсот тридцать дней.

Семь тысяч пятьсот двадцать часов.

Терапия не могла стереть не одну из этих секунд.

Моим друзьям и семье нужно было понять, что похищенная девушка была совсем не той, что вернулась. Это сводило меня с ума, однако не должно было автоматически определять меня как сломленную. Просто я была другой.

Если бы они потратили два года своей жизни, чтобы выдержать все, через что прошла я, то были бы не менее испорчены. Или же еще хуже: они были бы мертвы.

Точно так же, как думал и он…

Глава 2

Д

Я знал, что она та самая, еще четыре месяца назад.

Потребовалось еще три с половиной, чтобы решиться сделать свой ход.

Все произошедшее с ней было судьбой, Божием способом дать мне очередное благословение. Я просто пришел, чтобы избавиться от тела последней девушки, сбросить ее труп в нескольких милях от побережья.

Заправочная станция «Метрик» была моей следующей остановкой. Я проезжал мимо крошечного белого здания, по крайней мере, дюжину раз, когда добирался до дома и обратно, но никогда не видел ее до того дня, когда я там остановился. Идти внутрь было глупо. У меня не было привычки гадить рядом с тем местом, где я играл. Мое лицо было одним из тех, которые нелегко забыть, поэтому я расплатился своей кредитной картой.

Именно ее смех привлек мое внимание, воззвал ко мне как пение сирены.

В тот момент, когда я на нее взглянул, почувствовал легкость в груди, и широкая улыбка расплылась на лице. Она была прекрасна, проверяя каждую коробку в моем списке желаний.

И так это началось.

Она понятия не имела, кто я такой, но я нашел время, чтобы узнать о ней все. Я никогда не выбирал девушку спонтанно. Был очень избирательным, всегда предпочитая определенный тип. Брюнетки. Карие глаза. Молодость также была предпочтительна ― от совсем молоденьких до двадцати с небольшим.

Они напоминали мне о покойной матери.

Иногда, если ее тело того стоило, я брал какую-нибудь милую штучку, которая не вписывалась в обычную форму. Я имел в виду не большие сиськи или задницы, а то, что все они были хорошо сложены и здоровы.

Харпер не была похожа на других моих девушек. Ни на Гейл, Лилли, Трейси. Или Эвелин, Марси, Уитни.

Нет, Харпер Розанна Лейн была особенной.

Я чувствовал это в собственных костях. Она была моим счастливым номером семь в этом году. Я назвал ее так, потому что никогда не выходил за рамки девушки номер шесть. Если вы поинтересуетесь, почему, ну, это просто: мне нравился мой дом, я преуспел в карьере, и мне нравились мои друзья.

Было легко избавляться от девушек, когда я заканчивал с ними, ― это было то, о чем я никогда не беспокоился. Но я не хотел, чтобы жадность была тем, что позволит меня поймать, или почему я должен буду все бросить.

Так что я был очень терпелив, даже больше, чем обычно, ожидая подходящего момента.

И после сегодняшнего вечера она наконец-то станет моей.

Глава 3

Харпер

Все было почти готово, слава Богу.

Ноги болели, а термостат снова вышел из строя.

Вглядываясь в витрину магазина, я наблюдала, как крошечные снежные хлопья образуют пушистые холмы, уже окутавшие парковку.

― Он в самом деле идет, ха? ― спросил Билл, мой коллега, из-за передней стойки.

― Хм-м, ― прошептала я, ― кажется он усиливается.

― Тогда давай закроемся немного пораньше. Твоя «королла» в такую погоду не предназначена для проселочных дорог. Я бы не хотел, чтобы ты очутилась в канаве, а Айзе нужно, чтобы я взял еще подгузники.

Кивнув в знак согласия, я отступила и начала ходить туда-сюда по нескольким проходам внутри заправки, проверяя морозильники по ходу движения.

― Черт возьми, ― произнес Билл.

Увидев, как он остановился на полпути к двери, я снова зашагала по проходу с закусками.

― В чем дело?

― Пятый насос, ― вздохнул он, проводя рукой по своим редеющим рыжим волосам.

Бедный парень мог облысеть задолго до сорока. Я посмотрела на большой черный грузовик, который только что подъехал, но не могла рассмотреть, сколько людей было внутри, из-за тонированных стекол.

― Билл, это не так важно. Просто запри дверь и переверни знак на двери на «закрыто».

― Я не могу. Они знают, что мы открыты до одиннадцати.

На самом деле он казался расстроенным моей идеей. Было пустым звуком доказывать, что они, скорее всего, понятия не имели о точном времени нашего закрытия. Билл был дипломатичен, если не сказать больше, к чувству вины, когда дело доходило до удовлетворения его клиентов.

― Хорошо, тогда ты иди, чтобы успеть купить все необходимое для ребенка. Я закрою.

― Я не могу просить тебя о таком.

― Ты не просишь, и это не так уж сложно. Все будет хорошо.

Он помолчал секунд пять, прежде чем неожиданно согласиться.

― Если ты уверена…

― Иди. Я закрывала много раз.

― Я ценю это, Харпер.

Он одарил меня благодарной улыбкой и затем побрел назад, чтобы забрать вещи из комнаты отдыха.

Я не сходила с ума из-за того, чтобы остаться дольше, чем должна была, но обязана была закрыться по расписанию. Кроме того, у меня дома не было новорожденного, которому нужны были подгузники. Лишь ленивый, слегка тучный котик, которому, наверное, было все равно, вернусь я или нет.

Дверь открылась, когда я обошла кассу, и водитель черного грузовика зашел внутрь. Он принес с собой порыв холодного воздуха и снегоступы, забитые снегом.

― Привет, ― поприветствовала я, слегка дрожа.

Тихий приветственный кивок был его единственным ответом, когда он направился к одному из дальних проходов.

― Хорошо, Харпер, я ухожу, ― сказал Билл, промчавшись мимо, мило укутанный в зимнюю одежду.

― Веди осторожно.

― Ты тоже, ― отозвался он через плечо, исчезая в прохладную ночь.

Я проверила посетителя, который сейчас был в отделе закусок, прежде чем вытащить наш ночной список заданий из-под прилавка.

― Убрать мусор, подмести полы, заправить туалетную бумагу/бумажные полотенца, ― пробормотал я себе, мысленно добавляя, что мне придется убирать снег, который теперь образовал небольшую лужу на линолеуме.

― Он оставил тебя одну? ― спросил мужчина, приближаясь к прилавку.

У него был приятный голос с акцентом, который я не могла сразу определить.

― О, все не так плохо.

Я улыбнулась ему и отложила список в сторону, уделяя клиенту все свое внимание. Он не был гигантом или что-то вроде того, но был достаточно высок, что мне пришлось поднять подбородок, чтобы взглянуть на него.

Кожаные перчатки скрывали его руки. Голова и рот были покрыты черным капюшоном и шарфом, из-за чего было трудно определить, как он выглядел. Единственное, что привлекло мое внимание, ― его глаза. Цвета расплавленного серебра и выглядели они живыми, будто улыбались какой-то внутренней шутке.

― Сколько тебе лет? ― резко спросил он, кладя свои вещи на прилавок.

― Мне только что исполнилось двадцать два года.

― Только исполнилось?

― Мой день рождения был месяц назад.

― Тогда запоздало поздравляю с днем рождения.

― Спасибо.

Я улыбнулась, все еще пытаясь понять, что у него за акцент. На секунду он опустил глаза и схватил один из мешочков «Начо Баглз», который висел чуть ниже прилавка.

― Это вкусно? ― спросил он, подняв их.

― Это мои любимые закуски, но они еще вкуснее с рутбиром (прим.: корневое пиво, или рутбир (англ. Root beer) — газированный напиток, обычно изготовленный из коры дерева сассафрас).

― В таком случае, мне тоже нужно взять одну из них.

Он подмигнул мне и положил кукурузные чипсы рядом со своей пачкой мятных конфет и мини-фонариком, прежде чем указать на стену сигарет позади меня.

― Можно мне красную пачку Пал-Мал (прим.: марка сигарет)?

― Мне следует попросить ваше удостоверение личности? ― шутливо спросила я.

Его мягкий смех вызвал у меня еще одну улыбку. Он подошел к морозилке с газировкой, а я развернулась, чтобы схватить пачку сигарет. Пока я просматривала ряды «раковых палочек» (прим.: сленговое название сигарет) на предмет правильной марки, то могла поклясться, что чувствую, как его взгляд прожигает дыру в моей спине.

Когда я повернулась к нему лицом, он уже взял холодный напиток и писал кому-то сообщение по телефону. В процессе мужчина снял перчатку, и я выяснила, что он был женат, потому что мельком увидела серебряное обручальное кольцо.

Я задавалась вопросом, куда или откуда он направлялся так поздно ночью.

― Это все?

― Да, это все, ― подтвердил он.

― Хорошо, с вас…

― Это не важно.

Он бросил две двадцатидолларовые банкноты, сказав мне оставить сдачу себе, прежде чем схватил крошечный черный мешочек, который лежал на прилавке.

― Подождите, это слишком много.

Он проигнорировал меня и направился к двери.

― Скоро увидимся, Харпер.

То, как он подчеркнул мое имя, вызвало чувство беспокойства, скользнувшее по моему позвоночнику. У нас точно не было «завсегдатаев», поэтому я не была уверена, как воспринять его замечание. Я осталась на месте и смотрела, как он выехал с парковки, заметив, что его грузовик выглядит довольно новым. Он был снабжен большой металлической решеткой радиатора, и на нем не было никаких пластин. Если подумать, мужчина даже не заправился.

Вся эта встреча оставила странное предчувствие. Заправка «Метрик» находилась у одного из съездов сельской дороги. Она никогда не была действительно процветающим бизнесом ― это было место, где можно заправить топливом машину, быстро перекусить и сходить в чистую уборную.

Я посмотрела на свою простую черную футболку и убедилась, что на мне нет бейджа. Тогда как, черт возьми, он узнал, как меня зовут? Может быть, я слишком зацикливалась, стараясь глубоко вникать в вещи... Или, может недостаточно глубоко. Возможно, он приходил раньше, а я просто не запомнила. В любом случае, атмосфера стала жуткой.

Я изо всех сил старалась отмахнуться от всего произошедшего, продолжая запирать входную дверь и переворачивая знак «открыто» на «закрыто». После этого, я быстро пробежала по списку вечерних дел, следя за погодой, пока отмечала каждый пункт.

К тому времени, когда все закончила, уже было почти одиннадцать сорок. Последнее, что мне нужно было сделать, это вынести мусор. Перед тем, как натянуть свою зимнюю куртку и взять сумку, я дважды проверила замки и вытерла пол. У меня не было ключей, поэтому, как только я выйду, я не смогу зайти обратно.

Я вышла с заднего хода, держа в каждой руке маленькие мешки с мусором. Снег еще не прекратился и сразу же покрыл мои ботинки.

Фыркая на ходу, я прошла через заднюю часть к мусорному контейнеру. Когда волосы на затылке встали дыбом, я остановилась и осмотрела парковку. Вокруг никого не было, но я не могла избавиться от ощущения, что за мной наблюдают, в голове возник взгляд человека с серебряными глазами. Посмотрев в сторону своей машины, я нахмурилась. Заднее колесо со стороны пассажира выглядело сплющенным.

― Отлично, ― вздохнула я.

Мне приходилось подкачивать его каждые несколько дней, будучи слишком ленивой, чтобы отнести в мастерскую и выяснить, почему оно теряет давление. В такую холодную погоду я должна была внимательнее следить за этим.

В «Метрик» не было подходящего насоса, но это был не конец света. Я бы могла просто поменять его на запасное.

Лобовое стекло было засыпано снегом и, скорее всего, уже замерзло. На это у меня ушло бы еще несколько минут.

Раздраженная ходом вещей этой ночью, я потащилась вперед и переложила мешки с мусором в одну руку, а другой подняла крышку мусорного бака. Я бросила их внутрь в большой металлический контейнер и позволила крышке захлопнуться, а затем села в свою машину. К счастью, дверь сразу открылась, и мне не пришлось с ней бороться. Я завела двигатель и включила оба антиобледенителя на максимум, прежде чем щелкнуть кнопкой багажника и взять то, что мне было нужно.

Я прокляла все на свете, обнаружив, что домкрат находился не там, где должен быть. Я никогда не использовала эту чертову штуку, так где же она была? Разочарованно застонав, захлопнула багажник. Я полагала, что буду ждать «Трипл-Эй». Уж точно не собираюсь вытаскивать своих родителей из дома практически в полночь.

Это было бы ужасно, правда?

На полпути к двери со стороны водителя я услышала что-то похожее на треск ветки. Остановилась. Мой взгляд скользнул по парковке, зацепившись за деревья, которые простирались за заправкой.

Может там кто-нибудь притаился?

― Господи, ― пробормотала я через минуту, смеясь над собой. Очевидно, я смотрела слишком много фильмов ужасов.

Села в машину и включила обогреватель на высокую температуру после того, как достала телефон из сумки.

Я набрала номер «Трипл-Эй» и оставалась на линии, узнав от оператора, что примерное время прибытия составляет сорок минут. Как только мы отключились, я быстро набрала маме текстовое сообщение и сказала, что скоро приеду. Даже в мои двадцать два года женщина позаботилась, чтобы я связывалась с ней каждый вечер перед поездкой домой.

Повозившись с радио я остановилась на вечернем ток-шоу, чтобы заполнить тишину. Затем откинулась на спинку сиденья и устроилась поудобнее.

Я проснулась от звука приближающегося автомобиля.

Быстрый взгляд на приборную панель показал, что прошло около пятнадцати минут с тех пор, как я разговаривала с оператором. Включила дворники, чтобы убрать снег с лобового стекла, надеясь, что мне повезет, и водитель чудесным образом оказался в этом районе.

У меня желудок ухнул вниз, когда я увидела большой черный грузовик, что был тут ранее. Он проехал весь путь до задней площадки, припарковавшись на месте, которым всегда пользовался Билл.

Фары были выключены, а из-за тонированных стекол я ничего не видела. Дверь со стороны водителя начала открываться, и я снова потянулась к телефону, готовясь позвонить в полицию.

Я не собиралась ждать и выяснять, чего он хотел. Я была в ужасе.

Этот человек должен был давно уехать. У него не было никаких причин возвращаться сюда. Я боялась узнать, почему он был здесь, сама мысль об этом затрудняла дыхание.

Боковым зрение я заметила, как кулак в перчатке прижался к моему окну.

― Вам нужна помощь? ― спросил он, пристально глядя на меня.

― Я вызвала «Трипл-Эй». Они будут здесь с минуты на минуту, ― солгала я. ― Спасибо, ― добавила, когда он ничего не сказал.

Я позвонила в офис ​​шерифа, предварительно убедившись, что мои двери заперты и ждала, пока кто-нибудь ответит. Надеялась, что этот человек просто ушел. Я знала, что они отправят кого-нибудь так быстро, как только смогут, но потребуется время, чтобы кто-то добрался до меня.

― Сюда? Я сомневаюсь, что кто-нибудь приедет так скоро, ― наконец сказал он, словно только что прочитал мои мысли.

Шериф оказался на линии так же, как и...

Я закричала, инстинктивно вздрогнув от разбивающегося стекла. Рука в перчатке протянулась и схватила меня за волосы.

Прежде чем я смогла снова позвать на помощь, мне к горлу прижалось прохладное лезвие.

― Повесь трубку, ― тихо потребовал он, его акцент был выражен сильнее, чем раньше.

Я сглотнула и постаралась сморгнуть слезы, когда потянулась к своему телефону и отключила звонок, прервав все, что говорил шериф.

Все после этого, казалось, произошло в мгновение ока.

Он заставил меня выйти из машины, не удосужившись выключить двигатель.

Мое сердце словно вырывалось из груди, сильно ударяясь о ребра.

Он предупредил, чтобы я молчала, вытащил шприц из кармана и ткнул им в открытую часть моей шеи.

Последнее, что помню, ― это то, что меня затолкали в кузов грузовика.

Глава 4

Д

Сковав ее лодыжки кандалами, я присел рядом с ее обнаженным телом, лежащим на полу. Подняв прядь ее длинных каштановых волос, я потер их между пальцами, поднес к носу и глубоко вдохнул.

Я хорошо знал ее запах. Бывал в доме девушки много раз, когда там никого не было, собирая маленькие безделушки, исчезновение которых она никогда бы не заметила.

Нежно убрав прядь ее волос за ухо, я смотрел, как ее грудь опускается и поднимается. Сиськи были как раз подходящего размера. Темные ореолы очерчивали дерзкие соски идеальными кругами.

Переместившись вниз, я слегка провел ладонью по левому, потирая подушечкой большого пальца этот розовый бутон. Я ухмыльнулся, когда он заострился. Она не пошевелилась, и я снова сел. Мой член болезненно напрягся и тесно прижался к шву джинсов.

Я попытался устроиться поудобнее и прислонился спиной к стене. От того, как выглядели ее гладкие бедра, стало еще хуже. Я хотел широко раздвинуть их и трахнуть ее узкую киску, пока не лопнет моя кожа, а член не начнет болеть.

― Харпер, ― тихо произнес я.

Мой голос заполнил пространство вокруг нас. Я знал, что небольшая доза «рогипнола», которую я дал ей, будет держать ее в бессознательном состоянии, по крайней мере, еще часа два, но не мешало проверить.

Я расстегнул молнию на джинсах и спустил их вниз достаточно, чтобы не быть скованным в движениях тканью. Мой член пульсировал, а на головке выступили капельки предэякулята. Я обхватил одной рукой его основание, а другой раздвинул ноги Харпер.

Меня поприветствовал вид ее почти голой киски. Наверху у нее был лишь маленький треугольник аккуратно подстриженных волос. Я никогда не видел такого ни у одной другой девушки. Мне это понравилось. Я выпустил свой член и плюнул на ладонь, используя слюну как смазку для лучшего скольжения. Снова ухватившись за основание, я поднялся на колени и начал двигать рукой вверх и вниз.

Опустив лицо, прижался носом к ее влагалищу и вдохнул самый сладкий запах, который я когда-либо чувствовал.

Я переместился немного выше и поцеловал треугольник кудряшек, прежде чем податься вперед. Я бы не стал идти до конца. Лишь намек.

Продолжал поглаживать себя, прижимаясь к ней головкой своего члена. Удостоверился, что мой кулак с каждым движением слегка задевает яйца, и чувствовал, как они поджимаются готовые опустошиться. Губки ее киски раздвинулись, призывая меня скользнуть немного дальше.

Я этого не сделал. У меня был отличный самоконтроль, даже если я был возбужден гораздо сильнее, чем за последние месяцы.

Предэякулят медленно скатывался по моему стволу на кудряшки ее лобка. Я позволил себе стонать имя Харпер, ускоряя движение руки по члену. Представлял, как она умоляет меня остановиться, когда я беру ее, как катятся слезы из ее глаз, а стоны экстаза и агонии нарастают.

Ее мучения были бы как психологическими, так и физическими. Это обещало быть волнующим.

Я бы так чертовски напугал ее, лишил чувств и перемешал мысли в ее голове так сильно, что она начала бы думать, что я, бл*ть, Бог. Все мои девочки прошли через это. Они должны были быть сломлены и инициированы.

Я пришел к своему освобождению и сдержал его, отодвигаясь подальше от киски Харпер переместившись к ее животу. Я тихо застонал, мой член дернулся, а семя выплеснулось наружу. Остановившись на секунду, чтобы отдышаться, я медленно откинулся назад. Собрав остатки спермы с головки своего члена большим пальцем, я размазал ее по шелковистым губам девушки, заставляя ее улыбаться.

Убрав свой вялый член, я растер остатки семени по коже ее живота. Она ни разу не пошевелилась, если не считать легкого подергивания ее носа. Взглянув на нее еще раз, я встал, чтобы уйти.

― Пожалуйста, ― великодушно ответил я воображаемому голосу, которым она меня поблагодарила.

Глава 5

Харпер

Я была похищена.

Он раздел меня.

Это были две самые главные мысли, которые крутились в моей голове, как только я подняла веки и стала ждать, что пляшущие черные точки перед моими глазами исчезнут.

Твердый пол под моей спиной был холодным и слегка неровным. Я ощутила, как по коже пробежали мурашки.

Сделав глубокий вдох, чтобы попытаться успокоить свой бешеный пульс, мне в нос ударил резкий запах моющего средства. Я попыталась заставить себя занять сидячее положение, прислушиваясь к тому, что меня окружало, чтобы восполнить отсутствие четкого зрения.

Кем бы ни был этот мужчина, в данный момент его не было рядом. Это дало мне немного времени.

Не желая оповещать его, что уже нахожусь в сознании, пока не восстановились некоторые из моих чувств, я потянулась вниз как можно тише и обнаружила, что касаюсь металлического удерживающего устройства, закрепленного вокруг моей лодыжки.

Следуя на ощупь за свободно лежащей цепью прикрепленной к ней, я коснулась стены ладонью, столь же твердой и холодной, как пол.

Как долго я была без сознания?

Смутно вспомнила укол чего-то в затылок. Что бы он ни ввел, этого было достаточно, чтобы вырубить меня, снять с меня одежду, приковать цепями и, бог знает, что сделать еще. Прикоснувшись к себе между ног, я чуть не растаяла от облегчения, когда поняла, что там он меня не тронул.

Я оценила остальные части своего тела, обнаружив нечто сухое и шелушащееся на животе, и оно стало отлетать, когда я провела там рукой. Не считая этого, я чувствовала себя относительно нормально, учитывая обстоятельства.

Как бы холодно мне ни было, кожа была покрыта потом.

Когда я поднялась на ноги, то скрестила руки, засунув их в подмышки. Было чертовски темно, но я ощущала, что пол под ногами был каменный, а стена ― бетонной. Не успокоившись, я начала двигаться влево. Цепь скребла пол позади меня, ни за что не цепляясь.

Я думала, что глаза должны были уже привыкнуть к темноте, но все еще едва могла разглядеть что-то перед собой. Протянув дрожащую руку, я почувствовала что-то округлое, немного зернистое по структуре и твердое. Сжав руку в кулак, я подвигала им вверх и вниз, чувствуя то же самое, что и до этого.

― Брусья, ― прошептала я в тишине. ― Я касаюсь брусьев.

Где, черт возьми, я находилась?

Проглотив рыдания, я последовала за ними на ощупь в поисках отверстия, натыкаясь на другую стену. Не в состоянии найти выход, который бы помог мне выбраться отсюда.

Комната была квадратной и совсем небольшой. Я переместилась туда, откуда исходил прохладный воздух, и попыталась найти источник, предполагая, что он находится слишком высоко, так как не смогла дотянуться до него.

Сделав еще несколько шагов, резко остановилась, мне потребовалась пара секунд, чтобы начать дышать и соображать.

Я не понимала, что происходило. Почему это происходило.

Я быстро сделала ментальный контрольный список. Вся эта ситуация не выглядела радужной. Мужчина не похищает женщину, не снимает с нее одежду, а затем не заключает ее в камеру просто потому, что хотел поговорить.

Я провела рукой по лбу, вытирая пот, борясь с неконтролируемым желанием кричать о кровавом убийстве и вырвать сердце из своей груди.

Выплеск всего моего дерьма не принесет никакой пользы. Мне нужно было сохранять ясность ума и думать рационально. Я понятия не имела, где находилась, действовал ли этот мужчина один или же имел сообщников.

Снова шагнула вперед, и моя нога коснулась боковой поверхности чего-то упругого, но мягкого. Согнувшись, я вытянула обе руки, чтобы попытаться почувствовать это.

― Матрас, ― пробормотала я, пробегая ладонями по его поверхности.

Он был мягче, чем тот, что на моей кровати дома, но был недешевым. На нем ничего не было, кроме того, что напоминало маленькое одеяло из мешковины.

Присев на корточки, я посмотрела вперед и разглядела слабые очертания чего-то. Двигаясь вперед, оказалась перед пластиковым ведром. Придвинувшись ближе, заглянула внутрь. В дополнение к двум бутылкам воды и небольшой упаковке соленых крекеров там было все то, что он купил на заправке, кроме сигарет.

Когда я осматривала предметы, то вспомнила, что он знал мое имя.

Я обнаружила, что невозможно поверить, что мужчина не знал мои любимые закуски до того, как купил их. И как долго он следил за мной?

Закрыв глаза, я позволила пролиться нескольким тихим слезинкам. Моя семья потеряет рассудок, когда поймет, что я пропала. Мама никогда не ляжет спать, не убедившись точно, а иллюзорно предполагая, что я безопасно добралась домой. Мой папа приготовил бы мне завтрак, чтобы я могла поесть.

Я пыталась поступить правильно, что и привело меня в плен к незнакомцу.

Все, что я могла сделать ― надеяться, что получится выбраться из этого живой.

Глава 6

Харпер

Я нарезала круги по камере, когда зажегся ослепительный белый свет, освещая все вокруг меня.

Быстро заморгала, пока глаза не привыкли к внезапной перемене.

Теперь, будучи в состоянии видеть, я поняла, что находилась в подвале. Огляделась в поисках возможного выхода, но не смогла найти ни одного. Участок за пределами камеры вызвал у меня наибольшую озабоченность и прилив кипящего страха. Все выглядело как в фильме ужасов с категорией В-рейтинга (прим.: малобюджетная коммерческая кинокартина).

В центре комнаты стояло гинекологическое кресло, выглядя так, будто изготовлено вручную в аду. Под ним была синтетическая в чем-то испачканная ткань. К нему были прикреплены четыре голубые нейлоновые ремня, а поверх была установлена какая-то перекладина, заляпанная кровью. За подголовником с потолка свисала черная цепь. Кроме того, к задней стене была пристроена большая промышленная полка, выложенная различными контейнерами вдоль верхней части. Все они были обозначены как «Кислородный отбеливатель», что объясняло химический запах. Внизу лежало несколько шприцев, дилдо и кляпы.

К противоположной стене была прикреплена мойка из нержавеющей стали с дополнительной пластиковой подкладкой внутри. Старинный сундук, массивная металлическая клетка для собак и прочный складной стул были единственными предметами в комнате.

Мой мозг лихорадочно представлял различные сценарии того, для чего нужна была эта обстановка.

Тяжелые шаги эхом раздавались в подвале, спускаясь по крутой, старой, деревянной лестнице слева. Я рванула к противоположной стене в угол, не желая быть рядом с кроватью.

Мое сердце оборвалось, когда я увидела его лицо. Если он позволял мне видеть, кем был, ― значит не собирался отпускать. По крайней мере, живой.

― Эй, соня, ― поприветствовал он меня, ярко улыбаясь.

Его бодрый веселый настрой сбил меня с толку. Я изучала его, испытывая отвращение, как его глаза, казалось, пожирали мое тело с головы до ног.

Он не выглядел так, как я думала, поскольку ожидала увидеть человека с физическими недостатками, грубого, но то, что я наблюдала, было полной противоположностью.

Его волосы были немного рыжеватыми и аккуратно уложенными, а телосложение ― скорее спортивным. У него было лицо, призванное очаровывать и обманывать.

― Ты одобряешь? ― спросил он, приближаясь к двери камеры.

Я держала рот на замке, не произнося ни слова. Если бы он не похитил меня, то я сочла бы его привлекательным. Хорошая внешность не значила ни черта, если человек под ней был психом.

― Играешь в молчанку? Полагаю, это лучше, чем умолять, пытаясь выяснить, почему ты здесь, но я все равно расскажу в ближайшее время.

Он открыл дверь камеры крошечным золотым ключом и вошел внутрь.

― Садись на свою кровать, ― тихо приказал он.

И это все? Он ожидал, что я буду послушной?

Переместив свой взгляд с него на голый матрас, я покачала головой из стороны в сторону.

― Это не моя кровать.

Он ухмыльнулся.

― Конечно, это твоя кровать. Теперь это твой дом.

― Мой дом? ― повторила я как попугай, издав горький смешок. ― Ты чертов псих.

Его темные брови нахмурились, уголки губ опустились вниз.

― Я позволю этому нелепому оскорблению остаться безнаказанным лишь на сей раз, потому что ты новенькая, но, пожалуйста, не заставляй меня говорить дважды.

Слова, чтобы он пошел и трахнул сам себя, крутились у меня на кончике языка, но что-то в его голосе заставляло быть осторожной.

Сохранив довольно большое личное пространство между нами, я сделала как он сказал. Теперь, я стояла рядом с двуспальным матрасом, наблюдая за ним затаив дыхание и задаваясь вопросом, что он будет делать дальше.

― Хорошо, хорошо, ― кивнул он. ― Теперь, почему бы тебе не присесть?

Если и было что-то, чего я не хотела делать, так это садиться на чертово место. Но какие у меня были варианты?

Мой мозг разделился на две части, каждая из которых выражала свое мнение. Реальность знала, к чему это приведет. Отрицание подсовывало мне ложное чувство безопасности, полагая, что я смогу найти выход из этой ситуации.

Наблюдая за удивительно чистым матрасом с небольшим трепетом, я медленно опустилась на него и прижала колени к груди.

― Видишь, это было не так уж сложно. Расслабься немного, не нужно напрягаться, ― сказал он, улыбнувшись мне. ― Теперь, прежде чем мы продолжим, думаю, ты должна хотя бы узнать мое имя, не так ли?

― Как знание твоего имени поможет мне?

― Ну, это не поможет, ― тихо рассмеялся он, ― но это даст тебе возможность что-то выкрикивать, чтобы просить, когда ты умоляешь об избавлении от всей этой боли. Черт, что-то, чтобы сидеть здесь и проклинать, когда ты совсем одна.

Кислый привкус затопил мой рот. Я отодвинулась назад, прижимаясь к стене.

Он поднял ладонь в успокаивающем жесте.

― Эй, тебе пока не стоит об этом беспокоиться. У меня всего около трех часов, и я хотел бы потратить их на знакомство.

― Знакомство?

― Мне нужно убедиться, что мы подходим друг другу. Я должен убедиться, что чувствую себя правильно, чтобы завтра первым делом я мог начать ломать тебя. Думай об этом как о посвящении, все мои девочки должны пройти через это, ― объяснил он.

Образы того, как он привязывает меня к этому ужасному креслу, мелькали в голове, делая мои ноги слабыми и неспособными устоять.

― Почему ты это делаешь?

― Это вопрос на миллион долларов, не так ли? ― он подошел ближе и остановился у края матраса. ― Я делаю это, потому что никто не сказал мне, что мне запрещено это делать. Конечно же, я не спрашивал разрешения, но когда ты хочешь чего-то достаточно плохого, то должен сделать все необходимое, чтобы это получить.

Я наблюдала, как он подкрадывался все ближе. Мои мышцы были напряжены, а сердце билось так сильно, что его стук эхом отдавался в ушах.

Он остановился снова, достаточно близко, так что если бы я протянула руку, он бы дотронулся до меня.

Не имея возможности больше сидеть спокойно, я вскочила на ноги и бросилась в противоположный угол, яростно ища спасения, которого, как я знала, не существовало.

Железная дверь прямо передо мной была единственным выходом из этой камеры, а деревянная лестница ― единственным выходом из подвала.

― Давай, попробуй выбраться отсюда, ― насмехался он, делая приглашающий жест рукой, чтобы подтолкнуть меня.

Я сделала шаг или два, затем остановилась. Цепочка на моей лодыжке послужила напоминаем, что даже если я выберусь из этой камеры, меня остановят задолго до того, как получится добраться до лестницы.

― Хорошее решение. Рад видеть, что у тебя есть хоть какой-то здравый смысл. Последняя девушка была не такой умной.

Последняя девушка?

Голова закружилась, а желудок ухнул вниз от осознания того, что он делал это раньше.

― Тебе не сойдет это с рук.

― Милая, оглянись вокруг. Уже сошло.

― У меня есть семья.

― Я в курсе. Твой отец владеет цементной компанией, а мать реставрирует антиквариат. Они кажутся хорошими людьми. К сожалению, это ничего не значит для меня и ни хрена не поможет тебе.

Он провел свое исследование. И снова мне стало интересно, как долго он наблюдал за мной. Как я могла не знать?

Я прижала руки по бокам и закрыла глаза. Меня била дрожь, заставляющая кисти рук вздрагивать.

― Я понимаю, что эту горькую пилюлю будет трудно проглотить, но тебе придется справиться с этим в свое время. Это мое. Иди сюда.

― Нет, ― сказала я твердо.

― Это не подлежит обсуждению. Иди сюда, сейчас же, ― рявкнул он, напрочь потеряв все черты непринужденной личности, которую демонстрировал до сих пор.

Я чувствовала, что вся моя бравада испаряется, унося с собой способность говорить. Сердцебиение становилось вялым, а холодный пот усилился.

― Наш первый раз должен был быть особенным, но ты должна быть послушной. Если ты не слушаешься, то должна быть наказана, ― сказал он так спокойно, что я никогда не ожидала того, что будет дальше.

Я думала, что он сейчас уйдет. Вместо этого он подошел к тому месту, где моя цепь на лодыжке была прикреплена к стене, и взял в руки лежащий конец. Быстро намотав ее на свой кулак, он начал рывком тянуть меня к себе. Схватив свой конец, я отступила, чувствуя, как ржавый металл жалит кожу ладони. В конце концов, я потеряла равновесие, приземлившись на спину.

Я сильно ударилась о камень всем телом. Стиснула зубы, чтобы сдержать рыдания. Мне не за что было ухватиться. В отчаянии я царапала пол, пока ноготь на указательном пальце не раскрошился прямо по центру. Я сжимала челюсти, шипя от жгучей боли.

Когда я оказалась там, где он хотел, ― прямо у его ног. Мужчина наклонился вниз и перевернул меня на живот. Я ударилась подбородком об пол, скрежеща зубами во рту.

― Стоп! ― завопила я, пиная его свободной ногой.

Он проигнорировал мои действия и выкрутил мне руки за спину. Я крутилась и извивалась, но все безрезультатно. Он был слишком силен, чтобы я могла отбиться. Мужчина удерживал меня одной рукой, другой вынимая что-то из кармана.

― Чем больше ты сопротивляешься, тем веселее мне будет, ― предупредил он, сумев закрепить то, что походило на стяжку, и затянув ее так сильно, что кости моих рук терлись друг о друга.

Он переступил через мое извивающееся тело и снова схватил цепь.

― Пожалуйста... ― это было все, что я смогла выдавить, прежде чем он потащил меня к матрасу.

Он держал меня на полу и прижимал колени к кровати. Звук его застежки-молнии заставил меня паниковать.

Я хотела свернуться в клубок, слиться с полом... что угодно, лишь бы не находиться здесь в этот момент. Подобного не должно было произойти, но я ничего не могла сделать, чтобы все это остановить.

― Это не должно было быть так. Тебе следовало слушаться меня, ― сказал он, приподнимая мою задницу в воздух.

― Ты не должен этого делать, ― задохнулась я.

― О, милая, ― произнес он, ― я ждал долгие месяцы, чтобы сделать это.

Я слышала, как он плюнул, и меня чуть не стошнило.

Он прощупывал и тер пальцами мои половые губы. Когда я почувствовала его твердый член у своего входа, то закрыла глаза, молясь, чтобы все закончилось как можно быстрее.

― Ты можешь в дальнейшем звать меня Д, ― сказал он и резко толкнулся в меня.

Я задохнулась и сжала пальцы в кулаки,извиваясь от мучительного дискомфорта, когда он заставил принять его полностью.

― Ты недостаточно мокрая, ― проворчал он, выходя обратно.

Он снова плюнул на свою руку, но в этот раз засунул свои пальцы в меня, вращая ими по кругу. Крепче сжал мои бедра и снова вошел, продолжая беспощадно трахать меня сзади.

Он сказал, что у него всего три часа. Клянусь, он провел во мне два часа пятьдесят восемь минут.

Я умоляла его остановиться. Он смеялся и толкался сильнее. Я сотрясалась от тихих рыданий, гадая, закончится ли это когда-нибудь и, в конце концов, сосредоточилась на пустом месте на стене, пытаясь заблокировать свой разум от всего этого.

Что бы я ни делала, чтобы мысленно убраться в какое-нибудь укромное место, я знала, что запомню это навсегда. То, как он пах. Его лицо. Звуки, которые он издавал. То, как он ощущался во мне.

Когда, наконец, он закончил, то толкнулся так сильно, что я начала скользить по полу, раздирая колени. Руки ощущались так, будто отделились от тела.

― Бл*ть... ― застонал он, шлепая меня по заднице. ― Харпер... ― прошипев мое имя, он вышел.

Секунду спустя я ощутила, как он кончил мне на поясницу, и вся жидкость потекла между лопаток. Я держала свою голову низко опущенной, не способная ни на что другое.

― Хорошие новости. Мы идеально подходим друг другу, ― сказал после того, как обнюхал меня. ― Если ты считаешь, что это было плохо, то подожди, пока я не пристегну тебя в кресле.

Я почувствовала его губы на своей щеке, а затем он встал и застегнул молнию. Он вышел из камеры, насвистывая бодрую мелодию. Дверь за ним захлопнулась с громким щелчком запирающего механизма.

Я перевернулась на бок, пыталась освободить руки, но сдалась еще до того, как он достиг вершины лестницы.

Свет погас, и все обратилось во тьму.

Глава 7

Д

Когда я покинул Харпер, на небе уже занимался рассвет.

Я был на полпути к дому, когда вспомнил, что забыл снять стяжки с запястий Харпер. Было поздно возвращаться ― Минни ждала меня.

Ей просто нужно найти способ справиться с этим. Ее положение могло быть гораздо хуже. Если бы она побежала к двери, у меня не было бы иного выбора, кроме как укрощать ее, используя кресло намного раньше, чем я планировал.

Я не понимал, почему женщины всегда чувствовали необходимость дать отпор, даже если они знали, что это бесполезно.

Повернув на бульвар Хопкинса, я махнул Дейви Весту, проезжая мимо. Он вернул этот жест и снова уставился в пространство.

Несчастный ублюдок так и не справился с исчезновением своей внучки. В свои девятнадцать она была самой молодой из всех моих девушек. Все, что было нужно, чтобы заманить ее, ― это обещание прокатиться на моем члене. Она стала скорее раздражением, нежели игрушкой, всего лишь через три недели в плену. Быстрый перерез горла был концом всего этого.

Мне не нужно было беспокоиться о таких вещах с Харпер. Она уже показала мне, что другая, потратив лишь несколько секунд, чтобы использовать свой здравый смысл. Это означало, что я должен был присматривать за ней. Смышленые всегда думали, что могут повлиять на меня, нацепив на себя чересчур покорную херню в надежде, что я, в конце концов, что-то упущу и совершу роковую ошибку новичка.

Я занимался этим слишком долгое время, чтобы это могло случиться снова.

Мне посчастливилось иметь друзей, желающих исправить мои промахи. Но они ясно дали понять, что больше не будут вмешиваться.

Наконец, доехав до конца своей подъездной дорожки, я остановился, припарковавшись прямо возле гаража моего Тюдора. Портьеры в гостиной были уже опущены, что могло означать только одно.

Я издал тяжелый вздох, у меня был план принять долгий, горячий душ перед тем, как пойду вкалывать на работу. Вместо этого я должен был войти внутрь и иметь дело со своей женой.

Глава 8

Харпер

― День 2 ―

Он вернулся, возможно, спустя несколько часов, но это ощущалось днями. Снятие стяжек с запястий выдернуло меня из коматозного состояния. Я захныкала, когда руки безвольно упали по бокам.

― Ш-ш-ш, все в порядке, ― успокоил Д, проводя рукой по моим спутанным волосам.

Любая попытка протеста была слабой. Мое горло распухло от криков, плача и мольбы, которые были ранее.

Он поднял меня на руки, будто я была хрупкой, словно стекло, и вытащил прямо из клетки. Рубашка на нем отсутствовала, и я плотно прижалась щекой к его теплой твердой груди. Я ощущала кубики его пресса, пока он шел.

Мои глаза немного слезились, снова приспосабливаясь к яркому свету. Я пыталась рассмотреть цепь, чтобы понять насколько далеко она простиралась за пределы камеры. Я сидела прямо на складном стуле, который стоял в уголке от адского чудовища с прикрепленными к нему ремнями. Мой живот сжимался от понимания, что эта вещь находилась в одной комнате со мной.

― Я не должен был так оставлять тебя вчера, ― начал Д.

Вчера? Неужели прошел целый день?

То, что он сделал со мной, было похоже на сон. Я могла бы притвориться и решить, что этого никогда не случалось, если бы не пульсирующая боль между ног и в плечах.

― Мне нужно было кое-что сделать перед работой, а затем был семейный ужин, который я не мог пропустить.

Почему он говорил мне это?

Только когда мне потребовалась секунда, чтобы по-настоящему взглянуть на него, я поняла, что он одет в темную пару брюк, а синий галстук-петля был сложен поверх клетки для собак.

Я предположила, что он все еще был в той же одежде, что и прошлой ночью ... Или, может быть, он всегда так одевался. Может на работу?

Я ничего не знала о нем, но должна была сделать вывод, что, раз у него была семья, работа и коллеги, эта сторона его жизни хорошо скрыта. Я не была абсолютно уверена, как можно скрыть такое извращенное хобби. Место, где меня держали, должно быть играло большую роль в этом.

Взглянув на лестницу, я увидела простую деревянную дверь прямо наверху. Там была свобода.

Я не хотела ничего иного, кроме как убежать, но знала, что никогда не сделаю этого. Но сейчас едва могла прихлопнуть муху в своем нынешнем состоянии, не говоря уже о Д, когда тот придет за мной, а я была уверена, что он это сделает.

«Выждать время», ― подумала про себя.

Если я собиралась попытаться сбежать… нет, когда я попытаюсь сбежать, то должна сделать это правильно. Знала, что у меня только один шанс, и не могла изгадить его.

Оглянувшись назад на Д, я смотрела, как он что-то наполнял в раковине, а также пыталась рассмотреть, что было в нескольких сумках рядом с ним.

― Откуда ты так много обо мне знаешь? ― заставила себя спросить его, хриплый голос звучал чуждым для моих ушей.

Он выключил воду и вернулся ко мне с одной из сумок и круглым тазом для умывания в руках, положив обе вещи на пол.

― Это сложный вопрос, ― ответил он, вытаскивая губку и бутылку с мылом для тела.

Он окунул уголок губки в таз и поднес его ко мне.

― Ты не вздрогнула, ― заметил он, осторожно промокнув мою кожу.

― Я не боюсь тебя сейчас, ― произнеся это, удивив саму себя этим ответом.

Это было правдой. Я хотела отрезать его член и засунуть ему в горло, пока он не задохнется, но страха не ощущала.

Он поднял мой подбородок двумя пальцами и уставился на меня. Казалось, он что-то искал своими серебряными глазами в моих.

― Я не хочу, чтобы ты меня боялась, Харпер, ― наконец, сказал он, используя губку, чтобы аккуратно пройтись по моей воспаленной щеке. ― Обычно я держу девочку только три или четыре месяца. К тому времени я отымею ее киску и задницу так, что она теряет свою свежесть. Думаю, что хочу тебя на неопределенный срок. Я еще не уверен, посмотрим.

Я решила, что лучшим ответом будет тишина. Иначе я бы плюнула ему в лицо. Сидя неподвижно, я позволила ему продолжать мытье губкой. Начала дрожать из-за низкой температуры в подвале.

Мне потребовалось немало самообладания. Никогда не думала, что должна буду добровольно позволить ему прикоснуться к себе. Он мыл у меня под грудью, между ног, задержавшись там дольше, чем необходимо, прежде чем провести губкой вверх и вниз по моей спине.

Все время я была вынуждена дышать его ароматом: свежая цитрусовая мята.

― Я увидел тебя, когда остановился на заправке несколько месяцев назад. Ты прислонялась к капоту своей машины, разговаривая с кем-то по телефону. Ты никогда не замечала меня. В тот момент, когда я узнал о твоем существовании, понял, что ты должна быть моей.

Он отступил назад, уронив губку в таз, и двинулся, чтобы отнести все в раковину. Когда вернулся, в его руке была расческа. Он встал позади меня и начал проводить по волосам, аккуратно распутывая мои колтуны.

― Я знаю, ты, наверное, удивляешься, почему я это делаю. Скорее всего, думаешь, что я собираюсь убить тебя. Вообще-то, я прямо сказал бы тебе, как планировал это сделать. Я занимаюсь этим так долго, что больше не чувствую необходимости приукрашивать ситуацию. Но если тебе от этого станет легче, я не хочу тебя убивать, Харпер. Ты не будешь такой как другие.

Он убрал расческу, и я ощутила потерю тепла от его тела, когда он отошел.

― Ты планируешь держать меня запертой здесь вечно? ― спросила я.

― Вечно? Нет. У нас нет вечности. Хотя на время твоего пребывания здесь, да. Я позабочусь, чтобы у тебя было достаточно еды, воды и ведро, чтобы справлять нужду.

Слушая то, что он говорил, я начала задаваться вопросом, действительно ли у него была семья. Я могла строить множество предположений и догадок в отношении него, но, в конечном итоге, абсолютно была уверена лишь в одном…

Д был гребаным психопатом. Швейцарский охотничий нож, который он вытащил из заднего кармана, привлек мое пристальное внимание. У меня пересохло во рту.

Модель ножа была лимитированной с инициалами ЭйчЭмЭл (прим.: HML ― компания по изготовлению кухонных принадлежностей) выгравированными сбоку. Впервые я увидела такой три года назад, когда мама подарила его на юбилей отцу.

Каким образом, черт возьми, он у него оказался?

― Я взял его прямо из китайского шкафа, ― ответил он на мой безмолвный вопрос, повернув нож в руке.

― Клянусь, если ты причинил им вред...

― И что ты можешь сделать? ― спросил он, втиснувшись между моих ног.

Он запустил свои пальцы в моих волосах, откинул мою голову назад так, чтобы я посмотрела на него.

― Ты сидишь здесь передо мной, беззащитная, как птенец.

Он сделал паузу, чтобы вынуть клинок, и продолжил.

― Я мог перерезать горло твоей матери прошлой ночью, прямо под цепочкой того ожерелья, которое она никогда не снимает. Мог бы сейчас стоять здесь и рассказывать, как наблюдал, что она истекает кровью, заливая свое дорогое пуховое одеяло, под которым спала. Интересно, как бы себя чувствовал Генри, проснувшись в крови своей собственной жены?

― Пожалуйста, не причиняй боли...

― Ш-ш-ш, ― прошептал он, прижимая изогнутый клинок к моим губам. ― Я заключу с тобой сделку. Если ты сядешь в мое специальное кресло без суеты и возражений, я больше и близко не подойду к ним.

Он поднес нож к моей шее, проводя вверх и вниз по всему горлу.

Я сидела прямо, как стальной стержень, сжимая лишь ноги вместе из-за внезапной необходимости облегчить мочевой пузырь.

― Я...

Его резкий смех оборвал меня.

― Я просто дурачу тебя, дорогая. Твои родители, твои друзья ... черт, твой кот. Мне плевать на любого из них. Это стало лишь доказательством, как легко мне было незаметно входить и выходить из вашего дома. Они действительно должны пересмотреть систему безопасности, а ты должна была подумать о том, что надо запирать двери машины. Как ты думаешь, кто украл твой домкрат?

Мои глаза расширились. Я смотрела на него с задумчивым выражением лица, моя реакция искренне забавляла его.

― Теоретически, что бы ты сделала для их защиты? ― спросил он, с искренним любопытством.

― То же самое, что сделал бы и ты, чтобы обеспечить безопасность своей семьи, ― ответила я.

Его взгляд, устремившийся на обручальное кольцо, был достаточным подтверждением того, что у этого больного мешка с дерьмом где-то была жена.

Меня бы не удивило, если бы она была мертва и гнила в его спальне.

― Хорошо, встань. Пришло время подготовить тебя к креслу.

Не дожидаясь, когда я встану самостоятельно, он отпустил мои волосы и поднял за руку. Я поморщилась.

У меня в животе все тревожно сжалось, усиливая потребность посетить уборную.

― Подожди...

― Разве мы не выяснили еще вчера, что тебе лучше не сопротивляться?

Я услышала явный всплеск раздражения в его голосе. Ему определенно не нравилось, когда отказывали.

― Мне необходимо воспользоваться уборной, ― произнесла я чуть ли не шепотом, смущаясь, чтобы сказать громче.

― Тогда давай, ― ответил он, держа меня за руку.

Я оглянулась вокруг, вспомнив, что он говорил что-то о ведре. Думая, что он имел в виду то, которое было в моей камере, немного успокоившись, отодвинулась от стула и решила идти туда.

― Нет, ― мужчина дернул меня назад легким рывком, ― давай прямо здесь.

Он положил свободную руку на нижнюю часть моего живота и надавил. Сильно.

― Стой, ― возразила я, сжимая ноги вместе, пытаясь вырваться из его хватки.

Он давил все сильнее, мучительно впиваясь пальцами в мою плоть, пока я больше не могла сдерживаться.

Стыд расцвел у меня в груди, когда первая капля мочи поползла вниз по моей ноге.

Он продолжал давить, пока я полностью не помочилась на пол, где стояла. Тепло окатило бедра, и образовалась вонючая лужа вокруг моих босых ног.

― Тебе и в самом деле было очень нужно, ― размышлял он, отодвигая подальше свои ноги в туфлях.

Я склонила голову и вжала шею в плечи, позволяя волосам упасть вниз, чтобы прикрыть мое лицо, и не желая доставлять ему удовольствие. Лишенная всех основных удобств, я чувствовала себя не более чем животным.

Когда все закончилось, он потянул меня к креслу, оставив высыхать. Снял ржавую планку и осторожно поставил ее на пол. Мои ноги начали дрожать, когда он заставил меня сесть на это место. Затем он опрокинул меня, чтобы уложить на спину. Я смотрела на стропила в потолке, когда он привязывал меня ремнями, а рыдание, застряло у меня в горле.

― Ты можешь кричать так громко, как хочешь. На самом деле, чем громче, тем лучше. Никто не услышит тебя здесь. Ты можешь умолять. Мне понравилось слышать твои мольбы.

Именно поэтому я этого не сделала. Это была маленькая победа, что я не позволяю ему развлекаться за счет своих страданий. Он притянул меня ближе к краю кресла, поднял мою шаткую конечность в левую подпорку и привязал ее, прежде чем сделать то же самое справа.

Аналогично поступив с моими руками, он прижал свой уже твердый член к моей вершине. Когда все было закреплено до такой степени, что я едва могла двигаться, он взял меня за горло и сжал достаточно сильно, чтобы я чувствовала себя неудобно.

Приблизив свой рот к моему уху, он мягко прошептал.

― Ты ничто иное как моя еб*нная игрушка. Ты позволишь мне делать с тобой все, что я захочу, в любое время, много раз. Если я захочу взять твою тугую попку, пока она не начнет кровоточить, то так и будет. Когда мне захочется, чтобы ты опустилась на колени и отсосала мне, пока не распухнет твое горло, а язык не начнет болеть, то именно это ты и сделаешь. Сейчас ты принадлежишь мне. Каждый твой сантиметр.

Он коснулся своими губами моих, один раз, два, прежде чем провести кончиком языка по нижней губе, ища вход, который я не собиралась предоставлять сама.

― Если ты продолжаешь говорить «нет», какая мне польза от тебя? ― спросил он возле моих губ, немного сильнее сжимая мое горло.

Я пыталась переварить его слова, не в силах понять, что это была моя реальность, что все это происходит со мной… на самом деле. Если он ставил ультиматум, то какой у меня был выбор?

Сделай или умри?

Был только один верный способ ответить, и я ненавидела каждую клеточку своего существа за это. Я мысленно выдохнула, чтобы успокоиться и заставила губы разомкнуться. Он без колебаний просунул свой язык внутрь, вздохнув, будто я только что сняла с его плеч огромный груз.

Я ненавидела то, какими мягкими были его губы. Вкус листерина (прим.: торговое название антибактериального ополаскивателя для полости рта) и мяты просочился в мои вкусовые рецепторы. Поцелуй был агрессивным. Он отказывался дать мне возможность отвернуться и сделать глоток воздуха. Я чувствовала, будто он вдыхает меня.

Он внезапно отстранился и посмотрел вниз, медленно осматривая каждый мой обнаженный дюйм.

― Я жаждал ощутить твою киску на своем лице со вчерашнего дня, ― заявил он.

Я сжала челюсти, чтобы подавить рвущийся протест, когда он спустился вниз.

Он опустил свой рот и без преамбул лизнул меня до самого центра, назад-вперед, а затем обратно.

Связанными руками я нащупала края кресла и вцепилась в них. Он использовал свои пальцы, чтобы раздвинуть губки моей киски, и протолкнул свой язык так глубоко, как только мог.

― Я могу ощущать вкус твоей мочи, Харпер, ― с придыханием сказал он, отступая и приближаясь вновь.

Я чувствовала отвращение к себе за то, что больше не сопротивлялась, за то, что, в первую очередь, оказалась в этом положении. Будучи полностью открытой для этого извращенного траха. Я сосредоточилась на потолке, пока он меня пожирал как изголодавшийся, чередуя язык, трахающий меня, и посасывая клитор.

Мое тело реагировало так же, как и большинство тел при стимуляции. Я становилась более влажной с каждым его действием. Соки моего возбуждения смешанные со слюной покрывали мои раскрытые бедра и текли в щель между половинками задницы. Я резко выдохнула, борясь с надвигающимся оргазмом. Свежие слезы жгли мне глаза.

Когда он резко поднялся, то первым делом освободил свой толстый, покрытый венами член из брюк. Накануне, когда он был во мне, я его не видела.

― Я собираюсь трахнуть тебя сейчас и хочу, чтобы ты смотрела, ― просто сказал он, легко входя в меня.

Он протянул руку и схватил черную цепь, висящую над моей головой, обмотал ее вокруг моей шеи как петлю, затянув настолько, что затруднил доступ воздуха. Со всеми четырьмя связанными конечностями, мое тело было вытянуто вверх, каждая мышца напрягалась, дабы удержаться в этой позиции. Д слегка вышел, а затем толкнулся обратно, загоняя себя по самое основание. Хрип вырвался из моего рта.

― Вот так, ― поощрял он, повторяя движение, пока я не начала стонать почти с каждым ударом.

Я стиснула зубы, чтобы молчать, взвизгнув, когда он наклонился и прикусил мою нижнюю губу, не отпуская, пока не выступила кровь.

― Я хочу слышать тебя, ― потребовал он, набирая темп.

Кресло скрипело под нами, винил был холодным и липким от устроенного нашими телами беспорядка. Моя киска издавала хлюпающие звуки каждый раз, когда он входил и выходил. Руки болели от каждого толчка. Я чувствовала, как нарастает мой оргазм и то, как начали сокращаться мои мышцы. Д также мог это чувствовать. Никогда не кончала только лишь от члена. Все парни, с которыми я спала, должны были стимулировать меня еще и пальцами.

Просто убивало, что он получал, чего я никогда бы не дала ему по собственной воле.

Он больно сжимал мои бедра пальцами, заставляя их опускаться, а цепь вокруг моей шеи еще сильнее затягивалась. Крошечные металлические звенья впивались в мою плоть, в легких началось жжение, которое заполнило всю грудную клетку.

Я яростно дергала за удерживающие устройства, пытаясь освободиться.

― Пожалуйста, ― прохрипела я в полном отчаянии, толкая свой таз повыше, игнорируя то, как протестовали мышцы моих бедер, будто собирались разорваться.

― Вот и все, умоляй меня, ― усмехнулся он, надавливая на мой клитор.

― Произнеси мое имя, когда кончишь на моем члене, ― потребовал он, вращая своими бедрами, чтобы я почувствовала его каждый грубый твердый дюйм.

Я застонала, чуть ли не рыдая в ответ, ощущая, как стенки моей киски напрягаются вокруг его члена.

― Скажи это, ― прорычал он, начав вдалбливаться в меня, будто зверь в период спаривания.

Это было слишком.

― Д! ― закричала я, позволяя всему этому прийти к головокружительной кульминации.

Он протянул руку и дернул цепь, освобождая мою шею. А тело выгнулось болезненной дугой, когда тепло проникло в мои вены.

― Ты такая красивая, ― пробормотал он, глядя вниз на то место, где мы были соединены.

Он потянулся и наклонился ко мне, чтобы слизать слезы, которые катились по моим щекам. Теперь он продолжал медленно врезаться в меня, шепча на ухо тошнотворные сладкие словечки, не торопясь, чтобы найти свое освобождение.

Я лежала дрожащая после всего произошедшего, не способная ни на что, кроме как цепляться за надежду выбраться отсюда, уставившись на единственную дверь, которая подарит мне свободу.

Глава 9

Д

― 4 неделя ―

Я смотрел на кровь, стекающую вниз как река и пропитывающую мясо.

Минни сидела напротив меня, проделывая ужасную работу и пытаясь скрыть свое отвращение. Небольшой изгиб губ указывал на ее истинные чувства, выражение лица выдало ее как обычно.

Звук тихого разговора и легкого смеха наполнял воздух вокруг нас, скрывая тот факт, что мы едва ли произнесли друг другу и пять слов с тех пор, как принесли нашу еду.

Я был более чем счастлив поесть в тишине. На самом деле, я предпочитал именно так. После долгой недели это был идеальный способ расслабиться. Прошло целых четыре дня с тех пор, как я видел Харпер, но мои мысли продолжали возвращать меня к ней.

Я должен был напомнить себе, что пополнил ее скудное, но жизненно необходимое продовольствие, вынес отходы и дал ей помыться ― все, что нужно было сделать, чтобы она чувствовала себя должным образом, когда я буду готов снова поиграть. А это случится в ближайшее время.

Мои яйца были синее неба, а член становился твердым, по меньшей мере, трижды в день, как только я думал о своем новом приобретении. Она была идеальной маленькой игрушкой, грязной шлюхой моего собственного сознания.

Легкое прикосновение к руке вернуло меня из глубокой задумчивости к настоящему моменту.

― Что ты делаешь? ― спросил я Минни, глядя на нее с приподнятыми бровями.

― Я пытаюсь привлечь твое внимание. Ты слышал хоть что-то из того, что я сказала? ― она усмехнулась, увидев мой пустой взгляд. ― Не важно, это было несущественно. Итак, расскажи мне, как дела?

Прожевав другой кусок стейка с кровью, я проглотил его, вытер рот салфеткой и сделал глоток джина, прежде чем ответить.

― Все как обычно.

Она одарила меня улыбкой, которая больше походила на гримасу, возвращаясь к своей еде.

― Что такое? Что не так?

Мне, в общем-то, было все равно, в чем заключалась ее проблема, но лучше спросить прямо сейчас, чем решать все неделю спустя, когда она поднимет эту тему.

Она раздраженно выдохнула, покачав головой.

― Я спросила тебя, как дела, а ты уклонился.

― Я ответил на твой вопрос.

― Нет, ты...

Она заткнулась, как только я положил салфетку на свое недоеденное блюдо.

― Ты спросила меня, как дела. Как ты думаешь, у меня дела? Бизнес в порядке, и я чувствую себя хорошо в последнее время. Не считая моих переполненных яиц, я ― превосходно. Что-нибудь еще хочешь узнать?

Она сжала губы в тонкую линию, глазами забегав по сторонам, чтобы убедиться, что никто в ресторане нас не слышит.

― Это и есть твоя проблема? Ты возбужден? Серьезно? Если это проблема, возможно, тебе следует пойти в уборную и позаботиться об этом, потому что я не собираюсь этого делать.

― Минни, я отлично осведомлен, что ты испытываешь отвращение к тому, чтобы отсосать у меня и трахаться в позе бабочки, ― сказал я достаточно громко, чтобы привлечь внимание двух соседних столиков.

Вежливо улыбнувшись и кивнув, я отодвинул стул и встал.

Минни открыла и закрыла рот, ее лицо покраснело от смущения.

― Что за выходки? Сядь, ― прошипела она.

― Я собираюсь поиграть, ― ответил я, бросая на стол гораздо больше денег, чем необходимо.

Глава 10

Д

Я проехал мимо заправки «Метрик», увидев, что она наконец-то снова открылась.

После того, как я забрал Харпер, она была закрыта: полиция проводила обыск в этом районе. Они так и не приблизились к моей собственности, не зная, что симпатичная девушка, которую они искали, та самая, чьи родители в новостях умоляли о ее возвращении, была заперта в моем подвале.

Я знал, как это работает. После того, как она пробыла у меня так долго, некоторые надеялись, что она еще жива и здорова, скептики разделились во мнениях поровну, а эмоционально оторванные от ситуации уже списали ее как мертвую.

Конечно же, только одно из этих предположений будет правильным, когда все будет сказано и сделано, но это произойдет еще не скоро.

Подъехав к строению по центру, где держал ее, я выключил двигатель, схватил свою небольшую сумку и вышел. Кожаные ботинки хрустели по снегу. Я подошел к единственному входу в передней части хижины, осматриваясь вокруг.

На деревьях не было птиц и тихо дул ветер. Это была спокойная зимняя ночь.

Я вошел внутрь, стряхивая с ботинок снег на старый приветственный коврик, прежде чем направился в подвал. В тот момент, когда я открыл дверь наверху лестницы, запах застарелых экскрементов и мочи поприветствовал меня.

Включив свет, я направился вниз, насвистывая, пока шел. Обувь гремела по старым, стонущим, деревянным ступеням. Казалось, было холоднее, чем обычно. Думаю, что мог видеть пар, образующийся от моего дыхания.

Я заглянул в камеру и внимательно осмотрел свое приобретение. Харпер была на матрасе и уже сидела. Она быстро привыкла к одиночеству. Гораздо быстрее, чем ожидалось. Полная изоляция, казалось, была ключевым компонентом ее перепрограммирования.

― Я тебя разбудил? ― спросил в качестве приветствия, открывая камеру.

Она потрясла головой, моргая и потирая глаза, чтобы приспособиться к флуоресцентному свету.

Я бросил свою сумку и подошел к ведру, взяв его за ручку. Опустошил содержимое в раковину, налил в него немного кислородного отбеливателя, одновременно устраняя запах и дезинфицируя.

Харпер несколько раз кашлянула от сильного зловония, но я ничего не мог с этим поделать. Мой собственный нос горел, когда я вдыхал и выдыхал.

― Кресло, ― сказал я, будто отдал команду «сидеть» собаке.

Боковым зрением я смотрел, как она встала и начала двигаться без каких-либо возражений. Наблюдая за ней, я испытывал чувство гордости.

Ее волосы немного потускнели, она стала чуть стройнее, а волосы на теле выросли, превратив тот аккуратный треугольник, который я так любил, в куст, но она все еще была прекрасна для меня.

Я оставил ведро отмокать в раковине, а сам подошел к креслу, чтобы пристегнуть девушку. Она смотрела на меня своими карими глазами в равной степени с настороженностью и беспокойством.

В отличие от Минни, у Харпер были выразительные глаза, но она умела сохранять бесстрастное выражение лица. Я часто задавался вопросом, что происходило в ее симпатичной головке.

― У меня есть жена, ― нашелся сказать я.

Просто хотел побеседовать с этой девушкой. Держа ее здесь достаточно долго, я вполне мог уже поговорить с ней.

― Факт наличия кольца дал мне это понять в тот день, когда мы встретились, ― ответила она.

Я запнулся, когда пристегивал ремень вокруг ее ноги. Это был сарказм? Со мной?

― Ее зовут Минни.

― Как мышь, ― сказала она.

― Точно так же, как мышь, ― ухмыльнулся я, заканчивая закреплять ее другую ногу и широко раскрывая для себя ее киску.

Увидев, что ее руки удобно лежат по бокам, я решил оставить их свободными как небольшую проверку.

― Она принцесса, так сказать. Ничего общего с тобой. Ты же, скорее, простолюдинка, ― то, что я действительно предпочитаю.

Я подошел к стеллажу и выбрал простой синий фаллоимитатор.

― Соси его, ― приказал я, прижимая резиновую головку к ее губам.

Она открыла рот, и я легко сунул его внутрь, оставив там, пока расстегнул черную пуговицу, ремень и спустил брюки.

― Знаешь, мы вместе уже целый месяц. Это тридцать дней близких отношений. И у нас был всего один скандал, ― пошутил я.

В ответ она сузила глаза, будучи неспособной говорить.

Пока я осторожно перебирал пальцами ее кудряшки, мой член изнывал в ожидании. Добравшись до заднего кармана, я вынул швейцарский нож ее отца и раскрыл лезвие.

Вытащив фаллоимитатор из ее рта, я провел им вниз между грудями, над пупком, мимо ее щелки и остановился прямо у задницы. Я уже был там однажды, но ведь анала не бывает слишком много.

Наблюдая за ее горлом, знал, что она, вероятно, вспоминает это. Тогда я трахал ее окровавленную тугую попку, а потом заставил сосать и слизывать весь беспорядок с моего члена.

Так много хорошего было у нас за это короткое время. Я планировал еще много всего и хотел начать прямо сейчас.

Вместо использования пальцев, чтобы раздвинуть половинки ее попки, я использовал нож, надавив справа, когда вставлял фаллоимитатор внутрь. Она закрыла глаза, кусая нижнюю губу от дискомфорта. Я толкнул его как можно дальше, ткнув ножом в половинку задницы, чтобы услышать болезненный крик, который вырвался из ее рта. Багровые струйки сбегали прямо по расщелине ее задницы и капали на коричневый винил. Я оставил фаллоимитатор там, где он был, и освободил свой член. Она не была готова для меня, но мне было все равно. Я толкнулся внутрь и оставался там до тех пор, пока каждая капля спермы не была высвобождена из яиц.

Глава 11

Харпер

― 12 неделя ―

Звук тишины был ошеломляющим.

Тьма пронзала все вокруг меня. Я видела ее, когда мои глаза были открыты и даже когда закрыты. Я пускала ее в легкие с каждым вздохом и выталкивала обратно, когда выдыхала.

Лежала на матрасе и безучастно смотрела в потолок, совершенно не мотивируя себя встать. В этом не было никакого смысла. Ничего не изменилось. Часы тянулись бесконечно, и я не знала, когда день заканчивался или начинался.

Я скучала по своей семье. Скучала по дому. По своей чертовой кошке. По жизни, которая у меня была.

Д сказал, что я находилась здесь уже месяц, одну, две, может даже три недели назад. Разве не после сорока восьми часов надежда начинала таять? Я не хотела, чтобы мое нераскрытое дело было брошено в дальнюю часть кабинета.

Мой худший страх состоял в том, что я стала всего лишь воспоминанием. Той, кто причиняет боль по ночам любимым людям. Мое сердце болело, разбиваясь на мелкие кусочки каждый раз, когда я думала об этом.

Я была жива, находясь в чертовом аду, заставляя себя быть послушной и игривой с человеком, которого ненавидела всеми частями своего естества, просто чтобы заполучить частичку его доверия.

Я еще не сдалась и собиралась выбраться отсюда. Однажды, я вернусь домой.

Молилась, чтобы моя семья знала об этом.

Глава 12

Д

― 6 месяц ―

― Мне нужно сделать тебе больно.

Я должен был сказать это дважды: второй раз немного громче, чтобы мой голос проник в ее спящий разум.

Она проснулась. Темные ресницы взметнулись вверх, открывая ее драгоценные карие глаза. Они могут быть такими выразительными, в них столько ненависти.

Мои пальцы уже были между ее ног, выписывая круги на комочке нервов. Ее киска была припухлой и нежной от того, что ее трахали мокрой почти раз в день.

Сегодня это был третий.

Она обсасывала свои зубы в явном дискомфорте. Я ухмыльнулся, наблюдая за тем, как Харпер пыталась лечь и принять все как хорошая девочка.

Она не была ни с кем несколько месяцев до того, как я забрал ее, и теперь использовал каждую дырку, которая у нее была, когда бы ни пожелал.

Я пошел домой, чтобы побыть с Минни. И оставался там достаточно долго, чтобы она заснула во время просмотра фильма, а ушел прежде, чем она смогла задать какие-либо вопросы. После такого дня, который у меня был, существовало два выхода: либо пойти в «Мэлигнэнт» и трахнуть чертову шлюху, либо прийти сюда и поиграть со своей новой игрушкой.

В последнее время Харпер выигрывала каждый раз. Она много не говорила, но слушала, когда рассказывал я, и мне это нравилось. Иногда, после того, как я утомлялся, то оставался рядом с ней и рассказывал о своем дне. Иногда она комментировала.

Другие не вели себя так, как она. Они никогда не получали от меня столько. Это почти заставило меня проявить заботу, и тогда я начал об этом размышлять. Харпер была моей шлюхой, игрушкой, чтобы удовлетворять мои сексуальные желания.

Я не мог позволить себе сделать что-то безрассудное, например, привязаться к ней, но мог держать ее здесь так долго, как хотел.

Она очаровала меня, потому что была одна вещь, которая не появлялась раньше.

Надежда.

День, когда приму это, будет днем, когда я покончу с ней.

Я не удосужился отправить ее на кресло или снять цепь с ее лодыжки. На этот раз я позволил ей трахаться на матрасе. Девушка смотрела на меня, выглядя как никогда привлекательно даже с кругами под глазами. Она была подтянутой.

Я подсунул руки под ее задницу и перевернул на живот, наслаждаясь вздохом удивления. Схватив ее за ноги, я широко раздвинул их и притянул девушку за бедра к себе.

― Я снова возьму эту задницу сегодня вечером, ― оповестил ее я.

У нее перехватило дыхание, и я улыбнулся. Схватив мой уже свободный член рукой, я приставил его к сморщенному входу, а рукой запутался в ее волосах.

Когда я вдавливал лицо Харпер в матрас, врезаясь в ее тесную маленькую дырочку, прорываясь сквозь сопротивление, я будто глобально отодвигал прочь весь мир. Она кричала от боли. Я выходил и врывался вновь, заметив немного крови на кончике члена. Ее тело скользило по матрасу, так сильно я трахал ее задницу. Она тихо рыдала, пока я не закончил наполовину.

― Хорошая девочка, ― похвалил я, крепче сжав ее волосы.

По тому, как прижал ее лицо к кровати, я знал, что дышать для нее было еще той задачкой. Ее мышцы сжались вокруг моего члена, и еще больше крови начало стекать по моему стволу. Я дернул и поднял ее за волосы, она вытаращила на меня свои карие глаза, когда была вынуждена выгнуться назад.

Свежие слезы покрывали ее щеки, когда я сунул свой член ей в лицо.

― Соси его, ― потребовал я, дергая и натягивая ее волосы до тех пор, пока глаза девушки не превратились в крошечные щели.

Она раскрыла свои губы, и я сунул член в ее горло. Мои яйца упирались ей в подбородок, пока я трахал е рот.

― Возьми его, ― прорычал я, когда она попыталась отстраниться, давясь и задыхаясь.

Мои яйца подтянулись, и я выпустил несколько струй.

― Бл***ть, ― простонал я, выходя и кончая на ее лицо, волосы и грудь.

Получив то зачем пришел, я вытер себя прядями ее волос, оставив ее бормочущей в темноте, покрытой моей спермой.

Я ехал домой, слушая мягкий джаз на стерео своего Мерседеса.

Постукивая ритмично пальцами и покачивая головой в такт, я почувствовал, что стало в десять раз легче. Вот для чего предназначалась Харпер. Я мог использовать ее в свои плохие и хорошие дни... в любой день, когда хотел и как вздумается.

Отец всегда говорил мне: «Никогда не трахай свою жену, как грязную шлюху. Для этого предназначены милые маленькие игрушки».

Если вы сломаете свою жену... ну, это был не тот человек, которого можно легко заменить. Игрушка, однако, была исправима, одноразова и заменяема.

Какой бы особенной ни была моя милая Харпер, она все же не стала исключением из правил. Однажды ее тело износится, киска и задница станут слишком знакомыми, огонек света в ее глазах погаснет.

Однажды.

Тогда мне придется двигаться дальше, ради Минни. А может, и нет. Я все еще очень хотел бы держать девушку рядом, пока ее тело не станет ничем, но Минни этого не поймет.

Отец знал; он понял.

Мать знала; она поняла.

Они потакали моим темным извращениям. Отец был тем, кто научил меня, как правильно добывать и держать у себя женщин, которых я хотел.

Иногда я думал, что скучаю по старому ублюдку.

Я должен был поблагодарить его и свою маму за мое воспитание. Если бы не они, то я бы никогда не стал тем, кто я есть.

Глава 13

Харпер

― Наши дни ―

Я опустила жалюзи и дважды проверила, что все четыре замка входной двери на месте.

У мамы была плохая привычка врываться прямо в мой дом без стука.

Я вышла из гостиной на кухню. Мой дом был открытой студией со спальней в стиле «лофт», которую я могла видеть отовсюду.

Я не любила замкнутые пространства. Ванная и мое логово были единственными исключениями. После того, как я мочилась и гадила в ведро, туалет стал святым Граалем. Другая комната хранила в себе мои секреты.

― Слезай, Тоби, ― отчитала я, стряхивая пухлого кота тигрового окраса со столешницы.

Он спрыгнул вниз, взглянув на меня своей отдохнувшей подлой сучьей мордой. Не обращая на него внимания, схватила размороженный ужин со стейком из «Солсбери» и направилась в логово, закрыв за собой дверь.

Комната выглядела достаточно неприметно. В углу был стол для моего «мака», черный футон (прим.: традиционная японская постельная принадлежность в виде толстого хлопчатобумажного матраца) у одной стены и журнальный столик с вазой с искусственными цветами на нем у другой.

Опустив пластиковый поднос, подошла к толстому холсту-бабочке, висящему на стене. Я сделала его сама, чтобы скрыть вещи, которые слишком легко найти.

Проведя пальцами по краю, я нашла почти невидимую защелку и нажала на нее, открывая холст, словно обложку книги. Я просмотрела содержимое: список мужских имен, которые начинались с «Д», висел в верхнем углу. Рядом висел еще один со всеми этими именами и адресами тех, что совпадали в этом районе. Большинство были вычеркнуты. Бутылочка одеколона «Cool water» стояла на выступе. Я никогда не забуду, как пахло от Д, но на всякий случай у меня было постоянное напоминание. Еще внутри было много и других вещей, в том числе листовка с изображением на ней моего лица и текст о награде. Мое старое лицо со знойным макияжем, длинными волосами и широкой улыбкой.

Иногда я смотрела на все, что накопила за последние несколько месяцев и чувствовала себя совершенно потерянной.

Затем я посмотрела на серебряный секундомер. Я все еще слышала, как он тикает даже в тишине. Это напомнило мне обет, который я дала себе.

Я бы нашла его.

Я никогда не хотела, чтобы другой человек проходил через то же, что и я, или любая другая девушка.

Это я должна была найти его, а не полиция. Правосудие, которое мы все заслужили, не было тем, что одобряла система. Тюрьма стала бы недостаточным наказанием. Быстрая смерть была слишком милосердной. Он заслужил пожинать все, что посеял.

Мир через месть.

Это было все, что мне нужно, чтобы продолжать двигаться. Ничто не могло остановить меня. Я хотела, чтобы он познал боль, как и я. Взяв часы, повертела их в руке. Ирония состояла в том, что единственный раз, когда я вернулась к этой куче обломков, они были наверху, сияя от попавшего на них света.

Это был обратный отсчет моей жизни и истинное начало конца моего пребывания в аду.

Глава 14

Харпер

― 1 год и 4 месяца ―

Время шло иначе без восхода и заката солнца.

Я пыталась следить за днями, отрывая маленькие кусочки бумаги от обертки мятных постилок, которые мне давали вместо зубной пасты, но, в конечном итоге, дни слились воедино.

Моя диета все еще состояла из двух бутылок воды, упаковки соленых крекеров и иногда вяленой говядины. Когда я была очень хорошей, то получала снэки Баглз и Рутбир. Теперь ненавидела и то, и другое.

Я потеряла достаточно веса, чтобы иметь возможность сосчитать ребра, если втягивала живот. Прислонившись к стене, я нажала на кнопку фонарика, начав водить им вокруг, и притворилась, что он все еще работает.

Вонь мочи и кала убивал рецепторы в носу при каждом вдохе. Он перебивал запах менструальной крови, стекавшей по моим ногам. Мне не давали прокладки или тампоны. Прошло много времени с тех пор, как я использовала их.

С нетерпением каждый раз ждала пять дней своего цикла, как благословение. Это давало мне уверенность, что я не носила в себе отродье Д.

Я поднимала свои колени вверх и вниз, задаваясь вопросом, появится ли он сегодня. Он был мне нужен. Сейчас я была готова. И продолжала ждать.

Я бы услышала его сразу же, как только он поворачивал ручку двери.

Мои чувства со временем изменились. Тишина заставила слышать все. Темнота заставила видеть все иначе. Иногда одиночество было самым худшим из трех чувств, потому что заставляло жаждать то, что я презирала.

Услышав тихий щелчок, я села прямо. Когда от деревянной двери последовал низкий стон, мое сердцебиение ускорилось. Вспыхнул яркий свет, а модельные туфли спускались по лестнице. Я выключила свой воображаемый фонарик и положила его на пол.

Прищурившись от смены освещения, я наблюдала, как силуэт Д появился в поле зрения.

― А вот и моя любимая девочка, ― усмехнулся он, открыв дверь камеры.

Я попыталась изобразить восторг, мне не терпелось начать приводить свой долгожданный план в действие. Я ничего не делала, кроме как сохраняла свою энергию и поступала так, чтобы получать кусочки его доверия, поэтому вокруг моей лодыжки больше не было цепи.

Став именно той, кем он хотел меня видеть ― лучшей маленькой игрушкой, которую он когда-либо мог попросить. Если он хотел, чтобы его член сосали, я высасывала его досуха. Когда ему было необходимо избавиться от своей неудовлетворенности при помощи моей киски, я занимала идеальную позу и позволяла полностью доминировать над собой.

Я перестала испытывать чувство жалости в отношении себя, когда он заставил меня кончить в третий раз. Трахаться ради свободы ― это небольшая цена, чтобы выбраться из этой дерьмовой дыры.

― Я принес тебе кое-что, ― он вошел в камеру и поднял пакет из «Венди».

― Все, что я хочу ― это ты, ― солгала я сквозь стиснутые зубы.

Бургер, который я учуяла в бумажном пакете, был в десять раз привлекательнее.

― Это хорошо, потому что ты съешь это холодным. Сегодня мы должны поторопиться. Я собираюсь на ужин, и Минни как всегда настаивает, чтобы я вернулся пораньше.

Я сочувственно кивнула, будто меня огорчала эта херня.

― Я бы никогда не заставила тебя делать то, чего ты не хочешь, ― сказала я, уставившись на свои колени.

Он подошел ближе и поднял голову за подбородок пальцами.

― Ты же знаешь, что значишь для меня больше, чем она, ― вздохнул он, поглаживая мою щеку.

Я посмотрела ему в глаза, закусив нижнюю губу. Он искренне верил, что я хочу, чтобы он бросил свою жену ради меня.

Онтакже был полон дерьма. Я прекрасно знала, что меня легко заменить. Мы продолжали нашу затянувшуюся игру, трахая друг другу мозги.

Он сосредоточил свой взгляд на крови, больше коричневой, чем красной при скудном освещении.

― Встань, ― внезапно сказал он, небрежно бросая бургер на пол.

Я поднялась на ноги, и он сразу же прижался ко мне, толкая к стене.

― Опустоши меня, ― прохрипел он, раздвигая мои ноги.

Я взялась за ремень, быстро его расстегивая. Сунула пальцы под резинку его белья, стянув на бедра вместе с брюками.

Его член торчал и прижимался к моему бедру. Мужчина схватил его у основания, закинув мою ногу себе на бедро, быстро находя мой вход.

Я вонзила ногти ему в предплечья, слегка приподнявшись на цыпочки, когда он вошел быстрым, резким толчком. Не было никакой прелюдии, по крайней мере, для меня. Это был не тот случай. Он просто удовлетворял свои больные потребности таким образом.

Я была здесь явно лишь для его сексуального удовольствия.

Он никогда не заставлял меня кончать, чтобы я получила удовольствие; он заставлял меня кончать, чтобы доказать, что имеет власть надо мной.

Прижав свое лицо к его груди, я сосредоточилась на ощущении, которые возникали, когда его член двигался внутрь и наружу, вращала бедрами, чтобы поторопить его и найти свое собственное освобождение. Я застонала, намеренно сжав стенки своей киски, пока он не стал трахать сильнее, и мне больше не пришлось притворяться.

То, как мы использовали друг друга, было мерзко. Я хотела знать, как такой человек, как он, может запереть женщину и трахать ее словно животное, когда она была грязной, а запах мочи и дерьма наполнял его легкие при каждом вздохе.

Как он мог иметь ее, даже когда она пыталась не упасть, поскользнувшись в маленькой луже той же крови, что теперь покрывала его член.Это было отвратительно.

Я удивлялась, как могла проходить через это.

Зарываясь своими ногтями глубже в его плоть, я чуть сильнее раздвинула ноги, чтобы принять еще глубже. Он хмыкнул, а пот капал с его лба на мою вздымающуюся грудь. Я собиралась кончить. Оргазм был вне досягаемости, и мне нужно было, чтобы он толкнул меня через край в последний раз.

― Д..., ― простонала я, когда он подтолкнул меня ближе, а будучи совсем близко, я простонала вновь, чувствуя, как дрожат мои ноги.

Он вышел и пихнул меня на колени прежде, чем я сама опустилась. Исходя из обширного предыдущего опыта, знала, что он раздражен, потому что еще не кончил.

― Отсоси дочиста, ― грубо произнес он, ударив меня по лицу своим членом.

Я спрятала улыбку и обернула пальцы вокруг липкого основания, удерживая зрительный контакт, когда начала медленно поглаживать его вверх и вниз. Член пульсировал в моей ладони, его гладкая кожа была самым теплым, чего я касалась последнее время. Я продолжала, пока не появились капли предсемени. Открыла рот, сомкнула его вокруг головки члена, чувствуя вкус своих соков и крови на языке.

Я опустила голову еще больше, начала сосать медленно, но сильно.

― Именно так, ― выдохнул он, толкая меня вниз еще больше.

Он подался своими бедрами вперед и вызвал у меня рвотный рефлекс. Я расслабила горло и попыталась дышать, смаргивая слезы. Подняв руки вверх, переместила их на задние карманы его черных брюк, собираясь пробраться выше и схватить его за задницу. Мое сердце оборвалось, когда я не нашла никаких признаков охотничьего ножа своего отца. Только слабое очертание контура ключа от камеры.

Как он мог носить его с собой каждый раз, но не сегодня? Он часто использовал его на мне.

Я переместила руки, обхватила его яйца и крепче взялась за основание, прежде чем он успел понять, что я искала. Не было никакой возможности, что у меня получится вытащить ключ. Мне нужно было нащупать нож в его карманах. Он был достаточно большим, и я была уверена, что смогу схватить его, пока мужчина был занят моим ртом.

Взглянув на него сквозь опущенные ресницы, я увидела, что его голова слегка откинута назад, а глаза закрыты.

Он был мне противен.

Чем дольше я смотрела, тем сильнее учащался мой пульс. Я чувствовала, что адреналин начинает наполнять мое тело.

Я хотела уйти.

Я должна была выбраться отсюда.

Я знала, что он был близко к оргазму: его яйца начали поджиматься.

И знала, что входная дверь автоматически запиралась, когда ее просто закрывали, а отпиралась лишь снаружи.

Мне бы все равно пришлось двигаться быстро, но это даст мне фору во времени. Я собиралась сделать это.

Мои ноздри обожгло, когда я глубоко вдохнула. Отодвинув губы, я обнажила зубы и с гортанным рычанием впилась ими в его мясистый член как можно сильнее. Вонзила пальцы в его яйца и скрутила так крепко, как могла.

Он закричал, отпустил мои волосы и оттолкнул от себя. Что-то глубоко внутри меня было очень удовлетворено его болью.

Д практически упал назад, схватившись за свой пах обеими руками. Не дожидаясь ни секунды, я рванула отсюда. Схватилась за дверь камеры и захлопнула ее по пути, как делал это и он бесчисленное количество раз прежде.

― Харпер! ― заорал он мне вслед.

Я бежала так быстро, как только позволяли мои ноги, поднялась по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Дверь открылась без какого-либо сопротивления. Я так обрадовалась, что могла расплакаться прямо сейчас, но я еще не была свободна.

Закрыла ее за собой повернув простой замок на ручке. Единственный путь, который у меня был ― вперед; открылась дверь в узкий проход. Буквально пролетев это расстояние, я вошла в главную часть места, где он меня держал. Мебель была покрыта чистыми белыми простынями, а несколько окон были заколочены фанерой. Я увидела одну единственную темно-зеленую дверь и ухватилась за это. Мой страх, что у нее был тот же механизм блокировки как у двери моей камеры, не оправдался. Пробежала через нее, как только открыла.

Глаза начали слезиться и гореть, когда солнечный свет ударил по ним. Я прикрыла предплечьем лоб и споткнулась, врезавшись в кого-то, кто появился с задней части хижины.

С удивленным вздохом я уловила отчетливый запах «Cool Water».

Глава 15

Харпер

Как, черт подери, он выбрался?

― Это было очень глупо, ― сказал Д чересчур спокойно.

Его грудь вздымалась вверх и вниз. Один краткий взгляд его темных, затуманенных яростью глаз, заставил меня бежать прочь вслепую. Его шаги звучали позади меня, заставляя ускоряться.

― Помогите! ― закричала я так громко, как только могла, молясь Богу, чтобы кто-нибудь услышал меня.

Мои глаза продолжали слезиться, пока я бежала. Встревоженные птицы взметнулись вверх со своих мест на деревьях.

Я неслась, петляя и не зная, где я и куда бегу. Всюду были деревья, и я не могла найти хоть какую-нибудь тропу.

Затылком чувствовала его дыхание и знала, что он прямо позади меня. Я резко метнулась вправо, пытаясь оторваться от него на некоторое расстояние. Ветки и грязь забились между пальцами, впивались в подошвы ног.

Мои легкие уже горели от напряжения. Я слишком поздно осознала, что только потому, что я думала, что чувствовала себя хорошо, не означало, что так было на самом деле.

― Помогите! ― закричала я вновь.

― Ты тупая сучка, ― буркнул Д, врезавшись в меня сзади.

Когда я приземлилась на живот, из меня вышибло весь воздух. Выбросив вперед локоть, я наблюдала за ним краем глаза. Он сыпал проклятьями, оседлал мою спину и изо всех сил пытался удержать.

Не в силах сбросить его с себя, я повернула голову и укусила его за запястье ― единственную часть тела, до которой смогла дотянуться.

― Черт возьми, ― проклял Д, ударив меня по затылку.

Перед глазами заплясали черные точки. Временно дезориентировав меня, Д использовал это, чтобы схватиться за мои волосы. Закинув меня на свое плечо, он направился обратно к хижине.

― Я не могу вернуться назад, ― прорыдала я.

Все внутри меня говорило, что смерть лучше, чем быть его чертовой игрушкой еще хоть один день. Я ударила его кулаком, пыталась перераспределить свой вес, чтобы выкрутиться, но он отказывался меня отпускать.

Мы обогнули охотничий домик, и перед глазами появилась пара дверей в подвал.

― Ты все испортила, ― прорычал он, когда мы достигли входа.

Казалось, что время замедлило свой ход, когда он швырнул меня в эти двери.

Я отскочила вверх и вообще пропустила первую ступеньку, стукнулась локтем об вторую, когда наконец-то приземлилась. Боль прострелила копчик. Я сделала все возможное, чтобы проигнорировать это.

Пялилась в то место, где всегда стоял промышленный стеллаж, я понятия не имела, что находилось за ним. Мой мозг убеждал меня сбежать, найти безопасное место, но это было невозможно.

Здесь нигде не было безопасно.

Я вскарабкалась, чтобы встать на ноги, игнорируя последствия ударов на своем теле. Д оказался на мне прежде, чем я смогла подняться полностью.

― Ты сказала, что будешь хорошей! ― кричал он, швыряя меня через всю комнату.

Я остановила себя, схватившись за решетку. Он ударил меня головой прежде, чем я смогла увернуться. Я закричала от боли, почувствовав, что выбит один из моих верхних зубов.

― Пошел нахер!

Я обернулась и посмотрела туда, где он стоял и держал меня за волосы. Вырвав своим движением несколько прядей из головы, я выплюнула ему в лицо свою кровь изо рта. Он моргнул, будто не мог поверить в то, что я только что сделала. Словно увидел меня в ином свете.

Еще раз плюнула в него и столкнулась с решеткой, когда он отбросил меня назад. Схватил руками за горло и сжал так сильно, что я начала задыхаться.

― Ты была особенной, ― повторял он снова и снова.

Моя грудь словно была в огне, в мои легкие не поступал необходимый кислород, а зрение становилось размытым.

Несколько секунд спустя, меня внезапно омыло теплое чувство. Раньше я никогда не пыталась отбиваться от него. Когда теряла сознание, то молилась, чтобы проснуться где-то далеко отсюда.

Глава 16

Д

Я смотрел, как кровь стекала в канализацию, цепляясь обеими руками за свое тщеславие. Я потерял контроль. И дело было не только в том, что я чувствовал стыд, но был изможден и унижен.

Она впилась зубами в мой член, будто это было куриное крылышко.

Я не мог никому сказать об этом. Мои друзья уже сомневались в моей способности справляться с этим так долго. Я сказал им, что Харпер будет другой, и она была. Став гораздо бо́льшим, чем кто-то еще, настолько, что я думал переселить ее наверх и обустроить домик так, чтоб ей было комфортнее.

Только для нее все это было ложью. Чертовой шуткой.

Подняв голову, я уставился на себя в зеркало. Кроме ноющего члена и пульсирующих шаров, меня не беспокоило то, что я видел: я был привлекательным тридцатитрехлетним мужчиной с очень успешной компанией по продаже недвижимости и очаровательной улыбкой, которая дала мне почти все, что я хотел. У меня было более чем достаточно денег, чтобы купить сотни женщин, которых я хотел, и это было много-много раз, но в этом не было никакого восторга.

Острые ощущения пришли именно с ЭТИМ. Похищение, пытки и в конце горько-сладкий финал. После слежки за ними на протяжении долгого времени, это было похоже на отложенное наслаждение

Когда я покупал женщин в «Мэлигнэнте», они все умоляли о смерти в конце. Пройдя через ад, они просто хотели, чтобы все было кончено. Они всегда были такими жалкими, радостно раздвигая для меня ноги за обещание свободы.

― Джей, ― голос Минни прозвучал за дверью, возвращая меня в реальность.

Я проверил корзину и убедился, что закрыл крышку, прежде чем ответить.

― Открыто, ― сказал я, вытирая руки полотенцем.

Она открыла дверь и вошла внутрь, одетая в желтый облегающий сарафан.

― С тобой все в порядке? ― спросила она, ее карие глаза осматривали мое лицо.

― Все в порядке, Минни, ― ответил я. ― Ты готова идти?

― Значит, ты укусил сам себя? ― ее голос сочился сарказмом.

Я увидел, куда она смотрела, и раздраженно опустил свой рукав вниз, проносясь мимо нее.

― Это девчонка Лейн, не так ли? Почему ты еще не избавился от нее? ― спросила она, следуя за мной, стуча каблуками по недавно натертому паркету.

Вывалить это на Минни, все равно, что вбить гвоздь прямо в голову. Несмотря на это, ее нытье начинало раздражать меня.

― Ты снова становишься неаккуратным, не так ли? Она должна уйти, Джейс. Тебе нужно избавиться от...

Я развернулся так быстро, что она чуть не врезалась мне в грудь.

― Мы с тобой не обсуждаем Харпер. Мы разговариваем о том, когда ты хочешь потратить лишние деньги, или о редких ночах в нашей постели. А теперь собери свое дерьмо и подожди в машине.

Выглядя немного озадаченной, она положила свои изящные руки на бедра и посмотрела на меня.

― Я просто присматриваю за тобой. Ради нас.

― Ты?

― Да! Я знаю, что тебе нужно удовлетворять свои... другие потребности, и я поддерживаю это, но я также твоя жена. Я тебя люблю, а ты любишь меня. Так что ты должен знать, что я забочусь о наших интересах.

Я почти рассмеялся. Любил ее?

Единственный человек, которого я любил ― это я сам. Я использовал ее, чтобы сохранить приличный образ для внешнего мира. Любовь была из области фантазий.

Конечно, я не мог ей этого сказать.

― У меня все под контролем. А теперь, пожалуйста, иди в машину.

Она скривила свои блестящие губы, будто была готова выплюнуть длиннющий ответ. К счастью, женщина лишь кивнула, развернулась и унесла свою драгоценную задницу из моей спальни.

Я вздохнул и провел рукой по лицу. Это был не первый раз, когда мы почти обсуждали мою новую игрушку. Я никогда не проводил столько времени с другими, будучи похороненным в них, как с этой конкретной брюнеткой, и Минни начала это замечать. Ей было все равно, что я делал с девочками, как я их трахал или как сильно они страдали, но она позаботилась, чтобы защитить свои права как моя жена.

Я не мог позволить ей ревновать и обижаться, что породило вопрос: что, черт возьми, я буду делать с Харпер Лейн?

Сейчас уже знал, что больше не мог держать ее.

Подойдя к своему шкафу, я открыл его и достал маленький черный ящик, который хранил на верхней полке. Я уселся с ним на кровать и поднял крышку.

Первое, что увидел ― свой золотой крест. Когда я рос, то походы в церковь обеспечили его наличие. Рядом лежал круглый серебряный секундомер, принадлежавший моему деду. На нем были потертости, но в остальном он все еще работал. Я поднял его за серебряную цепочку и сжал в кулаке.

Идея начала формироваться в моей голове.

Я стал закрывать коробку, но остановился, когда увидел фотографию своей матери. Здесь она выглядела молодой и здоровой, кошачьи карие глаза и длинные волосы. Это фото было сделано за шесть месяцев до того, как победил рак ― та же чертова болезнь, что забрала отца. Мы с ней были очень близки во всех отношениях. Она помогла мне исследовать некоторые из моих темных интересов и говорила каждый день, что со мной ни черта неправильного не было.

Потеря ее была неожиданной. Однако я не расстроился. Смерть была естественной частью жизни. Пришло время ― значит пришло.

Рядом с ее фотографией лежала сложенная листовка с улыбающимся лицом Харпер. Она выглядела так же, как моя мама, когда была сделана фотография: молодой и счастливой.

Теперь всего этого уже не было.

Закрыв крышку, я сидел на кровати, пока не услышал гудок клаксона.

Глава 17

Харпер

― Пора просыпаться.

Я моментально распахнула глаза и уставилась прямо на Д. Он обхватил рукой мое горло и прижал к полу.

Моему сонному мозгу понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что он меня обжигал. Другой рукой он находился между моих ног, прижимая окурок к половой губе. Я закричала и попыталась уклониться от него, выгнула спину и пнула ногами.

― Ты проснулась? ― спросил он, убирая сигарету, чтобы затянуться ею. ― Харпер, ты должна проснуться, ― вздохнул он, выдыхая дым мне в лицо.

Он прижал ко мне зажженную сигарету немного выше, чем до этого. Я снова закричала, мой хриплый голос эхом разносился по комнате.

― Я не сплю! ― закричала я на него.

― Ох, ― усмехнулся он, немедленно отпустив мою шею и убрав сигарету. ― Почему ты не сказала об этом минуту назад?

Я закрыла глаза и сжала дрожащие губы в твердую линию.

― Я задал тебе вопрос, Харпер, ― подчеркнул он.

Не прошло и секунды, как ребро его ладони врезалось мне в нос, который тут же сломался.

Боль отрикошетила.

Я закричала и подняла руки, чтобы остановить кровь, которая теперь лилась по моим губам, а металлический вкус пробирался мне в рот. С широко открытыми глазами я смотрела на него, почти ничего не видя и желая, чтобы он прекратил причинять мне боль.

Он наклонил голову в сторону и ухмыльнулся.

― Вставай. Я пришел с подарками.

Я опустила голову и смотрела, как он выходит из камеры.

Грудь ходуном ходила, я оперлась на локоть и медленно поднялась на ноги. Мгновенно захотев снова упасть на землю, но знала, что он может сделать мне еще больнее. Неуклюже пробираясь через комнату, я посмотрела на только что образовавшиеся пузыри на левой стороне моих половых губ. Это были уродливые опухшие рубцы, которые я чувствовала с каждым шагом. Мой нос пульсировал, боль усиливалась, если я осмеливалась прикоснуться к нему.

К тому времени, как я добралась до двери, Д был у раковины и набирал воду в оранжевое ведро.

Как только увидела, что брюнетка выпала из клетки для собак, я остановилась.

― Залезай на кресло, ― приказал он, поднимая ведро из раковины.

Я осторожно шагнула вперед и сделала, как он сказал. Разглядывая женщину боковым зрением, пока шла. Она выглядела ненамного старше меня и физически не пострадала. Ее загорелая кожа и чистые волосы заставили меня заметить, насколько изменилась моя.

Я больше не обращала на это внимания, а увидев болезненный цвет под всей грязью, кровью и ушибами, мое сердце мучительно сжималось в груди. Мои волосы были сбившимся пучком колтунов и узлов, потому что теперь Д их больше не расчесывал.

Она была в сарафане. Когда меня забрали, на мне было зимнее пальто.

Сколько месяцев я была здесь?

Я едва могла подготовиться к холодной воде, которую Д вылил мне на голову. На короткое время закрыла глаза, чтобы в них не попала вода, скрестила руки на груди. Из-за низкой температуры в комнате, мои зубы начали стучали.

Он опустил ведро вниз и смахнул несколько влажных прядей с моего лица.

― Я провел последние пару ночей, пытаясь придумать, как долго должен держать тебя рядом. После твоих безрассудных действий я начинаю думать, что ты нестабильна, Харпер. И, дорогая, ты как бы отпустила себя сама.

Я пригнула подбородок к груди и крепче обняла себя. У меня не было моральной или физической энергии, чтобы бороться с ним, да в этот раз я и не хотела.

― Эй, не надо ни о чем беспокоиться. Для этого есть вот что, ― он вытащил из кармана блестящий слегка потертый секундомер и открыл его.

Я смотрела, как черная стрелочка двигалась по кругу, затем, наконец, взглянула на Д для объяснений.

― Я собираюсь повесить это на стену прямо возле твоей камеры, ― начал он, указывая на крючок, которого я никогда раньше не замечала. ― Когда таймер остановится, твоя жизнь тоже остановится.

Он отступил и пошел делать то, что сказал, надев тонкую металлическую цепь на крючок.

― Ничего? ― спросил он, когда я промолчала. ― Хорошо, тогда ложись.

Если он и был удивлен тем, как легко я подчинилась, то не показал этого. Я знала, что ожоги от сигарет были только началом того, что он планировал.

Он был слишком спокоен. Я могла бы выдать несколько саркастических замечаний, возможно, снова плюнуть в него. Честно говоря, не имело значения, что я сделаю. Д просто заверил меня, что я не смогу выбраться из этого живой. Я думала, что хотела умереть; я никогда не признавала сам факт этого.

Он закрепил каждую мою ногу при помощи нейлонового стремени, а затем и мои запястья. Когда закончил, то отступил и вернулся с ржавой решеткой распределителя и кляпом. Сжав руки в кулаки, я откинула голову назад, точно зная, что ожоги от сигарет были детской игрой.

Мужчина закрепил планку и засунул кляп мне в рот, не сказав ни слова. Отсутствие его насмешек увеличило мою, грызущую кишки, тревогу в виде холодного пота.

Одной рукой он схватился за половинку моей задницы и раздвинул. Затем, прочистил горло и смачно сплюнул прямо в расщелину. Потом снова отошел. Я подняла голову, чтобы посмотреть, что он делает сейчас. Широко раскрытыми глазами я наблюдала, как он стоит у полки с игрушками и выбирает темно-фиолетовый фаллоимитатор.

Серебряные шипы были вплавлены в резину со всех сторон.

Закрыв глаза, я знала, что испытаю страшную боль, а также понимала, как сильно он будет наслаждаться этим.

Глава 18

Харпер

Мои ноги были широко разведены в стороны, привязаны к стальным подпоркам и слегка приподняты в воздухе.

Дрожь сотрясала тело от страха того, что произойдет дальше. Мои руки были болезненно растянуты по обе стороны от заплаканного лица, каждая из которых была туго зафиксирована отдельным ограничителем.

Я быстро крутила головой взад и вперед, упрашивая и умоляя сквозь кляп, который Д сердито затолкал мне в рот.

Мужчина был неподвижен, наслаждаясь каждой минутой моего страха и дискомфорта.

Я хотела отвести взгляд, но не смогла. Мне нужно было стать свидетелем всего, что он делал, независимо от того, насколько это было дерьмово. Я пыталась подготовиться к боли, которая, как я знала, последует, после вдоха через окровавленный нос.

Он посмотрел на меня со зловещей улыбкой на своем ангельском лице, полностью вставляя фаллоимитатор в мою задницу. Я визжала как свинья на бойне, пытаясь дышать через мучительную боль.

― Тебе это нравится? ― спросил он, двигая игрушкой.

Кончики шипов ощущались как лезвия бритвы, вонзающиеся в чувствительные ткани внутри меня. Пошла кровь. Мое тело отторгало инородный предмет, пытаясь вытолкнуть его наружу. Что-то в моей анальной полости разорвалось, и из измученного отверстия потекло еще больше крови.

Я чувствовала, что ускользаю.

Он оставил фаллоимитатор вставленным, когда сунул свой член в мою киску. Я не получила отсрочки.

Д трахал меня, как и в прошлый раз, беря все, что хотел, не останавливаясь, когда я ускользнула под одеяло тьмы.

Д не позволил мне долго оставаться под ним, размахивая нюхательным блоком у моего носа.

Нет, он хотел убедиться, что я точно почувствую то, что произойдет дальше.

Брюнетку вытащили из клетки для собаки, и она боролась с ним так же, как и я во время нашей первой встречи. Однако ее не отвели на матрас, вместо этого он подвел ее ко мне.

― П... п... пожалуйста, не надо...

― Ш-ш-ш, ― успокоил он, пробежав пальцами по заплаканному лицу женщины.

Тогда она посмотрела на меня, темные глаза впились в массивный фаллоимитатор, все еще вставленный в мою задницу, и шипы, пронзившие плоть моего ануса.

― Что это? Почему я здесь? Почему ты...

― Я не в настроении для сотни вопросов, ― сказал он, волоча испуганную женщину оставшийся до кресла путь.

Она плакала и кричала, быстро решив умолять, когда он согнул ее практически прямо на меня, полез под платье и сорвал с нее нижнее белье.

― Я собираюсь трахнуть тебя сейчас, и ты будешь все время держать свое лицо зарывшись в киску моей милой игрушки, ― объяснил Д, протягивая руку к цепочке надо мной.

― У меня есть деньги. У меня...

― Мне не нужны твои гребанные деньги, ― усмехнулся он, накинув петлеобразную цепь на ее шею.

Она продолжала паниковать, пока не поняла, что это не имело эффекта. Д прижал ее лицо между моих ног, толкая фаллоимитатор мне в задницу немного дальше. Откинув голову назад, я делала частые короткие вдохи, когда он начал трахать ее, вывернув ей руки за спину.

Ее рыдания приглушались моей киской каждый раз, когда она была вынуждена прижимать к ней свой рот. Мне было слишком больно, чтобы обращать внимание. Когда Д потянулся вверх, чтобы затянуть цепь вокруг ее шеи, я ничего не могла сделать, чтобы помочь ей. Все еще связанная, с кляпом во рту, который мешал мне говорить, я ничего не могла предпринять, кроме как наблюдать, когда она начала задыхаться.

Белки ее глаз стали бледно-красными, пока не закатились назад, а уродливые полосы пересекали шею.

Д еще долго продолжал толкаться в ее обмякшее тело после того, как она начала смотреть на меня неподвижным и пустым взглядом.

Все, о чем я могла думать ― это то, что мне так и не удалось спросить, как ее зовут, а безжизненное лицо, которое, казалось, говорило о ее смерти, было моей виной.

Глава 19

Харпер

― Наши дни ―

Судьба может быть хитрой штукой.

Я не очень в это верила, пока мне не удалось спасти собственную жизнь. Я была твердым сторонником того, что все случалось по причине, даже плохие вещи. И пришла к выводу, что меня забрали с какой-то целью, которая состояла в том, чтобы найти человека, ответственного за все мои страдания и избавить мир от его патологии.

Я все еще пыталась жить свою жизнью. Раз в несколько недель я рисковала сходить в «Уинн Дикси» и взять свежую коробку мороженого «Муз Тракс».

Может быть, я ходила в пижаме, но по крайней мере, я куда-то шла.

Именно судьба заставила меня встать рядом с похожей на модель блондинкой возле витрины с мороженым в девять вечера.

― Зачем вы пришли? ― внезапно спросила она меня.

― Я всегда беру «Муз Тракс». Просто притворяюсь, что выбираю что-то полезное.

Я пожала плечами и открыла дверцу морозильной камеры. Она сморщила нос и наклонилась вперед, читая надпись на коробке, которую я вытащила.

― Ох, выглядит хорошо. Мой муж не любит, когда я ем сладости, поэтому, когда он уезжает по делам, могу побаловать себя, ― смеялась она.

Я хотела спросить, не позволял ли он ей сладости по состоянию здоровья или потому что был контролирующим мудаком. Хорошо отыгрывала свою роль, чтобы не задевать большинство незнакомцев, с которыми встречалась каждый день.

― М-м, хорошо, наслаждайтесь.

Я улыбнулась и уронила мороженое в свою корзину, продолжая идти по проходу.

― Между прочим, я Мишель, ― крикнула она мне вслед.

Я продолжала идти. Моя способность общаться с посторонними заржавела. Кроме того единственного раза, когда я видела, как великая дружба складывалась в таких местах, как проход в бакалейной лавке, в кино или на телевидении. Мне не нужны друзья ― у меня был кот.

― Но большинство людей просто зовут меня Минни, ― добавила она, когда я уже собиралась свернуть за угол.

Я остановилась как вкопанная, решая непринужденно развернуться и переиграть тот факт, что ее имя укоренилось в моем мозгу. Я искала Минни, когда мне не удалось найти Д. Бо́льшую часть моих результатов составили: персонаж Диснея и несколько профилей в социальных сетях, которые не соответствовали тому, что я искала.

Возможно, это жуткое совпадение, что у нее было такое же прозвище, но я не поверила в это.

― Харпер, ― ответила я, дрожь послышалась в моем голосе.

Ее улыбка дрогнула лишь слегка. Если бы я не наблюдала за ней так внимательно, то пропустила бы это.

Она знала, кто я? Вот почему она спустилась в этот ряд?

Я сделала несколько шагов к ней, мгновенно ощутив ее внезапную нервозность. Карие глаза осторожно посмотрели на меня.

― Вы уверены, что хотите это мороженое? Мы же знаем, как может поступить ваш муж.

Выражение ее лица стало кислым, мои слова прозвучали как аккорд.

Я не стала ждать, чтобы увидеть, что еще она могла или не могла бы решиться сказать мне. Повернувшись на каблуках, я поспешила по проходу. Оставила свою корзинку на витрине с пончиками и, стремясь выйти из магазина, я чуть ли не бежала к своему джипу. А проскользнув внутрь, сразу начала высматривать парковочное место Минни.

Единственный человек, которого я видела ― мамочка, загружающая сумку-кенгуру в кузов минивэна.

Я смотрела на двери магазина, ни разу не отведя взгляд, и сжимала руль так сильно, что костяшки пальцев побелели.

Когда она, наконец, вышла, то казалось, что так же спешила, как и я, только она купила свои продукты.

Она зажала телефон между щекой и плечом, в который что-то быстро говорила.

Я сползла ниже на своем сиденье, пытаясь скрыться, чтобы подслушать ее разговор. Высокие каблуки быстро пронесли ее мимо, но я точно смогла услышать, что она говорила.

― Мне нужно, чтобы ты перезвонил мне, Джейс. Сейчас. Ты облажался.

Мой желудок перевернулся в ответ. Она была очень взбешена и еще более обеспокоена. Я всегда предполагала, что она не знала о его «внеклассной деятельности». Не могла понять, как другая женщина могла сидеть рядом и позволять мужу устраивать сексуальные пытки людей в качестве хобби.

Это выводило все на совершенно новый уровень. Скольких из нас она могла спасти, если бы заговорила?

Д ― нет, Джейс ― был просто мужчиной. Он был человеком. Он чувствовал боль и мог истекать кровью, как любой другой и она, казалось, не боялась его.

Услышав запуск двигателя, я как раз вовремя выглянула из-под руля и увидела, что мимо меня проехала темно-синяя машина.

Я знала, кто был водителем.

Мне хотелось протаранить суку и сбросить прямо с дороги. В последний раз, когда я видела ее мужа, он оставил меня умирать, и в этом заключалась их проблема: я не должна быть жива.

Мне потребовалось меньше шестидесяти секунд, чтобы решить, что я собираюсь делать дальше. Я завела свой джип и начала следовать за ней до дома.

Глава 20

Харпер

― 2 год ―

Я теряю свой чертов разум.

У меня была одна и та же мысль множество раз в день или, может быть, это была ночь.

Понятия не имела, как долго была здесь. Я уже забыла, каково это ― чувствовать солнце. Не могла вспомнить, когда в последний раз дышала чем-то еще, кроме отбеливателя, фекалий и смерти. Я была чрезмерно истощена и постоянно голодала. Д давал мне еду, когда хотел, а не тогда, когда мне это было необходимо.

Иногда я разговаривала с другими девушками, которых он приводил. Казалось, что их было четыре. Большую часть времени они не отвечали, просто плакали и умоляли меня помочь им.

Они никогда тут долго не задерживались.

Я не была уверена, что он делал с их телами, как только убивал, но всегда это было удушение во время траха любой из их дырок.

Я знала, что скоро придет мое время. Теперь ему было скучно. В его глазах было отвращение и презрение, когда они дрейфовали по моему телу, которое он разрушил.

Мы с Д не сформировали связь наподобие Стокгольмского синдрома. Я не влюбилась в психа, который меня похитил, даже если он казался милым. Поэтому в тот день, когда он остановил часы, я не была застигнута врасплох. Когда дверь камеры открылась, я оставалась лежать в позе эмбриона, отвернувшись от него.

Ждала его приближения. Когда он этого не сделал, я взглянула через плечо, увидев, что он остановился в нескольких шагах.

― Ты действительно была особенной, ― задумчиво произнес он, больше для себя, чем для меня. ― Если бы ты не попыталась сбежать в тот день, то я собирался пустить тебя наверх, чтобы устроить немного комфортнее.

И тогда мы могли бы поиграть в домик?

Я ждала его речь, чтобы начать самой.

― Знаешь, почему ты пережила всех остальных? Потому что никогда не просила убить тебя. Мне было интересно, сколько пройдет времени, прежде чем ты начнешь умолять о смерти от моей руки? Ты никогда этого не делала.

― Ты оставил меня в живых только потому, что я не просила о смерти? ― пыталась уловить смысл, но это же был Д. Большинство вещей в его мире не были понятны, как два плюс два.

― Это, и еще потому, что в тебе была надежда. Теперь ее уже нет. Я вижу по твоим глазам, что ты сдалась.

Теперь уже сидя, я изучала его профиль. Он выглядел почти грустным.

― Я двигаюсь дальше, собираюсь немного отдохнуть, прежде чем начать все сначала, ― продолжил он.

― Почему ты мне все это говоришь? ― спросила я незаинтересованно.

Он покачал головой и отвернулся, начиная выходить из камеры.

― Это будет быстро, если не будешь бороться.

― Что будет быстро? ― спросила я, искренне смутившись.

Он улыбнулся мне и начал подниматься по лестнице. Когда я услышала, как закрылась дверь, то соскользнула с кровати. Д оставил мою камеру открытой, он никогда этого не делал. Спеша через каменный пол, я вошла в главную комнату и огляделась.

Казалось, ничего не изменилось. Секундомер висел на крючке, больше не тикая. Я ждала, чтобы увидеть, вернется ли Д, но он так и не вернулся.

Он оставил меня здесь голодать?

Я бы выбрала сто смертей, прежде чем решиться на такую.

Сделав быстрый вздох, я подкралась к деревянной лестнице и прислушалась к малейшим признакам, которые дали бы мне понять, что происходит. Прежде чем я добралась наверх, забавный запах достиг моего носа. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы распознать его, и к тому времени дым уже просачивался сквозь щель под дверью.

Он собирался сжечь эту чертову дыру вместе со мной, запертой в ловушке.

Я спустилась вниз по лестнице, думая о том, как выбраться отсюда. Я не хотела сгореть заживо. Если пламя не убило меня, то дым мог.

Я была не в лучшей форме, чтобы пережить нечто подобное.

Глаза дико метались по комнате и остановились на промышленном стеллаже. Я подбежала к нему, неоднократно толкая в сторону, пытаясь заставить его двигаться. Эта проклятая штука поддалась всего на дюйм. Повернувшись, я врезалась в него спиной, пихая изо всех сил, которые могла собрать.

Он терся об пол, наконец, начиная скользить. Запах дыма усилился, потолок надо мной издал низкий стонущий звук. Если бы он рухнул, меня бы просто раздавило.

Когда для меня образовалось достаточно места, я протиснулась в крошечный проем под дверями подвала. Потом прижала к ним ладони и толкнула вверх, балансируя на верхней ступеньке. Они поднялись, впуская поток солнечного света, прежде чем зацепиться за что-то снаружи.

― Чертов замок.

Я сыпала проклятиями, чтобы Д отправился в ад и обратно, многократно толкая двери. Они не поддавались.

Теперь я начала паниковать. Клянусь, что чувствовала, как жар проникает в подвал.

Держа двери одной рукой, я протолкнула другую через просвет между ними. Не обращая внимания на давление, которое чувствовала от того, что сдерживало меня внутри, я схватила что-то металлическое и ржавое и попыталась это вытащить. Моя хватка была слишком слабой. Просунув запястье дальше, вновь вытянула пальцы.

Бесспорно, теперь, когда жар заполнял место, которое я называла домом последние два года, я начала царапать, отчаянно пытаясь добраться до защелки. Мои ногти вонзились в дерево, осколок попал в мизинец, а указательный и безымянный пальцы вовсе лишились ногтей.

Они на удивление легко отрывались, однако это не уменьшало боль. Я закричала, желая немедленно отступить и проверить свою рану. Вместо этого ― выстояла. Я была уже близко. Проход, в котором я находилась, начал заполнять жар, и я вспотела. Запах дыма заставлял слезиться мои глаза. Я позволила слезам пролиться.

― Давай, ― умоляла я, скрепя зубами от боли.

Наконец, защелка лопнула, пока я дергала и покачивала ее. Двери можно было поднять.

Я вдохнула наполненный дымом воздух и выбежала. Солнечный свет поглотил меня, на мгновение парализовав ноги.

За моей спиной горел охотничий домик. Если Д наблюдал рядом, то я бы не хотела, чтобы он меня видел.

Я побежала прямо. Мои глаза болели, легкие горели, а мое тело угрожало исторгнуть рвоту из пустого желудка, но я все еще не остановилась.

Я набрела на грунтовую дорогу и пошла по ней, хрипя при каждом вдохе и выдохе, ноги кровоточили. Я остановилась, когда сквозь небольшой просвет в гуще деревьев, увидела задний двор заправочной станции Метрик.

Глава 21

Харпер

― Наши дни ―

У них был красивый дом. Я могла это признать.

Сидя снаружи, припарковавшись через несколько домов вниз, я смотрела на экран своего мобильника.

Джейс Чарльз Хейвуд владел риэлтерской компанией, у него не было детей, и он выглядел точно так же, как и два с половиной года назад.

Счастливчик.

Его вид на фотографиях никоим образом не тронул меня. Это лицо было постоянным изображением в моей голове. Меня не интересовали какие-либо детали его личной жизни. Мне просто нужно было знать, кем он был.

Перегнувшись через сиденье, я открыла бардачок, взяла свой маленький черный пистолет и ярко-фиолетовые перчатки для верховой езды.

Свет в его доме погас тридцать минут назад. Везде, кроме одного места.

Осмотревшись вокруг, я выбралась из своего джипа и бросилась через улицу. Вблизи его дом выглядел еще больше. Я не беспокоилась ни о передней, ни о задней двери. А пошла прямиком в открытый гараж и попробовала войти через него. Он распахнулся, вернув мои мысли в прошлое, когда Д сказал, что в его доме должна была быть система безопасности.

Казалось, что Джейс не практиковал то, что проповедовал.

Я вошла в гостиную и закрыла за собой дверь, слыша звук льющейся воды наверху. Обогнув белый диван, я остановилась и рассмотрела большой автопортрет, висящий над массивным камином.

Женщина на картине могла быть одной из моих покойных родственниц. Наше сходство было жутким.

Я вздрогнула и вышла из комнаты в поисках кухни. Это было не сложно, учитывая, что она была размером почти с весь мой коттедж. Эта комната тоже была белой.

Я ненавидела это.

Чистота в доме была почти оскорбительной. Как он мог жить так роскошно, но трахаться в таком убожестве?

Я сунула пистолет в карман пижамы с изображением коров, а затем подошла к держателю ножей, вытащила каждый из них и внимательно осмотрела лезвие, прежде чем сделать выбор.

Ни одного мгновения, я не задавалась вопросом: было ли правильно то, что я собиралась сделать, или же нет. Я не боялась быть пойманной. В конце концов, это принесло бы обществу огромную пользу.

Когда я шла по лестнице, то осторожно ступала ногами в тапочках, чтобы не задеть скрипучую доску.

В коридор лился свет из ванной. Я подошла к открытой двери и заглянула внутрь. Глубокая ванна была повернута в противоположную сторону, открывая мне вид на спину Минни.

На выступе стоял бокал красного вина, голова ее была откинута назад, а глаза закрыты. Бедняжка выглядела немного напряженной.

Это была ее собственная вина.

Она не могла сказать ничего такого, что оправдало бы ее бездействие. Женщина была безмолвной не потому, что пребывала в ужасе. Она молчала, потому что ей было по хрену.

Я убедилась, что мои фиолетовые перчатки были плотно натянуты и пошла вперед. Не имея опыта в нанесении ножевых ранений людям, я сделала то, что было сказано во многих статьях Гугл: присела и приставила ладонь ко рту Минни, по-видимому, это помогло с потоком воздуха или что-то типа того.

Она резко открыла свои карие глаза и сразу же начала сопротивляться. Бокал упал на пол, разбившись на осколки. Пенистая вода выплеснулась за края ванны, пока я удерживала Минни на месте.

Я не могла вспомнить, как или куда наносить кому-то ножевой удар. Из-за адреналина, несущегося по моим венам, руки слегка дрожали, а мои мысли были сосредоточены на том, чтобы положить этому конец.

Сначала я ткнула ее в шею, восхищенная тем, как легко лезвие прорезало ее плоть.

Она плакала под моей рукой в перчатке.

Я снова воткнула в нее нож, но немного ниже, а потом еще раз в грудь рядом с ее силиконовой сиськой, прежде чем отступила.

Кровь превратила воду в красную, окрасив фарфоровую ванну. Она слегка прохрипела, как лягушка, а ее тело несколько раз дернулось, прежде чем стало совсем неподвижным. Это не соответствовало ее прозвищу.

Я ожидала больше крови.

Бросив грязный нож для стейка в ванну, я схватила ее сотовый из-за тщеславия. Осторожно, чтобы в зеркале не было видно моего отражения, сфотографировала ее частично погруженное в воду тело с фильтром солнечного дня и отправила единственному контакту, сохраненному под именем «Джейси».

Я внимательно посмотрела на нее, удивляясь в первую очередь тому, как она оказалась с ним. Ведь она была совсем не похожа на девушек, к которым у него, казалось, существовала склонность.

Ну что же. Теперь они могут гореть в аду вместе.

Я бросила ее телефон в воду и быстро ушла.

Глава 22

Харпер

Убийство его жены стало главной сенсацией местных новостей.

Чертовы местные новости. Я не понимала, как мы могли жить в двух разных концах одного города, а я никогда об этом не догадывалась.

Полагала, что должна была поблагодарить мороженое за свой великий триумф.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы подготовиться к тому, что я собиралась делать дальше.

Под временем я имела в виду, что должна была перевезти коробки, остановиться на гаражной распродаже, в магазине оборудования и, в конечном счете, в магазине домашних животных. Все остальное, что мне было нужно, заказывалось онлайн, например, фаллоимитатор.

Я все время следила за Джейсом, задаваясь вопросом, знал ли он, что это я убила его жену. И не могла представить, что не знал. Но, опять же, больной ебл*н, вероятно, имел в своем окружении справедливую долю людей, которые презирали его.

Когда все было готово, я следила за ним в течение двух недель изо дня в день. Зайдя так далеко, что даже обменяла свой рубиново-красный джип на автомобиль из проката, чтобы, так сказать, смешаться с толпой.

Куда бы Джейс ни пошел, я следовала за ним.

Его темно-рыжие волосы смотрелись гуще, он был немного скрупулезен, но в остальном выглядел так же, как и всегда.

Для человека, который только что потерял то, что должно было быть любовью всей его жизни, он не казался безумно расстроенным. Мужчина больше был зол из-за того, что считался подозреваемым.

Если бы копы только знали хотя бы половину. Но не выяснят об этом от меня, но имелось анонимное письмо, готовое к отправке, которое я напечатала после того, как меня нашли.

Я чувствовала, что другие девушки, где бы они ни оказались, заслуживали некоторой формы умиротворения для своих семей.

Если бы они были.

В нашем районе не было никаких отчетов о лицах, пропавших без вести, что заставило меня поверить в то, что Джейс брал девушек, у которых ничего и никого не было, или которые были не отсюда.

Это ничего не меняло с моей стороны.

Я довольно быстро узнала, что он вел невероятно скучную жизнь. Во вторник ― завтрак с одной той же группой мужчин. Бильярдный зал вчетверг.

Я была уверена, что он знал о моем преследовании. Я перестала пытаться скрыть это за три дня до появления. Хотела, чтобы он видел меня.

Я показала себя в воскресенье. Оставив прокатный автомобиль перед торговым комплексом, я надела свои фирменные фиолетовые перчатки, схватила пистолет и прошла несколько кварталов к церкви Святой Троицы.

В любом случае, я не могла понять, почему или как этот человек мог быть религиозным. Может быть, это была роль, которую он играл.

Он вышел один, как и неделю назад. Я ждала, пока он не разблокирует машину, прежде чем подойти к нему сзади.

― Залезай, ― потребовала я, прижимая пистолет к его спине.

― Харпер, ― задумчиво проговорил он, поворачивая голову в сторону. ― Мне было интересно, когда я увижу тебя снова. Я знаю, что ты следила за мной.

― Это так мило. А теперь залезай в чертову в машину. И, пожалуйста, не заставляй меня просить дважды, ― сладко добавила я.

У нас не было достаточно времени, чтобы стоять здесь вот так. Я щелкнула предохранителем пистолета, чтобы поторопить его, и это сработало.

― Хорошо-хорошо, успокойся. Никто не должен пострадать.

Он скользнул на место водителя, а я села за ним.

― Дай мне свой телефон, ― сказала я, держа пистолет у его затылка.

Мужчина безмолвно отдал мне его.

― Теперь съезжай с этой парковки и сверни направо.

― Это интересно, ― смеялся он, делая то, что я сказала.

― Если ты думаешь, что это весело, подожди, пока не увидишь, что будет дальше, ― сказала я.

Это заставило его замолчать на минуту, но только на минуту.

― Знаешь, если со мной что-нибудь случится, у меня есть друзья, которые будут искать.

― Мне очень трудно поверить, что среди всех людей на планете, у тебя есть друзья. Они такие же трахнутые как и ты?

― На самом деле, они намного хуже, ― усмехнулся он.

Теперь настала моя очередь заткнуться. Как кто-то может быть хуже, чем Д? Я мысленно сделала главным своим приоритетом поиск этих самых его друзей.

― Знаешь, ты выглядишь такой же красивой, какой была всегда.

― Заткнись, Д.

― Теперь, когда Минни ушла, мы…

― Заткнись нахер! ― закричала я, ударив его сбоку по голове.

― Черт возьми, ― засыпал проклятиями он, касаясь небольшой раны.

― Больше не говори ничего. И это не просьба.

Он соблюдал тишину, пока я инструктировала его весь путь до старой фермерской дороги.

Покопавшись в сумке, которая висела у меня через грудь, я достала прохладный шприц и сняла крышку.

― Что ты планируешь делать со мной, так... ах! ― он хлопнул себя по затылку там, куда я просто воткнула иглу через подголовник.

― Не волнуйся, это неопасно для жизни, ― засмеялась я, приказывая ему остановиться и выключить двигатель.

― Что ты ввела мне? ― спросил он, уже путаясь в словах.

Я решила посмотреть в окно на кукурузные поля, а не отвечать.

Когда я оглянулась на переднее сиденье, Д сполз вниз.

Я не могла поверить, что снова была так близко к нему и как спокойно я чувствовала себя в его присутствии. В некотором смысле было приятно не бояться его. Он был просто мужчиной. Ни больше. Ни меньше.

Я сидела еще несколько секунд, чтобы очистить мысли и подготовиться к тому, что собиралась делать дальше.

Когда я успокоила себя, что это то, что мне нужно было сделать, то вышла из машины.

Глава 23

Харпер

Он пришел в себя как раз тогда, когда я собиралась вернуться наверх.

Его приглушенные и выхолощенные крики вызвали улыбку на моем лице. Я сняла с него одежду, которую уже сожгла в камине, и приковала его цепями.

Мне вновь пришлось ввести ему дозу, пока я тащила его тяжелую задницу в подвал. Слава Богу, у меня не было соседей.

― Ты проснулся, ― сказала я, возвращаясь к нему.

Он зажмурил глаза, ему явно не понравилось ощущение вибрирующего фаллоимитатора болтающегося из его задницы.

― Я знаю, что это неудобно, но у меня еще не было времени, чтобы добавить шипы.

У меня также не было желания плевать между половинок его задницы, поэтому я использовала спирт из аптечки.

― Тебе нравится твой новый дом?

Он завопил еще сильнее ― ничто и никогда не звучало бы также хорошо.

Я осмотрела свой подвал довольная тем, как все обернулось. В нем не было окон, а единственная дверь вела прямо в мой шкаф. Он не был указан в чертежах коттеджа, поэтому технически его и не существовало. Это то, что риелтор сказал моим родителям, так или иначе.

Просто идеально.

Покупка брусьев для постройки импровизированной камеры выходила за пределы моего опыта, поэтому я остановилась на собачьей клетке из питомника.

Я понятия не имела, где взять гинекологическое кресло, и вместо него использовала старую скамью для взвешивания с гаражной распродажи.

Учитывая, что мужчина был сильнее меня, я использовала цепи вместо нейлона.

― Я вытащу кляп, как только ты немного успокоишься. Тогда сможешь вопить так громко, как тебе нравится. Никто не услышит тебя. Эта комната звуконепроницаемая. А также ты можешь умолять. Думаю, что мне это понравилось бы.

Он посмотрел на меня с той же ненавистью, которая, как я представляла, отражалась во мне к нему. Было так легко сломать его полностью. Его сила больше была ничем по сравнению с тем, что было теперь у меня. Я ― Победитель.

Увидим насколько ему понравится быть еб*ной игрушкой для траха, перевернутой на столе, до того, как я пущу ему пулю в лоб.

Его отвратительные вопли из клетки последовали за мной, когда я закрыла дверь и щелкнула замком.

Прямо перед тем, как подняться по лестнице, я повесила серебряный секундомер на стену и включила таймер.

Оглавление

 Натали Беннетт «Игрушка»

Прелюдия

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23