Рассказы о военных собаках [Владимир Леонидович Швабский] (fb2) читать онлайн

Владимир Леонидович Швабский Рассказы о военных собаках

Четвероногим бойцам и их вожатым посвящается…

От автора

Книгу о военных собаках, их судьбах, службе, работе я задумал давно, еще когда только начинал собирать материал об истории военного собаководства. Работая с документами о военных собаках, я все больше и больше убеждался, что главное в этом деле — человек.

Именно он обучает, воспитывает и готовит собаку для ее будущей службы. Но ведь и человека, в данном случае военного вожатого собаковода, надо обучить, подготовить и «ввести в профессию».

В армии этим занимается специальное учебное заведение. Сегодня это 470-й ордена Красной Звезды методико-кинологический центр Вооруженных Сил Российской Федерации. По мере его становления, развития и выполнения поставленных задач название не раз менялось. В разные годы его возглавляли командиры, отличавшиеся друг от друга по своему опыту, авторитету, характеру и способностям. Мне повезло. Я общался с тремя из них: генерал-майором Г. П. Медведевым, полковником А. Н. Пермяковым и полковником Е. Н. Чухаревым. Свои впечатления о совместной службе с ними я и описал в этой книге.

В своих книгах, в газетных и журнальных статьях я стремился подчеркнуть, что главное — это человек, вожатый собаки, именно от него зависит, какой собака будет. Но если о военных собаководах написано довольно много, то об их четвероногих друзьях и помощниках — военных собаках, с тем, чтобы были указаны кличка, конкретная работа и служба и т. п., пишут или не часто, или такое, что читаешь и диву даешься фантазии автора.

Было бы большой несправедливостью, посвятив в своих книгах так много внимания работе военных собаководов, лишь мельком коснуться их четвероногих друзей. Основываясь на архивных документах, я попытался заполнить эту нишу, собрав в книге документальный материал о военных собаках, их героических поступках. Конечно, это только какая-то тысячная часть из всех дел военных собак, но это только начало.

Составить какой-либо рейтинг собак, оставивших самый заметный след в отечественной и мировой истории, чрезвычайно сложно, хотя такие попытки и предпринимались. Так, например, на фронтах Великой Отечественной войны в действующей армии в различных частях и подразделениях находилось около 68 тысяч военных собак, распределенных по восьми различным службам: это были породистые и беспородные, лохматые и гладкошерстные четвероногие помощники. Их было так много, что крайне трудно отдать пальму первенства какой-либо одной собаке или даже одной из пород, это будет не справедливо по отношению к другим собакам и породам. Каждая из них занимает свое место, именно свое: в этом месте, в этой службе, в этой породе, в этом случае. Все они внесли неоценимый вклад в великое дело Победы над врагом. И как заслуженный итог: участие военных собак в Параде Победы, наряду со всеми родами войск, где группу кинологов они выступали во главе со своим командиром генерал-майор Григорий Пантелеймонович Медведев.

Об участии собак в Великой Отечественной войне сегодня многие знают: из прочитанных книг и статей, из телепередач и кинофильмов. Среди четвероногих были настоящие герои, в большинстве своем никому не известные. Взять хотя бы противотанковую службу и свыше 300 танков, подбитых с помощью собак-истребителей танков. Кто сегодня вспомнит их клички, породы? Единицы! История сохранила сведения о первой собаке, подорвавшей немецкий танк под Рогачевым, — беспородной дворняжке по кличке Ирма. Мало кому известно, что собака по кличке Север повторила подвиг Александра Матросова, закрыв своим телом амбразуру ДОТа, тем самым способствовав выполнению боевой задачи подразделением.

Немногие слышали о четвероногих героях, спасших сотни тысяч человеческих жизней. Возможно, некоторые ветераны войны и остались живы только благодаря их отличной работе и беспрекословному исполнению своего долга — помочь человеку в любой ситуации и даже если это связано с риском для их жизни. В этом я еще и еще раз убедился, выступая перед читателями и рассказывая им о военных собаках. Даже убеленные сединой, имеющие за спиной десятки лет армейской службы ветераны удивлялись тому, что пришлось пройти военным собакам в годы войны. Они выполняли все, чему научили их люди.

Военные специальности наших собак была разнообразны. Они были собаками связи и ездовыми, истребителями танков и миноискателями, собаками сторожевой и разведывательной, ездово-санитарной и караульной служб, собаками-диверсантами…

Великая Отечественная война — тяжелейший период в истории нашей страны. Именно в эти годы наш народ проявил свои лучшие качества, встав на защиту своего Отечества: отвагу, мужество, героизм, самопожертвование, дружбу и преданность. Но все это было присуще не только людям, но и их четвероногим друзьям и помощникам — военным собакам.

Эта книга о них и людях, сделавших их Героями!

Полковник в отставке, член Союза писателей России, историограф военного собаководства

Владимир Швабский

Дело всей жизни

За почти 30 лет моей службы в армии мне довелось встречаться с очень разными людьми. Одни несли в себе положительный, другие — отрицательный заряд: бодрости, энергии, здоровья, профессионализма, способность позвать и повести за собой людей на новые свершения. Мне повезло, первых было значительно больше, и они вселяли в меня веру в правоту дела, которому ты служишь, подвигли на интересные и большие свершения, передавали ту теплоту и любовь к делу, которые они несли в себе, я бы сказал: «ДЕЛО ВСЕЙ ЖИЗНИ!».

Среди таких людей были и командиры, и начальники Центральной школы военного собаководства^[1], с которыми мне пришлось служить, общаться, обращаться за советом, у которых я научился многому и прежде всего любви к людям и животным, собакам, которых они обучали и любили, без чего нельзя быть настоящим собаководом. Это генерал-майор Григорий Пантелеймонович Медведев, полковник Альберт Николаевич Пермяков, полковник Евгений Николаевич Чухарев. Мой рассказ об этих людях.

Генерал-майор войск связи Григорий Пантелеймонович Медведев 10 октября 1899 — 15 мая 1991

Судьба этого человека неразрывно связана с историей нашей страны: он прошел все войны, начиная с Гражданской. Личность легендарная и известная в широких кругах служебного собаководства. За его плечами полвека армейской службы. Родина по достоинству оценила его службу: шесть орденов, многочисленные медали. Он прошел славный и большой боевой путь от красноармейца до генерала. На всех порученных ему участках он трудился самоотверженно и умело руководил коллективом.

Все, кто знал и общался с Григорием Пантелеймоновичем, отмечали: он замечательный человек, интересный собеседник, прекрасный рассказчик, самый желанный гость в воинских частях. Это небольшие, но важные штрихи к портрету одного из родоначальников советского военного собаководства — Г. П. Медведева. За каждым из них историческое событие, судьба военного дела, уникальной военной специальности, собственная жизнь.

Родился Григорий Пантелеймонович 10 октября (27 сентября) 1899 года в селе Колюды Суражского уезда Черниговской губернии^[2] в семье безземельного крестьянина, вынужденного от зари до зари гнуть спину на руднике, чтобы как-то содержать семью и, главное, мечтавшего дать своим детям образование, вывести их в люди.

В 1918 году он окончил высшее начальное училище, а 1923-м, уже после Гражданской войны, — губернские кооперативные курсы в Гомеле.

«Тяжелое время было, — вспоминал Григорий Пантелеймонович. — Семья еле сводила концы с концами, а тут еще покатившаяся по Белоруссии холера унесла двух сестер и брата, потом от непосильной работы умер отец». Незавидная судьба ожидала и самого Медведева, если бы не Великая Октябрьская социалистическая революция, которая круто изменила жизнь молодого крестьянского паренька.

По всей стране полыхала Гражданская война. В 1919 году Медведев поступил добровольцем в Красную армию. На Западном фронте он воевал против банд атамана С. Н. Булак-Балаховича, на Южном фронте — против Русской армии барона П. Н. Врангеля.

В 1921 году произошло памятное событие для Григория Пантелеймоновича, тогда красноармейца 70-го стрелкового полка 24-й Самарской (с октября — Железной) стрелковой дивизии: он был принят в члены РКП(б). В августе 1921 года он был направлен на учебу в Военно-политическую школу Харьковского военного округа, а после ее окончания вернулся в свой полк уже ротным политруком. Уже через полтора года, в октябре 1922 года, по состоянию здоровья Медведев был вынужден оставить военную службу. Однако долго оставаться на «гражданке» ему было не суждено, и в апреле 1924 года по партийной мобилизации он вернулся в армию и был направлен для прохождения службы в 4-ю стрелковую дивизию, политруком отдельного кавалерийского эскадрона и артиллерийского полка 4-й стрелковой дивизии 5-го стрелкового корпуса.

В ноябре 1926 года Медведев стал слушателем Центрального учебно-опытного питомника-школы военных и спортивных собак, а после ее успешного окончания в октябре 1927-го получил назначение инструктором-дрессировщиком при школе собаководов Приволжского военного округа. Затем вновь была учеба: с ноября 1930 по апрель 1931 года Медведев был слушателем Ленинградских артиллерийских курсов усовершенствования командного состава связи. В апреле 1931-го он вернулся в Приволжский военный округ и был назначен начальником и комиссаром школы собаководства в Ульяновске.

В июня 1933 года Медведев был отозван в Москву, в центральный аппарат Управления связи РККА, где он стал исполнять обязанности помощника начальника 3-го сектора (собаководство и голубеводство). В феврале 1935-го его назначают начальником и военным комиссаром Центральной школы связи собаководства и голубеводства РККА.

Отучившись в январе — апреле 1937 года на Высших стрелково-тактических курсах усовершенствования командного состава пехоты «Выстрел», Медведев в апреля 1937-го был назначен начальником Центральной школы связи собаководства и голубеводства РККА: более 30 лет — до 14 июня 1969 года — он возглавлял это не раз менявшее название учебное заведение.

Будучи человеком энергичным и деятельным, Г. П. Медведев вместе с руководством Центральной школы делает все необходимое, чтобы утвердить военных собак в частях Красной армии как военную технику, способную выполнять определенные задачи в боевой обстановке. Под его руководством и при его личном участии в 1935 и 1936 годах проводятся велопробеги с собаками по маршрутам: Москва — Ленинград — Москва (1500 км) и Тбилиси — Батуми (460 км).

В августе 1939 года полковник Г. П. Медведев возглавил отряд военного собаководства, куда вошли собаки-истребители танков и собаки связи. И хотя в боях на реке Халхин-Гол против японских захватчиков не все собаки принимали участие, но это был уже непосредственный боевой опыт.

В декабре 1939 года подразделения Центральной школы с ездово-нартовыми упряжками собак и собаками службы связи приняли участие в боевых действиях в ходе советско-финской войны. Участие в двух боевых операциях военных собак подтверждает, что перед школой командованием ставились абсолютно реальные и конкретные задачи, а также то, что Центральная и окружные школы были полностью готовы к массовому применению собак в случае начала военных действий.

В 1940 году по предложению Григория Пантелеймоновича была налажена подготовка собак для еще одной, новой службы: минно-розыскной. К 1941 году Центральная и окружные школы были готовы к применению военных собак по одиннадцати службам.

С началом Великой Отечественной войны начальник Центральной военно-технической школы военного собаководства полковник Г. П. Медведев и весь руководящий состав школы приступили к формированию и подготовке новых подразделений военного собаководства для фронта. Уже 2 июля 1941 года в действующие войска Западного фронта был направлен первый батальон специальной службы. А всего за период войны 1941–1945 годов было сформировано, подготовлено и направлено в действующую армию 231 подразделение и части военного собаководства, в том числе два отдельных полка специальных служб. Школой подготовлено 3000 офицеров, 8000 сержантов и 32000 вожатых-собаководов.

Яркий талант организатора, высокий профессионализм, масштабность мышления, неутомимая энергия позволяли Григорию Пантелеймоновичу осуществлять руководство и держать в поле зрения все вопросы деятельности школы в тылу, а также работу подразделений и частей военного собаководства в действующих войсках. Многократно он выезжал на фронт для контроля их работы, и даже лично осуществлял руководство отрядами.

Личный пример, неутомимость в работе, вера в людей и технику (собаку) создавала атмосферу высокого энтузиазма в работе командного и всего личного состава, что положительно сказывалось на результатах боевой деятельности подразделений на фронте. Более 3000 человек в частях военного собаководства удостоены правительственных наград, одному из них присвоено высокое звание Героя Советского Союза, около 300 вожатых стали кавалерами ордена Славы, девять частей награждены орденами.

Большой практический опыт и глубокие военные знания, постоянный и тесный контакт с коллективом давали ему возможность находить верные решения трудных вопросов. За умелое руководство и высокие результаты в боевой деятельности Центральной школы на фронтах Великой Отечественной войны Постановлением СНК СССР от 17 ноября 1943 года начальнику Центральной военно-технической школы дрессировщиков Красной армии полковнику Г. П. Медведеву присвоено воинское звание генерал-майор войск связи. Родина по достоинству оценила ратный труд Медведева, он награжден орденом Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом «Знак Почета», орденом Красной Звезды и многими медалями. И как апофеоз всей работы за годы войны — участие Центральной школы в Параде Победы 24 июня 1945 года, где во главе колонны военных собаководов шел ее молодой генерал — «генерал от собаководства».

Боевая судьба свела Григория Пантелеймоновича с видными советскими военачальниками маршалами Советского Союза Г. К. Жуковым и С. И. Коневым, маршалом войск связи СССР И. Т. Пересыпкиным, генералами армии Д. Д. Лелюшенко и С. И. Штеменко и многими другими. Все они давали высокую оценку возможностям использования собак в военном деле, а также организаторским способностям Г. П. Медведева.

С окончанием войны и переходом Центральной школы на штаты мирного времени Григорий Пантелеймонович направил усилия свои и всего коллектива школы на то, чтобы, используя богатейший опыт применения собак в годы войны 1941–1945 годов, обеспечить дальнейшее совершенствование теории и практики использования собак в военном деле. Под его руководством и при непосредственном участии были изданы «Наставление по дрессировке и применению военных собак» (в 1938 и 1958 годах); при его активнейшем участии и под его общей редакцией вышел «Учебник младшего командира — дрессировщика военных собак»^[3], аналогов которому не существует до сих пор.

В послевоенные годы возникла новая сложная проблема: обеспечение укомплектования школы собаками. Исходя из сложившейся обстановки, Г. П. Медведев активно включился в работу по линии служебного собаководства через ЦК ДОСААФ. Созданные по его инициативе Федерация служебного собаководства и Центральный клуб служебного собаководства возглавили работу по активизации работы клубов на местах. Сам Медведев с 1958 по 1972 год занимал пост председателя Президиума Федерации служебного собаководства, активно содействуя развитию служебного собаководства в Советском Союзе.

Григорий Пантелеймонович был инициатором и непосредственным организатором выведения новых отечественных пород служебных собак: русского черного терьера, московской сторожевой и водолаза. Как специалист служебного собаководства генерал-майор Г. П. Медведев пользовался большим и заслуженным авторитетом как у собаководов-любителей, так и у профессионалов, в том числе тех, кто работал рядом с ним многие годы.

Думается, портрет Григория Пантелеймоновича будет не полным, если не сказать о его человеческих качествах. Здесь нам могут помочь воспоминания, оставленные бывшими подчиненными генерала. Бывший заместитель начальника учебной части школы майор в отставке Николай Иванович Бортников вспоминает: «Григорий Пантелеймонович сочетал в себе высокую требовательность с чутким и отзывчивым отношением к нуждам и запросам подчиненных. Несмотря на генеральское звание, был близок к людям, поэтому и они тянулись к нему, так как знали, что Медведев всегда примет и решит любой вопрос, в том числе и личного порядка».

Медведеву писали с фронта генералы, командующие фронтами и армиями, командиры дивизий и полков, частей военного собаководства, а также простые выпускники школы, вожатые-собаководы. Писем было много, не вся переписка сохранилась, но то, что осталось, — уникальные документы. В Музее истории военного собаководства она хранится в двух объемных папках: «Личная переписка начальника школы». И хотя не на все письма он отвечал, ему писали и писали.

Григорий Пантелеймонович был женат. У него выросли прекрасные дети: дочь Луиза (1926 года рождения) и сын Владимир (1938 года рождения).

В 1969 году генерал-майор Григорий Пантелеймонович Медведев ушел на заслуженный отдых, однако любимому делу не изменил, он постоянно бывал в Центральной школе, встречался с солдатами и сержантами, с командирами. Они приходили к нему за советом и добрым словом, а он делился с ними своим огромным боевым и жизненным опытом. И пока билось сердце ветерана, был с нами рядом и помогал словом и делом, сердцем и душою прославленного собаковода. Убеждал он примером собственной жизни, ведь за его плечами большая, яркая и нелегкая жизнь, в ней отразились события огромного исторического значения, участником которых он был.

Светлая память о Григории Пантелеймоновиче Медведеве навсегда сохранится в наших сердцах, его знают, помнят, уважают многие поколения военных собаководов, просто любителей собак. И заслуженно ветераны собаководства выступили с предложением присвоить 470-му ордена Красной Звезды методико-кинологическому центру служебного собаководства ВС РФ имя генерал-майора Г. П. Медведева.

От автора. Мне посчастливилось встречаться и беседовать с Григорием Пантелеймоновичем во время моей службы в Центральной школе. В период создания Музея истории военного собаководства он живо интересовался экспозиционными планами и их решениями, давал советы, как надо представить ту или иную службу собак, раскрыть тот или иной пример, природу создания породы собак и т. д. Мы понимали, что он — живая история военного собаководства. Общаясь с ним, мы узнавали и открывали новые, неизвестные еще страницы как нашей истории, так и истории военного собаководства.

К сожалению, жизнь этого легендарного и прекрасного человека, его работа, служба окружены многочисленными мифами и небылицами, а порой и откровенной ложью.

Мне удалось поработать в Центральном архиве Министерства обороны Российской Федерации (г. Подольск), где хранится личное дело генерал-майора Г. П. Медведева, и изучить его. На основании этого материала и составлена данная биография.

Полковник Альберт Николаевич Пермяков 31 октября 1930 — 6 марта 2015

A. Н. Пермяков родился 31 октября 1930 года в городе Бийске^[4] Западно-Сибирского края в семье военнослужащего. После окончания в 1954 году Тюменского военного училища он последовательно проходил службу в должностях командира взвода, роты, батальона и заместителя начальника Оперативного отдела штаба мотострелковой дивизии. Сочетания службы как на командных, так и на штабных должностях было связано с приобретения опыта и знаний, необходимых для занятия более высоких должностей. На всех постах Пермяков проявил себя как талантливый организатор и неутомимый труженик.

Его подготовка и командирские качестве были по достоинству оценены командованием, и в 1973 году Альберт Николаевич был назначен командиром 4-й Центральной школы по подготовке младших специалистов (военных собаководов) караульной службы.

Являясь общевойсковым командиром с богатым опытом руководителя и организатора боевой подготовки, он правильно определил основные задачи и перспективу развития школы в целом. В тоже время, не будучи специалистом по военному собаководству, полковник хорошо понимал: для того чтобы сохранить боевые традиции школы, заложить новые, нужно создать хорошие учебно-материальную базу, бытовые условия для офицеров, их семей да и для всего личного состава. И надо отметить, что ему это во многом удалось. Не приводя список всех новые сооружений, введенных в строй, следует отметить, что военный городок школы занимает одно из первых мест среди частей Московского военного округа и отвечает всем современным требованиям учебной воинской части.

Не меньшее внимание Альберт Николаевич уделял учебному процессу в школе, обучению и воспитанию личного состава, совершенствованию методического мастерства офицерского состава.

В решении стоящих задач перед школой он получил большую поддержку и понимание со стороны личного состава школы, а также командования Главного штаба Сухопутных войск. На протяжении многих лет на инспекторских поверках школа показывает высокие оценки по боевой, политической и специальной подготовке.

С переходом на новый штат (батальонную структуру) увеличилось количество учебных подразделений, а значит, прибавились и новые заботы и трудности. Полковник А. Н. Пермяков полностью отдавал себя работе, он был требователен и к себе, и к подчиненным, одновременно проявлял должное внимание к быту офицеров, прапорщиков и их семей. Вкладывая большой личный опыт и труд в повышение боеготовности школы, Альберт Николаевич стремился к тому, чтобы сохранить высокий авторитет школы как специальной части военного собаководства в Вооруженных силах нашей страны. Его заслугой являлось и то, что, обладая большим опытом военной и административно-хозяйственной деятельности, умением глубоко и всесторонне анализировать возникающие проблемы, он всегда четко определял пути их решения и твердо отстаивал свои решения на любых уровнях.

В составе авторского коллектива он принимал активное участие в разработке и написании учебников для обучения войск и курсантов школы — «Основы военного собаководства» и «Дрессировка и применение военных собак», активно сотрудничал со сборником «Клуб служебного собаководства» и рядом других изданий.

Личная высокая активность в службе, проявление должного внимания и заботы о подчиненных, активное участие в воспитательной и общественной работе принесли Альберту Николаевичу заслуженный авторитет в коллективе школы. Желание внедрить в учебный процесс все новое и прогрессивное положительно сказалось и на результатах подготовки младших специалистов военного собаководства. Подготовленная в школе «живая техника» (собаки минно-розыскной и караульной служб) продолжали надежно работать в войсках, а также в боевых условиях в Афганистане, Чечне и других горячих точках.

За достигнутые школой высокие результаты в обеспечении частей Советской армии младшими специалистами военного собаководства, собаками караульной и других служб, а также за личный вклад полковник Пермяков был награжден правительственными наградами: орденами Красной Звезды и «За службу Родине» 3-й степени, медалью «За безупречную службу», золотой, серебряной и бронзовой медалями ВДНХ «За успехи в народном хозяйстве СССР» и другими наградами.

Он неоднократно избирался депутатом в местные органы власти.

Уйдя на заслуженный отдых, Альберт Николаевич продолжал тесно сотрудничать со школой, своим богатым опытом и знаниями содействуя совершенствованию военного служебного собаководства.

У полковника были свои планы, которые, увы, исполнить он не смог. Сказались трудные и беспокойные годы службы, осложнились накопившиеся болезни. Альберта Николаевича не стало.

Светлая память о Альберте Николаевиче Пермякове навсегда останется в сердцах друзей, товарищей, однополчан.

От автора. За несколько лет совместной работы, а потом курируя работу школы со стороны вышестоящего органа, я наблюдал и содействовал работе полковника А. Н. Пермякова на должности командира школы, его способности правильно направлять личный состав части, способности сделать так, чтобы все поставленные перед школой задачи выполнялись точно и в срок, что очень важно для общего дела в целом. Это он стремился привить и своим подчиненным.

Мудрый и требовательный командир, он по-настоящему пользовался авторитетом среди личного состава школы. Командир, который в любую минуту готов принять правильное решение и отдать нужные приказы, при этом не затрагивая у подчиненных их самолюбия. Такими качествами обладал не каждый из знакомых мне командиров.

Альберт Николаевич постоянно и умело был в курсе работы и учебы как курсантов, так и постоянного состава школы офицеров, прапорщиков, сержантов и рядовых.

Как-то уже находясь на заслуженном отдыхе, участвуя во встрече ветеранов школы, мы разговорились, вспоминая былые времена и Альберт Николаевич сказал такую фразу: «У меня были хорошие заместители, поэтому мы успешно провели 60-летие школы, получали хорошие и отличные результаты в боевой и политической подготовке».

Я как один из его заместителей в какой-то мере могу раскрыть «секрет» его успешной работы в должности командира, но лишь в какой-то мере. Ведь во многих случаях важные вопросы жизни школы решались при его руководящем участии. Так, например, вопрос о назначении командира учебной роты, готовящей вожатых и собак минно-розыскной службы. Кандидатов было три, два из них прошли «школу жизни» в Афганистане. Все склонялись к одной кандидатуре, но Альберт Николаевич сумел убедить, а не приказать, что другая кандидатура имеет больше перспектив. И он не ошибся, вскоре из выдвинутого им офицера мы получили замечательного командира, а в дальнейшем и руководителя школы.

Другой пример. Когда я пришел к нему с идеей реэкспозиции Музея истории военного собаководства, он задумался, а потом всячески поддерживал, контролировал, способствовал созданию музея. Было трудно, не хватало средств, людей, но Альберт Николаевич помогал советом и делом.

Нередко он выступал инициатором тех или иных начинаний, а это требовало прежде всего его собственных усилий и исканий. Так, не хватало специалистов: художников, резчиков, плотников и т. д., и Альберт Николаевич обратился к начальнику Оргмобуправления штаба Сухопутных войск генерал-лейтенанту Н. Г. Тер-Григорьянцу, в подчинении которого находилась школа, с просьбой призвать в школу таких специалистов. Вскоре специалисты-призывники прибыли и работа закипела. 23 августа 1994 года, в День 60-летия школы, Музей истории военного собаководства принял первых посетителей, которыми стали ветераны школы.

Все это говорит о чрезвычайно важной особенности стиля работы Альберта Николаевича. Ведь что означают слова «у меня были хорошие заместители». Одной из наиболее сильных сторон организаторского дарования А. Н. Пермякова как раз и было умение нацелить и создать команду на выполнение стоящей задачи. Для этого надо было подобрать команду, расставить, оценить и растить, доверять ей, увлечь ее своим энтузиазмом и идеями, побуждать работать инициативно, творчески.

При формировании команды главный вопрос, который вставал перед руководителем, — как найти своих единомышленников, способных не только пойти за тобой, но и выполнить свою миссию в общем деле творчески, самостоятельно, инициативно, без понуканий. И такая команда была создана, это: заместитель по строевой части подполковник Валерий Александрович Морозов, заместитель по специальной подготовке подполковник Алексей Михайлович Степанцов, заместитель по материально-техническому снабжению подполковник Александр Михайлович Бережной и автор этой книги подполковник Владимир Леонидович Швабский, заместитель по политической части, командиры учебных рот майоры Николай Васильевич Демидов, Валерий Александрович Скибин, Евгений Николаевич Чухарев. К сожалению, большинства из них уже нет в живых. Вот такая команда единомышленников работала и давала положительные результаты под руководством полковника Альберта Николаевича Пермякова. Да, конечно, не все шло гладко, были споры, размолвки, недопонимание, но уж когда были приняты все решения, отдан приказ, все устремлялись на его выполнение. И давали результат!

Сегодня с высоты своего положения понимаешь, что цементирующим звеном всегда и во всем выступал командир — Альберт Николаевич Пермяков. Светлая ему память, и как говорят — «пусть земля ему будет пухом!»

Полковник Вооруженных Сил РФ, генерал-майор таможенной службы Евгений Николаевич Чухарев 26 ноября 1950 — 12 ноября 2010

Евгений Николаевич был из плеяды людей, к мнению которых прислушивались, с ними советовались, с предложениями которых считались, или другими словами, он был профессионалом в области как военного, так и служебного собаководства, известным и в нашей стране, и в странах СНГ и дальнего зарубежья. Он был из тех людей, чьи увлечения, знания и практика стали делом всей его жизни.

Родился Евгений Николаевич 26 ноября 1950 года в г. Копейске Челябинской области. Еще в раннем детстве он заботился о бездомных дворнягах — кормил, воспитывал их, но всегда мечтал о породистой немецкой овчарке. Родители поставили условие: если среди школьных оценок не будет троек, то собака будет. А сами тайно надеялись, что у него не хватит усердия. Но надо знать Евгения: поставив себе цель, он никогда от нее не отступал, и вскоре в доме появился настоящий породистый щенок. В 12 лет с приобретения щенка в Центральном клубе служебного собаководства Челябинска и начался его путь в науку кинологию.

А вот с военным собаководством судьба его связала 15 мая 1969 года, когда Евгения призвали в армию и направили для прохождения службы в пограничные войска вместе с родным братом Виктором, а также четвероногим другом по кличке Мирта. Хотя Евгений был на год младше брата, но по ходатайству Клуба собаководства военкомат дал тому отсрочку на год, чтобы хорошо подготовить собаку. Они мечтали о пограничной службе, и их мечта осуществилась.

Служить братьям пришлось на советско-китайской границе. Их послали на полгода в школу проводников-инструкторов служебных собак. Мирта оставалась в отряде. Получилось так, что по возвращению из школы на границу в звании сержантов братья стали служить на разных заставах, Мирта осталась с Евгением. Службу он продолжил на границе в Угуральском погранотряде на заставе Джаланашколь. Это был период, когда китайцы испытывали нас на прочность, совершая провокационные вылазки через границу, и часто это оканчивалось боевыми действиями. Все это закаляло, давало богатый боевой опыт, который вскоре был востребован.

Сегодня уже забылись события августа 1969 года, когда произошла серьезная схватка наших пограничников с китайцами-провокаторами у высоты Каменной. Евгений вместе с личным составом заставы принимал участие в схватке с нарушителями границы.

Со старшинскими погонами и знаками отличия вернулись братья Чухаревы с Миртой в родной Копейск по окончании срока службы. Работая на заводе, где трудились их родители, параллельно поступили и обучались в Свердловском горном институте на заочном отделении, которое успешно окончили в 1977 году. Но военная служба сильно запала в душу, и когда при воинской части открылась школа прапорщиков, Евгений поступил в нее. Окончив школу, начал служить по контракту кинологом во внутренних войсках, где дослужился до должности начальника кинологической службы дивизии МВД РФ.

Истекал срок службы по контракту, и перед Евгением Николаевичем встал вопрос: что делать? В Челябинском клубе служебного собаководства он узнал о школе-питомнике «Красная звезда», готовящей вожатых и собак для армии, и, ни минуты не колеблясь, поехал в город Дмитров, где находилась знаменитая школа. В 1978 году его приняли на службу по контракту, и он принял учебный взвод, который вскоре вывел на 1-е место в школе по боевой и политической подготовке. За проявленные организаторские способности и отличные показатели в боевой и политической подготовке Е. Н. Чухарев как лучший командир взвода школы был назначен командиром учебной роты.

В 1979 году Чухачев экстерном сдал экзамены за полный курс Московского высшего общевойскового командного училища им. Верховного Совета РСФСР. Впоследствии, в 1990 году, уже будучи зачислен в ряды Вооруженных сил СССР, он окончил Высшие офицерские курсы «Выстрел».

С 1982 по 1984 год Чухарев в составе ограниченного контингента советских войск исполнял интернациональный долг в Афганистане. Там он создал кинологическую службу 40-й армии. Начав службу практически с нуля, Евгений Николаевич создал такую службу, которая оказалась востребована и во время военных действий, и в мирной жизни: в стране шла минная война, карт минных полей не было, к тому же в Афганистане стали применяться мины в неметаллических оболочках, да и железнорудные аномалии делали применение миноискателей невозможным. К сожалению, опыт применения минно-розыскных собак в годы Великой Отечественной войны был за ненадобностью не востребован, а вернее — утрачен. Пришлось все восстанавливать заново. К счастью, к этому времени еще были живы участники войны, создатели этой службы: генерал-майор Г. П. Медведев, подполковник А. П. Мазовер и другие. Благодаря их мудрым советам была создана в войсках, находившихся в Республике Афганистан, разветвленная сеть кинологических постов. Это послужило основой для практического применения минно-розыскной службы в Афганистане, завоевания ею огромного авторитета в войсках, что позволило на основе боевого опыта делать правильные выводы и принимать радикальные решения для дальнейших боевых действий.

Находясь в Афганистане, Евгений Николаевич выступил как активный организатор подготовки и применения служебных собак в обеспечении боевых действий. Вот его высказывания в интервью корреспонденту газеты «Красная Звезда» (ноябрь 1992 года):

«По поведению собак мы довольно точно могли прогнозировать, когда будет обстрел. Движется, например, колонна, и вдруг собаки начинают нервничать, не находят себе места. Это сигнал к опасности. Через 10–15 минут, как правило, следует обстрел колонны, но мы уже готовы к этому, заняли позиции…»

После возвращения в 1984 году из командировки Чухачев был назначен командиром учебной роты, а затем и батальона по подготовке специалистов минно-розыскной службы, а вскоре стал и заместителем начальника школы по специальной подготовке. В 1991 году он занял пост командира (начальника) Центральной школы по подготовки младших специалистов караульной службы (военного собаководства). Это было трудное время в истории всей страны и, конечно, в жизни школы. Страдала материально-хозяйственная часть школы и военного городка в целом, шли постоянные перебои в снабжении продовольствием, вещевым и денежным довольствием. Отдельные специалисты-кинологи стали поглядывать в сторону «гражданской жизни». В этой сложной и запутанной обстановке полковнику Е. Н. Чухареву удалось сохранить все хорошее, что было оставлено в наследство предшественниками, создать новое — свое.

Благодаря его настойчивости и целеустремленности школа в 1994 году была реорганизована в 470-й методико-кинологический центр военного собаководства Вооруженных сил Российской Федерации. Вместо имеющихся пяти рот по подготовке специалистов военного собаководства было создано несколько батальонов со всеми вытекающими последствиями требований текущего момента. Появился служебный рост и стимул для офицерского состава, увеличилось число рабочих мест для гражданского персонала и т. п. С появлением новых задач и новых возможностей резко пошла на подъем и кинологическая служба. Военные собаководы стали чаще демонстрировать свои навыки на выставках, показательных выступлениях и спортивных соревнованиях. Именно в этот период кавказская овчарка Осман-2 становится в Дортмунде чемпионом мира среди представителей своей породы. И это было только начало.

Одновременно полковник Чухарев был избран председателем Президиума Федерации служебного собаководства СССР (1991–1992 годы). Он активный пропагандист служебного собаководства в системе РОСТО Российской Федерации и организатор ежегодных учебно-методических сборов специалистов клубов служебного собаководства (1991–2003 годы). В соавторстве с другими специалистами-кинологами Евгений Николаевич участвовал в разработке и написании учебников для обучения войск и курсантов школы — «Основы военного собаководства», «Дрессировка и применение военных собак», «Учебно-методическое пособие по подготовке расчетов минно-розыскных собак».

Хотя в 2003 году полковник Чухарев уволился из рядов ВС РФ, но он был тем человеком, которому постоянно нужно было идти вперед, искать новое. Поэтому предложение Государственного таможенного комитета (ныне Федеральная таможенная служба) РФ возглавить Кинологический центр ГТК/ФТС РФ было воспринято им как новое дело, которое по своим возможностям и перспективам было ему по душе. И снова все с нуля. Его идеи порой многим казались фантастикой. Тем не менее они воплощались в жизнь. Новое дело было для него очень интересным: человек выдающихся организаторских способностей, высококвалифицированный специалист-кинолог, мудрый педагог и талантливый воспитатель, он в короткое время смог наладить работу. Всего за семь лет, отпущенных ему историей, он сумел создать эффективную службу, чьи представители и сегодня плодотворно трудятся на всех границах нашей Родины. Его авторитет специалиста-кинолога был настолько высок, что он был единодушно избран председателем Кинологического совета силовых структур России и стран СНГ, как закономерный итог — присвоение звание генерал-майора таможенной службы. За время службы Евгений Николаевич Чухарев был награжден многими правительственными наградами: орденами «Красная Звезда» и «За военные заслуги», рядом медалей Министерств обороны и внутренних дел, таможенной службы, погранвойск и других.

Было много задумок, проектов, но их выполнение пришлось воплощать в жизнь его боевым друзьям, соратникам, ученикам.

12 ноября 2010 года Евгения Николаевича Чухарева не стало. Ушел из жизни специалист-кинолог, «генерал от кинологии», как он и его друзья называли, просто ушел из жизни хороший и добрый человек.

От автора. Моя совместная служба с Евгением Николаевичем была не долгой, но мне длительное время довелось наблюдать его становление как командира, воспитателя и руководителя. Будучи заместителем командира школы по политической части, я часто бывал в роте, которую возглавлял Евгений Николаевич, помогал в воспитательной работе, подсказывал и направлял. С ним было легко: понимание солдатской службы, боевой опыт, вникание во все тонкости воспитательной работы, энтузиазм, энергия и организаторские способности, конечно, любовь к животным, все это выгодно выдвигало Евгения Николаевича на передний план в офицерской среде. Его авторитет в профессии военного собаковода, особенно после командировки в Афганистан, в подготовке вожатых минно-розыскной службы был непререкаем. Наблюдая за его профессиональным ростом как командира, мне было приятно, что дело военного собаководства в надежных руках и идет славное его продолжение.

За время руководства школой Евгений Николаевич завоевал авторитет и уважение подчиненных и начальников. Завоевал не стремлением к карьере, а добросовестной службой, преданностью делу, не показной, настоящей любовью к своим четвероногим друзьям. Не случайно среди подчиненных его за глаза, да и нередко в глаза называли «собачий папа». Впрочем, он не обижался.

С грустью воспринял я уход Евгения Николаевича с военной службы, но после нескольких встреч с ним на праздновании Дня части, его рассказа о Кинологическом центре ФТС России, о его задачах, решаемых вопросов и т. д., понял: человек на своем месте. Он пригласил меня побывать в центре, но этому не суждено было осуществиться. И как-то в голове не укладывается, не верится, что Евгения Николаевича среди нас нет, так и кажется, что вот-вот он появится и, как прежде, возьмет руководство на встречах ветеранов в свои руки.

Друзья и соратники не забыли Евгения Николаевича. В рамках таможенных органов РФ проводится чемпионат среди специалистов-кинологов на кубок памяти генерал-майора таможенной службы Е. Н. Чухарева. Это увлекательный профессиональный спортивный праздник, сочетающий в себе высококлассную технику мастеров и эмоциональность состязания. Соревнования способствуют повышению профессионального мастерства, популяризации деятельности кинологов в таможенных органах, неразрывной связи с именем организатора и первого начальника центра. В Дмитрове проводится турнир по волейболу, посвященный памяти ветерана боевых действий в Афганистане Е. Н. Чухареву. Не забыли о Евгении Николаевиче и в Дмитровском политехническом колледже: именно с его подачи, его усилиями и при его непосредственной помощи колледж начал готовить специалистов-кинологов.

Евгений Николаевич останется в нашей памяти патриотом своей Родины, человеком, обладавшим огромной волей, мужеством и большим организаторским талантом. У него были большие планы, которые, увы, реализовать он уже не смог, но есть друзья и соратники, в их делах продолжения традиций.

Светлая память о Евгении Николаевиче Чухареве навсегда останется в наших сердцах.

* * *

Полководец Великой Отечественной войны, маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский говорил: «Нельзя научиться любить живых, если не умеешь хранить память о мертвых». Мы, военные собаководы, гордимся тем, что у нас были такие командиры, они учили нас любить Родину и однажды выбранную профессию, прививали нам чувство ответственности, честности, порядочности и любви к своим четвероногим помощникам. Воспитывали в нас не только высокие моральные и боевые качества, но и качества настоящих защитников своей Отечества на примерах ветеранов-собаководов. Они были для нас старшими товарищами, воспитателями, учителями, отцами и командирами.

НИЗКИЙ ИМ ПОКЛОН И СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ НА ВЕКА!

Собаки 1920–1930-х годов

Как известно, молодая Рабоче-крестьянская Красная армия (РККА) в деле военного собаководства не получила от императорской армии никакого наследства. Не было ни кадров военного собаководства, ни подготовленного поголовья собак, ни опыта дрессировки. Начинать пришлось с нуля. Плохо было то, что отсутствовали опыт и материальная база, но с другой стороны, хорошо, что не давил груз старых традиций, как правило, сковывающих инициативу. А она в новом деле значила очень много.

Было бы большой несправедливостью, посвятив так много внимания людям, военным собаководам в предыдущих изданиях, ничего не написать об их четвероногих друзьях и помощниках. Правда, в начале становления военного собаководства их было еще немного: в 1927 году — 74 головы, в 1928-м — 80, в 1929 году — 86, но тем ярче и на этом фоне выделялись отдельные экземпляры.

Бен и Джим

О Сергее Ивановиче Синельщикове я узнал, изучая архивы Музея истории военного собаководства, затем познакомился с его книгой «Основы дрессировки служебных собак». Интересный и впечатляющий портрет С. И. Синельщикова и его четвероногих помощников собак дает в «Краткой истории ЦВТШД-КА» ее автор, сотрудник политотдела школы майор В. Касаткин.

Сергей Иванович в первые годы становления и образования военного собаководства был в числе первых дрессировщиков и практиков, так много сделавших для подготовки военных кадров, работавших в Центральной школе, где он в 1927–1930 годах заведовал дрессировкой. Как вспоминали ветераны школы: «Это был большой мастер своего дела, влюбленный в свою профессию. Свою квартиру он превратил в настоящий дрессировочный манеж. В отличие от других преподавателей-дрессировщиков Сергей Иванович выгодно отличался, он всегда был открыт, охотно делился секретами дрессировки со всеми, кто хотел узнать их и использовать в дальнейшем». Первые курсанты, выпускники школы, его ученики всегда с теплотой вспоминали его уроки, советы, как своего учителя.

Конечно, шедевром дрессировочного искусства Синельщикова была немецкая овчарка по кличке Джим, о котором мы поговорим ниже, и его собственная собака по кличке Бен, подобранная им еще щенком на улице. Бен был идеалом собачьей красоты и верности. Его голова — классическая для породистой немецкой овчарки — была неоднократно увековечена на многочисленных рисунках и фотографиях.

Бен был неразлучен со своим хозяином и бдительно охранял его. Однажды, поздно возвращаясь домой, Сергей Иванович был атакован двумя любителями легкой наживы. В неуловимо краткое мгновение один из них был брошен на землю, не Сергеем Ивановичем, конечно, а его четвероногим другом. Поднявшись, громила бросился бежать «быстрее лани». Его товарищ попытался завладеть револьвером Синельщикова, чтобы отбить атаку Бена. Пустая затея. Второй налетчик был также сбит с ног, и Бен начал «обрабатывать» его с искусством, достигнутым многолетней тренировкой и унаследованным от своих далеких полудиких предков. Вызванная милиция доставила чудом оставшегося в живых налетчика в больницу, где он назвал и своего собрата по оружию.

Бен настолько сжился со своим хозяином, что безошибочно понимал его уже не по команде, а по жестам, по взгляду, да и просто по изменению выражения лица. Но как известно, и «на старуху бывает проруха». Однажды такая «проруха» приключилась и с Беном, этим собачьим «рыцарем без страха и упрека». Как-то Синельщиков имел неосторожность поспорить с вожатым собаки по кличке Чауркин тов. Никитиным, который на пари обязался обмануть бдительность Бена и угнать велосипед Сергея Ивановича, который Бен должен был охранять. Пари вызвало большой интерес у присутствующих при этом их сослуживцев, хотя ни у кого из них не было сомнения, что Никитин провалится. Обмануть Бена, как им казалось, было так же невозможно, как и вырваться из-под действия закона всеобщего тяготения или перескочить через самого себя.

Надо отметить, что Никитин обладал наружностью и в особенности шевелюрой, напоминавшей первобытного человека. Спрятавшись в кустах, он привел свою шевелюру в состояние дикого художественного беспорядка, взял фуражку в зубы и на четвереньках пополз к Бену, издавая какие-то дикие звуки. Бен был потрясен этим невиданным зрелищем, в его сознании сразу рухнули все привычные законы мироздания, и, прикрыв свое отступление жалобным лаем, он ретировался от охраняемого велосипеда. Через 10–15 минут торжествующий Никитин догнал ошеломленного и возмущенного Сергея Ивановича на его собственном велосипеде, эскортируемый Беном, следовавшим на почтительном расстоянии. К чести Бена нужно отметить, что он глубоко переживал свой проступок, и потребовалось много времени и трудов, чтобы его душевное равновесие было наконец восстановлено.

Другим шедевром Синельщикова, вершиной его дрессировочного искусства была его военная собака по кличке Джим, крупная немецкая овчарка черного окраса. Это была собака-универсал, с одинаковым успехом работавшая по всем тогдашним специальностям, в любое время дня и ночи и с любым вожатым или инструктором.

Самым замечательным в этой собаке было то, вспоминали ветераны-собаководы, что уникальность сочеталась в Джиме с прекрасным качеством работы: овчарка была не поверхностным дилетантом, знающим много понемногу, а была, так сказать, глубоко эрудированным собачьим политехником. Относясь с глубоким недоверием к штатским, Джим был положительно влюблен в людей, одетых в военную форму, и всех их считал своими хозяевами, со всеми работал охотно и хорошо.

Ойлах

В воспоминаниях работников Центральной школы сохранились отзывы о зырянской лайке Ойлах. Это была первая собака, овладевшая специальностью собаки связи. Ойлах даже в этом качестве снималась в первом учебном фильме «Военная собака», созданном в школе, и работа этого четвероногого связиста по размотке кабеля, по доставке донесений в сложной боевой обстановке вызывала неизменные симпатии зрителей. Ойлах, как и Джим, был универсальной собакой. Его же преимущественно демонстрировали перед многочисленными экскурсантами и посетителями школы.

Широкой известностью пользовались также собаки розыскной службы по кличкам Хэлла и Кирсан.

Фреда и Варяг

Прекрасно работали караульные собаки Фреда и Варяг. В 1926 году их выставили на пост по охране военного склада в районе Курского вокзала. И именно в это время два вора решили «частично разгрузить» этот склад и забрались в него еще днем, когда склад был открыт и никем не охранялся, кроме сотрудников. Ночью, приступив к «работе», воры были неприятно поражены, увидев помимо часовых на вышках, которых они надеялись легко обмануть, еще и патрулировавших на земле собак, о бдительности которых они были лучшего мнения. Незадачливые грабители посоветовались и решили убраться восвояси без добычи, а для прикрытия своего отступления один из них бросил на землю свою шапку.

Собаки, конечно, набросились на нее, и один из воров быстро побежал к забору, перескочив через который, он должен был бросить вторую шапку и таким образом обеспечить отступление своего товарища в складе. Но едва он успел сделать первый прыжок на забор, как был схвачен Варягом и брошен на землю. Раздался душераздирающий крик, это Варяг обрабатывал свою жертву.

Прибывшие вожатые собак едва смогли вырвать вора у разъяренной собаки. Еще некоторое время — и он бы навсегда свел свои счеты с жизнью. Второй вор вынужден был капитулировать, предварительно попросив отвести собак подальше.

Чауркин

В 1927 году в Центральной школе появилась упряжка из Николаевска-на-Амуре во главе с вожаком по кличке Чауркин. Он был настоящим тираном для своей упряжки (пока собак не развели по вольерам), но пользовался непререкаемым авторитетом. Запрягание Чауркина в упряжку неизменно сопровождалось радостным лаем и визгом на все Новогиреево. Людей, не знакомых с повадками Чауркина, эти вопли наводили на грустные мысли о том, что дрессировщики школы занимаются не обучением, а истязанием собак.

Этот знаменитый пес был не только местным тираном, но еще и прирожденным анархистом, работавшим тогда, когда и сколько ему это хотелось, и бесцеремонно бросавшим дело, когда оно ему надоедало. Однажды, бросив работу, Чауркин направился к лагерю. На мосту через речку стоял часовой, попытавшийся остановить «дезертира», перегородив ему дорогу велосипедом. Велосипед был моментально искалечен. Часовой пустил в ход приклад винтовки. Чауркин так вцепился в приклад своими мощными зубами, что почти прокусил его. Кстати сказать, благодаря чудовищной силе Чауркин у себя на малой родине использовался преимущественно… для перевозки дров.

Но когда у Чауркина возникала склонность к труду, он работал великолепно. Так, на армейских состязаниях 1929/1930 года для связных собак были созданы исключительно трудные условия, настолько трудные, что их не смогли осилить самые лучшие собаки, а Чауркин работал с невозмутимостью философа, которому все знакомо и которого ничем не удивишь. Он получил первый приз — массивный серебряный портсигар, который, естественно, достался его вожатому Никитину. Тот в восторге расцеловал своего друга, но собаку это тронуло так же мало, как и взрывы под самым его носом на состязаниях.

Да, пес по кличке Чауркин знал себе цену и умел поддержать свое собачье достоинство…

Собаки-гибриды

Хранящиеся в архивах документы донесли для нас и более курьезные, а иногда и печальные, к сожалению, примеры.

Собаки-гибриды^[5] Европа, Ермак и Евнух, а в простонародии их звали бандитами, появились на свет в результате опытов профессора Н. А. Ильина по скрещиванию. Они отличались воровскими наклонностями и почти каждую ночь совершали разбойничьи набеги на дома новогиреевских жителей. Хотя их запирали очень надежно, они перелезали через верхнюю часть вольера, а когда тот закрыли сверху металлической сеткой, стали прокапывать себе проход под боковой стенкой; причем эту работу они производили очень скрытно, соблюдая в работе строгую очередность. Нападали «бандиты» на курятники, на коз, коров и даже лошадей. Своими проделками они стяжали печальную популярность не только себе, но и в известной мере всей школе.

Сколько времени продолжалась бы эта борьба сторожей с лукавыми и изобретательными псами и кто вышел бы победителем, трудно сказать. Пока что борьба продолжалась, так сказать с переменным успехом. Наконец руководство школы решило отправить бандитскую тройку на Новую Землю. Представьте себе изумление работников школы, когда с Новой Земли пришла горячая благодарность за присланных прекрасных ездовых собак.

Другим экземпляром такого же типа, собак-гибридов, была гиляцкая лайка по кличке Чунгуш. Эта чадолюбивая сука предпринимала воровские вылазки для того, чтобы разнообразить обеденное меню своих щенков. Однажды она стащила из квартиры начальника школы пакет с яйцами, в другой раз ее трофеем была курица, которую она схватила где-то на огороде так ловко, что та не успела даже пискнуть. Некоторое время Ченгуш для собственного удовольствия поиграла с курицей в «кошки-мышки», а затем многострадальная курица была доставлена щенкам.

Рекордом материнской заботливости Ченгуш было искусно съеденный где-нибудь на разведке суп, а потом доставленный ею же своим щенкам в полной сохранности… в своем собственном желудке.

Нунги

Работники Центральной школы долго помнили ненецкую лайку по кличке Нунги, больше известную под ласковым именем «вожатый щенков». Ненецкая лайка — одна из древнейших аборигенных пород собак, дошедшая со времен палеолита до наших дней в почти неизменном виде. Жизнь в суровых условиях европейских тундростепей, а затеям и в тундре и лесотундре, сформировала у нее крепкую и легкую конституцию, а естественный отбор создал уравновешенную и подвижную психику собаки. Она — хороший охотник, в то же время хороший пастух, напарник в дальних экспедициях, а то и просто друг всей семьи.

В Центральной школе Нунги появилась вместе с другими лайками после экспедиции в 1930–1932 годах организованной ОСОАВИАХИМом и Всесоюзным институтом животноводства на Ямал и север Красноярского края для изучения и популяризации северного собаководства. За долгую историю у этой породы было множество названий: ненецкая оленегонная лайка, оленная лайка, самоедская лайка, ненецкая пастушья лайка, пастушья собака тундровой зоны и другие…

Сегодня по стандарту Российской кинологической федерации это — оленегонный шпиц. Хотя ненцы использовали для этих лаек специальное название неней-вэнику (ненецкая лайка), отличая их этим названием от других собак. Всегда ненецкие оленеводы в общении подчеркивают свою зависимость от помощи собак, без которых в тундре не выжить.

Известно, что собаки в тундре выполняют различные функции. Основная — пастушья. Ненцы считают, что среди собак есть специализация, и они подразделяют своих лаек на несколько категорий:

— ты-маламбада (то есть собака, собирающая стадо) — это самые ценные для ненцев лайки; именно у них ценится умение правильно маневрировать, огибать стадо оленей по периметру, и при этом у собаки должна быть высокая скорость передвижения;

— ты-тавана (то есть собака, гоняющая стадо домой) — у таких лаек ненцы ценят талант управлять движением стада. Хорошо обученная лайка сама знает, когда нужно подгонять стадо, а когда не торопиться и дать оленям успокоиться;

— малта-мата (то есть поисковая собака) — эта собака работает с небольшими группами оленей, она способна найти, догнать и вернуть к стаду отбившихся оленей;

— мэрчо-мата (то есть собака, удерживающая стадо) — в задачу этой собаки входит поддерживать круговое движение стада вокруг стойбища и не давать оленям разбредаться в стороны.

Собаки у ненцев разделяются и по особенностям характера, что имеет прямое отношение к их рабочим качествам:

— санитарная функция;

— охранная функция;

— охотничья функция.

В семьях тундровых ненцев по-разному относятся к своим собакам: одни — очень утилитарно, то есть как к рабочему инструменту, а другие очень сильно привязаны к своим собакам и позволяют им даже спать и есть рядом с собой.

Наша Нунги была шпицеобразная собака ниже среднего роста, крепкого компактного и сухого телосложения. Сука, при высоте в холке около 41 см, черного окраса. Она начинала нестерпимо громко лаять при виде гуляющих щенков. Выпущенная из вольера, она «организованно» вела свою сборную команду гулять, играла со щенками, учила их ловить добычу и так же «организованно» вела обратно.

Такими же качествами отличалась и самка-бульдог Бека, она также стремилась «воспитывать» и обучать чужих щенков.

Эрлих

В 1937 году в Центральной школе славилась немецкая овчарка по кличке Эрлих.

На окружных маневрах Московского военного округа она опровергла все теоретические нормативы работы, поддерживая связь без отдыха целые сутки. Никто и никогда не мог отклонить Эрлих от заданного маршрута и поручения, которое она выполняла с такой необыкновенной суровостью и сознанием ответственности, что с ее пути с опаской сходили в сторону не только прохожие, но и часовые. В деревнях ее обычно окружали местные дворняги, приветствуя оглушительным лаем и стараясь остановить. Она оставалась глуха и нема, а наиболее задиристых псов просто сбивала с дороги.

Как рассказывают, однажды на мосту, по которому она обычно пробегала, дорогу ей загородил нарком обороны СССР К. Е. Ворошилов и ряд сопровождавших его лиц. Без малейших колебаний Эрлих прыгнула в воду и доплыла до берега и как ни в чем не бывало продолжила свой путь.

Если Эрлих возвращалась на пост ночью и заставала своего вожатого спящим, она начинала трепать его за волосы, будила, получала новое поручение и, сорвавшись с места, бежала обратно.

Вот собаки 1920–1930-х годов, чьи клички сохранились в истории военного собаководства. И быть может, не все из них совершали героические подвиги, но все они добросовестно выполняли возложенные ни них обязанности и еще все то, чему научили их люди.

Их клички неизвестны, их подвиг не забыт

На окраине села Легедзино Уманского района Черкасской области стоит памятник, на котором выбит текст:

«Остановись и поклонись. Тут в июле 1941 года поднялись в последнюю атаку на врага бойцы Отдельной Коломыйской пограничной комендатуры. 500 пограничников и 150 их служебных собак полегли смертью храбрых в том бою. Они остались навечно верными присяге родной земле».

Памятник пограничникам и их служебным собакам, отдавшим свои жизни за спасение людей, был открыт 9 мая 2003 года на том самом месте, где когда-то проходил бой. Он был сооружен на добровольные пожертвования и при непосредственном участии ветеранов Великой Отечественной войны из города Звенигородка Черкасской области, а также жителей окрестных сел.

К сожалению, история распорядилась так, что мы не знаем кличек четвероногих помощников пограничников — их служебных собак, да и имена людей установлены не все. В том далеком июле 1941 года собаки приняли свой последний бой, приняли и в большинстве своем погибли, но не отступили, выполнив то, чему их научили люди.

Шел июль 1941 года, немецкие войска прорвали позиции частей Юго-Западного фронта в районе Житомира. В образовавшуюся брешь хлынули дивизии вермахта, устремившись к столице Украины. Четырнадцать вражеских пехотных, танковых и мотопехотных дивизий 1-й немецкой танковой группы генерала Э. фон Клейста начали наращивать темп наступления на Киевском направлении. Войска Юго-Западного фронта с исключительным мужеством сдерживали напор превосходящих сил противника. Началась гигантская битва на далеких подступах к столице советской Украины. Бойцы Красной армии героически сражались за каждый рубеж, проявляя невиданное упорство, и нередко наносили по войскам противника мощные контрудары.

В «лоб» взять Киев не удалось, и тогда противник решил обойти ее с юга. Командование немецких войск поставило себе задачу — во что бы то ни стало захватить штаб 8-го стрелкового корпуса (командир — генерал-майор М. Г. Снегов) и тем самым нарушить взаимодействие его частей и соединений. С самого начала войны корпус наносил ощутимые удары по тылам противника, и его активность давно раздражала немецких генералов.

В 20-х числах июля 1941 года немцы попытались вклиниться в расположение корпуса на стыке 72-й горнострелковой дивизии (командир дивизии — генерал-майор П. И. Абрамидзе) и 173-й стрелковой дивизии (командир дивизии — генерал-майор С. В. Верзин) и захватить штаб 8-го стрелкового корпуса.

Но решительные и отважные действия наших частей и соединений помешали планам противника. Охрана штаба корпуса была поручена Отдельному сводному батальону особого назначения под командованием майора Родиона Ивановича Филиппова. Батальон был создан на базе Отдельной Коломыйской пограничной комендатуры из остатков застав и 3-й окружной школы младшего комсостава служебного собаководства погранвойск НКВД УССР (начальник школы — капитан М. Е. Козлов, военком школы — старший политрук П. И. Печкуров). Школа до войны располагалась в городе Коломыя Ивано-Франковской области Украинской ССР.

Вот как описывает подготовку к бою в своих воспоминаниях участник этих событий, командир комендантского взвода, а затем пограничной роты Коломыйской погранкомендатуры Александр Ильич Фуки^[6]:

«Еще за день до боя мы оборудовали основные, запасные и ложные позиции. На последних установили неисправные орудия и минометы. Выглядели они так убедительно, правдоподобно, что во время боя враг обрушил на них артиллерийский огонь такой же силы, как и на основные позиции. А это, естественно, уменьшило плотность огня.

Саперы установили минные заграждения и соорудили перед основными позициями несколько ловушек-сюрпризов, замаскировав их жердями и ветвями. Зенитчики приспособили свои установки для ведения огня по танкам.

К этому времени в Отдельном батальоне особого назначения майора Филиппова вместе с проводниками служебных собак насчитывалось всего около трехсот пятидесяти человек. Правда, батальону были приданы зенитный дивизион из семи 76-миллиметровых орудий с расчетами под командованием капитана Касаткина из 99-й Краснознаменной стрелковой дивизии, взвод противотанковых пушек и одна бронемашина, а также саперная рота численностью около пятидесяти человек и взвод связистов. В общей сложности защитников штаба корпуса было около пятисот человек, а техника наша имела один неполный боекомплект. Было ясно, что бой с врагом будет неравный»^[7].

Как отмечено выше, в состав Отдельного батальона особого назначения входила и 3-я окружная школа младшего комсостава служебного собаководства погранвойск НКВД УССР, а не Львовская или какая-либо другая, как часто пишут в различных СМИ.

В Центральном пограничном музее ФСБ РФ хранится исторический формуляр школы, где подробно описаны история создания, боевая и политическая подготовка школы с 1927 по 1940 год. Из последнего, написанного от руки листа формуляра следует, что личный состав школы с 22 июня 1941 года, уничтожив документы, походным порядком совершил марш из города Коломыя до лагерей Бровары (пройдя около 600 км), при этом столкновений не имел. 29 июля на основании приказа начальника войск НКВД и охраны войск тыла Юго-Западного фронта от 19 июля 1941 года школа была расформирована. Начальствующий состав передан в распоряжение войск НКВД и охраны войск тыла, а рядовой и младший начсостав — в Окружную школу младшего начсостава погранвойск НКВД Украины. Собаки отправлены в город Харьков. Эта запись заверена подписями начальника школы и его заместителя по политической части.

Однако как говорится, что гладко и хорошо на бумаге, не всегда получается в действительности…

Не буду подробно описывать разгоревшиеся на этом участке фронта тяжелые оборонительные бои наших войск с наседавшим противником. Подчеркну лишь, они носили яростный и ожесточенный характер, немцам удалось замкнуть кольцо окружения. И вот в этой гигантской мясорубке вместе с армейскими частями и соединениями действовали пограничники, решая поставленные перед ними задачи.

31 июля для захвата штаба 8-го стрелкового корпуса немецкое командование выделило два батальона из состава элитной бригады «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер». Численность ударной группы на тот период составляла 1000–1100 человек, ей в поддержку было выделено 30 танков, артиллерийский полк и 60 мотоциклистов с пулеметами.

Не буду описывать подробности Легедзинского боя, это прекрасно сделал его непосредственный участник событий А. И. Фуки в своих воспоминаниях и книге «Быль, ставшая легендой». Отмечу лишь одно: все защитники штаба 8-го стрелкового корпуса сражались героически, мужественно и стойко, но силы были неравные. Немцы не оставили своих намерений захватить штаб корпуса. Да и сил у них для этого оставалось еще достаточно. Непрекращающийся шквальный огонь обрушился на позиции защитников штаба. У них оставалось совсем мало патронов, ручных гранат, дымовых шашек, но было огромное и неодолимое стремление уничтожить врага, и как можно больше.

В главе «Четвероногие друзья» А. И. Фуки так описывает эти события: «Впереди раскинулось пшеничное поле. Оно подходило вплотную к рощице, где расположились проводники со служебными собаками. Начальника окружной школы служебного собаководства М. Е. Козлова, его заместителя по политчасти старшего политрука П. И. Печкурова и других командиров 26 июля отозвали в Киев. Осталось двадцать пять проводников служебных собак во главе со старшим лейтенантом Дмитрием Егоровичем Ермаковым и его заместителем по политчасти младшим политруком Виктором Дмитриевичем Хазиковым.

У каждого проводника было по несколько овчарок, которые за все врем боя не подали голоса: не залаяли, не завыли, хотя их за четырнадцать часов ни разу не кормили, не поили, и все вокруг дрожало от артиллерийской канонады и взрывов»^[8].

Немногим раньше он с гордостью писал: «Приходится просто удивляться этим четвероногим друзьям человека, прошедшим с нами от границы сотни километров под огнем противника и, конечно же, мужеству их проводников, которые не только берегли, но и делились с ними скудным пайком»^[9].

А теперь обратимся к архивным документам, а именно к «Историческому формуляру 3-й окружной школы младшего комсостава служебного собаководства погранвойск НКВД УССР», хранящемуся в Архиве Центрального пограничного музея ФСБ России. Из него хорошо видно, где и когда, каких и сколько специалистов готовила эта школа. Вот что в нем говорится:

«3-я окружная школа младшего комсостава служебного собаководства погранвойск НКВД УССР сформирована при 33 Каменец-Подольском погранотряде (приказ ГПУ-УССР № 176, 10-1927 г.).

Приказом начальника погранвойск от 01.02.40 года передислоцирована в местечко пос. Копычинцы.

20.12.40 года распоряжением начальника погранвойск НКВД УССР школа передислоцируется в город Коломыя УССР».

Исторический формуляр — это документ, куда заносятся все события связанные с жизнью части (школы), с боевой подготовкой, походами и учениями, с подготовкой и выпуском курсантов-проводников и служебных собак.

Вот данные, записанные в Историческом формуляре школы:

«8-й выпуск. 15.05.33 г. набрано курсантов — 101, собак — 101.

24.01.34 г. выпущено: курсантов — 93, собак — 93.

9-й выпуск. 25.01.36 г. выпущено: курсантов — 25, собак — 25.

10-й выпуск. 11.11.36 г. выпущено: курсантов — 73, собак — 73.

11-й выпуск. 11.05.37 г. выпущено: курсантов — 37, собак — 37.

12-й выпуск. 10.12.37 г. выпущено: курсантов — 72, собак — 50.

13-й выпуск. 18.12.38 г. выпущено: курсантов — 95, собак — 94.

14-й выпуск. 04.10.39 г. выпущено: курсантов — 116, собак — 119.

(6 курсантов не допущены к экзаменам, и 2 собаки не прошли полный курс обучения) — приказ ПВ НКВД КО № 065 от 04.10.39 г.

15-й выпуск. 01.01.40 г. набрано: 144 курсанта, собак — 144. 01.12.40 г. выпущено: 131 курсант, собак — 116 (кроме того, выпущено 15 собак сторожевой службы из-за позднего поступления на курсы).

16-й выпуск. 15.03.41 г. набрано 200 курсантов (6 взводов), о собаках данных нет. Программные занятия начаты 20.03.41 г. и окончены 22.03.41 года».

В средствах массовой информации часто упоминается количество собак, принимавших участие в бою под Легедзино, — 150. Сегодня, по прошествии длительного срока, трудно судить об этой цифре, но простой расчет показывает, что их должно быть меньше. Как вспоминал А. И. Фуки, было оставлено 25 проводников со служебными собаками во главе со старшим лейтенантом Д. Е. Ермаковым и его заместителем по политчасти младшим политруком В. Д. Хазиковым. Часть служебных собак из примерно двухсот по штатному расписанию школы была передана по приказу в город Харьков. Каждый проводник может вести и управлять 2–3 служебными собаками, что не может превышать 75 собак.

И тем не менее это было первое применение служебных собак одновременно в большем количестве против наступающего противника.

Героизм пограничников и их четвероногих помощников вызывает не просто уважение, а восхищение их подвигом. Не все люди, даже в военной форме, выдерживали ужасы той войны. Собаки же до последнего вздоха оставались верны долгу, тому, чему научили их люди, и своим проводникам-пограничникам. Жаль, что в наших учебниках по истории этот подвиг даже не упоминается!

Из воспоминаний А. И. Фуки:

«Расстояние между ними и фашистами все сокращалось, до позиции оставалось 30–40 метров, уже видны их злые лица. По всей линии в сторону врага летели гранаты, у кого были патроны — огонь! Еще миг — и гитлеровцы всей своей массой смогут уничтожить горсточку защитников штаба корпуса. И вот здесь произошло невероятное. В тот самый момент, когда враги бросились на позиции, наш общий любимец командир батальона майор Филиппов Р. И. приказал спустить всех служебных собак. Собаки с молниеносной быстротой преодолели участок пшеничного поля, которое их прикрывало. Они внезапно появились перед фашистами. На фашистскую злость овчарки ответили своей собачьей злостью. За несколько секунд обстановка на поле боя резко изменилась в нашу пользу. Сначала фашисты пришли в смятение, а затем это состояние перешло в замешательство, которое вскоре переросло и превратилось в паническое бегство. Собаки сбивали немцев с ног, впивались им в горло и еще кое-куда, рвали нещадно. Вся эта собачья стая в один миг превратилась в невероятно грозную животную массу. Теперь ничто не могло их остановить, да и никто не думал этого делать. В конечном итоге у овчарок были свои счеты с фашистами. И вот наступил час расплаты. Гитлеровские головорезы получили сполна за все. У наших четвероногих друзей разговор с фашистской нечистью был короток и беспощаден. Все защитники одним порывом сорвались с места и в невероятном воодушевлении преследовали бегущего врага свинцом и штыком.

Пытаясь спасти своих вояк, фашисты обрушили на нас минометный огонь. Над полем битвы кроме привычных звуков стрельбы и взрывов, криков и стонов перемешались еще пронзительные звуки грозного собачьего лая. Собачий лай долго еще о себе напоминал»^[10].

Александр Ильич пишет:

«На всю жизнь я сохранил в памяти этот эпизод, на всю жизнь во мне оставалась любовь к четвероногим друзьям. Мне кажется, что о боевой их деятельности написано еще очень мало, а ведь они заслужили, чтобы о них помнили и писали»^[11].

Что же с ними стало? Что случилось с верными друзьями? Александр Ильич вспоминает, что память о героизме пограничников и их боевых друзьях среди жителей села была настолько велика, что, несмотря на присутствие немецкой оккупационной администрации и отряда полиции, полсела мальчишек с гордостью носили зеленые фуражки погибших.

Из рассказов жителей Легедзино:

«Дней через семь после боя, когда фашисты уже прошли через наше сгоревшее село на восток, прошел слух: за селом, в Коммунарском лесу, скрываются советские бойцы. Крестьяне решили удостовериться и, поехав туда, действительно, нашли четырех пограничников, но только один из них был еще жив. Им оказался инструктор школы служебного собаководства сержант Иван Арсеньевич Иванов, родом из деревни Симоново Греблевского сельсовета Калининской области. Умерших от ран пограничников мы похоронили тут же, а раненого положили на подводу и повезли в село. За подводой неотступно бежала овчарка…»

Пограничнику оказали медицинскую помощь. Придя в себя, он рассказал о концовке Легедзинского боя, «как сто пятьдесят служебных собак обратили в бегство сотни гитлеровцев и спасли последних защитников штаба».

«Собака лежала рядом и ловила каждое слово. Она ни на шаг не отходила от него, как ее ни гнали, лизала руки ему и каждому, кто за ним ухаживал, как бы прося хоть чем-нибудь помочь ее хозяину. При упоминании о фашистах глухо, но грозно рычала.

У раненого было общее заражение крови — гангрена, и сельчане помочь ему уже ничем не могли… Похоронили его в той же рощице, рядом с друзьями. Все ушли, и только овчарка осталась у могилы. Местные мальчишки, проведав об этом, приносили ей воду и пищу, но она, вконец ослабевшая, лишь жалобно скулила. Вскоре ее нашли у могилы пограничника мертвой…»^[12]

Жительница села А. К. Наконечная и ее мать рассказали:

«Мой сосед пожилой колхозник возвращался с внучкой Оксаной с Новоархангельска в село Лесковку. По дороге возле леса их остановили фашисты, их было четверо. Они пытались надругаться над его 15-летней внучкой. Старик просил, умолял, наконец оказал сопротивление. Они его избили и стали связывать. Помощи неоткуда было ждать. Старик рыдал, внучка отчаянно отбивалась. В тот самый момент, когда здоровенный верзила повалил ее на землю, неожиданно из леса бросились овчарки и покусали фашистов до смерти.

Особенно досталось верзиле со спущенными штанами. Дед рассказал потом, что этого фашиста овчарки просто-напросто растерзали. Дед с внучкой вернулись домой ни живы ни мертвы. Оказалось, что собаки сопровождали их до дома. Собак накормили, напоили благодарные люди за свое спасение.

После этого все селяне всегда помогали одичавшим овчаркам, а они отвечали людям своей благодарностью»^[13].

Из рассказов жителей села. «Раньше в наших местах не было столько овчарок, — говорили они, — и не было случая, чтобы они напали в лесу на наших солдат или на людей в гражданской одежде. Но стоило им заметить фашистскую форму, как они становились просто страшными и сразу же неистово набрасывались на идущего. Кончилось это очень печально… Мы всегда помогали одиночным овчаркам, оставляя им пищу на опушке леса…»^[14]

Но вернемся к Легедзинскому бою.

После сражения, когда немцы собирали своих погибших, вспоминали жители села, им разрешили похоронить и советских пограничников. Всех, кого нашли, собрали в центре поля и похоронили вместе с их верными четвероногими боевыми помощниками, а тайну места захоронения сохранили на долгие годы. Лишь в 1955 году жители села смогли собрать останки почти всех 500 погибших и перенести их прах к сельской школе, возле которой и находится братская могила.

Описывая бой под Легедзино, хотелось бы привести воспоминания еще одного непосредственного участника этих событий. А именно командира 8-го стрелкового корпуса генерал-майора Михаила Георгиевича Снегова. Вот что он писал о боях у села Легедзино:

«Я хорошо помню майора Филиппова, относился к нему и всему батальону с большим доверием, возлагал на этот погранбатальон тяжелые задачи, а он никогда не подводил. Я хорошо помню, как на мой КП навалилось около двух батальонов пехоты и 27–30 танков. Батальон Филиппова принял на себя основной удар. С помощью саперов, связистов и зенитного дивизиона мы разгромили фашистов и уничтожили 17 танков. Все пограничники вели себя в боях прекрасно, храбро…

Трудно передать, что творилось на поле боя. Фашистам не удалось захватить штаб корпуса и разгромить наше соединение. Провалилась еще одна попытка врага помешать отходу наших войск и эвакуации раненых.

Бои в районе Легедзино продолжались в последующие дни с нарастающей силой. 30–31 июля немецко-фашистское командование бросило против пограничников отборные силы из дивизии СС „Адольф Гитлер“ и, как стало сейчас известно, 30 танков из 11-й танковой дивизии.

Тем не менее это не дало им желаемых результатов. Гитлеровцы не могли никак успокоиться с поражением под Легедзино. Они не могли понять, откуда у нас боеприпасы, ведь подвоз их абсолютно исключен. Да и огневая мощь наша не ослабевала.

Оскар Мюнцель в своей книге „Танковая тактика“ пишет, что 1–2 августа [1941 года. — А. Ф.] части 11-й танковой дивизии ожесточенно атаковали в районе Легедзино. Тяжелые бои, большие потери… Боевая группа „Герман Геринг“ не смогла пробить сильные позиции русских. 16-я пехотная дивизия отбивает атаки, введя последние резервы. Но противник наступает с запада и юго-востока…

Были ожесточенные бои за переправу через реку Синюха близ села Лепковка. Выполняя приказ ликвидировать парашютный и танковый десанты фашистов под Новоархангельском, пали смертью храбрых почти все пограничники из Отдельного батальона особого назначения, в том числе и его командир майор Филиппов, батальонный комиссар старший политрук Коротков…

Я в большом долгу перед воинами корпуса… Мы должны рассказать детям и внукам о героических и трагических событиях этого периода, о жестоких и беспощадных сражениях с немецко-фашистскими захватчиками. Мне больно сознавать, что Отдельная Коломыйская погранкомендатура никак не отмечена за свои ратные подвиги из-за нечеткой работы штабной службы…

Каждый из нас чтит память павших и помнит живых, помнит боевые дела пограничников. Пусть всегда вдохновляют бойцов и тех, кто теперь охраняет государственную границу нашей Родины, подвиги отцов и старших братьев»^[15].

Михаил Георгиевич Снегов был полон творческих планов, но не успел их исполнить. В апреле 1960 года генерал-майор в отставке М. Г. Снегов скоропостижно скончался…

И снова о Легедзино. В этой земле остались лежать навечно воины-пограничники и их боевые друзья — служебные собаки. Сегодня это другая страна, другое государство с его новыми законами и порядками. И хочется верить, что все образумится, люди поймут, что нам делить нечего, что пролитая кровь, гибель наших солдат и командиров, их верных друзей — служебных собак была не напрасна.

Это подтверждает и траурная церемония перезахоронения останков погибших 77 лет назад Героев, прошедшая 5 августа 2018 года в селе Легедзино. В этот день обрели покой десять бойцов и командиров, отдавших свою жизнь на Черкащене в 1941 году. Поисковый отряд под руководством Александра Назарова, работая в районах Черкасской области, отыскал останки погибших. Всего на счету отряда обнаружен прах более 200 погибших бойцов и командиров, из них двадцать идентифицированы. Анализируя сегодняшнюю обстановку на Украине, приходишь к мысли, что не все украинцы видят в нашей стране своего врага. Подтверждением служит память и бережное отношение к захоронениям погибших Героев за свободу и процветание своей земли, в том числе и Украины.

И еще, конечно, бой под Легедзино не какая-то масштабная операция наших войск. Это бой в интересах стрелкового корпуса, но он не имеет аналогов в истории прошедшей войны. Он уже летом 1941 года показал немцам, с каким противником столкнется вермахт в лице русского солдата. Здесь уместно подчеркнуть, что немецкие войска столкнулись даже не с регулярными частями, а с пограничниками, которые летом 1941 года выполняли совсем не свои прямые функции, при этом сражались героически и, как показывают исторические документы, не хуже кадровых частей Красной армии.

К сожалению, сегодня находятся историки, которые пишут, что начальный период Великой Отечественной войны стал для немцем «чуть ли не увеселительной легкой прогулкой»^[16]. Сравнивают наших дедов и отцов, выигравших эту страшную войну в истории человечества, с аборигенами, вооруженными мотыгами.

Сводный батальон погранвойск охраны штаба 8-го стрелкового корпуса под командованием майора Р. И. Филиппова с приданной ему ротой Коломыйской школы младшего комсостава служебного собаководства погранвойск НКВД УССР приняли неравный бой, в котором пограничники, использовав в том числе и служебных собак, сумели остановить противостоящий почти пехотный полк противника. В неравном бою погибли почти все участники этого боя. История почти не оставила нам имен погибших героев, не знаем мы и кличек четвероногих бойцов — служебных собак.

Вымещая свою злобу, немцы перестреляли всех собак села, включая даже сидевших на цепи. Видимо, крепко досталось «воякам» в том бою, если они отыгрались на ни в чем не повинных животных.

Сегодня отдельные историки, активно переписывающие историю Великой Отечественной войны, пытаются рассказывать леденящие душу байки про кровавые дела НКВД, заградотрядов, штрафбатов и штрафрот. Но при этом хотя бы один из них вспомнил подвиг бойцов и командиров батальона майора Родиона Филиппова, который навсегда вошел в историю войны как батальон, остановивший пехотный полк противника, имея не полный боекомплект, но использовав служебных собак.

История знает много полководцев, государственных деятелей, простых русских парней, имена которых прошли через годы и до сих пор являются символом высочайшего патриотизма, мужества и жертвенности. Майор Родион Филиппов и его бойцы и командиры среди них. Это они ушли в бессмертие в условиях хаоса отступления, верные присяге и своей Родине, ушли, не надеясь и не думая о наградах. Они просто пошли в свою последнюю атаку на врага с собаками, имея малый боекомплект… и победили. Страшной ценой они выиграли те часы и сутки, которые потом позволили нам отстоять Москву, победить под Сталинградом и на Курской дуге, да и всю страну в целом.

Почему никто не пишет об этом и не снимает фильмы? Почему газеты, журналы и телевидение ни словом не обмолвятся об этом, а вместо этого приведут лишь непроверенные фактики, не утруждая себя поиском материала в архивах? Не тот масштаб, чтобы обратить на него внимания?..

Известно, что русские «долго запрягают», но потом «быстро едут». Да, многому пришлось научиться нашим командирам, чтобы погнать врага, вторгнувшегося на нашу землю. Но уже первые годы войны научили нас бить врага. Это произошло не сразу, много шишек пришлось нам набить, но победить наш народ невозможно просто по определению. И понять это немецкие генералы должны были уже 1941 году, на Украине, у стен Брестской крепости, столкнувшись с бойцами и командирами батальона майораРодиона Филиппова.

Немцы не удостоили своим вниманием этот бой, посчитав его совершенно незначительным боестолкновением, а зря. За это они потом и поплатились. Будь руководство вермахта — генералы и их фюрер — чуть поумнее, они бы уже летом 1941 года стали бы искать пути выхода из своей авантюры — войны против нашей страны. Да, войти в Россию можно, но вот мало у кого получалось выйти обратно на своих двоих. Об этом говорит и вся наша предыдущая история, и это еще раз доказали бойцы и командиры батальона майора Родиона Филиппова. Именно тогда, в июле 1941 года, задолго до Москвы, Сталинграда, Курской битвы, перспективы вермахта стали призрачными. А позже после нокаутирующих ударов Красной армии враг побежал назад. Да побежал так быстро, что Гитлер был вынужден приводить свою армию в чувство заградительными отрядами. По-другому и быть не могло: ведь наивно верить в то, что можно победить таких людей, как майор Филиппов и его бойцов и командиров. Убить — да, но не победить! Поэтому война и закончилась тем, чем она и должна была закончиться: Победным маем 1945 года. А начало Великой Победе было положено летом 1941 года такими людьми, как майор Родион Иванович Филиппов, его пограничниками и служебными собаками, ушедшими в бессмертие.

Вечная им наша память!

Уже этот рассказ был написан, когда на меня вышел композитор Александр Дмитриевич Хайленко из Алма-Аты. Его не могли оставить равнодушными стихи Игоря Краса «Бой под Легедзино…», на которые Александр Хайленко и написал одноименную песню. Запись песни в исполнении его дочери Елены Хайленко можно найти в Интернете. Песня берет за душу и, как мне кажется, не может никого оставить равнодушным! Вот ее слова:

Собака против танка

1931–1939 годы навсегда останутся памятными в истории военного собаководства тем, что был открыт новый способ использования военных собак, показавший даже самым закоренелым скептикам, какое исключительное значение они имеют для обороны нашей страны. Этот способ вновь возвращал собаку к роли боевого оружия, каким она по преимущественно и была на заре военной истории. Наиболее характерным в этом открытии было то, что столкнулись «век нынешний и век минувший» — собака вышла в бой против танка.

Собака против танка! Такую противоестественную комбинацию не могла бы придумать даже самая пылкая фантазия некоторых писателей-фантастов, наполняющих свои произведения рассказами об ужасных «лучах смерти», о мощных взрывах, вызванных применением освобожденной внутриатомной энергии, о танках и аэропланах и т. д. В их произведениях о войне будущего, конечно, не нашлось места такому представителю архаической военной технике, как собака. А вот скромные работники «собачьего фронта», движимые любовью к своей Родине и патриотической заботой об ее безопасности, сумели превратить собаку в страшное, почти безотказно действующее оружие против грозных танков, сметающих на своем пути все и всяческие препятствия, наводящих ужас даже на хорошо вооруженных и ко всему привыкших людей.

Наличие в арсенале противотанковых средств такого мощного оружия — это огромный шаг вперед. Конечно, для достижения эффекта этим оружием нужно было хорошо управлять, но ведь 11 из пушки, и из противотанкового оружия можно поразить танк, только в совершенстве владея искусством стрельбы.

Конструкция и механика дрессировки этой движущейся мины отличаются необычной простотой. Собака в течение определенного времени приучается получать пищу и лакомство только после пробега под танком. На спине обученной собаки прикрепляется вьюк с зарядом взрывчатого вещества (тола) и штырем, поднятым вверх и откинутым несколько назад и соединенным со взрывателем. Удар штыря о днище танка (клиренс) вызывает срабатывание взрывателя, взрывом выводится танк из строя. Казалось бы — все просто, но за этой кажущейся простотой огромная исследовательская и опытно-практическая работа, и прежде всего работа с собакой.

Первые собаки были подготовлены, и на них проводились испытания в Ульяновской окружной школе (Приволжский военный округ) во главе с инструктором Войлочниковым. Затем испытания были перенесены в Центральную школу военного собаководства (Кусково — Перово): собак и вожатых во главе с инструктором Морозовым для этих экспериментов выделила школа-питомник Привожского военного округа.

Улучшался взрывной вьюк и взрыватель, разрабатывалась методика массового применения собак для отражения танковых атак, а также способы защиты танка от таких атак. С 19 февраля по 4 июня 1932 года испытания были проведены и дали положительные результаты. После проведенных испытаний проблема противотанковой службы собак и все вокруг нее было строго засекречено. Вот почему эти исследования и все, что связано с ними, а также материалы исследований, мы встречаем в открытых архивах очень редко. В то же время удалось найти малоизвестный материал, связанный с испытанием собак-истребителей танков в 1936 году на полигоне Кубинки, где особенно отличились эрдельтерьер по кличке Гарольд и его вожатый Качалкин.

Гарольд был стар, лыс и имел такую внешность, что у всякого видевшего его вызывал законное сомнение в его способностях подорвать танк. Но за этой не внушающей доверия внешностью скрывалось огромное мужество, подхлестываемое постоянным присутствием голода: сколько ни корми Гарольда, он никогда не чувствовал себя сытым. Пущенный под один танк, он проскакивал под ним со скоростью выпущенной пули и, не найдя там привычного лакомства, тут же бросался под другой танк, где его ждало новое разочарование; и только пройдя под третьим танком, он наконец находил то, что искал — пищу. А ведь пробежать под танком на его полном ходу дело нелегкое.

На Кубинском полигоне испытывались и специальные приспособления для защиты танков от противотанковых собак. Так, инженер Гончаров сконструировал особую металлическую сетку, ограждавшую танк от проникновения собак под днище танка. Сетка состояла из заостренных металлических стержней, загнутых поочередно то внутрь, то наружу и доходивших почти до земли. Если бы собака попала в эту сетку, то она была бы получила многочисленные и не совместимые с жизнью ранения.

Вожатый Гарольда Качалкин ему одному известным способом узнал замысел «противника» и сумел применить контрмеры. Из резиновых покрышек он сделал удобный и прочный футляр для своей собаки и в таком виде пустил Гарольда под танк. Собака стремительно ворвалась в сетку и начала раздвигать прутья, да так, что прутья стали отлетать один за другим, а Гарольд, защищенный прочной резиновой оболочкой, был для них неуязвим. Этим все не окончилось. Инженер Гончаров решил пропустить через сетку ток напряжением до 70 вольт. Вожатый Качалкин в ответ приделал к резиновой «броне» своей собаки несколько металлических проволочек, соединенных с землей, и на этот раз победа осталась за собакой и ее инициативным вожатым. К сожалению, Гарольд погиб в 1940 году при очередном испытании, успев при этом подорвать испытуемый танк, но его кличка осталась в истории становления и испытания новой службы, отработки методики использования собак-истребителей танков (СИТ) противотанковой службы.

Чтобы спасти собаку, пытались применить самораскрывающийся вьюк: собака выдергивала рычажок, вьюк падал на землю, срабатывало взрывное устройство, но в реальности, шанс на спасение собаки был слишком мал. Действенным было применение огнеметов, залпы которых распугивали почти всех собак, хотя были и такие, которые продолжали бросаться под танк даже после того, как были опалены огнеметной струей. Пытались воздействовать на собаку и пулеметным огнем, но собаки иногда оставались незамеченными механиком-водителем; кроме того, у него было слишком мало времени, чтобы поразить своего противника до того момента, как собака оказывалась в «мертвой» зоне пулемета. Пытались применить сетку с металлическими шипами внизу, препятствующей подползанию собаки под днище танка, а сверху — верхние шипы на сетке и броне, но такая конструкция не была принята на вооружение. Шипы внизу уменьшали скорость, особенно в рыхлой почве, а те, что были непосредственно на корпусе танка, могли стать причиной гибели экипажа в случае срочной эвакуации из машины. Как показала практика, самым эффективным средством защиты от «собачьих атак» были маневр и огонь. Испытания показали, что при перемене направления движения танка многие собаки отходили в сторону от намеченной цели, а огнем уничтожить собаку — значить спасти себе жизнь. Такова краткая история возникновения и отработки, которую удалось отыскать в недрах архива, связанных с собаками-истребителями танков.

Вскоре все эти наработки были востребованы — началась Великая Отечественная война, а уже 27 июля 1941 года беспородная собака противотанковой службы по кличке Ирма в районе Рогачева подорвала первый немецкий танк. А всего таких танков подорвано, только по официальным донесениям командиров отрядов СИТ, за годы войны 1941–1945 годов было 304. Много это или мало, судить читателю, но надо учитывать время и место применения СИТ. Кому-то, может, эта цифра покажется и не большой, но это почти две немецкие танковые дивизии, и это были в основном 1941–1943 годы. С помощью СИТ сорвано 18 танковых атак, а что за этим стоит… пусть вам поможет ваша фантазия. А сколько еще не учтено уничтоженных танков с помощью собак-истребителей, мы, наверное, не узнаем, так как не все донесения дошли до адресата, а порой и вообще писать было некому…

Но история медленно, но открывает свои тайны. Порой они лежат просто на поверхности, и их надо только вовремя обнаружить. Так получилось с документом о действиях армейских отрядов СИТ, направленных в действующую армию Южного фронта.

О событиях июля 1942 года на этом фронте написано до обидного мало, одна-две строчки в фундаментальных исследованиях, отдельные эпизоды в некоторых произведениях мемуарного военно-исторического характера. Правда, за последнее время не может не радовать ряд публикаций на данную тему, и среди них заметно выделяется книга Южного научного центра РАН «Миус-фронт в Великой Отечественной войне, 1941/1942 гг., 1943 г.»^[17] — это Малая энциклопедия боев на юге. И тем важен нам любой материал, проливающий свет на события, связанные с боями на Южном фронте, с обороной в районе Ростова-на-Дону нашими войсками, роли в них приданных армейских истребительных отрядов с собаками-истребителями танков.

Опустим подробности обороны войск 56-й армией, она была героической: из 121457 бойцов и командиров в живых осталось около 18 тысяч человек, но никто не сделал и шагу назад! В этих боях неувядаемой славой покрыли себя и военные собаководы — присланные сюда из Центральной школы 7, 8 и 9-й армейские истребительные отряды (командиры Яценко, Скорее и Акишин). Приданные дивизиям Южного фронта, эти подразделения СИТ совместно с другими противотанковыми средствами создали прочную противотанковую оборону и ценой порой собственной жизни громили ненавистного врага.

Так, например, 21 июля 1942 года в критическом положении оказалась 68-я отдельная морская стрелковая бригада — немцы бросили против смельчаков около 40 танков. Командир бригады полковник А. Е. Шаповалов решил использовать последний свой резерв — роту СИТ. Пятьдесят шесть собак бросились навстречу танкам. Это была первая атака роты СИТ в полном составе.

Вот как в краткой исторической справке описываются боевые действия бригады: «В это время через боевые порядки обороняющихся моряков промчались собаки-истребители танков. На их спинах был пристегнут заряд с толом и, точно антенна, торчал рычаг, от соприкосновения которого с днищем танка срабатывал взрыватель и взрывался тол. Танки взрывались один за другим. Поле покрылось шлейфами черного едкого дыма. Танковая атака приостановилась. Уцелевшие танки вместе с сопровождавшей их пехотой начали отходить назад. Бой затих». К сожалению, пока неизвестно, к какому армейскому истребительному отряду относилась 4-я рота СИТ, но тайны понемногу открываются, и безызвестные Герои обретают свои имена.

22 июля 1942 года у села Султан-Салы, северо-западнее Ростова, в полосе обороны 256-го стрелкового полка 30-й Иркутской ордена Ленина и дважды Краснознаменной имени Верховного Совета РСФСР стрелковой дивизии (командир дивизии полковник Б. Н. Аршинцев) сложилась чрезвычайная обстановка. После неудавшейся атаки участок обороны полка подвергается яростной бомбардировке с воздуха, в которой участвовало до 60 самолетов.

Решением командира дивизии полковником Б. Н. Аршинцевом для прикрытия правого фланга 256-го СП выбрасывается противотанковый резерв: противотанковые орудия и 3-я рота СИТ с задачей не допустить окружения дивизии в районе села Султан-Салы. В критический момент боя командир роты СИТ дал команду спустить с поводка 64 собаки-истребителя. Как записано в архивных документах, было подорвано 24^[18] вражеских танка, 64 собаки-истребителя танков сделали свое дело, танковая атака захлебнулась, на поле боя остались гореть взорванные танки.

Долгое время этот факт умелого применения СИТ замалчивался по неизвестной причине. Неизвестно было, и из каких отрядов СИТ были эти роты. Изучая архив Музея истории военного собаководства, был обнаружен рапорт и. о. командира 1-й роты СИТ 9-го армейского истребительного отряда старшего лейтенанта Кокора на имя командира отряда майора Акишина, где он описывает ход боевых действий 22 июля 1942 года. Уникальный документ, в котором описываются боевая расстановка собак, их применение и результат боя. Этот документ, несомненно, шаг вперед, позволяющий снять пелену завесы с еще одной тайны военного собаководства, подробно и, главное, правдоподобно восстановить ход событий тех далеких дней… Нам не известны клички собак и их отважных вожатых, остановивших врага, но подвиг их не забыт!

Вот выписка из рапорта командира 1-й роты СИТ 9-го армейского отряда старшего лейтенанта Кокора:

«3. К вечеру 21.07.42 г. командир 30-й СД приказал: роту СИТ поставить на оборону балки Чалтыр возле укрепрайона. В связи с тем, что к[оманди]р роты капитан Иванча оказался болен, командир 30-й СД приказал командовать ротой мне. Приняв командование, я расположил роту на оборону в след, порядке: 3-й взвод — вост[очнее] отрог балки Чалтыр 300 м вост[очнее] дороги Ростов — Чалтыр, 4-й взвод — ю[го-] з[ападнее] часть балки Чалтыр за противотанк[овым] препятствием,

2 — й взвод — возле КП дивизии в резерве. 1-й взвод остался с 35 СП.

4. К 11 часам утра внезапно появились танки противника возле х. Ленинван со стороны дороги Ростов — С. Салы, т[о] е[сть] с тыла. Мне было приказано: задержать движение противника для того, чтобы дать возможность вывести полки из сложившегося положения.

2 — й взвод был выдвинут лицом к Ростову и занял оборону поперек дороги Ростов — Чалтыр 300–400 м южнее противотанкового рва.

3 — й взвод занял оборону в отроге балки и частично в расположенных выше ДОТах и ДЗОТах.

4 — й взвод занял правый фланг обороны, использовав траншеи и хода сообщений.

Я находился с 4-м взводом. Менее чем через час танки в колич[естве] 82 при бронемашинах двинулись в нашем направлении с целью захватить шоссе Ростов — Чалтыр.

Первым принял бой 2-й взвод, пустивший и подорвавший 4 тяжелых танка, идущих во главе развернутого строя. Танки, видимо, из воздушной разведки, узнав, что здесь нет артиллерии, шли на малой скорости, изредка простреливая подозрительные объекты.

Первыми пустили собак ст[арший] серж[ант] Генкало (впоследствии ранен и эвакуирован), серж[ант] Машкевич (впоследствии убит) и к[расноармей]цы Стариков и Викентиев. Последующее замешательство противника и нарушение строя танков было использовано для пуска собаки 3 и 4 взводами.

В течение 3–4 мин[ут] я насчитал 28 взрывов. Противник отошел на 600–700 метров и начал вести интенсивный артиллерийский и пулеметный огонь по нашей обороне в течение 1,5–2-х часов при содействии авиации.

К 14 часам подошла вражеская мотопехота и начала вести наступление. Имея потери и не имея достаточных огневых средств, я приказал к[оманди]рам взводов отойти к ж[елезно]д[орожному] полотну.

Всего за этот бой на поле осталось 17 мертвых машин. На некоторых из них были явно видны разрушения (машины имели осадку на один бок, две машины горели).

5 …Переправляясь через Мертвый Донец, рота попала под арт. огонь, который вел противник с Верх[ней] Гниловской. Я был вынужден взять южнее. Преодолев 12 км болота, к утру 23.07.42 г. я вышел к г. Азов. Узнав, где находятся части 30-й СД, я присоединился к ним с группой в 17 чел. При 8-и собаках и находился там до 3 августа 1942 г. последнее время возле ст[анции] Кисляковка.

3 августа сдал командование капитану Иванчи, который к этому времени получил приказ двигаться на формировку вместе с 56-й армией.

Ст[арший] л[ейтенан]т Кокора /подпись/»

Таков итог этого боя по словам его руководителя. Снята завеса с еще одной тайны военного собаководства в боях за Ростов-на-Дону. Сделаны лишь первые шаги в объективном показе и изучении роли военных собаководов на Южном фронте. Приведенный документ несомненно шаг вперед, позволяющий правдиво восстановить ход событий тех далеких дней.

За годы Великой Отечественной войны было подготовлено и направлено в действующую армию:

10 армейских отряда СИТ,

12 отдельных отрядов спецслужб (СИТ),

9 отдельных рот СИТ,

2 отдельных взвода СИТ.

Итого 33 подразделения противотанковой службы, что составляло 14,29 % от 231 формирования, подготовленного в Центральной школе.

Сокол

Об этом случае мне рассказал во время одной из наших встреч ветеран военного собаководства полковник в отставке Сергей Константинович Гаврилов. Он хорошо известен военным собаководам. Проходил службу в Вооруженных силах с 1923 по 1953 год, участвовал в финской и Великой Отечественной войнах. Командовал курсантскими батальонами в ЦШВС (ЦВТШД-КА), был командиром 17-го отдельного отряда нартовых упряжек и т. д. Только перечисление его заслуг займет не одну страницу. Награжден 4 орденами и 15 медалями СССР. Страстный пропагандист и автор многих статей в газетах и журналах о военном собаководстве. Сергей Константинович всегда охотно делился своих огромным боевым опытом с воинами-собаководами и кинологами, а также много сил тратил на работу в области военно-патриотического воспитания молодежи.

Итак, из рассказа ветерана. Рядовой Василий Румянцев еще в школьные годы с энтузиазмом занимался в клубе служебного собаководства, он даже подготовил для службы в пограничных войсках овчарку. С началом войны осенью 1942 года по личной настойчивой просьбе Василий Румянцев был направлен в ЦВТШД-КА, куда он прибыл со своей овчаркой по кличке Сокол. После окончания подготовки по военной специальности «вожатого собаки-истребителя танков» Василий с собакой был откомандирован в состав отдельного отряда собак-истребителей танков (ООСИТ) Сталинградского фронта.

В Сталинграде рядового В. Румянцев (с собакой Сокол) был придан стрелковой роте в качестве противотанкового резерва. Рота обороняла угловой дом на берегу Волги. Бойцы роты расположились в нижнем этаже дома и в траншеях, создав крепкую оборону. Шел напряженный и тяжелый бой. Противник стремился во что бы то ни стало овладеть нашим опорным пунктом. Уже четыре подбитых немецких танка замерли перед домом. «Но пятый, последний „Тигр“ упорно шел на обороняющихся, — вспоминал Сергей Константинович. — Румянцев, раненный в ногу, бросил последнюю гранату, но танк продолжал двигаться вперед. И тогда по приказу ротного, боец приподнял на бруствер овчарку». Овчарка без колебаний бросилась к танку. Экипаж заметил собаку, когда она находилась от танка метрах в десяти. Стрелок дал очередь из пулемета, но собака уже попала в «мертвую зону» и пули просвистели поверху. «Именно в этот момент, — рассказывал далее полковник Гаврилов, — рядом с ней взорвалась фашистская мина. Один из осколков, как бритвой, срезал крепления боевого вьюка собаки, и он упал на землю. Танк наехал на вьюк, раздался мощный взрыв».

Лишившись последнего танка, немцы отступили. А что же с Соколом? «Его взрывной волной отбросило в сторону. Очнувшись, овчарка со всех ног бросилась назад к своему вожатому», — рассказывал ветеран. Так овчарка Сокол совершила свой первый подвиг, спасла положение, благодаря которому рота удержала важный опорный пункт обороны.

Надо подчеркнуть, что, являясь одним из видов противотанковой обороны, подразделения СИТ применялись на фронтах Великой Отечественной войны в борьбе с танками противника во всех видах боя и внесли свой вклад в дело нашей общей Победы над врагом. Будучи приданными к частям действующей армии, они почти на всех ее этапах находились на передовой вместе, а иногда и впереди этих подразделений, отражали танковые атаки противника, срывали планы немецкого командования и приводили в бегство «непобедимую» немецкую технику. Так, например, только за период боевых действий 1941–1942 годов при помощи собак-истребителей танков был отбито 18 танковых атак^[19].

Что касается случая с Соколом, в истории военного собаководства не известно другого случая, когда бы собака-истребитель танка, идущая под танк, оставалась в живых. Она, как правило, погибала.

Летом 1943 года, когда произошло насыщение нашей обороны противотанковыми средствами, нужда в использовании собак против танков отпала, а собак, подходящих по своим рабочим качествам, стали переучивать для работы в минно-розыскной службе, ряд этих собак использовались и для ездово-санитарной службы, чтобы вывозить раненых с поля боя.

Сокол и его вожатый В. Румянцев переучились на работу в минно-розыскной службе. Позже они попали на Волховский фронт, где приняли участие в разминировании дорог, мостов, населенных пунктов и улиц города Новгорода. Однажды Румянцев получил задание проверить небольшой двухэтажный дом. При обследовании всех помещений дома Сокол нашел несколько «сюрпризов», за что в свою очередь получил поощрение — маленький кусочек сушеного мяса. На одной из улиц Новгорода стояла большая немецкая машина, наполненная ящиками со снарядами, а кое-где были видны упаковки с консервами. Проверку подозрительной машины поручили Румянцеву. Дело в том, что солдаты уже получили «опыт», попытавшись разгрузить такую же машину, оставленную неподалеку: там произошел взрыв и погибли люди.

Полковник С. К. Гаврилов вспоминал: «Румянцев, не торопясь, осмотрел все ящики и в одном месте обнаружил тонкий провод. А тем временем Сокол уже сидел под кузовом, всем своим видом показывая — здесь взрывчатое вещество». Как рассказывал Сергей Константинович, последним местом работы этой пары «вожатый — собака» было разминирование здания Рейхстага в Берлине. За боевую работу Василий Румянцев был награжден орденом Красной Звезды и двумя медалями… Ну, а Сокол — ему по закону военного времени орденов и медалей было не положено. Он честно выполнял все, чему научили его люди, а он им служил так, как умеют это делать военные собаки — преданно и честно.

Север

События войны 1941–1945 годов показали: какая громадная и поистине неисчерпаемая мощь таится в недрах нашего народа, если он ведет священную и освободительную борьбу за свою независимость, за свою Родину, за свое Отечество.

Сегодня, наверное, лишь единицы в нашей стране не слышали о подвиге Александра Матросова! Это имя звучит, как легенда… это он, девятнадцатилетний солдат, 23 февраля 1943 года в бою за деревню Чернушки закрыл своим телом амбразуру ДЗОТа и тем обеспечил выполнение боевой задачи наступающему подразделению. Подвиг, подобный этому, матросовскому, в годы Великой Отечественной войны совершили 445 героев. Мы часто слышим или читаем фразу: «Он повторил подвиг Матросова», но вдумайтесь, разве можно повторить подвиг! Это как нельзя дважды войти в воду реки. Подвиг повторить нельзя, можно лишь совершить подобный! Вдумайтесь в эти слова: «…Повторить подвиг!» Они несправедливы, будто бы другому герою отказали в самостоятельности.

Пообщайтесь с живыми Героями, и они вам скажут, что каждый подвиг имеет свои окраску, особенность, изначальный миг решения, замысел, исполнение, и повторить такой точь-в-точь невозможно. Каждый Герой и героический поступок индивидуален. И в то же время основа у них одна — это высочайшее состояния духа, нравственного здоровья, стремление к справедливости, поиску истины, противостояние злу, развитое чувство совестливости и ответственности.

Долгое время считалось, что Александр Матросов первым в Красной армии совершил свой подвиг. Однако когда подняли и сопоставили архивы, то выяснилось, что уже в 1941 году подобный подвиг совершили 17 воинов, а в 1942 году — 50. Первым совершил свой подвиг политрук роты 125-го танкового полка 28-й танковой дивизии младший политрук Александр Константинович Панкратов 24 февраля 1941 года в бою за населенный пункт Спас-Нерадица при штурме Кирилловского монастыря близ Новгорода.

Мало кто знает, что четырнадцать из 445 Героев чудом остались живы, а один из них жив до сих пор. Даже сегодня, спустя более 70 лет после Победы, к сожалению, имена большинства Героев неизвестны широкому кругу читателей. Из 445 Героев, совершивших подвиг, только 166 бойцов удостоены звания Героя Советского Союза, из них трое — женщины.

Говоря сегодня о Матросове и матросовцах, закрывших своим телом вражескую амбразуру и спасших ценой своей жизни десятки других жизней, подчеркиваю, что такого самопожертвования мир еще не видел, не было его ни в одной из армий, принимавших участие в войне 1941–1945 годов. Сами слова «подвиг самопожертвования» имеет широкое понятие: это прежде всего подрыв себя и врагов гранатой, бросок под танк с гранатой, воздушный таран.

Согласно словарному толкованию, самопожертвование — это личностное пожертвование. Человек жертвует собой, своими личностными интересами ради единственной цели, ради благополучия других, отречение от самого себя ради чего-то или кого-то. Пожертвовать своей жизнью ради другого человека — это самый смелый поступок жизни каждого человека, это достойно всеобщего уважения и памяти.

И еще. Почему же Александр Матросов? Почему матросовцы? Дело в том, что его подвиг раньше, чем подвиг других Героев, стал широко известен всей стране, каждому воину Красной армии. И почему-то кажется, что те, кто последовал его примеру, знали об Александре Матросове, а может быть, принимая свое последнее решение, вспомнили воина-солдата и шагнули в бессмертие. Поэтому и нарек народ своих чудо-богатырей матросовцами. Добавлю, что подвиги самопожертвования совершались не только на суше, но и в воздухе и на море.

Это удивительно! Этому нет аналогов, но подвиги самопожертвования во время Великой Отечественной войны совершали не только люди, но и подготовленные ими военные собаки.

Фамилия Василия Павловича Кислякова, сержанта-химика, впоследствии морского пехотинца, Героя Советского Союза, на Северном флоте известна многим, кто интересуется военной историей нашей страны. Указом Президиума Верховного совета СССР от 13 августа 1941 года за героизм, проявленный в боях с немецко-фашистскими захватчиками, старшему сержанту Кислякову Василию Павловичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 532). Он стал первым на Северном флоте удостоенным этой высшей степени отличия.

Обратился я к истории боевых дел Героя не случайно. Казалось бы, какая тут связь — морская пехота и военное собаководство? А она есть! Опуская все подробности биографии, боевого пути и проведенных боев Василия Павловича, о них можно прочитать как в его книгах, так и у других авторов; остановлюсь лишь на одном из них в его боевой биографии, ссылаясь на воспоминания его сына — Геннадия Васильевича Кислякова. Вот, что он пишет: «Во время войны мой отец служил на Северном флоте и был морским пехотинцем. В 1941 году, сражаясь один против ста гитлеровцев, он совершил подвиг, за который ему первому во флоте во время войны было присвоено звание Героя Советского Союза. В бою отец был ранен, и после лечения ему предоставили отпуск для окончательного выздоровления. Он поехал домой, чтобы навестить родных, близких и друзей, с которыми не виделся уже несколько лет, с тех пор, как еще до войны ушел служить на Северный флот».

В Усть-Целемском районе школьники вручили Василию Павловичу молодую овчарку по кличке Север. Школьники неспроста подготовили этот подарок. Ведь они хорошо знали, что Кисляков с детства любил собак. Охотник, он до войны часто отправлялся один или с друзьями в лес на охоту, а без собаки — это не охота. Василий Павлович вспоминал: «С берегов Печоры увез я живой подарок — овчарку-подростка, по кличке Север. Собак я любил с детства. А эту темно-серую овчарку надеялся приучить помогать нам в боях, ходить в разведку за „языком“».

Овчарка была темно-серого цвета, восточноевропейской породы, ей было около 8 месяцев, крепкого типа конституции, а как известно, именно это обусловливает наивысшую работоспособность собак. И хотя она еще была молодая, именно крепкий тип выдавал в ней в будущем сильную, плотную и массивную мускулатуру овчарки. Клинообразная голова — умеренно широкая в черепной части; грудь — овальной формы, широкая и глубокая; конечности — умеренно длинные, она была не приземистая, но и не высокая. В общем, весь экстерьер выдавал в ней собаку, которую при хорошем обучении и применении ждало отличное будущее. В. П. Кисляков решил сделать из нее настоящего боевого друга-фронтовика. Так Север с мирных берегов Печоры перекочевал на воюющие берега Баренцева моря.

Сразу же по прибытии в свою часть после отпуска Василий Павлович приступил к делу: начал обучающие занятия с молодым Севером. Все свое свободное время он теперь проводил за тренировкой собаки, а она уже за короткое время стала постигать азы обучения, проявив при этом недюжинные способности овчарки. За короткое время Север стал всеобщим любимцем не только своего ласкового и требовательного хозяина, но и всех его боевых друзей. Север вместе с хозяином ползал по камням, другой «земли» вокруг просто не было, стремительно бегал, падал, замирал, приучался к шуму выстрелов. Здесь очень пригодился опыт печорских охотников, которым был и Василий Павлович. Именно этот опыт востребовался при обучении собаки, и, конечно, это давалось большим трудом, но успешно.

Особенно любил Кисляков наблюдать, когда Север бежал: это был характерный аллюр восточноевропейской овчарки — низкая, стелющаяся рысь. При этом Север синхронно выносил конечности, расположенные по диагонали — левая передняя и правая задняя. Это движение было более экономичным с точки зрения энергетических затрат организма аллюром. При этом передняя нога выносилась несколько раньше задней, лапы вставали, как говорят, «след в след». Вообще-то, различают у восточноевропейской овчарки три вида рыси: ускоренная, броском и низкая, стелющаяся. Именно такой, последней, и обладал Север. Свободное, правильное движение рысью связано с определенным соотношением растянутости собаки и высоты в холке, которое описывается индексом формата овчарки.

Индекс формата, как известно, это отношение косой длины туловища (КДТ) к высоте в холке (ВХ), умноженное на 100. Наиболее желательная, оптимальная величина этого индекса для восточноевропейской овчарки равна в пределах от 110 до 112. Вторым условием для обеспечения движения низкой рысью является правильное строение конечности. Угол плеча — лопаточного сочленения — у восточноевропейской овчарки должен равняться 90–100 градусов, а пасти — иметь угол с горизонтом около 60 градусов.

Характерной особенностью породы является и то, что передние конечности двигаются с некоторой приближенностью к средней линии. При осмотре спереди это характерное движение нельзя спутать ни с каким другим. Все суставы свободно и до конца разгибаются, что обеспечивает свободное, размашистое движение.

При дрессировке пришлось применить максимум смекалки при приучении Севера к выстрелам и взрывам. Оно имело цель выработать у собаки стойкого навыка — безразличного (без заметного проявления реакций) отношения к ним. Как известно, выстрелы и взрывы являются обязательным элементом боевой обстановки, и в преддверии этого Василий Павлович как охотник готовил Севера безразлично относиться к этому. Вместе с тем каждая здоровая и нормально развитая собака обязательно проявит беспокойство в той или иной форме и степени при впервые услышанных выстрелах и взрывах. Каких-то специальных команд дрессировщика или жестов рукой в этом приеме не имеется. Как правило, приучать собаку к выстрелам начинают в период кормления. Где-то на расстоянии 150–200 метров от места кормления собаки производятся редкие выстрелы холостыми патронами. Если собака проявляет беспокойство, оглядывается, прижимает уши и даже прекращает есть, то хозяин должен успокоить ее, огладить и дать ей корм. Так как выстрелы звучат далеко и редко, а вскоре совсем прекращаются, собака быстро успокаивается, беспокойство вскоре заглушается поеданием корма. Так было и с Севером. Вблизи находилось стрельбище для обучения молодых матросов. Это использовал Кисляков, он постепенно приучал Севера, приближая собаку к стрельбищу, выгуливал ее и внимательно наблюдал за ее поведением.

Шло время, постепенно обстановка усложнялась. Применялись и взрывпакеты. Каждое такое применение выстрелов и взрывов сопровождалось оглаживанием собаки и дачей «лакомства». После многократного повторения указанного выше, у собаки вырабатывается полное безразличие к выстрелам и взрывам. После этого дача «лакомства» при выстрелах и взрывах прекращается. Север быстро усвоил задачу и не обращал внимания на выстрелы и взрывы. А вскоре для него нашлась новая работа. На стрельбище он таскал на огневой рубеж мишени. Кисляков после отстрела упражнения молодым матросом подавал команду: «Север, фас». И тогда, поджав уши, низкой, стелющейся рысью, характерным аллюром Север мчался к фанерному щиту, хватал его зубами и бежал обратно. Ну а в награду получал ломтик хлеба, а если повезет, так и кусочек сахара. Пришлось немало попотеть, чтобы научить Севера без шума набрасываться на чужого человека в серой шинели (немецкой форме одежды) и брать его мертвой хваткой. Но и это в конце концов умный пес освоил.

Шло время, Василий Кисляков окончил офицерские курсы при штабе береговой обороны. После их окончания в звании младшего лейтенанта он направляется на должность помощника начальника штаба по разведке и одновременно командиром роты автоматчиков 5-го батальона 12-й бригады морской пехоты. Бригада обороняла побережье полуострова Средний, а противник занимал господствующие высоты на хребте Муста-Тунтури и пытался сбросить моряков в Баренцево море. Что собой представляет хребет Муста-Тунтури? Это горный хребет, расположенный на территории Мурманской области России. Хребет разделяют полуостров Средний и островной материк. Название переводится как «Черная безлесая гора» или «Мрачная безлесая гора». В 1920-х до 1939 года по этому хребту проходила граница СССР с Финляндией. Эта ситуация изменилась после финской войны. Длина хребта составляет 9 км, высшая точка хребта — 262 метра, а самая низшая — 93 метра. С северной стороны полуострова Рыбачего, около моря, хребет резко обрывается. Сложен он преимущественно гранитом. Сопки пологие в сторону материка.

Во время Великой Отечественной войны более трех лет в этом месте проходила линия фронта. При этом по южным склонам хребта располагались немецкие войска, а по северному — советские. В своем дневнике командующий Северным флотом адмирал А. Г. Головко писал: «…Кто владеет Рыбачьим и Средним, тот держит Кольский залив. Без Кольского залива Северный флот существовать не может».

Муста-Тунтури — это самый северный участок фронта Второй мировой войны и единственное место, где немецкие войска не смогли перейти сухопутную границу России.

Я не стану подробно рассказывать о боевом пути Василия Павловича Кислякова, так как лучше, чем он сам рассказал, не сделает никто. Уже в мирное время он написал и издал две книги о тех суровых военных годах: «На сопках Заполярья» и «За полярным кругом». Его боевой путь — это непрерывные бои, десантные операции, рейды по тылам противника, разведывательные операции, десантирование на заполярных островах, освобождение норвежского побережья… и рядом с ним воевал его верный четвероногий боевой друг по кличке Север.

Василий Павлович после того, как Север прошел небольшой курс обучения, брал его на боевые операции. Север бежал вместе с матросами в атаку, участвовал в рукопашных схватках с врагом. А однажды овчарка спасла жизнь своему хозяину. Во время очередной атаки в темном немецком блиндаже пес бросился на гитлеровцев, а против наших войск, как известно, воевали горные егеря. Появление пса ошеломило их, и этим воспользовался Кисляков, автоматной очередью уничтожив немцев.

О подвиге овчарки по кличке Север первым написал сын Василия Кислякова — Геннадий Васильевич Кисляков:

«В ходе очередного наступления рота автоматчиков, которой командовал Василий Кисляков, штурмовала гранитную сопку, на которой прочно укрепились егеря. Матросы вынуждены были залечь: пулеметная очередь из вражеского ДОТа не давала поднять головы, продвигаться вперед.

Ни атаковать, ни обойти злополучную огневую точку не давал плотный огонь ДОТа. Но и остановиться на склоне сопки было нельзя, ведь в граните не окопаешься. Кисляков от валуна к валуну пополз вперед, стреляя по амбразуре ДОТа трассирующими патронами. Север полз рядом, не отставая от хозяина.

После очередных выстрелов Василий Павлович с удивлением увидел, что Север, прижав уши, в своем аллюре несется прямо на вражеский ДОТ. Он хотел вернуть собаку и закричал: „Север, назад! Север, ко мне!“ Но остановить стремительный бег не удалось, и Север бросился на пулеметчика в амбразуру ДОТа, в свою последнюю схватку с врагом, закрыв собой амбразуру ДОТа. Пулемет замолк, так как пулеметчику пришлось яростно бороться с овчаркой, с ее крепкой челюстью, сжимавшую руку врага. Моряки поднялись в атаку, ворвались в траншею, окружили огневую точку. Бой был выигран.

Бойцы сгрудились у замолкшего ДОТа, а Север со слабым поскуливанием сполз с амбразуры на камни. Пес был располосован пулеметной очередью в упор.

Кисляков плакал, и из собачьих глаз текли крупные слезы. Увидев хозяина, овчарка потянулась было к нему, но на это движение сил уже не хватило. Василий Павлович присел рядом, Север из последних сил лизнул хозяина в лицо, тихонько заскулил и умер на руках хозяина.

С трехкратным залпом, со всеми воинскими почестями хоронили восточноевропейскую овчарку по кличке Север. У моряков на глазах блестели слезы, стоял комок в горле».

Спустя много лет в День Победы Василий Павлович Кисляков рассказал эту историю гостям. Некоторые из них попытались найти объяснение поведению собаки в инстинкте — ведь Север на стрельбище после стрельбы трассирующими пулями всегда бросался к мишеням. Но сам Василий Павлович был уверен, что умный пес понимал, что надо делать — ведь команду «Фас!» собаке никто не подавал. По воспоминаниям внука Михаила Кислякова, дед не мог забыть своего верного друга. После войны в доме Кисляковых всегда держали овчарок. Николай Букин в советское время несколькими изданиями выпустил книгу «Север, фас!». Писатель-фронтовик, сам воевавший в морской пехоте на Северном флоте, подробно рассказал в детской книге про подвиг овчарки по кличке «Север».

Стараясь сделать свое повествование о подвиге овчарки «Север» познавательным и правдивым, я не преминул позаботиться и о научном обосновании с точки зрения кинологии поведения собаки.

Каждый человек, имевший когда-нибудь отношение с животными и особенно с собаками, рано или поздно сталкивается с такими формами их поведения, объяснитькоторые простым только сочетанием условных и безусловных рефлексов невозможно.

Из практики общения видно, что у большинства высших животных на базе их общения, постоянного усложнения поведения возникают элементы рассудочной деятельности, способность к общению, абстрагированию от тех или иных сторон, предугадывания событий. Если мы сегодня обратимся к известным работам классиков естествознания, то обнаружим, что крупнейшие биологи и философы считали, что некоторые элементы разума у животных существуют. Этот вывод мы найдем в трудах Ч. Дарвина, который подчеркивал, что высшие животные, так же как и человек, обладают воображением, памятью и разумом. Ф. Энгельс, например, писал о том, что у животных способность к сознательным действиям развивается в соответствии с развитием нервной системы и достигается у млекопитающих в достаточно высокой степени. Свои исследования элементарной рассудочной деятельности животных посвятили и другие крупные ученые.

Однако надо отметить, что существуют и противники признания у животных элементов рассудочной деятельности, которые нередко ссылаются на авторитет крупнейшего физиолога И. П. Павлова, якобы отрицающего наличие у животных каких-либо зачатков конкретного мышления. Действительно, Павлов был противником антропоморфизма (представление, будто животные, растения и явления неживой природы обладают человеческими свойствами, мыслями, чувствами, волей) в исследовании поведения животных. Он не отрицал наличие элементов мышления у животных, имеющих черты сходства с мышлением человека, но вместе с тем он был ярым противником нефизиологического объяснения этого явления.

Исследованию этой сложной проблемы посвящены работы члена-корреспондента АН СССР, профессора МГУ имени М. В. Ломоносова Л. В. Крушинского. Свои исследования он начал, еще будучи научным сотрудником Центральной военно-технической школы военного собаководства Красной армии в 1941–1943 годах. Фундаментальные исследования Л. В. Крушинского нашли практическое применение. Количественная оценка возбудимости нервной системы послужила основой для создания экспресс-метода отбора и дрессировки служебных собак для минно-розыскной, противотанковой и ездово-санитарной служб во время Великой Отечественной войны. Крушинский выезжал на фронт и в боевых условиях проверял и отрабатывал эти методы, заслужившие высокую оценку тогда вице-президента Академии наук СССР Л. А. Орбели. В записке командованию Красной армии от 10 июля 1942 года он писал: «Для правильной постановки служебного использования собак в КА существенную роль играет научно обоснованный, целесообразный отбор собак в соответствии с требованиями отдельных видов службы.

Требуется ясное представление не столько о морфологических особенностях каждого индивида, сколько о его функциональных свойствах. Идеальная оценка типа нервной системы по тестам, предложенным и разработанным академиком И. П. Павловым, слишком сложна, трудоемка и связана с большой затратой времени, а поэтому неудобна для оценки пригодности собак в условиях массовой практики.

Надо приветствовать начинание тов. Крушинского, который, исходя из принципов учения Павлова, предложил очень простой и быстрый способ оценки возбудимости собаки и силы их нервного процесса и таким образом дал в руки служебных собаководов практический метод отбора.

Я думаю, что уже на этой стадии разработки метод Крушинского окажет большую помощь рациональной постановки отбора, и выражаю уверенность, что дальнейшая работа в этом направлении позволит тов. Крушинскому найти еще ряд приемов, при помощи которых, опять-таки в короткое время, можно будет производить более детальный отбор для разных видов и частных форм службы»^[20]

Этология — полевая дисциплина зоологии, изучающая генетически обусловленное поведение (инстинкты) животных, в том числе людей. Нередко ее называют нейробиология, объединяющая широкий комплекс наук, нацеленных на вскрытие общебиологических закономерностей поведения животных. Термин был введен в 1859 году французским зоологом Изодором Жоффруа Сент-Илером. Основоположник этологии, лауреат Нобелевской премии Конрад Лоренц назвал ее «морфологией поведения животного».

Что такое этология? Если коротко, то это наука, исследующая все виды врожденного поведения, проще говоря, инстинкты. Она развивается в результате синтеза зоологии, экологии и сравнительной физиологии. Как отмечалось выше, на основании науки попробуем подойти к поведению Севера, а за основу мы возьмем теорию элементарной рассудочной деятельности животного.

В статье кандидата биологических наук М. Н. Сотской «Некоторые аспекты изучения поведения собак»^[21] отмечается, что можно выделить три основных элементарных типа поведенческих актов собак: 1) инстинкты; 2) акты поведения, формирующиеся на основе обучения; 3) элементарная рассудочная деятельность.

Говоря о рассудочной деятельности животных, автор статьи описывает отношения к этому Л. В. Крушинского: «Он полагает, что наиболее характерное свойство элементарной рассудочной деятельности животных — это их способность улавливать простейшие законы, которые связывают предметы и явления окружающей среды, и возможность использования этих законов при поведении в новых ситуациях. В этом, что животное сразу, без специального обучения, может принять правильное решение, и заключается уникальная особенность рассудочной деятельности как приспособительного механизма в многообразных, постоянно меняющихся условиях окружающей среды. Этот способ приспособления организма в среде возможен только у животных с хорошо развитой нервной системой».

Говоря об элементарной рассудочной деятельности животных, нельзя забывать и о том, что она качественно отличается от человеческого мышления. Надо помнить, и практика подтверждает это, что люди склонны часто переоценивать способности своих любимцев и приписывают им не существующие на самом деле способности. Поэтому нужно с большой осторожностью подходить к рассказам очевидцев о том или другом поступке их любимцев.

Что же касается поведения Севера, то хотелось бы сослаться на Л. В. Крушинского, который пишет: «Ни в какой мере не отрицая роли предшествующего жизненного опыта в процессе мышления, мы, тем не менее, считаем, что рассудочная деятельность не исчерпывает рекомбинацией только тех условных рефлексов и других форм познания, которые были приобретены в процессе индивидуальной жизни.

Характерной особенностью мышления является решение новых задач, возникающих в новых, незнакомых ситуациях. При этом из арсенала памяти, несомненно, могут извлекаться воспоминания о ситуациях, аналогичных тем, с которыми организм сталкивался в своей индивидуальной жизни. Это, конечно, может помочь решению новой задачи. Но этим не исчерпывается процесс мышления.

Мы полагаем, что решение новых задач осуществляется на эвристическом уровне функционирования мозга. Использование познаний, приобретенных в прошлом, иногда облегчает решение задачи»^[22].

Таким образом, исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод: Север «используя все, чему его научили ранее», включая рассудочную деятельность, мышление, вступил в борьбу за защиту своего хозяина и своим телом и жизнью спас положение. Тем самым способствовал выполнению поставленной задачи.

Как подчеркивал Л. В. Крушинский, рассудочная деятельность животного «это форма адаптивного поведения может осуществляться при первой встрече организма с необычной ситуацией, создавшейся в среде его обитания.

В том, что животное сразу, без специального обучения, может принять решение к адекватному выполнению поведенческого акта, и заключается уникальная особенность рассудочной деятельности как приспособительного механизма в многообразных, постоянно меняющихся условиях окружающей среды». Вместе с тем он отмечает: «Рассудочная деятельность… в своем формировании и выражении находится в тесном взаимодействии с другими функциями организма. В конечного счете, выполнение любого поведенческого акта происходит по взаимодействующей нескольких функциональных систем мозга. Основой, на которой осуществляется выполнение любого такого акта, служат инстинкты и эмоции. Они порождают животное к выполнению биологически целесообразного акта при действии определенных, часто специфических раздражителей». По словам Л. В. Крушинского, помимо инстинктов и эмоций организм животного (собаки) обладает замечательными механизмами, которые представляют различные формы обучения и служат причиной действий организма в среде обитания. Именно при формировании поведенческого акта животного действуют инстинкты, эмоции, условные рефлексы и рассудочная деятельность.

Несмотря на то что Ч. Дарвин, П. А. Кропоткин (1922), А. Н. Северцов (1922), А. В. Крушинский (1977) не только поставили вопрос о роли рассудочной деятельности, но и дали принципиальный ответ, тем не менее необходимость его дальнейшего изучения в свете современных эволюционно-генетических представлений и изучения у животных сохраняется.

Рассматривая действия восточноевропейской овчарки по кличке Север перед лицом опасности с точки зрения научных исследований Л. В. Крушинского, а именно о значении врожденных и индивидуально приобретенных признаков в поведении Севера, можно прийти к выводу, что нет чисто врожденных и чисто приобретенных реакций поведения. Формирование каждой реакции осуществляется, отмечает Л. В. Крушинский, в результате тесного взаимодействия внешних и внутренних факторов. Поведенческие акты собаки реализуются в соответствии с врожденными возможностями организма, в свою очередь, наследственная реализация поведения происходит в соответствии с внешними условиями.

В заключение надо отметить, что в годы Великой Отечественной войны на ее фронтах от Баренцева до Черного моря рядом с солдатами воевали те, кого мы называем нашими меньшими братьями. Они не получали ни орденов, ни званий. Они совершали подвиги, не зная этого, они делали то, чему их научил человек, и гибли как люди: собаки связи, собаки-истребители танков, собаки ездово-санитарной службы, собаки минно-розыскной службы. А это — 68 тысяч участников войны.

С их помощью в годы войны сформировано и отправлено на фронт 233 подразделения и части военного собаководства, а именно 2 отдельных полка спецслужб, 24 отдельных батальона, 55 отдельных отрядов, 33 отдельные роты и 106 отдельных взводов.

С помощью военных собак уничтожено 304 танка, вывезено с поля боя более 700 тысяч раненых, обезврежено более 4 миллионов мин, разминировано и тем спасено 303 крупных города, доставлено более 200 тысяч донесений и многое другое.

И как заслуженная награда — участие в Параде Победы 24 июня 1945 года двух батальонов собак минно-розыскной службы.

Джек и Фрося

Собаки минно-розыскной службы появились уже в годы Великой Отечественной войны и стали новым, на тот период эффективным и довольно оригинальным средством для обнаружения как мин, так и других взрывчатых устройств. Именно в годы войны данная служба была впервые использована в военном деле, и приоритет в этом принадлежит коллективу Центральной военно-технической школы дрессировщиков Красной армии. Работа по разыскиванию и обезвреживанию отдельных мин и целых минных полей — одна из самых рискованных. Недаром немецкое командование, как правило, использовало для этих целей наших военнопленных и гражданское население временно оккупированных районов.

И вот на этот опаснейший плацдарм войны изобретательская мысль выдвинула собаку, используя в первую очередь ее великолепное чутье. Как рассказывал начальник Центральной школы генерал-майор Г. П. Медведев, после посещения финского фронта он убедился в огромной роли, которую в современной войне играют мины, и пришел к мысли об использовании собак для их розыска. Школа могла освоить эту задачу, так как у нее уже был опыт использования чутья собаки для обнаружения заражения газами.

Положив в вещевой мешок несколько мин финского и европейского производства, Г. П. Медведев привез их в Центральную школу и поручил В. Г. Голубеву и А. П. Орлову начать подготовку собак-миноискателей. Для опытных работ было отобрано несколько собак с кличками Рекс, Гарри, Джульбарс, Индус, Тарзан, Каро, Джин, Авгур, Джек, все — породы немецкая овчарка. Кроме того, в работе приняла участие личная собака капитана В. Г. Голубева — эрдельтерьер Лор.

Уже в феврале 1940 года опытная группа собак под руководством капитана В. Г. Голубева приступила к работе. Из 11 четвероногих помощников две — немецкая овчарка по кличке Каро и эрдельтерьер Лор — за сравнительно короткий промежуток времени показали хорошие результаты. Обе собаки разыскивали мины как в металлической, так и в деревянной оболочках под слоем снега толщиной в 10 см и с давностью установки мин до 10 дней.

Проведенная 21 сентября 1940 года проверка принципиально разрешала вопрос возможного использования собак-миноискателей как совершенно нового и оригинального средства для обнаружения мин. Особенно ценным оказалось то, что собаки с успехом обнаруживали мины и в неметаллических оболочках, восполняя этим недостаток штатных миноискателей.

Была разработана методика дрессировки собак для розыска противотанковых мин. В ней давалась целевая установка, что необходимо использовать «присущие собакам естественный поиск и схватывание предметов, а также отличное чутье, подготовить собак для розыска противотанковых мин». Далее раскрывались специальные приемы обучения собак.

18 декабря 1940 года состоялись испытания собак миннорозыскной службы на Нахабинском полигоне, на котором присутствовал маршал Советского Союза С. К. Тимошенко. Этот день стал знаковым для военных собаководов: решалась судьба нового вида применения военной собаки. Руководство Наркомата обороны СССР было ознакомлено с работой военных собак по розыску мин. Написав «военных собак», я несколько преувеличил, ибо на показе единственным действующим лицом был только эрдельтерьер Лор, принадлежавший майору В. Г. Голубеву. На специально отведенной площадке для показа, на расстоянии 50–60 см друг от друга были заложены мины различных систем на глубину 20 см (латвийские, эстонские, финские и советские). И вот, ко всеобщему удовлетворению, тщательно принюхиваясь и легко перебегая с места на место, Лор отыскал шесть мин. Это был класс работы, открывший блестящие перспективы для новой службы военных собак.

Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко дал высокую оценку работы собаки-миноискателя. Новый вид применения военной собаки — «минно-розыскная служба» — получил официальное признание. Но, к сожалению, на некоторое время это новое дело по не зависящим от Центральной школы причинам заглохло, но грохот пушек и взрывы мин на нашем фронте снова вызвали к жизни эту новую службу.

* * *

Летом 1941 года войска нацистской Германии вторглись на территорию нашей страны, развязав кровопролитную войну. В период наступательных действий против советских войск немцы относительно мало использовали минные заграждения, но после того, как Красная армия нанесла по захватчикам сокрушительные удары — сначала под Москвой, а затем и под Сталинградом, вермахт стал широко применять противотанковые и противопехотные минные поля с целью сдерживания наступательного порыва Красной армии.

Нашим войскам теперь приходилось в ходе наступлений преодолевать многочисленные минные заграждения противника. Для этого было необходимо использовать все имеющиеся противоминные средства. Среди этих средств немалое значение стали приобретать и собаки минно-розыскной службы.

Уже в августе 1942 года по заданию руководства ЦВТШД-КА за решение проблемы с большой энергией взялись сотрудники школы старший лейтенант А. П. Мазовер и военинженер 2-го ранга П. Г. Радевич. В начале работы только четыре собаки, из которых две — немецкие овчарки Джек и Фрося, показывали особенно многообещающие результаты. Обе они были огромны, но на этом сходства этих собак и заканчивались. Буян и забияка Джек с резкой и угловатой походкой и «тонкая дама» Фрося, ласковая, с мягкими, изящными движениями, полными неуловимой грации — такова была, по воспоминаниям ветеранов школы, эта замечательная пара собак-миноискателей. После трехмесячной работы с ними вожатых Лебедева и Салищева Джек и Фрося легко разыскивали любую мину зарытую на глубину в 20–30 см, что они и продемонстрировали с полным успехом в Болшево на сборе начальников штабов инженерных войск различных фронтов в октябре 1942 года.

13 октября 1942 года на полигоне Центральной школы было проведено испытание двух собак по розыску мин (клички неизвестны) в присутствии представителей Инженерного комитета РККА. И хотя работа протекала в условиях почти непрерывного дождя, она дала хорошие результаты и показала, с каким успехом могут быть применены собаки для обнаружения мин. В акте этого испытания перед штабом инженерных войск РККА была поставлена задача «дать указания о подготовке отряда собак для поисков мин…». И уже в ноябре 1942 года испытания были повторены в Центральной школе для специальной комиссии Инженерного управления РККА. Работали три собаки, в их числе и наши знакомые Джек и Фрося. И хотя работа проводилась в сложных условиях осенней непогоды, она дала положительный результат.

А уже с 20 по 29 ноября 1942 года наши пионеры новой службы проводили испытания в боевых условиях Юго-Западного фронта, куда они прибыли под непосредственным руководством начальника ЦВТШД-КА полковника Г. П. Медведева и при активной поддержке командующего 3-й гвардейской армии Героя Советского Союза генерал-лейтенанта Д. Д. Лелюшенко. В расположении его армии, в районе Старо-Сенюткино и были проведены первые боевые испытания собак-миноискателей. Они производились 20,21,23,25,26 и 27 декабря 1942 года на различной местности, в разное время суток и на различных минных полях. Собаки начали работу сразу же после длительного переезда на автомашинах. Утопая по грудь в снегу, четвероногие миноискатели, петляя по всем направлениям, быстро преодолевали «пустое» пространство до 300 метров. При испытании отличились Джек и Фрося вожатых Салищева и Лебедева. Джек за 15 минут работы обнаружил 12 различных взрывных заграждений, установленных на участках дороги протяженностью 200 метров. Вторая собака, Фрося, за 19 минут работы обнаружила на том же участке дороги 16 взрывных минных объектов.

Трудный экзамен был сдан, и собаки были оставлены для углубления опыта в инженерных частях фронта. Вот выписка из акта испытаний, хранящегося в архиве Музея истории военного собаководства:

Испытанием установлено:

1. 20.12.1942 г. Район Старо-Сенюткино, при температуре –9 °C, безветрено. Испытываются две собаки на замаскированном участке дороги протяженностью 200 м. Мины были закопаны в снег и грунт на глубину 10–20 см отечественного образца ТМ-35, немецкие металлические, румынские металлические и толовые заряды.

Расстояние между минами, установленными произвольно, 5–10 м с промежутком установки следующей группы 70–80 м. Срок пребывания мин в снегу трое суток.

Результат поиска собак немецких овчарок:

Это боевое испытание окончательно преодолело то критическое недоверие, которое имело место среди отдельных представителей общевойскового командования о возможности успешного использования собак как средства для обнаружения мин. Так, две овчарки по кличке Джек и Фрося своей исключительно добросовестной работой открыли широко «двери» для новой службы — минно-розыскной.

Впоследствии генерал-лейтенант Д. Д. Лелюшенко в своем заключении о работе минно-розыскных собак, направленном заместителю наркома обороны СССР и Главного управления связи РККА генерал-лейтенанту войск связи И. Т. Пересыпкину записал:

«Проведенные войсковые испытания собак-миноискателей в моей армии показали безотказную работу на боевых немецких и румынских минах, а также на разминировании отечественных мин в деревянной, картонной и бумажной оболочках.

На основании испытаний считаю крайне необходимым введение собак-миноискателей на вооружение Красной Армии»^[23].

И еще хотелось бы подчеркнуть, что было бы глубокой ошибкой преуменьшить в этой службе роли вожатого. Именно он обучает собаку, именно он намечает район поиска, именно он голосом или поводком командует собакой во время работы и направляет ее действия. В конечном счете, мину ищет человек, а собака лишь помогает ему в этом трудном и опасном деле. И помогает, как показал дальнейший опыт применения собак в Великой Отечественной войне, в Афганистане, Сирии и других местах, надежно и безопасно. За годы Великой Отечественной войны с помощью собак найдено и обезврежено более четырех миллионов мин, в 2016–2017 годах в Сирии отрядом разминирования Международного противоминного центра ВС РФ проведено четыре операции по гуманитарному разминированию, в ходе которых было обнаружено и обезврежено 105 тысяч взрывоопасных предметов, из них свыше 30 тысяч самодельных взрывных устройств. А 18 декабря пора начать отмечать как День минно-розыскной службы: специалисты и их четвероногие помощники и боевые друзья это вполне заслужили.

Дик

Об этой собаке не раз упоминали в своих книгах начальник инженерных войск Ленинградского фронта генерал-лейтенант инженерных войск Б. В. Бычевский, командир 34-го отдельного инженерного батальона собак-миноискателей полковник инженерных войск П. А. Заводчиков, ветеран Великой Отечественной войны, писатель Б. С. Рябинин. Знают об этой собаке и в Центральной школе военного собаководства.

На фронтах Великой Отечественной войны в рядах действующей армии сражались различные подразделения и части военного собаководства. Все они внесли неоценимый вклад в великое дело Победы над врагом.

Чем же заслужила внимание эта собака, шотландская овчарка — колли — по кличке Дик, что о нем знают, пишут и помнят, почему ему посвящают целые праздники-выставки? Что это за порода — шотландская овчарка?

Работа колли всегда была связана с риском для жизни. Природа Шотландии — суровая, со снежными заносами, буранами, обвалами, и надо только себе представить, какую работу овчарка проводила, отыскивая засыпанных снегом или заблудившихся овец, а порой и людей. Работа колоссальная и трудная. Свои лучшие качества колли показывает в деле, будто сознавая всю возложенную на нее ответственность. У нее крепкие нервы и быстрая реакция. Колли полностью предана своему вожатому-дрессировщику, охотно выполняет все его команды, а также помогает в работе, успешно порой разделяя все невзгоды и опасности. Колли — это собака, которой нельзя не гордиться, нельзя вдосталь налюбоваться. Настоящая колли полна спокойного достоинства и гордой уверенности в себе. Настоящая колли заслуживает уважения и достойного ее владельца. Колли является чрезвычайно выносливой и неприхотливой породой и, как показывает опыт, в частности военный, легко переносит непогоду, холод и другие лишения. Еще одна чрезвычайно подкупающая черта колли — ее стойкость и терпение. Колли не визжит, а молча, стиснув зубы, переносит боль и страдания. Они, как правило, не конфликтны, но при необходимости сражаются, не отступая, даже с превосходящими силами противника.

Собаководы и любители породы ценят в колли не только хорошенькую мордочку, но и законченную гармонию облика, достоинство и исключительно умственные и душевные качества. Это собака, которой можно доверять! Она обладает восхитительным, как уже отмечалось, умом и спокойствием. Собаки породы колли отличаются удивительно отчетливым и глубоким пониманием добра и зла. Это на редкость одаренный, необыкновенно преданный и верный пес. И дело тут вовсе не в дрессировке — и без нее колли в нужный момент бесстрашно вступает в опасный бой с обидчиком своего хозяина.

Колли способна обследовать огромные территории, в чем заключается их преимущество перед немецкими овчарками, поскольку колли могут производить поиск самостоятельно, находясь на значительном удалении от вожатого. Мне как-то в одной из статей о шотландской овчарке встретилась английская фраза: «Немецкой овчарке надо приказать — колли надо попросить». Эти слова как нельзя лучше формируют разницу в подходе к этим собакам. Колли просто создана для подвижной минно-розыскной службы — ловкая, маневренная, собранная и очень внимательная. Собаки этой породы очень ответственные и любят выполнять любую порученную им работу. Вожатого они будут слушать всегда и никогда не пойдут против него. Они очень добрые, послушные и всегда прислушиваются к своему вожатому. Колли относятся к наиболее обучаемым породам собак.

Очень важен экстерьер колли, давайте поговорим о нем. Прежде всего напомню, что такое экстерьер: это наружный вид собаки, по которому мы определяем принадлежность собаки к той или иной породе или группе. По экстерьерным признакам, характерным для данной породы, и служебным качествам собаки установлены определенные требования — стандарт по каждой породе. Стандарт является образцом при отборе собак в каждой породе.

Итак, конституция колли — сухая, крепкая. Высота в холке: у кобелей — 65–70 см, у сук — 60–65 см; высота в крестце — на 1–2 см меньше. Индекс растянутости — 108–110. Тип поведения — подвижный. Типичный аллюр — галоп. У колли разнообразная масть: легкая рыжая разных оттенков с белыми пежинами; черная с белыми пежинами и частично рыжими подпалинами; трехцветная рыжая — с черными волосами на спине, боках и белыми пежинами… Имеются три разновидности этой породы: длинношерстная, короткошерстная и жесткошерстная. В России разводятся только длинношерстные колли. Волос у них длинный, прямой, иногда немного волнистый в области крупа, на голове и на передних сторонах ног короткий, плотно прилегающий. Украшающий волос длинный, хорошо развитый, образует за скулами собаки, на шее, холке и плечах гриву, соединяющуюся с длинными волосами на нижней части шеи и передней части груди, на передних и задних ногах — очесы. Хвост равномерно опушен длинными и густыми волосами. Костяк и мускулатура колли хорошо развиты, крепкие, но не грубые и не массивные. Кожа эластичная, без каких-либо складок и отвислостей. Голова узкая, длинная, сухая, клинообразной формы. Надбровные дуги развиты слабо, поэтому переход от лба к морде незаметен. Скулы почти плоские. Затылочный бугор выражен слабо. Длина морды колли приближается к длине черепной части головы. Линия морды параллельна плоскости лба или слегка опущена. Губы сухие, натянутые, по краям черного цвета. Мочка носа при всех мастях черная. Уши треугольной формы, полустоячие. Глаза овальной формы, косо поставленные, темные у всех мастей, кроме голубой, у которой бывают более светлые глаза, и разноглазие. Веки темные, зубы белые, прикус ножницеобразный. Шея у колли высоко поставленная, сухая. Грудь умеренно широкая, в виде вытянутого овала, глубокая. Нижняя часть груди находится на одной линии с локтями, холка высокая, хорошо развитая. Спина крепкая, упругая, прямая и широкая. Поясница короткая, широкая, немного выпуклая, плавно сливающаяся с крупом. Круп умеренно широкий, округлый, длинный, немного покатый к хвосту. Живот умеренно подобран. Плечи у колли мускулистые, углы плече-лопаточных сочленений приближаются к 100°. Предплечья прямые, параллельно поставленные. Запястья крепкие.

Пясти не длинные, поставленные почти отвесно. Задние конечности (при осмотре сзади) параллельные. Бедра сильные, с хорошо развитой мускулатурой. Голени не длинные, поставлены наклонно. Скакательные суставы хорошо выражены и отставлены до уровня седалищных бугров или немного дальше. Лапы овальной формы, с плотно сомкнутыми пальцами. У колли хвост саблевидной формы, по длине доходит до скакательного сустава. В спокойном состоянии собака держит его опущенным вниз, иногда слегка сваливая в сторону. В возбужденном состоянии хвост примерно в первой трети своей длины идет на одной линии со спиной, а в остальной части постепенно изгибается к верху.

Есть и еще одна деталь, которую любой отметит сразу. Я имею в виду мягкость шерсти многих современных колли. При том, что колли — пастушья собака, которая должна работать в условиях сырой, холодной погоды.

Моя жизнь подарила мне общение с колли, которая была в семье моей сестры и по удивительному совпадению носила кличку Дик. Бывая у них, я постоянно общался с собакой, гулял. Эти несколько часов общения с этой чудесной колли дарили нам и радость, и украшали и делали более полной нашу жизнь. Собака будто бы ждала нашей встречи, была рада нашим прогулкам, беспрекословно выполняла все команды. Вспомним, что именно колли стала первой служебной собакой мира и первой военной собакой.

Как известно, первой страной, где начали использовать собак в интересах вооруженных сил, стала Германия. Вот что писал один из родоначальников современного собаководства И. Бунгарц:

«Шотландская овчарка работает спокойно, без суеты, без лая, и переносит возможные лишения; отличаясь редкой понятливостью, выносливостью, чуткостью и преданностью, вошедшей в пословицу, собака эта может быть признана идеалом военной собаки».

Сегодня, когда после начала Великой Отечественной войны прошло 78 лет, найти документы, касающиеся этой собаки, практически невозможно. Но тем не менее отдельные архивные материалы, воспоминания ветеранов, факты, приведенные в книгах, статьях и на сайтах Интернета, дают нам возможность проследить историю этой собаки, составить «портрет» Дика.

Длинношерстная колли по кличке Дик (по родословной — Декойт) родился 8 июля 1939 года и являлся представителем ленинградского племенного разведения. Отец — привезенный из Москвы Рекс (владелец Зеленков), трехколерный кобель без родословной; мать — Тримминг Шетлэнд (владелец Ткаченко, 1939 год) — белая с рыжей маской от двух однопометников известного ленинградского семейства Бетджой.

Сохранилось выставочное описание шотландской овчарки по кличке Дик на выставке 1940 года, вот ее измерения:

— рост в холке — 61 см;

— длина туловища — 68 см;

— обхват груди — 64 см;

— длина груди — 32 см;

— длина головы — 25,5 см;

— длина морды — 12,75 см;

— расстояние между ушами — 9 см;

— зубы в порядке;

— прикус правильный.

Описание эксперта:

Общий вид — хорошо развившийся красивый кобелек среднего роста. Голова лучше предыдущего, но также несколько широковата в лобной части. Уши правильной формы, правое — на мягком хряще. Глаз темный. Хорошая колодка (раньше так называли корпус собаки. — В. Ш.) достаточно растянута, спина слабее предыдущего. Окрас рыжий с белым жабо и воротником. Одет очень хорошо.

ОЦЕНКА: хорошо.

А вот результаты ДИКА в 1945 году:

ВЛАДЕЛЕЦ: Н-ский инженерный батальон [34-й ОИБСМ. — В. Ш.], 6 лет, трехколерный.

Кобель богатый костью, но с грубой при светловатом глазе головой, заваливает одно ухо, зубы сточены, один резец выдается вперед, колодка крепкая, передние и задние конечности в порядке, хвост, как и предыдущий, несет высоко.

ОЦЕНКА: хорошо.

Известно, пригодность собаки к работе складывается из ряда признаков, часть из которых не поддается оценке по внешнему виду и может быть проверена только специальными испытаниями (иногда очень простые по своей форме). К этим признакам относятся острота зрения, качество слуха и чутья, способность к той или иной дрессировке (основные реакции собаки) и т. д.

Владельцами Дика до войны были Татьяна Георгиевна Снегоцкая и Леонид Карлович Мержвинский. Они — муж и жена — вместе работали в Наркомводе. В 1937 году они уехали на Север, на строительство порта в поселке Провидения (Чукотский полуостров). Вернувшись с зимовки в 1939 году, они продолжили работу в ЦТКБ Наркомречфлота.

Татьяна и Леонид с детства любили и понимали собак. На зимовке были лайки, с которыми им пришлось работать, они набрались практического опыта, а когда вернулись, завели собаку. Так в 1939 году у них появился маленький пушистый комочек, щенок шотландской овчарки, кличку ему дали Дик, по родословной — Декойп.

Щенку повезло, он попал в добрые и заботливые руки. С ним постоянно занимались, и со временем из неуклюжего щенка он превратился в рыже-белого красавца. Хозяева по характеру были разные люди: Татьяна — мягкая, нежная, любящая, но требовательная; Леонид — требовательный, немного жесткий, но справедливый. Он не очень баловал собаку, но Дик его просто обожал.

Основы дрессировки Дик получил в Ленинградском клубе служебного собаководства, который в то время возглавлял П. А. Заводчиков. Так как владельцы Дика были внимательны, требовательны и настойчивы, четко добивались выполнения всех команд, то и собака выполняла все команды четко и быстро. Как известно, послушание — это основа всего воспитания. Например, Дик прекрасно освоил роль няньки. У сестры Леонида была дочь, она родилась в 1939 году и была ровесницей собаки. Леонид и Дик часто заходили в гости к сестре, ребенок и собака играли. А однажды в 1940 году ребенок, цепляясь за густую и длинную шерсть собаки, встал на ноги. Они были одинакового роста. Собака боялась пошевельнуться, но когда девочка сделала шажок, Дик осторожно начал двигаться. Так с помощью Дика девочка сделала свои первые шажки. У Дика была счастливая и радостная жизнь, его все любили, ласкали, с ним гуляли и играли.

Хотя считается, что история породы колли, или шотландской овчарки, хорошо известна, в то же время доподлинно выяснить происхождение этой собаки не удалось до сих пор. Шотландия, где эта порода появилась, была скотоводческой страной. Пастухи в течение многих столетий разводили, выращивали и использовали колли на пастушьей, охотничьей и сторожевой службах. Это поистине универсальная по своим обязанностям порода создавалась и усовершенствовалась непосредственно в работе. Порода собак настолько стара и широко известна, что нет смысла представлять ее в очередной раз, начиная с происхождения, тем более что, как уже отмечалось, точно никто ничего сказать о ней не может. Имеются многочисленные факты о ее происхождении, даже больше, чем нужно, а это всегда вносит путаницу.

Современный колли контрастирует внешностью с типичными пастушьими собаками, и это не удивительно. Считается, что первое племенное, а точнее сказать, аборигенное поголовье овчарок попало в Шотландию посредством территориальных конфликтов. Шотландцы несколько раз нападали на бриттов, а уходя, забирали трофеи, овчарок в том числе. Горючая смесь британских и шотландских аборигенных пород и сформировала генофонд современных колли. С 1895 года существует стандарт породы с одноименным названием «длинношерстный колли».

На рубеже XIX–XX веков колли стала востребованной собакой во многих странах. В России, а потом в СССР колли завоевали огромную популярность как служебные собаки. Известно, что они участвовали в военных действиях еще в Русско-японскую войну — в качестве санитаров. Применялись они и в годы Великой Отечественной войны, но об этом чуть ниже.

Первый период начавшейся 22 июня 1941 года войны был для нашей страны очень тяжелым. ЦТКБ, где работал ведущим инженером Л. К. Мержвинский, был эвакуирован под Ульяновск. Его жена Татьяна Георгиевна осталась в Ленинграде.

В соответствии с директивой Генерального штаба орг./5/524396сс от 30 июня 1941 года командование Центральной школы военного собаководства начало формирование десяти армейских истребительных отрядов. Одновременно с формированием подразделений из личного состава велось и их укомплектование собаками, в этом Центральной школе и отрядам оказали большое содействие клубы служебного собаководства и отдельные собаководы-любители.

Эти клубы в то время являлись своеобразными сборными пунктами, где сосредотачивались собаки для передачи их в Красную армию. Вот некоторые примеры по сдаче собак клубами в армию во время войны: непосредственно в Центральную школу Московским городским клубом сдано более 3000 собак, Московским областным клубом — 7890, Рыбинским — около 6000, Свердловским областным — 5500, Киевским республиканским клубом — 2500, Калининским областным — 1334, Казанским республиканским — 1124. Такие клубы, как Ленинградский, Харьковский, Воронежский, Днепропетровский, Сталинградский и другие сдавали собак на укомплектование частей военного собаководства непосредственно в формирующиеся части и подразделения в этих городах.

К 1941 году поголовье колли в Ленинграде составляло около 160 голов. Около 30 из них в первые же дни войны население, по имеющимся данным, передало в армию и они использовались в армии в качестве связных, ездовых и минно-розыскных собак. Почти все поголовье ленинградских колли погибло во время блокады.

Командиром 5-го армейским истребительным отрядом, формирование которого началось в августе 1941 года в Сосновке под Ленинградом, был назначен майор Петр Алексеевич Заводчиков. Его личность в истории военного собаководства уникальна, поэтому хотелось бы рассказать читателям об этом человеке.

Петр Алексеевич Заводчиков (1894–1976)

Заводчиков окончил Петрозаводскую учительскую семинарию и заочно Педагогический институт. Страстный любитель собак, он уже с 1922 года стал активно участвовать в организации служебного собаководства в Петрограде/Ленинграде. В 1928 году в рамках организации ОСОАВИАХИМа в городе была создана секция служебного собаководства, позже получившая название Школы-клуба служебного собаководства Ленинградского ОСОАВИАХИМа. Ее первым начальником и стал Петр Алексеевич. Вскоре при клубе начали действовать курсы по подготовке инструкторов служебного собаководства ОСОАВИАХИМа. Ряд членов клуба получили право судейства служебных собак на выставках.

В 1934 году перед клубом была поставлена задача максимального внедрения служебных собак в промышленность и соцсектор сельского хозяйства. Были созданы бригады содействия милиции (бригадмил), собаки стали активно использоваться для охраны урожая. Все эти успехи клуба неразрывно связаны с умелым его руководством со стороны П. А. Заводчикова.

В преддверии войны клуб активизировал работу по подготовке собак для нужд Красной армии: готовились собаки-санитары, собаки связи, собаки-подрывники. Успешно шла работа по приему собак от населения. И когда грянула война, лучшие собаководы клуба во главе с Петром Алексеевичем составили кадровый костяк 5-го армейского истребительного отряда, впоследствии 34-го отдельного инженерного батальона собак-миноискателей.

Еще до создания минно-розыскной службы на Ленинградском фронте П. А. Заводчиков предложил и практически ввел в практику применение службы без названия, но имевшую большое практическое значение: в ней собаки использовались в качестве «связистов» и «подрывников». А вскоре отряд был передан в состав 42-й армии, чтобы принять участие в решении главной задачи — остановить врага и сорвать его планы по штурму города.

Весной 1942 года батальон получает новое пополнение из ленинградских девушек-блокадниц. Об этом периоде Петр Алексеевич совместно с Ф. С. Самойловым впоследствии напишет книгу «Девичья команда». Авторы рассказали об истинных, памятных и пережитых ими событиях, как эти девушки-блокадницы вначале разыскивали собак (почти все животные были съедены, а выжившие не доверяли человеку), затем завоевывали их доверие и только после этого начинали обучаться вместе с ними минно-розыскному делу. Книга обладает одним большим и редким качеством: как и ее авторы, она — правдива. Правда заключается в том, что именно подчиненные подполковника (впоследствии полковника) Заводчикова обнаружили и обезвредили более 700 тысяч мин, фугасов, неразорвавшихся снарядов и других взрывоопасных предметов. Именно подчиненные Петра Алексеевича помогли спасти Большой Павловский дворец (в Павловске), обнаружив в его фундаменте за час до взрыва 2,5-тонную бомбу. Были и другие города и населенные пункты Ленинградской области и Прибалтики.

Наступило мирное время, но Петр Алексеевич продолжал вместе с товарищами с ранней весны до поздней осени трудиться на сплошном разминировании территории областей Северо-Запада, ликвидации остатков войны и в самом Ленинграде.

Выйдя в отставку в звании полковника инженерных войск, П. А. Заводчиков не расстался со служебным собаководством. Он — автор и соавтор книг и многочисленных статей по собаководству, среди которых «Овчарка на службе и в колхозе» (М., 1952); «Девичья команда» (совместно с С. С. Фрафелем. М., 1970; 2-е изд.: Взрыва не будет. М., 1971; 3-е изд. М., 1975; 4-е изд. М., 2015); «Пособие по собаководству» (Л., 1973) и др. Кроме вышеперечисленных книг Петр Алексеевич в соавторстве с Александром Павловичем Мазовером написал и ряд других произведений. Эти книги давно стали библиографической редкостью. Некоторые сведения, опубликованные в них, возможно, и устарели, но основы дрессуры и многое другое не потеряли своей актуальности и сегодня.

Родина высоко оценила работу полковника Петра Алексеевича Заводчикова на благо нашей страны, наградив его несколькими орденами и медалями.

В 1976 году Петра Алексеевича не стало, ушел из жизни замечательный человек, большой специалист военного, служебного собаководства, память о котором жила и живет в наших сердцах.

Дик на военной службе

Осенью 1941 года Т. Г. Снегоцкая отдала своего Дика в отряд: по всей вероятности, Заводчиков знал ее еще до войны по Ленинградскому клубу служебного собаководства. Вот письмо, полученное вскоре после окончания войны хозяйкой Дика от П. А. Заводчикова:

«Дик, зачисленный в армию осенью 1941 года, быстро и отлично дрессировался на разные службы, легко перенес блокаду, длительное пребывание под постоянным огнем врага на переднем крае обороны. В 1943 году, в месячный срок, обучен минно-розыскной службе, на которой дал блестящие результаты. Он разыскивал мины, нередко самой сложной установки, лучше всех других собак разных пород.

Уже в 1945 году он имел на личном счету свыше 10500 обнаруженных им мин.

Вожатый Дика получил личную благодарность маршала Советского Союза и имеет 5 правительственных наград.

Судя по Дику, породу колли в наших климатических условиях на службахминно-розыскной, связи, санитарной следует признать лучшей породой служебных собак.

п/п. Командир части подполковник Заводчиков».

Судя по тексту письма, Дику повезло: он попал в хорошие, опытные руки вожатого-собаковода. Его первым вожатым был старший сержант Михаил Петрович Кириллов, командир отделения 34-го отдельного батальона собак-миноискателей (в который был преобразован 5-й армейский истребительный отряд).

О Михаиле Петровиче сохранилось сведений до обидного мало, но то, что удалось найти, стоят многого, ведь их написал командир 34-го ОБСМ подполковник П. А. Заводчиков в книге «Девичья команда». Вот что вспоминает Заводчиков: «Старший сержант Кириллов… Человек степенный и замкнутый, с ранними морщинками, начинавшими прорезать лоб, и неулыбчивыми голубыми глазами, он казался девушкам совсем уже пожилым. Он и был значительно старше их, а постоянная собранность и сдержанность лишь подчеркивали разницу в годах.

Кириллов был одиноким человеком, всех близких потерял в начале войны. Он ни от кого не получал писем, а когда часть оказывалась в Ленинграде, не просил увольнительных. Вся его жизнь была в службе, и командиры не знали лучшего минера-подрывника… У старшего сержанта Кириллова была большая овчарка Дик, спокойная, точная и безотказная. Со временем Дик стал знаменитостью, потом о нем писали в газетах и даже в книгах. Он оставался в батальоне еще несколько лет и после войны… Именно Дик покончил с сомнениями одного проверяющего из Москвы, который считал, что возможности собак в розыске мин преувеличивают. Но посмотрел на деле и даже нарисовал график движения Дика: получилось безукоризненная зигзагообразная линия: три метра в одну сторону, три метра — в другую и между вершинами зигзагов — ровно полтора. „Да, ничего подобного я еще не видел, — признался проверяющий. Он что-то подсчитал в уме: — Этот пес работал раз в пять-шесть быстрее человека и ни одного пропуска не сделал“»^[24]. Кириллов, выслушав похвалу собаке, только скупым движением руки поощрил друга — «все, мол, нормально, так порядочный пес и должен работать».

«Он сам учил Дика и знал, что тот многое может. Как-то Кириллов проходил с собакой по Московскому шоссе близ Красного Бора. Это было уже после снятия блокады. Мин там Кириллов не искал, просто направлялся на место работы. Движение по шоссе было открыто уже несколько месяцев, здесь то и дело пробегали машины. Ремонтники чинили дорогу, заливали ее асфальтом. И вот посредине этой дороги Дик вдруг уселся, показывая хозяину: там что-то есть. Сверху ничего нельзя было обнаружить. Через осевший и слегка треснувший асфальтовый покров лишь проступало ребро доски»^[25].

Кириллов сразу же по команде доложил командиру. Движение быстро перекрыли, что вызывало недовольство дорожного инженера, шоферов. Но все были удивлены и поражены, когда вскрыли асфальт — под ним открылся колодец, а в нем — фугас 100 кг взрывчатки, заложенной, видимо, еще в 1941 году. «Это было под Синявином, на болоте, остро пахнувшем осокой и торфом. Дик там сел на жердяном настиле гати, а когда гать разобрали, глубоко под ней обнаружили тщательно замаскированный немецкий фугас — четверть тонны тола»^[26].

В деревне Звягино старший сержант Кириллов с собакой Диком обнаружил заминированный склад прессованной соломы. Около каждого угла склада в снегу были установлены стандартные трехкилограммовые заряды, каждый с двумя взрывателями, оттяжки от каждого из них были прикреплены к взрывателям противоположно лежащего заряда. Маскировка — снег, солома. Сюрприз обнаружен собакой по запаху взрывчатого вещества.

Такая вот собака по кличке Дик, полная спокойного достоинства и гордой уверенности в себе. Он заслуживает уважения и доверия. Им нельзя было не гордится и вдоволь налюбоваться. Особенно было интересно наблюдать за движением колли, и это является отличительным признаком породы. И это не простое бойкое и ритмичное перебирание ногами, это характерное для колли усилие не видно, и только скорость и энергия указывали движение. Дик бежал стелющейся рысью, держась низко над землей. Передние ноги выносятся далеко вперед, но очень низко над поверхностью земли. Спина неподвижна (как говорили про лошадь — стакан можно на спину ставить — не расплещет). Сила толчка задних ног незаметна на глаз, усилия не видно, и только скорость и энергия движения указывали на нее. Дик бежал, как рысак, и это так красиво, что невозможно оторвать глаз. Как известно, такие движения очень экономичны, позволяют двигаться быстро и долго при минимальном усилии. Такие движения может иметь только безупречно сложенная, растянутого формата собака с правильными углами сочленений. Так бегал Дик.

В 1941 году Красная армия остановила рвавшегося к Ленинграду врага. Окопавшись на занимаемых позициях, советские войска удерживали их более двух лет, постоянно зарываясь в землю и возводя фортификационные сооружения. После успешного наступления к лету 1944 года оборонительные позиции по реке Воронки остались далеко в тылу наших войск, фронт ушел вперед за Нарву, но осталась «мертвая зона». 34-й ОИБСМ решением командующего фронтом перебросили именно сюда — в, как ее называли, «долину смерти». Был получен приказ: начать ее разминирование.

Здесь сразу же отличился Дик, найдя ранее неизвестную мину. Старший сержант Кириллов мину трогать не стал, поставил флажок, определил щупом ее очертания и зарисовал: очень уж странная мина по форме была — длинный и узкий ящик, таких мин опытный минер еще не видел. Никогда не видели такую мину и в штабе батальона, но совсем незадолго перед этим из штаба инженерных войск фронта пришло описание немецкой новинки, обнаруженной в Пушкинском заповеднике. (В своих книгах «Мифы и правда о военном собаководстве» и «С именем Пушкина в бой» я уже рассказывал, что 13 июля 1944 года во время разминирования территории Пушкинского заповедника и могилы А. С. Пушкина саперы 1-й роты 157-й ИСБ 12-й ИСБр РВГК встретили неизвестную мину. При попытке изучить неизвестную немецкую мину произошел ее подрыв, при этом погибли 9 человек и 21 получили ранение. Прибывший из штаба бригады капитан И. М. Карпов и помогавший ему ефрейтор Е. В. Розанов из 157-го ИСБ разгадали секрет немецкой мины R.Mi-43. В войска ушла инструкция штаба инженерных войск фронта о правилах обращения с этой миной.)

А в «долине смерти» росли штабеля снятых мин, вечерами гремели взрывы, уничтожавшие фугасы поодиночке и целыми полями, но в земле вдоль маленькой речки Воронки взрывчатки словно и не убывало.

Командиру взвода лейтенанту Маляхину была поставлена задача провести инженерную разведку оврагов восточнее деревни Петровицы, вернее, бывшей деревни. По всем признакам овраги таили в себе много опасностей. Их склоны были покрыты густыми минными полями и ловушками. Маляхин хотел на месте определить план предстоящих работ. Место было неудобное для минеров. Он отправился к оврагам, взяв себе в помощники Кироллова. Начали изучать землю щупами, спустили с поводка Дика. В своей книге «Девичья команда» П. А. Заводчиков пишет:

«— Вы бы держались подальше, товарищ лейтенант. Правила — они ведь обязательны для всех…

Маряхин убавил шаг. Он не успел заметить, что произошло. Может быть, Кириллов задел щупом проволочку, не видимую в траве, может быть, ее зацепила ногой собака — трава было такая высокая и густая, что скрывала даже крупного Дика, — но вдруг прогремел взрыв, и в воздухе просвистело несколько шрапнелин или осколков. Маляхина не задело.

Дик тоскливо взвизгнул и бросился к Кириллову. Тот лежал неподвижно, приняв большую часть шрапнельных пуль на себя. Дик обнюхал его, подсунул морду под тело хозяина, точно пробуя поднять, потом лег рядом и горестно завыл»^[27]. Это произошло было 11 июня 1944 года.

Вот что удалось узнать о первом вожатом Дика. Старший сержант Михаил Петрович Кириллов, командир отделения 34-го отдельного батальона собак-миноискателей родился в 1912 году, русский, кандидат в члены ВКП(б). В Красной армии с 1934–1935 и с 12 августа 1941 года, призван Куйбышевским РВК города Ленинграда. Награжден орденом Красной Звезды и медалью «За оборону Ленинграда».

Вот выписка из Наградного листа от 29 февраля 1944 года на старшего сержанта Кириллова М. П.:

«Имеет лучшую собаку-миноискателя батальона, обученную им лично.

Знающий, хладнокровный, уверенный в себе минер.

Работает в контрольной группе командира батальона по проверке разминирования, произведенного минерами батальона и других инж[енерных] частей.

В зимних условиях, крайне сложных для работы собак-миноискателей, когда запах ВВ изолируется ледяной коркой, обнаружил и обезвредил:

При контроле разминирования ж[елезной] д[ороги] Ленинград — Петергоф фугас с 50 кг ВВ.

На дороге Луга — Кривщицы 2 фугаса по 500 кг ВВ каждый.

В г. Павловск в здании гаража при входе в здание обнаружил и обезвредил сюрприз нажимного действия, рассчитанный на разрушение здания. С 19.1.44 по 23.2.44 г. обнаружил и обезвредил 215 вражеских мин.

За отличную работу собаки в конце 1943 года получил личную благодарность командующего войсками фронта.

Достоин награждения орденом Отечественной войны 2-й степени.

Командир 34 ОБСМ подполковник /Заводчиков/».^[28]

Приказом по 2-й отдельной инженерной бригаде специального назначения Ленинградского фронта, в чьем подчинении находился батальон, № 08/н от 1.3.1944 г. старший сержант Кириллов Михаил Петрович — командир отделения 34-го ОБСМ за отличное выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество награжден орденом Красной Звезды.

Вторым вожатым-минером, после гибели старшего сержанта М. П. Кириллова, у Дика был назначен рядовой Павел Николаевич Барабанщиков, 1922 года рождения, русский, член ВКП(б). В Красной армии с 22 августа 1941 года, призван Волховским РВК Ленинградской области; на Ленинградском фронте с 19 сентября 1941 года. Награжден: орденом Красной Звезды и медалью «За оборону Ленинграда».

Вот выписка из Наградного листа от 24 февраля 1944 года на рядового Барабанщикова П. Н.:

«Один из лучших минеров батальона.

Лично обнаружил и обезвредил:

1. В Военном городке № 1 г. Луга, где намечалось расквартировать штаб фронта, сюрприз, установленный во вражеском складе противотанковых мин, где находилось 64 шт. мин типа TMi-43. Сюрприз рассчитан на срабатывание при уборке мин. Взрыв, помимо жертв, разрушил бы здание.

2. В г. Луга в автомобиле дров обнаружил сюрприз, состоящий из 3 кг стандартного заряда натяжного действия, срабатывающий при взятии дров.

3. Кроме того за время с 18.01.44 г. по 23.02.44 г. обнаружил и обезвредил 157 вражеских мин.

Всего имеет на лицевом счету обнаруженных и обезвреженных 2138 мин.

Достоин награждения орденом Отечественной войны 2-й степени.

Командир 34 ОБСМ подполковник /Заводчиков/^[29]»

^{Генерал-майор войск связи Григорий Пантелеймонович Медведев}

^{Григорий Пантелеймонович Медведев со своей собакой. 1945 г.}

^{Г. П. Медведев и автор книги В. Л. Швабский в музее}

^{Полковник А. Н. Пермяков, командир школы (1973–1991 гг.)}

^{Полковник А. Н. Пермяков на строевом смотре. 1984 г.}

^{Лучший учебный взвод. 1984 г.}

^{Командование школы. 1984 г.}

^{Полковник Е. Н. Чухарев, командир школы (1991–2003 гг.)}

^{Генерал-майор таможенной службы Е. Н. Чухарев}

^{Полковник Е. Н. Чухарев, командир 470-го методико-кинологического центра}

^{Заместитель начальника Главного штаба Сухопутных войск — начальник Организационно-мобилизационного управления Сухопутных войск генерал-лейтенант Н. Г. Тер-Григорьянц во время посещения школы. 1984 г.}

^{Военные собаки 1920–1930-х гг.}

^{На страже рубежей}

^{Вожатый 2-го ОПДСС Н. П. Кулаков с СИТ на позиции}

^{Афанасии Иванович Фролов, вожатый собаки сторожевой службы (2 ОПСС)}

^Дина

^Дик

^{Сторожевая служба}

^{Вожатые-разведчики со своими собаками}

^{Герой Советского Союза вожатый-разведчик 2-го ОПСС рядовой Л. В. Бакланов}

^{Лодка-волокуша}

^{Командование 62-го ОБСМ}

^{Собаководы на Параде Победы. 1945 г.}

^{Молодняк питомника «Красная звезда»}

^{В. Л. Швабский и водолаз Лорд}

^{Чадолюбивая мамаша}

^{Посещение школы начальником Политотдела частей и учреждений центрального подчинения МО СССР генерал-майором К. К. Широгоровым. 1984 г.}

^{Фрагменты диорамы Музея истории военного собаководства}

^{Памятник собаке-подрывнику, г. Волгоград}

^{«Мы всегда в ответе за тех, кого приручили». Памятник, установленный на территории Центра служебного собаководства ВС РФ}

^{Автор книги у памятника «Инструктор с собакой» в Терлецком парке в Перово, Москва}

^{Военные кинологи со служебными собаками на реконструкции Парада Победы в Москве. 9 мая 2015 г.}

^{Санинструктор Е. Ф. Колесникова эвакуирует с поля боя на собачьей упряжке раненого бойца. 1943 г. Место съемки: Волховский фронт}

^{Вожатые с собаками-истребителями танков (СИТ) под Москвой, 1941 год}

^{Собаки-миноискатели за работой}

Приказом № 08/н от 1 марта 1944 года командира 2-го ОИНЖБР награжден орденом Красной Звезды за мужество и доблесть при выполнении боевых заданий командования.

Как-то на сборах старшего и высшего комсостава показывали, что может военная собака для инженерных войск. Дик «представлял» свою часть. С собакой работал новый вожатый ефрейтор П. Н. Барабанщиков. Собравшиеся решили проверить работу собаки, они придумали всевозможные хитрости, стремясь обмануть чуткую собаку. «Генерал взял толовую шашку, сунул в свой портфель между бумагами и положил портфель на колени. Только после этого пустили Дика: „Ищи!“

Дик походил-походил по рядам, сунулся мордой в генеральский портфель, громко засопел и уселся. Потом принимал угощения. Угощали его щедро, а он спокойно, даже лениво брал печенье, конфеты. Дик знал себе цену.»^[30]

Когда 34-й ОБСМ начал подготовку собак-миноискателей, было решено провести их контрольную поверку. Саперы 42-й армии для этой цели подготовили учебное поле в районе Дома Советов на Московском шоссе. Все собаки с испытаниями справились на «отлично», а «шотландская овчарка Дик сержанта Барабанщикова упорно не хотела уходить из комнаты шоферов инженерного батальона, того самого, который минировал учебный участок. Она тянула носом вверх и даже чуть поскуливала. Заводчиков потребовал сделать помост, чтобы Дик осмотрел верхнюю часть стены у дымохода.

Минеры 42-й армии оказались посрамлены. В патрубке печи была найдена поставленная ими учебная мина замедленного действия»^[31]. У П. А. Заводчикова этот случай также нашел описание.

Дик, типичный представитель своей породы, как уже говорилось выше, принимал участие в разминировании территории и городов. На его счету разминирование нескольких штабов Ленинградского фронта, Павловского дворца (за час до взрыва он обнаружил заложенную в фундамент 2500-кг бомбу с часовым механизмом) и другое.

Вот небольшой список побед Дика: «Исключительно тонкое чутье показала прославившаяся в войсках шотландская овчарка Дик. В общей сложности с помощью Дика было найдено свыше 12 тысяч разных мин. В Луге Дик унюхал взрывчатку в подвале здания на главной улице города. Дом выгорел, подвал был засыпан толстым слоем пепла, никто не думал, что тут могло что-то уцелеть. А обнаружили двухтонный заряд, установленный как мина замедленного действия. Под жердевым настилом на Синявинских болотах Дик нашел три двухсоткилограммовых фугаса»^[32].

Да, легендарный Дик, пожалуй, одна из самых прославленных собак Великой Отечественной войны. Именно минно-розыскная служба позволила Дику хотя бы частично реализовать свой умственный потенциал, а его вожатым — лучше понять свою собаку, ее характер и возможности. Начальник инженерных войск Ленинградского фронта в сборнике «Инженерные войска в боях за Советскую Родину» (М., 1970) Б. В. Бычевский вспоминал: «Особенно большим спросом пользуется батальон Петра Алексеевича Заводчикова с собаками минно-розыскной службы. Многие уже на фронте знают о его успехах.

Как-то начальник инженерных войск 42-й армии Н. Ф. Кирчевский решил проверить работу своих армейских минеров, осмотревших бывшие немецкие землянки, намеченные под командный пункт армии. Он вызвал минеров Заводчикова. И проводник [вожатый. — В. Ш.] с собакой обнаружил фугас с часовым механизмом в перекрытии блиндажа, занятого генерал-полковником И. И. Масленниковым. Командарм, раньше скептически относившийся к тому, что рассказали о батальоне Заводчикова, после этого случая стал частично прибегать к такому контролю».

Работая над этим рассказом, изучая архивные материалы, я не ставил себе цель составить хронику всех работ, проведенных 34-м ОБСМ с помощью собак-миноискателей, которых несомненно было много. Хотелось бы на примере шотландской овчарки по кличке Дик и главное показать, что только в связке человек — собака можно достичь положительных высоких результатов.

В батальоне это прекрасно понимали и готовили собак с учетом этого и я бы добавил — «героев-собак». Так, например, собака по кличке Герка, работая на минном поле, обнаружила у воронки от разрыва бомбы мину ПМД-6. Вожатый снял мину, подал команду дальнейшего поиска, но Герка не уходила от воронки и сидела. Вожатый силой оттягивал собаку от воронки, а она снова подходила к ней и посадкой указывала наличие мин. При вторичном тщательном осмотре краев воронки нашли еще 12 мин. Собака Мамай — после снятия минного поля из ПМК-40 — 300 штук, контролируя качество работы, обнаружила на этом участке еще 49 мин ПМК-40, ушедших глубоко в болотную почву.

Можно еще много приводить примеров и кличек собак, имеющих за собой немалые заслуги. На 1 июля 1944 года 34-й ОБСМ имел правительственных наград: орденов и медалей — 86, нагрудных знаков «Отличный минер» — 63^[33].

Трудно составить какой-то список собак, оставивших самый заметный след в истории военного собаководства в годы Великой Отечественной войны. Их так много, что очень затруднительно отдать пальму первенства какой-то одной собаке или даже породе собак, это будет несправедливо по отношению к другим собакам или породам. Каждая из них занимает свое место именно здесь, в этом случае, в этой службе, в этой породе, в этой собаке.

У Дика была счастливая судьба, он дожил до конца войны, впоследствии участвовал в послевоенных выставках собак. Жил в г. Павловске, в воинской части, где и похоронен с воинскими почестями.

Сегодня о Дике не забыли.

В Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи в Санкт-Петербурге в отделе инженерных войск есть экспозиция, посвященная 34-му отдельному инженерному батальону собак-миноискателей. На стендах есть фотографии военных лет, на них работа вожатых. Есть фотография: Дик с вожатым (без имени) — минер ставит флажок около мины. На других фотографиях Дик снят вместе с собаками минно-розыскной службы. Имена вожатых некоторых из них известны: Дик — ефрейтор А. П. Барабанщиков, Жук — сержант М. Р. Меньшагина, Миг — сержант Е. А. Самойлович. Все они служили в 34-м ОИБСМ под командованием полковника П. А. Заводчикова.

Последний раз кличка Дик встречается в каталоге выставки 1948 года. На этот раз он участвовал в ней на особых условиях, «вне экспертизы». Как заслуженную и знаменитую собаку Дика представляли участникам и гостям выставки. Это последнее упоминание о собаке. Удивительно, но слава Дика растет с каждым годом. К 65-летию Победы в Военно-историческом музее артиллерии работала совместная с Дарвиновским московском музеем выставка «Животные на войне». Она заметно расширила постоянную экспозицию музея на эту тему. Почетное место на выставке занимал не кто иной, как Дик, та самая шотландская овчарка, собака-миноискатель^[34].

В 2012 году в городе Павловск 11–12 июня года прошла выставка под названием «Памяти Дика». А на следующий год, в эти же дни, в Павловском парке впервые состоялся военно-патриотический праздник «Мой верный бескорыстный друг». Он был посвящен памяти саперов 34-го батальона инженерных войск и собак-миноискателей, очистивших в 1944 году от мин пригородные дворцы: Павловский, Екатерининский, Петергофский. Детский центр ГМЗ «Павловск» предложил своим воспитанникам выполнить творческие задания, связанные с этими событиями.

28 ноября 2013 года в Зоологическом музее Санкт-Петербурга прошла выставка, посвященная служебным собакам блокадного Ленинграда. И ее хотя можно назвать «выставкой одного экспоната» — «метрики» щенка немецкой овчарки по имени Мур, разговор шел об истории сохранения военными кинологами-саперами поголовья племенных служебных собак во время Великой Отечественной войны.

«Самой известной собакой блокадного города был Дик, шотландская овчарка», — рассказывает в своей статье корреспондент ИТАР-ТАСС, историк Елена Типикина. Она сообщила, что «это только начало в деле сохранения памяти о подвиге собаководов и собак блокадного города», и предложила поставить в Петербурге памятник собакам-саперам.

В 2014 году вышли в свет «Труды научно-исследовательского отдела Института военной истории. Т. 8: Разминирование местности на Северо-Западе Российской Федерации (1944–2013 гг.): Документы и материалы» (СПб.: Политехника-сервис, 2014. 472 с.). Книга посвящена подвигу участников разминирования, работавшим в этом регионе. Большую часть сборника составили документы ЦАМО РФ, в том числе схемы и карты разминирования. Среди опубликованных материалов обращают на себя внимание документы и материалы о военном собаководстве, а именно работы 34-го и 67-го отдельных батальонов собак-миноискателей.

12 мая 2017 года в парке Сосновка (Санкт-Петербург) был открыт памятник военным дрессировщикам и служебным собакам Ленинградского фронта. Как отметила вице-губернатор Санкт-Петербурга А. В. Митягина на церемонии открытия памятника: «Сегодня восстанавливаем историческую и человеческую справедливость. Девушки-дрессировщицы наравне с фронтовиками выполняли воинский долг, причем часть своего пайка отдавали своим питомцам — собакам-минерам». Новый монумент (скульптор — Александр Чернощеков, архитектор — Владимир Цехомский) пополнил не слишком длинный список установленных в разных уголках России и на территории ближнего зарубежья памятников военным собакам. Такие памятники есть в Москве (в Парке Победы на Поклонной горе, в Терлецком парке, в Петроверигском переулке) на площади Чекистов в Волгограде, в Ессентуках (Ставропольский край) собакам санитарной службы, в селе Легедзино под Уманью (Украина), в поселке Княжево Дмитровского района Московской области и в других местах.

Дина

Многим любителям истории военного собаководства известна овчарка по кличке Дина, известна потому, что именно она сбросила вьюк со взрывчаткой на железнодорожное полотно, после чего произошел подрыв немецкого эшелона с живой силой противника. Это единственный случай, когда подрыв железнодорожного эшелона произошел с помощью обученной собаки. Казалось бы, все ясно, произошел подрыв эшелона обученной собакой, однако и в этом случае появились разночтения, различные описания произошедшего, рассказы «отдельных исследователей», переходящих в легенды, мифы и т. п.

Чтобы поставить точку в этом вопросе, пришлось поднять архивы, проверить «правдивые документы», провести сравнение источников, приказов, инструкций и т. д. Получился интересный и занимательный рассказ о еще одной собаке-герое и о людях, которые ее обучали и применили на практике.

В 20-х годах XX века в работах многих советских военных теоретиков, таких как М. Н. Тухачевский, В. К. Триандафиллов, А. И. Егоров и др., появился военный термин «глубокий бой», тактическая форма наступательных боевых действий частей и соединений, суть которой заключалась в подавлении оборонительных порядков противника на всю их глубину, а также в прорыве их пехотными и танковыми подразделениями в тесном взаимодействии с артиллерией и авиацией.

Концептуальной основой этой теории, глубокого наступательного боя, являлось массированное воздействие на всю тактическую глубину обороны противника с целью его окружения и в дальнейшем уничтожения. Для этой цели используются прорыв сплошного фронта противника, ввод в прорыв механизированных и кавалерийских частей, а также удары авиации по тылам противника в сочетании с парашютным десантом. Важную роль здесь отводилось действиям диверсионных подразделений.

Мысль о том, как применить военную собаку для диверсионной службы, возникла и в Центральной школе дрессировщиков РККА. В отделении боевого применения под руководством майора Всеволода Георгиевича Голубева при участии военного инженера Иванова были разработаны специальный вьюк и методика подготовки собаки-диверсанта. Уже в конце декабря 1934 — начале января 1935 года в районе поселка Монино начались первые испытания собак и обучение их для дальнейшей диверсионной работы.

По замыслу разработчиков собаки, сброшенные на парашюте в специально оборудованном коробе, должны были доставить взрывчатку в специально разработанных вьюках, которые крепились на спинах животных. Целью доставки были цистерны с горючим, самолеты противника, полотно железной дороги и другое. При этом собаки не были собаками-смертниками, поскольку механизм вьюка состоял из бойка с пружиной, воздействующего на капсюль, и механизма, давившего на шпильки, с помощью которых собака освобождалась от вьюка.

Первое испытание проводили по самолетам на аэродроме: две собаки породы немецкая овчарка, сброшенные на парашюте с высоты 300 метров, после приземления уверенно пошли на цель. При этом собака по кличке Альма сбросила вьюк рядом с целью, а вторая по кличке Арго не сумела освободиться от вьюка из-за неисправности механизма. На следующий день опыт повторили, две овчарки, сброшенные на парашютах после приземления, преодолев 400 метров по глубокому снегу, сбросили вьюки со взрывчаткой на железнодорожное полотно. При этом собака по кличке Нелли проявила высокую сообразительность: после приземления вьюк у нее упал на землю, но она подхватила его зубами и донесла до цели.

Впоследствии руководитель испытаний начальник штаба Управления ВВС РККА В. К. Лавров в своем докладе, направленном 4 января 1935 года на имя заместителя наркома обороны М. Н. Тухачевского, начальника ВВС РККА Я. И. Алксниса и начальника Генштаба РККА А. И. Егорова, писал:

«Проведенные испытания показали пригодность программы подготовки собак… для выполнения следующих актов диверсионного порядка в тылу противника:

— подрыв отдельных участков железнодорожных мостов и железнодорожного полотна, различных сооружений, автобронетанковых средств и т. д.;

— поджоги строений, складов, хранилищ жидких горючих веществ нефтяных промыслов, железнодорожных станций, штабов и правительственных учреждений;

— отравление, при помощи сбрасывания устройств с отравляющими веществами водоемов, скота и местности; когда сама собака является источником заразы, возможное распространение эпидемий.

Полагал бы целесообразным… организовать в 1935 г. школу Особого назначения, доведя количество подготовленных людей до 500, а собак до 1000–1200… В целях предварительной охраны наших объектов оборонного значения от диверсионных собак теперь же дать директивные указания приграничным военным округам уничтожать собак в любом месте их появления, особенно в районе аэродромов, складов, железнодорожных линий и бензохранилищ…»^[35]

Эксперименты продолжались. Их результатом стал доклад начальника Центральной школы связи Н. Н. Черепенина о необходимости создания специальной школы по подготовке собак-диверсантов, а также их вожатых.

Эти планы были нарушены 22 июня 1941 года. Начавшаяся война внесла свои коррективы во все аспекты жизни Советского Союза, и, естественно, в военное собаководство. Все, что было наработано в ходе экспериментов, весь накопленный опыт были вскоре применены на практике, в действующей армии, на полях сражений. Сводки, приходившие в Центральную военно-техническую школу дрессировщиков Красной армии, говорили о том, что военные собаки успешно применяются в армии.

Вот пример грамотного использования собак-истребителей танков в бою. Из доклада командира 2-й гвардейской стрелковой дивизии полковника А. 3. Акименко начальнику Главного управления связи РККА о применении собак-истребителей танков (Брянский фронт, 14 октября 1941 года): «Использование собак-истребителей танков дало отличные результаты на участке 160-й стрелковой дивизии в районе Глухова 24.09.1941 г. Шестью собаками уничтожено пять неприятельских танков»^[36].

Положительные результаты были и в применении собак других служб, но одно было плохо для вожатых отдельных служб: обученные ими их четвероногие помощники гибли, особенно часто это было характерно для собак-истребителей танков. Военные собаководы давно вынашивали мысль о такой системе подготовки собак-подрывников, собак-истребителей танков, чтобы они могли использоваться многократно. Еще до войны был сконструирован вьюк, который давал шанс собаке на выживание, чтобы она могла его сбросить самостоятельно. Конечно, вожатые бесконечно жалели гибнущих собак, но ведь и они, использовав собаку, теряли свое «оружие» и ставились перед выбором: готовить новую или остаться рядовым стрелком. И вот теперь предстояло подготовить и применить на практике собаку-диверсанта.

Первоначально подготовка собак-диверсантов была поручена 37-му отдельному отряду собак-истребителей танков (ООСИТ), позже переименованному в 37-й отдельный батальон собак-миноискателей (ОБСМ). Командовал батальоном человек, который имел внушительный опыт работы со служебными и военными собаками, методику дрессировки которых он лично разрабатывал, или принимал участие в ее разработке, будучи офицером Центральной военно-технической школы дрессировщиков Красной армии. Я имею в виду Александра Павловича Мазовера.

С детства увлекшись собаководством, он со временем приобрел богатейший практический опыт и глубокие знания в этой области. Благодаря своей эрудиции и знаниям, интеллигентности и доброжелательности Александр Павлович резко выделялся на общем фоне и легко располагал к себе людей. С началом Великой Отечественной войны он был призван в армию, где продолжил заниматься различными вопросами военного собаководства. В мае 1943 года он был назначен командиром 37-го ООСМиИТ (ОБСМ). На счету батальона много славных боевых дел, под руководством Мазовера бойцы батальона очищали свою землю от щедро оставленных врагом взрывных устройств.

Именно в этом батальоне были подготовлены и применены на практике собаки диверсионной службы. В глухом болотистом лесу, под старинным городком Торопец, в брошенных немецких бункерах разместился взвод дрессировщиков 37-го ОБСМ с собаками. Командовал им лейтенант Иван Григорьевич Иштукин. За свою военную карьеру, которую он начал с вожатого военной собаки, Иштукин прошел финскую войну, принимал участие в разработке многих методик дрессировки собак. Много лет он проработал в Центральной школе, став опытным офицером-собаководом. Вскоре его заменил другой опытный офицер-собаковод, единственная женщина-офицер в военном собаководстве, командир взвода, младший техник-лейтенант Дина Соломоновна Волкац. Позже она вспоминала:

«Я тогда командовала отдельным взводом дрессировщиков. Вызвал командир отряда…

— …Получено приказание немедленно приступить к подготовке собак-диверсантов. Знаю о вашем опыте подготовки собак-истребителей и миноискателей, а этой службой вы прежде не занимались, поэтому давайте вместе продумаем методику дрессировки и наметим общий план работы.

С этого дня и началась трудная, кропотливая, упорная работа над освоением нового вида использования собак в условиях войны»^[37].

Вскоре пришла специальная программа подготовки собак по уничтожению поездов противника, или как ее стали называть, «собаки службы „Д“». Вот директивные указания, полученные командиром 5-й отдельной инженерной бригады специального назначения, в подчинении которой находился в то время 37-й ОБСМ:

«НКО СССР

Управление начальника инженерных войск Калининского фронта

Отдел P. O. Сов. секретно

30 марта 1943 года

Командиру 5 отд. инженерной бригады специального назначения

1. Подготовить к 15.4.43 году в 37 отряде собак-истребителей танков взвод для действий на тыловых коммуникациях противника. Взвод должен быть укомплектован молодым составом, особо морально устойчивым. Подготовку провести по специальной программе. Программу занятий представить на утверждение 2.4.43 года.

Личный состав взвода должен быть обеспечен русскими сапогами, ППШ, пистолетами ТТ, компасами, картами. Переброска в тыл противника на самолетах /планерах/.

2. К 5.4 представить соображения об использовании истребителей на подрыве ж.д. составов в тылу противника /использование существующего взрывного приспособления, тренировка собак в реальных условиях/. Срок подготовки взвода собак для действий на ж[елезно] д[орожных] коммуникациях в тылу врага 1.5.43 года.

Зам. начальника инжвойск Калининского фронта

полковник /Винский/

Пом. начальника штаба инжвойск Калининского фронта

подполковник /Рубинштейн/»^[38].

В специальную программу занятий по боевой и политической подготовке с рядовым и младшим комначсоставом взвода в количестве 25 человек (с 15 апреля по 15 мая 1943 года) и по подготовке собак по уничтожению поездов противника входило:

1. Спецподготовка — 240 часов.

2. Политподготовка — 4 часа.

3. Устав дисциплинарной службы — 6 часов.

4. Топография — 20 часов.

5. Тактическая подготовка — 16 часов.

6. Огневая подготовка — 14 часов.

ВСЕГО: 300 часов.

Были разработаны организационно-методические указания по выполнению спецпрограммы, и занятия начались. Командир 37-го ОБСМ майор А. П. Мазовер вспоминал: «Первые трудности были с вьюками. Боевая пружина замка не разбивала капсюль-воспламенитель военного образца. На помощь пришла солдатская смекалка — сначала капсюль доводили вручную, а затем поставили боевую пружину из противотанковой гранаты»^[39].

В своих воспоминаниях «Как это было» А. П. Мазовер описывал систему подготовки. Сразу же после появления спецпрограммы командование 5-й ОИБр СН по распоряжению заместителя начальника инжвойск Калининского фронта полковника Винского начинает тренировку собак в полетах на самолетах и планерах, приступает к прыжкам с парашютом. Прыгали все по ночам, собаки вели себя, как вспоминали участники операции, спокойно, а собакам по кличкам Джек и Дина, судя по их поведению, даже понравилось.

Учились минно-подрывному делу, хождению по цепочке, шаг в шаг, ходить с грузом и многому другому, чему обучают военных разведчиков.

И вот наступил этот долгожданный день сдачи экзамена на зрелость, на подготовку собак-диверсантов.

Как работают собаки-диверсанты, решил посмотреть лично командующий Калининским фронтом генерал-полковник Андрей Иванович Еременко, он лично решил проверить качество подготовки новой службы, собак службы «Д». За деревней Михайловская был подготовлен макет железной дороги, на которой проводили испытания собаки-диверсанты.

«Даю сигнал: „Пустить собаку!“

Медленно колышется выше человеческого роста неубранная рожь. Через нее пробирается [собака-диверсант] Джек, пущенный рядовым Кирилловым. Неожиданно для поверяющего Джек выскакивает на железную дорогу и быстро сбрасывает вьюк. Щелчок — и синяя струйка дыма идет по бикфордову шнуру. Собака скрылась.

Команда командующего: „Пустить вторую!“

Кальма идет параллельно поверяющим по открытой местности. Тов. Еременко делает попытку задержать собаку, но она огрызается, прорывается вперед, подбегает к железной дороге — и снова синяя струйка дыма возвещает о выполненном задании»^[40].

Несмотря на то, что эксперимент получил одобрение командующего фронтом, еще один месяц ушел на подготовку. Особое внимание уделялось личному составу, их физической подготовленности, умению маскироваться на местности, боевым навыкам.

10 июля 1943 года группа службы «Д» 37-го ОБСМ в составе старшего сержанта А. Н. Бычкова, ефрейтора А. Е. Филатова, рядовых Н. С. Кириллова, В. Г. Ненашева и А. Н. Фирсова с собаками-диверсантами породы восточноевропейская овчарка под кличками Дина-1, Дина-2, Джек и Дозор были переброшены на двух самолетах через линию фронта на партизанский аэродром Селявшино.

Участок местности, где необходимо было провести подрыв эшелона с помощью собаки-диверсанта, был очень сложным и трудным. Весь лес по всей длине железнодорожного полотна был вырублен на ширину 250–300 метров. Были устроены завалы, поставлены минные поля. Вдоль железнодорожного полотна были сооружены заграждения в виде нескольких рядов колючей проволоки. Через каждые 200 метров стояли вышки с часовыми. Железнодорожное полотно патрулировали полицейские и немецкие солдаты с собаками. Две недели ушли на изучение прилегающей к железной дороге местности, обстановки и специального инструктажа.

3 августа 1943 года в 10.00 в районе станции Барковичи была пущена первая собака. Сложилось непредвиденное — овчарка Джек при проходе заграждения из колючей проволоки зацепилась вьюком за нее и опоздала к поезду. С риском для жизни рядовой Кириллов отозвал собаку. Только смелость и решительность рядового Кириллова и отличная подготовка собаки Джека спасли положение. Группа отошла с боем, потеряв несколько человек из числа прикрытия, партизан.

Разведка начала изучать новое направление для совершения диверсии, и оно вскоре было определено. 19 августа 1943 года в 11.00 в районе деревни Трескочи Россонского района Витебской области группа в составе старшего сержанта А. Н. Бычкова, ефрейтора А. Г. Филатова и рядового Н. С. Кириллова подобралась на 300 метров к железной дороге Полоцк — Двинск (по другим документам Полоцк — Дрисса). Немецкие патрули помешали пустить собаку к первому поезду: это был поезд-разведчик, следом за которым с интервалом в 30 минут шел эшелон с техникой и живой силой противника.

Преодолевая завалы и заграждения из колючей проволоки, к железнодорожному полотну пошла овчарка по кличке Дина. Она достигла полотна и отработанным движением сбросила вьюк со взрывчаткой. Через некоторое время раздался взрыв, и шедший эшелон пошел под откос, а с ним вагоны с живой силой, техникой и горючим.

25 августа 1943 года командиру 5-й отдельной инженерной бригады специального назначения поступила оперативно-инженерная сводка № 50, где наряду с другими сообщениями есть и такое:

«Отряд старшего лейтенанта Незнаева. Группой Сальникова 19.8.43 г. в 10 часов 30 минут на железной дороге Полоцк — Дрисса в районе деревни Трескочи с помощью собаки вожатого Филатова подорван эшелон противника. 5 пассажирских вагонов с немцами свалились под откос. Собака осталась невредимой и находится на задании»^[41].

Позже в отчете о деятельности отряда Незнамова появились некоторые дополнения о работе собак. В дальнейшем специально посланная партизанами разведка установила, что в результате взрыва уничтожено десять вагонов с живой силой, уничтожено много техники. При крушении эшелона погибло более 1000 солдат и офицеров противника. Немцы начали преследование, пути к линии фронта были перекрыты. Исколесив по лесам и болотам многие километры, наши бойцы прорвались к своим. Дина вошла в историю как участница «рельсовой войны» в Белоруссии и первая собака-диверсант, успешно выполнившая свое предназначение. Первая и единственная!

Отряд 5-й отдельнойинженерной бригады специального назначения под командованием старшего лейтенанта Петра Ивановича Незнаева, в составе которого действовала наша группа, небольшими группами вышла из тыла противника. Без потерь! В полном составе 2 января 1944 года вышла и прибыла в батальон. Подробно эта операция описала в своей книге С. Д. Гладыш «Собаки на фронтах Великой Отечественной» (М.: Кучково поле, 2012). Все участники этой операции были награждены правительственными наградами. Так, приказом войскам 1-го Прибалтийского фронта № 0146 от 29 февраля 1944 года «…за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество», награждены:

— старший сержант Бычков Алексей Николаевич — орденом Красного Знамени;

— рядовой Кириллов Николай Семенович — орденом Красной Звезды;

— рядовой Ненашев Василий Гаврилович — орденом Красной Звезды.

Приказом войскам 1-го Прибалтийского фронта № 010 от 3 января 1944 года награждены:

— рядовой Филатов Александр Егорович — орденом Красного Знамени;

— лейтенант Волкац Дина Соломоновна — орденом Красной Звезды;

— старший лейтенант Незнаев Петр Иванович — орденом Красного знамени.

Вот, несколько выписок из наградных листов с кратким изложением боевого подвига:

1. Старший сержант Бычков Алексей Николаевич «…с 27 июля по 16 декабря 1943 года командовал группой вожатых-минеров с собаками, обученными подрыву коммуникаций противника, оперировавшей в тылу врага в р-не Полоцк — Идрица.

Не имея возможностей применить собак, т. Бычков, несмотря на большую опасность, сумел организовать в тылу на железных дорогах противника методическую тренировку собак, обеспечивающую их боеспособность.

При первой же возможности, в неблагоприятных условиях (наличие патрулей в дневное время) группа подорвала ж[елезную] дор[огу], эшелон с живой силой противника — первый раз в мире применив для этой цели специально обученную собаку…

командир 37 ОБСМ капитан Мазовер 9 февраля 1944 г.»^[42]

2. Ефрейтор Филатов Александр Егорович. «19 августа, в 10.00 утра в районе д. Трескочи Россонского р-на Витебской области, ефрейтор Филатов со своей собакой подобрался на 300 м к усиленно охраняемому немцами железнодорожному пути Полоцк Двинск и на глазах у находящегося в 50 шагах немецкого часового, пустил собаку для подрыва проходящего эшелона. В результате работы собаки эшелон с живой силой противника оказался подорванным (5 вагонов уничтожены полностью). Филатов с собакой благополучно возвратился в свою часть.

Применение собаки для подрыва коммуникаций противника т. Филатовым является первым случаем не только в Красной Армии, но и в мире.

командир 37 ОБСМ капитан Мазовер 19 декабря 1943 г.»^[43]

3. Лейтенант Волкац Дина Соломоновна. «По личной инициативе разработала методику и подготовила в полевых условиях впервые в СССР и вообще в военном деле собак-миноискателей по розыску глубинных мин и мин натяжного действия.

Указанное усовершенствовало боевое применение собак-миноискателей в Красной Армии, облегчив разведку МЗД в зданиях и на дорогах и обезопасив работу личного состава путем приучения собак к обнаружению мин натяжного действия.

По методике, разработанной тов. Волкац, подготовлен кроме ее штатных собак и строевой взвод, работа которого проверена на практике в г. Велин и дала положительные результаты. Работая по разминированию минных полей на подступах к Суражу, тов. Волкац проявила себя смелым и энергичным командиром.

командир 37 ОБСМ капитан Мазовер 8 декабря 1943 г.»^[44]

4. Старший лейтенант Незнаев Петр Иванович. «Находясь на выполнении боевого задания в тылу противника во главе отряда с 3 августа по 3 ноября 1943 г., ст[арший] лейтенант Незнаев, несмотря на сильную охрану ж[елезной] д[ороги] Полоцк — Двинск, выполнил задание командования. За этот период его отрядом подорвано 13 эшелонов противника и 320 рельс.

Кроме того ст[арший] лейтенант Незнаев организовал систематическое наблюдение за движением по железной дороге и ежедневно радировал разведданные.

Ст[арший] лейтенант Незнаев проявил личную храбрость, участвуя с отрядом в штурме железной дороги и в боях с охраной немцев.

командир 160 БИЗ майор Зырянов 22 ноября 1943 г.»^[45].

Не забыт был и первый командир взвода, начинавший подготовку взвода собак «Д», — старший лейтенант Иван Григорьевич Иштукин. Приказом по войскам 1-го Прибалтийского фронта № 659 от 29.07.1944 г. он был награжден «…за проявленные твердость, смелость и бесстрашие» орденом Красной Звезды.

Вожатый Дины ефрейтор А. Е. Филатов по его рапорту был направлен учиться в военное училище, а его знаменитая собака до конца войны работала со своим новым вожатым рядовым В. Г. Ненашевым в качестве собаки минно-розыскной службы, в дальнейшем отыскала более 120 мин. Еще раз она отличилась при разминировании города Полоцка, найдя в тюфяке на койке в бывшем немецком госпитале мину-«сюрприз».

Дина дожила до глубокой старости в стенах Центральной школы военного собаководства, став живым экспонатом истории Великой Отечественной войны. В Музее истории военного собаководства к 60-летию ЦШВС была оформлена экспозиция, посвященная этой уникальной операции, где было представлено описание, а также и фотография знаменитой собаки Дины. К сожалению, время берет свое, во время нового переоборудования музея информация куда-то исчезла, и сегодня только экскурсовод иногда вспоминает Дину и ее подвиг.

А закончить этот рассказ я хотел бы словами Сергея Есенина: «Успокойся, смертный, и не требуй правды той, что не нужна тебе».

Джульбарс — собака сторожевой службы

Как известно, собака — это не только верный друг человека, но и один из наиболее совершенных видов оружия. На протяжении многих тысячелетий человек использовал это животное как надежного помощника в бою. Как мы знаем, собака видит идущего человека лишь на расстоянии 500–700 метров, что ограничивает ее использование зрительных возможностей, но зато у собаки развит слух. Собака воспринимает звуковые волны до 40 тысяч колебаний в секунду. Она четко различает незначительные шумы, слабые шорохи, тихо произнесенные команды. Звук, который собака способна расслышать на расстоянии 24 метров, человек слышит лишь на расстоянии 6 метров. Все это человек использует при развитии у собаки рефлексов на определенные условия, в частности, в сторожевой службе, на войне.

Основными природными особенностями собаки сторожевой службы являются хорошее чутьем и недоверие к посторонним. У таких собак развивают их природные качества: длительное состояние настороженности, молчаливость, умение дать знать вожатому о любом изменении внешней среды посредством выразительного поведения.

Опыт использования животных показал, что хотя подразделения сторожевой службы и были небольшими по своему составу, они очень хорошо зарекомендовали себя в боевых условиях. Успешное использование военных собак показало, что методика и техника подготовки были изначально выбраны правильно.

Само применение собак сторожевой службы имеет глубокие корни и многовековую историю. Первоначально она тесно переплеталась с караульной службой, и тогда трудно было определить: к какой службе причислить ту или иную собаку, которая выполняет ряд различных задач (охрану с лаем или без него). В дальнейшем, со временем, данные службы выкристаллизовались и получили свою самостоятельность как две различные службы: сторожевики и караульщики.

История знает немало случаев использования собак-сторожевиков с очень давних времен, как в армии, так и в хозяйстве большинства стран мира. Упоминание об этом мы находим в документах, в литературе и на сайтах Интернета. Не буду повторять то, что уже написано. Отмечу только одну книгу в качестве примера, книгу Говарда Гримера «Военная собака», где описаны случаи применения сторожевых собак в Индии. Есть и другие примеры. Собаки сторожевой службы активно использовались во время многих войн, которые вела Российская империя: в Крымскую (1853–1856), Русско-японскую (1904–1905), Первую мировую (1914–1918).

Однако все эти примеры являются для нас лишь экскурсом в историю, поскольку наиболее широкое и разностороннее применение собак этой службы получило распространение в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 годов в специальных подразделениях Красной армии. Именно в этот период были определены тактические условия использования собак сторожевой службы, а также нормативы и условия их применения. Таким образом, можно утверждать, что только с этого времени использование животных по данной сторожевой службе получило не только широкое распространение, но и обрело определенные формы тактического применения. Со всеми этими вопросами читатель может познакомиться в моей книге «Собака на воинской службе» (М.: Беркут, 2017). В качестве примера сошлюсь на требования, выработанные и предъявляемые к работе собак сторожевой службы в Центральной школе военного собаководства. Они заключаются в следующем:

1. Не терять настороженности во время пребывания на посту в любое время года, суток и в любую погоду.

2. Обнаруживать приближающихся к посту посторонних людей на расстоянии не менее 40 метров.

3. Бесшумно (без лая) оповещать вожатого о приближении к посту посторонних людей легким движением вперед в направлении обнаруженного человека.

4. Обнаруживать, преследовать и задерживать на обыскиваемом участке местности скрывающегося врага.

5. Смело нападать на сопротивляющегося врага.

6. Обыскивать впереди идущую местность на расстоянии не менее 100 метров от вожатого.

7. Не брать корм из рук посторонних, а также не подбирать его с земли.

Кроме того, специалистами ЦВТШД-КА, кроме основных приемов по подготовке собак для Красной армии, были разработаны специальные приемы при дрессировке собак сторожевой службы. В предвоенные годы, начиная с 1934 года, собак сторожевой службы в армии не готовили. В результате чего в начале войны, в первый ее период, на фронте не было ни одного подразделения сторожевой службы, за исключением двух отделений особой службы, подготовленных Центральной школой по распоряжению Главного управления связи РККА в 1941 году, а это всего лишь 4 сержанта, 27 рядовых и 28 собак, из них 26 немецких овчарок и 2 метиса.

В мае 1942 года была сформирована и направлена на фронт отдельная рота сторожевых собак. Затем в составе 39-го и 40-го отдельных отрядов собак особых служб — две роты. А всего в 1942 году — 183 человека и 164 собаки. В начале 1943 года мы имели в составе действующих частей два батальона служебных собак, входивших в состав 1-го и 2-го ОПДСС.

О необходимости наличия в армии данного вида специальной службы говорят многие телеграммы и запросы, поступавшие с различных участков фронта. Однако удовлетворить эти запросы не удалось, так как основное внимание при подготовке и формировании подразделений в то время уделялось другим службам. Этим, собственно говоря, и объясняется тот факт, что сторожевые собаки в прошедшую войну занимали столь скромное место среди военных собак в целом. Добавлю, что вызвано это было не недооценкой их значения, а недостатком материальных возможностей, то есть той учебной базой, которая была в нашем распоряжении. Как отмечалось выше, всего в ЦВТШД-КА было подготовлено 183 человека по личному составу и 164 собаки сторожевой службы.

Несмотря на всю малочисленность, сторожевые собаки быстро завоевали авторитет среди общевойсковых командиров и начальников и явились эффективным средством сторожевого и боевого охранения, а также и разведки. Собака как сторож не утратила своего значения и в современной войне. Она рассматривается в ней как вспомогательное средство, используемое человеком при решении им боевых задач, и поэтому не может не найти самого широкого применения и в будущем. Подтверждением этому служит опыт использования собак во время военных действий в Афганистане.

В истории военного собаководства есть немало случаев отличного применения и использования собак сторожевой службы. Остановимся лишь на одном из них. Это случай из жизни героя войны Афанасия Фролова. О нем мне рассказали его родные, проживающие в городе Раменское Московской области. Об этом изредка вспоминал и сам А. И. Фролов, об этом же говорят и архивные документы полка и полученные им награды, хранящиеся в семье героя.

Шел четвертый час, как вожатый собаки сторожевой службы рядовой Афанасий Фролов нес службу в боевом охранении. Рядом с ним спокойно лежала его боевой помощник и верный друг немецкая овчарка по кличке Джульбарс. Собака мирно лежала, положив свою голову на передние лапы. Со стороны даже казалось, что она дремлет, но это только казалось. Ее уши стояли торчком, изредка повертывались, как локаторы: они слушали. Афанасий оборудовал свой наблюдательный пункт в глубокой воронке от бомбы. Погода стояла тихая, спокойная, только немцы изредка пускали осветительные ракеты. Для верности он привязал поводок Джульбарса к своей ноге. Чтобы скоротать время, Афанасий Иванович, размышлял о том, как ему на войне пока везет: его отобрали и направили в учебное подразделение, которое готовит специалистов военного собаководства, как человека с опытом охотника, а значит и умевшего обращаться с собакой. Ему повезло и с собакой: за ним закрепили немецкую овчарку по кличке Джульбарс — прекрасный и умный пес. Афанасий Иванович знал, что собаки этой породы неприхотливы к корму и условиям содержания, быстро адаптируются к новой, непривычной обстановке, а это очень важно в условиях военного времени. Они хорошо поддаются дрессировке и впоследствии отлично, безотказно работают.

После окончания «учебки» ему опять повезло: в марте 1942 года он продолжил службу в 39-м отдельном отряде собак особых служб, под командованием майора Ф. М. Лужкова, а затем в его составе был включен во вновь созданный 2-й отдельный полк дрессировщиков специальной службы, где все его командиры в тонкостях и подробностях знали военную собаку. Возьмите, например, заместителя командира полка по строевой части подполковника Всеволода Георгиевича Голубева, специалиста высокой квалификации в военном собаководстве. Он отличный дрессировщик собак, экспериментатор, разработчик новых служб применения собак в армии…

Его раздумья прервал Джульбарс. Он вдруг весь собрался, сосредоточился, уши еще больше навострились, он потянул поводок. Собака всем своим видом показывала, что впереди кто-то есть. А вскоре в ночной тьме показались силуэты, они двигались шеренгой, осторожно ступая по земле, в сторону нашей передовой. Афанасий Иванович молча пересчитал — силуэтов было четыре. Автоматически приготовил личное оружие, нащупал автомат, проверил гранаты. Джульбарс тоже весь напрягся, приготовился к броску, и только поводок сдерживал его порыв. Силуэты приближались. Прозвучала автоматическая очередь, и ночные силуэты из высоких превратились в маленькие четыре бугорка, возвышавшиеся над землей в ночной мгле.

«Что делать, убил или нет? — подумал Афанасий Иванович, вглядываясь в бугорки над землей. — Если подползти и проверить, а вдруг их только ранил и они живы, могут взять в плен, ведь их четверо», — думал солдат. Решение пришло само собой. Он отстегнул поводок Джульбарса и дал команду: «Взять!» Собака быстро и незаметно ушла вперед. Сколько времени прошло в томительном ожидании, Афанасий Иванович не помнил, но он верил в своего боевого друга. Силуэты двух немцев вскоре появились из ночной мглы, они тяжело и понуро брели, а за ними весь собранный, настороженный, готовый ко всему двигался Джульбарс. Он уже показал работу своих клыков и на что он способен как военная собака. А немцы, постоянно оглядываясь, двигались под его неусыпным взглядом. Афанасий Иванович быстро связал двух немцев, привязав их к поводку Джульбарса, и дал команду: «Пост». А это означало, что собака должна была привезти пленных к нашим окопам, где их примет командир отделения. Что и было сделано. А рядовой А. И. Фролов продолжил нести сторожевую службу в боевом охранении.

4 ноября 1944 года от имени Президиума Верховного Совета СССР Приказом по 2-му отдельному полку специальной службы № 017/н вожатый собаки рядовой Фролов Афанасий Иванович был награжден медалью «За отвагу»^[46]. При вручении медали не забыли и Джульбарса. Отмечая его заслуги, заместитель командира полка по строевой части подполковник В. Г. Голубев прикрепил к ошейнику собаки медаль «За боевые заслуги» № 2 222 195. И хотя в статуте медали нет пункта о награждении собак, военные собаководы нашли такую возможность и наградили Джульбарса медалью. А вожатый рядовой А. И. Фролов приготовил «персональный обед» для своего боевого друга. Не буду пересказывать боевой путь вожатого собаки сторожевой службы в составе 2-го ОПСС, он впечатляет и прослеживается в опубликованных материалах о необычном полку, остановлюсь только на последних месяцах войны в его составе.

Участвуя в прорыве обороны западнее Сандомира и в дальнейших наступательных боях на территории Польши и Германии, вожатый рядовой А. И. Фролов показал исключительную стойкость, смелость, отвагу и героизм в боях. Комсорг роты Афанасий Фролов личным примером вел за собой личный состав. Действуя в составе своего взвода, он неоднократно нападал вместе со своим четвероногим другом, на мелкие группировки противника и уничтожал их, всего уничтожил 14 немецких солдат и офицеров. Как снайпер подразделения он одним из первых в роте организовал охоту за немцами и путем ежедневных выходов на передний край уничтожал вражескую пехоту, находясь в оборонительных боях. И как боевой итог — орден Славы 3-й степени на груди героя за № 40778, приказ № 166/н от 11 апреля 1945 года, Военный совет 3-й гвардейской армии^[47].

Победу встречали они в освобожденной от захватчиков столице Чехословакии — Праге. И Джульбарс вместе с ним занимались ее разминированием. В 1945 году при расформировании полка Джульбарса передали, как отмечал командир полка, в охрану штаба командующего 1-го Украинского фронта маршала Советского Союза И. А. Конева, а рядовой А. И. Фролов продолжил службу уже в качестве сапера.

Турбан

Об этой собаке по кличке Турбан мы знаем до обидного мало. И это не удивительно, ведь это собака службы разведки, а ее вожатый красноармеец 2-го отдельного полка дрессировщиков специальных служб 3-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта Леонид Владимирович Бакланов — единственный вожатый-собаковод, которому присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

Леонид Бакланов родился 13 февраля 1924 года в Симферополе, в Крыму. Воспитывался в детском доме, затем жил в Черкассах (в Центральной Украине), в Молотове (так в 1940–1957 годах называлась Пермь). В ноябре 1942 года он был призван в ряды Красной армии Кагановическим райвоенкоматом города Молотов. Его направили на учебу в Центральную школу военного собаководства (город Перово Московской области), где он оказался в рядах 2-го учебного батальона (командир — подполковник Ф. С. Акишин), где разрабатывалась методика подготовки собак сторожевой и разведывательной служб.

Именно там, в ЦВТШД-КА, Л. В. Бакланов впервые встретился с немецкой овчаркой по кличке Турбан, и они стали вместе учиться, набираться опыта, готовится стать вожатым собаки и собакой сторожевой службы. Для этой службы подходили не все собаки, отбирали прежде всего немецких овчарок, обладающих отличным чутьем и слухом, с хорошо развитой активно-оборонительной реакцией (злобой), не трусливых, спокойных (уравновешенный тип поведения), ростом в холке от 58 см и выше, физически мощных, имеющих хороший аппарат движения и здоровые зубы. Всем этими качествами в полной мере обладал Турбан — здоровая, крепкая, сильная, злобная, смелая, с хорошо развитым чутьем, слухом и зрением, без дефектов в зубной системе, полуторагодовалая немецкая овчарка. Вскоре они стали настоящими друзьями: красноармеец Бакланов и овчарка Турбан. Природные качества, заложенные в собаке, давали хорошие результаты в учебе. Вскоре хорошо натренированная и подготовленная собака сторожевой службы, как и ее вожатый были готовы к боевому применению.

В мае 1943 года произошел выпуск вожатых и военных собак в ЦВТШД-КА разных служб, на фронт в действующую армию были направлены специалисты военного собаководства. Комсомолец Леонид Бакланов вместе со своим Турбаном был направлен во 2-й отдельный полк дрессировщиков специальных служб (командир полка — полковник В. Я. Покровский) в качестве вожатого собаки сторожевой службы.

В конце 1943 года в полку прошла реорганизация специальных подразделений. Каждый из взводов (в двух батальонах стало всего 17 взводов) по новой структуре был разделен на три отделения по различным службам: санитарное, связи, сторожевое, или разведывательное. Это позволило укрепить руководство командиром взвода своим подразделением, которое теперь придавалось одному стрелковому полку, тогда как по старой структуре ему приходилось командовать отделениями, разбросанными по всем трем полкам дивизии.

Не сразу появилась разведывательная служба во 2-м ОПДСС. В ходе боевых действий заместителем командира 2-го ОПДСС подполковником В. Г. Голубевым было предложено и им же осуществлено на практике решение использовать собак сторожевой службы, после их специальной подготовки, для сопровождения разведгрупп через передний край в тыл противника.

Сам подполковник Всеволод Георгиевич Голубев окончил Центральную школу в 1928 году, позже зарекомендовал себя прекрасным специалистом и принял участие в многих разработках новых служб применения собак в армии. Он стоял у истоков разработки минно-розыскной службы, подготовив первых собак по поиску минновзрывных устройств — немецкую овчарку Джека и свою собственную собаку эрдельтерьера Лора. На всех постах, что он занимал, его всегда характеризовали творческая направленность, вдумчивость и инициатива. Предложенный им метод подготовки собак для разведывательной службы давал исключительно высокие результаты в работе разведгрупп и исключал возможность попасть в засаду противника. Всеволод Георгиевич пользовался среди собаководов заслуженным высоким и непререкаемым авторитетом специалиста военного собаководства высочайшего класса.

Что касается истории возникновения разведывательной службы или разведывательных собак, то прежде всего давайте уточним их задачи. А предназначались они для усиления разведывательных групп и использовались для бесшумного оповещения разведчиков о появлении в районе их размещения или на маршруте движения отдельных солдат или мелких групп противника, для их розыска по запаховому следу, для захвата «языка» и их конвоированию.

Как уже говорилось, природные качества собаки, такие как сильно развитые слух и обоняние, дают возможность на значительном расстоянии определять место нахождения посторонних людей, что, конечно, недоступно для органов чувств человека. Хорошо натренированная собака-разведчик, двигаясь совместно с вожатым впереди разведгруппы в 5–10 метрах обнаруживала одиночных людей и группы их на расстоянии 50–80 метров (в отдельных случаях — до 100 метров) и оповещала об этом своего вожатого путем резких рывков в сторону обнаружения или же настораживанием, но обязательно беззвучно, без лая и визга. Вожатый, в свою очередь, сообщает старшему группы о присутствии противника, после чего в соответствии с его решением группа меняет направление движения или минует опасное место, или продолжает движение до тех пор, пока не проникнет в тыл противника. Так, на протяжении всего пути до конечного пункта, поставленного в задаче, собака оберегает разведку от внезапного нападения из засад. Так же она делает и на обратном пути, возвращаясь в свое расположение.

Командир роты 2-го ОПДСС капитан А. А. Бибиков в своей статье «Собаководы-разведчики» в Бюллетене 2-го ОПДСС № 013 от 27 июля 1944 года писал:

«Проникновение в тыл противника, захват „языков“ — все это помогает узнать силы противника, распознать систему его обороны, расположение огневых средств и систему огня и главное — разгадать замыслы противника.

Огромную помощь в этом деле и призваны сыграть наши разведчики-собаководы, которые с собаками-разведчиками предупреждают разведывательные группы от внезапного нападения противника, проводят их через оборону противника, находят безопасные пути обхода вражеских огневых точек и траншей, предупреждают об устроенных противником засадах, сами ходят в засады и дозоры, всем этим помогая разведгруппам выполнить поставленную перед ними задачу».

В своих воспоминаниях подполковник В. Г. Голубев дает точную, объемную и развернутую характеристику к подготовке собак-разведчиков:

«Подготовка собак этой службы ответственная и трудоемкая. Большое значение имеет подготовка собак. Для этой службы отбираются собаки, имеющие отличное чутье, слух и хорошо выраженную злобу. Чрезвычайно возбудимые собаки не пригодны, так как на практике их боевого применения, да и в период подготовки замечено, что при обнаружении постороннего человека собаки этого типа поведения настолько возбуждаются, что визжат, а иногда и лают, а это демаскирует нахождение вожатого и разведгруппу.

Одновременно замечено, что такие собаки с большим трудом привыкают безразлично относиться к составу разведгруппы, с которой работает вожатый-разведчик.

Особое внимание придается выработке у собак-разведчиков дисциплины, то есть прочно закрепленным основным приемам, из них особо обращали внимание на те приемы, которые являются подсобными при выполнении боевых заданий, к ним относятся прежде всего самостоятельная (без команды) укладка и продолжительное нахождение в этом положении около вожатого при перебежках или остановках, а также переползании с ним…

Для того чтобы собаки приучались к обстановке, в которой им придется работать, все занятия проводились исключительно в ночное время, при различных звуковых и световых эффектах. Вожатые и группы бойцов, следующие за ними, точно так же действовали, как и при выполнении разведывательных заданий.

Все это вырабатывало навыки у бойцов, как действовать ночью, а также приучало собак к работе в ночное время»^[48].

И еще об одном. Когда речь идет о нормативах, то необходимо учитывать, что любая собака-разведчик всегда может использоваться в качестве сторожевой, но ни в коем случае не наоборот. Таким образом, требования, предъявляемые к собаке-разведчику, значительно выше, чем к собаке сторожевой службы.

В Инструкции по применению подразделений 2-го ОПСС эти требования были определены следующим образом. Собака-разведчик должна:

1. Обнаруживать присутствие посторонних людей, собак, находясь в движении во всякое время года и суток, при любой погоде, на различной местности, не менее чем за 40–50 метров.

2. Находясь в засаде, секрете, охранении, обнаруживать движущихся одиночных людей или группы на расстоянии до 80–100 метров.

3. Бесшумно (без лая или визга) оповещать вожатого легким стремлением, вперед в направлении обнаружения посторонних.

4. Безразлично (не злобно) относиться к составу разведгруппы, дозора, секрета.

5. Обыскивать впереди лежащую местность глубиной и шириной до 100 метров, обнаруживать, преследовать и задерживать на обыскиваемой местности одиночных людей.

6. Производить поиск одиночных людей или мелких групп (2–3 человека) по следу трехчасовой давности, на поводке и без него в зависимости от обстановки.

7. Беззвучно и злобно задерживать по команде вожатого пытающегося скрыться человека.

8. Не брать пищи, предлагаемой посторонними людьми и разбросанной на земле, безразлично относиться к взрывам, выстрелам, световым сигналам и прочим раздражителям.

9. Безотказно выполнять основные приемы, дисциплинирующие собаку, особенно не тянуть вперед при совместном движении с вожатым, немедленно ложиться с вожатым после перебежки, безотказно подходить к вожатому, иметь хорошую выдержку.

Как показала практика, быть разведчиком, тем более разведчиком-собаководом, может не всякий. Поэтому, отбирая рядовой и сержантский состав для этой нелегкой службы в разведке, прежде всего обращали внимание на личную выдержку, смелость, сообразительность, хорошо развитые инициативу и наблюдательность. Помня, что разведчик — это «следопыт», еще во время обучения приучали вожатых-разведчиков уметь «читать» все то, что они видят на местности, особенно в условиях плохой видимости, по малейшим признакам определять присутствие врага.

Вожатые-разведчики должны были в совершенстве знать личное оружие, как огнестрельное, так и холодное, а также оружие противника, уметь владеть им, ползать по-пластунски и уметь хорошо маскироваться.

Вожатый-разведчик, проявляя смелость и отвагу, мужественно и дерзко участвуя в схватках с противником, уничтожая его живую силу, вооружение и технику, лично захватывая пленных, руководствовался в своих действиях требованиями Военной присяги и уставов, а также наставлением и инструкциями военного собаководства.

Вожатый-разведчик должен любить вверенное ему животное — собаку, заботится о нем, содержать в чистоте, ухаживать и обучать.

Практика применения собак-разведчиков во всех видах боя во 2-м ОПСС показала, что на обучение собак-разведчиков требуется 320 рабочих часов по 4–5 часов ежедневно, то есть 5–8 месяцев. Вся учеба должна быть максимально приближена к реальным боевым условиям, в которых предстоит действовать в составе разведгруппы.

Как известно из архивных документов, первая группа вожатых собак-разведчиков была подготовлена и приступила к выполнению боевых задач 10 февраля 1943 года в составе 54-й гвардейской отдельной разведроты 50-й гвардейской стрелковой дивизии (командир дивизии генерал-майор А. И. Белов). Эта группа, действуя в зимних условиях, оказала значительную помощь в сложной и ответственной работе разведчиков. Командир этой роты разведчиков так написал в своем боевом отзыве:

«В период выполнения боевых заданий группа вожатых собак-разведчиков, приданная роте, сыграла огромную роль в деле выполнения ответственных задач. Собаки, обладая хорошей подготовкой, во многом облегчали работу разведчиков».

Эта же группа с весны 1943 по февраль 1944 года действовала в составе 99-й отдельной разведроты 61-й гвардейской стрелковой дивизии, которой командовали генерал-майор Л. Н. Лозакович и полковник П. И. Касаткин (с 1 декабря 1944 года). Теперь уже в зиму 1943/44 года группа показала исключительно положительные результаты в работе. За год боевого применения вожатых с собаками-разведчиками накопился значительный опыт по этому виду службы. Было четко определено, что вожатые с собаками-разведчиками могут быть использованы:

а) в качестве средства усиления разведгрупп для оповещения о присутствии одиночных солдат или мелких групп противника (дозоры, секреты, сторожевые посты, засады), в целях скрытного выполнения боевых заданий во время подхода и просачивания через передний край, а также в тылу противника ночью, в лесистой и пересеченной местности;

б) в качестве средства для задержания пытающихся скрыться одиночных солдат противника и их конвоирование;

в) в качестве средства для розыска по следу одиночных солдат противника сроком посыла по обнаруженному следу через час и не позднее 3 часов.

На этом, конечно, не может быть исчерпано все многообразие различных боевых задач, которые ставит боевая обстановка и которые успешно могут быть решены вожатыми и собаками-разведчиками. Здесь необходимо подчеркнуть, что вожатые с собаками-разведчиками могут действовать в составе разведгруппы и принимать участие в различных видах боевых действий (главным образом в обороне), в любое время года, суток и погоды, на различной местности. Кроме разведки, собаки этой службы могут быть с успехом использованы и как сторожевые в боевом и непосредственном охранении войск.

На этом можно и закончить «экскурс» для читателя в, так сказать, «теоретическую» часть вопроса, а сделано это для того, чтобы читатель глубже понял, что служба разведки одна из, пожалуй, самых трудных и опасных служб в военном собаководстве как для вожатого собаки-разведчика, так и для самой собаки-разведчика.

Ну, а Турбан, прибыв во 2-й ОПДСС, был отобран для службы разведки и направлен в роту капитана А. А. Бибикова и, конечно, вместе со своим вожатым красноармейцем Леонидом Баклановым. Надо отметить, что в полку строго и требовательно относились к подбору вожатых-разведчиков и их собак, их действия сводились к следующему:

— во время движения с разведгруппой обнаруживать присутствие посторонних людей во всякое время года и суток, при любой погоде, на различной местности и не менее чем за 50 метров;

— во время нахождения на месте в составе разведгруппы обнаруживать движущихся скрытно одиночных людей или групп на расстоянии не менее 80–100 метров;

— бесшумно (без лая и визга) оповещать вожатого легким стремлением вперед в направлении обнаруженных людей;

— обыскивать участки различной местности размерами до 100x100 метров, обнаруживать, преследовать и задерживать на обыскиваемой местности одиночных людей;

— производить поиск одиночных людей и мелких групп (2–3 человека) по следу трехчасовой давности от предметов, оставленных ими, или от точки обнаруженного следа, на поводке или без него, в зависимости от обстановки;

— беззвучно и злобно задерживать по команде вожатого пытающегося скрыться человека, конвоировать его.

Вот что вспоминает начальник штаба 2-го ОПСС подполковник Ф. М. Лужков:

«Разведчики и их собаки были окружены особым вниманием и уважением однополчан. Считалось, что успех рейда в тыл врага наполовину обеспечен, если с группой разведчиков идет вожатый с собакой».

Работая с собакой, Л. В. Бакланову удалось добиться, что Турбан не лаял ни в какой ситуации. Этому предшествовала кропотливая и внимательная работа вожатого, пресекавшего нежелательные действия собаки во время ее подготовки в качестве собаки-разведчика. Идя по следу, Турбан четко реагировал на человека, если он находился в 30–50 метрах: расстояние зависело от направления ветра, от проложенного следа, вне зависимости от того, кто находится в укрытии — проложивший след или другой человек.

Шла война; участвуя в ней, молодой боец, комсомолец, вожатый-разведчик Леонид Бакланов с собакой-разведчиком по кличке Турбан набирались в ходе боевых действий опыта, совершенствовали свою боевую профессиональную выучку. И вот уже за их плечами десятки выходов в тыл противника, взятие в плен 7 «языков».

В № 179 от 15 августа 1944 года фронтовой газеты 3-й гвардейской армии «Боевой товарищ» была помещена статья Михаила Яновского «Горячее сердце», посвященная Л. В. Бакланову, в которой были такие строки: «…Смелым и дерзающим на войне сопутствует удача. На всех пятнадцати выходов на разведку в тыл противника Бакланов всегда возвращался с добычей… Леонид Бакланов был среди первых, кто сравнительно легко форсировал две реки. Он были среди тех, кто вышел на берег третьей, большой реки в самом ее широком месте после того, как в верхнем течении она делится на два рукава».

Свою первую награду вожатый собаки разведывательной службы рядовой Леонид Владимирович Бакланов получил за то, что в боях с немецко-фашистскими захватчиками проявил отвагу, мужество и решительность. Будучи в разведке со своей собакой Турбан в боевых порядках противника 8 июня 1944 года, он первым проник к ДЗОТу противника и забросал его гранатами, где было уничтожено несколько немецких солдат. В составе группы разведки в районе села Смогилув Волынской области они внезапно встретились с разведкой противника с превосходящими силами, рядовой Бакланов не растерялся, вступил в бой и огнем из автомата уничтожил двух немецких солдат. Приказом по 2-у ОПСС № 010/н от 2 июля 1944 года рядовой Л. В. Бакланов был награжден медалью «За отвагу»^[49].

А уже в августе командир 2-го ОПСС представил рядового Бакланова к званию Героя Советского Союза. В кратком изложении личного боевого подвига записано:

«Вожатый собаки развед[ывательной] службы рядовой Бакланов 13.7.1944 года при прорыве обороны противника, действуя с группой разведчиков 58 СД, зашел в тыл противника, внес панику в его ряды, скрытно подобрался к батарее противника и забросал расчет гранатами, уничтожив при этом 20 немецких солдат. Там же были захвачены в плен 6 немецких солдат и доставлены в свое подразделение.

В ночь с 23 на 24 июля с/г [1944 год] действовал в группе разведки по очищению от немецкого гарнизона города Балгорай. Дерзким налетом с группой разведки рядовой Бакланов напал на противника с превосходящими силами, внес панику, чем способствовал продвижению наших частей.

Будучи с собакой в ночной вылазке, он обнаружил вражескую охрану военно-продовольственных складов. Огнем из личного оружия была рассеяна охрана и захвачен в плен немецкий офицер.

26 июля с/г [1944 года] с группой разведки одним из первых форсировал реку Сан и под сильным огнем противника, пренебрегая опасностью, пробрался к позициям противника и гранатой уничтожил его пулемет, чем способствовал переправе наших подразделений через водный рубеж.

30 июля с/г [1944 года] днем, рискуя собственной жизнью, одним из первых форсировал реку Висла, скрытно пробрался вместе с разведчиком Черниковым и уничтожил расчет пулемета, мешающий своим огнем переправе наших подразделений, и захватил пулемет.

При контратаке противника из района Винирки ночью 31.7.44 г. рядовой Бакланов с разведчиком Черниковым из захваченного пулемета противника уничтожил до роты солдат и офицеров противника, чем способствовал переправе подразделений дивизии через реку Висла.

Будучи раненным, рядовой Бакланов оставался у пулемета и продолжал вести огонь до полного уничтожения наседающих гитлеровцев. Только после потери сознания он был доставлен разведчиком Черниковым в санитарную часть.

За героизм и отвагу, проявленные в боях против немецко-фашистских захватчиков, рядовой Бакланов Леонид Владимирович достоин присвоения звания „Героя Советского Союза“ с вручением ордена Ленина и медали „Золотая Звезда“.

Командир 2-го ОПСС полковник Покровский 9 августа 1944 г.»^[50]

Это была Львовско-Сандомирская наступательная операция.

23 сентября 1944 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство присвоить звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали „Золотая Звезда“:

…12. Красноармейцу Бакланову Леониду Владимировичу»^[51].

Во всех славных и ратных делах Л. В. Бакланову помогал его четвероногий друг и помощник, собака-разведчик по кличке Турбан № 1147, с помощью которого было захвачено 6 немецких солдат.

К сожалению, дальнейшая судьба Леонида Владимировича Бакланова, которые по окончании войны был демобилизован из рядов Вооруженных сил, была трагична. Чтобы не повторяться, отошлю читателя к книге Владимира Конева, где помещена статья-исследование о Бакланове^[52]. В своей работе автор проделал титаническую работу по восстановлению правды о судьбе Героя. Низкий ему поклон и глубокая благодарность от всех военных собаководов!

Судьба Турбана, как и многих других военных собак того времени, не известна. После расформирования частей и подразделений военного собаководства собаки передавались в воинские части и Центральную школу военного собаководства. Те, кто по возрасту не подходил для дальнейшей службы, доживали свои годы в вольерах ЦШВС как старые солдаты-инвалиды на заслуженном отдыхе. Многие были переданы в Войска в качестве караульных собак и продолжили нести службы в рядах Вооруженных сил, охранять военные объекты. К сожалению, в Интернете нашлись «шутники», которые уверяют нас, что военных собак убивали и отправляли «на мыло»! И ведь этой глупости верят!

Затерялась, к сожалению, и немецкая овчарка под номером 1147 по кличке Турбан. Многие архивные документы не сохранились, другие просто утеряны или уничтожены. Но имя Турбан в истории военного собаководства сохранено, и его мы можем встретить на стенде Музея истории военного собаководства.

Упущено время, и сегодня Леонида Владимировича Бакланова нет среди нас, но о нем знают и помнят в Центральной школе военного собаководства, на его подвигах воспитывают сегодняшних военных кинологов. Храбрейшие из храбрых, они всегда были и будут примером для подражания у нас!

Опыт использования собак-разведчиков в разведывательных группах показал, что они вполне оправдали свое назначение как средство, своевременно предупреждающее об опасности, сигнализирующее о присутствии противника.

Примеров героизма и отваги, проявленные вожатыми-разведчиками и их собаками-разведчиками за годы войны, совершено очень много. Вот только один из них. Вожатый-разведчик 2-го ОПСС гвардии сержант Генкибек Байчуш Таксанов имел на своем счету 22 боевых выхода в тыл противника. Своими смелыми и решительными действиями он неоднократно вносил панику и смятение в ряды противника. Возвращаясь из разведки, он приносил много ценных сведений о противнике, помогавших нашему командованию в выполнении боевых заданий.

4 августа 1944 года, находясь на западном берегу реки Сан, он получил задачу разведать силы противника. Выполняя поручение, он прошел в тыл врага, но был замечен большой группой немецких солдат, которые открыли по нему ураганный огонь. Очередью из автомата была убита его собака-разведчик по кличке Делли, а у него самого перебиты ноги, но Генкибек продолжал отстреливаться. Видя истекающего кровью советского разведчика, немцы попытались захватить его в плен. Понимая безвыходность своего положения и отсутствие шансов на спасение, сержант Генкибек Таксанов взял оставшуюся гранату, выдернулпредохранительную чеку и прижал гранату к груди. Взрыв оборвал благородную жизнь вожатого-разведчика сержанта Генкибека Байчушовича Таксанова, молодой воин предпочел плену смерть^[53].

Во 2-м ОПСС служба разведки воспитала целую плеяду героев-собаководов, которые с их верными друзьями-собаками с честью и достоинством выполняли свой долг перед Родиной. Вот некоторые из них:

— сержант Чумаков с собакой по кличке Бой: 76 выходов в тыл, уничтожил 13 немцев, взял в плен — 5;

— рядовой Анисимов с собакой по кличке Джим: 15 выходов в тыл, уничтожил 38 немцев;

— рядовой Акулов с собакой по кличке Хасан: 10 выходов в тыл, уничтожил 10 немцев, взял в плен — 4;

— рядовой Аношкин с собакой по кличке Моряк: 9 выходов в тыл, уничтожил 18 немцев;

— рядовой Садовский с собакой по кличке Джек: 12 выходов в тыл, уничтожил 27 немцев, взял в плен — 4;

— рядовой Кундыбаев с собакой по кличке Бой: 31 выход в тыл, уничтожил 27 немцев;

— рядовой Кисагулов с собакой по кличке Джек: 16 выходов в тыл, уничтожил 13 немцев;

— рядовой Огородников с собакой (кличка неизвестна): 10 выходов в тыл, уничтожил 11 немцев;

— младший сержант Румянцев с собакой (кличка неизвестна): 3 выхода в тыл, уничтожил 27 немцев.

Как показал опыт применения собак-разведчиков в 10-й и 3-й гвардейской армиях, вожатые-разведчики со своими собаками, отвечающие изложенным выше требованиям, всегда в состоянии выполнить те задачи, которые ставят им в боевых условиях.

В архивах Музея истории военного собаководства имеется ряд цифр, характеризующих результаты применения собак-разведчиков. К сожалению, у нас нет общих данных по всей службе разведки, но данные по 2-му ОПСС дают нам представления о богатой палитре этой службы:

«…За период боевых действий при помощи собак сторожевой службы сделано предупреждений более 296 случаев, а с собаками-разведчиками более 830 боевых выходов в тыл противника. Уничтожено 1016 немецких солдат и офицеров, 963 взято в плен».

Причем, если учесть, что все эти выходы, как правило, заканчивались выполнением боевых задач, станет очевидна и значимость этой боевой техники.

Вот, например, что написал в своем отзыве о работе приданных вожатых и их собаках командир отдельной разведроты, одной из стрелковых дивизий майор Галимов:

«Собаководы — отважные люди. Их собаки безупречны. Там, где находятся собаки, больше чем наполовину успех обеспечен»^[54].

А вот что пишет помощник начальника разведки 1113-го стрелкового полка гвардии майор П. Н. Шарлапов:

«Работа этих собак всегда совмещается с работой групп нашей разведки и является неотъемлемой ее частью. Выполняя боевые задачи в тылу у противника, собаки-разведчики определяли места огневых точек и особенно успешно помогали захвату „языков“. Разведслужба собак не один десяток раз спасала жизнь наших разведчикам от внезапного нападения противника. Своевременное опознание врага давало возможность нашим разведчикам точно знать места расположения огневых точек и находить свободные проходы в тыл его обороны»^[55].

Участвуя в завершающем ударе на Берлинском направлении, вожатые-разведчики 2-го ОПСС со своими четвероногими помощниками великолепно справились с поставленными боевыми задачами, они совершили около 100 боевых выходов в тыл противника, уничтожили 127 немцев и взяли в плен 521.

Если подвести краткий итог опыту применения собак, можно отметить, что использование собак-разведчиков и собак сторожевой службы в действующей армии на фронтах Великой Отечественной войны показало, что они:

а) нашли самое широкое применение во всех видах боя, на всех этапах Великой Отечественной войны как со стороны нашей армии, так и со стороны противника;

б) явились средством, при помощи которого значительно увеличилась бдительность передовых частей и подразделений, предотвращающих внезапное нападение противника и его просачивание в расположение наших войск;

в) повысили эффективность боевой работы разведывательных групп и привели к значительному сокращению боевых потерь среди разведчиков;

г) будучи очень простым, они вместе с тем сказались в ходе войны самым эффективным, ничем не заменимым средством усиления охраны переднего края обороны войск.

Приведенные выше примеры боевой работы подразделений разведывательной службы, рассказ о ее лучших бойцах, их четвероногих помощников, еще и еще раз показывают вклад подразделений военного собаководства в великое общее дело Победы над врагом. Наконец, эти примеры говорят и о том, что собака не утратила своего значения в современной войне как вспомогательное средство борьбы, используемое человеком при решении им боевых задач, и поэтому она должна найти широкое применение и в будущем, и сегодня. Об этом же говорит опыт применения военных собак в Чечне, в Афганистане и в Сирии. Дальнейшее изучение опыта войн и совершенствование его применения — неотложное дело каждого специалиста-собаковода и прежде всего офицерского состава.

Товарищ, Жучок и Моряк

В воспоминаниях ветеранов собаководства, а также в книге Э. И. Шерешевского, П. А. Петряева, В. Г. Голубева «Ездовое собаководство» (М.-Л.: Изд. Главсевморпути, 1946. 188 с.) есть упоминание об упряжке ездово-санитарной службы с собаками по кличкам Товарищ, Жучок и Моряк. Эта упряжка прибыла в Центральную военно-техническую школу дрессировщиков Красной армии из 2-го отдельного полка специальной службы вскоре после окончания Великой Отечественной войны. Вожатым упряжки был командир отделения сержант Алексей Ефимович Полянских. За период своей боевой работы он вывез с поля боя на этой упряжке 726 раненых, из них 72 офицера, и подвез в боевые порядки 29 тонн различных грузов. За образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом доблесть и мужество сержант Полянских был награжден шестью правительственными наградами, среди них ордена Красного Знамени, Красной Звезды, Отечественной войны 1-й степени, две медали «За отвагу» и др. Говоря о своих наградах, Алексей Ефимович вспоминал:

«Все эти награды я делю со своими четвероногими друзьями, с которыми прошел боевой путь от Дона до Праги».

Он родился в селе Катайск Ишимского уезда Тюменской губернии^[56], с детства любил лес, озера, пристрастился к охоте, рыбалке, частенько с ружьем бродил по окрестностям родного села, и всегда его сопровождали собаки. Их район всегда славился своими охотничьими и рыболовными угодьями, заказниками.

Призванный Абатским РВК Омской области в августе 1942 года, Алексей Ефимович как охотник был направлен на учебу в подразделение по подготовке специалистов военного собаководства. Его специализация — ездово-санитарная служба, а он — вожатый упряжки этой службы. Особенно рядовой Полянских обрадовался, когда командир взвода знакомил с его упряжкой тюменских (как говорили в народе) лаек, да и как же не радоваться, ведь эти собаки сопровождали его с детства и как будто с родных мест повеяло домашним теплом и уютом. Да, у него и дома в хозяйстве были собаки. Алексей Ефимович знал, что правильное название породы этих собак — западносибирская лайка. Выведенная на территории России в 20-х годах XX века на основе мансийской (вогульской) и хантийской (остяцкой) лайки, это самая популярная и многочисленная в нашей стране порода, распространенная и пользующаяся уважением. Как правило, это крупная собака с привлекательной внешностью, высоким уровнем породности, незаурядным умом и выдающимися охотничьими качествами.

Рядовой Полянских, как и положено, вместе с командиром взвода и военфельдшером роты осмотрел своих подчиненных и принял их для дальнейшего содержания и ухода. Теперь Товарищ, Жучок и Моряк, такие клички носили эти западносибирские лайки, становились его боевыми четвероногими друзьями и помощниками.

Во время Великой Отечественной войны ездово-санитарные упряжки собак состояли в основном из кобелей, которые быстро привыкли друг к другу. Драки между ними случались только из-за корма в периоды, когда случались перебои в снабжении мясом, или по нерадивости вожатых, которые не наблюдали за поведением собак. Кастратов не брали, за единичными исключениями. Если какая-либо собака проявляла агрессивные намерения по отношению к другой, вожатый должен был ей это запретить.

Оставшись один с собаками, рядовой Полянских еще раз оглядел их. Это были лайки сухого и крепкого телосложения, размером (а это были кобели) чуть выше среднего роста, где-то около 60 см в холке и весом до 25 кг каждая. Шерсть густая, жесткая с плотным подшерстком. Окрас разный: Товарищ, а он был вожаком стаи, имел бело-серый окрас, Жучок — серый, Моряк — белый с оттенком бурого. Голова лаек сверху напоминала несколько неправильный клин, при этом затылок округленный. У Товарища заметен переход ото лба к удлиненной, но не узкой морде. У всех небольшие, умные, овальные глаза, поставленные раскосо. Они как бы говорили новому их хозяину: «Ну что, повоюем?» Их треугольные стоячие ушки были средней величины, они как бы постоянно находились в движении, как будто к чему-то прислушивались. Шея мускулистая и сильная. Хвосты у всех кольцом. Длинные ноги и крепкие лапы.

Алексей Ефимович рукой провел по шерсти Товарища — под ней был густой и плотный подшерсток типа «волчьего», именно он позволял лайкам легко переносить самые разнообразные климатические и погодные условия, такой же подшерсток был и у других лаек. Собаки высказывали ему дружелюбие и покладистость.

Правда, от опытного глаза охотника не ускользнуло, что уверенности в чистокровности всей упряжки не было, да это и не было главным. Шла война, и фронту нужны были ездово-санитарные упряжки, чтобы вывозить раненых с поля боя, а какие они — чистокровные или нет — на результат работы это не влияло.

Имея почти 15-летний опыт работы с лайкой, Алексей Ефимович понимал, что ему повезло с собаками, так как он давно пришел к выводу, что западносибирская лайка самая универсальная, самая выносливая, самая пригодная для ездовой службы собака, причем обладающая отличной ориентировочной реакцией.

Громадную роль в становлении этой породы лаек сыграл многовековой и многогранный, а порой довольно жесткий и строгий отбор этих собак. И прежде всего по их охотничьим качествам, которые способствовали развитию у них остроты чутья, зрения и слуха, выносливости и вместе с тем быстроты хода во время поиска и преследования добычи, звонкого и доносчивого голоса, большой самостоятельности в работе, настойчивости и упорства при достижении цели, злобности к зверю и другие качества.

Характерно для этой породы и то, что при сочетании злобности к зверю, почти полное отсутствие агрессивности к человеку, у большинства лаек при этом хорошо выражены такие охранные качества и удивительная привязанность к своему хозяину-вожаку.

Опыт боевых действий в дальнейшем показал, что большое значение имеет правильный подбор собак в упряжку. Они должны быть одинаковыми в росте, подвижности и других признаках, важно, как принято говорить, чтобы собаки были подобраны по ногам. Кроме того, по характеру (типу поведения) для ездово-санитарной службы, как показала практика работы с собаками, пригодны собаки уравновешенного типа (сангвиники), однако пригодны и флегматики. Собаки возбудимые (холерики) и заторможенные (меланхолики) совершенно не пригодны для этой службы. Все это подтверждено боевой практикой их применения в ходе войны. Примечательно, что очень возбудимые собаки быстрее устают в работе, требуют усиленного питания и часто получают травмы в виде растяжения мышц передних ног, в области плеча. Вблизи от противника, на переднем крае, собаки с таким поведением не безопасны в работе, так как на различные звуки и зрительные эффекты боя реагируют лаем и визгом. Кроме того, у возбудимых собак труднее воспитывать выдержку в положении «лежать», чем у собаки сангвинистического типа. Обладая повышенной возбудимостью, они очень часто отвлекаются на малейший посторонний раздражитель. Вожатым, работающим с такими собаками, приходится все время наблюдать за ними и за условиями их работы, чтобы немедленно прекращать нежелательные действия.

Несмотря на то, что эту породу западносибирской лайки обучать, казалось бы, не надо — у них с рождения заложены повадки не только охотничьи, но и ездовые, рядовой А. Е. Полянских под руководством командиров приступил к слаживанию коллектива, так как некоторые особенности военного ездового собаководства в Красной армии все же имелись. В ездовой службе Красной армии, как правило, 3–4 собаками перевозят по неровной дороге (часто по целине) малый груз (раненого человека 50–100 кг) на очень короткую дистанцию и обычно с большой скоростью. При этом вожатый, как правило, идет или бежит рядом. После перевозки раненых следовал относительно продолжительный отдых.

Человек со стороны, не знающий специфики ездовой службы, может подумать: «Ну, что тут такого, бегут себе собачки и бегут, а ты только погоняй их и дело сделано!» Однако это далеко не так. Знающий и понимающий вожатый ответит: «Это целая наука — понимать, предъявлять требования и работать с ездово-санитарными собаками, иначе их надолго не хватит». Да и законы физики никто не отменял. Так, например, ездово-санитарная упряжка при работе испытывает сопротивление, а это:

— инерция покоя груженой тележки, особенно в начальный момент, когда надо тронуться с места и др. и чем больше груз, тем сопротивление сильнее;

— трение-скольжение полозьев по грунту, которое зависит от характера грунта и полозьев, от веса груза и самой тележки;

— сила тяжести при подъеме упряжки в гору и преодоление небольших неровностей, подъемов, попадающих под полозья, который при этом должен преодолевать неровность, поднимавшись на ее высоту.

Все это сопротивление в работе ездово-санитарной упряжки можно сравнить с тем, с которым сталкивается в своей работе лошадь, и требует механических приспособлений двигательного аппарата собаки. К преодолению таких сопротивлений: физиологического приспособления дыхательной системы для производства всей этой работы, достаточного развития печени, хорошо работающего и вместительного пищеварительного тракта, способного за один прием пищи снабдить организм собаки горючим материалом минимум на весь ближайший день работы, развитой подкожной клетчатки, могущей отложить небольшой запас воды и жира, — направлена совместная работа вожатого и собак упряжки.

Должны быть сильно развиты сердце и легкие, грудная полость и т. п. Удовлетворить эту сумму требований может не всякая собака, а вот лайка как будто бы рождена для этого с ее экстерьером. Для ездово-санитарной собаки требуются для работы сильная натренированность, максимально развитая мускулатура. В западносибирской лайке все это было заложено природой, и требовалось только поддерживать ее состояние таким.

Для грамотного, уверенного применения собак ездово-санитарной службы для выполнения поставленных задач в боевой обстановке, вожатый упряжки должен знать и учитывать некоторые специфические условия для этой службы:

1. Тяговое усилие, так называемая сила, которую проявляет собака (упряжка) для перевозки нарт, лодок-волокуш или колесно-носилочных установок. Тяговое усилие — один из важнейших показателей работоспособности собаки. Чем больше тяговое усилие способна проявить собака, тем она сильнее. Величина нормального и максимального тягового усилия собаки зависит от ее живого веса, роста, степени упитанности и натренированности. Одним из важнейших показателей тягового усилия являются живой вес и рост собаки. Установлено, что более крупные собаки обладают, как правило, большим тяговым усилием по сравнению с мелкой собакой. Размер нормального тягового усилия у собаки достигает 10–20 % ее живого веса.

2. Основными показателями рабочих качеств ездово-санитарных собак является работоспособность и выносливость, а также усилие, скорость движения, производительность как каждой собаки в отдельности, так и упряжки в целом.

Надо отметить, что существует специальный прибор измерения тягового усилия собаки — динамометры (силомеры), а также специальные формулы. При определении тяговых усилий необходимо помнить, что в упряжке, состоящей из нескольких собак, работоспособность каждой из них снижается на 7–8 %. При этом чем лучше будут подобраны собаки по скорости движения, темпераменту и работоспособности, тем будут меньше потери тягового усилия.

Известно, что у собаки главным аллюром является рысь. Она является по существу основным, так как именно при ее помощи собака передвигается в свободном поиске. К рыси присоединяется галоп, если требуется увеличение скорости. Трудности возникли при согласовании упряжки и вожатого в отношении аллюра. Нормальная скорость передвижения вперед рысью у собаки существенно превосходит скорость продвижения вожатого.

Не вдаваясь в тонкости работы вожатого с упряжкой, подчеркну, что молодость и охотничьи навыки, приобретенные рядовым Полянских до призыва в армию, сыграли свои положительные стороны в подготовке собак.

Регулирование скорости движения упряжки, желание собак работать, дыхание, выносливость и работоспособность — все это приходилось учитывать при подготовке собак. Проходили дни тренировок, собак готовили для использования в боевой обстановке. Уже где-то на 15-й день собаки упряжки по команде вожатого поворачивали, останавливались, ложились, дожидались в положении «лежать» подхода вожатого или команды подзыва. Практически повседневной и регулярной работой с собаками рядовой Полянских добился того, что все собаки в упряжке стали вожатыми, то есть умели выполнять все команды вожатого. Конечно, нельзя отбрасывать и природные навыки западносибирской лайки, они прекрасно совместились с приобретенными. Терпение и настойчивость во время дрессировки сделали свое дело. Упряжка была готова для работы в боевых условиях. Кроме специальных приемов по командам («Вперед», «Стой», «Направо», «Налево», «Нельзя» или «Фу!»), упряжка быстро по команде или без нее ложилась в тот момент, когда ложился вожатый. В этом положении упряжка могла находиться в течение 15–20 минут, даже если вожатый отползал или отбегал в сторону и становился невидимым для собак. По команде вожатого упряжка подходила к нему.

К сожалению, по не зависящей от вожатого причине упряжке мало пришлось приучаться к безразличному отношению к зрительным и звуковым эффектам боя (взрывам, выстрелам, автоматным очередям и др.), все это в дальнейшем пришлось наверстывать в ходе участия собак в боевых действиях. И даже дважды раненный Моряк, глядя на спокойствие своих товарищей по упряжке, не испугался, не запаниковал, а после лечения продолжал работать.

Особое внимание при дрессировке, а также в период их практического использования было уделено затормаживанию лая, так как лай собак является большим демаскирующим признаком, могущим вызвать огневое воздействие со стороны противника или вообще выдать присутствие упряжки на поле боя. Собаки упряжки успешно справились с данной проблемой, так что вожатому ни разу не пришлось применить запрещающую команду в сочетании с хлыстом. Да такого хлыста у вожатого и не было, т. к. между собаками и вожатым наладились доверительные и доброжелательные, я бы назвал их ласковые отношения.

Конечно, забота, любовь и содержание были на высоком уровне, как этого позволяла боевая обстановка. Вместе с тем командиры отрядов, батальонов, рот, взводов и отделений, то есть те, кому по их служебным обязанностям положено, держали под пристальным вниманием и контролем этот вопрос. Свидетельством этого является «Памятка вожатому», разработанная в одном из отрядов ездово-санитарной службы и широко применяемой в войсках. Вот ее содержание:

«1. Никогда не наказывай собаку без причины.

2. Наказывай так, чтобы собака поняла, за что ее наказывают.

3. Не вымещай на собаках своего плохого настроения, со всеми собаками общайся одинаково ровно и спокойно.

4. Во время тренировки и подготовки собаки будь терпелив.

5. Легче выучить новую собаку, чем исправить напуганную и забитую.

6. Хорошо изучи своих собак, их поведение и характер. В одном случае помогает ласка, в другом — наказание, а в третьем — то и другое.

7. Ежедневно тренируй собак.

8. Во время работы корми собак досыта, один раз в сутки на ночь. По окончании работы, если работа очень тяжелая, собаке можно дать во время перерыва немного еды.

9. Следи, чтобы все собаки работали хорошо. Ленивые изнуряют прилежных.

10. Не делай частых отдыхов. Частые отдыхи портят собак, они начинают лениться, становятся вялыми, „залеживаются“. Через 2 часа — передышка 10–15 минут, через 4 часа — отдых 1 час»^[57].

И еще об одном. Ветераны собаководства в своих воспоминаниях подчеркивают, что переходы по твердой или каменистой почвах, а зимой по крупитчатому насту вызывают у собак стирание эпидермиса лап. Поэтому вожатый должен ежедневно осматривать лапы своих собачек, в случае потертостей давать собакам отдых или заменять таких собак резервными. Кроме того, следует уменьшить количество рейсов, надевать чулки, к ношению которых их заранее приучают.

Все эти подробности о ездово-санитарной службе я привожу для того, чтобы у читателя не сложилось мнение, что это просто: сел в упряжку и поехал. Из вышеперечисленного видно, как много надо вожатому знать, уметь и учитывать в своей работе с собаками.

17 ноября 1942 года рядовой А. Е. Полянских вместе со своей упряжкой ездово-санитарных собак в составе 39-го отдельного отряда специальных служб (командир отряда старший лейтенант Ф. М. Лужков) был направлен на Юго-Западный фронт. Это были комплексные отряды, составленные из людей и собак разных служб: такой принцип и формирование были подсказаны опытом войны.

Отряд принял активное участие в наступательной операции «Уран» в декабре 1942 года, в ходе которой советские войска нанесли поражение войскам противника на Северном Дону и сорвали попытку деблокировать окруженную группировку противника в районе Сталинграда.

Рядовой Полянских вместе с упряжкой был придан 1-му стрелковому батальону 181-го гвардейского стрелкового полка 61-й гвардейской стрелковой Славянской дивизии 3-й гвардейской армии 4-го Украинского фронта. О том, как он воевал со своей упряжкой, можно судить по скупым строчкам из приказа по 181-му гвардейскому полку от 7 декабря 1942 года, где говорится, что рядовой Полянских А. Е. награждается медалью «За отвагу» «…за то, что он в наступательных боях проявил смелость и отвагу, вывозя раненых непосредственно с передовой линии под сильным огнем противника»^[58].

8 апреля 1943 года на основании директивы Генерального штаба РККА в составе 3-й гвардейской армии был сформирован 2-й отдельный полк дрессировщиков специальных служб, в состав которого наряду с другими частями вошел и 39-й ООСС. Во новом полку было создано три санитарные роты (по одной на батальон), в каждой по три взвода из 18 санитарных упряжек; всего 162 упряжки. В связи с изменением штата полка в июне 1943 года количество взводов было сокращено и общее количество упряжек доведено до 126.

При выполнении боевой работы санитарные роты полка передавались в распоряжение начсанкорам, которые в свою очередь переподчиняли их начсандивам. Последние, исходя из требований боевой обстановки и поставленных перед дивизиями задач, распределяли их поотделенно по стрелковым полкам. Благодаря такой системе распределения средств стрелковый полк получал 6 санитарных упряжек (отделение), которые работали по две в батальоне, вывозя раненых из ротного района. Однако количество упряжек в санитарном отделении (шесть) удовлетворяло мало кого из санитарных начальников, которые постоянно требовали увеличения их числа.

Известно, что основная работа ездово-санитарной упряжки заключалась в эвакуации раненых непосредственно с поля боя до медицинского пункта, а также подвоза военных грузов от пунктов боепитания до рот, батальонов. Как правило, расстояние, которое проходили упряжки, действуя на участке стрелкового полка, составляло от 0,5 до 5 км.

Можно смело утверждать, исходя из опыта войны, что вожатый ездово-санитарной упряжки универсален в своей работе. Так, вывозя раненого, оказывая ему первую медицинскую помощь, он — санитар; возвращаясь после вывоза раненого и подвоза на передовую нужный военный груз, он — подносчик. Вот некоторые необходимые качества, которыми должны обладать вожатые подразделений ездово-санитарной службы, и их подтвердил опыт боевых действий: выносливость, самостоятельность, хитрость, знание приемов стрельбы со стороны противника, умение правильно выбрать маршрут движения, быстрая ориентировка на местности. Все это хорошо видно в выписке из наградного листа на рядового Полянских, составленной 16 марта 1944 года и подписанной командиром 2-го ОПСС полковником В. Я. Покровским:

«Являясь вожатым собак ездово-санитарной службы по вывозу тяжело раненных с поля боя, в боях с немецко-фашистскими захватчиками по освобождению Донбасса и ряда населенных пунктов Левобережной Украины, тов. Полянских проявил себя смелым и мужественным воином, отважным защитником нашей Родины. Так, только за два дня боев 17 и 18 декабря 1943 года в районе хут[ора] Гуртовой В[елико-]Белозерского района [Запорожской области] под ураганным огнем противника он вывез 39 раненых бойцов и офицеров с их оружием. Всего же за период боевой работы с июля 1943 года по 15 февраля 1944 года им при помощи собак вывезено 289 тяжело раненных с оружием и подвезено боеприпасов в боевые порядки войск 1170 кг /приказ по полку № 77 от 14.03.44 г./. Достоин правительственной награды ордена „Красная Звезда“»^[59].

23 марта 1944 года состоялся приказ о награждении.

Особое значение во время боевых действий имела ночная эвакуация. С этой целью командиры ездово-санитарных подразделений заблаговременно проводили рекогносцировку местности вместе с командирами отделений, которым поручалось боевое задание. На пути движения все местные предметы, которые могли служить ориентиром, обозначались соответственно белыми тряпками или бинтами. Если видимых ориентиров не было, ставились вехи. В первый рейс упряжки сопровождал командир отделения. Такое использование упряжек ночью имело место в большинстве проводимых операций, широко практиковалось как во время наступления, так и в обороне. И это, конечно, давало положительный результат.

Как пример краткое описание боевых действий рядового Полянских с его четвероногими друзьями, написанного командиром 2-го ОПСС полковником В. Я. Покровским 16 сентября 1944 года при представлении вожатого к награждению:

«Вожатый ездово-санитарных собак рядовой Полянских, эвакуируя с поля боя тяжело раненных воинов Красной Армии, показал себя храбрым, мужественным и инициативным воином.

27 июня с. г. [1944 год] в районе гор. Торчин Волынской области он, проявляя отвагу и мужество, эвакуировал с поля боя 25 тяжело раненых воинов Красной Армии с их оружием. В период наступательных операций наших войск в боях за гг. Горохув, Томашев, Заклину и ряд других населенных пунктов, он на упряжке ездово-санитарных собак вывез с поля боя 64 тяжело раненных бойцов и офицеров Красной Армии с их оружием.

7 августа с. г. при форсировании р. Висла был тяжело ранен командир минометного взвода. Не считаясь с опасностью, рядовой Полянских под ураганным огнем противника пробрался к раненому офицеру, оказал ему первую помощь и вывез с поля боя.

За период боевой работы с марта 1943 года по 17 августа 1944 года он на ездово-санитарных собаках вывез непосредственно с поля боя 461 тяжело раненных бойцов и офицеров Красной Армии с их оружием и, кроме того, подвез на передовую 15756 кг боеприпасов. Имеет на своем счету 4 уничтоженных солдат противника.

Рядовой Полянских достоин правительственной награды ордена „Красного Знамени“»^[60].

Соответствующий приказ по 3-й гвардейской армии был отдан 6 октября 1944 года.

Теперь небольшой материал о содержании ездово-санитарных собак на фронте. Как правило, собаки размещались прежде всего при наличии построек или блиндажей в них, на привязи отдельно одна от другой, а иногда и целиком упряжкой. С собак шлейки не снимались; на цепи содержались лишь те собаки, которые грызли упряжь. В местах, где таких условий не было, вожатые рыли индивидуальные или групповые норы. В зимнее время норы утеплялись внутри, как правило, еловыми ветками или соломой. Норы и блиндажи дополнительно для собак укреплялись жердями, так как без крепления при артобстреле они осыпались или обваливались. Подобное содержание использовалось в период обороны, в 2–3 км от линии фронта. В условиях наступления или в непосредственной близости от противника собаки находились с вожатым, который обычно отдыхал на установке, которую также маскировал или укрывал. Если позволяла обстановка, вожатый проводил чистку собак, а в летнее время — купание. Зимой собаки постоянно находились с вожатым, своим телом обогревая его, а он их. Так как нагрузки на собак были велики, то и основное внимание в первую очередь вожатые обращали на кормление их мясом. В среднем каждая собака ездово-санитарной упряжки получала от 1,5 до 2 кг конины, что вполне восполняло затраченную ими энергию. Собаки во время войны независимо от службы получали 600 грамм крупы, 20 грамм соли, мясо. Все понимали, что правильное и здоровое питание собак играло большую роль в обеспечении их работоспособности. К сожалению, были случаи, когда командиры и начальники, ответственные за питание собак, организовывали его по остаточному принципу: что осталось на ротных или батальонных кухнях, тем и кормили. Такое бывало в частях, куда собаки придавались впервые, и только после вмешательства старших начальников и разъяснений положение менялось.

И еще хотелось бы подчеркнуть одну особенность породы лайки: дело в том, что они могут наиболее полнее, в два раза лучше собак других пород, усваивать получаемый корм, быстрее восстанавливать силы, кроме того, они легче, чем другие, переносят недоедание.

Как писали ветераны в своих воспоминаниях, на заключительном этапе войны наблюдалось незначительное похудение ездово-санитарных собак. Это обуславливалось тем, что упряжкам приходилось своим ходом сопровождать наступающие войска, беспрерывно двигаться с ними. Такое же похудение наблюдалось и во время сырой погоды и в грязь. Но после 2–3 дней отдыха собаки вновь приходили в норму.

Много интересных особенностей характера и поведения отмечал Поклонских у своих лаек. Речь идет о ярко выраженной самостоятельности западносибирской лайки. Да, им нужно разумное воспитание, а не строгая и углубленная дрессировка. «Думаю, — вспоминал он, — что собакам этой породы достаточно изучить лишь самые необходимые команды, остальное они делают сами».

У сержанта Полянских сложилась со своими питомцами необычное, доверительное взаимопонимание и даже любовь. Несмотря на то что если бы их выставили на выставке, судьи поставили бы за экстерьер оценку между «оч. хор.» и «хор.» (у Жучка — крутой переход от лба к морде, у Моряка — светловатый глаз и низко посаженный хвост, едва достигающий своим серпом до прогнутой спины). Алексей Ефимович по-настоящему любил своих собак, и они платили ему тем же, честно и добросовестно отрабатывая свой довольно короткий век лайки, делая на войне свою работу. Полянских постоянно помнил слова, сказанные ему заместителем командира 2-го ОПСС, опытным собаководом подполковником Всеволодом Георгиевичем Голубевым: «Только повседневное ласковое обращение с собаками со стороны вожатого ведет к выработке у собак послушания и доверия, честного выполнения команд». И при таком положении дел собаки отвечали работой.

Вот выписка из наградного листа на сержанта А. Е. Полянских, в которой дается подробная характеристика того периода и работы собак:

«Командир отделения вожатых ездово-санитарных собак сержант Полянских в боях с немецко-фашистскими захватчиками показал высокие образцы боевой работы. Руководя своим отделением в бою, он также лично сам вывозил с поля боя тяжелораненых воинов Красной армии с их оружием.

Во время ожесточенных боев в районе Фейдорф 29 и 30 апреля с/года [1945 года] в условиях лесной местности он под ураганным ружейно-пулеметным огнем противника вместе со своим отделением показал высокие образцы боевой работы по спасению жизней тяжелораненым воинам и в этих боях лично сам вывез с поля боя 17 тяжелораненых с их оружием, а его отделением было вывезено 75 тяжелораненых.

За время наступательных боев с 16 апреля по 9 мая с/года [1945 года] лично им было вывезено с поля боя 50 тяжелораненых, а его отделением 170.

Всего же за период боевой работы с мая 1943 года по 9 мая с/г. лично им было вывезено с поля боя 625 тяжелораненых воинов Красной армии с их оружием, а отделением под его командованием — 1070.

Сержант Полянских достоин правительственной награды ордена „Отечественной войны“ 1-й степени»^[61].

4 июня 1945 года состоялся соответствующий приказ по 3-й гвардейской армии.

6–11 мая 1945 года Красная армия провела Пражскую наступательную операцию — последнюю стратегическую операцию Великой Отечественной войны. В ней приняла участие и 3-я гвардейская армия (командующий генерал-полковник В. Н. Гордов), входившая в состав 1-го Украинского фронта маршала Советского Союза И. С. Конева. Во время марша наших стрелковых частей к Праге все собаки 2-го ОПСС были посажены на автомашины и доставлены в район юго-западней чехословацкой столицы, где шли последние бои во время ликвидации окруженной группировки противника. На каждой 3,5-тонной машине перевозили по восемь упряжек собак с установками.

И как вывод из выше приведенного. Опыт использования ездово-санитарных упряжек во 2-м ОПСС показал целый ряд преимуществ этого вида санитарного транспорта, широко применявшегося на всех фронтах Великой Отечественной войны:

1. Он облегчает труд санитаров-носильщиков. Так, если санитар проползает 100 метров под огнем противника, вынося раненого за 10–15 минут, то ездово-санитарная упряжка это расстояние преодолевает за 30 секунд.

2. Благодаря быстроте движения и незначительным габаритам достигаются скрытность, своевременная эвакуация раненых из-под огня противника, и это приближает сроки оказания квалифицированной врачебной помощи.

3. При эвакуации с поля боя на колесно-носилочных, лыжно-носилочных установках и лодках-волокушах, перевозимых собаками, количество случаев травматизма раненых значительно ниже, чем при выносе санитарами-носильщиками.

4. Сокращается потребность в санитарах-носильщиках и снижаются их потери.

5. Благодаря незначительному весу, независимости от дорог ездово-санитарные упряжки имеют более высокую проходимость по снегу и грязи, чем конный транспорт. Зимой упряжки становятся незаменимым санитарным транспортом.

6. Эвакуация с поля боя на ездово-санитарных упряжках показана для всех категорий раненых.

И еще несколько выводов из опыта боевой работы ездово-санитарных собак. Проработав некоторое время на одном-двух направлениях с расстоянием не более 2–2,5 км, они отлично запоминают дорогу. При работе в ночное время собаки находили дорогу с полкового медицинского пункта (ПМП) без вожатого. Кроме того, во время боя, даже при выбытии из строя вожака упряжки, собаки отлично помнили дорогу, по которой они уже несколько раз возили раненых или груз. Собаки лучше и быстрее человека обыскивали местность и завалы, умели отличить клиническую смерть от биологической и давали знать об этом вожатому.

Вот такой получился рассказ о ездово-санитарных собаках — ее представителях западносибирских лайках по кличкам Товарищ, Жучок и Моряк, а также боевом опыте их применения.

После окончания Великой Отечественной войны и расформирования 2-го ОПСС упряжка прибыла в Центральную военно-техническую школу дрессировщиков. Их как ветеранов, участников войны содержали в выгулах на отдыхе. Но еще некоторое время их клички звучали на выставках, показательных выступлениях и других мероприятиях военного собаководства.

Жизнь западносибирской лайки недолга, где-то 10–14 лет, но в памяти ветеранов, в истории военного собаководства эта упряжка осталась как обобщающий образ почти четырех тысяч ездово-санитарных упряжек, участвовавших в Великой Отечественной войне и спасших жизни более 700 тысяч тяжелораненых бойцов и командиров Красной армии.

Военные собаки 62-го ОБСМ

И никогда еще ни один русский писатель, ни прежде, ни после его, не соединялся так задушевно и родственно с народом своим, как Пушкин.

Федор Достоевский Пушкинская речь

Наверное, нет предела нашей любви, любви нашего народа к Александру Сергеевичу Пушкину. И ныне вновь, как и прежде, гордо несет свою миссию Пушкинский музей-заповедник «Михайловское». Все, что зовет нас сегодня в Пушкинский музей-заповедник, в Пушкинские Горы к могиле поэта, влечет к пушкинским местам, связано с именем и творчеством великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина. «Пушкин — наше все!»

Для многих поколений нашего народа, начиная с первых путешественников в далекую Псковскую землю, это место священное и единственное в своем роде. Через великого Пушкина с детства, а потом и по жизни мы во многом духовно соприкасаемся со своей Родиной и познаем жизнь. А созданные им поэтические образы давно для нас стали почти как реальные люди…

Огонь войны 1941–1945 годов опалил эти дорогие для каждого русского человека места, где великий поэт создавал свои бессмертные произведения. В книгах, газетах и журналах уже давно довольно подробно описано освобождение нашими войсками Пушкинского музея-заповедника. Исследуя материалы, связанные с освобождением пушкинских мест в июле 1944 года, а затем с его спасения от взрывоопасных предметов, с разминированием собран большой уникальный материал, рассказывающий о подвиге инженерных войск по спасению одной из святынь России. Он-то и позволил издать книгу «С именем Пушкина в бой» (М., 2016).

Книга приняла участие в конкурсе представителей СМИ на лучшее произведение по военно-патриотическому воспитанию и пропаганде боевых традиций Вооруженных сил РФ, проводимым Общероссийской общественной организацией ветеранов ВС РФ, и стала лауреатом премии за 2017 год. В ней подробно, на основании архивных документов, показана роль наших войск в освобождении Пушкинского музея-заповедника, Пушкинских Гор и других пушкинских мест. Перед уходом немцы «добросовестно» нашпиговали территорию заповедника минами, не оставив без «внимания» место захоронения поэта, заминировав ее с тем расчетом, чтобы уничтожить не только могилу А. С. Пушкина, но и всю Синичью гору.

Инженерным войскам после получения приказа на разминирование музея-заповедника пришлось провести огромную тщательную и кропотливую работу. Из архивных документов известно, что в разминировании Пушкинского музея-заповедника в июле 1944 года принимали участие подразделения 12-й и 24-й инженерно-саперных бригад РГК, 9-й штурмовой инженерно-саперной бригады и 62-го отдельного батальона собак-миноискателей (ОБСМ). И если действия саперов по разминированию Пушкинского музея-заповедника описаны в статьях, газетах, журналах и книгах довольно объемно и подробно, то о том, что им помогали их боевые четвероногие помощники — собаки-миноискатели, написано до обидного мало. А ведь после того, как, поработав на минных полях, дорогах и населенных пунктах, саперы уходили дальше вместе с наступающими войсками, в дело вступали собаки минно-розыскной службы, собаки-миноискатели, которые и сделали окончательно Пушкинский музей-заповедник безопасным для посетителей.

Боевым распоряжением штаба инженерных войск 3-го Прибалтийского фронта № 0760 от 13 июля 1944 года для сплошного разминирования заповедника был выделен 62-й отдельный батальон собак-миноискателей (командир — инженер-майор Е. Н. Пересаденко, начальник штаба — старший лейтенант Ф. Г. Бирюков, заместитель командира по политчасти — майор В. В. Бережицкий). Такие батальоны собак-миноискателей в соответствии с решением Ставки ВГК были созданы в конце 1943 года на всех фронтах действующей армии.

Все батальоны формировались и обучались на базе Центральной военно-технической школы дрессировщиков РККА, откуда и направлялись в действующую армию. Было создано 23 батальона и 18 отдельных рот собак-миноискателей, а всего 67 частей и подразделений минно-розыскной службы, что составляло 29,01 % от общего числа формирований военного собаководства. Всего было подготовлено и действовало на фронтах войны 5752 собаки-миноискателя, что составляло 16,3 % всех подготовленных для действующей армии военных собак и 6016 специалистов минно-розыскной службы, это 26,9 % всех подготовленных специалистов военного собаководства. Так, 23–30 октября 1943 года по штату № 012/172 в школе были сформированы и отправлены на фронт 9 отдельных батальонов собак-миноискателей и 20 отдельных рот собак-миноискателей инженерных бригад (батальон численностью по 188 человек и 144 собаки-миноискатели).

В ноябре-декабре 1943 года по штату № 012/110 отправлено в действующую армию еще 18 отдельных штурмовых взводов собак МРС. Это 18 офицеров, 72 сержанта, 360 вожатых и 360 собак-миноискателей. Собаки-миноискатели широко использовались для разминирования освобожденной территории, промышленных предприятий, городов и населенных пунктов. Такие столицы европейских освобожденных государств, как Варшава, Будапешт, Белград, Вена, Прага и Берлин, сохранностью исторических и других мест во многом обязаны собакам-миноискателям. События ряда лет в истории нашего государства показали и подтвердили жизненность и эффективность использования собак-миноискателей в современных условиях.

Но вернемся в июль 1944 года. Уже 14 июля 1944 года, прибыв на территорию Пушкинского музея-заповедника, штаб 62-го ОБСМ определил порядок выполнения предстоящих работ своим подразделениям:

«Командиру 1-й роты капитану Удавихину организовать работы по разминированию следующим порядком:

1 — му взводу — разминировать дорогу от Пундровки доПушкинских Гор и пос[елок] Пушкинские Горы, восточная часть, до перекрестка дорог Лобазы — Покрестье;

2 — му взводу — разминировать дорогу Воскресенское — Пушкинские Горы и дальше на Покрестье — Лобазы;

3 — му взводу — разминировать западную часть Пушкинских Гор и прилегающую территорию.

По окончании этих работ приступить к сплошному разминированию в районе Пушкинских Гор.

КП роты с 15 июля перенести в Пушкинские Горы.

Командиру 2-й роты старшему лейтенанту В. Т. Старчеусу:

16 июля расположить КП роты в с. Михайловское и с 16 июля приступить к разминированию:

1 — му взводу — с [ело] Михайловское и западная часть местности по дороге на Бугрово, до дороги от Пушкинских Гор до Блажи площадью 5 кв. км.

2 — му взводу — дорогу от Пушкинских Гор до Блажи.

3 — му взводу — дорогу от Михайловского до Подборья и до ж[елезной] д[ороги], местность восточной окраины Михайловского между дорогами Бугрово — Михайловское и от Кириллово до оз[ера] Кучане, площадью 6 кв. км.

При работе по разминированию устанавливать знаки и указатели утвержденного образца „МИНЫ“, „РАЗМИНИРОВАНО“ с указанием фамилии командира роты»^[62].

В последующих боевых приказаниях штаба 62-го ОБСМ за 14–21 июля 1944 года задачи саперным ротам и взводам уточнялись и конкретизировались, а это были задачи по сплошному разминированию территории и населенных пунктов в районе Пушкинского заповедника и прилегающей местности. Организация работ по разминированию района Пушкинских Гор производилась силами двух рот 62-го ОБСМ в следующим составе:

Из состава каждой роты было выделено по три отряда (взвода), всего — шесть. Каждому из них задача ставилась отдельно, на самостоятельную работу. Оснащение отряда составляли: собаки МРС — 15, миноискатели — 3, «кошки» — 9, щупы удлиненные — 6, щупы укороченные — 9, подрывные средства.

Всего в 62-м ОБСМ было 137 собак (списочного состава), рабочих — 108 (по разным причинам: болезнь, гибель, щенность и др.), из них немецких овчарок — 14, гончих — 8, лаек — 5, метисов — 12, беспородных — 69. Из 108 рабочих собак оценку за работу «отлично» получили 6, «хорошо» — 58, «посредственно» — 44. В ремонтном взводе дрессировщиков было 29 собак (16 — беспородных и 4 немецкие овчарки, 6 метисов и 3 лайки).

Выделенными силами и средствами 62-го ОБСМ было проведено разминирование дорог на ширину 50 метров по обеим сторонам на участках от населенного пункта до Пушкинских Гор. Практически все дороги, ведущие к Пушкинским Горам, были разминированы, составлены оперативные, отчетные документы. Например:

«Оперативное донесение № 12 о выполнении работ по разминированию района Пушкинских Гор за 15 июля 1944 года.

1-я рота — дороги от Пундровки на Пушкинские Горы и другие.

Обнаружено на обочине дороги:

ПМЗ-2 в количестве 36 штук;

TMi-42 в количестве 310 штук.

Рота разминировала дороги по 50 метров с каждой стороны.

Разминирована дорога Воскресенское на Пушкинские Горы 4 км и 3,5 км.

Обнаружено:

TMi-35-42 в количестве 612 штук;

TMi-35 в количестве 133 штук.

2-я рота — 4 офицера, 8 сержантов и 56 вожатых занимались приведением в порядок специнвентаря и его ремонтом.

2-я рота разминирует местность в районе и дороги у дер. Михайловское»^[63].

Вот другой документ, свидетельствующий о проделанной работе:

«Ведомость складирования минно-подрывных средств и боеприпасов, обнаруженных при разминировании дорог в районе Пушкинских Гор за 15 июля 1944 года:

1. Район дер. Свенохи:

мины TMi-35-42 в количестве 90 штук;

мины TMi-35 в количестве 7 штук;

мины TMi-35-42 в количестве 97 штук;

мины TMi-35 в количестве 14 штук;

мины TMi-35-42 в количестве 210 штук;

мины TMi-35 в количестве 42 штук.

2. Район дер. Козляки:

Минометные мины 82-мм в количестве 100 и 220 штук.

3. В районе Пундровка:

Мины ПОМЗ-2 в количестве 36 штук.

4. В районе Коврино:

Мины TMi-42 в количестве 170 и 117 штук.

ВСЕГО: 1103 штуки»^[64].

В «Отчете о разминировании дорог, населенных пунктов и местности в районе Пушкинских Гор силами 62-го ОБСМ в период с 14 по 21 июля 1944 года» показана вся проделанная работа того периода. Например:

«4. Разминирована дорога на такую же ширину [50 метров] от Пушкинских Гор через н[аселенный] п[ункт] Кокорино до р[еки] Сороть, на этом участке дороги было обнаружено и снято 3 минных поля:

1-е, у переезда через железную дорогу состоящее из мин TMi-42 = 300 штук; два минных поля в районе д[еревни] Озерки, состоящих из мин:1-е TMi-42-43 = 105 шт. и 2-е из мин TMi-42-43 = 258 штук. Все мины обезврежены и заскладированы ‹…›

7. Произведено сплошное разминирование местности в районе Пушкинских Гор, Пушкинского заповедника и района д. Михайловское, всего разминировано местности — 26 кв. км.

На этом участке местности было обнаружено и снято минных полей противника:

на юго-зап[аде] Пушкинские Горы в квадр[ате] 22–15 обнаружено и снято 3 минных поля, состоящих: 1. RMi-43 = 253 шт. и АБ-2 = 38 шт.

в квадр[ате] 22–17 обнаружено и снято 3 минных поля, состоящих из: 1. АБ-2 = 263 шт.; 2. RMi-43 = 195 шт. и 3. TMi-35 = 37 шт.

в квадр[ате] 24–16 в бывших немецких землянках было обнаружено 2 „сюрприза“».

В отчете подчеркивается:

«9. При разминировании населенного пункта Пушкинские Горы на улице Пушкинской было обнаружено и разминировано минное поле, состоящее из мин R.Mi-43 =16 шт. и АБ-2 = 28 шт.

Других минно-взрывных заграждений, а также МЗД, сюрпризов и фугасов не было обнаружено.

Населенный пункт Пушкинские Горы противником сожжен, но большинство домов полуразрушено разрывами снарядов и мин. Шоссе, проходящее через населенный пункт Пушкинские Горы, противником взорвано, взорваны фугасы большой силы в 9 местах, указаны на отчетной карте»^[65].

Как показано в отчете, в ходе выполнения работ по разминированию района Пушкинских Гор было:

снято мин — 5985 штук;

уничтожено мин — 5418 штук;

боеприпасов (собрано, уничтожено) — 2107 штук;

всего мин (собрано, уничтожено) — 11403 штуки;

очищено: дорог — 87 км;

населенных пунктов — 34;

площадей местности — 24 кв. км;

заскладировано взрывоопасных предметов — 7412 штук.

Столь успешные результаты были достигнуты благодаря хорошей подготовке личного состава и собак, а также четкому руководству со стороны командования 62-го ОБСМ. Несмотря на сильную засоренность минно-подрывными заграждениями дорог и местности, работы по их разминированию были закончены в установленные сроки и без потерь.

При разминировании Пушкинского музея-заповедника отличились: лейтенант Н. Д. Щукин, лично обезвредивший два крупных фугаса, сержанты П. И. Минаев, А. Ф. Савченко, П. С. Литвиченко, ефрейторы А. И. Майоров, В. В. Шибанов, Н. И. Грязев, А. С. Малеев, рядовые М. И. Сергиюк, В. С. Алексеев, В. А. Голубьев, Д. Н. Лотарев, Д. Г. Корольков, Т. П. Рыжиков, В. Ф. Будылин, Ф. И. Пилипцов и С. К. Усачев. Все перечисленные бойцы и командиры при проведении работ по разминированию минных полей проявили храбрость и мужество. В совершенстве владея своей специальностью, показали высокие образцы техники разминирования и мер предосторожности. И, конечно, всегда рядом с ними при проведении работ находились их четвероногие помощники — собаки-миноискатели. Они работали в тесном контакте друг с другом, причем собака находилась в полнейшем подчинении своему вожатому. О том, как работали вожатые, их командиры и собаки-миноискатели батальона, можно судить не только по количественному результату выполненной работы, но и по результатам награждений, состоявшихся в приказе войскам 3-го Прибалтийского фронта № 366 от 26 сентября 1944 года и № 0479 от 15 октября 1944 года: «…За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество» награждено:

орденом Красной Звезды — 7 человек,

орденом Славы 3-й степени — 13 человек,

медалью «За отвагу» — 12 человек,

медалью «За боевые заслуги» — 29 человек.

Среди награжденных: капитаны Н. И. Удавихин и В. Т. Старчеус, лейтенанты Д. М. Байчоров, Н. Д. Щукин, И. М. Яворский, С. Н. Руднев, сержанты А. Д. Абросимов, П. С. Литвиченко, Ф. Д. Аотойко, А. Ф. Савченко, ефрейторы И. В. Васильев, А. И. Майоров, Н. И. Тетекин, И. М. Малышев, М. С. Мелюбин, рядовые Ф. И. Полипцов, М. И. Сергиюк, С. Т. Чудиновских, М. В. Гусев, И. Ф. Матков, Н. В. Носков, И. А. Сухов, Д. С. Шеин, А. С. Горячев, И. Г. Калмыков и др. Всего 61 человек.

Здесь я специально перечислил людей, связанных с разминированием Пушкинского музея-заповедника, лучших из лучших, чтобы было понятно, кто работал вместе со своими собаками, кто их обучал поиску взрывоопасных предметов и кто прекрасно выполнил свою работу.

Врожденное свойство собаки — обоняние — делало свое дело. Как известно, не все собаки обладают хорошим обонянием, у одних оно сильнее, у других — слабее, оно не одинаково и у разных пород. Опыт Великой Отечественной войны показал, что минно-розыскные собаки должны быть здоровы, физически хорошо сложены, среднего роста, с правильным поставом конечностей, сухого крепкого типа конституции, уравновешенно-подвижного типа ВНД, с преобладающей пищевой реакцией. Собака должна быть заинтересованной в поиске предметов и безразлично относиться к выстрелам и взрывам. Конечно, как отмечали ветераны-собаководы, данные рекомендации не всегда соблюдались, так как шла война и подобрать соответствующую собаку было трудно. Однако примерный отбор по этим критериям всегда старались соблюсти.

И еще: опыт Великой Отечественной войны показал и подтвердил, что и беспородные собаки отлично обнаруживают мины. Острое чутье собаки позволяет ей находить скрытые взрывчатые предметы и оповещать своего вожатого о находке. Эта трудная работа была построена на поиске безразличного для собаки запаха. И это не поиск пищи, где действует инстинкт — могучий фактор, закрепленный за собакой естественным отбором в течение тысячелетий.

Практика применения минно-розыскных собак выявила ряд особенностей в их работе: отыскивание мин собаками затрудняется на минном поле, на котором до этого производился подрыв мин, так как разбросанные мелкие фрагменты ВВ отвлекают собаку, поскольку она реагирует на них. Из опыта работы установлено, что собака может работать непрерывно в течение двух часов, после этого требуется отдых до одного часа. Наиболее уравновешенные собаки могут работать более длительное время, до 3–3,5 часов. И как главный, решающий фактор в процессе дрессировки собаки — ее вожатый должен правильно и умело воздействовать на нервную систему животного всем комплексом своего личного поведения (настроением, интонацией, жестами, мимикой).

Можно еще перечислять особенности собаки-миноискателя, не это главное. Главное человек — вожатый собаки, обучающий, направляющий и воспитывающий ее, то есть связь человека и собаки, а от этого получаемый результат.

Обратимся к опыту вожатых и командиров 62-го ОБСМ:

— ефрейтор Алексей Михайленко (3-й взвод 1-й роты) с собакой МРС по кличке Альберт (без номера, беспородный, кобель). До участия в разминировании уже был награжден медалью «За боевые заслуги». Особенно хорошо проявил себя при разминировании Пушкинского музея-заповедника и города Псков. В Пушкинских Горах лично снял и обезвредил с помощью своей собаки Альберта 520 мин. Рискуя жизнью, с помощью своего четвероногого друга обнаружил и лично обезвредил одно минное поле с минами SMi-35, установленными с натяжным действием в густой траве и кустарнике. На его счету и его собаки 1990 мин. За мужество и отвагу награжден орденом Славы 3-й степени;

— ефрейтор Николой Тетекин (3-й взвод 2-й роты) с собакой МРС по кличке Роза (№ 4961, немецкая овчарка, сука). Обнаружил с помощью Розы и лично обезвредил 1250 мин различного типа и 3 фугаса. При разминировании проявил себя мужественным и ответственным вожатым, умело применял свою собаку — миноискателя, обнаружив при этом 9 минных полей противника. Все задания командования выполнял качественно и в срок. За проявленные мужество и отвагу награжден орденом Славы 3-й степени;

— красноармеец Иван Матков (2-й взвод 1-й роты) с собакой МРС по кличке Бобка (№ 7, беспородный, кобель). Умело и правильно применяя свою собаку МРС, за время работы по разминированию территории Пушкинского музея-заповедника обнаружил с помощью Бобки и лично снял 1164 мины различных типов, проявив при этом доблесть и отвагу. Отлично овладел техникой разминирования, управлением собакой и мерами безопасности. Награжден за проявленную доблесть и отвагу медалью «За отвагу»;

— ефрейтор Михаил Нелюбин (1-й взвод 1-й роты) с собакой МРС по кличке Дуплет (№ 7528, беспородный, кобель). Выполняя боевое задание командования по разминированию Пушкинского музея-заповедника, благодаря умелому применению собаки-миноискателя обнаружил и лично обезвредил 874 мины разных типов и 5 фугасов, показав при этом высокие знания техники разминирования, управления собакой МРС и мер безопасности. За личную отвагу и мужество при разминировании минных заграждений награжден медалью «За отвагу»;

— красноармеец Дмитрий Шеин (3-й взвод 1-й роты) с собакой МРС по кличке Дружок (№ 17, гончая, кобель). Умело применяя свою собаку-миноискателя, обнаружил с ее помощью и лично обезвредил 664 мины противника, показав при этом высокие образцы знания техники разминирования, управления собакой и мерами безопасности. Все боевые задания выполнял в срок и аккуратно. Особенно хорошо проявил себя при разминировании района Пушкинских Гор и главных коммуникаций, обеспечив при этом безопасное продвижение войск. За проявленное мужество и отвагу награжден медалью «За отвагу»;

— сержант Павел Литвиченко (2-й взвод 1-й роты) — командир отделения. При выполнении боевых заданий командования по разминированию освобожденной территории Пушкинского музея-заповедника проявил себя способным командиром отделения, знающим свое дело — технику разминирования и методы применения собак минно-розыскной службы. Благодаря правильному и умелому применению собак-миноискателей отделение сняло и обезвредило свыше 5000 мин разного типа. Особенно отличилось отделение при разминировании территории Пушкинских Гор и г. Пскова, где было обнаружено и обезврежено большое число фугасов и мин-сюрпризов. На территории Пушкинского музея-заповедника лично снял 1113 мин и обезвредил более 20 мин-«сюрпризов» противника, при этом проявив личное мужество и отвагу. Награжден орденом Славы 3-й степени.

Конечно, этот список мог бы быть продолжен, так как в разминировании, а другими словами — спасении святых для каждого русского человека мест приняли участие не один десяток воинов с их верными помощниками собаками-миноискателями. Коротко все же перечислю некоторых из них: ефрейтор И. В. Васильев с собакой Норой лично обнаружил и обезвредил 1120 мин; красноармеец Д. Н. Лотарев с собакой Шутиком — 1426 мин и 2 фугаса; ефрейтор А. И. Майоров с собакой Азой — 787 мин, 4 фугаса и 1 «сюрприз»; красноармеец Ф. И. Пилипцов с собакой Норой — 1510 мин; красноармеец А. Ф. Савченко с собакой Бобиком — 1916 мин; красноармеец М. И. Сергиюк с собакой Киргизом — 1234 мины; красноармеец С. Т. Чудиновских с собакой Зефом — 1739 мин и 1 фугас; красноармеец М. В. Гусев с собакой Артуром — 784 мины; красноармеец Д. А. Лопухин с собакой Гельмой — более 500 мин и 1 фугас; красноармеец Е. В. Чинаев с собакой Ингой — 926 мин; красноармеец Г. Г. Бобков с собакой Сватом — более 400 мин и 8 крупных фугасов; ефрейтор К. К. Горшков — более 650 мин, и многие другие.

И хотелось бы рассказать еще вот о чем. Об офицерах, под чьим руководством и при чьем непосредственном участии проходило разминирование территории Пушкинских Гор и в целом Пушкинского музея-заповедника. 1-я рота: командир капитан Н. И. Ухавихин, командиры взводов лейтенанты П. 3. Фисенко, П. А. Киселев, А. В. Корнеев; 2-я рота: командир старший лейтенант Василий Тимофеевич Старчеус, командиры взводов лейтенанты Даут Магометович Байчаров, Иван Матвеевич Яворский, Николай Денисович Щукин. И если о 2-й роте и ее командовании читатель мог узнать из книги «С именем Пушкина в бой», то о 1-й роте написано мало и вскользь. А ведь это настоящие герои, ежедневно рисковавшие своей жизнью ради спасения других.

Возглавлял 1-ю роту капитан Николай Иванович Ухавихин. Свой боевой путь он начал в июне 1941 года на Калининском фронте, затем были Ленинградский и 3-й Прибалтийский фронты. В качестве командира роты он умело использовал вверенную ему «живую технику» — собак минно-розыскной службы. Все поставленные задачи рота выполняла качественно и в срок, установленный командованием. Его прекрасное знание личного состава роты, умелое использование их профессиональных навыков и собак-миноискателей позволило добиться отличных показателей при разминировании освобожденной от противника территории и особенно Пушкинского музея-заповедника, а затем и города Пскова.

Так, в течение только апреля-июня 1944 года рота, не имея потерь в личном составе и собаках, разведала и разминировала 570 км военных дорог, 344 двора и здания в населенных пунктах, 28460 га территории, обнаружив при этом 20892 противотанковые и противопехотные мины, 24982 неразорвавшихся артснаряда, минометные мины и авиабомбы, а также 44 крупных фугаса на глубине до двух метров. Все найденные взрывоопасные предметы обезврежены, уничтожены и часть складирована.

С чувством гордости и понимания ответственного задания воспринял личный состав роты приказ на разминирование территории Пушкинского музея-заповедника. Задача была выполнена качественно и в установленный срок. За умелое и образцовое командование ротой, достигнутые успехи в деле подготовки личного состава и собак-миноискателей, проявленные при этом доблесть и мужество капитан Н. И. Ухавихин был приказом Военного совета 3-го Прибалтийского фронта № 366/н от 26 сентября 1944 года награжден орденом Красной Звезды.

Столь успешные результаты были достигнуты благодаря хорошей подготовленности личного состава и собак-миноискателей в роте, а также четкому руководству со стороны командира роты.

Под стать своему командиру были и командиры взводов лейтенант Петр Зиновьевич Фисенко, лейтенант Павел Андреевич Киселев, лейтенант Алексей Васильевич Корнеев. Много сделал для роты и ее старшина — Александр Александрович Басенко.

Путешествуя по просторам Интернета, изучая опубликованные материалы о войне 1941–1945 годов, мне встретились слова, которые во многом раскрывают значение военных собак и их участия в ней.

«Великая Отечественная война… страшный период в истории нашей страны. Но именно в это время наиболее ярко проявились такие качества, как отвага, смелость, дружба, взаимопомощь, мужество, героизм и преданность… Но они были присущи не только людям, но и их четвероногим помощникам — животным, в частности, собакам.

Не многие из нас знают об этих четвероногих героях, спасших сотни тысяч человеческих жизней. Возможно, некоторые ветераны Великой Отечественной войны остались живы только благодаря их отличной работе и беспрекословному исполнению своего долга — помогать человеку в любой ситуации, даже если она будет стоить им жизни»^[66].

Прекрасные слова, лучше, пожалуй, и не скажешь!

Были в 62-м ОБСМ и свои собаки-герои, которые своим трудом, а вернее, тому, чему их обучили люди, ковали нашу Победу. Вот только некоторые из них:

— собака МРС по кличке Аза (№ 8699, 1-я рота, немецкая овчарка, кобель) — вожатый А. И. Майоров: обнаружил на участке шоссе Ленинград — Шушары под слоем наледи и асфальта на глубине 50 см 9 фугасов;

— собака МРС по кличке Трезвон (№ 11130, 1 рота, немецкая овчарка, кобель) — вожатый К. А. Чуринов: обнаружил на участке шоссе Ленинград — Шушары под слоем наледи и асфальта на глубине 50 см 7 фугасов. Трезвон погиб при разминировании Пушкинского музея-заповедника, случайно в высокой траве задев растяжку мины;

— собака МРС по кличке Пальма (№ 10849, 1-я рота, н/о, сука) — вожатый И. Г. Калмыков: работая на контрольной разведке местности при глубине снежного покрова 40–45 см, обнаружила минное поле из противотанковых мин в количестве 120 штук зимней установки, а также на глубине 50 см 2 фугаса и 25 противотанковых мин летней установки;

— собака МРС по кличке Шарик (№ 5763, 2-я рота, беспородный, кобель) — вожатый М. И. Чернышев: при контрольной проверке в городе Пушкин при наличии снежного покрова в 40–45 см обнаружил 9 противотанковых мин летней установки;

— собака МРС по кличке Нора (№ 8509, 2-я рота, гончая, сука) — вожатый И. В. Васильев: при разведке полотна железной дороги в районе станции Мгла, при наличии снежного покрова нашла 16 авиабомб, заложенных в глубокий колодец и засыпанных землей;

— собака МРС по кличке Джерик (№ 7052, 2-я рота, метис, кобель) — вожатый И. Е. Красавин при контрольной разведке участка дороги, ранее проверенного и обезвреженного военными саперами, обнаружил минированное место, сделал посадку у колодца с заложенным ВВ. Было извлечено 880 кг тола и 37 противотанковых мин, заложенных в разных местах.

Все приведенные примеры взяты из донесения № 113 на имя начальника ЦВТШД-КА генерал-майора Г. П. Медведева за подписью командира 62-го ОБСМ инженер-майора Е. Н. Пересаденко.

Подобных примеров из боевой практики собак минно-розыскной службы и их вожатых можно привести очень много, но и по этим примерам мы можем судить, какое полезное и почетное дело выполняли собаки и их вожатые во время войны.

И еще одно. Собак-миноискателей мы всегда рассматривали как наиболее надежное контрольное средство в руках инженерного начальника, прекрасно дополняющее обычно используемые войсками щупы и миноискатели. Ведь только собака дает дополнительную гарантию за полную очистку местности от мин, особенно на наиболее ответственных ее участках (районе расположения КП, основной магистрали и др.).

За время работы 62-го ОБСМ в Пушкинском музее-заповеднике обнаружено, снято, собрано и обезврежено 11403 мины различных типов, 2107 боеприпасов и 4 фугаса. Потерь личного состава батальона не было. Задача, поставленная перед 62-м ОБСМ, выполнена полностью: заповедник был очищен от взрывоопасных предметов, и 21 июля 1944 года его территория по акту передана администрации района.

В заключение рассказа о военных собаках 62-го ОБСМ приведу слова начальника ЦВТШД-КА генерал-майора Г. П. Медведева, сказанные им на открытии конференции, проведенной в школе 16 марта 1944 года, посвященной вопросам минно-розыскной службы:

«Военная собака в процессе войны с немецко-фашистскими захватчиками не только не потеряла своего значения, но как определенное боевое средство в руках опытного вожатого получает все новое применение. На примере минно-розыскных собак мы можем видеть, что военно-служебные собаки по боевым свойствам не уступают техническим средствам, которые используются для той же цели».

Эти слова подтверждены всем накопленным за годы Великой Отечественной войны практическим опытом, а позже и ходом событий в Афганистане и Сирии. Боевой опыт, накопленный ранее, востребован и сегодня.

Давно отгремели бои на нашей земле. Вот уже и нет в живых большинства людей, героически и мужественно защищавших ее от поруганий, тем более нет в живых и собак, чье добросовестное служение, выполнение того, чему их научили люди, приближало время Победы. Но память о бессмертных подвигах хвостатых воинов жива, им стали ставить памятники. И кто знает, может быть, и на Пушкинской земле мы вскоре увидим такой памятник как дань уважения и памяти о славных боевых делах собак-миноискателей.

Военные собаки парада Победы

О Параде Победы 24 июня 1945 года написано, отснято и изучено, казалось бы, все. Всем все известно: сколько и кто именно принимал участие, их форма одежды, как шли, под какую музыку, впечатления участников и т. д. Однако есть еще «белые пятна» в этом вопросе. Например, до сих пор нет полного списка участников Парада Победы от Центральной военно-технической школы дрессировщиков РККА, а это люди и их военно-служебные собаки.

Более 68 тысяч собак несли службу на фронте. Все они, каждый на своем месте, делая то, чему научили их люди, внесли огромный вклад в Победу над врагом. И вот из этих тысяч собак по Красной площади в парадном строю прошагали лишь чуть меньше 300 военных собак, а точнее 280, представляя своих собратьев на главном Параде. Кто они, какие клички носили, чем отличились, почему выбрали именно их? Попробуем разобраться.

Известно, что 24 мая 1945 года Генеральный штаб РККА подготовил и разослал в войска директиву об участии в параде в Москве в честь Победы над Германией. Не буду перепечатывать ее содержание — оно общеизвестно. Получили эту директиву и в Центральной военно-технической школе дрессировщиков Красной армии, а вместе с ней и указание командующего войсками Московского военного округа, начальника гарнизона Москвы генерал-полковника П. А. Артемьева, в чьем подчинении по месту дислокации находилась школа, о включении ее в расчет войск Московского гарнизона.

В боевой расчет от школы входило 301 человек, а это два батальона по две роты в каждом с офицерами, знамя с знаменосцем и ассистентами, два заместителя и начальник школы. Люди распределялись следующем образом: 13 офицеров, 288 солдат и сержантов по 70 человек в каждой роте, у каждого военно-служебная собака, 2 человека и 2 собаки находились в каждой роте в запасе. Личный состав парадного расчета набирался из курсантов и офицеров школы, а также некоторого количества людей, отозванных из войск.

Уже 25 мая 1945 года начальник учебного отдела школы подполковник В. Г. Мульдевиц представил для утверждения начальнику школы генерал-майору войск связи Г. П. Медведеву расписание занятий по строевой подготовке с 28 мая по 24 июня 1945 года.

На Параде Победы школа представляла минно-розыскную службу, собак-миноискателей, в соответствии с этим и была экипировка. Каждый вожатый у левой ноги вел на поводке свою военно-служебную собаку, за плечами в положении «за спину» — винтовка, в правой руке в положении «на плечо» — миноискатель. Причем если первая шеренга несла на плече индукционный миноискатель ВИМ-203 (образца 1942 года), то за ней вторая шеренга несла уже щуп (рукоятка, две удлиненные штанги, штырь и накидная гайка). И так весь батальон и его две роты. Следующий батальон: роты были вооружены индукционными миноискателями ВИМ-210, и вторая шеренга щупом, затем опять ВИМ-210, щуп и т. д.

Тренировки проводились ежедневно по 6–7 часов. По воспоминаниям участников этих событий, проходили они вначале на Владимирской дороге и на стадионе. Интенсивная подготовка к параду потребовала от его участников напряжения как физических, так и моральных сил. Многим вожатым, прошедшим долгие годы войны, имевшим боевые награды, приходилось с азов учиться ходить строевым шагом, да еще при этом вести на поводке собаку, нести на плече спецприбор, за спиной винтовку, и еще сохранять равнение и дистанцию. Заслуженные герои не получали никаких послаблений и скидок. Наука давалась нелегко, но у всех было радостное и приподнятое настроение: кончилась война, впереди Парад Победы! По воспоминаниям ветеранов, участников парада, быть включенным в парадный расчет воспринимался как величайшая награда, отсюда и отбор кандидатов был строг. В список включались только те, кто имел награды и рост не ниже 175 см.

В сжатые сроки решались многие проблемы. Самым сложным было вовремя пошить парадное обмундирование. Но уже к 20 июня 1945 года все участники парада были одеты в новую парадную форму.

22 июня 1945 года центральные газеты опубликовали приказ № 370 Верховного главнокомандующего И. В. Сталина о проведении Парада Победы.

24 июня Центральная школа в 9.40 по расчету времени стояла в парадном строю на площади Революции, напротив Музея B. И. Ленина.

В «Наказе поколению XXI века» от участников Парада Победы в Москве на Красной площади 24 июня 1945 года говорится: «День Победы, как высочайший заряд патриотизма, как вечная память о тех, кто подарил его человечеству, останется с нами, с нашими потомками и в новом тысячелетии. Каждый, кто стал свидетелем всенародного торжества, с полным правом можно считать, что ничего более радостного и одновременно печального в своей жизни он не испытывал».

Как уже говорилось: сам Парад Победы изучен вдоль и поперек. Сохранилась даже кинохроника, запечатлевшая все подробности торжественного церемониала. И хотя считается, что известно все, дополнительный материал всегда вызывает повышенный интерес. Остановимся лишь на прохождении ЦВТШД-КА. В этом нам помогут сохранившиеся кадры кинохроники. «…И вот проходят суворовцы…» Звучит марш С. Чернецкого «Салют Москвы», а после него, чеканя шаг, идет Центральная школа. Ведет воинов-собаководов генерал-майор войск связи Григорий Пантелеймонович Медведев, за ним два его заместителя — подполковники К. К. Голиков и В. Г. Мульдевиц, затем перед знаменем школы — заместитель начальника политотдела школы майор Л. И. Танков.

Боевое знамя школы несет подполковник И. С. Гавриш, офицер, прошедший боевой путь вместе с 37-м ОБСМ, ассистенты у знамени — старший лейтенант В. И. Преснов и подполковник C. Т. Тараскин, оба фронтовики с первых дней войны. Командирами батальонов шли подполковники С. К. Гаврилов и П. Г. Радович. На фронтах войны они командовали подразделениями, где техникой была «военная собака». Собаки, мягко ступая упругими сильными лапами, шагали со своими вожатыми-собаководами у левой ноги, четко выдерживая равнение, точно понимая всю значимость момента. Они делили с бойцами радости и беды боевой жизни. Почти три сотни военных собак шли, стараясь как опытные бойцы, шагать в такт бравого марша. Только Центральная школа за годы Великой Отечественной войны подготовила и отправила на фронт военных собак по восьми различным службам. Во всей многовековой истории взаимоотношений человека и собаки, в этой войне суждено было утвердить их союз в наивысшем его понимании. Собака еще раз доказала человеку работой, жизнью, порой и смертью свою верность. А человек открыл в ней столько возможностей, о которых раньше и не подозревал.

Центральная школа не удостоилась внимания комментатора парада, даже снимавшая парад кинохроника была частично выключена, и только одна камера продолжала работу. Это произошло оттого, что не все знали о прохождении школы, да и о самом военном собаководстве в ту пору говорили сдержанно в силу ее секретности.

О вкладе военных собак, их роли в Победу тогда было почти ничего не известно. Да и те малочисленные фотоснимки, которые иногда просачивались в газеты, как правило, были постановочные. Да и кто может разрешить снимать на минном поле, когда идет разминирование зданий, дорог, площадей, населенных пунктов, собак, сопровождавших разведгруппы и т. д.? Или идет бой и собака-истребитель танка идет на танк?

Сейчас, по прошествии времени, открылись архивы, доступен Музей истории военного собаководства, идет изучение архивных документов, понимаешь — честь участвовать в Параде Победы военные собаководы и их боевые четвероногие помощники заслужили. Сегодня, когда наша память о войне тесно связана с рядом обстоятельств, мы должны помнить и учитывать это.

Во-первых, совсем немного осталось времени, когда мы будем отмечать 75-летие Победы. Но уже сейчас счет ветеранов-фронтовиков идет лишь на десятки тысяч, а в военном собаководстве — на единицы, ведь возраст большинства перевалил за девяносто лет. А это означает, что мы, нынешнее поколение, почти уже не имеем возможности приобщаться к памяти о войне из первых уст. У будущих поколений такой возможности не будет вовсе.

Во-вторых, состояние нашей памяти. Так уж она устроена, что чем больше поколений отделяют нас от той или иной эпохи, тем менее целостными становятся представления о прошлом. Более того, историческая память каждого последующего поколения заполняется более близкими для нее примерами, более дальние сюжеты неизбежно вытесняются свежими, и те уходят в «архив памяти». Сравните, например, что помнит о войне поколение «детей войны», их дети и сегодняшние «правнуки Победы», и вы увидите разницу.

В-третьих, как известно, сегодняшний сформированный миропорядок является полем геополитических сражений. Те, кто хочет подвергнуть ревизии результаты Великой Отечественной войны, неизбежно должен попытаться перекроить и всю ее историю. Все эти попытки ревизии прошлого нацелены прежде всего на то, чтобы отнять у нас моральное и политическое право говорить от имени победителей. Не обошлось и без прямых фальсификаций вокруг проведения Парада Победы. Так, в Интернете из сайта в сайт кочует сказка о совершенно невероятном случае в истории военного собаководства. «За колонной дрессировщиков шел, не печатая шаг, командир 37-го ОБСМ майор А. П. Мазовер и нес на шинели [а где-то вообще пишут — на кителе Верховного! — В. Ш.] раненую собаку, якобы по распоряжению Верховного главнокомандующего, как самую знаменитую собаку». И ведь придумают?! И люди верят, повторяют красивую сказку. Сейчас трудно сказать, кто первый придумал и опубликовал ее. Вот что удалось установить: сайт Интернета «Газета — Зеркало недели», № 18 от 8 мая 1999 года, статья Александра Фомина «На параде Джульбарс»; ему вторит «Международный интернет-журнал „Русский глобус“», № 3 от марта 2010 года, статья Марка Штейнберга «Заметки военного обозревателя».

Не буду комментировать эти сайты, они не выдерживают никакой критики, так как авторы явно не дружат с документами о военном собаководстве, да и с понятием о кинологии тоже. Я бы посоветовал авторам поднять мешок цемента (это 50 кг), — столько весит в среднем немецкая овчарка — и пронести его на руках 50 метров (длина Красной площади 330 метров).

В своих воспоминаниях в 2016 году председатель Совета ветеранов воинов-собаководов, участник Парада Победы Дмитрий Гаврилович Кирьян расставил все точки над «i». Он прокомментировал: «…Не было такого в истории военного собаководства». Не отмечен этот факт и в воспоминаниях ветеранов-собаководов: Г. П. Медведева, А. П. Мазовера, Д. С. Волкац и многих других.

Что касается подполковника А. П. Мазовера, заслуженного и широко известного, пользующегося большим уважением кинолога, — он не может ответить на этот вымысел, его нет среди нас, но живы его наследники. Он не мог участвовать в Параде Победы из-за ранения в ногу. По воспоминаниям сына полковника К. К. Голикова, Андрея Константиновича, А. П. Мазовер во время парада был у них на даче и слушал трансляцию с Парада Победы по радио. Так что сказка красивая, но это неправда!

Уходят годы, и вот уже около 75 лет отделяют нас от Парада Победы. К глубокому сожалению, нет в живых уже большинства участников этого торжественного церемониала. Но в истории они остались. Остались как воины-победители!

В этот памятный день в парадном строю ЦВТШД-КА по брусчатке Красной площади, чеканя шаг, шли в едином строю собаководы-победители:

1. Старший сержант Выстрелков Иван Романович — минер

2. Курсант Карпов Николай Александрович — сапер-минер

3. Подполковник Гаврилов Сергей Константинович — старший преподаватель

4. Сержант Кузьмин Василий Семенович — помощник командира взвода

5. Курсант Малышев Леонид Петрович — минер

6. Лейтенант Мальский Евгений Яковлевич — командир взвода МРС

7. Ефрейтор Минушкин Евгений Осипович — музыкант

8. Младший сержант Оселедько Федор Григорьевич — командир отделения

9. Рядовой Петрушин Михаил Леонтьевич — вожатый МРС

10. Старший лейтенант Преснов Виктор Иванович — командир роты

11. Старший лейтенант Ракович Александр Сидорович — командир учебной роты

12. Младший лейтенант Семенюк Иван Михайлович — комсорг курсов младших командиров

13. Ефрейтор Стецук Александр Фомич — вожатый собаки МРС

14. Рядовой Титов Василий Григорьевич — вожатый собаки МРС

15. Курсант Устинов Иван Федорович — минер

16. Курсант Черный Ефим Борисович — вожатый упряжки

17. Подполковник Мульдевиц Виктор Густавович — начальник учебной части школы

18. Старший лейтенант Кирьян Дмитрий Гаврилович — командир взвода

19. Подполковник Гавриш Иван Семенович — на параде знаменосец

20. Генерал-майор войск связи Медведев Григорий Пантелеймонович — начальник ЦВТШД-КА.

Это только несколько фамилий из 301 участника парада, пока, к сожалению, не найден общий список участников Парада Победы. Однако в научный оборот введен Акт № 17 о вручении медали «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» от 20 июня 1945 года^[67]. В соответствии с Указом все фронтовики — участники Парада Победы первыми были награждены этой медалью. Акт преподносится как полный список участников парада. К сожалению, это не так, в списках есть несколько фамилий военнослужащих, которые в Параде Победы участия не принимали. В Акте № 17 указаны фамилии 70 офицеров, 76 сержантов и 155 рядовых Центральной школы. Это явно не идет в сравнение с привлеченными участниками Парада Победы. Так, например, в параде участвовали 13 офицеров, в списке — 70.

По всей видимости, не все участники парада были участниками войны (например, курсанты), об этом говорят и фотографии, где отдельные ее участники маршируют по площади без медалей и наград. Была выделена 301 медаль, оставшиеся распределили среди участников войны школы, но основная масса участников парада — это воины, за плечами которых их славные героические дела.

В Параде Победы участвовали заслуженные собаководы, которые своим мужеством, героизмом и профессионализмом заслужили эту честь — пройти в едином строю победителей. Так, во второй шеренге, третий слева шел со своей собакой курсант Николай Александрович Карпов, награжденный медалью «За отвагу». При взятии города Остров (Псковской области) он как вожатый собаки минно-розыскной службы шел в первых рядах наступающих. Уходя из города, немцы оставили много взрывоопасных «сюрпризов». Один из них обнаружился прямо в доме, выбранном под штаб полка. Группа офицеров во главе с командиром полка и начальником штаба уже подошла к двери, когда их остановил молоденький минер: «Подождите, здесь что-то есть!» Наметанный глаз заметил подозрительный блеск, и, как выяснилось, Николай не ошибся: две мины были заложены прямо у двери, еще три были обнаружены при внимательном обследовании дома. Командир полка сказал парню: «Спасибо, сынок, спас ты нас!» Рядом с рядовым Николаем Карповым всегда был его верный помощник, овчарка по кличке Норка. С ней он обезвредил не одну сотню мин.

К большому сожалению, нет пока и полного списка военных собак участников Парада Победы. Эта работа ведется, но некоторые участницы уже установлены. Из 280 собак, прошагавших по брусчатке, нам известны клички следующих:

1. Барс — вожатый сержант Степан Проклов

2. Резвый — вожатый рядовой Михаил Петров

3. Мухтар — вожатый рядовой Владимир Тихонюк

4. Джульбарс — вожатый сержант Петр Басов

5. Джек — вожатый младший сержант Николай Кисагулов

6. Кедр — вожатый рядовой Юрий Русаков

7. Мечта — вожатый рядовой Себров

8. Медведь — вожатый младший сержант Иван Дробница.

Поисковая работа продолжается…

Газета «Красная звезда» от 24 июня 1995 года писала (статья Андрея Гавриленко): «Да, параду, который состоялся… полвека тому назад, не удалось убедить человечество в том, что не нужны войны ради того, чтобы после их окончания устраивать праздники. Но забыть этот парад не может никто из его участников, как бы ни редел их строй. Не забывал о нем и… когда продолжал службу… Каждое мгновение того знаменательного события он помнит и сейчас: „Все волновались. Шел дождь, и трудно было разобраться, стекали ли по лицу капли воды или слезы радости за Победу, слезы горести за… слезы гордости за оказанную честь“». Я намеренно не вставил фамилии в данный текст статьи. Здесь может быть любая из 301 фамилий участников Парада Победы от Центральной военно-технической школы дрессировщиков Красной армии.

Всматриваясь в ленты кинохроники, в те немногие фотографии Парада Победы, где идут воины-собаководы в парадном строю по Красной площади, видишь: они как бы обращаются к нам, как писал великий советский писатель Леонид Леонов, как бы говорят нам, их наследникам и потомкам:

«Дорогие отроки и девочки и вы, совсем маленькие! Запомните этих и очень добрых людей, избавивших вас от кнута и виселицы… Пусть в вашей невинной памяти навеки запишется этот день, полный всяческих благоуханий. Таких подарков детям не дарил еще никто. И если когда-нибудь усталость надломит ваше вдохновение или грянут черные минуты, от которых мы, немножко постаревшие и смертные, не можем оборонить вас на расстоянии веков, вспомните этот день, и вам смешна станет временная невзгода. Вам будет так, как бы вы раскрыли бесконечно святую книгу творческой муки, беззаветного героизма и бессонного труда. Эта книга называется — Великая Отечественная война…»

Прошло не одно десятилетие с тех пор, когда были написаны эти простые, проникновенные русские слова, обращенные к нам, их потомкам. Многое изменилось с тех пор. Уже и нет той страны, и изменился уклад ее жизни, и изменились ее духовные ценности. Отдельное горе — политики и историки пытаются принизить роль нашей Родины в победе над коварным врагом, освободительную миссию Красной армии называют оккупацией, а советский народ — оккупантами. Эти горе-политики и историки забыли простую истину: «историю надо воспринимать такой, какой она была в действительности, какой она досталась нам в наследство, какая она есть, без искажений, исправлений и вымыслов».

Сегодня нет сомнений в том, что подвиг и победа нашей страны — выдающееся событие в истории всех времен и народов. На весы истории были поставлены как судьба государства, так и существование его народа, их свобода и независимость. Наш народ в едином порыве встал на защиту своей Родины и победил.

Кучум

Впервые с Кучумом, кавказской овчаркой, я познакомился, принимая должность заместителя командира Центральной школы по подготовке специалистов караульной службы (военного собаководства) по политической части. Обходя подразделения, знакомясь с расположением и бытом подчиненных, я побывал и на выгулах. Так называется место, где содержатся по подразделениям военные собаки. Имеются определенные правила содержания и сбережения военных собак. Побывал я и во взводе дрессировщиков.

Надо отметить, что это было особое подразделение,где были сосредоточены элитные породы лучших собак. Когда проводились какие-то показательные или праздничные мероприятия, то у каждой собаки на специальном ошейнике висело по несколько десятков завоеванных наград: жетонов, знаков, медалей.

И вот знакомясь со взводом, я обратил внимание на кавказскую овчарку с кличкой Кучум, которая находилась в специальном, сильно укрепленным выгуле, так как, по словам командира взвода старшего прапорщика Станислава Петровича Смелова, ремонтировать выгул приходится каждую неделю. Кучум справлялся за это время со специальной деревянной жердью толщиной 10–15 см очень легко, и если его еще и подразнить, раззадорить, то он эту жердь перекусывал прямо у тебя на глазах.

Станислав Петрович коротко рассказал о породе кавказская овчарка. Это древнейшая отечественная порода собак, выведенная и культивируемая на Кавказе. У собаки врожденная злобность, активность, непримиримость, а также собаки этой породы отличаются выносливостью и неприхотливостью к суровым климатическим условиям, используется чабанами для охраны стад животных, борьбы с хищниками, управления стадами. Кавказская овчарка — это физически крепкое, сильное животное, очень подвижное, упруго движущееся, имеющая могучий атлетический корпус. Все эти природные качества поставили породу в качестве наилучшей для несения караульной службы.

До Великой Отечественной войны кавказские овчарки встречались единично, как в ведомственных питомниках, так и в частных руках. Собаки были привезены с Кавказа из отар, но без каких-либо родословных записей. Во время войны лучшие собаки Грузии, Армении, Азербайджана в большинстве были переданы в Центральную военно-техническую школу дрессировщиков Красной армии.

После войны кавказская овчарка, к сожалению, для племенного разведения этой породы в Центральной школе использовалась очень ограниченно, а применялась в основном для создания помесей, на основании которых после войны были выведены новые породы «черный терьер» и «московская сторожевая», а также породная группа «водолаз». В 50–70-е годы отмечается взлет в деле разведения и усовершенствования кавказской овчарки.

Ну, а нашего Кучума, чтобы как-то «оправдать» его пребывание во взводе дрессировщиков и «не есть хлеб даром», пристроили для охраны солдатского магазина в ночное время. Делал он это отменно! Не было даже попытки, чтобы кто-то посягнул на «строго охраняемый объект». Кучум был строг и к выполнению своих обязанностей по охране магазина подходил ответственно. Характер у него был крутой, признавал только одного хозяина. С поста его мог увести только его вожатый. Рассказывают: когда однажды вожатый Кучума заболел и его пришлось срочно отвезти в госпиталь, «снимать» часового пришлось опытному дрессировщику взвода, да и то облачившись в дрессировочный костюм.

В неподкупности и бдительности Кучума я убедился лично, проверяя караульную службу в школе. После обхода с начальником караула нескольких постов мы зашли на пост, охраняемый Кучумом. О нашем появлении собака узнала задолго, то есть слух и обоняние у него были отменные. Он тут же набросился на входные ворота охраняемого объекта, всем своим видом показывая: «Не подходи, объект под охраной». Моя попытка отвлечь собаку переброской палки через забор потерпела неудачу. Он мгновенно ее перекусил и вернулся к воротам. В общем, объект был под надежной охраной, и горе бы было тому, кто попытался бы посягнуть на объект, когда его охранял Кучум.

Было это или не было, сейчас трудно установить, но солдатская молва живет и до сего дня. В школе был заведен четкий порядок: для проверки караульной и внутренней служб, организованного подъема, физзарядки и дальнейшего распорядка дня прибывал один из заместителей начальника школы. Однажды в понедельник задолго до подъема в школу прибыл для проверки начальник Центральной школы полковник Альберт Николаевич Пермяков.

Как всегда, Альберт Николаевич прошел через КПП и пошел не по прямой центральной дороге, а свернул вправо, к пруду, где решил пройти к караульному помещению. Ему навстречу выкатился весь лохматый, с раскрытой пастью Кучум. Он за ночь сумел подкопать землю под воротами и, видимо, поджидал «нарушителя». А тут ему навстречу спокойно идет начальник школы. Но Кучуму, что до этого, ведь он — Кучум! В общем, он несся на полковника своей уверенной рысью. Надо отметить, что Альберт Николаевич тоже издалека увидел мчавшегося на него Кучума. Он остановился и встал по команде «Смирно!», правда, не отдав чести Кучуму. Тот подбежал, вернее, налетел, обнюхал полковника, его привлекла прежде всего шинель, так как в ней полковник не один десяток раз обходил собачьи выгулы, и разные собачьи запахи остались. Да и у самого Пермякова дома была своя личная овчарка. Кучум обошел несколько раз спокойно стоящего начальника школы, поднял заднюю лапу… и, сделав свое собачье дело, вернулся к воротам.

Надо отметить, что Центральная школа — это обычная учебная часть, которая жила всегда своей размеренной жизнью. Вся жизнь личного состава школы подчинялась строгому распорядку дня. Но в этот понедельник свершилось что-то невероятное, подобно полету собаки в космос. Школа была поднята по тревоге. Личный состав недоумевал — что же могло случиться? Почему их вдруг подняли по тревоге? Выяснилось все на строевом плацу, когда начальник школы, правда, не совсем литературными выражениями, рассказывал офицерам и прапорщикам об их обязанностях и реальном положении дел во вверенных им ротах и взводах. И как вывод произнес: «…Его, начальника школы, полковника, „использовал“ Кучум!» А Кучума изловили три дрессировщика в дрессировочных костюмах в течение нескольких часов, правда, им от него досталось, так как он умудрился прокусить специальный дрессировочный костюм.

Дырку под воротами забетонировали, и Кучум продолжил нести караульную службу.

Было это или не было, сегодня трудно установить истину: люди давно уволились из школы, некоторых уже нет в живых. Нет уже по старости и самого Кучума. А вот его потомство осталось, осталась и память о кавказской овчарке по кличке Кучум.

Лорд

Собак я всегда любил. В доме моих родителей — отец в то время проходил службу в Польше — когда я еще умещался в детской коляске, на всех прогулках нас сопровождала маленькая, крепко сложенная, компактная и изящная собачка — карликовый пинчер. Я, конечно, его не помню, но по рассказам родителей это была спокойная, храбрая и бдительная собачка, отлично справлявшаяся с ролью моего стража. Она не подпускала к коляске никого, пока я спал. А когда я просыпался, поднимала лай, по которому мама знала, что я проснулся.

Собачка была черного окраса с четкими подпалыми отметинами, ростом где-то 25–30 см с купированным хвостом. К сожалению, как рассказывали родители, она погибла, попав под колеса автомашины.

Позже из-за жилищных неудобств и переездов в семье собак не было.

И вот волей судьбы я попадаю в Центральную школу военного собаководства для прохождения дальнейшей службы. Военные собаководы народ особенный, я имею в виду офицеров и прапорщиков моего периода службы (1983–1985 годы). Ни одно военное учебное заведение офицеров этой специальности не готовило. Их подбирали, обучали и воспитывали на месте, в стенах школы. Из солдат, собаководов-любителей, готовили сержантов. Затем после окончания срока службы их оставляли на сверхсрочную службу или направляли в школу по подготовке прапорщиков. Потом они возвращались на должность командиров взвода. Через некоторое время прапорщик, по желанию, направлялся на курсы офицеров, там он сдавал экстерном экзамены, возвращался в школу лейтенантом.

Карьерный рост по службе был на тот период небольшой: пять рот, из них две по подготовке курсантов на должности командиров отделений, сержантов для войск и три роты комплектовались личным составом из войск. Их готовили три месяца на специалиста караульной службы и отправляли в свою часть с подготовленной им собакой. А также одна рота постоянного состава, так сказать, рота обеспечения учебного процесса.

У офицеров рост тоже был небольшой: в лучшем случае — дослужиться до майора и уволиться на пенсию. Но вот отношение к своим подчиненным, забота о них, об их судьбах, доброжелательность и понимание солдатской или офицерской службы были на высоте. Это чувствовалось и передавалось на их четвероногих помощников, военных собак.

Как-то беседуя с начальником Центральной школы полковником Альбертом Николаевичем Пермяковым, а надо отметить — он был опытным офицером, прошедшим суровую школу в армейских частях, о моем вхождении в должность (а за моими плечами были годы службы в дивизионном и учебном инженерно-саперном батальонах, учебном артиллерийском полку, где не раз добивались отличных результатов, то есть опыт проведения партийно-политической работы у меня был), я почувствовал, что чего-то не хватает и я пока не стал «своим» для собаководов. И вот Альберт Николаевич подсказал: «Заведи свою личную собаку, выбери в питомнике „Красная звезда“ щенка породы, которая тебе понравится, и увидишь, что отношение людей к тебе изменится». Я так и сделал.

При школе на то время (уже более 60 лет, а сегодня уже более 90) в штатном расписании существовал племенной питомник «Красная звезда», по его имени иногда называют и Центральную школу, но это неправильно: это ее штатное подразделение. Из всех щенков по душе мне пришелся почему-то пушистый комочек, щенок водолаза. Не помню, чем он так приглянулся мне, может быть тем, что он один родился у матери вместо 8–12 щенков и она его хорошо кормила. Заплатив в кассу школы какую-то положенную за щенка небольшую сумму, я вскоре уже был дома с новым членом семьи. Надо отметить, что жена и сын мой выбор одобрили, и начался «воспитательный процесс». Конечно, не имея опыта работы с собакой, тем более со щенком, было неясно, кто кого воспитывал. Надо было щенка выгуливать не менее трех раз, готовить ему еду и многое другое. Конечно, мне помогали домашние, процесс шел, мы набирались опыта, прислушивались к мнению более зрелых собаководов: командиров учебных рот майоров Николая Васильевича Демидова и Валерия Александровича Скибина, капитанов Василия Степановича Хмельницкого и Анатолия Ивановича Довженко и многих других.

Лорд, а именно такую кличку мы дали щенку, подрастал, и вместе с ним росли проблемы и трудности. Так, сделали малышу прививку от чумки, а вот от отравления уберечь не смогли. Дело в том, что в доме появились крысы, и все жильцы усиленно их травили. Жена тоже сделала приманку: на хлеб намазала крысиного яду и спрятала в шкаф под раковину. Лорд, оставшись дома один, «попробовал» эту приманку. Когда мы пришли домой на обед, он уже лежал с отравлением, я его подхватил и в ветлечебницу. Надо отметить, что в школе была прекрасная ветеринарная служба, возглавлял ее на то время тогда еще майор Александр Петрович Плотвинов.

Дежурный врач промыл желудок Лорду, еще, что-то делал, а потом развел руками. Собака умирала на глазах. Не помню, кто, но мне подсказали, что может помочь только Лидия Робертовна Плотвинова, жена Александра Петровича, а еще знающий профессиональный ветеринарный врач. И она действительно помогла, она буквально выходила Лорда, и только благодаря ее профессионализму, глубоким знаниям и любви к своему делу собака осталась жива, а вскоре и поправилась. Я всегда с глубоким уважением и теплотой вспоминаю эту семейную пару высококвалифицированных профессионалов, врачей ветеринарной службы подполковника Александра Петровича и Лидию Робертовну Плотвиновых. Первый, как отмечалось выше, был начальником ветеринарной службы (в 1974–1996 годах), а Лидия Робертовна — начальником лаборатории рефлексологии и гинекологии инженерных войск, ветеринарный врач школы.

Оценивать их работу и службу можно только по результатам их совместной деятельности. Вот только один из примеров их семейного тандема. В 80-х годах у собак появилось новое, опасное инфекционное заболевание — парвовирусный энтерит. Александр Петрович и Лидия Робертовна разработали схему лечения этого опасного заболевания и приняли участие в разработке вакцины против парвовирусного энтерита собак совместно с ВТНКИ, а также комплексной вакцины «Мультикан-4». Одно перечисление их совместных научных трудов заняло бы не один десяток страниц. В перечень трудов обязательно попадут работы по подготовке собак по минно-розыскной службе для войск в Афганистане. Они активно принимали участие в подготовке и выпуску нескольких книг по анатомии и физиологии собак, основных признаках заболеваний собак, основы их кормления, содержания и сбережения, а также использовании на разных видах служб. Сегодня, к глубокому сожалению, подполковника Александра Петровича Плотвинова нет среди нас, но память об этом обязательном, принципиальном и отзывчивым профессионале своего дела осталась, и его помнят, с него берут пример. Сегодня здоровье не позволяет Лидии Робертовне в полную силу отдаваться любимой профессии, но она продолжает трудиться в школе. Она нашла себя в музейном деле, ведет исследовательскую историческую работу, работает с архивными документами, проводит экскурсии по Музею истории военного собаководства.

С большей теплотой вспоминаю советы опытных и влюбленных в свое дело офицеров и прапорщиков школы. Они подсказывали, как воспитывать щенка, что нужно было делать с этим игривым, очень добродушным животным, но со своим норовом и характером. А он вырос и превратился в молодую, полную сил и энергии собаку. С ней надо было заниматься, ее надо было дрессировать, то есть приучать собаку к выполнению определенных действий по команде или жесту руки хозяина. Несмотря на то что к некоторым командам Лорда успешно приучили со щенячьего возраста и он их сносно выполнял, я понимал, что нужна опытная рука дрессировщика, который бы сделал из него настоящую собаку.

Я старался изучить и полнее узнать основные правила и способы дрессировки военной собаки, но для своей собаки времени катастрофически не хватало. Личный состав школы требовал внимания, заботы и участия. А тут еще приближалась 60-я годовщина со дня образования Центральной школы. Было задумано обновить всю наглядную агитацию военного городка и создать новую экспозицию Музея истории военного собаководства. В редкое свободное время все же выкраивал минуты для дрессировки Лорда. Помню, как он первый раз вошел в воду и поплыл. Ранее все мои попытки к положительному результату не приводили, Лорд никак не хотел лезть в воду. И тут как-то я вместе с секретарем партбюро капитаном Анатолием Довженко и его немецкой овчаркой пошли прогуляться по территории школы, конечно, прихватив с собой и Лорда. Когда мы подошли к пруду, собаки весело играли друг с другом. Разговор зашел о том, что Лорд до сих пор не был в воде и не плавал, боится, не идет в воду. Я понимал, что каждая собака обладает врожденной способностью держаться на воде, но тем не менее большинство собак в воду идут неохотно (особенно в холодную воду) и не плавают.

Но как заставить Лорда зайти в воду? Более опытный собаковод капитан А. Довженко сразу же определил мою ошибку — я не обучил собаку подаче предметов, которые проходят при обучении параллельно с другими приемами общего курса дрессировки собаки. Погода была теплая, способствовавшая ознакомлению собаки с водой. Анатолий взял небольшую палку и бросил ее в воду, при этом дал команду своей собаке «Подать» и жестом руки показал направление. Собаки до этого весело играли вместе на берегу пруда. Услышав команду, немецкая овчарка смело бросилась в воду и поплыла за палкой. Лорд, глядя на овчарку, тоже с разгону плюхнулся в воду и поплыл, как заправский пловец, по-собачьи, всем своим видом как бы показывая — ведь я же водолаз. С этого дня Лорд с большим удовольствием лез в воду, плавал, совершал водяной моцион, а это благотворно действовало на его физическое развитие и сохранение здоровья.

В общем, собака росла, но со своим характером и привычками, порой не нужными. Необходимо было обучить ее пусть не всем, но определенным, самым нужным и необходимым действиям по команде, то есть пройти начальный курс общей дрессировки, и хотя и не полный, но все же основной.

Лучше взвода дрессировщиков это сделать никто не мог. Я обратился к командиру взвода старшему прапорщику Станиславу Петровичу Смелову за помощью. Он согласился при одном условии, что я в это время не буду находиться рядом с Лордом, не буду появляться в выгулах взвода, чтобы не травмировать психику собаки. И работа пошла. Через месяц меня пригласили на просмотр достижений Лорда. К своему сожалению, я сегодня не помню имя и фамилию дрессировщика, который работал с Лордом. Показ прошел на отлично, и мы с женой были поражены, чему научился наш питомец. Не буду перечислять все, чему обучили собаку: это не главное. Главное заключалось в том, что Лорд, прекрасно выполнявший команды дрессировщика, очень вяло реагировал на мои. И здесь, конечно, виноваты были я и мои домашние. Порой, общаясь с собакой, мы «очеловечивали» ее. Несмотря на то что контакт с собакой был, не было твердости в общении с ней, а ведь собака чутко все это отслеживает и воспринимает: по выражению лица, характеру движений, интонации голоса и др.

Дефицит во времени сказывался и на собаке. Лорд рос добрым, незлобным, порой непослушным, но умным псом. Часто можно было видеть во время прогулки, как на нем громоздились несколько ребятишек, а он их катал по двору дома. Вообще, надо отметить, что Лорд с большой любовью относился к детям, прощая им шалости, постоянно играл с ними, особенно когда его на прогулку выводил сын Дмитрий.

Однажды он ненавязчиво напомнил мне, что к нему и его проблемам необходимо относиться более внимательно, с пониманием. Время было воскресное, и я решил отдохнуть более длительное время, чем в будние дни. Лорд стоял за дверью спальни и ждал прогулки. Стоило мне пошевелиться, и он уже стоял в спальне предо мной. Он ждал, когда я встану, и мы отправимся на утреннюю прогулку. Вставать явно не хотелось, и я говорю: «Подожди, Лорд, через 10 минут я встану и мы пойдем». Лорд посмотрел на меня, отошел в угол спальни и навалил кучу без зазрения совести. Пришлось вставать и убирать, а потом выгуливать собаку на улице. Правда, это был единственный случай, поэтому он, наверное, и запомнился в деталях. Кто кого воспитывал — судите сами. Больше Лорд так не поступал, терпел, да я ему и не давал повода. Прожил Лорд в нашей семье более двух лет.

После успешного проведения 60-летия Центральной школы мне была предложена должность в Москве. Правда, перед этим предложили выбор: я остаюсь в школе и получаю орден Красной Звезды или еду в Москву на интересную для меня должность. Я выбрал второе и не пожалел. Семья временно переехала в город Коломну Московской области к родителям жены. Квартиру в Центральной школе пришлось сдать. В Москве квартиры не было, и я снимал временное жилье. Пришлось сдать Лорда для службы в армии. Я до сих пор жалею об этом решении. Был вариант отвезти его в Коломну, но эта идея почему-то не осуществилась. Первое время Лорд мне снился по ночам и задавал свой молчаливый вопрос: «Почему? Почему вы не взяли меня с собой? Почему?» С годами все успокоилось, не зря говорят: время лечит, но образ водолаза по кличке Лорд все же приходит по ночам, во сне, хотя его уже нет в живых, век собаки недолог.

Вот по этой причине, исходя из полученного опыта, я так и не завел в дальнейшем собаку, хотя есть огромное желание и большая ответственность «перед братьями нашими меньшими». А свою любовь я отдаю Музею истории военного собаководства, который создал с группой энтузиастов, и подготовке книг, посвященных военным собакам.

А с личным составом я нашел «общий язык», подтверждение этому наши встречи и дружба, скрепленная тридцатилетним стажем, а также мои книги, написанные в память об ушедших и живых военных собаководах и четвероногих друзьях. В этом мне очень помогла и научила простая собака по кличке Лорд.

Заключение

Читатель, прочитав эту книгу, понял, что она о подвигах тех, кто прошел суровыми дорогами труда и войны, преодолел все трудности, заложил прочный фундамент военного собаководства.

Рассказы о наших героях-собаководах и их славных четвероногих помощниках проходят через сердце, позволяют нам по-новому посмотреть на уже известные факты из истории военного собаководства. Люди и их собаки, которые сегодня смотрят на нас со старых фотографий, служили в частях и подразделениях военного собаководства. Они, выполняя свой трудовой и воинский долг, победили в войне, а затем восстанавливали нашу страну.

Они до сих пор с нами, ибо мы помним о них!

Наш Музей истории военного собаководства позволяет сохранить для потомков имена ветеранов. Мы собираем воспоминания ветеранов-собаководов, их родных и близких, газетные и журнальные публикации разных лет, сведения о боевых путях частей и подразделений, наградах, подтвержденных подлинными выписками из наградных листов, и др. Сотрудники музея Василий Степанович Хмельницкий и Лидия Робертовна Плотвинова помогали мне в создании книги, я очень благодарен им, а также семьям полковника А. Н. Пермякова, полковника Е. Н. Чухарева, рядового А. И. Фролова и многим другим за предоставленный материал, без которого книга не была бы столь интересна и познавательна. Все это вместе помогает сохранить в памяти потомков правду о военных собаках и в целом о военном собаководстве. Эта книга о подвигах трудовых и ратных, о тех, кто создал военное собаководство.

И еще об одном. Сегодня, когда воинским частям Российской армии начали возвращать их прославленные имена, их героическую историю и традиции мужества, стойкости и воинского мастерства, хотелось бы поддержать инициативу ветеранов собаководства о присвоении имени генерал-майора Г. П. Медведева 470-му ордена Красной Звезды методико-кинологическому центру, которому в 2019 году исполняется 120 лет.

Это благое дело будет направлено на сохранение славных воинских традиций, воспитание военнослужащих в духе преданности Отечеству и верности военному долгу, продолжение дела, начатого теми, кто стоял у истоков военного собаководства. На мой взгляд, и это очень важно, доказывать верность славным боевым и трудовым традициям военного собаководства высокими ратными результатами. Это важно как для каждого офицера-собаковода, так и для военных специалистов собаководства, военных кинологов.

Сегодня, когда срочная служба в рядах Вооруженных сил составляет один год, нужны и дополнительные стимулы, чтобы молодые люди успели проникнуться высокой честью служить в прославленной школе, гордиться, что стали не только военными кинологами, но и продолжателями традиций военного собаководства. На наш взгляд, например, стоит учредить специальный знак военного кинолога, который вручался бы воинам, отличившимся своим ратным мастерством. Или выпустить небольшой красочный буклет с историей школы, с рассказом об участии ее выпускников в боевых операциях, с портретами наших Героев и полных кавалеров ордена Славы, знаменитых людей и датами, с фотографией уходящего в запас солдата, который удостоен такой чести за свою безупречную службу Родине и воинское мастерство, освоение за год науки кинологии. Такой буклет остался бы у выпускника на долгие годы, он хранил бы его и гордится не меньше, чем памятной медалью за какой-нибудь юбилей.

Наверное, можно найти и внедрить в работу по воспитанию воинов-собаководов и другие моральные стимулы, которые будут воспитывать у военных кинологов гордость за принадлежность к прославленной школе и честь называться ее офицером или солдатом. История Вооруженных сил России знает немало таких возможностей. Хорошо, что настало время, когда они вновь встают на повестку дня в воинских частях и снова в чести у армии.

Центральная школа справедливо гордится целой плеядой командиров — ветеранов собаководства, помогавших руководству растить и расширять военную кинологию, среди них К. К. Голиков, В. Г. Мульдевиц, А. П. Мазовер, В. Г. Голубев, П. И. Мельниченко, В. Я. Покровский, С. К. Гаврилов, П. Ф. Васин, И. С. Полтавец, П. А. Заводчиков, Ф. М. Лужков и многие другие. Одна из задач историков школы: составить подробные биографии каждого из этих офицеров, показать их плодотворную деятельность, сформировать у молодых офицеров реальный и яркий образ тех, жизнь которых мы имели возможность изучить, к сожалению, только по архивным документам. Для нас эти люди не только активные деятели современности, но и живая история школы, носители ее опыта и славных боевых традиций, хранители ее чести, доблести и славы. Большая часть из них выросла вместе со школой, вместе с ней прошли трудный путь, они жили ее печалями и радостями. История их жизни неотделима от истории школы. Без преувеличения можно написать, что все они были влюблены в свою «живую технику» и знали все о ее возможностях. В то время, как для других собака — это скопище всякого рода загадок, для них — это хорошо знакомая партитура, и они так же артистически владели своей техникой, как виртуоз-скрипач — своим смычком.

Эти люди не брезговали никакой самой черной работой, непрерывно учились, пополняли свои знания, умножали свой опыт, критически подходили и использовали его. Их работоспособность удивляет, она была огромна, а отдыхом для них служила только перемена вида работы.

На первом месте для них офицерская честь, достоинство и честь школы, всего военного собаководства. Вот в чем, на мой взгляд, заключается секрет успеха этих замечательных людей и их героических четвероногих друзей и помощников, собак.

В заключение хотелось бы привести слова русского историка В. О. Ключевского: «История — это не учительница, а назидательница, наставница жизни; она ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков…»

Это надо помнить и понимать!

Об авторе

Швабский Владимир Леонидович (род. в 1944 году), полковник в отставке, член Союза писателей России, историограф военного собаководства.

Окончил Коломенское артиллерийское училище (1966), служил в войсках Сибирского, Одесского, Московского военных округов, а также в Северной группе войск (Польша). Выпускник Военно-политической академии им. В. И. Ленина (1980).

С 1983 года — заместитель командира Центральной школы по подготовке специалистов караульной службы. Один из создателей Музея истории военного собаководства.

В 1988–1992 годах — заместитель командира Научного центра химических войск Министерства обороны, участник ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы. Лауреат конкурса Союза «Чернобыль» России — «Патриотизм и верность долгу» (2011) и конкурса Общероссийской общественной организации ветеранов Вооруженных Сил РФ на лучшее произведение по военно-патриотическому воспитанию и пропаганде боевых традиций ВС РФ. Автор книг «Мифы и правда о военном собаководстве», «С именем Пушкина в бой», «Собака на воинской службе», «Чернобыль — подвиг-предупреждение».

Примечания

1

За время своего существования школа неоднократно меняла название: она была создана в 1924 году как Центральный учебно-опытный питомник-школа при стрелково-тактической школе «Выстрел». В 1926 году она была переформирована в Центральную школу военных и спортивных собак, в 1928-м — в Центральную школу военного собаководства, в 1941 году — в Центральную военно-техническую Рижскую ордена Красной Звезды школу дрессировщиков, в 1943-м — Центральную военно-техническую школу дрессировщиков Красной армии, в 1954-м — в Центральную ордена Красной Звезды школу военного собаководства, в 1985-м — в 4-ю Центральную школу младших специалистов караульной службы, в 1994 году — в 470-й методико-кинологический центр Вооруженных сил Российской Федерации (в/ч 32516).

(обратно)

2

Ныне Красногорский район Брянской области.

(обратно)

3

Учебник младшего командира — дрессировщика военных собак / Управление связи РККА; сост. Г. П. Медведев, В. Г. Мульдевиц, П. Г. Новиков и др. М. 1939.

(обратно)

4

Ныне город краевого значения в Алтайском крае.

(обратно)

5

Гибриды собак — это животные, которые были произведены на свет путем скрещивания других пород собак. Эти собаки, как правило, отличаются хорошим здоровьем, более покладистым нравом и, пожалуй, необычными (красивыми или, наоборот, некрасивыми) внешними данными.

(обратно)

6

Рукопись его воспоминаний хранится в Центральном пограничном музее ФСБ РФ, как и его книга «Быль, ставшая легендой»

(обратно)

7

Фуки А. И. Быль, ставшая легендой. Ужгород, 1984. С. 49–50.

(обратно)

8

Фуки А. И. Указ. соч. С. 61.

(обратно)

9

Там же. С. 49.

(обратно)

10

Фуки А. И. Друзья суровых дней. Воспоминания. Рукопись // Архив Центрального пограничного музея ФСБ РФ.

(обратно)

11

Он же. Быль, ставшая легендой… С. 62.

(обратно)

12

Фуки А. И. Быль, ставшая легендой. С. 104–105.

(обратно)

13

Фуки А. И. Быль, ставшая легендой. С. 105.

(обратно)

14

Там же. С. 106.

(обратно)

15

Фуки А. И. Быль, ставшая легендой. С. 91–94.

(обратно)

16

Солонин М. 23 июня: «день М». М., Яуза, 2007.

(обратно)

17

Миус-фронт в Великой отечественной войне: 1941/1942 гг. 1943 г. / Г. Матишов, В. И. Афанасенко, Е. Ф. Кринко; РАН, Южный науч. центр, Ин-т социально-экономических и гуманитарных исследований. — Ростов-на-Дону, 2010.

(обратно)

18

Цифра в документе поставлена карандашом.

(обратно)

19

Исторический формуляр ЦВТШД-КА // Архив Центрального пограничного музея ФСБ России. Оп. 479667с. Д. 1. Л. 111.

(обратно)

20

Леонид Викторович Крушинский // Этология. ру. URL: http://ethology.ru/persons/?id=40.

(обратно)

21

Сотская М. Н. Некоторые аспекты изучения поведения собак // Клуб служебного собаководства. Сб. М., 1985. С. 44–52.

(обратно)

22

Крушинский Л. В. Биологические основы рассудочной деятельности: Эволюционный и физиолого-генетический аспекты поведения. 3-е изд. М., 1909. С. 9.

(обратно)

23

Эта записка также хранится в архиве Музея истории военного собаководства.

(обратно)

24

Заводчиков П. А., Самойлов С. С. Девичья команда. Невыдуманные рассказы. М., 2015. С. 196–197.

(обратно)

25

Там же. С. 197.

(обратно)

26

Там же. С. 198.

(обратно)

27

Заводчиков П. А., Самойлов С. С. Девичья команда… С. 211.

(обратно)

28

ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 690155. Ед. хран. 1144. Запись 30335448.

(обратно)

29

ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 690155. Ед. хран. 1144. Запись 30335448.

(обратно)

30

Заводчиков П. А., Самойлов С. С. Девичья команда… С. 241.

(обратно)

31

Бычевский Б. В. «Город-фронт». Л., 1967.

(обратно)

32

Заводчиков П. А. Батальон специального назначения // Инженерные войска города-фронта. Сб. Л., 1979.

(обратно)

33

Бюллетень № 3 от 23 августа 1944 г. ЦВТШД-КА // Музей истории военного собаководства.

(обратно)

34

Царская газета. № 21 (9977) от 8.06.2012.

(обратно)

35

Архив Музея истории военного собаководства.

(обратно)

36

Архив Музея истории военного собаководства.

(обратно)

37

Волкац Д. С. Динка-диверсант // Твой друг. Сб. по собаководству. Вып. 1. 1973.

(обратно)

38

ЦАМО РФ. Ф. 5 ОИБр. On. 1. Д. 22. Лл. 33,36.

(обратно)

39

Архив Музея истории военного собаководства.

(обратно)

40

Архив Музея истории военного собаководства.

(обратно)

41

ЦАМО РФ. Ф. 5 ОИБр. Оп. 1. Д. 29. Л. 242.

(обратно)

42

ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 686044. Ед. хр. 3455. Запись 20844455.

(обратно)

43

Там же. Ед. хр. 2460. Запись 22574056.

(обратно)

44

ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 686044. Ед. хр. 2460. Запись 22574056.

(обратно)

45

Там же.

(обратно)

46

ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 717037. Д. 13.

(обратно)

47

ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 690306. Ед. хр. 2143. Запись 42741964.

(обратно)

48

Бюллетень 2-го ОПДСС № 012. 25.05.1944. Из фондов Музея истории военного собаководства.

(обратно)

49

ЦАМО РФ. 2 ОПСС. Ф. 33. Оп. 717037. Ед. хр. 12. Запись 150725281.

(обратно)

50

ЦАМО РФ. 2 ОПСС. Ф. 33. Оп. 686043. Д. 104.

(обратно)

51

ЦАМО РФ. Президиум ВС СССР от 23.09.1944. Ф. 33. Оп. 686043. Ед. хр. 104. Запись 19368866.

(обратно)

52

Конев В. Н. Прокляты и забыты. Отверженные Герои СССР. М., 2010. Бакланов был осужден 13 сентября 1949 года Днепропетровским областным судом по ст. 2 Указа Президиума ВС СССР от 4 июня 1947 года, по ст. 56–17 УК УССР (бандитизм), по ст. 70 ч. 2 того же УК (злостное хулиганство) на 20 лет лишения свободы с поражением прав на 5 лет и лишением медалей. Указом Президиума ВС СССР от 12 августа 1950 года он был лишен звания Героя Советского Союза, ордена Ленина и медали «За отвагу». Указом Президента СССР от 10 декабря 1990 года Бакланов был восстановлен в звании Героя Советского Союза. Он скончался 12 июня 2001 года.

(обратно)

53

См. статью капитана П. 3. Садовничего: Бюллетень № 014. 2 ОПСС. Август-сентябрь 1944. С. 6 // Архив Музея истории военного собаководства.

(обратно)

54

Бюллетень № 014. 2 ОПСС. Август-сентябрь 1944. С. 20–23 // Архив Музея истории военного собаководства.

(обратно)

55

Сборник № 30 // Архив Музея истории военного собаководства.

(обратно)

56

Ныне деревня Катайск входит в Сладковский район Тюменской области.

(обратно)

57

№ 182. С. 347 // Архив Музея истории военного собаководства.

(обратно)

58

ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 686044. Ед. хр. 2789. Запись 20513528.

(обратно)

59

ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 690155. Ед. хр. 2050. Запись 31153622.

(обратно)

60

ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 690155. Ед. хр. 2050. Запись 31153622.

(обратно)

61

ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 690306. Ед. хр. 2807. Запись 44101358.

(обратно)

62

ЦАМО РФ. Ф. 410. Оп. 10146. Д. 106. Л. 405; Ф. 62 ОБСМ. Оп. 193650. Д. 6. Л. 47–50.

(обратно)

63

ЦАМО РФ. Ф. 62 ОБСМ. Оп. 193649с. Д. 04/2 том. Л. 12.

(обратно)

64

Там же. Л. 15.

(обратно)

65

ЦАМО РФ. Ф. 62 ОБСМ. Оп. 193649с. Д. № 019/1. С. 58–61.

(обратно)

66

Анатолий Иванович. Животные — герои Великой Отечественной войны // https://www.9111.ru/questions/777777777333214/?amp;utm_source=fbrum amp;utm_medium=settings; обращение 26.2.2019.

(обратно)

67

ЦАМО РФ. Ф. 135. Оп. 12761. Ед. хр. 755. Запись 1534762912.

(обратно)

Оглавление

От автора

Дело всей жизни

  Генерал-майор войск связи Григорий Пантелеймонович Медведев 10 октября 1899 — 15 мая 1991

  Полковник Альберт Николаевич Пермяков 31 октября 1930 — 6 марта 2015

  Полковник Вооруженных Сил РФ, генерал-майор таможенной службы Евгений Николаевич Чухарев 26 ноября 1950 — 12 ноября 2010

Собаки 1920–1930-х годов

  Бен и Джим

  Ойлах

  Фреда и Варяг

  Чауркин

  Собаки-гибриды

  Нунги

  Эрлих

Их клички неизвестны, их подвиг не забыт

Собака против танка

  Сокол

Север

Джек и Фрося

Дик

  Петр Алексеевич Заводчиков (1894–1976)

  Дик на военной службе

Дина

Джульбарс — собака сторожевой службы

Турбан

Товарищ, Жучок и Моряк

Военные собаки 62-го ОБСМ

Военные собаки парада Победы

Кучум

Лорд

Заключение

Об авторе

*** Примечания ***