Выше оценки неплохо 3 том не тянет. Читать далее эту книгу стало скучно. Автор ударился в псевдо экономику и т.д. И выглядит она наивно. Бумага на основе магической костной муки? Где взять такое количество и кто позволит? Эта бумага от магии меняет цвет. То есть кто нибудь стал магичеть около такой ксерокопии и весь документ стал черным. Вспомните чеки кассовых аппаратов на термобумаге. Раз есть враги подобного бизнеса, то они довольно
подробнее ...
быстро найдут уязвимую точку этой бумаге. Игра на бирже - это вообще рассказ для лохов. Маклеры играют, что бы грабить своих клиентов, а не зарабатывать им деньги. Свободный рынок был, когда деньгами считалось золото или серебро. После второй мировой войны для спекуляций за фантики создали МВФ. Экономические законы свободного рынка больше не работают. Удачно на таком рынке могут работать только те, кто работает на хозяев МВФ и может сам создавать "инсайдерскую информацию". Фантики МВФ для них вообще не имеют никакого значения. Могут создать любую цифровую сумму, могут стереть. Для них товар - это ресурсы и производства, а не фантики. Ну вод сами подумайте для чего классному специалисту биржи нужны клиенты? Получить от них самые доходные спекуляции, а все менее удачное и особенно провальное оставить им. Основной массе клиентов дают чуть заработать на средних ставках, а несколько в минус. Все риски клиентам, себе только сливки. Вот и весь секрет их успеха. Ну и разумеется данный специалист - лох и основная добыча маклеров хозяев МВФ. Им тоже не дают особо жиреть. Поднакопил жира и вот против вас играет вся система биржи. Вроде всегда "Надежные" инсайдеры сливаю замануху и пипец жирному брокеру. Не надо путать свободный рынок со спекулятивным. И этому сейчас вас нигде не научат, особенно в нашей стране. А у писателя биржа вообще выдаёт кредиты для начала спекуляции на бирже. Смешно. Ну да ведь такому гениальному писателю надо придумать миллионы из нуля. Вот спрашивается зачем ГГ играть на бирже, если ему нужны деньги для расширения производства и он сам должен выкинуть на рынок свои акции для привлечения капитала.
Начал читать. Очень хорошо. Слог, юмор, сюжет вменяемый.
Четыре с плюсом.
Заканчиваю читать. Очень хорошо. И чем-то на Славу Сэ похоже.
Из недочётов - редкие!!! очепятки, и кое-где тся-ться, но некритично абсолютно.
Зачёт.
Начал читать первую книгу и увидел, что данный автор натурально гадит на чужой труд по данной теме Стикс. Если нормальные авторы уважают работу и правила создателей Стикса, то данный автор нет. Если стикс дарит один случайный навык, а следующие только раскачкой жемчугом, то данный урод вставил в наглую вписал правила игр РПГ с прокачкой любых навыков от любых действий и убийств. Качает все сразу.Не люблю паразитов гадящих на чужой
подробнее ...
труд и не умеющих придумать своё. Вообще пишет от 3 лица и художественного слога в нем не пахнет. Боевые сцены описывает в стиле ой мамочки, сейчас усрусь и помру от ужаса, но при этом всё видит, всё понимает но ручки с ножками не двигаются. Тоесть всё вспомнить и расписать у ГГ время есть, а навести арболет и нажать на спуск вот никак. Ах я дома типа утюг не выключил. И это в острые моменты книги. Только за это подобным авторам надо руки отрывать. То есть писать нормально и увлекательно не может, а вот влесть в чужой труд и мир авторов со своей редакцией запросто. Топай лесом Д`Картон!
Книга из серии тупой и ещё тупей. Автор гениален в своей тупости. ГГ у него вместо узнавания прошлого тела, хотя бы что он делает на корабле и его задачи, интересуется биологией места экспедиции. Магию он изучает самым глупым образом. Методам втыка, причем резко прогрессирует без обучения от колебаний воздуха до левитации шлюпки с пассажирами. Выпавшую из рук японца катану он подхватил телекинезом, не снимая с трупа ножен, но они
подробнее ...
благополучно появились потом. Заряжает барабан револьвера капсюлями порохом и приклеивает пули. Причём как вы понимаете заряжает их по порядку, а потом дважды нам пишет на полном серьёзе, что не знает как дозарядить барабан, как будто этого не делал при зарядке. Офицеры у него стреляют по дальним целям из револьверов, спрашивается вообще откуда офицеры на гражданском пароходе? Куда делся боевой корабль сопровождения я так и не понял. Со шлюпкой вообще полная комедия. Вы где видели, что бы шлюпки в походном положении висели на талях за бортом. Они вообще стоят на козлах. У ГГ в руках катана, а он начинает отстреливать "верёвку" - дебилизм в острой форме. Там вообще то подъём и опускание шлюпки производится через блоки, что бы два матроса смогли спокойно поднять и опустить полную шлюпку хоть с палубы, хоть со шлюпки, можно пользоваться и ручной лебёдкой с палубы. Шлюпки стандартно крепятся двумя концами за нос и за корму иначе при спускании шлюпку развернёт волной и потопит о корпус судна. Носовой конец крепя первым и отпускают последним. Из двух барабанов по делу ГГ стрелял только один раз и это при наличии угрозы боевых действий. Капсули на дороге не валяются и не в каждой лавке купишь. Кто будучи голодным и с плохим финансовом положении будет питаться эклерами? Только дебил или детё, но вряд ли взрослый мужчина. Автору книги наверное лет 12, не более.
Жили были три друга: Елен-Пелен из Желен, Самун-Геле из Лукова и Коке из Редина.
Все молодцы-удальцы, как на подбор! Собой хороши, умны, скромны! Про себя — ни слова, а о другом — пожалуйста:
— Неразрешимую задачу разгадать? Только один человек на свете может — Елен-Пелен из Желен! Он из нас самый толстый, зато — великий ум. Это я вам говорю, не будь я Коке из Редина!
— Вы Коке верьте! Я, Елен-Пелен из Желен умнейший, только подумаю, а Коке, не глядите, что ростом мал, — уже впереди всех. Ноги у него сами бегут, а руки уже дело делают! Вот он каков!
— А про меня, про меня кто скажет? — просит Самун-Геле из Лукова.
Про него я сам скажу: он выше всех, ему и видней, что можно, а что нельзя, куда идти, а куда не ходить, что съесть, а что бросить. Он верховодит, пример подаёт, а коли прочь бежать, так не беспокойтесь — первым стреканёт. Не потому, что боится: он, как все — храбрец из храбрецов! — а чтобы остальным понятно было, что спасаться надо!
Одним словом, подобралась компания — лучше не придумаешь: величайший ум — Елен-Пелен из Желен; пострел, везде первым поспел — Коке из Редина; и главнейший из них — сама осторожность, предусмотрительность! — Самун-Геле из Лукова.
Вот они идут: впереди кто? Ну, конечно, Коке из Редина. Посредине — Елен-Пелен из Желен. А последним — Самун-Геле из Лукова, ему и позади всё видно. Он советы подаёт, других направляет, за всех всё решает.
Идут они небывалые подвиги совершать, мир поразить, себя показать!
Идут они, идут и вдруг видят — забор. Ну как не посмотреть, что там, за забором, делается?
А там, в своём саду, среди цветов, под деревом, судья-кадий спит и до того сладко, что не слышит, как гусь на него взобрался и его бородку, словно травку, щиплет!..
«Разбудить или не разбудить?» — подумал величайший ум — Елен-Пелен из Желен.
Пока труднейшую эту задачу решал, гусь судью так щипнул, что тот мигом проснулся и, — цоп! — схватил гуся:
— Попался, разбойник! Считай, что тебя уже нет на свете! — вскричал судья и приготовился было свернуть гусю шею, как в дело вмешался мудрейший Елен-Пелен из Желен.
— Виданное ли дело, чтобы судья, вынесший приговор, сам приводил бы его в исполнение? — сказал он.
— Но как быть? — ответил судья. — Ведь разбойник-гусь, щипавший, словно травку, мою бороду, поистине достоин смерти!
— Благослови судьбу, что мы — богатыри, мы — мудрецы вовремя оказались тут! — сказал Елен-Пелен из Желен.
— Отдай его нам! — заявил Коке из Редина.
— Нам и только нам! — поддержал его Самун-Геле из Лукова. — Уж кого-кого, а нас учить не придётся! Мы-то знаем, как поступить с обидчиком! Только не забудь оповестить о нашем подвиге всю округу.
— Ладно! — сказал судья. — Берите его. Да кончайте с ним скорее!
Забрали богатыри гуся, унесли подальше, сели, стали его судьбу решать.
— Голову ему отрубить… — нерешительно сказал молодец Коке из Лукова. — Всё-таки жалко — птица-то живая!
— И кровь прольётся, — сказал удалец Самун-Геле из Лукова. — Брр! Я всегда не терпел вида крови! Потом ещё по ночам во сне будет сниться!..
— Верно! — сказал мудрейший Елен-Пелен из Желен. — Рубить беззащитному гусю голову! Был бы это лев или чудовище! Тогда — другое дело. Давайте бросим его лучше в пруд! Он там сразу утонет!
Обрадовались богатыри: ну, кому, спрашивается, кроме умнейшего Елена-Пелена, такое мудрое решение в голову придёт?
Побежали они к ближайшему пруду, раскачали гуся и — хоп! — бросили в воду!..
А гусь, гусь…
— Га-га-га! — прогоготал гусь, крылышки сложил и… преспокойненько поплыл, что твоя лодочка!
— Куда, куда? — стоя на берегу, дружно закричали удальцы-молодцы. — Мы же тебя утопили!.. — И за ним, в воду: Коке, конечно, впереди, умнейший Елен-Пелен в серединке, а Самун-Геле, на всякий случай, позади, поближе к берегу: вдруг яма или топкое место будет? Так-то лучше!
А гусь? Представьте себе, гусь не послушал их — уплыл. Только они его и видели.
— Ничего, — сказал мудрейший Елен-Пелен из Желен. — Всё же дело сделано: судью мы от гуся освободили, самого гуся утопили да так, что он жив остался! Кто на такое способен? Никто. Только мы!
И они, довольные, зашагали дальше.
Шли, шли, вдруг смотрят — на земле что-то лежит (а это— арбуз был).
— Что бы это такое могло быть? — удивился Коке из Редина.
— Осторожно! — сказал Самун-Геле из Лукова. — Здесь наверняка была война! А это — пушечное ядро. Того гляди — взорвётся!
Но умнейший Елен-Пелен из Желен только на мгновенье задумался и, — на то он и был умнейшим из умнейших, мудрейшим из мудрейших, — сразу нашёл разгадку.
— Это яйцо! — сказал он. — Его снёс верблюд. Видите, какое оно огромное! Сама судьба послала его нам. Вот теперь-то мы прославимся на всю округу! Слушайте меня внимательно: мы будем сидеть на нём по очереди до тех пор, пока не высидим верблюжонка! Такого до нас ещё никогда никто не совершал!
Сказано — сделано! Выбрали удальцы-молодцы пригорок повыше, боками покруче. На самый верх поднялись. Коке из Редина и Самун-Геле из Лукова усадили своего умнейшего друга Елена-Пелена из Желен на арбуз. Ждут-пождут, пока верблюжонок вылупляться начнёт!
А Елен-Пелен из Желен сидит — толстый, тяжёлый, арбуз под ним покрякивает, потрескивает.
— Ага! Слышите! Это верблюжонок ногами стучит! Стучит— скорлупу пробивает! — в нетерпении догадался Коке из Редина.
— Ещё малость — и вылупляться начнёт! — обрадовался Самун-Геле из Лукова и давай арбуз под Елен-Пеленом поправлять. Поправлял, подправлял да толкнул ненароком, арбуз и покатился с пригорка!..
Молодцы-удальцы — за ним. Да куда там!..
Катился арбуз, катился и в куст терновника угодил. А там, — солнышко-то в тот день вон как грело, припекало! — в тени длинноухий заяц отдыхал, подрёмывал. Как арбуз в куст влетел, так заяц вздрогнул и с перепугу — что твой снаряд — из терновника вылетел и быстрее ветра прочь понёсся!
— Держите его! Ловите его! — вскричали молодцы-удальцы.
Да разве зайца догонишь! Только его и видели. Поминай как звали!
— Неблагодарный! — запыхавшись, вскричал Коке из Редина. — Мы его высидели…
— А он даже спасибо не сказал! — отдуваясь, с обидой проговорил Самун-Геле из Лукова.
— Ничего, друзья, — утешил их наимудрейший Елен-Пелен из Желен. — Подвиги и добрые дела не ради благодарности совершают, а на благо людям и во славу героев!.. Главное, что верблюжонок вылупился! Да ещё с какими длинными ушами! И как он, едва на свет появившись, бежал-скакал! Виданное ли дело! Каким же он, когда вырастет, бегуном будет!..
При этих словах все успокоились и даже обрадовались и пошли дальше.
Шли, шли. Вдруг смотрят: домик маленький стоит. Ни дверей, ни окошечка не видно. Одно лишь кругленькое отверстие в нём. А из него пчёлка вылезла, крылышки расправила и — полетела. А за ней — другая.
Присели молодцы-удальцы возле домика и дивятся: как так — пчёл внутри много, а дырочка в домике такая маленькая, маленькая!..
Коке из Редина первым ухо к домику приложил:
— Шу-шу! — говорит. — Это пчёлы шушукаются! А о чём? Никак не пойму!
— И сомневаться нечего! — сразу сказал умнейший Елен-Пелен из Желен. — Не иначе, они на судьбу свою жалуются, совещаются, как бы им выход из домика расширить, чтобы вылетать способнее было. Не зря мы здесь оказались, уж кто-кто, а мы-то пчёлам поможем!..
— Хоть двадцать входов-выходов сделаем! — сказал Самун-Геле из Лукова.
И давай отверстие расковыривать…
Тут пчёлы одна за другой, одна за другой и повылетели!
Удальцы-молодцы и оглянуться не успели, как весь рой набросился на них!
Уж они закрывались, уж они отбивались, уж они кувыркались… Пока не угомонились удальцы-молодцы, пока на поле боя не улеглись, покорные, неподвижные. Тогда пчёлы, убедившись, что больше на их дом не покушаются, оставили богатырей в покое и улетели в поле, к цветам, за мёдом.
— Чем больше ран — тем больше славы! — сказал Елен-Пелен из Желен. — Зато, благодаря нам, пчёлы научились быстро вылетать из улья.
— О, да! — сказал Самун-Геле из Лукова. — Даже слишком быстро!
— Раз дело сделано, давайте поживее уйдёмте отсюда! — предложил Коке из Редина.
И пошли молодцы-удальцы дальше. И увидели ветряную мельницу.
Она стояла посреди поля. Ветра не было, и крылья её замерли на месте.
— Запустить мельницу, чтобы она без ветра работала — вот это задача! И она только нам по плечу! — сказали молодцы-удальцы.
Набрали в себя побольше воздуха и давай дуть на мельницу.
А крылья ни с места.
— Так дело не пойдёт! — сказал Коке из Редина.
— Надо крылья силой раскрутить! — сказал Елен-Пелен из Желен.
— И тогда мельница заработает! — согласился Самун-Геле из Лукова.
Мигом взобрались они на мельницу. Коке плечом в крыло упёрся, Самун-Геле за другое, что повыше, руками ухватился, на нём повис, а Елен-Пелен, на то он и мудрейший был, быстрёхонько за ноги его уцепился! И давай все стараться!..
И тут что-то крякнуло, стукнуло…
— Пошло! — радостно закричал Коке из Редина.
— А ну, пошли вон отсюда, бездельники, безобразники! — завопил мельник. — Я вам покажу, как чужие мельницы ломать!
Это он хлопнул дверью, он на крыльцо выскочил и поддал молодцам-удальцам, чтобы они не в своё дело носы не совали!
Уж они бежали, уж они летели — один другого быстрее, а Самун-Геле из Лукова, конечно, впереди всех.
— Простим мельника! — сказал Елен-Пелен из Желен, когда они отбежали на достаточное расстояние и почувствовали себя в безопасности. — История нас рассудит! А пока пойдёмте дальше!
И они отправились в путь.
Шли, шли. И настал вечер. На небе взошла луна.
— И вот, — сказал Елен-Пелен из Желен, умнейший из мудрейших и мудрейший из умнейших, — теперь-то мы, действительно, можем прославиться на века! Стоит нам только достать луну с неба, и она будет светить людям, как самый большой, небывалый, отличнейший фонарь!
— И не сможет прятаться за облаками и тучами, погружая землю в кромешную тьму и мрак! — закончил Самун-Геле из Лукова.
— Смотрите! — воскликнул Коке из Редина. — Тут как раз мастерская бондаря! Хорошо, что он заготовил столько бочек! Мы поставим бочки одну на другую, как лестницу, и луна — в наших руках!
Вмиг работа закипела. Бочка на бочку, бочка на бочку!..
— Чур, я первый! — вскричал Коке из Редина. И сразу оказался наверху.
— А я посредине! — сказал Елен-Пелен из Желен. — Ведь я потяжелее всех, поувесистее!
— А я самый высокий! Буду вам бочки снизу подавать! — согласился Самун-Геле из Лукова. — Но за то луну вы мне прямо в руки сбросите!
Сказано — сделано! Бочка на бочку! Бочка на бочку!..
— Ещё одну! Ещё одну! Давайте ещё одну! — в восторге подгонял друзей Коке сверху. — Теперь совсем малость осталось! Ещё немного, и я ухвачу её. Ещё одна бочка, ещё только одна бочка — и луна в наших руках!..
— Но больше нету бочек! — в отчаянии простонал Самун-Геле из Лукова. — Подумать только, одной бочки нам не хватило, чтобы достать луну с неба!
— Спокойствие! — сказал умнейший Елен-Пелен из Желен, оглядываясь по сторонам. — Бочек больше нет, но уж кто-кто, а я найду выход из положения! Мы возьмём нижнюю бочку, она нам ни к чему, и переставим её на самый верх!..
И он ухватился за нижнюю бочку, но… при этих его словах, а вернее, при этих его делах всё шаткое сооружение покачнулось, и молодцы-удальцы полетели вверх тормашками прямо на землю.
Порожние бочки грохотали и гудели так, словно произошло землетрясение, а Коке из Редина и Елен-Пелен из Желен оказались среди обломков на земле.
— Я уже ухватился за самый край её, за луну! — твердил Коке из Редина, угодив в бочку так, что из неё торчали одни только ноги.
— Спасите! Спасите! — тщетно взывал умнейший Елен-Пелен из Желен. Ведь это он один понимал, что с ними происходит. — Спасите! Помогите! — повторял он. — Не то обломки луны, падая с неба, погребут нас под собой!
Улеглась на землю пыль. Замерли, остановившись, пустые бочки. Выбрались из-под них молодцы-удальцы. Огляделись по сторонам и обомлели.
Хотите верьте, хотите нет, но позади них, в пруду, была… луна. Да, да! Круглая. Жёлтая. Яркая.
— Я говорил, что ухватился за неё! — вскричал маленький Коке из Редина.
— А я не зря передавал вам одну бочку за другой! — похвастался Самун-Геле из Лукова.
— Если одна умнейшая мысль пришла мне в голову, то и вторая, не задерживаясь, уже торопится за ней! — сказал мудрейший Елен-Пелен из Желен. — Слушайте и поспешайте! Наши старания не пропали даром — луна упала в пруд. Мы вычерпаем его, и она, маленькая, жёлтенькая, останется на дне его, как на тарелочке!
Елен-Пелен сказал — повторять не пришлось.
Вбежали друзья на мосток, осмотрелись, а невдалеке пустые вёдра лежат. Вот кстати. Подхватили их и — давай воду носить. С полными вёдрами на берег выбрались, а там— капуста растёт! Не пропадать воде: стали её выливать — огород поливать. Таскать-выливать. Выливать-поливать.
Ух, ты!
Ах, ты!
Ох, ты!
Всю ночь воду таскали, всю ночь выливали, всю ночь поливали. Капусту, огород.
Всю ночь трудились Елен-Пелен из Желен, Самун-Геле из Лукова и Коке из Редина. Старались, торопились: скорее, скорее, скорее, чтобы воду из пруда вычерпать, чтобы луна на дне его, как на тарелочке, лежала.
Уж они работали — не покладая рук. Взад-вперёд, взад-вперёд носились. С вёдрами. Туда — с полными, обратно — с порожними. Туда — с полными, обратно — с порожними!..
Трудились, трудились, а вода не убывает, пруд не усыхает, луна на дне его, как на тарелочке, не остаётся.
Они ещё скорее бегают, пыхтят, вёдрами гремят.
— Ещё немного, ещё малость, и луна на тарелочке! — уверяет Самун-Геле из Лукова.
— Не зря я за неё уцепился, в руках, можно сказать, держал! — говорит Коке из Редина.
— Поначалу всегда так — дело медленно движется, а когда к концу — так сразу пойдёт! — утешал их Елен-Пелен из Желен. — Давайте, други, поднажмём. Сейчас или никогда!
Ох, как они застучали вёдрами!
Ах, как они понеслись!..
Бегали, бегали, пока не свалились от усталости на бережку возле капусты и не заснули, все трое разом, рядышком.
Спят богатыри и не видят, спят богатыри и не слышат, что солнышко взошло, что люди кругом них собрались — дивятся, радуются: «Ну и герои, ну и молодцы! До чего славно потрудились — всему миру на удивление! Огород полили. А капуста, капуста — прямо на глазах растёт!.. И как их, молодцов-удальцов, отблагодарить только? Давайте всем миром угостим их на славу! За доброту их, за заботу, за добрый труд!»
Проснулись три молодца, три удальца — диву дались: перед ними скатерть, а на ней — угощение: ешь не хочу, не то что им — и другим достанется-хватит, хоть нас всех в гости зови!
Смотрят они — удивляются. Что бы это значило?
А Елен-Пелен из Желен, на то он мудрейший из умнейших, умнейший из мудрейших был, сказал:
— Вот теперь понял я, братцы, и вы уразуметь должны, что угощение это мы заслужили не тем, что луну с неба и из пруда доставали, доставали и не достали, а тем, что капусту хорошо полили! Оказывается, великое дело не то, которым хочешь людей удивить, а то, которое людям нужно.
Последние комментарии
10 часов 56 минут назад
19 часов 48 минут назад
19 часов 50 минут назад
3 дней 2 часов назад
3 дней 6 часов назад
3 дней 8 часов назад