Выбор ее жизни (ЛП) [Мод Перрье] (fb2) читать онлайн

Переводчик: Таня Р.

Редактор: Dementia

Вычитка: Ms. Lucifer

Художественное оформление: Ms.Lucifer

ГЛАВА 1

Джессика поклялась себе не плакать, из-за чего закусила щеку изнутри до такой степени, что сильный вкус железа наполнил ее рот. Однако, когда в церкви Святого Шарля Бороме, расположенной в коммуне Жуанвиль-ле-Пон, раздался кристально чистый голос, поющий первые строки «Аве Марии», желудок девушки сжался, губы задрожали, и, несмотря на все усилия Джессики, две слезинки все-таки преодолели границы век, чтобы медленно стечь по едва накрашенным щекам.

Сидящий рядом с ней Филипп сжал кулаки – его собственный способ придать себе мужества. Джессика бросила ему благодарный взгляд, прежде чем посмотреть на свою мачеху, Анну, элегантную и достойную женщину, сидевшей в окружении своих двух взрослых сыновей: двадцатидвухлетнего Поля и двадцатилетнего Матиаса, которые теперь были новой семьей отца; единственная красивая картинка за весь день. Девушка быстро окинула взглядом ряды, полные друзей, коллег и рабочих – всех тех, кого Ги Лафорет коснулся тем или иным образом, а потом остановилась на Кристофе, который стоял, засунув руки в карманы черного легкого пальто и растянув губы в подобии иронической усмешки, придающей ему вид человека, насмехающегося надо всеми. Их взгляды встретились на мгновение, прежде чем девушка поспешно отвернулась.

После церемонии Джессика, по примеру остальных, прошла пешком два километра, которые отделяли кладбище от церкви. Она воспользовалась случаем, чтобы немного подышать свежим воздухом, еще довольно теплым для октября месяца. Кроме того, девушка попыталась вновь придать лицу непроницаемый вид. Она ненавидела показывать на публике свои недостатки и слабые стороны. Она плакала только у себя дома, зарыв нос в подушку или в кота цвета воронового крыла, самого верного товарища на протяжении вот уже семи лет; даже Филипп ни разу не видел ее срывов.

Жестом, который должен был показать ее независимость и силу, Джессика отбросила придерживающую ее саму напряженную руку и направилась к своей второй семье, обмениваясь парой слов с Анной, принимая успокаивающие объятия Поля и поглаживания Матиаса по спине. Они пришли на кладбище вчетвером и присоединились к остальным, чтобы послушать проповедь священника. Затем, ценой неимоверных усилий, Анна произнесла прощальные слова. В тот момент, когда мачеха заканчивала речь всхлипами, внимание Джессики привлекло хлопанье дверцы машины. Девушка увидела высокого темнокожего мужчину в белой рубашке и свободных штанах, который обошел машину, чтобы открыть дверцу какой-то женщине, которая буквально выскочила наружу. Джессика смотрела, как парочка держась за руки перешла дорогу и побежала к толпе.

— Скажите мне, что я сплю, — прошептала Джессика, не отводя взгляда от бегущей женщины, одетую в балетки и желто-оранжевое платье в цветочек.

В этой безумной гонке широкополая шляпка упала с головы женщины и улетела на несколько метров; Джессика выругалась про себя. Когда женщина нагнулась, чтобы поднять шляпку, ее слишком короткое платье приоткрыло то, что должно было бы быть скрыто; Джессика почувствовала, что начинает закипать. Когда в ту же самую секунду огромные солнечные очки женщины упали на землю, Джессика вонзила длинные ногти в ладонь, чтобы не закричать.

В толпе послышался смех вместе с ропотом неодобрения и недоверия.

— Она и в самом деле не может не выставить себя на посмешище, — бушевала Джессика. Ее щеки были красными от гнева и стыда.

— Кто это? — спросил Филипп.

— Моя очаровательная мамочка и, как я думаю, ее новый парень.

— Она выглядит довольно забавно.

Джессика бросила на парня неодобрительный взгляд, прежде чем увидеть возмущенные лица приемной семьи. Девушка инстинктивно подошла к ним и пробормотала Анне несколько извинений.

— Ты здесь ни при чем. Ты хочешь, чтобы мы продолжили церемонию?

Девушка кивнула и попыталась игнорировать мать, плечи который были полностью обнажены, летнее платье оказалось слишком коротким, а ее шляпка и сам вид отдыхающей радикально отличались от грустных лиц и строгих нарядов. Джессика произнесла речь в честь отца, а потом вернулась на свое место, уступая сводным братьям. Когда церемония закончилась, все разошлись. Анна осталась перед недавно вскопанной землей, пытаясь найти утешения у служителя церкви, в то время как Джессика утешала Матиаса очередным дружеским объятием.

Девушка все еще разговаривала с двумя сводными братьями, когда почувствовала, как чья-то рука взяла ее за локоть и отвела в сторону.

— Ты не обязана была приходить.

— Я этого хотела. К тому же управление может обойтись и без моего присутствия. Как ты?

Джессика просто пожала плечами, а затем стала рыться в сумочке в поисках телефона. Как только девушка его включила, на телефоне стал мигать знакомый огонек. На экране висела куча уведомлений о пропущенных звонках и голосовых сообщениях, а почтовый ящик ломился от писем. Забыв о том, где она находится, Джессика начала их сортировать.

— Джесс, это может и подождать, — заметил Кристоф, кладя свою руку на руку девушки. — Ты только что похоронила отца.

Джессика подняла голову и посмотрела на парня с холодным выражением лица:

— Как ты только что сказал, отец похоронен, все сделано. Я думаю вернуть на работу максимум через час.

— Возьми отгул…

— Определенно нет. У меня сообщения со всех концов: стажер, которому нужно, чтобы я проверила налоги, и клиенты, которые улицу без моей помощи перейти не могут. Я буду на месте через час.

— Насколько мне известно, пока что я плачу тебе зарплату, и я говорю тебе остаться сегодня дома. Ты нужна семье.

Не сводя глаз с телефона, Джессика пролистывала сообщения, делая вид, что не слышит парня.

— Я буду на работе через час, Кристоф…

— Джессика, малышка моя! — Разноцветный торнадо вовлек девушку в свои объятия, заставив ее отвести взгляд от телефона. — Мне так жаль, моя дорогая…

Джессика стояла, словно статуя, пока мать целовала и с жаром прижимала к себе девушку.

— Привет, мама, — освободившись из объятия, поприветствовала Джессика женщину, и указала на наряд. — Ты перепутала кладбище с отелем, да?

— Мне жаль, дорогая, но мы с Симоном только что вернулись с острова Морис. Мы приземлились полтора часа назад и постарались приехали сюда как можно скорее. Мне нужно было в последний раз попрощаться с твоим отцом.

— Ты могла бы воздержаться от этого, он бы не обиделся.

Не слишком теплый прием дочери, казалось, совсем не расстроил Катрин Лафорет. Сметая рукой бесполезные по ее мнению комментарии, женщина повернулась к Кристофу. На ее лице не было никакого смущения, ни капли недоумения.

— Кто этот очаровательный молодой человек? — спросила женщина, не отрывая взгляда от парня, темно-зеленые глаза которого, казалось, заворожили ее. — Твой любимый?

— Нет, мой начальник.

Кристоф с хитрой улыбкой на губах перевел взгляд от светло-голубых гневных глаз дочери на светло-голубые искрящиеся глаза матери. Катрин должно было быть больше шестидесяти, но ее напоенная солнцем кожа, гладкое лицо, на котором не было ни одной морщинки, пухлые губы, каштановые волосы, сдерживаемые бирюзовой повязкой, и почти девичье отношение к происходящему с легкостью позволяли выглядеть женщине на пятнадцать лет моложе. По мнению Кристофа, она была больше его ровесницей, чем его родителей.

— Очаровательный молодой человек благодарит вас за комплименты и, в отличие от вашей дочери, поздравляет вас с хорошим выбором платья. Похороны и так довольно унылые.

В ответ Джессика бросила на парня убийственный взгляд. Катрин напротив нашла Кристофа очень обаятельным, очень забавным и очень даже в ее вкусе.

— В какой области вы работаете? Джессика мне раньше говорила об этом, но, должна признаться, я забыла…

— Бухгалтерский учет. Боюсь, что это не сможет вас сильно заинтересовать.

Чувствительная как к его шарму, так и к его юмору, Катрин забыла всю сдержанность и, под убийственным взглядом дочери, взяла парня под руку, будто они были старыми знакомыми.

— Вы на самом деле только начальник моей дочери? Потому что прийти на похороны отца одного из сотрудников – это не совсем обычно, я должна признать… Конечно, я покинула мир работы уже давно, но все же… И все-таки, — добавила Катрин, одаривая парня улыбкой соблазнительницы, — вы выглядите не традиционно.

— Мама, замолчи, — вышла из себя Джессика. — Мне надоело, что ты постоянно устраиваешь спектакли на публике. Мне стыдно за тебя!

— Не будь такой зажатой, Джесс, твоя мама хотя бы немного разбавила ситуацию.

— Моя мать сумасшедшая, — обиженно возразила девушка, прежде чем схватить мать за руку. — Увидимся на работе.

Без промедления Джессика повела мать подальше от своей второй семьи, подальше от Филиппа и Кристофа.

— Зачем ты сюда притащилась? — взорвалась девушка. — Тебя никто не просил этого делать.

Приветливая улыбка Катрин сразу же исчезла с лица.

— Действительно. — Женщина достала из сумки телефон и какое-то время просто водила пальцем по сенсорному экрану, а потом начала читать вслух. — У папы был сердечный приступ. Похороны в пятницу. Можешь не прерывать отпуск. — Катрин встретилась глазами со своей дочерью. — Настолько же теплая, как холодная комната. К счастью, я помнила, что твой отец всегда хотел быть похороненным на этом кладбище в семейном склепе. Не знаю, с чего бы мне стоило рассчитывать на тебя! Мне повезло, что я успела до окончания церемонии!

— Нужно было спросить…

— Я так и сделала! Я отправила тебе сообщение.

Джессика пожала плечами.

— Ничего не получила.

— Лгунья, — набросилась женщина на девушку, показывая ей короткое сообщение, отправленное дочери, в котором Катрин просила ей дать больше информации о месте и времени церемонии.

— Я получаю столько сообщений, что, должно быть, удалила твое по неосторожности.

— Рассказывай сказки кому угодно, но не мне. Просто скажи, что ты не хотела, чтобы я пришла.

— Я только что похоронила отца, — воскликнула девушка ломающимся от эмоций голосом. — Он должен был быть героем дня. Для меня, для его жены, двух сыновей и всех тех, кому он был дорог. Он не нуждался в том, чтобы кто-то появился здесь и украл его звездный час, как это сделала ты. Все теперь только и говорят, что о тебе, о твоем шумном появлении, о твоем нелепом наряде, о твоем поведении, которое граничит с вульгарностью и неуважением. О тебе и о том типе, который тебя сопровождает? Кто это, кстати? Твой новый хахаль? Подарок от Мориса?

— Если бы ты ответила на мое сообщение, я бы не появилась здесь, как гром среди ясного неба, в этом наряде, который так тебя шокирует. У меня было бы время собраться и переодеться.

Джессика яростно покачала головой:

— Мое молчание было достаточно красноречивым. Тебя здесь никто не ждал. Ни Анна, ни Поль, ни Матиас…

— Ни ты.

— Ни я. Особенно не я, — настояла девушка. — Ты снова заставила меня покраснеть. Перед всеми этими людьми и перед боссом. Они подумают, что ты не в себе, настоящий дегенерат.

— Мне наплевать, что они думают.

— А мне нет! Черт возьми, мама, тебе шестьдесят два года, повзрослей хоть немного! И напомни себе, что не ты одна страдаешь от своего же собственного поведения.

— А зачем взрослеть, если тогда нужно быть такой же, как они? Да ты понаблюдай за ними немного, у них все одно и то же выражение лица!

— Эти люди только что потеряли человека, которым очень дорожили. Ты не дорожишь никем, кроме себя самой, понятное дело, что не можешь их понять.

— Все что ты говоришь – ложь! Я любила Ги.

Джессика усмехнулась.

— И сколько ты его любила? Месяц? Год? Определенно не больше этого.

— Намного дольше, чем ты думаешь, — стала защищаться Катрин, которую, наконец, ранили все пикировки дочери.

— Оставь эти слова для других. Папа нас оставил, когда мне было пять. И его решение было принято намного раньше того времени, когда он перешел к действиям.

— Мы с Ги по-разному видели вещи, но это не мешало тому, чтобы я сохраняла к нему нежные чувства. У него было свое место в моем сердце - место, предназначенное только для него. Его внезапная смерть меня сильно шокировала, представь себе!

Джессика посмотрела на мать беспощадным взглядом и поняла, что такой быстрый уход ее бывшего мужа на самом деле сильно потряс женщину. Тогда девушка попыталась немного смягчиться, но клейкая горечь, которую она испытывала к матери, делала все усилия Джессики напрасными.

— А Симон? — спросила девушка. — Что он здесь делает? Надеюсь, он хотя бы совершеннолетний.

— Конечно, он совершеннолетний. Ему двадцать семь…

— Круто, еще один младший братик.

— Ты можешь это прекратить? Я все еще твоя мать и не потерплю твоих уничижительных и отвратительных замечаний. К тому же я не обязана перед тобой отчитываться.

— Ты делаешь, что хочешь, — заметила своим самым кислым тоном Джессика. — В любом случае, тебе никто не может помешать. Тем не менее, ты не должна навязывать нам свой выбор.

— У меня ни коим образом не было намерения навязывать тебе Симона, но я не могла поступить иначе. Мы спешили…

— Ты могла переодеться в самолете или в аэропорту, ты могла дать ему ключи от своей квартиры, посадить его на такси или на поезд городских линий.

— Я об этом не подумала…

— Конечно же нет. Ты слишком взбалмошная, слишком незрелая, чтобы подумать о таких приземленных вещах.

— Замечательно, — нетерпеливо сказала Катрин, устав слушать одни лишь упреки. — Я приношу тебе свои извинения, хорошо? Мне жаль, что я, по-видимому, разрушила похороны твоего отца и смутила тебя перед родственниками, друзьями и начальником. Мне жаль, так хорошо? Я думала, что мое присутствие доставит вам с Ги удовольствие.

— Как видишь, нет…

Увидев, что дочь не прекращает нападки, Катрин сморщилась. Однако, вместо того, чтобы остановиться на том, что ее ранило, женщина предпочла сменить тему.

— По крайней мере, я произвела хорошее впечатление на твоего босса…

— Хорошее впечатление? Ты издеваешься? Он подумал, что ты сумасшедшая!

— Я так не думаю. Из всех вас он выглядел наименее скованным. В любом случае, он очень привлекательный. А цвет его глаз просто восхитительный. Такой темно-зеленый… Сколько ему лет?

Джессика напряглась; ее взгляд стал убийственным.

— Забудь, он слишком стар для тебя.

— Сорок – сорок пять?

— Мама, даже не думай об этом, — пригрозила Джессика.

Озорной взгляд Кэтрин пересекся с вражески настроенным взглядом ее дочери.

— Ты можешь мне сказать, если он - твой парень, я буду только счастлива за тебя.

— Он - не мой парень, а мой босс. Моего парня зовут Филипп, и сейчас он стоит около Анны.

Катрин обратила внимание на фамильный склеп Лафоретов, на вторую супругу Ги и на человека, с которым она говорила.

— Поскольку у меня нет права поговорить с ним, чтобы узнать его получше, не обижайся на меня, если я предпочту плохо причесанного брюнета, которого ты так скромно называешь своим боссом, — решила женщина, не сводя взгляда с Филиппа.

— Я его так называю, потому что так и есть.

— В таком случае, я - мать Тереза. Знаешь, моя дорогая, хоть я и старая взбалмошная, незрелая женщина, но у меня все еще прекрасное зрение. Я видела, как вы смотрите друг на друга. Ты меня никогда не заставишь поверить, что он только твой начальник, — покачала головой женщина. — Это невозможно.

— Меня совершенно не волнует, что ты думаешь, — внезапно вздрогнула Джессика, пытаясь защититься. — Теперь извини, мне нужно увидеться с Анной, прежде чем убегу на работу.

— Ты не можешь взять отгул?

— Нет. У меня напряженный график, обязанности, люди, которые на меня рассчитывают… Завтра в офис придет новый сотрудник.

Катрин вздохнула.

— Ты точно такая, как и твой отец. Работа, работа, работа.

— В твоих устах это звучит, как оскорбление, но я счастлива быть такой же, как и он. Я жалею только о том, что узнала его лучше так поздно. — Эмоции внезапно нахлынули на девушку. — Теперь, когда он мертв, я чувствую себя сиротой.

Катрин, как могла, попыталась скрыть шок, но услышать эти слова было так же больно, как получить удар под дых.

— У тебя есть еще мать, — прошептала женщина.

— Не принимай мои слова близко к сердцу, но ты никогда не была для меня матерью. Насколько я помню, ты никогда не вела себя так, как ведут себя матери.

— Ты преувеличиваешь…

Взгляд девушки заслонило темной пеленой.

— Я так не думаю. Мать, настоящая мать, никогда бы не сделала того, что делала ты. И в одном я уверена: мой отец никогда не делал таких вещей.

— О чем ты вообще? — спросила Катрин, озадаченная едва прикрытыми обвинениями дочери.

Джессика изобразила искреннее удивление.

— Ни о чем, мама, забудь. — Подбородком девушка кивнула в сторону Симона, который со слегка потерянным видом стоял, прислонившись к дереву. — Тебе нужно идти.

Ее мать медленно покачала головой.

— Я тебе позже позвоню. Может, ты согласишься со мной позавтракать.

Женщина проделала долгий путь, чтобы как можно быстрее приехать на похороны и поддержать свою единственную дочь; в ответ она получила только критику, обвинения и упреки. Понимая, что возможно она слишком резко поступила с матерью по причинам, которые ни коим образом не относились к сегодняшнему событию, Джессика согласилась.

— Позвони мне на следующей неделе, если хочешь. Мы сможем позавтракать вместе.

Катрин больше ничего и не было нужно. Словно маленькая девочка, которой простили большой проступок, женщина смотрела на дочь глазами, полными благодарности. В следующую секунду она надела шляпу и танцевальным шагом направилась к Симону.

— Я позвоню тебе, — пообещала Катрин, посылая дочери воздушный поцелуй.

Вопреки самой себе, Джессика позавидовала беззаботности матери.

ГЛАВА 2

В конце концов Джессика потеряла всю концентрацию из-за необычного возбуждения бухгалтеров. У девушки было впечатление, что работники один за другим проходили мимо секретарши Кристофа, Мануэлы, что возбудило ее любопытство. Бросив быстрый взгляд в соседний офис, Джессика вышла, чтобы увидеть причину всего волнения.

Невероятной длины ноги, слегка завитые светлые волосы, обрамляющие фарфоровое лицо, большие карие глаза, пухлые губы, элегантная и уверенная поза, немного неестественная грудь… Селин Гужон больше походила на модель или Голливудскую звезду, чем на помощника бухгалтера.

Протягивая ей руку, чтобы поздороваться, Джессика почувствовала, что эта новая работница только накалит обстановку в офисе, которая и без того оставляет желать лучшего.

— Добрый день, — сказала девушка профессиональным тоном, в котором проскальзывали холодные нотки. — Меня зовут Джессика Лафоре. Я начальница офиса и правая рука монсеньора Леклерка.

Себастьян Роше, который стоял, прислонившись к ксероксу, и вел оживленный разговор с коллегой и другом, Арнольдом Дюбуа, вдруг стал делать театральные жесты. Арнольд и Мануэла захихикали; Джессика напряглась, готовая в любой момент ответить на любой их комментарий.

Селин Гужон, в отличие от Джессики, казалось, ничего не заметила. Как только она увидела, как энергичный и улыбающийся Кристоф выходит из кабинета, девушка, которой сразу же стало наплевать на всех остальных, поднялась на высокие каблуки.

— Добрый день, — поприветствовала Селин, протягивая мужчине руку. — Могу я вам предложить что-то выпить? Кофе, чай?

— Кофе, пожалуйста. — Кристоф сделал знак рукой Мануэле, прежде чем увести Селин в кабинет.

В ту же секунду, когда дверь за ними закрылась, Себастьян завелся:

— Ну, как вам это нравится? Начальница офиса и правая рука монсеньора Леклерка, — повторил он, пародируя холодный и надменный тон Джессики. — А Жан-Марк? Он тогда кто?

— Если мне не изменяет память, то он глава миссии.

Не дожидаясь ответа, Джессика развернулась и вернулась в свой кабинет, громко хлопнув дверью. Благодаря большой и прозрачной перегородке, которая отделяла ее рабочее место от кабинета Кристофа, девушка могла незаметно наблюдать за собеседованием с Селин Гужон.

Новая работница, чувствуя себя в своей тарелке, улыбаясь, с энтузиазмом что-то обсуждала, скрещивала и выпрямляла ноги и, казалось, не замечала, что с каждым новым движением юбка опасно поднималась все выше и выше. Кристоф, чтобы получше насладиться видом, пересел на стул поближе к девушке.

Джессика была возмущена таким его поведением. Она могла понять других коллег, которые пускали слюни перед этой пластиковой куклой, но он? В очередной раз Джессика было вынуждена признать, что он - такой же мужик, как и все остальные. Нетипичный, особенно для работы дипломированным бухгалтером, но слишком предсказуемый, когда дело касается девушек с аппетитными формами.

Раздраженная и, без всякого сомнения, ревнующая Джессика отвернулась и сконцентрировалась на записях, раздаче указаний молодому стажеру, Меди, ответах на электронные письма, а также на помощи клиентам и подготовке к следующему финансовому периоду.

Она так сильно погрузилась в работу, что совсем забыла про время, и, когда дверь ее кабинета резко открылась, девушка подпрыгнула от неожиданности.

— Пойдешь на обед с Селин, Жан-Марком и мной? Мы пойдем в «Ludo».

Посмотрев за спину Кристофа, который до сих пор самодовольно улыбался, Джессика наткнулась на проницательный взгляд Селин. Девушка инстинктивно застыла, стараясь не выдать эмоций. Почти все работники офиса ее уже ненавидели; если она сейчас поведет себя недружелюбно с этой новенькой, то, скорее всего, Джессика лишиться тех немногих людей, с которыми у нее хорошие отношения. Джессика поняла, что даже Меди попал под чары Селин, когда увидела, как он, с влюбленными глазами, прошел мимо нее в кабинет, держа ведомости с НДС в руках.

— Мне жаль, — заверила Джессика, забирая у стажера стопку бумаг, — но у меня нет времени на обед.

— Ну давай, Джесс, нам нужно произвести хорошее впечатление. Это первый день Селин в нашей компании.

Джессика бросила Кристофу полный иронии взгляд, которую только он один и мог расшифровать. С каких пор, начальник, его помощник и глава миссии обедали с новым работником? Насколько она знала, а Джессика проработала в этой компании уже одиннадцать лет, такого никогда раньше не случалось. Кристоф никогда не обедал со своими подчиненными. С главой миссии, да. Со своим помощником, да. Но с подчиненными – никогда.

Кроме одного исключения…

— Мне жаль, что политика предприятия изменилась относительно этого пункта, — заметила Джессика с ноткой сарказма в голосе. — Мне нужно пару минут, чтобы проверить НДС, и я к вам сразу же присоединюсь.

В женском туалете Джессика столкнулась с Соней – единственным бухгалтером, с которым она непосредственно работала, и единственным человеком, с которым Джессика поддерживала дружеские отношения.

— Ты пойдешь с ними обедать?

— Я вынуждена, иначе мне вечность придется выслушивать разные комментарии по этому поводу.

Соня рассмеялась.

— Уверена, тебе не придется скучать.

Джессика вздохнула. У нее не было никого желания идти на обед, на котором, как она предчувствовала, что два петуха будут биться за красивые глаза роскошной курицы.

 Роскошный ресторан, в котором они привыкли обедать, находился на проспекте Ош, в двух шагах от офиса. Джессика толкнула дверь заведения и стала искать взглядом Кристофа, Жан-Марка и Селин. Она обнаружила их в уединенной кабинке, где все трое удобно расположились и весело беседовали друг с другом. Сидящая напротив Кристофа Селин ловила каждое его слово. Она была в плену его шарма, полностью побеждена этим парнем, который по телосложению напоминал игрока в регби, побеждена этими темно-зелеными гипнотизирующими глазами, этим выразительным лицом, на котором то тут, то там уже виднелись морщинки, этими черными волосами, которые невозможно было уложить, и этой насмешливой улыбкой… То, что он был почти в два раза старше ее, казалось, совсем не волновало Селин. Она была привлечена исходящим от мужчины магнетизмом.

Джессика вспомнила о девушке, которой едва исполнилось двадцать два года, и которая однажды оказалась в этой же самой кабинке напротив этих же самых зеленых глаз. Она была впечатлена элегантной и уютной атмосферой ресторана. Девушка боялась совершить какую-нибудь глупость, сделать какой-нибудь неловкий жест, который бы поставил Кристофа в неловкое положение и сбросил бы ее с небес на землю. Но все прошло по-другому. На протяжении всего обеда они смотрели друг на друга, касались друг друга кончиками пальцев, терлись ногами. Девушка не помнила больше о том, что она тогда заказала, как и не помнила того, попробовала ли она вообще принесенные блюда. Она просто помнила тот момент, когда он накрыл своей рукой ее руку и предложил поехать к нему. С сердцем, которое, казалось, выпрыгнет из груди, и с бабочками в животе, девушка приняла приглашение и в разгар дня последовала за мужчиной в его квартиру.

Увидев баржу, пришвартованную на берегу Сены в Сент-Клу, девушка сразу подумала, что это была шутка. Однако она безропотно последовала за ним на борт, потом спустилась в каюту и села на угловой диван. Она пожирала взглядом мужчину, пока тот снимал галстук и пиджак. Ему было тридцать семь лет, ей – двадцать два. Он не осмелился быть более предприимчивым. Она да. Молча поставив стаканы на маленький столик, девушка провела рукой по его шее, запустила пальцы в его взлохмаченные волосы, провела уголком губ по его губам и, притянув их ближе к себе, поцеловала. В тот день они впервые занялись сексом. Наконец.

Больше года Джессика ждала этого момента. Год, как она была поглощена им, как она жаждала его, как она любила его больше, чем всех остальных. Он был предназначен для нее. С того момента, как девушка вошла в этот офис в девятнадцать лет, Кристоф Леклерк был всем ее миром. Она ела, спала, дышала, мечтала только им. Если Франсуаза была ее опекуном и доверенным лицом, то он был ее ментором и тренером. На протяжении недель он был более требовательным к ней, прощал ей ошибки чем всем остальным, но всегда был готов протянуть ей руку, чтобы помочь и поднять на ноги каждый раз, когда она падала. Одному богу было известно, насколько безумно она влюбилась в эту руку, а еще больше в ее владельца.

Это было девять лет назад. Их связь длилась два с половиной года, а потом резко закончилась. Он ей изменил; она ушла из его кровати. Но осталась в его офисе. До него для девушки самым важным достижением было профессиональное развитие. После него эта мысль превратилась в уверенность. Ее работа была той вещью, которая приносила больше всего удовлетворения; работа никогда ее не разочаровывала, в отличие от родителей, парней и Кристофа. После того, как Франсуаза ушла на пенсию, Кристоф, к всеобщему удивлению, предложил занять Джессике ее место и стать начальником офиса и его правой рукой. Сначала девушка отказалась от этого предложения, потому что ей было всего двадцать четыре года и потому что Жан-Марк, которому в то время уже было пятьдесят, заслуживал больше эту должность, но Кристоф спровоцировал ее, бросил ей вызов, по своей привычке разрушил ее последние средства защиты и, в конце концов, Джессика сказала «да».

В глазах своих коллег она получила эту должность не за свои профессиональные заслуги, а потому что спала с начальником. Для всех них она стала той, кто получил повышение через постель.

В своих же глазах, напротив, это повышение просто вернуло все на свои места. Конечно, это был серьезный вызов, но к тому же это был результат труда многих недель, в течении которых она работала больше, чем кто-либо другой, не считая часов, учась при любой удобной возможности, впитывая, словно губка, всю информацию, которую оставляли после себя Франсуаза и Кристоф. С самого начала Жан-Люк обижался на Джессику, но позже он обмолвился, что никогда бы не справился со всей ответственностью этой должности. Он уже ждал пенсии и не хотел, чтобы на него давили требовательные клиенты, он не хотел сумасшедших гонок, когда в один день нужно оказаться на двух-трех встречах, которые проходят в разных частях города, не хотел сверхурочных, которые казались бесконечными во время налогового периода, ошибок бухгалтеров, которые иногда имели немыслимые последствия. Он никогда не жаждал этой должности, даже когда его занимала Франсуаза, а теперь, постарев, он хотел его еще меньше.

Спустя шесть лет, оказалось, что Кристоф сделал правильный выбор. Джессика засучила рукава и приняла этот сложный вызов. Она не забыла, что для всех она получила эту должность через постель, но девушке пришлось с этим смириться. Она игнорировала удары ниже пояса, колкие замечания, насмешливые взгляды, небольшие бунты, неповиновение. Джессика укрылась панцирем, настолько толстым, чтобы ни одна стрела его не смогла пробить…

— Ты выбрала?

Доносящийся издалека голос Кристофа вытащил девушку из воспоминаний. Джессика заметила официанта, ожидавшего ее заказа. Все еще пребывая в своих мыслях, девушка безразлично пробежала глазами по меню и выбрала закуску и основное блюдо.

— Что вы будете пить, мадам?

— Газированную воду и бокал Шардонэ, — вместо Джессики сказал Кристоф и одарил девушку улыбкой, от которой та покраснела.

На другом конце стола Джессика заметила Селин, которая сидела с ничего не понимающим выражением лица.

— Селин, после обеда я вам покажу наши помещения, — объявил Кристоф. — Я вас представлю сотрудникам и покажу рабочее место.

— Не забудь, что у нас встреча с Марком Маршаном в два тридцать, — напомнила ему Джессика.

— Я мог бы все показать Селин вместо тебя, — улыбаясь во все тридцать два зуба, предложил свою кандидатуру Жан-Марк.

Несмотря на то, что ему было пятьдесят восемь лет, с седыми волосами, морщинами и круглым животом, а Селин годилась ему в дочери, Жан-Марк все равно открыто показывал, что соблазнен красотой девушки.

— Отлично, так и поступим, — отрезала Джессика. — Мы убегаем к Маршану.

— Эта девушка – настоящий трудоголик, — прокомментировал Кристоф, качая головой. — Поверьте мне, Селин, таких, как она, вы больше нигде не увидите.

После обеда настроение Джессики только ухудшилось. Находясь между официантом, который не сводил глаз с Селин, и двумя мужчинами, которые соперничали друг с другом, пытаясь очаровать и рассмешить девушку; Джессике казалось, что она стала невидимой, полностью незаметной. В очередной раз она не без горечи подумала, что лучше бы она съела сэндвич и заперлась в офисе, продолжая работу с документами и подготавливаясь к встречам, чем теряла бы здесь время, слушая несмешные шутки и лицемерный смех.

Когда, наконец, они вышли из ресторана, Жан-Марк галантно подал руку Селин и рассказал ей парочку личных анекдотов о конторе. В нескольких метрах позади них шла Джессика, которую вскоре догнал Кристоф.

— Что ты думаешь о новенькой? — спросил мужчина, поджигая сигарету.

Джессика поморщилась:

— Честно? Мне она не нравится.

— Я бы удивился, если бы ты сказала обратное!

— Только не начинай. Я говорю это не из-за ее походки или из-за того, что вы лежите у ее ног и пускаете слюни, словно мальчишки в разгар пубертатного периода. Мне она просто не нравится.

— Она здесь для того, чтобы заниматься расчетами, Джесс, в основном, изъятием средств, и если ты не хочешь, чтобы Селин была в твоей команде, то она будет работать с Жан-Марком и мной.

Джессика повернулась к мужчине.

— С тобой? И чем она тебе поможет? Если она здесь только для того, чтобы заниматься изъятием средств, то Жан-Марк отлично сможет ее контролировать. — Кристоф красноречиво промолчал в ответ. — Она тебе нравится? У вас с Амадиной все закончилось, так что, я думаю, ты бы мог предложить Селин другое занятие вместо изъятия средств.

— Она очень красивая – это факт, но я предполагаю, что кроме этого она амбициозна и жаждет учиться… Она немного похожа на тебя в твои первые дни в нашей фирме.

Услышав это сравнение, Джессика сразу же обиделась. Оскорбление не было бы настолько обидным, чем эти слова.

— Не сравнивай меня с ней, пожалуйста. Я не думаю, что у нас найдется хоть одна общая черта с этой девушкой. По правде говоря, я не уверена, что она будет полезной в работе офиса.

— Да что тебе в ней так не нравится? Ее внешность или тот факт, что я нанял ее, не посоветовавшись сперва с тобой?

— Я на самом деле думала, что наймы делаются совместно, — ответила Джессика с обидой в голосе.

— Ты и так была загружена под завязку, я не хотел вешать на тебя еще и это.

— Надеюсь, ты хотя бы протестировал ее… Нет? — девушка усмехнулась. — Позволь мне догадаться, сворки лифта открылись и ее компетентность так бросилась тебе в глаза, что ты подумал, что это лучший кадр в нашем офисе за этот год?

Несмотря на эти колкости, Кристоф улыбнулся. Мужчина охотно признавал, что предположения Джессики не были слишком далеки от реальности. Он определенно нанял Селин на работу не за ее бухгалтерские навыки, а за внешность.

— В любом случае, я даю ей шанс быть не только потрясающей женщиной. Я сделал с тобой то же самое и посмотри на результат, я тогда не ошибся.

Джессика не приняла комплимент.

— Делай, что хочешь, но я не хочу видеть ее в своей команде. Ты ее нанял, ты и будешь ее начальником.

— Я же тебе уже сказал, что она будет под руководством Жан-Марка, тебе не на что обижаться.

— Тогда все замечательно…

Внезапно Кристоф обнял девушку за плечи и притянул к себе так, что голова девушки оказалась на его плече.

— А ты? Ты постоянно бегаешь, работаешь, как заведенная, и никогда не рассказываешь о себе. У тебя все в порядке?

Джессика быстро высвободилась из объятий, которые могли быть неверно истолкованы двумя людьми, идущими слегка впереди.

— У меня все хорошо. Анна вместе с нотариусом занимаются бумагами по наследству. Поль хотел бы стать во главе отцовской кампании.

— Это хорошая идея.

Девушка покачала головой.

— Он еще учится и совершенно не знает, как руководить компанией с десятью рабочими.

— Ты знаешь, как это делается, ты могла бы ему помочь.

— Я совершенно не разбираюсь в информатике. Я бы лучше продала это предприятие. В любом случае, если Поль захочет взять ее в свои руки, то я с легкостью уступлю ему свою долю. В конце концов, он был его отцом на протяжении двадцати двух лет, а моим – всего три. У меня нет никакого права голоса.

— У тебя есть право иметь свое мнение и высказать его.

— Я знаю. Поль еще не отошел от шока, возможно, он пересмотрит еще свое решение. — Джессика ненадолго замолчала. — Когда у тебя рак, у тебя есть время подготовиться к смерти, но сердечный приступ – это как разрыв аневризмы, - он всех застает врасплох и оставляет в растерянности.

Кристоф снова нежно прижал девушку к себе.

— Черт возьми, перестань так делать! Я не знаю, чего ты хочешь, но от этого мне только больно! — возмущенно вскрикнула Джессика.

— Я просто хочу тебя успокоить. Я знаю, что ты никогда не говоришь о своих чувствах, но я уверен, что тебе не легко.

— Спасибо за заботу, но я в порядке, ты мне не нужен. В моем окружении достаточно людей.

— И кто же? Ах да, — с иронией сказал Кристоф. — Филибер и твоя мать. Я ее никогда раньше не встречал, но она оказалась забавной пташкой с красивыми перьями. Она на самом деле заслуживает того, чтобы ее узнали.

Джессика мгновенно застыла на тротуаре.

— Его зовут Филип, а не Филибер. А у тебя уже и так есть новая игрушка, — бросила девушка, указывая на Селин, — так что не лезь к моей матери. В любом случае, она тебе не подойдет. Начать хотя бы с того, что она слишком стара для тебя.

— Сколько ей?

— Шестьдесят два.

Кристоф едва улыбнулся. Как только девушка поняла причину его усмешки, то сразу же предостерегла:

— Заткнись, прежде чем сказать какую-нибудь глупость.

Мужчина сжал губы, но хитрое выражение лица никуда не исчезло.

— Это не одно и то же, это совершенно разные вещи. К тому же, когда женщина старше мужчины – это более шокирующе.

— Для кого?

— Для общества.

— Общества? Джесс, ты когда-нибудь слышала о женщине-пуме? Это довольно распространенное явление и хорошо изученное… Да ладно тебе, я же шучу! Это твой малыш Филипп сделал тебя такой серьезной? Лично я знал тебя, когда ты была более забавной.

— Девушки, которую ты знал, больше не существует. Она выросла и поумнела.

— Жаль, мне она очень нравилась…

Джессика ничего не ответила. Она достала мобильный, чтобы вызвать такси, и заодно прочитала сообщение, отправленное Филиппом. Внутри себя она вздохнула с облегчением. Тот факт, что сегодня вечером он будет занят, прекрасно совпадало с ее планами: ей нужно было побыть одной.

Такси приехало как раз в тот момент, когда вся компания подходила к офису. Не теряя ни минуты, Джессика запрыгнула в машину.

— Поезжай без меня.

— Но Марк ждет нас двоих…

— Ничего страшного. В любом случае он постоянно слушает только тебя. Я тебе полностью доверяю.

Джессика бросила Кристофу красноречивый взгляд, но вслух ничего не сказала. Девушка откинулась на заднее сиденье и назвала шоферу адрес в Ла-Дефанс (деловой район Парижа).

ГЛАВА 3

Во время перекура Соня Альвез отыскала своих курящих коллег – Себастьяна Роше, Муниа Эль-Хаджи, Арно Дюбуа и Магали Лавальер – внизу здания. Девушка с удивлением там обнаружила и Селин, держащую в руках электронную сигарету.

— Внимание, Троянский конь, — пошутил Себастьян, показывая на Соню.

Соня скорчила рожицу, которая в скором времени превратилась в широкую улыбку, но лишь до тех пор, пока ее взгляд не наткнулся на полный непонимания взгляд Селин.

— Себастьян терпеть не может Джессику, — пояснила Соня новенькой. — Это враг номер один. А так как я работаю с ней, то я тоже нахожусь во вражеском лагере.

— Я не думала, что этот офис на военном положении, — заметила девушка. — Вы все производите впечатление людей, которые хорошо ладят друг с другом.

— Между собой, да, — заверил ее Арно, бухгалтер тридцати семи лет. — Мы подтруниваем над Софи, но все равно любим ее. Но вскоре ты заметишь, что та, которая получила повышение через постель, не входит в нашу группу.

— Она наоборот ухудшает атмосферу. Эта потаскуха! — выдал Себастьян, даже не пытаясь скрыть эмоции, которые вызывает у него Джессика. — Она спит со всеми, у кого толстый кошелек и большие яйца.

— Себ! — воскрикнула Муниа скорее для формы, чем с желанием успокоить коллегу.

Хотя, в отличии от мужчин она и не смеялась, было видно, что девушка сдерживается.

— Вы говорите лишь бы что, — запротестовала Соня. Она быстро повернулась к Селин. — Не слушай их, хорошо? Джессика замечательный человек, большой профессионал своего дела. На самом деле, я думаю, что без нее этот офис не был бы таким успешным.

— И вот троянец вернулся. Ты единственная, кто смог в ней найти все эти качества. У нее отличная задница – это правда, она должна быть хороша в постели, принимая во внимание то, как быстро она поднялась по карьерной лестнице, но на этом все заканчивается.

— Клиенты ее обожают.

— Почему, по твоему мнению? — усмехнулся Арно. — Должно быть, она не раз встала перед ними на колени. Старик Маршан должно быть был счастлив, что во вторник она пришла на встречу одна, без Кристофа. Он поимел ее в одиночку.

— Вы все просто отвратительны. Она на самом деле не заслужила, чтобы вы так о ней говорили.

— Почему вы так ее ненавидите? — спросила Селин, лопаясь от любопытства.

— Это долгая история, — ответил Себастьян. — Одной сигареты не хватит, чтобы все тебе рассказать.

— Ты можешь ее немного подсократить, — подначила его Муниа. Соня недобро посмотрела на нее; Муниа ответила на ее взгляд выражением чистой невинности. — Я ничего не делала, он первый заговорил об этом, а не я.

— Ты отвратительна.

— Я бы хотела узнать об этом, вам удалось разбудить мое любопытство. Мне она показалась хорошей девушкой. Немного хвастливой, возможно, но это все равно не делает из нее ту, кого вы сейчас описываете.

С нескрываемым удовольствием Себастьян начал рассказывать:

— Джессика пришла в наш офис на неполную ставку: она попеременно училась и работала. Она работала с Франсуазой, которая была главной в то время. Когда Франсуаза пошла на пенсию, Кристоф, вместо того, чтобы назначить Жан-Марка или кого-то из нас на освободившееся место, отдал это место Джессике. Ей было тогда всего двадцать четыре года, хотя Жан-Марк, Анна-Мари или я были как минимум на десять лет старше. По логике, этот пост должен был занять кто-то из нас. В особенности Жан-Марк. Но у этой девки были козыри, которых у Жан-Марка не было. С самых первых дней Джессика делала все, чтобы положить их себе в карман. С Франсуазой она строила из себя преданного помощника, вкалывая, как сумасшедшая, нарабатывая кучу сверхурочных, а с Кристофом она к тому же вела себя как настоящая вертихвостка. Он оплатил ее обучение, брал на серьезные встречи, что было настоящим сумасшествием. Он взял ее под свое крыло, затем он принял это как должное, а потом, когда Франсуаза ушла на пенсию, Кристоф поставил на ее место Джессику.

— Она должна была отсосать ему несколько раз, чтобы получить эту должность, — заметил Арно.

— Все эти сверхурочные часы… Черт. Должно быть они занимались этим везде в нашем офисе.

— Оу, — с отвращением проворчала Муниа. — Какой же ты отвратительный.

— Я - реалист, моя дорогая. Вернемся к Джессике. С того момента, как она получила эту должность, она больше не психовала. Она смотрела на нас сверху вниз, будто мы были полным ничтожеством. Она просила, чтобы мы были в ее команде, но она не смогла поладить ни с кем, кроме Сони, потому что та очень добрая и очень-очень терпимая. Многие бухгалтеры уволились, потому что они не выдерживали давления и не могли смириться с тем, как с ними обходилась Джессика. Она заставляла оставаться их после работы, если конфискация файла или НДС не была завершена! С Франсуазой все было прекрасно, но не с этойпотаскухой! Она только недавно закончила университет, а уже возомнила себя королевой мира. Невыносимо, я тебе скажу.

— А когда с Кристофом все было закончено, стало еще хуже. Она срывалась на нас. Себ чуть было не сорвался на нее.

— Однако, я уверяю тебя, что я уважаю женщин, — заверил Себастьян, который не хотел, чтобы у Селин сложилось о нем плохое впечатление. — Но она меня вынудила, упрекая меня в тысяче мелочей, неправильно закрытом счете, приблизительных подсчетах!

Селин округлила красивые глаза:

— Да, атмосфера была действительно тяжелая.

— Именно. Мы пошли жаловаться Кристофу и пригрозили ему, что вызовем трудовую инспекцию. Он сразу же назначил Жан-Марка главой миссии и после нескольких упущенных попыток, он организовал две команды.

— Как в Ко Ланта. Красные и желтые.

— И это война…

— С лидером красных, но не с солдатами, котом каждый день делают выговоры и от которых требуют все больше и больше за мизерную плату. Мы даже готовы принять их в свои ряды, но лидерша отказывается, поэтому мы им и предоставили иммунитет.

— Мне нравится с ней работать, — чувствуя себя немного не в своей тарелке, заверила девушку Соня.

— Перестань, — тут же перебила ее Муниа. — В прошлый раз ты пришла сюда вся в слезах, потому что Джессика на тебя наорала из-за досье Лопеза Карвало.

— Я сделала огромную глупость по делу с ежегодным гонораром в тридцать тысяч евро, — сказала в защиту Соня. Но она вспомнила жгучее чувство, которое она ощутила, находясь в кабинете Джессики.

— Все люди делают ошибки, даже она. Она не имела права разговаривать с тобой подобным образом.

— К тому же у нее нет права обращаться с Медхи, будто он ее раб. Он стажер по бухгалтерскому учету, а не мальчик на побегушках. Тем не менее она посылает его к себе домой за одеждой или отправляет его за обедом.

— Это ее марионетка, — подвел итог Арно.

— Время вышло, — перебила их Магали, посмотрев на часы. — Радио сплетен закончилось.

Ничего не обсуждая, они все вместе вызвали лифт на пятый этаж.

— Надеюсь, что монсеньор Леклерк смилостивится и отправит меня в команду желтых.

Все, даже Соня, рассмеялись. Когда дверцы лифта открылись, вся пятерка все еще улыбалась.

Джессика заметила Соню, когда та возвращалась с перекура. Еще она заметила, как Кристоф подал Селин знак рукой, чтобы та зашла в его кабинет.

— Соня! — позвала Джессика.

— Да?

— Ты ходила курить с новенькой?

— Да, она была там вместе с остальными.

— И? Как она тебе?

— Честно? Она довольно приятная.

Девушки одновременно бросили взгляд на соседний кабинет. В это время Кристоф громко смеялся.

— Интересно, где мы находимся, — пробормотала Джессика. — Если прямо сейчас зайдет клиент, мне кажется, ему будет сложно принимать нас всерьез. Ты видела, как она качает перед ним ногами? Честно говоря, не говори мне, что эта девка здесь только для работы.

— А для чего еще?

Джессика только улыбнулась.

— Ты судишь ее по внешности, Джессика. Если бы она здесь была для чего-то другого, она бы не пошла в консалтинговую фирму в поисках работы. Ее внешность может открыть ей все двери. К тому же, быть бухгалтером не означает быть некрасивым, посмотри на нас, — сказала Соня, подмигнув девушке.

Джессика рассмеялась. Настоящим, спонтанным смехом. Смехом, который осветил ее лицо, стерев с него всю серьезность.

— Здорово слышать, как ты смеешься. С тобой это происходит довольно редко, по крайней мере здесь.

Улыбка сразу же исчезла с лица.

— Ты думаешь, что у меня поводов посмеяться?

Соня не ответила. Она смотрела на профиль девушки, глаза которой смотрели на соседний кабинет. Они никогда не обсуждали тему ее связи с начальником, но Соня чувствовала, что Джессика ввязалась в это не только ради выгоды. Было что-то еще. Чувство, существование которого все кругом отрицали.

— Она будет работать с Жан-Марком.

Соня кивнула в знак согласия.

— Как дела у твоей второй семьи?

Этот неожиданный вопрос вытащил Джессику из ее мыслей.

— Все хорошо. У них шок, но они очень дружные и помогают друг другу.

— А ты как?

— Все спрашивают, как у меня дела. Неужели у меня такой несчастный вид?

— Ты хорошо выглядишь, но я знаю, что стойкий оловянный солдатик на прошлой неделе был пронзен очень острой стрелой, и что под всей его броней эта рана очень сильно кровоточит.

Это была красивая метафора, которая идеально описывала ситуацию.

— Все в порядке. Я большая девочка и знаю, что однажды жизнь прекратится у каждого из нас.

— Я знаю, но иногда, когда действительно тяжело, можно поплакать – это помогает.

— Здесь? — с насмешкой спросила Джессика. — Ты сумасшедшая? Они только и ждут, когда я сорвусь.

— Я так не думаю. Никто не обрадуется, если ты будешь плакать из-за потери отца.

— Ты хочешь поспорить? Они меня настолько ненавидят, что станут в очередь, чтобы потанцевать на моей могиле.

Соня вспомнила перекур и жестокие слова Себастьяна.

— Тебя ненавидит Себастьян. Остальным он просто промыл мозги, но они не ненавидят тебя по-настоящему.

Джессика с сомнением посмотрела на Соню.

— Они уже обсуждали меня с новенькой?

Не желая вдаваться в детали, Соня только кивнула.

— Что они говорили?

— Ты не хочешь этого знать.

Какое-то время девушки смотрели друг на друга, а потом Джессика упала в свое красивое светло-бежевое кресло.

— Я сама догадаюсь. Продвижение через постель? Девка, которая переспала с начальником, чтобы подняться по карьерной лестнице как можно быстрее?

— Они рассказывают одно и то же всем новичкам.

Непроницаемая маска застыла на лице Джессики. Эмоции кипели где-то внутри, сердце болело. Но лицо было непроницаемым.

— Что еще?

— Ты хорошо все пересказала.

— Соня, не надо меня жалеть. Я просто хочу узнать.

Соня вздохнула.

— Зная Себастьяна, ты должна понимать, что это одни сальные комментарии.

— Я - потаскушка, которая спит со всем, у чего есть мужские причиндалы, начальник, клиенты…

— Ты все поняла.

— Комментарии Себастьяна редко поднимаются выше пояса, — прошептала Джессика, чувствуя, как ее накрывает тошнота. — Он словно какой-то одержимый, у которого вместо мозга – ширинка. Ты знала, что он хотел со мной встречаться в самом начале?

— Нет, я была не в курсе.

— Он этим не хвастается, потому что я довольно быстро поставила его на место. Я не мешаю работу и личную жизнь, и не дружу с коллегами. И я никогда не встречаюсь с ними.

Соня не знала, что ответить. Она не знала обо всей этой истории между Джессикой и Себастьяном. Это могло бы объяснить злобу и ненависть, которую испытывал мужчина. Себастьян злился на нее не только из-за работы и занимаемого ей положения, но еще и из-за того, что Джессика его отшила.

Но по поводу того, что Джессика не смешивала работу и личную жизнь…

— Он не был коллегой! — огрызнулась Джессика.

— Я ничего не сказала!

— Ты думаешь слишком громко.

— Это меня не касается, — решила Соня, слегка смущенная ситуацией. — Это не касается никого из нас.

— Именно, — согласилась с ней Джессика, в то время как ее взгляд вновь обратился к блондинке, которая выпендривалась в соседнем кабинете. Когда девушка увидела, что Селин встала, а Кристоф взял свою спортивную куртку, острая боль пронзила ее сердце.

Но она просто крепче стиснула зубы.

Джессика не должна была удивляться, когда обнаружила Селин рядом с Кристофом и Жан-Марком в конференц-зале. Однако, когда она заметила, что блондинка сидит между двумя мужчинами, Джессика бросила вопросительный взгляд на своего начальника.

— Селин захотела учиться у нас. Она не умеет работать с нашими программами и хотела бы задать воспользоваться ситуацией, чтобы задать пару вопросов.

— Я думала, не укладываешься в сроки, — ответила Джессика, смотря на Жан-Марка.

— Не беспокойтесь, — с широкой улыбкой, которая, однако, не отражалась в глазах, успокоила ее Селин. — Я возьмусь за это, когда закончу учиться. Меня это действительно интересует.

Джессика лишь отмахнулась от ее объяснений:

— Вы не должны передо мной отчитываться. Вы не в моей команде.

— Конечно, я с желтыми.

— Прошу прощения?

— С кем? — добавил Кристоф.

Только Жан-Марк рассмеялся.

— Желтыми. Это их шутка, — объяснил тот. — Желтые находятся с одной стороны, а с другой – красные. Себастьян настоящий фанат Ко Ланты, и таким образом он объясняет, кто с кем работает.

— Если у нас и были какие-то сомнения по поводу его умственных способностей, то теперь их нет…

— Мне нравится Ко Ланда, — признался Жан-Марк. — Когда я дома, то всегда смотрю его по телевизору. Кэрол тоже его фанатка.

— Признаюсь, что мне он тоже нравится, — отважилась сказать Селин, наблюдая за неодобрением Кристофа.

— У Джессики нет телевизора, — резко сказал последний. — Вместо него у нее сотни книг с пугающими названиями. По крайней мере, если ничего не изменилось. Возможно, она и не знает, что такое Ко Ланта.

Жало внезапно пронзило сердце Джессики. Огромными усилиями она пыталась сдержать поднимающийся в ней гнев. Какое у него было право высмеивать ее таким образом? Какое у него было право просто говорить, что он был у нее дома? Она бы с удовольствием отвесила ему пощечину. Вместо этого она прикусила губу и напряглась, чтобы ответить спокойным тоном:

— Вообще-то у меня есть телевизор. Я не смотрю его постоянно, потому что у меня нет много свободного времени, но у меня он есть.

— Могу поспорить, что для программ на Arte. (Arte – франко-немецкий телеканал, транслирующий культурные программы. Как «Россия - Культура»).

Словно школьники, Селин и Жан-Марк наклонились, чтобы скрыть свой смех. Жало все больше и больше впивалось в сердце Джессики.

— Я не посмотрела в календарь… Сегодня мой праздник?

— Не воспринимай это плохо, Джессика, — попытался успокоить девушку Жан-Марк, — эта история с желтыми и красными довольно забавная.

— А Себастьян – самый уморительный юморист, я знаю, — несмешливо ответила девушка, немного отделяясь от троицы.

— Мне удалось немного с ним поговорить, он довольно милый. Но все же, не похоже, чтобы вы ему сильно нравились…

— Мягко говоря, — прокомментировал Жан-Марк.

Все взгляды устремились на Джессику, которая что-то царапала в своем блокноте, игнорируя остальных. Поняв, что девушка скоро не сможет больше сдерживать свои эмоции, Кристоф пришел ей на помощь.

— Девушки, может, вы могли бы обращаться друг к другу на «ты»? Это нормальное дело среди коллег.

Джессика подняла голову и посмотрела на этого «посредника».

— Я только за, — вызывающе заверила Селин.

— Я тоже, это всегда было политикой компании… Кажется, пришел ответственный по обучению, — поменяла тему Джессика и направилась к человеку, которого Мануэла вела к конференц-залу.

Обучение длилось чуть больше двух часов. Все это время Селин пыталась произвести хорошее впечатление и задавала горы вопросов, на который преподаватель спешил давать ответы. Когда они закончили, девушка его поблагодарила, а затем довольно сильно пожала руку Кристофу.

— Спасибо, монсеньор Леклерк, что позволили мне посетить это занятие. Я узнала много нового.

— Мне нравится, когда мои работники интересуются своей работой и относятся к ней серьезно, — ответил ей Кристоф, не отпуская руку девушки. — А тянуть вверх тех, кто этого действительно хочет, — для меня настоящее удовольствие. Посмотрите на Джессику. Когда она пришла сюда, ей было девятнадцать лет, и она все еще училась. Через одиннадцать лет она стала одним из столпов этого офиса. Если вы решительно настроены, если вы упорно работаете и доказываете, что вы хотите здесь работать, тогда я всегда вас поддержу, подбодрю и дам вам такие возможности, о которых вы возможно и не думали.

Селин тоже не спешила убирать руку. Она чувствовала, что поддается чарам своего начальника. Он был высокомерный и уверенный в себе. Он был полон энергии, жизненных сил и юмора. От него исходил запах власти и денег. Такая смесь взбудоражила все клеточки ее тела и заставила пульсировать в самых интимных его частях. А этот искрящийся взгляд, который раздел ее уже не один раз!

Это была замена Кевину, ее парню, который работал аудитором в большой фирме. Он уже даже не смотрел на нее. Все свободное время парень жаловался на работу, на график, на коллег, на давление. Они встречались всего полгода, но девушка уже понимала, что больше не может его терпеть. Селин не хотела видеть нытика в своей постели, а уж тем более в жизни. Она хотела сильного и уверенного в себе мужчину. Мужчину, которого бы она смогла поставить на колени и который нравился бы ей так сильно, что она согласилась бы встать на колени рядом с ним.

Она не встретила еще такого человека. Девушка встречала несколько мужчин, которые были готовы подарить ей весь мир, но никто не смог произвести на нее нужного эффекта. До сегодняшнего дня.

— Вы на самом деле золотой начальник, монсеньор Леклерк. Уверена, что не смогла бы найти никого лучше.

Джессика закатила глаза. Ее раздражало поведение Селин, а ее сладкий голос начал становиться невыносимым.

Джессика, все еще обиженная и злая, вернулась в свой кабинет и прослушала голосовое сообщение, которое ей оставила ее мать. Поужинать с ней сегодня? Определенно нет. Нет никакого желания притворяться. Никакого желания, вести дружескую беседу. Не колеблясь девушка отправила матери сообщение, чтобы сказать, что этим вечером она занята. «Слишком много работы», — утверждала Джессика.

Джессика все еще была без настроения, когда ее телефон снова завибрировал на стопке с документами.

— Что? — сухо спросила она, подняв трубку.

— У меня все хорошо, спасибо. А как у тебя дела?

— Послушай, сейчас не самое удобное время. Я иду на собрание и у меня куча срочных дел, которые нужно доделать. Что ты хочешь?

— Я хотел заехать за тобой сегодня. У меня есть кое-что для тебя.

Джессика про себя выругалась. Она догадывалась, о чем идет речь и сегодняшний вечер подходил для этого еще меньше, чем любой другой день.

— Я слушаю тебя.

— Она на самом деле просто замечательная, — с восторгом говорил Филип. — Я позвонил в агентство, и мы можем прямо сейчас туда поехать. Квартира находится в Леваллуа-Перре, в одной из османских многоэтажек, а с балкона просто волшебный вид на Сену. Сто десять квадратных метров, две комнаты, одна ванна только после ремонта, огромная гостиная… Серьезно, ее нужно обязательно посмотреть.

— Фил, мне очень жаль, но я никак не могу освободиться…

После короткой паузы с другого конца провода послышался вопрос:

— Ты не можешь, ты не хочешь или ты просто не собираешься жить вместе со мной?

— Не начинай… — примирительно сказала Джессика, догадываясь, что парень сильно расстроился, и не нужно было срываться на нем. — Мы поговорим об этом в другой раз, хорошо? Обещаю, завтра я закончу пораньше и приглашу тебя на ужин. И у нас будет много времени, чтобы обсудить площадь, обстановку и удобства. Что скажешь?

— Точно завтра вечером?

— Точно.

— Тогда поедем туда завтра, я предупрежу агента… Я люблю тебя, Джессика, и ты это знаешь, я очень хочу жить с тобой.

— Я тоже тебя люблю, — ответила Джессика, сожалея, что он не рядом.

Разговор с Филипом был своеобразным бальзамом на душу, но, когда Джессика заметила, что Кристоф ее зовет к себе, она снова почувствовала злость. Девушка поняла, что нужно сказать ему, что она обо всем этом думает. Пока она этого не сделает, то будет продолжать нервничать и срывать свою злость на других.

— Джессика, — позвала Мануэла девушку, которая уже собиралась войти в соседний кабинет, — звонит мадам Арди. Она хотела бы проконсультироваться с тобой.

— Не сейчас, — сухо ответила Джессика, открывая дверь кабинета своего начальника. — Скажи ей, что я перезвоню.

На какое-то мгновение девушка остановилась в проходе, сердито смотря на мужчину. Давно прошли те времена, когда она заходила сюда с улыбкой на губах. Когда она садилась на край его дымчатого стеклянного стола прямо напротив мужчины. Когда она тонула в его взгляде, в котором можно было прочитать охватывавшее его желание. Когда она наклонялась, чтобы коснуться его губ, которые она хотела целовать весь день. Когда она расставляла ноги, чтобы пропустить его нежную и теплую руку, его жадные пальцы, по которым она так скучала. Те времена, когда он спокойно мог расстегнуть ширинку своих штанов и притянуть девушку к себе. Когда они могли заниматься сексом на этом самом столе, диване, в лифте, даже на стоянке не опасаясь, что кто-то придет и все испортит.

Теперь она приходила в его кабинет только по рабочим вопросам. Или чтобы поругаться.

— Ты хотел меня видеть?

Кристоф поднял голову и приветливо улыбнулся.

— Закрой дверь. Хочешь кофе?

Она покачала головой. Между внезапной смертью отца, неожиданным приездом матери, появлением Селин и желанием Филипа перейти на новый уровень отношений, на который Джессика не планировала переходить в ближайшем будущем, девушка была настолько нервная, что по ночам не могла долго спать.

— Предполагаю, что ты хотел извиниться за то, что издевался надо мной при остальных? У Джессики нет телевизора. У Джессики есть только скучные книги. Спасибо, — сказала девушка, одаривая мужчину обиженным взглядом. — Я оценила.

— Извини, если я тебя обидел, я просто хотел немного разрядить обстановку.

— О да, ты ее разрядил, но я бы была тебе благодарна, если бы в будущем ты удержался от того, чтобы делать это за мой сче…

— Извини меня, Джесс, — серьезно повторил Кристоф. — Я не хотел тебя ранить.

Джессика знала его достаточно долго, чтобы понять, что он говорит правду.

— Извинения приняты, — более дружелюбно ответила она. — Зачем ты хотел меня видеть?

— Я хотел спросить, как у тебя дела, Джесс. Как у тебя дела на самом деле.

— Опять? Ты для этого позвал меня?

Качая головой, девушка встала, но Кристоф положил свою руку на ее, чтобы помешать ей уйти.

— Я подумал, что здесь ты будешь чувствовать себя более комфортно.

В этот раз она не смогла удержаться и засмеялась; смехом полным боли.

— Ты уверен, что я буду чувствовать себя более комфортно здесь, в твоем кабинете, наедине с тобой, в окружении всех этих чертовых языков, которые только и ждут, чтобы посмотреть на этот спектакль.

— Перестань преувеличивать, они не такие. Это было давно.

— Для нас с тобой, да, но не для них. Я была и буду той, кто получил повышение через постель, шлюха, которая устроилась у тебя между ног, чтобы получить должность.

— Джесс…

Джессика его перебила:

— Ничего не говори. Ты не знаешь семьдесят пять процентов того, о чем говорится в этой фирме, в том числе и обо мне.

— Я не обращаю на это внимания, потому что мне это не интересно. Ты должна делать тоже самое.

«Легко сказать!» — подумала девушка. Особенно когда такой человек как Себастьян каждый день рассказывает байки, чтобы повеселить народ.

— Мне наплевать, что они думают, но за все это время, я думаю, что я доказала, что достойна этой должности не из-за того, что побывала в твоей кровати.

— Ты прекрасно работаешь. Все это время ты была на высоте. Честно говоря, больше никто в этом офисе не мог бы справится с этой работой лучше тебя.

— Не забудь это сказать своей подружке.

Кристоф нахмурился:

— Кому?

— Селин.

— Она не моя девушка.

— Это вопрос времени, — заверила мужчину Джессика, выдерживая на себе его взгляд. — Она тебе нравится, я вижу это по твоим глазам. Каждый раз, когда ты на нее смотришь, они начинают блестеть словно у ребенка, который вид перед собой кондитерскую.

Кристоф засмеялся от этого сравнения.

— Она красивая, признаю это, но я не хочу ее.

Первый раз за весь разговор Джессика улыбнулась:

— Врун… — она сделала паузу, а потом добавила: — Я думаю, она не запрыгнула бы к тебе на колени, если бы это тебе не нравилось. Вы просто золото, монсеьор Леклерк. Мне повезло, что у меня такой начальник как вы, монсеьор Леклерк, — сказала Джессика, копируя мимику и приторный голос Селин.

Кристоф снова захохотал:

— Она тебе действительно не нравится.

— Мне не нравится то, как она себя ведет, я тебе это говорила. В остальном, мне наплевать на нее. Мне есть, о чем подумать кроме Селин Гужон.

— Твои родители?

Лицо Джессики снова потемнело. Не говоря ни слова она встала со своего кресла, чтобы устроиться на столе напротив окна и смотреть, правда, не видя, на пятизвездочный отель, который стоял на другой стороне улицы.

— Мне проще переварить смерть моего отца, чем возвращение матери со своим новым Аполлоном. Это женщина просто безумная.

— Если ты называешь безумием отказ от подчинения другим, желание показаться немного эксцентричным, тогда я должен признаться, что тоже безумный. Твоя мать очаровательна, Джесс. Не такая, как все, но очаровательная. Однако понятно, что вы полные противоположности.

— Я сделала все возможное, чтобы не быть похожей на ее, чтобы не быть этой женщиной-ребенком, которая полностью оторвана от реальности и не может взять на себя роль матери.

Кристоф резко встал и подошел к девушке. В этот раз она не отпрянула, когда мужчина приобнял ее за плечи, чтобы утешить.

— Но все-таки она неплохо справилась. Посмотри на себя, посмотри, какая ты…

— Ты думаешь, что это все благодаря ей? Мой отец за три года сделал для меня больше, чем она – за тридцать. Я просила ее просто быть моей матерью, но она и на это оказалась неспособной.

— Я думаю, ты перебарщиваешь. Она все же прервала свой отпуск на другом конце мира, чтобы приехать и поддержать тебя. Возможно, ты ожидала не совсем этого, но она сделала так, как сумела. Лично я думаю, что она действовала, как настоящая мама, и не вижу, что бы еще она смогла для тебя сделать.

— Хватит ее защищать, — начала выходить из себя Джессика, а ее память наполнилась болезненными воспоминаниями, которые, как ей казалось, она уже похоронила. — Мы жили за сотни километров от моего отца, и она была единственным человеком, на которого я могла рассчитывать, но моя мать была настолько взбалмошной, что каждый раз, когда я хотела положиться на нее, я оказывалась опрокинутой на землю…

Несмотря на все усилия, которые приложила Джессика, чтобы не выдать своих эмоций, она не смогла контролировать слезы. Этот день, вся эта неделя были очень тяжелыми; было вполне ожидаемо, что она не выдержит. «Но почему сейчас?» — саму себя спросила Джессика, отталкивая руку Кристофа, чтобы в порыве бешенства вытереть слезы. Неужели она не могла подождать до машины? Или до дома, когда ее никто не сможет увидеть. Особенно он.

— Видишь, — забеспокоился мужчина. — Оказывается, все не совсем в порядке.

— У меня все хорошо, — возразила ему девушка, вздергивая голову. — У меня просто был паршивый день, такое случается. Теперь, если ты закончил играть роль моего психиатра, мне нужно вернуться к работе. Мирей Арди ждет моего звонка, а ты лучше меня знаешь, что она из себя представляет.

— Я позвоню ей сам. Иди домой, отдохни или проведи скучный вечер со святым Филибером.

Джессика непроизвольно улыбнулась.

— Его зовут Филип. И перестань себя обманывать, вечера с ним никогда не бывают скучными.

— Мне трудно в это поверить. Знаю, что он точно не скучает, а вот ты…

— Не переживай, я тоже замечательно провожу время…

Еще один шаг, и они были бы так близко друг к другу, что их тела прижались бы одно ко второму, их руки бы соприкоснулись, а их губы, если бы кто-то из них хоть чуть-чуть сдвинулся…

— Он хотел, чтобы мы поехали сегодня вечером смотреть квартиру, — призналась Джессика, наблюдая за каждым движением его губ.

— Не может быть. Не думал, что вы уже добрались до этого этапа.

— А чего ты хочешь. Он уже не может больше терпеть, — ее взгляд стал провокационным и очень чувственным. — Он хочет, чтобы я была рядом каждый вечер, каждую ночь и каждое утро…

Внезапно она закрыла глаза. Его пальцы с жаром дотрагивались до ее, вся она была готова прореагировать на малейшее его движение. Ее сердце стало еще громче биться в висках, ноги начали подкашиваться, а внутри живота появилось дикое желание. Она тут же почувствовала, что теряет равновесие.

— Я помню, как ты жила со мной на барже, — прошептал Кристоф, который был так же возбужден, как и она. — Я так и не смог дочитать ни одной книги.

— Я с трудом взялась за журнал, так и прочитала одну статью.

Она снова закрыла глаза, взволнованная воспоминаниями ее жизни на барже. Вечера, которые она проводила готовя ужин, занимаясь сексом, ужиная, занимаясь сексом, пытая почитать журнал или книгу и снова занимаясь сексом. Вечера, когда он приглашал ее в ресторан и когда они занимались сексом до, после, а иногда и в его машине. Летние вечера, когда они любили друг друга в джакузи или на террасе, их голые тела на нагретом солнцем паркете, скрытые зеленью растений и деревьев набережной. Ей никогда не нравились такие мужчины, как он; она никогда и не мечтала о мужчине, который был бы таким сильным и властным. Если бы все зависело только от нее, то они бы провели всю жизнь, занимаясь любовью. Но она должна была прислушиваться и к нему, и в какой-то момент он предпочел заниматься сексом с кем-то другим.

Картинка Кристофа, склонившегося над Натали, их переплетенные на диване тела заставила Джессику вернуться в реальность. Она поняла, что была на грани того, чтобы поцеловать его, как если бы между ними ничего не изменилось.

Она чуть не сгорела, играя с огнем.

Девушка отступали на несколько шагов.

— Я верну тебе ключи, как только смогу, — сказала она, едва скрывая свое смущение.

Кристоф подошел, она сделала очередной шаг назад.

— Ты можешь там оставаться столько, сколько захочешь. Никто не выгоняет тебя.

— Если когда-нибудь Филип узнает, что я живу в твоей квартире, если он узнает, что я практически не плачу за нее, если он узнает, что мы с тобой раньше были вместе… Лучше, чтобы я отдала тебе эти ключи как можно скорее.

— А если Филип узнает, что это я подарил тебе Брауни, — спросил с небольшой издевкой Кристоф, — ты мне его тоже вернешь?

— Это не смешно. Он не знает о нас с тобой, и я хочу, чтобы это так и осталось. Он не поймет, почему за полтора года я ему об этом ни разу не сказала, а тем более он не поймет, почему я осталась здесь работать. Ни считая того факта, что ты меня содержишь…

— Я не содержу тебя, ты платишь арендную плату агентству недвижимости.

— Которая на самом деле очень смехотворная с точки зрения ее реальной арендной стоимости, я же не дура.

Кристоф поднял руки.

— Если Филибер не понимает, что ты с этим поделаешь?

— Филип! — после небольшой паузы Джессика продолжила. — В конце концов, может, это и не так плохо, если ты начнешь встречаться с Селин.

Кристоф чуть не задохнулся.

— Ты серьезно?

— А почему нет? Она только этого и ждет и без сомнения, ты только от этого выиграешь. Так было бы проще в некотором плане.

— Проще для кого?

— Для меня. Я бы перестала быть главной темой сарафанного радио и отдохнула бы от этого. Не говоря уже о Филипе.

ГЛАВА 4

Она поняла, что оставила телефон на работе только тогда, когда оказалась на авеню Шарль-де-Голль в районе Нейи-сюр-Сэн. Ругая саму себя, девушка развернулась на первом же перекрестке и поехала в офис.

— Добрый вечер, Бакари. Я забыла телефон.

Охранник, широко улыбаясь, поздоровался с девушкой.

— Добрый вечер, мадмуазель Лафоре. Проходите, никаких проблем.

Джессика поднялась на лифте в кабинет и забрала телефон. Когда она уже собиралась уходить, то услышала приглушенный звук, доносящийся из соседнего кабинета. Должно быть Кристоф опять забыл выключить радио, которое включал по вечерам, чтобы работать под звуки музыки. Решительным шагом девушка вошла в погруженную в полумрак комнату и тут же остановилась, как вкопанная.

Кристоф застыл на кожаном диване со спущенными до лодыжек штанами и в расстегнутой рубашке. Селин сидела верхом на мужчине - юбка приподнята, распущенные волосы растрепались. В то время, когда Джессика внезапно застала их, девушка, громко причмокивая, сосала пальцы Кристофа и мяла груди руками.

Внезапное появление Джессики заставило их обоих подпрыгнуть, и парочка синхронно повернула головы по направлению входной двери.

— Упс, извините… Я не знала…, — забормотала девушка, торопясь к выходу. — Я думала, что это радио.

— Это было не радио, — ответила ей Селин, злобно улыбаясь. Она обратила свое внимание на Кристофа и ласково погладила его щеку. — Это был Кристоф, который наслаждался мной.

Намеренно провоцируя девушку, Селин наклонилась и лизнула лицо мужчины. В ужасе Джессика молниеносно выбежала из кабинета, спустилась на лифте и добежала до машины. На полной скорости она поехала домой, где сразу же поспешила в душ, чтобы стереть из памяти образ Кристофа, обласканного и вылизанного Селин Гужон.

Она приехала в ресторан раньше Филипа; не дожидаясь спутника, Джессика заказала бокал Шардонэ и стала проверять почту. В тот же момент ей пришло сообщение от Кристофа. Даже не прочитав его, девушка нажала на кнопку «Удалить». «Пошел он к черту», — подумала она и решила, что больше не будет о нем думать.

— Добрый вечер, красавица, — прошептал Филип ей на ухо. В ответ девушка притянула его лицо к своему и долго целовала мужчину, пытаясь забыться в этом поцелуе. Тяжело дыша, Филип сел напротив Джессики. — Чем я заслужил такую честь?

— Мне просто этого захотелось. Хотелось, чтобы ты знал, что ты - человек, который сделал для меня больше всего хорошего.

Он с нежностью улыбнулся девушке - улыбкой влюбленного человека.

— Это значит, что ты готова начать со мной более серьезные отношения, более официальные?

— Более официальные? — в голосе девушки послышалась паника. — Что ты подразумеваешь под… Только не говори мне, что…, — запаниковала Джессика, приходя в ярость. — Я не готова…

Филип взял руку девушки, не переставая серьезно смотреть в ее глаза.

— Фил… Нет… Не делай этого…

— Джессика Лафоре, — начал говорить парень. Пальцы девушки с силой сжали руку мужчины; Филип в ответ тоже крепче сжал ее кисть. — Согласитесь ли вы жить со мной?

Чуть не получив сердечный приступ Джессика звонко рассмеялась, а на глазах появились неуместные слезы.

— Ты невыносим, — закричала девушка, бросая ему в лицо салфетку. — Как же ты меня испугал.

— Мне очень жаль, — заверил ее Филип, широко улыбаясь. — Но тем не менее я жду ответа на вопрос, и брошенная в лицо салфетка не считается.

Лицо Джессики вновь стало серьезным. Она была готова к тому, что рано или поздно он задаст ей этот вопрос. Филип был влюблен в нее, она это знала, а совместная жизнь была первым шагом к тому, чего он так хотел. До сегодняшнего дня девушке удавалась уходить от ответа. Как ей говорила одна родственница, она уже была замужем за своей работой. У нее уже был семейный очаг – ее кабинет. Только там она получала удовлетворение и могла быть спокойной, там она могла быть счастливой. Будет ли жизнь с другим человеком настолько полезной? Если брать в пример личный опыт, ответ был только один: нет. Ее дом взорвался, те, кто должны были бы заботиться о ней, предали ее, ее большая любовь изменила… Только работа никогда ее не разочаровывала. Ее работа и Брауни, этот маленький шерстяной комочек, передвигающийся на четырех лапках и любящий свернуться клубком на девушке, как только она садилась на диван, чтобы почитать какую-нибудь ужасно скучную книгу про налогообложение или управление наследством, от которой клонит в сон. Из всех подарков, которые ей сделал Кристоф, американский керл определенно был самым любимым.

— Ну что? — напомнил о себе Филип. — Я закажу тебе шампанского или еще один бокал Шардонэ?

Его голос вытащил девушку из ее мыслей.

— Прежде чем выпить, я должна тебе кое-что сказать, — серьезным тоном сказала Джессика. — И, признаюсь, мне немного страшно говорить тебе об этом.

Она попыталась улыбнуться Филипу, но у нее ничего не получилось, а ее обеспокоенное выражение лицо только обеспокоило мужчину.

— Джессика, что происходит?

— Это по поводу Кристофа… Монсеньора Леклерка, если тебе так удобнее. О нем. Обо мне… — Девушка глубоко вздохнула и призналась: — Несколько лет назад я в него влюбилась… Мы влюбились друг в друга, и у нас была связь.

— Когда?

— Девять лет назад. Наши отношения длились всего два с половиной года. Потом он изменил мне, и все закончилось.

— Ты его еще любишь?

— Я перевернула страницу. Он начал жить новой жизнью, я тоже.

Филип отпустил ее руку и посмотрел на нее долгим и холодным взглядом.

— Ты любишь меня, Джессика? Я имею ввиду, ты меня любишь по-настоящему?

Джессика не колебалась ни минуты:

— Да.

— Больше, чем ты любила его?

На этом вопросе она сморщилась.

— Это не одно и то же. Я была молодой, неопытной, он был моей первой любовью… Сегодня я совершенно другая женщина.

— Понимаю… — Филип на некоторое время замолчал, чтобы понять, что ее признание может изменить в их отношениях. — Почему ты осталась работать на него? Почему не уволилась из его фирмы? Ты могла и даже должна была это сделать. А не работать, как проклятая, по десять-двенадцать часов на типа, который так себя повел с тобой. Помогать ему зарабатывать деньги… Многие бы на твоем месте не остались бы в фирме…

Джессика была готова объясниться к такому типу вопросов, просьбам, и, так как она завела этот разговор, то была готова отвечать.

— Он мне предоставил возможность карьерного роста, о которых я даже не могла мечтать, особенно в моем возрасте. По большей части, это его заслуга, что я сегодня такая, какая есть… И я обожаю то, что делаю. Отказаться от любимой работы из-за сердечной драмы было бы глупо.

— Твои коллеги знают о вас?

— Мы пытались скрывать наши отношения, не появляться вместе на людях, но иногда хватает любой мелочи, чтобы включить тревогу. Кто-то нас заподозрил или видел, как мы целовались, не знаю, и потом, как в любом офисе, сарафанное радио сделало свое дело. Через пару дней после того как я устроилась в кабинете Франсуазы, у меня на столе появился диск с фильмом «Карьера, сделанная на диване». Начиная с этого дня, весь офис, кроме двух-трех человек, стал меня ненавидеть.

Внимательно слушающий девушку Филип нахмурил брови. До этого дня он и подозревать не мог, что у Джессики могли быть проблемы на работе.

— В чем они тебя упрекают? В том, что ты влюбилась? В том, что тебя бросили?

— В том, что я заняла место начальника вместо другого человека или кого-то из его приспешников. Было много кандидатов, и все они были старше меня. Когда я получила эту должность, то они повесили на меня ярлык той, «которая получила должность, потому что переспала с начальником».

— А это было неправдой.

— Это было неправдой. Но и не до конца ложью. Я получила место Франсуазы потому что, несмотря на молодость, была помешана на работе. Я не считала часы, а по вечерам, когда возвращалась к себе, то продолжала работать, читала, делала пометки, размышляла над папками. Я постоянно выкладывалась на тысячу процентов и заслуживала эту должность. Могу с уверенностью сказать, что никто другой не сделал бы больше меня. Но в то же время не знаю, поручил бы мне Кристоф эту должность, если бы мы не были вместе и если бы он не чувствовал себя виноватым за то, что изменил мне.

— Возможно, немного и того, и другого…

— Да, возможно. Я сделала все возможное, чтобы убедить коллег, что получила должность его заместителя не потому, что мы спали вместе. Я обожаю эту работу, это мой смысл жизни, ты знаешь. Однако, в голове всех тех, кто работает в этой фирме уже давно, и даже у тех, кто только что пришел сюда, я получила повышение через постель.

— Тебе нужно уйти оттуда. Тебе они не нужны, а еще меньше тебе нужен этот тип. Ты можешь работать, где захочешь. Если хочешь, я могу нанять тебя.

Джессика покачала головой.

— Не может быть и речи, я ни за что не сдамся. Мне плевать на то, что они обо мне рассказывают, я знаю себе цену. И знаю, что без меня он бы потерял бизнес.

— Он? Твой босс? Тебя не должно волновать, что он будет делать без тебя, это не твоя проблема. Ты работаешь, он тебе платит, и на этом точка. И если завтра ты захочешь уволиться, ты уволишься. А он буде выкручиваться сам… Могу поспорить, он никогда не защищал тебя от этих нападок?

— Он хотел, чтобы я сама могла защитить себя, чтобы я усиливала броню и становилась более уверенной в себе.

— М-да… у него просто не было яиц!

— Фил… — Она попыталась расшифровать злой взгляд мужчины. — Что ты сейчас чувствуешь? После того как узнал обо мне и Кристофе? Только честно.

Филип медленно возвращался к ней из своих мыслей. Злость исчезла из его глаз.

— Мне хочется врезать ему за все то плохое, что сделал с тобой, хотел он того или нет. Мне бы еще хотелось быть на его месте, чтобы оказаться твоей первой любовью. Но с другой стороны, если бы это случилось, то вряд ли бы я сейчас был здесь, в этом ресторане, спрашивая тебя, хотим мы выпить шампанского или Шардонэ. И ты права, я люблю Джессику, которую знаю – сильную, бескомпромиссную, страстную женщину, которая предана работе и которая прячет бархатное сердце в железном панцире. Вот кого я люблю. Вот с кем хочу жить. Я и ревнив, и благодарен одновременно.

Морщинки на лице Джессики разгладились. Она не была уверена в его реакции, девушка думала, что он попросит ее уволиться. Девушка была приятно удивлена, что он оставил ее у руля. И она была за это ему благодарна. К тому же, девушка наконец-то успокоилась, что не нужно больше скрывать от Филипа секрет, который она носила в себе полтора года и который весил больше, чем ее сердце.

— Как ты смотришь на то, чтобы я позвал официанта?

На мгновение взгляд Джессики помутнился. Вместо Филипа она увидела Кристофа и Селин. В ее ушах раздался голос девушки: «Это было не радио, просто Кристоф…»

— Давай, зови его.

ГЛАВА 5

Рождество приближалось со скоростью света. Как и каждый год фирма Leclerc Expertise Audit et Conseil организовывала для всех сотрудников и их семей ужин в ресторане, который по такому случаю был целиком на спец-обслуживании. А потом следовала неделя оплачиваемого отпуска, щедро предложенная Кристофом.

Джессика очень любила этот период новогодних праздников, потому что могла продвинуться в своих делах и в полном спокойствии подготовиться к новому налоговому периоду. В эту пору офис пустовал: все рабочие были с семьями, а Кристоф отдыхал с очередной подружкой. Клиенты тоже исчезали на неделю, а то и на две. Но были и такие, как и она, которые не могли взять передышку и отправляли Джессике электронные письма или звонили, но таких было мало.

В прошлом году Филип был уверен, что она не выдержит этот адский темп. Он говорил себе, что она сорвется. Он был готов к ее выгоранию, но мужчина ошибся. Джессика обладала сверхчеловеческой способностью работать и желанием решить все задачи.

В этом году Филип сделал все возможное, чтобы изменить ее привычки. Он предложил Джессике путешествие заграницу, в какое-то экзотическое место, затопленное лучами солнца, в тысячах километров от Парижа, но, естественно, девушка отказалась. Она даже предложила ему поехать к семье, потому что не сможет уделить много времени. Налоговый период был самым важным периодом для фирмы и для клиентов, и Джессика была настроена подготовиться к нему как можно лучше.

В свете того, что рассказала ему Джессика в ресторане, Филипу не нравилось то, что она ставит работу, а не личную жизнь или отпуск, который она так заслужила, на первое место, но мужчина воздержался от упреков.

В очередной раз Джессика подумала, насколько ей повезло встретить такого терпеливого и понимающего человека….

— Рад, что ты все еще жива. — Вытащенная из своих мыслей девушка наткнулась на пронизывающий взгляд начальника, который стоял, прислонившись к дверному косяку. — Мы не видели тебя уже две недели.

— Я только что со встречи, — объяснила ему Джессика. — И снова убегаю. Мне нужно увидеть много клиентов до праздников.

— Да, я видел твой планер. Пообедаем сегодня вместе?

Девушка покачала головой и собрала разбросанные по столу папки.

— Не могу, я обедаю с монсеньором Шнейдером. Он хочет приобрести две новые многоэтажки и поднять в них арендную плату. Я встречаюсь с ним через полтора часа.

Губы Кристофа растянулись в хитрой ухмылке.

— Ты забыла вписать это в свой планер… Импровизируешь на ходу?

— Возможно, я просто забыла записать, — ответила Джессика, не клюнув на уловку Кристофа. — Я думала, что у тебя встреча у Марка.

— Он ее отменил. А ты никогда ничего не забываешь, особенно если это касается работы. Может, ты просто меня избегаешь?

Джессика закрыла ежедневник и спрятала его в сумочку.

— И зачем мне это делать?

— Не знаю… Я тебя не видел с того знаменательного дня, когда ты застала нас с Селин в довольно неловком положении, скажем так.

Девушка несколько секунд просто смотрела на мужчину. Она на самом деле с радостью принимала все приглашения на встречи вне офиса, чтобы как можно реже пересекаться с ним или с Селин. И каждый раз, когда она приходила в офис, девушка проверяла, стоит ли его «ауди» на стоянке, что было знаком того, что начальник все еще на работе. К счастью, Кристофа не было на рабочем месте по утрам, а с того времени, когда он стал встречаться с Селин, то по вечерам он тоже редко оказывался в офисе. Поэтому Джессика спокойно могла приходить на работу по утрам и возвращаться туда после окончания рабочего дня, не рискуя столкнуться ни с одним, ни с другой.

— Вы можете делать, все что хотите.

— И если я не ошибаюсь, ты дала на это свое благословение, — поддразнил девушку Кристоф.

Это было так. Но теперь она уже не так позитивно смотрела на эти отношения, даже будучи уверенной, что у них нет никаких чувств друг к другу.

— Ты в нем нуждался?

Ее взгляд, пронзительный, но в то же время немного с хитринкой, встретил взгляд мужчины.

— Возможно, — признался он. — Ты вернешься в офиспосле обеда? Мы с Жан-Марком хотим выбрать дату, чтобы зарезервировать ресторан для рождественского ужина.

Девушка надела пальто и положила ноутбук в сумку.

— Не думаю. Я уверена, что вы справитесь и без меня. У вас есть мое расписание.

— Но если ты забыла туда вписать импровизированные встречи? — подколол ее Кристоф.

— Выберите дату без меня, ладно? У меня нет для этого времени. Меня устроит любая, если, конечно, я смогу освободиться.

Ухмылка сразу исчезла с лица Кристофа.

— Джесс, — начал ругать Кристоф. — Тебе не должна пропустить этот ужин. Это традиция, которая очень много значит для меня, и ты это знаешь. Если тебя там не будет…

— Стены разрушатся, а нас затопит океан, — закончила за него Джессика с толикой напыщенности.

— Я не шучу, Джессика.

Девушка покачала головой и направилась к лифту.

— Джессика…

— Я приду, — пообещала она до того, как дверцы лифта захлопнулись.

У нее не было никакого желания, но девушка сдержала свою просьбу. В день, когда на работе никого не было по случаю праздничного ужина, Джессика осталась в офисе, а когда после обеда там стали появляться семьи работников, в дверях кабинета Джессики появился Филип, одетый в джинсы, кашемировый свитер и костюмный пиджак.

— Ты очень красивый, — сказала девушка, когда мужчина наклонился, чтобы ее поцеловать.

— Ты тоже ничего, — не остался в долгу тот, оценивая ее обтягивающее шерстяное платье черного цвета и маленький белый пиджак. Она собрала свои темно-русые волосы в пучок, оставив несколько прядей по обе стороны лица. — Ты идеальна. И очень сексуальна, — добавил Филип, наклоняясь к шее девушки и вдыхая ее аромат.

— Перестань, — шепотом произнесла Джессика, в то время как ее затапливало возбуждающее тепло. Эта область на шее была одной из ее самых чувствительных эрогенных зон, и Филип это прекрасно знал. Не обращая внимания на вялые протесты девушки, мужчина прикоснулся губами к ее нежной шее и провел по ней кончиком языка, вызывая сладкую дрожь.

Поняв, что не может долго ему сопротивляться, Джессика притянула Филипа к себе и с жаром его поцеловала, скользя пальцами по его волосам.

— Вы же знаете, что здесь бегают дети.

Веселый тон и насмешливый взгляд только что вошедшего мужчины заставил их моментально застыть. Девушка прекратила поцелуй и отодвинулась от Филипа. Тот в свою очередь уставился на Кристофа.

— Я - Филип Ланек, — представился мужчина, не испытывая никаких угрызений совести.

— Надеюсь, что это так, — улыбнулся Кристоф своей самой очаровательной улыбкой, чем только усилил дискомфорт Джессики. — Я рад, что вы смогли прийти. Ты очаровательна.

Из чистой провокации, и чтобы «пометить территорию», Филип провел рукой по шее Джессики.

— Осторожней, там у нее чувствительная зона, она может потерять контроль.

— Не беспокойтесь, я прекрасно знаю о всех ее чувствительных зонах…

— Если вы не против, — вмешалась девушка, пытаясь сдерживать раздражение, — то хотела бы заметить, что я тоже здесь и слышу все ваши пошлости.

Кристоф мельком посмотрел на Джессику перед тем, как повернуться к обоим спиной.

— Идиот, — выдавил сквозь зубы Филип.

— Забудь, он обожает провокации.

— Мне так и хочется, чтобы проглотил свою высокомерную ухмылку, — выругался Филип, слегка успокаиваясь. — Хорошо, что ты мне рассказала о вашем совместном прошлом.

«Да, хорошо», — подумала про себя Джессика. Пытаясь выбросить из головы неприятные мысли, девушка поднялась с кресла и взяла мужчину за руку.

— Пойдем к остальным?

Джессика познакомила мужчину с Соней, ее мужем, Даниэлем, и двумя их дочерями, Лу и Эммой; с Меди, которая пришла вместе с подругой Наимой, а еще с Жан-Марком, который был в сопровождении супруги, Кэрол. Чуть вдалеке Джессика заметила Муню и ее друга, Себастьяна, пришедшего на ужин с женой, сыном Арнольдом и невесткой. И все толпились вокруг обычной пчелы: Селин. Девушка была великолепна в белой сатиновой блузке и серой обтягивающей юбке с широким черным поясом на талии. Селин позволила волосам каскадом спадать по ее плечам, а ее глаза, накрашенные чуть больше обычного, казались еще больше. От ее красоты захватывало дух и почти все в зале смотрели только на нее.

— Кто это?

— Селин Гужон. Новый работник и девушка Кристофа.

На этих словах Филип не смог сдержать ухмылки.

— Можно подумать, что у твоего начальника слабость к молоденьким девушкам, которым он платит.

Реакция Джессики была незамедлительной. Обидевшись на его слова, девушка отпустила руку Филипа.

— Это не смешно. Что ты хотел этим сказать?

— Ничего, Джесс, расслабься! Я имел в виду только его. Мне не понравились его слова, скорее неприкрытые намеки на ваши прошлые отношения, его манера улыбаться, словно ты до сих пор принадлежишь ему. Ему удалось вывести меня из себя за две секунды.

— Он сделал это специально. Чтобы посмотреть, что ты почувствуешь. А теперь, порадуй меня и забудь о Кристофе. Сделаем так, чтобы этот ужин прошел как можно быстрее.

Филип посмотрел в глаза девушки. Как всегда, по ее взгляду нельзя было ничего сказать, но мужчина догадался, что она отдала бы все, что угодно, лишь бы оказаться подальше отсюда.

— Ты не очень рада быть здесь, да?

— Не совсем. Общение с коллегами, которые весь год унижают и относятся ко мне, как к шлюхе, не мое любимое занятие.

— Тогда почему мы здесь? Давай уйдем, никто об этом не пожалеет.

Джессика покачала головой:

— Я не могу, я пообещала Кристофу остаться здесь. По непонятным мне причинам, этот ужин очень важен для него. Сотрудники, их семьи… Один раз в год он любит собирать всех вместе, будто мы на самом деле семья. Это нужно для поддержания сплоченности и дружеской атмосферы в компании Леклерк. И в глубине души, — продолжала девушка, пытаясь не замечать сцену, которая разворачивалась у нее перед глазами, — это на самом деле немного помогает. Все отлично ладят друг с другом. Конечно, есть свои инциденты, но в общем, атмосфера между сотрудниками очень хорошая.

— А ты здесь считаешь себя гадким утенком?

— Я пошла по другому пути, чем вся остальная стая. Однако, когда им нужна моя помощь, они знают, где меня найти, — заметила девушка, вспоминая Арно, который попросил ее помощь с налоговым отчетом. Жан-Марк вполне смог бы ему помочь, но парень решил обратиться к Джессике, потому что ситуация казалась очень деликатной; без сомнения, Арно был настолько безответственным в своих отчетах, что с легкость мог поставить клиента в опасное положение.

— Дорогие сотрудники, дорогие друзья… — голос Кристофа раздался в кабинете и положил конец всем разговорам. Только дети продолжали немного шуметь, бегая друг за другом по коридорам. — В этом году я снова счастлив видеть всех вас здесь, чтобы отпраздновать окончание года. Я должен поблагодарить всех вас и каждого в отдельности за работу, которую вы выполняли все эти двенадцать месяцев. Благодаря вам нашей фирме уже не нужно работать над своей репутацией. Перед началом нового налогового периода, который, я уверен, пройдет без всяких проблем, хотел бы пожелать вам насладиться временем, когда мы все мы вместе. Мы видимся по восемь, а некоторые и по десять часов в неделю каждый день, иногда даже по выходным. Я считаю, что можно сказать, что мы создали свою семью со своими взлетами, которых очень много, и падениями, а иногда и ссорами… Мы умеем подшучивать друг над другом, но в любой сложной ситуации мы можем сплотиться. И чтобы мы продолжали двигаться в правильном направлении, у нас есть два рулевых: Жан-Марк…, — мужчину приветствовали аплодисментами и парой добродушных свистков, — … и Джессика…, — аплодисменты были немного скромнее. — А недавно на нашем корабле появился новый член экипажа – Селин. — Кристоф протянул руку девушки, которая с радостью стала около начальника. — Селин пока простой помощник бухгалтера, но ее ждет блестящее будущее. С профессиональной и личной точки зрения, это новый работник, которым я особенно горжусь.

Со своего места Джессика заметила, как рука Кристофа заскользила по талии Селин – его способ показать всем, что они вместе. Она посмотрела на коллег, но никто из них не казался возмущенным, шокированным или недовольным. Арно и даже Себастьян принялись свистеть, одобрительно кивая. Хотя они и отвергали Джессику, новенькая в качестве любовницы начальника им вполне подходила. Так нечестно. Несправедливо и больно.

— А сейчас мы все пойдем в ресторан En Pâmoison. Такси уже ждут нас у выхода из здания.

Родители быстро привели в порядок детей, и все друг за другом спустились на лифте на первый этаж, чтобы ворваться в длинную череду такси.

Ресторан, который они забронировали, находился в двенадцатом округе столицы. Их встречали управляющий и шеф повар – оба хорошие друзья Кристофа.

— Столики для детей с этой стороны, остальные могут садиться, где захотят.

Кристоф пригласил за свой столик Жан-Марка с женой, Джессику и Филипа, и Селин. Джессика оказалась с правой стороны от начальника. Жан-Марк и Селин сидели напротив нее, а Кэрол оказалась по правую руку от Филипа.

— Шампанского? — учтиво спросил Кристоф. Все согласились, кивнув. — И бутылочку Шардонэ, пожалуйста.

Хотя ей и понравилось внимание с его стороны, Джессика сразу же отказалась.

— Я могу выпить шампанского.

— Ты обожаешь Шардонэ, зачем лишать себя удовольствия? Мы здесь, чтобы повеселиться. Шардонэ для Джесс, Ник, и шампанское для всех остальных.

Официант записал заказ и незаметно удалился.

— Итак, Филибер, в какой области вы работаете?

— Меня зовут Филип, а не Филибер, — довольно сухо поправил Кристофа мужчина. — У меня консалтинговая компания по связям с общественностью.

Озорная улыбка осветила лицо Кристофа.

— Вам, случайно, не нужен бухгалтер? У меня есть на примете один очень хороший специалист.

Он подмигнул, чем позабавил Жан-Марка и Селин.

— Спасибо, но у меня прекрасная команда.

— Да, не сомневаюсь… Вам дают самые лучшие советы.

Их взгляды одновременно остановились на Джессике, которая сосредоточенно наблюдала за тем, как официант наливает вино в ее бокал.

В зале ресторана атмосфера была радостной и добродушной. Из-за каждого столика доносились веселые истории, анекдоты, сотрудники рассказывали про странных клиентов и их не менее странные запросы.

За столиком, где сидела Джессика, тоже шел оживленный разговор. Филип оказался замечательным собеседником, общаясь со всеми и предлагая такие темы, на которые каждый мог высказать свою точку зрения.

Решив не давать больше причин для ненависти, Джессика всем приветливо улыбалась. Однако она так и не смогла полностью отключиться от работы. Время от времени она посматривала на свой мобильный, быстро отвечала на письма, которые по ее мнению были срочными.

— Расслабься! — поругал ее Кристоф. — Выключи эту штуку.

Она улыбнулась, но так и не сделала того, что просил мужчина. — Выключи этот телефон, Джесс, — настоял Филип. — Твои клиенты смогут обойтись без тебя полдня.

Джессика покачала головой.

— Я так не думаю, — ответила девушка, показывая список просьб от клиентов. — Если я сегодня я не буду им отвечать полдня, то завтра у меня будет более сотни непрочитанных писем.

— Это бред, — вздохнул мужчина.

— Вот что значит быть лучшей, — заметил Кристоф. — Люди настолько ей доверяют, что просят ее обо всем на свете. Однажды, был клиент, который попросил Джессику выбрать имя для его будущего ребенка… Да, да, я серьезно. Они клянутся только именем Джессики. Она их всех приворожила. — Замечание, сказанное с нежностью и восхищением, заставило улыбнуться только Жан-Марка и Кэрол. Два других собеседника сочли это неуместным. Джессика не обратила никакого внимания. Уставившись в телефон, девушка продолжала читать письмо от Мирей Арди. — Но не смотря на все мои лестные слова, я настаиваю, что с телефоном на сегодня покончено, — отрезал Кристоф, забирая из рук девушки мобильный.

Не говоря ни слова, мужчина выключил аппарат и положил в карман пиджака. Филип только одобрил его действия кивком головы.

— Ты мне его отдашь?

— После ужина, обещаю.

— Пару часов отдыха тебе не повредят, любимая.

— Но это мой телефон!

— Вообще-то, это офисный телефон, но никак не твой.

— Тот – не мой, а вот этот – мой, — торжественно объявила девушка доставая из сумки второй мобильник, который тут же начал звонить. Джессика посмотрела на экран и, увидев имя звонящего, отодвинула стул, чтобы было удобнее встать из-за стола. — Это Мирей, я должна ответить.

— Зависимая от работы во всем своем великолепии, — прошептал Филип, метаясь между разочарованием и очарованием.

— Именно так, — подтвердил Кристоф, наблюдая за владелицей черного платья, которая сейчас выбегала из зала ресторана.

Не привыкшая не быть в центре внимания, Селин воспользовалась случаем, чтобы мужчины за ее столиком начали говорить на более интересную тему, чем Джессика Лафоре: о ней.

После огромного количества вкусных блюд, сопровождавшихся бутылками отличных напитков, гости, почувствовав себя в своей тарелке, отбросили сдержанность, чтобы в полной мере насладиться моментом. Арно и Медхи отодвинули столы, чтобы устроить импровизированный танцпол. Себастьян увеличил громкость на мобильном, и сразу же образовалось несколько танцующих парочек. Вскоре музыка раздавалась по всему ресторану.

— Пойдешь танцевать? — шепотом спросил Филип у Джессики.

Девушка отказалась. У мужчины не оставалось другого выбора как встать и взять Джессику за руку, чтобы дотащить до импровизированной танцплощадки. Девушка отчаянно упиралась, но, когда Филип заключил ее в объятия, Джессика сдалась. От Филипа не укрылось то, что два зеленых глаза следили за ними с настойчивостью, которая очень ему не нравилась.

— Ты уверена, что он понял, что между вами все кончено?

— Кристоф? — Джессика ухмыльнулась. — Он сам закончил наши отношения. Почему ты спрашиваешь?

Не сводя глаз с Кристофа, Филип, обняв девушку ниже талии, притянул Джессику к себе.

— Что ты делаешь?

— Мне не нравится, как он на тебя смотрит. Такое чувство, что все его мысли только о том, как бы переспать с тобой. — Мужчина нежно провел рукой по ее ягодицам. Губы коснулись мочки ее уха. Джессика вздрогнула и положила голову на плечо мужчины. — Поэтому я передаю ему сообщение, что он может об этом забыть.

Даже не думая отстраниться или сделать выговор, девушка только крепче прижалась к мужчине и позволила ему вести в танце. Когда песня закончилась, она подняла голову в поисках его губ и быстро поцеловала мужчину.

— Я тебя люблю, — произнесла девушка. — И…

— Можно?

Улыбка мужчины вызвала у девушки желание дать ему пощечину. Ну почему ему нужно было вмешаться? Неужели он не мог продолжить танцевать с Селин?

«Нет, нельзя», — так и хотелось ответить Джессике.

Но вместо этого, она приняла его приглашение на танец. Когда их руки соприкоснулись, когда его рука легла на ее талию, девушка поспешила скрыть эмоции, чувства, которые она не хотела испытывать. Она пыталась поддерживать расстояние, которое, по ее мнению, было приемлемым.

— Почему ты не танцуешь с Селин? Предупреждаю, что она устроит тебе сцену.

— За меня не волнуйся, я знаю, как с ней справиться.

— Точно, — пробормотала Джессика, вспоминая, что произошло в его офисе. — Я видела… — Кристоф высокомерно улыбнулся и выгнул бровь. — Ты хочешь пойти дальше в ваших с ней отношениях?

— И это ты задаешь мне этот вопрос? Мы с Селин просто хорошо проводим время. А вот ты должна быть осторожней. Филибер не остановится на достигнутом.

— Что ты имеешь в виду?

— Он предложил тебе ключ, и ты согласилась. Завтра он подарит тебе кольцо, а потом и свидетельство о браке… Ты даже не успеешь опомниться, как будешь замужем и воспитывать трех маленьких Филиберчиков…

— Он - Филип, черт бы тебя побрал!

Кристоф попытался притянуть девушку ближе к себе, но та сопротивлялась.

— Может, это именно то, чего я хочу? Жизнь как у всех.

Он еще более настойчиво взглянул в ее глаза.

— Ты же знаешь, что в этом случае ты должна будешь попрощаться с фирмой.

Как он и рассчитывал, эти слова сильно ударили Джессику. Она замерла и словно обезумевшая посмотрела на мужчину.

— Почему ты это говоришь?

— Потому что жена и мать не сможет занимать твою должность. Это невозможно.

— Но Франсуаза прекрасно с этим справлялась.

— Франсуаза не делала столько, сколько ты. Ты должна выбрать, Джесс, или дать Филу сделать этот выбор за тебя.

— Филип за меня ничего не решает! И мы не планируем заводить детей.

— Он передумает, как, впрочем, и ты. Быть родителями на самом деле здорово.

Взгляд Кристофа внезапно стал более нежным и мягким. Он определенно думал о Матильде, которая сейчас жила в Японии вместе с матерью.

— Ты увидишься с ней во время отпуска?

— Да, Натали поедет навестить семью. Я проведу с ней три или четыре дня.

— Это хорошо.

— Что еще лучше, так это то, что контракт Натали заканчивается. Если все будет хорошо, то они вернуться во Францию уже навсегда.

— Счастливого Рождества! — с нежно улыбкой сказала Джессика.

Какое-то мгновение у них чувство, что кроме них нет больше ничего. Кристоф еще сильнее сжал руку девушки. Он крепче обнял Джессику, и на этот раз она не сопротивлялась.

— А ты уверена, что хочешь жить с ним?

Сомнение и неуверенность только промелькнули в сознании девушки. Медленно отступив назад, она кивнула.

— Тогда, ты должна выбирать, красавица: работа или Филибер.

ГЛАВА 6

Катрин Лафоре не разговаривала с дочерью со дня похорон бывшего мужа. Было бесполезно звонить ей, приглашать на обед или ужин, потому что Джессика всегда находила предлог, чтобы отказаться. В этот раз, решив поставить дочь перед фактом, женщина пришла к ней на работу.

Джессика, увлеченно разговаривавшая с налоговиком, который, как и она, был не фанатом праздников, удивленно посмотрела на мать.

— Что ты здесь делаешь?

Не дожидаясь помощи, Катрин сняла меховое пальто и фетровую шляпу. Она бросила перчатки на кресло цвета слоновой кости, поставила рядом сумочку из красной кожи и упала в свободное кресло.

— Я пришла увидеться с дочерью, — с досадой ответила женщина.

— Мама, послушай, у меня действительно нет времени…

— Почему ты не хочешь со мной пообедать? Что я сделала тебе такого ужасного, что ты отказываешься провести даже час в моем обществе. Ты до сих пор злишься, что я пришла на кладбище?

Джессика молча смотрела на мать. Она серьезно? Катрин на самом деле не понимала, почему Джессика избегала ее? Неужели она искренне считала, что ее появление на похоронах было тому причиной? С долей недоверия девушка посмотрела в светло-голубые глаза матери, и поняла, что Катрин не притворялась, что не понимает. Она не знала. На самом деле. У нее не было никакого объяснения тому, почему дочь ее избегает.

— Я не злюсь за твое присутствие на похоронах, я просто очень занята. Скоро начнется новый фискальный период, и я должна все подготовить к этому времени.

— И ты не можешь выкроить даже часа, чтобы поесть? Когда все остальные отдыхают? Твои коллеги и даже твой начальник?

— Не знала, что должна оправдываться.

— Джессика…

— Хорошо, хорошо! — поспешно сказала девушка. — Я сдаюсь. Я потеряю больше времени споря с тобой, чем пойдя на обед.

Губы Катрин расползлись в победной улыбке.

— Отлично, я угощаю. Куда хочешь пойти?

Джессика пожала плечами.

— Хоть куда, мне без разницы.

— Ты лучше знаешь этот район, чем я. Пойду за тобой, — настояла мать, вставая с кресла и поднимая перчатки с сумочкой.

Мать с дочерью спустились на стоянку и сели в красный «фиат», чтобы выехать по Проспект Ош. Джессика везла их в маленький ресторанчик, который в свое время ей показал Кристоф и который с тех пор стал одним ее любимых. Ресторан располагался в семнадцатом округе и мог похвастаться звездой Мишлена (Красный гид Мишле́н, иногда также упоминаемый как «Красный путеводитель» - наиболее известный и влиятельный из ресторанных рейтингов).

Как только девушка толкнула дверь заведения, к ней тут же подбежал хозяин ресторана, чтобы лично поприветствовать.

— Мадмуазель Лафоре, — воскликнул он, радостно пожимая руку Джессики.

— Добрый день, Мишель. Хочу представить вам мою мать, Катрин.

— Вашу мать? — повторил ресторатор, пожимаю руку Катрин. — Я бы сказал, что это ваша сестра.

Катрин, польщенная, поблагодарила его ослепительной улыбкой:

— Вы просто очаровательны.

— Я вас умоляю. И зовите меня Мишель.

— Замечательно, Мишель…

— У вас найдется для нас столик? — встряла Джессика, прерывая игру соблазнения матери.

— Для вас – всегда, — заверил девушку владелец ресторана и лично провел дам к любимому столику Джессики – он находился в глубине зала и можно было говорить обо всем, не беспокоясь, что их подслушают.

Мужчина усадил женщин за столик, заказал для них бутылку Шардоне и попросил их довериться ему в выборе еды.

— Тебе нравится вино, мам, или ты хочешь выпить чего-нибудь другого?

— Нет, все замечательно, — заверила девушку Катрин. Женщина была настроена провести этот обед с наибольшим успехом.

— Где Симон? У тебя?

Улыбка, которая постоянно присутствовала на лице Катрин, исчезла за секунду. У ее дочери определенно был дар все портить.

— Он вернулся на Морис.

— Уже? Что произошло?

— Он очень скучал по морю…

— Море в Париже… Почему он не повторил географию, прежде чем поехать с тобой? — на сарказм дочери Катрин ответила молчанием. — Мама, — продолжила Джессика, — ты ему заплатила?

На этот раз Катрин чуть не задохнулась.

— Что, прости? Как ты осмеливаешься задавать мне такие вопросы? Как ты можешь даже думать об этом? Я никогда никому не платила! В отличие от того, что ты обо мне думаешь, много людей считают, что я – привлекательная, и им нравится мое общество.

— Те, кому уже за шестьдесят, без сомнения, но не парни двадцати семи лет. Извини меня, если я задаю себе вопросы, что он мог в тебе найти. Конечно, кроме того факта, что твой второй развод избавил тебя от необходимости задумываться о деньгах…

— Ты обижена, Джессика, обижена и ранена. Если ты согласилась пообедать со мной только для того, чтобы унижать, то я думаю, что нам лучше прямо сейчас попросить счет. Симон вернулся домой, только потому что ему не понравилось здесь.

— Только из-за этого?

— Да, только из-за этого, — подтвердила Катрин и обиженно замолчала.

Девушка наблюдала, как мать пригубила вино, и поняла, что, возможно, она зашла немного далеко. Ей казалось, что она никогда не может найти золотую середину.

— Прости, если я тебя ранила, — прошептала Джессика, — но тебе бы на самом деле стоило бы прекратить искать парней младше тебя.

— Это тебя смущает? — воскликнула Катрин. — Я никому не причиняю никакого вреда.

— Вообще-то да, меня это смущает. Мне не нравится, когда ты приходишь на похороны моего отца в обнимку с Аполлоном, который тебе в сыновья годится или когда ты пытаешься закадрить моего начальника, несмотря на то, что ты такого же возраста, как и его мать! Мне плевать, когда ты встречаешься с молоденькими парнями за тысячи километров от меня, но, когда ты делаешь это прямо у меня под носом, при этом ставя меня в неудобное положение, мне это очень не нравится. Мне жаль, если тебе неприятно все это слушать, но попытайся поставить себя на мое место.

— Я уже извинилась, чего ты еще хочешь?

— Я не знаю, — вздохнула Джессика. — Я не понимаю, почему каждый раз, когда ты приезжаешь ко мне, все становится драмой.

— Ты уже давно решила, что я недостойна быть твоей матерью, вот почему! С момента нашего с твоим отцом развода, ты отказывалась давать мне малейший шанс, дать нам двоим шанс. Ты постоянно противилась всем моим словам, всем моим поступкам…

— Надеюсь, что ты сейчас шутишь!

— Совсем нет! Я никогда не была для тебя достойной матерью! Только попробуй сказать, что это не так.

— Мама, — выдохнула Джессика, одаривая женщину ледяным взглядом, — ты просто никогда не была матерью. Никогда. Ты всегда ставила себя, свои удовольствия и желания превыше мужа и дочери. Всегда.

— Неправда!

— Правда!

Между женщинами воцарилась тишина, в то время как по обе стороны стола они полагались на бокалы с Шардоне, чтобы восстановить самообладание.

— За что ты меня упрекаешь? За то, что я выбрала быть женщиной, а уже потом женой и матерью? За то, что я хотела насладиться жизнью? За то, что продолжаю делать это в таком возрасте? — Катрин покачала головой. –— Мы все умрем, Джесс, и я не хочу умирать с сожалениями и с мыслями, если бы я только делала то или это. И если я могу дать тебе совет, то ты должна подумать о том, чтобы делать также. Жизнь слишком коротка, чтобы постоянно быть в таком настроении, как у тебя.

— Спасибо, но я думаю, что смогу обойтись и без советов такого рода…

— Да, — с горечью воскликнула Катрин, — знаю. Тебе не нужны мои советы, как, впрочем, и я. Ты всегда хотела со всем разбираться сама.

Джессика печально покачала головой.

— А здесь ты ошибаешься, мама: каждый раз, когда я по-настоящему нуждалась в тебе, тебя не оказывалось рядом. Поэтому было нужно научиться со всем справляться самой.

Женщины продолжали смотреть друг на друга даже тогда, когда официант принес им два легких мусса из омара. Первой отвернулась Джессика, решив сменить тему. Вспоминать прошлое не приведет ни к чему хорошему.

— Какие у тебя планы? Ты хочешь остаться в Париже?

— Друзья предложили мне круиз по Карибскому морю…

— Супер, — воодушевилась девушка, успокоенная мыслью о скором отъезде матери. — Когда ты отправляешься?

Катрин притворилась, что не обиделась на радостную реакцию дочери.

— Через три недели. Правда, я до сих пор не знаю, поеду ли. Мне хочется немного побыть здесь.

— В Париже? Насколько я себя помню, ты никогда не любила проводить здесь зиму. Что изменилось в этом году? Что тебя здесь держит? Ничего.

— Скажем так, то, что ты сказала на кладбище, заставило меня задуматься…

На этот раз ошеломленной оказалась Джессика:

— Что же я такого сказала, что ты предпочитаешь зиму в Париже круизу с друзьями?

Катрин допила вино и посмотрела прямо в глаза дочери:

— Что смерть твоего отца сделала тебя сиротой… Сначала я подумала, что ты сказала это со злости, но несмотря на то, что это было тяжело услышать, ты чувствовала это на самом деле. – Катрин заметила, как Джессика открыла рот, чтобы сказать что-то в свою защиту, но пока не дала дочери высказаться. — Я не виню тебя, я понимаю, что на самом деле не принимала большого участия в твоей жизни.

— И на что ты рассчитываешь сейчас? Наверстать упущенное? Ты не сможешь. Если это причина, по которой ты воздерживаешься от того, чтобы поехать на Карибы, то бери телефон и предупреди друзей, что ты передумала.

Жестокость, с которой были произнесены эти слова, ранила Катрин. В очередной раз она не показала эмоции, но задала себе вопрос, был ли этот обед такой уж хорошей идеей.

— Я не собираюсь наверстывать упущенное. Я просто хотела попытаться стать небольшой частью твоей жизни, хотела попытаться стать твоей подругой, чтобы загладить то, что никогда не была твоей матерью. — Катрин легонько улыбнулась. — Ты думаешь, это возможно?

Нет, никогда. Ни за что в жизни, мама.

— Я не знаю…

— Просто подумай об этом…

Все уже решено.

— Хорошо, — тихо ответила Джессика, безуспешно пытаясь улыбнуться матери в ответ.

Несмотря на то, что обед нельзя было назвать хорошо проведенным временем, Джессика поняла, что ей понравилось быть в обществе матери. Девушка с нескрываемым удовольствием слушала ее рассказ о путешествии на Маврикий и о всех тех невероятных приключениях, которые она там пережила: укрывание от проливного дождя в чужой машине, дикий смех вместе с подругами, встреча с Симоном, прыжок с парашютом вместе с парнем, часы, проведенные под водой, в наблюдении за разноцветными рыбками.

— Похоже, у тебя был замечательный отпуск, — заметила Джессика, наконец, расслабившись. — И поздравляю за прыжок с парашютом. Это было полное безумие, но с другой стороны, очень смелый поступок. Не думаю, что я смогла бы на такое решиться.

Катрин восприняла это как комплимент и с благодарностью посмотрела на дочь. Ей показалась, что надежда на примирение еще не полностью потеряна.

Выходя из ресторана обе женщины улыбались.

— Я тебя провожу? — предложила Джессика.

Катрин немного смутилась:

— Кажется, мне нужно зайти к тебе на работу, я забыла шляпу на одном из твоих стульев… Я все знаю, у меня дырявая голова, можешь больше ничего не говорить...

Когда Джессика припарковалась и заметила знакомую «ауди», то на ее лице невольно проскочила недовольная гримаса.

«Черт», — подумала девушка.

Кристоф был в офисе. Возможно, вместе с Селин. Неприятная дрожь пробежала по спине девушки, пока она расстегивала ремень безопасности.

— Мам, ты не хочешь подождать меня здесь? Я отлучусь на минутку.

— Ты хочешь, чтобы я ждала тебя на парковке? — переспросила Катрин.

— Я быстро.

— Я не могу ждать тебя в этом притоне.

Не дожидаясь ответа дочери, Катрин расстегнула ремень безопасности и быстро выскочила из машины.

— Это не притон, а подземная парковка в самом центре Парижа. Ты можешь спокойно подождать меня здесь.

— И все же я бы предпочла пойти с тобой, если тебе не помешаю.

«Как прыжки с парашютом, так всегда пожалуйста, а как на подземной парковке остаться, так нет уж, увольте…», — ворчливо подумала про себя Джессика.

Ей хотелось любой ценой избежать встречи мамы и Кристофа; особенно ей не хотелось пересечься с ним и Селин, в какой бы позиции они не находились.

Голос, который раздавался на выходе из лифта, был женским, но это была не Селин. Это был чей-то радостный голос. Детский голос. Когда женщины вошли в кабинет, то они встретились с маленькой девочкой, которая бегала по коридору с листком бумаги в руке.

— Кто это? — спросила Катрин.

— Думаю, что Матильда. Дочь Кристофа.

— Твой начальник здесь?

— Да. Я видела его машину на парковке.

— Не волнуйся, я не заставлю тебя краснеть, — сказала Катрин, смотря на дочь.

— Тебе это и не надо… И не трогай его, хорошо? Никаких похотливых улыбок, никакого хлопанья ресниц, ничего кроме «добрый день» и «до свидания».

— Да, мама, — пообещала Катрин, даже не пытая скрыть своего веселья.

— Добрый день, дамы…

Катрин тепло улыбнулась. Джессика осталась холодной.

— Не знала, что ты появишься в офисе на этой неделе.

— Матильде захотелось увидеть мой кабинет. Я воспользовался этим, чтобы прочитать пару дел. Как вы, Катрин?

— Хорошо, спасибо. А вы сами?

— Твоя шляпа в моем кабинете, мама. Тебе сюда…

Живо подгоняемая дочерью, Катрин будто бы испарилась.

— Матильда, — позвал дочь Кристоф. — Подойди сюда, я хочу тебя кое с кем познакомить…

Девочка подошла к отцу, все так же держа листок бумаги в руке. У нее были зеленые глаза, черные волосы отца и кожа цвета карамели, доставшаяся малышке от матери. Джессика сразу же попала под ее очарование.

— Она просто прелесть, — прошептала девушка, присаживаясь на колени перед Матильдой, чтобы пожать девочке руку. — Меня зовут Джессика. Я работаю на твоего папу.

Матильда вложила ручку в руку Джессике и посмотрела ей в глаза.

— Здравствуйте, мадам.

— Можешь называть меня Джессикой.

Девушка встала и посмотрела, как малышка подняла голову, чтобы попросить разрешение у отца поиграть в планшет.

— Разрешение получено.

— Спасибо, — с восторгом воскликнула девочка и побежала к кабинету отца. Кристоф провожал дочь взглядом, полным обожания.

— Все в порядке, Джессика, я ее нашла, — объявила Катрин, махая шляпой.

— Тогда мы можем уже идти.

— Ты не останешься ненадолго? — спросил Кристоф.

— Я вернусь чуть позже, я должна проводить маму домой.

— Скорее всего, мы уже уедем к тому времени.

— Тогда хорошего отдыха, — сказала девушка, прежде чем пойти за матерью к выходу.

ГЛАВА 7

Начался новый налоговый период, и в офисе Кристофа воцарилось безумие. Клиенты, закрывшие счета тридцать первого декабря, срочно хотели увидеть отчетность для банка, для акционеров, чтобы знать, какою сумму дивидендов они могли раздать, и чтобы знать сумму налога, которую должны были заплатить… Весь персонал фирмы, начиная от опытных бухгалтеров и заканчивая стажерами, мобилизовался, чтобы угодить требовательной клиентуре. Все стремились удовлетворить клиентов. И все знали, что удачный налоговый период был синонимом бонусов и премий. Здесь, как и в любой другой отрасли, Кристоф прослыл щедрым человеком.

Всю неделю между Рождеством и Новым годом Джессика провела за подготовкой документов. Она приезжала на работу каждый день, даже в выходные. Она рассчитывала провести здесь все выходные вплоть до апреля. Такая преданность работе в конце концов разозлила Филипа, и в разгар одной ссоры он предложил купить Джессике спальный мешок. Под таким давлением девушка ответила, что у нее есть своя квартира и что, если он того хочет, она может возвращаться каждый вечер туда, а не ехать к нему. Он больше не давил на нее, но девушка знала, что в глубине души мужчина не перестал думать об этом.

Джессика знала об изменениях, которые произошли после того, как она рассказала Филипу о старых отношениях с Кристофом. Девушка подозревала, что теперь мужчина смотрит другим взглядом на долгие часы, которые она проводила в офисе. Джессика догадывалась, что в глубине души тень сомнение грызла Филипа. Он не забыл, как вел себя Кристоф во время Рождественского ужина. Его манера смотреть на Джессику, танцевать с ней, а не с Селин, взволновала Филипа. И его отношение к девушке только усугубляло положение. Филип находил этих двоих слишком близкими друг другу. Они походили на сообщников. Но кроме того, Филип находил их пару гармоничной, они были словно созданы друг для друга, и это очень пугало мужчину. Джессика пыталась успокоить его, но у нее ничего не вышло. Только ее увольнение могло разрушить все сомнения Филипа, но этот вариант даже не обсуждался…

— Встреча с Марком в двенадцать тридцать.

Джессика даже не оторвалась от экрана компьютера, на котором виднелись таблицы Excel.

— Без меня, у меня нет времени.

— С тобой, и у тебя нет выбора.

На этот раз она соизволила поднять глаза и посмотреть на мужчину.

— Я в офисе всю неделю, неужели ты не мог посмотреть мое расписание?

— Я видел его. У Марка новый проект, кажется, какой-то роскошный отель на островах. Он хочет рассказать нам об этом за завтраком и узнать, будет ли какая-либо выгода от этого проекта.

— Но я же ему уже сказала, что да! Если будут налоговые возможности для инвестирования в «Dom Tom», — разозлилась Джессика. — Я не собираюсь тратить время, чтобы повторять ему одно и то же.

— Джесс, Марк –один из наших самых крупных клиентов, и, если ему нужно повторить сто раз одно и то же, мы это сделаем.

— Я знаю, что один из наших самых крупных клиентов, благодарю за информацию, — сухо ответила девушка. — В обычное время мне бы это не составило никакой сложности, но сейчас я не могу позволить себе потерять с ним три часа. К твоему сведению, у нас тут разгар фискального периода.

— Да ты что.

— Ты не можешь туда пойти один?

Кристоф покачал головой:

— Я бы с радостью, но Марк слушает только тебя. Ты сможешь наверстать эти три часа на выходных…

Джессика откинулась на спинку кресла и надулась:

— Я и так думала прийти сюда в воскресенье.

— Есть еще суббота.

— Не-а, я пообещала Филипу, что в субботу я не притронусь к работе. Мы хотим посмотреть несколько квартир.

— В эту субботу?

— Да, в эту субботу. Если я оставлю его одного, сказав, что мне нужно в офис, то он будет очень грустным и забросает меня упреками. Я и так прошу от него слишком многого, бедняжка…

Какое-то мгновение Кристоф смотрел на девушку. В конце концов в уголке губ появилась ироничная усмешка.

— Жалость не совместима с любовью, — сказал он решительным голосом.

На этих словах Джессика напряглась.

— Ты знаешь об этом деле даже лучше, чем я, поэтому замечательно справишься в одиночку.

— Раньше знал, — поправил девушку Кристоф, засовывая руки в карманы штанов. — В последнее время я немного пренебрегал своей работой, и на моем ночном столике лежит уже целая груда каких-то журналов… Ты мне сейчас скажешь, что трудно читать экономические статьи, когда в кровати лежит такая девушка, как Селин. У нее просто золотой характер…

Кристоф наблюдала за реакцией Джессики, но та и глазом не повела.

— Как дела у Матильды?

— Хорошо. Она вернулась в Японию. Натали подтвердила, что не продлила контракт. Через несколько месяцев Матильда вместе с матерью навсегда вернется во Францию.

При воспоминании маленькой девчушки, которую Джессика встретила в офисе, девушка улыбнулась:

— Это хорошая новость.

— Да, — подтвердил Кристоф. – Сейчас я отчетливо понимаю, что я нужен ей, а она нужна мне даже больше, чем подозревал.

Его голубые глаза застелила пелена грусти.

— Воспользуйся этим шансом. Никогда не знаешь, когда все может закончиться. — Кристоф еще раз посмотрел на девушку, но ничего не сказал.

— Не забудь про монсеньора Маршана. Я зайду за тобой в полдень, мы поедем на моей машине.

— Кристоф, пожалуйста…

— Все просто замечательно, не беспокойся. Это не единственный обед, который у нас будет в новом налоговом периоде.

Джессика надеялась (хотя и не сильно рассчитывала), что встречу отменят, но когда Кристоф просунул голову в дверной проем, чтобы предупредить о скором отъезде, девушка пришла в уныние. Она направилась в кабинет Сони, чтобы дать ей несколько поручений, ответила на пару вопросов Меди, взяла пальто, сумку и зашла вместе с мужчиной в лифт. Прежде чем дверцы лифта закрылись, Джессика успела увидеть Селин, которая, скрестив руки на груди, наблюдала за тем, как они вместе уезжают из офиса.

— Она на тебя злится?

— Кажется, у нее был запланирован обед с матерью. И Селин хотела воспользоваться случаем, чтобы представить нас друг другу.

— Тебе просто нужно пригласить их на ужин, затем обольстишь, и все твои грехи будут прощены.

Так как лифт остановился на третьем этаже и в кабинку зашло еще больше людей, Кристоф был вынужден прижаться к Джессике.

— Или я мог бы пригласить на ужин мадам Лафоре с дочерью, — прошептал мужчина, наклоняясь к уху девушки. — Как ты думаешь, мне удастся пленить их обеих?

Его дыхание на ее шее вызвала волну мурашек. Когда на следующей остановке в лифт вошло еще больше людей, Джессика поняла, что ее лицо находится всего в паре сантиметров от его. Она словила пылающий взгляд зеленых глаз и почувствовала, как ее губы в миг стали сухими. Их пальцы едва соприкоснулись, но девушке показалось, что ее пронзила молния. Джессика не могла поверить, что после всех этих лет, после жизни, которую она сумела построить без него, его сила притяжения, магнетизм все еще действовали на нее. Она была удивлена, ошеломлена, но больше всего – раздражена этим фактом.

— Даже не думай об этом, — прошептала Джессика сквозь зубы, в то время как парень приблизил, словно для поцелуя.

Девушка почувствовала, как Кристоф коснулся ее спины, а затем рука легла на ее талию. Пульс девушки настолько бешено стало колотиться о виски, что она не слышала ничего вокруг. В этом переполненном лифте Джессика не видела ничего, кроме взгляда зеленых глаз и губ, которые она раньше не раз попробовала на вкус и которые теперь были в опасной близости от ее собственных.

— Кристоф.

Мужчина протер уголки губ.

— Спасенные звонком, — прошептал он девушке, когда лифт остановился на первом этаже. Дверцы открылись, и чуть ли не все сотрудники многоэтажки вышли из кабинки, чтобы поискать место, где можно было бы поесть.

Джессика, все еще взволнованная произошедшим, воспользовалась случаем, чтобы отойти от мужчины и восстановить контроль над ситуацией, пока лифт продолжал спускаться. Девушка злилась на себя, на свою реакцию, которая, должно быть, очень понравилась Кристофу.

— Не дуйся, — поддразнил девушку мужчина, когда та молча направилась к черной «ауди». — Этот лифт видел нас и не в таких позах.

— Ты думаешь, это смешно?

С другой стороны машины Кристоф наткнулся на злой взгляд Джессики. Вся веселость исчезла:

— Джесс…

— Открой уже наконец эту дверцу, — ответила ему девушка. — И заткнись. Иначе, пойдешь на встречу с Маршаном без меня.

Кристоф подчинился и открыл машину. Джессика мгновенно проскользнула внутрь; мужчина последовал за ней.

Они ехали по направлению к Дефанс (деловой район Парижа) в полной тишине. После того как Кристоф припарковался на стоянке для посетителей около одного из деловых зданий, они с Джессикой направились к стойке регистрации. Марк Маршан, лихой мужчина лет пятидесяти, встретил их лично.

— Кристоф! Джессика! — Он подошел, чтобы дружески поцеловать мужчину и женщину, как заметил сердитое выражение лица Джессики. — Кажется, вы не совсем в своей тарелке, мадмуазель.

Джессика заставила себя улыбнуться.

— Джесс переживает, как бы наш обед не занял вечность.

— Мне нужно закончить двести пятьдесят отчетов, а проверить – в два раза больше…

— Не беспокойтесь, Джессика, обещаю, что не задержу вас надолго. Я знаю, что налоговый период всегда довольно напряженное время, а ваше время очень ценно.

Чтобы немного подбодрить девушку, Кристоф приобнял ее за плечо и притянул к себе:

— Обещаю, что приеду в воскресенье.

Джессика отстранилась, не переставая смотреть на мужчину. Он знал, что она ненавидела подобные выходки! У девушки складывалось впечатление, что такие слова имели более интимную подоплеку, которой было достаточно, чтобы все поняли о их старых отношениях. Раньше, когда они были вместе, Кристоф такговорил, чтобы успокоить ее. С другой стороны, он никогда не позволял себе подобной фамильярности с Франсуазой, Соней, Муней; ни даже с Селин.

— Видите? Все наладилось. А мне на самом деле срочно нужны ваши советы.

Джессика слушала в пол-уха. Она спрашивала себя, какая муха укусила Кристофа, чтобы он вел себя с ней подобным образом. За шесть лет у него ни разу не было такого неоднозначного, неуместного поведения; пару взглядов, нежная или насмешливая улыбка – да, но ничего больше. И вот ни с того, ни с сего он при любой возможности обнимает, пытаясь заставить ее отреагировать, пытаясь поселить в ней сомнения. Неужели этот переезд к Филипу так его задел? Уверенность, что она ускользнет от него навсегда? В любом случае, какими бы не были его мотивы, проницательный взгляд, который был направлен на нее все время обеда, заставлял девушку чувствовать себя не в своей тарелке. Джессика пыталась сконцентрироваться на разговоре с Марком Маршаном, но каждый раз, как их с Кристофом взгляды пересекались, девушке приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы не потерять нить разговора.

— Джессика, вы на самом деле лучшая, — сделал ей комплимент Марк Маршан, пока им несли кофе. — У вас есть ответы на все мои вопросы, а я это очень, очень ценю. Хотел бы, чтобы вы курировали мой проект. Вы и никто другой. Никаких других посредников и сотрудников, только вы двое. Вы согласны?

— Ты уверен? Это не дешевое удовольствие, — пошутил Кристоф.

— Я принимаю твою цену. Пока мои условия соблюдаются, а сроки не нарушаются, спорить не буду.

Джессика воспользовалась тем, что мужчины принялись обсуждать «маззерати», которую только что купил Марк, чтобы отойти и быстро позвонить в офис; она просто проверила почту и ответила Меди.

Когда девушка вернулась к столику, мужчинам уже принесли дижестиф (*алкоголь, который пью после приема пищи).

— Извините, но долг зовет. Я возьму такси, чтобы вернуться в офис. Марк, будем держать друг друга в курсе дел.

— Джессика, был бы я на пару лет по моложе, я бы обязательно за вами приударил.

Джессика рассмеялась и, попрощавшись в последний раз, направилась к выходу.

— Марк, она под охраной, — успела услышать девушка фразу, произнесенную безапелляционным тоном.

Она не обернулась, чтобы в очередной раз не попасть в ловушку.

Вернувшись в офис, Джессика удивилась, увидев женщину, которая потягивала кофе в ожидании девушки.

— Добрый день, я - Джессика Лафоре. У нас с вами назначена встреча?

Женщина резко встала. Когда она увидела, что Джессика садится в кожаное кресло напротив, то в непонимании посмотрела на девушку.

— Меня зовут Алис Гужон. Я думала, что это кабинет моей дочери…

Одного взгляда на посетительницу хватило Джессике, чтобы оценить ситуацию. Она увидела, как Муня что-то шепчет на ухо Себастьяну.

— Произошла какая-то ошибка, мадам Гужон, это мой кабинет. Кабинет вашей дочери в конце коридора около туалета и ксероксной. Пойдемте, я вас провожу.

Джессика быстро встала и стала ждать, когда женщина последует ее примеру.

— Вы в этом уверены? Моя дочь привела меня сюда и сказала, что это ее рабочее место.

— Возможно, она просто хотела произвести на вас впечатление, все в порядке. Она молодая и недавно была нанята, чтобы накладывать арест на имущество…

— Арест на имущество?

— Да. Она здесь для регистрации расходов, выписок счетов… Печатать цифры в таблицах.

— Я думала, что она советник для руководителей предприятий, что она помогает решить им, что делать с их инвестициями?

Джессика едва сдержалась, чтобы не расхохотаться. Вместо этого, она с видом ангела улыбнулась Алис и вежливо пояснила:

— Это не входит в обязанности вашей дочери. Возможно, когда-нибудь, но не сейчас, пока она в самом низу карьерной лестницы. Дайте ей немного времени.

— Определенно, вы правы…. — смущенно ответила Алис. Как только она заметила, что ее дочь вышла из туалета, она воскликнула: — А вот и Селин. Селин, дорогая, кажется, кабинет, который ты мне показала, не твой, и что твоя работа – это печатать цифры в графах таблицы? Я ничего не понимаю, ты мне говорила совсем другое.

Мертвенно-бледная Селин заметила, как Муня жестами извинялась за спиной Джессики и Алис.

— Я хотела показать твоей матери, где ты работаешь, — стала объяснять Джессика, едва скрывая свое удовлетворение. — Не знала, что у тебя такие амбиции, Селин, это хорошо, очень хорошо для твоей будущей карьеры, — добавила девушка, оборачиваясь к матери с улыбкой.

— Не беспокойся, я сама могу заняться своей матерью.

Полный ненависти взгляд, который Селин бросила на Джессику, нисколько не смутил последнюю.

— До свидания, мадам. Не забудьте ваш кофе.

— Спасибо, — пробормотала Алис Гужон, смотря на дочь с непониманием. — У вас замечательный кабинет, понимаю, почему он так нравится дочери.

Как только две женщины исчезли из поля зрения Джессики, она наконец позволила себе улыбнуться от удовольствия.

— Бедная девочка, — обратилась она к Соне, которая присутствовала на какой-то части этой сцены. — Попытаться солгать матери ради такой ерунды.

— Могла бы и подыграть ей, — услышала Джессика упрек Себастьяна. — Ты не знаешь, почему она так поступила.

— Не знаю, и мне наплевать.

— Ты действительно сучка.

— Именно, — ответила Джессика и повернулась к Соне: — Нужно провести собрание. Позовешь Медхи?

— Ага.

— Как обед, кстати? Все прошло хорошо? Ты им отсосала? Заглотила?

Глаза Арно и Муни округлились. Муня попыталась успокоить Себастьяна, но он ее не послушал. — Такая шлюха, как ты, может взять два одновременно?

— Остановись, Себ, ты заходишь слишком далеко.

— Ты видела, как она унизила Селин перед матерью? Сейчас она делает это со мной, и я могу тебе сказать, что мне плевать начальник она или нет.

С огромным трудом Джессика сдерживалась, чтобы не залепить ему пощечину. Вместо этого, девушка проигнорировала мужчину и обратилась к двум своим коллегам.

— Если вы сейчас стоите здесь и развлекаетесь, это значит, что вы сделали свои отчеты. Я могу их увидеть? — ничего не ответив, Муня и Арно скрылись в своих кабинетах. — А ты? Ты разобрался со своими?

— Да чихал я на тебя. Меня контролирует Жан-Марк, а не ты.

— Отлично, тогда я посмотрю твои отчеты на вместе с Жан-Марком.

Они посылали друг другу полные ненависти взгляды, пока Себастьян не повернулся к девушке спиной.

Джессика заканчивала импровизированное собрание с Соней и Медхи, когда увидела, что в ее офис вошла Селин. Ее взгляд был ледяным, и в нем юыло еще больше ненависти, чем во взгляде Себастьяна.

— Ты же понимаешь, что это вопрос времени?

— Извини?

— Это вопрос времени, когда этот кабинет станет моим. Я советую тебе быть готовой.

На этот раз Джессика позволила себе рассмеяться.

— Ты серьезно? Ты думаешь, что обладаешь всеми знаниями и умениями, чтобы занять этот кабинет? Я не хочу показаться злой, Селин, ни унизить тебя, но, поверь, чтобы занять мою должность, нужно иметь больше чем красивую внешность.

— Я знаю. Нужно уметь отсосать боссу. Дашь мне пару уроков?

Смех Себастьяна послышался из-за спины Селин. На этот раз Джессика решила всем показать, что она умеет защищаться.

— Это лишь поможет тебе вставить ногу в стремя, — ответила девушка, не потеряв самообладания. — Но это не поможет тебе поскакать на лошади. Ты можешь открывать рот или раздвигать ноги так широко, как только можешь, но решают твою окончательную ценность только клиенты. И я не думаю, что ты сможешь переубедить их всех одной лишь работой языка.

Позади Селин Джессика увидела Соню и Медхи, которые хлопали в ладоши в знаке победы. Красные против желтых.

— Можешь попытаться в это поверить, но ты проиграла, поверь мне.

— Еще увидим.

Прекрасное лицо Селин исказилось в гримасе. И в тот момент, когда девушка уже выходила из кабинета, Джессика ей напомнила.

— Он никогда тебя не полюбит. Если бы я была на твоем месте, то я бы уже начинала задумываться о запасном варианте.

— Ты так уверена в себе, — выплюнула Селин, пытаясь оправиться от унижения. — Так уверена в своем превосходстве, так убеждена в своей неприкасаемости. Но ты сильно ошибаешься. Ты ошибаешься в том, что он всегда будет выбирать тебя, ты ошибаешься, если думаешь, что если у тебя куча дипломов, то ты лучше, чем я. Знаю, кто оплатил твое обучение, знаю, что ты валялась у него в кровати, чтобы получить все свои дипломы. И в моих глазах это делает тебя простой шлюхой. Так что спустись немного со своего пьедестала. Ты ничем не лучше меня, и скоро твое кресло станет моим, как и твой кабинет.

Выплюнув весь свой яд, Селин бросила на Джессику последний убийственный взгляд и вышла из кабинета под аплодисменты Себастьяна.

— В любом случае, удачи, — бросила девушка и громко хлопнула дверью.

Джессика была погружена в работу, когда внезапно в ее кабинет зашел Кристоф. Ярость сочилась из каждой поры на его коже.

— Могу я узнать, что произошло между вами с Селин? — набросился мужчина, ни капли не заботясь о том, что его голос был слышен и за пределам кабинета.

— Мы просто прояснили некоторые вещи. Я тебе говорила, что мне она не нравится, и я была права. Она простая выскочка.

— Она нравится сотрудникам, она нравится клиентам, и она нравится мне.

— Потому что она красивая, но эта сучка больше не скрывает, что хочет занять мое место.

— Ты несешь какую-то чушь.

— Что значит чушь? — начала выходить из себя Джессика. — Она сказала мне это прямым текстом.

— Ты же прекрасно знаешь, что она его не получит.

— Тогда скажи ей это.

Казалось, что Кристоф ее не услышал.

— Но ты не должна была повестись на ее провокацию. Это было глупо с твоей стороны, особенно в разгар фискального периода. Ты только что раскопала топор войны.

— Я только защищалась. Мне надоело молча принимать удары, надоело слушать, как меня унижают, и никак на это не реагировать под предлогом, что я выше всего этого. Но это не так, и, когда на меня нападают, я защищаюсь. С этого момента так будет всегда. Особенно перед девкой, которая насмехается над повышением через постель, но сама идет по той же дороге. Какое право она имеет читать мне нотации?

Кристоф покачал головой.

— Мне нужно было послушать Жан-Марка. Определено был риск, что когда-нибудь подобная ситуация может случиться. Я рассчитывал на тебя, думал, что ты поставишь интересы фирмы превыше своих личных, но я ошибся.

От его замечания Джессика подпрыгнула.

— Ты издеваешься? — прорычала девушка. — Я всегда ставила интересы твоей фирмы превыше всего, даже превыше личной жизни.

— Но не в этот раз, и из-за этого вся обстановка испорчена.

— Да, не в этот раз. В какой-то момент даже моему терпению может настать конец. Я не собираюсь быть для всех козлом отпущения. И если бы ты сам был со всеми ясен, то мы бы не оказались в такой ситуации. Что касается твоей священной хорошей атмосферы, не она отражается в твоих отчетах, поэтому если ты закончил, я хотела бы вернуться к работе.

Кристоф с грустью посмотрел на девушку.

— Ты знаешь, что я бы всегда выбирал тебя. Она и рядом с тобой бы не стояла.

— Но?

— Но, возможно, в будущем офиса будут изменения.

— То есть, в конце концов, она получить мою должность?

Паника потихоньку захватила Джессику. Паника, страх, опасение. Ее желудок сжался от ужаса. Но больше всего ее трясло от ярости.

ГЛАВА 8

Джессика посмотрела все пять понравившихся Филипу квартир, которые находились в восточной части города, но ни одна из них не пришлась девушке по вкусу. Провожая ее домой, Филип не скрывал ни разочарования, ни огорчения.

— Ты уверена, что хочешь переехать? — спросил ее парень, входя следом за девушкой в квартиру.

— Да, уверена, — подтвердила Джессика, не колеблясь ни минуты. — Но у меня идея того, в каком месте я буду жить, и ничто из того, что мы увидели, не подходит.

Филип обнял Джессику.

— Тогда, мы обязательно ее найдем, обещаю, — прошептал парень, прежде чем страстно поцеловал девушку в губы.

Напряжение и разочарование всей недели и в особенности прошлой ночи, которую Джессика провела в постоянных переворачиваниях в кровати, были моментально забыты, когда язык Филипа начал нежно ласкать ее.

— Ты не хочешь остаться сегодня у меня? — предложила девушка, пока парень снимал свитер. Его глаза заблестели; ей не нужен был другой ответ. — Но завтра я буду на работе весь день…

Филип заставил ее замолчать, прикоснувшись пальцем к губам Джессики.

— Я знаю.

Чувственно, от чего желание Филипа только выросло, Джессика приоткрыла рот, чтобы пососать его указательный палец.

— Ты сводишь меня с ума, Джесс, — выдохнул Филип, пытаясь прийти в себя, чтобы не наброситься на девушку. — Я действительно не могу дождаться, когда мы будем вместе жить.

Вместо ответа, она взяла руку парня и повела его в спальню.

Джессика успокоилась, когда не увидела «ауди» на стоянке. Конечно, он забыл об обещании ей помочь. Или не захотел его сдержать. Неважно, главное, что его здесь не было.

Воодушевленная после ночи любви с Филипом и успокоенная отсутствием Кристофа, Джессика подошла к этому воскресному дню с оптимизмом и воодушевлением; за два часа она доделала все незаконченные дела прошлой недели. Затем Джессика взялась за дело Марка Маршана и финансовые договоренности, которые он хотел предложить банкам и партнерам.

Она была полностью покружена в это дело, когда дверцы лифта открылись, и Джессика увидела Кристофа и Селин.

— Хэллоу, — бросил Кристоф, одетый в джинсы и свитер.

При виде Селин Джессика съежилась внутри.

— Привет, — сказала девушка, не отрывая глаз от экрана.

— Мы пришли тебе помочь, как и обещали.

— Вы можете вернуться и насладиться выходным, я уже все закончила. Я работаю над делом Марка.

— Замечательно, — воскликнул Кристоф, потирая руки. — Селин как раз хотела чуть ближе познакомиться с этой частью нашей работы. Думаю, что она в чем-то похожа на тебя: она любит счета, но просто обожает аудиты, особенно аудиторские советы. Правда, Селин?

— Абсолютная правда, — подтвердила с улыбкой на губах девушка.

— Может пойдем ко мне в офис и поработаем втроем?

Селин начала подражать Кристофу и громко рассмеялась. Джессика не выражала никаких эмоций.

— Расслабься, Джесс, сегодня воскресенье как-никак. А Селин вывесила белый флаг. Осталось только найти твой, — продолжил мужчина, делая вид, что ищет его в конверте, полном счетов и банковских выписок.

Джессика очень хотела отправить их куда-нибудь прогуляться, но поняла, что Селин только того и ждет. Поэтому, вместо того, чтобы дать ей новое оружие, Джессика сохранила свой записи по делу и встала.

— Ладно, — ответила девушка. — Три головы лучше одной. — Она взяла стопку документов и блокнот. — Я иду за вами.

Они втроем вошли в кабинет Кристофа и устроились за небольшим рабочим столом около дивана.

— Чтобы ввести тебя в курс дела, рассказываю. Монсеньор Маршан хочет приобрести новый отель в Сен-Бартелеми; отель очень высокого уровня. Вкладывая деньги в заморские регионы, он получит налоговые льготы, и сейчас он хочет узнать эту сумму.

— Он уже нашел отель?

— Да, в Густавии. Сен-Барт знаменит роскошным туризмом, поэтому отель, который он выбрал, стоит недешево.

— Мы смогли получить отчеты последних пяти лет и заметили, что даже во время кризиса остров приносит доходы.

Кристоф показал Селин все документы, которые были в их распоряжении. Девушка пролистала их, как показалось, с интересом.

— Сколько стоит неделя проживания в этом маленьком раю?

— Между четырьмя… — начала Джессика.

— … и пятью тысячами, — закончил Кристоф.

Между ними возникла неловкая пауза, пока Кристоф не улыбнулся и не подтрунил над девушкой:

— Видишь, я выучил свои уроки, прежде чем прийти.

Его хитрый, почти детский взгляд остановился на Джессике. С большим трудом она подавила желание погладить его по щеке. Ей всегда нравился озорной мальчишка, который прятался за этой циничной личностью, которую Кристоф показывал всем вокруг.

— Мои поздравления. Ты и оборотный капитал рассчитал?

Селин пришла в бешенство из-за того, что она внезапно стала незаметной в их явном союзе.

— Может, сделаем перерыв? — спросила девушка, посматривая на часы.

— Ты можешь покурить здесь, сегодня воскресенье…

— Нет, не можешь, — воспротивилась Джессика, показывая на детектор дыма у них над головами.

Селин повернулась к Кристофу.

— Пойдешь со мной?

Кристоф вскочил на ноги и протянул Джессике два листа:

— Твой оборотный капитал, — объявил мужчина.

Даже не зайдя в лифт, Селин уже прижималась к Кристофу в более чем вызывающей манере.

Джессика вернулась в свой кабинет и принялась работать над делом Маршана, когда полчаса спустя Селин и Кристоф вновь появились в офисе. Красная помада Селин поблекла, а сияющие глаза Кристофа только подтвердили догадку Джессики. Она узнала это свечение – знак того, что чуть ли не животное желание было удовлетворено. В то время, как Джессика изучала оборотный капитал, они занимались сексом.

— За работу? — воодушевлено предложил Кристоф.

— Перерыв пошел на пользу.

— Ты и не представляешь, как полезно бывает подышать свежим воздухом.

— Могу себе представить… Налоговые сборы и оборотный капитал…

Кристоф подмигнул Джессике и пошел к Селин, которая ждала мужчину в его кабинете.

— Ты все понял.

По привычке повернувшись к ним, девушка увидела, как Селин повисла на шее у Кристофа и поцеловала его в губы. Джессика быстро отвернулась, чтобы не быть пойманной за подсматриванием, но все ее внимание было сосредоточено на соседнем кабинете, на смех Кристофа и на ухмылку Селин. Делая вид, что ищет какую-то папку в комоде позади нее, Джессика бросила очередной взгляд на парочку и увидела Селин, сидящую на краешке стола, и Кристофа, который опустился на одно колено, чтобы через мгновение исчезнуть под юбкой девушки… Она и подумать не могла, что они продолжат, зная, что их разделяет только прозрачная перегородка из стекла.

С красными от неловкости щеками, Джессика собрала свои вещи и постучалась, чтобы дать Кристофу и Селин немного времени собраться.

— Мне нужно идти, — сказала девушка, просунув голову в дверной проем. — Увидимся завтра.

— Ты уже уходишь?

— Я обещала маме, что заеду к ней.

— Окей… Слушай, Селин заинтересовалась делом Марка. Как ты думаешь, она может прийти на следующую встречу с ним?

Триумфальный взгляд Селин, которая так и сидела на краю стола, сильно поразил Джессику.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Почему? Она жаждет новых знаний…

— Ты же знаешь, что сказал Марк: он не хочет ни посредников, ни других собеседников.

— И у него их не будет. Но Селин хочет углублять свои знания, и, по правде говоря, я не думаю, что Марк будет сильно ей противиться. — Каким-то собственническим жестом Кристоф стал гладить волосы девушки. — К тому же она не будет постоянно заниматься одним наложением ареста на имущество.

— Обещаю, что ты останешься звездой, — вклинилась Селин, прежде чем закрыть глаза, наслаждаясь массажем Кристофа.

Джессика едва успела закрыть дверь, как из кабинета донесся звук падающей на пол подставки для ручек, который сменился хриплым стоном и громким смехом.

У Катрин был небольшой домик в Сен-Клу. Женщина не скрыла ни своего удивления, ни радости, когда, открыв дверь, увидела на пороге дочь.

— Джессика?

— Привет, мам. Теперь моя очередь звать тебя на кофе. Ты не против?

Точеное лицо женщины посветлело, словно Джессика включила какой-то рубильник. Девушка не хотела признаваться себе, но, увидев такую реакцию, на сердце у нее потеплело.

— Я тебя угощу, заходи. Я купила одну из этих новомодных кофеварок, которые все делают за тебя. Немного воды, капсула кофе на твой выбор, и все готово.

— Я знаю, — улыбнулась девушка. — У меня дома стоит такая же. Филип говорит, что кофе в ней выходит отвратительный, но мне нравится. И это намного быстрее, чем раньше.

— Давай, проходи, — подбодрила дочь Катрин, забирая из рук портфель и помогая снять пальто.

Женщина провела девушку в гостиную, а затем исчезла на кухне.

«Интерьер ей подходит на все сто процентов», — подумала Джессика, рассматривая оранжевые шторы, шоколадного цвета стены и мебель из тикового дерева. Диван с закругленными углами стоял около журнального столика, под которым идеально поместились четыре пуфика. Вдоль двух больших окон, которые выходили на небольшой сад, стояли два темно-зеленых растения высотой чуть ли не до потолка. На каминной полке громоздилась ваза, набитая цветами всех оттенков. А по всем уголкам комнаты: на полу, на стенах, на мебели, - виднелись статуэтки, картины, безделушки – свидетели совершенных Катрин путешествий. Женщина обнаружила в себе эту страсть после первого развода. Джессике было шесть лет, когда ее мать впервые отправилась в круиз по Нилу. Не имея ни возможности, ни желания взять дочь с собой, Катрин хотела сразу оставить Джессику с Ги, но в конечном итоге доверила девочку соседке по лестничной клетке и самой лучшей подруге.

Джессика злилась на мать из-за этого, но Катрин так хорошо повеселилась в путешествии, что решила возобновить. Снова, снова и снова.

— Когда-нибудь ты тоже захочешь путешествовать, и тогда ты меня поймешь, — отвечала ей тогда мать.

Джессика путешествовала на протяжении двух с половиной лет – столько, сколько длились ее отношения с Кристофом. Она побывала во Флориде, на Бали и в Южной Африке. Она была без ума. Но все рано девушка так и не поняла, как ее мать смогла предпочесть путешествие на другой конец земли времени, проведенному с шестилетней дочерью. Но еще меньше Джессика понимала, как после всего того, что ее мать ей рассказала, она все еще продолжала доверять этой женщине и считать ее лучшей подругой…

— Какой твой любимый вкус?

Голос матери, доносящийся с кухни, вырвал девушку из ее мыслей. Джессика пошла к матери в более удобную, но в то же время более безликую комнату. Катрин выставила на столешнице разные ароматы кофе.

— Этот будет просто замечательно.

Женщина вставила капсулу в кофемашину и нажала на кнопку «пуск». Через несколько секунд красивый красный аппарат заработал и почти в тот же момент ароматный карамельный кофе начал литься в чашку. В это же время Джессика услышала, как в кармане ее пальто звонит телефон.

— Филип, — губами и без звука сказала девушка матери. Закончив разговор, Джессика положила телефон на столешницу и взяла в руки кофе. — Он думал, что я все еще на работе.

— В воскресенье? — изумленно воскликнула Катрин. — У тебя не начальник, а настоящий рабовладелец! У него вообще есть на это права?

Не отрывая губ от чашки, Джессика улыбнулась.

— Я сама захотела приехать, мне нужно было кое-что доделать. Никто меня ни к чему не обязывает.

— То есть ты предпочитаешь работать вместо того, чтобы провести время с молодым человеком?

Этот прямой вопрос заставил девушку покраснеть. Она никогда не рассматривала эту ситуацию в таком ключе, Джессика даже никогда о таком не задумывалась, но сказанное матерью было словно пощечина.

— Я не говорила ничего подобного.

— А я этого не отрицаю, дорогая.

Под взглядом женщины Джессика отвернулась, но вскоре вновь посмотрела на мать. Девушка напомнила себе, что не собирается краснеть за свой выбор, особенно перед матерью.

— Я очень рано поняла, что не найду в нашей семье ни радости, ни счастья, и тогда стала искать вокруг себя то, что могло сделать людей счастливыми. И я увидела отца, который посвятил всего себя сначала работе на начальника, а потом и собственной фирме. Я видела, как он улыбался, сидя за компьютером; видела, как он прыгал от радости, когда его программа начинала работать; видела, как он гордился фирмой, своими профессиональными успехами, и поняла: мой отец был жутко несчастен дома с женой и дочерью, но как только он брался за работу, его глаза начинали светиться, будто к нему возвращалась жизнь. Даже после того, как отец ушел из дома, я никогда не забывала, каким он был, сидя за компьютером. И начиная с того самого дня, я поняла, что работа может приносить больше счастья, чем муж или жена. Я знаю, что его встреча с Анн, рождение Поля и Матиаса изменили взгляд на многие вещи и перевернули уже сложившиеся жизненные приоритеты, но воспоминание об этом мужчине, грустном за ужином и светящимся, словно новогодняя гирлянда, когда тот принимался за работу, так глубоко засели в памяти, что в какой-то момент это стало собственной философией. В любом случае, у меня не было другого образца для подражания.

— У тебя была я! — воскликнула Катрин, пытаясь не показывать, до какой степени та обижена.

— Мам, ты не была для меня образцом для подражания. Ты была моделью того, на кого я не хочу быть похожей.

Джессика сказала это безо всякой злобы, однако эти слова глубоко ранили Катрин. Губа женщины начала легонько подрагивать, а глаза быстро наполнились слезами, и Катрин вынуждена была отвернуться от дочери, чтобы спокойно их вытереть. Джессике хотелось бы успокоить мать, сжать ее в объятиях, но девушка чувствовала себя так неловко, что даже не осмелилась это сделать. Успокаивать мать – это последняя вещь, которую Джессика могла себе представить.

— Я не хотела тебя обидеть, но признай, что все то, что я говорила, - правда. Ты не была образцом ни привязанности, ни стабильности… — Джессика увидела, как Катрин открыла рот, чтобы что-то ответить, поэтому быстро добавила: — В конце концов, это сыграло свою роль. Сейчас я не выгляжу совсем уж жалко: у меня прекрасная работа, которая делает меня счастливой, и я встретила мужчину, который, несмотря на все мои заскоки, любит настолько, что готов жить вместе. В конечном счете, мне удалось получить от жизни все.

— Это ты так думаешь, но однажды он не захочет видеть, как ты уходишь на работу в воскресенье. Ты должна будешь сделать свой выбор, как это сделал Ги.

— У папы не было выбора: ты не делала его счастливым и изменяла ему.

— Он мог остаться ради тебя, но он этого не сделал. Твой отец сделал свой выбор, но не между мной и работой, а между тобой и работой.

Жестоко, но это была правда. Однако, Джессика не обижалась на отца, она его понимала. Если бы она была в такой же ситуации, скорее всего она бы поступила так же.

— Филип не поставит меня перед выбором. Он знает, как много эта работа значит для меня. Он хорошо это понимает. Он сам не прекращает работать в пятницу вечером! Вы сильно ошибаетесь.

— Вы?

— Ты и Кристоф. Он уже видит кольцо на моем пальце и ораву детей вокруг. Он уверен, что я не смогу совместить эти две жизни.

— Он прав. Это невозможно, не с тем темпом, в котором ты живешь.

— В любом случае, я не хочу детей, поэтому проблема решена.

— Ничего не решено. Твоя работа стала для тебя как доза для наркомана. Я видела тебя на похоронах отца, и я слышала, как ты пообещала начальнику, что будешь в офисе в течении часа. Даже он был шокирован.

— Кристоф? Я не удивила его, он меня слишком хорошо знает. Он сам всему меня научил.

Катрин закрыла глаза.

— И что он еще для тебя сделал?

— Я не понимаю, куда ты клонишь.

— Врунья. Хочешь еще кофе?

— Я не вру! Да, хочу. И перестань улыбаться, будто ты знаешь все на свете.

— Я не стремлюсь к этому, особенно, что касается твоей жизни, но, как и твой отец, ты очень экспрессивна, дорогая.

— Что это значит?

— То, что гирлянда не работает, когда ты говоришь о своем парне, и что она включается и начинает мерцать, как только речь заходит о твоем начальнике. — Перехватив взгляд дочери, Катрин на полном серьезе спросила: — Ты влюблена в начальника, Джессика?

Еще один неловкий вопрос. Джессика попыталась выкрутиться:

— Я влюблена в Филипа, — ответила девушка со всей уверенностью, на которую только была способна. — Кристоф - мой начальник. Он был важен для меня на одном из этапов жизни, но все осталось в прошлом. И я тебе напоминаю, что он старше меня на пятнадцать лет.

— Ах да, точно, разница в возрасте…

— Именно.

— Но пятнадцать лет не так уж и много… С Симоном у нас было тридцать три. И это волновало только тебя.

Джессика позволила себе рассмеяться.

— Просто люди не говорили вам этого напрямую, но поверь, что за спиной они точно смеялись с вас.

— Даже если то, что ты говоришь, правда, мне наплевать, каждый имеет право на счастье. Большинство людей просто трусливы и боятся за него ухватиться под предлогом того, что боятся неизвестного и не знают, что о них будут говорить люди. Если бы я была такой же, как они, то осталась бы с твоим отцом, и мы бы все втроем были бы несчастны. В конце концов мы все нашли свое счастье.

— Все? Вы двое возможно, я же…

— Признаю, мы не были образцовой семейной парой, но жизнь человека не ограничивается только этим. Прежде всего я - женщина, а потом уже мать. У меня есть своя жизнь, мечты и желания, которого ничего общего не имеют с материнством. Я хотела ребенка, дорогая, даже не сомневайся в этом, но больше из-за желания обогатить жизнь, чем подчиняться его капризам. А со своей стороны, Ги считал, что ребенок скрепит наш союз…

— Вы были такими эгоистами…

— Это правда. Но теперь я счастлива, что у меня есть ты, и я счастлива быть твоей матерью.

— А не поздно ли уже? Ты наконец поняла, что ты - мать в том возрасте, когда уже нужно смиряться с ролью бабушки…

— Ты действительно помешана на возрасте! В тот день, когда у меня появятся внуки, я с радостью окунусь в новую роль. Сейчас же я пытаюсь делать все возможное, чтобы моя единственная дочь была счастлива.

— Ты с этим определенно опоздала.

Катрин покачала головой. Улыбка, полная нежности, улыбка, которую Джессика хотела увидеть все свое детство, появилась на губах женщины.

— Ты совершенно несчастна, дорогая.

ГЛАВА 9

Под восторженным взглядом Медхи Джессика заканчивала доработку, подготовленную к выходу бухгалтерского баланса.

— Ты - волшебница… — восхитилась молодая стажерка.

— Если я могу дать тебе совет, то учись всему, что можешь. Ты должна…

В этот самый момент девушки подскочили, когда дверь неожиданно открылась, и в кабинет ворвался разъяренный Кристоф; его глаза метали гром и молнии.

— В мой кабинет, немедленно… Не ты, — прикрикнул мужчина на Медхи, а затем трясущимся пальцем указал на Джессику. — Ты.

— Я закончу работу и приду…

— Я сказал немедленно! — крикнул он, прежде чем приказать Мануэле позвать к нему Жан-Марка и Арно.

— Жан-Марк на встрече…

— Не хочу ничего знать. Скажи ему, чтобы был в моем кабинете через секунду.

Джессика обменялась безмолвным взглядом со стажером.

— Уже иду, — сказала Джессика, вставая из-за стола. — Я могу узнать, что с тобой происходит?

Кристоф со злостью швырнул по направлению к девушке листок; было похоже на только что полученное электронное письмо.

— Ты можешь мне объяснить?

Джессика ознакомилась с содержанием и вздрогнула внутри себя. Судя по предложению об исправлении, отправленному администрацией, налоговая проверка прошла не совсем хорошо. Многочисленные несоответствия и ошибки в НДС подтолкнули правительство потребовать триста тысяч евро с клиента.

— Мы ответим, — заверила Джессика, когда Жан-Марк и Арно наконец пришли.

— Ты хотел нас видеть?

Джессика протянула им документ, который сама уже прочитала.

— Налоговая проверка компании «Martin et fils» привела к взысканию трехсот тысяч евро, — объявила Джессика. — Ошибки в счетах, ошибки в НДС…

— Мы ответим, — заверил Жан-Марк, напустив на себя показушный оптимизм.

— В ваших же интересах все объяснить. Если Пьер Мартин будет вынужден заплатить хоть один пенни штрафа, я вам покажу. Каждому из вас троих.

— Он сказал, что собирается бросить нам вызов? — спросил Жан-Марк.

— А ты как думаешь? Ты бы не сделал так же, если бы был клиентом, который платит баснословные гонорары, а при малейшей проверке оказываешься вынужденным заплатить еще триста тысяч евро?

Чтобы скрыть смущение, Жан-Марк снова принялся читать документ, который до сих пор был у него в руках. Он знал, что какая-то часть штрафа была заслуженной. На протяжении уже двух лет мужчина подначивал Арно работать без счета-фактуры и гарантий, что заставляло его выкручиваться каждый раз, когда клиент не хотел отвечать на вопросы. У них на самом деле не было выбора: нужно было либо импровизировать, либо выписывать штрафы; и они предпочитали рискнуть. К несчастью для них, это решение сегодня было осуждено налоговой администрацией.

— Скажите мне, — попросил Кристоф, обводя всех троих грозным взглядом, — если я углублюсь в контролируемый файл, есть ли шанс, пусть даже мизерный, что я там найду причину для беспокойства?

Непонятно почему, но его взгляд остановился на Джессике, которая была наименее в состоянии ответить ему на вопрос.

— Ты видел эту папку, ты знаешь это дело, — ответила ему девушка.

— Я видел только финальную версию.

— Как и я. Напоминаю, что компания «Martin et fils» не находится в моем клиентском списке.

— А я напоминаю тебе, что ты - главная в этом офисе и что, имея такую должность, ты выше и Арно, и Жан-Марка. Тебе столько платят именно поэтому. Ты - последний оплот, Джессика, ты должна все контролировать.

Удивленная Джессика посмотрела на мужчину, скрывая свое разочарование, как только могла. Она и так все время проводила на работе и не могла делать большего. Все контролировать – малейшую запись в самом пустяковом деле – было невозможно ни с материальной, ни с человеческой точки зрения.

— Джессика здесь ни при чем, — вмешался Жан-Марк. — Она - не робот и не может быть в курсе всего.

— У нее есть свои обязанности, как и у тебя. Я рассчитываю только на вас двоих, чтобы эта фирма оставалась на плаву. Но когда я читаю такое, — взорвался Кристоф, вырывая электронное письмо из рук Жан-Марка, — я спрашиваю себя, правильных ли выбрал для этого людей? — Кристоф заметил, как Жан-Марк открыл рот, чтобы запротестовать, и повернулся к Арно. — Арно, эта правка относится к офису, да или нет?

Арно окинул всех злобным взглядом.

— Я провел много продаж без счет-фактур.

— Почему? Почему ты не потребовал этих счетов от клиентов? Мы не сможем провести капитализацию без каких-либо подтверждающих документов, черт бы вас побрал.

— Ты же знаешь господина Мартина, он делает все в последний момент. Мы вынуждены были импровизировать, чтобы не выплачивать санкции потом.

— Импровизировать? — воскликнул Кристоф. — Импровизировать? Вы совсем больные?! С каких пор мы импровизируем вместо того, чтобы требовать документы?

На этот раз его убийственный взгляд остановился на Джессике.

— Ты была в курсе?

Джессика хотела уже отмежеваться от коллег хотя бы потому, что она на самом деле была не при чем, однако чувствовала, что это не сильно что-то изменит.

— Арно предупредил меня о возможных рисках.

— Когда?

— Перед Рождеством…

— Замечательно! Ты обо всем знала в течение двух с половиной месяцев и не посчитала нужным проинформировать меня?

— Послушай…

— Нет! Тебе нет никакого оправдания… Жан-Марк, Арно, я советую найти вам хорошие аргументы, чтобы ответить на это письмо. — Кристоф сделал паузу, которой все воспользовались, чтобы пройти к выходу. — Джессика, я с тобой еще не закончил.

Джессика встретила сочувствующий взгляд Жан-Марка и почти что ликующий взгляд Арно.

— Как ты могла допустить подобное?

— Я ни о чем не знала, пока Арно не начал говорить о контроле и об опасениях.

— И как получилось, что мой «зам» не знает о таких вещах?

— Твой «зам» не может быть во всех местах одновременно! Мне нужно тебе напомнить, что если у тебя две команды, то было бы не плохо разделить дела и ответственность? Я не могу все контролировать.

— У меня две команды только потому, что ты ни с кем не смогла сработаться. И это произошло не из-за того, что у нас с тобой были дела, как ты любишь об этом мне напоминать, и доказательство тому – Селин, а просто потому, что ты не умеешь подстраиваться под других.

— У нас были дела? — повторила девушка, не скрывая, что эти слова ее ранили. Он был любовью всей ее жизни; а она оказалась только парой расставленных ног среди множества других. По крайней мере, на этот раз все было ясно. — Вот как ты описываешь все, что между нами было? Делишки?

Девушка сделала нечеловеческое усилие, чтобы остаться невозмутимой, хоть мужчина только что нанес ей больнейший удар, но Джессика знала, что ее взгляд заколебался на долю секунды, и Кристоф все понял.

Он протянул руку к девушке, но Джессика отступила назад.

— Не жалей меня, это ни к чему не приведет. Мне не нужно твое сострадание.

— Репутация наше компании стоит на кону, — более мягким тоном произнес Кристоф. — Наша репутация. Как ты думаешь, сколько времени наши клиенты будут нам доверять, если они узнают, что наш способ работы может им стоить три сотни евро?

— Они просто запаниковали. С Мартином трудно сладить. Он никогда не бывает доволен. Арно побоялся бегать за ним, чтобы получить всю нужную информацию.

— А Жан-Марк? Черт, он мог просто позвонить и попросить эти чертовы документы вместо того, чтобы раздавать идиотские советы.

— Жан-Марк – это Жан-Марк. Ты его не изменишь.

— Его небрежность и распущенность могут дорого нам стоить.

— Мы ответим, Кристоф, не беспокойся.

— Я хочу, чтобы ты этим занялась. Делай, что хочешь, но аннулируй это чертово постановление. Я хочу позвонить Мартину и сказать, что все улажено, что контролер ошибся и что ничего не нужно платить. Ты меня поняла?

— Прекрасно поняла. Только не забывай, что я - не волшебница, и, что если все-таки с нашей стороны были допущены ошибки, будет сложно убедить контролера в обратном. Не нужно принимать его за идиота.

— Я не хочу ничего знать, Джессика. Держать штурвал, когда море спокойно, - это просто, но только во время шторма капитан может увидеть, правильных ли людей он набрал в экипаж.

Джессика бросила на него яростный взгляд. Она поняла, что мужчина хотел этим сказать, но девушка хотела услышать это от него. Услышать, что он готов забрать у нее то, ради чего она столько работала.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Если костюм слишком велик, то нужно подумать о смене рулевого.

— Ты хочешь меня вышвырнуть? Даже не буду спрашивать, кто тебе внушил эту гениальную идею. Думаешь, у нее получится лучше держать штурвал?

— Я не собираюсь тебя увольнять. Просто ты в большой степени ответственная за то, что происходит; если бы ты подружилась с остальными вместо того, чтобы замыкаться на себе и всех отталкивать, не было бы ни войны, ни желтых с красными и как только бы возникла проблема, Арно пришел бы к тебе вместо того, чтобы полагаться только на Жан-Марка.

— Ты думаешь, что мне хотелось дружить с теми, кто воспринимал меня как шлюху? Ты думаешь, я хотела подружиться с этим Себастьяном, который думал только о том, как бы меня поиметь? — Джессика покачала головой, чтобы отогнать волну тошноты. — Сколько раз он приставал ко мне в этом самом лифте, шепча непристойности? Сколько раз он запирал меня в ксероксной, говоря мне, что тоже может поспособствовать моему продвижению, если соглашусь встать на колени? — Все оскорбления коллеги пронеслись перед глазами Джессики. — Я все сносила и ни о чем не рассказывала, но теперь этому конец. Когда он помахал всем этим дерьмом у меня перед носом после обеда с Жан-Марком, я просто поставила Себастьяна на место. В следующий раз я дам ему пощечину, и мне плевать, если это испортит атмосферу в офисе.

Новая волна гнева, уже не имеющая ничего общего с полученным по электронной почте письмом, исказило черты Кристофа.

— Что он сказал тебе после обеда с Жан-Марком? — спросил он, нервно сжимая челюсть.

— Ничего, что стоило бы повторить.

— Ты должна была мне сказать. При первом же непристойном жесте или унизительном замечании ты должна была прийти ко мне. Я не потерплю неуважения!

— Он не знает значения этого слова, — заметила Джессика. И если бы я тебе рассказала об этом, то все возненавидели бы меня еще больше. Я стала бы шлюхой и стукачкой, а ты бы опозорил меня. Спасибо, но я предпочла разобраться самостоятельно, — Джессика попыталась слабо улыбнуться. — Если бы они узнали, что мы занимаемся только нашими делишками, если бы они узнали о всех трудностях, которые я должна была преодолевать ради этой должности, думаю, они перестали бы быть такими агрессивными, но стали бы более завистливыми.

— Я знаю, что ты всегда выкладываешься по полной. И понимаю, что ты не можешь все контролировать, — признал Кристоф, — но я обязан строго контролировать и хаить за такое. Иначе завтра эти же самые глупости произойдут уже в другом деле. У нашей фирмы превосходная репутация, которой я сильно дорожу.

— И ты думаешь, что, принеся меня в жертву, ты сохранишь репутацию?

— Нет. Ты нужна клиентам. — Заглядывая в глаза девушки, Кристоф погладил щеку девушки. — Ты нужна мне.

— Что ты делаешь? — запаниковала Джессика, наткнувшись на взгляд Медхи, которая стояла за прозрачной стенкой.

— Поцелуй меня.

— Пять минут назад ты тыкал мне в лицо письмом по делу Мартина.

— Пять минут назад у нас были профессиональные отношения, а теперь все по-другому, — мужчина потянулся губами к девушке. — Поцелуй меня, Джесс.

Джессика отступила на несколько шагов.

— Перестань уже творить глупости! Рядом мой стажер! Если она увидит хоть один неподобающий жест…

— Да плевать.

— Тебе может быть, но не мне. Я перевернула эту страницу своей жизни.

В памяти прозвучали слова матери:

«Ты влюблена в своего начальника, Джессика?»

«Замолчи, мама», — прорычала она в ответ.

— Я могу пригласить тебя на обед? — начал просить мужчина таким тоном, который не оставил Джессику безразличной. — Скажи «да»…

Она покачала головой.

— У меня уже есть планы на это время.

— Малыш Филибер?

— Нет, Констанция Дюзегюр, налоговый контролер.

Через стеклоКристоф увидел Медхи, которая сразу же отвела глаза.

— Вытащи нас, Джесс, — сказал мужчина, прежде чем сесть за рабочий стол и взять телефон, чтобы пригласить Селин на обед.

ГЛАВА 10

Чтобы вытащить фирму, потребовалось бы чудо. Но его не произошло. Джессика сделала все, что было в ее силах. Она написала налоговикам, встретилась с контролером, супервайзером и посредником; ей удалось уменьшить штраф, но не аннулировать.

— Сколько? — спросил Жан-Марк, когда они втроем собрались у него в офисе.

— Семьдесят девять тысяч. Они прощают нам взыскания и санкции.

— Семьдесят девять тысяч лучше, чем триста.

— Есть ли еще какой-нибудь способ снизить эту сумму? — захотел узнать Арно.

— Честно говоря, я думаю, что сделала все, что могла. Я больше ни на что не могу повлиять.

На лице Жан-Марка появилась улыбка.

— Можно попробовать подкуп или соблазнение.

— Ты что ли всех подкупить хочешь? Нам нужно будет просто выплатить страховку и все. Господину Мартину ничего не придется платить. Это придется сделать Кристофу.

— Я не думаю, что это его сильно побеспокоит.

— Да, я согласна с тобой. Его расстроит то, что репутация фирмы будет запятнана, и он не сможет контролировать убытки. Если завтра Пьер Мартин разрывает с нами контракт, то мы рискуем, что вместе с ним уйдет еще дюжина клиентов. А если учесть эффект снежного кома…

— Но ему не нужно будет ничего платить, зачем ему уходить?

— Подумай Арно: если бы ты был на его месте, доверял бы ты еще нашей фирме?

— Возможно, я бы сменил бухгалтера.

— Или уволил…, — добавила Джессика.

— Это бы тебе понравилось, да?

— Хватит нести чушь, Арно, — вмешался Жан-Марк. — Она сделала все возможное, чтобы вытащить нас из этой задницы, тебе бы стоило поблагодарить Джессику.

— Только его благодарностей мне не хватало, — сухо ответила девушка. — Я делала это не ради него, а ради фирмы. Я защищаю только ее интересы, а не ваши или свои.

Мужчины не сделали ни одного замечания. Они оба были согласны, что Джессика ставила интересы фирмы превыше интересов сотрудников, в том числе - ее собственных. Ее верность «Leclerc Expertise Audit et Conseil» и Кристофу была бесспорной.

— Кто ему принесет добрую весть?

— Это должна быть ты, — ответил Жан-Марк. — Или мы вдвоем.

— Он разложит нас по крупицам…

Кристоф не дал им больше времени для обсуждения. Широко открывая дверь кабинета Джессики, мужчина обвел троицу нетерпеливым взглядом.

— Вердикт?

— Семьдесят девять тысяч, — объявила Джессика. — Без взысканий и санкций.

— Значит, я должен позвонить Пьеру и сказать ему, чтобы он готовил чек на семьдесят девять тысяч, чтобы заплатить за допущенные нами ошибки?

— Скажи ему, что со страховкой ему ничего не нужно будет платить, что ему все возместят.

Кристоф невозмутимо уставился на девушку.

— А льготы? А страховка? Ты все это оплатишь? Возможно, если я удержу это из ваших зарплат, заставит вас задуматься. — Кристоф замолчал, прежде чем объявить: — Одно точно – в этом году у вас не будет никаких премий.

— Это нечестно, вся эта ситуация касается только фискального сезона.

— По правде говоря, мне все равно. И если вы станете работать хуже под предлогом того, что премия ускользнула у вас из-под носа, то знайте, что я укажу вам на дверь. Вы меня поняли?

Джессика, Жан-Марк и Арно кивнули. Как только Кристоф исчез из поля зрения, мужчины выразили свое недовольство.

— Будет лучше, если вы вернетесь к работе, — посоветовала им Джессика, уже устроившись за компьютером. — Займитесь чем-нибудь другим.

Жан-Марк первым вышел из ее кабинета. Арно хотел было последовать его примеру, но внезапно передумал:

— Мне жаль, что он и на тебя набросился. Я знаю, что ты здесь ни при чем. Я благодарен за все, что ты сделала и с налогами, и с ним. Ты была на высоте.

— Возвращайся к работе, Арно, — ответила ему Джессика, почувствовав себя не в своей тарелке.

Такой же смущенный, как и девушка, Арно улыбнулся девушке и испарился. Топор войны было легче закопать, чем раскопать.

Джессика зашла в кабинет Кристофа, прежде чем уйти с работы. Зная, что он с Селин, девушка громко постучалась в дверь и подождала разрешения войти. Сконцентрировав взгляд на мужчине, Джессика откровенно игнорировала сидящую на столе Селин.

— Балансовые отчеты группы «Enseignes Plus» готовы, — объявила Джессика, кладя стопку документов перед Кристофом. — Нужна только твоя подпись.

— Этим клиентом занимается Соня?

Джессика кивнула.

— Ты проверила документы?

— Да. Все в порядке. Выгода в три миллиона пятьсот тысяч. Это на пятнадцать процентов больше, чем в прошлом году.

— Некоторым кризис идет только на руку, — заметил Кристоф, кладя стопку отчетов рядом с компьютером. — Я просмотрю их перед тем, как подписывать.

— Аудитор из «Or&Argent» отчитался, что со всем согласен.

— Замечательно.

— Реструктуризация «Metallo» принесла свои плоды, у них первый положительный результат за последние пять лет.

Кристоф бросил на девушку довольный взгляд.

— Ты замечательно поработала. Ты одна руководила этой реструктуризацией, и это настоящий успех. Поздравляю.

Джессика приняла комплимент без особого фанатизма.

— Ты позвонил Пьеру?

— Да, он ценит наши старания и факт, что ему все возместят, его успокоил. Но он все равно потребовал снизить наши гонорары и предоставить ему другого сотрудника. Я думаю предложить ему Себастьяна и Селин.

«Прекрасная команда», — подумала Джессика. Два человека, которые ей нравились меньше всего, будут работать вместе… Она надеялась, что ей никогда не придется работать с этими двоими.

— Лишь бы ему нравилось.

— Мне позвонил Марк. Мы запланировали встречу на следующей неделе. В девять утра в четверг в «Ла-Дефанс». Селин пойдет с нами.

Прежде чем Джессика смогла подумать, слова сорвались с ее губ:

— И что она там будет делать?

— Слушать. Учиться. Возможно даже, что-то предлагать. Я дам ей папку с делом для изучения, а на выходным мы все с ней повторим еще раз. — Джессика подумала, что такой же способ он использовал и с ней, и в сердце больно кольнуло.

— Обещаю, Джессика, я не поставлю репутацию фирмы под сомнение. Я не буду задавать глупых вопросов.

— Я просто не уверена, что сейчас хорошее время, чтобы давать маленькие уроки. Я понимаю, что не хватает входных данных в некоторых делах. Если мы хотим представить клиентам отчеты в поставленные сроки, было бы лучше для начала решить эту проблему, нет? Будут еще и другие возможности поучиться.

— Этим может заняться Медхи.

— Медхи? Медхи работает со мной. У нее и так уже куча дел…

— Медхи работает на меня, — сухо поправил девушку Кристоф. — Так же, как и ты. Ваша история с командами, красными и желтыми, начинает мне действовать на нервы. Мы все в одной лодке, поэтому если ты со своей стороны в курсе событий, то это нормально, что члены твоей команды могут протянуть руку помощи и другим.

Джессика подняла руки в знаке отречения:

— Как хочешь. Это твоя фирма, твои клиенты, твои рабочие.

— Рад это услышать.

Джессика собиралась уже развернуться, когда наткнулась на победный взгляд Селин.

— Можешь оставить нас на секунду, пожалуйста? Я бы хотела сказать пару слов Кристофу наедине.

Селин выгнула бровь. Лениво соскользнув со стола, девушка неспешно покинула комнату. Как только дверь за Селин закрылась, Джессика пошла в наступление:

— Я не хочу, чтобы она присутствовала на этой встрече.

— Почему нет? Она будет только слушать и смотреть. Она и рта не откроет, я тебе обещаю.

— Я просто не хочу. Я тебя очень редко просила об одолжении, но сейчас очень прошу. Не бери ее с нами. У нее будут другие возможно поучиться, если это действительно то, чего она хочет. У Жан-Марка есть схожие проекты, и в отличие от меня он сможет уделить больше времени на объяснения и на ответы на вопросы. Я не могу и не хочу. Не хочу, чтобы она присутствовала на моих встречах.

— Ты смешиваешь личное с работой, Джесс, это нехорошо. К тому же, у Селин нее есть замечательные идеи, если бы ты…

— Я не хочу об этом знать. Я твой «зам», и я работаю с Марком уже почти шесть лет. Он хочет работать только со мной, и ты часто мне об этом напоминал. Поэтому я думаю, что могу высказать о том, кто пойдет со мной встречу, а кто нет.

Кристоф смотрел на нее, ничего не говоря. Но когда открыл рот, холодный голос показался Джессике лезвием ножа.

— Ты права, ты можешь высказаться, и я тебя услышал, но окончательное решение за мной, а я хочу, чтобы Селин пошла на эту встречу.

— Тогда вы пойдете без меня.

— Предупреждаю, Джессика, если тебя там не будет в следующий четверг в девять утра, я укажу тебе на дверь. Мы едва избежали катастрофы с Мартином, и я не собираюсь теперь рисковать с Марком. Он рассчитывает на твое и на мое присутствие; то, что Селин будет с нами, его не побеспокоит. А вот если не будет тебя, Марку сильно не понравится. Он ясно высказался на этот счет в прошлый раз, да?

— Предельно ясно…, — пробурчала Джессика. — Я скажу твоей нимфе прийти и немного тебя расслабить, мне кажется, ты сейчас взорвешься. Хорошего вечера.

— Я не шучу, Джессика.

— А ты думаешь, что я шучу? У твоего корабля течь, милый, а ты этого даже не замечаешь, — едко ответила Джессика, прежде чем открыть дверь кабинета и нос к носу столкнуться с Селин.

— За работу, — зло бросила Джессика девушке, освобождая проход. — И я не говорю о бухгалтерии, но ты и так поняла.

Дни до назначенной встречи с Марком Маршаном Джессика провела в плохом настроении, срываясь и на коллегах, и на Филипе.

Парень присылал ей варианты квартир, которые девушка даже не просматривала, а когда тот спрашивал, что она о них думает, Джессика посылала его куда подальше, напоминая парню, что у нее и без переезда хватает забот. Филип расстраивался и в очередной раз заводил разговор о слепой преданности работе и человеку, с которым притворялась, что больше ничего не испытывает.

— Если все те квартиры, которые я нашел, тебе не нравятся, может быть, ты бы выделила немного своего драгоценного времени, чтобы поискать вместо меня? — взволнованно крикнул парень, когда девушка уткнулась в очередную папку.

— М-м-м?

— Джесс?

— …

— Джессика, черт возьми, я с тобой разговариваю!

Резко вырванная из чтения, Джессика подскочила на месте.

— Что? — занервничала девушка. — Что случилось?

— Я у тебя спрашивал, не могла бы ты выбрать пару объявлений, которые лучше всего отвечали бы всем критериям.

— У меня нет времени, — возразила девушка и снова погрузилась в чтение. — В четверг у меня важная встреча и совсем мало времени, чтобы подготовиться к ней. А если учесть, что эта сучка будет там, у меня нет никакого желания ударить в грязь лицом.

— О ком ты говоришь? О блондинке, которая была на Рождественском ужине?

— Селин. Под предлогом того, что она спит с начальником, она считает, что ей все позволено, даже приходить на мои встречи, хотя она прекрасно знает, что меня это жутко раздражает. А этот болван может только на все соглашаться. Его мозг определенно перестал быть главным.

— Ты ревнуешь?

Этот вопрос вывел Джессику из себя:

— Ревную к Селин? Ни за что на свете. Я просто не хочу, чтобы она вмешивалась в мою работу, а я чувствую, что все так и будет.

— Тогда не иди ты…

— Извини? Ты хочешь, чтобы я уступила ей место? Она не сможет ответить ни на один вопрос, который ей задаст Марк.

— Она не будет одна, если я все правильно понял.

— Да, там будет Кристоф. Но никогда, слышишь меня, никогда я не уступлю ей свое место по доброй воле. Я не дам ей победить, об этом не может быть и речи.

— Это просто встреча, Джесс, максимум, что там можно выиграть – это гонорары, которые даже не попадут тебе в карман.

— Наоборот, — пробормотала девушка. — Если уступлю, то проиграю, а я этого не хочу. Не говоря о том, что клиент настоял на встрече на моем присутствии. Если меня там не будет, то Кристоф меня вышвырнет, он был достаточно ясен.

Филип долго смотрел на Джессику, ничего не говоря.

— Может, это было бы не так уж и плохо, в конце концов? Эта работа сжирает твою жизнь, нашу жизнь. И ваши отношения с Кристофом токсичны.

— Я не понимаю, что в моей работе тебе может не нравиться, — начала защищаться Джессика. — И к тому же я не вижу ничего нездорового.

— Да? — взгляд мужчины затуманился. — А мне кажется, что тебе было бы намного лучше в другой фирме, подальше от него.

Джессика подумала о той сцене в кабинете, когда Кристоф попросил поцеловать его, а она должна была быть довольно жесткой, чтобы отказать. В глубине Филип был прав. Она никогда не забудет Кристофа, если продолжит работать с ним в одной фирме. Каждый раз, когда она видела его в компании Селин, каждый раз, когда она замечала их интимное поведение, Джессика видела себя в свои двадцать два года. Единственная разница была в том, что тогда они действительно любили друг друга. Что как минимум она его любила по-настоящему.

— Раньше все было хорошо, — прошептала девушка, впервые в жизни неуверенная в том, что ей нужно делать.

— До того, как появилась Селин? — Джессика кивнула. — До того, как она появилась, ты была поглощена работой, но нервничала ты меньше, это точно. — Филип сделал паузу, прежде чем подвести итог. — Ты прекрасно понимаешь, почему так реагируешь, Джесс. Постоянно видеть его с другой больно для тебя. И это нормально, принимая во внимание то, кем он был для тебя. То, кто он для тебя до сих пор.

Джессика со злостью посмотрела на парня.

— Он больше ничего не значит для меня, сколько раз тебе это повторить?

— Малышка, ты врешь самой себе. Тебе так сложно уйти из его фирмы не только из-за того, что ты обожаешь работу. Ты могла бы делать то же самое, но в другом месте. Ты остаешься ради него, ради того, кто продолжает мучить тебя день за днем.

— Не преувеличивай…

— Я не преувеличиваю, наоборот, я – реалист. — Когда Филип увидел, что вуаль спала со взгляда девушки, он раскрыл объятия. — Иди сюда.

Не заставляя просить дважды, девушка оставила журнал, чтобы свернуться калачиком в теплых объятиях мужчины. Впервые в жизни, она почувствовала, что ее ориентиры колеблются.

— Я не знаю, что делать, — призналась Джессика. — Эта работа – единственная стабильная вещь в моей жизни…

Филип медленно поднял голову, чтобы посмотреть на лицо, которое в первый раз стало хрупким.

— Я с тобой, — улыбаясь, произнес парень. — Я рассчитываю остаться с тобой надолго. Если ты захочешь дать нам шанс…

После манеры Кристофа обращаться с Джессикой, нежность Филипа, страсть в его глазах, до глубины души тронули девушку.

— Займись со мной любовью, — шепотом потребовала девушка.

Филип повел Джессику в спальню. Понемногу девушка ослабила напряжение, сковавшее все ее мускулы, и теперь при каждой новой ласке она стонала все громче. Внезапно Джессика затряслась всем телом; оргазм заставил ее выгнуться дугой. После она откинулась на подушки.

— Я люблю тебя, Джесс, — прорычал Филип, лицо которого сияло от удовольствия.

Джессика поднялась и счастливыми глазами посмотрела на парня.

Филип был ее бальзамом для сердца. Его искренность, открытость и даже простота позволили девушке забыть Кристофа и его двусмысленное поведение. Однако, вернувшись на работу и увидев мужчину, стоявшего со сложенными руками напротив лифта, Джессика почувствовала, как все ее тело напряглось. Она поздоровалась с ним кивком и поспешила в кабинет.

Джессика почувствовала на себе взгляд мужчины, но так и не обернулась. Краем глаза девушка заметила, как Кристоф обошел свой офис, чтобы подойти к ней с высокомерной улыбкой на губах. Его внезапная близость, жар его тела всего в нескольких сантиметрах от нее оказались достаточными, чтобы вывести девушку из равновесия. Тот час же, Джессика подумала о Филипе. «Он был прав», — подумала девушка. — «В этих отношениях и правда есть что-то нездоровое».

— Готова к завтрашнему дню? — бросил Кристоф.

— А ты как думаешь?

— Я был немного строг с тобой в последнее время, да?

Джессика пожала плечами.

— Не больше обычного.

— Я прекрасно понимаю, что ты не ответственна за возмещение налогов Пьера. И я знаю, что ты носилась, как сумасшедшая, чтобы сократить его штраф.

— Я делала свою работу.

— Я подумал о том, о чем ты меня попросила… Она не придет. Мы пойдем на встречу с Марком вдвоем.

На мгновение Джессика застыла с открытым ртом, что Кристоф нашел весьма забавным.

— К чему такой поворот?

— Ты знаешь, что я очень дорожу этим проектом, а после того, что произошло с Мартином, стал ценить его еще больше. Я не хочу рисковать…

— Успокойся, я смогла бы держать себя в руках, даже если бы пришла Селин.

— Я в этом не сомневаюсь. Ты - настоящий профессионал.

— Значит, ты ей не доверяешь?

Кристоф не ответил. Уже на выходе он произнес:

— Ты должна быть на высоте.

Джессика знала наизусть все юридические и финансовые договоренности, которые собиралась предложить Марку Маршану. Проведя несколько дней за изучением налогообложения на заморских территориях и беседами с юристами и налоговыми экспертами, девушка была готова. Она решила завтра показать обоим мужчинам, на что способна. Завтра Джесс впечатлит Марка и принесет «Leclerc Expertise Audit et Conseil» очередные лавры. Она знала, что налоговые иски, наложенные на компанию Пьера Мартина, серьезно потрясли Кристофа. Мужчина не показывал всего, что испытывал, он просто сводил дело к деньгам, но Джессика, зная его за пределами одной только внешности, понимала, что это было его наименьшей проблемой. А вот то, что его работники с легкомысленностью и беззаботностью, граничащей с небрежностью, относились к работе, сильно потрясло Кристофа. Он понял, что даже если работникам и нравилось место, где те работают, они не были сильно привязаны к фирме. Арно беспокоился, останется ли у него работа; Жан-Марк выставил себя фаталистом, но никто из этих двоих не выразил ни раскаяния, ни сожалений. Никто даже не извинился. Никто не взял на себя личную ответственность за полученные результаты налогового контроля. Это случилось с клиентом. С фирмой. С Кристофом. Но не с ними. Вечером, они вернулись домой, поужинали, посмотрели телевизор, посмеялись, возможно, между делом, будто рассказывая анекдот, упомянули про налоговый контроль, но ни один не поставил себя под сомнение.

Этой ночью они не были вместе, но Джессика была уверена, что Кристоф спал совсем мало. Она и сама не смогла сомкнуть глаз. Она заново рассматривала все возможные проблемы, которые могли бы возникнуть с администрацией, искала сильные и слабые аргументы. Она подумала обо всех возможных ошибках и о том, как она сможет минимизировать ущерб. Конечно, «Leclerc Expertise Audit et Conseil» была не ее фирмой, но в отличие от Арно и Жан-Марка она очень сильно любила эту компанию. Джессика считала долгом помогать ей расти и процветать, и девушка хотела защитить ее ото всех атак, как внешних, так и внутренних. Девушка выполнила свою миссию, сражаясь с налоговой администрацией, чтобы получить снижение штрафа. Но завтра она справится со всем еще лучше. Заходя в лифт, девушка пообещала себе, что завтра она вернет фирме Кристофа весь потерянный престиж.

Оказавшись на парковке, девушка, не отрывая взгляд от телефона, направилась к машине. Филип прислал описание очередной квартиры. Двухэтажные апартаменты площадью сто пятнадцать квадратных метров с подземным паркингом, террасой и невероятным видом на столицу находились в многоэтажке в районе Нейли-сюр-Сен. Квартира располагалась на шестом этаже, но благо в здании был лифт. Фотографии, которые девушка пролистывала на экране телефона, показывали чистое и очень светлое место в идеальном состоянии. «Это то, что нужно», — подумала девушка, широко улыбаясь. Она это знала. Чувствовала. Филип смог найти место, которое она представляла себе для их совместной жизни.

Но тогда, когда Джессика уже хотела ответить на письмо, заметила, что какой-то мужчина пытается открыть дверцу ее машины.

— Эй! Это моя машина! — крикнула девушка, подбегая к автомобилю.

Как только Джессика оказалась на расстоянии вытянутой руки от незнакомца, так тут же получила сильную пощечину, свалившую ее на землю.

— Давай сюда ключи! — нетерпеливо прорычал незнакомец. Ошеломленная Джессика посмотрела на темно-синий капюшон и черную балаклаву, закрывавшую лицо мужчины. — Давай сюда ключи, стерва!

Из-за того, что девушка долго не реагировала на его требования, незнакомец несколько раз сильно ударил ее в живот.

— Где они? В сумке? Дай мне сюда эту чертову сумку!

Он попытался вырвать сумку, но Джессика рефлекторно уцепилась за ремешок. И именно из-за сопротивления девушки, мужчина жестко избил ее, слепа пиная в живот, в солнечное сплетение, в лицо. Он вырвал сумку из рук Джессики, широко раскрыл ее и вытащил ключи, прицепленные на балийский брелок. Грабитель порылся в кошельке девушки и вытащил оттуда все купюры. Затем присел на корточки и поднес к лицу девушки нож.

Джессика закрыла глаза. Она почувствовала его взволнованное дыхание, которое вместе с алкогольными парами исходило из его рта.

— Не делайте мне больно, — стала умолять Джессики тихим голосом. — Прошу. Забирайте машину и оставьте меня.

Еще несколько секунд грабитель покрутил ножом перед глазами девушки, а затем вскочил на ноги и открыл дверцу машины. Но перед тем как на полной скорости умчаться в неизвестном направлении, он вытер ноги о лежащую на земле девушку.

Джессика осталась лежать на бетонном полу подземной парковки. Шокированная и раненая.

ГЛАВА 11

Джессика так и лежала на земле, шокированная, сконцентрированная на дыхании, причиняющем ей невыносимую боль. Девушка собрала остатки сил, чтобы встать на колени и собрать разбросанные вещи. На каждое малейшее движение, на каждый маленький вдох и выдох ее тело откликалось неимоверной болью. Лицо казалось ей зияющей раной: в носу пекло, рот наполнен железным привкусом, правая щека горела, а в голове не переставало жужжать.

Перед глазами все расплывалось, но Джессика смогла поднести поближе к лицу разбитый телефон и набрать номер Филипа. Когда девушка услышала его голос, она не смогла сдержаться и заплакала навзрыд.

— Джессика, что происходит?

— Фил, — прошептала она, с трудом артикулируя из-за невыносимой боли, которую причиняла ей ее челюсть. — Забери меня, умоляю тебя.

На другом конце провода Фил запаниковал:

— Джесс, что происходит? Ты где?

— …

— Джесс.

— На работе. На стоянке.

— Я еду, — выбегая из квартиры, Филип продолжал разговариваться с девушкой. — Не клади трубку, Джесс, хорошо? Я буду через десять минут.

Парень надел гарнитуру, чтобы продолжить разговор за рулем. В один момент, Филип слышал только тяжелое дыхание девушки и ее сдавленные рыдания.

— Джессика? Ты еще здесь? Ответь мне.

— Да, я тут, — прошептала девушка, но боль, такая сильная, начала выигрывать; Джессика почувствовала, что сейчас упадет в обморок.

Но ее только вырвало, снова, снова и снова. Потом девушка попыталась согнуть колени и положить на них подбородок, но заплакала от боли, от страха и от ярости.

Шины черного «пежо» резко остановились в нескольких метрах от девушки. Филип выпрыгнул из автомобиля, чтобы броситься к девушке.

— Джесс, — позвал он. Одним взглядом парень оценил ситуацию: ее пустое парковочное место, тошнота, собранные в кучку личные вещи и Джессика, свернувшаяся калачиком, с распухшей скулой и с губой и носом в крови.

— У меня украли машину.

— Но кроме того тебя избили… Посмотри на себя.

Филип достал телефон и позвонил в полицию.

— Нет, — остановила его Джессика, кладя дрожащую руку на его предплечье.

— Надеюсь, что ты шутишь.

— Не здесь, Филип, я не хочу, чтобы он знал…

— Кто? Твои идиот-начальник?

— Он… Остальные… Пожалуйста…

— Тебе нечего здесь делать, Джесс. Дай мне обо всем позаботиться.

— Филип, прошу…

— Я все сделаю, как надо, — не послушал девушку Филип и позвонил в полицию.

Когда на парковке раздался звук сирен, а помещение осветили голубые огни, Филип оставил Джессику и пошел навстречу полицейским. Парень объяснил ситуацию и вскоре мужчина в униформе подошел к Джессике и присел рядом с ней.

— Вызвать вам скорую, мадам?

Джессика покачала головой. Девушка попыталась встать на ноги, но тут же упала в руки полицейского.

— Мне больно, — прошептала она, цепляясь за руку мужчины, как за спасательный круг.

— Где вам больно, мадам?

— Везде… Все болит.

— Было ли сексуальное насилие, мадам?

Своим распухшим глазом Джессика увидела, как на нее обеспокоенно смотрит Филип.

— Нет.

— Вас заставили что-то сделать против вашей воли, мадам?

— Он меня заставил отдать ему сумку и ключи.

— И все?

«И все? Этого уже было достаточно», — подумала Джессика. Не считая того, что она была полностью побита. Нужно было, чтобы ее еще и изнасиловали?

Полицейский позвонил в скорую.

— Вы должны написать заявление об угоне с применением жестокости. Когда вы выйдите из больницы, придите в комиссариат.

Джессика с трудом кивнула в знак согласия. Девушка не могла думать ни о чем другом кроме как о боли, которая становилась все сильнее при каждом движении.

В больнице девушка оказалась на попечении уставшего доктора, который сделал ей несколько рентгеновских снимков.

— У вам все будет хорошо, — сказал доктор, рассматривая фотографии. — Два сломанных ребра, несколько треснувших и многочисленные ушибы. Внизу спины у вас не совсем красивая гематома размером с ногу. Глаз заплыл и несколько дней он будет менять свой цвет, как радуга, но это нестрашно. Больно, несомненно некрасиво, но не страшно. Я вам выписал ремешок на ребра, обезболивающие и мазь для глаза. А остальное – дело времени, — закончил мужчина, протягивая Джессике рецепт. — Я вам даю больничный на две недели, чтобы все хорошенько зажило.

Глаза Джессики раскрылись настолько, насколько только смогли.

— Две недели? Но, доктор, у меня завтра очень важная встреча.

— Делайте, как хотите, — вздохнул врач. — Я вам даю больничный на две недели. В конце концов, вам решать воспользоваться им или нет. Это ваше здоровье, а не мое.

Резким движением Джессика выхватила вторую бумажку, которую ей протягивал врач, и поспешила к Филипу, который ждал ее в приемной, грызя ногти.

— Ты останешься у меня, — произнес он тоном, не терпящим возражений.

— Я не могу оставить Брауни одного.

— Тогда заедем к тебе, и ты заберешь его и нужные тебе вещи.

Джессика кивнула, что принесло ей очередную волну боли. Девушке не хотелось оставаться одной этим вечером.

— Я пропущу встречу с Марком…

— Да наплевать на твою встречу, они там и без тебя разберутся.

— Нужно хотя бы предупредить Кристофа…

— Я займусь этим, а ты отдыхай.

Слишком уставшая, чтобы спорить с Филипом, девушка поднялась к в квартиру и взяла Брауни. Боль сразу же вернулась.

— Дай я все сделаю, ладно?

Филип положил несколько вещей в дорожную сумку, потом взял кота и усадил его в переноску.

Принять душ оказалось очередным испытанием, но Джессика определенно хотела его преодолеть. Прижавшись к стенке с согнутыми от боли коленками Джессика позволила воде течь по измученному телу. Филип поддерживал девушку, как мог, помог ей нанести крем на веко и довел ее до кровати.

— Кристоф…

— Завтра, Джессика.

Уже лежа в кровати, девушка покачала головой.

— Нет, этим вечером. Встреча завтра утром. Нужно предупредить его сегодня вечером. Кристоф…

Конец фразы так и остался непроизнесенным, потому что девушка утонула в глубоком сне, вызванном отчасти и лекарствами, которые ей дали в больнице. Филип наклонился и поцеловал Джессику в лоб, а затем вышел из комнаты, тихонько закрыв за собой дверь. Парень нашел мобильный девушки и без раздумий выключил его, а затем принялся доставать из сумки одежду.

Джессика резко проснулась, измученная как внешними, так и внутренними ранами. Она сразу же приняла лекарства, чтобы боль перестала быть невыносимой, и вновь погрузилась в полусонное состояние, которое позволило забыть ей обо всем, даже об утренней встрече с Марком Маршаном. Когда в очередной раз Джессика проснулась, она не вытерпела и пошла в гостиную на поиски Филипа.

Сидя за компьютером и не отнимая телефон от уха, парень разговаривал с клиентом. Как только Филип увидел девушку в слишком большой для нее футболке с раздутыми губами, фингалами под глазами и ногами в синяках, он почувствовал, как его сердце сжалось. Парень тот час же закончил разговор и бросился к Джессике, чтобы помочь ей сесть на диван.

Учуяв хозяйку, Брауни свернулся в клубочек около нее.

— Как ты себя чувствуешь?

— Такое чувство, что по мне проехался грузовик, — шепотом ответила девушка, охотно принимая стакан воды, который протянул ей парень. От прикосновения губы к холодному стеклу стакана Джессика сморщилась.

— Этот идиот не упустил тебя, — со злостью произнес Филип, заметив, как Джессика стиснула зубы, чтобы не заплакать. — Я думал, что это охраняемая стоянка.

— Я тоже так думала, — призналась Джессика, вспоминая мать, которая была в ужасе от необходимости остаться на той стоянке даже на пять минут.

Филип подложил под спину девушки подушки и принес ей чашку кофе. Парень еще долго колебался прежде чем наконец признаться, что он не предупредил Кристофа.

— Я отключил твой телефон и забыл про него, мне очень жаль.

Джессика восприняла эту новость с неожиданным спокойствием.

— Так даже лучше, — заверила она. — Я не хочу, ни чтобы они знали о случившемся, ни чтобы они видели меня в таком состоянии.

— Но все равно стоит их предупредить. Ты не можешь исчезнуть на две недели, никого не предупредив.

— Я знаю…

Девушка медленно перевела взгляд на вид, открывающийся за окном: дворец Конгрессов в Порт-Майо. Она пропустила самую важную встречу, но что еще хуже, она оставила офис и Кристофа на произвол судьбы, и как ни странно, она ничего не чувствовала. Ни угрызений совести. Ни чувства вины. Ничего. Совсем ничего.

Возможно, это из-за лекарств. Или шока.

— О чем ты думаешь?

Голос Филипа вернул девушку в реальность.

— О Кристофе… Я оставила его одного разбираться с Маршаном. Это будет стоить мне работы.

— Тебе нужно будет все ему объяснить, он поймет.

— Филип, я не хочу ему об этом говорить.

— Почему? Чтобы он не видел в тебе жертвы?

Джессика посмотрела на него с большей злостью.

— Я - не жертва. У меня украли машину, это случается с миллионами людей каждый день. Это была просто машина.

— Тем не менее, на тебя напали. Тебя избили и сломали два ребра, это не совсем безвинно.

— Я в курсе, не переживай, но жалобы на судьбу не помогут… — Девушка губами коснулась кофе. — Я хочу рассказать тебе историю, Филип, историю, которая не покинет пределы этой комнаты. Историю, которую ты сохранишь в секрете.

— Какую историю?

— Историю о маленькой девочке, которая слишком рано поняла, что рассказы о своих бедах ничего не изменят и которая научилась сжимать зубы очень-очень крепко.

В конце рассказа Филип, все время сидевший рядом с девушкой, встал и начал хоть туда-сюда по комнате.

— Теперь я лучше понимаю твои отношения с матерью, — произнес он в качестве комментария. — Она на самом деле ненадежная.

— Я пытаюсь ее простить, — призналась девушка. — Это сложно, но еще сложнее осознать, что отец умер, и у меня есть только она. Она, ты и моя работа. Вы все, что у меня есть… К тому же я не уверена, что у меня постоянно будет работа. Поэтому у меня есть только эта женщина и ты.

Сделав три больших шага, Филип снова оказался рядом с девушкой.

— Ты и я. Этого хватит, чтобы создать семью.

Джессика погладила его по щеке. Ей бы хотелось его поцеловать, но из-за опухшей губы девушка на это не решилась.

— Дать тебе мобильный?

На этот раз девушка позволила себе усмехнуться:

— Тебе настолько не терпится узнать, уволил он меня или нет?

— Конечно же нет. В любом случае, если он тебя уволил, клянусь, я открою шампанское. Я просто предполагаю, что умираешь от нетерпения узнать, что произошло на той встрече.

К его большому удивлению Джессика покачала головой.

— Пусть он останется на месте. Мне он пока не нужен.

Филип посмотрел на Джессику удивленный и счастливый.

Только через два дня Джессика включила мобильный. Девушка сразу же залилась смехом, не будучи способной больше сдерживаться, не смотря на всю боль, которую ей это причинило. У Джессики был выбор: смеяться или плакать.

— Что смешного?

Не говоря ни слова, Джессика показала Филипу экран телефона. Телефон исчерпал свои лимиты: голосовая почта была забита, а внутренняя память телефона больше не принимала сообщения. В электронной почте было двести пятьдесят девять непрочитанных писем.

Филип ошеломленно смотрел на все эти цифры.

— Это шутка?

— Нет, всего лишь четыре дня без работы.

— Но сегодня воскресенье…

— А то ты не работаешь по воскресеньям?

Филип покачал головой. Ему на самом деле иногда приходилось работать на выходных. Но это случалось довольно редко, к тому же речь шла о его фирме, что не было случаем Джессики.

— Ты не сможешь прочитать все…

— Я даже и пытаться не собираюсь. Я поеду в фирму. Завтра.

— Определенно нет. Ты на больничном на две недели, а пока и одной не прошло.

— Я не отправила больничный лист, Филип. В глазах закона мое отсутствие ничем не оправдано. К тому же рано или поздно мне нужно будет выйти из убежища.

— Ты не прячешься, ты восстанавливаешься после нападения.

— Ты - единственный, кто об этом знает. Для остальных я просто исчезла с лица Земли, и так не может продолжаться. К тому же мне уже намного лучше. Несмотря на вонючий запах, этот гель, который мне прописал врач, очень действенный, смотри, — девушка подняла лицо и показала парню глаз. — Немного консилера и ничего не будет видно.

— Не уверен, что ты права, — обеспокоенно заворчал Филип. — Твоему глазу возможно и лучше, но остальное тело и ребра…

Джессика притянула к себе парня для поцелуя.

— С остальным тоже все будет в порядке, не волнуйся… Я никогда не забуду, что ты для меня сделал, — с благодарностью заверила девушка. — Ты был великолепен.

Филип нежно сжал девушку в объятиях.

— Если не брать во внимание обстоятельства, то мне очень понравилась, когда ты была у меня дома и только моей.

Девушка вспомнила о двухэтажной квартире, описание которой прислал ей Филип. О которой она думала до того, как на нее напали.

— Думаю, что ты можешь позвонить в агентство и договориться о встрече, — прошептала девушка, беря парня за руку и ведя его в комнату. Джессика сняла футболку, обнажив тело, сплошь покрытое синяками, и легла на кровать, стараясь не сморщиться от боли. — Если она еще не занята.

— Я займусь этим завтра, — пообещал Филип хрипловатым голосом. — Как ты себя чувствуешь?

Чувственная улыбка тронула распухшие губы девушки.

— Если я сильно не двигаюсь, то можно терпеть.

Филип разделся и лег рядом с девушкой.

— Тогда не двигайся, — шепнул он ей на ухо, в то время как его пальцы нежно исследовали тело, покрытое гематомами.

ГЛАВА 12

Двери лифта открылись, и Джессика погрузилась в знакомый шум офиса. Краем глаза девушка заметила Мануэлу, разговаривающую с Муней; Джессика не поздоровалась с ними и сразу же направилась в свой кабинет. Инстинктивно она бросила взгляд на кабинет Кристофа и заметила, что у него сейчас встреча с Мирей Арди, ее дочерью, Александрой, незнакомым мужчиной и Селин. Кристоф повернул голову в направлении Джессики. Их взгляды встретились на несколько секунд, пока девушка не заметила, что мужчина собирался покинуть кабинет.

У нее было время только на то, чтобы сделать глубокий вдох, который напомнил о нападении болью во всем теле.

— Я подумал, что у меня галлюцинации, но нет, великолепная Джессика Лафоре почтила нас сегодня своим присутствием.

Было неудивительно, что Кристоф злился. Скорее даже он был в бешенстве.

— Как прошла встреча с Марком?

— Замечательно, можешь не волноваться. Не знал, правда, что тебя это до сих пор интересует.

Джессика облегченно вздохнула.

— Я знала, что ты справишься со мной или без меня.

— Это все заслуга Селин, а не моя. Она поработала над делом, она даже приготовила записи, которые не побоялась показать мне до того, как я ей сказал, что она не пойдет на встречу.

— Она пришла?

— Она пришла. Она была восхитительна. Марк был от нее в восторге.

— Ну и замечательно.

— Можно узнать, где ты была? Предупреждаю: прикованная к кровати агонией – это единственное оправдание, которое еще может спасти твое положение.

Джессика отвернулась. В агонии, ты и не представляешь, насколько ты попал в точку.

— У меня возникло затруднение.

— Затруднение? Затруднение, которое на два дня лишило тебя телефона? Филип повез тебя на необитаемый остров или что?

— Это неважно. Тебе нужно просто вычесть эти два дня из моего оплачиваемого отпуска. Главное, что я вернулась.

— Я еще не уверен в твоем возвращении, — отрезал Кристоф. — В чем я уверен, так это в том, что ты не вернешься в этот офис. Мне нужен кто-то, кому я могу доверять, на кого могу рассчитывать и, по всей видимости, это не ты. Ты права, Джессика, у корабля течь, и это ты, кто натолкнул его на айсберг.

Вот так. Все стало ее ошибкой. Хотя она пропустила только одну встречу. Конечно, она могла рассказать ему всю правду, но зачем? Уже слишком поздно. По тому, как он смотрел на нее, как он с ней говорил, Джессика поняла, что решение уже принято. И расстояние могло пойти им только на пользу.

— Куда мне идти? В свою прежнюю фирму?

Взгляд Кристофа изменился. В зеленых глазах появилась тень сомнения, неуверенности.

— Что происходит, Джесс? — спросил Кристоф, отказавшись от резкого тона.

Джессике все с большим трудом удавалось сдерживаться, чтобы не показать мужчине, насколько она была сломлена. Девушка не надела пояс, опасаясь, что Кристоф увидит его под одеждой, и теперь об этом сожалела. Из-за острой боли Джессика начала дрожать, а колени – подкашиваться. Чтобы не упасть, она оперлась на рабочий стол.

— Ничего не происходит…

— То, как ты себя ведешь начиная с четверга, совершенно на тебя не похоже. У тебя было выгорание от работы?

«Выгорание от работы? Вот что все говорят? Они думают, что я настолько слабая?»

— Нет, я меня было этого выгорания. Я просто была занята… в другом месте.

— И чем же? Выходные для влюбленных? Тур по агентствам недвижимости?

Кристоф посмотрел в глаза девушки, чтобы понять, что она хочет от него скрыть. Обычно он был силен в этой игре, даже очень силен, но на этот раз ей удалось полностью забаррикадироваться, не оставляя мужчине ни единого шанса на разгадку.

— Хорошо, как хочешь, — сдался мужчина. — Значит, отдашь кабинет Селин, а сама займешь ее. Я оставлю твою зарплату, но ты лишена должности ответственной офиса. Ты будешь главой миссии, как и Жан-Марк.

Она не спорила. Джессика чувствовала, как кровь отливает от ее лица по мере того, как боль нарастала; девушка поняла, что не выдержит долго и ей нужно сесть.

— Предполагаю, что твое решение вступает в силу немедленно?

— Да. Я скажу, чтобы подготовили дополнение к твоему контракту. — Кристоф показал на папки на столе Джессики. — Можешь уже их собирать. Не думаю, что Селин захочется долго ждать.

Мужчина в очередной раз попытался подтолкнуть девушку к честному разговору, но она не сдала позиций. Поникший Кристоф развернулся и вышел из кабинета.

Как только он ушел, Джессика наконец позволила себе упасть в кресло, чтобы снять напряжение с тела. Ее глаза наполнились слезами, но она попыталась сдержать их – эта чертова прозрачная перегородка не позволяла девушке все пустить на самотек.

Однако, когда Соня, словно торнадо, влетела в кабинет, Джессика не выдержала.

— Где ты была? Тут было настоящее безумие.

Джессика не ответила. Сморщившись, она попыталась сконцентрироваться на дыхании, чтобы немного унять боль. Все напрасно.

— Соня, — слабым голосом произнесла Джессика. — Мне нужна твоя помощь.

— Конечно. Что такое?

— Не кричи ты так сильно.

Джессика напрасно пыталась сдержаться, но боль была настолько сильная, что у девушки потекли слезы. Губы и руки начали трястись.

Обеспокоенная, Соня подошла к начальнице.

— Что происходит, Джесс, — прошептала она, кладя свою руку на руку Джессики. Та попыталась заговорить, но слова не могли сорваться с губ. — Джесс?

— Я не могу двигаться. Я… У меня в сумке есть бутылочка с желтыми таблетками. Дай мне две таблетки, пожалуйста. И стакан воды.

Соня посмотрела на девушку, прежде чем достать из ее сумки таблетки. Потом она пошла набрать воды из фонтанчика в холле.

— Он смотрит сюда?

Соня осторожно посмотрела в сторону кабинета Кристофа.

— Нет.

Борясь с приступом тошноты, Джессика быстро проглотила таблетки и закрыла глаза.

— Ты заболела?

— На меня напали на парковке в среду вечером, — призналась Джессика, мысленно моля, чтобы таблетки скорее подействовали.

— Что? — воскликнула Соня так громко, что Джессика занервничала.

— Да хватит уже кричать! Я не хочу, чтобы об этом узнали.

— Что произошло?

— Какой-то тип украл мою машину. И, кажется, я ему не понравилась: он сломал мне ребра и наставил синяков по всему телу и лицу. Это в общих чертах. И у меня больничный еще на десять дней.

— Здесь? На офисной стоянке?

Джессика кивнула.

— Соня, только ты в курсе произошедшего, и если это станет известно всем, то я буду точно знать, откуда растут ноги.

Сильно потрясенная тем, что она только что узнала, Соня кивнула.

— Если я могу что-то еще сделать…

— Я хотела бы, чтобы ты помогла мне переехать из этого кабинета. А потом мы подведем итоги развития балансов.

— Тебе нужно ему сказать,Джесс.

Девушка покачала головой.

— Мне нечего сказать, — отрезала она, складывая в стопку бумаги. — Совершенно нечего.

Как только Джессика попыталась поднять бумаги, как она сморщилась от боли; девушка еще крепче сжала зубы.

— Джесс, — вновь попыталась Соня.

— Все в порядке, Соня, правда.

С горем пополам Джессика отнесла первую стопку бумаг в кабинет Селин, располагающийся около ксероксной и туалетов.

— Один-то точно обрадуется всей этой ситуации, — вздохнула девушка.

— Это временно, — откликнулась Соня. — Уверена, что очень скоро ты получишь обратно свой старый кабинет. Он твой.

Вместо ответа Джессика просто пожала плечами. Она всегда думала, что потеря этого кабинета равноценна потере смысла жизни. Но она глубоко заблуждалась. Четыре стены могли быть прекрасным убежищем, но не таким прекрасным, как две обнимающие тебя руки.

Новость о возвращении Джессики в фирму распространилась с космической скоростью. Себастьян, который первым увидел девушку, пошутил о ее близости к туалетам.

— Здесь ты начала, здесь ты и закончишь, — ухмыльнулся мужчина. — Как ни крути, это твое место.

Джессика никак не отреагировала на его насмешки. Она пыталась поочередно разобраться со всеми непрочитанными и-мейлами. Джессике позвонила мать; она вежливо отменила их завтрак, аргументируя это тем, что ее машина в ремонте. Позвонил ей и Филип, чтобы спросить, как у нее дела, и обрадовать вестью о том, что двухэтажная квартира, в которую Джессика влюбилась с первого взгляда, все еще была свободна. Парень сказал, что он связался с агентством и договорился о встрече в конце неделе, когда девушка будет себя лучше чувствовать.

Кладя трубку, девушка впервые за долгое время улыбнулась.

— Тебе не слишком тесно в этой каморке?

Холодный, полный желчи голос Селин вывел девушку из радостного состояния.

— Мне большего и не надо.

— Что-то мне подсказывает, что большего у тебя и не будет. Ты нас здорово подставила, не придя в четверг на встречу.

— Нас? Я думала, ты будешь мне за это благодарна. В конце концов ты неплохо воспользовалась сложившейся ситуацией.

Селин только победно улыбнулась.

— Не забудь избавить мой кабинет от твоих растений и отвратительных картин. Хочу там сделать небольшой ремонт… У тебя на самом деле ужасный вкус, Джессика.

Джессика уставилась на Селин, но сдержалась и никак не отреагировала на провокацию. Она принялась отвечать на очередное письмо и игнорировала Селин до тех пор, пока той не осталось ничего другого, как уйти.

Впервые с того времени, как Джессика начала работать в «Leclerc Expertise Audit et Conseil», девушка ушла с работы раньше, чем большинство ее коллег.

— Уже пора?

Девушка чуть повернула голову в его направлении. Не говоря ни слова она ворвалась в лифт и прислонилась к холодной стене, чтобы успокоить спину.

— До завтра, - бросила Джессика, прежде чем встретиться с Филипом, который приехал за ней на машине.

— Как все прошло?

— Все не так уж и плохо. У меня забрали кабинет, но работа все еще со мной.

— Увольняйся, Джесс, и иди работать ко мне. У меня развивающаяся фирма, твои советы будут как нельзя кстати.

Джессика устроилась в кресле автомобиля. Наконец-то ей удалось принять наименее неудобное положение.

— Я и так тебе даю советы. Тебе не нужно для этого нанимать меня на работу. Я тебе не по карману, — закончила девушка, слегка улыбаясь.

Филип нежно погладил ее по шее:

— Мы всегда можем переговорить…

Девушка закрыла глаза.

— Так и быть: десять процентов скидки при условии, что ты будешь делать мне такой массаж каждый день.

— Договорились. И это мы только в начале переговоров…

Последующие дни Джессика проводила за тем, что притворялась, что больше не злится. К счастью, девушка могла рассчитывать на Филипа, который каждое утро и вечер привозил и забирал Джессику с работы, и на Соню, которая, ни разу ее не предав, делала все, что было в ее силах, чтобы успокоить начальницу и сократить до минимума количество ее передвижений по офису. Джессике даже удалось забыть Кристофа и Селин, которые работали на другом конце коридора, довольно далеко от нее.

Поэтому Джессика удивилась, когда увидела, как Кристоф заходит в ее кабинет, засунув руки в карманы светло-серых брюк.

— Собрание через полчаса, — донес до ее сведения мужчина, рассматривая маленькую, узкую комнату, которую Джессика смогла сделать удобной.

Джессика покачала головой:

— Без меня. У меня встреча вне офиса.

— У тебя нет никаких записей в планере.

Это было понятно. Ей нужно было сделать рентген.

— Это встреча не по работе.

— Тогда возьми свой телефон и скажи Филиберу, что ты задержишься. Марк будет здесь через тридцать минут.

— Марк? Я думала, что он обожает Селин и что она в ударе. Я вам не нужна.

— Селин хорошо со всем справляется, но ей еще нужно набраться опыта. Нужно, чтобы ты присутствовала на этой встрече.

— Мне жаль, Кристоф, но я действительно не могу. Я откладывала эту встречу уже давно, и перенести еще раз я не могу.

— О чем идет речь? О походе в ваше маленькое уютное гнездышко? О еще одних выходных наедине? Вы определенно ненасытные…

Его сарказм вывел девушку из себя.

— Это не твое дело, — холодно произнесла Джессика. — Я больше не ответственная в этом офисе, я просто служащая, поэтому распоряжаюсь своим временем так, как хочу.

— Да, но не госслужащий. Если хочешь работать с девяти утра до пяти вечера, найди другую работу.

— Это исключено.

Кристоф покачал головой.

— Я ничего не хочу знать, ты будешь присутствовать на этом собрании и точка. — Девушка злобно посмотрела на мужчину, но тот остался невозмутимым. — Я предупрежу тебя, когда Марк придет.

Джессика смотрела, как он уходит, внутренне ругаясь. Это обследование, запланированное еще в начале недели, должно было показать, нормально ли срастались ее сломанные ребра. Она и так чувствовала, что ей становится намного лучше, но контрольный рентген был все же необходим. Так ей сказал врач. Это ей повторял Филип. Филип. «Хорошо, что ему нужно было уехать в Прованс», - подумала Джессика. Если бы она сказала Филипу, что не сможет пойти на обследование из-за собрания на работе, парень просто вышел бы из себя.

Не отчаиваясь, Джессика позвонила рентгенологу, чтобы отменить встречу, а затем попыталась вспомнить все детали дела Марка Маршана.

Когда Марк появился в офисе, девушка собрала все бумаги и отправилась в кабинет Кристофа. Сидя на столе для собраний, Селин с серьезным лицом просматривала документы.

— Джессика, — поздоровался с девушкой Марк, чуть ли не сжимая ее в объятиях. — Какое удовольствие вас увидеть.

— Добрый день, Марк. И извините, что в прошлый раз не пришла на встречу, у меня появились затруднения в самую последнюю минуту.

— Признаюсь, я немного обиделся, — сказал Марк, все еще дружески улыбаясь, — но новенькая хорошо справилась. Селин, как вы? — задал вопрос Марк, направляясь к девушке. Селин подскочила, чтобы пожать мужчине руку. — Кристоф, тебе повезло найти две такие редкие жемчужины.

Кристоф улыбнулся девушке, пока все остальные рассаживались по местам. Расслабленная атмосфера вмиг стала рабочей. В процессе обсуждения Джессика поняла, что рабочие документы, которыми компания снабдила Марка Маршана, были составлены ею и сохранены на ее компьютере. А теперь были представлены как выводы Селин.

Ошеломленная волной неудержимой ненависти, девушка изо всех сил пыталась противиться желанию представить Селин той, кем она и являлась: мошенницей. Только нежелание ставить Кристофа в неудобное положение перед Марком Маршаном удержало Джессику от этого шага. Но на протяжении всей встречи, девушка пыталась показать блондинке, сидевшей напротив, что ей не удалось ее одурачить. Несколько раз, когда Марк задавал вопросы, Джессика молчала, заставляя Селин отвечать вместо нее.

К тому времени, как собрание закончилось, в офисе оставались только Жан-Марк, Себастьян и Соня. А на диванчике, куря от гнева, сидел Филип. Как только Соня увидела, что Джессика выходит из кабинета, она попыталась предупредить ее, но Филип оказался более проворным. Всем своим видом показывая, что он в бешенстве, Филип встал напротив Джессики.

— Филип? Я думала, что ты вернешься только этой ночью.

— Я сел на более ранний поезд. Хотел сделать тебе сюрприз и забрать тебя после рентгена, но мне сказали, что ты отменила встречу.

— Не злись на нее Филибер. Это по моей вине Джессика не готова к вашему маленькому побегу. Мне она была нужна.

Высокомерный взгляд Кристофа встретился с ледяным взглядом Филипа.

— Это скорее по моей вине, — объявил Марк Маршан, подходя к ним. Он представился Филипу и крепко пожал парню руку.

Но Филип не сводил глаз с Кристофа.

— Вы знали, что у нее была назначена встреча? Ты сказала ему об этом?

— Ее работа здесь для нее оказалась важнее, — насмехаясь ответил Кристоф. — Знаете, я хорошо ее знаю…

— Важнее? Важнее, чем ее здоровье? А вы знаете, что из-за этой работы, из-за этой фирмы, из-за вас на нее напали? Вы знаете, что какой-то тип избил ее и угнал ее машину с подземной парковки этого здания? Что у нее сломаны ребра? Опухло лицо? Вся спина напоминает месиво? А на ее теле так много гематом, что нужно хорошенько постараться, чтобы найти живое место? Вы знаете, что у нее больничный на две недели?

Джессика в ужасе пыталась заставить Филипа замолчать, но все было напрасно. У парня наконец-то выдался случай высказать Кристофу все, что он о нем думает, и ничто, никто не мог его остановить.

Кристоф недоверчиво посмотрел сразу на Джессику, потом на Филипа, затем снова на Джессику. Вышедшие из своих кабинетов Жан-Марк и Себастьян нашли Соню и присутствовали при этой сцене, стоя рядом с Марком Маршаном. Стоя в дверном проеме, Селин внимательно прислушивалась к разговору.

— Я не знал об этом нападении. Она мне ничего не сказала…

— Это бы ничего не изменило. Вы так любите подвергать ее испытаниям, толкать ее на то, что она выбирала вас снова и снова. Она уже посвящает все свое время этой фирме, все выходные, все отпуска, но вам и этого мало, да? Вам нужно больше.

— Филип, хватит, — прошептала Джессика; все взгляды были направлены на нее, отчего девушка чувствовала себя не в своей тарелке. Что они о ней подумают? Что она была не в состоянии защитить саму себя?

— Ты права, Джесс, хватит. Он не достоин всех тех жертв, которые ты приносишь ради него. В глубине он такой же, как и твоя мать. Он заявляет, что дорожит тобой, но может причинять тебе только боль.

При упоминании Катрин, Джессика запаниковала. На этот раз он зашел слишком далеко.

— Черт возьми, да это же настоящий рыцарь, — услышали они.

Джессика не обратила на этих слова никакого внимания, но когда она увидела, что Филип сжимает кулак, девушка попыталась его остановить:

— Фил, нет.

Слишком поздно. Парень уже схватил Кристофа за ворот рубашки.

— Сравнивая с так называемой матерью, которая оставила своего ребенка страдать, и с человеком, заверяющим о любви, но который изменил ей без малейшего зазрения совести, это не трудно. Ни ее мать, ни вы ее не заслуживаете. И я уверен в том, что эта фирма не стоит всех ее жертв.

Ну вот, он это сказал. Успокоенный и обрадованный тем, что поверг Кристофа в немой шок, Филип ослабил хватку и повернулся к Джессике:

— Пошли за твоими вещами и поехали домой.

Джессика знала, что ей бы стоило обидеться на парня, но нет. Совсем наоборот, она еле дождалась, чтобы дверцы лифта закрылись, повисла на шее Филипа и поцеловала парня. Впервые в жизни, кто-то заслонил ее собой и встал на ее защиту.

ГЛАВА 13

В тот момент, когда Джессика увидела Кристофа, сидящего с хмурым видом в кресле, девушка вздохнула. Еще один разговор, от которого она с удовольствием бы отказалась.

— Ты собиралась мне об этом когда-нибудь рассказать? — Вместо ответа она только посмотрела на мужчину, отчего тот побледнел. — Почему?

— Я хотела тебя предупредить, но из-за таблеток я потеряла счет времени. А потом мне это показалось ненужным: я же не собиралась оставаться дома все эти две недели.

— Это было глупо. Ты должна была мне все рассказать.

— И что бы это изменило?

Взгляд Кристофа смягчился:

— Я бы отправил кого-то позаботиться о тебе.

— У меня был этот кто-то…

— Кто? Филибер? — Кристоф надменно усмехнулся. — Черт возьми! Он - ни медик, ни медбрат.

— Перестань его так называть! Он был невероятным. Он ухаживал за мной, поддерживал меня; любил…

— Ты слишком хороша для него; вы с ним на разной высоте, и рано или поздно, но ты это поймешь.

— О, не обманывай себя, он намного лучше, чем любой другой мужчина, с которым я была, — отрезала девушка с глазами, полными невысказанных слов. — И по крайней мере, я знаю, что он меня любит, действительно любит.

— Ты думаешь, что он тот единственный? — Джессика не ответила. — Расстегни свою блузку.

— Извини? — Кристоф сделал вид, что собирается приблизиться, но Джессика тут же отступила. — Нет…

— Джессика, расстегни эту блузку.

Видя бездействие девушки, Кристоф подошел к ней настолько, что их тела стали тереться друг о друга. Он рукой убрал прядку волос, которая падала Джессике на щеку, покрытой тональником, чтобы замаскировать бледность кожи, и, пока его глаза жадно рассматривали лицо девушки, пальцы уже начали расстегивать первые пуговицы на блузке.

Он расстегивал их одну за другой, пока наконец не расстегнул все, обнажив белый кружевной бюстгальтер и кожу девушки, все еще покрытую гематомами.

— Остановись, Кристоф, прошу…

Когда мужчина кончиком пальца прикоснулся к синяку, девушка задрожала; ее соски набухли. Джессика знала, что не должна была реагировать подобным образом, но чувство было сильнее ее. Кристоф навсегда останется Кристофом. Мужчиной, которого она страстно любила. Тем, к которому она испытывает такие противоречивые и сильные чувства, что даже сейчас, когда он касался ее ран, девушка не могла оставаться равнодушной.

— Он изнасиловал тебя?

— Нет, — ответила Джессика суховатым голосом.

— Джессика, скажи мне правду.

— Нет, клянусь. Он ударил меня, но не насиловал.

Боковым зрением Джессика заметила, как он кивает.

— Повернись.

Не зная, что было у мужчины на уме, девушка, тем не менее, повиновалась. Она почувствовала, как он опускает ее блузку, оголяя спину. Его теплые руки легли на плечи девушки, прежде чем начать медленно спускаться вдоль позвоночника к тому месту, где у нее был след от грубого удара ногой.

— Я могу узнать, что ты делаешь?

Кристоф еще на некоторое время оставил руки на теле девушки, а затем снова надел блузку и развернул Джессику лицом к себе, крайне медленно застегивая одежду и гипнотизируя взглядом.

— Я проверял, хорошо ли за тобой ухаживают.

Когда Кристоф застегивал пуговицу на уровне груди, Джессика нервно сглотнула.

— И с каких пор ты стал врачом?

— Я такой же врач, как и Филибер… Прости, Филип, — не задержался с ответом Кристоф.

— Кристоф, он очень хороший. Я не могу понять, почему ты над ним постоянно издеваешься.

Кристоф приподнял подбородок девушки, чтобы получше заглянуть ей в глаза. Его большой палец ласкал все еще вспухшие губы Джессики. В прошлой жизни ей бы хотелось, чтобы этот палец оказался у нее во рту.

— Я буду издеваться над всеми, кто будет с тобой, — сказал мужчина таким тоном, будто это было очевидно. — Они все слишком жалкие для тебя.

— Для меня Филип скорее прекрасный принц, чем какой-то жалкий человек…

— Он просто принц. А тебе нужен король… — На некоторое время Кристоф замолчал, а затем спросил: — Что это за история с твоей матерью?

В мгновение ока Джессика замкнулась

— Я не хочу об этом говорить.

— Но ты поговорила об этом с принцем. Почему сейчас ты не хочешь поговорить со мной?

— Потому что, — ответила Джессика, собирая всю силу воли в кулак, чтобы подальше отойти от магнетического шарма мужчины. — Не с тобой.

— Джесс…

— Ты знаешь, что она украла мою работу? — отрезала Джессика, сменяя тему. — Селин. Она была восхитительна на встрече, потому что пользовалась моими идеями, моими предложениями. Она ничего не стоит.

— Я знаю. Заметил это вчера. Она была не в состоянии развить ни один аргумент.

— И ты ничего ей не сказал?

— Она понимает, что мы знаем, но никогда это не примет. Она тоже упрямая, — закончил мужчина таким тоном, что Джессик показалось, что там проскользнула нотка нежности.

— Ты любишь ее?

— Я люблю ее сторону, готовую ко всему; ее амбиции, иногда ее аморальность, и я обожаю, когда она занимается со мной сексом. Она каждый раз пытается меня удивить, постоянно волнуется, получаю ли я удовольствие, будто боится, что не оправдает моих ожиданий. Будто боится сравнения с кем-то.

— Значит, ты ее любишь. — Его губы растянулись в загадочной улыбке, но Кристоф так и не ответил на вопрос. — Я на самом деле не понимаю, что ты в ней находишь, — пробормотала Джессика, пытаясь скрыть истинные чувства. – Она - обыкновенная дрянь.

Ее замечание и надутое выражение лица позабавили Кристофа.

— Не будь ревнивой, малыш, — прошептал мужчина, находясь так близко к лицу девушки, что та почувствовала его теплое дыхание, — ты всегда будешь лучше нее. Она - только принцесса…

— Предположу, что ты - король…

— Абсолютно точно.

Кристоф наклонился к лицу Джессики, оставив легкий поцелуй на губах, прежде чем открыть дверь.

— Кстати, мы едем на Сен-Бартелеми на следующей неделе.

— Кто мы?

— Мы с тобой.

— Определенно нет. Я не поеду на острова только с тобой.

— Почему? Чего ты боишься? — Кристоф вернулся на прежнее место. — Не переживай, Селин тоже будет с нами. Ты ничем не рискуешь.

На этот раз девушка рассмеялась от чистого сердца:

— Замечательно! Новость о том, что Селин, девушка, которую я ненавижу, едет вместе с нами, не огорчает меня, а совсем наоборот. Тебе не кажется, что в разгар налогового сезона у нас есть другие дела? Жан-Марк не сможет взять все под контроль даже на неделю. Он не сможет заниматься и своими отчетами, и моими. Он не сможет…

— Марк хочет, чтобы ты приехала, и я тоже этого хочу. Ты - лучшая в своем деле, лучшая из всех нас. Ты нужна нам, Джессика. Отчеты могут подождать.

— Отчеты не подождут, и ты прекрасно это знаешь. Это плод работы за год с каждым нашим клиентом. Мы не можем сказать им подождать под предлогом того, что один-единственный клиент, пусть и один из крупнейших наших клиентов, решил приватизировать на неделю наши услуги. Репутация фирмы не может держаться только на одном довольном клиенте.

Огонек, который засветился в глазах Кристофа, осветил все лицо.

— Что? — спросила девушка, будто что-то подозревая. — Что еще?

— Иногда я спрашиваю себя, моя ли это фирма или твоя, — произнес тот не скрывая гордости.

— Уверяю, это все еще твоя фирма, — ответила Джессика, окидывая взглядом маленький кабинет, в котором она теперь работала.

Джессика не была удивлена, когда Филип очень плохо отреагировал на новость о путешествии на Сен-Бартелеми. Осознание того, что девушка будет находится за тысячи километров от него, не нравилась парню, но тот факт, что она будет там с Кристофом, еще меньше успокаивал Филипа. Он знал ее чувствительности и понимал, что начальник был слабым местом девушки. Филип не был наивным и в отличие от Джессики не пытался это скрыть. Несмотря на все возражения девушки, Филип был уверен, что она может опять вернуться в объятия Кристофа.

— Все будет хорошо, не переживай. Мы туда едем только по работе.

— Ты же его знаешь, — вздохнул Филип.

— Он будет с Селин.

— Он встречался с тобой, когда изменил тебе, да? Что ему помешает сделать тоже самое с ней?

— Ничего, — признала Джессика. — Если он захочет ей изменить, он это сделает. Но в чем я уверена на сто процентов, так в том, что он изменит ей не со мной. — Девушка погладила Филипа по щеке. — У меня другие планы и в них нет пункта снова переспать с начальником.

Филип схватил ее руку, поцеловал, а затем притянул девушку к себе.

— Могу я узнать, какие у тебя планы?

— Для начала, переехать с тобой в ту невероятную квартиру.

— Замечательный ответ, — прошептал Филип, целуя девушку в губы. — И поскольку мы говорим о планах, — продолжил он в перерыве между поцелуями, — может, ты сможешь подумать над идеей о том, чтобы стать мадам Филип Ланнек?

Ошеломленная предложением, Джессика отстранилась от губ Филипа и посмотрела на парня:

— Фил, это слишком быстро. Мы даже не живем вместе.

— Это просто идея, и я бы хотел, чтобы ты подумала над этим. Я не прошу дать мне ответ сегодня, но однажды сделаю это, и хочу, чтобы ты была к этому готова. Я знаю твое отношение к свадьбе, знаю, что жизнь вдвоем немного пугает тебя, но…

Джессика нахмурилась:

— Это из-за этого путешествия? Из-за Кристофа?

— Да наплевать мне на эту поездку и на твоего начальника. Я влюблен в тебя, Джессика, ты женщина всей моей жизни.

Джессика, задумчивая и потерянная, не проронила ни слова. Могла ли она сказать Филиппу такие же слова? Могла ли она заверить парня в том, что он тот, с кем она хочет провести остаток жизни и при этом не соврать?

Воспоминание о Кристофе в ее кабинете, его пронзительный взгляд, руки на ее коже и реакции тела пронеслись в памяти Джессики. Тень сомнения проскользнула в светло-голубых глазах.

— Я не прошу твоей руки, — успокоил девушку Филипп. — Я просто прошу тебя подумать над этой идеей.

— Хорошо, — прошептала Джессика, пытаясь улыбнуться. — Я попробую.

Филипп, довольный ответом, взял девушку на руки и положил на диван, чтобы заняться с ней любовью.

Джессике показалось, что с того времени, как Филип наехал на Кристофа, рассказав о нападении, отношение некоторых ее коллег стало менее агрессивным. Самым заметным было изменение поведения того, кто ни разу не упустил момента, чтобы не подковырнуть девушку сальной шуткой. На самом деле уже несколько дней Себастьян не сделал ни одного неприличного комментария. Он и не разговаривал с ней тоже, но по крайней мере не повторял ненавистных атак.

Соня тоже подтвердила это впечатление. Она рассказала Джессике, что во время перекура разговоры о начальнице шли довольно часто, но уже не ради насмешек или критики.

— Только Селин продолжает говорить гадости. Она говорит, что ты разыгрываешь из себя жертву, чтобы всех нас надуть, а особенно Кристофа. Но со времени фискального контроля и всего того, что ты сделала, чтобы спасти задницу Арно, парни относятся к тебе намного лучше. Себастьян, скорее всего, никогда этого нее признает открыто, но он оценил то, что ты сделала для его дружка.

— Я защищала фирму, а не его.

Соня понимающе улыбнулась:

— Отчасти, конечно… В любом случае, эта поездка с тобой, Кристофом и Селин обещает быть интересной. Хотелось бы мне оказаться маленькой мышкой.

— Если хочешь, я могу уступить тебе свое место. У меня нет никакого желания туда ехать.

ГЛАВА 14

Джессика встретила Кристофа и Селин в аэропорту «Орли». Они разговаривали с Марком Маршаном, который на этот раз сменил галстук более подходящим нарядом.

Мужчины радостно поприветствовали девушку; Селин пренебрежительно посмотрела на маленький чемодан на колесиках Джессики.

— Это деловая поездка, а не развлечение, — напомнила та Селин. — Я понимаю, что ты могла ошибиться, ведь ты не понимаешь значение слова «дела»…

Не без удовольствия Кристоф приобнял за талию обеих девушек:

— Не начинайте путешествие с военных действий, мы проведем замечательную неделю все вместе, так давайте не будем портить друг другу настроение, а? — Джессика кивнула; Селин только вздохнула, соглашаясь со словами мужчины. — Замечательно, тогда я думаю, что мы можем пойти сдать багаж.

Вся четверка направилась к соответствующим стойкам, чтобы затем оказаться в частном зале, ожидая объявления о начале посадки. В салоне премиум-класса Джессика сидела рядом с Марком Маршаном, а Кристоф оказался соседом Селин. Джессика сразу же достала финансовые журналы, записную книжку и набрала Филипа. Он хотел отвезти ее в аэропорт, но девушка отказалась, напоминая, что это просто рабочая поездка. Тем не менее у нее было тяжело на душе от того, что ей пришлось оставить Филипа в тот момент, когда в их жизнях происходит столько всего. Документы, которые они подали для аренды квартиры в Нейи-сюр-Сен, приняли, что означало, что как только Джессика вернется в Париж, они, наконец, будут жить вместе; к тому же Джессика обещала Филипу подумать над вопросом женитьбы…

— Я позвоню тебе, когда приземлюсь, — с нежной улыбкой на губах закончила разговор Джессика. — Я люблю тебя, Фил, и мне не терпится вернуться.

Как только девушка положила трубку, она почувствовала, что на сердце стало еще тяжелее. Она уезжала только на неделю, но у нее внезапно возникло чувство, что эта неделя будет длиться целую вечность.

Сидящий рядом с Джессикой Марк заинтересовался журналами, которые просто пожирала его соседка. В последствии у них завязалась оживленная беседа на самые разные темы. После трех часов обсуждений, Марк очень серьезно заявил девушке:

— Должен перед вами извиниться, Джессика. Признаюсь, что я сильно на вас обиделся, когда вы не пришли на назначенную встречу, и не преминул сказать об этом Кристофу, но в свете того, что узнал, я смущен. Мне стоило понять, что вы - не такой человек, потому что всегда ведете себя очень профессионально.

Джессика понимающе улыбнулась.

— Я сама на себя злилась за то, что не смогла провести подготовленную презентацию. Налоговая политика заморских территорий перестала быть для меня загадкой, и я хотела, чтобы вы этим воспользовались.

— Между нами говоря, я бы предпочел побеседовать с вами, чем с мадмуазель Гужон. Она выглядела так, будто знает свой предмет, но мне показалась, что не так уверена, как вы. Когда вы говорите, то внушаете доверие, и кажется, что, следуя вашим рекомендациям, невозможно допустить ошибку.

— Я стараюсь все держать под контролем и все понимать. Это требует много времени и не всегда очевидно…

— И далеко не всегда увлекательно, не так ли?

Оба обменялись улыбками сообщников; они понимали друг друга почти без слов.

— У нас с вами много общего, юная леди, не считая преданности работе, — заметил Марк, став серьезней.

— Правда?

Марк медленно кивнул в знак согласия. Его голубые со стальным отливом глаза не сходили с Джессики.

— У моего отца была привычка бить нас с матерью. Ему очень нравился алкоголь, особенно пиво, то, которое стоит копейки и ужасного качества. И как это часто бывает после употребления алкоголя, отец часто терял контроль.

Это откровение поставило Джессику в неловкое положение. Говорить о налогах – да сколько угодно. Но говорить о чем-то настолько личном – нет уж.

— Мой отец никогда не поднимал на меня руку, — сухо заметила девушка и отвела взгляд. — Никогда.

Морщинистые щеки Марка Маршана в одно мгновение покрылись румянцем.

— Извините, я подумал… После того, что рассказал ваш ухажер… Я в замешательстве, Джессика. — Марк попытался встретиться взглядом с девушкой и смущенно улыбнулся. — Я занимаюсь организацией, помогающей людям, которые столкнулись с жестким обращением… И подумал… Приношу вам свои извинения. Забудьте, пожалуйста, все то, что вам сейчас наговорил.

Джессика посмотрела на этого мужчину, миллионера, слегка отмеченного возрастом и трудностями. Он показался ей трогательным, когда рассказывал историю, но он оказался еще более трогательным, когда смутился. Марк не мог найти себе места и не знал, как исправить ситуацию. И его неподдельное смущение наконец смягчило девушку.

— Я вас прощаю, Марк, — вежливо улыбнулась Джессика мужчине. — При условии, что вы одолжите мне ваш журнал о роскошных отелях.

Марк поспешил выполнить просьбу девушки, после чего они оба замолчали. Джессика, однако, все никак не могла сконцентрироваться. Она читала и перечитывала одну и ту же статью по несколько раз, пока наконец не отказалась от этой затеи. Она осторожно посмотрела на двух пассажиров, сидящих позади нее и Марка, и обнаружила, что они оба спали.

— Мой отец никогда мне не делал ничего плохого, — начала Джессика, застав Марка врасплох. — Моя мать - тоже, по крайней мере, физически, но часто оставляла меня с подругой, которая как раз была нашей соседкой. Эта женщина, подруга, и двое ее детей сделали из меня свою игрушку, жертвой их эмоциональной нестабильности. — Сконцентрировав взгляд на модном журнале, девушка продолжала рассказ: — Они запрещали мне нормально справлять нужду, так что мне приходилось ходить под себя; а они только смеялись над этим. Потом она становилось совершенно невменяемой, орала, заставляла меня снимать грязное белье и вытирала им лицо. Затем запирала меня в кладовке в наказание за нечистоплотность, грязь, а когда, наконец, она меня освобождала, то не переставала повторять, что я - отвратительная, словно животное. Тогда подруга готовила мне поесть в миске, которую ставила рядом с миской их собаки. Это всех смешило… Дети меня тоже любили пугать. Когда я спала у них, они начинали орать, как сумасшедшие, отчего я вскакивала с постели. Мне было семь, самому старшему – четырнадцать, а его сестре – десять. Внешне они выглядели совершенно нормально, но, клянусь, в этой квартире жизнь была кошмаром. Конечно, как только это началось, я рассказала все матери, но она отказалась мне верить. Она обвинила меня во лжи, сказала, что я выдумала все эти ужасы из-за того, что не хотела, чтобы она уходила. Эта женщина была прежде всего ее подругой, а подруга никогда не сделает ничего подобного. Так что мать продолжила оставлять меня у соседки до тех пор, пока они не переехали; мне было одиннадцать. Мама подумала, что я стала достаточно взрослой для того, чтобы оставаться дома одной. Конечно, у меня был отец, но в то время он жил в Биаррице, и я его знала очень плохо и не осмелилась обратиться к нему. К тому же думала, что он, как и моя мать, не обратит никакого внимания на мои слова. Так что с одиннадцати лет я научилась выкручиваться сама, заботиться о себе, жить с ужасными картинками, которые не один раз будили меня посреди ночи. Я искала спасение в книгах и пыталась построить личность отличную от нахального, незрелого и безответственного существа, которое я должна была называть матерью.

Марк внимательно слушал признание девушки. Когда она остановилась, мужчина взял ее за руку и вынудил посмотреть на него.

— Эти люди насильничали над вами? — спросил он мягким голосом, который он использовал каждую среду во время телефонных переговоров.

— В плане секса, вы имеете в виду?

Марк кивнул. Джессика отвернулась.

— У сына был приятель, помешанный на сексе и порно… Вы мне скажете, что в пятнадцать лет – это самое время. — Девушка заколебалась, провела рукой по волосам и бросила еще один обеспокоенный взгляд на задние кресла. — Он слегка касался меня, — призналась она. — Они делали разные вещи, заставляли меня это делать, но технически изнасилования не было. Они всегда останавливались до того, как могли зайти слишком далеко… Им никогда не приходила идея прикоснуться к сестре, но вертеть в руках и унижать маленькую соседку – почему бы и нет.

Марк крепче сжал руку девушки, его взгляд стал больше сострадающим, чем просто дружеским.

— Кристоф знает об этом?

— Он - мой начальник, почему вы хотите, чтобы он знал об этом?

Этот ответ смутил Марка.

— Джессика, вы же знаете, что я - его друг, не так ли? — немного неуклюже сформулировал мужчина. — Я знаю, что он был больше, чем просто начальником.

— Знает только Филип, мой парень, и вы. И мать, которая сделала вид, что я ничего такого ей не рассказывала… Я не хочу, чтобы он знал об этом, так как буду унижена.

— Улыбаться снаружи и страдать внутри? Поэтому вы ничего не рассказали о нападении на парковке?

После долгого момента тишины, девушка высказала свое мнение:

— Он ненавидит людей, которые строят из себя жертв и оправдываются причинами, не зависящими от них. Он презирает тех, кто пытается вызвать жалость.

— А вы хотите, чтобы вы ему нравились, — дополнил Марк. — Так что вы старались быть стойким оловянным солдатиком, старались никогда не показывать ни малейшей слабины, ни малейшего недостатка.

— Да, я хотела ему нравиться. Отчаянно. Думаю, что он никогда не узнает, до какой степени он мог рассчитывать на меня.

С отцовской нежность Марк приобнял Джессику за плечи.

— Вы - храбрая, Джессика. Храбрая маленькая девочка…

— Марк…

— Успокойтесь, молода леди, этот разговор останется между нами.

Девушка, успокоенная, признательно улыбнулась. Она не рассчитывала затрагивать такую тему в особенности с клиентом, но призналась себе, что разговор с Марком пошел ей на пользу. Но в то же время девушка исключала любую возможность поговорить на эту же тему с Кристофом. Он никогда больше не посмотрит на нее по-старому, а для нее это будет невыносимо. Она предпочитала, чтобы он провоцировал ее, был саркастичным или наглым, иногда даже циничным, но она бы не перенесла, если бы он проявил к ней сострадание или бы начал ее презирать.

ГЛАВА 15

Отель, в котором они собирались остановиться, располагался прямо на пляже, всего в нескольких километрах от Густавии, столицы маленького острова. Это было заведение, которое жаждал Марк Маршан.

— Вы - мои гости, — заходя в гостиницу, сказал мужчина трем членам команды Leclerc.

— Полет в премиум эконом классе стоил того, — шепнул Кристоф на ухо Джессике, и девушка не смогла не рассмеяться.

Взволнованная Селин не поверила своим глазам, когда оценила все возможности отеля: спа, массаж, различные водные развлечения, бассейн… И все в это в райской обстановке Антильских островов.

— Это настоящий рай, — заметила девушка; ее глаза горели от восторга, словно у маленькой девочки.

Взволнованная Селин схватила Кристофа за руку и поспешила за Марком, весело болтая и восторженно вскрикивая перед тропическим садом, с восторгом рассматривая лазурь воды и белоснежность песка.

Марк попросил предупредить владельца отеля, Джосефа Шуллера, немца сорока пяти лет.

— Представляю вам моего бухгалтера, Кристофа, его подругу, Селин и его правую руку, Джессику.

Джозеф поприветствовал всех троих, задержав при этом взгляд на Селин, ее сияющем лице, восхитительном теле и обворожительной улыбке.

— Пойдемте, я покажу вам ваши номера, — объявил хозяин, подавая знак персоналу забрать чемоданы гостей.

Оба номера находились на одном этаже, но на расстоянии друг от друга. Окна обеих комнат выходили на океан. Каждый номер был элегантно обставлен: кроме изысканных декораций там была двуспальная кровать, паркетный пол, ванная и солярий.

Как только Джессика вошла в свою комнату, она не смогла сдержать улыбки. Открытая балконная дверь вела на террасу; казалось, что океан был прямо у ее ног.

«Волшебный вид», - с восторгом подумала девушка, прежде чем достать телефон и позвонить Филипу.

Потом она включила ноутбук, чтобы проверить почту и долго понежилась под теплым душем.

В зеркале в ванной комнате Джессика рассмотрела синие, черные и желтые следы от ударов на груди и ребрах и еще хорошо заметные гематомы внизу спины. Она никогда не осмелится надеть купальник в таком состоянии. «Ну и ладно», - подумала девушка не без сожаления, - «в любом случае я приехала на остров не развлекаться. К тому же я могу полежать на солнышке у себя на террасе, вдали от всех взглядов».

Выбрав, наконец, одно из трех платьев – совсем простое из белого льна – Джессика накинула на плечи кардиган, который скорее бы призван скрывать синяки, чем согревать, девушка вышла из номера, чтобы встретиться с Марком на ресепшене.

— Кристоф предупредил меня, чтобы мы их не ждали, — сказал мужчина. — Им нужно отдохнуть после перелета…

Его красноречивое подмигивание заставило девушку улыбнуться. Джессика тоже предпочла бы разделить комнату и невероятный вид, открывающийся оттуда, с Филипом.

— Вы мне покажете ваш будущий отель?

— С большим удовольствием, — с энтузиазмом ответил Марк, предлагая девушке взять его под руку.

Он ей рассказал, что в первый раз отель расширился в тысяча девятьсот девяносто первом году, во второй раз – в две тысячи втором. Джозеф его выкупил через два года и сразу же снабдил отель роскошным спа, чтобы предлагать еще больше услуг требовательным клиентам. Время шло, и отель стал настоящим оазисом роскоши, комфорта и элегантности, сочетая в себе местный шарм острова и современность двадцать первого века. Расположенный на полуострове между океаном и лагуной, отель стал очень популярным.

В отеле было сорок семь номеров, двадцать пять комнат, двенадцать люксов и десять люксов повышенной комфортности – все это занимало примерно десять гектаров. В комплексе также располагалось три ресторана, лаунж-бар и бар на набережной, где гости могли выпить, смотря на закат и опустив ноги в теплую воду.

— Отель оборудован разнообразными удобствами, включая клуб с детьми, но лично мне кажется, что там должна висеть вывеска «без детей».

— Понимаю вашу точку зрения, — согласилась Джессика. — Вы бы хотели впускать пары без детей, тех, кто ищет тишины, спокойствия… Элита не смотрит на то, сколько это стоит…

— Тогда как семья…

— С одной стороны, пара, которая проведет весь день, нежась на солнышке или в своей комнате, выпьет бокал вина в одном из ресторанов, даже если она будет выбирать самые дорогие блюда, такого типа люди не будут такой же выгодной, как семьи, которые выбирают блюда немного дешевле, но в большем количестве, а дети обязательно захотят попробовать платные спортивные развлечения… Возможно, вам стоить подумать о компромиссе: во время школьных каникул – открыто для всех, а остаток года – без детей. Мне не кажется, что это будет очень сложно воплотить в жизнь, а для вас это станет возможностью привлечь разные группы туристов. Что вы об этом думаете?

Марк посмотрел на девушку с восхищением:

— Я думаю, что правильно поступил, попросив вас приехать. Пусть Кристоф и его возлюбленная остаются в своем номере, нам они не нужны, — весело закончил мужчина. — Лично я предпочитаю вашу сдержанную, но неоспоримую красоту всем скрытым козырям мисс Гужон.

— Марк, вы - ужасный соблазнитель, — пошутила Джессика, легонько толкая его локтем.

После экскурсии по большей части отеля и рассказа о расценках на развлечения, Марк повел девушку к бару.

— Вы только что провели в пути больше десяти часов, а я уже успел вас нагрузить. Вы заслуживаете немного расслабиться.

Девушка охотно согласилась выпить коктейль в его компании и почти сразу же погрузилась в созерцание отражающегося в воде заката.

— Вы знаете, Джессика, что я вас очень ценю, — заметил Марк, с добротой глядя на собеседницу. — Я очень хорошо вижу, что ему в вас понравилось.

Джессика пригубила свой коктейль на базе водки и маракуйи, чтобы не выдать своих истинных чувств. Когда алкоголь растекся по венам, девушка наконец позволила себе расслабиться.

— И вы также знаете, что ему разонравилось?

— Думаю, что он испугался вас потерять. Он предпочел подтолкнуть вас к выходу, прежде чем вы сами захотели от него избавиться.

— Он бы не потерял меня. Я любила его так, как никогда никого не любила. Все, чего я хотела, это быть с ним, на работе и вне ее.

— Подумайте сами, моя дорогая. Вам было сколько, двадцать один, двадцать два года? А ему почти сорок. Рано или поздно вы бы предпочли ему кого-то, кто бы больше подходил вам по возрасту, по стремлениям, и это нормально. Но я думаю, что он так сильно вами дорожил, что просто испугался, что ему придется пережить этот момент.

— Это смешно, возраст не имеет ничего общего с этим, — запротестовала Джессика, думая, сама не понимая, почему, о своей матери и о всех ее мужчинах. — И замечу, что Селин моложе, а он стал только старше.

— Не думаю, что он испытывает к мадмуазель Гужон те же чувства, что он испытывал к вам. Конечно, могу ошибаться, но я так не думаю.

Джессика ничего не ответила. Ее взгляд медленно скользнул к горизонту. Вчера в Париже, сегодня на Антильских островах… Когда она увидела, что они идут к бару, держась за руки, голова Селин на плече Кристофа, девушка быстро допила напиток.

— Я немного устала, Марк, думаю, что я пойду к себе в номер… Спасибо за экскурсию и за компанию, — вставая, поблагодарила Джессика.

— Это было удовольствием для меня, Джессика. До завтра.

Девушка поспешила покинуть бар до того, как Кристоф и Селин там появились.

Джессика провела странную ночь, вспоминая о прошлом, которое всплыло после нескольких часов полета над Атлантикой. Она думала о матери, о мужчине, женой которого она хотела бы быть, ребенка, которого она хотела бы вынашивать в себе, и о другом, который любил ее, поддерживал и хотел. «Почему жизнь такая сложная?» — спрашивала саму себя девушка, ворочаясь с боку на бок в кровати. Почему нужно, чтобы она хотела того, кто не хотел ее? Почему она не могла сказать Филипу «да»? Честное, прочное «да», такое «да», какое бы она сказала Кристофу? Почему она не любила так сильно того, кого она должна была бы любить больше всего?

Измученная, охваченная чувством вины, Джессика вылезла из кровати и вышла на террасу. Небо, усыпанное звездами, шум волн, разбивающихся о песок, морские брызги… Она шла босиком в беловатом свете луны. Она прошла мимо их комнаты, шторы которой были широко открыты, и увидела, как дрожат тени двух перекатывающихся тел; она не задержалась перед окном и пошла дальше, надеясь найти решение неразрешимой проблемы. Вздохнув, Джессика присела на песок. У нее не было тридцати шести решений, на самом деле, у нее было только одно. Уволиться. Оставить офис, оставить его. Разорвать последние связи и забыть. Никакого другого выхода не было.

Слеза, словно жемчужина, скатилась по щеке. Потом вторая. А вскоре обе ее щеки были изборождены потоками слез и спускались прямо к шее. Нужно было проститься с тем, что ее делало самой счастливой.

На следующий день на лице девушки не осталось никаких следов от эмоций, которые ее охватили накануне. Возможно, она казалась немного более закрытой, ее глаза были слегка покрасневшими, но она могла при случае все списать на недостаток сна и разницу часовых поясов.

Проснувшись намного раньше коллег, Джессика заняла столик на солнышке и наслаждалась стаканом фруктового сока и кофе.

— Доброе утро, Джессика.

— Доброе утро, Марк. Вы тоже ранняя пташка?

Марк присел за столик и заказал апельсиновый сок.

— Старая привычка. Вставать на рассвете, улизнуть из дома до того, как ремень стукнет над моей головой…, — ответил мужчина почти шутя. — Но на этот раз я поднялся пораньше, чтобы пробежать вдоль пляжа. Обожаю этот вид.

— Если бы я не была такой ленивой, я бы к вам присоединилась.

— Вы и ленивая? — рассмеялся тот, показывая на журнал про налоги, лежащий рядом с ее чашкой с кофе. — Если вы захотите присоединиться ко мне завтра, то я буду этому очень рад.

— Это свидание?

Марк сделал глоток из стакана.

— Это свидание.

— У кого с кем свидание?

Кристоф появился перед ними в белой поло и свободных штанах, солнечные очки подняты на плохо расчесанные каштановые волосы, показывая сверкающие зеленые глаза. Джессика никогда не видела его таким красивым.

— Мы с Джессикой собираемся на пробежку завтра утром.

— Я могу к вам присоединиться? Устроим небольшое соревнование; я уже задаю себе вопрос, кто из нас троих самый выносливый.

— Я бы с удовольствием последовала вашему примеру, но мне это противопоказано, — вмешалась радостная больше обычного Селин. Она обняла Кристофа за талию и положила голову на плечо мужчины. — Ты сказал им?

Непонятно отчего по телу Джессики пробежал холодок. Машинально она опустила свои солнечные очки на нос.

— Мы с Кристофом ждем радостного события, — объявила Селин, прежде чем Кристоф успел ее сдержать. — Я беременна, — воскликнула она, глядя на Джессику. — От него. У нас будет ребенок, это же замечательно, правда? Мы это не ожидали, но мать природа распорядилась по-другому.

Под столом Джессика вонзила ногти в мякоть ладони. Не отступить. Сжать зубы. Улыбаться, страдать… Скорее даже биться в агонии.

— Вот так новость! — воскликнул Марк, идя на помощь Джессике. — Поздравляю вас обоих. Пока еще рано это отмечать, но этим вечером отель вас угощает шампанским!

Селин усмехнулась:

— Мне жаль, но я не смогу к вам присоединиться, — произнесла она, поглаживая невидимый живот. — Теперь мне нужно быть более внимательной ко всему.

Кристоф не сводил с Джессики глаз. Ее солнечные очки мешали что-нибудь рассмотреть в глазах, но мужчина достаточно знал девушку, чтобы догадаться, что за этой непреступной крепостью развернулось настоящее сражение, что кровь лилась во все стороны, а солдаты орали на смерть.

— Джесс, — начал он, сдерживая себя от того, чтобы ухватиться за стакан с соком.

Джессика слегка покачала головой.

— Мои поздравления, — произнесла девушка неуверенным голосом. — Вам обоим.

Она наконец подняла голову и посмотрела сквозь затемненные очки. Девушка почувствовала, как ее губы начинают дрожать.

— Джессика, если вы уже закончили, возможно, мы сможем разработать план, учтя все плюсы и минусы того предложения, которое вы мне вчера сделали? Пусть наши влюбленные позавтракают вдвоем и насладятся видом, не так ли?

Джессике больше ничего не потребовалось. Она быстро отбросила салфетку и встала из-за стола.

— Тебе обязательно надо было рассказать таким образом? — услышала девушка, как Кристоф сухо отчитывал Селин.

— Что? Она бы рано или поздно обо всем узнала, нет? Хватит жалеть бедную Джессику. И потом, я не хотела разводить сплетни, но Себастьян был прав. Думаю, что ты – не достаточно старый, не достаточно богат для нее. Посмотри на нее с Маршаном… Если хочешь узнать мое мнение, они не просто обменяются планами… Она переспит с ним.

— Джессика, промолчите, ничего не делайте, — посоветовал девушке Марк, который тоже замечательно расслышал все унизительные слова Селин.

— Вы уверены, что я не могу ей влепить пощечину?

Мужчина крепче сжал локоть девушки и еще быстрее зашагал к выходу из отеля.

— Да, это будет некультурно.

Марк и Джессика скрылись в конференц-зале, куда им принесли кофе. Девушка погрузилась в финансовые отчеты, которые были в ее распоряжении, и попыталась выкинуть из головы все лишнее и сконцентрироваться только на работе.

К несчастью, ее компаньон не удержался от комментария. Наблюдая за Джессикой, Марк бросил:

— Не знал, что у Кристофа были такие же грандиозные планы, как и у нее…

— Я тоже об этом не знала. Скорее всего, она обхитрила его.

При этом замечании мужчина рассмеялся:

— Меньшее, что можно сказать, это то, что вы точно не закадычные подруги.

— Нет, действительно, — согласилась Джессика, немного смутившаяся от того, что обрисовала своему собеседнику, своему клиенту, такую ничтожную картину фирмы, представителем которой она сама и являлась. — У нас немного общего, но это не значит, что мы не можем работать вместе.

— Действительно? После всего того, что я услышал, мне показалось, что нужно всеми возможными способами избегать того, чтобы вы вдвоем находились в одной комнате одновременно.

Джессика виновато улыбнулась.

— Прошу вас простить наше с ней поведение. Мы здесь с определенной целью: заполучить для вас это заведение по наилучшей цене. Остальное, в частности личная жизнь, должно отойти на второй план.

Марк одобрительно кивнул.

— Кристофу не нужно было брать ее с собой, если вы хотите знать мое мнение. Она здесь ни к чему… — Они снова заговорщицки рассмеялись. — Знаете, Джессика, если вы однажды устанете от фирмы Leclerc, двери моей гостиничной империи всегда для вас открыты. На ваших условиях. Что вы думаете по этому поводу?

Джессика попыталась вернуть своему улыбающемуся выражению лица серьезность; улыбка вмиг исчезла.

— Вы очень добры, Марк, и я вас благодарю, но я никогда не смогу сделать такое Кристофу.

— Что сделать?

Внезапное появление Кристофа с блокнотом в руке и ноутбуком подмышкой обоих застало врасплох.

— Я попытался нанять Джессику. Она могла бы добиться многого в моей фирме… — Кристоф попытался поймать взгляд девушки. Показалось, что воздух в комнате стал реже. — Не переживай, она отказала. Ее верность выдержит любые испытания.

Он ничего не ответил, но, казалось, гнев мужчины можно было потрогать. К счастью Джозеф Шулер появился в конференц-зале, принуждая всех забыть о драме, разыгравшейся между тремя работниками фирмы Leclerc.

Они работали над выкупом несколько часов подряд, не прерываясь ни на перекуры, ни на то, чтобы выпить кофе. Когда пришло время обеда, действующий хозяин отеля предложил всем попробовать блюда знаменитого шеф-повара, который работал в его ресторане для гурманов.

— Потом, если захотите, вы сможете немного отдохнуть у бассейна или на пляже.

— Без меня. Я предпочитаю изучить местность.

Кристоф тут же ухватил возможность и предложил составить ей компанию. С таким же рвением Джессика отклонила его предложение, бросив на него один из тех взглядов, которые заставляют отвернуться.

— А почему бы нам всем не выйти в море? — предложил Марк.

Все они были на месте, выбранном Марком для начала экскурсии. В нескольких метрах от них компанию ждала новая яхта. Вся четверка поднялась на борт, после чего шкипер Джесси, женщина лет сорока двух, завела мотор. Она объявила им пункт назначения – пляж Коломбье с его лазурной водой, черепахами и морскими звездами.

Выражение лица Джессики изменилось. Наконец-то она окажется на пляже. Хуже то, что она окажется на пляже вместе с Кристофом, Марком и Селин. Селин, устроившись на носу яхты, сняла платье-рубашку, чтобы показать розовый купальник и тело, которое возбудит любого мужчину и сделает завистливой каждую женщину. Она распустила золотистые волосы, которые тут же подхватил ветер, и подставила лицо горячим лучам солнца: во всех смыслах она была воплощением красоты и желания. Долгую, нескончаемую минуту, оба мужчины смотрели только на нее.

Не снимая своих развевающихся шелковых штанов и блузки, Джессика укрылась на задней части яхты, чтобы поговорить с Джесси. Та рассказала ей о своей жизни, начиная с морского лицея в Шербуре и заканчивая этими островами, постоянно купающимися в солнце почти на другом краю Земли. Кроме того, Джесси предложила девушке попробовать управлять яхтой, пока она ходила за напитками. Как только она вернулась на место, Джессика ушла, чтобы подумать в одиночестве. Селин беременна от Кристофа. Она все никак не могла себе это представить. Это было так неожиданно, так больно, что даже сжатые губы не помогали сердцу разрываться на части, а слезам затуманить глаза. Когда он женился на Натали после рождения Матильды, Джессика провела неделю в слезах, но в конце концов приняла это. Здесь же она знала, что ей никогда не удастся смириться. Не во второй раз.

— Почему ты не идешь к нам?

Девушка опустила солнечные очки и, подняв голову, увидела, как Кристоф садится рядом с ней. Хоть ему и было уже сорок пять лет, у него не было ни грамма лишнего веса. Кубики пресса стали чуть менее отчетливыми, а в волосах на груди появилась парочка седых, но его торс оставался все таким же безупречным, будто созданным для ласк и поцелуев.

— И почему ты не надела купальник? Мы на корабле для того, чтобы немного развлечься.

— Я не собираюсь здесь устраивать представления. Хочешь посмотреть «101 далматинец», сходи в видео-клуб, — ответила Джессика со злостью.

— Джесс…

— Замолчи и оставь меня в покое, ладно? Я хочу побыть одна.

— Никто не станет насмехаться над тобой из-за синяков! И что бы ты ни думала, ты просто восхитительная. Тебе не нужно краснеть из-за сравнения с кем бы то ни было. — Они долго смотрели друг на друга, не снимая солнечных очков. — Эта яхта мне напоминает о Бали, — бросил наконец мужчина. — Ты помнишь?

Бали. Во время их отдыха на этом острове Джессика с Кристофом отправились в мини-круиз на три дня. Только вдвоем. Они проводили дни, занимаясь любовью под солнцем или под звездами, иногда в воде или на пляже необитаемого острова. Кристоф пытался научить ее основам навигации, но девушка никак не могла сконцентрироваться. Не раз она отпускала штурвал, чтобы броситься ему на шею.

— Как я могу забыть Бали? Это одно из лучших моих воспоминаний.

— Как и у меня, — прошептал Кристоф, подавшись внезапному приступу ностальгии. — Со мной больше не случалось ничего подобного.

Девушка бросила на него косой взгляд.

— Как долго ты знаешь, что она беременна?

— Я узнал об этом только вчера вечером.

— Как это вообще возможно? Она не принимает таблетки?

— Я думал, что принимает, но этим штуковинам никогда нельзя доверять полностью.

Джессика ухмыльнулась.

— Ну-ну… Ты собираешься на ней жениться?

— Из-за того, что она беременна? Нет, я собираюсь пополнить ряды тех, у кого есть внебрачные дети.

— Не думаю, что она согласится на это.

— Ее проблемы. У меня нет никаких намерений жениться снова.

— Не будь таким категоричным, — прошептала Джессика. — Ты можешь и поменять свое решение. Она может быть очень убедительной.

На этот раз ухмыльнулся Кристоф.

— Не думаю, что она сможет быть настолько же убедительной, как и Филибер.

ГЛАВА 16

После поездки на пляж Коломбье, Джессика приложила все усилия, чтобы избежать встречи с Кристофом и Селин. К счастью, Селин окончательно отказалась от деловой часть поездки на Сен-Бартелеми и полностью сконцентрировалась на отдыхе и развлечениях. Так что пока ее коллеги обсуждали прогнозы, налогообложение и инвестиции, девушка расслаблялась в роскошном спа отеля. Затем она направилась на пляж принять солнечные ванны и появилась только к обеду. Из всей компании парижан только у нее был отдохнувший вид и красивый загар.

— Беременность мне к лицу, — с гордостью заявила Селин.

— А мне кажется, что это скорее благодаря твоим походам в спа и отдыху на пляже, — вежливо заметила Джессика. Удивленные таким выпадом мужчины только улыбнулись; Селин наградила девушку злым взглядом, но от комментариев воздержалась.

Кристоф, напротив, казалось решил забыть про спокойствие. Он пришел на пробежку с Джессикой и Жан-Марком, а после обеда закрылся вместе с ними в конференц-зале. Забыв про теплую бирюзовую воду, солнце и коктейли, троица с головой погрузилась в отчеты заведения, просматривая юридические, экономические, социальные и налоговые аспекты.

Спустя шесть часов напряженной работы, Марк стал уставать, а Кристоф умирал от голода; только Джессика казалась неистощимой.

— Вам нужно отдохнуть, — сказала девушка, заметив потягивающегося Марка. — У нас есть еще завтра, чтобы все закончить. И я еще немного поработаю…

— Сегодня мы все остановимся на этом. Ты тоже, Джессика. Тебе нужно подышать свежим воздухом и чего-нибудь поесть.

— Я могу заказать сэндвич.

Не сговариваясь, Кристоф и Марк согнали ее со стула.

— Я - трудоголик, Джессика, но вы даже меня переплюнули.

— Вы хотите получить этот отель по наилучшей цене или нет?

Естественным жестом Марк нежно приобнял девушку за плечи и повел ее к выходу из комнаты.

— Если мне потом придется оплатить огромный счет за бухгалтерские услуги, в чем будет мой выигрыш?

Оба захихикали. Снедаемый ревностью Кристоф обогнал парочку без тени улыбки. С каждым днем эти заговорщицкие отношения между его другом и девушкой нравились мужчине все меньше и меньше. Он знал, что за этой зарождающейся дружбой не было никакой двусмысленности, но он все равно не мог это выносить. Особенно Кристоф не мог принять тот факт, что чем больше Джессика сближалась с Марком, тем больше отдалялась от него.

— Что с тобой, Кристоф, ты слишком уж молчаливый, — заметил Марк, когда они втроем допивали напитки, беспечно болтая в теплой воде ногами.

Не спуская глаз со своей сотрудницы, Кристоф промямлил что-то неразборчивое.

— Кажется, он подсчитывает гонорары, — пошутила Джессика. Девушка попыталась подбодрить мужчину, но ничего не вышло. Он продолжал смотреть на нее тем взглядом, который она ненавидела.

Джессика поторопилась допить стакан и встала:

— Если я хочу, чтобы у меня был шанс победить вас до нашего возвращения в Париж, мне нужно отдохнуть.

— Потому что вы собираетесь выиграть? Этим утром я обогнал вас почти на две минуты! Вам еще нужно потренироваться, юная леди.

В ответ девушка только улыбнулась:

— Доброй ночи, господа.

Она читала у себя на террасе, когда услышала стук в дверь. Перед девушкой, хмурясь, стоял Кристоф.

— Что случилось?

— Я могу войти?

Джессика нахмурилась, что-то подозревая:

— Это не может подождать до завтра?

Он улыбнулся с каким-то высокомерием, прежде чем попытался войти в комнату девушки. Джессика скрестила на груди руки.

— Твоя комната через три номера дальше по коридору, тебе здесь нечего делать.

— Ты собираешься меня бросить?

— Извини?

— Ты собираешься меня бросить? — повторил мужчина. — Чтобы работать с Марком.

— Это привело тебя ко мне в номер почти в час ночи?

— Я хочу знать. Ты собираешься меня кинуть после возвращения в Париж?

— Нет, я не планирую тебя кидать, как ты выразился. Доволен? Тогда доброй ночи.

Девушка шире открыла дверь, но мужчина и пальцем не шевельнул. Кристоф смотрел Джессике в глаза, не отводя взгляда.

— Почему ты мне никогда не рассказывала о том, что с тобой сучилось в детстве? О том, что сделали тебе эта женщина и ее дети? О том, что сделала твоя мать?

Чувства паники, удивления и стыда поочередно появлялись на лице девушки.

— Как ты об этом узнал?

— Я слышал, как ты об этом рассказывала Марку в самолете.

— Я думала, ты спал…

— Ты была неправа.

— Кристоф, я тебе уже говорила, что не хочу об этом разговаривать.

— Однако, ты рассказала об этом Филиберу и Марку… Дело не в том, что ты не хочешь об этом говорить, дело скорее в том, что ты не хочешь об этом говорить со мной. Почему? Что ты думаешь, что я бы сказал? Что бы я сделал? Ты считаешь, что если бы мне рассказала, что с тобой так обошлись в детстве, то мои бы чувства к тебе изменились?

— Я не знаю, — призналась Джессика. — Я никогда не хотела рисковать нашими отношениями. В любом случае, это не важно, уже не важно.

Одним лишь взглядом мужчина пригвоздил девушку к земле и сократил разделяющее их расстояние.

— Все имеет значение…

— У вас с ней будет ребенок, — напомнила Кристофу Джессика. — Не забывай об этом.

— Я ничего не забываю, Джесс, ни то, что касается ее, ни то, что касается тебя.

Когда мужчина нежно погладил ее щеку, Джессика почувствовала, как стук ее сердца замедлился. Напрасно. Ее дыхание стало прерывистым, неуверенным. Он был так близко, что девушка думала только об одном: утонуть в зеленом океане его глаз и больше никогда не подниматься не поверхность.

— Я хочу тебя поцеловать, — услышала Джессика потеплевший голос мужчины.

Она закрыла глаза, потому что тоже этого хотела. Она умирала от желания. Джессика апрасно сопротивлялась, так как всегда хотела только его.

— Тогда выйди из этой комнаты немедленно. Возвращайся…

Чувство того, что его губы коснулись губ девушки, помешало той закончить предложение. Девушка заколебалась, когда кончик языка мужчины заскользил по ее зубам. Понемногу теряя контроль, Джессика обхватила шею Кристофа и ответила на его поцелуй. Этот рот она хотела целовать, с этим языком она хотела сплести свой, это тело, прижатое к ее, она желала, только в этих руках она хотела быть. Никогда она не любила Филипа так, как любила Кристофа. Никогда бы она не полюбила Филипа или кого-то другого так, как она любила Кристофа. И никогда бы она не хотела кого-то настолько, как хотела его. Джессика больше не могла сдерживать все это напряжение, которое витало между ними. Джессика больше не могла терпеть все эти ночи, когда ей снился Кристоф, и чувствовать свою вину.

Больше не сдерживаясь, Джессика прильнула к Кристофу, в исступлении ища его губы, подставляя ему свою шею, щеки и чувствительную точку внизу шеи. Дикое желание возникло у нее между ног; ей показалось, что она раздувается, горит, расплавляется от прикосновения его губ, его рук. Ни о чем больше не думая, девушка распустила волосы и скинула с себя одежду, оставшись в одном шелковом ночном белье черного цвета.

— Подойди, — скомандовал Кристоф, пожирая ее глазами.

Отбросив все мысли, Джессика преодолела разделявшее их расстояние, притянула голову мужчины к себе и, затаив дыхание, поцеловала. Девушка почувствовала, как Кристоф медленно поднимает ее ночную. Когда его руки схватили ее за ягодицы, девушка издала животный рык. Прошло шесть лет с тех пор, как Кристоф прикоснулся к Джессике в последний раз, но даже самая маленькая частичка ее тела все еще прекрасно помнила эти руки, эти ладони, эти пальцы и этот рот.

— Кристоф, — простонала она, в то время как мужчина игрался с резинкой ее стрингов.

Едва его большой палец коснулся кожи девушки, как та уткнулась лицом в грудь мужчины, сдерживая крик удовольствия. Ласки его пальцев стали более точными, более настойчивыми, а поцелуи – более томными. Кристоф крепче прижал девушку к себе, чтобы показать, как сильно его желание перекликалось с ее.

— Джессика, — прошептал Кристоф на ухо. Он проник в девушку пальцем, от чего та чуть не задохнулась от удовольствия и крепко вцепилась в шею мужчины. — Позволь мне заняться с тобой любовью.

Джессика закрыла глаза. Да. Боже, да!

И внезапно Селин, держащая руку на животе, возникла перед глазами девушки. Джессика напряглась.

— Стой, — прошептала она. — Кристоф, остановись.

Кристоф сделал вид, что ничего не услышал. Его рот обхватил сосок, который виднелся сквозь тонкий шелк. Второй палец вошел в тело девушки. На мгновение Джессике показалось, что она не справится, что ее желание окажется сильнее ее воли.

— Кристоф, нет.

Он поиграл с ее вторым соском, таким же твердым, как и первый.

— Я не хочу останавливаться, — прошептал мужчина, поднимая ее ночнушку, чтобы освободить грудь.

Джессике пришлось проявить сверхчеловеческие усилия, чтобы оттолкнуть мужчину, когда все ее существо хотело обратного.

Она буквально горела, но кровь понемногу остывала в венах. Что она сделала? Что она только что чуть не наделала? Что она хотела сделать?

— Черт, — выругалась девушка скорее для себя, чем для Кристофа.

Мужчина, будто во сне, подошел к девушке и взял ее за плечи, чтобы та посмотрела на него.

— Мы не должны, — заявила она, смотря на губы, которые она вновь хотела поцеловать. — Мы не можем.

— Мы не можем делать то, что хотим?

Будто отчаявшись, Джессика уперлась лбом в грудь мужчины.

— Нет, — выдохнула она, в то время как мужчина сжимал ее в своих объятиях. — Мы не можем.

— Ты хочешь меня, Джесс? Ты хочешь, чтобы мы занялись любовью?

Джессика ответила, не колеблясь:

— Я умираю, как хочу тебя, — призналась девушка. — Ты даже не представляешь, насколько. Но тогда я больше никогда не смогу посмотреть на себя в зеркале.

Кристоф медленно покачал головой.

— Тогда иди ко мне, — произнес мужчина, беря девушку за руку.

Он увлек ее за собой на террасу, потом на пустынный пляж вплоть до еще теплого океана, в который девушка вошла в ночном белье, а он – в штанах и рубашке. Их одежда раздулась, но они не обращали на это никакого внимания.

— Ты просто безумец…

Они зашли в воду по пояс.

— Ты сводишь меня с ума и прекрасно это знаешь… К тому же за всю неделю ты так ни разу и не искупалась, хотя обожаешь воду.

Джессика улыбнулась, довольная тем, что он до сих пор ее прекрасно знает.

На секунду она застыла в неуверенности, прежде чем доплыть до пляжа и, сняв одежду, остаться только в стрингах, почти голой, ласкаемой водой. Под резким светом луны следы синяков четко выделялись на ее молочно-белой коже, но ей было на это наплевать. Девушка помогла Кристофу снять рубашку и прижалась к его груди, прильнув губами к рту. Мужчина заключил Джессику в свои объятия движением, которое одновременно и защищало девушку, и показывало, что она была только его.

Они долго стояли так, обнимаясь, целуясь и смотря на лунную дорогу на воде. Джессике хотелось, чтобы этот момент никогда не заканчивался.

— Я знаю, что ты ее не любишь, — наконец прошептала девушка, — но этот ребенок… Ты счастлив ему, несмотря ни на что?

— Ты знаешь меня лучше всех, даже лучше, чем я сам, как ты думаешь?

Джессика посмотрела вдаль, потом снова на Кристофа и, наконец, поцеловала его.

— Я уволюсь, когда мы вернемся в Париж.

Он яростно покачал головой:

— Ты не можешь.

— Нет, я могу, и я это сделаю.

— Почему?

— Ты знаешь, почему.

— Джес…

Девушка заткнула его еще одним горячим поцелуем.

ГЛАВА 17

Аэропорт Париж-Орли – Франция.

При виде Филипа, пришедшего встречать Джессику, девушка почувствовала себя спокойной. Спокойной и счастливой. В Сен-Бартелеми девушка сыграла в русскую рулетку и чуть было все не потеряла, но сейчас, вернувшись домой и оказавшись в объятиях человека, которого она могла любить на всех основаниях, Джессика почувствовала, что все будет в порядке.

— У меня для тебя есть сюрприз, — объявил Филип, ведя девушку к машине.

— Подожди, я попрощаюсь с Марком.

Последний ждал девушку с распростертыми объятиями, чтобы обнять.

— Джессика, вы осветили эту поездку своим присутствием. А ваша безупречная работа подтвердила, что вы - именно то, что я искал. Кристоф, я хочу, чтобы только ее имя стояло на моих документах.

Кристоф взглянул на своего заместителя. Возможно, она сама потом расскажет Марку, что она уходит из компании Leclerc. Джессика сама выберет подходящее время и место. Девушка знает, что Марк ее поймет. Кто знает, может, он снова предложит ей работать на него и, возможно, на этот раз та согласится.

— Кристоф, Селин, увидимся завтра в офисе.

— Я не хочу, чтобы ты возвращалась на работу раньше, чем после завтра.

— Что? Но…, — девушка открыла было рот, чтобы начать протестовать, но ее опередили.

— Филип, я рассчитываю на вас. Надеюсь, вы сможете удержать ее подальше от работы. — Кристоф снова посмотрел на Джессику взглядом, наполненным бесконечной нежностью. — До вторника.

Девушка, казалось, заколебалась на мгновение, прежде чем повернуться спиной к мужчине. Филип подхватил чемодан и направился к подземной стоянке, где их ждала машина.

По пути парень заметил:

— Селин здорово выглядит. Из вас четверых она самая загорелая.

— Не сложно догадаться, кто из нас работал, а кто просто хорошо проводил время… Я собираюсь уволиться, Фил. Я уже все решила, — сразу выпалила девушка, не переставая смотреть вперед.

— Я думал, что это невозможно? — спросил Филипп, сбитый с толку этим заявлением.

Джессика пожала плечами:

— Я передумала. — Она какое-то время смотрела на грязный, грустный, серый пейзаж, который был так далек от лазурной воды, солнца и теплых цветов Кариб. — Селен беременна.

— От него?

— Да, по крайней мере, так она утверждает.

— Ты поэтому уходишь с работы?

Сухой тон его голоса вытащил девушку из своих мыслей:

— Скажем, что это своеобразный волшебный пендель, которого я ждала, чтобы уйти от него… Уйти из фирмы, — тут же исправила себя девушка. Она вспомнила тот вечер, когда она так сильно хотела заняться с ним сексом. Вечер, который они кончили в воде, стоя в объятиях друг друга. — Это подходящий момент для меня. Нужно покончить со всем этим…

Филип посмотрел на Джессику. В глубине себя он почувствовал спокойствие. Наконец-то она поняла, что ее уход был очевиден.

— Ты уверена, что он тебя отпустит?

— За это не волнуйся, он не сможет удержать меня против моей воли.

— Ты уверена? Думаю, что он может быть настоящим мерзавцем, если захочет.

— И ты прав. — Джессика заставила себя выбросить из головы его зеленые глаза, смотревшие на нее с огромным желанием, пока она сама расстегивала свою блузку, чтобы прижаться к телу мужчины и почувствовать, как сердце застучало быстрее, почувствовать, как груди прикасаются к его телу… Позволь мне заняться с тобой любовью… — Он может быть настоящим говнюком, когда захочет, но он не поступит так со мной.

 Филип некоторое время не сводил с девушки глаз. Несмотря на новость об уходе, Джессика была спокойна и безмятежна.

— У меня был для тебя сюрприз, — наконец снова произнес парень, пытаясь придать своему голосу как можно больше энтузиазма, — но твой намного больше. И он мне нравится, безумно нравится.

В первый раз за поездку Джессика оторвала взгляд от бетонной дороги и глазных краев автострады и повернулась к Филипу. Губ девушки коснулась улыбка.

— Мне не терпится увидеть твой.

Вместо того, чтобы отвезти девушку к ней домой, Филип припарковался около многоэтажки, в которой находилась двухэтажная квартира, которую они хотели снять, и достал связку ключей:

— Предоставляю эту честь тебе.

Джессика удивленно посмотрела на парня:

— Откуда у тебя эти ключи? Агент сказал, что мы их сможем получить только через две недели…

— Я могу быть настойчивым, если мне действительно что-то нужно.

Девушка, немного дрожа от волнения, открыла дверь и вошла в еще пустую квартиру. Ее сердце заколотилось, как и в первый раз, когда девушка увидела апартаменты на фотографии. Квартира была большая и светлая. Не обращая внимания на мелкий дождь, девушка чуть ли не вприпрыжку вышла на террасу. Джессика некоторое время постояла, облокотившись на центральную столешницу на кухне, прежде чем вернуться в гостиную.

— Я ее обожаю, — воскликнула девушка, осматривая все вокруг себя. — Правда. Квартира просто великолепная.

— И ты ее снимаешь, — объявил Филип. Он приобнял Джессику за талию и наклонился, чтобы поцеловать шею девушки. — Я скучал по тебе, — прошептал парень ей на ухо. — Моя кровать слишком холодная без тебя.

Джессика погладила его по щеке.

Когда парень взял ее на руки, Джессика обхватила его шею и сцепила ноги вокруг его талии. Образ другого мужчины всплыл в ее памяти, но девушка постаралась поскорей от него избавиться. Не хватало еще, чтобы она думала о нем, о его руках, его губах, теле. Она должна забыть его раз и навсегда.

— Займись со мной любовью, — потребовала Джессика смотря прямо в глаза Филипа. — Здесь и сейчас.

Не проронив ни слова Филип опустил девушку и на пол и прижал ее к белой стене гостиной. Он снял с Джессики пальто и свитер и расстегнул бюстгальтер. Как только губы парня прикоснулись к ее груди, девушка тяжело вздохнула и подалась вперед, требуя большего. Ее руки скользили под его свитером, лаская спину. Филип выпрямился. Не отрывая взгляда от Джессики, он снял свитер и расстегнул молнию на своих джинсах.

Когда она почувствовала его в себе, Джессика выгнулась, издав долгий стон.

Как ни странно, но писать заявление об увольнении оказалось намного проще, чем Джессика себе представляла. И все же она положила конец самым стабильным отношениям, но не самым спокойным, которые у нее только были. Но девушка предпочла это, чем видеть увеличивающийся с каждым днем живот Селин, в котором рос малыш Кристофа.

Но отдать написанное заявление оказалось еще одним испытанием. Первую часть дня девушка была не готова к этому. В конце концов Джессика положила документ в верхний ящик своего стола. Потом она позвала Соню и Медхи и внимательно выслушала их доклад. Несколько раз девушка чуть было им не рассказала о своем решении, но все же что-то ее сдержало. Пока письмо мирно спало в ящике стола, девушка не хотела сильно об этом распространяться. На случай, если она передумает…

Утром Кристоф заглянул к ней в кабинет:

— Есть минутка?

— Не совсем. Я так и не смогла разобрать заявки, пока мы были в командировке, так что у меня сейчас завал.

— Они подождут, пошли, угощу тебя кофе. И возьми зонтик.

Они сели в лифт, спустились на первый этаж и пошли в небольшой бар-ресторан, куда они уже наведывались пару раз.

— Воссоединение прошло хорошо? — Девушка вспомнила, как была прижата к стене, и улыбнулась от удовольствия. Это не ускользнуло от внимательного взгляда мужчины. — Только избавь меня от подробностей, ладно?

Они посмотрели друг на друга.

— Я сказала Филипу, что собираюсь уволиться. Думаю, не нужно говорить, что он этому только обрадовался.

— Я не рассказывал об этом Селин, предоставлю это тебе. Знаю, что тебе это захочется сделать самой.

Джессика снова улыбнулась. «Безумие какое-то», — подумала девушка. Теперь, когда их дороги расходились, совершенно невообразимым образом она чувствовала между ними такую близость, будто они были сообщниками. Когда Кристоф положил свою руку на руку девушки, та даже не подумала ее одернуть.

— Тебе тоже кажется это странным?

— Сейчас мне все кажется странным. — Кристоф выдержал паузу. — Натали окончательно возвращается во Францию вместе с Матильдой; через три недели они будут здесь. А Селин собирается переехать ко мне на корабль.

— Все твои женщины возвращаются, чего еще желать?

Мужчина крепче сжал руку Джессики.

— Но я теряю единственную женщину всей моей жизни. Ту, которая терпела меня все эти годы.

— Лучше уж так, ситуация становится слишком запутанной. Я написала заявление, оно лежит у меня в столе…

— Пусть оно там еще немного полежит, ладно? Мне бы хотелось провести реорганизацию в офисе и поговорить о твоем уходе с теми клиентами, которые к тебе очень привязаны.

— Я могу предупредить Марка.

— Было бы замечательно, — согласился Кристоф. — После этого небольшого путешествия на Сен-Бартелеми, он видит в тебе не только делового партнера.

Девушка чувствовала то же самое. С момента разговора в самолете и их взаимных признаний, у Джессики с Марком образовалась связь, выходящая за рамки работы. Они обнаружили много общего, истории их жизни сблизили этих людей. За ту неделю много раз случалось так, что мужчина и девушка понимали друг друга не произнося ни слова.

— Я собираюсь пригласить его на обед, — объявила Джессика.

— Будь внимательна: он может воспользоваться ситуацией и начать снова звать тебя к нему в фирму.

— Это настолько плохо?

— Для тебя – нет; работать на него было бы отличной возможностью, и я уверен, что он предложил бы тебе выгодные условия. Для меня, как и для всей фирмы в принципе, - да. Мы за раз потеряем и нашего лучшего клиента, и нашего лучшего работника.

— Тогда я не буду на него работать. Он останется твоим клиентом в любом случае.

— Если бы я был на твоем месте, я бы согласился на предложение Марка, не раздумывая.

Он высокомерно улыбнулся, она лишь спокойно покачала головой:

— На моем месте ты сделал бы то же самое.

— Ты в этом уверена?

Пока Кристоф заказывал себе вторую чашку кофе, Джессика посмотрела на мужчину, и ее сердце вновь наполнилось всеми теми чувствами, которые она все еще испытывала к начальнику.

— Уверена, я тебя слишком хорошо знаю, — прошептала девушка, чувствуя, что принятые решения начинают ей казаться не такими уж и правильными. Она глубоко вздохнула, чтобы привести себя в чувство. — К тому же, мне уже предложили работу.

— Филип?

Девушка в ответ только кивнула.

— Ты слишком дорога для него. Оборот его фирмы не позволит ему обеспечить тебе пятизначную зарплату и все прилагающиеся к ней социальные выплаты.

— Ты его недооцениваешь, ему уже удалось снизить мои требования на десять процентов. Он умеет быть очень убедительным.

— Я совершенно не хочу знать, как он добился такого результата.

Джессика рассмеялась. Они выпили по второй чашке кофе, вышли под дождь и, взяв друг друга под локоть, вернулись в офис.

Ей позвонила полиция в тот момент, когда девушка проверяла отчет с Меди. Положив трубку, Джессика извинилась перед своим стажером и побежала в кабинет Кристофа.

— До завтра, мне нужно идти, и я не уверена, что сегодня еще вернусь сюда.

Кристоф оторвался от дела, над которым он работал вместе с Жан-Марком и Муней.

— Куда ты?

— Побегу в комиссариат, кажется, они нашли мою машину.

Убийственный огонек загорелся в зеленых глазах:

— Они нашли того, кто ее украл?

— Без понятия, они сказали только о машине.

— Хорошо, держи меня в курсе.

Девушка кивнула и закрыла дверь кабинета. Только она отвернулась, как нос к носу столкнулась с Селин, красивой, но чертовски холодной.

— Тебе нужно повесь табличку на кабинете, — нарочно громко, чтобы услышала Мануэла, бросила Селин. — Из-за запаха, который там царит, я подумала, что там туалет.

Селин украдкой посмотрела на секретаршу, которая явно не оценила юмора; Джессика не смогла удержать улыбку:

— Она умнее, чем ты думаешь. Она может отличить шутку от жалкой нападки. Что такое? Ты потеряла свои сверхспособности? Больше не производишь прежнего эффекта? А я тебя предупреждала, Селин, я говорила тебе, что ты не выиграешь. Нужно было меня слушать и довольствоваться тем, что он тебе давал. Ты захотела большего, но проиграла. Этот ребенок, которого ты сейчас носишь, ничего не изменит. У тебя не будет главного. У тебя его никогда не было и не будет.

— Шлюха! — закричала Селин. — Грязная шлюха. Ты еще ничего не видела…

— Ты берешь уроки языка у Себастьяна? — И на этот раз обе девушки услышали смешок со стороны Мануэлы. — Ладно, я ухожу. Не думаю, что вернусь.

— Тогда до завтра, — попрощалась с Джессикой Мануэла. — Надеюсь, что тоя машину будет не в совсем плачевном состоянии.

ГЛАВА 18

Джессика пришла в комиссариат восьмого округа и узнала, что ее машина была эвакуирована за неправильную парковку и сейчас находится на штрафстоянке.

— Где она была?

— В Булонском лесу. Кажется, она частично сгорела… Посмотрите потом, что с ней можно будет сделать, — закончил офицер полиции монотонным голосом.

— Нашли того, кто ее украл?

— Нет, но если вы подали жалобу, а его арестуют, то вам об этом сообщат.

Джессика больше не стала настаивать. Она нашла телефон штрафстоянки и вызвала такси. Прибыв на место, ее провели к тому, что когда-то было ее «фиатом». Машина не была полностью испорчена, только капот был полностью уничтожен огнем, однако девушка поняла, что можно даже не надеяться починить автомобиль.

— Отправляйте на утилизацию, — сказала девушка служащему стоянки.

— Вы не хотите позвонить специалисту? Может, стоит попробовать ее починить.

— Капот машины полностью сгорел, цепи и двигатель испорчены, как вы думаете, что скажет эксперт? — сухо отрезала Джессика. — Нет, уничтожьте машину и пришлите мне конечный счет.

Ее собеседник только пожал плечами:

— Как хотите.

Но прежде чем уйти, Джессика была вынуждена подписать пару документов.

Она рассказала Кристофу о том, что у нее больше нет машины, а потом пошла проведать Филипа, который в это время был на работе в семнадцатом округе.

— Ну? — спросил парень, ведя девушку в свой кабинет. — Что с машиной?

— Наполовину сгорела. Я решила уничтожить ее.

— Где они ее нашли?

— В Булонском лесу.

— А того типа?

Джессика развела руками.

— Черт, разве на стоянке нет камер видеонаблюдения?

— По идее, должны быть. По крайней мере, я так думаю.

— Мне очень жаль, малышка, — произнес Филип. — Насчет твоей машины и того, что полицейские неспособны найти этого ублюдка.

— Я их не виню, у них есть дела поважнее… К тому же, не хочу жалеть себя, предпочитаю заниматься чем-нибудь другим… Что? Что такое?

— Ничего, — улыбнулся Филип. — Ты мне впечатляешь, на этом все. Ты можешь собраться и идти вперед, не оглядываясь в прошлое, я этим восхищаюсь. Я горжусь тобой.

 — Не переживай, — успокоила его Джессика. — Я не всегда так быстро могу перевернуть страницу.

Девушка увидела, как Филип изменился в лице, и поняла двусмысленность предложения.

— Ты не отдала заявление об увольнении?

— Нет. Пока нет. Не смогла. Не захотела… Скорее не смогла.

— А я думал, что ты была решительно настроена. Что тебе помешало?

Джессика поднялась с кресла и выглянула в окно. Она с ностальгией вспоминала горячее солнце Антильских островов.

— Я посвятила этой работе одиннадцать лет своей жизни, порвать связь будет не так уж просто.

Филип нахмурился.

— О каких связях ты говоришь? О связях с офисом, твоими коллегами, клиентами или о связи с Кристофом Леклерком? Это его тебе так тяжело оставить?

Агрессивный тон парня насторожил девушку, но его нахмуренное лицо немного развеселило:

— Не начинай… Я написала заявление, оно лежит в моем ящике стола. Я просто не нашла правильного момента, чтобы его отдать. И я хотела сразу предупредить о моем уходе лично некоторых людей. И все.

— Сложно сказать, — бросил Филип. — Когда твой рот говорит одно, а твои глаза противоречат этим словам. Тебе ведь не хочется оттуда уходить, не так ли? Ты чувствуешь себя обязанной из-за меня и из-за этого ребенка, но в глубине души ты не хочешь этого делать.

На этот раз Джессика взорвалась:

— Да хватит уже ревновать, черт возьми! Я же тебе сказала, что я приняла окончательное решение и собираюсь его сдержать…

— Когда? Когда ты отдашь ему это чертово заявление, чтобы покончит с этим раз и навсегда? Я больше не хочу, чтобы он стоял между нами, ни он, ни эта проклятая фирма.

— Дай мне немного времени – это все, о чем я тебя прошу. — Джессика подошла к парню и заставила его посмотреть на нее. Она посмотрела в его темные глаза, в которых отражался его гнев, смешанный с ревностью. — Между нами никто не стоит, — заверила Филипа девушка и наклонилась к нему, чтобы горячо поцеловать. В ее глазах загорелся провокационный огонек. — Что мне нужно сделать, чтобы ты доверился мне? — Рука Джессики скользнула под стол, чтобы начать ласкать парня. — Чтобы ты поверил мне?

— Господи, Джесс, — простонал Филип, кладя свою руку на руку девушки, подбадривая ее сильнее схватить его через ткань штанов. Парень снова застонал и притянул Джессику к себе для поцелуя.

Джессика подошла к двери кабинета и повернула маленьких серебристый ключ. Не произнеся ни слова, она села на Филипа, расстегнула ширинку его штанов и взяла его в руку.

— Твоя ревность меня тронула, — заверила Джессика и улыбнулась той улыбкой, которая растопила Филипа. — И возбудила. Раньше за меня никто так не переживал…

Немного резким движением девушка развернула кожаное кресло, на котором они сидели, и продолжила смотреть, как Филип наслаждается ее ласками. Когда парень начал постанывать, Джессика скользнула между его ног и стала на колени.

Кто-то постучал в дверь и позвал Филипа. Сквозь полузакрытые веки парень посмотрел на девушку, которая, ничуть не смутившись, продолжала начатое.

— Джесс…, — начал было Филип, но Джессика знаком показала ему замолчать.

Филип был уже на грани, когда девушка встала, сняла кружевные трусики и, примостившись у парня на коленях, ввела его в себя.

Они притихли и услышали звук удаляющихся шагов, тихий шепот, а потом наконец стало тихо. Филип, и успокоенный, и возбужденный одновременно, схватил Джессику за ягодицы, приподнял над землей и усадил на стол. С каждым новым толчком девушка стонала все громче, пока наконец ее не накрыла волна удовольствия.

Почувствовав, что девушка расслабилась, Филип сжал ее в своих руках.

— Я обожаю с тобой ругаться, — заметил он с горящими от удовольствия глазами.

Она вернулась домой, твердо решив начать готовиться к переезду, но, зайдя в подъезд, чья-то сильная рука сжала горло девушки. Охваченная паникой, Джессика начала кричать.

— Заткнись!

Ей не понадобилось много времени, чтобы узнать этот голос. На протяжении многих ночей кряду этот голос звучал у нее в голове, напоминая о нападении на парковке.

— Что вы хотите? — в панике начала спрашивать девушка, когда неизвестный тащил ее к проему между входной дверью и коридором, ведущим кквартирам. — Деньги? — Отчаянным жестом Джессика потрясла своей сумочкой под носом грабителя. — Вот, забирайте все.

Незнакомец резким жестом откинул сумку в сторону:

— Да плевать я хотел на твое бабло!

Джессика закрыла глаза. Захват на шее не был таким уж сильным, но вкупе со страхом девушке казалось, что она задыхается.

— Тогда что? Что вы хотите?

Внезапно он ослабил хватку и, угрожая ножом, толкнул девушку к стене. Впервые девушка увидела его лицо. Ему было не больше шестнадцати-семнадцати лет, хотя мешки под глазами его немного старили. Зрачки налитых кровью глаз были расширены. От скулы до подбородка шел шрам, а на шее были вытатуированы буквы d.e.s.p.e.r.a.d.o (отчаянный).

— Хочу, чтобы ты пошла к мусорам и забрала заявление. Если ты этого не сделаешь, то они продолжат меня искать. Так что забери это чертово заявление, поняла?

Пытаясь унять панику, поселившуюся где-то в животе, девушка не ответила.

— Это все из-за этой стервы! — разнервничался парень и ударил кулаком по почтовым ящикам. Джессика подпрыгнула. — Это она втянула меня в это дерьмо! — Будто вспомнив о девушке, парень приблизил свое лицо к ее. — Тебе на самом деле стоит забрать свое заявление.

Девушка живо закивала головой. И только тогда парень убрал нож в карман. Затем он повернулся спиной к Джессике и нажал кнопку, чтобы открыть дверь.

— Не заставляй меня возвращаться, — пригрозил он.

— Кто эта стерва?

Он повернулся, его лицо пылало агрессией.

— Что?

— Кто втянул тебя в это дерьмо?

— Ты, сучка, вместе со своим заявлением! И та стерва, которая попросила меня угнать твою колымагу и разукрасить твою мордашку.

Джессика, будто не понимая, что говорит парень, уставилась на него. Кто мог так ее ненавидеть, что нанял кого-то избить ее?

— Вы знаете ее имя?

— Не-а. Ни имени, ни фамилии, но вид девки, которая не отказывается пососать. Я не сильно ее рассмотрел, она не вылезала из машины, но у нее был такой вид, будто она только и ждала, чтобы ей дали что-то в рот.

— Какая у нее была машина?

— Ты полиция что ли, черт возьми? Что это за чертовы вопросы? Отвали!

На этот раз парень нажал на кнопку и вышел из подъезда.

Под воздействием адреналина и гнева, который понемногу овладевал ею, Джессика побежала за парнем.

— Если хочешь, чтобы я забрала заявление, скажи, что у нее была за машина.

— Эй, не угрожай мне, понятно? А то я тебе поправлю макияж.

— Какая машина? — продолжала стоять на своем Джессика, не обращая внимания на его угрозы. — Какая марка? Какой цвет? Ответь, и я заберу заявление. Не знаю, поможет ли это, но это все, что я могу для тебя сделать.

На мгновение, которое показалось девушке бесконечным, парень задумался и оглянулся вокруг. Потом посмотрел на Джессику, более уверенную в себе, агрессивную и в разы менее напуганную.

— Белая «Клио 3». Номера заканчиваются на TD.

Джессика покачала головой.

— Сколько?

— Что, сколько?

— Сколько она тебе заплатила?

— Пятьсот евро. Ты закончила? Теперь ты заберешь заявление?

Девушка медленно покачала головой:

— Заберу. А теперь убирайся, и чтобы я тебя больше не видела около своего дома.

Парень отошел на несколько шагов.

— Я должен был продырявить тебя на той стоянке, — выплюнул тот, прежде чем развернуться и ускорить шаг.

— Ты бы мог. Но сесть в тюрьму за пятьсот евро немного дороговато, не думаешь? — ответила ему Джессика.

Все это было из-за нее. Все. Абсолютно все. Нападение, испорченная встреча, понижение. И то, положение, в котором оказалась Джессика, было полностью ее виной. Кровь стучала в висках, ненависть ослепила разум; Джессика вызвала такси в офис. Она никому ни на что не отвечала: ни Соне, ни Мануэле. Словно фурия, Джессика влетела в кабинет, который раньше был ее кабинетом, и застала Селин, показывающую маме фотографии с поездки на Карибы.

Девушка вскочила от неожиданность:

— Только не говори, что это твой кабинет, иначе…

— Иначе что? — зарычала Джессика, дрожащая от гнева; слезы ярости застилали ее глаза. — Иначе ты снова кому-нибудь заплатишь, чтобы уладить проблемы со мной?

Селин застыла на месте. Привлеченные повышенным тоном девушек, все сотрудники поспешили к кабинету, в котором находились девушки.

— Что здесь происходит? — спросил Кристоф.

Джессика не ответила. Девушка, не сводя взгляда с Селин, подошла к ней и без предупреждения влепила ей пощечину. Та пошатнулась, но быстро нашла равновесие.

— Джесс…, — попытался прояснить ситуацию Кристоф, становясь между девушками. — Что происходит?

— Да она просто сошла с ума! — заорала Селин, держась за горящую щеку. — Убирайся из моего кабинета!

— Я? — Джессика сбросила руку Кристофа и снова подошла ближе к Селин. — Я все знаю, — Выплюнула она. — Я знаю, что ты заплатила этому парню, чтобы он угнал мою машину и позаботился обо мне. Тебе так хотелось заполучить этот кабинет, — продолжала Джессика, а на ее лице выступила вся ненависть, которую она испытывала к Селин. — Почему? Чтобы показать маме, какая у нее замечательная дочь? Твоей маме есть, чем гордиться, да?

— Не трогай мою маму! — предупредила Селин.

— Мне очень жаль, мадам Гужон, не знаю, что рассказала вам ваша дочь, но если бы была на вашем месте, то не верила бы не единому ее слову. Единственное, на что у нее хватает мозгов, так это на конфискацию, правда, я не смотрела детально ее работу, так что может оказаться, что даже это никуда не годится.

Селин начала задыхаться от ненависти:

— Надо было попросить его хорошенько с тобой разобраться.

Вспомнив о нападении на стоянке, жестокости ударов, о страхе, страдании, вспомнив проникновение к ней домой, его руку вокруг ее шеи, угрозы и нож, Джессика потеряла свое хладнокровие. Она бросилась к Селин и толкнула ее со всей силы. Девушка ударилась о стеклянную стенку, а затем послышался звук разбивающегося стекла. Дождь из осколков обрушился на Селин, маленькие частички впились в кожу и волосы девушки. Осколки побольше оказались в ее плече, в ягодице. И в животе.

Алис Гужон в ужасе прикрыл рот руками.

— Джесс! — зарычал Кристоф, подбегая к сидящей на полу Селин.

Джессика его не услышала.

— Хочешь, я покажу тебе, что он со мной сделал?

Джессика уже готовилась ударить Селин ногой, когда Кристоф встал перед ней. Его глаза, его лицо, прикосновение его рук к ее плечам немного уняли ее гнев.

— Джесс, — прошептал он. — Успокойся. Подумай о ребенке…

Ребенок. Ослепленная ненавистью и жаждой мести, она совсем забыла, что Селин была беременна. Осознание реальности стало для Джессики своего рода холодным душем.

— Если вы убили ее ребенка, — закричала со слезами на глазах Алис Гужон, — клянусь, что вы за это заплатите. Вы сумасшедшая!

Джессика, будто окаменев, уставилась на женщину и была не в состоянии ничего сказать.

Все вокруг пытались помочь Селин: поднимали ее, доставали осколки, несли воду, вытрали кровь, звонили в скорую.

А потом в кабинете воцарилась тишина. Джессика не знала, сколько времени она так простояла в прострации, но как только она услышала голоса Сони и Кристофа, то тут же направилась к выходу из кабинета.

— Ну что? — спросила Соня.

Она увидела, как Кристоф печально покачал головой. Джессика закрыла глаза и по ее щекам ручьем покатились слезы.

ГЛАВА 19

Джессика оттолкнула все протянутые к ней руки: Сони, Меди и даже Себастьяна. Вся троица предложила девушке отвезти ее домой или позвонить Филипу, но Джессика отвечала отказом на все предложения. Она хотела побыть одна, чтобы оценить последствия своих действий. Она убила еще не родившегося ребенка. Хуже того, она убила еще не родившегося ребенка Кристофа. Закрыв глаза, девушка словно снова пережила тот момент, когда она спросила у мужчины, счастлив ли он во второй раз стать папой. «Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой, ты меня знаешь даже лучше, чем я знаю себя, сама ты что думаешь по этому поводу?» Она тогда просто кивнула. Да, это ребенок делал его счастливым. Очень, очень счастливым.

Она только что разрушила его счастье. И ради чего? Кабинета? Должности? Машины? Даже то, что за нападением стояла Селин, не оправдывало этого жестокого поступка. Напрасно Джессика говорила себе, что тогда положение Селин совершенно вылетело у нее из головы, от этого ее поступок не становился более обоснованным, а последствия только делали его еще больше непростительным; даже Кристоф не смог бы найти ей оправдания.

Полностью раздавленная чувством вины, Джессика направилась в свой кабинет, достала конверт из верхнего ящика стола и побежала к лифту, не обращая внимания на призывы Жан-Марка. Оказавшись дома, девушка бросилась на диван. Брауни, по привычке, пришел понежиться возле девушки, но на это раз та безразлично отбросила от себя кота. Почему это глупый кот шел ее успокаивать? Она этого не заслуживала. Она не заслуживала ни его нежности, ни нежности Филипа, который не переставая звонил ей на мобильный. Он даже позвонил по домофону, но девушка не открыла дверь.

Посреди ночи вновь послышался звук дверного звонка. Джессика его не услышала. Она нашла в своем минибаре едва начатую бутылку белого мартини и решила пить его, пока не окажется в полубессознательном состоянии, чтобы забыть ад, в который она только что всех погрузила: Селин, ее мать, Филипа и Кристофа. Она.

Солнце наполняло гостиную розоватым светом, когда девушка наконец открыла глаза. К горлу сразу же подступила тошнота, а голова закружилась.

— Хочешь аспирина?

И только тогда девушка заметила, как он, с обеспокоенным выражением лица сиди в кресле. Ничего не говоря он встал и направился на кухню, налил в стакан воды и бросил туда две таблетки аспирина.

— Что ты здесь делаешь? — выдохнула девушка сухим голосом.

Она снова почувствовала, что ее начинает тошнить, и прикрыла рот рукой.

— Филип беспокоился. Мы все беспокоились.

Филип? Филип его сюда прислал? Какая ирония!

— Как ты вошел?

Он достал из кармана ключ.

— У меня есть дубликат. Напоминаю, что это моя квартира.

Джессика никак не отреагировала. Две большие слезы скатились по щекам. Затем еще две. И еще две. Источник вмиг стал неиссякаемым.

— Мне так жаль, — сквозь рыдания произнесла Джессика. — Я этого не хотела.

Кристоф поставил стакан на журнальный столик и сел на диван рядом с девушкой. Он приобнял ее за плечи, она тут же отпрянула.

— Как она?

— Она в доме на воде, отдыхает. Джессика…

Девушка яростно покачала головой.

— Что бы она мне не сделала – это не идет ни в какое сравнение с тем, что я сделала вам: ей и тебе. Я себя за это так ненавижу, если бы ты только знал… Лучше бы я умерла…

Ком в горле не дал ей закончить предложение.

— Джессика, послушай меня.

— Нет. Уходи! Тебе нечего здесь делать. Черт, ты же должен быть с ней. Я убила твоего ребенка, неужели тебе на это наплевать?

Кристоф взбесился:

— Ты мне дашь сказать? — на повышенных тонах спросил мужчина и взял девушку за запястья, призывая посмотреть на него. Его глаза, на удивление спокойные, встретились с ее наполненными страданием, смятением и отчаянием глазами. — Селин не была беременна. Она ничего не потеряла. Ты никого не убила.

Джессика смотрела на Кристофа, ничего не понимая.

— О чем ты?

— Она не была беременна. Она думала, что беременна, или просто притворялась, я не знаю. В чем уверен, так это в том, что она не ждала ребенка. Доктора обследовали ее и не обнаружили никаких следов беременности.

— Но когда Соня спросила тебя про Селин, ты грустно покачал головой.

— Не из-за этого. Я узнал, что она никогда не была беременна и был немного сбит с толка…

Джессика отстранилась от мужчины, чтобы осмыслить этот новый поворот сюжета. Ребенка нет и никогда не было. Она никого не убила. Она не украла его счастье. От осознания всего этого девушка зарыдала еще больше. Ее тело сотрясалось от сильных спазмов; Джессика упала на колени, обхватив голову руками.

— Мне казалось, что я умерла, когда Селин объявила о своей беременности в Сен-Бартелеми. Как она могла так поступить?

— Я не знаю. Думаю, что она действительно сначала думала, что беременна, но потом, когда поняла, что это не так, она попыталась… Джессика, мне так жаль, любимая, — прошептал мужчина на ухо девушке. — Все это по моей вине. Я должен был прислушаться к тебе с самого начала. Это девушка словно сделана из дерьма. — Джессика положила голову ему на плечо, и позволила слезам течь ручьем, освобождая все скопившиеся эмоции. — Ты здесь ни при чем, Джесс. Ты не сделала ничего плохого.

— Я думала, что украла твое счастье, — призналась Джессика в перерыве между всхлипами. — Эта мысль была мне невыносима.

Кристоф только крепче прижал ее к себе; она зарылась в его свитер и так и осталась на некоторое время. Потом она подняла голову и прижалась к его шее, стараясь прикоснуться к его коже, вдохнуть его запах. Потихоньку девушка начала успокаиваться. Жадность, с которой Джессика поцеловала его шею, смутила Кристофа:

— Джесс…, — начал было мужчина, пока девушка покрывала его лицо жадными поцелуями. –- Джесс, у тебя шок.

Джессика его не слушала. Она больше ни о чем не думала. Возможно, это была ответная реакция на признание Кристофа. Определенно мартини. Джессика прикоснулась своими губами губ мужчины и просунула язык в его рот.

Девушка вся задрожала.

— Джессика, — позвал Кристоф, пытаясь подчинить себе ее тело. Вместо ответа девушка подняла его свитер и прошлась языком по животу мужчины.

— Хватит, — прошептал он. — Ты потом будешь об этом жалеть.

— Не буду, — уверенно произнесла девушка, принимаясь расстегивать ремень его штанов. — Я хочу тебя, — уверенным тоном заявила Джессика. — Я никогда не переставала хотеть тебя. Я никогда не переставала…

Слова так и остались несказанными, умерев от прикосновения губ Кристофа. Девушка с жаром ответила на поцелуй, еще больше лаская мужчину, сильнее прижимаясь к его сильному телу. Она больше не думала о Филипе; только о нем, об этом мужчине, которого она всегда отчаянно любила и которого хотела до безумия. Все остальное уходило на второй план.

Джессика была уверена, что Кристоф испытывает то же самое. Он был таким твердым в ее руках, горячим – на губах, так собственнически прижимал ее к себе. Зеленые глаза были до краев наполнены желанием, поэтому девушка не поняла, как у него хватило сил отпрянуть и отказаться от всех тех поцелуев, которые она хотела ему подарить.

— Не отталкивай меня, — стала умолять его Джессика, пытая снова поцеловать мужчину.

Кристоф отстранился.

— Джесс, если мы сейчас займемся любовью, ты будешь об этом потом жалеть. Ты не сможешь смотреть на себя в зеркало.

Она убрала прядку волос, упавшую ему на лицо, и хитро посмотрела в глаза мужчине.

— Неправда.

Кристоф улыбнулся:

— Нет, правда. Ты не вынесешь предательство Филипу.

Филип. На какой-то момент девушка отвела взгляд от Кристофа.

— Я уже его предала, — призналась она. Джессика медленно приложила его руку к своему сердцу. — Здесь. Он не занимает все сто процентов площади… Он даже половины не занимает… Ни даже трети…

— Дай ему шанс, у него покорный характер.

— Я думала, что он меня не достоит, что он был просто принцем.

— Тебя никто не достоин. — Кристоф попытался улыбнуться. — Но он - не самый плохой вариант. — Девушка открыла было рот, чтобы возразить, но мужчина заставил ее замолчать, положив ей на губы палец. — Я тебе больше не нужен, Джессика, ты - самый сильный человек из всех, кого я зная. И самая выдающаяся тоже. Ты можешь быть больше, чем простом помощником директора в парижской фирме. Такой человек, как Марк, может открыть тебе двери в новый мир.

Сердце Джессики сжалось.

— Если я правильно помню, ты не хотел, чтобы я на него работала.

— Надеюсь, что ты не берешь в расчет мое мнение. Ты должна делать то, что хорошо для тебя, не думая обо мне. Leclerc Expertise выживет после твоего ухода и даже после ухода такого клиента, как Марк.

— Кто займет мое место?

— Никто. Этот костюм никому не по плечу. Я назначу Себастьяна главным миссии, посмотрим, что из этого выйдет.

Девушка кивнула в знак одобрения.

— После того как он займет ответственную должность, будет интересно посмотреть, что у него в штанах… Манера говорить.

Кристоф встал и протянул девушке руку.

— Кстати, я видел твое письмо у себя на столе; я его разорвал. Я не хочу, чтобы ты уходила.

Джессика с непониманием посмотрела на мужчину, на лице которого появилась высокомерная ухмылка:

— Ты уволена, — объявил он, целуя девушку в лоб.

На следующий день с тяжелым сердцем, но с улыбкой на лице Джессика вернулась в офис. По привычке она пришла туда раньше положенного, чтобы успеть закончить дела и подвести счета. Потом девушка позвонила по очереди всем клиентам, с которыми работала больше одиннадцати лет, чтобы предупредить, что она ходит из фирмы Leclerc Expertise. Каждый поддержал ее, поздравил. Многие оказались ошеломлены, разочарованы, отчаянны.

— Как мы будем без вас? — с грустью спросила Мирей Арди.

— Не переживайте, Мирей, ваше дело будет взято кем-то очень компетентным.

Но абсолютно все желали Джессике удачи и признавались, что они были рады с ней работать.

Когда Соня просунула голову в дверной проем, чтобы по привычке поздороваться, у в глазах Джессики стояли слезы.

— Все в порядке? — забеспокоилась ее самая верная, самая преданная сотрудница. — Мы узнали про Селин, ты всегда говорила, что она - гадость.

Джессика только отмахнулась от замечания Сони. Ей больше не хотелось думать об этом инциденте. А еще больше ей не хотелось слышать о Селин Гужон.

— Соня, присядь, мне нужно тебе что-то сказать.

— Боже мой. Что еще?

Джессика глубоко вздохнула и выпалила:

— Я ухожу. Ухожу из фирмы.

Соня, все еще сжимая в руках чашку чая, смотрела на Джессику, будто не понимая, что та только что сказала. Слова обрели смысл только через несколько секунд:

— Что значит, ты уходишь? Куда?

— Я буду работать на Филипа.

— Ты увольняешься? — воскликнула бухгалтер, чуть не развернув свой чай. — Не могу в это поверить.

— Я не увольняюсь, меня уволили.

— Что? Да ты шутишь! Почему он тебя уволил?

— Потому что так лучше для всех. Нужно перевернуть страницу. Фирме нужна свежая кровь.

— Может и так, но это не тебя нужно заменять! Он с ума сошел или что? Зачем он тебя увольняет? На твоем месте, я бы собрала комиссию.

— Я не собираюсь вызывать никакую комиссию. Это увольнение по соглашению сторон.

— Этого не может быть, просто не может быть, Джесс, не ты! Эта работа – твоя жизнь, это воздух в твоих легких, кровь, которая заставляет биться твое сердце.

— Вот именно это я и хочу изменить, — заметила Джессика, заливаясь смехом, услышав такое правдивое описание ситуации. — Эта работа занимает слишком большое место в моей жизни. Мне нужно что-то не такое значимое.

— Тебе будет скучно.

— Я собираюсь передохнуть. Мне это на самом деле нужно.

Соня, все еще не веря словам Джессика, упала в кресло.

— Мне тебя будет не хватать. Было сложно работать с тобой, но в то же время это было невероятно. И что касается меня, я никогда не думала, что ты украла свою должность.

— Я знаю, Соня, и я очень тебе признательна. Ты была здесь моей единственной опорой, без тебя бы я не выдержала.

Чтобы не выдавать эмоций, Соня сделала вид, что пьет свой чай.

— Фискальный период еще не закончен, дорогая, — услышала девушка вежливое напоминание. — Кажется, тебе еще придется сделать несколько отчетов…

Весть об уходе Джессики разлетелась по фирме со скоростью света. Некоторые, не веря словам, шли в кабинет девушки за подтверждением, остальные оставались на расстояние, но все тем или иным образом были затронуты этой новостью.

Когда, выходя из туалета, Джессика нос к носу столкнулась с Себастьяном, девушка уже была готова к очередной его шпильке.

Верный самому себе мужчина бросил:

— Девушка нашла кровать пошире, чтобы там оттачивать свое мастерство?

Однако Джессика почувствовала, что его слова не были пропитаны ядом. Казалось, мужчина тоже зарыл топор войны.

— Девушка тебя раздражает, — ответила ему Джессика, подмигивая. Проходя мимо Себастьяна, она коснулась его локтя. — Теперь твоя очередь вступать в игру. Будь на высоте, ему понадобится твоя помощь.

Каждый попрощался с Джессикой по-своему. Последним на очереди был Кристоф. Девушка пошла к нему в кабинет, забрав по пути папку с бумагами о расторжении контракта.

— Если что-то будет не так…

— Все будет хорошо.

Он кивнул, будто подтверждая свои слова.

— Сразу улыбка…

— Я занесу тебе ключи, как только перееду.

— Мне не к спеху.

Напротив, была спешка в том, что она покидала свою квартиру, свой кабинет, свою фирму.

Не заботясь о том, что ее кто-то может увидеть, Джессика подошла к Кристофу и нежно его поцеловала.

— Я люблю тебя, — прошептала девушка, прежде чем отпрянуть от мужчины и выйти из кабинета, а потом и из офиса.

Когда двери лифта закрылись за ней в последний раз, Джессика почувствовала, как все силы покинули ее.

ГЛАВА 20

Узнав внушительный силуэт мужчины, Джессика широко улыбнулась.

— Добрый день, Марк.

Марк Маршан быстро встал и с жаром пожал руку девушки.

— Джессика! Я рад вас видеть, после всех этих событий. Мне вас не хватало.

— Прошло всего пару месяцев, — уточнила девушка, присаживаясь рядом с ним.

— Порой несколько месяцев могут казаться целой вечностью… Вы просто великолепны. Эта стрижка вам очень к лицу.

— Новая жизнь, новая прическа. Мне хотелось чего-нибудь покороче.

— И вышло замечательно.

— Спасибо… А вы все такой же соблазнитель, как я вижу.

— В моем возрасте уже поздно меняться. — Они улыбнулись друг другу, вновь ощущая зародившуюся во время поездки на Антильские острова дружбу. Марк легонько похлопал Джессику по руке. Его глаза остановились на кольце, которое украшало безымянный палец правой руки. — Я хотел у вас спросить, как у вас дела, но, кажется, я вижу ответ. Поздравляю вас, молодая леди. — Джессика проследила за взглядом мужчины и тоже посмотрела на кольцо.

— Это - не обручальное кольцо. Просто подарок.

— От Филипа?

— Теперь я работаю вместе с ним.

— Да, Кристоф мне об этом рассказывал. Филипу чертовски повезло.

Джессика слегка улыбнулась. Упоминание о Кристофе, которого она не видела вот уже несколько месяцев, омрачило лицо девушки.

— Как он?

Она задала вопрос самым безразличным и отстраненным тоном, на какой была способна, но мужчина на это не купился.

— Замечательно. С тех пор как его дочь вернулась во Францию, он думает только о ней. Думаю, Кристоф хочет наверстать упущенное время.

Джессика кивнула.

— А она?

— Мадмуазель Гужон? Они расстались. — Обычно мягкое лицо Марка Маршана внезапно напряглось. — Он мне все рассказал… Вы должны были подать заявление, превратить ее жизнь в ад. Вы могли это сделать.

Джессика покачала головой.

— Я перевернула страницу. Эта глава закончена… А вы, Марк? Скажите, каково это обладать самым красивым отелем на Сент-Бартелеми?

— Признаюсь, что это довольно волнительно. Несколько инвестиционных фондов сделали мне довольно интересные предложения. Сейчас мы ведем небольшие строительные работы, которые мне не дешево обходятся.

Знакомое покалывание пробежало по телу Джессики. Глаза засветились.

— Не ослабляйте хватку, Марк. Если вы пойдете у них на поводу, то скоро можете остаться без отеля. Я думала, что вы все еще сотрудничаете с вашим банком?

— Да, но вы же их знаете: гарантии, гарантии, гарантии! Только это они и повторяют.

— У вас десяток отелей высокого уровня, участие в международных выставках, доли в парках развлечений; вы доказали, что за несколько лет вы можете обычный отель превратить в заведение высшего класса. Какие другие гарантии им еще нужны?

— Сейчас банки очень осторожны.

— Тогда тщательно выбирайте партнеров. Доверьтесь Кристофу.

— Я так и делаю. Однако, не скрою, что я бы предпочел довериться вам. Вы более компетентны в этом вопросе, чем Кристоф… Вы не скучаете по старой работе?

— Немного, но мне действительно нравится то, чем я сейчас занимаюсь. Кстати, я хотела с вами кое-что обсудить.

Извиняющаяся улыбка появилась на лице девушки; во взгляде предпринимателя стала читаться заинтересованность.

— Внимательно слушаю.

— Вы знаете, что Филип работает в сфере коммуникаций, событий, отношений с прессой. Он в этом очень хорош, и я говорю это не потому, что он - мой босс или парень, я вам говорю это потому, что так оно и есть.

— И вы хотите, чтобы он занялся кампанией «L’Excellence»?

Джессика в удивлении изогнула бровь:

— Новое название отеля?

— Да. Еще ничего не решено окончательно, но пока что это имя прижилось.

Девушка на мгновение замолчала, а затем озвучила свои мысли:

— Неплохо.

— Но?

— Претенциозно и немного старомодно. Лично мне это больше напоминает о ресторане, чем об отеле на Сен-Барте… Но это только мое мнение, — поспешила добавить Джессика, увидев разочарованное выражение лицо своего собеседника.

Марк поспешил извиниться:

— Кристоф мне сказал примерно то же самое. Уверяю. Он сказал, что это напыщенно и банально, и что это ни в коей мере не соответствует клиентуре, на которую я нацелен.

— Он прав, — прокомментировала Джессика. Сердце девушки пропустило удар.

— Вы и Кристоф. Вы два совершенно разны человека, но когда дело касается работы, вы сливаетесь в единое целое.

Джессика не ответила и с неким успокоением увидела, что официант принес тартар с лососем и авокадо.

— Думаете, что Филипу удастся найти более адекватное название моему отелю?

— Да, определенно.

— Вы действительно в нем уверены?

— Я доверяю ему, как себе.

Марк внимательно посмотрел на девушку.

— Тогда, — решил он, — предлагаю вам поужинать вместе и познакомиться.

Джессика не раздумывая приняла предложение. Внезапно, за долю секунды, лицо девушки стало серьезней.

— Марк, — колеблясь, неуверенным тоном начала Джессика. — Могу ли я вам задать на самом деле очень личный вопрос?

Ее тон, выражение ее лица подействовали на собеседника:

— Давайте, я вас слушаю.

— Это касается ваших родителей, отца в особенности. Вам удалось его простить за все то, через что он заставил вас пройти? — Вопрос заставил Марка Маршана задуматься. Он по-прежнему смотрел на девушку, но Джессика поняла, что его мысли уже не здесь. — Вы можете не отвечать или сказать, чтобы я не лезла не в свои дела; я все пойму. Просто… Я спрашиваю себя…

— Ответ «да», Джессика. Да, я его простил. Если я сейчас там, где я есть, то это все благодаря отцу и его ремню, так что, я предпочту сказать отцу спасибо, чем ненавидеть его всю свою жизнь. Если бы не он, то я, вероятнее всего, закончил бы, как и он: без связей, без амбиций, без надежды. Однажды я услышал слова одного человека, американца, если быть точнее. Он сказал, что в жизни важно не то, хорошие или плохие события происходят в вашей жизни, а то, какой урок вы из них выносите.

— Прекрасная философия, — согласилась Джессика.

Марк положил свою руку на руку девушки:

— Как дела у вашей матери?

— Все хорошо, она отправилась в трехнедельный круиз по Индийскому океану. — Глаза девушки слегка затуманились. — Я пытаюсь ее простить, но мне никак не удается.

— Дайте себе немного времени.

— Вы думаете, что это вопрос времени?

— Именно. Джессика, если когда-нибудь вам захочется поговорить о своих чувствах, если вы захотите выговориться о том, что вы пережили, возможно, облегчить душу, знайте, что я всегда в вашем распоряжении. В любое время.

Джессика на короткий миг отвернулась. Да, ей бы этого хотелось. Только он мог понять, только он мог сказать «я знаю», действительно понимая, о чем идет речь, только у него было достаточно опыта, чтобы давать достойные советы.

— Обещайте мне, что он никогда об этом не узнает. Что бы я вам ни сказала, ни одно слово из этого разговора не будет повторено.

— Вы говорите о Филипе?

— Я говорю о Кристофе. Он - ваш друг, и вы с ним часто видитесь. Я не хочу, чтобы он узнал о наших разговорах.

— Ничто из того, что вы захотите мне рассказать, не будет передано, даю вам слово.

— Тогда, может, мы еще когда-нибудь пообедаем вместе? — предложила Джессика, робко улыбаясь.

Когда Джессика рассказала Филипу о своем обеде с Марком и сказала, что тот хочет с ним встретиться, парень показался сдержанным в плане проявления эмоций, даже немного враждебным.

— Не знал, что я тебя нанимал для ведения бизнеса, — пробурчал Филип, пока девушка закрывала дверь кабинета, чтобы сотрудники не использовали их ссору, как новую тему для сплетен.

— Ему был нужен кто-то для медиа-плана и коммуникации. Я подумала, что это хорошая возможность, которую ты бы не захотел упустить.

— Откуда ты это знаешь? — с подозрительностью в голосе спросил Филип. — Ты следишь за своими старыми клиентами?

— Я обедала с Соней в прошлый вторник; она мне об этом и рассказала.

— Нам не нужен этот контракт, Джессика. Фирма хорошо справляется и без него.

— Твоя фирма с ним выйдет на новый уровень. Тебе этого не хочется? Получать более сложные задания, более важные испытания? Ты уже на высоте, так почему бы не снижать планку?

— Кто тебе сказал, что я соответствую требованиям такого человека, как Марк Маршан?

Джессика жестом, наполненным нежностью, приобняла парня за плечи:

— Ты - прекрасный специалист, я видела тебя в деле. Я была бы рада пообедать с ним и не играя роли твоего представителя, но я была уверена, что это хорошая возможность для тебя. — Умелым движением Филип усадил девушку себе на колени; та засмеялась. — Ему нужно название для его отеля. Что-то, что заставляет думать о роскоши, комфорте, современности. Если ты найдешь такое слово, ты заключишь с ним контракт, я в этом более чем уверена. И если у тебя будет этот контракт, то, поверь мне, другие не заставят себя ждать.

Филип пожал плечами в жест безразличия. По правде говоря, он не носился за контрактами, его фирма держалась на плаву и приносила ему достойную ежемесячную зарплату и дивиденды в конце года; даже после кризиса ему было на что жить. Ему не нужно было больше денег, а, следовательно, больше работы, больше часов, проведенных в офисе или на встречах с клиентами, больше времени, проведенного вдали от нее…

— У меня уже есть вызов, — произнес Филип, не отрывая взгляда от девушки. — И он состоит в том, чтобы сделать тебя счастливой. Профессиональные вызовы меркнут по сравнению с этим.

Джессика даже не попыталась скрыть свое разочарование:

— Это значит, что ты не хочешь встречаться с Марком?

— Это значит, что тебе следовало поговорить со мной до того, как ты решила с ним встретиться. — Девушка открыла было рот, чтобы оправдаться, но парень помешал ей. — Но так как ты сделала все по-своему, я хочу поужинать с этим мужчиной и посмотреть, что ему нужно. Кто знает.

В ответ Джессика обняла Филипа и нежно поцеловала.

— Джесс?

— М-м-м?

Парень вынудил девушку поднять голову и посмотреть на него.

— Тебе здесь нравится? Только честно. Или ты здесь скучаешь?

— К чему этот вопрос?

— Ты светилась, словно гирлянда, когда говорила о вызовах. И мне кажется, что здесь их тебе не хватает. По сравнению с работой у Леклерка…

Джессика слегка напряглась. Каждый раз, когда она слышала это имя, ее сердце меняло ритм. И она ничего не могла с ним поделать.

— Если бы я хотела заниматься тем, чем я занималась на прежней работе, я бы пошла в другую компанию.

— Ты не хочешь вернуться?

— Ты с ума сошел? Впервые в жизни у меня есть время, чтобы прочитать книгу полностью!

Филипу не показалось это сильно смешным, особенно тогда, когда он заметил, что глаза девушки так и не улыбнулись.

— Ты свободна в своих действиях, Джессика. Ты не должна оставаться здесь, никто тебя не заставляет оставаться на этой должности. Если тебе хочется, то можешь поискать другую фирму.

— Это вежливый способ сказать, что ты больше не хочешь меня видеть в своей фирме?

Филип покачал головой:

— Это вежливый способ сказать, что, что бы ты не захотела делать, я не буду тебе ни мешать, ни отговаривать. Я знаю, что ты любишь, когда работа тебя волнует, и я не уверен, что твоя теперешняя должность отвечает этим требованиям.

На этот раз, улыбка украсила не только губы, но и глаза девушки.

Ужин с Марком прошел успешно. Филип первым его заметил. У него было преимущество над хозяином, но не по причине того, кем он был, а из-за того, кого он знал. В самом начале ужина тень Кристофа парила над троицей, хотя никто о нем и не упоминал. Оно и не могло быть по-другому: Кристоф был бухгалтерским экспертом и другом одного, любовником и бывшим начальником второй и противником третьего. Так что если эти трое и собрались вместе за этим столом, то только благодаря Леклерку.

Однако, за время неформального разговора тень Кристофа полностью исчезла. К концу ужина Филип полностью забыл, зачем он должен был сегодня встретиться с этим человеком, который своей харизмой, опытом, знаниями и доброжелательностью так поразил парня. Он никогда не мечтал о такой карьере, как у Марка Маршана, но он захотел быть похожим на него: человеком, способным вдохновлять и давать желание превзойти самого себя, расширить свои возможности не для того, чтобы зарабатывать больше материальных благ, а чтобы становиться лучше. Остаться на несколько часов рядом с таким человеком оказалось достаточно, чтобы вызвать интерес.

— Я подумал о названии для вашего отеля, — внезапно объявил Филип. — Нужно такое название, которое напоминает о том, где мы должны быть. Которое подталкивает. Каким-то образом становится неизбежным. По-моему, это просто, прямо и легко запомнить даже для англоязычного туриста… «The One».

— «The One»? – задумчиво повторил Марк.

Джессика посмотрела на Филипа.

— «The One»?

Парень ей улыбнулся.

— «The One». Что вы об этом думаете?

— Мне очень нравится то, какие ассоциации вызывает это название, — заметил Марк, довольный предложением парня.

— Да, мне тоже. Оно звучит так естественно. Это идеально, — с энтузиазмом воскликнула девушка, не обращая внимания на намеки.

— Я расскажу о вашей идее своей команде, но знайте, Филип, я влюбился в это название. —Марк помолчал некоторое время прежде чем продолжить: — Нам надо пообедать вдвоем в ближайшее время, мне было бы интересно узнать, какую коммуникационную кампанию вы бы организовали.

— С удовольствием, — заверил Филип, чокаясь с мужчиной.

Затем Марк повернулся к Джессике:

— Если вы меня попросите спрыгнуть с обрыва, Джессика, я вам отвечу, что мне надо разогнаться. В очередной раз вы меня поразили. Этот парень, — сказал Марк, по-дружески хлопая Филипа по плечу, — просто гений. А вы, молодая леди, вы - само воплощение «The One». Вы - простая, прямая, энергичная и невероятная.

Джессика привстала на цыпочки, чтобы поцеловать Марка. Он стал важным не только для ее работы, но и для внутреннего равновесия.

Вернувшись после ужина домой, Джессика подождала, пока Филип закроет дверь их новой квартиры, прежде чем броситься парню на шею.

— Я горжусь тобой, ты его поразил… и меня тоже. Ты был великолепен.

— Я ничего такого не сделал. Я просто нашел название. Кстати, название, на которое вдохновила меня ты… Я с ума по тебе схожу, Джесс, — признался Филип девушке, позволяя ее пальто упасть на пол. — Мне с тобой так хорошо…

Джессика смотрела, как желание охватывает парня. Животное желание, которое он уже не был в состоянии контролировать. Она увидела, как его глаза потемнели. Этим вечером Филип вышел на новый уровень, и произошло это благодаря ей.

— И как сильно тебе со мной хорошо? — не без удовольствия задала провокационный вопрос Джессика.

Он наклонился к ее шее – самой чувствительной части тела; девушка сразу же вздрогнула.

— Сейчас покажу.

Не дожидаясь согласия, Филип прижал губы к губам девушки, лишая ее способности говорить, затем он расстегнул молнию на ее платье и медленно раздел Джессику, которая осталась в одних трусиках и лифчике из черного кружева.

Встав на колени перед девушкой, парень пристроился около ее стринг; Джессика нервно вздохнула:

— Фил…

Филипп приподнялся и взял девушку за руку:

— Позволь мне тебе показать, — прошептал он хриплым голосом.

Спустя несколько дней после начала международной кампании «Единственное место, в котором надо побывать», запущенной Филипом, Марк организовал большой прием в одном из парижских дворцов и поблагодарил всех тех, кто тем или иным образом посодействовали его успеху. Без сомнения, его наибольшая признательность была направлена в сторону Джессики и в особенности в сторону Филипа, которого он представил, как героя кампании.

— Он слегка преувеличивает.

Крепко держа парня за руку, Джессика с нежностью посмотрела на Филипа:

— Нет, я так не думаю. Он прекрасно понимает, скольким он тебе обязан.

В ответ Филип наклонился к девушке, чтобы поцеловать ее в шею.

— А я знаю, кому я обязан самым большим счастьем в моей жизни, — признался парень, ведя Джессику в сторону танцевальной площадки. — Тебе. «The One» значит больше, чем просто отель на острове мечты, ты знаешь. «The One» – это и ты, Джесс. Ты - единственная… Не смейся, я так действительно думаю. Я люблю твою силу, твою решительность, страсть. Видеть, как ты работаешь, - это бесценный урок. Я люблю всю тебя: твои провалы, слабости, твою уязвимость. Часто я не могу всего этого увидеть, потому что ты настолько сильная, что скрываешь их, но о некоторых я все же догадываюсь и нахожу их трогательными. Я люблю твою чувственность, твою манеру реагировать, когда я целую тебя в шею, вот здесь, — сказал парень и провел пальцем по ее шее. — Я люблю твою манеру отдаваться мне, ни сдерживая себя и ничего не стыдясь. Я люблю тебя, Джесс. — Внезапно Филипп перестал танцевать и встал на колено. Все вокруг стали оборачиваться, а парень в это время взял Джессику за руку. — Джессика Лафоре, станешь ли ты моей женой?

Застигнутая врасплох эмоциями, девушка оглянулась. В тот момент, когда ее взгляд встретил ярко-зеленые глаза, и улыбка сошла с ее лица.

Когда она решилась снова на него посмотреть, мужчина разговаривал с Марком и не обращал на Джессику никакого внимания.

— Джесс? Что ты об этом думаешь?

Настойчивый голос Филипа заставил девушку чуть ли не подпрыгнуть.

— Что?

— Сант-Барт для свадебного путешествия?

— А, да. Очень хорошо. Идеально, — рассеяно ответила Джессика. — У меня слегка кружится голова, Филип, я пойду присяду.

Ничего не говоря Филип провел девушку за их столик, и парочка выпила по глотку шампанского.

— Господин Ланнек? Добрый вечер, меня зовут Тибо Шоле. Если у вас найдется минутка, я бы хотел обсудить с вами проект, который я… Извините, — остановил сам себя мужчина, понимая, что он нарушил личный разговор. — Я, определенно, не вовремя…

— Иди, Фил, — подбодрила парня Джессика, — мне нужно немного подышать.

Его не нужно было больше уговаривать. Филип подскочил на ноги, нежно поцеловал девушку в лоб и поспешил за Тибо Шоле. Джессика наблюдала за тем, как его представляют группе из трех человек, и не смогла сдержать улыбки. Она была права: успешная кампания «The One» уже начала открывать Филипу новые двери, а по его улыбке Джессика поняла, что это ему нравилось…

— Будущая мадам Ланнек уделит мне один танец?

С виду он ни капли не изменился. Его прическа все так же оставалась великолепной, взгляд – хитрым, а ухмылка могла слегка испугать. Новым было только выражение его лица: более мягкое, более спокойное. Он словно излучал счастье и умиротворение. Без сомнения, за эти четыре месяца он встретил какую-то девушку, которая и сделала его таким счастливым. Девушку, которую Марк забыл упомянуть при встрече.

Принимая протянутую ей руку, Джессика почувствовала укол ревности.

— Похоже, тебя стоит поздравить.

— Похоже, что да, — ответила Джессика, задаваясь вопросом, как могла выглядеть девушка и что она такого сделала, что Кристоф настолько изменился. — Это значит, что я была не готова к такому повороту.

— Правда? Ты живешь с ним, ты работаешь на него, ты носишь его кольцо. Ты только что протолкнула его бизнес… И никаких других подбадриваний ему не потребовалось. На его месте я бы сделал то же самое.

— Это не совсем его кольцо, это просто кольцо.

— Если я все правильно услышал, то уже нет.

— Да, хорошо, теперь это его кольцо… Как дела в фирме?

— Прекрасно. Мы хорошо поработали.

— Врунишка. Я знаю, что с тех пор, как я ушла, вы потеряли примерно треть ваших клиентов.

Удивленный тем, что Джессика так хорошо обо всем осведомлена, Кристоф выгнул бровь:

— Не знал, что ты интересовалась судьбой Leclerc Expertise.

— Мне иногда звонят прежние клиенты; они знают, что я там больше не работаю, но они все еще просят у меня советов.

— И что ты им отвечаешь?

— Я им советую увидеться с тобой.

— А я говорю им пойти к Жан-Марку или Себастьяну, — продолжил цепочку Кристоф, улыбаясь, словно ребенок, пойманный на месте преступления. — В последнее время я слишком много переложил на них; они должны меня ненавидеть.

— Так что, в корабле появилась течь?

— Корабль пропускает воду, — подтвердил мужчина. — До потопления нам еще далеко, но рулевым становится все сложнее держать курс.

Джессика была в ужасе от этого заявления.

— Но как такое возможно? У тебя знающие сотрудники, ты сам замечательный специалист… Я не понимаю.

Кристоф посмотрел на девушку, не переставая улыбаться.

— Ты ушла, малышка. Корабль остался с капитаном, который выполняет треть, в лучшем случае половину своей работы, и двумя рулевыми, но самого руля больше нет. С таким составом сложно не поддаться капризам Матери-природы…

Джессика его не понимала. Как мог он находить силы смеяться в такой ситуации? Фирма один за другим теряла всех своих клиентов, а он,казалось, и не собирался об этом беспокоиться. Он танцевал, улыбался и шутил, как ни в чем не бывало. Будто его волнения были где-то далеко и направлены на что-то другое, а не на фирму, которая долгое время была его единственным смыслом существования.

— Хватит шутить и вести себя так, будто тебе все безразлично! Мы говорим о твоей фирме. О Leclerc Expertise!

— Я знаю, Джесс, но это не так важно. Жизнь не ограничивается одной только бухгалтерской компанией. Посмотри на себя, ты говорила, что она была кровью в твоих венах, кислородом в легких. А сегодня ты уже там не работаешь, но ты все еще жива. Жива и счастлива. Обручена, а скоро выйдешь замуж… То, что на самом деле важно, - это люди, те, кого ты любишь, и кто любит тебя…

Джессика не ответила. Он определенно встретил кого-то. Женщину с суперспособностями. Женщину, которую она уже ненавидела, хотя никогда не встречала.

— Как ее зовут?

Ее вопрос, довольно резкий, застал Кристофа врасплох.

— Кого?

— Чудо-женщину. Я не вижу никаких других причин, которые могли бы тебя настолько отвернуть от фирмы.

Кристоф расхохотался. Радостным смехом без всякой иронии или цинизма. На короткий миг Джессика вновь увидела того Кристофа Леклерка, в которого когда-то влюбилась.

— Виновен. Ты меня определенно слишком хорошо знаешь.

— Так как ее зовут?

— Ее зовут Матильда. Ей шесть лет. И это моя дочь.

Матильда. Вот, кто придал Кристофу это блаженное выражение лица. Это была не женщина, а его маленькая дочка. Чтобы скрыть смущение, Джессика опустила голову.

— Успокоилась?

— Я и не волновалась, — соврала мужчине Джессика. — Мне просто стало любопытно. Я спрашивала себя, кому удалось сделать тебя безразличным к судьбе своей фирмы.

— Матильда вернулась несколько недель назад. И с тех пор я провожу много времени с ней. И да, я забыл о фирме и о клиентах. Не все они ушли из-за тебя. Многие нас покинули, потому что мы больше не могли соответствовать их требованиям. Я признаю это и беру на себя всю ответственность.

— Мне на самом деле жаль, Кристоф.

Мужчина покачал головой.

— Не надо меня жалеть.

Джессика не смогла сдержать смешок:

— Поверь мне, если и есть какое-нибудь чувство, которое я к тебе никогда не испытывала, то это определено жалость.

Девушка не упустила ни огонек, блеснувший в зеленых глазах, ни тот факт, что его рука сильнее впилась в ее талию. Он изменился, но не сильно. Ему по-прежнему нравилась двусмысленность и игра.

— Можно ли узнать, что ты испытываешь ко мне?

Девушка попыталась выкрутиться из ловушки, в которую она сама себя и загнала:

— Тебе не стоило бы задавать подобные вопросы будущей замужней даме, это не совсем допустимо.

— Тысяча извинений. Не знал, что ты так сильно чтишь приличия.

Девушка сдержанно улыбнулась. Ее взгляд встретился со взглядом Филипа. Он все еще был в компании трех мужчин, но теперь казалось, что он слушает их вполуха.

— Знаешь, твой кабинет все еще свободен. Если хочешь его вернуть, он твой.

— У туалетов? — живо воскликнула Джессика. — Спасибо, но я откажусь.

— Эта каморка никогда не была твоим кабинетом.

За секунду девушка вспомнила свой настоящий кабинет. Она вспомнила светлые тона, картины, которые она повесила на стены, маленькую вазу, в которой всегда стояли каллы – ее любимые цветы. Вспомнила свое кремовое мягкое кресло, комод из пробкового дуба и стеклянную перегородку, которая отделяла ее от Кристофа.

— Я оставила там большой беспорядок, — с грустью прошептала Джессика.

— Перегородку починили. Теперь она матовая, чтобы оставить немного личного пространства. А к завтрашнему утру я могу купить каллы.

— Я не сказала «да».

— Ты не сказала? А мне послышалось, что ты согласилась.

Джессика долго смотрела на Кристофа. Знакомые мурашки пробежали по всему телу девушки. Возбуждение. Адреналин. Кровь быстрее заструилась по венам. Легкие стали наполняться воздухом еще больше. Сердце вырывалось из груди. Нет, нет и нет!

— Я не скажу «да», Кристоф. Я не вернусь.

На лице мужчины проступила грусть. Филип, все так же издалека наблюдая за ними, стоял с мрачным видом. Он злился.

— Когда я тебе сказал, что у него очень воинственный настрой?

— У кого?

— У Филипа. У него не было столько места несколько месяцев назад.

Джессика вспомнила о их встрече в квартире парня. Девушка вспомнила, как сильно она тогда захотела Кристофа. Вспомнила, как призналась ему, что она никогда не полюбит Филипа так, как любит его. Воспоминание об этом заставило девушку почувствовать себя виноватой.

— Он знал, чего хотела, — произнесла Джессика. — И он делал все, что было в его силах, чтобы сделать это своим.

— И ему удалось, — заключил Кристоф, пронзительно смотря на девушку.

— Да, удалось.

— Ты хочешь вернуться?

— Мне кажется, я довольно ясно выразилась.

— Да, только твой рот говорил одно, а глаза – совершенно другое.

Джессика снова почувствовала покалывание на кончиках пальцев и волнение где-то в области живота. Одной лишь мысли о том, что она могла вернуть себе прежнюю работу, клиентов и все дела, хватило, чтобы оживить девушку. Эта фирма, эта работа были ее опорой. Она никогда не думала о своем возвращении в Leclerc Expertise Audit et Conseil, а теперь, когда они с Филипом были обручены, Джессика еще меньше рассматривала эту возможность. Однако в глубине души девушка понимала, что просто умирала от желания вернуться назад. Ей был нужен вызов, давление, сроки, в которые нужно вложиться. Чтобы хорошо выполнять свою работу, девушка была вынуждена крутиться между работой, встречами и электронными письмами. Джессика испытала нечто подобное во время подготовки кампании для Марка, но не на столь высоком уровне. Ей нужно больше. Больше клиентов, больше вызовов. Больше давления…

— Я не могу вернуться, — ответила девушка, не обращая внимания на биение сердца. — Я не могу с ним так поступить.

— Я же тебя отпустил; почему бы ему не сделать то же самое?

— Потому что он меня любит и не хочет, чтобы я повела свою жизнь в фирме…

— Я не могу назвать любовью тот факт, что он навязывает свой выбор другим, я называю это контролем.

— Я с тобой полностью согласна. Ради твоего спокойствия знай, что Филипп не мешает мне делать то, что я захочу.

— Тогда что тебя сдерживает от того, чтобы сказать мне да?

Ты.

— Что ты предлагаешь?

— Твою прежнюю должность и прежний кабинет.

Джессика с серьезным видом покачала головой:

— Сделай мне настоящее предложение.

— Но это и есть настоящее предложение! — воскликнул Кристоф полу-озадаченный, полу-удивленный. — Я предлагаю тебе возможность вернуть свою прежнюю должность и прежние обязанности.

— Мне очень жаль, но твоего предложения для меня мало. Я хочу большего, чем новый контракт на старых условиях. Если ты хочешь, чтобы я вернулась и вытащила тебя и твою фирму из задницы, я хочу, чтобы ты мне сделал предложение, которое бы того стоило.

Гордость, которую мужчина увидел в глазах Джессики, заставила его покраснеть.

— А ты стала смелей.

— У меня был прекрасный учитель. Теперь ход за тобой.

Кристоф ничего не ответил. Джессика снова встретилась взглядом с Филипом.

— Это его идея? «The One»?

— Да.

— Это великолепно.

— Я тоже так думаю.

Кристоф начал смотреть на девушку своим изучающим взглядом, который так ей не нравился. Когда прозвучали последние аккорды, Джессика поспешно отпустила его руку.

— Дашь мне знать, если у тебя появится серьезное предложение, — прошептала ему на ухо Джессика, прежде чем вернуться за свой столик.

ГЛАВА 21

Возвращение в старую квартиру напомнило Джессике возвращение после долгого, нескончаемого отсутствия. Единственным отличием было то, что теперь девушка припарковалась не на подземной стоянке, где у нее было постоянное место, а на платной.

Охранник, как только узнал вошедшую в подъезд девушку, улыбнулся:

— Добрый вечер, мадмуазель Лафоре, — поприветствовал ее сторож. — Я рад вас снова увидеть.

— Добрый вечер, Бакари.

Сердце стучало где-то в висках, руки вспотели от волнения и страха, Джессика нажала на кнопку с цифрой «5».

— Точно вовремя, — поприветствовал девушку Кристоф, приглашая присесть напротив его. Он три раза нажал на кнопку мыши и выключил компьютер. Затем мужчина подошел к минибару и налил себе стакан виски. — Выпьешь чего-нибудь?

Привычным жестом девушка повернулась к соседнему кабинету: теперь, когда поставили матовую перегородку, ничего нельзя было разглядеть.

— То же, что и ты, — рассеянно ответила Джессика мужчине.

— Предупреждаю, что это напиток не для маленьких девочек.

— Прекрасно, — заигрывающим тоном произнесла девушка. — Я не из таких.

Джессика позволила жидкости обжечь горло, а затем медленно растечься по венам и расслабить нервы.

— Как отреагировал Филип на известие о нашей маленькой встрече?

— Я ему сказала, что пойду ужинать с Соней.

Кристоф выгнул бровь.

— Ты едва-едва обручилась, а уже ему врешь… Бедный парень.

— Я предпочла избежать скандала на пустом месте, — стала защищаться Джессика. — И в любом случае, это тебя не касается. Сейчас я тебя слушаю. Что ты можешь мне предложить?

— Я же сказал тебе, твой старый кабинет.

Девушка покачала головой:

— Этого не достаточно.

Кристоф откинулся в кресле и посмотрел на девушку, не переставая улыбаться:

— Хорошо, чего ты хочешь?

— Мой старый кабинет с капитальным ремонтом, все мои прежние обязанности и двойную зарплату.

Девушка смотрела, как Кристоф притворяется, будто задыхается, но осталась невозмутимой.

— Я тебе сказал быть поосторожнее с виски, да? Кажется, ты начинаешь терять голову.

— Со мной все в порядке, не волнуйся. Ты у меня спросил, чего я хочу, я тебе ответила.

— Я потерял треть моих клиентов, о чем ты мне любезно напомнила при нашей последней встрече, однако ты считаешь, что я каким-то образом смогу удвоить твою зарплату?

— Ты знаешь, что я верну всех прежних клиентов. И они вернутся один за другим.

Кристоф покачал головой:

— Тогда мы обговорим этот вопрос тогда, когда они вернутся.

Предложение было честным, и Джессика согласилась.

— Я хочу продолжить работу с Соней и Меди. У малышки большое будущее, я хочу, чтобы у нее был бессрочный контракт.

На этот раз Кристоф согласился без всяких обсуждений. Наконец, Джессика добралась до ключевой точки своего предложения. Единственное, чего она на самом деле отчаянно желала, и в обладании чем она всегда сомневалась.

— И наконец, я хочу долю в Leclerc Expertise.

Как она и думала, Кристоф замотал головой в категоричном жесте.

— Не может быть и речи, к тому же ты не эксперт-бухгалтер.

— Я не могу иметь большую долю, но я могу получить часть акций. Я хочу двадцать пять процентов немедленно и двадцать пять процентов после того, как получу диплом… Я собираюсь сдать экзамен.

— Замечательная идея, — согласился Кристоф. — Даже с пятьюдесятью процентами акций ты не будешь большинством.

— Благодарю за уточнение. Это значит, что я не хочу быть в большинстве, я хочу быть твоим равноценным партнером. Я как минимум хочу быть равной тебе.

Выражение лица мужчины колебалось между недоверием и восхищением.

— Не знаю, сможет ли эта фирмы выдержать двух экспертов-бухгалтеров. В отличии от моего эго – оно точно сдастся.

— Это навсегда останется твоей фирмой, и ты всегда будешь главным экспертом-бухгалтером. Я никогда не буду выставлять напоказ ни мою долю, ни мой диплом. Возможно, я когда-нибудь открою собственную фирму, но не в ближайшем будущем. — С замиранием сердца девушка спросила: — Что ты об этом думаешь?

— Уверена, что на этом все? Ты ничего не забыла?

— Да, уверена.

— Ты, случайно, не хочешь сменить название на Laforêt Expertise… прости, на Lannec Expertise…

Его сарказм ввел девушку в ступор.

— Нет, — заверила Джессика, заметив, как дрожит ее рука, пока она поднимала стакан. — Я закончила. Решение за тобой.

Кристоф некоторое время смотрел на девушку, ничего не говоря.

— У тебя есть время подумать, нет никакой спешки, я...

— Ты знаешь, что с таким разделением долей никто из нас не сможет принять решения, не посоветовавшись с другим? — резко прервал Джессику мужчина. — Что мы будем вынуждены советоваться по любым вопросам начиная приемом на работу и заканчивая покупкой текстовыделителей?

Джессика поднялась и начала складывать вещи:

— Я это прекрасно понимаю, и мне это подходит. Тогда, если я сдам экзамен, то разделение долей будет семьдесят пять на двадцать пять, и ты останешься в большем преимуществе, чтобы принимать все решения, — закончила девушка, натягивая пальто.

Кристоф поднялся и прошелся по кабинету:

— Я уверен, что ты сдашь экзамен и получишь диплом…

— Но?

Кристоф посмотрел ей прямо в глаза:

— Но пятьдесят на пятьдесят – это чистый грабеж. Ты знаешь оценку клиентского портфеля?

— Да, знаю.

— Не думал, что ты настолько интересуешься деньгами.

На этот раз девушка улыбнулась:

— Мне нужно только знать финансовую стоимость этих акций. Простого удвоение зарплаты мне хватит.

— Тогда зачем?

— Я хочу руководить судьбой Leclerc Expertise, — объяснила девушка без каких-либо колебаний. — Я хочу, чтобы мое слово что-то значило, когда судьба фирмы на грани. Я хочу вместе с тобой выбирать клиентов и нанимать работников; я хочу участвовать в развитии этой фирмы.

— Но ты это и так делала, не так ли?

— Я хочу, чтобы это было официально. Чтобы больше никто не сомневался, что я могу принимать решения. Повешение через постель изжило себя.

— Думаешь, что этого будет достаточно, чтобы все забыли?

Девушка медленно покачала головой.

— Я никогда не смогу переубедить Себастьяна, что я хороша не только в постели. — Девушка позволила горькой улыбке появиться на лице. — Я уже слышу, как он ухмыляется: шлюшке не понравилась кровать побольше? Но мне все равно. То, что мне важно, так это то, чтобы в моих и в твоих глазах я занимала это место по праву.

— Тогда тебе бы стоило попросить шестьдесят на сорок процентов, — прошептал Кристоф, по-настоящему впечатленный словами девушки. — Это было бы более справедливое разделение.

— Нет, я не хочу забирать твоего.

— Только чуть-чуть, — с иронией улыбнулся мужчина.

— Только чуть-чуть. Мне кажется это честным.

Мужчина отошел от девушки и налил себе стакан виски. Он сделал глоток, потом достал мобильный из кармана брюк. Джессика не отводила от него изумленного взгляда, пока Кристоф заказывал букет калл на завтрашнее утро.

— Это значит, что ты согласен? — с замиранием сердца спросила Джессика.

— Да.

— По всем пунктам?

— По всем.

— И ты не будешь спорить? Как-никак я собираюсь забрать себе половину твоих акций. Половину твоей фирмы.

— Я знаю…

— Ты настолько хочешь, чтобы я вернулась?

Когда Джессика заметила, как светятся его глаза, девушка мысленно дала себе пощечину.

— Да, — не увиливая ответил Кристоф. — Эта фирма и твоя тоже; иногда у меня бывает чувство, что она больше твоя, чем моя. — Взгляд, которым он посмотрел на Джессику, внезапно стал более пронзительным, а улыбка – не такой мягкой. — Тем не менее, у меня есть одно условие. Условие, которое не обсуждается.

— Ты только что заказал каллы…

Будто не услышав слов девушки, Кристоф крепко сжал ее левую руку и показал на кольцо Филипа:

— Ты снимешь этот ужас.

Было очевидно, что он попросит что-то взамен. Джессика уже готова была обсудить свою зарплату, сотрудников; но она никогда бы не подумала о Филипе и о их скорой свадьбе.

— Конечно нет, — произнесла девушка, мотая головой. — Я не собираюсь снова играть в эту игру и бросать «я тебя люблю – а я уже нет». Мы играли в нее одиннадцать лет и многое проиграли… Когда-нибудь нужно прекратить и начать вести себя, как взрослые.

— Ты хочешь убедить меня, что единственная причина, почему ты сейчас здесь, - это твое возможное возвращение в фирму?

— Именно. Я обожаю все, чем я здесь занималась. И осознание того, что сейчас у фирмы не лучшие времена, мне сложно перенести. Это не значит, что…

— Когда-то я тебе сказал, что настанет день и тебе придется сделать выбор, помнишь? Я предупредил тебя, что ты должна будешь выбрать или Leclerc Expertise, или Филипа.

Джессика возмутилась:

— Ты не можешь меня об этом просить. Филип – это моя личная жизнь.

— Я знаю, но это ничего не меняет. Либо он, ибо фирма. Ты прекрасно понимаешь, что две эти части несовместимы.

— Тогда уже скажи, что либо он, либо ты!

— Это не меняет сути.

— Я люблю его.

— Я это тоже знаю. Вопрос стоит в том, кого ты любишь больше.

Кристоф провел кончиком пальцев по щеке Джессики; девушка отстранилась.

— Кристоф…

— Скажи мне, Джессика, кого из нас ты хочешь видеть рядом с тобой на завтраке, обеде и ужине? Кого из нас ты хочешь в своей кровати? В твоем теле? Его? — Рука мужчины легла на затылок девушки. — Или меня?

Джессика закрыла глаза. Это определенно было сильнее ее; ее всегда тянуло к нему с неимоверной силой. Его прикосновения приводили девушку в волнение, и месяцы, проведенные в объятиях Филипа, ничего не изменили.

— Он мне дает то, чего ты никогда не смог или никогда не захотел мне дать, — с горечью призналась Джессика.

— Кольцо на пальце? Я никогда не думал, что это именно то, чего ты хотела.

— Я хотела жить с тобой. Я хотела планировать свою жизнь с тобой. Мне было наплевать на кольцо, но я хотела быть твоей и чтобы ты был моим. Навсегда. — Кристоф посмотрел прямо в глаза девушки. — Это было глупо, ужасно глупо, и безумно наивно, я знаю. Но…

Как только она почувствовала, что его губы нежно коснулись ее губ, рот девушки открылся, чтобы позволить мужчине взять главенство.

— Единственное, что было глупым, — прошептал Кристоф, — так это думать, что у тебя все еще не было того, чего ты хотела.

Джессика его легонько оттолкнула.

— Не издевайся надо мной.

— Я не издеваюсь, а наоборот очень серьезен.

— Тогда почему ты мне изменил? Почему ты эти семь лет встречался с кучей девушек, когда я была здесь, прямо у тебя под носом, и хотела одного лишь тебя? Я так сильно хотела тебя. Я хотела быть твоей женой, даже без кольца, хотела носить твоих детей. Я хотела жить, спать рядом с тобой, хотела дышать лишь тобой. Я хотела, чтобы то, что было на Бали, стало нашей повседневной жизнью. — Джессика покачала головой, отгоняя воспоминания. — Ты и представить не можешь, что я почувствовала, когда я увидела тебя на этом диване, под тобой лежала Натали и ваши губы были словно приклеены. Мне показалось, что весь мир начал рушиться. И тогда я уцепилась за единственную прочную вещь. Эта работа спасла меня, все то, что я здесь делала, спасло меня. И я ждала. Глупо. Я подумала, что твой развод каким-то образом был связан со мной. Я думала, что ты заметил свою ошибку и вернешься ко мне. — Девушка грустно улыбнулась. — Ты больше не вернулся. Мы всегда делали шаг вперед и три – назад.

— Ты была слишком юна, Джесс, тебе нужно было набраться опыта, понять, чего ты хочешь на самом деле; узнать себя.

— Моему телу возможно и было только двадцать два года, но в голове у меня было намного больше; и я точно знала, чего я хотела и кого хотела. Каждый раз, когда в твоей жизни появлялась новая женщина, я говорила себе, что она не останется с тобой надолго, что это лишь временно. У меня всегда была эта безумная надежда, что ты ко мне вернешься. Я ждала тебя. Долго. Я ждала, что ты меня снова заметишь, что ты вспомнишь, что я здесь, в этом офисе, совсем рядом. Мне потребовалось полтора года, чтобы понять, что этого не произойдет. Между делом ты отдал мне должность Франсуазы. Это был ядовитый подарок, но тем не менее я приняла его и хорошо о нем позаботилась. Сейчас я нужна ему, и я здесь только ради него, но с меня хватит этих токсичных отношений.

— Только ты и можешь положить этому конец.

— Я не говорю о наших отношениях с Филипом, — отрезала Джессика, разозленная возвращением его насмешливой ухмылки. — Я говорю о наших с тобой отношениях.

— Ты меня любишь, Джесс?

— Что?

Кристоф медленно приблизился к девушке.

— Ты любишь меня?

— Кристоф…

— Ты больше не хочешь играть? Прекрасно, я тоже. Малышка, пришел час истины. Если ты должна выйти замуж за Филипа, то я должен быть уверен, что на это есть хорошие причины.

Светло-голубые глаза Джессики посмотрели прямо в зеленые глаза Кристофа.

— Ты решил сыграть роль моего отца?

— О, успокойся, я видел в тебе всегда только красивую и желанную женщину. А теперь ответь на мой вопрос.

— Да, — сказала Джессика без колебаний. — Я все еще люблю тебя. И я всегда буду любить тебя.

— Больше, чем его?

Девушка вновь ответила без всяких увиливаний:

— Да, больше, чем его. Больше чем кого бы то ни было.

— Тогда возвращайся. Ты - душа этой фирмы. Без тебя она ничего не стоит.

— Не на твоих условиях. Я не могу так поступить с Филипом. Он столько для меня сделал.

— Урок номер один: жалость не совместима с любовью, я тебе уже это говорил. Если ты выйдешь за Филипа из страха его ранить, твоя жизнь будет посредственной, полной упреков и сожалений. Вся твоя жизнь будет состоять из одних «если бы я знала» и «если бы я осмелилась».

Джессика промолчала. Ее глаза наполнились слезами, но девушка отчаянно искала средство, чтобы возразить Кристофу. Она ничего не придумала по одной лишь причине: мужчина был прав. Он был прав на все сто процентов. Джессика любила Филипа, но, если выбирать между ним и Кристофом, то она всегда выберет Кристофа. Это всегда будет Кристоф. Вспомнить Бали. Вспомнить Сен-Барт. Она всегда мечтала только о нем.

Джессика вспомнила о Катрине, которая предпочла рискнуть и уйти от жизни полной сожалений. Если бы сейчас она была здесь, то женщина абсолютно точно посоветовала бы ухватить покрепче счастье, которое просилось в руки Джессики. Рискнуть, а не выбирать спокойствие и скуку. Последовать за своим сердцем, а не за разумом.

Но прежде чем девушка успела что-либо ответить, мужчина быстрым шагом подошел к своему столу, а затем так же быстро вернулся обратно. Не произнеся ни звука, Кристоф взял девушку за руку и положил ей на ладонь маленькое серебряное кольцо. Оно было украшено двумя бирюзовыми камнями, окружающими маленький бриллиант.

— Оно прекрасно, — пробормотала Джессика, завороженная украшением и одновременно дезориентированная. — Но я не понимаю. Что…

— Это кольцо будет значить все, что ты захочешь. Моя мать дала мне его накануне свадьбы с Натали. Она сказала, что ей подарил его мой отец в знак чистой, настоящей и единственной любви. Мама хотела, чтобы я в свою очередь подарил его той женщине, которая заставляет меня испытывать те же чувства. Натали не была такой женщиной, никогда не была. — Взгляд Кристофа обжег сердце Джессики. — Я не прошу тебя выйти за меня замуж, но если ты этого хочешь, тогда это будет обручальным кольцом. Если нет, оно будет просто символом тех чувств, которые я испытываю к тебе. Для меня ты - моя единственная. Ты никогда не переставала ей быть.

Джессика почувствовала, как эмоции обрушились на нее с силой цунами. Сердце было на грани того, чтобы разорваться, горло сжалось. Слезы текли по щекам девушки, но она протянула руку Кристофу.

— Я так долго мечтала об этом моменте, — произнесла Джессика сдавленным голосом. — Ждала момента, когда игра прекратится.

Кристоф накрыл своей рукой руку девушки.

— Возвращайся жить ко мне на яхту. Матильде не терпится познакомиться с тобой, а мне очень нравится, когда мои книги на прикроватной тумбочке покрываются пылью. Это придает им слегка устаревший вид, который мне очень нравится.

Джессика рассмеялась сквозь слезы. Потом бросилась на шею мужчине и страстно поцеловала его, смешивая их дыхание.

— Если я хочу получить свой диплом, то не нужно, чтобы мои книги начали пылиться на полках.

— Разделение семьдесят пять на двадцать пять мне идеально подходит. Ты знаешь, что я люблю, когда за мной остается последнее слово.

Джессика с провокацией посмотрела на мужчину:

— Будет пятьдесят на пятьдесят. Я хочу, чтобы мое слово имело вес, когда какая-нибудь девка в очередной раз будет проситься на работу. И я хочу проголосовать за замену перегородки. Мне больше нравилась прозрачная версия.

— Да, — проговорил Кристоф, притягивая девушку к себе. — Мне тоже…

Кристоф зарылся лицом в шею Джессики. Та сразу же задрожала.

— Я помогу тебе с дипломом, обещаю. Я уже начинаю думать о том, что тебе нужно повторить.

Его руки медленно опускались по ее спине; Джессика закрыла глаза и выгнула спину, крепче прижимаясь к мужчине.

— Можно ознакомиться с планом в общих чертах? — спросила Джессика, в то время как Кристоф ласкал ее ягодицы.

— Начнем с того, что займемся сексом, чтобы ты смогла расслабиться, — объявил мужчина, играя с мочкой ее уха. — Потом мы посчитаем налоги, НДС…

Она закрыла глаза. Да. Да. Да-а-а… Джессике хотелось кричать.

— Когда начинаем? Потому что я жду вот уже девять лет и…

Кристоф медленно начал расстегивать блузку девушки.

— Ты имеешь в виду, что все эти девять лет ты не знала, как рассчитывается НДС? — Джессика вскрикнула от удовольствия, когда Кристоф расстегнул ее бюстгальтер и слегка сжал ее соски. Будто в съемке замедленного действия, она начала медленно ласкать торс мужчины. — Мне нужно спросить тебя про страховки? — продолжил Кристоф, прежде чем зарычать, когда рука девушки коснулась его возбужденного члена.

Быстрым движением он поднял девушку и отнес ее на диван, чтобы раздеть ее полностью. Джессика смотрела на мужчину, возвышавшегося между ее ног, и стала расстегивать ремень его брюк. Ее руки, ее рот были на нем прежде, чем мужчина успел снять трусы. Она имела право. Она могла. И она хотела. Он был ее. Только ее.

— Дай мне руку, — скомандовал мужчина.

Девушка молча наблюдала, как кольцо Филипа скользит по безымянному пальцу, а затем падает на пол, чтобы быть замененным кольцом, которое ей только что подарил Кристоф. Их ладони ласкали друг друга, пальцы переплелись.

— Теперь можно сказать, что мы наконец-то пришли к соглашению, — прошептал Кристоф, прежде чем девушка не упала на диван и не притянула его к себе.

КОНЕЦ

Оглавление

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ГЛАВА 13

ГЛАВА 14

ГЛАВА 15

ГЛАВА 16

ГЛАВА 17

ГЛАВА 18

ГЛАВА 19

ГЛАВА 20

ГЛАВА 21