Остров сбывшихся желаний [Екатерина Барсова] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Екатерина Барсова Остров сбывшихся желаний
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2019Я посмотрела на себя в зеркало и нахмурилась. В глаза бросился длинный седой волос, который я незамедлительно взяла двумя пальцами и быстро выдернула: без него было гораздо лучше. Год назад у меня появились первые седые волосы, и я этому ничуть не удивилась. Бесконечная трёпка нервов, хроническая усталость и стрессы были постоянными спутниками моей жизни. Возглавлять крупнейшее в городе кадровое агентство и вести бизнес-семинары — труд не из лёгких. Но сейчас — я была в этом твёрдо уверена — седой волос пробился на моих волосах из-за подлянки подруги, в самый последний момент отказавшейся ехать со мной во Вьетнам. Видите ли, она помирилась со своим бойфрендом и поэтому кинула меня накануне поездки! Когда я услышала об этом, то не поверила своим ушам. — Тат! Я ничего не перепутала и со слухом у меня всё в порядке? — спросила я. — Ты не едешь со мной во Вьетнам? Я тебя правильно поняла? На том конце провода наступила пауза. Она была долгой и могла бы ещё длиться и длиться, но Тата наконец решилась: — Да. Ты всё поняла правильно. Роман позвонил мне, и мы… Дальше я слушать не стала — просто повесила трубку. Пусть разбирается со своим Романом сама, а меня оставит в покое. Я выдернула телефон из розетки и выключила сотовый. Слушать её объяснения было выше моих сил. Главное — результат, а он был плачевным. У меня было два выхода, и оба мне не нравились: либо отказаться от поездки, либо ехать одной. Я взяла с тумбочки сигареты и закурила. На своих бизнес-семинарах я всегда учила проявлять «больше креатива, искать нестандартные решения и находить выход из любой ситуации». Похоже, я угодила в собственную ловушку, потому что никакого выхода из своего положения не видела. Вздох застрял посередине груди, и я резко выдохнула дым. Ну просто хоть плачь! Я редко позволяла себе такую роскошь: не тот характер. Но слишком сильно было искушение пожалеть себя и по-бабьи расплакаться. Лучшая подружка подкладывает такую свинью, а я должна теперь угробить долгожданный отпуск, в котором не была три года? Я вспомнила, как мы выбирали этот тур: внимательно рассматривали рекламные буклеты, обменивались многозначительными замечаниями и предвкушали тёпленькую водичку, мягкий песочек, много-много солнца, шоколадный загар и крепких мускулистых мужчин, c которыми мы обязательно познакомимся. В конце концов мы сошлись на не очень дорогом Вьетнаме: я-то могла позволить себе многое, но на зарплату моей подруги — школьной учительницы не очень разбежишься. А ещё у неё на руках мать-пенсионерка… И вот теперь я стою и рассматриваю в зеркале свои медно-рыжие волосы — не появилась ли ещё седина. Тут я рассердилась на себя: и чего разнюнилась! Поеду одна, и всё! Не отменять же отпуск, которого я так ждала. Когда пришло решение, наступило облегчение. Мне не надо было больше мучиться и думать, как поступить. Я слегка пнула чемодан, который был уже наполовину собран, и пошла на кухню пить чай. В самолёте я большей частью дремала. Перелёт длился около девяти часов, и эта болтанка в воздухе меня порядком утомила. Я честно пыталась провалиться в сон и забыться хотя бы на время, но как-то не получалось. Только мне казалось, что я вот-вот усну, посторонние звуки отвлекали меня, и долгожданного сна как не бывало. В последний раз, когда я уже была готова ринуться в объятья Морфея, сосед сзади чем-то хрустнул, и я резко повернулась к нему. Немолодой мужчина интеллигентной внешности виновато улыбнулся: — Простите. Я вас, наверное, разбудил? — Ещё нет, — буркнула я, но больше не пыталась уснуть, просто смотрела в окно или читала книгу, взятую в дорогу для развлечения. Мы прилетели в Хошимин, бывший Сайгон, рано утром и пересели на автобус до небольшого города Ньячанг на побережье Южно-Китайского моря. Я смотрела в окно, но мыслями была далеко. Я всё думала о Тате, о том, что теперь у неё всё хорошо. А вот у меня… Моя личная жизнь оставляла желать лучшего. Никогда мне не удавалось завести с мужчиной более-менее длительные отношения. Мой взрывной характер, стремление всех ставить на место, нежелание мириться с недостатками приводили к тому, что около меня никто долго не задерживался. Последний бойфренд, менеджер крутой компьютерной фирмы, всё время порывался уйти от жены, но в самый последний момент давал задний ход, и эта его нерешительность меня просто бесила. В очередной раз, когда мы бурно выясняли отношения, он сказал, качая головой: — Ну, Капа! С тобой только сам чёрт уживётся! — Проваливай! И чтобы через пять минут духу твоего здесь не было! — Не будет, — пообещал он и ушёл с большой дорожной сумкой в руках. Честно говоря, я не верила, что он вот так просто уйдёт. Я думала, что мы ещё долго будем ссориться и мириться, мириться и ссориться, как это уже бывало неоднократно за те три месяца, что мы прожили вместе. Но Дмитрий ушёл и ни разу больше не позвонил, как будто вычеркнул меня из своей жизни. Окончательно и бесповоротно. А я-то всерьёз рассчитывала на него… Думала, что, возможно, наконец-то смогу стать замужней дамой, обзавестись семьёй… Но не получилось. Как всегда. Тогда-то я и подумала о Тате — что мы могли бы куда-нибудь поехать и развеяться. Подруга с радостью ухватилась за эту возможность, но в последний момент помирилась со своим молодым человеком и дала отбой… Я тряхнула волосами и задремала. Наконец мы добрались до отеля. Он находился на острове, куда регулярно курсировали катера. У меня было бунгало в роскошном тропическом парке с пальмами, раскидистыми кустами, цветами, названия которых я даже не знала: большие ярко-розовые цветы гроздьями висели на хрупких ветках и, казалось, вот-вот сорвутся с неё ослепительным цветочным водопадом. Я подумала, что за эти десять дней мне нужно просто отдохнуть и привести в порядок нервы. К чёрту Тату! К чёрту Дмитрия! Я обязана подумать о себе! Такая внутренняя установка взбодрила меня. Я кинула чемодан на кровать и принялась развешивать вещи в шкафу. Это заняло у меня примерно полчаса. Потом я вспомнила, что пора идти ужинать, и стала выбирать себе наряд. Остановилась на ярко-жёлтом платье и чёрных блестящих бусах, обвивавших шею в два ряда. Я распустила волосы по плечам и накрасилась. Получилась яркая красотка с рекламной обложки: медно-рыжие волосы, большие карие глаза, красиво очерченные губы. Вот только взгляд у красотки был грустным… Мне это не понравилось, и я постаралась придать лицу более весёлое выражение. Достигнув нужного результата, я закрыла дверь номера, положила ключ в сумку и пошла по тропинке к административному зданию, где располагался ресторан. Зал оказался полон. Приветливая девушка-вьетнамка провела меня до столика, где уже сидели двое мужчин. Один из них — худощавый наглый тип со шрамом на лице — окинул меня оценивающим взглядом с головы до ног, и на его лице появилась ухмылка, которая, впрочем, быстро исчезла. Ухмылка мне не понравилась. Тип — тоже. Вторым оказался тот самый человек, который не дал мне уснуть в самолёте, по внешности — типичный профессор: в очках, с виноватым выражением лица и мягкими манерами. Он приветливо кивнул мне и тут же стал изучать стоявшие перед ним тарелки с едой, как будто надеялся найти там что-то интересное или ответ на давно мучивший его вопрос. Я села за стол, с шумом придвинув стул. Наступило молчание. — М-может, познакомимся? — сказал мужчина в очках. — Я Павел Николаевич. Можно просто Павел. — Капитолина Викторовна, — сухо кивнула я. — Александр, — промурлыкал неприятный тип. У него был низкий чувственный голос с лёгкой хрипотцой, и я инстинктивно вздрогнула. От таких типов надо держаться подальше! Именно из таких самцов получаются самые коварные соблазнители. Я набрала в тарелку еду со шведского стола и вернулась на своё место. Мы слишком устали с дороги, чтобы болтать за ужином, и быстро разошлись по своим номерам. За завтраком мы обменивались пустыми фразами: разговор явно не клеился, пока Павел Николаевич не спросил: — А чем вы занимаетесь, Капитолина Виктровна? — Руковожу кадровым агентством. — Как интересно! — он даже подался вперёд. — Вы помогаете людям найти своё настоящее призвание. Я снисходительно улыбнулась. Для своих соседей я была просто Капитолиной Викторовной, курортницей, сидевшей с ними за одним столом и уминавшей фасоль в томатной соусе, а для московских коллег — стальной акулой, «охотницей за головами», «железной бизнес-леди», а особо ненавидящие меня товарищи называли «сучкой с яйцами». И это обо мне! Моя деловая хватка была беспощадной, чутьё — безошибочным, а реакция — молниеносной. Ко мне обращались даже в самых безнадёжных случаях, когда крупной компании или корпорации срочно нужен был специалист экстра-класса, которого я могла перекупить у другой фирмы, или суперпрофессионалу требовалось найти подходящую работу в рекордно короткие сроки. В деловых кругах знали, что Капитолина Марченко никогда не подведёт и не подмочит свою репутацию. Никакого слюнтяйства, никаких сантиментов и уж тем более таких фраз, как «помогать людям найти своё настоящее призвание», в моём лексиконе не было. Многие люди считали, что я обошлась с ними слишком жёстко! А один тип так и вовсе разбушевался в моём кабинете, когда я отдала его вакансию более грамотному специалисту. Моей секретарше пришлось вызвать охрану, чтобы его вышвырнули из офиса. — Ну да… работа, конечно, интересная, — хмыкнула я. — Вы не ошиблись. — «Охотники за головами», — вставил наглый тип. — Так, кажется, вас называют. — Именно так, — я оторвалась от тарелки и посмотрела на этого наглеца, cидевшего напротив меня. Теперь я могла разглядеть его лучше. Худощавое волевое лицо, шрам на щеке, твёрдые губы, ямочка на подбородке и холодные голубые глаза, в которых сейчас плясали озорные огоньки. — Тогда мы коллеги. — Даже так? — я вопросительно подняла брови. — Я тоже охотник. Только за дичью. Моё последнее место охоты — Южная Африка… — Поздравляю. И много вы там настреляли? — Могу презентовать шкуру льва. — Мерси. — Вы — профессиональный охотник? — спросил Павел Николаевич. — Да так. Любитель. — с усмешкой ответил Александр. — Вообще-то я профессиональный военный. Чечня, места боевых действий и военных конфликтов — моя специализация. А охота — так, для развлечения. Так что профессионал-охотник у нас один. Капитолина Викторовна. — Я вас прошу не цепляться ко мне, — с холодным бешенством сказала я, чувствуя, как всё внутри меня начинает закипать. — Я вас, кажется, не трогаю. — Пардон! — наглый тип поднял вверх руки, как бы сдаваясь. — Извините хама и грубияна за его поведение. Я промолчала. Александр поел первым и встал из-за стола, ни на кого не глядя. — Вы очень на него рассердились? — спросил меня Павел Николаевич. — Нисколько, — ответила я, допивая кофе. — Просто иногда для профилактики надо ставить людей на место. Очень полезная штука. — А… — Вы тоже охотник? А то трое охотников за столом — это перебор. — Что вы! Какой охотник! Я — профессор. Преподаю на кафедре истории в Российском социально-гуманитарном университете. — Очень приятно, — вставила я. — Решили пополнить здесь ваши знания по истории? — Ну… не совсем так. — Он порозовел, снял очки, и я увидела, какое у него беспомощное и робкое выражение лица — почти как у ребёнка. — Просто дети меня уговорили поехать сюда и развеяться. Моя жена… ушла от меня. Сбежала с каким-то спортивным тренером. И я… вот… решил… — Всё правильно, — громко сказала я. — Надо выкидывать неприятное прошлое из головы и начинать жизнь с чистого листа. Всё правильно, профессор. Я подумала, что эти слова можно отнести не только к нему, но и ко мне тоже. После завтрака мы подошли в холл к нашему экскурсоводу. Сергей Алексеевич был высоким мужчиной с аккуратной бородкой и загорелым лицом. Он рассказал нам, какие экскурсии мы можем выбрать и что интересного нас ждёт. Когда он скользнул по мне взглядом, то запнулся, а потом продолжил свой рассказ, но я ещё пару раз ловила на себе его пристальные взгляды. «Ну вот, даже экскурсовод пал жертвой моих чар, — c неожиданной злостью подумала я. — Я нравлюсь почти всем особям мужского пола! Но жить со мной и терпеть мой характер никто не хочет… И поэтому я до сих пор одна. А ведь мне уже тридцать три года. Говорят, что для мужчин это возраст Христа и время подведения первых жизненных итогов. А у женщин? Тоже пора подбить дебет-кредит и оценить баллы своего жизненного рейтинга? Кто чего добился и чего достиг?» Думать об этом не хотелось. Да, у меня хорошая, престижная работа и приличная зарплата. Но на личном фронте дело швах. Ни семьи, ни детей… А ведь обычно именно это является показателем состоявшейся жизни женщины. Семья и дети. И какой бы распрекрасной ни была карьера, всё равно в глазах окружающих ты неудачница. Я рассердилась на саму себя. Приехала отдыхать, а вместо этого думаю непонятно о чём и сама себя вгоняю в депрессию! После краткой беседы все встали в очередь записываться на экскурсии. Когда наступил мой черёд, я спросила у Сергея Алексеевича: — Мы с вами знакомы? Вы так на меня смотрели… Экскурсовод смутился. — Вы здесь раньше были? — Нет. В первый раз. — Извините. Тогда я ошибся. Что бы вы хотели? Возьмите экскурсию к водопадам и на остров обезьян. Они там почти ручные, и их можно кормить с рук. Туристы в восторге. Обезьяны — тоже. Этот маршрут пользуется большой популярностью. — Любопытно. Я подумаю. — Если что — звоните. Вот моя визитка. Кроме того, вы всегда сможете справиться на ресепшене, где меня найти. Я отошла с обещанием подумать и направилась к своему бунгало. Узкая тропинка вилась среди буйной тропической зелени, я шла рассеянно-задумчивая и не заметила, как налетела на человека. От неожиданности я вскрикнула, и меня ухватили за локоть. Это был Александр. — Испужались, барышня? — раздался его насмешливый голос, и я сердито вырвала свою руку. — Нечего на людей налетать! — Это я-то налетел? — его брови комично взлетели вверх. — По-моему, это вы шли как лунатик, ничего не видя вокруг. Вот и врезались в меня. А я же виноват… — А пошли вы! — беззлобно выругалась я. — Мне нравятся женщины с такими манерами! — крикнул он мне в спину. — Сочувствую, — откликнулась я. Настроение было непонятно почему испорчено. Хотя — чего лукавить — я знала почему, но не хотела в этом признаваться даже самой себе. Я привыкла ощущать себя успешной деловой женщиной, которая стоит во главе крупной компании, отвечает за большой коллектив сотрудников. А здесь я оказалась просто одинокой туристкой, отправившейся в поездку без спутника, без семьи, без подруги. Такое настроение меня тревожило и нервировало. Хотелось что-то изменить или снова оказаться на привычном месте: в офисе за столом, заваленным бумагами, где на каждой стоит пометка «срочно». Мелькнула даже гибельная мысль уехать обратно в Москву, но я подумала, что буду выглядеть в глазах окружающих полной идиоткой: надо суетиться, звонить в турфирму, просить забронировать билет на ближайший рейс до Москвы… Нет, это нереально. Может быть, я просто не умею иногда остановиться и посмотреть по сторонам, прервать безумный ритм своей жизни и отдохнуть, расслабиться? Теперь мне наконец-то предоставилась возможность научиться отдыхать без оглядки на работу и бесконечные деловые звонки, и надо ею воспользоваться. Я побродила по парку, сходила на пляж. Вода была тёплой, не меньше тридцати градусов. Одно удовольствие купаться в такой водичке! Ближе к вечеру я решила поехать в город и развеяться: посидеть в баре, потанцевать. От этой мысли я почувствовала внутреннее возбуждение. Не надо слишком глубоко копаться в себе и хандрить, нужно жить в отсеке сегодняшнего дня! А сегодня я еду в город с твёрдым намерением как следует зажечь и повеселиться. Я усмехнулась. В конце концов, я один из лучших cпециалистов своего дела, на бизнес-семинарах у меня всегда полный аншлаг. И что, я не справлюсь с такой проблемой, как одиночество, временная тоска и беспричинные переживания по поводу неустроенной личной жизни? Чепуха какая, фыркнула я и даже произнесла эти слова вслух: — Че-пу-ха! Я надела платье цвета морской волны, тщательно расчесала свои пышные волосы и накрасила губы тёмно-красной помадой. Теперь я была неотразима и собиралась это доказать всему миру. Катер в два счёта домчал меня до берега, и я ступила на набережную с твёрдым намерением если не завоевать этот городишко, то по крайней мере произвести в нём фурор. В небольшом ресторанчике, находившемся неподалёку, был шум и слышалась зажигательная музыка. Ноги сами понесли меня туда; вскоре я потянула на себя стеклянную дверь и оказалась внутри. Народу в нём хватало, и я с трудом нашла свободный столик. Не успела я сесть, как ко мне подскочил официант. Я заказала тарелку фруктов и бокал вина. Мне хотелось лёгкого ужина. Только я вонзила зубы в сочную папайю, как услышала: — Можно пригласить вас на танец? Я вскинула глаза: передо мной стоял Александр в джинсах и тёмно-синей футболке. — Я, правда, немножко не при параде, — ухмыльнулся он. — А такой даме надо соответствовать! — Я не танцую, — поспешно сказала я. — И поэтому нарядились в это бальное платье? Я не успела ничего ответить или возразить, как он решительным рывком поднял меня со стула и на секунду прижал к себе. — Сопротивление бесполезно. Внезапно я рассмеялась: — Даже так? Ну что ж, уступаю вашим охотничьим инстинктам. — Капитолина! Чёрт! — он почесал свободной рукой подбородок — другая рука лежала на моей талии. — Можно на «ты»? Можно и даже нужно, — сказал он сам себе, не дожидаясь моего ответа. Заиграла протяжная музыка, и мы закружились в танце. Медленные ритмы без всякого перехода сменялись быстрыми. Александр оказался превосходным танцором, и мне приходилось прилагать усилия, чтобы попадать ему в такт. — Где ты научился танцам? — спросила я. — Секрет. Мы мало говорили. Иногда он смотрел на меня слишком серьёзно, но только я пыталась поймать его взгляд, как он сразу отводил глаза. Мы долго танцевали. Я забыла про недоеденный ужин, про свою тоску, про работу, про Тату, Дмитрия — словом, я забыла про всё! Была пара моментов, когда он прижимал меня к себе и стук моего сердца отдавался в ушах, а по телу пробегала странная волна томления. К концу вечера я как будто расплавилась в тёплом ароматном воздухе и не ощущала ни себя, ни своего тела. — Пора! — Александр отстранился от меня. — А то катера ходить перестанут. — Уже? — я пошатнулась и упала бы, если бы он не поддержал меня. — Увы! Я бы, конечно… — он не закончил фразу. Мы пошли к стоянке катера, и по дороге я болтала без умолку. Я говорила и говорила, а когда мы сели в катерок, замолчала и вцепилась в руку своего спутника, cловно боялась, что он внезапно исчезнет. Когда мы причалили, Александр сказал: — Я провожу тебя. — Сделай милость, — хихикнула я. — Боюсь, без твоей помощи я не дойду… На пороге моего бунгало мы остановились. — Спасибо за прекрасный вечер! — рассмеялась я. — Всё было чудесно!.. — Да? Я не могла ответить, потому что мои губы были уже заняты его губами, а руки — руками… Я не могла понять, где кончается его тело и начинается моё. Мы буквально влетели в бунгало и захлопнули за собой дверь. Смех душил нас, мы лихорадочно срывали друг с друга одежду, путаясь в застёжках и молниях. Александр рванул моё платье — послышался звук рвущейся материи. — Осторожней! — шепнула я и рассмеялась. Я была пьяна от этой ночи, от мужчины, который крепко сжимал меня в своих объятиях, от пряно-сладких ароматов, от собственного тела, которое словно находилось в спячке, а теперь проснулось и ожило, вспенилось, забурлило… Александр ловким движением сдёрнул платье, и теперь я стояла перед ним обнажённой. Его руки легли на мои бёдра, и я, запрокинув голову, задыхалась от переполнявших меня ощущений. Звуки, запахи, прикосновения — всё волновало и будоражило. Как будто всё было впервые. И последнее, что я запомнила перед тем, как провалиться в полное и окончательное забытье, — как я потянулась к его лицу и коснулась губами шрама… Он ушёл посреди ночи, ничего не сказав, только крепко поцеловал меня. Я находилась в полуобморочном состоянии — ленивая блаженная кошка — и поэтому лишь пробормотала, переворачиваясь на другой бок: — До завтра… И только лёгкий звук закрывшейся двери подтвердил, что всё случившееся не сон, а сладкая реальность. Утром я вскочила с кровати, едва не проспав завтрак. Когда я влетела в ресторан, за столиком сидел один Павел Николаевич и ковырялся в тарелке. — Доброе утро! — прозвенела я. — Доброе, — откликнулся он кислым голосом. — Вы не… в настроении? — спросила я и тут же пожалела о своей бестактности. У меня был сияющий вид, а чужое счастье всегда действует нытикам на нервы. Вообще, я обратила внимание, что свою радость нужно тщательно скрывать. Вид счастливого человека вызывает желание это счастье ему подпортить. И окружающие незамедлительно начинают прилагать к этому все усилия, пока в конце концов не добьются своего. Счастливый человек напоминает купца на мешке золота в окружении оборванцев, которым нечего есть и они ждут момента, чтобы разворовать его золото. Я вспомнила психологические тренинги, на которых учила, как строить свои взаимоотношения с людьми, и спросила хорошо поставленным озабоченным голосом: — Я могу вам помочь? — Чем же? — желчно отозвался профессор. — Ну… не знаю. В зависимости от того, какая у вас проблема. — Жена ушла — вот и вся проблема. И чего ей не хватало! Как подумаю, так бы и придушил её вместе с хахалем. — Всё образуется, — сказала я, окидывая взглядом ресторан: может быть, Александр стоит у стола и набирает в тарелку еду? Нет, его нигде не было видно. — А… соседа нашего не видели? — Он в парке. По-моему, собирается вместе с друзьями на рыбалку. — Какими друзьями? — Он приехал первым, а потом подтянулась его компания. Во всяком случае, он мне так сказал, — услышала я от Павла Николаевича. — Понятно. Я выпила кофе, съела парочку фруктов и рванула на улицу. Александра я увидела около экскурсовода. Он стоял в компании пяти или шести мужчин, и они все о чём-то увлечённо говорили. Я подошла ближе. Увидев меня, Александр замахал рукой. — Привет! — сказала я, подходя почти вплотную. — А… привет! Это Капитолина, я вам о ней рассказывал, — обратился он к своим знакомым. Те с любопытством посмотрели на меня. У меня всё оборвалось внутри. Неужели я стала героиней пошлых рассказов? Ну тех самых легендарных мужских откровений, где они, не стесняясь друг друга, хвастаются амурными подвигами, и непременно в подробностях и деталях? И чем они смачнее и живописней — тем лучше: тем больше котируется среди мужчин этот казанова — покоритель женских сердец и тел. Вот и мой новый любовник наверняка уже успел похвастаться перед приятелями своей добычей. Мол, как приехал, так и заарканил эту дамочку, жаждущую мужского тепла и внимания! — Можно тебя на минутку? — вежливо попросила я. — Хоть на две. Мы отошли в сторону. — И что ты обо мне говорил? — набросилась я на него. — Хвастался, что ли? — Ты о чём? На его лице отразилось недоумение, но я была слишком опытным человеком, чтобы купиться на это. Мужчины — великие актёры и зачастую играют намного лучше женщин — ярче, бессовестней, артистичней. — Прекрасно знаешь о чём! Я смотрела на него неотрывно, и воспоминания о прошедшей ночи нахлынули на меня шальной морской волной: мне захотелось снова прикоснуться губами к его шраму и ощутить тяжесть и силу его рук. Я отвела взгляд в сторону, боясь, что он прочитает в моих глазах слишком много — то, что я хотела скрыть. — Я всё-таки не понял, за что ты на меня сердишься? Я просто сказал своим приятелям, что познакомился с прекрасной женщиной. Вот и всё. — Как же, как же! Может, ты им ещё все подробности расписал? Он посмотрел на меня так, что мне показалось — сейчас ударит, наотмашь, не раздумывая. Я невольно отшатнулась. Александр посмотрел на меня сверху вниз — он был выше меня почти на голову, — а потом сказал сухим бесцветным тоном: — А я-то был о тебе лучшего мнения, Капа! — И что? — спросила я, чувствуя, как на глазах выступили слёзы. — Ничего. Он развернулся и пошёл к своей компании. А я стояла и глотала воздух, словно мне только что нанесли удар под дых, от которого я никак не могла прийти в себя. Впрочем, так оно и было. Та эйфория, то ликование, которые я испытывала ночью и утром, испарились без следа. Улетучились как легчайшая эфирная субстанция. Я всегда знала, что счастье — хрупкая реальность: как будто сказочно красивая бабочка садится на ладонь всего лишь на миг и тут же улетает. Я побрела по парку. Увидела Павла Николаевича, сидевшего на скамейке, и непонятно почему подошла к нему. Он такой же бедолага, как и я. Может, встреча двух горемык поможет каждому из нас хоть немного отвлечься от собственных проблем? Профессор оказался интересным собеседником. Он рассказал мне о Вьетнаме: о его древней культуре, французских колонистах, войне с Америкой. Вот только эта информация была для меня журчащим фоном, а в голове вместо лица профессора появлялось другое лицо, другие глаза и другая улыбка. «Влюбилась ты, что ли, Капа?» — подумала я и не сразу сообразила, что произнесла это вслух. — Что? — Павел Николаевич посмотрел на меня с удивлением. — Ничего, это я так… Теперь я время от времени ловила на себе странные взгляды Павла Николаевича, словно он решал про себя какую-то задачу. Наконец мне надоело сидеть на скамейке и слушать его бесконечные рассказы. Я поднялась и выдавила из себя улыбку: — Спасибо за компанию. Было очень интересно. — Я провожу вас, — встрепенулся профессор. — Да не стоит. — Нет-нет. Он всё-таки проводил меня до домика, и только я собиралась кивнуть на прощание и сказать «до завтра», как Павел Николаевич взял меня за руку повыше локтя. — Капитолина Викторовна! Я… — он запнулся. — Я хотел бы познакомиться с вами поближе. Я чуть не расхохоталась. Но обижать профессора — всё равно что обижать ребёнка. — Не думаю, что это хорошая идея. Но тут мой собеседник сделал то, что я от него никак не ожидала: он обхватил меня руками и втянул внутрь. Как только дверь закрылась, он крепко вцепился в меня и стал целовать как помешанный. — Капа! — задыхался он. — Какая ты женщина! Я следил за тобой в тот вечер, когда ты танцевала с ним, этим идиотом-военным. О, как я ревновал! Я сразу влюбился в тебя, Капа! — Павел Николаевич! Пустите! — просила я, ошалев от его напора, но вырваться из рук профессора оказалось не таким-то лёгким делом. Он стал пытаться повалить меня на кровать, но я уже пришла в себя и, изловчившись, дала ему в пах. Он охнул и отлетел к стенке. — Ещё врезать или как? — спросила я самым нежным голоском. — Вот что, проваливай отсюда, чмо недоделанное. Если ты ещё раз полезешь ко мне или станешь следить, я тебя так отметелю, что не поздоровится. У меня чёрный пояс по карате. Ясно? Я просто сейчас тебя, убогого, жалею. А то валялся бы у меня на больничной койке. Насчёт пояса я, конечно, загнула. Но психологические практики учили: лучше сразу запугать противника и парализовать его волю, чем тянуть с наказанием и тем самым демонстрировать свою слабость. — Шлюха! — Очки Павла Николаевича валялись на полу, и он судорожно шарил руками, пытаясь их найти. — Все вы, сучки, такие. Вам лишь бы мужиков гнобить да задницей перед ними вертеть! — Ваши очки у тумбочки, профессор. И вылетайте на счёт «три». А то я за себя не ручаюсь. Павел Николаевич ушёл, а я бессильно прислонилась к стене. Эта стычка лишила меня сил, и я, закрыв лицо руками, заплакала. Неожиданно мне захотелось на свежий воздух, я открыла дверь и замерла: в двух метрах от моего бунгало стоял Александр и смотрел на меня та-аким взглядом… Он плюнул на землю, и это сказало мне всё лучше всяких слов. — Это не то, что ты думаешь! — крикнула я, но, по-моему, он меня не слышал. Нужно ли говорить, что остаток дня у меня было дрянное настроение. Я пришла к выводу, что всё-таки зря ехала сюда. Как пошло наперекосяк с самого начала, так и продолжалось по нарастающей. Я побродила по парку. Вид довольных отдыхающих порядком действовал мне на нервы. Мне-то было не так весело, как им! Напротив, хреново по самое не могу. А что делать со своим состоянием, не знала и, недолго думая, решила пойти в номер и пораньше лечь спать. Я была измучена событиями сегодняшнего дня, и мне требовался отдых. Переступив порог своей комнаты, я увидела на аккуратно застеленной кровати какую-то бумажку. Я подошла ближе… Это был обычный листок, вырванный из школьной тетради в линейку. На нём размашистым почерком и крупными буквами было написано: ШЛЮХА! ТВАРЬ! СУКА! Вот так вот! Не больше и не меньше… Я повертела листок в руках. Интересно, как он сюда попал? Через стены, что ли? Я посмотрела на окно: оно было приоткрыто. Я не помнила, открывала ли окно перед уходом или просто забыла его запереть ночью. В голове был полный сумбур, и ничего конкретного вспомнить я не могла. Первой мыслью было пойти на ресепшен и спросить, кто убирался у меня в комнате. Может быть, горничная забыла закрыть за собой дверь? Но, поразмыслив, я решила никуда не ходить. Персонал всполошится, пристанет ко мне с расспросами, придёт сюда… Я так устала, что не могла сделать лишнего движения, не то что пойти и объясняться на ломаном английском с персоналом. Выясню всё завтра… И кто это писал? Перед глазами мелькнула перекошенная физиономия Павла Николаевича. Отвергнутый профессор решил мне отомстить таким способом? Очень характерно для таких слизняков — ударить исподтишка. Объясняться со мной он не станет, учитывая мои бойцовские качества. А подкинуть записку — пожалуйста… Я передёрнула плечами. Завтра я хорошенько его потрясу, и пусть не думает, что ему удастся от меня отвертеться. На завтрак я пришла раньше всех. Никого из моих соседей не было. Может быть, они решили дружно игнорировать меня? Когда я уже заканчивала есть, подошёл Павел Николаевич. Он сел за стол с тарелкой еды и шумно выдохнул воздух. Всем своим видом он демонстрировал крайнее презрение и нежелание со мной общаться. Но я была тёртым калачом, и такое поведение смутить меня не могло. Обламывали и не таких! — Доброе утро, профессор! — приветливо сказала я. Подчинённые, слыша мой голос с такими интонациями, обычно бледнели и старались слинять куда подальше. Они понимали, что сейчас их распекут по полной… Но профессор не был избалован общением со мной и поэтому ничего не понял. Он не ответил на моё приветствие и отвернулся в сторону. — Профессор! Я обращаюсь к вам. — Я не хочу с вами разговаривать. — Зато я хочу. Ваших рук дело? — я перекинула ему листок с «хорошими» словами. Он мельком бросил взгляд на записку. — Не имею понятия, откуда это. — В самом деле? — не унималась я. — А мне кажется, это вы постарались. Вчера я вам врезала по яйцам, и вы решили напакостить мне таким способом. Разве не так? Он надул щёки: — Вы заблуждаетесь. — Я вас предупреждаю. В последний раз. Если ещё будет нечто подобное… Профессор побледнел. Мой ледяной голос возымел действие. Я наслаждалась произведённым эффектом. Не давая ему времени на передышку, я встала и, аккуратно свернув листок бумаги, убрала его в сумку. — Cохраним на память. Около выхода я увидела Александра — он сидел за другим столиком. При виде меня он нахмурился и отвернулся. По моему телу прошла волна. Я не могла выкинуть из памяти ту ночь, как ни пыталась. Или я плохо старалась, или… этот мужчина зацепил меня сильнее, чем я думала. Во рту стало кисло, и я сглотнула. Ноги стали ватно-деревянными, меня снова охватили апатия и тоска. Ничего не хотелось: ни гулять по парку, ни купаться в море, ни ехать в город. Около входа в административное здание стоял наш экскурсовод. — Добрый день! — улыбнулся он. — Что-то вы нас стороной обходите. Никуда ещё не ездили, ничего не смотрели. Прямо как ненастоящая туристка. — Что-то я плохо себя чувствую, — пробормотала я. — Наверное, никак не акклиматизируюсь. Голова всё время болит. — Пустяки! Вам обязательно надо куда-нибудь выбраться. Полюбуетесь местными красотами, и все болезни как рукой снимет. Места здесь просто сказочные. Загляденье! Я криво улыбнулась. Мой жизненный опыт свидетельствовал, что мужчины — существа незатейливые. Им кажется, что все женские проблемы можно разрешить очень простым способом — купить ещё одно колечко, дать денег на шопинг или отправить «полюбоваться красотами». — Ну не знаю… — неуверенно протянула я. — Зато я знаю! — он широко улыбнулся. — Вам нужно съездить на водопады, на остров обезьян, полакомиться крокодилятиной в кососовой скорлупе. Это такая вкуснятина — пальчики оближешь! Я горько усмехнулась. Крокодилятина в кокосовой скорлупе — это, конечно, то, чего мне сейчас не хватает для полного счастья. Позарез. — Уговорил? — Почти, — вздохнула я. — А что нужно для окончательного решения? Вы же приехали развлекаться — вот и получайте новые впечатления. Что там в вашей пыльной Москве можно увидеть? А здесь природа божественна. Первозданные тропики. Вьетнам ещё не так обжит нашими туристами, как Турция или Египет. Так что выкиньте все неприятности из головы и наслаждайтесь. Совет был хорош. Наслаждайтесь! Эти слова эхом отдавались в моей голове, когда я шлёпала к своему бунгало. В конце концов, я в отпуске. Да, начался он плохо, потом стало ещё хуже, но это не значит, что конец не может быть хорошим! Или хотя бы сносным. У меня есть ещё неделя, и я могу посмотреть водопады с обезьянами. Будет о чём вспоминать тоскливыми дождливыми днями осенью. В номере я приняла таблетку от головной боли и легла спать. А ближе к вечеру поехала в город. Настроение у меня было уже не таким радостно-победным, как в тот вечер, когда я собиралась покорить всех и вся. Я постоянно вспоминала этого чёртова Александра! Честно говоря, я жутко злилась на себя за это. Такого у меня ещё не было: чтобы я сохла по мужику, прилагая все усилия его забыть. Обычно я довольно быстро стирала ненужный объект из памяти и твердила про себя как заклинание: «Это всё теперь в прошлом. В твоей персональной мусорке, куда ты мысленно выкидываешь забракованный хлам». Здесь эта уловка не срабатывала. Ну полный абзац! Стальная акула Капитолина Марченко сохнет по мужику, с которым и переспала-то всего один раз. Если бы об этом узнали мои знакомые — не поверили бы. Или решили, что у меня тихо поехала крыша. А как ещё можно было назвать моё состояние, как не тихим помешательством? Я побродила по городу, купила пару сувениров и поехала в отель. Тёмная вода отражала золотисто-красные огни набережной, а я сидела в катерке, погружённая в свои мысли, и ничего не замечала вокруг. В номере я зажгла свет и увидела на своей кровати куклу-вьетнамку. Сумка выпала у меня из рук, и я подошла ближе. У куклы были выколоты глаза, а на шее виднелась глубокая царапина, как будто кто-то пытался отрезать ей голову. Это была уже не шутка! Я скинула куклу с кровати и обхватила себя руками. Кто-то издевается надо мной! Но кто? Профессор? А вдруг… это Александр? Он возненавидел меня, когда увидел, что профессор выходит из моего бунгало, и решил устроить весёленькую жизнь. Хотя записка и кукла с выколотыми глазами плохо вязались с обликом мужественного военного, я прекрасно знала, что чужая душа — потёмки и в каждом из нас сидит свой собственный демон, который в любой момент может вырваться на свободу. И вполне возможно, что психика Александра — человека, который не раз смотрел смерти в лицо, — дала сбой. Думать так не хотелось. Но как опытный стратег, я была обязана рассматривать все возможные варианты. Я глубоко вздохнула. Конечно, я могла бы прийти к администрации и устроить скандал, но этот неизвестный тип бросал мне вызов. Он надеялся напугать меня и довести до истерики — наверняка на это и рассчитывал, подкидывая мне то записку, то куклу. Что ж! Я не доставлю ему такого удовольствия. Я вздёрнула подбородок, и по моим губам зазмеилась ядовитая улыбка. Этот садист наверняка где-то неподалёку и ждёт моей реакции: слёз, паники, испуга… Так вот — не дождётся. Мои мысли приняли неожиданное направление. Вдруг это какой-нибудь отдыхающий, который, развлекаясь таким образом, впрыскивает себе в кровь дозу адреналина? Надо мне завтра поближе присмотреться к туристам из отеля. Слава богу, определёнными психологическими техниками я владею, и подозрительное поведение кого-нибудь из курортников должно броситься мне в глаза или по крайней мере дать наводку. Я умылась холодной водой, потом подобрала изуродованную куклу и положила её в пакет. Ничего! Когда я разоблачу этого типа, то отхлестаю его куклой прямо по морде. Это я ему обещаю! Я ощутила прилив здоровой злости, а вместе с ней и появившуюся энергию. Так оно всегда и было. Поставленная задача помогала мне сконцентрироваться и напрячь все силы: и умственные, и физические. Теперь у меня появилась цель — найти этого садиста. Утром после завтрака, во время которого я не встретилась ни с профессором, ни с Александром (похоже, они здорово струсили и не хотели сталкиваться со мной лицом к лицу), я позвонила экскурсоводу и попросила включить меня в экскурсию на водопады и на остров обезьян. Мне срочно нужно было отвлечься. Не сидеть же, дрожа, в номере, тем самым доставляя удовольствие неведомому мучителю! — Нет проблем, — бодро ответил он. — Как раз сегодня группа идёт туда. Присоединяйтесь. Мы выходим в двенадцать часов. У вас ещё есть время собраться. — В двенадцать — где? — уточнила я. — У ресепшена. — Договорились. В двенадцать я подошла к ресепшену. Народу у административной стойки было немного, человек восемь. — Негусто, — cказала я, подходя к группе. — Нет желающих любоваться водопадами и есть крокодилятину? — Остальные уже ушли в том направлении, с другими экскурсоводами. У них смешанные экскурсии, которые включают ещё дайвинг и рыбалку. А у нас чисто пешеходный маршрут, — пояснил Сергей Алексеевич. На нём была большая соломенная шляпа от солнца и рюкзачок за плечами. Я подумала, что, возможно, Александр и Павел Николаевич уже в пути и я встречусь с ними на острове обезьян. Может быть, даже подерусь за честь кормить какую-нибудь макаку! — Ну что ж! В путь! — скомандовал Сергей Алексеевич, окидывая нас взглядом. — Убедительная просьба во время пути от меня не отставать. Если вам что-то нужно, обращайтесь ко мне. Не пытайтесь решать свои проблемы самостоятельно. Мы всё-таки с вами не в городе, а в незнакомом лесу. Прошу об этом не забывать. В ответ раздался нестройный гул голосов, выражающих согласие шагать в ногу с экскурсоводом. Тропические джунгли ничуть не напоминали наши подмосковные леса. Поражали роскошная растительность, незнакомые звуки, от которых я невольно вздрагивала, ароматы диковинных растений и цветов. Мы шли гуськом друг за другом, и вскоре я пожалела, что не подумала взять более удобную обувь. Мои шлёпки были явно непригодны для прогулок по джунглям: я стала спотыкаться и делать краткие остановки, стараясь не отставать от группы. Наконец Сергей Алексеевич обернулся. — Скоро мы уже придём к водопадам. Там нас ждёт другая группа, — объявил он. Моё сердце упало. Какая группа? Неужели я встречусь с Александром или чокнутым профессором? — Э… — обратилась я к нашему проводнику. — А когда точно мы придём к этим водопадам? — Минут через десять. — Спасибо, — пробормотала я. Мой план был прост и краток. Я собиралась, не доходя до назначенного места, юркнуть в заросли и переждать там. Если другая группа уже ушла, то я могу, ничего не опасаясь, осматривать окрестности вместе с туристами из нашей компании. Если же группа была ещё там… Ладно, что-нибудь придумаю на месте! Бог знает, почему мне так не хотелось сталкиваться со своими соседями по столику. Не хотелось, и всё тут. Гул падающей воды напоминал журчание весенних ручьёв на мартовских московских улицах, только был звонче и сильнее. Услышав его, я шагнула в сторону и пошла параллельно нашей группе, прячась среди деревьев. Перед водопадом я увидела стайку туристов, но Александра среди них не было. Павла Николаевича — тоже. Их здесь нет, лихорадочно соображала я. Или они где-то поблизости? Водопады шли уступами. Недалеко я слышала чьи-то голоса и крадучись пошла в ту сторону. Я свернула влево и вскоре упёрлась в скалистую расщелину. Вода журчала совсем рядом. Любопытство было сильнее меня, и я решила подойти к воде. Как я помнила из объяснений нашего экскурсовода, водопады шли каскадами, и я могла выйти к тем, которые не входили в основной маршрут, и туристы посещали их значительно реже. Я вышла из зарослей и шагнула вперёд. В нескольких метрах от меня, стекая со скалы, журчала вода. Она лилась неровными струями, внизу впадая в небольшую речку. В лучах неяркого солнца кристально-прозрачные брызги напоминали мельчайшие осколки хрусталя, рассеянные в воздухе. Я подошла к краю скалы, встала на четвереньки и наклонилась, стараясь получше разглядеть водопад и речку, в которую он впадал. Она лениво кружилась на месте, потом разворачивалась и текла вперёд. По берегам высились большие камни-валуны. Раздался лёгкий шум, и я стремительно обернулась. Но всё-таки моя реакция запоздала, потому что человек, находившийся сзади, толкнул меня, и я полетела вниз. Если бы не мои тренировки в фитнес-клубе и не персональный тренер Артём Борисов, двухметровый добродушный гигант, который не давал мне никаких скидок и поблажек, а, наоборот, сдирал на занятиях три шкуры, лежать бы мне на острых камнях неведомой вьетнамской речушки с разбитой головой. Но каким-то чудом я уцепилась за выступ в скале и втянула своё тело в небольшую нишу, где скрючилась в позе эмбриона, с трудом переводя дыхание. Я судорожно выдохнула. Внутри меня плескался десятибалльный шторм ужаса. Я никак не могла поверить, что была на волосок от гибели. Раньше это выражение казалось мне вычурным итеатральным. А сегодня — действительно на волосок. Я не успела ничего толком осознать, как почувствовала, что наверху кто-то смотрит вниз, и я буквально впечаталась в скалу, стараясь ничем не выдать своего присутствия. Я не знала, сколько времени я просидела в таком положении. Есть крылатое изречение: «Счастливые часов не наблюдают». Я бы добавила: «Несчастные — тоже». Моя сумка с сотовым и часами, которые я сняла с руки, слетела вниз и, наверное, валялась внизу на камнях или мокла в прозрачных водах горной речки. Наконец я решилась выглянуть. Высунула голову и тут же быстро спряталась обратно. — Э-эй! — негромко крикнула я. — Помогите! — От пережитого шока голос сел, и из меня вырвался только натужный хрип. Я услышала чьи-то быстрые шаги. — Помогите! — крикнула я чуть громче и высунула голову. На меня смотрел Сергей Алексеевич. — Капитолина Викторовна! Что вы там делаете? — Отдыхаю, — криво улыбнулась я. — Кто-то пытался сбросить меня вниз, но я не поддалась. А теперь не знаю, как отсюда выбраться. — Давайте мне руку. — Если дотянусь, — предупредила я. Я протянула руку. До ладони экскурсовода оставалось каких-то сантиметров десять. — Тянитесь, — cкомандовал он. Я тянула руку изо всех сил, и через пару секунд наши пальцы соприкоснулись. Он ещё больше свесился вниз и перехватил мою ладонь. — Вы хорошо держите меня? Но он ничего не ответил, пытаясь поднять меня вверх. Я неожиданно подумала, что тот, кто хотел моей смерти, может быть рядом, и мне нужно поскорее выбраться наверх, пока он не спихнул нас обоих на камни, подкравшись сзади. Я поставила ногу в нишу и обеими руками ухватилась за его ладонь. От напряжения на шее экскурсовода вздулись вены. — Ещё один рывок, и я буду наверху, — сказала я. — Нигде ты не будешь, — услышала я спокойный голос. — Сейчас я сброшу тебя вниз, и дело с концом. — С каким концом? — не поняла я, но внутри меня всё похолодело. Я поняла, что он не шутит и не бредит, а говорит правду. — Обычным. Разобьёшься о камни, и всё, — будничным и каким-то отстранённым голосом сказал Сергей Алексеевич. — Неосторожная туристка, которая отбилась от группы и решила осмотреть местность самостоятельно. — Какого чёрта? — прошипела я. — Вы что — псих? — Я? Нет… — он затряс головой. — Наверное, вы меня не помните, уважаемая Капитолина Викторовна. А вот я хорошенько запомнил вас, потому что именно вы стали причиной того, что вся моя жизнь пошла наперекосяк. — Не поняла, — прошептала я. — Я всего лишь одна из ваших жертв, Капитолина Викторовна. Вашей деловой хватки и беспощадности. Вы отдали мою вакансию другому кандидату на престижную должность, которая по всему раскладу должна была стать моей. Не помните? Как я вас умолял и плакал! Те деньги, которые я получал бы на новой работе, помогли бы моей семье решить жилищный вопрос и разъехаться с родителями жены, которые постоянно скандалили и не давали нам жить спокойно. Это был мой реальный шанс, который вы уничтожили собственными руками. А теперь я уничтожу вас. — Я поступила по справедливости. Если я отдала вашу вакансию другому, значит, тот кандидат был лучше вас. Моя репутация дорогого стоит, и ошибаюсь я крайне редко, — сказала я пересохшими губами. Я вспомнила тот случай: тяжёлую мужскую истерику и его крики: «Я убью тебя, поганая сучка!» Вспомнила, как моей секретарше пришлось вызывать охрану и соискателя-неудачника силой вытолкнули из моего кабинета. — Кому нужна твоя справедливость? — усмехнулся он. — Пошла ты в задницу, гребаная сука, — выругалcя он. Его кадык дёрнулся, а потом экскурсовод продолжил: — Мы с женой вскоре развелись. Я оказался в коммунальной комнатёнке вместе с тремя соседями. Я запил, какое-то время мыкался без работы, пока один знакомый не пристроил меня сюда. А когда я увидел тебя, то понял — это мой шанс поквитаться с тобой, сучка. Потому что тебе от меня никуда не деться. — Так это ты написал записку и положил на кровать куклу с выколотыми глазами. — Конечно, кто же ещё! Я посмотрела на него внимательно и поняла, что сейчас он отпустит меня и я рухну вниз. Бешеная ярость придала мне силы. Лучше всего я себя чувствовала, когда меня загоняли в тупик. В тот момент во мне рождалась реактивная энергия. И это был тот самый случай. Отпустив его руку, я нечеловеческим усилием подтянулась вверх, цепляясь ногами за малейшие выступы и трещины в скале, и наконец оказалась наверху. Всей мощью своего тела я обрушилась на преследователя. Мы катались по земле, колошматя друг друга. Объективно Сергей Алексеевич был сильнее меня, но сейчас я напоминала разъярённую пантеру, которая сражается изо всех сил, пуская в ход когти, зубы, ловкость и хитрость. Изловчившись, я укусила экскурсовода в плечо. Он взвыл, а через несколько секунд я ощутила, как холодное лезвие ножа рассекло мою ладонь. Дело принимало слишком серьёзный оборот. Сейчас он освежует меня как тушку, подумала я, а потом сбросит вниз. Я вопила, но шум воды перекрывал мои крики. Нож навис надо мной, и я отчаянно мотала головой, держа мужскую руку на весу и не давая ей опуститься вниз. В моих глазах темнело, я чувствовала, как силы оставляют меня. Вдруг экскурсовод скатился с меня, и я услышала чей-то знакомый голос: — Ах ты, гнида! Голос был знаком, но узнать его я не могла. Всё проплывало мимо меня как в тумане. Ещё немного, и я потеряю сознание. В лицо мне брызнули холодной водой. — Очнись, красавица! — раздался насмешливый голос Александра. — Ты? — я открыла глаза и посмотрела на него. — Ну я! Что здесь случилось-то? Я села на земле: — Долго объяснять. — А если кратко? Только давай я сначала твою руку обработаю. Он достал из рюкзака, лежавшего около кустов, носовой платок и перебинтовал мне ладонь. И тут я, не выдержав, разрыдалась. Александр присел рядом на корточки. — Капа! — он погладил по волосам. — Капелька! Ну что ты, маленькая, всё уже позади! Я шмыгнула носом. Меня никто никогда не называл ни Капелькой, ни маленькой. Никогда. Я рассказала Александру, что со мной случилось. — Сначала я думала на профессора, — призналась я. — А потом на тебя. Думала, что это ты подбросил мне в номер записку и куклу. Он фыркнул: — От большого ума, конечно! Я бы никогда до этого не опустился. — Ты его убил? — кивнула я на распростёртое неподалёку от меня тело. — Временно вырубил, — пояснил Александр. И, немного помолчав, добавил: — А я тебя искал. Вышел на твою группу, мне сказали, что ты потерялась, и я сразу кинулся на поиски. Прочесал все окрестности и вышел сюда. — Зачем? — тихо спросила я. — Зачем ты меня искал? — Я хотел поговорить. — О чём? — мой голос упал до шёпота. Рядом раздался непонятный крик. Мы оба как по команде подняли головы вверх. На ветках деревьев сидели обезьяны и смотрели на нас. — Ах да, — усмехнулся Александр. — Это же остров обезьян. Или он где-то рядом. Я честно не помню: я плохо слушал нашего гида, потому что всё время думал о тебе. О том, как я тебя здесь встречу. Я подумала, что для меня этот остров стал островом сбывшихся желаний. Ведь рядом со мной был мужчина моей мечты! — И о чём ты хотел со мной поговорить? — повторила я свой вопрос. Его светлые глаза неотрывно смотрели на меня. — О нас. — И притянул меня к себе. Я прильнула к нему. Он взял меня за подбородок и крепко поцеловал. От поцелуя губы сладко заныли. Я понимала, что выгляжу сейчас не лучшим образом: вся в грязи, взъерошенная, одежда порвана в нескольких местах, и пригладила руками волосы. — Я хочу попросить тебя кое о чём. Cаша откликнулся не сразу. — Всё, что хочешь. — Он провёл сухой горячей ладонью по моему лицу, cловно очерчивая его. — Назови меня ещё раз Капелькой, — прошептала я. И в его глазах я увидела такое желание, что меня обожгло этим огнём, опалило изнутри. Он приблизил своё лицо к моему. — Капелька. — И его губы коснулись моих. — И чего ты плачешь, маленькая? Ведь теперь я всегда буду рядом. Не надо плакать, Капелька. — Не буду, — вытерла я слёзы тыльной стороной ладони. — Раз ты рядом, то не буду. Честное слово.
Последние комментарии
5 часов 57 минут назад
6 часов 54 секунд назад
6 часов 13 минут назад
6 часов 14 минут назад
6 часов 28 минут назад
6 часов 45 минут назад