risk of another goodbye (СИ) [Paper Doll] (fb2) читать онлайн

========== 1. ==========

Она резко остановилась, когда водитель одного из автомобилей подал громкий сигнал, чтобы девушка убиралась с дороги. Сердце ушло в пятки, так сильно отвратительный звук клаксона испугал её. Сперва Эмма подняла пару уставших глаз на водителя, который недовольно что-то кричал, забыв о том, что через закрытое окно его всё равно никто не слышал, а затем на светофор, что горел предупреждающим красным. Выругавшись под нос за невнимательность, Эмма бегом вернулась обратно, пристыженная другими пешеходами, что принялись сверлить её неодобряющими взглядами. «Будто им не должно быть всё равно» — про себя промолвила Эмма, пытаясь не забивать голову ещё и этим.

От ближайшей станции метро до ресторана, где он назначил ей встречу, было около пятнадцати минут ходу, а она опаздывала уже на полчаса. Эмма написала короткое сообщение о том, что не сможет прийти вовремя, но не ждала ответа, потому что знала, что он её подождет. Ричард слишком долго ждал её и прежде, так разве ему составит труда подождать её ещё каких-то ничтожных полчаса? Эмма была чрезвычайно уверена в том, что нет.

Ей пришлось немного задержаться на работе. Не дольше обычного, ведь в зависимости от ситуации она позволяла себе оставаться на роботе до ночи и всё равно не успевать делать всего в предназначенный срок. Однажды ей пришлось даже ночевать на рабочем месте, но и это парень стерпел, понимая, как для неё было важно место в этой компании. Сегодня она отпросилась уйти пораньше, сдав месячный отчет как нельзя вовремя, и расписав шефу все важные встречи на следующий месяц. Её задержал очередной звонок, казалось бы, такой неважный, но затянувшейся на продолжительное время. Заказчик требовал, чтобы Эмма связала его с шефом, а тот настоятельно потребовал, чтобы она больше его не беспокоила. Она около пятнадцати минут перебирала вежливостями, пытаясь объяснить мужчине, чтобы тот перезвонил завтра. В конце концов, тому пришлось признать поражение перед упрямой стойкостью Эммы и первым положить трубку.

День оказался, как и все предыдущие, достаточно занятым, чтобы девушка могла занять голову мечтательными предположениями на счет его предложения отужинать в ресторане. Она совершенно забыла о том, что последний раз они делали это больше месяца назад. К тому же за бортом внимания девушки оказался тот факт, что ресторан, куда он её пригласил, был достаточно дорогим для того, чтобы они прежде могли себе позволить появиться на его пороге. Столик там нужно было бронировать за неделю, а средства собирать, наверное, за месяц. У Эммы не было времени для сладостного предвкушения предстоящего вечера, поэтому она даже не утруднялась, чтобы как-то преобразиться.

Уставшие от долгой работы за монитором глаза смотрели только прямо. Она лавировала между потока людей, быстрым шагом направляясь к месту назначения. Эмма жутко не любила опаздывать, как и делать любого другого рода оплошности, что доказывали бы её несовершенство, к которому девушка так безутешно стремилась. Ричард любил повторять, будто она была для него совершенной. Ей это немало льстило, но ей с трудом верилось в его слова, потому что сама её любовь к нему была недостаточной для того, чтобы парень мог называть её так.

Эмма разочаровано осознала, что её внешний вид был неподходящим, когда остановившись напротив входа в ресторан, наконец-то поняла, что это было за место. Раньше она часто о нем говорила, представляя себя за одним из столиков с любимым мужчиной, но теперь у неё для этого не было времени. Эмма могла заказывать здесь столик для шефа с его женой, очередной любовницей или деловым партнером, но напрочь отбила у себя желание оказаться здесь самой.

Она набросила на плечи пиджак, до этого лениво расположившейся на руке. На твидовой юбке до колена виднелось пятно. В метро какой-то ребенок вылил на неё сок. Его мать принялась рассыпаться в извинениях, и Эмме пришлось уступчиво ей улыбнуться, заверив, мол всё было в порядке, только бы не привлекать к себе ещё больше внимания. Персикового оттенка рубашка выглядела не свежей, хоть девушка совсем недавно постирала её. И всё же старые удобные кроссовки, на которые наступали все, кому не лень, смущали её больше всего. У неё появилось плохое предчувствие, но она попыталась спрятать худшие опасения в самый дальний ящик сознания, хотя всё казалось и без того очевидным.

Подавливая в себе неуверенность, что уже давно не беспокоила Эмму, девушка вошла через двери, приоткрывающие перед ней жизнь, к которой она так сильно стремилась. Она почувствовала себя обнаженной перед строгим взором метрдотеля, что смерила девушку не слишком любезным взглядом. Она не знала, что Эмма была секретаршей их частого посетителя, который оставлял здесь немало денег за очередным обедом или ужином, иначе смотрела бы на неё по-другому, но девушка сейчас была обеспокоена другим.

— Меня ждет молодой человек. За двенадцатым столиком, — её голос стал на октаву ниже. Эмму внезапно стала пугать предстоящая встреча с Ричардом. Он ведь не просто так раскошелился на столик в «Amare». Для этого нужен был повод. Они праздновали пятилетний юбилей отношений два месяца назад, день рождение у него должен был настать лишь через полгода, оставалось надеяться, что у него были грандиозные новости, вроде повышения на работе или что-то на подобие этого.

Метрдотель подвела её к столику, за которым сидел Ричард. Парень сидел в темно-синем костюме с крупную клетку и чёрной рубашке, которых она раньше не видела. Его волосы были уложены гелем, ботинки начищены до блеска. Ричард умел отличаться простотой стиля, за что друзья его премного хвалили, но в этот раз он переплюнул самого себя. Он выглядел совсем, как мужчина, хоть и совершенно не тот, с которым Эмма мечтала оказаться здесь.

— Наконец-то, — он выдохнул с облегчением, заметив её. Он поднялся с места. Отодвинул перед ней стул, проявив непривычную учтивость, а затем расположился напротив. Волнение выдавало парня, но и Эмма нервничала не меньше. — Я уже заказал бутылку твоего любимого шампанского. Его принесут вместе с заказом.

Полистав меню, Эмма выбрала простые блюда, избавленных лоска и изящности, которых в этом месте было слишком много. Ричард заказал блюда из рыбы, которую она ненавидела. Затем стал разглядывать девушку, а она, избегая его взгляда, осматривала всё вокруг. Она была здесь лишь однажды, когда ещё была ребенком. Отец получил работу после долгих месяцев поиска и позволил себе немного раскошелиться. Маленькой Эмма видела всё через линзы розовых очков, что рисовали мир, в который она одной ногой туда и обратно, таким манящим. Высокие потолки казались ей выше неба, сверкающая позолота отзывалась блеском в детских глазах, убранство интерьера заставляло задерживать дыхание. Почему-то теперь всё было не таким. Может быть, случай был не подходящей для посещения «Amore», ведь всё в свете дурного предчувствия казалось излишним. «Это слишком», — думала Эмма, останавливаясь изучающим взглядом на хрустальных люстрах, больших пахнущих свечах и маслах, шелковых скатертях, тяжелых стульях с мягкой вельветовой обивкой, золотистых обоях, в конце концов, людях, что окружали её.

Она вздрогнула, когда его пальцы ненароком задели нежную кожу лица, поправляя пряди непослушных волос. Они всё ещё были собраны в высокий хвост, но ветер премного потрепал их дорогой сюда.

— Жаль, что ты не успела переодеться, — с грустной улыбкой произнес Ричард. Эмма улыбнулась ему в ответ, совершенно не жалея об этом. Пусть ей и было не по себе в рабочей одежде, но ей хотелось бы, чтобы он понял, что этот момент был не самым подходящим для того, чтобы Ричард делал то, чего, она надеялась, он не сделает. Весь её внешний вид должен был говорить об этом. Но Эмма знала, что нравилась ему даже в самой безобразной одежде, потому что Ричард любил её.

— Не успела. На работе было слишком много дел. Повезло, что мне ещё разрешили уйти пораньше, — их разговор тяготил её. Эмме хотелось, чтобы они поскорее вернулись домой, куда заказали бы немного острой индийской еды и смотрели фильм, за просмотром которого она непременно уснула бы.

— Как обычно, — без тени упрека констатировал он.

Им принесли бокалы с шампанским и блюда. Дышать становилось всё тяжелее. Она смотрела на Ричарда, но у того, кажется, всё шло по плану. Он был доволен развитием событий, словно знал наперед, чем этот вечер закончиться. Эмма же не была в этом так твердо уверена.

— Прости, мне нужно в уборную, — она быстро поднялась с места и пошла искать туалет, где смогла бы немного перевести дыхание. Ричард загнал её в ловушку, и она совершенно не знала, как из неё выбраться. Идея побега даже не приходила в голову Эммы, ведь это было бы слишком жестоко с её стороны и к тому же совершенно на неё не похоже. Она была из ряда решительных людей, что шли напролом для достижения целей, за что, как однажды признался сам Ричард, он и обратил на неё свое внимание. Это было мило, но недостаточно для того, чтобы она ответила взаимностью.

Она встретила Ричарда, когда прошло полгода после расставания с другим парнем. Учтивый и вежливый он разительно отличался от обаятельного и харизматичного Мэтью. Он уехал в другой город, не соизволив даже попрощаться, будто так было лучше для них обоих, но в действительности его уход её немало подкосил. Эмма не искала новых встреч с парнем, не следила за ним в сети, не вызванивала пьяной по ночам. Она терпеливо ждала, пока сердечная боль уйдет на рассвете новых чувств, которые девушка находила единственной панацеей против любовной лихорадки.

Казалось, он преследовал её, называя частые встречи «счастливыми случайностями». Ричард казался ей сухим человеком, не способным зажечь и спичку симпатии к себе. Его настойчивая упрямость раздражала её. Его попытки понравиться казались жалкими. Она давно для себя решила, что не даст ему шанса. Ведь зачем пытаться разводить огонь среди сырости, которую победить могло разве что солнце?

Она согласилась пойти с ним на первое свидание лишь назло Мэтью. Парень вернулся к ней, убежденный, будто всё это время она только его и ждала. Признался, что без неё было совершенно скудно, клялся в безграничной любви к ней, посвятил сборник стихов. Эмма боролась с собой, отвергая собственные чувства, не дав тем затмить здравый рассудок. Ей нужно было, чтобы Мэтью отпустил её, что он неуверенно пообещал, убедившись в том, что та в нем не нуждается. Она умело соврала, заверив в этом парня, но себя заверить в этом так и не смогла.

Следующие пять лет Мэтью не оставлял попыток связаться с ней. Несколько раз даже приезжал, неожиданно появляясь на пороге их с Ричардом квартиры, но только в качестве друга. Сдерживаемые узами, так называемой дружбы, они чувствовали себя неловко в компании друг друга, оставляя любовные порывы во благо лучшего будущего. И, невзирая на заметную прохладу в каждом слове девушки, которое она с тщательностью контролировала, он продолжал раз за разом возвращаться, испытывая её чувства на прочность.

Отношения с Ричардом удерживали её от опрометчивых решений. Она не чувствовала, что любила парня хотя бы в половину так сильно, как любила Мэтью, но ей было приятно быть любимой. За эти годы она сумела привыкнуть к Ричарду, изучить его, проникнуться уважением к нему. Ей было удобно с ним, и Эмма не боялась признаваться в этом парню, хоть и он воспринимал это несколько иначе. Её устраивали их отношения, и переходить на следующую ступень у неё не было ни желания, ни смелости. Эмма никогда не видела их совместного будущего, но и причин расставаться не находила.

У большого зеркала, обрамленного лепниной, подкрашивали губы две молодые женщины. Они обернулись, стоило Эмме войти в узкую комнату, где троим было совершенно негде развернуться. Они смерили её высокомерными взглядами, что ей были совершенно безразличны, и ушли. Оказавшись возле умывальника, девушка набрала в ладони холодной воды и легко разбрызгала по лицу, чтобы не стереть следы неумелого макияжа.

Она ещё никогда не боялась Ричарда так сильно, как сейчас. Его незатейливый замысел приводил её в ужас. Этот день обещал быть похожим на предыдущий, и подобная однотипность приносила удовольствие. Ей нравилось уходить раньше, чем Ричард просыпался, оставляя ему на холодильнике милую записку. На работе день проходил незаметно. Иногда они договаривались пообедать вместе, всё чаще у неё для этого не было времени. К ужинам она почти всегда опаздывала, поэтому Ричард заботливо подогревал еду, а затем наблюдал за тем, как она ела, слушая рассказы о том, каким «диким» выдался у неё день. Субботние вечера они проводили с друзьями в баре, воскресные — за городом. Всё было идеально. А теперь он хотел всё это разрушить.

— Всё в порядке? — обеспокоенно спросил Ричард, когда она вернулась за стол.

— Да, но я хотела тебе сказать…

— Позволь сперва мне, — его голос звучал взволнованно. Парень был возбужден в ожидании предстоящего успеха. Он хотел покорить её, удивить, заставить произнести те слова, что так долго и терпеливо ждал. Он мечтал увидеть слезы счастья на её глазах, в мечтах рисовал, как она даже не даст ему договорить, произнося заветное «Да», а затем бросится на шею с медвежьими объятиями. Ричард слишком долго решался на этот шаг, но дольше терпеть не мог. — Я хочу выпить за нас! — он поднес вверх бокал с шампанским. Эмма нехотя подняла в воздух свой.

— Ричард…

— За нас! — повторил он, не давая ей путей к отступлению. Девушка сделала большой глоток и обнаружила на дне то самое кольцо, зловеще сверкающее при свете хрустальных люстр и свечей. Её глаза наполнились влагой, в легких не хватало воздуха. Эмма не успела опомниться, как Ричард уже сидел перед ней на одном колене, испытывая щенячьим взглядом, полным надежды и любви.

Все смотрели на них, замерев в затянувшемся напряжении. Девушка молчала, шмыгая носом и неуверенно осматриваясь вокруг. Слово «нет» застряло где-то посреди горла в упрямом отказе разбивать сердце парня.

— Ты проведешь со мной вечность, Эмма? — шепотом спросил он, но ей показалось, будто эту глупость слышали все вокруг. Девушка помотала головой и всё же спустя секунду дала неуверенный ответ:

— Да.

Ричард подпрыгнул на месте, а затем схватил её больно за руку и крепко обнял, прокружив в воздухе. Все вокруг весело аплодировали. Один мужчина купил им бутылку дорого вина, расчувствовавшись от увиденного, от ресторана они получили бесплатный десерт.

Эмма давно мечтала попасть в этот ресторан. Еда здесь оказалась вкусной, атмосфера расслабляющей. Она продолжала представлять на месте Ричарда любимого мужчину и представить не могла, что ей нужно было делать дальше.

========== 2. ==========

Родители обрадовались новости о замужестве больше неё. Сестра и мать пребывали в восторге. Сама Эмма погрузилась в печаль.

Она не спешила выбирать знаменательную дату, когда её свободолюбивая душа будет охвачена узами брака, хотя Ричард настаивал на этом, изводя девушку изо дня в день всё больше и больше. Прошло около трех месяцев, прежде чем он самостоятельно сделал это, поставив Эмму перед фактом. Он всё решил за неё, и это ещё больше оттолкнуло её от него. Ричард стал ей ещё отвратительнее, чем было до этого, мириться с ним становилось всё труднее. Эмма чувствовала, будто была загнана в лабиринт, из которого не было шанса вырваться, ведь она сама связала себя нравственной верностью, что сегодня так редкостна среди молодых людей её поколения.

Она избегала его, как только могла. Уходила на работу, когда он ещё спал, а возвращалась поздно ночью, когда парень впадал в сон. В выходные позволяла себе спать до обеда, а затем уходила либо развлекаться со своими вымышленными подругами, либо решать кое-какие дела на работе. Они перестали проводить время вместе, как раньше. Эмма пряталась от парня, убегая, как будто бы он представлял собой опасность. Ричард же списывал это на волнение перед столь важным шагом, что свяжет их жизни вместе навсегда.

С приездом семьи дела стали обстоять ещё хуже. Мать, счастливая за будущее благополучие дочери, не давала ей прежней свободы, благодаря которой Эмма так тщательно избегала Ричарда, отправляясь восвояси в любое время, свободное от работы. Женщина приковала её к себе, заставляя изо дня в день отправляться за покупками и заниматься приготовлениями к торжеству, что для Эммы должно было превратиться в муку. Белый цвет стал тошнотворным. Его предложение превратилось в проклятие. И если бы Эмма могла, то разбила бы весь хрусталь мира, отравила бы все торты и разорвала бы все платья, только бы избежать того, что казалось неизбежным.

Незаметно для самой себя девушка всё чаще стала думать о Мэтью, образ которого взбудораживал старые воспоминания, вихрем уносящие Эмму во время, когда они были счастливы вместе. Ведь до того, как он бесследно исчез, у них всё было замечательно. По крайней мере, когда они были вместе. Они не были идеальной парой, но Эмме было так просто забыть об этом, как только Мэтью оказывался рядом. Он и вполовину не был столь щепетилен к ней, как Ричард. Любовь его была другая, но не менее особенная, оставившая свой след в сердце девушки.

Эмма не стала винить его в прошлых обидах, что подпитывали ненависть к нему поначалу, а напротив скучала даже за его недостатками. Больше не злило её то, что его любимым словом было «Позже», растягиваемое на неопределённое время, он позволял себе не отвечать на её звонки и всегда появлялся неожиданно. Ей было девятнадцать и её это жутко раздражало. Любовь Ричарда была совершенной, но такой скучной. Теперь ей не хватало этих родных несовершенств, которыми был полон Мэтью, которому она не дала никакого шанса для возвращения.

Оставалось чуть меньше месяца до свадьбы, как шеф позвал её к себе в кабинет. Эмма забыла позвонить всем акционерам для внепланового собрания, что мужчина намеревался устроить, и ей стало настолько стыдно за свой проступок, что девушка заплакала на его глазах, за что себя в ту же секунду возненавидела. Ей не стоило проявлять и признака слабости, душевного смятения, что взяло вверх, и поддаваться эмоциям. Нужно было извиниться и поспешить исправлять ситуацию, даже если бы от этого не было проку.

— Присядь, — мужчина указал ей на стул напротив него. Безропотно девушка послушалась. Неловкими движениями принялась вытирать слезы, когда он протянул ей платок. Схватившись за краешек, Эмма заметила на нем следы красной губной помады, тщательно стертых с его небритой щеки.

— Простите, пожалуйста, — громко шмыгая носом, произнесла девушка. Эмма боялась поднять глаза на шефа, ожидая самого худшего — увольнения. Это был её не первый проступок за последний месяц, а потому другого и не стоило ожидать. Она заслуживала быть вышвырнутой из офиса, потому что объем работы, который ей предназначено было исполнять, теперь был слишком велик, чтобы она успевала с ним справляться.

— Всё в порядке? — заботливо спросил мужчина, заставив её оторопеть. К страху прибавился и стыд. Эмма чувствовала себя жутко неловко из-за необходимости общаться с шефом без сковывающих их обоих официозных границ, которые те не переступали на протяжении нескольких лет работы бок о бок.

— Немного волнуюсь перед свадьбой, — платок был испачкан тушью, и она взяла на заметку, что обязательно нужно будет его постирать, чтобы вернуть мужчине обратно. Эмма попыталась улыбнуться, но вышло не весьма убедительно. Совсем скоро глаза снова защипало от предательских слез.

— Не выглядишь, как счастливая невеста, — подметил мужчина. Заметив, что кусочек ткани, любезно им предложенный, уже никуда не годился, поэтому достал из-под стола коробку с салфетками и пододвинул девушке. — Тебя кто-то заставляет это делать?

— Нет, вовсе нет, — она резво замотала головой, чтобы он не придумывал ничего лишнего. — Просто… Просто… — девушка безутешно пыталась подобрать слова, чтобы объяснить, как сама обрекла себя на это. — Я многим ему обязана.

Мужчина шумно выдохнул, откинувшись на спинку стула, что неприятно заскрипел под ним. Он полуобернулся к окну, будто там снаружи облака должны были выстроиться в ряд и выдать ему правильный ответ, который он бы безвозмездно дал плачущей девушке. Эмма чувствовала себя разбитой, испытывала к себе отвращение за подобную слабость, проявленную в столь неподходящее время.

— Вы хороший человек, Эмма, и не менее хороший сотрудник. Мы принимаем лишь ту помощь, которую нам предлагают, и если она больше не нужна, можно ведь от неё любезно отказаться, ограничившись искренней благодарностью. Вы не обязаны сторицей возвращать то, что вам предлагают бесплатно. В конечном итоге, стоит ли жертвовать собой ради того, кто отдает что-либо без лишних жертв? Навряд ли бы ваш молодой человек делал бы вам предложение, если бы не любил, но если вас оно связывает по рукам, то вы вольны отказаться от него. Ведь рано или поздно вы оба всё равно будете несчастными. Поэтому, Эмма, поскорее решайте эту проблему, потому что я нуждаюсь в вас, — она громко шмыгнула носом, кивнув мужчине в ответ. Его слова воодушевили её. Камень на шее не станет легче до тех пор, пока его не снимешь или не прыгнешь под воду с ним. У Эммы ещё было время и возможность одуматься.

— Спасибо, — девушка поднялась на ватных ногах с места и едва не упала обратно в кресло. Они оба засмеялись.

— Поскорее, Эмма, — он взял пачку салфеток и спрятал обратно под стол. — И ещё кое-то, — шеф остановил её, когда она уже стояла у двери, плотно сжимая в руке комок испорченных салфеток и тряпичный платок. — Если свадьба всё же состоится, жду приглашения, — он подмигнул, вызвав на лице девушки благодарную улыбку.

Слова мужчины заставили Эмму всерьез задуматься над тем, чтобы отказать Ричарду, пока не стало слишком поздно. Ночью она не могла уснуть, представляя семейную жизнь с парнем, которого ненавидела с каждым днем всё больше и больше. Эта жизнь была ужасной и невыносимой. Она обрекала себя на скитание с этим человеком по миру до конца жизни. Видеть его лицо каждое утро, чувствовать близость тела, слышать голос, поглощать запах… Эмма понимала, что всё это было выше её сил, когда смотрела на него, находясь рядом в одной постели. Его рука вдруг стала тяжелее обычного, дыхание на шее показалось слишком отвратительным и ещё это жутко громкое сопение. Она мирилась с этим слишком долго, полагая будто в конце концов они мирно разойдутся, позабыв об этом периоде их жизней. Эмма и не думала, что отношения зайдут так далеко.

И всё же ей нужен был ещё один пинок. Она не решилась отказать Ричарду, когда утром тот с неподдельной заботой поинтересовался, всё ли с ней было в порядке. Он приготовил ей завтрак, а затем даже помыл посуду. Предложил ей пойти немного развеяться с друзьями, строя из себя святого мученика, предложил помочь с работой. Он был слишком идеальным в то утро, будто подозревал, что любое неаккуратное движение может спугнуть его маленькую птичку, заставив её полететь восвояси, оставив его ни с чем.

В обед она не могла отказать матери и сестре в короткой прогулке, что привела их в салон свадебных платьев. Эмма как раз собиралась признаться женщине в истинных чувствах, чтобы и та дала ей совет следовать зову сердца вопреки голосу совести, взывающим к разуму где-то из затворок воспаленного происходящим сознания, но девушка никак не могла подобрать момента. Мать порхала вокруг, заставляя сменять одно платье на другое, будто бы нарочно не замечая, как её дочь делала всё это с большой неохотой.

Белый, молочный, айвори, жемчужный… У Эммы кружилась голова от форм, цветов и тканей. Глядя в собственное отображение, она готова была расплакаться от безысходности, не чувствуя поддержки самых родных в её болезненном отторжении всего того, что они для неё желали. Каждая похвала матери оставляла на душе болезненные ожоги. Каждый мечтательный вздох сестры заставлял сердце покрываться ледяной коркой ненависти к ней.

— Идеально, — все разом вздохнули, и лишь Эмма с тяжестью. Шелковое платье, избавленное лишних рюшей, бантов и оборок, представляло собой эталон красоты и изящности. Спина Эммы была полностью оголена, представляя обтянутые нежной молочной кожей выступающие линии лопаток и хребта. Спрятанные за длинными рукавами руки казались ещё тоньше, чем были на самом деле. Расклешенная юбка в пол дарила девушке некую воздушность и поднесенность, невзирая на всю тяжесть положения. — Повернись сюда, пожалуйста, — мать грубо отвернула дочь от зеркала, повернув лицом к окну. Ей всё-равно было тошно видеть себя в этом наряде.

Эмма грустно смотрела в окно, наблюдая за девушками, что беззаботно проходили мимо салона, необременяемы подобными пытками. Она завидовала им, мечтая оказаться среди них.

Пока мать колдовала над тем, чтобы сделать её красивую спину менее открытой, нельзя ведь было забывать о приличиях, Эмма ждала знака свыше, что указал бы ей правильный путь. Дал свободу в разбитое сердце человеку, что так искренне её любил, оставаясь на протяжении чуть больше пяти лет нелюбимым. Небеса должны были помочь ей.

Так и случилось. Внезапно напротив окна замерла фигура парня, лицо которого было до боли знакомым Эмме. Мэтью. Он жадно рассматривал девушку, прикусив нижнюю губу. Он заметил её совершенно случайно, проходя мимо места, где не надеялся даже встретить. Его лицо исказилось в гримасе крайнего отчаянья, у неё на глазах блеснули бусины слез.

Она убежала за ширму. Сбросила как-нибудь чёртово платье, почувствовав, как дышать стало легче без него. Переоделась в свою одежду и не стала ждать и минуты дольше, чтобы побежать к нему. Эмма была уверенна, что это был тот самый знак. Это было то самое спасенье, о котором она просила.

Мать с сестрой, пристыженные её грубым отталкивающим поведением, стояли снаружи. Женщина кричала на парня, вынуждая того оставить дочь в покое. Он совершенно не слушал её. Покачиваясь нервно на пятках, Мэтью ждал Эмму. Если только она сама скажет ему оставить её в покое раз и навсегда, то так он и сделает. Наверное, сделай она это и раньше, сейчас бы его здесь не было.

— Ты никуда с ним не пойдешь, — мать схватила её за локоть, успела девушка лишь оказаться снаружи. Прохожие оглядывались, наблюдая за семейной ссорой, разразившейся, подобно вулкану, прямо посреди тихой улицы. — Я не позволю тебе испортить свою жизнь ещё раз.

— Мы всего лишь поговорим, — заверила её Эмма, в мыслях умоляя Мэтью, только бы он попросил её бросить Ричарда. Парень просил её об этом лишь однажды, когда вернулся впервые, но тогда рана на сердце была слишком свежей, а простить его было так же тяжело, как оставить навсегда.

— Эмма… — женщина ослабила хватку, чем девушка и воспользовалась, освободив руку. — Не совершай глупостей, — более мягким тоном произнесла она. Эмма ничего не ответила. Глупостью ей казалось ответить Ричарду согласием, а этот разговор мог стать её единственным верным решением.

— Похоже, твоя мать совсем не изменилась. Она всё так же меня ненавидит, — произнес парень, как только они оказались в дрянной закусочной, где жутко воняло подгорелым мясом и маслом. Они сели за один из столиков, где девушка заметила хлебные крошки и следы от кетчупа, что ещё не успели убрать. Это место мало напоминало ресторан, где Ричард сделал ей предложение, но здесь девушка хотя бы чувствовала себя в своей тарелке.

— Она ещё больше тебя не взлюбила, когда ты уехал, не оставив по себе и следа, — без прежнего упрека ответила девушка. Она поднесла вверх руку, призывая официанта к их столику. Мужчина за её спиной громко срыгнул.

— Кажется, это было вечность тому назад. Шесть лет прошло, — он пристально смотрел на неё, наблюдая за реакцией на его слова, как к ним подошел официант. Парень в пропотевшей насквозь рубашке принялся вытирать стол, встав между ними стеной. Мэтью явно нервничал. Эмму это забавляло. — Но многое изменилось со времени нашей последней встречи, да? — продолжил он, когда парень ушел. Официант вернулся через пять секунд, подав им меню, насквозь пропитанное жиром, расплывшимся жуткими пятнами на бумаге.

— Я буду картофельные чипсы и жареную курицу, — произнесла Эмма, не смея притрагиваться к грязным страницам. Мэтью улыбнулся. Она всегда заказывала тоже самое. Ещё со времен, когда они вместе учились в университете.

— Мне тоже. Так ты выходишь замуж? — он не хотел переводить тему.

— Похоже на то, — их разговор не клеился, как было прежде, хотя оба ощущали себя не так как раньше. Мэтью чувствовал, как у него из рук ускользала последняя надежда на то, чтобы вернуть девушку, но он не решался рискнуть сделать это, ведь прежде его попытка потерпела неудачу. Он причинил Эмме слишком много боли. И так называемая дружба, которой они ограничились, была его единственным спасением. Теперь парень мог потерять и это.

— Я нашел работу, — вдруг выпалил он. — Купил небольшой дом в Брайтоне. Осел на месте, как говориться, — Мэтью продолжал наблюдать за её реакцией. Она так часто упрекала его в несобранности, несерьезности, бездействии. Он ведь ради неё одной и старался всё это устроить. — Платят прилично, как для начинающей компании. Теперь я буду клерком, вроде тех которых осуждал.

— Вроде меня, — девушка скромно улыбнулась. — Это хорошие новости. Я рада за тебя.

— Я за тебя тоже, — с трудом произнес он. Эмма сжала губы в тонкую полоску. Они снова оказались у пропасти тишины, что увеличивала между ними расстояние. — Когда-то ты хотела жить в Брайтоне, — осторожно продолжал он. Её губы снова растянулись в улыбке.

— Потому что там море, — вместе повторили они и засмеялись, как дети, забыв о неловкостях. Его ладонь нашла её. Их обоих будто ударило током от ненарочного прикосновения, разрушенного приходом официанта. Парень принес их заказ. Картофельные чипсы тонули в масле, курица местами была пережарена, вялый лист салата на краю тарелки выглядел, как нелепое извинение за невкусную еду. Тем не менее, их всё устраивало.

— Послушай, Эмма, — наконец-то произнес он, когда девушка начала расправляться с едой. — Ты уверена в своем выборе? — Мэтью затаил дыхание в ожидании ответа на вопрос, на который он, в конце концов, сумел решиться.

— А что можешь предложить мне ты? — парень шумно выдохнул. По крайней мере, она не начала с отказа, как прежде.

— Поехали со мной в Брайтон. Будем жить вместе. Ты сможешь устроиться в той же компании, где работаю я. Ты умная, поэтому обязательно сможешь найти себе работу без проблем. Мы будем вместе, как и хотели. Если бы ты только дала мне шанс, — он слишком резко схватил её за руку. Каждое его слово звучало настолько убедительно, что Эмма хотела согласиться в ту же секунду, позабыв о его прежнем предательстве. Девушка заставила себя посмотреть ему в глаза, чтобы убедится в том, что всё это не были пустые обещания. — Я был слишком молод и глуп. Меня выгнали с университета, домой возвращаться смысла не было. Я был в поисках себя и не хотел втягивать во всё это тебя, потому что тебя ждало будущее гораздо лучшее, чем я мог тебе предложить…

— Прекрати, — взмолилась она, шмыгнув раскрасневшимся носом. По розовым щекам пробежали соленые капли, которые парень тут же принялся вытирать.

— Мы должны быть вместе, Эмма. Мы созданы друг для друга, и ты знаешь это, — его футболка испачкалась маслом, когда он потянулся через весь стол, чтобы обхватить любимое лицо руками. — Посмотри на меня, Эмма, — девушка с трудом смогла поднять зеленые глаза на него. — Я люблю тебя. И я больше никогда не причиню тебе боли. Пожалуйста, не выходи за него замуж, — в его глазах была немая мольба.

Она ничего не смогла ему ответить. Сам же Мэтью чувствовал немалое облегчение. Он сделал всё, что было в его силах. Дальше был выбор за ней. Сама Эмма была убеждена, что уже сделала его, хотя обдумать предложение парня до конца всё же стоило. Она не могла поддаться сердечному рвению и всё бросить, как было. Но и ей самой стало легче от того, что Мэтью сказал.

Люди вокруг умолкли в ожидании её ответа, а Эмма всё по-прежнему молчала. Все ждали, пока парень наконец-таки поцелует девушку. Момент был, как будто для этого создан. Но публике пришлось разочароваться, потому что дальше ничего не произошло. Эмма утерла глаза салфеткой, не дав Мэтью ответа. Он достаточно хорошо её знал, чтобы ожидать его, поэтому не был разочарован развитием событий. Он попытался её вернуть, и она, кажется, сама хотела вернуться, ведь момент представился как нельзя лучший.

Мужчина за спиной Эммы громко чихнул. Они продолжили говорить о погоде. Мир снова начал кружится и не только вокруг них.

— Это мой адрес. Буду тебя ждать, — сказал ей напоследок парень, нежно поцеловав в щеку. Он боялся, что теперь она его точно оттолкнет, но Эмма не стала этого делать.

По дороге домой она представляла, как они оба сидели за двенадцатым столиком в «Amare». Мэтью заказал шампанское, куда предусмотрительно бросил обручальное кольцо. Она пришла, немного опоздав, но зато в красивом платье и с причёской, ведь догадывалась зачем он её пригласил туда. Они опустошили свои бокалы, а затем он стал перед ней на одно колено.

Эмма ответила ему: «Да!», не испытывая страха перед их общим будущим.

========== 3. ==========

«Я люблю тебя, но недостаточно, чтобы связать с тобой жизнь»

Эмма оставила записку на холодильнике, закрепив ту магнитом, что они купили во время последней поездки в Нью-Йорк. Этот магнит стал ещё одним напоминанием о том, почему в действительности она уходила, оставляя мужчину, что предлагал ей всё, ради шаткой уверенности в том, кто однажды её уже бросил. Она не хотела езжать в Америку на Рождество, намереваясь провести время с семьей, которого всегда, казалось, было мало. Ричард давил на неё, раз за разом оставляя повсюду намеки на Нью-Йорк, что мозолили ей глаза. Эмма по сей день не могла смотреть на яблоки.

Её уговорила мать. Небрежно выпалила, будто дома в ней никто не нуждался, надавив на больное. Эмма не ожидала услышать подобного от матери, но та, кажется, не находила в своих речах и капли яду, которым на деле было пропитано каждое слово. Они уехали в Нью-Йорк, и Эмма не купила ни единого сувенира на память.

Чемоданы с вещами она оставила в офисе ещё днем накануне, но Ричард этого не заметил. Всё, что он хотел видеть, это висящий посреди спальни чехол, где было спрятано белое, сковывающее тело в ответственность перед парнем, платье, а остальное было и не важно. Её шкаф опустел, прикроватная тумбочка освободилась от бумаг, что девушка долгое время не решалась убрать, пересматривая документы ещё и перед сном, исчезли все туалетные принадлежности.

- Приглашения на свадьбу я всё же не получу, - она заметила выглядывающего из кабинета шефа, что опирался о дверной косяк, когда Эмма освобождала рабочий стол.

- Вы никогда ещё так рано не появлялись на работе, - усмехнулась девушка.

- Решил попрощаться со своим лучшим работником, - они оба рассмеялись, заполняя смехом ещё пустые сонные стены, заливаемые лучами ленивого утреннего солнца. – Должен признать, до последнего надеялся, что вы передумаете.

Эмма с грустью смотрела на бывшее рабочее место, отмечая про себя, что и сама не прочь была здесь остаться. Но терпеть Ричарда она не могла и секундой больше, а потому вместе с ним должна была покидать и то, что ей действительно было дорого в городе, запятнанном затянувшимися недоотношениями, которые стоило прекратить гораздо раньше, уменьшив возможные риски.

Ей приносило удовольствие работать в офисе. Пусть первый год и был самым сложным, но Эмма сумела влиться в это движение, став его неотъемлемой частью. Было что-то буднично приятное в том, как начинался и заканчивался её день здесь. Эмме нравилось просыпаться каждый день пораньше, чтобы едва не самой первой ворваться в офис и настроить себя на работу. Ей нравилось находиться в переполненном метро или стоять в длинной очереди за кофе и булочками, что первым делом оставляла на столе шефа до того, как он придет полчаса спустя после неё, а затем заявляться в пустой офис, где её первые минут десять точно окружала оглушающая тишина. А затем начиналась работа. Бесконечные звонки, походы по городу и много документов. У неё даже не было времени на мысли о Ричарде и его удушающей любви (может, если бы и было, она решила всё намного раньше). Эмма чувствовала себя важной и о большем не просила. Ей от души нравилась изнурительная работа, ведь только благодаря ей девушка чувствовала себя живой.

Шеф согласился перевести её в филиал в Брайтоне. Это было не то самое, что в Лондоне, но тот сделал её главной там, хоть девушка просила о какой-либо работе. Ей казалось, будто там жизнь должна немного замедлиться, время нажмет на тормоза, но, может, так и лучше, когда рядом любимый человек?

Впервые за долгое время Эмма шла на риск. Оправдается тот или нет, зависело от воли случая. Тем не менее, надежды подносили девушку высоко к небу, мечты путались в облаках. Однажды она уже рискнула, поверив Мэтью. Зачем она идет на это снова?

- Это ведь ещё не конец, правда? – грустно спросила девушка, продолжая рассматривать всё вокруг. Среди белых стен и многочисленных перегородок, шума голосов и телефонных звонков, она чувствовала себя уютнее, чем дома.

- Определенно, нет.

Эмма разрешила себе прощальное объятие, в котором шеф не отказал. Этот мужчина дал ей билет в жизнь, о которой она мечтала и стремилась, прилагая премного усилий, и больше, чем была, девушка не могла быть благодарной.

Вытерев ребром ладони непрошенные слезы скорби по прошлой жизни, Эмма поспешила уйти, пока ненароком не надумала остаться. В любом случае билет в одну сторону уже был куплен и дороги назад не было.

Разместившись в неудобном кресле автобуса, Эмма подумала о том, нашел ли Ричард уже её записку. Прошлым вечером он вернулся домой гораздо позже обычного, к тому же изрядно пьяным. Она соврала о том, будто тоже праздновала девичник, когда полдня потратила на сбор вещей. Он должен был ещё спать после перепоя, но девушка с замиранием сердца думала о его реакции на её опрометчивый поступок. Все, чего ей хотелось, чтобы он понял и смог простить. Она не была той, что смогла бы сделать Ричарда счастливым. В глубине души и он должен был это понимать. Вопросом оставалось лишь, понимал ли он в действительности это?

Остановка в Брайтоне. До счастья, кажется, рукой подать, а Эмму снова мучали сомнения. Голос совести напоминал мамин. Он неустанно напоминал о том, как Мэтью однажды уже бросал её. Уехал, не оставив по себе и следа, словно она ничего не значила для него. Парень оставил привычную жизнь позади, а вместе с ней и Эмму. И пусть он возвращался, клялся, признавался в любви… Было ли это настоящим? Может, он просто привык к её отказам настолько, что и в этот раз его слова не значили ничего, кроме как ещё одной попытки, напротив которой Мэтью поставил очередную галочку в списке искупления.

Она протянула таксисту смятую бумажку с адресом. Руки дрожали. Эмма оглядывалась вокруг, пока мужчина изучал корявый почерк Мэтью. На вокзале собрались люди, которые провожали других, подолгу обнимая их и наслаждаясь последними поцелуями перед ненавистной разлукой, и те, что встречали, дождавшись счастливой долгожданной встречи. Кто-то выглядел уставшим после переезда, кто-то угрюмым, кто-то счастливым. Эмма чувствовала себя здесь чужой, но надеялась, что это было ненадолго.

- Это совсем недалеко. Вы могли бы и пешком добраться, - он вернул скомканный клочок бумаги обратно, обращая на себя рассеянное внимание девушки.

- Да, но у меня так много вещей, - Эмма показала на дорожную сумку, чемодан и чехол с ноутбуком, переброшенный через плечо.

- Ладно, садитесь, - произнес, в конце концов, мужчина, будто делал девушке услугу.

Они действительно добрались к дому меньше, чем за пять минут. Машина остановилась прямо напротив дверей, в которые ей предстояло войти, чтобы изменить свою жизнь навсегда. Эмма оставалась сидеть внутри, не решаясь выйти. Мужчина рассматривал её через зеркало, не решаясь поторапливать. В конце концов, чем дольше она оставалась в машине, тем больше должна была заплатить.

Это был один из разноцветных домов, прижавшихся друг к другу, будто от нестерпимого холода. В нем было два этажа роста, но Эмма предположила, что не больше трех комнат. Зачем на двоих нужно было больше? У неё не будет милого сада на заднем дворе или лужайки перед домой, где они могли бы проводить милые воскресные пикники. Но и это не беда. Зато рядом есть море. Они могли бы выбираться время от времени туда. Ещё не было гаража для автомобиля, припаркованного у шатающегося невысокого забора. И вообще этот дом был далек от дома её мечты, но им нужно было с чего-то начинать.

- Простите, - Эмма замотала головой, собирая все мысли воедино. Она достала кошелек и отдала деньги за поездку, после чего оказалась на улице один на один с собственным волнением.

Собрав все вещи, а вместе с ними и силу духа, Эмма приоткрыла калитку, нарушая невидимые границы личного пространства Мэтью, частью которого собиралась стать. Она чувствовала дежавю, как много лет тому назад, когда с большим нетерпением ожидала, как он прекратит свои саркастичные издевки и признается наконец-то в том, что нуждался в ней так же сильно, как и она в нем. Эмма так долго ждала этого, предавая саму себя, растаптывая гордость, убеждая мать, каким замечательным он был, чего кроме неё не замечал никто, и слишком отчаянно надеясь на взаимность, что проступала в каждом его взгляде. Она была особенна, и Эмме не нужно было в этом убеждаться, потому что к ней он относился лучше, чем к кому-либов кампусе.

Они познакомились при исключительно странных обстоятельствах. Она была с парнем на первом свидании, он был официантом. Мэтью то и дело, что отпускал в их сторону саркастические шутки, что раздражали Эмму больше, чем её спутника, что и на неё обращал мало внимания, когда за соседним столиком расположилась громкая компания девчонок. Вечер был испорчен, поэтому девушка даже не стала дожидаться десерта, оставив парня за столиком одного, что, кажется, его не весьма смутило.

После этого Эмма часто встречала его в общежитие, реже – в кампусе. Стоило ей заметить его однажды, как теперь он был везде. Иногда девушке приходила в голову мысль, будто парень преследовал её, но каждый раз, когда они встречались, он поддевал её ироничными замечаниями, что заставляло Эмму всё больше ненавидеть его. Между ними не могло ничего быть, пока до Эммы не дошли слухи о том, как Мэтью защищал её честь в глазах других, стоило кому-то не весьма лестно отозваться о ней или хотя бы пошутить. Это было мило и странно.

Они стали друзьями после того, как Эмма осмелилась первой подойти к Мэтью, чтобы поблагодарить. Ещё через полгода они начали встречаться, поддавшись силе тяготения, что влекла их неотрывно друг к другу. Счастье длилось почти год.

Девушка оставила вещи внизу небольшой лестницы. Переступая медленно через ступеньки, она всё ещё пребывала в нерешительности касательно своего решения, что должно было стать окончательным. Её руки тряслись, когда она осмелилась постучать в двери. Эмма переминалась с ноги на ногу, опустив голову вниз в нерешительности, пока поворот ключа в замочной скважине не заставил сердце упасть в пятки.

Эмма задержала дыхание, когда увидела перед собой Мэтью. Глаза заблестели от слёз, в горле застрял ком, из-за которого слова задерживались в грудной клетке без шанса вырваться наружу. Девушка неловко улыбнулась не в силах понять, рад ли он был видеть её или нет. Но Мэтью просто не верил, что перед ним была она, а потому стоял побелевший, словно перед ним был призрак девушки. Когда осознание, что это была реальность, дернуло парня за плечи, он обнял её. Прямо на крыльце Мэтью прокружил Эмму в воздухе, вдыхая такой родной ему запах шелковистых волос, что теперь были гораздо короче, чем раньше.

Она вернулась к нему. Спустя столько времени смогла простить и дать второй шанс. Парень успел потерять веру в это, когда она не удосужилась даже позвонить ему после той самой встречи. У него перед глазами стоял её образ в том самом белом платье, что он ненароком перехватил, проходя мимо магазина. Эмма выглядела в нем так прекрасно, наверное, как никогда раньше. Оно принадлежало ей, а она принадлежала другому. В этом платье ей предстояло идти под венец с тем, чье имя он даже не удосужился запомнить, но которому она навеки рисковала подарить своё сердце и свободу.

Эмма выбрала его. Она поверила ему, и о большем он не мог мечтать. Мэтью искоренил все страхи девушки за считанные минуты. Один поцелуй развеял шесть лет разлуки, будто тех и не было вовсе. Она никому не давала второго шанса. Может, зря?

- Думаю, если бы я вернулась к тебе сразу, мы не могли бы быть счастливыми. Это время пошло нам на пользу, - призналась спустя некоторое время Эмма.

- Если бы оно только шло быстрее, - ответил Мэтью, заключая девушку в теплых объятиях.

***

Привыкнуть к новой жизни оказалось сложнее, чем она могла себе представить. В Брайтоне время действительно замедлило свой ход, к чему Эмма не привыкла. Она по-прежнему приходила на работу раньше всех, но избавленная от участи поездки в метро и покупки кофе с булочками, девушка добиралась туда быстрее, из-за чего приходилось подолгу торчать там без дела, со скукой дожидаясь, когда рабочий день начнется. Возвращалась она, как по расписанию, в шесть, и от нечего делать готовила ужин, дожидаясь Мэтью, что возвращался часом позднее. Первое время это её нервировало. Она первой затевала ссоры, иногда даже на пустом месте. Взбалмошный по своей натуре Мэтью отвечал ей хоть и без тени упреков о Ричарде, который был так податлив её настроению. Они ссорились, пока воздух между ними не накалялся, что напоминало о прежних временах, и, невзирая на опасения Эммы, к середине ночи они забывали напрочь даже о причине спора, находя весьма интересные способы примирения.

Он купил ей собаку, чтобы она выгуливала её каждое утро и не приходила на работу раньше. Они каждый день после ужина шли гулять на пляж, вдыхая соленый запах моря. В плохую же погоду выбирались в ресторан, каждый раз в новый, изучая новые места раз за разом.

От Ричарда не было ни единой весточки. Мама позвонила всего раз, чтобы провести длинную тираду о том, как она пустила свою жизнь под откос. После этого перестала отвечать на звонки. Сестра не отвечала на сообщения. Отец принимал звонки, только когда был на работе и те длились не больше двух минут, которых хватало, чтобы узнать расположение дел.

Тем не менее, Эмма ни разу не жалела о совершенном выборе. Весь мир был против неё, но она не хотела под его натиском отступать от того, о чем так долго мечтала. Она продолжала любить Мэтью не меньше, чем любила его ещё в колледже. Девушка знала наверняка, он любил её так же сильно. Они слишком долго оставались в дураках, чтобы теперь стать ими снова. Упускать то, что у них было ещё раз, казалось самой большой глупостью.

Прошло три года, прежде чем они решили переехать в дом побольше. Они ездили из одного место в другое, чтобы Эмма выбрала то самое, в котором сможет навести семейный уют, о котором так долго мечтала. Она решила, что теперь у неё будет небольшой сад, лужайка с качелями и небольшим домиком на дереве и гораздо больше комнат для расширения её личного пространства. Брайтон начинал всё больше напоминать дом, место, где бы она хотела остаться и жить до конца своей жизни. Возвращаться ей всё-равно больше не было куда.

Был один из солнечных весенних дней, что готовили к лету с его безумной жарой. Эмма возвращалась с работы пораньше. Они договорились вечером встретиться в ресторане, хоть и погода располагала к прогулке. Она хотела прихорошится к вечеру, не в силах ускорить время к вечеру, чтобы рассказать Мэтью о новости, что свалилась ей самой, как снег на голову, но всё же обещала быть приятной.

Она спешила, чертыхаясь на ровном месте, что каждый раз лишь вызывало скорее улыбку, чем беспокойство. Волосы девушки были в полнейшем беспорядке, но она намеревалась это исправить. Выбившееся из неряшливого хвоста пряди лезли на глаза, но Эмма продолжала смеяться собственным мыслям в ответ, не обращая внимания на удивленных прохожих.

Оказавшись наконец-то дома, первым делом Эмма по привычке вытащила всю почту и принялась проверять её на ходу. Настроение всё ещё было приподнято, даже когда она споткнулась об одну из коробок, стоявших в коридоре. Уже меньше чем через неделю они будут в новом доме, начинать новую жизнь, ещё лучшую, чем была до этого.

Счета, документы с работы, городская газета, поздравительная открытка с прошедшей Пасхой от родителей Мэтью, журнал об интерьере и обустройстве дома, приглашение на свадьбу…

Эмма присела на край кровати, отбросив в сторону все бумаги, кроме одной. Ей был знаком оттенок белого, на котором были те же завитушки и украшения, что были ей до боли знакомыми. Подобные приглашения ей уже приходилось видеть, когда она готовилась к собственной свадьбе с Ричардом. Они были в точности такими же, не могла ведь она сойти с ума?

Девушка с замиранием сердца аккуратно открыла приглашение, чтобы прочитать:

«Приглашаем отведать бракосочетание Ричарда и Пенелопы, что состоится десятого мая в церкви святого Патрика. Будем рады Вашему присутствию!»

Он жениться на её сестре. Ещё и в день её рождения. Похоже, на встречу с Мэтью Эмма намеревалась немного опоздать.

========== 4. ==========

Она не хотела, чтобы Мэтью возвращался с ней домой, потому что подозревала, что добром это не закончиться, но поняла, что принять его предложение было не такой уж плохой идеей, ведь иначе она бы не добралась до родного города. Они останавливались посреди дороги каждые пятнадцать минут, потому что её тошнило. Сложно было не заметить, что это немного раздражало парня, но он не сказал ей и слова. Напротив даже пытался приободрить Эмму, что получалось с трудом. Дорога домой ещё никогда не казалось ей такой ужасной, будто само её эстетство сопротивлялось долгожданному возвращению.

Она узнала, что приглашение прислал отец. Остальные её по-прежнему не ждали. Мать отреклась от неё лишь из-за того, что Эмма выбрала не того, на кого полагалась женщина, поэтому она беспечно устроила будущее второй своей дочери. Почему-то Эмме было жаль Пенелопу в ровной степени, как и Ричарда. Она знала их обоих и представить не могла, как они могли ужиться вместе. А если их любовь была построена исключительно на привередливом желании матери завидеть Ричарда своим зятем, то дела обстояли ещё хуже, чем она могла себе представить.

Девушка почувствовала жжение в груди, когда они проехали табличку с приглашением в город, где она провела большую часть своей жизни. Вдруг её охватил страх перед предстоящей встречей с теми, кто избегал её последние годы. Мама, сестра, Ричард… Список был достаточно длинным, чтобы её охватило беспокойство.

Они проезжали знакомые улочки. Каждое место было исписано её собственной историей, у которой не было шанса повториться. На глазах девушки появились слезы, но они не душили её, а напротив облегчали душу от воспоминаний, которым она предалась. Страх спал с её души, уступив место радости счастливых воспоминаний. Надолго ли?

— Помнишь, как я приехал знакомиться с твоими родителя? — Мэтью ухмыльнулся, заставив её вспомнить и тот день. По правде говоря, он был ужасен, но теперь это вызывало лишь смех. Тогда Мэтью заставил её немало понервничать, опоздав на ужин с родителями. К тому же заявился туда изувеченным свежими царапинами и кровоподтеками на лице. Он рассыпался в грубостях, проступающих в нетерпеливо раздражительном тоне. Они поссорились просто за столом, пока он первым не ушел, оставив её наедине с разъярённой матерью, в сознании которой навсегда утвердилось мнение о нем.

Эмма уговорила его прийти на ещё один ужин, что он сделал лишь из-за того, что для неё это было важно. Пришел с цветами и извинениями, чего уже было недостаточно. Через полгода, когда Мэтью исчез, вместо утешений Эмма получила ядовитое — «Другого от него и не ожидала», что лишь увеличило пропасть между ней и матерью, заполнить которую было не под силу даже Ричарду.

Они остановились в гостинице. Эмма не была уверена, что дома их захотят принять. Она прислала отцу сообщение о прибытии, но тот не ответил. Наверное, не заметил. Девушка приняла душ, переоделась и решила дольше не тянуть, чтобы встретиться с семьей и впервые ли не просить прощения, а дать им шанс заслужить её.

— Может, мне лучше пойти с тобой? — спросил Мэтью, когда Эмма делала последние штрихи в незамысловатом макияже.

— Ты и сам знаешь, что лучше мне идти одной, — она улыбнулась ему через отражение в зеркале. — Это ведь всего лишь мои родители и сестра. Что плохого они могут мне сделать?

— Да, но ещё там будет этот, — он тяжело вздохнул. Было похоже на то, что он, правда, всё ещё ревновал её к Ричарду. Хотя оснований для того не было.

— Он меньшее, о чем ты должен беспокоиться, — Эмма повернулась к парню. Она подошла к нему, взяла аккуратно за подбородок и наградила сладким поцелуем. — Я полностью и всецело твоя, — он улыбнулся. Это был хороший знак. — Всё, мне пора.

Ноги сами вели её к дому. По дороге она встретила несколько знакомых лиц, что смотрели на неё с неким сочувствием, будто свадьба сестры с бывшим парнем была для неё трагедией. Они искренне удивлялись её появлению, считая годы, которые не виделись с ней. Эмме постоянно приходилось напоминать о том, что она спешила, совершенно не жалея о собственной бестактности, что и без того не была присуща жителям маленького городка, где обсуждали всех и каждого.

Добравшись наконец-то до места, что напоминало ей о счастливом детстве с его беззаботностью и радостью, она снова не смогла сдержать слез. Чёртовы гормоны давали о себе знать. Не будучи по своей натуре человеком сентиментальным, Эмма не была из тех, кто лелеял воспоминания о прошлом, огорчаясь их невозвратности. Она умела радоваться сегодняшнему дню, даже если небо было облачным.

Девушка остановилась напротив небольшого одноэтажного домика с островерхой крышей. Кустарники с колючими розами, за которыми её мать ухаживала больше, чем за дочерьми, как всегда цвели, заполняя воздух сладким запахом роз, который Эмма ненавидела больше всего на свете. Калитка всё так же скрипела, приветствуя её дома, старый пес Минни сразу узнал её, принявшись весело махать хвостом и прыгать на неё, будто время было над ним не подвластно.

Двери дома были открыты, что означало лишь то, что в нем кто-то был. Те же обои, тот же запах. В этом месте время остановилось. Эмма громко шмыгнула носом, теряясь в прекрасном забытие. Как бы сильно её здесь не хотели видеть, девушка искренне радовалась возвращению.

В гостиной никого не оказалось. Абсолютная тишина резала уши. Эмма оглядывалась вокруг, но не видела никого, кто встретил бы её, заключил в объятие или облил грязью за неожиданное возвращение.

Она остановилась напротив стены с фотографиями в рамках, что они с Пенелопой сами сделали, выбрав лучшие кадры. И вот оно — первое изменения. На стене не оказалось ни одного снимка, где была бы она. Мать стерла со стен дома воспоминания о ней, и это ранило девушку в самое сердце. Не став выискивать в доме хоть одну живую душу, Эмма побежала в свою комнату, опасаясь самого худшего. Она безуспешно дернула ручку, но дверь не поддалась. Они поставили на неё замок. Из злости девушка стала колотить по двери кулаками, будто это могло чем-то помочь. Безутешные попытки закончились новыми всхлипываниями, которые ей самой уже порядком осточертели. За глупые крокодильи слезы она злилась на себя ещё больше, отчего стучала по двери всё сильнее, чувствуя слабость во всем теле.

— Что за… Эй, что ты делаешь? — кто-то резко схватил её за плечи и отдернул резким движением от двери. Когда она повернулась, то через туман слёз заметила размытый силуэт Ричарда, что стоял оторопелый от неожиданной встречи. Он сделал неуверенный шаг назад, не стесняясь разглядывать её, не веря собственным глазам. — Что ты здесь делаешь? — его тон стал прохладным. Парень сложил руки впереди себя, радужки глаз покрылись ледяной корочкой.

— У моей сестры свадьба, а ты спрашиваешь, что я здесь делаю? — она утерла глаза ребром ладони, выдавив из себя грустную усмешку. — Где все? — Эмма выдохнула через рот, собираясь с мыслями. Она смотрела на Ричарда с теплом в глазах, когда от него отдавало прохладой.

— Уехали в Лондон за некоторыми покупками. К вечеру должны вернуться, — он отвернулся от неё. Ему было невыносимо смотреть на неё, слышать её голос, чувствовать её присутствие рядом. — Тебя здесь никто не ждал, Эмма. Зачем ты приехала? — Ричард попытался уколоть её, задеть за живое, и она не могла его в этом винить.

— Хотела поговорить…

— Спустя три года? Я уж думал, что больше, чем на жалкую записку и не могу рассчитывать. И вот ты предлагаешь мне целый разговор, — он выпустил сиплый смех, разрезающий Эмму пополам. Он не простил её. Он всё ещё таил в душе обиду.

— Ричард, — её голос звучал мягко и, к удивлению самой Эммы, спокойно. Девушка заметила, как его передернуло от того, что она произнесла его имя. Кажется, для него это было слишком. — Посмотри на меня и скажи, почему ты женишься на Пенелопе?

Парень поднял на неё глаза, полные ненависти. Он никогда раньше не смотрел на неё с такой злобой. В нем не осталось и капли любви, которой она так сильно пренебрегла. Эмма чувствовала напряжение, что словно натянутая нить, мешало им нарушить временной барьер, которому она сама положила начало.

— Сразу после того, как ответишь, почему ушла от меня? — огрызнулся парень, оставив в прошлом всю нежность и трепетность в отношении той, которую раньше любил.

— Мне было страшно, — голос Эммы надломился, но она не стала утаивать правды. — Я не была уверена, что…

— Что любила меня? Почему нельзя было просто сказать мне это? — он сделал шаг вперед, она два назад. Ричард пугал её до чертиков, но ей нужно было объясниться перед ним, поставить точку там, где давно должна была.

— Я не хотела разбивать тебе сердце.

— О, уход за два дня до свадьбы явно дался мне с легкостью. Мне ничего не стоило пережить это, — Ричард пускал яд, будучи как никогда безжалостным. Эмма совершила плохой поступок, разбив его сердце несколькими словами, но девушка считала, будто не заслуживала подобного отношения к себе. В конце концов, она ведь каялась в содеянном. Почему этого было мало для человека, что сумел пойти дальше и найти другую любовь?

— Рич, пожалуйста, — взмолилась девушка. Её голос звучал напугано. Он и сам понял, что чересчур напугал её, а потому решил взять себя в руки. Казалось, его уже вечность никто не называл Ричем. Он позволял это только ей. И вот теперь она бессовестно пользовалась этим, чтобы сломить его окончательно. — Давай, успокоимся, — Эмма подняла обе руки, будто сдавалась. Он сдался уже давно.

Его плечи опустились, тело обмякло. Ричард устало упал в старое кресло, купленное её отцом на барахолке, Эмма же осторожно опустилась на диван, расположившись напротив него. Их отделяло всего несколько шагов, но они являли собой пропасть, над которой девушка безучастно намеревалась построить шаткий мост взаимопонимания.

— У нас не было шанса на счастье. Я тебя не любила.

— Прямо-таки ни разу за всё время? — усмирив ярость, Ричард придал своему голосу скорби. Всегда счастливый, он поддерживал в ней подобие оптимизма, который Эмма тщательно отрицала, хоть и делала вид, будто с ней это срабатывало. Он мог заражать её безудержным пустым смехом или заверять в том, что всё было в порядке, когда на деле так не было. Ричард никогда не сдавался и любил девушку за ту же отличительную черту, что ввела её вверх по карьерной лестнице. И вот это всё исчезло. Ушло вместе с ней.

Эмма отрицательно покачала головой в ответ. У него никогда не было шанса.

— Хотя бы теперь ты счастлива? — он спросил это как бы, между прочем, надеясь и сейчас получить отрицательный ответ. Глаза Эммы наполнились виной. Это «да» звучало не так неуверенно, как в тот вечер в ресторане, когда она дала ему несбыточную надежду.

— Ты всё ещё не ответил на мой вопрос.

Он протяжно выдохнул. Откинул голову назад, будто собирался с мыслями, что на самом деле плавали на поверхности, вынуждая сказать горькую правду. Внутри ещё жгло от досады. В глубине души парень надеялся, что свадьба сестры заставит её вернуться, но в то же время боялся этого больше всего. И ещё больше боялся увидеть её счастливой. Без него.

Без неё ему было совсем скверно. Ричарду хотелось удалить из памяти отрывок из жизни, когда он проснулся в послеобеденное время и заметил на холодильнике чёртову записку. Лучше бы она исчезла бесследно, лучше уж умерла.

Он позвонил её матери спустя десять минут, спросить было ли ей что-то об этом известно. Она пыталась связаться с дочерью, но безуспешно. Эмма ушла, и надежды на её возвращение не было, как и на прежнюю жизнь.

Каждый вечер пятницы он приводил домой девушку, изменяя с ней Эмме. Каждый раз он надеялся, что она вернется и застанет его за изменой и ей будет так же больно, как и ему. Субботы и воскресенья не существовали, поскольку парень напивался до абсолютного забытья. Каждое утро понедельника было для него сродни лотереи — где он проснется в этот раз. На работе не заладилось. Он не справлялся с обязанности и категорически отказывался исправляться. Ричард стал много грубить даже на будничное «Доброе утро» и курить в местах, где этого нельзя было делать. Он проклинал Эмму, жалуясь на её бессердечность всем вокруг, будто их это хоть сколько-нибудь волновало.

А затем в его жизни появилась Пенелопа. Она не была Эммой, но внешне они были так схожи, что соблазн был слишком велик. Ричард научился не замечать отличия в сестрах, воображая любимую Эмму на месте её несуразной копии в виде Пенелопы. Он и обходился с девушкой совсем иначе, но она не возражала, будто и желала большего. Она явно не знала, чего заслуживала, иначе бросила бы его уже спустя месяц отношений.

Ричард сам не понимал, как дошло до того, что он сделал Пенелопе предложение. Он поклялся себе, что больше никогда не совершит подобной оплошности, но прошлое кольнуло больнее обычного, дав о себе вспомнить в день, когда он сделал злополучное предложение Эмме. Это получилось само собой. Не было дорогого ресторана, шампанского и даже кольца. Они лежали в постели, он задал простой вопрос, она ответила согласием. Он даже не почувствовал важности этого момента, потому что это не было важно ни для одного из них.

— Ричард…

— Я сделал это из-за тебя. Тебе назло. Довольна?

Она даже не притворилась удивленной. Он просто подтвердил её худшие опасения.

— Не делай этого. Не разбивай сердце ни себе, ни Пенелопе. У вас обоих ещё будет шанс полюбить… — девушка начала быстро тараторить, пока Ричард удивленно смотрел на неё и не мог поверить, что она действительно несла всю эту чушь.

— У меня будет шанс, только если ты вернешься ко мне. Ты ведь не собираешься этого делать? — опять он взялся за старое.

— Ричард, я не могу.

— Конечно, ты здесь, чтобы образумить меня. Ты ко всем бывшим возвращаешься, налаживая их жизни так, как тебе нравиться? Помню того парня, что пытался вернуть тебя в самом начале наших отношений. Ты удостоверилась в том, что его жизнь налажена, как следует? — он снова вернулся к горькой иронии. Но Эмма снова приняла виноватый вид, не вымолвив в ответ ни слова. Ричард смотрел на неё и не мог поверить, что самая безумная его догадка оказалась верной. — Ты бросила меня ради него?

— Я люблю его, — смело призналась она. Её голос даже не дрогнул, в отличие от самого Ричарда, которого передернуло от этих слов.

— Ничего. Пройдет совсем немного, он сделает тебе предложение, ты и его бросишь. Или ты уже сумела побороть страх? — он выдал нервный смешок.

— Я беременна, — Эмма сводила его с ума всё больше. Ричард сидел, безмолвно хлопая глазами, чувствуя, как пустота внутри него разрасталась. И эта большая чёрная дыра глотала без остатка его чувства, превращая их в кровавое месиво.

— Ладно, с меня хватит, — Ричард поднялся с места. Ему резко захотелось напиться, и он не хотел медлить с этим. — Тебе, наверное, пора возвращаться к своему мужчине.

— То, что было между нами, его не касается. Это история обо мне и тебе. Мне искренне жаль, что я позволяла тебе любить меня все эти годы, не давая ничего взамен. Я знала, как много значила для тебя, и мне стыдно за этот поступок. Прошу пойми, я не могла сделать иначе. Я всего лишь хотела, чтобы ты отпустил меня, но ты и сейчас отказываешься это делать. Ричард, пожалуйста, сделай это ради нас обоих. Отпусти, — она поднялась следом за ним, но не стала отходить в сторону, когда поняла, что расстояние между ними было ничтожное. Эмма напротив, заметив, как парень смягчился, подошла ближе и обхватила его лицо руками, заставив смотреть ей в глаза. — Обещай мне.

— Я не могу, — его глаза слезились. Боль с каждой секундой становилось всё острее. Её лицо было так близко. Она была рядом. Ричард так долго об этом мечтал, что искусился, подавшись немного вперед, чтобы поцеловать девушку. — Эмма…

— Ты должен! — её ладони опустились на его плечи и сильно сжали их. — Ричард, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Сделай это хотя бы для меня… Ладно?

— Я постараюсь, — ответил он, наконец, устав сопротивляться. Эмма довольно улыбнулась. Её душа и совесть были чисты перед ним. Она была спокойна.

— Я больше не побеспокою тебя, — пообещала на прощание девушка. Ричард в подобном её не заверял, спрятав в глубине души надежду на случайную встречу.

Она снова ушла от него. В этот раз навсегда, хотя жизнь могла приготовить им неожиданный сюрприз. Он смотрел ей вслед. Эмма унесла с собой часть его жизни, истраченную на безответную любовь в той, что всё это время любила другого. И всё же в этот раз он дал себе иное обещание — забыть и жить заново, не делая этого назло.

Эмма же заперла двери в прошлое. Оставила эту книгу завершенную. История обрела свой логический конец. Она была уверена, что Ричард придержется своего слова. Он сможет наладить свою жизнь, где его перестанет преследовать её призрак. Эмма ушла со спокойной душой, мечтая, как однажды встретит его с другой, а её он даже не узнает.