Большое путешествие (ЛП) [Дэвид Аллен Дрейк] (fb2) читать онлайн

Дэвид Дрейк

Большое путешествие

Перевод с английского Белоголова А.Б.

* * *

Эдит Минчо ждала, пока ее друг и работодатель, сэр Хакон Несслер, четырнадцатый Граф Грейтгап, выйдет из посадочного люка шаттла на грунт «Надежды». Он споткнулся. Граф был хорошим космонавтом, настолько хорошим, что его тело приспособилось к ритмичным колебаниям искусственной гравитации во время пятидневного путешествия на борту потрепанного шаттла, и столь же потрепанного материнского корабля.

— Уфф! — произнес он. Сдвоенный звук напомнил Минчо, что они все еще держали в ушах подключенные интеркомы, которые были нужны, чтобы говорить друг с другом через шум маленького грузового судна. Она вынула свой наушник из левого слухового прохода и вернула его в защитный футляр.

«Надежда» мало что могла сказать о себе, как о планете, но, по крайней мере, ее гравитация оставалась на постоянном уровне. Быстрая адаптация графа теперь обманывала его, хотя Минчо знала, что через несколько часов он придет в норму. Уже не в первый раз она завидовала высокому юноше. Она была всего лишь на двадцать лет старше своего ученика, всего лишь миг для общества с древней историей, но иногда он заставлял ее чувствовать себя старой.

Минчо высадилась с чуть большим достоинством, чем багаж, который команда начала выбрасывать через люк, как только она его открыла. Она не была хорошим космонавтом, ни при каких раскладах воображения, и почти любого бы тошнило от условий на борту таких кораблей, как «Эрл Грейтгап»…

Минчо заставила себя остановиться, напомнив себе, что ее работодатель решил путешествовать хотя бы частично инкогнито. Его восшествие в титул отца было столь же недавним, сколь и неожиданным, и в местах, столь же подверженных беззаконию, как это, было обычным благоразумием казаться не более способным к выкупу, чем это необходимо. Это обстоятельство чрезвычайно раздражало его камердинера, и не было никакого смысла скрывать, что он, по крайней мере, богат. Но признание принадлежности к аристократии, казалось, делало его еще более привлекательным в качестве потенциального источника дохода, и поэтому он путешествовал как простой сэр Хакон Несслер.

— «И лучший способ поддержать это, сделать так, чтобы его попутчики помнили его официальное имя», — подумала Минчо. Она мысленно встряхнулась, взяла из растущей кучи сумок маленький чемоданчик, в котором лежали ее персональный компьютер и дневник, и повернулась, чтобы осмотреть окрестности.

У нее перехватило дыхание. На далеком горизонте мерцала линия из шести хрустальных пилонов. Они были точно такими, как описал их Кальприадес в своем обзоре Миров Альфаны, написанном пятьсот лет назад и все еще наиболее полном труде об исчезнувших доисторических звездных путешественниках. Если головокружение и желудок, на успокоение которых уйдет несколько дней, были ценой, необходимой для того, чтобы увидеть остатки цивилизации Альфаны воочию, то Минчо охотно заплатит за это.

Посадочное поле представляло собой обычную грязь, почерневшую от протекшей смазки там, где садящиеся суда вбивали в грунт ее обширные пятна. Присутствовало еще с полдюжины судов, большинство из которых были грузовыми тендерами для внутрисистемных грузовых перевозок без парусов Варшавского. В дальнем конце поля стоял большой катер с потертыми намеками на позолоту. Дюжина мужчин и женщин в мешковатых серых мундирах появились из тени катера, и направилась к Несслеру и Минчо.

Столица планеты «Надежда» и Отделение по Связям с Лигой находились здесь, в Куперсбурге. С поля все, что Минчо могла видеть в смысле цивилизации, были дома, крытые тяжелым пластиком в километре к северу.

Остальная часть команды Несслера ждала высадки, пока экипаж шаттла не свалил багаж в большую кучу. Бересфорд, личный слуга Несслера, был скорее зеленым, чем румяным; Ровальд, техник записи, выглядела так, словно ее выкопали после недели похорон. Минчо подташнивало, но, по крайней мере, она могла сказать себе, что путешествует лучше этих двоих.

Несслер вытаращил свои глаза, чтобы рассмотреть Шесть Пилонов. Кальприадес утверждал, что башни когда-то были соединены мостом из тончайшего хрусталя, но с такого расстояния никаких признаков этого моста не было видно. Пилоны стояли посреди равнины без видимых причин для своего существования.

— Надежда! — пробормотал Бересфорд. Это был коренастый невысокий человек, на сорок лет старше своего хозяина и зависимый от Несслеров Грейтгап, как и все его предки мужского пола, жившие в этом поселении. — Здесь чертовски мало того, что я могу увидеть.

— Первоначально она называлась Саламис, но Тевтонский Орден переименовал ее в Хаупт, когда сделал своей столицей, — объяснила Минчо. — Произношение пришло в упадок вместе со всем остальным, что связано с Орденом. Постепенно Хаупт превратилось в Хоуп, то есть в «Надежду».

— И это тоже хорошо, — сказал Несслер, со щелчком закрывая свой фотоприемник. Ему было двадцать два стандартных года, и у него был хороший ум, а также яростный энтузиазм по отношению к тому, что он делал. Когда он проявил интерес своего учителя к Альфанам, этот энтузиазм превратился для них обоих в путешествие по Альфанским мирам. По их возвращении сэр Хакон вступит в управление одним из самых больших личных состояний системы Мантикоры, а также в один из ее старейших титулов. — Настоящий узел гадюк, этот участок. Хотя...

Он перевел взгляд на лачуги Куперсбурга с пластиковыми крышами и поиграл с фотоприемником, но открывать его не стал. — Я бы не сказал, что членство в Лиге сделало много для любого из миров, которые мы посетили в этом регионе.

Ровальд нашла ящики с ее оборудованием, но у нее не было, ни сил, ни энтузиазма, чтобы поднять их из кучи. Она была хрупкой женщиной, по крайней мере, возраста Бересфорда, с интуитивным пониманием электронных схем, но без претензий.

Со здоровьем Ровальд все было в порядке, но события показали, что ее психика недостаточно устойчива к тяготам путешествия здесь, на краю колонизированной вселенной. Минчо боялась, что скоро им придется отослать техника домой, и не было ни малейшего шанса, что они найдут кого-нибудь, столь же хорошего специалиста, чтобы заменить ее.

— Двенадцатый регион стал захолустьем с тех пор, как исчезли Альфаны, — согласилась Минчо. — Лига использует его как свалку для персонала, который мог бы причинить реальный вред, если бы они были где-то важны.

Бересфорд сплюнул. — А эта песочница — точно нет, — сказал он.

Планета Саламис получила одну из первых колоний с экипажами кораблей нового поколения. После недолгого пребывания под названием Гаупт при Тевтонском Ордене в начале периода Варшавского — «расцвет» был слишком позитивным термином, чтобы описать эру, в течение которой эти психопатические жестокие люди правили четырьмя соседними звездными системами — планета опустилась почти до варварства, прежде чем ее вновь открыли.

Как «Надежда», она присоединилась к Солнечной Лиге в надежде, что это поможет ее улучшению, но ничего особо не изменилось. «Надежда» не обладала уникальными минеральными или сельскохозяйственными ресурсами. Почва и климат позволяли выращивать стандартные для Земли культуры с орошением грунтовыми водами, поэтому Надежда содержала небольшие шахты и производственные комплексы в соседних системах. Весь этот регион был на редкость лишен туннельных переходов, и поскольку он находился на краю заселенной людьми сферы, не было даже шанса сделать промежуточную остановку за счет торговли.

Цивилизация Альфанов была единственной причиной, по которой кто-либо из развитых миров интересовался Надеждой, и трудности путешествия в этот регион означали, что такой интерес обычно оставался отдаленным. Никто не знал, как выглядели Альфаны; даже название было придумано Кальприадесом, потому что он считал их первой расой в галактике Млечный Путь, способной к звездным полетам.

Альфаны построили в кристаллах, по меньшей мере, на десятках миров, известных людям, огромные парящие структуры, которые сохранились только в виде разрушенных останков. Лава, разлившаяся над Альфанским городом на Тессероу, была датирована 100000 лет до Переселения. Насколько древнее могли быть руины, можно было только догадываться.

Помимо своей структуры, Альфаны оставили кристаллы размером с орех, которые образовывали голограммы в воздухе над ними при воздействии переменного тока. Кальприадес утверждал, что кристаллы были книгами, и большинство ученых, последовавших за ним, согласились с этим. Немногие из найденных до сих пор кристаллов были целыми, и их формы менялись в зависимости от частоты и интенсивности приложенного тока.

Чтобы расшифровать образцы, ученый сначала должен был определить правильный ввод, и на этот счет существовало столько же теорий, сколько и ученых. Кристаллы могли быть книгами, но они давали не больше информации об Альфанах, чем сверкающие скелеты Альфанских городов.

Экипаж шаттла грузового корабля «Клипспрингер», состоящий из четырех человек, начал уходить. Они закрепили свое судно, проведя тяжелую цепь вокруг люка и через скобу, приваренную к корпусу, а затем заперев ее на висячий замок. И все же они искоса поглядывали на людей, ковыляющих от катера.

— Капитан Кейдж? Несслер резко окликнул хозяина, который сопровождал их. — Можем ли мы ожидать прибытия портовых чиновников в ближайшее время?

— Нет, вы должны сами обратиться к представителю Лиги, — пробормотал Кейдж. Он набил рот жевательным табаком, как только шаттл коснулся земли, и ему было куда сплюнуть. — Здесь есть торговец по имени Сингх, который присматривает за такими группами, как вы, из Внутренних Миров. Я скажу ему, что на поле прибыли представители Мантикоры, и он пошлет кого-нибудь за вами.

— Черт бы побрал такое дело, — пробормотал Бересфорд, уперев руки в бока и глядя на людей, подошедших от катера. — А вы кто? — спросил он у приземистой мрачной женщины, шедшей впереди.

— Пожалуйста, добрый господин, — сказала она. — Вы можете дать нам поесть? Мы очень голодны.

— Ладно, вот вам план действий! — сказал Бересфорд. — Сэр Хакон мог бы купить всю эту планету, если бы захотел. Если вы заберете этот багаж и доставите его к мистеру Сингху, еда будет вам обеспечена. Он хлопнул в ладоши. — Но поспешите!

— Одну минуту, Бересфорд, — сказал Несслер, нахмурившись. — Мадам, вы служите в Лиге?

Женщина похлопала себя по глазам, ушам и, наконец, по губам обеими руками в жесте смиреной покорности. — Добрый сэр, — сказала она, — я старшина Ройстон. Мы астронавты Мелунгеона с корабля «Полковник Араби». Пожалуйста, мы понесем ваши вещи. Мистер Сингх — хороший человек. Он часто дает нам пищу.

— Вы потерпели кораблекрушение? — спросил Несслер с растущим недоумением.

Великое Герцогство Мелунгеон лежало на галактическом юге Солнечной Лиги. Мелунгеон был редким туристическим местом для богатых Мантикорцев, особенно тех, кто любил охотиться на диких животных в условиях, где все удобства были доступны тем, кто мог заплатить за них, но из всего, что Минчо слышала, это было скорее экзотическое, чем действительно цивилизованное место.

Старшина начала повторять свое приветствие. Минчо схватила ее за руку, чтобы предотвратить унижение, которое она находила жутким.

— Нет, Добрый Сэр, — сказала Ройстон с озабоченным видом, чтобы убедиться, что Несслер не собирается ее ударить. — Корабль на орбите. Мы останемся с катером, пока остальная команда будет что-то копать для Лорда Орлоффа, но еды для нас нет.

Несслер поморщился. — Да, хорошо, — сказал он. — Отнесите наш багаж мистеру Сингху, и я прослежу, чтобы вас накормили.

Бросив взгляд на Минчо, чтобы убедиться, что они вместе, Несслер отправился в Куперсбург своей обычной длинноногой походкой. Минчо легко поспевала за ним, хотя ей приходилось делать три шага, в то время как Несслер делал два. Она шла по жизни с неистовой энергией, которая контрастировала с кажущейся непринужденностью ее ученика, но оба они сумели достичь своих целей.

— Я надеялся увидеть здесь ворчунов, — сказал Несслер. — Кальприадес уверял, что они были обычны на «Надежде». Конечно, прошло пятьсот лет...

— Относительно, конечно, — рассудительно поправила Минчо. — Я не ожидала, что найду их рядом с посадочной площадкой. Похоже, им не нравятся запахи нефти, а такие маленькие суденышки, — она указала пальцем на поле позади них, — всегда пропускают масло и гидравлическую жидкость.

Несслер вздохнул. — Пожалуй, — неохотно согласился он. — И я не думаю, что они действительно могут быть Альфанцами, как бы мне ни хотелось в это верить.

Ворчуны были чешуйчатыми, зарывающимися в землю травоядными животными с весом взрослых особей около тридцати килограммов. Они были найдены на большинстве миров с остатками Альфанской материи — и наоборот. Ворчуны были мягкосердечны и довольно медлительны, без средств защиты. То, что они смогли выжить, объяснялось тем, что ни на одной планете, где обитали ворчуны, не осталось хищников крупнее таксы. Это не было случайностью, потому что во многих случаях ископаемые летописи упоминали крупных хищников.

Кальприадес принял как символ веры, что ворчуны сами были потомками его Альфанов. Другие ученые, почти все, кто посещал миры Альфанов, верили, что ворчуны были домашними животными или даже пищевыми животными, а не самими Альфанами.

Минчо держалась непредубежденно, пока сама не увидела этих существ в первый раз. Если ворчуны были потомками путешествующих по звездам строителей кристаллических форм, то процесс нравственного упадка продолжался гораздо дольше, чем сто тысяч лет.

Несслер оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что остальные сопровождающие лица находятся позади них. Дюжина Мелунгеонцев флегматично топала с багажом, в то время как Ройстон выкрикивала ритм шага.

Ровальд была в самом конце шеренги. Техник все еще выглядела бледной, но ей удалось улыбнуться, когда Несслер крикнул ей в качестве поощрения: — Мы почти дошли.

— Мы проведем здесь немного времени, на «Надежде», — тихо сказал Несслер, обращаясь к Минчо. — Но если она не встанет на ноги, боюсь, мне придется устроить ее возвращение домой.

Бересфорд подбежал к Несслеру и Минчо, размахивая руками в такт шагам. — Просто позор, как обращаются с этими беднягами, — сказал он, поравнявшись с ними. — Ройстон говорит, что лорд Орлофф, то есть их капитан, бросил их на произвол судьбы, и они уже полгода не получают жалованья. Они просили милостыню. Вы можете себе это представить? Что это за флот, который заставляет своих космолетчиков попрошайничать на такой грязной планете, как эта?

— Флот? — удивленно спросил Несслер. — Разве «Полковник Араби» — Мелунгеонский военный корабль?

Бересфорд быстро кивнул. — Это, безусловно, так, — сказал он. — Легкий крейсер, хотя я не знаю, что это значит, и откуда они взялись. Ройстон говорит, что капитан — большой любитель всяких диковинок, и он приехал сюда, чтобы перевезти Альфанское здание в музей Герцога на Теллико.

Минчо от удивления оступилась. — Взять здание? — сказала она. — Боже Всемогущий! Несомненно, они не смогут этого сделать?

Бересфорд пожал плечами. — Она говорит, что Орлофф заставил большую часть команды обкапывать одну из башен, видимых на горизонте, — сказал он. Он ткнул пальцем в сторону Шести Пилонов. — Они не привезли никакого оборудования, просто купили здесь лопаты и кирки, потому, что это все, что можно заполучить на «Надежде».

Он пренебрежительно сплюнул в летящую пыль. — Какая-то экспедиция, а? Орлофф звучит для меня как тупоголовая колючка, несмотря на то, что перед его именем стоит слово «лорд».

— Бересфорд, следите за своим языком, — сказал Несслер с необычной для него резкостью. — Люди могут быть джентльменами, даже если они не из системы Мантикоры.

— Конечно, могут, сэр, — ответил слуга упавшим голосом. Он покачал головой. — Прошу прощения.

— Не могу поверить, что кто-то попытается сдвинуть один из пилонов, — пробормотала Минчо. — И отправить в Теллико, конечно же.

—Не совсем в галактический научный центр, не так ли? — сказал Несслер тоном неодобрения. — В Мелунгеоне дворянство отдается прихотям, я бы так сказал. Возможно, весьма прискорбно, что у лорда Орлоффа, похоже, есть прихоть к артефактам Альфаны.

Он не потерпел того, чтобы его слуга называл собрата-аристократа тупоголовым варваром, но Минчо подозревала, что в глубине души он согласен с оценкой Бересфорда о том, что кто-то пытается сдвинуть одно из самых больших и прекрасно сохранившихся сооружений Альфаны. Конечно, Минчо согласилась.

Они добрались до окраин Куперсбурга. Вблизи его здания казались более внушительными, чем на расстоянии. Они были построены из супеси, стабилизированной пластификатором на основе целлюлозы, материала столь же прочного, как известковый бетон, и гораздо легче поддающегося формованию до того, как он застынет. Многие из местных жителей придавали естественный серовато-коричневый цвет красками, добавляемыми в строительную смесь или наружной окраской.

На улице среди свиней, кур и мусора играли дети. Они толпились вокруг с возбужденными криками, как только увидели, что путешественники были хорошо одетыми незнакомцами. Тяжело нагруженные багажом Мелунгеонцы и Ровальд остались далеко позади.

— Половина Солярианского кредита тому ребенку, который проведет сэра Хакона к купцу Сингху! — крикнул Бересфорд, высоко держа пластиковую монету с медной дифракционной решеткой в центре. — Давайте, бегом, сейчас же! Сэр Хакон слишком важная персона, чтобы ждать.

Несслер, поморщившись, встретился взглядом с Минчо. Он не стал одергивать Бересфорда, поскольку хвастовство уже было произнесено. Минчо пожала плечами и усмехнулась.

Дети закричали и бросились за монетой, как голодные крысы, отчаянно жаждущие лакомый кусочек, хотя на самом деле ни один из них не выглядел истощенным. Бересфорд выбрал высокую девочку с исключительной готовностью растолкавшую пространство вокруг себя. Проводница шествовала впереди, а Бересфорд подобострастно замыкал шествие, и отряд свернул направо на поперечную улицу, почти такую же широкую, как дорожка от посадочной площадки.

Девочка остановилась перед каким-то строением. Белая краска стены потускнела от поднятой ветром грязи, в нескольких местах краска отслоилась, но кто-то недавно вычистил поверхность сухой метлой.

Ворота были открыты, но рослый слуга сидел поперек них, полируя чешуйки щита из никелевой филиграни. Он встал, когда увидел толпу детей и незнакомцев, идущих к нему.

— А вот и Сингхи! — нараспев сказала девочка. — Отдай мне деньги! Отдай мне деньги!

Из парадной двери самого большого из трех зданий комплекса вышел мужчина средних лет. У него была густая борода, и он носил темный бархатный сюртук, который был почти униформой для респектабельных мелких бизнесменов в глубинке Лиги.

— Да? — отозвался он звучным голосом. Две женщины, одна его ровесница, а вторая двадцатилетняя особа исключительной красоты, выглянули из-за двери.

— Я разберусь с этим, Бересфорд, — сказал Несслер спокойно и властно. — Мистер Сингх? Я сэр Хакон Несслер, путешествую с отрядом из трех человек с Мантикоры, чтобы посмотреть достопримечательности Альфаны. Мне дали понять, что вы могли бы помочь нам с размещением и снабжением здесь, на «Надежде»?

Привратник немедленно поднял свою скамью из прохода. Краем глаза он следил за своим хозяином, чтобы убедиться, что он не ошибся в своем долге.

Он не ошибся. Сингх шагнул вперед и пожал руку Несслеру. — Да, пожалуйста, — сказал он. — Я консульский агент Мантикоры на «Надежде». Сингх ухмыльнулся. — А также для дюжины других миров. Пошлины не отнимают много времени от моего собственного экспортного бизнеса, как вы понимаете, и я получаю удовольствие в компании путешественников из более оседлых регионов. Мне нравится верить, что я в состоянии сгладить их путь в некоторых случаях. Надеюсь, вы останетесь со мной и моей семьей?

— Мы были бы польщены, но вы должны позволить мне оплатить все домашние расходы в течение того времени, которое мы вам навязываем, — сказал Несслер. — В частности…

Он посмотрел вдоль улицы, чтобы привлечь внимание к прибывающим носильщикам багажа.

— ...Я обещал этим людям, что накормлю их в обмен на то, что они будут переносить наш багаж. Я хотел бы выполнить это обещание как можно скорее.

— Мори, — обратился Сингх к привратнику, — сходи к Ларрупам и скажи ей, чтобы она была готова... Он выглянул за ворота, чтобы пересчитать. Одетые в серое космолетчики остановились, стоя так же молча, как и множество вьючных животных, которыми они и были. — Двенадцать обедов на мой счет. Они подойдут, как только перенесут в дом вещи сэра Хакона.

— Я буду руководить ими, дорогой, — сказала пожилая женщина. — Идемте, мисс Ройстон, — приказным тоном произнесла она. — Я покажу вам, куда положить багаж, а потом вы сможете пойти к Ларрупам покушать.

Она вошла в дом. Бересфорд рысцой поспешил за ней. Слуга начал представляться хозяйке дома в выражениях, которые указывали на то, что он решил, что Сингхи — дворяне, которым следует льстить. И что они не простые люди, которых он мог бы задобрить своей связью с Несслером. Минчо вздохнула. Отец и дед сэра Хакона никогда не забывали, что они были Несслерами Грейтгап, и их богатство и политические связи в консервативных ассоциациях позволяли им наслаждаться старомодным аристократическим высокомерием, которое давно уже устарело для большинства Мантикорцев. Сам сэр Хакон придерживался несколько иных взглядов, к большому неудовольствию Барона Хай Риджа и других старейшин Консервативной партии, но, ни он, ни Бересфорд не были неуязвимы от условий, в которых они выросли. Минчо знала, что настойчивость слуги, настаивающего на главенстве своего господина во всем, часто раздражала сэра Хакона, но она также знала, что маленький человек не был бы таким полезным слугой здесь, на краю света, если бы он был менее настойчивым.

— Они действительно из Мелунгеонского флота? — тихо спросила она Сингха, когда последний астронавт исчез в доме.

— Да, конечно, — согласился Сингх. Он слегка печально пожал плечами. — Максвелл, Лорд Орлофф, прибыл на военном корабле три недели назад. Он и его дружки, а также большая часть его команды находятся у Шести Пилонов в двадцати пяти километрах отсюда. Вы, конечно, видели пилоны?

— Издалека, — ответил Несслер. — Мы надеемся посетить это место сами завтра, если будет организован транспорт. Но почему у его команды нет еды?

Сингх снова пожал плечами. — Боюсь, вам придется обсудить это с Лордом Орлофф, — сказал он. — Я очень мало общался с ним. Он довольно хорошо платит за нужды своего ближайшего окружения, но простые космолетчики, похоже, обездолены. Куперсбург — не богатая столица... Он и двое Мантикорцев обменялись натянутыми улыбками. — Но мы не можем позволить другим людям голодать. Мы обеспечивали беднягам основные потребности, и они иногда находили покупателя за часть оборудования своего корабля.

— Они разбирают свой собственный корабль, чтобы купить еды? — удивленно переспросила Минчо. — Конечно, это обходится Мелунгеону дороже, чем, если бы он должным образом платил своим экипажам, или, по крайней мере, обеспечивал их пайками.

— Иногда то, что чиновники считают прагматичными решениями, кажется удивительно близоруким другим людям, — сказал Сингх. — Это было так же верно, когда я был дома на Кришнапутре, так же, как это происходит среди Мелунгеонцев. И, конечно же…

Прежде чем продолжить, он посмотрел в обе стороны улицы, снова пустой, если не считать играющих детей.

— Конечно, это верно в отношении того, как Лига обращается со всеми мирами этого региона, особенно в выборе должностных лиц, которых Лига посылает сюда.

— Дело еще и в том, что расходы на линию поведения обычно несет не тот департамент, который ее проводит, — сухо заметил Несслер. — Этот феномен не является уникальным для флота Мелунгеона.

Его глаза сузились. Минчо находила своего ученика в целом веселым юношей, но у него была серьезная сторона, которую можно было ожидать от ответственного наследника большого состояния. — Хотя, я должен сказать, — добавил Несслер, — я бы предпочел, чтобы мы сражались с флотом Мелунгеона, а не с флотом Народной Республики Хейвен — с Хевами, как их называют для краткости.

Мелунгеонские астронавты вышли из дома, двигаясь быстрее, чем Минчо видела их раньше. Ройстон шла впереди; в руках она держала записку, написанную на куске грубой бумаги. Жена Сингха проводила их с собственническим выражением лица.

Молодая женщина осталась стоять у двери. Она застенчиво улыбнулась Минчо, когда их глаза встретились. Она явно была дочерью Сингха, хотя похожие, но более тонкие черты ее лица делали ее поразительно привлекательной.

— Судя по тому, что нам рассказали Мантикорские капитаны на «Клипспрингере» и «Дилайте», — сказала Минчо, — корабли экспансионистского флота Народной Республики не намного лучше.

Несслер кивнул, что на самом деле не было согласием. Сингху он объяснил: — Как только сборочная линия установлена, на самом деле легче строить корабли, чем обеспечивать их экипажами. Хевы решили обойти эту проблему, набрав трудоспособный персонал из списка безработных в команду, которую они называют своим Флотом Экспансии. Как говорит Минчо, результат был меньше, чем первоклассный боевой флот. Но…

Он перевел взгляд на свою наставницу.

— Вы вспомните, что капитаны грузовых кораблей, которые с таким энтузиазмом насмехались над «Флотом Доула», тем не менее, держали свои собственные корабли в суверенном пространстве Лиги. Корабли Экспансионистского Флота вполне пригодны для торговых рейдов, и они обеспечивают Хевам присутствие в дальних уголках, из которых наш превосходный флот не может смести их, потому, что не имеет нужного количества кораблей.

—Вы говорите как эксперт, сэр, — сказал Сингх. Было понятно, что Кришнапутранский купец должен был быть сообразительным человеком, чтобы создать комфортную жизнь для себя и своей семьи в месте, которое не поощряло коммерческий успех.

— Вряд ли, — сказал Несслер с осуждающей улыбкой. — Я провел год в качестве энсина Королевского Флота Мантикоры, а это менее чем блестящий пример этого самого младшего ранга. Я ушел в отставку, когда мой отец и старшая сестра утонули при несчастном случае с лодкой, и я волей-неволей стал главой семьи. Хотя я сожалею о смерти отца и Энн больше, чем могу выразить словами, я лучше квалифицирован как управляющий недвижимостью, чем как офицер флота.

Он улыбнулся Минчо. — И еще мне нравится думать, что я джентльмен-ученый.

— Несомненно, ученый, который зашел так далеко за знаниями, сэр, — сказал Сингх. — И джентльмен тоже, это я вижу моими собственными глазами. Он посмотрел на жену и спросил: — Ну, как, дорогая?

— Комнаты будут готовы через несколько минут, — ответила она, — и вода для ванны нагревается. Не представишь ли ты меня, Барух?

Сингх поклонился, извиняясь за то, что забыл об отсутствии представления. — Дорогая, — сказал он, — это сэр Хакон Несслер. Сэр Хакон, позвольте представить вам мою жену Шарру и нашу дочь…

Молодая женщина спустилась с открытой веранды и встала рядом с отцом.

— ...Лалита, которой мы очень гордимся.

Несслер поклонился и взял кончики пальцев Лалиты в свои руки. — Могу я в свою очередь представить вам мою подругу Эдит Минчо? — сказал он. — Она обучала меня в университете и любезно согласилась сопровождать меня в моих путешествиях, прежде чем занять должность лектора Доисторических Цивилизаций в Университете Скандербега на Мантикоре.

— «Должность, которая досталась мне только благодаря влиянию сэра Хакона», — подумала Минчо, соприкасаясь кончиками пальцев с отцом и дочерью. — «При всем том, что я была самым квалифицированным претендентом».

Шарра Сингх улыбнулась, но руки не протянула. Хотя она явно была независимой и способной личностью, ее представление о месте женщины в обществе было не таким, как на Мантикоре или у собственной ее дочери.

— Отец, мы можем сегодня вечером потанцевать? — спросила Лалита с игриво-кошачьим энтузиазмом, крепко сжимая руку Сингха. Девушка вполне могла быть на два стандартных года моложе, чем Минчо, как она поначалу решила. Она была на том этапе физического развития, когда длительная оценка всегда затрудняла определить возраст. — Пожалуйста, отец. У них будет самая захватывающая новая музыка, я просто знаю это!

Она посмотрела на Мантикорцев. — О, вы позволите мне пригласить моих друзей познакомиться с вами, не так ли? Они будут так рады!

— Я уверен, что наши гости устали от путешествия, — сказал Сингх с серьезным выражением лица. — Дорогая…

— Вовсе нет, — весело возразил Несслер. — Как только я приму ванну и немного пообедаю, мне ничего так не хочется, как побыть в компании с кем-нибудь, кроме нас самих и четверки космонавтов из Клипспрингера. Разве не так, Минчо?

— Да, конечно, — согласилась Минчо. Она была далеко не таким общительным созданием, как ее ученик, но его утверждение было в основном верно и для нее. В любом случае, это был единственный возможный ответ на отчаянное желание Лалиты.

Ровальд и Бересфорд вышли через боковую дверь. Бересфорд держал булочку и стакан янтарной жидкости. Ровальд еще не пришла в себя, чтобы кушать и пить, но, по крайней мере, ее лицо снова обрело цвет и оживление.

— Что же касается музыки, — продолжал Несслер, нахмурившись, — боюсь, что в своих путешествиях я беру с собой только устройство для индивидуального прослушивания. Вы можете только послушать содержание, мисс Сингх, но я боюсь, что мы не сможем танцевать под него.

— У них есть усилитель и динамики, сэр, — неожиданно сказала Ровальд. — С вашего разрешения, я могу подключить выход вашего устройства через их систему.

— Ваше устройство подойдет к нашему оборудованию? — поинтересовался Сингх. — Честно говоря, не думаю... Мой комплект очень стар, и я давно привез его из Кришнапутры.

—Я думаю, что смогу соединить их, — сказала Ровальд со спокойной уверенностью. — Это будет легче сделать, если у вас есть длинный световод, но я могу обойтись и без него.

— Ровальд — лучший специалист по электронике на Мантикоре, — сказал Несслер. — Если она говорит, что может это сделать, считайте, что это уже сделано.

Ровальд просияла с простительной гордостью, когда они с Лалитой вошли внутрь. Техник была предметом жалости во время неудобного путешествия и после приземления; теперь, наконец-то, она могла показать себя чем-то лучшим, чем тошнотворная развалина.

— А теперь, может быть, наши гости войдут? — сказала старшая госпожа Сингх, обращаясь, скорее всего, к мужу. — Вода в ванне должна быть горячей.

— Начинайте, Минчо, — сказал Несслер. — Насколько я помню, на «Клипспрингере» я использовал последнюю теплую воду.

— Ну, если вы не возражаете…? — сказала Минчо. Регулярные горячие ванны были единственной роскошью, по которой она действительно скучала в этих глубинках человеческого жилья.

— Знаете ли... — сказал Несслер. Минчо помолчала, на мгновение, подумав, что он отвечает на ее непосредственный вопрос, а не возвращается к теме, которую они обсуждали ранее. — Нет никакой серьезной разницы между Королевским Флотом Мантикоры и Флотом Безработных или даже Мелунгеона. Это просто вопрос постоянных усилий всех заинтересованных сторон, офицеров даже больше, чем рядовых. Если бы моя сестра унаследовала то, что должна была, я был бы одним из этих офицеров — и я очень рад, что это не так. Я предпочитаю делать то, что у меня хорошо получается.

* * *

Одетые в парадную одежду, которая, за исключением обуви, получила бы одобрение на королевском приеме на Мантикоре, Несслер и Минчо подошли к Офису Связи с Лигой. Их обувь была уступкой улицам, песчаная грязь которых поглотила бы радужные туфли, которые должны были бы дополнить их наряды.

Сингх дал им инструкции, но отношения между чиновниками Лиги и коммерческой элитой большинства миров в этом регионе были настолько плохими, насколько это вообще было возможно. Персонал Лиги был отбросами очень развитой бюрократии; торговцы, как правило, были наиболее динамичными гражданами уровня миров, незначительно более развитых, чем, скажем, системы, некогда контролируемые Тевтонским Орденом.

Кришнапутра, родина Сингха была типичным примером. На планете существовала местная электронная промышленность, но половина населения не имела электричества в своих домах.

Чиновники Лиги могли насмехаться над местными элитами, как над простыми продуктами грязных маленьких миров: как грибами, растущими из навозных куч. Местное население вообще считало большинство присланных к ним чиновников связи тупыми, хваткими неудачниками с чрезмерно развитым чувством собственной значимости. Из всего, что Минчо видела или слышала, чиновница связи Лиги на «Надежде», достопочтенная Дениз Кавалек, попадала в ожидаемую категорию.

Офисы Лиги на «Надежде» состояли из трех прямоугольных зданий, соприкасающихся по углам, как костяшки домино, рассыпанные по столу. Это были модульные конструкции с плоскими крышами, отлитые из керамики холодного отверждения.

Каждая плита была другого насыщенного цвета. Хотя эта структура, вероятно, была стандартной бюрократической конструкцией из поколения, в котором «Надежда» впервые стала протекторатом Лиги, Несслер и Минчо никогда не видели ничего подобного в своих путешествиях. Это было не то, что когда-либо можно было забыть. Особенно бросался в глаза угол, в котором сходились стены с лимонно-зеленой и ярко-синей окраской.

Офисы были спроектированы для полного климат-контроля. Единственным существующим отверстием с этой стороны была двойная главная дверь, хотя, вероятно, были и аварийные выходы сзади. Пластиковые стекла в рамах из местного дерева закрывали оконные проемы, грубо прорубленные в стенах, чтобы обеспечить свет и вентиляцию во время перебоев с электричеством. Минчо предположила, что перебои были более вероятны, чем нет, учитывая технологический уровень «Надежды» и качество персонала Лиги, который должен был обеспечивать нормальную работу отдельного генератора.

— Ты проводишь нас к чиновнику Кавалек, парень? — сказал Несслер мальчишке, растянувшемуся у двери здания. Он наблюдал за их приближением с выжидательной усмешкой.

— С чего бы это? — сказал мальчик, не вставая на ноги. Его одежда была скроена из кусков обмундирования Службы Связи и Жандармерии.

Несслер бросил ему маленькую монетку. Мальчик вскочил на ноги и побежал вокруг здания. — Новичок! — крикнул он через плечо. — Найдите ее сами!

— Думаю, нам лучше так и сделать, — бесстрастно сказал Несслер, открывая дверь.

В коридоре было темно, но в комнате, в восточном конце горел свет, который пульсировал с циклической скоростью питающего его тока. Они повернули в ту сторону. Двое мужчин в черной жандармской форме перешли из одной комнаты в другую, не обращая внимания на посетителей.

Жандармы должны были поддерживать правила Лиги на менее развитых планетах, где вместо Верховного Комиссара Лиги был Офицер Связи. Каждый контакт с жандармами во время этой поездки убеждал Минчо, что служба привлекает людей, которые мало что делают для репутации Лиги или для правопорядка в целом.

— Карабус! — крикнула женщина из освещенной комнаты. Бумажный плакат, прикрепленный к полуоткрытой двери, гласил: «КЛО2 Дениз Кавалек». — Черт тебя побери, что ты сделал с бутылкой?

Минчо вошла в комнату вслед за Несслером. Кавалек оторвалась от своих поисков в нижнем ящике шкафа для хранения бумажных документов. Когда она увидела незнакомцев, а не тех, кого ожидала увидеть, выражение ее лица колебалось между страхом и жадностью. Хотя Кавалек не была особенно уродлива, Минчо никогда не встречала человека, для которого слово «некрасивая» подходило бы лучше.

— Кто вы такие? — спросила Кавалек, скользнув обратно за свой стол. Его поверхность была усеяна апельсиновой кожурой и фрагментами менее узнаваемой пищи; местные жуки-падальщики размером с кость пальца пошевелили своими единственными усиками на вновь прибывших людей, а затем возвратились к своей еде.

— Офицер Кавалек, — сказал Несслер, — мы граждане Мантикоры, осматривающие Альфанские достопримечательности. Меня зовут Несслер, а мою подругу — мисс Минчо.

Минчо вручила Кавалек разрешение на поездку от Министерства по делам Протекторатов Лиги в виде чипа, предназначенного только для чтения, и распечатки документа с печатью. Печатная копия обычно оказывалась более полезной в двенадцатом регионе, где считыватели чипов, особенно работающие считыватели чипов, бросались в глаза своим отсутствием.

Кавалек щелкнула пальцем по распечатке и сказала: — Здесь нет указания о планете «Надежда».

— Разрешение охватывает весь двенадцатый регион... — горячо начала Минчо.

— Минуточку, Минчо, — сказал Несслер. — Могу я еще раз взглянуть на этот документ, офицер?

Он взял документ из рук Кавалек, сложил его поверх золотой монеты, которую достал из кошелька, и вернул обратно. — Я думаю, вы найдете упоминание, если проверите сейчас еще раз.

Минчо с каменным лицом уставилась на висящую, на стене голограмму Дворца Лиги в Женеве. Взятки можно было ожидать только от чиновников на неразвитых планетах, но чиновникам Лиги не следовало их принимать. Несслер легко мог позволить себе такие расходы, но когда представители развитых цивилизаций брали взятки, тогда варвары действительно не могли без этого обходиться.

— Да, теперь я это вижу, — одобрительно кивнула Кавалек. Она вернула разрешение Несслеру, но ее правая рука по-прежнему крепко сжимала монету. Когда ее глаза сузились, она стала еще больше похожа на крысу, чем раньше. Она продолжила: — Теперь, конечно, вы будете платить за любые найденные вами древности. Портовые пошлины, если вы будете их вывозить.

— Конечно, — вежливо ответил Несслер, будто он не знал, что правила Лиги специально запрещают частные грузоперевозки планетарных сокровищ. Эта категория охватывала артефакты Альфаны, а также останки древних человеческих поселений. — Платежи должны поступить в вашу контору, или лучше в правительство «Надежды»?

— Нет никакого правительства «Надежды», кроме меня! — рявкнула офицер связи. — Эти дикари даже не могут вытереть свои задницы без посторонней помощи!

— Я хотела бы узнать, какие договоренности вы заключили с экспедицией Мелунгеона, — спросила Минчо. — Они действительно собираются забрать с собой один из шести пилонов?

— Этот ублюдок Орлофф! — сказала Кавалек. — Похоже, он возьмет все, что ему вздумается, и в лучшем случае только поцелует мне руку!

— Потому что у него есть разрешение Министерства по Делам Протектората на старой Земле? — спросил Несслер.

— Потому что у него на орбите этот чертов крейсер! — прорычала чиновник Лиги. — Я бы пожаловалась в Женеву, но Орлофф будет уже далеко, пока курьер слетает туда и обратно. И есть ли кому-нибудь на Земле дело до того, голодаю ли я здесь, на этой паршивой планете.

Она посмотрела на Несслера с нескрываемой яростью. — Но ты, парень, — начала она. — Ты заплатишь за это!

— Я уверен, что так и будет, если мы решим взять какие-нибудь артефакты, — спокойно сказал Несслер. Он поклонился, не снимая берета, в сторону Кавалек. — Спасибо, что приняли нас, мадам, — сказал он.

Минчо вышла из кабинета раньше него. Такие люди, как Дениз Кавалек, злили ее совершенно не по-человечески, но оскорбление бюрократического разбойника с большой дороги делу не поможет.

Кроме того, вряд ли Минчо могла сказать что-то такое, чего Кавалек еще не слышала.

* * *

Эдит Минчо закончила свою третью эстампи за вечер пируэтом, с которым она не справилась бы и за миллион лет, даже если бы задумалась об этом. Обычно она танцевала просто как исполнение социальной обязанности: брачные ритуалы не входили в круг ее интересов ни абстрактно, ни конкретно. Однако эта вечеринка у Сингхов была действительно приятной, и не в последнюю очередь потому, что она была центром внимания, а не желторотой пташкой, как обычно.

Танцевальные па, которые были распространены на Мантикоре, когда она и Несслер покинули ее, были на годы впереди всего того, что видели молодые люди «Надежды». По крайней мере, один мужчина вмешивался каждый раз, когда Минчо появлялась на танцполе, и красавицы из Куперсбургского общества смотрели на нее с нескрываемой завистью.

Слуга подал Минчо бокал пунша, и она осушила его в три быстрых глотка. В комнате было жарко, несмотря на открытую дверь. Это была самая большая физическая тренировка Минчо за те недели, что прошли с тех пор, как они с Несслером поднялись верхом на мулах на Бейкерсфилдские Кордильеры в поисках Хрустального Грота.

Кто-то предложил ей еще один бокал. Онаначала пить еще до того, как поняла, что бокал ей дала дочь Сингхов, а не кто-то из слуг.

— Ох! — сказала Минчо. — Извините, я так быстро закружилась, что еще не успела прийти в себя. Я приношу свои извинения, Лалита.

— О, пожалуйста, — сказала девушка, покраснев. — Для нас большая честь видеть вас здесь.

Минчо окинула взглядом шеренгу мужчин, стоящих кружком сразу за Лалитой, готовясь наброситься на гостя Мантикоры. В другом конце комнаты Несслер стоял в центре такой же компании местных девушек, что было заметно, только потому, что был на целую голову выше них.

— Лалита, — сказала Минчо, — не хотите ли вы на минутку подышать свежим воздухом? Я сейчас не готова к очередному танцу и боюсь, что меня затопчут, если я попытаюсь отсидеться здесь.

Лалита обернулась. — Карсуэлл, мисс Минчо и я выйдем на улицу, — резко сказала она самому крупному из молодых людей. — Она предпочла бы, чтобы ее не беспокоили. Пожалуйста, проследите, чтобы все это поняли.

Карсуэлл кивнул с мрачной решимостью. Мужчины и парни вокруг него уже попятились. Лалита вела себя как десятилетняя девочка, когда имела дело с посетителями с Мантикоры, но ее авторитет среди собратьев был абсолютно надежен, как и у сэра Хакона Несслера.

Две женщины вышли из раздвижных дверей. Группа мужчин стояла у входа, разговаривая и жуя табак, но стальной взгляд Лалиты заставил их разойтись.

Внутри звуковая система разразилась энергичным гавотом. Ровальд гордо восседала над установленной аппаратурой. Связь между усилителем и личным проигрывателем Несслера работала безукоризненно, и Минчо была готова поспорить, что в дополнение к этому динамики Сингхов никогда не звучали лучше.

Танцы проходили на складе, который рабочие Сингха освободили во второй половине дня. На планете не было зала, достаточно большого, чтобы вместить толпу, всех «лучших людей», которые могли бы вовремя добраться до Куперсбурга. Некоторые из них прибыли в экипаже, запряженном мулом, но были и моторизованные машины, а также полдюжины аэромобилей, возможно, все частные аэромобили на планете.

Ветер был сухим и прохладным, по крайней мере, по сравнению с атмосферой внутри склада. Песок, который он поднимал, проплывая между грязными, плохо освещенными зданиями города, был приемлемой ценой за свежесть.

— Я так вам завидую, — задумчиво произнесла Лалита. — Не понимаю, зачем такому богатому и мудрому человеку, как вы, приезжать сюда, мисс Минчо.

— Зовите меня Эдит, пожалуйста, — произнесла Минчо чуть настойчивее, чем когда-либо в прошлом, когда ей приходилось обращаться с такой просьбой. — Я не претендую на мудрость, Лалита, хотя и разбираюсь в некоторых вещах, которые не имеют ни малейшего значения для большинства других людей. Что же касается богатства, то твой отец мог бы купить или продать меня дюжину раз, я подозреваю. Я здесь во многом за счет сэра Хакона. Не позволяйте тому факту, что мы друзья, вводить вас в заблуждение. Не думайте, что мы с ним находимся на одном уровне в экономической или даже социальной сферах.

— О, можно и так сказать, — отмахнулась Лалита. — У вас под рукой целая галактика, и вы не знаете, каково нам жить на куче… мусора... и грязи.

Склад находился в восточной части города, на некотором расстоянии от посадочной площадки, но, возможно, в большей безопасности, поскольку находился рядом с домом Сингха. Две женщины шли по тротуару из стабилизированной земли на расстоянии вытянутой руки над потрескавшейся от грязи собственно улицей. Лалита шла по неровной поверхности, не прыгая и не спотыкаясь, несмотря на затемненные лужи, до которых не доходили огни соседних зданий. Три луны «Надежды» были едва ли ярче планет.

С той стороны улицы, куда направлялись женщины, к ним приближались три человека. Раздавался смех и обрывки песни, в которой Минчо узнала голос Бересфорда.

— Лалита, — сказала Минчо, — никогда не бывает хорошо чувствовать себя в ловушке. Поверьте мне, бедность так же ограничительна, как и... как планета, которая находится далеко от центров развития. После этого тура у меня будет должность, которая обеспечит меня на всю оставшуюся жизнь без каких-либо забот с моей стороны. Эта безопасность настолько близка к раю, насколько я когда-либо ожидала.

Она слабо улыбнулась. — И если я умру прежде, чем вернусь на Мантикору, тогда это безопасность другого рода.

— Но не позволяйте тому факту, что вы чувствуете себя в ловушке, сделать вас слепой к красоте «Надежды», — яростно продолжала Минчо. — И к красоте вашей жизни здесь. Есть много, много женщин на Мантикоре, которые отдали бы свои жизни в мгновение ока, чтобы быть такими же прекрасными и важными, как вы здесь.

— А, мисс Минчо? — сказал Бересфорд. Лампа над соседним домом отбрасывала свет сквозь прутья огражденного двора перед домом. Слуга подошел ближе, а две его спутницы держались чуть позади, в тени.

— Добрый вечер, Бересфорд, — холодно произнесла Минчо. Бересфорд был с парой женщин-космонавтов с Мелунгеонского корабля; они несли бутылки. Минчо предположила, что их дружба с Бересфордом была чисто корыстной связью. Она не одобряла этого, но возражать не имела права; в любом случае, это было бы пустой тратой времени.

—Я договорился, что завтра одолжу вам с хозяином аэромобиль, — сказал Бересфорд. — Фермер по имени Хольд остановился в городе и одолжил его. Я собирался сказать ему об этом, но не знаю, скажете ли вы...?

— Да, хорошо, — сказал Минчо. Никто не знал, когда Бересфорд вернется в резиденцию Сингха, и не было никакой необходимости ему и его предполагаемым шлюхам приближаться к вечеринке, устроенной его хозяином.

— Благодарю вас, мисс Минчо, — сказал Бересфорд, приподнимая шляпу и возвращаясь к своим спутницам. — Тогда мы уходим.

Бересфорду, похоже, очень нравилась Минчо, и он всегда относился к ней как к благородной женщине, какой она была по рождению. Однако когда он заговаривал с ней, в его голосе всегда сквозило насмешливое презрение. Бересфорд знал свое положение — Минчо не была ни рыбой, ни птицей. Как она сказала Лалите, бедность — такая же ловушка, как и любая отсталая планета.

— Нам все равно пора возвращаться, — сказала Минчо. — Хотя я не уверена, что буду готова к чему-то более быстрому, чем танец сарабанда.

Они повернулись назад, оставив ветер за спинами. Теперь он казался прохладным. До них долетали обрывки песни Бересфорда. Минчо надеялась, что девушка не понимает слов, хотя она и не предполагала, что кого-то на «Надежде» можно назвать «деликатно воспитанным».

В переулке прямо перед ними появились две фигуры. — «Мужчина и мальчик», — сначала подумала Минчо, но потом поняла, что ошиблась в обоих опознаниях. Первый ворчун, которого она увидела на «Надежде», следовал за пожилой женщиной в плаще и широкополой шляпе, неуклонно бредущей по направлению к танцам.

— О, это госпожа Декайпер, — сказала Лалита, приблизив губы к уху Минчо, чтобы ее не подслушали. Старуха была всего в нескольких шагах впереди. — Она из Хейвена. Она здесь, о! уже столько лет изучала Альфанцев, как и вы. Раньше она была богата, но что-то случилось у нее дома, и теперь она просто еле сводит концы с концами.

— Я бы хотела с ней познакомиться, — сказала Минчо. — Если она так опытна, как вы говорите, она будет прекрасным гидом на то время, пока мы будем на «Надежде».

— Госпожа Декайпер? — обратилась к женщине Лалита. — Позвольте представить вам нашу гостью, мисс Минчо с Мантикоры.

— О, боже мой! — сказала Декайпер. Она сняла шляпу, когда повернулась; худая, усталая женщина, показывающая свой преклонный возраст, несмотря на его величину, чьи глаза, тем не менее, сверкали в свете, льющемся из дома напротив. — Я уверена, что это большая честь для меня. Я пришла, как только услышала, что прибыли ученые, путешествующие по мирам Альфаны.

Ее лицо застыло в деревянном неодобрении. — Надеюсь, вы не связаны с Лордом Орлофф и его собратьями-дикарями?

— Нет, нет, — ответила Минчо, и ее тон был эхом голоса пожилой женщины. — Обычно мой друг и ученик сэр Хакон Несслер может собрать небольшие сувениры здесь или там. Но, по большей части мы рассматриваем и записываем артефакты с намерением воссоздать некоторые из них в его поместье.

Ворчун высунул язык длиной почти в двадцать сантиметров, и лизнул руку Минчо. Прикосновение было грубым, но не неприятным, что-то вроде прикосновения сухой мочалки. Однако это было совершенно неожиданно, и Минчо отпрянула, словно от раскаленной горелки.

— О, извините, ради бога! — сказала Декайпер. — Она совершенно безобидна, поверьте мне.

— Я не знала, что это такое, — смущенно сказала Минчо. — Я просто вздрогнула от испуга.

Широкий лоб ворчуна резко сужался к носу и челюстям, из которых змеился язык. Его кожа была покрыта мелкими чешуйками; они блестели, но не имели особого цвета при теперешнем тусклом свете. Согласно изображениям и описаниям путешественников, ворчуны обычно были серыми или зелеными.

Минчо осторожно потянулась, чтобы погладить существо по голове, и оно заурчало глубоким звуком жужжащей пилы, давшим этим существам их общее имя. Она была потрясена, услышав этот звук, хотя и знала, что он был дружелюбным, а не угрожающим рычанием.

— А у него есть имя? — спросила Минчо. Ворчун лизнул ее запястье, когда она погладила его. Язык был замечательный, фактически третья рука в дополнение к четырехпалым придаткам на концах рук.

— Кажется, да, — сказала Декайпер, — но я не знаю ее имени.

Она выпрямилась и добавила с ударением человека, который знает, что делает необоснованное заявление: — Нет никаких сомнений, что ворчуны — настоящие Альфанцы. Я могу сказать это потому, что она приходит, когда я включаю на проигрывание Альфанские книги.

— Вы умеете читать Альфанские кристаллы, госпожа Декайпер? — спросила Лалита. — О, это замечательно! Я этого не знала.

— Ну... — старушка медлила с ответом. — Я обнаружила частоту, на которой должны воспроизводиться книги на кристаллах, но еще не расшифровала их символику. Я уверена, что это придет со временем.

— «И Христос с его ангелами тоже», — подумала Минчо. — «Еще один энтузиаст, который открыл ключ к вселенной, изучая место Великого Сфинкса в Гизе; или здесь, его Альфанский эквивалент».

Вслух она сказала: — Не хотите ли вы познакомиться с моим спутником, сэром Хаконом Несслером? Нам нравится иметь гида, хорошо осведомленного о местных достопримечательностях, когда мы посещаем планету. Конечно, для такого ученого, как вы, будет специальный гонорар, если вы не будете препятствовать.

Ворчун перестал облизывать Минчо и снова подошел к Декайпер. Хотя его задние лапы были короткими, зверь, тем не менее, был полностью двуногим. Он прислонился головой к груди Декайпер и снова принялся громко мурлыкать.

— Я давно перестала стесняться честных способов получения денег, — сказала Декайпер с болезненной улыбкой. — И это случается не так уж часто, чтобы мне это надоело. В любом случае, я буду с гордостью сопровождать настоящих ученых.

Ее сходство с домашним животным выходило за рамки физического сходства, что само по себе было удивительно для представителей столь разных видов. Их обоих объединяла мечтательная безобидность, и ни один из них не принадлежал друг другу — ни здесь, ни в другом месте. Минчо могла бы посочувствовать отсутствию сопричастности, но ее саму вряд ли можно было бы принять за мечтательницу.

Возможно, Декайпер поняла сдержанно-нейтральное выражение лица Минчо; возможно, старуха и была задумчивой, но уж никак не глупой. — Особенно важно, что мы переводим Альфанские книги, — сказала она. — Знания и общественный ажиотаж, которые будут генерироваться в развитых регионах, приведут туристов в Альфанские миры в большом количестве.

— Вы хотите массового туризма? — спросила Минчо. — Я так и думала...

— Мисс Минчо, — сказала Декайпер, — если бы только такие ученые, как вы и ваш спутник, путешествовали по мирам Альфаны, я была бы счастлива. Но на каждую пару таких, как вы, есть целая партия, которая отбивает куски от пилонов молотком, а теперь у нас есть невыразимые варвары из Мелунгеона, которые планируют забрать пилон целиком! Только большой интерес среди цивилизованных народов позволит организовать мероприятия, которые сохранят оставшиеся артефакты для будущих поколений.

— Я понимаю, — сказала Минчо. Она полностью разделяла надежды старухи, но принятие желаемого за действительное при переводе Альфанских книг не принесло бы этим надеждам успеха. — Пойдемте к Несслеру, госпожа Декайпер. И, возможно, завтра, когда мы втроем посетим Шесть Пилонов, наш техник Ровальд сможет остаться и взглянуть на кристаллы из вашей коллекции. Она просто гений во всем, что касается электроники.

Три женщины направились к музыке и вееру света, льющемуся из дверей склада. Ворчун последовал за ними с тихим довольным урчанием.

* * *

Несслер ловко опустил аэрокар с подветренной стороны длинной палатки с закатанными боками. Дюжина людей, сидевших за картами в ее тени, повернулись, чтобы посмотреть, как приземляется машина. Некоторые из них поднялись.

Сотни рабочих с ручными инструментами продолжали усиленно трудиться. Одни выкапывали землю у основания самого высокого пилона, другие переносили выкопанную землю из ямы в корзинах, которую высыпали в кучу в сотне метров от пилона. Мужчины были одеты в шорты; женщины, в большинстве своем, довольствовались минимальной одеждой. Минчо нахмурилась при мысли о том, что солнце и песчаный ветер, должно быть, делают с их кожей. Норы в стене оврага к востоку от участка, должно быть, служили жильем для рабочих.

— Ох уж эти варвары, — захныкала Декайпер с заднего сиденья. Пилон был самым крайним по направлению к востоку в ряду, состоящем из шести пилонов. Почти по всей длине шахта была покрыта антигравитационными кольцами, вроде тех, что используются для перемещения тяжелого снаряжения на борту военного корабля. Некоторые кольца были темными, очевидно неработающими, в то время как другие нервно мерцали поверхностным разрядом, который подразумевал зарождающийся выход из строя.

Группа, по крайней мере, офицеры под тентом, прибыла на богато украшенном аэрокаре, достаточно большом, чтобы вместить их всех вместе. Как было видно, в недавнем прошлом он приземлился неподалеку. Несмотря на пронизывающий ветер, глубокие следы от его подъемных струй оставались видны как ямы в почве.

Несслер выключил аэрокар, неопределенно улыбаясь в сторону офицеров Мелунгеона. — Я не верю, что эти гравитационные кольца выдержат вес пилона, если только те, которые не вышли из строя, не будут действовать на все сто процентов. Но я не думаю, что Орлофф поблагодарил бы меня за то, что я рассказал бы ему об этом.

— Сомневаюсь, что на «Надежде» есть еще какие-то кольца, — сказала Минчо. — Как вы говорите, это их личное дело. Вся эта операция Мелунгеонцев глубоко взволновала ее, но сосредотачивать внимание на деталях было бы бесполезно.

Она повернулась, чтобы помочь Декайпер выбраться из машины. Дверь была прикручена проволокой, так что пассажирке пришлось перешагнуть через борт. Пожилая женщина посерела от безмолвного отчаяния.

Они направились к палатке, Несслер шел чуть впереди. Офицеры Мелунгеона были одеты в богато украшенную форму, но их пиджаки были в основном расстегнуты, и одежда была недостаточно чистой, чтобы Минчо могла вообразить возможность одеть что-то из этой одежды. У офицеров было оружие в кобурах с клапанами. Флотские чины, вероятно, благодарные за то, что они не были на изнурительной работе в шахте, действовали как слуги.

Полдюжины гражданских лиц явно были наемными работниками, хотя у Минчо не было уверенности, что все они были жителями «Надежды». Четверо — женщины, двое — мужчины.

Несслер подошел к большому мужчине, сидевшему во главе стола. На нем была открытая белая туника с золотой тесьмой почти до локтей. Человек был совершенно лыс, но у него были пышные усы и густые волосы на груди, такие черные, что они напоминали медвежью горжетку.

— Доброе утро, — сказал Несслер. — Мне сказали, что это лагерь Максвелла, Лорда Орлофф. Если позволите представиться, я сэр Хакон Несслер с Мантикоры. Я изучаю достопримечательности Альфаны, как и вы, как я вижу.

Лицо господина Орлоффа расплылось в широкой улыбке. — Я Орлофф, — представился он. Он проигнорировал руку, которую Несслер поднял, чтобы коснуться кончиков пальцев по принятому обычаю Солнечной Лиги, и вместо этого обнял своего гостя в крепком объятии. — Пойдем, выпьем чего-нибудь!

Он взглянул на Минчо и Декайпер и добавил: — Две женщины, а? Вы, Мантикорцы, знаете, как путешествовать, хотя я и сам люблю, когда со мной есть дополнительное мясо.

Он громко рассмеялся и хлопнул Несслера по спине. Слуга налил в стаканы чуть лиловую жидкость.

— Позвольте представить вам Эдит Минчо, мою наставницу и руководителя в изучении Альфанских останков, — сказал Несслер с холодной беззаботностью, словно не слышал последнего замечания, — и госпожу Декайпер, ученую Хейвена, которая изучала Альфанов здесь, на «Надежде», в течение многих лет.

— То, что вы делаете, просто невыносимо! — сердито сказала Декайпер. — Вы оскверняете место, которое старше человечества!

— А, так это вы, сумасшедшая, — сказал Орлофф с веселым смешком. — Конечно, я слышал о вас. Ну, все равно выпейте, моя дорогая. Видите ли, мы берем только одну колонну. У вас останется пять штук, но моя будет единственной на Теллико.

Когда к палатке прибыли гости, там шла игра в покер. Семь или восемь игроков использовали наличные, а не фишки. Купюры, которые Минчо узнала, а на столе лежала валюта дюжины миров, были крупными. Офицеры Мелунгеона были дворянами и либо богачами, либо, по крайней мере, пристрастились к порокам богатства, из которых наиболее распространенными были азартные игры с высокими ставками.

Минчо очень хорошо знала этот тип людей. Она вздрогнула. — «Овцы на стрижку», — подумала она, глядя на полупьяные, не слишком умные лица людей, собравшихся за столом. Она и не подозревала, как глубоко заразилась этим в детстве.

Офицеры господина Орлоффа переговаривались между собой, не столько почтительно, сколько безразлично относясь к гостям. Один из мужчин подошел к краю палатки и начал мочиться на сухой песок.

Слуги наполнили еще два стакана. Минчо взяла свой стакан, а Декайпер демонстративно отвернулась и пошла к пилону, стоявшему в пятидесяти метрах от них. Лицо господина Орлоффа потемнело в жестокой гримасе, прежде чем он сказал: — Может быть, вы сами хотите взять колонну, Несслер? Мне кажется, здесь хватит на всех.

Несслер опустил стакан, из которого только что пил. — Боюсь, что доставка домой чего-то такого огромного обойдется мне в половину состояния. Мои наследники и так будут достаточно обеспокоены суммой, которую их сумасшедший предок потратил, чтобы воссоздать копии артефактов Альфаны из их изображений.

Один из членов Мелунгеонского экипажа, одетый в тунику и штаны в знак своего более высокого статуса, правда, он был босиком, подошел к Орлоффу. Поймав его взгляд, он отдал пренебрежительный Мелунгеонский эквивалент приветствия.

— Соизвольте выслушать, сэр, — сказал подошедший член команды. — Есть проблема. Мы не можем освободить колонну.

Орлофф издал звук отвращения. — Мозгов не больше, чем у обезьян, — ответил он. — Давай разберемся с ними, Несслер, а потом поговорим о картах.

Он зашагал к яме, оттолкнув рабочего в сторону, словно пнул собаку, оказавшуюся у него на пути. Минчо и Несслер обменялись ничего не выражающими взглядами и последовали за ним. Остальные офицеры Мелунгеона последовали за ними, хотя Минчо заметила, что все игроки в карты положили свои деньги в карманы, прежде чем покинуть стол.

Землекопы вынули грунт у основания пилона на расстояние трех метров, обнажив природное основание. Хотя большая часть кристаллической шахты была скрыта за антигравитационными кольцами, верхушка, находящаяся в сорока метрах сверху, поймала солнце и направила его вниз через основание. Свет ослепительными радугами разливался по яме и тем, кто в ней трудился.

— Похоже, что Альфанцы не устанавливали свои пилоны на скальную породу, Лорд Орлофф, — сказала госпожа Декайпер с бесстрастной ясностью. — Они сплавили их со скалой. Осмелюсь предположить, что ваши батраки будут здесь долбить гранит, как вы думаете?

Орлофф разразился серией ругательств, которые были одновременно богохульными и отвратительными. Минчо старательно сохраняла невозмутимое выражение лица, а ее глаза были сосредоточены на пилоне. Было бы невежливо дать господину Орлоффу знать, что она о нем думает. Здесь и так было достаточно невоспитанного поведения.

Ей было интересно, как Альфанам удалось выполнить закрепление пилонов. Кристалл стекал вниз, в плотную скалу, но гранитные полосы тянулись и вверх, к основанию пилона. Зона контакта выглядела так, будто были перемешаны в смесь цветные сиропы, а затем заморожены.

В резком перепаде настроения, как солнце после дождя, Орлофф положил свою большую руку на плечи Несслера и повел Мантикорца обратно в палатку. — Ну, мне, в таком случае, придется забрать кое-какое оборудование с корабля, но завтра будет достаточно времени для этого. Может, сыграем по-дружески в покер?

Орлофф указал на одного из слуг и сказал: — Новые карты в честь нашего гостя! Его указательный палец метнулся от мужчины к богато украшенному деревянному сундуку, на котором виднелись следы тяжелого путешествия.

— И кто-нибудь из вас, собак, пусть принесет еще спиртного! — добавил он с ревом. Дружелюбным, почти льстивым голосом он обратился к Несслеру: — Это Мушкетон. Вы когда-нибудь пробовали такое раньше? Это наш национальный напиток Мелунгеона, — бренди, дистиллированное из вина мускатного винограда, который наши предки привезли с Земли.

Минчо чуть-чуть отхлебнула из бокала, надеясь избежать дальнейшего контакта с жидкостью, находящейся внутри. Приторная сладость Мушкетона пыталась скрыть содержание алкоголя, достаточного, чтобы содрать краску. Она вылила оставшееся содержимое на корни колючего куста.

— Я думаю, что на сегодня мне, в моем стакане достаточно, — мягко сказал Несслер. Хозяин палатки подвел его к карточному столу так же бесцеремонно, как полицейский ведет пьяного. Слуга протянул Орлоффу плоский футлярчик из сундука. — А что касается карт...

Орлофф открыл футляр, и Минчо почувствовала, как ее лицо напряглось. Внутри были две колоды карт с пятнистыми узорами на рубашке карт: одна неопределенно-голубая, другая столь же нейтрально-зеленая. Они были сделаны из тонкого синтетического материала, а не из бумаги, и выглядели нетронутыми.

Вместе с ними в кармане футляра лежала пенковая трубка, стержень которой был сделан из черного композиционного материала. Здесь же была затейливо вырезанная белая чаша из пористого камня, явно ранее неиспользуемая.

— ...Думаю, с этим придется подождать до следующего раза, — продолжил Несслер. Мышцы Минчо расслабились, хотя внутри она все еще чувствовала холодок.

Несслер вывернулся из рук Орлоффа; казалось, это движение было сделано только для того, чтобы дать ему возможность сделать жест в сторону ряда пилонов. — Мы бы хотели осмотреть оставшуюся часть этого участка при дневном свете. Завтра мы вернемся с нашим съемочным оборудованием, чтобы сделать его запись, особенно этот пилон, и, возможно, у нас будет время для карт.

Он протянул слуге свою кружку, все еще полную, поклонился Мелунгеонскому капитану и сказал: — Всего доброго, сэр. Затем он повернулся на каблуках, прежде чем тот успел ответить.

Орлофф стоял, слегка нахмурившись. Он вынул трубку из футляра и повертел ее в своих сильных пальцах. — Да, хорошо, до завтра, — крикнул он Несслеру и Минчо. Госпожа Декайпер уже сидела в аэрокаре, шипя от ярости из-за Мелунгеонского святотатства.

* * *

Следующий пилон находился почти в полукилометре от них, на достаточном расстоянии, чтобы освободить их отряд от присутствия Мелунгеонцев. Несслер приземлился, как и прежде, с подветренной стороны, хотя песок, брызнувший из-под аэрокара, не причинил бы существенного вреда кристаллической колонне.

У Минчо перехватило дыхание. Теперь, когда ее сознание обработало информацию, на которую она инстинктивно отреагировала при первом ее получении, она почувствовала, что злится больше, а не меньше.

— Несслер, — сказала она, прерывая поток недовольства Декайпер, — ни при каких обстоятельствах не играйте с этим человеком в карты. Колода, которую он вытащил, имеет крапление. Карты передают свои значения. Орлофф улавливает сигналы щелчками через стержень своей курительной трубки.

Несслер поднял бровь, выходя из аэрокара. — Жульничество в картах вполне соответствует характеру этого человека, не так ли? Я, ах... Я рад, что вы узнали эту атрибутику. Я бы так не смог.

Минчо попытался встать. Она потерпела неудачу, потому что ее мышцы трепетали. Она закрыла лицо руками.

Несслер помог Декайпер выбраться из машины. Они немного поговорили вполголоса, потом Декайпер сказала: — Я буду по другую сторону пилона, и ее ноги захрустели по песку.

Несслер откашлялся. — Ах, Минчо? — сказал он.

Минчо опустила руки. Не глядя Несслеру в глаза, она сказала: — Я никогда не говорила о своем отце. Он был профессиональным игроком. Мои самые ранние воспоминания связаны с игрой в карты с отцом. Он наказывал меня, когда я совершала ошибку. Мне было три года, может быть, даже меньше, и он выпорол меня за то, что я нарисовала комбинацию карт, подобранных подряд по достоинству.

— Мне очень жаль, что возник этот вопрос, — тихо сказал Несслер. — Тем не менее, завтра нам незачем приближаться к Мелунгеонцам. Может быть, Ровальд удастся получить какую-нибудь видовую информацию.

— Меня не волнует смотреть на играющих людей, — сказала Минчо. Она слабо улыбнулась в сторону далекого горизонта. — А вот то, как они это делают, на самом деле возбуждает меня. Мой отец учил меня очень хорошо, но я не прикасалась к колоде карт с того дня, как он умер.

Она встала и посмотрела прямо на своего друга и работодателя. Она снова улыбнулась, хотя уголки ее губ дрогнули. — Его застрелили, когда мне было шестнадцать. Это была не дуэль, а простое убийство, заказное убийство. Учитывая, что несколько жертв, которых он обманул, покончили с собой, я полагаю, справедливость восторжествовала.

Несслер медленно покачал головой. — Я сожалею о смерти вашего отца, Минчо, — сказал он. — А также о том, как он решил прожить свою жизнь. Но это был не ваш выбор. Для меня большая честь быть вашим учеником в изучении культуры Альфаны, и я по-прежнему восхищаюсь вашими знаниями.

— Надеюсь, вы не настолько глупы, чтобы трепетать от одного только знания, — едко заметила Минчо. — Не больше, чем я сама от богатства. Давайте взглянем на этот пилон, хорошо? Я хочу посмотреть, все ли шесть имеют одинаковый молекулярный состав.

* * *

Они высадили Декайпер у двух складских сараев, в которых она жила на окраине Куперсбурга. Несслер остановил арендованный аэрокар во дворе дома Сингха. По всему комплексу зданий горели электрические фонари, питаемые генераторами, и десятки людей, находящиеся во дворе, были вынуждены расступиться, чтобы дать возможность машине приземлиться.

— Сэр! — сказал Бересфорд, как только Несслер выключил турбины. — На орбите находится Джатанский грузовой корабль, который доставил полубаркас с корабля Мантикорского флота, взорванного крейсером Хевов в Системе «Воздуха». Они надеются, что вы, знаете ли, настоящий джентльмен…

Несслер поднялся с места с чуть изменившимся выражением лица. — Надеюсь, что джентльмен, — сказал он, — и, вне всякого сомнения, запасной офицер флота. Могу я спросить, кто ответственный за этот отряд?

Сингх стоял у входной двери, но не вмешивался в то, что, как он надеялся, больше его не касалось. Минчо отодвинулась от машины в угол, чтобы не мешать, и одновременно наблюдать за происходящим.

Люди, почти заполнившие двор, были одеты либо в форму Королевского флота Мантикоры, либо в неопределенную одежду местного производства, которая, должно быть, была предоставлена консульским агентом. Некоторые из потерпевших кораблекрушение были ранены; у большинства из них были желтоватые, пустые глаза, которые были больше, чем давал оптический обман низковольтных ламп, которые освещали их. Судя по их виду, они, должно быть, были вынуждены питаться за счет жизнеобеспечения своего полубаркаса/спасательной шлюпки, чтобы не перегружать ограниченные возможности гипер-способного грузового судна, которое их подобрало.

— Сэр! — сказала мощно сложенная женщина, которая встала перед Несслером и резко отдала честь. — Леона Харп, Боцман, с покойного эсминца Ее Величества «Лимпериуз». Нас тридцать семь человек, все, кто выжил.

— Спокойно, Харп, — сказал Несслер тоном спокойной властности, очень отличавшимся от его обычной речи и даже от общения с такими слугами, как Бересфорд. — Итак, каковы ваши основные потребности?

— Мистер Сингх накормил нас сразу после того, как мы приземлились на полубаркасе, — сказала Харп. Она потерла глаза. — У него нет палаток для укрытия, и я не знаю, как долго мы здесь застрянем.

— Нам нужен способ, как добраться до корабля Флота, достаточно большого, чтобы отомстить ублюдкам — Хевам, которые нанесли нам удар! — крикнул кто-то из задних рядов.

— Заткнитесь, Дисмор! — рявкнула Харп, не поворачивая головы. — Хотя, я тоже с нетерпением жду этого, сэр. Они напали на нас без предупреждения в территориальном пространстве Лиги, а мы даже не знали, что идет война... если она идет! Мы только поняли, что кто-то начал блокировать нас, а потом открыл огонь. Мы старались изо всех сил, думаю, нам даже удалось кое-что расколотить, но у Хевов был тяжелый крейсер. Она покачала головой. — Наш старый «Лимп» был как щенок против гексапумы, сэр. Она остановилась на мгновение, затем резко вдохнула. — После того, как удар повредил термоядерный реактор, все выжившие сошли на двух катерах и полубаркасе... и вот тогда эти ублюдки появились снова. Они сбили лазером синий катер под командованием мистера Гедросяна, нашего шефа. Мисс Арлемонт, офицер инженерной службы, попыталась протаранить их красным катером. Они и его сбили лазером.

Харп сглотнула. — Капитан освободил нас перед смертью, — сказала она. — Я сама не смогла бы ускользнуть от этих ублюдков без его команды. Он потерял ноги от удара по мостику, но я не думаю, что это его убило. Он просто сдался. Она снова сглотнула.

— Мы знали, что Хевы были на «Воздухе», поэтому мы не могли туда вернуться. Это была просто удача, что «Иеробам» вышел из системы, и его шкипер был готов позволить нам проехать на корпусе его корабля. Иначе мы были бы точно мертвы, сэр. Эти ублюдки не хотят, чтобы остались свидетели.

— Да, хорошо, — сказал Несслер. — Подождите здесь немного, пока я посоветуюсь с мистером Сингхом.

Несслер подошел к Сингху, который стоял на крыльце. Потерпевшие кораблекрушение астронавты разошлись с механической точностью. Они потеряли все, кроме одежды, в которой стояли, а в некоторых случаях и одежду тоже, но их дисциплина держалась на должном уровне. Минчо всегда считала себя ученой и выше мелочных забот о национальной принадлежности, но в этот момент она гордилась тем, что является гражданкой Звездного Королевства Мантикора.

— Превосходно! — сказал Несслер после короткого разговора. Мистер Сингх исчез в доме, негромко отдавая распоряжения.

— Боцман Харп, — продолжал Несслер, все еще стоя на крыльце, что ставило его на голову выше астронавтов, к которым он обращался. — Вас и ваших людей разместят на складе и снабдят пайками на время вашего пребывания на «Надежде». Я оплачу расходы мистера Сингха и получу их по возвращении на Мантикору. Мистер Сингх сейчас вызывает проводника.

Минчо сомневалась, что Несслер даже потребует возмещения суммы, которая была ничтожно мала по сравнению с его годовыми доходами. Правительственная бумажная волокита превратилась бы в трясину, и она подозревала, что Флот был даже хуже, чем гражданская бюрократия Звездного Королевства. Это замечание было его способом не хвастаться своим богатством.

— Мы хотим вернуться, чтобы еще раз ударить по этим Хевам, сэр, — сказала Харп. — Они нас разгромили, это война. Но спасательные суда...

— Мы разберемся с этим, Боцман, — резко сказал Несслер, — но сначала о главном. Кивнув в сторону слуги, появившегося в дверях позади него, он продолжил: — Вы должны подготовить подробный отчет в своем новом жилище до семисотого часа завтрашнего дня. Делегация младших офицеров должна ждать меня здесь в это время. Все свободны!

— Гип-гип... — крикнул один из астронавтов с заднего ряда.

— Ура! — продолжил он во все горло, и Минчо показалось, что в гулком внутреннем дворике раздалось больше тридцати семи голосов.

Когда члены команды вышли из внутреннего двора вслед за Харп и слугой, сопровождавшим отряд, Минчо направилась туда, где Несслер разговаривал с Бересфордом. — Это ужасно, — сказала она.

— Другая сторона в том, что Флот Доула не очень компетентен в ведении войны, — сказал Несслер без особого выражения, — в том, что они готовы совершать действия, которые были бы немыслимы для профессиональных сил. Например, уничтожать спасательные суда.

Минчо кивнула. — Я бы сказала, что любая война достаточно плоха и без того, чтобы люди пытались найти способы сделать ее еще хуже, — согласилась она, — но, как вы говорите, неудачники отчаянно хотят, чтобы кто-то еще был в их власти.

— Я как раз указывал капитану, — сказал Бересфорд, — что, учитывая, что Хевы именно такие, какие есть, а «Воздух» так близко от «Надежды», может быть, будет лучше, если мы прервем работу в этом секторе и вернемся к системам, где у нашего Флота есть что-то более впечатляющее, чем эсминец. Он сплюнул. — Взойти бы на борт тяжелого крейсера, черт возьми!

— Пиратство — это обычная проблема в секторе двенадцать Лиги, — сказал Несслер ровным и твердым, как лезвие ножа, голосом. — Но я согласен, что кому-то в Министерстве могло прийти в голову, что когда Хевы начали посылать крейсера для рейдерства, наши антипиратские патрули должны были быть либо усилены, либо отозваны. Несомненно, адмиралтейство было занято совсем другим.

Ровальд вышла из дома с голографическим проектором, который был частью обширного набора оборудования, которое она взяла с собой в путешествие. Она начала говорить, но остановилась, когда поняла, что Несслер и Минчо, хотя и молчали, были сосредоточены на более важных вещах.

Бересфорд не колебался ни секунды. — Так мне позаботиться о том, чтобы организовать транспорт, скажем, до Кришнапутры? — спросил он. — Капитан Кейдж еще не покинул орбиту. Может пройти три месяца, прежде чем здесь приземлится еще один корабль с парусами Варшавского!

Несслер отрицательно покачал головой. — Да, в этом-то и проблема. Мы можем выбраться из этого района, но выжившие с «Лимпериуза» не смогут, конечно, не на своем корабле и не с какой-либо вероятностью на любом из маломощных судов, которые заходят в мир, подобный «Надежде».

— Хорошо, Сэр... — сказал Бересфорд, глядя в землю и тем самым доказывая, что он знает, как крепко он стоит на ногах, чтобы вести своего хозяина, и что его несогласие было бы совершенно неприемлемо. — Мне кажется, что когда они подписывали контракт с Флотом, эти Харп с остальными, они вроде как...

— Да, человек берет на себя ответственность, которая впоследствии может оказаться чрезвычайно обременительной, — холодно и отчетливо произнес Несслер. — Как и тогда, когда я принял присягу офицера Флота Ее Величества. Разумеется, Бересфорд, вас это не касается. Я отправлю вас и Ровальд…

— Сэр! — сказал Бересфорд с достоинством, которого Минчо никогда не могла вообразить в этом маленьком человеке. И он продолжил: — Я не думаю, что кому-то нужно учить Бересфорда из Грейтгапа его долгу. Может быть, смысл в том, чтобы следить, что его хозяин не поцарапался, но это не имеет никакого отношения к тому, чтобы оставить его, потому что стало трудно.

Несслер сконфузился. — Простите меня, Бересфорд, — сказал он. — Сейчас не самое подходящее время для того, чтобы валять дурака перед человеком, который заботился обо мне всю мою жизнь.

— Сэр? — начала говорить Ровальд, возможно, не столько для того, чтобы нарушить неловкое молчание, сколько потому, что она думала, что кому-то есть дело до ее слов. — Как и велела мисс Минчо, я проанализировала поврежденные кристаллы в коллекции Декайпер, чтобы найти общую частоту колебаний…

— Минутку, пожалуйста, Ровальд, — сказал Несслер, поднимая руку, но глядя на Минчо, а не на техника. — Минчо, а вы не могли бы выиграть в покер у лорда Орлоффа кучу денег? Больше денег, чем он может заплатить?

— Нет, — ответила Минчо, ее слова были такими же четкими и точными, как щелканье щепок по твердой древесине. Они с Несслером больше не были наставником и учеником, хотя у нее не было свободного времени, чтобы определить, каковы на самом деле их теперешние отношения.

Не обращая внимания на холодок на лице Несслера, она продолжила: — Он не станет играть со мной на такие суммы. Однако если Бересфорд и Ровальд окажут мне полное содействие, я думаю, что смогу устроить так, чтобы вы... — она улыбнулась, как острый нож, — сами за день или два подстригли его, как овцу.

Бересфорд расхохотался. — Кого вы хотите убить, босс? — спросил он. Судя по выражению его глаз и внезапному напряжению в худом теле Ровальд, это была не совсем шутка.

— Вам нужно, всего лишь одолжить колоду карт в лагере Орлоффа, — сказала Минчо. — Это будет нетрудно, учитывая ваши связи с командой Мелунгеона, и, возможно, использовать немного денег, но не слишком много.

— Она повернулась к технику. — Что касается вас, Ровальд, — продолжала она, — я хочу, чтобы вы перепрограммировали электронный отклик колоды. Я, вероятно, могла бы сделать эту работу сама с вашим оборудованием, но я не смогла бы сделать это так быстро и легко, как, я уверена, сможете вы.

Ровальд издала вздох облегчения. — Я уверена, что это не будет проблемой, мэм, — ответила она.

— Я собираюсь выиграть в покер? — с удивлением сказал Несслер. — Это, конечно, будет отличаться от моего школьного опыта. Он усмехнулся. — Но вы, конечно, эксперт. А Бересфорд? Прежде, чем я передам вам просьбу Минчо, будь хорошим парнем и найди мой спиртовой катализатор. Орлофф наверняка подсунет мне свой ужасный бренди, и я не хочу, чтобы он думал, будто у меня есть особая причина сохранять ясную голову.

* * *

Была середина утра, когда Запасной Гардемарин Несслер закончил свою встречу с теми, кто выжил на «Лимпериузе». Это устраивало Минчо гораздо больше, чем ранний отъезд к пилонам. Она все еще чувствовала последствия танцев, которые были два вечера назад.

Помимо того, что она позволила своим мускулам работать свободно, задержка позволила Минчо изучить работу Ровальд за предыдущий день. Техник рассчитала диапазон резонансных частот для четырех наименее поврежденных Альфанских «книг» из коллекции Декайпер. Следующим шагом будет вычисление частоты общего резонанса, а затем, наконец, определение коэффициента, с помощью которого это простое число должно быть модифицировано, чтобы должным образом стимулировать кристаллы в их нынешнем поврежденном состоянии.

Если Ровальд добьется успеха, а это казалось вполне вероятным, прорыв в изучении Альфаны станет вершиной научной жизни Минчо. Но она не могла по-настоящему оценить это, потому что впервые с тех пор, как умер ее отец, Эдит Минчо не была, в первую очередь, ученой.

Несслер поднял аэрокар в воздух. Он и Минчо сидели на передних сиденьях, Бересфорд и Ровальд — на задних. Там было место для пятого пассажира, но никто из них не рискнул добавить даже небольшой дополнительный вес Декайпер. Накануне аэрокар с трудом перевез только троих.

Едва они миновали стены внутреннего двора Сингха, как увидели Мелунгеонский аэромобиль, который направлялся к посадочной площадке. У машины лорда Орлоффа был матерчатый навес с кисточками, которые яростно развевались на ветру.

— Ах! — воскликнул Несслер, наклоняясь к панели управления, чтобы повернуть машину. — Я думаю, нам лучше присоединиться к ним, прежде чем двигаться дальше. Возможно, вам придется самому отвезти Ровальд на место, Бересфорд.

— Думаю, я с этим справлюсь, — сказал слуга. — Учитывая, что я управляю воздушными машинами с девяти лет. И разве ваш отец не надрал мне за это задницу, когда поймал меня, сэр?

Орлофф и его свита уже собирались войти в Мелунгеонский катер, когда Несслер посадил неподалеку взятую напрокат машину. Орлофф улыбнулся им и воскликнул: — Несслер! Пойдемте, осмотрим моего «Полковника Араби». А затем мы вдвоем можем вернуться в лагерь и поиграть в карты, не так ли?

— Мы с Минчо будем рады посетить ваш корабль, капитан Орлофф, — весело сказал Несслер. Он подошел кМелунгеонцу и с энтузиазмом обнял его. Минчо заметила, что на этот раз руки Несслера были вне рук Орлоффа, а не прижаты к его груди медвежьими объятиями Мелунгеонца. — Нет ли каких-либо проблем с тем, чтобы мой слуга и техник отправились в ваш лагерь, чтобы сделать видеозаписи пилона, прежде чем вы его заберете?

— Фуф! — сказал Орлов. — А почему должна быть проблема? Алек, возвращайся в лагерь со слугами моего почетного гостя и проследи, чтобы эти собаки там хорошо с ними обращались. Видите ли, там теперь только нижние чины.

— И, возможно, завтра, когда у нас будет возможность отдохнуть, — добавил Несслер, — я буду в настроении поиграть в покер. Надеюсь, у вас нет проблем с высокими ставками?

Лорд Орлофф громко расхохотался и похлопал Несслера по плечу, приглашая его сесть в полубаркас.

* * *

У Минчо не было опыта работы на флоте, так что вид приближающегося крейсера ничего бы для нее не значил, даже если бы обзорный экран катера был в лучшем состоянии. Если нечеткое изображение указывало на состояние «Полковника Араби», то крейсер действительно был в очень плохом состоянии.

— Ну, если бы я не знал лучше, — сказал Несслер, глядя через плечо рулевого, — я бы сказал, что это крейсер класса «великолепный» Народной Республики Хейвен! Это очень хорошо. Это комплексная поставка Хевов Великому Герцогству, или...?

— Никакой комплексной поставки, нет, — сказал Орлофф с командирского места справа от рулевого. — Мы просто купили этот самый корабль! Не слишком хорошо для Мелунгеона, и ничто для Мелунгеона, что слишком хорошо для Максвелла, Лорда Орлофф. Он ударил себя в широкую грудь обоими кулаками. — Для меня самого!

Катер прошел в шлюпочный отсек крейсера номер два и сел в стыковочные буферы. Механические стыковочные рычаги лязгнули гораздо громче, чем ожидала Минчо, и служебная труба устремилась к шлюзу катера.

Продажа военных кораблей второстепенным государствам была бы полезным центром прибыли для такого правительства, как правительство Хейвен, которое нуждалось в огромных производственных мощностях для своих собственных целей. Однако техническое обслуживание после продажи не было частью такой сделки.

— Мы купили «Полковника Араби» не более двадцати лет назад, — продолжал Орлофф, когда члены команды вручную открыли люк катера. Система, действующая от источника питания, не работала. — Прямо с полигона Хейвен, а не с какой-нибудь собачьей помойки. Вы когда-нибудь видели такой прекрасный корабль, сэр Хакон Несслер? Мой корабль!

Вид на галерею шлюпочного отсека, открывавшийся через трубу для прохода персонала, не поразил Минчо ничем, кроме ощущения убожества, но Несслер, казалось, был искренне впечатлен, когда следовал за Орлоффым по трубе. — Это гораздо больше, чем я ожидал, — сказал он. — Лорд Орлофф, признаюсь, я не думал, что флот Мелунгеона располагает столь современным судном.

Офицеры Орлоффа были подобострастны и к нему, и к Несслеру, но не проявляли такой сдержанности, ни по отношению к Минчо, ни друг к другу. После того, как Минчо оттолкнула женщина с тремя кольцами на рукавах и дуэльным шрамом на лбу, она стала ждать, чтобы высадиться вслед за всеми офицерами корабля.

— Займись передними лазерами, Котцвинкль, — сказал Орлофф. — С любым, какой выберешь. И я не собираюсь проводить здесь весь день! Выпьем, Несслер?

— Так... — сказала Минчо, когда она догнала остальных, когда они выходили из шлюпочного отсека. Мелунгеонцы были заняты своими делами; по сути дела, она разговаривала только с Несслером, хотя и без намека на тайну между ними. — Этот корабль на самом деле равен кораблю Хевов на «Воздухе»?

— О боже, нет! — весело ответил Несслер. — Это легкий крейсер. Корабль на «Воздухе» — это тяжелый крейсер, совсем другое дело, и к тому же более новый. Хотя, — он понизил голос, все еще забавляясь, — выбор между профессиональными стандартами экипажей может быть невелик. И это намного лучше, чем я ожидал.

Орлофф повернулся и протянул Несслеру один из двух стаканов бренди, которые держал в руках. — Пойдем! Посмотрите на мой прекрасный корабль.

Минчо последовала за ними, радуясь, что больше не придется иметь дело с «Мушкетоном». Несслер проглотил катализатор перед посадкой. Он превращал этанол в сложный эфир, который связывался с жирными кислотами, прежде чем он мог быть поглощен в кишечнике. Пока у Несслера есть запас подходящей еды, а миски с арахисом на карточном столе Мелунгеона вполне подойдут, никто не сможет напоить его так, чтобы он оказался под столом.

Однако катализатор не повлиял на вкус «Мушкетона». Если бы у Минчо был выбор, она бы предпочла пить гидравлическую жидкость.

Несколько офицеров отправились по делам корабля, выкрикивая сердитые приказы персоналу, все еще находившемуся на борту. Вместе с Несслером Орлофф повел остальных сопровождающих на прогулку по кораблю. Минчо последовала за ними как заинтересованный, хотя и неопытный наблюдатель.

Путешествие от Мелунгеона до «Надежды» было долгим и, по-видимому, трудным для навигации, так что офицеры и команда должны были обладать хоть какой-то компетентностью. Несомненно, что это ужасное состояние требовало от «Полковника Араби» срочного ремонта.

Не требовалось никакого опыта, чтобы заметить связки электрических цепей, проложенных вдоль палуб, а иногда и проникающих в отсеки через дыры, неровно прорезанные в том, что раньше было взрывобезопасными стенами. Некоторые части оборудования не подходили к стойкам, и были соединены между собой оголенными кабелями. Иногда к корпусу оригинального оборудования был приварен сменный блок.

А главное, все было грязным. Смазочные материалы и гидравлические жидкости, очевидно, выиграли битву за то, чтобы кровоточить на каждую поверхность в замкнутом объеме звездолета. Только постоянная работа бригад могла бы удалить это слизистое покрытие. Но не было никаких признаков того, что кто-то на борту «Полковника Араби» хотя бы попытался это сделать. Минчо видела 20-сантиметровые бороды липкого ворса, колышущиеся повсюду, кроме основных транспортных зон.

Они вошли в гулкий пролет между стенами. По большей части «Полковник Араби» производил на Минчо двоякое впечатление: он обладал очень большим объемом, и одновременно был очень тесным. Это был первый раз, когда она почувствовала настоящий объем. Члены экипажа мелькали в полутьме, и только часть освещения отсека, казалось, работала.

— Здесь мы будем хранить пилон, — сказал Орлофф, — широко жестикулируя обеими руками. — Три месяца ушло на то, чтобы освободить это место! Наша верфь на Мелунгеоне — это дерьмо!

Он сплюнул на палубу у своих ног. — Мошенники, работают только, чтобы набить карманы!

— Эта переборка отделяла передний ракетный склад от основного пищевого отсека, не так ли? — спросил Несслер. — Снять броневую плиту со склада было бы серьезной работой для любой верфи, Лорд Орлофф. И я удивляюсь... разве у вас нет проблем со сгибанием корпуса в результате этого изменения? Эта плита была главным поперечным ребром жесткости, я полагаю.

— Тьфу! — ответил Орлов. — Нам нужно было место для пилона, не так ли? Что толку было бы проделывать весь этот путь, если бы мы не могли увезти эту проклятую колонну?

Когда глаза Минчо привыкли к отсутствию освещения, она разглядела очертания двух огромных цилиндров, каждый из которых был размером почти с катер «Полковника Араби». Это были ракеты, субсветовые космические корабли, каждый с ядерной боеголовкой в качестве груза.

Возможно, с ядерной боеголовкой. Судя по тому, что она видела на этом флоте, отсек боеголовки мог быть пуст или содержать некоторое количество песка для балласта.

— Насколько я понимаю, Лорд Орлофф, вам пришлось убрать большую часть ваших ракет, чтобы освободить место для хранения артефактов Альфаны? — спросила Минчо. На самом деле она не думала ни о чем подобном. Вблизи она увидела, что люльки, в которых должны были находиться дополнительные ракеты, покрыты ржавчиной. Прошли годы, если не десятилетия с тех пор, как их в последний раз использовали по назначению.

— Это всего лишь передний ракетный склад, Минчо, — быстро сказал Несслер. — Есть еще кормовой склад, и он не пострадал от этих модификаций.

— Тьфу! — повторил Орлофф. — А зачем нам ракеты? Разве Альфаны собираются напасть на нас, мой друг?

Он хлопнул Несслера по спине и громко расхохотался. — Кроме того, знаете ли вы, сколько стоит одна ракета? Гораздо лучше потратить флотские ассигнования на жалованье достойным офицерам, не так ли?

Три раза прозвенел звонок. Невнятный голос сообщил информацию, которую Минчо не понимала: сочетание искажений громкоговорителя, эха, Мелунгеонского акцента и флотского жаргона было для нее просто невыносимо.

— Ха! — воскликнул Орлофф. — У Котцвинкля скоро все будет готово. Мне придется извиниться за то, что я назвал его ленивым псом, который скорее переспит со своей сестрой, чем выполнит свой долг, не так ли?

Его смех снова загремел, когда он повёл обоих посетителей с Мантикоры перед собой к люку, через который они вошли в отсек. — Еще выпьем, и вернемся в лагерь и поиграем в покер, не так ли? — сказал он.

— Еще выпьем, — согласился Несслер. — А завтра я приеду в ваш лагерь, и мы сыграем в покер, да.

* * *

Ночью в лагере прошел дождь, короткий шквал, который, казалось, ничего не сделал, чтобы даже прибить пыль. Из того, что раньше было голой почвой, выросли крошечные побеги. Растительность была непривлекательного серого оттенка, и у нее были шипы, способные пробить ткань по бокам обуви Минчо. Ей придется надеть более жесткие ботинки, если они хотят оставаться на «Надежде» еще какое-то время.

Бересфорд сооружал небольшую палатку рядом с собственным убежищем Мелунгеонцев. Ровальд отнесла туда свое снаряжение, сделав несколько ходок, чтобы случайно не уронить какой-нибудь предмет и не повредить его. Минчо предложила ей свою помощь, но техник никому не доверила это оборудование. Они не смогли взять с собой защитные контейнеры, в которых обычно перемещались нужные хрупкие предметы. Даже сейчас, взятый напрокат аэрокар, был лишь частично пригоден для полетов с четырьмя человеками на борту и минимальным дополнительным весом.

— Итак, — весело сказал Орлофф. — Вы не привезли эту вашу старую дуру Декайпер посмотреть? Я подумал, что она захочет попрощаться со своей драгоценной колонной.

— Она захотела остаться дома и проверить кое-какие данные, которые Ровальд подсчитала для Альфанских книг, — солгал Несслер. Его улыбка была такой же яркой и естественной, как восход солнца. Нужно было знать его так же хорошо, как Минчо, чтобы заметить пульсирующий кровеносный сосуд на его шее. — Это было бы замечательно, не правда ли, если бы мы могли расшифровать их записи?

— Все книги хороши и справедливы, — пренебрежительно сказал Орлофф. Он указал на пилон, окруженный антигравитационными кольцами. — Но это, это то, что выбьет им глаза!

Бересфорд установил палатку. Она была Мантикорского производства, представляющей из себя чудо компактности и простоты. Они будут спать в ней вчетвером и даже держать часть их личных вещей, если это будет необходимо. Некоторые жилища, найденные группой Несслера во время путешествия, были примитивными, но это был первый раз, когда они действительно использовали палатку.

Члены экипажа разрядили лазер, который они сняли с защитного вооружения крейсера. Под пронзительные команды Котцвинкля они протащили его десять метров от катера до края ямы, где он мог быть нацелен на скалу, на которой покоился пилон.

У этого оружия не было подходящего лафета для установки на грунте, и его положили на сельскохозяйственную тележку, купленную в соседней латифундии. Минчо полагала, что это нормально, поскольку лазер не имеет отдачи, но Несслер и Ровальд предупредили ее, чтобы она не приближалась к силовому кабелю, соединяющему оружие с МГД-генератором катера. Никто из них не думал, что кабель толщиной в запястье долго выдержит ток.

Слуга-Мелунгеонец на мгновение приблизился к Бересфорду. Офицеры не обращали на это внимания; те, кому наскучило наблюдать за приготовлениями, вяло играли в снэп. Это не имело бы значения, если бы все они наблюдали за слугами. Даже зная, чего ожидать, Минчо не могла сказать, когда Бересфорд передал перепрограммированную колоду карт Мелунгеонцу.

— Интересно, Лорд Орлофф, — сказал Несслер достаточно громко, чтобы его услышало большинство офицеров. — Могу я одолжить пистолет у одного из ваших людей, чтобы немного пострелять в цель? Одно время я стрелял довольно хорошо.

— Конечно, воспользуйтесь моим пистолетом, — ответил Орлофф, вытаскивая сверкающее оружие из кобуры на поясе. Это была маленькая вещица, почти скрытая в руке Орлоффа, скорее символ, чем серьезное оружие, которое будет неприятно тяготить владельца.

— Но вот что, — добавил он. — Не застрелите больше, чем дюжину моих собак из команды, ладно? Нам все еще нужно поднять пилон на борт!

Орлофф согнулся пополам от восторженного смеха. Несслер тоже усмехнулся, рассматривая одолженный пистолет.

Он повернулся и поднял оружие. Оно ударило, издав сердитый, злобный звук, и короткий ствол подпрыгнул в отдаче. Грязь брызнула в пятидесяти метрах от того места, где стоял Несслер.

— Во что вы пытаетесь попасть? — добродушно спросил Орлофф. Подошли еще несколько офицеров, некоторые из них тоже выхватили оружие, явно намереваясь присоединиться к ним.

Несслер выстрелил снова. Не было ни вспышки, ни дыма из ствола, так что Минчо предположила, что оружие использовало электромагнитную, а не химическую движущую силу. Второй гейзер грязи брызнул из того же участка земли.

— Похоже, он стреляет кучно, — заметил Несслер. — Если бы он был моим оружием, я бы отрегулировал прицел, но пока он так кучно бьет, я не возражаю продолжить.

Он выстрелил в третий раз: камень размером с кулак, в полуметре от первоначальной точки удара, подпрыгнул в воздух. Он выстрелил о скалу еще дважды, прежде чем она распалась, отскочив от земли.

— Вы это специально сделали? — спросил в изумлении офицер Мелунгеона.

— Конечно, — ответил Несслер. Он поднял камешек своей левой рукой. Минчо заметила, что, несмотря на кажущееся безразличие Несслера, он никогда не позволял стволу дрогнуть на фоне того участка пустого ландшафта, куда стрелял.

— Наблюдайте это.

Он подбросил камешек в небо. Он распался на вершине полета своей дуги. Удар пистолета и треск осколков камня, вдавленных в песок, прозвучали почти одновременно.

— Бей сюда! — сказал Орлофф. Он изо всех сил швырнул в сторону горизонта камешек размером не больше первого.

Тело Несслера качнулось на новую мишень, пистолет стал продолжением его прямой правой руки. Камешек был вращающимся отражением в сорока метрах от Несслера, когда он исчез в искрах и брызгах белой пыли.

— Да, очень мило, — сказал Несслер, повернувшись к изумленным Мелунгеонцам. Он протянул пистолет Орлоффу, подняв ствол, и зажав его между большим и указательным пальцами. — Я не стрелял в течение очень долгого времени. Честно говоря, не осмеливался.

— Где вы научились так стрелять? — спросил Орлофф. Хотя он сжал пистолет в руке, казалось, он совершенно не сознавал, что держит его.

— Ну, это была не первая моя любовь, — беззаботно сказал Несслер. — Дело в том, что через некоторое время люди отказались сражаться со мной на мечах, и мне пришлось научиться стрелять. Боюсь, в школе я был сущим кошмаром. Скольких я убил на дуэлях, Минчо? Должно быть, около двадцати, не так ли?

— Более того, — сказала Минчо, печально качая головой. — Это был настоящий скандал.

Несслер кивнул. — Да, — согласился он, — я был на грани того, чтобы быть уволенным. Моя святая мать на смертном одре заставила меня поклясться, что никогда больше не буду драться на дуэли. Я сдержал эту клятву до сих пор. Но должен сказать, что когда я снова держу в руке оружие, то начинаю сомневаться, так ли уж плох адский огонь за нарушенную клятву.

Он одарил Мелунгеонцев ослепительной улыбкой. Орлофф потер усы своим кулаком, пытаясь переварить неожиданную информацию.

— Мы готовы! — крикнул Котцвинкль от лазера. Один из членов команды пробормотал что-то в знак протеста, низко опустив голову. — А я говорю, что мы уже можем действовать! — взревел офицер.

Все двинулись к краю ямы. Орлофф обнял Несслера за плечи. Свободной рукой он сунул пистолет в кобуру.

— Самое лучшее, что я могу сказать о матери хозяина, — прошептал Бересфорд на ухо Минчо, — это то, что после того, как она сбежала с младшим садовником десять лет назад, она больше никогда не беспокоила семью. А сэр Хакон никогда в жизни не дрался на дуэли.

— Ему никогда не приходилось драться, — прошептала Минчо в ответ. — Он позаботился о том, чтобы все в школе знали, что он такой меткий и беспощадный стрелок, каких никогда не было на школьном дворе. Он устраивал демонстрации трюковой стрельбы, чтобы развлечься. Никому бы и в голову не пришло вызвать его на дуэль.

Она кивнула в сторону Несслера, прислушиваясь к экспансивному хвастовству хозяина. — И он только что сделал то же самое снова, Бересфорд.

Большой лазер был нацелен на голый гранит рядом с кристаллической шахтой пилона. Некоторые из членов экипажа «Мелунгеона» находились прямо напротив ямы, на расстоянии радиусом меньше тридцати метров.

— Интересно, стоит ли нам стоять так близко? — громко заметила Минчо. Все проигнорировали ее, хотя она заметила, что Несслер прикрывает глаза левой рукой. Она сделала то же самое.

Котцвинкль подал знак члену команды, и тот включил МГД-генератор катера. Его рев подавил все шансы на дальнейший разговор.

Генератор лазера взвыл до пределов неслышимости. Когда оружие выстрелило, звук луча, нагревающего воздух, затерялся в грохоте гранита, разбитого асимметричным нагревом.

Скальная порода взорвалась вторичными снарядами размером от песчинок до камней размером с голову. Большинство из них полетело в сторону ямы, но члены команды с другой стороны были внизу, и камень, который с воем, пролетел мимо уха Минчо, мог бы сбить ее с ног, если не хуже.

В то же самое время, как коренная порода разрушилась, короткое замыкание, окрасившись в разные цвета, взорвало бок лазера. Кабель оказался более прочным, чем оружие, которым он питался. Котцвинкль с криком упал в яму, и его туника загорелась. Его скатывание вниз по песчаному склону погасило пламя.

Минчо опустила руку, которой защищала свои глаза; Несслер сделал то же самое. Все кричали, в основном от восторга и удивления. Фейерверк был самым веселым зрелищем, которое Мелунгеонцы, офицеры и космонавты, видели за долгое время.

Пилон дрогнул, затем начал наклоняться. Скала с одной стороны кристалла была разбита на куски, но гранитный уступ с другой стороны остался целым; основание пилона частично поддерживалось, а частично оказалось свободно.

Колонна очень медленно продолжала наклоняться дальше. Затем весь пилон с дрожащим ревом, похожим на треск ломающегося льда в весеннем половодье, рассыпался на осколки, размером не больше ногтя.

Антигравитационные кольца разлетелись в стороны, освободившись, когда колонна, которую они держали, выскользнула из их хватки. Сверкающие руины заполнили яму остатками предмета, который прожил дольше, чем люди научились использовать огонь. Котцвинкль начал подниматься по песчаному склону, и кристаллы потекли над ним. Крики Мелунгеонца продолжались чуть дольше, чем была видна его, вытянутая вверх рука.

Минчо судорожно сглотнула. Ее глаза были открыты, но слезы ослепили ее. — Я рад, что мы не взяли с собой мисс Декайпер, — тихо произнес Несслер. — Будет достаточно плохо, когда она услышит об этом.

Последние осколки звякнули вниз. В тишине, которая поразила даже его собственный персонал, Орлофф сказал: — Ну что же, сыграем в покер, сэр Хакон? Посмотрим, все ли будет хорошо хотя бы для одного из нас в этот день!

— Да, — сказал Несслер. — Я думаю, мы должны сыграть в карты.

* * *

— Я всегда любил покер, но боюсь, что не очень хорошо в нем разбираюсь, — сказал Несслер, усаживаясь в указанное кресло слева от Орлоффа. Два других Мелунгеонских офицера заняли свои места за столом; остальные наблюдали с жадным выражением лица, некоторые из них играли с проститутками, когда они делали это. Рядовой персонал разбрелся по своим норам или флегматично сидел вокруг сверкающих обломков.

Минчо стояла у полога Мантикорской палатки. Она услышала голос Несслера через интерком в левом ухе, а еще через мгновение — по воздуху в обычном режиме.

— Ха, не волнуйтесь, — сказал Орлофф, забирая у слуги колоду специальных карт. Он сунул трубку в рот. — Мы научим вас сегодня играть хорошо, не так ли?

— Если вы меня слышите, — тихо сказала Минчо, — сложите пальцы на затылке и потянись.

Несслер сплел пальцы и потянулся. — Ну, пока мы играем на ставки со стола, — сказал он, — я не думаю, что у меня могут возникнуть серьезные проблемы. Можем ли мы оговорить ставки со стола?

— Хорошо... — сказал Орлов.

— Я не имею в виду маленькие ставки, — добавил Несслер. Он достал из кошелька пачку кредитных билетов и положил их на стол. Каждый был чипом, загруженным Королевским банком Мантикоры, с приложенной печатной копией условий и суммы чека.

Орлофф наугад взял одну из распечаток и посмотрел на сумму, которую она представляла. — Ха! — проревел он. — Я бы сказал, что нет! Конечно, ставки со стола! Давайте играть, друзья мои. Сэр Хакон думает, что он может купить весь Мелунгеон, или, кажется, что-то такое!

— Я собираюсь проверить наши снимки, Несслер, — крикнула Минчо. Все проигнорировали ее, а Орлофф тасовал карты.

Она вошла в палатку. Бересфорд, тем временем, подошел и встал перед пологом, не отрывая глаз от игры в карты в соседней палатке.

Внутри палатки Ровальд установила приемник. Он уже показывал конфигурацию колоды в виде проецируемой воздухом голограммы. Светящийся макет мгновенно менялся каждый раз, когда Орлофф смешивал карты.

— Все, что у него есть, это кодовый сигнал через его зубы на черенок курительной трубки, — гордо объяснила Ровальд, когда Минчо уселась перед дисплеем. — Это подсказывает ему, какая карта в колоде самая верхняя. Вы видите все это целиком.

— Да, — ответила Минчо. — А теперь не двигайтесь, пока я вам не скажу, и не разговаривайте.

Техник дернулась, как от пощечины. Минчо, хоть и полностью погрузилась в работу, понимала, что ее голос очень похож на голос покойного отца. Ну, извиниться она сможет и позже.

Игра началась со сделки Орлоффа. Несслер азартно погрузился в игру на двух парах, уступив ход другому игроку — Мелунгеонцу с тремя дамами.

Минчо ничего не сказала во время этой раздачи или последовавших за ней действий. Она проинструктировала Несслера делать крупные ставки и часто блефовать — именно такие ошибки естественно совершают богатые и неквалифицированные люди. Минчо нужно было выяснить степень сопротивления, а Несслер должен был потерять изрядную сумму, прежде чем он смог бы пойти на решительные действия, в любом случае. Не было никакой необходимости форсировать темп.

— Еще выпить! — голос Несслера прорычал через интерком. — Черт возьми, разве недостаточно того, что все мои карты — дерьмо? Неужели я еще должен и умереть от жажды?

Он был хорошим актером; она почти поверила, что гнев и разочарование в голосе ее ученика были настоящими. Возможно, так оно и было: хотя он и знал, что проигрыш необходим для осуществления плана. Для такого человека, как сэр Хакон Несслер, это не могло быть большим развлечением. Он гордился тем, что был чрезвычайно хорош в узком диапазоне категорий, в которых он решил конкурировать.

На данный момент изменяющееся изображение на дисплее было всей жизнью Минчо. Мелунгеонцы играли в пятикарточную ничью, ничего дикого; это была игра знатока, а Эдит Минчо была величайшим знатоком «Надежды».

— Черт возьми, я должен подписать еще один из этих чеков, — прорычал Несслер. — Вы получите мою рубашку до того, как я уйду отсюда, Орлофф. И где эта проклятая бутылка? Неужели человек не может выпить в этом месте?

Юноша, у которого денег больше, чем здравого смысла. Плохой игрок становился еще более диким, когда он глотал бренди...

Прошло три часа, прежде чем колода легла так, как это было нужно Минчо. Орлофф сдавал карты. Еще до того, как на стол упала второй круг карт, Минчо повернулась к Ровальд. — Переключите сигналы с этих двух карт, — приказала она.

Техник коснулась клавиатуры. Крошечный сигнал перепрограммировал выбранную пару карт.

Раздача карт закончилась. В руке Несслера были десятка, девятка, семерка и шестерка пик, а также король треф. Насколько было известно Лорду Орлоффу, верхней картой, оставшейся в колоде, был бубновый валет.

— Несслер, это то, что нужно, — решительно произнесла Минчо. Датчик с костной проводимостью был частью бусины в ее ушном канале. — Ставьте как можно выше. Такого другого шанса не будет. Сбросьте короля и возьмите одну карту из колоды.

— Ей-богу, я устал от этой выплаты денег! — голос Несслера проскрежетал ей в ухо. — А что это за крупная ставка? Ну, давайте, я подпишу это, и у нас будет настоящая крупная ставка!

— Бог и святые Ангелы! — сказал один из Мелунгеонцев, достаточно громко, чтобы быть услышанным через изолирующие стенки палатки.

Минчо встала со стула и, пошатываясь, вышла на улицу. Ноги у нее так затекли, что их чуть не свело судорогой. Она чувствовала головокружение, жажду и тошноту от усталости. Ей больше нечего было делать, так что она могла просто наблюдать. Бересфорд отступил в сторону, чтобы дать ей место, но не отрывал глаз от игры.

Два офицера, которые были тяжеловесами для игры, немедленно сложили руки. По счастливой случайности или намерению все большие ставки достались их капитану. Ставки за столом означали, что они должны были показать деньги, которые они ставили, а у них их просто не было.

— Итак, мы сделали ставку на еще одну вашу долговую расписку, чтобы она соответствовала вам, — добродушно сказал Орлофф. — У вас, должно быть, очень хорошие карты, мой друг. И все же, Бог любит храброго человека, не так ли?

— Судя по картам, которые я получаю, сегодня он меня не любит, — проворчал Несслер. Он допил остатки «Мушкетона» из стакана и шлепнул короля треф лицом вниз в центр стола. — Одну карту!

Орлофф передал из колоды верхнюю карту своему противнику, затем положил колоду на стол. — Игрок, сдающий карты устанавливает высокую ставку, — сказал он. — Возможно, у меня тоже очень хорошие карты, а может быть...

Он громко рассмеялся, давая понять, что действительно блефует. Он вытер слюну с усов тыльной стороной ладони. Орлофф нервничал, несмотря на уверенность, что все у него уже в кармане. Сумма, которую дурак с Мантикоры уже потерял, сделает Орлоффа одним из самых богатых людей на Мелунгеоне.

— Значит, они настолько хороши? — сказал Несслер. Он бросил на стол еще три чека, равные полной сумме выигрыша Орлоффа и первоначальной ставки. — Бренди! Кто-нибудь, дайте мне стакан этого проклятого бренди, хорошо?

Офицер-Мелунгеонин немедленно передал ему полный стакан, который он держал для этой цели.

— Да, я увижу, что у вас, — сказал Орлофф. В его голосе больше не было уверенности. Какое-то мгновение он смотрел на оставшуюся часть колоды, но затем сделал соответствующую ставку.

Офицеры Мелунгеона перешептывались между собой; Бересфорд напрягся, как струна. Минчо расслабилась, наблюдая, как события катятся к своему неизбежному завершению.

Несслер с грохотом опустил стакан, снова пустой. — Тогда, клянусь Богом, я поднимаю ставку! — сказал он. — Я удвою эту чертову ставку!

— Он вытащил из кошелька еще один чек. Распечатка была опечатана красными восковыми печатями, а сумма на лицевой стороне была в пять раз больше, чем на любом документе, уже лежавшем на столе. — Теперь вы видите, Орлофф?

Голая голова Орлоффа блестела от пота. — Я вижу, — сказал он. — Но я объявляю карты. Мы бы не хотели, чтобы казалось, что вы купили ставку.

— Я принимаю ваш вызов, — сказал Несслер. Он положил карты на стол лицевой стороной вверх.

Орлофф со вздохом облегчения поднял руку. — «Фул-хауз», валеты на пятерках, — сказал он. — Боюсь, что это лучше, чем ваш лопнувший «флеш», сэр Хакон!

— Это не лопнувший «флеш», — сказал Несслер. — Это полный комплект до десятки пик. «Стрейт-флеш» до десятки, и он бьет «фул-хаус». Мой банк, я полагаю.

— Святой Спаситель! — выкрикнула Мелунгеонская офицерша, крестясь. — Он прав!

Лицо Орлоффа из красного превратилось в белое, такое бледное, словно ему прострелили сердце. — Но я думал... — он ахнул. Он поднял верхнюю карту на колоде. Это был бубновый валет, который, как он думал, был в руке Несслера.

Несслер встал и ловко потянулся. Он больше не выглядел пьяным, молодым или глупым. Минчо с невозмутимым лицом подошла к игрокам.

— Я не собираюсь прерывать игру теперь, когда я впереди, — мягко сказал Несслер. — Конечно, я дам вам шанс отыграться. Но сначала мы уладим этот банк. Ставки со стола, вы должны помнить.

Орлофф остался сидеть в кресле. Двое других игроков поднялись и быстро отступили назад, будто их отбросили штыками.

— Я дам вам свою расписку, — прошептал Орлофф. Он смотрел на карты на столе, но не пытался встретиться взглядом с Мантикорцем.

— Нет, сэр, — сказал Несслер голосом, похожим на удар хлыста. — Вы немедленно погасите свой долг, как и полагается джентльмену, кем, полагаю, вы являетесь. Если вы решите вместо этого оскорбить мою честь...

Он оставил угрозу висеть в воздухе. Половина офицеров Орлоффа уставилась на покрытый шрамами песок, где Несслер доказал, что при желании может всадить в правый глаз противника целый магазин.

— На самом деле, милорд, — сказала Минчо, — все это может быть к лучшему. Почему бы вам не арендовать корабль Орлоффа на месяц или два в уплату долга?

Орлофф поднял глаза и заморгал, пытаясь разгадать смысл слов, которые казались совершенно ясными сами по себе.

— Хорошая мысль, Минчо, — легко согласился Несслер. Они не вдавались в детали этого разговора, но хорошо знали друг друга. — Это послужит общей цели.

— Но... — сказал Орлофф. — «Полковник Араби»? «Полковник Араби» — корабль Герцогства, я не могу сдать его вам, сэр Хакон.

— Насколько я понимаю, Лорд Орлофф, — задумчиво произнесла Минчо, — ваше правительство предоставило корабль в ваше распоряжение, чтобы облегчить сбор артефактов Альфаны. Так ли это?

Орлофф сглотнул. — Да, это так, — сказал он. Все его офицеры стояли поодаль, глядя на своего капитана так, словно он был самоубийцей под высоким окном.

— Я бы сказала, что сдача корабля в аренду Лорду Несслеру была бы вполне в рамках мандата, — сказала Минчо. — В конце концов, старина, вы не можете собрать много артефактов после того, как ваши умственные способности разбрызганы почти по целому гектару песка.

Орлофф вскочил на ноги. Минчо показалось, что он собирается что-то сказать. Вместо этого Мелунгеонец повернулся, и его вырвало. Он опустился на колени, держась за карточный стол только одной рукой.

— Да, хорошо, — сказал он невнятно. — «Полковник Араби» на месяц. И мы квиты.

Несслер оглянулся, чтобы убедиться, что Ровальд уже записывает соглашение. — Очень хорошо, — сказал он. Он поднял свой выигрыш прежде, чем Орлофф умудрился опрокинуть стол в лужу рвоты рядом с ним. — Я полагаю, что катер должен быть частью сделки, но я не буду настаивать на этом.

Он широко улыбнулся, оглядывая офицеров — Мелунгеонцев, которых охватил благоговейный страх. — Пожалуй, вместо него, я лучше воспользуюсь полубаркасом с «Лимпериуза».

* * *

В Куперсбурге уже горело несколько искусственных огней, когда Несслер спокойно доставил их домой. На «Надежде» дни были коротки, но этот исчез почти незаметно для Минчо.

Она повернулась к слугам, сидящим на заднем сиденье аэрокара. — Ровальд, — сказала она, — это была ваша победа. С вашей помощью ребенок может обыграть профессионалов в карты.

— Благодарю вас, мэм, — сказала Ровальд. С тех пор как Минчо так резко заставила ее замолчать в начале игры, техник держалась непривычно напряженно и замкнуто. Наконец она расслабилась, и вернулась к своему обычному жесткому, замкнутому характеру.

— Вы оба были великолепны, — сказал Несслер. — Он вздохнул. — Теперь все, что мне нужно сделать, это выяснить, как доставить легкий крейсер с «Надежды» на «Воздух» с тридцатью семью космонавтами и угрюмым астрогатором.

Минчо резко повернулась на своем сиденье. Колющая боль напомнила ей о том, как напряженно она наблюдала за ходом карточной игры. — Но вам, же не обязательно направляться на «Воздух»? — сказала она. — Я думала, вы собираетесь использовать крейсер, чтобы отпугнуть Хевов, если они придут сюда?

— Если мы дадим Хевам инициативу, а также все другие преимущества... — подумав, сказал Несслер. Он поднял аэрокар, чтобы преодолеть стены внутреннего двора Сингха. — Тогда они точно уничтожат нас. Основываясь на том, что мы слышали о флоте Доула, я надеюсь, что если мы атакуем, а затем отступим, они попытаются избежать нас после этого.

Аэрокар был недостаточно устойчив, чтобы зависнуть. Несслер в спешке бросил его вниз, изо всех сил стараясь контролировать тенденцию носовой части аэрокара поворачиваться по часовой стрелке.

Они несколько раз достигали цели и отскакивали. Когда турбины, наконец, остановились, он добавил: — Проблема в том, чтобы добраться туда хотя бы с десятой частью обычного экипажа, конечно, а у нас его нет.

— Если хотите, сэр, все Мелунгеонцы могут работать на вас, сэр, — сказал Бересфорд. — За исключением офицеров, конечно, что я не считаю большой потерей. Я передам, что они будут получать нормальную еду каждый день. Они будут топтать друг друга, чтобы получить эту возможность.

Лалита и несколько домашних слуг вышли во двор, чтобы помочь, если потребуется. Несслер уже начал выбираться из машины; он остановился, свесив правую ногу через борт.

— Вы это серьезно? — спросил он. — Я, конечно, обеспечу больше, чем ежедневная еда, если вы окажетесь правы!

— Конечно, сэр, — ответил Бересфорд с довольной ухмылкой. — Но я им этого не скажу, потому что они мне не поверят. Вы только дайте мне возможность распорядиться этим делом, сэр.

Он выпрыгнул из аэрокара и направился к главным воротам, сцепив руки позади своей пухлой талии, и весело насвистывая.

Несслер смотрел, как маленький человечек покидает лагерь. — Будь я проклят, — пробормотал он Минчо, выйдя, наконец, из машины. — На самом деле есть шанс, который может сработать!

* * *

Две шеренги Мантикорских космонавтов во дворе Сингха выглядели более профессионально, чем в последний раз, когда Минчо их видела. Дело было не только в том, что они были хорошо накормлены и отдохнули; те, кто лишился своей одежды на «Лимпериуз», теперь превратили местную ткань в одежду, очень похожую на форму, которую носили их товарищи.

— Это частное предприятие, — сказал Несслер тоном, не терпящим возражений. — Через минуту я попрошу тех из вас, кто добровольно согласится подняться со мной на борт «Полковника Араби», сделать шаг вперед.

Он говорил с преувеличенной точностью, которая, как Минчо знала, означала, что ее ученик нервничает. Даже ей было легко забыть, что сэр Хакон Несслер, самоуверенный юноша со всеми достоинствами, никогда по-настоящему не чувствовал своего места нигде, кроме как в своих мечтах о далеком прошлом.

— Я не могу никому приказать пойти на это, — продолжал Несслер, — потому что, насколько мне известно, мое звание резервного офицера пока неактивно. Кроме того, я хотел бы сказать, что мы собираемся направиться на «Воздух», чтобы разобраться с Хевами, которые убили ваших товарищей. Но я не могу честно утверждать, что вижу большую вероятность успеха. Корабль, находящийся в нашем распоряжении, находится в плачевном состоянии и к тому же практически разоружен.

Несслер откашлялся. Космонавты были молчаливы и неподвижны, их лица казались желтыми от света внутреннего двора. Конечно, существовала флотская дисциплина, как Минчо это точно знала, но все равно это вызывало у нее жуткое чувство. Это было все равно, что смотреть, как Несслер произносит речь подносу с окунями в рыбном магазине.

— И все же, — сказал Несслер, — джентльмен с Мантикоры всегда делает все, что может. Я позабочусь о тех из вас, кто решит остаться, и…

— Внимание! — сказала Харп из правой передней части двойной шеренги. — По моей команде всему личному составу сделать один шаг вперед!

— Подождите минутку! — воскликнул Несслер, совершенно сбитый с толку. — Харп, это должен быть свободный выбор.

— Так оно и есть, сэр, — ответила Боцман. — Я распоряжаюсь, как старший офицер этого контингента, пока мы не отдадим себя под ваше командование.

Она повернулась к космонавтам. — А теперь, шаг вперед, паршивые ублюдки!

Смеясь, и подбадривая друг друга, тридцать шесть космонавтов повиновались. Харп сама вышла вперед, резко отсалютовала Несслеру и сказала: — Все на месте, капитан.

— Прошу прощения, сэр, — сказал мускулистый космонавт. — Но за кого вы нас принимаете? Неужели за кучку проклятых Хевов, которые спорят о приказах?

— Нет, Дисмор, — сказал Несслер, словно отвечая на вопрос. — Я вовсе так не думаю.

* * *

— Хорошо, десять минут перерыв! — крикнул Бересфорд из соседнего отсека. — У вас хорошо получается, ребята. Будь я проклят, если не думаю, что в конце смены куплю пиво для вас обоих!

Несслер выскользнул из-под консоли, которую он обсуждал с Мелунгеонцем и Мантикорским йоменом, подползшим с противоположной стороны. Минчо пришлось спрыгнуть вниз. Она стояла рядом в подсознательной попытке сделать вид, что у нее есть какое-то полезное занятие. На самом деле она не знала назначения консоли, не говоря уже о том, какую проблему она имела.

— Минчо, вы не знаете, где Ровальд? — спросил Несслер, заметив ее. Его лицо и одежда были засалены, на тыльной стороне левой руки виднелась отвратительная царапина. — Проклятая система внутренней связи, конечно, не работает.

— Я не... — начала Минчо.

— Приведите ее сюда, хорошо? — Несслер продолжал, не дожидаясь ответа. — Я думаю, она во второй навигационной системе. Все уровни проверены, но нет никакого отображения!

Минчо кивнула и поспешила в коридор, думая о том, как резко она вела себя с Ровальд во время карточной игры. Несслер был сосредоточен на том, чтобы привести крейсер «Полковник Араби» в боевую готовность. Возможно, это было впервые с тех пор, как судно было доставлено в Великое Герцогство Мелунгеон. У него не было времени на то, что могло бы понадобиться кому-нибудь еще.

Рабочие группы, как правило, группа Мелунгеонцев под руководством одного или двух выживших с «Лимпериуза», были заняты по всему кораблю, готовя его к действиям. У Бересфорда не было ни флотского, ни технического опыта, но он оказался настоящим чудом в этих изменившихся обстоятельствах. Он не только выполнял обязанности кадрового офицера, но и сформировал неорганизованных Мелунгеонцев в команды, чтобы навести порядок на корабле.

Помощь Ровальд была намного важнее. Третьеразрядные флоты вроде Великого Герцогства обучают свой персонал пользоваться корабельным оборудованием, но их, как правило, не волнует, понимает ли кто-нибудь это оборудование. Первоклассные флоты, такие как Звездное Королевство, обучают своих людей понимать его, так что они могут делать больше, чем по инструкции, но, ни у одного флота нет времени обучать свой персонал понимать оборудование всех остальных. На таком корабле, как «Полковник Араби», было так много неисправного оборудования, и ни одно из них не было стандартного Мантикорского дизайна. В этом случае способность Ровальд устранять неполадки в незнакомых системах, была бесценна.

У Минчо не было никаких полезных навыков. Она подумывала о том, чтобы присоединиться к команде, опекаемой Бересфордом, но решила, что не готова полностью смириться с такой незначительной целью. Она не могла убедить себя в том, что у нее получится вытирать жирную пену со стен.

Она отступила в сторону, чтобы пропустить шестерых космонавтов, кряхтящих под тяжестью трехметрового винтового домкрата. Все антигравитационные кольца крейсера оставались на месте возле пилона. Несслер не посылал за ними, потому что не хотел обсуждать с Орлоффым то, что ему было известно о дезертирстве всего личного состава «Полковника Араби» и саботаже Мелунгеонского аэрокара.

— Вы не видели мисс Ровальд? — обратилась она к Мантикорскому офицеру, стоящему во главе бригады.

—В Навигации номер два! — крикнул мужчина в ответ. — Следующий отсек по левому борту!

Что не означало «налево», как предполагала Минчо; это означало «налево, когда вы стоите лицом к носу корабля», чего не было на самом деле, но она нашла Ровальд методом исключения. Техник сидела, скрестив ноги, перед переборкой. Перед ней была снятая ограждающая панель, чтобы обеспечить доступ к стойке с электрическими схемами. В отсеке было холодно и затхло, воздух был неподвижен.

— Добрый день, Ровальд, — сказала Минчо. — Вы нужны сэру Хакону, ах... Я проведу вас.

Ровальд не шевельнулась. Минчо моргнула и отчасти из любопытства спросила: — Вы чините здесь систему контроля окружающей среды?

— Я не могу это исправить, — сказала техник мертвым голосом. — Они использовали силовой кабель для лазера, и он все еще лежит на земле у Шести Пилонов. Нет, теперь у Пяти Пилонов.

— Ну что ж, — сказала Минчо. — Сэр Хакон…

Ровальд тяжело вздохнула и расплакалась.

Минчо опустилась на колени рядом с пожилой женщиной. — Это вы...— начала она. Она не знала, стоит ли прикасаться к Ровальд или нет. — Это же...

— Я не солдат, мэм! — Ровальд всхлипнула. — Я не хочу умирать! Он не имеет права заставлять меня быть солдатом!

— Аа! — сказала Минчо, радуясь хотя бы тому, что поняла, в чем дело. — Боже мой, Несслер вовсе не собирался брать вас с собой в боевые действия, — весело солгала она. — Вы будете высажены, как только он будет готов... э-э... приступить к ним. Нет, нет, вы продолжите работу над Альфанскими книгами. Если дело дойдет до худшего, наши имена как ученых переживут вашу работу, понимаете?

— Мне не обязательно идти? — спросила Ровальд. Ее слезы оставили следы на грязи, неизбежную на всех, кто работал на борту «Полковника Араби». — Он просто хочет меня видеть, пока мы здесь на орбите?

— Совершенно верно, — подтвердила Минчо. Это станет правдой, как только Несслер узнает, что чувствует техник. Она встала и жестом пригласила Ровальд подняться. — Но я думаю, что сейчас нужно спешить.

— Конечно, — сказала Ровальд, когда встала. — Полагаю, они будут в системе управления генератором.

Она быстро пошла по пути, по которому за ней пришла Минчо. Минчо последовала за ней, думая о людях. Было легко понять, почему Ровальд хотел избежать этой вероятной самоубийственной миссии. Гораздо труднее было объяснить, почему Минчо решила пойти с ними...

* * *

— Полубаркас только что пристыковался, сэр, — сказала Харп. — Он войдет в захваты через пять минут, и тогда мы будем готовы.

Минчо мысленно закончила фразу: — «Будем готовы к отбытию. Будем готовы к полету на «Воздух». Похоже, будем готовы умереть». Она никак не могла собраться с мыслями, но это не казалось ей таким пугающим, как она предполагала.

— Спасибо, Боцман, — сказал Несслер. — Я устрою церемонию крещения, а потом мы отправимся в путь.

Словно прочитав ее мысли, Несслер повернулся к Минчо и сказал: — Я не думаю, что у нас возникнут большие трудности с двигателем и астронавигационным оборудованием. В конце концов, Орлоффу удалось совершить куда более трудное путешествие, чем этот маленький прыжок. Проблема в том, что самое близкое к наступательному оружию на борту — это сломанный катер, который мы переоборудовали, и надеемся, что он будет выглядеть как ракета для Хевов.

— Но ведь есть реактивные снаряды, — озадаченно сказала Минчо. — По крайней мере, две штуки.

— Ах да, были, — согласился Несслер. — Но мы их превратили в макеты, своего рода ложное оружие, так как на борту не было ничего подобного. Во-первых, надо думать о нашем собственном выживании, вы сами знаете.

Он улыбнулся.

— «Если бы мы думали о собственном выживании, то никого из нас не было бы на борту», — подумала Минчо. Историю легче изучать, чем жить.

Бересфорд рысью прошел через бронированный люк мостика, высоко держа в левой руке чемоданчик. — Ровальд чувствует себя счастливой, и копается в кристаллах вместе с Декайпер, — весело сказал он. — А люди из Куперсбурга прислали вот это для вас и мисс Минчо. Все дамы в городе работали над ними своими руками.

— Вы тоже должны были остаться на «Надежде», Бересфорд, — тонким голосом сказал Несслер.

— Так ли это, сэр? — сказал слуга, открывая молнию чемоданчика. — Думаю, я, скорее всего, ослышался. Он посмотрел на своего хозяина. — Как бы то ни было, я хочу убедиться, что эти флотские типы правильно обращаются с моими чертиками. С тех пор как я их завербовал, я считаю, что это моя ответственность.

Минчо поморщилась, услышав, что Мелунгеонских космонавтов называют чертями, но, с другой стороны, трудно было не согласиться с этим мнением.

Бересфорд вытащил из чемоданчика лежащую в нем одежду. — Для вас, сэр, — сказал он, протягивая Несслеру одну из вешалок. — Они сработали эту форму по вашим фотографиям, когда вы были курсантом.

— Боже Правый! — воскликнул Несслер. — Королевский Мантикорский флот одевается в черную одежду!

— Достаточно близко, Капитан Несслер, сэр, — ухмыльнулся Бересфорд. — Он повернулся к Минчо. — И для вас тоже…

— Я не офицер флота, — запротестовала она.

— Теперь вы есть, Старший Помощник Командира Минчо, — сказал Бересфорд, передавая ей второй мундир. — Что это за корабль, если у него нет второго командира?

Минчо потерла рукав своей формы между большим и указательным пальцами. Ткань была инопланетной, но явно ручной работы, как и сказал Бересфорд. Несслер уставился на свою эмблему на воротнике.

— Они собирались сделать эмблему как жандармские погоны, — объяснил слуга. — Стоило немного поболтать со слугой из казармы и поработать с файлом — вот и все, что потребовалось.

С командной консоли послышался сигнал из трех нот. — Все системы готовы, сэр, — доложила Харп.

— Тогда я проведу свою маленькую церемонию, — сказал Несслер. Он начал было вешать мундир на спинку сиденья, но Бересфорд вместо этого взял его у него из рук.

Несслер дважды нажал на кнопку звонка и коснулся большого желтого выключателя. Минчо услышала, как из динамика интеркома над люком донеслось слабое гудение несущей частоты.

— Говорит Капитан, — сказал Несслер. Его голос гремел из интеркома, но не вызывал обратной связи. Внутренняя система связи «Полковника Араби» снова работала безупречно. — Через минуту мы отправимся в путь, но сначала я хочу официально вступить во владение этим кораблем для Звездного Королевства Мантикоры.

Он достал из нагрудного кармана пиджака 100-миллилитровую бутылку. — Этой бутылкой вина с винодельни Грейтгап, — сказал он, — я нарекаю тебя Звездолетом Ее Величества «Аякс».

Он швырнул бутылку и разбил ее о стальную палубу. Интеркому удалось уловить и передать звон стекла.

— Пусть он носит это имя с честью! — воскликнула Харп.

Из соседних отсеков раздались неистовые крики одобрения. Судя по объему, большая их часть, должно быть, исходила от Мелунгеонцев.

— Курс загружен, — сказал Несслер. — Отправляемся в путь, Боцман.

Несслер выглядел немного смущенным, когда подошел к Минчо, стоявшей у задней переборки. За пустыми панелями управления, вероятно, должна была стоять группа офицеров. Вместо них были двое — Бересфорд и Харп с парой Мелунгеонцев, которые составляли всю команду капитанского мостика. В дюжине других отсеков рядовой персонал выполнял работу, за которой обычно наблюдали офицеры...

Хотя на «Полковнике Араби», возможно, не следили за всем этим так пристально. Нынешняя команда была готова к работе, в этом Минчо не сомневалась. Мелунгеонец уже успел вытереть губкой брызги вина, и осколки стекла, не дожидаясь приказа.

— Я никогда не был хорошим астронавигатором, — пробормотал Несслер.

— Если Орлофф смог найти «Надежду», — сказала Минчо, — тогда вы сможете найти «Воздух». Кроме того, у вас на борту есть настоящие космонавты. Несколько человек, по крайней мере.

— Знаете, — сказал Несслер, — это очень странно. Мелунгеонцы работают усерднее, чем я когда-либо видел у астронавтов. Я думаю, они пытаются доказать капризному народу с Мантикоры, что они действительно хороши для чего-то. И наши люди работают вдвойне усердно, чтобы доказать, что они изысканные люди с Мантикоры, конечно.

«Аякс» содрогнулся, когда включились полетные системы. Время от времени раздававшиеся проклятия и лязганье, которое могло быть ударами молотков по неподатливым корпусам, указывали на то, что не все оборудование было готово к сотрудничеству. Тем не менее, световая панель контроля на главном пульте управления постепенно становилась зеленой.

Бересфорд подошел к ним. — Мне повесить форму капитана в капитанской каюте? — спросил он.

— Я... да, это была бы хорошая идея, — ответил Несслер. — Повернувшись к Минчо, он добавил: — Пожалуй, нам лучше присесть. Движение может быть немного с рывками. Это... — он указал на консоль на другом конце мостика. — ... Это пост первого офицера во время движения. Хотя я не думаю, что это имеет значение.

— Конечно, — ответила Минчо. — «Интересно, что делает первый офицер»? — подумала она. — «Во всяком случае, носит черную форму».

— Я хотела спросить, Несслер, — сказала она вслух. — Как случилось, что вы выбрали такое название для корабля? Я имею в виду «Аякс».

— Ну, вообще-то мне было приказано занять место шестого лейтенанта на борту «Аякса», когда я получил известие об отце и сестре, — сказал Несслер, не глядя ей в глаза. — Вместо этого я, конечно, подал в отставку.

Он прочистил горло. Все еще глядя на палубу, он продолжил: — Три недели спустя «Аякс» погиб вместе со всеми. Забавно, как все складывается, правда?

Раздались три медленных звонка. Минчо зашагала к тому месту, где, по-видимому, было ее место, держа в руках новую форму. — Да, не так ли? — сказала она.

И она гадала, не собирается ли судьба забрать последнего из команды бывшего «Аякса» вместе со всеми его нынешними товарищами.

* * *

Индикатор положения на экране показывал, что «Аякс» находится в тесном контакте с «Воздухом», по крайней мере, если Минчо правильно поняла масштаб. Харп и ее помощники — Мелунгеонцы что-то весело бормотали, настраивая управление на консоли с изогнутым сиденьем, вмещающим троих, а сам Несслер насвистывал, глядя на различные дисплеи и держа руки в карманах.

Теоретически экипаж «Аякса» находился на боевых постах, но с тех пор, как судно вошло в систему «Воздуха», Бересфорд отвел через мостик поток Мелунгеонцев, желающих поглазеть на оптический экран. Минчо знала, что в бою от нее будет меньше пользы, чем от них, поэтому она смело подошла к Несслеру и сказала: — Я не специалист, но мне показалось, что это неплохая астронавигация.

— Да, так оно и есть, — сказал Несслер, сияя. — Но я оставляю управление кораблем Харп и ее команде. Самым большим кораблем, который я пилотировал, был полубаркас, и мои промашки тогда не вдохновляют меня попытать счастья с крейсером.

Он хихикнул, смущенный тем, что так гордится своим беспроигрышным положением, которого он достиг, когда «Аякс» вернулся в нормальное пространство. — Возможно, это была удача, что мои неудачи, конечно, перечеркнули неисправности оборудования.

— Прекратите, мистер Несслер! — сказала Минчо. — Вы не найдете недостатка в людях, которые будут несправедливо критиковать ваше выступление. Вы не должны быть одним из них.

Несслер выпрямился и слабо улыбнулся. — Да, мой учитель, — сказал он.

Большой военный корабль заполнял главный оптический дисплей. Даже Минчо могла определить зловещий ряд орудийных портов и экстраполировать их на серьезное вооружение внутри корпуса. Члены экипажа с «Мелунгеона» продолжали болтать друг с другом о ясности изображения, даже когда Бересфорд прогнал их, чтобы освободить место для другой группы экскурсантов.

— Неужели они никогда не видели такого корабля? — удивилась Минчо. — Наверняка они хотя бы видели «Полковника Араби» с лихтеров, которые перевозили их на борт...

— Программное обеспечение для этого экрана было установлено неправильно, — с усмешкой объяснил Несслер. — Он никогда не работал, пока Ровальд не починила его, примерно за три минуты. Оборудование на самом деле совершенно новое и очень хорошее, хотя и не самого современного дизайна.

— Он откашлялся и добавил: — Надеюсь, Ровальд повезло с артефактами. Это, конечно, гораздо важнее. Я договорился, что наши находки будут возвращены вместе с ней в случае чего...

Минчо кивнула на оптический экран. — Я так понимаю, мы все еще вне зоны досягаемости? — сказала она.

— О боже, нет! — ответил Несслер. — Но мы не можем атаковать их в пределах системы «Воздуха» — это суверенное пространство Лиги, и это будет актом войны против Лиги.

— Но они напали на «Лимпериуз» здесь!

— Конечно, они это сделали. Холодная улыбка, которой наградил ее Несслер, противоречила ленивому юмору его тона. — Но ведь никто не знает, что они это сделали. Теперь они должны считать, что Харп и все ее люди мертвы, как и остальная команда «Лимпериуз». В конце концов, они не полетели на «Воздух», и жизнеобеспечение их полубаркасов уже давно было исчерпано. На самом деле, возможно, именно поэтому они убили выживших людей в первую очередь, чтобы не дать им возможность сделать какие-либо неловкие заявления о нарушении нейтралитета Лиги. Хотя я сомневаюсь, что они попытаются сделать что-нибудь так близко к планете. Если они это сделают, — он пожал плечами, — наша оборона будет полностью готова.

Бересфорд отвел с мостика, как ему показалось, последнюю дюжину Мелунгеонцев. — Во всяком случае, я на это надеюсь, — пробормотал Несслер. Более громким голосом он сказал: — Есть ли какие-либо признаки жизни от Хевов, Харп?

— Мертв, как астероид, сэр, — ответила седая женщина. — Держу пари, они все спят. Или пьяные.

Она оторвала взгляд от консоли. — Знаете, капитан, — робко добавила она,— учитывая состояние нашего корабля, никто не удивится, если в системе управления огнем произойдет короткое замыкание...?

— Продолжайте, Боцман! — рявкнул Несслер. — Если через три минуты мы не выйдем на расчетную орбиту, я хочу знать причину.

Он обернулся и тихо подошел к Минчо. — Возможно, они все спят, но мы не можем полагать, что они отключили свои автоматические защитные системы. И абсолютно ничто из того, что может случиться с нами, не стоит риска вовлечения Лиги в этот конфликт на стороне Хевов.

Бересфорд неторопливо подошел к ним, завершив свои обязанности гида. — Я хотел бы спросить, сэр, — сказал он. — Почему они назвали это место Воздухом? Неужели они прилетели с планеты, на которой его совсем нет?

— Это была «Ehre», — Честь, когда Тевтонский Орден назвал ее, — объяснила Минчо. — У Лиги здесь есть субрегиональная штаб-квартира, так что, вероятно, она немного оживленнее, чем «Надежда». По той же причине, однако, сохранилось не так уж много Альфанских останков.

— Я спущусь вниз, на планету и передам командующему Лиги уведомление отдать приказ всем боевым кораблям покинуть суверенную территорию Лиги в течение сорока восьми стандартных часов, — сказал Несслер. — Так положено по межзвездным законам, но одному Богу известно, что произойдет на самом деле. Между Флотом Доула и теми людьми, которых Лига посылает в эти края...

— Нет, — ответила Минчо. — Я доставлю это уведомление; осмелюсь сказать, что это мой долг как Первого Помощника, не так ли? Это даст мне шанс надеть мою красивую новую форму.

— Ну, если вы так уверены, Минчо... — согласился Несслер.

— Я приготовлю ее для вас в вашей каюте, Старший Помощник, — сказал Бересфорд с подобострастием, которого она никогда прежде не слышала от человека, который явно был слугой ее хозяина.

«Аякс» содрогнулся, когда его импеллерный двигатель резко остановился. — Торможение на конечной орбите, сэр, — громко крикнула Харп.

— Кроме того, — сказала Минчо. — Если Хевы отреагируют неправильно, «Аякс» сможет гораздо лучше отреагировать на это с вами, Капитан Несслер.

* * *

Посадочная площадка «Воздуха» была чуть более привлекательной, чем посадочная площадка «Надежды». Корабли стояли на керамакритовых жестких подставках, большинство из них треснуло чуть больше, чем гравий, но все же, это было лучше, чем грязь «Надежды», и солидное здание внутреннего двора стояло на западном краю поля. Город Дотри — столица планеты, лежал в непосредственной близости к северу и западу. Минчо не видела ни одного аэромобиля, но по мощеным, в основном асфальтированным, дорогам двигалось приличное количество моторизованного транспорта.

Полубаркас охлаждался с хором звуков, свистов и лязгов, которые могли бы быть даже приятными, если бы Минчо не нервничала так сильно. Один из четырех Мантикорских космонавтов, сопровождавших ее, пробормотал: — Этот катер — Хевов, и этот — Хевов, и я думаю, что этот большой лихтер…

— Заткнитесь, Дисмор! — сказала старшина Капп, командир полубаркаса. И она добавила, шмыгнув носом: — А вы заметили, что ни на одном из них нет стояночной вахты? Вот вам и Хевы. Они ленивые до мозга костей.

— Хорошо, — сказала Минчо. — Двое из вас пойдут со мной, а остальные будут охранять судно.

Она направилась к грузовику, припаркованному рядом с грузовым шаттлом внутрисистемного грузового корабля. Человек в засаленном комбинезоне работал над трубами, которые были открыты, когда с кормы судна сняли защитную панель.

— Прошу прощения, сэр! — окликнула его Минчо. Если бы Капп не заговорила, она бы не догадалась оставить кого-нибудь с полубаркасом. Дисмор, вероятно, сказал бы ей об этом, даже если бы старшина оказалась слишком вежливой. — Вы можете отвезти нас в Отделение Лиги? Мы хорошо заплатим.

Механик обернулся с озадаченным выражением лица. — А почему ты хотите туда поехать? — сказал он. Он указал на здание, примыкающее к полю. — Вы ведь даже можете туда доплюнуть, правда?

— А-а, — протянула Минчо. — Спасибо.

— Я так и думал, что эта чертова штука — портовый контроль, — пробормотал Дисмор, сразу же заставив ее почувствовать себя лучше. — Думаю, у этих провинциалов нет ничего более совершенного.

— Хорошо, — сказала Минчо, поворачиваясь на каблуках и направляясь к зданию с видом, как она надеялась, воинственным. Дисмор был с одной ее стороны, Капп — с другой.

Космонавты были вооружены. Ружья были охотничьим оружием, найденным во время осмотра отсеков Мелунгеонских офицеров, но, к счастью, охота на Мелунгеоне допускала оружие, которое было бы только военным в большинстве других обществ. Конечно, ни одно общество, которое Минчо находила подходящим для себя, не станет охотиться на травоядных животных размером с козу с помощью крупнокалиберных импульсных винтовок, стреляющих взрывчатыми снарядами, как те, которыми теперь оснащался ее эскорт.

Вход в штаб-квартиру охранял отряд жандармов протектората. Они не выглядели настороженными, но, по крайней мере, встали, когда увидели приближающуюся вооруженную группу.

— Старший Помощник Минчо, Королевский Флот Мантикоры, срочно к офицеру связи с Лигой! — сказала Минчо самым сухим тоном. Она использовала его только один раз на Несслере, когда он перевел латинский отрывок, где говорилось о двадцати солдатах, как о «девственных солдатах».

—У меня нет приказа, чтобы впускать кого-либо к Флоукеру, — сказал предводитель жандармов. — Может быть, мы скажем ему об этом, когда закончим смену.

Несколько его подчиненных захихикали. Минчо не могла понять, выуживает ли этот парень взятку или просто ему трудно, потому, что его собственная жизнь была не тем, чего он хотел. Многие люди, казалось, чувствовали потребность передать это несчастье дальше. Несслер наполнил ее кошелек, когда она садилась в полубаркас. Однако она не осмелилась предложить взятку, потому что это не соответствовало бы ее заявленному авторитету.

— Послушай, слизняк! Минчо не кричала, но ее голос мог бы расколоть камень. — Над вами на орбите находится дредноут. Каждый миг, когда ты мочишься, это еще один потерянный миг, когда офицер Флоукер должен принять решение, и поверь мне, он будет знать, кто виноват в этом!

Командир охраны отступил на шаг от того, что он принял за ярость. Минчо описала бы свои эмоции как близкие к ужасу, страху, что она потерпит неудачу в этот критический момент и уничтожит шансы тех, кто зависит от нее. Она охотно примет недоразумение в свою пользу.

— Аллен, отведи Первого Помощника в номер Флоукера, — сказал начальник охраны одному из своих подчиненных — женщине. Он сердито посмотрел на космонавтов. — Эти двое пусть останутся, и сдадут оружие.

— Хочешь поспорить, сынок? — приветливо сказал Дисмор.

Аллен быстрым шагом повела Минчо через двор. Казалось, она хотела как можно дальше отойти от двух вооруженных групп у ворот. Минчо не позволяла себе думать об этом. Капп и Дисмор были более компетентны, чтобы справиться с ситуацией, чем она, и у нее было много своих, собственных забот.

Здание — еще один стандартный проект Лиги, по-видимому, демонстрировало мавританские влияния своими арками и панельными потолками. Минчо могла видеть людей в кабинетах по обе стороны двора. Только половина рабочих столов была занята, и никто, казалось, не делал никакой работы.

В стене, обращенной к внешним воротам, была только одна дверь, а стрельчатые окна по обе стороны двери были занавешены. Аллен открыла дверь; еще один жандарм подняла глаза от стула, на котором она смотрела порнографическую голограмму.

— Сержант сказал провести этого человека к Флоукеру, — сказала Аллен. — Но теперь это ваше дело.

Она повернулась и пошла прочь, хлопнув дверью. Внутренний охранник указала пальцем на дверь рядом с ней. — А почему это должно меня волновать? — сказала она и вернулась к просмотру снимков. Одним из действующих лиц, как показалось Минчо, был древнеземной трубкозуб.

Минчо уже подумывала постучать в дверь. Она была сделана из пластика, чтобы выглядеть — когда она была новее, по крайней мере — как тяжелое, окованное железом дерево. Она отбросила эту мысль и просто толкнула ее вперед.

В комнате за дверью пять человек развалились на диванных подушках. Трое из них были женщины в прозрачных гаремных костюмах. Они были довольно милы в своем роде и, скорее всего, были местными жительницами. Грузный мужчина, которого одна из женщин кормила виноградом, был одет в нижнюю рубашку без рукавов и брюки цвета хаки Службы Связи Протектората: Офицер Флоукер по процедуре элиминации.

Тощая, как оса, женщина у противоположной стены была одета в черную жандармскую форму с майорскими эмблемами на воротнике; как и Флоукер, она была босиком. Она вскочила, когда появилась Минчо, но запуталась в мешковатых брюках девушки, которая развлекала ее.

Третья девушка была одна, но зеленая форменная куртка на подушке принадлежала не ей. Звук смывного бачка из соседней комнаты объяснил, где находится владелец одежды. Рукава пиджака были отделаны золотой тесьмой, с надписью «Ренци» на манжетах, а на плечах находились нашивки с эмблемами Народной Республики Хейвен. Как и везде в Двенадцатом Регионе, Хевы были в очень хороших отношениях с местными официальными лицами Лиги.

Минчо изобразила, как она надеялась, стойку «смирно». — Сэр! — сказала она, и отсалютовала Флоукеру так бодро, как только могла после пятнадцатиминутной тренировки с Харп. Это было все, на что у нее было время.

Это был ужасный салют, просто ужасный; ее правый локоть, казалось, был не в том месте, и она никак не могла вспомнить, что должна была делать ее левая рука. Спасительной милостью было то, что присутствующие зрители, возможно, никогда не видели Мантикорский салют, отданный должным образом, и что они не могли бы быть более ошеломлены ситуацией, если бы пол рухнул под ними.

— Кто вы такая, черт возьми? — сказал Флоукер. Он попытался встать, но ноги его были скрещены; он приподнялся на корточки и снова плюхнулся на подушку.

— Коммандер Эдит Минчо, — сказала Минчо, изменив положение тела на что-то вроде «вольно». — Первый офицер корабля Ее Величества «Аякс», патрулирующий с нашей станции «Надежда». Я здесь как представитель Капитана Сэра Хакона…

Из соседней комнаты выскочил мужчина, одной рукой придерживая форменные брюки, которые он не успел, как следует застегнуть.

— ...Несслера, Графа Грейтгап.

— Что она здесь делает? — потребовал Хев, посмотрев сначала на Флоукера, а потом на майора жандармерии. — Вы не говорили мне, что на «Надежде» действует Мантикорский корабль!

— Откуда мне было знать, Вестервельт? — раздраженно сказал офицер связи. — Разве я выгляжу так, будто знаю, что она здесь делает?

Когда Флоукер с трудом поднялся на ноги, на этот раз успешно, Минчо сказала: — Сэр, по давно установленному межзвездному закону вооруженные корабли воюющих держав должны покинуть суверенную территорию нейтралов в течение сорока восьми стандартных часов с момента уведомления одной из сторон конфликта. Я здесь, чтобы вручить это уведомление вам как представителю нейтральной державы.

— Это территория Лиги! — ответил Вестервельт. Это был высокий сутулый человек, скорее дряблый, чем толстый. Его волосы были впечатляюще густыми, но они не соответствовали цвету его бровей. — Вы не можете приказать мне убраться отсюда!

— Конечно, нет, — согласилась Минчо. Три девушки в гаремных костюмах придвинулись поближе друг к другу и жадно наблюдали за происходящим. Они неожиданно стали зрителями, а не развлечением. — Но Офицер Флоукер сделает это в соответствии с положениями межзвездного закона, и «Аякс» наверняка атакует ваш корабль по истечении этого срока, независимо от того, подчинились вы властям Лиги или нет.

— А теперь послушайте... — сказал Флоукер. Он наклонился, чтобы нащупать подушку, на которой сидел. Его скомканный китель лежал у задней стены, где он не мог найти его, не отводя взгляда от Минчо.

Он выпрямился и продолжил: — Вы не можете напасть на «Ренци» в пространстве Лиги, и я не собираюсь приказывать им уйти. Подумайте, идите и ведите свою войну…

— Прошу прощения, Офицер Флоукер, — произнесла Минчо, чувствуя себя не больше, чем лезвие ленточной пилы. — Если вы откажетесь дать требуемое уведомление, «Воздух» больше не является нейтральной территорией. Если ваш юрисконсульт не может объяснить вам ситуацию, я уверена, что ваше Министерство по Делам Протектората сделает это в мельчайших деталях во время расследования.

Она вытащила из-за пазухи кителя хронометр, плоский, как игральная карта. Часы были полезным пережитком флотской службы Несслера, и она ввела текущее время, затем положила хронометр обратно.

— Доброго дня вам, Офицер Флоукер, — сказала она, раздумывая, стоит ли снова отдавать честь.

— Нам не нужно расследование, Флоукер, — сказала майор жандармерии, когда она заговорила в первый раз. — Если они начнут смотреть на зарплату персонала...

— Черт побери, чего вы от меня ждете? — крикнул Флоукер. — Разве, похоже, что это была моя идея? Я…

— Послушайте, Флоукер... — сказал Вестервельт с озабоченным выражением лица.

— Убирайся отсюда со своим кораблем! — сказал Флоукер. Повернувшись яростным взглядом к Минчо, он продолжил: — Вы, оба уводите свои проклятые корабли из пространства Лиги! Сорок восемь часов, сорок восемь минут — мне все равно, я просто хочу, чтобы вы ушли!

— Я доложу о вашем сотрудничестве Капитану Несслеру, сэр, — сказала Минчо. Решив больше не рисковать, она повернулась на каблуках и вышла из кабинета.

Вестервельт плюнул ей в спину. Он промахнулся.

* * *

На главном оптическом экране «Аякса» маневрировал катер, чтобы состыковаться с «Ренци»; это был уже третий корабль за последний час. Изображение медленно вращалось, потому что два крейсера находились на разных орбитах. Полубаркас «Ренци» сдвинулся к нижней части дисплея, когда он спускался за очередной партией космонавтов.

Минчо вздохнула. — Я уже начала думать, что они проигнорируют крайний срок, — сказала она Капп. — Я все гадаю, что же будет потом.

— Хевы никогда не делают ничего по расписанию, — сказала старшина, ее глаза изучали ряды миниатюрных дисплеев. Она настроила свою консоль на отображение всех экранов капитанского мостика; на других позициях дежурил только Мелунгеонец. — Флот Доула, они сейчас даже хуже, чем обычно. Тридцать часов на то, чтобы сделать то, что займет у нас двенадцать, это примерно так.

Она и Минчо были единственными Мантикорцами на мостике. Остальные и большинство Мелунгеонцев готовили к применению противоракетные системы.

В настоящий момент только тринадцать противоракет были полностью исправны. Поскольку тяжелый крейсер Хевов мог запустить больше ракет только с одного борта, прагматическая реальность была более пугающей вещью, чем любые суеверия.

Общий запас противоракет на борту «Аякса» составлял пятьдесят шесть штук. Несслер сказал, что они могут изъять из неисправных ракет достаточно деталей, чтобы добавить еще пятнадцать или шестнадцать к тринадцати. После этого защита могла перейти на лазерные кластеры. Минчо уже видела, как работают лазеры корабля.

—Ну, по крайней мере, мы можем сделать так, чтобы это выглядело как битва, — сказала Капп. На мостике должен быть кто-то надежный, и Несслер, как капитан, решил, что это она. Она, очевидно, предпочла бы просто испачкать руки в таком месте, где ей не придется наблюдать, как огромный военный корабль Хевов готовится к бою.

— Несслер... — начала Минчо. — То есть капитан Несслер говорит, что мы просто запустим одну, э-э, ракету и убежим. То есть запустим нашу воображаемую ракету. И надеюсь, что Хевы предпочтут оставить нас подальше на случай, если в следующий раз у нас получится лучше.

Капп фыркнула. — Ладно, в следующий раз, — язвительно сказала она.

Она поймала себя на том, что закашлялась. — То есть, я думаю, что есть чертовски хороший шанс, что это сработает. Это вполне, ну, возможно. В любом случае, это лучше, чем то, что случилось с нашими катерами, и лучше, чем то, что эти ублюдки сделают с нами, если найдут нас на «Надежде». Она криво усмехнулась Минчо. — Кроме того, это ведь наша работа, не так ли?

— Да, — сказала Минчо, — это так.

Каждый порядочный человек должен бороться со злом; люди, которые уничтожают спасательные шлюпки, — это зло. Это было простое уравнение.

К сожалению, Минчо была слишком хорошим историком, чтобы верить, что зло всегда проигрывает.

* * *

«Аякс» содрогнулся в динамическом стазисе. Планета вращалась внизу, пока маневровые реактивные двигатели крейсера поднимали его нос, прежде чем импеллерный двигатель вывел его на более высокую орбиту. Двигательные узлы «Ренци» были запущены, но Хевы еще не стартовали. Оптический клин Мантикорского корабля начал подниматься, унося его, прочь от планетарной стоянки на неторопливых двухстах гравитациях. Хотелось бы надеяться, что это выглядело скорее праздностью полностью уверенного в себе человека, чем уступкой менее надежному инерционному компенсатору, что и было на самом деле.

Позади них наконец-то начал двигаться «Ренци». Он поднялся с планеты, следуя за «Аяксом», и Минчо облизала свои губы. Согласно межзвездному закону, территориальный предел системы простирался на половину стандартного светового дня от ее первичного объекта. Таким образом, технически ни одна из воюющих сторон не могла напасть на другую в пределах двенадцати световых часов от «Воздуха»... Но «Ренци» уже однажды нарушил этот закон, и каждый датчик, являющийся предметом гордости «Аякса», внимательно следил за ним, пока он набирал еще несколько гравитационных ускорений.

— Держите верх клина по направлению к нему, — приказал Несслер. Его голос из корабельной адресной системы связи звучал холодно, почти скучающе. Минчо наблюдала со своего пульта на другой стороне мостика, как двигаются его длинные аристократические пальцы, затем взглянула на Капп, подняв бровь.

— Мы находимся в пределах энергетической дальности действия, мэм, — спокойно объяснила старшина, — но эти ублюдки не могут стрелять через импеллерную полосу. Они хотят снова устроить засаду, и им придется использовать субсветовое оружие, которое может маневрировать за нами.

Минчо благодарно кивнула и снова сосредоточилась на своем дисплее.

— Капитан, мы засекли радар и лазерный дальномер! — резко объявила Харп. — Похоже, их система управления огнем пытается запереть нас.

— В таком случае вы можете запускать ложные цели, Боцман, — сказал Несслер все тем же безразличным тоном. Он коснулся другого пульта управления.

Корпус «Аякса» поминутно подергивался, а затем отдался эхом в ноте, которая синкопировала первую гармонику. — Ложные цели запущены! — доложила Боцман из боевого информационного центра.

Эта бронированная цитадель в центре корабля была, по сути, постом Первого Офицера во время боя. Вместо Минчо там была Харп, потому что она знала, что нужно делать. Эдит Минчо могла бы с таким же успехом быть на земле, с такой же пользой, как сейчас.

Она могла бы остаться на «Воздухе», когда полубаркас поднимал Капп и космонавтов обратно на крейсер. Она бы выжила, таким образом, но она не была уверена, что смогла бы жить со спокойной совестью после этого. Теперь это уже не имело значения.

Двадцать одна секунда до истечения крайнего срока. Двадцать... девятнадцать... восемнадцать...

— Враг запускает ракеты! — доложил старшина Боуэн, сидевший за ближайшей к Минчо консолью, и его голос прозвучал громче, чем тогда, когда он показывал ей, как настроить масштаб дисплея.

Два, шесть, восемь, пятнадцать миниатюрных звездолетов, тянущихся к жизни "Аякса" с лазерными головками....

Поскольку корабли все еще находились в пределах легкой оптической досягаемости друг друга, ложные цели, имитирующие электронную идентификацию крейсера, не представляли никакой оборонительной ценности: ракеты Хевов могли ориентироваться по визуальному изображению своей цели. Несслер держал «Аякс» близко к вражескому кораблю вместо того, чтобы получить пространство для маневра до истечения срока, как рассчитанный риск. Таким образом, вражеские ракеты будут находиться в начале своих кривых ускорения, и поэтому будут более уязвимы для точечных защитных лазеров «Аякса».

Если, конечно, лазеры сработают.

— Лазеры вступили в бой, — доложил лаконичный женский голос, который Минчо не узнала. Жужжание высокоэнергетических генераторов добавляло мельчайшие нотки к вибрации крейсера, идущего полным ходом со всеми его исправными системами. Пять ракет, затем еще пять, разорвались на части или разошлись по векторам от плавной кривой, по которой они двигались. Испарившийся металл расширялся позади ракет в том месте, где они становились баллистическими и поэтому безвредными. Еще две исчезли, но им нужно было только приблизиться на расстояние двадцати или тридцати тысяч километров, и лазеры не собирались останавливать их всех...

«Аякс» зазвенел от быстрого удара, когда единственный лазер с бомбовой накачкой врезался в его борт. Устаревшие, плохо обслуживаемые генераторы бортовых стен Мелунгеонского корабля не могли сравниться по мощности с современной лазерной головкой, но угол их встречи был неполноценным. Лазер пробил пассивную защиту и изношенную радиационную защиту, как таран, но это был плохо нацеленный таран, который каким-то образом полностью не попал в главный корпус корабля. Одновременно отказали и остальные ракеты Хевов, одна из которых взорвалась не просто из-за потери наведения, а из-за собственной неисправности.

— Боцман, заблокируйте их, — приказал Несслер. — И радар, и дальномер. Мне нужна такая сильная блокировка, чтобы вы смогли дать мне схему корпуса.

— Есть, сэр!

Несмотря на собственное напряжение, Минчо уловила ликование в ответе Харп и бросила еще один взгляд в сторону Капп.

— Шкипер хочет, чтобы Боцман ударила по ним достаточно сильно с помощью нашей системы управления огнем, чтобы выжечь их накопители потенциальных угроз, мэм, — прошептала старшина. — Не знаю, поможет ли это…

— Батарея номер четыре села!— произнес голос с Мелунгеонским акцентом. — Пять минут, только пять минут, скажите мисс Льюис! Мы будем готовы через пять минут!

— Вражеский запуск... — сказал Боуэн. Его голос изменился. — О Боже, блин! Это же люди! Они выбрасывают тела!

— Команда пыталась взбунтоваться! — сказал Несслер, наконец-то взволнованно. — Они вышвыривают мятежников!

— Господи, да он же шевелится! — прошептал Боуэн. — Они живы!

Минчо инстинктивно увеличила изображение на дисплее. Она моргнула, глядя на падающие за кормой тела, а «Ренци» продолжал ускоряться, удаляясь от них. Жертвы были живы, когда покинули шлюз без скафандров. Минчо казалось очень маловероятным, что кто-то из них был еще жив, когда Боуэн заговорил. Она почувствовала легкую тошноту при этой мысли, но это была война.

Обратный отсчет достиг нуля, и она этого не заметила. Она уменьшила увеличение так, что дрейфующие трупы стали просто пятнышками, затерявшимися на фоне необъятного корпуса «Ренци».

— Вражеский запуск! — еще раз повторил Боуэн.

— Стоять на точке обо... — начал командовать Несслер, снова профессионально спокойным голосом.

— Они покидают корабль! — закричал Боуэн. — Это их спасательные боты! Это не ракеты!

— Не стрелять! — приказал Несслер. — Повторяю, не стреляйте средствами защиты!

«Аякс» продолжал двигаться вперед. На оптическом экране «Ренци» терял детали, поскольку программа увеличения «Аякса» медленно переходила от резкости изображения к его созданию.

— Сэр! — выкрикнула Харп. — Сэр! Это были не мятежники, выброшенные из шлюза, а офицеры! Эти никчемные нищенствующие ублюдки убили своих офицеров, когда мы заблокировали их — вместо того, чтобы сражаться!

— Да, — сказал Несслер. — Я думаю, что так оно и было.

Шесть небольших судов — полубаркасы и катера, и два больших грузовых лихтера покинули «Ренци». Когда они затормозили под маневровыми реактивными двигателями, пытаясь избежать импеллерного клина их материнского корабля, изображение крейсера начало увеличиваться, теряя четкость. Минчо подумала, что с ее дисплеем что-то не так.

Внезапно «Ренци» превратился в плазменный огненный шар. Сфера освобожденных атомов неумолимо пронеслась сквозь строй убегающих легких кораблей, поймав их, несмотря на защиту их собственных импеллерных клиньев. Она отбросила их от намеченного курса за несколько мгновений, прежде чем структуры кораблей и всех, находящихся на их борту, растворились в адском огне.

Пузырь раскаленного, как солнце, разрушения продолжал расширяться. В ответ верхние слои атмосферы «Воздуха» начали флуоресцировать.

— Похоже, что один из офицеров корабля выжил достаточно долго, чтобы уничтожить его, — сказал Несслер. Голос его звучал то ли благоговейно, то ли испуганно, а Минчо тоже не чувствовала себя уверенной в своих собственных чувствах.

Боуэн стоял у своего пульта. — Похоже, теперь у наших приятелей есть эскорт в ад, — сказал он. Он отсалютовал оптическому экрану одним пальцем. — И это весьма хорошо!

* * *

«Надежда» была серо-голубой жемчужиной на главном оптическом экране. Поскольку «Аякс» вращался на орбите по часовой стрелке, видимое вращение планеты было очень медленным. Уцелевшие с «Лимпериуза» выстроились в двойную шеренгу у передней переборки.

Несслер вручил старшине Мелунгеона ее жалованье в валюте — смесь банкнот Лиги и Мелунгеона, случайные плоды игры в покер, благодаря которой он получил возможность воспользоваться крейсером. Они обменялись приветствиями, что в случае с Мелунгеонцами означало жесты глазами, ушами и ртом, которые Минчо все еще находила несколько неприятными.

— Это последнее, Несслер, — сказала она, а затем, чтобы быть уверенной, дважды проверила базу данных, созданную ею во время возвращения с «Воздуха». Компьютеры корабля не содержали списка экипажа, когда Мантикорцы получили его в пользование. Минчо не могла притворяться, что думает, будто кто-то воспользуется ее записями, но она сделала все, что могла.

— Очень хорошо, — сказал Несслер. Минчо его улыбка показалась вымученной. — Ну, я полагаю...

— Прошу прощения, сэр, — сказала Харп. — Мы хотели бы кое-что сказать. Ах, то есть экипаж.

Несслер поднял бровь. — Конечно, Боцман, — сказал он. Он поймал взгляд Минчо; она пожала плечами в ответ с таким же неведением.

Харп склонилась над переговорным устройством командной консоли. — Экипаж «Лимпериуза» хотел бы поблагодарить экипаж «Полковника Араби», — сказала она, и ее голос прогремел во всех отсеках корабля. — Может быть, когда-нибудь вы получите таких хороших офицеров, какихзаслуживаете.

Она выпрямилась и повернулась лицом к двойной шеренге Мантикорских космонавтов. — Гип-гип... — закричала она.

— Ура!

— Гип-гип —

— Ура!

— Гип-гип —

— Ура!

Из глубины корабля, пронизывая его, четыреста восторженных глоток Мелунгеонских космонавтов прорычали: — Урра! Это было похоже на звук самих двигателей корабля.

— Думаю, нам пора подниматься на борт полубаркаса, — сказал Несслер. Он дважды сглотнул, прежде чем смог заговорить. Минчо быстро заморгала, но, в конце концов, ей пришлось вытереть глаза тыльной стороной ладони.

— Мне бы очень хотелось... — продолжал Несслер. — Но тогда, на Мантикоре легкий крейсер был бы мне не очень полезен, и он, вероятно, не готов к путешествию в любом случае.

— Не смейте так говорить об «Аяксе», сэр! — сказал Дисмор. — Он бы справился. У него есть сердце, у этого старого брюзги!

— Дисмор... — прорычала боцман еще более свирепым тоном из-за того, что она не повысила голос.

— Все в порядке, Харп, — сказал Несслер, слегка приподняв руку. — Как видите, йомен Дисмор совершенно прав. Я оговорился.

Один из космонавтов начал насвистывать «Боже, храни Королеву», когда Мантикорцы строевым шагом покинули мостик. К тому времени, когда они достигли полубаркаса, который должен был доставить их на землю, все они уже пели; все, до единого, включая Эдит Минчо.

* * *

Хотя официальные лица Лиги в этом регионе благосклонно относились к Хевам, местное население «Надежды» громко выступало за Мантикору. Вечеринка, заполнившая улицы Куперсбурга, началась еще до того, как полубаркас вернулся с орбиты. По крайней мере, еще шесть часов все будет хорошо.

Минчо в данный момент ничего подобного не хотелось. Единственная вещь, о которой она сейчас думала, была кровать, но резиденция Сингха была центром празднества. Она с легкой улыбкой пробиралась мимо людей, которые хотели выпить за ее здоровье. Она не принимала спиртовой катализатор, да и вообще едва держалась на ногах от усталости.

Скорее всего, какая-нибудь пара устроит в ее комнате приватную вечеринку. Если в этом примет участие Бересфорд, то слово «пара», вероятно, было бы преуменьшением. Минчо надеялась, что, стоя в дверях и выглядя изможденной, она сможет ускорить движение празднующих к окончанию вечеринки.

Дверь была приоткрыта, внутри горел свет, и она услышала голоса. Вздохнув, Минчо полностью открыла дверную панель.

Ворчун с серьезным достоинством отошел в сторону. Ровальд вскочила с кровати, на которой она сидела; Декайпер начала подниматься с единственного в комнате стула, но Минчо быстро отмахнулась от нее.

— Поздравляю вас с великой победой, мэм! — сказала Ровальд. Техник говорила чуть более оживленно, чем обычно, но в ее голосе, кроме того, чувствовалось смущение. — Мы не хотели вмешиваться во время празднования, но надеемся, что у вас будет время посмотреть, чего мы добились, пока вас не было.

Она кивнула в сторону оборудования, которое поставила на письменный стол. Декайпер стояла, несмотря на жест Минчо. Она прижалась к кровати, чтобы Минчо было лучше видно. Ворчун обхватил хвостом живот и лизнул старухе руку.

— Да, конечно, — сказала Минчо. На самом деле, это напоминание о ее настоящей работе дало ей второе дыхание. Она скоро упадет в обморок, возможно, буквально упадет, но в данный момент она была начеку и снова стала ученой.

«Книга» с острыми гранями была охвачена золотыми зондами, тонкими, как паутина, и подключенными к испытательному оборудованию. Кристалл был одной из реконструированных Ровальд копий, а не оригиналом из коллекции Декайпер. Кристалл имел совершенную форму, с безупречной структурой — вплоть до молекулярного уровня, где Альфаны закодировали свою информацию. Даже помимо грубых поломок, все настоящие артефакты имели некоторую степень поверхностного увядания и внутренних микротрещин.

Над оборудованием дрожала, сформированная в воздухе, голограмма. Она была правильной, текучей, как водопад, и почти такой же красивой.

— Это Альфанское письмо, мэм, — сказала Ровальд. — Именно с такой частотой можно читать книги. Я уверена в этом, насколько это возможно.

Минчо наклонилась, чтобы рассмотреть его поближе. Кристалл был однородного рыжевато-коричневатого цвета, но проецируемая голограмма рябила всеми мягкими оттенками весеннего пейзажа. Минчо могла бы провести свою жизнь с самыми мощными компьютерами, доступными на Мантикоре, изучая образцы и публикуя весомые монографии о том, что они означают.

Минчо всегда думала, что она хочет именно такой жизни. Она выпрямилась, но ничего не сказала.

— Частота должна быть намного выше, — печально сказала Декайпер. — Я в этом уверена. Но, на самом деле, это не имеет значения.

Панель управления содержала клавиатуру и переключатели, а также многофункциональный дисплей, который в данный момент действовал как осциллограф. Она положила пальцы на его край, в то время как ее свободная рука ласкала голову ворчуна. Зверь прижался к ней и ласково зарычал.

— Мэм, — сказала Ровальд. — Я рассчитала эту частоту, а не просто предположила, что она может быть такой. Это базовая частота, общая для всех книг в вашей коллекции. То есть, когда они были целостны.

Минчо вспомнила о прочитанных ею томах, в которых ученые предыдущих поколений переводили Альфанские книги к собственному удовлетворению. Она будет создавать свои собственные переводы, рассказывая студентам о чудесах цивилизации Альфаны. Позже один из ее собственных учеников мог бы занять ее место в комфортной жизни Читателя Дочеловеческих Цивилизаций, выполняя другие — неизбежно отличающиеся переводы.

Ровальд и Декайпер уставились друг на друга. Никто из них не сердился, но они были непреклонно убеждены в ошибке друг друга, как это возможно для профессионала и любителя.

Декайпер внезапно осела. — Это не имеет значения, — повторила она. — Другие Орлоффы придут на «Надежду» и отправятся в другие миры. Через несколько поколений от Альфанов останутся лишь осколки, разбросанные по музеям. Все, кроме горстки ученых, забудут об Альфанах, и мы потеряем шанс понять, как исчезает цивилизация, путешествующая по звездам. Пока и мы не исчезнем в свою очередь.

Над Куперсбургом вспыхнул фейерверк. В окне спальни мелькнула красная полоска света. Голограмма в испытательной установке танцевала с бесконечно большим разнообразием и равным отсутствием смысла.

Минчо сочувственно коснулась руки старухи. Она знала, что Декайпер права. Разрушение не требует чужаков вроде Орлоффа и ему подобных. Минчо и сама видела миры, где растущее человеческое население разрушало Альфанские структуры, мешавшие их собственным строительным проектам. Люди будут беспечно разрушать прошлое, если у них не будет серьезных экономических причин сохранить его.

Это потребовало бы либо политической воли со стороны Солнечной Лиги — государства, которое на протяжении веков было не в состоянии завязать шнурки своих коллективных ботинок — либо массового туризма, подпитываемого чем-то, что могли понять обычные люди.

Они не могли понять узор света, дрожащего над кристаллом. Эдит Минчо могла бы провести всю свою жизнь в учебе, и она бы тоже этого не поняла, хотя могла бы обманывать себя в обратном смысле.

— Мне очень жаль, — сказала она Декайпер.

— Послушайте! — сказала Ровальд. — Не надо…

Ворчун дотронулся до одного из циферблатов панели, верньерного регулятора, почти незаметно повернув его. Затем зверь убрал свою четырехпалую руку.

Вместо каскада света в воздухе над Альфанской книгой начали двигаться фигуры: стройные чешуйчатые существа в украшениях и с различными инструментами.

Три человека посмотрели друг на друга. Никто из них был не в состоянии говорить.

В небе над головой с ослепительным блеском вспыхнул фейерверк.

Конец