КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706129 томов
Объем библиотеки - 1347 Гб.
Всего авторов - 272720
Пользователей - 124655

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

a3flex про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Да, тварь редкостная.

Рейтинг: 0 ( 1 за, 1 против).
DXBCKT про Гончарова: Крылья Руси (Героическая фантастика)

Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))

По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...

В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
medicus про Федотов: Ну, привет, медведь! (Попаданцы)

По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.

cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".

Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.

Итак: главный

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Dima1988 про Турчинов: Казка про Добромола (Юмористическая проза)

А продовження буде ?

Рейтинг: -1 ( 0 за, 1 против).
Colourban про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно

  подробнее ...

Рейтинг: +2 ( 3 за, 1 против).

Heartache on the big screen (СИ) [Miss Alex] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Камера ==========

Вода стекала с волос и платья, а в туфлях, купленных на первую зарплату, неприятно хлюпало.

Алекс с сочувствием посмотрела на Эмбер и, наклонившись, попыталась хоть немного отжать подол короткого розового платья.

Получилось никак.

Рядом топнула ногой Сэм, пользующаяся своим законным правом на один звонок. Она пыталась дозвониться до своей подруги-адвоката, но та не спешила подходить к телефону.

— Проклятье!

— Вы слишком спокойны, — заметила Эмбер, обращаясь к Дэвиду. Тот, приоткрыв глаза, произнёс:

— Вечеринку решил провести Энтони, ему и разбираться с последствиями, о которых я, смею заметить, неоднократно ему напоминал. Сейчас договорится с капитаном, и нас всех отпустят.

Эмбер фыркнула и решила не говорить, что с капитаном Джеффом договориться будет сложно, тем более, после того, что Джефф услышал про наркотики.

— Нормальные бабы, видимо, перевелись, да? — раздался громкий голос, и в следующую секунду перед решеткой появился злющий Джефф. «Чего это он… Ах да, прослушка. Я же испортила его оборудование, ещё бы не орал», — Эмбер склонила голову. — Потому что, у меня для тебя плохие новости — ты явно ненормальная, актрисулька!

— Я бы попросила… — начала Алекс, но Сэм жестом руки попросила её помолчать и не создавать им проблем ещё больше.

— Кидаться на людей входит в ваши обязанности капитана?

Голос Тарино, кажется, ввёл Джеффа в состояние ещё большей ярости, поскольку он не просто хмурился, а зло сверкал глазами.

— А стать наркоманом — часть пути карьеры режиссёра? Какими балуешься в доме?

— Капитан, дом, вообще-то, принадлежит Энтони Вуду, — Эмбер решила — терять нечего. Она помогла Джеффу — пришла на вечеринку и получила нужную для него информацию. На остальное — засаживание, например, Дэвида Тарино за решётку — они не договаривались, поэтому она считала, что имела право вступиться за человека, который не желал видеть её на съёмочной площадке. — И про наркотики, наверное, всё же лучше у него спрашивать.

Да и за тот случай с журналисткой ей до сих пор было очень стыдно.

Джефф прищурился.

— Посидели в одной камере и спелись? — слащаво поинтересовался он, и Эмбер показалось, что у неё свело зубы: настолько приторно прозвучало. — Скажи своей подружке помолчать, Тарино, иначе останетесь здесь надолго!

— Она не моя «подружка»!

— Я не его «подружка»!

— И не жалко было в бассейн прыгать? — Джефф переключил своё внимание с Дэвида на Эмбер, выделяя слово «жалко»: намекал на прослушку. Эмбер мило улыбнулась и повела плечом.

— Жалко. Туфли были дорогие. Вся зарплата на них ушла.

Джефф, кажется, готов был войти в камеру и придушить её, но Эмбер было всё равно, поскольку она увидела… Промелькнувшее на секунду на лице Дэвида… Восхищение? Или ей показалось? Дэвид усмехнулся уголками губ и прикрыл глаза.

— Правильно делаешь, что жалеешь — в тюрьме туфель точно не будет. Такой сценарий предусматривала?

— Да.

— С тобой мы ещё поговорим, — пообещал ей капитан, а затем обратился к Саманте: — Тебя и твою подругу в чёрном платье скоро отпустим, а эти двое останутся. Что-то я не думаю, что Энтони Вуд им как-то поможет. Возражать бы не советовал — тогда все останетесь до утра, а мы ещё что-нибудь вам припишем.

Алекс вновь хотела возразить, но Эмбер положила ладонь на колено подруги и несильно сжала пальцы, качая головой. Сэм со вздохом кивнула — дозвониться не получилось.

Платье неприятно липло к телу, клонило в сон, а пальцы ног онемели. Снявшая туфли Эмбер с ногами забралась на скамью и обхватила себя за плечи, пытаясь согреться. Камера опустела — как и обещал, Джефф отпустил Алекс и Сэм. Те пообещали что-нибудь придумать, чтобы вытащить её отсюда, и ушли.

Она вздрогнула, когда на её плечи опустился пиджак. Тарино, чей пиджак красовался на ней, хрустнул пальцами и, повернув голову в сторону, посмотрел на неё. Под его взглядом Эмбер надела пиджак и закуталась в него.

— Энтони не обрадуется, если ты заболеешь. Съёмки не должны срываться.

— Спасибо, — Эмбер слабо улыбнулась, опуская голову и утыкаясь носом в пиджак. «Боги, какой у него парфюм», — она продолжала улыбаться, пытаясь понять, какие ноты входили в его состав, потому что одеколон казался знакомым. Лаванда, бергамот и… Кедр? Точно, папа пользуется похожим парфюмом! Он ещё довольно стойкий из-за амброксана!*

Кажется, улыбка с её губ не сходила до самого утра.

Комментарий к Камера

* — Эмбер описывает (пытается описать) “Sauvage” от “Dior”. Верхние ноты: перец и калабрийский бергамот; средние ноты: герань, лаванда, китайский перец, элеми, розовый перец, ветивер и пачули; базовые ноты: белый кедр, лабданум и амброксан.

========== Постельная сцена ==========

— А ты, оказывается, красотка! Заметил это, когда протрезвел, — это, пожалуй, был самый странный комплимент в жизни Эмбер, но она лишь улыбнулась, а Энтони Вуд продолжил: — Уверен, что тебе понравится сниматься у меня, и мы сработаемся.

— Было бы здорово.

— Скажи, как относишься к постельным сценам?

— Я думаю, что в них не всегда есть необходимость. Когда есть хорошая игра, они ни к чему.

Энтони хмыкнул.

— Смотря как посмотреть. Некоторым фильмам, даже культовым, на мой взгляд, не хватает чуть больше страсти.

— Почему Вы спрашиваете меня об этом сейчас?

— Обычно съёмку таких сцен оставляют напоследок, когда актёры сближаются, но я предпочитаю снимать их в первые дни, чтобы сразу видеть — сработаются актёры или нет. Если химии нет, то происходит замена.

— И сегодня как раз такая сцена? Этого не было в сценарии, — Эмбер чуть нахмурилась и вздрогнула, когда ладонь Энтони легла ей на плечо. «У режиссёров это, что, фишка — трогать плечи?» — подумала она, поднимая голову и смотря ему в глаза.

— Не волнуйся, ничего такого не будет. Смотри: действие сцены происходит в спальне, твоя героиня медленно раздевается перед героем, и она должна сделать это так, чтобы он глаз с неё не сводил.

— И чем заканчивается сцена?

— Тебе понравится. По местам! — Энтони потрепал её по плечу, развернулся и хлопнул в ладони, а Эмбер приподняла брови.

Проблема была в том, что вся затея ей уже не нравилась.

***

Эмбер вздохнула с нескрываемым облегчением, когда Вуд объявил, что съёмки на сегодня закончены. И пусть Энтони говорил, что получилось очень даже хорошо, она была недовольна. Дело было не в том, что сцена ей не нравилась, нет, а в её скованности.

Дэвид был прав — она зажата, но, в конце концов, где ей было учиться?

В старших классах школы Эмбер встречалась с Эйданом. Эйдан был хорош по всем характеристикам: хороший друг, хороший ученик, хороший старший брат и просто хороший парень. И пусть подружки подтрунивали над ней, говоря, что в Эйдане «хорошего» с лихвой хватит и на Эмбер, эта его черта характера стала некой преградой для их отношений. Когда Эмбер хотела большего: жадно поцеловать или прижаться, Эйдан тут же остужал её пыл и говорил, что они не должны торопить события (пусть они встречались два года). Эмбер знала, что красива, знала, что парни в школе мечтают встречаться с ней, поэтому пыталась пользоваться этим: танцевала для Эйдана, пела, устраивала романтические прогулки, но на всё получала неизменный ответ: «Не надо торопить события»

И тогда она стала сомневаться в себе. Думала, что ситуация изменится, когда у неё появится другой парень. Рассталась с Эйданом, сошлась с Майком, но эта уверенность в том, что дело в ней, никуда не ушла. А когда она рассталась с Майком, то вера в свои женские чары окончательно рухнула.

— Ужасно.

— Вы мне легче не делаете, — Эмбер, сидевшая на кровати в «спальне», подняла голову и устало посмотрела на стоявшего напротив Дэвида. — Сама знаю, что облажалась.

— Я говорил тебе, что он без тормозов. Повезло ещё, что у тебя в партнерах Рэй, а не Николас. От него ты бы точно никакого внимания не добилась — Бёрд слишком увлечён собой.

— Вы пришли добить меня? Я поняла, что зажата, что мне не хватает обольстительности, что я…

— Обольстительности у тебя хоть отбавляй.

Эмбер вздрогнула. Рассмотреть лицо Дэвида более тщательно мешал полумрак — Тарино стоял на «границе» темноты комнаты и света площадки, но, Эмбер готова была поклясться, что он, как и она, пребывал в смятении.

О том, что произошло между ними в доме у Вуда, они не говорили. Эмбер, вернувшейся утром из полицейского участка и окончательно протрезвевшей, было стыдно: не так она хотела строить карьеру актрисы. Это ведь самый лёгкий путь — спать с известным, многоуважаемым режиссером и получать лучшие роли.

Должно быть, в глазах Тарино она выглядела как очередная актриса, решившая воспользоваться этим путём, но почему… Почему он не остановил её, раз был трезв? Почему они целовались и готовы были зайти дальше? Слова Алекс «Ты нравишься Тарино» казались каким-то абсурдом, пусть Эмбер и понимала — между ними что-то есть.

Что-то, что в её планы (и в его, наверное, тоже) не входило.

— Вы сейчас шутите? Да я вела себя сегодня на площадке как тринадцатилетняя девчонка! Если бы не Рэй, то сцена была бы абсолютно ужасной!

— Не шучу, — Дэвид перестал прислоняться к дверному проёму и прошёл в комнату. — Я видел, как вы её снимали. Тебе просто нужно преподать несколько уроков.

— И избавить Рэя от деревянной партнёрши, — вздохнула Эмбер. — Увольте меня — сэкономите время и деньги.

— И что ты сделаешь? Вернёшься к Дито и будешь сниматься в его идиотских фильмах с мистикой, попутно выслушивая похабности? Или, может быть, вернёшься в свой маленький городок и устроишься официанткой в забегаловку?

— Вы что, приободряете меня?

Он остановился напротив неё, и Эмбер пришлось запрокинуть голову, чтобы смотреть Тарино в глаза. Удивительно было слышать такое от человека, который каждый съёмочный день придирался к ней и заставлял переигрывать одну и ту же сцену по пятнадцать раз. И дело было не в плохой игре или в том, что операторская работа подкачала, а в том, что ему, видимо, нравилось видеть, как она сжимает пальцы до побеления и желает ему всего самого наилучшего.

— Тебе просто нужны несколько уроков и другой партнёр, — Дэвид протянул руку, и Эмбер, заинтересованная его словами, приняла её и поднялась, оказываясь с ним практически нос к носу.

— А если кто зайдёт?

— Все давно ушли. Это только ты занимаешься самобичеванием до глубокой ночи.

Эмбер решила промолчать, в последний момент прикусив кончик языка. Хотелось много чего ему сказать, но она понимала — этого делать не стоит. Каким бы неприятным (а он такой?) и придирчивым режиссёром он не был, Дэвид Тарино был авторитетом. Критики пророчили ему блестящую карьеру и оказались правы, поэтому, кто она такая, чтобы отказываться от помощи и грубить, когда он, кажется, хочет ей помочь.

— Что мне делать? — она заправила за ухо прядь волос.

— Как я снимаю такие сцены?

— Вы предпочитаете полумрак, взгляды и показываете не всё, оставляя самую главную часть на воображение зрителя. Поэтому постельные сцены в Ваших фильмах заканчиваются тёмным экраном.

— Тебе такое нравится?

— Да. Люблю, когда зритель может сам додумать, это даёт некую свободу, когда ты сам волен придумывать, как всё происходило между героями.

— А сцены с раздеванием?

— Мне нравится, когда девушка раздевается и делает это медленно. Может, влияние просмотренных вместе с мамой фильмов, но мне бы хотелось, чтобы у меня когда-нибудь была подобная сцена. Мне кажется это довольно романтичным.

— Первое правило: не бойся говорить партнеру о своих предпочтениях. Так вы будете знать, что вам нравится, и хоть немного неловкости уйдёт. При импровизации это тоже может помочь: совмещая ваши идеи, можете выдать нечто стоящее.

— И что нравится Вам? — Эмбер не сводила с него глаз, чувствуя, что, сердце, кажется, выскочит из груди.

— Посмотри мои фильмы ещё раз, там всё есть.

— Там Вы как режиссёр. А я спрашиваю Вас как партнёра.

Дэвид усмехнулся и обхватил Эмбер за талию, прижимая к себе. От неожиданности она вцепилась пальцами ему в плечи, чтобы устоять на ногах.

— Близость. Между партнёрами должна быть близость. И умение чувствовать партнёра и подстраиваться под него.

— Мы сейчас говорим о кино?

— Эти знания пригодятся и за его пределами.

Эмбер, фыркнув, убрала руки с плеч Дэвида и потянулась к пуговицам своего наряда, состоявшего из рубашки и шорт. По сюжету её героиня должна была как можно соблазнительнее снять с себя рубашку, чтобы очаровать предмет своего воздыхания. К её удивлению, Дэвид покачал головой.

— Нет.

— Почему?

— Мне нравится раздевать девушек.

И поцеловал. Жадно, напористо, совсем не так, как было до этого с Майком или с Эйданом, о котором она забыла практически сразу, как окончила школу. Эмбер вцепилась пальцами в пиджак Тарино, пока тот скользил ладонями по её спине, талии и касался длинных золотистых волос, которыми она очень гордилась.

Эмбер как-то упустила момент, когда они оказались на кровати. Её волосы были взлохмачены, ворот рубашки просился, чтобы его поправили, но знаменитый режиссёр усмехнулся.

— И на этом такие сцены в моих фильмах заканчиваются.

— А дальше?

— Совсем другое кино, Эмбер, — Дэвид, обхватив ладонями её талию, аккуратно ссадил Эмбер со своих бёдер на кровать.

— Которое Вы не снимаете?

— Мы сейчас говорим о кино? — он повторил её вопрос, склоняя голову.

— А Вы бы хотели о нём говорить?

— Я бы хотел, чтобы ты максимально выложилась, играя свою роль. Не заставляй меня ещё больше пожалеть, что ты находишься у Вуда на съёмочной площадке.

— Умеете Вы заботиться, — Эмбер фыркнула и, решив, что в таком виде она вполне доедет до дома Алекс, а значит, нет необходимости переодеваться, подхватила сумку. Выхватила расчёску, торопливо пробежалась по волосам и украдкой коснулась горящих щек. Хотелось броситься если не в бассейн, то под поезд.

— Подожди.

Стоявшая в дверном проёме Эмбер обернулась.

— Дэвид. Моё имя — Дэвид. Тебе же это прекрасно известно. И…

— Что?

— До завтра, Эмбер.

— До завтра, Дэвид, — она развернулась, заправляя за ухо прядь волос, и направилась в сторону выхода из съёмочного павильона.

С каждым днём становилось всё интереснее и интереснее.

Комментарий к Постельная сцена

Говоря о кино в конце части, Эмбер имеет в виду, встречается ли Дэвид с актрисами.

========== Проверка ==========

Эмбер была убеждена, что с мужчинами ей совершенно не везёт. Папу она не брала в расчёт: он был и оставался самым лучшим её мужчиной, самым сильным защитником и верным другом. Так оно будет и дальше.

Эйдан, в конце концов, оказался маменькиным сынком и с горой комплексов. «Прямо как история про Кидман и Круза, — хмыкнула как-то Алекс, выслушав рассказал Эмбер об первой и неудачной любви девушки, — где Круз из-за своего роста запрещал ей надевать каблуки». Было немного обидно — потратить годы старшей школы на такого придурка, чтобы обрести неуверенность в себе.

После Эйдана был Стив, на которого пришлось некоторое время из жизни Эмбер. Стив, который поступал эгоистично и думал только об удовлетворении своих желаний, а не заботился о любимом человеке. Оглядываясь назад, она удивлялась тому, как они вообще могли встречаться. И удивлялась, как решилась бросить его.

Джино… Джино торопил события, а Эмбер это категорически не понравилось. Ей хотелось узнать человека ближе, чем подпускать к себе, но модельер имел другое мнение. Даже в сказках любовь принца и принцессы проходит различные испытания, будь это спасение от дракона или побег из башни, прежде чем они остаются вместе. И то, что они живут не в сказке, Эмбер не волновало: она всегда была романтичной девушкой.

Когда в её жизни появился Майк, Эмбер подумала: «Вот он. Нормальный, милый и искренний парень». И думала так, пока Майк не купился на слова Стива и не решил расстаться с ней. Тогда она не знала, кого ей хочется придушить больше: идиота бывшего или поверившего ему настоящего. Прошло несколько недель, а Майк в жизни Эмбер решил больше не появляться. Эмбер, здраво рассудив, что такой ей точно не нужен, решила двигаться дальше.

От Дэвида Тарино Эмбер готова была взвыть. И это был бы не визг восторженной фанатки, а вой обречённости актрисы, вынужденной с ним работать. Дэвид был напорист, резок в своих высказываниях и совершенно не думал о чувствах окружающих его людей. В какие-то моменты он напоминал ей папу, но папа был чуток и корил себя, когда даже случайно обижал маму. Но, чёрт возьми, именно этот человек оказался единственным, кого интересовал её талант, а не внешность!

Прямо-таки насмешка судьбы.

При виде Дэнни Дито бросались врассыпную все, не только актрисы, но и актёры. Сотрудничество с ним выбирали явно не из-за перспектив или обожания этого режиссера. И когда Дито сделал ей комплимент: «Какие у Вас длинные ноги, так бы и хотел их коснуться, а голосок просто ангельский», у Эмбер нервно задёргался глаз.

Докатились.

Энтони Вуда Эмбер поставила в один ряд с домогающимся режиссёром, поскольку его «куколка», «красотка» и «блондиночка» доверия не внушали. А ещё ей казалось, что Вуд постоянно под чем-то находится, ибо порой его пошатывало, и он путался в словах. «И это ещё Тарино Джефф считает наркоманом, — гневно подумала Эмбер, довольно резко проводя расчёской по своим волосам. — Да вот же, главный наркоман, капитан, прямо под Вашим носом! Смотрите внимательно!»

Всё стало ещё хуже, когда во время одной из вечеринок в «Вавилоне» Энтони положил ладонь на колено Эмбер. Она вздрогнула и медленно подняла голову. Внутри теплилась надежда, что всё не так, и Энтони от неё нужно совсем не это. Но когда он заговорил, надежда разбилась вдребезги:

— Эмбер, ты напряжена.

— Ваша ладонь на моём колене. Как я должна реагировать?

— А ты за словом в карман не полезешь, дорогая.

— Мистер Вуд…

— Я рад, что так всё сложилось: Дэвид отказал знакомить нас, ты была вынуждена сотрудничать с Дито, но, в конце концов, наши пути пересеклись не без помощи моего дорогого друга.

«Как такое может быть? Как они могут быть лучшими друзьями? Они же совершенно разные!» — Эмбер судорожно пыталась понять, что ей делать, чтобы выкрутиться из такой ситуации.

— Честно, удивлён, — продолжил тем временем Энтони, постукивая пальцами по коленной чашечке Эмбер, — что у Вас с Дэвидом всё так сложилось: обычно он спокойнее относится к начинающим актрисам. Чем ты его так задела? Ах да, припоминаю, рассказала журналистке о ваших приключениях в тюрьме.

— Я до сих пор об этом сожалею.

— Не сомневаюсь. Но, наверное, было что-то ещё, раз он тебя терпеть не может?

— Что Вы имеете в виду?

— Отказала ему, да?

— Что?

— Ладно тебе, можешь быть со мной полностью откровенной, — Вуд ухмыльнулся и сдвинул ладонь чуть выше. Эмбер инстинктивно сдвинула ноги. — Ты ему приглянулась, но оказалась девушкой с принципами, отказала, а он взъелся. Знаешь, Тарино никто никогда не отказывает, своеобразное правило Голливуда, красавица.

— Между нами ничего нет, кроме рабочих отношений. Уберите ладонь, мистер Вуд.

— Но мне-то ты не откажешь?

Эмбер показалось, что её окатили ледяной водой.

— Это что, шутка такая? Прикол Голливуда? Режиссёры «передают» друг другу актрису?

Энтони рассмеялся.

— А чем, по-твоему, добиваются успехов?

— Не знаю, может, талантом?

— Так что ты скажешь?

— Это, между прочим, аморально!

— А если бы за это я снял тебя в фильме, за роль в котором ты получила бы «Золотого Адама»?

— Не таким способом!

— Такой наивный молодой цветок.

— Она не так наивна, как ты думаешь.

На Эмбер второй раз за несколько минут вылили ведро воды. Перед ними стоял Дэвид, и это придало ей сил: она тут же сбросила ладонь Энтони со своего колена, подхватила сумочку и пронеслась мимо Тарино, чуть не задевая того плечом.

— Что ты ей успел сделать и наговорить?

— Почему ты такого плохого обо мне мнения, Дэвид?

— Я слишком хорошо тебя знаю, — Дэвид прищурился и занял место за столиком напротив друга. — Повторяю свой вопрос.

— Устроил ей проверку.

— Энтони, она не из той категории девушек, что прыгнут в постель ради роли. Это была бессмысленная трата времени и нервов.

— Я знаю, помню, что ты мне про неё говорил, но решил убедиться лично, — Энтони усмехнулся, отпивая виски из граненого стакана. — Она не поддалась ни на одну провокацию! Даже тебя приплёл, чтобы посмотреть, как она отреагирует.

— У нас чисто рабочие отношения.

— Она ответила мне так же, но я не верю ни ей, ни тебе. Между вами летают искры, хоть сейчас подноси спичку и поджигай.

— Это тебе не романтический фильм, — огрызнулся Дэвид, — а роли не играют актёры. Не превращай наши жизни в съёмочную площадку.

— Ладно, как скажешь, — Энтони примирительно поднял руки, — но это был бы прекрасный сценарий. Может, тогда бы мне наконец-то сказали, что я снимаю стоящие фильмы, а не проходные.

— Даже не думай.

— Шучу я, шучу. Но насчёт Эмбер… Приглядись к ней, если ещё этого не сделал. Стоящая девчонка.

«И без тебя знаю, что стоящая», — Дэвид прикрыл глаза, оценив гневный взгляд Эмбер, направленный на Энтони, и то, как она сбросила его ладонь.

========== Настоящий мужчина ==========

Если день кажется невыносимым, то появится что-то, что сделает его ещё более невыносимым.

Это Эмбер уяснила на собственном опыте.

— Оставайся у меня. Я посплю на диване, а ты со своей мамой займёшь место в спальне.

— Спасибо, Алекс, но я не хочу стеснять тебя в своём же доме. Должны же быть ещё варианты, — Эмбер заправила за ухо прядь волос и зажала трубочку между губ, отпивая безалкогольный коктейль.

— Можешь остановиться у меня, — с улыбкой предложил ей Рэй.

Эрик покашлял.

— Что-то не так? — поинтересовался актёр.

— Ты же не один в этой квартире живёшь.

— Ах да, точно. Я забыл, что мы снимаем квартиру вместе.

— Удивительно, что вообще вспомнил, — Эрик насмешливо на него посмотрел и повернулся к Эмбер. — Можете пожить у нас. Я и Рэй переберёмся в одну комнату. Твоя мама же не навсегда приезжает.

— Всего на неделю, а мне кажется, что на целую вечность.

— У тебя же в друзьях ещё есть Джино, — вспомнил Рэй, массируя пальцами виски. — Может, сможет и в этот раз с жильём выручить?

— Предыдущее сгорело, а что будет с этим, я боюсь даже представить, — Эмбер вздохнула. — Нет, не хочу его стеснять и лишний раз напоминать о себе.

— Ах да, очередной воздыхатель, — Алекс начала смеяться. Актриса закатила глаза.

— Алекс, я тебе это припомню.

Беда пришла, откуда не ждали, как говорится: из родного дома, когда мама Эмбер решила приехать и посмотреть, как устроилась её малышка в таком непростом Голливуде.

А посмотреть было на что.

Эмбер, звоня домой, не рассказывала про свои «приключения», иначе папа поседеет раньше времени, а мама приедет и увезёт её домой в городок, из которого она с таким трудом вырвалась. Так она умолчала о всём, что связано c Тарино, ибо где был Тарино, там вылезал Джефф, а вместе с Джеффом прилагалась история с наркотиками.

Приглашать маму на квартиру, в которой она сама жила временно, было определённо плохой идеей, поэтому во время обеденного перерыва квартет пытался решить непростую задачу: помочь найти Эмбер жильё в кратчайшее время. Под конец обеда появилась Сэм, разбиравшая с проблемой подруги.

— Можете расслабиться и выдохнуть, — она присела за столик, доставая из сумочки ключи. — Я решила твой вопрос, Эмбер. Нашла квартиру недалеко от студии, чтобы тебе было удобно. Однокомнатная, но места хватит на гостя. Что касается оплаты, то хозяин квартиры оказался фанатом «Города Грёз», поэтому даже немного уступил в цене, когда узнал, что в его квартире будет жить восходящая звезда.

— Сэм, хватит, ты меня засмущала…

— Но это же правда, — возразил ей Рэй. — Это отмечают и Альберт, и критики. То, что Тарино с этим не согласен, не означает, что это не так.

— Так что, вперёд, Эмбер, не вешай нос! — Алекс улыбнулась и, перегнувшись через стол, похлопала её по плечу. — Утрёшь Тарино нос, когда затмишь его режиссёрскую работу своей актёрской!

— Спасибо, Алекс, — Эмбер улыбнулась и с благодарностью посмотрела на друзей. — Ребят, большое спасибо, что выделили для меня время и помогли найти квартиру. Без вас я бы пропала.

— Обращайся, — Сэм подмигнула ей.

***

Эмбер куталась в тонкую кофту и смотрела вслед последнему уходящему автобусу. Денег, как назло, было совсем немного, на такси не хватит, а вариант с автобусом только что отпал. Можно было бы пройтись пешком, но ноги из-за туфель были в мозолях, боль от которых отдавалась при каждом шаге.

Пойдёт пешком — не дойдёт.

Она позвонила маме и сообщила, что задержится на работе, чтобы та не волновалась. Для неё это было обычным делом: приходить часов в десять-одиннадцать вечера, принимать душ, быстро есть и заваливаться спать, если не нужно было учить сценарий. Если нужно, то она сидела ещё несколько часов и под утро ложилась спать.

— Эмбер? Что ты здесь делаешь так поздно?

Она обернулась, когда рядом с ней остановилась чёрная машина, из которой показался Дэвид.

— Дито задержал на съёмках, и я опоздала на последний автобус.

— Вызвала такси?

— Денег с собой не так много. Всё в порядке, приду в себя и пойду домой. Мне здесь недалеко.

Она была уставшей. Это читалось в её взгляде; в том, как были уложены волосы и по тому, как она старалась не двигаться, чтобы не морщиться от боли.

Дэвид понимающе посмотрел (ей не показалось?) на неё и как-то мягко произнёс:

— Садись в машину.

— Не хочу стеснять…

— Мне по пути. Садись, дважды предлагать не буду.

Оказавшись в машине и продиктовав адрес, Эмбер стянула так надоевшие ей за день туфли и осторожно согнула пальцы ног, облепленные многочисленными пластырями. От Тарино плачевное состояние её ног не укрылось.

— Снималась у Дито, говоришь? У него настолько маленький бюджет, что его не хватает на туфли подходящего размера для актрисы?

— Ему нужна была правдоподобная хромающая походка, а я, видите ли, хромала недостаточно хорошо, — она наклонилась и коснулась больших пальцев, готовая выпрямиться от малейшей боли из-за прикосновения. — Если бы не Вы, то я, наверное, осталась бы ночевать на остановке.

— Меня зовут Дэвид, — напомнил ей Тарино, поворачивая голову и отрываясь от дороги. — Говорил же, чтобы обращалась ко мне не на «Вы». Тем более, уже нерабочее время.

— Спасибо Вам… Тебе, Дэвид, — исправилась Эмбер. — Знаю, что я не подарок, и потрепала тебе нервы, но я действительно искренне благодарна за своё спасение.

— Я искал тебя, так что тоже хочу сказать тебе спасибо за то, что ты быстро нашлась.

— Зачем?

— Я работаю над сценарием к новому фильму, и Альберт хочет, чтобы ты сыграла там одну из ролей.

— Когда начнутся съёмки?

— В ближайшее время. Осталось немного дополнить сценарий.

— Я не могу, — Эмбер замотала головой, осознавая, что не хочет произносить эти слова. Не хочет, но должна. — Я снимаюсь у Дито.

— И в чём проблема?

— Он меня не отпустит: у нас середина съёмок. Ныл сегодня, что Рэю нужно съездить домой по семейным обстоятельствам, а что он устроит из-за другого режиссера…

— Он не пойдёт против Альберта, — Дэвид фыркнул, — который упёрся и решил, что ты должна сниматься в фильме, Эмбер.

— Я потом не отделаюсь от него, — призналась она.

— В смысле?

— Придётся извиняться перед ним, а он в качестве извинений может потребовать, точнее, потребует…

— Постель? — закончил за неё Тарино, вновь поворачиваясь к актрисе. Молчание Эмбер он воспринял как утвердительный ответ. — Не хочешь?

Эмбер вспыхнула и чётко произнесла, вкладывая всё своё возмущение и отвращение в голос:

— Я не собираюсь спать с ним.

— А с другими? — Дэвид вспомнил их последнюю встречу на съёмочной площадке, когда он учил её перестать зажиматься, а всё практически перешло в другую плоскость отношений. Эмбер отвернулась.

— Это были уроки, — уклончиво ответила она.

— Не все будут преподавать тебе теорию, Эмбер. Кто-то захочет практики. Такие, например, как Дито.

— А ты?

— Не имею привычки спать с актрисами.

— Как и я с режиссёрами.

Они замолчали. Послушав какую-то попсовую песню, Эмбер спросила через несколько минут:

— Ты не возражаешь, что я буду сниматься в твоём фильме? В прошлый раз ты был очень даже против.

— В этот раз тебе «повезло»: я вижу только тебя на роль героини.

— Это комплимент?

— Констатация факта, — Дэвид вздохнул, делая музыку чуть тише и останавливая машину. Эмбер удивилась, что они доехали так быстро, но потом поняла, почему так: личная машина — не общественный транспорт, останавливаться у каждого столба не будет. — Этот дом?

— Да, — она обулась и взяла в руки сумочку. — Спасибо ещё раз.

Эмбер взялась за ручку двери, когда её плеча коснулась ладонь Тарино. По телу пробежал электрический разряд, и она резко повернула голову.

— Альберт будет очень недоволен, если тебя не будет в этом фильме. А всем нам лучше, когда он доволен. Поэтому… Я поговорю с Дито и объясню ему ситуацию, попробую попросить приостановить съемки на некоторое время. И попрошу его не выдвигать тебе непристойности в качестве твоего извинения перед ним. А ты взамен полностью отдашься съёмкам в моём фильме. Согласна?

— Да, — Эмбер закивала, растягивая губы в улыбке. — Боже, да!

— Пока ещё не за что, — остановил её Дэвид. — Приходи на съёмки вовремя и тщательно учи свои слова, иначе я передумаю, а ты вернёшься к своему горячо «любимому» режиссёру.

— Спасибо, Дэвид. Обещаю, что не подведу.

Она склонила голову и зажмурилась, продолжая улыбаться. Счастье переполняло её, и им хотелось поделиться, кричать на весь мир, что жизнь удалась. А она определённо удалась — несколько дней не видеть Дито. Лучший подарок!

Глядя на неё, Тарино и сам невольно улыбнулся. Как мало нужно девушкам для счастья: всего-то избавить от извращенца-режиссёра. Он не знал, чему больше обрадовалась Эмбер: отсутствию Дэнни Дито в своей жизни или тому, что получила роль в фильме у него, Дэвида.

Дэвид склонялся к первому варианту, надеясь на второй.

— Тогда… До завтра? — она открыла глаза и посмотрела на него. Дэвид кивнул, и девушка продолжила: — Спасибо ещё раз. И спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Эмбер улыбнулась напоследок, покидая машину. Она быстро поднялась по ступенькам и скрылась в подъезде, открыв дверь ключами, вытащенными из сумочки заранее.

Дэвид прикрыл глаза.

В салоне витал запах духов актрисы.

***

— Я уже собиралась идти тебя искать. Ты на пропущенные смотрела? — накинулась на Эмбер Делайя, когда дочь вошла в квартиру. — Я думала, что с тобой что-то случилось! Только вчера по новостям объявляли, что пропала девушка!

— Телефон был в беззвучном режиме, прости, пожалуйста, — она виновато посмотрела на маму, откладывая телефон с пятнадцатью пропущенными вызовами на столик. Разулась и прошла в гостиную, прикрывая глаза. — Есть что поесть?

— Кто тебя подвёз? Я видела в окно, что тебя подвезли, Эмбер.

— Коллега, — Эмбер сняла кофту, кидая её на диван. Женщина прищурилась и подошла к дочери, кладя ладони ей на плечи. — Мам, ты чего?

— У коллеги есть имя?

— Дэвид, — помолчав, произнесла Эмбер, рассудив, что дешевле будет рассказать всё самой, чем мама начнёт проводить собственное расследование. А в том, что она его проведёт, девушка не сомневалась: её мама, наверное, была дочкой самого Шерлока Холмса.

— А фамилия?

— Мам, если я тебе скажу, что это был сам Дэвид Тарино, то ты вряд ли мне поверишь, — Эмбер усмехнулась и направилась в ванную. — Хотя, в принципе, мы в Голливуде, а здесь может произойти всё, что хочешь.

— Дэвид Тарино? Твой самый любимый режиссёр?

— Мне было пятнадцать, а все в пятнадцать лет сходят с ума от фильма «Превратности судьбы». Сейчас я взрослая девушка, и мы коллеги.

Миссис Андерсон прищурилась, глядя на то, как дочь смывала косметику. Длинные светлые волосы были забраны в косу, что била девушку по пояснице, когда она наклонялась ещё ниже или тянулась за полотенцем.

— У него приятный парфюм, — заметила Делайя. — Твой папа пользуется похожим.

— Я тоже это поняла.

— У тебя — непростой характер, Эмбер. Ты хочешь всего или ничего, тебе не нужны лишь части. И тебе не нужен принц на белом коне, тебе нужен настоящий мужчина, на плечо которого ты сможешь опереться.

— Ты сводишь…

— Нет, не свожу. Просто говорю тебе, чтобы ты присматривалась к людям вокруг себя, дорогая. Даже парфюм может сказать о человеке многое. А так… Я буду рада за тебя, когда увижу, что ты счастлива с тем, кто любит тебя.

— Спасибо, мам, — Эмбер отложила в сторону полотенце и улыбнулась маме через зеркало.

Теперь дело осталось за малым: найти этого настоящего мужчину.

Комментарий к Настоящий мужчина

Упоминаемый фильм — вымышленный.

Имя мамы Эмбер — Делайя.

Фамилия Эмбер — Андерсон.

========== Выходные ==========

You know you can’t keep letting it get you down

And you can’t keep dragging that dead weight around

If there ain’t all that much to lug around

Better run like hell when you hit the ground

Rogue Wave — This Too Shall.

Когда мама звонит и виновато сообщает, что у неё не получится приехать на День независимости и провести выходные вместе, Эмбер понимает, что все её планы рушатся. Сорванный отдых с мамой, наехавший на неё с утра Джефф со своим «Мало информации! Хреново работаешь, актрисулька!» и пристававший сегодня на съёмках Дито делают своё дело: Эмбер готова начать рыдать прямо здесь и сейчас.

Вариант позвонить друзьям и провести выходные вместе отпадает: у всех всё спланировано, а становиться лишней не хочется.

— Можешь поехать со мной и Джессикой. Мы собираемся к её родителям.

— Это очень мило с твоей стороны, но я не входила в ваши планы.

— Планы всегда можно поменять.

— В другой раз, — Эмбер улыбается и, пристав на носочки, целует Рэя в щеку. Тот щурится и качает головой, но она непреклонна.

Бин и Эрик собираются в поход и даже зовут её с собой, но эту идею актриса отметает тут же: со школы не могла терпеть походы, в которых кто-нибудь обязательно укусит или потеряется.

Саманта вся в работе, даже на сообщения не сразу отвечает, а Алекс болеет и строго-настрого запретила к себе приближаться, поэтому Эмбер уверенно покупает бутылку вина, выбирает мелодраму и усаживается перед телевизором, намереваясь провести в таком состоянии выходные, как раздавшийся звонок меняет её планы.

— Поехали в Сан-Франциско.

— Что? — она чуть не давится вином.

— А что ты будешь делать? День независимости, из города все разбегутся. И потом, — продолжает Дэвид, воспользовавшись удивлением Эмбер, — тебе не с кем его проводить.

— Спасибо, что пригласил, но я остаюсь, мне и одной будет неплохо.

— И что ты будешь делать одна?

— Позвоню Дито.

Дэвид хрипло смеётся.

— Вообще не понимаю, почему ты мне звонишь, — она ставит бокал на столик. — Не думала, что мы такие приятели, чтобы коротать выходные вместе.

— Если ты поедешь, то мне так будет проще. Будешь отвлекать мою семью, и они не станут меня душить, что я один.

— Они решат, что мы пара.

— Я им скажу, что нет.

— И они тебе поверят?

— Да.

— Я бы не поверила, — честно признаётся ему актриса.

— Мои родители поверят.

Странные у них отношения: на съёмочной площадке они готовы переубивать друг друга, но в нерабочее время их даже можно назвать приятелями. Эмбер качает головой. Слова «мои родители» как-то отрезвляют.

— Родители? Так, стоп. Я не поеду.

— Поздно: я жду тебя внизу.

— Что?!

— Даю тебе пятнадцать минут на сборы.

— Но…

— Никаких «но». Людям нужно менять окружающую их обстановку, а творческим — так особенно, так что будем считать, что ты это делаешь.

Дэвид отключается, а Эмбер ещё несколько минут смотрит на телефон в своей руке и вслух интересуется, с ней ли это всё произошло. Затем, переварив услышанное, вскакивает с дивана и судорожно начинает собираться, попутно переодеваясь из домашнего в уличное. Через пятнадцать минут она уже стоит внизу с небольшой сумкой, которую вышедший из машины Дэвид закидывает в багажник.

— И сколько нам ехать?

— Часов пять-шесть. Садись.

***

Домик на пляже — о таком Эмбер мечтала лет с пятнадцати и хотела, чтобы к нему прилагалась собака, муж и парочка красивых детишек. И желательно, чтобы были хорошие соседи и минимум криминала.

— Дэвид!

По ступенькам сбегает миниатюрная темноволосая женщина в красивом зелёном комбинезоне, которая заключает его в объятия и начинает отчитывать за то, что не предупредил о своём приезде.

— Я бы хоть праздничный ужин приготовила! Кто так делает?

— Ничего страшного, мам, я и Эмбер обойдёмся без праздничного ужина, — Тарино отступает в сторону, и Эмбер смущённо улыбается. Миссис Тарино улыбается, отходит от сына и протягивает Эмбер руку.

— Карла. Та самая Эмбер из «Города Грёз»?

— Да, это я.

— Я счастлива, что Дэвид привёл девушку, — Карла продолжает улыбаться. Позади неё режиссёр закатывает глаза. Эмбер спешит прояснить ситуацию.

— Мы не… Мы просто коллеги.

— Я знаю. Если бы ты была его девушкой, он бы тебя сюда не привёл, — Карла взмахивает рукой, и браслеты мелодично звенят на ветру. — Заноси вещи, дорогой, а я проведу Эмбер экскурсию. Ты впервые в Сан-Франциско?

— Да.

— О, тогда мы постараемся сделать твой первый раз особенным.

Эмбер не удерживается — оборачивается, на что Дэвид усмехается. «Выпутывайся сама, актриса», — так и читается в его взгляде.

***

Когда наступает время ужина, Эмбер знакома с просторным домом и с отцом Дэвида — Теодором. Видя перед собой высокого и темноволосого мужчину, актриса понимает, чьей внешней копией является Дэвид.

— Я поем в кабинете, — заявляет мужчина не терпящим возражения тоном. Карла качает головой.

— У нас гостья, Теодор. Поедим за столом. Все вместе, — с нажимом произносит она последнее слово, и этот высокий мужчина, смотрящий хмуро, молча подчиняется, садясь за стол.

— Довольна?

— Вполне, — она мило улыбается и поворачивается к Эмбер. — Садись, дорогая. Дэвид, поухаживай за девушкой.

— Я сама справлюсь.

— Такая же, как ты, — комментирует Теодор, обращаясь к жене и разворачивая газету. — Всё сама.

— А мне что, тебя ждать, когда ты оторвёшься от написания книги и вспомнишь, что у тебя есть жена? — Карла смотрит мягко, но настойчиво забирает у мужа газету. И он поддаётся, что вновь удивляет Эмбер. «Так вот в кого Дэвид такой! Возмущается, ворчит, но всё равно уступает. Пусть для этого и придётся выслушать целую тираду», — актриса украдкой улыбается, заправляя за ухо прядь волос.

— Мам…

— Удивительно, что он помнит о сыне, а обо мне — нет, — Карла принимается раскладывать ужин по тарелкам и просит подорвавшуюся с места Эмбер не мешать ей. — Сиди, милая. Я пока ещё в состоянии накрыть на стол.

— Как дела с фильмом? — Теодор, которому не разрешили ужинать в кабинете, и у которого отобрали газету, обращается к Дэвиду. — Всё почти сняли?

— Остались несколько сцен. Думаю, должны закончить к концу недели.

Ужинают быстро, и Карла, поднявшись из-за стола, берёт Эмбер заруку и ведёт в гостиную, оставляя уборку на мужчин.

— Твоя мама — невыносимая женщина, — сообщает Теодор, принимаясь за мытьё посуды. Убирающий со стола Дэвид хмыкает.

— Но за это ты и полюбил её.

— Верно. Если бы она была послушной и кроткой, то наша любовь не длилась бы так долго. Знаешь, за столько лет брака я так и не разгадал её, её секреты. И это радует и удивляет меня одновременно, потому что каждый день я узнаю о твоей маме что-то новое, поэтому люблю её ещё больше.

Тарино-младший вопросительно смотрит на папу. Он, сколько Дэвид себя помнил, выражался кратко и лаконично, редко позволял эмоциям проскальзывать в голосе, поэтому монолога от Теодора он никак не ожидал.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Найди себе такую девушку, которую будешь изучать каждый день, Дэвид, и которая будет удивлять тебя. Не знаю, какие у тебя отношения с Эмбер…

— Мы — коллеги.

Теодор хмыкает, мотая головой.

— Почему ты мне не веришь?

— Я бы тебе поверил, если бы ты не врал мне. Просто коллег не приглашают провести выходные в доме с родителями.

И, повесив полотенце на плечо Дэвида, уходит с кухни.

***

— Могу войти?

Эмбер поднимает голову от экрана телефона и улыбается: в дверях стоит Дэвид.

— Это же твой дом, мог бы и не спрашивать.

— Правила приличия ещё никто не отменял, — Дэвид усмехается и закрывает за собой дверь. Он устраивается на кровати рядом с Эмбер и смотрит в экран телефона. — Что делаешь?

— Рэй скинул список фильмов, которые помогут мне лучше вживаться в роль, — отзывается она, стуча пальцами по экрану. — Выбираю, какой посмотреть.

— Отметай вот этот, «Спеши ненавидеть». Глупый фильм, в котором два часа тратятся на то, что главный герой ненавидит девушку, а за пять минут до конца он резко меняет свои взгляды. И вот… «Разочарование». Не трать на него время.

— А мне нравится «Разочарование», — пожимает плечами Эмбер, беря с прикроватного столика бокал вина и делая глоток. — Отличный романтический фильм: и порыдаешь, и посмеёшься. Да и главный герой не такой уж и придурок.

— По сравнению с героем «Спеши любить» — абсолютно нормальный парень, — усмехается Дэвид, глядя, как она убирает несколько фильмов из списка и кладёт телефон на столик.

— Ты что-то хотел мне сказать?

— Да. Спасибо, что поехала со мной. Ты удивительным образом избавила меня от кучи расспросов и сочувствующих материнских взглядов.

— Я понравилась твоей маме?

— Не обольщайся. На съёмочной площадке тебе из-за этого я скидок делать не буду.

— Эх, а так хотелось, — Эмбер улыбается, допивая вино. Поставив бокал на столик, она оборачивается к Дэвиду, который неотрывно наблюдает за ней. — Что?

— Да ничего. Прозвучит невероятно, да и я трезв, но я рад, что встретил тебя.

— Меня тоже встреча с тобой не расстроила, — она облизывает губы, что спустя несколько секунд вновь растягиваются в улыбке. — Невероятно талантливый, но придирчивый режиссёр — будет, что в старости вспомнить.

— Когда мы были в камере, тебе, кажется, была неприятна моя компания.

— Потому что я не знала тебя, да и наше первое знакомство трудно назвать приятным, согласись. Зато теперь я знаю тебя лучше. И, наверное, за это можно выпить.

— Можно, — соглашается с ней Дэвид, и она передает ему бокал, в который наливает вино.

***

Спустя час и выпитую бутылку вина Эмбер смеётся, слушая очередную историю Дэвида со съёмочной площадки.

— Господи, это так нелепо…

— Да, как и твои заигрывания с Николасом Бёрдом.

— Боже, Дэвид, единственный человек, с кем он будет спать — это он сам! — Эмбер вытирает выступившие в уголках глаз слёзы и поворачивается к Дэвиду. — Он смазливый, самовлюблённый идиот. Не ревнуй.

— Я? Ревновать? Тебя? — Тарино ставит пустой бокал на пол.

— Да, — она повторяет его движения и подпирает щёку рукой, облокачиваясь локтем об колено. Они смотрят друг другу в глаза и не решаются отвести взгляд. Эмбер пахнет кокосовым гелем для душа и улыбается так, что воздуха начинает не хватать. За свою жизнь у Тарино было много девушек и женщин, которые умели соблазнять, но ни одной из них не удавалось сделать это при помощи улыбки.

Не отдавая себе отчёта в действиях, он протягивает руку и проводит пальцами по щеке Эмбер, наблюдая за тем, как расширяются её глаза. Затем, обхватив пальцами её подбородок, подаётся вперёд и целует. Она отвечает на поцелуй, но быстро отстраняется, чуть хмурясь.

— Ты ведь говорил, что…

— Я знаю, что я говорил, — пальцы продолжают своё путешествие и скользят с подбородка на шею, а там — на ворот халата, который Дэвид оттягивает во время очередного поцелуя, обнажая ключицы Эмбер. Та, кажется, перестаёт дышать.

Эмбер кажется, что всё это происходит не с ней. Нет, они с Тарино и раньше оказывались в такой двусмысленной ситуации: что в гардеробной на вечеринке у Вуда или на съёмочной площадке, где он решил преподать ей несколько уроков. И каждый раз они останавливались из-за различных обстоятельств. Каждый раз останавливались, вспоминая, что он — известный режиссёр, являющийся авторитетом в мире кино, а она — начинающая актриса, которая приехала покорять сцену. Они не должны сближаться, потому что ничего хорошего из этого не выйдет, и прекрасно об этом помнили.

Но в этот раз что-то не так.

Хотя бы потому, что Эмбер тянется к Дэвиду, уже увереннее отвечая на поцелуй и пытаясь вернуть ему то, что испытывает сама. Голова кружится, но не от выпитого вина (на вечерах с друзьями выпивала больше), а от близости с ним.

Прижать к себе и уткнуться носом в изгиб между шеей и плечом, вдыхая запах геля для душа. Подняться чуть выше и, прикусив мягкую кожу, слушать, как она тихо смеётся, потому что ей щекотно.

Обхватить двумя пальцами подбородок и в очередной раз поймать себя на мысли, что она — самое удивительное из всего, что происходило с ним в последнее время, и улыбнуться, когда она тянется к поясу его халата.

— Ты непоследовательна, Эмбер.

— Почему?

— Сначала одевают, а потом раздевают.

— Раздеть известного режиссёра намного круче, чем его одеть, — она усмехается, но Тарино вздыхает.

— Забудем об этом хотя бы на сегодня.

— Это фраза из «Любовного недоразумения», твоего самого первого фильма, — восхищается Эмбер и хочет продолжить свой восторженный отзыв, как Дэвид, усмехнувшись, прерывает её восторженную речь поцелуем.

— Ты невыносима.

— Учусь у лучших.

— Эмбер!

— Прости-прости, — мычит она, отвечая на поцелуй.

Они целуются жадно, отстраняясь лишь для того, чтобы вздохнуть кислорода. Длинные мужские пальцы сильнее сжимают бёдра, и она стонёт, запрокинув голову. Эмбер пытается напомнить себе, что за стенкой находится спальня родителей Дэвида, но его прикосновения и поцелуи оказываются сильнее. Халат сползает с её плеч, светлые волосы оказываются переброшены на спину, а ей кажется, что всё это происходит не с ней.

Видимо, давно было пора признать тот факт что их тянет друг к другу. Признай это сразу — упростилась бы жизнь, но это же упёртая Эмбер и не видящий дальше своего носа Дэвид.

Кожа к коже, глаза в глаза, переплетённые пальцы, прерывистое дыхание и шёпот на ухо: отчаянно хочется верить (и знать), что происходящее между ними сейчас — настоящее. Хочется верить, что это не ради выгодных ролей в Голливуде или ночи с известным режиссёром. С каждым его движением, с каждым её судорожным вздохом всё становится слишком серьёзным. Когда Эмбер хрипло стонет его имя, что оглушительно отдаётся в ушах, Дэвид понимает, что всё это — не фальшь.

Он наклоняется и вновь целует её, они соприкасаются носами, и она, обхватывая руками его шею, улыбается.

Всё настоящее.

***

— Дэвид, вставай, ты просил тебя разбудить.

Карла открывает дверь и с удивлением замирает на пороге, смотря на пустую кровать сына. Интуиция подсказывает ей, что он не мог встать раньше неё — дома он предпочитал поваляться в постели и вставать позже обычного.

Дверь в комнату, которую занимает Эмбер, оказывается незапертой. Женщина тихо приоткрывает её, заглядывая в небольшую спальню в светлых тонах.

Она улыбается, когда видит ладонь Дэвида, по-хозяйски лежащую на бедре Эмбер, которая, видимо, во сне закинула на него ногу. И пусть они оба вчера упорно отпирались, что их отношения чисто рабочие, миссис Тарино хватило несколько внимательных взглядов, чтобы понять — их связывает нечто большее, чем просто работа.

Карла улыбается своим мыслям и закрывает за собой дверь.

В Сан-Франциско в права вступает утро.

Комментарий к Выходные

Мама Дэвида — Карла. Папа — Теодор. Он — писатель.

Пишите, как вам, о чём хотели бы ещё почитать.

========== Болезнь ==========

— Алекс!

Сидящая на диване Алекс в окружении носовых платков и таблеток что-то слабо выдаёт в ответ и заваливается на бок. Эмбер, вернувшаяся в Голливуд из Сан-Франциско полчаса назад, бросает сумку и оказывается рядом с Алекс, хватая её за плечи.

— Господи, как же плохо…

— Алекс, эй, не вздумай тут умирать! — она не знает, что ей делать: пытаться привести в чувство Алекс или же звонить и просить о помощи.

— Я в последний раз так серьёзно болела лет в десять, — Алекс приоткрывает глаза и тяжело дышит через нос. — Прости, что испортила тебе выходные, попросив приехать. Мне не к кому обратиться. Звонила Сэм, но её вообще в городе нет.

— Ничего, всё в порядке, даже не думай об этом, — Эмбер всё же вытаскивает телефон из кармана шорт и тыкает в первый номер в недавних.

— Да?

— Я знаю, что мы расстались полчаса назад, но мне срочно нужна твоя помощь, Дэвид.

***

Получившая, наконец, нормальное лечение Алекс, которая до этого думала, что всё пройдёт, а затем, когда поняла, что нет, пользовалась народными методами, начинает понимать, что произошло за эти несколько часов. Она приподнимается на диване, закутанная в одеяло, и краем уха улавливает два голоса: бодрый женский и мужской, чуть обеспокоенный.

—…Ты уверена, что всё в порядке?

— Да. Надо было, конечно, привезти Алекс к врачу раньше, но…

— Я сейчас говорю не о твоей подруге.

Дрессировщица приподнимает брови, пелена сна спадает окончательно, и она начинает прислушиваться, рассматривая стоящих возле дверей Эмбер и Дэвида.

— Мы же, вроде бы, всё выяснили.

— Ты жалеешь?

«Жалеть? О чем она должна жалеть?» — и в этот момент Алекс видит, как Эмбер улыбается, качая головой.

— Нет, я не жалею, Дэвид. Это были лучшие выходные в моей жизни. Всё было чудесно, пусть и спонтанно, и я нисколько не жалею, что согласилась.

Алекс чуть не визжит как самая преданная фанатка, когда Дэвид, наклонившись, обхватывает пальцами подбородок Эмбер, смотря ей в глаза. Она кладёт ладони ему на плечи.

— Съёмки начинаются завтра в шесть.

— Хорошо.

— Можешь приехать к семи. Сначала будем снимать сцены с Томасом.

— Это что, поблажка для любимой актрисы?

— Это тебе за то, что провела со мной выходные и успокоила сердце моей мамы.

Эмбер улыбается и приподнимается на носках. Тарино притягивает её к себе за подбородок и целует, кладя ладонь свободной руки ей на талию.

— До завтра? — Эмбер первая отстраняется, продолжая улыбаться. Дэвид усмехается.

— Чего ты улыбаешься?

— Сам Дэвид Тарино сказал мне «спасибо», да ещё и к любимым актрисам причислил. Жизнь удалась!

— Как причислил, могу и отчислить.

— Дэвид!

— До завтра, — напоследок он целует её в висок. Закрывающая за ним дверь Эмбер сияет, как новогодняя ёлка. Хочется петь, хочется открыть окно и, высунувшись в него, кричать, но стоит ей осознать, что всё это время Алекс наблюдала за ними, как Андерсон замирает.

— Так, у меня что, галлюцинации?

***

— И когда, говоришь, ваши отношения перешли в горизонтальную плоскость?

— Ничего мы не…

— Только поцелуи? Эмбер, мы в каком веке живём? Тем более, я слышала, что выходные вы провели вместе. Ворковали у него дома в Голивуде?

— Алекс!

— Здесь такие пронырливые и вездесущие папарацци, как и журналисты, но ты это по себе уже знаешь, — Алекс подпирает щеку рукой. — Думаешь, они так просто оставят эту новость, пройдут мимо, словно слепые? Так вот, спешу разочаровать — не пройдут, а ещё как вцепятся и прилепят такие подробности, что волосы станут дыбом.

— Ты меня сейчас так пугаешь?

— Я просто хочу, чтобы ты ответила себе на вопрос: «Стоит ли оно того?» Я не хочу потом видеть тебя плачущей из-за заголовков, снимков и прочего. Ты дорога мне, Эмбер, и я не хочу видеть тебя с разбитым сердцем.

— С чего ты взяла, что так всё и будет?

— Начинающая актриса и известный режиссёр — банальная история, которая и заканчивается банально, но грустно.

— Не знала, что ты обо мне такого мнения, — Эмбер чуть хмурится. — Я не собиралась афишировать то, что между нами, если ты об этом. И не собиралась использовать Дэвида для продвижения своей карьеры. Он не единственный режиссёр, у которого в Голливуде можно сниматься.

— Я не хотела тебя обидеть.

— Я знаю, но я тоже думала об этом. Журналисты навешают ярлыков, а люди и разбираться не станут. Но… Пока я хочу наслаждаться всем этим. Алекс, мне впервые было хорошо, — она подсаживается ближе и берёт Алекс за руку. — Я была с человеком, который не пытался меня изменить или начать лепить из меня ту, кем я никогда не буду. Пусть это были всего лишь выходные, но это было настоящим.

— И как ты поняла это?

— Банально, но я поняла это по его глазам.

Алекс, шмыгнув носом, заключает подругу в свои объятия, начиная поглаживать по волосам. Эмбер сползает ниже и прижимается головой к её груди.

— Я думала, такое только в кино бывает.

— Как видишь, не только. Алекс, я хотела попросить тебя не рассказывать об этом Сэм и ребятам.

— Хочешь сама сказать?

— Да.

— Окей, — Алекс продолжает гладить Эмбер по волосам и вдруг говорит: — А мы сходим с тобой в тот китайский ресторанчик? Или у тебя теперь появился парень, на которого ты променяешь подруг?

Актриса смеётся и торжественно обещает, что ни за что не предаст их женскую дружбу.

========== Холодно ==========

Обед получается зловещим. Эмбер копается вилкой в тарелке с излюбленным «Цезарем», слушая читающего новости Рэя. Эрик напротив неё не отрывает от него глаз, Бин открывает коробочку с соком, а Джессика пытается подцепить горошек вилкой.

— «Вчера вечером в Сансет-Хиллс двадцатилетняя Моника Локхарт пропала без вести. Девушка возвращалась домой с выступления в клубе, где подрабатывала певицей, но до квартиры так и не дошла». Как же это жутко, — Рэй заканчивает просматривать ленту и поднимает глаза на друзей.

— А фотография есть?

— Да. Симпатичная девушка, надеюсь, что найдут.

— Покажи.

Моникой Локхарт оказывается миловидная блондинка. Эмбер замечает, что они схожи цветом волос и стилем в одежде, но быстро отметает эту мысль: мало ли сколько у них тут блондинок, любящих носить джинсы и белые футболки.

— А это ведь не первая пропажа за последнее время, — произносит Бин, и Эмбер чувствует, что градус напряжения повышается. — До этого ещё одна пропала. Кажется, тоже блондинка, но я могу ошибаться.

— В этом же районе? — уточняет Джессика. Рэй ищет новости по этой теме.

— Недалеко отсюда, — он хмурится. — Тоже блондинка. И, не обижайся уж, очень похожа на тебя, Эмбер.

— Странный комплимент, — Эмбер смотрит на очередное фото и чувствует беспокойство. — Её нашли?

— Нет.

— До сих пор считается пропавшей без вести.

— Жутко это, — Джессика передёргивает плечами. — Почему же полиция не может…

Её прерывает истошный крик Томаса:

— Кристи пропала!

— Приехали, — комментирует Эрик.

***

— Что за чертовщина здесь творится?!

— Так, кто пустил сюда эту актрисульку?

— Эмбер, — чётко и громко произносит Эмбер своё имя, упираясь ладонями в стол Джеффа.

— Послушай, Элла, и без тебя проблем хватает, — огрызается Джефф, но выходит как-то устало. — Лето, а у чокнутых, видимо, с весны ещё обострение не прошло.

— У нас здесь маньяк завёлся?

— Чего?

— Я читала новости: пропадают девушки, очень похожие на меня. Это маньяк-фетишист?

— Тебе твой режиссёр-наркоман не посоветовал держать рот на замке и не лезть туда, куда тебя не просят?

Эмбер пропускает «режиссёра-наркомана» мимо ушей, решив добиться от капитана полиции информации, иначе она отсюда не уйдёт.

— Сегодня на работу не вышла моя коллега Кристи.

— Бурная вечеринка.

— Она даже из могилы на съёмки приползёт!

— Как оттуда приползёт, так у неё всё и спросишь. Не досаждай мне, блондиночка, иначе окажешься за решёткой.

— Джефф…

— Да, это чертовщина, Эмбер! — Джефф наклоняется к Эмбер. Они чуть не сталкиваются кончиками носов, но слишком увлечены перепалкой, чтобы это заметить. — Ты это от меня хочешь услышать?! Сегодня пропала третья девушка, и начальство ясно дало мне понять, что мы лишимся своих голов, если не поймаем этого конченного придурка! А у нас — нихрена!

— И что делать?

— Тебе — перекраситься и сидеть дома. Мне — ловить, — хмуро подытоживает капитан полиции, — иначе мы оба окажемся в не самых приятных местах. Я — за решёткой, а ты — в месте, из которого хода нет.

— Почему я должна…

— Смотри, что нашли рядом с местом, где пропала твоя подружка.

Эмбер отшатывается, когда видит фотографию. На промо-снимке к будущему фильму — она и Кристи. Чуть меньше недели назад у них была фотосессия, во время которой им пришлось, забыв о нанесённых обидах, сняться. Обе в белых платьях и с распущенными волосами, обнимают друг друга за талию и смеются.

— Я… Я — следующая? — слова даются нелегко. Джефф криво усмехается.

— Так что, надежда Голливуда, сиди дома и не рыпайся. Иначе окажешься вместе с ней, — кивок на снимок, — в одной могиле.

Эмбер сглатывает. Выходит из участка и дрожащими руками тормозит такси, чтобы приехать к Алекс и в очередной раз пожаловаться на неотёсанного капитана полиции.

— Возьми же трубку, — Эмбер торопливо закрывает за собой дверь и, зажимая телефон плечом, отвлекается, чтобы назвать адрес: — Бульвар…

— Рад с тобой увидеться, Эмбер, — произносит Рон и блокирует двери, стоит актрисе лишь дёрнуться в сторону. — Покатаемся?

— Успокойся, Рон, давай пого…

Эмбер судорожно хватает ртом воздух, когда он тянется к ней и хватает её за волосы.

— Эй…

— Не называй меня этим тупым именем, ты поняла?!

Эмбер кивает и хочет было начать вырываться, как что-то обрушивается на её затылок, что-то, что утягивает в темноту. Она теряет сознание на заднем сидении машины, и Рон подхватывает её, наклоняясь и утыкаясь носом в волосы Эмбер.

Попалась.

***

Открыв глаза, Эмбер морщится от бьющего по глазам ослепительного света и боли в затылке. Она лежит на полу и вздрагивает, когда рядом раздаётся недовольный женский голос:

— Наконец-то!

— Я не могу сказать, что рада тебя видеть, Кристи, — Эмбер морщится и пытается пошевелить затёкшими конечностями. — Где мы?

— Как я поняла, это подвал. И мы здесь как главные экспонаты.

— Ты не пыталась сбежать отсюда? — удивляется Андерсон. — Руки и ноги же не связаны… Неужели не нашла ничего, чем могла бы?..

— Слушай, я понимаю, что не самая умная девушка, но я смотрела и ничего не нашла! — Кристи шмыгает носом и обхватывает колени руками. — Мало того, что похитил, так ещё и твоим именем постоянно называл!

— Он как-то представился?

— Сказал звать его Ником.

— Удивительно, что ты не истеришь, — Эмбер вздыхает, судорожно пытаясь понять, что им делать. Она осматривает маленькое помещение без окон: несколько стульев, столик, какие-то коробки и куча барахла в углу.

— Я истерила, но он пообещал пустить мне пулю в лоб и захоронить в канаве, — Кристи ёжится. — Эмбер, что нам делать?

Эмбер поворачивает голову и смотрит на неё, пальцами касаясь затылка — шишка. Кристи ждёт от неё ответа, ждёт слов «всё будет хорошо», в общем, ждёт того, чего Андерсон не может ей дать.

— Я не знаю, — тихо признаётся Эмбер, опуская голову, — но обещаю, что мы что-нибудь придумаем и выберемся отсюда.

— Почему ты так со мной разговариваешь? Не думала, что у нас с тобой нормальные отношения. Тем более, я так с тобой обошлась.

— Потому что тебе и мне нужно выбираться отсюда, иначе ничем хорошим это не кончится.

— И Дэвид с ума сойдёт, — соглашается с ней Кристи, поднимаясь на ноги, — если лишится двух актрис разом.

«И не только актрис», — думает Эмбер, опираясь ладонями об пол и вставая. Её чуть пошатывает, но желание выбраться отсюда и попутно навалять Рону (или Нику) перевешивает. Она напугана и не знает, что ей делать: то ли вновь усесться на пол и начать биться в истерике, то ли попытаться найти что-нибудь, чем можно будет открыть дверь. Но затем вспоминает истории отца, работающего в скорой помощи: нужно собраться и, отбросив страхи, сделать всё, чтобы выжить. «Нельзя ничего исправить, когда ты мёртв. Пока ты жив, всё в твоих руках», — говорил он, отработав очередную изматывающую смену.

Эмбер примечает в углу небольшую металлическую палку и берёт её в руки. Кристи взвизгивает, когда слышит шорох в замке.

— Эмбер! А вдруг у него и вправду пистолет?!

— Что ж, тогда у Дэвида будет одна главная актриса.

Когда дверь открывается, она бьёт наотмашь и отворачивается.

— Эмбер!

***

— Конченая! Твоя подружка — конченая! — авторитетно сообщает Джефф Кристи, прижимая ладонь к огромной шишке на лбу. Кристи, видимо, отошедшая от перенесённых событий, начинает во всё горло кричать, что это «наглая ложь». Врачи, снуя от одной скорой к другой, закатывают глаза.— Ну всё, Эмбер, ты допрыгалась!

— Хватит орать, голова раскалывается, — просит она, но полицейский и актриса начинают вопить ещё громче, стараясь перекричать друг друга.

— Эмбер! — Рэй, Алекс и Сэм заключают её в объятия, невзирая на ворчание врачей. — Ты в порядке?!

— Только шишка, но до свадьбы доживёт. Как вы нашли нас так быстро?

— Нужно быть полным придурком, чтобы похищать девушку возле полицейского участка, — при виде Дэвида троица расступается и решает осведомиться у Кристи об её самочувствии. — Как ты?

— Порядок, — Эмбер пытается улыбнуться, но улыбка получается неестественной настолько, что Дэвид хмурится. Он подходит к ней вплотную, и она, судорожно вздохнув, утыкается лицом ему в живот. Тарино кладёт ладони ей на лопатки. — Нет. Не в порядке.

— Мне понравилось, как ты ударила Джеффа, но совершенно не понравилась твоя беспечность. Ведь тебя же предупредили, что ты находишься в опасности. Что ты творишь, Эмбер?

— Это было так жутко: слышать новости о пропавших девушках и понимать, что, скорее всего, они больше не вернутся домой. Больше не будут проводить время с семьёй, близкими, не будут ходить на работу.

— Решила в героини заделаться?

— Я не знаю, зачем я это сделала. Меня просто так возмутила эта неспособность что-либо сделать, как-нибудь помочь, — Эмбер поднимает голову и смотрит Дэвиду в глаза, — что я решила пойти к Джеффу и что-нибудь предпринять. Кристи меня бесит, я терпеть её не могу, но я представила себя на её месте, и поняла, что мне хотелось, чтобы меня…

— Эмбер…

— Чтобы меня не бросили, — она закрывает лицо ладонями — единственная слабость, которую она себе позволяет за все часы «приключений». И это отрезвляет Дэвида, напоминает, что перед ним сидит девушка, которая сегодня чуть не стала очередной жертвой больного на всю голову человека, а не язвительная и безрассудная актриса, с которой он каждый день препирается так, что съёмочная группа делает ставки: кто кого первым доведёт. Пока счёт был одинаковым, но что-то подсказывало Тарино: после сегодняшнего Эмбер вырвется вперёд. — Я…

— Эмбер, я с тобой.

Наблюдающий за ними Джефф закатывает глаза, глядя на то, как Дэвид отнимает ладони Эмбер от лица и заглядывает ей в глаза. Та слабо улыбается, и в этот раз — искренне. «Как же слащаво», — думает мужчина и решает прервать их единение:

— Тарино, твоя актриса — конченая! Впрочем, такая же, как и ты! Проверяй, кого на работу принимаешь!

— Если в полиции не смотрят, кого берут на работу, то чего ожидать от киностудии? — задаёт вопрос Дэвид, что выводит из себя Джеффа. Он вновь начинает кричать, говоря о том, как его бесит кино, актрисы и режиссёры.

Эмбер прикрывает глаза.

***

Она c собранными в пучок волосами сидит в ванне, прижав колени к груди и наблюдая за тем, как Дэвид, закатав рукава чёрной рубашки, приносит ей чистые вещи (свою рубашку), полотенце и тёплый махровый халат. Он хочет уйти, но Эмбер, вытянув руку, касается его запястья.

— Останься.

— Что-то нужно?

— Мне холодно, Дэвид.

Эта фраза возвращает его в дом Вуда, когда они оказались в гардеробной и были настолько близко друг к другу, что он пальцами ощущал каждый её позвонок, когда она прижималась и с жадностью отвечала на поцелуи.

Но тогда это была вечеринка.

— Тебе нужно принять ванную и лечь спать, Эмбер. Адреналин спал, и ты начинаешь понимать, что произошло.

— Я — большая девочка. Я понимаю, что говорю и делаю, пусть и командую в твоей квартире. Но я прошу тебя остаться.

В её голосе появляются властные оттенки (прямо как у его мамы), и Дэвид подчиняется, опускается на колени перед ванной, берёт Эмбер за руку и целует её пальцы.

— Довольна?

— Почти, — Эмбер пододвигается ближе, прижимаясь грудью к бортику ванной и задавая мучающий её вопрос: — Джефф сказал, что я пропала?

— Да. Удивительно, но он даже забыл назвать меня наркоманом и припомнить мне, что «я бездарный режиссёр, а друзья и актёры у меня ещё бездарнее»

— Тоже мне, ценитель кино нашёлся, — усмехается она. — Дэвид, а что будет дальше с этим Роном? Или Ником, я уже запуталась, кто он там.

— Посадят, наверное. Думаю, что капитан полиции просто так это не оставит. Поймали этого ненормального — будут работать дальше.

— А мы? Когда возвращаться на съёмки?

— Тебе нужно прийти в себя, — он скользит пальцами по её щеке. Эмбер довольно улыбается, прикрывая глаза, — иначе я останусь без своей музы.

— Музы?

— Один из гостей на вечеринке у Вуда назвал тебя «муза Тарино».

— И как? Я похожа на музу? — она гордо вздёргивает подбородок и ухмыляется. Дэвид качает головой и, подавшись вперёд, шепчет ей на ухо:

— Умеешь же ты вскружить голову.

Эмбер усмехается и накрывает его губы своими. Они начинают целоваться, Эмбер обвивает его шею руками, как Дэвид, вспомнив, что она сегодня пережила, спрашивает:

— Ты уверена, что хочешь?..

— Мне холодно.

Тарино ухмыляется так, словно получил доступ ко всем сокровищам мира. Он вновь наклоняется к ней, целует за ухо и что-то шепчет, от чего Эмбер запрокидывает голову и смеётся.

Комментарий к Холодно

Вариант раскрытия Рона.

Пишите, о чём хотели бы почитать.

========== Пари ==========

Ежегодный приём у Картеров — то место, где собирается элита кинематографа. Эмбер не знает, из-за чего она нервничает больше: то, что она приглашена, или то, что на этот приём она идёт в компании Дэвида?

Они встречаются несколько недель. Пятнадцатилетняя она хотела бы рассказать, прокричать всему миру, что они вместе, но взрослая Эмбер себя останавливает: в Голливуде полно недоброжелателей, да и как часто любит повторять Эрик: «Счастье любит тишину» Поэтому она рассказывает о своих отношениях только Алекс и Саманте, решив сохранить всё в тайне. Сэм, узнав, улыбается и интересуется у актрисы: «Пригодилась ли услышанная от неё информация?», на что она усмехается и отворачивается.

Вечером Эмбер спрашивает, в чём идти на приём.

— К Картерам в чём попало идти нельзя, — заявляет Дэвид. Эмбер приподнимает бровь, и он продолжает: — Собираются влиятельные люди, и в простом чёрном платье туда не заявишься.

— Но другого у меня нет. А все эти роскошные магазины… Там одно платье стоит как моя полугодичная зарплата.

— Тебе повезло, что я знаю одного хорошего дизайнера, — он улыбается и встаёт с дивана, протягивая ей руку. Обернувшись (мало ли кто решил задержаться на съёмочной площадке в столь поздний час) и убедившись, что они вдвоём, Эмбер хватается за протянутую руку.

Дэвид закатывает глаза.

— Ты как школьница, Эмбер.

— Я не хочу афишировать наши отношения.

— Как и я, но я не дёргаюсь каждую минуту как испуганная лань.

— О, так я похожа на лань?

— Ты скачешь как коза на своих каблуках, какая из тебя лань.

— Я не очень высокая, поэтому приходится как-то выкручиваться с такими высокими мужчинами, — Эмбер пихает его в плечо, на что Тарино улыбается и кладёт ладонь ей на талию, подводя к припаркованной машине.

До салона Алистера Уорда они добираются за каких-то полчаса. Их встречает высокий мужчина (почему же мужчины в её окружении такие высокие?) с пронзительными карими глазами и…

— Эмбер, дорогая, рада тебя видеть.

— Здравствуйте, миссис Тарино.

— Нет-нет, никаких «миссис», просто Карла, — Карла улыбается и, приобняв Эмбер, направляется к Дэвиду. — Собираетесь на мероприятие?

— Да, — отвечает он, наклоняясь и целуя маму в щеку. — Картеры прислали приглашение. Зачем ты приехала?

— Проведать тебя и навестить старого друга, — кивок в сторону мужчины, который уже мысленно одевал Эмбер в различные наряды.

— Раз Картеры, то всё серьёзно, — Алистер приглаживает тёмные волосы и поправляет очки. — Эмбер, я — Алистер Уорд, твоя палочка-выручалочка не только на этот вечер, но и на все последующие.

— Алистер, я…

— Благодарности потом, когда я увижу, что мою работу оценили по достоинству, — мужчина улыбается и закатывает рукава рубашки. — Что ж, кажется, я знаю, что нам нужно.

Эмбер кажется, что она идёт не на приём, а собирается на свадьбу, потому с ней обращаются так, словно сегодня самый важный день в её жизни. Алистер предлагает такое количество цветов и фасонов, что у неё разбегаются глаза, пока он делает наброски карандашом и пытается понять, в чём должна быть Эмбер, чтобы выход был успешным.

Они решают остановиться на классике: ничего лишнего, официально, но в тоже время и красиво, поэтому выбор падает на чёрное узкое платье длиною в пол с открытыми плечами. Последний штрих — Уорд забирает её волосы в пучок, оголяя изящную шею и выпирающие ключицы, удовлетворенно хмыкает и отступает.

— Осталось волосы только поаккуратнее собрать и сделать макияж, но с этим Карла поможет. Нравится?

— Да… Это… Это не я, — Эмбер осторожно касается ткани и замирает перед зеркалом. На неё смотрит не она, а кто-то другой. Алистер хмыкает.

— Ты. Как раз-таки. Долго думал, какой цвет выбрать: красный или чёрный, но решил остановиться на чёрном. Хорошо оттеняет твои волосы и делает кожу бледнее. Но фасон платья простой, ничем непримечательный, поэтому ты — его главное украшение.

— Алистер, это…

— Прекрасно? Я знаю, — он усмехается. — А знаешь, что ещё лучше? Голливуд не испортил тебя, поэтому, даже сняв его с тебя, мы увидим девушку, приехавшую его покорять: честную и искреннюю.

Эмбер чувствует, как глаза начинает щипать. Как же это… Не так! Спасать свою карьеру и себя рассказом журналистке о Тарино, шпионить за ним же, чтобы, опять же, спасаться. И даже сегодня, когда она будет танцевать с Дэвидом, Джефф будет стоять возле стены и наблюдать за ними: его и ещё нескольких полицейских попросили обеспечить безопасность, о чём капитан полиции любезно ей сообщил в сообщении.

— Спасибо, Алистер. Я заплачу за…

— Не стоит. Считай его моим подарком, — Уорд становится рядом и, наклонившись, тихо произносит: — Всегда мечтал увидеть Дэвида с девушкой. Думал, что уже не доживу до этого дня, но ты воплотила мою мечту в жизнь. Спасибо.

— Уже закончили? — раздаётся голос Карлы, до этого помогавшей Дэвиду с запонками, и она улыбается, увидев Эмбер. — Ты просто прекрасна, Эмбер! Напоминает то платье, в котором я была на своём первом «голливудском вечере». Теперь-то я могу ею заняться?

— Да, — кивает ей Алистер. — Сделай всё в лучшем виде.

— Сколько у Вас ещё талантов, о которых я не знаю? — интересуется Эмбер, когда Карлу ведёт её за столик. Она с улыбкой пожимает плечами.

— Когда ты жена писателя, то обладать разнообразными талантами просто необходимо, ведь ты не только жена, но ещё и лучший друг, советчик и придирчивый критик в одном лице. И даже человек, с которого списывают персонажа. И потом… Надо же мне чем-то заниматься, когда с карьерой не сложилось.

— Я могу спросить, что случилось?

— Я была подающей большие надежды балериной, — начинает свой рассказ миссис Тарино, открывая небольшой сундучок. — И лет мне было столько же, сколько и тебе сейчас. Приехала покорять вершины, а встретила Теодора, ворчливого писателя, который пишет о любви, но, при этом, в неё не верит. Удивительно, правда?

— Я бы не сказала, — пожимает плечами Эмбер. — Есть люди, которые занимаются делом, преуспевают, но не проникаются тем, что пишут. Не верят, как Вы сказали.

— Ты права, — соглашается с ней Карла и улыбается. — Прямо как Дэвид до встречи с тобой.

— Не самый удачный пример.

— Почему?

— Я рассказала журналистке про то, как…

— А, ты про это, — отмахивается от неё женщина. — Я знаю, Дэвид мне всё рассказал.

— И почему Вы так спокойно приняли меня в своём доме, зная, что я сделала?

— Ну, благодаря этой истории Дэвид окончательно понял, что наркотики — зло, — Карла приподнимает голову Эмбер за подбородок и прищуривается, начиная красить ей глаза. — Прими за это мою благодарность.

— Не стоит, миссис… Карла.

— Уже лучше, Эмбер, продолжай в том же духе, — она улыбается.

— И чем закончилась Ваша история?

— Мы поженились, а потом я узнала, что жду ребёнка. Теодор… Он готов был понять и принять мой выбор, если бы я решила продолжить подниматься на вершину карьеры балерины. Но… Ребёнок от любимого мужчины — дар, от которого не нужно отказываться. И я сделала свой выбор: поменяла пуанты на фартук, свет прожекторов — на мягкий свет ночника в детской комнате, а сама стала домохозяйкой. Признаюсь, что поначалу было непросто: я привыкла, что мною восхищаются, приглашают на вечеринки и говорят обо мне. Но потом… Потом уже я начала восхищаться тем, что имею, и стала страшно гордиться, что у меня прекрасные муж и сын. Только Теодору не говори, что я считаю его самым лучшим и невероятным, а то ещё начнёт думать, что ему всё можно.

Эмбер улыбается. У её родителей, сколько она себя помнит, таких отношений никогда не было. Мама постоянно ворчала и ругалась на папу, который мог несколько суток провести на ногах и, возвращаясь домой, явно не хотел слушать крики и упрёки жены. Они жили не очень богато; иногда приходилось «потуже затягивать пояса», как любила говорить бабушка, и жить от зарплаты до зарплаты. И даже в это время мама умудрялась обвинять отца во всех грехах и выставлять его виноватым.

— Готова?

— Минутку, — Карла заканчивает приводить волосы Эмбер в порядок и забирает их в аккуратный пучок, выпустив несколько прядей так, чтобы они обрамляли лицо, как и хотел Алистер. — Чудесно выглядишь, дорогой.

— Спасибо, — Дэвид усмехается и задерживает взгляд на актрисе. Та сияет, и ему кажется, что она стала ещё красивее, чем была. Попрощавшись, миссис Тарино уходит, оставляя их вдвоём. — Если хочешь, то можем не идти туда.

— Ну уж нет, — Эмбер поднимает голову. — Грех надеть такое дорогое платье и остаться дома!

— Ты прекрасна, — неожиданно произносит мужчина, и это её удивляет. Она подходит, придерживая подол платья, и становится перед Дэвидом. Он неотрывно смотрит на неё, а затем, вспомнив, достаёт что-то из внутреннего кармана пиджака. Приглядевшись, актриса видит, что это — небольшой бархатный футляр.

— Нет.

— Расслабься, это не то, что ты думаешь, — Дэвид закатывает глаза в своей излюбленной манере и открывает футляр, в котором лежит тонкий бриллиантовый браслет. — Всего лишь браслет. Моральная компенсация за твои потраченные нервы. Я порой бываю невыносим.

— Порой? Ты хотел сказать «всегда»?

— Сейчас останешься без браслета.

— Прости, — она протягивает правую руку, и Дэвид, коснувшись запястья, застёгивает его. Эмбер не сводит с бриллиантов глаз.

— Браслет не исчезнет, Эмбер. Можешь не смотреть на него так пристально.

— Просто… Мне никогда не дарили ничего подобного, — тихо признаётся она, продолжая смотреть на свою руку. — Хотела такой на день рождения, но родители не могли позволить. Спасибо, Дэвид.

Вместо ответа он наклоняется и целует её в лоб. Эмбер зажмуривается, вцепляясь пальцами в ткань дорожащего пиджака, и замирает, наслаждаясь секундным поцелуем.

***

Приём у Картеров — Джона и Софи — ей нравится. И даже хмурый Джефф, подпирающий стену у входа, нисколько не портит впечатление от атмосферы окружения. Смех, красивые платья, дорогие смокинги и светские разговоры — к этому она стремилась, и всё это окружало её сейчас.

— Что мне делать? Я же совсем не знаю, как… — шепчет Эмбер, вцепившись в локоть Дэвида до побеления пальцев. Дэвид поворачивает к ней голову и негромко произносит:

— Расслабься и наслаждайся вечером.

И мягко разжимает её пальцы, оставляя её одну. Актриса вздыхает и, взяв с подноса у официанта бокал шампанского, направляется к столику, решив ни во что не ввязываться, даже в разговоры, чтобы не найти приключений. Эмбер вздрагивает, когда мужской голос произносит:

— Присяду?

— Конечно, мистер Картер, — Эмбер забывает, как дышать, когда смотрит на легенду кино. Джон занимает место напротив неё и улыбается, подпирая щёку рукой и не сводя с неё взгляда. — Я рада с Вами познакомиться.

— Я тоже, мисс Андерсон, — он кивает. — Мне и Софи очень понравился «Город Грёз» с Вашим участием. Давно я не смотрел фильмы с начинающими актёрами, получая от этого удовольствие. Лучшая работа Дэвида за последнее время.

— Это мне повезло сниматься у него в фильме.

— Другого ответа от «музы Тарино» я и не ожидал, — актёр смеётся, и она чувствует, как щёки заливает краска. — Я шучу, не воспринимайте близко к сердцу.

— И не думала. Между нами только рабочие отношения.

Но Джон, кажется, с ней не согласен, поскольку он наклоняется вперёд и негромко произносит:

— Влюблённая женщина сияет ярче любимых алмазов.

— О, нет-нет, — Эмбер мотает головой, чувствуя, как её подводит не только актёрская игра, но и голос. — Нет, я не влюблена.

— Нет? Значит, я ошибся?

— Нет, не в смысле… Мы знакомы несколько месяцев. Не думаю, что за такой срок… — она начинает путаться в словах.

— Что ж, Дэвиду повезло, — Картер улыбается и встаёт, извиняясь: — Прошу меня простить.

— Мистер Картер, прошу, не говорите! Не говорите ему, пожалуйста!

— Унесу с собой в могилу, — обещает ей мужчина, напоследок целуя руку. Она прикусывает губу и закрывает лицо ладонями.

***

— Нет, даже не пытайтесь оправдать этот кошмарный фильм, Дэвид! «Французским балладам» вообще не стоило появляться на свет божий.

— Софи, это хороший фильм.

— Вам в силу своего возраста он кажется хорошим. Я же смотрю его и хочу плакать.

— А что думает Джон?

— Ему нравится каждый фильм, в котором я снимаюсь. Даже если я буду рекламировать собачий корм.

Диалог Дэвида и Софи прерывается появлением Джона. Он нежно целует супругу в щеку, и, она, увернувшись, говорит, что ненадолго отойдёт. Когда еёкрасное платье исчезает из виду, Джон обращается к Тарино и произносит:

— Девушка по уши влюблена в тебя. Не разбивай ей сердце, Дэвид.

— С чего Вы взяли, что…

— Вот ты где, Дэвид!

К ним подходит Энтони, держа в руке стакан с виски. Джон говорит, что они продолжат разговор позже, и уходит.

— Как тебе приём?

— Лучше, чем в предыдущем году.

— Это потому, что ты пришёл не один? — интересуется Энтони, ухмыляясь. Дэвид хмурится.

— Это потому, что в этом году есть, на что смотреть. Новые лица, новые работы и новые темы.

— Да, верно. Слушай, а что это ты пришёл с Эмбер и не подходишь к ней?

— Она должна научиться вести себя в этом обществе, — Дэвид не сводит глаз с Эмбер, которая, кажется, уже нашла себе компанию актёров, и сейчас смеялась над шуткой одного из них. — И, кажется, она справляется.

— Ещё бы, — Вуд фыркает. — У таких, как она, это в крови.

— У каких «таких»?

— Дэвид, я понимаю, что ты влюблён и окрылён, но нельзя же не замечать очевидного, — он закидывает руку ему на плечо и начинает разглагольствовать: — Она же тобой пользуется, втеревшись к тебе в доверие. А ты даёшь ей лучшие роли, наряжаешь в платье от кутюрье, приглашаешь на приём. А она что? Ничего, кроме потребительского отношения. А знаешь, что ещё?

— Энтони, остановись.

— Эта сучка натравила на нас полицейских! — припечатывает Вуд, словно не замечая, как бледнеет Дэвид. — Да, в тот раз, когда полиция приехала на нашу вечеринку!

— Что ты несёшь?

— Сам посмотри — она притащила его сюда, чтобы он всё разнюхивал, — такого разочарования на лице Тарино он ещё никогда не видел. — Да я тебе отвечаю, что они заодно действуют! Видел я, как они мило ворковали, когда он как-то подбросил её до студии.

И пусть в тот момент Эмбер и Джефф совсем не «ворковали», а выясняли отношения (Эмбер отказывалась продолжать шпионить), Дэвиду этого хватает. Огрызнувшись Вуду, что это не его дело, он хватает с подноса бокал и теряется в толпе присутствующих.

Вуд удовлетворенно хмыкает и, развернувшись, направляется к столику, за которым Эмбер вновь сидела в гордом одиночестве и думала о том, что сказала мистеру Картеру.

— Привет, дорогуша.

— Здравствуйте, мистер Вуд.

— Я перейду сразу к делу: скоро к тебе обратится мистер Картер. И ты уж пожалуйста… Веди себя так, словно ничего не знаешь о пари.

— О пари? Каком пари? — она приподнимает бровь.

— Дэвид и Джон поспорили на то, что Дэвид не сможет влюбить в себя девушку. Если выигрывает Дэвид, то Джон без вопросов снимается в нашем с Дэвидом фильме. Так что, куколка, постарайся внушить ему, что действительно влюблена. Что ты не притворялась.

— Это…

— Так и знал, что ты поймёшь и поддержишь, — Вуд хлопает её по плечу, и Эмбер вздрагивает. Она вскидывает голову и осматривается: Тарино нигде не видно.

— Прошу меня простить, — и не дожидаясь ответа Энтони, она срывается с места и направляется на поиски Дэвида. Заметив её, он, гневно сверкнув глазами, направляется к выходу.

Но Эмбер была бы не Эмбер, если бы всё так просто оставила.

***

— О, нет-нет-нет! Постой, Дэвид Тарино, мы не разобрались!

Они оказываются на улице, и Эмбер хватает его за руку. Дэвид разворачивается и смотрит на неё так, что она удивляется, как ещё не превратилась в ледяную скульптуру. Руку он выдёргивает.

— Ты… Ты использовала меня ради карьеры!

— Это я-то? — она издает нервный смешок. — Невоспитанный и чёрствый сухарь!

— Не тебе это говорить: ты втёрлась ко мне в доверие, чтобы сливать информацию своему дружку-полицейскому!

— Это не так!

— Ты его даже на приём с собой притащила! Это говорит красноречивее всяких слов!

— А ты… Ты поспорил, что можешь влюбить в себя любую, и всё проверил на мне! — Эмбер удивляется словам Дэвида про Джеффа, но задетая гордость требует отмщения. — Попользовался и бросил — всё, как вы, режиссёры, любите!

— Но я, по крайней мере…

— Что? Станешь отрицать, что спора не было? Не отрицай — честнее будет!

— Кем я был для тебя, Эмбер? Подопытным кроликом, на котором ты оттачивала все свои навыки обольщения? Пробным режиссёром?

— А я? Кем была я? Актрисой, с которой ты решил поразвлечься и выбросить, как ненужную вещь? — голос подводит, и она срывается.

— Именно! — едко отвечает ей Дэвид и хватает за руку, когда Эмбер хочет развернуться. — И куда ты собралась? Искать очередного режиссёра?

— Используешь этот сюжет в своём фильме? — она выдёргивает руку, используя весь свой сарказм.

— Хорошая идея, — Тарино щурится. — Давай поспорим.

— Давай. Споры как раз по твоей части.

— А знаешь, ты сделала своё дело.

— Да, знаю, — глухо произносит актриса, больше не в силах выслушивать Дэвида с его оскорблениями и фразами, что ранят как нож в сердце.

— Хотела потерять? Поздравляю! Ты сделала это с блеском, Эмбер, всё, как актрисы и любят!

— Нет, Дэвид! Нельзя потерять то, чего нет, — она качает головой и, развернувшись, направляется в противоположную сторону, размазывая слёзы, тушь и подводку по лицу. Пройдя несколько кварталов, Эмбер опускается на тротуар, распускает волосы и обхватывает себя руками за плечи.

«Я бы не был так уверен. Вряд ли вы сможете добиться больших успехов в Голливуде»

Бешеный успех «Города Грёз», сияющее лицо актрисы и загадочная ухмылка режиссёра. Глаза в глаза и промелькнувшая мысль: «Может, в тебе что-то есть?»

«Эмбер, будь осторожнее с Дэвидом»

Стоило, наверное, прислушаться к совету Карен, но когда это Эмбер кого-то слушала? Она предпочитает сама совершать ошибки и разочароваться в себе, в людях; предпочитает доверять себе, а не другим людям.

«— Думаю, Дэвид к тебе испытает другие чувства, противоположные ненависти.

— Ты нравишься Тарино»

И она это знает, как и то, что произошедшее между ними было настоящим. Проведенные вместе утра, когда Эмбер пыталась приготовить что-то помасштабнее яичницы или омлета; когда они, чтобы сэкономить время, принимали душ вместе, а после, приведя себя в должный вид, отправлялись на студию, где ещё с порога начинали ругаться.

Она опускает голову, и её плечи подрагивают.

Сказка заканчивается.

========== Занятие любовью ==========

Эмбер впервые чувствует себя настолько паршиво. Такого ощущения у неё не было после расставания ни с одним из парней. Зато сейчас… Сейчас ей казалось, что в её душе потоптались, хорошенько вытерев ноги. И даже хорошие моменты, которые были с Дэвидом, не могут пересилить это чувство безысходности и тоски.

Приехавший поддержать её папа (для мамы он просто приехал проведать, как там их дочь в Голливуде, решив воспользоваться заслуженным отпуском) сообщает ещё одну «приятную новость» — после почти четверти века, проведённого вместе, её родители принимают решение развестись. Эмбер кажется, что это известие окончательно выбивает почву из-под ног, поэтому она ложится на диван в гостиной и утыкается лицом в подушку. Она, в общем-то, понимает и не отрицает, что всё к этому давно шло, ведь её родители — слишком разные люди. Для неё до сих пор остаётся загадкой то, как они смогли жить в браке столько лет и не убить друг друга. Это странно, когда ты умом понимаешь, что они принимают правильное решение, но сердце не согласно.

Глупое сердце!

Папа садится рядом и касается волос дочери, пропуская через пальцы светлые пряди. Это движение до боли напоминает ей Дэвида, которому нравилось так делать, когда она лежала, прижавшись к его телу, разгорячённая и улыбающаяся.

— Я не эксперт в делах сердечных, — начинает Дилан Андерсон, — и, наверное, лучше бы сейчас справилась мама, но…

— Нет-нет, — Эмбер поднимает голову от подушки и садится, кутаясь в серый кардиган. — Пап, спасибо, что приехал именно ты. Я бы не вынесла маминых нотаций. А они бы обязательно были.

— Пустяки, — мужчина улыбается, обнимая дочь одной рукой. — Я, сразу тебе признаюсь, не силён в том, что нужно говорить и как, вдруг ещё хуже сделаю. Может, стоит позвонить твоим подругам?

— Папа, я хочу видеть тебя, а не их. Я… Я потом позвоню им. Но сейчас я хочу, чтобы именно ты выслушал меня.

— Хорошо. Рассказывай, что случилось.

— Я. Ты был прав, пап, когда говорил, что в большом городе тяжело оставаться собой. Голливуд ослепил меня, я отступилась и сделала больно человеку, который мне небезразличен. Наговорила кучу гадостей, да и себя позволила обмануть. А мама… Мама говорила, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет, что Голливуд — тёмное болото, а я… Я — ещё одна посредственность, возомнившая, что мне всё будет легко даваться.

Дилан качает головой и, подняв руку, вытирает пальцами слезы на щеках дочери. Эмбер шмыгает носом.

— Нет. Это не так.

— Что?

— Это не так, — повторяет он, словно Эмбер — маленькая пятилетняя девочка. — Дочка, смотри, у каждого есть мечта. Мечта, к которой он стремится. И чтобы она сбылась, ты должен приложить усилия, но в тоже время усилия прикладываются и к тебе. Тебе говорят: «Ты не справишься», «Ты не достигнешь», «Остановись, не смеши нас», тем самым убивая веру, прежде всего, в твои силы. И ты начинаешь сомневаться, думать, что тебе не дано, что ты недостойна, но всё это, Эмбер… Всё это — чушь собачья. Так что ты должна держать голову высоко и продолжать пытаться. На пути всегда будут встречаться неприятности, какие-нибудь нелепые и обидные, но всё это ерунда. Иногда, — Дилан целует её в лоб, видя, что Эмбер начинает улыбаться, — иногда тебе придётся проигрывать. И всё дело не в том, как быстро сбывается мечта, не в том, что тебя ждёт, а в самом подъёме.

— И что мне делать?

— Продолжать идти, Эмбер. Есть мечта — иди к ней. Ты хотела быть актрисой — будь актрисой. У тебя есть талант, Эмбер, не позволяй никому зарывать его. Не позволяй себе зарывать его. Голливуд — «тёмное болото», как любит говорить твоя мама, но кто сказал, что нельзя пользоваться помощью фонаря, чтобы его пройти?

Эмбер всхлипывает и обвивает руками шею отца, утыкаясь носом ему в щеку. Папа… Кажется, ни один мужчина не будет понимать её так, как понимает папа, спокойный и рассудительный папа. Он — её тихая гавань, в которой она может переждать бурю и залечить раны и разбитое сердце. Он никогда не будет её осуждать, потому что даёт ей самой набить шишки.

— Спасибо, пап. Кажется, я знаю, что я должна теперь делать.

***

Когда она появляется в его кабинете в донельзя коротком платье и надушенная так, что нос тут же закладывает, Джефф понимает — довели. И вряд ли это сделал её режиссёр: он бы её из дома в таком виде не выпустил.

— Дорогая, притон на другой улице через дорогу.

— Я к тебе с деловым предложением.

— Переход на «ты» и «деловое предложение» совершенно не сочетаются, но я заинтригован, продолжай.

— Вы же теперь переключились на Вуда, верно? Будете ловить его, а не Дэвида?

— Да, к сожалению, твой режиссёр оказался не удел, но, не переживай, всё равно не отвертится, — Джефф усмехается. — Слышал я ваш эпичный диалог. Решила Тарино карьеру попортить? Женская гордость взыграла?

— Да, взыграла, — она фыркает. — И нет, я не собираюсь портить ему карьеру. Джефф, я хочу помочь вам с поимкой Вуда.

Джефф присвистывает.

— А мне что с того? Решайте ваши любовные дела без моего участия.

— Останетесь при должности?..

— Эмбер, я серьёзно.

— Джефф, я тоже, — Эмбер наклоняется и с расстановкой произносит: — Я хочу это сделать.

— Это ударит по твоей карьере, даже если не уничтожит, ведь Вуд не дурак, знаешь же, что он в курсе того, что у нас за дела. Не подумай, что я очень переживаю за твою карьеру, но ты мне все уши прожужжала о ней, когда я просил тебя следить за Тарино. Что сейчас изменилось, что ты готова пожертвовать самым дорогим для тебя? Уже не… — он замолкает. Догадка осеняет его, и он начинает смеяться. — Да ладно?! Неужто втрескалась в своего наркомана по уши?

Эмбер не отвечает, продолжая смотреть Джеффу в глаза. Вчера, когда папа её обнимал, она поняла одну простую вещь: ничего важнее любви в жизни нет. Любви семьи, которая любит тебя такой, какая ты есть; любви друзей, которые готовы сорваться посреди ночи и забрать тебя с чёртового приёма, на котором ты потеряла часть себя. Любви, в конце концов, любимого человека, благодаря которой ей казалось, что она может и Эверест покорить.

— Я помогу, и ты не будешь привлекать его к делу о наркотиках, — подождав, пока Джефф закончит смеяться, продолжает актриса. — Даже в качестве свидетеля. Идёт?

— И как ты планируешь всё это провернуть?

— О, не переживай, я назначила встречу. Через час в «Вавилоне». Буду действовать, как все женщины — нахваливать, чтобы потерял бдительность.

— А из тебя получилась бы отличная девушка наркомана, — комментирует Джефф её план, поднимаясь из-за стола и хватая куртку. — Подкинем к нему наркотики, изъятые из его же дома, а там его и полиция сцапает. Глядишь, управимся к ужину.

— А так можно?

— Дорогая, друг моего врага — мой враг.

Философски произнеся последнюю фразу, Джефф выталкивает Эмбер из кабинета и закрывает за собой дверь.

***

Чтобы очаровать и вскружить голову Энтони Вуду, Эмбер решает взять всё от женщин, которые есть в её жизни: чуть-чуть истеричности от Кристи, мягкую улыбку от Карлы, мелодичный смех от Джессики, взмах рукой от мамы и вложить себя — новую, которая появилась за время отношений с Дэвидом.

— Привет, Энтони.

— Здравствуй, Эмбер. Рад, что ты решила скоротать вечер в моей скромной компании.

«Только не съезди ему по лицу, — наставляет её Джефф в машине. — Я понимаю, что тебе будет этого хотеться, но на рукоприкладство мы не договаривались»

— Спасибо, что принял моё приглашение, — она ослепительно улыбается. Когда они перешли на «ты», уже неважно, Эмбер этого не помнит, все её мысли заняты их с Джеффом заданием.

— Эмбер, это тебе спасибо, что позвонила. Подумала над тем, что я написал тебе?

— Да, — она вздыхает, поднимает руки и взъерошивает свои светлые волосы. Энтони с жадностью ловит каждое её движение, и она мысленно усмехается — попался. — Ты совершенно прав, Энтони. Ты…

«Льсти ему! — поучает её Джефф. — Таким мужикам, как Вуд, важно и нужно слышать, какие они прекрасные и чудесные! Ляпни что-нибудь, чтобы он окончательно растаял!»

— Продолжай…

— Дэвид тебе и в подмётки не годится, — Эмбер изображает самую обольстительную улыбку и подсаживается ближе, касаясь пальцами пиджака Энтони. — Я поняла это на приёме у Картеров. Дэвид — ревнивая посредственность, — «Дэвид, прости, но я должна дожать его!» — Вообще не понимаю, как могла им восхищаться и сниматься у него в фильмах.

— И встречаться, — Энтони победно ухмыляется.

— И встречаться, — она соглашается.

— Я же тебе ещё когда сказал, что мы должны быть вместе. Прости, детка, что пришлось рассказать тебе про пари…

«Которого не было, — мысленно добавляет актриса, связавшись при помощи Алистера с Джоном Картером и расспросив, — но это уже неважно, ведь дело сделано»

— …Но ты мне настолько понравилась, что я не мог удержаться от того, чтобы чуть-чуть приукрасить, — продолжает он, а Эмбер еле сдерживается, чтобы не ударить. Лжец! Мерзкий лжец! — Роковая ты, Эмбер. Вместе мы такую карьеру тебе построим, что…

— Мог бы и не рассказывать всё Дэвиду. Я бы и так с тобой сошлась.

— Детка, дело в том, что я люблю копаться в скелетах в шкафу: доставать их и встряхивать. Нахожу это занятие довольно интересным и увлекательным. Не могу жить, зная, что есть скелеты, которых я не коснулся. Поэтому я, приревновав тебя, решил вытащить скелет Дэвида.

— И какой же он?

— Ты вскружила ему голову. Впервые вижу женщину, нет, девушку, которой он настолько увлёкся, что забыл про меня, про своего лучшего друга, которого практически с пелёнок знает. Но у него это несерьёзно, Дэвид никогда не завяжет серьёзных отношений: у него работа и фильмы вместо девушек. У него работа всегда была, есть и будет на первом месте. А уж про то, чтобы он остепенился, я вообще молчу…

— А ты? Что насчёт тебя, Энтони? — выпрямиться, пальцами свободной руки чуть опустить платье вниз, чтобы подчеркнуть округлость груди и отвлечь, чтобы незаметно сунуть небольшой пакетик во внутренний карман пиджака.

— Я совершенно серьёзен насчёт тебя.

— Я тоже.

Эмбер притворно начинает визжать, когда Джефф грубо (как они и планировали) отталкивает её, а затем заламывает руки Энтони. Тот пытается брыкаться, но капитан полиции настроен решительно и держит крепко.

— Какого… Что здесь…

— Не рыпайся, наркоман. Что это у тебя в кармане? Муку с собой таскаешь, чтобы пирог испечь?

Актриса перестаёт корчить из себя перепуганную девицу и наклоняется к изумлённому Энтони, губами касаясь его уха:

— Детка, дело в том, что я люблю копаться в скелетах в шкафу: доставать их и встряхивать. Нахожу это занятие довольно интересным и увлекательным.

Глаза Энтони расширяются.

— Ты… И этот полицейский…

— Капитан полиции, — поправляет его Джефф, возясь с наручниками. Пусть он звучит хмуро и недовольно, его глаза сияют.

— Ну ты… Я всем расскажу о тебе! Никто не будет тебя снимать в фильмах! Уедешь обратно в свою деревню и будешь работать с замызганной закусочной и трахаться в туалете с дальнобойщиками! Всё подставлено! — Энтони теперь уже обращается к Джеффу, на что тот закатывает глаза. — Я — жертва!

— Ничего, я переживу, — Эмбер заправляет за ухо прядь волос и поднимается с диванчика. — Спасибо, Джефф. Дальше я сама справлюсь.

— Я так не думаю, — произносит Дэвид, кладя ладонь ей на плечо и разворачивая к себе. Эмбер, никак не ожидавшая его появления, приоткрывает рот. Капитан полиции за их спинами хмыкает, поднимая Вуда на ноги.

— Дэвид… — тихо шепчет она.

— Не благодарите. Пошли, Вуд, нам предстоит д-о-о-о-лгая ночь, — тянет «о» в слове «долгая» Джефф. «Как мало нужно для счастья, — мелькает в голове Эмбер. — Всего-то — пресечь контрабанду наркотиков»

— Ничего не говори. Я всё слышал.

— Это не то, что ты…

— Я знаю, — он прерывает её. — Идём, я отвезу тебя домой.

***

— Как ты узнал о «Вавилоне»? Энтони написал, чтобы похвастаться?

— Нет, мне позвонил Джефф.

— Джефф?!

— А что ты так удивляешься? — Дэвид отрывает взгляд от дороги и поворачивает голову, смотря на Эмбер. — Не всё же тебе с ним общаться.

— Не ревнуй. Я не давала тебе повода.

— Я знаю, — он тарабанит пальцами по рулю, — как и то, что большую часть Тони насочинял. Джефф рассказал мне, что у вас за дела.

— Прости, я должна была сразу тебе всё сказать, — Эмбер заправляет прядь волос за ухо. Сейчас она не такая решительная, как в клубе, не такая бойкая и язвительная, но все равно не сдаётся. — Отношения на лжи невозможно построить. И к тому же, наши с тобой отношения не задались с самого начала: клуб, ночь в полицейском участке, журналистка, слежка… Я виновата перед тобой, Дэвид, и не виню тебя: всё так противоречиво между нами, что ты вполне мог поверить Вуду. Прости, что всё так вышло. Ты подпустил меня слишком близко и обжёгся. Я пойму, если ты не захочешь меня больше видеть.

Дэвид молчит, а когда начинает говорить, у Эмбер замирает сердце:

— Это я должен просить у тебя прощения. Ошибкой было полагаться только на слова Тони и не выслушать тебя. Между нами действительно всё сложно, но у меня не было мысли, что ты хочешь воспользоваться мной для продвижения своей карьеры. Не было, — он вздыхает, — пока Тони не сказал мне это на том дурацком приёме. И зачем мы тогда туда пошли?

— Он бы всё равно сказал, Дэвид, только в другом месте.

— Ты права. Почти приехали.

Машина останавливается возле дома Эмбер. Дэвид вновь поворачивается к ней, и ей кажется, что она не видела его целую вечность, хотя прошло всего несколько дней.

Он смотрит на неё, не отрывая глаз, и это не масляный взгляд Вуда или Дито, а пронзительный и задумчивый. Ей нравится его взгляд, потому что он видит в ней не только красивую внешность, но и нечто большее.

Она облизывает пересохшие губы и спрашивает, слабо улыбаясь:

— Поднимешься?

***

В квартиру они вваливаются целуясь. Эмбер запоздало вспоминает, что у неё остановился отец, который, наверное, не дождался её возвращения и лёг спать, но то, что ей пришлось открывать дверь своим ключом, а в квартире была тишина, говорит об одном — папы дома не было. Она даже радуется, что Лаки к себе забрала Алекс, чтобы обучить его новым командам, иначе сейчас он полчаса бы лаял на неё и на Дэвида.

Дэвид с лёгкостью подхватывает её под бёдра, она обвивает ногами его талию, и, не прекращая целоваться, они оказываются на диване.

— И какие безумства ты ещё не совершила за день? — интересуется Тарино, когда они прерываются, чтобы отдышаться. Эмбер лукаво улыбается, взъерошивая ему волосы.

— Сексом на диване я ещё не занималась.

— Тогда мы это исправим, — он усмехается и прижимает её к себе, вовлекая в поцелуй, и из-за этого резкого движения Эмбер удивленно охает, но улыбается, отвечая.

На ней лёгкое платье с завязками, которые поддаются пальцам Дэвида. Когда он развязывает аккуратный бантик на спине, Эмбер приподнимается и лямки спадают с её плеч. В глаза бросаются родинки: одна, две, три, четыре… Он ставит себе цель: пересчитать их все.

— Точно хочешь здесь?

— Я до спальни не дойду, — шепчет Эмбер, проклиная дизайнеров рубашек на пять поколений вперёд.

— Есть идея лучше дивана.

— Какая?

— На полу.

— Чтобы потом как в романтических фильмах укрыться пледом?

— Да.

— Я согласна.

Когда они перемещаются на пол, то вся их торопливость и судорожные движения исчезают. Они целуются медленно, растягивая удовольствие и возмещая всё за несколько дней, что не виделись. Дэвид скользит пальцами по её волосам, убирает лезущие в глаза пряди и целует в шею. Эмбер, улыбается, запрокидывая голову, затем приподнимается на локтях, и тянется к нему, прикусывает мочку уха, обвивая руками его за шею.

У неё вьющиеся светлые волосы, которые покрывают ковёр, блестящие глаза и мягкие губы, что растягиваются в улыбке каждый раз, стоит ему поцеловать её. Черты лица Эмбер становятся мягче в приглушённом свете настольной лампы. Она такая мягкая, домашняя, настоящая, со следами его отметин и Дэвид, склонившись, прижимается губами к её лбу и зажмуривается.

«Когда-нибудь, когда ты встретишь женщину… Или мужчину… Не смотри на меня так, Дэвид, это Голливуд, можно ожидать чего угодно, — Карла улыбается, поглаживая сына по щеке. — Когда-нибудь ты встретишь человека, которого полюбишь. И в минуту, когда тебя будет переполнять это удивительное чувство, ты скажешь: «Я люблю тебя»

— Я должен тебе кое-что сказать.

— Что? Это обязательно говорить именно сейчас? — она улыбается, запуская пальцы ему в волосы. Тарино проводит пальцами по щеке Эмбер, не обращая внимания на её незамысловатую ласку. В других обстоятельствах бы обратил, но сейчас он собирался сказать ей что-то, что изменит их отношения.

— Эмбер, я люблю тебя.

Её глаза расширяются. Эмбер продолжает смотреть на Дэвида, когда до неё, наконец, доходит, в чём он ей признался. За все её отношения никто не признавался ей в любви. Эти слова она часто слышала от родителей, и они были чем-то естественным и не казались необычными. И бабушка говорила ей, что любит, когда приезжала.

Но слышать такое от мужчины (а от Дэвида — тем более) — неожиданно, непривычно, но так удивительно. Это — признание в том, что всё — настоящее, и предложение сделать отношения серьёзнее, ведь нужно решать: пойдут они одной дорогой или выберут разный путь.

Дэвид волнуется и одновременно с этим чувствует себя глупо. Он — взрослый и уверенный в себе мужчина — ждёт ответа и нервничает, как школьник на выпускном вечере. У него были женщины, и не со всеми из них он расставался достойно. Некоторые раздражали его, с другими было скучно, ведь они не могли даже поддержать разговор; ещё одни были легкомысленны и к его ревности относились несерьёзно. Была даже категория женщин, как их называла Карла, «охотницы за хорошим» — когда они хотели лишь брать и ничего не давать взамен.

Но Эмбер другая. Так и не испортившаяся Голливудом и навалившейся на неё славой (Дэвиду хватает одного взгляда, чтобы понимать это в людях), носящая джинсы, рубашки и появляющаяся без макияжа. Она хочет сниматься, хочет идти к своей мечте, но не собирается достигать её лёгким способом: связями с режиссёрами и выгодными знакомствами. Конечно, это часть её пути, без этого в Голливуде никуда, но она хочет достичь всего сама.

Эмбер обхватывает его лицо ладонями и заставляет склониться. Они сталкиваются взглядами, он чувствует, как колотится её сердце, которое, кажется, готово выскочить из груди.

— Я люблю тебя, Дэвид.

Эмбер любит его.

Любит.

Он с облегчением выдыхает, и она приподнимает бровь.

— Ты что, боялся мне в этом признаться?

— Ничего подобного. Теперь ты засмеёшь меня?

— Дэвид, нет, конечно. Я тоже боялась.

— Боялась?

— Я боялась, но когда увидела, как ты на меня смотришь, то почувствовала себя потрясающе. Я никогда себя так не чувствовала. Думала, что ты скажешь мне нечто страшное, что нам надо разойтись, но когда ты произнёс эти четыре слова, то у меня камень с души свалился.

— Я чувствовал подобное только однажды, — Тарино касается пальцами её бедра, и Эмбер сгибает ногу в колене. Господи, какая у неё мягкая кожа.

— Когда?

— Когда мы впервые занимались любовью.

Эмбер не успевает ответить: Дэвид накрывает её губы своими, скользит ладонями по её телу и целует, целует. Ей нравится, что он говорит «занимались любовью», а не «сексом» — ещё один показатель, что для Тарино их отношения не мимолётная интрижка.

Дэвид пытается восстановить дыхание, когда Эмбер, дотянувшись до лежащего на диване пледа, накрывает им его и себя. Тарино вытягивает руку и пробегается пальцами вдоль позвоночника актрисы, что сидит, согнув ноги в коленях. Она поворачивает голову, и он видит лукавую улыбку на её губах.

— Чего ты улыбаешься?

— С ума можно сойти! Знаменитый режиссёр признался мне в любви. Как же я жила без этого?

— Не язви.

— Теперь я стала твоей музой? — продолжает паясничать Эмбер. Тарино закатывает глаза.

— Знаешь, что должны делать музы?

— Вдохновлять?

— Именно.

— О, нет-нет-нет!

Эмбер взвизгивает, когда Дэвид, обхватив ладонями её за талию, роняет на себя и впивается в губы требовательным поцелуем.

— Давай ещё раз.

— Дэвид, мне нужен отдых…

— А мне — вдохновение для фильма, — продолжая удерживать её, он тянется к пледу, чтобы накрыть её и себя с головой.

— Дэвид!

Комментарий к Занятие любовью

Спасибо за то, что поддерживаете и комментируете❤️

Пишите, о чём хотели бы почитать.

========== Ключ ==========

— Эмбер, что случилось? Ты уже пятнадцать минут не сводишь с телефона глаз после того, как поговорила с мамой.

— Всё в порядке, Дэвид, — отвечает Эмбер, переключая своё внимание на вилку в своей руке.

— Когда слышишь «Всё в порядке» от женщины, то это совсем не так.

— О, так я женщина? — она поднимает голову и, улыбнувшись, стопой ноги касается голени Дэвида. Он закатывает глаза.

— Рад, что сумел тебя отвлечь.

— Мама звонила. Сказала, что они с папой не смогут приехать на мой день рождения, — признаётся Эмбер, вздыхая. — Заняты своим разводом. Поэтому поздравили по телефону, подарок выслали по почте. И тебе привет сказали передать.

— Забываю, что они знают, что мы встречаемся.

— Мне бы не простили, если бы я об этом молчала, — она «оживает» и с большим энтузиазмом принимается за еду.

— И им от меня привет. Вкусно?

— Очень. Обожаю, когда ты готовишь.

— Талант, — он хмыкает. — Доедай и начнём приводить квартиру в порядок, а то гости утонут в этом беспорядке.

— Делов-то — она однокомнатная. Управимся за полтора часа.

— У нас будет генеральная уборка.

Эмбер стонет.

***

Рэй:

Привет, Эмбер. Знаешь, какой сегодня день? Правильно, твой. С днём рождения, наша, не побоюсь этого слова, звёздочка! Всего тебе самого-самого, успешной актёрской карьеры и поменьше режиссеров-извращенцев. Для меня честь делить с тобой экран и быть другом в реальной жизни. Спасибо за то, что мы — шикарный дуэт.

Алекс:

Ну что, вот ты и стала на год взрослее, детка. Теперь ты стала старой и никому не нужной, поздравляю. Ладно, шучу. С днём рождения, одна из самых горячих девушек в моём окружении. Кажется, только тебе я могу простить наглую кражу своей машины. Сияй так, чтобы ослеплять, или что обычно желают актрисам. Спасибо, что являешься моей подругой.

Сэм:

О, Эмбер, ты стала взрослой, теперь можешь делать всё, что захочешь, только ничего противозаконного. Даже и не знаю, что тебе пожелать. У тебя, кажется, всё есть: головокружительная карьера, любящие друзья и самый шикарный мужчина. Эмбер, ты настоящая ведьма, ты в курсе? Но за это я тебя и люблю. Я благодарю судьбу каждый день за то, что она свела нас тогда в клубе. На другие обстоятельства я и не согласна. С твоим днём, дорогая!

Бин и Эрик:

Эрик решил начать отмечать твой день рождения без тебя, поэтому печатаю тебе поздравление от нас двоих. Надеюсь, к вечеру этот балбес оклемается. В общем, я и Эрик желаем тебе больше ролей, за которые ты обязательно получишь Золотого Адама; терпения (тебе понадобится, когда будешь работать с мудаками Дито или Тарино) и всего самого наилучшего. Целуем!

Джессика:

Привет, именинница. Совершенно не умею поздравлять, поэтому заранее прошу прощения. Думаю, самое очевидное тебе уже пожелали, поэтому я хочу пожелать тебе найти человека, который будет разделять твои интересы и поддерживать тебя в каждом начинании. Для творческих людей и, прежде всего, актёров, это очень важно. Люблю, целую и обнимаю.

Томас:

Поздравляю с днём рождения, Эмбер. Сегодня — твой праздник, развлекайся и делай то, что хочешь. Хочу пожелать тебе счастья, отличных ролей и награду, о которой ты так мечтаешь. Мне нравится работать с тобой, и я рад, что мы стали не только партнёрами, но и друзьями в жизни.

Дэнни Дито:

Дорогая и ненаглядная Эмбер, поздравляю тебя с днём рождения. Безумно рад, что после того, как тебе запретили сниматься у Вуда, наши пути сошлись. Я даже не сомневаюсь, что впереди нас ждёт множество фильмов и наград, моя птичка. Надеюсь, что когда-нибудь ты всё же ответишь мне взаимностью.

Альберт:

Эмбер, поздравляю с днём рождения. Ограничусь подарком вместо слов — съёмки в новой мелодраме Дэвида «Ближе». Главная роль, я уверен, что ты с ней справишься. Не волнуйся, Дэвид ворчать не будет — он в последнее время стал спокойным, что меня очень удивляет, но радует. Ещё раз с днём рождения.

Джефф:

Мне тут любезно напомнили, что у тебя сегодня день рождения, так что я решил тебя поздравить. Оставайся таким же борцом за справедливость, такой же упёртой и язвительной. Терпеть не могу своенравность в девушках, но тебя она только красит. С таким настроем ты точно получишь награду, о которой мечтаешь.

***

— Эрик, прекрати!

— Нет, я серьёзно не думал, что ей сорок пять. И когда она показала мне паспорт…

— Любишь девушек постарше? — сквозь смех выдавливает из себя Рэй, пока Эмбер, сидящая между ним и Бин чуть ли не стонет, стуча ладонью по столу. — Бин, а ты его старше?

— На несколько месяцев.

— О-о-о, — многозначительно тянут Алекс и Сэм, чокаясь бокалами.

— Будете салат? В моей семье его готовят по праздникам. Решила приготовить его для Эмбер, — Джессика улыбается и поворачивается к Дэвиду.

— Да, пожалуй. Спасибо.

— Не за что, — она передаёт ему миску с салатом и возвращается к своей порции. Когда Джессика видит Дэвида в квартире Эмбер, то у неё приподнимаются брови: вот его она точно не ожидала увидеть. Они еле выносили друг друга на съёмочной площадке, а тут он у неё дома и расхаживает в… Футболке и брюках? И знает, что где у неё лежит? «Они встречаются!» — вопит внутренний голос, когда Тарино, приобняв Эмбер за талию, сообщил, что ОНИ рады видеть их всех.

Джессика поднимает голову и смотрит на Рэя. Он не выглядел расстроенным, когда понял, что его подруга в отношениях, и Джесс этому была рада, потому что она видела, как его заинтересовала миниатюрная блондинка.

Все, кто не знал до этого времени, что Эмбер и Дэвид в отношениях, поступают очень тактично: ничего не спрашивают и воспринимают это за данность. Лишь один Эрик пару раз хочет пошутить на тему постели и отношений, но локоть Алекс и каблук туфли Бин останавливают его от такого опрометчивого шага.

Они веселятся, пьют вино (пьют все, кроме Дэвида), танцуют, поют, Эмбер распаковывает подарки и выслушивает тёплые слова от друзей. На время вечеринки она забывает, что родителей нет рядом в её день, но когда ребята уходят, её уголки губ опускаются. Дэвид подходит к ней со спины и, прижав её к себе, целует в макушку.

— Идём?

— Да, сейчас, бокалы уберу…

— Переодевайся, я жду тебя в машине.

— Что? Куда мы ещё поедем?

— Сюрприз, — он целует её в щеку и отпускает. Актриса направляется в спальню, где переодевается в красную шёлковую блузку и чёрные брюки с высокой посадкой. Длинные волнистые волосы она забирает в конский хвост, чмокает Лаки в макушку, мажет блеском по губам и, обув кеды, хватает сумочку.

***

Дэвид привозит её в свой пентхаус, и Эмбер хочет было поинтересоваться, зачем, как мелькает зелёное платье и её заключают в объятия. Карла широко улыбается и поздравляет с днём рождения. Теодор, дождавшись, пока его супруга вдоволь потискает девушку их сына, подходит и тоже обнимает её.

— Дэвид рассказал нам, что твои родители не смогут провести с тобой этот прекрасный день, поэтому мы взяли на себя смелость сделать так, чтобы ты не ощущала себя одинокой.

— О, Карла, это так мило с Вашей стороны. Большое спасибо…

— Она на самом деле рвалась сюда, чтобы убедиться, что у Дэвида действительно есть девушка, — хмыкает Теодор. Карла усмехается.

— Я рвалась сюда, чтобы убедиться, что он не обижает её, Тед, знаешь же, что у Дэвида непростой характер.

— Да-да, конечно.

— Мы привезли подарки, — перебивает миссис Тарино начавшего ворчать мужа. Она протягивает Эмбер небольшую коробку и улыбается. — Как по мне, не хватает серёжек к твоему красивому браслету.

— Они прекрасны, — Эмбер открывает коробку и улыбается. — Не стоило…

— Люблю делать приятное своим близким.

Эмбер чувствует, как глаза начинает щипать, так как слова Карлы о близких бьют в самое сердце. Все родители хотят счастья для своих детей, мамы мальчиков более придирчивы к избранницам (судя по её родственникам и знакомым) своих сыновей, поэтому Эмбер не верится, что женщина может так легко принять выбор сына. Но Карла понимает, и осознавать это так трогательно, так почётно и так тепло, что Эмбер, отдав коробку с серёжками Дэвиду, сама заключает её в объятия.

— Спасибо, Карла, за всё.

— Ты делаешь нашего сына счастливым, Эмбер. Это тебе спасибо.

Теодор дарит ей экземпляр своей новой книги, которая появится в книжных только с завтрашнего дня, оставив лаконичное послание: «Эмбер, удивительно похожей на мою жену». Она удивляется, когда Карла передаёт ей пакет от Алистера Уорда, в котором оказывается нежно-голубое платье длиной чуть выше колена. «Для покорения телевидения», — гласит записка от Алистера.

Эмбер с улыбкой вспоминает события сегодняшнего дня, убирая расчёску и ныряя под одеяло. Она прижимается к Тарино и наслаждается теплом его тела, потому что ей холодно, а он подносит её ладонь к своим губам и целует тыльную сторону.

— Спасибо тебе, что провёл этот день со мной.

— Тебе понравилось?

— Очень, — она улыбается, когда Дэвид вновь оставляет поцелуй на её ладони. — Это, кажется, был лучший день рождения в моей жизни.

— Лучший? Только лучший?

— Самым лучшим был день рождения, когда я была одета как принцесса Жасмин. Тогда мне было пять.

— Я могу сделать этот день самым лучшим.

— И как? Ты купил мне платье принцессы?

— Кое-что получше, — усмехается Дэвид и протягивает ей чёрную бархатную коробочку. Глаза Эмбер расширяются, и она неуверенно забирает её из рук Дэвида.

— Дэвид…

— Это не то, что ты думаешь, — вновь произносит он.

Актриса открывает её и вытаскивает небольшой ключ. Подняв его, она вопросительно смотрит на Тарино.

— Ключ от…

— Пентхауса.

— Это то, о чём я думаю?

— Эмбер, я не телепат, выражай мысли вслух.

— Ты хочешь, чтобы мы…

— Стали жить вместе, — заканчивает за неё Дэвид. — Я много думал об этом и понял, что хочу этого. Я хочу просыпаться рядом с тобой, Эмбер, видеть тебя по утрам; видеть, как ты чистишь зубы или расчёсываешь свои волосы, хочу готовить для тебя и делать все эти сопливые вещи, что делают пары. Хочу, чтобы ты была рядом со мной. Да, я невероятный ревнивец и собственник, со мной непросто, но я люблю тебя. И… Раз ты будешь со мной, то я смогу оберегать тебя от приключений.

— Дэвид…

— Ты согласна?

Она кивает, сжимает ключ и обнимает Тарино за шею. Он поглаживает её по волосам, пропускает пряди через пальцы, пока она несколько раз целует его в губы.

— Да. Но должна предупредить, что я тоже не подарок.

— Как будто я этого не знаю.

— Дэвид!

— И какой теперь у тебя самый лучший день рождения? — интересуется Дэвид, лукаво прищурившись.

— Этот, — признаётся она, вновь целуя его.

— Правда?

— Не нарывайся на комплимент.

Усмехнувшись, режиссёр запускает руку Эмбер под рубашку и притягивает её к себе ещё ближе, пальцами пробегаясь по линии позвоночника. Она выгибается и смеётся, отвечая на поцелуй.

Это, кажется, самый лучший день в её жизни.

Комментарий к Ключ

А вот и я, задержалась из-за экзамена.

Пишите, о чём хотели бы почитать.

========== Реклама ==========

Strip!

Take off all my make-up ‘cause I love what’s under it

Rub off all your words, don’t give a uh, I’m over it

Strip!

Jiggle all this weight, yeah, you know I love all of this

Finally love me naked, sexiest when I’m confident

Little Mix — Strip.

— Привет, красотка.

— Привет, Ричард, рада тебя видеть, — Эмбер широко улыбается и целует высокого светловолосого парня в щеку.

— Взаимно. Спасибо, что выкроила для меня время, — он тоже широко улыбается.

— Ты же мой хороший бывший одноклассник, я не могла отказать тебе в просьбе.

— «Хороший»?

Она смеётся, и он любуется её пышной гривой, уложенной Бин в красивый хвост; чёрным и коротким кожаным платьем, ладно обтягивающим её фигуру и подчеркивающим, какие у неё длинные ноги. Эмбер улыбается, Эмбер сияет, и от этого она кажется Ричарду ещё красивее.

— Ну, мы с тобой хорошо общались в школе, вместе готовились к экзаменам и даже не строили друг другу козни, как это любила делать Дафна.

— Верно. Почему ты раньше не сказала, что приехала в Голливуд? Я бы помог тебе…

— Ты мне тоже не сказал, что перебрался сюда и подался в дизайнеры, — она шутливо пихает его в плечо. — Хотела предстать перед тобой известной актрисой.

— Как и я — известным дизайнером. Эмбер, я работаю над коллекцией нижнего белья и хотел бы предложить тебе сняться в рекламном ролике. Как ты на это смотришь?

Эмбер оборачивается. Неподалёку стоит Дэвид, разговаривающий о чём-то с Эриком. На Дэвиде — чёрные брюки и белая (да, она всё-таки заставила его её надеть!) рубашка, неизменные остроносые туфли. Сегодня он и без своего любимого пиджака, потому что Эмбер указала ему на градусник и сообщила, что он сварится заживо в этом пиджаке, если выйдет внём из дома.

Ей до сих пор не верится, что они вместе во всех смыслах этого слова: на работе, дома, в постели, мыслями. Ей безумно нравится просыпаться вместе и первым делом целовать его, прижимаясь и обхватывая ладонями лицо. Эмбер нравится, когда Дэвид готовит для неё завтрак, пусть он терпеть не может так любимую ею рисовую кашу. Ей нравится принимать душ вместе, а особенно — ванную, чтобы устроиться позади Тарино и обхватить его талию ногами.

Удивительно, но совместная жизнь с ним поразительно отличается от того, что у неё было со Стивом или с Майком. Она не знает, как Дэвид это делает, но он угадывает всё, что она хочет ему сказать или же что ей хочется. Конечно, разница в возрасте играет роль (он старше и опытнее), но у неё и Тарино — непростой характер. Поднеси спичку — всё тут же вспыхнет. Но, на удивление, они даже не ссорятся из-за того, как Эмбер обустроила всё в «холостяцкой берлоге», когда они перевезли её вещи; даже оставленная утром кружка не выводит Дэвида из себя (когда это делает Карла, он начинает ворчать).

Дэвид Тарино — жуткий собственник и ревнивец. Но он не запрещает ей сниматься в разных проектах. Даже в проектах у Дэнни Дито: она и Рэй, скрипя зубами, снялись в новом фильме Дито. Тот отошёл от своего любимого жанра мистики и снял что-то сентиментальное, что, на удивление, понравилось актёрам.

— Так что, поможешь? Если да, это было бы здорово.

— Да, думаю, что в этом ничего такого, — Эмбер поворачивается к Ричарду и кивает.

— Тогда мне нужны ещё несколько девушек. У тебя есть кто-нибудь на примете?

Смеющаяся Джессика и дующая губы Кристи кажутся Эмбер прекрасным вариантом.

— Есть.

***

— Дэвид, ты уже видел?

— Видел что, Альберт?

— Наши актрисы снялись в рекламе нижнего белья.

— Кто именно?

— Кристи, Джессика и Эмбер.

Эмбер.

Э-м-б-е-р.

Альберт заботливо протягивает ему телефон, и Дэвид приступает к просмотру. Чёрно-белое видео с энергичной, которое начинается с Джессики, снятой крупным планом. На ней нет макияжа, волосы забраны в маленький хвостик; Джессика одета в чёрные брюки и рубашку. Следующая в кадре — Кристи, которую пытаются накрасить, но девушка отпирается. Дэвид хмыкает — без макияжа она симпатичнее, надо будет дать Бин рекомендацию красить её не так сильно. На Кристи — чёрное боди, в котором она с удовольствием крутится перед камерой. Когда появляется Эмбер, Дэвид чуть не роняет телефон, потому что… Она ослепительно улыбается, перекидывает свою копну волос с одного плеча на другой и танцует в чёрном нижнем белье и белой рубашке, что сползает у неё с одного плеча. Без макияжа она выглядит ещё младше, и Тарино кажется, что перед ним — подросток. Клип заканчивается тем, что девушки обнимаются и говорят, нижнее белье какого дизайнера заставляет чувствовать себя настолько раскованно перед камерой.

— Мне нужно отойти.

Дэвид возвращает телефон Альберту и направляется на поиски Эмбер.

Она находится быстро — болтает в гримёрной с Бин. Бин, увидев выражение лица Дэвида, покидает помещение, прикрыв за собой дверь, Эмбер медленно оборачивается и приподнимает брови.

— Что я натворила?

— Почему ты снялась в рекламе нижнего белья и не сказала мне об этом?

— А, ты об этом. Я помогла своему бывшему однокласснику…

— А если бы он был порноактёром и попросил тебя о помощи? Тоже бы побежала помогать?

— Дэвид, успокойся, — Эмбер поднимается со стула и подходит к нему, смотря в глаза. — Мне понравилось сниматься в такой рекламе. Знаешь ведь, сколько закомплексованных девочек, девушек и женщин, которые не могут принять своё тело. И важно приободрить их, показать, что мы, актрисы, которые кажутся им воплощением идеального, такие же, как и они. У нас тоже есть веснушки, прыщи, ассиметричные брови и прочее.

— Но не быть полуобнажённой.

— В этом и цель, Дэвид, неужели ты не понял, что я хочу до тебя донести? — она подходит ближе и кладёт ладони на плечи Дэвида. — Я не стала спрашивать твоего разрешения, потому что ты никогда не запрещал мне сниматься. Я набираюсь опыта, и эта съёмка — тоже опыт.

— Мне не нравится, что он видел тебя в белье, — ворчливо произносит Дэвид, на что Эмбер расплывается в улыбке.

— Почему?

— Потому что только я могу смотреть на тебя в белье.

— У Ричарда есть жена. И потом, я никогда не привлекала его в качестве девушки. Нам хватило и дружбы.

— Я, наверное, идиот.

— Да нет, я знаю, что ты жуткий собственник, но не думала, что тебя так заденет съёмка, — Эмбер встаёт на носки и обхватывает шею Дэвида руками, скрещивая запястья.

— Прости меня.

— И ты меня. Теперь буду советоваться с тобой, где мне принимать участие.

Дэвид, отвечая на поцелуй, сквозит ладонями по талии актрисы, отмечая, что на ней шёлковый халат. Он усмехается, подхватывая её под бёдра и усаживая на столик, за которым Бин каждое утро превращала актёров и актрис из чудищ в прекрасных принцев и принцесс.

— Прямо здесь?

— Не могу удержаться.

— Тогда у нас пять минут, пока не заявился Дито и не утащил меня на съёмки многострадального фильма про невесту и её парней.

— Можешь не торопиться — я поговорил с ним и убедил, что ты нужна мне больше. Вернёшься к нему через несколько дней.

— А раньше так сделать нельзя было?

Дэвид хрипло смеётся, вновь и вновь целуя губы девушки, что вскружила ему голову.