Заложница моей души (СИ) [Thanos Lightdale] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
========== Тоже мне, дурака нашли ==========
— Я сказал, что не согласен, значит, не согласен! — прокричал Алек и вышел из кабинета своей мамы, громко хлопнув дверью.
Дойдя со своей комнаты, брюнет рухнул на кровать и застонал.
За что ему это? За какие грехи?
Жил себе, никому не мешал. Ну, подумаешь, по мальчикам немного, ну не смертельно ведь?
Нет, его родители, узнав, что их старший сын — гей, тут же словно взбесились. Орали, как сумасшедшие, особенно не мог принять природы Алека отец, Роберт Лайтвуд. После сорвавшейся свадьбы с Лидией Бранвелл родители принялись судорожно искать сыну новую невесту из не менее именитой семьи, чтобы смыть этот позор, который породил поцелуй Алека с Верховным магом Бруклина Магнусом Бейном. Юношу держали под замком, не давая видеться с возлюбленным, не отпускали на миссии.
И сегодня Мариза, довольно улыбаясь, сообщила, что нашла сыну подходящую невесту. Кларисса Моргенштерн, дочь знаменитых охотников Валентина и Джослин Моргенштерн. Алек девушку еще не видел, да и не хотел. Может, если бы его познакомили с ней в других обстоятельствах, он бы еще как-то смог с ней сосуществовать, но только не в браке. Он уже заранее ненавидел девушку, которую мать прочила ему в жены.
Да он ни за что не согласится на такое!
— Тоже мне, дурака нашли, — бурчал юноша, нервно сдергивая с себя рубашку. — Даже думать противно…
У него была еще одна причина, по которой женитьба вызывала откровенно негативные эмоции.
Возлюбленный Алека, Магнус, долго терпел нескрываемые плевки в свой адрес от родителей Лайтвуда, но даже он не смог смириться с этим. Прислав нефилиму довольно объемное СМС-сообщение, маг подробно изложил своё решение о расставании и объяснил причину. Алек так и не нашелся, что ответить. Просто несколько дней бродил в прострации, совершенно не понимая, что ему теперь делать. Магнус был тем, кто помог Алеку научиться не бояться себя и своих чувств, понять, кто он есть на самом деле, и почувствовать истинное, как казалось брюнету, счастье. С одной стороны, он был даже рад, что у них не дошло до постели, ведь не осталось сосущего чувства в душе, что его просто использовали.
Юноша принял решение возлюбленного и не пытался ему препятствовать, поскольку не мог пойти против родителей. Как бы жестоки они ни были, они остались его родителями. Они воспитали его, они любят его, даже если причиняют ему боль. Алек не имел права злиться на них, хотя иногда просто не мог сдержать себя в руках. Как сегодня.
Он накричал на маму, ругался, сломал стул в её кабинете. Мариза молча смотрела на буйство сына, а потом тихо сказала:
— Ты уже ничего не изменишь. Моргенштерны прибудут сюда завтра.
После этих слов Алек и вылетел из кабинета матери, как пробка из бутылки шампанского.
Единственным спасением парня во всей этой ситуации был его парабатай. Джейс Эрондейл, внук Инквизитора Конклава, всю его сознательную жизнь был рядом с Алеком. Больше пяти лет назад они связали себя священными узами связи парабатай и теперь не представляли своей жизни друг без друга. Джейс был незаменимой частью Алека, как и Алек — Джейса.
И именно в этот сложный момент его жизни Эрондейл не замедлил появиться.
— Ну и чего мы киснем? — с размаху усаживаясь на кровать парабатая, поинтересовался Джейс.
Алек пересказал брату новость о своей женитьбе, на что тот коротко присвистнул.
— Значит, придется доставать парадный костюм, — почесал затылок Джейс. — Мне же тебя в замужнюю жизнь провожать.
— Иди ты, а, — толкнул брата Алек, садясь рядом. — И так тошно.
— Может, сорвем свадьбу? — вдруг предложил Эрондейл и, увидев вопросительно изогнутую бровь Лайтвуда, пояснил. — Ну, запустим куриц вслед за этой невестой, вместо торжественной музыки врубим жесткий рок?
— Хочешь, чтобы мои родители нас обоих сожрали? — грустно усмехнулся Алек. — Нет, Джейс. Тут уже ничего не попишешь.
— Попишешь! — вдруг вскинулся его парабатай. — Петицию! Давай забабахаем? Мол, кто против этой свадьбы, черканите загогульку.
— И кто подпишет? — с иронией спросил «жених». — Мы с тобой?
— Ну, — смутился Джейс, — Иззи еще.
— Вау, да целая толпа, — не удержался от колкости Алек, после чего запустил руки в волосы. — Всё. Это конец.
— А ты её видел, Клариссу эту? — поинтересовался Джейс.
— Нет, — дернул головой Лайтвуд. — Завтра только прибудет, вместе со своей семьей.
— Может, она тебе понравится? — подал надежду Эрондейл.
— Издеваешься? — исподлобья взглянул на брата Алек.
— Нет, просто, может, вы будете жить, как друзья, — пожал плечами Джейс. — Такой брак-фикция. Ты ей ничего не должен, она тебе тоже. Вас же никто не просит плодиться, как кролики. Живите себе тихо, каждый своей жизнью.
Алек задумался. А ведь он даже не рассматривал такой вариант событий. Может, нужно просто поговорить с ней? Объяснить ситуацию? Парень не думал, что у этой Клариссы слишком много желания выходить за него замуж, с его-то прогремевшей на весь Сумеречный мир репутацией. Вдруг их просьбы окажутся взаимными?
После визита парабатая у Алека появилась призрачная надежда, что этот брак не разрушит его и без того поломанную жизнь до основания.
На следующий день Лайтвуд с самого утра чувствовал себя накаленным до предела. Как пройдет разговор? Поймет ли его новоиспеченная невеста?
С придирчивостью парень выбрал одежду для встречи с семьей Моргенштерн. Остановившись на черных брюках и синей рубашке, Алек оделся и поспешил в общий зал, где уже собралась вся его семья. Роберт мельком бросил взгляд на сына, Мариза попробовала улыбнуться ему, но у нее плохо получилось. Только Изабель, младшая сестра Алека, сверкала улыбкой.
— Чего довольная такая? — тихо спросил Александр, становясь рядом с Иззи.
— Брата замуж выдаю, — колко ответила та.
— Иди ты.
Вскоре напротив них заклубился портал. Такой способ передвижения был очень популярен среди охотников, но требовал наличия мага. Особенно эффективно было перемещаться порталом из другой страны или города, как сейчас, например: семья Моргенштерн проживала в Аликанте, столице Идриса, родины сумеречных охотников.
В глубине портала показалась высокая плотная фигура, и в следующий миг перед Лайтвудами стоял высокий широкоплечий мужчина с солидной лысиной на голове и приветливой улыбкой на губах. Вслед за ним появилась среднего роста стройная женщина с темно-рыжими волосами и добрыми глазами. Родители обоих обрученно-обреченных кивнули друг другу, поскольку были знакомы еще с юности.
В портале показалась фигура долговязого юноши, и в общий зал Института ступил высокий стройный парень со светлыми волосами и глубокими голубыми глазами.
А потом из портала вышла, нет, скорее, вывалилась, она. Рыжее недоразумение, которому по воле судьбы или, в случае Алека, по воле родителей, суждено было стать второй половинкой Лайтвуда.
Хрупкая, среднего роста, с огненно-рыжими волосами и сияющими внутренним светом зелеными, почти изумрудными глазами девушка поправила оранжевое платье и, робко кивнув Лайтвудам-старшим, перевела взгляд на Алека.
***
Услышав оглушающую новость о свадьбе несколько дней назад, Клэри просто села там, где стояла.
Она любила и, несомненно, уважала своих родителей, но в тот день впервые подвергла их решение критике. Её, которой только-только исполнилось восемнадцать, и замуж? И это ей предложила собственная мать?
Отец один на один поговорил с Клэри и убедил в том, что в этом браке нет ничего страшного. Выйти замуж за сына именитой фамилии, укрепить их репутацию, всю жизнь быть обеспеченной, — все эти плюсы замужества прозвучали в монологе Валентина. Но дочь выдвинула ему такое, против чего он не смог найти аргументов. Кларисса не собиралась выходить замуж без любви. Тогда родителям пришлось пойти на крайние меры. Поскольку им самим был очень выгоден этот союз, пусть и с известным не с самой лучшей стороны парнем, Джослин применила против Клэри главное оружие — Джонатана. Старшего брата, весельчака и балагура, Кларисса боготворила. Он был для неё примером, чёрт, да целым миром. Самому парню эта идея не очень нравилась, он тоже был раним в плане чувств и хотел для сестры искренней любви и счастья, но под давлением родителей он смог убедить сестренку, что брак с Александром Лайтвудом — хорошая идея. Только тогда Клэри смогла относительно успокоиться.
А теперь она во все глаза смотрела на своего «жениха» и не могла сказать и слова. Высокий брюнет с выразительными черными бровями и бесконечно глубокими голубыми глазами смотрел на неё, оценивал, прикидывал. Клэри даже заволновалась: понравилась ли она ему? Что он подумал, увидев её?
«Рыжая катастрофа на мою голову», — вот что подумал Алек, смотря на Клэри. Совсем еще девочка, она не стеснялась того, что откровенно изучает парня взглядом, а вот он, почувствовав на себе взгляды родителей, поспешил отвести глаза.
После довольно натянутой церемонии знакомства с родителями друг друга жениха и невесту оставили наедине в кабинете Маризы Лайтвуд.
После того, как закрылась дверь за Робертом, Алек и Клэри молча уставились друг на друга. Нужно было как-то начать разговор, но никто из ребят не знал, как.
Повисла тишина.
========== Никакого шанса на спасение ==========
Алек нервно теребил казанки пальцев. Что говорить? Как начать? Может, она вообще его видеть не хочет, а он тут со своими разговорами?
Но вопреки ожиданиям брюнета Клэри заговорила первая. Немного нервно улыбнувшись, она по-доброму посмотрела на него.
— Ты когда узнал?
— Вчера, — он просто не мог не улыбнуться в ответ. — А ты?
— Дня два назад, — нахмурилась девушка, вспоминая. — Укрепление статуса семьи, положение в обществе.
— Да-да, — кивнул Алек, — тоже слышал. Ты вообще как себе это представляешь? Ну, наш брак?
— Пока, честно, никак, — она пожала плечами. — Я думала, что это все шутка какая-то. Не пойми неправильно, не в тебе дело, но я…
— Не хочешь? — ухватился за соломинку парень.
— Угу, — кивнула Клэри. — Я не готова.
— Я тоже не хочу. Думаю, ты догадываешься, почему, — Лайтвуд аккуратно подвёл разговор к щепетильной теме.
Клэри смутилась и кивнула.
Конечно, она слышала о громком скандале из-за несостоявшейся свадьбы Лайтвуда и некой Лидии Бранвелл и о его ориентации. И это было ещё одним пунктиком, который только напрягал девушку во всей этой затее. Так у неё нет вообще никакого шанса на то, чтобы во время семейной жизни сблизиться, стать настоящей парой. Никакого шанса.
— Ты ведь понимаешь, что мы не сможем… — Алек так и не смог сказать того, что хотел.
— Понимаю, — улыбнулась Клэри. — Я не буду лезть в твою жизнь.
— По сути, это не так уж и сложно, ну, жить в браке. Это ведь просто руны. Мы будем жить в разных комнатах Института, независимо друг от друга.
Вдруг Клэри вздернула брови.
— Ты ещё не знаешь?
Алек заподозрил неладное.
— Чего не знаю?
— Мы будем жить не в Институте. Нас отправят в Аликанте. Я продолжу учебу, а ты будешь работать.
Лайтвуда словно лопатой по голове огрели. Ну вот какого чёрта? Сто процентов, это его мама придумала, чтобы изолировать его от Магнуса.
— Нет, это уже слишком, — поднялся из-за стола Лайтвуд. — Я взрослый человек и имею право сам выбирать, где я буду жить.
С этими словами он встал и пошел было к двери, но вдруг почувствовал прикосновение. Клэри схватила его за руку и заглянула в глаза.
— Не нужно. Не ругайся с родителями. Они хотят сделать, как лучше для нас.
Было в изумрудных глазах девушки что-то такое, что заставило Алека остыть. Он кивнул и отошел к окну. Моргенштерн стояла всё там же и, нервничая, мяла руками подол платья.
— Во что ввязались, — протянул парень, опираясь руками на подоконник. — Самое паршивое, что ни ты, ни я в итоге не будем счастливы.
Клэри промолчала.
Она прекрасно понимала, что-то, что говорит Лайтвуд — чистая правда. Всегда приходится жертвовать чем-то. Либо ты богатый и знаменитый, либо счастливый и любимый. Что же, им, похоже, суждено быть при высоком положении в обществе, но без возможности на большую любовь, о которой так мечтала девушка. Как и все в её возрасте, она представляла себе своего избранника, этакого принца на белом коне, который увезет её в страну счастья. И вот сейчас перед ней стоит высокий парень, жгучий брюнет с непозволительно голубыми глазами. Чем не принц? Одна проблема: он не любит девушек.
Как они будут жить вместе? Клэри была рада вернуться в родную Академию, к подругам, к тренировкам и веселым занятиям, всегда приносившим много полезного. Ей пришлось взять недельные каникулы, чтобы решить проблему с этой свадьбой. Да, проблему. Потому что семейную жизнь с Лайтвудом, да еще и без шанса на какое-то разграничение территории между ними, Клэри вообще себе не представляла.
Незаметно подкрался день свадьбы. Все это время до нее жених и невеста редко пересекались, больше времени проводили либо в одиночестве, либо с родными. Оба понимали, что деваться некуда, бунтовать, как хотел Джейс, бесполезно. Алеку и Клэри ничего не оставалось, кроме как принять свою судьбу.
Ни у одного из будущих супругов не было такого тревожного трепета в душе, какой обычно вызывает свадьба. Для них она была, скорее, приговором. Алек не винил Клэри в случившемся. Она и правда здесь не при делах. Все это — их судьба и дальнейшая жизнь — было решено родителями и, наверное, было единственным, за что Лайтвуд никогда не скажет Роберту и Маризе спасибо. Раз у них в приоритете не счастье сына, а положение его и всей семьи в обществе, то пожалуйста. Алек решил: в Аликанте он будет строить карьеру. Если не сложилось в личной жизни, придется с головой уходить в работу.
Именно об этом он думал, стоя в парадном белом костюме с золотой отделкой у алтаря. Вдруг парень почувствовал чью-то руку на своем плече. Это был Джейс. Парабатай подмигнул Лайтвуду и улыбнулся.
— Всё будет хорошо. У тебя всё еще есть я, чтобы высказаться. Я всегда буду с тобой.
Алек кивнул и благодарно улыбнулся Эрондейлу. Тот встал за его спиной.
В церемониальном зале было не так уж и много гостей. Большинство понимали, что они здесь просто для числа, чтобы свадьба не выглядела совсем убогой. Да и истинные намерения брачующихся тоже были у них на лбу написаны. Не было между парой химии, не кипел воздух.
Когда Клэри вошла в зал, Джейс коротко присвистнул. Лайтвуд поднял голову и невольно замер. Он не был ценителем женской красоты. Никогда не был. Но тут был просто вынужден глубоко вдохнуть.
Приталенное платье с золотыми узорами по всему подолу подчеркивало хрупкость фигуры девушки, а открытая шея и умеренной глубины декольте только добавляли образу Клэри загадочности и магического шарма. Рыжие волосы девушки были уложены в незамысловатую прическу и огненным каскадом спадали на обнаженную спину.
Клэри, в отличие от Алека, все же волновалась. Она девушка, ей положено. Что о ней подумают гости? Как она выглядит? Понравится ли Алеку? Странно, но её волновал этот вопрос, и немало. Это, все-таки, торжество. Она — невеста, он — жених. Вот только при виде Лайтвуда ноги не дрожат и дыхание не спирает, как было описано в большинстве романов, прочитанных девушкой. Она видела высокого статного парня около алтаря и его менее высокого парабатая.
С Джейсом Эрондейлом Клэри познакомилась, когда столкнулась с ним при выходе из библиотеки. Парень был слишком занят вырисовыванием контура руны силы, поэтому не заметил девушку, вылетевшую из-за двери. Столкнувшись лбами, ребята посмеялись, познакомились и немного поговорили. Джейс, по мнению Клэри, был из разряда тех парней, которые не знают поражений на любовном фронте. До чёртиков красив, неплохо сложен и умеет вешать лапшу на уши. Да, язык у блондина был подвешен, как надо.
Но сейчас этот язык не нашелся, что сказать.
Родители брачующихся сидели в первом ряду. Если Джослин нервничала и постоянно теребила руку мужа, то Лайтвуды вообще не волновались. Было, конечно, какое-то напряжение: мало ли, что их сын может выкинуть в этот раз? Но почему-то Мариза была уверена, что сегодня Алек смирится со своей судьбой.
А ему не хотелось. Так не хотелось, что хоть волком вой. Всю ночь перед свадьбой он думал о том, почему его жизнь такая неправильная. Алек спотыкается столько, сколько себя помнит. Никогда и ничего не давалось ему легко. Влюбиться в парабатая? Пожалуйста. Сойти с ума от чувств к представителю Нижнего мира? Как нечего делать. Прилюдно признаться в своей ориентации? Да как два пальца… Ну, понятно.
И вот теперь он вновь стоит у алтаря, вновь к нему по проходу идет невеста, вот только Алек понимает, что в этот раз все далеко не так просто, как в прошлый. Ему не хотелось обидеть эту девочку. Он понимал, что не сможет подарить ей настоящую семью и счастье, но он должен сделать всё, от него зависящее, чтобы она не чувствовала себя одинокой. Он станет ей другом, да хоть братом. Она не виновата в том, что он такой, что его родителям нужно вернуть былую репутацию. Клэри просто жертва.
Замерев напротив Лайтвуда, Клэри глубоко вдохнула и выдохнула. Всё хорошо, она не упала, не наступила на подол, не уронила букет. Самая сложная часть позади.
Изабель, стоящая позади невесты, улыбнулась брату. Тот скривил губы в подобии улыбки в ответ. Джейс на себе чувствовал некую нервозность и смятение парабатая, поэтому, как мог, старался поддержать его, пусть даже через их связь. И это помогло.
Алек ободряюще улыбнулся Клэри и взял у Джейса заранее приготовленный для церемонии кулон. Откинув рыжие волосы со спины девушки, Лайтвуд несколько дрожащими руками застегнул замочек на шее Моргенштерн. Клэри в ответном жесте надела ему на руку золотой браслет. Подарки брачующихся друг другу призваны напоминать им о том, кто они и что их связывает. Только наши жених и невеста не вложили в подарки ни капли чувств, ведь их попросту не было.
Безмолвный Брат, проводящий церемонию, ударил скипетром об пол, призывая всех к тишине.
— Пришло время Александру Лайтвуду и Клариссе Моргенштерн нанести друг другу священные руны, — вещал его голос в головах всех присутствующих. — Руну на руку, руну на сердце.
Взяв церемониальное стило, Клэри дотронулась им до запястья Алека. Кожу парня обожгло, но он и глазом не моргнул, лишь подбадривающе кивнул девушке. Та осторожно, стараясь не нарушить линии руны брака, вывела на руке брюнета судьбоносный знак. Полукруг с пересекающимися линиями внутри. Для нанесения следующей руны, над сердцем, Лайтвуду пришлось расстегнуть и отогнуть ворот белой рубашки. Парень видел, как внимательно Клэри следит за тем, чтобы не сделать ему больно и правильно вывести руну. Повторив те же действия с кожей на руке и груди Моргенштерн, Алек отложил стило.
— Да будет вечным ваш союз! — провозгласил Безмолвный Брат, и в тот же миг руны бракосочетания на телах жениха и невесты засияли.
Раздались аплодисменты гостей, смех и разговоры. Пару, к их обоюдному счастью, избавили от церемониального поцелуя. Первым к ребятам подошел Джейс. Счастливо улыбаясь, он обнял Алека.
— Поздравляю, — похлопал он парабатая по плечу.
— Издеваешься? — с иронией приподнял бровь Лайтвуд.
— Большой брат, хватит ворчать, — прощебетала Изабель, оказываясь рядом. — Поздравляю, ребят.
— Ты теперь Лайтвуд, — усмехнувшись, кивнул Джейс Клэри. — Добро пожаловать в семью.
— Спасибо, — попыталась улыбнуться в ответ девушка.
До новой четы Лайтвудов внезапно дошло, что обратно уже не повернуть. Они теперь связаны, хотели они того или нет. И почему-то будущее не сияло яркими красками, а представлялось обоим туманным и неясным.
***
— Я бабулю предупредил, она тебя устроит, — кивнул Джейс Алеку.
— Да не надо было, — сморщился Лайтвуд. — Я бы сам.
— Вот теперь точно ничего не попишешь. Сказал, устроит, значит, устроит.
Парни стояли в общем зале, где собрались все родственники. Молодожены отправлялись в Аликанте. Клэри не могла отойти от старшего брата, расставание с которым казалось девушке истинной мукой. Джонатан, улыбаясь, гладил сестренку по спине и уверял, что все будет хорошо и он будет её навещать. Сами Моргенштерны оставались здесь, в Нью-Йорке, чтобы не смущать молодых и не давать Клэри повода сбегать домой. Да и работы здесь было немало: поступление новых охотников из Академии, обострение демонских нашествий. Весело, в общем.
Роберт и Мариза благосклонно уступили молодоженам свой особняк в Аликанте, где они жили, когда приходилось оставаться в Идрисе по работе. И если Алеку эта идея пришлась по нраву, то у Клэри душа трепетала так, что колени тряслись.
Она будет жить в чужом доме, с чужим человеком. За два дня, прошедшие после свадьбы, девушка накрутила себя так, что самой становилось страшно. Что её ждет? Как она будет жить дальше? Она ведь Алека знать не знает…
А Лайтвуд, как ни странно, был спокоен, как удав. Может, сказывалось влияние Джейса, который пытался помочь парабатаю справиться с душевным потрясением в виде свадьбы, а может, его устраивало складывающееся положение дел. Он будет жить в доме, где провел не так уж и мало времени, с Аликанте он плохо знаком, но что мешает наверстать упущенное? У парня будет работа, все возможности для карьерного роста. А личное… Личное останется личным. Не до него сейчас. Кто знает, как повернется судьба? Может, он встретит там парня, который согласится быть с Алеком, несмотря на то, что он женат?
Долгие проводы, лишние слезы. В ожидании открытия портала Алек, наверное, впервые за день взглянул на Клэри. Губы дрожат, в зеленых глазах застыл страх. Не для неё все эти дипломатические игры. Чтобы хоть как-то успокоить её, Лайтвуд коснулся руки своей жены. Девушка, вздрогнув, схватилась за ладонь Алека. В портал они шагнули вместе.
В следующий момент они уже стояли на одной из светлых широких улиц Аликанте. Клэри подняла глаза и увидела перед собой шикарный двухэтажный особняк. Стены бежевого цвета, крыша отливает ореховым деревом. Это теперь её дом…
— Здесь даже дышится по-другому, — задумчиво нарушил молчание Алек.
Он не был в этом городе уже несколько лет. Парень чувствовал в своей руке маленькую прохладную ладошку Клэри, словно на себе ощущал волнение девушки и прекрасно понимал её. Он не хотел, чтобы она проходила через это. Любая другая, только не она. Клэри просто этого не заслужила.
— Добро пожаловать домой, — улыбнулся Алек, с улыбкой приглашая Клэри войти.
Девушка глубоко вздохнула и переступила через высокий порог особняка. Алек занес все чемоданы и, еще раз окинув взглядом знакомую с детства улицу, улыбнулся и зашел в дом.
========== Выдали замуж за гея? Смирись и живи ==========
Оказавшись внутри особняка Лайтвудов, Клэри почувствовала, как её окутывает прохлада каменных стен. Поежившись, она сделала несколько шагов в направлении коридора.
— Давненько здесь никого не было, — произнес Алек, ставя чемоданы в углу прихожей.
Парень прошел вперед и открыл окна в гостиной и на кухне. В дом хлынул свежий воздух, позволяя Клэри глубоко вдохнуть и насильно подавить горький комок в горле. С момента выхода из портала девушка не проронила ни слова. Не могла. Она осознала, что рядом больше нет мамы, которая всегда поддержит и добродушно улыбнется, нет папы, который всегда помогал ей принимать решения и обнимал так, как не обнимал никто, нет Джонатана, вечно улыбающегося и смеющегося любимого брата. Есть только огромный пустой дом, совершенно чужой муж и бездна тоски и отчаяния.
Алек успокоился. Оказавшись в родных стенах, он почувствовал, что ничего ужасного в жизни не произошло. Да, на его руке теперь красуется брачный браслет, но это не значит, что жизнь закончена. А еще новая жизнь предоставила парню самостоятельность. Если в Институте в его распоряжении была только одна комната, то теперь он был хозяином целого особняка. На его плечи легла ответственность за свою собственную жизнь и за жизнь этой маленькой дрожащей от страха перед неизвестностью девочки. Алек не мог не заметить молчания Клэри, её испуганных стеклянных глаз. Именно поэтому он решил пока делать все сам.
Усадив свою супругу на диван в гостиной, Лайтвуд взялся за хозяйство. Разгреб завал в коридоре, кладовой, перемыл посуду. В этом доме всегда хватало комнат для всех четырех детей Лайтвудов. Все детские помещения располагались на втором этаже, комната родителей была на первом. Недолго думая, Алек освободил для Клэри комнату Макса, поскольку в ней было меньше всего вещей. Готовить для девушки обитель Изабель было слишком муторно да и вообще смахивало на самоубийство: легко было заблудиться в бесконечных вешалках с одеждой и полках с туфлями. Комната младшего брата ничем не отличалась от берлоги Алека, только если была отделана в более светлых тонах. Парень перетащил из комнаты Изабель шкаф, чтобы Клэри было, где развернуться в плане одежды. Сестре он все равно пока не нужен.
Отрешенно наблюдая за тем, как Алек приводит дом в порядок, Клэри скромно сидела на диване в гостиной. Убранство особняка Лайтвудов о многом говорило, семья и вправду была не из бедных. Качественная мебель, дорогие ковры, красивые картины на стенах. Только всё это в девушке не вызывало никаких положительных эмоций. Чем дольше она оставалась на этом диване, в этом доме, тем сильнее ей хотелось сбежать отсюда. Слишком много эмоций, волнений, переживаний, мыслей. Она совершенно не понимала, что ей делать здесь, как разговаривать с Алеком.
Наша хозяюшка тем временем уже слетала в магазин и набила холодильник.
— Сегодня, так уж и быть, готовлю я, — мягко улыбнулся Лайтвуд.
Клэри не возражала. Ей вообще всё это было не нужно. Она не хотела этого. Не так. Теперь, когда тут нет родителей, которые почему-то вселяли в девушку убежденность в правильности принятого решения, Клэри начала рационально размышлять над произошедшим. Зачем это её родителям? А ей зачем? Как мама и папа вообще согласились на эту авантюру? Клэри искренне не понимала мотивов родителей. Неужели они способны вот так просто выпнуть её во взрослую жизнь с чужим человеком?
А этот чужой человек тем временем, накинув фартук, готовил незамысловатый ужин. Алек постоянно оглядывался на Клэри, проверяя, тут ли она еще. Дверной проем из кухни выходил прямиком в гостиную, напротив дивана. Весь вид девушки готовил о том, что она готова сбежать отсюда. Лайтвуд прекрасно понимал, что ей нужно время, чтобы осознать все, что на неё навалилось, поэтому не лез и не заговаривал. Сам парень, на удивление, был весел. Он старался не думать о своей обреченности, о несправедливо заключенном браке, о своеобразном предательстве родителей. У него будет много времени, чтобы поразмыслить над всем этим.
А сейчас он наслаждался тем, что свободен. Это странно звучит, особенно после не так давно состоявшейся свадьбы, но Алек чувствовал, что его больше не сдерживают оковы родительского контроля. Больше не нужно будет отпрашиваться на миссии, выслушивать выговоры от мамы, терпеть тяжелый взгляд отца. Алек волен делать всё, что захочет, и это чувство сейчас захлестывало парня с головой.
За окном уже стемнело, когда Клэри пришла на кухню. Красные глаза и бледное лицо красноречиво говорили о переживаниях девушки, но Алек не знал, чем ей помочь. Он вообще не умел разговаривать с представительницами женского пола. Да и не знал, нужно ли ей это сейчас? Вдруг она его вообще видеть не хочет?
Ужинали в тишине. Клэри так и не произнесла ни слова. Лайтвуд же просто не знал, что делать, поэтому молча ел. Быстро помыв посуду, Алек подошел к Клэри.
— Пойдем, я покажу тебе твою комнату, — как можно мягче произнес он.
Девушка кивнула и, взяв один из своих чемоданов, поднялась вслед за Алеком. Оставив два других чемодана девушки у входа в комнату, Лайтвуд впустил Клэри внутрь.
— Если что-то еще нужно, скажи, — тихо произнес он, еще раз придирчиво оглядывая помещение.
Клэри только помотала головой. Алек, потоптавшись на пороге, пожелал супруге доброй ночи и ушел к себе.
А позже он слышал, как она плакала за стенкой. Отчаянно, со всхлипами, в подушку. Алек несколько раз порывался пойти к ней, попытаться успокоить, но каждый раз осекался. Он, по сути, тоже является причиной её слез, и его физиономия, скорее всего, не поможет Клэри прийти в себя, а только усугубит ситуацию. Она должна это пережить. Сама. Справиться с этими мыслями, принять свою судьбу.
Утром Алек, наскоро позавтракав, отправился в Конклав. Поплутав по коридорам, он наконец наткнулся на кабинет Имоджен Эрондейл. Женщина приняла Лайтвуда, они обсудили возможные варианты работы для парня. Оказалось, она давно уже, с самого их знакомства, рассматривала для него вакансию ассистента преподавателя боевых искусств в Академии. Алеку этого показалось мало, и парень договорился о подработке в докладном отделе. Тренировки он, конечно, любил, но к работе с бумагами у него был талант.
Только по пути домой до Лайтвуда дошло, что он будет работать в Академии, где учится Клэри. Выругавшись, парень схватился за голову. Хотел ведь хоть как-то оградиться от неё, иметь хоть немного своей, личной жизни. А теперь? Теперь придется учить её.
Не в самом добром расположении духа Алек зашел домой. На дворе стоял полдень, самая жара, поэтому укрыться в темной прохладе дома было настоящим раем. Услышав какое-то движение на кухне, Лайтвуд пошел туда.
***
Клэри проснулась на рассвете. Проплакав приличную часть ночи, она так и не смогла по-настоящему заснуть. Девушка слышала, как Алек прошел мимо её комнаты, как старался не шуметь на кухне, а когда он закрыл за собой входную дверь, села на кровати.
Клэри много думала этой ночью. Затаив обиду на родителей, девушка решила жить дальше. Выдали замуж за гея? Смирись и живи. Есть в этом всем и плюсы. Принадлежность к знаменитой фамилии, красивый дом, самостоятельность, в конце концов. Клэри видела, как обеспокоенно смотрел на неё вчера Алек, как он пытался заговорить, но замолкал, едва видел выражение её глаз. А ведь он не виноват.
Поэтому Клэри решила взять себя в руки и жить дальше. Она приняла душ, переоделась в бриджи и яркую футболку и с полотенцем на голове пошла готовить обед. Пора осваиваться на этой кухне, в конце концов, она теперь тут полноправная хозяйка. Девушка ознакомилась с содержимым всех шкафчиков, долго стояла перед полным холодильником, размышляя, чем бы отплатить Алеку за вчерашнюю заботу. Она даже не знает, что он ест, а что нет. Вдруг на что-нибудь у него вообще аллергия? Остановившись на спагетти с тефтельками, Клэри принялась за готовку.
Она любила готовить, дома часто экспериментировала, балуя родных всякими вкусностями. Джонатан обожал её десерты и каждый раз съедал в одно лицо большую часть. Поэтому сейчас Клэри улыбалась, занимаясь тем, что напоминало ей о доме и любимых людях.
Девушка не слышала, как хлопнула входная дверь, поэтому, когда на кухню неожиданно вошел Алек, Клэри взвизгнула, чем вызвала сначала недоумение, а затем смех Лайтвуда.
— Колокольчик надо на дверь повесить, — буркнула она, обижаясь на собственную невнимательность.
— Что на обед? — улыбаясь, заглянул в кастрюлю со спагетти парень, за что тут же получил по рукам.
— Сюрприз, — улыбнулась в ответ Клэри.
— Заманчиво, — усмехнулся Алек, а затем указал на полотенце на голове девушки. — Это так и надо, да?
Надо же, а она уже и забыла! Под хихиканье парня Клэри распустила и расчесала волосы. Алек переоделся и пришел на кухню как раз вовремя. Не с первого раза найдя посуду, Клэри накрыла на стол.
— Я ходил к Имоджен, на работу устраиваться, — произнес Алек, поглощая спагетти.
— О, и как?
— Результативно, — кивнул парень. — Основная должность и подработка. А тебе когда на учебу?
— Завтра, — ответила девушка. — Надо возвращаться, а то и так сколько дней пропустила.
— Иногда полезно прогуливать, — подмигнул ей Алек.
Клэри улыбнулась. Надо же, какая странная штука — жизнь. Вчера она и разговаривать с Лайтвудом не хотела, а теперь сидит и смеется с ним. Нужно учиться сосуществовать вместе, ведь этот симбиоз обещает быть довольно продолжительным. Нельзя жить в одном доме и при этом тихо злиться на себя и свою жизнь. У неё есть возможность подружиться с Алеком, почему бы не использовать её? Более того, парень сам с радостью идет на контакт.
После мирного обеда ребята разошлись по комнатам. Нужно было разобрать вещи, освоиться. Клэри, напевая себе под нос, наводила порядок в большом шкафу с одеждой, когда внизу раздался стук во входную дверь. Одновременно выглянув из своих комнат, супруги Лайтвуд переглянулись и пожали плечами. Алек пошел вперед, открывать дверь, а за ним по пятам следовала Клэри. Открыв дверь, парень расхохотался. На пороге стоял улыбающийся Джейс.
— Меня бабуля вызвала, но я не мог упустить возможности, — произнес он, обнимая Алека. — Привет, Клэри.
— Здравствуй, — кивнула девушка.
— У меня для тебя подарок есть, — подмигнул Эрондейл. — Эй, ушастый, ты куда попёрся?
Выглянув из-за плеча Алека, Клэри увидела, как по мощеной камнем дорожке, ведущей к крыльцу, топает маленький щенок таксы. Девушка закрыла рот руками и, не веря, посмотрела на Джейса. Тот, улыбаясь, кивнул.
— Зная Алека, могу точно сказать, что он будет днями пропадать на работе, — пожал плечами парень. — Ну не сидеть же тебе в одиночестве.
Клэри, как и любая девушка, была очень неравнодушна к животным, особенно к таким маленьким. Не помня себя от радости, она порывисто обняла Джейса, потом села на колени перед щенком. Смотря на нее огромными глазами-бусинками, он в нетерпении топал коротенькими лапками. Клэри взяла его на руки, чувствуя, как быстро колотится маленькое сердечко.
— Джонатан просил передать, что он назвал его Чудиком, — усмехнулся Эрондейл.
Её брат в своем репертуаре. Ладно, Чудик так Чудик.
Алек, улыбаясь, смотрел на Клэри, шепотом разговаривающую с щенком, и понимал, что правильно поступил, вызвав Джейса. Он знал, что его парабатай что-нибудь придумает, чтобы как-то развеселить Клэри, а причастность к этому всему её брата и вовсе давала плюс сто очков.
— Кушать хочешь? Мы недавно кушали, — весело щебетала Клэри, накрывая на стол.
Под ногами сидящих за столом парней крутился Чудик, вызывая приступы смеха. Алек был рад видеть Джейса. Прошли всего сутки, как они не виделись, но Лайтвуд уже скучал по своему брату.
Эрондейл, уплетая спагетти за обе щеки, рассказал, как устроились родители Клэри, как её брат пытался уложить Джейса на лопатки на утренней тренировке, но у Моргенштерна ничего не вышло. Изабель взяла Джонатана под своё крыло и знакомит его с жизнью в Институте.
— Зная Иззи, тут все не так просто, как нам кажется, — поиграл бровями Джейс, вытирая салфеткой губы. — Тефтельки — отпад, но пора бежать. Там бабуля портал обещала организовать.
Уже на пороге Алек обнял Джейса.
— Спасибо, что пришел.
— Всегда готов, ты же знаешь. Обращайся, — похлопал его по спине парабатай.
Попрощавшись с Клэри, Джейс быстрым шагом пошел по улице и вскоре скрылся за углом двухэтажного дома.
Алек почувствовал прикосновение к своей ноге и, опустив голову, увидел, как таксёныш тыкается носом в его щиколотку. Парень взял щенка на руки.
— Он прелесть, правда же? — положив руку на плечо Алека и встав на цыпочки, заглянула Клэри в глаза собаке.
— Он Чудик, этим все сказано, — рассмеялся парень. — Пойдем в дом.
Впустив Клэри и Чудика, Алек вошел сам и закрыл дверь.
***
Переступив порог Академии, Клэри глубоко вдохнула. Снова занятия, тренировки, девчонки. Вспомнив о подругах, девушка заулыбалась и направилась в нужную аудиторию.
— Моргенштерн! — раздался визг Ванессы, лучшей подруги Клэри, и в следующий миг девушку уже окружили болтающие подруги.
— Ты куда пропала?
— Почему не предупредила?
— Где была?
— Я… — начала было Клэри.
— Погодите, дамы, — перебила её Ванесса и ткнула пальцем в руну бракосочетания на груди Клэри. — Это что?
Все девчонки, как одна, охнули. Клэри пожала плечами.
— Вот такие дела.
— То есть ты теперь не Моргенштерн? — задала глупый вопрос Несси.
— Нет, — мотнула головой Клэри. — Новая фамилия, новый дом, новая жизнь.
Рассказать дальше она не успела, поскольку началось занятие. Демонология не вызывала у Клэри особого интереса, и девушка откровенно скучала, задумчиво рисуя у себя в блокноте.
— Кларисса! — раздался окрик преподавателя.
Девушка вскинула голову. В дверях аудитории стоял заведующий личными делами учеников. Он поманил Клэри за собой, и она, быстро собрав вещи, выбежала из аудитории.
— Твои родители сообщили, что ты вышла замуж, — идя по длинному коридору, говорил высокий темноволосый мужчина. — Необходимо переписать некоторые документы, изменить фамилию и адрес проживания.
Когда всё было сделано, Клэри поняла, что занятие по рунам она уже пропустила, оставалось только, схватив ноги в руки, бежать на тренировку по боевым искусствам. Быстро переодевшись, девушка выскочила в зал.
— Кларисса, годы идут, а ты так ни разу и не пришла вовремя на мои занятия, — раздался насмешливый голос Джеймса Вонкера, её преподавателя. — Давай быстрее, ребята уже разбились на пары.
Окинув взглядом зал, они оба заметили, что пары Клэри как раз и не досталось.
— Ладно, позанимаешься с моим ассистентом, толковый парень, сегодня только устроился. Сейчас позову, — махнул рукой Вонкер и пошел в свой кабинет.
Клэри подошла к Ванессе и Дакоте, стоящим в паре и откровенно бездельничавшим, пока преподаватель не видит.
— Повезло тебе, с ассистентом будешь, — протянула Дакота, наматывая бинты на руки. — Красавчик, каких свет не видывал. Ой, идет, — спохватилась девушка, отводя карие глаза.
— Миссис Лайтвуд, — раздался над головой знакомый голос. — Опаздываете. Нехорошо.
Клэри, не веря своим ушам, обернулась. Напротив неё, скрестив руки на груди, стоял её муж.
Она и подумать не могла, что за рубашками и брюками прячется такая откровенно красивая фигура. Сейчас, когда Алек стоял перед ней в спортивной майке, облегающей стройный торс, и трико, обтягивающем сильные ноги, девушка несколько растерялась. Понятно, почему на неё так завистливо смотрели подруги, которые сейчас, услышав из уст Алека её новую фамилию, зашептались. Решив переговорить с ними позже, Клэри переключилась на Лайтвуда.
— Ты чего тут делаешь? — прошипела она, становясь по команде тренера в боевую стойку напротив мужа.
— Работаю, — просто пожал плечами Алек. — Почему опоздала?
— Фамилию в документах меняла, — пробурчала Клэри, замахиваясь ногой для удара, который Алеку не составило труда блокировать. — То есть теперь ты будешь маячить у меня перед глазами еще и тут?
— Сам не в восторге, но против Имоджен не попрешь, — ответил Алек, ловя кулак Клэри около своего носа. — Резче.
— Покомандуй еще мне, — все больше раздражалась девушка.
— Имею полное право, — подмигнул ей брюнет.
Разговоры ребят не могли не заметить подруги девушки, которые тут же захихикали. Не успела выйти замуж, уже кадрит ассистента по боевым искусствам. Только после тренировки, в раздевалке Клэри вскользь объяснила, что с этим ассистентом она знакома.
— Родители близко общаются, — туманно ответила она все расспросы.
Хорошо, что Алека не представили публично, а то гореть бы её щекам адским пламенем.
После учебы девушка чуть было не свернула на с детства знакомую дорогу домой, но осеклась. Теперь её дом в другой стороне. Сей факт настроение не улучшил. Добравшись до особняка Лайтвудов, Клэри приняла душ, сварила себе какао и, сев на диван с Чудиком на руках, стала ждать своего мужа.
Почему он не сказал ей, где работает? Мог бы хоть предупредить, она бы тогда вовсе на занятие не пришла. Пропускать важные тренировки только из-за Алека Клэри считала глупостью. Это дома они — муж с женой, да и то неполноценные, а там они — тренер и ученица, и вести себя должны соответствующе.
Алеку вся эта ситуация доставила только удовольствие. Было весело наблюдать за тем, как Клэри сначала побледнела, потом покраснела, а затем начала шипеть на него, как кошка. Парень специально не сказал ей, что работает в Академии, потому что тогда она бы просто не пришла. Ловя на себе взгляды учениц, Алек лишь усмехался. Как хорошо, что ему это до лампочки.
После подработки с документами парень шел домой уже потемнеющей улице. Дневной Аликанте был, несомненно, красив, но в сумерках — прекрасен. В шикарном расположении духа Алек зашел домой, где царила тишина. В поисках жены парень обошел все комнаты, но нашел девушку на чердаке. Клэри сидела на корточках, рассматривая какую-то игрушку.
— Ты чего тут? — подходя к супруге сзади, поинтересовался он.
— Ты достал меня пугать уже сегодня, — возмутилась Клэри, поднимаясь на ноги. — Тебя ждала, потом вспомнила про подработку, решила исследовать дом.
— Похвально, — оперся плечом на косяк Лайтвуд. — А зачем меня ждала?
— Поговорить хотела. Почему не предупредил про Академию? — пошла в атаку девушка.
Алек, улыбаясь, пожал плечами.
— Сюрприз.
— Мне девчонки и так допрос с пристрастием из-за рун устроили, а потом ещё и ты со своим «Миссис Лайтвуд», — передразнила брюнета Клэри.
— Да ну брось ты, — фыркнул Алек. — Ничего страшного не произошло.
— Это они ещё твою фамилию не знают, — схватилась за голову девушка. — Как только узнают, слухи пойдут сумасшедшие.
— Здесь подойдёт тактика «Морду кирпичом и я тут не причем», — подмигнул девушке Лайтвуд. — Это жизнь, моя дорогая.
Разговаривая с Алеком, Клэри вертела в руках деревянный кинжал, весь в зарубках и занозах. Лайтвуд, увидев игрушку, заулыбался.
— Это первый кинжал, который сделал Макс. Ему было четыре года, когда я застал его за этим. Сел рядом и помог ему. С того дня он везде таскал его с собой. Теперь большой уже, не помнит даже, а я помню.
Смотря на ласковую и задумчивую улыбку Лайтвуда, Клэри тоже невольно заулыбалась.
Она слышала о том, что в отличие от других детей своих родителей, Александр Лайтвуд отличался необычайной холодностью и уравновешенностью. И, как любая девушка, она была тронута тем, с какой любовью парень говорит о младшем брате.
Поужинав, ребята разошлись по комнатам. У них не было общих интересов, они не знали, о чем друг с другом можно разговаривать. Клэри, устроив Чудика на коленях, села за доклад, а Алек, выудив из дипломата бумаги, которые взял домой, принялся изучать материал, с которым ему предстояло работать.
В доме молодой четы Лайтвудов стояла тишина.
========== Вопрос на миллион ==========
После возвращения из Аликанте Джейс начал скучать по парабатаю ещё сильнее. Лайтвуду-то хорошо, у него новая жизнь, масса дел, новая работа, а Джейс что? Сидит в том же Институте.
Эрондейл, чтобы не сойти с ума, кидался на любую миссию, в любую точку города, брался за обучение новых охотников, но быстро понял, что учитель из него так себе. Правда, возле зелёных Джейс тёрся как можно чаще.
Пару дней назад прямо в коридоре на парня сверху свалилась юная кареглазая охотница. Грохнувшись с громкими ругательствами на пол, Эрондейл приподнял голову, чтобы рассмотреть того бессмертного, что осмелился прервать его путь в столовую, и замер. Поперек парня, выгнувшись в спине, лежала высокая темноволосая девушка. Тонкие, но сильные руки, ещё не полностью покрытые рунами, были раскинуты в стороны, ноги охотница согнула в коленях и осторожно села прямо на мужском достоинстве Джейса, чем вызвала тяжёлый стон парня.
— Издеваешься что ли, — прохрипел он, спихивая девушку с себя и садясь на полу.
— Прости, — потирая поясницу, пролепетала охотница. — Такая неуклюжая…
— С этим однозначно надо бороться, — держась руками за едва не разбитую об каменный пол голову, произнес Джейс. — И часто у нас идёт дождь из симпатичных девушек?
— Сегодня исключительный случай, циклон, — щеки охотницы покрылись румянцем, что только подняло самооценку Эрондейла.
Он поднялся на ноги и помог встать девушке.
— Я, кстати, Ролана, — виновато улыбнулась она.
— Джейс, — улыбнулся парень в ответ.
Охотница кивнула и, засмущавшись, скрылась за ближайшим поворотом коридора.
Так оригинально к Эрондейлу ещё не подкатывали. Он был более, чем уверен, что Ролана упала на него специально. Задрав голову, парень увидел лестницу, а над ней — баннер с надписью «Посвящение в Сумеречные охотники состоится 14 июля (суббота) в 21:00». «Активистка, значит», — скривил губы в ухмылке Джейс.
Что же, это приключение обещает быть интересным. Вот уже который день он караулил охотницу в коридоре, но она отчаянно избегала парня.
Только на этом самом посвящении, уже когда все расходились по комнатам, Джейсу удалось поймать Ролану за руку и увлечь за собой в темноту коридора.
— Долго будем в прятки играть? — игриво склонив голову, поинтересовался Эрондейл.
— Все ещё злишься? Я ведь извинилась, — прошептала девушка.
Судя по поведению девушки, то падение действительно было случайным. Осознав это, Джейс был несколько ошарашен.
— Нет, я не злюсь. Просто ты мне понравилась, и я хотел бы узнать тебя поближе, — выдал Эрондейл, а потом закрыл себе рот рукой.
Это что он сейчас сказал? Это зачем? Это правда что ли? Сам себе Джейс никогда не лгал. Ролана ему понравилась сразу же, ещё там, в коридоре, но он никогда не думал, что сможет вот так откровенно выпалить свои мысли.
— Неожиданно, — выдохнула Ролана, комкая пальцами подол бежевого платья. — И что будем делать?
Видя нерешительность девушки, Джейс решил брать дело в свои руки. В самом деле, все самое интересное он уже ляпнул, нужно двигаться дальше. Тем более Ролана не против.
— Пойдем гулять? — дотрагиваясь до руки девушки, произнес Джейс.
— Сейчас? — испуганно спросила та. — Ночь ведь уже.
— Боишься? — игриво приподнял бровь парень.
— Не то чтобы, но нельзя ведь.
— Со мной можно, — подмигнул Эрондейл.
Вскоре пара охотников уже шла по ночному Нью-Йорку, беседуя обо всем, что видела. Джейс понимал, что не просто так эта девушка свалилась на него. Что-то в этом есть.
***
Жизнь вошла в привычное русло. Клэри училась, Алек с головой ушел в работу. Все получилось так, как они и хотели: встречались только за завтраком и за ужином, разговаривали на бегу, в Академии на занятиях вели себя прилично, разговаривали только по делу и вообще не подавали вида, что женаты.
Но, как известно, все тайное рано или поздно становится явным. На консилиуме подруг было решено нанести разведывательный визит к замужней подруге. Несомненно, девушки слышали о репутации и ориентации старшего сына Лайтвудов, семья была довольно заметной и популярной на политической арене. Подруги молились, чтобы Клэри не оказалась замужем за скандально известным Александром Лайтвудом, поэтому и решили сходить к ней в гости.
Открыв дверь, Клэри заулыбалась. Ванесса и Дакота обняли подругу, и все вместе девушки прошли на кухню. Клэри просто феерически повезло, что Алек сегодня задержался на подработке из-за какой-то проверки. Поэтому, набрав всяких вкусностей, подруги поднялись наверх, в комнату Клэри.
За разговорами и смехом рыжая забыла обо всех своих проблемах. Она проводила время с подругами, она любила их и была безумно рада тому, что они решили навестить её.
— А теперь вопрос на миллион, — жуя кекс, начала Ванесса.
Так Клэри и думала. Все здесь далеко не из дружеских побуждений.
— За каким из Лайтвудов ты замужем? — выпытывающе заглядывая в глаза Клэри, спросила Ванесса. — У них же два сына.
— Два, — кивнула рыжая, — но младшему около десяти лет, так что… За Александром.
Подруги притихли. Они никогда не видели парня в живую, но сам факт того, что он по мальчикам, уже портил все впечатление. После продолжительной паузы Клэри рассказала девчонкам, зачем вступила в брак и как прошла свадьба.
Ванесса и Дакота были в шоке. Они помнили, как все вместе мечтали об этом празднике, какие платья у них будут, как они будут плакать на свадьбах друг у друга. И именно Клэри, мечты которой были самыми романтичными, самыми светлыми, выпало выйти замуж за гея только потому, что родители так решили.
Подруги были подавлены, не знали, что говорить. А Клэри крепилась, как могла. Она вот только справилась со всем этим, смирилась, но, рассказав девочкам, снова почувствовала злополучный комок в горле.
Тут около кровати кто-то поскребся, и Клэри, улыбнувшись, наклонилась и взяла на руки сонного Чудика, которого разбудили разговоры и смех девчонок. Ванесса и Дакота тут же отвлеклись, забыли обо всем и принялись гладить щенка.
Никто не слышал, как хлопнула входная дверь. Поэтому, когда в коридоре раздались шаги, Клэри замерла. Только не сейчас. Нет…
Но Алек прошел мимо, в свою комнату. Девочки, занятые Чудиком, даже не обратили внимания на звук за дверью. Клэри успокоилась. Наверное, он понял, что у нее гости, и решил не беспокоить.
Вдруг Чудик вырвался из рук Дакоты и, шлёпнувшись с кровати на пол, засеменил лапками и побежал к двери. Навалившись на нее, щенок выбрался наружу, в коридор.
— О, Чудик, — раздался приглушенный голос Алека за дверью. — Чуть не наступил. Сосиска, смотреть надо, кому под ноги вылетаешь.
Это был крах. Подруги во все глаза уставились на Клэри, которая не знала, куда себя девать.
Щенок, получив дозу внимания от хозяина, поскребся в дверь.
— Клэри, принимай свою сардельку, — взяв щенка на руки, оповестил Алек и распахнул дверь.
А это уже катастрофа. Полная. Необратимая.
Лайтвуд, в одних джинсах, со взъерошенными черными волосами и с щенком на руках стоял в дверном проёме. А на него во все глаза смотрели две пары девичьих глаз.
Алек ещё никогда не чувствовал себя так неловко. Сам того не осознавая, он сдал себя и Клэри с потрохами. Сглотнув, парень подошёл к супруге и отдал ей Чудика.
— Я так понимаю, разговора нам не избежать, — пробормотал он, посмотрев в глаза Клэри, которые были полны страха и тихой ненависти.
— Вечером поговорим, — прошептала она, и Алек, кивнув ошарашенным Ванессе и Дакоте, вышел из комнаты.
Повисла неловкая тишина. Клэри, не поднимая глаза на подруг, нервно чесала щенка за ухом.
Конечно, подруги были в шоке. Клэри, их солнцеподобная малышка, мало того, что вышла замуж за недомужчину, так им ещё и оказался ассистент их преподавателя. Девушки сразу поняли, почему пара разговорилась тогда, в зале, почему Клэри уходила от ответов на их вопросы. Конечно, они не могли не обратить внимание на золотой массивный браслет, облегающий запястье парня. Такие подарки дарят только на свадьбе. Девушки просто не могли поверить.
— Мы, наверное, пойдем, — нарушила тишину Дакота, поднимаясь с кровати.
Клэри, едва сдерживая слезы, кивнула. Спустившись вниз, подруги невольно замерли, увидев Алека на кухне. Парень стоял к ним спиной и наливал себе чай. Широкие плечи и торс были покрыты рисунками рун, завиток одной из которых уходил под ремень джинс. Клэри толкнула Ванессу в спину, и девушки вышли на крыльцо. Обнимая таксёныша, рыжая готова была расплакаться. Несносный Лайтвуд! Не мог прийти на полчаса попозже?
— Думаю, мы потом это обсудим, когда придем в себя, — пробормотала Ванесса.
Попрощавшись с подругами, Клэри зашла домой.
Алек чувствовал себя виноватым, как ни странно. По сути, он не виноват. Это его дом, он имеет полное право приходить сюда, когда захочет. Но мысль о том, что теперь слухи поползут по Академии, что Клэри придется это все терпеть, сводила парня с ума. Он метался по кухне, не зная, что ему делать.
Когда Клэри, обнимая щенка, тихо зашла на кухню, Алек замер. После продолжительной паузы парень поставил кружку с чаем на стол и подошел к девушке. Осторожно забрал у неё из рук Чудика, который тут же убежал, и, положив руку на спину Клэри, подвел её к кухонному диванчику. Девушка словно ничего перед собой не видела. Налив еще одну кружку чая, Алек сел напротив Клэри и подвинул к ней теплый напиток.
— Что нам теперь делать? — прошелестела девушка, даже не притрагиваясь к кружке. — Что нам делать? Завтра же все будут знать…
— Так, — сцепил руки в замок Алек, — не паникуй. Нет такой ситуации, из которой не было бы выхода. Я понимаю, что это удар для тебя, что на тебя выльются все слухи и сплетни…
— Понимаешь? — скептически изогнув бровь, спросила Клэри. — Ты, и понимаешь?
— Понимаю, — кивнул Лайтвуд. — Я сам был в подобной ситуации, когда мои предпочтения и вкусы стали популярнее, чем обсуждение Джейса в девичьих комнатах. Мне было стыдно выходить из своей комнаты, не то что из Института. Все смотрели на меня, все шептались за спиной, а находились и такие, которые прямо в лицо заявляли, что я недостоин жизни. И обиднее всего было то, что собственные родители не приняли меня и моей природы. Но разве я виноват в том, что таким родился? Так же и с тобой. Ты ведь не виновата в том, что я такой.
Клэри молча слушала монолог Алека. Чего у брюнета не отнять, так это красноречивости и дара убеждения. Проникаясь его словами, девушка осторожно взяла в руки кружку с чаем и сделала пару глотков. Лайтвуд, увидев, что рыжая идет на контакт, продолжил говорить.
— Пусть говорят, пусть обсуждают. Этого все равно было бы не избежать.
— У них теперь целых две темы для разговоров, — фыркнула Клэри, постепенно успокаиваясь. — Наш брак и твоя ориентация.
— Да пусть подавятся, — усмехнулся Алек. — Если говорят за спиной, значит, ты впереди. До меня все это вряд ли докатится, а вот ты будешь на передовой. Не слушай. Не принимай близко к сердцу. Порой нужно абстрагироваться от всего этого, чтобы пережить. Ну, а если что-то пойдет совсем не так, то есть выйдет за все рамки, расскажи мне. В какой-то степени, даже в большей, я виноват во всем этом. Скажи, и уже я буду решать эту проблему.
Клэри медленно пила чай и думала. Что она может сделать? Алек говорит правильные вещи, не нужно зацикливаться на этом и говорить всем, что они не правы. Брак заключён? Заключён. Руны есть? Есть. Ну и всё. А то, что Алек имеет нетрадиционную ориентацию, это уже его проблема. Клэри будет стараться игнорировать слухи и насмешки, но если они и правда выйдут за границы приличия, придется Лайтвуду браться за дело.
— Я прислушаюсь к твоим словам, — кивнула рыжая. — Попробую пережить это. Но, если будет сложно…
— Я помогу тебе, — мягко улыбнулся Алек. — Даже не сомневайся.
Девушка благодарно улыбнулась в ответ брюнету и поднялась в свою комнату. Это жизнь. В ней бывают взлеты и падения, и с ними нужно мириться. Да, сейчас не лучший период её жизни, но, чтобы он закончился, нужно идти вперёд, навстречу белой полосе. И Клэри решила, что она сможет. Сможет оградиться от сплетен и ехидных улыбок, насмешек и шепота за спиной. Как и сказал Алек: «Если говорят за спиной, значит, ты впереди». И Клэри будет впереди.
Алек сам не понял, откуда взялись все эти слова в поддержку рыжей. Он сравнил её с собой, дал совет на основе личного опыта. Лайтвуд добровольно сделал себя виноватым в этой ситуации, потому что был убежден, что Клэри не должна этого терпеть. На нее и так многое навалилось, а теперь ещё и это. Если понадобится, он найдет другую работу, чтобы не мешать ей учиться и не плодить новые слухи. Конечно, все ещё долго будут говорить о том, что Клэри Моргенштерн вышла замуж за гея Алека Лайтвуда, но они смогут это пережить. Они справятся, рано или поздно слухи утихнут, ажиотаж забудется, как было тогда, с Лидией. Только в этот раз парень надолго и прочно застрял в формальных отношениях. Что же, кажется, не судьба ему быть счастливым. Значит, будет богатым и знаменитым. Налив ещё кружку чая, Алек поднялся к себе, чтобы продолжить работу с бумагами. Бабушка парабатая — это, конечно, хорошо, но он должен сам проложить себе дорогу к успешной жизни. Только тогда Алек будет уважать себя.
========== Я больше не могу это терпеть ==========
Собравшись с духом, Клэри открыла дверь и вошла в аудиторию. Пока ничего примечательного. Пройдя на свое место, девушка села и огляделась по сторонам. Никто не косится, не хихикает. Выдохнув, рыжая достала тетради и приготовилась к лекции по социологии. Но тут-то и началось.
— Клэри, — вдруг села рядом с ней черноволосая девушка, Фиджи, — скажи, как ты относишься к секс-меньшинствам?
Клэри несколько опешила, но решила ответить.
— Нейтрально.
— Оно и понятно, ведь твой муж принадлежит к одному из них, — с самодовольной улыбкой протянула Фиджи.
Со всех сторон раздались смешки. Почти все наблюдали за этим коротким разговором. Всем было интересно.
Рыжая молча отвернулась. Крепись. Все получится.
— А тема нашей сегодняшней лекции — «Брак, его виды и функции», — раздался мерный голос преподавателя.
По аудитории вновь пошла волна хихиканья. Все это давило Клэри на мозг и нервы, но девушка пыталась держать себя в руках.
Ванессы и Дакоты не было в аудитории. Клэри уже успела разочароваться в своих подругах. Ну кто так поступает?
— Вы уже должны знать, как выглядят руны бракосочетания. Кто может нам рассказать о них и изобразить на доске? — поправил очки на носу пожилой мужчина.
— Кларисса хочет, — выдал кто-то с первых рядов, и Клэри втянула голову в плечи.
— Кларисса, дорогая, прости, я с задних рядов не вижу, как ты тянешь руку, — засуетился преподаватель. — Прошу к доске.
Отказаться означало бы признать свое поражение. Поэтому Клэри, собравшись с духом, поднялась и спустилась к доске. Взяв кусочек мела в руку, она начала говорить.
— Существует два вида рун, скрепляющих брачный союз. Первый вид представляет собой вот такой символ.
Девушка изобразила на доске витиеватый рисунок.
— Он наносится на тыльную сторону ладони, — Клэри машинально показала пальцем на место, которое сказала, — и, когда такие руны нанесены на руки обоих, союз считается закреплённым.
Клэри была лучшей в руноведении, она обожала этот предмет и знала все руны, заключённые в Серой книге. Поэтому знакомый материал только успокоил девушку.
— Ещё есть второй вид рун. Он представляет собой пару рисунков, один из которых наносится на руку, — она автоматически коснулась своей брачной руны на предплечье, — и над сердцем, — прохладные пальцы коснулись кожи на груди. Выглядит это вот так.
Она собралась было изобразить руны на доске, но её прервали.
— Да мы уже видим, как они выглядят, — раздался писклявый голос с первого ряда. — Ты на себе показала.
Клэри только теперь сообразила, что указала всем на собственные руны. Пожилой преподаватель замялся и, не зная, что делать, отправил девушку на место.
***
Только войдя в Академию, Алек нутром почувствовал, что что-то не так. Стоило ему встретиться с парой учениц из группы Клэри, парень сразу понял. Узнали.
Преподавательский состав знал, с кем имеет дело, ещё когда Лайтвуда только принимали на работу. Как-то молча они договорились, что не будут распространяться. Взрослые люди, понимают, что к чему. Но молодое поколение только все больше и больше расстраивало Алека. Он знал, что они могут быть жестоки к тем, кто отличается от них или просто сделал что-то такое, что не укладывается в их мозгу. Именно поэтому парень совсем не переживал за себя. Ему, как вышестоящему, никто из учеников не имеет права предъявить по поводу его ориентации. А если и предъявит, то Алек не будет заморачиваться. Он уже давно свыкся с тем, как общество принимает его, и не обращал внимания на подколы или укоризненные взгляды.
Но Алека очень волновало то, как это все вынесет Клэри. Свою порцию унижения он получил, ему легче, а она с таким сталкивается в первый раз. Дождавшись тренировки, чтобы снова встать в пару с рыжей, Лайтвуд пригляделся к супруге. Руки дрожат, в глазах усталость, вена на виске вздулась. Кто-то на грани.
— Ты как? — ловя девушку после поставленной им же подножки, тихо спросил Алек.
— Держусь, — прошептала она.
Больше за все занятие она не проронила ни слова.
Клэри продержалась неделю.
Поздно вечером, когда Алек пришел домой с подработки, он запнулся в прихожей о два чемодана. Заподозрив неладное, парень быстро, перескакивая через две ступеньки, поднялся на второй этаж и замер около открытой двери комнаты Клэри. Девушка, уже завывая в голос, собирала с туалетного столика косметику. Поминутно вытирая слезы с щек, она плакала навзрыд. Флакончик с духами упал на пол, и это стало последней каплей в чаше терпения Клэри. Девушка упала на колени и, закрыв руками лицо, зарыдала ещё громче.
Алек понятия не имел, как успокаивать девушек в истерике, да ещё и в такой мощной. Он просто тихо подошел сзади и сел на пол рядом.
— Клэри, — мягко позвал он. — Что случилось?
— Я так больше не могу, — в истерике кричала рыжая. — Это больно, подло и безжалостно!
— Так, ты о чем? — нахмурился Алек.
Если до этого момента он еще допускал мысль, что причиной столь горьких слез является он, то теперь точно отмёл эту версию. Дело не в нем.
— Все, каждый, намекает, смеется, тыкает, — выла Клэри. — Я не могу так. Я уезжаю к родителям.
Лайтвуд был несколько удивлен таким решением. Они ведь договаривались, что она скажет ему…
— Почему ты сразу не рассказала мне? — тут же решил выяснить он.
— Я думала, что справлюсь, — сбившимся голосом объяснила девушка. — Я держалась, копила все в себе, но сегодня кто-то просто сказал, что я дура набитая, раз вышла замуж за…
Тут Клэри смутилась, хлюпнув носом. Алек мягко улыбнулся.
— За гея. Говори, не бойся. Я знаю, кто я, и я привык.
Рыжая кивнула, потом затихла.
— Я не знаю, сколько это еще будет продолжаться, — тихо произнесла Клэри, склонив голову. — Но мне больно.
Плечи девушки тряслись, с ресниц то и дело капали слезы. Алеку было боязно что-либо говорить или делать. Вдруг он сделает только хуже?
— Давай не будем торопиться, — осторожно начал он. — Попробуем все решить сами. Хорошо?
— Я больше не могу это терпеть, — снова сорвалась на хрип и слезы Клэри.
Она сидела, сжавшись в комочек, подтянув колени к груди, уронила на них голову и рыдала, рыдала так, что сердце Алека невольно сжалось. Он так и знал, что она не сможет, не выдержит. Но как теперь успокоить Клэри?
Она сломалась. Просто сломалась. Человек может терпеть долго, бесконечно долго, но в итоге все равно срывается. Вот и Клэри сорвалась. Было бы легче, если бы её обвиняли в том, чего на самом деле не было, или смеялись над тем, чего она не делала. А тут все, над чем насмехались одногруппники и знакомые, было правдой. Она вышла замуж за гея. Загубила свою жизнь, которая только-только началась.
Лайтвуд, повинуясь какому-то внутреннему чувству, инстинкту, подсел к девушке сзади вплотную и мягко привлек её к себе, обнимая. Клэри прижалась к груди Алека, уткнулась лицом ему в рубашку и уже завывала.
Парню было в новинку обнимать какую-то девушку, не сестру. Заключая Изабель в объятия, он чувствовал что-то родное, своё. Он любил сестру и объятиями показывал, как дорожит ею, потому что по-другому не умел. Алек, несмотря на все свое красноречие, был довольно скуп на ласковые или трепетные слова, редко говорил родным, что любит их и боится потерять. Но когда он обнял Клэри… Алек просто хотел помочь ей, как-то утешить, показать, что он рядом, что он может помочь. Такова его природа — помогать всем, кто в этом нуждается. Он никогда не мог пройти мимо тех, кому нужна помощь.
— Послушай меня, — тихо произнес Лайтвуд, осторожно поглаживая Клэри по спутанным рыжим волосам. — Может, я и не имею права так говорить, ведь, по сути, я тебе никто, но я хочу, чтобы ты выслушала.
Когда Алек привлек её к себе, Клэри сначала удивилась, но это чувство было тут же заглушено приступом рыданий, поэтому она изрядно промочила синюю рубашку парня, от которой пахло его одеколоном, к которому Клэри уже успела привыкнуть. Этот запах был здесь повсюду: на кухне, среди верхней одежды в прихожей, в коридоре, даже от Чудика иногда пахло Алеком. Этот запах, немного терпкий, но настолько дурманящий, заставлял создавать в голове образ брутального, сильного мужчины. Именно таким сейчас она чувствовала, ощущала Лайтвуда рядом с собой. Он сильнее её, и осознавать это было так приятно…
Дождавшись, пока Клэри притихнет в его объятиях, Алек продолжил.
— Ты только начинаешь жить. Ты, по сути, еще ребенок, поэтому гораздо острее и больнее чувствуешь все то, что происходит вокруг тебя. Я подозревал, что эта травля подпортит тебе нервную систему, но чтобы с таким размахом… Но сейчас не об этом. Нужно бороться. Никогда нельзя опускать руки. Клэри, мы — Сумеречные охотники, создания самих небес, сильные, могущественные. Мы созданы выносить самые сложные испытания и бороться с любым злом. Но то зло, что живет в душах людей, особенно — подростков, нельзя искоренить клинком или рунами.
Клэри прижималась щекой к груди Алека, слышала, как мерно стучит его сердце, и чувствовала его уверенность в своих словах.
А Алек просто хотел, чтобы она не проходила через это. Пусть и формально, но она теперь его жена, и он обязан о ней заботиться. У Клэри здесь больше никого нет, только он.
— Нужно бороться с ними их же орудием. Я не имею в виду, что мы будем тыкать им в их личную жизнь, нет. Нужно дать им по морде тем, о чем они сплетничают, показать, что мы не поддаемся на такое. Я уже один раз совершил прилюдный камминг-аут, мне не составит труда сделать это снова. Но готова ли ты вынести все эти взгляды и слова в наш адрес?
Лайтвуд понимал, что ему будет непросто вновь признаться в своей ориентации, вновь стерпеть осуждение. Он был готов пожертвовать несколькими нервными клетками, только бы больше не видеть этих слез…
***
Утро в Академии началось с переполоха. Учеников старшего курса собрали в большом зале. Большинство преподавателей находились там же и вели себя куда спокойнее, чем студенты. Они были готовы бунтовать. Зачем их здесь собрали? Кто?
Ответ на последний вопрос вышел на сцену. Алек окинул взглядом присутствующих и, дождавшись относительной тишины, заговорил.
— Многоуважаемые преподаватели, здравствуйте. Хочу заранее извиниться за прерванный процесс обучения, но проблема, о которой я хочу поговорить, имеет место быть. Может быть, не все из вас заметили, что я не поздоровался с учениками. Почему? Да потому что вы этого не заслужили.
Поднялся возмущённый гул, но Алек лишь повысил голос.
— Я пришел поговорить с вами о сексуальных меньшинствах. Да, заезженная тема в последнюю неделю, особенно для одной из групп старшего курса. Представители вышеупомянутых меньшинств не заслуживают того, как вы к ним относитесь. Мы тоже люди, мы дышим, мы чувствуем. Мы не выбирали ориентацию. Мы не выбирали, какими родиться. Я уже совершал подобное год назад и готов сделать это вновь.
Сотни пар глаз уставились на брюнета. Кто-то с удивлением, кто-то с усмешкой. Алек вздохнул.
— Чёрт, да, я — гей. Но от этого я не перестал быть человеком. Почему вы-то перестаёте, едва узнаете о подобном?
Клэри стояла в тени дверного проема и слушала речь супруга. Она знала, что Алек делает это для того, чтобы она больше не терпела насмешек и издевательств. Девушка была искренне благодарна Лайтвуду. Сначала он вообще хотел уйти с работы, но Клэри смогла отговорить его. Не должен такой хороший человек терять из-за неё возможность продвижения по карьерной лестнице.
Когда гул голосов, вызванный признанием брюнета, затих, он продолжил.
— Теперь поговорим о другом. Договорные, фиктивные браки. Думаю, вам это знакомо. Не все союзы в наше время заключаются по любви или желанию брачующихся. Я сам недавно женился только потому, что моя семья жаждет восстановить утерянную репутацию. Я — сын своих родителей, и это мой долг.
Клэри вышла из тени и подошла к Алеку. Встала рядом с ним, но чуть позади, за его плечом.
— И девушка, которая уже неделю подвергается насмешкам и издевательствам из-за того, что вышла замуж за гея, является моей законной супругой. И по моральному кодексу я имею полное право сломать нос тому, кто посмеет её обидеть. На этом все. Спасибо за внимание.
Картинно поклонившись, Алек взял несколько оцепеневшую Клэри за руку, и, спустившись со сцены, супруги Лайтвуд покинули большой зал, оставляя за своими спинами гул обсуждения, удивления и даже восхищения.
А молодые изгои вышли из Академии, оставляя её обитателей без своего присутствия пережить открывшуюся истину. Алек нисколько не жалел о содеянном. Он знал, что вскоре обо всем узнают родители, что они будут пытаться узнать, что произошло, но парень ещё не придумал, как объяснить им причины своего поступка. Об этом он подумает потом.
Клэри, замершая рядом с Лайтвудом на крыльце Академии, наконец-то вдохнула свободно. Они сделали своё дело, точнее, Алек. Теперь дело за одногруппниками и остальными. Если они смирятся с действительностью, значит, у Клэри есть все шансы спокойно закончить учебу. Но если после этого волна издевательств только усилится, то девушка просто уйдет из Академии. Она уже решила.
Быстро посовещавшись, молодые люди направились в сторону дома. Теперь в этом огромном городе друг у друга есть только они. И даже если им не суждено стать полноценной семейной парой, то быть друзьями у юной четы Лайтвудов есть все шансы.
========== Нам надо поговорить ==========
Шли дни. На Аликанте спустилась осень.
Промозглая погода не вызывала никакого желания вставать по утрам, но Алек спокойно игнорировал его. Годы раннего подъёма в Институте делали свое дело, и парень понимал, что он проснулся, только на кухне, когда заваривал две кружки кофе.
А для Клэри подъем по утрам был хоть и привычен, но не желанен точно. Девушка тихо ненавидела будильник, который пищал над ухом, поэтому просто выключала его и снова проваливалась в сон. Тогда в борьбу вступал Чудик. Он уже знал, что, если после будильника хозяйка не спустила ноги с кровати, значит, пора истерить. И щенок начинал бегать по комнате, пищать, издавать подобие лая. Обычно это срабатывало, Клэри садилась на кровати и укоризненно смотрела в черные глаза-бусинки своего питомца. После чего поднималась и шлёпала босыми ногами в ванную.
Но сегодня день был явно не из лучших. Завывания Чудика не помогали, и в ход пошла тяжёлая артиллерия. Алек всегда слышал, как надрывается пёс, и, если хвостатый замолкал, значит, все прошло успешно. Но в этот раз щенок не унимался, и парень, держа в руке кружку с кофе, поднялся наверх.
— Миссис Лайтвуд! — гаркнул он, открыв дверь в комнату девушки. — Погода поганая, день обещает быть не лучше, но вы обязаны быть неотразимой!
Клэри почему-то нравилось, когда Алек будил её. Он всегда придумывал какую-нибудь веселую фразу, после которой она не могла не заулыбаться. Вот и сейчас рыжая заворочалась.
— Птички не поют, замёрзли к чертям собачьим, — продолжал прогноз погоды Алек, проходя в комнату и раздвигая тяжёлые шторы. — Дождь хлещет, как из кастрюли после кулинарных экспериментов Изабель.
Клэри не выдержала и хохотнула. Алек подошёл к кровати. С утра, когда только сам едва проснулся, он был таким забавным: всколоченные смоляные волосы с непокорной челкой, ещё не разгладившееся после сна лицо, но добрая улыбка на губах. Лайтвуд ещё ничем не озадачен, брови не сходятся на переносице.
— Вставай давай, — улыбнулся брюнет. — Кофе на столе.
Под внимательным взглядом Алека Клэри села на кровати, после этого он вышел.
Девушка потянулась и посмотрела в окно. Погода и правда поганая.
Когда рыжая в пижаме и с собранным наспех хвостиком на голове спустилась вниз, Лайтвуд уже надевал куртку.
— Подождать тебя? — вдруг раздался его голос из глубины прихожей.
Клэри даже кофе проглотить не смогла. С чего это вдруг? Алек всегда уходил первым, оставляя ей пространство и время, чтобы она могла не спеша собраться.
— Там ветер не шуточный, — тут же пояснил брюнет, входя на кухню. — Не дойдешь до Академии, унесет. Давай подожду?
— Ну только если ты не опоздаешь никуда, — с долей сомнения протянула Клэри.
— У меня нет первого занятия, — развел руками Алек.
Подгоняемая мыслью о том, что он ждёт её, Клэри быстро собралась. Почти на выходе парень заставил её надеть теплый свитер и плащ с капюшоном. Девушка посопротивлялась, но вскоре поняла, что это бесполезно, — Алек такой же упертый, как она сама.
До Академии шли молча, потому что из-за хлеставшего дождя и завываний ветра нельзя было услышать ни слова. Только на крыльце нужного здания оба сбросили капюшоны.
После выступления Алека Академия гудела ещё несколько дней, но быстро успокоилась. Одногруппники Клэри поняли, что их насмешки больше не задевают её, и заткнулись. А вот с Ванессой и Дакотой девушка так и не смогла наладить отношения. Алек как-то вечером сказал ей, что, по его мнению, настоящие подруги так не поступают, и Клэри, к собственному удивлению, послушала его. Девчонки ходили мимо, виновато опуская глаза, но рыжую это больше не волновало.
Её волновал новенький охотник, который оказывал Клэри знаки внимания. Стефан Смитт был высоким крепким парнем, блондином с чуть вьющимися волосами до плеч и глубокими карими глазами. Охотник не упускал случая заговорить с рыжей, в столовой Академии часто садился с ней за один столик, и они мило беседовали.
Клэри вспомнила, что помимо учебы есть и личная жизнь, которую надо как-то налаживать. Не сможет же она вечно жить неприкаянной женой Алека? Девушке хотелось душевного тепла, романтики и головокружительных чувств, поэтому она с радостью и природной скромностью отвечала на ухаживания Стефана.
Он был простым, не звездился, как большинство парней из знаменитых семей. В кофейных глазах Стефана Клэри видела искренний интерес к своей персоне и не могла не улыбаться в ответ на его улыбку.
Вот и сейчас, на занятии по демонологии, блондин подсел к ней. Клэри спрятала было блокнот, в котором рисовала, но Стефан тут же поймал её за руку.
— Погоди-погоди, — заулыбался он. — Я все видел.
Девушка пожала плечами и отдала ему блокнот. Смитт зашелестел страницами. Мелькали самые разные рисунки — от красивых деревьев до портретов семьи. Большего всего Клэри любила рисовать Джонатана: его высокий лоб, внимательные глаза с искрой озорства, высокие скулы и добрую улыбку. Брат всегда был для девушки примером, и она знала: если когда-нибудь у неё будет парень, он просто обязан быть похожим на Джонатана.
И сейчас Клэри приглядывалась к Стефану и невольно видела в нем черты брата. Он так же весело улыбался, смотрел на неё с теплом и заботой. Разговорившись, молодые люди не заметили, как пролетело занятие. Нужно было бежать на тренировку.
Выйдя из раздевалки, Клэри привычно окинула взглядом зал в поисках Алека, чтобы встать с ним в пару, как вдруг перед ней вырос Стефан.
— Можно я буду с тобой? Не против? — заглядывая в изумрудные глаза девушки, поинтересовался парень.
— Нет, — улыбнулась Клэри.
Стефану действительно нравилась Клэри, даже очень. Только впервые войдя в аудиторию, он сразу заметил эту огненную девушку, которая с задумчивой улыбкой что-то рисовала. Она сразу запала в душу Смитту, он некоторое время присматривался к ней, а потом решился подойти. И она с улыбкой ответила на его приветствие. С того дня он жил только тем, что видел её, говорил с ней. Стефан влюбился буквально сразу же, Клэри очаровала его своей простотой и застенчивостью. Вокруг него всегда было много самых разных девушек, но думал Стефан только о Клэри. Он был чист душой и намерениями.
Конечно, Смитт слышал о том, что тут творилось незадолго до его прихода. Клэри не скрывала от него того, что она замужем, да и как скроешь, если руны бракосочетания расположены на самых видных местах? Девушка рассказала Стефану, через что ей пришлось пройти и сколько нервных клеток потерять. Он сначала сомневался, стоит ли им вообще общаться, если Клэри состоит в браке, но, когда девушка убедила его в том, что Алеку нет дела до её личной жизни, отмёл все сомнения в сторону.
***
Выйдя из кабинета, Лайтвуд направился было к Клэри, с которой уже больше двух месяцев стоял в паре, как вдруг увидел рядом с ней новенького, Смитта. Немало удивившись, Алек наблюдал, как они разговаривают, смеются. Он нравится Клэри, это очевидно. Лайтвуду оставалось только расслабиться и пожать плечами. Что ж, это даже к лучшему. Теперь его не будет грызть совесть за то, что он вот уже неделю провожает домой высокого русоволосого аспиранта.
Неделю спустя после бенефиса Алека скромный парень в очках попался ему под ноги в коридоре. На пол рухнула стопка книг. Алек извинился и тут же присел, чтобы помочь собрать литературу, как вдруг почувствовал на себе внимательный взгляд серых глаз.
Никлаус Андерсон вообще не выделялся из толпы преподавателей и молодых ассистентов и абитуриентов, Лайтвуд видел его лишь однажды, на общем собрании педагогов. Этот парень вечно был в книгах, записках, листочках, из-за уха постоянно торчала ручка. И Алеку нравилось это задумчивое выражение на лице Никлауса.
После встречи в коридоре Андерсон быстро убежал, Лайтвуд лишь усмехнулся. Забавные эти юные геи, еще не осознавшие, что они тоже люди. Природу Никлауса Алек понял сразу, стоило ему увидеть, каким восхищенным взглядом парень смотрел на лицо брюнета. В тот же день Лайтвуд ждал Клауса на крыльце Академии и, когда тот вышел и направился в сторону своего дома, Алек пошел за ним, догнал и выдал, что ему нужно в эту же сторону. Дорогой Лайтвуду удалось разговорить Клауса, он оказался очень начитанным и сообразительным парнем.
С того дня Алек и провожал Андерсена домой под предлогом неотложных дел дальше по улице. Клаус, не будь дурак, понял, что к чему, и порой специально заговаривал зубы брюнету, чтобы провести с ним больше времени. Он и правда был очарован внешностью Алека, еще не до конца понимая, что с ним происходит. Как и Лайтвуд, Клаус долго боролся с собой и своей природой, но рядом с Алеком парень чувствовал, что можно быть собой.
Поймав взгляд Клэри, Лайтвуд улыбнулся ей. Может, у неё и правда все получится со Стефаном? Не видя смысла находиться в зале, Алек снова скрылся в кабинете.
Придя поздно вечером домой и стуча зубами от холода, Алек наконец стянул ботинки и скинул тяжелую от дождевой воды куртку. Около часа они с Клаусом стояли около дома Андерсена и никак не могли наговориться. Лайтвуд чувствовал, как при воспоминании о сероглазом теплеет внутри, там, где раньше мог зажечь свет только Магнус. Алек уже думал о том, что с Клаусом происходит то же самое, что происходило с ним самим, когда он только встретил Бейна. Принятие себя, первая вспышка чувств. Самого себя Лайтвуд в этом вопросе ощущал уже спокойнее и свободнее. Стоит Клаусу понять, что в симпатиях к представителям своего пола нет ничего зазорного, можно будет переходить на новый уровень отношений. Алеку нравилось видеть, как каждый раз при встрече Андерсон смущается и опускает глаза, как робко он говорит о том, что пора расходиться. Лайтвуд только недавно понял, что душа хочет тепла и уюта рядом с волнующим сердце человеком, что в его жизни все же может быть любовь. И он не станет закрываться от этих чувств и этого человека.
— Алек? — раздался звонкий голос Клэри со второго этажа.
— Да, это я, — отозвался парень, проходя на кухню. — А что, кого-то еще ждешь?
— Нет, — ответила девушка, спускаясь по лестнице. — Кушать хочешь?
— Да, буду благодарен, — произнес Лайтвуд, стягивая с себя теплый свитер. — Как дела на учебе?
— Замечательно, — пропела его супруга, стуча тарелками на кухне.
Клэри не знала, с чего начать щепетильный разговор. Казалось, в этом нет ничего такого, они оба знали, что рано или поздно у них появятся дорогие сердцу люди, но сам факт того, что они женаты, сбивал все настройки. Девушка все то время, что прошло с момента прощания со Стефаном, думала, как рассказать Алеку о том, что она, кажется, влюбилась. Чёрт, как же это все сложно!
Но Лайтвуд и сам прекрасно понимал, что поговорить об этом нужно и что Клэри ни за что не начнет сама. Поэтому он, переодевшись, уселся за стол с твердым намерением обсудить происходящее. Клэри, вытерев руки, села напротив него с кружкой чая.
— Слушай, — начал Алек, отпивая из своей кружки, — нам надо поговорить. Я видел сегодня тебя со Стефаном, когда вы разговаривали на занятии, в столовой, и когда он пошел провожать тебя домой.
Рыжая опустила взгляд. Почему она чувствует себя так, будто ей стыдно? Как будто она и правда изменила Алеку?
— Эй, не бойся, я не собираюсь устраивать скандал, — заулыбался парень, увидев, как оробела Клэри. — Я даже рад, что у тебя появился близкий человек. Я с самого начала знал, что у каждого из нас будет своя жизнь. Поэтому нет ничего страшного в том, что ты будешь встречаться со Стефаном.
— Ты точно не против? — осторожно спросила Клэри. — А если пойдут разговоры?
— Почему тебя вечно волнует мнение окружающих? —поинтересовался Алек. — Это твоя жизнь, что хочешь, то твори. Пусть разговаривают, их проблемы. Главное, что мы с тобой знаем, что делаем так, как считаем нужным.
— А если родители узнают?
— Я своим с самого начала заявил, что жить в монахах не намерен, — усмехнулся Лайтвуд, гоняя по тарелке кусок мяса. — Да и ты, думаю, сможешь объяснить своим, что хочешь полноценной жизни. Если будут возмущаться, зови меня. Я в таких разговорах спец.
Клэри вдруг прищурилась.
— Жить в монахах не намерен? — переспросила девушка. — Поправь меня, если я ошибаюсь в своих догадках…
— Не ошибаешься, — заулыбался Алек. — Я тоже времени даром не теряю.
Рыжей только и оставалось, что удивиться. Нет, она даже не думала, что её супруг и правда будет жить, как одинокая в супе тефтелька, но что он так быстро найдет себе возлюбленного… С другой стороны, так даже ей спокойнее. Если говорить обобщенно, изменяет в их семье не она одна.
— Значит, все хорошо? — уточнила Клэри.
— Все замечательно, — кивнул Алек. — Не беспокойся ни о чем. Спасибо за ужин.
— Да не за что, — пожала плечами девушка. — Я уже привыкла к этой кухне.
— Пора бы, — усмехнулся брюнет. — Кстати, как Стефан отреагировал на твоё замужество?
— Сначала как-то сторонился этой темы, потом я ему все объяснила, и теперь все хорошо, — пожала плечами Клэри. — А у тебя как?
— Клаус сначала вообще не хотел со мной разговаривать, — рассмеялся Алек. — Я долго уверял его в том, что это фикция, прежде чем он поверил.
— Клаус это тот аспирант с истории? — вздернула брови рыжая.
— Ага, — подмигнул ей Алек. — Чудесный парень. Совсем еще дитё.
— Там дитё, тут дитё, — улыбнулась Клэри.
Лайтвуд улыбнулся ей в ответ. Он почему-то не мог не улыбаться ей.
Они оба были в одинаковых условиях. Оба понимали, что их жизнь превращается во что-то невообразимое, но не могли противиться этому. Им хотелось, чтобы рядом был нужный человек, который всегда поймет и поддержит. Но юные Лайтвуды даже не догадывались, что с этим самым нужным человеком каждый из них живет под одной крышей.
========== Чувства, чувства и снова чувства ==========
— Алек, ну можно? — уже в который раз спрашивала Клэри, стоя под дверью комнаты своего мужа.
— Ну-у я еще подумаю, — протянул он, натягивая футболку.
— Ну Алек, — застонала рыжая, топнув ножкой. — Ты уже два дня думаешь.
— А что вы будете делать? — вдруг высунулся из-за двери он, ехидно улыбаясь.
— А тебя не касается, — показала ему язык девушка, на что Алек лишь рассмеялся.
— Да можно, конечно, — ответил он, выходя из комнаты и тесня Клэри в коридор. — Во сколько домой приходить?
— Около десяти, — покачиваясь взад-вперед, протянула рыжая.
— Ничего себе, — вздернул смоляные брови парень. — И где мне шататься всё это время?
— А то ты душа неприкаянная, — уперла руки в бока Клэри, — и навестить тебе некого, и погулять не с кем.
— Да шучу же я, ну, — рассмеялся Алек. — Понял, принял. За тобой должок, — подмигнул он рыжей, уже обуваясь.
— Да-да-да, — протараторила она, закрывая за мужем дверь, — вали давай.
Выглянув в окно и проследив, чтобы Лайтвуд точно ушел, Клэри быстро набрала сообщение Стефану. Сегодня был именно тот день, когда она решилась пригласить его в гости. Это было странно, может, даже неправильно, но она так хотела, и Алек был не против.
Прошел уже месяц с тех пор, как они рассказали друг другу о своих предполагаемых возлюбленных. Лайтвуды не мешали друг другу строить личную жизнь, каждый был сам по себе. Они встречались только по утрам и поздно вечером, обменивались парой фраз о том, как прошел день, и расходились по комнатам. А чего еще можно ожидать от тех, кого поселили вместе против их воли?
Клэри быстро навела порядок в доме, забросила вещи Алека к нему же в комнату и стала ждать Стефана. Это кареглазое чудо просто очаровывало девушку. Наверное, она и правда влюбилась. В Академии они не расставались ни на минуту, вызывая множество комментариев и сплетен, но даже не замечали критики в свой адрес. Смитту было довольно тяжело смириться с тем, что теперь и он будет в центре внимания, но ради чувств к Клэри парень смог перебороть себя. Молодых нефилимов влекло друг к другу, и они не скрывали этого. Миссис Лайтвуд была искренне счастлива, ведь наконец-то в её жизнь пришла чистая и светлая влюбленность.
За этот месяц они со Стефаном очень сблизились. Да и чего можно было ожидать от людей, которые прониклись друг к другу сразу же, с первого взгляда? Клэри уже была у него дома, теперь настала её очередь. Ребята чувствовали, что не безразличны друг другу, но как-то обсудить свои отношения пока не решались.
***
Алек, спрятав нос в воротник куртки, шел по темнеющей улице. Осень вообще не благоприятное время для прогулок. Поэтому парень, недолго думая, направился к дому Клауса.
В Андерсене Алек видел себя, только чуть моложе и неопытнее. За столь короткий срок, всего полтора месяца, Лайтвуд полностью растворился в этом молодом русоволосом ангеле. Он и не думал, что может так влюбиться. Конечно, чувства к Магнусу были просто оглушающими, но и к Клаусу Алек был далеко не равнодушен.
Лайтвуд шел, не поднимая головы, когда в него врезался какой-то парень. Потирая нос, в который впечатался лбом неизвестный, Алек поднял голову. На него уставились большие карие глаза.
— Ой, мистер Лайтвуд, — пробормотал Стефан, прижимая к груди коробку с тортом. — Извините, не заметил вас.
— Меня довольно сложно не заметить, — усмехнулся Алек, у которого сразу пропало все воинственное настроение. — Беги давай, она ждет.
Смитт заулыбался и, кивнув, быстрым шагом пошел дальше. Алек наконец дошел до знакомого дома и позвонил в дверь. Клаус словно под дверью сидел, открыл сразу же. Заулыбался.
— Привет. Ты чего без предупреждения?
— Привет. Да там, обстоятельства. Из родного дома выперли, — улыбаясь, ответил Алек.
Парни прошли в дом. Клаус жил один, его родители работали в Институте Чикаго. Лайтвуд уже был здесь, поэтому не растерялся, разделся, вымыл руки и прошел вслед за Андерсеном в его комнату. Оказывается, Алек оторвал Клауса от тренировки. Парень отжимался, и сейчас решил продолжить начатое. Лайтвуд с приподнятой от интереса бровью наблюдал на упражнениями Клауса. Алеку нравилось тело парня: несколько худощавое, но сильное, поджарое. Поэтому брюнет сейчас думал не о совсем приличных вещах.
— Как там твоя жена? — несколько запыхаясь, поинтересовался Клаус.
— Все хорошо, — задумчиво отозвался Алек. — С парнем.
Клаус кивнул и нацепил очки обратно.
— Что будем делать? — нервно потирая ладони, спросил он.
— А чего ты хочешь? — игриво склонив голову набок, поинтересовался Алек.
И Клаус понял намек. Он уже давно перестал стесняться своей природы, поэтому сейчас, не отрывая взгляда от голубых глаз Лайтвуда, осторожно сел на кровать. Алек лишь усмехнулся и, толчком опрокинув парня на спину, навис сверху.
— Ты когда-нибудь вообще был в отношениях с парнем? — прищурив глаза, спросил Лайтвуд, у которого уже дыхание спирало от желания поцеловать Клауса.
— Нет, — выдохнул тот, понимая, что сейчас произойдет.
— Чертовски приятно быть первым, кто поцелует тебя, — прошептал Алек и, наклонившись, накрыл пухлые губы Андерсена своими.
***
— А потом мама нам таких люлей навешала, — хохотал Стефан, рассказывая Клэри случай из своего детства.
Уже больше трёх часов они сидели на кухне и разговаривали, не умолкая. Большая часть медового торта осталась нетронутой, но чайник опустел, поэтому Клэри поднялась, чтобы снова вскипятить его.
Она чувствовала себя так, будто находится на вершине блаженства и спокойствия. Со Стефаном было весело, хорошо. Они много разговаривали, шутили, смеялись. Клэри давно так не смеялась. Наверное, с того момента, как ей сказали, что она должна выйти замуж.
— Я даже представить не могу, как можно жить в подобном браке, — вдруг произнес Стефан.
— Я уже привыкла, — пожала плечами Клэри, стоя спиной к Смитту. — Мы не мешаем друг другу, общаемся, как просто знакомые. Мы не хотели так жить, нас заставили.
— А ты не думала о будущем? — голос Стефана вдруг прозвучал прямо над ухом.
Клэри замерла.
— Честно, стараюсь не думать, — отозвалась она осторожно. — Никто не знает, что будет дальше.
— Ну смотри, — произнес парень, чуть склоняя голову к шее девушки, — у Александра своя жизнь, у тебя — своя. Вы найдете тех, кого искренне полюбите, и как быть?
— Может, через какое-то время можно будет расторгнуть брак, — неопределенно пожала плечами Клэри. — Я не знаю, Стефан, честно.
С этими словами она развернулась лицом к парню, который буквально пожирал её своими кофейными глазами, от эмоций ставшими только темнее.
Стефан много думал о том, что будет дальше. На данный момент он желал провести с Клэри всю свою жизнь. Поэтому его очень волновала вся эта ситуация с браком. Но, как бы то ни было, он был готов ждать столько, сколько понадобится, лишь бы быть рядом с этой девушкой, поистине ставшей солнцем в его жизни.
— Почему у тебя глаза потемнели? — заглядывая прямо в глубину зрачков Стефана, вдруг спросила Клэри.
— Потому что я очень сильно хочу поцеловать тебя, — отозвался Смитт, чуть улыбаясь.
По рукам Клэри пошли мурашки. Она еще не чувствовала такого рядом с парнем. Но Стефан вызывал в ней гамму эмоций, заставляя чувствовать себя нужной.
— Так поцелуй, — выдохнула Клэри прямо в губы блондину, и тот поцеловал её с такой нежностью, что у девушки участился пульс.
***
Джейс сидел в общем зале около экранов наблюдения. Сегодня его смена. Обычно рядом с ним сидит Алек, позволяя чувствовать себя полноценным. Но теперь, когда парабатая и близко нет в Институте, Эрондейл ощущал себя словно наполовину. Он реально скучал по человеку, с которым прожил бок о бок большую часть своей жизни.
Когда за спиной охотника раздались тихие шаги, Джейс уже знал, кто это.
— Я тебя потеряла, — присаживаясь на колено Эрондейлу, произнесла Ролана.
— Где мне еще быть, — усмехнулся Джейс, заправляя непокорную темную прядь волос девушки ей за ухо. — А ты чего не спишь?
— Кошмары снятся, — пробормотала охотница, устраиваясь удобнее на коленях парня.
— Еще только одиннадцать часов, — произнес Джейс, глянув на настенные часы. — Обычно они после полуночи приходят.
— Кто приходят? — приподняла голову с груди блондина Ролана.
— Бабайки, — на полном серьезе заявил Эрондейл. — Приходят и впихивают молодым доверчивым охотницам кошмарики.
— Иди ты, — заулыбалась девушка. — Просто ты не успел пожелать мне доброй ночи.
— Я заступал на смену, — оправдался парень. — В конце концов, я могу сделать это сейчас.
Приподняв пальцами подбородок Роланы, Джейс мягко коснулся губами её губ.
У них все закрутилось очень быстро. Пару недель потребовалось охотникам, чтобы понять, что они влюблены. Блондин уже и не помнил, когда ему так не хватало воздуха при одном только взгляде на девушку. Изабель и Джонатан, с которым Джейс довольно хорошо общался, не понимали, как охотнику по профессии и по характеру удалось влюбиться. Ролана быстро вошла в их компанию, и на миссии они теперь ходили вчетвером, ради чего Джейсу приходилось каждый раз подписывать заявление, что за юную, еще не до конца обученную охотницу он лично несет ответственность.
Когда Джейс почувствовал напряжение в паху, то сначала не обратил внимания. Без сомнения, Ролана возбуждала его, поэтому тянущее ощущение внизу он воспринял как нечто обыденное. Но когда до парня сквозь затуманенное чувствами сознание дошло, что происходит, он в шоке отстранился от своей девушки. Та смотрела на него расширенными от желания зрачками и не понимала, что послужило причиной разрыва поцелуя.
Джейс сидел, пытаясь понять, что происходит с Алеком. Он и раньше, когда парабатай встречался с Магнусом, ощущал на собственной пятой точке, что происходило в постели между этими двумя, но такого возбуждения от Алека не поступало очень давно. Джейс знал, что до настоящего полового акта у пары дело не доходило, но их развлечения сильно портили жизнь блондину. Мысли завертелись с быстротой Лайтвуда, бегущего от прошлых звездюлей за эксперименты в постели. Значит, Алек все-таки подумал над его словами о том, что в подобном браке можно иметь личную жизнь.
— Джейс? — осторожно позвала блондина Ролана, всматриваясь в голубые глаза парня. — Что происходит?
— Только не сейчас, — процедил сквозь зубы тот, мягко сталкивая девушку с себя. — Алек, не вздумай…
С этими словами он убежал в тень коридора, оставив Ролану в одной пижаме стоять около экранов наблюдения.
Джейс прижался лбом к холодной стене коридора, пытаясь унять возбуждение.
Чёрт, единственный минус связи парабатай именно в этом, — всё, что чувствует один, чувствует и второй. Конечно, не всё напрямую, но большую часть. И если Алек привык к тому, что Джейс проводил довольно много времени в объятиях девушек, то Эрондейл уж точно не мог смириться с тем, что ему приходилось переживать каждую ночь любви парабатая с Магнусом. Сначала ему хотелось гореть от стыда, а потом неумолимо возрастало желание убить Алека. Каждое утро, когда тот заявлялся, счастливый, от мага, Джейс встречал его в дверях Института с таким бешенством в глазах, что Лайтвуд сначала хохотал, а потом далеко и быстро бежал.
Блондин был уже не рад тому, что посоветовал Алеку не закрывать глаза на личную жизнь. Возбуждение никак не унималось, Джейсу уже было трудно дышать. Поэтому он не придумал ничего лучше, чем достать из кармана складной нож и полоснуть себя по ладони. Пусть знает меру, извращенец!
Напряжение в штанах почти сразу прекратилось. Эрондейл смог наконец выдохнуть и, когда совсем пришел в себя, выйти к посту дежурства. Ролана все еще сидела на его кресле, закинув ноги в пушистых тапочках на стол, и ждала его.
— Прости меня, — произнес парень, замирая рядом с ней. — Такое редко случается.
— Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что произошло, — заулыбалась Ролана. — Это тяжело?
— Немыслимо, — поджал губы Джейс.
Чёрт, стыдно-то как!
— Никогда бы не стала связывать себя подобными узами с кем-либо, — протянула девушка. — Ну да ладно. Главное, что все закончилось.
С этими словами она подошла ближе и обняла охотника.
— Я пойду спать, — произнесла она, заглядывая в любимые голубые глаза. — А ты дежурь внимательней.
Оставив на губах Джейса нежный поцелуй, Ролана скрылась в глубине коридора.
Эрондейл провел рукой по волосам и медленно выдохнул. Чёртов Лайтвуд! Так бы и навешал ему пенделей, только вот молодец парень, смотался подальше. Остывая, Джейс опустился в кресло. Нет, это наказание какое-то.
***
Проводив Стефана, Клэри еще долго стояла на крыльце, наслаждаясь тишиной и прохладой осенней ночи.
Они решили, что теперь будут вместе. Девушку переполняло ощущение бесконечного счастья. Впервые за большое количество времени ей искренне хотелось петь и дарить своё тепло всем вокруг. Только пока некому было, разве что Чудику.
Когда в конце улицы показалась высокая темная фигура, Клэри знала, кто это. Алек быстрым шагом, почти бегом, приближался к дому. Взбежав на крыльцо, он резко замер, увидев Клэри, замотанную в плед.
— Ты чего тут? — окидывая её внимательным взглядом, спросил брюнет.
— Проводила только что, — мечтательно улыбалась девушка.
— О-о, этот взгляд, — насмешливо протянул Алек. — Все прошло хорошо?
Говоря это, парень за плечи развернул погруженную в свои мысли Клэри и завел её в дом. Разуваясь, он ждал ответа.
— Все прошло замечательно, — кутаясь глубже в плед, не заставила долго ждать девушка. — Он такой хороший…
— Ой, всё, — расхохотался Лайтвуд, проходя в дом и на ходу снимая свитер. — Хватит.
— А что? Уведешь еще? — хохотнула Клэри, идя вслед за Алеком.
— Пошла ты, — в голос рассмеялся парень.
Если до этого момента вечер брюнета был изрядно подпорчен несвоевременным вмешательством Джейса, то теперь настроение резко взлетело. Алек был приятно удивлен тем, что Клэри улыбается, отпускает подобные колкости в его адрес. Ей было хорошо, и Лайтвуд невольно проникся этим, ощущая спокойствие и теплоту внутри.
— А у тебя, судя по всему, все прошло не очень? — обеспокоенно смотря на наспех перевязанную ладонь Алека, поинтересовалась Клэри.
— Да это так, — махнул рукой Лайтвуд. — Джейс дает о себе знать.
Рыжая, бурча себе под нос, схватила Алека за руку и сняла бинт. Длинный и глубокий надрез еще кровоточил.
— Садись, — указала девушка на кухонный диванчик.
Парень пожал плечами и повиновался.
— Тут проще Иратце нанести, — пробормотал он, наблюдая за тем, как Клэри достает с верхней полки аптечку и садится напротив него.
— Еще стило идти искать, — проворчала девушка, умело промывая и обрабатывая рану.
Не прошло и пяти минут, как ладонь Алека была заново перемотана бинтом и красиво перевязана сверху бантиком.
— И кто я теперь с этим бантиком? — усмехнулся парень.
— Настоящий гламурный гей, — хохотнула в ответ Клэри.
— Слушай, реально сейчас пойдешь далеко и надолго, — не удержался от смеха Алек.
Не переставая смеяться, нефилимы поднялись наверх и, пожелав друг другу доброй ночи, скрылись в своих комнатах. Оба были довольны прошедшим днем. И пусть каждый провел его с другим человеком, пусть был уверен, что нашел настоящие чувства, никто из Лайтвудов не задумался над тем, что заснули они с улыбками на губах и с мыслями о последних десяти минутах этого вечера, то есть друг о друге.
========== Почти счастливое Рождество ==========
Незаметно пролетела осень. На голых деревьях Аликанте лежал снег, то и дело сваливаясь комом на головы незадачливых прохожих. Погода радовала относительным зимним теплом и ярким солнцем. Дети охотников высыпали из домов толпами, заполняя улицы, лепили снеговиков, играли в снежки банда на банду.
Рано утром, когда Клэри ещё не проснулась, Алек выгулял Чудика и зашёл домой. Он любил эти полчаса перед пробуждением супруги, когда парень был предоставлен сам себе и мог собраться с мыслями о предстоящем дне.
Близилось Рождество. Лайтвуд не знал, как сообщить семье о том, что он не будет отмечать этот праздник с ними. Парень хотел провести этот волшебный вечер в приятной и желанной компании Клауса.
Алек с головой ушел в новые отношения. Стараясь не доводить дело до вмешательства Джейса, Лайтвуд не торопил события. Когда Клаус будет готов, он сам даст понять, что хочет перейти на новый уровень отношений. Надо будет предупредить Джейса, чтобы снотворного напился.
Да и с Клэри обсудить планы на рождественский вечер тоже не помешало бы. Хоть Алек и был более чем уверен в том, что супруга планирует встретить Рождество в объятиях своего парня, поговорить об этом не будет лишним.
Поэтому, едва Клэри спустилась вниз, Лайтвуд тут же задал насущный вопрос.
Рыжая нахмурилась, ещё не совсем соображая после сна, чего от нее хочет этот парень, по воле судьбы и родителей оказавшийся её мужем.
Она тоже много думала о предстоящем празднике. Стефан уже предложил ей провести этот вечер вдвоем, у камина, под романтичную музыку, и соблазн был так велик, что Клэри в итоге не смогла отказаться. Но ей предстояло объяснить родителям и Джонатану, почему она не будет рядом с ними в этот семейный праздник.
— Я планировала со Стефаном, — ответила Клэри на вопрос Алека. — Только не знаю…
— Что сказать родителям, — понимающе улыбнулся её супруг. — Та же проблема.
Клэри сделала глоток свежего кофе, после чего вдруг заулыбалась.
— Можем сказать, что хотим встретить Рождество самостоятельно, как отдельная семья, — выдала девушка.
Алек даже не подумал об этом. Хотя, в принципе, идея стоящая. На это даже его родители согласятся, мол, нашли общий язык, значит, сбегать друг от друга не собираются.
На том и решили. Лайтвуд тут же позвонил родителям и сообщил о планах на предстоящий праздник. Потом тут же отдал телефон Клэри, а Мариза передала трубку Джослин. С мамой разговаривать и обсуждать что-то всегда легче, чем с папой. Поэтому девушка, весело щебеча о рождественских венках, пила чай. Она так давно не разговаривала с мамой…
— Ты мне телефон вернёшь? — заглядывая на кухню, поинтересовался Алек.
— Да, мы уже закончили, — кивнула Клэри и протянула мужу его вещь. — Они там в два голоса просили, чтобы мы хотя бы на Новый год прибыли.
— Новый год, — задумчиво протянул Алек, крутя в руке телефон.
Странно, но у парня планы так далеко пока не заходили. Он ничего не обещал Клаусу на этот праздник, так что, может, встретить Новый год в компании семьи и друзей — не такая уж плохая идея.
— Думаю, можно, — наконец кивнул он. — Я договорюсь с Имоджен, чтобы она нам портал организовала, и тридцать первого декабря утром мы будем в Нью-Йорке.
Клэри после разговора с мамой поняла, как сильно она соскучилась по семье. Поэтому, честно признаться, встретить Новый год с родными было её идеей. Джослин об этом ни слова не сказала, как и Мариза. Девушка не считала, что она совершила преступление, солгав Алеку о причинах празднования Нового года в кругу семьи. Он тоже, скорее всего, скучает по своим родным. Поэтому пусть этот визит будет сюрпризом для всех.
А пока молодым нефилимам нужно было подумать о том, как и где праздновать Рождество. Часики тикали, до торжества осталось несколько часов, а они даже не решили, у кого будут отмечать.
Стефан предложил Клэри встретить праздник у него дома. Его родители будут у друзей, поэтому молодым людям никто не помешает. Алек же хотел позвать Клауса к себе, ведь Андерсен ещё ни разу не был у него в гостях. Быстро обсудив план действий, Лайтвуды собрались и пошли в магазин. Вместе. Клэри помогла Алеку выбрать продукты для праздничного стола, а парень отнес пакеты с покупками рыжей к дому Стефана, где их встретил блондин. Поблагодарив Алека, молодые нефилимы скрылись в доме Смитта.
Клэри уже была знакома с родителями Стефана, поэтому праздничные приготовления прошли быстро и весело. Мистер и миссис Смитт помогли сыну и его девушке украсить дом и приготовить горячее. Мама Стефана была приятно удивлена тем, что Клэри хорошо готовит, и мысленно поставила ей плюсик. Вообще девушка пришлась по нраву родителям блондина. Симпатичная, умная, добрая. Они знали историю её жизни и после довольно продолжительных объяснений сына смогли принять то, что Клэри замужем.
Когда родители парня покинули дом, на улицу уже опустилась ночь. Стефан, приобнимая Клэри, мягко подтолкнул её внутрь, где играла тихая мелодия и раздавался аппетитный запах свежего пирога.
— Это наш первый совместный праздник, — задумчиво улыбаясь и разливая вино по бокалам, произнес Стефан.
— У нас многое будет впервые, — загадочно ответила Клэри, удобно устраиваясь на полу около камина.
Смитт, держа два бокала с вином в руках, опустился на пушистый ковер рядом со своей девушкой.
— Я никогда не забуду этот вечер, — мечтательно оглядывая красиво украшенный зал, произнесла Клэри. — Спасибо тебе за этот чудесный момент.
С этими словами девушка мягко поцеловала Стефана, чувствуя на губах горечь выпитого им вина. Парень, отставив бокал в сторону, осторожно уложил Клэри на мягкий ковер и ответил на поцелуй со всей страстью, на которую был способен.
***
Алек удобно устроился в кресле, держа в руке бокал с вином. Клаус присел на подлокотник кресла, снял очки и положил их стоящий рядом столик.
Несмотря на мнимую романтическую обстановку, настроения у обоих не было. Парни поругались, и теперь каждый думал о произодшем.
Клаус завел разговор о будущем. Его и правда давно волновал этот вопрос. Конечно, о том, чтобы как-то оформить их с Алеком отношения, Андерсен и мечтать не мог, но находиться в вечных любовниках у Лайтвуда тоже не собирался.
А сам брюнет считал, что в его жизни и так слишком много событий, связанных с определением его семейного статуса. Он порядком устал от подобных мыслей, поэтому хотел простого спокойствия и уюта. Резко прервав разговор, Алек налил себе вина и, залпом выпив его, высказал Клаусу примерно следующее:
— Я живу сегодняшним днём. Так сложилось, что моё семейное положение и моя жизнь уже в некотором роде определены. Я ничего не могу с этим сделать. Однажды я уже пробовал бунтовать, но стало только хуже. Я понимаю, что тебя волнует наше будущее, но я ничего не могу тебе сказать по этому поводу. Я не думаю о завтрашнем дне. Просто живу тем, что у меня есть сейчас. Но я понятия не имею, есть ли в моем будущем ты.
Клаус был ошарашен подобным признанием. Он уже успел понять, что его парень довольно категоричен в некоторых вопросах, но никогда не думал, что это коснется их отношений.
После этого никто не произнес ни слова.
— Может, пойдем погуляем? — вдруг предложил Клаус, всматриваясь в окно. — Там сейчас красиво.
— Пойдем, — просто кивнул Алек.
Загрузившись мыслями о будущем, оба не могли перестроиться на праздничный лад, поэтому решили проветриться.
Выйдя на улицу, Алек выдохнул. Он и не подозревал, как сильно его теснят стены дома.
А еще парень злился на себя. Весь вечер он провел с мыслями о Клэри. Не желая думать о себе и своей жизни, он думал о том человеке, который стал её неотъемлемой частью. Алек гадал, как девушка встречает Рождество, все ли у нее хорошо. Парень беспокоился за жену, ведь она осталась одна, без его надзора, а ответственность за жизнь рыжей с него никто не снял.
На двух гуляющих парней никто не обращал внимания. Все были заняты праздником, поздравлениями, пожеланиями. Лайтвуд и не подозревал, что ноги медленно, но верно ведут его в сторону дома Стефана, поэтому, когда они с Клаусом оказались напротив знакомой с утра калитки, Алек несколько опешил.
Из дома раздавалась громкая веселая музыка, в окнах мелькали две фигуры, двигающиеся в такт играющей мелодии.
— Может, зайдём? — вдруг предложил Алек. — Там Клэри и Стефан. Как раз познакомитесь.
Клаусу не очень понравилась эта идея, но идти дальше в гробовом молчании он уже устал. Парень потерялся в себе, поэтому хотел отвлечься от происходящего кошмара в личной жизни, пусть для этого придется познакомиться с женой своего пока еще парня и её возлюбленным.
***
Когда в дом неожиданно постучали, Стефан едва не уронил Клэри, которую в танце наклонил на свою руку. Открыв дверь, парень невольно вытянул лицо в удивлении.
— Привет, — как-то устало улыбнулся Алек. — С Рождеством.
— Спасибо, вас так же, — не совсем понимая, что происходит, учтиво ответил Стефан. — Что-то случилось? Мне позвать Клэри?
Но девушка, услышав голос мужа, сама вышла к гостям. Увидев за плечом Алека высокого парня в очках, девушка несколько удивилась. Что за странный визит?
— Алек? Что-то случилось? — придерживаясь за плечо Стефана, выглянула из-за своего парня Клэри.
— Просто хотели вас поздравить, — вдруг выдал Клаус.
Клэри сразу заподозрила что-то неладное, поэтому легко толкнула Стефана в спину, намекая на правила приличия.
— Может, зайдёте к нам? — сам не веря тому, что говорит, предложил Смитт. — Попьем, потанцуем, познакомимся?
Стефан не понимал, почему Клэри захотелось пригласить нежданных гостей к ним. Они так замечательно проводили вечер, наслаждались обществом друг друга, а теперь? Парень и так был особо не в восторге от этого визита, а теперь ещё придется терпеть парочку геев, один из которых — муж его девушки. Ревность брала своё, и, когда парни, немного поколебавшись, вошли в дом, Стефан отвёл Клэри на кухню.
— И зачем? — вперив испытующий взгляд в возлюбленную, прошипел парень.
— Что-то происходит, Стефан, — шепотом ответила Клэри, наблюдая за тем, как Алек и Клаус раздеваются и, несколько растерявшись, проходят в гостиную. — Они, похоже, поссорились.
— А мы при чем? — недоумевал Смитт. — Мы же в их жизнь со своими проблемами не лезем.
— Хоть Алек мне и не муж в прямом смысле этого слова и не друг, но он точно не чужой для меня человек, — пробормотала девушка. — Мы должны им помочь и понять, что случилось.
Стефан едва не пылал от негодования, но не стал ссориться с любимой. Ни к чему им это. Тем более, это просто парочка рассорившихся геев. Вздохнув, парень кивнул, и они с Клэри вышли к гостям.
Клаус чувствовал себя очень неловко. Он поссорился с любимым человеком, потом пришел в дом к незнакомым людям, прервал их праздник, а теперь сидит и не знает, что делать. Взяв из рук симпатичной рыжей девушки предложенный бокал с вином, Андерсен откинулся на спинку кресла.
Алек словно абстрагировался от мыслей о своем парне. Лайтвуд правда не хотел сейчас думать о том, что наговорил ему. Брюнет хотел просто отдохнуть, поэтому кивнул Стефану, который протянул ему бокал с вином, и тепло улыбнулся Клэри.
— Извиняемся за вторжение ещё раз, — учтиво произнес Алек. — Мы гуляли, потом оказались недалеко от вас и решили зайти. Надеюсь, мы не помешали?
По глазам Стефана Лайтвуд сразу понял, что их тут не ждали и не очень им рады, но лучистые глаза Клэри, искрившиеся истинной добротой, позволили Алеку войти в этот дом.
— Нет, что вы, — заулыбалась девушка. — Все хорошо. Вместе будет ещё веселее. Можем поиграть во что-нибудь. В «Крокодила», например.
Стефан поддержал идею своей девушки, а их гости пожали плечами. Клаус был загружен своими мыслями, а Алеку было все равно, чем заниматься, лишь бы не оставаться наедине со своим парнем.
Молодые люди начали играть. Если сначала все показывали загаданные слова как-то вяло, стесняясь, то после двух бутылок вина ребята оживились и уже хохотали в голос, когда Стефан пытался донести до них образ крота.
— Ой, не могу я с вас, — смеялась Клэри, собирая грязную посуду со стола. — Играйте, я сейчас приду.
С этими словами девушка ушла на кухню.
Алеку вдруг стало неуютно без жены. Клаус на него даже не смотрел, так был поглощён отгадыванием крота, которого увлеченно показывал Стефан, поэтому Лайтвуд поднялся с кресла и пошел за рыжей.
Девушка чувствовала напряжение, висевшее в зале, и не могла никак его исправить. Казалось, только к этому времени парни смогли более-менее расслабиться и переключиться на что-то другое. Клэри было очень интересно узнать, что произошло между Алеком и Клаусом. Конечно, свою роль играло простое девичье любопытство, но по большей части девушку волновало то, как это скажется на её муже. Она переживала за него и желала ему счастья, поэтому была обеспокоена случившейся размолвкой.
Клэри уже расстроилась, что ей придется узнать обо всем только дома или вовсе не придется. Вдруг Алек не захочет делиться с ней таким личным? В конце концов, она ему кто? Никто, просто сожительница. Но когда спустя буквально пару минут на кухню вошёл брюнет, Клэри невольно обрадовалась.
— Что-то не так? — на всякий случай поинтересовалась она, не отрываясь от мытья посуды.
— На данный момент нет, а вообще — да, — тихо отозвался Алек, подходя к окну и опираясь ладонями на подоконник.
— Я сразу поняла, когда вы ещё на пороге стояли, — почему-то тоже тихо ответила Клэри. — Что-то серьёзное или так, по мелочи?
Она не знала, хочет ли Алек делиться этим или просто пошлет её, но чувствовала, что ему не очень хорошо, и всей душой хотела помочь. Лайтвуд всегда помогал ей, даже когда она не просила, а сейчас её очередь.
На некоторое время повисла тишина, нарушаемая лишь звоном посуды и смехом парней, оставшихся в зале. Алек молчал, не задавала вопросов и Клэри. Но вдруг брюнет заговорил.
— Я обидел его, — произнес Алек, не отрывая задумчивого взгляда грустных голубых глаз от падающего снега за окном. — Сильно обидел. Клаус заговорил о будущем, а мне так надоели эти мысли… Я сам не знаю, что будет дальше. Понятия не имею. Впервые за много времени я не представляю, что буду делать в ближайшем будущем.
Клэри даже посуду перестала мыть, такими неожиданными оказались откровения брюнета. А он, помолчав, продолжил.
— Я сказал, что не уверен в нас и в том, что он будет в моем будущем. Я не смогу дать ему того, что он заслуживает. Истинного счастья. Я не могу полностью принадлежать ему, понимаешь?
— Почему? — тихо поинтересовалась Клэри.
— Потому что на какую-то свою часть я все-таки твой.
Будь у рыжей в руках кружка, она разбилась бы об пол. Девушка была так шокирована словами Алека, что даже подумать не могла, к чему он клонит.
— Я твой супруг. Мы связаны, Клэри, — горько усмехнулся Лайтвуд. — Как ни крути. Стефан ведь по-любому тоже заводил разговор о будущем, и я уверен, ты не знала, что ему ответить. Как я и говорил, мы с тобой никогда не будем счастливы.
Алек замолчал. Клэри не знала, что сказать. А ведь он, вроде как, прав. Что ждёт их со Стефаном? Парень хочет семью, детей, вместе встретить старость, а что может дать ему она? Только временные чувства.
Оглушенная осознанием собственных выводов, Клэри была не в силах произнести и слова. Алек, почувствовав неладное, обернулся.
— Эй, тише, — прошептал он, подходя ближе к супруге. — Только не сейчас.
Но на девушку уже снизошёл весь ужас происходящего, и её затрясло. Лайтвуд, желая как-то предотвратить истерику, тут же забыл о себе, своих проблемах, и просто обнял Клэри. Девушка уткнулась ему в рубашку, коротко всхлипнув. Ей самой очень не хотелось разрыдаться прямо здесь, у Стефана, и вызвать ещё больший скандал. Поэтому она все же взяла себя в руки и просто обняла Алека в ответ. Тепло большого и сильного тела передалось и Клэри, окутывая с ног до головы, и девушка почувствовала, как постепенно успокаивается. Лайтвуд гладил её по спине, а когда понял, что супруга успокоилась, осторожно отстранил её от себя.
— Давай обсудим это дома, — заглядывая в блестящие от слез глаза Клэри, произнес он. — А пока ещё немного побудем с теми, кто желает быть с нами.
Девушка закивала, глубоко вдохнула и выдохнула, успокаиваясь окончательно. Нарезав торт, ребята достали ещё бутылку вина и вернулись к своим пока ещё вторым половинками.
Стефан не подал виду, что наблюдал за Лайтвудами. Парень видел, как Алек обнимал Клэри, а та прижималась к нему всем телом, и в жилах блондина бурлила кровь. Пообещав себе разобраться с этим, он нацепил улыбку и весь оставшийся вечер делал вид, что ничего не произошло.
========== Так будет лучше ==========
Клаус шатающейся походкой ушел от ребят в пятом часу утра. Он отчаянно отказывался от сопровождения, и остальным пришлось просто отпустить парня. В очередной раз вернувшись с кухни, Клэри обнаружила, что Алек и Стефан спят, развалившись в креслах. Девушка тихо собрала свои вещи и осторожно разбудила своего супруга. Лайтвуд ещё не успел толком заснуть, а вот блондин уже храпел. Лайтвуды оделись и покинули дом Стефана, тихо закрыв за собой дверь.
По притихшей зимней улице шли молча. Теперь, когда они освободились от необходимости улыбаться и шутить, каждый думал о своем, но, по сути, об одном и том же.
Клэри просто не знала, что делать. До разговора с Алеком она и не думала, что реальность так жестока. Лайтвуд открыл ей глаза на правду: она не сможет быть счастлива со Стефаном, не сделает парня счастливым, у неё не будет настоящей семьи и любви. Но одно дело принять это самой, для чего у неё времени будет достаточно, совсем другое — объяснить все Смитту. Он никогда не ограничивал её ни в чем, любил и готов был быть с ней всю оставшуюся жизнь. Но Клэри чувствовала, что здесь что-то не так. И вскоре поняла, что. Какими бы светлыми ни были чувства к Стефану, она не хочет быть с ним.
Алека мучили примерно те же мысли. Он все высказал ранее, теперь просто прокручивал это у себя в голове.
Поскользнувшись у самого крыльца, Клэри чуть было не упала. Алек, тут же вышедший из раздумий, подхватил её под руку.
— Так сильно напилась что ли? — усмехнулся он, помогая девушке зайти на крыльцо.
— Иди ты, — мягко отозвалась та, открывая своими ключами дверь дома.
Переодевшись в домашнее, супруги, как по уговору, встретились на кухне. Именно здесь происходили все их разговоры, самые веселые и запоминающиеся. Но сегодняшний диалог обещал быть не из лёгких.
— Ты устала? — заглядывая в глаза Клэри, спросил Алек. — Может, сначала поспишь, потом обсудим?
— Нет, — тихо, но решительно ответила девушка, опускаясь на кухонный диванчик. — Нужно закончить с этим сейчас, чтобы я пошла спать со спокойной совестью. Пусть и не перед Стефаном, но перед собой и тобой я буду чиста.
Лайтвуд пожал плечами. Алкоголь ещё не вышел из тела и согревал парня изнутри, ему было душно. Но видя, что Клэри ёжится, сидя в махровой пижаме, Алек передумал открывать форточку.
Брюнет уже привычными движениями налил две кружки горячего чая и сел на свое место, напротив Клэри. Наблюдая за эмоциональным состоянием девушки, Алек понял, что она ни за что не начнет первая, и хотел было уже сам рассказать о том, что происходит в его личной жизни, как вдруг рыжая заговорила.
— Знаешь, все было таким правильным, — тихо произнесла она, сжимая в руках кружку с чаем. — Я словно забыла о том, что вообще замужем, что в принципе любые мои отношения обречены. Я не видела ничего и никого, кроме Стефана. Думала, что нашла свою любовь, — тут она хмыкнула. — Как все было глупо и наивно…
— Зато ты жила, — чуть улыбнулся Алек. — По-настоящему. Как и я. Клаус был для меня отдушиной, защитой от реальности. Я ушел в него с головой, даже не думая о будущем. А сегодня как-то сорвался. Выпалил то, что думал, но это правда. Я действительно не вижу своего будущего.
— Вот и встретили Рождество, — горько усмехнулась Клэри, отпивая из кружки. — Ты сегодня сказал, что не полностью принадлежишь Клаусу.
Лайтвуд поднял голову и посмотрел на рыжую. Конечно, как он может принадлежать Клаусу, когда рунами связан с этой девушкой? Он живёт с ней, с ней завтракает и ужинает, с ней сейчас делится самыми сокровенными мыслями. И именно ей по утрам он наливает вторую кружку кофе.
Алек видел в грустных зеленых глазах Клэри бесконечное понимание. Находясь в одинаковой жизненной ситуации, они оба понимали, но не принимали того, что цепляются друг за друга, друг у друга просят помощи и совета. А стоило только обрести одну фамилию…
— Да, я сказал. Пусть и лишь официально, но мы — семья, Клэри. Да, не настоящая, но мы живем вместе, пусть и против нашей воли, мы взаимодействуем, даже сейчас мы решаем свои проблемы, казалось бы, довольно личные, друг с другом. Совместное проживание сильно влияет на людей.
Так вот что он имел в виду. Клэри облегченно выдохнула. Всего на сотую долю секунды в тот момент в голове мелькнула мысль, но она казалась такой невозможной, такой неправильной, что девушка поспешила засунуть её в самый дальний угол.
Да, они не любят друг друга, да, даже не симпатизируют, но они живут вместе, и, как сказал Алек, это оказывает очень сильное влияние. Да и простая привычка играла свою роль. Клэри уже привыкла к футболкам парня, которые он часто оставляет на спинке дивана в гостиной, к кружке горячего ароматного кофе по утрам, которую Лайтвуд оставляет для неё, да даже к тому, что он приходит каждый вечер к девяти часам, плюс-минус пять минут. Рыжая всегда ждала его. Она просто знала, что сейчас придет Алек, спускалась вниз и встречала его, кормила, они разговаривали обо всем и ни о чем и расходились спать.
— Что будем делать? — вывел Клэри из раздумий голос брюнета.
— Понятия не имею, — на выдохе отозвалась она. — Какие предложения?
— Думаю, нужно просто определиться для себя, хочешь ли ты быть с человеком, — задумчиво глядя куда-то в окно, произнес Алек. — Если это так, то нужно попытаться побороться за своё счастье. Вдруг наши родители через какое-то время дадут добро на расторжение брака? Хотя, я уже привык к тебе.
Последнюю фразу он выпалил, даже не подумав. Осознав, что произнес что-то довольно двоякое, Лайтвуд покосился на Клэри. Девушка была слишком занята погружением в собственные мысли, чтобы отреагировать на опрометчивое высказывание Алека, что позволило последнему тихо выдохнуть. Думать надо, Лайтвуд, что городишь, а то поймет не так и надумает себе иллюзий.
— Ну, а если ты взвесишь все «за» и «против» и поймешь, что для тебя и для него будет лучше расстаться,нужно собрать всё свое мужество и прямо сказать ему об этом. Он имеет право знать.
Говоря это, Алек понимал, что он не только советует Клэри, но и создает план действий для себя самого. И вот опять груз ответственности за будущее этой девочки лег на его плечи. Как она воспримет его слова? Воспримет ли вообще? Правильно ли поступит?
Честно, Алек не знал, что в данном случае можно назвать правильным поступком. В нем самом боролись такие противоречивые чувства, что он едва не задыхался.
— Как ты себя чувствуешь? — вдруг тихо спросила Клэри, от внимания которой не укрылись душевные терзания супруга, отражающиеся в его голубых глазах.
Парень не знал, что ответить. Вывалить сейчас на неё все? Он и так многое сказал сегодня. Девушка сама не своя после того разговора на кухне у Стефана. В конце концов, он мужчина в этом доме, значит, сам в силах справиться со своими проблемами, о которых подумает чуть позже.
— Лучше, если легкое похмелье можно так назвать, — улыбаясь, отозвался Алек. — А ты? Бледная такая…
— Могло быть и лучше, — устало улыбнулась в ответ Клэри. — Пойдем спать. Как проснемся, там и решим. Глядишь, к полуночи опять будем тут сидеть.
«Конечно, будем», — подумал Алек, поднимаясь с табуретки. Как по-другому? Им обоим предстояли нелегкие разговоры со вторыми половинками, и не факт, что это закончится хорошо. Какое бы решение они ни приняли, каких бы слов ни сказали Стефану и Клаусу, в итоге друг у друга все равно останутся только они сами.
***
Клэри долго стояла перед дверью дома Стефана, прежде чем постучаться.
На часах уже давно за полдень, время близилось к четырем часам дня. Девушка не знала, чем сейчас занят Смитт, дома ли он вообще, но поговорить им было просто необходимо.
— Проходи, — мельком взглянув в глаза Клэри, произнес Стефан, когда открыл дверь.
Настроение у парня было ни к чёрту. Все то время, что прошло с момента его пробуждения, он думал о том, что видел вчера. И пусть Клэри много раз убеждала его в том, что они с Лайтвудом просто сожители, ревность глодала блондина так, что хоть волком вой. Стефан вознамерился серьезно поговорить со своей девушкой, и судя по тому, что она без предупреждения сама пришла к нему, у неё тоже есть, что ему сказать.
Расположившись в комнате у Стефана, где пара провела не один час, наслаждаясь обществом друг друга, Клэри невольно погрузилась в воспоминания. В памяти всплыли все разговоры, порой даже несколько откровенные, не менее интимные прикосновения и поцелуи.
Она много думала о том, что произошло, о том, что сказал Алек. Анализируя свое решение, Клэри старалась мыслить трезво. Да, Стефан подарил ей много трепещущих душу воспоминаний, эмоций, которых девушка еще не испытывала. Но вместе с этим в её мыслях поселился отчаянный страх за то, что она может разрушить его жизнь. Что ждет этого парня в отношениях с ней? Ровно ничего хорошего. Как бы там ни говорили, что любовь способна на многое, даже на невозможное, Клэри в это не очень верила. Как их чувства помогут им быть вместе до конца жизни, если над всем этим висит брак девушки? Да, Стефан сначала согласился на этот недостаток репутации Клэри, но она не была уверена, что парень сможет долго терпеть это.
Пока они еще только начали встречаться, пока не стали друг для друга поистине необходимы, отношения лучше оборвать. Да, больно, да, обидно, но только так можно найти выход и только так Клэри может подарить Стефану шанс на истинную любовь. Он еще будет счастлив, но уже не с ней.
***
В это же время Алек в нерешительности стоял перед дверью дома Клауса.
Вчера они так и не попрощались. Чего таить, парни разошлись в глубокой ссоре. Лайтвуд понимал, что текущего положения дел его решение явно не улучшит, но освободит их обоих от этого груза на душе.
Их с Клаусом связывало многое. Судьба изгоев по своей природе, не большой опыт в отношениях, страх и робость перед новыми чувствами. Алек помнил, что чувствовал, когда только влюбился в Магнуса. Именно эти же эмоции он видел в глазах Клауса, когда смотрел на него. Парень повторял судьбу брюнета: пылкие чувства, слепая влюбленность, а затем довольно жестокий разрыв.
Алек помнил каждый момент, проведенный с Клаусом, каждый поцелуй, перерастающий из невинного прикосновения губ в немыслимо страстный петтинг. Да, до близости не дошло, но это даже к лучшему. Вновь Лайтвуд подумал о том, что несостоявшийся секс может стать не минусом, а плюсом, ведь Клаус сможет провести свою первую ночь с тем, кто будет действительно любить его.
А Алек не любил. Обдумывая в сотый раз правильность своего решения, брюнет вдруг осознал несколько шокирующую, но такую очевидную истину — он не любил Клауса ни дня, ни минуты. Юноша был просто наваждением, способом отвлечься от реальности и поверить, что счастье еще возможно. Теперь, когда Лайтвуд снял розовые очки, он понял: к своему стыду, он просто использовал Клауса.
И от этого осознания на душе стало еще противнее.
— Привет, — улыбаясь уголком губ, произнес Андерсен, открывая дверь. — Я ждал. Проходи.
***
— Вижу, ты не просто так пришла, — усмехнулся блондин, располагаясь в кресле напротив девушки. — Но позволь мне начать. Что вчера было на кухне? Что это за объятия? Совсем не сожительские, должен сказать.
Клэри сначала опешила, а потом смогла выдохнуть. Так даже лучше.
— Послушай, Стефан, — чуть дрогнувшим голосом начала Клэри, — да, я не отрицаю, что мы с Алеком обнимались. Да, это было достаточно эмоционально, но только потому, что он пытался меня успокоить.
— Ты плакала? — тут же забыл о своих обидах Стефан. — Почему? Почему ты не сказала мне?
— Потому что это касается того, с чем я сегодня пришла к тебе, — девушка нервно мяла в руках край обшивки кресла, потом вздохнула и выпалила. — Нам нужно расстаться.
Карие глаза парня расширились и были полны вопросов. Он, конечно, мог предполагать, но только предполагать! Вроде бы, это он собирался устроить скандал, а получается, что это Клэри сеет смуту в их отношениях.
— Объясни, — чувствуя, как пересохло в горле, попросил Стефан.
И Клэри объяснила. Она рассказала парню всё, как есть: о невозможности их будущего, о том, что только так сможет сделать его счастливым. Вместе со словами девушка ощущала, как из души уходят сомнения и приходит осознание того, что она поступает правильно.
— Я не лгала тебе о своих чувствах, Стеф, — уже глотая слезы, заканчивала Клэри. — Ты правда многое значишь для меня. Но так будет лучше для всех. Прости, пожалуйста, что делаю тебе больно, но я не вижу другого выхода.
Блондин сидел, уставившись невидящим взглядом куда-то в стену за спиной Клэри. Он понимал, что-то, что говорит девушка, правда. Но сердце отчаянно не хотело отпускать человека, который подарил Стефану столько тепла. Поэтому парень встал и, подойдя к Клэри, тихо опустился перед ней на колени.
— Я принимаю и понимаю твоё решение, — шептал он, беря её холодные ладони в свои руки. — Я не злюсь и не виню тебя ни в чем. Спасибо тебе за всё.
— И тебе, — эхом отозвалась Клэри.
***
— Судя по твоему настроению, ты пришел явно не с хорошими новостями.
Клаус всегда умел увидеть то, что Алек хотел сказать, еще до того, как Лайтвуд открывал рот. Брюнет не мог сидеть перед таким важным разговором, поэтому ходил из угла в угол, заставляя нервничать и без того взволнованного Клауса.
— Мы с тобой вчера поссорились, — решил напомнить о наболевшем Алек. — Я много думал об этом. О нас, о тебе, о причине нашей ссоры. Я принял решение и хочу, чтобы ты его услышал и осознал.
Андресен понимал, к чему клонит его парень. Клаус постоянно думал об этом, особенно в последнее время, когда Алек приходил к нему только для того, чтобы провести время на кровати. Поэтому русоволосый уже был в какой-то степени готов к тому, что произнес Лайтвуд после того, как собрался с духом.
— Нам нужно расстаться. Ты не виноват. Даже наша вчерашняя ссора не сыграла главной роли. Дело во мне, — Алек чувствовал, как правда прорывается наружу, и уже не мог остановить себя. — Я прятался за отношениями с тобой от реальности, в которой у меня не может быть счастья. Ты стал моим спасением от мыслей о ничтожности моей личной жизни. Я бесконечно благодарен тебе за твою искренность и твои чувства, но я не могу ответить на них с такой же честностью.
И все же обида взыграла в душе у Клауса. Когда прозвучали роковые слова, парень уже был не в себе. Он вскочил с кровати.
— Да как ты мог? — прошипел он прямо в лицо Алеку. — Ты просто использовал меня!
— Не отрицаю, — мотнул головой Лайтвуд, чем вызвал ещё больше негодования со стороны Клауса.
— Я к тебе со всей душой, чёрт, да я был готов девственность свою тебе отдать, — повышал голос парень. — А ты меня как какую-то вещь?
Алек почему-то знал, что так все и будет. У него даже не возникло мысли о мирном решении проблемы. Значит, так тому и быть. Все лучше, чем молчаливые слезы.
***
Это признание разбило душу Клэри на мелкие кусочки. Пусть она и не испытывала к Стефану всепоглощающей любви, которая просто не успела развиться из зарождающихся чувств, девушка не хотела терять Смитта. Но судьба не оставляла ей выбора, и разорвать отношения было правильно. Клэри была в какой-то степени даже счастлива, что Стефан понял её и не стал устраивать сцен. Кому-то повезет с таким парнем. Но уже не ей.
С красными от слез глазами оба вышли на крыльцо. Зимняя ночь спустилась на город нефилимов, только фонари тускло освещали пустые улицы.
— Ты только не закрывайся от меня, — хрипло попросил Стефан, прислоняясь плечом к дверному косяку. — Я не хочу окончательно потерять тебя.
Всё, что смогла сделать Клэри, это коротко кивнуть. У неё уже не было никаких душевных сил на слова, поэтому она просто развернулась и, сойдя с крыльца, быстрым шагом пошла по улице.
***
— Уходи, — прошипел Клаус, толкая Алека к двери. — Проваливай!
Лайтвуд выскочил на крыльцо и обернулся. Андерсен, трясясь от обилия эмоций, захлопнул входную дверь.
Вот всё и закончилось. Несмотря на то, что они расстались так конфликтно, Алек почувствовал, как на душе стало легче. Ему больше не нужно обманывать ни в чем не повинного Клауса. Да, пусть он теперь зол на него, пусть видеть не хочет, но так будет лучше.
И всё-таки эмоциональное напряжение последних дней сказалось на парне. Сам того не замечая, по дороге домой, идя по темной улице, Алек плакал. Впервые за много времени слезы текли по щекам брюнета, смешиваясь с влагой падающих на лицо снежинок.
Было неприятно осознавать, что он так опустился. Использовать кого-то ради своей выгоды, своего удовольствия! Лайтвуд никогда таким не был. Чувствуя собственную ничтожность, он уже не мог сдержать эмоций и рыдал едва ли не в голос.
Заходя домой, Алек даже не подумал о том, чтобы успокоиться. Сегодня он имеет право на слезы.
Но когда с кухни донеслись ответные завывания, парень невольно замолк, хлюпнув носом. Видимо, не у него одного все прошло плохо.
Разуваясь, он не заметил, как в дверях кухни появилась Клэри. Только выпрямившись, Алек увидел девушку. Растрёпанные волосы, опухшие от слез глаза, мятая пижама. Встретившись взглядом с супругом, в глазах которого застыл немой вопрос, Клэри закрыла рот рукой, приглушая рвущиеся наружу рыдания, и закивала головой. Смогла. Призналась. Бросила.
Она сидела на кухне одна вот уже полчаса. Очутившись в ставших родными стенах, Клэри окончательно дала волю своим эмоциям. Она чувствовала себя последней тварью, которая поразвлекалась с парнем и бросила его. Знала ведь, что ничего хорошего из этого не выйдет, и все равно ответила, дала надежду, а теперь сама эту надежду и растоптала.
Увидев в полутемной прихожей Алека, Клэри не знала, что делать. Парень явно был не в лучшем своем состоянии, если в первые минуты прихода подвывал ей в голос, а теперь стоял там, в полутьме, с воспаленными от слез глазами и красным от холода носом. Вперив в Алека испытующий взгляд, Клэри дождалась ответа на свой невысказанных вопрос: Лайтвуд коротко кивнул, после чего слезы снова покатились по его щекам.
И Клэри не выдержала. Подбежав к Алеку, она обняла его за торс с такой силой, с таким отчаянием, что парень невольно забыл, как дышать. Спрятав лицо в мягкой ткани его вязаного свитера, рыжая рыдала, рыдала в голос, делясь с Лайтвудом всей своей болью. И брюнет не смог не ответить. Обняв супругу, он крепко прижал её к себе, уткнулся носом в рыжую макушку и зажмурился, силясь хоть немного остановить нескончаемый поток слез.
Так они и стояли в темной прихожей, обнимая друг друга, на уровне эмоций делясь своей болью и мыслями. И не было больше никого, кто мог бы понять юных Лайтвудов лучше, чем они сами, ведь только эти два плачущих нефилима знали, через что пришлось пройти каждому из них.
========== Особенный Новый год ==========
Самой волнующей частью подготовки к любому празднику была покупка подарков для родных. В этом вопросе Клэри никогда не скупилась, брала для своих все самое лучшее. Но теперь она была не одна.
Алек, оказывается, уже много лет не дарил и не получал подарков на Новый год. Парень объяснил это тем, что уже давно вырос из всего этого. Клэри невольно покачала головой и взялась спасать положение.
С самого утра тридцатого декабря они обошли большую часть магазинов Аликанте. Алек чуть с ума не сошел: он никогда столько времени не проводил за шоппингом, даже за всю свою жизнь в целом. Но наградой за убитое время стал полный пакет всевозможных подарков и памятных вещей. Решив не маяться, ребята купили всем по подарку от двоих. Они же семья, как никак.
События трехдневной давности сильно повлияли на Алека и Клэри. Они не могли сказать, сколько времени тогда простояли в объятиях друг друга, плача в голос. Ребята выпустили из души все, что волновало их в последнее время, все переживания, мысли, эмоции. И каждый по своему был впечатлён тем, что доверился второму, хотя, по сути, они толком друг друга и не знают.
Клэри, оставив Алека около зоны отдыха с тремя пакетами, сбегала в магазин, где присмотрела подарок для своего супруга. Ей хотелось сделать ему что-нибудь приятное в благодарность за то, что был с ней в тяжёлый момент её жизни. Да и просто подарить подарок человеку, с которым живёшь третий месяц, тоже не будет лишним.
Получив относительную свободу от Клэри, Алек быстрым шагом пошел в ювелирный. Он не знал, чем увлекается его жена, и в некоторой степени чувствовал за это вину. Не определившись с каким-то особенным подарком, парень решил купить что-нибудь из украшений.
Он едва успел к тому месту, где его оставила Клэри, пришел за минуту до ее прихода и быстро спрятал бархатную коробочку во внутренний карман куртки. Рыжая шла, вороша рукой в пакете, в котором нельзя было рассмотреть, что она купила, и это только подстегнуло любопытство Алека. Он был бы дураком, если бы не понял, что Клэри пошла покупать ему подарок.
Весь оставшийся день и вечер они занимались тем, что, наведя полнейший беспорядок в гостиной, упаковывали подарки в подарочную бумагу. Ребята разговаривали, смеялись, помогали друг другу, и это были поистине волшебные моменты, особенно в преддверии Нового года.
Алек разбудил Клэри рано утром, когда на улице ещё было темно. Девушка вставать определенно не хотела, но стоило ей услышать про то, что они через несколько часов отправляются в Нью-Йорк, подскочила, как ужаленная.
Естественно, через несколько часов собраться не получилось. Клэри бродила по дому, судорожно соображая, что она забыла, в то время как Алек уже в парадных брюках и тёмно-синей рубашке лежал на диване, скрестив руки и уставившись в потолок. Ему уже несколько раз звонила Имоджен, которой не очень нравилось удерживать приглашенного для открытия портала мага почти силой, и брюнет хоть и был не в духе, но старался этого не показывать. Клэри и так на нервах, а если ещё он будет на мозги капать, они точно отсюда не уйдут.
— Кажется, всё взяла, — оглядывая придирчивым взглядом два чемодана, произнесла девушка, и Алека с дивана как ветром сдуло.
— Наконец-то, — пробурчал он, надевая куртку.
Рыжая накинула полушубок и, взяв на руки Чудика, вышла из дома. Алек с чемоданами двинулся за ней.
***
— Ты помнишь хоть раз, чтобы мы отмечали Новый год? — скептически изогнув контурную черную бровь, спросила Изабель.
— Если честно, то нет, — отозвался Джейс, наблюдая за тем, как Джослин Моргенштерн развешивает мишуру вдоль книжной полки в библиотеке.
Они бы так и не заметили даже, что наступил Новый год, если бы не Моргенштерны. Валентин и Джослин привыкли каждый год устраивать праздник для своих детей, пусть и уже подросших, но всё-таки детей. Они покупали им подарки, позволяя Джонатану и Клэри на мгновение почувствовать себя маленькими. Джослин потребовалось всего несколько часов уговоров, чтобы Лайтвуды согласились провести подобие праздника в Институте. Охотники, которые уже отвыкли от праздников, сначала сторонились дизайнерских амбиций Моргенштернов, которые тут же принялись украшать здание, но вскоре прониклись общей идеей и присоединились. Только Джейс и Изабель находились в стороне от всего этого переполоха, не совсем понимая, к чему праздники тем, кто рожден воевать.
Изабель и Джонатан становились все ближе друг другу. Они вместе ходили на миссии, вместе тренировались. Она стала его проводником в новой жизни, а он — её голубоглазым счастьем. Иззи не помнила уже, когда ей так сильно нравился один и тот же парень. Джонатан казался девушке идеалом: высокий, светловолосый, голубоглазый, весёлый и с характером. Да и парень открыто симпатизировал единственной дочери Лайтвудов.
Из раздумий Джейса вывел заклубившийся в центре общего зала, где они сейчас все находились, портал. Валентин и Роберт выступили вперёд, кто знает, что за нежданный гость пожаловал? Мариза тут же оказалась рядом с дочерью и приемным сыном, которые и так были напряжены. Джослин взяла под руку Джонатана, который тут же нахмурился. Остальные охотники с неменьшим подозрением смотрели на открывающийся портал.
В середину зала вылетели два чемодана. Джослин, узнав в них багаж дочери, невольно охнула. А когда из портала вышел улыбающийся Алек, Джейс не сдержался.
— Твою мать, — пролепетал он, глядя на парабатая.
Только тому, кто всем сердцем скучал по Алеку, было под силу заметить все изменения, произошедшие в парне. Если он уходил в Аликанте с постным выражением лица, похожий на длинную тощую тень, то теперь перед шокированными родственниками стоял совершенно другой человек. Прошло каких-то три месяца, а Алек словно ещё вытянулся, окреп, заулыбался. На черных волосах брюнета ещё не растаял снег, на щеках играл здоровый румянец.
Вслед за мужем, принимая его руку в знак поддержки, из портала вышла Клэри. Девушка крепко прижимала к себе щенка таксы, в котором Джейс и Джонатан узнали Чудика. Сама миссис Лайтвуд счастливо улыбалась, сверкая изумрудными глазами. Джонатан не мог не заметить перемен, произошедших с его сестрёнкой. Она больше не боялась. Если в ночь перед свадьбой Клэри плакала брату в плечо и говорила о том, что до смерти боится замужества, то теперь она уверенно держала Лайтвуда под руку и мельком переглядывалась с ним.
— Вот это я понимаю подарочек на Новый год, — расплылся в улыбке Валентин и первый подошёл к Лайтвудам.
Пожав руку Алеку, он обнял его и похлопал по спине. Лайтвуд несколько опешил от такого проявления родственных чувств, но промолчал. Моргенштерн, схватив Клэри за плечи, окинул её внимательным взглядом с головы до ног, а после обнял так крепко, что девушка невольно охнула.
Джейс подскочил к Алеку и заключил парабатая в стальные объятия. Лайтвуд усмехнулся и обнял блондина в ответ.
— Я тут чуть не сдох без тебя, — пробурчал Джейс в плечо брату.
— И я по тебе скучал, — улыбаясь, ответил Алек.
После объятий с родственниками юные Лайтвуды, чуть не подравшись за чемоданы, разошлись по своим комнатам. Спальня Клэри была предоставлена ей еще несколько месяцев назад, когда она впервые прибыла в Институт. А Алек, войдя в свою комнату, долго не мог прийти в себя. Он уже отвык от сухого и строгого убранства спальней Института. В его комнате в Аликанте всё было по-другому. Так, как хотел он.
Парень не мог долго находиться в одиночестве. Он сам удивлялся тому, как быстро привык к тому, что рядом, под боком, постоянно кто-то есть. И этот кто-то сейчас тоже не выдержал и вышел в общий зал.
Встретившись нос к носу, Алек и Клэри невольно улыбнулись друг другу. Оба были счастливы тому, что находятся среди родных людей, и просто рады быть там, где их ждут. Они больше не одни.
Клэри готова была петь, так сильно она была рада тому, что наконец увиделась со своей семьей. Джонатан вообще с неё глаз не сводил, а мама постоянно обнимала и говорила теплые слова. Как бы там ни было, для них она еще ребенок, которого просто оторвали от дома и выдали замуж.
Атмосфера приближающегося праздника только повышала настроение ребят. Джейс вообще от радости едва с ума не сходил. Бегал, как заведенный, по Институту, то и дело подскакивал к Алеку, заговаривал с ним на любую тему и был просто счастлив тому, что парабатай смотрит на него. Восторженность Джейса передалась и Алеку, которого и без того переполняло ощущение счастья. Он был дома, в родных стенах, среди родных людей. Приближался светлый праздник, и в этот миг он будет рядом со своей семьей и друзьями.
За полчаса до полуночи главы Института поздравили всех охотников в общем зале, а затем все разошлись по своим компаниям. Семьи Лайтвуд и Моргенштерн заняли библиотеку, где был накрыт большой стол и все вокруг буквально кричало о наступающем празднике.
Вспомнив о том, что подарки у них с Клэри общие, Алек зашел в комнату к девушке. Та ответила не сразу, но после короткого, но напряженного «Да» парень вошел в комнату. Клэри крутилась перед зеркалом и пыталась застегнуть на спине короткое оранжевое платье. Алек на долю секунды оторопел.
Он и не подозревал, что Клэри может быть так… красива? Цвет платья определенно шел к её огненным локонам, которые сейчас струились по плечам. Свадебный кулон в форме золотой капли расположился в ямке между ключицами, подчеркивая утонченность шеи девушки.
— Помоги, пожалуйста, — произнесла Клэри, поймав взгляд Алека в зеркале.
Парень отмер, кивнул и застегнул платье. Взяв пакет с подарками, Лайтвуды направились в библиотеку, где ждали только их.
Как в замедленной съемке Джейс смотрел, как в библиотеку заходит его парабатай со своей супругой. Улыбаясь и что-то говоря Клэри, Алек пропустил её вперед, придержав дверь. Девушка, не сводя глаз с говорящего Лайтвуда, рассмеялась и, сжимая в руках большой белый пакет, прошла к столу, Алек шел за ней, засунув руку в карман брюк.
Не сговариваясь, ребята сели рядом. Клэри, сидя по левую руку от Алека, приобняла Джонатана, который сидел рядом с ней с другой стороны. Джейс занял свободное место рядом с парабатаем, а справа от блондина расположилась его девушка, Ролана. Алек уже успел познакомиться с брюнеткой и понял, что у них с Джейсом все очень даже серьезно. Так, как на неё, парень не смотрел ни на одну из своих предыдущих пассий.
Стол с двух сторон возглавляли отцы семейств, Роберт и Валентин. Когда все расселись, мужчины поднялись со своих мест, призывая гомонящих родственников к тишине. Чтобы посмотреть на отца, Клэри пришлось выглянуть из-за Алека, который, в свою очередь, смотрел в другую сторону, на своего отца. Ребята усмехнулись такому положению дел и обратили свое внимание к мужчинам.
— Честно, я немного в шоке, — начал Роберт, поправляя воротник рубашки. — Никогда еще мы не собирались таким составом.
— Но это будет первый и точно не последний наш семейный праздник, — продолжил Валентин, украдкой подмигнув дочери. — Я рад тому, что все мои родные люди сейчас здесь, моя жена, мой сын и моя дочь. Конечно, не могу не упомянуть и о прибавлении в наших рядах. Дорогой зять, — Моргенштерн приподнял бокал, обращаясь к Алеку, — и вся его большая семья.
— Будем надеяться, что этот год принесет нам еще больше приятных новостей и событий, — подхватил Роберт, — и мы еще много раз будем собираться здесь в этот светлый праздник. С Новым годом, мои дорогие!
— С Новым годом! — загомонили все присутствующие под бой настенных часов.
Все поднялись, начали чокаться бокалами, наперебой поздравлять друг друга.
Когда утихла первая волна поздравлений, поднялась вторая. Каждый, кто хотел, говорил теплые слова. Во время очередной паузы, когда все увлеченно ели в ожидании очередного оратора, со своего места поднялся Алек.
— От имени нашей молодой семьи хочу поздравить всех присутствующих с Новым годом, пожелать всем безграничного счастья и здоровья, которое для нас, охотников, никогда не будет лишним, — Лайтвуд подал руку Клэри, и девушка, придерживая подол платья, взяла во вторую руку пакет. — Мы к вам не с пустыми руками.
Поднялось дружное «о-о-о», и Лайтвуды, рассредоточившись по периметру стола, начали дарить подарки. Родителям пара подарила по большому фотоальбому, клятвенно пообещав сделать фото для них. Чтобы не терять времени даром в ожидании своей очереди, Джейс забрался на стул в углу библиотеки и, привлекая общее внимание, сделал пару селфи на свой телефон. А когда Алек подошел к парабатаю, протягивая тому подарочную коробку, у блондина зашлось сердце. Они с Лайтвудом редко дарили друг другу подарки, точнее, никогда. Поэтому сейчас, тут же разорвав упаковку, Джейс выудил на свет блестящий кинжал с именной гравировкой и замер, восхищенно изучая глазами сталь. Паршивец, Алек знал, что свой старый кинжал Эрондейл потерял на охоте еще полгода назад.
— Спасибо, — заключая брата в объятия, прошептал Джейс. — Клэри, спасибо!
Рыжая обернулась и тепло улыбнулась парню.
Клэри, застенчиво улыбаясь, протянула Джонатану подарочный сверток. Парень знал, что его сестренка всегда дарит нужные вещи, которые надолго запоминаются и постоянно создают ощущение её присутствия. В этот раз такой вещью оказался плетеный браслет с первыми буквами их имен, «J&С». Блондин обнял сестру, благодаря за подарок.
После подарков все принялись за еду. Шампанское лилось рекой, еда уходила так быстро, что Мариза и Джослин едва успевали приносить новые блюда с кухни. Праздник оживил обычно серые стены Института, как оживил и людей, зацикленных на своей работе, позволяя всем немного расслабиться.
***
Алек, желая немного освежить голову, поднялся по лестнице на второй этаж библиотеки и вышел на балкон. Над ночным Нью-Йорком еще мерцали салюты, по улицам гомонили люди, поздравляя друг друга и всех вокруг с праздником.
Лайтвуд, чуть разбавив мозг алкоголем, был почти на вершине счастья. Он был так расслаблен, что не сразу заметил, как на балкон, чуть ежась, вышла Клэри.
Девушка почувствовала что-то неладное, а когда не нашла в библиотеке Алека, тут же пошла его искать. Увидев его длинную фигуру через стеклянные двери балкона, она вышла туда. Клэри уже давно искала повод, чтобы остаться с Лайтвудом наедине и подарить ему новогодний подарок.
Парень стоял к ней спиной, отведя плечи назад и засунув руки в передние карманы брюк. Темно-синяя рубашка плотно облегала стройную фигуру Алека, выгодно обтягивая широкие плечи и мускулистые руки. Тонкая ткань брюк позволяла оценить вид сзади. Черные волосы парня, и без того вечно бывшие в беспорядке, трепал прохладный ветер. Внимание Клэри привлекло что-то, блеснувшее в свете салютов на руке Алека. Широкий золотой свадебный браслет вплотную облегал запястье правой руки Лайтвуда. Вспомнив о своем нынешнем подарке, Клэри отвлеклась от созерцания фигуры супруга и подошла ближе.
— Я тебя потеряла, — тихо произнесла она, теребя в руках коробочку с подарком.
— Меня довольно трудно потерять, — с легкой улыбкой отозвался Алек, не отрывая взгляда от ночного города. — Ну как тебе праздник?
— Замечательно, — не смогла не улыбнуться Клэри. — Я так по всем соскучилась.
— Я тоже. Слушай, — вдруг резко повернулся Алек, — у меня для тебя кое-что есть.
С этими словами он полез в карман брюк.
— Я подумал, что лучше будет подарить это наедине, не при всех, — пожал плечами парень, открывая бархатную коробочку. — Мы с тобой через многое прошли за эти три месяца, что женаты. Ты многое делаешь для меня и для того, чтобы мы выглядели настоящей семьей. Спасибо тебе за это, — смотря в изумрудные глаза своей жены, произнес Алек. — А теперь давай руку.
Клэри не знала, что делать. Слова Лайтвуда, вроде бы и не такие нежные, чтобы от них сердце замирало, что-то затронули в душе девушки. Она протянула Алеку свою чуть дрожащую руку, и парень ловко застегнул на тонком запястье Клэри тонкий золотой браслет.
— А то нечестно получается, — улыбался Алек, — у меня есть браслет, а у тебя нет.
А миссис Лайтвуд, глупо улыбаясь, не могла оторвать взгляд от голубых глаз своего супруга. Кто бы мог подумать, что он красив, как чёрт? Говорил ли это в девушке выпитый алкоголь, или просто на неё после трех месяцев жизни с этим парнем снизошло озарение, но Алек казался сейчас просто невозможно красивым.
— У меня тоже есть для тебя подарок, — найдя в себе силы отвести взгляд от лица супруга, произнесла Клэри. — Я тоже хотела поблагодарить тебя за всё, что ты для меня делаешь. Ты успокаивал меня, когда мы только переехали, поддерживал во время травли, потом вовсе сам с ней разобрался. Ты помогал мне советами во время отношений со Стефаном, а потом и вовсе… Ну, ты помнишь, какой концерт мы с тобой устроили несколько дней назад. Я привыкла к тебе, Алек, и хочу, чтобы напоминание обо мне всегда было с тобой.
Пока девушка открывала коробку, Лайтвуд не смог удержаться от подкола.
— То есть брачных рун и золотого браслета во все запястье тебе мало? — хохотнул он, но когда Клэри замерла напротив, держа в руках дорогие массивные наручные часы, сразу же заткнулся.
— Давай лапу, — улыбнулась Клэри и, взяв левую, свободную от браслета руку Алека, осторожно застегнула на ней часы. — Ну как?
Лайтвуд был в шоке. Просто стоял, смотрел то на часы на своей руке, то на супругу. За какие заслуги? Ему же теперь за всю жизнь не отплатить ей…
— Иди ко мне, рыжик, — улыбаясь, Алек мягко привлек к себе Клэри, обнимая. — Спасибо. Я теперь домой буду минута в минуту приходить.
Девушка стояла, обнимая своего мужа, и чувствовала бесконечное тепло, исходящее от его тела. Она уже не стучала зубами от холода, всем телом прижимаясь к Алеку. Ей просто хотелось, чтобы эти объятия никогда не кончались. Клэри нравилось обниматься с брюнетом. Сразу чувствовалось, что он здесь — мужчина, а она — маленькая девочка. Мысли о том, что Алек не совсем мужчина, мигали красным шрифтом в голове, но Клэри не хотелось об этом думать. Ей сейчас было на удивление хорошо с этим парнем, она сама не понимала, почему.
Алек замер, положив подбородок на голову прижимающейся к нему Клэри, и, задумчиво улыбаясь, смотрел на город. Парень словно забыл о том, что там, внизу, их родственники и друзья отмечают Новый год, что они, по идее, тоже должны быть там. Но у молодых супругов был свой маленький праздник: они стали еще на шаг ближе друг к другу.
И пусть каждый из них воспринимал неожиданное тепло в душе за проявление дружеских чувств, в глубине души у каждого зародилась сотая доля сомнения: а дружеских ли? Но оба, словно сговорившись, отмели эту мысль.
Это просто невозможно.
========== Я скучал по тебе, брат ==========
— Давай проверим, насколько ты размяк за эти три месяца, — усмехнулся Джейс, ставя ноги на ширине плеч и сжимая руки в кулаки.
Алек скривил губы в усмешке в ответ и стянул с себя куртку, оставшись в майке и спортивных трико. Парни впервые за три дня, что прошли после новогодней ночи, выбрались в тренажерный зал. Джейс соскучился по тренировкам со своим парабатаем, да и Алек давно не дрался с равным противником. Поэтому, наскоро позавтракав, братья спустились вниз.
За большими окнами тренировочного зала уже вовсю сияло солнце, тенью отражая напряженные фигуры нефилимов. Парни, намотав вокруг ладоней бинты, чтобы не сбить казанки, принялись ходить друг вокруг друга кругами, вспоминая слабые стороны каждого. Не было больше Алека и Джейса, двух парабатаев, были только напряженные до предела воины, считающие друг друга мишенями.
Джейс, как и всегда, атаковал первым. Бросившись на Алека, блондин нанес удар с левой, ходовой, руки, но Лайтвуд знал наизусть все приемчики своего брата, поэтому ловко ушел от удара, замахиваясь ногой в ответ. Пнув Джейса так, что Эрондейл отступил на пару шагов назад, Алек заулыбался. Это всегда срабатывало.
Блондин, тряхнув волосами, невольно оскалился. Парень терпеть не мог, когда его вот так одним движением отбрасывают, поэтому очертя голову снова кинулся на брата. В этот раз ему удалось нанести Алеку удар в грудную клетку, отчего последний согнулся пополам, но быстро пришел в себя, отвечая противнику серией быстрых ударов.
***
Клэри, наскоро позавтракав в столовой, пошла на поиски Алека. За эти три дня они проводили вместе довольно много времени. Конечно, львиную его долю девушка просиживала с родителями и братом, желая восполнить ту пустоту, что образовалась из-за разлуки с ними. Но времяпрепровождение в компании Лайтвуда и его друзей было для Клэри настоящим развлечением. Они вместе засиживались допоздна в столовой после ужина, разговаривая и смеясь. Джейс и Ролана оказались потрясающими ребятами, рыжая даже не представляла, что с ними можно так классно общаться.
Но больше всего её волновало то, что происходило между ней и Алеком. На следующий день после празднования Нового года они делали вид, будто ничего не произошло там, на балконе библиотеки. Оба стеснялись того, что было, и списывали это на алкоголь. Но наедине им обсудить это так и не удалось. Поэтому девушка уже второй день пытается поймать своего супруга, чтобы поговорить.
Встретившись в общем зале с обеспокоенной Роланой Майклсон, Клэри спросила, не видела ли та Алека.
— У меня к тебе тот же вопрос, только имя другое, — усмехнулась девушка Эрондейла. — Где Джейс?
— Так, — уперла руки в бока Клэри. — Я, кажется, знаю, где эти двое пропадают.
***
Страсти накалялись, удары становились жестче.
Дерущиеся парни даже не заметили, как в зал вошли Клэри и Ролана. Девушки, поняв, что братья слишком распалились, чтобы прекратить борьбу, тихо сели в углу зала, не сводя глаз с Алека и Джейса.
— Теряешь форму, друг, — усмехнулся Эрондейл, во время короткой передышки вытирая пот со лба.
— Ты о чем? — приподнял смоляную бровь Алек, пытаясь отдышаться.
— Ты щеки свои видел? — хохотнул Джейс, потрепав брата по щеке.
Лайтвуд разозлился. Заходили желваки на точеных скулах, руки против воли сжались в кулаки.
— Уже, наверное, живот появился? — не унимался Эрондейл.
Он видел, какую реакцию вызывают его слова, и наслаждался. Нет, то, что он говорил, не было правдой, просто блондин хотел разозлить брата, чтобы добиться от того выкладки и ударов в полную силу.
И Алек разозлился. Он и так был на пределе, а теперь и вовсе едва с ума не сходил от переполнившей его ярости.
Одним движением сильных рук парень рванул на себе майку и, поведя плечами, скинул её остатки на пол. Насмешливому взгляду Джейса и немного шокированным очам девушек открылся рельефный торс со словно выгравированными кубиками пресса и выделяющимися косыми мышцами.
И тут Клэри зависла. Она только сейчас поняла, что видела это зрелище едва ли не каждый день по утрам. Но дома это выглядит совсем не так потрясающе. Сейчас сильное тело Алека блестит от пота, парень тяжело дышит, выжидающе смотря на парабатая.
А тот, усмехнувшись, взялся за воротник своей футболки и стянул её, отбросив в сторону. Ролана заулыбалась, да и Клэри не смогла не заметить едва ли не атлетического торса Джейса. Блондин был ниже Алека, верхняя половина его тела была плотнее, пресс представлял собой прилегающие друг к другу кубики, в то время как у Лайтвуда они были красиво вытянуты вверх по длинному торсу.
Но все равно взгляд рыжей вернулся к мужу. Она чисто физически не могла отвести от него глаз. Как хорошо, что на работе он ходит в майке…
— И все равно ты расслабился, — усмехнулся Джейс. — Не таким был мой парабатай.
Алек взревел и кинулся на брата. Клэри никогда не видела мужа таким взбешенным.
В ходе ожесточенной борьбы пошла первая кровь. Когда Джейс ударом ноги рассек Алеку бровь, Клэри невольно охнула. Брюнет, шипя от боли, быстро вытер стекающую к глазу кровь и снова кинулся на блондина. Тот уже давно жаждал такой яростной драки, поэтому сейчас его голубые глаза горели от адреналина. Лайтвуд, желая отомстить, резко подпрыгнул и в крутящемся движении зарядил Джейсу по лицу, разбив тому губу. Это было его излюбленное движение, всегда дающее нужный результат. Кровь потекла по губам блондина, по подбородку, оставляла багровые капли на голой груди и полу, но Джейс был уже неостановим. Сцепившись с братом не на жизнь, а на смерть, Эрондейл повалил Алека на пол. Тот тут же перевернулся, подминая под себя Джейса. Зажав его руки коленями, Лайтвуд провел рукой по мокрым волосам.
— Раунд, — выдохнул он, снова вытирая неостанавливающуюся кровь с брови.
— Окей, — закашлялся Эрондейл, сплевывая на пол кровь с губ. — В этот раз твоя взяла.
Алек усмехнулся и поднялся с парабатая, подавая тому руку. Вдруг Лайтвуд обнял Джейса.
— Я скучал по тебе, брат, — просто произнес он.
— Я тоже.
Эрондейл, обнимая брюнета в ответ, окинул взглядом зал и только теперь заметил немного шокированных жесткой тренировкой девушек в углу.
— Вы сумасшедшие, — вынесла вердикт Ролана, поднимаясь на ноги.
А Клэри широко раскрытыми от шока глазами смотрела на своего мужа. Она никогда не видела его в настоящей драке или реальном сражении с демонами, поэтому даже представить не могла, как это жёстко, красиво и страшно одновременно. Да, Алек в гневе был пугающе красив.
— И давно вы тут? — поинтересовался Джейс, приобнимая свою девушку.
— Примерно с того момента, как вы начали раздеваться, — усмехнулась та.
Немного поворковав, парочка удалилась из зала, оставив шокированную Клэри и немного побитого Алека наедине. Лайтвуд, собрав остатки своей майки, подошёл к супруге и присел перед ней на корточки, заглядывая ей в глаза.
— Привет, — улыбнулся он. — Что случилось?
Девушка смотрела на Алека и словно не могла узнать его. Десять минут назад этот парень рычал, как зверь, избивая собственного брата, а теперь сидит перед ней, мягко улыбается и чуть щурит глаз, над которым находится разбитая в кровь бровь.
— Просто это… страшно, — произнесла Клэри.
— Что именно? Кровь? — коснулся своей раны Лайтвуд. — Так это поправимо.
— Нет, — поджала губы девушка. — Ты.
— Я? — переспросил Алек.
Он, честно, был удивлен таким поворотом событий. Вроде бы ничего такого не произошло…
— Ну, когда дерешься по-настоящему, очень страшно, — отвела взгляд Клэри.
Алек был просто обескуражен. Он сел рядом с супругой на пол и попытался объясниться.
— Я не хотел тебя напугать. Я вообще не знал, что ты здесь. Просто это был момент, когда я мог выплеснуть все свои эмоции. Я так давно не дрался, не ходил на миссии. Прости, что напугал. Ты же знаешь, обычно я не такой.
— Это как раз и пугает, — как-то поежилась рыжая. — Вдруг я разозлю тебя?
— Эй, — тихонько толкнул её Алек, — даже если разозлишь, я никогда не сделаю тебе больно, слышишь? Никогда.
Дождавшись утвердительного кивка от супруги, Лайтвуд поднялся на ноги, взял с лавочки часы, подаренные Клэри, и надел их на левую руку. Он привык к ним и почти не расставался, если только на ночь и вот, на тренировку. Алек, до этого никогда не носивший наручные часы, понял, что это удобно и довольно красиво выглядит. Они каждый раз напоминали ему о том, кто подарил их, и от этого они приобрели какую-то особую ценность.
— Пойдем, — позвал парень, — мне надо в душ. Может, поужинаем где-нибудь за пределами Института? Чтобы окончательно развеять твои страхи.
Алек почему-то чувствовал себя виноватым перед Клэри. Он напугал её, позволил подумать, что он какое-то чудовище. И Лайтвуд не мог этого так оставить. Им ещё достаточно долго предстоит жить вместе, и нельзя, чтобы рыжая все это время тряслась от страха за любую провинность, будь то даже разбитая кружка.
Алек намеревался исправить все походом в какое-нибудь уютное кафе, и Клэри, недолго думая, согласилась. Ей самой уже немного надоело сидеть в четырех стенах, да и проветриться после такого зрелища, как тренировка парабатаев,не помешает. В конце концов, она так и не поговорила с Алеком по поводу новогодней ночи.
У каждого на вечер были свои планы, свои темы для разговоров. Но в глубинах душ, там, куда даже сами юные Лайтвуды редко заглядывали, теплилась простая истина: оба просто хотели провести время вместе. Они уже соскучились друг по другу, по вечерним посиделкам на кухне, и надеялись, что этот вечер вернет все на свои места.
========== Кто мы друг для друга? ==========
Кафе «Сластёна» приветливо распахнуло свои двери для двух молодых нефилимов.
Алек по такому случаю надел парадно-выходные брюки, свою любимую тёмно-синюю рубашку и пиджак под цвет брюк. Парень за всю свою жизнь с Магнусом бывал во множестве кафе и ресторанов, но в этом — никогда. Это тоже послужило причиной того, что Лайтвуд выбрал именно это кафе.
Клэри весь день не могла собраться с мыслями. Она кидалась от одного платья к другому, последнее надела уже когда Алек ждал её под дверью её комнаты. Маленькое коктейльное платье нежно-розового цвета выгодно подчеркивало огненный цвет волос девушки и некую загадочную бледность её шеи. Миссис Лайтвуд понятия не имела, куда они идут, Алек сказал ей только название кафе, но и оно ни о чем не сказало Клэри, она ведь никогда до этого не была за пределами Института Нью-Йорка.
И вот молодые люди прошли за свободный столик. Заказав небольшую пиццу и два сока, нефилимы стали ждать заказ. Клэри огляделась. Уютное кафе, с декоративным оформлением в виде множества порций самого разнообразного мороженого подчеркивало название заведения, официанты были улыбчивы и добры. Казалось, все идёт, как надо, только рыжую все равно мучали нехорошие мысли.
Она никак не могла отойти от утреннего шока. Клэри какой-то частью разума понимала, что это несколько глупо, бояться Алека, с которым она живёт уже три месяца, но в то же время из головы никак не выходил его разозленный образ. После Иратце у брюнета остался только шрам, пересекающий левую бровь, но его это совершенно не смущало. А вот его супруга все больше напрягалась.
— Слушай, — вдруг произнес Алек, наклоняясь на стол, — расскажи мне о своем детстве.
Сказать, что Клэри удивилась такой просьбе, значит ничего не сказать. С чего это вдруг? Но неуверенно посмотрев в голубые глаза Алека, девушка поняла, что он вполне искренне хочет узнать о ней побольше.
Сначала очень тихо, застенчиво, неуверенно Клэри начала рассказ о своем детстве. О том, как Джонатан нянчился с ней, как она впервые переступила порог Академии, как познакомилась с подругами. Постепенно чувствуя, как стеснение и страх уходят, девушка начала улыбаться.
Алек знал, что нужно попросить её начать говорить. Если бы заговорил он, Клэри бы так же молчала и боялась на него посмотреть. Клятвенно дав себе обещание больше не вступать в драки в её присутствии, Лайтвуд, не сводя глаз со своей жены, слушал её историю. Ему было интересно услышать, в каких условиях выросла Клэри, как её воспитывали. Алек слушал и понимал, что даже в этом плане они разные: девушка выросла в любви и заботе родителей и старшего брата, а у себя в семье парень сам был старшим братом, поэтому его детство довольно быстро закончилось. Он не получал такого количества любви, как Клэри, ведь он мальчик, да и некогда было вечно работающим родителям оказывать внимание юному охотнику.
Заказ уже давно принесли, подложка с пиццей стремительно пустела, под еду и сок рассказ пошел еще живее, Клэри смеялась, смешила Алека своими рассказами. Лайтвуд понял, что уже довольно давно так просто и искренне не смеялся. Даже с Клаусом, несмотря на ослепленность чувствами, Алек не был собой на все сто процентов.
За окнами кафе уже давно сгустились сумерки, время на часах близилось к девяти вечера.
— А потом мне сказали, что я выхожу замуж за некоего Александра Лайтвуда, — мягко улыбаясь и помешивая трубочкой сок, произнесла Клэри. — Тогда-то моё детство и закончилось.
— Если ты хочешь, твое детство может длиться хоть еще десять лет, — улыбнулся в ответ Алек. — Хочешь, прямо сейчас организуем? А ну пошли.
С этими словами парень поднялся, отсчитал нужную сумму денег и, взяв Клэри за руку, почти бегом вывел её из кафе.
Лайтвуд прожил в этом городе всю свою сознательную жизнь, поэтому он прекрасно знал, что в городском парке аттракционов в такое время еще можно поразвлечься. Клэри понятия не имела, куда её тащит собственный муж, поэтому, выскочив в гардероб, попробовала бастовать.
— Алек, — топнув ножкой в замшевом сапоге, требовательно произнесла девушка, — что происходит?
— Натягивай свою шубу, — хохотнул парень, распахивая верхнюю одежду своей супруги. — Придем, увидишь.
— Ты пугаешь меня такими заявлениями, — сомнительно протянула Клэри, при помощи Алека надевая полушубок. — Вообще весь день сегодня меня на стрессе держишь.
— Так, а ну цыц, — притворно нахмурив смоляные брови, буркнул Лайтвуд.
Клэри почему-то захотелось подняться на цыпочки и пальчиком разгладить сошедшиеся на переносице брови своего супруга, но девушка тут же подавила в себе это странное желание.
— Сам цыц, — не менее командным тоном ответила рыжая. — Командовать он мне еще будет.
— Получишь, — предупреждающе произнес брюнет, поправляя воротник своей куртки.
— А я не боюсь, — показала ему язык Клэри.
Весь страх и правда исчез из души девушки еще во время их разговоров в кафе. Алекофобия казалась рыжей сейчас такой глупостью, что она сама себе не верила. Ну как можно бояться такого чуда с яркими голубыми глазами и доброй улыбкой? Он же весь светится добротой и пониманием.
— Сначала весь день нагоняла на меня панику, заставляла чувствовать чудовищем, — начал возмущаться Алек, — а теперь не боишься?
— Лайтвуд, не бузи, — щелкнула мужа по носу Клэри.
Настроение у девушки было восхитительным. Они уже давно шли куда-то по заснеженной освещенной только фонарями улице Нью-Йорка.
Несмотря на довольно снежную и морозную погоду, парк был полон молодежи. Все шумели, веселились, пили и ели прямо на ходу. Клэри, увидев, куда они пришли, невольно закрыла рот руками. Она так давно не была в подобном месте… Точнее, никогда. Аликанте не был предусмотрен для развлечений, поэтому все, чем там можно было довольствоваться, это несколько кафе и ресторанов да каток, куда сходить у девушки просто не было времени. Увидев сейчас разноцветные огни, которыми в темноте зимнего вечера переливались аттракционы, рыжая невольно заулыбалась.
— Пойдем, — раздался над головой голос Алека. — Я купил билеты.
— Куда? — оторопела Клэри.
— А на все, — подмигнул ей Лайтвуд и, схватив её за руку, увлек в самую середину парка.
Началось веселье. Ребята побывали на всех аттракционах, смеялись, кричали и визжали. Когда дело дошло до последнего — колеса обозрения, — оба спокойно выдохнули и наслаждались открывшимся с высоты видом на ночной Нью-Йорк.
— Вообще, по ночам этот парк не работает, — вдруг заговорил Алек, — зимой его вообще закрывают. Но в честь новогодних каникул в связи с переполнением города детьми его открыли на неделю. Так каждый год делают. Я никогда до этого здесь не был. Не находил времени, да и не хотел особо. Но сегодня…
Лайтвуд замолчал. Клэри посмотрела на него в ожидании продолжения и замерла.
Алек сидел, полуобернувшись лицом к мерцающему городу, и, подперев рукой голову, задумчиво смотрел куда-то вдаль. Валившийся с неба снег оседал фантастической красоты снежинками на непокорно взъерошенных волосах брюнета. Лицо парня сейчас было словно высечено из мрамора, он был бледен, но так прекрасно бледен, что Клэри не могла отвести взгляд от него. Распахнутые ярко-голубые глаза Алека, его длинные пушистые ресницы, на которых то и дело задерживались снежинки, высокие точёные скулы, пухлые губы, — все это ввело рыжую в какой-то транс. Задумчивая улыбка застыла на его устах, он, казалось, на какое-то время выпал из реальности. И Клэри вместе с ним.
Если бы существовала такая религия, чтобы можно было любоваться этим парнем бесконечно, миссис Лайтвуд присоединилась бы, не задумываясь ни на секунду. Почему она раньше не замечала, что он так красив? Почему раньше не видела блеска этих глаз?
Алек не замечал ничего вокруг, так глубоко он погрузился в собственные мысли. Парень все никак не мог понять, почему сейчас ему так спокойно. Ему никогда не было так хорошо просто от осознания того, что рядом сидит другой человек. Даже с Магнусом, которого Алек считал своей самой большой любовью, внутри все равно роились мысли: о том, что когда-то им придется расстаться, что они разного происхождения, что им не победить бессмертие Бейна. С Клаусом Лайтвуд все время думал о том, что он им пользуется, чтобы забыть, как несправедлива жизнь. Но рядом с Клэри…
Алек не понимал. Просто не мог понять.
В задумчивом молчании ребята покинули кабину колеса обозрения и вышли из парка. На город опустилась настоящая ночь.
— Слушай, — решил прояснить вопрос парень, — кто мы друг для друга?
Голос Алека вырвал Клэри из омута мыслей. Осознав его вопрос, она пожала плечами.
— Не знаю. Друзья?
— Пусть будет так, — согласно кивнул Лайтвуд. — А то я все разобраться не могу.
Его супруга кивнула и снова было погрузилась в свои размышления, как вдруг Алек схватил её за руку и опять потащил куда-то. Они почти дошли до Института, но Лайтвуд свернул во двор какого-то жилого дома.
— Садись, — оповестил он, стряхнув снег с качели.
Клэри, пожав плечами, устроилась на твердом сиденьи. Ощущение детства вернулось, девушка заулыбалась. Алек, стоя сбоку, помог ей немного раскачаться.
— Я не хочу, чтобы из-за меня, из-за нашего брака ты прощалась с тем, что было так дорого до этого, — произнес он. — Каждый человек заслуживает немного детства в своей жизни. Это самое волшебное время, когда нет никаких забот и волнений, когда можно жить для себя. Я попытался сегодня успокоить тебя, опровергнуть твои мысли о моей личности. Попытался вернуть тебя в детство.
— У тебя получилось, — улыбнулась Клэри. — И я благодарна тебе за это.
Алек робко улыбнулся в ответ.
В Институт они зашли уже после полуночи. Поздоровавшись с дежурными охотниками, ребята поднялись на второй этаж. Алек, как истинный джентльмен, проводил Клэри прямо до двери комнаты. Оба замерли в нерешительности. Слишком хорошо им было сегодня, вдвоем, без кого-либо лишнего.
— Почему мы с тобой в Аликанте так не гуляем? — вдруг тихо спросила Клэри, поднимая голову и заглядывая в невозможные глаза Алека, которые сейчас, в полутьме коридора, загадочно блестели.
— Не знаю, — пожал плечами парень. — Ещё не поздно все исправить. Нам завтра утром отбывать.
— Куда?
— Домой, — отозвался Лайтвуд.
А потом задумался.
Как давно он стал называть домом особняк в Аликанте? Всю свою жизнь Алек прожил в Институте Нью-Йорка, более двадцати лет. Здесь он познакомился с Джейсом, впервые подошёл к Магнусу. Здесь живут его самые родные люди. Но в Аликанте… Там все по-другому, словно другая сторона жизни Алека. Там работа, коллеги, собственный дом. Там она.
— Ну да, каникулы закончились, — грустно улыбнулась Клэри, отвлекая Лайтвуда от размышлений. — Ну ничего, дома тоже хорошо.
Алек кивнул, все ещё не в силах избавиться от мысли, что что-то в его жизни опять изменилось. Опять все идёт не так, как нужно.
Вдруг Клэри поднялась на цыпочки и едва ощутимо коснулась губами щеки своего мужа.
— Спасибо за вечер, — пробормотала она, зарумянившись от смущения, и быстро скрылась за дверью своей комнаты.
Девушка швырнула полушубок на кровать и даже не стала включать свет в комнате. Стянула с себя платье, переодевшись в лёгкую пижаму. Стоя перед зеркалом в ванной, упираясь руками в раковину, Клэри смотрела в глаза своему отражению.
— Что же ты творишь, дура? — шептала она сама себе. — Зачем? Ты ведь прекрасно знаешь, кто он. Зачем лишний раз терзать свое сердце?
Клэри устало закрыла глаза и потрясла головой. Пора это прекращать. Сначала новогодняя ночь, теперь ещё это… Между ними никогда и ничего не может быть, хоть зацелуй ты Лайтвуда. Против природы не попрешь.
Алек влетел в свою комнату и оглушительно хлопнул дверью. Парень швырнул куртку на вешалку, стянул с себя рубашку. Вцепившись руками в волосы, он едва не выл. Алек ненавидел себя. Терпеть не мог. Если бы он мог умереть, не причинив никому боли, он бы убил себя.
Ненависть сжирала душу парня, он метался по комнате, как раненый зверь. Застыв около подоконника, Алек схватился за него руками. Почувствовав на голом торсе холод, исходящий от окна, Лайтвуд даже не поежился.
Ему уже надоело чувствовать себя неправильным. Всё не так.
Его природа противоречит сама себе. Полгода назад Алек чувствовал себя счастливым в объятиях Магнуса, а сейчас сходит с ума от прикосновений этой рыжей бестии. Его маленькой рыжей бестии…
Грохнув кулаками по пластиковому подоконнику, парень упёрся лбом в стену и тяжело задышал. Так нельзя. Это неправильно. Он не может быть с ней, потому что он, мать твою, гей. По мальчикам. Заднеприводный.
Но бешено заходящееся сердце не хотело в это верить. Стоило брюнету подумать о Клэри, о едва ощутимом поцелуе в щеку, руки начинали мелко дрожать. А у Александра Лайтвуда никогда не дрожали руки.
До сегодняшнего дня.
Эта дрожь — признак слабости.
И теперь его слабость — Клэри.
========== Сумасшествие ==========
Ночь прошла в ужасных душевных муках для обоих. Оба не спали, не переставая думать друг о друге и о том, что со всем этим делать. Примерно к рассвету независимо друг от друга они пришли к одному и тому же решению: прекратить все эти милости, оградиться друг от друга по максимуму, свести ненужное общение к нулю. Да, больно, да, не хочется, но ни к чему тешить себя и друг друга надеждами, что все будет хорошо. Не будет. Никогда не будет.
И от этого хотелось кричать в голос.
Выйдя утром с вещами в общий зал, где уже все собрались, Алек понял, что Клэри тоже времени даром не теряла. Девушка стояла тут же, в стороне от всех, держась за ручку чемодана, и не поднимала глаз от пола. Лайтвуд кивнул сам себе: так будет лучше.
Прощание с родителями прошло как-то мимо ребят. Оба понимали, что не знают, когда смогут увидеться с ними, но душевное потрясение прошедшего вечера и ночи было слишком велико, чтобы думать о чем-то, кроме него.
— Все хорошо? — одновременно спросили у ребят Джейс и Джонатан, только будучи в разных концах зала.
— Нормально, — тихо и одновременно ответили Лайтвуды, пряча глаза в пол.
Подойдя к порталу, Алек все-таки не удержался и мельком взглянул на Клэри. Руки дрожат, глаза покраснели. Кто бы знал, как парню хотелось успокоить её, обнять, сказать, что все будет хорошо… Не будет.
Клэри сама прекрасно понимала, что теперь все изменится. Больше не будет полуночных разговоров на кухне, приятного пробуждения по утрам. Не будет Алека и Клэри. Будут две тени, шарахающиеся друг от друга по углам особняка. Благо, места там много, есть, где спрятаться.
Почувствовав прикосновение к своей руке, Клэри вздрогнула. Алек, даже не глядя на нее, забрал у девушки чемодан и, кивнув родным, скрылся в портале. Рыжая шагнула вслед за мужем.
***
— Доброго утречка, — раздался знакомый голос прямо над ухом, и в следующий момент рядом с Клэри на лавочку сел Стефан.
Парень не изменился. Та же улыбка, те же карие глаза. Девушка невольно заулыбалась. Как бы там ни было, она скучала по Смитту. Их объединяло довольно многое, они достаточно знали друг о друге, чтобы стать хорошими друзьями. И сейчас, заметив, что Клэри сама не своя уже несколько недель, Стефан решил действовать.
Конечно, парню было больно после их разрыва, больно так, что жить не хотелось. Он был влюблен в Клэри искренне и по-настоящему, но смог принять её решение и жить с этим. Чувства улеглись, с того Рождества прошло уже два месяца. Стефан продолжал жить дальше.
А вот Клэри словно застряла в дне сурка. Каждое утро она просыпалась сама. Алек за два месяца ни разу не зашёл в её комнату. Девушка спускалась вниз и понимала, что она дома одна. Парень стал уходить не на полчаса раньше, а на час, чтобы точно не встретиться с супругой. О кружке горячего кофе на столе, которая всегда ждала её раньше, рыжая уже и забыла. Клэри завтракала, одевалась и шла в Академию. Отсиживала ставшие безразличными занятия, прогуливала боевые искусства и шла домой, где закрывалась в своей комнате. Пересечения супругов стали настолько редкими, что ребята начали забывать голоса друг друга. Они не разговаривали. Вообще.
Клэри было тяжело. Три месяца жить с человеком, узнавать его, смеяться с ним, а потом вот так резко оборвать общение. Она старалась не вспоминать о том, что было в тот роковой вечер. Не хотела будить ненужные эмоции. И все равно каждый раз, стоило девушке вспомнить о глазах Алека, о кафе, об аттракционах и о том поцелуе в коридоре, сердце сжималось.
Клэри не хотела признавать очевидного, но правда давила ей на мозг каждую минуту её жизни. Миссис Лайтвуд влюбилась, влюбилась в собственного мужа. Казалось бы, что такого? «Да он же гей, твою мать», — била себя кулаками по бёдрам девушка, в который раз обдумывая произошедшее.
И теперь она просто не знала, как быть со Стефаном. Рассказать ему все? Нет, это слишком. Они не настолько друзья, чтобы делиться подобного рода информацией.
— Я понимаю, что ты мне не настолько доверяешь, чтобы полностью открыться, — произнес Смитт, поерзав на лавке. — Но я хочу хоть как-то помочь. Может, сходим куда-нибудь? Развеешься.
Клэри задумалась. Она уже привыкла к своему коматозному состоянию, но выйти из него не представляла возможным. До слов Стефана. Парень хочет помочь.
И Клэри согласилась.
Уже после занятий, в городском парке, Стефан изо всех сил старался вернуть девушку к жизни. Он рассказывал о том, как провел новогодние каникулы на горнолыжном курорте, как его мама заподозрила папу в измене и чуть войну не устроила. Клэри видела, что жизнь её бывшего кипела, тогда как у неё не происходило абсолютно ничего. Только если Чудик что-нибудь учудит.
Стефан купил мороженое, они медленно прогуливались по парку и наслаждались ванильным пломбиром. Весна вступала в свои права, на улице после зимних морозов казалось так тепло, что хоть в купальнике ходи.
— Ой, смотри, это же Саймон! — вдруг крикнул Стефан и махнул рукой парню, идущему впереди них. — Эй, Сай!
Клэри подняла голову и замерла. К ним, широко улыбаясь, подошел высокий кареглазый шатен. От него исходила такая умопомрачающая энергия, что девушка невольно уставилась на него во все глаза.
— Клэри, — обнимая нового знакомого, произнес Стефан, — это мой друг детства, Саймон Льюис, — названный учтиво кивнул. — Как ты здесь оказался? Ты ведь уже пять лет как в Бразилии живешь и работаешь.
— Так получилось, — неопределенно пожал плечами Саймон. — Что это за лучик солнца рядом с тобой, Стеф? Я что-то пропустил?
— Вообще-то, довольно многое, — усмехнулся Смитт. — Это моя хорошая подруга, Клэри Морген… А-а, все никак привыкнуть не могу. Клэри Лайтвуд.
— Понятно, расстались недавно, — как-то свысока усмехнулся Саймон, оценивающе оглядывая девушку с головы до ног. — Ну ничего, всякое бывает. Лайтвуд, значит. Явно не сестра, значит, жена. Алека, я так понимаю?
От осведомленности парня Клэри стало не по себе. Откуда он столько знает о ней, откуда знает Алека?
Но харизма новоявленного друга детства поглощала, заставляла безоговорочно верить.
— Предлагаю отметить нашу со Стефаном встречу и знакомство с Клэри в каком-нибудь кафе, — приобняв ребят за плечи, предложил Саймон. — Я угощаю.
***
Алек, зайдя в дом, сразу понял, что его жены нет дома. Не было куртки на вешалке и сапожек на полочке. Интересно.
Раздевшись, Лайтвуд прошел на кухню в надежде поужинать, но там его встретили пустые кастрюли и холодильник, полный продуктов. Горячего не было. И Алек разозлился.
Он вообще часто злился. Только не при Клэри. Тихо бесился у себя в комнате или по дороге на работу. Иногда доходило до такого, что парень заводился с полоборота. А все потому, что ему приходилось прилагать титанические усилия, чтобы сдерживать себя.
Он не мог так. Алек уже привык к Клэри, к её веселому бормотанию, и теперь просто не мог забыть это. Лайтвуд отстранился от девушки, как и решил в ту ночь. Они не разговаривали, просто молча жили и избегали друг друга.
Еле сдерживая себя, Алек принялся за готовку. Готовить он умел, и довольно неплохо. Только вот это не его обязанность.
Когда раздался звук закрывающейся входной двери, Алек, который уже приготовил большую часть ужина и почти успокоился, снова почувствовал, что звереет.
Клэри, раздевшись, зашла на кухню и несколько опешила. Девушка никак не ожидала увидеть здесь своего супруга. А когда до неё дошло, чем он занимается, рыжая мысленно влепила себе по лбу. Чёрт, она ведь совсем забыла про ужин!
— И где ты была? — холодно поинтересовался Алек, даже не оборачиваясь.
Клэри видела, как напряжены его плечи, какими резкими стали взмахи ножом после того, как вошла. И она испугалась. Впервые за два месяца, что прошли с той драки в Институте, девушка ощутила, что она боится своего супруга. Все это время, что они объявили негласный бойкот друг другу, Клэри ни разу не видела, чтобы Алек злился или ругался. Всегда при виде неё выражение его лица становилось равнодушным. Но от глаз девушки не укрывалось, как ходят желваки на скулах парня, как он сдерживается. Лайтвуд на грани, как и она.
— Гуляла, — тихо ответила рыжая, не двигаясь с места.
— Вот как, — хмыкнул парень. — А о своих обязанностях ты, как я посмотрю, забыла.
Клэри нечего было ответить. Да, забыла. Ну и что теперь? Не смертельно.
— Молчишь, — протянул Алек, после чего обернулся. — Похвально. Не лезешь на рожон.
При первом взгляде на брюнета у Клэри похолодело внутри. Надменная маска с криво изогнутыми в усмешке губами и ледяными голубыми глазами. Где тот Алек, который смеялся и успокаивал её? Где тот парень, что катал её на каруселях, покупал мороженое и говорил, что все будет хорошо?
— Алек, — робко начала рыжая, — что происходит?
Она прекрасно понимала, что в общем происходит: отстранение и все такое прочее, но что творится именно сейчас, девушка очень хотела выяснить.
— Ты забыла приготовить ужин, — скрестив руки на груди, произнес Алек. — Забыла про мужа, про то, что он работает допоздна и устает. Я прихожу домой и вижу пустую кухню. Приятно, спасибо.
— По-моему, ты перегибаешь, — осмелилась выразить свое мнение девушка, чувствуя, что брюнет переходит границы. — Я ведь не человека убила. Я просто гуляла. Каждому нужен отдых.
— А еще каждому нужна еда, — сощурив глаза, прошипел Алек. — Так что будь добра, сделай этот гребаный ужин!
С этими словами Алек шлепнул полотенце на стол и, сжав кулаки, пролетел мимо Клэри и скрылся на втором этаже. Девушка была в шоке. Почему-то она не чувствовала обиды или еще чего-то подобного. Кто-то просто не в себе.
Напевая себе под нос, Клэри надела фартук и принялась доготавливать то, что Алек начал кашеварить. После, грохнув тарелку с едой на стол, она поднялась наверх.
— Ваше тираншество, ужин подан! — крикнула она прежде, чем скрыться в своей комнате.
Следом за ней туда влетел Алек. Парень прямо-таки источал негодование.
— Это ты меня тираном назвала? — приподнимая брови, поинтересовался он, подходя ближе к Клэри. — Меня? Забыла, как я тебе сопли вытирал, когда мы только переехали? А как я снова опозорился из-за той травли?
— Вот уж не думала, что ты когда-нибудь будешь меня этим попрекать, — несколько удивленно протянула Клэри. — Раз уж ты указал мне на мои обязанности, дай теперь мне упомянуть о твоих.
К собственному удивлению, девушка не боялась. Может, эта размолвка придала ей уверенности в себе, но она знала, что имеет право поставить Алека на место. А то разорался тут.
— Как известно, мы с тобой — муж и жена. И, ты сам упоминал, существует такой моральный кодекс, согласно которому ты должен защищать меня. И на данный момент ты не имеешь права упрекать меня в том, что опозорился. Ты сам так решил, помнишь? Так что нечего орать на меня, — под конец реплики Клэри подняла голову и все-таки повысила голос.
Их взгляды встретились. Цветущая зелень схлестнулась в немом поединке с айсбергом в глазах Алека.
Парень был в шоке. Она орёт на него? Ставит на место? Да что эта девчонка о себе возомнила? Алек едва сдерживал всё то, что рвалось наружу прямо сейчас.
Долгое время он прятал непонятные ему самому эмоции за стеной безразличия и равнодушия. Ломал себя, вынуждая заменять теплоту в глазах на ледяную беспечность. И результатом, реакцией его собственного внутреннего мира стала неконтролируемая злость. То, что он так боялся показать Клэри. Временами Алек чувствовал себя монстром, ведь у нормального человека не может так бешено колотиться сердце и мысль о том, что он ненавидит эту девочку. Но только сейчас, когда она стоит здесь, перед ним, такая маленькая, но уверенная в себе и своей правоте, Лайтвуд понял, что она здесь не при чем. Не она причина его бешенства.
Парень все это время злился на самого себя. За слабость, за тупость. За то, что он просто не может жить так, как все. Казалось бы, совсем недавно Алек был убежден в том, что он — гей. Но тут появляется эта девчонка с огненными волосами, вызывая в нем такие эмоции, которых он не испытывал никогда, даже с Магнусом. И парень испугался. Он не понимал, что с ним происходит, почему ему хочется больше и больше узнавать Клэри. И до сих пор не может понять.
— Так вот, Алек Лайтвуд, — видя, что супруг не собирается отвечать, Клэри скрестила руки на груди, — теперь слушай меня. Заткни глотку и иди к себе. Я не являюсь причиной твоих психов, пойми наконец. И да, я осмелела настолько, что ставлю тебя на место. Свободен.
С этими словами девушка очень выразительно указала парню на дверь. Алек, сжав руки в кулаки, вышел из комнаты. Клэри чуть не завизжала. Она смогла. Она нагрубила, не поддалась, не испугалась. Она больше не боится Алека.
А парень, слетев со второго этажа, схватил свою куртку с вешалки и выбежал из дома. Ругаясь, на чем свет стоит, он быстрым шагом пошел в бар.
Проклятая Клэри! Не может один человек вызывать такой спектр эмоций за одну минуту! Он только подумал о том, чтобы все вернуть, чтобы возобновить все их разговоры и прочие моменты душевной близости, но её слова снова скинули Лайтвуда в глубину собственной злости. Он тонул в ней, захлебывался. Злился на жену, на родителей, на себя.
Уже сидя за стойкой, Алек глушил не первую стопку какого-то пойла. Он предпочел не думать о произошедшем, просто игнорировать все мысли. Он уже видеть не мог брачный браслет на собственной руке, поэтому нервно одернул рукав куртки.
— Привет, — раздался рядом вкрадчивый мужской голос. — Поссорился с кем?
— Отвали, — буркнул Алек, закидывая очередную стопку.
На высокий стул рядом с Лайтвудом сел кареглазый шатен.
— Прости, но я не могу спокойно наблюдать за тем, как такой симпатичный парень убивает свое здоровье. Если причина весомая, тогда я пойму. А если нет…
Алек, услышав слово «симпатичный» из уст парня, приподнял бровь. Мозги брюнета уже плыли от термоядерного алкоголя.
— Судя по всему, с кем-то близким поругался, раз такое убийственное пойло хлещешь? — бросив взгляд на бутылку на столе, шатен усмехнулся. — Поведаешь?
— А ты вообще кто? — нахмурился Алек.
— Оу, прости, забыл представиться, — заулыбался незнакомец и протянул Лайтвуду руку. — Саймон Льюис.
— Алек Лайтвуд, — пожал в ответ руку брюнет.
А спустя пару часов, страстно целуясь, парни влетели в дом Льюиса. Не разрывая бешеного поцелуя, Алек скинул куртку и начал раздевать Саймона. Тот оказался не промах и активно помогал Лайтвуду, и вскоре оба нефилима остались без одежды. В подсознании Алека мелькнула мысль о том, что Джейс может попытаться помешать ему овладеть телом Саймона, но брюнет тут же забыл обо всем, когда губы Льюиса начали оставлять поцелуи на раскаленной от страсти коже шеи Алека. Лайтвуд забыл обо всем. Сейчас для него существовал только этот сводящий с ума одним взглядом шатен и его пульсирующая плоть, трущаяся о внутреннюю сторону бедра Алека.
Когда нефилимы, пьяные от алкоголя и оргазма, откинулись на смятую постель, Лайтвуд чувствовал, как бешено колотится сердце и никак не может восстановиться дыхание. Может, от долгого воздержания, может, от того, что Льюис поистине сводил с ума одним прикосновением. Но Алек для себя понял, что теперь ни за что не даст этому парню просто так исчезнуть из своей жизни.
========== Относительно ==========
Несмотря на незабываемую ночь, утро было ужасным. Алек проснулся голым, в чужом доме, в чужой постели, с диким похмельем. Чуть не сдохнув от жажды, парень дотянулся до стакана воды на тумбочке и тут же поперхнулся, когда увидел в дверях Саймона.
Шатен стоял в одном полотенце на бедрах, опираясь плечом на косяк, и с лёгкой улыбкой смотрел на Алека. И тут Лайтвуду стало так стыдно, что он невольно схватился за голову руками.
Он поругался с Клэри, напился в каком-то баре, познакомился там с геем и тут же, спустя пару часов, переспал с ним. Просто так, без лишних слов, отдал ему свою девственность. Что он натворил? Как после этого можно вообще терпеть себя?
— Эй, доброе утро, — подмигнул брюнету Саймон, видя, как тот в полном шоке осознает все, что произошло. — Все хорошо?
Алек отрицательно помотал головой. Ничего не хорошо. Совсем. Голова парня гудела, глотку жгло от жажды, а ещё он просто был голым, и от этого настроение не улучшалось.
Чем он думал вообще? Идиот. Придурок. Просто так переспать с каким-то левым парнем! Алек Лайтвуд, до чего ты докатился?
— Ладно, приходи в себя, завтрак на столе, — не переставал улыбаться Саймон. — Душ в твоём распоряжении, одежда тоже, если хочешь. Я в Академию, у меня там дела.
Лайтвуд был не способен думать о том, какие дела у его любовника могут быть в Академии. Он вообще с трудом понимал, что происходит.
Но одно он понял точно: больше в душе нет той дикой злости и ненависти. Сердце ныло от одной мысли о том, что он оставил Клэри одну. Как бы там ни было, даже не разговаривая с ней, он всегда был рядом. А тут…
Дождавшись, пока за Саймоном закроется входная дверь, Алек вскочил с кровати и побежал в душ. Мылся яростно, чтобы стереть с себя остатки своей глупости и пьянства. Лайтвуд не знал, что он будет делать дальше, как сложатся их отношения с Саймоном, но отпускать его из-за того, что сам ступил, Алек не хотел. Льюис привлек его к себе с первого взгляда, с первой улыбки, и это поражало. Такое было только с Магнусом.
Из душа Алек вышел уже более-менее спокойным. Ну, дурак, и что теперь? Уже ничего не исправить. Быстро одевшись, Лайтвуд спустился вниз. В подсознании мелькнуло, что планировка дома довольно знакомая, что где-то он подобное уже видел, но Алек не стал заострять на этом внимание. На столе в кухне и правда стоял завтрак: яичница с беконом и стакан апельсинового сока. Быстро закинув в себя еду, Лайтвуд вышел из дома. Как-то без задней мысли нашел под ковриком ключ и закрыл дверь. Откуда он знал про ключ? Алек не подумал об этом. И зря.
***
Для Клэри утро началось не менее ужасно, чем для супруга. Девушка проснулась и поняла, что заболела. После вчерашней прогулки с мороженым жутко болело горло, нос был забит, рыжая чувствовала просто немыслимую разбитость. Как будто вагоны разгружала.
С трудом добравшись до кухни, Клэри нашла аптечку и села за стол, держа градусник подмышкой. Голова стала тяжёлой, мысли разбегались, но одно девушка успела заметить: Алека нет и не было.
Поняв, что супруг не ночевал дома, Клэри очень удивилась. И где он мог остаться? У кого, точнее? Если только Алек не нашел себе новую пассию.
Градусник показал 38.4. Девушка застонала и пошла к себе. Она вообще была не в состоянии что-либо делать, поэтому просто залезла обратно под одеяло, надеясь дождаться мужа здесь.
И он пришел. Точнее, влетел в дом, закрыв за собой дверь с таким оглушительным хлопком, что Клэри проснулась. Она хотела позвать супруга, но голос пропал, из горла вырывался только хрип.
— Глупец! Идиот! — Алек пронесся к себе, ругаясь.
Поняв, что хозяйке плохо, Чудик выбежал из комнаты и залаял, привлекая внимание Лайтвуда.
— Ну ты ещё давай поори! — тут же откликнулся парень, выходя из своей комнаты. — Чего тебе?
Чудик тут же кинулся к Клэри, Алек пошел за ним.
Увидев на кровати обездвиженную высокой температурой жену, брюнет замер. Где-то внутри обеспокоенно ускорилось сердце, и Алек понял, что боится. Боится за её жизнь.
— Эй, привет, — тихо позвал он, подходя к кровати. — Ты чего?
Он так давно нормально не разговаривал с Клэри, что уже забыл, как это. Увидев усталые глаза девушки, Лайтвуд напрягся.
— У-у, да ты температуришь, — протянул парень, дотронувшись ладонью до лба супруги. — Никуда не уходи, я сейчас.
Алек сбегал за аптечкой и вернулся в комнату, почти по уши зарывшись в медикаменты.
— Так, таблеточки, хорошо, сироп, прекрасно, — бормотал он, изучая содержимое спасительного ящичка. — Подлатаем, не волнуйся.
Клэри видела, что Лайтвуд обеспокоен её болезнью и всерьез взялся за лечение. Как будто не было длительного молчания и вчерашней ссоры.
Но Алек ссору не забыл. У него мелькнула мысль, что он мог бы и не помогать Клэри, сама на него вчера наорала, но что-то внутри не позволяло Лайтвуду бросить супругу в тяжёлое время болезни. Алек привык помогать всем, кто в этом нуждается, но этот случай был особенным даже для него. Постепенно мысли о той стене, что возникла между ними в последнее время, отошли на задний план, осталась только больная Клэри.
Быстро сообразив, сколько чего нужно выпить его супруге, Алек взялся за её лечение. Он предпочел забыть обо всех своих проблемах, сосредоточившись на Клэри. Когда девушка выпила все, что принес Лайтвуд, парень оставил её отдохнуть, а сам спустился вниз. Теперь, когда первый шок прошел, он сидел за столом и смотрел на имя и номер в телефоне. Саймон. Стоит ли звонить ему?
Алек еще не решил. Он вообще еще не думал об этом. Как строить какие-либо отношения с человеком, с которым переспал спустя пару часов после знакомства? Какое мнение сложилось у Льюиса об Алеке? Собственные мысли закапывали брюнета все глубже в отчаяние. Он еще никогда не был в такой откровенно безвыходной ситуации.
Клэри была приятна забота Алека. Может, она бы и сама при очень большом желании смогла найти нужные медикаменты, но бормотание парня по поводу «Я так и знал, что это вчерашнее гуляние даром не пройдет» было хоть и немножко нудным, но приятным.
Девушка проснулась спустя пару часов от того, что кто-то кидал камушки ей в окно. Завернувшись в махровый халат, Клэри, морщась от боли в горле, вышла на балкон и посмотрела вниз. Там, мягко улыбаясь, стоял Саймон. В руке парень держал белый пакет с фруктами. Клэри, несколько удивленная этим визитом, все-таки открыла окно балкона и выглянула на улицу.
— Привет, — произнес Льюис, немного нервно оглядываясь по сторонам.
— Здравствуй, — немного настороженно ответила Клэри. — Ты чего тут?
В следующий момент парень высоко подпрыгнул и тихо, как умеют только охотники, приземлился на балкон. Клэри знала, что Сумеречные очень хорошо развиты физически, что позволяет им совершать подобного рода трюки, но сейчас это было неожиданно.
— Стефан сказал, что ты болеешь, и просил передать привет, — тепло улыбнулся Саймон, протягивая девушке пакет с фруктами. — Он видел твоего супруга, когда тот шёл в аптеку, и понял, что ты простудилась после вчерашней прогулки.
Клэри была искренне поражена какой-то супердогадливостью нового знакомого. Вчера он понял, за кем она замужем, сегодня — что она заболела. Прямо чудо какое-то. Конечно, это довольно сильно настораживало, и рыжая не могла скрыть своего подозрения.
— Да, трудно поверить, но это правда, — тут же оправдался Льюис, не сводя с Клэри своих глубоких карих глаз. — И твой муж скоро придет, так что мне, похоже, лучше убраться отсюда.
— Спасибо, — все же поблагодарила Саймона Клэри. — И Стефану передай благодарность. Пусть позвонит мне как-нибудь, а то тоскливо тут.
— А можно я позвоню? — лукаво склонил голову шатен. — Все-таки твоя болезнь — отчасти моя вина, это ведь я потащил вчера тебя гулять дальше в такую прохладную погоду.
— Ну, позвони, — заулыбалась Клэри, — записывай номер.
Продиктовав цифры, девушка не могла перестать глупо улыбаться. Слишком Саймон был красив, чтобы подозревать его в чем-то. Вон какой хороший, фрукты ей принес.
— Спасибо за номерок, — подмигнул Льюис, уже направляясь к окну. — А мне пора. Выздоравливай.
— Обязательно, — улыбнулась Клэри в ответ.
Парень спрыгнул с балкона и пошел вниз по улице. Клэри, прижимая пакет с фруктами к груди, смотрела ему вслед и улыбалась. Может, не просто так этот парень попался им вчера по дороге?
***
Саймон шел по мокрой после весеннего дождя улице и улыбался. Всё идет так, как надо.
Все мысли Лайтвуда уже заняты им, а к Клэри он только втирается в доверие. Ну ничего, и эта девчонка будет без ума от него.
Привычным движением потерев переносицу в желании поправить очки, парень осекся. Чёрт, Саймон ведь не носил очков. Думай, идиот, что делаешь. Так недолго и сдать себя с потрохами.
Когда раздался звонок телефона, Саймон уже знал, кто это.
— А я уже думал, не позвонишь, — расплываясь в самодовольной улыбке, протянул он, присаживаясь на кресло и прижимая телефон плечом к уху. — Тебе лучше?
— Относительно, — отозвался Алек. — Не ожидал от себя такого.
— Ничего страшного, — не мог перестать улыбаться Льюис. — Все будет хорошо. Может, встретимся как-нибудь?
— Пока не могу выйти, прости, — как-то сразу притих Лайтвуд. — Супруга заболела. Как только ей станет легче, я с радостью снова с тобой встречусь.
— Ну и хорошо.
Разговор давно закончился, а парень в кресле все никак не мог перестать улыбаться. Его главная цель уже на крючке, а Клэри, идущая бонусом, еще успеет в него влюбиться. Главное, чтобы Алек привязался к нему, привязался так, что потерять Саймона для него означало бы умереть. И тогда он покажет, кем является на самом деле.
А Клэри… О, это обещает быть интересным. Если ему удастся затащить в постель и девчонку, процент выполнения плана будет превышать сотню. Каково же будет их удивление, если однажды они узнают, что их парень — один и тот же человек… Но пока Саймон постарается, чтобы его два фронта не раскрылись. Еще рано. Еще не больно.
А должно быть больно.
========== Призрачные чувства ==========
Комментарий к Призрачные чувства
Прошу прощения за затянувшийся выход главы, у автора позавчера отгремел выпускной
— Клэри, — раздался требовательный голос Алека, — спускайся, пора принимать лекарства.
Девушка, завернувшись в махровый плед, слезла с кровати и пошлепала босыми ногами вниз, не отрывая от уха телефона.
— Нет, — хохотнула она, отвечая на вопрос собеседника, — я не воровала конфеты в детстве!
Алек, услышав весёлый голос супруги, заулыбался. Клэри становилось лучше с каждым днем. Он взял отгулы на работе и следил за здоровьем девушки днями и ночами. Нужно было как-то налаживать отношения, тем более, что у каждого из них теперь, вроде как, есть, на кого всецело обратить свое внимание. Лайтвуд не мог не заметить бесконечных разговоров по телефону, из-за которых Клэри отзывалась на его зов далеко не с первого раза.
А в душе у Клэри снова наступила весна. Холод, который она старалась выработать внутри по отношению к Алеку, постепенно превращался в оттепель. Девушка видела, как супруг заботится о ней, и очень ценила это. Начав общаться с Саймоном, Клэри начала подозревать, что то, что она приняла за влюбленность к Алеку, просто ошибка. Такие теплые чувства, называемые влюбленностью, рыжая теперь испытывала к Льюису. Они разговаривали почти двадцать четыре часа в сутки, обо всем на свете, вместе смеялись и грустили. Саймон приходил к ней несколько раз, тем же путем, через балкон, и Клэри чувствовала в этом своеобразную романтику. Шатен представлялся ей принцем, который взбирается к своей возлюбленной через окно высокой башни. А ведь Клэри так давно мечтала о принце…
Методично закинув все таблетки в рот, Клэри в один прием проглотила их и, выпив по ложке двух разныхсиропов, подмигнула Алеку. Парень, внимательно наблюдавший за действиями рыжей, улыбнулся в ответ. Она снова поднялась наверх и скрылась в своей комнате.
Алек был рад тому, что его супруга идет на поправку. Конечно, это было обусловлено элементарной заботой и простой необходимостью, чтобы всё было хорошо. Но была и еще одна причина, из-за которой Лайтвуд хотел, чтобы Клэри стало лучше. Если она будет более-менее здорова и сможет обходиться без его постоянного надзора, Алек сможет снова встретиться с Саймоном.
Брюнет, к собственному удивлению, спустя несколько дней после того запоминающегося утра понял, что скучает по Льюису. По его широкой улыбке и мягким волосам, по тембру голоса и пьяному смеху. Короткие разговоры по телефону не давали Алеку того количества эмоций, которое он испытывал при встрече глаза в глаза, поэтому, поняв, что Клэри чувствует себя лучше, Лайтвуд набрал номер Саймона.
В это же время собеседник Клэри засуетился.
— Подожди пять минут, — быстро проговорил он, — у меня вторая линия.
Рыжая усмехнулась. «Занятой», — подумала она и стала покорно ждать окончания гудков.
Алек, стоя у окна в гостиной, дождался, когда Льюис возьмет трубку, и заулыбался, как только услышал его голос.
— Здравствуй, — мягко ответил брюнету Саймон. — Я всё жду, когда же ты позвонишь.
— Ну вот, я звоню, — еще смущеннее заулыбался Алек. — Супруге уже лучше. Может, встретимся сегодня?
— Да, конечно, — с готовностью ответил Льюис, как будто только и ждал этого предложения. — Где и во сколько?
Договорившись о месте и времени встречи, парни тепло попрощались друг с другом в ожидании вечера.
Когда в трубке снова раздался голос Саймона, Клэри встрепенулась.
— Что-то серьезное? — взволнованно спросила она.
— Появились планы на вечер, — туманно отозвался Льюис, а затем пояснил, — по вопросам бизнеса.
— Значит, сегодня ты не придешь? — сразу сникла Клэри.
За эту неделю, что она на больничном, девушка привыкла к тому, что каждый вечер шатен навещает её, они, сидя на кровати, тихо разговаривают, смеются и просто не сводят друг с друга глаз.
— Нет, солнце, — грустно отозвался Саймон. — Слушай, а давай знаешь как поступим? Я по голосу слышу, что тебе уже лучше. Может, проведем завтрашний вечер у меня? А то я у тебя в гостях уже был, а ты у меня нет. Как тебе предложение?
Клэри задумалась. Идея, конечно, очень заманчивая. Вдвоем, без какого-либо риска, что в любой момент в комнату может кто-нибудь войти… Девушке очень хотелось провести вечер с Саймоном, он её буквально околдовывал, манил, завораживал. Но было одно весомое обстоятельство…
— Алек может меня не отпустить, — закусив губу, произнесла Клэри. — Я ведь еще не совсем здорова.
— Я тебя украду, — заговорщически прошептал Льюис в трубку. — Все будет хорошо. Поговори с ним, он, вроде, неплохой парень. Ну, а если не отпустит, точно украду.
Щеки Клэри порозовели. Внимание и желание Саймона провести с ней вечер любой ценой еще больше подкупляли девушку, и она пообещала поговорить с мужем.
А он, кстати, как раз собирался на свидание. Заглянув в комнату к супруге, Алек увидел, что Клэри спит, до носа укрывшись одеялом. Лайтвуд хмыкнул, закрыл форточку и, на минуту зависнув над кроватью рыжей, поправил её одеяло и вышел из комнаты.
В парке он ждал недолго. Уже спустились сумерки, когда к Лайтвуду подошел высокий шатен. Саймон улыбался.
— Ну наконец-то, — протянул Алек и легко поцеловал Льюиса в щеку, на что тот усмехнулся, взял лицо брюнета в свои ладони и надолго примкнул к его пухлым губам.
Мозг Алека просто взорвался от переизбытка эмоций. Он целовал парня и просто не мог поверить, что все-таки увиделся с ним, что снова чувствует прикосновение его губ. Лайтвуд не понимал, что в Саймоне так привлекло его, что заставляет заново учиться дышать. Он слепо верил этому нефилиму и безумно хотел, чтобы эти эмоции не прекращались никогда. Лайтвуд готов был отдать все, что у него есть, только бы быть вместе с Саймоном.
После пылкого приветствия парни, немного смутившись, несколько минут молча шли по аллее. Первым заговорил, как и ожидалось, Саймон. Парень рассказал о том, как он ждал эту неделю, чтобы снова увидеться с Алеком, и у брюнета даже душа запела. Он-то думал, что один, как идиот, едва ли не воет от тоски по Льюису.
Дальше разговор пошел живее. Этот вечер стал официальным первым свиданием парней, ведь их настоящая первая встреча прошла не так, как планировалась, но Алек уже не жалел о том, что переспал с Саймоном. Если первые дни он заморачивался насчет этого, не знал, что будет дальше, то теперь понял, что так даже лучше: самый волнительный момент любых отношений они уже пережили, дальше будет легче.
Уже прощаясь около дома Лайтвуда, Саймон заметил вдруг загоревшийся свет в окне Клэри. Уж это-то окно он знал, как никакое другое. Немного стушевавшись, парень быстро поцеловал Алека на прощание и скрылся в темноте улицы.
Оставшись в легком недоумении и ошеломляющем восторженном состоянии, брюнет зашел в дом. На лестнице, ведущей на второй этаж, стояла немного растрепанная после сна Клэри. Алек улыбнулся ей.
— Привет, чего не спишь?
— Издеваешься? — усмехнулась она. — И так с полудня сплю. А ты куда ходил?
Лайтвуд на секунду замялся. Что говорить? Лучше правду.
— Гулял, — туманно ответил он и хотел было проскочить мимо жены наверх, но Клэри загородила ему путь своим телом, уперев руки в перила лестницы.
— А вот и нет, — помотала головой она. — Рассказывай.
Алек понял, что от супруги не отвертеться. Пройдя на кухню, Лайтвуды вооружились кружками с чаем и невольно прониклись той атмосферой, что уже довольно давно не царила здесь: атмосферой тепла и уюта, личных разговоров за чашкой горячего чая и просто непонятного счастья от осознания того, что у тебя есть, с кем разделить этот вечер.
— Я и правда гулял, — улыбнулся Алек. — С парнем.
Клэри удивленно приподняла брови. Она и не думала, что после того, как они, вроде как, сообща решили, что им лучше ни с кем не встречаться, Алек так быстро найдет себе новый объект обожания. Хотя, она сама недалеко ушла. Саймон обещал позвонить после своих дел, но телефон в кармане пижамных шорт девушки молчал.
— Воу, — поиграла бровями Клэри. — Давай, раскрывай карты. Кто, откуда?
— Я расскажу, только если ты расскажешь мне, с кем болтаешь вот уже неделю без остановки, — подмигнул жене Алек.
— Идет, — кивнула рыжая. — Ты первый.
И Лайтвуд рассказал. Всё, без утайки: и о той ночи, когда он сбежал после их ссоры, чуть покраснев, упомянул о половом акте, на что Клэри так высоко вздернула брови, что еле вернула их на место. Умолчал её супруг только об имени своего возлюбленного.
— Пока у нас еще не совсем всё ясно, — опустил глаза в стол Лайтвуд. — Поэтому я пока не буду говорить, как его зовут. Как только все установится, я скажу тебе, но пока — нет. Не хочу, чтобы все расстроилось, даже не начавшись.
Клэри понимающе кивнула. Она тоже думала о том, чтобы повременить с именем Льюиса. Кто знает, может, эта болтовня о сглазе — правда, и нельзя кому-либо заранее рассказывать о том, что только в планах?
А когда пришла её очередь откровенничать, Клэри засмущалась. Но доверчивые глаза Алека призывали доверять ему, и девушка решилась. Рассказала о том, как познакомилась с другом Стефана, как он пришел к ней вечером с фруктами, коротко передала содержание полуночных разговоров. Алек был тронут таким искренним признанием супруги в своем увлечении, поэтому от души пожелал ей удачи. Он и правда хотел, чтобы у Клэри с этим таинственным собеседником все получилось.
Супруги разошлись спать далеко за полночь, довольные тем, что обсудили такие важные друг для друга темы. Клэри заснула с мыслями о том, что завтра проведет вечер в компании донельзя симпатичного парня, а Алек — о времени, проведенном с Саймоном, в общем, об одном и том же человеке.
Когда утром девушка не обнаружила супруга дома, быстро поняла, что он ушел на работу. Алек упомянул об этом вчера: Клэри уже почти здорова, а он и так почти неделю прогулял. Конечно, без привычного строгого слежения за её здоровьем и количеством принятых таблеток было немного скучно, но миссис Лайтвуд быстро нашла, чем себя занять. Во время болезни она порядком запустила дом, поэтому сейчас принялась за уборку особняка. Настроение у Клэри было замечательным, её ждал прекрасный вечер, и девушка всеми силами старалась приблизить желанные часы.
Когда все-таки пришло время собираться, рыжая не могла поверить, что эти волнительные мгновения наступили. Даже перед первым визитом к Стефану она так не волновалась. Тщательно отобрав скромное кремовое платье и бежевые полуботинки, Клэри нанесла легкий макияж. Одевшись и уже стоя в дверях, девушка вспомнила, что не предупредила Алека. А с другой стороны, вдруг он бы не отпустил её? Вдруг помешал бы? Да и ему будет спокойнее, если он не будет знать.
Встретив Саймона в парке, Клэри невольно замерла. Этот парень каждый раз вызывал у неё довольно противоречивые впечатления: вроде бы все с ним хорошо, он и красив, и обаятелен, и умен, но в этом-то и был минус — все было слишком хорошо. У Льюиса не было изъянов, и это настораживало рыжую. Но стоило ей увидеть, как Саймон смотрит на неё, услышать его голос, как все подозрительные мысли сразу же отходили на второй план.
Уже в его комнате Клэри не могла прийти в себя от восторга. Красивый дом, стильная комната, небрежно и так по-мужски убранная. Саймон вился вокруг девушки, предлагая ей то чай, то кофе, то горячее. Когда он все-таки успокоился и сел на кровать рядом с Клэри, повисла неловкая тишина. Если миссис Лайтвуд просто не знала, что говорить, то Льюис напряженно ждал. Когда девушка все-таки робко приподняла голову, он был уже готов. Медленно наклонившись, Саймон коснулся губами нежных губ Клэри, без напора, словно спрашивая разрешения. И девушка, поддавшись обрушившимся на неё эмоциям, дала зеленый свет, ответив на поцелуй шатена.
***
Придя домой после подработки, Алек был вымотан. Он запустил множество дел и теперь был вынужден не просто выжимать из себя все соки, но и брать работу на дом. Полностью погрузившись в мысли о работе, парень не разу заметил, что в доме стоит непривычная тишина.
На кухне Лайтвуд нашел сопящего Чудика, что только усилило его подозрения. Щенок всегда с Клэри, а если он здесь, значит её дома нет.
Ошеломленный собственной догадкой, Алек кинулся на второй этаж. Не найдя девушку в её комнате, брюнет невольно схватился за голову. И где Клэри? Она ведь болеет. Вдруг ей плохо? Куда она ушла? Почему не сказала?
Безостановочно и безрезультатно набирая её номер, Лайтвуд чуть с ума не сошел. Мысль о том, почему он ни с того ни с сего так сильно беспокоится за неё, парень пока отодвинул в дальний ящик.
Когда он уже был готов сорваться с места и бежать искать Клэри по улицам Аликанте, хлопнула входная дверь. Алек рванул в прихожую и так неожиданно и сильно обнял супругу, что та невольно охнула.
— Где ты была? — шептал Алек, ощупывая и осматривая Клэри. — Я чуть с ума не сошел. На звонки не отвечаешь, не предупредила.
Глядя во встревоженные и напуганные глаза мужа, девушка сначала плохо понимала, что происходит, но, когда до неё все-таки дошло, Клэри сама забеспокоилась. Чего это он так?
— Я так испугался за тебя, — выдохнул Лайтвуд в макушку супруге, и та почувствовала, как по коже побежали мурашки.
— Алек, ты чего? — мягко улыбаясь, чуть отстранилась она. — Я гуляла.
— А предупредить сложно было? — тут же нахмурился брюнет. — Почему трубку не брала?
— Телефон разрядился, — пожала плечами Клэри. — А не предупредила потому, что боялась, что ты меня не отпустишь.
Под конец фразы девушка сошла на шепот, видя, как приподнимаются смоляные брови супруга.
— Ты серьезно? — чуть насмешливо поинтересовался он. — Как я могу тебе что-то запретить? Ты ведь не моя собственность.
Клэри стояла, потупив взгляд, и медленно краснела. Чёрт, и правда, почему она решила, что должна спрашивать разрешения на прогулки? Видимо, мозг еще не совсем пришел в себя после болезни.
— В общем, — вздохнул Алек, скрестив руки на груди, — давай договоримся. Я не собираюсь тебе ничего запрещать, только в следующий раз хотя бы сообщение напиши, что пошла гулять, чтобы я примерно знал, где ты, хорошо? Я ведь волнуюсь.
— Хорошо, — улыбнувшись, отозвалась Клэри.
Странно, но ей было приятно, что Алек так испугался за неё.
Уже на кухне за привычной чашкой чая Клэри в общих чертах рассказала о том, где была. Естественно, она умолчала о том, что творилось в комнате Саймона: обо всех этих страстных поцелуях и пробирающих до дрожи прикосновениях, обо всех словах, которые шептал Льюис между поцелуями. Девушка была на седьмом небе от счастья. Хоть между ними и не было интимной близости, Клэри чувствовала, что этот парень может стать её счастьем.
А Алек был просто рад за супругу. Она заслужила любовь и счастье.
Но оба не понимали, совсем не понимали того, что их глаза светятся сегодня вовсе не из-за Саймона. Клэри была тронута тем, что супруг так сильно беспокоится за неё, а Алек был рад, что с его сожительницей все в порядке. Но все эти мысли затмевала одна, бившаяся пойманной птицей, — мысль о Саймоне.
========== За что? ==========
Время шло, а наши герои все больше сходили с ума.
Алек словно забыл о том, что есть кто-то помимо Саймона. Брюнет больше не видел своей жизни без этого парня, просто не мог представить, что его не будет. Лайтвуд даже осмелился и рассказал Джейсу о своем любовнике. Эрондейл был неслабо удивлен, хотя и догадывался, что Алек в Аликанте не плюшками балуется: блондин регулярно чувствовал, что парабатай не живет в монахах. Ролана смеялась, Изабель скромно опускала глаза, а Джейс едва ли не выл. Когда Алек все же признался ему, что нашел себе парня, Эрондейл чуть не придушил брата. Только он начал надеяться, что Алек смирился со своей судьбой, как вдруг такой облом. Но деваться было некуда, и Джейсу пришлось принять правду.
Естественно, и Клэри, и Джейса настораживала эта одержимость Алека своим возлюбленным. Сама девушка, хоть теперь и встречалась с Льюисом, все же мыслила рационально и все больше и больше убеждалась в том, что не просто так он появился в её жизни. К огорчению самой Клэри, эти подозрения были отнюдь не радостными.
Как она заметила еще месяц назад, когда только встретила Саймона, он оказался слишком хорошим, слишком правильным. Идеальным. Конечно, рядом с ним, в его руках Клэри не могла думать о подлинности его личности, поскольку парень просто не позволял ей отвлекаться от него. Но стоило ей остаться один на один со своими мыслями и чувствами, девушка понимала, что здесь все далеко не так чисто и наивно, как кажется на первый взгляд.
Сколько бы она ни выспрашивала у Стефана про его друга, тот говорил о нем только хорошее. Клэри удалось узнать у блондина, что Льюис вырос в аристократичной семье, был среди лучших охотников в начальной группе, добрый парень, душа компании. Рыжая пыталась найти зацепку здесь, но засранец-шатен полностью соответствовал описанию Стефана. Найти что-либо на парня в доме самого Саймона не представлялось возможным: особняк был словно вылизан, безупречная чистота царила в каждой комнате, даже лишней бумажки нигде не валялось.
Именно подобного рода подозрения и заставляли Клэри медлить с интимом в их отношениях. Саймон уже давно намекал, что пора бы и разделить постель, они ведь так друг друга любят, но рыжая упорно мотала головой. Сердцем девушка чувствовала, что что-то не так, но никак не могла понять, что именно.
***
Откинувшись после бурного секса на влажные от пота подушки, Алек счастливо засмеялся. О, Ангел, кто бы знал, как ему сейчас хорошо!
Саймон, пытаясь отдышаться, навис над Лайтвудом и снова приник к его губам в жарком поцелуе. Алек был только рад еще хоть раз ощутить прикосновения шатена, почувствовать его любовь.
Насчет того, что это именно любовь, Алек не сомневался ни на секунду. Таким бесконечно влюбленным он себя никогда не чувствовал, даже с Магнусом. Вот уже месяц его сердце замирает от одного только взгляда Саймона, от одного его прикосновения. Лайтвуд думал о нем, им жил, им дышал. И он еще больше сходил с ума, когда буквально на себе чувствовал взаимность своих чувств.
Он подсел, жестко подсел на этого кареглазого демона, как наркоман. Алек не мог и дня прожить без Льюиса. Если у них не получалось увидеться, а это случалось почти через день, Лайтвуд без конца строчил сообщения, на которые получал трепетные ответы. Парень забыл, кто он, где он и кем был раньше. Ему казалось, что до Саймона он и не жил вовсе.
Отношения с Льюисом приносили сплошные плюсы. Алек больше не чувствовал непонятного влечения к Клэри. Они стали настоящими друзьями, которые пьют чай по ночам и делятся друг с другом самыми сокровенными тайнами. Может, Лайтвуд и чувствовал бы что-либо к супруге, но его просто не хватало: он был целиком и полностью отдан Саймону. Да, брачный браслет все так же обхватывал его руку, и формально Алек принадлежал Клэри, но душой и телом — нет.
Лайтвуд знал, что его супруга теперь тоже состоит в отношениях, но имен своих избранников они так друг другу и не назвали. Как-то не заговаривали об этом, да и необходимости не было.
— Знаешь, пупсёныш, — обводя пальцем руны на груди Алека, заговорил Саймон, — я готовлю для тебя один сюрприз.
— Да? — в радостном удивлении вскинул брови Лайтвуд. — Какой?
— Так тебе всё и расскажи, — хохотнул Льюис, щелкнув любовника по носу. — Скоро узнаешь.
Парни еще долго тихо разговаривали, пока все-таки не уснули в объятиях друг друга.
***
— Да чтоб тебя! — ругалась Клэри, в сотый раз обыскивая комнату возлюбленного.
Ни единого документа, никакой самой жалкой бумажонки или подсказки! В том, что Саймон не совсем чист, девушка уже не сомневалась. И вместе с этими подозрениями и догадками приходили не очень приятные мысли о том, что её нагло обманывают, скрывают прямо под носом что-то очень важное, жизненно важное.
— Солнце, на кого ругаешься? — раздался голос Саймона с лестницы.
Клэри быстро задвинула ящик и в долю секунды оказалась на большой кровати Льюиса. Когда тот вошел, неся на подносе чай с плюшками, девушка рассматривала альбом с наклейками от фруктов, который нашла в ящике тумбочки.
— Не могла ящик закрыть, — улыбнулась Клэри, захлопывая альбом и пододвигаясь ближе к парню.
Они пили чай, разговаривали, смеялись. Всё было, как всегда, но напряжение Клэри вскоре передалось и Саймону.
— У тебя что-то случилось, пупсёныш? — обеспокоенно заглядывая ей в глаза, спросил парень.
— Да так, девичьи думки, — отмахнулась рыжая, возвращая дежурную улыбку на лицо. — Всё хорошо.
И снова в голове отчаянно билась мысль, что теперь ситуация стала еще хуже, предчувствия — еще опаснее, а последствия могут стать необратимыми.
***
Девушка ходила по комнате из угла в угол, в который раз насилуя свой мозг в попытке догадаться, что происходит.
Любовь. Или не любовь? Ложь? Наглый обман? Хитрый план?
Мысли путались, не желая складываться в единую картинку.
— Клэри! — раздался снизу голос Алека.
— Да что вам всем нужно от меня, — проворчала рыжая, высовывая нос из комнаты. — Чего?
— Я пошел, сначала зайду на работу, потом к нему, приду утром, — донельзя счастливый голос парня только выбешивал всё сильнее.
— Да, вали давай, — попрощалась с мужем Клэри.
— Сама любезность, — был ей ответ, а затем хлопнула входная дверь.
Так даже лучше, в тишине думается продуктивнее.
Клэри решилась всерьез взяться за эту головомойку. Решив, что от одного визита в комнату мужа ей ничего не будет, девушка зависла над рабочим столом супруга в попытке отыскать здесь большой лист бумаги или что-то подобное. Найдя то, за чем пришла, Клэри примостилась прямо здесь, за столом Алека. Вооружившись цветными ручками, девушка склонилась над большим ватманом и принялась создавать нить расследования.
Когда работа была завершена, время близилось к полуночи, а на бумаге красовалась витиеватая схема, над которой сидела озадаченная рыжая девушка. Сколько бы путей она ни искала, сколько бы велосипедов ни изобрела, вывод был один: Саймон — не Саймон. Устало потирая виски, Клэри взглянула на дисплей телефона и увидела непрочитанное сообщение от Саймона.
«Пупсёныш, куда ты пропал? Что-то случилось?»
Клэри собралась было ответить, как вдруг замерла. Телефон в её руке не был её мобильником. Это был телефон Алека.
Первая мысль, естественно, была что-то вроде «Склерозник, телефон забыл», но потом ей на смену пришли другие, более ошеломляющие выводы.
Саймон. И у неё Саймон. Пупсёныш.
Что он ей сегодня сказал? «Важная встреча с клиентом».
Вчера она весь вечер была у него. Алек остался дома, потому что его парень оказался занят на работе. Сегодня Лайтвуд счастливый сбежал из дома, а её парень занят.
Два плюс два, арифметика.
Вот что так упорно не давало Клэри покоя. Вот почему порядок в доме Саймона был таким безупречным: не должно было остаться следов пребывания Алека. И тут рыжую снова как по голове ударили. Саймон спал с Лайтвудом. Вот реально спал. Это что получается, её парень — гей? Но он же хочет и её. Значит, би?
Голова Клэри гудела от обилия правды, но она продолжала докапываться до истины.
У неё с Алеком один парень на двоих.
***
Весь следующий день в Академии Клэри ходила, как во сне. Постоянно вспоминала все разговоры с Саймоном, все вечера, что они провели вместе, и никак не могла поверить, что повелась, как последняя дура.
Девушка не хотела возвращаться домой. Там её ждал Алек и тяжелый разговор, поэтому Клэри до самого позднего вечера бродила по Аликанте кругами, но кроме как домой, идти ей было некуда.
Лайтвуд уже был на кухне и готовил незамысловатый ужин. Чёрт, она опять забыла о том, что мужа надо кормить. Но Алек даже и слова в упрек не сказал, просто спросил, как она себя чувствует.
От брюнета не укрылось подавленное состояние супруги. Алек всегда тонко чувствовал изменения в настроении людей, а за месяцы жизни с Клэри приспособился и к ней.
— Алек, — тихо позвала девушка, призывая мужа обернуться, — нам нужно серьезно поговорить.
Лайтвуд вопросительно изогнул бровь. У него было прекрасное настроение, он недавно поговорил по телефону с Саймоном и вообще был почти счастлив. Не очень хотелось портить такой день какими-то разговорами, но Алек не мог ничего сделать: Клэри чем-то серьезно расстроена, а он, как друг, просто обязан помочь.
— Давай поговорим, — кивнул парень, не отрываясь от готовки. — Я пока не могу тут все бросить, поэтому ты садись.
Рыжая покорно села за стол, Алек налил ей чай. Клэри долго собиралась с духом. Она понятия не имела, как её супруг отреагирует на то, что она собирается сказать, поверит ли ей вообще.
— Послушай, — тихо начала она, — я хочу поговорить о твоем парне.
Лайтвуд несколько напрягся, но виду не подал.
— А что с ним? Мы недавно разговаривали, всё хорошо.
— Дело не только в нём, — волнуясь, Клэри начала теребить рукав собственной куртки, которую не успела снять. — Это касается и моего парня.
Алек, стоя спиной к супруге, приподнял брови. Интересно. В голову тут же закрались нехорошие мысли: что, если его парень начал встречаться с избранником Клэри?
— Ну, не делай коту больно, — несколько нервно поторопил девушку Алек.
— Мы встречаемся с одним и тем же парнем, — на одном выдохе произнесла Клэри.
Алек замер. Закуска на сковороде зашипела, обращая на себя внимание, парень рассеянно помешал еду и помотал головой. Нет. Не правда.
— С чего ты это взяла? — холодно поинтересовался Лайтвуд.
— Его зовут Саймон, — знакомое сердцу имя в устах Клэри звучало так чуждо, что Алека передернуло, — высокий шатен с карими глазами, живет по адресу…
-… улица Доунтона, дом пятнадцать, — в один голос произнесли супруги.
Лайтвуд словно потерял ориентацию в пространстве. А потом пришло отрицание. Самая жесткая стадия.
— Нет, — отчаянно замотал он головой, — ложь. Ты врешь. Саймон не мог так поступить. Или…
Алек медленно повернулся к Клэри, держа в руке большую вилку для жарки. Глаза парня лихорадочно блестели.
— Ты увела у меня парня? — взревел брюнет, и Клэри от страха выронила кружку.
Горячий чай растекался по столу и капал на джинсы девушке, но она не могла пошевелиться. Снова это бешенство в глазах Алека, снова это искаженное злобой лицо. Клэри испугалась сильнее, чем в тот раз, ведь теперь он обвинял её.
— Нет, — прошептала Клэри, по инерции приподнимая руки. — Нет, Алек.
— Не смей! — уже орал Алек, подходя ближе. — Не смей отрицать своей вины!
У него просто поехала крыша. Алек не помнил себя от ярости. Да как она могла? Он только надеялся найти настоящие чувства, только подумал, что может быть счастлив, а она… Клэри как-то смогла узнать, с кем встречается Алек, и просто взяла и все разрушила!
— Как ты могла? — шипел брюнет на девушку. — Какая же ты подлая…
Клэри было страшно. Очень. Сердце колотилось так, что готово было выскочить из груди. Кухонная вилка дрожала в руке Алека, сам парень нависал над рыжей, и она сжалась в комок, закрывая голову руками. Клэри уже не думала о том, чтобы доказать ему, что он не прав в своих подозрениях, она просто хотела, чтобы этот ужас закончился.
— Перестань, пожалуйста, — прошептала Клэри.
И Алек словно очнулся. Он вдруг увидел, что стоит над своей женой с огромной вилкой в руке, Клэри закрывает голову руками и просит его остановиться. Да что он за монстр-то такой? Он ведь обещал, сам себе обещал, что больше никогда не заставит Клэри бояться его, что не сделает ей больно, и что теперь? Он чудовище.
Лайтвуд выронил вилку и отошел от Клэри. Девушка по-прежнему сидела, сжавшись, и не шевелилась. Алек схватился руками за голову. Да что за чёрт?! Что происходит? Почему всё именно так?
Еще этот Саймон…
Брюнет не выдержал. Тяжело дыша, он, покачиваясь, отошел к выходу из кухни. Клэри выглянула из-под рук. Мышцы на спине парня двигались, показывая все то напряжение, которое он испытывал.
— Алек, — тихо позвала Клэри, — стой…
Лайтвуд сорвался с места и рванул вверх по лестнице. Хлопнула дверь его комнаты.
Влетев внутрь своей берлоги, Алек заметался по помещению, не понимая, кто он и что происходит с его жизнью. Его парень вовсе не его, собственная жена боится, как чёрт ладана. Лайтвуда больше волновало состояние Клэри, нежели то, что происходит сейчас внутри него самого. Он опять напугал её, в этот раз гораздо серьезнее. Он угрожал ей. Настоящее чудовище…
А внутри творилось просто адское месиво из любви, боли и шока. Сердце отчаянно не хотело понимать и принимать правду, душа трещала по швам. Он любил Саймона, любил так, как никого до этого не любил, а оказалось, что не он один это делал. Шатен просто купался в чувствах, обманывая их обоих.
В том, что Клэри права, Алек теперь не сомневался. Он знал, что эта девочка не станет врать ему. Она сама была расстроена не меньше его, значит, всё правда.
Один парень на двоих. За что судьба так издевается над ними?
========== Нет, это не любовь, это маньячество какое-то… ==========
Алек стоял над своим рабочим столом и, уперев руки в его поверхность, буравил взглядом большой лист бумаги, исписанный ровным девчачьим почерком.
В голове парня творилось что-то невообразимое. Мысли словно устроили кровавую бойню, сменяя друг друга, и от этого становилось только паршивее.
Он просто влюбленное грязно использованное тело. Осознание собственной ничтожности убивало парня, рвало и так больную душу на куски. Его поимели, причем жёстко, и физически, и морально. За любовными утехами он не замечал очевидного, не видел ничего, кроме этих лживых карих глаз.
Брюнет, погрузившись в свои мысли, не заметил, как дверь комнаты открылась и внутрь тихо вошла Клэри. Девушка долго внимательно смотрела на Алека, прежде чем сделать несколько шагов к нему.
Страх перед мужем прошел. Клэри видела, как ему больно, видела его шок и поняла, что он взбесился не из-за неё. Он был зол на себя. Алек опять опрометчиво шагнул в объятия очередной любви и опять жестко расплачивается за это. Клэри хотела помочь.
Неслышно подойдя вплотную к Алеку, девушка приобняла напряжённого парня за плечи. Он не шевелился, лишь резко выдохнул, когда руки Клэри коснулись его плеч.
Он смотрел на схему перед собой и не понимал.
— Расскажи, — чувствуя, как пересыхает в горле, попросил Алек.
Клэри, по-прежнему одной рукой обнимая брюнета, второй начала водить по пунктам своей схемы, попутно объясняя Алеку, как пришла к такой очевидной теперь истине. Лайтвуд лишь кивал головой, соглашаясь. Когда Клэри закончила, он медленно выпрямился, запустив одну руку в темные волосы. Ладонь рыжей все ещё лежала на его плече.
— И что теперь делать? — тихо спросил он, глядя в изумрудные глаза супруги.
— Мстить, — загадочно улыбнулась девушка.
***
Саймон сидел в своем кресле, задумчиво улыбаясь и попивая вино. Охмурить Лайтвудов оказалось легче, чем он предполагал. Ему потребовалось всего лишь месяц с небольшим, чтобы влюбить в себя обоих. Только вот заполучить полностью Клэри ему никак не удавалось. Упрямая девчонка не хотела ложиться с ним в постель.
А ему было интересно попробовать женское тело. Если до определенного момента Саймон был уверен, что он гей, то проведя время с Клэри, он понял, что и её он хочет не меньше, чем Алека. Да, брюнет однозначно был его основной целью, но рыжая привлекала к себе именно тем, что строила из себя недотрогу.
Нужно торопиться. Родственники Льюиса уже бьют тревогу из-за доносов жителей Аликанте, мол, мы видели вашего погибшего сыночка.
Когда раздался звонок телефона, Саймон дернулся. Неожиданно, но приятно, учитывая то, что звонила Клэри. Девушка была в хорошем расположении духа и очень загадочно пригласила на ночь к себе. Льюис мысленно сам дал себе пять. Получилось. И она сдалась. Поворковав немного с Клэри, Саймон быстро написал Алеку сообщение, что сегодня встретиться не получится, так как на работе завал, и ещё много чего лишнего, лишь бы только запудрить брюнету мозги. Припевая, Льюис отправился в душ, готовиться к бурной ночи, даже не подозревая, насколько бурной она будет.
***
В доме Лайтвудов стояла темнота. Ни в одной из комнат не горел свет, шторы были задернуты.
Они продумали план и тут же взялись за его исполнение.
Предполагалось, что Клэри останется дома с Саймоном, а Алек появится в определенный момент, как будто и не знает ни о чем. Удивление, шок — Лайтвуд сказал, что готов сыграть это, вновь пропустить через себя эти эмоции. Ребятам было интересно, как Саймон сможет выкрутиться при них обоих.
Конечно, у каждого был свой ад внутри. Клэри было легче, она давно готовила себя к подобному. А вот Алек был на грани между мщением и самоубийством. Но парень старался не чувствовать этого, заблокировать всё то, что разрушало его изнутри.
Клэри сидела в темной прихожей и ждала. Шелковая черная пижама девушки подчеркивала фигуру, рыжая отлично подготовилась к этой ночи. Нужно было сбить Саймона с толку, сделать так, чтобы он ни о чем не догадался. Именно для этого была вся эта темнота: романтика, загадочность.
Когда открылась входная дверь, девушка неслышно поднялась и подошла к Саймону. Обняв его за шею, Клэри встала на цыпочки и поцеловала парня. Тот сначала замер, но потом обнял девушку за талию и ответил на поцелуй. Льюис сегодня был особенно нежен, парень весь отдавался чувствам. Клэри ощутила прилив счастья, от которого просто сносило голову. Девушка попыталась остановиться, хоть немного разорвать поцелуй. Она здесь не для того, чтобы вновь окунуться в тот омут, в котором жила целый месяц. Но Саймон все крепче сжимал Клэри в объятиях, не желая отпускать, поцелуй с его стороны стал настойчивее.
Клэри все же смогла вернуть себе самообладание и схватить Льюиса за запястья, чтобы убрать его руки со своей талии. И тут девушка замерла. Левую ладонь обожгло прохладой металла, облегающего правую руку Саймона, а правой рыжая ощущала часы на левом запястье шатена.
— Алек? — выдохнула она.
— Да, — раздалось в ответ прерывистое дыхание Лайтвуда.
Мир рухнул под ноги супругам, разбивая вдребезги всё то, чем они жили раньше.
Алек вернулся, чтобы забрать телефон, но когда его вдруг обняли и начали целовать, парень оторопел. Лайтвуд мозгом понимал, что это Клэри, что это её тело он уже обнимает, но губы, встретившиеся в нежном поцелуе с губами девушки, не желали ничего знать. Алек целовал Клэри все с большей и большей нежностью, все дальше уходило сознание, он понимал, что обратно уже не повернешь, но прерывать этот момент определенно не хотел. Лайтвуд чувствовал, как страсть играет в его венах, как она увлекает его за собой, но когда Клэри на выдохе позвала его, Алек упал с небес на землю.
А рыжая просто не могла поверить, что целовала собственного мужа. Вот почему ей была так странна та нежность, с которой он касался её губ. Клэри с ужасом осознала, что ей, чёрт возьми, понравилось. Понравилось целовать Алека, чувствовать его руки на своем теле.
— Я зашел за телефоном, — почему-то шепотом произнес Лайтвуд.
Клэри в ответ промычала что-то неопределенное. Алек, еще не восстановив координацию после крышесносного поцелуя, забрал телефон и покинул дом.
***
Теперь Клэри было противно целовать Саймона. Руки шатена уже проникли под тонкую ткань пижамной майки, нежно поглаживая живот рыжей, а она все никак не могла перебороть себя и правдоподобно отвечать на ласки Льюиса.
А он опрометчиво списывал всё это на неопытность девушки, взяв инициативу в свои руки.
Когда Клэри уже просто не могла терпеть присутствие Саймона, по лестнице раздались шаги, и в следующий момент в комнату девушки вошел Алек. Сердца всех троих пропустили один удар, но страшнее всех было, естественно, Саймону. Под пристальным взглядом темных от гнева глаз Алека парень слез с Клэри и заметался по комнате, но выбраться отсюда не представлялось возможным: Лайтвуд своей немаленькой фигурой перекрывал дверной проем.
— Я сейчас не понял, — с рокотом в горле произнес Алек, сжимая руки в кулаки. — Что происходит?
Льюису стало страшно. Лайтвуд ведь должен быть в гостях у родителей, так сказала Клэри. И тут шатена осенило.
Клэри, улыбаясь, подскочила с кровати и подбежала к Алеку. Брюнет, не сводя глаз с Саймона, стянул с себя свитер и протянул его девушке.
— Оденься.
Рыжая послушно облачилась в одежду мужа, которая оказалась ей несколько велика, но так пахла Алеком, что Клэри едва смогла устоять перед желанием зарыться носом в мягкую ткань свитера.
— Догадались, — закивал Саймон, уже нагло улыбаясь. — Умницы.
— Я же тебя придушу, — зарычал Алек.
Клэри бросила взгляд на мужа и обмерла. Он опять превращался в того убийственного зверя, который так напугал её на тренировке: вена на виске вздулась, руки сжаты в кулаки, все тело напряжено, как у пантеры перед прыжком. Лайтвуд и правда напоминал ощетинившуюся пантеру.
— А как же наша любовь, пупсёныш? — усмехнулся Льюис, подходя ближе. — А наши ночи? О, ты забыл, как мы с тобой замечательно проводили время?
Глубоко внутри у Алека предательски заныла душа. Он любил Саймона, отдавал ему всего себя, и сейчас слышать такие слова было просто мучением.
— Алек, не вспоминай, — прошептала Клэри, видя, что Лайтвуд начинает сдавать, и коснулась его руки.
В море воспоминаний о Саймоне огненным торнадо ворвались мысли о том, что произошло сегодня в темноте прихожей. До сознания Алека еще не дошло, но именно простая истина о том, что Саймон — прошлое, а Клэри — будущее, помогла ему справиться с собой и вновь посмотреть на шатена отнюдь не добрым взглядом.
— Ладно, тут раскрыли, молодцы, — вальяжно развалился в кресле Льюис. — Но главного вы так и не поняли.
Алек, не мигая, смотрел на парня в ожидании продолжения. Что еще? Чего еще он не знает?
— А вот не скажи, — подала голос Клэри из-за плеча Алека, куда тот её машинально задвинул. — Тяжело было больше месяца жить в чужой шкуре, а, Клаус?
Парень в кресле заулыбался, а после и вовсе расхохотался в голос.
Лайтвуд сдвинул брови, силясь осознать то, что сказала его жена. Но когда Саймон достал стило и одним движением по нужной руне снял с себя чужую оболочку, брюнет в шоке замер. Перед ним сидел Клаус, который уже достал из кармана брюк очки и надел их на нос.
***
Гениальный план посетил русоволосую голову через несколько дней после их расставания. Клаус долго искал, чью личину принять, а когда узнал, что лучший друг бывшего бойфренда жены бывшего парня трагически погиб на охоте в Бразилии, незамедлительно раздобыл его фото и всю информацию об охотнике Саймоне Льюисе.
То, что Клаус — бисексуал, сам Клаус понял относительно недавно. Поначалу интрижка с Клэри должна была быть лишь дружбой, но когда парень понял, что хочет её, сначала был сильно озадачен поведением собственного тела. Но когда до Андерсена дошло, что его привлекают и девушки, был только рад, ведь теперь можно было сделать больно обоим Лайтвудам сразу.
Клаус любил Алека, любил до панического безумия. Именно поэтому он не смог спокойно перенести разрыв отношений. Ночами размышляя о причинах столь жесткого решения Лайтвуда, Клауса посетила мысль, что причиной может быть Клэри. Алек много говорил о супруге и в рождественскую ночь пошел именно к ней. На этом и начался бзик Андерсена.
***
Кратко поведав вышеизложенное супругам Лайтвуд, Клаус откровенно наслаждался шоком своего возлюбленного.
А внутри Алека всё снова рвалось на части. Он понял, почему ему был так знаком дом Саймона, почему он, не задумываясь, нашел ключ под ковриком, почему знал планировку от и до. Клаус здорово заморочился с капитальным ремонтом.
Снова попался. Его обманули, обманули жестоко и намеренно. Это был четко продуманный план, и Алек материл себя за то, что не смог разгадать его.
— Я люблю тебя, Алек, — вдруг выдал Клаус, поднимаясь с кресла, — и ты видишь, на что я пошел, чтобы только быть с тобой.
— Ты кретин, — выплюнул Лайтвуд, едва не задыхаясь от отчаяния. — Ублюдок!
— Кричи, ругайся, — проводя рукой по щеке Алека, блаженно говорил Клаус, — делай, что хочешь. Все равно ты будешь моим, и я отымею тебя так, что сидеть не сможешь.
Глаза Клэри от таких слов поползли на лоб. Она не вмешивалась в этот момент, так как это было личным делом Алека и Клауса, но после таких слов просто обязана была встрять.
— Слушай ты, идиота кусок, — вышла она из-за плеча шокированного Алека, закатывая рукава его же свитера, — я сейчас в здравом уме и твердой памяти, не в шоке и не в ступоре, и способна надрать тебе зад.
— Что же ты не дала мне выдрать твой зад? — прищурившись, поинтересовался Клаус.
В следующий миг он уже лежал на полу, держась за нос, а Алек нервно отряхивал руку.
— Сволочь, — плюнул брюнет. — Выметайся из моего дома, или я спалю тебя прямо в этой комнате!
Повернувшись к Клэри, Алек быстро осмотрел её.
— Ты как?
В этом вопросе было все: беспокойство, нервозность и нежность.
Вместо ответа девушка вскрикнула.
Андерсен схватил Алека за шею и, запрокинув его голову, залил в рот содержимое маленького пузырька. Брюнет, попытавшийся сопротивляться, тут же безжизненно осел на пол. Клэри, не помня себя от страха, упала рядом с ним на колени.
Клаус маниакально хохотнул.
— Очнется он уже в моей берлоге, полностью готовый к тому, что я для него приготовил.
— Алек, — трясла мужа за плечи Клэри, — Алек, очнись.
Но брюнет был без сознания.
— Отвали, девочка, — с силой пнул рыжую Клаус, та отлетела в сторону, коротко вскрикнув от боли.
Она упала на живот и уже поползла было на руках к Алеку, как вдруг Андерсен достал из кармана осколок какого-то зеркала и, разбив его об пол, исчез в портале вместе с Лайтвудом.
***
Клэри задыхалась от боли в животе и от страха за жизнь Алека. Что этот сумасшедший сделает с ним? Нет, это не любовь, это маньячество какое-то…
Уже не контролируя поток слез, Клэри сидела на полу и судорожно соображала, чтоделать. Одна она навряд ли справится.
— Привет, — дрожащим голосом поздоровалась девушка, когда на том конце взяли трубку. — Мне нужна твоя помощь. Алек…
Но её уже не слушали, только короткие гудки звучали в телефоне.
========== Я всё сказал ==========
Комментарий к Я всё сказал
Извиняюсь за столь долгий перерыв, 18 лет исполняется только раз в жизни)
Спустя пятнадцать минут после звонка Клэри раздался требовательный стук в дверь. Девушка, даже не успев вытереть слезы, сбежала вниз по лестнице и открыла входную дверь.
В дом влетел взъерошенный Джейс. Парень был в полном боевом облачении, на поясе висели ножны с клинком серафимов, из каждого кармана на брюках торчали кинжалы, сам Эрондейл был на взводе.
— Что произошло? — быстро спросил он, придирчиво оглядывая прихожую и гостиную.
Клэри, все ещё не в силах успокоиться, сбивчиво рассказала блондину все, от начала и до конца. Джейс все это время носился по дому, изучая каждую комнату, Клэри ходила за ним по пятам.
— И он забрал его с собой, — шмыгнув носом, закончила Клэри.
Джейс сидел на корточках на полу в комнате Клэри, касаясь пальцами пепла на полу, оставшегося от портала. Глаза блондина судорожно бегали. Он не показывал этого, но смертельно боялся за своего парабатая.
Клэри стояла в паре шагов от Джейса, плотно закутавшись в свитер Алека, и не сводила глаз с блондина. Только он сейчас способен помочь, именно поэтому у девушки даже не возникло сомнений, она сразу знала, кому звонить.
— Разогрей мне чего-нибудь поесть, пожалуйста, — поднимаясь на ноги, попросил Джейс.
Уже на кухне, за столом, быстро поглощая еду, блондин рассказал следующее.
— Я был на миссии на другом конце города, когда ты позвонила. Так быстро я ещё никогда не бегал. Вытащил из постели Магнуса, почти ором потребовал от него портал, потому что просто так он помогать отказывался. Даже услышав, что Алек в беде, этот засранец мотал головой.
Клэри знала, кем Магнус приходится её мужу, поэтому понимала поведение мага.
— Я не думал вообще ни о чем, — уже быстро отпивая чай и смотря куда-то в сторону, говорил Джейс. — Мне нужно было попасть сюда любой ценой. Бабуля уже знает, естественно, но мне некогда было с ней разговаривать.
Повисла тишина.
Джейса пугало то, что он ничего не чувствовал. Вообще ничего. Может, это связано с тем, что мерзавец Клаус влил что-то в рот Алеку и тот отключился. О других вариантах Джейс предпочитал не думать.
Он пытался собраться с мыслями, но под испытующим взглядом Клэри у него плохо получалось. Парень предложил сейчас разойтись спать, а утром начать поиски.
Джейс давно не был в своей комнате в особняке Лайтвудов. Он жил здесь когда-то, здесь познакомился с Алеком и Изабель. С особым трепетом блондин вошёл в свою комнату. Все осталось таким, каким было в его последний визит. Таким, каким хотел Джейс. Не расправляя кровать, Эрондейл лег, прямо в одежде, закинул руки за голову и стал думать.
Он понимал, что без руны парабатай здесь не обойтись. Парни ни разу не пользовались таким способом поиска, но знали, что это чертовски больно. Но действенно.
Клэри не могла уснуть. Уже битый час она ходила по комнате, совершенно не понимая, что происходит и что нужно делать. Девушка понимала, что Джейс может помочь, и знала, что если Эрондейл найдет Алека, она пойдет с ним на поиски.
Не зная, куда себя девать, Клэри достала из шкафа давно забытый мольберт, натянула холст и задумчиво посмотрела на белоснежную поверхность. Что рисовать? Или кого?
Ответ пришел незамедлительно. Задумчиво улыбаясь, девушка начала выводить знакомые черты лица грифелем, делая наброски. Получится ли у нее?
Получится. У Клэри всегда получалось рисовать дорогих сердцу людей. Она смотрела на чистый холст и словно видела перед собой того, кого рисует, проводила карандашом по скулам, оставляя черный след на белой поверхности. Клэри забыла обо всем, стараясь оживить нарисованного человека, придать его глазам то самое выражение, с которым он смотрел на нее все это время, каждое утро.
На данный момент не было в жизни Клэри человека, которого она хотела сейчас видеть перед собой больше, чем того, который постепенно появляется на холсте. Она представляла, что он сейчас зайдет в комнату, что-нибудь спросит у неё чуть уставшим голосом. Он устал на работе, устал так, что еле глаза открывает, но пришел к ней перед сном. Клэри заботливо улыбнется, отложит в сторону кисть, вытрет руки и тихо подойдёт к нему, подняв голову, чтобы заглянуть в такие знакомые глаза. Он нежно улыбнется в ответ, мир вокруг замрёт на минуту, и не останется никого, кроме них двоих. Он наклонится, едва касаясь её губ, и Клэри сойдёт с ума. Она уже знала, каково это, и к собственному удивлению хотела ещё.
Она не знала, случится ли такое ещё когда-нибудь, сможет ли она смотреть ему в глаза.
Когда Клэри заснула на краю кровати, за окном уже занимался рассвет.
***
Голова жутко болела, тело словно онемело. Алек покачал головой, приходя в себя, и понял, что связан.
Осмотревшись, парень понял, что распят на каком-то столе, лицом вниз. Но хуже всего было то, что он был без одежды. Совсем.
Последние события вихрем пронеслись в голове, освежая воспоминания. Лайтвуд едва не взвыл, когда понял, что будет дальше.
Дёргаться и пытаться разорвать ремни, связывающие его по рукам и ногам, было бесполезно, но Алек пытался. Когда на запястьях и щиколотках проступила кровь, брюнет устало покачал головой. Чёрт.
Клаус снял с него все, что смог, даже подаренные Клэри часы, но золотой брачный браслет, плотно облегающий правое запястье Алека, Андерсен снять не смог. Никто не в силах сделать это, кроме Безмолвных Братьев.
Алек не знал, сколько прошло времени, прежде чем в комнату вошёл Клаус. Лайтвуд и подумать не мог, что может ненавидеть кого-то так сильно, но именно чувство ненависти сейчас взыграло в растерзанной душе парня.
— Очнулся, солнышко, — сладко улыбнулся Клаус, потирая руки. — А я уже заждался.
— Пошел ты, — выплюнул Алек, вновь силясь разорвать ремни.
— Ай-яй-яй, — покачал головой Андерсен, — нельзя. Точнее, не получится. Я все равно сделаю то, что задумал.
— Ты это о чём? — поинтересовался Алек и только потом понял, что вопрос был идиотским.
— Я буду иметь тебя до конца твоих дней, — равномерно произнес Клаус, раздеваясь. — Только так ты навсегда станешь моим.
Лайтвуд чуть не подавился. Надо же было связаться с таким придурком…
— Послушай, — решил пойти на переговоры Алек, — мы можем решить это другим способом.
— А я хочу именно таким, — прозвучал ответ, а потом брюнет почувствовал, как руки Клауса коснулись его обнаженных ягодиц.
***
— Вот же сукин сын! — взвыл Джейс, подскакивая на кровати от незабываемых ощущений.
До будильника было ещё далеко, но солнце уже встало. Эрондейл заперся в ванной под холодным душем, но мерзкие ощущения не прекращались.
Кто-то жёстко имел его парабатая, и нетрудно было догадаться, кто. Джейс материл Клауса так, как никого и никогда не материл, совмещал такие несовместимые ругательства, что у любого слущащего уши бы свернулись от изобилия матов в речи внука Инквизитора.
Без стука влетев в комнату Клэри, Джейс хотел было разбудить её, но замер, не отрывая взгляда от холста рядом с кроватью девушки. С него на Эрондейла смотрели такие знакомые глаза, что Джейс даже проморгался, но Алек с холста никуда не исчез. Блондин не мог поверить, что можно так точно изобразить человека, с такими малейшими деталями: родинкой на виске, шрамом на губе, вечным немым укором в глазах.
Джейс отмер, когда в пятой точке вновь появились не самые приятные ощущения. Быстро разбудив Клэри, парень, прерываясь на ругательства, рассказал ей о том, что происходит.
У девушки даже мысли не возникло о том, чтобы засмеяться. Она как никто другой знала, как Алек будет страдать из-за того, что происходит сейчас.
— Придется ждать, когда этот идиот-затейник успокоится, — вновь сморщился Эрондейл, осторожно садясь на диван в гостиной, — и только потом пробовать искать Алека.
Парень даже позавтракать не смог, постоянно вскакивал с дивана и мерил гостиную шагами, чтобы хоть немного заглушить ощущения. Клэри видела, что Джейсу плохо, но ничем не могла помочь.
Наконец, парень сел на диван.
— Кажется, закончилось, — хмуро отозвался Эрондейл. — Нужно торопиться, пока снова не началось.
Клэри понятия не имела, как происходят такого рода поиски, поэтому не смогла сдержать слёз, когда Джейс закричал от боли. Руна на его торсе горела ярким золотистым светом, блондин метался по дивану, а Клэри сидела рядом и ненавидела себя за то, что не может помочь. Взяв Эрондейла за руку, девушка надеялась, что он ощутит её поддержку.
Если до этого момента Джейс не видел ничего, кроме темноты и боли, то после касания Клэри словно прозрел. Перед его глазами пролетело все то, что эта девочка пережила рядом с его парабатаем: свадьба, руны, первые дни вместе, тренировки в Академии, слезы и ночные разговоры на кухне, не очень счастливое Рождество, но особенный Новый год, все улыбки, взгляды, а последним, что увидел Джейс, был их поцелуй. Почувствовав, что сердце забилось быстрее, блондин сосредоточился на брате и вдруг широко раскрыл глаза.
— Что? — взволнованно спросила Клэри.
— Я знаю, где он, — тяжело дыша, ответил Джейс. — Я знаю.
***
Алек не чувствовал ничего, кроме уничтожающей ничтожности и ненужности.
Клаус что-то надломил в Лайтвуде. Не было больше того Алека, которого знали все: уверенного, несколько холодного, привычного. Брюнет словно умер изнутри.
Изнасилован множество раз за эти двое суток. Грязно использован полоумным подонком. Не такого будущего желал себе парень.
Он уже не чувствовал своего тела ниже пояса. Ноги затекли, а то, что было выше, словно отмерло. Алек не хотел этого чувствовать, не хотел слышать стонов Клауса, но ничего не мог сделать: Андерсен приходил и имел его снова и снова. С каждым разом Лайтвуду становилось всё хуже, всё безразличнее, и вскоре он впал в апатию. Ему было плевать, что с ним будет. Он не хотел видеть и чувствовать своего тела, более того, он его теперь ненавидел.
Для себя Алек решил: если случится чудо и он всё-таки выберется отсюда живым, то продлится это недолго. Парень был сломлен, сломлен так, что не видел смысла в своей жизни: его парень, казавшийся Алеку едва ли не Ангелом, оказался дурацкой наживкой, его бывший — сумасшедший, а он сам в себя уже не верит.
Лайтвуд даже не знал, гей ли он вообще. Тот поцелуй с Клэри заставил ощутить что-то новое, то, чего раньше Алек никогда не ощущал: искреннюю нежность и слабость. Обнимая Клэри, касаясь губами её губ, Лайтвуд был бесконечно слаб перед ней и всем вокруг. Он сдавался ей, хотел принадлежать ей. Этого хотело его сердце в тот единственный момент, когда Алек почувствовал себя живым.
А теперь он снова умер. Душа словно окаменела, закрылась от того ужаса, ломающего психику парня. Он уже не знал, где день, а где ночь, не чувствовал ничего, кроме своей никчемности.
Так ли должен был жить старший сын Роберта и Маризы Лайтвуд? И так ли должен был умереть?
Но умереть ему не позволили.
***
— Ты останешься здесь, — пробурчал Джейс, осматриваясь в темном складе старого завода, куда их с Клэри привела руна парабатай.
— Ни за что, — отозвалась рыжая, откидывая непослушные волосы за спину. — Я хочу к Алеку.
Блондин закатил глаза. Вот неугомонная девчонка. Мало того, что отказалась снять свитер Алека и вообще пошла за Джейсом, так ещё и собралась мешать кровавой расправе.
А она обещалась быть кровавой. Эрондейл всеми фибрами души ненавидел Клауса и желал ему смерти, такой изощрённой, какой не умирал ещё ни один охотник.
Когда цепкий взгляд голубых глаз выловил в темном углу помещения штыковую лопату, Джейс хищно улыбнулся.
— За мной, — беря свое оружие удобнее, скомандовал он, и Клэри, закутавшись в свитер Алека, последовала за Эрондейлом.
***
Клаус расстегнул ремень на джинсах.
— Я никогда не был так счастлив, пупсёныш, — проворковал он.
Алек стеклянным взглядом смотрел в пол под собой.
Он не обратил внимания на то, что за дверью раздался какой-то шум. Но когда дверь комнаты с пинка распахнулась, брюнет все же поднял голову.
Клаус был немало удивлен, когда увидел на пороге злого, как чёрт, блондина с лопатой наперевес. Но по губам Андерсера расползлась довольная улыбка, когда за спиной блондина он увидел Клэри.
Девушка тут же нашла взглядом Алека и вздрогнула. Такого она даже представить не могла.
— Ты ещё кто такой? — настороженно спросил Клаус, не сводя взгляда с Джейса.
— Тот, кто засунет эту лопату так глубоко в твой зад, что она изо рта вылезет, — взревел тот, сверкая глазами, и кинулся на Клауса.
Клэри подбежала к Алеку и упала на колени, чтобы видеть его лицо.
— Алек, это я, — чувствуя, как по щекам бегут соленые слезы, прошептала девушка. — Мы с Джейсом вытащим тебя отсюда.
Но брюнет словно не видел её. Точнее, видел, но не хотел понимать, что это она. Алек не хотел, чтобы Клэри видела его таким: использованным, слабым, позорным.
Но Клэри даже не задумалась о том, чтобы считать это позором. Девушка тут же принялась расстегивать ремни на руках и ногах мужа, краем глаза следя за ожесточенной дракой.
Джейс кидался на Клауса так яростно, что тот просто-напросто испугался и вскоре упал на пол. Эрондейл, ругаясь на чем свет стоит, избивал Андерсена лопатой до тех пор, пока тот, захлебываясь кровью, не произнес следующее:
— Все равно он уже не тот, кем был раньше.
Джейс замахнулся и одним ударом острия лопаты отрубил Клаусу голову.
— Мразина сраная, — тяжело дыша, сплюнул блондин. — Чтоб тебя черти отымели во все дыры, ублюдок.
Когда Джейс, весь в крови, подошёл к Алеку и Клэри, Лайтвуды уже сидели около стены и напряжённо наблюдали за расправой. Алек, прикрытый своим же свитером, молча смотрел на обезглавленное тело Клауса. Он почувствовал облегчение от того, что весь этот ужас наконец-то закончился. Рядом с ним сидела его жена, которая сжимала его руку. Она пришла за ним, спасла его. Но сильнее всего Алека задел свитер. Клэри не сняла его, так и ходила с той самой ночи. И это так впечатлило парня, что он вернулся из своего мира и смотрел на подходившего к ним парабатая своими, живыми глазами.
— Если тебя ещё хоть раз трахнет какой-нибудь мужик, — угрожающе поднял указательный палец окровавленный Эрондейл, — я убью обоих. Я всё сказал. Затрахали уже, в прямом и переносном смысле этого слова.
Губы Алека изогнулись в подобии усмешки, а Клэри смотрела то на него, то на Джейса, и понимала, что никто иной не смог бы сделать того, что сделал Эрондейл. Он убил Сумеречного охотника, убил жестоко, и за это понесет наказание. Но он поступил так, не задумываясь. Джейс убил за своего парабатая, и Клэри знала, что Алек на его месте поступил бы точно так же.
Девушка была просто рада тому, что Алек жив, что он может улыбаться, но она понятия не имела, с чем им придется столкнуться в ближайшем будущем. Процесс саморазрушения Алека активирован, и остановить его будет сложно и едва ли возможно.
И пусть пока этого не видно, но истина такова: парень на грани между безумием и самоубийством, и спасти его вряд ли удастся.
========== Руки прочь от моей жены ==========
— И пусть теперь только попробуют пикнуть в нашу сторону, — хохотнул Джейс, открывая дверь особняка Лайтвудов и пропуская Клэри внутрь.
— Главное, что тебе не попало, — пожала плечами рыжая, разуваясь в прихожей.
— Не это главное, — покачал головой блондин, — главное то, что про настоящую причину обезглавливания никто не знает. Мы же сказали, что наказали его за присвоение себе личности умершего охотника, опорочивание памяти погибшего и тому подобное.
— Но если бы у тебя с Мечом Душ в руках спросили, зачем там был стол с ремнями, ты бы не выкрутился так легко, — усмехнулась Клэри.
— Тут да, подловила, — улыбнулся Джейс.
Ребята выиграли суд. Разбирательство по делу убийства Сумеречного охотника Никлауса Андерсена длилось неделю. Джейса, как убийцу, допрашивали с Мечом Душ в руках для достоверности информации, а Клэри просто задали несколько вопросов. Ребята смогли сделать так, чтобы Алека в этой истории вообще не было. Мол, правосудие осуществляли они вдвоем, пока Лайтвуд был на работе.
— Ну, на этом мое пребывание в Аликанте и закончится, — устало разваливаясь в кресле в гостиной, оповестил Джейс. — Я закончил со всеми делами и теперь должен вернуться домой. Ролана уже весь телефон обзвонила.
При воспоминании о девушке у Эрондейла приятно защекотало в груди. Он скучал по своей возлюбленной и с нетерпением ждал момента, когда сможет её обнять. Но было во всей этой истории то, что не давало никому покоя.
После того, как они забрали Алека из старого завода, где прятался Клаус, брюнет не проронил ни слова. Он молча скрылся в своей комнате и не выходил оттуда ни под каким предлогом. Клэри приносила ему еду, парень ел, но очень мало. Джейс пытался поговорить с ним, как-то отвлечь от мыслей о том, что произошло, но Алек только молча смотрел в сторону.
Для внешнего мира он просто перестал существовать. Лайтвуд ушел в себя целиком и полностью. Принимая душ, парень долго разглядывал свое тело в зеркале и все больше чувствовал к нему отвращение. Использованное, грязно использованное, оно было ему не нужно. Конечно, физическую боль и недомогание быстро исцелила Иратце, которую первым делом по возвращении нанесла ему Клэри, но то, что творилось внутри Алека, исцелить было невозможно.
Алек знал, что жертвы насилия редко оправляются от произошедшего, замыкаются в себе и боятся людей всю оставшуюся жизнь. Парень не представлял, что когда-нибудь сам станет таким. Но это произошло. Лайтвуд закрылся от всех и вся, вздрагивал от каждого звука за дверью. Только в своей комнате он чувствовал себя в полной безопасности.
Он знал, что Клэри и Джейс пытаются ему помочь, вернуть его, но не хотел этого. Не было больше смысла в жизни. Он не хотел просыпаться по утрам, ведь ужасные воспоминания возвращались, заставляя переживать изнасилование снова и снова.
Лайтвуд не вышел провожать парабатая. Джейс долго стоял на пороге его комнаты, ожидая хоть какой-нибудь эмоции на лице Алека, хоть взгляда, но брюнет даже головы не поднял, так и остался сидеть на кровати спиной к окну. Эрондейл понимал, что не имеет права оставлять Алека в таком состоянии, но ничего не мог сделать: личным наказанием от всевидящей бабушки стало выселение на неопределенный срок из Аликанте.
Дни сменялись ночами, солнце вставало и садилось, но в особняке Лайтвудов стояла пугающая тишина. Клэри пыталась разговаривать с Алеком, хотела заставить его проявить хоть малейшую эмоцию. Ничего не помогало. Брюнет не желал видеть никого и ничего, молча проживая день за днем на одном и том же месте своей кровати.
А однажды Клэри в поисках Чудика заглянула в комнату мужа и чуть не завизжала. Парень сидел на подоконнике, свесив ноги, и был готов оттолкнуться и полететь вниз. Рыжая, не помня себя от страха, подбежала сзади и — откуда только силы взялись — стащила Алека с подоконника. Брюнет слабо упирался, бормотал что-то, но девушке было плевать. Она заперла окно с помощью руны и парочки засовов с внешней стороны.
Он дошел до грани. И тогда Клэри решилась на отчаянный шаг, но для этого ей понадобилась помощь одного добродушного и безотказного блондина.
***
— А если он даст мне по морде? — в который раз взволнованно спрашивал Стефан, примеряя маску грабителя перед зеркалом в своей комнате.
— Не факт, что он вообще придет, — хмыкнула Клэри, в сотый раз прокручивая в голове план действий. — Сидит, как амеба, только и делает, что моргает.
Девушку раздражало то, что она не может расшевелить мужа, заставить его чувствовать хоть что-нибудь кроме разрушения. Попытка самоубийства и вовсе свела Клэри с ума. Она не думала, что Алек способен на такой шаг, поэтому решила действовать немедленно.
Подговорив Стефана, Клэри решила разыграть ограбление, в ходе которого ей чудесным образом удастся позвонить Алеку и попросить о помощи. Если и это не заставит Лайтвуда выйти из своей комнаты, рыжая сядет рядом с ним и будет сидеть до тех пор, пока он не поймет, что нельзя вот так закрываться ото всех.
И вот в назначенное время в назначенном месте Клэри ждала Стефана. Когда парень сел рядом с ней на лавочку в темном парке, девушка набрала Алека. Первые три попытки закончились провалом. Девушка от негодования была готова ругаться не хуже Джейса, но вместо этого обессиленно прикрыла глаза рукой.
Она понимала, что Алеку плохо, нет, даже не плохо, а просто невыносимо. Она видела его страдания, когда смотрела в глубину голубых глаз. Парень хоть и пытался скрывать свои чувства за толщей льда во взгляде, но Клэри было не обмануть. Алеку паршиво, паршиво так, что он сам в шоке. Миссис Лайтвуд устала бороться с этим молчаливым бунтом против реальности. Ее муж не хотел жить, не хотел видеть ничего и никого вокруг, а она всеми силами мешала ему, заставляя оставаться здесь, в этом мире, где он не видел смысла в существовании.
— Спасибо, что согласился на эту неудавшуюся аферу, — слабо улыбнулась Стефану Клэри, прощаясь.
— Да брось ты, — пожал плечами тот, — я всегда рад помочь тебе.
Они разошлись в разные стороны от лавочки. Клэри, сжимая пальто в руках, медленно брела по темной аллее, чувствуя, как по щекам бегут слезы. Она устала. Так устала, что сил никаких нет.
И все же она вздрогнула, когда кто-то окликнул её сзади.
— Стеф, не придет он, хватит, — буркнула она.
Но когда перед девушкой выросли два высоких крепких парня не самой приятной наружности, Клэри поежилась.
— Почему такая красавица гуляет одна? — хищно улыбнулся один из парней.
Клэри вместо ответа попыталась было пройти мимо, но ей преградили дорогу.
— Пропустите, — тихо попросила она.
— Ну уж нет, — расхохотался один из здоровяков. — С такими брюликами не пропустим.
Один из парней схватил Клэри сзади за талию, крепко прижимая к себе. Девушка закричала в надежде, что хоть кто-то придет к ней на помощь. Руки грабителя уже быстро изучали её тело в поисках драгоценностей. Сорвав с руки рыжей подаренный Алеком золотой браслет, парень снова хищно улыбнулся.
— Недешевая штучка. Кто подарил?
— Муж, — чувствуя непрошеный ком в горле, злобно ответила Клэри, все еще силясь вырваться из рук того, кто её держал.
— Вот теперь вижу, что ты замужем, — хватая рукой кулон на груди девушки, усмехнулся грабитель. — И где же твой муж?
Вместо ответа в воздухе раздался резкий свист, плечо парня пронзила стрела с кроваво-красным оперением.
— Руки прочь от моей жены, — раздался приглушенный рык откуда-то со стороны деревьев.
***
Алек безучастным взглядом смотрел на имя жены, светящееся на дисплее вибрирующего телефона. Третий раз тишину разрывает звонок Клэри, но Лайтвуд так и не сдвинулся с места.
Зачем она ему? А он ей зачем? Зачем вообще это всё?
При виде имени жены в памяти вместо уже привычного зрелища собственного позора всплыл один короткий миг — их поцелуй. Такое реальное ощущение прикосновений Клэри заставило Алека невольно коснуться пальцами своих губ. Нет. Обман. Её здесь нет, она его не целует и уже никогда этого не сделает. Тот поцелуй был ошибкой и больше не повторится.
Сам себе не веря, Лайтвуд вдруг ощутил беспокойство за Клэри. Она ему звонила. Три раза. Может, что-то случилось? Парень встал с кровати и прошелся по комнате, размышляя.
А что, если это такой способ, чтобы просто выманить его?
Несмотря на все подозрения, тревога в душе брюнета только росла. Не выдержав, он кинулся на улицу. Сжимая телефон в руке, Алек долго не мог понять, где искать, куда бежать. Опомнившись, парень схватил себя левой рукой за правое запястье. Брачный браслет. Сосредоточившись на Клэри, брюнет увидел слабый свет, обозначающий направление.
Увидев супругу, такую хрупкую и маленькую, в руках здорового парня, Алек почувствовал, как звереет. Одной мысли было достаточно, чтобы колчан со стрелами появился за спиной брюнета, одного до автоматизма отработанного движения, чтобы пробить насквозь плечо одного из грабителей, и одного восхищенного взгляда Клэри, чтобы забыть, как дышать.
***
Клэри чуть не задохнулась, когда в полумраке аллеи увидела высокую фигуру Алека. Он тут же оказался рядом и, пока раненый парень завывал от боли, быстро окинул жену взглядом.
— Ты пришел, — прошептала рыжая, ловя обеспокоенный взгляд мужа.
— Естественно, — буркнул он.
Тут же парень со стрелой в плече схватил Алека за руку, вызвав у брюнета такую волну отвращения к прикосновению, что тот вскрикнул и так сильно ударил нападающего в нос, что тот рухнул на дорожку. Парень, все еще держащий Клэри в своих клешнях, не знал, что делать, поэтому, недолго думая, ударил девушку в висок, отчего та тут же обмякла в его руках.
Алек, боковым зрением увидевший, как Клэри теряет сознание, почувствовал, как мир замирает вокруг. Ярость, неконтролируемая ярость застлала брюнету глаза, и следующая стрела попала точно в глаз обидчику. Скорость охотника позволила Алеку успеть и поймать бесчувственную жену. Подхватив девушку на руки, Лайтвуд скрылся в тени деревьев, даже не задумавшись о том, какие последствия понесут за собой его опрометчивые действия.
Ему было плевать на всё и всех вокруг, кроме Клэри. В голове пульсировала мысль о том, что эта девочка — всё, что осталось у него, и только она пытается и сможет его спасти.
***
Очнувшись, Клэри глубоко вдохнула и поняла, что она дома. Полумрак комнаты не позволял разглядеть очертания предметов, но напряженную фигуру Алека в кресле около кровати девушка не увидеть просто не могла.
Задумчиво подперев сжатым кулаком подбородок, парень сидел и смотрел куда-то сквозь стену комнаты. В его темно-голубых от бушующих внутри эмоций глазах не отражалось ничего. Внешний вид супруга пленил Клэри. Она и раньше поддавалась мыслям, что Алек красив, слишком красив, чтобы быть геем, но теперь… Вечно непокорные смоляные волосы со всегда бунтующей прядью челки, сошедшиеся от тяжелых мыслей брови, глубокие завораживающие глаза, сжатые в тонкую линию губы. Лайтвуд олицетворял собой идеал. Губы Клэри тронула слабая улыбка при мысли о том, что, может, в её мечтах принц выглядел именно так.
— Проснулась, — чуть охрипшим от долгого молчания голосом прошептал Алек, и по коже Клэри пробежали мурашки.
Никогда еще она не чувствовала такого только при звуке чьего-то голоса. Вся эта атмосфера — темная комната, загадочный Алек с блестящими глазами, тишина, — затуманивала мозг Клэри, не позволяла думать о том, что сейчас важнее. А самое важное сейчас сидело прямо перед ней, полуразвалившись в кресле, и тепло смотрело своими невозможными глазами.
Девушка не могла себе объяснить, откуда взялись вся эта нежность и весь трепет по отношению к мужу. Где они были раньше? Как глубоко прятались? Почему только теперь, после всего ужаса, что они вместе пережили, чувства выходят наружу?
Все было до смешного просто. Клэри не верила, что может чувствовать что-то к Алеку и что он может чувствовать что-то к ней, из-за того, что считала его геем. Да что там говорить, он сам себя таким считал и даже заявил всему Сумеречному миру, причем дважды, о своей природе. Но тот треклятый поцелуй… Клэри не хотела верить, ужасно не хотела, что этот поцелуй был просто ошибкой, случайностью, и больше никогда не повторится.
— У тебя тут ссадина, — слабо улыбнулся Алек, садясь на край кровати Клэри и касаясь кончиком пальца её виска.
— Я чувствую, — ответила Клэри, чувствуя, как от близости мужа сводит скулы.
Это был особенный момент для обоих. Алек, заглянув в тёмно-зеленые от эмоций глаза супруги, уже не смог повернуть назад. Парень понял, что все это время не давало ему умереть, почему он не смог в ванной комнате вонзить клинок серафимов себе в сердце. Только эта девочка держит его здесь, держит крепко и отпускать не собирается. Ему не было противно её прикосновение, он даже не подумал о том, чтобы дернуться или отстраниться, когда Клэри осторожно села на кровати.
Лица Лайтвудов были в паре сантиметров друг от друга, ребята буквально дышали одним воздухом. Что-то менялось внутри каждого, перестраивалось, полностью преобразовывалось. Алек чувствовал, как в самой глубине, в закрытом им самим на замок сердце просыпается любовь. Не такая, как раньше, не ослепляющая, как с Саймоном, не корыстная, как с Клаусом, и не робкая, как с Магнусом. Чистые и искренние чувства, зарождающиеся на пепелище сожженной к чертям души, позволили Алеку вдохнуть, посмотреть в глаза Клэри по-новому, со смыслом и без страха.
Им обоим было страшно. Обоих пугало то, что творилось внутри и отражалось в самой глубине зрачков. Они не знали, что с этим делать, правильно ли это, возможно ли вообще.
И когда смотреть друг другу в глаза было уже просто невозможно, когда от внутреннего напряжения Лайтвуды едва ли не сходили с ума, из-под кровати вылез сонный Чудик и забрался на руки Алеку. Парень, облегченно выдохнув, хохотнул, поглаживая пса, а Клэри лишь смущённо отвела взгляд.
Она не знала, что это было и чем бы закончилось, но одно было очевидно точно: ей удалось хотя бы на какую-то часть вытащить Алека из бездны самобичевания и страдания.
Первый шаг сделан, но работы ещё очень много. Она справится. Они справятся. Вместе.
========== Реабилитация ==========
— Алек, иди кушать, — раздался голос Клэри с первого этажа, и парень, сидящий за рабочим столом в своей комнате, отложил бумаги и спустился на кухню.
Глазам брюнета предстала пританцовывающая около кухонного стола жена. В коротких домашних шортах и летней майке-борцовке она со своими огненными волосами буквально освещала эту комнату, дом, да и всю жизнь Алека. Парень так и не научился скромно опускать глаза, поэтому сейчас не сводил с супруги откровенно интересующегося взгляда.
— Ешь давай, — потрепала его по черным волосам Клэри.
Алек, усмехнувшись, взялся за вилку.
Прошло уже два месяца с того ограбления, когда Лайтвуд лишил глаза одного из сыновей уважаемого в Аликанте охотника. Судебного разбирательства не было, поскольку Алеку ещё на допросе удалось доказать агентам Конклава, что действовал в состоянии аффекта. Шутка что ли, нападать на его жену. Естественно, Клэри подтвердила, что супруг был в бешенстве, и дело замяли.
Лайтвуду становилось легче. Парень понял, что кому-то нужен в этом мире, что ему есть, ради кого жить. Зеленые глаза, каждое утро так заботливо осматривающие его, сонного и лохматого, на кухне за завтраком, с каждым днем все больше и больше заставляли Алека сомневаться в том, что он гей. Он чувствовал что-то к девушке, к девушке, мать твою, и это сводило брюнета с ума.
В его голове больше не возникало мыслей об отношениях с мужчинами, а уж тем более о сексе. Если к прикосновениям Клэри Алек привык, пусть не сразу, но привык, и то до сих пор иногда чувствовал неприязнь, то от других людей он реально чуть не отпрыгивал.
Приходя вечерами с работы, парень сначала яростно отмывался под душем, а потом, на кухне, задыхаясь от негодования, рассказывал супруге, кто и зачем его сегодня касался. Правда, окруженный заботой Клэри, Алек быстро успокаивался и, уже спокойно жуя пирожок или булочку к чаю, тихо бубнил себе под нос о том, как он ненавидит людей.
Клэри была настоящим героем в глазах Лайтвуда. Она терпела все его приступы бешенства, выслушивала все то, что он вываливал на нее вечерами, она помогала ему, давала советы и успокаивала.
А еще она его любила. Каждое утро смотря на сонную мордашку мужа, Клэри улыбалась своим мыслям. Она сразу поняла, что влюбилась, но у этой влюбленности был какой-то особый оттенок искренности и правильности. Не было сомнений, угрызений совести и отстраненных мыслей, как было до этого со Стефаном и Саймоном-Клаусом. Клэри прекрасно осознавала, что Алек может не ответить на её чувства, может через какое-то время оправиться от психологического потрясения и вновь начать строить отношения с мужчинами. Но девушка знала, что, несмотря на это, она будет его любить. Алек казался Клэри таким родным, таким привычным в своих домашних трико и рваной футболке, что рыжая уже просто не представляла, как можно жить по-другому, как можно не любить его.
А Алек, несмотря на проблемы в общении с обществом, которые казались уже не такими важными, буквально сходил с ума от того, что он чувствовал к Клэри. Парень искренне не понимал сам себя, своего поведения, ведь когда он был с ней рядом, то начинал вести себя совершенно по-другому. Она влияла на него так убийственно, так кардинально меняла, что брюнет терялся в собственных мыслях и теле, неосознанно касаясь Клэри, приобнимая её или перебирая крепкими пальцами её рыжие локоны.
Они проводили вместе все больше и больше времени. Им самим было удивительно то, что они прожили почти полгода вместе и так не узнали друг друга. Желая исправить это, сократить расстояние между ними, Клэри подбила Алека на такое времяпрепровождение, как ежевечерний просмотр какого-нибудь фильма. Оказалось, Лайтвуд совершенно не был знаком с современным кинематографом. Парень, пожимая плечами, объяснял это тем, что в Нью-Йоркском Институте ему было элементарно некогда заниматься такими глупостями.
Именно тогда, расположившись вдвоем на большом диване в гостиной перед плазмой, закусывая каким-нибудь попкорном или фруктами, супруги Лайтвуд начали заново привыкать друг к другу. Клэри осторожно клала свою голову на колени Алеку, в то время как тот, закусив губу, привыкал и приучался к тому, что прикосновения — это нормально. Спустя время он смог справиться с внутренним отвращением и лишь улыбался, когда супруга, устав долго лежать на диване в одной позе, устраивалась у него под боком, положив голову на плечо или на колени Алеку, если тот сидел. Лайтвуд не замечал, как, увлекшись действительно интересным фильмом, начинал перебирать волосы Клэри, пропускать их через пальцы. Однажды он вовсе поймал себя на том, что осторожно поглаживает девушку за ушком, а она в этот момент лежала, едва дыша.
Помогая Алеку вернуться в реальность, Клэри вытаскивала его на прогулки. Пара часто гуляла в городском парке или просто по городу, особенно в сумерках, когда Аликанте только погружался в темноту и зажигались фонари. Держась за руки, Лайтвуды разговаривали и разговаривали, так долго и много, как никогда не разговаривали.
Именно во время одной из прогулок Алек узнал, что Клэри обожает рисовать, и девушка по приходу домой, немного стесняясь, показала супругу его портрет. Лайтвуд врос в пол перед холстом, откуда на него смотрел он сам.
— Но… зачем? — только и мог спросить парень, но ответа на свой вопрос он не получил.
Клэри просто не знала, что ответить. В тот момент, когда она рисовала этот портрет, она не могла думать ни о ком другом, кроме Алека, но говорить ему о том, что она скучала по нему тогда, девушка не хотела. Она понятия не имеет, что творится в душе у мужа, как он отреагирует на ее слова.
— Я даже не знаю, что сказать, — прошептал Алек, переводя взгляд с холста на Клэри. — Это потрясающе. Никогда не думал, что стану предметом чьего-то вдохновения. Спасибо.
Даже от такой похвалы, немного несуразной и суховатой, сердце Клэри зашлось в бешеном темпе.
Шло время. Алек уже оправился и стал нормально реагировать на людей вокруг, но одна только Клэри больше и больше заставляла его задыхаться от чувств, которые все крепчали, чем вгоняли парня почти в состояние сумасшествия. Он не понимал себя, своей природы и больше не знал, к какой ориентации себя причислить. Да, рассматривать мужчин в сексуальном плане ему было все еще противно, но и ни одна из девушек не привлекала его. Кроме Клэри, один взгляд которой запускал табун мурашек по коже брюнета.
Оба понимали, что рано или поздно придет день, когда им придется объясниться. И такой день наступил.
***
— Лайтвуд, а Лайтвуд, — протянула Клэри, внимательно изучая содержимое своего гардероба.
— Сама ты Лайтвуд, — отозвался парень из коридора и вскоре уже стоял в дверях комнаты жены. — Чего тебе?
— Ты же помнишь, что мы завтра должны быть у родителей? — зарываясь еще глубже в шкаф, поинтересовалась девушка.
Алек нахмурил брови и запустил руку в волосы, судорожно соображая, какой праздник он опять упустил из виду. На днях рождениях у всех, кому положено было родиться до сегодняшнего дня, они были, на календарных праздниках тоже, даже на День Конклава и то в Нью-Йорк рванули. Теперь-то что?
— Конечно, помню, — прощупывая почву, отозвался брюнет.
— Да ни черта ты не помнишь, — выглянув из-за дверцы шкафа, хохотнула Клэри и запустила в Алека золотого оттенка туфлей. — Какое число завтра?
Лайтвуд, ловко поймав обувь, снова нахмурился.
— Пятнадцатое сентября. А что? — тут он бросил взгляд на туфлю в своих руках и шлепнул себя ей же по лбу. — Вот чёрт.
Клэри отошла от шкафа и замерла напротив брюнета, заигрывающе глядя ему в глаза.
— Ровно год назад ты с постным лицом стоял у алтаря, а я шла к тебе по проходу в этих жутко неудобных туфлях и платье, в котором дышать нельзя, — прищурившись, произнесла девушка.
— Шла бы голой, — пожал плечами Алек. — Думаю, никто бы не отказался посмотреть.
— Ах ты скотина, — рассмеялась Клэри и шлепнула мужа по плечу.
— Не, ну я бы отказался, конечно, — отбиваясь от супруги, ответил тот. — Мне это тогда было не интересно.
Рыжая приподняла бровь.
— А теперь интересно что ли?
— А теперь… — брюнет подмигнул Клэри, — теперь пора готовить ужин.
— Иди-ка ты знаешь куда, — уперла руки в бока девушка.
— Куда? — игриво склонил голову Алек. — Ну давай, скажи, куда?
Немыслимо голубые глаза парня снова поймали Клэри в плен, лишая возможности рационально мыслить, а черти, пляшущие в глубине его зрачков, дразняще показывали языки.
— Ужин готовить, — оттолкнула мужа девушка, на что тот рассмеялся и послушно спустился вниз.
Клэри медленно подошла к зеркалу и посмотрела сама себе в глаза. Сколько это уже длится? Полгода? Девушке казалось, что она влюблена в Алека всю свою жизнь. О чем бы она ни думала, всегда к этому так или иначе относился Лайтвуд.
Он был везде, в каждом миллиметре, каждом вдохе кислорода и каждой секунде жизни. Алек наполнял существование Клэри смыслом, он сам был причиной жить. Девушка вставала по утрам с мыслью о том, что через пару минут она увидит мужа, и это ожидание казалось ей верхом счастья. Но настоящим счастьем было видеть его, слышать его голос, смех, чувствовать, как он приобнимает за талию или едва ощутимо касается губами уха, когда желает доброй ночи. Клэри ощущала себя наркозависимой, ей было мало, чертовски мало Алека, и вместе с этим он заполнял собой каждый её день.
Задумчиво напевая себе под нос, Лайтвуд хозяйничал на кухне в ожидании Клэри. Мысли брюнета больше не были полны страха перед всем живым и нерешительности. Алек был просто счастлив.
Парень смог принять свои чувства к Клэри. Увидев её однажды ночью на крыльце дома, до носа укутанную в плед, Алек вдруг понял, как все на самом деле просто. Она стояла, ежась от холода, и задумчиво улыбалась своим мыслям. Брюнет не мог отвести глаз от жены. Раньше он даже не подозревал, что человек не его пола может быть так красив.
Реальность с пинка открыла дверь и ударила Лайтвуда лопатой по голове. Он влюблен, чертовски влюблен в эту маленькую рыжую девочку. Алек тогда был так ошарашен собственными мыслями и открывшейся ему реальностью, что тихо зашел в дом и всю ночь простоял у своего окна. Парень понял, что природа бывает обманчива, она может шутить, шутить жестоко, кидать человека, свое творение, из одного омута в другой, может скрывать правду за объемной стеной лживого понимания.
Теперь Алек совершенно по-другому стал смотреть на Клэри. Он невольно замечал каждое её движение: как она, рассуждая, накручивает прядь волос на палец, как смешно дергает носом, когда раздражена. Иной взгляд появился у Лайтвуда и на тело своей супруги. Тайком, пока она не видит, он задерживался взглядом на плавных изгибах тела, на стройных ножках, а потом стыдливо отводил взгляд, чувствуя себя каким-то извращенцем.
И сейчас этот извращенец стоял в зеленом фартуке, прищелкивая пальцами правой руки в ритм играющей в гостиной песни, а левой рукойдержал ложку и помешивал варящиеся спагетти.
— Слушай, — обратился он к супруге, когда услышал, как она спускается по лестнице, — ты же на последний курс перешла, да?
— Да, — надевая второй, розовый фартук, ответила Клэри. — А что?
— Может, следующим летом рванем куда-нибудь? — предложил Алек, пробуя спагетти. — На Бали какие-нибудь.
— С чего это такое предложение? — приподняла бровь Клэри, заглядывая в кастрюлю брюнета. — Не переварил?
— Не, — мотнул головой Алек. — Мясо помешай. Мы с тобой уже год как женаты, а так нигде и не были. Я, как честный и благородный муж, обязан свозить тебя отдохнуть. Лук добавь.
— Сама знаю, — пробурчала девушка. — Дожить надо сначала до лета. Вдруг я завалю выпускные экзамены?
— Я тебе завалю потом, — угрожающе протянул Лайтвуд. — Будешь лично отрабатывать.
— Это как это? — прищурившись, поинтересовалась Клэри.
— Я придумаю, — подмигнул ей Алек.
Именно в такой домашней атмосфере, за такими разговорами, Лайтвуды понимали, что все так и должно быть, что все идет так, как надо. Не было ощущения неправильности, неловкости, — того, что они чувствовали в прежних отношениях.
Алеку и Клэри было комфортно вдвоем, и плевать они хотели на законы природы, согласно которым не имели права быть вместе.
========== Давай объявим бунт ==========
— Давай объявим бунт, — еще не открыв глаза, предложила Клэри.
— Так, ты, бунтовщица, — усмехнулся Алек, стоя в дверях комнаты супруги, — вставай давай. Сегодня, между прочим, праздник. Ровно год назад на свет появилась новая ячейка общества.
— Не говори такими умными словами, когда я не проснулась, — сморщилась девушка.
— Годовщина у нас сегодня, — хохотнул брюнет. — И нас уже ждут в Нью-Йорке.
— Вот чёрт, — выругалась Клэри, садясь на кровати. — Я же еще не решила, что надеть.
— Началось, — рассмеялся Алек.
На сборы и приготовления ушло около двух часов. Лайтвуд, в отглаженных черных брюках и черной рубашке, уже сидел в гостиной перед телевизором и терпеливо ждал жену. Конечно, Клэри пробовала возражать против черной рубашки, но Алек был непреклонен: это его цвет, и он ему идёт.
Когда Клэри, довольно улыбаясь, покрутилась перед мужем в коротком облегающем белом платье, у Алека голова пошла кругом. Девушка была очень красива, а сияющие глаза только добавляли шарма.
Брюнет поднялся на ноги и подошёл к Клэри.
— Ты… — парень провел языком по внезапно осохшим губам, — прекрасна.
Клэри скромно опустила взгляд, щеки охотницы покрылись румянцем.
— На себя посмотри, — прошептала она.
В таком смятении и стеснении супруги покинули особняк. Оба были в предвкушении встречи с родственниками. Они соскучились по родителям и друзьям, но общество друг друга успокаивало ребят.
***
В Институте Нью-Йорка вовсю готовились к празднованию годовщины молодой семьи. Даже Джейса и Изабель, которые отпинывались от любых праздников, теперь было за уши не оттащить от организации этого мероприятия. Они любили своего брата, любили всей душой, поэтому отнеслись к празднику очень серьезно.
— Когда ты был у них в последний раз, — вдруг заговорила Иззи, — как они себя чувствовали? Ну, в смысле брака и тому подобное. Алек ведь так противился этому, а на Новый год вел себя так, как будто так и надо было, чтобы они поженились.
Джейс пожал плечами.
— Все у них хорошо. Живут, заботятся друг о друге. Ты же знаешь Алека, под его опекой взвыть можно, если он основательно возьмётся за это дело.
На самом деле, блондин понятия не имел, что ответить сестре. Он сам толком не понимал, что происходит между Алеком и Клэри. Было между юными Лайтвудами что-то такое, отчего Джейсу хотелось все время наблюдать за ними: как они разговаривают, как помогают друг другу, переживают. Эрондейл до сих пор не мог забыть тот портрет, который Клэри нарисовала за одну ночь.
Разговор брата и сестры прервало появление Роланы в дверях библиотеки.
— Они здесь, — улыбаясь, сообщила девушка.
Джейса из помещения как ветром сдуло. Как бы там ни было, а своего парабатая он не видел уже несколько месяцев с дня рождения Макса и ужасно соскучился. Поэтому, едва увидев Алека, счастливо улыбающегося и приобнимающего Клэри за талию, Эрондейл, не останавливаясь, почти подлетел к брату и сбил его с ног. Поднялся общий хохот.
Они уже минут пятнадцать как вышли из портала. Юные Лайтвуды успели обняться со всеми родственниками, поэтому теперь стояли и просто разговаривали со всеми, делясь последними новостями. Алек сам не заметил, как его рука уже привычно оказалась на талии жены, а супруга положила ладонь ему на плечо.
Не укрылась эта близость и от родителей ребят. Валентин и Роберт, улыбнувшись, переглянулись, Джослин и Мариза подмигнули друг другу. Они даже и не думали, что их дети смогут хотя бы ужиться друг с другом, и очень переживали по этому поводу.
Когда парабатаи под смешки окружающих поднялись с пола и еще раз обнялись, Клэри поймала себя на том, что не сводит глаз с счастливой улыбки Алека. Как ей хотелось, чтобы он так улыбался рядом с ней…
Девушка не знала, стоит ли рассказывать Лайтвуду о своих чувствах, но держать все в себе больше не могла. Поэтому, когда ажиотаж, связанный с их приездом, улегся, Клэри постучалась в комнату Джонатана. Парень открыл сразу же и с радостью впустил сестру.
Они скучали друг по другу. Ребята выросли вместе, Джонатан нянчил Клэри, видел, как она растет, а теперь она взрослая, замужем и, кажется, влюбилась. Для парня было дико жить с человеком, которого не знаешь и не любишь. Он сам если и начинал встречаться с девушками, то только с теми, к кому чувствовал хотя бы что-то, поэтому фиктивное замужество сестры казалось ему едва ли не верхом безумия. Конечно, возможность вести личную жизнь вне брака никто не отменял, Джонатан знал об отношениях Клэри со Стефаном и Саймоном, без подробностей о личности последнего. Видимо, его сестренка снова влюбилась и хочет рассказать ему об этом.
— Джон, я хочу с тобой серьезно поговорить, — ходя из угла в угол по комнате брата, начала Клэри.
— Давай, я готов, — с улыбкой ответил парень, устраиваясь на кровати и скрещивая ноги. — Я соскучился по нашим разговорам.
— Я влюбилась, — без обиняков призналась его сестра. — Сильно и серьезно. Я не могу представить, что его не будет в моей жизни. Он такой… — девушка вздохнула и всплеснула руками, — такой родной.
— Давай как-то подробнее, — заулыбался еще шире Джонатан. — Вы уже вместе?
— Мы очень много гуляем, разговариваем, фильмы смотрим, но фактически мы не вместе. То есть, фактически-то мы вместе, но на деле… — Клэри запустила руки в рыжие волосы, сама запутываясь в своих словах.
— А ну погоди, — нахмурился Джонатан. — Что значит «фактически вместе»?
— То и значит, — простонала Клэри и коснулась брачного кулона на груди. — Я влюблена в собственного мужа.
***
В то же время в комнате Джейса и Роланы творилось что-то похожее. Алек лежал на кровати Джейса, закрыв лицо руками, и тихо рассказывал тому о происходящем в своей личной жизни. Блондин сидел, закрыв рот рукой от изумления, и слушал.
— Я просто не понимаю, как я вообще смог в нее влюбиться, — возмущался Лайтвуд, резко откидывая руки вверх. — Я же чисто физически не могу. Ну, не мог. А теперь… Джейс, я с ума сойду скоро, — брюнет снова закрыл лицо руками.
Эрондейл сам чуть с ума не сошел, пока выслушивал своего брата. И все-таки Алек очень сильно изменился. Раньше парня было сложно задеть, не говоря уже о том, чтобы заставить так переживать из-за того, что творится внутри.
— Ну и заварил ты кашу, братец, — протянул Джейс. — И что намерен делать?
— Понятия не имею, — чуть не взвыл Лайтвуд. — А ей сказать боюсь. Вдруг она неправильно поймет или посмеется?
— Да брось ты, — фыркнул его парабатай. — Клэри — классная девчонка. Она ни за что не станет смеяться над твоими чувствами. Сам подумай, вдруг она тоже в тебя влюблена?
— Издеваешься? — изогнул бровь Алек.
— А почему нет? — развел руками Джейс. — Ты парень видный, да и вы уже год вместе живете, буквально едите из одной тарелки. Поддерживаете друг друга, разговариваете душевно. Я ведь все видел, Алек. Попробуй. Не попробуешь — не узнаешь.
— Ты прав, — садясь на кровати, вздохнул брюнет.
— Да и сегодня такой день, — улыбнулся Эрондейл. — Будет символично, если ты признаешься ей в чувствах в день вашей свадьбы. Тогда это и правда будет праздник.
Алек заулыбался, и Джейс понял, что поступает правильно, советуя ему сознаться в том, что творится у него внутри.
***
— Признаться? — удивленно вскрикнула Клэри. — Да ни за что!
— Громкость убавь, а то он сам сейчас все узнает, — хохотнул Джонатан. — А почему нет-то?
— Да потому что он гей, Джон!
— А ты уверена? — вопросительно изогнул светлую бровь парень. — Я видел, как он тебя обнимал сегодня. Вообще не по-гейски.
Клэри, буравя брата взглядом, задумалась. И правда, все эти прикосновения, от которых девушка сходит с ума вот уже полгода, были явно не тем, что делал бы истинный гей. Вспомнить даже начало их совместной жизни: Алек редко касался её, а если и касался, то нечаянно и без нежности, с которой делает это сейчас.
Клэри запуталась и потому совершенно не хотела, чтобы о её чувствах знал сам Алек.
— Я не признаюсь, — снова помотала головой она. — Пусть все будет так, как есть. Может, помучаюсь, да пройдет.
Только и Джонатан, и Клэри понимали, что не пройдет. Слишком ярко горят глаза у девушки, когда она рассказывает об Алеке, слишком мягкие подбирает слова. Джон, как тот, кто уже познал настоящую любовь, прекрасно понимал сейчас чувства сестры. Он прошел то же самое с Изабель, и сейчас они были счастливы друг с другом.
Разговор брата и сестры прервал короткий стук в дверь. Клэри уже по манере стука догадалась, кто это, поэтому заулыбалась и открыла.
— Я по всему Институту тебя ищу, — мягко улыбнулся Лайтвуд, стоящий на пороге.
— Зачем? — поинтересовалась девушка.
— Там родители требуют праздника, — усмехнулся Алек.
Лайтвуды, стоя у дверей, еще некоторое время что-то обсуждали, а Джонатан, сидящий на кровати, как завороженный, смотрел на то, как быстро вздрагивает сонная артерия на шее сестры. Переведя взгляд на Алека, парень едва сдержал вздох.
Та же самая вена под руной на шее Лайтвуда билась, как бешеная.
***
В самый разгар праздника, когда часть родственников уже были готовы танцевать, Клэри, не выдержав душевного напряжения, вышла на балкон библиотеки. Как и всегда, здесь ей было спокойнее всего. Если бы она курила, то сейчас было бы идеальное время, чтобы сделать пару затяжек.
Погрузившись в свои нелегкие раздумья, Клэри не услышала, как вслед за ней на балкон вышел Алек. Парень был на пределе. Перед тем, как прийти сюда, он так довел Джейса, что Эрондейл, залив в брата несколько рюмок виски, почти пинками выгнал его из общего зала. Лайтвуд не знал, что говорить, как говорить, зачем говорить, но понимал, что с этой головомойкой под названием «Я влюблен в свою жену» пора заканчивать. Он признается, а дальше — будь что будет.
Алкоголь в крови придал брюнету уверенности в себе, и тот, сделав шаг к Клэри, осторожно обнял её сзади за талию. Девушка, резко выдохнув от неожиданности, заулыбалась, почувствовав себя влюбленной дурочкой. В животе появились странные щекочущие ощущения. Может, это те самые бабочки?
— Видимо, не мне одной стало душно, — после этой фразы Клэри и вовсе подумала, что глупее идиотки не найти.
Надо же было такое сказать…
— Мне давно уже не хватает воздуха, Клэри, — хриплым от кружащих голову чувств и алкоголя голосом произнес Алек. — Я почти полгода не могу нормально дышать рядом с тобой.
Не найдя, что ответить, Клэри осторожно положила свои ладошки поверх рук Алека, сцепленных в замок на ее животе. Что происходит? В голове у девушки, кроме «А-а-а-а-а», мыслей не было вообще никаких.
— Нам уже давно пора поговорить о том, что между нами происходит, — тихо продолжал брюнет, смотря куда-то вдаль, на ночной Нью-Йорк. — Я выпил больше, поэтому я и начну.
Сердце Клэри заколотилось быстро-быстро, казалось, оно собирается покинуть грудную клетку. Девушка не знала, куда себя девать, что говорить или не говорить, поэтому только крепче сжала ладони Алека.
— Не знаю, почему, но я решил сказать тебе всё именно сегодня. Довольно символично, кстати. Понятия не имею, как ты ответишь на то, что мой пьяный язык соизволит произнести в следующие пять минут, но больше держать все это в себе я не могу.
И тут Клэри стало страшно. Ей захотелось убежать, спрятаться, но крепкие объятия Лайтвуда не позволяли и шагу сделать.
— Ты изменила меня, изменила в корне. Если год назад я был убежденным геем, то теперь мне и думать противно о том, чтобы быть с мужчиной. Да, свою роль играет поступок Клауса, но даже оправившись от этого, я не могу смотреть на людей своего пола так, как смотрел раньше. Дело не в том, что я чувствую отвращение ко всем мужчинам. Я больше не хочу их.
Поняв, что разговор ушел в несколько другое русло, Клэри успокоилась. Она одновременно и хотела услышать заветные слова, и не хотела. А Алек говорил и говорил.
— Я начал понимать то, чего никогда до этого не понимал. Я начал видеть женскую красоту. Чёрт, вы, оказывается, такие красивые! — усмехнулся парень, еще крепче сжимая Клэри в своих объятиях. Лайтвуд был отчасти рад тому, что она не смотрит ему в глаза, потому что тогда он бы и слова сказать не смог. — Ты открыла мне глаза на многое в этом мире. С тобой я пересмотрел почти сотню фильмов, с тобой выучил Аликанте наизусть. С тобой я понял, что такое семья.
Спиной почувствовав, как участилось сердцебиение Алека, Клэри прикрыла глаза. Пусть он говорит. Ей уже все равно. Она знает, что ему ответить.
— Я влюблен в тебя, Клэри, — просто, на одном выдохе произнес Алек. — Влюблен уже почти полгода, и все никак не могу с этим смириться. Это странно, это дико, но это так. Сам себе не веря, я ощущал, как таю при каждом твоем взгляде, как во рту пересыхает от каждого твоего прикосновения. Ты, переступившая порог моего дома маленькой девочкой, к которой я ничего, кроме отцовских чувств, не ощущал, превратилась в сводящую с ума девушку. И пусть Ангел покарает меня на этом самом месте, но я счастлив, до безумия счастлив быть тем, кто наливает тебе кофе по утрам.
И все-таки Клэри вздрогнула. Нежная кожа рук покрылась мурашками, но вовсе не от прохладного ветра, снующего по балкону. Слова Алека отпечатывались в мозгу, заставляли терять дыхание от одной только мысли о том, что ей больше не нужно бояться.
Повернувшись лицом к парню, Клэри нашла в себе мужество поднять голову и посмотреть ему в глаза. Брюнет смотрел на неё с высоты своего роста пьяными глазами, и нельзя было сказать, что больше его пьянило — алкоголь или чувства.
— А ну повтори, — прошептала девушка.
— Я люблю тебя, — расплылся в улыбке Алек.
Схлестнулись океан и зелень, когда Клэри, собираясь с духом, смотрела в глаза своему мужу.
А он чувствовал себя таким счастливым, что даже пошевелиться не мог. Алек освободился от тяжелого груза невысказанных чувств, который терпел довольно долго, и был рад этому, независимо от того, что ответит Клэри.
— Помнишь тот портрет? — тихо начала девушка, не отрывая взгляда от лица Алека. — В ту ночь, когда я понятия не имела, где ты, что с тобой, я и поняла, что влюбилась. Влюбилась, как девчонка-малолетка в старшекурсника. Я безумно боялась признаться тебе в этом. Боялась, что ты отвергнешь, оттолкнешь, закроешься от меня.
— Глупая, — прошептал Лайтвуд, легко касаясь губами лба Клэри.
— Глупая, — согласно кивнула девушка, пытаясь не терять нить своей речи от прикосновений Алека. — Я была так счастлива, когда ты пришел, там, в парке. Ты стал для меня каким-то героем, которого я так боялась полюбить. Но это произошло, и вот уже больше полугода я схожу по тебе с ума. Я люблю смотреть на твою сонную мордашку по утрам, люблю, когда ты даешь мне свою одежду, ворча, что я опять легко оделась, а на улице холодно. Но больше всего я люблю, когда меня зовут по твоей фамилии.
— Кларисса Адель Лайтвуд, — мягко произнес Алек, беря лицо девушки в свои ладони и поглаживая большими пальцами рук её щеки. — Звучит.
— Еще как, — чувствуя, как бабочки в животе превращаются в динозавров, прошептала Клэри.
И тут произошло то, чего она так долго ждала, о чем мечтала каждый миг своего нахождения рядом с Алеком. Парень, чуть наклонившись, сначала нерешительно коснулся губами уголка губ Клэри, но потом, когда чувства захлестнули его с головой, превратил это легкое касание в полноценный поцелуй.
— Думаешь, это правильно? — на выдохе спросила Клэри.
— Давай объявим бунт, — с улыбкой ответил ей муж, снова накрывая её губы своими.
Почувствовав, как язык Алека касается её языка, Клэри поняла, что это реальность, что Лайтвуд и правда целует её, это не ошибка и не сон. Девушка, улыбаясь в поцелуе, встала на цыпочки и обняла Алека за шею, запуская руку в непокорные смоляные волосы мужа.
А в следующий миг мир вокруг взорвался миллиардами ярких огней праздничного салюта. Вздрогнув от неожиданности в руках Алека, Клэри разорвала поцелуй и, обернувшись, невольно охнула. Лайтвуд, смотря в небо пьяными от происходящего глазами, счастливо рассмеялся.
А Джейс, стоя на крыльце Института с коробком спичек в руках, улыбался. Родственники и другие охотники высыпали на улицу, подняв головы к небу. Никто, кроме Эрондейла, не видел, как Клэри прижалась к Алеку, подняв глаза в небо, а Лайтвуд, улыбаясь, поцеловал её в висок.
========== До одури ==========
— Мы так же противно выглядим, когда проводим время вместе? — поморщился Джейс, не отводя взгляда от пары, расположившейся на кожаном кресле в библиотеке.
— Чурбан ты, Эрондейл, — вздохнула Ролана, приобнимая парня и целуя его в щеку. — Это не противно, это называется «любовь».
И все равно блондин не мог спокойно смотреть на людей в дальнем углу библиотеки.
Алек сидел в большом кресле, вытянув длинные ноги, устроив их на диванчике напротив, и читал. Точнее, пытался. В объятиях брюнета, прижавшись спиной к его груди, сидела Клэри, вытянув свои ноги поверх ног Алека. Будучи в два раза меньше своего супруга, девушка спокойно умещалась на его коленях. В руках Клэри держала новую книгу о происхождении расы вампиров, только вот читать её было несколько затруднительно.
Лайтвуд, улыбаясь, касался губами уха девушки, потом спустился к шее, оставляя на нежной коже горячие поцелуи. Клэри, засмеявшись от щекочущего ощущения, прижала голову к плечу, а Алек урвал момент и поцеловал супругу в губы.
Для них двоих не было волшебнее моментов, чем эти робкие поцелуи, как бы между делом, нечаянно, не целенаправленно, а просто так. Ребята откровенно наслаждались друг другом, чем вызывали легкую улыбку у Роланы и хмурый взгляд у Джейса.
Эрондейлу это все не нравилось. Несмотря на то, что он сам советовал Алеку открыться Клэри, сам говорил, что у них может все получиться, Джейс на данный момент не одобрял этих отношений. Почему? Он сам не мог полноценно ответить на этот вопрос. Если когда Лайтвуд встречался с мужчинами, блондин на подсознательном уровне знал, что долго это не продлится, и как-то не сильно переживал за брата, то теперь, когда Алек реально счастлив с Клэри, — а он счастлив, Джейс чувствовал и видел это, — Эрондейлу было не по себе.
Его брат изменился в корне, весь его внутренний мир треснул по швам, он буквально сменил ориентацию. Надежно ли это всё? Как долго продлятся их отношения? Не сделает ли Клэри больно его парабатаю? Она уже имеет некоторый опыт в отношениях с парнями, а вот у Алека она — первая девушка.
Ролана, видя, каким взглядом Джейс наблюдает за Лайтвудами, хмыкнула и, подхватив своего парня под руку, вывела его из библиотеки.
Клэри отстранилась от Алека.
— Наконец-то, я уже не знала, сколько придется целоваться, чтобы им это надоело, — усмехнулась девушка.
— А я, дурак такой, думал, что это всё по правде, — расхохотался Лайтвуд, закрывая глаза рукой.
— Я устала, — удобно устраиваясь на широкой груди мужа, тихо произнесла Клэри.
— От чего? — усмехнулся Алек. — От поцелуев?
— Да, — выдохнула рыжая, чем вызвала новый приступ смеха охотника.
Теперь он очень часто смеялся, а Клэри могла слушать этот смех часами.
Они уже неделю гостят в родном Институте Алека и так всем надоели своими милостями, что даже Джослин уже вкрадчиво спрашивала у дочери, когда они собираются в Аликанте. Клэри, рассмеявшись в ответ, крепко обняла мать и призналась, что теперь она точно счастлива.
Естественно, зрелище целующихся юных Лайтвудов шокировало обе пары родителей.
Моргенштерны и Лайтвуды-старшие буквально споткнулись о затаившуюся в библиотеке чету годичных молодоженов. Клэри сидела на столе, обвив торс стоящего перед ней Алека ногами, ребята до этого целовались, изредка с улыбкой переговариваясь. Джослин невольно охнула, чем напугала детей. Мариза, увидев, как взъерошенный Алек тут же закрыл собой покрасневшую Клэри, забыла все слова. Два отца долго сверлили юного охотника взглядами, он отвечал им спокойным выражением глаз. Валентин, невольно заметивший, как из-за спины Алека Клэри осторожно взяла мужа за руку и их пальцы переплелись, вдруг мягко усмехнулся и, тронув Роберта за локоть, призывно кивнул головой на выход из библиотеки. Родители, находясь в полнейшем шоке, покинули помещение, чем вызвали вздох облегчения у своих детей.
Вскоре, как и ожидалось, все родственники вызвали Алека «на ковер», запретив Клэри и близко подходить к кабинету главы Института, где было устроено это собрание. Чета Моргенштерн за все время разговора не проронили ни слова, молча наблюдая за зятем, которого с пристрастием допрашивали остальные. Сначала Алек отвечал на все вопросы, но когда они стали переходить черту приличия, Лайтвуд сдержанно, но доходчиво дал понять, что разговор он продолжать не намерен, что это их с Клэри личное дело, и, не смотря ни на кого в комнате, вышел, хлопнув дверью.
Джонатан, вдохновленный счастливым видом Лайтвудов, собрался с силами и сделал Изабель предложение. Визг девушки был слышен далеко за пределами Института. Алек и Клэри, улыбаясь, поздравили обрученных и пожелали счастливой семейной жизни.
Бедные родители в который за эту неделю были в полном нокауте. Валентин нервно пошутил, что теперь они с Лайтвудам породнились ближе некуда, на что Роберт ответил ему, что у них ещё есть Макс, а у Моргенштернов детей больше нет. «Оставили братишку без невесты», — подумал Алек, крепко обнимая Клэри.
Несмотря на все обиды и размолвки, теперь юные Лайтвуды были безумно благодарны родителям за то, что те решили заключить этот тогда ещё фиктивный брак. Ребята и подумать не могли, что все могло быть по-другому, что воспротивься они тогда этой свадьбе, ничего бы не было.
Алек уже и думать забыл, что он, вообще-то, сменил полюса. Ему казалось, он всю жизнь любил только эту огненную девочку, которая сейчас тихо сопела, почти свернувшись на нем в клубок. Лайтвуд сидел в кресле, не отрывая влюбленного взгляда от жены, осторожно гладил её по волосам и не мог поверить, что он все-таки смог. Он полюбил. Он будет счастлив.
***
По прибытии в Аликанте Клэри с головой ушла в учебу. Алек не мешал ей, лишь изредка напоминал о себе. Поздними ночами, когда девушка всё еще сидела за рабочим столом в своей комнате, парень, уже успевший заснуть и увидеть несколько снов, едва слышно заходил к жене. Некоторое он время просто смотрел, как Клэри, не в силах бороться со сном, дремала, подперев рукой голову, потом резко просыпалась, спохватывалась, шепотом ругая себя. Алек тихо подходил сзади, массажировал девушке напряженные плечи, после чего оставлял на её шее нежный поцелуй и уходил.
Клэри понимала, что нельзя так перегружать себя, но ничего не могла поделать: она должна была закончить Академию с отличием. Девушка видела, что Алек скучает по ней, когда утром с воспаленными от недостатка сна глазами спускалась на кухню, где её встречал мягко улыбающийся муж с вечной кружкой кофе, который стал для Клэри заменителем любой еды. Грустные голубые глаза Лайтвуда говорили лучше любых слов.
Он все понимал. Это и было одной из причин, по которой Клэри еще больше любила своего мужа — он всегда все понимал. Без слов, без намеков. Алек знал, когда ей нужно остаться одной, когда принести кофе, а когда просто молча обнять.
О том, чтобы проводить время вместе, за эти несколько месяцев учебы пара забыла вовсе. Казалось, они только-только обрели друг друга, только начали жить по-настоящему, как тут же это все закончилось. Алеку хотелось выть от тоски по прикосновениям и поцелуям Клэри, по её улыбке. Он хотел ей помочь, но девушка лишь устало улыбалась и говорила, что она должна сделать это сама.
И она делала. Учеба шла на «ура», педагоги сходили с ума от успеваемости Клэри, она стала лучшей почти по всем дисциплинам. Только боевые искусства, на которых требовалась сила и собранность, подводили вечно невысыпающуюся девушку. Стефан, стоящий с ней паре, больше не мог видеть едва ли не умирающую во время упражнений подругу и обратился к Алеку. Тот с радостью откликнулся на призыв о помощи и взял нерадивую студентку на себя. Уговорив преподавателя перевести Клэри на индивидуальные занятия ввиду повышенной занятости последней, Лайтвуд обязался лично проводить эти занятия, приходя на которые, Клэри попросту падала на маты в кабинете мужа и спала. Алек, работающий в это время с бумагами тут же за столом, охранял сон своей супруги.
Но любым возможностям есть предел, будь ты хоть трижды нефилим. Когда Клэри от переутомления упала в обморок на кухне прямо на руки Алеку, Лайтвуд понял, что так больше продолжаться не может. Когда он еле-еле привел супругу в чувство и дежурил около её постели, телефон парня вдруг начал разрываться от звонка. Взяв трубку, Алек чуть не оглох от визга Изабель.
— Предсвадебная тусовка!
Семья была единственным, что могло вызвать улыбку на губах Алека в такой тяжёлый период его жизни. Искренне порадовавшись за младшую сестру, парень был несколько удивлен, когда в телефоне вдруг раздался донельзя довольный голос Джонатана. Новоиспеченный жених пригласил Алека на мальчишник, а позже Иззи через брата передала Клэри приглашение на девичник. Услышав о том, что миссис Лайтвуд плохо себя чувствует, обручённые пожелали ей выздоровления и даже перенесли дату торжества и предшествующих ему вечеринок. Алек был безумно благодарен сестре и шурину за понимание и, ещё раз поздравив их, снова вернулся на свой пост. Клэри уже спала крепким сном.
В течение недели, которая оставалась до обещанных вечеринок, Алек не подпускал жену к учебе ни на метр. Только сейчас Клэри на себе прочувствовала, каким строгим и требовательным может быть её муж. Договорившись в Академии о краткосрочном отпуске по состоянию здоровья для Клэри и семейным обстоятельствам для себя, парень ни на шаг не отходил от супруги. Стоило девушке взять какую-нибудь книгу, она тут же натыкалась на вопросительный взгляд Алека.
Тем не менее, такая гиперопека пошла Клэри на пользу. К назначенному молодоженами дню рыжая прекрасно себя чувствовала, и это была заслуга Алека.
***
— Да пошел ты, — расхохотался Джейс, толкая Джонатана в плечо. — Ни за что.
— А почему нет? — вальяжно развалившись в кресле с пластиковым стаканчиком виски в руке, поинтересовался Алек.
— Да потому что мне это сейчас не нужно, — пожал плечами Эрондейл. — У нас с Роланой и так все хорошо, зачем эти формальности? На мне и так негде уже руны рисовать.
— Ну почему же, есть еще парочка мест, — хохотнул Моргенштерн, отпивая из стакана, и подавился, вызвав взрыв смеха друзей.
Алек, медленно глуша алкоголь, все больше расслаблялся. Парни расположились в дальнем крыле Института, оставив девчонкам малый зал и библиотеку. Последняя вообще теперь слывет местом подобных сборищ: то Новый год, то дни рождения, годовщины свадеб, теперь вот девичник. Дальнее крыло, где расположились молодые охотники, летом было занято детьми, теперь, когда начался учебный год, самые юные охотники отправились в Академию, поэтому парням была предоставлена просто огромная площадь.
— Как Клэри? Поправилась? — вдруг поинтересовался Джейс, обращаясь к Алеку.
— Все хорошо, — мягко улыбнулся Лайтвуд при воспоминании о жене.
— Судя по тому, что она пробежала мимо меня, улыбаясь и звеня бутылками, у неё все замечательно, — усмехнулся Джонатан.
— У нас и правда все хорошо, — повторил Алек.
Парни замолчали. Лайтвуд, окинув взглядом собутыльников, грустно усмехнулся.
Как быстро они выросли… Казалось, еще вчера они с Джейсом носились по Институту, получали по ушам от родителей. А сколько синяков они набили на неисчисляемых тренировках… Еще вчера мальчишки, сегодня уже взрослые парни. Алек женат, Джонатан, не так давно ставший парням другом, скоро женится, а Джейс все такой же балбес. Перед глазами быстро пронеслась церемония принятия клятвы парабатай, мысли тут же непроизвольно сложились в слова клятвы.
Куда пойдешь ты, туда пойду и я,
Когда умрешь ты — тут же умру и я.
Где похоронен ты будешь,
Там и я найду свой последний приют,
Ибо так повелел сам Ангел,
А я во всем покорен его воле.
Посему будем мы с тобой на этой земле единым целым,
Пока смерть не разлучит нас.
Джейс, поймав задумчивый взгляд Алека, без слов понял, о чем тот думает. Им это было проще простого — определить мысли друг друга. В мире нет связи, подобной их с Лайтвудом. Никто и никогда не сможет встать между ними, потому что они связаны самим Ангелом.
Джонатан, увидев переглядки своих друзей, вздохнул и поднялся на ноги.
— Идите ко мне, — поманил он парней руками. Увидев их удивленные лица, скривился. — У меня сейчас такая стадия, на которой я хочу обниматься, а вы очень крутые парни и отличные друзья.
Парабатаи переглянулись и, усмехнувшись, подошли к Моргенштерну и обняли его.
— Ну все, парни, — похлопывая Алека и Джонатана по спинам, усмехнулся Джейс, — попали вы.
— Засохни, а, — пробурчал Лайтвуд, который проникся чувственностью момента.
Еще один из них вступает в большую жизнь, где он будет нести ответственность не только за себя, но и за Изабель, а потом и за их детей. Алек на своей шкуре почувствовал, как это нелегко, заботиться и оберегать кого-то, а зная свою сестру, с уверенностью мог сказать, что на плечи Джонатана легла ох какая ответственность.
***
— Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна! — скандировали Клэри и Ролана, наблюдая за тем, как Изабель осушает стакан с мартини.
Визг ознаменовал сухое дно. Девушки тут же заново наполнили «бокалы».
— Я уже хочу стриптизеров, — хохотнула Ролана, покачиваясь и подходя к зеркалу. Оценив свой внешний вид, девушка вздохнула. — Зачем я такий красивый родился, не пойму.
Клэри и Иззи расхохотались.
— А по поводу стриптизеров, — икнула невеста Джонатана, — можем подбить Олсена и Квинна, они давно хотят к нам в компанию.
— Никаких стриптизеров, — отрицательно помотала головой Клэри. — Меня Алек убьет.
— Алек? Тебя? — насмешливо протянули девушки. — Да он от тебя тащится.
— Это да, — довольно расплылась в пьяной улыбке рыжая. Потом вдруг погрустнела и, к удивлению подруг, даже всхлипнула. — Девочки, я к Алеку хочу…
Ролана, как более опытная в плане алкоголя, присвистнула.
— Началось. Из, это крах нашей вечеринке, — махнула рукой девушка Джейса.
— Клэри, — тут же села рядом с подругой Изабель и приобняла её, — ну у нас же девичник, зачем нам Алек?
— А я хочу к Алеку, — прошептала рыжая.
Ролана тяжело вздохнула и, встретившись взглядом с обеспокоенной Иззи, пожала плечами.
— Звони, что я могу сказать.
***
— Полиция секса! — в библиотеку влетел пьяный в ничто Джейс. — Вызывали?
Девушки, сидящие на столе около выпивки в ожидании парней, расхохотались. Блондин, пошатываясь, подошел к Ролане.
— Я тебя арестую, — глядя в глаза любимой, прошептал он.
— Я еще не так пьяна, погоди, — не переставала смеяться Ролана.
Следом за Джейсом в библиотеку вошел Джонатан. Ну, как, вошел. Вполз. Изабель, охнув, подбежала к своему жениху.
— Джон, ты как?
— Офигительно, — икнул парень, становясь на одно колено перед брюнеткой. — Ты выйдешь за меня?
— Моргенштерн, мы это уже проходили, — скрестила руки на груди Изабель.
— И что ты ответила? — нахмурил брови Джонатан, вспоминая.
— А как ты думаешь, если ты от дальнего крыла и до библиотеки ползком полз? — хохотнул Алек, входя в помещение и закрывая за собой двери.
Лайтвуд, как, впрочем, и всегда, был самым трезвым в этой компании. Он не мог позволить себе напиться, потому что знал, что где-то в этом Институте гуляет на девичнике его жена. Кто-то же должен быть трезвым в этом тандеме?
Клэри, до этого грустно смотревшая на приходящих парней и тут же подбегающих к ним девушек, уже успела совсем расстроиться. Рыжая сама не понимала, что с ней происходит. Казалось бы, все было хорошо, они пили, смеялись, танцевали. Но разговор об Алеке напомнил Клэри, что они уже очень давно не проводили время вместе, не наслаждались обществом друг друга, и только тогда охотница поняла, как сильно она соскучилась по мужу. По его глазам, губам, улыбке.
Услышав голос Алека, Клэри резко вскинула голову. Увидев Лайтвуда, улыбающегося, смеющегося, девушка почувствовала такое тепло внутри, что не выдержала и, неловко спустившись со стола, на котором сидела, подбежала к Алеку и так сильно обняла его, что тот охнул.
— Джейс сказал, что ты меня звала, — обнимая супругу в ответ, прошептал ей на ухо Алек. — Я пришел.
— Пришел, — тихо выдохнула Клэри куда-то в грудь мужу.
Дальше ребята гуляли уже все вместе. Несмотря на свои же возражения, Ролана была довольна тем, что парни присоединились к ним. Лучше с Джейсом, пусть и пьяным в стельку, чем без него.
Джонатан вскоре догнал Эрондейла по кондиции, и они, взобравшись на стол, чуть было не устроили стриптиз, которого так хотела Ролана. Алек, вовремя оторвавшийся от Клэри, согнал друзей со стола под общий хохот.
Они пили, ели, смеялись и танцевали. Когда пришло время медленных танцев, все, даже кто не мог, поднялись со своих мест и образовали в центре три пары. Джейс шептал Ролане на ухо такие откровенные пошлости, что девушка то краснела, то хихикала. Изабель в сотый раз выслушивала признания Джонатана в любви, задумчиво улыбаясь.
А Алек и Клэри, не обращая внимания ни на кого вокруг, страстно целовались. Девушка обнимала мужа за шею, перебирала пальчиками его темные волосы и оставшимся разумом понимала, как сильно ей не хватало этого парня, его запаха и поцелуев. Лайтвуд, уже успевший немного опьянеть, целовал и целовал Клэри, до спазма в скулах и звёздочек перед глазами. Он безумно скучал по ней и теперь оптом забирал все то, чего не чувствовал все это время. Сжимая хрупкое тело жены в своих руках, он чувствовал себя самым счастливым и самым слабым одновременно. Она, та, которая заполняла его, сводила с ума, была самой сильной слабостью Алека. Он знал, что никогда не сможет устоять перед ней.
Лайтвуд никогда в жизни не сможет разлюбить Клэри, и это заставляло его улыбаться в поцелуе. Он любил её, любил до одури, до сумасшествия, и Клэри отвечала ему тем же.
Наблюдающий за поцелуем пары пьяный в стельку Джейс больше не боялся за своего брата. Только теперь до его пьяного мозга дошло, что Алек счастлив, счастлив так, что у Эрондейла чуть не сносит крышу. Блондин улыбнулся. У них все будет хорошо.
У них у всех всё будет хорошо.
Комментарий к До одури
Ребят, я создала свою группу, жду вас там)
https://vk.com/clubthanlight168838807
========== Откровенный разговор ==========
— Клэри! — раздался требовательный голос Алека из его комнаты. — Где моя синяя рубашка?
— Какая синяя рубашка? — сонно протирая глаза, спросила рыжая, шлепая босыми ногами на голос мужа.
Лайтвуд, едва ли не с носом зарывшись в шкаф с одеждой, пытался собраться на работу, но даже спустя три года брака так и не мог сделать это самостоятельно. Когда он, живя в Институте, сам владел своей одеждой, парень прекрасно знал, что где у него лежит. Но стоило ему обзавестись женой, как все вещи моментально перестали быть его собственными и лежать на своих местах. Вот и сейчас Алек понятия не имел, где пропадает его любимая синяя рубашка.
Услышав, что Клэри вошла в его комнату, брюнет повернулся к ней и только открыл было рот, чтобы повторить свой вопрос, но замер. Девушка стояла на пороге его комнаты, зевая и ежась. Босая, взлохмаченная, но такая милая и домашняя, что Алек не мог не улыбнуться. А еще она была в его любимой синей рубашке.
В памяти брюнета тут же всплыл вчерашний вечер. Он пришел домой раньше обычного и застал жену за рисованием. Алек долго наблюдал за тем, как Клэри, в коротких шортиках и топе, выводит что-то на холсте. Что именно, парень увидеть не мог, поскольку супруга закрывала собой рисунок. Словно спиной почувствовав Алека, Клэри обернулась и, загадочно улыбаясь, прикрыла холст белым полотном. А потом девушка поцеловала супруга так, что у того, как всегда в такие моменты, снесло крышу от чувств и желания, и он взял её прямо на рабочем столе. Рубашка слетела с Лайтвуда около кровати Клэри, где она её сейчас и взяла.
— Эта самая синяя рубашка, — подходя к сонной супруге, улыбнулся Алек и чмокнул девушку в нос. — Почему-то я считал, что она в моем шкафу. Ладно, надену черную.
— Черная тебе больше идет, — зевнула Клэри, чем вызвала очередную дозу умиления у супруга.
Еще не проснувшись, рыжая проводила Алека на работу и только тогда увидела свое отражение в зеркале в прихожей. Усмехнулась, замоталась поглубже в рубашку мужа и пошла готовить завтрак.
***
О такой ощутимый барьер, как секс, наша парочка столкнулась спустя некоторое время после свадьбы Изабель и Джонатана. Клэри просто не имела в этом опыта, а Алек понятия не имел, как использовать инструмент по назначению. Они долго не решались разговаривать на эту тему, но когда поняли, что дальше тянуть уже некуда, решились на откровенный разговор.
Клэри знала, чувствовала буквально на себе, как сильно она возбуждает Алека. И чем дольше они жили без интима, тем сложнее было парню. Он и хотел, хотел так, что иногда чуть штаны не лопались, но понятия не имел, как. И ему было за это безумно стыдно.
Брюнет как-то обмолвился об этой проблеме при Джейсе. Блондин был единственным человеком, который всегда мог его понять, поэтому и теперь Алек обратился к парабатаю. Тот сначала ржал, как ненормальный, мол, как можно здесь-то не уметь, но, увидев нахмуренного брата, успокоился и поговорил с ним. Парням вообще было неудобно о таком разговаривать, поэтому Эрондейл посоветовал Алеку посмотреть порно. Увидев, как у Лайтвуда покраснели уши, Джейс понял, что дело вообще дрянь. Но Алек согласился.
Более того, даже смог предложить Клэри смотреть вместе. Девушка не смеялась и не издевалась, она просто поняла, что это важно для супруга и для нее в некотором роде тоже. Устроившись на диване, Лайтвуды очень скоро поняли, что зря взяли с собой еду.
Так неудобно Алек себя еще никогда не чувствовал. Он пережил два камминг-аута, одну сорванную гейским поцелуем свадьбу, изнасилование, но так сильно не краснел никогда. Клэри, как человек, не менявший ориентацию, знала, что к чему в таких делах, но зрелище занимающихся любовью людей заставляло её смущаться и чувствовать себя третьей лишней. «Как будто подглядываешь за кем-то», — подумала тогда девушка.
Они еще долго не могли нормально разговаривать и смотреть друг на друга после этого «киносеанса».
Алеку происходившее на экране казалось такой дикостью, что он не мог заснуть всю ночь. Только под утро огромными усилиями своей, как показал жизненный опыт, стальной нервной системы парень смог принять то, что это нормально. Так было всегда, с самого сотворения человечества, и это нормально, это закон природы.
И одним вечером, когда поцелуи перешли в откровенный петтинг и Алек понял, что хочет Клэри так, что в глазах темнеет, всё и случилось. Парень стеснялся, боялся, что сделает что-то не так, но жена успокаивала его поцелуями и шептала, что все будет хорошо. Природа шла навстречу паре, и вскоре Алек понял, что на подсознательном уровне он всё-такизнает, что делать. Да и думать особо было некогда: мешала полностью обнаженная и такая желанная Клэри, выгибающаяся под его телом навстречу ласкам и любви.
Так Лайтвуды и перешли черту приличия в своих отношениях. Больше между ними не было того, что стесняло или волновало бы обоих. Они стали парой, единым целым.
***
Но никто из ребят точно не подозревал, что в ближайшем будущем их семья значительно увеличится.
В понимании Клэри семья не считалась семьей, если в ней не было детей. Они с Алеком еще не разговаривали на эту тему, как-то не доходили руки, да и незачем было. Но после попытки приготовить завтрак, Клэри, сидя в ванной на полу и держа в руках тест с двумя полосками, медленно осознавала, что поговорить им все-таки придется.
Увидев перед собой тест, Алек долго не мог понять, чего от него хочет эта девушка, сидящая напротив и нервно теребящая в руках подол фартука. Парень никогда не думал о том, что у него когда-нибудь будут дети. Даже не представлял подобного развития событий. Но реальность снова стояла у него за спиной с лопатой наготове.
Когда первые эмоции прошли, на глазах Лайтвуда появились слезы. Алек помнил, как ему впервые дали подержать Макса, как совсем недавно Лайтвуд строил рожицы новорожденной племяннице Шарлотте, дочери Моргенштернов. Брюнет на миг представил, как берет на руки своего, своего ребенка, и сердце ухнуло куда-то вниз. Переведя взгляд ошалелых глаз на супругу, парень увидел, что Клэри тоже не смогла сдержать слез.
Весь вечер они просидели на кухне, держась за руки и тихо разговаривая. Лайтвуды гадали, какой будет реакция родителей и других родственников, как взвоет Джейс, который еще при новости о беременности Изабель ныл, что не готов к такому. Ролана тогда, скрестив руки на груди, смерила блондина внимательным взглядом и пригрозила: «Еще хоть одно подобное заявление, и я проколю все твои презервативы». Эрондейл еще не был готов к отцовству, поэтому замолк сразу же. Но скоро взвоет, в этом Алек был уверен.
А Клэри еще не до конца поняла, что она чувствует. Вроде бы, счастье, но с другой стороны, теперь детство точно закончилось. Теперь она всецело будет принадлежать Алеку и их детям, своей семье. И от этого слезы счастья снова и снова наворачивались на глаза Клэри.
========== Эпилог ==========
Высокий черноволосый мужчина стоял посреди гостиной своего дома, скрестив руки на груди, и в который раз, внимательно смотря на ребенка перед собой, пытался добиться от него правды.
— Стивен, сознавайся, — требовательно произнес мужчина. — Ты разбил аквариум?
Маленький трехлетний мальчик со светлыми волосами стоял, опустив голову и обиженно отвесив нижнюю губу, и молчал.
— Слышишь, упрямец, — сменил гнев на милость брюнет и присел на корточки перед ребенком, — давай по-хорошему. Я не буду ругаться. Ты разбил?
Заглянув в голубые глаза дяди, мальчишка тяжело вздохнул и кивнул.
— Я. Дядя Алек, ты только папе не говори, хорошо?
Александр улыбнулся и потрепал племянника по блондинистой шевелюре.
— Не скажу. Только обещай мне впредь всегда сознаваться в том, что ты натворил, понял?
— Понял, — улыбнулся мальчишка и, порывисто обняв Алека, с гиканьем убежал на второй этаж.
Брюнет поднялся на ноги и, тяжело вздохнув, принялся убирать последствия игровой деятельности сына своего парабатая.
— Шалопай, весь в отца, — бурчал себе под нос Алек, когда в дверях гостиной появился высокий светловолосый мужчина.
— Алек, Шарлотта у тебя? — пожимая руку шурину, поинтересовался он.
— Джон, они тут все у меня, — усмехнулся Александр. — Детский сад какой-то. Вы где ходите вообще?
— Наши мадамы закупаются, Джейс у них на побегушках, а я пришел тебе на подмогу, — снимая верхнюю одежду, пояснил Джонатан.
— Как вовремя, ты бы знал.
По лестнице кубарем скатилась улыбчивая темноволосая девочка с огромными голубыми глазами. Поднявшись с пола под несколько шокированными взглядами отца и дяди, малышка подбежала к Джонатану, который тут же подхватил её на руки.
— Папа, я услышала, что ты пришел, и побежала, но потом упала, — восторженно глядя ему в глаза, рассказывала девочка.
— Шарлотта Сара Моргенштерн, — произнес Джонатан, — ты своими выходками сведешь меня с ума. Тебе уже пять лет, ты тут самая старшая. Аккуратнее надо по лестнице спускаться. Меня же мама убьет.
— А ты позови дядю Алека на помощь, тогда не убьет, — улыбаясь неполным набором молочных зубов, предложила девочка, вызвав взрыв хохота у мужчин.
— Твои-то где? — обратился к Алеку Джонатан.
— В комнате должны были прибираться, хотя, — пожал плечами Лайтвуд, — кто их знает.
Поднявшись на второй этаж, по коридору которого едва только стулья не летали, Алек и Джонатан замерли. По полу катался визжащий комок из детей.
— Это еще что такое? — повысил голос хозяин дома.
Комок тут же распался, являя горе-отцам четверых пацанов. Стивен, как самый маленький, тут же спрятался за спину стоящего рядом светловолосого мальчика четырех лет, младшего сына Джонатана и Изабель Моргенштерн. Карие глаза мальчишки горели озорством.
— Доминик, — сурово произнес Джонатан, смотря на сына.
— Прости, пап, прости, дядя Алек, — вздохнул мальчик.
Александр перевел тяжелый взгляд с племянника на двух оставшихся пацанов. Двойнята стояли, с усмешкой глядя на мужчину, и нутром чуяли, что им ничего не будет. Отец никогда не наказывал их.
— Уильям, Мэттью? — сурово сдвинув смоляные брови, обратился к сыновьям Алек.
— Доминик первый начал, — в один голос ответили мальчишки.
— Ага, как же, — усмехнулся Лайтвуд. — Подойдите-ка ко мне.
Дети подчинились. Алек присел на корточки. Перед ним стояли его сыновья, рожденные вместе, но донельзя разные. Уильям был на несколько минут старше своего брата и точной копией отца: те же черные волосы, голубые глаза, а Мэтт смешал в себе и отца, и мать: огненно-рыжие волосы, но голубые, как у брата, глаза. Алек никогда в жизни не встречал человека с такой внешностью, как у его младшего сына, ну а чего еще можно было ожидать от таких разных родителей?
— Росли бы вы с бабушкой и дедушкой, таких бы звездюлей отведали, неделю сидеть не смогли бы, — усмехнулся Лайтвуд, глядя на сыновей. — Ладно, сегодня праздник. Свободны.
Мальчишки, собрав оставшихся братьев и сестру, унеслись в детскую.
— И почему каждый раз начинается такой апокалипсис? — протянул Алек, ловя перо в воздухе.
— Потому что сегодня день рождения Клэри, — пожал плечами Джонатан.
— Аргумент, — улыбнулся Лайтвуд.
***
На Нью-Йорк спустилась ночь.
С её приходом по городу то тут, то там на крышах домов мелькали шесть теней.
Впереди всех, как на крыльях, несся очень высокий темноволосый парень с луком наперевес. За ним, сверкая рыжей шевелюрой, которая в свете Луны отливала медью, бежал не менее высокий охотник, сжимая в руке сияющий клинок. За сродными братьями, с легкостью перепрыгивая с крыши на крышу, летела стройная среднего роста темноволосая девушка.
Первая тройка, остановившись на одной из крыш, обернулась на крик.
— Уилл! — кричала невысокая черноволосая девушка, еще совсем ребенок. — Я не могу!
— Подержи, Мэтт, — парень с луком отдал свое оружие стоящему рядом брату.
С легкостью преодолев немалое расстояние между крышами, Уильям подхватил девушку на руки и с ней перепрыгнул обратно.
— Ника, тебе шестнадцать лет, а ты не умеешь прыгать через крыши? — вопросительно изогнул светлую бровь Стивен, когда они уже все вместе стояли около родного Института.
— Вот именно, — раздался суровый мужской голос за спинами ребят. — Нике всего шестнадцать, Уилл!
Все, как один, оробели. Вперед выступил высокий темноволосый мужчина с едва заметной проседью на висках.
— Отец, — начал было Мэтт, но сердитый взгляд голубых глаз заставил его замолчать.
— О, да вы полным составом, — окинув компанию взглядом, протянул Александр. — А вы знаете, что только троим из вас разрешено ходить на миссии? Вероника, ты, может, и не помнишь, но я прекрасно знаю, что тебе шестнадцать, а не восемнадцать, и ты еще не прошла аттестацию в Академии.
— Так, грозный папаша, отойди, — вмешался в воспитательную беседу высокий блондин и тут же обратился к своему сыну. — Стивен, по ушам захотел?
— Пап, но я же не дрался, — попытался возмущаться Стивен.
— Дяди, хватит, а, — прервала дискуссию Шарлотта, самая старшая из детей. — Все были под моей ответственностью. Я расписывалась у отца.
— Куда смотрит Изабель, — хлопнул себя по лбу Алек. — Живо все домой.
Подождав, пока шестеро детей войдут в Институт, Лайтвуд тихо выругался. Честно говоря, думал он, когда они были реально детьми, с ними было проще. Намного.
После долгой воспитательной беседы ребята разошлись по комнатам.
Джонатан, удобно расположившийся в своем кресле, устало потер глаза.
— Это сумасшедший дом какой-то, — простонал он. — Только и знай, что отлавливай их с несанкционированных миссий. Ладно, оболтусам Лайтвудам уже по двадцать, они сами за себя в ответе, но Стивен, Доминик и Вероника-то куда лезут?
— Себя бы вспомнили, отцы, — хохотнула Ролана, сидящая на диване рядом с Джейсом.
— Мы, между прочим, — начал было тот, но Клэри прервала его.
— Знаю я все про вас, — усмехнулась она, то и дело взъерошивая волосы Алека, — разведка доложила, чем вы занимались до моего появления.
— Это когда ты на свадьбу-то прибыла? — улыбнулся её муж. — Да, веселые были деньки. До свадьбы, разумеется.
— Иди ты, Лайтвуд.
— Сама ты Лайтвуд.
— Вот это удивил.
Эрондейлы и Моргенштерны, наблюдающие за короткими пререканиями Лайтвудов, лишь улыбались. Они-то помнили, как это начиналось и какой ценой досталось супругам их счастье.
А три их счастья сейчас сидели в комнате у младшей из них, Вероники, и обсуждали план побега на завтрашнюю охоту. Вскоре туда же ввалились Моргенштерны-младшие, подпинываемые единственным сыном Эрондейлов, и комната загудела смехом и разговорами.
***
Два поколения даже и не подозревали, как сильно они похожи друг на друга. Конечно, как и всегда, приключения молодых охотников будут гораздо интереснее, масштабнее и значительнее. Но у истоков этого апогея стоит один-единственный момент:
— Пришло время Александру Лайтвуду и Клариссе Моргенштерн нанести друг другу священные руны, — вещал голос Безмолвного брата в головах всех присутствующих. — Руну на руку, руну на сердце.
Последние комментарии
1 день 7 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 14 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 17 часов назад