Ведьма-Хранительница (СИ) [Lait_A] (fb2) читать онлайн

- Тогда его проще сразу на тот свет отправить, - продолжила я задумчиво. – Впрочем, ты и так слишком задержался здесь, верлаф. Тем, кто умер, не место в мире живых. Но одно могу сказать точно – за тебя отомстят, верлаф. Как тебя звали?

- Яр-р-рос-с-с…

- Ярослав? – неподдельно удивился Макс и дернулся вперед.

- Стоять! – рявкнула я. Круг, повинуясь моему настроению, вспыхнул до потолка. Верлаф шарахнулся обратно ко мне, а призрак, наоборот – в темный угол. – Совсем ума лишился?!

- Прости. Ярослав Ковальчук – мой бывший наставник. Его убили во время патруля пятнадцать лет назад, - грустно сказал парень извиняющимся тоном.

- Чудно, - недовольно скривилась я. – Тогда ты, полагаю, не будешь против, если я отправлю его на заслуженный покой? Отлично, - заметив кивок парня, я последний раз глянула на приведение. – Пора домой, Ярослав Ковальчук. Тебя ждут.

Мой голос, мягкий и спокойный, заставили призрака замолчать. Он перестал выть и даже скалиться перестал. Очевидно, что за пятнадцать лет он отвык от людей. Но я не собиралась давать ему шанса привыкать к ним повторно.

- Я отпускаю тебя, Ярослав, верный воин и слуга клана верлафов. Я хочу, чтобы дух твой вернулся туда, откуда явился за местью. Возвращайся к великим пращурам своим, Ярослав Ковальчук. Да будет тебя земля пухом…

Я резко развела руки в сторону. Сиреневый огонь покинул пределы Ведьминого круга и промчался по всему дому ревущим смерчем. Дух даже дернуться не успел, когда огонь очищения поглотил его, оставив на месте прозрачной и злобной тени маленькую, серебристую искорку души. Она мигнула и пропала, растворившись во времени.

А сиреневый огонь прошелся по всему дому, заглянул в каждый уголок, просочился в каждую щель, готовя дом к новому владельцу. Он очищал его, изгонял ауру смерти и зловонный дух приведения. Теперь это обычный дом, в котором всего лишь нужно будет сделать капитальный ремонт. Здесь даже букашек мелких не осталось, не то, что вредоносной силы.

- Вау!.. – выдохнул мне в ухо Макс, глядя, как знаки Ведьминого круга вместе с контурами кругов испаряются, не оставляя следов. – Круто!

- Ты молодец, - тихо сказала я, рукой вытирая кровь из носа. – Не испугался…

- Эй! – Мне сунули в руки платок. Я прижала его к носу, запрокидывая голову. – Честно? Я до последнего думал, что ты просто нас стращаешь…

- Ага, делать-то мне больше нечего! – присела я на изодранный в хлам диван. Мои манипуляции вызвали пару облачков пыли. Мда… - Нет, правда. Ты молодец. Иные мракауры, именитые Охотники, верещали, как бабы при виде мыши!

- И у тебя часто так после… очистки дома? – хохотнув, кивнул он на почти полностью красный платок.

- Нет. Наверное, я еще не успела полностью резерв восстановить. Меня только Елизар кормил один раз, и я старалась много не брать.

- Ты пила… кровь мракаура? – Парня скривило так, словно… Даже не могу подобрать сравнения.

- Я пила его эмоции. Не путай. У тебя… есть еще платок? – смущенно выдавила я.

- Нет, но в машине есть салфетки, сейчас. – Он вернулся через минуту, неся целую пачку. – И откуда ты берешь кровь?

- У Елизара? – Я ехидно усмехнулась, намекая, что подозреваю о причине его интереса. Быстро сменила платок на салфетку, а испорченную ткань выкинула в ближайший угол. – Новый тебе куплю. У Елизара обычно из запястья. А у тебя могу взять из шеи.

- То есть ты меня уже в качестве еды рассматриваешь? – возмутился парень, впрочем, весьма ненатурально.

- Я предпочитаю тех, кто испытывает радость, а не гнев, грусть и боль. Эти эмоции горькие и невкусные, к тому же их надолго не хватает. Так что мой тебе совет, волчонок: если хочешь быть моим личным бутербродом, лучше бы тебе перестать страдать по несчастной и невзаимной любви.

- Взаимной! – вдруг зарычал парень, нависая надо мной. Я вжалась в спинку дивана. – Не смей даже упоминать об этом, поняла?! Ты ничего не знаешь! И это не твое дело!

Я даже не двигалась, просто ждала, пока синий огонь ярости угаснет, и парень придет в себя. Через минуту он вздохнул и опустился прямо на пол.

- Прости. Не хотел тебя пугать.

- Может быть, мы пойдем отсюда, Макс? – Я сама не узнала своего голоса: до того тихий и неуверенный.

- Как хочешь.

Без слов я направилась к выходу, выбрасывая еще одну салфетку в ту же кучу и заменяя ее новой.

***

Дом встретил нас с охранником еще с подъездной дорожки ощутимым запахом свежей выпечки. Не смея отвлекать хозяйку от священного процесса создания очередного кулинарного шедевра, я воспользовалась ключом, который утром вместе с одеждой мне вручила Альбина.

- Я, пожалуй, поеду. – Очевидно, Максу было неприятно заходить в дом, где жил его злейший враг и любимая девушка.

- И даже не поздороваешься с хозяйкой? – Из кухни показалось возмущенное личико девушки Марка.

- Привет, - послушно помахал рукой парень и сделал шаг назад, но остановился.

Я скорчила ему ехидную рожицу, проверяя, капает ли еще кровь из носа. Потихоньку жизненно важная жидкость притормаживала свой бег.

- Откуда ты знаешь, кто приехал?! – уязвленно прошипел Макс, продвигаясь вслед за мной на кухню. – Ты же человек!

- А я еще и провидица! – хехекнула я, чем заставила охранника сморщиться. – Шучу. Просто я видела машину Елизара в окно, - видя, что ему не до шуток, пояснила я более мягким тоном. Еще мне обижусек не хватало…

Злата и Елизар о чем-то щебетали, когда я помогала Альбине расставлять блюда на столе, а Макс резал хлеб. И нож у него был такой… примечательный – здоровенный тесак из нержавеющей стали. Он холодно блеснул, когда темноволосая красавица ворвалась в столовую маленьким аналогом урагана Виктория. Сам телохранитель никак не отреагировал на появление Златы. Ну почти. Я думаю, разовый проворот ножа в руке может до поры до времени не считаться опасным.

- Привет, Ярослава, - невеста друга помахала мне рукой и уперлась взглядом в фигуру Макса, что сейчас аккуратно, с филигранной точностью, выкладывал хлеб на тарелку. – Здравствуй, Макс.

Я почувствовала ее невольное удивление от того, насколько изменился ее собственный голос. Он стал ниже, с хрипотцой, эдакий призыв самца к активным действиям. Злата растерялась, а Макс… Ему было больно. Еще хуже, чем было до этого. Я промолчала, предпочитая быть немым свидетелем этой душещипательной сцены, нежели ее участником.

- О, уже вернулась?.. – Тагашев улыбнулся мне и обнял Злату со спины. Та мгновенно расслабилась, начисто забывая и про собственную растерянность, и про странные трюки с голосом. – Как дом? Проблемы были?

- Нет. – Я пожала плечами, и только Елизар догадался, что я хотела сказать этим. Я просила его быть менее жестоким к своему охраннику, чья почти физическая боль застилала мне глаза. – Ты же знаешь, мне не сложно изгнать какое-то приведение…

- Ты же обещала взять меня с собой! – как ребенок надулась невеста Елизара.

- Тебе нечего там делать, - вдруг резко отрезал Макс, почти вырывая у меня из рук десертные тарелки.

- Это почему?!

- Даже твои выдающиеся способности не помогли бы тебе против призрака.

- У тебя есть способности, Злата? – тут же заинтересованно спросила я, уводя тему со склизкой дорожки, а Макса жестом отсылая на кухню, где только что пискнула Альбина и, походу, что-то спалила.

- Ага… - не понимая – или делая вид – причин такого грубого поведения верлафа, тихо буркнула Демина.

- Какие? – продолжала я настаивать.

- Много всяких… - абсолютно абстрактно проговорила девушка, даже не глянув на меня.

Я пожала плечами. Мне не нравилось то, как она себя ведет. У нее есть Елизар, но при этом она еще что-то испытывает к Максу, изводя таким образом и жениха, и бывшего охранника. Можно подумать, ей просто в кайф, что они соперничают…

На такой оптимистичной ноте в дом еще одним – но отнюдь не маленьким – торнадо залетел Марк. Быстро помахав нам, сидящим в гостиной, он умчался на кухню, откуда через секунду появился Макс, очевидно, выкуренный из помещения аурой всеобщего обожания и сладких поцелуйчиков.

От собственных ехидных мыслей ухмылка выползла на лицо. Елизар задрал бровь, спрашивая.

- Да так, анекдот вспомнила… - отмахнулась я, наблюдая за мимикой охранника.

М-да, забавно получается. Я здесь всего сутки с небольшим, а уже могу с уверенностью сказать, что если Макс не перешагнет эту свою любовь, то на его жизни можно смело ставить крест. Отчего-то мне было жаль парнягу.

К чести моего друга, он верлафа на прочность не испытывал, ограничиваясь просто касанием коленей невесты – они сидели на диване в пол-оборота друг к другу. Макс стоял у окна и делал вид, что о чем-то думает, а я составляла список покупок. Я села лишь три минуты назад, но количество необходимых вещей уже пугало до дрожи…

Когда же в кухню зашла Альбина, то атмосфера мгновенно разрядилась. Наверное, тому поспособствовал аромат жаренного мяса. Все сели за стол, и несколько минут в столовой стояла тишина – были заняты. Утолив первый голод, ребята завязали ленивую беседу. Альбина почти сразу повернулась ко мне.

- Мы можем съездить в город, и ты купишь себе одежду… Не смущайся, я видела, как тебе неудобно ходить в одежде с чужого плеча, - по-доброму улыбнулась девушка. Я чувствовала ее искренность, поэтому постаралась улыбнуться в ответ.

- Я очень благодарна тебе, Альбина. И если вы со Златой составите мне компанию, поеду без вопросов… - Это была просто дань вежливости – я искренне надеялась, что она откажется, и я сегодня в одиночку – или с охранником – быстро пробегусь по магазинам, а не застряну там на полдня.

- Хотя она ненавидит шоппинг! – сдал меня Марк.

- Правда? – удивился Макс, ехидно глянув на Демину.

- Не все девушки шоппоголики. Иногда встречаются бракованные особи, - усмехнулась я.

- Я бы не сказал, что это брак. Скорее, дар небес! – картинно возвёл глаза к небу охранник.

- Прекрати, Макс! Не так уж часто я хожу по магазинам!.. – У Елизара вырвался несколько скомканный вздох. Очевидно, он не хотел так подставлять свою невесту – просто не сдержался. – Елизар!

- Прости, Злата. Просто в этом плане тебе не помещало бы взять пару грамм рациональности у Яры…

- Всегда любил в тебе эту черту – даже самые нелицеприятные вещи обзывать красиво! – восхитился Марк.

- Марк! – поддержала подругу Альбина.

- Что? Можно подумать, Серебрянова не знает, что я шучу – любя!..

- Кому как ни мне об этом знать… - вздохнула я.

- Ой, да… Веселое было время!.. – поностальгировал Ланбин.

- Угу, когда все твое поместье содрогалась от визга слуг, ругательств охранников и просто грохота чего-то сломанного или нечаянно уроненного… чего-то, размером с астрономическую башню… - окончательно сдал нас с потрохами Елизар, ехидно ухмыляясь.

Ребята, что понятия не имели о нашем бурном и веселом детстве, смеялись и с некоторой долей опаски поглядывали на нас.

- Конечно, никому и в голову не придет, что вот эти ангелочки с умильными зелеными и золотыми глазками соответственно могут подсыпать им в донорскую кровь, что подавали на приемах, сильнодействующее слабительное, причем сильно действующее даже на вампиров… - продолжал невинно улыбаться Тагашев.

- Елизар, прекращай хохмить… - согнулся пополам Марк, «зеленоглазый ангелочек».

- И правда. Кому придет на ум, что вот такой вот херувимчик с очаровательными ямочками и прелестными голубыми глазками может запросто активировать все ловушки в главной зале дворца… - подхватила я, отмахиваясь от подушки, что Елизар напустил на меня еще в начале повествования.

- И уж точно никто не догадается, что именно этот самый херувимчик за час до подобного увеселения три часа вскрывал замки на клетках крокодилов-мутантов и лично перетаскивал их в комнаты, куда открываются ловушки из тронной залы… - Марк хохотнул, показав Тагашеву язык, но подушка, посланная братом, попала в цель.

- Да, веселые у вас были развлечения… - протянула Злата.

- А главное – какие безопасные!.. - поддакнул Макс, насмешливо поглядывая на меня. Что, дорогой, не страшно? Это поправимо.

- На самом деле подобные каверзы устраивались только VIP-персонам, кто слишком зазнавался, ведя себя неуважительно к нам или к родителям Марка, - пояснила я, дабы меня не считали уж каким-то гипертрофированным монстром.

Они просто были не такими, как все. Поэтому их, хоть и боялись, уважали за это отличие мало. Считали слабыми. И мы с Елизаром не сговариваясь решили, что такое отношение к тем, кто практически вырастил меня и действительно вырастил его – недопустимо. А Марк… Ему просто хотелось пошалить. Как ребенок, у которого было все, он еще не понимал, почему у нас с Тагашевым иногда такие серьезные глаза, несвойственные шести-и девятилетним детям.

- Ну что? Когда поедем? – оживилась Злата, видимо, уже предвкушая нашу поездку.

- Можем хоть сейчас, мне все равно… - начала я.

- Как это «все равно»?! Ярослава, девушка не должна так говорить! – возмутилась Альбина.

- Почему? – удивилась я.

- Встречают по одежке, - наставительно изрекла она. Ага, вот только окончание поговорки для меня предпочтительнее.

- Хорошо, тогда давайте все уберем со стола, а потом я составлю список, что из вещей мне нужно в первую очередь. Остальное будем закупать по мере надобности, да?

- Нет! – хором сказали Злата и Альбина.

- Пусть мужчины убирают со стола, а мы пойдем составлять список ВСЕХ вещей! – закончила подруга Марка.

Я в надежде на спасение покосилась на Елизара, тот сделал вид, что ему пришло какое-то чрезвычайно важное сообщение. На Марка – этот вообще неизвестно откуда достал какую-то кипу бумаг, и сейчас с умным видом что-то в ней чиркал. На Макса… Тому отвертеться было некуда, поэтому он просто опустил глаза.

- Ты вообще мой телохранитель! – возмутилась я, когда девушки уже потирали руки.

- Я должен защищать тебя только от внешних угроз, - открестился парень. – А две любительницы прогуляться по магазинам не входят в список смертельно опасных личностей!

- Так обнови его! – пискнула я, заметив, как Альбина начала подкрадываться ко мне.

- Извини, Ярослава, но жить хочется всем!.. Марк, прихвати тарелки, я пойду посудомоечную машину загружу! – И смотался на кухню.

- Повсюду предатели… - горестно вздохнула я, сдаваясь на руки этим фуриям.

========== Четыре. Женщины… ==========

Женщина подобна общему правилу: правило, как и женщина, во многих случаях имеет исключение.

Античный афоризм

Из телохранителей с нами поехал не только Макс, но и еще двое мне не знакомых верлафов. Точнее сначала они были не знакомыми. Демид и Богдан, они оказались братьями и полнейшими антиподами. И если Демид был темноглазым и темноволосым, разговорчивым и вообще с чувством юмора, то Богдан оказался светлоглазым блондином, надменным и замкнутым. Его раздражительность уже начала передаваться и мне – вот минус чувствовать чужие эмоции.

Девушки в плане шопинга оказались не просто фуриями – чудовищами, безжалостности которых позавидовали бы и в Аду! Возможно, это мне просто казалось, потому что Макс и Демид реагировали спокойно… А Богдана злило без малого все.

- Альбина! Я больше не хочу… - Я впервые прибегала к этому трюку – нытью – ибо сил уже действительно не было.

Эти поганки затащили меня в самый центр города, где – простите! – в какую сторону не чихнешь – в торговый центр попадешь. За шесть – шесть! – часов мы обошли двадцать три – вы можете себе представить?! – бутика с различной дизайнерской одеждой, обувью и аксессуарами. Я шопингом за все свои двадцать лет столько не занималась.

- Злата! Побойся богов! У Макса скоро багажник лопнет от количества пакетов, тючков и свертков! – обратилась я к другой девушке, когда первая неумолимо потопала дальше.

- Нет! У нас еще по списку спортивная одежда. И еще какое-то «ДТ»?.. Что это? – Демина показала пальцем в список.

- «Для танцев», - расшифровала я, прислоняясь к прозрачной стене лифта.

- Альбина, а может действительно – хватит? – тихо спросил Демид, с участием поглядывая на меня. – Она и вправду какая-то бледная, к тому же Ярослава человек…

- Спасибо, конечно, но за спортивной одеждой я сама хочу зайти, совсем про нее забыла. – Я провела рукой по растрепанному колоску, который мне заплела Альбина. – А ты, Макс, бери пример! Даже временные охранники переживают за меня больше, чем ты, подлый дезертир!

- Ярослава, всем жить хочется, а против Златы, как известно, нет приема! – лениво открестился Макс, подбрасывая в воздухе крышку от воды.

У тебя особенно, хотелось огрызнуться мне, но я сдержалась. Он прав: их отношения – не мое дело.

- Ты занималась танцами? – поинтересовалась девушка Марка, когда мы прошли в бутик спортивной одежды.

- Да.

- И Виктор отпускал тебя? – видимо, весть о том, кто мой приемный отец, уже облетела весь клан, раз даже Богдан в курсе.

- До восемнадцати лет я делала, что хотела, мне многое сходило с рук, как якобы любимой дочери главы клана мракауров. Поэтому я десять лет спокойно занималась танцами и была моделью в одном человеческом агентстве.

- Так вот почему ты показалась мне такой знакомой! – воскликнул Демид, двигая брата плечом и становясь на его место. – Я видел тебя на постере, в свадебном платье… Я из-за глаз еще тебя запомнил!..

- Ага, - кивнула я. – Для человека они у меня слишком необычные, поэтому с карьерой модели проблем не возникло. – Я пожала плечами.

- А танцы какие? – продолжила Альбина, подавая мне узкие бриджи и жестом отсылая парней в зал ожидания.

- Ирландские люблю и восточные, а так всего помаленьку. Так, девчата. – Я остановилась и постаралась объяснить как можно более доходчиво: - Никаких узких, обтягивающих бридж, легинсов и прочей бурды. Майки… Майки либо широкие, либо по фигуре. Желательно черные, но против белых не возражаю. Еще нужны спортивные топы, гетры и монисто для востока. Ага?

- Почему ничего узкого, Яра? У тебя прекрасные ноги, ты зря стесняешься… - начала Злата.

- Кто из нас питается чужими эмоциями: я или ты? – прервала я ее.

- Ты.

- Поэтому можно мне самой определиться – стесняюсь я или нет?

- Чем еще можно объяснить такую нелюбовь к узким вещам? – Злата сложила руки под грудью, вставая в позу.

- Удобство, Злата. Вот, что для меня главное. А двигаться в том, что постоянно контактирует с кожей, я не могу.

- Ладно, девочки, не ссорьтесь. Яра, это подойдет? Иди, вон свободная примерочная…

У Альбины был глаз-алмаз. Почти все выбранные вещи подошли. Монисто я, правда, подбирала сама. Девушка Марка никогда не занималась восточными танцами, предпочитая парные латинские. Я мерила одежду, одновременно слушая разговор девушек, которые, видимо, забыли, что и людей бывает отменный слух.

- Почему она так со мной разговаривает?!

- Возможно, ей не нравится твоя наглость?.. Необязательно допытываться у человека, почему ему не нравится та или иная вещь, и списывать это на такое чувство, как стеснение. К тому же мне она понравилась. Спокойная, рассудительная…

- …и хорошо знает Елизара…

- Так вот в чем дело, Злата!.. Ты ревнуешь. Потому что она, как ты думаешь, ближе ему, чем ты? Они друзья с детства, это только дружба.

- Ей слишком многое доверяют.

- С Елизаром и Марком у тебя таких претензий не возникало. Хватит, Злата. Яра необычная, немного странная, признаю, но в чем-то она намного лучше нас.

- В чем это? Она же человек…

- В мудрости, Злата. Марк говорил, что она проходила такое, что и врагу не пожелаешь. Она смотрит на мир не так, как я, и даже не так, как ты, хотя тоже прошла через многое. Но, как мне кажется, Ярослава мудрее. Если бы мне нужен был совет, я бы обратилась к ней.

- Я поняла тебя, Альбина. Она нравится тебе, потому что она давний друг Марка…

- Как и Елизара, Злата. Как и Елизара.

Блондинка приятно меня удивила. Не думала, что за внешней наивностью и всеобъемлющей добротой скрывается не дюжий ум и проницательность. А Злата… Она еще ребенок. Не знаю, через что она там проходила, но, кажется, урока из своих приключений никакого не вынесла. Прискорбно.

Выйдя из примерочной и улыбнувшись, как ни в чем не бывало, пошла на кассу с вещами, которые подошли. Пока я стояла в огромной очереди, ко мне присоединились девушки.

- Яра, а ты не хочешь поработать? – вдруг спросила Альбина.

- Что, прости? – удивилась я.

- Я говорю, не хочешь побыть тренером в моей школе танцев?

Я как рот открыла, так его и закрыла. Нет, в своей профпригодности я не сомневалась. На человеческом уровне. Но что я могла предложить вампиру?

- Альбина, насколько я понимаю – у тебя обучаются верлафы? – Она кивнула. – Чему я, человек, смогу их научить? По сравнению с вами, я куль с мукой – такой же огромный и неповоротливый.

- Перестань. Восток и степ – это классно! К тому же Николай много раз говорил мне, что пора уже и концерты устраивать, мол, хватит просто так заниматься…

- Но, Альбина, я же…

- Ярослава! – Созданная вампирша неожиданно грозно воззрела на меня. – Через неделю я набираю новую группу. И в нашем расписании появятся три новых предмета: восток, ирландский степ и дефиле. Я надеюсь, ты не откажешься преподавать модельную походку всем желающим?

- Я надеюсь, подиум уже готов? – Я подняла руки вверх, показывая, что сдаюсь.

Забрав вещи, упакованные в пакеты, мы пошли к выходу. Парни как-то знакомо-грустно вздохнули и без слов поделили пакеты между собой, дабы «прекрасные дамы излишне не напрягались»… Даже Богдан взял свою часть тюков без разговоров и бубнения.

Пока мы ехали обратно, Максу позвонил Николай. Парень как-то мрачнел с каждым словом, а в конце так и вовсе хлопнул телефоном так, что тот не раскололся лишь чудом.

- В чем дело, Макс? – поинтересовался Демид.

- Сегодня Елизару вновь придется стать донором, с его-то зашкаливающим счастьем! – огрызнулся охранник, бросив взгляд на заднее сидение, где кучковались все, кроме Богдана и водителя.

- В смысле?! – не поняла Злата.

- В прямом, Демина! – рявкнул парень. – Николай сказал, что если Ярослава сможет, то пусть завтра попробует усилить щит. А без крови твоего жениха она сейчас мало на что способна!..

- Ты пила его кровь?! – Злата повернулась ко мне, сверкнув злющими кошачьими глазами.

- Могу и твоей выпить. По составу эмоций вы не сильно отличаетесь, - пожала я плечами, полностью игнорируя ее возмущение. – Просто Елизару привычнее.

Девушка как-то окаменела. Зрачки расширились, и Демид, что сидел сбоку от меня, напрягся.

- Злата, ты ведешь себя, как Елена! Тормози! – Альбина схватила девушку за предплечье и встряхнула. Не знаю, что там за Елена, но вся злость практически мгновенно испарилась из девушки, оставив только глухое раздражение.

- Почему он мне не сказал?

- Наверное, потому, что для него это обычное дело. Я с самого начала брала кровь только у своих друзей. Злата, я знаю, почему ты завелась, но говорю тебе в последний раз – это пустое. Вся твоя ревность не больше, чем бред. И Елизара у тебя никто – а я в особенности – отнимать не собирается.

Демина странно прищурилась, и я почувствовала, как в ней борется природная недоверчивость, женская стервозность и уверенность, что Елизар не просто так горой стоял за меня перед главой клана и остальными верлафами.

- Ты берешь кровь… из шеи? – Тема была достаточно деликатная, поэтому меня несколько смутили взгляды парней. Удивленно-заинтригованные.

- Нет. Из запястья. На шее слишком сильный кровоток, мне это не нравится.

- Хорошо, - наконец выдала девушка, успокаиваясь.

Домой мы приехали, когда уже было темно. Попрощавшись с охранниками, зашли в дом. Я сразу пошла в ванную. Оттуда – в комнату, решив, что вещи буду разбирать потом, когда уже обустрою дом.

========== Пять. Новый барьер. ==========

Я не мазохист, но по утрам всегда принимаю холодный душ. Это великолепное начало дня, поскольку потом заведомо не будет ничего хуже.

Роман Полански

Утро пришло… прилетело неожиданно… Хотя бы потому что действительно – прилетело!

- Давай! Подъем, Яра! Вставай, солнце уже высоко! – ворвалось оно ко мне голосом Марка.

- Уйди, нечисть! Я спать хочу!

- Проснись и пой! – С меня попытались телекинезом стащить одеяло.

Но я вцепилась мертвой хваткой, словно это было не одеяло, а щит. Что-то типа того. Щит от суровой реальности!

В конечно итоге телекинез поднял и меня, усадив на кровати. Марк, сияя как начищенный самовар, уселся рядом со мной.

- Посмотри, какое прекрасное утро!

За окном и впрямь была красота. Видимо, зима не спешила отступать, шарахнув напоследок морозцем так, что все, что вчера еще мирно таяло, замерло насмерть. Градусов пятнадцать-двадцать, даже на окнах появилась причудливая вязь узоров.

- Где оно, я тебя спрашиваю?! Покажи мне утро! – За окном еще даже светать не начало.

- А вон оно! – ничуть не смутился парень, ткнув пальцем в окно, в тонюсенькую полосочку красно-желтого цвета на горизонте, знаменующую, что да, таки утро наступило.

- Эй, утро, ты само-то хоть выспалось?.. – совсем уж печально вопросила я.

- А как же?.. Разве не видно, какой у меня бодрый вид? И это после целой ночи… бдения, то бишь бодрствования! – хамовато заявил Ланбин, улыбаясь от уха до уха, глядя на мою кислую физиономию.

- Паразитство…

Ехидно ухмыльнувшись, Марк со спокойным сердцем полетел вниз.

Умывшись и переодевшись в новую одежду, спустилась на кухню. Там уже восседала вся – не побоюсь этого слова – семья. Пожелав всем доброго утра и скромненько присев на стул, отодвинутый для меня с помощью телекинеза Елизаром, положила себе пару тостов.

- Джем будешь? – предложила Злата. Я удивилась, но виду не подала. Внутри она надеялась, что я не злопамятная и Елизар не догадается о нашей маленькой склоке в машине.

- Да, спасибо, - улыбнулась я, тоже не горя желанием быть причиной расстройства друга. Ему и без того не просто.

Завтрак проходил в непринужденной обстановке, и, лишь когда последняя ложка исчезла в глубине посудомойки, Тагашев обратился ко мне.

- Ты готова? Уверена, что сможешь колдовать в таком количестве?

- Я обещала, Елизар.

- Но это можно сделать и потом, - вступил в разговор Марк.

- Я в порядке, ребят. Честно.

- Тогда поехали к Вязину.

Глава клана уже был на рабочем месте. У меня создалось впечатление, будто он здесь круглые сутки ночует. Нам он обрадовался, конечно, больше, чем я с утра Марку, то тоже не шибко.

- Итак, Ярослава. Что тебе нужно для обряда?

- Карту можно, Николай?

Карта была большая, во весь стол, даже уголки свесились, но крупная, можно даже сказать – объемная. По территории город занимал приличную площадь, больше, чем я предполагала.

- Яра, ты бледная… - заметил Елизар, трогая мой лоб.

- Просто именно из-за этого я и сбежала.

- Коншин просил тебя создать такой барьер вокруг Закрытого города? – уточнил Николай.

- Боюсь, «просил» не совсем тот метод, каким он пользовался, - глухо бросил друг детства, глянув на меня.

- Да. Ведь прошло ровно два года. Моя сила раскрылась полностью.

- Восемь дней назад был твой день рождения… - Тагашев опустил голову на карту. – Ты не обидишься, если подарок мы доставим сразу в новый дом?..

- Забыл, а теперь подлизываешься? – ухмыльнулась я.

- А есть смысл? – оживился парень.

- Нет! – заявила я и тут же отмахнулась: - Какой подарок, Елизар! Ты спонсируешь постройку моего собственного дома, да еще и вещи мои оплачиваешь! Какой подарок, я тебя спрашиваю?

- Подарочный! – улыбнулся друг, сверкнув белыми зубами.

Беззлобно фыркнув на него, я снова уткнулась в карту. Город напоминал круг, значит, щит – это сфера. Значит, максимальная его сила сосредоточена в самой его наивысшей точке. Значит, нам нужен точно центр города.

- Вы знаете, где находиться абсолютный центр вашего города? – спросила я у Вязина.

- Абсолютный центр?..

- Да. Не то абстрактное место, который именуется «центром города», а физическая точка – точный центр города? Точка, которая является центром окружности, кою представляет собой ваш город?

- А ты сама не можешь этого выяснить? – как-то грустно спросил Николай.

- Нет. Хотя… Я могу видеть ваш щит, так что… Да, пожалуй, смогу выяснить, где же центр вашего города.

- Что-то еще?

- Да. Свечка, которая уже однажды горела; горшок с цветком, который пересадили в него не позже месяца назад; стеклянную трехлитровую банку, наберите в нее снега – пусть тает пока; вентилятор, работающий от батареек; живую курицу средних лет, и громоотвод, который уже однажды был использован.

- Зачем?..

- Это элементы круга. Я не смогу черпать такое количество энергии из себя, моего резерва попросту не хватит, а прервать обряд нельзя. Олицетворения элементов круга создают для меня запасной резерв, и, когда мой будет опустошен почти до нуля, я буду брать их энергию.

- Ясно, - кивнул Николай. – Через час все будет. Может быть, вы пока найдете центр города?

Мы кивнули. Елизар придержал для меня дверь.

- Ты уверена, что сможешь вынести такой обряд?

- Да. Тем более в моем распоряжении будут все шесть элементов, я смогу использовать их все, так что мне, наверное, даже полное выгорание не грозит.

- Это слабо обнадеживает, знаешь ли.

- Я должна отплатить им за шанс спокойно жить, Елизар. Я еще хотела зайти в библиотеку и, если мне позволят, конечно, покопаться в старинных рукописях. Что-то мне подсказывает, что женщина, убившая первого на этих землях мракаура, была не так проста. Вряд ли она была простой знахаркой…

- Думаешь, она была ведьмой? – Он, как и я, задрал голову. Только Тагашев видел лишь небо, а я – яркий мыльный пузырь.

- Я думаю, она каким-то образом причастна к появлению щита. Мы идем в правильном направлении…

- Я ничего не вижу, - хмыкнул парень. – С чего так решила?

- «Рыбак рыбака видит издалека», Елизар. Ни одна ведьма не проходила мимо другой ведьмы незамеченной. – Я вздохнула, как бы говоря, что так было бы – не истреби нас мракауры, как класс.

- Ты многое почерпнула из того фолианта.

- Жить захочешь – не так извернешься, - улыбнулась я. – Сюда, - сворачивая на какую-то улицу, проговорила я.

С Елизаром все здоровались, странно косясь на меня. Многим он пожимал руки, улыбался. Его хорошо знали здесь и уважали. Но искренне не понимали, что за странно пахнущий человек идет рядом с ним.

- Вязин хотел официально представить тебя клану.

- Зачем?

- Чтобы не было вот таких вот взглядов.

- Он просто не хотел, чтобы верлафы боялись моей силы.

- Они не боятся…

- Боятся, Елизар. Смотри, та женщина, что учуяла мой запах, сразу отослала малышку в дом. Или тот мужчина, что открыто рассматривал меня, но, столкнувшись взглядом, тут же отвернулся… Верлафы, как и люди, боятся того, чего понять не в силах.

- В тебе столько страха, солнечная девочка, - вдруг сказал друг детства, положив мне руку на голову.

Иногда меня раздражала его забота, а иногда – удивляла. Он всего на три года старше меня, но всегда он заботился обо мне, словно я его ребенок. Очень странно. И приятно. Хоть и бесит порой…

- Меня научили бояться.

- Пора отвыкать, Яра. Вон твой охранник.

Макс выпрыгнул из внедорожника, припарковавшись напротив какого-то памятника. Он был максимально собран и мрачен, как предгрозовое небо.

И тут я улыбнулась. Парень слегка приподнял бровь. Заметив это, я отмахнулась от его эмоций – он подумал, что это я ему так обрадовалась.

- Мы нашли его. Вот он – центр города.

Елизар и Макс одновременно глянули себе под ноги, но, кроме асфальта, ничего не увидели.

- Я ничего не вижу, - первым высказался Макс.

- Уверена, что это – то самое место? – подозрительно выдал Елизар.

- Уверена. Вы на нем стоите.

Мою работу осложнял не асфальт, а верлафы, которые мирно придавались отдыху в культурном центре города. Как при них чертить Ведьмин круг и создавать щит, я слабо представляла.

- Позвони Николаю. Скажи, что мы на месте и ждем его со всем инвентарем. – Елизар кивнул, тут же набирая нужный номер.

- Почему ты не позвонила и не сказала, куда едешь? Я твой охранник даже в пределах города.

- Со мной был Елизар. К тому же я не знаю твоего номера телефона… Да и мобильника у меня нет, - пожала я плечами, все еще рассматривая асфальт.

- Мобильники есть у всех остальных, - огрызнулся парень. – Впредь будь добра сообщать о своих передвижениях. Не хочу, чтобы мне оторвали голову, если ее вдруг оторвут тебе!

- Хватит на нее рычать, Макс, - резко обрубил Тагашев, подходя к нам. – Ей еще многое предстоит сделать – не нужно пугать ее почем зря.

- Не указывай мне…

- Довольно. – Я подняла руки, привлекая к себе внимание парней. – Что сказал глава клана?

- Будут со всем необходимым через пять минут. Сказали готовить площадку.

Он выжидающе посмотрел на Макса, мол, иди, работай, распугивай горожан, коли злобный такой.

- Макс, давай ты по правой стороне, Елизар, ты по левой. Когда все будут вне пределов досягаемости, дайте знак.

Парни нехотя кивнули. Пока они вежливо просили народ разойтись, приводя доводы типа срочной реконструкции памятника и площади, что была удобно сделана в виде круга, подъехало около десятка машин.

Вязин с дочерью и Ириной, Марк с Альбиной, какая-то пара из высокого темноволосого парня и маленькой светлокудрой девушки, куча охранников, среди которых были Демид, Илья и Богдан, какой-то незнакомый верлаф в коричневом костюме и со странными, желто-зелеными, глазами. Глаза я рассмотрела так хорошо потому, что он прямиком направился ко мне.

- Вы Ярослава? – А еще он был очень старым и, судя по всему, одаренным оборотнем.

- Да. – Я ответила на рукопожатие. Чтобы едва слышно пискнуть от боли. Мужчина заметно стушевался и тут же извинился.

- Простите, не привык общаться с людьми. Извините еще раз. Меня зовут Фомин Юрий Петрович, я директор Академии Хранителей света.

- Все в порядке. Приятно познакомиться.

- Николай сказал, что вы расширите наш барьер.

- Да.

- Вы когда-нибудь делали что-то подобное?

- Не думаю, что после моего вмешательства ваш барьер каким-то образом будет поврежден.

- Я вовсе не… - Юрий Петрович несколько удивленной начал качать головой.

- Глава клана должен был сказать, что я могу чувствовать ваши эмоции. Я не обижаюсь, Юрий Петрович. Это ваша работа - заботиться о верлафах. Я уважаю ваше стремление знать обо всем, что касается щита. К тому же, как любой работодатель, вы должны знать, кого нанимаете на службу.

- Сколько вам лет, Ярослава? – неожиданно спросил директор.

- Двадцать.

Фомин кивнул каким-то своим мыслям и, извинившись, отошел к Вязину. Он отдавал распоряжения о том, чтобы охранники возводили ограду вокруг площади.

- Привет, Яра! Как дела? – Альбина со Златой подкрались до того незаметно, что я аж подпрыгнула от неожиданности. Они засмеялись, а я заметила ту самую светлокудрую девушку. – Это Кира.

- Ярослава. – Я протянула руку.

- Очень приятно, - улыбнулась она, аккуратно отвечая на рукопожатие.

- Взаимно. – Действительно. Такая милая девочка-цветочек.

- Леди… - Голос Демида напугал только меня. М-да, только рядом с вампирами понимаешь, насколько ты невнимателен, глух и слеп. – Позвольте украсть у вас одну юную ведьмочку.

- Позволяем, - улыбнулась Альбина. – Удачи, Яра.

- Ни пуха, ни пера, - пожелали Злата и Кира одновременно.

- К лешему, - открестилась я и пошла за терпеливо ожидающим меня Демидом. Подойдя к остальным верлафам, я повернулась к Николаю: - Вам лучше выйти за ограду. Елизар, когда кивну, телекинезом перекинешь все необходимое по кругам, ладно?

- Конечно. – Парень потрепал меня по волосам. – Удачи, солнечная девочка.

Кивнув всем напоследок, пошла точно в центр площади, ориентируясь на щит. Его наивысшая точка теперь была четко над моей головой.

- Ну… С богами!.. – прошептала я, встряхивая руки.

Вся земля отозвалась, когда я попыталась прочувствовать магию этого места. Весь городок. Но мне нужно было одно конкретное место.

Ведьмин круг вспыхнул с такой силой, что я сама испугалась. Он был огромный, раз в пять больше, чем тот, что получился у меня в доме. И ярче. Значит, я не ошиблась. Это энергетический центр города.

Знаки круга вспыхивали один за другим, и очень скоро я кивнула Елизару. Свеча опустилась в центре знака огня, банка с растаявшим снегом – в центре воды, работающий вентилятор – воздух, горшок с фиалками – земля, слегка обгоревший громоотвод – гроза и погода, а верещащая курица – живой дух.

Я чувствовала их энергию, поэтому вежливо попросила отдать ее мне. Сила потекла через выщербленные в земле дорожки круга, перетекая ко мне и собираясь где-то в животе. В том древнем фолианте чуть ли не на каждой странице было написано, что магия должна идти через сердце в руки, но у меня она упорно обосновывалась в животе.

Тугой ком скрутился внутри меня, было неприятно, но терпимо. Огонек свечи трепыхнулся, банка разбилась, разливая воду в лужу, а курица замолчала – сердце остановилось. У меня тоже.

Один удар, и горячая, словно гейзер, энергия, полилась в руки. Поднять наверх, хлопнуть, катая шар сверкающей силы, направить четко в середину сферы щита. Не сбиться, не отвлекаться…

Сейчас, пришла мысль, когда поток энергии уже вызывал тошноту.

И из огромного шара в моих ладонях, как вода под напором, вверх брызнула сила. Она проходила сквозь щит, устремлялась вверх и уже оттуда разливалась еще одной сферой, только ее диаметр был больше. Наверное, со стороны выглядит красиво.

«С тебя хватит, девочка!»

«Еще рано!»

«Хватит! Ты качаешь свой резерв!»

«Еще нет!»

Мой щит замкнулся вокруг города, вспыхнул ярко-сиреневым, как Ведьмин круг, цветом, который увидели даже верлафы и исчез – для них. Я же видела его и радовалась. У меня получилось! Я сделала это!..

Энергия еще била ключом, поэтому остатки ее легли поверх старого щита, давая ему дополнительную защиту, укрепляя, делая абсолютно непробиваемым. К слову сказать, с параметрами защиты я почти угадала.

«Ты молодец! А теперь хватит…»

На этот раз я согласилась со странной женщиной.

Круг погас так резко, что все верлафы охнули. Страшно?! Мне тоже. Их эмоции – яркие и всепоглощающие – застилали глаза и путали меня. Перед глазами все плыло, я не заметила, как осела на колени.

- Ярослава! – на два голоса заорали друзья детства. – Опусти щит!

Я машинально подчинилась, подтерев внутренний круг, в котором недавно стояла сама. Граница его разошлась – защита контура разомкнулась. Мракауры с двух сторон налетели на меня.

- Ты в порядке? Где болит?

- Не трясите меня, пожалуйста… Елизар, хватит переживать… Марк, уйми свою гордость – это не ты меня учил колдовать… - Я перевела взгляд на… Зрителей, черт возьми! Здесь, за оградой, собрался без малого весь город. Вот почему их эмоции такие яркие – потому что их до лешего много! – Да, Николай, у меня получилось…

- Я… благодарен тебе, Ярослава! – подойдя, сказал глава клана. – И хочу, чтобы город знал тебя!

Я бездумно кивнула, мечтая только о том, чтобы поскорее оказаться в постели и выспаться. Кажется, та женщина была права – в запале я не заметила, как истратила свой резерв. Истратила… Дура я! Я почти выжгла его под ноль! Я таки у мамы дурочка!..

- Можешь стоять?

Я опять же кивнула, даже не пытаясь вникнуть в смысл вопроса.

Кто-то что-то громко говорил, говорил, говорил… А потом пространство вокруг меня взорвалось ликованием и радостью… Галлоны светлых и счастливых эмоций захлестнули меня, как океан… Мир начал странно плыть и раскачиваться…

Я с трудом опознала Николая, который протягивал мне руку. Протянула в ответ, надеясь, что не упаду. Рукуначали пожимать и встряхивать. Послушно встряхнулась в ответ. Постепенно мир прояснялся, становился четче. И вот я увидела, как Елизар куда-то пошел, за ним идет Марк и чему-то довольно смеется. Николай стоит рядом и что-то с улыбкой мне втолковывает, но у меня в ушах гул моря – ничего не понятно…

Вместо толпы верлафов, которые улыбались и некоторые махали мне рукой, вместо Николая, который зачем-то отошел к Фомину, лишая меня опоры в виде его руки, я неожиданно увидела землю и услышала рык Тагашева:

- Лови ее!..

Да я вроде и не убегаю…

========== Шесть. Уже не одна. ==========

С врагами всё ясно и понятно. А вот от друзей не знаешь, чего и ожидать - всегда могут чего-нибудь отчебучить.

Юрий Татаркин

Наверное, я какая-то неправильная ведьма. Все правильные ведьмы видят вещие сны в момент отключки, я же – пустоту. Ничего не вижу. Ничего не чувствую. И вставать с постели не хочу, пусть и выспалась на месяц вперед…

Да, вот такая я ленивая… хм… в общем, просто ленивая.

Друзья не будили, видимо, верили, что если не проснусь, то отойду в мир иной тихо и мирно. Но!

Я все-таки проснулась. Ибо зло не дремлет! То есть дремлет, но не спит… То есть… Короче, вставать пора.

За окном было возмутительно мило и светло. Птички горланили, солнышко ломилось сквозь занавески, опять же не терпелось ему, судя по всему, пощекотать мне нос своими лучами… Извините, аллергия. На щекотку.

Ноги отвыкли от ощущения твердой поверхности, поэтому слегка пошатывало. В ванной было подозрительно тихо, и я потянулась к ручке, автоматически нащупывая включатель света. И тут дверь открылась сама… Мэджик, блин!

Марк вместо того, чтобы вспомнить, что он вообще-то грозный мракаур, и это я – обычный человек – должна его бояться, шарахнулся в сторону.

- Изыйди, нечисть! – выдохнул он, сотворяя в воздухе отводящий порчу знак. Расческой. М-да…

- Сам исходи. Это ты здесь «богомерзкое создание, кровь аки воду употребляющее»! – обиделась я в ответ, жестом отмахиваясь от расчески. Та вылетела из руки хозяина и, несильно шлепнув его по темечку, приземлилась на тумбочке рядом с раковиной.

- Ты себя в зеркало видела, а, «тьмы отвратное порождение»?! – не остался Ланбин в долгу. – Иди, проверь нервы!

- Ой-ё! – Видок у меня и впрямь был чисто ведьминский.

- Вот-вот! А туда же!

- Сколько я спала?!

- Четверо суток, - вздохнул Марк, видимо, пытаясь на что-то намекнуть.

- Барьер проверяли? – первым делом спросила я, начисто игнорируя его намеки.

- Тьфу ты, трудоголик конченный! – обиделся парень, брызгая на меня с помощью телекинеза водой из крана. – Мы тут волнуемся за нее, переживаем, буквально места себе не находим, а она – про барьер!..

- Так я не поняла, проверили или нет? – избегая повторного взгляда в зеркало, спросила я, беря зубную щетку.

- Да проверили, проверили. Нормальный…

- Ну фот и шлафненько! – проговорила я, уже активно чистя зубы. – А теперь поди, «злобное отродье Дьявола и самой смерти», завтрак мне состряпай!

- Думаешь, раз такая героиня всего города, то можешь помыкать мной, как вздумается?! – возмутился блондин, уже почти скрывшись в конце лестницы, но вернувшийся снова.

- А что – нет? – ухмыльнулась я.

Опровергнуть мою очевидную пользу для города друг детства не посмел, а потому еще выше задрал нос и с гордым, несломленным всякими ведьмами видом удалился. Наконец-то! Хоть умоюсь по-человечески…

***

После завтрака (два подгорелых тоста – вершина кулинарного таланта Марка, который я жестоко высмеяла!) Ланбин повез меня в мой новый дом. Каков же был мой шок, когда я увидела, что внутри него уже вовсю кипит работа!..

Внешняя облицовка дома уже была полностью ошкурена и готова к покраске или переделке, старые окна убраны, дверь – также, а из пустых оконных проемов то и дело вылетали стулья, шкафы, огромное количество мусора, досок и прочего, что уже не подлежало восстановлению. Короче, ребята делом занимались, пока я бессовестно валялась в постели…

Ой, неудобно-то как!..

Мимо меня проехал грузовик, груженный всякой рухлядью, и незнакомый верлаф, что был за рулем, дружелюбно помахал мне рукой. Стушевавшись, сделала ручкой в ответ.

Когда я зашла в дом, то увидела тех, кто горбатился ради моего блага. Здесь были все, кого я знала давно и с кем уже успела познакомиться: Елизар, Злата, Альбина, Кира, Макс, Демид, Богдан, Роман… Все.

И мне так приятно стало, что аж слезы на глаза навернулись. Попыталась утереть слезинку, а Елизар – о пример джентльменской чести и чуткости! – спас меня от неловкости:

- А мы тут магичим немного. Как видишь, и без магии неплохо получается! – И тепло глянул на меня.

Я знала, о чем он думает, чувствовала его эмоции: «Что это ты, мать, сырость вздумала разводить?!» Я моргнула, окончательно убирая слезы с глаз. Тагашев моргнул в ответ – он тоже понял меня без слов.

Эмоции других были различны, но в одном они сходились единодушно: в благодарности за возможность хоть чуть-чуть продлить собственную жизнь. Хотя бы так, дополнительным щитом. Хоть как-нибудь. Они все хотели жить, пусть и призваны были умирать, чтобы спасать жизни людей. Пусть и свыклись с этим, считали это своим долгом, гордились этим, но… все же очень хотели жить. Как и все мы.

- Спасибо вам, - сказала я искренне. – Я этого не ожидала… Да и не заслужила ничем.

- А щит?! – возразил Демид, улыбаясь.

- Ты помогла нам, теперь мы – помогаем тебе, - поддержал брата Богдан. – Хранители света, знаешь ли, не любят ходить в должниках.

- Ну да, - ухмыльнулась я, уже полностью взяв слезы под контроль. – Крутые Хранители света!..

Я хохотнула и сделала вид, что не заметила, как слегка дрогнул Макс. От Златы до меня долетела грусть и почти прошедшее чувство вины перед ним. Значит, это она его так называла. Что ж, учтем.

- А мы тебе сюрприз приготовили! – Альбина оказалась рядом со мной и, обняв рукой за плечи, сунула в руки какую-то папку.

- Согласие на донорство подписывать не буду! – стараясь не улыбаться, отрезала я.

- Что, даже капелькой не поделишься?.. – Демина налетела на меня с другой стороны.

Все улыбнулись и снова взялись за работу, а девушки препроводили меня к внедорожнику Елизара, где усадили на сидение и встали рядом, чтобы…

В папке оказались варианты, составленные дизайнером для всего дома, включая внешнюю облицовку. Я с благодарностью улыбнулась им. Они улыбнулись мне в ответ. Альбина еще и подмигнула. От нее я почувствовала волну тепла и какого-то домашнего спокойствия – она просто хотела сделать мне приятно, без каких-либо мотивов.

Из предложенных пяти вариантов мы отсеяли только два, и теперь азартно доказывали друг другу плюсы полюбившегося дизайна. Злате понравился тот, где доминирующей была серо-зеленая цветовая гамма, Альбине – сиренево-голубая, а мне – теплых оттенков, начиная от золотого и заканчивая горьким шоколадом.

- Зеленый – отдых для глаз! – настаивала Демина, сложив руки на груди.

- А сиреневый – отдых для нервов! – тоже встала в позу Альбина.

- Но сиреневый – цвет самоубийц! – возразила брюнетка и улыбнулась, когда подруге нечего было ей возразить.

Обе повернулись ко мне, предлагая выступить в роли третейского судьи.

- Злата, цвет самоубийц – фиолетовый, - улыбнулась я, поддерживая Альбину. – Ничего не имею против сиреневого и голубого, но только не в отделке дома. – Злата победно ухмыльнулась. – А зеленый и серый предпочитаю в сценических костюмах. – Девушка Марка торжествующе ткнула в подругу пальцем. Та глянула на меня, но ее эмоции сменились слишком быстро, и я не успела уловить их главную мысль. – Поэтому берем тот, который понравился мне! Хо-хо! – злодейски расхохоталась я, потрясая папкой.

Девушки переглянулись и засмеялись тоже, хотя скорее надо мной, чем над моей шуткой. Очевидно, мое внеплановое веселье было последствием эмоционального выброса, но смеяться он мне не мешал, и ладно.

- Что за веселье? – спросил Тагашев, спускаясь с крыльца и вставая напротив меня, между Златой и Альбиной.

- Она полчаса нас мучала, и только для того, чтобы в конце все равно сделать по-своему! – полушутливо-полусерьезно наябедничала Злата.

- Весьма похоже на нее, - подмигнул мне парень. – Что выбрала?

- Вот этот. – Я показала ему папку на нужной странице, куда были вынесены основные цвета отделки.

- Ага! А я вам что говорил?! – Довольный Елизар сверху вниз посмотрел на девушек. Очевидно, перед тем, как сунуть папку мне в руки, они спросили у него и у Марка, как у единственных, кто знает меня здесь. Причем весьма неплохо. Я бы даже сказала, как облупленную.

- Ну молодец, молодец… - пробурчала Демина, пристраиваясь другу под бок.

- Возьми с полки пирожок! – ехидно усмехнулась я, показав мракауру язык.

- Протри пыль и положи обратно! – досказал налетевший на него со спины Марк. – Ну что?.. Может, шашлычок замутим?

- Я не против, - кивнул Тагашев. – С домом мы закончили.

- Уже?! – поразилась я, но друг улыбнулся, расслышав сквозь удивление волну благодарности.

- Да. Мебель, обои, полы, штукатурка. Все убрали. Это действительно был призрак, Яра?

- А что, верить Максу ты отказываешь принципиально? – беззлобно пошутила я, ощутив, как гнев полоснул по нервам Златы. Хотя внешне это никак не отразилось.

- Слишком уж фантастичны его рассказы, - мотнул головой подошедший к нам Демид, и из его волос посыпалась крошка трухи. Он оглушительно чихнул, чем вызвал наш общий смех. Из дома его тоже поддержали, и оттуда стали подтягиваться остальные верлафы.

- Ой да ладно!.. – отмахнулся Ланбин, но я чувствовала какое-то напряжение от него. – Ну подумаешь, колдонула чуток! Мертвяка какого-то шуганула… С ней такое часто случалось.

- Все равно удивительно! – улыбнулся мне Демид.

Я повернулась к Елизару, от которого шла единственная четкая эмоция: тревожность. Он опасался, что моя сила растет, причем растет очень быстро. Но боялся он не того, что я не смогу с ней справиться, а потому что сила могла поглотить меня. В его сознании всплыло какое-то воспоминание, которое озаботило его еще сильнее. Что за воспоминание, я, конечно, не знала, но вряд ли что-то хорошее, раз друг так нервничает.

- Так что насчет шашлыка? – заметив наши переглядки и внимание, которое оные привлекают к себе, перевел тему Марк.

Все загомонили, поддерживая, идея пришлась оборотням по вкусу. Блондин довольно усмехнулся, семафоря мне бровями, мол, видала, как я могу?.. Я лишь закатила глаза на его позерство. Тоже мне, «великий чародей, незримое зрящий направо и налево!»

Я тронула невесту Елизара за локоть, привлекая ее внимание.

- Злата, я хотела бы попасть в закрытую часть библиотеки или архива, что у вас есть? Мне нужно то место, где хранятся реликвии вашего клана, возможно, там я смогу найти хоть что-то, оставленное той ведьмой, которая создала щит.

- Я даже не знаю, Яра, - растеряно произнесла девушка, переглянувшись с женихом. – Возможно, там есть такие книги, но их, скорее всего, по сто раз проверили и перепроверили наши ученые…

- Вряд ли среди ваших ученых есть ведьма, - улыбнулась я.

- Я смогу помочь с этим, Ярослава, - неожиданно произнес Макс, оказываясь у меня за спиной. Я еле приметно дернулась от испуга, но у Тагашева все равно полыхнуло перед глазами – он прекрасно знал, насколько сильно я привыкла бояться за последние два года. – К тому же, я твой охранник.

- Да и в закрытый архив потребуется пропуск совета. – Елизар пятерней убрал несколько прядей с лица и тряхнул рукой, глянув на часы. – Тебе повезло, что заседание начинается через полчаса. Как раз успеешь к началу.

- Но ты же советник. Можешь дать что-то типа рекомендательного письма?.. – предложила я. Просить что-то у незнакомых людей мне не хотелось.

- Нас – кто точно даст тебе добро на вход в хранилище – только трое. Это я, Фомин и Вязин. Остаются еще пять человек. И вот с ними могут быть проблемы. – Мракаур виновато пожал плечами. – Но я позвоню Юрию Петровичу, он встретит вас. И поможет, если что.

- Прекрасно, - облегченно вздохнула я и, передав папку с вариантами дизайна Альбине, помахала рукой всем остальным.

- На пять минут заедем ко мне, я переоденусь, ладно? – спросил Макс, когда я залезла к нему в машину.

- Без проблем, - кивнула я, думая, что смогу найти в архиве и как это применить.

***

Макс явно себя недооценивал, потому что входная дверь огромного особняка качнулась туда-сюда, вот только оборотень был уже в другой одежде. Точнее без нее, а только в костюме для трансформации. И двух минут не прошло! Когда я спросила об этом, парень лишь приподнял уголок губ, но от ответа воздержался. Я не настаивала, снова провалившись в свои мысли.

Поэтому дорога прошла незаметно, и я непроизвольно дернулась вперед, когда машина затормозила на парковке. У входа в Академию стоял Фомин во все том же коричневом костюме. Он в нем спит, что ли?!

- Выглядите значительно лучше, Ярослава! – пробежавшись по мне глазами, вместо приветствия одобрительно заметил мужчина.

- И ощущаю себя так же, - чуть смущенно ответила я, проходя в галантно распахнутую дверь.

Полы черного пальто разошлись, открывая черный тонкий свитер под горло и черные же штаны. Директор лишь мазнул по одежде взглядом, и в его эмоциях я уловила неодобрение. Он считал, что молодая и красивая девушка должна одеваться более ярко. Я машинально пожала плечами, и верлаф, тут же вспомнивший о моем даре, виновато качнул головой. Улыбнулась, показывая, что здесь не на что обижаться.

- Что вы собираетесь найти в хранилище? – спросил он, идя по левую руку от меня. Справа вышагивал Макс.

- Любую книгу, содержащую хоть крупицу магии. – Я встретилась с его желто-зелеными глазами. – Вряд ли та девушка, которая впервые поставила щит, была верлафом. А ведьмы всегда сохраняют удачные заклинания, записывают их. И книги хранят в себе магический отпечаток.

- Что ж, тогда попробуем.

Его неуверенность мне не понравилась.

Оборотни провели меня сквозь библиотеку, огромное роскошное помещение с хрустальными люстрами и совершенно необычными часами. Рядом с ними я, каюсь, задержалась неприлично долго, как ребенок рассматривая девушку с песочными часами, которая была как живая. Она была такой красивой и… совершенно нереальной. Почему-то из-за этого я расхотела ее рассматривать, хотя статуя явно была невиновна.

Дальше был ход в хранилище, который нам открывал Макс. Поняла, что у меня сегодня день потрясений, когда, отвлекшись на разговор с Юрием Петровичем, повернулась к охраннику и обнаружила скалящегося на меня огроменного, черного, как ночь, волчару! Зверь глухо зарычал, и замок пиликнул, среагировав на звук. Хм, идея, конечно, гениальная, запись здесь не прокатит, да и первый попавшийся оборотень – тоже.

- Что, испугалась? – довольный произведенным эффектом, хохотнул Макс.

- Конечно! – буркнула я. – Мало ли, сколько блох с тебя могло перепрыгнуть!..

Фомин едва заметно улыбнулся, показывая, что оценил шутку и не одобрил поведения своего лучшего Хранителя.

- Язва! – обиженно выдал парень, снова оборачиваясь. Замок на второй двери открылся, пропуская нас на темную лестницу, ведущую вниз.

- Завидуй молча, волчонок, - отмахнулась я от него и заметила кое-что любопытное. – Зачем вам датчики движения? Неужели были прецеденты воровства?

- Не было, конечно, но лучше перестраховаться, согласитесь, - глянув на меня, ответил директор Академии.

Ну да, лучше перебдеть, чем недобдеть. Знакомая стратегия, которая позволила мне выжить.

Когда мы шли к хранилищу, мое внимание привлекла картина с девушкой и призраками.

- Почему вы верите в Царство Аида, но не верите в призраков? Это одно и то же, - удивилась я.

- Это всего лишь легенда, Ярослава. – Юрий Петрович шел на шаг впереди, а теперь поравнялся со мной. – Девушка-верлаф потеряла семью и, веря, что она бессмертна, пошла за ними в мир мертвых. Но призраки не пустили ее обратно, и она погибла.

- Мертвые должны оставаться мертвыми. Им после смерти нет места в мире живых. Таков закон! - кивнула я, чем снова заработала этот его странный изучающий взгляд. – Что?

- Вы слишком взрослая для своих двадцати лет.

- Возраст – всего лишь число. – Я не стеснялась смотреть ему в глаза. Возможно, верлафы и трепещут перед ним, боясь, что он узнает что-то тайное, прочитав это в их глазах. Но в нашем случае – он был раскрытой книгой, не я. И мужчина это прекрасно осознавал. Поэтому почти сразу повернулся к дверям.

Заседание как раз началось. Из шести мужчин сидящих за огромным столом я знала только Николая, с которым мы обменялись приветственными кивками. Остальные разделились на два лагеря: одни выражали своими красивыми лицами дружелюбие, другие – нейтральность. И первые, и вторые в одинаковой степени были лжецами, понятия не имеющие, с кем связались, а потому опасающиеся этого вдвойне.

- В чем дело, Ярослава? – спросил Вязин, слегка подаваясь ко мне, когда меня усадили на кресло рядом с ним.

- Я хочу найти в вашем хранилище любые книги, в которых содержится хоть что-то про создание щита…

- Невозможно! – воскликнул один из мужчин, блондин с непонятного цвета глазами.

- Мы не можем пропустить ее в нашу святая святых! – поддержал его второй, с галстуком, который не подходил к его дорогущему костюму.

Оставшиеся трое от комментариев воздержались, но их страх неизвестного вырос в геометрической прогрессии, прибавив к этому еще и подозрительность. Они поглядывали на главу клана, который внимательно изучал мое спокойное лицо.

- Зачем?

- Я надеюсь, что смогу найти записи других ее заклятий, - честно призналась я. Николаю – можно.

- Что это даст? – продолжил он расспросы, и я чувствовала его интерес и пока еще слабую, но крепнущую надежду.

- Мой уровень недостаточно высок, чтобы вплетать заклинания в предмет, как делала эта девушка, построив ваш щит на ноже. Но если я найду ее записи, то смогу повторить нечто подобное с другими заклинаниями. Например, с охранными.

- То есть?.. – подтолкнул меня к развитию Макс.

- То есть – сейчас утрирую, конечно, - если ты повесишь себе на шею заговоренную мною какую-нибудь штучку, то сможешь, к примеру, три раза использовать левитацию. Или пять фаерболов. Да мало ли, какое заклинание можно привязать к предмету, там уж разберусь на месте. Понимаете? – обратилась я к Вязину.

Он понимал. Еще как. Я чувствовала, как его воображение рисует ему уже почти неуязвимых верлафов. Рядом похожие эмоции излучали Фомин и Макс.

- Довериться непрофессионалу – что может быть опаснее? – презрительно скривил губы тот мутноглазый.

- Не иметь даже такого непрофессионала, - осадил его Николай.

- У вас есть претензии к моей работе? – подняла я бровь, в упор глядя на мужчину. Ему стало явно неуютно под столь пристальным взором моих слишком странных даже для оборотней глаз.

- Пока нет. Но мало ли, что может случиться с вашим хваленым щитом? Вдруг он не так хорош, как вы нам расписали?..

- Николай, - я повернулась к главе клана, которого явно забавляла моя реакция и вся ситуация в целом, - мне не очень понятно, что вообще происходит. Я, кажется, стараюсь вам помочь, а вот этот товарищ, судя по всему, обвиняет меня в некомпетентности?

- Очевидно, Дмитрий просто не точно выразился, - попытался сгладить неловкость Юрий Петрович. – Он переживает, что вы ничего не найдете.

- Это уже моя забота, не ваша, - отрезала я, все так же глядя оборотню в глаза. Его злила и пугала моя смелость и дерзость. Как политик, он понимал, что я не с пустого места такая уверенная в себе хамка. – Я всегда возвращаю долги, уважаемый. И делаю свою работу хорошо.

- В это сложно поверить, - выдал вдруг тот, с ужасным галстуком.

В комнате наступила такая оглушающая тишина, что мы услышали, как по верхним ярусам ходят студенты. Все мужчины разом напряглись, не зная, чего ждать от ведьмы.

В помещении резко похолодало, а мои волосы и глаза слегка засветились, как бывало всякий раз, когда я и магия не могли договориться. Я редко позволяю себе подобные фокусы, но сейчас это получилось непроизвольно – меня вывели из себя. Очень быстро и качественно.

- Что?

Один простой вопрос, но даже Николай рядом со мной закаменел. Как любые животные, они прекрасно ощущали границу той опасности, с которой уже не смогут справиться. И сейчас инстинкт самосохранения подсказывал каждому оборотню, что он подобрался к этой черте непозволительно близко.

Я поднялась и уже собиралась уйти, дабы не совершить чего-то такого, после коего этого урода могли вынести отсюда вперед ногами, когда ладонь Вязина придержала меня за руку. Он был зол на своих советников и на меня. На первых, потому что не могут держать язык за зубами, а на вторую – потому что не пожелала уйти от конфронтации.

Почему-то я почувствовала себя виноватой перед ним. Я опустилась обратно в кресло, и хоть свечение пропало, но ненависть в странно золотых глазах заставила эту парочку идиотов заерзать.

- Именно из-за таких, как вы, мракауры считают всю вашу расу лишь тупыми псами! – вырвалось у меня. Макс опасно сузил глаза, намекая на месть за такие слова, но как-то не впечатлило – я слишком разозлилась сама. – Безвинные парни и девушки, которым еще жить и жить, гибнут за ваше благополучие, а вы запрещаете оказывать им помощь! И после этого вы еще смеете говорить, что мой щит не работает?! Да на черта он нужен, когда в клане есть оборотни, что хуже мракауров и преспокойно уничтожат его и так?!

Когда я пила кровь у Елизара, то он случайно вспомнил кое-что. Позже я спросила, и это оказался бой во время Бала Хранителей. Я видела его глазами, как одному за другим Охотники отрывают головы верлафам – огромным волкам. А те ничего не могут противопоставить их телекинезу, скорости и силе. У оборотней только клыки и когти. Но что они могут, когда одно движение руки – и у тебя сломан хребет?..

Поэтому сейчас я разозлилась. Я никогда не любила кровь и смерть, но благодаря Коншину, я возненавидела все это. Я ненавижу боль. А убивая тех охранников лаборатории, мракауры приносили боль не им, а тем, кто ждал их с патруля.

И теперь мне запрещают хоть немного оградить оборотней от любой боли те, кто даже не участвует в охране территорий, а просиживает свою задницу в безопасном кабинете, под надежной защитой купола!..

Есть ли этому оправдание?!

Нет.

- Как ты смеешь, девчонка?! – зарычал мутноглазый.

- Хватит! – резко высказался Николай, не давая мне и рта раскрыть, что, впрочем, к лучшему. – Дмитрий все понял. Сейчас он кивнет, разрешая тебе зайти в хранилище, а потом уйдет по своим, несомненно, очень важным делам.

- Ты потакаешь этой девке?! – взвился сторонник этого Дмитрия.

- «Эта девка», чтоб ты знал, Михаил, могла умереть, выставляя новый щит над нашей территорией. Она – то, что поможет сохранить жизни нашим Хранителям, которые гибнут десятками против единиц Охотников Коншина. Я ей доверяю так же, как и Елизар Тагашев. Я все сказал. – Вязин поднял бровь и положил руки на стол. Жест безобидный, по сути, но весьма красноречивый: вякни что-нибудь, и вякать тебе будет уже нечем.

Оскорблённый мужчина поднялся и почти бегом покинул зал совета. За ним ушел и его соратник. Остальные со странной смесью любопытства и недоверия смотрели на меня, но эти безоговорочно подчинялись воле главы клана.

- Вот и прекрасно, - бодро произнес Фомин, жестом показывая мне на дверь хранилища.

Стоило ему открыть ее, как меня ослепило от блеска золота и драгоценных камней. Макс едва слышно хмыкнул, глянув на мои выпученные глаза, и это помогло мне поднять челюсть с пола и двинуться за директором.

Но стоило переступить высокий порог, как меня замутило. Горы золота заплясали перед глазами, мешаясь с цветными, яркими пятнами. Кровь зашумела в ушах. Я пошатнулась, взмахнув рукой и ища опору, но оборотни уже ушли вперед, поэтому оперлась я на косяк. Непроизвольно опустила голову вниз, а когда подняла…

Золотые монеты, кубки, слитки, браслеты, короны, книги в серебряных переплетах и обернутые кожей фолианты… ВСЕ это было в крови!..

- Господи Иисусе!..

- Яра?! Ярослава?.. – Как сквозь толщу воды донеслось до меня, и я увидела перед собой желто-зеленые глаза Юрия Петровича и синие – своего охранника.

- Кровь… Так много крови! – Я закрыла лицо руками и попыталась взять нахлынувший ужас под контроль.

- Что?! Яра, тебе показалось. Здесь нет ничего такого! – тихо проговорил Фомин.

Спокойно, Ярослава, спокойно. Ты сильная, ты сможешь успокоиться. Возьми себя в руки! Эта не та кровь, другая! Ее не может быть здесь. Это невозможно…

Возможно-возможно-возможно, эхом отдалось в сознании, и я резко распахнула глаза.

Золотые горы были стандартно золотыми и весело подмигивали мне блестящими гранями в свете лампочек.

- Все в порядке? – озабоченно спросил Макс, и я почувствовала его опасения, потому что перед главой клана он умудрился лопухнуться в роли моего телохранителя.

- Да, но… - Я хмуро глянула на парня, и тот без слов протянул мне руку помощи, чтобы поднять с порога.

- Как ты собираешься найти то, что тебе нужно? – посмотрел на меня Николай.

Я лишь усмехнулась. В голосе Вязина явно проскользнула надежда на то, что сейчас я жестом великой магини сплету заклинание, и нужные книги сами лягут передо мной, открытые на требуемой странице. К сожалению, такого заклинания не было, но меня порадовало, что в хранении своей истории верлафы были абсолютными педантами.

Все книги стояли в высоченных шкафах, закрытые за пуленепробиваемым (и, что греха таить, вампиронепробиваемым) стеклом, дверцы которых закрывались замками с биометрическим ограничением доступа. Маниакальное стремление защитить свои тайны я оценила, чем заставила сурового главу клана слегка стушеваться.

Работа предстояла долгая и нудная, поэтому Вязин, чтобы не терять времени, сразу открыл все четыре шкафа и вышел из хранилища вместе с директором, оставив меня на попечение Фадеева. Мне предстояло прикоснуться к более двум тысячам книг, и, глядя на мое скорбное лицо, парень решил немного развлечь разговором.

- Давно ты знаешь Марка? – когда я залезла на самый верх лестницы, спросил он.

Я ухмыльнулась, скользя кончиками пальцев по корешкам книг. Ни одна не фонила и не светилась, как положено всем приличным артефактам при соприкосновении с ведьмой.

- Вопрос с подвохом?

- Нет.

- Врешь.

Он фыркнул и сложил руки на груди, намекая, что даже если я буду падать, ловить меня никто не собирается. Пф, не очень-то и надо.

- Хорошо, как давно ты знаешь Марка и этого… мракаура? – слегка недовольно осведомился Макс, когда ему надоело пялиться снизу на мою пятую точку.

- С детства. С самого своего первого дня, когда меня нашёл Виктор Коншин и привез к себе в поместье. – Я улыбнулась, вспомнив, как восьмилетний мальчик бесстрашно подходит к грязной пятилетней девочке в рваной одежде и протягивает для знакомства свою руку – чистую, ухоженную, обрамленную накрахмаленным манжетом рубашки. Тогда меня подкупила его улыбка, дружелюбная и искренняя, и прелестные ямочки на щечках. С возрастом ничего не изменилось: даже будь я сто раз уверена, что никто и ничто не заставит меня делать то, чего я не хочу, стоит Тагашеву пару раз улыбнуться, показав мне ямочки, и все, готово! – Я понимаю, что ты его ненавидишь из-за Златы, но Елизар – хороший. По крайней мере, я не знаю никого, кто вынес бы столько и не озлобился на весь свет. Я вот так не смогла.

- Ты считаешь себя злой? – ухмыльнулся верлаф, глядя мне в глаза, когда я спустилась, чтобы отдать ему книгу, ответившую на мое прикосновение, и явно намекая, что знает сотню существ, которые в десятки раз хуже меня.

- Ну… Я не так добра, как Альбина, и не так зла, как Виктор. Я – что-то среднее. Что-то… другое.

Я быстро отвернулась и полезла наверх.

Только Елизар и Марк знали, как я ненавидела это слово. Не человек, не верлаф, не мракаур, не полукровка. Я была чем-то непонятным и, судя по всему, единичным. Нет, я не жаловалась им. Но и не радовалась. Просто иногда становилось очень тяжело от невозможности поговорить с кем-то об этом. Да, друзья кивали и выслушивали, но при этом хорошо, если понимали едва ли половину из сказанного.

- Я не думаю, что ты злая или плохая, - произнес парень. Я с интересом глянула на него вниз. – Просто слишком… взрослая. Фомин не зря спросил, сколько тебе лет.

На какое-то время наступила тишина. Я успела спуститься почти до уровня оборотня, когда молчание стало надоедать.

- А что у тебя со Златой? – спросила я, отдавая ему очередную книгу.

К моему удивлению, Макс не стал злиться или отмалчиваться.

- Ничего. Она счастлива со своим мракауром, скоро выйдет за него замуж, и будет у них целая орава маленьких Елизарчиков. – Он передернул плечами, как если бы съел что-то мерзкое. – Для меня в ее жизни места нет. Ты что-то сломала во мне, когда сказала, что хватит мучиться несчастной и невзаимной любовью. – Фадеев вымученно улыбнулся мне, присевшей на ступеньку лестницы напротив него. Это было очень прикольное чувство – быть с ним одного роста, когда обычно я ему в прыжке до подбородка доставала!.. – Я весь день потом об этом думал. И глядя на Злату, бегающую с тобой по магазинам, неожиданно понял, как устал. Я устал бороться, Ярослава. Я просто устал. Мне надоела боль. Я хочу… отдохнуть. – Он вдруг резко нахмурился и как-то возмущенно уставился на меня. – Ты что, заклинание какое-то применила, что я тебе тут душу изливаю?!

- Поздравляю, Макс, - улыбнулась я. – Ты только что стал взрослым.

- Издеваешься?! – гадюкой зашипел оборотень, и его синие глаза сверкнули.

- Нет, - поднимаясь со своего насеста, ответила я. – Ты научился отпускать людей из своей жизни. Ты повзрослел. Ты уже не парень – мужчина. Я рада за тебя, Макс. Правда.

Улыбнувшись недоверчиво глядящему на меня парню, я перешла к другому шкафу и снова полезла на самый верх. Книга, стоящая посередине, мягко засветилась, реагируя на ведьму, и я вытащила ее, спускаясь к верлафу.

- Ты любила когда-нибудь? – вдруг поинтересовался он, когда я протянула ему книгу.

Пальцы непроизвольно сжались сильнее, и я удержала ее дольше нужного.

- Нет, - ответила я, залезая повторно.

- Врешь, - уличил Фадеев.

- Да.

И оставшиеся два шкафа мы работали молча.

***

Книг набралось прилично – штук двадцать так точно. Я не пересчитывала, чтобы не пугаться еще больше.

- И что теперь? – скрестив руки на груди, поинтересовался Макс.

- Будем магичить, - ответила я, раскрывая первую книгу.

Внутри она была испещрена какими-то непонятными рунами. Оказалось, древний язык верлафов (спасибо, Макс!). Еще охранник ехидно предложил мне почитать сии мелкие фигулинки, за что получил кулаком в живот (после чего долго хохотал, глядя, как я потираю несчастную руку, отбитую о железобетонный пресс). Решив демонстративно не реагировать на мелкого… то есть крупного паршивца, перелистала книгу до середины, положила пятерню на разворот и коротко скомандовала:

- Откройся! – Рукопись меня прицельно игнорировала. Но я упорная! – Проявись! – Видимо, книженция была патриотом, а потому встала на сторону забавляющегося оборотня. – Яви мне чудо магии?.. - уже менее уверенно предложила я, но этой заразе все было по боку.

- Попробуй «Атрэм», - вдруг посоветовал Фадеев.

- Ат-куда?! – не поняла я.

- «Атрэм», - как для умалишенной, четко повторил парень.

- «Пять» тебе по риторике! – буркнула я. И уже громче и обращаясь к книге: - Атрэм!

И – о чудеснейшее из чудес! – эта бумажная вредина слегка засветилась. Буквы, писанные старинными чернилами, засияли и начали стремительно меняться местами. На пустых местах стали проявляться рисунки, по стилю очень похожие на те, что я видела в своем ведьмовском талмуде. А спустя минуту передо мной уже лежала книга в той же обложке, но с совершенно иным содержанием.

- Круто! – прокомментировал оборотень, закрыв рот раньше, чем я успела захлопнуть его пальцем.

- А то! – ехидно усмехнулась я. – Вот тебе еще фокус…

К первой руке добавилась вторая, заклинание полилось, как ручеек – тихо и мелодично, мои глаза и волосы засветились, зрачки вытянулись в узкую кошачью щелку, а письмена в книге начали переливаться и… переползать на мои руки, поднимаясь все выше.

Я словно отключилась от мира, выплетая заклятье как венок, сдабривая каждое слово строго определенным количеством силы и ни каплей больше. Я проговаривала заклинание до тех пор, пока последняя буковка не добежала до моего виска, чтобы с тихим шелестом исчезнуть в нем.

- Два-два, - неожиданно сказал стоящий рядом оборотень. Я подняла бровь. – Часы и превращение – у меня, и распечатывание книги и… вот это – у тебя. Сегодня у нас равный счет по удивлениям.

Я улыбнулась и махнула рукой: книга захлопнулась и полетела на свое место. А я взялась за вторую…

- Это, наверное, очень удобно – не нужно тратить время на прочтение. Раз – и все! – когда я закончила с десятой книгой, сказал Макс, сидящий рядом в кресле.

- Меня всегда забавляли люди, которые думают, что магия – это просто. – Я взяла протянутую им бутылку с водой и одним махом опустошила ее на половину. – Ничего не бывает просто так. За все приходиться платить. То, что ты видишь, на самом деле очень энергоемкое и достаточно сложное заклинание. К тому же, огромное количество информации аукнется мне примерно сутками нескончаемой головной боли, а может – и обмороком… Но это вряд ли, - отмахнулась я, когда парень недовольно поглядел на меня, мол, опять ты компрометируешь меня как охранника.

- То есть?..

- То есть когда я закончу, ты отведешь меня в столовую, потому что до шашлыков я не доживу.

Я оказалась права. Когда книги закончились, я чувствовала себя, как лимон, который не только через соковыжималку, но еще и через терку пропустили.

Последняя рукопись встала на место, шкаф закрылся, замок пискнул, подтверждая это, и я начала выбираться из-за стола. Меня ощутимо качнуло, но «врагу не сдается наш гордый “Варяг”!»

- Может, тебя отнести? – предложил парень, с таким видом наблюдая за моим передвижением, словно вообще не понимал, как это я без него двадцать лет прожила. Нормально прожила, и даже выжить умудрилась!..

- Нет. Я сама.

В итоге по лестнице из хранилища я поднималась, держась за стеночку, а спускалась из библиотеки около десяти минут, опираясь на перила. Фадеев ворчал, преувеличенно раздраженно вздыхал и вообще всем своим видом показывал, что, кабы не мое глупое упрямство, мы уже пять раз бы были в столовой и мирно обедали, а не тащились с черепашьей скоростью.

Когда я наконец преодолела это пыточное сооружение, то прозвенел звонок, и коридор наводнили голодные студенты. Меня едва не снесли, благо, инстинкт заставил шарахнуться к стенке. Охранник глухо выругался и, буркнув, чтоб не орала при его учениках, подхватил на руки. Я сжалась, стараясь стать еще меньше и незаметнее. Верлаф лишь поднял бровь, явно отнеся мое поведение к реакции на гневные, возмущенные и откровенно презрительные взгляды шикарных красоток-вампирш, которые, судя по долетавшим эмоциям, искренне желали мне гореть в Аду.

Выдохните, болезные, я уже оттуда. И не вернусь обратно.

Сгрузив меня за свободный столик (он стал пустым только при приближении Макса, который коротко рыкнул «Брысь!», и студенты брызнули из-за него, как мыши из норки), охранник направился за едой. Минут десять прошли в море женской ненависти и злобы, потому как каждая уважающая себя девушка, сохнущая по Фадееву (а здесь их было, как тараканов на помойке), считала своим долгом прожечь меня взглядом, сказать своим подружкам какую-то гадость, глядя мне в глаза, и мерзко захихикать. Я философски пожимала плечами, ожидая, когда же я, наконец, смогу поесть.

Когда передо мной поставили тарелку с отбивной и запеченной картошкой, а также горячий чай с сахаром и лимоном, накрытый сверху булочкой с вишней, я готова была расцеловать своего охранника.

- А еще говорят, что к сердцу мужчины путь лежит через желудок! – хохотнул он, тоже принимаясь за еду. Я только отмахнулась от его сарказма, ловко орудуя вилкой и ножичком.

Чуть позже, лениво помешивая остывающий чай, я рассматривала очередь и просто студентов, которые были как на подбор: стройные, красивые, подтянутые. Оборотни, одним словом.

Макс что-то рассказывал об устройстве системы Хранителей, когда моя голова резко дернулась в сторону очереди.

Глаза мгновенно выхватили из нее невысокую, хрупкую фигурку девочки-подростка, с короткими темными волосами, в которых виднелись мелированные прядки. Она была в костюме для трансформации, как и большинство, и прижимала к груди поднос, словно щит, закрываясь им от высокой, темноволосой красотки.

- Кто это? – Я некультурно ткнула пальцем в девицу, нависшую над девочкой.

- Елена Размаева. Местная стерва и сердцеедка – больше половины парней Академии душу продадут, лишь бы оказаться с ней в… - Макс запнулся, глянул на мою приподнятую бровь и продолжил со странной смесью насмешки и смущения: - Короче, просто оказаться с ней. И она, больше чем кто-либо, ненавидит Злату.

Я кивнула и поднялась, направляясь прямиком к скандалистке. Удивлённый оклик охранника был проигнорирован.

- То есть ты, малявка, хотела пролезть вперед меня?! Совсем страх потеряла? Забыла, кого надо бояться?! – прошипела Елена, еще ниже склоняясь к девочке.

- А вы, уважаемая? – холодно спросила я, вставая рядом с напуганным подростком. При ближайшем рассмотрении я дала бы ей лет пятнадцать, не больше. Сущий ребенок, судя по ее реакции на суровые реалии жизни. – Сходите к психологу, побеседуйте на тему вашей самооценки. Не от большого ума вы отыгрываете свои комплексы на ребенке.

- Ты кто такая?! – переключилась на меня Размаева, сверкая темными глазищами.

- Ведьма, - усмехнулась я и краем уха услышала, как по ближайшим к нам рядам пробежался ропот. «Та, что купол ставила…», «Я видел ее…», «Сразу узнала…», «Говорят, она изгоняет призраков…». Я едва удержалась, чтобы не закатить глаза. – Иди, твоя очередь уже прошла, - обернулась я к девчушке. Та смотрела на меня огромными карими глазами, в которых светилось едва ли не обожание.

- Она никуда не пойдет, пока я не скажу! – рявкнула красотка, и теперь я заметила за ее спиной еще одну девушку – блондинку. Шестерка?

- Не стоит спорить с ведьмой, уважаемая. Это, как правило, чревато, - сухо бросила я, подталкивая девочку вперед так, чтобы она оказалась от невменяемой красотки как можно дальше.

- Ты даже пискнуть не успеешь… - Она вдруг оказалась перед моим лицом, и я поняла, что теперь ее враг номер один вовсе не Демина.

- А вас, - я голосом выделила свою вежливость, - уже хватит столбняк. Или, что куда интереснее, проклятье острого по… чрезвычайного опустошения желудка. Я еще раз предупреждаю – не стоит спорить с ведьмой. Особенно в тех случаях, когда вы действительно не правы.

Я пошла вслед за девочкой с подносом с четким желанием серьезно поговорить. Все же я не могла ошибиться, и она действительно была…

- Обернись! Осторожно! Елена, стоять! – заголосили вдруг вокруг, и я машинально обернулась.

- Боль!

Это вырвалось на автомате. Я просто не успела придумать чего-то другого, среагировав на занесенную на меня руку Размаевой так, как привыкла.

Девушку скрутило так резко, что она даже вздохнуть не успела, открыв рот в беззвучном крике и судорожно падая на пол. Ее спина выгнулась, руки неестественно заскребли по полу. Студенты шарахнулись от нас, и только сейчас я услышала такой ядреный мат, что тут же отменила заклятье. Елена вздохнула, медленно приходя в себя, а Фадеев наконец-то прорвался ко мне.

- Что ты делаешь, твою мать?! – зарычал на меня парень, стискивая мое предплечье в своей руке. – Ты не имеешь права!

- Отпусти, мне больно. Я не буду оправдываться, - отрезала я. – Если у вас в Академии содержатся такие невменяемые имбицилки, то это только ваш косяк.

Верлаф задохнулся от гнева, но руку убрал. Я видела, как в нем борется желание свернуть мне шею и приказ Вязина защищать меня от любых угроз. Победил, естественно, приказ, поэтому он резко повернулся к уже отряхивающейся красотке.

- Ты посмела поднять руку на ту, которой обязан весь клан?! Ты осознаешь, что тебя могут исключить за это?! – зарычалпарень, сверкая синими, злющими глазами.

- Я ее не трогала! – вякнула девушка, мгновенно ссутулившаяся под взором Хранителя.

- Ты замахнулась на нее, и еще секунда – и она бы осталась без головы! – выступил из толпы какой-то парень, по росту и телосложению ничем не уступающий моему охраннику, но по лицу – сущий мальчишка.

- Заткнись, ублюдок! – прошипела та блондинка, но парень лишь продемонстрировал ей средний палец.

- К Фомину, Размаева! – прошипел Макс и снова повернулся ко мне. – А ты…

- А мне нужно поговорить с ребенком, - отмахнулась я от его ярости и, найдя девочку глазами, пошла к ней.

Народ меня не задерживал, разойдясь просторным коридором, в котором не только я, но и пять таких, как Макс, пройдут и друг друга не заметят.

***

Девочку-подростка звали Святослава Гордеева. Красивое, славянское имя; милая, умная, сообразительная девчушка. Она мне понравилась.

Мое заявление о том, что она – ведьма, приняла достаточно спокойно, я бы сказала – стойко. Без криков, истерик и чего-то в этом роде. Спросила только, не опасен ли дар для нее и окружающих. На что я ответила, что дураков в маги не берут, и подмигнула ей. Ребенок быстро сообразил, о чем я, и улыбнулся.

- А я смогу, как ты? – В темных глазах Святы до сих пор стоял тот момент – подлое нападение Елены.

- Я многое смогу рассказать тебе, но научиться чему-то ты сможешь только сама. Я – что-то типа волшебного пенделя на твоей дороге к развитию дара. Буду направлять тебя на поворотах. – Я увидела в дверях столовой Макса. От него прилетела глухая злоба, граничащая с яростью. И я даже знаю, на кого оная сейчас прольется. – Но, Свята. Ты должна быть очень осторожной. Никому про свою способность не рассказывай и береги эту тайну. Потому что если Коншин узнает о тебе и поймает…

- …я умру, да?

- Да, - кивнула я, не видя смысла скрывать правды. Или ее часть. Она, как мне кажется, сможет послужить не хилым стимулом для девочки.

- А маме можно?

- Можно. Я сама скажу главе клана и Фомину, а также Елизару Тагашеву и Марку Ланбину. Но больше никто знать не будет.

- А Максу Фадееву? – При упоминании имени парня, девочка слегка порозовела. – Он ведь твой… охранник.

- Ему, пожалуй, тоже можно. Он не предаст, - подумав, согласилась я и проказливо ей улыбнулась. – Красавчик, да?

- Это точно, - вздохнула девчушка. – По нему половина Академии сохнет. А вторая – по Елизару…

- Вспомнишь зара… солнце – вот и лучик, - вовремя исправилась я, когда парень уже был в шаге от нас. Святослава смущенно потупилась, глядя на свои руки, лежащие на столе.

- Тебя к Фомину, - далеким от спокойного или хотя бы вежливого тона бросил Макс.

- Познакомься, это Святослава. – Я прицельно игнорировала его гнев. – Свята, это крутой Хранитель света, Макс Фадеев.

Гнев телохранителя при упоминании прозвища, данного Златой, мгновенно перерос в ярость. На грубость нарывались, драгоценный? Получите, распишитесь. Я так гадко ухмыльнулась, что парень сжал кулаки, чтобы сдержаться.

- Я знаю так-то, - выдала пунцовая Гордеева.

- Слушай, давай я тебе вечерком позвоню, насчет тренировок договоримся. Чтобы ты и уроки делать успевала. А то что ж за ведьма такая будет, неграмотная?.. – Я улыбнулась, и мы вместе вышли из столовой.

Фадеев держался на шаг позади меня, но когда девочка ушла в правый коридор, он тут же оказался рядом.

- Она ведьма?

- Фломастеры дать? – Его преотвратное настроение, потасовка с Еленой и вообще всеобщая женская ненависть не улучшали моего душевного равновесия.

- Зачем?! – не понял верлаф.

- Чтобы ты плакат нарисовал и приклеил Святе на спину. А то, не дай Бог, Охотники Коншина ее пропустят! – разъяснила я. – Потише орать не можешь?!

- Про нее никто не узнает, - тут же возразил парень.

- Конечно. И крысы в вашем клане нет. Как и информатора у Чернова.

Не дожидаясь от него ответа, я мимоходом отстучала ритм по темному дереву двери директорского кабинета и вошла внутрь.

- Здравствуйте, Юрий Петрович. – Вежливость – наше все.

- Виделись уже, - недовольно отозвался Фомин. – Присаживайтесь.

Присела. Желто-зеленые глаза сузились, не найдя в моем лице и капли раскаянья.

- Ты понимаешь, Ярослава, что не имеешь права применять дар на моих студентах? – вкрадчиво осведомился мужчина.

- А вы понимаете, что в стенах сего заведения содержится неуравновешенная, теоретически бессмертная упырица, которая угрожала беззащитному ребенку и едва не исполосовала мне лицо, напав со спины? – От него долетела смесь разных эмоций, начиная от слабого чувства вины и заканчивая удивлением. – Очевидно, версия Размаевой значительно отличалась от моей.

- Вы могли уйти с линии удара.

- Вы защищаете нас, но так мало о нас знаете, - улыбнулась я. – То, что я обернулась, было лишь инстинктом. Так же, как и заклинание. Я отреагировала на прямую угрозу жизни так, как привыкла. На большее времени бы у меня не хватило. Любой верлаф, бывший там, подтвердит это.

Директор поджал губы. Ему не понравилась манера моего изложения и моя уверенность в собственной правоте. Но неожиданно в его эмоциях мелькнуло что-то сродни прозрению, пониманию. Он вспомнил, что ему рассказал Вязин обо мне, о том, что со мной сделал Виктор, и теперь Юрий Петрович списал мои рефлексы на последствия психологической травмы. Возможно, в чем-то он прав.

- Я бы попросил тебя больше так не делать. – Оборотень снова перешел на «ты», а это значит, что кризис миновал.

- Без проблем. Но если мне или кому-то иному будет угрожать опасность, я воспользуюсь своим даром. Без раздумий, Юрий Петрович. Просто потому, что именно для защиты он мне и дан. – Я пожала плечами, намекая, что в подобном случае меня никакое обещание не удержит.

- Все же постарайся не доводить до крайности.

- Что насчет Размаевой? – поинтересовалась я, и мужчина скривился как от зубной боли.

- Два месяца дежурства в столовой. Достаточно?

- Я не за себя переживаю, Юрий Петрович. А за Святу. Ту девочку, которой прилюдно угрожала Елена, - пояснила я. – Она сказала: «Забыла, кого надо бояться?!» Вот за что я прошу наказания. А не за покушение на мое лицо.

Фомин усмехнулся.

- Возможно, это обычная подростковая угроза, и ничего серьезного в этом нет.

- Возможно, - не стала отнекиваться я. – Но мне все равно не нравится такое поведение. Особенно по отношению к такой же, как я.

Приманка была кинута нарочно – директор тут же забыл о причине моего вызова в кабинет.

- Святослава Гордеева – ведьма?! – Я кивнула, улыбнувшись. – И ты сможешь развить ее дар? Он вырастет до твоего уровня?!

- До моего – вряд ли. Но ей будет под силу очень многое, - сказала я, уже начиная подсознательно выстраивать примерный план наших занятий. – И насчет того, что я узнала. Я обнаружила около двадцати книг с записями ведьмы. Все они теперь вот здесь, - я коснулась виска, - и очень скоро будут проанализированы. Чуть позже я сообщу вам о результатах.

- Ты продуктивно работаешь, Яра, - похвалил Фомин, и от него прилетели очень положительные и приятные эмоции.

- Я всего лишь отдаю вам долг, Юрий Петрович. – Он нахмурился, не понимая. – Вы позволили мне остаться, вы дали мне больше, чем просто жизнь, вы подвергаетесь из-за меня опасности, ведь Коншин этого так не оставит. Вы знаете об этом и все равно рискуете жизнями верлафов. Этот долг мне никогда не отдать, а потому я буду делать все, что смогу, но сберегу по максимуму Хранителей света.

- Спасибо, - тепло улыбнулся мужчина. – Это все?

- Да.

- Тогда не смею задерживать… ведьма-Хранительница.

Я чуточку покраснела, и поэтому еще быстрее вылетела за дверь, попрощавшись весьма скомкано.

- Домой? – спросил Макс, отталкиваясь от стены и подходя ко мне.

Я лишь кивнула и пошла за ним, и только когда щелкнул замок ремня безопасности, охранник хмыкнул:

- Тебе подходит.

- То есть?

- «Ведьма-Хранительница». Тебе подходит, - повторил он.

- Ты слышал?! – Хотя чему я удивляюсь, Господи… С его-то слухом!..

На лицо Фадеева выползла такая гаденькая усмешка, что я не удержалась и ткнула его в плечо.

- Больше не злишься?

- На тебя?

- Вообще. Я давно заметил: ты быстро загораешься, и так же быстро остываешь. Очень удобно.

- Нет. Отошла. – Я покусала губу и снова повернулась к парню: - У тебя есть какой-нибудь медальон или кулон, который ты когда-нибудь носил близко к телу, но который не особо дорог?

Верлаф секунду помолчал, не отрываясь от дороги и не задавая тупых вопрос типа «Зачем тебе?!» Макс был сообразительным и проницательным, хотя порой бесил страшно, и сразу понял, что я что-то нашла в книгах той ведьмы.

- Кулона нет, но есть браслет. Подойдет?

- Ага, тащи, - махнула я.

- Привезу тогда вечером, - пообещал он, и, попрощавшись, я выпрыгнула из его машины и побежала в дом.

Но на полпути обернулась.

Эмоции, долетевшие до меня от Фадеева, были настолько сумбурными и хаотичными, что я не успела их разобрать. Парень столкнулся со мной глазами и тут же вспомнил про способность считывать эмоции. А через секунду взревел двигатель внедорожника, и машина слетела с места, вырывая из земли комья грязи.

- Все в порядке? – спросил Елизар, показываясь из входной двери.

- Да. – Я обернулась и улыбнулась. – Да, все отлично.

Друг мне не поверил, но допытываться не стал и втянул в дом. Где меня тут же взяли в оборот Альбина и Злата.

Спасите!..

Комментарий к Шесть. Уже не одна.

Это глава посвящается Crazy_Vampire)) Спасибо за поддержку и мотивацию, и комментарии, которые сподвигли меня на продолжение давно заброшенной работы)))

И, как всегда, прошу прощения за катастрофически долгую проду)) В следующий раз постараюсь побыстрее))

========== Семь. Ведьмовские будни. ==========

Когда вы подозреваете, что в ваше дело вовлечены чародеи, самое разумное – исходить из худшего.

Глен Кук. Сладкозвучный серебряный блюз

- Господи, позорище!..

- Не ной!

- Я не ною! Но это же…

- Ты сам его притащил, так что не ворчи!

Я завязала браслет типа фенечки на широченном запястье охранника. Макс страдальчески поморщился, всем своим видом показывая, что он жертва такой жестокой и коварной меня и его требуется спасти. Вот прямо сейчас, то есть немедленно.

Откуда у парня такая фигулина с фантастической надписью «Самому любимому!», да еще и типично девчачьего – розового – цвета, я спрашивать постеснялась. Пожалела его нервы и свои перепонки.

- Так, Фадеев. Это – пробный образец. Но Боже тебя упаси, если ты его испортишь, потому что из-за него я вчера осталась без шашлыков! – Я обвиняюще ткнула парня в грудь. Тот ехидно улыбнулся, обнажив белые ровные зубы и подтверждая, кто слопал последний шампур. – На нем заклятье расширения и свернутое заклятье тройного щита. Больше я впихнуть не смогла, он и так едва не оплавился…

- И как работает? – уже серьезно спросил верлаф, следя за моими манипуляциями.

- Перед использованием артефакт нужно активировать. Это могу сделать только я, так как это мои заклинания. – Знаком активации я выбрала крест с двумя горизонтальными и одной косой палочками. Фенечка мигнула. – Когда ты трансформируешься, он растет вместе с тобой. Когда в тебя летит сила Охотника, или когда он нападает, ты можешь выставить щит, только подумав об этом. То есть браслет работает от тебя, а не самостоятельно. Но это теоретически. – Я преувеличенно бодро улыбнулась, на что оборотень лишь покачал головой. Мол, что с тебя, убогой, возьмешь. – А теперь проверим на практике. Елизар!

От Златы, сидящей на скамейке у живой изгороди тренажерного зала, до меня долетело недовольство, смешанное со странным чувством, которое даже сама девушка не могла понять. Я лишь мимолетно скользнула по ней взглядом. Сама виновата в их вражде, милочка. Не перекладывай с больной головы на здоровую.

Так как Марк вел занятия у старшекурсников в Академии, то с утра я потормошила Елизара, у коего сегодня был законный выходной, который он хотел провести со своей девушкой, когда у нее закончатся пары.

В итоге пары у Златы закончились раньше положенного, и она присоединилась к нам на испытании первого созданного мною артефакта, на который я угробила весь вечер и всю ночь, пропустив вечеринку с шашлыками. Очень надеюсь, что не зря.

- Давай, - кивнула я другу и поспешила отойти в сторону.

Тагашев и Фадеев расшаркиваться не стали, и через секунду у них закипел бой. Самый что ни есть настоящий. И Макс совершенно забыл о том, зачем у него на руке болтается браслет. А Елизар – тоже не дурак помахаться – не спешил ему об этом напоминать.

- Ты должна остановить их! – подлетела ко мне Демина, сверкая кошачьими глазами.

- Серьезно?! – огрызнулась я, намекая, что верх идиотизма человеку лезть в драку вампиров. Лично я себя идиоткой не считала.

- Ты все это начала! – Злата повысила голос, и ее ногти на мгновение стали когтями. – К тому же…

- Макс больше тебя не слушается, - закончила я за нее, не сдержав природную язвительность, усиленную чудовищной головной болью – последствием заклинания поглощения книг – и дурацким поведением девушки.

- Он… Я… - Она гневно уставилась на меня, видимо, пытаясь провернуть фокус с подавлением и страхом. Детка, я с Виктором Коншиным пятнадцать лет под одной крышей прожила, твои глазенки мне по боку теперь.

Я отмахнулась от нее, как от мухи, и резко свела ладони вместе, оставляя меж них около пяти сантиметров пространства, которое заполнялось сильно концентрированной магией. Зрачки сузились, волосы полыхнули, а в голову словно раскаленный прут вбили… Я с усилием выдохнула и развела руки в стороны, не отрывая глаз от поединщиков. Между парнями пробежал короткий электрический разряд, и их отшвырнуло друг от друга, недурно приложив о стены зала.

- Какого вонючего гоблина вы делаете?! – рявкнула очень злая сегодня я. – Вам сказано было испытать браслет, а не сводить старые счеты!

- Мы… увлеклись, - переглянувшись с таким же бешеным Максом, выдавил Елизар.

- Мне плевать, братюня, что между вами было, - предельно честно прошипела я, и друг детства прекрасно это осознал, узнав тон, после которого от меня шарахались даже Охотники. – Плевать, что вы думаете друг о друге вообще и о Злате – в частности. Но не доводите меня до греха. Я столько сил угрохала на этот браслет, что если вы его не испытаете сейчас, я вас просто побью. Честно. И плевать, что вы силаченные парни, намного выше и больше, вообще-то вампиры и к тому же – бессмертны. Ясно?!

Тагашев, поняв, что кризис миновал, искренне пытался не захохотать после моей угрозы, но под конец предложения его согнуло пополам. Потом к нему, против воли, присоединился Макс. Лично мне было не смешно, а Демина вообще дулась на меня, как мышь на крупу, испытывая ко мне отнюдь не лестные чувства.

Злобно фыркнув, я с разбегу повисла у Елизара на шее, кулаком начиная тереть по волосам, едва ли не высекая синие искры. Парень возмущенно зарычал и, перехватив меня под ноги, перекинул через плечо, а потом и через шею, как коромысло. И поднялся в воздух.

Я сначала вскрикнула, за то время, что он отсутствовал после побега от Коншина, успев отвыкнуть от незабываемого чувства полета. Но потом только покрепче обхватила его за шею и руку, прекрасно понимая, что он скорее разобьется сам, чем меня уронит. Были уже прецеденты в детстве.

- Ну Елизар! – заканючила я, когда руки стали замерзать – он поднялся довольно высоко, отчего верлафы внизу казались в три раза меньше, и воздух тут был ледяной. – Ну опусти меня на землю, моська противная!..

- Будешь еще на меня ругаться? – спросил парень, посмеиваясь.

- Конечно, буду. Это мой сестринский долг!

- Долг, - передразнил мракаур и виновато вздохнул. – Извини, мы увлеклись.

- Постарайтесь больше так не делать. Хотя бы ты.

- Просто… - Он запнулся, выразительно глядя мне в глаза. Этот взор обычно означал: «Не заставляй меня говорить этого вслух!»

- Я понимаю.

Он все еще ревновал. Злата жалела Макса, хотя уже не чувствовала себя виноватой, а теперь – с моим появлением – и отпускать не хотела, женский инстинкт собственницы сыграл свою роль. А Фадеев… Он просто хотел избавиться от своих чувств к Деминой, по крайней мере – от того, что осталось.

Тагашев опустил меня на землю и чуть подтолкнул в сторону, намекая, что мне лучше отойти, а то зашибут. И без слов встал напротив моего охранника, который молча ожидал его, скрестив руки на груди.

Елизар ударил без предупреждения, специально рассчитав свою скорость так, чтобы Макс не успел среагировать, но успел подумать.

Я физически ощутила, как на секунду сгустилось пространство вокруг верлафа, и кулак мракаура врезался в прозрачный, отливающий сиреневым щит, очень похожий на тот, что создают Охотники. Магическая защита чуть прогнулась внутрь от силы удара и тут же спружинила, отшвырнув от себя и Макса Елизара, который, пролетев десяток метров, наконец, вспомнил, что у него есть левитация.

- Да! – радостным воплем огласила я всю округу, потрясая сцепленными над головой руками. – Кто молодец? Я молодец! Е-ху!..

- Работает, Яра! Работает! – Макс оказался около меня и схватил за плечи. – Теперь мы можем защититься от мракауров!.. Можем стать им равными! Наконец-то, Ярослава!

Мгновение, и я захрипела. Кажется, у меня треснуло ребро…

- Макс, она же человек! Соизмеряй силу! – предупредил Елизар, подлетая к нам и вставая рядом с Златой…

…Которая упорно не могла понять, почему же ей так неприятно смотреть, как Фадеев обнимает другую…

Охранник отпустил меня, и я смогла вздохнуть.

- Прости! Я просто рад… почти счастлив! Это же чудо, понимаешь?! – затараторил парень.

- Куда мне?.. – съязвила я. – Это же не я всю ночь не спала! Оборачивайся давай. Елизар, та же схема, но сильнее.

В обличье волка браслет сработал так же: в пятидесяти сантиметрах от верлафа появилось прозрачное поле, которое, чуть загудев, отфутболило мракаура, как вратарь – мяч противника. А после третьей попытки фенечка осыпалась пеплом, впрочем, исправно защитив своего носителя.

На доклад к Фомину мы шли втроем, потому что Злата побежала к Альбине. Сказала, что скоро начинаются уроки танцев, но на самом деле я чувствовала ее замешательство насчет своего бывшего охранника. Но про меня она уже определилась. Я ей не нравилась. По правде говоря, это было почти взаимно. А «почти» потому, что я слишком сильно была привязана к Елизару. Если Тагашев с ней счастлив, значит, я смирюсь с ее присутствием и слова против нее не скажу. Первая, по крайней мере.

Макса, идущего рядом, распирало от эмоций, надежд и резко возросшего настроения. Я закатила глаза, уловив его чаянья насчет защитных амулетов для всех Хранителей. Ага, мечтай.

- Злата теряет поклонников? – раздался ехидный переливчатый голос откуда-то справа. Размаева стояла у большого окна в коридоре, по которому мы шли. Около нее, как шавка у ног хозяйки, крутилась давешняя блондинка. – Уводишь женихов прямо испод алтаря, а, ведьма?

- Придержи язык, Елена! – зашипел тут же повернувшийся Елизар. Вид мракаура был… как у мракаура, короче. В такие моменты даже я не решалась с ним спорить.

- Они вообще-то… - начал Фадеев, но я положила руку ему на предплечье.

- Нечего оправдываться перед какой-то оборотнихой, чьего имени я даже не запомнила, Макс. Слишком много чести. Идем. – Я подтолкнула парней дальше, спиной не столько ощущая ее эмоции, сколько чувствуя взгляд, от которого гибло все живое.

Но то ли я была неживой, то ли слишком бессмертна, а может, пялилась она не достаточно старательно, однако, чувствовала я себя после унижения этой болезной просто прекрасно!..

- Не стоит спускать подобное, Яра. Размаева – стерва и дрянь, каких поискать! – высказался Тагашев, который обычно был примером терпимости и любезности, когда дело касалось девушек.

- Брось, а?.. – А сама лукаво ему подмигнула. Парень приподнял бровь, сообразив, что я что-то удумала.

- Хочешь простить ей это? – Охраннику позволительно было ошибиться на мой счет: он знал меня значительно меньше друга детства.

- Бог простит. А моя задача – организовать их встречу! – Я заговорщицки подмигнула и ему, после чего постучалась в дверь Фомина.

Нам разрешили войти, мы чинно это проделали, сияя самыми загадочными физиономиями, которые только видели стены этого кабинета, а потом… Мне оставалось только кивать, агакать и угукать, так как Макса несло как с молока и селедки. Он буквально пел соловьем, рассказывая об удачном эксперименте, и я всерьез задумала предложить ему поработать пиарщиком. Мог бы неплохие деньги зашибать на этом, с таким-то талантом…

- Защита по мощности сопоставима с щитом Охотника, - добавил в конце молчавший Елизар, когда Фадеев, наконец, выдохся. – Кирилла или моего.

Фомин перевел взгляд на меня, и я непроизвольно задвинулась за спины парней. Было что-то в этом взгляде… слишком древнее, что ли, отчего мне стало очень неуютно. Но верлаф дружелюбно улыбнулся, явно извиняясь за то, что я смогла разглядеть в его желто-зеленых глазах, и задал мне лишь один вопрос:

- Сколько ты можешь сделать таких амулетов за раз?

- Пять или шесть, - неуверенно покивала я головой. – Все зависит от того, что это будет за вещь и сколько ее носили на теле.

- То есть чем дольше носят, тем больше заклинаний влезет? – уточнил Макс.

- Нет. От ношения зависит лишь объем заклятья. – Я посмотрела на охранника. – Заклинаний в любом случае будет два. Одно стандартное для всех верлафов – расширение при трансформации. А второе… Я хотела с вами посоветоваться.

- А что ты можешь предложить? – поинтересовался Юрий Петрович, и я почувствовала себя продавцом в лавке чудес.

- Щит, фаерболы, левитация и, если сильно постараюсь, невидимость.

Внешне я была совершенно спокойна, но внутренне уже выла, потому как весьма кстати вспомнила, что еще должна заниматься магией со Святославой и преподавать в школе Альбины. Я ведь обещала им двоим…

- Ярослава, я хочу сказать тебе спасибо, - вдруг поднялся со своего места директор и подошел ко мне, беря меня за руку и сжимая ее. Наученный опытом, оборотень делал это осторожно, словно я была из китайского фарфора. – За то, что ты работаешь и не жалеешь сил для нас. Ради нас. Спасибо!

Я покраснела. Сильно. Как давно не краснела. Последний раз я становилась цвета вареного помидора лет в четырнадцать, когда шестнадцатилетний Марк только начал хвастаться своими походами по девчачьим спальням. И снова я поняла, что с возрастом ничего не меняется: как и тогда, я опять прятала горящее лицо на груди у Елизара, который, конечно же, предоставлял мне убежище, но сам все равно посмеивался. От него сейчас прилетали похожие эмоции, что и тогда, когда он, старший из нас всех, закатывал глаза на Ланбина и не давал мне умереть от стыда из-за пошлых шуток Марка.

Оборотни тоже поулыбались надо мной, а Макс еще и сделал вид, что совершенно не представлял, что я, оказывается, краснеть умею. И это я (!) – человек, обхамивший двух советников. Показала кончик языка наглому верлафу (при Юрии Петровиче высовывать бескостный орган дальше было как-то неудобно).

На этом нас отпустили, пообещав мне, что скоро принесут вещи от тех, кто завтра идет в ночную смену, потому как приготовить амулеты для сегодняшней группы я чисто физически не успею. Я лишь кивнула и повела парней в столовую, по-хозяйски прихватив их под локотки.

На втором повороте от нашей молекулы отцепился Елизар, которого вызвал Вязин, так что в обитель голодных и урчащих желудков мы пришли только с Фадеевым – он тоже был не против чего-нибудь пожевать.

Как и в прошлый раз, я заняла столик, а Хранитель пошел за едой. Через пару минут я увидела Святу с подносом и озирающуюся в поисках свободного места. Позвала ее к себе. Ребенок радостно покивал и скоро плюхнулся на стул рядом со мной.

- Ты чего какая взъерошенная? – удивилась я, приглаживая мокрые прядки на макушке девочки.

- У нас было занятие с Марком Ланбиным… Вот уж кто пощады не дает! – пожаловалась она, принимаясь за еду, и невольно подавилась, когда на стол опустился еще один до отказа груженный поднос. Конечно, Гордеева сразу догадалась, кто мог сидеть со мной.

- А разве он не Хранителей тренирует? – переспросила я, помешивая чай.

- Нет. Ему добавили еще три возрастные группы, - покачал головой Макс, приступая к обеду.

- Бедолага, - посочувствовала я второму братюне.

- Сколько у тебя сегодня пар, Святослава? – обратился вдруг Фадеев к девочке, не ожидавшей от судьбы такой подлянки, а потому спешно краснеющей.

Я пнула его под столом, намекая, что нельзя быть таким жестоким.

- Еще одна, а что? – справившись с бурей эмоций, которые я прекрасно засекла, выдавила Гордеева.

- Почему бы тебе сегодня не позаниматься с ней, а потом я заберу вас и развезу по домам? – проявил инициативу охранник, посмотрев сначала на меня, потом на мою подопечную.

- «Водитель обещал, что нас развезет. И нас развезло…» - припомнила я старинный анекдот, а сама подняла бровь в немом вопросе.

Макс пожал плечами, явно пытаясь что-то скрыть. Я прислушалась к конкретно его эмоциям, убирая чувства всех остальных, находящихся в столовой, на задний план, но уловила лишь пустоту – парень уже приноровился закрываться от меня, позволяя темноте затапливать свое сознание, и прочитать его теперь я могла лишь тогда, когда он был занят чем-то другим.

Я пнула его еще раз, теперь в коленку, мол, – так и быть, я сегодня добрая! – при ребенке мучать тебя расспросами и допрос устраивать не буду, но потом ты, голубчик, от меня не отвертишься.

- Избиваешь лучшего Хранителя света, красавица? – засмеялся кто-то, и через секунду напротив меня, между Святой и Максом, сел Демид.

- О, ты такое шоу пропустил сегодня! – тут же наябедничала я, перехватывая руку Фадеева, которой он пытался огреть меня под столом.

Синие глаза ехидно сверкнули, и он до смешного легко сломил все мое сопротивление. Спасибо, хоть силу рассчитал, и коленка моя осталась цела.

- Да? – жуя, удивился подошедший. Я кивнула, а он повернулся к девочке: - Я Демид.

- Святослава. – Девочка глянула на меня так, словно я подложила ей подушку-пердушку.

- Очень приятно! – пожав ручку подростка, которая потерялась в его огромной лапище, прочавкал парень с набитым ртом. – Вся Академия гудит про тебя, Яра.

- М-м-м, и что говорят? – заинтересовалась я.

- Не думаю, что тебе будет приятно это слышать, - тихо, но зло выдавила Свята, чем заставила меня улыбнуться.

- Брось, ребенок. Всегда нужно знать, как ты живешь. Ведь со стороны-то всяко виднее! Особенно таким знатокам, как некоторые. Да, уважаемая? – громко обратилась я к Размаевой, которая, согласно распоряжению Фомина, драила столовую.

Девушка повернулась ко мне с таким зверским лицом, что я не выдержала и шепотом, который при слухе верлафов был слышен на другом конце зала, поинтересовалась у Макса:

- А у нее фурий в роду случайно не было?..

Демид хрюкнул в стакан с чаем, но Фадеев оказался более стойким и контору палить не стал.

- Кто ж ее знает?.. С таким-то оскалом!

Темные глаза Елены полыхнули огнем джихада. Я даже не напрягалась, а меня почти затопила волна ее ненависти. Нет уж, красотка. Я могла простить тебе собственное оскорбление, но Тагашева никому обижать не дам.

Тарелка, за которой потянулась оборотниха, чуть отъехала в сторону. Потом еще раз и еще. Девушка зарычала, и посуда упала со стола, разлетевшись вдребезги. Размаева волком глянула на меня, и надо же было Фомину именно в этот момент зайти в столовую!..

- Юрий Петрович! – фальцетом заголосила Елена. Тот молча подошел к ней. – Она снова применила заклинание против меня!

Указующий перст с наманикюренным ноготком обратился на меня. Я так внимательно его оглядела, что ему впору было отвалиться.

- Ярослава? – вкрадчиво осведомился директор, явно намекая на мое обещание.

Ха-ха, я тоже умею играть в подобные игры, драгоценный. И обещанием было не применять боевых заклинаний против ваших студентов, так что фиг вы меня поймаете теперь.

- Ась?.. – Я сделала такие огромные и невинные глаза, что у Макса упала челюсть.

- Ты не колдовала?

- Я?! Как вы можете, Юрий Петрович?..

- Макс, ты что-нибудь видел? – перевел взгляд оборотень.

- Нет. – Впрочем, врать Фадеев тоже умел превосходно. Красава. Горжусь им.

- Да он просто защищает ее! Кому вы верите, Юрий Петрович?! – заверещала девица.

- Вот именно, - тут же подчеркнула я, задрав бровь.

Фомин прекрасно уловил изменение в моем тоне с невинного на ироничный, а потому просто махнул на нас рукой, мол, разбирайтесь сами.

- И приберите здесь, студентка Размаева, - бросил мужчина, отворачиваясь и направляясь к преподавательскому столу.

- Стерва! – прошипела Елена.

- За то и любима! – ослепительно улыбнулась я, взмахивая рукой под столом.

Вампирша унеслась прочь, а Свята повернулась ко мне. В темных глазах плясали чертики. Мы улыбнулись друг другу, и из кухни послышались вопли красотки и звон бьющейся посуды. Е-хе-хе, а ведь это только начало!.. Я бы даже сказала – начало начал.

- Что ты сделала? – покачал головой Демид, стараясь выглядеть серьезным и суровым.

- Ничего! - якобы праведно возмутилась я. И тут же ухмыльнулась. – Ничего такого, что нарушало бы нашу с Фоминым договоренность.

- А имущество Академии причем?.. – страдальчески поморщился Фадеев, словно деньги на новую утварь из его кармана возьмут.

- А пусть выкусит, гадость мерзопакостная! – хищно улыбнулась я.

- В тихом омуте… - пробормотал Демид и глянул на часы. – Ладно, через пять минут урок начинается. Твой поднос взять, Свята?

Она кивнула и быстро распрощалась со мной, сказав, чтобы я прислала ей место встречи по телефону.

- Ты тоже обучаешь студентов? – спросила я, когда поняла, что Макс не уходит.

- Да. Я же лучший! – Он задрал подбородок, только я-то знала, что никакой гордости парень не испытывал. – Хочешь, я покажу тебе Академию?

- У меня топографический кретинизм. Я забуду все быстрее, чем ты закончишь экскурсию, - покачала я головой. – Лучше покажи мне пару приемов. Мало ли, для самообороны пригодится?..

Парень лишь снисходительно улыбнулся:

- Ты человек. Все приемы, которые я знаю, рассчитаны на убийство мракауров. Ты чисто физически не сможешь их выполнить.

- Есть заклинание одномоментной силы, - возразила я.

- То есть? – не понял он, впрочем, уже уступая мне и поднимаясь со стула.

- То есть в определенный момент моя сила резко возрастет, и я смогу что-нибудь сделать такое… эдакое! – по-китайски объяснила я. Но меня поняли. (Видимо, сам объясняет ненамного понятнее…) – Вырвать сердце или оторвать голову. К примеру.

- Женщина! Да мракауры по сравнению с тобой невинны аки младенцы! – якобы в ужасе воскликнул охранник, ведя меня по коридорам.

- Ой ли?.. – усомнилась я и невольно поежилась, когда мы вышли из здания: да, весна на улице, но ранняя и какая-то холодная, снег еще только начал таять, и вообще ветер явно с севера дул. – Зачем мы вышли?

- Большинство тренировочных площадок под открытым небом, к тому же все внутренние залы заняты. Не любишь холод? – Макс спокойно, без видимых неудобств шел рядом в одном костюме для трансформации. Впрочем, откуда я знаю, может, он у них с подогревом?..

- С детства, - кивнула я. – Виктор нашел меня зимой, в январе.

Как ни старалась, но я никогда не могла вспомнить, как же я оказалась на улице. Как выглядели мои родители, да и были ли они у меня вообще?.. Ничего. Совсем. Пустота.

Моя жизнь началась с того момента, как молодой с виду парень, лицо которого на половину было закрыто какой-то пластинкой, поднял меня на руки, вглядываясь в глаза, слишком огромные и странные для человека. То, что ребенку, привезенному хозяином, пять лет, определили ученые по строению костей и развитию мозга. Ими же было замечено непонятное излучение, от которого сбоили почти все приборы. И из-за чего Коншин уверился: он не ошибся, подобрав с улицы действительно необычного ребенка.

Макс привел меня в огороженный живой изгородью зал, который был сделан под разрушенную стоянку, и следующие полчаса честно пытался научить хоть чему-то. Например, удару с ноги. Растяжка позволяла, у меня получалось, но единственное, что я никак не могла сделать – это перестать тянуть носок.

В итоге Макс махнул рукой:

- Ладно, давай на манекене покажу, как отрывать голову.

- Не надо. – Охранник обернулся с задранной бровью, типа сама же просила именно этому научить. – Я притомилась что-то…

Я соврала, и оборотень прекрасно это понял. Как и то, где мне пришлось учиться подобному. Быстро учиться. Я бы даже сказала – молниеносно.

- Тогда можешь показать мне основные шаги в танго? Альбина проходила их на прошлом занятии, но у меня был патруль, так что… - Он пожал плечами и со смешком глянул на меня. – К тому же, если не будешь двигаться, замерзнешь насмерть.

И если в сражении Фадеев чувствовал себя богом, то в плане танцев был полнейшим профаном. О чем я не преминула ему сообщить, мстя за его обзывания. Оставшийся час до конца пары Святославы я учила его шагать, правильно держать спину и голову.

Верлафы, как и все вампиры, были по-своему прекрасными и грациозными созданиями, но Макс привык воевать, а не танцевать, и сейчас это сказывалось на его манере двигаться. Понадобилось много насмешек, горка моих нервов и пара обид со стороны парня, но к концу часа он смог без ошибок выполнить основную восьмерку, отчего я ему поаплодировала. Ехидничая, оборотень поклонился, и в этот момент как раз зашла Свята.

- Ты будешь тут сидеть? – спросила я у Макса.

- Я тебе мешаю? – приподнял он бровь, глазами указав на девочку, которая скидывала рюкзак.

- Нет. – Я в ответ просемафорила бровями, мол, так даже полезнее.

- Ну, с чего начнем? – бодро спросила девчушка, улыбаясь во весь рот.

- С азов, - вздохнула я, припоминая, как сама училась колдовать. – Закрой глаза. Что ты слышишь?

- Машины на стоянке. Тренировки в соседних залах. Два Хранителя за дверью…

- Не то. Из природных звуков, что ты слышишь?

- Ветер шумит. Вода капает. Снег шуршит. Ветки скрипят. Стая летит на… северо-восток.

- Точно. – Таких подробностей я, естественно, не знала, но решила не заострять на этом внимание. – А внутри тебя?

Гордеева нахмурилась. Склонила голову, явно стараясь. У меня с первого раза тоже не получилось.

- Как будто… Костер трещит! – просияла она.

- Умница, - улыбнулась я. – Знаешь, что это сейчас было? Это твоя стихия. Та, у которой ты сможешь попросить помощи, которая будет подчиняться тебе лучше остальных.

- А что было у тебя? – поинтересовалась Свята.

- Я услышала раскат грома. И моя стихия – погода, молнии и гром, ненастье. Но не отвлекаемся. – Я шутливо погрозила ей пальцем. – В ведьминском учебнике, по которому училась я, написано, что магия живет в сердце. Она горит там, у тебя в виде костра, у меня в виде грозовой тучи… У кого-то в виде озера или урагана. Без разницы. Ты должна выпустить ее оттуда. – Видя, что ребенок совершенно не понимает, я встала рядом с ней. – Чтобы творить заклинание – нужно его материализовать. Почувствовать его, представить. Понимаешь? – Она отрицательно мотнула головой. – Ощутить, как магия бежит по сосудам вместе с кровью, от сердца к рукам и обратно.

Я вскинула руку, и на ней заиграло маленькое пламя.

- Видишь? Я представила, что от сердца пробежал огонек, и вот он здесь. Тебе нужно просто поверить в себя и свою силу. Без этого ничего не получится.

Я отошла в сторону. Не стала ей говорить, что лично у меня магия всегда ощущалась в районе желудка, подумав, что так только собью юную ведьмочку. Святослава закрыла глаза, чтобы легче было сосредоточиться, нахмурилась, стараясь вызвать силу. Но с первого раза не получилось…

Она пробовала снова и снова, не сдаваясь, еще раз и еще, как одержимая. Прошло около часа, но огонь не появлялся. У девочки на глазах против воли появились слезы. Маленький верлаф в отчаянье стряхнула руки, и на ее ладошке вдруг заплясал огонек.

- Умница! – воскликнула я, подлетая к ней. – Очень хорошо! Попробуй сделать его сильнее.

Гордеева поднапряглась, и огонек превратился в костерок, который еле умещался на ее руке. Я провела над ним ладонью. Горячий.

- Туши.

Девочка снова нахмурилась. Огонь не гас и как будто даже стал сильнее… Я протянула руку, чтобы закрыть его вакуумом, но тут костер вспыхнул так, что Свята уронила его…

Как я оказалась около скамейки – не имею не малейшего понятия. Макс сидел передо мной на корточках и показывал пальцы.

- Да два, два, - отмахнулась я от него, пытаясь встать.

- Куда?! – зашипел охранник.

- К ребенку, тормоз! – огрызнулась я, просачиваясь мимо него. Девочка скакала рядом с костром, как шаман, ей только бубна не хватало. Но огонь не гас, а комья земли, которыми она пыталась его забросать, не производили должного эффекта. – Ну-ка, малышка, в сторону! Заодно еще одно заклинание выучим.

Я резко выбросила руки вперед из положение крест-накрест, создавая купол безвоздушного пространства. Костер тут же начал тухнуть, лишившись кислородной подпитки.

- Самое главное, что нужно знать. – Я повернулась к перепуганной ученице. – То, что создано магией, уничтожить можно только ею. Ты как? Тебя не задело?

Она помотала головой и вдруг бросилась меня обнимать. Я была выше ее (ну хоть кого-то, в самом деле!) почти на голову, так что руки ребенка сомкнулись на моей талии.

- Я так испугалась, что ты пострадаешь! – начала хныкать она. – Но Макс тебя оттащил…

- Эй, ну перестань, все же нормально… Обошлось. Все хорошо. – Я погладила ее по волосам. – Ничего страшного, это нормально, когда учишься.

- А вдруг я тебя покалечу?!

- Ерунда. Ведь мой охранник – лучший Хранитель света! Да что со мной может случиться?.. – Я хотела все свести к шутке, и с ребенком у меня это вышло. Но подняв взгляд на парня, я увидела, что обычно синие, как море, глаза стали черными. От ярости, поняла я, уловив его эмоции. – Ты как? Что с резервом?

- Пуст. – Свята была чудесного, нежно-зеленого, оттенка, и ее слегка пошатывало. – Как восстанавливать?

- Спать, есть, пить кровь. Желательно свежую, а не из пакета. И не людскую. – Бешенство молчавшего Фадеева давило на меня, как пресс, и даже успехи малышки больше не радовали, отчего я начала злиться сама. – Больше ничего не чувствуешь?

- Какое-то напряжение, - сказала она. – Словно что-то чужое. Это нормально?

- Да. Запомни это чувство. Чуть позже я расскажу тебе, что это такое…

- Блин! – вдруг хлопнул ребенок себя по лбу, отчего чуть не свалился. – Мне же нужно учебники взять в библиотеке!

- С тобой сходить? – нахмурилась я.

- Нет, но… Вы подождете?

- Без проблем, - согласилась я.

Девочка кивнула и, взяв рюкзак, поплелась к выходу. Прошло еще две минуты – она отошла на какое-то расстояние – и я посмотрела на Макса.

- Что?

- Больше не смей совать руки, куда не попадя! – вдруг клацнул зубами оборотень у меня перед носом. Я отшатнулась, лишь чудом сохранив этот памятный для меня орган на прежнем месте. – Ты могла сгореть, перекинься пламя на волосы!

- Свята бы пострадала… - начала я.

- Она – вампир! Верлаф! – рявкнул Фадеев, наступая. Это не радужка почернела, поняла я, глянув ему в глаза. Это зрачок расширился. Парень не просто был в бешенстве – волк медленно, но верно брал в нем верх. – И была в костюме! Ничего бы ей не сделалось, вылечилась бы еще до того, как села в машину! А ты?!

- И мне бы ничего не было! – возразила я, стараясь говорить твердо, хотя оборотень заставил изрядно перетрухнуть. – Я ведьма, я бы справилась с огнем…

- Ни черта бы ты не справилась! – Огромные руки взяли плечи в тиски и приподняли над полом. – Я твой охранник! Я отвечаю за тебя перед Вязиным! Перед всем городом! Ты сейчас могла получить ожог, умереть от болевого шока, или от чего еще там люди умирают?.. И в этом был бы виноват я, потому что не сберег, а не безголовая девка, которая совершенно не понимаетсобственной ценности!..

- Макс, ничего же не случилось, - пискнула я, болтая ногами и пытаясь дотянуться до пола.

- Ты говоришь, что Злата – маленькая и безответственная, - зло отчеканил верлаф, на миг приближая свое лицо к моему. И там, в глубине его зрачков, я увидела почти освободившегося зверя. – Но даже она никогда не позволяла себе чего-то подобного! Никогда не старалась подвести Николая и весь город, которому нужна так же, как и ты.

И у меня пропало всякое желание вырываться. Пытаться свести все к шутке. Или хотя бы успокоить Макса. Мне вдруг резко захотелось засветить по нему чем-нибудь таким болезненным и страшным, чтобы ни вздохнуть, ни выдохнуть под тяжестью проклятья…

Только потому, что уж я-то прекрасно знала – как раз Злата не единожды выкидывала подобные финты ушами.

- Отпусти. – Прожив столько лет, как дочь главного мракаура, я прекрасно научилась отдавать приказы: сухо, четко и холодно. Чтобы даже мысли о неподчинении не возникло. И Фадеев это подтвердил, почти сразу же поставив меня на землю. Я сделала шаг назад, не сводя с него глаз. – Говоришь, Злата ничего такого себе не позволяла?.. – Я язвительно рассмеялась. – Тогда возвращайся к ней. Уверена, она будет рада, что ее верный раб вернулся.

Охранник дрогнул, словно получил пощечину. Я лишь холодно ему усмехнулась и пошла в сторону выхода.

- Ребенка отвезти не забудь.

***

Не могу сказать, что меня мучила совесть. Нет, даже не свербело нигде. К тому же, совесть – не то, что украшает ведьму. Просто две недели молчания… Это как-то… бесит.

После того памятного случая на тренировке я пошла к Фомину и забрала украшения для группы ночного патруля. Как и просила, верлафы упаковали свои вещи – кто в мешочки, кто в коробочки – и аккуратно подписали, чтобы не перепутать. Пока с директором и главой клана мы договорились, что в амулетах будет только защита на три-четыре раза. Я просила немного времени и желающих на тестирование других заклятий. Верлафы сказали, что подберут добровольцев.

В тот день Марк был в Академии, он же и отвез меня сначала домой, потом в школу Альбины. У меня стояло два занятия с перерывом в один урок: дефиле и восток, так что на три часа мне удалось повысить себе настроение.

Девушка Марка была искренне мне рада, и сама также посещала мои занятия. Я познакомилась с огромным количеством девушек-верлафов, честно стараясь запомнить всех и каждую по имени и фамилии. От шеренги из двадцати вампирш до меня долетали разные эмоции, но в целом ничего отрицательного, и это помогло расслабиться и наслаждаться танцами.

Одна девушка, больше похожая на эльфа, Наталья Разина, попросила позаниматься с ней дополнительно, отработать шаг-поворот по дефиле. Марк сказал, что меня заберет Елизар, у него как раз закончится совещание. Попрощавшись с Альбиной, я вернулась в зал к Наталье.

Она была очень трудоспособной, сильной Хранительницей. Но какой-то… неживой. Ее эмоции – смесь любопытства ко мне, предмету (судя по всему, танцевала она впервые) и отстраненности от всего остального – поначалу ставили меня в тупик. Но только поначалу.

- Я могу забрать ее, - сказала я, выпрямляя ей спину.

- Кого – ее? – Зеленые глаза настороженно встретились с моими в зеркале.

- Боль. Есть такое заклинание.

Девушка отскочила от меня, как ошпаренная.

- Откуда ты знаешь?!

- Я не знаю, я чувствую. Твои эмоции. Ты потеряла любимого человека.

В один момент она перестала пытаться казаться нормальной. Просто улыбка слетела, обнажив передо мной то, что я сама уже испытала однажды – дикую, беспощадную боль.

- Ты действительно можешь это сделать?.. – Разина посмотрела мне в глаза.

- Да. – Я кивнула. С другими всегда проще: им ты можешь помочь, а себе – нет.

- И что будет? – спросила она, обхватывая себя руками.

- Ничего. Все останется прежним. Ты сохранишь все воспоминания, даже о его смерти, просто будешь чувствовать ее иначе – как люди чувствуют потери спустя много лет: грусть, печаль. Но без этой убивающей тебя боли, страданий и тоски. Вина за то, что не успела, не спасла, также пройдет. Ты станешь свободной от… него. И, наконец, начнешь жить для себя.

Я видела ее смятение, ее неопределенность и внутреннюю борьбу. С одной стороны, она хотела освободиться, вздохнуть спокойнее и легче. А с другой – боялась, что там, на том свете, любимый сочтет ее предательницей.

- Просто поверь мне на слово: мертвым уже все равно. – Я сама поразилась, как безразлично и сухо прозвучал мой голос.

Наталья секунду смотрела мне в лицо, а потом улыбнулась: понимающе так, с чуть заметной иронией. Мол, плевать, что я вампир, ты человек, в душе мы – одинаковые.

- Как это будет? – спросила она.

- Словно тебе выжигают душу, - честно призналась я. – Как и за все в мире магии, за облегчение также приходиться платить.

Но Разина больше не колебалась ни секунды.

Она права: люди и верлафы во многом схожи. Мы готовы терпеть любую боль, если знаем, что она оправдана.

- Сделай это.

И я помогла ей. Одно касание ее висков, пара странных, непонятных для непосвященных слов, опустошение моего резерва на три четверти, и пять минут ее криков и судорожных вздохов, когда ей казалось, будто ее заживо сжигают на костре. Месяцы ее страданий и переживаний впустую. А я все держала голову девушки у себя на коленях, вместе с ней просматривая воспоминания. Мне было жаль лишь того, что я не могла помочь ей раньше.

Девушка закрыла глаза, прислушиваясь к себе, а потом улыбнулась. Так, что у меня дух перехватило: ярко, красиво, лучезарно. Наталья мгновенно преобразилась, перестав походить на собственную тень, которая загоняет себя до такой степени, чтобы даже на мысли сил не оставалось.

Наталья Разина наконец-то вернулась.

- Спасибо! – Девушка кинулась мне на шею. Я со смешком обняла ее.

- Рада, что тебе стало лучше. Елизар скоро приедет, пойдем переодеваться…

Тагашев был точен, как швейцарские часы. Стоило нам выйти, как его машина мигнула фарами, приглашая внутрь. Дорога прошла весело и быстро, мы сначала довезли Разину, а потом, тепло простившись с ней, поехали домой.

- Что ты сделала? – глянул на меня друг детства.

- Убрала боль, - пожала я плечами. – Ей пора жить дальше.

- Все как-то и без магии справляются, - проворчал мракаур, и от него долетело глухое недовольство.

- Порой спасает только магия. – Я улыбнулась. – А порой не помогает и она. – Огромная ладонь Елизара привычно опустилась мне на макушку. – Ты переживаешь?

- Твоя сила растет, солнечная девочка. И растет очень быстро. Раньше твои волосы не светились, а зрачки не превращались в узкие щелки. Для малейшего колдовства тебе требовалась огромная концентрация, а сейчас ты колдуешь – как дышишь. Легко, непринуждённо и естественно. Ты стараешься помочь всем, но снова забываешь про себя. – Он нахмурился. – Я тревожусь, потому что понятия не имею, как смогу помочь, если ситуация выйдет из-под контроля. Я не хочу опять терять свою сестренку, которую однажды уже не смог спасти…

- Это я сделала, - прервала я его неожиданно.

- То есть? – приподнял парень бровь.

- То есть это я сбросила тебя со скалы, чтобы ты не смог вернуться за мной.

Тормоза машины взвизгнули, и я в один момент осознала собственную глупость – рассказывать об этом явно не стоило…

- Зачем?! – зарычал названный брат, и его глаза сверкнули в темноте салона.

- Ты был нужнее Коншину, чем я. У меня было еще два года на вхождение в силу, а твоя уже развилась, Виктор знал, что получит, если сможет тебя удержать. Елиза-а-ар!.. – проблеяла я в конце, когда Тагашев навис надо мной огромной, злющей глыбой.

- Не будь ты мне сестрой, я бы тебя убил! – рявкнул он так, что у меня заложило уши. Я зажмурилась и сжалась, стараясь стать еще меньше, чем есть. – Как ты могла так поступить?! Мы ведь клялись другу друга не предавать! А ты… заставила нас себя бросить! Как ты могла, Ярослава?! Я думал, что предал тебя!..

Елизар закрыл лицо руками и какое-то время молчал. Потом вздохнул и уставился на меня таким своим фирменным взором, в котором чудесным образом смешивалось все, что он думает про меня, включая жгучее желание свернуть шею.

- Только Марку не говори, - поняв, что кризис миновал, пискнула я. – У него нет твоей железной воли, а я еще жить хочу…

- Да ну надо же!.. – фыркнул мракаур, желчно ухмыльнувшись.

Он умел быть таким – жестоким, беспринципным и очень страшным. И я боялась его таким. Сильно. До крика…

Поэтому не придумала ничего лучше, как прижаться к его плечу, обхватив обеими руками большую руку.

Тагашев вздохнул еще раз – на этот раз спокойнее. И его ладонь привычно поворошила мои волосы.

- Как в детстве, помнишь?.. – улыбнулась я.

- Если сейчас ко мне со спины подбирается Марк, чтобы одеть на голову кастрюлю и постучать по ней ложкой… По мягкому месту получишь ты, а не он, потому что теперь-то я точно знаю, кто был зачинщиком и отвлекающим маневром!

Я засмеялась, Елизар – тоже. Но потом он глянул на меня и снова вздохнул.

- Ты ведь даже виноватой себя не чувствуешь.

- Я по-прежнему считаю, что поступила правильно.

- Ты принесла себя в жертву ради спасения двух сильнейших мракауров! Ты вообще нормальная?! – опять начал заводиться друг.

Я сделала вид, что задумалась. Тагашев рыкнул, и я схлопотала молниеносный щелбан.

- Нечестно! – возмутилась я, потирая ушибленное место на голове.

- Ой, отвали, мелкая! – цыкнул на меня Елизар, припоминая давние времена, когда мы были просто счастливой троицей лучших друзей. – За дело ведь получила…

Марк действительно ничего не узнал, а, поспав почти до обеда и восстановив резерв, я заполнила амулеты скрученными в пружины заклятьями. И решила отнести их в Академию.

Дорога до нее заняла полчаса (я спрашивала у прохожих путь), еще полчаса потребовалось, чтобы найти кабинет Фомина. Когда я отдала амулеты директору, тот поблагодарил меня за Наталью, сказав, что им ее очень не хватало. Я лишь улыбнулась, а по выходу из кабинета встретила Макса. Все хорошее настроение как рукой сняло.

Так и началось наше бойкотирование друг друга. Нет, Макс, как и положено охраннику, всегда был рядом, но был… словно бездушная кукла. Зато с остальными пел соловьем, отчего я лишь закатывала глаза: парень вел себя так, словно это я его обидела, бросив в лицо глупые, откровенно лживые и безосновательные обвинения.

Впрочем, я ближе познакомилась с Демидом Огневым. Оказывается, парень был третьим в списке лучших Хранителей, после Ильи и, конечно, Фадеева. Я чувствовала его эмоции, видела его заинтересованность, знала, что нужно держать его на безопасном расстоянии, но ничего не могла с собой подделать, улыбаясь верлафу так, как давно никому не улыбалась. Просто за последние два года я слишком отвыкла от нормальных парней, и поэтому отказывать Демиду не хотелось.

- Я попросился к тебе в охранники, - однажды за обедом сказал Демид, пока Макса не было рядом.

- Зачем?.. – опешила я, засекая Фадеева у входа в столовую.

- Мне показалось, ты будешь не против, - нахмурился Огнев.

- А… Макс?

- Я думал, вы поругались. Зачем нужен охранник, с которым ты не хочешь разговаривать? – Парень задрал темную бровь.

- Я… не хочу утруждать тебя, к тому же, это будет лишь новой проблемой – повсюду таскаться за мной. А Максу – это вроде наказания! – быстро сказала я, мешая Демиду открыть рот.

Огнев секунду смотрел на меня, пытаясь найти признак лжи, но я слишком хорошо научилась врать, чтобы выдать себя на уровне языка жестов. Поэтому парень лишь пожал плечами, мол, как хочешь, а потом к нам подсел Фадеев и Свята.

Я впервые так откровенно запаниковала. Я привыкла к Максу и боялась, что постоянное присутствие кого-то другого будет мне в тягость. А обижать Демида не хотелось.

Но на тренировке Святославы снова был Фадеев, потом на проверке строительных работ в моем доме – тоже был он. Парень все время был где-то неподалеку, но постоянно молчал.

Так было и сейчас, когда он вез меня домой из школы танцев. Я устало вздохнула. Молчание – столь демонстративное – стало мне надоедать.

Машина остановилась напротив калитки, я, как и все эти две недели, взялась за ручку дверцы, даже не прощаясь. Но тут система пискнула, блокируя все выходы из машины.

- Вязин сказал, что появилась еще одна кандидатура на роль твоего телохранителя. – Обернувшись, я посмотрела на верлафа. Он говорил спокойно и даже холодно, вперив взгляд в лобовое стекло, на дорогу. – И сказал, что дал тебе разрешение выбирать самой.

Это было правдой. А еще Николай очень укоризненно посмотрел на меня, эмоционально давая почти приказ не отказываться от Макса.

- Просто не обвиняй меня больше в том, в чем я не виновата, хорошо?

Охранник фыркнул и впервые посмотрел на меня. Синие глаза беззвучно хохотали надо мной.

- Я волновался за тебя, вот и все. На меня возложили огромную ответственность за твою жизнь и безопасность, и порой мне кажется, что я не смогу ее вынести. – Он тряхнул головой. – Я действительно испугался, когда увидел, что в сантиметре от тебя полыхнул огромный костер. За секунду передо мной пролетели сотни вариантов, что с тобой могло случиться. Я не имею права рисковать тобой. Ты слишком ценна для клана. Но ты… только человек. Бессмертна фактически, но уязвима.

- Да, спасибо. Мне всячески стараются показать мою ценность, - не весело усмехнулась я. – Мне не нужен другой охранник, Макс. Хватит с меня и одной нянечки!.. – Признаюсь, не удержалась. – Я уже привыкла к тебе. Кто-то новый будет меня бесить, а это опасно для жизни окружающих.

- Я рад, что мы помирились. – Он протянул мне руку для рукопожатия.

- Я тоже.

С видимым удовольствием похрустев моими костяшками, парень улыбнулся. Я недовольно зыркнула на него и выпрыгнула из машины, уже с крыльца помахав рукой педантичному охраннику, который проследил, чтобы даже на дорожке к дому со мной ничего не случилось.

Комментарий к Семь. Ведьмовские будни.

Все также - для Crazy_Vampire)))))

========== Восемь. “Фокус не в том, чтобы выжить…” ==========

— Ты спас мне жизнь.

— Не потрать зря.

- Не сможешь! Не спасешься! Не сбежишь!.. Они умрут! Один за другим! И ты увидишь это! Все будет, как с ним… Все такая же беспомощная, слабая, бесполезная… Они умрут из-за тебя!

***

Елизара разбудил настойчивый звонок мобильного. Сотовый и звенел, и жужжал, возмущаясь, что хозяин беспробудно дрыхнет, когда его кто-то на другом конце так сильно хочет разбудить. Поморщившись, он, не открывая глаз и – что греха таить – не просыпаясь, взял телефон и жмакнул на кнопочку «Принять вызов».

- Елизар, ты спишь?

Не будь это голос Вязина, Тагашев бы уже послал его в познавательное, интимное, трехбуквенное турне. Но поскольку звонил именно Николай, Елизар чисто по привычке обернулся на свободное место кровати. Нет, сегодня Злата ночевала дома, так чего понадобилось главе клана в… три утра?!

- Согласен, дурацкий вопрос, - по-своему расценил молчание парня верлаф. – Выгляни в окно, будь любезен.

Желание послать даже Николая стало почти не преодолимым. К несчастью, он был слишком безупречно воспитан, чтобы позволить себе подобное, а потому с мученическим стоном выполз из-под одеяла, прошлепал босыми ногами к окну и откинул занавеску.

Телефон выпал из ослабевших пальцев.

- Елизар?.. Елизар!

Он видел такое однажды. Видел два года назад, подъезжая к границе Закрытого города. Два года назад, ровно в день рождение Ярославы… Видел, как небо разукрашивали ветвистые молнии различных цветов, начиная от бледно-розового и заканчивая светло-сиреневым. Молнии без дождя.

И сейчас гроза разразилась снова без единой капельки влаги, но каждый раз разряд электричества не достигал земли, врезаясь в созданный ведьмой щит и разлетаясь снопом искр.

Елизар увидел верлафов, что выбегали из своих домов, заметил, как один из знакомых соседей прогоняет маленькую девочку в дом, и это привело его в чувство.

Не прошло и пяти секунд, как он уже оказался в комнате Ярославы. Девушка металась на кровати, влажная простынь запуталась в ногах, словно веревка. Ее руки скребли незащищенную кожу горла ногтями, как будто бы пытаясь отодрать от шеи чьи-то пальцы. Она судорожно всхлипывала, не чувствуя боли, которую причиняла сама себе, и просила о помощи, а волосы неярко светились от магии.

Тагашев подлетел к кровати и схватил ведьму за плечи.

- Яра! Ярослава, просыпайся! Очнись! – Он встряхнул ее сильнее. – Солнечная девочка, открой глаза!

И она открыла. Елизар не был готов к подобному, а потому пальцы просто разжались, выпуская ткань пижамы…

Ее глаза были молочно-белыми, словно затянутые туманом. Он никогда подобного не видел, и был не уверен – хочет ли увидеть вновь.

Но от того, что друг выронил ее, она все же проснулась.

***

- Что?.. Я…

- Убери это, пока щит еще держится.

Я лишь кивнула, не способная пока соображать самостоятельно, и схватила лежащий рядом халат.

Выбежать на улицу и поднять лицо к темному небу, которое разукрашивали разноцветные молнии. Сосредоточиться, успокоиться, взять эмоции под контроль…

В уши настойчиво лезли причитания верлафов, детские испуганные и восторженные крики. Я начала закипать, отчего гроза лишь крепчала.

- Ярослава. – На плечи опустились руки лучших друзей. Елизар слева, Марк – справа, как в далеком детстве. – Успокойся. Все хорошо.

- Мы рядом, - тихо и уверенно сказал Ланбин, чуть наклоняясь ко мне.

- Мы защитим. Тебя никто не посмеет обидеть. – Тагашев чуть сжал свою руку, давая понять, что да, я в безопасности.

Я выдохнула и снова подняла лицо к небу. На глазах появилась пленка, не знаю, как она выглядит со стороны, но смотреть несколько мешает. Молнии стали появляться все реже, пока не прекратились совсем. А за ними потихоньку исчезали и темные грозовые тучи. Через пять минут небо над городом верлафов уже радовало взгляд яркими звездами. В воздухе повис запах дождя и озона.

- Спасибо, ребят, - выдохнула я, опуская голову. – Не могла взять себя в руки.

- Меня больше волнует, почему это началось, - вопросительно пробормотал Елизар, поворачиваясь ко мне.

- Кошмар, - отрезала я, не желая вспоминать. – Я спать, а вы?

Марк зевнул, и мы уже втроем зашли в дом, чтобы почти сразу разбрестись по комнатам.

***

Сегодня у меня был вдвойне важный день.

Во-первых, потому, что мне предстоял разговор с мамой Святославы, на который я в данный момент и направлялась. Ребенок был в Академии, поэтому ничто не мешало поговорить с родительницей по душам.

Свята жила в небольшом, но аккуратном домике, выкрашенным в песочный цвет, с широкой верандой и огромным количеством клумб, которые сейчас только-только проглядывались под тающим снегом. Я позвонила в звонок, и спустя пять ударов сердца мне открыли.

На пороге стояла невысокая, довольно-таки молодая – лет двадцать семь – женщина, комплекция которой была меньше, чтобы назвать ее дородной, но больше, чтобы назвать ее худой. Что-то среднее. Темные глаза влажно поблескивали испод темно-русой челки. Мама Святы встретила меня в темных бриджах и светло-голубой майке. Дружелюбно улыбнулась, пропуская в дом.

- Меня зовут Марина. Чувствуйте себя как дома. Проходите. Чай будете?

Я утвердительно кивнула, идя за хозяйкой на кухню. Дом изнутри был обставлен не шикарно, конечно, но уютно и со вкусом, а пахло в нем… М-м-м, свежей выпечкой.

Когда передо мной поставили дымящуюся чашечку с индийским чаем и придвинули поближе блюдо с кексами, я все же прислушалась к эмоциям мамы.

О, как она переживала. Я удивляюсь, как ее еще дед Кондратий не хватил!..

- Не стоит так переживать, Марина, - как можно мягче начала я. – Быть ведьмой – это не плохо. Это хорошо. Особенно у вас, верлафов.

- Свята говорила, вы знаете, что чувствуют другие, - женщина вдруг схватилась за салфетку и прижала к носу. – Но… как же так вышло?!

- То есть почему Святослава стала ведьмой? Не знаю. Возможно, у кого-то из ваших родственников есть или был магический дар, но не было ведьмы, которая скажет об этом. Не стоит бояться, Марина. Я повторю: дар – это не зло.

- Да, Фомин мне уже звонил, говорил, как замечательно, что у нас теперь две ведьмы в клане, но… Я так боюсь за нее, Ярослава! Она же еще совсем ребенок… - Мама всхлипнула, и я едва удержалась, чтобы не задрать бровь. Такая позиция была мне несколько в новинку.

- Тем лучше, что она начнет учиться в таком возрасте. – Я положила руки на стол, и от меня не укрылась та опаска, с которой женщина посмотрела на них. – Психика детей намного легче приспосабливается к таким потрясениям. Им проще, понятнее магия, чем взрослым людям. В колдовстве нет ничего ужасного…

- Почему же тогда люди вас так не любят?! – воскликнула Марина, и я резко отпрянула назад. – Раз все так прекрасно, как вы говорите, ведьм должны почитать чуть ли не как богов!

Терпеть не могу людей, которые слишком подвержены общественному мнению. Ведь сейчас Марина больше думает о том, что скажут соседи, вместо того, чтобы подумать о дочери!

- Вы сами ответили на свой вопрос. – Мама Святы уловила изменение в моем голосе – с мягкого и успокаивающего на сухой и холодный. – Боги – они там, - я ткнула пальцем вверх, - далеко. Их не достать, им остается только поклоняться. А мы, ведьмы, здесь, на земле. И мы выгодно отличаемся от всей прочей бездарной массы. Мы – сильнее, мы не такие, мы – дети природы, она защищает нас. А людям не нравится, когда кто-то лучше их самих. Таких проще убить, чем понять. Верно?

Марина Гордеева чуть поджала губы. Верно.

- Что скажут другие на то, что моя дочь… мутант?!

Я едва удержала хохот в себе. И это мне говорит странное существо – не то вампир, не то оборотень?! Монстр, который пьет кровь, но при этом превращается в животное и защищает людей?! Какого дьявола вообще происходит?!..

- Она. Не. Мутант. Не больше, чем все остальные. – Я чуть скривила губы, но и этого хватило, чтобы верлаф сузила глаза от гнева. А вы что думали, драгоценная, считали себя венцом эволюции?

- Но остальные не умеют двигать предметы одним взглядом! – взвизгнула дамочка.

- Неужели?.. – Я усмехнулась и кивнула в пустое пространство. Марина обернулась и вскочила. Все предметы в комнате зависли в воздухе. А потом резко опустились на свое место. – Вот, что я вам скажу, Марина. У вашей дочери есть необыкновенный, до ужаса, до смерти редкий дар. И я буду этот дар развивать, учить Святославу его контролировать. Я сделаю так, что Святослава Гордеева станет полноправной ведьмой. Полноправной, но не полноценной.

- То есть… вы просто боитесь конкуренции? – желчно выплюнула мамаша.

- Что?.. Женщина, думайте головой, пожалуйста. Стала бы я вообще говорить вашей дочери про способности, коли я так боюсь конкуренции? То-то же, - кивнула я, когда Марина опустила глаза. – Стать полноценной можно лишь в одном случае. Нужно испытать то, что хуже смерти.

- Например?..

- Ваша смерть вполне подойдет. – Я пожала плечами. – Девочка любит вас, ведь вы, судя по всему, ее единственная семья. Ваша смерть причинит ей не просто боль. Адскую боль. Настолько адскую, что в какой-то момент сердце ей откажет, пусть Свята и верлаф, то есть бессмертна. А когда сердце снова начнет биться, она будет полноценной ведьмой. Как я. Но я не собираюсь подвергать свою ученицу подобному. И никому не позволю.

- Вы защитите ее? – Вот, к чему все шло. Мама просто боится за своего ребенка. Это похвально.

- Да. Я обещаю.

- А ее не задразнят в Академии? – Марина обхватила чашку руками. – Не поймите неправильно, но Свята всегда была несколько… вне компании. Я боюсь, что теперь ей придется еще хуже…

- Вряд ли. После того, как я установила новый щит, весь клан видел пользу от магии. И ведьму никто обижать не станет. Никто не посмеет, ибо чревато.

- Чем? – Она подняла бровь, явно не веря.

- Мной. – Моя лучезарная улыбка говорила о многом. – Я очень бережно отношусь к тем людям, которые становятся моими друзьями. Святослава – мой друг. Более того, она – ведьма. Почти сестра. Я очень не завидую тем, кто посмеет обидеть мою сестру по крови.

- Вы… умеете убеждать.

Про себя женщина уже стала относиться ко мне чуточку теплее, умом и сердцем понимая, что я никогда не обижу ее единственную дочь и прикипела к ней всей душой. Обнадеживает.

- Работа обязывает, - улыбнулась я. Глянула на часы, пора было закругляться. – И еще кое-что. В Академии, может быть, ее никто и не обидит, но… Первое. Свята сама может прийти к выводу, что она – другая, что она… как вы сказали?.. – О да, я злопамятная! – Мутант, урод. В ваших силах оградить ее от подобного.

- Как?.. Она ведь… действительно другая.

- Она – все еще ваш ребенок. Единственный ребенок, к слову говоря. Не дайте ей забыть об этом. И второе. Вы наверняка знаете, что я убежала от Виктора Коншина? – Марина кивнула. – Так вот. Для вашей дочки будет лучше, если никто не будет знать о ее даре и способностях. Я хочу, чтобы дальше этого порога подобная информация не выходила.

- Никто не узнает, - твердо кивнула женщина.

- Очень надеюсь. Потому что если – не дай Боже, конечно – она попадется в руки к Виктору… Лучшее, что ее ждет, это смерть. Но не надейтесь, что быстрая и безболезненная.

- Вы… - Марина вылупилась на меня так, словно это я была Виктором.

- Я не пугаю вас. Предупреждаю. Не хочу, чтобы этот ребенок наступил на мои грабли. Святу только не пугайте этим. Хорошо?

- Да. Да, я поняла.

- Отлично! – жизнерадостно кивнула я. – Что ж, мне пора, Марина. Спасибо за вкусный чай. – К которому я даже не притронулась. – Если будут вопросы, проблемы или просто захочется поговорить насчет ведьм – звоните. До свидания.

Женщина довольно тепло попрощалась со мной, и я вышла из дома. Около тротуара меня ждал внедорожник Макса, из которого высунулась головка Альбины.

- Ты идешь или нет?!

А вот отсюда начинается во-вторых. Мой дом почти готов к заселению, и сейчас мы едем за мебелью!..

***

Второй пункт моего важного дня подразделялся на множество подпунктов.

Я никогда не тратила столько денег разом…

Я никогда не ходила столько часов подряд по мебельным салонам и мастерским…

Понятия не имела, что для дома и соблюдения дизайна нужно такое количество вещей, мелочей и прочего…

И, наконец, у меня не было ни малейшего представления о том, как в конце дня будет болеть и отниматься все тело.

Верлафам, которые поехали со мной, а это были Макс, Богдан, Демид и Злата, и одному обращенному вампиру приходилось куда как легче, нежели мне, обычной человечке.

Хотя на самом деле все было не так уж и плохо. Это я просто ною…

- Ты довольна покупками? – радостно спросила Альбина, у которой энергии от каждой новой вещи, похоже, только прибавлялось.

- Более чем. Спасибо, что съездили со мной и помогли с выбором, - улыбнулась я сидящей рядом девушке. Впереди, около водителя, ехала Злата, третьим с нами сидел Богдан, а Демид мужественно терпел тряску в багажном отделении, сидя на специальном стульчике. – Никогда не думала, что свой собственный дом – это настолько хлопотно…

- Это ты в нем еще не убиралась, - буркнул Богдан, хитро переглядываясь с братом. Очевидно, их родители такой мерой наказания не гнушались.

- Потом еще много чего придется докупать, - все также беззаботно продолжила Альбина. – Посуду, какие-то картины, постельное белье и так далее…

Она говорила что-то еще, но я не услышала.

В ушах зашумела кровь, я тяжело выдохнула, словно на грудь положили пресс. Такое бывает только от одного.

- Макс, тормози! В россыпную! – приказным тоном рявкнула я, резко отстегивая ремень безопасности, который на мне педантично застегнул лично Фадеев.

К счастью, он не задавал тупых вопросов, рефлекторно сначала исполняя приказ, а потом уже думая. И это, возможно, спасло нам жизнь.

Мы брызнули из машины, как газировка из смятой банки. То есть быстро и с напором. Очень вовремя, к слову сказать.

Внедорожник Макса сплющило прямо в воздухе, и меня непроизвольно замутило, когда я представила, что бы случилось с нами, задержись мы там хоть на секунду.

- Я всегда считал тебя ребенком, Ярослава. – Давно знакомый голос сейчас отчего-то пробрал до костей, хотя его владельца я никогда не боялась. – Шаловливым, дерзким, непослушным, но все же ребенком. – Ко мне пристроилась Альбина, а впереди полукругом выстроились уже обернувшиеся верлафы. – Знаешь, как поступают с непослушными детьми?.. – Чернов для усиления эффекта медленно опустился на дорогу в двух десятках метров от нас. – Их наказывают, Яра. Строго наказывают…

Те, кто был вместе с ним, ударили одновременно. Но парни были готовы – они не зря являлись лучшими – и вокруг каждого уже сияла моя защита, поэтому сила Охотников прошла над ними, не причинив вреда. Я чуть глумливо фыркнула, любуясь сквозь собственный щит делами рук своих. Глаза Кирилла сузились, глухой рык, слышный даже мне с такого расстояния, вырвался из груди, и мужчина пригнулся, как перед прыжком.

- А я смотрю, ты времени зря не теряла. Умница! – Его ласковый тон сменился на игривый шепот, и оборотни вздыбили шерсть.

Ведущий Охотник с каким-то садистским удовольствием разглядывал мой собственный щит-сферу, который укрывал и меня, и Альбину. Не сомневаюсь, ублюдок уже просчитывал, как уберет его и сломает мне все, до чего сможет дотянуться. А дотянуться он сможет до многого – до всего.

Злата – блестящая черная пантера – ринулась в бой первая, сразу же метя в горло Чернову. Я оценила ее героизм, но что такое для него – жившего уже не одну сотню лет вампира – девчонка-студентка?.. Так, плюнуть и растереть… Причем растереть в прямом смысле – тонким слоем по асфальту.

Здоровенный черный волчара зарычал так, что у меня волосы зашевелились на затылке, и Демид с Богданом – один темно-серый, другой рыжеватый (понятия не имею – кто какой) – подхватили его рев, набрасываясь на ближайших к ним вампиров.

Я резко повернулась к Альбине.

- Ты что, впервые Охотников увидела?! – немного резче, чем требовалось, вопросила я. Что поделать – ситуация и меня изрядно нервировала, но ее белое, как мел, личико совсем не обрадовало.

- Нет, но…

…сейчас с ней не было ни Марка, ни Елизара. Понимаю, милая, очень даже.

Я почти чувствовала вкус ее страха и паники, но позволить им заразить и меня, означало сдаться без боя. А обратно в клетку я не хочу.

- Слушай меня, Аля, внимательно, хорошо? – Я наклонилась вниз, чуть подвинула ее деревянную фигуру в сторонку и быстро, пальцем, начертила в холодной грязи фирменный знак, которым раньше активировала щиты. Поставила девушку обратно. – Не вздумай сходить с этого знака. Что бы ты не увидела, что бы я не делала, какая бы фигня вокруг не творилась, ты должна – обязана! – стоять на этом символе. Ага?!

Иначе Ланбин меня на молекулы распылит, если с тобой что-то случится, про себя подумала я.

- Ага, - слабо кивнула девушка Марка.

Я искренне надеялась, что она меня все же услышит.

- Ну вот и ладушки… - сказали мы одновременно с… Черновым.

Он брезгливым жестом, словно коснулся чего-то мерзкого, стряхнул рыжеватого волка в дерево. Послышался мерзкий хруст, волк взвизгнул и затих. Я машинально прижала ладонь к губам, полностью сосредотачиваясь на Кирилле и надеясь, что такое повреждение, как перелом позвоночника, для верлафа не смертельно. Сзади судорожно вздохнула вампирша, но с метки не сошла – умничка.

Рыжий волк был еще жив, я ощущала его бессильный гнев, жуткую боль и отчаянье, с которым он смотрел на нас, застывших под сиреневым куполом.

- Ты соскучилась по мне?.. Мне столько времени не с кем было поговорить…

Щит Ведущего уже не просто светился – он сиял, как лампочка Ильича. Наши защиты столкнулись, и мужчина начал напирать, пытаясь оплавить мой щит. Я сцепила зубы, физически чувствуя, как вздуваются вены и гудит в крови чистейшая магия, уходящая в защиту. Моя сфера загудела, волосы горели почти так же ярко, как и щит мракаура, и начали электризоваться.

В меня со всей поляны стекались эмоции: страх, боль, гнев, бешенство, отчаянье, безысходность, торжество, триумф, жажда крови и смерти. Все чувства, не важно чьи – верлафа или мракаура – я начала ощущать, как свои собственные. Они застилали глаза и мешали сосредоточиться, скручиваясь внутри жгутом раскаленного до бела железа.

Напротив глаз Чернова в моем щите начала образовываться маленькая дырочка… Нет, не хочу обратно в Ад…

- Вот и все, милая, вот и все, - ласково улыбнулся Кирилл, наступая сильнее. По его виску текли капельки пота, но он не сдавался, и мой щит начал оплавляться чуть быстрее.

Паника набатом ударила в голову и кровь. Магия внутри вскипела, схлестываясь с моими и чужими эмоциями, становясь похожей на коктейль Молотова…

- Врешь – не возьмешь! – бешено зарычала я, успевая увидеть, как глаза Кирилла расширились, и он метнулся назад, пропуская вперед более ретивых Охотников.

Чужие эмоции с ревом необузданного пламени вырвали наружу, расходясь от меня жгучей волной, как все разрастающийся купол цвета огня. Твари, что спешили на помощь командиру, шипели, но им уже не жить: костер из страха и боли – самых сильных чувств – выжигал их изнутри.

Чуть придя в себя, я быстро обернулась к Альбине. Девушка была цела и невредима, ее ровным столбом света охранял активирующий символ – крест. Символично, да.

- Ты стала сильнее, Яра, - улыбнулся Чернов с ветки ближайшего дерева и небрежно передернул плечами, стряхивая клочья пепла, бывшие когда-то его подчиненными. – И вот тебе подарочек.

В его руке сверкнуло нечто, послышался грохот, как от выстрела, а передо мной вдруг возник Макс.

Спина Фадеева прогнулась дугой, и парень медленно начал оседать.

На лице мракаура блеснула милая, чуть лукавая усмешка. Он иронично склонил голову, прощаясь, и исчез.

- Макс! – Крик Златы привел меня в чувство, и, опустив голову вниз, я забыла обо всем на свете.

Непробиваемый костюм для трансформации можно было выбрасывать на помойку. А вот отправлять туда же своего охранника мне не хотелось…

- Эй, Макс?.. – тихо позвала я, отодвигая Альбину и склоняясь над раной. Она была рваной, из нее обильно вытекало что-то темное и вонючее, некогда, очевидно, бывшее кровью. Плохо и… очень плохо.

- Что это за дрянь?! – прошептал Демид. – Верлафа нельзя убить обычными пулями.

- Кто тебе сказал, что они обычные? – чуть истерично вопросила я, отрывая манжет на рубашке, пока Злата своими когтями разрывала ткань костюма. – Это паразиты. По крайней мере, сами ученые так их называли…

- Ты знаешь, что это?! – хрипло переспросила Демина.

- Нет, блин, просто так ляпнула, что в голову пришло! – огрызнулась я, злостью прикрывая рвущийся наружу обед. – Говори с ним, он нужен мне в сознании.

- Зачем?!

- Выполняй! – рявкнула я так, что спугнула птиц где-то в лесу. Девушка злобно зыркнула на меня зелеными, кошачьими глазищами, но послушно заговорила с Фадеевым. – Аля, воду… Не знаю, в машине была! Или снега набери, только что-нибудь принеси… Демид, как Богдан? Ты…

- Почти восстановился. Уже едут, Яра, - верно понял парень. – Что делать?!

- А черт его знает… - буркнула я. Охранник тяжело дышал, и рана в груди булькала гадко пахнущей мерзостью. – Эй, Макс, слышишь меня?.. Макс, ты сейчас должен собраться и показать мне, где эти твари у тебя внутри… - Парень что-то прохрипел, и от этого жижа из раны потекла обильнее. – Я знаю, что больно, ребенок, но надо, иначе я не смогу их вытащить… Да есть тут у кого-нибудь фонарик?!

- Есть, - послышался совершенно незнакомый глас со спины, и меня оттеснили в сторону. – При всем уважении, Ярослава, вы не сможете здесь ничем помочь! – самодовольно проговорил какой-то верлаф, даже не оборачиваясь ко мне.

- При всем уважении, - звенящим от ярости голосом высказалась я, - вы понятия не имеете, с чем столкнулись!

- Яра? – К нашей кучке подлетел Елизар и первым делом обнял невесту, а потом и меня. Ланбин сжимал в руках Альбину, глазами быстро проверив нас с Деминой на предмет ранений. – Что такое?!

- Это паразиты, Елизар. И ни один вампир не сможет их коснуться, потому что… - Послышался вскрик от того наглого доктора. - …он получит ожог на неделю его чудесной регенерации.

- Яра, - ко мне подошел неизвестно откуда взявшийся Юрий Петрович, - верни мне моего лучшего Хранителя Света. Я знаю, ты можешь. Я не могу его потерять.

Уверенный взгляд волчьих, желто-зеленых глаз дал мне сил собрать все свое мужество и выдержку, чтобы снова взглянуть на ужасную рану. Верлаф в белом халате презрительно фыркнул, но отошёл и помощников своих не отозвал.

- Спирт. – Мне щедро плеснули на руки. Жидкость быстро испарилась. – Есть что-то, чтобы убрать с груди костюм? – Один из подмастерьев убрал лишнюю ткань… мини-пилой?! – Рентген вас берет? Светите вот сюда.

- Яра… - захрипел Макс, пытаясь поднять голову.

- Молчи, волчара. Помереть всегда успеешь! – огрызнулась я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы и вновь подступает тошнота.

Перчатки из латекса хоть и защищали, но ощущения не перекрывали. А потому все прелести копошения в грудине живого верлафа я прочувствовала в полном объеме!

Пинцетом я орудовать побоялась, предпочитая лишний раз сглотнуть желчь, чем повредить Максу что-то еще. Поэтому когда пальцы коснулись чего-то скользкого и – без сомнений! – живого, я с ужасом глянула на экран рентгена.

Фадеева дернуло вслед за пальцами, когда я извлекла на свет что-то, очень похожее на рисунок вируса из учебника биологии. У этой дряни слабо шевелились и металлически поблескивали щупальца, а головка была пуста.

Всего таких тварей в охраннике было пять. Остальные три я вытащила сравнительно быстро, нежели первую и… последнюю. Ибо она засела рядом с сердцем.

- А если… - начала я, и передо мной возникли темные глаза Елизара.

- Никаких «если», Ярослава! Вытаскивай из моего лучшего недруга эту тварь! – в приказном порядке отчеканил друг. Он не пытался воздействовать на мои эмоции, потому что мы еще в детстве выяснили: со мной эта штука не работает. Вот сейчас конкретно было очень обидно от этого… – Больше некому.

- Смотрите, она… движется! – воскликнула Альбина, указывая в экран.

- К сердцу лезет, елдыга захухренная! – прошипела я, снова запуская руку внутрь охранника. После предыдущих четырех раз этот показался уже почти привычным.

- Яра, быстрее… - напряженно высказался Фомин.

Я зашипела, посрамив всех королевских кобр, но ускориться все равно не могла – грудные мышцы не позволяли. Надо будет сказать Максу, чтоб поменьше качался, а то фиг пролезешь сквозь его железобетонные мышцы.

В итоге мои пальцы коснулись живучей дряни за секунду до того, как она доползла до сердца.

Я уже без всякого почтения дернула рукой назад и бросила фигулину с полной головкой чего-то черного в приготовленный медиками мешочек. Встала с колен, подставляя руки под спиртовую струю и желая поскорее оказаться дома, вот только…

- Макс?! – Злата тряхнула парня за плечо. Голова с темным ежиком волос мотнулась туда-сюда, а рана не спешила затягиваться. – Его сердце… Оно не бьется! Он не дышит!..

- Злата, отойди! – Тагашев за плечи оттащил невесту и передал ее с рук на руки Вязину, который, судя по всему, уже довольно давно наблюдал за всем. – Почему он не регенерирует?! – Это уже с рыком и в сторону врачей.

- Я… Мы… - залепетал верлаф в халате, явно опасаясь за свою жизнь, ибо да, Елизар в гневе страшен.

- Наверное, потому, что сердце не качает кровь, - предположил Фомин, опускаясь рядом с Фадеевым и принимаясь за массаж сердца на уцелевшем участке грудины.

Я сжала полотенце в руках, мысленно костеря охранника. Если он сейчас изволит отойти на тот свет, то я что, получается, зря только руки марала?!..

Третий и четвертый подходы ничего не дали. Подключенные аппараты показывали ровную красную линию. Послышались всхлипы Альбины и Златы, судорожный шепот Николая и Демида с Богданом.

- Юрий Петрович, отойдите, пожалуйста, - попросила я, вновь подходя к раненному и уже, похоже, решившему отбрасывать коньки парню.

- Что ты задумала? –подозрительно поинтересовался Елизар, и я услышала его эмоции: он отмечал мою бледность и темные круги под глазами, прекрасно понимая, сколько мне пришлось колдовать во время нападения Охотников.

- Сердце, говоришь, остановилось?.. – ни к кому конкретно не обращаясь, пробормотала я, чувствуя что-то ледяное на щеках. – Так я попробую запустить… - В своей идее я была уверена процентов на двадцать, а потому… - Отойди отсюда, Елизар.

Вместе с ним все, кто были здесь, сделали шаг назад. Послушные какие… Всегда бы так.

Сиреневый круг вспыхнул так, что мне самой стало страшно. Магический стабилизатор реагировал на эмоции, которых сейчас было выше крыши, а потому и светился контур словно звезда.

- Мерлин, помоги мне… - тихо прошептала я, поднимая голову и руки к небесам, которые стремительно затягивались грозовыми тучами.

Очевидно, великий волшебник меня все-таки услышал, потому что нападение произошло за пределами даже моего купола.

Молния ударила прямо в сцепленные руки, и краем сознания я поймала чей-то вскрик.

- Значит, так! Ты – со своими дурацкими манерами! – Сверкающий сгусток, который я держала в руках, прошил тело верлафа насквозь. Оно вздрогнуло, но парень оставался неподвижен. – Ты – со своим невозмутимым взглядом! – Еще одна молния, еще один импульс, и снова ноль реакции. – Ты – со своими идиотскими обидами! – Еще раз. – Вставай! – И еще… - Вставай же! – И еще раз. – Ну же, Макс!.. – проскулила я, последний раз пропуская через него чистое электричество.

Опустив голову на сцепленные руки, я все-таки поняла, что такое холодило мои щеки. Слезы. Только теперь они были горячими.

Чужие горе, отчаянье, боль и гнев затопили меня, вытесняя собственные эмоции. Альбина уже не скрываясь расплакалась на плече Марка, а Злата вырывалась из рук Елизара, чтобы зачем-то оказаться рядом с Фадеевым. Какая ему уже разница?..

- Мне показалось… - вдруг прошелестело где-то рядом. - …что ты обвиняла меня в чем-то… многократно…

- Макс! – пискнула я, кидаясь полумертвому парню на шею. Он захрипел, и я тут же испуганно ойкнула, отпуская бедолагу.

- Носилки! Срочно! – очень вовремя среагировал главный медик.

А кровавая рана на груди моего охранника начала медленно, но верно затягиваться.

***

Меня уговаривали поехать домой и отоспаться, но Юрий Петрович сказал, что кто-то очень важный хочет со мной побеседовать на тему того, что я извлекла из Фадеева. Был соблазн поддаться уговорам, но… Ответственная я, чтоб меня!

«Кем-то важным» оказался главный биохимик верлафов – Лев Колесников. Такой же молодой, как и все вокруг меня, но какой-то… другой. Что-то такое в его манере держаться и говорить выдавало в нем человека глубоко ученого, если не сказать гениального.

- Мой помощник сказал, что вы точно знали, с чем столкнулись, - мягко проговорил Лев, когда нам – а кроме меня, еще прибыли директор и глава клана с Елизаром за компанию – подали чай, и я обхватила маленькую фарфоровую кружечку обеими лапками. Пальцы после операции на холодном воздухе покраснели и почти лишились чувствительности.

- Сами ученые, которые их создали, называли эту дрянь паразитами. Нечто, являющее собой сплав человеческих нанотехнологий и биотехнологий мракауров. Пакость, попадая в кровь, начинает выделять всем своим телом токсины, которые, когда до них дотрагивается вампир, оставляют ему ожог на память. Спросите у того дядьки, который, как самый умный, полез выколупывать их из Макса, он вам в подробностях расскажет. – Сидящий рядом Елизар фыркнул над моей манерой давать людям разные названия, но от комментариев воздержался. – Так вот, токсины не самое страшное. Вверху они полые, как вы успели заметить, и работают по принципу молекулы вируса: находя объект, впрыскивают то, что у них в головке. А вот что это такое, я не могу сказать. Но знаю, что последние месяцы ученые бились над тем, как запрограммировать паразитов так, чтобы они искали путь к сердцу. Очевидно, яд в головке такой, что может остановить сердце даже вампиру.

- Почему кровь поменяла цвет и запах? – спросил чуть бледноватый Вязин.

- Я вытащила пять паразитов, и четыре уже были полыми. Заметьте – лишь одна дрянь ползла к сердцу, и могу вам по опыту сказать – эта мерзость точно знала, в какую сторону надо копать.

- Может ли быть такое, что в обойме пять пуль с паразитами, но лишь одна должна достичь сердца? – почти риторически поинтересовался Елизар.

- Вполне, - синхронно кивнули мы с главным биохимиком.

- А остальные впрыскивают яд куда попало, чтобы размягчить плоть и облегчить путь главной тварюге, - добавила я от себя. – Это имеет смысл. К тому же, ткани, которые попадались мне под руку, действительно были поразительно мягкими… Вот только ученые прокололись в одном.

- Ну же, юная леди, - поторопил меня Лев.

- Они не учли регенерацию. Да, ткани становились мягкими, но стоило мне вытащить одну и начать лезть за другой, сопротивление было большим. Но сообщать господам мракаурам о том, что они облажались, думаю, не стоит. – Я чуть улыбнулась, разминая пальцы, которые покалывало чайное тепло. – Могу я идти?

- Ты к Максу? – спросил Фомин. Я, чуть подумав, кивнула. – Привет ему. И скорейшего выздоровления.

- Передам, - улыбнулась я всем и сразу, поднимаясь.

- Я отвезу. Заодно и Злату до дома доброшу, - следом за мной, попрощался Елизар.

- Ревнуешь? – когда мы оказались в машине, лукаво спросила я.

- Не знаю. Кто из нас двоих чувствует эмоции? – передразнил друг детства.

- Ревнуешь и боишься, - констатировала я. – Зря, кстати. Ты для Златы самый лучший.

- А Макс для тебя? – Тагашев хохотнул, увидев мой открытый рот: чего-чего, а сватовства от него я никак не ожидала. – Перестань, уже весь город шепчется, что у Фадеева патологическая предрасположенность к своим подопечным.

- М-да?! – злобно протянула я. – А будь на моем месте парень – тоже бы шептались?! С каких пор ты вообще собираешь сплетни?! Заняться больше нечем на посту советника клана?!

- Яра, Яра, тормози! – пуще прежнего развеселился мракаур. – Я же просто спросил…

- Ты просто спросил, я сложно ответила! Все, отвали, Елизар, пока проклятьем в тебя не засветила!

- Ух ты, ах ты, какие мы нервные… - ничуть не убоявшись моего праведного гнева, покачал головой парень. – Значит, тебе он нравится…

- Елизар!..

Ответом мне был раскатистый хохот.

Паразит!

***

Дом у Макса оказался огромным особняком, располагающим к себе снаружи и идеально чистым – внутри. Я шла вслед за Елизаром, стараясь не сильно глазеть по сторонам. Но камин я все же не могла проглядеть.

- Хочу себе такой же, - почему-то шепотом выдала я.

- Без проблем, - кивнул Тагашев, так же, как и раньше, разбрасываясь деньгами на манер «забирай, я себе еще нарисую!».

- Интересно, что там справа висело? Видел, дерево темнее…

- Не знаю, - пожал плечами друг, и я поняла, что ему вообще по барабану, что там у Макса висело. Если Фадеев ненавидел Тагашева, то мракауру было абсолютно наплевать на верлафа. – Может, портрет какой.

Комната парня была выдержана в темных, благородных тонах. Я завистливо оглядела огроменную кровать с балдахином цвета темного шоколада. Всегда себе такую хотела!..

На ней с гордым и несломленным видом возлежал раненный. Они со Златой о чем-то очень тихо переговаривались: охранник хмурился и злился, а Злата была растеряна и недовольна.

- Смена караула, - чуть улыбнулся Елизар, кивнув Максу. – Домой поедешь? – Это к Деминой.

- Езжай, Злата. У тебя патруль сегодня, - немного хрипло ответил за девушку Макс. – Со мной же самая сильная ведьма останется… Мне точно нечего бояться.

- А вот злыдней невмиручих надо будет пожалеть! – ехидно ухмыльнувшись, сказал Тагашев, пользуясь моей фразочкой, прилипшей к нашей троице еще в детстве.

- Иди уже, «тьмы отвратное порождение»! – усмехнулась я, кивая парочке на прощание. И присела на кресло, которое до этого занимала девушка. – Ну как ты, герой?

- Я должен сказать спасибо. Ты спасла мне жизнь, - серьезно посмотрел на меня Фадеев.

- Как и ты мне. – Я пожала плечами. – Попади пули в меня, я бы умерла на месте – с пробитым сердцем люди не живут.

- Я твой охранник. Я обязан тебя защищать.

- Не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы. – Я чуть ниже опустила голову, рассматривая все еще красные пальцы.

- Донесли уже? – прищурился Макс. – Надеялся, что до тебя эти слухи не дойдут.

- Да мне-то что?.. Это тебе с этими людьми работать, - чуть улыбнувшись, сказала я. – А спасибо все же мне тебе говорить стоит.

Фадеев молча приподнял бровь.

- Я боюсь крови. Но когда увидела рану – даже не вспомнила об этом…

- Тогда в хранилище, - припомнил парень. – Тебе стало плохо, потому что ты…

- …я увидела кровь на всем, что там было. На каждой золотой монетке. Такое иногда бывает: магические вещи имеют свойство открываться. Но, как правило, это редкость.

- А почему боишься? – По хитрому прищуру можно было подумать, что он что-то знает.

Я лишь саркастично улыбнулась: на того, кто чувствуют любые ваши эмоции, подобные трюки не действуют. Парень пожал плечами, намекая, что за попытку денег не берут, и тут же сморщился.

- Однажды я… видела, как убили человека, - чуть запнувшись, по возможности спокойно сказала я. – Я не могла ничем ему помочь, хотя пыталась всеми силами.

- Его убили мракауры? – тихо спросил Макс. Сочувствие – вот, что я уловила от него. Мило, конечно, только поздно уже.

- Да. Выпили больше половины. А остальное… Труп просто бросили так, чтобы кровь медленно подтекала ко мне. Как напоминание о том, кто виноват в его смерти.

Я уже так давно об этом не вспоминала, что сейчас даже слез не было. А за окном, словно насмехаясь, садилось солнце, окрашивая небо в кроваво-красный цвет.

- Это был он, да? – Голос Фадеева резко напомнил мне, где я.

- Он? – подняла я бровь.

- Тот парень. Которого ты любила.

Я усмехнулась.

- Благодаря этому, я усвоила урок. За все нужно платить. Особенно за магию. Особенно за любовь.

- Ты слишком циничная, - недовольно поморщился парень, скребя повязку.

- Неужели? – ехидно ухмыльнулась я. – А ты все веришь в прекрасных принцесс, волшебных пони и Деда Мороза?

- Принцессы – неплохо, поменять пони на крутую машинку типа Феррари, отобрать у Деда Мороза мешок с подарками – вот тогда да, жизнь удалась. Вот в это я верю! – ярко улыбнулся охранник.

- Ужас, Господи! – воздела я руки к небесам. – Кого мне послали в охранники?.. Помощника Сатаны, который отбирает у детей подарки!.. И не стыдно?!

- Не-а! – нахально мотнул головой раненный.

- Кошмар какой, - закатила я глаза, надеясь, что ушла от неприятной темы.

- Так ты не расскажешь? – Фадеев чуть приподнялся на локте, не сильно, но достаточно, чтобы словить мой взгляд.

- Ты узнал более чем достаточно, - чуть резковато ответила я. И вздохнув, смягчила: - Я не хочу об этом вспоминать, но… Могу сказать, что можешь собой гордиться, приспешник Дьявола: даже Елизар ничего не знает.

Охранник самодовольно усмехнулся, мол, что еще от такого хорошего меня ждать, но быстро снова посерьезнел.

- Почему?

- А зачем?.. Намного проще, когда все думают, что у тебя все хорошо.

- Но ведь не все хорошо…

- Все хорошо, Макс, - с нажимом отчеканила я. – Теперь действительно все хорошо. А о чем вы тут говорили со Златой? Когда мы пришли, ты был зол, а она… растеряна.

- Она просто запуталась, вот и все, - тут же ощетинился парень и отвернулся к окну.

- А по-моему Злата просто дурью мается. Девчачья гордость в неподходящем месте заиграла, вот она и дергается.

Верлаф глянул на меня, и отчего-то мне стало неуютно под этим взором. Он смотрел так, словно… пытался прочитать эмоции.

- Она тебе не нравится, - констатировал он.

- Если честно, то мне просто тебя жалко, - пожала я плечами. – Тебе всего… сколько? Двадцать два? У тебя впереди вечность, а ты поставил крест на своей жизни, потому что какая-то девчонка, у которой до сих пор ветер в голове, тебя отшила?! Ой, перестань. В жизни бывают вещи куда хуже, а магия… не всегда и не всем может помочь.

- Скажи ты мне это раньше, я бы тебя выпорол… - усмехнулся охранник и захохотал, глядя на мое возмущенное лицо. Он, без сомнений, прекрасно понимал, что ударить раненного у меня просто рука не поднимется, но… Вот уж погоди, зараза! Выздоровеешь – обратно на покой отправлю! – А сейчас… Иногда мне кажется, что ты намного старше своего возраста. И это тоже плохо.

- В смерти вообще редко находится что-то хорошее, - пожала я плечами.

Но Фадеев меня, кажется, даже не услышал. Я чувствовала его задумчивость и странные сомнений. Он что-то хотел сделать, но пока не решался.

- Убери их, - вдруг посмотрел парень мне в глаза.

- Нет, - без колебаний ответила я, уже прекрасно понимая, чего этому… старче от меня надобно.

- Но Наталье ты помогла! Она буквально светится! – возмутился охранник.

- Она не справлялась с собой и скорбью. А ты что?.. Злата – живая и счастливая, вон перед тобой ходит. Какого гоблина тебе еще надо?! – внезапно разозлилась я, резко вставая с кресла и подходя к окну. – Мне нечего у тебя забирать, Макс. Ты уже не любишь ее. Просто… цепляешься, как дурак.

- Откуда ты знаешь, ведьма?! – Парень внезапно оказался напротив, и синие глаза стали какого-то странного – страшного – цвета. – Откуда ты все и всегда знаешь?!

Огромные ладони схватили за плечи и стиснули так, что у меня заболели кости. От Фадеева пахнуло бешенством и насилием, в этот момент он чем-то отдаленно напомнил мне Виктора, когда тот уже не мог себя контролировать.

Это сравнение настолько поразило меня, что я мгновенно пришла в себя.

Парень зарычал и мгновенно отпустил меня, глядя на руки, на которых быстро затягивались волдыри от маленького электрического ожога. Воздух в комнате мгновенно загустел, а волосы у нас на головах трещали от магии, которую излучало тело очень злой ведьмы.

- Остерегись, мой милый! – тихо, но четко проговорила я, глядя оборотню в глаза. – Не забывай, с кем разговариваешь, верлаф, и кому вопросы задаешь! И что бывает за неправильные вопросы.

- Ярослава? – Ярость Макса отпустила также быстро, как и нахлынула. Теперь он раскаивался. Вот же ж мужчина, а! Нелогичное создание!.. – Я… не хотел пугать.

- Правда глаза колит? – тоже остывая, ехидно бросила я.

Парень присел на кровать.

- И не только глаза. – И снова поскреб повязку.

- Да сними ты ее уже, что ли?.. Смотреть на тебя не могу! Как чесоточный, честное слово…

Получив почти официальное разрешение, Макс с облегчением стянул бинты. На груди поблескивал новенькой кожей розовый шрамик.

Что ж, с первым боевым ранением во имя меня, Макс Фадеев. Да будет оно последним…

…и я буквально слышала, как хохотнула надо мной Судьба…

========== Девять. Когда все хорошо. ==========

Если ты найдешь кого-то, с кем будешь счастлив, просто держась за руки, все остальное будет уже не важно.

Все было хорошо. Впервые за долгие годы все действительно было хорошо и правильно.

Все было так, как должно быть у нормальных людей. А также верлафов, пары мракауров, одного созданного вампира и двух ведьм.

Я просыпалась в своем собственном доме, в котором наконец-то закончился ремонт, расставили всю мебель, доставленную из города, и довезли всю посуду, кухонную утварь, вазы, горшки с цветами, картины и прочую мелочь, без которой не может существовать ни один нормальный дом.

В школе Альбины мы начали готовиться к концерту, посвященному Дню Последней крови – празднику великой победы верлафов над мракаурами в какой-то их жутко древней и памятной войне. Мне объясняли, но я все забыла, как только прекратился поток информации из уст Николая. Мое дело было маленьким: подготовить номера и танцоров, а не подрабатывать лектором в их Академии, поэтому на вопрос главы клана «Запомнила?» я кивнула без зазрений совести.

Девушка Марка настояла на том, чтобы отобрать несколько наиболее растянутых и подготовленных девушек и сделать чисто женский танец – грациозный, красивый, соблазнительный. Я тогда покивала, прекрасно понимая, что главная проблема будет не в самой постановке, музыке или подборке костюмов, а в выборе танцоров и их количестве.

Мягкая и дружелюбная Альбина осознала это только на кастинге, когда в живую столкнулась с проблемой отказа. В итоге сия незавидная учесть легла на мои плечи. Всего, как мы решили, в постановке будет восемь девушек, мы с Альбиной и Златой – не обсуждается, остается выбрать еще пять. И вот эти пятеро за те шесть часов, что длился кастинг, вымотали все мои и без того дефицитные нервы.

Все выбранные девушки были из тех, кто ходил к нам на занятия, причем ходил регулярно. А потому меня искренне поражала наглость тех, кто начинал оспаривать наши решения – я многих дамочек вообще впервые видела, и это притом, что память на лица у меня отменная – выживание обязывает всех врагов в лицо помнить.

К концу седьмого часа, когда стенания, жалобы, крики, угрозы, споры и просто разнокалиберные визги-писки дошли до такой степени, что мозг взрывался от невозможности различить – в реальности это происходит или на уровне эмоций – я не выдержала.

Голос, усиленный магией, сотряс здание на уровне фундамента и пронесся по толпе верещащих девиц:

- Молчать всем и каждой!

Когда требование было выполнено, я вернула себе прежнюю громкость.

- С чего вы решили, что вы – звезды и каждая должна танцевать в сольном номере?! Только потому, что вы якобы чем-то лучше людей?! Так я вас разочарую. Большинство из вас я не выпущу на сцену даже под клыками Виктора Коншина, ибо вы – оружие куда более страшное, чем древний мракаур!

От толпы доносилось сначала легкое недовольство, теперь же дамы горели, как им казалось, праведным гневом. Еще бы. Какая-то человечка их тут с грязью смешивает!..

- Девять десятых из вас не ходили на занятия, не знают элементарных движений и двигаются не многим лучше деревянных полешек. Вы не способны на усиленные тренировки, не способны делать что-то сквозь боль, пот, слезы и кровь, раз даже на обычные занятия не смогли себя заставить прийти. Мы отобрали тех, кто отвечает нашим требованиям и кто будет танцевать не только в сольном женском, но и в трех других номерах. Эти люди осведомлены и знают, что от них нужно. Эти люди готовы выложиться на все сто процентов, невзирая на собственные проблемы.

Я едва заметно усмехнулась, сталкиваясь глазами с девушками, которые не попали ни в один из танцев и, естественно, возмущались больше всех.

- Обращаясь ко всем остальным. Мне плевать, на самом деле, что вы думаете обо мне, моем методе воздействия, о танцах в частности и думаете ли вы вообще. Серьезно. Вы плюете на танцы – танцы плюют на вас. Таков закон сцены. Можете злиться, обижаться, ненавидеть… Плевать. Хотите почувствовать себя звездами – тогда вам не ко мне. Ибо я четко дам вам понять, что вы далеко не звезды, и мои методы – я гарантирую – вам не понравятся. Девушки, которые отобраны, вы знаете, когда и во сколько мы начинаем. Ждем вас и просим не опаздывать. У меня все.

Это был, пожалуй, единственный момент за тот спокойный и счастливый месяц, когда все было хорошо, который сумел омрачить мое настроение.

Но уже на следующий день мы с Альбиной приступили к постановке танца, выбору костюмов, беготне по портнихам, и все снова стало отлично. Даже свирепые взгляды оскорбленных девиц, которых я изредка встречала в Академии, куда заносила готовые амулеты, не могли нарушить моего душевного равновесия. Я просто посылала их в лес коров пасти и шла дальше.

Еще больше меня радовала Святослава, успехи которой с каждым разом поражали все больше. Она впитывала теоретические знания, словно губка, а практику отрабатывала, вместе со мной закрываясь на тренировочном поле или изготовляя амулеты. Я не могла нарадоваться на ученицу, с каждым днем все сильнее чувствуя с ней эмоциональную и магическую связь. Ее мать сначала ревновала и звонила каждые десять минут, но потом свыклась и поняла, что во мне девочка нашла отдушину: когда ты один странный – это тяжело, трудно и неприятно, когда вас двое таких – это становится нормой.

Проблемы со Златой и Охотниками решились просто. Если с первой я виделась редко и рядом с ней всегда был Елизар, то со вторыми – слава духам! – и вовсе не встречалась.

А вот Макс постоянно был где-то неподалеку. Подозреваю, он испытывал нечто сродни чувству вины за то, что тогда я подверглась нападению Чернова. Почему говорю «подозреваю», потому что паршивец научился прятать свои эмоции и, когда понимал, что я его читаю, позволял темноте затапливать сознание. Я ругалась, возмущалась, но парень лишь хохотал надо мной, без сомнений пряча что-то важное и глубоко, сугубо личное.

А значит, до чертиков интересное!..

Сегодня мы решили отдохнуть всей нашей гоп-компанией, так сказать, вознаградить себя за труды праведные, и потому завалились «в логово злобных мракауров», как выразился Марк, сам являясь, в общем-то, тем самым мракауром.

Девочки – Альбина, я, Злата, Свята и Кира – обретались на кухне, стругая салатики, а мальчики – Елизар, Марк, Макс, Демид, Богдан и Роман – занимались «чисто мужским, брутальным» (цитата с Фадеева) делом – жарили шашлык. Что они там вшестером делают – не могу даже представить, но пока криков и ругани слышно не было, и мы были спокойны, в идеалистической обстановке шинкуя гарнир.

- Как продвигаются танцы? – спросила Кира, сидя напротив меня и мелко нарезая огурец.

- Продвигаются, - пожала я плечами, переглянувшись с Альбиной, одним взмахом с характерным хрустом разрезая яблоко. – Николай пригрозил прикрыть всю шарашку, если мы через неделю не покажем ему результат.

- Он этого не сделает, можешь мне поверить, - отмахнулась Злата, намекая, что все утрясется с ее легкой руки.

Я лишь кивнула, про себя думая, что если она с другими девчонками и дальше будет танцевать как сейчас – читай, как вареные и, судя по всему, уже хорошенько прожаренные курицы – то прикроет нас начальство, как пить дать.

- Ты что-то нехорошее думаешь, - прищурилась Демина, пристально глядя на меня. От нее прилетело легкое недовольство и уже хроническое раздражение, которое проявлялось всякий раз, стоило мне оказаться где-то в районе видимости.

- Что бы я ни думала, я думаю исключительно про себя, - отшутилась я известной поговоркой. Остальные девушки улыбнулись, но невеста Елизара разозлилась еще больше, чего лицом, к ее чести, не показала.

Благо, дальше развиваться разговору не дали наши «брутальные» мужчины, внося в дом прекрасно пахнущее блюдо с мясом, и все ссоры были тут же забыты под дружное и почти синхронное урчание желудков.

Утолив сначала первый голод, потом второй и третий и, в конце концов, отвалившись на спинки стульев, мы приняли стратегическое решение убрать все со стола и сыграть в покер. Несведущей в правилах Святе объяснили суть, Богдан вызвался помогать новичку на столь трудном и нелегком поприще, как выигрыш, и с его стороны я на долю секунды уловила легкий интерес. Чуть улыбнувшись, подмигнула зардевшейся девочке, намекая, что куй железо, пока горячо. Она хмыкнула, но парень все же удостоился незаметного оценивающего взгляда.

Спустя два кона, в которых выигрывала моя неопытная, но баснословно везучая ученица, мы решили немного усовершенствовать игру. Играем партию, когда все раскрыли свои карты, смотрим, у кого наименьший расклад, и задаем ему вопрос по принципу «Правда или действие».

Что я могу сказать?.. Таким нехитрым способом мы узнали, что:

- Демид до пяти лет писался по ночам;

- Злата первый раз поцеловалась в четырнадцать лет;

- а Елизар на вопрос «Какой твой самый аморальный поступок?» ответил – воровство котлет с кухни в детстве (на что Марк искренне возмутился «И без меня!» Я его понимала, до глубины души потрясенная таким коварством и предательством со стороны Тагашева!).

И увидели:

- приватный танец для Марка в исполнении Альбины (это было нечто, я была потрясена даже глубже, чем от признания Елизара);

- еще более приватный танец для Елизара от Макса (не знаю, чем ребятам не понравилась эта идея, инициаторам – мне и Ланбину – было очень весело!);

- Богдана в роли ездового пони для Святославы.

Ребята возмущались тем сильнее, потому что пока двум ведьмам нечеловечески везло. Да, мы не блистали великолепными раскладами, но были в благословенной середине, а потому на роль козлов отпущения… пардон, почетную должность ответчика не годились.

В этот раз сдавал Марк, у него мне обычно везло, поэтому я сидела без особого напряжения, от нечего делать, больше по привычке, чем по необходимости, проводя общий мониторинг компании. В основном это были азарт, веселье, прекрасное настроение и немного смущения и недовольства от Богдана из-за его потрясающе исполненной накануне роли. Я уловила что-то еще, что-то странное, между азартом и предвкушением, но пока разбирала, что именно, упустила, от кого шла эмоция. Слегка озадаченная, я глянула в свои карты, краем сознания отмечая, что остальные уже давно раскрылись.

- Не открываешься, значит, плохой расклад, - сказала Злата и тут же, пока ее не перебили, продолжила: - Правда или действие?

Я посмотрела ей в глаза.

Она. Это была ее эмоция. Оборотниха что-то задумала, я готова была руку дать на отсечение. Поэтому оставила свои карты закрытыми.

- Правда.

- Признайся, что ты думаешь обо мне, - чуть-чуть, едва заметно ухмыляясь, выдвинула условие девушка.

За столом наступило безмолвие. Ребята не рисковали даже шевелиться, дабы не спровоцировать никого из нас двоих.

- Злата, это не… - начала Свята, но я положила руку ей на колено, останавливая.

Это должно было когда-нибудь случиться. Днем раньше, днем позже, без разницы. Единственное, что искренне меня возмущало, это метод Деминой. Верх низости и подлости подловить меня на подобном при Елизаре. Не просто выставить себя жертвой при всем честном народе, но и испоганить нашу с ним дружбу, почти родственные узы, проверенные годами и миллионом переделок!..

Что ж, проверим – выдержат ли они проверку одной маленькой, строптивой и ревнивой вампиршей.

- Ты мне не нравишься, Злата. Совсем. Как человек, который искренне привязан к Елизару, я считаю, что он мог бы выбрать кого-то поумнее, посдержаннее, поадекватнее, в конце концов. Я думаю, что ты приносишь ему одни проблемы, именно поэтому ты мне не нравишься. Не нравишься ты мне еще и потому, что твое поведение для человека, который, как я слышала от Альбины, «прошел действительно много всего ужасного», абсолютно дебильное. Ты не уважаешь старших, не слушаешься их советов, из-за тебя страдают невинные верлафы. Мне искренне жаль Елизара, да, но это его жизнь и именно ему ее портить…

- Яра, я думаю, тебе стоит замолчать, - глухо и зло выдавил Тагашев, бледнее от бешенства.

- Твоя невеста хочет знать правду, я лишь выполняю условия игры, брат, - хмыкнула я и вернулась глазами обратно к Деминой. – Ты не нравишься мне из-за своего потребительского отношения к Максу, которого ты используешь, когда вздумается, и которому с завидным постоянством давишь на больную мозоль в виде его к тебе любви. Но апофеоз всего этого марлезонского балета произошел именно сегодня, вот прямо сейчас. Когда ты опустилась до подлости, до мерзости, лишь бы испоганить мои отношения с Елизаром, к которому ты ревнуешь с самого моего появления в клане. Я устала тебе повторять, а потому более не буду этого делать – вижу, что это клиническое, и вряд ли повтор хоть что-то изменит в твоих мозгах. На место он в любом случае их не поставит. Мне жаль тебя, ибо после восемнадцати уже нет шансов поумнеть. А ты уже справила девятнадцатилетие. Мысль дошла, я надеюсь.

Тишина в комнате стала оглушающей. Старший из братьев не рассматривал ситуацию под таким углом, а потому его темные от гнева глаза сейчас впились в невесту. Которая сидела, не замечая ярости жениха, и едва ли не прыгала от счастья, что ее задумка удалась. Она даже почти не злилась из-за моих слов – столь грандиозным был ее триумф.

Да, я могла обойти эту ловушку, разрушить до основания весь ее план, но она знала, что я так не сделаю, потому что всегда и во всем иду напролом и до конца. Ведь знаю, что можно сделать по-другому, но все равно поступаю именно так. Это как раз был один из таких случаев. Один из множества, ибо…

Принцип.

Подонков следует учить.

Наукой Демины будет последующая их с Тагашевым ссора, которая будет непременно, не будь я ведьмой по праву восхождения!

- На этом, Злата, всё. – Я веером выложила карты на стол.

Флэш-рояль.

Я поднялась, поцеловала Святу в макушку и, прихватив куртку, вышла из дома, стараясь не засмеяться от выражения лица Хранительницы – очевидно, осознание того, что за одну секунду она превратилась из победительницы в побежденную, далось ей весьма и весьма болезненно.

На улице было свежо и по-весеннему тепло. Небо было совершенно безоблачным, а потому яркие звезды задорно подмигивали мне со своей недосягаемой высоты. Я чуть улыбнулась им, взяв курс на свой дом и планируя, как и когда устрою праздник по поводу новоселья. И кого приглашу на него. Точнее, кто придет ко мне.

Я остановилась, раскинув руки в стороны и давая ветру обтекать меня, подобно реке – огромный валун. Воздушная стихия, смешанная с запахами леса, ранних цветов, дождя и новой травы, заиграла со мной, переливаясь и звеня всеми окружающими звуками. Ветер в последний раз коснулся кончиков моих волос и полетел дальше – ему нашлась смена. Ишь ты, ответственный, сдал с рук на руки не кому-нибудь – охраннику. Забавно.

- Прости, мне не следовало говорить про тебя подобное при всех, - не поворачиваясь, сказала я.

- Я уже привык к выходкам своих подопечных, - хмыкнул парень, поравнявшись со мной. – К тому же, ты во многом права.

- И все же нужно было промолчать… - виновато начала я.

Но Фадеев перебил, тряхнув головой и отросшей челкой:

- Нет. Не нужно было. Слишком многие рядом со Златой молчат о том, о чем давно уже следовало бы сказать. Она взяла слишком большую волю. Над Николаем, над Елизаром… - Он замялся, и я засомневалась – хватит ли духу ему признать собственный косяк. - Надо мной.

Мне не хотелось более вспоминать взбалмошную невесту моего теперь уже, наверное, не-брата, поэтому я снова задрала голову.

- Красиво, да?

- Да. Жаль, мы редко замечаем это, - улыбнулся Макс. – Ты странно выглядишь.

- Почему? – Ничего необычного в себе не чувствовала.

- Ты словно не ругалась ни с кем, а с курорта вернулась: свежая и отдохнувшая.

Я вспомнила игривый ветер и тоже улыбнулась. Внезапно захотелось поделиться собственными знаниями и ощущениями…

- У вас есть какой-нибудь пруд или озеро?

- Да, идем, здесь недалеко.

«Недалеко» - это он, конечно, загнул. Топали мы весьма продолжительный промежуток времени – полчаса, не меньше, но, спешу вас заверить, оно того стоило.

Макс вывел меня на берег большого озера, которое было слегка вытянутой формы. Мы стояли под кроной одного-единственного высокого дерева, куда не доставали любопытные лучики Луны. Неподалеку от берега плавала пара белых лебедей. Заметив нас, они чуть насторожились, но уплывать не спешили, очевидно, привыкли к зрителям, появляющимся здесь в любое время дня и ночи.

Место воистину было сказочно прекрасным. И воистину живым.

- Прислушайся, - шепотом сказала я, все еще боясь спугнуть прекрасных птиц. – Что ты слышишь?

- Вода бьется о камни, - тут же кивнул Фадеев в правую сторону, где действительно виднелись валуны. – Камыш шуршит, и квакает лягушка. Бьются шесть сердец – четыре быстро, два нормально. На верхушке дерева возится птица – яйца высиживает…

- Ты не романтик, - обижено упрекнула я. – Смотри, как надо.

Я шагнула из тени на свет, чуть склоняя голову к плечу и почти сразу же улавливая тихую, ненавязчивую мелодию ветра, которая сливалась с песней озера. Две стихии потянулись ко мне, признавая своей, ребенком природы, одной из них.

И вокруг меня закружился легкий поток ветерка, принося с собой мелкие капельки воды. Я засмеялась, когда баловник взлохматил мои волосы, бросив в лицо брызги. Смех разнесся над водной гладью, и она откликнулась, рядом с берегом пойдя рябью.

- Все мы – дети природы. Нужно просто научиться слушать, - улыбнулась я, оглядываясь на замершего парня. Протянула ему руку. – Идем.

- А ты меня не утопишь? – усмехнулся он, бесстрашно подходя ко мне.

- Только если случайно, - показала я кончик языка.

Взяв его за вторую руку, я заглянула в синие, сейчас необычно яркие глаза, в зрачках которых отражалась Луна. Мужские руки были теплыми и слегка шершавыми, но они едва приметно дрогнули, когда я попыталась передать ему то, что слышу сама.

Глаза верлафа распахнулись еще шире – он услышал мелодию жизни, мелодию стихий. Сейчас для него иначе шелестел ветер в кроне высоченного дерева, иначе звенела озерная вода, иначе бились сердца живых существ. Макс Фадеев, возможно, впервые за двадцать два года увидел мир таким, каков он есть.

Живым. Мыслящим. Прекрасным. Волшебным.

- Так я вижу мир, когда колдую, - шепотом призналась я, смущенно улыбнувшись.

Было ощущение, словно я посвятила своего охранника во что-то таинственное, сокровенное… Хотя, если вдуматься, так оно и было.

Конечно, Макс никогда не будет обладать даром, никогда не станет ведьмаком, но ему выпал редчайший шанс прикоснуться к природе изнутри, так, как это делают ее дети – ведьмы, зажигая Ведьмин круг.

- Это волшебство, - потрясенно пробормотал парень, и его руки перехватили мои за запястья. – Ты всегда это слышишь?

- Нет. Только когда хочу, сосредотачиваюсь или колдую. Это помогает расслабиться, почувствовать свою принадлежность, нужность. – Я слегка улыбнулась, не пытаясь вырваться. – В этом счастье быть одаренной – ты нигде и никогда не будешь одинока. Нужно лишь научиться слушать.

Фадеев неопределенно хмыкнул и сделал шаг вперед, до минимума сокращая расстояние между нами. Я осталась стоять. Мне не хотелось шевелиться, потому что яркие эмоции парня были словно тот самый ветер – легкие, нежные и ласковые. От них не хотелось уходить.

Верлаф мимолетно улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами, и поцеловал меня…

Глаза распахнулись сами. Я почувствовала, как вскипает в крови магия, но это было как-то… правильно, что ли? Беззлобно и неагрессивно. Волшебство внутри меня дало понять, что приняло этого человека, что он честен со мной в своих чувствах. И что я совершенно зря бегала от себя – убежать все равно не получилось.

Ветер кольцом поднялся с земли, окружая нас прозрачной стеной, пахнущей прелой листвой и осенью. А когда она пропала, вокруг нас кружилось целое облако светлячков.

Макс отпустил мои руки, но только затем, чтобы обнять и прижать к себе покрепче. Это было приятно, даже очень. Я уткнулась носом в его майку и закрыла глаза.

Странное дело, но сейчас я больше всего на свете боялась, что он что-нибудь скажет.

Но нет. Охранник молчал, видимо, тоже боялся спугнуть этот прекрасный момент гармонии. Поэтому я успокоилась и просто расслабилась, позволяя себе довериться чужим рукам и биению чужого сердца.

Да и чужого ли?..

========== Десять. “Давайте потанцуем?..” ==========

Это был ее танец — и ей казалось, что танцует она его без всяческих намеков, пусть даже некоторые мужчины в каждой девушки видят намек.

Фрэнсис Скотт Фицджеральд. Издержки хорошего воспитания

Как я и говорила, начальство, не взирая на родственные узы, связывавшие его с одной из танцовщиц, всерьез вознамерилось прикрыть нашу инициативную компанию, если мы не представим ему результат.

Как итог: мы, главный концертный зал города верлафов и еще несколько Хранителей в качестве зрителей. Собственно начальство — Вязин и Фомин — должны были подойти попозже, когда мы решим, что готовы предоставить на их суд результаты трудов своих.

Обсудив сей момент с Альбиной, единогласно пришли к выводу показывать Красное Женское — тот самый грациозно-сексуальный номер только для девушек, ибо он был законченным, как и остальные, но все же по сравнению с другими номерами был отработан лучше. По крайней мере, девчонки на репетициях ни разу не забывали движений.

Прогнав для начала все построения (ввиду размера сцены их пришлось чуть изменять, шире расставляя девушек, увеличивая количество их шагов во время передвижений и скорость перестройки), мы стали репетировать под музыку. Первой из нас смотрела Альбина, и ее «М-м-м, ну ничего так… бодренько! ..» мне откровенно не понравилось, потому что зная мягкую, неконфликтную девушку, после такой оценки можно было полагать, что на сцене номер смотрится отвратительно.

Пришла моя очередь наблюдать из зрительного зала. Я встала по центру главной лестницы между двумя блоками рядов и кивнула Святе, которая подрабатывала сегодня у нас звуковиком.

Солисткой в этом номере была красивая девушка с типично славянским именем Ярмила. Высокая, с черными, прямыми и блестящими волосами, выразительным лицом и подвижной мимикой, совершенным женственным телом и потрясающей растяжкой, она была создана для этого танца. И когда я увидела ее на пробах, сразу же напротив ее имени написала «С. К. Ж.» — «солистка Красного Женского».

Ее партия начиналась со стула, и, пробежавшись глазами по немногочисленным зрителям исключительно мужского пола, я поняла, что успех нам обеспечен. А потому со спокойным сердцем переключила внимание на сцену, номер и танцовщиц.

— Мила, носок тяни. Аля, зайка, плавнее, ты прекрасная, сексуальная вампирша, ну же! — громовым голосом комментировала я. Девушки тут же, во время танца, исправлялись или старались исправиться, осознавая, что если на репетиции не выложишься по полной — на выступлении ты станцуешь так же, то есть никак. — Дана, чуть левее. Злата, шире, не скашивай построение. Марго, динамичнее. Мила, ты солистка, улыбайся. Я сказала, улыбайся, а не скалься! Аля! И финальный аккорд! ..

Последняя стойка: Ярмила на стуле с затяжкой, остальные вокруг нее, мое место пустует.

— Ну как? .. — наклонилась я к сидящим рядом Максу, Демиду и Богдану.

— Как ты говоришь, зовут солистку? .. Такая девушка! — мечтательно вздохнул Демид.

— Вы круты! — показал большой палец его брат.

Я вопросительно глянула на Фадеева. Тот нахально улыбнулся, сверкнув зубами:

— Подожду, пока ты станцуешь в полную силу вместе со всеми.

Не удержалась — улыбнулась, но ткнуть в плечо не забыла.

— Что скажешь? — окружили меня девушки. Я заметила, что Альбина и Мила нервничали примерно в одинаковых пропорциях, а потому обхватила за плечи обеих.

— Итак. В целом, как и сказала Аля, бодренько, но есть пара косяков. Первое: построения. Это, девочки, писец. Да-да, тот самый, что по лесу бегает. И по сцене рядом с вами, мешая, видимо, таким образом ровно держать строй. Дана, ты все время жмешься к Анжелике. Злата, уходишь со своего места рядом с центром. Второе: растяжки. Я кому говорила разминаться, а? .. Вы мне что сказали? .. «Нам и так нормально!» Так вот, отныне вы будете разминаться до седьмого пота. Пока мах не будет под 180 градусов, а затяжка не уйдет за ухо, ясно? Так, Мила, с тобой теперь. Не тянешь носки и руки не раскрываешь до конца. Пальцы, — я наглядно показала, как надо, — должны быть так, и никак иначе. И сексуальнее, бабоньки, грациознее. Вы же коварные соблазнительницы, а не полена, прости, Господи. Швабры, и те сексуальнее вас!

— Кому тут секса не хватает? — тут как тут отозвался старший Огнев, приобнимая за плечи загрустивших Дану и Анжелику. — Сейчас поправим, и всем всего будет хватать. Я не жадный!

— Так, Макс! — гаркнула я. — Забери отсюда этого поправителя!

— Ну Яра, я же только помочь, на благо дела, из чистого альтруизма! — оскорбился Демид, улыбаясь настолько ослепительно, что я на пару секунд выпала из реальности.

— А я тебе из грязной неблагодарности говорю — шагай отсюда, кошак мартовский!

Но все же благодарно кивнула парню: приунывшие танцовщицы из-за его маленького спектакля заметно повеселели и на мир стали смотреть куда позитивнее.

— Короче, девоньки, — вздохнула я, — репать, репать и еще раз — репать. Ибо сыро, мокро и носки не тянете.

Танцовщицам возразить было нечего, а потому, повесив головы, пошлирепетировать и дополнительно разминаться. Мы с Альбиной к ним присоединились, начав тянуться в паре.

Девушка Марка как раз давила на спину, прижимая меня тем самым к коленям, когда в зал вошли Вязин и Фомин. Переглянувшись, Аля и я быстренько раскидали девушек по своим кулисам, попросив у начальства десять минут на переодевания.

Костюмы составляли красные корсеты из жесткой, блестящей ткани со вставляющимися тонкими спицами для поддержания формы. Корсеты крепились к черным расшитым лифам и красным коротким шортам. На ногах были высокие черные гетры с вшитыми наколенниками, и венчали все это великолепие голые ступни для лучшего сцепления с полом. Костюмы были не закончены — на перчатки нам не хватило ткани, и мы еще даже не решили, кто за ней поедет.

Проверив друг друга на момент готовности еще в гримерке, мы выстроились за кулисами и, не высовываясь, дали отмашку Святе.

Включился красно-белый свет, и Мила начала свою партию. Стоя за кулисами и наблюдая за ней, я автоматически повторяла ее движения и чуть морщилась, когда солистка немного косячила. В противоположном конце сцены Альбина реагировала так же. Я замахала ей руками, девушка понятливо кивнула — наш выход.

Улыбайся — не скалься, билось в голове, когда щека стала чуть подрагивать от напряжения. Дала слабину, и улыбка превратилась в усмешку. Немного лукавую, чуть ироничную и всезнающую. Поди пойми, о чем я думаю…

Фигуры меняются, краем глаза отмечаю, как танцовщицы двигаются все раскованнее, видя реакцию зала, которая была именно такой, как надо: мужчины не сводили глаз, старшие — чинно проглотив палку и застыв в неестественно прямых позах, а младшие — завороженно подавшись вперед. Но у каждого горели глаза, нам удалось достучаться до них.

Построения меняются снова, сначала Альбина выходит в центр, делая стойку на руках. Выпрямилась, глянув на меня, я слегка кивнула — красава, четко сделала, теперь моя очередь.

Я выхожу в центр, игриво подхватывая ногу и заводя за спину. Затяжка, немного прогнувшись вперед и точно в музыку подмигнув застывшему Максу. Парень усмехается так, что у меня кровь приливает к щекам.

Часть, когда танцуем все вместе, каждая как одна, особенно удалась: ни одного косяка, ни помарочки. Идеально. Закончим — расцелую всех. Мы с Альбиной в задней линии по центру, а потому без проблем получается незаметно переглянуться и одобрительно друг другу улыбнуться. Да, мы красотки, без сомненья!

И последняя восьмерка: Мила на стул, нога в полную боковую затяжку, Дана держит ее, скрывшись за спиной, Альбина внизу на растяжке, Злата с другой стороны, я пристроилась к ноге солистки, прислонившись спиной и поддерживая неустойчивую девушку.

Последний «Пам!», и наступила тишина. Настолько оглушающая, что я слышала стук сердца каждой из танцовщиц…

Но тут поднялся Фомин, аплодируя, за ним встали все остальные, и у меня отлегло от сердца. Рядом выдохнула Мила, которая, видимо, не дышала весь танец. Перенервничала, бедняга…

— У меня нет слов, девушки. Это было… никогда ничего подобного в жизни не видел! — От директора за километр разило таким восторгом напополам с мужским удовольствием, что я совершенно непроизвольно расплылась в улыбке от уха до уха.

— А не слишком ли откровенно? — воспрянули в Николае отцовские чувства.

— По-моему в самый раз! — таким тоном проговорил Демид, пристраиваясь к Ярмиле, что девушка вспыхнула, хотя сама за словом в карман никогда не лезла.

— Да что вы, Николай! — затараторила Альбина, беря мужчину под локоть и уводя из моей зоны слышимости, но продолжая бурно убеждать.

— Ты знаешь, что быть настолько коварной — запрещено законом? .. — вкрадчиво раздалось около уха, а большая ладонь опустилась на талию, затянутую в сценический костюм.

— Не припомню такой статьи, — хмыкнула я, поворачиваясь.

И тут же в губы впились жадным, собственническим поцелуем. Я округлила глаза: ведь мы на людях, что о нас скажут и… Да плевать на них! Руки сами обняли парня за шею.

Сзади нахлынула чья-то злость и презрение, а также довольный хмык и чувство гордости за самого себя. Злата и Николай, кто бы сомневался. Оттуда же долетел делано строгий кашель, долженствующий напомнить нам о правилах приличия.

— Переодевайся, жду в машине. — Глаза у Макса были черные — так расширился значок. Я проказливо ухмыльнулась, явно намекая, что вины за его подобное состояние совсем не чувствую, скорее тихонечко ликую и возношу себе хвалу. — Только постарайся побыстрее… коварная соблазнительница.

Использовал мою же фразу, но таким тоном и с таким взглядом, что я тут же побежала в гримерку, отведенную для нашего коллектива.

За мной потянулись остальные. Альбина всех благодарила, говорила, какие все молодцы, но, что радует, не забывала и про косяки, типа все тех же печально известных построений, носков «утюгом» и улыбок-оскалов. Я практически не слушала, стягивая с себя мокрый от пота костюм и складывая его в сумку.

Отношения с Фадеевым поменялись после того вечера на озере. Он теперь мог свободно обнимать, быть рядом, целовать и говорить все, что угодно, не боясь, что я поджарю его за грубость или пошлые намеки. И мог не скрывать своих эмоций — это радовало больше всего. Аля сказала, что я расцветаю, и сейчас, глянув на себя в зеркало, поняла, насколько она права.

Я теперь не носила все время черное, стараясь разнообразить гамму или разбавляя одежду украшениями. Я начала переживать за его патрули и маниакально искала способ усилить амулеты. Я начала просматривать сводку по футболу и Формуле-1, потому что однажды Макс заговорил об этом, а я оказалась полным профаном, развеселив Хранителя до слез — больше поводов для веселья я давать не хотела. Боже, я даже начала готовить, и очень часто парень оставался на ужин, мужественно давясь моими «шедеврами».

Такие отношения длились всего пару недель, но сколько они уже изменили. Однако будущее меня почему-то не пугало.

Окрыленная, готовая обнять весь мир, а потому немного сумасшедшая, я даже помирилась со Златой. Ну как помирилась… Мы с ней заключили пакт о взаимном ненападении, так как обе прекрасно видели и чувствовали, как расстраивается и переживает Елизар из-за нашей грандиозной ссоры. Посему на людях мы поддерживали вполне себе дружеские отношения, а что происходило, когда мы уходили из поля зрения друг друга — без разницы. Лишь бы Тагашев был доволен, а то бродит по территории клана как призрак коммунизма: и смотреть боязно, и изгнать нельзя…

— Яра! Эй, Яруська! — позвала меня Аля и не больно ущипнула за попу.

— Не тронь святое! — потирая ноющее место, взвизгнула я.

— М-м-м, а для кого святое-то? .. — хмыкнула девушка, проказливо щурясь.

— Ой, все тебе расскажи, — отмахнулась я. — Чего случилось-то, что аж моя вторая стратегически важная зона пострадала?

— Говорю, Николай просил показать оставшиеся номера и дал неделю на подготовку. В этот раз давать нам отсрочку не будет. Его слова.

— А с чего такая жестокость? — подняла я бровь. Вязин был мировым дядькой, а потому я не понимала, почему после удачного выступления на нас так взъелись.

— Мол, программу нужно составлять, афиши, объявления, билеты и все такое… Я в подробности не вникала, но общую суть ты уловила. Время, Яра, поджимает.

— Значит, как я и говорила, будем гонять до седьмого пота. Мужиков только ловить надо всех, а то они вечно занятые…

— Они же в патрулях, а не дома штаны посиживают! — вступилась Злата.

— Да знаю, — досадно буркнула я, — но времени у нас от этого не прибавится. Нам нужно съездить за тканью на перчатки, — снова повернулась я к Альбине.

— Я дополнительные занятия взяла с младшей группой, у меня вообще все под завязку, а кто еще может? Тебе за купол нельзя, — тут же отбрила светловолосая, стоило мне открыть рот.

— Да Аль, ну что такого? .. Это же быстро, туда обратно от силы час займет. Ну кто меня за такое время поймает? К тому же я морок наведу, чтоб наверняка.

— Запах никуда не денется.

— Возьму твои духи…

— Решай с Максом, — открестилась девушка Марка. — Он твой охранник и лучше знает, что делать.

— Хорошо, — пожала я плечами. Аля права, она все равно в этом деле ничего не решает, а через пропускной пункт меня выпустят только с разрешения Макса или Николая. — До встречи. Пока, девули! Всем удачного вечера.

— И тебе, — крикнули мне с явным намеком.

***

Оказавшись дома, я тут же унеслась в ванную, оставив Хранителя хозяйничать в гостиной и попросив не притрагиваться к ужину. Перед тем, как включить душ, услышала возбужденный голос диктора, комментировавший «потрясающий обгон по внутренней бровке». Ясно, у мальчишек свои заскоки с их машинками…

Я задумчиво шинковала огурец на салат, когда сзади подкрались и схватили за талию. Не среагировать, как привыкла, то есть боевым заклинанием, помогло лишь осознание, кто может так по-дурацки пошутить.

— Ты почему такая молчаливая? Даже не спрашиваешь, понравился ли мне номер, — воруя с доски кубик огурца, поинтересовался Макс, сверкая хитрыми глазищами.

— А зачем спрашивать? .. Я и так вижу, что ты в восторге, — показала ему язык, хлопая по руке.

— Только видишь? Хочешь, докажу? — провокационно прищурился парень, оказываясь за спиной.

Горячее, чуть прерывистое дыхание коснулось шеи, до мочки дотронулись зубы и несильно прикусили. Охранник крепче прижал ставшее податливым тело к себе, второй рукой пробираясь под широкую домашнюю майку и кладя ее на живот. Я крепче сжала нож, пытаясь справиться с дрожью в коленях и пальцах. И словно насмехаясь, Фадеев потянулся вперед и убрал спасительный предмет подальше.

— Нет… — вырвалось у меня, когда близость парня стала волновать просто до безобразия.

— Ножичек тебя не спасет, — глумливо прошептал Макс, оставляя горящую дорожку из поцелуев от уха до шеи и ниже по плечу. — Сильная, стойкая ведьма…

Издеваешься, верлаф?! Ха-ха, в столь увлекательную игру можно сыграть вдвоем.

Я резко крутанулась в его руках, оказываясь лицом к лицу, точнее нос к груди. Неспешно стала расстёгивать пуговички на черной рубашке, как бы невзначай царапая открывающуюся кожу ногтями. Не больно, но ощутимо. Парень рвано выдохнул, и я услышала, как загремел нож, упавший в раковину — Фадеев отодвинул доску подальше, чтобы усадить меня на стол.

Руки сами обняли мощную шею, а ноги обхватили бедра, еще сильнее прижимая к себе. Молодой мужчина усмехнулся мне в шею, прикусывая нежную кожу на горле.

— Пообещай, что больше не будешь так делать… — тяжело и сипло попросил Макс.

— Как? — лукаво усмехнулась я, почти проваливаясь в приятные ощущения.

— Так изгибаться, так танцевать — и при этом смотреть мне в глаза, — прорычал в ключицу парень. — Знаешь, чего мне стоило остаться на месте, а не стащить тебя со сцены, чтобы в гримерке продолжить то, на что ты упорно нарывалась в танце?!

Я откровенно хохотнула, признавая его правоту: во время пробного выступления я почти все время смотрела в синие глаза охранника, прекрасно понимая, что вспыльчивому и страстному по натуре Максу будет достаточно одной искры, чтобы устроить пожар.

— Смеешься, ведьма?!

— Я просто знала, что ты так отреагируешь. И немного поиграла с тобой, — призналась я, заглядывая ему в лицо. — Не могла удержаться.

— Вот и я не могу.

Чуть шершавые пальцы прошлись по ноге, от щиколотки до колена, и проследовали дальше, на бедро. Я физически почувствовала, как расширяются мои зрачки от острого удовольствия. Мне стало не хватать воздуха, а вредный Фадеев продолжил ласку, переходя на внутреннюю сторону бедра и вырисовывая круги в опасной близости от границы коротеньких шорт.

— Макс…

В какой-то момент показалось, что все, огонь, которому уже становилось тесно внутри, перешел наружу, но нет — он всего лишь вспыхнул в глазах Хранителя, разгораясь все ярче и сильнее. Причиной тому были мои ладошки, дотошно исследующие каждый сантиметр мягкой, чуть тронутой загаром кожи.

Малюсенькое свободное пространство между нами начало накаляться, люстра в кухне замигала, реагируя на мое излучение, но как-то плевать было. Парня это, видимо, только подстегнуло, потому как рука смело двинулась к застежке лифа. И вдруг замерла.

— Что? .. В чем дело? — едва осознавая, что происходит, хрипло спросила я.

— Я спровоцировал тебя… Это неправильно… — выдавил Макс, чуть отступая от меня, но руки на спине и бедре чуть подрагивали.

Возмущенно и разочарованно фыркнув, я копнула его эмоции. И тут же разозлилась. Лампочки мигнули сильнее, одна вышла из строя, и Фадеев тут же понял, что его читают.

Он привык останавливаться со Златой. Привык давать ей право выбора, боясь, что потом, чем дальше он зайдет, тем больнее ей будет и тем дальше она его от себя оттолкнет.

Вот только я не Злата. И мне не нужно это ношение с моими чувствами, как с фарфоровой вазой. Я сама знаю, чего хочу, и уж тем более не стала бы провоцировать парня просто так, чтобы остановиться на самом интересном.

— Я не хочу, чтобы потом ты о чем-то жалела, — вздохнул парень.

— Знаешь, что я буду жалеть? — буркнула я. — Себя. Потому что кое-кто перепутал меня кое с кем и оставил, не доведя дело до конца.

— Что? — вылупился на меня охранник.

— Макс, мне двадцать лет. Я ведь не Злата, с которой все носились как с писаной торбой. У меня был уже парень, мужчина, любимый человек, называй, как хочешь. И потому я прекрасно знаю, откуда дети берутся. И имею полное право злиться на тебя за то, что ты не хочешь мне показывать своего варианта их появления! — выпалила злая ведьма и попыталась слезть со столешницы.

Сильные руки взяли в кольцо и крепко прижали к груди, в которой гулко билось его сердце. Но от меня не укрылось подергивание плеч.

Этот паразит просто ржал надо мной!

Точно пургена сыпану.

— Ты такая странная, Яра. Совершенно непохожая на других. — Я услышала его усмешку. — Ну где бы меня еще обвинили в мужском бессилии? ..

— Просто головой думай: стала бы я делать что-то подобное, если бы боялась продолжения?

— Кто вас, девушек, разберет…

— Поэтому ходи теперь и мучайся! — наказала простого смертного моя светлость.

— Ярослава! — теперь уже возмутился Фадеев, но запал и возбуждение быстро проходили, а мысли о слабительном становились все более привлекательными.

— За стол садись, — буркнула я.

Ужинали молча. Охранник злился, но даже мне было не понятно — на кого больше. Я тоже злилась, и вот здесь уж все было кристально ясно.

Я чуть вздохнула. Нужно было налаживать контакты, ведь мне у него еще разрешение на выезд в город выпрашивать…

— Как прошел твой день? — невинно спросила я, глядя в тарелку.

В эмоциях Макса засквозило недоверие, и в собственное блюдо он начал тыкать так, словно на вилку насаживал не огурцы, а тараканов.

— Неплохо, если не считать того, что под его конец я выяснил — моя девушка тиран и деспот, каких поискать! — ехидно заключил он.

— Кого тебе поискать, тирана или деспота? Могу сеть магическую раскинуть, авось кто и клюнет! — не поддалась я на провокацию. Почему я должна чувствовать себя виноватой, если это он меня спутал со своей бывшей?!

— Яра, — парень отложил вилку и сцепил руки в замок под подбородком, — ну и чего ты дуешься? Я же хотел, как лучше…

— А получилось как всегда, — хмыкнула я, тоже откладывая прибор. — Слушай, нам с Альбиной нужно в город и…

— Нет.

Фадеев говорил спокойно и терпеливо, но дар говорил мне, что мужчина начинает злиться.

— Аля не может, у нее занятия, а остальные просто не знают, что нужно купить…

— Ты меня слышала.

— Ну Макс, — заканючила я.

— Не ной, — сдвинул брови охранник и стал сразу на пяток лет постарше. — Я не собираюсь рисковать твоей безопасностью из-за каких-то танцев.

— Эти танцы для меня — дело всей жизни! — вспыхнула я. — Будь любезен, прояви хотя бы уважение, раз с пониманием проблемы.

— В любом случае — оно того не стоит. — Он откинулся на спинку стула и сложил руки на груди, становясь еще шире и мощнее.

— Ты можешь поехать со мной, — примирительно предложила моя милостивая светлость.

— Не могу. На этой неделе к патрулю допускаются новички со старших курсов, а потому я постоянно должен быть в дозоре.

— Я могу съездить с Демидом и Богданом…

— Ты… — Хранитель уже открыл рот, но глянул на мои умоляющие глаза и также молча закрыл. — Я подумаю. Возможно, смогу вырваться на часок…

Радостно пискнув, я слетела со своего места и повисла у парня на шее.

Нет, он, конечно, вредина, но любимый.

— Кстати, как ты смотришь на то, чтобы устроить праздник по случаю заселения? ..

***

Шабаш, как его прозвали взрослые верлафы, был в самом разгаре. По всему двору уже зажигались огни — электрические и обычные, несколько магических висели непосредственно рядом со мной. На праздновании новоселья остался только молодняк — взрослые решили нас не смущать и ушли, когда время приближалось к полуночи.

— А почему ты стала ведьмой? — с детской простотой спросила Свята, когда мы сидели около костра во дворе. Чуть в стороне от нас Макс жарил неизвестно какую по счету порцию шашлыка.

— Меня заставили. — Девочка была уже достаточно взрослой — пятнадцать лет — чтобы хоть что-то понимать об устройстве этого мира.

— Кто? ..

— Виктор Коншин.

При упоминании этого имени на мгновение смолкли все голоса. Но вот скрипнул шампур, который перевернул Макс, и разговоры вокруг снова возобновились. Правда, к нашему диалогу с ученицей прислушиваться стали куда внимательнее.

Святослава была девочкой сообразительной. От нее не укрылось то, что я не хотела поднимать эту тему, поэтому она кивнула, принимая такой ответ, и ускакала к почти сверстникам — плюс-минус пара лет — что веселились в глубине сада, играя в «крокодила» и громко хохоча.

— А как можно стать ведьмой? — спросила Злата, подсаживаясь ко мне и протягивая стакан с соком.

Я мельком глянула на Елизара. Уже давно заметила, что он старается по максимум сберечь ее от всей жестокости этого мира. Но зачем он это делает, я, увы, не понимала. Что толку от такого Хранителя света? .. Наивность в их профессии неприемлема, ибо в бою она может стоить жизни.

Названный брат пожал плечами. Делай, как хочешь. Поступай, как знаешь.

— Нужно пройти обряд.

— Это больно? — С другой стороны от меня села Альбина.

— Да. — Я вздохнула, на мгновение прикрывая глаза. – Да, это больно. Ощущение такое, словно с тебя заживо снимают шкуру, а потом по отдельности выжигают каждый орган. Это больно. Поначалу. А потом становится еще хуже.

— Почему?! — Злата, как и многие, наивно полагала, что магия — игрушка для слабаков. Что она не приносит боли, горечи, смерти.

— Потому что потом через твоё тело пропускают все стихии. Сначала огонь, который заново выжигает. Потом землю, которая нещадно бьет и скребет свежие раны. Потом воздух, чей холод сковывает и режет не хуже цепей и меча. Вода, чьи потоки не дают вздохнуть и перевести дух. Молния и электричество… Это то, что нельзя описать, но одно-единственное желание в этот момент — сдохнуть, чтобы, наконец, прекратить все это. Но вот в твое тело приходит живой дух — и ты понимаешь, что не зря терпела. Что теперь ты — часть природы, часть Земли, часть чего-то огромного и могущественного. И ты всегда можешь положиться на силу этого «чего-то». Оно никогда не отказывает своим детям.

— У меня… нет слов. — Я подняла глаза и встретилась взглядом с Елизаром. Он сидел рядом с Марком, и глаза его странно смотрели на меня, словно пытались душу вывернуть наизнанку. — Ты никогда не рассказывала об этом. Теперь я понимаю, почему ты так изменилась, солнечная девочка.

— Не поэтому, — качнула я головой.

Нужно было промолчать, тут же одернула я себя, да поздно уже было.

— А почему? — спросила невеста Тагашева, словно мы с ней были такими заядлыми подружками.

— Ни почему, Злата. Не хочу об этом говорить…

— Ярослава, она такая. Радостью делится охотно, но горе всегда держит в себе. — Марк неодобрительно покачал головой.

Альбина положила руку мне на запястье, сжала.

— Расскажи. Дальше нас это не уйдет, а тебе станет легче…

— Нет, не станет.

Я встала и пошла в дом. Мне не хотелось кому-то об этом рассказывать. Я вообще считала, что только воистину святые люди способны, однажды обманувшись, довериться кому-то снова. Я обманулась. Я не святая. И даже не блаженная. Поэтому и о том, почему я так… изменилась, никто не узнает.

Конечно, это не вежливо. Конечно, очень грубо. Но если у них есть ко мне хоть капля уважения, меня не осудят.

Ноги сами привели к чердаку. Мое место, мое логово, колдовской круг… Здесь все пахло воском, травами, что висели под потолком. Здесь даже магия, открывающаяся далеко не всем — а точнее, единицам — чувствовалась четче, чем в каком-либо другом месте.

Села на широкий подоконник, посмотрела в окно. Благо, окна выходили в другую сторону, и людей, праздновавших внизу, я не видела. Я вообще была не здесь. Душой, по крайней мере.

…Я хорошо помню, как удивилась той первой боли, что почувствовала от отца, от Виктора. Он никогда не кричал на меня, даже голоса не повышал, что уж говорить о рукоприкладстве? .. А тут с размаха, по лицу. Голова дернулась, и звякнули цепи.

После обряда, когда меня сняли с алтаря, я была не сильно похожа на человека, скорее на труп. Отнюдь не первой свежести, к слову сказать. А сейчас… Сейчас я висела у стены, в трех метрах от нарисованной мной же пентаграммы. Руки, ноги и даже шею — сковывал приний. И первой наивной мыслью было, что меня пытаются защитить от самой себя, что Виктор просто знает что-то, чего не знаю я, что внутри меня после посвящения проснется монстр, которого и пытаются сдержать этими цепями…

На эти доводы Коншин захохотал мне в лицо и, все еще давясь смехом, махнул рукой другим мракаурам. Цепи перестали позвякивать. Теперь в зале стоял непрерывающийся звон. Я билась в цепях, как зверь. Ведь даже зверь может кое-что соображать.

На середину пентаграммы втолкнули парня. Высокий, по-спортивному сложенный, он был человеком. Как и я когда-то. С черными, как смоль, чуть вьющимися короткими волосами и серо-голубыми глазами. В общем-то ничего примечательного. Если бы не одно «но».

— Помнишь, я забрал у тебя тот древний фолиант? — с издевкой спросил Виктор, подходя ко мне. — Не хочешь спросить — почему?

Не хочу. Но нужно. Хоть и знаю теперь, что вряд ли это было что-то хорошее.

— И? — Я с вызовом посмотрела на главного мракаура. Вызов — вот то единственное, что мне осталось. Потому что веру, любовь к нему и даже надежду на то, что это всего лишь игра — я потеряла. Теперь я могла чувствовать его эмоции, как свои. И училась отделять их от своих. Быстро училась.

— Потому что я не хотел, чтобы ты знала одну вещь. Провести обряд — это только начало. Обряд — это договор с природой, что да, есть такая девушка, которая подойдет как проводник силы в мир земной. Получить полноценную ведьму, ведьму, чья сила будет равна силе всех стихий, гораздо сложнее. Потому что там появляется один маленький нюанс.

Я задрала бровь.

— Этой девушке нужно всего лишь пережить то, что хуже смерти.

— Нет! — бешено заорала я, рванувшись так, что захрустели кости в запястьях. — Ты не посмеешь его тронуть! Нет! ..

А Андрей стоял и совершенно пустыми глазами смотрел на меня. Конечно, хватило бы минуты наедине с любым мракауром, чтобы промыть ему мозги. И сделать из него послушную — а главное, молчаливую — овцу. Хотя с сопротивляющейся добычей мракаурам всегда интереснее.

Мой взгляд наткнулся на Кирилла. Он стоял в шаге от границы пентаграммы и смотрел мне в глаза. Там, в глубине черных глаз, я увидела то, что люди иногда называют сочувствием.

Это он зачаровал Андрея, поняла я. Чтобы мне было не так больно смотреть на то, как любимый человек бьется в предсмертной агонии.

— Ты в этом так уверена? — насмешливо переспросил Коншин.

И метнулся ко мне. Лицо снова обожгло словно огнем, а голова больно приложилась виском о стену.

— Это тебе за то, что помогла Елизару сбежать!

Еще один удар. Голова развернулась в другую сторону.

— Это за то, что перечила мне все эти годы!

И последний. Самый сильный… Зубы клацнули друг о друга, я прикусила язык и щеку до крови, которая тут же стала собираться во рту.

— А это… Просто в довесок!

Виктор взял меня жесткими пальцами за подбородок, приподнял так, что наши глаза оказались на одном уровне.

— Два года, девочка. Я просто дарю тебе два года жизни. Их ты потратишь на оттачивание собственных навыков и на вхождение в силу. Так сказано в твоем ведьминском учебнике, значит, так я и сделаю. Мне не нужен брак. Но, как я уже говорил, перед этим, чтобы, так сказать, запустить механизм развития силы, ты должна посмотреть, как он умрет.

Андрей даже не дернулся. Не дернулся он и тогда, когда длинные клыки Коншина вошли туда, где на шее билась голубоватая жилка.

Я рвалась, металась, кричала, проклинала, выла… Призывала силу, которая теперь была обязана приходить по первому же зову. Но она не пришла. И тогда я прибегла — видимо, от отчаянья, ибо где был мой мозг?! — к последнему шансу.

— Кирилл! Я умоляю тебя! .. — прошептала я едва слышно, но Чернов лишь отвернулся от меня, потому что, как ни крути, своя шкура ближе к телу.

А из Андрея, из моего Андрея, медленно, с каждым новым глотком уходила жизнь… Он бледнел, глаза тухли, а тело даже не сопротивлялось. Но вдруг сознанию вернулась осмысленность. Его рука дернулась ко мне, потом к шее, к мучителю, в попытке оторвать вампира от собственной шеи, но тот лишь усмехнулся, пустив на грудь парня кровавую струйку.

И я поняла, почему это так называется — «хуже, чем смерть». Потому что перед собственной смертью ты можешь что-то сделать, можешь хотя бы попытаться ее отсрочить. А это…

Я вывихнула лодыжки и сломала запястья, но он все равно умер, истекая кровью, которая с каждой секундой все ближе подбиралась к моим ногам. Коншин специально оставил парня так. Чтобы я все видела и мучилась еще сильнее от осознания, кто виноват в его смерти.

Андрей умер потому, что я оказалась никудышной ведьмой. Я оказалась слабачкой, недостойной его.

Андрей умер потому, что я была нужна Виктору Коншину. Даже не я — моя сила. Та, что пробудилась во мне в тот момент, когда сердце моего любимого человека стукнуло в последний раз…

Я не могла понять, что происходит, почему не могу свободно дышать и ничего не вижу.

— Тихо, Яра, успокойся… — зашептали мне в ухо, и пришло осознание — Макс.

Он здесь, рядом, живой и невредимый, это он обнимает меня так, что трудно вздохнуть.

— Что? .. Почему ты здесь?

— Ты ушла с праздника, и я пошел за тобой. Долго стучал, потом все же открыл дверь — ты сидела здесь. А когда обнял — увидел твои воспоминания, — встревоженно заглядывая в мои глаза, пояснил парень. — В видении все в сто раз хуже, чем ты рассказывала.

— Да. — Я слезла с подоконника, вытирая мокрое лицо. — Надеюсь, еще не все разошлись? ..

— Нет. Альбина сказала, что ты пошла за лекарством от головы. В общей сложности тебя не было около пятнадцати минут.

— Это хорошо. Не хочу никого обижать.

В конце концов, жизнь дана нам не для этого. Фадеев улыбнулся и, обняв за плечи, поцеловал в висок. Он прекрасно знал, что сначала мне было плевать на чужие обиды. Но воспоминание о многом заставило задуматься.

И принять правильное решение.

========== Одиннадцать. В темных красках. ==========

Когда мы позволяем злу входить в наше сердце, оно становится больным, вскоре болезнь внутреннего человека начинает влиять на внешнего.

Сандей Аделаджа

Обращаюсь к тем парням, которые ноют, когда ходят со своими девушками по бутикам. Вы просто не ходили с ними по текстильным магазинам и не выбирали красный из еще трех десятков красного, потому что «это все не то, и этот не подходит к костюму!»

На самом деле все было, конечно же, не так плохо, как могло показаться, просто Макс отчего-то решил, что выбирать ткань на перчатки к готовому костюму – это быстрее и проще, чем заниматься шопингом. Не знаю, чем он думал, но он ошибся. О чем жалел уже спустя каких-то полчаса…

- Яра, ты можешь решить уже, какой именно цвет тебе нужен?!

Я злобно зыркнула на нетерпеливого верлафа и снова повернулась к прилавку, где помимо просто красного был еще пурпурный, бардовый, цвет заката, алый, карминовый, маков цвет…

Наконец, выбор был сделан, но я все равно продолжала сомневаться. Однако и нытье охранника терпеть уже больше не было сил. Будем надеяться, что цвет подойдет к основному костюму, а если нет… со сцены все равно не заметно.

- Так какого мракаура мы проторчали там столько время?! – взвился Фадеев. Ой, кажется, я сказала это вслух…

- Хочешь, сходим в кино? – невинно хлопая ресницами, предложила я, обворожительно улыбаясь. – Как раз вышел новый боевик. Ты расслабишься и успокоишься, а я избавлюсь от твоего нытья.

- Ярослава! – тихо прошипел Хранитель света, на что я лишь рассмеялась – все равно было понятно, что он уже согласен. Иначе зачем бы ему ненароком теснить меня к кинотеатру?

Отстояв небольшую очередь, мы купили билеты, а я как раз отыскала глазами вожделенную дверь с фигуркой в платьице.

- Эй, стоп! – Меня схватили за руку и развернули к себе лицом. Синие глаза были чуть темнее обычного, и из его эмоций становилось понятно, что парень о чем-то переживает. – Я пойду с тобой.

- Смеешься?! – нервно хохотнула я, но веселья в лице охранника не было ни грамма. – Макс, ты как себе представляешь это? Зайдешь в женский туалет?

- Я однажды уже отпустил Злату одну, а там на нее напал Чернов. Поэтому я иду с тобой. Не обсуждается! – сдвинул брови Фадеев.

- Давай оба пойдем на компромисс: ты подождешь у дверей. Так ты не опозоришь ни себя, ни меня, и в любой момент сможешь помочь. Согласен?

Внутри Макса шла нешуточная борьба, окончание которой я терпеливо ожидала. Наконец, он кивнул, и я со спокойной совестью побежала в дамскую комнату.

Я мыла руки, когда еще одна девушка вытерла руки и ушла, оставив меня одну.

Хотя, подняв голову, поняла, что не совсем.

Бледная рука с чудовищной скоростью опустилась на рот, не позволяя даже пискнуть, не то что закричать. Я гневно сузила глаза, моментально узнавая запах гари и дыма, что всегда преследовал этого мракаура.

Николай Лисовец – одна из главнейших жемчужин в живой коллекции Коншина. Его даром является токсичный дым, который, проникая в человека, начинает накапливать в нем все самое мерзкое, злое и темное, постепенно превращая в монстра.

Лисовец знал свое дело, и, как только рот был освобожден, меня повторно лишили возможности кричать – мужчина наклонился ниже, выдыхая ядовитый газ.

В мозгу щелкнуло: либо кричать, либо работать молча. А потому я посмотрела ему прямо в глаза. Серые, какие-то водянистые и неприятные, они любили наблюдать за агонией жертвы, но сейчас…

«Боль!»

Николай схватился за голову и отстал от меня. А мои легкие скрутило спазмом, таким, что даже вздохнуть не получалось. Дико кашляя, я один раз ударила обеими руками по кафельному полу, посылая импульс чистейшей силы. Вибрация разошлась по всему кинотеатру, и сработала сигнализация.

Через секунду Макс уже был внутри. Одаренного мракаура оттащил к дальней стенке еще один, не замеченный мной, и они исчезли. Просто растворились.

- Яра! Ярослава! – Руки обхватили плечи, помогая подняться, но кашель не отступал, а переходил в приступы. – Что с тобой сделали?!

- Домой… Мне нужно… домой…

Встревоженное лицо Макса стало расплываться, утопая в абсолютной, непроглядной тьме.

***

Я пришла в себя, когда машина затормозила около моего дома. Моргнула, вздохнула, чувствуя тонкий, приятный мужской запах, и поняла, что мне нужен Макс. До боли нужен, до натянутого внизу живота узла…

- Как ты? – обеспокоенно спросил лучший парень на свете, и на лоб опустилась теплая, сухая ладонь.

Желание ударило в мозг с новой силой, и я прерывисто вздохнула.

- Я… в порядке, - обнимая руками сильную шею, прошептала я, когда Фадеев снова взял меня на руки и понес в дом.

- Что там случилось?! Что сделал этот мракаур? – продолжал допытываться Хранитель, когда замок на двери поддался и мы уже поднимались по лестнице. Точнее, это верлаф поднимался, а меня несли.

- Ничего, он просто напал… а я смогла за себя постоять… - путанно ответил я, неспособная сейчас сосредоточиться на чем-то другом, кроме собственного вожделения.

Макс зашел в мою комнату, аккуратно опустил на кровать и уже хотел уйти, чтобы что-то принести, но я вцепилась в его рукав.

- В чем дело, Яра? – тут же спросил он, оборачиваясь.

- Я… Ты… Ты нужен мне, Макс… Сейчас… - Несмотря ни на что, мне было крайне неловко говорить о подобном.

- Но я же здесь, и никуда не уйду. – Чувства парня дали понять, что он не понял истинного смысла моих слов.

- Макс, я… ты нужен мне, как мужчина. Я хочу тебя. Сейчас.

Глаза охранника расширились.

- Яра, но ты же… только что пережила нападение, разве время об этом…

Злобно зарычав, я ухватила его за шею и с неизвестно откуда взявшейся силой повалила на кровать, тут же устраиваясь сверху. Наклонилась, проводя носом до уха, легко касаясь губами. По тронутой загаром коже побежали мурашки.

- Я сказала – сейчас!

Фадеев подхватил мой поцелуй, делая его еще жарче и грубее. Большие руки устроились пониже поясницы, собственнически сжимая все, до чего могли дотянуться. На какое-то мгновение я отвлеклась, даже не заметив, как дернулась за ворот рубашки, да так, что пуговицы застучали по полу. Моему взгляду открылось идеальное тело прирожденного воина, я чуть прикрыла глаза, любуясь. Чтобы потом с утроенным желанием наброситься на телохранителя.

Максу мое самоуправство пришлось по вкусу, и скоро к пуговицам присоединились моя майка, его рубашка и прочие предметы одежды. Оборотень молниеносно перевернулся, подминая меня под себя, и я задохнулась от нахлынувших эмоций. Его тяжесть была приятна, она распаляла еще сильнее, заставляла прижиматься еще плотнее, не оставляя ни единого зазора между телами.

И в какой-то момент весь мир потерял свои краски.

Кроме синих глаз, неотрывно глядящих в мои.

***

Девушка чуть выгнулась, рукой щупая подушку, где пару минут назад лежала его голова. Не обнаружив искомого, она все же открыла глаза – золотой янтарь довольно сверкнул, наблюдая за его метаниями по комнате.

- Полагаю, тебе нужны пуговицы? – поинтересовался хриплый после сна и не только голос.

- Да, а то я с тобой почти опоздал на патрулирование! – Впрочем, сам парень знал, что его возмущение насквозь фальшивое.

Она была идеальной для него: чутко откликалась на каждую ласку, понимала с полувзгляда и отдавала всю свою душу, полностью открываясь для него. На красиво очертанных губах появилась лукавая ухмылка, и красавица, завернутая в простыни, грациозно потянулась, щелкая пальцами. С корнем вырванные пуговицы уже через секунду были на своих местах.

Хранитель не удержался, даже на грани опоздания все же наклонился и впился в чуть припухшие губки поцелуем.

- Не жди, ложись спать. Я буду ближе к утру. Даже не вздумай волноваться, родная! – Он последний раз провел по золотисто-рыжим волосам, забирая частичку ее запаха с собой, и сразу же ушел, не оглядываясь.

Нельзя было, иначе он просто не сможет ее отпустить.

***

Меня подбросило на кровати, словно на нее кто-то плюхнулся с размаху. Но на самом деле…

В голове мелькали обрывки часовой давности: Лисовец, дым, приступ, обморок, машина, кровать, я, Макс, тихие вздохи, нетерпеливый рык и время. Время, которого у меня осталось так мало и которое я так бездарно потратила, только все усугубив, подчинившись проклятью!

Я за две минуту нацепила одежду и тут же понеслась на чердак. Там, около второго окна, стоял деревянный стол, а на нем, в окружении заготовок для амулетов, всяких расчетов, выписок, свечей, пузырьков и пучков сухих трав, лежала толстая, очень потрепанная книга в кожаном переплете с пентаграммой в центре.

Я с опаской протянула к ней руку. Рисунок, сделанный из металла, чуть засветился, нагрелся, но признал меня. Пока. Это хорошо.

Радостно вздохнув, схватила учебник магии и почти бегом побежала к Святославе – девочка уж точно должна быть дома в это время.

Мне открыли после пятого стука. Марина, ее мама, вылупилась на меня как на мракобеса, но в дом все-таки впустила. Ко мне тут же спустилась ученица и с улыбкой принялась рассказывать, что освоила заклинание чистого пламени, помогающее в борьбе против нечисти. Мать тихо удалилась, чтобы не мешать нашим колдовским разговорам.

- Свята! – резко оборвала я девочку. – Слушай меня внимательно!

- В чем дело?! – перепугалась маленькая Хранительница, ощущая мои страх и панику и чужие – гнев и ярость.

- Возьми эту книгу! Никому ее не отдавай! Никогда! И не показывай никому! Это учебник магии, в нем все, что за тысячи лет собрали все когда-либо живущие ведьмы, там все, что знаю я! – одержимо шептала, глядя в расширенные глаза и вталкивая в ее руки книгу. – Я дополнила его тем, что узнала из вашего хранилища, и все, что я знаю про Коншина, его силы и армию! Прочитай и расскажи Елизару! И… - У меня резко выбило весь воздух из легких. Я судорожно пыталась вздохнуть, но что-то жгло изнутри. А потом я заметила, как начала выкашливать дым. Но наконец-то смогла вздохнуть, схватив девочку за плечи. – Свята, там, на последней странице, заклинание… «Забвение живых»… Оно… для призыва мертвых… Его… его хотел тогда использовать Виктор… Я… Мне нужно уходить, иначе я могу… навредить кому-то…

Приступы стали жестче и чаще, я почти не могла вздохнуть, хватаясь за горло. В легких клубился дым, и, казалось, внутри разлили расплавленное железо.

А в голове все звучало: «Идем ко мне! Пойдем!»

Почувствовав руки на своем теле, которые пытались помочь и хотели разогнуть меня, я разозлилась. Впала в самую настоящую ярость!

- Прочь! – Одного движения хватило, чтобы раскидать женщин по углам. – Никто не смеет мешать мне!

И я вылетела из дома, сдерживая почти болезненное желание закричать от бешенства.

Понимая, что мое время кончилось.

***

Зря они так хвалили свои ворота – перемахнуть через них, используя магию, было делом секунды, а те бедняги, что пытались остановить ее, со своей функцией не справились. Теперь они отдыхают на полу в коморке, скуля от боли в переломанных костях.

Девушка мчалась по лесу, словно по нитке идя к тому, кто снял оковы с нее, помог высвободить силу, которой она владела, но сдерживала в угоду добренькой морали.

Перед глазами мелькали деревья, кусты, трава… Бывший друг ветер решил поиграть с ней, но рыжая лишь отмахнулась, ладонью разрубив ласковый, теплый поток.

Хватит. Нет больше той Яры, которая хотела всем помогать, использовать магию на благо добра и верлафов.

Есть Ярослава. Та, что с лихвой оправдает свое имя.

«Прославляющая ярость».

Неожиданная преграда в виде рыжеватого волка заставила настороженно застыть – действовать на основе инстинктов было в новинку, но так мир становился ярче, четче. Полнее.

Волк обратился в человека, и девушка слегка склонила голову к плечу.

- Яра? Ты слышишь меня? Помнишь? – Богдан осторожно, крадучись подходил все ближе, а она даже не пыталась отступать. Да и зачем?.. – Свята звонила, сказала, что ты… приболела.

- Я в полном порядке. Никогда не чувствовала себя лучше, - тихо, но четко проговорила ведьма.

- Да? Тогда, может, вернемся домой? – чуть улыбнулся парень. – Макс волнуется, он уже скоро будет здесь. Давай, пойдем, девочка, - он аккуратно взял ее за руку и легонько сжал. – Я отведу тебя к Вязину и Фомину, они придумают, как помочь тебе…

- Да, - протянула она, - они же у нас такие хорошие, такие правильные…

Огнев сдавленно охнул, когда тонкие пальцы обхватили шею и с силой впечатали его спиной в ближайшее дерево.

- Такие бесполезные! – зарычала магичка похлеще всякого волка. –Они и тебя сломали! Они подчинили себе всех! Но я… Я подчиняюсь только…

- Кому?! – просипел Хранитель. – Ты… всегда подчинялась только… себе… А сейчас ты служишь… Коншину!

- Ты!.. – прошипела Ярослава, и глаза ее почернели, обзаведясь ореолом черных вен. – Ты поплатишься за сказанное, верлаф!

И на какой-то момент Богдану показалось, что в него, еще живого, бросили зажигалку. Вот только спастись у него не было и шанса.

***

Ее запах вел его уже который километр. Макс несся по ночному лесу, прекрасно осознавая, что такого не может быть – аромат человеческой девушки не мог распространяться и держаться так долго. Но он был, отчетливо проступал в воздухе и не исчезал даже после порывов ветра. Не иначе, как сама природа вела его к ней, а значит, что-то уже случилось.

Фадеев нашел рыжую под деревом, на которое она опиралась спиной, колени подтянув к груди и обхватив руками. Перекинуться в человека и оказаться рядом – дело секунды, но понять, что таится в золотых глазах – невозможно. Потому что они ничего не выражают, словно умерли, в то время как хозяйка все еще дышит. Слава Богу.

- Родная, - позвал парень, проводя рукой по встрепанным волосам. Она подняла глаза на него – сухие и безжизненные. – Что с тобой случилось, Яра? Ты помнишь?

Девушка нахмурилась, а потом покачала головой. Весь ее запах говорил о том, что ее что-то тревожит, грызет изнутри, но, к сожалению, Макс не обладал ее талантом считывать чужие эмоции. Он осторожно взял ее за руку и хотел поднести к губам, но запах чужого мужчины заставил внимательнее оглядеться по сторонам – Святослава просто так плакать и паниковать не станет – дело было куда серьезнее, чем ему показалось вначале.

- Богдан был ближе всех к тебе, он должен был тебя найти. Ты его не видела?

Она нахмурилась сильнее, но вновь ничего. Почти.

Запах Огнева появился в воздухе так резко, словно до этого его закрывали непроницаемым куполом. Или щитом, что вероятнее. Рискуя, Фадеев поднялся, оставляя девушку на несколько секунд наедине с собой, и метнулся к кустам, чтобы замереть на границе.

Брат лучшего после него самого Хранителя света лежал на спине и был очень похож на мёртвого, особенно синевой губ и кожи на лице и руках. Но Макс слышал, как тихо и неровно бьется его сердце, а значит, парень был жив.

Но что ужаснуло его гораздо больше – он был абсолютно уверен, что это сделала Ярослава.

Снова присев перед ней, охранник взял ее лицо в свои ладони и заставил смотреть ему в глаза.

- Ты помнишь, что ты сделала?.. Ты помнишь Богдана? Что с ним случилось?! Ты помнишь?

И что-то вспыхнуло в ней. Осознание. Воспоминание. Янтарные глаза расширились, в них появился ужас, паника. Рот приоткрылся, но оттуда не вылетело ни звука, словно она хотела, но не могла закричать. Ведьма обхватила голову руками, зарываясь пальцами в волосы, в воздухе горько запахло ее отчаяньем, а по женскому личику покатились слезы.

- Я… я заморозила его… Заморозила… - всхлипывала она, медленно начиная раскачиваться. – Макс, это… почти смертельно… Убей…

Парню потребовалась секунда, чтобы осознать, что говорит она отнюдь не о своей жертве.

- Что ты говоришь?.. Как можешь даже думать о таком?! – мягко произнес телохранитель, прижимая ее к себе.

- Убей меня… Убей, пока я еще кому-нибудь не навредила… - как заведённая шептала магичка.

- Ну что ты, милая? – заглянул Фадеев в заплаканные глаза. – Я знаю, что это не ты. Богдан тоже это знает. Это Коншин, и только он. Мы сейчас вернемся на территорию, Свята поможет тебе, да и ты сама себе поможешь. Ведь ты у меня такая сильная, да?.. Отвезем тебя к Вязину и Фомину. Они помогут тебе. Они все исправят и…

Ее слезы высохли мгновенно. Лицо заострилось, глаза потемнели, вокруг них вздулись черные вены, а верхняя губа приподнялась, обнажая зубы в волчьем оскале.

- Нечего здесь исправлять! – прорычала рыжая и оттолкнула его с такой силой, что Макс прекратил свой полет только с помощью дерева, в которое врезался спиной.

А когда поднял голову, оторвав щеку от земли, Ярославы уже не было.

***

Телепорт получился на удивление легко, быстро и точно. Наверное, тому поспособствовало абсолютное отсутствие каких-либо чувств. В голове остались только обжигающе-холодная ярость и зов.

В главном холле особняка Коншина меня встретил Чернов. Подал руку, помогая выбраться из портала, прикоснулся к запястью губами, склоняясь в учтивом поклоне. Пресмыкается, сволочь. Боится, что в теперешнем моем состоянии ему нечем давить, ведь не было рядом ни Елизара, ни Марка, ни Макса. Зато была моя сила и злость, способность раздавить его как букашку.

Он провел меня до моих бывших покоев, в которых я жила до того, как меня заключили в клетку. Там уже ждали три девушки-служанки с готовой одеждой. Мракаур оставил меня на них и исчез в коридорах.

Меня одели, причесали и поставили перед зеркалом. Я чуть заметно задрала бровь, сталкиваясь с собственным отражением, а девушек пробила дрожь, словно я могла разорвать их за малейшую оплошность. Могла, но… толку с этого? К тому же, собственная внешность вполне устраивала.

Я потемнела – во всем, начиная от темно-рыжих волос и заканчивая черным цветом в одежде. Только глаза остались яркими и какими-то слишком светлыми, но даже в них появились темные крапинки, которые были искусно выделены макияжем. Словом, я себе новая нравилась.

Служанки, беспрестанно кланяясь, лепетали что-то о том, как я хороша и что господин просит спускаться к ужину. Кивнув, отпустила бедняжек. Прожив столько лет в этом доме, я даже с закрытыми глазами найду малую гостиную, в которой всегда ужинал Коншин.

Тяжелые двери из темного дерева распахнулись, пропуская меня в комнату, где, кроме пары подсвечников на три свечи и камина, больше не было света. Завидев меня, приемный отец тут же оказался рядом и с таким умильным лицом заключил в объятья, что не чувствуй я его подлинных эмоций – непременно поверила бы.

- Как ты похорошела, моя девочка! Такая красавица! – любовно погладив по заплетенным в колосок волосам, воскликнул вампир. – Я так рад, что ты все-таки вернулась.

Что-то внутри воспротивилось его словам, но я и глазом не моргнула, ехидно ухмыльнувшись ему.

- Да-да, отец, естественно, ты рад. Ведь Лисовец в кое-то веки отработал свой хлеб. Сторицей, я бы сказала.

Виктор едва приметно скривился, но уже спустя долю секунды продолжил лебезить, рассыпаясь в комплиментах, сожалениях и заверениях в его самых лучших намерениях. Меня посадили напротив Кирилла, но лицо главного Охотника было бесстрастным. Впрочем, я и без его мимики знала, о чем он думает. Как и всегда, ищет для себя выгоды в данном положении.

Ужин протекал учтиво и неспешно, в приятной, можно сказать – домашней атмосфере. Коншин пел соловьем, я большей степенью отмалчивалась, Чернов же отвечал лишь тогда, когда к нему обращались. Наконец, лидер мракауров, покончив с едой, приступил к делу, слегка наклонившись ко мне и глядя в глаза:

- Как твои успехи в магии? Тот фолиант, думается мне, значительно вырос с момента нашего расставания.

- Вырос, - кивнула я. – А теперь выкладывай, для чего тебе понадобилась ведьма? Ведь все началось еще тогда, два года назад.

И Виктор не заставил себя ждать. Он подтвердил мои подозрения с точностью до каждой мелочи. В ведьму меня обратили для того, чтобы провести тот самый ритуал «Забвение живых», который бы позволил Коншину вернуть всех своих мертвых последователей, коих только уничтожали за все время его жизни верлафы. То есть тысячи и тысячи, миллионы озлобленных, жаждущих мести тварей должны были вырваться из преисподней при моей посильной помощи.

В какой-то момент его повествования я нахмурилась, и приемный отец тут же замолчал, а потом щелкнул пальцами. В комнату бесшумно вошел Лисовец. Я хотела встать, но Чернов был быстрее: его руки прижали меня к креслу, а одаренный вампир уже нависал надо мной. Холодные, как у мертвеца, ладони обхватили лицо, больно сжав скулы и заставляя открыть рот, после чего в легкие пополз уже знакомый темный дым.

И всякое сопротивление с моей стороны пропало. Более того, теперь я была полностью согласна с Виктором – верлафы подлежат полному уничтожению.

С завтрашнего дня мы решили начать подготовку к обряду. А красные проблески в собственных глазах, что отражались в серебряном лезвии ножа, не пугали, наоборот – очень нравились.

========== Двенадцать. Призыв мертвых, возвращение живых. ==========

Магия не хорошая и не плохая. Всё зависит от того, как ты её используешь.

Мерлин

- Свята! – рявкнул Макс, с ноги распахивая дверь и занося бесчувственное тело Богдана.

Девочка пулей слетела вниз, побледнела, опознав жертву на руках, но быстро взяла себя в руки, проявляя ту легендарную выдержку, которую воспитывала в ней старшая ведьма.

- На стол его. Расстегните костюм, мне нужен доступ к сердцу.

- Ты сможешь… это снять? – взволнованно спросил Демид, оказываясь по другую сторону от тела брата.

- Яра сказала, что заморозила его, - сказал Макс, глядя, как Хранительница ощупывает руки лежащего верлафа, смотрит зрачки, то есть определяет, что именно с ним сделали.

- Тогда полдела сделано, - кивнула ведьмочка, растирая ладони, и те начали светиться изнутри, словно в ладошках ее горело пламя.

На крики спустилась Марина и с немым ужасом наблюдала, как ее маленькая девочка быстро и четко командует взрослыми верлафами, как использует свой дар, принося в мир тепло и свет, как спасает жизнь. Впервые она осознала, что Ярослава была права. Сила дочери – это дар.

Огненные руки опустились на ледяную, уже слегка посиневшую грудь Богдана, парень дернулся, словно от электрошока. Девушка принялась что-то бормотать, нахмурилась, сведя тонкие, темные брови к переносице, а потом начала вырисовывать странные узоры на коже. И от ее пальцев оставались горячие, словно каленым железом прожженные следы.

Макс видел что-то похожее, Ярослава редко, но все же колдовала при нем. Кому-то менее внимательному показалось бы, что Святослава уже тысячу раз проделывала это заклинание, но он замечал, как волнуется юная ведьма, но не позволяет сомнениям отразиться на результате.

Символы на груди парня засветились, ослепляя своей яркостью, и их тепло начало быстро распространяться по телу, изгоняя бледность и синюшность, убирая холод. Когда кожа стала нормального – чуть загорелого – цвета, верлаф сделал глубокий вдох и открыл глаза. А потом они резко расширились, и он схватил не успевшую обрадоваться девочку за руку.

- Площадь! Это главная площадь! Заклинание… Там! Они проведут его там! – прохрипел младший Огнев, прежде чем понял, что он в безопасности и ему ничего не грозит.

- Откуда ты знаешь? – нахмурился Макс.

- Она сказала… В какой-то момент она снова стала собой и сказала… А потом бросила в меня чем-то ледяным. – Серые глаза увлажнились, но его никто не осудил за слабость – с таким сражаться их не учили.

Свята осторожно погладила спасенного по волосам, едва ощутимо перебирая их пальчиками. Она так боялась, что у нее не получится, и он погибнет…

- Спасибо, - прошептал парень, ловя ручку и целуя в маленькую ладошку. – Спасибо.

- Да не за что!.. – абсолютно счастливо улыбнулась девушка, краснея.

Макс и Демид, несмотря на ситуацию, заговорщицки перемигнулись, а потом Фадееву все же пришлось нарушить местную идиллию.

- Что делать будем? Выступать против Ярославы… Возможно ли? – Синие глаза вперились в единственную теперь на весь клан ведьму.

- Я ей не соперник. Она сломает меня одним движением, но, возможно, у Елизара с Марком есть шанс, - честно призналась девочка, и уже в ее глазках блеснули слезы.

Богдан сел и за плечи притянул ее к себе.

- Зачем она рассказала мне про площадь?

Маленькая Хранительница закусила губу, но уже через секунду просветлела.

- «Забвение живых»! Ну конечно! Она мне сама сказала, что именно этот ритуал хотел провести Виктор, когда Яра убежала!

- И что будет, если он доведёт свое дело до конца?!

- Все его последователи, которые когда-либо были уничтожены, вернутся. Для ритуала нужна ведьма, как источник магии, энергии и проводник. И нужно полнолуние, потому что только в этот период некромантские ритуалы приобретают наивысшую силу.

- Оно послезавтра, - сообщил Демид, сверившись с телефоном.

- А значит, завтра они будут готовиться к ритуалу, - кивнул Макс. – Свята, как можно не допустить всех мертвых ублюдков в наш мир?

- Прервать обряд… или убить ведьму, - едва слышно закончила девочка.

- Совместить никак? В смысле и ведьму сохранить, и ритуал прервать?

- Я подумаю еще. Мне нужно время, - потерла переносицу Хранительница.

- В таком случае, я к Вязину. Созвонимся утром.

***

Мракауры не слишком жаловали день. Он не приносил им каких-то видимых неудобств, но все равно – выходить на улицу и охотиться они предпочитали ночью. Не зря «мракауры» от слова «мрак».

Поэтому сейчас рядом со мной стоял только Чернов. Мы находились в центре города, на главной площади, где был фонтан – некая конструкция, состоящая из нескольких слоев и очень похожая на свадебный торт в три яруса.

Я с минуту полюбовалось на это сомнительное произведение искусства, а потом утвердительно кивнула. Не знаю, что тут насчет красоты, а вот стоять и колдовать на верхнем ярусе будет дюже удобно.

- Зеркала поставите на этот дом, этот, этот, еще вот этот и вон тот. – Я поочередно ткнула в каждое нужное здание. Кирилл записал и кивнул, мол, все будет выполнено в точности. – Под таким градусом, чтобы они сообщались между собой.

- Сделаем.

Он следовал за мной по пятам, как телохранитель, а я уводила его все дальше и дальше от засевшей за мусоркой Святы. Девочка была умницей, идеально применив маскирующие чары – Чернов ее не заметил. Мне же почему-то не хотелось, чтобы ее обнаружили. Одна половинка мозга тянула сообщить Охотнику, а другая заставляла молчать. Вторая была громче.

Действие темного дыма слабеет, в какой-то момент поняла я, мельком увидев себя в отражении витрины – корни волос стали светлеть, возвращая исходный цвет.

Кирилл тоже это увидел. А потому уже через минуту я сидела в его джипе, который несся по направлению к дому Коншина.

***

Это было даже легче, чем мне думалось. Мракауры, стоящие по периметру для отпугивания прохожих, остались без работы, ибо люди в безотчетном стремлении старались обходить площадь десятой дорогой. Улицы вокруг опустели, фонтан ночью отключали, а зеркала, как успела убедиться, были расставлены правильно.

Коншин с Черновым в притворном почтении сопроводили меня на верхний ярус «торта», и Виктор в ожидании высшей точки полнолуния едва ли не приплясывал. Мне же было сыро. И дело даже не в погоде – минуту назад меня накачали новой порцией отравы. Которая медленно разъедала изнутри, внешне проявляясь резкими черными узорами на коже. Они уже были на руках, плечах и шее. Еще чуть-чуть – и ходить мне расписанной, как панк.

- Полночь, - объявил Кирилл, сверившись с часами.

Но я и сама это чувствовала: как сила, доселе мною игнорируемая, клубится вокруг, создавая кокон, просится в дело, чтобы ее поскорее использовали и дали свободу.

Не вежливо ей отказывать.

- Черные души, я призываю вас! Вам открываю темный портал! Вот он – просвет в ваш сумрачный мир! Идите к нему, идите сюда! Вас призываю я! Явитесь на зов!

И первый сгусток энергии полетел в центральное зеркало, прямо передо мной. Яркий огненный комок ударился о поверхность и раздвоился, спеша к другим зеркалам.

А я начала заново. Заклинание повторялось еще четыре раза, и в конце над моей головой образовалась огнем горящая звезда внутри пятиугольника, и в центре ее начала сгущаться тьма.

Коншин чуть не подпрыгнул от радости, когда из потустороннего мира начали вырываться первые души – видимо, его самые ярые служители.

Я безразлично смотрела на это дело, машинально отмечая опустошения резерва почти на девять десятых, когда краем глаза заметила, как упал боковой охранник. Его пост располагался за густой зеленью, и только мне с возвышения было видно, что мракаура вырубили.

Из пентаграммы вырывались все новые и новые души, возвращаясь к тому месту, где их когда-то уничтожили, но Чернов вдруг зашипел. Проследив направление его взгляда, увидела Марка, стоящего рядом с зеркалом. И он занес ногу.

- Тварь! – заорал Виктор, одновременно с Ведущим Охотником взмывая вверх.

И Ланбин пнул зеркало, сдвигая его с нужного угла, издевательски отсалютовал мракаурам и… исчез!

А выстроенная мною звезда начала разрушаться, луч за лучом рассыпался в ничто, и с каждым исчезающим элементом откат становился все больше. Вокруг меня закрутился вихрь впустую растраченной силы. Я не могла сдвинуться с места, так и простояла, следя, как огромная ударная волна несется ко мне.

И почему-то уклониться не посчитала нужным.

***

По девушке ударило с такой силой, что ее сложило пополам, а потом бессознательное тело просто завалилось набок. Елизар, опустившийся рядом, быстро потрогал жилку на шее, убедился, что бьется, и, схватив названную сестру в охапку, улизнул, пока Марк отвлекал Коншина и Чернова под прикрытием Святы.

Пора было возвращаться домой.

***

В лаборатории ее тут же взяли в оборот. Медики суетились вокруг возвращенной девушки, но из-за стекла было не слышно, что они говорят – преграда отрезала любой звук.

- Она… потемнела, - поежилась Злата, вжимаясь в Елизара.

- Это яд, дар одного из мракауров, - недовольно пояснил он.

- Лисовец, - сказал, как сплюнул Марк. – Я не знаю, как его убрать из нее.

Тагашев согласно кивнул. Он не знал никого, кто бы выжил после токсичного дыма. Но тут его взгляд зацепился за монитор, который был виден с его места.

- Пульс падает!

- Нет… - Фадеев вцепился в перекладину перед окном с такой силой, что металл затрещал. – Не может этого быть…

- Она выкарабкается, Макс, - уверенно заявила Альбина, кладя руку ему на плечо. – Не может не выкарабкаться!

Ланбин переглянулся с братом. Они слишком хорошо знали, что очень даже может. Просто не захочет.

***

- Разряд!

Тело прошибла острая боль, но возвращаться мне до сих пор не хотелось.

Я видела свою душу словно со стороны: темная, мерзкая, гадкая. Я не хотела владеть ею. Помнила, что у меня была другая.

- Разряд!

В этот раз ток был сильнее. Пульса все еще не было, на экране бежала ровная красная ниточка.

И пусть бы себе бежала.

- Разряд!

Тело прогнулось в спине и с глухим стуком опустилось на стол.

Я не хочу обратно.

Но на мониторе появился скачок.

***

Его почему-то не хотели пускать к ней. Сначала Вязин отправил в «срочный, очень важный» патруль, с которым мог справиться только лучший Хранитель света в клане, теперь вот Елизар с Марком в дверях. Стоят плечом к плечу, не давая пройти внутрь.

- Я разорву вас, если сейчас же не уберетесь! – рявкнул доведённый до белого каления парень.

Тагашев и Ланбин обменялись непонятными взглядами, но все же расступились. И в чем, спрашивается, была проблема в самом начале?..

И лишь заглянув в ее палату через стекло, Фадеев понял, в чем.

Девушка сидела на кровати, поджав колени к груди и обхватив их руками. Странные узоры, которые он отметил, еще как только ее привезли, перебрались на лицо и виднелись на голых ступнях.

- Она почти не двигается, на вопросы молчит, на Марка рычит, меня подпускает, но не слишком близко, - тихо проговорил Елизар, стоя сбоку. – Мы думали, что со временем станет лучше, но… Эти рисунки распространяются дальше по телу.

- Я должен с ней поговорить. На меня она отреагирует, - уверенно заявил Макс.

- Я пойду с тобой. Подстрахую. Если что. – Ненавистный мракаур лишь закатил глаза в ответ на взгляд, которым его одарил верлаф и в котором четко давалось понять, что он думает о подобной подстраховке.

На звук открывшейся двери Ярослава подняла голову. Взгляд чуть потемневших глаз был все такой же растерянный, ничего не значащий. Словно она смотрела не на людей, а на пустое место.

- Яра? – тихо позвал Макс, делая осторожный шаг вперед. – Ты помнишь меня? Я Макс, твой… любимый.

Девушка сфокусировалась на нем и так резко склонила голову к плечу, что парень почувствовал себя укротителем диких зверей, который находился в одной клетке со львом. Таким нечеловеческим, животным было это движение.

- Ты дома, все хорошо. Тебя спасли…

И без того напряженная фигура теперь сжалась, словно пружина.

- С-с-с-спасли?! – прошипела она. – С-с-спасли, говоришь?!

А потом одним неестественным, слитным движением оказалась перед ним, хватая за ворот свитера и встряхивая с такой силой, что зубы Макса клацнули друг о друга.

- Как ты с-смеешь говорить о с-с-спасении?! – Янтарные глаза потемнели, и вокруг них появился ореол из черных, вздувшихся вен, а лицо исказилось от ненависти и ярости. – Ты, который ничего для этого не сделал! Ты не спас меня! Почему ты этого не сделал?! Ведь я ждала тебя! Именно тебя! Как ты посмел оставить меня там?! Как посмел бросить?!

- Да, Ярослава, я оставил тебя, бросил, - согласился Фадеев, позволяя ей выливать всю агрессию. – Ты должна злиться на меня, должна ненавидеть. Все правильно…

- Ничего не правильно! – заорала девушка, отпуская ткань и начиная колотить его по груди. – Почему ты не пришел за мной?! Почему?! Трус! Жалкий трус! Ненавижу! Ненавижу тебя!

Из женского горла вырвался не то стон, не то вой, и она сползла на пол, продолжая подвывать, словно зверь, которого подстрелили, но не добили. Она колотила пол, крича от злости и боли, и парни попытались удержать ее руки, пока себе не навредила. От ведьмы повалил дым, который быстро исчез в вентиляции, а на месте той темной Ярославы лежала их Яра. Ее волосы снова были ярко-рыжими, словно огонь, а кожа очистилась от резких, неприятных глазу узоров.

Макс поднял ее на руки и вынес в холл, где ее тут же обступили друзья. В их окружении она немного успокоилась и расслабилась, но виновато косилась на своего охранника. Когда, наконец, друзья сообразили, что нужно дать ей немного отдохнуть, парень осторожно поставил ее на ноги.

- Я хочу домой, Макс… К себе на чердак.

- Да, пожалуй, сейчас из тебя приведение выйдет вполне натуральное, - криво усмехнулся Хранитель, пытаясь подхватить свою ведьмочку на руки.

Но та лишь упрямо мотнула головой:

- Я сама.

И они медленно поковыляли к выходу, когда дверь распахнулась, являя Вязина и Фомина в извечном его коричневом костюме.

- Рад, что с тобой теперь все в порядке, Ярослава. Дозволишь парой слов перекинуться? – быстро и как-то нервно улыбнулся Николай.

Рыжая только кивнула, и глава клана взял ее за плечи, почти насильно отрывая от охранника и отводя в соседний кабинет.

***

- С тобой все хорошо? – стараясь сгладить углы в поведении Вязина, спросил директор академии.

- Бывало лучше. Вы хотели спросить, чего вам ждать от Коншина? – прямо посмотрела на них ведьма, устало откидываясь на спинку стула. – Нападения. Советую за купол никому не соваться, снабдить Хранителей амулетами и ждать. Марк и Елизар умело спровоцировали Виктора, долго он терпеть не сможет.

- У нас слишком мало ресурсов… - явно собираясь предложить мысль о вызове подкрепления, покачал головой Вязин.

- У вас две ведьмы, плюс несколько сотен Хранителей. Это не так уж и мало.

- Они задавят нас числом, девочка. Поверь, я знаю, о чем говорю. – Николай недобро нахмурился, как бы говоря – лучше тебе здесь со мной не спорить.

- Знаете, в чем состоит дар Коншина? – хмыкнула рыжая, складывая руки на груди. – Он бессмертен. Нет, не в том теоретическом плане, как, например, вы. А реально и абсолютно бессмертен. То есть, если его поджечь, огонь когда-нибудь потухнет, но тело не сгорит, и Виктор останется жив. Если ему оторвать голову, новая, конечно, не вырастит, но ведь всегда найдется тот, кто старую на место приставит, да?

- К чему ты ведешь? – прищурился Юрий Петрович.

- К тому, что всегда, раз за разом, его убивали вампиры, понимаете? Сверхъестественные существа по своей сути. И ни разу – человек.

- Человеку с ним не справиться!

- Если только это обычный человек, - ехидно усмехнулась Яра. – Ведьма – это человек, отмеченный силой природы. А потому не сверхъестественное существо. Которое может убить Виктора Коншина.

- То есть – ты?! – задрал брови глава клана.

- Именно.

- Бред!..

- У вас есть другие идеи? – терпеливо вопросила ведьма. – Ну, кроме как погубить там всех своих людей и умереть самим.

Мужчины переглянулись. Идея чародейки была хороша и тем, что они обойдутся малой кровью, а даже если она и не выживет, то у них останется еще одна ведьма.

Ярослава довольно кивнула и, улыбнувшись, поднялась.

- Если больше вопросов нет, я пойду. Что-то тяжко мне…

***

Дом встретил меня тишиной. Но… я была рада вновь вернуться. Я понимала, что мне несказанно повезло – проведи я под действием яда Лисовца еще пару дней, и эффект был бы необратимым…

- Я бы нашел способ, - сдвинув брови, заявил Макс упрямо. Видимо, задумавшись, произнесла это вслух.

Улыбнулась и не удержалась – ласково потрепала его по отросшим волосам. Парень прикрыл глаза, подставляясь под мою руку, как огромный кот, а когда вновь посмотрел на меня – зрачок почти заслонил синюю радужку.

- Мне нужно на чердак.

- Идем.

Пару раз ему пришлось поддержать меня на лестнице, но в целом добралась я туда быстро и без особых проблем.

В моем сокровенном уголке пахло все также: травами, воском и чистейшей магией. Я с удовольствием вдохнула поглубже, чувствуя, как счастье становится почти материальным. И шагнула в центр Ведьминого круга.

Сиреневый огонь вспыхнул без малого до потолка, и магия закружилась вокруг меня, как домашний песик. Волшебство – не человек, оно искренне и преданно до самого конца тем, кто достоин. И очевидно, оно считало, что я достойна. А потому приступило к лечению.

Огонь цеплялся за руки, ноги и волосы, опоясывал их, обнимал, перетекал на тело и лицо, заполняя собой каждую крохотную выемку, ранку и пору в коже. Он изгонял последствия яда, выжигал все злое, чужое, оставлял только первозданный свет. И от этого мне захотелось кричать от радости, но при Максе пришлось сдержаться и только засмеяться – хотя, по-моему, он и так считает меня ненормальной.

Выполнив свою задачу, огонь начал гаснуть, но до последнего не выпускал меня из круга, словно боялся, что я больше не приду.

- Я вернусь, обязательно. И больше тебя не брошу, - прошептала я, нежно дотрагиваясь до мерцающей стены пламени.

И сиреневая магия отступила, угаснув.

Фадеев смотрел на меня чуть удивленно, но радостно и как-то… по-особенному, что ли. Мне такой взгляд нравился. А потому я снова засмеялась и с разбегу повисла у него на шее, пряча нос в любимом запахе.

***

Проснулась я по ощущениям ближе к обеду. Глянула на часы – так и есть – полдвенадцатого. В доме витал запах чего-то вкусного, но с моим человеческим нюхом все подробности сюрприза я разгадать не могла. Поэтому терпеливо дождалась, пока заскрипят ступени, отворится дверь в комнату и просунется голова охранника.

- Проснулась? – улыбнулся он. – От голода, небось.

Показав ему кончик языка и рассмеявшись, я выпрямила колени, куда тут же опустился поднос, полный всяких вкусностей.

- «Наполеон»! Мой любимый! – взвизгнула я от радости.

- А я думал, это я твой любимый, - с притворным возмущением сверкнул глазами верлаф.

- Конечно! – Я звонко чмокнула его в щеку. – После «Наполеона» первый!

- Вот так, делай после этого добро людям, - покачал головой парень, все равно улыбаясь.

На подносе еще стоял бокал с апельсиновым соком, фруктовый салатик, десяток оладушек и плошка со сгущенкой. А еще роза в маленькой, красивой вазочке.

Я поднесла руки к губам, не зная, что сказать или сделать. Меня просто распирало от счастья, тепла, радости и света. Возможно, это было последствием пережитого кошмара, но конкретно сейчас было как-то все равно. Я просто наслаждалась таким редким в моей жизни спокойствием.

- Спасибо, Макс, мне никто ничего подобного не делал, - смущенно улыбнулась я.

- Да я вообще молодец, - очень скромно задрал нос кверху Хранитель.

Я фыркнула и принялась за завтрак, конечно же, поделившись с поваром его же творениями. Правда, пирожным делиться не было никакого желания, но я себя пересилила, убеждая тем, что добрые дела мне зачтутся.

- Ребята хотели тебя навестить, я сказал, что ты еще не проснулась. Они, конечно, покивали, но не думаю, чтобы отказались от идеи закатить по этому поводу праздник. – Фадеев выжидательно посмотрел на меня.

Я пожала плечами, пытаясь одновременно откусить сдобренную сгущенкой оладушку, не обляпаться этой самой сгущенкой и удержать в другой руке сок. В итоге от моих телодвижений капля упала в бокал, но я, философски не обращая внимания на ржущего парня, невозмутимо допила сок, полагая, что от сгущенки ничто не может стать хуже.

- Я позвоню Альбине, уверена, она организатор.

- Точно. – И нагло своровал последнюю оладушку.

Я вздохнула, понимая, что на сегодня лимит добрых дел исчерпан.

***

Даже не открывая двери, я почти захлебнулась в преимущественно радостных и счастливых эмоциях ребят, которые как раз выходили из машин. А уж когда открыла… Первой меня чуть не сбила с ног Святослава, умильно пища куда-то в плечо и крепко прижимая к себе.

- Я так боялась за тебя…

- Эй, ребенок, не разводи мне тут сырость, все же хорошо, - улыбнулась я, потрепав ее по волосам.

Потом меня обняли Альбина и Марк, Елизар пересчитал все косточки, Демид с Богданом, и даже Злата – аккуратно сомкнула руки за моей спиной. Я знала, что в большинстве своих эмоций она была рада, что я вернулась и что со мной все в порядке, но подленький червячок сомнений в моей нужности и пригодности все же был. Но я сделала вид, что не заметила его – все мы не идеальны.

Макс на правах зама хозяйки дома пригласил гостей за накрытый стол, на который мы в спешном порядке насобирали разных вкусностей. Гости принесли с собой огромный торт с клубникой и взбитыми сливками, поэтому десерт был обеспечен.

Когда первый голод был утолен, Елизар отложил салфетку и пристально глянул на меня. Даром чую, допрос с пристрастием сейчас будет.

- О чем с тобой разговаривали Фомин и Вязин?

Все остальные тоже посмотрели на меня. Макс даже несколько обижено, мол, и почему это я, вся такая вредная и нехорошая, ему самому первому не рассказала?! А потому что спрашивать надо!

- О нападении Виктора на город, - совершенно спокойно сказала я, аккуратно откладывая вилку.

- Что?! – вскрикнула Злата, и я приподняла бровь – то есть она даже не предполагала подобного?! Нет, серьезно?! – И ты так спокойно об этом рассуждаешь?!

- А что мне делать? Носиться по городу с истеричными воплями? Я уверена в себе, своей силе, изготовленных амулетах и в вас…

- …которые первыми падут от рук Коншина, прикрывая тебя! – рыкнула девушка, и Тагашев накрыл ее руку своей, бросив на невесту недобрый взгляд.

- Можешь постоять в сторонке, если боишься так туфельки испачкать, - нелюбезно огрызнулась я. И тут же сама себя одернула, не дожидаясь, пока Макс возьмет в плен мою коленку. – Меня не нужно прикрывать. По крайней мере – тебе.

Намек был кристально ясен – плевать я хотела на твою помощь, и без тебя Хранители найдутся. Если вообще понадобятся.

Брюнетка сверкнула кошачьими глазами, но смолчала. Ого, очевидно, в прошлой их ссоре Елизар был весьма убедителен!..

- Что ты задумала? – прищурился Марк, опередив уже открывшего рот Фадеева.

- Я вызову его на Поединок Чести.

Ланбин пренебрежительно фыркнул, а Тагашев, наоборот, задумчиво склонил голову к плечу.

- Хочешь отгородить его от армии мракауров?

Какими бы сволочами темные вампиры не были, но все же кое-какие непреложные правила у них были.

Поединок Чести был выгоден для меня тем, что не позволял кому бы то ни было вмешиваться в бой двоих сражающихся. Если одному из них приходит помощь, он автоматически считается проигравшим. А проигрыш в таком деле – очень позорно. И особенно – если ты лидер, предводитель, полководец. Проигравшему никто не захочет подчиняться.

- Именно. Один на один у него нет шансов, - кивнула я, улыбнувшись братику.

- Ты сумасшедшая! – дернув меня на себя, прошипел охранник. – Только мы вытащили тебя с того света, как ты снова рвешься туда! Жить надоело?!

- А ты хочешь всю жизнь бегать? Я – нет. К тому же, я единственная, кто действительно сможет убить Коншина.

- И почему же? – саркастично задрала бровь Злата.

- Потому что я – человек.

Объяснять по второму кругу было утомительно, долго и довольно-таки нудно, особенно если учесть не сильную мозговую активность некоторых (даром, что брюнетка). Но, в конце концов, все сообразили, что от них требуется, и мы с чистой совестью отдались картам.

========== Тринадцать. Последняя битва. ==========

Удача нередко оказывается важнее умения вести бой.

Дженнифер Блейк. Королевская охота

Я без всякого почтения ворвалась в кабинет Юрия Петровича. Директор был один и на мое появление удивленно задрал брови.

- Чем обязан?..

- Когда я говорю «не суйтесь за барьер», это значит, что не надо туда соваться! – прошипела я, упираясь руками в стол и наклоняясь к мужчине почти нос к носу. – А сегодня я узнаю, что вы дали согласие на возобновление патрулей?! У вас что, совсем инстинкта самосохранения нет?!

- Наше призвание – защищать жизни людей, - терпеливо, как для маленькой, сказал Фомин. – И мы будем их защищать в любом случае.

- Защищайте, кто вам мешает, - окрысилась я. – Но какого дьявола в этот ваш патруль идет моя ученица, то есть единственная после меня ведьма в клане?!

- Ее курс проходит первичную практику, и я не собираюсь делать различий между верлафами, будь они хоть трижды ведьмами! – тоже начал закипать оборотень.

- Вы совсем с ума посходили! – зло рявкнула я. – У вас война на носу, а вы каких-то смертных рветесь защищать, рискуя собственными жизнями и существованием всего клана!

- Яра… - медленно и угрожающе поднимаясь из-за стола, начал Юрий Петрович.

- Двадцать лет уже «Яра»! – огрызнулась я, ни малейшего страха перед ним не испытывая. – Где у вас распределяют патрули?

- Что ты задумала?!

- Жизни ваши спасти хочу, все, как и всегда, Юрий Петрович. Все, как всегда, - покачала я головой, вылетая за дверь.

***

Когда я, наконец, нашла кабинет, в котором распределяли патрули, оное распределение уже закончилось, и Хранители как раз вставали из-за стола. Там, к слову, оказались и Елизар с Марком. А еще огромное количество подростков одного возраста с моей Гордеевой. Я глянула на мониторы компьютеров и поняла, что границы патруля не выходят за пределы выстроенного мной щита. От этого стало чуточку легче.

- Доброго вечера всем, - вежливо поздоровалась я. – А теперь всем стоять, бояться и слушать внимательно. – Верлафы в недоумении переглядывались, и в итоге все взгляды сошлись на Максе и Елизаре, что стояли рядом и как раз – прямо передо мной. – Надеваем амулеты, которые вам сегодня выдали. – Парни и девушки, среди которых я разглядела и Святу, и Злату, и Наталью, полезли в карманы и быстро нацепили защитные браслеты и подвески. – А теперь, пожалуйста, попрошу тишины.

Колдовать все еще было непросто. Я как будто чувствовала в себе какое-то инородное присутствие, но стоило от него отгородиться, как магия полилась, как и прежде – легко и просто, как дыхание.

Амулеты были созданы Святославой, поэтому я жестом подозвала девочку к себе. Та быстро оказалась рядом со мной, стараясь затолкать чувство вины и опаски поглубже, чтобы я не учуяла. Когда ученица несмело глянула на меня, я ехидно ухмыльнулась, мол, кого ты надуть пытаешься?.. Она разочарованно сморщилась, а я указательным и средним пальцами дотронулась до ее лба, налаживая связь.

Я перетянула ее связь с защитными украшениями на себя, и когда это случилось – амулеты засияли ровным сиреневым светом.

- Теперь это не просто амулеты. Они связаны со мной и друг с другом. Если хоть один из вас пересечет границу купола, остальные сразу же об этом узнают и почувствует, где именно это случилось. Сегодня я иду на патрулирование вместе с вами – но остаюсь около ворот, чтобы постоянно чувствовать каждого из вас. Поэтому, ребятки, максимум внимательности и осторожности. Удачи! – улыбнулась я на прощание, но придержала Святославу за плечо. – Держись рядом с опытным Хранителем, никуда не суйся и без команды ничего не делай. Если увидишь угрозу – беги, не оглядываясь. Если с тобой что-то случится, я себе не прощу. Хорошо?

- Все подумают, что я струсила… - надулась девочка.

- Плевать. Главное, что ты останешься живой. – И почему для подростков так важно общественное мнение?! – С кем ты в группе?

- С Ильей и парнем с моего потока – Максимом.

- Чтобы от Ильи не на шаг, - строго сдвинула я брови. – Я серьезно говорю.

- Ладно, - с чудовищной неохотой буркнула Гордеева.

- Тогда беги.

За поворотом меня ждали Макс, Елизар и Злата.

- Нам ждать нападения? – без предисловий спросил Тагашев.

- Виктор такого случая не упустит, - кивнула я, идя рядом с ними дальше по коридору. – Вы, кажется, совсем забыли, что в вашем клане крыса, которая исправно сливает ему информацию.

- И которую ты, к слову, до сих пор не вычислила, - как бы между прочим, хмыкнула Демина.

Рука Макса, которая держала меня за ладонь, сжалась до такой степени, что я непроизвольно пискнула, но за предупреждающим рыком парня этого слышно не было. Я дернула конечность на себя, и только тогда Фадеев сообразил отпустить.

- Прости.

Я лишь покачала головой, но выпад невесты Елизара никак не прокомментировала. Упрек был справедливым, если смотреть откровенно.

***

Выйдя за ворота города, верлафы перекидывались один за другим. Черный волк, который еще секунду назад был Максом, фыркнул и, лизнув мою ладонь на прощание, скрылся в лесу вместе с двумя новичками, которых ему доверили. Святослава и Илья с Максимом убежали в другую сторону.

Я подождала пару минут, закрыла глаза и подняла руки ладошками вперед, мысленно потянувшись к амулетам. Они откликнулись тут же, посылая через магический эфир невидимые сгустки энергии, которые несли в себе информацию о состоянии носителя и его месте расположения. Голова слегка заболела от количества верлафов, их было чуть меньше сотни, а сигнал приходил каждую минуту.

Мир теперь воспринимался как темное марево, на фоне которого сиреневыми головастиками выделялись энергосигналы, неизменно сходящиеся в одной точке – во мне.

Пару раз мимо меня проносились группы верлафов, и если в ней были мои знакомые, то шутливо задевали мои ноги хвостами. На близком расстоянии верлаф с амулетом воспринимался, как здоровенный светящийся комок.

Не знаю, сколько я так простояла, время перестало существовать, но в какой-то момент все изменилось.

В голове словно раздался звон набата, и осталась одна мысль – «Свята и Илья».

Я не успела даже подумать, а ноги уже несли меня туда, откуда шел их сигнал. Они оба были вне купола, и от этого все внутренности сводило в тугой узел паникой и страхом.

На середине пути ко мне присоединилось около трех десятков верлафов, среди которых я узнала Богдана и Демида. Чуть позже – еще несколько десятков – тут были Макс, Наталья и пантера Злата, а над головой неслись Марк и Елизар. Меня быстро оттеснили в конец, да и темп их сверхъестественный я, конечно, не тянула. Ко мне пристроился Демид, словно караулил, чтобы я не свалилась где-нибудь по дороге. Эта мысль уже очень скоро показалась такой манящей, но… Нет.

У границы купола нас ждали все остальные, а за ним никого не было. Ни Ильи, ни Святы, ни армии мракауров. Никого. Совсем.

Верлафы обратились в людей, меня пропустили вперед. Макс встал рядом, прикрывая одним плечом. С другой стороны меня прикрывалЕлизар. Мы втроем плюс Марк и Злата стояли впереди всех и напряженно вглядывались во мрак.

- Они здесь, - сказала я.

- Уверена? – обернулся Тагашев.

- Святу держит Чернов, поэтому я не могу ее почувствовать.

Мужчина кивнул, признавая мою правоту, и шагнул вперед, вставая прямо к границе защиты. Ему было не заметно, но я-то видела, что кончик его носа касается купола.

- Виктор! – рявкнул мракаур. – Что ты прячешься, как трус?! Неужели так боишься, отродье?!

И куда подевался наш терпеливый и вежливый Елизар?..

- Конечно, он боится! – присоединилась я, вставая рядом с другом детства. – Целая ведьма тут, и вон верлафов сколько! Небось, поджилки трясутся, а, ископаемое?!

Марк засмеялся, и его смех отразился в рядах оборотней, перерастая в громовой хохот.

- Идиоты!.. – раздалось шипящее совсем рядом, и смех резко смолк. – Что вы сможете сделать, когда ваш купол исчезнет?

Коншин появился словно из ниоткуда, просто возник в десятке метров от нас, держа девочку за шею. Свята слабо трепыхнулась, глядя мне в глаза своими, расширившими до предела от ужаса.

Я старалась выглядеть спокойной и уверенной, не поддаваться панике и страху за свою ученицу, хотя с каждой секундой это было все сложнее и сложнее. Становилось понятно, что Поединок Чести здесь уже не прокатит – он прикроется маленькой Хранительницей, как щитом. Я маниакально пыталась найти выход, перерывая собственную память, но решения не находила.

- И каким же образом? – полюбопытствовал Тагашев.

- А вот эта малышка мне поможет. – Виктор показательно встряхнул Гордееву за шею, острым когтем оцарапав кожу до крови. Свята побледнела, но молчала. – Она же не хочет, чтобы из-за нее погиб кто-то другой?

Под наши взгляды Чернов вытолкнул Илью, который был закован в наручники из приния. А мракаур целился верлафу прямо в сердце. И что-то мне подсказывает, что пистолет был заряжен теми самыми пулями, которые мы с таким трудом вытащили из Макса.

Я в панике перевела взгляд на охранника Николая и… ничего не почувствовала. Он не боялся. Совсем. Илья знал, что ему ничего не будет.

Это он!

И решение созрело мгновенно.

Я чуть потянула Макса на себя, чтобы он закрыл меня от глаз мракауров. Парень отчаянно сопротивлялся, но тут я издала такой натуральный всхлип, что сама испугалась – а вдруг действительно сейчас разревусь?!

- Кажется, кому-то платочек понадобился, - язвительно прокомментировал Коншин.

- Не шевелись, - одними губами проговорила я, глядя Фадееву в глаза. – Совсем.

И Хранитель замер, как статуя, даже грудь от дыхания почти не двигалась.

Закрыть глаза, увидеть Святу, сосредоточить все мысли только на ней. Поднять руки ладонями вперед, пустить волну. Девочка опустила голову и замерла. Умница.

Перенос душ – самое сложное и по совместительству то, чего я никогда, ни разу в жизни не делала. Но будем надеяться, что адреналин мне поможет.

Я дотронулась до своего лба, мысленно до ее лба, и так несколько раз, пока не почувствовала, как душа в прямом смысле вылетает из тела. Мы встретились с душой ученицы в магическом эфире. Обе были прозрачными, но какими-то светлыми. Она зацепилась за меня рукой:

- Пожалуйста, не надо!

- Верь мне, - успела улыбнуться я, когда нас с силой раскидало по другим телам.

Угол обзора с высоты роста Святославы был другой, и это осложняло задачу. Но выбора не было, будем работать с тем, что имеем.

Чужое тело слегка напряглось в хватке Виктора, и мракаур сжал его крепче, ногтями впиваясь в горло.

- Ну что, девочка, поможешь нам? Или Хранитель умрет.

Я всхлипнула для достоверности, как бы показывая, как сложно мне дается такое решение, но закивала.

- Свята, не вздумай! Не смей! – рявкнул Елизар, ударяя кулаком в купол, который на секунду проявился и пошел кругами. – Одна жизнь против нескольких тысяч ничего не стоит! Одумайся!

Вообще я была полностью с ним согласна, особенно учитывая то, что это жизнь предателя, но я тут как бы роль играю, так что всхлипываю громче и чаще.

- Я… согласна…

Небо постепенно начинает затягиваться тучами, где-то вдалеке грохочет гром.

- Умничка, - довольно ухмыляется Виктор и отпускает меня.

Я делаю шаг вперед, чувствуя, как магия закипает в жилах, и прикладываю руки к сердцу.

- Lex valet! – улыбнулась я, глядя в глаза Елизару.

«Входить в силу», так на латыни звучит заклятье одномоментной силы.

А потом вдруг подпрыгнула, в воздухе переворачиваясь, и приземлилась четко на плечи опешившему мракауру. Тот даже не покачнулся, но ловкость и выносливость нового тела позволили устоять даже в таком положении.

- Прощайся с жизнью, тьмы отвратное порождение! – прошипела я, и заклинание сработало также безупречно, как и в прошлый раз.

Коншин схватился за мои ноги в попытке сбросить с собственных плеч, но я уже дернула его голову резко влево и вверх. Послышался треск ломаемых позвонков, разрываемых мышц и сухожилий, крик Чернова, метнувшегося к хозяину, рев взметнувшегося вокруг нас щита из сиреневого пламени и оглушающий звук грома.

Брызнула кровь, орошая собой все, что подвернулось под ее фонтан, тело завалилось вперед, и, как только я откатилась в сторону, в него ударила молния.

Тело мракаура даже не вспыхнуло, оно просто рассыпалось пеплом. И в этой образовавшейся серой кучке сверкала его маска.

Виктор Коншин был уничтожен той, кого сам же и создал.

Смешно это. И чертовски справедливо.

Должно быть, ухмылка на моем лице, полностью залитого кровью, выглядела жутко, потому что, когда я подняла глаза, Чернов отступил на шаг.

- Все кончено, Кирилл. Твоя песенка спета.

В наступившей тишине это прозвучало как приговор. Да по сути, так оно и было.

- Ярослава! – зарычал мракаур, пытаясь прорваться сквозь щит, но его отшвырнуло от меня.

Елизар приземлился прямо перед ним, и в темноте его сапфировые глаза сверкнули алым.

- Я не боюсь тебя, Тагашев, - отползая, засмеялся Ведущий охотник. – Смерть Коншина – еще не конец.

- Да, - согласно кивнул друг детства. – Зато твоя смерть – вот действительный конец!

И к Кириллу метнулось сразу три тени: Елизар, Марк и Злата. Я вмешиваться не стала – у них свои счеты. Раздался дикий вопль, а потом рычащий комок остановился, но лишь для того, чтобы Тагашев бросил в разорванное тело свою зажигалку.

Какое-то мгновение было тихо, а потом даже я уловила шум ломаемых веток и свист воздуха – мракауры, лишенные всех лидеров разом, поспешно уносили ноги и клыки.

Ко мне на всех порах неслась… я. Такое странное ощущение видеть – себя со стороны.

- Зачем ты это сделала?! – Мой голос прозвучал излишне командно, и Свята в моем теле откашлялась, сбавляя обороты. – Ну?!

- Ты бы не смогла его убить, - честно ответила я. – Чтобы ты не говорила, к чему бы вас ни готовили, ты еще ребенок и не способна на хладнокровное убийство. А теперь пора снова меняться.

Мы взялись за руки, и нас окутал свет. Души уже по знакомому пути перетекли на свои места. Уже будучи в своем теле, я увидела, как Илью, все еще закованного в приний, уводят Хранители. Чую, тяжело ему придется – Николай, как мировой дядька, умеет устраивать грандиозные расправы.

На Святу налетел Богдан, на меня – Макс. Оба были одинаково злы и… рады.

- Как же я ненавижу тебя, чертова ведьма! – сжимая меня в объятьях до хруста, прорычал Фадеев. – Кто бы знал – как!

- Я знаю, - мрачно поддержал его младший Огнев, так же прижимая к себе улыбающуюся Гордееву.

- И я тебя люблю! – одновременно хмыкнули мы с ведьмочкой и захохотали, прижимаясь к своим верлафам.

Потому что обе были уверены – уж теперь-то у нас точно все будет хорошо.

И даже лучше.

========== Эпилог, или настоящие мужчины. ==========

Если я не сын своего отца, то кто я?

Белый воротничок (White Collar)

- Радосвета, нельзя использовать силу на брате!

- Но он тащит мои игрушки!..

- Рада!

Ослепительно рыжая и синеглазая девочка лет семи сложила ручки на груди, переняв эту привычку от отца, и надула губки, делаясь копией матери. Черноволосый мальчишка с янтарными глазами показал сестре-двойняшке язык. И тут его лицо удивленно вытянулось.

Второй мальчик в их компании – черноволосый и зеленоглазый, старше их на год – взял свои игрушки, которые принес в гости, и, сев рядом с девочкой, положил перед ней.

- Я поделюсь, ты только не плачь. Потому что я, как настоящий мужчина, не знаю, что делать с плачущими девочками.

С кухни, где сидели взрослые и явно прислушивались к разговору в гостиной, грянул хохот.

А восьмилетний Дмитрий подмигнул семилетнему Артему – пусть смеются. Зато когда они вырастут, то станут самыми сильными во всех кланах, даже сильнее, чем их папы. И уж тогда точно истребят всех мракауров, которые сейчас нападают маленькими группами.

И все почему? Потому что они – настоящие мужчины. Прямо как их папы.