Доказательство рыцарства (СИ) [Lait_A] (fb2) читать онлайн

====== Глава 1. Вернемся к тому, с чего начали. ======

Анетт

- Моя лю… – Я удивленно приподняла бровь, поднимая глаза на мужа, который ввалился в кабинет без стука. И плевать, что его личный кабинет. – …бвеобильная! Не соизволишь ли осведомить своего…

- …любвеобильного…

-…супруга, где обретается его сын?

- Как будто сам не знаешь. – Перечиркав весь договор с гоблинами, я положила его в стопку «НПМ» – «на подпись Мастеру». – С тех пор, как кто-то остроухий научил его читать, он сутками «обретается» в библиотеке, порой до инфаркта доводя Хранителя.

- Он пропускает тренировку, родная, – озабоченно проговорил муж мне на ухо, склоняясь и целуя в макушку.

- Он занимается собственным образованием.

- Ты хочешь вырастить из него книжного червя?! – возмутился Правитель.

- Между прочим, Дар увлекается не только шифрами и кодами!..

- Но еще и историей, причем исключительно человеческой и преимущественно древнерусской! – Нуада с негодованием прикусил мочку уха, и рука с ручкой дернулась, прочертив неровную линию. – Зачем ты познакомила его с тем Бессмертным?

- Он сам с ним познакомился, когда ты попросил взять его с собой к Мастеру. И, чтоб ты знал, древнерусская история очень интересная вещь!..

- Если учесть, что она ему никоим боком не пригодиться в управлении государством.

- Ты все-таки хочешь назначить его вторым преемником? – нервно повернулась я к Правителю, уклоняясь от поцелуя.

- Я не хочу, чтобы на трон опустилась чья-то чужеродная задница! – О, нахватался уже от меня да Рады.

Это было правдой. После восстания Алая Принц Нуада решил, что знать – аристократия – свое уже отправила, и стал проводить курс по ограничению ее власти. Много было недовольных, но после столь показательной казни его бывшего побратима народ не решился на еще один бунт. Низы же общества признавали положительные стороны такой политики, так как их благосостояние улучшилось, из определения эльфийской державы практически исчезло такое понятие как низший класс. А чтобы курс оставался прежним, требовался один правитель. Или хотя бы тот, кто будет поддерживать и разделять взгляды отца.

Рада, как наследница, много времени проводила за древними фолиантами по истории эльфийского государства, узнавая, откуда были взяты истоки права и морали, как проходило становление правящей династии и многое другое. Нуада занимался с ней физическими тренировками, умственные свалив на многочисленных учителей и наставников, которые драли с наследницы три шкуры за невыученный урок или некультурную речь… Впрочем, последнее никак не хотело исправляться.

Дарган рос вместе с сестрой, часами проводя с ней в библиотеке Кираны. История целых цивилизаций занимала его пока еще маленькую головку. В свои шесть лет не мы ему рассказывали сказки на ночь, а он нам, и однажды я нашла Нуаду, мирно сопящего на постели сына, в то время как Дар что-то увлеченно ему рассказывал, не замечая, что отец уже давно спит.

Его образованием занимались те же учителя, что и с Радой. Но если старшая наша дочь с восторгом неизъяснимым бралась за все, что связано с оружием и силой, часами пропадая сначала с тренером, а потом и с отцом на тренировках, то младший наш сын предпочитал библиотеку и общество книг, на одном языке говоря с различными загадками и кодами, хотя и помахать мечом в компании Правителя тоже не гнушался. Нуада не сказать, чтобы был в восторге от предпочтений сына, но высказывать открытый протест считал себя не вправе. Он до сих пор говорил мне тихое «Спасибо!» в волосы, когда смотрел, как тренируется дочь. Дарган… он просто был мозгом нашей семьи, соединив в себе великолепную вампирскую память и эльфийскую сосредоточенность и дотошность.

После того как он познакомился на одном из приемов с Владимиром из клана Бессмертных, настольными книгами у него стали учебники по Древней Руси. Я поощряла увлечение сына, так как сама очень любила историю этой страны, откуда были родом отец моего прадеда – Никодим, сам Дмитрий и Андрей. И частенько подсовывала ему различные зашифрованные послания и карты с поиском «сокровищ».

- Смотри, что у меня есть! – словно угадав мои мысли, усмехнулся муж, протягивая мне небольшую коробочку.

- Что это? – спросила я, оглаживая прямые края. Внутри что-то стукнуло, и я поскорее открыла ее. – О-о-о! Это криптекс!

- Умница моя! – довольно проговорил Правитель. – Угадай, кто передал его тебе?

- Отец?

- Нет. Один промах – один поцелуй.

Хмыкнув, чмокнула мужа, глаз не сводя с новой игрушки.

- Мастер?!

- Иногда меня просто бесит, что ты у меня такая умная…

- Здесь шесть дисков, на каждом по двадцать семь букв, – задумчиво проговорила я.

- И что? – не понял Правитель, для которого все эти шифры и коды были не более чем «пустой тратой времени».

- Это примерно двенадцать миллионов вариантов. Что-нибудь еще дал? В какой области искать отгадку?

- Нет. Посланник передал только вот это и письмо. – Мне протянули конверт.

Поспешно отложила изобретение да Винчи и вскрыла конверт с гербом на сургуче. Любовь к старине – это, конечно, похвально, но о секретности и сохранности документа кто будет заботиться? Получатель, то есть я?!

«Приветствую, уважаемая. И вот тебе новость: из моего сейфа украли один из артефактов Никодима – гусиное перо. Для чего оно нужно, мы, естественно, не знаем, однако, смотри, что у меня есть. Краеугольный камень. Помнишь, как в легенде о Граале?»

- Почему бы просто не сообщить всю известную информацию?.. – раздраженно проговорила я, тут же получая свою долю успокоительного от мужа.

- Ты обязана этим заняться, да? – как-то грустно проговорил Нуада, занимая свое место, то есть на стуле.

- Да. Ты же все понимаешь…

- Конечно. Сын в западном крыле библиотеки, – отозвался Правитель, принимаясь за свои документы.

Спрашивается, зачем он тогда приходил ко мне, если письмо мог доставить и вестник, а про сына ему доложили?..

- Ты мог просто признаться, что соскучился. – Я огладила сильные плечи, нежно чмокнув мужчину в висок.

На меня посмотрели суровые, темно-золотые глаза. Поспешно подняла руки, мол, ничего не знаю, уже ухожу. Однако широченная ухмылка все-таки выползла на лицо. Правитель рыкнул, и я спиной назад припустила к двери. И уже когда выходила, услышала:

- Вечерком я тебе в этом признаюсь…

А вот это уже мне нравится!

Сын «обретался» именно там, где и говорил Нуада, в западной части огромнейшей библиотеки, в глубоком кресле около камина. На столе перед Даром лежал очередной полуистлевший фолиант, и глаза сына проворно перебегали со строки на строку.

С возрастом белые волосы Даргана потемнели и стали светло-русыми, а глаза перестали быть золотыми, сменив свой цвет на карий, с едва заметным ореховым оттенком. Наш младший сын больше походил на человека, чем на эльфа. Или на вампира. Узрев собственное отличие от отца и даже сестры, Дар стал коротко стричь волосы, чем сначала чуть не довел Правителя до инфаркта. Впрочем, потом уже Нуада доводил всех до предсмертного состояния своим разгневанным лицом и горящими красным огнем глазами.

И теперь мой двадцатилетний мальчик сидел в одних шароварах, являя миру прекрасный накаченный пресс, и мило закусывал левую щеку, когда старался что-то запомнить. Привычка со щекой явно от Дмитрия пришла…

На звук моих шагов сын поднял глаза и улыбнулся.

- Привет, мам. Ты чего такая…

- Какая? – Я перегнулась через стол, глядя, про что читает сынуля. Ага, «Рюрик», Новгород, «…зовем тя править нами…». Призвание варягов. Да, веселая история. Особенно с момента династических браков.

- Э-э-э… невеселая?.. – Да потому и не веселая, что Мастер нарочно сунул мне эту игрушку в руки, прекрасно зная, что я не удержусь и примусь за это гнилое дело. Старый интриган!..

- Вот, смотри, какую игрушку нам Мастер подогнал. – Конверт перекочевал в руки к парню.

Дарган углубился в чтение, чтобы через пару секунд его брови надежно обосновались в районе темечка.

- А причем здесь Грааль?

Пока он читал, я крутила в руках шкатулку. Сверху, на золотой пластине, была выгравирована книга с лежащим поверх пером… На вопрос сына я пожала плечами и без слов перекинула ему криптекс.

- Ты бы это… осторожнее, – проговорил парень, проверяя руки на наличие жидкости.

- Сосуд с уксусом разбивается только при попытке вскрыть его силой, – покачала я головой, присаживаясь напротив Даргана.

- Тебе виднее. Он хоть сказал, в какой области искать? – недовольно сморщился Дар. – Это же почти семь миллионов вариантов…

- Двенадцать, – автоматически поправила я. Почему-то в компании сына думалось лучше.

- Тем более!

- У тебя есть здесь книги по истории Ордена тамплиеров или о приорате Сиона?

- Думаешь, это как-то связано? – проходя мимо рядов с его личными книгами, спросил парень.

- Я думаю, что, возможно, это должна быть какая-то аналогия с Граалем, а легенды о нем связаны с приоратом и тамплиерами.

- Но… Орден тамплиеров создали для защиты Святой земли, – неуверенно подал голос сын.

- Отговорка, скрывающая цель. Если верить мифу. – Я пожала плечами, давая понять, что это все сомнительно и недостоверно. – С другой стороны, Александру незачем было мне врать…

- Это он тебе рассказал?! – удивился Дар, возвращаясь. Для него, как и для многих других, Великий Мастер вампиров был безжалостным монстром, хладнокровным убийцей. И лишь для некоторых он был просто вредным вампирюгой, который прожил на этом свете фигову тучу лет…

- Ты что-нибудь нашел? – глянув на грустно разведенные в стороны руки, вздохнула. – Да.

- А мне расскажешь?! – Глаза любознательно сына загорелись, он поставил локти на стол, руками подпирая голову. Милая детская привычка до сих пор имела место быть…

…- Мастер, откуда вы это знаете?

- Когда долго живешь, Лайт, привыкаешь знать все ответы на все вопросы, – усмехнулся Александр, не глядя расписываясь на подсованных бумагах.

- Знать все на свете нереально.

- Особенно, если ты всего лишь человек, – кивнул древний. Вот кем-кем, а человеком он точно не был.

- Так что там с тамплиерами?..

- Мутная история, должен заметить. Когда Иерусалим пал, тамплиеры должны были найти Грааль, ради которого, как говорили, «церковь пошла бы даже на убийство». Однако вдруг тамплиеры просто прекратили поиски. Из Святой земли они отправились прямо в Рим. Видимо, ушлые и религиозные рыцари стали шантажировать Папу, потому что он одарил их неограниченной властью. Знаешь, что было дальше?

- Орден тамплиеров начинал с одного храма, Храма Господня. Потом, получив протекцию во Франции и Англии, земельные владения в мире и благосостояние ордена вообще заметно улучшилось. Они занимали даже королям. Говорили, в мире нет более опытных «банкиров»… – заученно отбарабанила я. Мой дед, Андрей, по шестому и самому любимому образованию был доктором всемирной истории, и уж про самый загадочный и обросший легендами орден не знать я не могла.

- Хорошо Андрей тебя вымуштровал, – одобрительно кивнул Александр, откидываясь в кресле. – На рубеже XIII и XIV столетий Орден тамплиеров стал слишком могущественным и опасным. Плюс ко всему он обладал теми реликвиями, знаниями и сокровищами, которые так отчаянно желала заполучить церковь. 13 октября 1307 года в пятницу повсюду запылали тамплиерские костры. Папа объявил, что рыцари приората поклоняются Сатане, и что Господь повелел ему очистить землю от этих… еретиков. Вслед за тайным указом отправились на поиски ревностные католики. Знаешь, зачем?

- Чтобы изъять священный Грааль?

- Да, – довольно кивнул Мастер. – Однако обнаружить его не удалось. Те тамплиеры, что сумели выжить, в темпе собрали манатки и драпанули в неизвестном направлении, прихватив нажитое – читай, награбленное – добро, а церковь продолжила поиски священного для них артефакта.

- Но есть же путь, как найти Грааль? Ведь те, кто спасли его, должны были придумать путь для тех, кто будет охранять его после них…

- Sub rosa, – таинственно изрек Александр.

- Ясно, что секретно, – вздохнула я. – Но вы же про легенду знаете, причем рассказываете с таким видом, словно лично принимали участие в сокрытии тайны от церкви!

- Нельзя быть слишком умной, Лайт. Слишком умные долго не живут. Это тебе так, на заметку.

- И все же?..

- Sub rosa, моя дорогая, sub rosa!..

- Что значит это «Sub rosa»? – недоуменно спросил сын.

- «Sub rosa dictum» – «сказано под розой», то есть под секретом.

- Это же латынь, да? – вдруг как-то лукаво ухмыльнулся Дар.

- Да, а что?

- Если перевести буквально… – Он взял лежащую рядом ручку и ткнул куда-то в крышку шкатулки. Золотая пластинка с тихим звоном упала на стол.

- «Под розой»! – воскликнули мы одновременно.

На пластине была надпись. Точнее, четверостишие.

- Английский? – удивился Дар. – Почему английский?!

- Все-таки ты не так уж много знаешь, – засмеялась я. – В Ватикане не говорили на английском языке. Он был языком вольнодумцев… Буквы перевернуты!

- Так писал да Винчи! Я принесу зеркало.

«Или Мастер!» – подумала я, вспомнив, как пару раз видела его за таким занятием.

Дарган примчался с зеркалом, поставил его под углом и зачитал:

Там, под замком, ваш рыцарь живет.

Покой сей тайны он стережет.

Украшенная Мастера рукой,

Она под звездами нашла покой.

- Знаешь, что меня смущает? – задумчиво протянул сын.

- «Мастера рукой»? – догадалась я. Он кивнул. – А мы с тобой случайно не родственники?

- Вот и мне интересно, – раздался от дверей обиженный голос.

- Рада, тебя стучаться не учили?! – возмутился парень.

- Очередную загадку разгадываете? – осведомилась она, словно невзначай пройдясь брату по пальцам ног.

Дар едва слышно зашипел и огрел сестру пониже поясницы. Рука, естественно, не долетела, у них тут же завязалась потасовка. Я поспешила этим воспользоваться, и практически незамеченной выскользнула из библиотеки. Почему «практически»? Потому что почти у входа я обернулась на звук. И только благодаря вампирским генам сумела поймать прицельно летящий в меня криптекс.

Что-что, а втягивать в очередные разборки своих детей я не хотела. Вот прадеда и деда – это да. Эти сами кого хочешь втянут…

Коротко постучавшись, я, не дожидаясь ответа, влетела к мужу в кабинет. Нуада разбирал какой-то документ и при моем появлении поднял голову.

- Я надеюсь, ты не собираешься отправляться на поиски этого пера вместе с нашим сыном?

Так-то нет, конечно. Но меня задел этот упрек в его голосе, поэтому чисто из вредности:

- Ему уже двадцать, он не ребенок.

- То есть моим мнением ты даже не интересуешься?! – возмутился муж, поднимаясь.

- Почему же?.. Ты же не против нашей маленькой и невинной поездочки, м? – хлопнула я глазками, присаживаясь на край стола рядом с мощной фигурой Правителя.

- Только вот давай без этого. – Нуада раздраженно махнул рукой, словно бы отгоняя меня… как муху!..

- Мой Принц, у тебя все нормально? – тихо спросила я, уже догадываясь, что за этим последует.

- Нет! – Да, именно об этом я и думала. О взрыве водородной бомбы. – Ты снова собираешься впутаться в какие-то интриги этого вампирского двора! Ты – моя королева и первый советник! Ты не имеешь права рисковать собой. Но что еще хуже – ты не имеешь права рисковать моим наследником! – вызверился эльф, сверкнув красными всполохами глаз.

- Ты мне пошипи еще! – рявкнула и так не слишком добрая я. – Твоя наследница Радомира! И как раз таки она остается здесь, в Киране, ПОД ТВОИМ присмотром!

- Можно подумать, это только моя дочь! – зарычал Нуада, наклоняясь ко мне.

Мне нечем было крыть. Я вздохнула, успокаиваясь, сложила руки под грудью. И тут шальная мыслишка мелькнула в моей не менее шальной башке…

Довольно нескромное декольте оказалось практически под носом у Правителя. Несмотря на прожитую тучу лет, эльф был и остается мужчиной – все еще молодым, здоровым… И легко возбудимым.

Муж глухо зарычал, исподлобья буравя меня взглядом. Я же сидела вся такая невинная и невиновная. Мол, откуда я знаю, что там голуби – они же высокие эльфы – сверху видят?..

И тут губы любимого мужчины искривила такая дьявольская усмешка, что я чуть с края стола не свалилась. Эльф оперся руками о столешницу, с обеих сторон от меня, глядя мне в глаза. Наклонился еще ближе, почти целуя. Я потянулась собственно за поцелуем, но Нуада резко изменил траекторию наклона, горячим языком пройдясь по чувствительному месту за ушком. Руки автоматически обвили напряженную шею, зарываясь в белые волосы.

- Значит, мы просто вредничаем? – рокочуще шепнул Правитель, медленно, но уверенно склоняя меня спину. – Сына брать не собираемся, но мужа извести – это святое, да?

- Я на провокационные вопросы не отвечаю, – срывающимся голосом уверила я.

- И правильно! – одобрительно ухмыльнулся мужчина. – С пытками оно всяко интереснее!

Иногда я просто ненавидела своего мужа. Ровно настолько, чтобы ударить. Но иногда… Иногда он всерьез подвергался опасности быть изнасилованным. Впрочем, изнасилование прошу таковым не считать, ибо удовольствие получают оба…

Одна мужская рука уже ловко пригвоздила оба моих запястья к столу, когда я нагло укусила его за чувствительную остроухость. Правитель от такой наглости аж подпрыгнул, выпустив мои руки, что дало мне возможность беспрепятственно шмыгнуть к стене, нажать нужный камешек и тут же сигануть в открывшийся проем.

Я сломя голову летела по коридору, сквозь шум подземного водопада различая преследователя. На губах появилась проказливая улыбка – как давно мы не играли в подобные игры.

Когда до вожделенного водопада оставалось каких-то пятьдесят шагов и десяток гребков по воде, меня скосила коварная подсечка. Совсем не воинственно взвизгнув, я, не успевшая даже толком сгруппироваться, мешком полетела на песок, под которым вольготно обосновалась каменная платформа. Боль в левом боку напомнила о законном возмущении, поэтому ехидно скалящегося Правителя, который в наглую устроился полежать прямо на мне, придавив своей нелегкой тушкой, я встретила во всеоружии.

- Ах ты!.. – зашипел Нуада, получив песком в рот и в глаза.

Я скинула его с себя и припустила к воде, прямо так, в одежде. Уже забегая в воду, я оглянулась и увидела летящего ко мне эльфа с диким, перекошенным от ярости лицом. Это придало мне ускорения не хуже пинка, поэтому, когда я рыбкой нырнула в воду, уходя с головой, руки мужчины мазнули по ногам, но схватить не успели.

Я, загребая воду, все больше уходила на глубину, и только через секунд пятнадцать рискнула оглянуться, разворачивая тело и удерживая его от всплывания. Но Принца не было. Вообще. Я провернулась на 360 градусов, но мужа не увидела. Глянула вверх – пусто. Вниз – тьма непроглядная. Я почему-то всегда боялась непрозрачной воды, и теперь темная пустота (а пустая ли там пустота?!) показалась особенно жуткой. Как-то резко вспомнились все страшилки про чудовищ, которыми Нуада пугал Дара в детстве. Теперь же рассказ про уменьшенную копию Кракена напугал уже меня…

Мою ногу схватили и дернули вниз. Воздух вырвался изо рта и парашютами помчался к поверхности. Паника на мгновение затопила сознание, и я покорно, даже не принимая попыток вырваться, утягивалась вниз. Там, куда меня тянули было темно, поэтому и тянущего я не разглядела. Ругнувшись про себя и мысленно молясь, чтобы это не оказался тот самый Кракен, я сама рывком дернулась вниз и шарахнула это нечто пяткой.

И случилось чудо! Вместо пресловутого кальмара на свет появился – да-да, вы угадали! – мой несколько побитый муж. Мне продемонстрировали неприличный знак и разбитую губу, из которой медленно начинала сочиться, тут же растворяясь, кровь. Нуада оказался на моем уровне, погрозил мне кулаком и тут же дернул в сторону, припечатывая к камню спиной. Мне было уже не очень хорошо, потому что воздух был выпущен. Голова начинала кружиться…

Правитель, который мог преспокойно обходиться без воздуха десять минут, нагло ухмыльнулся, на пальцах показав, что всплыть я не смогу, а воздух есть только у него. Давно я не целовала мужа с таким рвением.

Часть его кислорода перекочевала ко мне. Стало легче. Прорезалась наглость. Я попыталась отпихнуть от себя мужчину и всплыть, но мне заткнули рот поцелуем, и кислород, что еще оставался в полости рта, вернулся к владельцу.

Казалось, в воде эльф чувствует себя едва ли не комфортнее, чем на суше. Вода выталкивала его тело меньше, чем мое, поэтому и двигался он намного проворнее. Вот моя майка начала свой дрейф по просторам озера, вот к ней присоединились штаны. Но Правитель не сдержался и резко укусил меня за уголок талии. Парашютики воздуха проворно стали подниматься на поверхность. И мы вслед за ними…

- Садюга! – выдохнула я, отфыркиваясь.

- Ну-ну! – ухмыльнулся мужчина. – Можешь еще сказать, что тебе не понравилось…

На берег он уже выходил, держа в руке мою одежду. Я мерно водила ладошкой по воде, думая, насколько расстаюсь с этой красотой. Рядом грохотал водопад, и даже до меня долетали его брызги.

С момента рождения Даргана я никогда не уезжала надолго. На два дня, на три, на неделю максимум. А здесь… Тут я сердцем чувствовала, что уезжаю надолго. Вскрыть сейф Великого Мастера вампиров и остаться не замеченным – это попахивает чем-то серьезным. И долгим.

- Ты мне, кстати, кое-что должен… – задумчиво проговорила я, наблюдая, как с севшего рядом со мной мужа стекают капли воды.

- Никаких долговых расписок не помню! – категорично заявил он, ухмыляясь.

- Ммм… – протянула я. – А что насчет рабства?

- Сексуального? – оживился мужчина, роняя меня на спину и поднимая уйму брызг.

- А что с тебя возьмешь, кроме супружеского долга?! – притворно вздохнула я, оплетая ногами его талию и оказываясь сверху.

Обе сумки были в руках у Правителя, Рада несла саквояж с документами, а Дар тащил все оружие, которое я просто поленилась крепить на себе. Нуала покорно топала рядом с братом, одетая в современную одежду. Правда, с корсетом из серебряных нитей она так и не смогла расстаться. Ее Правитель Нуада, Вседержатель эльфийской короны отправляет со мной в качестве посла к Великому Мастеру, дабы урегулировать несколько вопросов экономики и совместных учений, которые будут проходить зимой сначала на снежных полях верхнего мира, а потом в Киране. Это мне так сказали. На самом же деле этот остроухий подлец – он же мой муж, кто не понял – приставил ко мне няньку, ибо «знаю я тебя: любопытство взыграет, и домой тебя доставят только в одном случае – «Груз-200»!» За такое Правитель несолидно получил башке и, пока спал, приобрел трусы верности. Ищи-свищи теперь ключик от них!..

Любимки мои уже заметно погрустнели, но я ободрила их тем, что с ними остается папа, поэтому скучать не придется. Дети глянули на мрачного родителя, одновременно тяжело вздохнули, но перечить не стали. Послушные. Значит, где-то успели накосячить. А впрочем не мне же с этим разбираться!.. Я улыбнулась, подмигнув Раде. Та тихонечко, понятливо кивнула, намекая, что секрет нахождения ключа от трусов верности останется при ней. Нет, я не болтушка, просто дочь застукала меня непосредственно на моменте сокрытия. Я думаю, третий нижний ящик справа в ее письменном столе, именно там, где она хранит фантики от конфет, которые они с братом нагло тырили с королевской кухни, это последнее место, где будет искать Правитель.

Вертолет уже стоял на каменистой платформе, пилот призывно и приветливо помахал рукой, узнавая Правую руку Мастера и Принцессу эльфийской державы. Махнув в ответ, мы повернулись к своим. Рада обняла нас обеих, Нуала трогательно всхлипнула, я же чмокнула дочь в щеку и крепко обняла. Сыну пожала руку, дав наставления из разряда «Сестру береги, отцовское сердце также, мужиком будь и далее по списку!» Нуада, мельком глянув на детей, целомудренно поцеловал в губы, едва прикоснувшись, и обнялся с сестрой. Проводил до самой кабины, запихнул сумки, саквояж и оружие. Пожал руку пилоту (и когда успели познакомиться?!) и напутствовал:

- Привет Мастеру, Нуала. О, чуть не забыл! – Он вытащил из внутреннего кармана маленький пузырек. Протянул мне. – Это тоже Мастеру. Передай ему огромное мужское «Спасибо!» за нежданный отпуск!

И нагло ухмыльнулся, дожидаясь, когда я прочту надпись. «Корвалол»! Вот паршивец!

- Люблю тебя, – услышала я лишь благодаря вампирскому слуху перед тем, как хлопнула задвинутая дверь.

- Взлетаем! – скомандовал Пьер, и мы с Принцессой послушно нацепили наушники.

Переглянулись, понимая, что еще не скоро увидим эти скалы вновь.

Черт бы побрал эту женскую интуицию!..

====== Глава 2. “Ты умеешь хранить тайны?” ======

- Садимся вниз!

- Нет, летим дальше!

- Нет, вниз!

- Нет, дальше!

- Вниз!

- Дальше!

- Можно мне сказать?

- НЕТ!!!

Пьер отпрянул от нас, разъяренными фуриями повернувшихся к нему. Нуала, как эльфийская Принцесса и вообще более спокойная и уравновешенная из нашего дуэта, тихо выдохнула сквозь зубы.

- Это просто невыносимо! Ты такая упрямая! – всплеснула она руками.

- Невыносимых людей не бывает. Бывают узкие двери! – наставительно изрекла я. – Сажай машину, – обратилась я к Пьеру.

Тот с опаской глянул на беловолосую девушку, но от комментариев воздержался и послушно повернулся к панели управления.

- Ты!..

- Ни слова! – угрожающе начала я.

Впервые слышала от этой адаптированной под эльфов копии миротворца такой агрессивный животный рык… Как страшно жить!..

На самом деле план мой был прост и коварен: оставить Нуалу здесь, с Эйбом, тем самым избавляясь разом и от надсмотрщика, и от короткого пути к себе, если найдутся такие умники. И дело за малым – сесть, свести с Эйбом и незаметно, ночью, слинять отсюда к Мастеру. Уверена, Сапиен найдет тысячу и один способ, дабы оставить Принцессу около себя, а если еще и стихи читать начнет, Нуала обо мне и не вспомнит. Идеальное преступление! Так нет же! Надо было Пьеру уточнить маршрут…

- И как тебя только брат терпит!..

- Да, почитай, каждую ночь отношения выясняем, – рассеянно отозвалась я, краем глаза отмечая покраснения на бледном личике Принцессы.

Посадочная площадка находилась прямо на крыше Бюро, поэтому обитатели сего славного оплота добра и справедливости уже были извещены о нашем прилете. Собственно, мы в этом убедились, когда ухнули мои сумки и звякнули мечи, а меня сграбастали в медвежьи объятья. Из меня со свистом вышел воздух, а скоро так и вовсе остался лишь хриплый сип…

- Михаэль, ты меня раздавишь!

Парень, выглядевший лет на восемнадцать-двадцать, захохотал, тут же, впрочем, выпуская меня. Ко мне подлетела его сестра, нагло отпихнув брата и радостно повиснув на моей бедной шее. Михаэль, в честь архангела-воителя, и Ариэль, в честь женщины-ангела, были двойняшками. Невысокая, но стройная и по-спортивному подтянутая Ари унаследовала отцовские желтые глаза с белыми белками и его черные, как смоль, волосы, которые стригла также коротко, как и мать, но любовью к книгам явно пошла в деда, приемного отца Хеллбоя. И высокий, плечистый, черноволосый, черноглазый и такой же светлокожий, как и сестра, Михаэль с истинно дьявольской улыбкой и обворожительной ямочкой на левой щеке, полностью унаследовал нежную любовь обоих родителей к колюще-режущим и огнестрельным игрушкам. Некий загадочный шарм довершала пара маленьких аккуратных рожек на лбу и подвижный, чувствительный, как у кошек, хвост с черной кисточкой на конце, которые, к слову сказать, его сестре не достались, и чем он несказанно гордился, часто используя последний для дополнительного аргумента при соблазнении. Можно подумать, нахально-лукавой, воистину демонической усмешки было мало…

Они росли не то, чтобы у меня на глазах, но мы с Нуадой довольно часто их видели, особенно после рождения Дара, когда совместное отмечание всех праздников и дней рождений стало в порядке вещей. Лиз и Хеллбой изменились. Сильно. Я солгу, если скажу, что они не постарели ни на день. Сильнее, конечно, это отразилось на Лиз, как на человеке, но для ее возраста она была в прекрасной форме, а выглядела и вовсе моложе своих лет. Я старалась не замечать того неловкого чувства, которое возникало у меня – навечно застывшей в двадцатипятилетнем возрасте – рядом с ней – уже отмеченной серебром прожитых лет. Красный тоже несколько состарился, хоть и не так. Но голос, озорной огонек в глазах – все это было уже другим, более мудрым, что ли, степенным.

Я крепко обнялась с обоими своими старыми друзьями, замечая, как Нуала уже не отходит от Синего, а тот сияет от счастья, насколько это позволяла его мимика. Мы все – даже всегда корректный и вежливый Йохан – не раз намекали им, что пора бы, мол, уже и честь знать, активнее давайте, еще хочется погулять на вашей свадьбе! А то, с какой скоростью они к этому шли, давало четко понять, что это случится лишь за неделю до Судного дня, то есть не скоро. Печалька, как Рада не скажет.

- Йохан?.. – удивленно повернулась я к крестнику, замечая отсутствие Оловянного.

- Начальство перевело, куда-то в Африку. Там что-то подозрительное вылезать начало… А где Рада? – тихо спросил Михаэль, наклоняясь к моему уху.

Он никому не признавался, но Радомира была для него, как Лиз – для Красного. Как и отец, любвеобильный демон-Казанова на самом деле был однолюбом. Об этом его маленьком, но важном секрете я узнала от Нуады, когда тот, как древний эльф, а значит сильный эмпат, засек эти, так скажем, колебания. Мне, как матери, было отрадно слышать, что колебания были взаимны.

- А где Дар? – осведомилась Ариэль с другого уха.

С Дарганом они были лучшими друзьями, и, что самое удивительное, ни один из них не испытывал к другому чувств больших, чем дружеские. Почти братские.

- Дома, – лаконично ответила я на оба вопроса. И тихим, но донельзя заговорщицким тоном продолжила: – Мне нужно, чтобы крестная Ала осталась здесь.

- Надолго? – тут же заинтересовался сын демона. Бюро и Кирана не раз содрогались от осознания, какая фраза была его девизом: «Торжественно клянусь, что замышляю только шалость!.. Ну, или пошлость… Как карта ляжет!»

- Надолго, – туманно отозвалась я. По моим скромным прикидкам расшифровка загадки и сам поиск пропавшего предмета должны были занять около месяца-полтора.

- Тебя Мастер вызвал, да? – погрустнела девушка.

- Да, – кивнула я, приобнимая ее за плечи.

- Я думала, ты хотя бы на денечек останешься…

- Я работаю, ребенок. Такие дела нельзя откладывать. Уровень не тот.

- Что-то серьезное? – нахмурился подошедший Красный, пока Лиз обнималась с Нуалой.

- Представьте себе комнату восемь на десять, внутри железобетонного куба в десять метров толщиной, обшитую десятисантиметровым, заговоренным листовым титаном и дверью с кодовым замком и биометрическим ограничением доступа. Представили?

- Да, – несколько ошарашено кивнули сын и отец.

- А теперь представьте, что кто-то стащил оттуда одну важную вещь.

- Силен! – присвистнул Михаэль.

- Но глуп. Насколько я помню вашего Мастера, он от этого вора не то что рук, мокрого места не оставит… – задумчиво протянул Хеллбой.

- Я сама от него и пятнышка не оставлю, – сквозь зубы проговорила я. – Слишком много проблем от этого умника…

- Может быть, пойдем к нам? – предложила освободившаяся Лиз.

«К нам» – это в двухэтажный коттеджик в паре-тройке километров от основного здания Бюро.

- Может, – согласилась я, думая, что вечер на отдых могу себе оставить. Ведь потом Мастер мне продыху не даст…

На том и порешили. Первое время, пока шли к черному выходу из здания, Нуала бросала на меня сердитые взгляды, а потом я ей подмигнула и глазами указала на Синего. Принцесса порозовела лицом и мило спряталась у амфибии на груди. Какая прелесть, боже мой!

- О, Анетт. Я забыла сказать, – вдруг остановилась Лиз, придерживая меня за руку. – Наш генеральный тебя вызывал.

- Хорошо. Я тогда позже подойду.

И развернулась на сто восемьдесят градусов в направлении кабинета директора.

После кончины друга моего отца десять лет назад у них сменилось уже около трех генеральных. Нервы не выдерживали. Интересно, какого чудика им поставили сейчас? И за каким лядом я ему понадобилась?..

Вежливо постучавшись, услышала разрешение войти. Зашла. В кабинете не горел свет, но я четко слышала, как шуршат перебираемые бумаги. Сидевший за столом мужчина был высоким и широкоплечим, но в темноте не понять, какого возраста и внешности.

- Приветствую, – кивнула я, стоя в свете Луны, что падал из не зашторенных окон.

Директор намек понял правильно, поэтому плавно поднялся из-за стола, обошел его и… склонился в низком поклоне.

- Приветствую Правую руку Великого Мастера.

Дань уважения?..

Так я думала до той поры, пока он не поднялся, оказываясь почти на голову выше меня.

Вампир. Чистокровный. Блеснувшие в свете Луны темно-синие глаза подтвердили мои сомнения в его знатности. Отпрыск одного из древнейших родов.

- Фредерик Лавуа.

Ясно. Лавуа – один из древнейших родов вампирского мира, ведшие свою родословную от первого из Меровингов. Самый малочисленный род, с тех пор, как большую часть их клана, а именно 59 человек из 60, вырезали под покровом Варфоломеевской ночи. Страшное было время. С того времени этот род так и не возродился. До сих пор, как и их «длинноволосые» предки, все представители рода Лавуа носили длинные волосы. И этот представитель оказался хозяином роскошной смоляной шевелюры, чуть вьющейся, длиной до плеч.

- Что же занесло вас в человеческое Бюро?

- Случай.

- Счастливый?

- Раз я могу преклонить колено перед вами, значит, определенно – да. – Он улыбнулся.

- Очень мило, что вы решили начать с лести, однако время, уважаемый. Великий Мастер знает о вашем назначении на должность в человеческом мире? – Я улыбаться перестала.

- Да.

- Хорошо. Цель?

- Контроль.

Я задумалась на мгновение, но решила, что потом со всем разберусь. Одна.

- Лично меня встретить вы не могли? – Это было так, чисто из вредности.

- Сами понимаете – работа.

М-дя уж. Кому, как не мне, об этом знать…

- В таком случае, я позволю себе откланяться.

- Позвольте вас проводить. – Он предложил мне руку, которую я решила проигнорировать. Не знаю, почему, но этот мужчина мне не нравился. Внешность в расчет не бралась.

- Позвольте вам отказать. Меня ждут.

- Как прикажите. – Фредерик склонился в вежливом поклоне.

- До свидания, – кивнула я.

- До свидания.

Я закрыла дверь, качнула головой и пошла в сторону выхода, намереваясь как можно скорее оказаться в кругу друзей.

Славно посидели, подумалось мне, когда я промахнулась мимо двери и налетела на косяк комнаты, в которой стояли мои сумки. Боль гулко отозвалась в пустой голове. Поморщившись и потерев уже набухающую шишку на брови, прошла в комнату, стараясь наделать как можно меньше шума. Я уже позвонила Пьеру, он готовил вертолет к вылету. Осталось только бесшумно покинуть дом.

Когда все было готово, я закрепила большую часть оружия на себе, остальное упаковала в сумку так, чтобы не гремело, тихонечко отворила дверь и прокралась в коридор, ведущий к выходу. Чувствую себя вором аки тать в ночи крадущийся. Хмыкнув про себя, тихо прошла к двери. Взяла в руки сапоги и плащ, что весел на вешалке, думая одеться на улице, дабы не шуметь. Но стоило мне коснуться ручки, я поняла, что не одна в холле.

Меч на секунду вышел из ножен, но только на секунду. Потом я сообразила, что вообще-то нахожусь в доме друзей, доме, который непреступен, как крепость. Поэтому уже со спокойной миной повернулась к ночному провожатому.

Нуала стояла, прислонившись плечом к косяку, и в этот момент, как две капли воды, была похожа на своего брата-близнеца.

- Решила избавиться от меня, не так ли?

- Ты же меня понимаешь. – Это была констатация факта.

- Брат дал четкие указания.

- Давно ли ты их выполняла? – усмехнулась я.

- До тех пор, пока с тобой знакомство не свела! – улыбнулась она. – Просто… будь аккуратнее, хорошо? Он очень волнуется.

- Ты же знаешь, зачем я это делаю.

- Поэтому прошу быть осторожнее вдвойне, – вздохнула девушка. – У меня плохое предчувствие, Ани. Кто-то замыслил очень недоброе…

- Правда, что ли?! – не удержалась я от сарказма. Можно подумать, я не знаю.

- Правда. Но мишень, мне кажется, не ты…

- С чего так думаешь? – насторожилась я.

- Всего лишь предчувствие. Поэтому осторожнее. Теперь у тебя в два раза больше причин вернуться домой живой.

- Да. Я знаю, – улыбнулась я, отвечая на ее объятия. – Я вернусь, Нуала, ты же знаешь. Я всегда возвращаюсь.

- Да. Я знаю, – кивнула она. Он. Я была уверена, что это был Он.

Улыбнувшись, натянула сапоги и плащ, подхватила вещи, чтобы через секунду раствориться в темноте.

И только Он знал, как было тяжело уйти вот так – легко и просто.

- Куда теперь? – зевнул Пьер, одевая наушники.

- Домой.

- К Мастеру?

- Нет. Домой.

Меня, как и всегда, ждали. Ночь была в самом разгаре, но что такое ночь, когда вся твоя семья сплошь вампиры. После того, что случилось с Гилбертом и Жан-Жаком, Ирина и Адель переехали, и теперь только изредка созванивались с моими родителями. А Нина, Натаниэль и их сын – обращенный – Джек путешествовали по миру, помогая восемнадцатилетнему парню осваиваться в качестве вампира. Поэтому дома меня встречали только самые-самые-самые любимые…

- Внучка!

Дед вытащил меня прямо из вертолета и сжал в объятьях. Их с прадедом Дмитрием я не видела уже около года. В последний раз, когда мы приезжали в главный дом в Праге, дедушек не было, поэтому сейчас я с удовольствием упала навстречу сильным рукам. Древний вампир чуточку не рассчитал силушку, и у меня затрещали ребра.

- Прости, милая! Я просто очень соскучился!

- Я тоже, деда! Только не убей меня! – Я засмеялась.

Дверь хлопнула снова, и теперь мою уставшую тушку оторвали от Андрея и сжали снова. Я сначала засмеялась еще громче, а потом попыталась вырвалась. Прадед заметил мои попытки и спешно разжал руки. Когда кислород снова радовал мои легкие, я услышала разговор деда и Пьера.

- Можешь взять машину и съездить в город, если хочешь, – пожал плечами Андрей.

- Спасибо, господин.

Дед что-то тихо спросил, пилот резво закивал. Предок удовлетворенно хмыкнул и махнул рукой. Пьер заглушил машину и со вздохом спрыгнул на землю, с наслаждением размял ноги. Потом заметил мой взгляд и чуточку смутился.

- Перестань, я все понимаю. Иди. – Я улыбнулась. Пилот тоже улыбнулся и скрылся в направлении гаража, тихонько позвякивая ключами, что дал ему Андрей.

Дедушки с обеих сторон обняли меня за плечи и, смеясь, повели по направлению к дому. Там уже горел свет, а сквозь открытое окно в кухне я чувствовала запах жареного мяса.

- Мамулька тебя заждалась уже… А ты, как всегда, позвонила в последний момент! – пожурил дед.

- Видела бы ты, как она металась по дому в поисках того, кого бы приготовить тебе на ужин… – поддержал его прадед.

- Кого? – усмехнулась я.

- Ага, ты же у нас известная кровопийца!.. – засмеялся Андрей.

- Ани, ты что творишь?! Такого мужика заморишь!.. – притворно покачал головой Дмитрий.

- Что?! – Я аж споткнулась. Руки дедушек тут же вцепились в меня, удерживая на ногах.

- Да мы шутим, шутим!.. – захохотал прадед. – Дарган прислал вестника с письмом, что ты, возможно, приедешь. И там, в письме, была пара строк про Нуаду. Он скучает. Сильно. Места себе не находит… Рада всегда рядом, ты ее знаешь – она пытается успокоить его силой, но это только сильнее его бесит! – уже серьезнее продолжил Дмитрий.

- Какая трогательная забота! – не удержалась я от ехидства.

- Конечно! Главное, детка, знать, где потрогать…

- …и куда ранить, – досказал за сыном прадед девиз, написанный на гербе семьи.

Мы, наконец, дошли до двери дома, которая тут же распахнулась, являя нам немноговзлохмаченную, но жутко довольную маму с гигантской улыбкой на лице и в милом фартуке с надписью «Быстро целуй повара!» Не долго думая, я крепко обняла ее, звонко чмокнув в щечку.

- Наконец-то дома…

Она всегда так говорила. Не важно, что она бабушка, уже дважды причем, не важно, что мне уже исполнилось сто десять лет, не важно, что я Правая рука Великого Мастера, то есть второе лицо в государстве вампиров. Совершенно не важно. Потому что она МАМА. Для нее я всегда и навсегда останусь той малюткой, что разбила антикварную вазу династии Мин, потому что «муха в ней «вжжжж!» и плотивно так!», что научилась держать меч и пистолет быстрее, чем читать. И она всегда будет встречать меня с таким умиротворенным лицом, лучащимся тихим, уютным счастьем.

Я крепче сжала ее в объятьях.

Да. Теперь я дома. Я могу расслабиться и снова почувствовать себя слабой и беззащитной, потому что рядом сильный папа и бесстрашная мама. Потому что бессмертные и непобедимые дедушки никому не дадут в обиду.

Да. Наконец-то.

- И почему так получается?.. – горестно начали от соседнего косяка. – Я ищу, с ног сбиваюсь в поисках твоей любимой третьей отрицательной, а все поцелуи достаются маме?..

Суровый и гордый Рафаэль Лайт не успел договорить. Его столетняя дочь с радостным писком повисла у него на шее. И папка обнял меня, прижимая так, словно теперь никуда уже не отпустит. Никогда. Кто против-то?!

- Сынок, отпусти мою внучку, я ревную!.. – Дед недовольно нахмурился, демонстративно складывая руки на груди.

- Ой, боюсь-боюсь! – саркастично выдал отец, целуя меня в макушку, но, тем не менее, отпуская.

- Так! Ладно! Все идем к столу! Еда стынет! – хлопнула в ладоши Марина Лайт, подхватывая меня под руку и уводя в столовую.

Странно видеть, как вампиры едят нормальную еду. Нет, вы не подумайте, они могут ее есть, просто нет смысла. Она не утоляла чувства голода, как та же кровь, например. И зачем они тогда это делают, спросите вы. За всю свою жизнь я так и не привыкла есть в одиночестве. Они могут не смотреть на меня, разговаривать, но я же знаю, что они прекрасно слышат, как я жую, глотаю и прочее. И это смущает. А еще бесит. Поэтому по негласному соглашению моя семья всегда ела со мной.

- Выкладывай, – повелительно приподнял бровь главный предок, то есть Дмитрий, сидящий напротив меня.

- Вряд ли ты просто так, поболтать, прискакала к нам посередь ночи, да? – как всегда, подхватил за ним Андрей, сидящий рядом.

Горестно вздохнув, я отодвинула тарелку и вышла из-за стола. Пока ходила за сумкой, мама уже убрала все со стола и налила в кружки чаю. И теперь четыре пары глаз спокойно наблюдали, как я копаюсь в Бездне, она же дамская сумка. А четыре руки синхронно и бесшумно помешивали жидкость в чашках.

- Итак. Вот это прислал Мастер. – На столе появились письмо и криптекс.

- Перо? Один из сохранившихся артефактов Никодима? Зачем оно кому-то, ведь свойства и способ распечатывания не известны… – протянул отец, пробежавшись глазами по строчкам.

- А не известны ли? – хмыкнула мама. – Мы, может, и не знаем. А вот Александр… Я сильно сомневаюсь, что на свете есть хоть одна тайна, о которой он не знает…

- Знать все на свете не реально, – усмехнулся Рафаэль.

«Особенно, если ты всего лишь человек…» Так мне ответил Мастер.

- Хм… – вдруг выдал Дмитрий. – Мой сын, посмотри-ка.

Андрей взял золотую бляшку, покрутил ее в пальцах и, чуть склонив голову, медленно прочитал четверостишие:

Там, под замком, ваш рыцарь живет.

Покой сей тайны он стережет.

Украшенная Мастера рукой,

Она под звездами нашла покой.

- И Книга… – Глаза предка блеснули под челкой. Но кроме меня, сидящей рядом, этого, похоже, никто не заметил.

Однако на этот раз я не собиралась так просто спускать дедушкам молчание.

- Ты что-то знаешь.

- Знаю, – не стал отрицать Андрей.

- Ты знаешь, где мне искать?

- Нет.

- Значит, знаешь, как открыть его? – Я кивнула криптекс.

Врать на прямые вопросы предок не мог, поэтому просто пожал плечами.

- Как?

- «Ты умеешь хранить тайны? Можешь, зная что-то, хранить молчание?» – Я обернулась к Дмитрию. И догадалась, что единственная, кто слышит его сейчас.

Он спрашивал меня об этом. Очень-очень давно. По его глазам я поняла, что правильно вспомнила. Тайна…

Для всех наш род начинался с Никодима, сына Александра Лавьера. Но никто не знал, что мы потомки, возможно, первого вампира на земле – Ровеля Прародителя. Тайна заключалась в том, что Александр был единокровным сыном Ровеля, обращенным в вампира по достижении им двадцати пяти лет. А значит мы – род Лайт – напрямую связаны с великим Прародителем.

- «Именно поэтому мы – род, клан, семья. Все до одного», – повторил прадед то, что говорил мне тогда, в пять лет, когда я впервые спросила, почему «деда так похож на первого дедушку».

Мы все связаны единой кровью.

Я посмотрела на криптекс. Шесть дисков… Шесть.

- Помнишь, мы учили тебя древнему языку? – правильно понял произошедшее отец.

- Тому, на котором говорил Прародитель? – переспросила я. Стыдно было признаваться, но я почти ничего не помнила из него…

- «Rov’ell». – Прадед так ехидно ухмыльнулся, что я мигом покраснела и опустила голову. Как же меня бесит проницательность предков!

- «Ры»… – на гране слуха начала подсказывать мама.

- Конечно, Мари, мы же тут все на ухо тугие! – захохотал отец.

- Причем на оба уха! – засмеялся Андрей.

А вот прадеду Дмитрию было не до шуток. Я как-то некстати совершенно вспомнила, что именно он принимал у меня экзамен по древнему языку… Поэтому его сурово сдвинутые брови и недвусмысленно поджатые губы, прозрачно намекающие на порку, наводили меня на совсем уж мрачные мысли.

- Ры… – начала я. – Ры…

- Да-да, я тоже умею рычать, детка. – Главный предок был сама суровость. – Так что там с «Ры»?

- «Рыцарь»?.. – до ужаса неуверенно выдавила я. О, великий Элдариен, спасибо, что меня сейчас не видят Мастер и кабинет министров из Кираны!

- Да надо же?! – язвительно вопросил прадед. – Вспомнила!..

- Скорее, догадалась… – поправил отец.

- Стоп! «Рыцарь»?!! – Я так резво подпрыгнула на стуле, что он непременно оказался бы на полу, не ухвати его дед за спинку. – «Там, под замком, ваш рыцарь живет»! Рыцарь! Так!..

Схватив изобретение да Винчи, я быстро отыскала начальную стрелку и к ней уже начала подстраивать буквы. Отгадка была так проста, и будь я чуть сообразительнее, уже бы искала нужное место!

Механизм внутри щелкнул, криптекс едва заметно дрогнул в моих руках и с тихим шорохом открылся. Аккуратно положив его на стол, высвободила малюсенький свиточек, которым был обмотан стеклянный сосуд с уксусом.

- И что там? – жадно поинтересовался отец. Мать уже давно крутилась рядом со мной.

- Не знаю… Это руны, наверное… – Я протянула подсказку прадеду.

- «Для чего стоит жить?» – зачитал он вслух. И задумался.

- Разве там не должна была быть подсказка места поисков?.. – вопрос Марины повис в воздухе.

- Это и так ясно. – Дед уже стоял у окна, рассеянно вглядываясь в рассвет. – Нам нужен наш родовой замок.

Интересно, я одна заметила, как дрогнула рука Дмитрия, держащая свиток?..

====== Глава 3. Новое поколение. ======

Вообще меня это несколько насторожило. Сами подумайте, зачем обоим дедушкам ехать со мной к Мастеру? Они могли преспокойно дать мне ЦУ и скоммуниздиться в неизвестном направлении. Естественно, отговорка типа «Да ну, тебе ничего доверять нельзя, ибо… мелкая еще!» возмутила меня до крайности, но ничуточки не убедила.

Вывод первый: они что-то задумали.

Вывод второй: они что-то знают, причем нечто очень важное, о чем знают только они.

Вывод третий: как узнать, если я даже примерно не знаю, какие вопросы задавать?

Прошу прощения за тавтологию.

Вывод четвертый…

- Лицо попроще сделай, – пихнул меня локтем Андрей, сидящий справа.

…впрочем, и трех неутешительных выводов вполне хватает для взрыва моего бедного, и без того загруженного мозга.

- Держи конфетку, ребенок. А то опять будешь жаловаться на заложенные ушки. – Сидящий слева Дмитрий вручил мне какую-то конфету в яркой обертке. Я ее развернула и, машинально повинуясь глупой детской привычке, сунула за щеку.

- Хомячок! – Меня с двух сторон потрепали за эти самые щечки.

Возмущаться и доказывать, что я вообще-то суровая и страшно жестокая Правая рука Великого Мастера, было лень. Да и люди в самолете уже довольно странно на нас косились, явно приняв за некое подобие шведской семьи.

Самолет благополучно приземлился, мы с обычной, то есть черепашьей, скоростью прошли таможню, и вот с этого момента начались странности.

Не то, чтобы Ауди в Лондоне были только у Мастера, да и параноиком я бывала лишь время от времени, однако ровный рядок чередующихся черных и серебристых Ауди у входа в аэропорт Хитроу смутил даже моего пофигистичного дедушку, до этого беззаботно насвистывающего «Шаланды полные кефали». (И почему именно ее?! Типа Ауди – это те самые шаланды, а кефаль – те, кто ими управляет?)

- Это что?

После этих слов правая дверь у всех семи машин открылась одновременно, и столь же синхронно из них выбрались мужчины-вампиры, затянутые в черные мундиры членов клана Бессмертных.

- Эскорт? – вежливо спросил прадед у главаря, высокого, статного мужчины со шрамом на губе, ястребиными глазами песочного цвета и ежиком черных волос.

- Великий Мастер просил встретить Вас.

Внешне совершенно спокойно я пожала плечами, якобы воспринимая все, как само собой разумеющееся. Внутри же меня колыхалась смутная тревога: что такого могло произойти, что за мной выслали эскорт, и не из простых вампиров-охранников, моих же подопечных, а из Бессмертных, идеальных машин для убийства?!

В центральной машине же меня ждал сюрприз.

- Мастер?!

Я так и застыла у распахнутой двери. Сзади меня молча и невозмутимо стоял Бессмертный, ожидая то ли более умной реакции, то ли каких-то действий.

- Дверь за собой закрой – сквозит.

Ехидная реплика живо привела меня в чувство. Я встряхнулась, напомнив себе, что я уже не дома. Я снова второе лицо в государстве вампиров. Пора собраться. И снова вернуться в свою политическую шкуру. Поди пойми, какая из них настоящая…

Я села, положила сумку между нами и повернулась к Александру Лавьеру.

- Приветствую Великого Мастера…

- Оставь, Лайт. Немного удивленная и естественная ты мне нравилась больше, чем та спокойная и хладнокровная полукровка, которая когда-то давно заставила всех себя уважать и бояться. Убери ее с глаз моих.

На меня мужчина не смотрел, подперев рукой подбородок и уставившись в затонированное окно. В воздухе витал запах чего-то странного. Того, что было не свойственно проявлять Великому Мастеру. Горечь.

- Что-то случилось?

- Конкретизируй вопрос.

- Что-то случилось… у вас?

- Я устал, Ани.

Я бестолково кивнула головой, взглядом бездумно утыкаясь в обивку сидения напротив.

«Устал, устал, устал…» билось в моей голове. Из уст древнейшего вампира на планете Земля это было, по меньшей мере, жутко слышать. По большей – страшно.

Что он может сделать из-за этой усталости?! Убить себя? Если так, то все будет хуже вдвойне. Если не станет Александра, по праву старшинства его место займет мой прадед, но с этим могут не смириться многие кланы, которые уже натерпелись от Лавьера и просто не потерпят его потомка на троне, который, несомненно, будет продолжать политику великого предка. И вспыхнет пламя – бунт, война. А мой клан просто задавят числом.

- Вы же понимаете, какие последствия…

- …у этой фразы? – закончил он, поворачиваясь ко мне. – Более чем. Именно поэтому я здесь.

А не в одиночестве своего кабинета. Где он может делать все, что ему заблагорассудится. Например, вырвать у себя сердце. Я содрогнулась от этой мысли.

Теплая, сухая рука легла мне на макушку, чуть взъерошив и без того растрепанную косу.

- Спасибо.

Он знал, из-за чего я так боялась его смерти, но благодарил не за это. За сочувствие, которого заведомо сильнейшее существо лишено априори. За сочувствие, не за жалость.

- Просто…

- Я постараюсь, Ани. Я же знаю, что вас с Жанной и на секунду нельзя оставить без присмотра – тут же куда-нибудь да вляпаетесь.

Мое праведное возмущение его позабавило, и, повинуясь невидимому мне знаку, Бессмертный сел на место водителя, заводя машину.

- Ты разгадала криптекс?

- Зачем вам понадобилась вся эта показуха? Ведь вы изначально знали ответ, не так ли?

- Нет. Криптекс, чтоб ты знала, был сделан не мной. А моим сыном, Никодимом. Он спрятал свой последний артефакт, но где – никто, кроме теперь тебя, не знает. Так где?

- Андрей сказал, что «нам нужен наш родовой замок». – Я пожала плечами, показывая, что понятий не имею, что это значит.

Мастер помрачнел. То есть он и раньше радужным настроением не блистал, а теперь так и вовсе создавалось впечатление, будто на улице сгустились тучи. Украдкой глянув в окно, поняла, что так и есть.

- Что это за замок?

- Прадед тебе ничего не рассказывал? – утвердительно спросил Александр.

- Нет.

- Кэрп-де-Ровель.

- Ровель?! Но так же звали…

- …моего отца. Да, Лайт, ты совершенно права. Нам нужно искать там. Однако есть проблема…

Но тут возникла другая.

Наш водитель вдарил по тормозам с такой резкостью, что завизжали шины. Нас с Мастером качнуло вперед так, что я бы сломала шею, кабы не реакция древнего, который успел перехватить меня, намертво впечатывая в собственное сидение.

- В чем дело, Вацлав?! – рявкнул взбешенный блондин.

- Не знаю, мой Мастер.

- Пойду посмотрю… – проговорила я, открывая дверь.

- Подожди. Я с тобой. Ну и?! Мне долго тебя ждать? – через секунду вопросили у меня уже с моей стороны машины. Причем дверь была открыта полностью.

- Незачем демонстрировать свои способности на людях, – упрекнула я шепотом.

- А им сейчас не до меня, – заговорщицки подмигнул мне Александр.

Наша машина была четвертой в эскорте, однако толпа собиралась у самой первой. Из кольца шумных и явно не розами благоухающих людей посекундно раздавались охи и ахи, слышался плач нескольких женщин и громкие окрики мужчин.

- Расступились все живо! – гаркнул вдруг Лавьер с такой яростью, что вокруг нас оказалось до черта свободного места – люди инстинктивно старались оказаться подальше от неясного, но ощутимого источника смерти. – Я доктор, – нагло наврал он, опускаясь на колени перед сбитой девушкой, вокруг которой суетилось несколько людей.

Малышке было от силы лет двадцать. Обычная для человека внешность, ничего красивого или хотя бы запоминающегося. Светлокожая, темноволосая, с каре-зелеными, сейчас открытыми глазами, она лежала на спине с неестественно вывернутой левой рукой и открытым переломом правой ноги. Грудь тяжело и неровно вздымалась, толчками выталкивая из легких кровь.

Мастер быстро окинул ее взглядом и кивнул уже стоящему рядом Дмитрию. Тот неслышно в таком гаме щелкнул пальцами, и девушка отключилась. Кто-то завыл еще горестнее, но Александр поднял ее на руки и быстрыми шагами пошел к машине.

- Не волнуйтесь, уважаемые, ее доставят в больницу. Поверьте, так будет быстрее, – услышала я голос прадеда, который, без сомненья, сейчас бессовестно и в огромном количестве влиял на людей, сдабривая свою мягкую и убедительную речь не хилой дозой способностей.

- Что вы собираетесь делать?! – вопросила я, когда Лавьер укладывал девушку на заднем сидении.

- А ты как думаешь?! – прошипел он в ответ, аккуратно пристраивая сломанную ногу.

- Вы же не собираетесь?..

- Нет. Забыла?! Глава 1, часть 1, статья 1, пункт 1, а именно «Никто не имеет права обращать человека в вампира насильственным путем или в состоянии аффекта».

Меня подтолкнули в сторону третьей машины, где ехали дед и прадед. Сам же Мастер устроился на сидении рядом с водителем, дав ему команду ехать дворами.

Александр

Странное было желание. Необычное. А все потому, что давно не испытываемое мною.

Возможно, с того момента, когда мой старший сын, мой любимый сын и наследник, пришел ко мне и попросил его убить.

- Я просто устал, отец, – сказал мне тогда спокойно Никодим.

И я принял его решение, хотя – видят боги – всеми силами пытался отговорить.

Или тогда, когда Константин, мой самый младший сын, убил всю свою семью, заживо сжигая их в заговоренных казематах замка.

Не знаю.

Но почему-то именно сейчас эта обычная человеческая малышка, едва ли перешагнувшая порог совершеннолетия, вызывала это острое чувство.

Сострадание.

Желание помочь.

Я бросил взгляд на тело, от которого исходил запах свежей крови. Однако не он трогал меня. А хрупкая, изломанная фигурка, словно у куклы, фарфоровая кожа. Такая тонкая, что казалась ненастоящей.

Мне было жаль ее, потому что я слишком хорошо знал, насколько лучше быть человеком. Насколько лучше жить, а не существовать, пусть и не сильно, но зависеть от чьей-то крови, жизненной силы, каждой раз дающейся взаймы. Она слишком молода, чтобы в таком возрасте познавать жалкую сущность бытия вампиром. К сожалению, многие «родители» понимали это слишком поздно. Вот почему среди нас было больше тех, кто навеки останутся молодыми.

Вытаскивая ее из машины, я заметил, как дрогнули веки. Либо внук наложил не слишком сильное и/или не качественное заклятье, либо боль была адской. Второе вероятнее.

Надо сказать, я лишь понаслышке от своей Правой знал, как добраться до морга. Поэтому сейчас ориентировался в большинстве поворотов на запах формалина.

- М…мастер?!!

Людвиг явно никогда не чаял увидеть меня здесь, да еще и с подобной ношей на руках.

- У тебя новобранец, – далеким от приветствия голосом уведомил я.

На счастье патологоанатома, он не растерялся, поэтому очень скоро я уже с максимальной аккуратностью сгрузил прозрачное тело.

- Мастер, вы…

- Вправляй переломы. Живо. Но нежно. Ясно? – холодно отчеканил я, убирая окровавленные волосы с мокрого от пота личика.

- Великий Мастер, вы… Она же…

- Делай свое дело, варяг! – прорычал я прежде, чем прокусить свое запястье. Людвиг дернулся, но приказ принялся выполнять молниеносно – из всех вампиров я был единственным, кто знал о его происхождении, и которое он так старался скрыть…

Странная для вампира брезгливость к собственной крови внешне отразилась… нет, совсем не отразилась, отстраненно подумал я, мельком заметив блондинистое отражение в до блеска натертой поверхности стола. Горькая на вкус, густая кровь отца-Прародителя полилась в рот. Пока что только мой.

Большим пальцем разжав зубы, до хруста стиснутые от боли, я наклонился к девушке, отдавая таким странным способом свою кровь.

Послышались сухие щелчки – кости вставали на место и начинали зарастать. Все ссадины затягивались, заживали даже старые шрамы и внутренние повреждения. Волосы стали ярче и гуще, отрастая и начиная блестеть прямо на глазах. Мертвецкая бледность медленно, но уверенно сменялась свежим румянцем.

Я почувствовал, что губы сами растянулись в улыбке. Но не успел я осмыслить сие явление, как каре-зеленые глаза распахнулись в немом ужасе.

Анетт

Лицо Мастера меня не радовало. Совсем. Скажу даже больше – оно никого не радовало.

Я стояла перед столом Александра, впервые за долгие почти тридцать лет застыв в коленопреклоненной позе. Ярость древнего проходила через меня, каждый раз обжигая, словно ветер в пустыне. Что могло его так довести?! Кто бы еще рискнул спросить…

- Хочу знать о ней все. Хочу знать, где живет, хочу знать, где спит, если вдруг чихнет – хочу и об этом знать! Ты меня поняла, Лайт?!

- Имя, мой Мастер…

- Сара.

Я кивнула, стараясь головы не поднимать лишний раз, потому что его бешенство уже стало перерастать в мою тошноту. И правильно. Ведь его совершенно не волновало, какими методами мы будем выполнять его приказ. Великий Мастер просто знал, что мы его выполним. Иначе выполнять будет некому. Его также совершенно не волновало, что в Лондоне девушек с именем «Сара» не одна и не две, а тысячи… Причем также – не одна и не две.

Трындец, одним словом.

- Разрешите идти?

- Свободна.

- Есть. – Я по-военному быстро поднялась и вылетела за дверь.

Путь от кабинета Мастера до восточного отдела, которым заведовала Жанна, наша Левая – палач, занял чуть меньше пяти минут. Никогда не бегала с такой скоростью…

- Жанна! Мне нужен твой отдел! Весь! Сейчас!..

- Но у нас…

- Потом! Приказ Мастера.

- Ясно. Так что там? – Женщина лет сорока на вид сдвинула брови, приготовившись слушать. Все ее подопечные оторвались от работы с той же целью.

- Итак. От нас сбежала девушка, и теперь ее нужно найти в кратчайшие сроки. Имя Сара, возраст от 16 до 22, каре-зеленые глаза, светлокожая и темноволосая. Приступайте.

- Она что-то знает? – спросила девушка, сидящая слева за компьютером.

- Даже больше, чем просто знает…

Нет, Мастер сдержал свое слово, обращать малышку он не стал. Он поступил хуже. Просто непростительно для Правителя целой расы!

Дать свою кровь – это как отдать себя. Человек чувствует твои эмоции, видит твои воспоминания, чувствует твою боль… Полное подключение к отдающему, но при этом он не может убить принимающего: клинок, нож, рука, любое оружие застывает в миллиметре от точки смертельного удара…

- Хорошо бы фото получить… – мечтательно протянула Жанна, сидящая рядом со мной и тоже наблюдающая за результатами поиска на огромном экране.

- Возможно, у Некроманта есть… Сходишь? – лениво осведомилась я.

- Дожили! Уже старую, больную лошадь в качестве посыльного используешь!.. – проворчала женщина, все равно, впрочем, вставая.

- Не прибедняйся, лошадь! Ты еще всех нас переживешь, – усмехнулась я, рассеянно потягивая только что принесенный кофе.

На столе у Левой лежала какая-то куча не разобранных папок, поэтому пока шел поиск этой загадочной девушки я от нечего делать взяла самую верхнюю, темно-синюю. Чтобы через мгновение выронить…

На фотографии была девушка – платиновая блондинка с правильным овалом миленького личика. Оно наверняка было бы раз в десять милее, кабы не печать смерти, а именно дыра в районе груди, где обычно бьется сердце, и обширные кровоподтеки на лице и шее. И следующая фотография, сделанная крупным планом, заставила меня эту самую папку выронить.

Как Правительница эльфийской державы, я была обязана знать этот язык. И теперь я с уже забытым ужасом взирала на такой знакомый знак – две длинные закорючки, соединенные зигзагообразной линией…

«Три».

- Нет…

- Что, не нашли? – грустно спросила вошедшая Жанна.

- Когда поступило это тело?! – тут же спросила я в ответ, протягивая ей папку.

- Вчера, поздно ночью.

- Почему мне не доложили?! – возмутилась я.

- Ты носилась с Мастером и этой девицей, я подумала – тебе не до того…

- Жанна! Ты знаешь, что это за символ?!

- Нет. Мои эксперты ничего не нашли, а Александра я спросить пока не могу…

- Он означает «Три»! Жанна, три! Место… Неужели тебе ничего не вспоминается?! – в конец психанула я.

- Нет… – Левая с глухим стоном опустилась на стул. – За ухом, на шее… Тогда было только два трупа, а здесь… Он выжил?! Но Мастер… Я сама видела…

- Подражатель. Он успел вырастить преемника.

- Волосы… Посмотри на волосы! Их цвет…

- Рада! – Мне хватило двух секунд, чтобы схватить телефон и начать набирать номер дочери. – Дьявол! – выругалась я, услышав механический женский голос, сообщивший, что абонент вне зоны доступа. – Почему Людвиг не доложил об этом трупе?

- Не его работа. Вскрывал ассистент… Позвони отцу, – предложила Жанна.

- Нет.

В конце концов, зря, что ли, мы столько средств вбухиваем в ребят-охранников?! Пущай отрабатывают!..

- Ты поедешь на контроль? – подняла бровь женщина, глядя, как я пишу рапорт Мастеру.

- Нет. Ими будет управлять тот единственный, кому я могу доверить не только жизнь Рады, но и спокойствие ее отца.

- Кому?

- Есть у меня кое-кто на примете, – задумчиво протянула я, снова хватаясь за телефон. – Красный? Михаэль далеко?..

====== Глава 4. Детки-конфетки. ======

Нуада

- Правитель!

Я поднял голову к влетевшему гонцу.

- В чем дело?

- Там… Демон!

- ЧТО?!

Признаться, первое, что пришло мне в голову – это жена в дни повышенной раздражительности. Что поделать, за двадцать лет нашей совместной супружеской жизни она не раз пугала подданных своими красными глазами и вытянувшимися клыками после очередной грандиозной ссоры со мной! Кстати, с возрастом ее вампирские гены стали проявляться сильнее. Второе – что я слишком часто стал о ней думать… А третье…

- Найти принца и принцессу! Глаз с них не спускать! Где вы видели этого… демона?

- Он обошел главную заставу – наши только смазанную тень увидели… – залепетал мальчишка, собираясь бежать выполнять приказания.

- Тень?! Всего лишь тень?! – не сдержался я. Это еще что за холера на мою голову?..

- Да, мой Повелитель!

- Давай, беги, я разберусь…

Копье привычно легло в руку, как и тысячу лет назад. Сократив путь к заставе, я был там уже через минуту. Немного бледные стражи, завидев меня, вышедшего из прохода в стене, побледнели еще сильнее, видимо, подумав, что я сейчас буду их тут казнить и миловать…

- Спокойно, парни. – Я слегка приподнял уголок рта, намекая, что пока бояться им нечего. – Можете сказать, что видели?

- Только тень метнулась… – нерешительно выдавил левый стражник. – Даже ветер не поднялся…

- И ментальный уровень его не выдал… Но я успел увидеть… Хвост… – поддержал товарища правый стражник.

- Уверен? – неожиданно для парней ухмыльнулся я.

- Да, Ваше Величество. Уверен.

- Хорошо. Работайте, парни, – дал я монаршее добро и пошел к выходу из города, внутренне успокаиваясь.

Нет, все-таки дочь я предупреждать не буду. Будет знать, как потворствовать материнским шалостям – трусы верности удалось снять лишь кузнецу!

Казалось, ничего не могло испортить ее прекрасного настроения. И брата на лопатки уложила, и похвалу от тренера получила, и учителя дипломатии уделала – вчера у отца выдался свободный час, и он помог ей с домашней работой, отчего ответ получился на высшем уровне! Даже древний эльф не нашел, что сказать в противовес!..

Златоглазая неожиданно напряглась – с каких это пор в главном коридоре не горят кристаллы? Куда смотрят слуги?! Она хлопнула в ладоши раз, два… Но заложенный в системе освещения магический механизм не отозвался.

Кинжал стальной ящеркой скользнул в руку. Ей не нравилась та абсолютная тишина, что обволакивала ее существо. Тишина в прямом смысле слова – даже эмпатический дар не приносил плодов, хотя она за километр могла учуять любое живое создание.

И тут по талии скользнуло что-то узкое и едва теплое. Что-то, что она могла интерпретировать не иначе, как змею. Но откуда она здесь?..

- Ку-ку, мой зайчик… – Тихий, пробирающий до костей шепот раздался откуда-то из самой гущи темноты.

Она повернула голову к источнику звука и заметила, как по каким-то совершенно непонятным причинам блеснули клыки и сверкнули темные, как сама же тьма вокруг нее, глаза.

- М-михаэль?.. – Против воли голос беловолосой красавицы дрогнул.

- Р-радомира?.. – идентично передразнил ее голос сын демона, щелчком зажигая осветительные кристаллы. – Ты меня что, не узнала, любовь моя?

- Ты! – С облегчением пришел и гнев. – Я чуть инфаркт не схлопотала из-за тебя, паразита!

- Я думал, ты обрадуешься!.. – обиженно надул губы парень. Впрочем, широкая ладонь уже привычно накрыла узенькую девичью талию, несколько повелительно придвигая беловолосую к себе.

- Чему?! Что меня чуть не укусила змея?! – Девушка в гневе замахнулась на здоровенного демона, который был шире ее в плечах раза в два, да еще и на голову выше.

- Ты приняла мой ХВОСТ за ЗМЕЮ?! – Казалось, Михаэль оскорблен до глубины души. Оскорбленный орган совершил пару замысловатых движений, но все равно нашел свое место на талии принцессы эльфийской державы.

- Михаэль, ты… Боже! Ты абсолютно и совершенно не выносим! Как тебя Ариэль терпит?! Да что там?.. Как тебя твоя девушка терпит?

Признаться, она специально задала этот вопрос. Да, она не чувствовала его, но сильные эмоции – ярость, ревность и влюбленность – она могла уловить только в момент их пика – то есть только тогда, когда мозг давал гормонам команду впрыскиваться в кровь. И Радомира ждала этого момента, пыталась уловить хоть что-то. И получилось!

Да, он все еще любил ее! Как и тогда, в детстве!.. Девушка сама не заметила, как начала дико улыбаться.

- Как ты можешь, любовь моя? Ты единственная, кто живет в моем сердце!.. – Демон говорил так, словно это было само собой разумеющееся, то есть так, что это можно было принять за шутку. Без сомнений, любую другую девушку это бы обмануло, но не эмпата. Эх, все-таки хорошо, что она не раскрыла ему маленькой особенности своего дара…

- Угу-угу… Той половине прекрасной половины человечества ты тоже так говорил? – не смогла не съязвить дочь Правой руки Мастера вампиров. Михаэль, идущий рядом с ней, лишь хмыкнул и закатил глаза. Он прекрасно знал, как златоглазой были приятны его слова. А еще он догадывался, что она прекрасно знала, как он давно и сильно в нее влюблен. – Ты в гости или по делу?

- М-да, деловая хватка у тебя явно от матери… – грустно вздохнул ловелас. – Крестная тебе не звонила?

- Нет, а что? – насторожилась она, занося кулак для стука в дверь кабинета Повелителя.

- Ничего, скоро ребята приедут, – пожал плечами демон, вместо заторможенной девушки отстукивая быстрый ритм и распахивая дверь.

Нуада

- Скажи мне, что ты шутишь.

- Хотелось бы мне, чтобы сегодня было первое апреля… Я сравнила, попросила Некроманта повторить вскрытие, что, исходя из метки, было просто последствием моей паники и совершенно бесполезным действием! К тому же одежда… Это кошмарное светло-лиловое платье в горошек, помнишь?

- Откуда? – внешне спокойно спросил я. Откуда я мог знать, если меня не было с ними в те года?.. Ани меня давно простила – я знал это и чувствовал, но я себя не простил. Глупость не поддается прощению и оправданию.

- А, точно, извини, любимый. Так вот. Такое платье Марина собственноручно сшила для куклы Рады, потому что ей, видите ли, «надоел однообразный гардероб подружки!» Я сначала внимания не обратила, а когда присмотрелась… Вне всяких сомнений – Гилберт успел рассказать Алаю не только про Лилу. – Анетт устало вздохнула, и я услышал, как на том конце скрипнул стул.

- Да, я видел знак. «Три». Поэтому ты прислала Михаэля?

- Он прибыл? О, прекрасно! – Жена выдохнула с облегчением. – А ребята?

- Нет пока. Рада, я думаю, будет счастлива. – Ага, я уже слышу, как старшая визжит от восторга, что ее снова сделают «пленницей».

- Любимый, береги их, пожалуйста!.. Я…

- Я знаю. – Да, жена моя, я знаю, что мы сойдем с ума, если с ними что-то случится. – Ты береги себя. Я хочу быть рядом.

- Детям ты нужнее. Никто не сможет защитить их так, как ты. Я даже на ребят своих не могу положиться в этом полностью…

- Все будет нормально, Ани.

- Точно?

- Да.

- Уверен?

- Тебя зовут Анетт София Лайт?

- Да.

- Уверена?

- Язва!..

- И я тебя люблю, – меланхолично отозвался я, щурясь на солнце.

- Правда? – уже улыбаясь на том конце, привычно удивилась любимая.

- Странно, правда? – ехидно усмехнулся я, поднимаясь с нагретого осенним солнцем камня. Я почувствовал, как девушка надула губы и приготовилась бросить трубку. – Ну?

- И я тебя люблю. – По голосу было слышно, как она довольна моим недовольством, простите за каламбур. – Я позвоню. – И отключилась.

Спрятав телефон в карман, я спрыгнул и быстрым шагом пошел к своему кабинету. За пару десятков метров от вожделенной двери я услышал мужской хохот. Усмехнувшись, я без стука – чей вообще-то кабинет?! – распахнул дверь.

Рада тут же спрыгнула с моего стола, а Михаэль, развалившийся в моем кресле, вскочил и вытянулся по струнке рядом с ним. Заметив мою недвусмысленно поднятую бровь, тот, кого мои ребята приняли за демона, смущенно кашлянул и расправил тканевую обивку на кресле.

- А мы тут…

- …плюшками балуетесь? – ехидно закончил я, складывая руки на груди.

- Нет, папочка! Тебя ждем! – прощебетала дочь. И, дождавшись пока я займу свое место, тут же посерьезнела: – Что-то случилось?

- Да, случилось.

- И что же?..

- Ты и Дар под домашним арестом с этой минуты, – пояснил я спокойно. Михаэль едва заметно взмахнул хвостом, явно не одобряя моей манеры изложения.

- Почему?! – взвилась дочь, тут же становясь копией матери.

- Потому что. Моего слова тебе мало?

- Я имею право знать… – Она сузила глаза, и я понял, что она считывает мои эмоции. – Что-то случилось… Тебе явно звонила мама… О… – Девушка начала оседать на пол. Я дернулся из-за стола, но крестник оказался быстрее. Михаэль подхватил ее за плечи и аккуратно усадил в кресло, подал платочек, чтобы вытереть побежавшую из носа кровь – а нечего лезть в мою голову! – Он вернулся…

- Это не он, – все также спокойно возразил я, наблюдая за парочкой.

Они чем-то напоминали нас с ее мамой. Михаэль был порывистым и нетерпимым, прямолинейным и яростным, но то, как он менялся, стоило ему дотронуться до моей дочери, выдавало его с головой. Столько нежности и почти фанатичного благоговения… Было в этом что-то знакомое. И почему-то я не чувствовал возмущения… Видимо, жена увидела это раньше меня, раз именно сына Красного послала во главе охраны.

А Рада… Я усмехнулся. Возможно, дочь сама не замечает, насколько четко, быстро и естественно она подстраивается под каждое его движение. Он двигается, она двигается… Забавно. И все же раньше я думал, что детская влюбленность у демона пройдет, но нет, не прошла. Вот и сейчас я внутренне посмеивался, наблюдая, как гибкий черный хвост змеей обвивает ногу дочери.

- А кто? – Сын небрежно прислонился к косяку двери.

Кажется, я старею, несколько недовольно подметил я про себя.

- Преемник. Последователь. Ваша мать выясняет это.

- Сколько? – глухо спросила дочь.

- Пока одна девушка. Радомира, Дарган. – Я пристально посмотрел детям в глаза. – Не сметь покидать пределов нашего королевства. Я понятно объясняю?

- А как же мама?! За нее ты не волнуешься? – воскликнула Рада, вскакивая со своего места.

- Радка, успокойся. – С левой стороны ей на плечо опустилась рука брата, с правой – Михаэля. – Маме мы помочь сможем только тем, что будем в безопасности. Она волнуется за нас, поэтому действует сама, уничтожая первопричину. Неужели ты не понимаешь?! – на последнем слове голос сына дрогнул: да, он тоже волновался за свою маму, но как мужчина изо всех сил старался этого не показывать. Растет!..

- Дар, ты просто не знаешь, тебя ведь не было тогда… – Дочь махнула рукой и передернула плечами, стряхивая руки парней, что были практически одного роста. Правда, мой сын был менее… широким, что ли… – Она подвергается опасности из-за нас! Она одна там! Ей некому помочь! А мы прячемся здесь!

Последнее предложение было произнесено громко и четко, с явным намеком и в мою сторону. Я почувствовал, как заледенело мое лицо, как ярость начинает клокотать внутри. Уловив изменения в мое настроении, Рада пристально посмотрела мне в глаза, отчего у меня перед глазами на секунду полыхнуло красное зарево.

- Ты считаешь меня трусом, я правильно тебя понял?!

Дарган незаметно поморщился, стараясь ухватить руку сестры и увести ее с глаз моих. Но девушка увернулась. Однако от Михаэля она не ускользнула. Сын демона аккуратно завел ее к себе за спину и поднял руки в примирительном жесте.

- Крестный, я уверен, она не об этом…

- Михаэль.

Крестник дернулся. Естественно, его отец не обладал такой способностью – влиять на человека при помощи голоса.

- Рада, имей смелость говорить мне все в лицо, а не позорно прятаться за спиной более сильного.

Сын поморщился и отвел глаза, стараясь смотреть куда угодно, лишь бы не на меня и сестру. Да, в нашей семье ругались редко, но если ругались…

Дочь, как кипятком ошпаренная, выскочила из-за спины Михаэля, грозно сверкая темно-золотыми глазами. Нашла, кого пугать подобными фокусами.

- Да! Ты понял меня совершенно верно, отец! Почему мы не можем пойти и помочь маме, которая сейчас один на один с каким-то уродом?! Ведь она борется за нашу безопасность! И я еще могу понять – мы с Даром – по сравнению с вами, мы абсолютно бесполезны… Но ты? И ты сидишь здесь совершенно спокойно и даже не пытаешься ей помочь!

В словах дочери, должен признать, было некое зерно истины. Да, мне было отвратительно сидеть здесь и ничего не делать, зная, что в это время моя жена рискует собой, ежечасно – ежесекундно – подвергаясь опасности. Но с другой стороны… Я был Правителем. На мне висела ответственность не только за жену и семью, но и за целый народ. Конечно, у меня теперь есть наследники. Но если я уйду, велика вероятность того, что этих самых наследников у меня не останется.

В дверь вежливо постучались. На пороге стоял командир охраны, Дарилл, кажется.

- Как вы вовремя, – ухмыльнулся я. – Если у тебя все, дочь моя, то ты свободна. Дар, также. Препроводить наследников эльфийского престола в их покои. Глаз с них не спускать. О любых просьбах и передвижениях сообщать лично мне, ясно? – Вампир, немного ошарашенный таким приемом, кивнул. – Прекрасно. Свободны.

- А я? – спросил Михаэль.

- Тебя поселят в соседних с Радой покоях. – Охранники замкнули вокруг детей кольцо и слаженным построением двинулись дальше по коридору. – Михаэль. Я надеюсь, ты понимаешь, какая ответственность лежит на тебе отныне?..

- Конечно, Ваше Величество.

- Свободен.

После того, как за демоном хлопнула дверь, я прислушался к себе. Точнее к Анетт, чье сердце – как и мое – почему-то билось в ускоренном темпе.

Анетт

Сколько прошло? Трое суток? Четверо? Неделя?! Не знаю.

Дни сливались в одно сплошное серое полотно, на котором яркими пятнами выделялись лишь походы к Мастеру с докладом. И каждый раз пятно, как и ярость древнего, становилось все ярче. Вот и сейчас, когда я прислонилась к холодной стене коридора, чтобы унять тошноту.

Эта девушка, Сара, чем-то запала ему в душу. Я не знаю, что произошло за ту пару часов, что они успели провести вместе – и, вероятнее всего, уже никогда не узнаю – но Мастер как-то изменился. Он перестал думать о смерти… И мне бы радоваться, но то, что эта поганка как сквозь землю провалилась, отнюдь не улучшало настроения Великого Мастера.

Совсем всем печально стало, когда мне пришлось доложить о повторении событий двадцатилетней давности… Стыдно признаться, но тогда в пристойном виде из его кабинета я выбралась только благодаря Жанне, которая вынесла меня оттуда – настолько кошмарной была ярость Александра. Нет, он, конечно, извинился за свое поведение, но легче и менее боязно мне от этого не стало. Его плохое настроение давило на всех вампиров, кто был в здании. На всех, кто был в городе.

Каких бы то ни было зацепок по делу девушки мы не нашли. Выяснилось, что девушка – Маргарита Коншина – была «вольной пташкой», то есть вампиром-одиночкой. Таких было на всей планете около сотни, а все потому, что, как и любое другое относительно живое существо, вампиры не могли долго находиться в изоляции от общества. Одиночками вампиры становились потому, что либо не могли найти клана, к которому захотели бы прибиться, либо клан не хотел иметь с ними ничегообщего. Или же сам вампир не принимал себя, как кровососущего монстра, и не желал иметь с себе подобными ничего общего. Как правило, такие вампиры подлежали уничтожению тем кланом, на чьей территории они нагадили. А они всегда гадили – ибо что хорошего можно ожидать от спятившего бывшего человека, одержимого жаждой крови и мести?!

В любом случае, жертва была выбрана идеально, потому что, кроме как от самого убийцы, мы бы больше ни от кого и не смогли узнать о пропаже Маргариты. Да и кто следит за передвижениями одиночек?! По счастливой случайности, ее создатель сам пришел к нам с просьбой отследить передвижения подопечной, но его допрос не принес никаких плодов. Женщина сама захотела стать одиночкой, причем по последней причине, то есть она не смогла принять себя как вампира.

- Вы хотите сказать, что нарушили закон? – спросила я у Аристарха, тридцатилетнего на вид светловолосого мужчины, что сидел напротив меня в допросной.

- Нет. У нее был рак головного мозга, и при этом она носила под сердцем ребенка. Я работаю в больнице, заведующий онкологическим отделением, – пояснил он на мой удивленный взгляд, – и мне стало жаль ее, да что там, она мне нравилась. И я предложил ей стать такой же, как я, сказал, что она выживет. Марго согласилась без раздумий и даже про ребенка не спросила, а я не сказал – зачем еще больше отравлять ее существование?.. И во время оборота, естественно, организм отверг мертвое уже тело ребенка. Когда она пришла в себя, то была в ужасе от случившегося. И убежала. Я много раз ловил ее по свету за эти три с половиной года. Она каждый раз испытывала новый способ смерти: резала вены, пыталась топиться, бросалась под машину и поезд… Но тело, как вы знаете, восстанавливалось, а самой себе отрубить голову или вырвать сердце несколько проблематично. Маргарита все время обвиняла меня в смерти своего ребенка и именно поэтому не хотела быть вампиром – ведь теперь она никогда не сможет стать матерью.

- Почему вы не сказали ей про узы, что связывают обращенного и родителя? – внимательно следя за его мимикой, жестами и эмоциями, спросила я.

- Говорил, много раз. Ставил себя в пример, но она упорно отказывалась верить, говорила, что это все не то, другое. «Ненастоящее».

В чем-то я была с ней согласна. Хотя никогда не смогу узнать, что значит стать родителем для обращенного вампира – природа распорядилась так, что женщины-полукровки не обладали ядом, мы не могли при помощи укуса и собственной крови передавать вампиризм. Впрочем, радости от нормального зачатия и рождения ребенка мне вполне хватало. А также проблем и иже с ними…

Я подвинула ему фотографии. Ту, где вырвано сердце, и ту, где лицо с кровоподтеками крупным планом. Аристарх прикрыл на мгновение глаза, и если бы не запах – тяжелый и до ужаса горький запах боли и скорби, это было бы единственным, что выдало его состояние. Спрашивать о том, она ли это, уже не было смысла.

- Я не умею красиво говорить в таких случаях, – глухо сказала я. – Но, будем надеяться, что ей сейчас намного лучше, чем было.

Мужчина дернул уголком рта.

- Будем надеяться. Я полагаю, тело уже кремировали?

- Нет. – Я не стала вдаваться в подробности, что это тело – само по себе важная улика. – Оно в морге, у Некроманта.

- Что ж, если я больше ничем не могу вам помочь, позвольте мне навестить своего старого друга и… свое создание.

- Да, конечно, – кивнула я. – Спасибо за сотрудничество.

Я собрала фотографии и отправилась в кабинет к Жанне. Было грустно и печально, что еще одна ниточка оборвалась.

- Ну что? – спросила Левая, увидев меня на пороге.

- Да ничего! Тухляк!..

- Ненавижу это! – прорычала женщина, тоже начиная раздражаться. – Играть по чужим, только убийце известным правилам!

- Знаешь, что меня настораживает? – спросила я, в который раз разглядывая фото с эльфийской цифрой, что висело на прозрачной доске вместе с остальными фотографиями.

Жанна приподняла бровь:

- Ну?

- Что синяки появились после смерти. Он вырвал ей сердце, а уже потом нанес удары по лицу.

- Он мог сделать это в любой подворотне, а, перетащив тело к себе в логово, доделать свое богомерзкое дельце, – спокойно отпарировала женщина.

- Нет, – мотнула я головой. – Не сходится. Смотри. – Я указала ей на фото груди, где была дыра на месте сердца. – Посмотри на платье. Оно порвано и в крови, там не хватает целого куска ткани. Он вырвал ей сердце, когда она уже была в платье. Эта женщина одела его добровольно!..

- С чего такие выводы?.. Хотя… Да, ты права. Нет такой силы, что удержала бы чистокровного вампира.

- Вот именно! А она к тому же была еще и очень молода! Каких-то три с половиной года… Ее сила еще не успела прийти в норму. Значит, она знала убийцу, он как-то заставил ее надеть это платье…

- Мало того, что убийца, так еще и извращенец с ролевыми играми… Господи, помилуй!.. – вздохнула Жанна, отпивая кофе и забрасывая ноги на стол.

- Ты вампир, какой «помилуй»? – усмехнулась я. – Только адово пламя, только хардкор!..

- Ай, Лайт! Не придирайся к словам!..

Дверь шарахнула об стену с такой скоростью и громкостью, что Левая от неожиданности уронила ноги и пролила на себя кофе.

- А, чтоб тебя! – зашипела она на оторопевшего паренька из своего отдела. Я засмеялась.

- Стареешь, дорогая!.. Совсем слуха-то не осталась! – выдавила я сквозь смех.

- Правая рука, госпожа Левая, мы нашли ее… Девушку Сару. – Молодой вампир изо всех сил старался не пялиться на огромное коричневое пятно на идеально-белой блузке Жанны.

Теперь уже нам стало не до смеха.

- Показывай! – рявкнули мы одновременно.

Неизвестно откуда паренек выудил ноутбук. На фото была она, именно та Сара, что когда-то попала под колеса машины Бессмертного.

- Поехали, проверим! – сказала я, мельком глянув на адрес места жительства и кинув Левой куртку, чтобы прикрыть пятно. Та скривилась, но послушно надела ее, прекрасно понимая, что времени на смену гардероба у нас нет.

Мастер ждать не любит. И чем быстрее мы ее привезем, тем легче нам всем станет. Надеюсь, эта красавица не будет брыкаться… А даже если будет… Без разницы, короче.

По ответной ухмылке Левой я поняла, что не одинока в своих деспотичных планах.

====== Глава 5. Вампиры. ======

Камеры засекли нашу красавицу в самом захудалом районе города. В настолько захудалом, что все время приходилось смотреть под ноги – ибо чревато было наступить в… нечто очень мерзкое, короче. Естественно, это настроения не повышало. Плюс ко всему по дороге нам позвонил Александр и громовым голосом вопросил, я цитирую: «Какого Мефистофеля ни одной из вас, паразиток, нет на рабочем месте, когда вы так нужны?!» Промямлив что-то из рода «по вашему заданию работаем, постараемся побыстрее» и получив еще одну порцию сугубо цензурной, но до жути оскорбительной отповеди, мы так и не узнали, на кой ляд понадобились Мастеру.

- Вот дом, – Жанна указала на какую-то обшарпанную развалюху, рядом с которой даже мыши остерегались чихать и дышать, не то что пробегать… – Там… Драка!

Страшная мысль, основанная на интуиции, что если девчонку Сару зацепит в драке – отдуваться нам, пришла в наши головы на диво одновременно. Поэтому мы синхронно метнулись к двери, едва не столкнувшись на крыльце.

За дверью слышалась ругань и звуки ударов. Кто-то поскуливал, то ли собака, то ребенок. В руке у Жанны моментально оказался пистолет с глушителем, у меня – деревяшка из перилл. Что поделать, в спешке я забыла собственное оружие, приходилось действовать подручными средствами.

Мельком глянув на меня, Левая со всей вампирской силы шарахнула ногой в дверь…

…Надо будет сказать ей, чтобы в следующий раз так не увлекалась.

Дверь вылетела с мясом – то есть с косяком, пролетела половину коридора и чудом не задела какого-то жирного пьяного мужика с разбитой бутылкой в руке, которой он вдохновенно размахивал перед… А, чтоб тебя Мастер каленое железо лизать заставил!

- Полиция Лондона! Руки за голову! – рявкнула Жанна, приставляя дуло пистолета ко лбу мужика. – Бросить бутылку! Лицом к стене! Живее, Колобок! В суде настояться успеешь!

Пока вампирша доводила жирдяя до обморока, я заглянула в угол, за диван.

Никогда не думала, что люди могут сжиматься в такой маленький комочек… Сара сидела в пижаме – застиранном светло-салатовом костюме с зайчиками – в паническом ужасе закрывая лицо руками.

- Эй, ребенок?.. – тихо позвала я, заводя руку с деревяшкой за спину. – Ты тут живая или скоро станешь частью стены?

Огромные каре-зеленые глаза в обрамлении красных, лопнувших капилляров с такой горечью глянули на меня, словно у нее на глазах рушился весь мир. По ее движениям и непроизвольному блужданию зрачка стало понятно, что она искренне верит, что я – плод ее воображения. Что отец уже убил ее, изранив острыми зубцами разбитого дна бутылки до смерти.

- Я живая, Сара. Ты можешь двигаться? Встать можешь?

Я с трудом развела ее руки в сторону, убрав их от лица и… выругалась. Так, как давно не ругалась. Очень давно. Лет сорок точно. Я просто в один миг представила, что со мной сделает Мастер, увидев ЭТО.

То, что левый глаз остался при ней, не иначе как милость Божья, ибо все остальное лицо было одним сплошным кровавым месивом.

- Давай ты перестанешь скулить, и мы пойдем и промоем твое личико? Обработаем раны и поедем в безопасное место, хорошо? Чем дольше ты плачешь, тем больнее тебе будет. Понимаешь, ребенок?

Несмотря на наверняка адскую боль, она вылупилась на меня, как баран на новые ворота. А, точно. Я же выгляжу всего на пару лет старше ее… Какой ребенок?.. Ребенок, если вернулась сюда. Судя по дому и обстановке, и – простите, но я другого слова подобрать не могу!.. – полностью засранному помещению, в котором она находилась, она сознательно вернулась к отцу, который – как пить дать! – из запоя ближайшие лет тридцать не выходил.

- Вы… Вы мне поможете?.. – очень тихо и хрипло пробормотала девушка, опираясь на меня и поднимаясь.

- Конечно! Тебе больше не придется здесь жить… По крайней мере, здесь уже не будет этого мурла.

- Вы его посадите? – в ужасе прошептала Сара, с трудом залезая на стул в кухне.

- Нет.

Это было правдой. Некого будет сажать после того, как с ним поработает Лавьер. А он поработает с ним, детка. Это я тебе гарантирую. А мясо в тюрьму не сажают. Только собакам отдают.

Я быстро, по запаху, нашла ящик с лекарствами. Достала миску, плеснула спирта, сполоснула. Налила воду. Достала бинты, сполоснула. Намочила. Аккуратно принялась промакивать кровь на лице девушки, давая волосам отмокнуть и безболезненно отлепиться от ран.

- Все не так страшно, как ты думаешь. Здесь только пара глубоких царапин. Это не страшно. И почти не больно, да? Ты же сильная девочка, правда? Смелая? Стойкая? – приговаривала я, вдохновенно сочиняя про «пару царапин». Нет, пара-то пара, конечно. Пара десятков. Но без крови, размазанной по всему лицу и шее – это все выглядело и в половину не так страшно, как в начале.

Девочка – сейчас, когда она была на гране истерики, в заляпанной кровью и чем-то еще пижаме, с таким несчастным личиком и вообще сломанной жизнью и психикой, я не могла назвать ее девушкой – тихо заскулила, когда обычную воду сменила перекись водорода. Слегка надавив на одну ранку, я вытащила оттуда осколочек. С отвращением бросив его в чашку с окровавленными бинтами, я – как умела – наложила бинты на лицо. Потом Некромант наложит швы. Он хоть и патологоанатом, но даже живых штопает на порядок лучше меня, криворукой в этом плане.

- Спать хочешь, детка? – спросила я, когда ее головка уткнулась мне в плечо совершенно непроизвольно.

- Нет…

- Страшно? – догадалась я.

- Да.

- А если я скажу, что твой сон будет охранять самый сильный ангел на земле?

- То я вам, наверное, не поверю…

- Зря.

Молниеносно вскинув руку, я надавила ей на шею, блокируя ток крови, и Сара отключилась, кулем повалившись вперед. В кухню зашла Жанна и без слов подняла ее на руки.

- Где этот… ушлепок? – процедила я.

- Скулит себе… Мне было лень доставать его испод кровати.

- В машину ее. А с ним я побеседую.

Жирная тварь и впрямь обитала под кроватью. Оттуда доносилось что-то среднее между звуками истерики и плачем.

- Если вылезешь сам – обещаю, при тебе останется половина твоих пальцев, – флегматично заявила я, платком вытирая деревянное кресло-качалку и опускаясь в него. На колени опустился Жаннин пистолет, так любезно ею одолженный.

Меня всегда удивляла человеческая тупость. Всегда. Вот и сейчас, когда он решил, что уж с какой-то пигалицей справится.

- И не надо так верещать. Подумаешь, ухо отстрелила… Так с кем не бывает?.. – спокойно раскачиваясь, спросила я, наблюдая, как эта свинья прыгает по комнате и зажимает, кстати, вовсе не отстреленное, а только вскользь задетое ухо. Что я, по-вашему, стрелять не умею?

Меня обозвали. Много раз и каждый раз все более эмоционально. В какой-то момент я подставила ему подножку, и эта мразь завалилась на бок, как жук, перевернутый на спину, барахтая конечностями. Дуло холодно встало четко промеж его глаз.

- Ты думаешь, тебе сейчас очень больно? – Дождавшись утвердительного скулежа, я ехидно ухмыльнулась. – Нет. Больно будет тогда, когда ты проснешься в карцере, поймешь, что выхода оттуда нет, увидишь откормленных до размера мопса крыс… и Мастера. И вот тогда ты поймешь, что я – просто ангел во плоти. А ты – жалкий ошметок человекообразной обезьяны – сдохнешь там, в грязном и вонючем карцере, в котором до тебя отрывали головы сотням ублюдков. Ясно, свинья? Тогда спокойной ночи.

Впрочем, я и не сомневалась, что в голове у него – пусто, но глухой звук удара основания пистолета о дерево меня несказанно позабавил. Ухватив мужика за штанину, я не спеша протащила его через весь дом и улицу к машине, старательно попадая им во все повороты, косяки и лужи.

Никогда не думала, что делать добро так приятно… Старею, блин.

А мужик, я уверена, со своей задачей справится – Мастер будет рад.

Приехав в штаб, Жанна сразу же понесла Сару в одни из гостевых покоев, на ходу отсылая посыльного к Некроманту. Я же, все так же волоча мужика за штанину и мордой – по земле, неспешно шла в подвалы, туда, где по старинке – то бишь по прихоти Мастера – у нас располагались собственные, вполне себе комфортабельные пыточные застенки. Комфортабельные – для крыс, ибо они там были такими жирными и откормленными, что с трудом помещались в специальных вольерах… Насчет пленников – не знаю, рассказывать обычно некому, да и не особо мне как-то интересно…

- На свидание, не иначе! – засмеялись сзади.

- Привет, Мир, – отсалютовала я свободной рукой Бессмертному, который сейчас догнал меня и пристроился к моим маленьким по сравнению с его – двухметровыми – шагам. – С чего это вы здесь?

«Вы» – это клан Бессмертных в полном составе. Или нет. Обычно человека два-три они оставляли на охрану дома. Но глава-то их точно здесь… Остается один вопрос – зачем? Дружеский визит? Дань уважения Мастеру?

Бред. У Максима и Александра взаимная нелюбовь. Клан Бессмертных – единственная семья, которая имеет относительную свободу действий в военном и экономическом плане, но за это они должны быть в полном подчинении у Лавьера. Скажет «прыгать» – будут прыгать, скажет «умереть» – убьют себя… Максима Бессмертного это не устраивало. Скажу больше – его это бесило до состояния идеальной машины для убийства. А если учесть, что он еще до становления вампиром был гладиатором – то есть машиной для убийства – значит, сейчас в порыве ярости он становился как минимум киборгом.

- Мастер вызвал. Макс был в бешенстве и в подробности не вдавался… – Владимир – древнерусский князь из Чернигова и тот самый вампир, который пристрастил моего сына к истории Древней Руси – был братом – названным, естественно – и правой рукой главы клана Бессмертных.

- Понятно… – грустно вздохнула я, что есть силы дергая бессознательную тушку. Кажется, его рубашка за что-то зацепилась.

Владимир хохотал, глядя, как я начинаю дергать отца Сары за ногу, а тот не поддается. Вконец взбешенная, я зарычала и дернула со всей злости, послышался треск, и половина рубашки пьяного жирдяя осталась в коридоре. Я невозмутимо потащила его дальше, всем своим задранным носом и гордым видом демонстративно игнорируя веселящегося Бессмертного.

Подвалы встретили нас смрадом давнишней крови, смерти и боли, а также дружелюбно верещащими крысами. Мельком глянув на ближайший к нам вольер, я ощутимо содрогнулась. Крысы были размером с трехмесячного диара, то есть размером с мопса, как я и говорила.

- Тебе помочь? – спросил Мир, заметя мой испуг.

- Нет. Я в норме.

- А, ну да… – философски пожал плечами мужчина, отвечая на какие-то свои мысли.

Дойдя до первой приглянувшейся камеры – это не прикол, просто в одних были видны свежие отпечатки крови, в других до сих пор висели тела безголовых (во всех смыслах) вампиров, в третьих воняло больше, чем в остальных – я почти с размаха закинула туда тело дядечки.

- Бон вояж, – сказала я, закрывая клетку, место последнего его пребывания. – Надеюсь, моя угроза про каленое железо все-таки будет исполнена.

- У тебя все в порядке? – спросил Бессмертный, когда мы вышли на верхний этаж.

- Нет. – И я поведала ему историю про труп женщины в светло-лиловом платье.

- Значит, ты думаешь, что это подражатель?

- Или преемник. Носферату знает этих маньяков! – Мы зашли в лифт, чтобы подняться на пятый этаж, где работал Мастер.

- Ани, насчет Максима. Я понимаю, ты замужем, но, прошу тебя, не играй с ним. Он… Он мне, конечно, голову оторвет за то, что я тебе сейчас скажу, но мы все это видим. – Древнерусский князь вздохнул. – Он тоскует, Ани. По тебе тоскует. Иногда часами может сидеть в своём кабинете и смотреть в стену, вертя в руках телефон. Он ждет твоего звонка. Все время. И мы… Мы все братья, семья. И мы волнуемся за него, потому что он… чахнет.

Женщины-вампиры в большинстве своем эксцентричны, энергичны и вообще редко сидят на месте и на что-то реагируют спокойно. И когда женщина-вампир влюбляется, по странной прихоти природы все ее гормоны приходят в норму, и она становится нормальной, уравновешенной особой, которую даже можно на что-то уговорить…

Мужчины, напротив, спокойны и выдержанны. Конечно, это во многом зависит от характера обращенного человека, но все равно – каким бы взрывным ты не был в человеческой жизни, в ипостаси вампира ты пять раз сначала все обдумаешь и просчитаешь, и лишь потом дашь волю эмоциям. Когда к ним приходит любовь, они меняются не сильно, но весомо. Влюбленный мужчина-вампир – это смесь всепоглощающего обожания и нежности с дикой ревностью собственника. Ни одна женщина-вампирша в здравом уме и твердой памяти не будет играть на чувстве ревности своего спутника, ибо чревато.

Но если любовь невзаимная… Женщины становятся вновь импульсивными, но эта импульсивность очень быстро перетекает в агрессивность. Впрочем, и эта стадия минует достаточно скоро, а потом женщина снова может любить, но уже, конечно, не так сильно и пылко, как в первый раз. Это своего рода защитный механизм – в нашем мире женщин почти в два раза меньше, чем мужчин.

Слова Владимира оставили неприятный осадок потому, что мужчина-вампир при невзаимной любви больше не влюбляется. Каким бы бабником он не был будучи человеком, став вампиров, мужчина будет любить одну женщину всю оставшуюся вечность… Любить и умирать почти заживо – если это выражение вообще применимо к вампирам, мертвецам по своей сути.

- Он отказывается от крови? – спросила я, скрещивая руки на груди. Да, я хотела защититься от ответа Бессмертного, не хотела быть ответственной за поломанную жизнь Максима.

- Нет. Но Макс… Как объяснить? Ему теперь все равно, что происходит в мире, нашем мире. Он с головой уходит в проблемы клана, в тренировки, во что угодно, лишь бы мозг и руки были заняты. И это смотрится очень жутко, если учесть, кто мы, Ани. Он никогда таким не был, я его таким не видел, а ведь я второй, кто вступил в клан Бессмертных после самого Максима.

- Что мне делать, Мир? Я же не хотела этого… – Мое состояние теперь было отнюдь не радостным. Паника и страх волнами накатывали на сознание.

- Я знаю. Просто не дави на него. Он очень стар, Ани. Очень. Но ему тяжело. Тяжело прожить такую длинную жизнь, наконец, влюбиться и найти в этом свое проклятье. Он, конечно, справится, не бросит нас, но ему нужно время. – И очень тихо добавил: – Я искренне на это надеюсь.

Да, я тоже. Только вот Мастеру нужна была мотивация, чтобы выкарабкаться из депрессии. Как из нее будет выходить Максим, я не знала.

- Прости, что повесил это на тебя. – Владимиру и впрямь было жаль. – Но…

- Я понимаю, Мир. Максим тебе дороже. Я понимаю. И сделала бы так же.

Я вскинула голову и с гордо выпрямленной спиной вышла из лифта, кивнув вампирам, что стояли у его дверей. Я не имею права расслабляться или жалеть себя. Не имею права сдаваться.

Как и Максим, я как-нибудь справлюсь.

Как и положено, я решила постучаться. Занесла руку над дверью.

- Лайт, ты издеваешься надо мной?!

Вздохнула. Он не в духе. И, похоже, встал не с той ноги. И, видимо, черная кошка дорогу перебежала… Только вот я причем?..

Владимир ободряюще мне улыбнулся и, открыв дверь, пропустил меня вперед. Ага, хитренький какой! Чтобы я первой под обстрел попала?!

- Где. Ты. Была? – Мастер сидел в своем неизменном кресле и в такой же неизменной рубашке. Или они у него просто одинаковые все? Максим сидел в кресле напротив, сложив руки под подбородком в замок и локтями упираясь в подлокотники.

- Мы нашли ее.

И вот тут я кое-что поняла. Мастер… О святые духи!..

Но я не могла ошибиться. Злость прошла мгновенно, я видела, с каким трудом удержал себя на месте Александр. И это он, Мастер вампиров, самый старый и хладнокровный кровосос последних трех тысячелетий?!

- Приветствую Правую руку Великого Мастера, – баритон Максима отвлек меня от удивительных мыслей, которые никак не хотели укладываться в моей голове.

- Приветствую главу клана Бессмертных. – Я вежливо склонила голову, подойдя к столу Мастера. Максим тут же поднялся, уступая место, но я отрицательно двинула рукой. – Я постою, мне так удобнее.

Я чувствовала на себе его взгляд. Он впитывал мой образ, ноздри едва заметно, но от этого еще более хищно раздувались, вдыхая мой запах. На какой-то момент я почувствовала себя загнанной в угол добычей перед матерым зверем-убийцей, но потом подняла глаза к лицу мужчины. Рекорд, однако – второй раз за день у меня падает челюсть.

Никогда не думала, что мужчина может так смотреть: так, словно я была тем единственным, что стоит внимания, что держит его на этой планете. Словно я была чем-то неземным. Богиней…

Жуть. Хотя бесспорно – льстит.

Меня поразило даже не это. А тот трепет и какая-то грустная нежность, что так причудливо смешались в темных глазах вампира. Видимо, что-то дрогнуло в моем лице, потому мужчина тут же улыбнулся – светло и красиво, словно извиняясь, что позволил себе показать мне эти чувства.

- Где она, Лайт?! – Голос Александра был сух и зол.

Без сомнений, он все видел, он все понимал, и от этого ему становилось еще хуже. Почему у одних есть счастье, а у него нет?..

- В гостевых покоях. С ней Жанна и… – Я запнулась. – И Некромант…

- Что. Ты. Сказала? – зашипел древний, поднимаясь со стула.

Меня накрыла его ярость. И боль. И тоска. Максиму и Владимиру было легче, они были не так молоды по сравнению с ним, как я. А меня уже тошнило.

- Мастер… она… – У меня создалось впечатление, что я дышу огнем.

И тут все закончилось. Я увидела перед собой спину Максима. Он стоял, напряженный до окаменения, и закрывал меня собой от Мастера, от его гнева и силы. Не знаю, как он это сделал, но тошнота стала медленно проходить, возвращая ясность ума. Я снова могла дышать.

- Она жива, мой Мастер. Виновник в карцере, я подумала, вам будет приятно лично с ним разделаться.

- Правильно подумала. – И дверь хлопнула.

Нет, ну что за человек?! Ах да. Он же вампир… Тогда это все объясняет.

Владимир, повинуясь какому-то невидимому мне знаку, также вышел из кабинета.

Максим медленно развернулся, всеми жестами показывая, что он для меня не опасен. Аккуратно взял за плечи и подвел к стулу. Я села и вздохнула. Не положено постороннему мужчине так прикасаться к чужой жене.

- Кого вы нашли? – явно стараясь сделать голос прежним, спросил мужчина, садясь прямо на пол, спиной опираясь на стол. То есть в паре сантиметров от меня.

- Проблему на свою голову, – отшутилась я, вытирая капельку пота с виска. – Спасибо, что закрыли меня от Мастера. Кстати, как вы это сделали?

- Можно я оставлю это своей маленькой тайной? – хитро улыбнулся глава.

- А если я скажу нет? – усмехнулась я.

- Значит, я извинюсь и все равно оставлю эту информацию при себе, – пожал он могучими плечами.

Повисло неловкое молчание.

- Вам не положено сидеть на полу, Максим… Давайте я…

- Останься сейчас… Пожалуйста.

Это был не приказ. Это была просьба. Он специально это сделал – сел ниже меня, у ног, чтобы показать насколько он беззащитен передо мной, насколько сильно он мне доверяет. И если даже я решу оторвать ему голову – а в таком положении это не займет и секунды – он не станет сопротивляться.

И я испугалась. Испугалась по-настоящему, потому что у меня был муж и была семья, но я не хотела его обижать. Терять друга и верного соратника, которым он стал мне за эти годы.

- Ты боишься… – глухо сказал он, закрывая глаза и откидывая голову к столу.

- Я не…

- Ты же сама этим пользуешься на допросах. Так есть ли смысл отрицать? – все еще с закрытыми глазами пожурил мужчина, прекрасно зная, что я сейчас и с места не сдвинусь.

- Я боюсь не тебя. И даже не того, что ты можешь – но не будешь, я верю – делать. А того, что может случиться. Потом.

- С твоей семьей? Да, я понимаю. Но не могу ничего сделать. – Он посмотрел на меня. Я постаралась как можно более мягко улыбнуться. – Я приехал сюда, потому что меня вызвал Мастер.

- Зачем?..

- Это не важно, Анетт. Я приехал с твердым намереньем не подчиниться, провиниться, чтобы…

- …он вырвал тебе сердце… Максим! – Я судорожно вцепилась в подлокотники, пытаясь удержать себя в руках. Дерево крошилось. Как и мое самообладание. – Нельзя так делать! У тебя клан! Семья!..

- Мне надоело, Анетт. Надоело гореть в одиночку.

И подлокотники треснули, оставшись у меня в руках обломками дерева.

Что я могла ему дать? Что могла сказать? Ничего.

Я люблю своего мужа, я люблю свою семью. И их ни на кого не променяю. А Максим… Он сделает это, пойдет на смерть. А я не смогу с этим жить. Жить так, как прежде.

- Ты хочешь быть трусом в глазах тех, кого вырастил? – жестко спросила я, неотрывно глядя в черные глаза Бессмертного.

- Они меня понимают, Анетт. И осуждать не будут.

- Но трусом ты от этого быть не перестанешь! Легче всего сдаться и умереть. А ты попробуй выжить!..

- Я пробую! – зарычал Максим, в мгновение ока нависая надо мной и подаваясь вперед, к моему лицу. – Каждый проклятый день и трижды проклятую ночь я пытаюсь выжить! Забыть, что есть кто-то еще на этой чертовой земле, кто имеет на тебя права! Больше, намного больше, чем я. Вот это меня убивает – осознание того, что моей ты не можешь быть по определению!

Я вжалась в стул. И почувствовала, как глаза заволакивает слезами. Я ведь не хотела этого. Я ведь даже ничего для этого не сделала…

- Анетт, я… – Бессмертный поднял руку, чтобы вытереть слезы, но замер и отодвинулся. – Я не хотел. Я не имею права складывать на твои плечики ответственность за собственную глупость и любовь.

Отвернуться. Взять эмоции под контроль. Заставить сердце успокоиться. Заставить… заставить… заставить… Выполняй же команду, чертов ты насос!

- Я должен извиниться. – Он выпрямился, обошел стул со спины и руками сжал мои, судорожно сцепленные в один большой кулак и лежащие на коленях. – Прости меня. Но запомни – я никогда не откажусь от того, что чувствую. Как бы больно мне не было. И я всегда буду на твоей стороне.

Легкий поцелуй в миллиметре от волос на макушке, и дверь хлопнула в третий раз. Я же быстро утерла мокрые дорожки на лице и поднялась. Пришло время навестить Сару… и Мастера.

- Мастер?.. – За дверью никто не отозвался, хотя я со стопроцентной точностью знала, что Александр и Сара внутри. Стали бы тут тогда ошиваться заламывающая руки Жанна и задумчиво потирающий подбородок Некромант?

Пожав плечами, я нажала на ручку двери. Заглянула в образовавшуюся щелку. И постаралась удержать язык за зубами. Хвала всем богам – получилось!..

Сара снова сидела в углу, поджав под себя колени и закрыв лицо. А перед ней НА КОЛЕНЯХ стоял МАСТЕР?!! И, видимо, моего прихода ни один из участников сей драмы не заметил.

- Ты боишься меня? Не нужно… Я не сделаю тебе больно… Снова… – Снова?! Я оставила их наедине на каких-то двадцать минут, а он уже ей что-то сделал?! – Прости меня, девочка…

Тихая и на редкость мелодичная речь мужчины ясно говорила о том, что он искренне – вы представляете?! – сожалеет о содеянном. Я перенесла вес тела на другую ногу, голова Мастера дернулась на звук, а рука метнулась к девушке, рефлекторно стараясь защитить от опасности, закрыв своим телом.

Но тут произошло странное…

Сара судорожно всхлипнула и забилась в стальной хватке Александра, как обычный вампир в серебряных цепях, что жгут неимоверно, соприкасаясь с кожей. От неожиданности Мастер выпустил ее, и девушка бегом бросилась ко мне за спину, продолжая всхлипывать…

Ее трясло, как в лихорадке, раны на лице были профессионально обработаны и заклеены пластырем, зашитых было только две. Очевидно, Некромант поработал, пока она была в отключке, и ни он, ни Жанна не подумали, что, как человеку, ей будет холодно в октябре месяце. Слишком долго оба были вампирами, чтобы помнить о подобных мелочах.

- Тихо-тихо, девочка… – растирая ее руки сквозь тонкую пижаму, приговаривала я, краем глаза заметив, как сверкнули глаза Мастера. Возможно, он не специально это сделал, но тьма угла, куда не проникал свет неполной Луны, сгустилась вокруг него, почему-то выделяя только горящие глаза. – Я не советую вам ее пугать, Мастер. Больше, чем есть.

- Да… – И дверь хлопнула за бесшумно передвигающимся вампиром.

Сара как-то странно дернулась, и я начала догадываться о причине ее испуга.

- Он так делал, когда был здесь, да? – стараясь не пугать, спросила я, усаживая ее на кровать и зажигая свет.

- Да… И его глаза… и голос… Я точно в своем уме? Вы его тоже видели? – Девушка дотронулась до головы.

- Да. Его все видят. Он не хотел тебя напугать, просто пришел… поздороваться.

- Он очень страшный… Особенно глаза… – А малышка-то в корень зрит!.. – И как он так быстро двигается?.. Я не понимаю… Где я? Кто вы все?!

- Успокойся, детка, – улыбнулась я, осторожно придвигаясь к ней. – Мы люди, просто чуточку другие…

Не соврала ни словом. Все мы когда-то были людьми. Я – так вообще на половину человек. А про другие… Ну, подумаешь, кровь едим, сильны неимоверно, движемся с небывалой скоростью и собой ой как не дурны, да и не стареем вовсе… Так это так… Мелочь. По сравнению с тем, какие ловушки нам преподносит вечность.

- Вы не человек.

- Почти нет. – Смысл скрывать от нее очевидное, когда ей уже, скорее всего, снится то, что когда-то пережил Мастер?

- Я видела Вас…

- Где? – спросила я, впрочем, уже зная, что она скажет.

- Во сне… Но Вы… были другой…

- Я была моложе?

- И с Вами был мужчина. Очень бледный, с желтыми глазами… А потом… Столько крови… И чей-то крик… Мне казалось, что это я сделала… – Сара заплакала, снова закрывая личико руками. Странно, что ей приснился суд над Гилбертом. Не самый, как я думала, запоминающийся момент из многовековой жизни Мастера.

- Эй, ну что ты плачешь все время? Думаешь, красные глаза и вообще видок упыря делает тебя привлекательнее? – нарочито весело возмутилась я, но девушка вдруг замерла.

- Что вы сказали?!

- Что плачь не сделает тебя краше.

- Нет, дословно…

- «Думаешь, красные глаза и вообще видок упыря делает тебя привлекательнее?»

Каре-зеленые глаза на мгновение застыли, а потом резко стали размером с блюдце. Девица как-то странно сжалась и начала медленно, для глаза обычного человека почти незаметно, отодвигаться от меня. Без сомнений, она догадалась, кто ее окружает. Забавно, что мы проассоциировались у нее со словом «упырь»…

- Вы?..

- Ну, договаривай.

- Вампиры! – тихо, но отчетливо произнесла Сара, прижимаясь спиной к изголовью кровати.

- И ты думаешь, что мы будем есть такую худосочную немощь, как ты? – сморщилась я. – Вряд ли. Могу даже точно заявить – нет. Ибо чревато, девочка…

- Сколько вам?

- Мне? Сто десять.

- А… ему? – Она покосилась на дверь, словно оттуда в любой момент мог выпрыгнуть Мастер.

- Сама спроси, – обтекаемо пожала я плечами. Захочет – сам скажет. А нет – так вывернется как-нибудь.

- Но…

- Страшно?.. Зря. Уж можешь мне поверить, он для тебя – самый безопасный в мире вампир.

- Я… В это сложно поверить.

И что странно – Мастера она боялась как огня, а меня – даже не опасалась. По крайней мере, я этого не видела и не чувствовала. И даже не слышала – сердце билось четко и ровно. Да, адреналин есть, но это не страх.

В дверь трижды постучались. Дверь открылась, и в комнату просунулась голова Жанны.

- Разговор есть, Лайт, – сказала она.

- Уснуть сможешь одна? – повернулась я к Саре, когда дверь закрылась.

- Я постараюсь, но немного жутко спать в доме, где полно вампиров.

- Тебя не тронут. Уже никогда. Хотя, ты знаешь, я могу познакомить тебя с еще одним вампиром… Он один из моих друзей, с ним ты будешь в безопасности. Хочешь? Он совсем не страшный.

Дождавшись кивка, я кликнула Некроманта. Высокий немец зашел в комнату и человеческим шагом подошел к кровати, присев на корточки.

- Я Людвиг. – Он протянул ладонь.

- Сара, – неуверенно проговорила девушка, пожимая прохладную ладонь.

- Анетт сказала, ты боишься спать одна? Сколько тебе лет?

- Двадцать. – Хм, а выглядит от силы лет на восемнадцать…

- Значит, сказки тебе уже поздно рассказывать… – задумчиво проговорил Кройц.

- Смотря о чем… – хихикнула девчушка. О, Некромант, ты просто гений!

- Могу рассказать тебе про храброго вождя викингов Ольранда Смелого. Хочешь? Интересная история… А главная, правдивая. Мне ее рассказал один воин, что ходил с ним в этот поход…

Мужчина, увлеченный заинтересованным блеском в глазах нашей общей проблемы, не заметил, как я вышла за дверь. Интересно, заметил ли он, как проговорился о себе, хотя раньше даже намеков на это не допускал? Один из воинов, ходивших в поход? Был ли ты сам викингом, Людвиг? Да и Людвиг ли…

- У нас еще одно ЧП. – Жанна стояла с недовольным лицо у противоположной стены.

- Если ты вздумала ревновать, лучше сразу прекращай, – отмахнулась я от понятного всем и сразу выражения лица женщины. – По коням, Жан. По коням…

====== Глава 6. История повторяется. ======

Мужчина сидел на качелях. Холодный ветер теребил его светлые, платиновые почти, волосы, но еще в общем-то молодой парень никак не реагировал. Наверное, потому, что поздно уже было.

Он был мертв. Уже около трех часов. Хотя сложно сказать. Он ведь был вампиром. Когда-то… Поправка. Он был мертв уже около лет тридцати. Но совершенно мертвым он стал часа три назад.

- Его… засек вот этот… мальчик. – Жанна указала на восьмилетнего пацаненка, которого в данный момент передавали на руки отцу. Ребенок был в бессознательном состоянии – чистильщики убрали страшные воспоминания и тем самым, возможно, спасли ему психику. – Этот ублюдок, видимо, совсем ничего не боится.

- Или никого, – выделила я, имея ввиду Мастера. – Вопрос: почему?

Левая пожала плечами и пошла на осмотр места преступления, оставив обследование трупа мне. Хм, сомнительная честь…

Мобильник – разбитый, кошелек – нетронутый. Неужели опять придется пробивать через базу данных?.. А нет. Мне в руки попались документы. Паспорт…

- А, чтоб тебя!

На всех страницах были нарисованы различные загогулины или маленькие рисунки. Будь я менее знакома с детским творчеством – решила бы, что убийца – ребенок. А так убедилась, что мерзкая сволочь просто издевается.

Как любой представитель нашей семьи, Радомира с детства учила древний вампирский, тот самый язык, на котором разговаривал прародитель Ровель. Но не это насторожило меня – я и так знала, что Гилберт успел слить информации куда больше, чем я предполагала – а то, что почерк был идеально схож с почерком дочери. Именно с тем почерком, которым она когда-то разрисовывала все мои документы. Однако тогда ей было около трех полных лет…

Это заставило меня ужаснуться. Ужаснуться настолько, что по неосторожности я задела качели, они дернулись, и труп кулем повалился на землю.

- Тебе плохо? – Жанна обеспокоенно положила руку мне на плечо.

- Мне просто чертовски плохо, – призналась я, показывая ей документ окончательно мёртвого вампира.

- Он просто издевается над тобой! Успокойся, Анетт! – Женщина взяла меня за плечи и встряхнула так, что у меня зубы клацнули друг о друга. – Держи себя в руках, Лайт!

Но почему-то от проявления эмоций при подчиненных это не спасло.

- Дай мне телефон, пожалуйста. – Левая без слов протянула мне мобильник. Видимо, вспомнила, что мой остался на столе у нее в кабинете. Вместе с пушкой и серебряным кастетом.

Да, разговаривать со мной в подземелье своем муж не сможет, но, завидев сигнал, обязательно перезвонит. Не прошло и трех минут прежде чем телефон зазвонил в моих руках.

- В чем дело, Жанна? Анетт? – Нуада, как всегда, собран и холоден. Завидую.

- Это я.

- Привет. В чем дело? – повторил муж.

Я отошла уже достаточно, чтобы дать волю чувствам и при этом не схлопотать пару десятков удивленных взглядов от работников группы зачистки. Да, как же, как же – я же суровая Правая рука, многие вообще не понимают, как я могла выйти замуж, если я действую и веду себя иногда, как киборг… И у этого киборга сейчас сдали нервы.

Без вступления рассказав мужу все, что мы успели наработать и все, что нашли сейчас, я наконец перевела дух. Сделала вдох. Выдох. Еще раз. Нервная система, конечно, в норму не пришла, но теперь хотя бы согласилась работать в режиме «Без-отпуска-без-продыху… Хозяйка, ты офигела?!».

- Успокойся, родная. – Нуада на том конце старался держать себя в руках, но я чувствовала у себя в груди, как бьется его сердце, которое уже давно стало у нас одним на двоих. – Она в безопасности. Дар – также. Тебе не о чем волноваться…

- Я не могу не волноваться, понимаешь?! Я – мать! Я не могу успокоиться, пока какая-то психованная тварь бегает по городу и убивает вампиров – понимаешь?! ВАМПИРОВ! – тренируясь перед контрольным ударом! И меня искренне удручает то, что этот удар – моя дочь! Как я могу успокоиться?! – рявкнула я в трубку.

И тут же остыла. И устыдилась. И поняла, что он именно этого и добивался – моего взрыва. Добился: страх и паника перешли в новую форму – ярость и беспощадность.

- Спасибо, – благодарно вздохнула я. – Мне полегчало…

- Должна будешь. Тут еще, кстати, проценты набежали, – как бы невзначай напомнил мужчина, усмехаясь.

- Расплачусь. Обязательно. Так, что молить будешь выпустить тебя из покоев…

- Это угроза? – даже с такого расстояния жутко соблазнительно прошептал муж. – Тогда, пожалуй, я сам приеду, чтобы помочь тебе ее осуществить!.. А то я тебя знаю. Пообещаешь, а потом – «Что? Не помню, значит, не было!»

Я засмеялась. Впервые за долгое время.

- Как дети?

- Скучают. Особенно Дар. Он теперь практически не вылезает из библиотеки. И с сестрой не разговаривает.

- Почему?! – поразилась я. Они, конечно, ссорились часто, но чтобы не разговаривать? Обычно их «обидок» хватало минут на тридцать…

- Рада обвиняет меня в малодушие и трусости, мол, я бросаю тебя на произвол судьбы, пока ты там водиночку сражаешься со всемирным злом… И – да-да, вы не ошиблись! – это говорю я, Принц Нуада Серебряное копье, который чуть было не уничтожил род людской!.. – Естественно, муж пытался хоть немного поднять мне настроение, однако, после этого оно упало еще ниже.

- Она еще не готова, – только и сказала я, глядя, как мотыльки танцуют в свете фонаря.

Мы поняли друг друга. Рада была не готова занять трон, который мы для нее готовили, раз не понимала таких элементарных вещей, как то, что между судьбой государства и жизнью одного человека истинно мудрый правитель всегда выбирает первое.

- Возможно, – не стал спорить эльф. – А Дар понимает. И осуждает ее за это. На этой почве они поругались. Уже около двух недель не разговаривают.

- И что ты сделал? – полюбопытствовала я.

- Ничего. Считаю, что они должны сами решать свои проблемы. В их возрасте я уже был десятником в армии отца и ходил в передовых отрядах.

- Ты жил в другое время, – напомнила я мужу.

- А разница?

- Сейчас другая ситуация.

- А разница? – флегматично усмехнулся Нуада.

Я рассмеялась. Он не исправим. Смысл втолковывать ему обратное, когда даже паровой каток, что проедется по его ноге, не заставит его сдвинуться с места?!

- Мне нужно возвращаться.

- Хочешь сказать, что ты сейчас находишься одна в какой-то дыре на темной улице?.. – Голос мужчины опасно опустился на октаву.

- Эм…

- Думаешь, стоит столь демонстративно уходить от выполнения обещания насчет процентов в сексуальном долге?

- Любимый, я же…

- Бегом марш к тем, кто в насмешку над историей зовутся «добрыми и порядочными» вампирами!

- Есть, сэр! – Трубку повесили. И странное дело: я действительно слетела с высокого старта в направлении места преступления. – Так точно, сэр!..

- Ты что, бежала? – удивилась Жанна, прислушиваясь к звукам ночной улицы.

- Нет, преследователей нет, просто муж обещал наказать… – Я осеклась, понимая, какую глупость сболтнула. И как оная двусмысленно прозвучала.

- Ты без страха идешь в бой, грудью защищая свою семью и детей, но перед мужем робеешь?! – засмеялась она, когда мы сели в машину. – Воистину чудны дела твои, Господи!..

- Ой, отстань! – отмахнулась я. – Нашла что-нибудь?

- Обычный вампир – зарегистрировался в Лондоне шесть лет назад. Работал библиотекарем. Зовут Сэм Волловски.

- Ясно. Дети, обращенные, семья?

- Семья живет на юге Франции. Я сообщила Мастеру, он обещал позвонить главе. Кажется, настроение у него повысилось. Ты хорошо придумала, отдав ему на растерзание этого ублюдка, – сказала Жанна, намекая на отца Сары.

Я даже угрызений совести не почувствовала. Подумаешь, какой-то человек, даже не вампирской расы… К тому же и человеком он был паршивым. Так что одним больше, одним меньше.

- Александр сказал: «Как был засранцем, так засранцем и умер!» Видимо, применил свое любимое средство.

Любимое средство – это моральный ужас, когда ты еще не испытываешь боли физической, но уже представляешь, какой она будет… Это хуже, чем если бы боль чувствовалась в реале. А у людей такое богатое и на редкость больное воображение!.. Так что скорее всего первый орган, который отказал отцу Сары – был мочевой пузырь. Засранец, точно.

- У нас опять нет зацепок… – сказала я, утыкаясь лбом в стекло. Оно приятно холодило кожу, но от движения машины трясучка переходила через стекло моим зубам.

- Метка. Это опять наш подражатель. И, судя по всему, это мужчина.

- С чего так решила?

- Не знаю, просто по линиям знака создается такое впечатление. Не женский почерк, слишком размашистый и неаккуратный…

- Все возможно, – сказала я, выходя из машины перед зданием резиденции Мастера.

- Что вы узнали? – без приветствия начал Александр, заходя в Жаннин кабинет.

- Пока ничего. Труп на вскрытии у Некроманта, – пожала я плечами.

- Еще то, что женщина, – Жанна указала на предыдущую жертву в платье куклы, – была знакома с убийцей, и добровольно обрядилась в это платье. После чего ей уже вырвали сердце.

- Весело, девочки, весело. – Древний присел на краешек стола. – Что с Сэмом?

- Тоже самое. Вырвано сердце, но подробнее нам Людвиг скажет. – Я присела напротив Мастера, но уже на свой стол.

- Я звонил Жан-Полю, главе южно-французской семьи. Сэм ушел от них, потому что его дитя, будучи только что обращенным, убило человека. То есть нарушило закон и поставило нас перед угрозой открытия. Поэтому семья – лично глава и отец Сэма – его уничтожил, как того требует закон. Наш мертвец обиделся и ушел из семьи, чтобы потом, через шесть лет, то бишь сегодня, сдохнуть на моей территории. Нет, ну что за безответственность?! – патетично закончил Мастер, негодующе тряхнув волосами.

- И это что, все? – Жанна даже погрустнела как-то.

- Да. А еще я отлично провел время! – Древний выглядел настолько омерзительно веселым и бодрым, что я непроизвольно скривилась. – Хватит моську гнуть, Лайт. Поди тоже кого-нибудь помучай, это полезно бывает. Хочешь предоставлю тебе кого-нибудь из своих личных запасов?

- Позвольте отклонить сие столь непомерно щедрое предложение, – церемонно согнулась я в поклоне, чтобы спрятать еще более сильную гримасу отвращения.

- Ну как хочешь, мое дело предложить. Итак, этот ублюдочный засранец сдох. Хоронить там уже нечего, посему скажем Саре, что папаша в закрытой лечебнице, оздоравливает тело и дух от алкогольной зависимости…

- Мастер…

- …и, думаю, не стоит вас предупреждать о том, что без особой надобности не стоит ей вообще напоминать про прошлую жизнь. Из школы уже забрали документы, дом подожгли, так что – все.

- Мастер!

- Тысячу лет «Мастер»! Чего тебе, Лайт? – недовольно осведомился Лавьер.

- Она знает, кто Вы. Кто мы. И боится только Вас.

- Кто?! – прорычал Александр, мигом растеряв все чудесное свое настроение.

- Она… сама догадалась, – просипела я, испытывая на себе прицельный удар силы древнего.

- Сама?! Как эта девчонка могла догадаться о том, что мы скрываем от человечества почти три тысячелетия, за один день?!

- У Вас глаза… выразительные, – сказала Жанна, пытаясь переключить внимание мужчины на себя.

Глянув на наши позеленевшие лица и что-то прошипев-рыкнув, Лавьер вздохнул, беря силу под контроль.

- Нет, ну что вы за люди, а? Ничего доверить нельзя… – покачал он головой. – А, так вы ж не люди… Ну тогда ладно, прощаю. Как придет отчет от Некроманта, сразу ко мне, ясно? И поймайте уже эту шваль поскорее. У меня дел за гланды, а мне приходится выслушивать горестные стенания семей, чьи детки пали жертвой неуловимого маньяка.

И на такой оптимистичной ноте древний нас покинул.

- Спасибо, – сказала я Жанне.

Она лишь отмахнулась в ответ.

- Как думаешь, Некромант уже закончил? – посмотрела я на нее.

- Пойдем сходим, проветримся.

- Пять минут, – сходу сказал Людвиг, не удостоив нас и взглядом.

Он вдохновенно штопал наш новый труп. Ровно через четыре минуты труп был почти как новенький, еще минуту Кройц что-то писал в спецанкете, и через пять минут повернулся к нам.

- Что могу сказать? Это наш маньяк, о чем, думаю, вы и сами догадались. Метка, Анетт. – Он показал мне фотографию.

- «Четыре», – перевела я, еле удостоив ее взглядом. Не нужно быть гением, чтобы понять, что там написано. – Что ты можешь сказать про почерк?

- Что это, скорее всего, подросток, – задумчиво сказал Некромант.

- Еще раз?! – выдала Левая.

- Ты хочешь сказать, что все эти трупы нам организовывает… ребенок?! – не поверила я.

- Нет, я всего лишь так думаю. – Людвиг поднял палец вверх. – Точнее не могу сказать, потому что… это всего лишь копия. Копия почерка Радомиры, причем очень хорошая копия, насколько я помню. Но это еще не все.

Вампир, казалось, только поднялся со своего кресла, а через секунду уже протягивал мне вакуумный пакет с окровавленным, сложенным вдвое листком.

- Что это? – холодея, спросила я.

- Давай я. – Вряд ли Жанна догадывалась, что она сейчас предотвратила. Обморок. Потому что однажды это уже было.

- Он повторяется… – опускаясь на место поднявшегося Кройца, пробормотала я.

- Я бы так не сказала. – Жанна показала мне листок.

«Puedes guardar un secreto?»

- «Ты умеешь хранить тайны?» – перевела я и уронила голову на руки. – История повторяется…

- Что написано здесь? – Некромант протянул мне паспорт в таком же непроницаемом пакете.

Паника накатывала холодными волнами, вызывая дрожь и непроизвольные слезы. Чтобы взять себя в руки, мне потребовалось чуть больше времени, чем даже обычному человеку…

Знаки расплывались перед глазами.

- Может, тебе стоит отдохнуть? Хочешь, я позвоню Дмитрию или Андрею? Они где-то в городе… – спросила Жанна.

Я с благодарностью на нее посмотрела, но все равно отрицательно покачала головой. Это только моя проблема. И только мне с ней разбираться.

- Здесь написано… – Я еще раз внимательно всмотрелась в угловатые знаки древнего языка вампиров. – «Можешь, испытав что-то, хранить молчание?»

- Это одна фраза, но в ней нет смысла, – покачал головой викинг.

- Отчего же?.. Смысл есть. Наш убийца знает, что я никому не рассказывала о том, что было в подвалах, когда меня поймал Константин Лавьер. А фраза… – Я вздохнула. – Это фраза Дмитрия. Когда я была ребенком, он часто ее говорил. «Ты умеешь хранить тайны? Можешь, зная что-либо, хранить молчание?» Так воспитывают в семье Лайт. Так воспитывали меня и Гилберта в свое время.

- Вот откуда маньяк знает об этом. Гилберт. – Жанна присела на краешек стола. – Значит, они сразу действовали втроем. Константин, Алай и Гилберт. Константин, я уверена, – генератор идей, за Алаем была сила, а Гилберт…

- …«знамя безнаказанности, реющее над всей затеей», – повторила я слова побратима Нуады, которые он произнес во время нашей последней встречи, на допросе.

- Вопрос в другом: зачем нужно было ждать столько времени? – вопросил неизвестно у кого мужчина. Мы посмотрели на него: Жанна – заинтересованно, я – подавленно. – Смотрите. Когда тебе было 91, началась первая волна преступлений. Прошло еще двадцать лет – вторая волна. Почему он допустил, чтобы прошло столько времени, и ни разу – заметь, ничем! – себя не выдал?! Почему? И зачем?

- Не знаю, – покачала я головой. – Но это началось, если уж быть совсем честной, когда мне было 43. Тогда я впервые встретила Бладрейна.

- То есть у нас получается три промежутка, – подвела итог Жанна. – Тридцать, восемнадцать и двадцать.

- Или четыре отправные точки – сорок три, семьдесят три, девяносто один и сто десять, – не согласилась я.

- Или так, да, – кивнула Левая. – Что делать будем? Патрули ежедневно прочесывают весь город. Ни разу ничего подозрительного не встретили.

- Значит, попытаемся найти общую связь у трупов. Жан, найди-ка мне личные дела еще и тех двух убитых, помнишь? Мужчина-охранник и женщина-прачка. Те, кто были в первой волне…

- Адам Хойт и Аманда Тейл, – кивнула женщина, выходя со мной из морга и еще раз подтверждая, что даже полувампирская память не может соревноваться с абсолютной вампирской.

- Точно. Они должны быть связаны. Что-то все-таки должно быть. Должно быть что-то, по чему он выбирает своих жертв.

- Согласна. Подниму дела. Слушай, что ты оденешь на праздник Последней крови? – спросила она, вызывая лифт.

- Что? Какой праздник?! – рассеянно переспросила я и тут же хлопнула себя по лбу: – Точно! А я-то еще думаю, что я забыла! Праздник же этот!..

Праздником Последней крови у вампиров назывался Хэллоуин, потому что раньше был закон, который запрещал употреблять кровь после этого праздника. Мол, зима наступает, люди слабеют и чаще умирают от забора крови, поэтому, граждане кровососы, просим вас воздержаться от приема пищи в неограниченных количествах…

Шутка, конечно. Но некая тенденция повышенной смертности после Хэллоуина действительно наблюдалась. Правда, виноваты в ней были не вампиры… Ну, хорошо. Не только вампиры. Люди наивно верили, что нечисть имеет высшую силу только одну ночь в году. На самом деле дела – простите за тавтологию – в сверхъестественном мире обстояли куда плачевнее – именно после этой ночи нечисть набирала свою силу.

Что за нечисть, спросите вы? Что может быть хуже прекрасных по своей внешности кровососов, которые сначала соблазняют, а потом выпивают тебя досуха? И будете правы лишь от части. Может быть.

Те же полтергейсты или, к примеру, оборотни. Именно к зиме мохнатые становились наиболее опасными.

Многие говорят, что они просто не выносят холода, но ведь это же не повод убивать человека, который по пьяни спутал тебя с собакой или волком? В защиту ликантропов скажу, что нужно быть вконец контуженным, чтобы перепутать здоровенного волчару размером с теленка, с клыками в мою ладонь и горящими в темноте глазами с обычным волком. К несчастью, такие контуженные были не редкостью.

Во многом этот закон о неубийстве после Хэллоуина защищал именно людей. Потому что человек, от которого уже поели, был легкой добычей для тех же вервольфов. Нет, они не жрут людей без разбора. Но их привлекает запах крови, который всегда присутствует у только что прокушенного человека. И молодняк (и не только, кстати, всякие индивиды встречаются) кидается на таких вот легких жертв.

Многие люди – особенно раньше, в период Средневековья, когда легенды об оборотнях были самой животрепещущей темой – говорят, что могут узнать, что в темноте кто-то прячется, по волчьему ворчанию или рыку. Это все элементы блефа, спешу вас расстроить. Убивает оборотень и волк – молча.

У вампиров этот праздник проходил почти так же, как и у людей, то есть либо в вечерних платьях, либо в страхолюдных костюмах. Ни первое, ни второе меня, естественно, не прельщало, но если выбирать, то платье по сравнению с костюмом той же ведьмы или зомби оказывалось в выигрыше.

Где бы его еще надыбать, это платье?..

- Возможно, я вообще не пойду на этот праздник, Жан. Нет настроения, да и платья тоже – нет.

- А как по мне, так ты обязана там быть. Развеешься хоть немного, – сурово сдвинула брови Левая, приваливаясь плечом к стенке лифта.

- Ладно, Жан, посмотрим. Как дела поднимешь, можешь сразу ко мне зайти? Я пока к Мастеру наведаюсь, – проговорила я, потирая глаза.

- Конечно. Давай там… аккуратнее, дорогая, – покачала головой женщина, сделав мне ручкой, когда я выходила на нужном этаже.

====== Глава 7. Праздник Последней крови. ======

- Давай, Лайт, без стука, – как всегда не слишком приветливо отозвался Мастер с той стороны двери. – Тебя слышно было еще с морга – так ты топаешь!..

- Неправда! – оскорбилась я. – Вампиры ходят совершенно бесшумно!

- Вампиры – возможно. Однако ты – не вампир. – Он отмахнулся от моего возмущения, как от назойливой мухи, и указал рукой на кресло. – Что у тебя?

- Это все тот же маньяк, номер жертвы «Четыре». Он прислал нам послание. – По мере предоставления отчета я выкладывала перед Александром фотографии.

- «Ты умеешь хранить тайны?»?! – Черные брови древнего блондина сошлись на переносице. – «Можешь, испытав что-то, хранить молчание?»?! Он смеется надо мной?! – Рык Мастера заставил меня сморщиться.

- Скорее надо мной. – Я пожала плечами. – Есть еще кое-что…

- Ну? – поднял бровь Лавьер, когда я замялась.

- Людвиг считает, что наш убийца – это… подросток.

- Еще раз, Лайт?! То есть вампиров – взрослых вампиров! – убивает ребенок?!

- Но Кройц не уверен, потому что его почерк в паспорте и на листке – всего лишь копия…

- …почерка твоей дочери. Я помню, как она все бумаги мне исписала, когда я единственный раз в жизни оставил кабинет незапертым! – Мастер усмехнулся, заметив, как я покраснела. Да, я тоже прекрасно помнила тот нагоняй, который он мне устроил после этого. – Но если так подумать, то вы не приблизились к его поимке ни на дюйм.

- Да, мой Мастер, – кивнула я.

- Я хочу, чтобы этим делом занялась ты лично. И не просто просмотром бумаг и мест преступления, Лайт. Я хочу, чтобы ты лично осмотрела каждый уголок Лондона, опросила каждого вампира, полукровку, оборотня или кто еще там живет в моем городе. Ты обязана найти эту тварь, потому что она… Учти, ты этого не слышала! …подрывает мой авторитет. Семьи начинают роптать.

Я понимала его недовольство. Как и любой лидер, чья власть держится на силе и харизме, Александр всерьез опасался бунта. Пусть он старейший и сильнейший вампир на планете. Пусть за его спиной клан Лайт и еще несколько союзных семей, связанных с ним хоть и не кровным родством, но чувством долга и обязанностями. Пусть.

Но численность вампиров растет ежегодно. Пусть на две-три особи в год, однако, эти особи появляются отнюдь не в союзных Мастеру семьях. И число недовольных жесткой рукой его правления также растет. Пусть медленно и неуверенно, но все же растет. И еще пара таких преступлений, и кланы решат, что Великий Мастер вампиров свое уже пожил, раз не в силах защитить их детей от обычного убийцы.

И тогда нас просто задавят числом.

- Дмитрий и Андрей, надо полагать, уже занялись этой проблемой? – спросила я, понимая, что возвращение домой откладывается не только до поимки наглого маньяка. Оно откладывается вообще на неопределенный срок, потому что мне совесть не позволит бросить Мастера в такой ситуации.

- Нет. Они ищут замок Ровеля.

- Что значит «ищут»? – не поняла я. – Разве его местонахождение не общеизвестный факт? Особенно в нашей семье?

- После того, как Константин сжег его, я туда не возвращался. Так же, как и моему внуку, мне тяжело находиться там. А люди никогда не упустят шанс оттяпать бесплатный кусок земли.

- Но там же… тайник вашего отца… Как вы могли просто… отдать эту землю? – искренне недоумевала я, внутри уже начиная раздражаться. Порой беспечность и попустительское отношение ко многим вещам меня жутко бесили в этом древнем. Пусть он и Мастер, но мыслит иногда… Совершенно по-дебильному.

- Некоторые вещи лучше закопать и забыть, Лайт. Доживешь до моего возраста – поймешь!..

- Прекрасный аргумент! – не сдержавшись, буркнула я.

- Так, Анетт София Лайт! – гаркнул Мастер, поднимаясь. Я вжалась в стул, про себя уже проклиная собственную несдержанность. Нет, ну вот чего мне стоило промолчать, а?! – Хватит доставать меня своим синдромом Плюшкина! Это было не только мое решение, но и решение твоего прадеда! – Тут Александр резко замолчал, видимо, смекнул, что оправдываться ему, Великому Мастеру вампиров, перед собственной Правой рукой не солидно. – Тебе ясна суть моего приказа? – уже спокойнее спросил он, опускаясь на свое место.

- Это которого? Того, где Вы просили не доставать вас синдромом «Все в дом!»? – поняв, что буря миновала, съехидничала я.

- По шее получишь, Лайт, – грозно осадил меня блондин. – Ты обязана найти этого ублюдка, поняла?

- Почему вы решили, что он в городе?

- А как ты думаешь: легко ли подростку или ребенку дотащить, в общем-то, немаленькие тела на место преступления НЕЗАМЕТНО?! Согласись, подросток с огроменной сумкой в электричке или метро вызывает нездоровое любопытство у окружающих.

- Согласна, глупость спросила, – кивнула я. – Я попросила Жанну поднять дела тех двух преступлений, которые были двадцать лет назад.

- Думаешь найти связь? – задумчиво проговорил Мастер. – Хорошая мысль. Ищи, Лайт. О! – Тут его лицо трансформировалось в гримасу такой ехидности и предвкушения, что я невольно снова вжалась в спинку кресла. – И в подмогу себе возьми клан Бессмертных, они как раз все здесь. И не заняты.

- Это не их юрисдикция, – усомнилась я, в душе понимая, что с такими помощниками мне будет и вполовину не так тяжело, как я успела себе напридумывать.

- Но вряд ли Максим сможет тебе отказать, верно? – ухмыльнулся Александр.

- Мастер! – возмущенно воскликнула я. – Это… Это подло!

- Зато действенно, – отрезал древний. – Завтра праздник Последней крови. Так и быть, от проверки его организации я тебя освобождаю. Но! Если после этого праздника Максим Бессмертный не согласится тебе помогать, то я сам – лично! – буду контролировать каждый шаг в твоем расследовании! Ты меня поняла, Лайт?!

Я невольно сглотнула. Для незнающего человека или вампира эта угроза – пустой звук. Но уж я-то знала, что значит постоянно работать с Мастером, который не отличается ни терпением, ни пониманием. Но в избытке наделен требовательностью и сарказмом…

- Но почему именно Бессмертные?.. – тихо спросила я, понимая, что все равно сделаю так, как скажет Александр. Только бы избежать участи вести расследование под его контролем!

- А кто еще? Ну же? Не терпится услышать ваши варианты, барышня! – язвительно отозвался Лавьер, прекрасно понимая, что я также отлично понимаю, что выбора у меня действительно нет.

Мои охранники – в эльфийской державе, работают над охраной Рады. Левая будет занята уже имеющимися преступлениями, и, скорее всего, древний планирует использовать ее для отвода глаз. Дмитрий и Андрей также отпадают – они ищут таинственный замок. А если сюда прибудет вся семья Лайт, те единственные, кому я доверяю, то мое задание уже не будет тайной, ибо незамеченным прибыть в город одному из самых сильных и многочисленных кланов просто нереально.

Поэтому единственным, кто обладает набором нужных качеств и свобод, остается клан Бессмертных. И тут – Мастер опять же все продумал! – в переговоры могу вступить только я. Потому что Александра Максим слушать не станет, а вежливо его пошлет, да и работенка довольно-таки пыльная…

- Нет вариантов, – сокрушенно пробормотала я.

Мне не хотелось так поступать с Максимом, ведь единственный способ его уговорить на то, на что он никогда бы не согласился, воспользоваться внешними данными и надавить на его привязанность… Дьявол, я уже заранее чувствую себя мерзкой, беспринципной тварью!

- Я слышал, у тебя нет платья на этот праздник. Поэтому вот тебе мой подарок. – На его столе появилась большая черная коробка, повязанная серебристым, пышным бантом.

Я подошла, неспешно отвязала бант, открыла крышку… Мне хватило лишь взгляда, чтобы вновь вспыхнуть негодованием.

- Мастер, это подлость!

На мое возмущение наш великий и могучий никак не отреагировал. А нет, отреагировал. Ухмылка его приобрела какой-то двусмысленный подтекст.

- Продумали все до мелочей, да? – риторически усмехнулась я, не скрывая горечи.

- Работа у меня такая, Лайт.

- Но, Мастер, неужели это обязательно? – тоскливо спросила я, последний раз пробуя достучаться до его совести. – Это безумие!

- Это политика, – осадил меня древний, чем окончательно подтвердил, что всяких инородных элементов, типа «Совесть. Одна штука. Хранить до востребования», у него нет. – Лайт, ты не хуже, а то и лучше, меня знаешь, как нам необходима сейчас помощь клана Бессмертных. Но Максим отказывается идти на переговоры. Ну, давай же, спроси, почему? – лукаво прищурился Лавьер.

- И почему? – покорно попалась на удочку я.

- Потому что у него нет стимула.

- Хотите, чтобы я им стала?! – возмущенно прошипела я, вконец доведенная поведением блондина и терзаниями собственных стыда и совести.

- На отца шипеть будешь, Лайт! – двинул бровью Мастер. – И да, я хочу, чтобы ты стала этим стимулом. И нет, тебе не обязательно с ним спать…

- Я и не собиралась! У меня вообще-то муж есть!

- Который сейчас очень далеко… – пошловато ухмыльнулся мужчина, махнув рукой в сторону выхода, показав тем самым, что разговор окончен.

Решение принято и обжалованию не подлежит.

И вот я в черном платье, наглухо закрытом спереди и отсутствующим сзади до уровня, простите, чуть выше копчика, лениво оглядываю собравшихся гостей. Мастер был прав: клан Бессмертных был здесь в полном составе, оставив только двух человек на охрану дома. Прочая вампирская знать самозабвенно придавалась празднику Последней крови, или Хэллоуину, кому как нравится. Некоторые в стилизованных костюмах, некоторые просто так, в вечернем гардеробе. Но все одинаково веселые, прекрасные и непреступные. Ой, фу, гадость какая!..

- Нехорошо, когда прекрасная дама одна в такой вечер, – раздался голос за спиной. Обернувшись, увидела Максима в строгом смокинге. Глаза мужчины были спокойны и слегка лукавы. Ничего не говорило о том, что совсем недавно он хотел закончить свой путь… – Особенно, когда дама столь… потрясающе выглядит!

Я так не считала, но почла за лучшее просто поблагодарить за комплимент и принять бокал с красным полусладким, которое, вопреки человеческому мнению, заменяло на празднике кровь.

- Рада видеть вас, Максим! – искренне улыбнулась я. Искренность искренностью, но как завести разговор о поручении Лавьера я даже не представляла.

- Более чем взаимно, – блеснул улыбкой Бессмертный. – Почему вы одна? Где семья? Они ведь тоже были приглашены.

- Я Правая рука Великого Мастера, чтобы заниматься своей должностью, семья должна быть в безопасности, – пошутила я.

- Неужели такая опасная работа?

- Кому как не вам об этом знать!

Мы одновременно усмехнулись, вспомнив, как я переполошила их и попросила помочь спасти семью от нападения, которое устроил Алай.

- Да уж… Что ж, за прекрасный вечер, гуманный праздник и… за вас. Для описания которой у меня просто не хватает слов.

Сказано было тихо, весьма интимно, но как-то тепло и приятно. Так, что я даже расхотела возмущаться и немного смутилась.

Глотнув вина явной столетней выдержки, я снова повернулась к Максиму. Темные глаза, подсвечиваемые софитами, казались абсолютно черными, и я с удивлением поняла, что начинаю в них… тонуть. Да, ощущение было именно таким. По глупости глотнула еще. Горячая волна прошлась по пищеводу, атомным грибом ухнув в желудок.

- Вас так Мастер одел? – неожиданно спросил Максим, так и не отрывая от меня взгляда.

- С чего вы так решили?..

- Я знаю вас, Анетт…

- Ани, – неожиданно даже для себя поправила я.

- Ани, – мягко проговорил мужчина, словно пробуя на вкус. И вкус этот явно ему пришелся по вкусу, простите за каламбур. – Если бы вы одевались сами, то выбрали что-то удобное. Такое, в чем можно было бы и за убийцами бегать, и перестрелку вести, и проводить эвакуацию… Словом, черный мундир Правой руки Великого Мастера вампиров.

- Ваша наблюдательность делает вам честь, – призналась я, стараясь на Максима не смотреть. – Почему вы отказываетесь идти на сотрудничество с Мастером?

- Потому что это не сотрудничество, а рабство. Ему нужны не друзья-товарищи, а рабы, безмолвные и безропотные, – сузив глаза, отчеканил глава клана.

- Вы преувеличиваете, – возразила я, невольно раздражаясь, потому что меня тоже записали к этим «невольникам».

- Я преуменьшаю, – покачал головой оппонент. – Вы не раб его, в прямом смысле этого слова. Вы что-то вроде вассала: вы нужны ему, а он нужен вам.

- Я работаю здесь. Получается, по вашей логике, что я тоже такое вот бесправное животное, которым Вы не хотите становиться.

- Нет. Вы ему нужны здесь. Под контролем, под рукой. Всегда рядом и готовые к службе. И платье Ваше – не случайность, я прав? Вам приказали, Вы выполнили, но при этом Вам неудобно передо мной, хотя умом и сердцем Вы понимаете – у меня нет шансов против Вас. И все равно Вам стыдно. Уже за одно это Вы достойны того, чтобы быть лидером и отдавать приказы нам, Бессмертным.

Улыбка Максима была чуть грустной, какой-то пронизывающей до костей. Меня невольно начало познабливать, и я еще раз пригубила вино. Легче не стало, стало легче мыслить. И я поняла одну простую вещь – Мастер прекрасно знал, что Бессмертный сразу же догадается обо всем. И согласится. Потому что, как и сказал сам Максим, у него не было шансов. Я их ему не оставила… Черт!

- Я понимаю, что сегодня праздник Последней крови, но давайте без убийств, Ани, – засмеялся Максим, глянув на мое лицо. – Пойдемте лучше потанцуем. Согласны?

Я неуверенно кивнула, немного недовольная про себя таким упорством со стороны мужчины. Нет, я, в конце концов, замужняя женщина! Почему он ведет себя так?.. Хотя, по сути, как?! Ну, пригласил на танец, так это дань традиции… Наверное. Мысли были какие-то путанные, не собранные. Вроде еще секунду назад я мыслила кристально ясно, а теперь словно туман в голове…

Глянув на темную жидкость в бокале, что еще плескалась на самом дне, я с удивлением подумала, что не помню, когда успела приложиться к вину так основательно.

А рука, затянутая в белую перчатку, терпеливо висела в воздухе.

Допив последние капли, поставила на поднос проходящего мимо вампирчика из официантов и вложила руку в белый плен.

По такту из динамиков лился вальса, но какой-то стилизованный. Эдакий зловещий, загадочный. Если учесть, сколько здесь собралось вампиров, косящих под ведьм, ведьмаков, фурий, вурдалаков и зомби, нечаянный посетитель вполне может принять это за бал нежити.

Горячая ладонь опустилась на талию, и меня дернуло, совершенно непроизвольно, ближе к партнеру по танцам.

- Когда вы… Зачем вы сняли перчатки? – Хриплое нечто совершенно не могло быть моим голосом. Что, черт возьми, со мной происходит?!

- Кощунство – касаться вашей кожи перчаткой.

- Но это…

- Не прилично? – иронично дернул уголком губ Максим. – Дайте хотя бы насладиться своим преступлением. А потом делайте все, что угодно.

Бессмертный уверенно вел меня под этот странный вальс. Голова стала кружиться и болеть от громкости, я поняла, что опьянела с одного бокала.

Кружение вдруг остановилось, перед глазами оказались черные провалы. Я, было, отпрянула, но меня со спины и затылка удержали сильные руки.

- Вам плохо? Ани… У вас вся кожа горит!..

После этих слов я действительно почувствовала огонь во всем теле. Какой-то странный огонь. Странно знакомый… Все тело казалось легким, а в голове не было ни одной мысли. Кроме… О Господи, помилуй!..

…насколько желанным вдруг стал для меня этот мужчина…

И боль прошла. Голову отпустило. Узел закрутился уже внизу живота. Я физически почувствовала, как расширились зрачки, как Максим напрягся, уловив пока еще слабый запах сексуального возбуждения. Руки его сильнее сжались на талии, желваки заходили на скулах.

- Ани, сейчас я провожу вас до комнаты, хорошо? Идти можете? – Очевидно, решение далось ему нелегко, потому что голос мужчины звучал низко и хрипло.

Отрицательно мотнула головой.

Что?! Зачем я это сделала?! Сама же могла спокойно дойти…

И меня, как пушинку, оторвали от пола.

Слабо показывая рукой нужное направление, я старательно гнала от себя странные и настойчивые мысли. Неужели настолько сильно сказывается месячное воздержание?!

- Пароль?

- Поставьте меня, пожалуйста.

Ноги коснулись пола, тело качнулось, и снова прошел разряд: открытой кожи на спине коснулись просто… огненные руки. Боги, дайте мне выдержки!..

Негнущимися пальцами набрала код, система пискнула, открывая замок, а меня уже снова подхватили на руки.

- Не… надо, Максим, – тихо попросила я. И попыталась слезть.

Тело плохо слушалось, поэтому ощущение твердой земли показалось довольно необычным.

- Спасибо, что… доставили до комнаты. Спасибо, но это явно было лишним…

Я сделала шаг назад, понимая, что мне просто нечем дышать: настолько густым и приятным становился запах Бессмертного. Голова снова загудела, живот невыносимо тянуло от желания… Нет. Уже похоти.

Но только наткнувшись спиной на стену, я поняла, какую ошибку допустила.

Максим стоял в пяти шагах от меня с судорожно сжатыми руками и напряженным лицом. Желваки тяжело перекатывались, а шея закаменела настолько, что в свете нарождающейся Луны казалась вытесанной из мрамора…

- Простите, я…

Меня не дослушали. Меня прервали.

Пусть не осознанно, но я побежала от хищника. Я спровоцировала его сама.

В какой момент платье покинуло меня, я не могу сказать наверняка. Но холодная простынь ударила по натянутым нервам, вырывая из горла тихий стон. Эхом ему отозвался глухой рык.

Он не старался быть нежным, он прекрасно понимал меня, знал, что сейчас хочется именно грубости, резкости, пошлости. Шершавые, еще с человеческой жизни привыкшие к мечу руки быстро и в то же время внимательно прошлись по телу, задевая каждую чувствительную точку. Губы оставляли огнем горящие следы, которые к утру станут синяками, а к вечеру исчезнут совсем…

Что я…?!

А… Не важно…

Сколько раз он представлял себе это? Сколько раз нещадно ругал за то, что нельзя, недозволенно ему такое представлять? Она была чужой женщиной, она была той, которую он уважал, любил, о которой мечтал. Непростительно было думать такое о ней.

Бессмертный не мог, не хотел медлить. Не сейчас. Возможно, потом, когда он привыкнет к тому, что она – его, что он может быть рядом, когда захочет, он сможет взять ее медленно, чувственно, с удовольствием… Возможно.

А возможно, он никогда не сможет охладить свой пыл.

Да, второй вариант реальнее.

Мечта его глухо застонала-всхлипнула, выгибаясь навстречу. И самообладание, точнее его ничтожные остатки, которые еще умудрялись сдерживать животную похоть, испарилось.

Вампирша закусила губу, подаваясь навстречу. Мужчина ласково коснулся языком нижней, припухшей губы. Губки открылись, и Бессмертный только сейчас понял, что так ни разу и не поцеловал ее. Упущение, однако.

Он выпивал ее стоны, даря воздух. А она ему – мечту. Справедливый обмен.

Максим понял, что крепость пала перед ним, когда маленькие ладошки с длинными, тонкими пальчиками прошлись по спине, оставляя быстро исчезающие алые борозды. Давно любимая женщина выгнулась под ним, упираясь головой в подушку. Когда удовольствие достигло пика, ее сердечко пропустила два удара...

Но знал ли он – почему?

Нет.

А где-то далеко, в эльфийской державе, в шикарных покоях, которые он столько лет делил вместе с любимой женой, Правитель открыл глаза, которые даже в темноте сверкнули красным.

Он почувствовал ее измену. Сердце не обманешь…

====== Глава 8. Приказ или поворот Судьбы?.. ======

Анетт

Мне было плохо…

Жарко… Душно… Невозможно дышать… Я пробовала кричать, звать на помощь… Не получалось…

Никто не пришел…

В какой-то момент мне показалось, что огонь перекинулся с органов на кожу. И было ощущение, что меня сжигают заживо… Опять же крик не получился. Мозг хотел отключиться, когда, наконец, пришло облегчение…

Волна спокойствия, как легкий, холодящий кожу морской бриз, прошелся по всему телу и существу, спасая от страшного жара невидимого огня…

И мозг отключился.

Рефлекс – страшная штука.

- Ани.

Картинка обрела четкость, и я увидела перед собой бледное лицо Максима, почувствовала его руки на своих плечах. И мой нож у него под горлом.

- Прости… Я…

- Ничего. Тебе лучше? – Мужчина пересел на кровать.

- Не знаю. Голова тяжелая, горло болит… Что случилось?! – Мне впервые было настолько ужасно. Минус всего положения составляло и то, что из всей гаммы непередаваемых ощущений особенно выделялось чувство собственной беспомощности.

- Ты… не помнишь?! – Максим с плохо скрываемой горечью посмотрел мне в глаза.

Что-то такое знакомое было в этих глазах… Что-то очень важное…

- Напомни, пожалуйста.

Определенно нужно было сформулировать свою просьбу иначе!

Бессмертный подался вперед. Секунда, и очень нежно он прикоснулся к моим губам своими. Мои глаза распахнулись во всю возможную ширь, но Максим не дал опомниться. Одной рукой удержав за голову, он превратил поцелуй в страстный ураган, после которого…

…пришли воспоминания…

- Господи…

- Жалеешь? – Мне было бы намного легче, если бы голос Максима был сух, холоден и презрителен. Но никак не насквозь пропитан горечью и какой-то уже привычной для него болью.

- Что?! – переспросила я, отползая к изголовью кровати. – Что ты сказал?! Жалею?.. Максим… я…

Я закрыла лицо руками, спрятала его в коленях. Привычка – не показывать своих слез.

Я изменила ему! Изменила собственному мужу! Собственным принципам! Всему! Начиная от образа жизни и заканчивая детьми!..

Как?! Зачем?! Почему?!!

Господи, спаси и сохрани… мою семью!

Сердце билось, как сумасшедшее, словно в наказание желая вырваться из грудной клетки…

Сердце…

- Нет! – Мой вопль сотряс окна.

Секунда – и дверь слетела с петель вместе с кодовым замком. Секунда – и около меня возник Александр Лавьер.

- Мастер, я…

Лицо его вдруг смягчилось. Он медленно опустился на колени и за плечи притянул мою тушку к себе. И слезы полились так, словно что-то оборвалось внутри меня. А ведь и правда – рухнула плотина из стойкости, выдержки и спокойствия. Рухнула. Нет ее больше. Потеряла опору. Так же, как и я потеряю мужа и семью… Свою опору.

- Он… Мастер, он знает… – всхлипнула я, выливая все слезы в обычную белую рубашку древнего.

- Да… Он знает. И скоро будет здесь. Но есть кое-что еще, моя милая девочка.

Я вопросительно всхлипнула, стараясь сосредоточиться на чем-то другом, кроме самобичевания.

- Рада сбежала.

И в покоях наступила тишина. Рука Максима, которая лежала на моей коленке, замерла. Мастер напрягся, перестал дышать.

А у меня высохли слезы. Мгновенно.

- Как она могла сбежать, если ее охраняет демон, Правитель эльфийского королевства, полувампир-полуэльф, двадцать вампиров и еще полсотни эльфов?! КАК?!!!

Лавьер отшатнулся от меня, видимо, вообще не подозревая, что я способна на звук такой громкости.

А внутри, вместо паники и страха, появился гнев. Ярость. Бешенство.

Взметнулись простыни, а когда осели, я уже натягивала привычную черную майку, которую одевала под свой мундир. Взгляд в зеркало.

Бледность, опухшие, красные глаза и искусанные губы. Но тут взгляд выхватил что-то странное.

На шее, на месте соединения ее с плечом, стоял синяк в обрамлении еле заметных, уже почти заживших полосочек. От клыков, я полагаю. Своеобразная же у Максима метка…

Сознание мгновенно и весьма услужливо выдало нужное воспоминание. Тело против воли обдало жаром, и я машинально отыскала глазами Максима. Черные глаза неотрывно следили за мной. И, встретившись со мной взглядом, мужчина еле заметно кивнул.

Поспешно отвела глаза. Свистнула молния. И теперь уже ничего не выдает того, что я… изменила своему мужу.

Под горло застегнутый мундир Правой руки Великого Мастера придал сил. Собранные в хвост волосы напомнили, кто я и что здесь делаю. И чего не имею права делать. Сдаваться, расслабляться, опускать руки.

- Сколько дней я была в… отключке? – спросила я, ни к кому конкретному не обращаясь.

- Двое суток. – Максим подал мне мои пистолеты.

- Мы считаем, тебя отравили. Потому что твое состояние… Короче, это единственное возможное объяснение твоему поведению и твоему последующему состоянию. – Александр поднялся с кровати, на которой сидел, а в следующий момент уже стоял передо мной. – Твое поведение с Максимом, я имею ввиду. – Это было сказано тихо, одними губами. И громко: – Как сбежала твоя дочь, я не в курсе. У нас только наличие данного факта.

Он сунул мне в руки свиток бумаги, которую в своем королевстве производили эльфы.

«Радомира сбежала. Меньше, чем через сутки, я буду в резиденции Мастера, чтобы найти свою дочь. Будь готова…»

- Свою дочь?! Так, да?! – зашипела я, сминая листок. – Хорошо же. Чтобы своим ходом добраться до Лондона, ей потребуется как минимум трое суток. Значит, у нас есть еще день, чтобы…

Зазвонил телефон. Обычная моя мелодия на всех, кто был в избранной группе, «Sonne» Rammstein. Но здесь звучала другая, саундтрек к «Обитель зла». Значит, номер неизвестный. Мастер усмехнулся, признав мелодию.

- Хорошего же ты мнения о своем месте работы, – съехидничал он.

Я махнула на него рукой – не в прямом смысле, конечно, а мысленно.

Не глядя схватила телефон, нажала на кнопку приема,продолжая одной рукой распихивать магазины с патронами в специальные отделения. И выронила все, что еще находились в руках.

Если ваш ребенок никогда не сбегал, если за ним никогда не охотился сумасшедший маньяк-убийца, вы никогда не поймете моего ужаса от, казалось бы, давно забытой считалочки. И молите Бога, чтобы никогда меня не понять.

- «Раз, два – Фредди заберет ее!» – пел детский голос, больше похожий на кукольный. – «Три, четыре – запирайте дверь в квартире! Пять, шесть – Фредди хочет ее съесть…»

И песенка оборвалась. Абонент отключился. А у меня подогнулись ноги.

- Анетт… – Мастер дернулся раньше, но почему-то пропустил Максима, который и стал мне опорой.

- Вы слышали?

- Да. Успокойся, Ани… Он играет с тобой! Он не мог ее схватить! Она же твоя дочь! Она многое знает, умеет, и может применять свои знания! – Бессмертный встряхнул меня, и наши глаза встретились.

Почему-то от его уверенности и решимости мне стало легче.

- Спасибо…

- Ани! – Жанна, как всегда, без стука залетела в мою комнату. – О, тебе лучше? Прекрасно! Ани, там… Нуада приехал.

И все. Вся моя уверенность полетела к чертям. Но тут я вспомнила его письмо, это наглое «свою дочь», и гнев вытеснил страх, вину и стыд.

Рядом с Нуадой стояли Дарган и Михаэль. Оба бледные, с опухшими глазами и темными мешками под глазами. У моего сына мелко и непостоянно дрожали руки, одним плечом он опирался на Михаэля, видимо, где-то повредив ногу. У сына Красного нервно дергался хвост, волосы были встрепаны, а глаза блестели, как у горячечного. Весь вид парней говорил о том, что они не спали уже больше суток и прочесали за это время не одну сотню километров вокруг эльфийской державы.

Правитель Нуада был при параде. Белый с золотом костюм, красный пояс – цвет его династии. На голове корона, в руке – знаменитое и вечное копье. Золотые глаза мужа неотрывно следовали за каждым моим движением, постепенно сужаясь, отмечая и общую бледность, и искусанные губы.

- Мам! – Дар бросился ко мне, но тут произошло то, что я никогда себе даже представить не могла.

Великий воин, Правитель Нуада схватил сына за руку и, проведя прием, заставил его вернуться в строй, за спины эльфов. Сын протестующе зарычал и даже успел съездить отцу в голень, но все равно проиграл и был засунут в задние ряды.

- Что это значит, Нуада? – далеким от виноватого голосом спросила я, останавливаясь прямо перед ним на расстоянии в пять шагов.

- Это значит, что отныне это только мой сын.

Я с ошарашенным видом наблюдала, как он медленно закатывает рукав на правой руке.

- Отец, ты не посмеешь! Отец! – заорал Дарган так, что заложило уши.

- Твоя мать сама нарушила святость нашего брака. Сама пошла против меня и собственных принципов… А теперь скажи мне, Анетт София Лайт, он того стоит? – И Правитель кивнул куда-то мне за спину. Оттуда раздался рык десятка вампиров, и я поняла, что там стоит весь клан Бессмертных во главе с Максимом.

- Пока вы не совершили очередную в своей долгой жизни глупость, Правитель Нуада, я хочу, чтобы вы знали. Вашу жену отравили. Причем весьма опасным и специфическим ядом. Так что не стоит рубить сгоряча, уважаемый… – начал Мастер, выходя вперед.

- Виновника нашли? – спокойно перебил его эльф.

- Нет. Но поиски ведутся.

- Без разницы, что ты собираешься сделать, Нуада, но давай мы сделаем это наедине. Это только наш с тобой брак, и решать проблемы, связанные с ним, мы тоже будем вдвоем. – Я подошла ближе, но Правитель вскинул руку, ПРИКАЗЫВАЯ мне остановиться.

- Это началось давно, ведь так, Анетт? – вдруг тихо спросил он. Настолько тихо, что слышала его только я. – Еще тогда, когда я только предложил тебе выйти за меня, да? Поэтому он всегда был рядом с тобой на заданиях, а не кто-то другой.

- Ты бред сейчас несешь, ты понимаешь? – в отчаянье зашептала я. – Если ты мне не веришь, то Мастеру поверь! Я очнулась только час назад, и не приходила в себя двое суток! Нуада, пожалуйста, подумай!..

- И даже сейчас ты не собираешься просить прощения! – гордо усмехнулся Правитель.

- За что?! За то, что меня отравили?! Ты смеешься надо мной?! – рявкнула я, вконец теряя терпение. – Подумай головой, Правитель! Подумай, что ты сейчас собираешься сделать! Ты рушишь НАШУ семью!

- Это ты ее разрушила. Я не желаю верить в жалкие бредни об отравлении…

- То есть вы ставите под сомненья мою честность и честь? – Сухой и холодный голос Мастера раздался где-то совсем близко от меня, и я непроизвольно вздрогнула.

- Вы – вампиры. Все знают, что для вампиров представитель их расы всегда важнее, нежели справедливость и честь. – Спокойствию эльфа можно было бы позавидовать. Так же, как и его смелости, потому что Александр подобного не простит.

И тут я встретилась глазами с сыном. Мой мальчик, мой взрослый, двадцатилетний мальчик плакал. Слезы стояли в глазах, и одинокая слеза катилась по щеке. Плачет молча и скупо. Мужчина – не мальчик. Мой мальчик только что повзрослел и стал мужчиной. И это было так по-человечески, что я не удержалась и улыбнулась ему.

- Вот и все, Анетт. Одна улыбка, но сколько смысла, да? – усмехнулся Нуада, приняв все на свой счет.

И сверкнул аккуратный стилет в его левой ладони.

- Развязываю… – Первый глубокий порез на локте правой руки, из которого тут же полилась золотая кровь.

А я как будто заново слышала голос эльфийского жреца на свадьбе. Он завязывал вокруг нас багровый пояс и говорил: «Связываю ваши души и жизни!»

- Забираю… – Второй.

«Этой женщине ты отдаешь часть своей души, ту лучшую часть, что позволила тебе ее выбрать!»

- Возвращаю… – Третий.

«И безвозвратно вручаешь свое существо в ее руки!»

Всё.

Кровь тут же перестала капать из порезов. Они начали быстро подживать.

Наш брак расторгнут по законам эльфийской державы. По законам того государства, на которых и был заключен изначально.

Но поняла я не только это.

Он специально это сделал. Он думал, что при таком количестве народа моя совесть и чувство вины заглушат гордость и доводы разума. И до расторжения брака не дойдет, потому что это будет слишком хороший урок для меня.

Правитель Нуада, Вседержатель эльфийской короны хотел не просто наказать меня.

Он хотел меня унизить перед моими же подчиненными. Чтобы неповадно было.

- Крестная… – начал Михаэль, стараясь отодвинуться.

- Мам… – Сын сейчас даже рад был, что стоял так далеко от меня.

- Сейчас ка-а-ак… бомбанет… – Мастер сделал знак, и все вампиры оказались за моей спиной, вне зоны досягаемости.

А внутри горел, кипел, плавился гнев. К нему добавлялся страх за дочь. Унижение от того, что все это произошло на виду у стольких глаз. И уязвленная гордость.

Вот она-то и стала последней каплей.

- НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!

Слегка ребристые рукояти пистолетов привычно легли в руки, щёлкнули предохранители, и оба дула оказались у лба Правителя. Так быстро, что даже он не сумел отреагировать.

Его охранники дернулись, но Нуада покачал головой, медленно и осторожно, здраво рассудив, что сейчас я вполне в том состоянии, в котором нажму на курок и даже извиняться не буду.

- Дарган, спрашиваю единственный в твоей жизни раз – с кем ты остаешься? Со мной или с отцом?

- Но, мам, так же нельзя…

- Решай, сын. – Нуада прищурил темно-золотые, с красными всполохами глаза. Он был в бешенстве от моего решения.

А сын уже выбрал. Он протискивался между отцовскими охранниками и лишь на секунду замер рядом с отцом.

- Прости меня, пап. Но ты сам это начал. Мама ведь дала тебе шанс все исправить… Я твоего решения принять не могу.

И встал у меня за спиной.

- Когда я найду СВОЮ дочь, тот же вопрос будет задан ей. Ты сможешь видеться с детьми, когда захочешь, НО! Они больше не будут жить в твоем государстве. Теперь, с этой самой секунды они носят фамилию Лайт. Если Рада решит по-другому – неволить не стану. Все понятно, Ваше Величество? – брезгливо выплюнула я его титул.

- Ты хочешь сказать, что это я виноват в том, что Радомира сбежала? – прошипел муж. Бывший, кстати.

- А кто?! – рявкнула я, опуская правый пистолет в кобуру на бедре.

Звук пощечины заставил замолчать всех, кто был в холле. Нуада даже не шелохнулся, но то дикое бешенство, что клокотало внутри у него, все-таки вырвалось – с помощью рыка.

- Пуганая уже, – ехидно ухмыльнулась я.

- Ты думаешь, что вправе диктовать мне условия, вампирша?! – прорычал бывший супруг.

- Не забывайся, Правитель. Ты на моей территории. Ты изначально слабее. И в моей власти просто щелкнуть пальцами, чтобы тебя и все твое сопровождение стерли с лица земли. И многие здесь сделают это с превеликим удовольствием! А ты даже пошевелиться не можешь, ибо знаешь – движение, и у тебя в голове две аккуратные дырочки, а твои мозги – везде в радиусе двух метров. – Я желчно усмехнулась, и Нуада на мгновение позволил себе удивиться: он уже и забыл, когда последний раз я вела себя так с ним. – Жанна, мне на стол договор о поставке продуктов и прочего в эльфийское королевство. Мы пересматриваем пошлины и размер поставок… Хотя нет. – Я покачала головой. – Народ не виноват, что им достался такой правитель. Договор остается прежним. Все. Дискуссия закончена.

Пистолет в левой руке также беззвучно лег в кобуру, я развернулась и спокойно, с гордо выпрямленной спиной и в полнейшей тишине пошла в свой кабинет. За мной последовали сын и Мастер. А Жанна командирским тоном велела разместить «посольство» в восточном крыле, а не в западном, как это было всегда. На востоке селили только гостей. Причем преимущественно – нежеланных гостей.

- Мам…

- Прости меня, Дар. – Я остановилась и посмотрела сыну в глаза. Для этого пришлось задрать голову. М-да, вымахал сынуля. – Я… Я не имею права требовать от тебя… от вас с сестрой подобного выбора, просто…

- Уже ничего не будет, как прежде, да? Я понял, мам. Я уже взрослый вообще-то, – еле заметно усмехнулся сын. – И я на твоей стороне. Ты попыталась хоть как-то урегулировать конфликт, отец же – пошел напролом. Я был против, говорил ему, что нужно сначала отследить Раду… кстати, по этому вопросу никаких зацепок, она вполне профессионально и, судя по всему, на автомате замела следы… И, мам… Мне бы это… Библиотеку и вещи забрать… Но я сам поговорю об этом с отцом.

- Уверен? – с облегчением и благодарностью обняла я сына за талию. Выше было неудобно тянуться. – Что с ногой?

- Да, уверен. Я взрослый, мам. Правда. Иногда мне кажется, что я намного взрослее, чем моя СТАРШАЯ сестра. Легкий вывих, к утру буду в порядке. Ух ты! Это твой кабинет? – Дарган с интересом завертел головой, тут же подлетая к книжному шкафу.

Мне на плечи опустились теплые, сухие руки, заставляя остаться в коридоре, а не зайти в собственный кабинет, как я планировала до этого. Мастер, до этого неслышно следующий за нами на расстоянии в пять шагов, уткнулся мне подбородком в макушку.

- Чтобы ты не думала, это не я отравил тебя. Ты никогда этого не поймешь, да и мысли тебе такой в голову не придет, но я в вечном долгу у тебя. Вечном и неоплачиваемом долгу. Ты отдаешь мне всю себя, жертвуешь многим ради того, чтобы сохранить целостность моей державы и принадлежность моего места за мной. Я никогда не смогу вернуть тебе этот долг, Ани. Но я смогу помочь тебе сохранить себя, поэтому посоветую. – Он развернул меня к себе лицом и наклонился так, чтобы наши глаза были на одном уровне. – Возможно, Нуада был лишь предлогом, всего лишь намеком Судьбы на то, что твое счастье в другом. С другим. Я очень долго живу, Ани, поэтому могу с точностью сказать, что, уходя из нашей жизни, люди просто освобождают место для новых, более совершенных и счастливых, знакомств. А тебе так и лучше, – опять вернулся Мастер к своему обычному – саркастичному – тону. – Тебе даже знакомиться и искать не надо. Вот оно у тебя, счастье-то, под носом. Только не вороти этот самый нос. И все наладится.

И, повинуясь чисто женской сопливости и растроганности, я обняла его за талию, уткнувшись носом в рубашку, и снова едва не расплакалась.

- Что-то ты мне не нравишься, Лайт. – О да! Передо мной снова был этот вредный и невыносимый старик! – Ревешь весь день! Сопливишь по поводу и без! У тебя случайно не самая интересная неделя месяца начинается?..

- Издеваетесь, да? – усмехнулась я.

- Что, так заметно? – притворно ужаснулся Мастер и, быстро чмокнув меня в макушку, ушел, бросив на ходу: – Сегодняшний концерт не освобождает тебя от моего задания, ага?..

- Ага… – грустно вздохнула я, натыкаясь на ошарашенный взгляд сына, который так и застыл с книгой в руках. – Что?

- Никогда не думал, что он способен на человеческие эмоции… – честно признался Дар.

- Он так-то нормальный, – пожала я плечами. – Когда не ворчит. Книжку для чтения выбрал? – Дарган кивнул. – Отлично, хоть не скучно тебе будет. Пошли. Пора найти твою сестру!

В отделе Жанны было как в пустыне. В смысле скучно и морило. Левая сидела в кресле и, закинув ноги на стол, лениво в нем крутилась, рассматривая доску с прикрепленными к ней фотографиями жертв.

- Дела подняла? – тут же спросила я у нее.

- Ага. Вот лежат. – Она внимательно глянула на мое лицо. – Ты как? Ну он и…

- Спокойно. Здесь дети! – осадила я ее, взглядом показывая на заходящего в помещение сына. – И да, я знаю. Давай сюда дела.

- Ты что, лично их будешь просматривать? – удивилась Жанна.

- А что ты предлагаешь? Меня отравили, Жан. Отравили на празднике Последней крови, на закрытом празднике вампиров. Понимаешь, к чему я клоню?

- Что он среди нас?.. Это плохо. – Женщина, прищурившись, осмотрела тех, кто работал в ее отделе.

- Нет, вряд ли это кто-то из них. Думается мне, это кто-то из официантов…

- Тогда, может, стоит Мастеру об этом сказать? – подал голос мой сын. – Пусть он их проверит…

- Вот иди, и сам ему это предложи, – усмехнулась Левая. – Нелегка, я чаю, подслушивающая деятельность, да?

- Да нормально вообще-то, – пожал плечами парень, очаровательно улыбаясь. – Вы же даже не шифруетесь.

- Сынуля дело говорит. Обычным допросом мало что можно добиться. Ему всяко сподручнее будет… – задумчиво проговорила я. На самом деле я прекрасно понимала, на кого свалят все эти допросы, а мне было жутко лень этим заниматься. Да и голова вообще другим занята.

- Ну да, дело… – хмыкнула женщина, слету разгадав ход моих мыслей. – Дар, а как сбежала твоя сестра?

Мальчишка вдруг вжал голову в плечи и затравленно глянул на меня. Я непреклонно сложила руки под грудью, облокачиваясь бедром о стол Жанны.

- Меня, отца и Михаэля она напоила сонным зельем, а вампиров твоих вырубила эмпатической загрузкой…

Я хмыкнула, в душе ожидая чего-то подобного.

Сонное зелье – выжимка из сон-травы, которая цветет три ночи в году и растет лишь в подземных садах эльфов. Можно сказать, это искусственно выведенная флора, потому что ее бледно-зеленые листья не выносят солнца, а ночью слегка флюоресцируют. Зелье без вкуса, цвета и запаха. Идеально для того, чтобы подмешать в еду, лишь вывести противника из строя, а не убить. Значит, нужно будет сказать Нуаде, что и главный алхимик замешан…

Стоп! Ничего я ему говорить не буду. Он же у нас такой гордый, везде главный, все за всех решает сам! Вот пусть и ищет крысу, где хочет. Червь подземный!..

- Стол купишь сама, или я выберу – ты оплатишь? – Голос Жанны был таким невинным, что я не удержалась и показала ей язык. Сама не заметила, как сжала руку с такой силой, что дерево начало ломаться.

- Прости, задумалась. Выбирай, я оплачу, – кивнула я, беря папку с делом.

- О чем задумалась?

- О том, что дар дочери растет. И очень быстро… Еще буквально месяц назад она не могла проворачивать такое… – Я пятый раз перечитывала первую строчку в деле Аманды Тейл, жертвы под номером «два», и все равно ничего не могла понять.

- Вообще-то могла, – тихо сказал Дар, глянув на меня. – Просто просила никому не рассказывать…

- Недорассказывался?! – возмутилась я. – Сбежала твоя сестренка! Ищи ее, свищи тепе…

И тут меня как мешком по голове приложило.

- «Три, четыре – запирайте дверь в квартире!» – прошептала я, пытаясь вычленить главную мысль.

- Ты что, «Кошмаров на улице Вязов» пересмотрела? – ехидно спросила Левая.

- Нет. Мне сегодня звонили, и кукла пела эту песенку… Помнишь, как там было? «Раз, два – Фредди заберет тебя! Три, четыре – запирайте дверь в квартире! Пять, шесть – Фредди всех вас хочет съесть…» А здесь не «тебя», а «ее»! Радомиру!

- Звонили?! И ты молчала?! Лайт, у тебя с головой как, нормально?! – взвилась Жанна. – Телефон сюда! Быстро!

- Вы думаете, он звонил с постоянной сим-карты? – подозрительно спросил сын.

- Все равно нужно проверить… Мужской голос, женский?

- Кукольный. Как будто запись. «Три, четыре» – это количество трупов наших. «Запирайте дверь в квартире!» Он нашел ее! – вырвалось у меня.

- Нет. Рано еще об этом говорить, мам. Рада, конечно, похожа на тебя, но она не могла за такое маленькое количество времени оказаться здесь. Нужно перекрыть все входы-выходы в город, чтобы успеть перехватить ее…

- Если ее не перехватили раньше, – выдохнула Жанна, открывая смс. – У нас еще один труп, Лайт.

- Поехали. Дар, ты к Мастеру. Скажи ему про свою идею, скажи, что мы с Жанной полностью ее одобряем. И про еще один труп скажи. – Я проверила пистолеты.

- А можно мне к Владимиру потом? – с надеждой спросил любознательный мальчишка.

- Можно. Даже нужно. Пожалуйста, Дар, не шатайся по зданию один. Я теперь никому не доверяю.

- Ладно. Удачи, мам. – Он крепко сжал такую маленькую по сравнению с ним меня в объятьях.

- И тебе. Не засиживайся долго у Бессмертного, это не прилично! – крикнула я, уже выходя из кабинета.

- Ладно, – крикнул сын в ответ.

- Да он просто издевается! – зашипела Жанна, отталкивая коляску.

На улице была уже почти ночь, осенью темнеет быстро, поэтому мамочка в платьице и с коляской вызывала нормальное любопытство у прохожих. Про нее нам сообщила одна из патрульных групп, которые теперь разделились: половина все также курсируют по городу, вторая идет на границы, чтобы перехватить Радомиру до входа в Лондон.

Вряд ли она действительно была когда-нибудь мамой. Девушка лет девятнадцати, ставшая вампиром не знаю сколько лет назад. Легкое, светло-сиреневое в горошек платье, почти платиновые волосы, вырванное сердце, синяки на опущенном на грудь лице и цифра «Пять» за ухом.

В коляске лежала кукла-лялька, завернутая в довольно потрепанные пеленки. Осмотрев коляску, я взяла куклу в руки, надеясь найти под ней хоть что-нибудь, но вместо этого у ляльки закатились глаза, открылся рот, и оттуда хлынула кровь…

- Жанна! – позвала я, понимая, что последние звуки просто потерялись в осипшем горле.

- Она… эльфийская! – принюхиваясь, сказала женщина, аккуратно забирая из моих задеревеневших рук игрушку.

- Что?! – Я наклонилась к кукле, поймала каплю крови, растерла между пальцами. Густая и… золотая. – Да, эльф. Причем довольно-таки безродный…

- Почему? – не поняла Левая, брезгливо морщась и опуская куклу в протянутый вакуумный пакет.

- Она не такая темная, как у представителей высшей знати, и сравнительно жидкая, не густая. Получается, что наш убийца – эльф?..

- Ты понимаешь, чем это пахнет? – прищурилась Жанна.

- Международным скандалом, – кивнула я.

- О, зато здесь есть документы!.. Тьфу ты, нежить! – выругалась она тут же, раскрывая паспорт. – Полюбуйся!

Каролина Рант. По человеческому паспорту 24 года. И еще множество знаков на древневампирском. Прекрасно!

- К Некроманту ее, – махнула я рукой группе зачистки.

- Как там Сара, не знаешь? – спросила у меня Жанна, когда мы сели в машину.

- Не знаю. Мастер ничего не говорил, но вроде он заходил к ней.

- Да? – подняла бровь Левая.

- Ага. Человеченкой от него пахнет… – Я отвернулась к окну, рассматривая улицы в свете фонарей.

- Ани… – Женщина посмотрела на меня. – Если захочешь выговориться, я рядом, хорошо?

- Спасибо, Жан. – Я улыбнулась и обняла ее. – У меня прям сегодня день обнимашек!..

- Получаешь свою дозу эндорфина, – улыбнулась она в ответ, заводя мотор.

Александр

Я чувствовал себя вором каждый раз, когда приходил сюда. Когда смотрел, как спит этот маленький ангел милосердия.

Кто бы мог подумать, что моя кровь так на нее повлияет?.. Она получила часть моей силы. Хорошо ли это? Не знаю. Впервые в жизни не знаю. Что делать и как быть. Это слишком человеческие вопросы, а я уже забыл, что такое – быть человеком.

Это ведь она позвала меня, когда Анетт стало плохо. Такая смешная. Боится и все равно зовет. Такая смелая.

Наверное, было забавно смотреть на лицо Максима, когда именно Сара смогла успокоить бьющуюся в агонии вампиршу, всего лишь прикоснувшись к ее голове. Я чувствовал гордость за свою маленькую девочку – не испугаться, не растеряться, найти выход и помочь.

Я навсегда запомню, как она трусила, когда вошла ко мне в кабинет. Столь сильный запах страха… Вот единственное, что мне не понравилось.

- М-мистер Лавьер…

- Александр, – поправил я ее, тут же поднимаясь из-за стола. – В чем дело, девочка моя?

- Мисс Лайт… Ей плохо… было… Но я…

- Ты смогла ей помочь? – Я человеческим шагом приблизился к ней. Заметил, как малышка дрогнула, но все равно продолжил приближаться. Девушка еле заметно кивнула, расширившимися глазами наблюдая за моим перемещением. – Умничка. Ты меня проведешь к ней?

Снова дрожащий кивок. Неужели я так страшен?..

- Можно? – Я аккуратно дотронулся до сжатой в кулак ладошки. Холодная… Посмотрел вниз. – И босиком!

Сара вздрогнула от резко севшего голоса, больше напоминавшее волчье рычание.

- Я… мне некогда было искать обувь! – вдруг резко ответила девушка, чем заставила меня искренне удивиться. И тут же покраснела, увидев, как я улыбнулся.

- Оно может и к лучшему, – пробормотал я, подхватывая ее на руки. Такая маленькая, легенькая… Как пушинка, действительно.

- Мистер Лавьер! – протестующе воскликнула Сара. – Опустите меня… пожалуйста…

- Во-первых, Александр, я уже говорил, и повторять более не стану. Во-вторых, пол без подогрева, ноги у тебя босые, а ты человечек, очень маленький и болезненный. И, в-третьих, вежливость – это хорошо, ты молодец, что вспомнила про нее. Вот Лайт постоянно забывает… Вечно это ее «Мастер!» – посетовал я, качая головой и с удовольствием наблюдая, как глаза малышки сначала расширяются, а потом на личике появляется улыбка. Пусть пока еще робкая и неуверенная, но улыбка. Если улыбается – значит, не боится.

- Мне кажется, ее отравили, – вдруг нахмурилась девушка.

- Почему так думаешь? – спускаясь по лестнице, спросил я. Если Сара здесь, значит, Анетт уже вне опасности, и я могу немного побыть рядом со своей красавицей.

- Потому что… – Она так покраснела, что я поначалу даже испугался – не подавилась ли и теперь задыхается?! – Там, в покоях, был еще мужчина… Он сказал, что ее скрутило очень резко… Неожиданно…

Против воли у меня на лице появилась ухмылка. Неожиданно, говоришь? То-то Максим, наверное, расстроился!..

Но заметив, как Сара вмиг замолчала и сжалась, я постарался согнать ее с губ. И просто ласково улыбнулся своей невесомой, но драгоценной ноше.

- Как ты ей помогла?

- Я просто откуда-то знала, что смогу помочь, а когда дотронулась до ее лица, мисс Лайт сразу расслабилась и потеряла сознание… Она была такая несчастная… Все время пыталась закричать… И у нее на шее кровь была… Этот мужчина, он вампир? Как и вы? – прямо спросила девушка.

- Да. Ты боишься? – стараясь как-то смягчить голос, спросил я.

- Нет, наверное… Мисс Лайт совсем не страшная, и она спасла мне жизнь… Зачем спасать, если потом все равно убьешь?.. – Вопрос был риторическим для нее, но у меня был на него ответ. Чтобы вылечить, а потом получить все и даже больше. Но, естественно, об этом я ей говорить не стал. – А еще Людвиг есть, он так здорово всякие истории рассказывает. Они все хорошие, с кем я успела познакомиться…

- А ты со многими познакомилась? – поднял я бровь. Что-то хитрожопая Лайт об этом мне и словом не обмолвилась.

- Да, – по-детски открыто кивнула девушка. Странно. Ей вроде бы уже двадцать, а во многом как ребенок… Нужно будет у Анетт спросить… – Мисс Лайт, Людвиг, Жанна, Пьер, а еще Дмитрий и Андрей… Вы можете себе представить, они дедушки мисс Лайт!

- Могу, – спокойно кивнул я. А ты можешь представить, что даже Дмитрий Лайт мой внук?

- А, да… Простите… – Она опустила голову. – Вам, наверное, не интересно меня слушать…

- Интересно. Ты знаешь, Сара, я так давно перестал быть человеком, что уже забыл, как вы, люди, мыслите. Совершенно по-другому. Поэтому-то мне все интересно, что ты рассказываешь. – Я пожал плечами. Каре-зеленые глазки сверкнули. Красивая она, пусть и человечек. – Хочешь секрет?

Личико девушки тут же разгладилось, она кивнула так резво, что я засмеялся.

- Дмитрий – мой внук.

- Не правда! – тут же заявила Сара. – А, вы же… Ну тогда возможно. А сколько вам лет?

- А сколько мне, как ты думаешь? – ухмыльнулся я.

- Не знаю, много, наверное, да?.. Эй, комната мисс Лайт… Вы…

- Ты отправляешься в свою комнату. Ноги голые, заболеешь, кто тебя лечить будет? То-то же. – Я пинком распахнул дверь, от которой сильнее всего пахло ее запахом. Ха-ха, Лайт молодец. Поселила ее через покои от себя, чтобы всегда была под контролем… Хитрая какая. – Давай, радость моя. Глазки закрывай, и отбой…

- Я вообще-то уже взрослая, не обязательно со мной, как с ребенком… – каким-то другим голосом ответила девушка. Мне эта перемена не понравилась, она сулила лично мне что-то неприятное.

- Для меня ты всю оставшуюся вечность будешь ребенком, – улыбнулся я и хотел провести по ее волосам, но она отодвинулась.

Я настаивать не стал. Пока. Потом. Когда привыкнет ко мне… Но суть была не в этом. Она схватила меня за рукав, когда я уже собрался уходить.

- Что вы сделали с моим отцом?

Черрррт!

- Ничего. Он ушел. – Ведь правда же. Ушел в другой, худший, мир. А то, что ему помогли – так это мелочь.

- Совсем?.. – Сара не плакала, просто ей было обидно, но на глазах все равно блестели слезки.

Я вздохнул, сел рядом с ней. Было жутко непривычно сдерживать себя, быть таким же, как люди. Но ради нее, ради своей маленькой девочки я почему-то готов был постараться.

- Не плачь, пожалуйста, моя девочка. Ты должна понимать, что здесь тебя никто не обидит. Потому что здесь слишком хорошо знают, что бывает тем, кто виноват передо мной. Я дал тебе очень важную вещь – короткий путь к себе. И ты не должна расстраиваться из-за отца. Ты должна просто понять, что он, эта грязная, мерзкая, человеческая скотина, просто мусор в твоей жизни. А мусор, моя красавица, нужно периодически выносить. Из квартиры, из головы, из жизни. – Она сквозь слезы улыбнулась, и я не сдержался – нежно прикоснулся к теплой, по-человечески мягкой щечке, большим пальцем вытирая бегущую слезку. – Но тебе повезло, мусор сам убрался из твоей жизни. Он больше не вернется, Сара. Я… просто знаю это. – Ни к чему ей знать про него. И про мое участие в этом. Потом. Возможно, когда-нибудь я расскажу ей. А может быть и нет.

Нет, определенно – нет.

- Мисс Лайт точно поправится? – утерев слезы ладошками, спросила девушка.

- Конечно. Анетт сильная. Сильнее всех, кого я знаю.

- Я бы не сказала. Тот мужчина рядом с ней… Он наверняка очень сильный, – недоверчиво протянула Сара.

- Я в моральном плане, девочка моя. Поэтому расти, набирайся сил. И будешь такой же, как наша Лайт, чтобы никто не смог тебя сломать, хорошо? – усмехнулся я и снова поднялся.

- А разве вампиры спят? – Кажется, кто-то перечитал «Сумерек». Каюсь, самому было интересно. Дальше пятой страницы дело не пошло, прочитал в кратком содержании.

- Спим. Но крепко и часов шесть в сутки нам вполне достаточно. Так что спокойной ночи, моя красавица. Загляну к Анетт, а потом ка-а-а-ак… дреману! – хохотнул я. Сара хихикнула. Милая такая.

- Спокойной ночи, мис… – Я поднял бровь. Она послушно исправилась: – Александр.

Улыбнувшись, закрыл дверь.

Вошел, как всегда, без стука и напоролся на дуло пистолета.

- То есть ты и на Сару эту хе… штуковину наставлял?! – зарычал я, подлетая к Бессмертному.

- Рефлекс, – невозмутимо отчитался он.

- Докладывай. Со всеми подробностями, Максим. Я не Сара, обещаю – краснеть не буду.

Бывший гладиатор скривился, но потом его взгляд остановился на бледном, блестящем от пота лице Лайт. И то, что я увидел, мне не понравилось.

Потому что я увидел очень знакомые эмоции. Свои эмоции. То, что я испытываю в присутствии Сары. И выгляжу, надо полагать, также. Влюбленно. По-человечески. По-дурацки, короче.

- Она выполнила твое задание, Алекс. Но потом что-то пошло не так.

- Может быть, ты ей не понравился? – подначил я его, осматривая лицо своей Правой. – Ну там, тяжелый слишком или… тоже слишком, м? – Я кивнул на стратегически важную зону, скрытую штанами.

- Издеваешься?! – Максим оказался в миллиметре от меня и, видимо, хотел встряхнуть за ворот, но вспомнил, кто перед ним. – Ты понимаешь, какого это, когда она кричит от боли, а ты ничего не можешь сделать?! Хотя откуда тебе понимать… Ты же сам всегда доводил своих… жен до крика. Просто так, забавы ради.

Перед глазами мелькнули события, которые, как я думал, уже забились так глубоко в уголки памяти, что не всплывут при случайном упоминании. Но в который раз я убедился, что вампирская память – абсолютна. А ведь мать Софии, моей дочери-полукровки, которую так любил Дмитрий и в честь которой названа Анетт, тоже звали Сара… Забавно. Второй шанс? Чем я, антихрист по своей сути, заслужил такую божью милость?..

- Однако какая трогательная забота, мой милый мальчик! – зашипел я, наступая на него. Максим до последнего держал лицо, но потом все же стал отступать. – А теперь закрыл рот и внимательно меня слушаешь. То, что вы с такой пользой провели время, уже известно ее мужу. И через сутки максимум он уже будет здесь. Ты можешь сделать так, чтобы она осталась с тобой, а можешь снова облажаться. Выбирай, Максим Бессмертный.

- Ты думаешь, он приедет сюда, чтобы развестись? – Е-хе-хе, мой грозный гладиатор, как же тебя элементарно просчитать.

- Гордость, мой дорогой. Гордость. Вот, что у них общего, у Анетт и Нуады. И это их проклятье. Он не простит, а она не извинится, потому что он стопроцентно провернет все так, чтобы проучить, то есть унизить ее. Лайт – все Лайт – такого не прощают. – Конечно, я был уверен. Ведь они же МОИ потомки.

- Неужели совесть проснулась? – натягивая майку, спросил Максим, намекая на мои советы.

- Кто? Совесть?! – неподдельно удивился я. – Нет. Вон со стыдом в карты играет, не скоро будет…

- Я серьезно, Алекс.

- Так и я. Ты хоть мне и не нравишься, но в значительно меньшей степени, чем ее нынешний муж. Поэтому пора его гнать от нее. Чай, не стена – подвинется…

- Выражения у тебя, – сморщился Бессмертный.

- Кто, ты думаешь, заразил? – усмехнулся я. – С потом ничего не выделялось?

- Нет. Вон простынь лежит, чистая.

- Ага, почти, – хохотнул я, двинув бровью. Максим занял мое место у кровати больной. Лайт мирно сопела в две дырочки, но все равно была слишком бледной даже для вампира. – Слушай, Макс, а как ты понял, что она…

- …нужна мне? – Бессмертный саркастично ухмыльнулся. И мгновенно посерьезнел. Посмотрел на спящую, убрал с лица мокрые прядки волос. – Это все фигня, когда говорят, что сердце замирает, то жарко, то холодно…

- Действительно, какое сердце? Ты ж мертвец! – не удержался я, садясь у нее в ногах. – А холодно-жарко, так это грипп. Опять же фигня – ты ж мертвец.

- Так тебе нужна моя помощь или нет? – поднял бровь гладиатор. Я ухмыльнулся. Он негодующе покачал головой, но все же продолжил: – Я впервые ее увидел, когда этот эльф-ренегат хотел напасть на ее дом, помнишь, двадцать лет назад? – Я кивнул. Еще бы. Я тогда искренне возненавидел свою роль палача, потому что Марина всегда мне нравилась, и ее слезы были очень неприятны мне. Хотя этого, конечно, никто и никогда не узнает. – И тогда мне было удивительно, насколько хрупкая и милая женщина преображается, когда ее семье грозит опасность. Просто до неузнаваемости. Это было странно, понимаешь? Я привык, что женщины – это существа, которых мы должны защищать, слабые, милые, сильные лишь в определенной области… И тогда я искренне восхитился ее гневом – она была готова собственными руками растерзать всех, кто покусился на безопасности ее семьи и дочери. А еще она боялась. Чисто по-женски, по-матерински боялась опоздать…

Этим они с Мариной действительно очень похожи – обе готовы умереть за свою семью, что для женщин-вампирш вообще-то несвойственно. И пусть внешне Анетт Лайт – копия отца, внутри же – идентичная копия матери.

- …но она прятала свой страх. Шла наравне с нами. Я знал прекрасно, из какого она клана. Знал, что она стрелять научилась раньше, чем говорить. И все равно восхищался. Сначала неосознанно. Но когда Мир ткнул меня в бок, мол, глаза сотрешь, о деле думай, понял, что пропал. Потому что она, маленькая, на половину человечная Ани Лайт, была совершенством для меня. Моим личным ангелом. Она была не такая, как другие вампирши. Другая. Она умела взять себя в руки, никогда не сдаваться. Ставить цель и идти до конца. Без дара, без способностей чистокровного вампира. Она была слабее любого в своей семье, но она заставила себя уважать даже тех, кто мог порой с презреньем отозваться о ее отце. Анетт Лайт ненавидят, боятся, уважают, но никто не смеет презирать ее за человеческую кровь, потому что иногда человечность – и есть ее сильная сторона.

Вот оно. Человечность. Персональный свет, личный ангел… Вот оно – мое отношение к Саре. Как оказывается все просто и понятно…

- А потом ее отняли у меня. – Темные глаза Максима сузились от ярости. – И все. Это ужасно: знать, что у нее есть муж, который, пусть и любит ее, но имеет право прикасаться к ней, дышать с ней, спать с ней… Что он вообще имеет на нее право. А ты нет. И вот это, Александр, самое ужасное. Ревновать, гореть заживо и не иметь возможности погасить огонь. Гореть в одиночку – самое страшное, что было со мной за всю мою, кажется, бесконечную жизнь.

Он замолчал и снова посмотрел на мою Правую. Она, словно почувствовав его взгляд, перевернулась на другой бок, спиной к нему. Простынь оголила стройную ногу до бедра. Глаза Максима ревниво прищурились и ощутимо потемнели. Он быстро закрыл все простынею.

- Да, попробовав один раз, оторваться более не сможешь, – заметил я, усмехаясь.

- А Сара вообще тебя боится, как огня! – Бессмертный хохотнул, зная, что попал в яблочко. – Просто держи себя в руках, когда ты с ней. И рычи поменьше. Она, хоть и человек, но смелая и отважная, раз не побоялась сегодня сбегать за тобой.

Я вздохнул. Как им с Лайт хорошо – все просто и понятно. Мужа к черту, Максима под каблук, и все классно. А вот у меня проблема…

- Ладно, спасибо… брат, – хлопнул я гладиатора по плечу.

- Не за что, брат.

И я вышел, чтобы через секунду уже открывать дверь в комнату Сары.

Да так и пропасть там до утра, не в силах уйти.

Проклятье!.. Мне же еще всех официантов допрашивать!..

Когда Сара открыла глаза, меня в комнате уже не было.

====== Глава 9. Представление началось. ======

Любимые мои читатели, это обращение – вам. Я прошу у вас прощения за долгое отсутствие главы и продолжения истории, потому что наступило это страшное время – МАЙ!!! ЕГЭ!!! Следующая глава появится не раньше, чем 11 июня, потому что именно в этот день я сдаю свой последний экзамен. Пожелайте удачи. И ни пуха мне))) Люблю вас очень-очень, RedFox93 и Marta-14)))

Дарган

Я занес руку над дверью в кабинет Мастера, но она неожиданно распахнулась сама. Александр оглядел мое удивленно вытянутое лицо скептическим взглядом и сунул в руки какой-то конверт. Потом протянул руку, и мои челюсти со щелчком сомкнулись.

- Рот закрой – желудок застудишь. Конверт – матери. Лично в руки, понял?

- А… она… – растерялся я, даже не зная, что сказать или сделать. Или попросту боялся?!

- Весьма содержательно, юноша. – Лавьер усмехнулся. – Знаю я, что тебе велено было передать мне гениальную мысль о допросе официантов. Так вот, можешь устно передать Анетт, что она не единственный гений в этом здании.

И все. Дверь закрылась.

- До свиданья, – растеряно, но вежливо пробормотал я безучастной двери.

- Ты вроде к отцу собирался? – послышалось с той стороны. На автомате я кивнул. – Ну так топай давай.

Еще раз кивнув, я развернулся и пошел к лестнице.

Нет, я знал, что Мастер очень старый, самый старый вампир из всех, что живут на Земле. Знал и все равно не мог понять его поведения. Какое-то нелогичное… Хотя может со стороны трехтысячелетнего вампира так все нормально?..

А к отцу действительно лучше зайти.

Охранники пропустили без проблем – с каждым из них я был знаком с рождения.

В покоях отца было темно – сквозь плотные шторы не проглядывало ни одного лучика лунного света. Я поежился и услышал, как в ванной выключилась вода. Через минуту появился отец с полотенцем на волосах и в черных шелковых шароварах.

- Привет, пап, – улыбнулся я, протягивая руку.

Он глянул на мою ладонь так, словно я ему гадюку съесть предлагаю.

- Тебя Правая послала? – без эмоций спросил отец, проходя мимо меня и садясь в кресло рядом с окном. Мне сесть не предложил. И это разозлило.

Я дождался, пока эльф устроится поудобнее и поднимет на меня золотые, с редкими красными всполохами глаза, и демонстративно прошествовал к соседнему креслу, также неспешно в нем располагаясь. Локти уперлись в подлокотники, сложенные решеткой пальцы – к губам.

Правитель усмехнулся – это была чисто материнская привычка.

- Рассказывай, зачем пришел.

- Хотел попросить, когда Раду отыщем, чтобы ты разрешил вернуться и забрать вещи и библиотеку…

- А просто вернуться ты не хочешь? – как-то странно спросил отец, сбрасывая влажное полотенце на шею.

Мне очень хотелось съежиться под этим взглядом, но я сдержался. Я не ребенок, пора уже становиться взрослее. Сильнее. Ответственнее. Раз сестра не может, я обязан суметь.

- Нет.

- Почему? Чем здесь лучше?! – Правитель в гневе сорвал полотенце и, подорвавшись со своего места, остановился у окна.

- Здесь есть мама. – Это было не все объяснение, но тоже правда.

- А там я – твой отец.

- Ты не дал нашей семье шанса. А мама пыталась хотя бы все исправить… И не говори мне, что не видел, насколько плохо и больно ей было! – жестом пресек я все то, что мне хотел возразить отец. – Ты все видел, ты все понимал, и про яд тоже наверняка догадался сам, без слов Мастера! Просто твоя гордость была задета! Правительская честь – запятнана! И ты поставил все это выше, чем благополучие своей семьи. Чем наше благополучие и собственное счастье! Вот почему я выбрал маму! – рявкнул я в конце и сам поразился тому, насколько сильно разозлился.

Правитель был ошарашен. Он не ожидал от меня такого. Я сам от себя такого не ожидал.

- Ты просто не дал ей шанса… – Я опустился обратно на свое место и свесил руки с коленей.

- Ты вырос, сын, – внезапно совсем близко раздался голос отца. Я вскинул голову и столкнулся с ним взглядом. Он присел на корточки рядом со мной, чтобы быть на одном уровне. – Ты вырос, а я этого не увидел. Не заметил. Но это не все. Мне сложно тебе это объяснить. Ты не любил, тебя, хвала богам, не предавали, ты не сможешь пока еще меня понять. Но, когда предают, это больно. Я ведь не просто мужчина, которому изменили. Я Правитель целой державы. Я не имею права быть слабым. И моим тылом всегда были вы. А теперь вас нет. – Отец вздохнул и потрепал меня по волосам. – И от этого мне страшно.

- Ты ненавидишь трусость. Поэтому ты злишься? – спросил я, наблюдая за отцом.

- И поэтому тоже.

- Ревность, да? Я понимаю, – кивнул я.

- Неужели? – усмехнулся эльф, но тут же согнал ухмылку с лица. – Ты абсолютно уверен в своем решении?

- Да, отец. Я уверен, Рада выберет тебя.

- Почему?

-Потому что она – как ты, только девушка. Она эльф, отец. Пусть не по крови. Но по внешности, по складу ума… – начал я.

- И это еще одна причина, почему ты выбрал верхний мир, да? – Отец снова усмехнулся. – В тебе тоже есть эльфийская – моя! – кровь.

- Но я живу, мыслю и даже выгляжу по-другому. Как вампир. Ты должен понять меня, пап. Здесь мне будет лучше. – Было неприятно это говорить. Но необходимо. Я не хотел, чтобы между нами осталась подобная недосказанность. – Но… неужели вы никогда не помиритесь?

- Поздно, сынок. Я люблю твою маму, и потому желаю ей счастья. А ее счастье – это вы с сестрой, любимая работа и… свобода. Которую я ей дать не могу. И никогда не мог.

По последнему пункту я был не уверен и насчет Максима. Но тут уж пусть мама сама решает. Я в любом случае буду на ее стороне.

- Когда она собирается начинать поиски Рады? – спросил отец.

- Не знаю. Могу сказать ей, что ты тоже хочешь участвовать. Я думаю, она не будет против.

- У нее не останется выбора, – недобро усмехнулся Правитель, и я понял, что это будут тяжелые поиски.

- Так что насчет библиотеки и прочего?.. – напомнил я.

- Мое государство всегда открыто для тебя, сынок. Не забывай об этом.

- Не забуду, отец.

Анетт

- Ни слова! – вскинул руку с окровавленным алмазным скальпелем в нашу сторону Некромант.

Я замерла на пороге, сзади в меня врезалась Жанна, и мы, пошумев дверями и разными скляночками и колбочками в шкафу, об который эта самая дверь ударилась, ввалились в его кабинет. Немец оторвал взгляд от трупа и с такой укоризной поглядел на нас, что мы почти правдоподобно устыдились.

- Что? Мы же ничего не сказали!.. – открестилась я. Скальпель безапелляционно указал на кресла, подальше от рабочего инвентаря.

Сильно пахло кровью и дезраствором. Мы с Жанной переглянулись и синхронно вздохнули. Так прошла одна минута, вторая… Десятая…

- Людвиг!.. – взвыла Левая, чуть ли не заламывая себе руки.

- Если бы вы меньше ерзали на стульях, вздыхали и вообще дышали, я бы закончил гораздо быстрее, – угрюмо проговорил патологоанатом, поворачиваясь к нам. – Идите, любуйтесь.

Чем можно любоваться у вскрытого трупа, я представляла слабо, но послушно подошла и посмотрела в указанном направлении…

Мы с Жанной выругались одновременно, причем почти в один голос и одинаковыми ругательствами.

Внутри девушки была пустота.

- Как… он это сделал?.. – прорычала Жанна. Меня же замутило. Я отвернулась и постаралась подумать о чем-нибудь светлом. Не получилось.

- А я еще думал, почему она такая поразительно легкая… – как-то даже радостно что ли сказал Некромант, снова склоняясь над бедняжкой.

- Людвиг! – не выдержала я. – Как ты можешь так говорить?!

- Это моя работа, Ани. Говорить от лица мертвых. Окончательно мертвых, – быстро исправился он, на секунду подняв на меня глаза. – Никогда не представлял, что тебе так идет зеленый цвет!

- Жанна, тресни его! – возмутилась я.

Женщина с удовольствием съездила ему по шее.

- Ай!..

- Работай, негр, солнце еще высоко! – очаровательно улыбнулась Левая, зная, что он все равно ничего ей не сделает.

- Вредина… – Людвиг вернулся к работе. – А, вот и ответ на твой вопрос.

Вампир наклонил над телом лупу и любезно предложил нам взглянуть «на эту прелесть» поближе.

- Он сделал это… через спину?! – прохрипела я, увидев грубые стежки серебряной нити на внутренней стороне кожи позади позвоночника.

- Твой мятный оттенок лица только что сменился на цвет весенней зелени, – ухмыляясь, прокомментировал Кройц. Но кивнул. – Я думаю, ей вскрыли спину, когда она была жива.

Блондин убрал лупу и чуть приподнял тело за шею. Как тряпичная кукла, мертвая Каролина Рант уронила голову на вскрытую грудь. Меня замутило сильнее.

- Смотри. Видишь, какие неровные линии надрезов?.. Она дергалась, брыкалась, поэтому он резал ее так неаккуратно. Неудобно было бедолаге.

- И не только, – подала голос Жанна. – Он приковал ее серебряными цепями. – Она показала нам обожжённые запястья.

- Господи… – прошептала я, сползая на пол рядом со столом.

- Эм, Анетт… – как-то неловко позвал Людвиг. – Есть еще кое-что…

- Что?

- Поднимись.

Я встала с пола и с плохо скрываемым отчаяньем посмотрела на бывшего викинга. Тот наклонил лупу в мою сторону.

- Смотри.

На внутренне стороне кожи грудной клетки была выведена надпись.

«Tu turno esperar de los huéspedes…»

- Что здесь написано?.. – глухо спросила Жанна.

- «Твоя очередь ждать гостей…», – тихо проговорила я, опираясь на стол, ибо ноги не держали. – Он поймал ее…

Людвиг и Жанна переглянулись. На лицах обоих застыло сочувствие и еще что-то такое, что не поддавалось описанию.

А меня трясло. От страха, что моя дочь переживет все то, что когда-то довелось пережить мне. От ужаса, что пережить все это она не сможет. От горя, что уехала, не смогла защитить, изменила, тем самым сама выманила ее для убийцы. И от бешенства.

Потому что я найду эту сволочь, эту тварь, этого монстра. И сама, голыми руками оторву ему голову. В любом случае.

Раздался стук в дверь.

- Да, Дарган, заходи, только аккуратно, тут тело… вскрыто. – Людвиг с опаской посмотрел на меня.

- Мам?.. – Сыну оказалось достаточно пять секунд посмотреть мне в глаза, чтобы все понять. – Я зову Максима?..

- Зови. И отца своего зови. Со всеми его охранниками. – Я с трудом узнавала этот почти рычащий тембр своего голоса. – Что ты хотел?

- Вот, – он протянул мне конверт. – Мастер просил передать.

Я резким движением выхватила конверт, вскрыла. Пробежалась глазами по аристократическому почерку Александра и отдала записку Жанне.

- У одного официанта провал в памяти. – Левая покосилась на мое лицо. – Что ты думаешь?..

- Я думаю, что мы ищем эльфа с даром. Кто-то подтер его память после того, как он подсыпал яд в вино.

- То есть получается… полувампира-полуэльфа?! – переспросил бледный сын. Я кивнула.

- Приказания, Анетт? – спросила подошедшая ко мне Жанна.

Я подняла на нее глаза. Женщина слегка улыбнулась и кивнула мне. Она специально это сделала. Задала такой вопрос именно в таком ключе. Она знала, что работа всегда придавала мне сил, помогала взять себя в руки. И сейчас я была очень благодарна Левой за ее проницательность. И дружбу.

- Жанна, дела жертв на тебе. Ищи любые точки соприкосновения. Людвиг, на тебе Дарган. Больше я никому не могу доверять. – Мужчина кивнул и сразу же оказался рядом с парнем. – Дар, я прошу тебя, умоляю, не высовывайся из этого здания. И будь всегда рядом с Кройцем. А лучше – рядом с Мастером.

- Мам, ты только будь аккуратнее, ладно?..

- Хорошо, сынок. И да, за всеми вышеозначенными я схожу сама.

К тому моменту, как я подошла к двери Правителя Нуады, в главной холле меня ждало целое войско. Все Бессмертные, все охранники, которых в спешном порядке отозвали от других заданий, вызвали из отпусков и отдыхов. В общей сложности набралось сорок пять человек.

Нуада открыл дверь раньше, чем я успела к ней приблизиться.

- Он поймал ее. Я на поиски. Ты со мной, да? – Он кивнул и тут же вышел. – Возьми двух-трех самых верных бойцов, остальных отдай под командование Жанны.

- Зачем? – сухо проговорил Правитель, всем своим видом демонстрируя обиду.

Мне сейчас было вообще на все наплевать. Я впервые чувствовала себя в подобном вакууме, когда абсолютно все эмоции ушли на второй план, оставив на своем месте лишь холод и пустоту.

- Я отдала приказ блокировать все выходы из здания, никого не впускать и не выпускать. Удалить всех, кроме определенного круга лиц, из баз данных пропускной системы. Но у нас люди находчивые, к тому же почти бессмертные, поэтому я хочу, чтобы в каждом коридоре стояли твои люди. Они, конечно, не слишком серьезная преграда, но хоть что-то, – пожала я плечами, идя рядом с ним вровень в сторону главного холла.

- Ты сомневаешься в подготовке моих людей? – Его голосом можно было лед дробить. Тоже мне, напугали карапузиков.

- Я не сомневаюсь в подготовке своих людей, – отрезала я, заворачивая в нужную сторону. – И меньше всего мне хочется препираться с Вами из-за подобной мелочи, Ваше Величество.

- Солидарен с Вами, Правая.

Я кивнула и остановилась.

Посреди холла откуда-то нарисовался стол, над которым склонились Максим, Владимир, Дарган и Жанна. Из лифта в данный момент выходил Мастер и с таким же заинтересованным лицом наблюдал за их диспутом.

- О, мам, пап… мы тут с Максимом подумали, что нужно сузить круг поисков… – Сын вдруг как-то замялся и отвел глаза.

Я подняла бровь и перевела взгляд дальше по кругу, на Максима. Тот стоял с до хруста сжатыми челюстями. На красивом лице ходуном ходили желваки.

Я вздохнула. Не нужно быть гением, чтобы понять, на кого он так среагировал. Поэтому повернулась к стоящему рядом Правителю.

Его вид меня напугал бы, будь я в нормальном состоянии. А сейчас я всего лишь дернула плечом и прошла к столу.

- Отметили все убийства или только вторую волну? – Я влезла между Мастером и Жанной, напротив Максима.

- Я решила, что первых отмечать бессмысленно, – сказала Левая.

- А я не согласился, поэтому мы отметили их другим цветом, – сверкнул улыбкой Дар.

- Ты умница!..

- Молодец!..

Наши руки соприкоснулись на голове сына, который разом напрягся. Мы с Нуадой сделали вид, что ничего не произошло. Какой смысл обращать на подобное внимание, если сейчас важнее другое?..

- Они охватывают довольно приличную территорию, – заметил Владимир, задумчиво потирая подбородок.

- Но в целом ваша теория себя оправдала, – сказал Александр. – Смотри, Лайт.

Он обвел рукой все, что находилось на карте внутри почти идеально ровного круга, который образовывали точки убийств.

- Там спальный район и четыре парковых зоны, между которыми не один десяток оживленных и жилых улиц, – подвела я итог.

- Как мы собираемся обыскивать подобную территорию? – Максим взглянул на меня.

- Заходить в каждое помещение, нет? – предположил сын.

- Нет, – покачала я головой. – Нужно что-то другое.

Как можно найти девочку в огромном городе населением почти в восемь с половиной миллионов человек?.. Следы? Был дождь, их смыло…

Дождь!

- После дождя запахи усиливаются!.. Мастер, мне нужен…

- Нет! – отрезал Лавьер, как всегда, раньше меня понимая ход моих же мыслей.

- Мне нужен Нюхач! – взвилась я.

- А попу тебе медом не намазать, Лайт?! – рявкнул древний, склоняясь надо мной.

- Обойдусь как-нибудь без омолаживающего пилинга! Мастер! Вы знаете, зачем мне нужен этот полукровка. Вы знаете, – выделила я, намекая на его фразу о том, что семьи начинают роптать.

Намек был осознан, но Мастер аж побледнел от ярости.

- Только на Аляску ты полетишь сама! – вот и все, что сказал мне Лавьер, резко разворачиваясь в сторону кабинетов.

- Не переживай, мои ребята не будут бастовать против Нуады. С ними Владимир, – сказал Бессмертный, заметив, как я передернула плечами.

Максим не предпринимал никаких попыток дотронуться до меня, хоть как-то соприкоснуться. Просто говорил то, что думал. И за это я была ему благодарна. А еще за поддержку.

- Просто не люблю холод. В верности Бессмертных я не сомневаюсь. – Я чуть улыбнулась ему и снова уставилась в окно вертолета, за которым вился снег.

- Теперь это действительно не имеет смысла, – с усмешкой сказал Максим, пристально глядя на меня.

На Аляске располагалось тринадцать тюрем США. Самой защищенной и охраняемой была исправительная тюрьма Спринг-Крик. В ней в основном сидели те, кто совершил особо тяжкие преступления: особо жестокие убийства, измена родине и так далее. Свыше двухсот охранников, новейшее оборудование по пресечению любых попыток к бегству делали тюрьму абсолютно неприступной для посягательств изнутри. В пользу ее говорит то, что с момента открытия ее была предпринята всего одна попытка к бегству. И та была неудачной.

Спринг-Крик по сравнению с вампирской тюрьмой, названной в соответствии с черным юмором Мастера «Русский медвежонок» в память о тех временах, когда Аляска еще принадлежала Российской империи, была лыжным курортом.

В эту тюрьму отправлялись те, кто был опасен даже по вампирским меркам, но чьи семьи были приближены к Великому Мастеру. Или те, кто был неугоден лично Лавьеру, но чью ценность признавал даже он. Всего здесь содержалось шестьдесят вампиров и пятнадцать полукровок. Все мужчины, почти все – одаренные. И все в серебряных кандалах на руках и ногах за решетками из титана и серебра, заговоренные против вампиров. Здесь семьдесят охранников, и все они когда-то были подняты Лавьером со дна жизни или вытащены из огня инквизиции. Александр все продумал, отправляя на такие важные посты лично ему преданных людей. Стратег, блин.

- Добро пожаловать, мадам! – ухмыляясь, поприветствовал начальник охраны, немолодой мужчина с седыми висками и неприятным, острым лицом, когда Максим помог мне спрыгнуть с вертолета.

- Мадмуазель, – ледяным тоном отрезала я. Вампир смерил меня неприязненным взглядом, но от комментариев воздержался.

- Идемте, пока вас не замело.

Такая опасность действительно имела место быть, ибо пурга только усиливалась, и мне уже становилось холодно в черном плаще с меховым капюшоном.

Досмотр и проверку сетчатки глаза я прошла со спокойным и отрешенным лицом. Максим хмыкнул и легонько толкнул меня в бок, намекая, чтобы сделала моську попроще. Я чуть улыбнулась, а потом улыбка увяла даже у Бессмертного.

Серебряные цепи звенели, создавая оглушительный гвалт. Пленники орали, тянулись ко мне из-за решеток, призывая к отвратительным вещам понятно какого характера.

- Соскучились по женской ласке, бедолаги, – пошло ухмыльнулся начальник охраны, что шел впереди меня.

- Так обласкайте. Вам, я думаю, не трудно! – ответила я таким тоном, что вампир сбился с шага. – Еще раз – и окажетесь там. – Я пальчиком указала на решетку. – Вас там заждались, как я погляжу.

Больше я от него не слышала ни слова.

Нас подвели к массивной двери, окованной серебром. Внутри была камера, и на маленьком экранчике я видела, что комната приблизительно три на три метра была пуста.

Пискнул кодовый замок, и дверь с глухим скрежетом отворилась. Начальник сделал приглашающий жест рукой. Я перешагнула порог, Максим за мной. Именно он и скрутил полувампира, что бросился на нас из угла, в котором висела камера.

- За стол его, – коротко приказала я. – Здравствуй, Артем.

- Здравствуй, Аня, – по-русски прорычал мужчина. Его по-кошачьи узкие зрачки сузились еще сильнее, когда Максим за волосы оттянул его голову назад, к свету.

- Перестань, Максим. Он не опасен, – сказала я Бессмертному и села напротив полукровки.

Артем Князев был первым и единственным во всем сверхъестественном мире, кто хотел совершить переворот против Мастера и кому почти удалось подобраться к нему на расстояние удара.

Высокий, спортивно сложенный, у него были странного розового оттенка волосы и яркие янтарные глаза. А еще клыки. И не дюжий, изворотливый ум. И хитрость. Если не сказать – хитрожопость.

Так получилось, что именно я оказалась той, кто поймал его почти двадцать пять лет назад. И посадила сюда. Навечно. Потому что он представлял собой слишком большую угрозу для Мастера, а значит, и для моей семьи.

А еще Артем был одаренным полукровкой, что в наших рядах – редкость. Его даром был превосходный, в несколько раз лучше, чем у любой собаки, нюх. За что он и получил свое прозвище – Нюхач.

- Пришла выпустить меня, а, Анюта?.. – издевательски оскалился молодой мужчина.

- Возможно, – серьезно ответила я, чувствуя, что Максим стоит слишком близко ко мне. – Мне нужен твой дар.

- Зачем? И что я получу взамен? – тут же подался вперед полукровка.

- А что ты хочешь?

- Свободу. – Его ответ был предсказуем. – Так зачем я тебе понадобился спустя почти тридцать долбанных лет?

- У меня украли дочь. – Я вытащила из внутреннего кармана плаща желтый бумажный пакет.

- Сочувствую. Значит, такая ты хреновая мать, – сверкнул зубами Артем.

И захрипел, пытаясь отодрать от себя руку Бессмертного, что сдавливала горло.

- Максим! – Я внимательно посмотрела на гладиатора. Тот покачал головой, явно не одобряя моего гуманизма. – Отпусти. Его. Пожалуйста.

Мужчина медленно разжал пальцы.

- Только попробуй что-нибудь отколоть, сопляк. Примешь ванную из серебра быстрее, чем успеешь вякнуть слово «Блин!», – угрожающе отчеканил Бессмертный. И снова встал за моей спиной.

Я выложила фотографии перед Князевым.

- Это… что?! – Его зрачки расширились, когда он, наконец, понял, что изображено на снимках.

- В городе орудует маньяк. Вот это он делает с молодыми вампирами, абсолютно невинными людьми…

- Он пытается добраться до тебя? – тут же спросил полукровка.

- Нет. До моей дочери. И она уже у него. У нас есть примерный район, вокруг которого совершаются убийства. Но пока мы прочешем каждый дом, каждый подвал, каждую комнату, он успеет сотворить с моей дочерью такое, что даже мы с тобой представить не можем. Мне нужен твой дар, чтобы найти ее.

Я знала, на что давила. Слишком хорошо я помнила, как рылась в его биографии, как наводила справки. И как ужаснулась, когда наткнулась на нечто.

Его отцом был Константин Лавьер. А после того, как мальчику исполнилось пятнадцать, Константин убил его мать, ставшую вампиршей, почти у него на глазах. После этого Артем, унаследовавший фамилию матери-россиянки, возненавидел Александра Лавьера, чей отпрыск убил его мать. Князев был уверен, что именно Мастер виноват в том, каким монстром вырос Константин Лавьер.

- Ты специально мне это показала, да? – прорычал Артем. – Хочешь, чтобы я расчувствовался и бросился тебе помогать?!

- Да, специально. А еще, Артем, я знаю, за что ты здесь сидишь. Не за убийства. Не за насилие. А за переворот. Хочешь, скажу, почему я взяла эти фотографии? Заметь, именно «почему», а не «зачем». – Я улыбнулась уголками губ.

- Ну?!

- Потому что ты не убийца. Потому что тебе до сих пор в кошмарах снится та картина, когда ты вернулся домой, а ваша квартирка в Сергиевом Посаде была вся измазана кровью. Когда ты увидел истерзанный труп матери, когда услышал, как хлюпает под ногами ковер, пропитанный ее кровью…

- Заткнись! – заорал полукровка, вскакивая со стула и наклоняясь к моему лицу. – Замолчи!.. – Его янтарные, почти светящиеся в темноте глаза сверкнули.

- Я права. Вот, что главное. – Я спокойно посмотрела на него. – А теперь отвечай: да или нет. У меня нет времени возиться с тобой целую ночь.

- Свобода – мое условие.

- Хорошо, – кивнула я, а Максим уже стоял позади полукровки.

Молниеносно схватив мужчину за волосы, он оттянул его голову к плечу и сделал укол в шею. Полувампир зарычал, забился в его руках, и в его кошачьих глазах мелькнула такая ярость, что я даже слегка удивилась. И направлена эта ярость была на меня.

- Это маячок. Засечет тебя в любой точке земного шара. Это мое условие, и гарант твоей свободы. Так что не злись, Артем, а собирай манатки. Через пять минут мы взлетаем.

Комментарий к Глава 9. Представление началось. Артем Князев – http://cs317728.vk.me/v317728179/16fc3/MglmrmPIK7w.jpg

====== Глава 10. Выживает сильнейший. ======

- Сколько тебе лет, Анетт? – спросил Артем, когда мы ехали в машине из аэропорта.

Я поймала заинтересованный взгляд Максима в зеркале заднего вида. Усмехнулась.

- А на сколько выгляжу?

- Честно? – поднял бровь Артем. Я кивнула. – Лет на сто. С нашей последней встречи ты сильно постарела. Морально.

- Мне помогли, – отрезала я, отворачиваясь к окну. – Кто и как не спрашивай.

Где ты, Рада? Что с тобой? Жива?..

Я тут же одернула себя.

Жива! Все с ней будет хорошо! Не смей думать о плохом!

- Я найду твою дочь.

Я повернулась к Артему. В темноте его янтарные глаза действительно слегка светились. И в них была не только решимость, но и благодарность. За что?..

- Спасибо. – Какая разница, если он отыщет Раду?!

- Все в сборе? – спросила я, залетая в свой кабинет.

Пока меня и Максима не было, команды под началом Владимира, Нуады и Михаэля уже прочесывали город. Правда, точное распределение мы договорились провести, когда я привезу Нюхача – наше главное оружие.

И сейчас в кабинете стояли только Михаэль и Нуада. Владимир и остальные бессмертные были в городе.

- План действий, Лайт? – Мастер также был тут.

- Делимся на группы, территорию – по квадратам, и вперёд и с песней, – мрачно ответила я, подходя к своему столу. На нем были открыты дела жертв. Видимо, Жанна, чтобы далеко не ходить, сидела прямо здесь. – Где Жанна, кстати?

- Людвиг ее вызвал. Сейчас придет, – кивнул Александр.

Едва он договорил, как дверь распахнулась, являя Жанну. Вид у нее был не то, чтобы встрепанный, но какой-то слегка невменяемый. Она тут же наткнулась на меня взглядом и уже шагнула в комнату, как, уловив знакомый получеловеческий запах, повернулась в сторону Артема. И вот странность: не рычала, не шипела, а без слов кинула ему в лицо какую-то тряпку.

- Это что?.. – держа тряпку двумя пальцами, вопросил парень.

- Нюхай! – приказала Жанна. – Чем пахнет?!

Полукровка недовольно глянул на нее, потом вопросительно – на меня. Я кивнула и опустила взгляд в дела. Сверху лежало дело Каролины Рант, нашей последней, пятой, жертвы.

- И, Анетт, Людвиг просил передать, что кровь из куклы – это Радомира…

- Что?! – зарычала я. Вот почему она была не такой темной и густой – Радка полукровка. Чтобы хоть как-то отвлечься, повернулась к Нюхачу: – Ну и?!

- Мужчина. Вампир. Чистокровный…

- Дай сюда! – бесцеремонно отобрал у него тряпку Мастер. Принюхался сам. Ему понадобилось чуть больше времени, чем Артему, и это, несомненно, изрядно взбесило его. – Это Фредерик. Фредерик Лавуа…

- Жанна! – тут же кивнула я.

- Поняла тебя. – И вышла.

И тут зазвонила такая пронзительная мелодия, что вздрогнули почти все, кто был в комнате. Михаэль смущенно улыбнулся и вынул из кармана телефон.

- Это отец, – нахмурился он.

- Выйди, – бросила я ему. – Карту…

- Позволь мне. Все же она и моя дочь, – впервые подал голос Нуада, сверля меня неприязненным взглядом.

- Вперед, – милостиво разрешила я, бросая ему черный маркер и снова опуская глаза в дела.

Мой взгляд зацепился за строчку в графе «Дети». У Каролины было пять выкидышей, когда она была еще человеком. Бедная… Пять! Это же какие нервы нужно иметь…

- Так, стоп! – В голове завозилась какая-то мысль…

Я стала лихорадочно перебирать дела.

- В чем дело, Ани? – Голос Максима раздался совсем близко, рядом с ухом, а его руки уперлись в стол по обе стороны от меня.

Тряхнув головой, дабы отогнать несвоевременные воспоминания, я раскрыла дело Адама Хойта, первой жертвы.

- Точно! Мастер! – крикнула я, в деле Адама обнаружив «Бесплоден».

- Красной линией подведено, – ткнув пальцем в дело, кивнул Максим, уже понимая ход моих мыслей. – Это было причиной обращения.

- Молодец, Лайт, – кивнул Александр, распотрошив остальные дела. – Аманда Тейл – вторая жертва – была из приюта и там родила уже мертвое дитя… Маргарита – третья жертва – потеряла ребенка во время обращения, так сказал Аристарх. И Сэм – жертва четыре – ушел из семьи, так как его дитя убили за несдержанность.

- Вот как он подчинял их своей воле. Людвиг был прав – это ребенок… – начала я.

В комнату влетел Михаэль.

- Что?! – почти хором спросили все у парня.

- Фредерик Лавуа уже вылетел, чтобы сдаться Мастеру, – растеряно произнес крестник.

- Это не он, – тут же среагировал Максим, даже и не думая отходить от меня.

- Я бы не был в этом так уверен, – покачал головой Лавьер. – Так, Лайт. Ты на поиски дочери, телефон держишь при себе, если что – я позвоню. А ты… – Он пристально посмотрел на Князева. Тот с большим трудом подавил желание втянуть голову в плечи, чем вызвал у стоящей рядом Жанны ухмылку. – Ты здесь только потому, что вот она, – тычок мне под ребра, – меня об этом попросила. Один прокол – и голова с плеч. Ясно?

На месте Артема я бы не спорила с Мастером. Но это же Артем! Ему и трезвому море по колено…

- Конечно, – вдруг ехидно оскалился парень, – дедуля!..

- Хм, а ведь и правда… – якобы в жуткой задумчивости протянула я, чтобы отвести огонь с Нюхача. Александр обжег меня далеким от ласкового взглядом и кивком указал на дверь. Мол, выметайся, мелочь.

Усмехнувшись, пошла в сторону двери, попутно заглянув в листок, который был исписан крупным, разборчивым почерком Жанны. В первой команде шла я, Максим, Нуада, как единственный восприимчивый к эмпатии, Нюхач и Михаэль. Остальных сорок человек распределили по четыре человека на десять команд. Левая осталась в здании, обзванивая остальные группы и сообщая их квадраты.

- Ну что? С богами? – спросил уже на выходе крестник.

- С удачей! – отрезала я, садясь на сидение рядом с водителем.

Ауди вспыхнула фарами, взревел мотор, и мы понеслись в свой квадрат.

В нашем районе было три парковых зоны, общей площадью почти в семь гектаров. Прибавьте четыре-пять жилых улиц, и этого вполне хватит, чтобы сойти с ума…

Было немного неприятно чувствовать себя самой слабой и никчемной в компании ребят, потому что у каждого здесь была какая-то особенность, а моя особенность заключалась в пистолете.

Максим был чистокровным вампиром, идеальным убийцей. Нуада был эльфом, то есть прирожденным эмпатом, прибавить к этому еще хороший слух, зрение и также навыки машины для убийства. Артем – ищейка. А Михаэль – полудемон, то есть тоже прекрасно слышащая, видящая и убивающая зверюга. И я… прости, Господи, чтобы не позориться… Метр шестьдесят ростом и весом пятьдесят килограмм, без превосходного слуха и зрения, без спецспособностей, а туда же…

- Расслабься, – тихо проговорил Максим, разворачиваясь ко мне.

Мы шли на всю ширину улицы, как расческа, прочесывая каждый закуток. Впереди шел Артем с шейным платком моей дочери, который, к великому моему счастью, я по ошибке взяла с собой из дома… В смысле из эльфийской державы. Дом у меня теперь только один – главное поместье семьи Лайт в Праге.

Вокруг шуршали кошки и крысы, создавали непередаваемое амбре мусорные баки, помои и люди вообще. А еще на улице была ночь. Тихая и непроглядная, даже Луны не было. Правда, отсутствие людей, с учетом времени, меня искренне радовало.

- От тебя несет ужасом, – ехидно добавил Артем.

- Парнишка дело говорит. Мы найдем ее. Все будет в порядке, – уверенно кивнул гладиатор, и тут его голова резко дернулась в сторону.

- В чем дело? – сразу же среагировали мы с Михаэлем. И почти одновременно направили пистолеты в ту сторону.

- Там пусто, – покачал головой Нуада, небрежно наблюдая за Максимом, который не спеша шел к непроглядному мраку прохода между домами.

- Согласен, – нахмурился Артем, подходя к нам. – Там нет ничего живого.

- А мы ведь и не живое тоже ищем… – тихо ответил вампир откуда-то из глубины.

- Максим… – начала я.

- Иди сюда. Можешь пользоваться фонариком. Здесь никого нет.

Серебряный луч фонаря прорезал тьму насквозь, и я увидела ухмылку на лице Бессмертного. Он кивком головы указал куда-то вниз. Там оказался люк. Заваленный коробками и всяким тряпьем. То есть спрятанный.

- Идем? – поднял бровь мужчина.

- Что за вопрос?..

Решетка открылась беззвучно, даже не скрипнув. А значит, ею пользовались регулярно. Переглянувшись с бывшим мужем, поняла, что его тоже посетили подобные мысли. Передернув плечами, Нуада оттеснил меня от люка и посветил вниз фонариком.

- Чисто.

- Серьезно?.. Это ж канализация… Как там может быть чисто? – попытался пошутить Михаэль.

Было не до шуток, но, чтобы не обижать крестника, я дернула уголками губ. Парень не обиделся, но дальше молчал.

Тем временем, Нуада спрыгнул вниз и приземлился совершенно бесшумно. Следом прыгнул Максим, и его приземления я также не услышала. Артем подмигнул мне и сиганул вниз. Судя по звуку, там твердое покрытие и где-то рядом вода.

- Давай, крестная…

Я кивнула и подсветила себе фонариком. В свете блеснула улыбка Максима, глаза Артема и макушка Нуады – на меня он даже не смотрел, оглядываясь по сторонам. Вздохнула и прыгнула. Пять секунд полета, и – к своей гордости – приземлилась я почти так же бесшумно, как и гладиатор.

- Куда дальше? – поинтересовалась я, когда Михаэль тоже оказался внизу.

- Туда – тупик, – показал бывший муж в левый коридор.

- Почему? – удивился крестник.

- Эхо вернулось обратно, – пояснила я. Эльф кивнул, слегка ухмыльнувшись. Да, я тоже жила в твоем подземном государстве, чтобы научиться определять подобные вещи. – Идем направо? – Я вопросительно посмотрела на остальных.

- Там тихо, – пожал плечами вампир.

- И не пахнет ничем, – кивнул полукровка.

- А лабиринт-то старый… – послышалось от Правителя.

- В центре города?! И старый? – усмехнулась я, и тут Михаэля рядом со мной пошатнуло.

Мы с Артемом одновременно подхватили здорового демона под руки.

- Она… здесь… – прохрипел парень, и у него пошла носом кровь.

- Рада! Она накрывает его… – подавая ему платок, сказала я.

- Да, я чувствую. Идем. – Нуада вытащил копье и пошел первым.

- Давай его мне, а то он тебя раздавит, – ухмыльнулся Князев, полностью сгружая на себя Михаэля.

- Крестная… ей плохо, больно… И… Ее что-то глушит… Нет-нет-нет! Радка! – вдруг рявкнул парень.

- Куда?! – тут же оказалась я рядом с эльфом.

- Не знаю! – зарычал он. – Она отключилась!

- Артем!

- Вперед! – скомандовал полукровка, свалив демона на Максима.

На ходу приводя пистолет в боевую готовность, я бежала наравне с Правителем, иногда оглядываясь на вампира. Тот летел на своей нечеловеческой скорости и, казалось, совершенно не ощущал тяжести моего крестника, хотя по опыту знаю – весит он немало.

Налево, направо, прямо, снова налево, куда-то вниз… Мокро, сыро, страшно за дочь…

Артем так резко поднял руку, призывая остановиться, и замер сам, что я почти на полной скорости врезалась ему между лопаток. Зверем глянув на меня, он на пальцах показал, что два поворота осталось, и мы там.

- Максим, сгрузи его, – попросила я мужчину. Он аккуратно опустил парня на пол. Кровь не останавливалась, и демону было, прямо скажем, не айс… – Михаэль, слушай внимательно. Вот нож и пистолет на шестнадцать патронов. Впустую не трать. Остаешься здесь и ждешь нас.

Я отдала ему все перечисленное и еще раз проверила свое оружие.

- Я иду первым, Нуада за мной, потом Ани, и Артем – замыкает. – Максим оглядел нас – согласны или нет?

Нет.

- Первым иду я. Я отец.

- А если тебе, отец, пуля в лоб попадет?.. Я-то оклемаюсь, а вот насчет тебя не уверен, – ехидно вдруг задрал бровь гладиатор.

- Что еще раз доказывает, что ты всего лишь мертвец… – зарычал Нуада.

- Так. Рты закрыли, первой иду я, – прошипела мать, расталкивая их и заглядывая за поворот.

Махнула остальным – чисто и пошла вперед. Следующий поворот так же, но я уже слышала легкое шевеление и шуршание. Здесь сволочь… Никуда не денется…

Но стоило мне увидеть дочь, как я забыла о всякой осторожности. Наверное, на то и был расчет.

Рада висела на цепях, как и я когда-то. С вывихнутыми, почерневшими лодыжками, изрезанными руками, вся заляпанная кровью из носа от чрезмерного использования дара и с укусами на шее, она даже близко не напоминала ту сияющую девушку, которую я оставляла на попечение охранников и Нуады. Пройдя мимо дочери и услышав ее тихое дыхание, я пошла вперед, закрывая собой тело Радомиры.

Помещение было небольшим и каким-то… мерзким. Отсюда вели два темных коридора: один напротив той стены, у которой висела дочь, а второй – рядом с ней. Куча свечей, какие-то книжки в странном переплете валяются прямо так, на полу, стены местами завешаны тканью, местами – зияют пробоинами в камнях. Нуада был прав – это старый лабиринт. И думается мне, что мы обнаружили Старый Лондон, место жительства всех шулеров, контрабандистов, преступников и маньяков Англии XVIII века.

А еще это был склеп. Потому что когда по Лондону прокатилась чума, чтобы спастись, остальные запирали заболевших в одной комнате, дабы избежать распространения болезней. Кто знает, может так Теневой город и стал заброшенным?..

Я тряхнула головой, и мой взгляд зацепился за выступы по периметру потолка. На них мелом были нарисованы какие-то символы. Я пригляделась. Тьфу, провались! Старая ведьмовская глушилка!.. Вот почему Михаэля накрыло так сильно – Рада пробивала контур древних знаков защиты и не рассчитала силы. Вот почему она вся в крови – пробует не первый раз. Ну ничего, милая, мама пришла, и я обещаю – скоро все закончится.

Глухая ненависть затопила все сознание. Перед глазами полыхнуло красное зарево, чувства обострились. Так же, как и инстинкт самосохранения. Поэтому дуло пистолета безошибочно ткнулось в темноту, что затопила коридор напротив тела дочери, на высоте метра с лишним.

- Выходи, тварь. Я знаю, что ты здесь.

Из коридора послышался смешок, потом показалась ножка, одетая в такой кукольный башмачок и чулочек, что у меня появились нездоровые ассоциации с Алисой из страны чудес. Он что, трансвестит?! А затем и сам…

Сама.

Это была девочка.

С золотыми глазами, темными волосами, подвитыми в локоны, и в синем платьице с белым фартучком, на котором кляксами светились пятна крови. Эльфиечка-ангелочек, ни дать, ни взять… Не удивительно, что вампиры, для которых дети были больной темой, влюблялись в нее до абсурда.

Девочка держала руки за спиной и мило улыбалась, глядя мне в глаза. Правда, через секунду ее улыбочка подвяла – очевидно, в моих глазах было слишком много непроходимой ненависти.

- Подними руки так, чтобы я их видела, – зарычала я, удобнее перехватывая пистолет.

- Вы не похожи на тех дядь и теть, что попадались мне раньше… Вы… слабее! – довольно пропела девочка тем самым кукольным голоском, которым пели песню Фредди Крюгера мне в телефоне.

- Неужели? – прошипела я, наступая на нее и не замечая, что она не двигается с места, словно подпуская меня к себе.

- Ужели! – вдруг оскалился ребенок и пулей метнулся ко мне, доставая из-за спины что-то блестящее.

Выстрел ушел в молоко, а бедро взорвалось такой адской болью, что я задохнулась на пару мгновений. А когда смогла сориентироваться в пространстве, расстановка сил была не в нашу пользу.

Я лежала на здоровом боку, а за моей спиной стоял ребенок-монстр. У горла холодело лезвие здорового тесака, сквозь ткань штанов сочилась противно мокрая кровь, а собственный пистолет, зажатый в детской ладошке, был направлен на Правителя эльфийской державы, который, судя по всему, кинулся ко мне.

- Пусть остальные тоже выйдут, – холодно приказала кукла.

Когда ответа не последовало, лезвие поцарапало мне сонную артерию, и из ранки побежала кровь.

- Живее, если хотите, чтобы ваша дама осталась почти невредимой, – поторопил ребенок-монстр.

Первым вышел Максим, держа руки на виду, за ним показался Артем. Гладиатор оттолкнул пистолет в сторону, намекая, что теперь он не опасен. Маньячка удовлетворенно кивнула, и сквозь тьму боли прорезалась светлая мысль, что про Михаэля она не знает.

- Ты понимаешь, за что страдает эта сопля зеленая? – таким взрослым голосом обратилась ко мне эта Алиса на эльфийский манер.

- Выбирай выражения, детка. Сама едва из пеленок вылезла, – прошипела я, глядя ей в глаза. Тесак поехал дальше, кровь потекла сильнее. Я оскалилась от боли. Эхом зарычали мужчины. – Я думаю, из-за твоих приемных родственничков, да? За то, как я поступила с ними, так? Сначала Алай, который нашел тебя и приютил… – Лицо девочки дрогнуло, в уголках глаз собрались слезы, и я поняла, что не ошиблась. – А потом и Гилберт, который обратил тебя, поделился знаниями, воспитывал, как одну из Лайт…

- Он говорил, что ты всегда была слишком умной. А такие, как второй папочка говорил, долго не живут! – послышалось откуда-то сбоку.

Огромных трудов мне стоило извернуться и увидеть обычного ребенка… Нет, не обычного. Малышке было лет пять, когда ее обратили. Мозг взрослел, а психика не менялась. Так же, как и тело. Вот почему статьей 2 части 1 Кодекса вампиров запрещено обращать детей. Они становятся кровожадными монстрами.

Секунда, и она уже рядом с Радой. Никто не успел даже дернуться, как к животу дочери приставили скальпель.

- Помнишь меня?.. – зашипела вампирка, обращаясь ко мне.

- Элдариен… – прошептал Нуада, вспомнив первым. – Наше первое задание… Отец, мать, 14-яя дочь, 7-ий сын и…

- 5-яя дочка, – закончила я, холодея. – Твой труп так и не нашли…

- Да вы и не особо искали! – рявкнул ребенок, оскалив клыки. Она подняла пистолет, который отшвырнул Максим, и заменила скальпель на дуло. Рада немного пришла в себя и тихо зарычала. У нее носом пошла кровь. Использует дар? Умница, дочь, ведь остался еще Михаэль! – Знаешь, чем опасен ребенок, Лайт? Выросший так, как я?!

- У тебя нет тормозов, – ответил за меня Артем.

- Точно, – довольно хохотнула она.

А дальше все произошло слишком быстро.

Щелкнул предохранитель, я рванулась вперед одновременно со всеми. И грянул выстрел. Двойной.

Я не сразу сообразила, что случилось и что увидели мои глаза.

Максим и Михаэль, появившийся из тьмы, выстрелили одновременно, и голова маленькой вампирки разлетелась на куски, забрызгав кровью стены, пол, Радомиру и Бессмертного, который стоял ближе всех к моей дочери.

- Глупая смерть, – без эмоций прокомментировал глава клана, поворачиваясь в сторону выжившей сестры.

- Нет… – зашипела надо мной девочка и повела ножом вверх, заставляя меня подняться и встать на колени так, чтобы я своим телом служила ей щитом.

- Все кончено, детка. Брось оружие, – ласково попросил Максим, непонятно откуда достав еще один пистолет.

- А ты достань меня сначала! – зарычала полукровка.

Кровь из-под лезвия на горле хлынула сильнее. Я зашипела, чувствуя, что еще немного – и мне просто его перережут.

Я обвела глазами собравшуюся компанию, анализируя, просчитывая.

Михаэль стоял перед Радомирой, наставив пушку в мою сторону. Максим стоял чуть ближе ко мне, но все равно далеко, и пистолет его также указывал на меня. У Нуады было копье и мечи, но они бесполезны в данной ситуации. А у Князева были только клыки… Бедняга, как ему неудобно, наверное, перед остальными…

Мои глаза встретили взгляд Бессмертного. Он медленно качнул головой, отказываясь делать то, что я предлагаю. Я усмехнулась, едва-едва, через боль.

- Из тебя прекрасный щит! – усмехнулась маленькая кукла, пытаясь отступать.

- Не такой хороший, как ты думаешь, – прохрипела я.

И улыбнулась.

Грянул еще один выстрел.

Правый бок ошпарило огнем. А малышка сзади меня захрипела.

- Артем, хватай ее и на выход! – отдал приказ Максим, склоняясь уже надо мной. Было так противно лежать в луже собственной крови и быть совершенно беспомощной, что я всхлипнула. И совсем не от боли, между прочим! – Потерпи, любимая! Сейчас… Нужно перевязать…

- Что ты сделал?! – Лицо вампира исчезло из поля зрения. Послышался глухой удар.

- Нуада!.. – захрипела я. Уж рык его я всегда узнаю.

- Пшел от меня, эльф! – прорычал вампир.

Надо мной пролетело нечто, и только увидев снова лицо гладиатора, я догадалась, что это был Правитель. На скуле и под глазом у Бессмертного быстро наливались синяки.

- Скандал будет… – очень тихо выдохнула я.

- А, плевать на него! – легкомысленно отмахнулся вампир, зажимая ранение.

- Рада?.. –чувствуя, что теряю связь с реальностью, спросила я самое главное.

- Михаэль уже вынес ее. Она жива, Ани, родная… – Послышался треск. Не знаю, из-за чего.

- Хорошо… – растягивая губы в улыбке, ответила я.

И темнота.

- Если ты продолжишь притворяться больной и немощной, я съем все конфеты, что притаранили твои мужики!

Черрррт!

Последнее, о чем я мечтала в этой жизни, так это проснуться после того, как героически схлопотала пулю, под ехидный комментарий Великого Мастера вампиров!

Нет, ну вот чего ему стоило промолчать?!

- Ты что, не рада меня слышать? – с еще большим сарказмом осведомился Александр.

- Вы даже не представляете, как… рада! – попыталась выдавить я из себя лучащуюся счастьем улыбку.

- Врешь и не краснеешь, Лайт! Как тебе не совестно? – пожурил Мастер, и кровать прогнулась под его весом. Он сел рядом со мной. – Ну и что ты молчишь?

- Да вы и сами неплохо справляетесь с ролью радио… – Теперь ухмылялась я вполне натурально.

- Хамим? Думаем, что раз больная и убогая, то по шее не получишь? Зря. Получишь. Вот выпишут тебя – и получишь. – Александр помолчал. – И?

- Что? – Я-таки открыла глаза. Вру. Один глаз. Второй не разлипался вообще.

Я лежала в своих покоях, шторы были полузакрыты, но было светло – значит, был день. Сколько я пролежала?

Ногу, куда воткнулся нож, я не чувствовала и шевелить ею боялась, а вот повязка на боку, куда попала пуля, чесалась. Вся обойма была заряжена серебром – я не предполагала, что мое оружие когда-нибудь будут использовать против меня же…

- Где хвала мне, умнейшему? – Он картинно задрал бровь.

И я решила понаглеть.

- А где хвала мне, храбрейшей? – Лавьер фыркнул. И я повторила его жест. – То-то. Рада как?

- Раде вправили кости, лодыжки и запястья. Сделали переливание. Она в порядке. Спит у себя в покоях, Михаэль рядом с ней. Не волнуйся.

- Тварь эта где? – сквозь зубы прошипела я, пытаясь подняться на подушках.

Мастер помог. Поправил одеяло, закрыв свежую повязку на боку.

- Тварь в камере. Ее задело меньше, чем тебя, но вполне достаточно для детского организма, чтобы нам пришлось постараться сохранить ей жизнь.

- Я хочу, чтобы она выжила.

- Понимаю. Я многое видел, Анетт.

Так я узнала, что пятилетняя девочка была главной в их тандеме. Ее почти сорок лет назад обратил Константин. Что ж, она оказалась достойной своего создателя. Все убийства висели на ней. А вот подбор кандидатур был уделом девочки-полукровки, так как ее даром, что закрепила вампирская кровь, был подмен душ. Таким образом и использовали официанта. И так же попытались использовать Фредерика Лавуа, директора Бюро сверхъестественных явлений.

Но эльфийка-вампирка не знала, что ее дар не работает на вампирах, которым больше трехсот лет. А Фредерику было намного больше трехсот.

- Его просто хотели подставить… – прошептала я, откидываясь на подушках. – Но память у него осталась, он запомнил ее, запомнил, как передал эти пеленки… Вопрос: почему именно он?

- Потому что он одиночка. Его бы никто не хватился, в Бюро его не слишком любили…

- Но зачем именно эти пеленки? – настаивала я.

- Не знаю, Лайт. У Фредерика пусто на этот счет, а девочку я не допрашивал. Ты же знаешь, чтобы что-то увидеть, мне нужно знать, что искать… Эй! Ты далеко?!

- Да нет. К Людвигу…

Я попыталась встать. С первого раза не получилось. Повторила попытку…

- Анетт София Лайт, – вдруг четко раздалось от дверей. Я подняла голову и наткнулась на ледяной взгляд Бессмертного. – Если ты сейчас же не опустишься обратно на постель, я… – На его лицо выползла хитрая, проказливая усмешка. – …не расскажу тебе, что узнал.

Я возмущенно открыла рот и… послушно прекратила попытки встать.

- Аплодирую стоя! – положив ладонь на сердце, уважительно протянул Мастер. – Так сыграть на ее любопытстве…

- За моей спиной сговорились!.. – оскорблено выдала я. – Ну и?!

- Пеленки клан Лавуа получил от Никодима на хранение. – Он выдержал эпичную паузу. – И вот, что мы нашли на них.

Максим показал фото, держа его передо мной, словно леденец перед ребенком. И я, в лучших традициях жанра, то бишь надув губы, начала жадно рассматривать снимок.

- Древний язык прародителя!

- «Знания – это жизнь!» – перевел Александр. – Как это может быть связано с криптексом?

- Это может быть связано с пером, которое у вас украли, – заметила я. И тут кое-что вспомнила. – О!..

- Что-то поняла? – вопросил Максим.

- Ага, – подтвердила я загадочно и повернулась к Мастеру: – Где мои конфеты?!

- Что?! – Лавьер был в шоке. А когда пришел в себя: – Лайт, я убью тебя! Вот поправишься – и убью!

- Сначала конфеты верните, – обижено буркнула я, накрываясь одеялом по подбородок.

Бессмертный глянул на мою обиженную моську, потом на древнего и захохотал.

- Видала, до чего его довела?! Ужас, Лайт! И не стыдно тебе?.. – патетично всплеснул руками блондин.

- А вам? У детей конфеты отжимать! – не осталась я в долгу, впрочем, тоже улыбаясь.

Никогда бы не подумала, что у Максима такой заразительный смех.

- А если серьезно, то на криптексе и в послании говорилось про книгу. Что, если перо и книга – это один артефакт, просто его разделили, дабы обезопасить нас? – уже без шуток продолжила я.

- Это имеет смысл. Свяжусь с твоими дедами, они должны были найти замок. – И Мастер вышел из покоев.

Мы с Максимом остались наедине, но не торопились начать разговор. Мне было все еще неловко перед ним, а ему… Не знаю, какие мысли одолевали главу самого многочисленного клана – по его лицу этого было не понять.

- Осталось найти вора… – сказала я, глядя на свои руки.

- Мы уже нашли. И тут же потеряли.

- То есть?.. Максим, что ты молчишь?! Рассказывай! – нетерпеливо заерзала я и тут же сморщилась: больная нога дала о себе знать малоприятными ощущениями.

- Аккуратнее, Правая рука, на вас держится все наше государство, – официально проговорил мужчина, делая вид, что просто наклонился, изменив положение, а не дернулся ко мне на помощь. – Это была та вампирша, которую мы убили первой.

- Мне кажется, она была одаренной, – задумчиво протянула я.

- Почему?

- Как еще ты объяснишь, что: 1) охранники пропустили ее в здание и 2) она смогла добраться до хранилища?.. До бетонной коробки, с титановой облицовкой и биометрическим ограничением доступа?! – подняла я бровь.

Максим поднял руки ладонями вверх, мол, хорошо-хорошо, ты права.

- Глупая смерть, – повторил он, глядя в окно и облокотившись руками на колени.

- Да уж… Прожить почти сорок лет, вынашивая план мести, и умереть в момент ее исполнения. Победитель по жизни… – Я улыбнулась, хотя мне было не смешно. И вдохнула поглубже, набираясь смелости. – Спасибо тебе, Максим. Ты спас мою дочь. Я перед тобой в вечном долгу.

- Какие могут быть долги у такой прекрасной дамы, м? – в своей обычной джентльменской манере спросил мужчина, улыбаясь. – Мне было очень важно помочь тебе в этом, Ани. Я думаю, ты и сама знаешь, почему.

Я посмотрела ему в глаза. Увидела там бездну нежности и какой-то легкой грусти. И закрыла лицо руками…

- Анетт?.. Ани, ты что, плачешь?.. – пораженно выдал Бессмертный, за долю секунды оказываясь рядом.

- Кто? Я?! – прохныкала я. – Нет! У меня вообще слезных желез нет…

Просто в один момент я поняла, что наконец-то все позади. Что моя дочь в безопасности, что одна из убийц мертва, а вторая под замком. Что сейчас я могу вздохнуть спокойно, а вместо этого я даже не знаю, что происходит в моей собственной душе!..

К черту!

- Я боюсь, Максим… Я так боюсь…

- Кого? – мягко спросил он, касаясь моих рук и пытаясь оторвать их от лица.

- Тебя.

Его глаза в этот момент нужно было видеть. Шок, неверие, боль, тоска, любовь… Странно черные, как бездны, глаза вдруг потухли. Мужественное лицо как-то сразу осунулось и побледнело еще больше.

- Почему? Я не опасен для тебя.

Ты опасен для моей семьи.

Собственно, все, что можно, ты… Я уже сделала. И семьи больше нет.

- Потому что я не знаю, что делать дальше. Впервые в жизни – не знаю, – честно ответила я. – У меня была семья, был муж, были дети. Сейчас семьи нет. Нет мужа. Есть Дар, но Рада… Я просто знаю, что она выберет отца.

- И ты имеешь полное право винить в это меня. – Максим взял мои руки в свои.

- Нет! – отрезала я. – Нет, я не имею на это права! Потому что виновата во всем сама, и я привыкла сама исправлять свои ошибки… А сейчас, почему-то именно сейчас я осознала, что конкретно в этой ситуации уже не могу ничего сделать. Нечего уже исправлять.

- Ты можешь вернуться к нему.

Я оценила благородство Бессмертного. Его силу воли. Наверняка эти слова жгут его изнутри, как каленое железо, однако, он все равно поставил мои интересы выше своих. Это даже не благородство… Ну да. Любовь.

- Нет, не могу, – покачала я головой, внимательно следя за его руками. Большие пальцы – в два раза больше моих больших – аккуратно гладили мои ладошки.

- Почему? – Нет, он не надеялся, что я скажу «Из-за тебя!». Он просто спрашивал, смотрел и ждал своего приговора. Как осужденный на медленную и мучительную смерть.

- Потому что семьи уже не будет. Потому что Нуада не простит меня, а я – его. И ты знаешь, я уже не уверена, что хочу к нему возвращаться. То, как легко он разрушил нашу семью и отказался от меня… Это перечеркнуло многое, если не все.

- Когда имеем – не ценим, потерявши – плачем, – пробормотал Максим и вдруг вцепился в мои руки, как утопающий – в спасательный круг. – Ани, я хочу тебе кое-что предложить… Можешь расценивать это как возвращение долга или как подписание помилования мне, осужденному тобой на смерть, но я хочу, чтобы ты дала мне месяц. Нет, молчи. – Я послушно закрыла рот, чувствуя, как отчего-то на мое лицо выползает слабая улыбка. Максим нервно улыбнулся в ответ и, как мальчишка, начал говорить, уставившись на наши руки. – Месяц на то, чтобы тебе понравиться. Я не буду ничего от тебя требовать, просто мы на месяц представим, что мы – обычные люди… И что я таким образом…

- …меня к себе приручаешь? – подсказала я, когда он запнулся.

- Формулировка, конечно, кривовата, но смысл – да, верный. – Бессмертный уже взял себя в руки и теперь его улыбка была по истине ослепительной. – Месяц, Ани, всего месяц ты будешь жить в моем доме. И если через месяц ты захочешь уйти – я отпущу тебя. Навсегда.

Я была впечатлена. Нет, не так. Я была под впечатлением! В шоке, короче. Глобальном таком и продолжительном.

- И что, правда, отпустишь? – усомнилась я, прищурившись.

Максим, казалось, даже оскорбился.

- Конечно! Я же дал обещание. – Он посмотрел мне в глаза. – Так что? Согласна?

- А чем мне это грозит? – продолжала допытываться я.

- В худшем случае – ничем, а в лучшем… Надеюсь, что счастьем.

- И что, приставать не будешь? – Внутри себя я хохотала, понимая, что это, конечно, бессовестно и низко издеваться над вампиром, который почти вручил свою жизнь мне в руки, но на деле ничего не могла с собой поделать. Просто настроение изменилось так резко, что я сама не успела за ним проследить…

- Анетт! – В приятном баритоне главы клана появились рычащие нотки. – Ты за кого меня принимаешь?!

- Нет, не будешь?! – дотошно уточнила я.

- Нет, конечно!

- Да?.. Жалко! – грустно вздохнула я.

- Что?! – опешил Максим. – Женщина, ты издеваешься надо мной?! – Он сверкнул глазами так, что я почла за лучшее прекратить измывательства.

- Я не издеваюсь, я так тонко тебе сочувствую, – вывернулась я. – На самом деле я уже давно хотела просто кивнуть на твое предложение, но ты так мило нервничал, что я не удержалась… Ай-яй-яй!!! Максим!..

- Вредничаем, да?.. Над бедным, милым мной издеваемся?! Ну, я тебе сейчас устрою, болезная и убогая!.. – прорычал он, начиная бессовестно… щекотать!

- Максим! – поросенком завизжала я, пытаясь извернуться и увернуться. – Перестань!!

- Согласна?! – навис вдруг надо мной мужчина, прижимая запястья к кровати и стараясь не давить своим телом на меня.

- Я же сказала, что да! – возмущенно взбрыкнулась я.

- Скрепим договор?.. – Черные глаза вызывающе блеснули.

Спрашивать «чем?» явно не стоило, потому что целоваться Бессмертный за свою долгую и насыщенную жизнь научился так, что у меня мгновенно выдуло все мысли из головы.

- У-у-у! – обиженно вдруг раздалось от дверей.

Вот это реакция, подумалось мне, когда мужчина за долю секунды перетек из положения лежа в боевую стойку для стрельбы с двух рук.

Повернулась туда, куда указывали дула пистолетов. Краем уха услышала свирепый рык Максима. И мой отзеркалил его.

У дверей собралась весьма теплая компашка. Дарган, Михаэль, Людвиг, Жанна, Владимир и Артем. Физиономии старшего поколения сияли, как начищенные чайники, они с энтузиазмом дали по рукам, по-отечески трепля по макушкам подрастающую им замену.

- С вас в общей сложности… – Владимир прищурился. – …три штуки.

- Рублей? – наивно уточнил Князев.

- У.Е., – мрачно поправил Михаэль.

- И на что спорили, шулера?! – поинтересовалась я, вновь укладываясь в позу благообразной помирающей старушки.

- Молодняк говорил, что вы не поцелуетесь, а мы – более мудрые и опытные – утверждали обратное! – радостно потерла ручки Жанна, оттесняя Максима плечом и усаживаясь на кровать.

- Слушайте вы, более мудрые и опытные, – недовольно произнес глава Бессмертных. – Вы чему молодёжь учите?!

- Лучше уж пусть с нами играют, чем в подворотне какой… – с ехидной усмешкой потрепав Даргана по макушке, заявил Владимир, ставя на прикроватную тумбочку бутылку красного полусухого.

- Ты решил подсобить собрату, я не пойму? – подняла я бровь.

- Не, это тебе доктор прописал, сказал, для крови полезно! – Сын по-братски поделил мою двухместную постель. То бишь себе полтора метра, а мне оставшиеся 50 сантиметров от края. – Я очень волновался, мамуль! Как ты?..

- Можно подумать, ты не видишь?.. – закатил глаза Артем, в добавление к бутылке ставя восемь бокалов, что держал на растопыренных пальцах.

- Цыц! – Людвиг отвесил ему щелбан. – Мы все волновались за тебя, Анетт.

- Как Радомира? – спросила я, поднимаясь в положение сидя.

- Почти в норме. Спит, – отчитался Михаэль. – Меня крестный сменил, я к тебе и поскакал…

- Людвиг, мне долго в повязках ходить?.. – плаксиво спросила я, когда Максим профессиональным жестом откупорил бутылку.

- А что?.. – очищая яблоко, спросил патологоанатом.

- Чешется жутко…

- Да?! А ну-ка! – Варяг откинул одеяло с таким видом, что я непроизвольно почувствовала себя трупом на его столе. Энтузиазм на лице того, кто с увлечением копается и ковыряется в совсем мертвецах, по меньшей мере пугал.

- Нам отвернуться?.. – деликатно послышалось от Жанны.

- Ой, да что мы там не видели? – с сарказмом заявил Артем, подмигивая мне.

- Хочешь фокус покажу, малой? – вдруг предложил Максим, отвлекая его внимание на себя.

Кройц развязал повязку и присвистнул. На бинте крови не было. Был легкий налет серебра – вот отчего так чесалось!.. А место, куда угодила пуля, розовело новеньким шрамом.

Завопил Князев. Мы с варягом подскочили одновременно и обернулись. Максим хохотал так, что держался за живот, а у полукровки была «слива» на носу. Еще бы! Бессмертный, я чаю, приложил его от души…

- Максим! – укоризненно протянула я. Проглотив хохотушку, вампир поднял руки в извиняющемся жесте.

- На, лед приложи. Через пару минут все пройдет, – примирительно сказал он Князеву.

Тот в поисках поддержки оглянулся на меня, но тут неожиданно Михаэль и Дар по-братски обняли его за плечи.

- Не парься, чувак! Мы тебя в обиду не дадим, да, братан? – нагло заявил крестник, поглядывая на главу клана. Тот приподнял бровь, но я видела, как его губы дрожат от улыбки.

- Господи, они такие дети… – покачала головой Жанна, подавая мне бокал. – Ребят!..

Но было поздно.

Трое этих оболтусов скопом кинулись на одного мужчину. Тот, хохоча, уворачивался от захватов, обходил на поворотах, так ловко лавируя по моей комнате и не задевая ни одной вещи, что мне оставалось только восхищаться. А потом он резко тормознул, разведя руки в стороны. Дар и Артем, которые по плану должны были повязать его с разных сторон, со стоном упали на пол, держась за грудные клетки, а Михаэль со свистом пролетел над головой Бессмертного – он пригнулся в тот самый момент, когда демон оторвался от земли.

Секунда, и трое балбесов были торжественно тюкнуты моськами в кровать.

- Выживает сильнейший! – для профилактики вдавив сильнее, членораздельно и нравоучительно заявил Максим. – Да!..

И тут Михаэль и Артем, что сидели по бокам, резко дернули его за ноги. Вампир с глухим охом приземлился на спину. И не успел ничего понять, как мальчишки окружили его, придавив к полу.

- Или хитрожопейший! – с нахальной улыбкой подтвердил Артем, который был отомщен. И нос, кстати, прошел…

- Может, выпьем, мужики? – в русской манере спросил Владимир.

- Выпьем, брат… – принимая руку помощи от моего сына, согласился глава клана.

А я сидела и улыбалась. Пусть всего на пару минут, но мне было хорошо, тепло и радостно. Ведь почти за два месяца все впервые было – хорошо.

Бокалы отозвались счастливым звоном, намекая, что все, что не делается, все – к лучшему.

Комментарий к Глава 10. Выживает сильнейший. Девочка Алиса – http://cs618521.vk.me/v618521403/1bd66/cYZAglvXKLI.jpg

Спасибо за нее Забияке)))

====== Глава 11. “Дочки-матери”. ======

- Мам, ну все нормально! Ну честно – нормально!.. – уже двадцатую минуту втолковывала я Марине по телефону, попутно одеваясь.

Разговор вообще не предвещал ничего хорошего, так как начался с царя-вопроса «Ты ничего не хочешь мне рассказать?!» Ненавижу, когда она так делает! Я сразу начинаю вспоминать все свои косяки, что такого криминального она могла узнать, чтобы ставить вопрос ребром. В итоге всегда набирается на как минимум расстрел с повешеньем.

- И Рада в порядке! Ну мам!

- Почему я всегда и обо всем узнаю последней?! – прошипела сквозь зубы почтенная родительница, и меня мороз продрал по спине. Нервы не успокаивало даже то, что сейчас они с отцом в Сан-Сальвадоре, то есть очень и очень далеко от меня, соответственно, и в лоб я получить никак не могу. Но все равно боязно. Привычка, видимо.

- Я… э-э-э… не хотела тебя волновать! – нашлась я, застегивая сапоги.

- Ты у меня… э-э-э… по ушам получишь, когда встретимся! – передразнила мать и хотела добавить еще какую-нибудь кару Господню, но тут в трубке послышалось шуршание, потом шипение, потом странная приглушенная возня, а потом хлопнула дверь.

Ага, папаня взял трубку и закрылся за звуконепроницаемой дверью… О, Великий Прародитель! Вот и смерть!..

- Итак, – опасно ласково начал Рафаэль. – Начнем с того, что ты молодец.

- Спасибо, пап, – кисло ответила я, заглядывая в зеркало. – Ах ты ж блин! – воскликнула я.

- Кхм, вообще-то я вампир, вот уже как двести лет, между прочим, – невозмутимо ответил родитель. – В чем дело, Ани?

- А, так, мелочь… В зеркало себя увидела, – пробубнила я, начиная в спешке приводить себя в божеский вид.

- Ну ясно, – понятливо покивал отец. – Так продолжим, дщерь моя. Почему о твоем разводе я узнал не от тебя, скорбная умом девица, а от Мастера нашего многоуважаемого?!

- Потому что наш многоуважаемый, великий и могучий слишком много болтает! – прошипела я. Мне вообще не хотелось ставить родителей в известность об изменениях в моем личном статусе. Хотя бы до личной встречи.

- Я серьезно, дочь. Вы ругались, да, ссорились, иногда даже до рукоприкладства в допустимых размерах доходило, но о разводе даже не помышляли. Отсюда вопрос: какая вода вам там в башку ударила?!

- Желтая, – откровенно схамила я папашке. И рассказала, как была дело.

- Гордость, Ани, это все гордость. – Рафаэль Лайт вздохнул. – А дети что?

- Я тогда злая была… Конкретно злая… И поступила не очень хорошо…

- Предложила Даргану выбрать с кем остаться? – спросил глава нашей семьи, еще раз подтверждая, что знает меня как облупленную.

- Ага, – покаялась я.

- Рада почти стопроцентно выберет Нуаду, – вздохнул папа. – Да ты и без меня знаешь. Что с Максимом?

Я закусила губу. Вот про кого я родителям пока вообще-вообще не собиралась говорить. Так как сама не понимала, «что там с Максимом».

Бессмертный, бесспорно, был очаровательным мужчиной, но разве меня, выросшую, живущую и работающую среди вампиров – очаровательно кровожадных убийц – можно удивить этой чертой?.. Нет. Глупый вопрос. Было что-то другое. То, что отличало его от мужа. И что всегда влекло к нему.

К черту, потом разберусь, не до того сейчас!

- Пап, я… Он… Блин, как же сложно-то… – проскулила я. Родитель терпеливо ждал, не торопил, не перебивал, не спрашивал. Просто ждал, когда я разрожусь умной мыслью. Долго ждать придется, хохотнула я про себя, чтобы хоть как-то успокоиться. – В общем, он предложил мне месяц пожить у него, то есть этот месяц…

- …он будет приучать тебя к себе? Хм, хорошая тактика, – одобрил папашка. – А главное, единственно верная.

- Пап?! – протянула я подозрительно. – Это ты сейчас серьезно? Ты хорошо себя чувствуешь?! Сердце не болит? Голова на месте? Сотрясений не было?..

- Еще один вопрос, и я тебе попу надеру при первой же встрече, то есть в аэропорту и при всем честном народе! – прошипел Рафаэль.

- А-а-а, не надо! – поспешно открестилась я. С него станется ведь!.. – То есть ты… не против?

- А ты не находишь, что спрашивать у меня разрешение на совместное проживание с мужчиной в возрасте ста десяти лет как-то… не современно? – ехидно осведомился отец.

- Ну пап! Ты же папка, ты же волнуешься…

- Да? Не слыхал о таком! – продолжал измываться старший Лайт. Вот! А Максим еще удивлялся, в кого я такая! Чую, родственники мы с папаней!.. – Конечно, я волнуюсь, дочь. Я всегда волнуюсь. Даже не представляешь – как. Просто я уже привык. Ты взрослая, умная, мы хорошо тебя воспитали. Ты решаешь проблемы нашей державы, но при этом совершенно беспомощна, когда дело касается твоей души, твоего личного счастья. Вот поэтому я переживаю, – вздохнул папа.

- А Рада?

- А что Рада? Избалованная в доску! И совершенно не приспособленная к жизни… Какая выйдет из нее Правительница – ума не приложу. Но искренне надеюсь, что она одумается и за ум возьмется, прости за тавтологию. Как и Нуада, если хочет, чтобы его наследница выжила.

- Вот ты меня сейчас пугаешь…

- Да ты и сама об этом думала. Ведь так? – хмыкнул он.

- Думала, конечно. При всей моей любви, Дарган больше годится в наследники. Рада – она… слишком взбалмошная, что ли…

- Слишком юная, правильнее будет сказать. Как и ты когда-то. Будем надеяться, что твои гены проявятся в ней наилучшим образом.

- Мама знает?

- Про развод? Нет.

- Можешь ей сказать? – Подумала и добавила: – И телефоны изолировать?! И дедушкам рассказать?

- Смерти моей хочешь, скудоумная дева?! – выщерился на том конце провода вампир.

- Ой да ладно… Они сейчас в одиннадцати часах лету от тебя! Плюс – ты же вампир, то есть бессмертный! И в дополнение ко всему: ты глава семьи Лайт! Да что с тобой может случиться? – жизнерадостно прощебетала я.

В отличии от меня. Мне попадет от Марины, потому что «она опять обо всем узнала последней!» Мне влетит от Дмитрия за развод – Нуада ему искренне нравился, ибо строил меня/Раду/Дара и весьма успешно. Влетит от Андрея за то, что не придумала ничего умнее, кроме как прострелить себя. А потом прилетит волшебный пендель от обоих сразу, так как «ни на минуту нельзя тебя оставить – сразу куда-нибудь вляпаешься!».

- Господи, чего только не сделаешь ради любимых чад… Ладно, я прикрою тебя, дочка, – сменил гнев на милость Рафаэль.

- Ну вот и чудненько! – выдохнула я, прилаживая последний пистолет к ноге. Попрыгала – не гремит. Все. Готова к подвигам ратным. – Целую тебя, папуля! Маму тоже!

- И мы тебя, дочь. Внуков также! Удачи.

- Пока.

Я приоткрыла дверь в покои дочери. Радомира мирно сопела в две дырочки, отвернувшись лицом к стене. Я подошла поближе, посмотрела на нее, такую вроде взрослую, но совершенно… не взрослую. Впрочем, в свои тридцать восемь я тоже ни о чем подобном не думала. Даже не представляла, что встречу Бладрейна. И как это изменит мою жизнь. Как это изменит меня. До неузнаваемости.

Не позволю взрослеть ей подобным образом! И любого на кол посажу, кто хоть подумает об этом в направлении моей дочери!..

- Тебе лучше уйти, – вдруг совершенно нормальным, бодрым голосом сказала девушка, даже не повернувшись ко мне.

- Что, прости? – искренне удивилась я, все еще погруженная в свои мысли.

- Я сказала, что тебе лучше уйти, – членораздельно повторила Рада, поворачиваясь и холодно глядя мне в глаза.

- Ты себя слышишь, дочь?..

- Дочь?! – взорвалась она, слетая с кровати и вставая напротив.

На два сантиметра выше, не такая жилистая, но чем-то неуловимо похожая на меня, Радомира сейчас пылала гневом. И я была не совсем уверена, что праведным.

- Дочь?! – повторила она. – Давно ли ты вспомнила об этом, а?! Может тогда, когда отца накрыли твои эмоции?! Или когда ты увидела его боль?! Нет?

- Рада… – Пусть я не была эмпатом, пусть я не была эльфом, но я была матерью. И сейчас я на своем опыте убедилась в правдивости фразы «Дети, возможно, самые жестокие создания на земле». Потому что они никогда не задумываются, какую боль могут причинить родителям.

- Ты изменила ему! Ему! Папе нашему! И с кем?! С каким-то вампиром! Как ты могла?! Вы же были такими счастливыми! Наша семья была такой счастливой! Как ты могла все разрушить?!

Передо мной как вживую вспыхнул тот момент, когда Нуада три раза полоснул себя по руке. Вот кто разрушил семью, не дав мне и шанса на объяснение, просто рубанув с плеча. Он – не я.

И холодная ярость остудила мозг и сердце.

Дочь смолкла, уловив изменения в моем настроении. Я же надавила ей на плечо, вынуждая опуститься на кровать. Ногой подцепила стоящий неподалеку стул и села на него лицом к дочери, сложив руки на спинке.

- Итак, во-первых. Этот «какой-то вампир» спас твою жизнь. Не я, не отец твой, а он, Максим Бессмертный. И он – не «какой-то вампир», а глава клана Бессмертных, самого многочисленного и второго по могуществу после нас, семьи Лайт. Далее. Если так уверена в том, что я разрушила нашу семью, поинтересуйся у отца, откуда у него три рубца на правой руке. И вот когда он поведает тебе сию занимательную историю, ты будешь делать выводы и обвинять меня. Это третье. Четвертое. Как твои суставы?

Во время монолога я неотрывно смотрела дочери в глаза. Я прекрасно видела, что ей очень многое хочется мне сказать, но даже сейчас – на пике своего гнева – она отлично понимала, что неподчинения я не потерплю. Скручу рогаликом, как котенка слепого.

Радомира чувствовала мою ярость, что клокотала внутри, как смола в котле. Чувствовала и не понимала причин и прав на нее. Ведь по ее мнению, я должна быть виноватой во всех бедах.

Но я виновной себя не ощущала. В этот момент в моих мыслях было только одно.

Как же я ненавижу тебя, Правитель эльфийской державы! Ты настроил дочь против меня, против матери! Против той, что без отца – без тебя, скотина! – растила ее восемнадцать лет!..

Ненавижу.

Не прощу.

- В норме, – тихо буркнула дочь, на автомате потирая запястья.

- И последнее на сегодня. Прости меня, Рада, ведь из-за меня тебя схватили эти маньячки.

- И из-за тебя развалилась наша семья, – догнула свою линию дочь.

И мое – по-моему просто ангельское! – терпение со звоном треснуло и рассыпалось.

- Ты так думаешь?! Тогда еще раз повторяю: у отца своего дражайшего и несчастнейшего спроси, кто стал инициатором развода, а кто просил его не торопиться, дать шанс все исправить, изменить, извиниться, в конце концов! И к Людвигу сходи – он тебе в красках опишет, что за яд мне подсыпал официант, и каким образом он действует на человека! Все, Радомира!

Я стремительно поднялась со стула и пошла в направлении двери.

- Ты заберешь все свои вещи из Кираны? – тихо спросила девушка, когда я повернулась к ней спиной.

- Дарган поедет и все заберет. Ему все равно целую библиотеку перевозить.

- И куда ты потом? Сюда? Или в Прагу?

Я не могла соврать на прямой вопрос. Хотела бы. Но не смогла.

И дочь-эмпат уловила это. Прочитала в эмоциях.

- Ты переезжаешь к нему?! Как ты смеешь, мать, ведь даже месяца не прошло с вашего развода с папой?! – взвилась Рада снова.

- Потому что я тоже имею право на счастье! Потому что я заслужила его, свое счастье! С болью, кровью и потом вырвала у судьбы! И не тебе мне этим пенять, дочь, вечно все получающая на блюдечке с золотой каемочкой! – рявкнула вконец доведённая до ручки я.

Я не хотела этого говорить. При любых условиях не хотела. Но вырвалось. Накипело.

И это было правдой.

Той единственной правдой, которая у меня осталась.

Золотые глаза, так точно передавшиеся ей от отца, расширились от шока, вины и боли. В них стали собираться слезы. Подбородок задрожал. Но она сдержалась. Плакать не стала.

Я сама готова была разрыдаться, когда Радомира подошла к двери и распахнула ее.

- Уходи. Чужим людям нечего делать в моих покоях.

И я ушла.

Остановилась лишь, когда поравнялась с ней у порога комнаты.

- Поймешь ли, как неправа была, все еще моя дочь?..

И вышла.

Да, я из семьи Лайт. Из семьи, в которой дети учатся сражаться быстрее, чем говорить. Из семьи, где не принято показывать свои слабости окружающим. Из семьи, в которой никогда не было чего-то подобного. Из семьи, в которой все друг за друга горой. Из семьи, которую многие считают просто киборгами, машинами для убийства, кем-то вроде Бессмертных.

Так думала я, идя по коридору в кабинет Правой руки Великого Мастера вампиров.

Но даже мы, члены семейства Лайт, умеем плакать.

Сегодня просто не мой день, пришла на ум мысль, когда я увидела на дисплее телефона 45 пропущенных от Андрея. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, чем мне потом обернется подобное игнорирование великих предков. Конкретными люлями.

- Мам?.. – без стука залетел ко мне в кабинет сын, который, судя по дыханию, все здание оббегал в поисках меня. – Мам?!

Я даже голову поднять не успела, как Дарган налетел на меня и сжал в объятьях.

- Это Радка, да? Можешь не отвечать, я и так все понял.

- Это хорошо, сыночка, что ты у меня такой умный. Дольше жить будешь, – попыталась улыбнуться я, но вышло слабо. Я бы даже сказала – жалко. Красные глаза, слегка припухшие губы и хриплый голос – это, увы, признаки не только алкоголика, но и расстроенной женщины. – Ты что хотел-то? Залетел с таким видом, словно нашел голову князя Святослава.

- Я бы и его доспехи найти не отказался… К моему вящему сожалению, – преувеличено бодро вздохнул Дар, – их уже нашли на ДнепроГЭСе, а посему буду пытать свое счастье дальше! Я вообще не за этим пришел.

- А за чем же?.. – приподняла бровь я, пристраивая голову на груди у сыночка.

- Ты серьезно согласилась на предложение Максима?

Я вся сжалась. Если и он начнет меня обвинять, я просто не выдержу. Слишком много даже для меня.

Но кивнула.

И тут Дарган аж подпрыгнул от переизбытка эмоций.

- Да?!

- Сына, я тебе пятый раз говорю – да, точно, серьезно. Иди вещи собирай! – не стерпела я.

- Так это же ништяк, мамуль! – Михаэлю уши оборву за его лексикон. – Владимир мне столько всего обещал показать: книги, письма, рукописи, меч! Ты представляешь?! Его собственный меч и доспехи!

- Нет, не представляю, – честно мотнула я головой, слабо воображая себе Владимира в доспехах вообще.

Владимир Бессмертный выглядел как жилистый парень лет двадцати трех на вид, с копной черных волос, темными глазами и сережкой-крестом в ухе. Обычно одевался во все черное и мог до смерти заболтать даже Михаэля, который, собственно, тоже никогда за словом в карман не лез.

И представить его в доспехах – это как представить Мастера без его заскоков. То бишь нереально.

- А что у тебя с Максимом? Ты же у него будешь… гостить? – извернулся сын в последний момент.

- Так, дражайший мой мальчик, топай-ка ты… – начала я.

- Куда? – нахально улыбаясь, осведомился Дар.

- Вещи собирать! Все, сын, вали давай, мне тут Андрей сорок пять раз звонил. Если хочешь, чтобы твоя почтенная родительница осталась жива, не мешай ей с пращуром разговаривать…

В этот момент дед позвонил в сорок шестой раз, и я, крестясь, взяла трубку.

- Алле-о-о… – проблеяла овечкой я.

- «Алле»?! И это все, что ты хочешь мне сказать, Анетт София Лайт?! Нет, ты слышал, отец?.. Всего лишь «алле»! – бомбило на том конце провода предка. – Клянусь твоим местом Правой руки, я тебя выпорю! Вот просто возьму, перекину через колено и выпорю, как сидорову козу!

- Дед…

- И не перебивай меня, когда я изволю тебя ругать! – в своей обычной манере высказался молодой с виду парень. – Почему ты не позвонила, когда все это случилось?! Почему ничего не сказала про Нуаду?! Про Раду?! И ты не позвонила даже тогда, когда день провела в постели после ранения! А сейчас мне звонит твой почтенный родитель – бедняга, вот не везет ему по жизни! – и все это рассказывает! – Андрей вдруг резко вздохнул и выдохнул. – Ты что-нибудь хочешь сказать в свое оправдание, юная леди?

- Я устала, деда, – жалко всхлипнула я в трубку.

Теперь я могла себе позволить жалость – Дар уже вышел из кабинета.

- Ох, детка… – тут же оттаял пращур. – Какая же ты у меня… проблемная.

- Что поделать, деда, – вздохнула я покаянно.

- Ну да. Кому-то Бог дарует головушку с мозгами, а кому-то – жопочку с приключениями…

- Ну дед!

- Ну что? – передразнил он. – Ты плачешь, Ани, я же слышу. Значит, одна в кабинете. Рада?

Я утвердительно хлюпнула носом.

- Что сказала?

- Что я ей не мать. Что я разрушила нашу семью. И что не имею права на счастье…

- Вздор! – гневно бросил предок. – Много она понимает в человеческой судьбе!.. Не слушай ее, внучка! Она злится, ей больно, она еще маленькая. Она поймет, осознает, но потом. Позже. А тебе пора заняться собой. Поняла меня? Кивни, если поняла.

Я закивала.

- А теперь скажи: ты кивнула? – уже веселее спросил Андрей.

- Три раза, – тоже начиная улыбаться, ответила я.

- Ну вот и умничка! Все, отцу трубу даю.

- Здравствуй, малышка, – тепло сказал прадед, и у меня сразу поднялось настроение. Вот как он так умеет? У остальных так не получается…

- Привет, дедуля, – улыбнулась я.

- Плачешь?

- Нет.

- И правильно. Нечего. Лучше слушай наши новости…

Никакого замка они не нашли. Искали по собственным воспоминаниям и не нашли. На том месте его уже нет. Даже камней не осталось.

- Он же сгорел, верно? Должно было остаться хоть что-то…

- Ничего, Ани, детка. Пусто. Мы пробуем с металлоискателем или с локатором, но пока ничего. Ты что-нибудь нашла?

- Да. Когда мы поймали этих маньячек, то обнаружили некие пеленки. Максим сказал, что их Никодим отдал клану Лавуа на хранение. На них надпись на древнем языке. «Знания – это жизнь!»

- Разделить подсказки, чтобы снизить риск?.. – задумчиво проговорил прадед. – В этом есть смысл. Но знания и жизнь… Пеленки символизируют жизнь, а знания – это про книгу?.. Тогда зачем перо?..

- Нет-нет-нет… – замахала я рукой, осененная догадкой. – Смотри! Знания приобретают форму, только если их записать! Знания передаются в книгах, а записываются пером!..

- Перо и книга – один артефакт? Возможно, но как его открыть? И стоит ли это делать? – справедливо усомнился Дмитрий.

- Есть проблема. Пера-то нет.

- Значит, поступим так. Ты ищешь перо, мы – замок. Если что – созвонимся. Хорошо?

- Ладно.

- И еще, малышка. Не трать нервы. Жизнь дана тебе не для того, чтобы тратить ее на проблемных мужиков и плохое настроение. Ага? – строго переспросил предок.

- Ага, – послушно согласилась я.

- Ну тогда удачи, детка. Любим тебя и скучаем. Внукам привет.

- И я вас тоже люблю. Спасибо, дедушки.

- Не за что, Ани. – И Дмитрий Лайт повесил трубку.

Я же посмотрелась в зеркало.

Прежде чем взять отпуск, мне нужно было закончить еще кое-что.

Как у любой полукровки, регенерация у девочки была хуже, чем у чистокровного вампира. Но в разы лучше, чем у чистокровного человека. Поэтому сейчас она сидела на подстилке у стены, прикованная серебряными цепями. На скрип двери она подняла глаза, и я заметила хищный блеск в них: из-за травм и долгого нахождения в серебре, заговоренном против вампиров, а значит, действующего на психику, ей требовалась кровь для восстановления. И которую она не получит. Уже никогда.

Артем с каменным лицом занес в камеру стол, два стула поставил с одной стороны, третий – напротив. И сел рядом со мной.

- Хочешь, чтобы я рассказала тебе, как мы заманивали вампиров? – усмехнулась девочка, с ненавистью глядя на меня.

- Нет. Я и так знаю. – Я слегка улыбнулась, заметив, как удивилась кукла, которая сейчас в ободранном платье, полностью почти заляпанном ее собственной кровью, была больше похожа на бомжа. – Та вторая, Мари, она была одаренной?

Я сделала правильный ход. Эта новая Алиса была еще ребенком. Пусть ребенком, прожившим очень много лет, но психика ее не менялась, оставаясь лишь имитацией взрослого сознания. И сейчас она искренне удивлялась тому, что я так много знаю.

- Дар: влиять на людей? – И снова в точку. – А теперь расскажи мне, на что вы надеялись, когда своровали перо? Ведь как его активировать вы не знали, а Книгу бы достать не смогли.

- Ты убила единственного близкого мне человека и думаешь, что я выложу тебе всю подноготную?! – зашипел ребенок, подаваясь вперед.

Я могла гордиться Артемом – на его лице не дрогнул ни один мускул, даже глазом не моргнул, хотя рука под столом дернулась, отреагировав на испуг.

- Это все бред. Вампиры не могут быть близкими. Они признают только других вампиров. А ты… Ты всего лишь отброс семьи Лайт, жалкий мутант с непонятными генами, который нужен был ей для свершения мести, – вдруг высказался Князев. Я промолчала, внимательно следя за мимикой ребенка.

Личико ее побледнело, зубы заострились, дикое бешенство полыхнуло в темных глазах. Но потом она резко успокоилась и вольготно откинулась на стуле, с насмешкой глядя на парня.

- А ты? Мой отец хотя бы не убивал мою мать.

Вот это поворот! Я и не думала, что они так глубоко копнули в изучении моего окружения.

- Спокойно, Артем. – Я стальными клещами сжала его плечо, вынуждая остаться на месте. – А теперь ответь мне, милый ребенок. Вы хотели сыграть на наших поисках, да? Ведь ты не могла не знать, что Дмитрий и Андрей Лайт уже ищут замок Прародителя. Просто кто-то из вас решил закончить начатое – дойти до моей дочери и убить ее. Так?

Малышка справилась со своим удивлением, а потом волком глянула на меня.

- А тут подвернулся такой случай! Праздник Последней крови! И легендарный Максим Бессмертный на одном приеме с дамой своего сердца!.. Мы не могли упустить такой шанс, который ждали так долго. Ведь план был идеален, согласись: заставить тебя переспать с этим гладиатором, таким образом разрушая твою семью. Да, мы знали, что ты связана с Правителем, Алай говорил об этом. Эльф чувствует измену, затем ее чувствует твоя дочь. – Девочка в притворной грусти покачала головой. – Ты воспитала не слишком умную дочь. Так безрассудно кидаться в чужой город, когда мать строго-настрого наказала сидеть и не рыпаться?.. Спрашивается, чего она ждала?!

- И вы поймали ее, стоило ей обойти пограничный патруль, – досказала я за нее.

- Ага! – довольно кивнула маньячка. – Скажи, ведь было весело?! То, как ты бледнела каждый раз,находя в том или ином трупе признак твоей дочери, будь то волосы, цвет глаз, имя куклы или почерк… Я надеюсь, ты оценила мои познания как в каллиграфии, так и в знании древнего языка Ровеля?

- А Фредерик? – спросил Артем.

- Мистер Лавуа был нашим новым «знаменем безнаказанности, реющим над всей затеей». – Она с ухмылкой глянула на меня, и у меня по спине побежали мурашки. Двадцать лет назад я уже видела эту ухмылку, после этих же слов. Так мне ухмыльнулся бывший побратим Нуады – второй советник эльфийской державы ныне покойный Алай. – На пеленках был его запах. Будь у Бессмертного менее хороший слух, он бы никогда не нашел вход в Теневой город, а значит, Фредерик остался бы единственным подозреваемым.

- Вы не учли лишь одного – Лавуа не просто сопляк-официант или охранник, с которыми вы привыкли работать. Он взрослый и чистокровный вампир из древнего рода. И с ним твои фокусы не прокатили. Уже к утру вы бы при любом раскладе были бы в карцере. – Я насмешливо улыбнулась.

- Ты так думаешь? До утра нас бы уже не было в городе. А труп твоей дочери имел бы место быть.

Она сказала это так насмешливо и просто, словно само собой разумеющееся, что у меня внутри все полыхнуло от ярости. Но я сдержалась. Пока.

- Где перо? – спросила я, скрещивая руки под подбородком.

Девочка зеркально повторила мою позу.

- Не знаю.

- Не скажешь?

- Нет. Ты же не вернешь мне мою сестру.

- Она была слишком глупа и наивна, если думала, что один из старейших вампиров пойдет на такое дело с одним пистолетом, который он демонстративно выкинул в самом начале. Нет смысла возвращать такое тупое создание… – безразлично пожала я плечами, чем заставила куклу ощериться.

- Анетт? – От тихого голоса Мастера мы все подскочили.

Девочка сжалась на стуле, затравленно глядя на блондина, который поманил меня пальцем из камеры. Я встала, мимоходом сжав руку на плече Артема, дабы подбодрить его, и подошла к Александру.

- Я выбрал очень удачный момент… – широко, но как-то жутко ухмыльнулся он.

- Для чего?

- Чтобы сказать тебе, как они развлекались, пытая Радомиру.

- Еще раз?! – зарычала я так, что у Мастера дернулась бровь.

- Чего боится твоя дочь, Анетт? – посмотрел мне в глаза древний.

- Не знаю, вроде ничего… – растеряно произнесла я.

И тут мой взгляд упал на вольер, где красными, злющими глазами на меня пялилась жирная крыса.

Словно вживую передо мной вспыхнул момент из далекого прошлого, когда я привозила шестилетнюю Раду сюда, в Лондон. Мы шли по улице в сопровождении пары охранников, когда услышали жалобный скулеж откуда-то из подворотни. Милая моя, солнечная девочка тут же кинулась на помощь несчастному животному. Однако увиденное потрясло даже моих бывалых ребят.

Огромная стая крыс заживо глодала больную, почти умершую собаку.

И это увидела моя дочь, которая горючими слезами обливалась, когда к нашему порогу приблудился котенок с перебитой ножкой, которая подбирала каждого птенца, выпавшего из гнезда. Моя дочь, которая была чистым, добрым, наивным ребенком, никогда не видевшим грязи, крови и смерти.

Первый выстрел заставил крыс шарахнуться от добычи. Второй облегчил участь животного. Третий завалил самую крупную тварь, а остальные в панике разбежались.

Однако Рада этого не забыла, и еще долго не могла спать без света.

- Крысы… она боится крыс! – простонала я, закрывая на мгновение лицо руками. А потом резко посмотрела в глаза Лавьеру. – Принесите мне, пожалуйста, ту запись суда. И Михаэля тоже.

- Принести? – ухмыльнулся Александр, желая, видимо, поднять мне настроение.

- Позвать, – слабо улыбнулась я. Просто не хотелось его обижать – старается ведь.

Когда я вернулась, девочка уже чувствовала себя свободнее. У Артема были сурово поджаты губы. Она его тут что, пытала?

- Ты знаешь, зачем он здесь? – кивнула я на парня.

- Нет.

- Раньше он был гарантом твоей безопасности. Моим предохранителем, если вдруг я сорвусь и внезапно решу оторвать тебе голову, – медленно проговорила я, принимая из рук вошедшего Михаэля ноутбук. Кивнула ему, чтобы встал за стулом маньячки. – А теперь он и вот этот милый демоненок, который пристрелил твою любимую сестричку, будут гарантом того, что ты высидишь до конца сеанса.

И нажала на «Play».

Нужно отдать Мастеру, который отдал приказ об установке камер в зале суда, должное. Ракурс съемки был такой, что девочка во всех красках увидела, как сначала Гилберту, а потом и Алаю отрывают голову.

Ребенок кричал, вырывался, плакал, скулил. Она пыталась скинуть руки пришпиливших ее к стулу парней, старалась разорвать цепи. Бесполезно. Запись продолжала свой бег. Я нажала на стоп только тогда, когда голова Алая слетела с плеч и его золотые глаза уставились точно в монитор камеры.

К этому времени девочка уже не выла и не плакала. Она пустыми глазами сломанной куклы смотрела на экран.

- Ты знаешь, за что?.. – наклонившись к ней, тихо, сквозь зубы спросила я. Она подняла глаза на меня. – Чтобы ты на последок, перед смертью уяснила, как сильно я люблю своего ребенка. И какой жестокой могу быть, защищая его. – Я отстранилась, резко захлопывая ноутбук. Девочка вздрогнула. Теперь мне было ее почти жаль. Если бы я не помнила, что она сделала. – На стену ее. Пусть повисит до момента суда.

Когда я уже почти вышла из подземелья, меня нагнал Артем.

- Анетт, подожди. Я хотел спросить.

- Конечно, валяй.

- Зачем ты взяла меня на допрос? Ведь также могла и Михаэля взять, и Дара, а то и Максима с Мастером.

Я улыбнулась ему. Во-первых, он назвал ненавистного ему Александра Мастером, а не «мерзким стариканом» как раньше. Во-вторых, уже не «Дарган», а «Дар». Значит, они сдружились с сыном. Это хорошо. Пусть Артем немного и вздорный, но он верный друг. Моему сыну пригодятся такие друзья, как Князев и сын Хеллбоя.

- Потому что я хотела, чтобы ты увидел, чем ты отличаешься от своего отца. Что он вырастил и чем ты никогда не станешь. Я хотела, чтобы ты понял одну вещь. – Я в пафосном жесте водрузила руки ему на плечи, предварительно сунув парню ноутбук. – Ты – потомок Великого Мастера. Хочешь ты того или нет, но ты – его внук, его дитя, и он никогда – никогда! – не сделает тебе ничего такого, чего ты не заслуживаешь. Как мы, семья Лайт, так и ты ведешь свою жизнь от него. И пора бы тебе уже понять, что это не Александр воспитал Константина таким. А Бладрейн сам вырос монстром. Мастер виноват лишь в том, что не смог поднять руку на сына.

- Почему?! – внезапно рявкнул парень, и в его глазах мелькнули слезы. – Почему он не сделал этого?!

Я, повинуясь чисто материнскому желанию, прижала Артема к себе. Он стоял на пару ступеней ниже и был со мной одного роста, так что момент не был испорчен.

Князев не сопротивлялся, только глухо всхлипнул мне в ворот.

Какой же ты еще молодой, Артем Князев. И как же ты любишь свою маму, раз до сих пор так тяжело переживаешь ее смерть и хочешь отомстить… В тебе, пожалуй, намного больше от человека, чем во мне. Ты только не растеряй этот дар, сохрани, пронеси через века. И тогда даже Мастер не сможет тебя ни в чем упрекнуть.

- Потому что он был его единственной семьей. Его старший и любимый сын Никодим, родоначальник семьи Лайт, сам попросил его убить, потому что устал от вечной вампирской жизни. Александр видел, как умер его отец, хотя никогда не скажет, как это случилось. А потом Константин убил всю их семью, трех братьев и сестру, жену моего прадеда. Убить Константина – своего младшего и любимого сына – означало остаться одному в этом мире. Какого это – быть в одиночестве самому древнему и сильному вампиру на Земле?.. Мы никогда с тобой этого не поймем. Мы можем только посочувствовать.

- Я не хочу ему сочувствовать. Из-за него Бладрейн стал таким.

- Ты этого не знаешь. И я не знаю. Он ненавидел своего отца, так же – как ты ненавидишь своего.

- За что?.. – Артем поднял на меня свои странные глаза, сейчас красные из-за слез.

- Когда рождается полукровка, женщина умирает при родах – слишком большая нагрузка на сердце. Но Константин, как и мой отец, успел обратить твою мать в вампира, тем самым спася ей жизнь.

- Ты пытаешься оправдать его?.. – не поверил парень.

- Я пытаюсь объяснить тебе, что твоя ненависть к Александру беспочвенна. Мастер не так уж плох. К нему просто нужно привыкнуть.

- Раньше я бы тебе не поверил. Послал бы к черту. Не буду скрывать, и сейчас очень хочется, – опять стал самим собой полукровка. – Но я видел, как Лавьер ведет себя с этой человечкой…

- Сарой?.. – Я улыбнулась. – Она милая, да?

- Предпочитаю нормальных девушек, а не запуганных немощей, – скривился Нюхач.

Я со смехом хлопнула его по макушке.

- Просто научись прощать, Артем. Месть – это, конечно, хорошо, но порой прощение лучше.

- Господь велел нам прощать, – вдруг серьезно кивнул Князев. Я в шоке вылупилась на него. Артем захохотал, отлипаясь от меня и отдавая обратно ноутбук. – Мама была верующей и часто это повторяла, когда я приходил из школы и жаловался ей на детей, которые дразнили меня за странный цвет волос, глаз и клыки, – пояснил он. – Спасибо.

- Не за что, – отмахнулась я, проходя в галантно распахнутую дверь.

- Не за это. За то, что поймала его, Бладрейна. И отомстила за мою мать. Я не смог. А ты смогла. Спасибо.

- Я просто выполнила свой долг, – улыбнулась я.

Артем тоже мне улыбнулся и повернулся в сторону догоняющего нас Михаэля.

Кажется, скоро мир содрогнётся от проделок этой троицы… Надо бы к ним соглядатая приставить. Во избежание, так сказать.

- Когда ты уже свалишь, Лайт? – недовольно прорычал Мастер, когда я выложила перед ним все отчеты, плюс скинула необходимость лично присутствовать на суде, так как в тот момент у меня уже будет отпуск.

- Вот перо найдем – и свалю, – встала в позу я.

- Так… – протянул Мастер.

И от него огненной волной прошла Сила. Я пошатнулась, но выстояла, а волна прошлась по всему зданию, отыскивая какого-то конкретного вампира. А через минуту в кабинет влетела Жанна.

- Мастер?.. – опасливо просунула она голову в проем.

- Тысячу лет Мастер. Иди сюда, миловать-казнить буду.

Женщина с подозрением глянула на меня, взглядом спрашивая, мол, в чем дело?.. Я пожала плечами – мне откуда знать, что у нашего Великого на уме…

- Значит так. Левая, берешь Артема, группу экспертов и идете в тот подвал. Ищете перо…

- Мастер! – взвилась я возмущенно.

- Цыц, мелкая! – осадил меня блондин, отмахнувшись как от мухи. – Все поняла? Можешь мне на глаза не показываться до тех пор, пока не отыщешь. Все. Свободны. Обе. А ты, Лайт, вали-ка уже отсюда.

- Но, Мастер… – Я была немного в шоке от такого обращения. Я тут из кожи вон лезу, чтобы все хорошо и спокойно было, а он мне такое выдает. Ну не зараза ли?!

- Ох, Лайт… – вздохнул древний. – Я для тебя же, непутевой, стараюсь. Все, дуй в отпуск, один раз в сорок лет можно. Жанна, проследи, чтоб дошла до своих покоев и начала шмотки собирать. Белье там кружевное, сорочки всякие… Ну что вы там, женщины, обычно одеваете, чтоб мужиков соблазнять?.. – уже начиная разбирать мои отчеты, пробубнил Александр.

Я вспыхнула. Левая хохотнула.

- Вам, мужикам, виднее! – язвительно выдала я, тут же, впрочем, тикая из кабинета. Жанна стартанула за мной.

А вдогонку нам неслось бешеное:

- ЛАЙТ!!!

Как же я хочу в отпуск, оказывается!..

====== Глава 12. Добро пожаловать в отпуск, или как приручить вампиршу? ======

- Ну можно уже открывать?.. – спросила я недовольно.

- Нет, – безапелляционно ответил Максим.

- Рейс 2546, Барселона… – тут наглый вампир закрыл мне уши, чтобы я не услышала названия города, в который он меня привез, – …заходит на посадку…

- Максим!

- Что? – невинно поинтересовался мужчина над самым ухом, так и не разрешая мне стянуть черные очки, которые закрывали обзор на 180 градусов. – Это же сюрприз! Какая вы не терпеливая, мисс Лайт. Неужели вечная жизнь не научила ждать?

- Вечная жизнь научила руки ломать, – с угрозой произнесла я. В очках было жарко, все время хотелось почесать глаза, а пальцы наталкивались на пластик и стекло, что раздражало еще больше. – И, думается мне, скоро я применю сие полезное умение!

- На. – Я почувствовала, как мои ладони положили на чуть шероховатую мужскую руку, всю усыпанную мелкими шрамами. – Ломай.

- Дурак! – отбрасывая его конечность, злобно вякнула я, увлекаемая им куда-то.

Как я потом догадалась – в очередь. Вокруг звучало около десятка различных языков, было сложно догадаться, где я нахожусь. В какой стране? В каком городе?

Меня посетила мысль, что я зря согласилась переехать к Максиму на месяц.

Весь полет проходил в невинной беседе «о погоде». Частный самолет нес нас в какие-то неизвестные дали, все люки были задраены по приказу Бессмертного, по его же просьбе ни один из пилотов, к которым мне все-таки удалось прорваться сквозь блокаду гладиатора, так и не сообщил мне конечного пункта нашего увлекательного турне, в конце которого на меня нацепили эти непроницаемые очки.

До того момента, как мы уехали в аэропорт, резиденцию Великого Мастера тихо покинула эльфийская делегация, возглавляемая Правителем. С ним уехала Рада, так и не взглянувшая на меня, Дар, который заберет свои и мои вещи из Кираны, а также Михаэль, который вызвался помочь другу и проводить Радомиру. Я заметила, как их отношения стали прохладнее – сын Хеллбоя не поддержал суждений моей дочери о своей крестной. Мне было, безусловно, приятно, но все же не стоило им ругаться из-за меня.

Мастер тепло попрощался со мной, Жанка прослезилась, пообещав все сделать на высшем уровне, и просила меня не волноваться и отдыхать. Людвиг также похрустел моими косточками, сказав, что присмотрит здесь за всем, за что получил удивленно-недобрый взгляд от Лавьера. Артем же удивил, искренне прижавшись ко мне и сказав, что будет скучать.

- Мне кажется, он нашел в тебе отдушину, – задумчиво произнес потом Максим, когда мы ехали в аэропорт. – Частичку той материнской любви и ласки, что у него отняли еще в детстве.

Я тогда пожала плечами. Мне не жалко, пусть считает кем угодно, лишь бы человеком нормальным был.

Поручив Князева Жанне, я обнялась с Владимиром, который оставался здесь до того момента, пока ему не позвонит Дар и не попросит забрать его из Кираны с вещами, и вышла вслед за Максимом, стараясь оставить все плохое в хмуром, неприветливом Лондоне.

Под аккомпанемент абсолютной темноты мысли текли вяло и неспешно, но тут мне на мгновение сняли очки. Свет ударил по глазам, я сморщилась, успев заметить какого-то парня в форме, как тьма опять затянула глаза. Ага, таможенник. Безумно хотелось завопить что-то типа «Спасите-помогите! Похитили! Убивают!», но я сдержалась. Примут еще за ненормальную, оправдывайся потом, что просто замстить кое-кому решила…

- Максим, а мне еще долго в этом пыточном сооружении ходить? – спросила я, когда меня усадили в машину.

- Час примерно, – явно улыбаясь, ответил Бессмертный, заводя мотор.

За неимением чего-то лучшего я решила поспать.

Видимо, я отключилась так резко, что даже сама не заметила, поэтому, когда меня попытались аккуратно взять на руки, я инстинктивно перехватила руки и потянулась к тому месту, где обычно крепились пистолеты.

- Спокойно, Ани, это я, все нормально, – тихо сказал Максим, помогая выбраться.

- Прости, рефлекс, – улыбнулась я виновато, чувствуя под ногами твёрдую землю.

- Я понимаю. Готова? Я снимаю очки.

Максим аккуратно расстегнул застежку, и пыточное сооружение было убрано. Наконец-то!

Я с наслаждением потерла глаза и тут же распахнула их во всю ширь. Огляделась. Хм…

Вокруг меня был обычный такой поселок домов на двадцать с гаком, обнесенный высокой кирпичной стеной. Хотя нет, не обычный. Дома стояли напротив друг друга в шахматном порядке, аккуратные садики перед ними были уже убраны или покрыты чем-то, чтобы цветы не замерзли в наступающих заморозках. А за стеной был почти голый лес. Ну да, зима так-то уже, начало декабря, считай.

- Мы что, в России? – подозрительно спросила я, поворачиваясь к Максиму. Его широкая фигура полностью закрывала от меня то, что было за его спиной.

Мужчина загадочно улыбнулся и отошел, открывая вид на большой двухэтажный дом, который, как царь, стоял в конце дороги, что шла сквозь весь поселок.

Клан Бессмертных! Это территория Бессмертных! Я на территории их клана! О Боже… Проникнуть на самую охраняемую территорию, в самый закрытый клан!.. Мечты сбываются…

Дом был огромным, полностью из камня, с темно-красной крышей, верандой, высоким крыльцом и маленьким садиком, в котором стояли какие-то здоровые короба.

- Что это? – удивленно спросила я у внимательно наблюдающего за мной мужчины.

- Так защищают от морозов розы, ты не знала? – чему-то улыбаясь, ответил он. Я покачала головой. Уж что-что, а садоводство-огородство меня никогда не привлекало.

- Это твой дом?

- Да. Только мой дом, – подчеркнул Максим.

- То есть вы живете по одному? – удивилась я. – Но это же скучно…

- С тех пор, как глава клана связался с одной неугомонной вампиршей, скучать нам некогда! – ослепительно улыбнулся Бессмертный. – Пойдем?

Я кивнула.

Дверь открылась с тихим скрипом, и в нос ударил запах темного дерева, цитрусовых и каких-то специй. Запах был не сильный, но необычный, и я чихнула с непривычки.

С первого взгляда становилось ясно, что меня привели в логово, в то место, где матерый хищник, он же – древний вампир, чувствует себя в безопасности, где может зализать свои раны, отдохнуть душой.

Все стены, потолки и полы были из дерева, темного и лакированного. Холл был небольшим, и, сняв верхнюю одежду, меня повели дальше.

Кухня была необычным сочетанием современной техники и какого-то деревянного – древнего – уюта. А еще здесь было огромное окно, от которого помещение становилось удивительно светлым и просторным.

В гостиной был великолепный, большущий камин, диван напротив и кресла по бокам, много шкафов с книгами и всяких полочек с разными статуэтками, фотографиями, памятными вещичками. И везде висели картины. В основном пейзажи, но попадались и свитки, оправленные в раму и стекло. Родословные, поняла я, взглянув поближе.

- Врагов нужно знать в лицо? – пошутила я.

- Нет. Чтобы видеть, знать и помнить, в каком мире я живу. И где в нем мое место, – серьёзно ответил вампир. И повел меня на второй этаж.

Одна гостевая комната, спальня хозяина, его кабинет, библиотека.

Гостевую, естественно, отдали мне. Светлая и просторная комната, с двухметровой кроватью, шкафом-купе, плазмой и балконом. Я хотела выйти на него, но Максим покачал головой и повел меня на чердак.

Оружейная. Мужчина засмеялся, увидев мои горящие глаза.

- Можно?.. – с замиранием сердца спросила я.

- Конечно, – радушно ответил хозяин, понятия не имея, что сейчас отдал на разграбление свою сокровищницу.

Я перебирала ножи, клинки, арбалеты, луки… Разные времена, эпохи, страны, мастера, характеры… Пистолеты, дробовики, винтовки… Невольно улыбалась знакомой тяжести в руках, и тут мне в руки попался обломок меча.

Тяжелый, грубой ковки, он был явно для мужской руки, с оплетённой рукоятью. Некогда здоровенная орясина на уцелевшем участке была сплошь покрыта мелкими зазубринами, вмятинами и царапинами. Старый и опытный клинок. А потом я увидела руны. Славянские руны. Древнерусские руны. И меч выпал из моих пальцев.

- Ты был там… – выдохнула я, глядя на Максима. – Был на острове Хортица вместе со Святославом… Это ведь его меч…

- Да, я был там. И я искренне сожалею о своем князе. – Бессмертный подошел, поднял обломок и бережно положил его обратно на стойку. – Святослав был тем, кому мог без зазрений совести подчиниться даже я.

Это было странно. Я считала Владимира воплощением духа Древней Руси, а оказывается, что Максим был там намного раньше… И то уважение, с которым он относился к мечу и самому Святославу, заставило меня взглянуть на главу клана под другим, более глубоким, что ли, углом.

- Почему ты не отдашь этот меч в музей? Люди тоже хотят знать хоть что-то о великом герое.

- Хотят? Ты серьезно? – засмеялся мужчина, ведя меня сквозь ряды с оружием к стеклянной двери, на балкон. – В современных учебниках батьке (*так на Руси звали предводителя, князя или воеводу. Для простых дружинников батькой был воевода, а для всех воевод батькой был князь*прим.автора*) отведено два абзаца. Они не хотят знать, что было. Не хотят учиться на ошибках предков. Поверь мне. Я знаю.

На балконе было намного холоднее, чем в доме, и я, вроде одетая в теплый свитер, обхватила себя руками. Секунды не прошло, как Максим обнял за плечи, делясь теплом и силой. Стараясь не обращать внимание на то, что меня уже начинают активно к себе приручать, я посмотрела вдаль. Над лесом, что окружал поселок, высились шпили какого-то здания. Я прищурилась, но все равно не разглядела.

- Возьми.

Я вцепилась в бинокль, как утопающий в круг. Глянула. И обомлела.

- Это же… Собор святого Стефана! – воскликнула я, поворачивая голову к гладиатору.

Он довольно усмехался, нежно и как-то светло глядя на меня.

- Мы в Австрии! В Вене! Максим! – Я не знала, куда себя деть от счастья. – Это же всего в трех часах от Праги! От дома семьи Лайт!

- Я знал, что ты обрадуешь, – просто ответил Бессмертный, крепче прижимая к себе.

- Ты даже не представляешь – как!

А про себя панически сжалась: что делать-то?!

Обнять его – рановато, я думаю. А поблагодарить… Да слов не хватит, чтобы выразить, как я счастлива оказаться так близко от дома!.. От того единственного места, которое я теперь могу так назвать.

Я почувствовала, как напряглись руки мужчины. И постаралась не шевелиться, чтобы не провоцировать его лишний раз. Но тут Максим наклонился, и его губы медленно проскользили от виска до щеки. Теперь напряглась уже я.

Нет, мне было не неприятно, мне было странно осознавать, что прикосновения Бессмертного не вызывают у меня отторжения.

Он нравился мне.

Уже давно, если быть до конца откровенной.

Оставив теплый, легкий поцелуй на скуле, вампир отстранился, каким-то привычным жестом растирая мне руки. Так до сих пор каждую зиму делает Дмитрий Лайт, когда я мерзну. А мерзну я всегда. Не люблю холод.

- Ладно, идем в дом, пока совсем не закоченела.

Я послушно кивнула и с некоторым облегчением почувствовала свободу. Максим повел меня на кухню, где жестом указал на высокий стул за большим столом, а сам поставил чайник и принялся что-то искать по ящикам.

Меня насторожили его движения. Он двигался так, словно… Не знал, где что лежит!

- Ты ведь редко бываешь дома, так? – сделала я вывод, невольно усмехаясь.

Заглянув в ящики стола, он глубоко вздохнул и с сокрушённым видом повернулся ко мне, взглядом выражая мольбу о помощи.

- Надеюсь, ты понимаешь последствия твоей просьбы? – пакостно усмехаясь, слезла я со стула.

- Подколы на всю жизнь? – якобы в ужасе вопросил он.

- Молодец, соображаешь... – оглядывая кухню, пробормотала я. Обернувшись к нему, указала на стул. – Да знаю я, что гостья, и мне не положено, – отмахнулась я, когда мужчина запротестовал. – Но ты меня нервируешь, стоя за спиной и заглядывая через плечо.

Подняв руки ладонями вверх, Бессмертный занял мое место.

Немного странно, скажите вы, что Правая рука Мастера, да и вообще бывшая Правительница эльфийской державы ориентируется на кухне и умеет готовить. И будете правы. Но лишь отчасти.

Просто я же не всегда занимала эти посты. Жила одна долгое время, да и являясь единственной в семье, кому нужна нормальная еда, волей неволей научишься готовить. К тому же возвращаясь часто поздно из Лондона, я опаздывала на королевские ужины и потихоньку привыкла хозяйничать на огромной эльфийской кухне сама, не будя поваров. Вскоре, правда, выяснилось, что и муж в мое отсутствие страдает ночным дожором. Поэтому столкнувшись однажды с ним перед дверью кухни, я поняла, как полезно иногда уметь готовить. Хотя Нуаду изводила шутками о «ночном дожоре» регулярно.

И сейчас это несказанно облегчило мне жизнь.

Ну и помогло произвести на Максима, который, пусть и был вампиром, но все же – слава Богу! – оставался мужчиной, а значит подсознательно сортировал женщину по умению готовить, благоприятное впечатление.

Так, с моей легкой руки, на столе появился фарш, картошка, зелень, грибы, огурцы-помидоры. И, как венец огромной кучи продуктов, банка с какао.

Но тут я по глупости своей оторвалась от разглядывания практически пустых полок холодильника и обернулась к вампиру. Застав на его лице странно довольную полуухмылку, которую он не успел согнать.

Сковорода оказалась в руке сама. Честно. Почти.

Ибо я поняла, что она (ухмылка, естественно, а не сковородка) значила. И прекрасно осознала, что против коварства древнего вампира ничего не могу противопоставить.

Он просто манипулировал мной. Притворившись таким несведущим, Максим заставил меня ему помочь, дал ощутить себя хозяйкой в его доме, правильно трактуя один из женских инстинктов: если разок побыла хозяйкой, равнодушной уже не останешься.

Нужно отдать должное его смекалке и актерскому мастерству, а потому месть моя будет ужасна!

- Ну, Максим! – протянула злая я, наступая. Бессмертный, не будь дурак, уже слетел со стула и пятился от меня с самым испуганным выражением на лице, которое только мог состряпать. – Ну паразит!

- Ани, не злись, мое маленькое притворство не стоит твоих драгоценных и без того дефицитных нервов! – явно давясь смехом, уговаривал мужчина.

- «Маленькое притворство»?! – прошипела я, поигрывая сковородкой. – Да по тебе МХАТ плачет! Станиславский горючими слезами обливается!..

И вдруг вампир пятиться перестал, его лицо изменилось, став немного лукавым и предвкушающим. Он ждал, пока я подойду поближе, в гневе не заметив его маневров.

Фиг! И фиг, и фиговое дерево!

Я тут же замерла, потом сделала шаг назад, показывая, что в этот раз оказалась умнее, и его план раскрыт. Максим вздохнул и улыбнулся, подняв руки вверх, якобы сдаваясь.

Паразит, гневно думала я, с глухими шлепками обваливая сырую котлету в панировочных сухарях. Заполнив сковородку, я взяла две тарелки, одну, которая глубокая, наполнив водой, ножик и десять картофелин. И с непроницаемым лицом бухнула перед Максимом.

- Чисть, – буркнула я, возвращаясь к котлетам.

И этот несносный вампир захохотал.

Тем самым приятным, расслабленным, счастливым смехом, когда случается что-то хорошее, что-то, о чем мечтал и на что надеялся. Очень красивым смехом.

- Ты так забавно злишься!.. – выдавил Бессмертный, пытаясь, видимо, меня успокоить.

- Конечно! Очень забавно! – продолжила бухтеть я. – На вот, снимай пробу! – И сунула ему в рот кусочек горячей котлеты.

Гладиатор даже не ойкнул. Прожевал, задумчиво посмаковал и расплылся в улыбке.

- Вкусно!

И не успела я пискнуть, как он перехватил мою руку, что была испачкана в мясном соке, и поцеловал каждый пальчик, слизнув с них жидкость. Меня невольно бросило в жар, я почувствовала, как безбожно краснеют щеки… Глаза Максима еще сильнее потемнели, и теперь мерцали каким-то завораживающим, затмевающим разум цветом.

Облизнув мизинец, Бессмертный не остановился, подтянув руку и меня, соответственно, поближе. Его губы коснулись тыльной стороны ладони, язык оставил влажный след, а потом спустился ниже, к запястью, где с сумасшедшей скоростью билась голубая жилка…

И я, все это время со сбившимся дыханием и пылающими щеками молча наблюдавшая за манипуляциями мужчины, очнулась.

Вот ведь… вампирюга!

Мои глаза сузились, и Максим, что неотрывно в них смотрел, тут же остановился. Только успел последний раз поцеловать выпирающую косточку запястья, как рука моя была безжалостно вырвана из длинных, сильных пальцев.

- Но ты еще вкуснее! – с довольным, просто кошачьим видом хрипловато добавил мужчина.

Гневно фыркнув, я развернулась и подошла обратно к плите, где еще чуть-чуть и были бы заживо сожжены на сковороде безвинные котлеты. Поспешно сняла их с огня. Рядом с моей рукой молча поставили тарелку с уже очищенной и даже нарезанной идеальной соломкой картошкой. Выложила котлеты на тарелку, ссыпала на горячую сковороду резанный корнеплод и вздохнула.

- Ладно, я прошу прощения.

- За что? – искренне удивился Максим, когда я обернулась к нему лицом.

- За свое поведение.

- Это тебя картошка нарезанная так подкупила?.. – Бессмертный был так удивлен, что так и замер с ломтиком огурца около рта.

- Да… То есть нет… То есть… Пф! – Я сдула с глаз челку.

Глупо наверное, но это действительно была картошка. Просто вспомнилось, сколько раз я просила об этом Нуаду, но он никогда не догадывался сам. А тут даже говорить не пришлось, да и скорость впечатляющая…

Боже, какая же это ерунда!..

- Тебе не за что извиняться, – мягко проговорил вампир, галантным жестом отодвигая меня от плиты. – Более того, этот дом редко видит подобные забавные сцены. Ты имеешь редкий дар: оживлять все вокруг себя одним своим присутствием.

И он встряхнул сковородку, как при поджарке блинов. Картошка, видимо, не была извещена, что она не блин и ей не положено так переворачиваться. Однако соломка приземлилась не прожаренной стороной, грань к грани. Филигранная точность. Я завистливо вздохнула. У меня даже блины так не переворачиваются. Я подозреваю, что им тоже не говорят, что они – блины и им сам Бог велел так переворачиваться…

Пока Максим колдовал с явно благоволившей ему картошкой, я дорезала салат, заправила его, украсила зеленью. Нашла тут же, в столе, приборы, салфетки. Красиво разложила.

Поэтому полные тарелки, которые поставил на стол мужчина, смотрелись особенно аппетитно. Точнее еда на них.

Гладиатор ел с таким смаком и вкусом, что я невольно засомневалась, а в полной ли мере он вампир? Вдруг ему нужна еда?..

Когда я спросила его об этом, он засмеялся:

- Нет, просто это привычка, которую я сохранил еще со времен человеческой жизни.

- Ты был рабом? – вырвалось у меня, ибо, учитывая некоторые известные мне из его биографии моменты, как еще объяснить такую скорость поглощения пищи и аккуратность, с которой он ел, не оставляя ни крошки на тарелке?!

Я тут же пожалела о сказанном.

Желваки заходили у него на лице, вилка прогнулась в другую сторону, а вся фигура стала какой-то огромной и опасной. Я инстинктивно сжалась, стараясь казаться еще меньше, чем есть. Заметив это, вампир резко выдохнул и за долю секунды взял себя в руки. Улыбнулся.

- Прости, я не хотел тебя пугать, – немного виновато произнес он. Я лишь покачала головой, внешне спокойно возвращаясь к обеду.

Тогда я не сразу осознала, что это сейчас было. А когда осознала…

Он призывал Силу. Такую же, как у Мастера.

Максим Бессмертный не просто так носит свою фамилию, подумалось мне. С огромной долей вероятности он может быть ровесником Александра. То есть очень и очень древним вампиром.

И в мозгу торкнулось полустертое воспоминание, которое я не могла отнести ни к бреду воспаленного сознания, ни ко сну, ни к яви.

- Почему ты назвал Лавьера братом?

Мужчина жевать перестал. Его почти черные глаза глянули на меня так пронзительно, что я с трудом подавила желание втянуть голову в плечи. Под таким взглядом я бы даже не сомневалась, что он один из древнейших представителей нашей расы.

- Ты не спала тогда? – спросил он, намекая на мое состояние после отравления.

- Это было странно ощущение. Я приходила в себя буквально на секунду, а потом отключалась снова. Вроде как утром ты просыпаешься, в полусне смотришь на часы, видишь, что еще рано, и засыпаешь до будильника… Что-то в этом роде, – попыталась оправдаться я. – Так почему? – Пусть не думает, что эти его страшные взгляды и жуткие интонации голоса смогут меня напугать. Тот, кто почти сорок лет работает на Мастера, даже дракону в небе не побоится сказать: «А ну, брысь отсюда! Разлетались тут!», не то что допытаться до правды.

- Потому что я его сводный брат. Но, – упреждая все мои вопросы, поднял руку мужчина, – я расскажу тебе все только тогда, когда ты поешь и согласишься пойти со мной в Парк развлечений.

- Дитятко, а тебе не поздно? – невольно сорвалось с языка ехидство.

- Не, в самый раз! – усмехнулся Максим, вновь становясь собой. – Так что?..

- Можно подумать, ты не знаешь ответ! – закатила я глаза.

- Знаю, конечно! – сверкнул улыбкой Бессмертный. – Твое неуемное любопытство просто не оставило тебе выбора!

Паразит!

Возможно, это прозвучит странно. Возможно, забавно или нелепо, но за все свои сто десять лет я ни разу не была в Парке развлечений. Особенно в таком Парке.

Огромный, яркий, блестящий, кричащий, он излучал ту атмосферу непередаваемого веселья и счастья, которая бывает только в детстве. Когда нет проблем, нет ответственности и обязанностей. Когда ВСЕ и ВСЕГДА хорошо. Когда тебе нет дела до того, что подумают люди и почему они ведут себя, как свиньи. Просто обсыпал урода песком и ушел играть в другую песочницу.

В другую же жизнь попасть нельзя.

Даже при условии того, что было три часа по полудню, народу в Парке кишело тьма. Максим шел впереди, ведя меня за руку, как на поводке, и люди обтекали его, словно вода – камень. Было довольно странное ощущение.

Впервые я шла за кем-то, а не кто-то за мной. Меня прикрывали, а не я.

С Нуадой мы всегда были наравне.

Это сравнение озадачило.

- Куда ты хочешь? – спросил Максим, выводя меня из потока толпы и заглядывая в глаза.

Я растеряно покрутила головой.

- Я не знаю… Ни разу не была в таком месте.

- Даже в детстве?! – поразился Бессмертный. – Пошли наверстывать упущенное!

И потянул в сторону… Американские горки!

Стыдно признаться, но я визжала. А мужчина хохотал надо мной. И почему-то обидно не было. Вышла я оттуда охрипшая, но жутко довольная. Подобный всплеск эмоций встряхнул и… разрядил общий фон моего настроения. Стало легче. В эмоциональном плане.

- Подходите, подходите! Испытайте удачу! – кричал зазывала. – Милая девушка, не желаете попробовать?.. – обратился колобок средних лет ко мне, когда мы проходили мимо.

- Пойдем? – потянула я Максима.

- Считаешь себя везучим человеком? – ухмыльнулся он, послушно идя за мной.

- Считаю, что умею стрелять.

- Давай так. – Он отвлекся, отдал деньги и снова оказался за моей спиной, подойдя на довольно-таки близкое расстоянии. Настолько близкое, что у меня волосы на затылке шевелились от его дыхания. – Сыграем на желание. Если выиграю я – загадываю тебе. Если ты – загадываешь мне.

- А если ничья? – поинтересовалась я, пытаясь немного отодвинуться.

- То я покупаю тебе… сладкую вату, – улыбнулся гладиатор.

- Идет, – кивнула я, привычным жестом беря в руки винтовку.

Редко доводилось мне использовать так плохо пристреленное оружие. Ну, собственно, здесь же не на профессионалов рассчитано.

Раз, два…

И тут рука Максима скользнула по краю куртки. Большой палец задел участок открытой кожи. Мимолетное, быстрое, по сути – ничего не значащее движение, но сердечный ритм сбился, и я промахнулась.

Рука тут же исчезла.

Я зарычала от негодования и уже без ошибок отстреляла обойму.

Когда я обернулась с вполне справедливым намереньем намылить кое-кому шею, этот «кое-кто» делал вид, что его интересуют проходящие мимо девицы – так внимательно он прослеживал каждую глазами, избегая смотреть в мою сторону. Я закатила глаза. Ну да. Рассказывай. Ни на секунду не поверила.

Бессмертный повернулся ко мне и тут же среагировал на летящий в него предмет – винтовку – поймав ее двумя пальцами за приклад. Глянув на ошарашенного мужика, перехватил ее по-нормальному. И занял позицию.

Раз, два…

Я пошла немного дальше, рассудив, что к этому можно прибавить и месть за кухонный розыгрыш, а посему ладошка моя конкретно так пробралась под еле застегнутую куртку и сквозь ткань царапнула мужчину по прессу. Дыхание у него резко сбилось, корпус дернулся назад, и его спина прижалась к моей груди. И да – я молодец! – он тоже допустил промах.

Я тут же отошла назад.

Когда отстрелялся, развернулся с таким видом, словно из-за меня у него сорвалась золотая медаль на Олимпийских играх. Я невинно улыбнулась, сцепляя руки за спиной, мол, я такая вся маленькая и невиновная, не ругайте меня, дяденька гладиатор. А то хуже будет.

- Пошли, грозная мстительница, куплю тебе твою вату, – буркнул он, протягивая мне здоровенного медведя. И куда я с этим пылесборником?!

В итоге дядька-продавец ошалело наблюдал, как тридцатилетний на вид мужчина вручает огромную вату со вкусом вишни двадцатипятилетней девушке, а та со счастливым писком начинает ее уплетать. Когда Максим откашлялся и попытался отобрать у меня хоть чуть-чуть – под «отобрать» я подразумеваю «нагло уворовать» – я сообразила, как мы выглядим со стороны, и перестала паясничать, хотя, видит Бог, очень хотела. Иногда приятно вернуться в детство.

По уши в розовой вате мы стояли в очереди за билетами на колесо обозрения.

- А почему его называют «чертовым»? – спросила я. Всю жизнь было интересно, но спросить как-то руки не доходили.

- Много разных историй, – пожал плечами мужчина и улыбнулся, когда я протянула ему последний кусочек, чтобы разделить поровну. – Ешь. Маленьким нужно больше сладкого. – Я показала ему язык, а он со смехом продолжил: – Некоторые говорят, что по стандарту в Америке было 13 кабинок, то есть чертова дюжина, отсюда и название. Другие считают, что когда Феррис его сконструировал, то для постройки дал рабочим очень маленькие сроки. Их постоянно подгоняли, и между собой они прозвали работу «чертовой». Название прижилось. И есть еще мнение, что «Чертово колесо» – это вообще другая штука, где платформа, как тарелка, с мягкими краями, и она очень быстро вращается. Центробежная сила раскидывает всех по бокам, а удержаться можно только в середине, но там кружится голова, нарушается равновесие – и здравствуй, край. Люди вообще любят придумывать всякие легенды.

- Так это не правда? – удивилась я, прикусывая конец палочки.

- Я верю только в версию Ферриса. Колесо, кстати, везде так и называют, кроме русскоговорящих стран.

- Откуда ты это знаешь? – поинтересовалась я, смотря ему в глаза.

- Когда долго живешь, привыкаешь знать все ответы на все вопросы.

Я вылупилась на него так, словно он в одно мгновение стал Халком.

- Что? – заподозрил худшее Максим.

- Мне точно так же однажды Мастер ответил. Просто вспомнилось… – Я пожала плечами. – У вас даже интонация одинаковая была.

Бессмертный мимолетно улыбнулся и нагнулся над окошком, где сидела кассирша. Билеты были у нас, и мы пошли в сторону аттракциона, что возвышался над всем Парком развлечений. Выше него был только центральный шпиль купола цирка. Вампир шутливо ткнул меня в бок и кивнул на шатер, мол, дитятко, хочешь сходить?.. Я остановилась на секунду напротив афиши, мимо которой мы шли. Там, под ярким оком фонаря, зажжённого в наступивших сумерках, был нарисован жутко разукрашенный клоун. Содрогнувшись, замотала головой.

- Не любишь клоунов?

- Ты знаешь, есть такая старая песня… «Арлекино» называется. Про клоуна. «Я – шут, я – Арлекин, я – просто смех, Без имени и, в общем, без судьбы. Какое, право, дело вам до тех, Над кем пришли повеселиться вы?» – пропела я услышанную когда-то песню, но которая въелась в мозг на долгие годы.

- Они сами выбирают профессию. Их же никто не заставляет…

- «Все кажется – вот маску я сниму, И этот мир изменится со мной, Но слез моих не видно никому, Ну что ж, Арлекин я, видно, неплохой!» – Я вздохнула. – Я не могу смеяться над ними. Мне их жаль. Потому что «А мною заполняют перерыв!» И им «одна награда – смех!»

Обернувшись на мужчину, я поймала его внимательный и несколько затуманенный взгляд. Задумчивый такой. Пронзающий, я бы даже сказала. Но потом Бессмертный улыбнулся и как ни в чем не бывалопотянул меня к колесу.

Простояв еще десять минут в очереди, мы дождались, пока колесо закончит круг, и на ходу вбежали в кабинку. Круг идет полчаса. Вполне хватит, чтобы успеть выпытать все тайны.

- Ну? Ты обещал мне все рассказать.

Максим хмыкнул, но послушно начал повествование:

- Ты правильно догадалась – я действительно был рабом. Как младшего сына в семье, а соответственного самого ненужного и проблемного, меня продали за долги богатому вельможе, приближенному императора. Как ты можешь догадаться – это был Прародитель Ровель.

- Сколько тебе было тогда? – немного растеряно спросила я.

- Мне было десять лет. – Максим вздохнул и отвернулся от меня, всматриваясь в сверкающий город, который проглядывался сквозь деревья. – Я помню, как он оглядел меня, вертя пальцами за подбородок, словно я вещь. Но тогда это было нормальным. И Ровель купил меня, а семья рассчиталась с долгами в скором времени, но обратно меня выкупить не захотела. Я рос в такой обстановке, где человек – человечий волк. Ты не сожрал – тебя сожрали. Учился защищаться, быть упрямым, упертым, где того требовала ситуация. И Ровель однажды подозвал меня к себе и спросил: «Хочешь ли ты навсегда остаться рабом? Или готов рискнуть всем, особенно жизнью, и заслужить свободу?» И я был готов, Ани. Поэтому в двенадцать меня отдали в школу гладиаторов. В 100-ом году до нашей эры гладиаторские бои уже были любимым и массовым зрелищем, многие мечтали попасть туда. А меня туда занесло волей судьбы и Прародителя.

- Он уже тогда был вампиром, да?

- Да. Слуги перешептывались, что хозяин редко выходит в солнечную погоду на улицу, зато ночью почти никогда не спит. Что он слишком бледен для римлянина и слишком красив – для человека. Но я не обращал на это внимания. Моей работай было бегать по поручениям, присматривать за собаками и прочая мелочь. Внешность и дела хозяина меня не интересовали.

Он вздохнул и снова повернулся ко мне. Я невольно поежилась под его взглядом. Слишком задумчивый, слишком далекий. Абсолютно нечеловеческий, потому что люди не умеют так смотреть. Потому что не живут столько.

- В школе гладиаторов я проходил тренировки настолько тяжелые, что порой в прямом смысле трещали кости. Многие не выдерживали. Из трех сотен поступивших до реальных боев дошло только пятьдесят человек. Мы были сильнейшими. Мы были теми, кто смог выжить, приспособиться, не сломаться. Но у нас была общая цель: стать свободными. И в двадцать восемь лет я получил свободу. – Он на секунду замолчал. – Я пришел к своему хозяину и отдал деревянный меч, которым обозначают свободу. Ровель… Он не постарел ни на день. Мы выглядели ровесниками. Когда я спросил его об этом, он лишь насмешливо меня оглядел и предложил присоединиться к обеду, ведь теперь я был свободным, хоть в чем-то равным ему. Я не замечал, что от выпитого вина Ровель не хмелеет, не становится болтливее и веселее, в то время как на меня вино оказало поистине усыпляющее действие. Я уснул. А проснулся от боли укуса. Два дня в лихорадке, когда организм выбирал между тем светом и этим. Но я отчаянно не хотел умирать. Не для этого я шестнадцать лет сражался и терпел, чтобы умереть такой смертью. И в итоге – мое сердце остановилось. Чтобы через пару минут начать биться снова, но тише и медленнее. Я стал вампиром. Вторым чистокровным вампиром на Земле.

- А Александр? – поразилась я.

- Он был полукровкой, таким же, как ты. Ему было восемнадцать, когда я стал вампиром и когда Ровель нас познакомил. Он назвал меня своим сыном и относиться стал соответствующе. Он обучил меня всему, что знал сам, но никогда не говорил, откуда он такой взялся. Откуда пошел вампиризм. Но иногда мне казалось, что Ровель не был рожден. Что его просто создали. На что Прародитель, услышав мою догадку, горько усмехнулся, сказав, что так боги подстраховались. Хотя от чего – не мог ответить даже самому себе.

- Ты… ты любил его?.. – неловко спросила я.

- Да. Он действительно был хорошим отцом. Пусть немного жестоким и где-то деспотичным, но, ты знаешь, во многом он был намного человечнее всех людей, которых я знал. Потому что он ценил жизнь. В его доме никогда не было драк или смертных наказаний. Ровель никогда никого не казнил и не забивал до смерти за малейший проступок, как было в других домах. И он очень любил своего сына. Именно поэтому он создал меня.

- То есть?..

- Правильно, Ани. Я был пробником. Он создал меня, чтобы посмотреть, как человеческий организм переносит наш вирус и можно ли создать еще таких же, как он сам. Можно ли сделать его сына таким же, потому что Алекс был слабее в плане здоровья. В свои двадцать пять он действительно очень походил на Александра Македонского, совершенно не задумывался о жизни и несколько недолюбливал меня, потому что считал, что я – как вампир – был ближе Ровелю, чем он, родной сын. И тогда Прародитель укусил его.

Максим вздохнул и взял мои руки в свои, словно ища поддержки. Наша кабинка почти дошла до центра круга.

- Тогда я немного завидовал ему. Потому что Александр не испытывал всей той боли и ужаса обращения, когда у тебя словно заживо выжигают мозг, все органы и сердце, когда ты понятия не имеешь, что с тобой происходит и что будет дальше. Алекс стал третьим вампиром в нашем мире. И Прародитель стал обучать нас, как править, вести политику, скрываться от людей. К тому времени я уже привык к другому образу жизни, и мне было легче, чем Александру. Но все равно то первое впечатление, когда он увидел меня, стояло между нами. Он побаивался меня. А потом Ровель уехал. Чуть позже мы узнали, что он искал новые способы превращения человека в вампира. Поил кровью, делал переливание. Люди не становились вампирами в прямом смысле, но через какое-то время мы с Алексом догадались, что происходит.

- Вампиризм начал распространяться? – прошептала я, и Бессмертный кивнул.

- Пусть через несколько поколений, но те люди, на которых ставили опыты, все же передавали свои – наши! – гены своим потомкам. Те несли в клыках яд. Так появились вампиры. Но они не были потомками Ровеля. Так что вы, клан Лайт, можете быть спокойны. – Мужчина улыбнулся мне. – У Прародителя была одна совершенно особенная особенность: он мог чувствовать каждого вампира на любом расстоянии. И в 200-ом году нашей эры впервые был созван Конклав Полуночи, под таким названием вошла в историю эта кровавая оргия. У Прародителя было ангельское терпение, но потом он вышел из себя, увидев, что творили его «дети». Это было страшно, Ани. От его гнева вампиры сгорали заживо, многие лишились слуха и зрения, потому что перепонки и глаза лопались от силы Ровеля. Он, конечно, очень сожалел о содеянном, но именно благодаря этому появилась должность Великого Мастера вампиров. Первым Мастером стал Ровель.

Максим замолчал надолго. Мы уже перевалили наивысшую точку круга и теперь с черепашьей скоростью спускались вниз.

- А что было потом?

- Девятьсот лет, начиная от первого года нашей эры, мы правили вместе. Ровель, Алекс и я. Мастер, Советник и Палач. Иногда мы с Александром менялись местами, когда ему надоедали бумажки и жалобы вампиров, а мне – кровь по колено. В начале ее было особенно много, когда мы учили вампиров подчиняться законам беспрекословно. Потом у меня стало меньше работы, и Ровель отпустил меня «погулять по миру», как он выразился. Но в 1010-ом году я узнал, что Ровель мертв, а Александр стал следующим Мастером. Я приехал обратно, и мы с Александром поругались. Я не верил, что Прародитель сам захотел умереть. Да и Алекс был слишком спокойным для того, кто собственными руками оторвал отцу голову. С этого момента начинается история клана Бессмертных. И моя вражда с Мастером Александром. Все. – Он улыбнулся. – Я ответил на твои вопросы.

- Вау… – только и смогла выдавить я.

И тут кабинка дернулась, колесо замерло, а свет во всем Парке развлечений погас.

Внизу закричали люди, завизжали дети. В кабинках тоже стал раздаваться детский плач и взволнованные возгласы взрослых.

И только наша кабинка молчала.

Потому что я знала, что он сейчас сделает. И уклоняться почему-то не хотела.

Его рука пробралась под куртку и легла на поясницу, а другая аккуратно убрала пряди с лица. Я почувствовала, как его неровное, но жутко горячее дыхание опалило ухо.

- Можно?..

Мне захотелось его треснуть! Кто такое спрашивает?! Неужели не догадывается, что можно и даже нужно?! Нельзя давать мне время на подумать!

- Почему не ты стал Мастером? – спросила я, чем заставила Максима отпрянуть на секунду.

- Интересно? – усмехнулся он, снова приближая свое лицо к моему. Я оперлась о его плечи – висеть в пространстве между сидениями было не слишком удобно.

- Очень.

- Очень-очень? – лукаво переспросил мужчина, и его глаза каким-то немыслимым образом сверкнули в темноте.

- Ты ответишь или нет?! – возмутилась я.

- А ты? – передразнил он, усмехаясь.

- То есть если я соглашусь поцеловаться, ты мне ответишь? А если нет…

- …то нет. Будешь у Мастера допытываться.

Внутренне содрогнувшись от подобной перспективы, я нерешительно кивнула. Говорила же: надо было сразу целовать, а не тупые вопросы задавать! Видите? Я сразу начала колебаться!..

Все колебания исчезли мгновенно, стоило Бессмертному усилить натиск. Как в войне за право обладания, он отвоевывал территорию и тут же начинал уверенно теснить силы противника, то есть мое незначительное сопротивление в виде неловких попыток оторваться от него. И я вскоре сдалась, признавая свое поражение.

Его ладонь осторожно отодвинула ворот куртки, и горячие губы коснулись открытой шеи. Он слегка прикусил бьющуюся под кожей жилку зубами, и я дернулась в его руках. Послышался едва слышный вздох, и губы проделали дорожку из поцелуев к месту за ухом.

- Ты боишься, что я укушу тебя?..

- Нет… Рефлекс… – Ну зачем задавать такие сложные вопросы, когда ты вместо нормальной девушки держишь в руках расплавленный воск?!

- Но ты испугалась тогда, когда увидела в зеркале следы от моих клыков, да?

- Да, – честно призналась я. Тогда я вообще была всем напугана.

- Прости, я… просто дорвался до… тебя. Не мог удержаться… Но я не кусал тебя. Честно.

- Я знаю.

Мужчина еще раз поцеловал мою шею и с выдохом отпустил, напоследок пробежавшись горячими, чуть грубоватыми пальцами по коже спины, забравшись под майку.

- Максим! – Хотела возмутиться, но получилось какое-то томное недоразумение. Черрррт!

- Слушаю тебя, солнце мое! – со смехом поинтересовался Бессмертный.

- Не зли это самое солнце. А то оно спалит тут все к чертям!

- Хорошо, – легко согласился он и молниеносно притянул меня к себе опять.

- Ай! – пискнула я, когда кабинка опасно зашаталась.

Но вдруг дали свет. Кабинка слегка дернулась и поползла дальше, а вампир и не думал меня отпускать.

Наоборот, как раз. Завораживающе медленно поднес мою руку к губам и поцеловал в серединку ладошки, едва задев кожу языком. Я почувствовала, как кровь прилила к щекам, а сердце забилось с утроенной скоростью. Глаза Максима довольно и как-то порочно блеснули – без сомнений, он прекрасно расслышал мою реакцию на такое – по современным меркам – скромное соблазнение.

- Мне нравится твоя чувствительность, Ани.

- Макс… – едва слышно выдохнула я, поражаясь самой себе. Никогда я так быстро и остро не реагировала на мужчин!

Он лишь тонко улыбнулся, а потом резко развернул меня к себе спиной и усадил на колени, обвивая руки вокруг талии.

- Я не стал Мастером, потому что Александр был ближе Ровелю по крови. Он же был его родным сыном. А я так, всего лишь сын через укус. Поэтому я сводный брат Лавьера. Конечно, я мог оспорить его власть, но зачем? Быть главой целого, самого многочисленного, клана меня вполне устраивает. Ну уж теперь-то я точно ответил на все твои вопросы, да?

Я растеряно выдохнула и, чтобы хоть как-то отвлечься от самокопания, глянула вниз.

Земля была уже близко.

====== Глава 13. Даже в отпуске покою – “Нет!” ======

Меня разбудило давящее ощущение тишины и чего-то неправильного. Не то чтобы я была параноиком, нет, просто когда в огромном – чужом! – доме так тихо, это все же наталкивает на какие-то меры.

Например, извлечение пистолета испод подушки. Очень действенная мера. Особенно для меня. Сразу стало поспокойнее.

Доведённым до автоматизма жестом сняла с предохранителя, обхватила пистолет и, предварительно проверив коридор на наличие темных личностей, вышла из комнаты.

Возможно, мне просто показалось. Возможно, сказывает привычка быть всегда начеку…

А нет, не показалось. Неясный шум на первом этаже подтвердил мои опасения, что в доме кто-то посторонний. И это не Максим, ибо вампиры все всегда делают бесшумно…

В нижнем коридоре что-то упало. Мягко, почти не слышно, но тем не менее.

Точно не Максим. У вампиров никогда ничего не падает. Слишком хорошая реакция.

Пистолет был перехвачен удобнее, я вышла на лестницу. Оттуда было видно, как некто корячиться на кухне, отбрасывая длинную, бесполую тень. Я неслышно выдохнула, про себя закатывая глаза. Ну конечно, решила расслабиться я тут, ага, прямо пять раз!.. Даже в дом Бессмертного пробрались, гады! Что ж вам, злодеюкам невмиручим, на месте не сидится?!

Это была… Что за бред?!

Обычная человеческая женщина, причем в возрасте! Частое сердцебиение, дыхание с едва заметной хрипотцой и морщинистые руки. Аккуратный пучок седых волос, опрятное платье в крупный цветок и поверх него фартук…

- Вы – домработница?! – ошалело выдохнула я, опуская дуло в пол.

Женщина испуганно вскрикнула, тарелка в ее руке выскользнула и разбилась, а ее глаза в ореоле мелких морщинок потрясенно уставились на меня. А потом заметно округлились. Ну да, я наверняка представляла собой незабываемое до икоты зрелище: странная лохматая, неумытая девица в черной шелковой пижаме и пистолетом в руках. Чур меня от меня же…

- Простите, что напугала, – немного хрипловато со сна извинилась я, пряча пистолет в наплечную кобуру и тут же кидаясь к ней на помощь в уборке осколков.

- А вы… – Тут женщина прищурилась и кивнула каким-то своим мыслям. – Вы – Анетт Лайт?

- Э-э-э… Да, – еще слегка притормаживая с утреца пораньше, согласилась я. – Вы меня знаете?

- Конечно, Максим мне все уши про вас прожужжал. А кого еще, кроме вас, он мог привести в дом на закрытую территорию? В свое логово? – Она слегка улыбнулась и указала на стул. – Вы садитесь, мисс Лайт, завтракать будете?

- Да, спасибо, а вы…?

- Миссис Дженкинс, Аврора Дженкинс, – представилась дама в годах. На вид ей было около 55-ти, но чувствовала она себя явно лет на тридцать моложе… Забавно. – Мисс Лайт, что предпочитаете: омлет или блинчики с кленовым сиропом?

- Второе, однозначно второе, – улыбнулась я милой домработнице. – И лучше просто «Анетт». А вы не знаете, где Максим?

- Он оставил вам записку на столе… Извините, но я ее прочитала… Случайно… – замялась женщина, и я догадалась – случайности не случайны.

«Меня вызвали, я нужен клану, а ты спи, ни о чем не волнуйся и постарайся не застрелить миссис Дженкинс – она на самом деле добрейшей души человек, просто разговаривает много и – как правило – не звонит в звонок. Н. Т. М. Б.»

- Я не собираюсь вас расстреливать, будь вы даже самой болтливой женщиной на свете, – подняла я руки ладонями вверх. – И мне вы не показались так уж многословны.

- О, Анетт, вы просто меня не знаете…

Что ж, Максим оставил вполне уместные инструкции.

Миссис Дженкинс входила в ту распространенную категорию людей, которым собеседник в общем-то не требовался. Я могла молчать на протяжении минут десяти, но домработницу это совершенно не смущало, и она, не прерывая готовки, продолжала рассказывать обо всем на свете. С моей же стороны хватало «Ага» и «Угу», лишь бы в тему.

- А как давно вы работаете у Максима? – попыталась направить я разговор в интересующее меня русло.

- Почти десять лет. С тех самых пор, как Максимушка здесь поселился. Такой приятный мужчина!.. Всегда вежлив, терпелив, ни грамма не заносчив… Ах, дорогая, вам так повезло!.. – Она обернулась, чтобы наградить меня чуть снисходительной, но вполне искренней улыбкой.

- Простите, у вас в роду были славяне? – не удержалась я. Акцента у нее почти не было, но это «Максимушка»… Только славяне так склоняют имена.

- Да, бабушка по маме. А откуда вы узнали? – чуть удивленно приподняла она седую бровь.

- То, как вы называете Максима. Только славяне так говорят. Русские или белорусы. – Я пожала плечами.

Меня интересовало еще кое-что. Знает ли она, кем является ее работодатель?

- А ведь правда… Я даже не задумывалась, да и Максим меня никогда не поправлял… Милая, простите, вы не могли бы взбить яйца? А я пока сковородку достану.

Я молча кивнула и забрала у нее миску, пять яиц и венчик, начиная меланхолично выполнять просьбу. Аврора заглянула в один ящик, в другой, но искомой сковородки так и не нашла.

- Если вы ищете такую широкую, но тонкую, то она в нижнем ящике слева от вас.

Домработница заглянула в указанное место, достала искомое, а потом несколько лукаво глянула на меня. В ее выцветших голубых глазах плясали смешинки.

- Что?.. – тут же спросила я, продолжая работать венчиком.

- Максим, как правило, ничего не меняет в доме, и особенно в кухне. Это вы переставили ее? – Ее голос сочился какой-то добродушной усмешкой, чем-то неуловимо напоминая мне моих деда и прадеда.

- Простите, я по привычке туда убрала, но Максим ничего не сказал, и я забыла об этом… – несколько сконфуженно выдала я, прекрасно видя, к каким выводам она пришла.

Лицо женщины просто светилось одной мыслью: ага, если уже вещи переставляет, значит, уже ощутила себя хозяйкой. Значит, Максим небезразличен, а это значит, что и его поползновения в мою сторону вполне взаимны…

Насколько же люди предсказуемые существа!..

- Нет, что вы, что вы, дорогая!.. Ничего не имею против. Чувствуйте себя, как дома. – Она прищурилась, забирая у меня миску. – Я только рада буду, если Максимка наконец перестанет быть таким грустным.

Мне вспомнились слова Владимира о том, что Максим медленно умирает без надежды на взаимность. Я мысленно показала ему язык. Уж каким-каким, а умирающим Бессмертный выглядел в последнюю очередь, ибо умирающие так не издеваются над окружающими и не соблазняют бедолаг-вампирш.

- Вы знаете, он так по вам тосковал. Все время о вас думал и телефон всегда рядом держал, чтобы в любую секунду иметь возможность ответить… Вы просто не видели, но у него даже плечи опускались, когда на экране не ваш номер высвечивался, – непритворно грустно вещала миссис Дженкинс. – Мне было так его жаль…

- Я не могла ответить ему взаимностью… Раньше, – неуклюже оправдалась я.

- Да, я знаю. Муж, дети… Мне Максим про вас рассказал. Про то, что вы занимаете высокую должность, что очень сильная, что никому не позволяете решать за себя, что всегда вы прикрываете кого-то, а не вас… И теперь я вижу это. – Женщина обернулась на секунду и кивнула на пистолет под рубашкой пижамы. – Вы с виду очень молоды, Анетт. Но мне кажется, что пережили вы больше, чем я в свои пятьдесят семь.

И это действительно так. Наверное, от того, что я почти в два раза старше вас.

Она сказала «с виду»… Знает или нет?

- Но теперь-то уж Максим будет счастлив, да? – улыбнулась домработница, с надеждой глядя на меня. Удивительно светлая женщина – ни грамма фальши или лжи, она действительно искренне желает Бессмертному добра. – Он заслужил спустя столько прожитых лет…

- Сколько? – спросила я.

И тут Аврора прищурилась. В глазах заплясал тот же, что и у меня, вопрос. Знает или нет?

- По моим скромным подсчетам около двух тысяч двухсот лет. – И замолчала, ожидая моей реакции.

Я лишь снова кивнула. У меня вышла примерно та же цифра, плюс-минус лет двадцать.

- Значит, вы тоже вампир?

- Полукровка. Мать – человек, лишь после моего рождения ставшая вампиром, – пояснила я. – И много он вам рассказал?

- Я понимаю ваши опасения, мисс Лайт, но нет, я болтать не буду. Мне ни к чему. Да и вампиром мне быть уже поздно. – Миссис Дженкинс вздохнула и улыбнулась мне. – К тому же, насмотревшись на Максима, я понимаю, что и не хочу.

- Почему?

- Вечная жизнь – это, конечно, хорошо. Но ведь нельзя же сделать вампирами вместе со мной и всю мою семью? Сыновей, внуков, правнуков?.. – Я отрицательно мотнула головой. – Вот видите. А без них я вечной жизни не хочу. И не желаю видеть, как они будут умирать у меня на глазах.

Я с уважением взглянула на эту потрясающую женщину. Кто бы мог подумать, что за внешней беззаботностью и болтливостью скрывается не дюжий ум и мудрость?.. Но она права. Одна из самых страшных ловушек вечности – видеть, как умирают родные люди.

- К тому же вампиры питаются кровью, пусть редко и осторожно, но все же. А я панически ее боюсь, падаю в обморок от малюсенькой капельки! – воскликнула Аврора, выкладывая на тарелку еще один блинчик.

А еще вампиры ревнивые, вспыльчивые, сильные, проворные, коварные, одаренные твари, для которых приоритетом является только своя жизнь и жизнь семьи, а все остальные для них мусор, через который они привычно перешагивают на пути к своей цели.

Но это, естественно, я добавила про себя.

- Ты допустил на нашу территорию постороннюю!..

- Ты сам ее привел!..

- А как же Кодекс клана?..

- Молчать! – рявкнул мужчина, не сдержавшись, и треск деревянных подлокотников высокого кресла как удар молнии прокатился в наступившей тишине. – Молчать, или – видит Великий Прародитель! – я заставлю вас это сделать!

Максим устало потер виски. Нет, конечно, он догадывался, что будет нечто подобное, что недовольства остальных членов клана не избежать, но все же надеялся обойтись без столь открытой конфронтации.

Естественно, о том, что он вернулся не один, тут же узнали его братья. Но он никак не мог ожидать, что те, кто видел и знает Анетт Лайт, кто работал вместе с ней, могут так ополчиться против нее. Зачем?..

- Ты нарушил наш закон, Максим, приведя сюда девчонку-полукровку, – спокойно обвинил Вацлав, вампир из Праги времен ее первых князей Пшемысловичей.

- Этой «девчонке», как ты выразился, уже вторая сотня лет идет, – вступился за Лайт Николай, вампир, который когда-то был близким другом Дмитрия Донского.

- По сравнению со мной – она девчонка, – отмахнулся Вацлав, сверля главу клана неприязненным взглядом.

Увы, но даже Максиму не переделать заведенный порядок, как бы ему не хотелось изгнать Вацлава. Но в клан Бессмертных по приказу еще Ровеля входят все, кому больше семисот лет и кто мастерски владеет оружием, любым. И потомок Пшемысла прекрасно об этом знал. Поэтому столь уверенно высказывал свое недовольство. Такой вариант, как настоящая смерть, он, естественно, не учитывал.

Максим едва заметно прикрыл глаза. Он устал выяснять с ним отношения. Слишком часто этот вампир стал перебегать ему дорогу. Со своего кресла, что стояло спинкой к французским окнам на некотором возвышении по сравнению со всеми остальными, ему было прекрасно видно каменное выражение лица Вацлава, в то время как даже превосходное вампирское зрение не могло помочь оппоненту разглядеть лицо главы. Каменная маска на лице Пшемысловича могла значить только одно – он не один такой, за ним есть кто-то еще.

- И что ты скажешь, Максим? – несколько насмешливо вопросил Вацлав.

- Скажу, что ты зарвался, мальчишка, – тихо ответил главный Бессмертный, и большинство мужчин в зале напряженно застыли.

В помещении несколько потемнело, от Максима шли черные волны глухого гнева и недовольства. Вацлав молча проглотил насмешку. По сравнению с первым творением Ровеля он действительно мальчишка. Однако если будет нужно, он поднимет против него бунт. Недовольство копилось уже давно, еще с тех времен, когда Александр обязал их к безоговорочному подчинению. А теперь, когда появилась эта вампирша, сплотить недовольных Максимом будет куда как проще.

- Я знаю, что за мысли вертятся в твоей голове, Вацлав, и хочу предупредить, – спокойно проговорил глава, глядя мужчине в глаза. – Если быстро свернешь свою смутьянскую деятельность – я скорее всего даже оставлю тебе жизнь. Если же продолжишь усиливать раскол в клане – погибнешь сразу, но смерть твоя будет страшной и мучительной.

- Ты угрожаешь мне, одному из своих братьев, лишь бы защитить какую-то вампиршу?! – вскинулся мужчина. Но тут же смолк и побледнел, потому что Максим оказался перед ним настолько быстро, что даже вампирское зрение не засекло.

- Она – Правая рука Великого Мастера вампиров, ты понял?! – зарычал Бессмертный, наклоняясь к противнику. Когда Вацлав несколько судорожно кивнул, глава выпрямился, окинул всех сидящих на креслах вампиров. – Говорю один раз и повторять более не буду. К Анетт Лайт обращаться не иначе как «мисс Лайт» или с ее позволения по имени. Кто попробует хоть пальцем тронуть против ее воли, останется без этого пальца. Скоро сюда прибудет ее сын, Дарган. Он под защитой и опекой Владимира. Обидевший его будет иметь дело сначала с Миром, потом со мной. Я понятно объяснил?

- Ответь, Максим. На вопрос Вацлава, – глядя в глаза гладиатору, спросил Генрих, герцог при Черном Принце Эдуарде.

Максим еле заметно усмехнулся. Он, конечно, знал, почему Генрих на стороне Пшемысловича. Генрих любил девушку, человека. Она жила здесь, в Вене, но, согласно законам, он не мог ее обратить, тем самым втягивая ее в клан, так как это закрытый род, и все кандидаты одобряются Максимом и Мастером.

- Твоя Катрин – человек, Генри. А Анетт – полукровка, она уже вампир. Плюс ко всему она – Правая рука Мастера, соответственно, даже выйди она за меня замуж, будет вне клана, так как все, кто служит Мастеру по третью ступень включительно, не могут войти в другой клан, кроме того, в котором рождены. А Катрин?.. Ты оставишь ее одиночкой?

Генрих опустил голову. Максиму стало чуточку стыдно. Он не любил бить людей по их больным местам. Да, нужно, да, эффективно, да, разрешается по праву как власть имущему. Но мерзко и неприятно. Не достойно его, как истинного главу клана.

- Я понял тебя, глава, – тихо ответил герцог.

- Надеюсь, не ты один. – Пристальный взгляд черных глаз обжег Вацлава не хуже каленого железа.

Тот молча – пока что! – склонил голову в знак согласия и примирения. Пока что.

- А что насчет сына Правой? – спросил Густав, норманн, которого обратили во время очередного набега на приморское поселение саксов.

- Дар – также имеет вампирскую кровь, и Владимир – его наставник.

- Раньше ты не допускал и малейших отступлений от Кодекса, Максим, – сухо обронил еще один сторонник Вацлава, его близкий друг Жан-Пьер, вампир из Франции времен Людовика IX Святого.

- Раньше у него на сердце, кроме благополучия клана, не было другой зазнобы, – попытался свести все к шутке Ратмир, побратим Даниила Александровича, от которого началась линия московских Рюриковичей. – Я, если честно, не особо понимаю ваше недовольство, братья. – Он внимательно оглядел Вацлава, Густава и Жан-Пьера. – На моей памяти Максим ни разу не дал нам повода усомниться в себе, так отчего теперь вы вставляете палки в колеса? Насколько известно мне, да и всем вам, между прочим, Анетт Лайт – не та, кто желает вреда нам. Да и вампирской расе вообще. Так что если ты хорошенько подумаешь, Вацлав, то поймешь насколько безосновательны твои поползновения в сторону Максима и мисс Лайт.

- Да?! – Вацлав в возмущении даже привстал со своего места, но тут же опустился обратно, придавленный рукой своего друга из Франции. – Благодаря этой вампирше, мы стали чем-то вроде цепных псов Мастера, хотя раньше имели хоть какие-то свободы!

- Они и сейчас есть! – возразил Николай. – Экономическая и юридическая свобода все еще наша, и это Мастер отнимать не собирается. Ты знаешь об этом. А то, что мы помогаем Правой руке, откликаемся на ее зов, так этим мы подтверждаем, что…

- …что мы всего лишь ее ручные песики! – рявкнул Густав.

- Нет! Мы поддерживаем Анетт Лайт, а вместе с ней и всю семью Лайт, значит, мы поддерживаем Мастера! А Мастер – залог стабильности нашей расы! – гаркнул в ответ Генрих, меняя место на арене внутри клана. – Или ты хочешь гражданской войны?!

- Или может ты хочешь стать следующим Мастером, уничтожив сначала Максима, а потом и главенствующий клан Лайт, а, Вацлав?! – зарычал Ратмир, мгновенно теряя все свое дружелюбие.

В зале воздух почти звенел от назревающей драки. Противоборствующие стороны встали полукругом. Те, кто был против Максима, были в ощутимом меньшинстве. Но воздержавшихся не было.

И тут раздался рык. Бешеный, почти животный рык, медленно набирающий обороты и превращающийся в рев. Всех вампиров раскидало по разным сторонам, и каждый из них инстинктивно пытался вжаться в стену или кресло еще сильнее и глубже, потому что за все существование своего клана они впервые видели Максима Бессмертного в такой ярости.

Среди присутствующих никто не мог тягаться с первым творением Прародителя, поэтому каждый вампир смиренно склонял голову, когда глава Бессмертных шел к своему креслу. От него шла жуткая, какая-то ужасающая сила, смешанная с таким бешенством, что у бывалых воинов волосы вставали дыбом на затылке. Она давила на мозг, подавляла волю и не позволяла ослушаться того, кто основал их клан.

Максим опустился в кресло, но груз его власти не прошел. Никто не смел поднять глаза на него. Никто не рискнул.

- Слушать и запоминать! – громом прокатился голос главы по помещению. – Анетт Лайт и ее сын – неприкосновенны отныне и навсегда. Любой, кто посягнет на целостность клана Бессмертных изнутри – будет немедленно предан окончательной смерти. Любой, кто своими действиями умышленно или нет поставит под удар клан и его целостность – будет уничтожен. Отныне Мастер для вас – высшее божество. Его жизнь и безопасность – неприкосновенны. – Голос Максима изменился, перейдя в тихое, но угрожающее шипение. – Если я узнаю, что хоть кто-то из вас посмел даже в мыслях нарушить эти приказы – уничтожу. Без промедления, без жалости, без права на помилование. Слишком долго я позволял вам играть в демократию, дети мои, – издевательски прорычал он. – Всё. Свободны.

Не прошло и секунды, как зал опустел. Лишь на пороге Вацлав рискнул остановиться и обернуться, столкнувшись взглядом с главой клана.

- Вон! – Тихий, уверенный приказ, наполненный силой древнего вампира, и дверь захлопнулась сама, отбрасывая мужчину с порога к стене коридора.

Максим устало вздохнул.

- Домой, домой, домой… – стараясь себя приободрить, пробормотал мужчина, поднимаясь со своего своеобразного трона. – А, нет… Сначала в город.

Анетт

Зря Максим наговаривал на миссис Дженкинс. Она оказалась приятной собеседницей. Я уже сто лет ни с кем так не разговаривала (в переносном смысле, естественно), словно знаю человека всю жизнь. Аврора оказалась умной, проницательной, а главное забавной в человеческом плане. Я имею в виду, что люди редко могут посмотреть на что-то с другой точки зрения, занять другую позицию по отношению к происходящему, но у домработницы это прекрасно получалось, и скоро мы болтали как старые знакомые. Ага, именно так. Две старые перечницы, не в обиду ей будет сказано… Мило.

А еще она оказалась чертовски хорошим поваром! И это составляло по меньшей мере семьдесят процентов от моего решения переманить ее в семью Лайт.

- …Я никогда не мариновала курицу, что ты, девочка… – щебетала женщина, разделывая хладную птичью тушку. Во всех смыслах хладную. – Просто раскладываешь на противне и заливаешь…

Мороженое тельце жестоко убиенной курицы описало красивую дугу, выскользнув из рук домработницы, которая завизжала, поддерживая мой взвизг.

А все почему?..

Да потому, что у кого-то совершенно дебильная привычка меня пугать! Ишь, понравилось!..

А ведь специально села лицом к двери, чтобы в любой момент зафиксировать его приход домой. Так нет же! Просочился!

- Максим! Ты!.. Совести у тебя… – гневно начала я, разворачиваясь. И уткнулась лицом в цветы. – Хотя, впрочем, я подумаю насчет совести.

Снежно-белые, только начавшие раскрываться розы составляли сердцевину букета, а по краям их окаймляли темно-красные бутоны.

Я уже специально уткнулась носом в приятно пахнущий букет из около пяти десятков цветков. Подняв глаза, увидела довольную ухмылку Бессмертного, который почему-то глаз с меня не сводил. И если раньше я бы не преминула намылить ему шею за собственный испуг, за потраченные нервы миссис Дженкинс и окончательно изуродованный труп бедняжки-курочки, то сейчас решила, что разок, пожалуй, можно и спустить гладиатору подобное баловство.

Словно уловив ход моих мыслей, мужчина улыбнулся еще шире и медленно шагнул ко мне, наклоняясь к уху. Его руки мягко легли на едва прощупываемую под широченной рубашкой талию, удерживая меня в таком положении.

- Знаешь, что они значат? – провокационно прошептал этот вампирюга, щекоча дыханием ухо. Я отрицательно мотнула головой. Куда там?.. Я даже имя бы свое сейчас не вспомнила, таким завораживающим, лишающим рассудка стал голос Максима. – Темно-красные – это ярость, страсть, желание на грани с похотью, нечто темное и порочное, но потрясающе прекрасное, что заставляет меня каждый раз замирать, стоит только увидеть тебя… – Как там в любовных романчиках? «Я таяла от его голоса и прикосновений»?! Вот-вот. А ну соберись, тряпка! – И чисто белые, как первый снег – это твоя честность, ясность, благородство, милосердие, доброта и отзывчивость, твоя человечность, все самое яркое и замечательное, что есть на земле, и что заставляет тебя светиться изнутри. Ты никогда не поймешь этого, но ты бережешь этот мир, этот свет, от грязи и боли… Ты – мой маленький лучик солнца, вытягивающий меня из непроглядной Тьмы… И за это я… – Он запнулся, и одна его рука дотронулась до моего лица. Большой палец нежно погладил линию скулы до подбородка. – Я готов в Аду гореть, лишь бы ты сохранила этот свет до скончания вечности…

- Максим… – Это было все, на что я была способна в данный момент. Да, красноречиво, да, гиперинформативно, да, выложила все, что на душе было, но…

Его агатово-черные глаза встретились с моими. И я утонула в них.

Попалась!..

Осознание такой элементарной истины пришло так естественно и просто, что мне ничего не оставалось, кроме как принять ее, где-то глубоко внутри себя понимая, что да, конечно, – Максим бьется не напрасно и отнюдь не со стеной.

- Что? – чуть хрипло, но с ноткой лукавства отозвался мужчина, прислоняясь своим лбом к моему. – Что ты скажешь?

- Я скажу, что… – Голос изменил мне. Я почувствовала, что краснею. Нет, блин, только не это и не сейчас!.. – Что соблазнять меня на глазах у миссис Дженкинс в высшей степени неприлично!

Вот! Да! Именно это я и хотела сказать!..

Что я сейчас только что сморозила?!

Максим прищурился и, хохотнув, быстро чмокнул меня в лоб. После чего отобрал букет, вихрем пронесся по гостиной, забирая вазу с камина, улетел на второй этаж. Там три раза хлопнули двери, а после довольный собой Бессмертный уже сидел за столом, подперев голову руками.

- Есть хочу! – заявил он, выразительно поглядывая на миссис Дженкинс.

Домработница как повернулась на мой визг со вздернутыми руками, так и простояла все это время, даже рот не закрыв от изумления. Видимо, это же чувство выталкивало ее глаза из орбит.

Максим глянул на сие печальное зрелище, вздохнул, молча встал со стула, поднял курицу двумя перстами за ножку, кинул в раковину и пальцем захлопнул женщине рот. Нижняя челюсть с громким щелчком встретилась с верхней. Аврора вздрогнула и с возмущением всплеснула руками. И отвесила вампиру подзатыльник.

Теперь рот открылся уже у меня, потому что Максим никак на него не отреагировал, хотя любому другому мог бы эту самую длань попросту оторвать.

- Нет! – тут же перехватила я его руку, протянутую ко мне. Благо реакция у меня не в пример лучше, чем у домработницы. Бессмертный по-детски показал мне кончик языка, явно намекая, что я вредина, каких поискать. Тоже мне, Колумб открыл Америку…

- Есть хочу! – повторил мужчина, и Аврора под его пристальным взглядом зашевелилась в разы быстрее, развивая над тушкой дохлой пернатой такую бурную деятельность, словно организовывала ей пышные похороны. Угу, в наших желудках.

- Ты вампир, – буркнула я. – Ты не можешь хотеть есть.

- С чего ты так решила? Я же испытываю… м-м-м, голод, – мурлыкающим тоном прошептал Бессмертный, смеривая меня взглядом с таким видом, словно… пижамы на мне не было. И плавно оказался на ногах.

И в пору бы мне паниковать или еще лучше – драпать отсюда с низкого старта, но я почему-то даже шевелиться не могла, с головой утонув в черных глазах, которые – я могла поклясться! – начали чуть мерцать.

Он таким же скользящим шагом обошел угол стола и встал за моей спиной. Большие ладони медленно опустились на мои колени и проскользили к краю рубашки. Пальцы совершенно по-хозяйски отодвинули его, а ладони двинулись вверх уже по голой коже в таком собственническом жесте, словно так и надо.

Я вспомнила, как нужно дышать, только тогда, когда нос мужчины зарылся мне в волосы за ухом. А чуть шероховатые пальцы скользили все выше, пока не наткнулись на…

Максим тихо засмеялся, мгновенно разоружая меня. Причем во всех смыслах.

- И ты еще что-то мне про совесть говоришь? – все еще усмехаясь, спросил вампир, пистолет так и не отдавая и возвращаясь на свое место. – Я же просил тебя не брать оружие.

- Почему нет? – тут же взвилась я с удвоенным гневом. Раз – за его фривольные действия, и два – за свою мягкотелость и уступчивость, и вообще состояние желе, в которое я превращаюсь всякий раз, стоит ему начать свою обольстительскую деятельность! – Я даже в ванную без оружия не ходила ни разу за последние семьдесят лет!

- Я могу обеспечить твою безопасность! – безапелляционно отрезал Максим, пряча мою пушку за пояс собственных джинс.

- Да я без оружия себя едва ли не голой ощущаю! – не подумав, брякнула я, возмущенно хлопнув по столешнице ладонью.

- Хочешь, покажу, что значит «ощущать себя полностью голой»? – провокационно улыбнулся Максим и стал так похож на довольного кота, что я подавилась всеми своими язвительными репликами, которые заготовила.

Яростно фыркнув, я сложила руки под грудью и посмотрела на миссис Дженкинс, которая старательно притворялась мебелью и молча суетилась у плиты.

Черт, как неудобно-то вышло…

- Неужели все? – удивился Максим, пристально наблюдая за мной. – Что, и пробовать вернуть пистолет не будешь?

Я демонстративно отвернулась от него, всем своим видом показывая страшную обиду на злого дядьку-кровопийцу.

- Ну-у-у… – разочарованно протянул Бессмертный. – Я так не играю… – И, достав пушку, начал крутить ее на пальце.

Не играешь, говоришь?.. Хочешь поиграть? Вижу, что хочешь.

Я встретила его взгляд, и губы сами растянулись в ехидной, дразнящей усмешке. Максим сначала задрал смоляную бровь, а потом вызывающе ухмыльнулся.

О да, я с тобой сыграю!

В Вене была почти полночь, когда зазвонил мой мобильник.

Я как раз была в ванной, поэтому едва не приложилась головой о бортик, вылезая на скользкий пол и одновременно пытаясь закутаться в полотенце. Так, в полголоса поминая всю родню звонившего до седьмого колена нелицеприятными выражениями, я подлетела к кровати, на которой обретался телефон, и торопливо ответила на вызов, даже не глянув на номер.

Впрочем, только три колена, меланхолично поправила я себя, ведь дальше Ровеля родня Артема просто чисто физически не может существовать.

- Что? – прервала я поток гневных излияний юного дарования, которое обвиняло меня в медлительности и безалаберности, мол, для чего мне сотовый, если я никогда не беру трубку?..

- Мы ничего не нашли, – тяжело вздохнув, признался Артем.

- Что, совсем?! – не поверила я. – Должно быть хоть что-то! Перо, Артем, оно должно быть там! Эти мелкие твари никому не могли его передать, я уверена! И Мастер не нашел ничего в воспоминаниях.

- Включи ноутбук, сейчас позвоню тебе по видеосвязи.

Через минуту я уже видела бледную физиономию Князева, которая заимела еще больше сходств с несвежим трупом из-за неяркого освещения. За его спиной сновало два-три человека из команды Жанны и шифровального отдела, также находящегося под ее руководством. Сама Левая методично простукивала каждый сантиметр стены, приложившись к каменной кладке ухом. Заметив меня на экране, онапомахала мне рукой.

- Это уже четвертая проверка, – сообщил полукровка, когда я сделала ручкой в ответ. – Пусто, Анетт.

- Шифровальщики выяснили точное значение символов по периметру потолка?

- Два или три охранных заклинания разной мощности и направленности. Они разграничили каждое, чтобы было легче расшифровывать. – Он указал на вертикальную черту на стене, которую было видно за его спиной.

- Стены не полые, – доложила Жанна, присаживаясь рядом с парнем перед экраном. – У нас ничего нет по перу, Ани.

Я потерла переносицу, потом лоб. Ребята по ту сторону связи молчали, их тоже одолевали отнюдь не веселые думы.

Куда, куда они могли деть артефакт?! Кому передать?! Зачем?!

С чего начинать поиск, если мы снова остались ни с чем и зашли в тупик?..

- Так. – Я постаралась максимально взять себя в руки и привычно сконцентрироваться на мысли, что мне – человеку, которому обязана подчиняться даже Левая рука Мастера – расслабляться нельзя. – Артем, ты сейчас будешь моими глазами, поэтому аккуратнее с ноутбуком. Жанна, показывай, что наработали шифровальщики по заклинаниям. Я перепроверю лично. Должно что-то быть.

Следующие полчаса Артем медленно обходил комнату по периметру, держа ноутбук на уровне знаков защиты, чтобы мне было лучше видно. Жанна пересылала фотографии из книги, в которой ее помощники нашли заклинания. Там с одной стороны страницы была информация, а на второй – плетение. Надо признать, мелкие сволочи поработали на славу, обезопасив себя лучше некуда. Круче них были только яйца, что называется.

Первое заклинание скрывало от слуха и зрения, обеспечивая абсолютную изоляцию. Тут ребята выяснили, что Максим смог почувствовать странный запах лишь потому, что на один из знаков плетения попадала вода, которая сочилась с потолка, и постепенно смывала его, размыкая контур.

Второе защищало от магического поиска. Любые артефакты или способности вампиров, которые бы мы могли применить, любое ментальное воздействие либо блокировалось, либо искажалось, в зависимости от уровня развития дара.

Я устало потерла глаза. Каждый знак из двух предыдущих заклинаний был идеален, идентично перерисован с книги. Глупо было надеяться на то, что нам повезет с третьим заклинанием.

- Хочешь закончить? – тихо спросил Артем, разворачивая ноутбук к себе.

- Нет. Давай доработаем эту версию до конца, – качнула я головой.

- Вряд ли там что-то есть, – усомнился парень.

- Но дуракам везет, – беззлобно усмехнулась Левая, мимоходом касаясь макушки Князева. Я с удивлением отметила, что полукровка нисколько не обиделся, а даже едва заметно усмехнулся. Мысленно вздохнула с облегчением: Артем определенно уже влился в наш коллектив.

- Ладно, поднимай, – попросила я.

Третье заклинание было не столько охранительным, сколько бытовым. Из помещения убирался запах сырости и тления, изгонялись мыши, насекомые и прочая мерзость, и… цементировались стены!

- Так, вот с этим повнимательнее, Артем, – загорелась я. – Давай сначала еще раз.

С тяжким вздохом великомученика мальчишка пошел к началу знаков.

- Стой! Стой-стой! – воскликнула я. – Седьмой от левой черты, ну-ка поближе, любезнейший…

Я сверила его с книгой. Нет, он был такой же точной копией, что и все остальные, но…

- Я его где-то видела.

- Пропустить через базу? – предложила Жанна. Я кивнула. – Нет совпадений, – через минуту отчиталась она.

- Может, Мастеру позвонить? – от отчаянья высказалась я.

- Думаю, ему сейчас не до нас… – как-то уж слишком хитро прищурилась Левая.

- М-да?! – заинтересованно вытянулось мое лицо.

- Ага, у них там с Сарой, что называется, дело на мази. Уже в сад вместе с ним выходила… Днем, между прочим, – сдала с потрохами нашего босса Жанна.

- Вот это поворот! – вырвалось у меня. – Но днем… Похоже, он действительно влюбился, Жан.

Солнце для вампиров не смертельно, но под прямыми лучами дневного светила мы затрачиваем тройной запас энергии даже на пеший ход. То есть, чтобы вот так беззаботно прогуливаться с девушкой по саду, Мастеру приходится очень и очень несладко.

- Эй, сороки! У нас дело простаивает! – вмешался Артем, всем своим видом демонстрируя отношение к «бабьим толкам».

Левая ему кривляний не спустила, и между ними завязалась перепалка, однако, она как-то незаметно отошла на второй план.

«- И кто придумал эту фигню?! – тихо ругалась я, вместе с пятилетним Дарганом изучая эльфийскую письменность и под строгим присмотром Нуады вырисовывая разные завитушки и загогулины, долженствующие быть буквами.

Муж обжег меня отнюдь не ласковым взглядом, и я послушно продолжила наскучившее занятие под хихиканье собственного сына. У ребенка был слишком заразительный смех, поэтому через пару секунд мы уже хохотали вдвоем, а еще через минуту – втроем, потому что грозный отец семейства также поддался на провокацию.

Правителя отпустило быстрее всех, и он пошел с инспекцией по нашим листкам.

- Ты в курсе, что за слово у тебя получилось из казалось бы невинного знака «Здесь»?

- Что? – переспросила я, глядя на знак с тремя точками, двумя палочками и одним кружочком.

- Вечером покажу, – усмехнулся муж мне на ухо и пошел проверять сына».

И меня как током ударило.

Я подпрыгнула так, что едва не свалилась с кровати вместе с ноутбуком.

- Жанна, Артем! Еще раз покажите мне седьмой от начала! – Князев послушно поднес камеру к требуемому символу. – Это эльфийский знак! Переводится как «здесь».

- Оно тут! – выдохнула Левая. – Принести инструменты!

- Оно цементирующее, вот почему вы ничего не нашли, – пояснила я на удивленный взгляд полукровки. И в его глазах мешалось что-то еще. Что-то из ряда уважения. Приятно, хе-хе.

- Вот же… собачье племя! – выругалась на заднем плане женщина.

- Что?! – одновременно вопросили мы с Князевым.

- Тут какой-то герб нарисован и семь дисков с какими-то символами!

- Что за герб? Покажи! – в приказном порядке воскликнула я, хватая ноутбук и почти на ощупь спускаясь на первый этаж в гостиную. По пути я едва не кувыркнулась с лестницы, чудом не разгрохала компьютер и явно с помощью магии удержала полотенце на месте, однако, уже через пару минут я была на месте. А именно – там, где под стеклами на свитках хранились родословные всех семей. – Поближе, Артем, и не тряси руками!

Что пробормотал парень, слышно не было, но вряд ли что-то лестное для меня.

Герб состоял из окровавленной белой розы, лежащей на кинжале и увитой терновником на заднем плане. Фоном служило черное пространство. Что-то такое знакомое…

- Минуту… – Я обходила все свитки, рассматривая рисунки гербов, которые стояли рядом с фамилией рода. – Не то, нет…

По обе стороны от камина висели свитки клана Лайт и Бессмертных. Герб моего клана выглядел как щит с короной вверху, что означало нашу почти царскую кровь, и солнце в середине, как дословный перевод нашей фамилии – «Lait», то есть «Свет». А внизу надпись на древнем: «Ka Liv orte ino Wer’ior, re ak’olim dailintar» – «Если Свет хочет бороться с Тьмой, то он должен быть жестоким».

А у Бессмертных на гербе возвышался мужчина в капюшоне и доспехах, что держал здоровенный меч. Огромные белые крылья были расправлены за спиной ассасина. Эдакий карающий ангел, который, впрочем, идеально отображал суть клана Бессмертных. И надпись на мече также на языке Прародителя: «Te’ir axalir – te’ir dav Wer’ior. Zen Liv o’il hluton Wer’ior» – «Путь воина – путь во Тьме. Ибо Свет всегда окружает Тьма».

Дойдя почти до конца гостиной, я-таки нашла нужный нам герб.

- Да, один в один как на рисунке. Это клан Фредерика Лавуа. – Я еще раз сверилась со свитком. – Что за символы, Жан?

В общем-то обычные европейские буквы, вот только написаны они были несколько иначе.

- Придется звонить Мастеру… – грустно начала я.

- Это франкский, – тихо раздалось у меня над ухом, и я взвизгнула от неожиданности, тут же роняя ноутбук.

Максим компьютер поймал в паре сантиметров от пола и с лукавой усмешкой глянул на возмущенную меня. С экрана на два голоса вопили Жанна и Артем, но Бессмертный заставил их замолчать одним взглядом. И повернулся обратно ко мне.

Я как-то совершенно не вовремя вспомнила, что стою босая, с влажными волосами и в одном полотенце, ношусь по его гостиной с ноутбуком, с ним же топчусь по его дивану, стремясь разглядеть свитки поближе… Неловкая, короче, ситуация вырисовывается. И я немного покраснела. Совсем чуть-чуть. Но для вампирского зрения и этого предостаточно.

А мужчина ничего не делал. Он просто смотрел. Но смотрел так, что щеки у меня запылали огнем.

С монитора кашлянули. Я тут же встряхнула головой и, отобрав компьютер у Бессмертного, продолжила:

- Семь дисков, по…

- Восемь букв, – подсказал Артем.

- …по восемь символов на каждом. Может, это что-то связанное с ограничением по клану Лавуа? – предложила я.

- Попробуйте имя их родоначальника. – Максим удобно устроился на диване, раскинув руки на его спинке и с интересом поглядывая на меня. – У вас буквы из языка франков. Лавуа ведут род от династии Меровингов, а одним из первых Меровингов и заодно основателем франкского государства был Хлодвиг. И как раз семь букв.

- Нет, не подходит, – пробормотала Жанна, видимо, уже попробовавшая этот вариант.

- Стой. – Я оглянулась обратно на свиток. – Здесь другое имя. Хлодомир.

- «Hlodmir», – по буквам произнес Максим для Левой.

В замке что-то щелкнуло, с потолка посыпалась пыль, и дверца тайника бесшумно отворилась. Картинка исчезла, запись прекратилась, пошли помехи из-за фонившего артефакта, который мы, без сомнений, только что обнаружили.

Я нажала на отбой и отключилась, быстро черканув смску, чтоб завтра, то есть уже сегодня, позвонили. И закрыла ноутбук. Вздохнула.

- Ты молодец, – отозвался мужчина с дивана. – Каждый раз, когда вижу, как ты работаешь, словно узнаю тебя с новой стороны.

Я отложила компьютер на каминную полку и в упор посмотрела на Максима. Черные глаза вызывающе сверкнули, явно намекая на принятый за завтраком вызов.

- Ерунда, – спокойно отмахнулась я, легко опускаясь в кресло. Мебель стояла под таким углом, что Бессмертному, сидящему на диване, было неплохо видно, как поднялось полотенце до середины бедра.

Максим напрягся, явно сообразив, насколько нечестной будет моя игра. Я же едва сдерживала хохот от чувства легкой победы, глядя, как наливаются тьмой и без того темные глаза вампира.

- Ты очень помог нам в этом деле. Спасибо, – поблагодарила я, склоняя голову и забрасывая ногу на ногу.

Бессмертный дернулся как от удара, из его позы почти мгновенно исчезла вся показная лень и беззаботность. Мужчина видимо напрягся и слегка подался вперед. Но потом опустил голову.

- Твоя игра нечестна, – глухим голосом констатировал он.

- Каков привет, таков ответ, – пожала я плечами, ощущая неизведанное до этого чувство. Что-то из рода такого темного, нехорошего…

Власть. Да, это была именно она. Она пьянила меня. Власть над этим сильным мужчиной, над тем, кто по могуществу почти стоит вровень с Великим Мастером, кто намного старше его. Власть над главой одного из самых сильных и могущественных кланов, над Максимом Бессмертным, перед которым склоняют головы все, кроме Александра, и который не склонил своей головы ни перед кем. Даже перед Лавьером.

А передо мной склонил. Уже однажды, тогда в кабинете Мастера, он сел ниже меня, у моих ног. И сейчас мне до боли захотелось повторить это, потому что тогда я не могла насладиться этим ярким чувством победы. А теперь могу. И даже имею на это право.

Хотя какая-то часть меня кричала, что это подло, грязно и мерзко. Но та часть, которая ликовала от разгадки очередной тайны, требовала продолжения банкета побед.

- Ты наказываешь меня за то, что я испугал тебя?.. Несколько раз, – добавил он уже с заметной хрипотцой, но так и не поднимая на меня глаз.

Я согласна хмыкнула, хотя это было не всей правдой.

Да, испуг имел место быть, и это первое. Второе – это все попытки соблазнения, а главное в этом пункте – это успех этих попыток. И третье… Ты просил игру? Ты ее получишь. Не все же тебе со мной играть, красавчик.

И тут вампир одним звериным прыжком оказался около меня. Я все же удержала себя на месте, даже сердечный ритм не сбился, за что я могла по праву гордиться собой. Ум вопил, что драпать отсюда надо, а интуиция подсказывала, что мужчина скорее заведен, чем зол, но опасность есть.

Но Максим поступил по-другому. Он медленно опустился на одно колено и его рука дотронулась до босой ноги. Я сжала зубы, дабы не засмеяться – легкие прикосновения щекотали. Мужчина выпрямил мою ногу в колене и…

О Господь Всемогущий!

След от его губ на коже лодыжки жгло огнем. Я строжайшим образом контролировала свои вдохи-выдохи, сердцебиение и каждую мышцу, не позволяя разрушиться образу коварной соблазнительницы. (От это мне захотелось хохотать, но иначе мое поведение просто не назвать!) Пальцы норовили вцепиться в подлокотники с истинно вампирской силой, и мне титанических трудов стоило удержать их в расслабленном состоянии. Не нужно быть семь пядей во лбу, что догадаться – Максим тщательно следит за малейшей моей реакцией на его действия. Ошибиться я не могла и не хотела.

- Давай представим, что моя вина в любых обдуманных тобой преступлениях доказана. – Дорожка из поцелуев от косточки лодыжки до колена. – Я уже осужден. Приговор объявлен. – Поцелуи пролегли немного дальше колена, но до края полотенца не дошли, что радует, иначе мне уже никакая сила воли не поможет, будь она хоть трижды титановая и железобетонная в придачу! – Перейдем к наказанию…

Он выпрямился в спине, и наши глаза оказались на одном уровне. Я, с превеликим трудом удерживая на лице легкую, насмешливую полуулыбку, подалась вперед.

- Какое наказание назначит королева тому, кто служил ей верой и правдой долгие годы, не смея и мечтать о счастье прикоснуться к ней?..

- Ответь мне, Максим. Что ты сделаешь, если месяц пройдет, а твои попытки не увенчаются успехом? – тихим шепотом поинтересовалась я.

Его ответ был важен. Как-то Дмитрий сказал мне, что мужчину измеряют не ростом, весом или красотой, и даже не умом и прочим, а тем, как он принимает поражения.

- Если его ответ покажется тебе приемлемым – это твой мужчина, – заявил мне предок.

У Нуады я подобного не спрашивала. Именно поэтому то, что ответит Бессмертный, было чрезвычайно важно для меня. И для возможных нас.

Лицо у Максима стало вдруг таким хитрым, что я невольно сравнила его с большим котом. Только хвоста и ушей не хватало. Он подался вперед. Нас разделял какой-то сантиметр.

- Я много битв прошел, Ани. И как полководец, точнее воевода, потерпел поражение всего раз. Но главную битву в своей бесконечной жизни не проиграю, и не надейся. Ни за что. И все твои тщательно выстроенные укрепления, крепостные стены из железной воли, рвы с пираньями в виде ехидных замечаний и коридоры с ловушками из мстительного и вредного характера… – Он провокационным жестом облизнул губы так, что едва и мне не досталось. – В конце этого месяца ВСЁ это будет моим!

Я в ярости сузила глаза. Его уверенность, его чудовищно абсолютная уверенность в своих словах мне не то что не понравилась…

…она показалась мне приемлемой.

Как и его ответ.

- Ты слишком самоуверен, – выдохнула я.

- Я слишком влюблен, но это не проблема, – с победной ухмылкой ответил мне Бессмертный.

И в одно мгновение из королевы и победительницы я превратилась в ту, что была обязана сдаться на волю победителя.

Мужчина впился в губы таким животным поцелуем, что у меня непроизвольно расширились глаза. Я физически почувствовала, как зрачок заполнил радужку, но это была такая мелочь по сравнению с тем, что я испытывала по воле Максима. Я заглянула в его черные глаза. Заглянула, чтобы утонуть окончательно, как вдруг уловила в них ехидный огонек.

Ах так?!

Пальцы сами запутались в недлинных, но зато на диво густых волосах Бессмертного, притягивая его голову ближе к себе. Из груди вампира вырвался глухой рык, и вот уже его руки подхватывают меня, заставляя полотенце задраться просто до неприличной высоты, но было – честно говоря – не до этого.

Каким чудом за моей спиной оказалась стенка, можете не спрашивать, но могу предположить, что это происки коварного Максима… Продолжая удерживать за бедра, мужчина придавил меня своим телом к стене, ни на секунду не прерывая поцелуя, выпивая воздух и тихие стоны, как воду…

Его пальцы двинулись дальше и замерли на границе полотенца.

- Скажи, что у тебя под этим проклятым полотенцем есть хоть что-то… – хрипло выдохнул Бессмертный, прикусывая вытянувшимися клыками мою нижнюю губу.

И тут я захохотала. Откинув голову, захохотала в голос, потому что я победила. Я все-таки сделала это. Клыки прорезались – значит, выдержка ему изменила. Он отдает решение в мои руки – значит, не уверен, что сможет остановиться в нужный момент. Да, я победила!..

- Я сдаюсь на волю победительницы… – тоже улыбнувшись, прошептал Бессмертный, языком исследуя бьющуюся жилку на открывшейся его взору шее.

Его клыки вдруг царапнули кожу, и меня словно электрическим током шарахнуло. Вампир удивленно взглянул мне в глаза.

- Ты боишься меня?

Я отрицательно мотнула головой, чувствуя, как бешеное желание проходит.

- Ты думаешь, я хочу твоей крови? – продолжил допрос гладиатор.

Я снова помотала головой.

- Это связано с Константином?

Я хотела отрицательно помотать головой и на этот раз, но что-то помешало. Что-то, что мучило меня все эти семьдесят лет.

Страх. Жуткий, панический ужас, сковывающий спазмом горло, мешающий даже дышать, не то что кричать – звать на помощь.

Первые тридцать лет я пыталась бороться с этим. Боролась с кошмарами, спала с выключенным светом, хотя от любого шороха просыпалась и почти до боли хотела включить свет. Но всегда удерживала собственную ладонь другой рукой. Мне приходилось с этим бороться.

А сорок лет назад это повторилось вновь, но уже с моей дочерью. И кошмары стали чаще, реалистичнее, глубже… Они настолько въелись в сознание, что я кричала, даже когда Нуада был рядом, обнимая во сне. В такие ночи я больше не засыпала. Переставала ворочаться, замедляла дыхание, делая вид, что сплю, чтобы муж не волновался. Но страх, что все повторится вновь, не давал мне покоя.

И я заплакала. Уткнувшись в плечо Максима, просто разрыдалась, со слезами выливая весь ужас и боль, что когда-то испытала по вине Бладрейна.

Я плакала долго, очень долго. И мужчина ничего не говорил. Он просто был рядом. Он понимал меня, молчаливой поддержкой давая почувствовать, что все, наконец-то все кончилось.

Когда я успокоилась, то поняла, что мы лежим в гостевой спальне, там, куда меня заселил хозяин дома. Бессмертный отвел от лица мокрые пряди, но я тут же закрылась руками. Вряд ли после такой истерики я могу похвастаться неземной красотой…

- Дурочка, – беззлобно сказал вампир, силой отводя мои руки. Не прошло и секунды, как мне подали мокрое полотенце. Протерев лицо, положила его на тумбочку. Легла. – Полегчало?

- Да. Спасибо. – Я закусила губу. – А… ты…

- Конечно, я с удовольствие приму ваше предложение и составлю компанию в это уже почти утро, – полушутливо отвесил поклон Максим.

Я улыбнулась, а мужчина лег рядом поверх одеяла. Не помню, как уснула. Последнее, что почувствовала, легкий поцелуй в губы.

С тех пор кошмары мне не снились.

====== Глава 14. “За работу, Лайт!” ======

- Но, Мастер!..

- Без всяких «но»! Собрала вещички, и за работу!

- Мастер, у меня же…

- Что?! Отпуск?.. Считай, что уже отдохнула. Я серьезно, Лайт. Руки в ноги, и ко мне: отрабатывать свою отнюдь не маленькую з/п.

- Да я сорок лет без отпуска батрачила! Как крепостная какая-то!..

- Вот! Однако какое точное, а главное – правдивое сравнение! Видишь, какая ты у меня умная! Так что давай. Вещи в чемодан, чемодан в самолет, туда же свои вторые девяносто и прямиком в свой же кабинет. Поцелуй от меня Максима.

- Куда?..

- Даже так? – ехидно полюбопытствовал Александр. – Можешь в щечку, а вообще мне без разницы. Хоть в лоб, как утопленника. Давай, Лайт. До встречи. Жду.

И отключился.

- А чтоб вас всех… – взвыла я, начиная собирать по комнате вещи.

- В чем дело?

Я уже почти привычно подпрыгнула. Максим каким-то непостижимым образом передвигался так, что даже полувампирский слух его не улавливал. Может, тому способствовали две тысячи лет тренировок и вообще жизни?

Надо признать, эти две недели были, пожалуй, лучшим отдыхом в моей жизни.

Может, тому поспособствовали улицы Вены, чем-то напоминающие Прагу. Может, сама атмосфера старого города, когда весь воздух пропитан спокойствием, комфортом и уютом. Может, этому поспособствовало и то, что все эти две недели мы с Максимом носились по городу на экскурсиях, когда в дополнение к рассказу экскурсоводов Бессмертный выдавал кучу интересной информации, причем в такой форме, что не засмеяться было невозможно.

А может, в этом виноват сам Максим. Его забота, его понимание, его тихая, какая-то ненавязчивая любовь. Благодаря ней я могла почувствовать себя обычной девушкой, рядом с которой есть сильный мужчина. Любимый мужчина. Когда Бессмертный был рядом, я действительно превращалась в простого человека, в обычную женщину, выпуская на волю ту маленькую, напуганную, до жути боязливую девочку, которая всегда пряталась под немного грубоватой, сильной и своенравной оболочкой суровой Правой руки Мастера.

Почему так получалось?

Ответ был прост до безобразия.

С Максимом Бессмертным я могла себе подобное позволить. Могла ощутить себя слабой, зная, что не упаду, что меня поддержат и ничего не потребуют взамен. Поддержат просто потому, что это было единственно правильным решением для мужчины.

За все две недели я ни разу не столкнулась хоть с малейшей проблемой.

Я чувствовала, что мужчины клана меня не одобряют, относятся с осторожностью и осмотрительностью. Была такая группа Бессмертных. Я знала это. Но Максим просто поднял бровь – и все. Любое недовольство тут же исчезало. И я догадалась, что именно из-за этого его тогда вызывал клан. И что Максим уже решил этот вопрос.

Так было всякий последующий раз, и скоро я уже забыла – какого это, когда все проблемы, все волнения сваливаются тебе на плечи. Прошла нервозность, я перестала вздрагивать от каждого шороха и тыкать пистолетом в любой подозрительный угол. Я позволила себе расслабиться полностью. Впервые за… наверное семьдесят лет.

Более того, я перестала седеть. Где-то на четвертый день пребывания в доме Максима, когда мы втроем – то есть я, Бессмертный и Аврора – мирно завтракали, у главы вдруг проснулся живейший интерес к моим волосам. Потом подключилась домработница. В итоге, не выдержав неизвестности и шуток собственного сознания по поводу вшей и вороньего гнезда с вылупившимися птенцами, я подскочила к зеркалу.

Обычно белый цвет волос у корней сменился на темно-рыжий, почти медный, на солнце горящий ярко-красным огнем! А к концу недели подобным цветом обзавелись все волосы! В панике я позвонила прадеду, на что тот отреагировал в высшей степени странно. Попросил к трубке Максима. Они о чем-то около минуты мирно побеседовали, после чего довольный Бессмертный, сказав, что новый цвет исключительно мне к лицу, потащил меня на прогулку. Ответов на свои вопросы я не получила, от Максима ничего не добилась. Что со мной произошло, я так и не узнала, но очень скоро перестала волноваться и об этом, искренне надеясь, что приехавший Дарган родную мать во мне все-таки признает…

Приехавший ребенок родную мать узнал сразу, сердечно пожал руку Максиму со словами «Ой спасибо! С вами она хоть на человека стала похожа!» За что, естественно, тут же огреб от взбешенной родительницы по ушам. Жутко довольный содеянной пакостью, Дар еще долго притворно верещал и держался за пострадавший орган слуха. Не реагируя на горькие стенания сына, ироничный взгляд главы Бессмертных и немного осуждающий взор Владимира, я мимоходом выспрашивала, как там поживает Рада и бывший супруг. По всему выходило – поживают. И если в отношении дочери меня это более чем устраивало, то вот в отношении Нуады у меня проснулась какая-то запоздавшая месть. Немного подумав, послала ее к черту. У меня же отпуск, в конце-то концов!

Я действительно отдыхала. А сейчас мне приходилось спешно возвращаться в суровую реальность, когда на место маленькой девочки приходит серьезная и по необходимости жестокая женщина, на плечах которой весит благополучие всей расы. И которая несет ответственность лишь перед Мастером.

Я не хотела этого. Не хотела возвращаться в тот мир, что прятался за воротами клана Бессмертных. Хотела снова оказаться на ночной улице Вены, прогуливаясь под руку с Максимом. Хотела поесть мороженного и посмеяться над чем-то. Хотела просто жить, быть любимой и окруженной заботой.

Но свою работу я тоже люблю. Поэтому возвращаться нужно. Ей, наверное, без меня плохо…

- Меня вызвал Мастер, – вздохнула я, складывая свитер в чемодан.

- Ясно.

Я обернулась и как раз поймала тот момент, когда у мужчины опустились плечи. Заметив мой взгляд, он тут же улыбнулся, распрямляясь.

Я закусила губу, не зная, что сказать или сделать.

За две недели мы ни разу не заходили дальше того, что было в гостиной. Пара тройка поцелуев в особо романтичные моменты – это, конечно, да, было, каюсь, но я не знала, как назвать наши отношения. Не знала – или боялась – того, что чувствую к нему сама. Очень боялась.

- А… ты… Не поедешь со мной? – неуверенно спросила я, подходя поближе.

- А ты этого хочешь? – усмехнулся мужчина, беря меня за руку.

- Если я спрашиваю, как ты думаешь – хочу или нет?!

- Кто вас, женщин, разберет?..

- Ну не знаю. У тебя вроде неплохо получается, – улыбнулась я, глядя в черные глаза. Когда я уже наберусь смелости и спрошу: правда ли и отчего они так мерцают? – Так едешь или нет?

- Ой, даже не знаю… – Он, придуриваясь, закатил глаза и манерно взмахнул рукой, как девица. – Там злой бука Мастер, всякие вредные дядьки-тетьки… – Внезапно Максим оказался у меня за спиной и обнял за талию. – С другой стороны, там есть такая хорошая, милая и любимая ты, так что… Да. Я еду. Сколько тебе времени нужно, чтобы собраться?..

- А я?! А как же я?.. – Кто-нибудь знает, когда этот нахаленок научился так бесшумно подкрадываться?!

- А ты остаешься здесь, под присмотром Владимира и под защитой Бессмертных! – безапелляционно отрезала я.

- Ну, мам! Ну, пожалуйста! Вот почему его ты зовешь с собой, а родную кровиночку не пускаешь?! – кивнув на Максима, заканючил Дар.

- Потому что он, в случае чего, не только себя сможет защитить, но еще и целый город в придачу! – начала злиться я. Разбор полетов в подобном ракурсе, да еще и под пристально-насмешливым взглядом древнего вампира меня откровенно не устраивал. – А родная кровиночка в лучшем случае пару упырей зарубить сможет или уболтать их до смерти историей Древней Руси!

- Ани, ты к нему несправедлива, – вставая рядом с моим сыном, заметил Максим. – Он не так плох в воинском искусстве, не обижай Мира. К тому же я давно заметил, что на пару с сыном тебе думается лучше. Вряд ли Мастер вызвал тебя просто так.

В итоге через час мы (сдавшись перед железными аргументами (а точнее перед мягким, уговаривающим баритоном) я все же взяла Даргана с собой) были в аэропорту Вены, а через еще три – уже приземлялись в аэропорте Хитроу.

Здравствуй, любимая работа. Прощай, обожаемый отпуск, я буду по тебе скучать и слать открытки.

Если, конечно, найду на них время.

- О, приехала?.. Чудно! Заменишь меня на суде! – без стука влетел в мою комнату Мастер. Нагло оглядел с головы до пят, потом еще и покрутиться заставил. Довольно хмыкнул: – Хороший цвет. На Марину стала еще сильнее похожа.

- Спасибо. А вы куда?! – возмутилась я. – И кого судить?!

- Любопытные долго не живут, Лайт…

- Но я же как-то выживаю!

- …это у тебя просто гены хорошие. – Александр, даже не реагируя на мои попытки отбиться, самолично экипировал меня в привычное вооружение, прикрепив по обе стороны пистолеты и запрятав за пояс пяток обойм. – А про суд… На месте разберешься. Давай бегом, у тебя минут пять осталось. Все, бывай.

И улетел в неизвестном направлении.

В итоге половина вампиров, проживающих в резиденции, могли узреть меня, на бешеной скорости несущуюся в зал суда. Про себя я на все корки костерила Лавьера, но ему, как известно, пофиг зимний лес.

- О, привет! – радостно кивнула мне Жанна. Мы быстро обнялись, и она молча протянула мне папку с делом. – Ты покрасилась?..

- Нет, седина сошла. Ох ты ж бляха от сандаликов!.. – выругалась я, увидев фотографию девочки-куклы. И истерично хихикнула. Звали ее максимально близко к тому, как ее окрестили мы. Алиисэн. – Как узнали имя?..

- Мастер развлекался. Голова у него, видите ли, болела после прогулок под солнцем. Кстати, где этот халтурщик?

- Свалил куда-то, – пожала я плечами, пробегаясь глазами по делу. – Думается мне, к Саре прямым ходом.

- Любофф!.. – глумливо хохотнула женщина, глянув на наручные часы. – Пора.

Мы открыли боковую дверцу, что была почти незаметна за тремя высокими креслами судей. Левая по праву пропустила меня вперед. В итоге я первая испытала счастье увидеть бледные лица, перекошенные жаждой крови маленькой девочки, что, сжавшись и забившись в ближайший к нам угол, сидела на скамейке подсудимых. И только заговоренная решетка защищала ее сейчас от горевших местью членов тех семей, детей которых они убили столь жестоко.

Мы с Жанной встали около своих мест. Вампиры встали, приветствуя нас. Лица многих мужчин были суровы, сдержанны, почти непроницаемы, а женщины едва сдерживали рыдания на пополам с рычанием в сторону Алисы. Сегодня они вживую увидели ту, что искалечила их жизни таким несчастьем. Снова. Я с опозданием поняла, что могла оказаться в их числе. Но обошлось. Обошло.

- Приветствуем членов великих семей! – Мой голос гулко прошелся по каменному залу, нарушая звенящую тишину.

- Сегодня мы собрались, дабы придать суду эту… девочку, – запнулась Левая. – Обвинение. За особо жестокое убийство Маргариты Коншиной, Сэмуэля Волловски и Каролины Рант, а также за покушение на убийство и причинение особо тяжкого вреда здоровью Радомиры Лайт, вы, Алиисэн, по законам, прописанным в Кодексе вампиров, приговариваетесь к смертной казни через… – Вампиры замерли, предвкушая. Я прикрыла глаза. – …к высшей мере наказания, – исправилась Жанна. Нет, ей было девочку не жалко. Просто «через отрывание головы» звучит как-то коряво.

Я заметила, как у некоторых мужчин дернулись руки, пара даже подалась вперед – так хотелось самолично совершить суд. Но, к счастью, такое право было только у Мастера и у Жанны. Иначе бы Алису просто разорвали на куски. Без преувеличения.

Но вывести ее из-за решетки предстояло мне. Я открыла дверцу и протянула девочке руку. Она убежать даже не пыталась, знала, что если не я, то еще около трех десятков разгневанных вампиров все равно поймают. И тогда уже даже я не в силах буду спасти ее. Поэтому она вложила свою ладошку ко мне в руку и безропотно вышла. Я проводила девочку к стулу, что стоял спиной к судьям, лицом – к «зрителям», усадила. И как можно безразличнее прислонилась к высокому судейскому столу.

- Последнее слово, обвиняемая.

Алиисэн повернула голову ко мне, и я в очередной раз поразилась, насколько же этот ребенок несчастен, ибо вырос в ненависти, видел только ненависть и только ненависть был способен испытывать. У нее ведь даже игрушек не было в детстве, которого, кстати, тоже не было.

- Вы не найдете Книгу! Просто не сможете! Да вам и не позволят!.. – Она истерично захохотала, и Левая сделал шаг к ней.

Я опустила глаза в пол. Оглушительный хруст шейных позвонков оборвал девичий смех, а на пол, в паре сантиметров от моих сапог, брызнула красно-оранжевая артериальная кровь полуэльфа-полувампира.

Всё.

- Что она имела ввиду? – спросила Жанна, когда мы шли по направлению к своим кабинетам.

- Понятия не имею. Но Дмитрий и Андрей до сих пор ничего не нашли. Даже следов каких-то, не то что целый замок. – Я пожала плечами. – Не знаю, что делать, если честно.

- Мам! Мама! – Дарган на всех порах несся ко мне, иногда с трудом избегая столкновения со стеной – так его заносило на виражах.

- Что случилось?! – хором вопросили мы с Левой, заподозрив самое худшее.

- Спокойно! – поднял руки парень. – Все в порядке. Просто… – Он вытащил из нагрудного кармана золотую пластину, что мы когда-то выковыряли из криптекса. – Ничего не напоминает?

Наши с Жанной головы столкнулись лбами над изображением пера и книги. Переглянулись. И синхронно отрицательно помотали головой.

- А мне почему-то очень напоминает Кодекс. – Сын с превосходством глянул на нас, за что был тут же дернут Левой за кончик острого уха. Обиженно надулся. Настоящий Кодекс он, конечно, видеть не мог, но в паре книг вампирской хроники из нашей библиотеки был максимально похожий на оригинал рисунок.

- Ну-ну, не пыхти, мелкий, – дружелюбно потрепала его по голове она. И мне: – Не хочешь проверить его догадку?

- Для этого нужно отыскать Мастера. – Скуксились мы втроем на диво похоже. – Ты как до этого додумался, гений? – вертя пластинку в пальцах, поинтересовалась я, идя уже по направлению к кабинету Александра.

- Дед Андрей позвонил, сказал, чтобы я еще раз проверил криптекс и прочие части головоломки на наличие чего-нибудь, что мы не заметили ранее. Да, они так ничего и не нашли, – подтвердил мою догадку Дар.

Естественно, в кабинете Мастера собственно Мастера не обнаружилось. Мы переглянулись и вздохнули. Не нужно быть семь пядей во лбу, чтобы понять, что он с нами сделает, нарушь мы его свидание с Сарой. Я вздохнула еще раз и рассеянно перевела взгляд в окно.

Там было на редкость светло для Лондона. Видимо, тому причиной был снег, что уже ровным слоем покрывал все, на чем мог удержаться: крыши, машины, почтовые ящики, подоконники… Солнцу сегодня не приходилось сражаться с тучами, на небе было ни облачка. В общем, денек выдался просто чудесный.

Один такой лучик заглянул в окно мрачного здания и, поиграв сначала с золотыми волосами Жанны, замерев на секунду на носу сына, окончательно запутался в моих волосах. А после уселся на моих руках, заставляя золотую пластину в моих пальцах ярко сверкать… Чего?!

- Это еще что такое?.. – воскликнула я, начиная вертеть пряжку под разными углами.

- Что-то зеленое, – протянул Дар, разглядывая вместе со мной.

Изображение чего-то, поверх рисунка Книги, то появлялось, то исчезало, в зависимости от угла попадания солнечных лучей.

- Это… лозы плюща! – поразилась Жанна. – Смотри, опутывает Книгу со всех сторон!.. Это плющ. Но… что это значит?!

- Английский Плющ, – прозвучало от дверей.

Мы подпрыгнули от неожиданности и одновременно повернулись к выходу.

Александр Лавьер прислонился к косяку плечом, спиной инстинктивно закрывая Сару от нас, будто мы были самыми что ни есть злобными и кровожадными вампирюгами.

- Светлого дня Вам, Мастер! – Вежливость – наше все.

- Темных ночей вам, Правая, – передразнил меня блондин, протягивая руку девушке и выводя ее из-за себя. Проводил до своего стула, молча указал на сидение. Сара, если и не хотела садиться, но противиться не решилась. Страх ее скорее подразумевался, чем чувствовался. Прогресс, однако. – Ну же, любопытные мои Варвары, я прямо-таки вижу, как вы сейчас лопните от незаданных вопросов.

- Причем здесь Английский Плющ? – спросила старшая по званию я.

- Что ты знаешь про принцессу Айви, Лайт? – опираясь на спинку собственного кресла, спросил Мастер в ответ. Среди нас пятерых, похоже, только Сара не догадывалась, что Александр выбрал место не случайно, а в непосредственной близости от ее волос и запаха.

- Ничего.

- Совсем?.. – притворно удивился Лавьер, издевательски подняв бровь. Вот ведь, старый кровопийца!..

- Совсем, – буркнула я.

- Я знаю, – внезапно поднял глаза мой сын. Мастер кивнул, мол, слушаем тебя. – Принцесса Айви, известная также как Принцесса Английского Плюща, была сестрой Брайер Роуз, Спящей Красавицы. По преданию они входили в круг Шести цветов, который создала богиня цветов Флора, дабы с помощью своих подручных направить человечество к миру без войн. Брайер Роуз Флора подарила Розу, чтобы шипы этого прекрасного цветка защищали невинных людей. На это есть ссылка в сказке о Спящей Красавице. Когда она уколола палец о веретено, королевство затянули лозы с шипами, а сама девушка во сне сжимала в руке вечно цветущую розу.

- Но плющ не цветет, – покачала головой Жанна.

- Принцессе Айви же Флора подарила Английский Плющ, цветущий редко, но завораживающе, – перехватил рассказ Александр. – Ярко-желтые, как солнце, цветы стоят раскрытыми только до полудня, а после начинают сразу же закрываться. Дар Плюща был в том, чтобы пробуждать даже в самой заблудшей душе человечность. Мало, кто помнит эту сказку, но мне ее рассказал Никодим. Позже она стала преданием.

- Что за сказка? – завороженная тихим голосом древнего, спросила Сара.

«Пропала девочка!» – переглянулись мы втроем.

- Принцесса Айви была той, что поцеловала Принца-лягушонка, превратив его в человека, – глядя прямо в глаза девушке, бархатным баритоном выдал мужчина.

- Стоп. Никодим. Но криптекс создал Никодим, – соединила я две мысли.

- Правильно, Лайт, – недовольно скривившись, кивнул Мастер. – Порой Брайер Роуз олицетворяют с Марией Магдалиной.

- Ее символ – роза! Так же, как и у Грааля! Мы на верном пути!.. – И тут я кое-что вспомнила. – «Помнишь, как в легенде о Граале?..» – процитировала я его письмо, с которого и началась вся эта катавасия. – Так Вы знали!

- Нет. Я не знал. Теперь мы знаем. Осталось только найти замок, изъять Книгу, и ты махнешь обратно к Максиму, да, Лайт? Догуливать свой отпуск! – тут же кинул мне наживку Лавьер. У-у-у, интриган доисторический! – Серьезно, Ани. Перед тем, как… покинуть меня, Никодим сказал, что один из артефактов прячется так, что даже церкви с их поисками Грааля далеко.

- Мастер, а кто составлял Кодекс? – спросил Дарган, подаваясь вперед.

- Никодим, – последовал ответ. – Так. Дар, Сара, солнце мое, отвернитесь. Правая, Левая, ушки им прикройте. Особенно остроухому.

Обижаться на Александра сын не рискнул, поэтому молча повернулся спиной. Мы с Жанной послушно прикрыли молодняку уши, в то время как Лавьер отодвигал в особой последовательности книги на полках. Шкаф отъехал в сторону, открывая потайной отсек. Там Мастер приложил ладонь к сканеру, который считал отсутствие отпечатков и особые, точные до наномиллиметра, параметры руки. Потом луч прошелся по глазу, сканируя сетчатку. Пискнул замок, отворяющий дверь в хранилище.

Признаться, мне самой было интересно, но поворачиваться я не рискнула. Жанна, видимо, подумала так же, поэтому мы с ней переглянулись и благоразумно решили не нарываться.

Александр за нашими спинами пару раз чихнул, пробурчал что-то о том, что «неплохо бы их сюда загнать в наказание», и хлопнул каким-то ящиком. Вернулся через пару секунд и разрешил поворачиваться. К этому времени шкаф уже стоял на месте.

Мужчина держал в руках старую, потрепанную книгу в кожаной обложке и с золотыми уголками. Положил ее на стол и сделал приглашающий жест. Нам хватило трех секунд, чтобы распределиться вокруг книги. Стул решили убрать по принципу «так не достанься же ты никому», дабы не обидно было.

- Что мы ищем? – шепотом спросила Сара.

Уже «мы»?! Да Мастер мне голову оторвет, если я еще и тебя в это втяну. Нет, увольте. У меня только все налаживаться в жизни стало. Впрочем, увольнять тоже не надо.

- Они ищут все, что угодно. А ты, любовь моя, идешь к себе, выбираешь что-нибудь красивое и едешь обедать. Кому-то еда нужнее, чем… коварным упырям. – Явный намек на ее ассоциацию с вампирами, и девушка вспыхнула так, что даже вареные помидоры обзавидуются.

Да что вы, просто герой-любовник, фыркнула я про себя, с величайшей осторожностью открывая Кодекс и краем сознания отмечая, что Сара все-таки вышла.

Пахнуло пылью, она брызнула из приоткрытых страниц во всестороны, заставляя нас всех чихать раз по пять. Признаться, я и сама не знала, что искать.

- Может, пропустим через спектральный анализ? – предложила Жанна.

- Или инфракрасное излучение? – поддержал ее мой сын.

- Нет. Этот документ древнее всего, что когда-либо находили и пропускали через весь тот ужас, что вы сейчас перечислили. Ищем вручную… Эй! – Меня нагло приподняли за талию и переместили к окну. Мое место занял Мастер и, невесть зачем сверившись с пластинкой, начал осторожно переворачивать страницы.

- Без всяких «Эй!» Мой старший сын никогда не делал чего-то просто так. Видишь, сколько страниц нарисовано на пряжке?.. Чуть больше трети. Значит, что-то странное нужно искать именно в этом диапазоне.

«Чуть больше трети» мы проверяли около трех часов. Каждую страницу просвечивали на свет, пропускали через спектр (уговорить на это Лавьера стоило мне уменьшения срока отпуска вдвое!), а некоторые особо подозрительные участки Мастер даже нюхал. И ничего…

- Есть! Я нашла! – воскликнула Жанна, подпрыгивая на стуле.

Сейчас была ее очередь горбатиться над документом, поэтому у нас была свободная минутка на закусить. К нашей компании присоединился Максим, который, собственно, и принес это самое «закусить» и почти в приказном порядке оторвал нас с Даром от Кодекса. Я жевала конфетку, сынок азартно кромсал пирожное, пытаясь поделить его на пять равных частей, Максим от нечего делать наобум выдергивал книги с полок стенного шкафа, пять секунд пролистывал и ставил обратно, а Александр, закинув ноги на оставшийся от Бессмертного стул, лениво жмурился, походя на огромного белобрысого кота, и попивал яблочный сок из картонного коробка с помощью трубочки. Зрелище вышло забавным до безобразия, и когда Лавьер сообразил, почему мы все сдавленно хрюкаем в кулаки, укоризненно глянул на Максима. На что тот лишь развел руками: «Прости, крови девственниц в буфете не осталось!»

И сейчас нам хватило одного прыжка, чтобы столпиться вокруг Жанны плотным полукругом.

Страница по периметру была исписана мелкими цифрами, которые соединяли тире, а разделяли – вертикальные полосы. Код?..

- Это шифр Оттендорфа, – одновременно сказали Александр и Максим, переглядываясь.

- То есть?.. – спросил Дарган.

- Первая цифра – номер страницы, вторая – строки на странице, и третья – буквы в этой строке из какого-то конкретного текста, – разъяснил Бессмертный.

- Из Кодекса, – уверенно произнесла я.

- Давай, Жан, проверяй, – скомандовал Мастер. Впрочем, Левая начала задолго до его приказа.

- «Найди благородную птицу, она возьмет тебя за руку и проведет в чертоги знаний», – прочитала женщина то, что получилось.

- Чертоги знаний? Благородная птица?.. – Блондин поднял бровь, явно уже сомневаясь в здравом уме своего сына.

- Причем здесь всевидящее око? – Я была, видимо, единственной, кому двустишие показалось едва ли стоящим столь пристального внимания.

- Что?

Я молча указала на малюсенький значок внизу листка, в котором значился номер страницы. Око может означать только одно.

- Есть еще подсказка.

- Ты права, Ани. – Александр снова отодвинул меня и перевернул книгу на конец. – Где-то эту штуку я уже видел…

На заднем форзаце была выгравирована та же метка.

- Держи. – Максим протянул небольшой засапожный нож Лавьеру.

Тот кивнул, благодаря, и аккуратно прорезал бумагу, отделяя ее от кожи переплета. На чистой стороне была надпись на древнем.

«Чертоги сии откроются лишь при безоблачном дожде».

- Как-то маловато для подсказки, – неуверенно протянула Жанна.

- Почему же?.. В самый раз, – устраиваясь так же, как недавно Мастер, и заводя руки за голову, улыбнулся Максим. – «Безоблачный». Может, просто солнечный? Нужна каменная платформа, солнце и дождь.

- Вода, – поправила я. – Без облаков дождя не бывает.

- Ну вот и разобрались, – кивнул Александр, распрямляясь.

- Слушайте, а почему бы не использовать трубу? – вдруг спросил мой сын.

- Это какую? – насторожилась Левая.

- Подзорную. Один из артефактов Никодима, – пояснил Дар. – Она же не только указывает количество оставшихся артефактов, но и может направление указать. Да?..

- Вообще-то это имеет смысл, – задумчиво глядя в глаза Мастеру, пожал плечами Бессмертный. – И труба, и Книга – артефакты, так же, как и перо. И все они имеют излучение, причем не слабое. Значит, в непосредственной близости от источника, труба может указать направление. А у нас появится более конкретное место. Молодец, Дар.

Парень польщенно улыбнулся.

- Эх, ребенок, да ты гениален! – Александр отечески потрепал его по заметно потемневшим волосам.

- Так, не захвалите мне его. А то сейчас быстро нос задерет и где-нибудь накосячит, – перехватывая сына из загребущих ручек Мастера, пробурчала я, впрочем, тоже чмокая Даргана в щеку.

- А сама-то!.. – хохотнула Жанна. – Когда выезжаете?

- Что значит…? – начал блондин.

- Нет уж! В этот раз Вы не отвертитесь! – возмутилась я.

- А кто мне прикажет? – ехидно поднял бровь древний, скрестив руки на груди. – Ты?! Или Максим?

- Никто. Просто… – Я вздохнула и почему-то глянула на Дара. – Это же Ваш сын. Ваш первенец. Вы просто обязаны там быть, когда мы откроем то, на сокрытие чего он положил столько сил.

Мастер едва приметно дрогнул и опустил на мгновение глаза. После чего прищурился и оглянулся на неподвижно стоящего у окна Бессмертного. Тот кивнул, слегка улыбнувшись уголками губ, а через секунду уже крепко сжимал плечо блондина.

- Я с тобой до конца, брат.

Это прозвучало так, словно за этими словами скрывалось что-то очень личное для них обоих. Что-то, благодаря чему они всегда будут стоять друг за друга, несмотря ни на что.

Лавьер тряхнул головой и сурово сдвинул брови.

- Тогда собирайтесь. Через час вылетаем. Анетт, звони предкам. Максим, настрой JPS. Жанна, остаешься за главную…

Комментарий к Глава 14. “За работу, Лайт!” Как Вы, дорогие читатели, заметили, эта глава немного отличается своим оформлением. Мне важно знать: Вам удобно так читать? Или оставить, как было – сплошным текстом, без разделения на абзацы?

Ваше мнение очень важно для меня. Спасибо!))

====== Глава 15. Дуэль. ======

Естественно, ни через час, ни через два мы не вылетели. Могу даже сказать, что не скоро сие собиралось случиться, ибо Мастер взялся лично все инспектировать. Все вещи, которые были в рюкзаках у меня и Максима, были вытряхнуты и тщательнейшим образом изучены. Дарган стоял рядом и ехидно ухмылялся, радуясь, что хоть кому-то есть за него отомстить. Сынуля вредничал, так как его не брали с собой, и на этот раз меня поддержал Максим, на заступничество которого рассчитывал парень.

- Кирка, карта, телефон, еда, вода, опять вода, снова вода… Я не пойму, Лайт, ты там бассейн строить собралась?! На черта тебе столько воды?! – возмутился Александр, выжидающе подняв бровь.

Я стояла рядом с тем местом, где Лавьер потрошил наши рюкзаки. Жутко хотелось рявкнуть на него, но я держалась, потому что… Так, про начальство либо хорошо, либо никак… Короче, просто рявкнуть хотелось. В кои-то веки решил взять управление операцией на себя, посмотрите-ка на него!..

- Потому что: первое – в подсказке говорилось про безоблачный дождь. Сколько воды нам понадобится – неизвестно, предпочитаю перебдеть, чем недобдеть. Второе – никто не знает, на сколько мы туда едем, как там все сложится и что случится, а без воды долго не прожить даже Вам. – Я сложила руки на груди и ехидно ухмыльнулась. – И последнее – мне без разницы, сколько ее там, взяла все, что было в комнате. Все равно не мне ее тащить.

- А кому же? – скопировав мою позу, тон и усмешку, вопросил блондин.

- Тебе, так как ты единственная причина того, почему мы все еще здесь, – пришел мне на выручку Максим. Поведение Лавьера его тоже знатно раздражало, но как более опытный и вообще старший из нас троих он держался, не позволяя эмоциям как-то отразиться на лице или поступках.

Александр прищурился, но Бессмертный даже не обратил на это внимание, так же, как и я, снова складывая вещи в свой рюкзак. Поэтому лично я понимаю, как смогла пропустить прибавление в холле здания.

- Приветствую Вас, – как-то недобро начал Мастер, и я подняла глаза на стоящего передо мной гладиатора. Выражение лица у него было, мягко скажем, не слишком радостное. – Вседержатель эльфийской короны.

Я разворачивать не спешила. Да, поднялась, да, знала, что нужно поприветствовать, но все же не спешила.

- Если хочешь, я вышвырну его отсюда, – тихо, почти одними губами предложил Максим, пока Мастер тянул время особо длинным и витиеватым приветствием.

- Скандал будет, – усмехнулась я невесело, показывая, что вообще-то не против подобного.

- А, плевать на него, – улыбнулся вампир в ответ, копируя наш диалог в Теневом городе.

- Я не могу постоянно бегать от этого.

- Можешь. У тебя впереди вечность.

- Как и у него, Макс. Как и у него.

И развернулась, нацепив на лицо свою самую спокойную маску. Усилием воли заставила себя остаться на месте, хотя ноги так и порывались дать деру отсюда.

Потому что я боялась. Панически боялась того разговора, который когда-нибудь должен был случиться. Боялась того, что сделает Нуада. Боялась за своего сына, который, пусть и не говорил этого вслух, но скучал по отцу и переживал за наши отношения.

Да я вообще много чего боялась.

- Великий Мастер вампиров, – склонил на мгновение голову Нуада. – Здравствуй, Дарган. – Сын ответил кивком, покосившись на меня. Максима эльф не приветствовал принципиально, а Бессмертный смотрел на него, как на муху, которую прибьешь – и не заметишь.

Мы столкнулись взглядами. Серебро и золото. Раньше так часто бывало. Но раньше было по-другому. Не было холода и равнодушия, не было тихой ярости и злости. Я ему не изменяла, он – не отбирал у меня дочь, настраивая ее против меня.

Я не склонила головы, не произнесла приветствия. Вообще ничего не сделала, просто смотрела и думала о том, что даже за сорок лет брака я не смогла выучить его настолько хорошо, чтобы не удивляться каким-то поступкам.

И раньше я не замечала разницы между мышлением вампира и эльфа. Просто не задумывалась над этим, потому что была уверена, что Нуада никогда и ничего не сделает мне во вред.

Говорю же, раньше все было по-другому.

- Анетт, отойдем.

Я просто кивнула. А что еще тут скажешь? Нет, в меру своего вредного характера могла, конечно, ляпнуть что-то из ряда «Туалет прямо и налево, раз так приспичило отойти», но шутить почему-то не хотелось.

Нуада пришел один, что странно. Миролюбивый жест? Возможно, однако что-то в бывшем муже меня насторожило.

Внешне Принц совсем не изменился. Все те же глаза и волосы, мраморно-белое лицо, точеный профиль и хищная грация движений. Все то же самое, что и сорок лет назад, и в день нашей последней встречи, но было что-то лишнее.

Я прищурилась, вглядываясь мужчине в глаза. Взгляд он не отвел, что помогло понять.

Усталость от бремени власти. Горечь по неизвестным причинам. И нервозность, тщательно скрытая и почти незаметная, от нахождения на территории врага. Причем врага, который находится в абсолютном численном и силовом превосходстве.

- Что ты хотел? – максимально спокойно спросила я, даже отдаленно не представляя, каким может быть его ответ.

Эльф, впрочем, отвечать не стал. Он просто молча расстегнул верхнюю пуговицу черного камзола и отодвинул воротник, обнажая шею и…

У меня перед глазами полыхнуло красное зарево такой ярости, что ее запах ощутила даже я сама.

- Отец, ты… – Дар договаривать не стал. Зарычал, как раненый зверь, и сорвался с места в направлении моего кабинета.

На шее у Нуады поблескивала красным цветом обычная цепочка из белого золота. От своих дорогих драгоценных сестер она отличалась лишь необычным, кровяным отливом металла. А все потому, что цепочка была не совсем обычная, простите за каламбур.

Я знаю, что Принц спрашивал у деда, как можно снять Ловчий крюк, который я когда-то наложила на него во время бала после суда над Константином Лавьером. Но Андрей Лайт никогда не считал ложь страшным грехом, а потому тогда, давая мужчине заведомо ложные сведения, совершенно не испытывал мук совести.

Разорвать проклятье, которое могут наложить лишь женщины вампирской расы, можно. Но при одном условии. Если та же женщина подарит проклятому Kario Lia’Velli, что в переводе с древнего языка означает «благословенная кровь». Любое украшение, в металл которого на уровне выплавки добавлена ее кровь. Такую вещь всегда носят близко к телу и никогда не отдают обратно. Потому что если мужчина возвращает подобный подарок назад, он прямым текстом оскорбляет женщину, унижает ее на уровне крови.

На моей памяти, да и в хронике, я таких случаев не встречала, так как, избавляясь от украшения, мужчина разрывает проклятье. И обычно женщины не шли на такое просто чисто из вредности.

Когда я дарила Нуаде эту цепочку, конечно, ни о чем подобном даже и помыслить не могла. Для нас, вампиров, все, что связано с кровью, важно само по себе, и такой подарок дорог и достаточно редок даже в наших кругах, не говоря уже о том, чтобы вручить частичку себя представителю чужой – чуждой нам во всем – расы.

Чтобы продемонстрировать ценность этого украшения, скажу, что за всю историю семьи Лайт такой подарок дарился лишь трижды. Первым был Дмитрий Лайт, что отдал свою кровь, запечатанную в обручальном кольце, своей жене Софии, дочери Александра, в честь которой назвали меня. Вторым был мой отец, таким же способом передавший частичку себя моей матери. И третьей в роду была я, подарившая цепочку Нуаде.

И сейчас он предлагал мне снять с него свой дар, разорвать проклятье Ловчего крюка. Я в ярости сузила глаза, встречаясь с бывшим мужем взглядом.

Вне всяких сомнений, он знал, что делает, какому унижению подвергает меня, отдавая цепочку при Мастере, но пуще того – при Максиме. Конечно, знал, ведь я сама сказала ему об этом, когда застегнула подарок на его шее. Знал и все равно решился на это. Знал и все же сделал. Публичного развода тебе было мало?..

Ублюдок!..

Я молниеносно схватила цепь и с такой силой дернула, что застежка не выдержала и тренькнула, оцарапав шею эльфа до крови. Тот даже не поморщился, продолжая смотреть мне в глаза.

Проклятье лопнуло со звоном бьющегося стекла. Наши сердца замерли на мгновение, а потом продолжили биться, но отдельно друг от друга. Я больше не чувствовала Правителя эльфийской державы. К счастью, наверное.

- Denter Ka’Veirto! – отчеканила я.

- Что?! «Свет клинка правосудия»?! Лайт, у нас на эту хрень нет времени! – рявкнул Александр, теряя последние крупицы терпения и самообладания и оказываясь рядом с нами.

- Это ее право, Алекс. Он оскорбил ее. – Максим тоже встал около нас, но так, чтобы в случае чего, успеть перехватить меня. Конечно, он чувствовал сильный запах моих эмоций, в которых основными были гнев, ярость, стыд и боль. Все это делало меня похожей на загнанного в угол раненого зверя. А такие редко бывают благоразумны.

- Ты вызываешь меня на поединок? Я правильно понял? – спокойно и сухо осведомился Нуада.

- Вы слишком далеко зашли в своей мести, драгоценный. И плата за это – кровь. По нашим законам вы имеете полное право отказаться от моего предложения, – чувствуя, что меня уже потряхивать начало от клокотавшего внутри бешенства, почти зарычала я.

- Я не сражаюсь с женщинами, – как великую милость, сообщил мне эльф.

Секунда, и дуло пистолета оказалось четко промеж его глаз.

- Тогда я имею полное право пролить вашу кровь без всяких сражений. Вы все еще отказываетесь?! – гадко усмехнулась я.

- Где?! – зашипел Правитель.

- Сейчас. Дом Клинка. – Я спрятала пистолет и, подхватив сумку, пошла на улицу.

- Твою мать! – озвучил общее мнение Мастер, закатив глаза.

Согласна. По всем пунктам.

Сказать, что я была зла – ничего не сказать. Сказать, что я была в бешенстве – промолчать в тряпочку. Сказать, что я готова была убивать – оказаться почти близким к истине.

Если быть совсем уж откровенной, то трупов за мной не оставалось только потому, что вокруг меня не было живых людей.

По законам вампирской дуэли соперников везли в разных машинах, без сопровождающих. Единственным разговаривающим существом, кроме радио, в машине был бессмертный. А его вряд ли можно назвать живым человеком.

Мужчина с орлиным профилем, шрамом на губе и странно желтыми глазами казался мне смутно знакомым. Я видела его пару раз в поселке Бессмертных, и тогда мне подумалось, что он из той самой группы, которая против Максима. Причем, судя по всему, он – ее лидер. Вацлав вроде…

- Госпожа позволит открыть окно, или боится, что ее продует? – спросил вампир, едва удостаивая меня взглядом.

Не стоило мужику начинать с издевки. Вообще не стоило сейчас рот открывать, потому что вариант прострелить ему башку был самым гуманным из той сотни планов, что за секунду промелькнули у меня в голове.

Но Вацлав был из клана Максима, подставлять его мне не хотелось. А потому я поглубже вздохнула и… почти силой убрала руку от кобуры.

- Я знаю, Вацлав, что вы один из той группы, что были против меня на территории вашего клана. Я так же в курсе, что вы – лидер этой, так сказать, могучей кучки и пытаетесь ослабить власть Максима. Посему я не понимаю, чем вы недовольны? За свои ошибки рано или поздно приходится платить. Вам выпала роль шофера.

Желваки заходили на острых скулах мужчины. Он сжал зубы так, что я отчетливо услышала их скрип. Ух ты, ах ты, какие мы нервные, посмотрите-ка!

- Я смотрю, вы весьма осведомлены о внутренних делах клана, – язвительно почти прошипел вампир.

- Я смотрю, вы понятия не имеете, с кем разговариваете. – А вообще мужику надо спасибо потом сказать. Разговаривая с ним, я хоть отвлеклась немного и стала мыслить более здраво. – Послушайте моего совета, Вацлав. Прекращайте свою никчемную деятельность. Целее будете.

- Думаешь, ты умнее меня, девчонка?! – зарычал бессмертный, сверкая клыками в непозволительной близости от меня. – Ты хоть представляешь, сколько мне лет?!

- Полагаю, не так уж и много. Раз не понимаете одной простой вещи. – Я подняла бровь, намекая, что этот фокус на меня не действует. Слишком долго я работаю на Мастера, чтобы терять самообладание от подобных вещей. – Максим Бессмертный вхож в мой ближайший круг, и в случае чего – мстить буду не только я.

- Я в курсе его родства с Александром, если вы об этом, – мрачно глядя на дорогу, произнес Вацлав сквозь зубы.

- Потрясающая осведомленность! – восхитилась я вполне натурально. – Наверное вы, как ответственный за переворот внутри клана, как его лидер, должны были найти способ справиться с Лавьером. Наверняка, вы его даже нашли и свято верите, что он подействует. Разубеждать вас не буду, однако – спрошу. Сможет ли горстка ваших недалеких пенсионеров справиться с Великим Мастером и семьей Лайт в полном составе?

Теперь мужчине стало не до сарказма. Мы с ним поменялись местами. Теперь мое время было ехидничать.

Судя по молчанию, сжатым рукам на руле и напряжению, охватившему весь корпус бессмертного, становилось понятно, что, введя новые переменные в уравнение, он не уверен в том, что в состоянии его разрешить. С пользой для себя, по крайней мере.

Я легко улыбнулась и откинулась на спинку сидения. Было немного полегче. Сейчас ярость и бешенство не душили, так, тлели где-то на задворках души. А маленькая девочка внутри меня настойчиво требовала залезть на колени к Максиму и больше далеко от него не отходить. Ибо люди (да и нелюди тоже) – одни сплошные свиньи.

- Надеюсь, больше мы к этому разговору возвращаться не будем.

- Вы… не скажите Мастеру? – неподдельно изумился Вацлав.

- Скажем так. Я верю в вашу благоразумность, Вацлав, – улыбнулась я опешившему мужчине. – Поймите одно. Если вы примите правильное решение, живыми, счастливыми и здоровыми будут все. Если не успокоитесь – погибнет большинство из вас. Участи выживших я бы не завидовала. Я не буду ни о чем рассказывать Александру, так что не подведите меня, пожалуйста. О, приехали!

Пока я отстегивала ремень, дверь с моей стороны открылась, и рука замерла в воздухе, галантным жестом предлагая помощь. Я ею воспользовалась, после чего Вацлав под удивленные и слегка ревнивые взгляды поцеловал мою руку, пожелав удачи.

Дом Клинка был довольно старым, потрепанным жизнью и временем, трехэтажным строением типа… нет, не сортир, простите мне мою грубость, а типа коттедж. Многие окна были заколочены. Дом имел два входа, в которые по сигналу войдут противники. Как там внутри – понятия не имею. Те, кто не вызываются на «Свет клинка правосудия», не могут войти в него.

В паре сотне метров стоял еще один домик, куда более чистенький и аккуратный, с выложенными светлым камнем стенами и красной черепицей. Вокруг него был цветник и зеленые лужайки. Но это летом. А сейчас – невысокие сугробы и вычищенные дорожки. Только блеянья коз и мычания коров не хватало для идеалистического пейзажа а-ля «Домик в деревне».

Навстречу нам, идущим по уже конкретно заснеженной дороге, вышел невысокий, сухенький дедок. На вид ему было лет сто, однако, старичок был еще вполне себе бодр и молод душой. Настолько, чтобы работать на Мастера в качестве сторожа и оружейника по вопросам дуэлей.

- Мисс Лайт! – обрадовался он, признав меня в меховом капюшоне плаща. – А новый цвет вам исключительно к лицу!.. Вы просто так или… – Он перевел взгляд мне за спину и наткнулся на золотые с красными крапинками глаза Нуады и раздраженный взгляд Александра. – Вас вызвали на дуэль?!

- Да, – лениво протянула я, по приглашению заходя в дом. Изнутри он оказался теплым, светлым и уютным. Полной противоположностью своего соседа, в котором мне предстояло хорошенько надрать бывшему мужу задницу. Чтоб неповадно было! – Есть тут одна свинья.

Я взглядом выделила, кто именно это парнокопытное. У Принца желваки заходили на скулах, он глянул на меня так, словно хотел испепелить. Показав ему неприличный знак (то есть кукиш, а не то, что вы подумали!), кивком предложила дедушке начать то, для чего он, собственно, здесь и работал.

Оружейник понятливо кивнул и с кряхтением извлек из ближайшего шкафа объемный сундук. На полпути силы изменили старческим рукам, и дедок едва не выронил свою ношу, но Максим вовремя поддержал ее под днище.

- Спасибо, голубчик, – благодарно кивнул старичок, все-таки транспортируя сундук на стол. Я сжала рот, чтобы не засмеяться, но заметила, как дрогнули в улыбке губы Бессмертного. Мужичок тем временем открыл и протянул оба пистолета Нуаде.

Эльф взял оружие и, слегка приподняв брови, протянул мне один.

- Ты взял оба пистолета. Выбор твоего оружия сделан, – желчно усмехнулась я попавшему впросак мужчине и подошла к тому же шкафу, откуда недавно извлекли сундук. Подвинула висящую там маленькую картину, и внутри щелкнул механизм. Нижняя стенка шкафа выдвинулась вперед, являя миру куда более серьезные игрушки. – А у меня будут аргументы повесомее.

- Но это… – начал бывший муж.

- Таковы правила, уважаемый. Помните, что вы в любой момент можете отказаться от дуэли и схлопотать пулю в лоб. Причем быстро и совершенно бесплатно! – как всегда любезно сообщил Мастер, едва не рыча от раздражения.

- Ну и… странные же у вас законы. – Судя по интонации, Нуада хотел сказать что-то типа «идиотские» или «дебильные», но сдержался. И если в любой другой ситуации я бы с ним согласилась, то сейчас меня абсолютно все устраивало.

Я ухмыльнулась эльфу и принялась проверять свое оружие. Так как Вседержатель взял два пистолета, я тоже могла взять два орудия убийства. Поэтому выбрала старый, добрый автомат и дробовик. Проверила механику, спусковые крючки… Огнестрелы были в превосходном состоянии, словно минуты не прошло, как они сошли с конвейера. Благодарно улыбнулась старичку-оружейнику, который хмурил брови и с негодованием поглядывал на Правителя.

- Советую взять все четыре обоймы, – послышался голос Максима. Он стоял в паре метров от Нуады и наблюдал за его действиями. Лицо Бессмертного не выражало ровным счетом ничего. – У Ани больше дальнобойность и убойная сила. Попадание в цель среднее, но когда в вашей груди появится дыра размером с кулак – вам уже будет без разницы. Так что берите, патроны лишними не бывают.

- С чего такая животрепещущая забота? – хмыкнул бывший муж, все-таки забирая из сундука обоймы. – Увели чужую женщину, и теперь проснулась совесть?

- Я бы сказал, что мне будет обидно, если не я застрелю вас на втором же повороте, но не буду. – Вампир пожал плечами. – Просто не надейтесь на милосердие Анетт Лайт. Бывают границы, которые никому переходить не стоит. Вам повезло, что даже сейчас вы не входите в ее категорию тех, кого она застрелит и даже не задумается перед тем, как нажать на курок. Я бы не задумывался. – Секунду он помолчал и добавил: – В любом случае.

Бессмертный не ждал реакции эльфа. Лишь кивнул и развернулся в мою сторону. Подошел, улыбнулся, полностью меняясь прямо на глазах, становясь таким человечным и живым, что многие люди рядом с ним выглядели бы монстрами.

- Готова?

- Да.

- Не ошибись только, ладно? – Он подцепил темно-рыжий кончик моего хвоста и не больно, шутливо дернул.

- Уговариваешь его убить? – хмыкнула я.

- Наоборот. Оставить жизнь. Ты не из тех, кто убивает ради забавы.

- Никого это уже не волнует, – невесело улыбнулась я, заряжая автомат и перекидывая его за спину.

- Меня это волнует.

Теплая, чуть шершавая рука на мгновение прикоснулась к голой полоске на пояснице под плащом и тут же исчезла. Вампир отошел и кивнул Александру, стоящему около двери.

- На выход.

У двери Нуада любезно пропустил меня вперед, видимо, надеясь, что на улице нас ждет засада и меня застрелят первой. Не получилось, не фартануло. Стрелять никто не спешил, и вообще на улице была на редкость идеалистичная и мирная картина.

Мы в молчании прошли за Мастером до ограды Дома Клинка, когда Лавьер остановился и развернулся к нам.

- Для несведущих объясняю правила. Убивать противника не обязательно. Можно и пощадить, тут уж на ваше усмотрение. Достаточно просто пролить его кровь. Если закончились патроны или профукали оружие – остаетесь на месте и ждете, пока противник вас не найдет. Там уж пусть сам решает вашу участь. Убивать, повторяю, не обязательно. – Он как-то по-человечески передернул плечами, как если бы ему было холодно, сухо кивнул Правителю и подмигнул мне. – Осторожней, Лайт. – Блондин пропустил нас к калитке и бросил ехидно в спину: – И пусть удача всегда будет с вами!

Черт бы побрал тот момент, когда мы с Жанной решили прикольнуться и подсунули ему «Голодные игры»!

Изнутри Дом выглядел едва ли не плачевнее, чем снаружи. Обветшалые, местами отвалившиеся, местами – продырявленные обои демонстрировали подгнившие доски стен, окна пропускали грязный, желтоватые свет, так как чистотой не могли похвастаться совсем. Пол подо мной не скрипел по одной причине: мне удалось более менее сразу приноровиться ступать так, чтобы предательская древесина как можно меньше шумела, выдавая мое местоположение.

Мы с Нуадой зашли с разных сторон дома, а значит, и петлять по коридорам могли не вечность, конечно, но очень и очень долго. Задерживаться мне здесь не особо хотелось, коттедж производил удручающее впечатление даже на мою повидавшую виды психику, а потому я прислушивалась к любым шорохам, но пока ничего, кроме слоновьего топота крыс под половицами, не слышала.

Мое преимущество заключалось не только в том, что я легче, чем взрослый мужчина отнюдь не тростиночной комплекции, но и в том, что я – вампир, пусть и на половину. У эльфа нет даже этой половинки. Он понятия не имеет, как думают вампиры.

У кровососов не бывает простых зданий. У них вообще ничего не бывает без сюрпризов. И сейчас я была готова поспорить на свою победу, что и здесь, как только Мастер выкупил этот дом, он приказал построить потайные ходы. Был у него своеобразный заскок на подобные штучки, за что ему огромное, получеловеческое спасибо.

Я наткнулась глазами на темные брызги, что веером украшали довольно-таки светлые обои коридора, и передернула плечами. Кому-то очень невезучему здесь прострелили голову. Не хотелось бы повторить его участь. А потом я увидела в комнате, мимо которой шла, камин. Средних размеров и… с одним светильником. Не долго думая, подошла и повернула бра по часовой стрелке. Камин поехал в сторону.

Торжествующе улыбнувшись, я огляделась и шмыгнула в темный лаз, который был затянут паутиной. Сквозь неплотно прилегающие друг к другу доски ощутимо сквозило и проходил свет достаточный, чтобы впотьмах не наступить на крысу. Паршивка была откинута с дороги, и, только проследив глазами ее кувыркающуюся тушку, я сообразила, что проход поднимается.

Пройдя еще пару метров, я увидела обычную дверную ручку. Рядом маркером было приписано: «Побудь камикадзе!» И таким знакомым почерком, главное, написано-то. Хмыкнув про себя, осторожно начала проворачивать ручку. Меня обдало облачком противной пыли напополам с трухой, но дверные петли даже не скрипнули, что не могло не радовать.

Я вышла прямо на лестничном пролете и, примерно сопоставив время своего передвижения и скорость ходьбы эльфа, не придумала ничего лучше, как устроить засаду тут же, далеко не ходя.

Прошла минута, вторая, десятая. Ничего не происходило, слышно было по-прежнему только крыс, а дробовик уже начал оттягивать руку, когда боковым зрением я уловила какое-то движение. Пригляделась. Ничего. Просто это было не движение.

Это был блик от зеркала.

Бах!

Дробовик проделал дыру диаметром в сорок сантиметров, насквозь пробив доски стены внизу на уровне головы бывшего мужа. Послышался неясный шорох и звук падающего оружия.

- Ты уже мертв, дорогой? – ехидно поинтересовалась я.

И рядом с моей головой просвистела пуля, вторая прошила воздух рядом с плечом, а третья и четвертая ушли в молоко. Я с бранью скатилась с лестницы, не удержавшись на корточках, отбила весь позвоночник и все бока, но злость придала сил и скорости. Потому и встала я быстро, сразу же давая залп из дробовика.

Пять пуль пропали даром, просто дырявя стену, когда мужчина, даже сильно не напрягаясь и не увеличивая скорость, уходил от выстрелов. Я рыкнула, перезаряжая дробовик и доставая из-за спины автомат. Заняла позицию в углу лестницы, откуда хорошо просматривались оба коридора.

От адреналина слух обострился, но я все еще не слышала своего противника. В полнейшей тишине прошли следующие пять минут, когда через стенку, но чуть дальше от меня, ближе к кухне, послышался звон. Нуада задел что-то хрустальное, я видела шкаф без створок, когда проходила по тому коридору.

Я гадко ухмыльнулась, перекидывая дробовик в правую руку.

Бах!

С более близкого расстояния дыра получилась в два раза больше обычного, я едва не задела мужа, по крайней мере, я успела заметить, как мелькнули его руки, прикрывающие голову. Видимо, все-таки вскользь, но задела, один из пистолетов он выронил.

Бах! Бах! Бах!

Я с садисткой усмешкой выпускала пулю за пулей, гоня эльфа на более открытую кухню. В дробовике на вскидку осталась пара пуль, поэтому, спрятавшись за косяком, я перекинула его за спину, приводя автомат в боевую готовность.

Дать очередь, попутно вставая. Мужчина успел только прикрыться дверью старого холодильника, собратом тех, створки которых делали из свинца. Автомат ее не пощадил и почти пробил насквозь, но эльф успел вовремя перекатиться за высокий стол.

Швах!

В дерево рядом со мной вонзился тесак. Приподняв автомат, дала еще один залп. Пустые гильзы сыпались вокруг меня, хотя я прекрасно понимала, что с такого угла мне его не достать.

- Стреляешь ты еще паршивее, чем готовишь! – гаркнул из своего убежища Нуада. – Неужели тебе за это еще и платят?!

Мысленно хохотнув, я вскочила на столешницу разделяющего нас стола и в два прыжка оказалась перед мужчиной.

Дула пистолета и автомата нашли свои цели одновременно.

- Вижу, наука пошла тебе впрок, – усмехнулась я, отмечая правильность его стойки и то, как уверенно руки обхватили пистолет.

Водя более чем близкое знакомство со мной, Правитель был вынужден учиться стрелять если не гениально, то хотя бы отлично. Никогда бы не подумала, что мое же обучение будет направлено против меня.

- Я вообще способный, – парировал бывший Принц.

Секунда, вторая, мы все стояли друг напротив друга, а выстрел все не гремел.

И Нуада опустил пистолет.

- Нет! – зарычала я. – Давай же! Поднимай пистолет!

- Я… – Он, казалось, сам только что осознал, что случилось. – Я не могу. Стреляй.

- Извиняйся! – рявкнула я, чувствуя, как руки и дуло, соответственно, начинают дрожать. – Извинись, и все закончится!

- Нет. Стреляй, если хочешь.

Если он думал, что я не сделаю этого, то он ошибся.

Пуля прошила икроножную мышцу насквозь, не задев кость, мужчина зашипел сквозь зубы, цепляясь рукой за столешницу.

- Твой долг выплачен. Оскорбление смыто, – бесстрастно сказала я, разворачиваясь. – Поцелуй от меня нашу дочь. И больше никогда не связывайся с вампирами, эльф. – Я повернула голову через плечо, боковым зрением улавливая его напряженную фигуру и гримасу боли и ненависти на лице. – Пусть вы, эльфы, древнее, но мы, вампиры, более совершенный виток эволюции. Удачи.

В доме оружейника царила тишина. В чашках дымился нетронутый чай, Мастер, Максим и старичок как по команде воззрели на меня, устало ввалившуюся в дверь.

Я вдруг почувствовала себя такой мразью, такой сволочью, что невольно подогнулись колени. Сесть на пол мне не дали, Бессмертный оказался проворнее и, подхватив меня на руки, требовательно глянул на Лавьера. Секунда, и у меня отобрали автомат, судорожно сжатый в побелевших пальцах, и сняли дробовик.

- Месть крови выполнена… – вырвалось у меня, когда я столкнулась глазами с дедушкой. – Заберите его оттуда… А я… Я хочу домой.

- Правителя заберет Вацлав, домой отправит так же он… – начал гладиатор.

- А тебе, Лайт, пора свои кровные отрабатывать! – безапелляционно заявил Александр.

Кажется, я застонала. Плечо Максима это, конечно, заглушило, но не совсем, а потому ухмылка блондина заставила меня втянуть голову еще глубже в плечи.

- Совести у тебя нет, Алекс, – укорил его сводный брат, выходя со мной из дома.

- Ни стыда, ни совести, – блаженно потянувшись и от души похрустев косточками, как большой кот, покивал Мастер. – Ничего лишнего!

Вот ни грамма не сомневалась.

Комментарий к Глава 15. Дуэль. Я дико извиняюсь перед своей любимой Танечкой, что не закончила эту главу к 1-му сентября, как планировала. Но сейчас я довела ее до ума, и надеюсь, что такой эта глава понравится тебе больше))) как и всем читателям, которые, я надеюсь, есть, но просто не пишут отзывы)

====== Глава 16. Круг Шести цветов. ======

- Ани, любой конфликт можно решить словами!

- Поверь мне, есть такие, которые решаются только силой.

- Но не обязательно было простреливать ему ногу!

- Обязательно! – рявкнула я, вконец выведенная из терпения. – Если ты ждешь, что буду я извиняться перед твоим братом, – фиг! И фиг, и фиговое дерево. Но могу извиниться перед тобой, ибо, правда, неловко вышло. Прости.

Нуала на том конце вздохнула и едва слышно пискнула от боли. Я чувствовала себя уже едва ли не убийцей – конечно, когда стреляла Нуаде в ногу, даже не вспомнила про его сестру-близнеца.

Отлично, от сволочи и мрази до убийцы. Я, однако, росту и развиваюсь.

- Ладно уж, живи, вредительница, – милостиво разрешили мне. – Но серьёзно, Анетт. Раньше ты такой не была.

- Раньше меня не подвергали подобному. Пойми, Нуала. Я многое могу стерпеть. Но сначала развод, потом Рада, а теперь это… Я ведь тоже не железная!

- Ну ты, конечно, не подарок… – смутилась девушка, кашлянув.

- Таки и он не именинник! – снова разозлилась я. – Так, ладно, забыли. Не знаешь, как там Рада?

- Нет. Но Ариэль регулярно с ней созванивается, поэтому могу предположить, что у Радомиры и Михаэля отношения снова приходят в норму, он собирается потом навестить тебя в резиденции Мастера, и… Теперь Рада еще очень злится из-за отца. Она на удивление упертая в плане восприятия ситуации с других точек зрения! – посетовала Принцесса.

- Это уж точно. – Теперь моя очередь пришла вздыхать. И каяться: – Прости меня еще раз, пожалуйста!..

- Ладно, до свадьбы заживет… Ой!..

- Кстати! – протянула я, воодушевляясь.

- Нет! Даже не думай! Все! До скорого! – И бросила трубку.

Я улыбнулась мобильнику и отложила его на сидение.

- Просто удивительно, как некоторые молодые особы не хотят выходить замуж, – лукаво, якобы совершенно без намека протянул Максим, сидящий напротив меня.

- Хорошее дело браком не назовут, – хмыкнула я, поднимаясь. – Тебе что-нибудь нужно? Сок, кофе, вода? Третья отрицательная?

- Нет, спасибо. – Мужчина сделал вид, что не заметил моего сарказма. Но стоило мне повернуться спиной, как тихим полушепотом добавил: – Предпочитаю пить напрямую из источника.

И эдакий красноречивый взгляд на то место, где у меня до сих пор остались малюсенькие шрамики после Праздника Последней крови. Я фыркнула и тут же поспешила туда, где обычно находились стюардессы, дабы вампирюга не разглядел моего смущения, вызванного полустертыми, но от того не менее… жгучими воспоминаниями. Я этого, наверное, никогда не забуду… Чем этот паразит будет бессовестно пользоваться!

Пока я заваривала себе чай, с моего лица не сходила какая-то совершенно непонятная, счастливая улыбка. Пытаясь ее прогнать, я не заметила, как сзади ко мне подкрался Мастер.

- А кто-то влюбился как подросток прыщавый!

А кого-то не мешало бы закопать лет на триста, подумалось мне. Исключительно про себя, разумеется, подумалось.

- Чего молчишь? – недовольно протянул Александр, привыкший, что я обычно за словом в карман не лезу. – Ой тьфу на вас, влюбленных голубков! Кроме своей любви, не видите ничего и никого!

- Кто бы говорил, а?.. – вырвалось у меня против воли. – Ой! – пискнула я, ожидая грома и молний. Прямо внутри самолета.

Однако серчать наш великий и могучий не стал. Порой я совершенно не могу понять некоторых его реакций, вот как эту, например. Лавьер не сровнял меня и весь самолет с атомами кислорода, а… показал мне кончик языка! И это двухтысячелетний вампир! Логика есть?.. Померла в корчах, бедолага.

- Тьфу на вас еще раз, – припечатал блондин. – А ведь ты не отрицаешь, Лайт! Хе-хе!..

Возмутиться повторно я не успела.

Смех его неожиданно оборвался на полуслоге. Голова мужчины дернулась в сторону подсобного помещения так резко, что я даже не увидела этого движения. Просто вот он смотрит на меня, а вот уже исчезает за занавеской.

- Мастер?.. – неуверенно позвала я, отставляя чашку обратно на столик.

И тут самолет накрыла такая волна Силы, что у меня заложило уши. Ярость, гнев, дикое, почти животное бешенство пульсировало в висках, когда я почувствовала что-то горячее на руке.

Это был чай из перевернутой кружки. Сила действовала на пилота, он терял управление самолетом!

- Ани! Все в порядке? – Максим возник передо мной, как всегда, как будто из воздуха.

- Пилот! – закричала я. Уши закладывало, я себя практически не слышала, но видела, как Бессмертный отрицательно покачал головой, пытаясь обнять и закрыть собой от гнева Александра. – Нет! Закрой его! Мы упадем иначе! Давай! Я справлюсь!

По крайней мере, мне очень хотелось в это верить.

Самолет вновь вернулся на нормальный курс, выровнялся и продолжил полет на стабильной высоте.

Подняться, сжать зубы, распрямиться под грузом обжигающей Силы древнего вампира. Отодвинуть чертову занавеску, увидеть…

- Мастер!

Как я оказалась между ним и забившейся в угол Сарой, я не могу вспомнить до сих пор. Но в тот момент я очень испугалась за девушку. Просто я слишком хорошо знала Лавьера и это его состояние. Когда он убивал одним движением руки, ломая шейный позвонок. Или вырывая сердце.

- Вон, Лайт! – рявкнул блондин, и я непроизвольно вжала голову в плечи и зажмурилась. Но осталась стоять. – Я сказал: вон!

Меня в буквальномсмысле слова сдуло в тот же угол. Но успев извернуться, я приземлилась так, чтобы закрыть Сару собой. Девушка подняла глаза на мое лицо и углядела все его чудные переливы.

- Мастер… – Меня ощутимо затошнило, уши заложило почти до предела, в висках стучала кровь.

- Александр! – закричала малышка, чувствуя, что моя полубессознательная тушка все больше наваливается на нее. – Хватит! Успокойся!

- Я приказал тебе оставаться дома! Как ты посмела нарушить мой приказ?! – зарычал вампир, испуская такую ненависть и злобу, что кожа на спине горела огнем.

Девушка подавилась словами и почему-то повернулась на меня, заглядывая в глаза.

«Ты же не вещь! Скажи ему об этом! Напомни, что у тебя тоже есть свое мнение! Ты же человек! Личность! Ты – женщина! Будь достойна этого звания!» – хотелось сказать мне, но голос изменил на первом слове.

Но она и так все поняла.

- Ты не имеешь права мне приказывать, Алекс! Я не вещь, и делаю, что хочу… – ближе к концу ее голосок стих, и вся смелость сошла на нет. Я ее не упрекаю. Я бы тоже испугалась, нависни надо мной Мастер во всей своей вампирской злобной красе. – Я… волновалась за… тебя… То есть за Вас… За всех вас…

О! Боги, дайте мне камеру!..

Сказать, что Лавьер был в шоке – ничего не сказать. Мужчину аж переклинило, и он резко склонил голову к правому плечу, как собака. Волна Силы стала исчезать, и я вздохнула спокойнее, свободнее.

- Жалко, что Жанны нет, да? Посмеялись бы вместе, – ухмыльнулся Максим, стоя у входа в подсобку. – Ты успокоился, Алекс? – И не дожидаясь ответа: – Сара, кушать будете?

- Лайт, выйди-ка, – коротко скомандовал Мастер.

- Но…

- Быстро!

Раздраженно и устало фыркнув, я, держась поближе к стеночке, оказалась около Бессмертного, а потом и за его широкой спиной. Благодать, однако!..

Александр

Я вдохнул и выдохнул.

Это было сложно – усмирить дикое бешенство, вызванное ее неповиновением. Вдвойне сложно – потому что за столько сотен лет я привык к безоговорочному подчинению.

Но даже сквозь красную пелену перед глазами я понял более чем прозрачный намек в фырканье Анетт. Я напугал Сару. Я очень сильно напугал ее, возможно, сведя на нет все те результаты, коих добился за время отсутствия Правой.

Малышка все так же стояла прямо передо мной и покорно ждала, когда я успокоюсь. Будь на ее месте кто-то иной – ждать было бы уже некому.

- Ты действительно волновалась за меня? – спустя пару минут все-таки спросил я.

Девушка, казалось, сжалась еще сильнее.

Да, я прекрасно понимал, что лезу ей в душу. Больше кого бы то ни было знал об этом. Но это было важно для меня. И пусть Лайт говорит, что я стал меняться рядом с Сарой, я оставался все тем же доисторическим эгоистом, каким был в начале всех начал. Эгоистом, который любит человеческую девушку больше, чем себя. Чем свой народ и расу. Больше, чем свою семью, которую мне подарила Ани Лайт, наладив отношения между мной и остальными из своего рода.

- Мне важно это знать.

И вдруг что-то изменилось в маленькой моей девочке. Резко вскинув голову, она с такой злобой посмотрела на меня, что я невольно задрал брови.

- Как ты смеешь что-то требовать от меня?! Как смеешь приказывать, обращаясь как с вещью?! – рявкнула Сара, сжимая руки в кулачки и делая шаг ко мне, наступая. Я не шелохнулся, но в пылу гнева девушка этого даже не заметила. – Ты – тот, ради кого я осталась в вампирском логове! Тот, из-за кого боролась со своими страхами, лишь бы не подвести тебя! Учила ваш этикет и законы, чтобы не опозорить тебя! Ты – тот, ради кого я перестраивала собственные принципы и мировоззрение, закрывала глаза на твою жестокость, эгоизм и нетерпимость! Тот, кто… даже понять не может, как важно порой просто быть рядом, обнять и успокоить… – В ясных, каре-зеленых глазках появились слезы, но она тут же вытерла их ладонями. – Ты никогда не говоришь, что происходит у тебя в душе, что ты думаешь и чувствуешь… Ты делаешь многое, чтобы показать, но никогда не говоришь о том, о чем порой действительно важно сказать! Так как ты смеешь орать на меня за то, что… Да, черт тебя побери, я волновалась за тебя!.. – Слезы все-таки прорвались наружу и покатились по щекам, капая на пол. Девушка судорожно вздохнула, закусила губу и затравленным зверьком глянула на меня. – Ты просто не можешь этого понять, да?..

Сложно сказать, о чем конкретно я думал в этот момент. Меня восхищала ее храбрость – ведь сказать подобное мне, да еще и таким тоном – на подобное никто не решался. Я довольно усмехался про себя, потому что, наконец, заставил ее выбраться из кокона собственной застенчивости и робости.

И еще я был растерян и зол, потому что… Понимать-то понимал, но что делать – не знал. А это я ненавидел больше всего на свете – не знать, что делать.

И, пожалуй, это было важнее всего остального.

Я протянул руку, чтобы стереть хрустальные слезы с теплых щек, но рука замерла.

И девушка, всхлипывая, метнулась к выходу.

- Нет!

Один прыжок, и все, попалась. Сара испуганно вжалась в стенку, стараясь вообще никоим образом не касаться меня. В этом был весь смысл вампира – в самые непонятные жизненные ситуации, когда мозг и здравый смысл не помогали, на помощь приходили инстинкты.

Усиленный стрессом, ее запах быстро заполнил собой все пространство между нами. Не удержавшись, склонил голову в изгиб шеи, носом проводя до чувствительного места за ушком. Малышка едва слышно выдохнула, а по мягкой коже побежали мурашки.

- Если ты захочешь, я отпущу тебя. Куплю любой дом, который только выберешь, будешь делать, что хочешь, и жить, как вздумается. И если вдруг полюбишь кого-то другого, я… Боги, да! Я отпущу тебя! Но бороться буду до конца! – сжав руками хрупкие плечики, искренне выдохнул я. – Потому что, жизнью клянусь, никто в целом мире не будет любить тебя так же сильно, как я!

- Никто в целом свете не делал мне так больно, как ты, – прошептала девушка в ответ и повела плечами, сбрасывая мои ладони.

И я отпустил ее. Как обещал. Слишком красноречивы жесты, чтобы еще и озвучивать приговор.

- Поцелуй меня, – внезапно покраснела Сара.

- Что?!

- Ты слышал меня, – еще больше смутилась малышка. Слышать-то слышал, но поверить в то, что ты сама меня об этом просишь, не могу. – Ты однажды сказал, что слишком давно перестал быть человеком, чтобы помнить, как мы, люди, мыслим и поступаем. Поэтому я помогаю тебе вспомнить. Поцелуй меня, пожалуйста…

Да, Господи! Спасибо!

Ты попалась, солнце мое, сквозь поцелуи улыбнулся я Саре. Теперь меня от тебя даже все вампиры на земле не оттащат! Ибо огребут по полной.

Анетт

- А ты не думала, что будешь делать после того, как мы отыщем Книгу? – поинтересовался Максим, сидя напротив меня и попивая кофе.

Лицо вампира было подозрительно хитрым и довольным, и я в который раз сравнила его с огромным котом. Очевидно, его слуху было доступно что-то, что осталось за пределами доступного мне. Для вампиров, как и для оборотней, не существует абсолютной тишины и темноты.

- Нет, – честно ответила я. – Понятия не имею. – И эдак невинно: – Вообще у меня отпуск недогуленный остался…

Бессмертный лукаво прищурился, чем заставил меня нахмуриться. А потом взметнулся ураган, где у меня отобрали чашку с чаем и пересадили к себе на колени, сжав так, что стало трудно дышать.

- Смогу ли когда-нибудь рассказать о том, насколько сильно люблю тебя?.. – Мужчина в беспорядочном стремлении целовал все, до чего мог дотянуться: волосы, висок, щеки, шею, нос, ушко. – Я умереть готов, лишь бы ты знала, как сильно…

- Живи, – оборвала я его. – Просто живи. Мне большего не надо.

И это действительно было так. Вокруг меня постоянно кто-то умирает. Хватит уже крови, боли и смерти. Надоело.

- Я… Знаешь, родная, – вампир как-то робко опустил глаза, – я так долго ждал тебя, что теперь боюсь отпускать. Для меня каждый раз, когда ты поворачиваешься ко мне спиной или исчезаешь из поля зрения, это все равно что маленькая смерть… Я так сильно боюсь потерять тебя, что уже давно потерял в тебе себя. Я отдал тебе душу. Еще тогда, на пороге вашего дома.

«Буду довольствоваться малым». Так он мне ответил в тот день. И он довольствовался, за все труды получая искреннее «Спасибо!», улыбку или дружеское объятье. Всегда был рядом, прикрывал мне спину, делал то, на что у меня не хватало смелости или стойкости. Он убивал за меня, за меня порой получал от Мастера. Он шел на конфликты со своим кланом, лишь бы оказаться в нужный момент рядом со мной и поддержать, подставить плечо.

Максим Бессмертный медленно умирал на протяжении этих сорока лет.

Максим Бессмертный в буквальном смысле слова отдал мне свою душу.

- Я не отдам тебе ее, – вдруг сказала я, неожиданно даже для себя.

- Что?

- Я не отдам тебе ее, – повторила я. – Твою душу. Потому что она принадлежит только мне. Но… У меня есть кое-что для тебя. – Осторожно взяв его лицо в ладони, я впервые сама поцеловала его, нежно прикоснувшись к сухим, горячим губам. Мужчина подался вперед, требуя продолжения и крепче прижимая к себе. – Ты можешь взять взамен мою.

Максим моргнул, а потом… Я не знаю, как это описать. Наверное, такое только с очень древними и сильными вампирами происходит.

Он словно засветился изнутри. Такая радость и нежность хлынула из его темных, мерцающих глаз, что я невольно улыбнулась в ответ.

- Я люблю тебя, Анетт Лайт.

И пристально вгляделся мне в глаза, словно ожидая подвоха. Я засмеялась, легко и свободно, как уже давно не смеялась.

- Я люблю тебя, Максим Бессмертный.

И поняла: да, люблю.

Нас уже ждали на земле. Дед и прадед стояли в одинаковых черных костюмах, даже в рабочей одежде умудряясь выглядеть как с обложки глянцевого журнала. И как им это удается?.. Вот у меня никогда не получается…

Самолет мягко коснулся земли, сработал какой-то хитрый механизм, гасящий тормозной путь. В итоге по каменистой, с редкими вкраплениями зелени, платформе мы проехали недалеко. Для очень старых вампиров такое расстояние на один прыжок.

После которого меня, едва сошедшую с трапа, сжали так, что захрустели кости.

- Ну наконец-то! – обрадовался Андрей, первым принимаясь выжимать из меня сиплый хрип.

- Мы скучали, внучка! – Эстафету, то есть мои бренные мощи, передали Дмитрию, и теперь он уже выдавливал из меня хриплый сип.

Сзади тихо, но как-то легко и мелодично засмеялась Сара, которая весь оставшийся полет светилась от счастья едва ли не ярче Максима. Мы впервые с Мастером переглянулись не по суперважному и секретному делу, которое грозило уничтожением нашей расе, а просто так, чисто потому, что за пару часов оба успели осчастливить самых дорогих нам людей. Улыбнулись друг другу, после чего блондин просемафорил мне бровями, мол, все, хорошего помаленьку, не пали контору, я вообще-то страшно суровый и смертельно опасный, великий и ужасный древний кровосос! Я покладисто кивнула, рассматривая кучевые облака под бортом самолета.

- Так, внучата мои ненаглядные! Отлепились от опять же моей Правой и докладываем. Четко, кратко, по существу, – потребовал Александр, встав рядом с нами.

- Мы ничего не нашли. Излучений не засекли, радары и металлоискатели ничего не нашли.

- Возможно, это защитное свойство артефакта – прятаться от посторонних глаз? – поднял бровь Максим, забирая у меня рюкзак и привычным жестом опуская руку мне на талию.

И если в общем-то пацифистски настроенный прадед лишь удивленно задрал брови, то всегда ревниво относившийся к моим ухажерам дед буквально бабахнул от негодования.

- Эт-то еще что за ексель моксель?! – чисто по-русски выругался Андрей, зверем глянув на опешившего Бессмертного. Он может и был крутым древним вампиром, сводным братом Великого Мастера, но против разозленного Андрея Лайт, который блюдет и защищает честь любимой внучки, у него шансов нет.

- Ани?.. – немного сконфуженно позвал мужчина, неосознанно убирая компрометирующую конечность с нагретого места.

- Деда… – обреченно попробовала я, поднимая руки в примиряющем жесте.

Но тот, кто хоть раз пытался остановить заведенный паровой каток, меня поймет.

- Когда ты умудрилась связаться с этим йогуртом без даты?!

Я закрыла глаза ладонью, лишь бы не видеть выражение лица Максима, но мне на помощь, как и всегда, пришел прадед. Сара и Лавьер тихо веселились в сторонке, предпочитая наблюдать, нежели участвовать.

- Успокойся, сын. Выбор сделан. Метка поставлена. – Спокойствию Дмитрия Лайт позавидовали бы даже олимпийские чемпионы. И эдак ехидно глянул на меня.

Я лишь пожала плечами, ловя несколько обескураженный взгляд Бессмертного. Он явно считал, что даже знай я о так называемых метках, вряд ли вспомнила бы нечто подобное, случись оно со мной. Что ж, с днем потрясений вас, драгоценный!

Метка – это обмен кровью между двумя вампирами. Так мужчина заявляет права на женщину, которая с известной поры начинает восприниматься остальными вампирами мужского пола как собственность одного конкретного… самца. Пусть звучит дико и грубо, но так и было. Это был один из тех многих инстинктов, что достались нам от животных и которые многократно усиливала вампирская кровь.

И тогда, после Праздника Последней крови, Максим, очевидно, пытался вылечить меня собственной кровью. Его намеренье было благородным, но, как и любой древний кровосос, а значит – чертов интриган и стратег, он не мог – да и не хотел – упускать такую возможность. Таким образом я обзавелась едва заметными теперь царапинами на шее.

Его кровь не заставляла меня мгновенно влюбляться в своего хозяина. Она просто сглаживала углы в отношениях, делала меня более терпимой к чему-то. Терпимее просто к Максиму. Я намного легче подпустила его к себе, чем кого бы то ни было за всю свою жизнь.

Андрей проглотил поток рвущихся нелестных эпитетов в сторону Бессмертного и вопросительно глянул на меня. Я качнула головой, мол, все нормально, он свой. Уже свой. Дед недоверчиво поднял бровь, но ничего не сказал, а просто отвернулся, всем видом своим демонстрируя страшную обиду.

- Две минуты, – бросил Мастер в приступе невиданного великодушия, прекрасно осознавая, что нам нужно хоть парой слов перекинуться.

- Ты не злишься? – когда остальные отошли на более-менее приличное расстояние, виновато спросил брюнет, заглядывая в глаза.

- Нет. А должна? – Я легко улыбнулась, подставляя лицо солнышку, которое уже клонилось к закату.

- По идее – да. Но с тобой общепринятые нормы редко прокатывают. Я хотел тебе рассказать, – тут же признался мужчина. – Только попозже…

- Насколько «попозже»?

- Где-то после свадьбы, наверное… Лет эдак через сто. – Почуяв, что его за все и даже, кажется, заочно простили, Бессмертный снова стал собой.

- Ни стыда, ни совести, – больше подтвердила общеизвестный факт, чем укорила я.

- Ну так! – возгордился вампир, целуя в меня висок и утягивая к остальным. – Ничего лишнего!

Они-таки с Александром одной крови!

Оный, кстати, заметив наше приближение, начал доставать из своего рюкзака футляр с подзорной трубой. Дед и прадед, как магически одаренные, сделали пять шагов назад, чтобы не фонить на артефакт, и Мастер, открыв крышку, резко и властно бросил на древнем языке:

- Zavrat: Ackbass!

«Поиск: Книга!» И получив команду, артефакт медленно поднялся из футляра, тихо гудя и как будто электризуясь.

- Стягивает в себя доступную из окружающей среды магию, – пояснил Дмитрий на мой удивленный взгляд.

Вокруг подзорной трубы формировался прозрачный, переливающийся как мыльный пузырь шар, внутри которого с все увеличивающейся скоростью начал раскручиваться один из последних артефактов Никодима. В какой-то момент верчение достигло пика, шар раскалился до бела и лопнул, обдав нас облаком озона, а труба указала на северо-восток.

- Но мы там были! – покачал головой Андрей.

- Ей виднее, – весомо бросил Александр, подхватывай свой рюкзак, беря Сару за руку и отдавая следующую команду: – Alte: compass!

Откуда в древнем языке есть слово «режим», я спрашивать постеснялась, ибо все с таким одухотворенным видом следили, как труба начала подергиваться на манер магнитной стрелки, что нарушать момент было как-то неловко. Поэтому потом я так же молча последовала за прадедом. За моей спиной шел дед, который все еще дулся на меня из-за Максима и недовольного поглядывал на оного, завершающего нашу процессию.

Подзорная труба, к счастью, была не компасом, и когда мы оказались на месте, она просто ткнула широким концом в скалистую породу под нашими ногами и плавно опустилась в руку Мастера, намекая, что ее долг выполнен. И выполнен блестяще.

Александр без слов убрал артефакт в рюкзак, оттуда же доставая бутыль с водой. Открутил крышку и с таким пафосным видом пролил на камни немного воды, что нам, столпившимся вокруг него, полагалось восхищенно зааплодировать. Рукоплескать мы не стали, чем явно разочаровали любящего подобную показуху вампира, а лишь проследили за тем, как от воды каменистая порода становится из светло-серой почти черной.

Хмыкнув, я кинула прадеду и деду по бутылке воды, и следующие минут десять мы бродили по плато, воплощая в жизнь «безоблачный дождь». Камни темнели, бутылка уходила за бутылкой, но поиски не продвигались. Лавьер хмурился все сильнее, благо рядом с ним стояла Сара. (На самом деле мы умышленно ее к нему оттеснили, уповая на то, что при ней он постесняется выказывать весь свой мерзкий характер в полной мере.)

- Я даже не вижу ничего похожего на «благородную птицу»! – услышала я голос Дмитрия, стоящего почти на краю плиты.

Ему все согласно покивали, с опаской косясь на Александра. Максим попытался оказаться рядом со мной, но бдительный Андрей тормознул его с первого же шага. В их перебранку я не вслушивалась, продолжая механически поливать землю под ногами водой и прекрасно зная, что дед не такой дурак, чтобы лезть на рожон против самого древнего вампира, а Максим – не такой сноб, чтобы не понять – его просто проверяют на вшивость, то есть на сарказм. Принцип был прост: если хочешь стать своим в семье Лайт, отучайся лезть за словом в карман. Значит, проблем не возникнет…

- Я… Я нашла! – воскликнула вдруг Сара, и все тут же повернулись в ее сторону.

Девушки почти не было видно из-за огромного валуна, но она так радостно подпрыгивала от нетерпения, что потерять ее было сложно.

Лавьер оказался около нее первым и задумчиво поскреб ногтем орла, который был сделан из светлого камня и сильно выделялся на фоне мокрой породы.

- Орел – это благородная птица, – пожала я плечами, на миг опуская взгляд и пытаясь не попасть ногой в очередную щель. Сломать ногу во время подобного приключения – ой, да это ж я!

- Да ну надо же! – ехидно бросил Мастер, глянув на меня. – Никто фонарик, конечно же, не взял?..

Брюхо нарисованного орла прорезала довольно узкая щель. Что внутри этой щели – неизвестно, и свет туда не попадает. А фонарик никто из нас взять не додумался, да и зачем он вампирам с их-то зрением?..

- «Возьмет за руку и проведет», – напомнила я, неосознанно пряча руки за спину.

Максим шагнул к блондину и присел рядом с ним. Слегка подвинул его плечом, и левая рука брюнета поползла в темную расщелину…

- Нет! – вырвалось у меня. На редкость богатое и больное воображение успело напугать если не до обморока, то до чертиков точно. Максим тут же отдернул руку, хмуро оглянувшись на меня. – А вдруг это жуткая ловушка?! Скажи ему! – Я пихнула в бок стоящего рядом деда за неимением кого-то поавторитетнее.

- Это жуткая ловушка, – послушно повторил он с таким видом, словно уже предвкушал, как оная сработает.

- Почему ты?! – взорвалась я, зло сверкнув глазами на Бессмертного.

- А кто?! Он? – Мужчина кивнул на Александра. Тот беззвучно зарычал, но его брат даже этого не заметил. – Или твой прадед?.. А может – дед?.. Или вообще Сара, м?

- Нет! – одновременно рявкнули мы с Лавьером.

И если ему Сара была дороже всех на свете, то для меня такой сверхценностью были дедушки. Даже Сарой я могла пожертвовать. Ими же – никогда.

- Вот видишь. Остаешься еще ты, но этот вариант неприемлем, – резко обрубил Максим и одним движением просунул руку в темноту.

И заорал!

Мы от неожиданности (или наоборот – ожиданности?!) заорали вместе с ним. Андрей поспешно притянул меня к себе, чтобы я не видела жуткого зрелища, а Александр вообще закрыл Саре глаза и уши, оттеснив ее себе за спину. Прошло около десяти секунд, прежде чем все сообразили, что Бессмертный больше не кричит, а… бессовестно ржет!

- Ой, я не могу! – хохотал он. – Такие лица!.. Не удержался!..

- Мерзавец! – прорычала я, изо всех своих полувампирских сил ткнув его в плечо.

Он даже не пошевелился, со сосредоточенным видом нащупывая нечто внутри «благородной птицы».

- Это… вроде задвижки. – И потянул ее на себя.

Что-то едва слышно щелкнуло у нас под ногами, а потом… мы полетели вниз.

Визжали только мы с Сарой. Но еще в те несколько секунд, что мы летели вниз, я успела почувствовать, как меня подхватывают и крепко прижимают к себе, а потому замолчала. И теперь взвизг раздался только один.

Я висела на плече кого-то, кто по-вампирски мягко приземлился с десятиметровой высоты. Бесцеремонно задрав край рубашки, который был аккурат перед моим носом, я увидела знакомую пряжку ремня.

- Дашь поносить? – улыбнулась я прадеду, задрав голову.

- Клептоманией она явно в тебя! – бережно стряхивая меня на ноги, укоризненно сказал Дмитрий деду.

- Я воровал лишь сердца знатных дам, а не ремни! – оскорблённо заметил Андрей, тряся головой и выбивая из волос мусор.

- А к сердцам фамильные драгоценности прилагались в качестве бонуса или бесплатного приложения? – съязвил мой старший предок, сдувая с плеч жухлые листья.

- В качестве подарка, – открестился младший и начал заинтересованно крутить головой.

Последовав его примеру, заметила, что Максим и Александр что-то тихо обсуждают, Сара пытается отдышаться после экстремального падения, а мы все стоим в темном коридоре, единственным освещением в котором служила та самая дыра, в которую мы свалились с высоты десяти-пятнадцати метров.

- Где мы?

- В том единственном месте, что остался от Кэрп-дэ-Ровеля, – тихо ответил мне Лавьер и вдруг как рявкнет: – Liv!

В приказ была вплетена Сила Великого Мастера, и, очевидно, это активировало какую-то систему, потому что на стенах тут же стали загораться факелы. Они практически не чадили, давая не сильно яркий, но ровный и достаточный свет.

Подземелье и было подземельем: вокруг нас была просто земля, которую изнутри поддерживала то ли магия, то ли еще что-то. Деревьев на поверхности не было, а потому и естественного закрепителя быть не должно. Пол под ногами был также земляной, а туннель простирался на многие мили в обе стороны от нас.

- Куда идем? – спросила Сара, держась за руку Мастера. Тот неосознанно гладил ее ладошку большим пальцем, переглядываясь со сводным братом.

- Вперед.

Со спины вдруг дохнуло холодком, и я обернулась. Ничего и никого, конечно же, не увидела, но этот ветерок мне не понравился.

- Деда, а это точно всего лишь подземелье? – как-то по-детски спросила я, поднимая голову и глядя Андрею в глаза.

Мужчина странно на меня посмотрел: в его взгляде перемешалось одобрение, тихая гордость и грусть. Причем последней было на порядок больше, чем всего остального.

- Это Некрополь, детка, – ответил он мне, взяв за руку.

- Город мертвых. – Дмитрий пристроился с другой стороны, оккупировав мою вторую руку.

Максим, шедший впереди рядом с Мастером и Сарой, глянул назад и удовлетворенно хмыкнул, явно с облегчением понимая, что за мной есть кому присмотреть во время его отсутствия.

- Но кто здесь… живет? – Почему-то сказать «похоронен» я не смогла. – Никодим и…

- София. А также все, кто был связан с нами узами брака и крови, – проговорил прадед, глянув на Александра. Тот сделал вид, что не услышал нас.

Я задумалась над его словами, а потому конец коридора настал для меня весьма неожиданно. Простая, довольно ветхая, но вполне себе еще рабочая дверь, противно заскрипела на заржавевших петлях, когда Лавьер потянул ее на себя. По-моему, ее проще было выбить, чем открыть.

Когда это пыточное сооружение все же поддалось, мы прошли дальше, оказавшись в небольшой комнате с шестью дверями. Мы с Сарой переглянулись, и я поняла, что ее тоже гложет предчувствие чего-то странного.

Вокруг каждой двери росли цветы. Напротив двери, каменный косяк которой был оплетен лозами темно-красных роз, была вторая: кладку вокруг нее обвивал зеленый плющ с бутонами желтеньких цветочков. Следующей парой были шиповник и эдельвейс, а за ними двери с ирисом и белладонной.

- Круг Шести цветов, – вспомнился мне рассказ сына.

- А ты не так плоха, – раздался вдруг из неоткуда довольно приятный женский голос. Он был бы еще лучше, если бы не какая-то брезгливость, надменность в нем.

Для меня этот голос ничего не значил, так же, как и для Сары. Мы с ней снова переглянулись и синхронно пожали плечами, в то время как мужчины наши несколько побледнели, если это действие вообще применимо к вампирам.

- Констанция! – прошипел отошедший от ступора Александр, оборачиваясь к двери с цветами белладонны. – Мне казалось, что я уже достаточно намучился с тобой!

- Нет, дорогой! – ехидно пропел голос, и на свет появился призрак женщины, что прошла сквозь свою дверь и зависла напротив блондина. Только сейчас я разглядела на деревянной поверхности каждого входа портрет. Конкретно тот, через который прошел этот призрак, изображал молодую, темноволосую красавицу, что сидела на высоком кресле в окружении цветков белладонны – ядовитого растения. – Твой драгоценный старший отпрыск нашел способ привязать меня к этому треклятому месту!

- Ты одна?!

- Ты же за Книгой пришел?.. – игнорируя его вопрос, подняла бровь женщина. – Чтобы ее получить и узнать ответы на свои вопросы, вам нужно будет пройти испытания! – Констанция злорадно хохотнула, словно услышала хорошую шутку.

- Что за испытания? – опередила я ругательства Мастера.

Тень перевела темные глаза на меня, и я внутренне содрогнулась. Искренне хочу верить, что при жизни она была милее, иначе мне становится жалко того идиота, который ввел ее в наш род. Губы женщины презрительно скривились, а потом она оказалась у меня перед носом, зло выщерив странно длинные для вампира зубы:

- Так вот ты какая! Девочка-полукровка, единственная, кто унаследовал сквозь долгую цепь вашего паршивого рода запах Алекса! Сын был прав… Не дурна! Но… Тебе все равно не выжить! – рявкнула вдруг женщина, подлетая к потолку. – Ибо тебя сломают твои же страхи! Как и всех вас!

Призрак уже исчез, а эхо ее крика все еще носилось по пустому подземелью, заставляя неосознанно ежиться.

- Больная сука! – выдохнул сквозь зубы Андрей. Я глянула на него. – Я не ругаюсь, а называю ее видовую принадлежность.

- Констанция, мать Константина, была на половину оборотнем, – пояснил прадед. – И по всей видимости, стала новым олицетворением для белладонны, цветка смерти.

Эта сумасшедшая – мать Бладрейна?! В таком случае ничего удивительного в том, кем потом стал ее сын. С такой-то наследственностью! А так же становились понятны цвет глаз и узкие зрачки Артема, которому через отца передалась небольшая часть генов оборотня.

- Так! – Бессмертный встал рядом со мной, касаясь плечом. – В легендарном кругу было шесть цветов: роза, – он указал на ближайшую к нему дверь, – плющ, шиповник, эдельвейс, ирис и белладонна. Ты помнишь, что они олицетворяли?

- Нужно было лучше отца слушать! – не упустил возможности поиздеваться блондин.

- Я прогулял тот урок! – нахально сверкнул улыбкой брюнет. – Я думаю, нужно определиться, кто в какую дверь пойдет. Нас-то как раз шестеро. Просто судьба, что Сара поехала с нами…

- Она не поехала! А тайком пробралась в самолет! – тут же вспылил его брат. Но быстро вздохнул, извинился перед девушкой ласковым прикосновением к талии и продолжил: – Роза – это символ Марии Магдалины, она же прототип принцессы Брайер Роуз. По преданию богиня Флора подарила ей терновую розу, дабы защищать людей. Защита. Это ты, Анетт. Других вариантов у меня нет.

- Согласен, – кивнул прадед. – Ты защищаешь нашу расу и семью. Это главная черта твоего характера – стремление защищать.

Я просто кивнула – им со стороны виднее. На моей двери была нарисована в пол-оборота стройная шатенка с длинными волосами, в легком, развивающемся платье. А вокруг нее кружились лепестки роз.

- Плющ – это сестра Роуз, Айви, та, про которую придумал сказку Никодим. В жизни ее звали Велина, и она была сестрой Марии и спутницей моего сына. Она была его любовью, его жизнью… – Мастер неуловимо быстро вздохнул, но тут же вернулся к прежнему тону повествования. – Она умерла от старости, и позже он часто говорил о том, что с ней становился лучше – человечнее…

- А в сказке принцесса Айви своим поцелуем превратила Принца-лягушонка в человека! – досказала я. – Вот оно! Умение пробуждать человечность! Это ты, Сара.

Девушка смутилась, но возражать не стала. Все кивнули – это настолько не подлежало сомнению, что даже другой кандидатуры не возникло. Больше просто некому. Она же вернула нашему Мастеру его утраченную человечность. Пусть не совсем еще, но все-таки это лучше, чем ничего.

На ее двери изображалась ярко-рыжая, пронзительно зеленоглазая девица в темно-зеленом платье и вся увитая плющом. Ее лукавое выражение лица было довольно забавным, словно она смеялась над нами, прямо так – с картинки.

- Дальше шиповник. Его олицетворением был принц Росс, а теперь… – Блондин оглянулся на дверь и замер. Высокая, рыжеватая женщина была нарисована на ней. Светлое платье странного покроя и приятное лицо с даже на картинки мягкими руками. – Это моя мать.

Лавьер несколько побледнел и невольно прикоснулся к рисунку, с которого на него смотрела та, что когда-то очень давно дала ему жизнь. В этом простом жесте было столько всего, что у меня невольно навернулись слезы. Что уж говорить про милую Сару, которая уже вовсю разводила сырость. Мастер постарался улыбнуться ей, но уголки его губ предательски ползли вниз.

Как горе нас меняет, подумала я. Именно сейчас, глядя на портрет своей матери, Александр Ровель Лавьер был как никогда похож на обычного человека, боль от потери у которого так и не прошла.

- Персида?! – удивился Максим, оглядываясь. – Да, правда. Тогда это энергичность. Твоя мать была самой бойкой и смелой женщиной, которую я когда-либо видел.

- Это ты, Андрей, – словно отгоняя воспоминания, тряхнул головой блондин.

- Почему? – удивился дед.

- Потому. Еще когда человеком был, у тебя словно шило в одном месте играло! – усмехнулся его отец, потрепав уже взрослого мужчину по макушке. – Только ты мог, узнав, что стал вампиром, заявить «Бессмертие не порок, а…» – Прадед покосился на меня и Сару и приглушенно кхекнул, намекая на неприличность продолжения.

Его сын пожал плечами и отпираться более не стал.

- Эдельвейс – принцесса Белоснежка. Обладательницей этого цветка в нашей семье была Сара, моя жена и мать Софии.

Дмитрий неосознанно взглянул на дверь. Там, в окружении белых цветов, в простом белом платье, стояла светловолосая женщина, улыбающаяся с картинки.

- Почему она… блондинка? Сара была зеленоглазой брюнеткой! – удивился он.

- Потому что она поседела во время родов, – скупо и сухо бросил Лавьер, глянув на свою нынешнюю Сару.

Та внимательно разглядывала портрет тески и прикоснулась пальчиками к нему, чтобы тут же испуганно их отдернуть.

- Холодная! – воскликнула она.

- Значение эдельвейса – спокойствие, невозмутимость. Макс, это твоя дверь. – Александр посмотрел на брата. Бессмертный кивнул, соглашаясь. Вот уж действительно, кто всегда спокоен! – Дальше идет ирис – его обладательницей была принцесса Рапунцель, или София, моя дочь и твоя спутница, Дмитрий. Ее силой была бескорыстность.

На двери изображалась темноволосая и кареглазая девушка, сидящая в темном платье в окружении светлых ирисов. Ее лицо не излучало ни радости, ни скорби. Оно было просто приятным. И чем-то похожим на мое.

- Это ты, внук, – глухо продолжил Лавьер, и мне резко захотелось его пожалеть: в один день он вспомнил всех, кого любил и кого потерял. Это тяжело даже для нашего великого и могучего. Особенно для него. – Ты как никто из нас похож на Софию. Она тоже всегда старалась помочь людям не из благородства, а просто потому, что так надо.

Дмитрий просто кивнул. И мы с Андреем одновременно подались к нему – только сын положил ему руку на плечо, а я обняла за талию, выражая свою поддержку. Прадед благодарно улыбнулся нам и поднял глаза на Мастера.

- Ну, а к Констанции загляну я, – ненатурально бодро оповестил он.

- Какая у нее сила? – спросила я, прищурившись.

- Хладнокровное убийство, – сверкнул улыбкой блондин и первым шагнул в свою дверь, брезгливо толкнув ногой портрет матери Константина.

- Удачи! – кивнул всем дед и зашел в свою.

- Осторожнее давайте! – погрозил мне и Саре прадед, прежде чем уйти.

- Давай, иди. Хочу убедиться, что с тобой все будет в порядке, – сказала я Саре.

Она порывисто меня обняла и махнула рукой Максиму. А потом глубоко вдохнула и исчезла за своей дверью.

- Месяц почти подошел к концу, – вдруг сказал Бессмертный.

- Какая разница, если я уже влюбилась?.. – усмехнулась я и отвернулась, чтобы уйти первой, а не видеть, как уходит он.

«Книга для всех – большое испытание!» – вспомнилось мне вдруг.

И я быстро метнулась назад, прижавшись губами к губам вампира, который провожал мою спину взглядом, а сейчас с удовольствием подхватил мой порыв. Но тут же оторвался, буквально насильно отлепившись от меня.

- Иди. Пусть будет что-то незаконченное, что-то, ради чего я тебя даже из Ада вытащу, если вдруг надумаешь сбежать от меня!

Я усмехнулась и почти влетела в свою дверь, окруженную лозами роз.

Я вернусь.

По крайней мере – очень постараюсь.

Комментарий к Глава 16. Круг Шести цветов. Я, как и всегда, прошу прощения за долгое отсутствие продолжения... У автора скоро концерт первокурсников намечается, поэтому главы пишутся медленно, но тщательно) Надеюсь, вам понравится)))

====== Глава 17. Хранители... Часть 1. ======

За дверью не оказалось ничего. Просто пустая комната, даже изнутри увитая лозами с красными бутонами роз. Их запах был настолько силен, что я непроизвольно схватилась за голову, которая потяжелела в разы. Повторно оглядевшись, я не увидела чего-то нового. Думала пройтись вдоль стен – вдруг здесь тайник или еще что-то?! – когда услышала из коридора:

- Мама?..

Я даже не успела сообразить, что такое страшное насторожило меня в надтреснутом голосе сына. Не помню, как оказалась в коридоре и с какой скоростью выбежала обратно в подземелье, но очень скоро впереди я увидела своего мальчика.

- Дарган!

- Мам…

Парень сделал еще шаг, но как-то тяжело, грузно, словно… ноги его не слушались. Не держали…

И только тут я заметила разодранную на груди рубашку, сквозь которую капала кровь, и красные же ручейки, что бежали вниз по руке сына, оставляя за ним цепочку из бурых капель. Локтем второй руки он опирался на стенку коридора.

- Дарган! Дар! – Я подбежала к нему, и ребенок навалился на меня всем весом. – Дар! В чем дело?! Откуда ты?.. Что случилось?!

- Я за вами… пошел… Но там… – Его стал колотить озноб, испарина выступила на бледном лице и висках. Он слабо махнул рукой в сторону остального подземелья, откуда, очевидно, пришел. – Мне больно, мам… Очень больно…

- Сынок! – Заметила, что плачу, только когда на руки стали падать холодные капли. Быстро разорвала его рубашку и с ужасом отшатнулась. Борозды поперек груди были настолько страшны и глубоки, словно над ним поработал оборотень. – Сына, все… все нормально будет! Сейчас перевяжем и…

- Мам… посмотри на меня, мам.

Я послушно оторвала глаза от разрывания собственной подкладки на куртке и перевела их на сына. Горький ком подкатил к горлу, я поняла, что начинаю задыхаться.

За все свои сто десять лет я не чувствовала приближения истерики и паники настолько четко и ярко.

Мой сын, мой мальчик умирал! И знал об этом. Из него с каждым вздохом уходила жизнь. Вытекала с кровью. Вылетала с воздухом. Испарялась с теплом.

- Сынок! – позвала я, легонько встряхивая своего ребенка за плечо.

Дарган медленно перевел взгляд на меня.

И перестал дышать.

- Дар! Дарган! – заорала я, в безумной попытке пытаясь растормошить его. – Дар! Нет! Пожалуйста, сынок! Вернись! Нет!..

Тело бездушно упало ко мне в объятья, а меня захлестнуло горем. Слезы лились сплошным потоком. Вместе с ними от стен отражались стоны отчаянья и боли, а эхо, словно в насмешку, гулко ходило по каменному подземелью, лишь усиливая чувство потери.

Никогда я не думала, что увижу это – смерть собственного ребенка… Всегда надеялась, что успею, что смогу защитить, что буду рядом в момент наивысшей опасности. Так я думала.

А теперь за мою самонадеянность расплачивается мой сын.

Мой мертвый сын!..

Из горла вырвался крик напополам с волчьим воем и рыком.

- Сынок!..

В какой момент пришло решение убить тех, кто отобрал у меня мое сокровище, я не могу сказать. Оно просто пришло.

На автомате проверив обоймы двух пистолетов, щелкнула предохранителем, но в кобуру убирать не стала. Привычная тяжесть в руках придала спокойствия – какого-то холодного и чужого, но столь необходимого сейчас.

И слезы высохли мгновенно.

У меня появилась цель. А значит, выполняя ее, я дойду до конца…

…Однако коридор и впрямь оказался почти бесконечным. После третьего поворота я резко остановилась. И было от чего.

На стенах, на полу и даже на потолке темными сгустками была размазана кровь.

Кровь тех, кто лежал передо мной.

Нина, Адель, Ирина, Натаниэль, Джек…

У меня подогнулись колени.

Потому что следом за ними лежал труп моей матери.

- Нет!.. Мама! – Я бросилась к ее телу и тут же с воплем отшатнулась.

Ее лицо было располосовано, а сердце выдрано. Оно покоилось рядом с рукой… моего мертвого отца.

- Папа!.. – машинально позвала я, уже умом начиная понимать, что он не отзовется.

…Марина, Рафаэль…

Увидев два трупа, что лежали друг на друге, словно один прикрывал другого, у меня уже вырвался не крик – хрип. Я не могла больше кричать… Это больше не спасало от горя и боли.

…Дмитрий, Андрей…

Мою сверхценность отобрали. Убили. Растерзали.

Но посмотрев чуть дальше, я поняла, что это еще не конец. Не предел.

…и Радомира.

Дочь лежала на спине, чуть в стороне ото всех остальных. Ее рука закрывала рану на груди, а глаза были открыты и смотрели в потолок. Так холодно и бездушно смотрели… Конечно. Ведь души там уже не осталось.

Я не могу описать, что я чувствовала в тот момент. Меня просто погребло под болью и горем, под отчаяньем и скорбью.

Словно меня привязали к камню и скинули в морскую пучину. И теперь она давила на грудь, мешала вздохнуть, закричать. Мешала мыслить, действовать. Мешала умереть от ужаса утрат.

Я потеряла всех, кого любила, кого готова была защищать до последнего вздоха.

Я потеряла опору.

Я лишилась семьи.

Я не хотела больше жить.

Нет тех, ради кого я жила на этом свете.

Я бездумно смотрела в стену, поглаживая волосы дочери, когда вдруг в мозгу вспыхнуло одно слово: “Месть!”

“Цель!” – тут же загорелось следующее.

Убийцы моей семьи…

И тут взгляд зацепился за картину в целом. И я поняла, что не так.

Трупов тех, кто напал на мою семью, не было.

НЕ БЫЛО!

Как отец, Дмитрий, Андрей, да даже Марина и Нина – я молчу уже о Радомире, которую готовили еще жестче, чем меня в свое время – могли умереть и при этом не забрать в три раза больше жизней своих врагов?!

Потому что их самих НЕ БЫЛО!

В один миг я вспомнила все: и странную пустую комнату, и одуряющий запах роз. И угрозуКонстанции. «Тебя сломают твои же страхи!»

Это было правдой. Я сломалась от собственного, главнейшего страха.

Страха, панической боязни потерять семью.

- Это неправда, – прошептала я, поднимаясь с пола и осознавая истину. – Это все – неправда!

Я моргнула и… оказалась в той же комнате, с которой все это началось.

Аромат роз теперь был лишь слегка заметен, но серединка каждого бутона светилась мягким, приятным, теплым светом. А у противоположной входу стены стояло большое, в мой рост, зеркало.

Я решительно шагнула к нему. Сейчас, когда на грудь, мозг и психику ничего уже не давило – я знала, что все увиденное мною было иллюзией – я могла позволить себе решительность.

В гладкой поверхности, окруженной тяжелой рамой из резного темного дерева, отразилась невысокая, но подтянутая девушка, одетая в черную форму оперативного отдела Великого Мастера, к бокам которой крепились пистолеты и ножи, с темно-рыжими волосами и чуть красноватыми серыми глазами. Я редко обращаю пристальное внимание на свою внешность (если быть до конца откровенной, то я даже не вспомню, когда последний раз смотрелась в зеркало…), а потому и ярко выраженные скулы стали для меня новостью. Не помню, чтобы я так сильно худела!.. Это все от нервов, вспомнилась мне любимая фраза деда. Точно. Только от них.

- Ты молодец, – вдруг прозвучало справа от меня.

Руки машинально метнулись к пистолетам. Но тут же опустились обратно, ибо призраку они не страшны.

Она была как настоящая. Почти из плоти и крови, даже в одежде. Но от нее едва уловимо веяло холодом. Тем самым, что бывает только в том, другом – надеюсь, лучшем – мире. Такая же, как на картинке. Только теперь был заметен ее рыжий оттенок волос. И глубокая скорбь, что отразилась на лице еще при жизни.

- Ты ведь блудницей не была, да? – Почему-то из всего потока ругательств, возмущений и вопросов я выбрала именно этот.

- Нет. – Мария Магдалина грустно мотнула головой. – Но не будем об этом. Я была сестрой Велины, и, защищая ее и собственное дитя, пошла на соглашение с Никодимом. Я стала Хранительницей Терновой розы, а он – защитил мою сестру и ребенка, спрятав тем самым… – Магдалина осеклась, поняв, что уже сболтнула лишнего.

- Священный Грааль?! – Я так резко повернулась к ней, что молодая с виду девушка отшатнулась.

Вот, что имел в виду Никодим, говоря отцу про волшебную чашу! Грааль действительно никто и никогда – особенно церковь – не сможет найти, потому что вход в Некрополь нашего рода открывается только тем, кто знает, где искать его. И кто является Великим Мастером вампиров.

Священный Грааль – это не какая-то волшебная чашка. Священный Грааль – это человек. Женщина. Мать наследника Христа…

- Твой саркофаг здесь? – полюбопытствовала я.

Женщина кивнула, и мне показалось, что ей стало легче хотя бы просто от того, что хоть кто-то знает ее тайну, которую она скрывала всю жизнь до своей смерти… и после тоже. А ведь фанатики до сих пор ее преследуют, стараясь уничтожить следы ее существования… Люди – во всем такие люди.

- Никодим сделал для вас, наших новых преемников, вот такие диадемы.

Мария неслышно подплыла ко мне со спины и аккуратно, глядя на наше отражение в зеркале, одела на меня тонкую, прекрасную корону из белого золота, рубинов, бриллиантов и жемчуга.

- Зачем она мне? – Я поправила диадему на волосах.

- «В круге шесть цветов, но лишь пять имеют силу и право открыть тайник! Лишь пятеро окажутся достойными!», – процитировала она старшего сына Александра. – Иди. Удачи тебе, дочь Рафаэля. – Девушка показала рукой на зеркало, чья поверхность пошла рябью. – И прости за это жестокое испытание…

- Свои люди – сочтемся! – улыбнулась я, махнув ей рукой на прощание и проходя сквозь собственное отражение.

Не хотелось выпускать ее из рук до последнего. Он знал, нутром и шестым чувством ощущал, что за этими дверями ничего хорошего их ожидать не может. Еще эта Констанция…

Мужчина тряхнул головой.

Третья жена Александра никогда ему не нравилась. Слишком тщеславная, слишком амбициозная, слишком стервозная, слишком… похожая на Алекса в молодости. А значит, вряд ли несущая что-то хорошее. И кровь у нее поганая была. Что в последствии аукнулось всем потомкам Ровеля. Сторицей так аукнулось.

И даже после смерти эта гадина умудрилась попортить им жизнь. Воистину зло не дремлет.

Уже минута прошла с тех пор, как Анетт исчезла за своей дверью, и настала пора повернуться к своей. На двери с белыми эдельвейсами была нарисована вторая жена Александра – Сара. Это было странно, и Максим задумался об этом только сейчас: откуда могло взяться это изображение, если Никодим умер задолго до нее?..

Дверь поддалась с тихим шорохом. В комнате, куда она вела, было пусто и… прохладно. Обойдя помещение по периметру, бывший гладиатор ничего не обнаружил. Простучал каждый подозрительный камушек, и снова – ничего. Белые цветы, что росли сквозь кладку, легонько подсвечивали пространство вокруг себя, не помогая, но и не мешая, в общем-то.

Бессмертный вздохнул. И потянулся к ручке двери.

Тихий щелчок за спиной, и два дула пистолета уже смотрят в черноту коридора, что открылся прямо в стене. Секунда на размышление, и мужчина уже идет по потайному ходу, не боясь оступиться. Для вампиров не существует абсолютной темноты.

Как и абсолютной тишины.

А потому уже на третьей секунде Максим переходит на бег. И после двух поворотов замирает как вкопанный. Потому что видеть намного хуже, чем слышать. Потому что тогда, ориентируясь на слух, у него еще был шанс придумать оправдание…

Ему на какое-то мгновение показалось, что он уже это где-то видел. В своих снах. Когда-то давно, казалось – целую вечность назад. А на самом деле – едва ли месяц прошел.

И как оказалось – не казалось, простите за тавтологию.

Тогда он еще не верил своему счастью, что да, она рядом, она с ним, у него есть шанс быть вместе с ней. Пусть не вечность, но хотя бы месяц. Днем он постоянно был с ней, а ночью приходили кошмары. И в них он видел схожую картину…

Анетт Лайт была намертво придавлена к стене Правителем эльфийской державы и с жаром отвечала на его поцелуи. Руки ее бывшего мужа бесстыдно гуляли по телу полукровки, отчего ее колотила мелкая дрожь растущего возбуждения. Такая знакомая дрожь.

Максим вдохнул и резко выдохнул сквозь зубы. Парочка оторвалась друг от друга и обернулась на звук. Золотые глаза эльфа блеснули холодным, жалящим огнем победы, а стального цвета очи его любимой женщины сузились. Он достаточно хорошо ее узнал, чтобы понять: Правая рука Великого Мастера в ярости.

Их глаза встретились, и Анетт вдруг усмехнулась.

А потом расхохоталась. До слез, выступивших по уголкам глаз. Обидно и презрительно, словно уличила его в чем-то мерзком и недостойном… себя.

- Ты действительно думал, что я променяю его на тебя?.. – все еще смеясь, вопросила молодая с виду девушка, позволяя беловолосому мужчине обнять себя за талию. – Серьезно?! Семью, детей, любимого мужа, королевский трон – на тебя, всего лишь главу клана?!

Оскорбительный хохот снова вырвался наружу, и в этот раз даже Нуада улыбнулся, глядя на него с прекрасно заметным превосходством.

Бессмертный искренне хотел верить, что его лицо сейчас не выражает ровным счетом ничего.

Внутри что-то хрустнуло, сломалось, начало кровоточить. Так больно… Так непривычно больно!..

Но нужно ответить. Сохранить хотя бы остатки былого достоинства. Хотя бы перед этим гребанным Правителем.

- Я действительно так думал, Ани, родная, – тихо признался он, склоняя голову в прощальном жесте. – Желаю счастья.

Развернуться и исчезнуть в мраке коридора, остановиться лишь в комнате с белыми эдельвейсами, попытаться сохранить свое хваленное спокойствие и невозмутимость…

…А звонкий женский смех все еще летел ему в спину…

Мужчина с горьким стоном сполз по стене на пол.

Он понял, наконец, что так болело, мешало дышать.

Сердце.

То самое сердце, которое уже давно превратилось в камень. Которое он не чувствовал уже почти тысячу лет. До встречи с ней…

Бывший гладиатор, повинуясь чисто человеческой привычке, спрятал лицо в ладонях. Было слишком больно снова привыкать к тому тянущему чувству внутри, в районе груди. К хорошему, как он знал по опыту, быстро привыкаешь. Вот и он привык. Быть рядом с ней.

Он неосознанно приложил ладонь к сердцу, чтобы убедиться – бьется ли? – и наткнулся на небольшую выпуклость во внутреннем кармане легкой куртки.

Маленькое, шестнадцатого с половиной размера колечко из белого золота уютно упало в большую мужскую ладонь. Словно издевалось над вампиром, сердце которого начало замедлять свой бег, чтобы, причинив как можно больше страданий, остановиться лет эдак через пятьдесят. Бессмертный хотел подарить ей это кольцо сегодня, после того, как они бы нашли Книгу и распечатали ее силу, столь долго хранившуюся в артефакте. Сделал бы ей предложение, если потребовалось бы – дал время подумать…

Максим повертел ободок в пальцах и наткнулся глазами на россыпь мелких, насыщенно-голубых топазов, которые окружали небольшой, но аккуратный бриллиант в самом центре.

…Он впервые увидел ее в аэропорте Праги, куда его клан был вызван по приказу Мастера и по просьбе его Правой руки.

Анетт Лайт. Хрупкая фигурка еле заметна в толпе встречающих охранников и прочих, кто ожидал пассажиров бизнес-класса и частных самолетов. Белые волосы, черный мундир. «Увидишь – узнаешь!» Так сказал ему Мастер по телефону.

Максим прекрасно помнил тот момент, когда дотронулся до напряженного женского плеча, и она обернулась, автоматически перехватывая и пытаясь вывернуть ему руку. Его мышцы тоже сработали машинально, поэтому фокус не прошел. Но он увидел ее глаза.

Ярко-голубые, полные дикой, необузданной ярости, горящие леденящей душу ненавистью и решимостью, желанием растерзать, уничтожить своего врага, посмевшего покуситься на безопасность ее семьи и дочери. Серыми они стали много позднее, когда она осознала, что опасность миновала, что все в порядке и все целы…

Ярость.

Он оказался на ногах раньше, чем мысль оформилась до конца.

Там, с Нуадой, она тоже была в ярости, что он прервал их, однако, глаза ее все равно были серыми!..

- Это все ложь, – четко, больше для себя, чем для кого-то другого, произнес Максим в пустоту комнаты с белыми эдельвейсами. – Нуады здесь нет. Это все – иллюзия!

- Тогда почему ты так быстро ей поверил, Макс?

Вампир обернулся на спокойный женский голос. И тепло улыбнулся призраку.

Вторая жена Александра Лавьера Сара Дэнверс была одной из тех немногих, кто добился доверия Максима Бессмертного. Даже особо не напрягаясь. А сейчас она стояла на том самом месте, где до этого был вход в потайной коридор. Теперь там находилось высокое зеркало в тяжелой резной раме из темного дерева.

- Ты совсем не изменилась, – подходя поближе, сказал мужчина.

- Как и ты, – улыбнулась женщина. – Хотя нет, вру, изменился. Глаза. Сердце. Ты влюбился, мой друг, уже очень давно и сильно. – Сара склонила голову к плечу, как делала при жизни, когда что-то ее озадачивало. – Тогда почему ты так легко поддался своему страху? Почему не боролся?!

- Потому что в глубине души я никогда не верил, что она сможет меня полюбить. Меня, самого древнего вампира на земле. Того, кто убил людей больше, чем вся раса вампиров вместе взятая! Зачем я ей, Сара?.. У меня руки не то что по локоть – по плечи в крови! У меня даже души нет! Зачем я ей, когда я и умереть не могу?!

Сказать это вслух оказалось намного проще, чем признаться в этом самому себе. Легче было принять свой страх как данность.

- Я ведь просто мертвец, который по злобной шутке Судьбы остался ходить по миру, создавая иллюзию жизни. Зачем я ей?.. – продолжил Максим, но его прервал смех призрака.

- А ты никогда не думал, что твоя смерть – это последнее, что ей нужно в этой жизни? – Девушка перестала смеяться так же резко, как и начала. – Вижу, что не думал. Вы с Алексом все-таки родственники: он тоже спрашивал у меня об этом. Мол, я же мертвец, из-за меня ты можешь умереть, я ведь кровососущий монстр… Твой брат законченный эгоист, им был и им останется, только если моя теска не сумеет его исправить – на что я, признаться, очень надеюсь! Не становись таким же. Не отбирай у нее радость твоего существования. Просто будь с ней: без вопросов, без самобичевания и самокопания. Последнее – исключительно женский удел.

Бессмертный взглянул на давнюю подругу и хотел обнять, но вовремя остановился, вспомнив, что она – уже давно призрак, и подобный жест может ее сильно опечалить.

- Спасибо.

- Не за что. Подойди к зеркалу. – Девушка уступила ему место, и он увидел собственное отражение в блестящей поверхности. За его спиной показался прозрачный силуэт Сары. Она осторожно возложила ему на голову ажурную диадему, которая, коснувшись черных волос мужчины, блеснула и превратилась в свой мужской вариант, но такой же золотой, с крупными сапфирами и бриллиантами. – Это Никодим когда-то изготовил для нас. Теперь она – твоя.

- Но как? Никодим был уже мертв, когда появилась ты.

- Все началось еще с Персиды, матери Александра, его рассказов о ней. И тогда Никодим изготовил пять диадем для выдающихся женщин своего клана. В них он заключил важнейшие черты характера: энергичность, стремление защищать, человечность, невозмутимость, бескорыстность и… умение в случае необходимости хладнокровно убивать. Моя диадема и диадема моей дочки долгие годы оставались не активированными, потому что в чистом виде таких черт характера не было. И только после нашей смерти короны заработали, привязав наши души к себе и этому месту, назначив нас Хранителями как цветов из Круга, так и Книги. Ты же знаешь Никодима, он так любил все эти сказки… Любил настолько, что был гением. Так я стала Хранительницей Морозного эдельвейса, и теперь передаю эту корону тебе.

- Ты сказала, что диадем пять, – насторожился Бессмертный, оборачиваясь к призраку. – Но цветов – шесть.

- Никодим никогда не одобрял убийство. Пусть даже необходимое. Поэтому для этого качества короны нет. Констанцию здесь держит другое.

- Что?

- Меньше знаешь – крепче сплю. Ступай. Наше время ограничено.

- В нашем распоряжении вечность.

- Вот и не забывай об этом! – лукаво усмехнулась Сара, шутливо отвешивая ему неощутимый пинок. – Береги себя, мой друг. И ее береги.

- Спасибо, Сара, – искренне ответил мужчина. – Я никогда тебя не забуду, ты знаешь.

- Знаю. Передавай привет Алексу, – кивнула она, грустно улыбнувшись и помахав на прощанье прозрачной ручкой.

- Передам.

И шагнул в зеркальную гладь.

Цветы шиповника внутри пустой комнаты светились изнутри, становясь похожими на новогодние гирлянды. Очень мило, красиво и – вне всяких сомнений! – атмосферно, если бы не одно НО! А именно: пустая комната.

Щелкнув ногтем по ближайшему красному цветочку, который вопреки законам логики и ботаники отозвался мелодичным звоном, Андрей Лайт вздохнул. Ему не нравилось быть здесь. Он вообще не любил кладбища. А Некрополь рода Ровеля был одним сплошным огромным кладбищем. Городом мертвых тех, кого их семья любила и безвременно потеряла.

Он думал о том, чтобы выйти, когда гробовую тишину подземелья прорезал женский крик. Мужчине хватило доли секунды, чтобы узнать его. И еще секунда ушла на то, чтобы выбить дверь, увитую розами.

То, что он увидел, заставило вечно молодого и жизнерадостного вампира застыть на месте.

Его внучка, его милая, маленькая, самая любимая внучка была прибита к стенке деревянным колом, вогнанным точно в сердце. Голова была безвольно опущена на грудь, а рыжие локоны, собранные в небрежный хвост, полностью закрывали лицо.

Подскочить к ней, вынуть кол, подхватить женское тело и… упасть на колени, потому что даже у вампиров есть предел стойкости.

Мужчина крепче прижал к себе девушку, утыкаясь носом в еще теплую шею. От осознания, от наступившей боли, горя и отчаянья не получалось даже закричать – настолько по нему ударила смерть внучки.

…Возможно, это было неправильно – выделять Ани на фоне остальных внуков, но Андрей никогда не мог вести себя иначе.

Просто увидев этот маленький, сморщенный, орущий дурным голосом сверток, он привязался к ней так, как ни к кому никогда не привязывался. Даже к отцу. Как человеческому, так и вампирскому.

Он был рядом с ней всегда: когда она впервые пошла, заговорила, научилась держать оружие и стала читать. Всегда первым приходил на помощь и редко в чем-то отказывал, хотя, возможно, порой стоило это делать. И свою любовь он всегда старался скрыть за ехидством и сарказмом, потому что не привык к кому-то проявлять столь сильное чувство.

И тем страшнее для него было известие о Бладрейне, о том, что он сделал с его маленькой Ани… Андрей Лайт тогда впервые не совладал с эмоциями, отчего все вампиры в радиусе трех десятков километров потеряли дар. Страшно, но… Ужасало другое: он так боялся не успеть ей помочь!.. Но повезло – успел, однако, Константин уже сбежал и пропал, сколько они с Дмитрием его не искали.

Посему еще приятнее через тридцать лет было видеть, как корчится в цепях тюрьмы это дьявольское отродье.

Видеть и наслаждаться зрелищем.

Теперь он четко осознавал – его единственным страхом была потеря обожаемой внучки. Наверное, поэтому он морщился, когда она объявляла о свадьбе с Нуадой. И поэтому сейчас в штыки воспринял Максима, ведь этот во всех смыслах бессмертный тоже хочет отобрать у него Анетт. И Андрей прекрасно осознавал, что с этим вампиром спорить будет не долго: слишком заметна его любовь к внучке, слишком они похожи. Они просто одинаково сильно любят ее. Только Лайт – как дед, а Максим – как мужчина…

Всхлип чистой боли утонул в мягких волосах внучки, тело которой Андрей продолжал укачивать на руках. От воспоминаний утрата стала еще ощутимей и горше…

- Боги… Как вы смели отобрать ее у меня?! – прорычал обезумевший от потери вампир.

Малышка Ани была той, кому он без остатка отдал свое каменное, бескровное сердце. Сердце, которое всегда билось в страхе за его получеловечную внучку, хрупкую, ранимую, маленькую девочку, так отчаянно пытающуюся показать, что она сильная, суровая, решительная…

Но… Андрей сначала сам не понял, почему вдруг пропала боль в груди. Почему больше не тянет умереть прямо здесь, рядом с ней, отчего стало легче дышать?..

Страх за внучку, вновь пронеслось в голове. «Тебя сломают твои же страхи!» – так сказала та мразь…

Вампир вскочил и тут же настороженно опустил голову, потому как не услышал звука падения тела.

Которого не было. УЖЕ не было.

- Вранье! – сквозь ком рыданий в горле прохрипел Андрей, стискивая руки в кулаки. – Это все – вранье!

- Мне жаль, мой мальчик, – грустно послышалось со спины.

Мужчина стремительно обернулся.

Персида, единственная и обожаемая жена Ровеля Прародителя, стояла рядом с огромным зеркалом, заключенным в темную резную раму. Ее темные, ближе к каштановому, но с заметным рыжеватым оттенком волосы свободно лежали на плечах, ниспадая до самых бедер. Странного покроя платье – не то тога, не то хитон – ярко говорило о том, что эта женщина провела в мире мертвых очень и очень много времени.

- Я рада видеть тебя, потомок Александра, – уже чуть веселее улыбнулась она. – Рада, что у нас с Ровелем есть продолжение в виде таких прекрасных детей.

Андрей привычно уже хотел возразить, но вспомнил, что Персида старше Мастера, и покорно проглотил все возмущения. Лишь слегка дернул уголками губ. Перед глазами все еще стояло пришпиленное к стене тело внучки, поэтому и шутить не было желания. И еще, очевидно, не скоро появится.

- Ты прошел испытание, победил собственный страх. И Никодим приготовил тебе награду. – Она подняла до того пустые руки, и в них появилась ажурная диадема из белого золота, с ракушками, жемчугом и вкраплением мелких бриллиантов голубоватого цвета. Женская диадема… Вампир издевательски приподнял бровь. – Давай-ка без сарказма, внучок! – несколько смущенно и недовольно буркнула Персида, оттесняя его к зеркалу и надевая корону, которая тут же превратилась в свой мужской вариант. – Отныне она – твоя.

- А ты? Теперь свободна? – скептически оглядывая драгоценность в волосах, спросил любознательный «внучок».

- Нет. Вы же живы, и – дай-то боги! – проживете еще не одну вечность, а потому мы пока будем охранять и беречь это место и тех, кто упокоился здесь.

- Почему ракушки? – получив ответ, не угомонился Андрей.

- Потому что мы с Ровелем познакомились на берегу Эгейского моря. Видишь? – Персида отодвинула ворот призрачного платья и показала потомку ожерелье из малюсеньких, не больше ногтя, раковинок. – Памятный дар. С тех пор море – наш личный символ, то, что мы оба с твоим предком никогда не забудем. А теперь иди. Тебя уже ждут.

Лайт глянул на зеркало, и поверхность его пошла рябью.

- Передай Ровелю, если увидишь его… – Мужчина на мгновение остановился. – Передай спасибо за то, что мы есть. И… Александр… Он очень скучает по вам. Вам обоим.

И не дожидаясь ответа, прошел сквозь зеркало.

- Сам передашь, – усмехнулся призрак и медленно исчез, удалившись в вечность.

Совпадение или очередная шутка Судьбы, но София обожала ирисы. Могла сидеть в саду Кэрп-дэ-Ровеля, где специально для нее высаживались эти цветы, часами и просто любоваться ими.

Но почему-то сейчас последнее, что хотелось делать мужчине – это видеть эти цветы. Он бы предпочел уйти отсюда без оглядки, прихватив с собой сына и внучку. Хотел бы, но нельзя, уже поздно. Дверь комнаты с ирисами уже захлопнулась, оставив его одни на один с… пустотой.

- Как ты смел явиться сюда спустя столько лет?! – раздался вдруг громовой голос над ним.

До боли, до крика, до ужаса знакомый голос заставил Дмитрия Лайт остолбенеть.

Ему в кошмарах снился этот голос, только сначала он всегда был нежным и ласковым, лишь потом становясь грубым и злым, обвиняющим его в том, что отпустил, не спас, ничего не сделал, хотя сердцем чуял, что не стоит ей ехать домой.

Голос его любимой и единственной спутницы – Софии Лавьер-Лайт.

Мужчина завертел головой, но никого не обнаружил и сказал максимально спокойно, обращаясь в пространство:

- Так получилось, Софи.

- И это все, что ты можешь сказать своей жене, чьей гибели ты практически поспособствовал?!

- Это неправда! – рявкнул вампир, хотя внутренне был с этим согласен.

- Да неужели?.. – ехидно переспросил голос. – А не тебе ли казалось, что отпускать ее туда – плохая идея?! Что должно случиться что-то ужасное?! Не тебе ли казалось с самого начала, что Константин опасен?! Что его дурная – как вы говорили? поганая?! – кровь уже дает о себе знать повышенной агрессией?! Что ничего хорошего от ублюдка оборотня ждать не приходится?!

С каждой фразой громкость нарастала, так же, как и ощущение – будто девушка приближается к нему. Ее фразы ранили, били, жгли изнутри словно серебро. Но хуже всего было иное – он знал, что она права, все эти сто с лишним лет знал об этом. Понимал, не мог не понять своей очевидной вины… Понимал, но простить себя не мог.

Мужчина пытался закрыть уши руками, повинуясь врожденному рефлексу, но звук все равно проникал в мозг, давил, отравлял, убивал как медленный яд.

У старейшего вампира из ветви Лайт подкосились колени.

- Так почему ты отпустил ее?! А?! – рявкнула, кажется, прямо над ним девушка. – Отвечай!

- Я… – Даже спустя столько лет у него не было ответа. – Я не мог не отпустить… Ведь ты так любила своего брата, души в нем не чаяла, даже помыслить не могла, что он может причинить вред семье… Ты так просила… Я не мог…

- Мог! Просто не хотел! – безжалостно припечатал голос. – Ты не любил ее!

- Ложь! – продолжая зажимать уши руками, прокричал Дмитрий и склонился еще ниже, утыкаясь лбом в пол. – Я любил тебя! Больше жизни любил! Как ты можешь…

- Тогда почему не защитил то, что было тебе так дорого, а?!

- Я не мог! Мастер запретил мне появляться в замке…

- Ты мог пойти против его приказа! Что тебе было дороже: она или собственная жизнь?!

- Ты знаешь ответ, я всегда…

- Нет, не всегда! – оборвал его голос разъяренной девушки. – Иначе бы она не погибла там, в огне, сквозь решетку крича твое имя и прося спасти ее!

У него перед глазами, как вживую, встала эта картина.

…Повсюду огонь, решетки из специального сплава и заговора не поддаются вампирской силе, что уж говорить о полувампирской?! И девушка, прекрасная молодая девушка, в светло-голубом платье и с темными кудрями, уложенными в сложную прическу, пытается выломать прутья, шипит и снова пытается освободиться, но серебро жжет ладони, не давая шанса на спасение.

В соседних камерах кричат ее братья, которых уже пожирает огонь. И в самой дальней – отец. Он проклинает собственного сына, также пытаясь выломать решетки.

- Дмитрий! – вдруг отчаянно закричала его красавица-жена, потеряв надежду на спасение. – Дмитрий! Помоги мне, Дмитрий! Помоги мне…

Огонь вспыхивает прямо перед решеткой так резко, что она не успевает отшатнуться, и пламя перекидывается на платье. Дезориентированная болью в глазах и по всей коже, София даже не пытается его сбить. И огонь попадает на волосы…

Его крик слился с ее. Только она – уже мертва, а он – почти умер от боли сейчас.

- Вот видишь, – ласково вдруг шепчет голос над ним. Мужчина уже не знает, куда деть себя от этой жгучей вины, тоски и боли, что скручивает изнутри, ломая ребра и кости. Он обхватывает себя поперек груди, словно стараясь удержать сердце на месте, но оно все равно рвется – туда, к ней. – Ты просто не спас ее… Не захотел… Ты сам виноват в ее смерти…

- Да…

Признание дается легко – он всегда это знал. У него был целый век, чтобы это осознать. Но легче от этого не становилось ни на грамм.

- Это ты виноват в ее смерти… – продолжал голос, одной этой фразой вырывая у всегда спокойного и сдержанного Дмитрия Лайт отчаянный крик. – Ты, и никто другой!..

«Ты виноват! Ты виноват в ее смерти! Ты! Ты! Ты!» – продолжало набатом колотиться в его голове.

Мужчина схватился за голову, криком и физической болью пытаясь избавиться от той, что разъедала изнутри, безжалостно выворачивая несчастную душу наизнанку.

И почему-то вспомнился момент далекого прошлого, когда он еще был человеком.

Он, тогда еще десятилетний мальчик, держит маму за руку, а она ведет его в храм Святой Софии, который только открылся в Константинополе. Тогда это было великое чудо, событие, праздник для города и страны, для всего христианского мира…

Святая София… София. Как символично… Судьба в очередной раз посмеялась над ним.

В ушах зазвучала молитва, которую мама вместе со всеми прихожанами пела на древнегреческом. И сейчас, в период, когда больше не за что было зацепиться, и выход оставался один – вырвать собственное сердце, дабы избавиться от боли, Дмитрий неосознанно забормотал слова, что с детства въелись в мозг, в сознание, в душу.

Он ожидал чего угодно – наказания Господня за хулу святой молитвы им, порождением Дьявола, живым мертвецом, или мгновенной смерти – но только не того, что мозг и сердце успокоятся и начнут здраво мыслить, выдвигая перед хозяином факты, которые уже осмыслили, но до него самого довести не успели.

И Дмитрий Лайт выпрямился, одним слитным движением оказываясь на ногах.

Почему она говорила «ее» вместо «я»?! Почему начала с обвинений?!

Его София никогда бы так не сделала, слишком мягкой, доброй и отзывчивой была.

Почему он не подумал об этом раньше?!!

- Ты…

- Хватит. – Одно слово, и словесная экзекуция прекратилась. – Это все – неправда!

Ирисы, что росли в комнате, ярко вспыхнули в середках, и он тут же расслышал тихий плач.

Мужчина обернулся и увидел, что рядом с огромным зеркалом в темной раме стоит и глотает призрачные слезы его жена, красавица София. В том самом голубом платье, в котором он видел ее в последний раз, с прической, в которую собственными руками аккуратно вставлял шпильки с бриллиантовыми стразами… И с тем же обручальным кольцом из белого золота, в котором находилась его кровь.

- Родная?..

- Дмитрий! – Девушка, размазывая слезки по лицу, бросилась в его объятья и… прошла насквозь. Вампир ощутил холодок, от которого мурашки пробежались вдоль позвоночника, и сердце невольно сжалось снова. – Мой любимый… Прости меня!

- За что?.. Ты не виновата! – уверенно сказал Лайт.

Господи, как же хотелось дотронуться до нее! Сжать в объятья, ощутить ее стан в своих руках!..

- Я так скучала по тебе, счастье мое… – всхлипывая, улыбнулась девушка, с такой нежностью глядя на него, что у мужчины перехватило горло. Он протянул руку, чтобы попытаться дотронуться, но она отшатнулась от его ладони, печально качая головой. – Нет, нельзя. Я хочу отдать тебе кое-что.

В ее руках появилась маленькая диадема из белого золота, жемчуга, белых и черных бриллиантов. На ней были изображены два лебедя: черный и белый.

- Ты помнишь, где ты сделал мне предложение?

- Конечно. – Он все помнил: каждый ее вздох, смех и слово… Все. – На скамейке у пруда, где плавали лебеди. Там была одна странная пара – черный лебедь и белая лебедушка. Я еще тогда сказал, что они прямо как мы. Я тоже черный, как изнутри, так и снаружи, а ты белая, как снег…

- А я тебе и тогда ответила, что это не правда. Ты не такой плохой, как думаешь сам. И душа у тебя не черная, раз сейчас ты вспомнил о молитве к Богу… – Дочь Александра улыбнулась и, оттеснив его к зеркалу, возложила диадему на голову. Коснувшись темных волос, она сверкнула, изменяя форму на мужской вариант. – Это Никодим сделал для меня, а теперь и для тебя. – Она прерывисто вздохнула, как если бы пыталась сдержать слезы. – Я так скучаю, любимый…

- Не плачь, родная, – нежно улыбнулся Дмитрий, почти силой удерживая себя от желания прикоснуться, зная, что так это принесет ей еще больше несчастья. – Не рви мне сердце…

София всхлипнула и поспешно вытерла слезы ладонями. Подняла голову, посмотрев на своего мужа.

- Иди. Время не ждет…

- Не хочу уходить.

- Ты должен, тебя ждут. – Она указала на гладь зеркала. – Сын, внучка. Ты нужен им.

- Мне нужна ты. И… Я найду способ.

- Что?!

- Найду способ тебя вернуть. – Дмитрий Лайт улыбнулся, как бы говоря, что иначе и быть не может. – Ты знаешь, я всегда выполняю свои обещания.

- Я знаю, – улыбнулась в ответ девушка. И приложила руку к губам, запечатав на нем поцелуй, чтобы потом коснуться призрачной рукой его губ. – Я подожду…

- Не прощаюсь, родная! – Подмигнув ей, мужчина шагнул сквозь собственное отражение.

Потеряв Александра из виду, она вдруг четко осознала свою беспомощность, хрупкость и… смертность. И так не хотелось заходить в эту чертову дверь, но вспомнились слова Мастера. «Ты должна быть такой же сильной, как Анетт. Чтобы никто не смог тебя сломать!»

Девушка последний раз оглянулась на рыжую вампиршу, что стояла рядом с гладиатором. Страха в ее глазах Сара не увидела.

Значит, и она постарается не бояться.

И вот теперь она стояла посреди пустой комнаты, стены которой были густо увиты темно-зеленым плющом. Освещение, мягкое, но какое-то чуждое и неприятное, давали маленькие желтые цветочки, сердцевина которых сияла. Что делать дальше, девушка не представляла, а посему решила идти обратно.

Сара уже потянула дверь на себя, когда ее внимание привлек отблеск на стене. Обернувшись, она увидела огромное зеркало в темной, резной раме. Его поверхность хрустально поблескивала, отражая свечение цветов.

Не придумав ничего лучше, девушка подошла к нему. Вздохнула, когда и теперь стало ясно, что ничего не происходит. Или…

Всмотревшись получше, она разглядела отражение Александра. Он стоял в своей неизменной белой рубашке, полураспахнутой на груди, и улыбался: немного иронично, но по-доброму. Так он улыбался очень и очень редко, это Сара успела понять за тот недолгий срок, что они знакомы.

Девушка тут же обернулась, но за спиной никого не было. Нахмурившись, вернула взгляд к зеркалу. И невольно вскрикнула.

Великий Мастер всех вампиров сжимал в объятьях какую-то девушку с русыми, длинными волосами!

У Сары навернулись слезы. Это стало неожиданно больно: смотреть, как тот, кого любишь, обнимает другую. Эмоции захлестнули девушку: ведь еще недавно он целовал ЕЕ, признавался в любви и вечной верности ЕЙ… Что же случилось? Почему?!

И тут вспомнилось иное.

У него было трое детей-полукровок, а значит – три жены. И лишь на последней, Констанции, он женился по договору. По крайней мере, так говорили. А значит, и остальных двух он тоже любил, что было не свойственно для мужчины-вампира.

А значит, и ее он мог разлюбить в любой момент. Просто бросить, как надоевшую игрушку. Зачем ему неуклюжая, нескладная, откровенно страшная по сравнению с вампиршами человеческая девушка, когда вокруг столько женщин, в сотни, тысячи раз превосходящие ее во всем?!

Незачем.

- Идиотка… Боже, какая же я идиотка… Он ведь просто играется…

От этого знания стало еще паршивее. Теперь слезы не только катились по щекам, но и душили, мешая дышать, закричать, хоть как-то избавиться от давящей на сердце боли.

Что же делать?..

«Если не хочешь, чтобы тебя раздавили и унизили – беги!» – завопила гордость, которая с недавних пор стала проявляться все чаще, видимо, наверстывая упущенное за столько лет.

«Но я не могу их бросить…»

«Они вампиры! Что с ними будет?!»

Действительно. Ничего.

Девушка тряхнула головой, приняв решение.

- И ты просто вот так уйдешь?

От резкого голоса за спиной Сара подпрыгнула от неожиданности и тут же развернулась.

Пронзительно-рыжая и зеленоглазая девушка в светло-зеленом же платье и листьями плюща в волосах стояла прямо около двери. Причем эту дверь сквозь нее было видно.

- Призрак?! – выдавила немного растерянная Сара.

- То есть вампиры – это нормально, а призрак – страх и ужас? – скептически подняла бровь… Принцесса Айви. – Мое имя Велина, я спутница Никодима. И ты провалила испытание, возложенное на тебя.

- Почему?..

- Ты поддалась своему страху. И вместо того, чтобы бороться – предпочла убежать. Согласна, в обычных условиях для человеческой девушки – это лучшая модель выживания, но… Раз связалась с вампирами, стоит понимать, что у них трусы долго не живут. – Велина тряхнула головой, расправляя волосы, и от нее стало исходить неяркое, но видимое свечение. – Ты не сожрал – тебя сожрали. Причем быстро, тихо, без лишних разговоров. Привыкай, девочка. Если хочешь остаться рядом с Александром.

Без сомнений, та, что послужила прообразом для Принцессы Айви, прекрасно знала, куда бить, чтобы достичь максимального эффекта. Саре понадобилась вся вновь приобретённая гордость, стойкость и выдержка, чтобы не расплакаться прямо перед призраком.

- Я ему уже не нужна…

- Все, что ты видела в зеркале – вранье. Твой собственный, наиглавнейший страх, – жестко и резко припечатала рыжая. – Я вижу, как ты боишься. И все же спрошу, но хочу, чтобы ты хорошенько подумала прежде, чем дашь ответ. Обещаешь?

- Обещаю. – Сара кивнула, внутренне собираясь.

- Ты хочешь продолжить поиски? Хочешь оказаться полезной Александру? Сможешь ли не сломаться в следующий раз, когда придется молча терпеть всю боль, обиду и горе? Терпеть и не роптать? Сможешь?!

Теперь, когда она знала, что все увиденное – ложь, Сара могла с уверенностью сказать, что – да, она готова потерпеть ради любимого… вампира.

Просто теперь она отчетливо понимала, что мисс Лайт оказалась права.

Пора повзрослеть.

- Смогу.

Принцесса Айви вдруг улыбнулась. Тепло и так по-родному, что у девушки вновь навернулись слезы, но уже по-другому поводу.

- Я знала, что ты так ответишь. Забавно, не правда ли?.. Как одно предложение может изменить твой мир. – Велина словно разговаривала сама с собой, но в то же время приближалась к замершей Саре. – Я хочу отдать тебе то, что когда-то для меня изготовил Никодим, первый, старший и самый любимый сын Александра. Вот эту корону. – Она сделала знак, чтобы девушка повернулась к зеркалу лицом, и возложила на волосы тонкую, прекрасную диадему из золота, жемчуга и изумрудов, ограненных в виде листьев плюща. – Теперь, как и я когда-то, ты стала Хранительницей Английского плюща, цветка человечности. Это очень важный дар, девочка, знай ему цену и… место. Не растрачивай впустую.

- Что значит «впустую»? – озадаченно переспросила Сара, поворачиваясь к призраку.

- Не всякую душу можно спасти, девочка. Есть те, кому место только в Аду.

- Мисс Лайт тоже часто говорит, что самые страшные монстры – это не вампиры, а люди.

- И малышка Лайт права. – Велина кивнула и прикоснулась к зеркалу. – Перед тем, как ты уйдешь, я хотела бы тебе кое-что показать…

В зеркальной поверхности отразилась еще живая Велина, которую на руках нес красивый мужчина. Пара счастливо улыбалась друг другу, а со всех сторон на них сыпались белые лепестки.

- Это наша свадьба. В тот день он предложил мне стать вампиром, таким же, даже сильнее, чем он сам. Но я отказалась. Потому что хотела, чтобы он на весь отведенный ему срок запомнил, что жизнь – самый ценный дар. И что именно жизнь следует оберегать и хранить. Жизнь… и человечность. – Картинка сменилась, и показала другое: уже седая, вся в морщинах Велина лежала на кровати, а Никодим держал ее за руку. Из глаз мужчины катились слезы, он что-то говорил, но было неслышно. – Годы шли за годами, я старела, а он оставался молодым… Мы прожили вместе шестьдесят пять лет, а когда мне исполнилось восемьдесят три, я умерла у него на руках, до самой смерти чувствуя себя счастливейшей из женщин.

Призрак замолчал, глядя сквозь пространство.

- Зачем ты показала мне это? – глухо спросила Сара, пораженная такой преданностью и любовью до глубины души.

- Чтобы ты знала, что вампиры тоже умеют любить. – Принцесса вытерла призрачные слезы. – Не разочаровывайся в Александре. Что-то мне подсказывает, что он никогда и никого так не любил, как тебя. Так что дай ему шанс.

- Спасибо! – искренне проговорила Сара. – Спасибо, что дали шанс мне.

- Пожалуйста, девочка, – улыбнулась Велина. – А теперь иди.

Она указала на зеркало, и девушка, помахав на прощанье, скрылась в его прозрачной глади, стараясь не думать, о каких же испытаниях говорила Хранительница Английского плюща.

- Чего же боится наш великий и могучий Мастер всех вампиров, а?.. – ухмыльнулся призрак, глядя в зеркало, где картинки его страхов сменяли друг друга, как калейдоскоп. – Развала страны, геноцида вампиров… Не то, слишком просто… Боится за семью – и снова не то, с этим он уже однажды справился… Ага, то, что надо!.. Вот с этим и поиграем!

А великий и могучий в раздражении чертыхнулся, оглядывая пустую комнату. Какого Мефистофеля эта Богом забытая женщина вздумала его пугать, когда тут ничего и никого нет?! Только бледно светящиеся цветы белладонны, олицетворения смерти.

Мастер вздохнул и закрыл на мгновение глаза, потерев переносицу.

Господи, как же он ненавидел свою последнюю жену!.. И не только потому, что она была выбрана не им самим, а навязана как залог мира между вампирами и оборотнями Лунного клана. Но и потому, что была на редкость глупа, эксцентрична и агрессивна. Совершенно не управляема. А от таких он привык избавляться, чтобы проблем не доставляли… Привык, но хладнокровно убить после рождения сына не смог. А надо было…

Неслышно рыкнув, мотнул головой и поднял взгляд от пола.

- Что за бляха от сандалика?! – Нет, надо завязывать перенимать у Правой ее фразочки. Кстати о ней. – Какого черта ты тут забыла, Лайт?!

Мастер требовательно взглянул на девушку. Та ответила ему ничего не выражающим взглядом и меланхолично повернула голову вправо. Александр повернулся за ней…

Вокруг него собралась целая толпа! Как он мог не заметить их приближения?!

Анетт, Максим, Дмитрий, Андрей, Рафаэль, Марина, Жанна, Людвиг, Владимир, даже Артем и Дарган были здесь. И все они молча и как-то отстраненно смотрели на него.

- Эй, Лайт! Ничего не хочешь мне объяснить? – в своей манереобратился он к Правой.

Та даже не взглянула на него. И вдруг исчезла!

- Анетт?!

Но рыжая девушка словно просто растаяла, растворилась в воздухе.

- Максим, я требую объяснений!

Сводный брат тоже не очень-то хотел с ним говорить, просто лопнув, как мыльный пузырь! Александр непроизвольно шарахнулся от него и налетел спиной на Жанну.

Схватив женщину за плечи, встряхнул что есть сил:

- Что происходит?!

- Ничего такого, о чем ты никогда бы не задумывался, сладкий… – медоточиво проворковала Констанция у него за плечом.

Выпустив вампиршу, блондин обернулся и волком глянул на бывшую жену.

- Объяснись.

- Зачем? Ты и так все прекрасно понял, – пожал плечами призрак, облетая вокруг него по кругу. – Анетт не всегда будет рядом с тобой…

- Она работает на меня.

- …а с появлением Максима будет отдаляться от тебя. Зачем ей ты, старый, надменный, эгоистичный кровосос, если у нее будет любимый мужчина, которому она посвятит все свое время?!

Лавьер лишь скрипнул зубами, отчего ухмылка матери Константина стала еще шире.

Конечно, он думал об этом. Думал и очень этого не хотел, потому что, чтобы малышка Лайт не думала о нем, для него, Мастера, Анетт Лайт всегда была той, на кого он мог положиться, кому мог довериться, при этом не боясь удара в спину. Слишком хорошо знал ее и тех, кто воспитал в ней честь и достоинство.

Но действительно, с появлением Бессмертного его положение в жизни Правой могло пошатнуться. Да, он сам поспособствовал укреплению их отношений, потому что сводный брат рядом с Лайт намного предпочтительнее для него по многим причинам, чем Правитель эльфов. И все же…

- А Максим? – тем временем продолжила его последняя жена. – У вас никогда не было особо хороших отношений, а теперь уж и подавно не будет…

- Вот тут бы я поспорил, – клыкасто ухмыльнулся мужчина, чем немного сбил спесь с призрака. – Малышка Ани имеет поразительный дар: налаживать отношения между людьми…

- Вот именно, любовь моя! – издевательски хохотнула женщина. – Между людьми! А ты не человек! И никогда им не был! А потому Максим заберет Анетт, и они оба исчезнут из твоей жизни. Так же, как и Владимир, твой давний знакомец, который уйдет вслед за своим главой и даже не вспомнит о тебе.

Внешне лицо Александра никак не поменялось, но внутри он досадливо мотнул головой. Он знал об этом, думал слишком часто, мысленно ища замену и… не находя ее. Как оказывается, не всех людей можно заменить.

- А внук и правнук? Дмитрий и Андрей контактировали с тобой только потому, что слишком любят свою внучку. Но если подумать – без нее ты им к черту не нужен!

И об этом он также задумывался. И очень жалел о своем давнем решении, основанном на обиде на Дмитрия. Не стоило ему тогда изгонять внука из замка и рода… А где отец, там и сын, значит, и Андрей тоже покинет его жизнь вслед за внучкой.

- Нет, конечно, у тебя останется еще Жанна… – продолжала измываться Констанция. – Но у нее в последнее время такие тесные отношения с Людвигом, что… Боюсь, у нее тоже не хватит на тебя времени…

- Прокол, милая, – тише, чем прежде, и от этого еще более зло откликнулся Лавьер. – Вот уже кто меня не покинет, так это Жанна. Она обязана мне…

- … долгом крови и жизни. Да, я в курсе, – отмахнулась оппонентка. – Но я также знаю, что этот долг уже выплачен почти тремя веками верной службы в роли палача.

А вот об этом Александр даже не задумывался, просто привыкнув воспринимать Жанну как само собой разумеющееся.

Когда-то он вытащил ее из огня инквизиции, что уже шла на убыль, а потому – напоследок, так сказать – злобствовала еще больше. Лавьер спас Жанну и еще с полсотни вампиров, которых по наводке, а может и по их собственной невнимательности, умудрились затолкнуть в пламя костра. Мужчины, по крайней мере – большинство из них, ушли работать на Аляску, а Жанна осталась с ним, исполняя обязанность палача, которую блондин малодушно свалил на нее, так как сам вопреки расхожему мнению не любил и брезговал убивать.

- Итого – уже семеро, кого ты в скором времени лишишься. А дальше: Марина и Рафаэль. Зачем ты им нужен, когда вся их семья отвернулась от тебя, м? А Артем и Дарган?.. Насчет малыша-полукровки еще можно было питать какие-то надежды, но вот сын твоей Правой… Мальчишка боится тебя, а мы все не любим то, чего боимся. – Призрак подлетел вплотную, и на мужчину повеяло холодком. – И вуаля! Ты остался один. Как и всегда!

- Нет! – тут же рявкнул он, не желая признавать подобного. Слишком хорошо он помнил: какого это – остаться в одиночестве. – Нет! У меня есть Сара!

- Ах да, человеческая девочка… Как я могла о ней забыть, но…

Констанция отплыла от зеркала, и Александр против воли глянул туда.

- Ты ведь не хочешь обращать ее в вампира. Время будет идти, она будет стареть, – мягким шепотом сопровождала каждую картинку его бывшая жена. Вот на лице Сары появились глубокие морщины, в волосах – седина. – А ты будешь таким же, как и две тысячи лет назад. Вечно молодой, вечно прекрасный, вечно одинокий Великий Мастер вампиров…

Женщина засмеялась, подлетев к потолку, а Лавьер не мог оторвать взгляда от того, что было в зеркале. Он видел это однажды, это снилось ему: Сара, лежащая на постели; он, стоящий рядом на коленях и умоляющий ее принять его кровь; она отказывается, как и всю свою жизнь, а потом ее глаза застывают в одной точке. Тогда он проснулся от того, что горе и боль захлестнули, как пожар, понимание того, что Сары, его Сары, больше нет, уничтожило в нем все, что она с таким трудом возрождала в его душе.

Но теперь проснуться не получалось.

Его жизнь повторяется из века в век по кругу: он влюбляется, женится, рождается ребенок и любимая умирает, не сумев пройти обращение. Из раза в раз…

Любовь, свадьба, ребенок, смерть.

И Сару ждет тоже самое…

- «И повторится все как встарь: ночь, ледяная рябь канала, аптека, улица, фонарь…» Ты обречен видеть смерть своих любимых. Это твоя цена за вечную жизнь, – притворно посочувствовала эта стерва. – Печально, правда?

Да, очень.

Но пора заканчивать с этим. Его ждут.

- А вообще мне все это надоело, – неожиданно для нее ухмыльнулся Александр, мгновенно сбрасывая с себя вид раздавленного горем мученика. – Я знаю, что ты тут делаешь и зачем ты это делаешь. Так же я знаю, что и короны от тебя не получу. Потому как ты здесь по иному поводу сидишь…

- Мразь! – зарычала обведенная вокруг пальца женщина. Она-то думала, что мужчина, лишь секунду назад с таким ужасом взирающий в зеркало, почти сходит с ума от собственного страха, а он обманул ее! – Как ты смел притворяться передо мной?!

- А почему бы и нет?.. Лично мне было забавно поглядеть на твою вытянувшуюся физиономию минуту назад! Как говорит современная молодежь, ты сделала мой день! – саркастично отвесил поклон Мастер. – Ну, счастливо тебе мотать срок, дорогуша.

- Ублюдок!

- Ядом своим не захлебнись, красотка! – И шагнул в зеркало.

Откуда разъяренному призраку было знать, насколько сильно Великий Мастер вампиров, бесстрашный Александр Лавьер боялся одиночества?..

Откуда Хранительнице Белладонны было знать, что он не притворялся?..

Александр горько усмехнулся, видя в конце туннеля света знакомые лица, по которым уже успел соскучиться.

О чем они, конечно же, никогда не узнают! Ибо… нефиг.

Нет, определенно нужно переставать перенимать фразочки Лайт…

Комментарий к Глава 17. Хранители... Часть 1. Я сильно извиняюсь за задержку главы... Но, как бы в извинение, я вам сделала подарочек))) большущая глава в двух частях)))

====== Глава 17. ...или тайна Книги Никодима. Часть 2. ======

Анетт

Выйдя, или точнее сказать – вывалившись, из зеркала, которое ничем не выделялось из ряда таких же пяти зеркал, я очутилась в огромном зале, где стояли… Боже…

Меня мороз продрал по коже, когда я разглядела под вековым слоем пыли и грязи надпись на табличке ближайшего саркофага.

Здесь были все мои предки! Все до одного! Начиная от Ровеля Прародителя, чей каменный гроб стоял у стены, и заканчивая Софией Лавьер-Лайт, спутницей моего прадеда! Невероятно!..

Саркофаг нашего первого предка был из черного мрамора, а на плите помещалась его лежачая статуя. Руки, сложенные на груди, держали меч, а в каменных волосах до плеч запуталась паутина. Я ладонью стерла пыль с таблички, на которой на его языке было написано: «Ровель Прародитель. Первый среди бессмертных, первый среди равных. Дар: чувствовать вампирскую кровь». Дат жизни и смерти нет. У нас не принято было их писать, потому как в сердцах наших умершие продолжают жить, и ограничивать их память датами попросту несправедливо и неправильно.

Следом за ним был гроб из светлого мрамора, и на нем возлежала женщина. «Персида Прародительница. Мать-Вседержательница. Прекрасная женщина, навечно любимая мама». Я нисколько не сомневалась, что эту надпись лично выбил Александр. Слишком хорошо я запомнила, как на глазах нашего сурового и великого при одном взгляде на портрет матери навернулись слезы. Испод каменного основания, на котором стоял гроб, росли лозы Шиповника, цветка энергичности, Хранительницей которого она была.

Следом шли два светлых гроба. Талия, мать Никодима, и Сара, мать Софии – умерли при родах. Саркофаг Сары украшал Морозный эдельвейс, цветок невозмутимости. Черный гроб и два белых. Никодим, «старший, самый любимый, мудрый и гениальный сын», Велина, его спутница и человеческая девушка, чье надгробие увивал цветущий Английский плющ, значащий человечность, и Мария Магдалина, та, у которой была я. И ее, Священный Грааль, овивали красные Розы, несущие в себе желание защищать. Три черных гроба: обращенные дети Александра, которые погибли во время пожара в Кэрп-дэ-Ровеле. Даниэль, Родерик и Эвфрис. И светлый гроб: младшая дочь Мастера – София, погибла в том же пожаре. Ее саркофаг украшали цветы Ириса, олицетворяющие бескорыстность. И последними в ряду стояли Татьяна Князева, мать Артема, и наш Жан-Жак. Его гроб был сравнительно чистым и новым, отчего я утерла непроизвольные слезы.

- Я отомстила за тебя, брат. Хоть и знаю, что ты бы простил Гилберта.

Мне, как и предполагалось, не ответили.

Ни Констанции, ни Константина, ни Гилберта в этом ряду не было, чего и следовало ожидать. Вампиры никогда не хоронят предателей. Их тела сжигаются и развеиваются по ветру, дабы даже духу не за что было зацепиться на этой земле.

Между саркофагами Английского плюща и Терновой розы стояла статуя сидящего ангела. Вокруг его ног лежало пять небольших подушечек: красная, цвета морской волны, зеленая, синяя и почти черная. Их цвет от обилия грязи скорее угадывался, чем проглядывал…

- Ты цела?! О, хвала Небесам!

Не завизжала я по одной причине: налетевший на меня дед так стиснул в объятьях, что я намертво впечаталась в его грудь.

- Деда! Да я в порядке! – Впрочем, я тоже обняла его. Мужчина был заметно бледен и его словно потряхивало изнутри. – Что такого ты видел там?..

- Ничего, родная, уже ничего. – Он отпустил меня и нервным жестом поправил корону из белого золота и ракушек. – Как я тебе, м?

Андрей Лайт всегда так делал – старался перевести тему, если то, о чем говорили до этого, ему не нравилось или… пугало его. Я мысленно закатила глаза, но внешне лишь улыбнулась:

- Да вообще красава!

- А я?

Мы с дедом переглянулись и одновременно стартанули к прадеду. Конечно, если быть совсем уж честной, то я проигрывала сразу же, потому как скорость вампира значительно превышала мою, но деда мой – джентльмен, пропустил даму вперед.

Дмитрий сжал меня в объятьях и уткнулся лицом в волосы. Я слышала его странно сбитое, трудное дыхание и пыталась понять: какой же страх терзал его? Спрашивать об этом было бесполезно: привычку молчать о том, чего боится, Андрей перенял от него. На голове Дмитрия покоилась корона с двумя лебедями – черным и белым.

- Все хорошо? – спросил он у нас с дедом.

- А откуда здесь тела Татьяны и Жан-Жака? – вопросом на вопрос ответила я.

- Это магия рода. Очень древняя и… странная. Никто, кроме Никодима, который ее создал, не мог понять ее принципа, но по какому-то чуду после смерти мы все оказываемся здесь, – закатив глаза от моей любопытности, пояснил прадед.

Следующей показалась Сара, и вот ее уже я теребила на предмет любых повреждений, как физических, так и моральных. Девушка с непривычки боялась шевелиться, чтобы диадема, выполненная в стиле лозы плюща, не свалилась. Но в остальном была в порядке.

Вышедший из зеркала Максим, наплевав на наличие в зале двух моих предков, жадно впился в губы поцелуем. На все покашливания и откровенные дедовы возмущения в виде цензурных, но обидных эпитетов просто отвернулся, скрыв нас своей широкой спиной.

- Ты в порядке? – с трудом оторвавшись от меня, спросил мужчина, заглядывая в глаза.

- Да, но… бывало лучше. – Ему смысла врать не было, он и так все видел, а потому хмурился еще сильнее. – А ты? Что у тебя за страх?

- А у тебя? – Бессмертный сверкнул улыбкой, и я громко фыркнула, поправляя его корону из сапфиров и бриллиантов. Зная его, можно было догадаться, что в подобной манере он мог отшучиваться целую вечность, а значит и страх ему достался… страшный, простите за тавтологию.

Но тут из крайнего зеркала вышел Мастер, и мне резко расхотелось шутить. Сара тут же прижалась к нему, он наверняка до боли стиснул ее в своих руках. Но, как оказалось, я была единственной, кто заметил, что с Александром что-то не то. Остальные, занятые своими переживаниями, просто пропустили это мимо глаз.

Там, в комнате с белладонной и Констанцией, его что-то подточило, выбило из колеи. Что-то в нем надломилось.

Мужчина столкнулся со мной взглядом и тут же прикрыл глаза. Он знал, что я поняла. А я знала, что права. У него короны не было.

- Итак, что мы имеем? – как всегда важно и иронично начал Мастер, оглядывая ряд саркофагов. Задержав взгляд на надгробиях родителей, преувеличенно бодро повернулся к нам. – Идеи есть?

Мы переглянулись, и я кивнула на ангела и подушки:

- Возможно, стоит положить короны туда. Иначе зачем нам их вручили?

Это было единственным вариантом, а посему возражений не было. Мою диадему положили на красную подушку, корону с ракушками – на цвета морской волны, корону Сары – в середину, на зеленую, Максимову с сапфирами – на синюю, и корону с лебедями – на черную. Мужские короны поменяли свои формы на диадемы, став мельче и ажурнее.

Мы синхронно сделали шаг назад, секунд пять ничего не происходило, а потом венцы Хранителей вспыхнули по парам: моя и прадедова, Андрея и Максима, и корона Сары последняя. Их свет соединился, затмив собой все. От слепящего света пришлось закрыть глаза, поэтому я лишь увидела, как засветились ноги ангела. Там взыграло любопытство, и я убрала ладонь.

Фигуру ангела окутало яркое сияние, а потом его крылья резко распахнулись, мощным потомком воздуха убирая со всех надгробий пыль, грязь и паутину. Сияние медленно погасло, и мы увидели Книгу, лежащую у статуи на коленях.

Мастер шагнул вперед и аккуратно взял последний артефакт Никодима в руки.

- И что нам с ней делать? – озадаченным шепотом спросила я у Максима. Тот усмехнулся, но пожал плечами.

- Забавно, что и Никодим спрашивал то же самое, когда придумывал ее, – вдруг спокойно раздалось сзади.

Я почувствовал, как окаменел стоящий рядом Бессмертный, и физически ощутила волну шока от Мастера. Но все же обернулась.

Мужчина был как живой. Он даже не просвечивал! Его одежда – синяя шелковая рубашка, плотные темные штаны, заправленные в кожаные черные сапоги – казалась абсолютно реальной. Если бы не внешность, по которой я и определила, кто облокотился на надгробие Прародителя.

Приятное, но немного хищное лицо, раскосые, темно-синие глаза и те самые блондинистые, чуть вьющиеся волосы до плеч, что так точно передались нашему Мастеру. Немассивная, поджарая фигура и ленивая грация движений. Почему-то я обратила внимание на пальцы: длинные, тонкие, но даже на вид обладающие страшной силой.

И совсем другого рода Сила шла от него самого. Ровель ничего не делал, сказал одну фразу, по сути – всего лишь смотрел, но у меня появилось почти болезненное желание пасть ниц и не поднимать лишний раз головы.

Мы одновременно опустились на колено, даже Сара, которой вообще-то этого можно было и не делать.

- Приветствуем, Мастер-Прародитель, – глухо и как-то тяжело сказал Александр.

Вот мужчина стоял в самом конце зала, а вот он уже перед нами. Он даже не перемещался на вампирской скорости, а словно… соткался из воздуха!

- Нет, сын. Мастер – это ты. А я… – Даже по голосу была слышна горькая усмешка. – Я всего лишь легенда. Встаньте, родные мои. – Мы послушно поднялись. – Алекс, Макс. – Мужчины синхронно выступили вперед и подошли ближе к первому вампиру на земле. И тут же охнули. Ровель сжал их так, словно они прошли смертельную ловушку и вернулись живыми. Хотя, по сути, так и было. Братья обняли отца в ответ. – Я скучал.

Да, а Прародитель-то наш не многословен…

- Отец, я… – начал Лавьер.

- Нет, сын. Ты сделал то, о чем я просил. И не должен корить себя. Ты понял, Максим? – Он строго глянул на гладиатора. Тот кивнул и слегка улыбнулся. Очевидно, только что решился спор, из-за которого поссорились братья после смерти отца, и о котором мне рассказывал Максим в Парке аттракционов. – Так-то. Что ж, дайте посмотреть на своих потомков.

Первым делом он обнял и Дмитрия, и Андрея. О чем-то тихо спросил каждого из них и улыбнулся, услышав ответ. А потом повернулся ко мне.

Признаться, первым и единственным желанием у меня было – дать деру с низкого старта. Каким чудом я заставила себя остаться на месте – не могу понять.

- Рыжая, – довольно хмыкнул мужчина, дергая меня за кончик хвоста. – Как и большинство женщин в нашем роду. Это хорошо. Так ты и есть Терновая роза?.. Призванная защищать слабых?.. – Блондин вдруг усмехнулся, и я оказалась прижата к шелку его рубашки на груди. Он действительно был абсолютно реальным! – Никогда и ничего не бойся, малышка, – шепнул он мне на ухо. – Сила твоя не только в том, чтобы защищать семью, но и в том, чтобы черпать оттуда свою силу. Мы все поддержим тебя. Всегда и во всем. Мы ВСЕ! – отдельно выделил Прародитель и чмокнул в макушку.

А вот Сара вызвала у него искреннее любопытство. Он разговаривал с ней минут пять, но настолько тихо, что даже Александр, хоть и пытался, но ничего не услышал. Это я поняла по его расстроенной физиономии. Девушка же попеременно то бледнела, то краснела, а когда Ровель на прощанье поцеловал руку, то и вовсе стала как вареный помидор. Смешная такая…

- Отец, что делать с Книгой? – спросил Лавьер, когда Прародитель вернулся к нам.

- А что ты хочешь? – вдруг лукаво усмехнулся мужчина, и я неожиданно для себя осознала две вещи: 1) как мало Александру досталось от отца, и 2) Книга исполняет желание, но, видимо, только одно. – Чего ты желаешь настолько, что готов рискнуть одним очень важным свойством?

- Ничего, – спустя секунду ответил его сын. – Но я знаю, что среди нас есть тот, у кого есть такое желание.

Дмитрий даже не стушевался от его взгляда. Просто кивнул, пристально глядя на Ровеля.

- И чего же? – подняв бровь, спросил тот.

- Хочу вернуть свою жену.

Хорошо, что я стояла чуть за Максимом, подумалось мне, иначе бы мою отвалившуюся челюсть имели счастье лицезреть все, включая Великого Прародителя. О прадедовой любви и несчастье я, конечно же, знала, но не думала, что ему настолько тяжело. Хотя, возможно, сейчас, после встречи с Софией, ему стало еще хуже…

- Хм… непростое желание, внук. Ириска была полувампиром, а значит и кровь ей твоя не подойдет, – задумчиво поправил манжет рубашки Ровель. – Но у вас есть человек, то есть смертная…

- Нет! – тут же отрезал Мастер, загораживая Сару собой.

- Стой, Алекс, подожди! – воскликнула девушка, вставая перед Прародителем. – О чем вы говорите?

- Твоя человечность. Ты можешь принести ровно половину своей человеческой души в жертву, тем самым даруя жизнь Софии, – охотно пояснил блондин, глядя на сына.

- Нет! Ты не будешь вампиром! Я так решил, и я все сказал, Сара! Нужно искать другой способ… – Александр посмотрел на меня, но меня тут же окружили дед с Максимом.

Вообще ради счастья прадеда я была готова отдать остатки своей человечности, но Сара решила по-другому, попросту не дав мне и слова сказать:

- Ты не понимаешь…

- Как раз я-то понимаю! Ты не представляешь, каково это – быть вампиром!

- Но она будет полукровкой, – невинно влез Ровель, сверкая ухмылкой.

- Плевать! Она будет вампиром!

- Это моя плата за страх! – с неожиданной злостью рявкнула на Лавьера девушка и стукнула его по груди ладошками, чтобы тут же заскулить от боли. Понимаю, сама была грешна. Ощущение, словно об камень шарахнула. – Ай!..

- Что? Какой страх?! – нежно разминая покрасневшие ладошки, спросил Мастер.

- Там, в комнате, я пыталась убежать, сбежать, потому что… испугалась. Я испугалась, что когда-нибудь стану тебе ненужной, что ты оставишь меня… И теперь мне выпал шанс доказать, что я достойна… тебя. – На ее глазах выступили слезы.

- Глупая! Разве я…

- Сын, подожди. Она выбор уже сделала, я чувствую это. – Ровель вдруг нахмурился и стал очень похож на Александра. – Но… ты хорошо подумала? Назад дороги уже не будет.

- Да, я знаю. Я готова, – уверенно всхлипнула Сара, все еще потирая онемевшие от боли ладошки.

- Сара, я… – Дмитрий оказался рядом с ней и взял ее за руки. – Я не могу сказать, как благодарен тебе. Просто знай, что если вдруг тебе нужна будет помощь – я всегда помогу. Я обязан тебе отныне и навечно. Помни об этом.

- Спасибо… и за руки тоже, – улыбнулась она, когда прадед отпустил ее, повлияв на болевые ощущения с помощью дара.

- Что ж, раз все решили, можем…

- Нет! – прервал отца Лавьер. – Еще не можем.

Он налетел на нее, словно вихрь, заслонив от нас и, кажется, от всего мира собственным телом. Девушка робко обняла мужчину за шею, и ее сердечко забилось с утроенной скоростью…

- Любовь! – с ехидной, чисто Александровской улыбочкой сообщил нам Ровель. – София, ириска наша, иди сюда.

Минуты не прошло, как рядом с Дмитрием возникла прозрачная фигура Софии. Темноволосая, стройная, темноглазая красавица в голубом платье… Не удивительно, что прадед влюбился в нее без памяти.

- Твой шанс, – кивнул Прародитель на смущенную Сару и недовольного Мастера. – Пиши желание кровью, Дмитрий. А ты, девочка моя, – обратился он к Саре, – ответь на вопрос: ради чего стоит жить?

Этот вопрос! Он был в криптексе! И только сейчас в моей голове всплыли строки…

«Украшенная Мастера рукой»… Надгробия и короны, весь механизм передачи секрета Книги был создан руками Никодима, мастера своего дела.

«Под замком Рыцарь живет»… “Ровель” означает на древневампирском «рыцарь». И он живет здесь, под останками Кэрп-дэ-Ровеля.

А девушка тем временем почему-то обернулась на Александра и несколько мгновений просто смотрела на него. И нашла ответ.

- То, ради чего стоит жить, не осмысливается здесь, – она коснулась головы, – а ощущается – здесь. – И прикоснулось к тому месту, где скоро замедлит свой бег ее еще человеческое сердечко.

Прародитель довольно усмехнулся, принимая такой ответ.

А потом ее скрутило. Так резко и страшно, что Мастер успел подхватить ее лишь у самой земли. Девушку гнуло и било судорогами так сильно, что даже вампир с трудом удерживал ее. Максим поспешил на помощь брату, фиксируя руки Сары, которая и закричать не могла. И все мы слышали, как замедлялось ее сердечко.

Но тут начал раздаваться стук другого сердца. София, до этого страдавшая лишь морально и безмолвно, вдруг закричала, отрываясь за двоих. Ее фигура наливалась цветом и красками, и спустя минуту уже была абсолютно реальной. Дмитрий кинулся к жене, подхватывая ее и аккуратно опуская извивающуюся Хранительницу на пол. Андрей, как и Максим, помог удерживать ее.

В какой-то момент все прекратилось. Просто наступила такая оглушающая тишина, что невольно захотелось что-то сказать. Но я, откровенно признаться, боялась.

- Сара! София! – на два голоса звали прадед и Мастер. Все мы слышали стук их сердец, а значит – обряд удался.

Они открыли глаза одновременно и столь же одновременно улыбнулись своим любимым. Было приятно, радостно и чуть-чуть неловко наблюдать за их счастьем. Со спины меня обнял Максим, зарываясь носом в волосы, а за руку я держала Андрея, который, как мне показалось, смотрелся здесь очень одиноко.

- Что будет с Книгой? – спросила я Ровеля.

- Она останется здесь, – просто ответили мне.

- Но… мы уже использовали ее.

- Это же не салфетка, чтобы использовать ее один раз!..

- То есть…

- Да. Книга остается здесь, как и все мы, кто хранил ее столько лет.

- Но София одна из Хранителей. Как она сможет уйти?

- Я уверен, они с Дмитрием справятся, – таинственно изрек мужчина, подмигнув мне.

- Отец? – позвал Бессмертный.

- Что, Макс?

- Почему тогда ты выбрал меня?

- Так боги распорядились, – пожал плечами Прародитель, улыбнувшись сыну. – Оставили жить тебя. Чтобы… защитил этот мир и… его свет. – Блондин вдруг пристально посмотрел на меня, отчего я невольно вжала голову в плечи.

После чего самый древний вампир шутливо потрепал меня по волосам и, положив Книгу обратно ангелу на колени, просто растаял в воздухе.

- Он всегда так делал – уходил не прощаясь. – Максим еле слышно вздохнул. – И что теперь?

- А теперь, – крайне недовольно ответствовал Мастер, подхватывая улыбающуюся Сару на руки, – мы летим домой!

Ну наконец-то! Отпуск, жди меня! Я уже скоро! Лечу догуливать недогул!..

Комментарий к Глава 17. ...или тайна Книги Никодима. Часть 2. Вторая часть – на Ваш суд, любимые мои читатели))))

====== Глава 18. “Одна морока!” ======

- Эм, а вы уверены, что это платье?.. – с сомненьем. Большим таким… Можно даже сказать – грандиозным. – Вообще на паутинку смахивает. Причем весьма некачественную, прошу заметить!

Кто-то сдавленно охнул, но пяток фури… О, простите, милых девушек продолжил свое неблагодарное дело, а именно: издевательство над одной невинной жертвой.

- Слушайте, а давайте я просто в форме своей пойду, и все?.. – неуверенно.

- Что?! – возопили на четыре голоса так, что шестая поспешно признала себя неправой. Сразу во всем, до кучи, так сказать. Чтобы не орали больше.

Пятая бест… прошу прощения, верная боевая подруга и соратница лишь закатила глаза, в глубине души одобряя такой вариант, но, конечно же, не признавая этого вслух, дабы и ей не перепало от… Чтоб не перепало, короче.

- А это?.. – с надеждой.

- Ты уже мерила его и сказала, я цитирую, заметь: «Что за косорукая свинья, так ее растак, сшила этот бред?!» – с превосходством.

- Хорошо, я уловила твою мысль. – Покорно.

Я вздохнула и покосилась сначала на себя, отраженную в зеркале, потом на продавца. Это был уже шестой свадебный салон, понятия-не-имею-какое-по-счету-платье и –дцатый консультант, доведенный до состояния нестояния.

А ведь все так прекрасно начиналось!..

После нашего памятного приключения я проснулась только на следующий день и почему-то в незнакомой постели. Машинально начала шарить под подушкой в поиске успокоительного пистолета и, не обнаружив оного, резко села на постели, потихоньку начиная паниковать.

И увидела огромное количество цветов. Белых и красных роз. Символично, не находите?..

Их лепестки были везде: на полу, одеяле, подушках, а вазы с целыми букетами стояли на всех вертикальных поверхностях. Запах в комнате стоял легкий и ненавязчивый – окно недавно открывали. Вот почему я проснулась по уши завернутая в одеяло, как сосиска – в тесто. Все же на улице давно уже минусовая температура стоит, а я существо мерзливое, мне переохлаждаться вредно… для психического здоровья окружающих.

Не нужно быть гением, чтобы догадаться – кто способен на такое. И, соответственно, в чьем доме я нахожусь. Неужели я проспала весь перелет, таможню и поездку до дома Максима?!

Лепестки складывались в целую тропку, и, не мудрствуя лукаво, решила идти по ней. Тропинка вывела меня в коридор второго этажа, провела по лестнице вверх и завела в оружейную. На дверь был прикреплен лист с надписью: «Здесь есть то, чему здесь не место, но есть место на чем-то другом…»

Моргнув пару раз спросонья, я вчиталась повторно… потом в третий раз. С четвертого, наконец, осознала, чего от меня хочет бессмертный изувер, уже почти профессионально играющий на моем не только женском, но и врожденном, а потому удвоенном, любопытстве.

Скажу честно, так внимательно я еще ничего не искала, причем даже понятия не имея, что ищу. Все мечи, ножи, арбалеты, луки, стрелы, копья, щиты, пистолеты, дробовики, автоматы, винтовки и прочие колюще-режущие и мучительно-убивательные предметы, коих у Максима было превеликое множество, были тщательнейшим образом проверены, перепроверены и контрольно осмотрены в третий раз.

Ноль! Я ничего не нашла!

От острого чувства неудачи резко упало настроение, и я села на пол, прямо так, как была – в пижаме. И тут я сообразила – во что одета! И кто мог меня переодеть!..

- Прежде чем ты начнешь негодовать, хочу сказать, что – да, искушение было велико, но я обещал тебя не домогаться, а посему все было очень быстро, – спокойно заявил Максим, стоя в дверях и, судя по всему, уже давно наблюдая за мной.

Кошмар! Совсем расслабилась! Даже не услышала и не почувствовала его!.. Шея по многолетней привычке заныла, ожидая скорых трындюлей от деда, который обычно отвешивал такие волшебные подарки за преступную невнимательность.

- Очень двусмысленно звучит, знаешь ли! – обиженно выдала я, поднимаясь и упирая руки в бока.

Мужчина, уловив мой намек, с некоторой долей лукавства глянул на меня, все так же не спеша приближаться.

- Ты меня оскорбляешь, родная! Впрочем, я могу тебя простить, если ты меня поцелуешь… сто раз. И, так и быть, буду совсем уж добрым – дам тебе подсказку. – Вампир в ожидании подался чуть вперед.

- А у тебя не слипнется? – ехидно поинтересовалась я и поджала одну ногу под себя, потому как ступни подмерзать уже начали – даже в закрытую дверь балкона проникал холодный сквозняк.

- Если у меня не слипнется – у тебя не найдется! – подхватывая меня на руки и как-то подозрительно довольно улыбаясь, сообщил Бессмертный.

- Два раза. Один – в качестве извинения, второй – задаток за подсказку, – в ультимативной форме заявила я.

- Женщина! Совести у тебя нет! – тут же надулся Максим.

- Точно! «Ни стыда, ни совести. Ничего лишнего!» – процитировала я его самого и Мастера.

Повздыхав для приличия еще пару раз, мужчина, естественно, от поцелуев не отказывался. И, когда я уже медленно, но верное стала терять связь с реальностью, он честно оторвался от приятного и увлекательного дела, дабы изречь:

- Александр Македонский.

- Что?! – вылупилась я на него, не успев перестроиться с поцелуев на продуктивную мозговую деятельность.

- Я говорю – Александр Македонский, – покорно повторил вампир.

- И чем это мне поможет? – подняла я бровь, не торопясь слезать с теплых и удобных рук на холодный и вообще жесткий пол.

- Не знаю, вдруг пригодится, – беззаботно улыбнулся мужчина, опуская меня на ноги.

Я еще минуту постояла на месте, усиленно размышляя над этим именем. Ноги начали подмерзать, и я поставила одну ступню на другую. Максим фыркнул над моей изобретательностью, но уже через пару секунд вернулся с пушистыми тапочками… в виде очаровательных летучих мышек.

- Ты серьезно?! – не поверила я, когда, не дождавшись от меня каких-либо действий, Максим самолично принялся обувать мои ноги. – Только не говори, что это твои!..

- Хорошо, не буду. – Выдержав паузу, достаточную, чтобы впечатлить меня до самых пяток, Бессмертный хохотнул, выпрямляясь: – На самом деле я только вчера купил их в аэропорту, не смог пройти мимо. Мило, да?

Глянув в ехидные черные бездны, которые опять начали мерцать, я лишь махнула рукой, принимаясь за поиски повторно.

И снова ноль.

Я рассеянно водила пальчиком по острому сколу меча князя Святослава, когда вдолбленные дедом-историком знания вдруг решили показаться.

Восточный Александр Македонский! Так звали Святослава!..

- Ай! – Я сунула порезанный палец в рот.

- Господи! Горе луковое, а не вампирша! – впервые проявил раздражение Максим, качая головой и осуждающе глядя на меня. Выдернул руку изо рта, сжал палец, чтобы перекрыть ток крови, и проследил за тем, как прошла регенерация. – А если б ты себе палец оттяпала?! Вот кто хватает опасные игрушки и начинает бродить с ними по комнате, усердно размышляя, а?!

- Я! – Думала сказать с вызовом, но получилось как-то тихо и виновато. Он ведь переживает, поэтому злится.

Вспомнилась фраза сына: «У моих сверстников уже какая-то любовь, отношения, а я все еще клею наклеечку от банана себе на лоб!» Осознала степень предательства собственного подсознания, что так высоко оценило свою хозяйку, и попыталась открутить набалдашник меча, ибо где еще в этой железяке можно что-то спрятать?..

Штука не поддавалась, я потянула из всех вампирских сил, но фигулина на меня вообще не реагировала. А я упорная! Попробовала еще с помощью ткани… потом ковыряла ногтем, чуть палец не сломала… пыталась ножиком подковырнуть, но отложила, подумав, что это все-таки историческая ценность, нехорошо получится, если я ее кинжалом пилить буду…

Максим преспокойно стоял рядом, с неподдельным интересом и добродушной усмешкой няньки при слабоумном наблюдая за мной. Глянув на его задумчивую физиономию, поняла, что он тоже прокрутил в голове фразу про наклеечку. Ну, значит, терять мне уже нечего.

- Помоги, пожалуйста! – Я сделала большие-пребольшие глаза и как можно более жалостливую моську. – У меня сил не хватает…

- Каши мало ела! – назидательно изрек мужчина, аккуратно забирая у меня осколок клинка.

- Я вообще сегодня не ела, между прочим! – напомнила я, тут же отбирая меч, когда набалдашник с тихим «Чпок!» был убран.

Мне на ладонь выпало колечко. Маленькое, аккуратное, из белого золота, с небольшим, но ярким бриллиантом в центре, который окружала россыпь топазов нежно-голубого цвета.

Я озадаченно глянула на Бессмертного и только сейчас увидела, что он опустился на одно колено.

Вот я идиотка!.. Я ведь про дорожку из роз с этими поисками совсем забыла!.. Ой стыдно-то как!..

- Анетт София Лайт, – забирая у меня колечко, тихо сказал Максим, – сегодня ровно месяц с тех пор, как я попросил тебя дать мне шанс. Месяц прошел, я – видят боги! – полюбил тебя еще сильнее и теперь хочу спросить. – Мужчина заметно нервничал, его руки, что держали сейчас кольцо и мои ладошки, чуть подрагивали. Черные глаза неотрывно следили за моей реакцией, а я медленно понимала, что сейчас у меня спросят. И что я отвечу. – Ты любишь меня? И… выйдешь за меня замуж?

Я тут же представила, как – согласно традиции – прижимаю руки к лицу, начинаю плакать, а потом и рыдать от счастья, размазывая сопли по лицу, жениху и кольцу… Мысленно содрогнулась. Поэтому решила обойтись без подобных… прелестей.

- Да, – просто ответила я, чувствуя, как на лицо выползает совершенно дикая улыбка.

- Правда?! – с неподдельным облегчением переспросил вампир.

И мне захотелось его треснуть! Вот как тогда, в кабинке чертового колеса. Какого Мефистофеля он задает такие тупые вопросы?!!

- Нет! – ехидно отозвалась я, с упоением наблюдая, как вытягивается лицо Бессмертного.

- Что значит «Нет

- Это значит, что если ты сейчас же не оденешь мне на палец это кольцо, не поцелуешь… раз сто и не накормишь, то у тебя одной невестой станет меньше!

А в следующую секунду меня уже кружили на руках, довольно хохоча на весь дом.

Кто бы мог подумать, как мало некоторым для счастья надо!..

Я машинально потеребила кольцо, которое теперь покоилось на безымянном пальце. При этом нервном жесте в мозгу неизменно всплывала мысль: «Окольцевали, демоны… то есть вампиры!» И внутренности как-то непроизвольно сжимались в комок.

Не то, чтобы я не хотела замуж. Да за Максима, мне кажется, любая побежит без оглядки. И тогда, отвечая на его вопрос, я не сомневалась ни секунды, ни капельки. И теперь не сомневаюсь…

Не то, чтобы я боялась выходить замуж… Впрочем, именно в этом и была моя проблема.

Сейчас, стоя в черти-каком-по-счету свадебном салоне, в окружении Сары и Софии, которые тоже вместе со мной выходили за Александра и Дмитрия соответственно, мамы, Жанны и Лиз и выбирая себе свое первое свадебное платье, я четко поняла, что до дрожи, до крика, до смерти боюсь, что история с Нуадой когда-нибудь повторится. Что когда-нибудь Максим Бессмертный также откажется от меня…

Нет, я справлюсь с этим, кто бы что не думал и не говорил. Я справлюсь. В любом случае.

Просто это буду уже не я.

- Ани?..

Я оглянулась на Софию уже-почти-Лайт. Моя прабабушка выглядела значительно моложе меня, что по человеческим представлениям странно и невозможно. Но мы ведь – не люди вовсе. Впрочем, мы втроем хоть от части являемся людьми.

Когда счастливый и постоянно улыбающийся Максим разговаривал по телефону с моим отцом, мне позвонила София. Я так и не поняла, почему она решила именно со мной поделиться радостной новостью – Дмитрий сделал ей предложение и получил полнейшее согласие. Я ее поздравила, рассказав о собственном неординарном утре, и девушка предложила приехать в Прагу и устроить двойную свадьбу, «если, конечно же, Максим не против».

- Ему сейчас и Луну с неба достать труда не составит, – фыркнула я, на что прабабушка звонка рассмеялась в трубку и, сказав, что ждет звонка о дате приезда, отключилась.

- Какого цвета? – спросил голос моего будущего мужа.

- Что? – переспросила я, оборачиваясь, а в следующую секунду уже хохоча от щекотки.

- Я говорю, Луну тебе какого цвета лентой обвязывать? – целуя в щеку и прижимая к себе, поинтересовался мужчина.

Ответить я не успела – телефон зазвонил повторно, и я похолодела, увидев номер того, кто имел обыкновение и донельзя любил это занятие – прерывание отпусков, а также прекрасных и романтических моментов.

Но мои опасения оказались напрасными – это была всего лишь Сара. Облегченно выдохнув, я попыталась вникнуть в щебетание девушки. По всему выходило, что она тоже выходит замуж. И ее поздравила с сим знаменательным событием. И тут же села на постели, куда меня свалил Бессмертный, осененная идеей.

- А почему бы нам не справить разом сразу три свадьбы?!

- Ась?.. – одновременно поинтересовались Сара и Максим.

- Сара, София тоже ответила согласием на предложение Дмитрия и предлагает отпраздновать и свою, и мою с Максимом свадьбы в главном доме Лайт в Праге, – пояснила я. – Так почему бы нам не отметить сразу три свадьбы?..

Идея пришлась ей по вкусу, девушка тут же полетела в кабинет Мастера и прямо так, не кладя трубки, быстро и не очень разборчиво выложила ему мою идею. Судя по довольному голосу Александра, ему было абсолютно наплевать – как и где будет проходить торжество – лишь бы поскорее.

- Он согласен! – довольно отчиталась Сара.

- Ну еще бы, – проворчал рядом со мной вампир. – Он небось первой брачной ночи дождаться не может, вот и соглашается не глядя…

Позже мы созвонились по видеочату и втроем решили, что нужны подружки невест. Однозначно на эти роли утвердили Жанну, Нуалу и Лиз, обзвонив их, получив поздравления и согласия, а также решив, что платья им будем выбирать все вместе, когда встретимся в Праге. Примерно набросали список гостей и кое-что из меню, совместно выбрали украшения для дома и прочую мелочь… Никогда бы не подумала, что свадьбы – это так утомительно!..

Осталось только собраться всем вместе и выбрать платья.

Сначала проблем не возникло. Мы уже через сутки были в главном доме, поздравили друг другу лично. Я заметила, что Сара уже почти освоилась с новыми способностями типа обостренных органов чувств и повышенной скорости и силы. Мне показалось, что в роли полувампира она даже чувствует себя лучше, чем когда была человеком полностью. Это было отрадно, особенно мне понравилось, что девушка без проблем подружилась с моей семьейи Софией, которая была ей очень благодарна. Позже приехали Жанна, Лиз с Красным, Ариэль и Михаэлем и Нуала с Эйбом. Короче, дом наш никогда не видел столько гостей разом…

На следующий день мы разделились: я, Лиз, Жанна, Сара, София и мама моя поехали искать платья; Максим, Дмитрий, Александр, Андрей, Владимир, Дар и Рафаэль отправились за костюмами; остальная часть гостей и семьи осталась готовить дом к празднеству.

И вот с этой поры начался огонь!

Так получилось – закон подлости, не иначе – что Сара и София выбрали платья довольно-таки быстро и подружкам невест – тоже без проблем. Что такое второй и третий свадебный салон, когда сейчас мы стояли уже в шестом, и мне до сих пор не глянулось ни одно платье?!

То цвет не белый, то какие-то дебильные стразы, то юбка не та, то кружева некрасивые, то «не хочу быть бабой на чайнике»… Девчонки – я мысленно усмехалась на такое прозвище собственных прапрапра- и прабабушек, но ничего поделать не могла – выбрали себе платье в греческом стиле, соответственно, и мне приходилось искать такое же, чтобы не выделяться на их фоне. А посему большее количество платьев в салонах отметалось сразу же.

Девчули мои ныли, скулили, обзывали меня «выпендрежницей», но, как говорится, против лома – нет приема, а потому мужественно топали за следующим платьем, когда я безапелляционно отметала предыдущее. Продавец-консультант нервничала, сбивалась с ног, пытаясь угодить явно богатенькой невесте, приносила все новые и новые творения модельеров…

- Руки бы оторвать тем, кто сшил эдакое непотребство! – прошипела злая я, ужом выкручиваясь из тугого корсета и заново вспоминая, как дышать.

- Господе Иисусе! – взмолилась мама, хотя, как и все вампиры, не должна была произносить имя Его всуе. – Девушка, миленькая, я вас чисто по-человечески прошу, скажите, что у вас осталось еще хоть одно платье!

Хохотнув над этим «чисто по-человечески» от вампира, тоже выжидательно посмотрела на консультантку. Та поправила выбившийся из прически локон и отправилась в хранилище. Минут десять ее не было, мы уже успели позвонить нашим мужчинам, услышать злобное «Марина, не до тебя сейчас!» и перемыть им все косточки, когда раздалось победное «Нашла!», и продавец вернулась к нам.

Только глянув, я сразу поняла – мое. А уж примерив, вообще расхотела вылезать из него.

- Возрадуйтесь, дщери мои! – пафосно распахнув шторку, торжественно возвестила я, красуясь в том, что идеально подходило мне как по фигуре, так и по характеру.

И они радовались. До слез. Даже Жанна попыталась выдавить из себя скупую слезу, но потом решила, что оно того не стоит. За платье я отдала двойную цену: половина, собственно, за платье, вторая половина – чаевые девушке-консультанту, которая намаялась со мной пуще нас всех.

Оказывавшись дома, я без лишних слов отправилась к себе, повесила платье в потайное отделение шкафа, памятуя о примете, и завалилась спать, чтобы сквозь сон спустя какое-то время почувствовать, как кто-то, столь же уставший и измотанный, со счастливым вздохом подгреб меня под себя и уснул.

Мужчины вздыхали. Мужчины страдали. Мужчины уже места себе не находили, а один особо придирчивый все никак не мог выбрать один из трех костюмов.

- Алекс, я тебе как брат говорю – правый идет тебе больше всех! – с горьким вздохом и диким желанием поскорее оказаться дома сказал глава Бессмертных.

- Какой правый?! Их тут два таких! – злобно ответил Мастер, не оборачиваясь и продолжая медитировать над развешанными костюмами.

Максим ругнулся на древнегреческом. Александр, также прекрасно знавший этот язык (как первый родной, между прочим!), показал ему шиш, пригрозив:

- Лайт расскажу, что ты матом ругаешься! Огребешь хоть немного, а то она все думает, наивная, что ты такой весь белый и пушистый…

- Алекс, ты б лучше выбирал, а?.. Тридцать минут уже мечешься между хреном, редькой и свеклой! – взвыл вообще спокойный по жизни Владимир. Он уже раз пятьсот пожалел, что согласился на предложение лучшего друга «Ну, смотаешься с нами по-быстрому!»

Нет, Макс и Митяй, как звал Дмитрия Мир на русский манер, выбрали костюмы действительно весьма споро, подтверждая, что мужчины не любят ходить по магазинам и вообще не заморачиваются насчет шмоток. Однако великий и ужасный наш решил всем доказать, что стереотипы – вещь легко низвергаемая. Чтоб его…

- Девушка, а, девушка! – прибег к последнему средству самый рациональный Рафаэль, которому также не терпелось попасть домой. – Вот вы нам как женщина скажите: какой будет смотреться на этом мажоре краше других?..

- Раф, по-твоему я сам не в состоянии выбрать смокинг?! – огрызнулся Александр, которого почти выставили на посмешище. Ему-то невдомек было, что все присутствующие, даже несмотря на сверхвыносливость вампиров, уже успели устать.

- А что, в состоянии?! Да брось, де… – Андрей Лайт покосился на консультантку. – …точка, тебе только волю дай – ты сутки простоишь над этими тремя и так ничего и не выберешь.

- По шее получишь! – рыкнул Мастер, но девушке все же кивнул.

- Мне кажется, вот этот идеально подойдет вам по фигуре и цвету, – немного робея перед таким количеством прекрасных мужчин, посоветовала продавщица. – Что скажете?..

- Берем! – не дав блондину ответить, оповестил ее Максим.

И, пока он выталкивал брата из примерочной, Дар относил костюм на кассу.

Комментарий к Глава 18. “Одна морока!” Я ничего не буду писать, иначе разрыдаюсь и не смогу выложить дальше...

====== Глава 19. “Утонуть в счастье...” ======

- Ани, ты готова?..

- Нет!

Батя, мявшийся за дверью, явно не ожидал такого ответа, а потому оная распахнулась намного больше, чем требовалось для прохода моего высокого, но не широкого, скорее поджарого папки. Я глянула на него взором загнанного в угол зверя и продолжила лопать пузырьки на пленке испод техники. Ее мне принес радостный дед и всучил со словами: «Скажи депрессии «Чпок!». Не знаю, как с депрессией, но с хандрой она справлялась так себе.

Из своей комнаты, которая была переоборудована в салон красоты, где мама, Жанна, Лиз, Нуала, Нина, Адель и Ирина делали из не выспавшихся невест-упыриц их более-менее похожую на людей версию, я выходила последняя, как самая старшая. Первой на казнь спустилась Сара, которую вел Владимир, наш с Максимом шафер. Следом за ней, под руку с Андреем, на эшафот прошествовала София.

И на каких-то пять минут я осталась в комнате одна.

И за эти пять минут я успела расхотеть выходить замуж! Нет уж, спасибо! Находилась! Я пожить еще хочу!..

Прямо-таки жажду!

- Батя-а-а… – проскулила я, чувствуя, как внутренности сжимаются в такой тугой узел, что не вздохнуть, не выдохнуть. – Я замуж не пойду! С вами буду жить!..

- Не смей угрожать отцу! – грозно нахмурился папа, но я видела, как дрожат в ухмылке его губы. – Ты очень сейчас похожа на свою мать.

- Седина сошла, – автоматически кивнула я, выкручивая себе руки. Пленка уже не спасала (откровенно говоря, ей нечем было меня спасать, ибо я всю ее полопала), букетик лежал рядом, на кровати, но его я трогать опасалась, ибо разорву к чертям, а запасного составить не догадалась.

- Нет. – Рафаэль аккуратно взял меня за плечи и, подведя к стулу перед огромным зеркалом, усадил, а сам присел передо мной на корточки. – Я ловил твою мать в день нашей свадьбы восемь раз. Сначала в пределах пяти километров от нашего старого дома, потом внутри дома. А в восьмой раз она отыскала тайный ход, который вел из шкафа в ее комнате на улицу… К счастью, я оказался чуточку умнее, а потому и ход был свежезамурованный.

- Мама мне ничего не рассказывала, – против воли улыбнулась я.

- А кому приятно свои косяки вспоминать?.. – философски пожал плечами папаня. – Это я к тому, дочь, что замужество – не конец света. Тебе ли не знать?

Ну да, конечно. Я же второй раз уже замуж выхожу…

Однако с Нуадой все было совершенно не так.

Полутемная комната, единственный горящий факел, рядом с которым стоит жрец, читающий молитву-обращение к Матери-природе, и мы с Правителем на коленях. Он – с голым торсом, в одних полотняных штанах-шароварах, простоволосый и босой. И я – в его рубашке на голове тело, но с подушечкой под ногами, ибо полы каменные, холодные, и муж в ультимативной форме заявил жрецу о наличии на свадебной церемонии сей подушечки.

Тогда все было быстро, просто, максимально близко к природе и традициям чужого мне народа. Так хотел Нуада, а мне было плевать, лишь бы законно назвать его мужем.

Теперь же все красиво, шикарно, дорого, так, как хотелось мне еще в детстве, и… страшно до одури. Максим исполнил мечту моей юности и оживил страх зрелости, появившийся после развода с эльфом.

- К тому же Максим Бессмертный… – Отец поцеловал мои руки. – Я не спорил с твоим решением выйти за него только потому, что Максим Бессмертный – тот единственный на всей земле мужчина, который достоин тебя, моего сокровища, в полной мере. Только ему я доверю тебя без опаски. – Старший Лайт вздохнул. – Это сложно объяснить, Ани, родная. Я долго наблюдал за ним, за Максимом. И порой мне кажется, что ты – его награда.

- За что?..

- За боль. Ты же знаешь, он очень долго живет на свете. А это тяжело. Это невыносимо тяжело, особенно когда тебе не с кем разделить этот груз вечности. – Вампир посмотрел мне в глаза. – Мы живем вечность, Анетт. Мы видим, как вокруг нас меняется мир, как страны сменяются странами, и… как умирают дорогие люди. Это – страшнее всего, ибо кажется, что каждый из них забирает с собой часть нашей души. И в какой-то момент душа может закончиться, и тогда мы становимся просто бездушными монстрами. Если не найдем того, ради кого наша душа будет возрождаться снова. У Максима до твоего появления в его жизни такого человека не было. Вы идеально подошли друг другу. Словно пазл наконец-то сложен. И вы оба теперь целые. Вот почему я никогда не спорил с тобой по поводу Максима Бессмертного.

Я немного в шоке смотрела на своего батю. Он всегда чем-то напоминал мне Андрея, так же ревностно берегущего меня и на дух не переносящего моих ухажеров. А сейчас он сам уговаривает меня спуститься туда, к алтарю, под обручальную арку, где меня ждет Максим?..

- Пап, ты, пока сюда поднимался, нигде не падал? – подозрительно прищурилась я.

- По шее получишь! – так знакомо прошипел вмиг растерявший всю мягкость и трогательность Рафаэль Лайт. – Все, давай, букет в зубы и в полной комплектации на выход! Хорош мне тут сырость разводить! Еще плесени мне и не хватало для полного счастья!..

Я улыбнулась шире. Отец через секунду улыбнулся в ответ.

Но я-то видела, как нелегко ему далась эта улыбка. Он боялся, пожалуй, даже больше меня. Потому как прекрасно понимал – Максим в моей жизни, а значит, в жизни всего клана, как таракан. Избавиться от него можно будет только вместе с домом.

Я шумно выдохнула и уже сделала шаг по направлению к двери, когда глава семьи Лайт удержал меня за руку, из неоткуда, словно фокусник, доставая небольшую коробочку.

- Все не было времени отдать. Да и на прошлой твоей… свадебной церемонии она тебе не понадобилась.

С этими словами он открыл шкатулку, внутри которой на черной бархате лежала корона Принцессы рода Лайт. Я не могла ее спутать с чем-то другим, просто потому, что сразу почувствовала, едва взглянув на бриллианты – мое. Родное. Кровное. Драгоценные камни приветственно мигнули мне всеми гранями – они тоже признали меня.

- Ты первая, кто оденет ее. Мы все – семейство Лайт – вплавили в нее по капле собственной крови, чтобы лишь достойная этой короны смогла ее носить. И поэтому серебро не жжет тебя. – Папа аккуратно возложил диадему мне на голову, и семейный артефакт сел, как влитой. Удивительно легкий и удобный, он радостно сверкнул всеми цветами радуги, хотя света на него почти не падало. – Идеальна. Теперь и под венец не стыдно выйти.

- Спасибо, отец, – в соответствии с традициями склонила я голову, пропустив шпильку мимо ушей.

Рафаэль Лайт лишь улыбнулся и протянул мне руку.

- Готова? – спросил папка.

Я кивнула, и мы под руку начали спускаться. Внизу заиграла приятная мелодия, которая полностью отражала мое настроение и мысли. Адель – не единственный, но лучший пианист в нашей семье – села за фортепьяно.

Лестница, как и весь дом, была украшена цветами, лентами, прозрачной летящей тканью… И все это было белого, серебристого и красного цветов. Белое и серебро – в тон платьям, а красный… Мы же вампиры, нам априори нравится этот цвет. (Хотя на самом деле мы с девками просто подумали, что это будет красиво смотреться, особенно когда один дизайнер показал нам эскиз украшений и букетов для невест.)

Первое, что я увидела, пройдя один лестничный поворот – это тяжелую, старую, литую из чистого золота корону на голове Мастера, украшенную жемчугом и мельчайшей россыпью драгоценных камней. Она создавала явный диссонанс со всей окружающей цветовой гаммой, но не надеть ее Лавьер не мог. Я видела эту корону лишь однажды, почти сорок лет назад, когда только установился новый режим власти. Александр тогда сам водрузил ее себе на голову. А снимать пришлось мне, потому что пара прядей его кудрей, отросших до плеч, запуталась в причудливых переплетениях тончайших узоров.

- Почему она такая тяжелая? – удивленно спросила я, отдавая ее в руки древнего.

- Чтобы напоминать мне каждый раз: власть – это бремя. И всяк его несущий проклят. Ибо бремя это – быть Мастером для всех вампиров – вечно. И снять его нельзя. – Я до сих пор помню, как расфокусировался тогда его взгляд, словно он просто повторил чьи-то слова. А когда обрел ясность, передо мной снова был этот невыносимый, вреднющий вампир: – Именно поэтому я крайне редко одеваю эту штуковину!

Приподняв бровь, я перевела взгляд на лицо Александра и заметила, как тот сверкнул усмешкой и подмигнул мне. Они с Сарой стояли слева от Вацлава, которому выпала роль адаптированного под вампиров святого отца. Справа стояли Дмитрий и София. Все пятеро улыбались, а бессмертный еще и склонил голову в приветственном кивке ниже положенного.

Я немного неловко улыбнулась ему в ответ, вспомнив, как за час до вылета в Прагу он пришел к нам с Максимом и, встав именно передо мной на одно колено, принес присягу в пожизненной – то есть, по сути, вечной – верности и преданности. Подобрав с пола челюсть, я тогда только спросила, за что мне такая честь.

- Поверьте мне, мисс Лайт, вы более чем достойны подобной клятвы. – Вот и все, что ответил мне этот старый вампир.

А потому и отвертеться от моей просьбы сыграть роль священника на свадьбе Вацлав не смог. К тому же, он самый старый здесь после Александра, Максима и Дмитрия, но поскольку эти товарищи немного заняты – да-да, быть женихами дело непростое! – бессмертный оказался идеальной кандидатурой.

Слева стояли свидетели со стороны женихов – Людвиг, Владимир и Андрей, одетые в строгие смокинги и с приколотыми бутонами красных роз. Справа – подружки невест – Жанна, Лиз и Нуала, в платьях разного оттенка красного. Жена Хеллбоя показала мне большой палец и белозубо улыбнулась, мол, не дрейфь, подруга, прорвемся!.. Очень на это надеюсь.

По бокам от огромной венчальной арки, выполненной из тюля, перевитого лозами белых и красных роз, сидели гости. В первых рядах обретались родственники: мама, Дар, Нина, Натаниэль, Джек, Ирина и пустующие пока места для Рафаэля и Адель. Я заметила Ариэль и Михаэля, которые улыбнулись мне во все клыки и синхронно указали влево. Я улыбнулась: сегодня даже Йохан был здесь. Эйб и Красный, а также Артем, сидящие сразу за моей мамой, к которой скоро присоединится папа, помахали мне руками, чем заставили меня улыбнуться шире. За ними сидели Людвиг, Фредерик Лавуа и многие другие, с кем я сталкивалась по долгу службы и водила довольно неплохие отношения. Клан Бессмертных в полном составе занимал почти всю левую сторону. Короче, народу было… много.

Последним, как это не парадоксально, я увидела Максима, стоящего к Вацлаву в пол-оборота в самой середине. Он смотрел только на меня, на лице его блуждала легкая улыбка, но я была готова руку дать на отсечение – вампир нервничает еще похлеще моего. Потому как предугадать, что я могу сделать на нервной почве, не могу даже я… Хотя уже не раз мной было подмечено, что мужчина знает меня намного лучше меня, простите за каламбур и тавтологию. Он был одет в классический костюм жениха, в отличии от Александра, который выбрал смокинг «под старину», и Дмитрия, на котором был шикарный, но довольно простой костюм – все же для них с Софией эта свадьба была формальностью, поскольку они уже были женаты до трагического случая в Кэрп-дэ-Ровеле.

Папа, словно почувствовав мое резко возросшее желание драпать отсюда со всех ног, упреждающе сжал локоть так, что у меня отнялась кисть. Дойдя до жениха, церемонно сдал с рук на руки. И только после этого отошел к маме.

- Сегодня мы собрались здесь, – начал Вацлав, для вида держа в руках какую-то потрепанную книжицу, – чтобы засвидетельствовать брак этих трех пар, которым посчастливилось обрести друг друга в этой вечности. – Он повернулся к блондину. – Берешь ли ты, Александр Лавьер, Великий Мастер всех вампиров, Скользящий по сколу жизни, древнейший из ныне живущий на земле, в жены Сару, дочь Майкла, урожденную человеческую девушку, с отнюдь не человеческим чувством благородства, чья душа оказалась переполнена поистине рыцарской отвагой?

- Да, – ни секунды не раздумывая и не сомневаясь, ответил блондин, тепло глядя на свою невесту.

- Берешь ли ты, дочь Майкла, в мужья Александра, Великого Мастера вампиров?

- Беру, – тихо, но счастливо сказала малышка.

- Тогда прошу, невеста. Приступайте. – Вацлав сделал приглашающий жест.

Девушка застыла в шоке, не понимая, что от нее требуется. Могу сказать то же самое не только о себе и Софии, но и о всей женской половине присутствующих. Среди гостей пробежался довольный мужской ропот, и я с растущим беспокойством оглянулась на Максима. Он мне подмигнул, но как-то разъяснять ситуацию явно поленился. О какой еще вампирской традиции я не знаю?!

- Ищи, мое золотко! – лукаво хохотнул Мастер.

- Что искать?! – в панике прошептала наша милая и робкая Сара.

- Кольцо! – еще шире ухмыльнулся Александр.

- Какое кольцо?! – совсем севшим от испуга голоском переспросила она.

- Мое. Мужское, – изо всех сил стараясь не улыбаться, охотно уведомил ее вампир.

- Что?! – возмущенно выдохнули мы с Софией, сообразив, что нам предстоит такая же пытка, и одновременно повернулись к женихам.

- За нашими спинами сговорились?.. – угрожающе прорычала очень нервная сегодня я, наступая на Бессмертного.

Мужчины такого поворота событий, судя по всему, не продумывали, а потому даже повидавший всякое Максим непроизвольно начал пятиться, чем вызвал громовой хохот гостей. Осмелев под сей аккомпанемент, будущий муж лучезарно улыбнулся, за плечи разворачивая меня в сторону пары блондина и брюнетки.

А там было на что посмотреть!..

Очень робко касаясь плеч мужчины, вся красная от смущения девушка пыталась нащупать кольцо. Благодарная публика хохотала над мимикой нашего великого и ужасного, который отрывал на всю катушку, видимо, позабыв, что он тут вообще-то самый грозный и жестокий кровопийца. Минут через пять весьма некачественного досмотра Сара осмелела и теперь азартно лазила по карманам. Поиск ничего не дал, и она в отчаянье повернулась к нам.

Я как бы невзначай поправила волосы. Девушка этот жест засекла и с видимым удовольствием закопалась в как всегда растрепанной, но на этот раз хотя бы расчёской разок причёсанной, блондинистой шевелюре. И через минуту кольцо было найдено. Хитрожопый Мастер вплел его в косичку, которая была у самого основания шеи. Такую просто так не отыщешь. Мужчина едва заметно закатил глаза и в открытую показал мне кончик языка, от чего добрая половина зала ошарашенно застыла. Могу поклясться, что они сейчас уговаривают себя забыть сей неподдающийся никакой логике эпизод…

Обычный золотой ободок перекочевал на палец Александра. Только сейчас я увидела на пальчике Сары кольцо с бриллиантовой россыпью по ободку. Приглядевшись, заметила уже одетое колечко с изумрудами и у Софии. А я-то еще гадала, зачем сразу одевать кольцо, которое вообще-то одевают во время церемонии… Вечно у этих вампиров все не как у людей!

Молодожены торжественно поцеловались с разрешения импровизированного священника. И Вацлав повернулся к Дмитрию и Софии.

- Берешь ли ты, Дмитрий Лайт, старейший в семье Лайт, в жены Софию Лавьер, дочь Александра Лавьера?

- Беру. – Дмитрий повернулся к своей возлюбленной.

- Согласна ли ты, дочь Александра, стать женой сына Никодима?

- Согласна. – Девушка улыбнулась моему прадеду так нежно, что даже у меня невольно слезы навернулись.

На поиски кольца София потратила чуть больше времени, чем Сара. Но справилась сама, без подсказок, тщательнейшим образом проверив и ощупав все, что можно. Кольцо обнаружилось в пряжке ремня. Те мгновения, когда София корячилась, доставая кольцо, и пара скабрезных шуточек от гостей, были наверное самым веселым, что я видела за последние лет двадцать!

Дмитрий и София поцеловались, и прадед что-то прошептал жене на ухо. Максим, единственный, кто расслышал сказанное, хохотнул, но делиться информацией не стал, показав кончик языка любопытной мне. Это у них с Мастером явно семейное.

А потом Вацлав повернулся к нам.

Ой, мама, роди меня обратно, отчаянно проскулила я про себя, но драпать прямо испод венца мне совесть не позволила. Да и аккуратная, но стальная хватка главы клана Бессмертных тонко и весьма прозрачно намекала о том, что убежать я, конечно, смогу, вот только без руки.

Подумав, решила, что рука мне все-таки еще пригодится. Да и сроднилась я с ней как-то за сто с лишним лет…

- Максим Бессмертный, глава клана Бессмертных, великий воин, первый среди первых, берешь ли ты в жены ее, Анетт Софию Лайт, Правую руку Великого Мастера вампиров, Принцессу семейства Лайт?

Собственный полный титул я слышала обычно только от отца, и то в очень крайних случаях – то есть весьма редко (да-да, как это не странно, но с возрастом я стала косячить значительно меньше!). И теперь мне почему-то очень захотелось втянуть голову в шею, ибо обычно за титулом, высказанным громовым голосом бати, следовал не шуточный волшебный пендель, отвешиваемый в воспитательных целях, дабы «скудоумная девица маразмом всяким не маялась!»

К моменту произнесения нашей клятвы весь официоз свадьбы пропал, и теперь отовсюду слышались шутки и смех, а сам жених наглым образом задумался!

- А что, надо?.. – якобы неуверенно выдал этот… вампир.

- Нет! – тут же среагировала я. – Ну, я пошла тогда! А то у меня там дел по горло!..

- Не ври, Лайт! – подло сдал меня с потрохами Мастер, заметив, что я уже подобрала юбку, дабы слететь с высокого старта подальше от алтаря. – Я все твои дела, которых у тебя за гланды, сжег еще перед отъездом!

- ЧЕГО?!!

- Видал, Макс, как ее к супружескому долгу мотивировать надо? – хохотнул блондин. – Поманишь какой-нибудь толстой папочкой из стопки «На подпись Мастеру», и все! Считай, что уже… кхм… при деле, то бишь занят на всю ночь!

- Мастер-р-р-р!..

- Алекс, перестань, а то мою невесту сейчас удар хватит! – хохоча вместе со всеми гостями, вступился за меня жених.

- Вот еще! Не дождетесь! – оскорблённо выдохнула я, складывая руки на груди.

- То есть ты согласна?.. – приподнимая лицо за подбородок и заглядывая в глаза, уже куда серьезнее спросил Максим.

- Можно подумать, у меня есть выбор… – закатила я глаза.

- Что?! – возмутился мужчина, отчего зрители захохотали громче.

- По-твоему, я просто так столько времени угрохала, выбирая платье, делая прическу и накладывая макияж?.. Нет уж, красавчик, теперь ты от меня не отвяжешься! – усмехнулась я, щелкая его по носу.

- Ну слава Богу! – неподдельно обрадовался Бессмертный. Мне показалась, или та часть гостей, которые были родственниками, выдохнула с облегчением?! – Вацлав, слышал?.. Я беру ее. И в жены тоже!..

Паразит!

- А ты, Принцесса рода Лайт, берешь Максима Бессмертного в мужья? – честно стараясь не улыбаться так уж откровенно, обратился ко мне вампир.

- Милая, срок годности проверь! – завопил дед с места друзей жениха. – А то мало ли, что этот йогурт с фейхоа учудить может!

- И как у тебя со сроком годности, а, кисломолочное ты мое? – подозрительно уставилась я на гладиатора.

- Все в порядке – полном и безоговорочном. – И мне на ухо: – Скоро сама убедиться сможешь.

Гости на мое вспыхнувшее личико отреагировали новым взрывом смеха. Не свадьба, а аншлаг какой-то! Кому расскажешь – не поверят!..

Кольцо Максима я искала долго, кропотливо и весьма… садистки. Я не скупилась на провокационные жесты и прикосновения, больше работая на реакцию Бессмертного, чем на публику. Бедный мужчина, я ему не завидую, учитывая, сколько еще впереди… А нечего над маленькими издеваться. Мы, маленькие, порой такими извращенцами бываем, что ни в сказке сказать.

Но, тем не менее, я ничего не нашла. А потом посмотрела в глаза гладиатора. Две бездны стали абсолютно черными и снова начали мерцать… Я подумала пару секунд и уверенно ухватила его за правую руку.

- Если хочешь что-то спрятать – положи на видное место! – улыбнулся мне уже почти мой муж, демонстрируя всем кольцо на безымянном пальце и склоняясь для поцелуя.

- Хитропопый котяра! – улыбнулась я, с удовольствием отвечая ему.

Спустя минуту, под саркастичные покашливания Мастера, деда и отца мы все-таки оторвались друг от друга.

- Моя! – довольно рыкнул вампир, сжимая в объятьях.

- Твоя! – счастливо усмехнулась я.

Грянули аплодисменты, поздравления, шутки, пожелания… Все что-то говорили, обнимали, целовали… Я увидела радостно-печальную (ума не приложу, как она смогла сочетать несочетаемое, но результат был на лицо… то есть на лице!) моську мамы, грустные глаза отца и влажные, чуть блестящие – деда. В ушах звенело и шумело от голосов, я потерялась в этом море звука… Однако единственное, что я чувствовала постоянно – это горячая рука Максима, аккуратно, но крепко держащая мою ладонь в своей.

И вот кто мне скажет, почему так хочется смеяться от счастья?..

Если вы думаете, что раз вампирам не нужна еда, а значит и обычное застолье им ни к чему, и поэтому на этом свадьба закончилась, то вы жестоко ошибаетесь. Ибо чем ненормальнее друзья, тем веселее… конкурсы!..

Жанна, наша самопровозглашенная тамада, неугомонная по своей сути, а тут еще и такой повод подвернулся, поэтому женщина отрывалась на всю катушку. А именно пыталась раза три спереть у женихов туфли, дабы воплотить в жизнь старинную славянскую традицию, когда пьют «из сей гарной чарки!». Они стоически держались, всегда вовремя подбирая ноги или несильно отбрыкиваясь от загребущих ручонок. Поняв, что на этом поприще победа не светит, наш Ленин в юбке пошел другим путем – отыгрался на конкурсах.

Но для начала нас заставили бросать букеты. Мой поймала Ариэль, букет Софии – Нуала, и букет Сары упал прямо на колени к Ирине, вдове Жан-Жака. Она неловко улыбнулась, я заметила блеснувшие в ее глазах слезы. Она столкнулась взглядом со мной, и я отрицательно мотнула головой. Нет, я не просила ее не плакать, я говорила, что время скорби прошло. Пора начинать жить для себя, а не для того, кто смотрит на тебя с того света. И женщина уткнулась носом в красные розы, не замечая, как на нее смотрит стоящий в мужском круге Вацлав.

А что, неплохо, удовлетворенно кивнула моя рациональная часть. Если у них все сложится, я смогу привязать Вацлава и его могучую кучку к клану Лайт, а значит – к Мастеру, еще сильнее, чем клятвой верности.

- Вацлав… – одними губами сказала я Максиму, когда мужчины кидали свои приколотые цветки.

Цветок Александра подхватил Артем, розу Дмитрия – Михаэль. Стоит ли говорить, кому достался цветок моего мужа?.. Пражский вампир лишь кивнул своему главе, так же, как и Ирина несколько минут назад, поднося алую розу к лицу. Но не к носу, а к губам. Которые чуть позже растянулись в такой улыбке, которую я у него никогда не видела, рождающую на левой щеке потрясающую ямочку. А глаза его неотрывно смотрели в глаза Ирины Лайт.

О да, Вацлав Пшемыслович! Теперь ты откажешься от всех своих планов против Максима, Мастера и рода Лайт, пряча довольную ухмылку кукловода за милой улыбкой новобрачной, подумала я. А если не откажешься – я всегда смогу тебя заставить…

- Даже на собственной свадьбе ты печешься о Его безопасности! – слегка недовольно буркнул мне на ухо Бессмертный, стреляя глазами в своего брата и подводя меня к нашему месту за столом, на котором чисто символически стояли бутылки со старинным красным вином и нарезками фруктов. Впрочем, и бутылки, и нарезки были уже оприходованы вампирами, поддавшимися совершенно человеческой привычке чего-нибудь пожевать во время зрелищ.

Свадебным парам, в которых все три невесты были полувампирами, а соответственно и есть (уже почти жрать!) хотели немилосердно, не давали даже присесть, не то что перекусить (а фрукты, которые я по глупости всё же успела пожевать, еще сильнее распаляли голод). Конкурсов было напридумывано неимоверное количество, но парочка особо запоминающихся заставили на время забыть даже о горестно вопившем желудке.

«Кротовая нора». Суть в том, что восемь девушек в длинных – обязательно! – платьях встают в круг, а девять мужчин ходят вокруг них. Пока музыка играет, мужчины ходят; музыка останавливается – парень должен быстро опуститься на колени, просунуть голову сквозь ноги и юбки первой попавшейся девушки и выглянуть внутри круга. Тот, кто замешкался и остался без девушки, выбывает, уводя одну красавицу по выбору и исполняя вместе с ней спецзадание тамады.

Сам по себе конкурс вроде бы безобидный, хоть и пошловатый, но прибавьте к этому, что все участвующие – вампиры и у них у ВСЕХ прекрасная реакция. Весело, ага, получается!

Максим держался до конца, после каждого пролезания между не моими ногами извинялся и на каждого вылетавшего мужчину смотрел так, что его устрашались даже больше, чем Александра. Стоит ли говорить, что я также осталась до конца?.. Артем, правда, уже потянулся в мою сторону, даже несмотря на страшный и сулящий ужасную смерть взгляд Бессмертного, но хохотушка Ариэль увела его, в прямом смысле спася от гибели.

Со мной остались только Макс и Мастер. По странным ухмылкам вампиров я поняла, что тут дело даже не в моей неземной красоте, а в принципе. Проиграть брату не хотел ни один. А потому когда включилась музыка, вокруг меня замелькали черные костюмы – вампиры двигались на предельной скорости, и создалось впечатление, будто я в эпицентре смерча. Жуткое ощущение!..

Музыка резко смолкла, взметнулись юбки, и единственное, что мы услышали в наступившей гробовой тишине, это сдвоенный рык. Я в панике глянула вниз, боясь скоропостижно стать вдовой, но ничего такого не случилось.

Мужчины выползли на коленях, одинаково держась за лбы. Ахнув, мы с Сарой оказались около своих мужей, чтобы глянуть разок и сложиться пополам, всхлипывая… от смеха. Ибо синяки, что наливались на героических челах древних вампиров, тоже были весьма похожи.

- Вечно у тебя все не как у людей, Лайт! – проворчал Лавьер, уже получая свою дозу обезболивающего в виде нежного поцелуя от Сары. – Даже под юбку залезть к тебе – проблема!

- Нечего всяким у моей женщины под юбкой околачиваться! – прошипел Максим, прижимая к себе так, что я дышать могла только раз на третий через два.

Жених поднялся вместе со мной, уже подхватил на руки и хотел унести в сторону наших мест в зале, когда вдруг напрягся, и его голова резко дернулась в сторону улицы.

- В чем дело, Макс? – готовясь к худшему, спросила я.

- Все в порядке, родная. Давай выйдем? – немного скомкано улыбнулся муж.

Я кивнула, пожав плечами.

В Праге редко бывает по-настоящему, что называется – по-русски, холодно, но я все равно поежилась. Легкий морозец резко остудил щеки и открытую кожу после теплого дома. Максим всматривался куда-то вперед, туда, где царящая в небе Луна не доставала своим светом, и поэтому не вспомнил о том, что полувампир воспринимает окружающую среду несколько иначе, чем полноценный вампир.

Мы миновали холл и крыльцо и почти зашли за черту, после которой начинался лес, что обнимал наш особняк со всех сторон, когда я почувствовала родной, до боли знакомый запах. Именно до боли.

- Мам?..

- Рада?! – Я настолько опешила, что сначала даже не обняла дочь, когда она прижалась ко мне, повиснув на шее. – Что?.. Как?.. Откуда?..

- Я приехала поздравить тебя с днем свадьбы, – улыбнулась дочка, и я неожиданно поняла, что она повзрослела. Повзрослела потому, что очень много думала о нашем последнем разговоре, о своих словах и причинах моего поступка. Думала и переживала… – И прости меня, мам! Я… как идиотка поступила… Так делать нельзя!.. Ведь ты… мама моя!

И вот теперь я поступила по канону: закрыла лицо руками, забыв начисто о так долго и тщательно накладываемом макияже. Слезы скатывались по щекам от чувства радости и неимоверного облегчения, потому что сейчас дочь скинула у меня с души такой камень, который даже вампир не в силах поднять.

Я прижалась к дочери так, что услышала, как воздух со свистом вышел у нее из легких. Она картинно захрипела, но я слышала – она сама всхлипывает от переполнявших ее эмоций.

Рада завозилась в моих руках, и мне пришлось ее отпустить. Девушка глянула куда-то мне за спину, туда, где стоял Максим, безмолвной тенью наблюдая за всем. Я тоже обернулась к мужу.

Бессмертный стоял, прислонившись плечом к стволу дерева и с легкой полуулыбкой наблюдая за нами. Воздух слегка зазвенел, мужчина чуть изменил позу, глаза его затуманились, и я поняла – его накрыло способностью Радомиры. Она общается с ним, что-то спрашивает, я думаю. Что-то такое, что сказать вслух не захотела.

- Я клянусь, – вдруг свел он брови, став в одночасье таким серьезным и суровым, каким я… не помню, видела ли я его таким когда-нибудь.

- Хорошо, – просияла моя дочь. – Тогда я в дом, можно?..

- Это твой дом, зачем спрашиваешь?.. – покачал головой Максим. – Идем, я провожу.

- Эм-м-м… – протянула я, немного удивленно глядя, как муж накидывает мне на плечи пиджак и собирается уходить.

- А ты остаешься здесь. Подыши свежими выхлопными газами, токсичными выбросами в атмосферу… В общем, погуляй! – пакостно улыбнулся он мне на прощанье и тут же скрылся в доме.

Я гневно покачала головой и уже сделала шаг по направлению к дому, когда в лесу что-то изменилось. Что-то такое неуловимое, едва ощутимое, но для того, кто не раз попадал в переделки, начинающиеся именно с вот такого эмпатического ощущения опасности, вполне достаточное.

Я повернулась лицом к лесу ровно в тот момент, когда Нуада сделал последний шаг ко мне. И поэтому мы столкнулись нос к носу, точнее нос к ключице. Я настолько не ожидала его здесь увидеть, что непроизвольно отступила…

Верх гениальности, конечно, было выскочить в середину декабря в одних туфлях на только что застывший наст, промелькнуло в голове, пока я не осознала, что вообще-то не падаю, а остаюсь хоть и под наклоном в сорок пять градусов, но все же в почти вертикальном положении.

- Ты радуешь своей сообразительностью, как и всегда, – ехидно прозвучало над ухом.

- А ты – своей реакцией! – ответствовала немного сконфуженная я, не без помощи эльфа обретая устойчивое положение. – Спасибо.

- Жалко было бы, испорть ты такую красоту, – кивнул он на платье. Сам он был в торжественном, бело-золотом костюме, с багряным поясом и короной. То есть принарядился для встречи со мной. Лестно, ага. – У тебя все хорошо.

Это не было вопросом, просто констатация факта. Да, трудная для него, но необходимая для обоих, если мы хотели двигаться дальше, а не застревать на той мертвой и кровавой точке, что я поставила на дуэли, прострелив ему ногу.

- Как ранение? – спросила я, плотнее кутаясь в пиджак мужа.

- Все в порядке, ты, как и всегда, попала туда, куда метила.

Я пожала плечами, и мы замолчали. О чем можно говорить – я знала. Проблема – как начать разговор.

- Что ты подумал, когда почувствовал мою измену? – все же осмелилась я.

- Что этого не может быть, – спустя секунду ответил бывший муж. – Что ты не могла так поступить, потому что я чувствовал твою любовь всегда, видел ее в твоих глазах и чувствовал всей кожей… Я… Это было очень больно, Ани, и я…

- …и ты решил отомстить, потому что фейри не прощают предательств, – закончила я за него спокойно. – У тебя получилось, ты отомстил более чем жестоко. Так даже вампирши мстить не могут. Опыта маловато.

- Ты… – Он прислушался к моим эмоциям, как и всякий эльф имея зачатки эмпатии. – Ты не злишься.

- Перегорела. А в первую неделю – да, я была в ярости. Но потом…

- …появился Максим и любезно помог тебе все забыть? – саркастично досказал Правитель.

- Именно, – кивнула я совершенно искренне. Теперь, когда дочь помирилась со мной, я могла не злиться на него. – Он помог мне вспомнить о том, что я не только Правая рука Великого Мастера. Он напомнил мне о том, что я в первую очередь – женщина. Слабое, хрупкое существо. И что я тоже имею право на счастье.

- То есть со мной у тебя счастья не было и женщиной ты не была?! – задрал бровь эльф, складывая руки на груди и начиная закипать.

- А ты вспомнил об этом, когда разрывал наш брак?! Вспомнил, когда унижал меня на глазах у моих же подчиненных?! – тоже начала заводиться я. – Даже не подумал, можешь не отпираться. Тебе было абсолютно наплевать на то, как и почему случилась моя измена, что чувствовала я в этот момент. Тебе было наплевать, потому что гордость твоя, правительская, была запачкана. Твое мужское тщеславие – уязвлено. И ты просто рубанул с плеча!

- А что я должен был делать?! Спасибо сказать этому мертвому ублюдку?.. – зарычал эльф, наступая на меня.

- Да! Потому что единственное, что спасло меня в первые минуту после того, как действие яда стало проходить – читай, убивать – была его кровь! И только после этого сила Мастера! – прошипела я, даже не дрогнув. Пуганная уже. И не раз.

Я резко выдохнула, пытаясь взять себя в руки. Усмехнулась, осознав, что такой ненормальной свадьбы, где выясняют отношения с предыдущим мужем, еще ни у кого не было.

- Поговорить, Нуада. Ты мог просто поговорить со мной. Наедине. Без свидетелей. Без нервов и разводов. Ты же предпочел действовать так, и это вылилось в то, во что вылилось. – Я вздохнула. – В любом случае я прошу прощения у тебя за то, что ты испытал, за все то плохое, что было когда-то между нами… Одним словом, за все.

- Как и я, – вдруг произнес Правитель, грустно улыбнувшись. – И в особенности за то, что не дал тебе шанса.

- А вот за это я тебе скажу спасибо, – улыбнулась я сквозь набежавшие слезы.

- А, ну да, – мотнул он головой, глянув на дом, из которого слышался хохот. – Вам, вампирам, друг с другом лучше. И я… рад за тебя. Правда. – Мужчина слегка улыбнулся. – И приготовил подарок. Откроешь, когда торжество кончится, хорошо? – Он быстро сходил к дереву и вытащил из-за него коробку. Она оказалась довольно тяжелой и совершенно ничем не пахла. – Не тряси! И вообще аккуратнее с ней.

- Что в ней? – удивилась я, любопытно прикладываясь ухом к стенке. Глухо.

- Подарок, – лукаво пояснил Нуада.

- Какой?!

- Подарочный! В чем-то ты за сорок лет не изменилась! – Он засмеялся, но глаза оставались какими-то далекими и… рассеянными.

- Спасибо, – кивнула я, улыбаясь.

Мужчина шагнул, привычно складывая руки у меня на талии и утыкаясь носом в макушку.

- О чем ты думала, когда выходила за меня замуж? – тихо спросил эльф, склоняясь к уху.

- О том, что у вас, эльфов, не свадьба, а порнография какая-то! – глухо, в его камзол, буркнула я. – Знаешь, как мне неудобно было перед каким-то незнакомым стариканом в одной исподнице стоять?!

Правитель засмеялся, качая головой и выпуская меня из объятий.

- Удачи тебе, Принцесса рода Лайт. Пусть предки освещают твой жизненный путь, а нэйры особо старательно выплетают узор твоей Судьбы! – традиционно попрощался бывший муж, и я кивнула, благодаря. – Чтобы дочь через сутки была дома! У нее экзамен по экономической политике. И, Анетт?..

- Что?

- Прекрасно выглядишь, – почти прошептал Нуада.

А через секунду он растаял в зимнем лесу. Даже запаха не осталось.

Вздохнув, я поплелась, катастрофически медленно, ибо страшно скользко было, обратно в дом, гадая, что же такое там в этой коробке?..

Он ждал его. Вампир вылетел из своей нечеловеческой скорости в двух метрах отнего и с интересом склонил голову к правому плечу.

- Что в коробке?

- Подарок. Ей.

- Зачем позвал?

- Хотел поздравить. Поздравляю. Ты не представляешь, как тебе повезло.

- Представляю. Можешь мне поверить.

- Ну да, сорок лет – долгий срок! – В лунном свете сверкнула усмешка и клыки.

- Тот, кто умеет ждать, дождется большего! – У вампира, по долгу службы, клыки были на порядок внушительнее.

- Береги ее, – глядя в глаза бывшему сопернику, сказал Правитель эльфийской державы.

- Сберегу. От всего. Ото всех, – серьезно кивнул Бессмертный.

И улыбнулся. Не оскалился, а так, словно они заключили если не перемирие, то хотя бы пакт о ненападении.

- Спасибо, – добавил брюнет искренне, протягивая руку.

Рукопожатие длилось от силы три секунды, но, возможно, именно за это время эти два очень важных в жизни Анетт Лайт мужчины решили все вопросы.

Эльф не прощался, а просто шагнул в лес, такой родной для тех, кто называл себя фейри. Для тех, кого деревья и природа всегда спасет и укроет, не выдаст врагам.

Вампир вздохнул и понесся к дому. Он знал, что все в порядке – звонкий смех его жены (вы только вдумайтесь, как упоительно это звучит!..) слышно и здесь, просто… уже успел соскучиться.

Когда Максим шагнул ко мне с вполне понятным намереньем, я сделала то, о чем давно уже мечтала – дернула в противоположную от него сторону с низкого старта. Плюс был в том, что мечта дебилки, меня то есть, все-таки сбылась. А минус… Кто ж мне даст убежать-то?.. Мастер, семейство Лайт в полном составе и клан Бессмертных, также в количестве всех двадцати мосек?.. Не думаю.

Они тоже не думали. Они просто ловили.

А потому уже через минуту я была торжественно вручена гладиатору в руки. Тот негодующе покачал головой, но все нотации и комментарии оставил при себе (за что ему спасибище преогромное!) и молча поставил перед собой, положив ладонь на лопатку, а второй взяв меня за руку.

Включилась музыка и…

По всемирному и всегда срабатывающему на мне закону подлости именно вальс я не могла освоить никак. Совсем. Я свободно танцевала танго, сальсу, даже восточные танцы, но вот под вальс у меня мозги заточены не были, а посему я до одури боялась этого танца и прогуливала все тренировки, ссылаясь на гиперважные дела по подготовке свадьбы (коих у других невест почему-то не было).

- Все не так страшно, как казалось, да? – ехидно прошептал мне на ухо муж, прихватывая губами кожу на шее, когда мы по моим ощущениям успешно миновали два круга.

Я просто кивнула и по глупости перестала зажмуривать глаза, снова теряясь в черных безднах. Рядом с нами, в центре свободного пространства, кружились Александр и Сара, Дмитрий и София, и у них движения получались так грациозно и плавно, что невольно позавидовала…

- Максим, а почему у тебя глаза… мерцают иногда?

- А почему у тебя глаза, когда ты злишься или… эм… получаешь дозу удовольствия, становятся бесцветными? – вопросом на вопрос ответил мужчина. Я нахмурилась, чем вызвала новый приступ веселья у Бессмертного. – Потому что кто-то вызывает у меня настолько сильные эмоции, что даже вампирский организм не справляется с переработкой гормонов, и их излишки проявляются в таком виде. Что-то вроде дополнительного обаяния.

- Да оно у тебя и так фонтаном бьет, – вырвалось у меня прежде, чем я успела прикусить язык.

- Но, согласись, иногда полезно… – жутко соблазнительно проговорил гладиатор, медленно скользя горячей ладонью по открытой спине вниз.

- Соглашусь… – превращаясь в лужицу, кивнула я, прикрывая глаза от удовольствия.

В какой-то момент я почувствовала, что меня целуют, с энтузиазмом ответила, а придя в себя, услышала, как гости считают:

- 98, 99, 100!..

Мы с Максимом улыбнулись друг другу сквозь поцелуй и решили, что пока хватит. Родственники и друзья захлопали, заулюлюкали, поздравляя и шутя, желая всего самого светлого и доброго и медленно тесня нас шестерых к выходу.

- Мы куда сейчас? – спросила я у Бессмертного.

- Алекс с Сарой – в Амстердам, а Митяй и Софи – в Париж. Медовый месяц так-то… – почему-то пристально наблюдая за мной и при этом безошибочно неся сквозь толпу на руках, сообщил мужчина.

- Нет, я хочу к тебе. Мне у тебя понравилось… – улыбнулась я, догадавшись, что Максим просто ждет моих пожеланий.

- У «нас». Теперь ты – моя, и жена, кстати, тоже. Потому и дом теперь НАШ, – усаживая на переднее сидение, поправил меня вампир. Две другие пары тоже рассаживались по машинам.

- Стой! А Владимир?.. Он же шафер!

- Что я, без него дорогу не найду?.. – поднял бровь гладиатор, явно желавший как можно скорее остаться наедине.

- Но я ни с кем не попрощалась!..

- Я ж тебя не в тундру увожу! Свидитесь скоро, на Новый год же договорились здесь собраться! – лукаво улыбнулся он.

- Ну, Макс! – сделала моську я. Мужчина тяжко вздохнул и махнул рукой, и я побежала обниматься со всеми.

Мама, папа, Дарган, Радомира, Андрей, Нина, Натаниэль, Джек, Адель, Ирина, Красный, Лиз, Ариэль, Михаэль, Нуала, Эйб, Йохан, Владимир, Артем, Жанна, Людвиг, Вацлав… Отдельно пришлось прощаться с прадедом и Софией. Потом бежать к Саре. Даже Мастер меня на секунду прижал к себе – видимо, чтоб побыстрее отвязалась.

Левая сбегала в дом и принесла мне конверт, пока Людвиг ставил подаренную Нуадой коробку на заднее сидение. Мир, Андрей и Натаниэль продолжали сносить подарки в багажники машин новобрачных. Я подозвала Артема, Михаэля и Дара.

- Вот держите, малыши мои. Откроете, когда уеду. Жан, позвонишь, расскажешь их реакцию, ладно? – попросила я. Парни озадаченно хмурились и переглядывались, явно сомневаясь в моей адекватности.

- Мам, а там что?..

- Не взрывчатка, не боись, сына! – потрепав его и Артема с демоном по волосам, улыбнулась я. – Люблю вас! – И побежала к машине.

- Ты уже минуту смотришь на наши руки и улыбаешься. И мне бы радоваться, но зная тебя, вечно действующую вопреки всякой логике – я начинаю паниковать, – сказал Максим, когда мы выехали за пределы Праги.

Глянув в зеркало заднего вида, я увидела светящийся огнями город, узнала огни на шпиле собора святого Михаила и Национального театра… Я видела это сотни раз, когда уезжала из дома в очередную командировку или еще куда-то, но почему-то именно сейчас эти огни показались мне наиболее родными. И наверное поэтому мне так захотелось плакать…

- Спасибо, – прошептала я, чувствуя, как слезы катятся по щекам.

- Ани! – Бессмертный опасно разрывался между мной и дорогой, но на пустой автостраде для вампира чего-то смертельного не было. – Что?.. В чем дело?!

- Все хорошо, – улыбнулась я. – Правда. Я просто вдруг поняла, как же счастлива. Абсолютно счастлива, понимаешь?..

- Понимаю, – кивнул мой уже муж, тоже посмотрев на наши переплетённые пальцы. – Как никто.

- И за Раду с Нуадой спасибо. У меня не хватило смелости их пригласить… – покаялась я, вспомнив, как трусливо бросила подписанные, но не отправленные приглашения в урну с мятыми бумажками.

- Я боялся, что тебе будет неприятно, но подумал, что лучше так, чем ты потом будешь корить себя за то, что не помирилась с дочерью и… Правителем. – Мужчина посмотрел на меня. – Все же он был и остается важной частью твоей жизни.

- Ты так спокойно об этом говоришь… – поразилась я.

- Я просто благодарен ему. За тебя, за Дара, даже за Раду, которая пока осторожничает со мной, но скоро, думаю, втянется и привыкнет. – Он по-мальчишечьи усмехнулся, и белоснежные зубы сверкнули в темноте машины. – Уже по этой причине я не могу его ненавидеть.

Максим прикоснулся пальцами к моей щеке, и мы одновременно улыбнулись от такого домашнего, простого, но какого-то дорогого сердцу жеста.

- Что будем делать? У моей дражайшей женушки есть какие-то пожелания на медовый месяц? – Гладиатор снова отвлекся от дороги.

- Спать! – так поспешно ответила я, что мужчина засмеялся.

- Только спать? – лукаво изогнул он бровь.

- Ну можно еще поесть… Попить… Потанцевать… – перечисляла я, загибая пальчики.

- Ага, конечно, но вампиры мало спят, – намекнул Бессмертный.

- Зато полувампиры храпят как убитые! – хохотнула я. Он подчеркнуто негодующе покачал головой, но потом тоже улыбнулся. – Слушай, а что тогда в записке были за буквы? «Н.Т.М.Б»?!

- «Навсегда твой, Максим Бессмертный».

Я закусила губу и улыбнулась.

Муж только крепче сжал мою руку.

Зачем что-то говорить, когда и так все понятно?..

У нас будет еще целая вечность, чтобы наговориться.

- А потом еще вечность. И еще вечность… Но мне всегда будет мало. Сколько бы времени мы не провели вместе, – словно читая мысли, сказал Максим и заглянул в глаза.

Можно ли захлебнуться в счастье?..

…Черные глаза блеснули и начали мерцать…

Нет, подумала я, а вот в его глазах – запросто, в который раз утопая в агатовых безднах любимого вампира.

Комментарий к Глава 19. “Утонуть в счастье...” И снова я ничего не пишу, потому что... впрочем, плакать я начала уже давно...

====== Глава 20. ПредЭпилог. ======

К слову сказать, первой брачной ночи не получилось.

Потому что, во-первых, очень хотелось есть. Даже не есть, а жрать! И первое, что я сделала, переступив порог дома, это совсем неромантично потребовала от мужа исполнения супружеских обязанностей. Гладиатор оживился, но быстро сник, поняв, что от него требуют только молнию расстегнуть на платье. И отдать рубашку. А то, о чем он подумал, стоит в списке брачных требований лишь на втором месте.

В наказание этот паразит решил поиздеваться, и рубашку снимал медленно и весьма соблазнительно, но желудок мой был с ним категорически не согласен, а потому громко об этом сообщил. Соблазнять голодных вампирш Максиму было не прикольно, поэтому я с чистой совестью закопалась в холодильнике, наплевав на ехидное замечание внутреннего голоса, что после шести еда находится «секунду во рту – и вечность на бедрах!». С моим ритмом жизни мне не грозит пополнеть, даже если я сейчас целый торт в одну моську схомячу. (Кстати, желудок сей вариант поддерживал особенно рьяно!)

Во-вторых, пока муж начинал распеваться в душе, явно проверяя мои нервы и слух на прочность (нет, пел он неплохо, да и слух музыкальный его не подводил, просто сам факт! Однако теперь я знаю, чем смогу пригрозить в безвыходной ситуации! Хо-хо, я злодейка!), я сбегала в машину и притащила коробку от Нуады. Пока я металась по дому и искала ломик, Бессмертный закончил банно-песенные процедуры и отодрал доски голыми руками. А внутри был…

Мы с ним синхронно ахнули, потому как на соломе, забившись в уголок, лежала теплая ткань, испод которой на нас смотрели два большущих желто-зеленых глаза с узким кошачьи зрачком. Нуада подарил мне котенка диара, из последнего выводка Айнарэ, пара которого, видимо, недавно окотилась.

Котят диаров разбирают именно в таком возрасте, когда мать только успевает их вылизать после рождения, потому что животное становится безоговорочно преданным тому, кого увидело в первые секунды. Один контакт глаза в глаза, и вы получаете друга, защитника и просто меховую грелку с индивидуальным характером и неколебимой любовью к вам.

А в нашем случае котенок увидел двоих: меня и Максима.

Малыш жалобно мяукнул, выползая на свет, и я увидела его цвет – абсолютно черный, что совершенно не типично для диара, которые по окрасу больше напоминали гепардов. Плюс ко всему, котенок не щурился на свет, а значит, был частично слепой.

- Как назовем? – спросила я, проводя рукой по гладкой шерстке. Животинка заурчала как мини-трактор, мордочкой тыкаясь в раскрытую ладонь и уже пытаясь встать на ножки.

- Мося, или точнее, – улыбнулся муж, наблюдая за котяркой, – Гигантская Морда.

- Жутко гигантская! – засмеялась я, прижимая зверька к себе. Тот довольно мяукнул, подслеповато глядя на Максима и, словно ребенок, протягивая к нему крохотные лапки.

Из во-вторых плавно вылилось в-третьих, а именно – устройство нового жителя в логове древнего вампира. Мы решили выделить ему комнату потемнее, поэтому огромная кладовка рядом с Оружейной вполне подошла. Максим быстро соорудил Мосе что-то типа кровати, я аккуратно разложила там одеяла. Общим собранием было решено, что есть он будет на кухне, поэтому пришлось спуститься и накормить. После чего сытое и довольное животное засопело прямо на руках у Бессмертного. Точнее на руке, так как пока что диар умещался на одной ладони гладиатора.

Уложив котейку спать, я со вздохом облегчения упала на кровать, как-то совершенно упуская из виду, что сегодня первая брачная ночь. К счастью, новоиспеченный муж не забыл и решил напомнить об этом забывчивой мне.

Почему же тогда не получилась первая брачная ночь, спросите вы?..

Потому что отсюда вытекает в-четвертых: кто-то вместо того, чтобы устроить жене ночь любви и романтики, с довольной ухмылкой и почти ежеминутными воплями «Мое! Это все наконец – МОЕ!!!» осыпал ее поцелуями. Каждый миллиметр кожи, каждый шрамик, складочку и родинку… Это, безусловно, было очень приятно, но щекотало по-страшному.

Когда начало светать, Максим наконец-то угомонился и со счастливым вздохом подгреб мою уставшую от смеха и щекотки тушку.

А утро началось… со значительно подросшего и мяукающего котенка, который неизвестно как открыл все двери и чьи странные глаза, узкие зрачки и настолько по-человечески задумчивое выражение на морде напугали меня до почти нецензурного вопля.

Но надо отдать Бессмертному должное – первое брачное утро удалось на славу!.. И брачный день, и вечер… а уж про вторую брачную ночь я и говорить не буду.

Все-таки в том, что твой муж – древнейший мужчина на земле, есть свои плюсы.

Определенно есть!

Комментарий к Глава 20. ПредЭпилог. Все так же, без комментариев моих...

====== Глава 21. Собственно ЭПИЛОГ. ======

- Ну мам!..

- Ну что?..

- Ну пап!..

- Ну что?..

- Да вы сговорились, что ли?!

- А вы?!

Двадцатилетние Елизар и Святослав одновременно сложили руки на груди и с немым укором воззрели на родителей. Те малодушно сделали вид, что совершенно не замечают подобный взглядов.

Парни были не близнецами, но двойняшками, родились друг за другом, и были почти копией отца и друг друга. С двумя отличиями: у Елизара были зеленые глаза и волосы темно-каштанового цвета, а у Святослава – глаза мои, серые, но волосы перешли от отца – черные как смоль. Свят появился на свет первым, чем порой незаслуженно гордился, был частенько чересчур серьезен и правдив, отличаясь огромным талантом к воинским искусствам и военным наукам, словно великий теска, в честь которого он и был назван лично Максимом – князь Святослав Пардус – действительно покровительствовал ему. Зар же стал обладателем поистине уникального дара – телепортации, который, судя по всему, отразился и на его характере: сын иногда мог отколоть такое, что даже Мастер с его непостоянностью лишь разводил руками. Но братья души не чаяли друг в друге, все всегда делали вместе и редко ссорились, а если и ругались, то быстро мирились, потому что по одиночке шалить «ни фига не так весело», как вдвоем.

Максим тоже сложил руки на груди, становясь еще шире в плечах и заставляя сыновей против воли оценить всю мощь его немаленькой фигуры. И какую силу эта фигура имеет. И куда оная будет приложена, если кто-то сейчас не будет слушаться.

- Ой, Носферату с ними, родной! – вздохнула я, проводя ладошкой по напряженным плечам мужа. – Даже если вы на полном лету впаяетесь в Биг-Бен, это все равно вас ничему не научит. Так зачем спорить?

- Мамуля, ты чудо! – улыбнулся Зар, сверкнув глазами.

- К тому же Артем приглашал и вас! – поддержал его Свят, обходя отца по дуге. Несмотря на то, что им уже двадцать, привычка в любой момент драпать от грозного родителя никуда не делась, видимо, генетически передавшись им от меня.

Двадцать лет назад, после своей свадебной церемонии, я отдала Артема, Михаэля и Дара под командование Жанны. Одной своей росписью Мастер узаконил сутки непрерывных волнений, мозговых штурмов и споров, в результате чего родился отряд, имя которому ныне – Гончие. Они занимались раскрытием любых преступлений, связанных с миром сверхъестественного, и со временем добились уровня международной известности. Даже вечно замкнутые гномы не гнушались обращаться к ним. Позже к парням присоединилась Ариэль, играя роль мозгового и технического центра команды. Благодаря этому, еще на свадьбе промелькнувшая искорка между Ариэль и Артемом выросла в надежный, негасимый костер.

Завтра исполнялось ровно двадцать лет со дня подписания Акта о назначении отдела Гончих, у ребят, что называется, был юбилей. И, естественно, Дар не мог не пригласить своих младших, которых хоть и изводил вечными подколами, но обожал едва ли не больше, чем Радомиру, которая сводных братиков тоже очень любила и – по праву старшей – часто баловала.

- Кто еще будет? – Максим не желал сдаваться даже моим уговорам просто так.

- Мерседес и Кирилл, что за вопрос?.. – удивился Святослав, обнимая меня.

Мерседес была дочерью Александра и Сары, унаследовав от матери каштановые волосы, от деда Ровеля – темно-синие глаза и от отца – железную волю, ехидство, граничащее с сарказмом, и изворотливость. Малышка была одаренной, ее способностью было управление сознанием. Она могла кого угодно заставить поверить во что ей хочется, стоило лишь столкнуться с ней взглядом.

А Кирилл был сыном Дмитрия и Софии, темноглазый и темноволосый, как отец и мать. Он не был одаренным, но был прекрасным воином, в этом они со Святославом были очень похожи. И часто шутливо ругались из-за внимания Мерси. Та только отмахивалась, думая, что никто не видит, как она украдкой заглядывается на Елизара.

Зар, Свят, Кир и Мерси – они все родились почти друг за другом, с разрывом в один-два дня в сентябре. Они все были полукровками, они росли вместе, вместе играли, взрослели, учились контролировать силы и ту власть, что когда-нибудь перейдет им по наследству от нас. Они во многом были так похожи и одновременно с этим были такими разными, что их родители, то есть я, Максим, Сара, Александр, София и Дмитрий, только удивлялись, как они вообще находят общий язык.

Наши дети, наше новое поколение, наша замена. Они даже представить себе не могут, сколько радости они привнесли в семью Лайт, в наш общий род, что ведет начало от четы Великих Прародителей – Ровеля и Персиды.

Но в одном они уверены абсолютно точно: семья никогда их не оставит и не бросит, сделает все, чтобы защитить, уберечь, помочь. Как сказал однажды Мастер, если возникнет необходимость, мы не их изолируем от общества, а общество – от них.

Воздух едва слышно загудел, и братья растворились в прозрачном мареве телепорта Елизара. Мы с Максимом одновременно вздохнули, и муж притянул меня к себе, зарываясь носом в волосы.

Я зацепилась краем глаза за композицию фотографий, что украшала с первого года нашей супружеской жизни кабинет Максима и пополнялась до сих пор. В центре была наша общая фотография со свадьбы.

- Кто бы мог подумать, что от поступка маленькой человеческой девочки зависело столь много!.. – вслух подумала я, привлекая внимание Бессмертного.

- Она поступила тогда очень смело, отдав душу ради счастья Дмитрия.

- Нет. Ради того, чтобы доказать Алексу и самой себе, что она – не пустышка, не трусиха. Она показала, на что способен человек ради того, чтобы быть с любимым. Она доказала свое право на Лавьера. Это…

- …достойно нашего рода, который начал настоящий «рыцарь». Тогда Сара доказала свое рыцарство, принадлежность нашему клану. За что и получила награду. – Муж нежно коснулся губами моих волос и слегка отстранился. – Детки выросли, – сказал он. – Надо тоже выдвигаться, а то действительно как бы чего не натворили…

- И правда. Оставить всяких убийц и маньяков на растерзание нашим чадам – это как-то негуманно, не находишь?.. – ехидно подняла я бровь, ни грамма не поменявшись за прошедшие годы.

Мы улыбнулись друг другу, зная, что в любом случае, что бы не произошло, МЫ как-нибудь справимся.

Комментарий к Глава 21. Собственно ЭПИЛОГ. И, как ни странно, но здесь я тоже ничего не пишу...

Кроме, пожалуй, сноски. Имя “Мерседес” идет с ударением на второй слог) и нет, это не от марки знаменитой машины, скорее наоборот)

====== Глава 22. ПостЭпилог. ======

Здесь пахло так же, как и двадцать лет назад. И так же, как пахло до этого – около тысячи лет назад, когда он собственными руками украшал первые из гробов: отца, матери и старшего сына. Пылью, старыми книгами и… солнцем. Парадокс, учитывая, что он сейчас стоял посреди склепа.

Мужчина подошел к запыленному саркофагу из черного мрамора, смахнул паутину с лежащей статуи любимого сына.

- Я знаю, что ты знал, что так будет. Что я не захочу разгадывать твой криптекс. Что когда-нибудь в нашем роде появится достаточно упорный, умный и смелый вампир, который сможет отыскать сюда вход. Вот только не он, а она. – Мужчина усмехнулся. – Да к тому же еще и полукровка. Поэтому ты и оставил все эти подсказки здесь, где увидеть их смог бы только я, да?.. – Вампир склонился над могилой сына, коснувшись каменных рук лбом. – Ты так рано ушел! Столько не успел сделать и рассказать… Я так много тебе не сказал!..

- Он просто знал, что растворяет душу в своем деле не напрасно. Он знал, что ты догадаешься, когда придет время. – Голос отца прозвучал близко и совсем как тогда, в первые секунды после обращения. – И он был прав. Ты сумел сделать так, чтобы она вернулась в род, чтобы Максим обрел свое счастье. Ты все сделал правильно, сын.

Младший мужчина обернулся, чтобы столкнуться взглядом с блондином.

- Я убийца, отец. Я убил тебя. Потом своего сына. Своего любимого сына! – Из глаз всегда такого спокойного и ехидного вампира начали капать кровавые слезы.

- Мы сами просили об этом, не забывай никогда. Наше время тогда было исчерпано. Всем нужен отдых.

- А я?

- А у тебя есть любимая жена, красавица-дочь. У тебя снова есть род и клан, где тебя примут любого. – Старший пожал плечами. – Не потому, что ты – древний. А потому, что родной. Никогда не забывай этого. И помни, ради чего ты живешь. Для кого ты живешь.

- Ведь все закончилось, отец?..

Но Великий Прародитель исчез быстрее, чем он закончил вопрос. Ровель всегда так делал. Просто потому, что не умел прощаться.

Александр вздохнул, бросив последний взгляд на гробницы, и комната опустела.

- Конечно, мой сын… – ехидно раздался в пустоте едва различимый шепот. – Конечно.