По средствам [Екатерина Кюне] (fb2) читать постранично

Екатерина Кюне ПО СРЕДСТВАМ

Николай Дмитриевич был человек великого ума, но должность занимал небольшую и зарплату получал мизерную, его уму не соответствующую. Сослуживцы, люди ума невеликого, Николаю Дмитриевичу сочувствовали и давали разные советы, как бы получше привести в равновесие работу с умом. Предлагали даже с письмом к правительству обратиться. Говорили, государственный ум, в правительстве такой с волосами оторвут. Но Николай Дмитриевич с письмом медлил, а пока как человек разумный решил приспособить свою потребительскую корзину под содержимое кошелька. И получилась у него такая крохотная корзинка, что хоть сейчас выдавай Красной Шапочке. Николай Дмитриевич разделил все вещи мира на два столбца: те, что ему по средствам, и те, что нет. И стал вести жизнь умеренную, но достойную.

Никогда он, как иные, не ходил мыться к соседям, чтобы сэкономить на воде. Николай Дмитриевич поставил на балконе большую оцинкованную ванну и, когда начинался дождь, капли грохотали по дну.

Свет Николай Дмитриевич зажигал только в крайних случаях, а когда хотел почитать вечерком новую книгу, выброшенную соседями по случаю ремонта и смены обстановки, то после работы несколько часов ездил в метро по кольцу. Ездить в метро он позволял себе не больше пяти раз на неделе, а если когда по малодушию, уставши, в пятницу вечером тратил шестую поездку, то обыкновенно упрекал себя все выходные. «Что же ты, Николай Дмитриевич, живешь-то не по средствам?» — бормотал он и виновато смотрел в мутное зеркало, случайно найденное им в кладовке одной знакомой. Николай Дмитриевич уговорил ее отдать зеркало ему, пообещав в благодарность купить шоколаду. Шоколад, конечно, был Николаю Дмитриевичу не по средствам, но ради такого случая он урезал недельную норму молока.

Сослуживцы относились к Николаю Дмитриевичу с пониманием и помогали ему кто чем мог: кто протертым ковром, кто надтреснутой тарелкой, кто покосившимся шкафом, кто ламповым телевизором. От телевизора, правда, Николаю Дмитриевичу пришлось отказаться — очень уж много он, сибарит, электроэнергии жрет.

Николай Дмитриевич не любил праздники, поскольку они ему были сильно не по средствам, но они иногда все равно случались, и тогда сослуживцы предлагали устроить «праздничные посиделки».

— Вы-то, Коленька, хоть в этот раз отметите с нами?

— Простите, не по средствам, — кротко отвечал Николай Дмитриевич. И сослуживцы, уже где-то выпившие, раздражались:

— Что, и бутылка водки с палкой колбасы вам не по средствам? Мы же черной икры не требуем…

— Простите, у меня палка колбасы запланирована на апрель, а сейчас только февраль…

Сослуживцы начинали хохотать, и в эти моменты рождалось непонимание.

— Да вы выпейте с нами, мы с вас денег брать не будем!

— Простите, не могу. За чужой счет пить — это не по принципам.

Утром следующего дня сослуживцы грустнели, опаздывали, говорили стесненно, в сторону. И тогда взаимопонимание восстанавливалось.

Жизнь Николая Дмитриевича вполне устоялась и не вылезала за границы бюджета. Проходило время. Письмо к правительству все никак не складывалось в голове Николая Дмитриевича, а на висках у него уже появились первые седые волосы. И в один солнечный весенний день, придя на работу, Николай Дмитриевич заметил, что сослуживцы как-то хитро на него косятся и между собой переглядываются. Николай Дмитриевич изо всех сил удивлялся, а к обеду все прояснилось.

— Знаешь, Коля, что мы решили? — сказал главный снабженец. — Жениться тебе надо!

— Что вы, что вы! — испугался Николай Дмитриевич. — Куда мне! С моими-то средствами! Жена ведь ухода требует. Подарки ей нужно дарить, цветы покупать, всякие штучки женские… Да еще и свадьбу играть…

— А ты найди девушку скромную. Прижимистую девушку найди. Простую. Чтоб подарков и цветов не просила. Тогда и свадьбу как-нибудь замять можно…

— Да! Должна ведь быть и для тебя невеста! — поддержала главный инженер.

Николай Дмитриевич в этом сильно сомневался, но для вида решил согласиться.

— Что ж… Спасибо вам за совет… Я поищу.

А через неделю Николай Дмитриевич познакомился с достойной женщиной. Она, в выцветшем платье в мелкий розовый цветочек, сидела на лавочке в парке и читала горбатую, словно высушенную после потопа, книжку. На вид ей было не больше тридцати.

— Тоже электроэнергию экономите? — спросил Николай Дмитриевич, подсаживаясь на край лавки.

— А почему не экономить? Кризис в стране…

— А зовут вас как?

— Маруся.

— Хорошее имя. Простое, — заметил Николай Дмитриевич и твердо решил, что он нашел свою невесту.

Вскоре и сослуживцы одобрили Марусю, и после этого Николай Дмитриевич стал совсем счастлив. В рамках, конечно, своих малых средств. Маруся и Николай Дмитриевич пили светлый чай на закатах, ходили читать в парк и в метро, и между ними царило понимание.

Но однажды, проснувшись, Николай Дмитриевич всерьез задумался. Дело в том, что,