Жена колониста (ЛП) [Кайли Скотт] (fb2) читать онлайн

Она ничего не сказала.

— Я хочу только тебя.

Она усмехнулась.

— Это правда.

Роуз никогда не принадлежала ему — ей и не сравниться. Он всегда был о ней высокого мнения. Она была красивой, очаровательной женщиной. Но она не была Луизой. Каждодневная близость с женой унесла все переполненные чувством вины грезы о Роуз прочь. Она не была для него такой настоящей как Луиза. В этом плане Роуз его совсем не привлекала. Когда его жена остановилась и уставилась на него, казалось, время тоже остановилось. Чего бы он только не отдал, чтобы узнать, что у нее на уме. Никогда прежде ему не хотелось узнать женщину до мельчайших подробностей. То, что Луиза была с ним, было откровением. Чувство принадлежности было потеряно для него очень давно, но Луиза, сидела рядом с ним в баре, спала рядом с ним, положив руку ему на грудь… Он слушал ее тихое дыхание в темноте ночи, ощущал тепло ее тела и ее запах. Все эти маленькие интимные вещи питали в нем что — то такое, о существовании чего он даже не подозревал. Он едва успел попробовать ее на вкус, и теперь был на грани потерять ее.

— Луиза?

Ее дыхание прервалось, и она потянулась назад, запустив пальцы в его волосы. Она дернула только один раз. Но дернула сильно. То ли от разочарования, то ли от умиления, не важно, хоть это и было умно. — Ты сводишь меня с ума, Адам Эллиот.

— Как и вы меня, миссис Эллиот.

— Это безумие. Прошло всего четыре дня.

— Представь, какими мы будем через четыре года.

— Ты действительно думаешь, что мы продержимся так долго?

— Да. Он прильнул к ней в тишине сада, целуя ее шею, пока ее дыхание не успокоилось, и она снова прижалась к нему. — Возвращаясь к твоему вопросу, я думаю, что, возможно, я был влюблен в Роуз. Раньше…

— Ты и твое «раньше». Ее рука медленно соскользнула с его волос и прижалась к руке, обхватившей ее за талию. Пока они были на нем, все было хорошо.

— Есть «до» твоего приезда и «после». «До» не считается.

— Не считается, — твердо сказала она. Я согласна. Но ты же понимаешь, что я жестоко отомщу тебе и твоему мужскому достоинству, если ты еще раз вытворишь что — нибудь подобное.

Его живот напрягся, а член в штанах затвердел. Это было немного неправильно, но очень сексуально, когда она угрожала ему кастрацией, никак не меньше. Она могла быть такой жестокой, его жена. Адам потерся носом о ее шею. Боги, как же хорошо она пахла. Опять тот лимонный, цитрусовый аромат. — Люблю честность, принцесса.

Таким тихим голосом, что он казался потерянным, она сказала: «Честность важна.»

— Верно.

С минуту она молчала. Затем она открыла рот и сделала его очень счастливым человеком. — Как и примирительный секс.

— Очень.

— Я подумала, что ты согласишься. Твой член толкает меня в спину.

— Ну…

— К счастью, он мне нравится.

— Ты запутаешь его, сначала угрожаешь, а затем хвалишь, и все это в течение минуты. Он провел ладонью по ее прекрасной маленькой груди сквозь рубашку. Его жена подняла ставку, скользнув рукой вниз, чтобы обхватить его пах, она начала поглаживать его тыльной стороной ладони сквозь толстую ткань джинс. Ему нравилось, как она была самоуверенна, когда дело доходило до этого между ними. Это действовала на него, как ничто другое. Она действовала на него.

— Не похоже, чтобы он волновался, — сказала она.

Он хмыкнул, сунув ей в руку упомянутый прибор. — Хм.

— Домой?

— В воду.

— Что? Здесь? Кто — нибудь может увидеть.

— Я знаю. Он потянул ее за сосок, и у нее перехватило дыхание. — Твои соски затвердели. Возбуждает тебя, не так ли? Что кто — нибудь может увидеть нас.

— Нет. Если ты вспомнишь наш предыдущий разговор о личной жизни, Адам.

— Тссс. Нам это нужно. Ее поспешное отрицание не убедило его, но он оставил это при себе. Он начал с аккуратной линии пуговиц, спускающихся вниз по ее рубашке. — Вокруг никого нет. Здесь нет никакой охраны или чего — то еще. Никто не узнает, кроме тебя и меня. И каждый раз, когда ты будешь спускаться сюда, ты будешь вспоминать…

— Адам…

— И будешь думать обо мне.

— Эгоист.

— Расчётливый. Он стянул рубашку с ее плеч, но тот зацепился за что — то. Ремень. С этим препятствием можно было справиться достаточно легко. — Ты там долго возишься. И нет, я не против, чтобы ты долго возился, так что не смотри на меня так. Мне просто нравится мысль о том, чтобы время от времени быть у тебя на уме.

— Ты определенно не выходишь у меня из головы.

— Хорошо. Штаны были ей велики, так что он скользнул рукой вниз и зарылся в ее трусики. Он понятия не имел, почему она носила такую плохо сидящую одежду, но в этот момент это ему очень пригодилось. Он почувствовал, какая она уже горячая и влажная, и он почти кончил прямо там. Слабый, пьянящий аромат ее возбуждения сводил его с ума. — Принцесса, тебе нужна помощь.

— Заткнись, — сказала она, но он услышал улыбку в ее голосе.

— Ты можешь говорить.

Ее рука сжала его член. Неприлично ругаясь, он убрал ее руку, прежде чем опозорился бы. Он сплел их руки вместе на ее голом животе, в то время как другой рукой он исследовал ее, скользя двумя пальцами по гладким складкам ее киски. Она была такой красивой и сексуальной. Он прошелся туда и обратно, убеждаясь, что полностью завладел ее вниманием.

— Мой супружеский долг — помогать.

— Правда? Ее подбородок опустился на грудь, голова склонилась вперед. — Быстрее, Адам.

Он неодобрительно хмыкнул. — Будет лучше, если ты подождешь.

— Ты должен мне.

— Это так. Справедливо.

Он нацелился на ее клитор, потирая обе стороны, массируя твердую бусинку. Запах ее возбуждения тяжело повис в воздухе, подстегивая его. Луиза крепче сжала его руку, и долгий, низкий стон сорвался с ее губ.

Это был самый сладкий звук во Вселенной.

— Не надо так шуметь, принцесса, — прошептал он ей на ухо. Отчасти потому, что это была правда, но больше для удовольствия. — Тссс.

Ее ягодицы дернулись под его рукой, что было красноречиво.

Он нежно, быстро надавил на ее клитор, и она кончила. Самое горячее, что он когда — либо видел. Ее киска задрожала под его ладонью. Со сдавленным криком все ее тело содрогнулось, напряглось, а затем обмякло в его объятиях. Заставить Луизу кончить было чудесно.

Ее дыхание было прерывистым, а затылок влажным от соленого пота. Сопротивляться невозможно — да и зачем ему это? Она извивалась, когда он лизал ее, терся задом о его твердый член. Эта женщина — что она сделала с ним. Мышцы его живота напряглись от желания.

— Все в порядке? — спросил он, медленно убирая руку с ее брюк, осторожно, чтобы убедиться, что ее ноги будут держать ее.

— Все прекрасно, — вздохнула она.

— Хм. Адам тщательно облизал пальцы, и уголок ее рта расплылся в кривой усмешке. — Ты вкуснее, чем еда у Хали.

— Высокая оценка.

— Правда, — сказал он.

Она смотрела на лагуну, ее темные глаза были полны тайны. — Мы действительно собираемся это сделать?

— Да. Он не сказал «пожалуйста». Показаться с сильной стороны может быть важно во время переговоров.

Ее плечи поднялись, когда она глубоко вздохнула. — Я никогда не купалась нагишом. Лучше бы ты был прав насчет этих камер.

— Я прав. Никто, кроме меня, не увидит твою голую задницу.

— Она большая. А грудь у меня маленькая.

— Ты ошибаешься. Очень сильно. Он покачал головой и начал расстегивать пряжку ремня, потом ширинку. — Снимай свою одежду.

Но она колебалась, оставаясь на коленях. — Сначала это.

Прохладные руки скользнули по его животу, пальцы юркнули под пояс боксеров. Возбуждение почти лишило его сил. Темные глаза откровенно смотрели на него. Когда она облизнула губы, он чуть не проглотил язык.

— Ты так не думаешь? — спросила она.

Как будто он мог не согласиться. — О, все, что делает тебя счастливой.

Его член прыгнул ей в руку, словно она его укротила. Луиза поднесла его к своему ждущему рту, горячему, влажному и нетерпеливому. Она взяла почти половину его члена сразу и пару раз сильно втянула его, затем отодвинулась, сосредоточившись на головке, путешествуя по ней языком. Адам сцепил колени и держался.

Какое прелестное создание — жена. Черт…она была. Поистине прелестна. Он обязательно скажет ей, как только сможет говорить.

Он благоговейно положил руки ей на голову и погладил по волосам. Она издала урчащий звук, который отозвался в нем болезненно приятным эхом. Все его тело тряслось. Пальцы обхватили его яйца и нежно массировали их, потирая сладкое местечко за мешочком. Пальцы его ног впились в подошвы ботинок, и напряжение собралось у основания позвоночника. Так чертовски хорошо. Слишком хорошо. Это надо остановить. Потому что, как бы ни было приятно кончить ей в рот, он действительно хотел залезть в лагуну вместе с ней. Да и к тому же, это было общественное место — кто — то мог прийти. Они не могли позволить себе слишком долго развлекаться.

— Остановись, — порывисто сказал он.

Она медленно отодвинулась от его набухшего члена, блестящего и влажного от ее слюны. Луиза ждала его, стоя на коленях. Боже, выглядела она конечно превосходно. Он чувствовал себя королем, принимающим дар. Только он никогда не сделал ничего, чтобы заслужить ее.

— Почему? — спросила она.

— В воде, — прохрипел он и, протянув к ней руки, поднял ее на ноги. — Я хочу трахнуть тебя в воде.

Они быстро и тихо разделись, и он помог ей войти в остывающий водоем. Температура никак не повлияла на его недовольный, пульсирующий член. Он потянул ее глубже, держа руку на камнях вдоль края. Они не останавливались, пока ее соски не покрыла вода. Она была само совершенство. Ее волосы гладко лежали на голове, а с кончика ресницы упала капелька воды.

Такая красивая, что он мог только любоваться.

— Луиза, — сказал он, и она придвинулась ближе. Руки обвились вокруг его шеи, и ее теплое дыхание коснулось его лица. Ее темные глаза были огромными. Он мог упасть прямо в них. Его жена, должно быть, была каким — то гипнотизером. Жрицой вуду.

— Знаешь, я предпочитаю «принцесса».

— Значит так и будет.

Она обхватила его ногами за талию, а он обнял ее, притягивая к себе и целуя, в чем нуждался уже несколько часов.… Не останавливаясь, пока они оба не начали тяжело дышать, а ее губы не стали еще более влажными и распухшими. Он приподнялся, и его член нашел ее, глубоко вдавливаясь в жар ее тела.

Они охуительно друг другу подходят. Она была создана для него. Вся оставшаяся кровь в его мозгу улетучилась в бешеном порыве. — Проклятье.

Ее зубы впились в его подбородок, а пятки барабанили по его заднице, немного требовательно, что очень ему нравилось. — Трахни меня, Адам.

— Да.

Что он и сделал. Держась за край водоема, он начал ритмично двигаться, а пальцы ног зарывались в мягкий песок на дне бассейна. Пальцы впились в его спину, и ее киска вцепилась в него, когда она откинулась назад на его члене с мягким ворчанием, принимая его целиком. Его дыхание остановилось, застряв в груди, а яйца подтянулись к телу.

Он скоро кончит, но не только он один. Не в этот раз.

Адам схватил ее за талию и изменил угол наклона, достаточно, чтобы найти ее сладкое местечко и потереться о ее клитор. Ее изумленный возглас это подтвердил. Снова и снова он входил в нее. Когда ее колени уперлись ему в ребра, а влагалище сжалось, у него не было ни единого шанса. Он был беспомощен перед ней, беззащитен. Он кончал и кончал, пока в нем ничего не осталось.

Адам прижимал ее к себе в воде, наслаждаясь безмятежностью, после оргазма, умственной и физической одновременно. И не хотел, как обычно, разрывать связь. Все было намного проще, когда они были голыми.

— Принцесса?

— Да?

— Я люблю твое тело.

Мышцы на ее руках и ногах напряглись, и она прижалась ближе. — Я твое тоже люблю — такое стройное и крепкое.

— И я никогда больше не нарушу твоего доверия, — продолжал он.

Его жена откинулась назад, и ее темные глаза изучали его лицо. Этот момент был наполнен смыслом — примет или отвергнет? Он нуждался в ее доверии. Он хотел этого. Она заставила его ждать этого очень долго.

— Я верю тебе, — сказала она, наконец.

Слава богам.

— Хорошо, — сказал он.

Пятая глава

Пятый день

Луиза, вздрогнув, проснулась. Кто — то сидел на расстоянии вытянутой руки от ее лица. Они нашли ее. Она подавила крик и шлепнула рукой по твердой груди, адреналин хлынул по ее организм, как поток воды. Драться или бежать. Вот и все. О нет.

— Привет. Ее муж нахмурился и спокойно накрыл ее руку своей, смущенный ее чрезмерной реакцией. — Я тут подумал.

— Адам! Проклятье, ее чуть удар не хватил. Черт возьми. Черт возьми. Черт возьми.

— Ммм?

Ее звали Луиза и она была замужем. Замужем за этим человеком, Адамом Эллиотом.

Вот, блин. Ладно. Все хорошо.

Очевидно, он лежал, нос к носу с ней, наблюдая, как она спит. Что, возможно, было довольно мило, но он напугал ее до смерти. Ребра болели, а горло саднило от практически случившегося сердечного приступа.

— Здорово. Ты думал. Ее дыхание постепенно замедлилось, а сердцебиение успокоилось. Кто знает, сколько лет он отнял у нее? — О чем?

— О том, чем мы сегодня займемся. Он придвинулся ближе, и его стояк толкнул ее в бедро.

— Держу пари, я догадываюсь.

Адама прищурились, и провел большим пальцем по костяшкам ее пальцев. — И это тоже. Но я думал отвести тебя на крышу — мы могли бы пойти и посмотреть на огни. Примерно в часе езды есть хороший наблюдательный пункт.

— Что? Подожди. Она высвободила руку и села, потирая тяжелую от сна голову. — Я обещала сегодня поработать в саду.

Он нахмурил брови, и тоже сел. — У меня сегодня выходной, помнишь?

— Да, но ты сказал мне об этом только вчера вечером. Адам, если бы ты предупредил меня заранее, я бы не стала этого делать.

— Ты можешь спуститься в сад в любое время.

— Но я обещала быть там сегодня.

— Ты серьезно?

— Да. Серьезно.

Зазвенел дверной звонок, и она соскользнула с кровати, завернувшись в халат, в то время как ее муж сердито смотрел на нее. Очень похож на избалованного ребенка.

— Сколько займет эта работа? — резко спросил он, с явным раздражением. Это ни в малейшей степени не должно было показаться горячим, но он был абсолютно голым. Обманщик.

— Обычно от пяти до шести часов. У них сейчас очень мало персонала, Адам. Я не собираюсь бросать их в беде. Особенно когда я дала слово.

Она провела рукой по сенсору. В дверях ждал красивый, стоявший по стойке смирно мужчина в черной униформе компании. Его каштановые волосы были аккуратно причесаны. Она сложила руки на груди и понадеялась на лучшее. Возможно, ей следовало заставить Адама открыть дверь.

— Привет, — сказала она.

— Миссис Эллиот, приятно познакомиться. Хотя обстоятельства складываются не так, как хотелось бы. Мужчина протянул ей руку для рукопожатия, и она пожала ее. Она вспомнила, что он произносил речь на поминальной службе. Его рукопожатие было крепким, но не слишком, а улыбка теплой. Лет сорока пяти, наверное? Симпатичный мужчина лет сорока пяти. Он пожал ей руку, не сводя с нее глаз, и по какой — то причине она тоже не могла перестать смотреть на него. Он определенно умел подать себя.

— Шеф. Рядом с ней появился ее муж, одетый в штаны и футболку. Адам скользнул рукой вокруг ее талии, привлекая ее к себе. Возможно, заявлял свои права. — Принцесса, это начальник оперативного отдела НейтанХильер.

При упоминании ее прозвища на лице шефа мелькнула веселая улыбка, и он наклонил голову, видимо, чтобы скрыть ее. Благослови ее мужа за то, что он открыл рот.

— Заходите. Ее муж жестом пригласил мужчину войти, и дверь за ним закрылась.

— Спасибо. Адам, у нас сообщение от твоей матери. Мне жаль, что я принес плохие новости, но я боюсь, что у твоего отца был сердечный приступ. Он скончался вчера в 1: 20 ночи. Шеф нахмурился и внимательно посмотрел на ее мужа. — Я могу предоставить тебе место на корабле через 2 дня. Это всего лишь грузовое судно, но это лучшее, что я могу сделать за короткий срок. Твоя мать дала понять, что готова отложить похороны, чтобы ты был там, или провести вторую церемонию по прибытии.

— В этом не будет необходимости. Рука Адама напряглась на ее бедре, но голос оставался спокойным. — Спасибо за предложение.

— Ты уверен?

— Весьма.

— Хорошо. Губы шефа сжались, а глаза впились в ее мужа с каким — то мрачным, несчастным пониманием. — Они ждут ответа. Не хочешь сам что — нибудь отправить?

— Нет. Спасибо.

Взгляд шефа скользнул к ней, но ей нечего было предложить. Она еще ничего не знала о его семье.

— Хорошо. Шеф поднял руку к сканеру, и дверь бесшумно открылась. — Дай мне знать, если передумаешь, Ад.

— Ладно. Ее муж несколько раз моргнул, когда дверь закрылась. Его челюсть двигалась так, словно он скрежетал зубами по камням.

Его отец. Какой ужас. Ее сердце болело за него.

Ее собственные родители погибли при крушении шаттла четыре года назад. Это разрушило ее. Потеря на какое — то время сломила ее, и Кон был ее утешением, ее силой. Он не всегда был склонен к жадности и двуличию. Когда — то он был просто ее парнем, предполагаемой любовью всей ее жизни. Но он любил деньги больше, чем ее.

Луиза положила свою руку на руку Адама и крепко сжала ее.

— От пяти до шести часов? — спросил он, продолжая их предыдущий разговор, не теряя ни секунды. — Значит, если я приду и помогу, мы сможем выбраться оттуда меньше чем через три часа?

Хм.

Она кивнула, и он кивнул в ответ.

— Хорошо, — сказал он. И у нас останется достаточно времени, чтобы найти хорошее место и посмотреть на огни.

— Эй. Луиза повернулась и шагнула к нему, так что они прижались друг к другу. Она обхватила его лицо руками, и его темная щетина царапнула ее ладони. Ее муж, ее мужчина — не важно, какие чрезвычайные обстоятельства свели их вместе — должно быть страдал. Отсутствующий взгляд и напряженный рот свидетельствовали об этом. Ей нужно было утешить его, сделать все, что в ее силах. — Поговори со мной.

Нет ответа.

— Адам?

Он посмотрел ей в лицо и поморщился, положил свои теплые руки поверх ее и опустил их на свою хлопковую футболку. — Я в порядке.

— Но…

— Луиза, я не разговаривал с родителями с тех пор, как они отреклись от меня, когда мне было семнадцать. Так что да, я в порядке.

— Что случилось, когда тебе было семнадцать?

Он крепче сжал ее руки, и его голубые глаза смотрели так, словно несли в себе всю боль мира. Он сказал сквозь зубы. — Когда я был подростком, то сбежал с дурной компанией. Был слишком глупым, чтобы понять это. Однажды ночью мы подрались в баре и кое — кто умер. Это был несчастный случай, но… он собирался застрелить моего друга, поэтому я выстрелил в него. Он умер.

— Ох.

Адам кого — то убил. Адам был…Адам был убийцей. Ее муж. Нет. Это все не вписывалось. Это было неправильно. Она видела убийцу за работой, и его ни на йоту не волновала пролитая кровь или потерянная жизнь. Убийца с удовольствием всадил пулю в мозг Кону, больной ублюдок. От этого воспоминания ее желудок сжался.

Это доставляло Адаму боль. Прошло два десятилетия, но вся та история еще лежала у Адама на плечах. Он выглядел так, словно постарел просто от рассказа об этом. Глаза у него были усталые, грустные. В этом не было никакого смысла. Ее руки начали дрожать, мелкая дрожь, которую он не мог не почувствовать.

— Тебя посадили в тюрьму? Она решительно заставила себя смотреть ему в глаза.

— Только четыре месяца в ожидании суда. У моих родителей были деньги, они наняли лучших адвокатов. Они не хотели, чтобы имя семьи было запятнано. Его руки выскользнули изее. Она сделала то же самое, и они повисли вдоль тела. Все вокруг нее было холодным и тихим. Адам на нее не смотрел. — После этого они перестали со мной общаться. От меня отреклись. У меня ничего не было. И тогда я пошел в армию. Война только начиналась, и они отчаянно нуждались в людях. И я уже доказал, что готов нажать на курок, так что я стал лучшим.

Она с трудом сглотнула. — Это все?

— Да. Наверное, кто — то должен был предупредить тебя.

— Адам, ты был ребенком…

— Мне было семнадцать.

— Тем не менее, все еще ребенком.

— Это нельзя оправдать, Луиза. Человек умер. Он сделал шаг мимо нее, и она остановила его, встав на его пути и обвив руками его шею. Пытаясь дотянуться до него, как только могла. Он отвернулся, и его руки поднялись, чтобы высвободиться из объятия. — Не надо…

— Это твое не надо, — прорычала она, топнув ногой по твердому полу. Это было по детски, но сработало.

Он настороженно посмотрел на нее. — Луиза…

— Мне нужно обнять тебя, а тебе нужно, чтобы я обняла тебя, так что не надо.

Он провел ладонями по ее рукам, затем остановился, его пальцы вяло пытались убрать ее. — Гидеон был хорошим человеком. Ты заслуживаешь лучшего. Может быть, если мы поговорим с координатором…

— Гидеон мертв. Ты мой муж. — Ты, — сказала она, странная паника поднималась внутри нее, смешиваясь с гневом. Мысль о том, что она может потерять его, вывела ее из равновесия. Ее руки сжались в кулаки, обвились вокруг его шеи. — Ты думаешь, я какая — то игрушка, которую можно передавать? Пошел ты.

С испуганным видом он поднял подбородок и посмотрел на нее сверху вниз. — Ты действительно разозлилась.

— Ты говоришь о разводе и оскорбляешь меня. Конечно, я злюсь.

Между бровей у него появилась морщинка, и она устояла перед искушением использовать ее как мишень, ударить ладонью прямо туда. Вбить в него немного здравого смысла. Обычно она не была склонна к насилию, но он пробудил в ней самые разные чувства.

— Я пытаюсь поступить правильно по отношению к тебе, — сказал он.

— Что за чушь. Я не ухожу от тебя, так что же дает тебе право?

— Луиза…

— Нет. Точно.

Мужчина остановился и уставился на нее. — Я не думал об этом в таком ключе.

— Да, ну… это лицемерно.

— Ну… — Его грудь тяжело вздымалась, а руки легли ей на спину, разглаживая халат. — Хорошо.

Она ничего не сказала. Она расслабилась от облегчения. Если бы его не было рядом, чтобы поддержать ее, она могла бы упасть на пол.

— Мне жаль, — сказал он.

— Хорошо.

Ее муж медленно кивнул, не сводя с нее глаз.

— Ты был молод и глуп — ты совершил ошибку, — сказала она. — И Адам, мне никто другой не нужен.

— Нет?

— Нет.

Адам прижался лбом к ее лбу, плотно закрыв глаза. Он долго молчал, стоя рядом и крепко обнимая ее. Она чувствовала себя в безопасности в его объятиях, в их доме. — Думаю, мне нужно было услышать это от тебя.

Она вздохнула и прижалась лицом к его лицу. — Идиот.

— Не настолько. Он улыбнулся.

Улыбка Адама Эллиота была прекрасна. Луиза облизнула губы и выпрямилась во весь рост. Отстойно поступать правильно. — И если тебе нужно будет вернуться на Землю на похороны отца, я пойму.

— Не нужно.

— Адам, у тебя будет только один шанс. Я не хочу, чтобы ты сделал то, о чем потом пожалеешь, — сказала она. Я знаю, что семья — это сложно, но, кажется, что твоя мать пытается помириться с тобой.

Он издал низкий горловой звук неодобрения. — Мы действительно должны продолжать говорить об этом? Я думал, что нам нужно идти работать в саду.

— Ладно. Я только говорю…

— Принцесса.

Она с громким щелчком закрыла рот, и он запечатлел на ее губах легкий поцелуй.

— Спасибо, — сказал он.

Луиза позволила Адаму держать ее крепко за руку, когда они шли в сад. Его желание быть рядом с ней, вызывало в ней какое — то теплое и смутное чувство. Держаться за руки было так просто и приятно.

Он повел ее через черный ход, двигаясь как обычно слишком быстро. По маленькому тихому коридору из шероховатого камня. Вниз шесть лестничных пролетов. Они все шли и шли. К тому времени, как они добрались до нижнего этажа, ее рубашка прилипла к телу, несмотря на то, что в коридорах было очень холодно.

— Ты пытаешься кого — то избегать? — спросила она.

— Нет.

— Потому что это кажется немного неуместным. Может быть, спуститься на лифте было бы проще?

— Нет.

— Ты ведь не пытаешься избежать встречи с шефом?

— Нет.

— Просто интересно.

Коммуникатор Адама запищал, и он вытащил его из заднего кармана, не замедляя шага. — Завтра у нас встреча с координатором по вопросам брака.

— Ты придешь в этот раз?

Он остановился так быстро, что она наткнулась прямо на него. Сильные руки схватили ее за локти, удерживая на месте. Темная щетина покрывала его подбородок, потому что он не потрудился побриться. Ему это удавалось чертовски хорошо. Ей захотелось упасть в обморок, совсем чуть — чуть. — Мне жаль, что так получилось в прошлый раз.

— Дай — ка угадаю, это было «до»…

— Верно. Голубые глаза сузились, но он не смог сдержать улыбку на лице. Что бы он ни говорил, но в такой ужасный день, улыбка была для него победой. — А ты немного злючка, принцесса.

— Я твоя обожаемая жена, — поправила она.

— Да. Именно так.

— Лучшие пять дней в твоей жизни с тех пор, как я приехала.

— Верно.

— Поэтому я думаю, что на этот раз ты должен прийти и сказать об этом милой леди.

Он серьезно кивнул. — Я буду. Мы вместе пойдем. Адам наклонил голову и поцеловал ее в кончик носа, и подбородок. Его глаза излучали тепло и ласку. — Лучшие пять дней в моей жизни.

Ее сердце будто перевернулось, и она влюбилась. Это пугало ее, но она ничего не могла с этим поделать.

— Адам.

— Ммм?

Она не могла себе этого позволить — открыться кому — то, стать уязвимой. Любовь к этому мужчине определенно могла разоблачить ее и ее секреты. Это может подвергнуть опасности их обоих. Окружной прокурор настаивал на своем. Она никому не могла рассказать. Это риск для них обоих. То, что случилось с Коном, возможно, было его собственной ошибкой, но это не произойдет с Адамом. Он не будет втянут в это. Она не позволит этому случиться. Теперь больше, чем когда — либо, она должна была держать себя в руках. За то, что она дала показания на суде против убийцы Кона, все еще была назначена цена за ее голову. Если они ее найдут, то убьют. Один из охранников был замучен до смерти незадолго до того, как она села на корабль, потому что кто — то в офисе окружного прокурора сболтнул лишнего. Если бы охранник знал…

Луиза уставилась на него, разинув рот, но ничего не сказала. Ее муж.

В ее душе широко разверзлась бездна, и она стояла на краю, одинокая и неуверенная. Ее голова была забита всем тем, что она не могла ему сказать. Всю правду, которую она не могла сказать, потому что он стал ей дорог. Она не могла сказать ему правду. Не может рисковать.

— Ты в порядке? — спросил он.

Решительно, она отогнала все эмоции, бьющиеся внутри нее. Ей потребовалось много времени, чтобы угомонить их. — Да.

Адам долго и пристально смотрел на нее. — Может быть, пойдем в сад и покончим с делами?

— Конечно. Давай.

Адам смотрел на свою жену, пока она наблюдала за чем — то подобным Северному Сиянию, только в версии планеты Эстер. Ослепительные полосы зеленого, синего и серебряного играли в небе над головой. Луиза смотрела наверх, широко раскрыв глаза от удивления. Адам зачарованно следил за ней. Он находил ее в миллион раз интереснее, чем то шоу, которое природа устраивала снаружи. Она сидела на пассажирском сиденье рядом с ним, слабый свет транспортной панели освещал ее лицо.

Ледяные ветры выли и ударяли по крепкому транспорту класса «скаут», который они позаимствовали, но в остальном ночь была прекрасной. Ну или хорошая, если учесть что за планета Эстер.

— Расскажи мне о своей семье, — попросил он.

Ее глаза метнулись к нему. — О моей семье?

— Хм.

— Они давно умерли. Я была единственным ребенком в семье. Да и рассказывать особо нечего.

— Ты действительно была принцессой. Бьюсь об заклад, они тебя ужасно избаловали.

Она рассеянно улыбнулась ему.

— Перебирайся ко мне на колени, — сказал он, схватив ее за руку и потянув к себе. Идеальное место для поцелуев.

— Места нет…

— Конечно, есть. Еще один рывок, и она встала, бросив на него недоверчивый взгляд. Он откинулся на спинку сиденья, чтобы она могла протиснуться между ним и консолью, сидя боком на его коленях. — Видишь. Теперь ты можешь положить голову мне на плечо и смотреть на сияние. И шея не будет болеть.

— С моей шеей все в порядке, — сказала она, но действительно прижалась к нему и положила голову ему на плечо. Ее тепло было чудесным, а ее запах наполнял его чувством правоты. Его женщина. Его жена. Нет другого места, где он предпочел бы быть.

— Спасибо, — сказал он, его пальцы нашли и погладили изгиб ее бедра под плотными рабочими брюками.

У них не было времени переодеться после того, как они выполнили все задания, которые она приготовила для них в саду. После того как он разбил пятый по счеты горшок с рассадой, она дала ему задание поднимать и переносить тяжести. Все в саду обожали его жену, а некоторые ботаник даже слишком. Несколько угрожающих взглядов в их сторону, заставили их угомониться.

— Где ты раньше работала? Адам осторожно поддел пальцем мешковатый джемпер жены. В один прекрасный день он купит ей одежду, которая будет впору. У его жены было красивое тело. Глупо его скрывать.

— Я работала в магазине одежды, — сказала она. Я уже говорила тебе.

— Да. Точно.

— Что насчет тебя? Что именно ты делал в армии?

— Обычная рутина, а потом занимался пилотированием. Ничего интересного. Он давно уже научился не вдаваться в подробности спецопераций — чем меньше сказано, тем лучше. Кое — что из того, что они делали во время сбора разведданных, должно остаться в прошлом. Да, они спасали жизни, но и забирали их. Для общего блага или чего — то еще — не имело значения. Это были темные дела.

— Хм. Ее глаза по — прежнему были устремлены в небеса. Никакой реакции на его руку шарящую под ее джемпером. Он скользил легкими прикосновениями по ее ребрам.

— Адам. Она вдруг дернулась, мило потерлась задом о его пах. — У тебя руки холодные.

— Извини. И он действительно было жаль. Надо было сначала их согреть. Но она не попросила его убрать их, и он не стал. — А какой именно магазин?

— Женской одежды. Она улыбнулась.

— Мило. Кончиками пальцев он нащупали холмик груди и мягкий хлопок лифчика. — А чем занимались твои родители?

— Смотри, цвета снова меняются. Она указала на небо, и он воспользовался этой возможностью, чтобы засунуть палец в чашечку ее лифчика и потянуть вниз. Костяшками пальцев он скользнул по мягкому пику ее соска, и он тут же напрягся. — Ты меня очень отвлекаешь, Адам.

— Правда?

— Да. Ух ты, смотри — теперь там еще и желтый цвет появляется. Это потрясающе. Я никогда не видела ничего подобного.

— Очень красиво.

— Ты даже не смотришь.

— Я все это уже видел. Адам обхватил ладонью ее нежную грудь. Одно только ощущение ее тела сводило его с ума. Приводило в восторг. — Ты собиралась рассказать мне о своих родителях.

— Конечно. Тогда мы должны поговорить о письме твоей матери.

Он проигнорировал ее слова и легонько провел подушечкой большого пальца по ее соску, заставляя его ожить. Это не заняло много времени. У нее перехватило дыхание, когда он легонько ущипнул ее, и ее восхитительный зад снова завертелся у него на коленях. — Чем занимались твои родители, принцесса?

— Мой отец был программистом, а мама домохозяйкой. В этом транспортнике есть камеры видеонаблюдения?

— Да, они есть на всех транспортниках. Но за нами не следят. То есть, скорее всего, нет.

Она напряглась и схватила его за руку. — Адам.

— Расслабься — они ничего не видят. Он покрутил ее сосок между большим и указательным пальцами, медленно увеличивая давление, слегка потянув, пока она не издала хриплый стон. Единственный звук, который гарантировал, что в его мозгу вообще не останется крови. — Я обещаю тебе, они понятия не имеют, насколько чувствительна твоя великолепная грудь. Они также не знают, насколько тебе нравится, когда с ней играют.

Спина Луизы выгнулась под его хваткой, она прикусила губу. — Прекрати. Вдруг кто — то слушает?

— Ну да. Это может быть неловко. Его член уже превратился в стальную пику, а она все еще продолжала вертеться у него на коленях. — Лучше расскажи мне еще о своей жизни, пока я не увлекся и не начал говорить о том, какая соблазнительная у тебя попка.

— Адам, — выдохнула она. — Я думала, ты хочешь увидеть огни.

— Да, они очень красивые. Интересно, смогу ли я заставить тебя кончить, просто играя с твоими сосками? Как ты думаешь, принцесса?

Его жена издала сексуальное рычание, отчего жар в паху стал невыносимым. Ни одна другая женщина не смогла бы это сделать. Только эта каждый раз сводила его с ума. — Что ты хочешь знать?

— Есть брат или сестра?

— Нет. Дай мне встать. Она сделала слабую попытку подняться. Ну, же, Адам.

— Нет. Ты не хочешь вставать. Расскажи мне о своих бывших. Он стянул чашечкой лифчика с ее левой груди, до которой он не успел было добраться, и скользнул пальцами по ее теплому аппетитному холмику. Сладкие, тихие звуки сорвались с губ Луизы, и она уткнулась лицом в его шею, пытаясь спрятаться. Ее ноги были крепко сжаты, колени беспокойно терлись друг о друга. — Ты уже мокрая, принцесса?

— Пара бойфрендов. Но с тобой сложнее, чем с ними.

— Будь любезней. Ты же хочешь, я чтобы я запустил руку тебе в трусики?»

— Кто — нибудь может увидеть, — прошипела она.

— Тебя это действительно волнует?

— Адам…

— Давай по — честному. Ты же знаешь, что тебе все равно.

Его хорошенькая жена нахмурилась. — Зачем ты издеваешься надо мной?

— Если бы ты не была такой горячей, когда злишься, то клянусь, я бы этого не делал. Я разумный человек, — сказал он, наслаждаясь собой. На самом деле, он не мог вспомнить, когда ему было так весело. Институт брака все — таки был замечательным — самым лучшим. — Кем, ты говоришь, был твой отец?

— Учителем. Она стонала и извивалась в его руках, ногти впивались в предплечье. Скорее всего, до крови. — Боже Адам. Так хорошо.

— Учителем? Его рука замерла, твердый бутон соска оказался в его крепкой хватке. — Мне показалось, ты сказала, что он был программистом?

Луиза напряглась, ее тяжелое дыхание согревало ему шею. Она долго молчала, и ее ответ, когда он прозвучал, был каким — то странным. Ее голос был таким неправильным, что тонкие волоски на его затылке встали дыбом. — Он… он преподавал программирование.

Адам остановился. Он просто прекратил. Всё. Твою мать. Она соврала ему. В этом нет никаких сомнений. Он понимал, когда ему врали. Его обучали тому.

— Адам?

— Угу, — сказал он. — Хорошо.

Почему? Что, блять, происходит?

— Эмм, давай просто остановимся — сказала она, и потянула его за руку, спрятанную под ее одеждой. Ее поведение полностью изменилось, все возбуждение исчезло. Он знал, что она чувствует. В одно мгновенье, все между ними поменялось. Она отвернулась от него, и каждая линия ее тела казалась теперь жесткой и холодной. — Мы должны остановиться.

— Луиза.

— Это зашло слишком далеко.

— Эй. Подожди. Давай поговорим. Ему нужно было докопаться до сути, что бы это ни было. Во рту у него пересохло от страха, но мозг усиленно соображал. Трудно избавиться от старых привычек.

— Нет, — сказала она. Одна ее рука лежала на его груди, а другой же она судорожно искала место на панели управления, чтобы опереться на него и подняться. — Это глупо.

— Я отключил службу безопасности. Никто не наблюдает за нами, Луиза, — заверил он ее. — Со мной ты в безопасности.

Но был ли он в безопасности с ней? Вот в чем был вопрос.

Она посмотрела на него своими темными глазами и покачала головой, все еще сидя у него на коленях. Она выглядела встревоженной, губы были плотно сжаты. Внезапно она показалась ему уставшей— изможденной даже. Все это не походило на нее. Не имело никакого смысла.

— Давай вернемся, — сказала она.

— Хорошо.

Она перестала так сильно давить пальцами на его грудь, и немного расслабилась. — Мне жаль. Я… разволновалась.

— Все в порядке.

Она одарила его еще одной очаровательной улыбкой, но не смотрела ему в глаза.

Адам наклонил голову, прижался носом к ее носу, немного подталкивая ее. Она поняла, чего он хочет. Луиза прижалась губами к его губам и нежно, осторожно поцеловала. Один раз, потом еще раз. Он не углублял поцелуй, позволяя ей задавать темп. Ее ответный поцелуй немного задобрил и успокоил его. Он не давал никаких ответов, и напряжение никуда не исчезло.

Он выяснит, что происходит.

Все было прекрасно. Казалось, ей нравиться сидеть с ним здесь, в темноте. Трепет от того, что за ними, возможно, наблюдают, и поддразнивание — все это сработало. Ее кожа была горячей, а тело возбужденным. До тех пор, пока он не усомнился в ее ответе относительно отца. Тогда она определенно солгала ему. Полностью закрылась от него, когда он начал расспрашивать ее.

Его жена была не очень хорошей лгуньей. Но с другой стороны, его обучали лучшие. У нее не было и шанса. Что — то внутри него болело, в сердце или в животе. Боль казалась непостоянной и глухой. И все еще не могла успокоиться.

Почему она солгала ему?

Когда она отстранилась от него, после поцелуя, глаза ее были закрыты, губы влажные, и по ее прекрасному лицу было видно, что она начала расслабляться. Казалось, что все почти хорошо. Почти, но не совсем.

— Поехали, — сказал он.

— Спасибо.

* * * * *

Адам сидел в углу бара и пил.

Или не пил по — настоящему, потому что виски в стакане перед ним, был нетронутым уже больше часа. Выпивка ничем не поможет. Пора остановиться. Ему нужно было собраться с мыслями, чтобы во всем разобраться.

Он оставил спящую Луизу дома, потому что некоторые вещи нужно было делать в одиночку. Например, выяснить, кто твоя жена и почему она тебе солгала. Обрывки информации заполняли его мозг, но они не складывались вместе. В этом не было никакого смысла. Ответов не было, только все больше и больше вопросов. Он всегда был хорош в головоломках, но на этот раз…

Черт возьми. Знаки уже были до этого, но он не замечал их. Нет. Онпредпочел не замечать их.

Например то, как долго она не реагировала на свое имя. Пауза, прежде чем она ответила. Разве Така не произносила ее имя несколько раз за ужином в тот вечер, и она ничего не замечала? Да. И это был не единственный случай. Он просто был рассеянным. К тому же она все время боялась, была нервной. Когда он разбудил ее сегодня утром, она посмотрела на него так, словно он был Смертью с косой или кем — то в этом роде. На мгновение ей стало страшно. Его жена часто оглядывалась через плечо.

Поначалу Адам старался не замечать шефа. Игнорировал, пока тот покупал выпивку и подсаживался к нему, вторгаясь в его личное пространство.

— Что происходит? — спросил шеф.

— Ничего.

Они через многое прошли вместе. Это была идея шефа — перетащить остатки их отряда, его, Така и Бона, на Эстер. Начальник присматривал за всеми, как курица наседка. После войны никто, казалось, не знал, что делать, как начать жить спокойно. Эстер оказалась идеальным решением. К тому же корпорация платила довольно хорошо. Отличная зарплата компенсировала отвратительные условия. Не то чтобы это что — то значило на самой, блин, окраине космоса.

— Ты беспокоишься о своей семье?

— Нет. Адам вздохнул. — Это все было слишком давно.

Шеф кивнул.

— Мне сегодня не до компании, — сказал он.

— Понимаю. Если бы ты хотел чтобы тебе составили компанию, то Така был бы здесь. Но его здесь нет. Обычно вы не разлей вода. Шеф потер подбородок и откинулся на спинку стула, потягивая виски. — Значит, если дело не в твоей семье, ты, вероятно, снова думаешь о Роуз…

Придурок. Доверься начальнику, а он потом швырнет это доверие тебе в лицо. Очень помог.

— Но я видел, как ты смотришь на свою жену, поэтому думаю, что это не так, — сказал идиот. Подумать только, он следовал за этим человеком в бой, доверил ему свою жизнь. Это противоречило логике. — Ты так строил ей глазки. Мне было немного стыдно за тебя.

— Спасибо.

— Твоя жена очаровательна. Мне она нравится. Знаешь, ты никогда не смотрела на Роуз так, как смотришь на Луизу.

Адам хмыкнул. Даже ответа не заслуживает. Он был не в настроении делиться своими тревогами. Пока нет. Ему нужно было еще подумать, разгадать загадку.

Шеф глубоко вздохнул и стиснул зубы. — Проблема в том, что здесь не хватает женщин. Люди в конечном итоге мечтают о тех, кто им недоступен.

— Я не думаю о Роуз и не в настроении для компании.

— Ты действительно не хочешь говорить, да?

— Нет. Действительно. Так в чем смысл того бреда, что ты сейчас наговорил?

— Господи, ты слишком переживаешь. Шеф бросил на него веселый взгляд. Из — за чего Адаму захотелось его ударить. — Конечно, некоторые мужчины не прочь поделиться своими женщинами, но такое редко происходит. Если только… ты случайно не один из них? Потому что, когда я сказал, что твоя жена очаровательна, я, возможно, преуменьшил, насколько она мне нравится.

— Лучше заткнись. Сейчас же. Пальцы Адама крепче сжали стакан. Кто — то другой трогает его жену? Его принцессу? Не важно, что происходит между ними сейчас, но такое произойдет только через его, блять, труп.

Шеф постучал пальцем по стойке бара. — Значит, речь идет о Луизе.

— Уйди, Нейтан. Я не в настроении.

— Я удивлен. Вы сегодня с утра были такой парочкой.

Адам ничего не сказал.

— Дайка я угадаю — она просто не понимает тебя. Больше не уважает тебя. Принимает тебя как должное?

— Не смешно.

— Конечно, смешно. Теперь, я думаю, дело не в сексе, потому что она выглядела хорошо взъерошенной этим утром с растрепанными волосами и всем остальным. Она действительно очень милая.

Адам ничего не ответил и отодвинул свой стакан с виски в сторону, чтобы обезопасить себя. Еще немного — и он размозжит стакан голыми руками.

— Ты действительно не собираешься говорить со мной об этом, не так ли?

— Нет. Не собираюсь.

— Ладно. Ладно. Сдаюсь.

Хвала богам. — Хорошо.

— Но я должен сказать, что твоя жена, по — моему, из тех тихих типов, которые просто слетают с катушек, при правильном влиянии конечно. Я прав? Ублюдок причмокнул и повел бровями. Он считал себя забавным. Он ошибался. — Приведи ее в нужное настроение, и она просто съест тебя живьем. Мне бы очень хотелось это увидеть.

Адам мог бы поклясться, что услышал, как хрустнули зубы, так крепко он их сжал. — Натан, в чем, блять, твоя проблема?

Шеф громко вздохнул. — Давай же. Ты не должен держать хорошенькую киску при себе, Адам. Будь другом — делись. А твоя жена — прелестная кисонька. Я то вижу.

Адам без дальнейших раздумий ударил ублюдка кулаком в челюсть. Нейтан вместе со стулом отлетел назад и ударился об пол. Внезапная тишина в баре была бы оглушительной, если бы у него голове не стучало. Он чувствовал, что уже не в силах здраво рассуждать. Его трясло от злости. — Не говори так о ней.

— Хорошо. Шеф пошевелил челюстью и спокойно взглянул на него. — Это оказалось легче, чем я думал. Ты все еще бьешь как девчонка, Эллиот. Может, мне просто пойти и подраться с твоей женой, а?

С ревом Адам бросился на мужчину.

* * * * *

Бон швырнул его на койку внутри камеры. А жаль, потому что все тело Адама болело. Бон был огромный — без сомнения, именно поэтому шеф заставил его быть наготове во время сцены в баре. Его подставили те, кто предполагалось, были его друзьями.

— Считай, что твои друзья за тебя беспокоятся, — сказал Бон, нависая над ним, как гора.

— Вы все это спланировали, ублюдки. Его разбитая, распухшая губа делала слова невнятными. Одна сторона его лица пульсировала, а правое ухо превратилась в кровавое месиво. Ничего серьезного, просто чертовски больно. Он уже много лет не дрался в баре. Обычно оставлял такую чушь малолеткам, и не без оснований. — Зачем?

Даже Така наблюдал за ними, прислонившись к металлической решетке и скрестив руки на груди. — Ты слишком много пьешь, — сказал он. С тех самых пор, как произошел несчастный случай.

— Мы решили, что в следующий раз, когда мы узнаем, что ты опять надираешься, то мы вмешаемся, — сказал Бон.

— Я проиграл. Шеф выглядел еще хуже, чем Адам. Или он надеялся, что это действительно так. Мужчина стоял в дверях, потирая бок. — Мне кажется, ты сломал мне ребро.

— Ты чуть не откусил мне ухо.

Мужчина пожал плечами, потом поморщился. — Я же любя.

— Что бы ни происходило между тобой и Луизой, разберись с этим, — сказала Така. — Вам хорошо вместе.

Адам поморщился. — Она что — то скрывает.

— А ты прямо все ей рассказал? — спросил Бон.

— Попробуй еще раз, — сказал Така своим обычным серьезным тоном. Затем он повернулся и ушел, оставив Адама одного в трудную минуту. Не то чтобы Така не была плохой нянькой — обычно он мужественно все терпел.

Но черт, как же Адаму было больно. Все его внутренности размельчили. Больше этого не повторится.

— Я приеду и заберу тебя через несколько часов или около того. Может быть, — проворчал начальник, кровь капала из пореза на подбородке. — Используй это время для размышлений.

— Я даже не пил, — проворчал он.

— Ему нужно зашить ухо, — сказал Бон басом.

Шеф отмахнулся от этой новости и направился к двери. — Что угодно. Отправьте за медиком.

Бон с легкой улыбкой наблюдал, как тот ковыляет прочь. — Он должен был только поговорить с тобой.

— Я отказался отвечать, — сказал Адам.

Бон медленно кивнул. — Да. Это точно.

Шестая глава

Шестой день

Луиза наблюдала, как Кристиана снова проверяла время на коммуникаторе, пока они сидели и ждали.

Она, возможно, убьет Адама. Или, по крайней мере, сильно изобьет. Ничего серьезного, но достаточно чтобы он понял.

Консультант по браку прочистила горло и выдавила улыбку. — Какие у вас отношения с мужем?

Луиза проснулась сегодня утром одна, но Адам, наверное, рано встал. Но будильник не прозвенел. Она работала в саду весь день и ничего от него не слышала. Но ведь она этого и не ожидала. Все было прекрасно. Но, очевидно, это не так. Она убьет его за то, что он снова проделал это с ней. Убьет. Его.

— Хорошо, — сказала она. — Между нами все отлично.

Кристиана в ответ выгнула одну идеальную бровь.

— Замечательно. Луиза сидела и начинала закипать. Она не могла винить эту женщину. Доказательства, касающиеся состояния ее брака, явно противоречили этому утверждению. — Правда.

— Хорошо. Консультант кивнула и сделала пометку на своем коммуникаторе. — Вы были физически близки со своим мужем с момента нашего последнего разговора?

— Да. Достаточно близки, чтобы она знала, что ей придется взять мясницкий нож, когда она попытается отрезать ему пенис. С ножом для чистки овощей больно долго возиться.

— И как все прошло?

— Хорошо.

Кристиана облизнула губы, и плечи ее элегантного белого костюма поднялись и опустились, когда она глубоко вздохнула. Как будто женщина собиралась с силами, чтобы справиться с особенно раздражающим ее ребенком. — Луиза, мне потребуются от вас не только односложные ответы. Не могли бы вы, пожалуйста, рассказать мне, как вы относитесь к вашим личным отношениям с Адамом?

— Я чувствую, что они именно такие, как вы сказали — личные. Приватные. Если только не возникнет проблем с нашей сексуальной жизнью, которых, насколько мне известно, нет, тогда я не хочу обсуждать это с вами, — сказала она. — И я чувствую, что сидеть здесь с вами вместо того, чтобы быть там, выясняя точно, почему мой муж решил не присутствовать на этом сеансе, когда он обещал мне иначе, глупо.

— Понимаю.

— Пока я не поговорю с Адамом и не выясню, что происходит, мы ничего не добьемся, Кристиана.

Женщина несколько раз моргнула, словно не могла поверить, в то что она сказала. — Значит, вы считаете, что этот сеанс — пустая трата времени?

— Да.

— Луиза, мне нужно напомнить вам о ваших контрактных обязательствах…

Дверь кабинета скользнула в сторону, и в кабинет вошел шеф НейтанХильер. Его губы были сжаты в тонкую, бескомпромиссную линию, а на подбородке был большой, уродливый синяк. Казалось, что его избили. Луиза удивленно уставилась на него.

Следом вошел ее муж, и выглядел он еще хуже. Синяк под глазом и разбитая губа. Несколько порезов и ссадин. Костяшки пальцев сбиты.

— Извините, что прерываю, — сказал шеф.

— У нас тут сеанс в самом разгаре, шеф Хильер. Кристиана стояла, крепко сжимая в руке коммуникатор и держа его перед собой, как щит. — Мистер Эллиот. Хорошо, что вы присоединились к нам.

На мочке уха ее мужа виднелась зловещая красная отметина. На самом деле это оказался…

— Это что, след от укуса? — спросила она.

— Привет. Адам поднес руку к уху, но не прикоснулся к нему. — Ах, да. Прошлой ночью мы с шефом поссорились.

— Прошлой ночью? Ты же спал со мной ночью.

Муж изучал ее кроссовки. — Вообще — то, я немного прогулялся…

— В бар? — спросила она, уже заранее зная ответ. У них было все так хорошо. Или она думала, что так оно и было. Но счастливые мужья не уходят потихоньку по ночам пить и драться, не так ли? Нет. Хотя его отец умер. Так все запутано.

— Да, в бар, — ответил ее муж.

— Луиза, почему бы нам не… — вмешалась Кристиана.

— Подождите. Луиза даже не потрудилась взглянуть на женщину. Муж полностью завладел ее вниманием. — Объясни мне все, Адам. Пожалуйста. Я действительно хочу понять.

— Я не пил. Но мне нужно было кое — что обдумать.

— Тебе надо было кое о чем подумать. Ну и как, удалось?

Шеф хмыкнул. Она и него не обратила внимание.

— Адам? — снова спросила она его.

Он облизнул губы. — Хорошо, на самом деле. Шеф и я… Ну, мы просто валяли дурака.

НейтанХильер откашлялся и шагнул ближе. — Позволите мне сказать? Такое случается время от времени, миссис Эллиот. Мужчинам просто нужно время от времени выпускать пар.

Она недоверчиво уставилась на мужчину. — Вы пытались откусить ухо моему мужу.

— Честно говоря, я сломал ему одно ребро, принцесса, — глупо сказал ее муж.

— Вот именно, — согласился шеф.

Эти люди — нет, вся эта ситуация. Это же не имеет никакого смысла. У нее голова даже разболелась. — Где ты был, Адам? Почему ты опоздал на наш сеанс?

— О, я посадил его в тюрьму, чтобы он мог все обдумать. Только что освободил его. Шеф взглянул на ее, без сомнения, недовольное лицо и шагнул назад. — Я оставлю вас вдвоем, чтобы вы разобрались со всем. Думаю, так будет лучше всего.

— И после всех этих размышлений ты сделал какие — нибудь выводы? — спросила она своего смущенного мужа. Это был настоящий подвиг. Адама, казалось, ничто особенно не пугало, но губы его были поджаты, а взгляд устремлен куда — то вдаль. — Адам?

— Да. Их взгляды встретились. — Сделал.

— Ну и?

— Я твой.

Луиза склонила голову набок.

— Что?

— Я твой, принцесса, — повторил он. — На сто десять процентов. Вот что я понял.

— Хм. У нее будто ком в горле застрял, и глаза начало пощипывать. Она не знала, злиться ей или плакать, или еще что. — Понимаю.

Адам пристально смотрел на нее, его взгляд не дрогнул ни на йоту. Он осмелился улыбнуться. Он поморщился, когда вспомнил про свою бедную, потрескавшуюся губу. Так что, мы со всем разберемся и все выясним. Только между нами. Как ты думаешь?

— Я думаю, что должен отвезти меня туда, где можно выпить.

— Давай выбираться отсюда.

Он протянул ей руку, и она взяла ее. Поскольку что еще она могла сделать? Она была без ума от него. — Хорошо.

— Но у нас же… — начала консультант и замолчала, едва взглянув на шефа.

— Я разберусь с этим, — заверил их Нейтан. — А вы, детки, бегите.

Хвала богам.

Дверь скользнула в сторону, и она шагнула в проем вместе со своим избитым мужем. Может быть, с ними все будет в порядке. Она хотела, чтобы все было в порядке. Да, ситуация была запутанной, но их брак был важен для нее. Он бы важен ей. По правде говоря, она даже не осознавала, насколько сильно, пока он снова не подвел ее.

Они вместе вышли из бежевого кабинета в оживленный коридор. Много людей официального вида, расхаживали взад и вперед в костюмах или серой униформе корпорации. Роуз и Така ждали в конце коридора. Не то, что ей нужно. Разве мало было испытаний на сегодня?

Лицо женщины было напряжено. Ее руки теребили складки длинного цветастого платья, пока она смотрела на приближающуюся Луизу. Така слегка улыбнулся Луизе.

— Привет, Луиза, — сказала Роуз. Женщина нервно улыбнулась, но улыбка быстро сползла с ее лица. — Послушай, я должна извиниться перед тобой за свое поведение прошлой ночью.

Луиза не знала, что сказать, поэтому стояла молча. Да и к тому же ей хватило сюрпризов для одного дня.

— И я подумала, не хочешь ли ты поужинать со мной, — сказала Роуз. — Сегодня в ресторане Хали дамский вечер. Ты могла бы познакомиться с другими женами. Если хочешь?

Така одобрительно кивнул жене, в его глазах светилась любовь. Адам только пожал плечами, но в его взгляде было что — то обнадеживающее — одновременно и хорошее и плохое.

Черт, это все из — за нее. Эта женщина пытается. Признание своей неправоты никогда не дается легко. Эти люди были важны для ее мужа. Ее мужа, в которого, у нее было дурное предчувствие, она могла быть влюблена.

— Конечно, Роуз. С удовольствием.

Луиза, возможно, была немного пьяна. Чуть — чуть. Каждый раз, когда она оборачивалась, Роуз совала ей в руку очередной стакан. Очевидно, Луиза должна была пить за них обоих, потому что Роза — по слухам — возможно беременна! Так волнующе. Она познакомилась с множеством женщин. С двадцатью? Пятьюдесятью? Кто знал? Их имена расплывались в ее пьяной голове.

— Блин. Она ударилась носком ботинка о кофейный столик, пытаясь разглядеть что — то в темноте.

— Что ты делаешь? Слабый, теплый свет озарил комнату, и ее муж сел в постели. Его темные волосы торчали во все стороны. Он сидел по пояс голый. На нем была какая — нибудь одежда?

Она хотела спросить, но вместо этого произнесла: — О, это ты.

— Ты ожидала увидеть кого — нибудь другого? Адам посмотрел на нее и нахмурился. На его лице было так много синяков. Синяки, которые он получил, когда бродил где то посреди ночи, вместо того, чтобы поговорить с ней. Брак — это непросто. Гораздо труднее, чем ей казалось.

Она пожала плечами. В любом случае, займись с ним сексом.

Вообще — то, хорошая идея. Она была чертовскивозбуждена. Ее последней связной мыслью была необходимость вернуться домой к Адаму и выяснить отношения — поиметь его. Быстро и медленно, и наоборот. Как угодно, но именно сейчас.

Луиза скинула туфли и направилась к кровати. Расстегнуть пуговицы на ее простой белой блузке было той еще задачкой. Ее пальцы неуклюже потянулись к ним. Она забралась на кровать и опустилась на колени рядом с ним. — Помоги мне расстегнуть ее.

— Принцесса, сколько ты выпила? Пальцы Адама в мгновение ока пробежали по пуговицам.

Счастливая, она сбросила рубашку и потянула его руки вниз, к пуговице и молнии на своих брюках. — Немного.

— Ага.

— У меня был очень тяжелый день.

— Понимаю, — сказал он. Чьи — то руки толкнули ее на спину, и весь мир закружился в причудливой манере, свет заплясал в головокружительном тумане. Ложись, пока не свалилась с кровати. Я сниму с тебя одежду.

— Хорошо.

Он стянул с нее брюки и нижнее белье. Она лежала покорно, как кукла, пока он раздевал ее, и возился с застежкой лифчика. От прохладного воздуха у нее мурашки побежали по коже. — Мой муж — придурок.

— И даже сейчас?

— Ага.

— Очень приятно. Где же чертова застежка на этой штуке?

— Ты можешь управлять шаттлом и не можешь расстегнуть лифчик?

— Спокойствие. Получилось, — сказал он, и лифчик расстегнулся.

Наконец, она лежала обнаженная, а Адам нависал над ней. Она скользнула ладонями вверх по его предплечьям, скользя пальцами по всем впадинам и выпуклостям мускулистых плеч. Он был таким сексуальным. Его глаза такие яркие — ясно голубые, как небо на Земле в безоблачный день. Самое прекрасное, что она когда — либо видела. — У тебя такие красивые глаза.

— Спасибо. Ты хорошо провела время с Роуз?

— Ммм — хмм. Мы о многом поговорили. Она провела пальцем по его губам и улыбнулась, когда он попытался прикусить его острыми зубами. — Обо всех твоих причудах.

— Луиза…

— И выходках.

— Давай не будем говорить об этом сейчас. Губы Адама опустились на ее губы, целуя ее снова и снова, горячее, глубже и сильнее, и… Вау, у нее закружилась голова. Снова. — Ты на вкус как текила.

Она моргнула ошеломленными глазами и лениво улыбнулась. — Да, я пила Маргариту с… не помню, как ее звали. Но она была очень мила.

— Правда?

— Ага.

Адам прищурился. — Ох, принцесса. Я думаю, что утром тебе будет плохо.

— Мне и сейчас нехорошо. Она запустила пальцы в его темные волосы и царапнула его голову. Попыталась столкнуть его вниз, но он легко уклонился, смеясь над ней, низко и подло. — Адам. Сделай мне куни.

— Где твои манеры? — спросил он, проводя губами по ее ключице.

— Пожалуйста.

— Хорошая девочка. Адам сбросил простыню и подтащил ее бедра к краю кровати. Он уже щеголял большим стояком. Аппетитный. Она попыталась схватить его, но он перехватил ее руку и опустился на колени между ее ног. — Позже. Ты же хотела, чтобы я отлизал тебе, помнишь?

— Верно. Займись этим, — приказала она. Рука Адама опустилась на внешнюю сторону ее бедра, и она вскрикнула от боли. — Эй!

— Это за то, что назвал меня придурком. Он закинул ее ноги себе на плечи и коснулся губами ее лона своим носом. Его дыхание было щекочущим, теплым, восхитительным.

— Ты так себя вел. Не говорил мне, что происходит. О да, именно так. Она застонала, когда он провел языком поеё киски. Казалось, что сияющие звездочки и еще много чего разливалось вдоль ее позвоночника, заставляя ее светиться изнутри. — Еще.

Большие руки скользнули под ее ягодицы и обхватили их. Большими пальцами он раскрыл ее киску и припал к ней ртом. Его язык мягко скользил по ее половым губам, затем он ускорил темп. Без какого либо ритма или цели. Ее муж делал все идеально. Она вцепилась руками в простынь.

— Ммм, Адам. Ты так прекрасно управляешься со своим ртом.

С влажным звуком он отстранился и окинул ее критическим взглядом.

— Недостаточно хорошо, если ты все еще разговариваешь. Моя жена. Моя великолепная жена. Руками он развел в стороны ее ягодицы, так что она была полностью открыта перед ним и погладилбольшим пальцем ее тугую, сморщенную дырочку. Он все это время наблюдал за ней, его рот блестел от ее смазки. — Что ты про меня сказала?

— Я сказала, что у тебя красивые глаза.

— Хм. До этого. Подушечка его пальца дразнила ее дырочку, круг за кругом, взад и вперед. Угроза была удивительно приятной. Все нервные окончания ожили. Он внимательно наблюдал, как ее спина выгнулась дугой, и она тяжело вздохнула, напрягая плечи. — Я совсем не помню, что сказала.

— Адам, — взмолилась она. — Пожалуйста. Заставь меня кончить.

Его палец легонько надавливал на тугое отверстие, снова и снова, но дальше не продвинулся. — Хорошо.

Он опустил голову и одарил ее киску долгим, страстным французским поцелуем. Она закатила глаза. Так фантастически хорошо, это продолжалось и продолжалось. Он лишил ее разума. Его язык лизал ее складочки, испытывая и дразня. Постоянное давление его губ, почти отправило ее в космос. Делал куни он блестяще. Мышцы ее живота и бедер напряглись. Каждый атом в ней сосредоточился на том, что Адам вытворял у нее между ног.

И на пальце, дразнящем ее дырочку. Немного соскальзывающем внутрь, и осторожно возвращающемся назад. Так хорошо. Все остальное отошло на второй план. Когда он прижался губами к ее клитору, она с хриплым криком кончила, тело ее содрогнулось в его объятиях. В глазах вспышки. Фейерверки. Возможно, она больше никогда не сдвинется с места.

Боги, что за день.

— Вот так, — прошептал Адам, поднимая ее на руки и укладывая обратно на середину кровати. Его большое, теплое тело прижалось к ней, и она открыла глаза, обнаружив, что он смотрит на нее. — Лучше?

Она кивнула, все еще ошеломленная. Ее ноги были неповоротливыми и вялыми.

— Хорошо. Он раздвинул ее ноги своей, и она поняла намек, разводя бедра пошире. Именно там, где она и хотела, чтобы он был. Его взгляд не дрогнул, когда он наклонился, прижал свой член к ней и толкнул. Ее киска жадно вцепилась в него.

— Ммм, да. Луиза обвила руками его шею и притянула к себе, пока волосы на его груди не коснулись ее груди. Сильный жар его тела внутри нее казался превосходным. Он идеально наполнял и растягивал ее. Его запах окутал ее — мыло и острый мужской пот. Ей хотелось обвиться вокруг него и впитать его в себя.

И на его лице был мускусный запах ее смазки. Он не был против запачкаться, и этот факт наполнил ее ликованием. Такой красивый мужчина, ее муж.

Он двигался медленно, уверенно, делал бросок вперед и отступал назад внутри нее, и это постепенно заводило ее. Казалось, тепло разливалось по ее венам. Все это время он пристально смотрел ей в лицо, наблюдая за каждой ее реакцией. Он как будто изучал ее. Оценивая, какое движение его талантливого члена заставило ее задержать дыхание и извиваться под ним. Затем он повторял его снова и снова, не сводя с нее глаз. Она беспомощно уставилась на него. Втянутая в то, что возникло между ними. Не в силах бороться с этим, даже если бы захотела.

— Принцесса, поиграй со своим клитором для меня. Заставь себя кончить.

— Не знаю, смогу ли я снова так скоро.

— Тссс. Просто постарайся ради меня.

Отрывисто кивнув, она провела рукой по телу. Ее скользкий клитор был твердым и готовым. Тело Адама налетело на ее руку, усиливая давление.

— Хорошая девочка.

— Не останавливайся, — взмолилась она хриплым и слабым голосом.

— Не остановлюсь. Можешь мне доверять.

Он не остановился. Ее тело напряглось, когда она снова кончила, скользя пальцами по клитору. Адам рычал и вбивался в нее снова и снова. Он сжал ее, когда кончил, уткнувшись лицом ей в шею.

Когда он перекатился на бок, то притянул ее к себе, прижимая, их покрытые потом тела друг к другу, защищая от холодного воздуха. В конце Адам натянул на них одеяло и приник к ней. Голова еще долго не переставала кружиться. Сердце громко стучало.

— Адам?

— Ммм?

Она глубоко вздохнула и задержала дыхание, пытаясь подобрать нужные слова. В голове у нее был полный кавардак.

— Что такое? Он перевернул ее на спину и навис над ней. Взгляд был серьезным.

— Что произошло прошлой ночью?

— Ну, я пытался понять, что лучше.

— Для тебя.

— Нет. Нахмурив брови, он покачал головой. — Для нас. Я хочу только лучшего для нас, Луиза. Всегда.

Она обхватила руками его лицо, щетина на подбородке покалывала кожу. — Так не пойдет, Адам. Ты делаешь выбор. Это не сработает.

Сначала он ничего не сказал. Лег обратно, притягивая ее к себе, ее голова покоилась на его плече. — Нам придется доверять друг другу.

— Да, но доверие требует времени.

Он вздохнул. Это могло означать что угодно или вообще ничего. Раздраженный мужчина.

— Адам, я без ума от тебя. Но ты… — она снова заколебалась, не зная, как сказать ему, что у нее на уме. На сердце. Алкоголь развязал ей язык, и она была уже готова излить душу. Поток эмоций. Она должна быть осторожна, чтобы не утопить его.

— Но я что? — как бы подталкивая ее.

— Послушай. Просто… не исчезай снова. Останься со мной. Что бы ни случилось, мы справимся с этим вместе. Ладно?

Муж крепко прижал ее к себе. Он держал ее так крепко, что у нее ребра затрещали, но она не протестовала.

— Хорошо, — сказал он, прижимаясь теплыми губами к ее уху. — Я клянусь.

Седьмая глава

Седьмой день

Адам оставил жену спать в постели, а сам выбрался из нее, пока она не проснулась. Но это уже не была привычная и безысходная попытка избежать ее. На прикроватном столике он оставил пачку аспирина, перевязанную бантиком, а рядом — стакан воды. Конечно, бантом служил шнурок, но она поймет. У них все хорошо. И так будет дальше.

Что бы ни скрывала Луиза, он все равно узнает об этом и разберется. Защитит ее.

Возможно, они были вместе всего неделю, но он знал свою жену. Она была хорошим человеком. Какие бы скелеты ни прятались в ее шкафу, они не могли сравниться с его тайнами.

Поэтому, хотя для нее было бы предпочтительнее сказать ему об этом в свое время, он не будет ждать. Если бы она не боялась, все было бы по — другому, но она была напугана. Его жена чего — то боялась, и так не пойдет.

Тот, кто ему был нужен сидел, прислонившись к шаттлу, и просматривал отчеты на своем коммуникаторе. Он понятия не имел, как этот человек умудрялся выглядеть так, словно держал в руке коктейль, находясь посреди ангара. Это казалось, был дар, присущий только Нейтану Хильеру. Из — за его щегольских манер многие недооценивали его — им же хуже.

— Нам нужно поговорить, — сказал он шефу.

Нейтан приподнял бровь. — Мы уже пробовали. Не думаю, что я готов к очередной драке. Ребро все еще болит. Пришлось его перевязать.

— Не будь таким нюней. И я имею в виду поговорить о Луизе. Ей нужна помощь.

Шеф выпрямился и сунул свой коммуникатор в карман. — Что тебе нужно?

— Информация. Вся биография.

— Как глубоко нам придется копать, Ад?

Адам уставился вдаль. Гроза приближалась. Он видел, как она собирается, через широкие двери ангара. Тяжелые серые тучи низко нависали над столь же серым ландшафтом. Неподалеку завели шаттл, рев двигателей был таким громким, что разговаривать стало сложно. Огни вспыхивали красным и белым, когда он медленно двигался, и механики убегали с его пути.

— Она смогла попасть сюда, — сказал он, повышая голос, чтобы его было слышно сквозь шум. — Прошла через все проверки. Я думаю, что бы мы ни искали, это не будет просто лежать на поверхности и ждать нас.

— Хорошо, давай еще Бона подключим. Полезно, когда вопросы будет задавать представитель Службы безопасности корпорации.

Адам медленно кивнул. — Луиза — это не настоящее ее имя. Я уверен.

Шеф прищурился, глядя на него. — Она твоя жена, Адам?

Он понял, о чем его спрашивал этот человек, и ответ мог быть только один. — Безусловно.

— Ну, тогда хорошо. Давай приступим к работе.

Что — то ударило Луизу по лицу. Сильно. Он ударил ее по щеке, и боль пронзила ее насквозь. Затем раздались крики. Они нашли ее.

Она в панике сползла с кровати. Датчики отслеживали ее движение и освещали комнату теплым светом. Ее пульс бился, как барабан в голове, сердце колотилось, когда она пыталась дышать. Она крепко спала, ведь уже почти полночь, но не сейчас.

Черт. Щека ее горячо пульсировала.

Она развернулась и оглядела пространство безумными глазами. Ничего. В доме, казалось, не было никого, кроме нее и Адама. Какого хрена?

Он лежал на середине кровати, тело было покрыто потом, голова металась из стороны в сторону на подушке. Покрывало было сброшено.

Ночной кошмар. Ему снился кошмар. Его рука лежала поперек ее половины кровати.

— Нет! — вдруг проревел он.

— Адам. Она снова забралась на кровать, опасаясь его размахивающих рук. — Адам, проснись.

С закрытыми глазами он вздрогнул, разинув рот, хватая ртом воздух, как будто задыхался. Как будто из комнаты высосали весь кислород.

— Адам. Малыш, проснись. Посмотри на меня. Луиза оседлала его грудь, прижав ладонями его широкие плечи. Мышцы напряглись — он мог легко причинить ей боль снова, сам того не зная. Его большие руки больно сжимали ее плечи, а голубые глаза смотрели на нее, не понимая.

— Эй. Все в порядке. Ты в безопасности, — промурлыкала она, не обращая внимания на то, как его пальцы впились в нее. — Все хорошо. Ты дома в постели со мной. Посмотри на меня, Адам.

Он быстро заморгал. — Принцесса?

— Да. Это я.

Адам втянул воздух сквозь стиснутые зубы, и его руки упали с нее обратно на кровать. — Вот, блин. Мне жаль. Его тело напряглось под ней. — Я весь вспотел, мне лучше пойти —

Луиза прижалась ногами к его бедрам и склонилась над ним, прижимая его обратно к кровати. — Даже не думай об этом, приятель.

Он издал какой — то звук. Прозвучало как — то обиженно. Очень жаль.

— Тссс. Она поцеловала его в щеку, поставила локоть рядом с его головой и поцеловала еще раз, между жесткой линией его скулы и подбородка. Соленый пот с его кожи вскоре покрыл ее губы. — Расслабься.

Медленно — медленно его дыхание успокаивалось. Нежное прикосновение к его груди успокаивало ее.

— Вот так, — прошептала она.

Он скользнул ладонью по ее рукам, дружески и пренебрежительно похлопал по плечу. Он все еще выглядел грустным. Даже со всеми этими синяками нельзя было ошибиться в том, что он нахмурился. — Со мной все нормально. Прости, что разбудил тебя.

— Полагаю, ты не хочешь говорить о своем кошмаре?

— Нет. Спасибо.

— Такой вежливый, — сказала она. — Тебе часто снятся такие кошмары?

В приглушенном свете, когда он смотрел на нее, его голубые глаза были, как небо после бури или что — то столь же поэтичное. У нее не было слов, чтобы описать, насколько замечательным он ей казался. И она не могла сказать ему, что понимает его. Что ей тоже снились кошмары. Солгав Адаму, во рту остался дурной привкус. Он покрыл ее язык и скользнул вниз по горлу. Когда — нибудь это может задушить ее. Она ненавидела это.

— Адам?

Нет ответа. Ладно, он не хотел разговаривать. Поэтому она снова поцеловала его, коснувшись губами уголка его рта, осторожно избегая раны на губе. Затем она поцеловала его в скулу и впадинку на щеке, прежде чем вернуться к его рту. — Все в порядке.

Она целовала его снова и снова, нежно, ласково. Его губы были поджаты, дыхание теплое. Он выдохнул, и она вдохнула, его губы чуть приоткрылись для нее.

— Я в порядке, — пробормотал он. Его член уперся во внутреннюю сторону ее бедра, натягивая мягкие спальные штаны. — Это был просто дурной сон. Ничего страшного.

— Ладно, — сказала она. — Нам не обязательно об этом говорить.

— Принцесса… — вздохнул он, полностью открывая ей рот, позволяя ей переплести свой язык с его. О да. Она наклонила голову и поцеловала его глубоко и горячо. Она отдала ему всю свою любовь и заботу. Каждый грамм тепла, нежности и глубокого, неугасимого желания, которое он пробуждал в ней, она возвращала ему в десятикратном размере. Он был таким сильным мужчиной. Ее гормонам срывало крышу от одного его запаха. Ей хотелось потереться об него всем телом, прикоснуться и попробовать на вкус каждую его частичку. Было даже страшно, как сильно она к нему привязалась. Но это оставалось физическим, низменным и грязным. Нет проблем — она могла хранить свои секреты отдельно от этого. Но не ее сердце — оно уже было у него. Но секреты останутся в безопасности. Должны остаться. От этого зависела его жизнь.

Он задрал ее майку, и его пальцы нашли ее твердые, ноющие соски и дразнили их. Все внутри нее напряглось. Только Адам мог так быстро возбудить ее. Она прижалась к его эрекции. Секс всегда был хорош, но только с Адамом он стал замечательным. Потрясающим. Неземным. Он точно знал, как прикасаться к ней и как понимать ее тонкие сигналы.

Все вышло из — под контроля и стало еще более безумным.

Их зубы несколько раз стукнулись друг о друга.

Она спустила брюки Адама так, чтобы освободить его член, и его пальцы коснулись ее под свободными хлопковыми шортами, которые она носила. Она привыкла к более теплым ночам в душных квартирах на Земле. Да и к тому же ее муж был очень горячим. Адам всегда согревал ее.

Он просунул палец в ее киску, чтобы подразнить ее. Два пальца. Он вонзился в нее и вытащил с нежными сосущими звуками. Она уже намокла. Три пальца и его мизинец играли над ее задним проходом, заставляя ее ягодицы вздрагивать и сжиматься.

Она же, в отместку, поглаживала его член. Большим пальцем она гладила его шею.

— Твою мать, — прошипел он. — Принцесса.

— Войди в меня.

— Ммм.

Она расположила головку его члена рядом со своим входом, медленно, неуклонно отодвигаясь назад, пока он не оказался полностью внутри нее. Пока она не вобрала каждый сантиметр его тела, и это приятное, слегка переполняющее чувство не захватило ее.

Они никогда не пробовали эту позу раньше, лицом к лицу, и она сверху. Она поднялась и оттолкнулась, наслаждаясь ощущением его члена, входящего в нее. Снова и снова она поднималась и снова опускалась на него, быстрее и сильнее, все больше и больше. Все контролировать было ужасно приятно. В конце концов, она села верхом на него, оседлав, как ей хотелось, и он позволил ей сделать то, что она хотела. Его руки блуждали по ее бедрам и заднице, животу и груди, и плечам. Нужда овладела ею, и она вымещала все на нем. Она не собиралась ни в ком нуждаться, никогда больше, но Адам проник в самое ее сердце.

Напряжение и жар, бурлящие внутри нее, превратились в непреодолимую волну, захлестнувшую их обоих. Ее муж схватил ее за бедра и прижал к своему члену, когда кончил в нее. Каждое нервное окончание в ней, казалось, было полно жизни. Все до последней мелочи казалось чрезмерным. Это ошеломило ее. Но Адам лежал под ней, его тело было таким твердым, но не для нее. Если она сейчас потеряет его, то это убьет ее. Она слышала, как сильно бьется его сердце. Всё получится. На этот раз все будет хорошо.

Ей потребовалось много времени, чтобы собраться с силами и оторваться от него. — Я думаю нам обоим нужно принять душ.

— Ммм. Адам запустил пальцы в ее волосы, притянул ее к себе и крепко поцеловал, аж до дрожи. Она не хотела, чтобы то заканчивалось. Но это произошло. — Что это за красный след у тебя на лице?

Она открыла глаза и увидела, что он снова выглядел несчастным. Его темные брови были вытянуты в прямую линию. Внутри нее зашевелилось беспокойство.

— Это я сделал? Он поморщился, в глазах появилось недоверие. Он отодвинул ее в сторону, и убрал руки. — Блять!

Ее блаженство после секса испарилось в одно мгновение. — Адам, ничего страшного. Ты спал. Ты не знал.

С легкостью он скатился с матраса и ринулся на кухню. Он с жестоким пренебрежением ударил ладонью по автомату со льдом. Если бы кухонная утварь не удовлетворила его просьбу, она не стала бы винить ее. Вскоре он вернулся с чайным полотенцем, набитым льдом, тяжело топая по полу из синтетического дерева. Шлеп, шлеп, шлеп ногами.

Ей хотелось дать ему подзатыльник. Похоже, они оба были вспыльчивы.

Он присел на матрас рядом с ней, плотно сжав губы, и осторожно прижал пакет со льдом к ее щеке. Пакет приятно холодил горящий след.

— Мне жаль, — сказал он.

— За то, что испортил мое удовольствие после секса?

Он хмыкнул, одной рукой держа пакет со льдом, а другой, сжимая ее подбородок. — Нет. За то, что ударил тебя. Не двигайся.

— Не за что прощать. Это случайность.

— Теперь я буду спать на диване.

— Черта с два. Луиза оттолкнула пакет со льдом и бросила на него самый грозный взгляд. Она надеялась, что это заставит его большие яйца сжаться от страха. — Я серьезно, Адам. Мы разберемся с этим.

Ее муж беспокойно наблюдал за ней. Темные волосы торчали во все стороны на его голове, а щетина покрывала его красивое лицо. Его беспокойство за нее было очевидным. Как он заботился о ней. Он заставлял ее хотеть чего — то — опасного. Ей захотелось выложить всю историю своей жизни, рассказать ему все и ничего не утаить.

Боги. Внезапно ей пришло в голову, что прошло уже семь дней. Прошла неделя с тех пор, как она сошла с шаттла и увидела, что он ждет ее, и началась ее новая жизнь. Она усмехнулась, чувствуя боль в щеке от этого движения. — Поздравляю. Мы продержались неделю.

Адам опустил голову, но она успела заметить неохотную улыбку, промелькнувшую у него на лице. — Неделю? Это уже что — то.

— Если ты попытаешься спать на диване, я лягу вместе с тобой. Она обвила его руками, положила свою щеку, на которой не было синяка, ему на плечо. — Я уже привыкла, к тому, что ты здесь. Ты согреваешь меня.

— Ааа. Он потерся щекой о ее макушку и легонько сжал ее руку. — Ну, тогда ладно.

Восьмая глава

Восьмой день

Этот негодяй ушел из кровати, как только она заснула, выполнив свою угрозу спать на диване. Козел, сукин сын.

Луиза воткнула свою маленькую лопатку в невинный холмик грязи и перевернула его с большим рвением, чем заботой. Сволочь. Боги, когда она до него доберется. Как будто она не могла узнать отпечаток его большой, жирной, тупой головы на диванной подушке.

Роуз первым делом зашла на чашку чая. Немного попричитали. Это не нытье, когда ты так хорошо представляешь свой голос. Оказалось, что Луиза может представлять его довольно хорошо, когда старается. Брови Роуз поднимались все выше и выше. Было приятно снова иметь подругу, которой можно довериться. Она скучала по этому.

Снова вошла лопата, с большой энергией и немногим умением. С такой скоростью она потянет мышцу на руке. Придурок. Она послала ему сообщение, в котором говорилось об этом. Его лаконичность бесконечно радовала ее. Он не соизволил ответить.

Обычно сады успокаивали ее — насыщенный запах урожая и прохладный, влажный воздух. Ничто не могло успокоить ее сегодня. Она спряталась в углу густых зарослей, чтобы избавить остальных от своего дерьмового настроения. Не все проявляли терпение и сообразительность, присущие Роуз.

Они держались в стороне, умные люди. Или держались до этого момента.

Сзади приближались шаги, шумно пробираясь сквозь подлесок, который она в данный момент использовала как камуфляж. Ее брюки цвета хаки и скучная бежевая футболка очень хорошо сочетались с окружающей обстановкой.

— Ай. Мужчина присел рядом с ней, оценивая синяк на ее лице. Он подошел ближе, чем нужно, пересекая одну из невидимых социальных границ. Это встревожило ее. — Как это произошло?

— Извините, я вас знаю? Она знала, что это не так. Неторопливый взгляд, которым она его одарила, говорил больше, чем, если бы она сказал «проваливай».

Мужчина широко улыбнулся. Он был красив — короткие светлые волосы и примерно ее ровесник. Он был хорош собой и держался дерзко. Она уже видела таких раньше. Кон был того же сорта. Самоуверенность не заводила ее так сильно, как раньше.

— К сожалению, нет. — Я Джош Томс. Я из службы безопасности. — Спустился, чтобы предупредить вас о срочном сообщении с Земли. Должно быть, уже на вашем коммуникаторе.

— Ох. Спасибо. Луиза отряхнула грязные руки и достала из кармана брюк свой коммуникатор. Конечно же, на нем было сообщение. Она забыла, что поставила его на беззвучный, на тот случай, если Адам решит ответить.

Сообщение было от окружного прокурора. Черт.

— Миссис Эллиот, я должен спросить. Томс указал пальцем на ее лицо, губы сжаты, выражение лица серьезное. По тому, как он смотрел на нее, можно было подумать, что кто — то ударил ее битой по лицу. — Это сделал ваш муж? Это был Адам?

Без колебаний она посмотрела ему прямо в глаза исолгала. — Нет.

— Вы же знаете, что вам не нужно бояться. Понимающие глаза изучали ее, беспокойство читалось в каждой черточке его лица. Это было фальшиво и очень похоже на выуживание информации.

— Я знаю.

— Луиза, вы можете сказать мне. Он наклонился к ней, продолжая вторгаться в ее личное пространство, с выражением спокойной уверенности на лице.

— Будьте уверены, мистер Томс, если бы мой муж когда — нибудь поднял на меня руку, я бы похоронила его тело в этой ямке. Она даже не моргнула, потому что это было правдой. — Это все?

Мужчина ухмыльнулся еще шире и хлопнул ладонями по коленям. Он поднялся на ноги. — Хорошо.

— Спасибо, что дали мне знать.

— Рад был помочь, миссис Эллиот. Он ушел, осторожно продвигаясь через заросли. Теперь уже не так шумно.

Она открыла официальное сообщение. Ключ был привязан к отпечатку ее пальца, так что никто больше не видел его содержимого. Сначала слова не имели смысла. Или ее мозг не хотел этого.

На экране появилось краткое изложение армейской службы Адама. Ее муж многого достиг — это впечатляло. Были даже медали и благодарности. Адам был героем войны, помимо всего прочего. Запись была помечена как совершенно секретная. Внизу красовалось требование окружного прокурора, напечатанное красным шрифтом, посадить ее на следующий шаттл, покидающий Эстер. Не так уж и удивительно. Ее муж был бы едва ли не самым страшным кошмаром в плане секретности.

Все силы покинули ее. Она опустилась на землю. Адам. Смерть Кона разбила ей сердце, но сейчас все было по — другому, как — то острее. В этом не было никакого смысла, потому что она была с Коном много лет, прежде чем он превратился в кого — то, кого она больше не знала. А с Адамом у них был брак, длящийся восьмой день, и ей было больно. Чертовски, блять, больно.

Значит, у них обоих были секреты. В армии он был не просто пехотинцем. Совсем. Вероятно, он уже знал, что она лжет. С его подготовкой, конечно, он знал. Ей надо бежать. Прямо сейчас.

Большая слеза шлеп упала на экран ее коммуникатора, искажая изображение требования окружного прокурора. Луиза потерла лицо и глубоко вздохнула. Глупо. Какой смысл в слезах?

Ее браку пришел конец.

— Что значит, она в безопасности? — закричал Адам.

Бон бесстрастно посмотрел на него и даже не вздрогнул, когда Адам оскалил зубы.

— Мне жаль. В данный момент я не могу допустить тебя к ней, — ответил Бон.

— Блять!

— Успокойся. Нам нужно все обдумать. Шеф прислонился к большому письменному столу, который был, втиснут в каморку, которая служила ему кабинетом, рядом с главным ангаром. Температура была выше, чем снаружи, но не намного. Все по — прежнему носили свои серые теплозащитные костюмы. Он едва успел отвлечься, и его жизнь перевернулась с ног на голову. Снова.

Дверь скользнула в сторону, и вошел Така. Снаружи завывал ветер, предвещая надвигающуюся бурю. Мокрый снег попадал внутрь через широкие двери отсека. — Что происходит?

— Луиза попросила интернировать ее вместе с охраной до завтрашней отправки корабля.

— Почему? Така смотрел прямо на него, лицо его было напряжено.

Адам снова зарычал в отчаянии. Она не позволила ему спать на диване. Так что это не было связано с его ночным кошмаром. — Я не знаю. У нас все было хорошо.

— Вообще — то, мы изучали ее прошлое. И до сих пор нам мешает кто — то более высокого уровня. Шеф постучал ногой по земле. — Что очень интересно.

— Ты был прав насчет ее имени. Записям в досье Луизы едва есть пять лет. Они очень неточные. Бон размял шею и опустил свое большое тело на стул. Металлические ножки заскрипели, протестуя против внезапного веса, который на них обрушили. — Ее глаза…

— Что с ними? Спросил Адам. Он не мог сидеть, поэтому расхаживал взад — вперед. Не то чтобы он мог далеко уйти, но это помогало. У его жены были прекрасные темные глаза. И если она думает, что не останется его женой, то сильно ошибается.

— Темно — карие, не так ли? — спросил Бон.

Адам кивнул.

— В глазах можно изменить пигмент, но пока удалось только на темно — карий. Технологии не настолько развиты. Бон постучал пальцем по колену. — А ее волосы…они везде такого цвета?

— Что?

Шеф прочистил горло. — Я полагаю, что Бон пытается тактично спросить, отличаются ли цвет волос на ее киске от оттенка волос на голове.

— У нее нет там волос.

— Славно. Я имею в виду, верно. Ладно. Нейтан сделал осторожный шаг назад. — Извини — давно это было. Вернемся к делу.

— Ее имя фальшивое, и, скорее всего, цвет глаз тоже, — сказал Бон.

— Ты думаешь, она в бегах? — спросил Така.

Бон начал стучать пальцем быстрее. — Да. Но от кого бежит?

— Что она сказала? Спросил Адам, продолжая расхаживать по комнате. У него была энергия, которую нужно было потратить. Кто — то удерживает его от жены? Маловероятно.

— Немного — ей и не нужно, учитывая синяк на ее лице, — сказал Бон. — Она все еще отрицает, чего бы то это не стоило, что ты его поставил. Ссылается на непримиримые разногласия. Кристиана пытается решить спор путём посредничества.

Шеф хмыкнул. Он то мог. Не его гребанный брак был на кону.

— Хорошо. Нейтан выпрямился и скрестил руки на груди. — Ей пришло официальное сообщение с Земли. Мы можем с уверенностью предположить, что оно это и спровоцировало. Нам нужно знать его содержание, и еще необходимо ее настоящее удостоверение личности. Немедленно.

— За дело. Бон встал и кивнул Адаму, прежде чем уйти.

— Как ты думаешь, она бы поговорила с Роуз? — спросил Така.

— Стоит попробовать, — сказал шеф.

Така кивнул и тоже ушел.

— Я спрашиваю в последний раз. Эта женщина солгала тебе, притворялась другим человеком. Она может принести нам целую кучу неприятностей, Адам. Ты уверен, что хочешь продолжать в том же духе?

— Да.

Нейтан коротко кивнул. — Тогда иди и делай то, что должен.

— И что же?

— Громко возмущаться и бушевать. Требовать встречи с женушкой. Все, что хороший муж сделал бы в этой ужасной ситуации. Нейтан схватил его за плечо и повел к двери. — Прикрой нас, чтобы мы нашли то, что тебе нужно, потому что кто — то точно наблюдает.

— Луууиииззаа…

Вот хрень. Луиза вцепилась в подлокотники кресла и вздрогнула от воя, заполнившего коридор. Прозвучало громко и обиженно, и не осталось никаких сомнений в том, кто кричал. Адам, ее скоро бывший муж. Она крепко обхватила себя руками. Не помогло.

Она сможет это сделать.

Это правильный поступок. Правильный поступок, однако, отстойный. Что — то внутри нее сломалось, и починить это было невозможно. Ей хотелось свернуться в клубок, спрятаться в углу и выплакаться. Вместо этого она сидела и ждала. Следующий корабль был уже недалеко. Она сможет это сделать.

— Луууииизза!

Адам.

Глаза Кристианы расширились, и она раздраженно тряхнула волосами. — Я разберусь.

— Хорошо. Луиза сомневалась, что эта женщина сможет справиться с Адамом даже в свой самый удачный день, но возражать не было смысла.

Она собиралась оставить его. Пути назад нет. Если он еще не заподозрил, что она солгала ему обо всем, то скоро это изменится. Он воспользуется своей армейской разведывательной подготовкой и все узнает. Затем он наверняка возненавидит ее. Но что еще хуже, он может стать мишенью. Плохой человек может заметить, что Адам задает вопросы, и она не могла рисковать. Однажды в офисе окружного прокурора кто — то сказал не те вещи и не тому человеку, и одного из ее охранников замучили до смерти. Это случилось как раз перед тем, как они затолкали ее на корабль, и отправили на Эстер. Веское доказательство того, что эти ублюдки были в ярости. Она засадила одного из их любимчиков в камеру смертников за убийство Кона. Так что все это на ней.

Адам не попадет под перекрестный огонь.

— Луиза! Где ты? — проревел он откуда — то издалека.

Ее плечи дернулись, а лицо вытянулось. Бедный малыш — он казался таким уязвленным. И еще злым как черт.

— Принцесса!

— Миссис Эллиот? Мужчина, которого она видела с утра, стоял перед ней. Зовут вроде Джош. Симпатичный блондин, который сообщил ей хорошие новости, когда она работала в саду.

— Да?

Кристиана торопливо вернулась в комнату. Она выглядела взволнованной. Взбешенной. — Его удерживает охрана. Этот мужчина совершенно безрассудный.

Да. Именно такой. И она любила все его безрассудство.

— Я как раз собирался перевести Миссис Эллиот в более безопасное место, — сообщил ей Джош.

Кристиана вытащила свой коммуникатор. — Ох, я не думаю –

Рука Джоша в мгновение ока обвилась вокруг шеи консультанта, а другую он положил ей на голову. А затем повернул. Раздался хруст свернутой шеи Кристианы… боги, этот звук. Луиза чуть не обмочилась от страха.

Коммуникатор Кристиана выпал из ее мертвой руки и с грохотом упал на землю.

— Даже не пытайся пикнуть, — сказал ей мужчина. — Но ты же не собираешься этого делать, правда? Ты же не хочешь, чтобы с тем придурком что — нибудь случилось.

Она отрицательно покачала головой.

— Принцесса! Иди сюда. Голос Адама звучал ближе, чем раньше — в опасной близости.

Парень мрачно улыбнулся ей, и безвольное тело Кристиана соскользнуло на пол. — Я так и думал.

Придурок. Нет, она даже не пикнет. Но она не собиралась просто сидеть, и тем самым облегчить ему задачу.

Луиза вскочила со стула и быстро побежала. Страх придал ей сил. В комнате было две двери, и она направилась к той, которая был дальше всех от него. Он издал какой — то рычащий звук, но она просто продолжала бежать. На случайной двери, в этом казалось бы бесконечном белом коридоре, была наклейка, на которой была изображена тележка уборщика. Бесполезно — она побежала дальше. Ее сердце стучало как барабан.

Адам снова закричал позади нее, выкрикивая ее имя. Она должна была увести от него этого жестокого убийцу — должна была. Возможно, это последнее, что она сделает в своей жизни, но ничего страшного. Все нормально. Оружия у нее не было, так что бежать она будет недолго. Глубоко внутри, на задворках разума, она всегда знала или, по крайней мере, подозревала. Однажды они ее поймают.

Она бежала по хорошо освещенному коридору. В конце коридора стояла большая, старая, неуклюжая на вид раздвижная дверь, и она медленно открылась, когда она приблизилась. Она услышала шум, хлопающий звук, доносящийся из — за спины. Твою мать. Он стрелял в нее. Рядом с головой она увидела маленький черный кружок, встроенный в стену. Во второй раз ей может не повезти.

Как только дверь открылась достаточно широко, она протиснулась внутрь. Дальше шел обледеневший старый коридор, на стенах были рыжие и коричневые подтёки ржавчины. Очевидно, никто особо не ходил этим путем. В воздухе стоял затхлый металлический запах. Дверь за ее спиной медленно захлопнулась, и этот ублюдок с грохотом врезался в нее, нетерпеливо колотя по ней, потому что не мог пролезть туда, куда смогла пролезть она. На этот раз она может умереть, но этому ублюдку придется потрудиться.

Черт, черт, черт. Ни один из способов не выглядел многообещающим. Длинный холодный коридор, должно быть, проходил через внешнюю стену колонии. По крайней мере, она уведет его подальше от Адама.

Луиза повернула налево и побежала. Коридор все тянулся и тянулся. Дверь за ее спиной взвизгнула и с жалобным звуком начала распахиваться во второй раз. Она уже должна скрыться, к тому времени как дверь распахнется полностью — и где же она, черт возьми, находится? Куда же ей бежать? Ее кеды скользили по льду, и она врезалась в стену, ударившись локтем о твердый металл.

Дверь за ее спиной медленно открылась. Она слышала крики, но кто это был, и что они кричали, она не знала. Что бы ни случилось, этот ублюдок прибежит. Ее голова была его источником дохода.

В стене была вделана лестница, которая вероятно вела на поверхность. Она полезла наверх.

Мышцы ног горели, а бок сводило судорогой от страха. Глухо отдавался стук ее ног и рук о перекладины.

Продолжай лезть. Быстрее и быстрее.

Над ее головой располагался круглый металлический люк. Сенсорный датчик лениво мигнул зеленым, и шестеренки начали двигаться, люк начал открываться. Первый порыв полярного ветра ударил в нее, и боги. Блять, ее лицо обожгло. Оно горело. Шел дождь…или снег. Та же самая грязная, ледяная дрянь, которая встретила ее, когда она впервые ступила на Эстер, стекала вниз через увеличивающийся зазор и забрызгивала ее запрокинутое лицо.

На ней были только ее рабочая одежа — футболка и брюки — карго, потрепанные кеды. Это плохо кончится. Но ведь она знала это с самого начала. Ужасно было надеяться.

Внизу послышался шум, шаги. Она нашел ее.

— Сука, — прорычал он. Ублюдок не отличился оригинальностью.

Быстрее. Еще быстрее. Луиза поднялась по металлическим перекладинам и пролезла в расширяющееся отверстие. Она упала на бесплодную поверхность Эстер, тяжело приземлившись на мерзлую землю. Нет времени беспокоиться об этом. Ее плечо раздраженно пульсировало в знак протеста, когда она подтянулась вперед на локтях, пытаясь как можно быстрее выбраться из люка. Мокрый снег капал с ее волос, щипал глаза и затуманивал зрение.

Ей надо торопиться. Он прямо позади нее.

Снова раздались хлопки, и каждая частичка ее тела напряглась — слишком поздно. Ее пронзила мучительная боль. Пуля пробила ей голень, и она закричала. Рыдала, кричала и съеживалась, воя от боли и ярости. Никогда еще она не испытывала ничего подобного. Ничто не сравнится.

Но шум снизу вернул ее в настоящее. Она могла бы поклясться, что слышала, как Адам зовет ее. Нет! Этот ублюдок застрелит его.

Она решительно поползла по ледяной поверхности. Острые камни впивались ей в руки, но она едва замечала их. Ничто из этого не могло сравниться с болью в ноге. Кровь пропитала ее брюки и сочилась в обувь. Ветер завывал, и она ничего не слышала, но должна была двигаться. У нее не было выбора.

Стиснув зубы, она приподнялась на одной ноге, пытаясь привстать на раненную и… ничего, кроме боли, слишком много боли. Ослепительно белый, простреливающий ногу и проходящий сквозь все тело, целый мир боли только для нее.

Позади нее дверь люка постепенно открывалась. Он приближался.

Тут много скал. Ей нужно спрятаться за ними. Да. В этом есть смысл.

Луиза захромала к ближайшей скале. Последние лучи дневного света исчезли на горизонте. Темнота может помочь ей…

Казалось, она все еще могла надеяться. Глупо.

Если бы только она надела черную футболку. Черные штаны. Бежевый был слишком светлым, слишком заметным. Дождь со снегом намочили ее одежды, и зубы стучали. Холод проникал глубоко внутрь, особенно на контрасте с теплой кровью, которая вытекала из пулевого ранения. Ее всю трясло. Постепенно она переставала чувствовать части своего тела. Голова затуманилась и ничего не соображала.

Почти добралась.

Она добралась до первой груды камней. Двигалась она мучительно — медленно.

Быстрее — она должна была двигаться быстрее. Уйти подальше.

— Где ты? — заорал ублюдок, чертовски близко.

Луиза спряталась за ближайшую груду камней, не обращая внимания на то, что ударилась боком об острый край. Это не шло, ни в какое сравнение с остальным.

— Я был следующим в списке. Не Эллиот. Было слышно, что ублюдок немного отдалился, но недостаточно. — Долбанный герой.

Она должна была отвлечь его, если он приблизится — когда он приблизится.

— Гидеона было легко убить. Очень легко. Эти придурки даже не проверяют, сломано их снаряжение или нет. Он подошел ближе. — Мы могли бы хорошо провести время, ты и я.

Черта с два.

— Впрочем, недолго. Кто — то действительно хочет твоей смерти, дорогуша. Много денег за твою хорошенькую головку.

Луиза подняла камень и отшвырнула его как можно дальше в сторону. Ее пальцы замерзли, а внутренности словно заледенели. Те части ее тела, которые не онемели от холода, ужасно болели. Слезы застыли на ее лице.

Хлоп. Хлоп.

По крайней мере, этот идиот, похоже, был готов тратить патроны впустую. Может они закончатся. Есть план.

— Ты не можешь вечно от меня прятаться.

Нет. Верно. Но она будет чертовски стараться.

— Луиза!

Ее сердце тревожно сжалось. Адам. О нет. Нет, нет, нет.

Луиза вскочила на ноги, вернее, попыталась это сделать. Парализованная болью, ее нога не двигалась. Бесполезная. Она должна справиться. Ни за что этот ублюдок не доберется до ее мужа. — Эй! Джош!

Ублюдок повернулся к ней с пистолетом в руке, и она захромала от него. Подальше от Адама и крышки люка, отвлекая огонь на себя и давая ему шанс.

Пуля попала ей в спину, и казалось, что весь мир взорвался. Сжался, а потом…бум. Она упала на холодную, твердую землю, и осталась лежать. Не могла дышать. И даже двигаться.

Раздался еще один хлопок. Нет, грохот. Звучало по — другому. Что — то рухнуло рядом с ней — еще одно тело.

Адам?

Нет. Волосы были влажными, но все еще было видно, что они русые, светлее, чем у Адама. У этого ублюдка из дырки в голове текла кровь. Это означало, что Адам в безопасности — должен быть. Облегчение захлестнуло ее. Она попыталась улыбнуться, но не смогла собраться с силами.

Кто — то что — то сказал, но она едва расслышала. Все вокруг стало серым.

Девятая глава

День 168

У Луизы болела спина. Как и ее ноги. Да и раны от серебряных пуль. Все болело. Роуз предупреждала ее, но она не слушала. Она слишком много работала. Но ей было легче, когда она была занята. Время шло быстрее.

Она провела рукой по сканеру, и дверь квартиры открылась. Дом. Как хорошо — или должно быть хорошо. Вместо этого он казался одиноким. Ужасно тихо, и каждая частичка пространства напоминала ей о нем — о том, кого не следует называть по соображениям ее душевного равновесия. Подушка не пахла им уже несколько месяцев, но она все еще держала ее мертвой хваткой по ночам, притворяясь. Все еще надевал одну из его футболок в постель.

Он не вернется. Ей надо смириться с этим.

Очевидно, вторые похороны отца прошли хорошо. Но шефу больше ничего не сообщили. Не то чтобы она абсолютно ему верила.

Адам сел на корабль на следующий день после стрельбы и с тех пор не появлялся. Очевидно, он убедился, что она пережила операцию и ее состояние стабилизировалась, а потом — пуф! Исчез.

Она скучала по нему. Она все еще была без сознания, когда он улетел. Они даже не успели поговорить. Не было возможности объясниться.

Она всхлипнула, и слеза скатилась с ее подбородка. В эти дни такое происходило буквально ни с того ни с сего. Чертовски неловко. И все были так добры, что только усугубляло ситуацию. Все ее друзья… потому что теперь у нее были друзья, были милыми и понимающими. У нее была своего рода жизнь.

Бедняжка, брошенная мужем. Такого раньше никогда не случалось. Они действительно не знали, что с ней делать. Роуз и Така проводили много времени, присматривая за детьми, и она была не лучшей компанией. Лучше всего, если они позволяли ей днем возиться в саду, а ночью смотреть в пустоту.

Она была в безопасности. На Эстер только Томс был в этом замешен, и он мертв, убит из пистолета Бона. Адам об этом позаботился. Окружной прокурор, в конце концов, согласился, что лучше всего оставаться на месте. Кто знает, какое давление оказал Нейтан Хильер на ситуацию, чтобы добиться такого результата?

Луиза стояла посреди гостиной, все еще в садовой одежде и мешковатом пальто. У нее действительно была хорошая одежда. Роуз настояла. Если бы она захотела, то могла бы пойти переодеться и присоединиться к Роуз и Така за ужином в ресторане Хали. Но она не пойдет. Что она скажет?

Она не очень голодна, но ей надо поесть.

Она громко вздохнула. — О горе мне!

— Привет, принцесса.

Она резко повернулась на цыпочках, вытаращив глаза. Адам. Боже, это действительно он.

Он сидел на краю дивана, свесив руки между колен. — Как дела?

— Т — ты вернулся, — она запнулась, констатируя очевидное.

— Да. Пару часов назад.

— Ох.

Он вернулся. Как тебе такое? Ее мозг не мог поверить в то, что видели ее глаза. Она столько раз представляла себе его возвращение.

— Как дела? — снова спросил он.

— Нормально. Ты?

Адам кивнул и натянуто улыбнулся ей. Все так же прекрасен, как грех. Он отпустил небольшую бороду и выглядел старше. Она виновата в том, она и ее дурацкая ситуация. Чувство вины обняло ее, как старого друга. Всем весом обрушился на нее.

— Мне жаль, — сказала она.

Адам поднял руку.

— Нет, Адам — правда.

— Лу — я не знаю, как тебя называть. Как ты хочешь, чтобы я тебя называл?

Она пожала плечами. — Луиза тоже нормально. Я уже привыкла. Кроме того, они сказали, что мне нужно сохранить прикрытие.

— Луиза. Его пристальный взгляд изучал ее лицо, задержался на губах. — Я хочу, чтобы ты знала, что ты в безопасности. Человек, который тебя заказал мертв.

— Мертв? Грандиозность того, что он сказал, ошеломила ее. — Что произошло? Ты?

— Бон и я. Дело сделано.

Он снова убил ради нее. Снова подверг себя опасности. Что, черт возьми, она могла сказать? — Эээ, спасибо. Но Адам, ты мог пострадать.

— Я в порядке и ты теперь в безопасности. Хотя, наверное, будет лучше, если ты останешься здесь, на Эстер.

— Я и не собиралась улетать. Это теперь мой дом. Или, точнее, он был домом. Но она не могла сказать ему об этом после всей этой лжи, после того, как чуть не убила его. — Я хотела рассказать тебе обо всем…

Слова превратились в ничто. Этого будет недостаточно. Скорее всего, ничего и никогда не будет достаточно. Никакие «Я люблю тебя» или «Мне жаль» или что — нибудь еще, что она могла бы придумать. Так эгоистично с ее стороны даже пытаться.

Адам медленно встал и подошел к ней. Приблизился, но не коснулся. Она сжала кулаки, чтобы не вцепиться в него, и не отпускать, не отпускать никогда. Если бы она сможет пережить эту первую встречу, не потеряв полностью контроль, то все будет нормально. Не падать на колени и не умолять. Не затопить комнату слезами. Все станет проще, как только они переживут эту первую встречу. Возможно, она даже станут друзьями. Ну, или попытаются.

— Ты выглядишь усталой, — сказал он. — Ты ела?

Она неохотно улыбнулась ему. — А ты…

— Что я? Ты не ела?

— Я много ем, — запротестовала она, переплетая пальцы. Нервы брали над ней верх. — Действительно.

Но очевидно он ей не поверил. Он схватил ее за лацканы коричневой шерстяной куртку и стянул ее с плеч. Она зацепилась на ее локтях и повисла. Адам просто смотрел на нее, не отрываясь. Казалось, его челюсть отвисла. — Твою мать.

— Я не так много веса набрала.

Он захлопнул рот, и его ноздри раздулись. — Принцесса, ты беременна.

— Да. Она пожала плечами. — У нас будет ребенок, Адам. Это происходит, если заниматься незащищенным сексом.

Но выражение его лица… мужчина выглядел бледным, поразительно бледным. Его глаза были необычно круглыми. На мгновение показалось, что он едва держится на ногах, словно вот — вот упадет в обморок.

О боже.

— Ты не знал? Шеф не сказал тебе?

Он отрицательно покачал головой. Его лицо, казалось, застыло. — Нет. Не сказал.

— Ты выглядишь испуганным.

— Нет. Я просто… — он осторожно протянул руку и задрал ее футболку, обнажив выпуклость живота. Она подавила желание опустить футболку. Выражение его лица ни капли не изменилось. — Здорово. У нас будет ребенок.

— Да.

— Здорово.

— Ты это уже говорил.

Уголок его рта приподнялся, и внезапно жизнь к нему вернулась. Краска залила его лицо, и он широко улыбнулся ей. — Я люблю тебя.

Ее сердце запнулось совершенно нездоровым образом. Кроме того, в комнате, казалось, не осталось воздуха. Ее плечи быстро поднимались вверх и опускались вниз. — Потому что у нас будет ребенок?

— Нет. Потому что я люблю тебя. Адам встал на колени и прижался лбом к животу. — Это потрясающе.

— Но я лгала тебе.

— У тебя были причины. Ты не знаешь это мальчик или девочка? — спросил он и поморщился. — Фу, я не стала бы называть ребенка «это». Это ужасно.

— Девочка. Из — за меня тебя чуть не убили.

— Тебя чуть не убили. Такое больше не повторится. Мне ужасно не хотелось оставлять тебя, когда ты была в медотсеке. Он нежно покрывал поцелуями ее увеличившийся животик. Борода щекотала ее кожу, отчего пошли мурашки по спине. Адам положил руки ей на живот с выражением нескрываемого удивления. Его лицо расплылось в улыбке. — Малышка? Это замечательно. Как насчет имен? Ты уже придумала?

— Все не так просто, Адам.

— Нет. Но мы можем начать составлять список. Кстати, у тебя фантастическая грудь. — Он окинул ее горячим взглядом. — Принцесса, взгляни на них.

Она беспомощно махала руками, все еще запутавшись в пальто. Страх и разочарование полностью заполнили ее, а он облизывал губы и смотрел на ее грудь, как будто ужин был подан. Смысла в этом никакого не было, а они действительно нуждались в некотором смысле в этой ситуации. — Адам, сосредоточься. Я говорю не про имя ребенка — я имею в виду нас. Я все испортила.

Адам пристально посмотрел на нее, затем поднялся на ноги. А его глаза… у него были самые прекрасные голубые глаза. Он нежно взял ее лицо в ладони и наклонился к ней. Тепло его тела сразу согрело и успокоило ее. Одно его присутствие делало все пугающе лучше, как солнечный свет, радуга и сверкающие звезды. — Нет. Ты оказалась в безвыходной ситуации. Мы были женаты восемь дней. У тебя не было времени научиться доверять мне. Да еще и такую тайну.

— Ты не злишься?

С болезненным вздохом он поджал губы. — Злился. Я справился с этим. Бон помог.

Черт. — Ты подрался с Боном?

— Нет, я с ним поговорил. Я ни за что не стану с ним драться. Он огромный.

— Ох. Хорошо.

— Я также поговорил с психиатром, — сказал он. — Или, скорее, психотерапевтом. Про кошмары и все такое.

— Правда?

— Да. Пришло время. Я даже разговаривал с мамой. Он провел большими пальцами по ее щекам и шумно выдохнул. — Дела идут неважно, но мы будем поддерживать контакт.

— Адам, это чудесно.

— Ты прощаешь меня? — спросил он, потершись носом о ее нос. — За то, что оставил тебя так, надолго не сказав ни слова? Я не хотел, чтобы это касалось тебя — ты и так достаточно пострадала. И я не хотел, чтобы ты волновалась.

— Да, конечно.

— Сейчас ты в безопасности. Ты можешь выбрать, то, что хочешь.

— Я выбираю тебя, — поспешно выпалила она.

— Ты не обязана, принцесса. Ты свободна как птица. Ну, птица, которая застряла на Эстер.

Она накрыла его руки своими. Они стояли так близко друг к другу, что разделял их только ее живот. Она никогда не думала, что у нее будет шанс снова быть с ним. Особенно когда все так запуталось. Ее мозг гудел от перспектив. Его запах был как наркотик для нее. Она хотела уткнуться носом в его шею и никогда не отпускать, несмотря ни на что. Связать его, если он позволит. — Я выбираю тебя. Я люблю тебя, Адам.

— Боже, спасибо за это. Если бы пришлось отпустить тебя, то это убило бы меня. И я не уверен, что смог бы. Он нежно поцеловал ее, коснувшись губами ее губ. — Знаешь, я разговаривал с твоим другом, окружным прокурором. Он рассказал мне, какой храброй ты была. Как ты сбежала от этого парня и скрывалась. Как ты никогда не сдавалась во время суда, как бы тяжело ни было. Я очень горжусь тобой.

— Правда? Слезы потекли сами по себе. Конечно же. Адам вернулся и не собирался оставлять ее. Все будет хорошо. Это казалось невозможным и чудесным, как и все остальное. Ее колени дрожали. Весь мир словно сошел со своей оси. Она сбросила пальто и повисла на муже.

— Эй. Не плачь. Адам поцелуями смахнул ее слезы, не пропустив ни одной. — Тссс.

— Ты действительно меня любишь? После всего что было?

— Я действительно тебя люблю, — сказал он. — Я клянусь.

Он снова поцеловал ее, медленно, нежно и глубоко. Его поцелую казались такими правильными, и она прильнула к нему, вцепившись руками в его рубашку. Его вкус был безупречен. Прошло так много времени. Она изголодалась по нему. Ощущение его языка, касавшегося ее, и давление его губ заставили ее пошатнуться. Испуганный смех, смешанный с рыданием, вырвался из нее неизвестно откуда, и Адам осыпал ее лицо поцелуями.

Когда он отстранился, то прижался лбом к ее лбу, глядя ей в глаза с улыбкой на лице. — Знаешь, мы должны устроить настоящую свадьбу с большим нарядным платьем, цветами, тортом и всем прочим. Со всеми этими украшениями. Мы можем провести ее в саду. Как ты думаешь? Ты выйдешь за меня замуж, принцесса?

— Попробуй остановить меня.

Notes

[

←1

]

Концепция безопасности, ограничивающая доступ к информации и ресурсам обработки информации в объеме, необходимом для выполнения обязанностей данного лица.