Первый постулат [Джеральд Джонас] (fb2) читать постранично

Джеральд Джонас Первый постулат

17 июля

Моя дорогая Энн,

Наверное, мне не стоило это писать. Вряд ли они что-либо пропустят отсюда, и если Отто найдет эти записи, реакция может быть непредсказуемой. Остров уже неделю наглухо заблокирован. Не знаю, что они сказали тебе или как они объяснили все общественности, но можешь быть уверена: что бы они ни говорили, все ложь. Никто здесь не хочет смотреть фактам в лицо, кроме, может быть, Диаса. Отто все более становится сторонником строгих мер. Этим утром он устроил нечто вроде военной инспекции в наших маленьких прибрежных хижинах, куда мы вселились после пожара. (Это что-то вроде кабинок для переодевания, разбросанных по берегу в уединенной бухточке в десяти минутах ходьбы от старого отеля.) Отто велел нам построиться на белом песке перед хижинами, по возможности в полной униформе — что было не очень-то просто, потому что у многих из нас почти все сгорело в огне, и пока нам не сбросили новые белые комбинезоны, мы больше походили на нищих, чем на сотрудников Медицинской исследовательской миссии. Отто не видел в этом ничего смешного. Мы стояли на жарком солнце, пока он шарил в наших пожитках. Он объявил это профилактикой против тараканов. (Диас сказал, что все тараканы на острове были истреблены двадцать пять лет назад, но Отто не слушал. Разумеется, мы все знаем, что боится он не тараканов.)

Не знаю, почему мы все еще подчиняемся ему. Привычка? Страх? Я не единственный, кто думает, что Отто мог бы немного ослабить напряжение. Впрочем, медики, которые занимают административные должности в ВОЗе, всегда бывают излишне подозрительными. Но вот, например, доктор Стюарт, который, казалось бы, должен был быть совершенно подавлен потерей драгоценного лабораторного оборудования, выглядит так, словно все это его не касается. Ему удалось спасти пригоршню инструментов и кое-как пристроить их в том, что осталось от подвала в отеле, к тому же он с нетерпением ждет, когда ему сбросят новое оборудование, которое, как он уверяет, обещал ему Главный хирург, и мне кажется, он сейчас гораздо счастливее, чем раньше. Он старейший член миссии (Истекший Возраст — 102), и не далее как прошлой ночью я слышал, как он возбужденно разговаривал с одним из своих ассистентов о возможности, которая «предоставляется раз в жизни». Учитывая все, что мне известно о Стюарте, я сомневаюсь, что его ирония была намеренной.

Сегодня наш пятнадцатый день на острове. Аборигены — рыбаки и рабочие cocal — оставили нас в полной изоляции с той ночи, когда случился пожар. Вообще-то они относятся к нам как к изгоям, прокаженным, если тебе знакомо это старинное слово. Это все равно что находиться в карантине внутри другого карантина. К счастью, остров достаточно велик, и мы ни с кем не сталкиваемся здесь, на северо-восточной его оконечности, — между нами и их главным городом Санта-Тереза две мили лесистых monte, — и пока ООН продолжает сбрасывать нам с вертолета посылки, с водой и пищей не будет проблем...

Энни, если бы только я нарушил правила и намекнул тебе, что происходит, прежде, чем покинуть Нью-Йорк! Вся суть Конкордата заключается в том, что каждое сообщение о «естественной смерти» должно расследоваться, независимо от того, из какого источника оно поступило, а это означает, что по меньшей мере полдюжины экспедиций вроде нашей ежегодно рыскают по всему свету, поднятые по ложной тревоге. В большинстве случаев быстрое вскрытие показывает, что местная организация здравоохранения просто не сумела установить случайное отравление или травму, повлекшую удушение, и запаниковала. По понятным причинам гражданские власти хотят, чтобы мы держали язык за зубами, но с медицинской точки зрения все это чистая рутина. Мое имя просто случайно оказалось на первой строчке реестра должностей, когда с этого крошечного островка у побережья Юкатана пришел сигнал SOS. Как я уже говорил, никто особенно не взволновался, но мы собрались быстро; никто не сомневался, что мы обернемся за двадцать четыре часа. Наш вертолет приземлился на северной оконечности Исла-Караколес в 10.15 утра по местному времени. К полудню по миссии со скоростью лазерного луча разнеслась новость: получено подтверждение по меньшей мере двух летальных исходов «не в результате несчастного случая». Это была не ложная тревога. Впервые почти за сорок лет что-то случилось с иммунной системой.

Моей первой реакцией (мне трудно признаться в этом даже тебе, Энни) был не страх, не паника, не сочувствие, не даже любопытство, но что-то вроде холодной радости: если изотопный метод сыграет какую-то роль при установлении диагноза, тогда мое имя будет упомянуто в заключительном докладе, а тогда уже, независимо от прочих обстоятельств, доклад попадется на глаза самым влиятельным людям в высших правительственных кругах — не звучит ли это чересчур бессердечно для тебя, Энн? Мы никогда не говорили об этом раньше, но мы оба знаем, что наши шансы на получение Семейного