Безусловный рефлекс: Рождественская история (ЛП) [Fragilereality] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1 ==========

«Омела была растением, символизирующим мир в древности. Если враги случайно встречались под ней в лесу, они складывали оружие и поддерживали перемирие до следующего дня».

Омела и друиды из «Белой богини»

Гермиона подскочила на месте и размазала чернила по всему гроссбуху, над которыми она корпела последние два часа.

— Чёрт! — Она повернулась и обвиняюще посмотрела на патронуса в виде оленя, который прорвался сквозь стену кабинета и напугал ее до полусмерти.

— Гермиона, — заговорило животное голосом Гарри. — Ты опаздываешь….не говори, что ты еще в офисе… приходи в Дырявый котёл. Это же Рождество!

— Это не чёртово Рождество, — пробормотала она в сторону исчезающего силуэта оленя, хотя, по общему признанию, огромное дерево, украшающее Трафальгарскую площадь, говорило об обратном. Не то, чтобы она действительно видела Трафальгарскую площадь из своего кабинета. Ее скромное положение младшего помощника министра в Департаменте регулирования и контроля магических существ не заслуживало даже окна, не говоря уже о том, чтобы из него открывался вид на известные городские достопримечательности. В припадке раздражения из-за своего менее чем здорового жилища Гермиона заколдовала окно, чтобы показать оживленную площадь. В это время года она действительно выглядела впечатляюще, украшена огромной норвежской елкой и тысячами мерцающих огней.

Было десять тридцать вечера в последнюю пятницу перед Рождеством, и площадь была полна гуляк, направляющихся на рождественские вечеринки и обратно. Гермиона немного понаблюдала, прежде чем со вздохом вернуться к книге. Она уже пропустила прием в своем офисе, чтобы закончить увлекательный доклад о необычной миграции нарвалов в Северном море. Теперь она рисковала пропустить стаканчик со школьными друзьями. Девушка снова взглянула на гроссбух. Она придумала закончить с бухгалтерскими документами в этот вечер, тогда уж точно можно будет уйти. Она доберется до Дырявого котла как раз к концу посиделок.

Спустя два часа Гермиона поспешила по тихим коридорам Министерства. «Они все ещё будут там» — говорила девушка сама себе. В это время года Дырявый котел работал допоздна. Она определенно успеет выпить бокал вина, прежде чем отправится домой спать.

Здание выглядело заброшенным, и неудивительно; у всех были места получше, и Гермиона старалась не думать о том, какие причины ее общественной жизни были в том, что она снова была здесь на работе, когда никто уже не работал.

Девушка как раз поздравляла себя с очевидной преданностью делу, когда заметила фигуру, стоящую прямо посреди коридора перед ней. Она остановилась, чувствуя, как ее тошнит от охватившего ужаса.

Светловолосая голова Люциуса Малфоя склонилась над содержимым папки, которую он просматривал. К ее облегчению, он, казалось, еще не заметил Гермиону. Несколько мгновений она стояла в нерешительности, не зная, как поступить. Она боялась Малфоя-старшего. Эти холодные серые глаза пронзали ее душу, чего его сын, конечно, никогда не достигал. С тех пор как Люциуса назначили Министром финансов (совершенно неуместное и нетипичное назначение, если оно вообще было), они с Гермионой постоянно ссорились, и он каждый раз брал над ней верх.

Если маг не отказывался от ее претензий на расходы, он сокращал ее ведомственный бюджет или отклонял приобретения. Только на прошлой неделе он лично отклонил ее заказ на новую коробку перьев. Бланк заявки вернулся с большим отказом, оттиснутым красной печатью, и личной запиской, сделанной нарочито красивой зелено-медной краской, предполагающей, что Гермиона расходует слишком много перьев и должна подумать о сокращении своих отчетов.

Все это было тонко завуалированной атакой на ее статус крови и ее достижения в правах домашних эльфов, девушка была уверена, что это так. Иногда Гермиона подозревала, что Малфой взялся за эту работу только для того, чтобы достать ее. Он был богат, ему не нужно было работать. И уж конечно, ему не нужно было работать допоздна, чтобы заслужить повышение. Так что же он делает здесь, в этот нечестивый час, мешая честным трудолюбивым пчёлам вроде нее добраться до лифтов?

Ей было все равно. И, решив, что в данном конкретном случае благоразумие было лучшей частью доблести, Гермиона начала молча пятиться по коридору, как можно было бы отступить от спокойно пасущегося быка на клеверном поле.

К сожалению, Гермиона уже давно считала, что Люциус обладает сверхъестественным инстинктом, который сообщает ему не только о ее близости, но и о том, как лучше мучить ее, и этот инстинкт, казалось, включился в тот самый момент, когда она отступила. Мужчина поднял голову и посмотрел прямо на нее.

— А, Мисс Грейнджер. — Он говорил, как обычно, покровительственно-аристократически, но Гермионе показалось, что она уловила нотки облегчения в его голосе. — Полагаю, Вы лучше, чем ничего. Минутку Вашего времени, пожалуйста. Он указал на что-то над головой.

Гермиона замерла в свете двух фар его властного серого взгляда. Желание проигнорировать его, и убежать вперед по коридору было очень сильным. С другой стороны, Люциус был авторитетной фигурой. Он занимал в министерстве более высокое положение, чем Гермиона, и, хотя она не была его непосредственным подчиненным, если у него была для нее работа, она обязана была ее выполнять. Девушка неохотно подошла ближе. Он ведь сказал, пожалуйста.

— Что Вам нужно, Мистер Малфой?

Он закатил глаза. — Я думал, это очевидно.

Гермиона нахмурилась и сделала еще один неохотный шаг. Похоже, он не пострадал. Она изучала внешность мужчины. На нем была его обычная черная мантия, хотя называть ее черной казалось оскорблением симфонии ткани, фактуры и украшений, втиснутых в одежду. Даже строгий ряд пуговиц на его элегантном жилете, который надежно прикрывал его тело от талии до горла, был выгравирован гербом Малфоев. Гермионе пришло в голову, что мантия Люциуса, вероятно, стоит больше, чем все ее ежемесячное жалованье, и, учитывая, что теперь он заставлял ее покрывать собственные расходы, ведьма не была склонна к щедрости, когда дело касалось его.

Она уже собиралась сказать, что не будет помогать ему с какой-то черной работой, которую он собирался ей подсунуть, когда заметила что-то сверкающее над его головой. Потолок этого коридора был выложен трубами, вероятно, был частью архаичной системы отопления.

Трубы были щедро украшены рождественскими украшениями, увиты остролистом и мишурой в праздничной феерии, которой сам Дамблдор восхищался бы и которую Гермиона была удивлена, что Люциус санкционировал, учитывая его вечные урезания бюджета. Однако внимание девушки привлекли не остролист и не мишура. Это была маленькая веточка, наполовину скрытая за особенно яркой безделушкой. Безобидное на вид зеленое растение с красными ягодами, белыми цветами и подозрительным блеском в листьях. Омела. И, судя по тому, что Малфой не двигался во время их встречи, Гермиона предположила, что это был зачарованный вид. Прежде чем она поняла, что происходит, у нее вырвался смешок.

— Как долго вы здесь стоите, Мистер Малфой? — Вежливо осведомилась девушка, не пытаясь скрыть своего удивления.

Он громко вздохнул и посмотрел на карманные часы с бриллиантами.

— Почти два часа, я опаздываю, так что, если вы будете так любезны освободить меня…

— О. — Губы Гермионы сложились в беззвучный слог, когда она поняла его смысл. Во всем волшебном мире было хорошо известно, что заколдованная омела заманивает своих жертв в ловушку до тех пор, пока они не будут освобождены поцелуем. Люциусу не повезло, что его поймали так поздно, когда вокруг не было никого, кто мог бы освободить его.

Месяцы бюджетных сокращений и кипящего негодования бурлили в лобной доле Гермионы.

— Простите, Мистер Малфой. До сих пор я не понимала, в каком затруднительном положении Вы оказались. — Она снова двинулась, но остановилась примерно в футе от мужчины, далеко за пределами досягаемости. — Какое ужасное время.- Она демонстративно оглядела пустынные коридоры. — Я уверена, что здесь работает много женщин, которые были бы настолько глупы, чтобы захотеть поцеловать Вас. К сожалению, я не одна из них. — Она сделала вид, что уходит. — Я скорее поцелую Василиска.

— Мисс Грейнджер! — Его холодный голос остановил ее попытку уйти. — Могу я напомнить Вам, что, будучи всего лишь заместителем министра, Вы во всех отношениях являетесь моей подчиненной?

— Все больше оснований для меня, чтобы тогда не поцеловать Вас. Это был бы ужасный конфликт интересов, Вам не кажется? Кроме того, — она широко открыла глаза, изображая невинность, — Вы же не хотите, чтобы кто-то вроде меня, грязнокровки, был рядом с Вами, не так ли, Мистер Малфой?

Мужчина стиснул зубы, и ведьма подумала, считает ли он про себя до десяти, как ей часто приходилось делать в его присутствии.

— Я приношу свои извинения за любые оскорбления, которое могли причинить Вам мои слова, Мисс Грейнджер. Вы должны верить, что я отношусь к Вам с величайшим уважением.

— Я должна? — Сейчас ей было довольно весело. — Так высоко, что Вы вдвое сократили мой бюджет на следующий квартал?

— Что я могу сказать? Мы живем в суровые времена. - Он широко развел руками. — Неужели вы настолько мелочны, что отказываетесь помочь мне в таком пустяковом деле, из-за незначительного сокращения бюджета?

— Для меня это не мелочь. — Гермиона не хотела, чтобы ее голос звучал так страстно, и тут же пожалела, что не может сдержаться. — Хотя, конечно, ничего такого, с чем бы я не могла справиться. - Он не имел права слышать, как огорчили ее его действия.

— Тогда подойдите и поцелуйте меня.

Фраза, слетевшая с губ этого человека, была настолько неожиданной, что Гермиона не смогла удержаться. Она звонко засмеялась.

Пальцы Люциуса судорожно сжались вокруг набалдашника трости. Трость, которая когда-то содержала его палочку, но у Гермионы есть хороший авторитет, трость в настоящее время пуста. Она не совсем понимала, как осужденный преступник, в это время отказано в волшебной палочке из-за испытательного срока, смог занять столь высокий министерский пост. Возможно, в министерстве и процветала коррупция, но девушка категорически отказывалась выказывать ему уважение.

— Мисс Грейнджер, я не думаю, что вы понимаете шаткость своего положения.

— О, мне кажется, я все прекрасно понимаю. - Она сделала вид, что изучает резную ручку своей палочки. — Я как раз направляюсь в «Дырявый котел», чтобы встретиться с друзьями. А вы? Вам придется остаться здесь. Полагаю, кто-нибудь из уборщиков может наткнуться на Вас, — она сделала паузу для драматического эффекта, — но я слышала, что Вы урезали не только мой бюджет, но и бюджет уборщиков, поэтому не уверена, что кто-то еще придет сюда до утра понедельника. Я надеюсь, что у Вас есть много материала для чтения в этом портфеле. Это будут длинные выходные.

Гермиона засунула палочку обратно в рукав и попыталась обойти его.

— Чего Вы хотите? — Голос Люциуса был резок.

— Прошу прощения?

Он развел руками.

— Вы победили, Мисс Грейнджер. Вы ставите меня в невыгодное положение. Что именно нужно, чтобы убедить Вас помочь мне?

Гермиона удивленно уставилась на него. Девушка не ожидала, что Малфой так легко уступит; она почти разочарована.

— Я хочу восстановить свой бюджет.

— Это невозможно. Я урезал его не просто из злости. Министерство сильно перегружено.

Гермиона скрыла свое удивление. Она предполагала, что урезание бюджета Люциусом были вызваны личной местью, а не реальной политической необходимостью.

— Это не моя проблема, Малфой. Я не тот, кто застрял в коридоре c предсказуемым развитием событий.

Он тяжело вздохнул. — Я могу увеличить его на треть.

— Договорились. - Гермиона не смогла скрыть ухмылки. — И мне нужно, чтобы вы одобрили мою заявку.

— Какую?

— Эту. — Она порылась в своем портфеле и вытащила испорченный заказ.

Тень улыбки промелькнула на лице Люциуса, но тут же исчезла.

— Вы не хотите рассмотреть мое предложение? - Он выгнул бровь.

- Я не думаю, что Вы сейчас в состоянии что-либо предложить, не так ли? - Она попыталась подражать изгибу бровей, хотя и понимала, что гораздо менее искусна в лицевой мимике, чем мужчина, и что ее лоб, вероятно, гораздо менее ухожен.

Он вздохнул. — Считайте, что ваша просьба выполнена, Мисс Грейнджер. Что-нибудь еще?

Гермиона прижала палец к губам. — Вы больше не будете называть меня грязнокровкой.

Люциус в ужасе. — Я возражаю против такой клеветы. Мне бы и в голову не пришло бросаться такими словами.

Он положил изящную руку на грудь, выражение его лица говорило о искреннем потрясении.

— На прошлой неделе Вы трижды бросались такими словами, — заметила Гермиона.

— Уверяю Вас, я не хотел Вас обидеть. - Тон Люциуса гладкий, как шелк. Неудивительно, что он всегда получает то, что хочет.

— Тем не менее это было. — Она нахмурилась. — Не называйте меня так.

— Скажите, Мисс Грейнджер, — он выглядел так, словно хотел подойти к ней, но омела помешала ему сделать это, — почему для Вас так важно, как я Вас называю?

— Это вопрос элементарной порядочности. — Гермиона заставила себя не кричать на него, как торговка рыбой.

— Обычная порядочность, — повторил он.

Ей не понравилось, каким тоном Малфой это сказал.

— Хорошо, — сказал мужчина после минутного раздумья. — На треть увеличить бюджет вашего департамента, выполнить вашу просьбу о еще большем количестве перьев и воздержаться от осквернения благородного дома Грейнджеров в обмен на один поцелуй. Должен сказать, вы высоко себя цените. Есть ли у нас сделка? — Он протянул свою руку для рукопожатия.

— Подождите минуту. — Рука Гермионы остановилась на пути к его руке. — Принимая во внимание полное отсутствие у Вас морального компаса, что помешает Вам вернуться к нашей сделке, как только я поцелую Вас?

— Я джентльмен. — Люциус выглядел обиженным. — Мое рукопожатие-моя гарантия.

Гермиона на мгновение задумалась или, по крайней мере, сделала вид, что задумалась. Она уже знала, что пойдет на сделку. Что может случиться в худшем случае? Даже если Малфой нарушит их соглашение, она потеряет только гордость.

— Отлично. - Ведьма протянула руку, чтобы пожать руку Малфоя.

У девушки перехватило дыхание, когда Люциус схватил ее и крепко прижал к себе. Она была поражена осознанием того, что под этими развевающимися одеждами Люциус Малфой скрывал спортивное тело. Рука, державшая ее руку, была как стальной прут, и в груди, к которой она прижималась носом, не было абсолютно никакого сопротивления. Она отбросила эти неуместные и нежелательные мысли в сторону, борясь с ним, внезапная паника придала ей дополнительные силы. Это было бесполезно. Пальцы Люциуса скользнули по ее руке, и Гермиона почувствовала, как палочка выскальзывает из рукава. Ее негодование при виде того, как этот человек дотронулся до ее палочки, было недолгим, когда он швырнул ее в коридор, подальше от них обоих.

— Такая доверчивая. — пробормотал Люциус ей на ухо, прежде чем отпустить.

Гермиона изо всех сил старалась, чтобы между ними было как можно больше пространства. Ей удалось преодолеть шесть дюймов, прежде чем чары завладели ею, и она поняла, что оказалась в ловушке под омелой вместе с Люциусом.

— Вы змея! — Она хлопнула его по груди. — Что же Вы делаете?

— Именно то, чем это кажется. Он стряхнул воображаемые пылинки со своих лацканов после их короткой потасовки. — Я Вас стимулирую. Теперь, когда мы оба в ловушке, для Вас действительно имеет смысл дать мне то, что я хочу, не так ли?

— Что? Нет! Но я уже собиралась дать Вам то, чего Вы хотели.

— По смехотворно высокой цене, — возразил он. — Да ладно Вам, неужели Вы думаете, что я заплачу миллион галеонов за один поцелуй? Я думаю, вы переоцениваете себя, Мисс Грейнджер. Они могут называть Вас принцессой Гриффиндора, но Вы должны знать, что Вы не настоящая принцесса.

Гермиона могла только изумленно смотреть на него.

— Ну-Ну, дорогая. — Люциус ухмыльнулся и нежно прижал палец к ее подбородку, чтобы закрыть рот. — Я понимаю, Вы должны быть благодарны за этот ценный жизненный урок. Вы можете поблагодарить меня позже, не так ли? — Он наклонил к ней голову.

— Ни в коем случае. — Гермиона развернулась и подставила ему спину. — Я уже говорила Вам, что скорее поцелую Василиска.

— Если бы это можно было устроить, — процедил Люциус сквозь зубы. — Так что Вы предлагаете? Мы проведем выходные вместе?

— Я ничего не предлагаю. — Гермиона сердито пожала плечами. — Наше нынешнее положение полностью зависит от Вас. Теперь, поскольку я, не собираюсь делать последние заказы в баре, у меня есть работа.

Она порылась в портфеле и достала пачку документов, и сделала вид, что внимательно их изучает.

Люциус был так близко, что она почувствовала его вздох на своей шее.

— Вы упрямая малышка, не так ли? — Если бы она не знала, то сказала бы, что он почти впечатлен. — Очень хорошо, Мисс Грейнджер, мы будем играть по-вашему.

Девушка почувствовала, как его большое тело двигается позади нее, когда он копался в своем портфеле. Между ними воцарилась тишина, лишь изредка они переворачивали страницы, показывая, что в коридоре маги не одни.

У Гермионы заболела спина. Она попыталась опуститься на пол, но чары помешали ей сделать это. Очевидно, омела считала, что сидеть слишком удобно для ее жертв.

— Ах да, я пробовал два часа назад. — Люциус слегка подвинулся, так что его бедро коснулось спины Гермионы. — Удивительно, какой пыткой становится длительное стояние, не так ли?

Гермиона решила не отвечать и вернуться к исправлению отчета о рабочих стандартах для иммигрантов-гоблинов в банковской отрасли.

Люциус снова пошевелился, и его запах окутал девушку. Гермиона затаила дыхание, стараясь не делать ничего настолько интимного, чтобы вдохнуть слегка пьянящий аромат его одеколона.

— Бриди. — Сказал мужчина.

Гермиона напряглась. Мужчина явно сошел с ума. Возможно, время, проведенное в Азкабане, дало ему склонность к безумию.

— Да, Господин.

Девушка подскочила, когда крошечный домашний эльф появился с шумом.

— Не будете ли вы так любезны, принести мне чашку чая?

— Конечно, Хозяин. — Эльф исчез с еще одним щелчком.

Гермиона проигнорировала обмен репликами, хотя от одного упоминания чая у нее пересохло во рту.

- Почему бы Вам просто не попросить эльфа аппарировать Вас отсюда? — спросила она, на этот раз стиснув зубы.

Люциус издал низкий смешок. — Вы разочаровываете меня, дорогая. Я думал, что Вы будете первой, кто напомнит мне, что аппарирование людей запрещены даже для домашних эльфов в Министерстве.

Гермиона почувствовала, что краснеет, она на самом деле не знала этого. Эльф вернулся и поставил перед Люциусом чашку чая в богато украшенной фарфоровой чашке с блюдцем. Гермиона демонстративно перевернула страницу отчета.

— Вкусный. — Люциус сделал благодарный глоток. Гермиона проигнорировала дразнящий аромат бергамота. — Не хотите ли печенья, Мисс Грейнджер?

— Нет.

— Не проголодались, я полагаю. Вы можете попросить своего эльфа доставить что-то, пока Вы находитесь…о, подождите, я не думаю, что у Вас есть эльф, не так ли? Боже мой, это будут длинные выходные для Вас, не так ли?

Гермиона отказалась удостоить его ответом.

Он допил чай, и эльф вернулся, чтобы убрать чашку и блюдце. Гермиона подавила зевок. Было уже очень поздно. Интересно, хорошо ли провели вечер ее друзья? Ей хотелось бы думать, что ее могут найти, но печальная правда заключалась в том, что в последнее время она стала ненадежной. Слишком много уик-эндов и вечеров они провели с ней на работе и планы были отменены без предупреждения, чтобы удивляться, что Гермиона не появилась сегодня вечером.

Девушка потерла ноющую спину и подавила дрожь. Это из-за нее или в здании становится холоднее?

— Отопление отключается после полуночи. — Люциус ответил на ее невысказанный вопрос.

— Дайте угадаю, еще одно сокращение бюджета? - Ведьма не могла критиковать эту конкретную экономику. Она никого не видела в здании так поздно, кроме Люциуса. На этот раз ей не удалось подавить дрожь.

— Бриди?

— Да, Господин.

— Принеси мне плащ, черный с зеленой отделкой.

Гермиона проигнорировала последовавшие хлопки и поэтому была застигнута врасплох, когда что-то теплое и тяжелое упало ей на плечи.

— Ваша дрожь отвлекла меня от чтения, — объяснил он, когда девушка вопросительно посмотрела на мужчину.

— Спасибо, — пробормотала Гермиона через несколько минут.

Плащ был очень теплым, и она не могла не потереть пальцы о роскошную шелковую подкладку. Пряный запах Люциуса, который она изо всех сил пыталась игнорировать, пропитал ткань.

« Мерлин, — подумала она. Я буду пахнуть им всю следующую неделю».

Прошла вечность, Гермиона закончила отчет о гоблинах и убрала его в портфель. Бросив быстрый взгляд через плечо, она увидела, что Люциус все еще занят своей работой. Либо так, либо он спал на ногах.

— А Ваша жена не будет беспокоиться о Вас?

Она почувствовала, как мужчина изящно пожал плечами.

— Моя бывшая жена вряд ли заметит мое отсутствие, а если и заметит, то, несомненно, будет надеяться, что это означает мою кончину. Я уверен, что Драко предоставит гораздо более щедрое содержание, чем я.

Гермиона не знала, что еще сказать. Он не казался сердитым. Скорее, смирился.

— А Вы? Разве Ваши друзья не удивятся, почему Вы отказались от вечера в «Дырявом котле», чтобы провести вечер со мной в продуваемом сквозняками коридоре?

Гермиона ощетинилась, но не поддалась на его приманку. Вместо этого она выбрала честность.

— К сожалению, я так часто и слишком много работала допоздна, мои друзья даже не подумают меня искать, — призналась она.

— Я заметил, что вы работаете очень много.

Она бросила взгляд на Люциуса, но его внимание было приковано к бумагам, перо застыло над рядом цифр.

— Вы никогда не выставляете счета за сверхурочные. Почему?

— Вы бы разрешили, если бы я это сделала? — Гермиона посмотрела на него через плечо.

Люциус поднял голову и поймал ее взгляд. На мгновение девушка попала в ловушку его серых глаз.

— Возможно, — сказал он после минутного раздумья. — Ваша работа стоит этого, но это не меняет того факта, что министерство находится на грани банкротства.

— Неужели все так плохо? — Гермиона повернулась к нему, невольно заинтересовавшись.

— Боюсь, что да. — Люциус опустил бумаги и посмотрел ей в глаза. — Вы действительно думали, что я урезаю бюджет Вашему отделу просто назло Вам, Мисс Грейнджер? Боже мой, у Вас слишком развито чувство собственной значимости.

Гермиона проигнорировала небрежно брошенную колкость.

— Почему Вы взялись за эту работу? — спросила она. — Вам, конечно, не нужны деньги.

Уголок рта Люциуса чуть заметно дернулся.

— Нет, не знаю. - Он снова посмотрел на свои бумаги. — Скажем так, мне нравится бросать вызов.

Гермиона смотрела на него еще несколько минут. Она действительно думала, что Люциус нацелился на нее из злости. Оглядываясь назад, она чувствовала себя немного смущенной. Урезание бюджета, которое Малфой делал, не имели к ней никакого отношения. Девушка ничего для него не значила, во всяком случае, ничего важного. Она попыталась заставить себя отвести взгляд, но ее глаза были прикованы к его суровому лицу, когда он сосредоточился на чтении. «Люциус действительно привлекательный мужчина, если не обращать внимания на его темное прошлое», - подумала ведьма. В его светлых волосах не было и намека на седину, и годы были исключительно добрыми, с горсткой тонких морщинок вокруг глаз и рта. Гермиона с удивлением заметила, что их распределение указывает на то, что они были сформированы улыбкой, а не хмуростью. Она предположила, что если бы подумала об этом раньше, то ожидала бы увидеть его дряблым под этими замысловатыми одеждами и вышитыми жилетами, но их раннее прикосновение говорило об обратном. Девушка с удивлением и ужасом почувствовала, как внутри у нее все сжалось. Она закрыла глаза и несколько раз моргнула. Этого не должно было случиться. Длительное знакомство с Люциусом должно усилить ее ненависть к нему, а не разжигать эту тонкую симпатию. Она нервно прикусила губу. Ей нужно выбраться отсюда как можно скорее.

— Хорошо. - Гермиона была смущена тем, как дрожал ее голос. — Просто давайте покончим с этим.

— Прошу прощения? — Люциус снова оторвался от бумаг.

— Вы можете поцеловать меня.

Мужчина закрыл папку и медленно положил ее в портфель, который поставил у ног.

— Вы понимаете, что никакой финансовой компенсации не будет?

— Да.

Люциус повернулся так, что они оказались нос к носу.

— Могу я спросить, что вызвало это внезапное проявление доброты? — Его теплое дыхание коснулось лица девушки.

— Нет, — отрезала Гермиона. — Просто покончим с этим.

Люциус долго-долго смотрел на нее, прежде чем его серые глаза скользнули по губам девушки, и он опустил голову, его рука поднялась, чтобы погладить ее щеку.

Глаза Гермионы норовили закрыться, пока она ждала поцелуя. Все, что ей нужно сделать, это вытерпеть несколько мгновений, успокаивала девушка себя. Потом она сможет уйти и притвориться, что ничего не было. Затем его губы коснулись ее губ, и ее охватило ужасное осознание. Поцелуй с Люциусом Малфоем был всем. Это был удар волны на пустынном пляже. Это была ракета, запускаемая в пустыне, и грибовидные облака, расцветающие над Тихим океаном. Двери метро закрывались в самый неподходящий момент. Это были пробки от бутылок шампанского, взрывы фейерверков и рушащиеся здания. Он целовался с тем же дотошным вниманием к деталям, с каким в начале года проводил финансовый аудит, но Гермиона находила этот процесс бесконечно удовлетворительным. Поцелуй был болезненно кратким и тревожно подробным.

Весь опыт закончился менее чем за минуту. Это было так мимолетно, что почти не произошло вообще, но весь мир Гермионы был неопровержимо раскачан вокруг своей оси.

— Спасибо, Мисс Грейнджер. Ваша помощь очень ценится. — Он наклонился, чтобы поднять свой портфель, прежде чем заколебался на долю секунды. — Это была большая…поучительная интерлюдия. — Затем он повернулся на каблуках и исчез в коридоре по направлению к лифтам.

Гермиона могла только смотреть ему вслед, ее пальцы прижимались к губам там, где только что был рот Люциуса. Это произошло не просто так. Этого не могло случиться. Что бы это ни было, ей явно показалось. Девушка собрала свои вещи и побежала по коридору так быстро, как только могли нести ее ноги. Она поклялась никогда больше не вспоминать об этом инциденте.

К утру понедельника он был почти полностью забыт. Гермиона упаковала плащ Люциуса и отправила его обратно через крайне недовольную почтовую сову. Она встретила своих друзей в субботу вечером и извинилась за то, что пропустила предрождественскую вечеринку. Девушка воздерживалась от работы и с головой уходила в общение. Она совершенно не думала о Люциусе Малфое, его холодных глазах и удивительно теплых губах.

Гермиона была так занята, не думая о Малфое, что ей потребовалось несколько минут, чтобы заметить зелено-серебряную коробку на столе, когда она вошла в офис в понедельник утром.

— Откуда это взялось? — спросила она секретаршу, которая пожала плечами.

— Не знаю, он был там, когда я пришла.

Гермиона осторожно взяла коробку. Она была легкая и слегка дребезжала, когда девушка её трясла. После того, как Гермиона наложила несколько чар, указывающих на то, что предмет, содержащийся внутри, был абсолютно безвреден, она осмотрела его на предмет каких-либо меток. Их не было. Наконец девушка осторожно расстегнула замысловатый серебряный бант и сняла крышку. Внутри лежали десять павлиньих перьев.

========== Глава 2 Вечер перед Рождеством ==========

Согласно англосакским обычаям, мужчина должен был поцеловать любую девушку, которая сама того не осознавая, оказалась под веточкой омелы, свисающей с потолка.

«Белая Богиня»

В канун Рождества, после одиннадцати, Гермиона отложила перо и начала собирать свой портфель. Честно говоря, она просто убивала время последние четыре часа. Как иронично, что в этот прекрасный день ей некуда идти, и она закончила работу раньше. Девушка не хотела возвращаться домой. Ну вот, призналась сама себе. Она не хотела возвращаться в свою пустую квартиру в канун Рождества. Это был первый раз, когда Гермиона столкнулась с такой перспективой, и решение не идти в Нору было ее, и только ее. Артур, Молли и сам Рон ясно дали понять, что она по-прежнему желанная гостья. Но это было первое Рождество семьи Лаванды с Уизли и ее первым женихом Роном. Казалось несправедливым навязываться другой девушке в этот праздник. Какими бы замечательными ни были для Гермионы Уизли с тех пор, как она стерла память своим родителям, они были семьей Рона, а не ее.

Всё было так ужасно, желудок взбунтовался от этого. Только Джинни сочла нужным проявить характер, чтобы соперничать со своим маленьким сыном, когда услышала, что Гермиона не приедет на Рождество.

— Но кто теперь будет пить со мной вино, закатывать глаза и говорить «мальчики»? — Требовательно говорила девушка. — Терпеть не могу Лаванду. Она безвкусная корова.

— Она не так уж плоха. - Гермиона не могла поверить, что защищает свою давнюю соперницу, но это было правдой. Лаванда на самом деле была не так уж плоха, и она сделала Рона счастливым так, как Гермиона никогда бы не сделала.

— Я не хочу, чтобы ты была одна. - Джинни попробовала новую тактику.

— Я не буду одна, у меня будет компания. - Хотя Живоглот становился все более и более плоским к старости, и она не была уверена, чем была его компания в большей степени: проклятием или благословением.

— Это же кот, Гермиона! Тебе нужна компания, настоящая человеческая компания.

— Он почти человек, — возразила ведьма, как будто это имело значение. — Со мной все будет в порядке, Джинни. Обещаю. Это просто еще один день, и Вы с Гарри и Джеймсом можете принести мне что-то на День Подарков и рассказать мне о драке Перси с Джорджем, и мы выпьем слишком много вина вместо этого.

— Ладно. — Джинни выглядела расстроенной, но слова Гермионы ее успокоили. — Знаешь, я люблю тебя. Хотела бы я, чтобы ты была моей сестрой, а не Лав-Лав.

— Но тогда мне пришлось бы выйти замуж за Бон Бона, — заметила Гермиона.

Джинни неохотно согласилась, они обнялись и пообещали увидеться в День Подарков. Теперь Гермиона сожалела о своем великодушии, но, по крайней мере, она была полностью занята работой и уже спланировала весь январь. Она не могла дождаться, чтобы прижать своего босса и начать подпрыгивать вокруг идей. Девушка остановилась у стола и потрогала перо, раздумывая, не написать ли ему короткую записку.

— Возьми себя в руки, Грейнджер, — пробормотала она себе под нос.

Перо и в самом деле очень красивое, подумала она, убирая его вместе с другими в ящик стола, подальше от вороватых коллег. У нее никогда раньше не было собственной краски, и это действительно было очень полезно, хотя ей хотелось, чтобы чернила не были такого яркого зелёного оттенка. Она очень старалась и за последние несколько дней в основном добилась успеха в своих попытках не думать о том, кто подарил это перо. Да, поцелуй с Люциусом Малфоем был чем-то вроде важного события в её жизни, но поскольку она вряд ли когда-нибудь сделает это снова, этот опыт лучше забыть.

Гермиона закрыла свой офис и направилась вдоль коридора к лифтам. На ходу она вспоминала содержимое своих кухонных шкафов и безуспешно пыталась сформировать рецепт праздничной закуски, состоявшей из Овалтина и пожелтевшего Бри.

Девушка была застигнута врасплох ощущением боли в животе и вскрикнула от ужаса, когда что-то резко остановило её. В течение целых пяти минут ее мозг отказывался признать реальность ее затруднительного положения, когда Гермиона тщетно боролась с чарами, удерживающими ее, она сдалась и посмотрела выше головы. Среди труб уютно устроилась безобидная веточка омелы.

- Чёрт! — Пробормотала она. С тех пор, как Люциус был пойман, Гермиона была очень бдительна и уничтожила несколько веточек, которые выстроились вдоль ее коридора, отлично применив Редукто. Кто-то, должно быть, счел нужным сделать небольшой ремонт, пока она была заперта в своем кабинете, фактически занимаясь работой. Она потянулась за волшебной палочкой, намереваясь уничтожить веточку, но в животе поселилось болезненное чувство страха. Девушка вспомнила, как положила палочку на стол, когда взяла пальто и портфель. С такой же ясностью она вспомнила, что оставила её там, когда выходила из офиса.

— Чёрт, — повторила она снова.

Теперь она не сможет отправить патронуса Гарри и попросить сжалиться над ней.

Девушка тяжело вздохнула.

— Думай Гермиона, — приказала она себе. — Должен быть какой-то выход.

Если и есть какой-то выход, он не сразу представит себя. Насколько Гермиона могла судить, она застряла здесь до открытия офиса 27 декабря. Теперь ее одинокое Рождество с кошкой казалось просто эйфорией. Она вздрогнула от звука закрывающейся двери в дальнем конце коридора. Девушка обернулась и увидела знакомую фигуру, удаляющуюся от нее по коридору. Люциус Малфой только что вышел из читального зала. Он шел по коридору в зимнем пальто, и его волосы слегка развевались за спиной. Гермиона застыла. Здесь было ее спасение. Ей надо было назвать его имя. Только она не хотела. Потому что Люциус был последним мужчиной в мире, которого она хотела поцеловать. Именно потому, что он каким-то образом стал единственным мужчиной в мире, которого она хотела поцеловать.

Если бы у неё только была палочка. Тогда она могла попросить Гарри прийти и помочь ей, или Аргуса Филча, или неприятного человека с волосатой бородавкой, который работал в столовой и пытался заглянуть ей под блузку, когда думал, что она не смотрит (она всегда смотрела).

— Что ты вообще за ведьма? — Гермиона тихо отчитала себя. — Ты забыла свою палочку, теперь тебе придется иметь дело с последствиями.

Малфой уходил все дальше. Скоро он уйдет.

— Мистер Малфой. - Ну, она не подозревала, что слова вырвутся изо рта.

Он остановился, все еще стоя к ней спиной, и Гермиона, затаив дыхание, наблюдала, как мужчина на долю секунды заколебался. Он решал, игнорировать ее или нет, подумала ведьма.

— Мисс Грейнджер. — Люциус повернулся и пошел к ней по коридору. — Ну-ну-ну, похоже, вы попали в неприятное положение.

Его глаза метнулись к Омеле, и на губах заиграла неприятная улыбка.

— Какой-то идиот подставил это возле моего офиса.

Гермиона огляделась вокруг, как будто могла заметить негодяя, удаляющегося по коридору.

— Правда, — в голосе Люциуса слышалось презрение. — Возможно, у вас есть тайный поклонник, готовый пойти на все, чтобы украсть Рождественский поцелуй. Его взгляд скользнул по ее телу. — А может, и нет.

Гермиона нахмурилась, но заставила себя сдержать язвительный ответ, который вертелся у нее на языке. Она не могла позволить себе разозлить Малфоя, напомнила ведьма себе.

Девушка скрестила руки на груди и склонила голову набок, надеясь, что он поймет ее невысказанную просьбу.

— Да? — Наклон его головы был зеркальным. — Там что-то было?

Девушка вздохнула.

— Мне нужно, чтобы Вы помогли мне, пожалуйста.

— Помочь Вам? Я не уверен, что понимаю.

О, он все прекрасно понял. Злобный огонек в серых глазах делал его еще более привлекательным. Как это раздражает.

Она снова вздохнула.

— Мне нужно, чтобы Вы поцеловали меня.

— Поцеловать Вас? — Он изобразил замешательство. - Но что Вы говорили? — Он постучал пальцами по губам. — Вы скорее поцелуете Василиска. Должен ли я попытаться исполнить Вашу просьбу?

— Не смешите меня, — огрызнулась девушка.

— Я не знал, что это смешно.

Он демонстративно поправил манжеты. Гермиона заметила, что маг одет еще элегантнее, чем обычно.

— Конечно, Вы не нуждаетесь в таких, как я, чтобы поцеловали Вас. Я думаю, Ваш рыцарь в сияющих доспехах будет здесь в любой момент, почему Вы не позвали на помощь?

— Я оставила палочку в кабинете, — пробормотала Гермиона.

— Вы что? - Люциус преувеличенно приложил ладонь к уху.

— Я оставила палочку в кабинете, — крикнула она.

— Ну-Ну, дорогая. Не надо кричать. Скульптурные брови поднялись, чтобы встретиться с белыми волосами. — Как жаль, что вы допустили такую оплошность. Я могу представить, что вы не встретите никого до Рождества….но конечно, Ваши верные друзья придут к Вам на помощь, в конце концов.

Гермиона прищурилась глядя на него. Можно было подумать, что Люциус был легилиментом, таким раздражающе хорошим и подначивающим её.

— Они не ждут меня до Дня Подарков. — Натянуто ответила Гермиона. — Вот почему, я прошу у Вас помощи. Я же помогла Вам в аналогичной ситуации, не так ли?

— Верно, — согласился Люциус. Он немного нахмурился. — Хотя, как я помню, Вы не сильно этого хотели….Действительно, я считаю, что Вы хотели получить рычаг влияния. — Мужчина задумчиво погладил подбородок. — Итак, Мисс Грейнджер, что вы можете мне предложить?

— Я не должна Вам что-то предлагать, это вопрос элементарной порядочности.

— Правда? Обычная порядочность, не так ли? — Голос Люциуса приобрел пугающе ласкающий тембр. — Но чего, по Вашим словам, мне не хватало…самый главный моральный компас, не так ли? — Он виновато фыркнул и развел руками в притворном сожалении. — Похоже, я веду себя недостойно, вульгарно или по-другому.

— Отлично, — отрезала Гермиона. — Чего Вы хотите?

— Нет, нет, нет, — он предостерегающе погрозил пальцем. — Это не совсем так работает. Что в этом интересного? Вы что-то предлагаете, а я получаю удовольствие, отвергая это. — Он скрестил руки на груди. — Приступайте.

— Вам это нравится, не так ли?

— Чрезвычайно.

Гермиона не могла не задаться вопросом, что такой человек, как Люциус, делал в министерстве почти в полночь в канун Рождества, насмехаясь над низкоуровневым сотрудником. Конечно, он должен наслаждаться каким-то сверкающим шаром… она отвлеклась от мыслей о Люциусе и его светской жизни или ее отсутствии и подумала о своих достоинствах. Что вы предложили человеку, у которого было все? Начни с малого, подумала она.

— Подружка моего кота забеременела, — рискнула она. — К концу февраля я могу предложить Вам котёнка.

На долю секунды Гермиона была почти уверена, что улыбка скользнула по его лицу, но она исчезла так быстро, что девушка могла только догадываться, что ей показалось.

— Чтобы заманить меня под омелу, Мисс Грейнджер, потребуется нечто большее, чем дворняжка.

Она боялась этого, хотя с нетерпением ждала встречи. Потомство Живоглота.

Хм, если не питомец. Тогда власть?

— Я заметила, что вы снова подали заявку в Совет управляющих Хогвартса. Я готова поддержать Вашу заявку. Она все равно должна была получить отказ.

— Мое заявление уже принято, — сказал он пренебрежительно. Его серые глаза были полны решимости. Было ясно, что Малфой чего-то хочет, но чего?

— Я буду приносить Вам чай каждое утро в течение недели… к Вашему столу, — добавила Гермиона, когда бровь снова взлетела вверх.

— Это заманчиво. - Он снова постучал пальцами по губам. — Но нет.

— Ух! — Гермиона не смогла сдержать гортанный звук. — Что же тогда? Если Вы не собираетесь этого делать, просто скажите мне. Хватит дразнить.

— Как Вы дразнили меня? — Мягко спросил мужчина.

— Это совсем другое.

— В каком смысле?

Люциус сделал еще один шаг к ней. Теперь он был совсем близко. Еще шаг, и она заподозрила, что он тоже будет пойман. Гермиона отказывалась смотреть на омелу.

— Потому что у нас совершенно другие обстоятельства.

Ведьма поджала губы, чтобы придать вес тому, что, как она знала, было довольно шатким аргументом.

— Я не понимаю, — сказал Люциус голосом, который показывал, что он действительно понимает, но он собирался заставить ее произнести это по буквам.

Хорошо, тогда она объяснит.

— Я-это я, — сказала она, указывая на себя. — Я хороший человек, добрый человек. Я заслуживаю помощи втрудную минуту.

— Понимаю. - В голосе Люциуса послышались нотки раздражения. — Итак, Гермиона Грейнджер, герой войны и вся золотая девочка, заслуживает помощи, но Люциус Малфой, бывший Пожиратель Смерти, должен быть оставлен гнить, это то, что вы говорите?

— Едва не остался гнить, — заметила Гермиона. — Просто вышел немного остудить пятки в коридоре, вот и все.

Глаза Люциуса не выражали эмоций.

— В таком случае Вы не будете возражать, если вас оставят в коридоре. Доброго вечера, мисс Грейнджер. - Он коротко кивнул и повернулся на каблуках.

Черт! Он действительно собирался уйти.

— Нет! Подождите, Мистер Малфой, подождите, пожалуйста. — Гермиона напряглась до предела, пытаясь последовать за ним. — Я ведь не бросила Вас, правда? Не под омелой и не гнить в Азкабане. Пожалуйста, не оставляйте меня здесь. — Гермиона почувствовала, как у нее задрожали губы. — Сегодня Рождество.

Люциус остановился оставаясь стоять к ней спиной.

— Почему? — в конце концов спросил он.

— Что почему?

— Почему, после всего, что случилось. После всего, что Вы пережили, Вы дали показания в мою пользу?

— О. — Гермиона пожала плечами, хотя он все еще не смотрел на нее. — Я не давала показаний в Вашу защиту. Я просто сказала правду.

— И что это была за правда?

— Когда мы были у вас под стражей, Вы были без палочки и не в состоянии помочь или помешать нам уйти, и что во время битвы в Хогвартсе Вы были слишком заняты местонахождением вашего сына, чтобы даже подумать о сражении. Вы держались подальше от войны, Мистер Малфой.

Мужчина медленно повернулся и смотрел на нее в течение длительного времени. Гермиона смотрела на него так смело, как только могла, хотя обжигающий взгляд этих серых глаз было трудно вынести.

— Моя бывшая жена устраивает новогоднюю вечеринку. Я хочу, чтобы Вы пошли со мной.

Гермиона была ошеломлена. Она продолжала смотреть на него с открытым ртом.

— «Да» или ” нет”, Мисс Грейнджер. У меня нет времени на всю ночь.

— Почему? — в конце концов спросила она.

— Что почему? — Он повторил ее предыдущий вопрос.

— Почему Вы хотите, чтобы я пошла?

Он закатил глаза и ответил с едким сарказмом:

— Потому что я был тайно влюблен в Вас в течение многих месяцев, и ни одна из моих попыток привлечь Ваше внимание не увенчалась успехом! Почему — не Ваше дело. Да или нет?

Гермиона на минуту задумалась. Возможно, это был тщательно продуманный заговор, чтобы похитить и убить ее, но мужчина не казался способным на убийство в эти дни. Он был более деловым и профессиональным. Она удостоверится, что ее друзья знают, где она, и это будет интересное представление о высших эшелонах чистокровного общества. Люциус нетерпеливо постукивал ногой по ковру.

— Это было простое приглашение, Мисс Грейнджер. Я не могу понять, почему это требует такого обдумывания.

— Я приду.

Представляла ли она блеск триумфа, вспыхнувший в его глазах?

— Отлично.

Люциус шагнул вперед и, явно не желая давать ей возможности отступить, заключил девушку в объятия. Он прогнул Гермиону так, что ее позвоночник заскрипел, а потом его губы коснулись ее губ, и, о сладкий Мерлин, это произошло снова.

В ушах у нее зазвучали фанфары. Сотни дам в шароварах танцевали канкан, и огромные волны разбивались о белый песок пустынного пляжа, когда его рот прижимался к ее губам. На этот раз Люциус действовал более тщательно. Несмотря на то, что он утверждал, что ему нужно быть где-то еще, он поцеловал ее так, словно у них было все время в мире. Его губы были греховно мягкими, когда они ласкали каждый дюйм ее рта. Одна рука вонзилась в волосы на затылке, чтобы расположить ее под правильным углом, и ее бедра прижались к его. Вечерний холод снова прокрался в коридор, но Люциус был обжигающе горяч, и Гермиона не могла не прижаться к нему еще теснее.

Почти не раздумывая, она приоткрыла губы и издала звук удивления, когда его язык проник в ее рот. В прошлый раз такого точно не было. И его зубы не сомкнулись вокруг ее нижней губы, и его большая рука не лежала так уверенно на ее попе. И она не могла ничего сделать, кроме как поцеловать его в ответ, потому что поцелуй был как первый бокал шампанского на свадьбе или первый кусочек багета, разогретого в духовке, густо намазанной соленым маслом. Это было восхитительно и снисходительно и не совсем хорошо для нее, и Гермиона просто хотела большего. Где-то далеко на расстоянии она слышала, как шумит бой курантов. На двенадцатом ударе Люциус мягко отпустил ее, на мгновение задержав пальцы в ее волосах.

Гермиона уставилась на него, слегка задыхаясь. Затем она опустила веки, потому что совершенно не знала, что делать или говорить, и вся эта встреча стала слишком интимной для нее.

— Счастливого Рождества, Мисс Грейнджер. — Тепло его слов немного смягчило боль, когда он отпустил ее. — Увидимся в канун Нового года. Он еще раз прижался губами к ее губам в коротком крепком поцелуе, а затем вышел из-под омелы и повернулся, чтобы уйти. Он помедлил секунду, потом обернулся. — Меня может заинтересовать один из этих ублюдочных котят. Пришлите сову, если будет белый. Он повернулся на каблуках и зашагал по коридору, прежде чем Гермиона успела ответить.

========== Глава 3 Хогманай ==========

В некоторых западных культурах принято целоваться в полночь в канун Нового Года. Некоторые придерживаются суеверия, что неспособность поцеловать кого-то гарантирует год одиночества.

Новогодние традиции

— Каково это, когда ты целуешь Гарри? - Гермиона старалась говорить небрежно и, чтобы не смотреть на Джинни, сделала глоток глинтвейна.

— Липко, как правило.- Голос Джинни был немного приглушён, когда она заговорила, обхватив несколько рук Кирби*, которые она зажала между губами для безопасности.

— Липко?

— МММ. Джеймс хотел бы стоять между нами как можно больше. — Джинни мягко вставила Кирби в прическу, которую она сейчас создавала в волосах Гермионы.

— Ну ладно. Я вижу, это была не та информация, которую ты искала, Гермиона.

— Но когда Джеймса нет рядом…или когда вы были вместе, как это было тогда? — Она смотрела в зеркало, как взгляд Джинни стал удаляться.

— Когда мы были подростками, это было восхитительно. Сначала казалось, что каждый поцелуй был украден и может стать нашим последним. Это было невероятно. - Она снова вцепляется в кудри Гермионы. — Но дело было не только в поцелуях. Тогда, при виде Гарри, я чувствовала себя так, будто меня ударили в живот. — Она улыбнулась и сделала глоток своего напитка. — Эти чувства не длятся вечно, во всяком случае, по моему опыту, но поцелуи все еще прекрасны. — Она глупо улыбнулась и отвела взгляд, слегка покраснев. — А почему ты спрашиваешь?

— О, мне просто интересно. — Гермиона возилась с коробкой булавок на столе. — Когда я поцеловала Рона, все было совсем не так.

— Ага, могу себе представить. - Джинни вздрогнула. — Пожалуйста, не говори о поцелуях с моим братом, ты же знаешь, меня это пугает.

— Извини. — Гермиона усмехнулась и замолчала, стараясь не морщиться, пока Джинни продолжала мучить ее расческой.

Они с Джинни были близки. Действительно близки. Их несостоявшиеся отношения, конечно, вбили клин между ней и Роном, и ее дружба с Гарри неизбежно изменилась теперь, когда он стал мужем и отцом, но с Джинни все только крепло. Рыжеволосая ведьма была ближайшей подругой Гермионы. Она без колебаний сказала бы, что может рассказать ей все. Вплоть до того момента, когда Люциус Малфой неожиданно поджег её мир.

— В этом году в Министерстве много омелы, — сказала Гермиона.

Джинни закатила глаза.

- Это немного неуместно для рабочей обстановки, тебе не кажется?

— Я тоже так считаю.- Гермиона на самом деле не думала об этом, что само по себе указывало на что-то серьезное. Она всегда думала о своей работе. — В общем, я застряла под одной из них в Сочельник.

— Не может быть! — Джинни прервала свои занятия и уставилась на Гермиону в зеркале. — Какой ужас! Почему ты не послала нам Патронуса? Я бы отправила Гарри спасти тебя…или, может быть, Перси, — лукаво добавила она.

— Не смейся, но я оставила палочку в своем кабинете. Честно говоря, я думала, что буду там до Дня Подарков.

— Вероятно, так и было бы. — Джинни тоже засмеялась. — Значит, тебя кто-то нашел?

— Да.

— Кто?

Выражение лица Джинни стало более напряженным, как будто она поняла, что они достигли сути того, о чем Гермиона не была полностью уверена, что хочет говорить.

— Мистер Малфой, — очень тихо сказала Гермиона.

— Драко? Бьюсь об заклад, ему это понравилось, ты знаешь, что он был ужасно влюблён в тебя в школе? Я могу только представить, как он налетает на тебя, как твой рыцарь в сияющей руке… О… ты ведь не сказала Драко, не так ли?

Гермиона покачала головой.

— Люциус… Люциус Малфой нашел тебя?

Гермиона кивнула.

— Что он сделал?

— Он был очень любезен. - Гермиона решила не упоминать о прошлой неделе, когда она нашла его в таком же затруднительном положении.

— Очень любезен в смысле поцелуев?

Гермиона снова кивнула, почти сбросив все еще шаткую копну кудрей на макушку.

— Осторожно! — Джинни яростно ткнула булавкой подругу, словно пытаясь пронзить бешеное животное. — Не могу поверить, что ты поцеловала Люциуса Малфоя неделю назад, и только сейчас говоришь мне об этом.

— Прости, я не знала, как ты к этому отнесешься. - Также Гермиона не была уверена в своих чувствах.

— В основном я заинтригована. — Джинни сделала еще глоток своего напитка. — Я не могу поверить, что он поцеловал тебя. Не обижайся, конечно, ты красивая, но он полный сноб.

— Я знаю. — Гермиона нахмурилась. — Похоже, его совсем не волновала моя грязная кровь.

— Я слышала, он смягчился. - Джинни вернулась к своим обязанностям парикмахера.

- От кого ты это слышала?

— Ну, в основном от Драко.- Драко был ловцом в команде Джинни по квиддичу. — Он по-прежнему много говорит об отце. Но и несколько других людей тоже. Папа был очень впечатлен работой, которую он делал в Министерстве с момента своего назначения.

— Действительно? - Гермиона боролась с желанием обернуться. — Я только видела, как он урезает многим людям бюджеты.

— А под людьми ты подразумеваешь себя?

— Ну…да.

— Не думаю, что это личная вендетта. Из того, что папа говорит, финансы Министерства были в довольно плохом состоянии, прежде чем он взял их в руки.

Гермиона откинула голову назад, пытаясь взглянуть на лицо Джинни, а не на ее отражение.

— Почему из всех людей именно ты защищаешь Люциуса Малфоя?

На щеках Джинни появился румянец.

— Я не защищаю его. — Она атаковала непослушные локоны в волосах Гермионы с ненужной энергией. — Я просто говорю, что он изменился, так что, если ты снова застрянешь с ним под омелой, это будет не так уж плохо.

— Действительно?

— Да, действительно. Гермиона, прошло почти два года с тех пор, как вы с Роном расстались, и я знаю, что ты ни с кем не была. Насколько тебе известно, твоя девственная плева могла отрасти!

Гермиона поперхнулась глинтвейном.

— Джинни! — Наконец ей удалось вздохнуть. — Если он столкнется с моей девственной плевой во время поцелуя, значит, все пошло наперекосяк. — Она глубоко вздохнула. — Вообще-то я иду с ним сегодня вечером. Ой! — Джинни только что сильно ударила ее по плечу.

— Ты хитрая лиса. Я думала, ты идешь на работу.

— Ну, он действительно работает со мной. — Гермиона потерла руку и попыталась выглядеть оскорбленной.

— Ты знаешь, что я имела в виду. Дерьмо…ты встречаешься с Люциусом Малфоем, — Джинни начала вырывать шпильки из почти законченной прически. — Просто не собираюсь подбирать их.

Гермиона решила встретиться с Люциусом в министерстве. Возможно, он действительно изменился или, по крайней мере, стал менее опасным, чем был, но она все равно не хотела, чтобы он знал ее адрес. А может, она просто не доверяла ему в замкнутом пространстве своей квартиры. Мужчина принял её указания с презрительным фырканьем, которое в точности передало его мнение о её диковинных маггловских идеях.

Чтобы еще больше разозлить свою Немезиду, она решила одеться в явно маггловском стиле: узкие атласные брюки-смокинг и серая шелковая блузка.

Джинни подняла бровь, глядя на ансамбль.

— Ты выглядишь великолепно, конечно, но я не уверена, что Люциус на самом деле знает, что ведьмы не треугольные ниже талии. Он может не справиться.

— Он справится, или я уйду.

Гермиона пожалела, что не может вернуть это чувство бравады сейчас, когда она ждала Люциуса на ступеньках Министерства.

Маг внезапно появился рядом с Гермионой, пока она смотрела в противоположном направлении.

— Мисс Грейнджер.

Она закричала, действительно закричала. Вот тебе и учтивая утонченность.

— Что-то случилось? — Малфой ухмыльнулся на ее реакцию.

— Нет-нет. — Гермиона преувеличенно покачала головой. — Я просто взволнована.

— Действительно? — Маг протянул руку к ней. — Если бы вечеринки Нарциссы так действовали на меня.

Гермиона осторожно положила руку ему на плечо. Теплое покалывание пробежало по ее пальцам, когда она прикоснулась к нему. Девушка нахмурилась. С какой стати он должен был вызывать такую реакцию? Другие мужчины-нет. Почему чертов Малфой заставляет её чувствовать тепло и покалывание?

— Куда мы идем? - Ведьма подняла на него глаза.

— Частный дом. Это недалеко, я думал, что мы можем пройтись, хотя я рад аппарировать, если Вы предпочитаете.

— Ходить-это прекрасно…подождите минутку. — Девушка бросила на Люциуса обвиняющий взгляд. — Вы не можете аппарировать.

— Не могу ли? К счастью, мне не сообщили об этом ограничении до того, как я аппарировал сюда несколько минут назад.

— Но…но…Ваша палочка.

— Как насчет этого? — Маг поднял трость и вытащил палочку так, чтобы Гермиона смогла увидеть древко.

— Я думала?

— Да?

Она расправила плечи. — Я думала, ее конфисковали в соответствии с условиями вашего испытательного срока.

— Министр счел нужным изменить эти условия в качестве компенсации за мои…что он сказал?.. образцовое поведение и безупречная работа на посту Министра финансов.

Мужчина выглядел неописуемо самодовольным.

Гермиона фыркнула.

— Вы явно не урезали бюджет, который мешал бы ему выполнять свою работу.

— Ну это было бы контрпродуктивно, не так ли? - Люциус бросил на нее надменный взгляд. — Я только урезаю бюджеты тех, у кого нет достаточно сил, чтобы отомстить.

— Вы… Вы…

— Да, я вполне понимаю Ваши чувства, — прервал ее заикания Люциус. — А теперь не могли бы Вы наказать меня по дороге? В конце концов, мы хотим попасть на вечеринку до полуночи.

Потеряв дар речи, Гермиона позволила ему вести себя по улицам. “Доверься Малфою”, — подумала она. Ему предстояли годы испытательного срока, и все же он легко обошел один из самых карательных пунктов. Этот человек будет управлять страной еще до того, как закончится срок его заключения.

Они шли в тишине, нарушаемой только стуком каблуков Гермионы и стуком трости Люциуса по булыжнику. Вскоре пара вошла в жилой район. Кирпичные таунхаусы возвышались над ними. Гермиона плохо знала местность. Ее жалованье не дотягивало даже до квартиры с одной спальней.

— Здесь сейчас живет миссис Малфой?

— Так и есть. - Лицо Люциуса ничего не выражало.

— Она выиграла дом в нашем бракоразводном процессе.

— Я не знала, что Вы разведены…до.- Она беспомощно махнула рукой.

— Я защищала Вашу жену не для того, чтобы причинить Вам боль, я бы этого не сделала. Мне жаль…

Люциус посмотрел на ведьму так, словно она была особенно интересным экспонатом в музее.

— С чего бы Вам жалеть?

— Жаль, что Вы развелись.

— Но почему Вы сожалеете? Вы совсем не знаете меня и мою бывшую жену. Я не собираюсь извиняться за разрыв ваших отношений с Уизли-младшим.

— Я просто из вежливости. — Гермиона ощетинилась. — Конечно, мне все равно — Вы могли бы плакать в свои подушки каждую ночь, а я бы носом не повела. И вообще, что Вы знаете о моих отношениях?

— Достаточно, — коротко сказал Люциус. Он слегка наклонил голову, и его дыхание коснулось ее уха. - Если бы все было хорошо между Вами и Уизли, Вы вряд ли были бы здесь со мной в канун Нового года, не так ли?

Вопрос был риторическим, и Гермиона все равно не могла ответить, потому что у нее перехватило дыхание от его почти состоявшегося прикосновения. Похоть собралась в ее животе, и она подавила ее, ужаснувшись тому, что этот мужчина мог вызвать такое чувство.

— Мы пришли. - Люциус остановился перед огромным особняком с огромной рождественской елкой, освещавшей эркер. Они поднялись по лестнице к двойным парадным дверям, которые охранял свирепого вида волшебник со списком гостей длиной в фут.

— Мистер Малфой. - Он склонил голову, как только увидел Люциуса, и не потрудился свериться со списком, прежде чем проводить их через двери в тепло и суматоху огромного вестибюля. Гермиона постаралась не разинуть рот, хотя все, чего ей действительно хотелось, — это медленно повернуться и рассмотреть все вокруг. Дом был прекрасным примером грузинской архитектуры с искусственными классическими штрихами, идеально подходящими показным Малфоям. Она неловко вытянула шею, любуясь замысловатым карнизом высоко над собой.

Рядом с ними материализовался домовой эльф, одетый в сверкающую белую наволочку, и Люциус протянул ей свой плащ, жестом приглашая Гермиону сделать то же самое. Когда она показала свой наряд, он издал преувеличенный двойной вздох.

— Как мило, что вы пришли в качестве официанта.

Гермиона как раз собиралась произнести язвительную и остроумную речь, когда раздался похожий на звонок голос: — Люциус ты пришел!

Нарцисса Малфой была такой же высокой, бледной и ледяной красавицей, какой ее помнила Гермиона. Ее волосы были причудливо убраны с лица, и стиль подчеркивался огромными сверкающими бриллиантами. Она выбрала белое-облегающее блестящее платье с глубоким вырезом. Женщина немного напоминала Гермионе Белую Ведьму из Нарнии. Но, несмотря на всю свою красоту, Нарцисса выглядела хрупкой. Она была более худой и излучала беспокойную нервную энергию, от которой у Гермионы сжались зубы. Ведьма звонко расцеловала Люциуса в обе щеки, накрашенными губами, и ее ладонь на мгновение властно легла мужчине на грудь. Гермиона могла ревновать, но она не могла не заметить, как Люциус напрягся при приветствии Нарциссы и не ответил ни на ее поцелуи, ни на объятия.

— А кого ты привел, Люциус? — Она повернулась к Гермионе, и ее улыбка погасла на губах, что могло бы показаться комичным, если бы не было так оскорбительно.

— Полагаю, вы знакомы с Мисс Грейнджер? — Люциус заботливо положил руку на локоть Гермионы, она боролась с желанием отодвинуться от обжигающего жара его прикосновения.

— Мисс Грейнджер, я уверена, Вы очарованы.- Она выглядела совсем не так. — Какой интересный наряд.

— Добрый вечер, миссис Малфой.- Гермиона огляделась. — У Вас прекрасный дом.

— Спасибо Вам. — Нарцисса перевела взгляд на Люциуса. — На самом деле я Мисс Блэк.

— О, прошу прощения. — Гермиона переводила взгляд с Люциуса на Нарциссу. Она понятия не имела, что происходит между разведенной парой, и уверяла себя, что не желает этого знать, но Люциус излучал неудовольствие всем своим видом, и Нарцисса сжала свои кроваво-красные губы, как будто она набрала какой-то бал. Прежде чем Гермиона успела обдумать, что она делает и как это может быть истолковано, она протянула руку и большим пальцем стерла пятно красной помады со щеки Люциуса. Его рот дернулся, как будто он почти не улыбался. Нарцисса резко вдохнула.

— Ну, мне пора возвращаться к остальным гостям. Приятного вечера. — Она унеслась в вихре сверкающей белизны.

Приняв решение, Гермиона схватила Люциуса за рукав и потащила его в самый незаметный угол, какой только смогла найти.

— Что, чёрт подери, происходит? — спросила она сердитым шёпотом.

Люциус многозначительно посмотрел туда, где ее маленькая рука мяла ткань его рукава.

Девушка отпустила его и рассеянно разгладила худшую из складок.

— Отвечайте, — добавила она.

— Я не обязан объясняться с Вами.

— Нет, это не так. — Гермиона выпрямила спину. — Но если Вы этого не сделаете, я уйду. Я согласилась сопровождать Вас сюда и сделала это. Я не хочу быть пешкой в игре, которую затеяли Вы с бывшей женой.

К ее удивлению, на его мраморном лице промелькнуло замешательство. Оно исчезло так же быстро, как и появилось.

— Я думал, что выразился достаточно ясно.

Он нахмурился, и Гермиона нервно отступила от него.

— Ясно о чем? — Она потеряла нить их разговора где-то по пути, и это раздражало ее.

— Неважно. — Люциус снова стал холодным и аристократичным. — Вы свободны, Мисс Грейнджер. Хотите, я провожу Вас домой?

— Что? Нет! — Гермиона оглядела огромный коридор, украшенный для праздничного сезона огромными венками из остролиста и грудами настоящего снега у стволов нескольких богато украшенных деревьев. Сверкающие гости смешались в заколдованном лесу, и Гермиона втайне оплакивала потерю возможности стать свидетелем такого зрелища. Она даже не добралась до бального зала. Девушка не была уверена, какую игру затеял Люциус. Возможно, он просто использовал ее, чтобы заработать очки у Нарциссы. Хотя она предпочла бы, чтобы её не использовали таким образом, правда заключалась в том, что ведьма хотела бы быть здесь, среди сверкающей волшебной элиты, чем дома с котом и дешевой бутылкой Просекко из супермаркета, которую она поставила в холодильник на случай, если вечер пойдет не так.

— Нет, я не хочу уходить. — Гермиона посмотрела на него, желая, чтобы он понял. — Я хочу, чтобы Вы убедили меня остаться.

— О. — Он немного повеселел от ее слов, прежде чем прищурился и посмотрел на нее оценивающим взглядом. — Почему Вы хотите остаться?

— Чтобы я могла смотреть, как веселятся красивые люди, — быстро ответила она.

— Вы не относите себя к числу красивых людей?

Она рассмеялась ему в лицо.

— Все в порядке, мистер Малфой, не притворяйтесь, что не считаете себя лучше меня. Эти люди, — она неопределенно обвела рукой коридор, — не имеют со мной ничего общего. Как Вы понимаете, мы едва ли даже одного вида. Я очарована возможностью наблюдать за ними в их естественной среде обитания.

— Вы хотите пялиться на нас, как на экспонаты в маггловском зоопарке?

— В значительной степени. — Гермиона посмотрела на него сквозь ресницы, задаваясь вопросом, действительно ли она пыталась флиртовать с Люциусом Малфоем. — У Вас с этим проблемы?

Он даже не колебался. — Ни в коем случае. — Он снова протянул руку. — Может быть, мне сыграть роль смотрителя зоопарка?

Девушка не смогла сдержать удивленного смеха, который сорвался с ее губ, когда она снова взяла мага за руку.

За время их знакомства Люциус успел многое повидать: жестокость, язвительность, высокомерие и суровость. Гермиона никогда не видела его смешным. Но она должна была признать, что когда его остроумие было обращено в другую сторону, это было чрезвычайно забавно. Он был также невероятно нескромным.

— Это мой кузен Сесил. - Маг указал на худощавого волшебника с маленьким подбородком, чьи светлые волосы были его единственным сходством с Люциусом. — Он женат на американской наследнице. Люциус вежливо наклонил голову, когда они проходили мимо. — Но он никогда не спит с ней, потому что предпочитает трахать свою сестру.

— Люциус! — Гермиона почувствовала, что краснеет. Было что-то восхитительно развратное в том, как он говорил «трахать» своим густым сочным тоном. Это заставило ее желудок перевернуться. — Откуда Вы знаете? — спросила Гермиона, видя, что мужчина не раскаивается.

— Он не единственный, кому нравится трахать свою сестру. Она мне все рассказала.

— Держитесь. — Он так быстро пробирался сквозь толпу, что Гермионе пришлось схватить его за руку, чтобы не отстать. Мужчина остановился, и она прижалась к нему руками. Рука Люциуса автоматически сжала ее бедро, чтобы поддержать.

— Я в замешательстве. Чью сестру Вы любите трахать?

Люциус посмотрел на нее, нахмурившись. — Не отставай, дорогая. В настоящее время я не трахаю ничью сестру, и если Вы обвиняете меня в том, что я разделяю склонности Сесила, я могу заверить Вас, что я единственный ребенок. - Он замолчал на секунду и постучал пальцами по губам. — Хотя, если бы у меня была сестра близнец, я не могу гарантировать, что смог бы устоять перед ней!

Маг снова двинулся через бальный зал, Гермиона следовала за ним, и неприятная мысль о двух Люциусах, вовлеченных во всевозможные похотливые действия, прочно засела у нее в голове.

— Вы танцуете, Мисс Грейнджер?

Они были на краю танцпола, где многочисленные пары кружились в быстром вальсе. Гермиона нервно кивнула, и Люциус, казалось, воспринял это как ее согласие, когда он обнял её и вытащил на танцпол. Если поцелуй с Люциусом был эффектным, то танец с ним — совсем другое дело. Гермиона подумала, что это может быть лучше, чем секс. Его тело было таким большим и твердым, и от него так приятно пахло грехом. Ей пришлось сдержаться, чтобы не потереться о мужчину, как животное, надеющееся, что его запах будет заметен. О Боже, она была влюблена. Эта мысль была совершенно ужасающей. Она ни в коем случае не должна дать ему знать. Гермиона могла представить себе, как эти холодные серые глаза и язвительный интеллект снова обратятся на нее, и ей совсем не нравилась эта мысль. Она просто наслаждалась танцем и не думала о тепле между бедер или о нервном напряжении в груди каждый раз, когда он наклонял голову, чтобы прошептать ей на ухо еще более ядовитые слова.

Гермиона была в лучшем случае умелой танцовщицей, но в объятиях Люциуса чувствовала себя способной на всё. Она делала шаги, о которых даже не подозревала. Девушка чувствовала себя принцессой, а он смотрел на неё, как на принцессу. Теплый свет свечей каким-то образом смягчал суровые черты мага, и на губах его играла едва заметная улыбка, когда он комментировал каждую пару, ступавшую на танцпол. Голова Гермионы закружилась от информации. Он рассказал ей, кто с кем спит, кто с кем спал и больше не спит, кто вовлечён в инсайдерскую торговлю, кто не вовлечён в инсайдерскую торговлю, но хотел бы, чтобы это было так, кого Люциус считал заслуживающим доверия, а кого нет, кто был опасно перегружен в Гринготтсе и у кого были деньги. Это было головокружительно.

— Откуда у Вас столько места в голове?

Люциус прервал свою диссертацию по истории изумрудной диадемы, которую носила ведьма на танцполе.

— Не знаю, — сказал он через мгновение. — Обычно, если мне что-то говорят, Я это помню.

Гермиона кивнула, чтобы понять.

— Но как Вы справляетесь со всей этой информацией, грохочущей в Вашем мозгу? Я заполнена до краев. Я не могу говорить ни с кем из этих людей из страха, что что-то ужасно неуместное переполнит меня.

Люциус сумел небрежно пожать плечами, продолжая танцевать.

— Я могу говорить все, что захочу. До войны я был так важен, что никто не осмеливался шутить со мной, а теперь я так опозорен, что никому нет до меня дела. Это ужасно освобождает.

Гермиона внимательно посмотрела на мужчину.

— Вы говорите правду, не так ли?

— Это неестественно, уверяю Вас. Я приложу много усилий, чтобы быть честным с Вами, Мисс Грейнджер.

— Зачем Вы это сделали?

Его губы снова прижались к ее уху, и Гермиона задрожала, ожидая его ответа. Ей было все равно, что Люциус скажет. Она просто хотела снова почувствовать его горячее дыхание на своей коже.

Оно так и не пришло.

Вместо этого раздражающе мелодичный голос сказал:

— Вы не возражаете, если я вмешаюсь? Я не видела тебя весь вечер, Люциус, дорогой.

— Я уверена, что вмешиваться-это прерогатива джентльмена, — пробормотала Гермиона себе под нос, когда Люциуса ловко вытащили из ее рук и увели танцевать с Нарциссой.

Гермиону немного успокоил извиняющийся взгляд, который он бросил в ее сторону. Это было довольно холодное утешение, и девушка отошла к краю танцпола, чтобы успокоить нервы.

В комнате не было ни одного человека, с которым она могла бы поговорить. Даже Драко был бы желанным развлечением, но его отсутствие бросалось в глаза. Вместо этого она была вынуждена смотреть, как Малфои кружат в танце. Они были прекрасны вместе. Они напомнили ей двух животных в Ноевом ковчеге с развевающимися золотыми гривами и идеально подобранными длинными конечностями. Меньшее и более тонкое тело Нарциссы-идеальная обложка для элегантного роста Люциуса. Гермиона с интересом наблюдала, как Нарцисса недовольно нахмурилась, услышав, что говорит Люциус. Ее красные ногти впились ему в спину, как бы подчеркивая ее слова, и он слегка отстранился. Гермионе не нужно было читать по губам, чтобы понять его выговор. Затем Люциус отрывается от бывшей жены и направляется прямо через танцпол в ее сторону, очевидно, не замечая пар, чьи танцы прервала его траектория.

Гермиона быстро начала восхищаться комнатным растением, за которым наполовину пряталась, и принялась внимательно изучать его корни, когда рядом с ней появился Люциус с двумя бокалами шампанского.

— Уже почти полночь, — тихо сказал он.

— Неужели? - Гермиона удивилась. Вечер пролетел невероятно быстро, и ей было жаль, что он скоро закончится. Ведьма все ёщё не понимала, зачем Малфой пригласил её.

— Прошу прощения за то, что позволил прервать наш танец.

— Это ж Ваша жена.

- Бывшая жена.

Гермиона пожала плечами и сделала глоток шампанского. — Она не выглядит бывшей в моих глазах.

Нарцисса смотрела на них с другого конца комнаты.

— Уверяю Вас, чувства эти односторонни. Она предложила примирение и я отклонил её предложение.

— О. - Гермиона уставилась на него, удивляясь, зачем он ей это говорит. — Вы уверены, что это правильное решение? Я имею в виду, Вы были вместе долгое время.

— Я абсолютно уверен.- Тон Люциуса выразителен. — Может быть, полгода назад я и чувствовал бы себя иначе, но теперь…

— Знаете, может, Вам стоит сходить на консультацию к семейным парам, я слышала, это может быть очень полезно, особенно для пар, которые пережили травматический совместный опыт…

- Это весьма необычное свидание, на котором я когда-либо был.

Гермиона смотрела на него широко раскрытыми глазами, пока ее усталый мозг пытался осмыслить его слова.

«Это свидание?»

— Это свидание? — Она не хотела, чтобы ее голос звучал так недоверчиво.

БАМ

Большие напольные часы в коридоре зазвонили, соперничая с Биг-Беном, и комната замерла в ожидании.

— Конечно, это так. Как Вы думаете, что это было?

— Какой-то гнусный план, разработанный, чтобы заставить меня делать то, что я не хотела?

— Ну, я планировал заставить Вас кое-что сделать, но надеялся, что мы оба захотим это сделать.

БАМ

— Я обратился за советом к нескольким знакомым-полукровкам. По-видимому, процедура ничем не отличается в маггловской культуре. Я убедился в Вашем сексуальном интересе, затем сделал Вам приглашение, которое вы приняли. Как Вы могли подумать, что это не свидание?

— Потому что Вы меня ненавидите.

— Что навело Вас на эту мысль?

БАМ

— Не знаю, может то, что Вы пытались меня убить?

— О, пожалуйста, это было много лет назад. И кроме того, я не очень старался. Если бы я действительно пытался убить Вас, Вы были бы уже мертвы.

БАМ

— Как насчет всех тех раз, когда Вы урезали мой бюджет?

— Я сократил Ваш бюджет меньше, чем в любом другом департаменте.

— Но Вы сказали, что мои отчеты слишком длинны, утомительны и полны ненужных деталей.

— Да, но вряд ли это причина ненавидеть Вас.

БАМ

— Почему Вы согласились прийти, если думали, что я замышляю что-то плохое?

— Я действительно не хочу говорить. »Подумай о лжи, подумай о лжи…» я хотела, чтобы Вы поцеловали меня. « Черт! Это не ложь.»

— Чтобы выйти из-под омелы?

- Да…и…есть другие причины.

БАМ

— Какие еще причины?

« Потому что до этого момента поцелуй с Вами был самым эротическим опытом в моей жизни.» — Я бы предпочла не говорить.

БАМ

— Я не понимаю, почему Вы хотите встречаться со мной.

— Не понимаете?

— Нет.

БАМ

— Вы думаете, я не заметил, как усердно Вы работаете, что всегда приходите на работу первой и уходите последней?

— Вам приходится работать еще больше, чтобы замечать такие вещи. Кроме того, сильная трудовая этика вряд ли является привлекательной чертой.

БАМ

- Вы не думаете, что я восхищаюсь Вами за то, что Вы единственная ведьма,

Магглорожденная или нет, которая смеет противостоять мне?

— Я думала, что приводила Вас в бешенство.

БАМ

— И Вы думаете, я настолько слеп, что не заметил бы, какой красивой Вы стали и как восхитительно выглядит Ваша задница в этих явно странных брюках?

— Это совершенно нормально для женщины носить брюки в наше время и в таком возрасте.

— Вы всегда намеренно неправильно понимаете все, что я говорю?

— Наверное.

БАМ

— Вы бы согласились, если бы знали, что я приглашаю Вас на свидание?

— Понятия не имею.

БАМ

— С Новым Годом! — Собравшаяся толпа громко закричала. Все вокруг них пары сомкнули губы в новогодних поцелуях, как целомудренных, так и откровенных.

Гермиона пристально посмотрела на Люциуса, понимая, что мяч теперь твердо стоит на ее площадке. Она не ответила на его вопрос, и он, явно не по-рыцарски, выложил все карты на стол. Девушке все еще было трудно поверить, что он действительно интересуется ею, но он, несомненно, приложил немало усилий, чтобы убедить ее в этом, и кто она такая, чтобы спорить с Люциусом Малфоем? Тем не менее, мужчина казался неподвижным, и Гермиона поняла, что если она хочет, чтобы все продолжалось, она должна быть той, кто возьмет инициативу в свои руки на этот раз.

Её глаза скользнули по чувственной линии его слегка приоткрытых губ. Гермиона сделала один неуверенный шаг, который заставил её тело прижаться к магу, и положила руки по обе стороны от его лица. Люциус не сопротивлялся, когда она встала на цыпочки и притянула его лицо к своему, и ведьма уловила намёк на его удовлетворенную улыбку, прежде чем их губы встретились снова.

И это было даже лучше, чем раньше. На этот раз Торвилл и Дин танцевали финальную последовательность болеро, а Паваротти держал последнюю ноту Нессун Дорма, и Супермен взорвал свой путь в космос и… Гермиона целовала Люциуса Малфоя. И ей казалось, что именно это и должно было случиться. Как будто все звёзды в космосе выстроились в линию, и кто-то написал конец ее жизни золотыми завитушками, и Большой Взрыв произошел прямо у нее на глазах. Люциус прижал ее к удобно расположенной греко-римской колонне. Его руки были в ее волосах, без сомнения разрушая всю тяжелую работу Джинни, а затем одна из них была на ее спине, разминая и сжимая ее плоть через сильно оклеветанные брюки, и девушка царапала его одежду, потому что тоже хотела прикоснуться к нему. Гермиона начала чувствовать головокружение и слабость, но всё же отказывалась отстраняться, потому что, как только этот поцелуй закончится, другого может и не быть. Наконец, когда перед её глазами расцвели черные пятна, Люциус отпустил её. Он тяжело дышал, и девушка чувствовала, как учащенно бьётся его сердце, когда мужчина смотрел на нее сверху вниз.

Блеск триумфа в его серых глазах был безошибочен.

— Итак, Мисс Грейнджер. - В его голосе слышалась лёгкая дрожь, которую, как она поняла, он изо всех сил старался скрыть. - Что теперь?

Кирби* - заколка(невидимка) для волос.

========== Глава 4 День Нового Года ==========

Комментарий к Глава 4 День Нового Года

Это последняя часть, и, прежде чем вы приступите к её прочтению, прошу минутку внимания.

4 глава, пока что, не проверена Бетой, простите, но ждать не хочется - и вся вина за ошибки на мне.

Хочу отметить, что на определенном этапе, наши герои переходят с официального обращения на “Вы” к более свободному - на “Ты”. Это моё личное видение отношений между героями, поскольку в английском “you” - обозначает и “Вы” и “Ты”. Прошу это принять, как данное.

Также, для меня очень важно ваше мнение по поводу перевода и стилистики написания текста! Напишите пару строчек, после прочтения. Что мне исправить, на что обратить внимание. Не напрашиваюсь на похвалу (хотя, и это всегда приятно) просто важно знать, насколько хорош (или плохой) перевод для русского читателя.

Есть в тексте пару предложений, с переводом которых я просто импровизировала, чтобы подогнать по смыслу к общему тексту. Поэтому, если вы заметите ошибку или “не точный” перевод - публичная бета включена.

На этом спасибо.

Приятного чтения!

«Что будет дальше?»

Гермиона смотрела на Люциуса, осознавая, что он выглядит также, как она себя чувствует. Маг тяжело дышал, будто только-что пробежал марафон. Его зрачки были расширены так, что по краям виднелся лишь тонкий серебристо-серый ободок, а губы слегка припухли от напряжения. Он выглядел совершенно развратным, и Гермиона почувствовала, что краснеет при мысли о том, что они только что сделали в переполненном зале. Ее руки все еще лежали на его жилете, и она поняла, что безуспешно пыталась раздеть его здесь, перед сотнями людей. Девушку охватило смущение. Конечно, ей было все равно, что думают о ней такие, как Нарцисса, но она понимала, что ее поведение едва ли выходит за рамки приличий. Что в этом мужчине заставляло ее вести себя так распутно? Люциус все еще выжидающе смотрел на Гермиону, и ей почти хотелось прокричать, что она понятия не имеет, что будет дальше. Он всегда был на шаг впереди во всех их политических маневрах, почему он не мог просто взять на себя инициативу здесь? Сказать ей, что делать, и освободить ее от ответственности за принятие решений? Что-то подсказывало Гермионе, что он не даст ей такую индульгенцию. Мужчина продолжал держать её. Его руки легко лежали на бедрах девушки, а большой палец рассеянно кружил над ее поясом, обхватывая шелковистую ткань блузки и касаясь чувствительной кожи.

- Что Вы хотите, чтобы случилось? - Гермиона не сводила глаз с драгоценной булавки на шее Люциуса, пытаясь отвлечь внимание от себя. Губы изогнулись на долю градуса вверх, и он слегка двинул бедрами, прижимаясь к девушке.

- Думаю, я выразился предельно ясно, не так ли? - Его губы были в миллиметрах от ее уха, а горячее дыхание оставляло след на нервных окончаниях шеи. Пальцы Гермионы дернулись, когда она подавила желание взять в ладонь эрекцию, которую он так грубо прижимал к ее животу.

- Мы должны уйти.

- Да, у меня нет желания устраивать публичный спектакль.

Гермиона осмотрелась, многочисленные взгляды были развеяны, как она сделала так. - Думаю, в этом отношении мы можем опоздать. - Гермиона закусила губу, намереваясь добиться своего с Люциусом Малфоем. Какое неожиданное развитие событий. Теперь ее дилемма заключалась в месте их свидания. Она не могла смириться с мыслью о возвращении в Малфой-Мэнор. От этой мысли к горлу подступила желчь - не сексуальное чувство. Девушка предположила, что можно пригласить Люциуса в свой собственный дом. Хотя раньше она этого ине хотела.

Гермиона сделала глубокий вдох, вызывая все свое мужество.

- Не могли бы вы проводить меня домой?- Она попыталась скрыть неуверенность в голосе, когда произносила свою просьбу.

- Я был бы рад.

Гермиона не была уверена, были ли его слова автоматическим ответом, рожденным годами обусловленности, или он понял: «ты отведёшь меня домой и трахнешь меня?»- подтекст того, что девушка имела ввиду, или он просто был счастлив отвезти ее домой. Что бы это ни было, пора уходить.

Они забрали свои плащи у домашнего эльфа и направились к входной двери. - Не хотите попрощаться?- Спросила Гермиона.

- Не особенно. - ГолосЛюциуса не терпел возражений, да и Гермиона все равно не собиралась толкать его обратно в объятия бывшей жены.

На самом деле, она испытала огромное облегчение, что смогла уйти без дальнейших столкновений с грозной блондинкой.

- Я не хочу быть критичной, - начала Гермиона, когда они шли по направлению, которое, как заверил Люциус, было ближайшей точкой для аппарации. - Но это был странный выбор для первого свидания.

Люциус немного напрягся рядом с ней. Похоже, его эго было более хрупким, чем она предполагала.

- В каком смысле?- спросил он.

Гермиона посмотрела на него, но маг избегал ее взгляда.

- Ну, - начала она, стараясь не обидеть его. -Я никогда раньше не была на первом свидании, где хозяйкой была бывшая жена человека, о котором идет речь.

- Ах. - Люциус продолжал не смотреть на нее. - Мне и в голову не приходило, что Нарцисса может создать проблемы. Когда она развлекалась с целой кучей завидных холостяков, она не переставала приставать ко мне, чтобы и я с кем-нибудь встречался. Нарцисса в настоящее время между любовниками, таким образом, она довольно неловко себя повела сегодня.

- Понятно, - сказала Гермиона, которая на самом деле ничего не понимала. Девушка не думала, что у Нарциссы когда-либо был любовник, не говоря уже о том, чтобы быть между ними. В устах Люциуса это звучало очень гламурно, как будто эта ситуация была начинкой вкусного секс-сэндвича, а не суровой реальностью одинокой женщины, живущей в Лондоне только со своей престарелой кошкой.

- Мне очень жаль, если мое присутствие расстроило ее.

– А мне нет. - Сказал Люциус весело. - Она слишком неблагоразумно поступала, прикасаясь к моему лицу много раз.

- Так, вот почему Вы пригласили меня?

- Нет!- Он нахмурился. - По крайней мере, не сознательно. Маг нахмурился еще сильнее, между его глазами появилась морщинка. - Должен признать, было приятно выставлять напоказ свою красивую и экзотическую партнершу, но это не было главной причиной, по которой я пригласил Вас.

- «Красивую и экзотичную»- сказала тихо Гермиона.

- Прошу прощения?

- Вы считаете меня красивой и экзотической?

- Я об этом говорил раньше.

- Нет. - Она покачала головой, мысленно прокручивая их предыдущий разговор. - Вы назвали меня желанной и красивой.

-Что ж, можете добавить слово «экзотическая» в список почестей. - Люциус остановился и посмотрел на девушку. - Мисс Грейнджер, Гермиона, несмотря на все мои усилия, я чувствую, что мы все еще действуем с разными целями.

- Как же так? -Гермиона посмотрела на него. Вот он, здесь. Настоящая причина её откровенно странного поведения …

- Мои предыдущие заверения, похоже, остались без внимания, поэтому я попытаюсь ещё раз прояснить ситуацию. Единственная причина, по которой я пригласил Вас на эту вечеринку, заключалась в том, что я хотел провести с Вами больше времени в неформальной обстановке. С надеждой на романтическую привязанность. Оглядываясь назад, я понимаю, что вечеринка моей бывшей жены, возможно, не была лучшим выбором места, но, пожалуйста, поверьте мне, когда я говорю, что выбрал её с лучшими намерениями.

- В самом деле?- Гермиона изо всех сил пыталась переварить весь сценарий. Не только этот новый честный Люциус, но и тот факт, что он, казалось, искренне интересовался ею.

- Да.- Люциус возобновил ходьбу. - Я знал, что Вам будет неудобно приходить ко мне домой, поэтому не пригласил Вас к себе. Я думал, что Вы будете смущены нашим появлением на публике, но предпочел безопасность аудитории на случай, если я вернусь к своим старым убийственным способам, - намек на улыбку подсказал, что это не настоящая забота, - и я хотел провести Новогоднюю ночь с Вами, чтобы у меня был повод поцеловать Вас в полночь.

Мужчина достал из кармана мантии ключ и отпер калитку, ведущую в маленький частный сад. – Зона аппарации здесь. Гермиона последовала за ним через ворота.

- Э-э, как мы это сделаем?- Спросила девушка, все еще не оправившись от его откровений.

- В обычном порядке. Люциус искоса взглянул на нее. - Я уверен, Вы знаете, как аппарировать?

- Да, но Вы не знаете, где я живу, так как же Вы…?

-Один из нас знает. - Люциус протянул большую ухоженную руку.

Гермиона сглотнула. Она не могла поверить, что Люциус Малфой, чистокровный супрематист, собирался позволить ей пронести его драгоценное тело через пространство. Она глубоко вздохнула, успокаиваясь, и взмолилась любому божеству, которое только могло прийти ей в голову, чтобы не расколоть ни его, ни себя.

Они аппарировали на задний двор дома ее родителей без происшествий. Гермиона предпочла жить в большом доме в приятном пригороде, а не в маленькой квартирке, которую могла бы купить за зарплату. Чувства мешали ей продать дом, в котором она выросла, и жизнь в семейном доме заставляла её чувствовать себя ближе к родителям. Кроме того, это был очень хороший дом.

Люциус оценивающе посмотрел на фасад, пока Гермиона рылась в кармане плаща в поисках ключа.

- Мне кажется, Министерство слишком много платит своим младшим министрам, - заметил он.

- Не смейте. - Гермиона угрожающе ткнула в него ключом.

- Не сметь что?

- Я увидела это в Ваших глазах.

- Что увидели?

- Взгляд, которым вы всегда смотрите прямо перед тем, как сократить чей-то бюджет.

- Я просто констатирую факт.

- Тогда хватит констатировать. Это дом моих родителей. - Люциус был встревожен.

- Ваш отец не ждет внутри, чтобы удостовериться, честны ли мои намерения, не так ли?

- Нет. Мои родители здесь не живут.- Гермиона была не в настроении объяснять, где находятся ее родители, которые все ёщё были под обливейтом.

- Вы в полной безопасности….черт, - пробормотала она себе под нос, когда пожилая пара завернула за угол и нетерпеливо пересекла улицу, чтобы заговорить с ней и Люциусом.

- Гермиона, - пожилая женщина вскрикнула. - Как я рада тебя видеть. Ты должна представить своего друга.

- «Должна?» - Люциус, это Мистер и миссис Бриггс. Они живут через дорогу. Я знаю их с самого детства. Мистер и миссис Бриггс, это Люциус Малфой.- Девушка намеренно не давала своим любопытным соседям никакой дополнительной информации о Люциусе. Они вполне могли сделать собственные выводы. Гермиона видела, как они внимательно разглядывают мужчину.

- Как приятно встретиться с вами, Люциус. - Миссис Бриггс протянула руку. К облегчению Гермионы, Люциус взял её. - Вы, должно быть, в том же “клубе”, что и Гермиона. - Женщина ставила кавычки в воздухе вокруг слова”клуб”.

Люциус посмотрел на Гермиону, и она слегка кивнула.

- Да, - согласился он. – Вот откуда мы знаем друг друга.

- Конечно, конечно. Это прекрасно, что у нее такое захватывающее хобби. - Старушка лучезарно улыбалась Люциусу, пока Гермиона не почувствовала себя крайне неловко.

- Что ж, боюсь, нам нужно идти. Уже ужасно поздно. Было приятно видеть вас обоих.

- Приятно видеть тебя, дорогая. - Со шквалом добрых пожеланий пожилая пара заковыляла к своему дому, бросая многочисленные непонимающие взгляды в сторону Гермионы и Люциуса.

- О, я сожалею. - Гермиона втащила Люциуса в дом и плотно закрыла за ними дверь.

- Клуб?- Спросил Люциус.

- Мои родители что-то придумали, когда я начала уезжать в Хогвартс. Соседям сказали, что я член какого-то языческого общества. Это объясняло странную одежду посетителей и, по крайней мере, сов.

- Языческого? - Люциус выглядел оскорбленным. – Что может быть дальше от магии, которую мы практикуем.

- Спасибо, я знаю об этом. -Гермиона сняла плащ. - Но Статут секретности запрещал мне рассказывать соседям, какой именно магией я занимаюсь, так что это казалось безобидным компромиссом. Только все соседи считают меня теперь ужасно эксцентричной. Хотите, чтобы я повесила?

Люциус снял плащ и с интересом оглядел помещение.

- Чувствуйте себя как дома, - пробормотала она, когда мужчина протянул ей плащ и непрошено направился в гостиную, где остановился, чтобы рассмотреть фотографии на комоде.

- Почему они не двигаются?- Маг ткнул пальцем в портрет Гермионы и ее родителей.

- Маггловские фотографии статичны. -Гермиона бросила их плащи на перила и последовала за ним в комнату.

- Как странно. - Люциус осторожно обошел комнату. Несколько минут он изучал пульт от телевизора и книжный шкаф, где хранилась коллекция журналов “Нэшнл Джиографик” отца Гермионы. Когда Люциус трижды включил и выключил свет в гостиной, Гермиона прервала его:

- Хотите выпить чего-то…или чаю? - Девушка застенчиво прикусила губу, когда его внимание внезапно вернулось к ней.

- Я никогда раньше не был в маггловском доме.

- Это то, чего вы ожидали?

- Я не уверен, что ожидал. - Люциус огляделся. - Я полагал, что все менее примитивно.

Гермиона не могла не понять его и рассмеялась. - Я помню, как впервые посетила дом Рона. Я была потрясена.

Люциус пренебрежительно хмыкнул. - Уверяю Вас, мой собственный дом бесконечно превосходит дом Артура Уизли.

- Я имела удовольствие посетить Ваш дом, - тихо сказала девушка. - В целом, я предпочитаю Нору.

Люциус скривился.

- Мне очень жаль. - Гермиона не думала, что когда-либо видела Люциуса настолько растерянным. - Это было глупо с моей стороны. Я надеюсь, что однажды вы вернетесь при более благоприятных обстоятельствах. Он нерешительно шагнул к ней.Гермиона наклонила голову, чтобы избежать его взгляда.

- Может быть, - наконец ответила девушка.

Люциус подошел еще ближе и засунул выбившуюся прядь волос ей за ухо. - Я не хочу никакого чая.

- Я тоже.

Его рука исследовала границы ее скулы. Гермионе показалось, что она почувствовала легкую дрожь, когда рука Люциуса коснулась ее щеки.

- Я думал только об этом с самого Сочельника, - сказал Люциус, накрывая ее губы своими.

Гермиона, возможно, хотела бы остановиться на его словах, но опьяняющая магия уже овладевала ею, и она была беспомощна в ее плену.

- Почему это всё ёщё происходит? - Она отстранилась достаточно, чтобы спросить.

- Почему я продолжаю целовать Вас?

- Нет.- Она шлепнула его по груди, уверенная, что он намеренно ведет себя глупо. Каким-то образом ее рука задержалась там, пальцы играли с пуговицами его жилета. - Когда мы целуемся. Я никогда не чувствовала ничего подобного.

- Например?

Гермиона отодвинула пальцы, и отчаянно пыталась подобрать слова.

-Я не знаю, как это описать…это просто ошеломляет.

- Я знаю. - Его признание застало ее врасплох.

- Вы знаете?

- Да, я чувствую то же самое.

- Не могу представить, чтобы Вас что-то ошеломило.

Люциус просто пожал плечами. - Тогда, возможно, Вы знаете меня не так хорошо, как думаете.

Гермиона про себя думала, что совсем его не знает, и сейчас ей было все равно. Они не собирались докопаться до сути своей странной сексуальной химии, обсуждая этот вопрос. Вместо этого, собрав все свое мужество, она взяла мужчину за руку и вышла из гостиной, решительно ведя мужчину вверх по лестнице. Люциус замешкался в дверях ее спальни.

- Вы уверены в этом?

- Абсолютно. - Своим ответом Гермиона немного удивила саму себя, но она поняла, что говорит правду. Ведьма думала, что она никогда не была более уверенна ни в чем в своей жизни. И, словно в подтверждение своих слов, она принялась расстегивать пуговицы на жилете Люциуса. Мужчина терпеливо стоял, пока Гермиона раздевала его. Время от времени он поднимал руку, чтобы помочь ей, но в остальном позволял девушке раздевать себя, не мешая. Гермиона раздела Люциуса, как будто он был долгожданным рождественским подарком. Девушка отложила его мантию в сторону, словно это была тонкая бумага, которую она собиралась использовать повторно, и сложила его галстук, как будто это была лента, которую она могла бы использовать, чтобы закрепить вокруг другого подарка в следующем году.

Казалось, прошла целая вечность до тех пор, как Люциус стоял перед ней топлес, его серые глаза горели желанием и смотрели прямо на Гермиону.

- И что теперь?

Вместо ответа Гермиона начала расстегивать собственную блузку. Тем не менее, Люциус наблюдал за ней, хотя она заметила по движению мускул на его челюсти, сколько усилий это спокойствие стоило ему. Гермионе удалось полностью расстегнуть блузку, прежде чем мужчина проиграл свою внутреннюю битву и сократил расстояние между ними. Через несколько секунд девушка была без блузки и лифчика, и его горячий рот сомкнулся вокруг одного из ее сосков. Она вскрикнула от удивления и возбуждения, когда Люциус сосал достаточно сильно, чтобы оставить синяк. Его руки были повсюду. Они гладили изгиб ее спины и мяли плоть ягодиц. Они поиграли с ее вторым соском и изогнулись вокруг спины, чтобы прижать еще ближе к своему рту, когда маг провел горячими укусами-поцелуями между ее грудями, прежде чем закрепиться на другом соске.

Гермиона корчилась и извивалась в его руках. Ее руки были такими же нетерпеливыми, как и руки Люциуса. Ее пальцы скользнули по его безупречной спине. Они запутались в его платиновых волосах и притянули мужчину еще ближе к себе, пока Гермиона стонала и всхлипывала, подбадривая его.

Прежде чем девушка поняла, что происходит, Люциус повалил их обоих на кровать, а потом поцеловал ее, и она снова увидела звезды.Гермиона выгнула спину, нетерпеливо потираясь грудью о его грудь, в то время как ее руки скользнули вниз, чтобы обхватить тугой зад Люциуса.

Прелюдия была не долгой. Они оба были слишком возбуждены, адреналин тек вместе с другими феромонами, которые маги источали, и гораздо раньше, чем они ожидали, Люциусу удалось одним махом снять с Гермионы брюки и трусики.

- Вы готовы?- В его голосе прозвучала нотка отчаяния, когда он устроился между ее бедер. Но Гермиона даже не стала тратить время на то, чтобы упиваться своей властью над ним.

- Да, Боже да, пожалуйста, Люциус.

Он не нуждался в дальнейшем поощрении, и Гермиона издала вопль, когда мужчина сделал сильный толчок, ворвавшись на всю длину при первом ударе. У нее не было времени оценить, насколько он велик, ведь прошло уже два года с момента ее последнего сексуального контакта. Потягиваться, пока ее тело приспосабливалось к нему, было более чем неудобно. Гермиона всхлипнула, ее пальцы судорожно сжались вокруг его плеч.

- С Вами все в порядке? - его голос был похож на вздох. - Я могу остановиться, если нужно.- Но за его уверенностью скрывалось отчаяние.

- Нет, нет, не останавливайтесь.- Боль и удовольствие были так тесно связаны, и Гермиона чувствовала, что удовольствие было прямо там, в пределах ее досягаемости. - Вы можете поцеловать меня еще раз?

Люциус подчинился, и ее тело растворилось в его теле. Восхитительная какофония ощущений, которые никогда не переставали зажигать его губы, началась снова, и девушка бессознательно выгнулась ему навстречу. Его толстый длинный член, погруженный глубоко в нее, теперь имел смысл, как и раньше, и они начали двигаться в гармонии.

Горящее, ноющие протяжное чувство удовольствия все еще было там. Прямо под удовольствием был край боли. Точно так же, как под маской социальной вежливости Люциуса скрывалась жестокая решимость. Гермиона получала удовольствие за двоих. Мужчина перестал целовать ее, и ей пришло в голову, что он, как и она, настолько ошеломлен происходящим, что ему не хватает координации движений бедрами и ртом одновременно. Затем он поднял голову и встретился с ней взглядом, и Гермиона поняла, что он просто хочет ее видеть. Люциус смотрел, как она извивается под ним, не в силах сдержать свои стоны. Поначалу она боялась увидеть в его глазах самодовольство или торжество. Но было только удивление в его серебристо-серых глазах, когда мужчина наклонился так, что его таз прижался к клитору, и он довел ее до оргазма быстрее, чем девушка могла сделать это сама. Это было слишком. Удовольствие, его взгляд, его поцелуи; весь феномен ее и этого мужчины был слишком большим, чтобы принять его, и Гермиона закрыла глаза, чтобы спрятать что-то, когда волны удовольствия поглотили ее.

- Посмотри на меня.

- Что?- Девушка тяжело дышала. В этот момент она была едва способна что-то понять.

- Посмотри на меня. - Гермиона почувствовала его руку на своей щеке и заставила себя открыть глаза, хотя чувствовала себя выжатой оргазмом и готовой упасть в обморок в любой момент. Пылающей силы в его глазах было почти достаточно, чтобы заставить ее упасть в обморок. Никто никогда не смотрел на нее так. Как будто она была самой драгоценной и замечательной вещью в мире. Его рот открылся, и мужчина напрягся над ней, все его тело дрожало от силы его собственного оргазма.

Затем Люциус рухнул на Гермиону и прижал ее тело к своему, в то время как его сердце болезненно быстро билось рядом с ее собственным.

Гермиона могла только лежать под ним, все еще пульсируя от случайных толчков, задаваясь вопросом, что именно только что произошло. Потому что ей казалось, что она пережила самый умопомрачительно интимный секс в своей жизни с Люциусом Малфоем. Мужчина немного подвинулся, чтобы дать девушке возможность дышать, но в остальном ничего не сказал, по-видимому, довольный тем, что держит ее в своих объятиях, пока их жизненные показатели постепенно нормализуются.

В конце концов, аналитическая часть ее мозга проснулась и начала задавать вопросы. Вопросы вроде того, что, черт возьми, только что произошло? И, это произойдет снова? И Гермиона поймала себя на том, что спрашивает вслух:

- Так, что же будет дальше?

К ее удивлению Люциус ответил чуть хрипловатым смешком.

- Ну, я еще не составил подробного расписания. Но мне придется немного прийти в себя, а потом я поставлю тебя на четвереньки перед зеркалом.- Он указал головой на зеркало в конце кровати.

- Ох. - Гермиона уставилась на него и, к своему удивлению, почувствовала, как ее слегка побитое и изнеможённое тело сжалось от предвкушения.

Для человека, столь привередливого к своему внешнему виду Люциус был очень неопрятный в постели. За ночь он каким-то образом занял три четверти немаленькой двуспальной кровати Гермионы. Проснувшись, девушка обнаружила Люциуса спящим на животе. Его волосы и руки были разбросаны по одеялу, и одна большая рука придавила ее, пальцы собственнически сжались на изгибе ее спины.

Неопрятный или нет, он был также исключительно красив. Его гладкая кожа сияла в утреннем свете, и Гермиона могла видеть тонкие очертания мускулатуры его спины и бедер. Как будто мраморная статуя легла вздремнуть посреди ее кровати. Она не хотела будить Люциуса, но в итоге из-за требований ее мочевой пузырь подверг сомнению ее желание, чтобы подальше полюбоваться на видение перед ней. Гермиона попыталась выскользнуть из-под его руки, но была встречена протестующим стоном.

- Куда? – Люциус приоткрыл серые глаза и умоляюще посмотрел на девушку, когда его рука сжала ее зад.

- В ванную комнату.

- Ох.- Он неохотно убрал руку, и закрыл глаза.

Гермиона медленно прошла в ванную, чувствуя себя более, чем немного утомлённой. В то время как Люциус, несомненно, преклонялся перед своим умением в любовных утехах, он был полон энтузиазма. У Гермионы болело все тело, как будто она принимала участие в особенно напряженном уроке физкультуры. Девушка поморщилась, увидев свое отражение в зеркале ванной. Она выглядела так, словно провела шесть раундов с боксером-тяжеловесом, не принадлежащим к элите волшебников. Под глазами были темные круги, на ключице красовался любовный укус, и ее волосы спутаны на затылке.

Здесь не было ничего, что помогло бы исправить ее внешний вид. Гермиона почистила зубы, умылась и зачаровала мешки под глазами. С тяжелым вздохом она собрала волосы в беспорядочный пучок. Вероятно, Люциус выбрал ее не из-за волос.

Когда Гермиона вернулась в спальню, Люциус, казалось, спал. Теперь одеяло было обернуто вокруг его талии, и девушка подумала, не потратил ли он несколько минут на то, чтобы сделать его как можно более эстетичным. Гермиона скользнула под одеяло, стараясь не потревожить спящего мужчину, который занимал большую часть кровати.

- Я думал, что ты сбежала.- Его голос был хриплым от сна.

- Я не смогла пролезть в окно ванной. - Девушка закончила фразу с легким писком, когда чья-то рука обхватила её, чтобы притянуть к себе

-Осторожно! - Она наклонилась, чтобы перехватить его блуждающую руку. - Мне немного больно.

- Извини. -Люциус приподнялся на локте, чтобы видеть ее лицо. – Я был слишком энергичен?

- Нет!…Ну, может быть, немного, но мне понравилось такое время провождение.

- Пять раз, - сказал он немного самодовольно.

- Ну-ну, Мистер Малфой, - Гермиона повернулась к нему лицом и обхватила пальцами его член. - Никто не любит хвастунов.

- Что вы говорите!- Он задохнулся и прижался бедрами к ее руке. - Цирцея, пожалуйста, не останавливайся. Ты даже не представляешь, сколько раз я представлял, как ты это делаешь.

«В самом деле?»

- Ты себе представлял, как я это делаю?- Она пару раз взмахнула рукой вверх-вниз.

Люциус поморщился.

- Да. Хотя, пожалуйста, помягче, я, возможно, перенапрягся прошлой ночью.

Гермиона ослабила пальцы, поглаживая вниз по твердой длине его член. Люциус довольно замурлыкал.

- Как долго ты представлял, что я это делаю?- спросила она.

Интересно, не тот ли первый поцелуй под омелой пробудил в нем такой же интерес, как и в ней?

- С тех пор, как я пришел работать в Министерство. В мой первый день…Я знал тогда… - он выглядел немного обиженным. - Ты не помнишь?

Гермиона напрягла свой мозг. - Не уверенна.

- Была дискуссия по части законодательства, которое вы пытались реализовать. Насколько я помню, оборотень был прав.

– О, этот день.Ее пальцы остановились на теле Люциуса. - Ты был полной задницей. Ты возражал против каждого моего замечания, просто чтобы досадить мне.

- Я, конечно, этого не делал. - Он накрыл ее руку своей, призывая продолжать поглаживание. - Я просто хотел убедиться, что ты полностью учла все последствия своего законодательства. Я хочу, чтобы ты знала, что я голосовал за тебя.

- Ты это сделал?

- Я обычно голосую в конце.

Гермиона скользнула пальцами ниже и погладила его яйца, обдумывая то, что он говорил.

- Ты голосовал за меня, потому что хотел, чтобы я это сделала?

- Нет, - его голос был слегка сдавленным. - Хотя, если ты будешь продолжать в том же духе, я проголосую за любой законопроект, который ты захочешь принять.

Гермиона слегка улыбнулась.

Его восхищение озадачивало, но доставляло огромное удовольствие.

- Я хотел, чтобы вы сделали это, потому что вы сделали всё, чтобы я отдал голос за вас. Его серые глаза нашли ее.

- Я не понимаю.

- Ты схватила меня за яйца, - он посмотрел на ее исследующую руку, - образно говоря, и действительно заставила задуматься. Я был предрасположен пересмотреть большую часть догмы, которую я ранее подписывал. Но ты, ты была такой страстной, такой уверенной, такой идеалисткой. Ты заставила меня поверить в возможность лучшего мира. С того дня я понял, что должен заполучить тебя.

- На самом деле?

- Да, действительно.

Гермиона нахмурилась.

- Ну, у тебя забавный способ показать это.

Теперь была очередь Люциуса хмуриться. - Не понимаю.

- За последние шесть месяцев ты превратил мою жизнь в сплошное страдание.

- Я?- Он выглядел раскаявшимся.

- Да! Ты выступал против каждого законопроекта, который я предлагала.

- Не возражал, тщательно допрашивал, чтобы убедиться, что это было законодательно обоснованно.

Гермиона проигнорировала ответ Люциуса.

- Ты урезал мой бюджет.

- Как и всем остальным, чтобы спасти экономику от полного краха. Ты действительно слишком печешься о том, как я делаю свою работу.

- Ты называл меня грязнокровкой.

- Ради Бога, женщина.- Люциус вдруг перекатился так, что оказался на ней. - Это было единственное, что я мог сделать, чтобы привлечь твое внимание!

Гермиона медленно моргнула.

- Ты обзывал меня, чтобы привлечь мое внимание?

При этих словах он уткнулся лицом ей в плечо и громко всхлипнул. - Милый Мерлин, я имею дело с идиотом. Нет. Для того, чтобы привлечь твоё внимание я работал каждый час дня и ночи без финансового вознаграждения. Я присутствовал на каждом обсуждении каждого законопроекта, который ты пыталась принять. Я присоединился к каждому совету и комитету, членом которого ты являлась. Я даже пожертвовал деньги твоему нелепому движению домашних эльфов и освободил моих собственных чертовых эльфов.

- Я не знала.

- Это было во всех «Ежедневных Пророках». Я сделал это в надежде, что другие чистокровные семьи последуют моему примеру. Я только и делал, что падал к твоим ногам. Только тогда, когда я сделал все возможное, чтобы привлечь твоё внимание, а ты все ёщё игнорировала меня, я стал обзывать тебя…

—Но почему … - начала она.

- Потому что я люблю тебя. - Его лицо находилось в нескольких дюймах от ее собственного, и Гермионе пришло в голову, что он и не должен освежиться утром. У нее никогда не хватило бы смелости заявить о своих чувствах кому бы то ни было в упор, не почистив зубы. Но, конечно, Люциус чертовски идеальный Малфой все еще пахнет свежо, как маргаритка. - Я люблю тебя уже шесть месяцев. Шесть месяцев, в течение которых ты едва уделяла мне время. Потом я обнаружил, что стоит мне назвать тебя грязнокровкой, как ты врываешься ко мне в кабинет и часами разглагольствуешь.- Он прижался к ней бедрами. - Ты не представляешь, как много значили для меня эти встречи.

- Ты…ты…сошел с ума, когда я кричала на тебя.

- Я «сошел с ума», как ты изволила выразиться из-за тебя, признавая, этот факт. - Люциус снова двинул бедрами, и они оба застонали, когда его член потерся о нежные гениталии девушки. - Ты кричишь на меня, поддерживая мои сексуальные фантазии в течение нескольких недель подряд.

- Ты мог бы также дернуть меня за волосы.

Гермиона просунула руку между их телами и ввела его в себя, морщась, когда ее израненное нутро потянулось, чтобы вместить его.

Люциус улыбнулся и укусил девушку за плечо. - Это действительно очень больно.

- Я знаю. - Девушка сжала пальцы ног, когда он начал медленно двигаться внутри нее.

- Ты хочешь, чтобы я остановился?

- Нет. - Она впилась пальцами в его ягодицы. – А ты хочешь остановиться?

- Нет. Он резко втянул в себя воздух. - Но если мы будем продолжать в том же духе, мне придется купить какую-нибудь мазь.

- Я могла бы сделать, я думаю. Я хорошо разбираюсь в зельях.

После этого они несколько минут не разговаривали, хотя Гермиона издавала множество интересных звуков.

- Люциус?

- Хм, - ответил он сонно. Гермиона лежала наполовину на его груди, и он приятно вибрировал, когда говорил.

- Как долго ты стоял под омелой?

- Около четырех часов. - Его пальцы нежно гладили кожу ее спины.

- И я была действительно первым человеком проходившим там за все это время?

- Конечно, нет. Я насильно отверг нескольких других ведьм и того восторженного мальчишку из почтового отдела, прежде чем появилась ты.

- Но как ты узнал, что я приду?

Люциус зевнул. -Я позаботился о том, чтобы встать между твоим кабинетом и лифтами, я знал, что это только вопрос времени.

- Что? - Гермиона подняла голову и посмотрела на него. Мужчина ответил ей обвиняющим взглядом с выражением сонного удовлетворения. — Ты хочешь сказать, что …

- Ты всегда так медленно соображаешь? - Он положил ее голову себе на грудь. - Да, я сам посадил омелу. Я решил, что если не смогу завоевать тебя интеллектуально, то придется сделать это физически.

- И омелу возле моего офиса?

- Ты действительно думаешь, что министерство разрешает использовать заколдованную омелу как часть стандартного декоративного набора? Подумай обо всех потраченных впустую человеческих часах….Я наложил вето несколько месяцев назад.

Спустя несколько минут, когда Гермиона все еще молчала, он сказал:

- Ты ничего не говоришь, и мне неудобно.

- Я просто думаю.

- Ты обычно делаешь это во время разговора.

- Я знаю…я просто…. - она подняла глаза и встретилась с ним взглядом. - Думаю, я польщена.

- Хорошо. - Люциус сонно улыбнулся Гермионе. - Теперь, когда ты обратила на меня внимание, мне бы очень хотелось поспать еще несколько часов.

- И что произойдет после этого?

- Мы сварим то восстановительное зелье, ты обещала, и тогда….

- Тогда?

Люциус пожал плечами. - Мы проведём остаток жизни, применяя его через равные промежутки времени?

Гермиона немного заартачилась на это. - Ты же знаешь, я только сейчас поняла, что ты меня не ненавидишь. Возможно, мы могли бы сходить еще на несколько свиданий, прежде чем обсуждать оставшуюся жизнь.

Люциус сонно улыбнулся. - Как пожелаешь, моя дорогая.

И они жили долго и счастливо.