I'll keep coming (СИ) [Lampo] (fb2) читать онлайн

========== 1. Списки ==========

Гермиона задумчиво кусала кончик пера. Детская привычка, которую она уже давно переросла, вдруг снова стала актуальна. Впрочем, ни желаемой сосредоточенности, ни успокоения так и не приносила. Колпачки шариковых ручек были вкуснее.

На куске пергамента в качестве заголовка значилось «Дейл Дерри», от имени посередине листа спускалась неровная линия, явно проведенная от руки. Образовавшиеся столбцы были помечены знаками «плюс» и «минус». Сторонний наблюдатель мог бы решить, что она разбирает положительные и отрицательные стороны своего поклонника или объект интереса. Однако в случае с Гермионой вполне правдоподобной казалась версия с характеристикой литературного персонажа из тех редких художественных книжек, которые все же попадали ей в руки в перерывах между легким чтением об истории Хогвартса и учебников повышенной сложности. Книга конечно же была маггловской, так как волшебники никогда о такой не слышали, а также редкой, старой и наверняка очень скучной, потому что ее магглорожденные сверстники о ней не знали тоже. Она даже набросала в уме приблизительный сюжет какой-то очень трагической драмы на всякий случай, если спросят. Кто собирался спрашивать её об имени, написанном в личных бумагах, которые она не собиралась выносить за пределы комнаты префекта, было не совсем ясно. Но учитывая характер тщательно зашифрованной личности, никакие меры предосторожности Гермиона не считала чрезмерными. В конце концов, она неосознанно сохранила рефрен инициалов с настоящим именем, и это был вполне достаточный, практически гриффиндорский риск.

Гермиона смирно сидела за своим учебным столом, выпрямив спину и сосредоточенно вглядывалась в пергамент. Очень хотелось полистать справочник, но вспомогательной научной литературы по подростковой влюбленности в библиотеке не было. А та беллетристика, что встречалась, советовала ей сейчас томно вздыхать на кровати, прижимая к груди колдографию возлюбленного и мечтать о большой и чистой. Но у неё была только маленькая и странная. Или, честнее, настолько иррационально неправдоподобная, что практически пугающая. Впрочем, даже при логическом подходе часто получались абсурдные результаты, от неожиданных свойств зелий до законов природы, которые с первого взгляда не находили никакого объяснения. Гермиона твердо верила, что у всего есть первопричина.

Конечно, было и простое объяснение, практически аксиома. Она училась в закрытой школе и контактировала с ограниченным количеством людей. Если учесть разброс по возрасту и вычесть сверстников, которые не устраивали её по сотне причин, пожилых магов и тех, кого она по умолчанию записывала в категорию «друзья и друзья друзей», то выбор был невелик. На данный момент в списке значился один человек. Все это прекрасно подтверждал феномен Гилдероя Локхарта, который просто (не)удачно вписался в узкий круг условно доступных привлекательных лиц мужского пола замкнутой девочки-подростка в бурный период пубертата. Никакой магии любви, просто отсутствие альтернатив.

В идеальное, а, следовательно, маловероятное объяснение не вписывалось несколько пунктов. Во-первых, для безосновательной влюбленности непосредственный «доступ к телу» не обязателен. Гермиона могла влюбиться в актера, спортсмена, друга семьи или парня, которого однажды повстречала на летних каникулах дома. В конце концов, даже в Локхарата она втюрилась изначально дистанционно. Да и при текущем положении дел этот самый близкий контакт был скорее во вред, чем на пользу. Одно дело приписывать человеку всякую романтическую чепуху на расстоянии, а другое видеть и понимать, что это полный бред, и ты чувствуешь буквально вопреки. Во-вторых, легко влюбиться в красавчика, героя или хотя бы просто спортсмена — прости, Виктор! Даже у неё были примитивные биологические, эм, мотивы. Очевидно, можно почувствовать притяжение и к обычному, но романтичному и обходительному парню. Да хоть даже и неприкрытое восхищение незавидного поклонника может сыграть на самомнении. Она легко могла представить, что Невилл дарит ей цветы и ей это даже приятно. Но никто никогда в здравом уме не влюбляется в человека, который тебя искренне ненавидит, по натуре мелочен, злобен и совершенно точно некрасив, небогат и в целом отвратителен. В-третьих, есть же ещё и девушки, и вообще ксенофилия не порок, одни вейлы чего стоят… впрочем, останемся в рамках условий задачи.

Подробный анализ может раскрыть более глубокие корни проблемы и в результате привести к настоящему решению, а не объяснению уровня «потому что». Гермиона занесла перо и в нерешительности остановилась над столбцом с плюсом. Это должно быть просто. Она сощурилась и прикусила губу. На пергаменте расплывалась клякса. Сарказм считается за положительное качество? С какой-то стороны, наверное, да, но, если ты и являешься объектом насмешек… Вдруг её осенило — профессионализм. Пусть он наверняка очень консервативен, но звания говорят сами за себя. Она аккуратно вывела «академический ум» и без особого энтузиазма добавила «чувство юмора» строчкой ниже. Какая она, оказывается, непритязательная. Разве она не должна восхищаться его выразительным профилем, бархатным голосом и искусными руками? Руки, как руки — на пальцах следы травм и мозоли, что с его работой неудивительно, наверняка сильные и жесткие, а ещё — Гермиона поставила бы на это несколько сиклей — холодные. Как у хирургов, почему-то всплыла в голове неуместная маггловская ассоциация. Она представила, как мужчина ощупывает ей коленки и ребра, а потом проверяет изгибы позвоночника на отклонения, и почувствовала только стыд и брезгливость. Что уж говорить об остальном! И профили, и анфасы его не дотягивали даже до отметки «приемлемо», а голос ассоциировался только с потоком гадостей, так что ей не удавалось оценить его беспристрастно и по достоинству.

В колонке с минусами можно было уже написать целый список. Но Гермиона сделала над собой усилие и рассмотрела пункты подробнее. Многие якобы недостатки она регулярно терпела от своих друзей, чтобы так лицемерно приписывать их как нечто совершенно отталкивающее другому человеку. Впрочем, «грубость», «несдержанность», «предвзятость» — очевидно. Да, Гарри и Рон, особенно Рон, тоже позволяли себе лишнего, и пусть она их прощала, но они были мальчиками-подростками и её друзьями. Он же был учителем, старшим и определенно выходил за рамки допустимого, пусть эти границы и были обозначены только в голове Гермионы. Она тут единственная судья.

Ей хотелось вписать уже более откровенное «хам», но, перечеркнув все вышеперечисленное, она остановилась на демократичном «тяжелом характере». Как-то касаться внешности Гермиона не хотела. Она и сама в мисс Хогвартс не метила, если не сказать точнее. Может «неряшливость»? Шутки над сальными волосами и общим нездоровым видом уже набили оскомину, но, в целом, вряд ли его можно было определить как пренебрегающим гигиеной. Одежда всегда была чистой и отутюженной, Гермиона подавила желание представить шкаф, набитый одинаковыми мантиями с тысячей и одной пуговицей, он был выбрит и относительно ухожен… ногти подстрижены, к чему ещё полагается придираться? Она вдруг поняла, что от него абсолютно ничем не пахло. Конечно, физически близко они оказывались только на уроках, да и то когда он сам неожиданно подкрадывался к ней, пугая до чертиков, а там было много мешающих факторов — целый класс других людей, испарения от котлов, аромат, а то и откровенная вонь ингредиентов, но ничего такого, что она бы могла определить, как его запах. Никаких тебе лосьонов после бритья или чего-нибудь мужественного и мускусного, с нотками трав и апельсинов или чем ещё ей полагалось восхищаться. Наверное, и амортенция у неё ничем не пахнет. Гермиона криво усмехнулась и уставилась на все ещё пустующую строчку.

Раздался тихий писк оповещения. Одним движением она вырубила напоминалку и сунула пергамент в стопку подобных ему личных записок, посвященных, впрочем, гораздо более разумным вещам. Обед с легкой душой пропущен, но на урок опаздывать было никак нельзя. Захватив уже собранную сумку и запечатывая на ходу дверь, Гермиона вылетела сразу в общий коридор. Искать Гарри и Рона в гостиной факультета было бессмысленно. В иное время она сидела бы вместе с ними в обеденном зале, но пятница окончательно истощила её стремление к общению даже с этими двумя. Особенно с этими двумя. Гарри грезил Малфоем, и она испытала бы облегчение, если бы тут был романтический подтекст. Рон, похоже, пытался взрастить в себе альфа-самца или, по крайней мере, обогнать всех в гонке за потерей девственности. Гермиона всерьез подозревала, что негласное соревнование в мужской части общежития было вполне реальным.

Она перехватила их у входа в подземелье и не пожалела о своем решении улизнуть под липовым предлогом ранее.

— Ты не видела Хорька?

— Где, Гарри, у себя под кроватью?

Он посмотрел на неё круглыми глазами, но уже через секунду начал выискивать в толпе белобрысую голову. Гермиона подавила вздох. Слишком патетичный жест, с учетом, что история с Малфоем продлится не один месяц, она была уверена. Так и гипервентиляцию легких можно заработать.

— Отстань от него, Гарри. Думаешь, если будешь сверлить взглядом, он тебе меткой похвастается? — удивительно, но даже Рон был на её, разумной, стороне, хотя и по своим причинам.

— Чем раньше я узнаю…

— Ну, допустим, он Пожиратель, и что мы будем делать?

— Сдадим его Дамблдору конечно.

— Что-то я сомневаюсь, что он так сразу нам поверит и упечет его в Азкабан, — не удержалась от комментария Гермиона. — Даже если и поверит, Драко все ещё ученик Хогвартса, и я уверена, что Дамблдор постарается его защитить, а не отправить домой, прямо в теплые объятия тети Беллы и дядюшки Воландеморта.

— С доказательствами… — он даже не обратил внимания, что она назвала Малфоя по имени.

— Ох, Гарри, ты же не можешь задрать ему рукав и провести через школу под выкрики про позор и предательство. Какое доказательство ты пытаешься найти, выслеживая его в коридорах и пялясь на уроках зельеварения?

Парень хмыкнул с насмешкой. Видимо, предложение Гермионы ему понравилось, но вопрос он предпочел проигнорировать. Драко обнаружился в коридоре перед классом, и Гарри напал на след. Он проскользнул в учебную комнату первым, за ним вразвалочку зашел Рон. Гермиона сильно сомневалась, что у него была какая-либо объективная причина так ходить, кроме неумелой показухи. Он, конечно, был плохим танцором, но не столько. Ничуть не смутившись своих мыслей, она замкнула процессию и на автомате посмотрела на учителя, который уже стоял за кафедрой. Гораций Слизнорт снисходительно улыбался.

Уныло помешивая зелье — настроение никак не влияло на результат, а в остальном она придерживалась идеального порядка, Гермиона пыталась заставить себя получать удовольствие от явно более здоровой атмосферы в классе: никто не возникал неслышно у неё за спиной, не оскорблял и не отнимал баллы. Может она и была скрытой мазохисткой, но баллы — это святое, тут уж никакими чувствами не отмашешься. Расслабиться не получалось. Она уже внесла это состояние в список «признаков», но все ещё не знала, как с ним справиться. Логика не помогала совершенно, осознание себя глупой влюбленной школьницей приносило почти физический дискомфорт.

Гермиона вытаращилась на зелье, скривив губы и нахмурившись. Зелье дружелюбно булькнуло, как щенок, который не понимал причину плохого настроения хозяина. Слизнорт о чем-то радостно разглагольствовал, но тема практически никак не касалась учебы, и она позволила себе его почти не слушать. Что там дальше в минусах? О нем довольно сложно было думать, по большей части потому, что думать было нечего. Мужчина был замкнут, закрыт и застегнут на все пуговицы. Гермиона не считала это ни плохим, ни раздражающим, хотя испытывала от понимания пропасти между ними отчетливую и невыносимую грусть. Этот «признак» она записала первым, когда пришло осознание. Пропасть так же подпитывала и разница в возрасте. Даже скорее в опыте, поправила она себя. Дело не в том, что он был старше, но очевидно его жизнь и мировоззрение сильно отличалось от её. Это разводило их по разным углам вселенной, деля практически на черное и белое. Звучало отвратительно пафосно.

Если бы Гермиона была чуть поглупее, возможно было бы легче и быстрее. Она бы вообразила, что сможет «разгадать его загадку» и конечно же «спасти от самого себя», начала искать встречи и тайно наблюдать, не хуже Гарри с его одержимостью Малфоем. В конце концов, она бы как-то навязала ему свое общество, поставила себя и его в глупое положение, возможно, даже неуместно призналась и благополучно получила бы от ворот поворот. Опухшие от слез веки, пара истерик, удушающий стыд на уроках и при случайных встречах в коридорах, всегда опущенный взгляд — и ей бы пришлось отпустить ситуацию.

В реальности же она отказывалась думать в сослагательном наклонении даже относительно себя. Вечера в одиночестве балдахина будили в ней что-то темное и жаркое. Такой ли правильной девочкой она была? Она вписала это в список как «гормоны», но понимала, что кривила душой. Пробуждающийся интерес, направленный на очевидно более зрелого мужчину, её пугал. Больше этого её пугало только то, что она, теоретически, могла получить ответ, совсем не такой радужный и ванильный, как полагалось ей воображать в семнадцать лет и в отсутствии хоть какого-нибудь внятного опыта с противоположным полом. Не то чтобы он был замечен в подобном, но почему-то представить его воспользовавшегося и циничного было гораздо проще, чем дающего хоть каплю ответного чувства. Конечно, бритва Оккама «подсказывала», что вариант с грубым отказом был самым вероятным, однако ей следовало бы прекратить предсказывать поведение человека, которого она совершенно не знала.

От обеденной легкой задумчивости не осталось и следа, непережитое натянулось в голове Гермионы, как струна. Она аккуратно перелила образец готового зелья, слушая в пол уха похвалы учителя. Он восхищался зельем Гарри, и на секунду её задушила зависть и обида. Хотелось саркастично и остроумно уязвить друга, напомнив ему об истинной причине его лживого успеха, а потом красиво развернуться и оставить его задыхаться от гнева. Гермиона подавила в себе порыв подобия — она как-то читала, что симпатия заставляет нас подспудно подражать объекту интереса, спокойно предоставила свою работу Слизнорту, улыбнулась, согласилась и даже пожала плечо Гарри, поддерживая его. От собственного лицемерия у неё перехватило дыхание, и она отвернулась к Рону, наблюдая, как он очевидно пялится на грудь Пэнси. Ей пора прекращать осуждать его поведение, он хотя бы ставит себе реальные цели.

*

Она все же пожурила Гарри за злоупотребление учебником Принца-полукровки и немного реабилитировалась в своих глазах за ужином. Он, казалось, тоже расслабился и все свое внимание сосредоточил на еде и разговорах. Даже обычно раздражающая неаккуратность Рона добавила ей спокойствия. Как бы тот не корчил из себя Казанову, он все ещё был собой. Гермиона внезапно подумала, что её раздражала не его неспособность признать, что она тоже уже давно не ребенок, а скорее свое несоответствие стереотипу, какой именно взрослой она становилась. Как-то вдруг оказалось, что мокрые поцелуи и обжимания под гобеленами в темных коридорах школы далеко не вершина её смелых желаний. Она все же смутилась своих мыслей и посмотрела на стол преподавателей. Что? Прятать взгляд и игнорировать тоже не выход.

Профессор Снейп был таким же, как и всегда. Он так же выглядел, так же равнодушно смотрел перед собой и даже ел, казалось, по какому-то стандартному алгоритму. Никакой случайной встречи взглядами не произошло. Не произошло вообще ничего, но гребаные бабочки где-то под желудком Гермионы запорхали, совершенно не стесняясь достаточно плотного ужина. Она почувствовала, что пульс вырос буквально за секунду и схватилась за стакан с соком, просто чтобы себя отвлечь.

Для приличия поболтав с друзьями в общей гостиной — они с Роном поразительно единодушно избегали тем хоть как-то связанных с блондинами и татуировками, и быстро управившись с обязанностями старосты, она не без удовольствия скрылась в отдельной спальне. Гермиона рвалась к должности префекта совершенно бескорыстно, ведомая вбитой самой себе парадигмой, что она обязана, стремится и вообще должна радоваться, что нашла свое место в социуме, да ещё и практически на вершине доступной ей иерархии. Но с возрастом все эти инстинкты одиночки повыветрились и на место идеализма пришла усталость и чувство непонятости. Жалеть себя оказалось гораздо комфортнее, имея личное пространство. Друзья мало её понимали, общество навесило ярлыков, а искренняя тяга к знаниям и, чего уж таить, одобрению успехов загоняла её в какой-то тупик из стресса и обязательств. А ещё она была подростком, втянутым в военный конфликт и имеющим весьма шаткое положение в волшебном мире. Вспоминая, через что они, особенно Гарри, уже прошли, и что вероятно ждет их в будущем, все эти школьные и их личные проблемы казались такими глупыми. Но в то же время хотелось погрузиться в них с головой, чтобы как-то отсрочить, хотя бы психологически, неизбежное. Гермиона понимала, что они не смогут защитить все. Рон от отдельной комнаты отказался.

Она достала лист «Дейла Дерри» и горизонтальной линией отделила написанное несколько часов назад. Северус Снейп тоже разделял её жизнь на разные миры — детский и взрослый, школьный и военный, безопасный… Нет, безопасность она сейчас чувствовала редко, все меньше оставалось веры в то, что другие решат все проблемы, защитят и исправят. Наверное, это цена взросления. Если Рон застрял в пубертате, то Гарри, пожалуй, начал многое понимать, но он ещё не видел общей картины и цеплялся за частности. Ей хотелось с кем-нибудь поговорить. С профессором?

Как обозначить новые столбцы, Гермиона не знала. Нужно было вытащить наружу что-то более личное — желания, стремления, а не просто список характеристик. Почему её тянуло к этому мужчине? Он знал. Она была уверена, что он знал все эти ужасные вещи, скрытые и нереальные для её слишком юного сознания. Края которых она лишь касалась, когда оказывалась втянута в очередную совсем уже не веселую переделку с мальчиками, когда просыпалась ночью, с трудом дыша, свернувшись клубком и дрожа от страха, когда непроизвольно терла шрам на груди, первый, но наверняка не последний, если она вообще переживет все это. Гермиона задержала дыхание, все внутри неё заиндевело. Размышления стали одолевать её сразу после Отдела тайн, но она успешно не подавала виду перед родителями и кем бы то ни было ещё. Ей полагалось держать себя в руках и поддерживать, быть мозгом команды… Она искала у профессора защиты? Гермиона осознавала свою симпатию и раньше, но после пережитого чувства многократно обострились. Они так часто ошибались в нем в прошлом, но теперь для неё стало очевидным, сколько раз на самом деле он спасал их самонадеянные и наивные задницы. В действительности это впечатляло её гораздо больше мягкого покровительства Дамблдора. Скажи она Гарри, что видит от Снейпа гораздо больше реальной помощи, чем от доброго и всесильного, он рассвирепел бы. Самое смешное, что даже самому профессору она ничего сказать не могла. Он был абсолютно недостижим. Гермиона любила ставить себе высокие цели, но желание получить превосходно по всем предметам на ЖАБА не шло ни в какое сравнение с этой невозможной влюбленностью.

Ей просто нужно было справиться с эмоциями и прекратить расклеиваться. Стресс и неуверенность в себе, которые она долгие годы пыталась заглушить знаниями, точнее чувством собственной ценности для других, привели к страху перед будущим. Ей хотелось поддержки и каким-то невероятным образом её подсознание стало искать эту поддержку в Снейпе. В целом, это могло быть даже логично. Его очевидные минусы, как объекта интереса, в этом ракурсе оборачивались если не плюсами, то той или иной пользой. Даже его, хм, неоднозначное положение относительно темных искусств могло сыграть на руку — он прекрасно знал, с чем они столкнутся и как с этим бороться. Гермионе хотелось доверять ему, безотносительно веры в него Дамблдора и мальчиков.

— Северус…

Она испугалась своего шепота и задержала дыхание. Это было глупо. Если бы её интересовала в профессоре только поддержка, с тем же успехом она могла обратиться к Дамблдору. Ничего бы из этого не вышло в равной степени, но директор хотя бы выслушал её. Гермиону передернуло, когда она представила, что навязывает профессору разговор по душам. Пожалуй, отнятые баллы были бы в этой ситуации наименее болезненным последствием.

Нет, было в этой ситуации кое-что ещё, что не объяснялось её стремлением быть понятой. Дрожь в коленках, тяжесть внизу живота, желание от которого, перехватывало дыхание. Она мечтала о прикосновениях, внимании, интересе. И кого! Снейпа, слизеринского ублюдка. Разве не подразумевалось, что он и ногтя её не стоит, что она чистая и возвышенная, что… она шептала его имя по утрам в душе, когда шампунь уже давно был смыт, задыхалась от смущения, просыпаясь от смазанного сна, и рефлекторно замирала, когда оказывалась слишком близко к нему в реальности.

Так и не написав ни слова, Гермиона смяла лист и сожгла его заклинанием. Все эти вздохи, таинственность — полный вздор! Она просто заигралась с собственными мыслями при недостатке мужского внимания. Лучше бы обратила внимание… да хотя бы на Рона. Ревновала она его вполне ощутимо, а там, глядишь, подрастут и более возвышенные чувства. В конце концов, у неё были дела поважнее влюбленности в профессора — учеба, приглядывание за мальчиками, война с Воландемортом, будь он неладен. Снейп тут был совершенно не при чем.

========== 2. Встречи ==========

Гермиона знала, что один из дефектов человеческого мышления диктовал людям усиленно обращать внимание на то, что они хотели бы игнорировать. Мучиться от ощущения камушка в ботинке, переживать из-за маленького пятна на блузке, зацикливаться на человеке, которому нет места в их жизни. Она была слишком умна и дисциплинирована, чтобы переживать из-за такого очевидного обмана разума. И самонадеянна.

Как-то вдруг оказалось, что Снейпа было очень много. Обеды и ужины стали неизбежным злом, но она умудрялась сталкиваться с ним в коридорах днем и на дежурствах вечером. Выполняя свои обязанности старосты, Гермионе приходилось обсуждать его с запуганными первокурсниками, которые нет-нет, но обращались к ней за советом. Ей казалось, что Рон и Гарри слишком часто и невпопад поминают профессора в разговорах. Однажды она наткнулась на Снейпа в библиотеке, и, хоть он сразу ушел, Гермиона продолжила думать, что у неё отобрали единственное безопасное место в школе, где лишние мысли не должны были её беспокоить.

Вдобавок к этому её начало мучить чувство одиночества. Мальчики отдалялись от неё. Или она отдалялась от них? Гермиона могла бесконечно прятаться за книгами и обязанностями префекта, но раньше у них всегда было время друг для друга. Сейчас же Гарри сам нашел дела поинтереснее, изучая учебник Принца-полукровки и обхаживая Малфоя. Рон… Ох, это все было так запутано. Их отношения постепенно накалялись, и хоть она понимала, что часто сама провоцирует конфликт, избежать его не могла, да и не стремилась. Ей хотелось и не хотелось его внимания одновременно, что было ещё более глупо, учитывая её отношение к Снейпу.

— Минус пять очков с Гриффиндора, Поттер. Очевидно, защитные чары не представляют для вас большого интереса, но, к вашему сожалению, в авроры не берут тех, кто не сдал даже минимум на ЖАБА.

Гарри взвился, но промолчал. Гермиона заметила, как он подыгрывает Невиллу, то и дело практически пропуская его безобидные атаки. Очевидно, это не укрылось и от профессора. Она отвлеклась на размышления и вскрикнула, почувствовав внезапный укол слабого жалящего заклинания. Блейз Забини, её напарник по упражнению, улыбался практически беззлобно. Для слизеринца он был удивительно равнодушен к их постоянным склокам с Драко и соперничеству между факультетами.

— Мисс Грейнджер, я понимаю, что для вас гораздо привлекательнее вызубрить очередную энциклопедию, но пытайтесь хоть иногда прикладывать свои бесценные знания к практике, — яд так и сочился между строк, но баллы остались в сохранности.

Снейп кивнул Блейзу с, как она решила, одобрением и повернулся к следующей паре тренирующихся. Да, с защитой (и уж точно нападением) у неё были определенные проблемы. Это требовало быстрой реакции и сосредоточенности, но тут её склонность к анализу скорее мешала, так как отвлекала внимание и не давала возможность выработать рефлекс, который она замечала у Гарри. Конечно, на адреналине она не пасовала, даже смогла что-то противопоставить Пожирателям в Отделе тайн, но мастером магических дуэлей ей однозначно никогда не стать. Все равно было обидно.

— Мне просто не хватает практики, — фраза вырвалась непроизвольно, но в шуме, сопровождавшем практические занятия, вряд ли её кто-то расслышал. Кроме Снейпа.

— Вы напрашиваетесь на дополнительные занятия или дерзите, мисс Грейнджер? — ей показалось, что он сказал это скорее устало, чем недовольно.

— Я бы не отказалась от тренировок, сэр, — голова была абсолютно пуста. Она сосредоточилась на щитах и старалась не смотреть на профессора.

— Похоже вам действительно плохо спится, когда нельзя назвать себя лучшей во всех доступных учебных областях, — она не видела его лица, а голос был совершенно бесцветен. Знали бы вы, профессор…

*

— Миона, ты с ума сошла? — Рон поочередно бледнел и краснел. — Если хочешь потренировать защиту, то мы всегда можем сделать это в Выручай-комнате, как раньше.

— Вот именно, Рон, мы это уже пробовали. И хоть неплохо друг другу помогли, этого недостаточно, ты сам должен понимать, — Гермиона откинулась на спинку кресла у камина в гостиной Гриффиндора.

— Ничего я не понимаю, Гарри весьма хорош в этом, да и я тоже ничего, уж всяко лучше, чем терпеть издевки этой летучей мыши, — он с надеждой посмотрел на друга.

Поттер механически кивнул, но нахмурился.

— Я бы не согласился провести с ним и минуты лишнего времени, но в чем-то Гермиона права.

— Что?! Гарри…

— Когда мы тренируемся вместе, то привыкаем друг к другу и знаем, что ждать. Поэтому даже на уроках пары постоянно меняются. Но все равно это и близко не стоит к реальному бою. Снейп мне… неприятен, мягко говоря, но, и это мне тоже тяжело признавать, он хорошо знает предмет и лишний опыт никогда не помешает.

Гермиона подозревала, что его покладистость была продиктована горечью. Гарри действительно сожалел, что втянул их во всю эту историю с пророчеством. Из-за Сириуса они практически не обсуждали случившееся, но он беспокоился и за неё.

— Да, давайте все вместе соберемся и добровольно пойдем на экзекуцию к сальноволосому. Вы что оба с ума посходили?

— Во-первых, пригласили только меня…

— Ещё круче, мало ли что придет в голову этому ублюдку наедине!

— Рон, придержи язык, он наш учитель!

«Какая ирония, что сама ты думала в обоих этих направлениях, и второй вариант развития событий привлекает тебя гораздо больше тренировки на износ под непрекращающийся сарказм». Голос в голове был ядовитым и холодным, но определенно её собственным.

— Прекрасно! Набирайтесь опыта как-нибудь без меня, — Рон характерно для него вспыхнул и ушел в спальню мальчиков, чуть не споткнувшись об ноги Гарри.

Позже он остынет и будет относится к теме более сдержанно. А они с Гарри и так понимали, что правы и неправы одновременно, потому что решение Гермионы было все же странным. Напрашиваться на дополнительные занятия к Снейпу было чем-то средним между сумасшествием и самоубийством. Но свои скрытые мотивы она понимала и так, хотя логики в них не было ни грамма. Это было глупо, но предсказуемо. Её больше интересовало, зачем это Снейпу.

Окно, которое профессор (не)любезно согласился отвести под её персональную тренировку, нашлось уже на следующий день. Он отправил ей записку с совой, и она, вглядываясь в почерк, думала, что помешало ему назначить время, когда они пересекались на обеде. Конечно, Гермиона тоже не собиралась делать из этого достояние общественности, но… Предупредив Гарри, она не без дрожи вошла в класс защиты от темных искусств.

Поведение Снейпа мало чем отличалось от его манер на обычных уроках. Он без долгих объяснений, прогнал её по всем основным заклинаниям, которые полагалось знать к шестому курсу. Не дав никакой оценки, перечислил эффективные связки нападение-защита и слабые места защитных чар, как будто рассчитывая, что она запомнит все слету. Покончив с краткой теорией, Снейп наконец вышел из-за стола и вытащил палочку, оценивающе смотря на Гермиону. Конечно, она уже много раз видела, как он колдовал, как на уроках, так и в жизни. Но никогда эта палочка не была направлена на неё. Она запоздало испугалась, как будто он мог убить её прямо в классе без причины.

— Поменьше думайте, мисс Грейнджер. Невероятно, но на поле боя никто не будет ждать, пока вы полистаете справочник и выберете выгодную тактику. У вас в голове достаточно информации, старайтесь действовать более… инстинктивно, чтобы успеть ею воспользоваться.

Гермиона кивнула и не нашлась с ответом, но Снейпу он и не требовался. Они потратили не меньше часа, обмениваясь заклинаниями и периодически меняясь ролями атакующего и обороняющегося. Профессор давал ей короткие указания и подчеркивал ошибки, она молчала. Он действовал быстро и не давал время на отдых, под конец Гермиона совсем выбилась из сил, но почему-то ей казалось, что он щадил её. Она не чувствовала от него ни неприязни, ни привычного яда. Это было почти сюрреалистично. И приятно. Хотя, учитывая её интерес к нему, было не совсем ясно, полезно ей такое впечатление или нет.

— Закончим на этом, — Снейп фирменно развернулся, потревожив складки мантии, и вернулся за кафедру. — Вы очень скованы, мисс Грейнджер. Полагаю, вы перепроверяете каждое свое действие несколько раз, прежде чем окончательно принять его. Не можете решить, правильно поступили или нет, без внешнего одобрения? Боюсь, в реальной ситуации ваши верные действия должны вызвать у оппонента как минимум негатив, — он не упоминал более тяжелые последствия, как будто они говорили только о законных дуэлях. Снейп оберегал её чувства? — Но вы правы, практика действительно даст вам возможность действовать более эффективно.

Профессор посмотрел на неё с нечитаемым выражением лица. Его практически черные глаза были поддернуты дымкой, как будто он смертельно устал. Гермиона поняла, что он ждет от неё решения, сам ничего очевидно не предлагая.

— Если вы не против, сэр, я бы хотела взять у вас ещё несколько уроков, — Гермиона говорила медленно и тихо, подбирая слова, как будто её излишний энтузиазм мог все испортить. — В любое удобное для вас время, сэр.

Она хотела показать, что решение было взвешенным и осознанным, но оно не было. Оно состояло наполовину из чувства страха и беспомощности, которое постоянно преследовало её после столкновения с Пожирателями, и болезненного чувства привязанности к этому невозможно чужому для неё человеку.

— Хорошо, мисс Грейнджер. Я пришлю вам сову. Можете быть свободны, — он отклонился назад и отвел взгляд.

Разговор, как и занятие, очевидно, были закончены. Она в нерешительности стояла на месте.

— Не сочтите за грубость, но, сэр, почему вы… — Гермиона сбилась и почувствовала себя полной дурой. Кто только за язык тянул.

— Мисс Грейнджер, предупреждая ваше нелепое косноязычие, отвечу — мир меняется, и не в лучшую сторону. Очевидно, его мало волнует ваша готовность или неготовность к этому, поэтому вам придется приложить гораздо больше усилий, если вы планируете и дальше оставаться… частью вашего маленького кружка избранных.

Он не ответил на вопрос, а она удержалась от других. Гарри и Рон четко обозначили свою позицию относительно дополнительных занятий у Снейпа.

Поттер теперь часто встречался с Дамблдором, но, несмотря на их общий интерес к информации, которую он от него получал, общались они все суше. После происшествия с Кэти Белл и споров по поводу Малфоя, он замкнулся в себе ещё больше. Ей хотелось его поддержать и опять отстроить мосты, но вместо этого она мелочно искала информацию о его особом учебнике. Гарри теперь был в любимчиках Слизнорта и без ума от Принца-полукровки. Гермиона ревновала, бесилась и чувствовала себя предательницей. С Роном все было ещё хуже, он ударился в амурные дела и, казалось, выводил её из себя сознательно. Был ещё квиддич, из-за которого мальчики пропадали все свое свободное время на поле, но о нем Гермиона и вовсе предпочитала не думать, хотя сама помогла Рону получить место в команде, когда его поведение ещё не было таким отвратительным. Вот именно поэтому на занятия к Снейпу она ходила почти с нетерпением. Это помогало ей сбросить стресс, в перерывах между переживаниями о дружбе, учебе и прочими её обязанностями. Ничего большего.

Ей казалось, что в практике у неё наметился прогресс. Гермиона больше не тушевалась и активно действовала, темп их атак возрос и стал более нестандартным. Однако он все ещё использовал против неё только относительно безопасные заклинания. И они почти не разговаривали. Все это заставляло её существовать в каком-то подвешенном состоянии, будто в ожидании. После занятия она с тоской смотрела на Снейпа и старалась подметить хоть что-то, что погасило бы интерес, но тактика явно была неверная. Руки в её снах стали требовательнее.

Слизнорт в очередной раз обнажил свои истинные мотивы, когда объявил о Рождественской вечеринке «Клуба Слизней», практически затаскивая туда их троих. Гермионе категорически не нравилось эдакое кастовое деление на плебеев и избранных, но она была приглашена, разве не полагалось ей радоваться? Мостик к Гарри нашелся неожиданно — внезапно оказалось, что она женского пола и должна знать, как можно заинтересовать другую девочку. Они даже обсудили Рона и его поведение, похихикав над Лавандой. К тому времени Гермиона практически перестала разговаривать с Уизли и, положа руку на сердце, почти не тяготилась этим. У неё была и другая причина для сердечных волнений, а Рон… он так долго игнорировал её и их неоднозначные отношения, что она уже просто устала пытаться что-то сделать со своей стороны. Хотелось только уязвить его побольнее, а ещё оттаскать Браун за волосы, но потом она переключала внимание на Северуса, и все эти порывы теряли свою актуальность. Им с Гарри удалось даже обсудить учебник по зельеварению, хоть Гермионе и пришлось приложить усилия, чтобы не показать свои истинные чувства. Она поделилась с ним результатами своих поисков, и они вместе пришли к выводу, что хозяином книги был скорее всего какой-то родственник Эйлин Принц, вероятно, мужчина. Гарри восхищался заклинаниями, которые, видимо, были придуманы бывшим владельцем, и они даже потренировали парочку, но Гермиона все равно выразила свои опасения на счет их бездумного использования. Теперь вечера в общей гостиной стали чуть более уютными, несмотря на демонстративное поведение Рона и Лаванды. Но о Малфое они все ещё продолжали молчать.

Почувствовав отдачу, Гермиона опять с головой окунулась в то, что делала всегда — причиняла помощь другим людям. Не то чтобы они были близкими подругами с Джинни, но особенной тонкостью обе не отличались, поэтому она без обиняков оповестила девушку, что Гарри испытывает к ней интерес. Все эти пляски вокруг да около надоели ей ещё в отношениях с Роном, поэтому она была пряма как никогда. Сам Рон с его претензиями к сестре, Гарри и, в первую очередь, к самой Гермионе был послан далеко и надежно в объятия Браун. Лишь чуть ли не пинками загнав Поттера на свидание, Гермиона немного охладила пыл. Благими намерениями выстлана дорога в ад, и она вдруг обнаружила себя вновь одинокой среди влюбленных парочек.

— Соперник не будет терпеливо ждать, когда вы вернетесь на бренную землю из ваших романтических грез, мисс Грейнджер, — профессор вернулся к тону, к которому он редко прибегал на их персональных занятиях.

Гермиона поежилась, она действительно потеряла концентрацию и пропускала слишком много атак. Снейп снимал с неё эффекты почти сразу же после пропущенного удара, но она все ещё чувствовала, как подрагивают мышцы ног после Импедимента.

— Простите, сэр, я приложу больше усилий.

— Будьте добры, мисс Грейнджер, иначе я уже теряю смысл вашего присутствия здесь.

Снейп был не в духе, и Гермионе вдруг захотелось произвести на него впечатление. Вряд ли она сможет выйти за рамки своего обычного образа заучки, но больше козырей в рукаве у неё не было. Настала её очередь атаковать.

— Левикорпус!

Снейп отбил сглаз без усилий и вдруг весь напрягся, а лицо его искривила ярость. Не отпуская палочку, он стремительно зашагал к ней и навис сверху. Гермиона безвольно стояла перед ним, оглушенная вспышкой эмоций и физической близостью.

— Откуда вы знаете это заклинание? — он говорил почти шепотом, но так осязаемо враждебно, что по её спине побежали мурашки, а волосы встали дыбом.

— Я… я… Гарри забыл купить учебник по зельеварению, и я отдала ему свой, профессор Слизнорт дал мне старую книгу…

Снейп отступил на шаг назад. Было не ясно, поверил ли он ей, но, казалось, чуть успокоился, если так можно было сказать о том ледяном отвращении, которое он излучал.

Гермиона защитила друга практически инстинктивно, не понимая даже, что к чему. Она всегда думала, что от Принца-полукровки будут проблемы.

— Вы принесете мне эту книгу сейчас же и прекратите пользоваться информацией, почерпнутой оттуда. Особенно заклинаниями. Я ясно выражаюсь, мисс Грейнджер? — от его тона все внутри неё завязалось узлом, он перешел практически на шипение. — С нетерпением жду вашего возвращения.

Она вылетела из класса, забыв сумку, и побежала в сторону гриффиндорской башни. В голове роились мысли, но она не могла ухватиться ни за одну из них. Все, на что её хватило, это перейти на шаг где-то на полпути к гостиной, чтобы не привлекать внимание сокурсников. Потерявшая самообладание староста и подруга Поттера могла привлечь слишком много внимания.

Гарри обнаружился в общей комнате. Она умоляюще позвала его и потащила в свою спальню, ничего не объясняя. Но даже там, за закрытой дверью, долго собиралась с мыслями.

— Ты что? — она и забыла, как Гарри терял самообладание, когда что-то выводило его из себя.

— Я подумала, что будет лучше не впутывать тебя, он так разозлился, — Гермиона переминалась с ноги на ногу, чувствуя себя хуже с каждым мгновением.

— Спасибо за заботу! — его щека дернулась и глаза опасно сузились. — Что бы я без тебя делал.

— Гарри, мне нужно отдать книгу профессору Снейпу, иначе станет очевидно, что я соврала.

— Никто не просил тебя лгать, это вообще не твое дело!

— Гарри…

Он выбежал из комнаты, не удосужившись дослушать. Гермиона стояла у кровати, опираясь на столбик балдахина, и боялась вздохнуть, чувствуя, как рыдания подступают к горлу. Через минуту в проеме показалось перекошенное яростью лицо Поттера, и в неё полетела книга, больно стукнув уголком в грудь. Ей едва удалось поймать её, как дверь с громким звуком захлопнулась. Она опять все испортила.

Не давая отчет в своих действиях и эмоциях, особенно в эмоциях, Гермиона вышла в коридор и поплелась в класс. Она даже не проверила содержимое учебника, пока не передала его в руки Снейпа, но профессора, казалось, все устроило. Он промолчал и, скользнув по её лицу взглядом, жестом отпустил. Только закрывшись в комнате, она позволила себя расслабиться и судорожно вздохнула. Ей было невыносимо больно и обидно, но слезы так и остались невыплаканными.

========== 3. Слова ==========

Джинни шепнула ей по-сестрински, что Гарри уже остыл и даже винит себя в той вспышке, ему просто нужно время. Но она знала, что это не совсем правда. Иногда он был очень злопамятен, а произошедшее выглядело так, словно Гермиона ловко добилась своего и лишила Гарри общества Принца-полукровки. Все, на что его хватало, это сдержанно игнорировать её на обедах и равнодушно кивать, встречаясь на занятиях или общей гостиной. Рон вел себя аналогично, если не считать злых взглядов, которые он бросал на неё периодически, сюсюкая при этом с Лавандой. У Гермионы не осталось сил даже на то, чтобы переживать из-за этого.

Лишенная общения и необходимости составлять кому-либо компанию, она с головой нырнула в учебу, как и всегда, когда хотела спрятаться от мира и проблем. Она понимала, что перебарщивает, глотая книгу за книгой и недосыпая, но других способов стабилизировать свое эмоциональное состояние не знала. Приближалось Рождество и вечеринка клуба, на которую она вроде как обязана была прийти, хотя смысл этого действия для неё уже давно потерялся. Без учебника Гарри не выдавал таких блестящих результатов на зельеварении, и Слизнорт участливо интересовался, все ли с ним в порядке. Почему-то Поттеру была важна эта дурацкая встреча, и это, вероятно, была ещё одна причина, из-за которой он не мог простить Гермиону. Впрочем, профессор пригласил бы его на вечеринку, даже если бы тот полностью завалил предмет, что-то ей это подсказывало. Ах да, она же должна была ещё найти себе пару! Мальчишки, казалось, сблизились, вытеснив её из их общей дружбы, и проводили многовремени вместе. Никто ей не сообщал, но было очевидно, что своих партнеров они уже выбрали. Гермиона подавила желание мелко напакостничать Рону и решила, что обойдется собственным обществом. В последнее время выбор у неё был невелик.

Снейп не обращал на неё ни малейшего внимания, игнорируя даже на уроках. Сложно было сказать, как он теперь к ней относился, а она не собиралась поднимать тему. Гермиона не могла охарактеризовать их отношения и до всей этой истории с книгой, так что игра не стоила свеч. Она все ещё держала угощение для совы на подоконнике спальни.

*

Двадцать четвертого декабря Гермиона была вынуждена посмотреть на себя в зеркало. По ту сторону стекла на неё смотрело бледное приведение с всклокоченными волосами и мешками под глазами. Она сильно похудела в последнее время и совсем растеряла все объемы. Не то чтобы никогда не бывало хуже, но даже в больничное крыло она обычно попадала в гораздо более здоровом виде.

После обеда она собиралась заскочить в библиотеку, а потом сразу отправиться на вечеринку, так что пришлось приводить себя в порядок заранее. Вбитые в подкорку правила не позволили ей плюнуть на все и заявиться на встречу в учебной мантии, это было бы слишком грубо и неуместно, даже если ей самой было все равно, какое впечатление она произведет. Откопав в шкафу универсальный запасной вариант наряда — классическое маленькое чёрное платье и туфли-лодочки, которые подарила ей мама, она заставила себя использовать уходовую косметику и затянуть волосы в строгий пучок. На полноценный макияж и какие-либо аксессуары запала уже не хватило. Наверное, надо было радоваться «выходу в свет» и возможности отвлечься от её текущего, плачевного, положения дел, но воспринималось все это как унылая обязанность. Она там даже Гарри не нужна, так зачем?

— Мисс Грейнджер, на пару слов.

Снейп подловил её во время обеда, когда она закончила бессмысленно ковыряться в тарелке и встала из-за полупустого стола. Мальчики уже ушли и некому было злобно пялиться на неё и профессора.

Она покорно плелась за ним по коридорам, поняв, что направляются они все в тот же класс ЗОТИ. Вглядываясь в черноту его сюртука, её внезапно развеселила мысль, что сегодня они прекрасно гармонируют — худые, болезненные и носящие траур. Вряд ли в Сочельник нашлись бы другие такие же оригиналы.

— В последнее время у меня не было времени на ваши тренировки, — видимо расспрашивать его о книге было бесполезно, — но я готов продолжить, если вы ещё не растеряли свой пыл. Я свободен прямо сейчас.

— Хорошо, сэр.

Ответ, казалось, смутил его.

— Но, если вы приглашены на сегодняшнюю вечеринку профессора Слизнорта, я, конечно, не буду настаивать.

Это что, вежливость от Снейпа? Если он так пытается отделаться от неё, то зачем вообще завел этот разговор? Хотел получить однозначный отказ и забыть с чистой совестью? Кольнула обида, и Гермиона упрямо поджала губы.

— До неё ещё пара часов…

— Ваша пара наверняка не будет в восторге, если вы задержитесь на тренировке.

— У меня нет пары, сэр, — ответ прозвучал чуть резче, чем она… да нет, так резко, как она и хотела.

Снейп, который и так стоял посередине полупустой комнаты, без предупреждения достал палочку и встал в стойку. Она приняла правила игры и молча последовала его примеру. Что-то неуловимо изменилось. Он вел себя ещё закрытее, чем обычно, но его действия стали резче и как-то агрессивнее. На третьем прогоне она поняла, что он то и дело бросает в неё заклинания посерьезнее Риктусемпры и слабого Конфундуса. Она была слишком зла на него, себя и весь мир, чтобы испугаться. Но то ли негативные чувства пошатнули концентрацию, то ли сказался перерыв в практике, она еле отбила самое настоящее Глациус дуо. И тут же словила примитивное Флиппендо. Её крутануло и отбросило назад, заставляя упасть. Накинутая мантия распахнулась, открыв платье, колени засаднило. Подобное уже случалось и не раз, в конце концов, в этом и был смысл их практически дуэльных тренировок, но само поражение мало волновало Гермиону. Грудь ощутимо жгло.

— Уже сдаетесь, мисс Грейнджер? — наверное, это должно было звучать насмешливо, но в его голосе не чувствовалось ни грамма юмора.

Она прижала ладонь к лифу платья, не поворачиваясь к Снейпу, и поднесла её к лицу. На белой коже отчетливо выделялись красные разводы. Гермиона понимала, что скорее всего от удара повредился все ещё достаточно нежный шрам, полученный в Отделе тайн. По факту, сейчас это была не более чем царапина, но от воспоминаний её почти парализовало. Из всех о тяжести ранения знали только Гарри да мадам Помфри, и она не имела никакого желания это менять, благо в школе не было необходимости носить более открытую одежду. Гермиона чувствовала, что профессор сверлит её взглядом. Наконец ему надоело, и он сделал несколько шагов по направлению к ней.

— Я думаю, мне действительно пора, — она спрятала руку в складках мантии и поднялась, не поворачиваясь. На черном платье кровь не бросалась в глаза, но она не хотела смотреть на Снейпа. Чего бы он не добивался, она не доставит ему удовольствия закончить начатое. — Жду вашей совы.

Она замешкалась на секунду, забыв, брала ли с собой сумку, и вздрогнула, когда он схватил её за плечо, разворачивая к себе. То ли страдания отразилась у неё на лице, то ли Снейп почувствовал запах крови — в голове пронеслись дурацкие шутки про вампиров, но профессор удержался от едких комментариев и ловко наложил диагностирующие чары. Его зрачки расширились, а взгляд опустился на её грудь. Она неловко дернулась, все ещё намереваясь уйти, и зашипела от резкой боли. Первичный шок отступил, и теперь Гермиона с ужасом поняла, как платье тяжелеет от крови гораздо быстрее, чем должно было. Какой-то побочный эффект? Она не успела это обдумать, как почувствовала воздействие невербального режущего заклинания — лиф её платья легко расходился в стороны. Не при таких условиях Гермиона хотела, чтобы Северус раздел её. Она посмотрела вниз и осознала масштаб бедствия — шрам пересекал грудину почти от ключицы до солнечного сплетения, перекрываясь только узкой перемычкой лифчика, и нешуточно кровоточил во всю длину.

Все так же без лишних слов Снейп начал заживлять рану неизвестными ей чарами, практически дотрагиваясь своей палочкой до кожи. Ей вдруг стало до дрожи холодно. Внезапное оголение и потеря крови сделали свое дело, но она чувствовала, что просто уже летит в объятья нервного срыва. Гермиона столкнулась со смертью, получила травму, влюбилась, почти потеряла единственных друзей из-за какой-то ерунды и сейчас соблазняет объект своей страсти окровавленными сиськами. Она почувствовала, что её нижняя губа подрагивает, как у ребенка, собирающегося заплакать, и с усилием прикусила её. Казалось, вымолви она хоть слово или чуть полнее вдохни, как плотина самообладания рухнет под потоком боли и обиды.

Снейп возился довольно долго, но она так старалась не потерять контроль и, не дай Мерлин, не зареветь, что и не заметила прошедшего времени. Когда он наконец наложил несколько очищающих, шрам выглядел не хуже прежнего. Она запахнула мантию и отступила, свободная от его руки. Платье теперь было ни на что не годно, и Гермиона уцепилась за эту мысль, чтобы сместить переживания с собственных эмоций на что-то более безопасное.

— Кто это сделал? — голос Снейпа звучал неожиданно хрипло и низко.

— Долохов.

— Какое проклятие?

— Я не знаю, — воспоминание всплыли у неё перед глазами как в замедленной съемке. — Он был под Силенцио.

— Почему вы не предупредили, что нездоровы?

— Я прошла полный курс восстановления, все было нормально, — впрочем, она сама понимала, что кривила душой. — Шрам воспалялся несколько раз позже, но я не считала это чем-то важным.

— Свои рассуждения оставьте при себе, мисс Грейнджер. Проклятие все ещё не до конца нейтрализовано. Как только Помфри это пропустила!

Гермиона знала как. Она сама отвертелась от дополнительной диагностики, а в то время у колдомедика были и другие подопечные, требующие внимания.

— Вы меня чуть к полу не приморозили, а теперь переживаете из-за…

— Из-за неизвестного темномагического проклятия, которое не до конца подавлено и непонятно как может повлиять на ваш организм в долгосрочной перспективе, вы это пытаетесь сказать, Грейнджер? — он потерял привычную «мисс» и, казалось, был в бешенстве.

— Вам то какое дело? — Гермионе хотелось… Ей много чего хотелось, но вместо этого она стояла, как вкопанная, и смотрела в пол.

Снейп задохнулся от ярости, или так ей показалось, и вскинул палочку. Столы, составленные в углу, чтобы не мешать практическим занятиям, громко рухнули и развалились неаккуратной кучей досок. Гермиона вздрогнула и не удержала судорожный вздох. Она прижала руки к груди, невзирая на легкий дискомфорт, и бросилась вон из класса. Её никто не остановил.

О вечеринке не могло быть и речи. Как только Гермиона оказалась за дверью своей комнаты, она поспешила в душ, стаскивая на ходу порванное платье. Слезы душили её, подкатывая к горлу, и она едва сдерживалась, чтобы не зарыдать в голос. Под шум воды, в одиночестве, ей станет легче, она надеялась на это.

Гермиона наугад крутанула вентили и скрючилась в углу ванны, подставляя плечи под струи, на счастье, теплой воды. Пришел запоздалый стыд. И отчаяние. И одиночество. Она пыталась найти что-то важное, нужное, но не за что не могла зацепиться надолго. Даже своя преданность учебе казалась ей смешной и детской. Через какое-то время пришла апатия.

*

— Гермиона, почему тебя не было на вечеринке вчера? — видимо, Гарри был так удивлен её поведением, что снизошел до общения.

— Ох, прости, я немного заболела и решила не портить никому настроение своим замученным видом, — ложь далась ей легко. Она как будто наблюдала за ситуацией со стороны и совсем не волновалась за результат.

— Не волнуйся, Миона, там было кому пугать всех своей рожей, кроме тебя, — типичный изящный комплимент от Рона. — Малфой слонялся, как побитая собака, видимо, искал своего любимого декана, но тот так и не пришел.

— Профессора не было на вечеринке? — это, пожалуй, её немного удивило. Ей с трудом представлялось, что вчерашнее происшествие выбило его из привычного состояния настолько, что он проигнорировал приглашение Слизнорта.

— А что, вы были не вместе? Похоже он тебе изменяет, — Рон заржал над своей остроумной шуткой, ожидая её реакции.

Гермиона спокойно проигнорировала его выпад и даже немного улыбнулась.

Похоже, они пришли к перемирию. Сегодня было Рождество, и делать вид, что их не существует друг для друга, было бы как-то слишком. Она вдруг подумала, что мальчики все ещё… мальчики. Гарри обижался на неё за отобранную игрушку, а Рон дразнился и ждал реакции. Был ли смысл таить на них обиду? Они вместе позавтракали, разобрали подарки и беззлобно посмеялись над новыми вязанными шедеврами от Молли Уизли. Решив заскочить в свою комнату до обеда, Гермиона обнаружила за окном продрогшую сову. Записка была пуста.

========== 4. Решения ==========

Не придумав ничего лучше, она сослалась на обязанности старосты и ускользнула от Гарри и Рона. Их отношения все ещё оставались слегка натянутыми, поэтому они снова легко переключили внимание друг на друга. Так как время встречи не было назначено, она в нерешительности проследовала в класс защиты. В сумрачной, из-за занавешенных окон, комнате было пусто. Неповрежденные столы стояли на своих местах, готовые к теоретическому занятию. Она не могла сказать точно, была ли это та же самая, восстановленная, или новая мебель. Гермиона зашла за учительскую кафедру и посмотрела на столешницу — стопки пергаментов, наверное, работы учеников, перья, пара чернильниц: все аккуратно расставлено. Никаких признаков того, что тут недавно работал человек. Повернувшись к меньшей двери в углу класса, Гермиона замешкалась. Должна ли она? Да какого черта, если хотят соблюдения приличий, не отправляют пустые записки.

Преподавательская оказалась отнюдь не крошечной. Или это были чары незримого расширения? Помимо рабочего стола, гораздо более обжитого, и нескольких шкафов с книгами, тут была развернута настоящая лаборатория с приличным запасом ингредиентов, насколько она могла судить. Видимо, Снейп занимался личной работой по зельеварению, а не только обучением. Гермиона мысленно хлопнула себя по лбу, очевидно же, он был мастером зелий и наверняка проводил исследования. Не бегать же ему каждый перерыв в подземелья к Слизнорту, чтобы проверять котлы. Они же и привлекли её внимание — несколько зелий было в стазисе, и лишь одно кипело на слабом огне. Не удержавшись, она сунула нос в каждый, с удовлетворением заметив, что может предположить назначение всех, кроме того, что, видимо, ещё было в процессе приготовления.

На этот раз подкрасться незаметно Снейпу не удалось. Впрочем, его шагов Гермиона не слышала, но в тишине заметила, как мягко закрылась дверь в класс. Через несколько секунд он зашел в свой кабинет. Она заблаговременно отошла от котлов и повернулась к выходу, поэтому увидела, как за долю секунды он скрыл свое удивление бесстрастной маской.

— Итак, мисс Грейнджер, вы почтили меня своим вниманием.

— Какой у меня был выбор? — профессор странно посмотрел на неё, и она подумала, что вчерашнее вряд ли можно было считать их моментом сближения, добавив с усилием: — Сэр.

— Надеюсь, вы понимаете, что продолжать тренировки может быть опасно для вашего здоровья, учитывая обстоятельства. Но я полагаю, что могу помочь вам, — ему действительно не все равно? — Если вы согласны, мне нужны ваши воспоминания о ранении и вся информация по пройденному лечению.

Извлекая серебристую нить из своего виска, Гермиона почувствовала то странное ощущение покоя, когда травмирующее событие изглаживается из памяти, не стирается, нет, но блекнет и теряет остроту. Снейп предоставил ей Омут памяти, и она старалась не думать, что именно с его помощью Гарри когда-то подсмотрел прошлое профессора. Удивительно, насколько их занятия отличались от конфликтных уроков окклюменции Поттера. Пока Северус задумчиво просматривал составленный ею — в алфавитном порядке — список лекарственных зелий и чар, которые применяли к ней после Отдела тайн, она подошла к, конечно же, книжным шкафам. Он молча дал ей отмашку и нырнул в воспоминание. Пробежавшись пальцами по корешкам журналов по зельеварению и на автомате прочитав несколько названий увесистых талмудов по нему же, она наугад вытащила несколько книг с нижней полки. Они были меньше и новее, и, если бы равнодушие после вчерашней истерики все еще не выравнивало все её восприятие реальности, она бы сильно удивилась их содержанию. Это был справочник по трансфигурации и вполне себе маггловская книжка по медицине. Последнее в больших количествах можно было найти и в её домашней библиотеке, ведь родители были врачами, хоть и стоматологами, поэтому она почти с ностальгией начала листать анатомический атлас. Невыносимо захотелось домой, в объятия матери и отца. Гермиона почувствовала, что преследовавший её последнее время полный душевный раздрай возвращается. Причин для того, чтобы все вдруг наладилось за день не было, а лишаться апатичного спокойствия не хотелось.

— Я не могу идентифицировать проклятие. Видимо что-то собственного изобретения, — впервые она слышала, чтобы профессор признавал свою неспособность сделать что-то. — Однако, очевидно, невербальный вариант был ослаблен. Вряд ли Долохов планировал вас просто оглушить.

— Да, мадам Помфри решила так же.

— У неё большой опыт. Лечение, что к вам применили, весьма эффективно во всех общих случаях поражения проклятием. Однако… — он быстро посмотрел на неё. — Как вы себя чувствуете, мисс Грейнджер?

Она пожала плечами. Шрам все ещё покалывало, и ей было неприятно, когда ткань одежды терлась об него, но, в целом, ничего страшного.

— Вы не возражаете, если я проведу осмотр? — смущение залило её лицо краской, как будто в отместку за то, что вчера она практически не стыдилась под тяжестью других более сильных эмоции.

— Простите, сэр, я… я… не надела нижнего белья, чтобы не давить на рану, — она выдала информацию скороговоркой и с усилием посмотрела на его лицо. Он не повел и бровью.

— Хорошо, обойдемся диагностирующими чарами.

Она неоднократно подвергалась этим процедурам в больничном крыле, поэтому просто смирно стояла и ждала, когда он закончит. Снейп не спешил и не суетился, как мадам Помфри, и в какой-то момент ей показалось, что он нарочно тянет время.

— Как вы себя чувствуете… в эмоциональном плане? — спросил, как бы между делом, как никогда до этого не делал.

— Что вы имеете в виду? — Гермиона напряглась, худшего психоаналитика, чем профессор, она не могла себе и вообразить. Он что реально думает, что она ему сейчас душу раскроет?

— Я подозреваю, что проклятие помимо физического воздействия имеет и ментальный эффект. Достаточно слабый, чтобы не быть очевидным при диагностике, но рассчитанный на долговременное воздействие, — он посмотрел ей прямо в глаза, и она вздрогнула. — Такая маленькая… подлость вполне в духе Долохова. И ему подобных.

Гермиона не нашлась, что ответить. Должна ли она чувствовать облегчение от того, что, по крайней мере, какая-то часть из этого ужасного клубка чувств и переживаний досталась ей в подарок от темного мага?

— К сожалению, определить подобные воздействия весьма сложно. Неудивительно, что Помфри пропустила это, все же она школьный колдомедик, а не специалист по ментальным расстройствам из Мунго. Вчера я потратил некоторое время на поиск эффективного способа диагностики. Пришлось немного модифицировать состав, но, вероятно, это сработает, — он показал рукой на зелье, которое она не могла идентифицировать, и посмотрел на неё с немым вопросом.

Гермиона поняла, что у него чрезвычайно яркая мимика для человека, который практически все время ходит с выражением сдержанной брезгливости на лице.

— Это опасно?

— Нет, но, полагаю, это причинит вам некоторый дискомфорт, — видимо, он принял её ответ за согласие, потому что подошел и начал колдовать над котлом со средством. — Придется фактически визуализировать ваши эмоции, чтобы определить, какие из них ваши, а какие привнесены извне.

Гермиона подавила испуг. Это диагностика, а не препарирование, Снейпу нет дела до её переживаний. Никаких неоновых надписей «влюблена в вас» над головой, надо меньше фантазировать.

— Хорошо, когда оно будет готово?

— Через пару минут. Нужно только добавить последний ингредиент, — он повернулся к ней с серебряной иглой в руках.

— Кровь, конечно же, — прошептала она смущенно и взяла инструмент. Их пальцы соприкоснулись и, как в дешевых романах, она почувствовала, что её дыхание прервалось на мгновение. Она не понимала причин его очевидной заботы по отношению к ней и её здоровью, но подсознанию было все равно, оно просто пищало от восторга.

Как только несколько капель упали в котел, зелье изменило цвет с невзрачно-бурого на насыщенный ультрамарин. Ловкими, выверенными за годы практики движениями Северус погасил огонь и медленно охладил средство заклинанием, затем перелил большую часть его в флакон, а остатки — в белую пиалу. Он протянул чашку ей и не отпустил, пока не удостоверился, что она крепко её держит. «Может руки у него и ничего, очень изящные, почти как у пианиста,» — подумала Гермиона.

— До дна, мисс Грейнджер, эффект должен проявиться незамедлительно.

Она поднесла пиалу к губам, стараясь не дышать, — зелья редко отличались удобоваримым вкусом и запахом, и начала пить большими глотками. Снейп трансфигурировал зеркало в полный рост из стула, установил его прямо перед ней и сам начал с пристрастием её рассматривать. Гермионе было очень неловко, она и без отражения знала, что плоская и невзрачная девочка-подросток с вороньим гнездом на голове, да ещё и скривившаяся от горечи снадобья, не самый приятный объект для наблюдения.

Её самобичевание прервали первые всполохи проявляющегося эффекта. Это было даже красиво. Разноцветные переливающиеся нити, похожие на северное сияние, окутывали все её тело. Она заметила желтые и зеленые пятна, глубокие фиолетовые ленты и алые вспышки, расходящиеся как круги на воде по общему цветовому полю, которое теперь сияло вокруг неё. Было похоже на ауру, о которой она читала в псевдонаучных книжках в детстве, но цвета не были закреплены за каким-то конкретным местом и постоянно перемещались, словно радужные отблески на мыльном пузыре. Каким чувствам соответствовало все это буйство красок было совершенно не ясно, по крайней мере, для неё. Но почему-то пульсирующие — то синие, то нежно голубые — мазки, бессистемно раскиданные то тут, то там, она интуитивно определила как любовь. Вот тебе и неоновая надпись.

Не успела она покраснеть, как магия изменилась. Цветастый полог подернулся серой дымкой и вдруг расширился, вышел за пределы её личного пространства и начал стремительно терять в цвете, пока полностью не почернел и не начал исчезать, истлевая. Гермиона перевела испуганный взгляд на Северуса, но он выглядел удовлетворенным.

— Проклятие не привносит ничего нового, оно как будто… усиливает уже существующее. Весьма хитро, довести жертву до исступления, постоянно расшатывая нервы. Никто и не поймет… — он говорил это с таким искренним интересом и даже ноткой одобрения, что Гермиона сразу вспомнила, сколько занятных историй про него и темные искусства ходило по школе.

— Так я под эмоциональным Сонорусом? Круто, — заметила она тускло.

Гермиона находилась на распутье между радостью от того, что её так внезапно вспыхнувшие чувства, и те самые чувства тоже, были все ещё её, и замешательством, что форсированы они были очевидно извне. Как ей вообще оценивать себя и свои переживания сейчас? Вряд ли хоть что-то, о чем она думала после Отдела тайн, можно было считать объективным суждением. Сомневаться в себе, в своих мыслях… Заклинание действительно было изощренным.

— Учитывая возможные варианты, мисс Грейнджер, это действительно «круто». Наложенное невербально, да ещё и частично купированное лечением, проклятие не сможет нанести вам вреда больше, чем уже причинило. А так как вы, очевидно, все ещё в своем уме, — тут бы она поспорила, — все, что нам нужно — это избавиться от его долговременного накопительного эффекта. Конечно, вы можете просто начать пить успокоительные, пока чары не выветрятся, но кто знает, сколько это продлится. Есть способы и эффективнее.

Снейп двинулся к книжным полкам и начал деловито перебирать литературу, очевидно, в поисках этих самых способов. Чем-то в этот момент он напомнил Гермионе её саму — весь в книгах, сосредоточенный на работе и увлеченный загадкой. «Я его новый исследовательский проект, не так ли?»

— Чтобы снять с вас проклятие такого рода, потребуется очень деликатное вмешательство. Для этого мне нужна некоторая подготовка, — он не смотрел на неё, уткнувшись носом в книгу, название которой она не видела. — Я свяжусь с вами позже.

Рассудив, что их общение на сегодня окончено, Гермиона двинулась к выходу. Она была погружена в свои мысли и молчала. Только когда дверь лаборантской практически закрылась за её спиной, она услышала отчетливое:

— Я рад, что вы доверились мне.

Возвращаясь в свою спальню, она нервничала и отнюдь не из-за пропущенного обеда. Что-то тревожило её. Гермиона почувствовала себя полной дурой. Опять. Откопав на столе утреннюю записку, слава привычкам, никакие бумаги она никогда не выкидывала сразу, наложила проявляющие чары. «Ваша проблема все ещё требует решения. Обязательно обратитесь за консультацией к мадам Помфри или ко мне».

*

После обеда они решили сходить в Хогсмид, чтобы отпраздновать каникулы на полную катушку с транжирством карманных денег и сливочным пивом. В этом году с министерством опять возникли проблемы, в которые их, конечно, никто не посвящал, и многие ученики остались в школе. Но Рон шепнул им, что его папа узнал, что ходят слухи… в общем, директор настоял на повышении безопасности передвижения учеников, поэтому, возможно, ближе к новому году обновленную каминную сеть наладят, и они с Гарри смогут заскочить в Нору на день или два. Предполагалось, что Гермиона отправится к себе домой, но учитывая её состояние, она сомневалась, что отважится. Теперь родительские объятья скорее пугали, а вдруг она впадет в истерику и что-нибудь ляпнет? Или рана опять откроется? Она еле подавила желание выпить маггловское успокоительное, которое всегда держала про запас на всякий случай. Неизвестно, когда Снейп опять вызовет её, а медикаменты могут помешать его… вмешательству. Про собственные чувства она старалась не думать, но что он творил? То ни с того, ни с сего соглашается на персональные занятия, а ведь она была уверена, что никакой Дамблдор не настаивал на её тренировках, то вдруг пытается отвязаться. Невозмутимо, ну почти, спасает её от кровопотери, игнорирует и тут же опять предлагает помощь, да ещё и общается с ней практически как нормальный человек. Может это не она тут с ментальными расстройствами? Или её восприятие реальности исказилось гораздо сильнее, чем казалось?

Они вернулись с прогулки, сходили на ужин и даже устроили посиделки в общей гостиной, где она умудрялась выдавать что-то разумное на рассказы Гарри про — шепотом — крестражи и Слизнорта, но проклятие, поведение Снейпа, собственные чувства все никак не укладывались у неё в голове. «Рон бросает Лаванду? Притормозите, у меня тут свой эмоциональный конец света».

Все уже давно отправились спать, но Гермиона никак не могла привести себя в чувство. Ей хотелось что-нибудь сделать. Например, обсудить происходящее со Снейпом, ведь он сам во все это ввязался. Оставил бы её тихонько сходить с ума в одиночку и дело с концом, а теперь это и его проблема тоже. Она вышла из спальни и направилась в сторону класса защиты, значок старосты давал ей кое-какие полномочия, а проклятие — оправдание поспешным действиям. Зайдя в аудиторию, она уже хотела невозмутимо ворваться в лаборантскую — почему-то она была уверена, что профессор все ещё там, но услышала шум в коридоре. Наученная долгим опытом дружбы с Поттером и его удивительной способностью влипать в неприятности, она пригнулась и неслышно проскользнула вдоль парт к кафедре, прячась за стол. Сердце замерло и весь этот лепет, о котором она мысленно рассуждала целый вечер, вызвал стыд.

Входная дверь приоткрылась, и в класс зашел ещё один человек. Филч пришел по её душу! Но нет, легкой походкой неизвестный пересек комнату, чуть задержался у второй двери, постояв секунду прямо рядом с ней, постучался и незамедлительно зашел.

— Здравствуйте, крестный, вы хотели меня видеть? — это… Малфой?

— Да, Драко, нам нужно поговорить, — а это Снейп, очевидно. Видимо, ей повезло, что он не наложил никаких заглушающих чар.

— Не имею понятия, о чем вы.

— Бросьте, вы сейчас в очень опасном положении и ведете себя… неосмотрительно.

— При всем уважении, сэр, это не ваше дело.

— Если вы вылетите из школы, то провалите задание…

— На каком основании? Я не сделал ничего такого. Если вы беспокоитесь о Белл, то я не имею никакого отношения к её побрякушкам.

— Вы так же неумело врете своему хозяину?

Раздался неясный шум. Гермиона затаила дыхание.

— От него у меня нет секретов, а вам лезть в мою голову я не позволю. Тетя Белла рассказала мне кое-что о вас и ваших… методах.

— Поймите, Драко, я на вашей стороне и хочу только помочь.

— Дергая меня для бесполезных разговоров? — Малфой, похоже, срывался.

— Я обещал вашей матери защитить вас, я дал Непреложный обет, позвольте мне…

— Мне не нужна ваша помощь.

— Драко, я занимаюсь этим уже много лет и знаю достаточно…

— Достаточно, чтобы украсть у меня всю славу?!

— Успокойтесь и подумайте, вы сейчас просто расстроены из-за отца, но…

Дверь лаборантской распахнулась и, как она предполагала, Драко вылетел вон. Гермиона вздрогнула от резкого шума и съежилась, стараясь быть как можно более незаметной.

— Ступефай!

========== 5. Разговоры ==========

Гермиона пришла в себя на крошечном диванчике в углу кабинета Снейпа. Сам хозяин изваянием стоял спиной к ней у стола. Она рефлекторно потянулась за палочкой, но не обнаружила её на прежнем месте. Конечно. Осторожно сев, она застыла, не зная, что делать дальше.

— Что вы слышали? — обманчиво спокойный голос, как будто они вернулись на урок зельеварения.

— Полагаю, что все.

— Что думаете?

— Вы наложите на меня Обливиэйт и продолжите делать вид, что все нормально.

Снейп медленно развернулся к ней и оперся на стол, как будто специально демонстрируя пустые руки. Не то чтобы это добавляло ей шансов, но он хотя бы открыто не угрожал.

— С чего вы сделали такие выводы?

— Я не успела обдумать ваш разговор, по объективным причинам, но, полагаю, его содержание потенциально опасно для вас. Или Драко, — как демократично, просто образец красноречия.

— Так обдумайте сейчас, — Гермиона прикусила губу и бросила быстрый взгляд на Снейпа, мысли роились в голове.

— Вы считаете, что Малфой причастен к происшествию с Кэтти Белл.

— Не стесняйтесь, — если бы сарказмом можно было убивать, она не прожила бы и секунды.

— Драко рассказал о тете Белле, полагаю, он имел в виду Беллатрису Лестрейндж, Пожирательницу смерти. Он с ней в хороших отношениях, и она знает вас. Так же вы упомянули «хозяина», от которого у него «нет секретов», — Гермиона задохнулась, Гарри был прав.

— У вас хорошая память, мисс Грейнджер, но информацию ещё нужно анализировать, — он смотрел поверх её головы.

— Драко — Пожиратель смерти, — так тихо, как только могла.

— Продолжайте.

— У него какое-то задание в Хогвартсе. Очевидно, он ещё не преуспел, Кэтти была случайной жертвой, — пора переходить к сладкому. — Вы дали Непреложный обет его матери, скорее всего поклялись защищать. Такие вещи не делают из-за ерунды.

Глаза Гермионы расширились, и она как-то сразу вся поникла. Снейп молчал.

— Ему нельзя разочаровывать Воландеморта, теперь отец не оберегает его, а он просто глупый высокомерный мальчишка. Вы должны помочь ему закончить начатое, хочет он этого или нет, обет диктует вам.

Она не сдержала рваного вздоха.

— Вы тоже Пожиратель смерти? — Гермиона спрашивала, но уже знала ответ.

— Да.

Её мир рухнул и разбился на миллиарды цветных кусочков, переливающихся как аура, которая поразила её только сегодня днем. С опозданием она поняла, что слезы застлали ей глаза, и свет отражается в них, преломляясь. Думать о чем-то или чувствовать не хотелось. В чем смысл переживать о Гарри или Дамблдоре, если её все равно не выпустят отсюда с этим знанием? Зачем он её мучает? Гермиона беззвучно затряслась, закрывая лицо руками. Казалось, Снейп терпеливо ждал, пока она успокоится.

— Зачем вы пришли сюда? Следили за Драко?

— Нет, я хотела поговорить с вами, — она вытерла лицо рукавом и истерично хихикнула. — Вот и поговорили.

— А плачете, потому что разочарованы моим выбором?

— Вы даже не представляете себе, насколько, — когда ещё удастся праздно поболтать с Пожирателем.

— Почему?

— Потому что я влюблена в вас, — какое это сейчас имеет значение.

Если Снейп и удивился, то ничем не выдал себя.

— Верится с трудом.

— О, мне тоже, — какой иррациональный разговор. — Я давно испытывала к вам симпатию, но она не была четко оформлена. Возможно, проклятие подтолкнуло меня к этой мысли.

— И что же вы во мне любите? — насмешливый голос.

— Понятия не имею, полагается любить за что-то? — она подняла на него взгляд и равнодушно скользнула по лицу. — Может уже закончим этот фарс?

Он внимательно разглядывал её и молчал. Что ещё этому человеку было нужно от неё? Вдруг он отлип от стола и направился к камину. Он всегда был здесь? Она даже не заметила. Снейп разжег огонь Инсендио — а вот и палочка — и кинул в пламя немного летучего пороха.

— Кабинет Дамблдора.

Что?

— Жду вас у себя немедленно, у нас непредвиденная ситуация.

Похоже, Снейп не беспокоился о том, на месте ли директор и слышал ли он его. Он сделал несколько шагов прочь от камина и сложил руки на груди. Гермиона даже не дернулась, слушая, как шестерёнки вхолостую щелкают у неё в мозгу. Ничего не сходилось.

— Северус, что случилось? — Дамблдор собственной персоной вышел из языков пламени и недоуменно уставился на Снейпа. — В такой час…

Тут он заметил Гермиону и застыл, не донеся руку до своего ночного колпака. Она громко шмыгнула во вновь образовавшейся тишине и начала разглядывать затейливый узор на его халате.

— Мисс Грейнджер, подслушала мой разговор с мистером Малфоем и сейчас пребывает в расстроенных чувствах, — пояснил Снейп.

— Вот как…

А что если Дамблдор тоже Пожиратель смерти? Гермиона хихикнула.

— Северус, думаю твоей гостье не помешает чашечка хорошего чая, — Дамблдор посмотрел на неё с опаской и подошел к диванчику. — Я присяду?

Она сделала приглашающий жест, все ещё не до конца осознавая происходящее.

— О, дорогая, я понимаю, что вы испытали большое потрясение, но вам стоит успокоится. Все не так плохо, как кажется, — Гермиона попыталась сфокусировать взгляд на участливом лице Дамблдора. Оно все ещё немного расплывалось. — Что вас тревожит? Я постараюсь вам объяснить.

Он не знал, что она знала, внезапно поняла Гермиона. Старается дозировать информацию? Она не видела того доброго дедушку, которым восхищался Гарри, сейчас перед собой. Снейп молча сунул ей в руки чашку, не прикасаясь и опять отошел к столу. Наверняка это был не просто чай, ох, она на это надеялась.

— Профессор Снейп, он… Пожиратель смерти? — она сделала несколько глотков и старалась говорить ровно.

— Без сомнения Северус состоит в рядах последователей Воландеморта, — начал Дамблдор осторожно. — Но он делает это не для собственного удовольствия, он помогает Ордену.

— Шпионит?

— Да, мисс Грейнджер, предоставляет крайне ценную информацию.

Гермиона аккуратно сортировала информацию у себя в голове. Получается, Снейп двойной агент? Она обдумает это позже, сейчас нужно сосредоточиться на фактах.

— А Малфой? — добавила она с опаской.

— Юный Драко оказался в очень тревожной ситуации, мисс Грейнджер. По большей части из-за своей семьи и их неверного выбора. Он очень уязвим сейчас, и мы с Северусом пытаемся оградить его от незавидной судьбы.

— А как же Кэтти Белл? — Гермиона с возмущением посмотрела на Дамблдора. — Её судьба кого-нибудь волнует?

— Мы не можем доказать, что Драко как-то причастен к этому печальному событию, — он посмотрел на неё строже. — И вы должны понимать, что стоит на кону.

— Вы знаете, что Воландеморт поручил ему? — внезапно её осенила догадка, но она спрятала её в ворохе мыслей. Не сейчас.

— Конечно, дорогая, и я не допущу, чтобы он пострадал от своих действий, — Дамблдор сверкнул очками и посмотрел на неё почти ласково. — Не волнуйтесь так, мы делаем все, что в наших силах.

— Я… мне нужно время, чтобы это все обдумать.

— Без сомнений, мисс Грейнджер. Но я хочу попросить вас об одолжении, — он поймал её взгляд. — Не рассказывайте об услышанном, особенно Гарри.

Он жестом остановил её возмущение.

— Он может плохо принять это, наделать глупостей, вы знаете его лучше меня, — да уж, с него станется атаковать Малфоя и не поверить, что Снейп работает на Дамблдора. — Я расскажу ему все сам, как только придет время.

— Когда?

— Скоро, мисс Грейнджер, — ей показалось, что он хочет взять её за руки, но она с остервенением стискивала в ладонях кружку. — Уже поздно, вам нужно отдохнуть. Не буду задерживать вас.

Он встал и, кивнув Северусу, исчез в камине, как будто его тут и не было. Снейп, кажется, заблокировал связь и начал возиться с чайником. Терпением, по крайней мере, на занятиях он никогда не отличался.

— Спрашивайте, Грейнджер, — кажется, он тоже был выбит из колеи, — наверняка, у вас ещё тысяча вопросов о…

— Почему вы так себя со мной ведете? — правильно, Гермиона, давай свалим все яйца в одну корзину.

Видимо, её выбор удивил профессора. Он отпил из своей чашки и посмотрел на неё немигающим взглядом.

— Как «так»? — уже поздновато для сарказма, Северус.

— Сначала чуть ли не сами предлагаете индивидуальные занятия, потом…

— Вы должны понимать, мисс Грейнджер, что скоро все будет только хуже, что бы там не обещал Дамблдор. Так что я не обманывал вас, когда говорил, что вам нужна подготовка. И не имел скрытых мотивов.

— Как будто только мне она нужна. Гарри и Рон…

— Вы знаете, что это невозможно, по крайней мере, сейчас.

Гермиона понимала.

— А потом?

— Кто-то донес Лорду, что вы посещаете мой кабинет после занятий.

— Драко?

— Нет, мисс Грейнджер, он сейчас и собственного носа не увидит.

— Так он не единственный?

— Конечно, нет, а вы что думали, только Малфой во всем виноват? — он рассердился на миг, но не повысил голос. — Я оправдался перед Лордом тем, что Дамблдор опять навесил на меня дополнительные обязанности, и что вы полностью бездарны в дуэлях, даже если бы мне хотелось вас чему-нибудь научить. Учитывая ваше… происхождение, он был удовлетворен ответом, — Снейп сделал ещё одну паузу на свой напиток. — Он не приказал мне прекратить ваши занятия, чтобы не вызывать подозрения у директора. Но я решил, что это может быть опасно для вас и попытался… спровоцировать на конфликт.

— Это выглядело бы как та ситуация с Гарри. И для Дамблдора, и для Воландеморта, — она была почти удовлетворена, понимая его логику.

— Она и выглядела. Доносчик заметил, что я пригласил вас на встречу в обед, а меньше чем через час вы вылетели из класса явно расстроенной.

— Но вы все же позвали меня опять.

— Вопрос был в вашем здоровье. К тому же я не рассчитывал, что вы обратитесь ко мне после случившегося.

— И что бы вы сделали тогда?

— Передал бы свои наработки Помфри. Мне не раз приходилось варить зелья для больничного крыла.

— Знаете, я не поняла, что надпись была скрыта, — она улыбнулась и посмотрела на него. Снейп поднял бровь.

— Похоже я вас перехитрил, — он помедлил. — Директор прав, вам надо отдохнуть. Пожалуй, на сегодня информации хватит.

Гермиона кивнула и поднялась с дивана, оставив чашку на подлокотнике. Она подошла к двери и нерешительно обернулась. Северус не поменял позы и смотрел куда-то в сторону.

— Знаете, я тоже сказала правду, — не дожидаясь ответа, Гермиона вышла.

*

Столько всего случилось за столь короткий промежуток времени, что она вырубилась, как только добралась до своей кровати, и проспала все утро почти до обеда. Её отмазка с болезнью — простите, мальчики, но поход в Хогсмид был лишним — все ещё действовала. Впрочем, выглядела она так плохо — с опухшими после рыданий глазами, бледной и неуклонно худеющей, что маскировка была идеальной. К тому же необходимость молчать мешала её общению с Гарри, а говорить про пустяки не хотелось. Рон стоически отбивался от Лаванды, и они некоторое время наблюдали за ним почти с удовольствием, но вскоре и эта тема себя исчерпала. На её счастье, каминную сеть действительно наладили, и мальчики отправились встречать Новый год в Нору. Она невинно «пропустила» их вперед, хотя уже вписала себя в список остающихся в Хогвартсе, и, дружелюбно помахав на прощание, поплелась обратно в свою комнату. Стараясь наверстать Рождество, почти все ученики в спешке отправлялись домой, никто не дернул её даже из-за обязанностей старосты. Было время собраться и подумать.

Памятуя недостаток своей эмоциональности, она старалась мыслить сухо и по делу. Во-первых, ей не было резона сомневаться в преданности Снейпа. Конечно, она доверяла однозначной позиции Дамблдора. Но даже абстрагируясь от её предвзятости к Северусу, он не раз доказывал, что играл на их стороне. Да и зачем ему вести с ней откровенные разговоры и помогать ей в лечении, когда он мог легко сделать вид, что просто не заметил остаточного проклятия? Даже его отношение к Гарри, да и к остальным тоже, которое все равно возмущало её на протяжении лет, легко объяснялось маскировкой преданного Пожирателя — не мог же он поддерживать доверительные отношения с причиной падения и врагом своего господина! Впрочем, шепнуло подсознание, не все было так однозначно, учитывая, что Гарри рассказывал ей про отношения Снейпа и своего отца.

Во-вторых, Драко… Он загнан в угол и опасен. Гарри был во всемправ, и ей стоит быть настороже. Но, в то же время, Гермиона не могла подавить что-то вроде жалости по отношению к нему. Не самое прекрасное чувство, но она понимала, что Малфой находился на грани. Она видела и знала этот взгляд, эту затравленность. Могла ли и должна ли она была что-то предпринимать? Разве Дамблдор не пообещал ей, что со всем разберется? Нет, что-то было не так, ещё одна мысль, которую она тщательно выкристаллизовывала где-то на задворках своего сознания. Задание Драко. Что приказал ему сделать Воландеморт? Что-то почти невозможное, что-то, что заставило его мать потребовать у Снейпа Непреложный обет. Это связано с крестражами? Слово неприятно процарапало ей нёбо. При чем тут тогда Белл и ожерелье? Ох, ей недоставало кусочков пазла. Тот тон, которым Снейп сказал, что будет только хуже…

Пожиратели хозяйничали в школе, Снейп ходил по опасному краю, она была проклята, но, конечно же, Гермиона не могла не думать о своих чувствах к Северусу и тех словах. К новому году её уже тошнило от собственных истерик, а Долохову должно было очень неприятно икаться. Она пыталась заткнуть себя книгами и переделала, кажется, все задания на год вперед, поэтому практически испытала облегчение, когда сова передала ей послание от Снейпа. Да, она просто хотела увидеть его.

В кабинете ЗОТИ ничего не изменилось, и Гермионе стало почти жаль, что та драма с ней в главной роли, что тут разыгралась, никак не повлияла на мир. В лаборантской и в Снейпе тоже не было совершенно ничего нового. Даже трансфигурированное зеркало, как это было не удивительно, стояло на своем месте, только в котле булькало свежее зелье.

— Мисс Грейнджер, у меня появились подвижки относительно вашего проклятия. Это экспериментальный состав, но я возлагаю на него большие надежды.

— И как оно должно сработать? — Гермиона вытянула шею и заглянула в котел.

— Зелье имеет обратный проклятию эффект. А так как порча подпитывается вашими же эмоциями, то это ускорит естественное угасание магии, негативно воздействующей на вас.

— То есть вы хотите сказать, что зелье… обесчувствит меня? — она поперхнулась.

— Да, на какое-то время.

— Прекрасно. Оно готово?

Может это и не лишнее в сложившихся обстоятельствах. Снейп кивнул и повернулся к котлу, снова все верно поняв.

— Можно… последний вопрос, пока я не стану куклой? — Гермиона не была уверена, что профессор знал значение слова «робот».

— Полагаю, мне в любом случае не избежать вашего любопытства.

— Почему вы тогда не наложили на меня Обливиэйт? — Снейп даже не замедлился, разливая зелье.

— Я не знал, что вы поняли, и было ли это необходимо. Это сильное заклинание и бездумно применять его к вам было опасно, учитывая ваше положение в войне и… вашу проблему. А после это был банальный эгоизм.

— Простите?

— Я хотел, чтобы вы знали, — он не сделал на фразе никакого акцента и, как в прошлый раз, подал ей пиалу со снадобьем.

После ей пришлось выпить ещё и диагностирующее зелье и, наблюдая, как разноцветные всполохи аккуратным пологом покрывают её тело, практически на уровне кожи, она поняла, как план начинает складываться в голове.

========== 6. Обещания ==========

— Сколько продлится действие?

— От часа до суток.

Гермиона спокойно кивнула. Как и у большинства лечебных зелий.

— Я могу быть свободна?

— Конечно, но будьте осмотрительнее. Ваше поведение может отклоняться от нормы, воздержитесь от общения.

— Почитаю что-нибудь в своей комнате, — она улыбнулась одними губами.

— Если почувствуете недомогание или проявятся какие-то неожиданные симптомы…

— Я в курсе, — не слишком сухо? — Спасибо за заботу, профессор Снейп.

Она развернулась и быстрым шагом покинула кабинет. У неё было не так много времени, чтобы осуществить задуманное.

На самом деле, все было элементарно. Если немного подумать и просчитать варианты, то становилось очевидно, какое задание дал Малфою Воландеморт. Оно явно не было связано с крестражами, если они были так важны для него, как она думала. Мальчишка возился уже несколько месяцев, Том не стал бы ждать так долго и отправил кого-нибудь порасторопнее. Скорее всего ему дали задание просто устранить кого-то — проклятое ожерелье было эффективным способом убийства, но попало не в те руки. Но кого? Гарри? Нет, его Воландеморт хотел убить сам. Кого-то из учеников? Ребенка было гораздо проще подловить на каникулах или в том же Хогсмиде. Этот человек должен быть недосягаем и находиться под защитой Хогвартса. И, судя по поведению Драко, его убийство является для него практически невыполнимой задачей. Не только с «технической стороны». Даже если он принял метку, он все ещё был подростком — злым, подлым, самовлюбленным, но она могла поклясться, что Малфой ещё никого не лишал жизни. То, что он обязан был сделать, угнетало его.

Воландеморт приказал ему убить Дамблдора. Очень удобно. Если он сможет выполнить задание — защитит положение своей семьи среди Пожирателей, если нет, то его наказание послужит всем примером. Она могла только предполагать, в какую безвыходную ситуацию попал Малфой. Его отец опростоволосился в Отделе тайн и впал в немилость у Темного лорда, да ещё и угодил в Азкабан. Сейчас Драко пытается просто выжить и не потерять своих близких, как и все они. Почти заслуживает сочувствия.

Однако, каковы бы не были планы Темного лорда, ему можно было не беспокоиться из-за Малфоя, ведь он всегда мог рассчитывать на Снейпа. Если ему нужно будет устранить директора быстрее и эффективнее, стоит только отдать приказ более надежному исполнителю. Вряд ли он подозревает, что профессор ему не подчинится. Впрочем, он и не сможет. Если только смерть Дамблдора защитит Драко от Воландеморта, то Непреложный обет заставит его убить вместо крестника. И тут она подошла к самой главной мысли: и директор, и Снейп это прекрасно знали, планировали и вели себя так, как будто это и есть решение всех проблем. Либо они сошли с ума, либо она чего-то не знала. Чтобы начать влиять на происходящее, ей нужна была вся картина. Гермиона потерла глаза и, сделав вид понесчастнее, подошла к горгулье у кабинета директора.

— Карамельный чизкейк, — она всегда внимательно слушала, что Гарри рассказывал ей о встречах с Дамблдором.

Бегом поднявшись по винтовой лестнице, не дожидаясь, пока та поднимет её вверх, она робко постучала в дверь.

— Сэр, я могу с вами поговорить?

— Мисс Грейнджер, проходите. Вы всегда можете обратиться ко мне за помощью, — на самом деле, непосредственно с ней он общался пару раз от силы, она всегда шла как приложение-энциклопедия к Гарри.

Гермиона прошла вперед и скромно присела на краешек предложенного кресла, теребя в руках подол мантии.

— Сэр, я много думала о том, что узнала о профессоре Снейпе. И это сильно волнует меня. Могу ли я говорить честно?

— Конечно, дорогая, — он придвинул к ней вазочку с лимонными дольками.

— Я знаю, что вы доверяете профессору, но, когда я подслушала его разговор с Драко, я узнала кое-что, что вы, возможно, не знаете.

— Уверяю вас…

— Простите, сэр, я не могу молчать. Профессор Снейп сказал, что дал матери Драко Непреложный обет! Понимаете, он должен, он сделает все ради него.

— Северус заботится о своем крестнике, мисс Грейнджер, в этом нет ничего плохого.

— Вы не понимаете, я думаю, — она подалась вперед и с придыханием добавила, — что Драко хочет убить вас.

Дамблдор посерьезнел.

— Вы, наверное, не верите мне, но я уверена, что так и есть, — она замялась. — Сэр, вы в огромной опасности. Даже если Драко не сможет вам навредить, это придется сделать профессору! И как бы вы в него не верили, Непреложный обет…

— Мисс Грейнджер, знайте, ничего в этих стенах не делается без моего ведома. И моя вера в Северуса безгранична, он не сделает ничего плохого.

— Но, сэр, это же безвыходная ситуация, почему вы ничего не предпринимаете?

— Мисс Грейнджер, вы всегда были исключительно умны…

— Я чего-то не знаю, да? Сэр, молю вас!

По её щекам катились слезы. Дамблдор молчал, задумчиво поглаживая бороду.

— Есть вещи, что даже мне не подвластны, — директор принял скорбный вид. — И одна из них — смерть.

— Не понимаю…

— Я очень болен, дорогая моя, практически одной ногой, точнее рукой в могиле, — он горько усмехнулся. — Не имеет значение, причинит ли мне кто-то вред, мои дни сочтены.

Гермиона ахнула и закрыла рот рукой.

— Нет, сэр, как же так, это не правда… Гарри, он… Мы не справимся без вас.

— Поэтому я и держал все в секрете. Это неизбежно, так зачем заставлять юные умы страдать заранее? Но даже так моя смерть не будет напрасной.

— Кажется… кажется, я понимаю, сэр.

— Догадались?

— Если профессор Снейп… сделает это, Воландеморт никогда не усомнится в его преданности, и он сможет шпионить для Ордена и дальше, практически в безопасности! Ваша жертва…

— Не так велика, как жертва Северуса. Ты можешь доверять ему, как мне.

— Я… я не знаю, что и сказать. Но я рада, что вы рассказали мне.

— А я рад, мисс Грейнджер, что смог облегчить свою ношу. Но мне жаль, что пришлось взвалить её на вас. И мне придется попросить у вас даже большего.

— Все, что угодно, сэр!

— Мне придется взять с вас слово, что все, что вы узнали, останется между нами.

— Но Гарри…

— Ему особенно не стоит этого знать. Перед ним стоит невыполнимая задача, — хм, как и перед Драко, — и отягощать его таким знанием… Это прозвучит очень жестоко, но у каждого из нас есть своя роль, война не пощадит никого. И я, и Северус, мы все должны сделать то, что должно.

— Я понимаю, сэр.

— Вы обещаете мне?

— Конечно, сэр. Я обещаю молчать, — почему он не возьмет с неё тот же Непреложный обет? Ох уж эти загадочные души тайных манипуляторов.

Она чуть слышно заплакала.

— Простите, директор, что заставила вас рассказать.

— Ничего, дорогая, я сам виноват, что втянул вас во все это. Вам нужно отдохнуть.

— Да, сэр, — она неловко поднялась с кресла. — До свидания.

Гермиона понуро поплелась к двери и, только оказавшись в коридоре, хорошенько протерла лицо. Хуже не придумаешь! Гарри готовят исполнить свое предназначение, несмотря ни на что, все они — допустимые потери, а главного кукловода даже обвинить не в чем, он же так героически жертвует собой. Воевать нужно за победу или жизнь? Дамблдор уже все решил, не так ли?

Честно говоря, она не ожидала, что он так просто ей все выложит. Без сомнения, директор побоялся, что она что-то предпримет насчет Драко или Северуса, втянет в это мальчиков и порушит все его планы. Но он мог бы как-то запудрить ей мозги, хотя бы попытаться. Решил сыграть на эмоциях и жертвенности? Наверное, он уже десять раз пожалел, что просто не стер её воспоминания. Видимо, все это делается ради крестражей, о которых он знает гораздо больше, чем рассказывает Гарри. Интересно.

Размышляя о том, можно ли как-то обмануть Непреложный обет, например, перетащить Драко на светлую сторону, чтобы условия обязательства перестали быть актуальными, Гермиона прогулочным шагом направилась к гриффиндорской башне. Жаль, что Малфой отправился домой на каникулы, если бы она подловила его сейчас, можно было бы вытянуть из него что-нибудь полезное или покапать на мозги. Правда, пришлось бы сначала отбиваться, а потом втираться в доверие, а она сомневалась, что даже в нынешнем его положении он будет счастлив общаться с гря… магглорожденной.

Гермиона не успела зайти в свою комнату, как её буквально втолкнули внутрь. Она пролетела вперед и чуть не упала, дверь позади захлопнулась. Резко обернувшись, она рефлекторно попятилась — над ней угрожающе навис Снейп.

— Ты что устроила, глупая девчонка? — видимо, дело совсем плохо.

— Ничего, вы…

— Я только что от директора.

— Как он? Мы немного поговорили.

— Поговорили? — он взревел. — Ты вынюхивала секреты, которые тебя не касаются.

— Ещё как касаются, — видимо, прикидываться дурочкой уже поздно.

— Это. Не. Твое. Дело.

На секунду ей показалось, что он ударит её. Гермиона молчала, равнодушно смотря ему прямо в глаза. Наконец, он отстранился и повернулся к ней спиной.

— Итак, вы узнали, что хотели. Счастливы?

— Нет, абсолютно, — он фыркнул. — То, что вы делаете — неправильно.

— О, мисс Грейнджер, а сейчас вы, наверное, научите меня, как правильно.

— У меня нет готовых решений, но…

— Вы лезете в то, что не понимаете.

— И что же я, по-вашему, не понимаю? — ей надоело играть в дипломатию. — Что у нас тут чудесный жертвенный клуб? Дамблдор хочет умереть, как герой. Но вы то! Он же отправляет вас на заклание. Сколько вы проживете, когда сделаете это? Кто вас убьет в конце концов, Воландеморт или Орден?

— Вы закончили?

— Дайте мне договорить! Вы правда считаете, что оно того стоит? Какую такую информацию вы можете добыть и, главное, передать её — напомню, все буду считать вас предателем, что за это стоит отдать жизнь? Будете присылать Гарри анонимки о крестражах?

— Смею напомнить вам, что помимо вашего дорогого Поттера, у нас тут ещё целая школа детей. Очевидно, им нет места в вашем священном правильном пути, мисс Грейнджер, но они тоже достойны защиты.

— Вы серьезно? Вы хотите… школа будет в руках у Пожирателей, вы же не рассчитываете… серьезно?

— Что, растеряли все свое красноречие? — он повернулся и ядовито улыбнулся ей.

— Так не должно быть, вы же погибнете, я не допущу…

— Я не просил вас спасать меня!

— А я и не спрашивала у вас разрешения. Я сделаю то, что посчитаю должным, как и вы.

Она хотела вздернуть подбородок, но почувствовала, что он предательски дрожит. В груди клокотала обида — на него, на себя, на Дамблдора, на весь этот гребаный мир. И Воландеморта, гореть ему в аду. Действие дурацкого зелья закончилось слишком быстро.

— Черт, — она всплеснула руками и почувствовала, как злые слезы жгут глаза.

— Поймите, есть вещи, которые выше нас. Я пообещал ему, — Северус как-то сник и в нерешительности дотронулся до её плеча. — Гермиона, вам стоит отпустить ситуацию, это не ваша битва.

Она кивнула и вдруг прижалась к нему, обнимая, цепляясь пальцами за мантию и оставляя на груди мокрые следы. Он не оттолкнул её, но и не обнял в ответ.

— Мисс…

— Замолчите, Северус. Раз уж вы тут все собрались умирать, то до правил приличия мне нет дела.

— Вы все ещё моя ученица.

— Здорово. Другие аргументы?

— Я не могу ответить на ваши чувства.

— Моим чувствам плевать на ваши чувства. Считайте меня эгоисткой. Буду любить и спасать вас столько, сколько мне заблагорассудится, — она плотнее обхватила его руками, прижимаясь лбом к груди. — Я уже совершеннолетняя, и вы не можете запретить мне.

— Гермиона, — он положил ей руку между лопаток, и она вздрогнула, — посмотрите на меня.

Девушка в нерешительности приподняла голову. «Сейчас он применит ко мне легилименцию и подправит мозги». Подсознание запоздало запаниковало. Вместо этого Северус взял её за подбородок и подтянул к себе, целуя в уголок рта.

— Не искушайте судьбу, — он вышел из комнаты так же быстро, как и ворвался.

Уже лежа в кровати, она не могла потушить пожар внутри себя. Великий Мерлин, что она сделала, что она сказала… Это немыслимо.

========== 7. Разочарования ==========

— А если договориться с европейскими школами, чтобы они приняли студентов Хогвартса к себе? Тогда дети будут в безопасности, вдалеке от войны.

— У вас богатая фантазия, мисс Грейнджер, не замечал раньше за вами.

Новый год начался стремительно. Из Норы вернулись мальчики, как с плохими — про министерство и его длинные носы, так и с хорошими новостями — они решили извиниться перед ней за свое поведение ранее. Гермиона была несказанно рада, что их отношения налаживались. Теперь Гарри проводил много времени с Джинни, а Рон, как ей казалось, все ещё переживал из-за Лаванды, но друзья старались не давить друг на друга и просто жить своей школьной жизнью. Начавшиеся занятия Гермиону не впечатлили, благодаря своей одержимости учебой, из-за всего того эмоционального раздрая, она ощутимо обогнала программу. Теперь на уроках было немного скучно, но хоть какая-то польза от проклятия Долохова. Ещё один, несомненно, положительный момент был в том, что они с Северусом… сблизились? Вряд ли это можно было назвать так, но ей казалось, что они хорошо проводят время вместе. Ей пришлось ещё несколько раз пить диагностирующее зелье, чтобы удостовериться, что воздействие на её ментальное здоровье пошло на спад. Вскоре профессор сам предложил возобновить персональные занятия по защите. Не сговариваясь, на тренировках они сделали упор на невербальные чары, которые, как Гермиона выяснила на собственном опыте, могут принести много проблем сопернику. Она больше не покидала в спешке класс после их встреч, и даже успела пристраститься к его чаю — он явно туда что-то добавляет!

Теперь Гермиона знала если не всё, то многое, и они могли свободно, почти, говорить о планах Воландеморта и Дамблдора. Правда, в основном эти разговоры состояли из её фантастических предложений, как избежать и исправить, и саркастичных, но беззлобных объяснений Северуса. Ей было бы бесконечно комфортно с ним, если бы только неизбежность будущего не отравляла мысли бесполезной тоской. Поэтому Гермиона неосознанно и осознанно тянулась к нему, пытаясь хоть что-то успеть. Они не обсуждали свои отношения, и уж точно Снейп не давал ей никаких намеков, но хотя бы не отталкивал. Он позволял ей находиться в его личном пространстве, не одергивал за неуместные прикосновения, а однажды она почти уснула на его плече, когда он залечивал её случайно поврежденную на тренировке руку. Это были такие невинные мелочи по сравнению даже с поцелуем Крама или тем более обжиманиями Рона и Лаванды, над которыми она так язвительно смеялась, но они были её.

— Зачем вообще оставлять школу открытой? Хогвартс перестанет быть безопасным местом, так не проще ли просто не принимать учеников на следующий год?

— Вы считаете, что детям будет безопаснее у паникующих родственников, когда на любую семью может быть совершенно нападение?

— А быть всем вместе в школе под контролем Воландеморта намного лучше?

— Гермиона, — наедине он теперь часто называл её по имени, и каждый раз все внутри неё трепетало, — сложно назвать Темного лорда здравомыслящим, но он далеко не дурак. Он хочет править, а не разорять, ему нет смысла убивать детей, которые должны будут стать его подчиненными, когда он окончательно придет к власти. Он желает видеть их покорными, а не мертвыми. Потеря же власти над Хогвартсом, над кусочком его будущих планов, наверняка приведет его в бешенство.

— То есть в школе будет установлен тоталитарный контроль под вашим чутким руководством?

— Если все пойдет по плану, то да.

— И вы ожидаете покорности?

— Нет, — он ухмыльнулся, — но я не дам садистам из внутреннего круга установить тут свои порядки.

— Опять примите удар на себя?

Северус не ответил, меланхолично размешивая чай. Он стоял у стола, как и во время их напряженного разговора про Драко и Непреложный обет. А Гермиона могла лишь думать, что на облюбованном ею диванчике вполне есть место для двоих.

— Что такое внутренний круг? — решила она сменить тему.

— Часть иерархии Пожирателей. Наиболее близкие к Лорду последователи, — он опять переключил свое внимание на неё. — Я бы попросил вас не забивать этим голову, но, боюсь, уже опоздал с советом.

— Вы состоите в нем?

— Да.

Каждый раз, когда они касались этой темы, он закрывался от неё и как будто снова превращался в того преподавателя зельеварения, которого она знала годами. Ей мучительно хотелось донести до него мысль, что она не считает его чудовищем, одним из них, что…

— Вам приходится делать… плохие вещи, но это необходимо…

— Ради высшего блага? — он посмотрел на неё с кривой усмешкой. — Цель оправдывает средства, да, мисс Грейнджер?

— Нет, но есть вещи, которые выше нас, — она ответила ему его же словами. Снейп внезапно зло рассмеялся.

— Вы хоть представляете, что это за вещи? Что они, что я делал и делаю? Ходите за мной, вздыхаете и тянете свои руки, вообразили меня непонятым героем, романтичным персонажем своих грез? — Гермиона вздрогнула. По крайней мере, он замечал её знаки внимания.

— Перестаньте меня недооценивать, Северус. Я может и не все знаю, а что-то знать и не хочу, но я не думаю, что на встречах Пожирателей вы гладите котят и распиваете чаи, — она демонстративно поставила чашку на кофейный столик и сложила руки на груди. — Но все это не делает вас предателем или монстром в моих глазах, нравится вам это или нет.

— Вообразили себя взрослой, Грейнджер, понимающей? — он медленно приблизился к ней, практически шипя слова. — Может мне ещё упасть к вашим ногам от счастья, что вы великодушно обратили на меня свое внимание?

Гермиона вскочила и уперла палец Снейпу в грудь. Это выглядело бы угрожающе, если бы ей не приходилось запрокидывать голову, чтобы смотреть ему в лицо.

— Делайте, что хотите, и перестаньте обвинять меня в моей же вере в вас. Я знаю, что вы хороший человек, и вам меня не переубедить!

Он припечатал её губы поцелуем, сразу глубоко, жестко, без нежностей. Прижал к себе, сдавливая ребра и придерживая затылок. Гермиона рефлекторно дернулась, отбиваясь от неожиданной атаки, но тут же весь её гнев куда-то испарился, и она повисла на нем, чувствуя, как подкашиваются ноги. Её опыт был так мал, а ощущения так сильны, что она просто беспорядочно хваталась за ворот его мантии и старалась не упасть.

— Раз уж вы так активно себя предлагаете, то грех отказываться, — он отстранился от губ и теперь жарко шептал ей в ухо. — Пожиратели умеют веселиться.

Гермиона на автомате кивнула и потянулась к пуговицам на его сюртуке. Северус дернулся и отскочил от неё, лишая опоры. Она неловко качнулась и замерла в замешательстве.

— Грейнджер, я всерьез разочарован вашими умственными способностями, — от вкрадчивого голоса не осталось и следа, он почти хрипел. — Вы правда готовы прыгнуть ко мне в постель, чтобы доказать свою точку зрения?

— Я готова прыгнуть к вам в постель, потому что влюблена, Северус.

— И вам кажется это нормальным?

— Немного… быстро, — она все ещё не могла прийти в себя, — но учитывая обстоятельства…

— К примеру то, что я Пожиратель смерти…

— И у нас мало времени, и мы, вероятно, не переживем войну, и Воландеморт не будет ждать, когда вы решите подарить мне цветы и пригласите на свидание, — она почти сорвалась на крик, но сдержалась. — Я повторяюсь, но перестаньте, пожалуйста, решать за меня, что я должна чувствовать, думать и… хотеть, — Гермиона сглотнула. — Не все играют в игры, Северус, кто-то все ещё умудряется жить во всем этом.

Она посмотрела на него, стараясь удержать самообладание. Снейп благоразумно молчал.

— Думаю, на сегодня мы закончили. Сообщите мне, когда у вас будет свободное время, — она пригладила мантию и вышла вон.

*

Как будто мало ей было переживаний, в гостиной Гриффиндора на неё напал взбудораженный Гарри. Он практически лопался от распирающих его новостей, и ей пришлось укрывать их с Роном в своей спальне, чтобы поговорить без лишних ушей. Благо, на комнатах старост не было запрещающих чар, как на спальнях девочек. Разговор, конечно, сразу зашел про крестражи. Одно из воспоминаний, которые показывал ему Дамблдор, оказалось измененным. Оказывается, Слизнорт рассказал молодому Тому Реддлу что-то важное, но решил скрыть это. Теперь Гарри нужно было каким-то образом обхитрить профессора и добыть настоящее воспоминание, чтобы увидеть полную картину.

— А почему Дамблдор сам не попросит профессора?

Гарри прервался и удивленно посмотрел на неё.

— Как? Если уж он сразу не отдал…

— Брось, Гарри, Дамблдор стал директором и верховным чародеем Визенгамота не за лимонные дольки. А если уж у него нет рычагов давления на Слизнорта, то что ты сможешь сделать? — да, она определенно ещё злилась после выходки Северуса.

— У меня нет четкого плана, но я уже достаточно втерся к профессору в доверие. Этот его клуб… Я уверен, что смогу сыграть на его самолюбии.

— Какие слизеринские речи, Гарри, — она рассмеялась, не удержавшись. — Но тебе не кажется, что Дамблдор знает гораздо больше, чем говорит?

— Что ты имеешь в виду?

— Все так выглядит, как будто он ведет тебя по этим воспоминаниям и не раскрывает карты, пока ты не придешь к нужному ему выводу. Я не говорю, что это плохо, просто… немного по-манипуляторски, — она мягко улыбнулась, пытаясь сохранить дружелюбие. Гарри и его характер, ох…

— У Дамблдора нет от меня секретов. Он даже рассказал мне, кое-что… — парень нахмурился. — О Снейпе и моих родителях.

Гермиона напряглась. Да, Дамблдор обещал ей, что сам просветит Гарри, но что-то явно было не так. И при чем тут Поттеры?

— О чем ты?

— Речь зашла про пророчество и про то… Он рассказал мне, как это все произошло, — голос Гарри понизился. — Именно Снейп передал слова Трелони Воландеморту. Он… Пожиратель смерти.

Рон открыл рот и хотел уже что-то сказать, но Гермиона бросила на него предупреждающий взгляд.

— Продолжай.

— Но он раскаялся в содеянном, и, когда понял, что Воландеморт хочет сделать, пришел к директору и попросил о помощи. С тех пор он шпионит для Ордена.

— Как ты относишься к этому, Гарри? — она надеялась, что он не побежит к профессору, обвиняя того в смерти своих родителей, хотя и сама не могла слету уложить информацию у себя в голове.

— Я не знаю. Сначала мне хотелось накричать на Снейпа, что-то сделать, ведь из-за него… Но Дамблдор ему похоже верит, — парень замешкался. — Получается и директор, и Сириус ничего не смогли сделать. Да и Снейп не виноват, что Хвост предал друзей.

Порадовавшись, что Гарри не пошел на поводу у гнева, а для начала подумал, Гермиона решилась.

— То, что я скажу, тебе не понравится, — она внимательно посмотрела на парня, — вы, наверное, заметили, что я стараюсь… выставить профессора Снейпа в лучшем свете?

— Да уж, с тех пор как начались эти твои занятия, ты только и делаешь, что его хвалишь, — Рон выглядел обиженным.

— Дело в том, что вы, мы, долгое время очень негативно относились к профессору, и я хотела…

— Немного по-манипулировать? — Гарри улыбнулся.

— Да, наверное. Понимаете, я узнала, что профессор шпион немного раньше вас.

— Что?

— На рождественских каникулах, если быть точнее.

— И ничего не сказала? — она сделала предупреждающий жест.

— Послушай меня, Гарри. И, пожалуйста, не перебивай и не предпринимай ничего, пока я не закончу. Это очень важно, — она умоляюще посмотрела на него. Он покорился и сел в кресло.

Она рассказала им о подслушанном разговоре и его последствиях. Часть про любовь Гермиона, конечно же, пропустила. На удивление, Рон вмешался в разговор только чтобы пояснить Гарри, что такое Непреложный обет.

— Я обещала директору, что ничего вам не расскажу, но и он обещал мне, что передаст тебе информацию, как только придет время. И я не считаю, что он выполнил свою часть договора полностью, поэтому… компенсирую пробелы.

Гарри ошалело посмотрел на неё и взлохматил волосы.

— Так значит я был прав, Драко — Пожиратель!

— Мне никто не говорил это прямым текстом, — начала она аккуратно, — но, полагаю, это так.

— Надо… надо его остановить!

— Если ты что-то сделаешь с ним, то Снейпу придется вмешаться или даже доделать начатое. Непреложный обет, помнишь.

— И что с того? Если ему Малфой дороже…

— Профессор на нашей стороне, Гарри. И все, что он делает, он делает с разрешения директора или по его приказу.

— Хочешь сказать, что Дамблдор не против того, чтобы этот слизеринский гаденыш орудовал в Хогвартсе и даже приставил к нему Снейпа? — удивительно, как он мог подмечать одни неочевидные вещи и быть абсолютно слепым к другим.

— Именно это я и хочу сказать.

В комнате воцарилась тишина. Рон испуганно переводил взгляд с Гарри на Гермиону, они оба неотрывно смотрели друг другу в глаза.

— Мне кажется, или ты пытаешься подорвать мое доверие к директору? — в его голосе чувствовалась явная злость. Гермиона вздохнула. Началось.

— Нет, Гарри, директор тоже на нашей стороне, и я уверена, что все его действия необходимы для победы над Воландемортом. Он заботится о нас, но… — она перевела дух. — Но он не сказал тебе про Драко, потому что считает, что ты сам не можешь решать, как тебе поступать. Он считает, — Гермиона с трудом подавила желание отвести взгляд, — что лучше нас знает, какая информация нам нужна и что нам нужно делать.

— Конечно он знает, он же Дамблдор, — вмешался Рон.

— Я не спорю, но… я боюсь, что он решил за нас слишком многое.

Поттер молчал, стиснув зубы. Она видела, как ярость плещется в его потемневших глазах, и могла только рассчитывать, что благоразумие в нем победит.

— Гарри, я не прошу тебя перестать верить директору. Я прошу тебя поверить и мне.

*

Гарри не разговаривал с ней два дня. Впрочем, он ни с кем не разговаривал. Она боялась, что он побежит к Снейпу или Дамблдору, но, похоже, ошибалась на его счет. Рон был на стороне друга, но это угрюмое состояние Поттера пугало и его, поэтому он приглядывал за ним и изредка перебрасывался с ней парой слов. На третий день плотину прорвало.

Сначала Гарри грубил ей, припомнив Северуса и все те обидные шуточки, что успел выдумать Рон с момента начала её тренировок. Она ждала. Гермиона и сама не понимала, какие у них с профессором отношения, так зачем обижаться. Юмор был непреднамеренно метким. Выпустив пар, он начал оправдывать директора всеми правдами и неправдами. И «высшим благом» конечно же! Даже согласился, что не сдержан, поэтому Дамблдор и не хотел говорить ему… На этом месте в нем что-то перемкнуло.

— Он не доверяет мне.

Гарри сел на кровать и в растерянности уставился на неё.

— Директор боится, что я не справлюсь. Поэтому не говорит всей правды и… руководит, — он, казалось, совсем перестал дышать.

Гермиона опустилась на покрывало рядом и нерешительно приобняла его, Поттер положил свою руку на её и понурился. Рон вздохнул и сгреб их в свои братские объятья.

— И что мне теперь делать?

— Что нам теперь делать. Гарри, ты никогда не был и не будешь один, — они так и сидели в обнимку. — Дамблдор всегда направлял нас так, как считал нужным, но это не значит, что он всегда прав. Теперь настал наш черед думать и решать.

— А если мы не справимся? — Рон наконец отпустил их и посмотрел на Гермиону.

— Я же не имею в виду, что мы сейчас побежим пороть горячку и делать все, что вздумается. Для начала, поговорим с Дамблдором начистоту.

========== 8. Потрясения ==========

Комментарий к 8. Потрясения

Кхм, осторожно, нцу подвезли @_@

Гарри все же решил вывести Слизнорта на чистую воду без помощи директора, якобы чтобы не приходить с пустыми руками. Гермиона подозревала, что он просто оттягивал время, но на помощь другу пришел Рон, и они вместе выдумали какой-то безумный план с Амортенцией и Феликсом фелицисом. Энтузиазм бил через край, так что пришлось просто простить и отпустить. Но переживать ей это не мешало. Она попробовала было почитать, но быстро отложила книгу в сторону. Впрочем, этот исторический фолиант Гермиона и взяла то только для того, чтобы ослабить подозрения мадам Пинс. В последнее время она изучала столько «темной» литературы, как будто собиралась на собеседование к Пожирателям. Может попросить пару книжек у Снейпа? Несмотря на то, что она, по крайней мере, по корешкам перебрала все его шкафы в лаборантской, Гермиона была уверена, что это далеко не полная библиотека профессора. Конечно, можно было бы его просто спросить, но, когда они оставались наедине и в их занятиях наступала пауза, ею завладевали мысли, совсем не связанные с крестражами.

После случившегося, Гермиона старалась не думать о Северусе хотя бы на людях, чтобы не пугать никого неадекватной реакцией. Раздраженная и пунцовая, она уже ловила насмешливый взгляд Джинни — вот хитрая лиса, и взволнованный — Гарри. Кажется, он действительно решил, что она опять заболела. Зато моменты наедине, в постели или ванной, стали томительнее и глубже. Она не могла не представлять чужие руки, и вкус губ, и все эти волнительные ощущения, что вот-вот переступишь через тонкую грань. Это было пугающе прекрасно, и Гермиона поняла, что действительно не соврала тогда Снейпу, хоть и выпалила не подумав. Она четко обозначила свою… позицию, но до сих пор и понятия не имела, что думает он. Принял ли он её всерьез? Северус проявлял о ней заботу, но это ещё ни о чем не говорило. Он вытаскивал их из передряг с первого курса, а тут нашелся повод повысить, как минимум, её шансы на выживание. Но он её поцеловал. Дважды! Правда выглядело это как предупреждение и даже попытка отпугнуть — мужчины иногда бывают такими нелогичными.

Она относительно быстро, и тут проклятие постаралось, приняла собственные чувства, как и мысль о том, что ответных не стоит и ждать. Гермиона не хотела быть той влюбленной дурочкой, которая навязывается неподходящему человеку и тешит себя пустой надеждой. Но вот она уже вешается ему на шею, фигурально и реально, и ждет какой-то реакции. Действительно, глупая девчонка. Он открыто намекнул ей, что может просто воспользоваться ситуацией, а она и растаяла. “Где же ваше воспитание, юная леди? Согласна быть любовницей без претензий на большее?” Гермиону захлестнула волна стыда наполовину с возбуждением. Нет, все не так, и он не такой. Просто как бы она не старалась все держать под контролем и логически рассуждать, она была безнадежно влюблена, влюблена до дрожи в коленках и почти физической необходимостью хотя бы быть рядом.

Профессор тщательно игнорировал её эти несколько дней, хотя они уже встречались на уроках и, неоднократно, в общих залах и коридорах. Она понимала, что Снейп был хорошим двойным агентом, раз жив до сих пор, но ни разу не задумывалась, как именно он это делал. Глядя же на бесстрастную маску вместо лица, спокойные, выверенные движения и ровный голос, все казалось очевидным. Этот человек прекрасно себя контролировал и умел закрываться на тысячу замков. И на самом деле это дарило ей надежду, что где-то внутри он тоже волнуется, и пусть это не будут переживания из разряда «свалилась на мою голову ещё одна проблема». Она не хотела усложнять ему жизнь, но, пожалуй, так и получалось. Интересно, позлорадствует или разозлится Воландеморт, если узнает, что Пожиратель спит с магглорожденной подружкой Поттера? Гермиона опять зарделась.

В дверь забарабанили со страшной силой, она подпрыгнула и чуть не упала, запнувшись о ковер, поспешив открыть. На пороге стоял Рон, на его обескровленном до белизны лице четко выделялись веснушки, он открывал рот, но издавал только невнятные булькающие звуки, похожий на рыбу, выброшенную на берег. Она аккуратно взяла его за руки и втащила внутрь комнаты, усаживая на кровать. Готовя чай, дала время успокоиться и только тогда приступила к допросу.

-… мы уже добыли воспоминание и хотели уйти, но тут профессор вытащил бутылку какой-то особой медовухи. Сказал, что такой необычный день не грех и отметить. Мы с Гарри не особо хотели, но не отказывать же. Он плеснул в кружки, сказал тост и первый залпом выпил. А потом упал, — лицо Рона скривилось. — Это было даже хуже, чем тогда с Белл. Я просто стоял и смотрел, как он корчится. Хорошо, что Гарри что-то нашел и сунул ему в рот, мадам Помфри сказала, что это спасло Слизнорту жизнь и что он не дотянул бы даже до больничного крыла.

— Безоар?

— Не знаю, но, перед тем как выпить, профессор сказал, что этот напиток он хотел подарить Дамблдору, как особому любителю.

Гермиона кивнула. Скорее всего, все вовлеченные понимали, что к чему, но и сделать ничего не могли.

— Как он?

— В тяжелом состоянии, но стабильном. Возраст…

— А Гарри?

— С ним в больничном крыле.

Внезапно по спине Гермионы пробежал холодок.

— Нам надо спешить.

— Что?

— Гарри будет искать Драко.

*

Гермиона решила, что будет благодарить Снейпа за тренировки каждый день своей жизни. Хотя лучше тихо и про себя, иначе он наверняка рассвирепеет от её навязчивости. Не то чтобы она не была способна на решительные действия раньше, но так эффективно разнять драку двух несомненно сильных волшебников ещё надо уметь. Оба виновника и пискнуть не успели, как осели на пол, оглушенные Ступефаем. Рон бросился к Гарри, а ей ничего не оставалось, кроме как проверить состояние Малфоя. В конце концов, убивать его не входило в планы ни её, ни, наверняка, Гарри, как бы он не злился.

— Что здесь происходит? — Снейп, конечно же. Непреложный обет его «призвал»?

— Гарри и Драко начали конфликтовать, сэр. Я, как староста, решила остановить дуэль, — она спокойно поднялась и посмотрела на него, стараясь копировать его холодность.

— Максимально действенным способом.

— Да, сэр.

Снейп вздохнул и потер переносицу. Рон, отошедший от Гарри, который, очевидно, был в порядке, хоть и без сознания, уставился на профессора с удивлением.

— Сколько вы им рассказали?

— Про случай с обетом и только. Про вас рассказал Дамблдор, — Снейп кивнул, видимо, директор ему уже сообщил.

— Забирайте Поттера. Малфой на мне. И помалкивайте, — он поднял безвольное тело Драко Мобиликорпусом, наложил дезиллюминационное такой силы, что парень буквально растворился в воздухе, и вышел вон.

Гермионе пришлось приводить в себя не только Гарри, но и Рона. Впрочем, тот быстро оправился. Девушка не сомневалась, что теперь количество шуточек увеличится вдвое. Поттер был все ещё дезориентирован после заклинания и расстроен, поэтому без сопротивления позволил увести себя в гриффиндорскую башню. В комнате девушки они ещё какое-то время вяло препирались из-за Драко, но даже Гарри понимал, что поступил опрометчиво. На их счастье, он не сболтнул ничего лишнего. В целом, его поведение вписывалось в рамки подозрительности, которое он уже не раз демонстрировал Малфою, и характерной вспыльчивости. Она не сомневалась, что Снейп так же сочинит для Драко удобную сказочку.

Гарри все ещё с трудом справлялся со своими мыслями на счет директора и всей этой истории. Ему было необходимо расставить точки над i. Но все согласились, что этим вечером они переживут без серьезных разговоров с Дамблдором. К тому же он сейчас, скорее всего, занят ситуацией со Слизнортом. В гостиной уже ходили слухи, что профессора придется отправить на восстановление в Мунго. Надо искать замену, проводить расследование… нет, соваться сейчас к директору было неразумно.

Гермиона выставила парней из комнаты и отправила восстанавливать нервы в спальню мальчиков. Но собственные мысли и переживания не давали ей покоя. Будет ли это очень плохо, если она сейчас заявится к Снейпу без предупреждения? Сидеть и ждать совы у неё не было никакого терпения. Даже если Драко все ещё там, она всегда может прикрыться своими обязанностями старосты. Ей стало немного совестно, что в действительности она и вполовину так усердно не занималась ими, сколько врала. Впрочем, эта мысль нагнала её уже в коридоре.

Она сдержанно постучалась, но не услышала приглашения. Помявшись скорее для приличия, Гермиона вошла. Снейп определенно был один и не в духе. Вещи с его стола были свалены на пол, котлы — подозрительно пусты. Он повернулся к ней от книжных полок и посмотрел почти с презрением. В его руке она заметила стакан с темным напитком. Было очевидно, что это не чай.

— Что на этот раз вам надо, мисс Грейнджер? Правды, новостей, любви? — сарказм в его голосе звучал как-то грустно. — По крайней мере, мои уроки не прошли для вас даром.

— Да, сэр, я тоже почувствовала изменения. Спасибо.

Она в нерешительности подошла ближе, под неотрывным взглядом мужчины. О чем она хотела поговорить? Все мысли вылетели из головы. Он был расстроен из-за Малфоя, Поттера или того, что она растрепала чужие секреты? Скорее всего, все сразу. Ей мучительно хотелось извиниться за все вокруг и отгородить его от собственного несчастия.

— Если вы переживаете об этом, то я не рассказала Гарри и Рону про план Дамблдора… на счет его смерти,вас и Драко.

— Мне радоваться, что вы со своей компанией друзей ещё не совсем полностью влезли в мою жизнь?

— Это нас тоже касается.

— Да что вы! Разве вы ещё не поняли, что ваша задача — это крестражи? Моя судьба — не ваша забота.

— Но мне небезразлично…

— О, как же я мог забыть о вашей вечной любви, — он осушил стакан и посмотрел на неё зло. — Что вы от меня ждете?

— Ничего, Северус. Действительно ничего. Я не хотела… я не планировала лезть в вашу жизнь и ставить вас в неудобное положение. Но я сделала это, и мне бесконечно жаль, что … простите. Мы можем просто забыть все это. Я не стану вас больше беспокоить.

— А вы хотите прекратить?

— Нет.

— Так сильны ваши чувства? — он не скрывал насмешки. — Уже мысленно устроили пышную свадьбу и нарожали детишек?

Гермиона вздрогнула и неожиданно для себя усмехнулась.

— Боюсь, сейчас более актуальна фантазия про совместные похороны. И получим ли мы вообще хоть какой-то шанс на нормальную жизнь, когда все закончится так или иначе, — хотелось дерзить и вынуждать его реагировать, но навалилась глухая усталость. — Вы мужчина, которого я полюбила, и, пусть Мерлин подтвердит мои слова, я не имею ни малейшего понятия как это произошло и почему. Я не собираюсь менять вас под свои представления и не жду, что вы изменитесь ради меня. Но я бы солгала, если бы сказала, что ничего не хочу.

Она посмотрела на него, но он не ответил ни на её взгляд, ни на слова.

— Что вы сказали Драко? — ради этого она пришла сюда.

— Что нашел его в туалете на полу, когда уже все закончилось. Он рассказал свою часть истории, впрочем, ничего такого, о чем вы сами бы не догадались.

— Он не принял вашу помощь?

— Нет. И он крайне нестабилен.

— Мы можем что-то предпринять?

— Абсолютно нет.

— Вы знаете, что он ещё задумал?

— Даже если бы знал, то вам сообщать не собираюсь.

— Хорошо, сэр. Я постараюсь удержать Гарри от необдуманных поступков и займу его крестражами настолько, насколько это возможно. Извините за поздний визит.

Она повернулась к дверям, но не могла заставить себя уйти.

— Вы не могли бы посоветовать мне книги, где упоминаются крестражи? Я перебрала всю Запретную секцию и…

— Не все можно найти в книгах, мисс Грейнджер. И уж точно в школьной библиотеке информацию о такой темной магии вы не найдете. Вам стоит спросить Дамблдора.

Больше предлогов задержаться она не нашла, но вместо выхода шагнула к диванчику и рухнула на него, не смотря на Снейпа.

— Берете измором?

— Кто такой Принц-полукровка? — на самом деле она и думать забыла об учебнике, но тут он внезапно всплыл у неё в памяти.

Если она уйдет, то что её ждет за дверью? Бессонная ночь, тысячи мыслей и тревог, а так она хотя бы будет рядом с ним, пока он её не выставит. Эгоистично и глупо, но она так устала сегодня.

— Не можете уснуть, пока не найдете ответы на все вопросы, мисс Грейнджер? — как будто прочитал мысли.

— На самом деле этот вопрос не стоит и в десятке тех, что действительно не дают мне спать. И никакой стоящей книги нет…

— Примите зелье сна без сновидений и не мучайте ни меня, ни себя.

— Я уже истощила свои запасы, а мадам Помфри сейчас не до меня. К тому же, думаю, что так часто пить его не стоит.

— Вас мучает бессонница?

— Скорее невозможность с кем-нибудь обсудить все, что происходит. Не с директором же, право слово.

— Кажется, вы многим делитесь со своими друзьями…

Она громко фыркнула, не сдержавшись.

— Я вас умоляю, профессор. Думаете, если они раздражают вас на уроках, то в личном общении ведут себя намного лучше? Иногда, общаясь с ними, тем более по важным вопросам, я чувствую себя… Дамблдором, — Гермиона вспомнила шутку Гарри про манипуляции. — Кто бы что не говорил, но я не в восторге от своей вечной роли голоса разума. Это выматывает.

Пока они говорили, Снейп отошел к письменному столу и зазвенел посудой. Когда он вернулся, то внезапно сел рядом с ней на диван и протянул второй стакан. Она с подозрением уставилась на жидкость.

— Ликер и столько содовой, что градуса там не больше, чем в сливочном пиве, — ответил он спокойно. — Я ещё не настолько сошел с ума, чтобы предлагать вам огневиски.

Она приняла напиток и в нерешительности отпила. Сладко и опасно. Принимать что-то из рук мастера зелий было в высшей степени неразумно. Она хихикнула.

— Если вы рассчитываете на снотворное, то, боюсь, у меня здесь его нет. И на яд не надейтесь, мне не хочется ломать голову над тем, куда деть ваше тело.

— В Хогвартсе это проще простого. Вы всегда можете отнести меня в Запретный лес и имитировать несчастный случай. Или спрятать в Тайной комнате. Или в Визжащей хижине, тоже хороший вариант. Наконец, можно просто кинуть в озеро, никто не поверит, но чем не самоубийство, — вряд ли алкоголь уже успел подействовать, так что она грешила на близость Северуса.

Он вдруг нахмурился, и наклонился к ней ближе.

— Гермиона, у вас все хорошо?

Наверное, он намекал на то, что под давлением обстоятельств она все же сломалась, поэтому и искала у него утешения. Но она не собиралась давать ему таких простых ответов.

— Мне нравится, когда вы зовете меня по имени, — она неловко навалилась на его плечо и впервые поцеловала сама. В конце концов, он же её не прогнал.

Её знаний хватило только на то, чтобы провести языком по нижней губе и несмело податься вперед, но этого было достаточно, чтобы он перехватил инициативу, и все пошло как-то само собой. Он целовал её жадно, не давая отдышаться и притягивая к себе. Она чувствовала привкус алкоголя на его языке и не могла удержаться от абсурдной мысли, что воспользовалась ситуацией. Каким-то образом Гермиона оказалась у него на коленях и выгнулась со стоном от поцелуев в шею, от рук, крепко сжимающих бедра. Пуговицы на его сюртуке наконец оказались в её власти и медленно поддавались, хотя концентрации в ней не было ни на грош. Только не останавливайся, только не останавливайся.

Но Северус и не думал зачитывать ей очередные морали. Её мантия оказалась гораздо сговорчивее. Или его руки ловчее? Когда он дотронулся до груди, через тонкий слой блузки и кружев, она выдохнула прямо ему в губы. Он словил её стон и безошибочно нашел налившиеся соски, сдавив их пальцами. Все внутри неё заныло, тяжесть внизу живота пульсировала и посылала такие волны жара, что она практически не могла терпеть, подаваясь на встречу его рукам. Чертовых пуговиц было слишком много, и он пришел к ней на помощь, быстро убирая преграды. Чтобы полностью освободиться от одежды, ему пришлось бы встать и отстраниться от неё, поэтому она надавила на его плечи, безмолвно запрещая двигаться и поглаживая большими пальцами ключицы. Но Снейпа больше заботила её блузка. Пока она пыталась исследовать его тело, он освободил её и от кофты, и от лифчика. Гермиона вздрогнула от внезапного холода, но быстро застонала в голос, когда он склонился к груди, опаляя горячим дыханием кожу. Придвинувшись ближе, она не удержалась и рефлекторно потерлась об его эрекцию. Он зарычал и укусил её, оттягивая нежную кожу, и одновременно поглаживая бедра, в опасной близости от источника жара. Юбка однозначно была лучшим решением в её жизни. Наконец, он дотронулся до края ткани и скользнул под. Гермионе оставалось только цепляться за его плечи и стараться не кричать, а ведь он лишь слегка касался её. Это было гораздо, гораздо более прекрасно, чем все то, что она делала сама с собой.

Когда он порвал трусики и стал буквально насаживать её на свои пальцы, зарываясь лицом в волосы и рвано дыша, она, казалось, забыла даже свое имя. Её трясло, мышцы отказывались подчиняться, а узел внизу живота неожиданно распустился ярким фейерверком. Гермиона выгнулась, насколько ей позволяли объятия Северуса, и выдохнула, протяжно, сладко. Он притянул её к себе, не давая восстановить дыхание, и начал с жаром целовать. Её обнаженная грудь касалась его и это было так естественно, как будто они всегда были единым целым. Но брюки все ещё оставались на нем. Она потянулась к ремню, и, не обращая внимания на то, как он замер и стиснул её талию, ловко расстегнула пряжку и пуговицу на поясе. Перейдя к ширинке, Гермиона почувствовала его слабое сопротивление. Она отстранилась, ловя его осоловелый от возбуждения взгляд, и без стеснения потянула за язычок молнии. Он выдохнул, приподнимая свои бедра вместе с ней, стаскивая штаны и нижнее белье. Она снова села и, не удержавшись, коснулась головки кончиками пальцев. Ей было сложно оценить размер и прочие достоинства, единственное, что ей хотелось, чтобы он уже наконец взял её. Снейп глухо застонал от этих неумелых движений и закрыл глаза. Новая волна возбуждения накатила на неё, и она привстала, направляя его внутрь.

Она почувствовала протест собственного тела и опускалась медленно и плавно. Северус, все ещё зажмурившись, стискивал в руках обивку дивана рядом с её ногами. Обещанная боль не пришла, но она ахнула от неожиданности и чувства заполненности, когда дошла до упора последним рывком. Было… правильно. Гермиона начала двигаться, раскачиваясь и чуть приподнимаясь. Сначала неторопливо, потом, осмелев и не почувствовав дискомфорта, чуть быстрее. Но, очевидно, ему этого было мало. Он сжал её бедра и начал направлять, более размашисто, сильнее. Она передала ему инициативу и теперь только вскрикивала на особенно сильных толчках. Северус практически рычал, казалось, в нем был напряжен каждый мускул. Руки беспокойно скользили по его плечам и, наконец, зарылись в волосы. Он наклонился вперед, и прижал её к себе с усилием, выдыхая ей в шею и подрагивая. За все время близости они не проронили ни слова.

========== 9. Признания ==========

Гермиона совсем неизящно сползла со Снейпа, чувствуя, как по ногам стекает семя вперемешку с её соками. И, очевидно, кровью — жидкость была розоватой, когда она все же решилась себя осмотреть. Ноги её не держали, и она, откинувшись на спинку дивана, пыталась расправить скрутившуюся на талии юбку. Жаль, репаро не годится для починки одежды — трусики теперь только на выброс.

Северус тоже пришел в себя и начал натягивать брюки вместе с нижним бельем, отойдя на несколько шагов и отвернувшись. И опять как будто отключился, застыв. Он медленно повернулся обратно к дивану и вдруг, встав на колени и хватая её за руки, с чувством прошептал:

— Дура.

— Вы тоже местами так себе стратег, профессор Снейп, — она не разобрала его интонации, но сладкая истома все ещё обволакивала её, так что злиться не хотелось совершенно.

— Ты мне отдалась…

— Рада, что вы заметили, — она потянулась и обняла его за шею, он не сопротивлялся. — Мне вот понравилось.

— Так не должно быть.

— Я вам настолько противна?

Он смутился.

— Гермиона, очевидно, что ты меня… привлекаешь. Но я не помыслил бы о большем никогда.

— Разве я не сама напросилась? — она подтянулась ближе к нему, кладя голову на плечо и без стеснения стискивая коленками его ребра.

— Без сомнений, — Снейп наконец расслабился и зарылся пальцами в её волосы.

— Я не жду, что вы начнете клясться мне в вечной любви, но, пожалуйста, не разрушайте это, — не самый лучший момент, но все же ей хотелось какой-то определенности.

— Я не собираюсь отпускать тебя, Гермиона. И мне тоже нравится, когда ты зовешь меня по имени.

— Хорошо. После того, что случилось, проф… Северус, вы просто обязаны предоставить мне доступ ко всей своей библиотеке, — она постаралась сохранить серьезный тон, но все равно хихикнула.

— Тогда мне придется предоставить вам доступ и в мои личные комнаты.

Он легко поднялся, выпутываясь из её объятий, и потянул за собой куда-то в угол комнаты, за диван и книжные полки. Там постучал палочкой — и когда только подобрал, её палочка до сих пор валялась где-то среди одежды на полу — по абсолютно идентичной другим стеновой панели, которая незамедлительно трансформировалась в дверной проем. Гермиона вытянула шею, она никогда еще не видела преподавательские покои. Сильно ли они отличаются от ученических общежитий и комнат старост?

В гостиной — или это был еще один кабинет? — было темно, она заметила стол, камин и, да, ряд книжных шкафов, но он не остановился и потащил её куда-то влево по узкому коридору.

— Сначала душ.

Снейп втолкнул ее в помещение и зажег свет. Она слепо сощурилась и начала стаскивать с себя все ещё смятую юбку и то, что осталось от нижнего белья. Ванна, к её удивлению, оказалась совсем маггловской — никаких бассейнов, только раковина, зеркало и на вид вполне современная душевая кабинка. Он тоже разделся, избавившись наконец от сюртука и рубашки, которые она так и не позволила ему снять ранее. И, хоть это было ожидаемо, она все равно зарделась, разглядывая его. Северус пропустил её вперед, но было довольно тесно, поэтому, как только он настроил температуру, они снова прикоснулись друг к другу под струями воды.

Пока он мылил ей голову, Гермиона думала о том, что Снейп не любил её, по крайней мере так, как она его. И все же она его привлекала, как женщина, и, по всей видимости, это открылось ему не сегодня. Она потратила какое-то время, чтобы перестать видеть в нем только преподавателя. Ему, вероятно, пришлось тяжелее, когда он рассмотрел в ней не только ученицу.

— Когда вы пригласили меня на индивидуальные занятия?..

— Думал ли я о том, чтобы затащить тебя в постель? — она услышала усмешку.

— Или что-то вроде.

— Нет, Гермиона. Я видел, как взрослели и менялись сотни девушек, чтобы так очевидно попасться, — он продолжил серьезнее. — Вас… тебя просто всегда было довольно много в моей жизни, по сравнению с другими, а с недавних пор…

— Я очень навязчиво в неё лезла.

— Полагаю, это можно считать отягощающим обстоятельством. Но я и предположить не мог.

— Считали меня искушенной, потому что я вела себя так нескромно?

— Я не понимал и до сих пор не понимаю, почему вы обратили на меня свое внимание. Мне казалось, вы смеетесь надо мной. Или видите совсем не тем, кто я есть на самом деле.

Они немного помолчали. Разговор был нескладным, но они, она чувствовала, оба старались.

— Вы считаете себя обязанным из-за того, что я…

— Да.

— Не стоит, я бы не хотела.

— Поймите, я никогда не был обласкан вниманием дам, — он усмехнулся. — И уж тем более никто никогда не…

Она повернулась и встала на цыпочки, чтобы поцеловать его. Было странно думать, что Северус смущен и нежен с ней, потому что она отдала ему свою девственность. Хотя он наверняка уже десять раз подумал, что совершил ошибку. Но это не волновало её, по крайней мере, не сейчас, когда она могла касаться его столько, сколько захочет. И даже этого ей было мало.

Теперь близость была тягучее, интимнее. Поцелуи стали медленнее, а руки скорее исследовали, чем требовали. Она нашла у него несколько шрамов на спине и теперь поглаживала их подушечками пальцев, как будто хотела разгладить. Они не собирались заходить на второй круг, но так и стояли в обнимку, целуясь, еще долгое время, пока кожа не потеряла чувствительность, набухнув от воды.

Наконец он вытащил её из душа, расслабленную и чувствующую приятную тяжесть усталости, и, наскоро вытеревшись, потянул в следующую темную комнату. Это, без сомнения, была спальня. И уже растянувшись на кровати, прижимаясь к Северусу и не озаботившись никакими ночными нарядами, она пожалела, что они ограничились диваном. Действовать пришлось под влиянием момента, но тут это было бы гораздо комфортнее.

*

Утро встретило её легкой болью внизу живота и в мышцах, как будто она занималась физическими тренировками… Хотя так и было. Девушка хрипло, со сна, рассмеялась. Её одежда была аккуратно сложена на тумбе рядом с изголовьем, сверху лежала волшебная палочка. Какие же эльфы все же чудесные создания! Она не могла не почувствовать благодарность. Главное, чтобы не разболтали, шепнуло более расчетливое подсознание.

Комната оказалась гораздо больше её спаленки префекта, но вполне скромно, даже аскетично обставленной. По пробивающемуся сквозь занавески свету, Гермиона поняла, что ещё достаточно рано. Тем лучше, тот же голос разума подсказывал ей, безопаснее не афишировать свое ночное отсутствие. Наскоро одевшись и пригладив волосы, она выскользнула в коридор. С первой попытки нашлась уборная, где располагалась ванная она и так запомнила. Гермиона хотела уже было проследовать в гостиную-кабинет, которую они вчера так быстро пробежали, но решила заглянуть за четвертую дверь. Это была кухня, обеденная и что-то вроде хозяйственной подсобки одновременно. За небольшим столом, рядом со стойкой, где она заметила, как минимум, плиту, сидел Северус и задумчиво пил что-то из большой кружки. Она не стала разводить неловкости и быстро прошагала к нему, ловя его лицо руками и быстро целуя в губы. Кофе. Вряд ли он не заметил её передвижений по комнатам, но выглядел все равно удивленным.

— Пять утра, Гермиона.

— Вы тоже не спите, Северус.

Она опять потянулась к нему, но он перехватил её руки и посмотрел в глаза фирменным нечитаемым взглядом. Взлохмаченный и в одной рубашке, вместо ста слоев одежды, он выглядел и вполовину не так устрашающе.

— Сейчас самое время сказать, что вы хотите все это прекратить.

Гермиона опешила.

— Вы, ты решил, что утром я приду в себя и пожалею, что связалась с тобой? — её уколола обида, хотя она и не понимала, в ком он был больше не уверен — в ней или в себе. — Случайно переспала со старой летучей мышью из подземелий, с кем не бывает.

Она перешла почти на шипение, неосознанно подражая его раздраженной манере. Он недоуменно моргнул, но не отступил.

— Я проснулся, Гермиона, потому что в моей постели лежала обнаженная красивая девушка. И мой организм, не избалованный такими подарками судьбы, потребовал немедленного продолжения.

«Красивая».

— Так чего же вы ждете? — она и не знала, что способна на такой сарказм.

Северус дернулся и вскочил, хватая и целуя с таким остервенением, что она едва успевала дышать. Он развернул её и усадил на стол, раздвигая ноги, чтобы с усилием придвинуть её бедра к своим. Она почувствовала его возбуждение. Он вдруг оторвался от её губ, и Гермиона поняла.

— Вы опять пытаетесь отпугнуть меня?

— Я стараюсь, — он сжал её ноги сильнее, — показать вам, что вы и понятия не имеете, на что подписываетесь.

— Считаете себя более сексуально активным, чем те подростки, на которых я, так понимаю, должна вас променять? — она едва выговаривала слова, чувствуя, как ткань его брюк трется об её промежность. Новое белье домовики ей не предоставили.

— Я мужчина, Гермиона. Я старше тебя почти в два раза, — он дернул бедрами и стол жалобно скрипнул. — И я жажду обладать тобой. Совсем не в том романтическом смысле, в котором ты представляешь это.

— Откуда ты знаешь, что я представляю?

Он рыкнул на неё и снова начал целовать, придерживая за поясницу одной рукой и сминая грудь под наглаженной блузкой другой. Она закинула ноги ему на спину, прижимаясь ещё ближе, чувствуя, как начинает дрожать от возбуждения. Снейп рванул край её кофты, и она услышала, как пуговицы застучали по столешнице и полу. Не удосужившись снять бюстгальтер, он просто отогнул кружево лифа и выкрутил сосок. Гермиона вскрикнула и укусила его за нижнюю губу. Он усмехнулся и начал мучить её в двойном объеме, то и дело вызывая стоны.

— Северус… — она тяжело дышала и чувствовала, что едва держится.

Он не ответил, но опустил руки, задирая юбку и с удивлением обнаруживая, что она не совсем одета. От первого же прикосновения, уже порядком возбужденная, она выгнулась и полностью легла на стол. Он в нетерпении спустил штаны и придвинул её ближе, заставляя почти висеть на нем, все ещё обхватывая ногами. Край стола давил на поясницу, но это быстро стало неважно, когда он вошел в неё. Он пытался сдерживаться, но надолго его терпения не хватило.

— Профессор, а вы начислите мне баллы за прекрасные практические занятия? — быстро, шепотом, между толчками и стонами.

— Гермиона, — он прорычал её имя, вколачиваясь почти с яростью.

Стол едва выдерживал их напор. Она пыталась упереться, но вспотевшие ладони соскальзывали с гладкой поверхности. Он держал её за бедра, чуть приподнимая, сжимая пальцы с такой силой, что наверняка останутся синяки. Время как будто остановилось, и Гермиона чувствовала, что балансирует на грани, уже даже не пытаясь сдерживать крики. Она потянулась к себе, чтобы усилить ощущения, и почти сразу рухнула за край, выгибаясь и содрогаясь. Все внутри неё пульсировало, сжималось и обхватывало, пока он продолжал двигаться. Видимо, это усилило и его ощущения, потом что он вдруг застонал и подался вперед, наваливаясь на неё. Она пыталась восстановить дыхание, чувствуя, как внутри разливается тепло.

Он отпустил её почти сразу и подал руку, помогая встать и не потерять равновесие. Она с тоской посмотрела на свою растерзанную рубашку, но улыбнулась.

— В следующий раз потрудись меня раздеть, у меня нет целого гардероба запасной одежды.

— В следующий раз?

— Бросьте, Северус, очевидно, что вы одержимы мною не меньше, чем я вами. И давайте уже дойдем до постели, моя поясница чувствует себя старше вас.

Гермиона поспешила спрятаться в ванной, пока он не нашелся, что ответить.

*

На счастье, она оставила мантию в спальне, поэтому та нисколько не пострадала от их напора. Глухо застегнув её по всей длине, она с благодарностью приняла от Северуса заботливо собранные им пуговицы от блузки и убежала на подрагивающих ногах в гриффиндорскую башню. Проскользнув, как надеялась, незамеченной к себе в комнату из общего коридора, она снова отправилась в ванную, чтобы как следует привести себя в порядок. Отправив одежду с пригоршней пуговиц в кармане, домовики вполне могли помочь и в этом, в корзину для грязного белья, Гермиона осмотрела себя. Как она и предполагала, на бедрах уже расплывались синяки, которые, впрочем, никак её не смущали. Она ещё раз приняла душ, помыв всклокоченные волосы, и даже сделала что-то вроде укладки. Насколько это было возможно с её непокорными кудрями. Переодевшись в чистое, она не рискнула надеть джинсы, все ещё ощущая себя слишком чувствительной, но юбка была теперь максимально скромной, ниже коленей. В общем, Гермиона была собрана, бодра и довольна ещё до того, как первые пташки потянулись в общий зал.

Её приподнятое настроение не стало тайной и для мальчишек, которых она буквально тащила за собой на завтрак. Как-то вдруг оказалось, что она зверски голодна.

— Гермиона, ты какая-то активная сегодня, — Гарри посмотрел на неё сонно и подавил зевок. Конечно, это для неё тут практически вся жизнь переменилась за ночь, а он все ещё не отошел от вчерашнего.

— Не знал, что Слизнорт тебе настолько не нравится, — не преминул ввернуть Рон, впрочем, тоже прервавшись зевком.

— Не в этом дело. И я надеюсь, что профессор в скором времени поправится, — она собралась с мыслями. — Просто сегодня я проснулась и поняла, что мы со всем сможем справиться.

Она оглянулась на мальчишек, пока они входили в зал, и не смогла сдержать улыбки. Позади них в коридоре стоял Северус Снейп.

========== 10. Детали ==========

Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как они втроем зашли в кабинет директора и выложили все карты на стол. Сложно было сказать, что подумал об этом Дамблдор, но, произнеся речь про единство и верных друзей, он, как ни в чем не бывало, ввел Гермиону и Рона в курс дела. Ситуацию с Драко они дружно спустили на тормозах, согласившись, что «взрослые» сами во всем разберутся, а их задача в первую очередь, как и говорил Снейп, крестражи. Вряд ли Поттер этим удовлетворился, учитывая, что он уже посмотрел на ситуацию под другим углом и не мог дальше закрывать глаза на то, как его мягко отстраняют от «неважных» вещей. Но вслух сказал, что сейчас найти слабое место Воландеморта важнее, чем бегать за Малфоем. Они вместе просмотрели настоящее воспоминание Слизнорта и долго слушали объяснения Дамблдора о сути крестражей, их действии и, наконец, его предположения о семи артефактах, созданных Воландемортом для обретения бессмертия. Два уже было уничтожено: дневник — Гарри, кольцо Мракса — Дамблдором. Этим же директор объяснил свою пострадавшую руку. Остальные сосуды души Темного лорда ещё предстояло найти — четыре вещи Основателей и, вероятно, змея, Нагайна. По воспоминаниям можно было сказать точно, что они ищут медальон Слизерина и чашу Пуффендуй, вещь Когтевран вычислить не удалось. К тому же, известные реликвии Гриффиндора, в частности, его меч, в руки Воландеморта не попадали, и, чем являлась замена, было решительно непонятно.

— Директор, вы знаете, где находятся известные крестражи? — для Гермионы настало время для мозгового штурма.

— У меня есть одно предположение. При чем информация об этом получена из очень неожиданного источника, — он внимательно посмотрел на Гарри. — Как-то я расспрашивал Кикимера и тот проговорился, что однажды хозяин Регулус приказал ему выполнить поручение Воландеморта и сопровождать того в некой пещере…

— Регулус? — парень растерялся.

— Регулус Арктурус Блэк, младший брат Сириуса. К сожалению, мальчик с юности восхищался Воландемортом и рано пошел по темному пути. Однажды он просто пропал. И я полагаю, что все это как-то связано с крестражем, домовиком и той пещерой, расположение которой я и узнал.

— Так чего же мы ждем? — воодушевился Гарри, Рон согласно закивал.

— Постойте, а вдруг все не так, как кажется? — Гермиона нахмурилась. — Прежде чем на свой страх и риск идти в неизвестно насколько опасное место, думаю, стоит расспросить Кикимера. Гарри, он же теперь твой!

Она даже опустила свою типичную ремарку про домовиков, с которыми обращаются, как с рабами, и умоляюще посмотрела на Поттера. Тот, казалось, включил мыслительный процесс на полную.

— Он не особенно меня жалует…

— Но попробовать стоит все равно!

Дамблдор смотрел на них благодушно, но как-то устало. Гермиона заметила, что он чуть сощурился и вздохнул, будто принимая решение.

— Думаю, Гарри, мисс Грейнджер права. Осторожность в таком деликатном вопросе не повредит, а исследовать пещеру мы ещё успеем.

Поттер понуро кивнул. Кикимер ему совсем не нравился, и это ещё мягко говоря, учитывая его причастность к смерти Сириуса, но парень был не на той стадии, чтобы спорить с директором.

— А теперь, мои юные друзья, я вынужден прервать нашу встречу. Хорошенько обдумайте полученную информацию, — Дамблдор встал, провожая их. — Мисс Грейнджер, я задержу вас на минуту, если вы не против.

— Да, директор, — она уже двинулась вслед за мальчиками, но так и замерла посередине комнаты, не зная, стоит ли возвращаться в кресло.

Гарри и Рон покинули кабинет, и ненадолго воцарилась тишина.

— Я понимаю ваше решение поделиться полученной информацией, врать друзьям несправедливо, однако, вынужден напомнить вам, что есть вещи…

— Вы намекаете на план собственной смерти?

— Да, мисс Грейнджер, я вижу, что это волнует вас, и я ещё раз прошу — будьте благоразумны и оставьте Гарри в неведении до поры до времени.

— То есть пока Драко не добьется успеха или профессор Снейп не убьет вас?

— Это ни в коем смысле не будет являться убийством, — Дамблдор посмотрел на неё с болью. — Я прошу Северуса только лишь милосердно избавить меня от мучений, а юного Драко — от тяжести непосильной ноши.

— Вы не просите профессора избавить вас от мучений, вы просите его подписать себе смертный приговор, — вдруг спокойно сказала Гермиона. — Он не сможет выжить в ситуации, когда даже спасвшись от Воландеморта и его слуг, наверняка напорется на Аваду от Ордена.

Дамблдор молчал и с подозрением смотрел на неё. Участливая маска на секунду слетела с его лица. Она не винила его в том, что он вел Северуса, их всех, как скот на убой. Он всегда и все делал ради цели, она давно уже это поняла. Но Гермиона считала, что в этом абстрактном «высшем благе» должно найтись место и для Снейпа, и для неё. Для них. Если это эгоизм, пусть будет так, но она не собиралась покорно класть голову на алтарь чужого будущего.

— Не думал, что вы смотрите на это под таким углом. Но у вас доброе сердце, мисс Грейнджер, я понимаю, что вы переживаете за Северуса. Однако, он сам избрал свою судьбу, не стоит сомневаться в его выборе.

— И вы принимаете его? Это же практически самоубийство, только растянутое во времени, — её глаза заблестели помимо воли.

— Дорогая, вы стремитесь к справедливости, и это чудесно, но он сам считает это достойной платой за…

— За то, что был Пожирателем? За то, что передал пророчество Воландеморту?

— Некоторые раны не перестают болеть никогда, — он посмотрел многозначительно.

— Родители Гарри погибли, но в этом был виноват Петтигрю, а не профессор Снейп! — это прокол и самого Дамблдора, если уж начистоту. — Даже если он корит себя, не стоит потакать его саморазрушению, он достоин жить!

Она почти заплакала, но и директор перед ней вдруг как-то осунулся и посерел.

— Есть вещи, которые, как я считал, недоступны вашему пониманию, по крайней мере, не сейчас. Но теперь я вижу, что даже уже опоздал с некоторыми.

Она вдруг осознала, что человек перед ней стар, видел много боли и знает, что умирает. Перед смертью все равны, да? Он устал и, наверняка, раскаивается за многие вещи, что совершил или заставил сделать. Не настолько, чтобы признать это, но уже понимая, что так или иначе ему придется передать флаг.

— Директор, я, мы уже не дети. Доверьтесь нам.

— Я скажу кое-что, мисс Грейнджер. То, что не хочу и не могу рассказывать, но все же чувствую, что должен передать именно вам. Мне крайне дорог Северус, но вам стоит отпустить его. Бедный мальчик многим заплатил за свои ошибки, а за одну из них он расплачивается до сих пор. Он бесконечно винит себя, потому что его действия привели к гибели единственного человека, которого он любил. Дайте ему возможность отдать ей долг и упокоиться в мире.

Гермиона бессмысленно хлопала глазами. Она рассчитывала на тайный план, какие-то скрытые ото всех детали, почему… почему Дамблдор рассказывает ей о чувствах Северуса?

— О чем вы? — её голос звучал как будто издалека.

— Дорогая, я не знаю, насколько глубока ваша привязанность к Северусу, но я должен вам сказать, что в своей жизни он любил только одну женщину — Лили Эванс. Все, что он делает, он делает ради неё.

— Лили… мать Гарри?

— Да, большей трагедии и представить трудно.

В голове Гермионы что-то щелкнуло. Он понял, что у неё есть приязнь к Северусу, если не предположил большее. И решил отрезвить её, чтобы она не мешала их плану. Но… но каким-то шестым чувством девушка понимала, что Дамблдор не врет. По крайней мере, он сам верит в то, что говорит. У неё перехватило дыхание.

— Простите, сэр, я… я не знаю, что делать с этой информацией. Это личная жизнь профессора Снейпа, и мне не хотелось бы… лезть во все это.

— Мисс Грейнджер, я рассказал вам это не для того, чтобы посплетничать о Северусе. Просто хочу уберечь вас от лишней боли и разочарований. В вашем возрасте и учитывая обстоятельства…

— Я, кажется, понимаю, что вы хотите сказать, директор. Благодарю вас за предупреждение.

— Не знаю, стоит ли это благодарности, но я рассчитываю на ваше благоразумие. Поспешите, ваши друзья вас, наверное, заждались.

— Конечно, до свидания.

Она вылетела за дверь и краешком сознания восхитилась этим человеком уже в который раз. Кто бы что не говорил, а Дамблдор был прекрасным управленцем, пусть и не таким благородным, как казалось на первый взгляд. Однако, большая часть её разума пылала от боли и тоскливого разочарования. Куда подевалась та простая и логичная Гермиона, которая просто пыталась быть ближе к объекту своего интереса и не рассчитывала на большее? Или даже её рациональная половина решила, что раз они пару раз переспали, то это дает ей шанс на большую и чистую? Девушка криво усмехнулась. Снейп же ей все открытым текстом говорил, а она раскатала губу. Ей хотелось заплакать, но злость на себя пересилила. В гостиную Гриффиндора она зашла, беззаботно улыбаясь и сжимая кулаки до ссадин от ногтей.

*

— Когда собираешься поговорить с Кикимером, Гарри? — они расположились у камина и разговаривали вполголоса, благо общая комната была практически пуста.

— Не знаю, на днях может быть.

— Ты как будто совсем не заинтересован.

— Просто не думаю, что он скажет что-нибудь стоящее. И все равно придется ждать, пока Дамблдор решит наведаться в ту пещеру Воландеморта.

— И это все, на что тебя хватило? — Гермиона дерзко посмотрел на Гарри, складывая руки на груди. — Мы же решили, что возьмем свою судьбу в свои руки.

— И что ты предлагаешь делать? — Рон скептично посмотрел на неё.

— Займемся поисками крестражей прямо сейчас, конечно же.

— О чем ты, Гермиона, мы же в школе!

— Конечно, надо придерживаться традиций. Война только в летние каникулы! — она фыркнула, но продолжила спокойно: — Во-первых, проанализировать информацию нам ничего не мешает. Во-вторых, и я, и Рон уже совершеннолетние и можем колдовать вне Хогвартса, если это будет необходимо. Нужно только получить лицензию на трансгрессию, тогда…

— С трансгрессией у меня пока не очень, — Рон замялся. — И вообще, Миона, с тобой все хорошо, а как же правила, а ЖАБА?

— Не думаю, что Воландеморт будет ждать, пока мы завершим обучение, — заметила девушка грустно, — все начнется этим летом.

Гарри с подозрением посмотрел на неё и сморщил лоб.

— Ты что-то знаешь и не говоришь нам.

— Да, — она не стала отпираться. — Но я не могу рассказывать вам не потому, что люблю хранить секреты от своих друзей… просто это не моя тайна, и я бы очень хотела, чтобы она никогда не стала явью.

— Это как-то связано со Снейпом? — добавил Гарри тихо.

Гермиона странно посмотрела на него и промолчала.

— Ладно, все это замечательно, но что именно нам делать? — вмешался Рон.

— Если не получится разговорить Кикимера, то стоит поискать информацию о других крестражах. Тот же кубок мог где-то засветиться.

— Предлагаешь почитать «Пророк»? — хохотнул Рон.

— Почему нет? Это тоже источник информации, если уметь отделять зерна от плевел, — задумчиво заметила она. — К тому же, мы даже примерно не знаем, что из реликвий Гриффиндора и Когтевран Воландеморт мог использовать, надо разузнать об этом. А вот последнее мое предложение тебе не понравится, Гарри.

— О чем ты?

— Ты же помнишь, как уничтожил дневник Тома?

— Зубом василиска… о, нет, ты же не имеешь в виду?..

— Не так много способов разрушить такое темное колдовство, а раз яд уже один раз сработал…

— Я туда не полезу, — вдруг запаниковал Рон. — Он же там… лежит. Или, что хуже, не лежит.

Его глаза в ужасе расширились. Гермиона хмыкнула.

— Тогда займитесь газетами. Гарри, ты был в воспоминаниях, помнишь, как выглядят предполагаемые крестражи?

— Да, я, наверное, даже смогу нарисовать, — жаль, у них не было собственного Омута памяти.

— Шанс мал, что мы наткнемся на что-то стоящее внимания, но дневник гулял по рукам, грубо говоря. Люциус Малфой вряд ли осознавал его ценность, а если про крестражи не знают даже приближенные Воландеморта…

— Есть вероятность, что вещи где-нибудь всплывут. Особенно такие редкие и ценные, как реликвии Основателей, — кивнул Гарри.

— Насчет других артефактов можно поспрашивать призраков или портреты подревнее.

— И точно, Рон, это умно!

Уизли самодовольно ухмыльнулся, но лишь на миг.

— А с василиском то что? — заметил Гарри.

— Если ты откроешь проход, то, думаю, я могу попросить профессора Снейпа помочь мне. Он же зельевар и умеет обращаться с такими вещами.

— Да, имеет смысл.

— Раз уж вы теперь такие близкие друзья, — Рон опять не удержался.

Гермиона вздохнула. А близки ли они? Или только физически?

*

Сова профессора ждала её в комнате после обеда. Гермиона отвязала записку и протянула птице угощение, с трудом подавляя желание сразу же написать отказ. Она испытывала смешанные чувства и не знала, как стоит себя вести со Снейпом. Учитывая задуманный поход в Тайную комнату, необходимость тренировок и в целом отсутствие какой-либо вины на Северусе — он же ничего ей не обещал, даже наоборот, игнорировать его было глупо и некрасиво. Однако, одна часть её разума топала ногами и злилась, что он просто не дал ей от ворот-поворот, как она себе и представляла, а очень даже воспользовался ситуацией. А другая ныла и занималась самобичеванием, что ей уж точно не светит тягаться с прекрасной любовью к трагически погибшей женщине. Матери Гарри. И вообще чужой женой. По крайней мере, она нашла ещё один пункт, в котором они с профессором сходились, — нереалистичные романтические запросы. Где-то посередине звучал тоненький и пошловатый голосок, который был вполне согласен с текущим положением дел. Он же совершенно нерационально заставлял Гермиону надевать красивое нижнее белье и кофты без пуговиц чуть ли не каждый день.

— Мисс Грейнджер, вы потрясающе не собраны сегодня. Так и не пополнили свой запас зелий сна без сновидений? — иногда ей не удавалось определить настроение Северуса, он вел себя и говорил как-то совершенно индифферентно при всем сарказме и издевках.

— Простите, сэр, я чувствую себя не очень хорошо, — и она не врала, правда ощущения были скорее психологические, чем физические.

Из-за переживаний Гермиона легко теряла концентрацию, и Протего то и дело оказывалось слишком слабым. Это было совершенно недопустимо в условиях военного времени, но злость на себя её не мотивировала, скорее заставляла опускать руки. Хотя, казалось бы, по части других уроков это работало. Может дело было в учителе? Точнее в её отношении к нему.

Помучив Гермиону ещё с полчаса, наконец, и сам Снейп сдался. Никак не прокомментировав провал, он молча пригласил её в кабинет и сделал чай, как и много раз до этого. Казалось, той ночи и не было.

— Я бы хотела попросить вас об одолжении, профессор, — она не была уверена, может ли называть его по имени, хм, в любой обстановке. — Думаю, стоит посетить Тайную комнату и забрать несколько зубов василиска, если он все ещё там и… в пригодном состоянии. Но нам нужна помощь опытного человека.

— Тогда, полагаю, вы обратились по адресу. Но, насколько я знаю, комната все также опечатана.

— Гарри может открыть нам проход на парселтанге. Но я бы не хотела заставлять его опять туда спускаться.

— Понимаю, мисс Грейнджер, — все же не по именам. — Вы хорошо держитесь на метле?

— Простите?

— Будет проще покинуть Тайную комнату на метлах, а не ждать мимо пролетающего феникса.

— Я умею летать, но только самый минимум. Полеты на метле меня никогда не привлекали.

— Как и практика ЗОТИ, полагаю.

Гермиона насупилась. Звучало как камень в её огород, как будто все должны любить летать на этих глупых метлах и знать все правила и финты в квиддиче. Снейп опять непроницаемо на неё посмотрел.

— Мисс Грейнджер, я бы хотел уточнить одну деталь, — он помедлил. — Надеюсь, вы поймете мое беспокойство правильно.

— Да, сэр?

— Вы принимаете противозачаточные средства?

Гермиона застыла.

— Я… я пью менструальное зелье, оно так же предотвращает…

— Хорошо, мисс Грейнджер. Такое осложнение было бы весьма нежелательно.

Ещё как нежелательно! Она и в страшном сне не представляла, что может забеременеть во время войны от учителя-шпиона-Пожирателя, при этом не состоя с ним не то что в браке, а даже просто в каких-либо четко обозначенных отношениях. Но все равно стало обидно. И как-то противно. Значит она из той категории женщин. Интересно, хотел бы он детей от Лили?

— Простите, что сегодня так плохо показала себя, — она поднялась. — Постараюсь больше отдыхать.

Она улыбнулась почти искренне. Похоже, общение с Дамблдором на неё дурно влияло. Хотя тут как посмотреть, гриффиндорская прямолинейность пока что приносила ей больше проблем. Снейп лишь сухо кивнул. Видимо, сегодня обладать ею он не желал.

========== 11. Чувства ==========

Гарри прошептал, точнее прошипел, какое-то слово, которое она не разобрала, и отошел в сторону. Раковина раздвинулась и открыла дыру в полу. Замечательно, дамы вперед. Не дожидаясь Снейпа, Гермиона шагнулавперед и ухнула вниз по старой медной трубе, пожалев, что спрятала уменьшенную метлу в кармане. Она бы с большим удовольствием сейчас балансировала на ней, чем каталась на американских горках. Впрочем, стоило признать - она с трудом встала после жесткого приземления на покрытый каким-то мусором пол - это заняло бы кучу времени.

— Люмос! — слабый свет высветил зеленоватые стены старого коллектора. Для обычных труб проход был очень широкий. Наверное, чтобы огромный змей имел возможность передвигаться, дошло до Гермионы.

Позади раздался шум падения, но, когда она обернулась, профессор уже стоял, как ни в чем не бывало.

— Вы всегда лезете вперед, Гермиона? — он звучал раздраженно, но скорее заботливо, чем зло.

— Василиск уже ничем не может мне навредить.

— Боюсь, тут могут быть и другие опасные жители. К тому же, разлагающийся труп привлекает созданий совсем иного толка.

Гермиона поежилась и порадовалась, что запаха пока не чувствует.

— Когда все происходило, я валялась на больничной койке. Мне любопытно, — отмахнулась она. Нет, не на столько, просто она пыталась дистанцироваться от Северуса.

Они прошли вперед и в переплетении ходов все же отыскали массивную дверь в зал — все, как и рассказывал Гарри. Створки были, как ни удивительно, закрыты. Гермиона потянулась к ручкам, но Снейп рывком оттащил ей, шипя предостережения не хуже змееуста, и начал накладывать диагностирующие один за другим, как на дверь, так и в расчете узнать, что за ней.

— Похоже, нам повезло. Тут тихо, как в склепе.

— Упокоенном?

— Пока что некроманты в Хогвартсе не объявлялись.

— Ещё не вечер, — Гермиона засмеялась и все же открыла одну из створок.

Он был здесь. И труп, и запах. Удивительно, что дверь так хорошо защищала их от этого. Девушка сморщилась и закрылась рукавом. Тут было почти морозно холодно, несмотря на наступающую на поверхности весну, но после стольких лет разложение все равно сделало свое дело. Остов огромного животного белел ребрами в мутном свете, неясно льющемся откуда сверху. От их люмосов было мало толку в таком огромном помещении, поэтому она создала заклинание помощнее. Снейп тоже колдовал, но его чары были ей незнакомы. А вот их действие дошло до неё практически сразу — воздух вдруг начал пахнуть затхлой водой и тиной, что на контрасте с вонью трупа было почти приятно.

— Что это за чары?

— Научу вас позже, Гермиона, хотя они и не особо полезны, но в моей работе, бывает, пригождаются.

Он протянул ей какие-то свертки и начал осматривать то, что осталось от василиска. Она недоуменно оглядела содержимое. Это были уменьшенные банки для ингредиентов.

— Я займусь зубами, а вы отберете несколько частей для моих исследований. Не волнуйтесь, я укажу какие.

— А я-то думала, почему вы так легко согласились.

Северус издал какое-то приглушенное бульканье, которое она интерпретировала как смех, и стал раздавать указания, исследуя при этом пасть животного. Гермиона в свою очередь порадовалась, что надела самую старую одежду и озаботилась средствами защиты. Отстирывать все это даже не имело смысла, проще сразу выкинуть.

Наконец, образцы и зубы были тщательно отсортированы и собраны в сумки. Гермиона выпрямилась, расправляя спину, и сняла перчатки. Ей потребовалось несколько минут, чтобы привести свою потрепанную мантию в тот вид, в котором она хотя бы не производила впечатление реквизита для фильма ужасов. До надлежащего не дотягивало, но, в конце концов, это же Хогвартс, кого тут удивишь мятым видом Гермионы Грейнджер. Снейп тоже закончил со своей частью и выглядел гораздо менее презентабельным, чем обычно. Он, правда, работал в фартуке, который, как она полагала, был в ходу у зельеваров, но рукава его сюртука и брюки все равно оказались в зоне поражения.

Профессор закинул на бок сумку, подавая ей пример, и трансформировал метлу до нормального размера — не новая модель, но уж точно лучше её школьного Чистомета. Он красиво запрыгнул на древко и взлетел немного выше. Гермиона помнила, что уже видела его в полете, он даже судил матч по квиддичу, но тогда она как-то не обратила на это внимания. Видимо, Снейп был хорош просто во всем. Она неловко взгромоздилась на метлу и вцепилась в неё мертвой хваткой. Снейп хмыкнул и плавно подплыл к ней, профессионально развернувшись. Ему потребовалось время, чтобы объяснить ей, как лучше распределить вес, но не сказать, чтобы это сильно помогло. Наконец, он просто разжал её пальцы и передвинул ладони вверх, направляя корпус, чуть сдвигая бедра. Она не сдержалась и вздрогнула от его прикосновений. Если он и заметил её напряжение, то не подал вида.

— Ваша проблема в голове, Гермиона, не стоит так переживать. Метла не норовистый жеребец, она подвластна вашей воле полностью, просто возьмите контроль в свои руки.

— Легко сказать, — просипела она, чувствуя, как покрывается липким потом. При том, что разделать разлагающегося василиска не было для неё трудной задачей. — Это просто… не мое.

Как и Северус, некстати подбросило подсознание. Гермиона помахала головой, чтобы отогнать мысли, и почувствовала, что метла тоже завибрировала. Нехорошо. Терять самообладание в присутствии Снейпа уже стало у неё привычкой, но свалиться при этом в полете было бы чересчур. Вдруг она почувствовала мягкое прикосновение к своей талии и попыталась расслабиться. Он провел её так до выхода из зала и пропустил вперед, приглядывая.

Оказавшись наконец на твердом полу, Гермиона вздохнула с облегчением. Они вернулись к Гарри и ждали, когда тот закончит возиться с закрытием входа. Если он не задумывался, то говорил на парселтанге совершенно спокойно, но при специальном усилии частенько сбивался. Она уже было хотела попрощаться с профессором, но тот её опередил.

— Мисс Грейнджер, мне потребуется ваша помощь, чтобы законсервировать ингредиенты. Полагаю, будет лучше, если зубы будут храниться в моем кабинете, по крайней мере, пока. Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь нашел яд василиска в гриффиндорской спальне, — он проницательно посмотрел на Гарри.

— Да, сэр, — она кивнула молчавшему парню: — Увидимся.

Гермиона поплелась за профессором совершенно без энтузиазма. Оставаться с ним наедине становилось все более неловко и тревожно. Поэтому, как только они достигли кабинета Снейпа, она сразу же скинула сумку и начала доставать многочисленные банки на лабораторный стол. Северус перехватил её руки и потянул к себе. Невзирая на грязь, кровь и Мерлин знает что ещё, чем они оба были так или иначе покрыты, он прижал её к себе и требовательно впился в губы. Не яростно, но и не мягко, скорее ожидая, что она с жаром ответит на его поцелуй. Но Гермиона не могла.

— Простите, с… Северус, — она немного отстранилась, впрочем, не выпутываясь из его объятий, — мне надо привести себя в порядок.

— Нам обоим.

Намек был очевиден, и она поняла, что никакой помощи ему не требовалось. Он просто придумал предлог для Гарри, чтобы иметь возможность беспрепятственно задержать её у себя до ночи. Она бы порадовалась этой возможности, но на душе скребли кошки.

— Нет, правда, это займет время и мне нужна моя косметика. Туши мертвых василисков немного выбивают меня из колеи, — она бессовестно врала, но решила, что покрасневшие щеки вполне можно списать на смущение от их близости.

— Это из-за того, что я спросил? — Снейп, похоже не очень верил в её путаные отмазки.

— Нет, я… я просто…

— Вы можете сказать «нет» по любой причине, я не в праве давить на вас, — сказал он мягко.

Гермиона посмотрела ему в глаза и сморгнула, подавляя вставшие в горле слезы. Как все так запуталось? Она не хотела уходить, но и оставаться было выше её сил.

— Спокойной ночи, профессор.

*

В тишине и покое своей спальни, Гермиона планировала если не обрести равновесие, то хотя бы прийти к какому-либо четкому ответу, что она хочет и что собирается с этим делать. Но ни рыдания, ни практически медитативные косметические процедуры — хотя бы тут она не соврала и действительно провела битых два часа в ванной — никакого душевного спокойствия не принесли. Её все ещё эмоционально мотало от отрицания проблемы до полнейшего раздрая, заставляя сомневаться, удалось ли снять проклятие Долохова или она просто сама по себе уже стала истеричкой. Гермиона с напускным спокойствием тщательно расчесывала ещё влажные волосы, как какая-нибудь светская леди, не хватало только шикарного дамского столика, заставленного ароматными флаконами, и заставляла себя не переживать. В дверь из общего коридора постучали.

Неужели кто-то вспомнил, что она все ещё староста? Гермиона даже порадовалась, что появилась возможность отвлечься, и откинула волосы на спину, надевая халат на ночную сорочку. Время было уже позднее, не думает же посетитель, но она спит в школьной мантии. Распахивая дверь, она вежливо улыбалась, но увидев визитера, мгновенно нахмурилась. На пороге её спальни стоял раздраженный Снейп. То, что он не в духе, было ясно с первого взгляда. Несмотря на свежую одежду и характерную «застегнутость», он выглядел чуть неряшливее, чем обычно. Лицо его было напряжено, а губы растянулись, превратившись в щель, как будто он испытывал презрение. Он зашел внутрь, ничуть не смущаясь её молчаливому протесту, и запечатал дверь.

— Нам надо поговорить, мисс Грейнджер.

— Гермиона. И, кажется, вы сказали, что не собираетесь давить на меня, — она решила сразу перейти к делу.

— Я сказал, что не в праве требовать, но не то, что я не хочу знать почему, — он изучал её лицо. Похоже она попала в точку. — В прошлый раз вы были более чем сговорчивы.

— Вы пытаетесь меня обвинить или узнать причину? — Гермиона ахнула. — Это грубо.

— Перемены в вашем настроении, — он сделал паузу, — касаются меня напрямую.

— И конечно же очень раздражают, — она начала злиться. — Ох, простите, что разрушила ваши планы на вечер. Но я не обязана бежать к вам по первому зову. И что бы вы там не думали, у вас нет никаких прав на меня.

— С чего вы решили, что я отношусь к вам подобным образом?

— А с чего мне думать как-то иначе. Вы вполне очевидно указали мне на мое место.

— И вы были не против, — вдруг сказал он жестко, — что изменилось?

— Я… я не желаю быть такой женщиной. Даже если сама на это согласилась. Никто не хочет быть на вторых ролях.

Глаза Снейпа потемнели, и он подался вперед, Гермиона отпрянула.

— О чем именно вы говорите?

Она испугалась. Что ей сказать? Признаться, что Дамблдор разболтал очередной секрет Северуса, очевидно, чтобы охладить её пыл? Расплакаться, потому что не ожидала, что ей придется соревноваться с мертвой женщиной? Поделиться тем, что все-таки, так или иначе, думала… планировала, что однажды она завоюет его сердце, а не только тело? Как последняя дура. Она не сдержала беззвучные слезы, но вслух засмеялась.

— Вам, наверное, уже до смерти надоели эти истерики, — Гермиона пыталась состроить хорошую мину при плохой игре. — Полагаю, я веду себя незрело и глупо. Простите, за то, что опять втянула вас в свои…

Она замолчала, пытаясь подавить всхлип, и завела руки за спину, впиваясь пальцами в предплечья до боли. Снейп выглядел растерянным. Он так и стоял, чуть склонившись к ней, и, казалось, не знал, что должен делать. Гермиона предполагала, что так и было, вряд ли у него было много подобных ситуаций в жизни. Впрочем, как и у неё. Ей было обидно, что она сама загнала себя в подобное положение, но мысль о том, что сейчас Северус уйдет, и они прекратят всякое общение, причиняла ей нестерпимую боль. Он взял себя в руки первым.

— Гермиона, я не хотел обидеть тебя, — он поднял руку, однако, не коснулся её, — но я действительно не понимаю, что сделал не так и как могу это исправить.

— Вы считаете меня… девочкой для развлечения? — выдавила она из себя. Снейп застыл.

— Если бы мне нужна была доступность, то я бы искал её в других местах, — его голос был сух и безжизненен. — Я не умею выражать эти… вещи, и возможно вы сделали логичные выводы из моих слов, но это не то, что я хотел вам сказать.

— Вы любите другую женщину? — она не знала, спрашивать или утверждать. — Я не хотела бы быть заменой. Или компенсацией…

Северус дернулся, и она кожей почувствовала расходящиеся от него волны магии, сила была так велика, что Гермиона рефлекторно съежилась. Как тогда, в Отделе тайн, когда первый и единственный раз лично увидела Воландеморта.

— Что он вам сказал? — пояснений не требовалось.

— Что я должна отступиться от вас. Что вы любите другую. Что я… не ровня ей.

Гермиона хотела сжаться в точку и вообще, в идеале, исчезнуть. Она не чувствовала страх и не думала, что гнев Снейпа направлен на неё, но её собственная самооценка упала до самого дна. Какое же она ничтожество со своей глупой любовью.

— Я действительно любил Лили, люблю и, вероятно, буду любить вечно, — он говорил спокойно, но она чувствовала, как вибрировал его голос, — но мы с ней никогда не были в таких отношениях.

Он сделал акцент на «таких» и все же дотронулся до плеча Гермионы.

— Все не так, как вы себе представляете. Как… Дамблдор пытается представить. Это было очень односторонне и бесперспективно, и сейчас, по прошествии лет, у меня осталась лишь тоска по ней и чувство вины. Я… у меня и в мыслях не было искать компенсации в вашем лице. Ваш интерес был для меня неожиданностью, но большим потрясением стало то, что я не смог противиться своим желаниям. Я думал, что уже не способен на подобные…

— Чувства? — она продолжила на автомате, ощущая себя опустошенной.

— Да, Гермиона. И вы должны понять, что это очень сложно для меня, даже не учитывая все аспекты недопустимости наших отношений. У меня был план, было решение, но никто никогда не говорил, что любит меня, — он, казалось, сбился с мысли и замолчал, стискивая ей плечо.

— Будут синяки.

— Что?

— На руке. У меня хрупкие капилляры — на бедрах до сих пор видны следы.

Он расслабил пальцы, но руку не убрал.

— Я могу дать вам мазь.

— У меня есть. Маггловская, но неплохо помогает.

Какой бред она несет! Им нужно поговорить об их отношениях, нужно разобраться… а нужно ли? Тем более сейчас, когда они не могли даже заикаться о будущем. Гермиона нерешительно потянулась вперед и схватилась за край сюртука, поглаживая пуговицы и не решаясь поднять взгляд. Он наклонился и поцеловал её, несмело, совсем не так, как в прошлый раз. Но на этот раз она ответила — мягко, но требовательно. Он дотронулся до её шеи и заскользил вниз по гладкой ткани. У Гермионы перехватило дыхание. Никогда, никогда она к этому не привыкнет. В секунду из тоскливой апатии её настроение поднялось до еле сдерживаемого восторга. Она подалась навстречу его рукам, и сама испугалась своей готовности. Но Северус не торопил, его руки порхали, поглаживая, дразня. Даже когда халат соскользнул с её плеч, и соски затвердели то ли от возбуждения, то ли от холода под тонкой рубашкой, он не ускорился. Они все так же стояли около кровати и не спеша целовались. Хотя её руки уже дрожали от нетерпения, она порадовалась возможности отомстить бесконечным пуговицам Снейпа.

Когда все его черные одеяния наконец оказались в компании её халата, а рубашка распахнулась, он разорвал поцелуй и немного отступил, подхватывая подол её сорочки. Гермиона подняла руки и вдруг обнаружила себя абсолютно голой перед ним. Это было не впервые, но она все же смутилась — он так смотрел на неё. Снейп вернулся к поцелуям, не давая ей расстегнуть его ремень, и неожиданно подхватил её, усаживая на высокую кровать. Переходя на шею и ключицы, он, вместо того чтобы присоединиться, встал на колени между раздвинутых ног и прижался лбом к груди. Гермиона чувствовала его горячее дыхание и, хотя не вполне понимала, что происходит, откинулась назад, чуть приподнявшись на локтях. Гораздо удобнее, чем на столе, что ни говори. Северус вдруг без предупреждения дотронулся до неё, размазывая влагу. Она закусила губу, чувствуя, как его пальцы скользят внутрь. Он склонился над ней и начал целовать бедра, как будто залечивая синяки, разводя ноги шире, раскрывая. Когда его язык коснулся её, Гермиона дернулась и, совсем не ожидая от себя этого, попыталась приблизиться ближе. Ласки были похожи на поцелуи. Она полностью легла на спину и, не удержавшись, потянулась руками к его волосам. Она читала про это в некоторых книгах, но не представляла подобное даже в самых смелых мечтах. Было так приятно, что рефлекторно она приподнимала бедра, ведомая темпом горячих приливов, которые распаляли её все больше и больше. Он убрал пальцы, и Гермиона недовольно застонала, потеряв один из источников стимуляции. Но тут же ахнула, когда он подтянул её выше, наискосок кровати, прижимаясь к ней и пытаясь на ходу расстегнуть ремень. Она дотронулась до его руки, чувствуя, как та дрожит, и поймала губы. Было странно ощущать свой собственный вкус, но никакого отторжения это не вызывало.

Когда он вошел в неё, выдыхая и практически излучая удовольствие, она не сдержала крик. Хорошо, что стены в Хогвартсе практически везде были достаточно толстыми. Геримона выгнулась, подаваясь навстречу, и закинула ноги за спину. Мягкая постель и миссионерская поза — лучше поздно, чем никогда. Впрочем, у Северуса на это были собственные планы. Он практически встал на колени и подтянул её к себе, не прекращая двигаться. Теперь её бедра были задраны, поддерживаемые его руками, ноги широко разведены, и она практически задыхалась от ощущения глубины. Мерлин, великолепно! Ей казалось, что она качается на волнах, то поднимаясь на самый пик, то получая временную передышку, чтобы можно было хотя бы расслабить пальцы, сжимающие, рвущие простыни. Ей не хотелось, чтобы это заканчивалось, и она почувствовала усталость, только когда он остановился и отпустил её бедра, падая рядом. Гермиона выпутала свои руки из оков смятого белья и обняла его. Они так и лежали ещё долгое время, пока она перебирала его черные волосы.

— Все же получили, что хотели, — сказала она беззлобно.

— И даже больше, — он то и дело целовал её туда, куда мог дотянуться.

— Оставайтесь.

Северус кивнул и призвал палочку. Освежив постель, он позволил ей улечься поудобнее и накрыл их одеялом. Кровать была достаточно большой для двоих, но они все равно жались друг к другу, как будто не могли согреться.

*

С утра, благо была суббота, Снейп первый занял душ, пока она ещё дремала. Правда понежиться ей не дал громкий стук в дверь со стороны гриффиндорской гостиной. Гермиона вскочила, как ужаленная, и, накинув, не глядя, какую-то тряпку, наложила заглушающее на дверь в ванную. Выглянув наружу, она встретилась взглядом с ошалелым Поттером.

— Гермиона, мы нашли!

— Гарри, какого черта, — она зевнула. — Ты вообще спал?

— Нет, — ответил он с готовностью.

Парень был бледным, с черными кругами под пылающими глазами и с такой невообразимой прической, что даже Гермиона с её вечным вороньим гнездом вместо волос проигрывала в сравнении. О том, чтобы отложить вопрос на потом не могло быть и речи.

— Хорошо. Подожди меня в гостиной, мне надо, по крайней мере, одеться.

Гарри кивнул, рассматривая то, что видел из-за приоткрытой двери, почему-то покраснел и отвернулся. Гермиона вернулась в комнату и оторопела. На ней была мужская рубашка.

========== 12. Связи ==========

— Так что вы нашли?

Гермиона подошла к их месту у камина, на ходу застегивая пуговицы мантии и усиленно делая вид, что только что не металась в панике по собственной комнате, пытаясь одновременно одеться, предупредить Северуса через дверь в ванную и подавить мрачные мысли о том, что Гарри временами бывал очень догадливый. Получалось хорошо, но щеки её все равно немного алели.

— Гарри решил взять свою судьбу в свои руки, — Рон хотел повторить её же слова с сарказмом, но говорил при этом, едва ворочая языком и засыпая буквально на ходу.

— И сделать наконец что-то действительно полезное, — Поттер, пожалуй, был даже перевозбужден. — Мы просмотрели подшивки Пророка.

— И смотрели мы их всю ночь, — голос Уизли выражал вселенскую скорбь, — никогда больше не возьму в руки газету.

— Так, — Гермиона решила взять ситуацию под контроль, — если Рон тут не жизненно важен, то пусть идет спать, мне на него даже смотреть больно.

Он кивнул и на вид даже бодро зашагал в спальню, как будто только и ждал команды.

— А ты выкладывай мне все без предисловий, — она скептично осмотрела всклокоченного Гарри. — Зелье сна без сновидений есть?

Он пробурчал, что оно ему не нужно, протягивая ей обычный выпуск еженедельной газеты, открытый на третьей странице. Несколько статей, пара колдографий, на одной из которых она без труда узнала Амбридж, слащаво улыбающуюся в камеру. Она подавила приступ брезгливой ярости и вопросительно посмотрела на парня. Он лишь указал на шею высокомерной жабы. Она пригляделась — на её груди лежал невзрачный кулон-восьмигранник с едва различимой инкрустированной «S». Гермиона ахнула.

— Медальон Слизерина?

— Точно такой же, как в воспоминаниях. И мы нашли ещё несколько фото, и старше, и новее, видимо она носит его, не снимая.

— Если он оказывает такое же влияние, как дневник…

— Эта мразь с ним уже спелась.

— А если подделка?

— Нам никак не проверить, пока не доберемся до него, — «пока», ей нравился его настрой.

— Но можно узнать, не связан ли медальон с Регулусом.

Гарри вздохнул и потер переносицу под очками.

— Знаю, я откладывал это до последнего.

— Я понимаю, — она вздохнула, — впрочем сейчас и вправду лучше отложить. Тебе надо отдохнуть.

Парень опять согласно кивнул и уже начал вставать, как вдруг резко вернулся на место и нерешительно посмотрел на свои руки.

— Спрашивай, — все эти недомолвки её решительно доконали.

— Ты и профессор Снейп. Между вами что-то есть? — он оторвался от своих безусловно очень интересных ногтей и посмотрел ей в глаза.

— Да, Гарри, есть.

Она не хотела, чтобы это звучало грубо, но все равно непроизвольно защищалась. Гермиона любила своих друзей, но выслушивать оскорбления, обвинения и прочие обидные вещи не желала, да и не могла. Если бы они касались только её, она бы, возможно, проглотила обиду. Но Северуса они и так слишком долго ненавидели, и ей было невыносимо чувствовать неприятие в его сторону.

— О, — он уставился на неё, как будто не ожидал, что она ответит, да еще и так быстро, — я… я не против.

— Спасибо, что разрешил, — она засмеялась, но внутри неё все перевернулось с ног на голову.

— В смысле, ты уже взрослая, всегда была, и сама можешь решать. К тому же мы многое узнали о Снейпе в последнее время, а ты, наверное, знаешь и ещё больше, — он смутился, — в общем, это не мое дело.

— Поговорим позже, — Гермиона, все ещё не веря своим ушам до конца, сжала его руку в благодарном жесте и поднялась.

Когда Гарри ушел, она ещё некоторое время стояла в гостиной, стараясь привести мысли в порядок. Было странно. Гермиона тряхнула копной волос — между прочим, до сих пор не помытых и не расчесанных — и вернулась в свою комнату. Снейп, как ни в чем не бывало, сидел в её кресле и пил чай, собранный и аккуратный. Она немного завидовала его способности выглядеть педантичным даже в одежде, которая всю ночь валялась на полу чужой спальни.

— У меня есть несколько новостей. Во-первых, в школьной библиотеке хранятся подшивки периодики, — он вопросительно изогнул бровь. — Я не знала. Во-вторых, мальчики, кажется, нашли один из крестражей. В-третьих, Гарри дает нам свое благословение.

— Гарри что?

Он сощурился, удивленный и рассерженный, и глубокая складка пролегла у него между бровей. Она не удержалась и провела пальцем по ней, пытаясь разгладить, Северус перехватил её руку и поцеловал в ладонь.

— То есть крестраж тебя не так волнует? — она подалась навстречу его ласке и обхватила его голову руками, зарываясь в ещё влажные волосы.

— Крестраж подождет, впрочем, как и Поттер, — он потянул её к себе и усадил на колени, невинно целуя в лоб.

— Так мы и из комнаты никогда не выберемся.

— Вы куда-то спешите, мисс Грейнджер? — Снейп зарылся в её волосы носом, вдыхая так, как будто запах ему нравился, а она перебирала пуговицы на его груди, со смущением понимая, что они жутко её возбуждают.

— Я люблю в тебе все, — вдруг прошептала она. — Ты спрашивал, что. И вот мой ответ.

— Даже мои методы преподавания совмещенному классу Гриффиндор-Слизерин?

— Ты удивишься, но уроки Слизнорта были просто до оскомины правильные, никакого адреналина. А учитель на замену, какой-то врач из Мунго, может и рассказывает полезные вещи, но даже меня в сон клонит. По-моему, Лонгботтом с радостью приступает к практической части после этих ужасно скучных лекций, а это уже о многом говорит.

Он фыркнул и поцеловал её в шею, по спине побежали мурашки.

— Так что там с Поттером? Ты ему рассказала?

— Ты удивишься, но он не такой тупой, как можно подумать. Гарри часто поступает необдуманно, однако… В общем, я полагаю, он уже подозревал, но увидев меня сегодня в твоей рубашке…

Снейп оторвался от неё и посмотрел с осуждением.

— Не пытайся пристыдить меня взглядом, я не виновата, это вышло случайно.

— Пускай, но почему Поттер видел тебя в моей рубашке, а я нет?

Он выглядел суровым, но в глазах плясало пламя. Она рассмеялась и поцеловала его, пытаясь не распаляться, но ничего не выходило.

— Я бы немедленно исправила эту досадную оплошность, сэр, но ваша рубашка на вас, — он зарычал и поцеловал её глубже, прижимая к себе.

— У преподавателей нет работы по субботам? — её дыхание сбилось, но она старалась тщательно выговаривать слова.

— У меня и вчера вечером были дела, но все, о чем я мог думать…

Он не договорил и вытащил её рубашку из-под пояса джинс, запуская прохладные ладони под тонкую ткань и медленно покусывая мочку уха. Она выдохнула со стоном и дотронулась до его эрекции, которая уже натягивала ткань брюк и упиралась ей в бедро.

— Я веду себя как…

— Подросток?

— В том возрасте у меня не было такого, хм, опыта.

— Я не против восполнить пробелы, — она коротко чмокнула его в губы, — но нам надо поесть. А мне ещё принять душ.

Она не без сожалений покинула его соблазнительный плен и спряталась в ванной. Было странно мыться, зная, что он ждет её за дверью. Подспудно хотелось, чтобы он вошел и взял её прямо сейчас. Стараясь приглушить фантазию, Гермиона воевала со своими волосами, все же уложив их в вполне симпатичный, хоть и неаккуратный пучок.

Северус, конечно, контролировал себя гораздо лучше. Он опять закрылся и даже бровью не повел, когда она выскочила из ванной в одном полотенце и начала рыться в шкафу, судорожно пытаясь вспомнить, что такое одежда и зачем её носят, под его обжигающим взглядом. Она вытащила комплект нижнего белья и замерла в нерешительности, стоит ли ей переодеваться прямо перед ним.

— Я вас смущаю? — он ещё имел наглость смеяться над ней.

— А вы этого добиваетесь? — она вскинула подбородок и еле поймала сползающее полотенце.

— Встретимся на завтраке. Потом я буду в своем кабинете, приходите, когда захотите, — он поцеловал её в висок и наложил на себя дезиллюминационное. Гермиона поняла, что он покинул комнату только по тому, как открылась и закрылась дверь в общий коридор.

*

Они потратили час, обсуждая находку мальчиков, и пришли к выводу, что это совпадение выглядит гораздо логичнее, чем могло показаться на первый взгляд. Амбридж и крестраж Воландеморта были буквально созданы друг для друга. Хотя такой дуэт немного пугал, но Снейп ловко вывел её из тревожной задумчивости забавными историями, как именно и сколько раз весь педагогический состав ненавидел Долорес. Она слушала его рассказ с чувством мстительного удовольствия, вспоминая, что эта женщина заставляла делать Гарри. К тому же это позволило ей оценить его действия с другой стороны, а не как обиженный подросток. Она не удержалась и расспросила Северуса о других событиях, его роль в которых ей была не ясна. И, казалось, что он испытывает практически удовольствие, показывая эту изнанку, раскрываясь. Он даже объяснил некоторые свои выпады вызовами от Темного лорда, которые сильно выбивали его из колеи. Это не звучало, как извинение, но она понимала. Однако, никаких подробностей, кроме самих фактов визитов на собрания Пожирателей, Снейп не рассказал. Гермиона предполагала, что он все ещё боялся отпугнуть её или защищал уже порядком треснувший детский мирок, в котором она пока оставалась.

Им пришлось прерваться, так как зелья, теперь уже предназначенные не для неё, а для больничного крыла, потребовали своего внимания. Он позволил ей ассистировать, но все равно ревностно следил за всеми действиями. Гермиона не обижалась его тотальному контролю, в конце концов, эти зелья были «настоящими», а не ученическими, и имели жесткие рамки качества. Они перекинулись парой фраз по делу, и Снейп даже похвалил её за аккуратность, но несколько часов незаметно пролетели практически в тишине. Такие моменты она ценила не меньше их близости, ей казалось, это показывает их связь, общие знаменатели.

Наконец, они сделали перерыв на легкий обед, не удосужившись спуститься в общий зал, и воспользовались привилегиями Северуса как преподавателя. Домовики подали еду прямо в кабинет. За чаем она рассказала ему все остальное, что узнала о крестражах от Гарри и Дамблдора, и это, в целом, не было для него неожиданной новостью. Но директор ловко делегировал полномочия и почти не посвящал шпиона в данную тему, что показалось Гермионе странным и возмутительным. Однако, Северус подтвердил — болезнь и скорая смерть директора была вызвана именно крестражем, как она и предполагала.

После обеда он заставил её выйти в класс на тренировку, хотя она отчаянно ленилась и даже пыталась неумело подлизываться. Но сделав несколько подходов, Гермиона разогрелась и теперь ловко бросалась всем своим немаленьким арсеналом в его щиты, теша себя мыслью, что уже заставляет его прикладывать усилия, а не просто скучающе отбивать заклинания.

— Так вы действительно занимаетесь? — Гарри тихо постучался и сразу же проскользнул за дверь класса. Снейп развеял защитные чары.

— А ты что представлял? — Гермиона поняла и расхохоталась, Гарри покраснел, как рак.

— Поттер, дважды подумайте, прежде чем что-то говорить.

Парень смутился ещё больше, но все же вышел вперед.

— Я хочу расспросить Кикимера сегодня.

— Мне пойти с тобой?

— Нет, — он был тверд, — это мой домовик и мне надо найти к нему подход.

— Тогда…

— Вообще-то я пришел к профессору Снейпу, — Северус смотрел на Поттера равнодушно, в ожидании. — Можем мы поговорить о Регулусе Блэке?

Гермиона почувствовала себя лишней и вернулась в кабинет. Прошло на удивление много времени, когда Северус наконец присоединился к ней. Она не знала, разговаривали ли они так долго или он просто избегал общения с ней. Очевидно, воспоминания о младшем брате Сириуса радости Снейпу не прибавили.

— Я не буду тебя расспрашивать, если ты не хочешь говорить. Но не отталкивай меня.

Ей показалось, что она сказала это в пустоту. Атмосфера перестала быть легкой и доверительной, однако, он пересилил себя.

— Дело не в Регулусе. Он просто был молод и предан своей семье, не первый и не последний, кто купился на идеи Темного лорда.

— Ты сравниваешь его с собой?

— Конечно. Я не был и вполовину так увлечен и восхищен и все равно попался. Похоже, я разочаровал сам себя, когда понял, во что ввязался.

— Все совершают ошибки, как бы банально это не звучало.

— Но не все добровольно встают под знамена монстра.

— Ты был ещё очень молод.

— Я был твоим ровесником. Ты бы согласилась сейчас стать Пожирательницей? — Гермиона непроизвольно вздрогнула. Она могла шутить об этом, но одна лишь мысль…

— Тогда были другие времена, и он был другим, ещё человеком.

— Возможно. Но это не значит, что он говорил другие вещи и делал что-то менее ужасное.

— Но ты изменил свое решение.

— Я просто испугался.

— Перешел на другую сторону.

— Предательство есть предательство, Гермиона. Это не игра, я не могу просто убивать людей, а потом вдруг стать чистеньким, — он злился. И она не знала, как уберечь его от этой злобы на самого себя. — Да и что мне это дало? Лили все равно мертва, я так и не смог её защитить. В Ордене мне не доверяют, и их не за что винить. Дамблдор посылает меня туда как героя, но возвращаюсь я… Он понятия не имеет и, я уверен, не хочет даже знать, что мне приходится там делать.

Она осторожно приблизилась к нему и прильнула. Северус задыхался от ярости, сердце его бешено билось. Он взял её за плечи, пытаясь оттолкнуть, но тут же сдался и обнял.

— С самого начала, когда я ещё даже не понимал, я уже старался дистанцироваться от… происходящего. Варил зелья, выполнял мелкие поручения, прикрывался учебой. Он не доверял мне тогда, видел, что я не хочу марать руки. Тогда я притащил ему пророчество, как последний дурак, надеясь заслужить любовь хозяина. Это ему понравилось, какое-то время он удовлетворялся моей ролью, хвалил мои знания. Но ему нужны были те, кто был готов на все. Как Бэлла, Кэрроу… Я не мог отказаться и попасть в немилость, тогда у меня уже были обязательства перед Дамблдором. И я выполнил приказ. Я говорил себе, что они бы все равно сделали все и без меня, что у меня есть цель, что я проявлю милосердие, не устраивая представления с пытками, что это что-то оправдывает.

Его руки были такими холодными, что она чувствовала это даже через ткань мантии.

— А потом, когда он вернулся, было… разное. Ему нужны были доказательства преданности. Новые и новые сделки с совестью. Я знал, куда идут мои зелья, я видел, что они делают с пленниками. И сам не раз… В ночь перед тем занятием, когда я согласился тренировать тебя, они, мы убили магглорожденную волшебницу. Она ничего не знала, её даже не допрашивали, просто повеселились. А утром я смотрел на тебя и знал, что, если ты когда-нибудь попадешься, тебе будет еще хуже, чем ей.

Он стиснул её плечи мертвой хваткой, стал жестким и ледяным, как статуя. Она не видела его лица, но знала, что оно мертвенно-белое, а глаза черные и пустые.

— И я знаю, как поступить, чтобы защитить тебя, школу, всех этих детей от того, что видел, что делал. Я могу выиграть вам время, по крайней мере. Не допустить самого страшного. Это то, что я должен, — он шептал так быстро, что не успевал дышать. — И вместо того, чтобы делать все от меня зависящее, я вдруг решаю, что могу рассчитывать на большее. Что мне достался приз.

Он рассмеялся, хрипло, зло, почти безумно.

— Я так жажду обладать тобой, так хочу, чтобы ты любила меня, верила, ждала, прощала. Чтобы ты оправдала меня. Мне стало казаться, что у меня есть будущее, что… Но это неправильно, Гермиона. Тебе не вытащить меня, это я затащу тебя в свой ад, я сломаю тебя. И у меня нет сил даже на то, чтобы поступить правильно и оттолкнуть тебя. Я увидел что-то другое и теперь не могу просто смириться, как раньше.

Он замолчал и уткнулся ей в шею, она чувствовала, как напряжены его мышцы, как ходят желваки под обескровленной кожей. Он дышал рвано, через раз, ей казалось, что он плачет, но он, очевидно, не мог. Сколько же всего скрыто в нем? Как он умудряется держать это все под контролем день за днем, прятать, играть роли? Она понимала. Северус держался только на отчаянии, ненависти к себе, вине. Он решил свою судьбу и двигался к цели, стремясь получить искупление. А она ворвалась в его мир… Получалось, Дамблдор защищал его от неё?

Гермиона вдруг почувствовала себя воровкой. Она разрушила его такую простую сложную жизнь. Дала надежду, предложила другой мир. Разве любовь не прекрасна? Она же любит его, она его хочет, она готова отдать ему всю себя. Но любовь — это не только симпатия и секс, это принятие. Было ли ей не важно, что он убийца? Разделит ли она всю его боль? Простит ли за то, что он, вероятно, никогда не сможет выразить ей свои чувства? Он был надломлен, почти уничтожен и не ждал от неё этой жертвы, но он, несомненно, хотел этого. Он мечтал, цеплялся, как утопающий, ведь она сама так беспечно предложила ему все это.

— Северус, я на твоей стороне. Не на их стороне, ни одного из них, я выбрала тебя. И я все ещё верю в тебя, я буду рядом.

— Я не вижу выхода. Все, что я делаю — это пытаюсь украсть твое время.

========== 13. Сожаления ==========

Гермиона действительно старалась. Принять ответственность, сделать что-то, исправить. Но как бы она не стремилась быть сильной, в глубине души все равно надеялась, что кто-то все починит — Дамблдор, Северус, Орден. Что у директора есть план, который решит все их проблемы, что Снейп может выйти сухим из любой ситуации, что однажды она проснется, а все крестражи, Пожиратели, Воландеморт уничтожены, не существуют. Что все сделано чужими руками, а её — чисты.

Было так тяжело признать, не на словах, а действительно понять и принять, что нет красивых решений. Что скорее всего всем им придется если не применить Аваду, то, по крайней мере, поспособствовать уничтожению Темного лорда и хотя бы части его последователей. Она бы хотела, чтобы они все исчезли. «Умерли», - шепнуло честно подсознание. И вот непростительное становится простительным. Ей было легко осуждать Дамблдора со своей идеалистической позиции, но если открыть глаза, то, очевидно, он знал больше неё, и это заставляло его принимать непопулярные решения. Не факт, что все они были правильными, возможно они были просто единственно возможными для него. Поэтому он так много замалчивал и притворялся — он не рассчитывал на понимание и прощение. Ему нужно было их доверие, чтобы задуманное сработало. Цинично, но он знал ставки. Она за глаза осуждала и Гарри за его узколобость, но сама отказывалась взглянуть правде в глаза.

Магия была вокруг них, в их палочках, заклинаниях, но как оказалось в них самих — в умах и в сердцах — не было ничего волшебного. Сказка рассыпалась на глазах, она вдруг почувствовала себя взрослой — растерянной, слабой и… нет, она не была одинока.

— Я тоже не вижу выхода. Возможно его и нет, — она отстранилась от Северуса и посмотрела ему в глаза, — но мы попытаемся.

— Не слишком то оптимистично, — его голос охрип, он был разбит из-за своего срыва.

— Пришло время для реализма, — Гермиона улыбнулась и взяла Северуса за руку. — Тебе надо отдохнуть.

Она затащила его в спальню и заставила выпить снотворное зелье. Он выглядел опустошенным и больным, так отличаясь от своей педантичной утренней версии, которой она восхищалась. Но это не делало его слабым, он просто был человеком. Он признал, ему пришлось признать, что в его жизни есть не только цель. Это сделало его уязвимым, сомневающимся в себе и в своих действиях. Он испугался её, за неё и своих чувств, но он раскрылся перед ней. И хоть они оба не ожидали, что все так обернется, единственное, что она могла — взять его за протянутую руку и поверить. Они либо выплывут, либо утонут. Вместе.

Гермиона смотрела, как Северус засыпает. Его черты разгладились, маска боли спала, он выглядел умиротворенным. Она провела пальцами по морщинам, из-за которых он выглядел суровее и как будто вечно недовольным. По волосам, разметавшимся на подушке. По горбинке носа. Пускай Северус был гораздо старше её, но ему все равно было только тридцать семь. Это не тот возраст… Впрочем, он поставил на себе крест гораздо раньше. И она сделает все, что в её силах и даже больше, чтобы оправдать его слабые, едва теплящиеся надежды на жизнь и любовь. Но сначала надо было отыграть свою роль.

— Я ждал вас раньше, Гермиона, но лучше поздно, чем никогда.

Дамблдор стоял у окна, заложив руки за спину. Одна ладонь, видневшаяся из-под длинного рукава мантии, была совершенно черной. Он даже не обернулся.

— Чего вы ждали? Моего просветления? Так и умерли бы, никому ничего не сказав, если бы не дождались? — она хотела злиться, но пришло почему-то только смирение.

— Вероятно так, — его голос тоже был совершенно безэмоционален.

— А если бы все пошло не так, как вы планировали?

— Все уже пошло не так.

— Ваша скорая смерть… это случайность. Вам пришлось все переосмыслить из-за неё. Но как?

— В проклятый крестраж, кольцо Мракса, был вставлен один из Даров смерти — Воскрешающий камень. Я не удержался от соблазна.

— Дары смерти?

— Нам предстоит длинный разговор, Гермиона. Присядьте, он вам не понравится.

Когда они закончили, она полулежала в кресле, чувствуя себя обессиленной. Дамблдор тоже вернулся к себе за стол и смотрел в никуда, напоминая скореевосковую фигуру, чем того могущественного волшебника, что она знала когда-то.

— Как вы жили с этим?

— Мой брат, Аберфорт, считает, что я играю с жизнями людей, чтобы достичь высших целей. Наверное, так и есть, но не думайте, что я получаю от этого удовольствие или не считаюсь с потерями. Я бы предпочел, чтобы их вообще не было, но в эти игры… в эти игры играю не только я.

— Теперь и я тоже, — отозвалась она бесцветно.

— О, дорогая, — он, казалось, вернулся к своему обычному тону, — надеюсь, что нет. На самом деле, в сложившихся обстоятельствах, у вас гораздо больше возможностей, чем у меня.

— В чем? Дожить до лета?

— Не только. Северус никогда бы не принял помощь от меня, честно говоря, я удивлен, что он до сих пор не покончил с собой, — Гермиона вздрогнула. — Теперь у него есть шанс.

— Шанс? В таких обстоятельствах…

— Я надеюсь, что и у Гарри он есть, — он резко прервал её, но в голосе его чувствовалась горечь.

Она не ответила.

— Я говорил вам ранее и говорю сейчас, мне жаль, что я взвалил на вас эту ношу. Будьте осторожнее с информацией. Вы все честные, сильные люди, но…

— Но вы предпочитаете сначала загнать человека в безвыходную ситуацию, а потом спрашивать? Или, что хуже, вообще не ставить его в известность, а манипулировать, обставляя все так, как будто он сам пришел к нужным вам выводам и действиям.

— Мне нет смысла оправдываться, Гермиона. Что сделано, то сделано. Я лишь могу надеяться, что все это не зря.

— Вы не сожалеете?

Он посмотрел на неё, глубоко и печально.

— Каждый миг.

*

Северус пил кофе на кухне, почти как в тот раз, в одной рубашке и все ещё чуть помятый после сна. Он выглядел лучше, но было заметно, как он осунулся, а на его лице залегли глубокие тени. Она налила чашку себе, подвинула второй стул совсем близко и села, касаясь бедром его ноги.

— Не совсем удачное слово, но я рада, что ты мне рассказал.

— А мне жаль, что тебе пришлось выслушивать все это.

— Только не надо сейчас пытаться отдалиться. Ты упустил шанс избавиться от меня, как только впустил в свою жизнь, а теперь поезд и подавно ушел. Боюсь, трагичного героя тебе уже не сыграть, — она потянулась и поправила его волосы. Он не шелохнулся.

— Гермиона…

— Нет, Северус. Смирись, теперь это и моя битва тоже.

— Не думаю, что ты верно расставляешь приоритеты.

— А я многозадачная, — она улыбнулась и наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку. Он все ещё смотрел вперед потухшим взглядом.

Она вздохнула. Он закрылся, как и всегда, только если раньше он прятался за маской вечного недовольства, то теперь это была апатия. Он не прикладывал никаких усилий, чтобы оттолкнуть её, но Гермиона чувствовала растущую стену между ними почти физически. Северус считал, что поступает неправильно, вмешивая её.

— Я пытаюсь быть милой и внимательной, с тобой, мальчиками, даже с Дамблдором, хоть с ним и не очень выходит. Но, честное слово, все это начинает выводить меня из себя. Знаешь, мне довольно трудно быть единственной девушкой в окружении мужчин с проблемами. С большими и сложными проблемами, которые вы конечно же не заставляете меня решать, просто я вроде как случайно оказываюсь рядом. Вывалить все это на меня, спросить совета, ожидая какого-то удивительного ответа, а также понимания, ответственности и смирения, очевидно. Все это как будто и не в счет. Я же просто голос разума, друг, влюбленная дурочка, это мои священные обязанности. А война — ваше дело. Меня же никто не собирается, я не знаю, убивать. Моих друзей, человека, которого я люблю, мою семью. Это не мое дело, ведь так? Достаточно оставить меня куковать в штабе в безопасности, а самим благородно сдохнуть, и вот тогда-то я точно проживу долгую и счастливую жизнь. Ты так это себе представляешь, Северус?

Она отпила остывший кофе, неприятно цокнув стеклом по зубам, и поморщилась.

— Я буду тренировать тебя, чтобы ты не попала на обед к Пожирателям. Я сделаю все, чтобы защитить тебя. Чудесно! — она зло усмехнулась, — Лили умерла, и это уничтожило тебя. Но не волнуйся, я же умная девочка, я просто приму твою жертву, жертву всех вас и ещё спляшу на ваших похоронах от счастья, какие же мои близкие благородные и бескорыстные люди.

Она встала, отодвинув стул с неприятным скрипом, как будто специально, и швырнула чашку в мойку. По счастливой случайности она не разбилась.

— Хочешь решать свои проблемы в одиночку, Северус? Пожалуйста. Скажи ещё, что, отгораживаясь, ты делаешь мне одолжение, что мне должно стать лучше от этого. Обязательно вспомню о твоей заботе, когда буду заниматься своими приоритетами, пока ты драматично жертвуешь собой. Уверена, что охота за крестражами — это увеселительная прогулка, а Воландеморт и вся его свита обязательно пощадит меня, магглорожденную, узнав, что ты благородно спас меня от самого себя.

— Твои истерики их тоже не впечатлят.

— Согласна, — она с тоской вспомнила, как расквасила Малфою нос. Впрочем, Снейпа хотелось скорее придушить. — Закончим на этом.

Гермиона сложила руки на груди и отвернулась к выходу. Она злилась и хотела, чтобы он тоже почувствовал её обиду. Но она не собиралась уходить, хлопнув дверью, или делать ещё какие-нибудь подобные глупости. Нет уж, даже если он не собирается облегчать её задачу.

Северус отодвинул от себя пустую чашку, но не поднялся. Несложно было понять, что он борется с собой. Даже если он считал себя правым, что сделает её жизнь только хуже своим присутствием, то все равно не мог просто отпустить её. Или действительно не имел сил на это.

— Я — Принц-полукровка.

— Что? — Гермиона резко обернулась и высвободила руки из защитного жеста. — А Эйлин Принц?

— Моя мать. Она вышла замуж за маггла, Тобиаса Снейпа. Он был отвратительным мужем и отцом.

— Поэтому?

— Подростковый романтизм, — он усмехнулся. — Никогда не понимал, что она в нем нашла, их отношения… Может ты мне скажешь?

— Я?

— У тебя тоже ужасный вкус на мужчин, Гермиона.

— Не могу не согласиться. Опять, — она рассмеялась. — Я была влюблена в Локхарта.

Снейп поморщился и, наконец, посмотрел на неё, правда, с немым отвращением.

— И в Рона, немного.

— Только не говори мне, что Поттер…

— Нет, Гарри мне как брат, — она подошла обратно к столу. — Но я думаю, что он не так уж и плох. На общем фоне.

Северус все же встал из-за стола, и они опять оказались близко-близко. Он поймал ладонями её лицо и наклонился вперед.

— Ты пожалеешь, что связалась со мной.

— Уже жалею, — её тон был очень серьезен. — Меня разочаровывают мужчины, которые находятся рядом и не целуют меня, как минимум, каждый час. Когда это было в последний раз? Утром?

Северус прервал её, и губами она почувствовала, что он улыбается. Он поглаживал ей щеки, шею и наконец добрался до волос, ловко уничтожая все её потуги на прическу. Перебирая локоны, он придвинулся ближе, углубляя поцелуй, и совершенно недвусмысленно схватил за задницу. Гермиона хихикнула и скользнула ему под рубашку, в кой-то веке на нем было меньше одежды, чем на ней. Он отвел её волосы в сторону и покрыл поцелуями шею, прикусывая мочку уха. Ему определенно нравилось делать так, и, Мерлин, это работало. Сработали сигнальные чары, Снейп дернулся и притянул её ближе, обнимая и выравнивая дыхание.

— На дверях в класс. Кого только черт принес…

— Я догадываюсь, — она улыбнулась, Северус застонал.

— Что ему ещё от меня нужно?

— Думаю, нужно от меня, но… — она отступила и принялась поправлять одежду. — Я думаю, что пора ему рассказать.

— Что он пользовался моими записями на зельеварении? Не думала же ты, что я всерьез поверил…

— Нет, Северус, сегодня, пока ты отдыхал, я говорила с директором. Он… во многое меня посвятил, хотя я так до конца и не поняла причину его откровенности. И раз теперь это и моя ответственность тоже, я считаю, что пришло время сообщить Гарри про план. Подходящее время все равно никогда не наступит.

— Полагаю, у меня нет права голоса?

— Это не может оставаться тайной, не сейчас, когда… Я не могу так жить, — она посмотрела на него с мольбой. — И я хочу, чтобы ты присутствовал.

Северус промолчал, заправляя рубашку в брюки. Она опять не могла прочитать его эмоции.

— Это нужно сделать сейчас. Постфактум все будет звучать ещё хуже. Даже если он поверит, он все равно будет думать о том, что мы обманывали его.

— Разве ты не обещала молчать?

— Я обещала Дамблдору, но теперь он или скорее я сама уже не в том положении, чтобы играть по его правилам.

— А по моим?

— Смотря, что ты хочешь, Северус. Ты предлагаешь мне смотреть, как он, все они ненавидят тебя? Для чего?

— Чем меньше об этом знает людей…

— Брось, шансы, что Гарри попадется, а я — нет, малы. И мою память они выпотрошат точно. К тому же, на моей вовлеченности в конце концов ты сам изначально и настоял, — ей не хотелось давить на него, но и скрывать правду было невыносимее с каждым днем, хоть она и старалась не вспоминать, — поздно думать о этом.

— У Поттера есть ментальная связь с Темным лордом.

— И видимо сам Воландеморт от этого не в восторге, раз так тщательно закрывается от Гарри после министерства. Да и Гарри справляется гораздо лучше.

— Не думаю, что дело в моих уроках.

— Вероятно, он просто стал… взрослее.

— И ты считаешь, что теперь он готов воспринимать такую информацию?

— Нет. Но ему придется.

Они, не сговариваясь, потянулись друг к другу и, коротко поцеловавшись, вышли из комнаты.

Гарри мялся за дверью кабинета и, вероятно, не решался постучать, когда Снейп пропустил его внутрь. Рон тоже был тут. Гермиона немного разнервничалась и переглянулась с Северусом, тот коротко кивнул. Не то чтобы она собиралась утаивать что-то от Уизли, но рассчитывала сначала поговорить с Гарри, чтобы снизить градус драматичности. Что ж, придется разыграть быстрый вариант.

Все её душевные метания остались незамеченными. Парни и так были не в своей тарелке, оказавшись в личном кабинете профессора Снейпа, но вид Северуса без привычных ста слоев черных одежд окончательно выбил их из колеи. Если Гарри просто был смущен, то Рон откровенно пялился. Интересно, как он вообще решился сюда прийти?

— Что-то не так, мистер Уизли? — Снейпа это веселило.

— Нет, просто раньше я никогда, ну знаете, не видел вас без мантии…

— А под рубашкой я вообще голый.

Тон Северуса был вкрадчивым, Рон издал какой-то невообразимый звук, Гермиона закашлялась, Гарри излучал максимальный уровень неловкости.

— Может присядем, — она попыталась сменить тему.

Не дожидаясь их реакции, она трансфигурировала два кресла из лабораторных табуреток. И отчаянно покраснела, глядя на диван.

— Профессор, — подал голос Гарри, — я думал…

— Рад за вас, мистер Поттер. Вы рассчитывали высвободить мисс Грейнджер из моего плена? Я тоже поприсутствую при разговоре, если вы не против, — и даже если против, усмехнулась Гермиона. — Хотелось бы узнать о глупостях, что вы придумали, до того, как вы их совершите.

Северус демократично отошел к столу, готовя чай, давая возможность им пошептаться.

— Я смотрю, карта мародёров пригождается? — она села на диван, дожидаясь, пока мальчики займут кресла. Они нерешительно мялись, но все же неловко уселись.

— Да, но это и так было очевидно, — Гарри бросил короткий взгляд на Рона, тот, казалось, не мог решить, краснеть дальше или уже начинать злиться. — Профессор же в курсе, ну, про крестражи?

— Ты расспрашивал его о Регулусе, но не догадался спросить, что он знает?

— Я думал, директор или ты…

— Успокойся, Гарри, на твое счастье, я действительно прояснила ситуацию как раз сегодня утром. Хотя Дамблдор, признаться, и тут меня удивил — он рассказал профессору только про кольцо Мракса и в общих чертах обозначил другое.

— Ну это же не его дело, разве не так? — Рон наконец включился. — Искать крестражи должны мы.

— Боюсь, времени, чтобы делить обязанности, уже не осталось, — мрачно осекла его Гермиона. — Чем дольше мы возимся, тем хуже. Лишняя помощь…

— Но это же Снейп! Почему мы вообще тут…

— Потому что, мистер Уизли, от ваших действий зависит то, сколько мы все тут проживем. Меня, как ни странно, этот вопрос тоже волнует.

Он невербально притянул столик между диваном и креслами и водрузил на него поднос с чаем, как радушный хозяин.

— Вы всегда можете сменить сторону, вы же Пожиратель!

Гермиона вздохнула, Гарри как-то резко помрачнел. Она знала, что эта тема тоже его волнует, несмотря на все толерантное поведение в последнее время. Снейп сел рядом с ней, но на максимально возможном расстоянии, и начал невозмутимо наполнять свою кружку.

— Мистер Уизли, мистер Поттер, у нас были не лучшие отношения, вполне взаимные, смею заметить. И вряд ли мы сложим палочки так быстро и легко. Но если у вас есть сомнения в моей преданности, то я готов обсудить их прямо сейчас, — он отпил и кивнул на кружки. — Яд и веритасерум, к сожалению, закончились, есть только сливки.

Ненадолго все замолчали, Гермиона потянулась к чайнику.

— Вы пошли на службу к Воландеморту добровольно, передали ему пророчество. И только потом сменили сторону. Почему? — Гарри говорил тихо, но четко. Рон хотел что-то добавить, но замолчал под двойным укоряющим взглядом друзей.

— Я не Дамблдор, чтобы рассказывать вам про ошибки и вторые шансы. Поэтому скажу, как есть. Мы с вашей матерью были близкими друзьями с детства, — лицо Гарри вытянулось, казалось, ещё вот-вот и он откроет рот от удивления. — Мы выросли в одном маггловском районе и у нас обоих, надо сказать, были проблемы с семьями, хоть и по разным причинам.

— Проблемы? У мамы?

— Родители не сразу приняли её способности. И Лили сильно переживала из-за Петунии, их отношения совсем разладились, когда мы поступили в Хогвартс.

— Тогда почему…

— Уже забыли, как влезли в Омут памяти с моими воспоминаниями, мистер Поттер? — Снейп криво усмехнулся. — Мой круг общения в Слизерине оставлял желать лучшего. А ваша мать всегда была тверда в своих убеждениях. К тому же у неё появились новые лучшие друзья.

— Мародёры.

— Да. Она нашла свое место, а я нашел свое. Когда я осознал, куда вляпался… впрочем, даже тогда ничего не изменилось, — он покрутил в руках чашку и вернул её на поднос. — А потом было пророчество, и Темный лорд решил, что в нем говорится о Лили и Джеймсе.

— Тогда вы пришли к Дамблдору?

— Да. И вот мы здесь.

Гарри все же взял чайник и, налив себе, пихнул его Рону. Тот, на счастье, молча его принял.

— Спасибо, что рассказали. И про Регулуса тоже, это очень мне помогло.

— Кикимер что-то рассказал? — встрепенулась Гермиона, радуясь смене темы.

— Да, он был очень предан бывшему хозяину. Когда я стал интересоваться младшим Блэком, он сознался, что так и не смог выполнить его последнюю просьбу.

— Какую?

— Уничтожить медальон, который Регулус выкрал из пещеры Воландеморта.

— Крестраж?

— Думаю, да. Насколько я понял, сначала Кикимеру пришлось помочь спрятать его, как он и проговорился Дамблдору. Он чуть не умер тогда, но вернулся домой и рассказал о произошедшем хозяину. Позже, тот попросил его доставить его в ту же пещеру, где и совершил подлог, но сам не выжил. Успел только передать медальон домовику.

— Но как он оказался у Амбридж?

— Наземникус вынес все ценности с Гриммо, 12 и, вероятно, продал, — выплюнул Гарри с отвращением. — Не знаю, есть ли смысл искать этого…

— Жаль, что Сириус так и не узнал, что сделал его брат, — задумчиво проговорил Снейп. — У них были отвратительные отношения.

Гарри смутился и задумался.

— Моя очередь, — вклинился Рон. — Так как мы не знали, какой артефакт может быть связан с Когтевраном, я поспрашивал ту девчонку, Полумну. Оказалось, что у их основательницы была только одна заметная вещь — диадема. Вот только она пропала сразу после смерти Кандиды. Пришлось искать их факультетского призрака — Серую даму, чтобы хоть что-то из неё вытянуть.

— И как? — Гермиона ерзала, теряя терпение.

— Ничего полезного она не сказала, — протянул Рон, — но она пожаловалась, что её об этом спрашивают во второй раз. И опять мальчишка с чужого факультета.

Он многозначительно замолчал.

— И как нам это поможет? — она нахмурилась.

— Тем парнем наверняка был Том Реддл, — вклинился Гарри, — если он все же нашел диадему…

— Предположим, но где нам её искать? — Рон в ответ развел руками. — Прекрасно, один крестраж у министерского работника, второй неизвестно где.

— Постойте, — Гарри подался вперед, — когда Дамблдор показывал мне воспоминания, там было одно про то, как Реддл приходил в Хогвартс. Хотел устроиться на работу.

— Про проклятие должности ЗОТИ? И что с того?

— Ну, я подумал, вряд ли он действительно хотел преподавать. И вообще рассчитывал, что его возьмут. К тому же, — Гарри вздохнул, — зачем бы Дамблдору показывать что-то в целом бесполезное?

— К чему ты ведешь? — Гермиона нахмурилась.

— Что если он спрятал крестраж прямо здесь, в Хогвартсе?

Она в возмущении уставилась на парня, хотя поступок был вполне в духе Воландеморта. Рон отрешенно отхлебывал чай, оставив поиск решения им на откуп.

— Предлагаешь нам обыскать весь замок?

— Если крестраж здесь, то он может быть в Выручай-комнате, — вдруг подал голос Снейп.

— Простите?

— Она может принимать различные формы, в зависимости от того, что хочет получить открывающий. Одно из воплощений — Комната забытых вещей. Я пару раз пользовался ею в юности.

— Тогда можно начать оттуда. Думаю, лучшего плана у нас пока нет, — Гарри выглядел воодушевленным, хотя надежда была довольно призрачной и основывалась на хлипких предположениях.

Рон отставил чашку, всем своим видом показывая, что готов идти немедленно.

— Нет, сейчас вы оба заткнетесь, сядете и будете слушать меня.

Оба парня вытаращились на Гермиону.

— Я серьезно, разговор будет не из приятных.

— Миона, что…

— В конце года Дамблдор умрет.

========== 14. Планы ==========

— Что ты имеешь в виду? — под конец фразы Гарри задохнулся и посмотрел на неё с ужасом. — Это та тайна, о которой ты молчала?

— Да.

— Что за тайна? — Рон выглядел посеревшим.

— Не моя. Дамблдора, Драко и профессора Снейпа.

Сам Северус сидел рядом с ней с видом случайного незаинтересованного слушателя.

— Ты не хотела рассказывать, что изменилось? — взял себя в руки Гарри.

— Наверное, изменилась я. Мне хотелось надеяться на лучшее, но теперь, переговорив со всеми участниками событий, кроме Малфоя, конечно, я думаю, что надо готовиться к худшему.

— Я не понимаю.

— Вот поэтому сейчас вы успокоитесь, возьмете себя в руки и включите мозги.

— И будем тебя слушать, я понял, — Гарри, кажется, смирился. Она перевела взгляд на Рона. Он капитулирующе поднял руки.

— Когда я сказала, что Дамблдор умрет, я имела в виду именно это. Директор погибнет до или во время лета в любом случае, что бы мы или кто-либо другой не делали, — она внимательно посмотрела на притихших мальчиков. — Проклятие, которое он получил, разбираясь с крестражем, смертельно. Оно медленно отравляет его и в один прекрасный момент завершит начатое.

— Я спрашивал его о руке, но он всегда отмахивался.

— Конечно, Гарри, а что он скажет тебе? «Извини, мальчик мой, но это мои последние денечки, скоро тебе одному придется расхлебывать всю эту кашу?»

— Да, — вдруг он поднял на неё взгляд, — это было бы справедливо и по-взрослому.

— Рада, что ты так думаешь, — улыбнулась она грустно. — Но все это не так просто.

— Это же Дамблдор, — Рон опять подчеркнул очевидное.

— У него есть план. Профессор Снейп, — она покосилась на него, но тот даже не сменил позы, — поддерживает в директоре жизнь, как только может, потому что тот хочет вытянуть из собственной гибели максимальную пользу. Конечно, он может умереть и, скажем так, своей смертью, но тогда это нанесет огромный моральный урон Ордену и в принципе настроениям в магической Британии. Боюсь, если это произойдет, многие покинут наши ряды.

— Он хочет… укрепить единство своей смертью? — голос парня звучал неверяще.

— И не только. Дело в том, что Воландеморт дал приказ Драко убить директора.

Гарри засипел.

— И, прежде чем ты в очередной раз побежишь его лупить, вспомни о других обстоятельствах.

— И что это значит? Дамблдор хочет, чтобы Хорек его убил? — он сорвался и прохрипел последние слова драматичным шепотом.

— Наоборот. Он не хочет этого.

— Непреложный обет, — взгляд Гарри метнулся к Снейпу и вдруг застекленел, — но это…

— Неправильно? Честно говоря, когда я вытянула это все у Дамблдора, мне хотелось залепить ему пощечину, несмотря на возраст и заслуги. А вы знаете, как я уважаю правила. Временами.

— Так Малфой тоже… просто пешка в этой партии? — Рон наморщил лоб.

— Именно так. Он заложник ситуации, которым точно так же помыкают, как и всеми нами. Хотя он все ещё мерзкий, глупый и высокомерный, — она поморщилась.

— Так в чем состоит план?

— Дамблдор смотрит сквозь пальцы на то, как Драко разбрасывает по всей школе яд и проклятия, пока доводит ситуацию до апогея, а тебя, Гарри, до кондиции готовности к охоте на крестражи. Затем ситуация обостряется. Я не знаю, как именно это произойдет, но, думаю, Дамблдор уже имеет какое-то представление. Малфой припрет его к стенке, но скорее всего убить не сможет, и я поддерживаю это предположение. Непреложный обет заставит профессора Снейпа закончить начатое, чтобы защитить крестника от гнева Воландеморта. Орден в ярости, Том счастлив и расслаблен, так как считает, что сломил сопротивление, мы имеем возможность искать крестражи без подозрений с его стороны. Драко спасен, его семья скорее всего тоже, а ещё он не запятнал свою душу убийством, о чем переживает Дамблдор.

— А профессор?

— Профессор получает одобрение от хозяина и, с большой вероятностью, директорское кресло на следующий учебный год, чтобы управлять школой под эгидой Пожирателей. При этом его прикрытие остается непоколебимым, и он сможет сливать информацию, а также защищать учеников хотя бы от откровенных расправ остальных слуг Воландеморта, вроде той же Беллы.

— Дамблдор сообщил Ордену? — Гарри был в ужасе.

— Нет, конечно. Даже мы не должны были узнать. Чем больше народу в курсе, тем легче все это покатится к черту и план рассыплется мгновенно.

— Тогда как все поймут, что…

— Никак, Гарри, никак.

Парень посмотрел на Северуса с таким спектром эмоций на лице, что Гермиона не была уверена, хочет ли он его обнять или приложить Ступефаем просто от переживаний. Профессор смотрел куда-то вдаль, и, казалось, даже не моргал. Рон переваривал услышанное, корча рожи от непривычно тяжелой мыслительной деятельности. Он же и нарушил тишину.

— И что теперь делать?

— Я не знаю, — честно призналась Гермиона, — вы все ждете от меня какого-то решения, да я и сама его от себя жду, но ничего, что не принесет несоизмеримо больший урон нашему и так уже порядком потрепанному миру, мне в голову не приходит. Если уж Дамблдор не нашел из всего этого более изящный выход…

— Его и этот устраивает, — голос профессора звучал обыденно.

— Я хотела бы сказать, что-то обнадеживающее, но, боюсь, что и у него просто не осталось вариантов.

— Он разыграл мою жизнь, как карту, — он, наконец, повернулся и посмотрел на неё, — и я сам на это согласился.

— Все мы. Ради высшего блага! — она отсалютовала палочкой.

— Ради высшего блага, — повторил он с ухмылкой.

Она подавила желание обнять его, чтобы не шокировать мальчиков. Гарри все же стабилизировал свое состояние и сидел мрачнее тучи. Рон почему-то внимательно смотрел на неё.

— Трогать Малфоя мне нельзя, но Дамблдора…

— Гарри.

— Что? Быть взрослым значит молча принимать все эти… вещи, как само собой разумеющееся?

— И что, ты будешь срываться на умирающего человека? Что это изменит?

— Мне станет легче.

— Ты уверен?

Он не ответил и взъерошил волосы руками.

— Почему вы так спокойно на это реагируете, профессор? — он переключил свое раздражение на Снейпа.

— Я делаю, что должно. И если бы вы были внимательнее, то давно бы это заметили.

— Если бы вы были чуть более очевиднее на нашей стороне, заметить было бы проще.

— Вот как? И что же я вам такого ужасного сделал?

— Вели себя, как последняя сволочь: оскорбляли, издевались, снимали баллы.

— Я не обязан дружить с вами, чтобы выполнять свои обязанности, — Снейп даже бровью не повел.

— Вы просто считали меня копией отца и переносили свое отношение, отыгрывались. А я ведь его даже не знал.

Снейп наверняка понимал, что Гарри прав, но и признавать этого не хотел.

— Даже если и так, то, думаю, сейчас настал момент, когда стоит если не отбросить, то хотя бы отложить наши разногласия, — она вмешалась.

— Наши разногласия, Гермиона. Очевидно, уже не твои. И с чего бы мне что-то предпринимать со своей стороны? Пусть поступает, как считает должным, — его опять захватил гнев, — а я буду делать, что хочу.

Она почувствовала себя рефери, которого втягивали в драку. Вздохнув, Гермиона откинулась назад и посмотрела на Гарри устало.

— Если я вас всех приложу Ступефаем и налью себе ещё чашечку, мне полегчает?

— Не успеешь, — заметил Снейп.

— Это был риторический вопрос, я и так знаю, что не больно хороша в боевой магии. Мог бы и не пинать лежачего.

— Мы с мистером Поттером уже выяснили, что это неотъемлемая черта моего мерзкого характера, так что смирись.

Рон переводил взгляд с Гермионы на Северуса и обратно.

— Вы…

— Так как идут ваши тренировки? — перебил его Гарри, резко перестав лучиться раздражением.

— Мисс Грейнджер никак не может преодолеть свой пацифизм, — по уровню сарказма в его голосе было сразу ясно — получается у неё так себе.

— Ну нас с Драко она вырубила.

— Эффект неожиданности, — снисходительно заметил Снейп. — Да и никто не отрицает тот факт, что мисс Грейнджер весьма сильная ведьма.

— А мне кажется, у меня есть прогресс. И вообще-то ты это признал!

Снейп неопределенно пожал плечами, и она поняла, что он её дразнит.

— Так, что происходит? — Рон сузил глаза и уставился почему-то на Гарри.

— Мы ведем светские беседы со своим старым врагом и осуждаем решения Дамблдора, потому что, кто тут прав, а кто виноват, немного перемешалось, — Поттер был самой сознательностью.

— Я про Снейпа и Миону.

— А, ты про это. Просто Гермиона планирует сменить фамилию.

У неё натурально прихватило сердце, и она с паникой посмотрела на Северуса, тот поднял бровь и ухмыльнулся. Рон пошел пятнами, Гарри невинно улыбался.

— Вообще-то, мистер Поттер, я ещё не делал предложения.

— А зря, за такой девушкой, как Гермиона, наверняка выстроится очередь.

— Я тут тоже присутствую, — она смерила их недовольным взглядом. — Ну, что скажешь, Рон?

— Думаю, Рон пока ничего не хочет сказать, — Гарри быстро встал и потянул за собой друга. — Столько информации за день, надо подумать, разложить все по полочкам.

Он направился к выходу, успешно таща шокированного Рона, как сопротивляющуюся, но слишком маленькую собачонку. С учетом обратно пропорциональной разницы в их росте и габаритах, выглядело это очень смешно. Гермиона улыбнулась и заметила лукавый блеск в глазах Гарри, когда он повернулся попрощаться. Все прошло неплохо, наверное, даже хорошо. Она расслабилась и почувствовала, как Снейп, внезапно оказавшийся очень близко, поцеловал её в висок, легко касаясь кожи.

— Я все ещё терпеть их не могу.

— Но Гарри прав.

— Это ничего не меняет. Он все равно заносчивый мальчишка и раздражает меня.

— Я тебя тоже раздражала.

— Ты и сейчас раздражаешь, но одно другому…

Он не договорил и схватил её, целуя, как будто крадя. Она попыталась было продолжить спор, но быстро сдалась от его внезапной мягкой настойчивости. Однако, как только он уже привычно переключился на её шею, она опять подала голос.

— Выражение «затащить девушку в постель» подразумевает наличие кровати, Северус.

— Раньше нам это не мешало.

— Да, но твой диван уже пройденный этап, а у меня большие планы.

Он рассмеялся и прижал её к себе совсем невинно.

— Хорошо, спальня, так спальня.

После его дневного сна постель так и осталась разобранной, поэтому она с удовольствием скользнула под одеяло, как только он её нежно раздел. Это была очень милая ласка, почти как тогда, в душе. Избавившись от своей одежды, он присоединился к ней и прижался всем телом, стараясь, казалось, прикоснуться к ней везде, где только можно.

— Я тут вспомнила, как ты говорил, что за нами следят. А теперь я у тебя буквально днюю и ночую. Это безопасно?

— Я решил эту проблему.

— Мне стоит переживать?

— Нет, — он потянулся и поцеловал её с большей страстью.

— Северус Снейп, прекрати затыкать меня поцелуями каждый раз, когда я поднимаю неудобную для тебя тему!

— Но работает ведь.

Он собственнически сгреб её в объятиях и подмял под себя, практически облизывая её шею, ключицы, грудь. Она мурлыкала что-то в тон вздохов и жмурилась от удовольствия. Его эрекция упирался ей в бедро, но никакой спешки не было, только тягучее и сладкое удовольствие. Они, наконец, выяснили отношения, если это можно было так называть, и могли позволить себе не вцепляться друг в друга, как безумцы, не зная, что же будет завтра. Пусть их будущее и не манило надеждой, но они хотя бы могли быть уверены друг в друге.

Северус прикоснулся к её животу и спустился ниже, поглаживая, дразня, проникая. Прихватывая бедра, нежную кожу, целуя темные кружки сосков. Он зарывался в её волосы и выдыхал в такт. Она потянулась к нему, касаясь паха, он ткнулся ей в шею со стоном и направил руку. Гермиона повторила движение, слабо, несмело, но быстро сообразила, обхватывая сильнее. Они уже занимались сексом несколько раз, но его тело все ещё смущало её и заставляло трепетать от возбуждения и интереса. Северус рвано дышал и проникал в неё все более жестко, буквально приподнимая бедра одними пальцами. Её мысли путались, она теряла ритм, он толкался в её ладонь, не прекращая свои движения. Член был совсем твердым, и руками это ощущалось гораздо отчетливее. Снейп коротко постанывал, не сбавляя темп, но вдруг резко дернулся, замолчав и плавно выдыхая. Она почувствовала, что горячее вязкое семя каплями изливается на её руку, бедро и живот. Он не остановил свои ласки ни на секунду, и Гермиона, ощущая приближающуюся разрядку, извивалась под ним, размазывая терпко пахнущую сперму по коже.

На душ сил уже не хватило. Он прошептал очищающие, нащупав где-то на тумбочке палочку, и снова заключил её объятия. Она прикоснулась губами к его коже и совсем неприлично потерлась о ногу, чувствуя, как все внизу живота томительно пульсирует. Он усмехнулся и поцеловал её в макушку.

— Если хочешь несколько раундов за раз, то придется искать кого-то помоложе.

— Никого мне не надо, мне и так хорошо, — она свернулась в его руках, почти как котенок, улыбаясь от счастья.

— Мне тоже, — он помедлил. — Если бы я мог планировать свою жизнь, я взял бы тебя в жены завтра же.

— Мне считать это официальным предложением? — её голос звучал сонно, но довольно.

— Авансом.

Она прыснула от смеха.

— Я запомню.

*

Не ясно было, что такого наплел Гарри Рону, и какие разборки и драмы за этим стояли, но в воскресение утром Уизли вел себя так, как будто ничего интересного между ней и Северусом не происходило. После всех событий и новостей субботы только это ей и нужно было. Она с благодарностью и тихой радостью смотрела то на Гарри, то на Рона. Они собрались у камина, как в старые добрые времена, и стали разрабатывать план действий. Обсудив, с какой стороны можно подобраться к Амбридж, им пришлось признать, что это совершенно точно гиблое дело. Чтобы как-то поднять настрой, с диадемой решили действовать по схеме, предложенной вчера, — сначала обыск Выручай-комнаты, а уж потом все остальное. Завтрак в планы не входил. Рон недовольно взвыл, но смирился, получив на руки две плитки шоколада.

Они подошли к коридору на восьмом этаже практически не скрываясь, так как, в принципе, не собирались заниматься ничем незаконным. Гарри вызвался быть «открывающим», так что усиленно пытался собрать мыслеобраз, который должен был дать им доступ к складу вещей. Рон расправился со сладостями в два счета и теперь сумбурно расспрашивал Гермиону о её тренировках — не выучила ли она новые заклинания и приемы. Но весь их настрой улетучился, когда они подошли к нужной стене. Там уже была дверь. Они переглянулись. Проем открылся и на пороге застыл Малфой. Он заметил их сразу, и выражение лица его с мученически-тоскливого сменилось на болезненное. Он бросился обратно в комнату, за ним следом сиганул Гарри. Рон и Гермиона чуть замешкались, но тоже поспешили внутрь. Дверь за ними закрылась.

Над ними и вокруг громоздились огромные кучи разнообразнейших вещей. Она чуть не врезалась в какую-то тумбу, просто растерявшись от таких масштабов. Впереди уже слышались выкрики заклинаний. Что-то громыхнуло, и одна из колонн мебели ощутимо покачнулась. Рон побежал вперед, она старалась не отставать, на ходу накладывая защитные чары. Видимо, Гарри загнал Драко в угол, так как вскоре они нашли их и встали чуть позади. Враги застыли друг напротив друга, направляя палочки точно в грудь. Рядом с Малфоем рассыпался на доски шкаф, попавший под рикошет, и он вздрогнул, но не отвел взгляда от Поттера.

— Не дури, у нас численное превосходство, — спокойно выдал Гарри.

— Что вы тут делаете? — тон Драко был практически истеричным, а голос высоким.

— Следим за тобой, — он ответил без заминки, Гермиона даже удивилась.

— Я уже не могу побыть наедине с самим собой?

— В таком месте?

— Не думал, что ты и тут на меня нападешь.

Гарри вдруг дернулся и опустил палочку. Малфой смотрел на него недоверчиво.

— Давай поговорим.

— Давно ли тебя стали интересовать разговоры со мной? Или такой благородный, потому что за спиной свита?

— Кто бы говорил. Странно, что тут нет Крэбба и Гойла. И отвечая на твой вопрос: недавно, точнее вчера.

— Что ты несешь, Поттер?

— Драко, ты в полной заднице. Ты уже чуть не прикончил Бэлл и старика Слизнорота, неужели так хочешь замарать руки кровью?

— Я не имею отношения…

— Заткнись. Оба мы знаем, что ты уже принял метку. И я знаю, что он приказал тебе.

— Очередной горячечный бред Избранного. Так слава в голову ударила, что теперь мнишь себя ясновидящим?

— Слизнорот, прежде чем выпить медовухи, сказал, что хотел подарить её Дамблдору.

Повисла гнетущая тишина.

— Если все так очевидно, как ты говоришь, что же директор не сдал меня аврорам, а, Поттер? — Малфой пытался злиться, но было заметно, как кровь отлила от его лица.

— А ты разве не понимаешь, придурок? Он защищает тебя. Думает, что сможет спасти, вырвать из лап Воландеморта.

Малфой расхохотался.

— Твой бред прогрессирует, обратись в Мунго, пока не стал как Трелони.

— Драко, подумай. Ты правда хочешь стать как они? Как безумная Белла, как этот змееголовый ублюдок?

— Моя семья для меня превыше…

— Что-то я не больно вижу, что твоей семье хорошо под защитой Воландеморта. Он же просто отыгрывается на тебе за неудачи отца.

— Закрой свой рот, Поттер!

— Хватит, — Гермиона подалась вперед.

— О, твоя ручная грязнокровка голос подала, — Малфой практически впал в истерику.

— Гарри, мы ничего от него не добьемся, отпусти его.

— Хорошо.

Он отошел назад, и они открыли путь Драко. Тот посмотрел на них почти безумно и побежал к выходу, пытаясь прятаться за завалами и явно опасаясь проклятия в спину. Дверь хлопнула, и друзья переглянулись, все ещё отходя от адреналина неожиданной встречи.

========== 15. Последствия ==========

— Думаете, он искал крестраж? — Рон вертел в руках палочку.

— Вряд ли, Воландеморт это то задание ему дал в расчете, что он провалится, а про крестражи даже его отец не знал, — Гермионе все же удалось оглядеться и в полную силу поразиться масштабами.

— Но что-то он тут наверняка делал, и вряд ли ему понадобился склад вещей, просто чтобы поплакаться, — Гарри помрачнел.

— Думаю, пока будет разумнее придерживаться плана. Найти диадему — наша главная задача.

— Ну, если мы её найдем, то может потом устроим тут засаду? — Рон выглядел совершенно невинно.

Они обернулись на парня.

— Что?

— Если Малфою тут что-то нужно, то он вернется. Но он, наверное, сейчас в штаны напрудил, так что это неизвестно когда случится. Не больно то хочется за ним следить, уж прости Гарри, — тот фыркнул, вспомнив свое преследование, — а вот устроить ему здесь сюрприз вполне возможно. Может даже повезет и мы сломаем необходимую ему вещь.

— И что ты хочешь сделать? Растяжки поставить?

— Обижаешь, Гермиона. У меня вообще-то братья владеют лицензированным магазином волшебных вредилок, должен же быть от них какой-то толк, — Рон победно ухмыльнулся, они улыбнулись вместе с ним.

— Твоя взяла. Но, скорее всего, мы умрем от старости, пока найдем тут что-нибудь.

— Акцио крестраж! Акцио диадема! Акцио диадема Кандиды Когтевран!

— Рон!

— Что? Попробовать стоило.

На самом деле они потратили не так много времени, как думали. Часа полтора, не больше. Может комната помогла им, может просто совпадение, но диадема нашлась на одном из многочисленных столов, лежа совершенно открыто среди кучи какого-то бесполезного хлама. Она тускло поблескивала и в целом, не считая крупных инкрустированных камней, сейчас покрытых пылью, выглядела довольно скромно. Они столпились вокруг неё, поняв, что не больно то знают, что делать дальше. Так далеко их простой, но, как оказалось, надежный план не простирался. Гарри потянулся первый.

— Постой, — испугалась Гермиона, — а вдруг на ней тоже проклятие?

— Думаешь, не стоит её трогать?

— Лишняя осторожность не помешает, — пожала она плечами. — Да и зачем нам её вообще куда-то тащить? Надо просто уничтожить прямо здесь.

— Тогда нужен клык, а он…

Гермиона хитро улыбнулась и потянулась к сумке.

— Что бы мы без тебя делали!

— Бегали бы по школе, как безголовые курицы, — она не удержалась и засмеялась. — Ну, кто?

— Гарри уже уничтожил один, давайте я.

Она протянула обернутый в ткань зуб василиска, и Рон неловко зажал его в руке.

— Была не была!

Он с усилием ударил диадему, металл на удивление легко поддался кости и вдруг начал чернеть. Черный дым вырвался из отверстия, они почувствовали волну магии, а уши заложило, как будто кто-то громко и пронзительно закричал. Диадема исказилась и потеряла остатки прежней красоты. На этом все закончилось.

— Как-то даже грустно. Столько усилий, пролитой крови и темной магии, а на деле как неудачный фокус.

— Хочешь для полноты эффекта ещё раз с василиском подраться или чем похуже?

— Нет-нет, я всем доволен, — Гарри поднял руки, — вот бы и со всеми остальными крестражами было так же просто.

— Это вряд ли. Но начало положено, — Гермиона схватила мальчиков за руки и улыбнулась. — Реализуем план-капкан?

Они покинули Выручай-комнату, поставив несколько оповещателей внутри и парочку на стене снаружи, на случай, если Малфой вдруг заявится раньше времени. Все вместе сочинили письмо близнецам в очень таинственной, чтобы не сболтнуть лишнего, но увлекательной манере.Уж с чем-чем, а помочь с масштабным розыгрышем Фред и Джордж всегда были готовы! Гермиона не без удовольствия прикинула, какие ещё чары можно будет использовать, чтобы они сработали от вторжения, и Гарри увлеченно её поддержал. В конце концов, даже растяжки лишними не будут, почему нет? Развлекаться так развлекаться!

Малфоя, в перспективе, было даже немного жаль. Да и так, чисто по-человечески, они поступали не очень хорошо. Но, не считая последних событий, гадом и папенькиным сынком он был вполне добровольно, так что слишком перегибать с человеколюбием Гермиона не собиралась. Немного волновало только то, что их отношения с Драко по-своему отражали и ситуацию со Снейпом. Оба были школьными врагами, детская обида на которых постепенно менялась на уже вполне сознательную взрослую ненависть. И если с Малфоем они особым пиететом к его переживаниям и жизненной трагедии не страдали, то что с профессором? Конечно, с ней все было ясно, как день. Но Гарри? Она видела, что он старается, но противоречивые чувства так и бурлили в нем. Дай только повод, и он опять будет готов сорваться на Снейпа и повесить на него всех собак. Так уж повелось с детства, и перевернуть игру за пару разговоров не получится. Она надеялась только, что даже если он никогда не проникнется к злобному преподавателю уважением и доверием, то хотя бы будет полагаться на её мнение. Все же, не считая размолвок, когда она была проклята и не могла трезво оценивать свои и чужие эмоции, они были настоящими друзьями. И он одобрил её выбор, ведь так? Про Рона Гермиона думала с опаской. С одной стороны, если бы все было плохо, и он до сих пор цеплялся за их призрачные отношения, то уже взорвался бы — такта и выдержки ему не хватало никогда. С другой, даже если он принял сам факт их отношений, это не значит, что он посчитал их уместными. Отразиться ли это на их дружбе, на Снейпе?

Они вместе сходили на обед и вернулись в её комнату, воодушевленные пока ещё маленькой, но самой настоящей победой. Было так много тревожащих вещей и событий, текущих и будущих, но они шли вперед и не сдавались. Пусть не война, но битва выиграна! Гермиона сделала чай и достала свои запасы шоколада, которые хранила для нервничающих младшекурсников, приходившим к ней за советом, но на носу был уже апрель и посетителей у неё почти не осталось. Мальчики с удовольствием накинулись на угощение и утонули в споре о квиддиче. Она слушала их в пол уха, но ей было комфортно и совсем не скучно. Гермиона поняла, что готова.

— Ребята, я думаю, нам нужно поговорить, — они посмотрели на неё с опаской и замолкли, — и нет, это не будет какая-то новая страшная новость, но тоже, возможно, тяжелый разговор.

— Что такое, Миона?

— Я обещала тебе, Гарри, что мы вернемся к этой теме и, если уж Рон тоже в курсе… — она перевела взгляд с одного на другого.

— Ты хочешь поговорить о вас со Снейпом, — Уизли сморщился. — Гарри мне все мозги прополоскал.

— И я ему очень благодарна.

— Только не думай, что я счастлив, что ты с этим, — он поймал её взгляд, — человеком. И вообще он старый и наш препод, не считая уж многого другого.

— Я думаю, что вы подходите друг другу, — Гарри смутился, — не в плане, что ты тоже старая. Просто вы оба умные и как-то, я не знаю, когда я об этом подумал, то не почувствовал противоречия, понимаешь?

— Не знаю, я чувствовала противоречия, даже очень, — она рассмеялась. — Мне было тяжело принять свои чувства. И ему тоже, не думайте, что он как-то воспользовался своим положением. Он вообще мне даже отказал по началу.

Рон страдальчески вздохнул, но промолчал.

— Я просто хочу, чтобы вы поняли, что, — она потупилась, — я его люблю. По-настоящему. Несмотря на то, что он наш преподаватель, шпион, Пожиратель, гораздо старше меня и человек с самым скверным характером, что я знаю.

— Не мужчина, а мечта!

— Рон Уизли, у тебя тоже полно недостатков.

— Зато я молод и горяч.

— Ты себя переоцениваешь. Или недооцениваешь Северуса, — она хитро ему улыбнулась.

— Мерлин, он уже Северус, — Рон сполз с кресла и спрятал лицо в руках.

— И я знаю, что между нами, между вами и Снейпом много чего стоит. Все это не исчезнет как дым, просто потому что я хочу этого. Но он не плохой человек, он…

— Я понял тебя, Гермиона. Может не сердцем, все же я все равно не доверяю ему полностью. Но я стараюсь думать правильно, — Гарри посмотрел на неё внимательно. — А в свете всего того, что нам открылось… Наверное, ты верно делаешь, что стараешься наладить между нами контакт.

— Даже если у меня личный интерес?

— Даже если.

Она потянулась к парню и взяла его за руку. Рон посмотрел на них с мучением в глазах, вздохнул и накрыл своей ладонью их сцепленные пальцы.

— Это самый странный повод подружиться со Снейпом! И вообще-то мне чертовски обидно.

*

Несмотря на духовное единение, Гермиона не смогла не напомнить друзьям, что они все ещё учащиеся шестого курса и у них, внезапно, есть домашняя работа, на которую осталась лишь половина воскресения. И нет, она не собирается помогать им с ЗОТИ по блату и с трансфигурацией за моральную поддержку. Дружба — это, конечно, хорошо, но мозги должны быть у каждого свои, она не сможет быть их страховкой вечно.

Правда, она и сама хотела бросить все и сорваться к Северусу, но на обеде его не заметила, так что скорее всего он был занят. Или устал от неё, или передумал давать ей надежду на совместное будущее, или… Сова в нетерпении стучала в окно. Гермиона отняла щеку от ладони и вынырнула из своих нелепых фантазий. Накормив бедное животное, она развернула записку. Так и есть, Снейп предупреждал её, что сильно занят и сам зайдет к ней, как только освободится.

Но он не пришел ни завтра, ни послезавтра. Они виделись на обедах и, иногда, ужинах, уроки проходили как обычно, но он не задерживал её и вообще сохранял дистанцию, хотя она пыталась подавать знаки. Паника опять овладела ею. Может ему нужно время, чтобы обдумать все то, что они друг другу наговорили? Или некомфортно от того, что она втянула в его историю ещё и мальчишек? Кто опять поступил неверно и надо ли ей переживать, злиться или расстраиваться? Она прочувствовала все это по порядку и повторила подход, придумывая все большие проблемы, которые, конечно же, могли встать перед ними.

Гарри удержался от слежки за Малфоем и лишь периодически обновлял их сигнальные чары для собственного спокойствия. Сам Драко, оказавшийся в центре их внимания в очередной раз, никак себя не проявлял. На уроках выглядел бледным и дерганным, но не сказать, что больше, чем обычно. Как только пришла посылка от Уизли, они кинулись готовить сюрприз. Гермиона старалась подавлять свою тревожность, поэтому вложилась в дело с удвоенной силой. Рон пришел в полный восторг, смотря на творение их рук и неуемной фантазии, приправленной легким соусом мести. Все-таки он был гораздо больше похож на близнецов, чем сам думал. Они убрали следы своего присутствия и сняли оповещения. Не беда, если они узнают о случившемся постфактум, главное — результат. Оставалось только ждать.

Время пролетело бы гораздо быстрее в компании, желательно Снейпа. Но он так и не объявился и даже новую записку не прислал. Она не выдержала и сходила к нему как-то после занятий, однако двери кабинета были закрыты, а пароля она не знала. Это, к слову, только добавило ей поводов для тревог. Вдруг происходит что-то ужасное и профессор прячет от неё страшную правду? Дамблдор опять что-то затеял? Воландеморт? За неделю она дошла от состояния «нужно верить и ждать» до «надо выплеснуть это на кого-нибудь, иначе я взорвусь». Как на зло, Гарри вовсю крутил роман с Джинни, и они были до зубовного скрежета счастливы. Гермиона им немного завидовала. Даже если выглядело это все так, как будто Уизли терпеливо ждала, когда же до тупицы дойдет, что можно уже перейти на следующую стадию, а не только мило держаться за ручки. Ей также показалось, что она видела Рона рядом с Лавандой в коридоре, и это её неприятно удивило. Впрочем, он был вправе встречаться, с кем пожелает. Легкомысленная Браун ей не нравилась, но по сравнению с её отношениями эта парочка была просто образцово-показательными влюбленными подростками. Поэтому она могла засунуть свои претензии туда же, куда посылала Рона с его недовольством Снейпом, сестрой и тому, что его лучшие друзья не умеют выбирать себе спутников жизни.

В субботу вечером, через две недели после того, как они в последний раз оставались с Северусом наедине, она сидела на кровати и методично вычесывала волосы с пристрастием аврора на допросе Пожирателя. Кудри были совершенно не при чем, но больше ничто и никто под горячую руку не попался. В дверь сухо постучали. Гермиона сузила глаза и мрачно усмехнулась. Она, не спеша, подошла к двери и открыла их с выражением откровенного неодобрения. Снейп смотрел на неё тем же взглядом.

— Мисс Грейнджер, я оставил вас и ваших недалеких друзей без присмотра на две недели. Как вы умудрились наломать дров за такой малый промежуток времени?

Он вошел внутрь, чуть ли не отодвигая её, и озаботился наложить несколько заклинаний на дверь, в том числе и заглушающее. Дело пахло керосином.

— Нам это удавалось ранее и за более короткие сроки, профессор Снейп. Уж вам ли не знать.

— Действительно, пора бы прекратить удивляться: ваша безалаберность воистину безгранична. Хотя, признаться честно, я в некотором роде рассчитывал на вашу сознательность. Зря.

— Не все ожидания оправдываются, сэр. Да и время сейчас не из легких.

Она сложила руки на груди и посмотрела на него максимально зло, хотя её глупое сердце все равно обрадовалось его визиту, пусть даже повод был, очевидно, не самый лучший.

— Почему ты расстроена?

— А что мы опять сделали не так?

Снейп схватился за переносицу, вздохнул и вдруг подался вперед, ловя её лицо в ладони и целуя. Она ответила ему мгновенно, касаясь холодных пальцев и стараясь их согреть.

— Почему ты не приходил? — как бы она не старалась, её голос все равно звучал капризно.

— У меня были дела.

— Все это время, постоянно? Не мог потратить на меня минуту своего времени?

— Ты же знаешь, что минутой бы это не ограничилось, — он опять поцеловал её, — а дело было щепетильное, я не мог отвлекаться.

— Это несправедливо.

— Эта война несправедлива. Я просто пытаюсь увеличить наши шансы.

— Что ты сделал? — она напряглась.

— Расскажу при всех. Зови своих друзей, будет разбор полетов.

Она растерялась из-за его просьбы и замешкалась у двери. Он перехватил её и впился жадным поцелуем, который явно требовал продолжения. Но также резко, как начался, порыв прервался, и Снейп отошел к креслам, невозмутимо садясь в дальнее. Она прикоснулась к губам и улыбнулась.

— Мог бы держать меня в курсе происходящего.

— Ничего не было ясно до последнего.

— Мне и не информация нужна была.

— Я не мастак писать любовные послания, — он нахмурился. — Это было бы глупо.

— Глупо держать меня на расстоянии несколько недель. Ты хоть представляешь, как я волновалась?

— Но ты же меня видела, в чем…

— Северус Снейп, прежде чем выкинуть что-то подобное в следующий раз, хотя бы предупреди меня.

— Я же послал сову.

Он выглядел рассерженным и растерянным одновременно. Гермиона застонала и пошла искать мальчиков. Он действительно не подумал, как это выглядит для неё?

— Мне это уже не нравится, — Рон увидел Снейпа и напрягся.

— И правильно, мистер Уизли, потому что разговор будет болезненным.

— Что случилось? — Гарри прошел вперед и сел напротив профессора.

— Случились вы и ваши нелепые действия, мистер Поттер. Я каждый раз думаю, что в более идиотскую ситуацию мы из-за вас не попадем и каждый раз вы умудряетесь пробить очередное дно.

— Мы долго будем выслушивать оскорбления? — встряла Гермиона, таща Рона к свободному креслу и трансфигурируя себе четвертое место.

— Случилась ваша выходка в Выручай-комнате, — сдался Снейп, — что бы вы не планировали ею добиться.

Друзья переглянулись и не смогли сдержать коварных улыбок.

— Ваша радость неуместна, — отчеканил профессор. — Как бы вам не было приятно доставлять мистеру Малфою неудобства, его эмоциональный срыв теперь меньшая из наших проблем.

— Так и скажите, что вам просто жаль своего дорогого крестника, — Рон осклабился.

— Мистер Уизли, я уже не рассчитываю на то, что вы научитесь просчитывать последствия своих действий, но мистер Поттер? Мисс Грейнджер? — он опять потер переносицу. Видимо это было выражение его разочарования умственными способностями окружающих людей.

— Да что не так-то? — возмутился Поттер. — Мы его и пальцем не тронули, максимум немного припугнули.

— И растревожили осиное гнездо. Разве директор, я, даже Гермиона, которая видимо теряет разум под вашим влиянием, не говорили вам, чтобы вы не лезли во всю это ситуацию с Драко?

— Мы и не лезли, — вмешался Рон, — он сам на нас напоролся.

Гермиона согласно закивала.

— Как и договаривались, мы пошли искать крестраж в Выручай-комнату и наткнулись там на Малфоя, немного повздорили и разошлись, — Гарри чуть-чуть скруглил углы. — Но не могли же мы оставить это без внимания! Это само по себе было бы подозрительно, поэтому мы просто устроили ему розыгрыш.

— Да, вышло на славу. Ваш розыгрыш оценила даже Беллатриса, — зашипел Снейп, — а потом и Темный лорд. Несчастного Малфоя выволокли к нему на ковер и дали насладиться Круциатусом.

Они оторопели.

— Когда же вы уже поймете, что ваши школьные драки закончились? — в его голосе почти чувствовалась боль, прикрытая привычным раздражением. — Мне плевать, как вы относитесь к мальчишке, но он такой же глупый ребенок, как и вы.

— Рассказывай, — она звучала почти безжизненно.

— Мистер Малфой приполз ко мне сегодня весь в слюнях и соплях. Я, конечно, был рад, что он наконец-то обратился ко мне за помощью — теперь будет несложно контролировать его действия, но предпочел бы иные пути достижения цели, — он выплевывал слова, наполненные ядом. — Что бы он не прятал в Выручай-комнате, это погибло в огне и…

— Постойте, — вмешался Гарри, — мы не делали никаких огнеопасных ловушек, мы же не на столько идиоты.

— А вот Драко, видимо, настолько. Он неверно оценил ваши милые шутки и выдал в ответ Адское пламя.

У Гермионы перехватило дыхание.

— Выручай-комната…

— Да, мисс Грейнджер, можете с ней попрощаться.

Это было скверно. Очень-очень скверно.

— Либо Белла была сильно разочарована, либо в это были вмешаны несколько Пожирателей, раз она донесла о неудаче Малфоя Лорду, — он добивал их с мрачным выражением лица. — И он оказался весьма недоволен именно этим провалом, хотя прощал мальчишке прошлые.

— Это из-за диадемы, — Гарри ахнул. — Он решил, что Малфой уничтожил его крестраж!

— Так вы его нашли?

— Да, и нейтрализовали ядом василиска сразу же. Но Воландеморт то об этом не знает, он подумал…

— Ну что ж, у вас есть повод для радости. И крестраж уничтожили, и вину повесили на врага.

— Мы не хотели…

— Избавьте меня от вашего раскаяния. Я бы предложил вам принести свои извинения мистеру Малфою, но, боюсь, это его добьет.

Снейп вдруг приоткрыл полу своей мантии и вытащил из скрытого кармана какой-то сверток. Он аккуратно положил его на стол и, казалось, немного расслабился.

— Что это?

— Хорошая новость.

Гермиона наклонилась над загадочным объектом и аккуратно развернула обертку. В её спальне на кофейном столике лежал медальон Слизерина. Она ахнула, слыша сдавленное удивление парней, и подавила желание дотронуться до крестража.

— Как будто заставляет надеть его.

— Так и есть. И оказывает весьма сильное ментальное воздействие.

— Но как? — похоже они удивились все втроем одновременно.

— У меня свои методы, — снисходительно заметил Снейп. — Могу сказать только, что Амбридж живее всех живых и вполне довольна своей качественной подделкой.

Он достал из-за пазухи ещё один сверток. Этот она узнала сразу.

— Прямо здесь?

— Хотите больше торжественности? — он изогнул бровь.

— Нет, но как-то неуютно, я тут сплю.

— Магия заключена внутри, если вещь будет уничтожена, это никак не повлияет на окружение.

— Тогда, — она посмотрела на друзей, — я сделаю это.

— Дамы вперед, — выдавил Рон.

— Один момент, — профессор посмотрел на Гарри. — мистер Поттер, откройте его.

Он все понял сразу. Прошипев, по ощущениям, то же «слово», что и перед входом в Тайную комнату, он пододвинул открывшийся медальон ближе к Гермионе. Она взяла зуб и, хотя держала его уже до этого, почувствовала себя неуютно и глупо. Крестраж как будто понял её сомнения, и она услышала шепот. Глаза её расширились, настолько мерзкие вещи он говорил. Она посмотрела на Снейпа, поджавшего губы, и ударила.

В этот раз было хуже. Она порадовалась было, что Снейп наложил защиту на комнату, но радость быстро ушла. Медальон как будто сопротивлялся и гораздо дольше диадемы. Ей стало страшно, что яд не подействовал, хотя она видела, что металл чернеет и вздувается, как это было и в прошлый раз. Даже когда крестраж замолчал и черный дым рассеялся, они некоторое время молчали.

— Покойся с миром, — мрачно заключил Гарри. — Минус четыре.

На этот раз радоваться не хотелось. Они ещё пообсуждали случившееся некоторое время, так и не добившись от Снейпа подробностей его действий, но вскоре разошлись. Гермиона осталась с Северусом наедине.

— Ты и мне не расскажешь?

— Нет, ни к чему. Я потратил слишком много времени, нашего времени, чтобы ни одна ниточка, если Амбридж или Темный лорд что-то заподозрят и медальон все же будут искать, не привела ко мне. Объяснения будут лишними.

— Как скажешь, — она смирилась скорее из-за своего подавленного состояния в связи с Драко, чем от отсутствия интереса.

Она потянулась к мужчине и взяла его за руку, что-то ещё тревожило её.

— Все в порядке?

Снейп посмотрел на неё внимательно, и она попыталась найти ответ в его непроницаемых черных глазах, но её опять постигла неудача.

— Твоих друзей это не касалось, — внутри неё натянулась струна, — но Темный лорд понял, что ещё один из его крестражей уничтожен, и это будет иметь последствия. Я надеюсь, что он не начнет проверять безопасность остальных, так как примет это событие за случайность, но уже второе происшествие с частицей его души в Хогвартсе ставит меня под удар.

— Тебя? Но при чем тут… — струна порвалась со звонким звуком. — Потому что ты не доглядел за Малфоем?

— В том числе. Он никому не говорил о крестражах и вряд ли поставит нас в известность теперь, но сорвать злость ему необходимо. Драко уже досталось свое, но он мальчишка, даже Лорд не будет убивать его без очевидной для других Пожирателей причины, когда тот ещё может выполнить свое задание. Хотя теперь его семья в ещё большей опасности, а он даже не понимает почему, — его лицо вдруг превратилось в непроницаемую маску. — Послушай, Гермиона, если я не вернусь…

— Нет, не говори, — её сердце покрылось коркой льда, и она вцепилась в его руку мертвой хваткой. — Я не хочу об этом даже думать.

— Поэтому я и не рассказывал тебе о вызовах, — он посмотрел на неё бесстрастно. — Не стоило связываться с Пожирателем.

Снейп расстегнул запонки и закатал рукав. На белой коже ярко выделялась Черная метка. Гермиона видела её, когда он был без рубашки, но тогда она казалась ей гораздо бледнее и почти не бросалась в глаза. Они никогда не обсуждали это.

— Хозяин ждет меня сегодня.

========== 16. Победы ==========

— Дай мне пароль от комнат.

— Маковый цвет.

Он поцеловал её в уголок рта и ушел, она так и осталась неподвижно сидеть в кресле. Хотелось кричать, плакать и бежать за ним, как будто она могла защитить его от Воландеморта. Гермиона не сделала ничего из этого. Она переоделась в удобную одежду, завязала волосы в косу и проверила свою аптечку. Не густо. Проникнув в покои Северуса, пытаясь оставаться незамеченной, она немного растерялась. Находится там в тишине и одиночестве было странно. Она обошла кабинет. Это не был его первый вызов, значит он как-то справлялся и раньше. У него должны быть зелья, план действий, все же будет хорошо? Она даже толком не знала диагностирующие и специализированные медицинские чары. Что она вообще знала? Как трансфигурировать крысу в чашку? Чем это поможет?

Гермиона нашла несколько склянок в шкафу. Укрепляющее, обезболивающее, крововосполняющее. Видимо, сварены для больничного крыла. Она бы не отказалась от рябинового отвара или экстракта бадьяна, но это уже было не плохо. Надо просто держать себя в руках и действовать по обстоятельствам. Может все ещё обойдется. Зачем Воландеморту вообще убивать Северуса? Это же бессмысленно, ему ещё нужно приглядывать за Драко, школой, Дамблдором. Паника накатывала на неё удушливой волной. Она положила зелья в карманы мантии и устроилась на диване. Зайти в личные комнаты так и не решилась.

Несмотря на волнение, а может и благодаря ему, Гермиона быстро провалилась в тревожную полудрему. Её преследовали видения, одно ужаснее другого, но все они не задерживались надолго и исчезали маревом, тут же заменяясь на новые. Видимо, это в конец измотало её, и она погрузилась в более глубокий сон, пока не почувствовала, как её обнимают и целуют. Она не открыла глаза, но узнала руки даже сквозь ткань. Губы стали требовательнее, и она почувствовала волну возбуждения. Ей казалось, что сейчас он подхватит её и унесет в спальню, но внезапно все прекратилось. Гермиона потянулась вперед за руками и свалилась с дивана. Раздался неясный шум. Её дезориентировало, и она слепо озиралась вокруг, пока не привыкла к привычной тусклой темноте подземелий. Неуместно стало интересно, какие же чары не позволяют комнатам быть непроглядно темными даже в отсутствии окон. Наконец, она догадалась достать палочку и осветить комнату слабым Люмосом, чтобы не слепить себя. Недалеко от двери на полу что-то чернело. Она практически подползла ближе, не решаясь встать в полный рост и коснулась знакомой плотной ткани. Закусив губу, попыталась перевернуть тело. Это далось ей с трудом, и она лишь неловко завалила его на бок. Внезапно в нос ударил тяжелый металлический запах. Её замутило. Снейп был без сознания, его лицо не выделялась в полутьме, залитое кровью, а она даже не могла понять, дышит он или нет. Её руки затряслись и сердце гулко застучало где-то в горле. Гермиона обняла себя за плечи и выдохнула.

Она перевернула его Мобиликорпусом и, наконец, догадалась нащупать пульс. Артерия под пальцами слабо, но ровно пульсировала, грудь едва заметно поднималась в такт поверхностному дыханию. Она осмотрела его, ощупывая и расстегивая одежду, но не заметила кровотечении, кроме разбитого лица. Правое предплечье было явно сломано, она почувствовала бугор выпирающей кости даже сквозь рукав. Подавив всхлип, Гермиона разрезала ткань заклинанием и раздела его. Положение плеча странно исказилось, до неё дошло, что оно выбито. Переведя дыхание, она использовала Эпискеи на травмы и поняла, что забыла заклинание для накладывания шин. Кажется, Люпин применял его к Рону. Она вцепилась в кончик своей растрепанной косы и закусила губу.

— Ферула, — её неуверенный шепот разрезал тишину не хуже крика, и она неловко дернулась, но вокруг поврежденной конечности послушно обвились бинты и гипсовые планки, фиксируя оба повреждения.

Она очистила его лицо и засуетилась, заживляя мелкие ссадины. Пришлось вправить и многострадальный нос. Один глаз заплыл и выглядел совсем скверно. Гермиона вспомнила про зелья и влила ему в рот укрепляющее, неловко разливая часть и пытаясь заставить сглотнуть и не дать подавиться. Хотелось привести его в чувство и спросить совета, но она не была уверена, что болевой шок не доконает его. Не надо было ходить к Трелони, чтобы понять, что на нем использовалось Круцио. Мышцы были одеревенелыми, и он казался напряженным, несмотря на бессознательное состояние. Наверняка были повреждены многие суставы, возможно порваны связки, кровоподтеки ещё не проявились в полную силу, но уже выделялись на бледной коже. Северус был холодным и каким-то неуместно хрупким, как безжизненная фарфоровая кукла.

Она стащила с него ботинки и, не без труда, штаны. В кармане нашлась палочка, и она забрала её себе. Колени были разбиты, как будто его заставляли вставать и склоняться много раз подряд. Разобравшись и с этим, она в нерешительности замерла. Глаза были сухими и горячими, Гермиона чувствовала собственный стресс, как что-то инородное, тяжелым комком осевшее где-то в желудке. Еле найдя в себе силы отойти от него, она отыскала нужную панель и открыла проход в личные комнаты. Стараясь действовать аккуратно, она отлевитировала Снейпа до спальни, истерично радуясь, что умудряется не собирать им все углы. Уложив его в постель и убедившись, что ему комфортно, она накрыла его одеялом и легла рядом со здоровой рукой, не удосужившись даже раздеться. В кармане звякнули зелья, она выложила их и его палочку на тумбу, вцепилась в его плечо и отключилась, даже не заметив этого.

Утром, или точнее тогда, когда она проснулась, ничего не изменилось. Снейп все также лежал рядом, отделенный от неё простыней, и ровно дышал. Она порадовалась, что его дыхание стало глубже, но не знала, было ли нормально то, что он так долго не приходил в сознание. Гермиона бегло осмотрела его, подмечая, что мышцы расслабились и повреждения на лице выглядят не так уж страшно — видимо немного укрепляющего все же попало в его желудок, несмотря на её старания пролить все, что можно. Она встала и в нерешительности застыла, не зная, дать ему отдохнуть еще или попытаться разбудить. А вдруг он в коме? Она ахнула, а потом заметила на столике пустые пузырьки из-под зелий. Как минимум, обезболивающее, что оставила ночью.

Немного успокоившись, Гермиона дошла до душа и смыла с себя панику, убеждая, что кризис уже миновал и ничего непоправимого не случилось. Вчерашнюю одежду надевать не хотелось — она ассоциировалась у неё с болью. Неловко порывшись в его шкафу, она вытащила рубашку и застегнулась на все пуговицы. Для себя Гермиона решила, что это просто часть её психологической защиты от пережитого стресса и потребность быть ближе к Северусу. На кухне пришлось повозиться с чайником и плитой, она не привыкла заниматься этим в магическом мире, где технологии не дошли даже до обычных маггловских газовых плит, не говоря уж об электрических. В шкафах нашелся чай, сахар и даже какие-то крекеры, количество которых она незамедлительно уменьшила, поняв, насколько хочет есть. Адреналин кончился еще вчера. Дожидаясь, когда вода закипит, она вернулась в спальню. Снейп посмотрел на неё с тревогой, но сразу же переключил внимание на её наряд.

— Не было времени отговаривать тебя, — его голос был хриплым, видимо связки были сорваны. — Устроила в моей спальне больничный пункт?

— Северус, — она бросилась к нему, аккуратно обнимая и стараясь не задеть поврежденную руку. — Я так переволновалась.

— Все хорошо, Гермиона. Я бы даже сказал отлично.

Она посмотрела ему в глаза с тревогой. Может он головой приложился?

— Что же тут хорошего? Ты ранен…

— Это всего лишь сломанная рука и пару разбитых суставов от Круцио. Не самые лучшие воспоминания, но ничего страшного.

— Вчера все выглядело немного иначе. Ты потерял сознание.

— И пришел бы в себя чуть позже, в любом случае. А потом поправил бы свое здоровье, как и десятки раз до этого. Если бы все перешло границы моих возможностей, я бы обратился к Дамблдору или Помфри за помощью, не думай, что я настолько безрассуден.

— Ты просто успокаиваешь меня, — она погладила его по здоровому плечу. — Как ты себя чувствуешь?

— Отвратительно, — прозвучало почти весело. — Но кажется я уже получаю компенсацию.

Он дотронулся до её бедра, едва прикрытого белой тканью, и мягко улыбнулся. Она потянулась к нему и отпрянула, когда он резко выдохнул.

— Теперь я не только старик, но и настоящая развалина. Что ты тут до сих пор со мной делаешь?

— Собираюсь сделать чай, — она услышала, как шипит чайник, — ты будешь?

— Просто воды.

Гермиона сбегала на кухню и собрала поднос для них, который водрузила все на тот же прикроватный столик. Снейп взял стакан и начал жадно пить. Она не удержалась и все же залезла под одеяло к нему, дотрагиваясь холодными ногами до его согретого тела. Он шикнул на неё и притянул, аккуратно прижимая к себе.

— Почему ты считаешь, что все прошло хорошо? — наконец спросила она, почти невесомо поглаживая ему грудь.

— Он просто выместил злость. Не пытался найти причину, чтобы убить меня, не лез в голову, только наказал за неудачу, — Снейп немного помолчал. — Если бы мне пришлось держать ментальные щиты до конца, то это убило бы меня. А так он удовлетворился тем, что я ничего не знал о делах Драко в Выручай-комнате, и просто использовал Круцио за Круцио, пока я не начал терять сознание на слишком долгий отрезок времени, чтобы это продолжало быть забавным.

— Но твоя рука…

— Не думай об этом. Это просто пара сломанных костей.

— Бывало и хуже?

Северус не ответил и поцеловал её в лоб, неловко повернувшись.

— Мне надо ещё немного отдохнуть, — он пошевелил пальцами из-под бинтов, намекая.

— Я побуду здесь?

— Конечно.

Его дыхание быстро выровнялось и веки перестали подрагивать, но она ещё долго наблюдала за ним, чувствуя, как сердце сжимается от нежности и почти материнской любви. Ей так хотелось оградить его ото всей этой боли, эмоциональной и физической, хотя она была не в том положении и силах. Он же начал оберегать её гораздо раньше, чем она смогла даже предположить его истинное положение в войне. Пусть даже особым благородством профессор не страдал и относился к ним всегда с ноткой презрения. Сейчас она была готова простить ему и его характер, и его предвзятость, и все те годы не самых лучших отношений. Впрочем, раненый и спящий он не кололся сарказмом и не пытался оттолкнуть её, что давало ей возможность как следует расчувствоваться.

Гермиона улыбнулась и сонно потерлась о его плечо носом, не решаясь на какие-то более активные действия. Теперь, когда она почти успокоилась, близость его тела пьянила её. Он не притрагивался к ней две недели и это чертовски её расстраивало. Но и раззадоривало. Она дотронулась губами до его кожи и погрузилась в волнительные мечты, постепенно засыпая снова.

*

Второе за это утро пробуждение далось ей тяжелее. Голова заметно болела то ли после пережитого волнения, то ли от неправильного режима сна. Когда она открыла глаза, Северус уже избавился от бинтов и привычными движениями разминал руку. Вряд ли это был первый или даже десятый перелом в его жизни. Отек с лица спал, но, судя по чуть блестевшей коже, он воспользовался ещё каким-то лечебным кремом, чтобы избавиться от гематом. Почему раньше она не задумывалась не только о самих встречах Пожирателей, но и о том, через что ему приходилось проходить, чтобы вести себя после этого, как будто ничего не случилось?

Северус выглядел задумчивым и отстраненным. Он пропустил её в ванну вперед, а потом надолго там пропал. Она вскипятила чайник ещё раз и хотела уже было постучаться, но он опередил её и ушел в спальню, из которой появился в полном облачении, закрытый и холодный. По его просьбе завтрак появился прямо на кухне. Они молча поели, впрочем, по совершенно объективным причинам — оба были очень голодны, однако, Гермиона все же тревожилась за его состояние. Он заметил это.

— Меня не отпускает ситуация.

— Тебя что-то беспокоит?

— Да, но это пока не проблема первой важности. Сейчас все дело в Драко.

— Он теперь тебе доверяет, разве это не упрощает дело?

Снейп странно на неё посмотрел.

— Конечно, быть в курсе происходящего выгоднее, да, — она смутилась.

— Прости, я говорю так, как будто вы собрались в квиддич поиграть, а не убить Дамблдора, — на последних словах Гермиона замешкалась, но не сообразила, чем заменить их, чтобы сгладить остроту.

— Когда я устроил вам разнос, я не преуменьшил последствия. И, учитывая обстоятельства, все может пойти под откос гораздо раньше, чем предполагалось.

— Думаешь, он решит действовать быстрее? — Гермиона сжалась, но сразу расслабила плечи. — Я однажды посмеялась, что у нас война по расписанию только в летнее время, и все равно подспудно ждала, что все и сейчас затянется.

— Наверняка он захочет, как минимум, что-то выкинуть. Круциатус, — он изогнул губы в насмешке, — подстегивает.

— Опять мы подкинули тебе проблем.

— Как обычно. Годы идут, а ничего не меняется, — он погладил её по щеке. — Впрочем не стоит умалять наши успехи по уничтожению крестражей.

— Конкретно наши успехи уже не кажутся такими впечатляющими, учитывая последствия.

— За такие вещи всегда приходится платить.

— И почему-то платить приходится тебе.

— И я готов к этому, всегда был. Однако, есть цена, которая даже мне кажется чрезмерно высокой…

— О чем ты?

Северус вдруг поднялся и сгреб её в объятиях, заставляя встать со стула.

— Мне придется выставить тебя сегодня. Драко наверняка заявится после моего вызова, по крайней мере, поинтересоваться настроением Лорда. Будет неловко, если вы пересечетесь.

— Да уж, — она рассмеялась. — Но я не хочу уходить.

— А я не хочу тебя отпускать. Но, боюсь, что сейчас у меня нет сил, чтобы затащить тебя в постель обратно, — она чувствовала в его голосе улыбку.

— Как ты?

— Сносно. Не хуже, чем обычно.

Ей все же пришлось влезть во вчерашнюю одежду и окольными путями вернуться в гриффиндорскую башню. Её искали. Мало того, что ребята хотели обсудить вчерашнее, так ещё некстати оказалось, что она все ещё староста. Она потратила половину утра на разбор очередного конфликта на пару с префектом Когтеврана и исчерпала последние запасы своего психического здоровья. Когда Гарри и Рон спасли её от несвоевременной просьбы Невилла и затащили в комнату, она совершенно позорным образом разрыдалась на глазах у друзей.

— Я думала, что мы сможем сделать что-то, помочь.

— Хотели как лучше, а получилось как всегда, — философски заметил Рон.

— Теперь Выручай-комната разрушена, Малфой наверняка морально уничтожен и слетел с катушек, а Северус…

— Что-то ещё произошло? — Гарри приобнял её.

— Воландеморт его вызывал вчера. Я, — она всхлипнула, — я не знала, что делать.

— Ну он же шпион, — растерянно ответил Гарри.

— Ты не понял, он вернулся ночью в очень плохом состоянии. Мне пришлось оказывать ему медицинскую помощь, и я поняла, что совершенно не готова…

— Так ты ночевала у него? — Рон пошел красными пятнами.

— Да! — вдруг взбеленилась она, — Предавалась неистовой любви с человеком после множественных Круциатусов. Люблю, знаете, приправить ночь парочкой переломов и кровью.

— Успокойся, Гермиона. Мы же не знали. Да и он, я уверен, не хотел бы, чтобы ты так нервничала.

— Ты над ним так трясешься, как будто он хрустальный.

— То есть, когда я тряслась только над вами, Рон, тебя все устраивало, а сейчас конкуренцию почувствовал?

— Скажи ещё, что это я во всем виноват.

Гарри посмотрел на них неодобрительно. Уизли поднял руки, прекращая ссору.

— Если и виноваты, то все. Кто знал, что все так обернется. В конце концов, в этом есть и положительные стороны — крестраж уничтожен, а Воландеморт даже не подозревает, что это не случайность.

— Вот только у Малфоя рвет крышу, — Гермиона взяла себя в руки.

— И пока он что-нибудь не сделает, мы бессильны.

— Белые ходят первыми, — Рон мрачно пнул ковер. — А мы ещё и играем в поддавки.

Все ещё в подавленном настроении — только Гарри старался держаться молодцом — они спустились на обед. Снейпа за столом преподавателей она не заметила и хотела уже расстроиться, когда поняла, что Драко тоже нет. Может они обсуждают план прямо сейчас, и у них появится хоть какая-то определенность? Так странно, что они оказались в полной зависимости от Малфоя и его решений. Он всегда был для них ничтожеством, досаждающим слизеринским слизняком, гадким и навязчивым, но, в целом, не заслуживающим хоть какого-то уважения. Со всем своим клубком змей, тупоголовыми телохранителями и властолюбивым папашей Драко все это время оставался на позиции завистливого мелкого пакостника, даже когда эти пакости выходили за все рамки разумного. А теперь он был марионеткой в большой игре Воландеморта и Дамблдора, по сути, исполнителем воли их обоих, находясь в совершенно безвыходном положении, оставшись без защиты своей семьи и положения, и все же он имел власть над всеми ими. Победа и поражение в одном флаконе.

После обеда директор позвал Гарри к себе на личный разговор, и Гермиона разнервничалась с новой силой. Теперь даже Рон был на её стороне. Что-то происходило, и они чувствовали это. Они ждали возвращения друга вдвоем и вяло переругивались, хотя все эти их любовные отношения вдруг резко отошли на второй план. Как бы Уизли не бесился из-за Снейпа и Джинни, даже ему хватало мозгов понять, насколько неуместно было разводить ссоры из-за «неверного выбора» в данное время.

— Если тебе так завидно на нас смотреть, то опять закрути с Лавандой.

— А я уже.

— Ну вот и хорошо, что тебе ещё недостает?

— А что если мы умрем? Или они умрут? — его тон поразил её.

— Не думала, что ты задумываешься над такими экзистенциальными вопросами, — она стушевалась.

— Не знаю, что за вопросы такие, но моя сестра уже чуть не погибла из-за Воландеморта, если помнишь. Что если Гарри…

— Все эти рассуждения все равно не принесут пользы, чем больше думаешь…

— Дамблдору уже практически каюк, о чем ещё остается думать? — он говорил зло, но как-то по-другому, не как раздраженный мальчишка. — Или думаешь, что я такой дурак, что вообще не понимаю, что к чему?

— И до чего же ты додумался?

— Не проще ли не завязывать все эти отношения, когда все катится к чертям?

— Ты считаешь, что надо разорвать связи, потому что кто-то может погибнуть? Тогда в чем вообще смысл воевать?

— Гарри тоже так думает. Он уж держится на расстоянии от Джинни, хоть и сомневается.

— Я не считаю, что есть время жить, а есть умирать. Мы живем все время и сражаемся за это, а не для того, чтобы победить и остаться на пепелище.

— Все это хорошо, но представь, что с тобой будет, если твой обожаемый Снейп не вернется с очередного вызова.

Гермиона остолбенела и вытаращилась на Рона. В дверь постучали.

— Ребят, я не особо понимаю, что происходит, но выглядит так, как будто Дамблдор раздает последние указания.

Гарри зашел в комнату, погруженный в свои мысли, не замечая повисшее напряжение. Он рухнул в кресло рядом с другом и уставился в пустоту.

— Мы долго говорили о войне и о долге, он сказал, что гордится мной и считает, что я сделаю правильный выбор между простым и правильным. А потом вдруг ни с того ни с сего попросил меня разоружить его. Вообще без объяснений. Ни черта не понимаю.

Внутри Гермионы все похолоднело.

— Гарри, он подарил тебе что-нибудь?

— Откуда ты… Да, — и он достал из кармана снитч.

========== 17. Ожидания ==========

Гермиона всучила Гарри сборник сказок Барда Бидля и отправила знакомиться с волшебным фольклором под чутким руководством Рона, буквально выталкивая их наружу. Она рухнула на постель и уткнулась в подушки, стараясь подавить стенания. Если Дамблдор стал действовать настолько прямо, то почему ничего не объяснил? Почему скинул это на неё? Смалодушничал, решил, что Гарри примет это от неё лучше или что она найдет более подходящее время? И если, как Поттер и предположил, он старается закончить дела, то… Она перевернулась на спину и уставилась на полог кровати. Сейчас только апрель, что будет если школа перейдет под контроль Пожирателей раньше конца года? Им придется бежать? Конечно, им придется бежать, что ещё остается. Но их будут искать — Воландеморт, министерство… Ей одновременно в голову пришли две мысли. Во-первых, очевидно, что Том планирует захватить власть, так сказать, официально. И, скорее всего, министерство уже почти в его руках. От них и раньше было больше вреда, чем пользы, но теперь идеи Воландеморта будут доноситься не только через террор, но и через закон. Когда-то она наивно предполагала, что можно просто оставить детей дома и не отпускать в захваченную школу, ночто если под контролем Пожирателей будет уже весь магический мир? Их обяжут, они подчинятся, Ордену придется уйти в подполье, а те, кто рискнет выступить открыто, — умрут.

От второй догадки её внутренности сжались в тугой узел. Школа, министерство, все они знали о её происхождении, родителях и где они живут. Пусть это и раньше не было секретом, но видимо она не была настолько в фокусе интереса Воландеморта. Когда они останутся одни, и она будет официально считаться пособницей Поттера… Гермиона кинулась было писать письмо, но так и застыла с пером, занесенным над пергаментом. Что она им напишет? «Дорогие мама и папа, я совершенно не держала вас в курсе происходящего, но скоро я стану персоной нон-грата в волшебном мире, а, возможно, даже разыскиваемой преступницей. Вы тоже в опасности и должны бежать из страны». Нет, так не пойдет. Но скоро Пасха, если она сможет попасть домой на каникулы, то наверняка что-нибудь придумает. Гермиона села и закрыла лицо руками. Петля на её шее затягивалась.

В дверь постучали. Мальчики так быстро разобрались? Она открыла дверь в общий коридор, но за ней никого не оказалось. Ей вдруг мягко надавили на плечо и где-то прямо у уха прошептали:

— Гермиона, это Северус, нам надо поговорить.

Она ахнула и пропустила его внутрь, почувствовав, как полы мантии коснулись её ног, когда он прошел мимо. Его дезиллюминационные чары были действительно очень сильными, а ходил он всегда тихо. Надо будет попросить его научить её и этому тоже.

Он развеял заклинание, и они посмотрели друг на друга. Его лицо выглядело уже совершенно как обычно, может лишь чуть печальнее. Она была взвинчена и расстроена. Оба догадывались, что должны были сказать, но молчали. Вместо этого они шагнули ближе и поцеловались. Нет, откладывать их отношения на абстрактное потом она не собиралась.

Северус нетерпеливо скользнул ей под рубашку, мантии на ней не было, и дотронулся до груди. Она подалась на ласки с готовностью, чувствуя, что ждала этого слишком долго. Её одежда осталась на полу раньше, чем они дошли до кровати. Гермиона потянула Снейпа за шейный платок и усадила на матрас.

— Кажется, ещё с утра вы жаловались на недомогание, сэр, — она толкнула его, заставляя упасть на спину и взялась за пряжку ремня. — Позвольте мне вам помочь.

— Благодарю за заботу, мисс.

Гермиона не стала даже возиться с его пуговицами, просто приспустила штаны и белье, седлая. Он охнул, когда она приняла его за несколько толчков и выгнулась, откидываясь назад. Возможно, сказался перерыв, но ощущения захлестнули её с головой, как и в первый раз. Так плотно и горячо. Он не сдержался и схватился за её бедра. Но она не позволила ему перехватить инициативу, перенеся руки на свою грудь и начав двигаться самостоятельно. Покачиваясь и приподнимаясь, она дразнила и его, и себя, то соскальзывая почти полностью, то снова резко садясь. Он послушно сжимал её грудь и пощипывал соски, постанывая сквозь зубы. Гермиона откровенно вскрикивала на собственных толчках и не скрывала своего удовольствия. Наконец, она опустилась, прижимаясь к нему ближе, тело к телу, и почувствовала, что он приподнял её бедра, давая себе свободу действий. Его движения быстро набрали скорость и силу. Она судорожно сжимала простыни и старалась удержать ритм. Во рту стало сухо, дыхание перехватило от ощущений, а её ноги совсем ослабели. Он судорожно подтянул её несколько раз, насаживая с влажными хлопками, и она почувствовала, что захлебывается удовольствием просто ощущая, как он подрагивает внутри неё. Им потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя.

Несмотря на то что они постарались привести себя в порядок, им так и не удалось оторваться друг от друга. Северус пересел в кресло, и она без смущения залезла ему на колени, целуя и провоцируя на ласки. В общем, разговаривать им категорически не хотелось. Его рука снова оказалась в опасной близости от её трусиков, когда в дверь, теперь уже со стороны гриффиндорской гостиной, постучали. Они одновременно разочарованно выдохнули и улыбнулись.

— Все равно придется все обсудить.

— Не хочу, — она потерлась о его щеку и неохотно сползла с коленей.

Мальчики видимо начали привыкать к виду Снейпа в её спальне, хоть и звучало это очень дико. Они сдержанно поздоровались и заняли свои места в ожидании. Четвертое трансфигурированное кресло так и стояло ещё с прошлого их общего разговора. Она кинула тоскливый взгляд на Северуса, но села отдельно. Никто не решался начать разговор.

— Итак… — Гарри переводил взгляд с неё на профессора.

— Может просто попьем чай и разойдемся? — Гермиона откинулась в кресле и посмотрела в потолок. — Все и так знают, что ничего хорошего мы сейчас обсуждать не будем.

— Когда? — Гарри проигнорировал её.

— На Пасху, — так же равнодушно выдал Снейп.

— Чудесно, — протянула Гермиона. — Нам придется разъехаться домой.

— Мы уже не сможем вернуться? — Гарри смотрел на профессора.

— Вряд ли тут все так быстро переменится, но я бы на вашем месте не рисковал.

— Почему? — Рон подался вперед.

— Министерство едва держится, Воландеморт скоро захватит власть, — Гарри не смотрел на друга. — А тогда в школе, да и вообще везде, будет опасно. Нам нельзя будет оставаться в Хогвартсе.

— То есть, после Пасхи мы будем сами по себе, — Уизли проговорил это с мрачной решимостью.

— Вам, Поттер, лучше вернуться в дом тети.

— До моего дня рождения?

— Да. Вы обсуждали это с Дамблдором?

— Немного. Впрочем, других предложений у меня все равно нет.

Снейп кивнул.

— Ордену нужно будет быстро мобилизоваться, вам лучше не ставить их под удар в это время. Мистер Уизли, это и вас касается.

— В смысле?

— Вам придется найти повод остаться в Норе или по крайней мере сделать вид, что вы там. Если вы вдруг откажетесь возвращаться в школу, это вызовет вопросы.

— Моя семья будет в опасности?

— Ваши родители члены Ордена, они уже в опасности, но да. Джиневре же придется продолжать обучение, — Рон вскинулся и поник, принимая ещё более угрюмый вид.

— А Гермиона? — он вдруг вспомнил её полное имя.

Северус посмотрел на неё, и она поняла, что он хочет взять её за руку.

— Я позабочусь об её безопасности.

Никто не оспорил это заявление. Опять наступила тишина. Гермиона бессмысленно водила мыском туфли по узору ковра.

— Они поймут, что это ты? — её голос прозвучал совсем безжизненно.

— Это не произойдет на праздничном ужине у всех на виду, но, думаю, будет достаточно очевидно. Мне придется увести Малфоя из школы, это уже вызовет подозрения. Дальше все зависит от того, насколько быстро Лорд подомнет министерство.

— Аврорат…

— Почти полностью парализован. Орденцы, конечно, ещё будут сопротивляться, но они в меньшинстве.

— Как Драко? — все встрепенулись от неожиданного вопроса Гарри.

— Плохо, мистер Поттер. И будет ещё хуже.

— Дерьмо, — он потер глаза, — мы можем только ждать.

— Шах, — бесцветно сказал Рон.

Они ещё немного посидели в тишине. Гарри опять подал голос.

— Что это за ерунда была с палочкой Дамблдора, Гермиона?

— Ты ведь и так понял.

— Я понял, что ничерта не понял. Это же детская сказка.

— Из-за этой сказки уже произошла одна война, — неожиданно вклинился Снейп.

— Что вы имеете в виду? — Гарри посмотрел на него, поправляя очки.

— Дамблдор выиграл эту палочку в поединке с Гриндевальдом.

— Я думала, он тебя в это не посвятил, — она удивилась.

— А он и не посвящал, просто намекнул, что его палочка может заинтересовать Темного лорда.

— Так значит у Дамблдора Бузинная палочка? — Рон выдал название с придыханием.

— Уже нет, теперь она Гарри, — поправила Гермиона.

— Ничего не понимаю, я же не забирал её.

— Не важно, забрал ли ты её физически, главное, кого она теперь считает хозяином.

— Но к чему все это? Я бы понял, если бы директор отдал мне её, чтобы повысить мои шансы против Воландеморта…

— Смысл не в том, чтобы повысить твои шансы, — хотя тут она немного кривила душой, — а в том, чтобы уменьшить его возможности.

— Я все равно не понимаю.

— Думай, Гарри. Когда Воландеморт догадается, что палочка Дамблдора та самая, он захочет обладать ею…

— Но она не примет его как полноправного хозяина?

— Именно, это может сыграть нам всем на руку.

— Но если её обязательно нужно «отбить»… — Гарри посмотрел на Северуса, тот развел руки.

— Как всегда я.

— Он может просто разоружить вас, как и я Дамблдора.

— Все мы понимаем, что Лорд не удовлетворится Экспеллиармусом.

Гарри вскочил и принялся расхаживать по комнате.

— Все это неправильно.

— Это война, Поттер, тут часто бывает неправильно.

— Но вы же погибнете.

— Считаете, ваши шансы выжить выше? — Снейп саркастично изогнул бровь.

— Надо уничтожить крестражи до нового учебного года, — заключил Гарри. — Тогда вам не придется становиться директором, и мы сможем вернуть Хогвартс.

— Порыв благородный. Но даже если нам это удастся, то это поставит под удар школу.

— Отступать уже некуда, а станет ещё хуже. Нам придется принять бой так или иначе.

— Дома и стены помогают? — заметил Снейп с грустной улыбкой.

— Что-то вроде. И Орден будет собрать проще.

Гарри переключился на планирование будущего и, казалось, забыл спросить про снитч. Гермиона не стала напоминать, вечер и так был не слишком веселым.

— Полагаю, до Пасхи обсуждать больше нечего, — подытожила она. Все молча согласились. — Мрачно размышляйте о нашей непростой судьбе где-нибудь в другом месте, пожалуйста.

И она, забыв про стеснение, склонилась к Северусу, прижимаясь лбом к его плечу и хватая за лацкан мантии, заставляя остаться на месте. Ей было уже сугубо все равно, как отреагирует Рон, и не примет ли это близко к сердцу Гарри. У них оставались жалкие недели, а потом уже ничего не будет хорошо.

Мальчики сразу ушли, а они не покидали свои места еще долгое время и молчали. Гермионе хотелось плакать, но не было смысла и времени. Северус гладил её по руке, она лишь судорожно сжимала пальцы.

— Помнишь, я говорила, что у меня большие планы? — она потерлась щекой о ткань его мантии.

— Хочешь успеть все?

— Да, — она потянулась вперед, почти падая со своего кресла и поцеловала его. — Ты мне должен еще за эти две недели игнорирования.

Снейп не ответил ей, но заставил встать и вернуться в его объятья. Он ласкал её почти агрессивно. Шею обожгло грубым поцелуем, он тут же стал нежен, как будто извиняясь, но Гермиона поняла, что ему тоже просто необходимо было сделать её своей всеми возможными способами. Она вскрикнула, когда он прикусил сосок, и потеряла остатки самообладания, едва он переключил свое внимание с груди и прикоснулся к ней там. Она опять задыхалась и бесстыдно терлась об него, хватаясь за одежду и влажно целуя, как будто не испытывала оргазм менее двух часов назад.

Ужинали они уже в его комнатах и не покидали их до утра. Она старалась как можно быстрее закончить с бессмысленными теперь уже уроками и ждала его у него или у себя, ощущая себя тем самым озабоченным подростком из осуждающих рассказов, но ничего не могла, да и не желала, с собой поделать. Ей хотелось прикасаться к Северусу все время, и она почти успешно осуществляла этот план. Он был не против, по крайней мере, если судить по его жадным поцелуям и собственническим объятиям. Они вместе ели, спали и занимались сексом чаще, чем казалось возможным. Когда он был занят, она душила его своим вниманием и ходила хвостом по пятам, помогая варить зелья или проверять работы, даже не стараясь придерживаться меры.

— Я тебя, наверное, уже жутко утомила, — она уткнулась ему между лопаток, пока он методично размешивал что-то в котле.

— Не могу сказать, что привык к такому вниманию, — его голос был совершенно серьезен, — но мне пришлось бы похитить тебя, если бы ты не пришла добровольно.

— И запереть в спальне? — она улыбнулась.

— Именно так. Правда не уверен, что так бы мы проводили больше времени вместе.

Он положил палочку в карман и повернулся к ней, прижимая теперь уже к груди.

— Мы же не расстаемся навсегда, — он склонился к её макушке. — Я приду к тебе после Пасхи, как только избавлюсь от внимания Темного лорда. Твоих родителей тоже необходимо спрятать, возможно придется действовать жестко…

— Я уже все придумала.

— Хочешь обсудить?

— Нет, я все сделаю сама.

Он не стал настаивать и обнял её крепче.

*

Двадцать седьмого апреля они с Гарри и Роном стояли в очереди перед камином и молча смотрели друг на друга. Джинни хваталась за руку своего парня и выглядела напряженной, хотя Гермиона и не знала, насколько много тот ей рассказал. Лаванда держалась поодаль, но она замечала, как они с Роном переглядывались. Видимо, несмотря на свои слова, оттолкнуть её полностью у него тоже не вышло. С Дамблдором они виделись все вместе накануне, и это было невыносимо. Она пожала его руку своей маленькой ладонью и посмотрела с светлые глаза. Они друг друга поняли.

Северус, конечно, не мог присутствовать во время их прощания с Хогвартсом, но она смухлевала и стащила его рубашку. Теперь приходилось неловко прятать ворот под мантией, но оно того стоило. По крайней мере, ей казалось, что было чуть менее больно.

— Как договаривались, патронусы, — неловко шепнул Гарри.

Они кивнули в ответ, и все вместе сдержанно обнялись. Это не должно было выглядеть слишком трагично со стороны, но напряжение они скрыть не смогли. Она замыкала их процессию и грустно улыбнулась Макгонагалл, которая контролировала процесс перемещения. Через пару секунд она уже оказалась у себя дома, утопая в родительской любви. Здесь все было как и прежде. Мама хлопотала над ней, а папа спрашивал об учебе. Они решили все вместе приготовить ужин, но Гермиона соврала. Она безумно скучала по родителям, но понимала, что не сможет притворяться целый день. Ей пришлось закрыться в своей комнате и наложить магглоотталкивающие, чтобы они случайно не вспомнили о ещё одном помещении в доме. Она плакала навзрыд, пока мама кричала отцу, чтобы тот не забыл положить галстуки в чемодан. Перед поездкой они решили, с её мягкого напутствия, провести пару дней в гостинице, устраивая себе небольшой медовый месяц в пасхальные каникулы. Она опять почувствовала себя Дамблдором и подавила новый приступ слез, понимая, что он уже скорее всего мертв. К вечеру все было кончено.

========== 18. Мотивы ==========

Гермиона зашла на полупустую кухню и поставила чайник. Она, не спеша, собрала свои вещи, хотя потратила уйму времени, чтобы наложить на сумку приличные чары незримого расширения. За оставшимся имуществом приедут уже грузчики — она слышала, как мама договаривалась по телефону. Почему-то стало жалко даже дом. Если, хотя, скорее, когда Пожиратели нагрянут сюда, то наверняка разнесут все просто из ярости.

Она сделала себе пару сэндвичей и выкинула остатки еды в мусорку. Пакеты отправились в бак на улице, но там ей вдруг резко стало неуютно. Одна в пустом здании в маггловском районе, где никто даже не поймет… Пришлось наложить пару мощных защитных на территорию, хотя она делала это впервые и, признаться честно, слегка сомневалась в своих силах. Но чары послушно опутали дом, и Гермиона немного поуспокоилась. Она ещё повозилась со сборами и даже зачем-то начала прибираться, но вскоре засела на кухне с чаем и книгой, которая не больно то её увлекала, но, что делать ещё, было решительно не ясно.

Она подняла тяжелую голову со сложенных на столе рук и поморщилась от непривычного ощущения. Будто что-то настойчиво и с усилием тянуло её вперед, впиваясь в ребра. Протерев глаза, Гермиона поняла — сработали защитные чары! Так переживала из-за этого в Хогвартсе и глупо расслабилась дома. Она подобралась и тихо встала спиной к стене с палочкой на изготовку. В доме было тихо, на улице уже совсем стемнело. Ощущения пропали, видимо, её защита была разрушена. Надо было трансгрессировать, но её вещи остались в комнате, да и в конце концов она ждала Северуса, вдруг это он? Впрочем, гости могли быть разными, и встречать их с распростертыми объятиями она не собиралась. Гермиона пригнулась и выглянула за угол, заранее подняв невербальный щит. В гостиной было темнее и её глаза различали лишь едва различимые силуэты. Она, стараясь быть как можно тише, вышла вперед, все ещё придерживаясь стены. В коридоре скользнула тень, она наугад бросила Экспеллиармус, впрочем, не особо рассчитывая на успех, и сразу же Петрификус тоталус. Оба заклинания разбились о щиты. Её гость замер.

— Гермиона, — голос был Снейпа.

— Северус, — отозвалась она.

Они оба не опустили палочек.

— Когда я впервые сварила оборотное зелье? — не самый личный вопрос, но довольно ироничный, учитывая их взаимное недоверие.

— На втором курсе, — Снейп усмехнулся её выбору. — Украла у меня ингредиенты, это было очень дерзко.

— Я расплатилась за это своей ошибкой.

— Да? А мне казалось, что полоски тебе очень шли. Впрочем, мне же пришлось варить антидот, так что за тобой все равно должок.

Она нерешительно опустила палочку, Северус повторил её движение. Они неловко обнялись, все ещё взбудораженные напряженной встречей.

— Признаю, ты действительно стала лучше, по крайней мере, в защите.

— Брось, ты разрушил мои охранные чары за минуту.

— Это не значит, что они были слабые. Большинству потребовалось бы гораздо больше времени.

— Ловлю на слове, — она уткнулась ему в плечо. — Мне надо только взять сумку, и мы можем уходить.

— Твои родители?

— Я о них позаботилась.

— Они согласились покинуть страну?

— Они магглы, Северус, что они могли мне противопоставить? — прозвучало очень цинично и зло.

— Что ты сделала?

— Обливиэйт и небольшое внушение.

— Гермиона…

— Давай мы обсудим это позже? Мне и так не легко.

— Ты могла бы попросить меня.

Она лишь помахала головой и потянулась к нему. Он с охотой ответил. Было странно целовать его в родительском доме, пусть сейчас тут было темно, пусто, а её мать даже не подозревала, что ей есть за кого переживать. Снейп как будто понял её смущение и прервал близость.

— Чем раньше мы отсюда уберемся, тем спокойнее я себя буду чувствовать.

Гермиона кивнула и быстрым шагом направилась наверх, хватая сумку и в полутьме осматривая знакомые интерьеры. Даже если все в конце концов наладится, её детство закончилось, и она уже никогда по-настоящему не сможет вернуться сюда.

Они трансгрессировали в темный проулок не самого дружелюбного района, судя по мрачным зданиям и мусору на обочинах. Было холодно и грязно. Праздника тут совсем не чувствовалось. Гермиона подавила тошноту, имея ещё слишком малый опыт в магических перемещениях, и вцепилась в руку Северуса чуть сильнее, чем было нужно. Он приобнял её, как будто прикрывая мантией. И наложил отводящие и, вероятно, защитные. Невербальные чары удавались ей все лучше, и она хорошо чувствовала, когда их накладывал кто-то другой. Хотя, так как в основном это был Снейп, возможно она просто привыкла к нему и воспринимала его магию тоньше.

Они прошли вперед по улице, состоящей из совершенно одинаковых домов, и вдруг остановились у одного из них. Северус выудил ключи, обычные, маггловские, совсем как те, что сейчас позвякивали у неё в кармане мантии. Конечно, на здании была уйма защиты, но такая маленькая деталь её удивила.

— Это твой дом?

— Дом моего отца, но сейчас да, он мой.

— Довольно мрачное место, — Снейп усмехнулся. — Прости.

— Не извиняйся, так и есть.

Он пропустил её вперед, сразу закрывая дверь и накладывая ещё какие-то чары. Прихожая была узкая и темная, но даже так было очевидно, что здесь давно требовался ремонт. Она прошла вперед и попала в обшарпанную гостиную. Книжные полки покрывали большую часть стен и, если начистоту, это было единственное, на что тут было приятно смотреть. Она скромно села в кресло, которое, казалось, годилось ей в дедушки, и стала ждать Северуса.

— Тут не так уж и плохо, в доме Сириуса было гораздо хуже. Эти портреты и головы домовиков на стенах, — она поморщилась.

— Можешь не пытаться делать вид, что тебе здесь нравится. Это место отвратительно.

— Почему ты не переехал? — сразу же сдалась она. — Или хотя бы не поменял тут все.

— Ты знаешь.

Она понурилась. Зачем заботиться о комфорте, когда не планируешь… Гермиона потрогала пальцем деревянный подлокотник, с которого уже слез весь лак. Снейп прошел мимо неё на крошечную кухню и начал греметь шкафами.

— Я тут практически не бываю большую часть года, поэтому пришлось захватить припасы из Хогвартса.

— Спасибо, — она постаралась сделать голос как можно спокойнее. — Ты же не сможешь остаться тут со мной?

— Нет, мне надо будет вернуться в школу.

— Разве сейчас там для тебя безопасно?

Гермиона не хотела спрашивать напрямую, как будто ничего страшного не произошло, и она просто интересуется его делами. «Эй, вы с Драко уже убили Дамблдора?» — звучало просто ужасно. Снейп молчал. Эта тишина её ощутимо нервировала.

— Что-то не так?

— Тебе придется провести тут как минимум несколько дней. Когда все станет более определенно, мы решим, что делать дальше.

— Станет ясно что, Северус? — она свела брови к переносице.

— Ты мне доверяешь? — он внезапно покинул кухню и встал прямо перед ней.

— Конечно, я тебе доверяю, но не надо держать меня в неведении. Я и так знаю слишком многое, чтобы продолжать верить в то, что все разрешится само собой.

— Я просто пытаюсь тебя защитить.

— Я знаю, но…

— И не хочу, чтобы твоя безопасность зависела от кого-то, кроме меня.

— Включая меня саму?

— Да.

Они посмотрели друг на друга, в воздухе повисло напряжение. Наверное, она должна была радоваться, что он стремится оберегать её, но в голове засела только обида и почти подростковая мятежность.

— Когда я сказала, что не смогу отсиживаться в окопах, пока вы, ты жертвуешь собой…

— Я не могу действовать свободно, зная, что твоя жизнь под угрозой, — резко оборвал её Северус. — К тому же, тебе пока нет никакой необходимости лезть на рожон.

— Ты опять решаешь за меня, — её взгляд потускнел, и она опустила его в пол. — Неужели я произвожу впечатление настолько ненадежного человека…

— Гермиона, все совсем наоборот, — он взял её за плечо, нависая сверху, — я знаю, что ты сделаешь все возможное. Но твоя самоотдача…

— Ты серьезно будешь говорить мне о самопожертвовании? — она подняла на него взгляд, наполненный болью. — Мне казалось, что мы уже все обсудили и решили, что пройдем это вместе.

— Если с тобой что-то случится, у меня не останется сил продолжать. А без нас обоих шансы самого важного мальчика…

— Мне кажется, или это похоже на шантаж?

— Это то, чем я занимаюсь, Гермиона. Не забывай, кто я.

— Просто скажи мне, в чем проблема и, обещаю, я не буду принимать поспешных решений.

Снейп посмотрел на неё, прячась за очередную маску холодной сдержанности, и отстранился.

— Дамблдор жив.

— Что? Драко…

— Решил сменить сторону.

— В самый неподходящий момент, — протянула она.

Так странно было понимать, что они действительно многое ставили на смерть директора, и нарушение этих планов не вызывало в ней облегчения, скорее наоборот. Она поняла раздражение Северуса и опять почувствовала то ощущение неопределенности, когда они могли только ждать чужой ход.

— Что произошло?

— Недавнее поведение Темного лорда вывело Нарциссу из хрупкого равновесия. Похоже, она решила, что лучше потеряет мужа, чем сына.

— Она же заставила тебя дать Непреложный обет, а сейчас пошла на попятную? — изумилась Гермиона.

Вроде как, опять же, ей полагалось радоваться, что Малфои сменили сторону и ослабили врага. Но это порождало столько проблем, что просто удовлетвориться самим фактом того, что они теперь в «отряде Дамблдора», было бы по-детски глупым. Какие цели они преследуют? Насколько им можно доверять? Северус был прав, как всегда, предательство — есть предательство.

— Цисси никогда не лезла в политику, но положение многое от неё требовало. Она правильно оценила обстановку — Лорд изменил свое отношение к их семье и вряд ли спустит все на тормозах.

— Она что-то знает про крестражи? — Гермиона ахнула.

— Нет, но подозревает, что Драко сделал нечто непоправимое. Поэтому и попросила протекции Дамблдора.

— Рассчитывает, что Орден её защитит?

— Нет, — Снейп усмехнулся, — хочет убежать. А скрываться от одного преследователя проще, чем от двух.

— Что она предложила взамен?

— Ты точно уверена, что должна была попасть в Гриффиндор? — они слабо улыбнулись. — Информацию. Похоже, подслушала разговор Беллатрисы с Темным лордом и правильно оценила его важность для нас.

— Она подставила сестру?

— Смена сторон уже не кажется такой благородной, не правда ли?

— Я её не обвиняю. Все мы расставляем приоритеты и не всегда этот выбор красивый.

— Какая взвешенная оценка, — в его голос опять просочился сарказм. — Впрочем, между сыном и безумной сестрицей я бы тоже долго не выбирал. Белла с её фанатизмом не выглядит как достойный доверия человек, даже если они близкая родня.

— Так о чем речь?

— О чаше Пуффендуй.

Глаза Гермионы расширились. Нарцисса Малфой действительно и близко не была дурой. Даже не зная о крестражах, так хорошо проанализировать данные…

— Где?

— В сейфе Лестрейнджей в Гринготтсе.

— Чудесно. И как мы собираемся грабить банк?

— Мы? — его бровь изогнулась, она сузила глаза. — Очевидно, Дамблдор еще на коне, так что пока это его забота, а не твоя.

— Брось, Северус, он был уже готов передать всю эту головную боль нам с Гарри. Считаешь, я поверю, что ему вдруг захотелось вновь перехватить контроль над ситуацией?

— Я просто хочу, чтобы ты не лезла в это дело. Я добыл медальон и…

— Я не Лили.

На какое-то мгновение наступила тишина. Она смотрела на него снизу-вверх и хмурилась. Он мрачно разглядывал её лицо. Наконец, Снейп уступил и сел в кресло напротив. Гермиона потянулась вперед и положила ладонь ему на колено.

— Решил взять все в свои руки? — она улыбнулась миролюбиво. — Я понимаю, что ты пытаешься сделать все возможное, чтобы сохранить мою жизнь, но не стоит при этом игнорировать мои же интересы.

— Твои интересы угрожают твоей жизни, — он поймал её пальцы и начал поглаживать.

— Сейчас даже моя кровь против меня, — она усмехнулась, — а также мои дружеские связи, наши отношения и та информация, которой я владею. Я могу прятаться сколько угодно, но это ничего не изменит.

— Я мог бы заставить тебя, — его глаза были темными, а руки горячими.

— Наверняка. Но раз уж у нас встал вопрос доверия, то я тоже рассчитываю на взаимность, Северус. Я не собираюсь оставлять тебя одного — ни сейчас, ни после, позволь мне это.

Он потянул её к себе и усадил на колени, обнимая почти до боли и зарываясь лицом в волосы.

— Так какой план?

— Малфои покинут страну сегодня же, если уже не. Конечно, это не останется незамеченным. Я предложу свою кандидатуру взамен Драко.

— Как будто у тебя есть выбор.

— Да, мне в любом случае придется сделать это, если проклятие не успеет прикончить директора быстрее.

— Как он?

— Неплохо держится, как ни странно. И, кстати, ты была не права.

— В чем?

— Дамблдор действительно взялся за это дело. Ведет переговоры с гоблинами.

— Думаешь, они допустят ограбление собственного банка?

— Ограбления — нет, но аккуратно изъять один предмет из сейфа Беллатрисы… У них есть свой зуб на Пожирателей.

— Воландеморт считает низшими созданиями всех, кроме чистокровных магов, это очевидно.

Она положила голову ему на грудь и вздохнула.

— Среди Пожирателей будут волнения, а Том взбесится.

— Да.

— Он… Я волнуюсь.

— Если что-то случится, Дамблдор свяжется с тобой, — он склонился к её макушке. — Мне пора.

Они встали с кресла и так и стояли некоторое время, держась за руки. Он сжал её пальцы и ушел, не оборачиваясь. Гермиона осталась одна в холодном доме.

*

На кухне она освоилась быстро. Конечно, тут все было старым, но вполне рабочим. А, главное, маггловским — в бытовой магии Гермиона была не сильна. Впрочем, особо напрягаться и не пришлось. Снейп прихватил из Хогвартса много готовой еды, как будто всерьез рассчитывал её тут запереть. То есть спрятать, конечно же. Какое-то время она не решалась обследовать дом, но все же пошла на поиски уборной. А по дороге обнаружила ванную, хозяйскую и меньшую спальню, которая, очевидно, была комнатой Северуса. Правда, не считая старой мебели и минимума одежды и белья в одном из шкафов, никаких личных вещей в доме не было. Она не нашла ни фотографий, ни безделушек, ни что-то принадлежащего старшим Снейпам. В какой-то момент ей стало совестно, что она так беззастенчиво роется в его вещах. Но было очевидно, что Северус избавился от всего с тщательностью и вряд ли переживал, что она что-то найдет.

Гермиона разобралась с водонагревателем, не с первой попытки, и даже смогла принять теплый душ. Спать на большой кровати ей было неуютно, поэтому она устроилась в маленькой комнате. К тому же матрас был, по ощущениям, новее, чем все остальное в доме, и было почти удобно. Она освежила заклинанием залежавшееся на полке постельное белье и скользнула под колючее одеяло, надеясь быстро уснуть. Но, хотя было уже довольно поздно, сон не шел. Она уговаривала себя, что все будет хорошо не меньше часа, пока не провалилась в тяжелую мрачную дрему.

Ранним утром её разбудил патронус Рона. Серебряный терьер кружил вокруг неё и, казалось, чуть ли не поскуливал. Но когда она все же разлепила глаза и села, он заговорил голосом Уизли.

— Что происходит? Из школы нет никаких новостей, Орден и газеты молчат.

Когда заклинание развеялось, она упала обратно на подушки, раздумывая, насколько грубо будет проигнорировать вопрос и ещё немного поспать. Немного уколола совесть — мальчики тоже волнуются, а Гарри вообще торчит среди магглов, не имея возможности колдовать. Да и Рон может просто отправить патронус второй раз. Она нащупала на тумбочке палочку и попыталась сосредоточиться.

— Все откладывается на неопределенный срок. Пока просто отдыхайте.

Не самая исчерпывающая информация, но они все равно сейчас бессильны, так зачем зря дергать. Каникулы же! Она понадеялась, что Рон сам свяжется с Гарри, и опять заползла под одеяло, стараясь не думать ни о чем. Её родители в безопасности, а с последствиями своих действий она разберется, когда все закончится. В конце концов, даже если она погибнет, им будет легче не помнить и жить спокойно. И Дамблдор еще жив, возможно, он действительно придумает что-то насчёт чаши.

Но, конечно, все дело было в Северусе. Гермиона ещё немного повалялась, плотно позавтракала и взялась за книжные полки. Вчера его наверняка вызвали. Тут была и маггловская, и магическая литература. Такое предательство не могло не вывести Воландеморта из себя. Она нашла справочник по ингредиентам, который видела впервые, и начала с интересом его листать. Снейп не углядел за крестником, Беллатриса — за сестрой, если поделить на два, то не так и страшно, верно? Когда появился патронус Дамблдора, Гермиона порезала палец о страницу и слизнула выступившую кровь.

— Мисс Грейнджер, к сожалению, я вынужден сообщить, что Северус сейчас находится в больничном крыле и не может связаться с вами напрямую. Но не волнуйтесь, он в стабильном состоянии и под присмотром мадам Помфри. Если хотите его увидеть, предупредите меня. Лучше не афишировать ваш визит в Хогвартс.

Она уронила книгу на пол, цепляясь за подлокотники кресла, и задержала дыхание. Не хватало еще реветь, когда все уже случилось, и от неё никак не зависело. Конечно, навещать его было бы глупой идеей. Она просто создаст проблему Дамблдору и будет мешаться под ногами у колдомедика. Сам Северус хотел бы, чтобы она сидела тут и не высовывалась. Да и чем это поможет? Дежурить у его постели ей никто не позволит, а просто на минутку навестить… Гермиона представила обескровленное лицо, сливающееся белизной с накрахмаленным бельем, и криво усмехнулась. Вряд ли он выглядит так готически красиво, скорее уж все лицо разбито, а нос празднует юбилей — сломан в сотый раз!

— Буду после отбоя.

Призрачная выдра испарилась из гостиной. Гермиона подняла книгу с пола. У неё был почти целый день наедине с собой и своими мыслями, придется найти занятие, иначе она быстро доведет себя до ручки. Слезы и истерики — это одно дело, тут все равно нет зрителей. Но если она не успеет взять себя в руки вовремя, то её может расщепить при трансгрессии. Тогда Снейп точно устроит ей взбучку и закроет на сто замков, как недееспособную. Это не считая того, что она и так подвергнет себя лишней опасности, устраивая ночные прогулки.

В полдесятого вечера она посмотрела на себя в мутное зеркало, висевшее в крошечной ванной комнате. Нервозность быстро сменилась на упрямство — между бровей пролегла складка, челюсти постоянно были напряжены, а губы сомкнуты в тонкую линию. Внезапно она напомнила себе Северуса. Ведь он тоже жил с мрачной решимостью, только гораздо дольше её.

Гермиона протестировала свои дезиллюминационные в последний раз и спустилась вниз. У выхода, на столике, лежал одинокий ключ. Она потрогала его пальцами и подняла с улыбкой. Никто не запретит ей считать это приглашением. Наложив чары, она вышла за дверь и закрыла дом во всех смыслах. Магглы в любом случае проигнорировали бы здание, но перемещаться прямо с порога было рискованно. Она прошла к тому же проулку, куда они прибыли вчера, и проверила окружение на безопасность, как учили. Пришлось потратить пару минут, чтобы сосредоточиться и трансгрессировать. У ворот школы её уже ждал Дамблдор.

— Мисс Грейнджер.

— Директор.

— Мадам Помфри уже ждет вас.

— Сколько у меня времени?

— Мы вас не торопим, но Северусу требуется покой.

— Он в сознании?

— Нет.

— Он что-нибудь сказал, когда вернулся?

— Только то, что его ментальные щиты выдержали.

Гермиона кивнула и не стала спрашивать о его состоянии, это ей все равно бы ничего не дало. К тому же, когда они добрались до больничного крыла, и она заглянула за ширму, все и так стало очевидно. Снейп лежал на койке, накрытый простыней под самый подбородок. Его грудь мерно вздымалась, руки были вытянуты вдоль тела, но поза все равно казалась какой-то неестественной и напряженной. Лицо, как она и представляла, действительно не выделялось на подушке, не только из-за бледности, но и из-за бинтов — глаза были скрыты под повязкой, одну щеку полностью закрывал плотный белый пластырь. Для полноты картины не хватало только капельниц и попискивания аппаратов поддержания жизни, которые она видела у бабушки в маггловской больнице, но, конечно, тут все это заменяли зелья и чары.

Она села на стул рядом с кроватью, не зная, можно ли ей взять его за руку или лучше не беспокоить. Дамблдор тактично ушел, однако, мадам Помфри стояла неподалеку. Гермионе было не совсем ясно, что ей в целом известно о Снейпе, и состояла ли она вообще в Ордене. Но логично предположить, что директор опять грамотно делегировал полномочия. Сейчас это было не важно. Она не выдержала и поправила Северусу волосы, прикасаясь к неповрежденной щеке и замирая. Наконец, она наклонилась и невесомо коснулась своими губами его, как будто проверяя дыхание.

— Мисс Грейнджер, — голос мадам Помфри звучал предупреждающе.

— Мне все равно, что вы подумаете, — она шептала, но в тишине это прозвучало громко.

— Я не осуждаю вас, — медсестра подошла ближе. — Но я действительно вложила много сил, чтобы привести его в порядок, будьте аккуратнее.

Гермиона нехотя отстранилась, понимая, что все же заплакала. Она недовольно вытерла лицо рукавом мантии и сжала зубы, подавляя рыдания.

— Простите за грубость. И спасибо за помощь, мадам Помфри.

— Ох, дорогая, конечно, это несколько неожиданно, но я рада, что его кто-то ждет. Это поможет ему выкарабкаться.

— Он ведь очнется?

Колдомедик не ответила, лишь положила ей руку на плечо и легко сжала. А потом склонилась над Снейпом и стала водить палочкой, что-то шепча. Гермиона поняла намек и вышла в коридор. Дамблдор уже ждал её за дверью.

— Боюсь, пока у меня нет других новостей.

Она послушно кивнула.

— Если что-то изменится, то сообщите мне. В школу возвращаемся, как обычно?

— Да, полагаю, лучше не возбуждать лишние подозрения у Воландеморта.

Они вышли во двор и направились к границе барьера.

— Я рада, что смогла снова встретиться с вами, сэр, — директор грустно улыбнулся.

— Я тоже, Гермиона. И мне приятно, что я могу ещё немного помочь вам в этой войне.

— Переговоры идут успешно?

— С гоблинами тяжело решать вопросы, но, скажем так, нам есть что предложить друг другу.

Она трансгрессировала и даже не пошатнулась, ощутив под ногами разбитую мостовую Паучьего тупика. Гермиона так и не увидела тут не единой живой души и предполагала, что часть домов заброшена. Ничего не было заколочено, но окна были темны и непроглядны под слоем пыли. И нет, её у порога не ждала засада Пожирателей, в гостиной было также пусто и тихо. Она тяжело опустилась на кресло, которое уже считала условно своим, и закрыла глаза. Надо было занять себя, но ничего её не привлекало. Она сощурилась на свет и оглядела комнату еще раз. В углу у кухни вытертый ковер слегка топорщился. Гермиона вспомнила, что уже споткнулась там, когда обследовала дом. Повинуясь неясному мотиву, она подошла и отогнула край паласа. На полу виднелся контур люка, на котором лежало металлическое кольцо. Подвал! Конечно, в таком доме просто обязан быть не менее гнетущий погреб, желательно сырой и с тускло светящей одинокой лампочкой с включателем на шнурке. Она нервно усмехнулась и активировала Люмос, стараясь приподнять крышку, которая поддалась неожиданно легко. Вниз вела крутая лестница, а тумблер от освещения нашелся сразу же у входа. Она щелкнула им и заморгала. Кажется, в мотивах Северуса сохранить этот дом она тоже ошибалась.

========== 19. Судьбы ==========

Стерильно чистая лаборатория освещалась ровным белым светом люминесцентных ламп. Несмотря на обилие котлов и ингредиентов для зелий, она выглядела скорее маггловской, чем волшебной. Мебель и химическая посуда больше подходили какому-нибудь научному центру и разительно отличались от того же класса по зельеварению. Гермиона удивленно обошла помещение, казавшееся слишком большим для обычного подвала. Чары незримого расширения? Она с сомнением посмотрела на аналитические весы. Разве такие приборы могут работать совместно с магией или их можно адаптировать при желании, как фордик Уизли? Впрочем, организовать такой сплав культур было бы в любом случае проще в маггловском районе, а не в насквозь пропитанном магией Хогвартсе. Там, чего доброго, и современные газовые горелки обрели бы зачатки самосознания, как это происходит со многими магическими предметами, и вообразили себя мини-драконами.

На одном из столов обнаружились книги: половина, если не большая часть, была по химии и биологии. Она вспомнила медицинскую литературу в кабинете Снейпа, которую сама же и нашла не так давно, и укорила себя за невнимательность. Очевидно, профессор не игнорировал маггловские науки, а даже совсем наоборот. Гермиона сунула нос в записи в толстых тетрадях с одинаковыми черными обложками, но лишь бегло пролистала, все же стесняясь лезть в чужие дела так откровенно. Впрочем, текст ей и так был не очень понятен из-за специфичных терминов и названий, которые она, как это ни странно, не знала. Она так и не добралась до химии в обычной школе. Ей показались знакомыми некоторые слова, вроде бы обезболивающие и антибиотики, которыми она пользовалась раньше, но и только. Он хотел объединить достижения? Понять, где кончаются предубеждения волшебников и начинается более глубинный конфликтмагии и науки? Что она ещё не знала о Северусе?

Вторгаться в такую красоту своими не самыми умелыми и аккуратными руками казалось почти кощунственным. Но Снейп сам притащил её сюда, пусть и не показывал лабораторию. Да и провести несколько дней в одиночестве, постоянно переживая за его самочувствие, может быть потенциально опаснее для неё, чем спокойная работа. А еще у неё банально чесались руки опробовать химическое оборудование в работе над зельем. Или как-то так она собиралась перед ним оправдываться, надеясь услышать его раздраженный тон как можно раньше.

Крововосполняющее зелье Гермиона уже перелила во флаконы и сложила в свою бездонную сумку. Рябиновый отвар тоже выходил отличный. Они с мальчиками несколько раз связывались через патронусов — Гарри сбежал в Нору, когда стало ясно, что им придется вернуться обратно в Хогвартс. Конечно, с такой специфической формой общения было сложно полноценно поделиться переживаниями, но все они были сконфужены внезапными изменениями в планах. На самом деле все складывалось, очевидно, лучше: Дамблдор все ещё обеспечивал безопасность школы, они знали, где находится очередной крестраж, а Малфои были нейтрализованы без вреда всем участникам. Кроме Снейпа, но о нем она пока помалкивала. Сложись все по-другому, и им бы пришлось сейчас прятаться по углам, в страхе перед Пожирателями, и без единой зацепки, что же делать дальше. Но все равно радость от более удачного исхода выходила какая-то напряженная. Было ясно, что они просто оттянули момент и придется опять ждать, когда все снова придет в движение, и не факт, что это произойдет в более удобное время. Ни Северус, ни директор с ней больше не связывались.

Вечером, за день до начала учебы, она трансгрессировала, как и в прошлый раз, на край защитного барьера Хогвартса. На сей раз встречающих не нашлось, но Гермиона опять направилась в больничное крыло. Помфри встретила её не очень радушно, но без удивления.

— Он приходил в себя, но сейчас спит под зельями, мисс Грейнджер, так что простите, но от посещений придется воздержаться.

— Как он? — колдомедик поджала губы.

— Сносно. Но планирует вернуться к преподаванию уже на следующей неделе, так что приходится лечить его ударными темпами, что совсем меня не радует.

— Когда он проснется…

— Я сообщу ему сразу же о вашем визите, а сейчас можете быть свободны.

Гермиона кивнула и вышла, понимая, что медсестра выглядит слишком усталой, чтобы препираться ещё и с ней. Понятно, что Северус, как всегда, себя не жалел, но и Помфри старалась выполнить свой долг во что бы то ни стало. Надо будет поблагодарить её как следует. Она старалась мыслить конструктивно и правильно, но на краю сознания маячила крамольная мысль попросить у Гарри мантию и пробраться к Снейпу в ночи. На самом деле, останавливало её только то, что он, очевидно, сейчас не готов к встрече с любвеобильными гриффиндорками. Гермиона уныло поплелась в свою комнату, на ходу приветствуя знакомых. Мальчики заявились через полчаса, как только она кинула необходимую для школы одежду в шкаф. Основные вещи она решила не доставать из сумки, повинуясь смутной паранойе.

— Так что опять за хрень происходит? — Рон не стал тратить время на приветствия.

— Драко сделал свой выбор, — Гермиона пожала плечами, как будто это было само собой разумеющееся. — В нашу пользу.

— Ага, просто спрятался под мамину юбку, — Уизли не разделял её спокойствия и принятия ситуации. — Видимо, Малфой-старший потерял авторитет в семье.

— Вряд ли это решение далось ему легко, им обоим. Оставить отца и мужа… Единственный шанс на то, что Люциус выживет, зависит от того, как долго он будет оставаться в Азкабане.

— Мы правда будем обсуждать их семейку?

— Давайте лучше поговорим о крестражах, — согласился Гарри. — Дамблдор что-нибудь ещё сообщал тебе?

— Нет, только то, что процесс идет. Будем надеяться, что он хотя бы облегчит нам задачу. Лезть в банк…

— А Снейп как? У него же обет, сколько у нас времени?

Гермиона открыла рот и растерялась. Она не знала, насколько сильно влияние клятвы, и что решил Воландеморт относительно этой ситуации. Может все произойдет уже на днях.

— Мне ничего не известно, — наконец, выдавила она.

— Так заняты были на каникулах, что не нашли время обсудить парочку важных вопросов? — Рон опять скабрезничал. Гарри схватил его за руку, останавливая, и посмотрел на неё с волнением.

— Где профессор?

— В больничном крыле. С Пасхи. Я навещала его один раз, но он был без сознания.

— Стоило догадаться, — парень побледнел. — Прости, Гермиона, я даже не подумал, что он попадет под удар. Опять. Пора бы уже начать держать это в голове.

— Так что с ним? — Рон не миндальничал, но, кажется, посерьезнел.

— Боюсь, Том плохо воспринял новость о предательстве, — она сцепила руки на груди, надеясь, что хоть на этот раз обойдется без рыданий.

— Да уж, характер у него не сахар, а методы решения вопросов…

— Ему лучше? — Гарри видимо искренне волновался.

— Сложно сказать. О нем заботится мадам Помфри, и она не очень настроена болтать. Сказала только то, что поставит его на ноги к понедельнику. Надеюсь, что так и есть, и он не просто упрямится.

Поттер положил ей руку на плечо и легонько сжал.

— Значит опять ждем, — Рон застонал. — Тогда потрачу время на что-то более приятное, чем учеба.

— Например, на Лаванду?

Гермиона не удержалась от подколки, тот в ответ буркнул что-то неопределенное и вышел в гриффиндорскую гостиную. Гарри, видимо, уже наобщался с Джинни в Норе и покидать её спальню не спешил. Они постояли какое-то время в тишине.

— Я тут думал…

— Рада, что ты прислушался к совету Северуса, — она улыбнулась, но поняла, что он слишком серьезен для такого тона.

— В общем, помнишь, мы говорили с Дамблдором про крестражи, и он тогда предположил, что их семь? Мол, Том был помешан на этом числе и даже упоминал это в разговоре со Слизнортом?

— Конечно. Тебя что-то смущает?

— На самом деле, да. Меня в какой-то момент осенило, что мы не умеем считать. Воландеморт не говорил, что он хочет создать семь крестражей, он хотел разделить свою душу на семь частей. Но ведь одна часть должна была оставаться в его собственном теле, иначе получалось бы не семь, а восемь, понимаешь? — Гермиона нахмурилась.

— Гарри…

— Получается, что никакой реликвии Гриффиндора он не осквернял, просто создал вместилище из своей змеи и успокоился. Что думаешь? — он смотрел на неё возбужденно и слегка торжествующе.

— Вероятно, про артефакт ты прав, — она медлила. — Но крестражей все равно больше шести.

Поттер, казалось, растерялся. Его рассуждения действительно были логичны. Только вот в жизни Тома произошло одно неприятное событие…

— Честно говоря, даже сам Воландеморт, наверное, не в курсе, что создал семь крестражей. И Дамблдор долгое время не был уверен, но все указывает на это, — она замялась. — Понимаешь, это была случайность, видимо, просто совпали условия, а его душа уже была крайне нестабильна после предыдущих «ампутаций».

— О чем ты? — он напрягся и отошел от неё на шаг, она посмотрела на него с мукой.

— Понятия не имею, почему он решил переложить это на меня. Наверное, рассчитывал, что пройдет время, прежде чем мы подберемся к последнему рубежу, и ты будешь, я не знаю, больше готов. Хотя как тут можно быть готовым.

— Гермиона, выкладывай, — он сжал кулаки и посмотрел на неё пронзительно.

— Это ты, Гарри. Ты крестраж.

Он приоткрыл рот и попятился. Она почувствовала себя бессильной и непредумышленно жестокой, как врач, сообщающий пациенту плохие новости.

— Нет, — Поттер говорил твердо, но было понятно, что он едва держит себя в руках, — это не правда.

— Директор, мы, в общем нам не известно, что произошло. Почему часть его души осталась в тебе после той злополучной ночи. Просто… подумай, вся эта ваша связь, твое владение парселтангом…

— Вы ошибаетесь, — он зарылся руками в волосы и охнул, прикоснувшись к шраму. — Это не так.

— В это трудно поверить, и мне тоже было тяжело, но Дамблдор был убедителен.

— Тогда ему придется быть убедительным и со мной.

Гарри развернулся к выходу, но она оказалась быстрее.

— Петрификус тоталус.

Он упал навзничь, застигнутый врасплох, и Гермиона перенесла его на кровать, присев рядом. Она знала, что он в бешенстве и скорее всего будет зол на неё ещё долгое время, но не спешила снимать чары. Вместо этого она потерла лоб и сосредоточилась.

— У тебя нет выбора, так что слушай и запоминай. Ты крестраж, это так, просто прими это. Злись, разнеси мою комнату, обижайся на меня и директора, но что есть, то есть. В конце концов, частица души Воландеморта и должна влиять на тебя негативно. Я думаю, что твои вспышки ярости появляются как раз по этой причине, если позволишь мне неуместную психоаналитику, — она усмехнулась. — А когда успокоишься, задумайся вот о чем. На данный момент все крестражи, считая Квиррелла, если его можно так назвать, были уничтожены при попытках избавиться от скверны. И ты должен быть уничтожен, по идее. Но Дамблдор не считает, что этого достаточно. Что можно просто, не знаю, проткнуть тебя клыком василиска и закончить на этом. Он очень верит в пророчество и вообще во всю эту сложную магию, которая, так или иначе, связала вас с Томом. Что именно ты должен его остановить и что только он может избавить тебя от части своей души, как, к примеру, проклявший может снять свою порчу.

Она перевела дух и посмотрела Гарри в глаза, хотя вряд ли он видел её, смотря куда-то вперед, то есть теперь уже вверх.

— Это все довольно запутано. Ты же наверняка помнишь, что Воландеморт взял твою кровь, чтобы возродиться? В общем, вы сейчас с ним вроде как родственники, а значит защита Лили действует, по сути, на вас обоих. Это оберегает и тебя, и его, возможно вы даже не можете нанести вред друг другу, — она задумалась на пару секунд. — Не важно. Главное, что теперь, когда он тебя атакует, ему, вероятно, не удастся убить тебя, но зато получится уничтожить собственную частичку души в тебе. А потом ещё бузинная палочка. Это тоже из области предположений, но имеет смысл. Если она окажется в руках Воландеморта, но будет считать хозяином тебя, а не его, то, когда он начнет бросаться Авадами, то скорее убьет условного себя в тебе, чем, собственно, тебя.

Она мучительно застонала и взъерошила волосы совсем как Гарри.

— У меня у самой от всего этого голова кругом, и я не жду, что ты примешь это на веру и вообще… примешь. Просто знай, что Дамблдор, этот старый интриган, действительно старался дать тебе шанс, — она встала. — Фините инкантатем.

Подвижность к нему вернулась, но он так и остался лежать. Гермиона сделал чай и села в кресло. Они молчали целую вечность.

— Из-за того, что его заботило мое выживание, погиб Седрик, — она вздрогнула от звука его голоса, но быстро взяла себя в руки.

— Не думаю, что он планировал им пожертвовать. Диггори просто не повезло, — какой цинизм. — И нам всем не повезло.

— И как мне жить с этим?

— А ты думаешь, ему легко? Или мне было просто все это осознать? А ещё Северус, конечно же, просто наслаждается своей двойной игрой, — она вздохнула. — Я не умаляю сложности твоего положения, просто мы ведь тоже здесь с тобой, хотя даже…

— Не на главных ролях?

— Что-то вроде. Подразумевается, что все мы… просто расходный материал для великой победы сил добра и света.

Он опять замолчал, но ненадолго.

— Почему он подарил мне снитч?

— А ты не догадываешься?

— Просто скажи уже.

— В нем спрятан воскрешающий камень. Он должен помочь тебе, ну знаешь, принять свою судьбу.

— Когда я буду готов пожертвовать собой ради высшего блага, — она редко слышала такой откровенный сарказм от Гарри.

— В том числе, но не только.

— Все три вещи у меня.

— Да, теперь ты Мастер смерти.

— И что это дает?

— Кто знает. Дамблдор считает, что это поможет тебе понять, что действительно важно. Гриндевальд думал, что это дарует бессмертие. А на деле, как обычно, очередные древние непредсказуемые чары.

— Как-то этих чар многовато в моей жизни.

Гермиона подошла к кровати и протянула ему руку. Он выглядел разбитым и осунувшимся, но предложение принял, поднимаясь и крепко обнимая её.

— Мы справимся, Гарри.

— Все будет хорошо? — парень усмехнулся ей куда-то в волосы.

— У Тома нет и шанса, — она сказала это так уверенно, что сама поверила. — Потому что он всегда был и будет одинок, а у нас есть мы.

— Звучит очень сопливо.

— Пожалуй, я немного перегнула с пафосом.

Он отстранился и сжал её руку.

— А ты хорошо меня приложила.

— Было не сложно. Когда ты бесишься, на тебя как будто пелена падает — ничего не замечаешь.

— Я подумаю и об этом тоже.

Она обняла его ещё раз.

— Только не загоняйся сильно, ладно? Это все вполне в духе твоей жизни. Ничего нового, просто очередная шокирующая новость.

— «Ещё один день с Гарри Поттером». Уже вижу статью в Пророке, — он отошел и улыбнулся немного грустно. — Увидимся на уроках. Не думал, что скажу это ещё раз так скоро.

Она кивнула и какое-то время задумчиво смотрела на закрывшуюся дверь. Как же все было сумбурно и странно. Предположение на предположении. Все эти решения, которые приходится принимать если не в последний момент, то в отсутствии выбора. Впрочем, а как ещё должно быть? В удачный момент, спокойно и с комфортом? Она фыркнула и отправилась в ванную. Все же в Хогвартсе она была куда комфортнее, чем в холодном доме Снейпа. С Гарри будет все в порядке, он разберется.

Сон не шел. Она думала о Дамблдоре, Поттере, Северусе, себе, Воландеморте и так по кругу, пока все это перестало казаться ей хоть сколько-нибудь осмысленным. Нагромождение судеб, где каждая линия жизни пересекала чужую или даже перечеркивала. Кто кого переиграет? Она ведь никогда даже всерьез не задумывалась, что случится, если Том победит. Видимо, так велико было на них влияние директора с его неизменным сумасбродным оптимизмом. Но даже теперь, когда она узнала, что за этим скрывалось, представлять другой вариант мира не хотелось. Да и что она, грязнокровка, успеет от него увидеть? Подвал и пыточную какого-нибудь благородного дома?

Была надежда, что хотя бы Снейп успеет сориентироваться и, как злословил Рон, сменить сторону, но, конечно, он этого не сделает. Она чувствовала ту огромную пропасть боли, что скрывалась за его практически угрозой бросить все, если её не станет. Гарри, как и весь магический мир, вероятно, занимал в его целях весьма неоднозначное место. Он вроде и защищал их, но искренне ли? Теперь она видела и то, что Северус многое делал как будто просто по накатанной, потому что нужно. Его жизнь была разрушена, и он даже не пытался собрать её вновь. Теперь она дала ему новый ориентир и могла только надеяться, что это было не зря, что это не принесет ему только очередной виток страданий.

Раздался тихий стук. А она как будто только этого и ждала всю бессонную ночь. Подскочив к двери, босиком и в одной сорочке, она распахнула её и обняла его сразу же, ещё даже не видя.

— Мисс Грейнджер, — Северус зашипел, — поосторожнее.

Она ослабила хватку и позволила ему зайти в комнату, запереться и снять маскировку, но так и не выпустила из объятий.

— Мои ребра передают вам не самый лестный привет.

— Мадам Помфри тоже, думаю, не в восторге. Хотя, полагаю, просто не в курсе, да, профессор?

Он провел ладонью по её щеке и зарылся в волосы, привлекая к себе и целуя. Его дыхание пахло обезболивающим и какими-то травами, наверняка лечебными, которые она не могла разобрать.

— Опять будешь врать, что все не так уж и плохо? — она не могла оторваться от него, целуя через слово. Повязок на лице не было, но Гермиона могла только надеяться, что с его зрением все было в порядке.

— Нет, все прошло даже хуже, чем я предполагал, — он немного отстранился, держа её лицо в своих руках. — В основном, по моей вине.

— Сам себя запытал почти до смерти? — звучало скорее растеряно, чем строго.

— Если честно, я бы продолжил этот разговор в более горизонтальном положении, и не только потому, что хочу опять оказаться в твоей постели, — он отпустил её и она, нахмурившись, сама потащила его под балдахин.

— Нет, серьезно, Помфри тебя убьет. И меня заодно. Зачем ты пришел?

— Потому что хотел увидеть тебя? — в его голосе чувствовалась почти детская обида. Он откинулся на подушки, выглядя даже как-то моложе в полосатой больничной пижаме. — На самом деле, это было единственное, что заставляло меня держаться в ту ночь.

Она вспомнила слова Помфри про причины жить и собственные сегодняшние рассуждения. Конечно, ей хотелось быть важной для Северуса. Но быть единственной…

— Считаешь, мне надо стараться и ради Дамблдора с его планами, и ради вашего драгоценного Поттера, — он, очевидно, прочитал её поверхностные мысли. Вместо того, чтобы рассердиться, она испытала облегчение — значит видит он хорошо, по крайней мере для легилименции. — Но я не хочу. Если бы ты не была так сильно во все это замешана…

— То мы бы так и остались просто учителем и ученицей, — она клюнула его в щеку, устраиваясь ближе. — Как бы там не было, эта война связала всех нас.

— Видишь во всем хорошее?

— Стремлюсь к этому. У меня сегодня вечер неоправданного оптимизма.

Снейп, очевидно, был тяжело ранен. Она поглаживала его грудь и чувствовала бинты под тканью. Черты его лица заострились, а в движениях не чувствовалось прежней ловкости. Он даже как будто похудел ещё сильнее и обнимал её почти невесомо. Ей хотелось прижать его к себе и зацеловать, но она сдерживалась, чтобы не причинить ему боль.

— Почему он был так жесток с тобой?

— Ты знаешь. Кроме того, клятва вынудила меня защищать мальчишку. Даже там, перед ним, — он втянул носом воздух, и она поняла, что он немного сопит. — А Лорд очень не любит, когда кто-то пытается покрывать отступников.

— Но он чуть тебя не прикончил! Разве это разумно? Ты же ещё пригодишься в школе, можешь устранить Дамблдора…

— Он решил по-другому.

— Что? Почему?

— Знаешь, как говорят, когда другие не справляются? Все приходится делать самому.

Гермиона замерла.

— Он заявится сюда? — она звучала совсем как испуганная девочка, впрочем, повод был серьезный.

— Нет. Я выманю Дамблдора и сообщу Лорду, где и когда. Полагаю, это основная причина, почему я ещё жив, — он усмехнулся, но тут же поморщился. Она уже догадалась, что дышать ему было тяжело.

— Вы уже договорились? — Гермиона подобралась и заглянула ему в глаза.

— Что-то вроде. Чертов обет нас торопит.

— Ты сопротивляешься ему?

— Если это можно так назвать, то да. Я задействовал некоторые лазейки в договоре, но это только дает мне отсрочку. И в этот самый момент, клятва пытается меня добить. Так что сейчас мы с директором буквально в одной лодке, и буря уже надвигается, — он прижал её к себе, несмотря на собственный дискомфорт. — Честно говоря, я едва подавляю желание пойти и убить его.

— А я-то думала, что ты пришел просто потому, что соскучился, — наигранная обида. — Шпионские повадки в тебе неискоренимы.

— Все ради высшей цели, — он поцеловал её в лоб. — Хотя здесь мне определенно нравится больше, чем в больничном крыле.

— Спи уже. Я не хочу клевать носом на уроках.

Она планировала караулить его, на всякий случай, но провалилась в сон сразу же, просто почувствовав себя в безопасности в его объятьях.

========== 20. Поражения ==========

Время тянулось, как мягкая карамель. Вот только сладости томительного ожидания не было. Северус ушел ещё до того, как она проснулась, и теперь, когда он находился вне поля её зрения, она могла только нервничать и срываться на других. Как будто только лично её присутствие и та самая пресловутая сила любви могли удержать его от исполнения обязательства. Гермиона фыркнула и попробовала для разнообразия послушать Бинса более внимательно, постоянно ожидая, что вот-вот в класс ворвется гонец, как Квиррелл на первом курсе, и объявит, что Дамблдор мертв или Снейп обезумел. От этих фантазий её лицо перекосила кривая ухмылка, и Рон посмотрел на неё с беспокойством. Гарри пару раз даже пытался взять её за руку, но от прикосновений она только дергалась ещё сильнее. Гермиона даже новости рассказала им в двух словах, будто это была их обычная утренняя планерка на тему, как же именно Дамблдор умрет. Впрочем, после вчерашнего разговора, Поттер воспринял все со спокойствием сфинкса, у него теперь и собственная проблема была не меньшего масштаба.

К чести её выдержки, она высидела все уроки и даже сходила на обед, запихнув в себя что-то, не почувствовав вкуса. Они держались втроем, совсем как раньше, только теперь атмосфера была отчетливо нервозная. Она заметила, как Рон жестом показал Невиллу, чтобы тот даже не думал к ней соваться. Помфри пустила её только вечером и смерила строгим взглядом, а ведь раньше ей казалось, что она очень милая и даже мягкая женщина.

— Если бы я не хотел, чтобы ты её нашла, то позаботился бы об этом получше, — Северус усмехнулся.

Теперь он вполне свободно сидел на краю больничной койки и, кажется, даже не испытывал никакого дискомфорта, но она слишком хорошо знала, как талантливо он может играть роли. Ей хотелось прикасаться к нему, но, не смотря на закрытые ширмы, в общественном месте, да ещё и с мадам Помфри над душой она опасалась перейти грань. Не то чтобы ей было сейчас большое дело до приличий, но подставлять Северуса, да ещё и тревожить его раны, чтобы снять собственный стресс, казалось ей совсем уж эгоистичным. Хоть он и сам вполне очевидно тянулся к ней.

— Значит я допущена в святая святых?

— И уже давно. А это просто одно из моих рабочих мест.

— Не особенно похоже на обычную лабораторию зельевара.

— А вот на лабораторию Принца-полукровки очень даже, — он опять ухмыльнулся. — Да и что в моей жизни вообще обычно?

Она тоже улыбнулась.

— Научишь меня?

— Когда будет время.

— Что-то очень много дел у нас остается на потом.

— Лишний повод пережить все это.

Они начали болтать о пустяках, пока разговор не стал слишком грустным, и она даже почти успокоилась. Северус имел на неё необыкновенное влияние — Гермиона зарделась и почти потеряла самообладание, просто поглаживая его пальцы. Но после ужина колдомедик выставила её из больничного крыла, и разумом она понимала, что та сделала это очень вовремя. А вот иррациональная влюбленная часть внутри неё уже готова была захватить власть и остаться ночевать прямо в палате. Впрочем, сам Снейп не стремился удержать её, то ли из-за собственного самочувствия, то ли… Кажется, она знает, о чем будет думать всю ночь и дергаться на каждый шорох.

А потом события завертелись с пугающей скоростью. Она едва сползла с кровати, всклокоченная и не выспавшаяся, как в её комнате заклубился серебряный дымок. Полупрозрачный феникс заговорил голосом Дамблдора.

— Профессор Снейп в моем кабинете, проверьте его состояние, но не пытайтесь приводить в чувство как можно дольше. Я отправляюсь в Гринготтс, надеюсь, что не подведу вас в последний момент. Рад был знакомству с такой талантливой ведьмой, как вы, мисс Грейнджер.

Она почти выронила палочку и заметалась по спальне, наводя больше хаоса, чем одеваясь. Дверь в комнату мальчиков почти слетела с петель от её стука, заспанный Невилл отпрыгнул в сторону, заметив её безумный взгляд.

— Рон и Гарри в кабинет директора, сейчас же.

И, не дожидаясь реакции, умчалась вперед, не заботясь ни о чувствах Полной дамы, ни о том, что подумают другие студенты. Пароль Дамблдор не сменил, а вот убранство кабинета претерпело значительные изменения. Теперь большинство вещей, наполняющих комнату, было свалено на пол, директорский стол разнесен в щепки, а кресла для гостей сметены в сторону, перекрывая подход к камину. Снейп сидел у стены, неудобно скривившись и тянулся к своей палочке, лежавшей неподалеку. Из его носа текла струйка крови, а на больничной рубахе проступали алые пятна, явно показывая, что, как минимум, часть ран снова открылась. Но это казалось только на первый взгляд, на самом деле его движение так и не находило завершения, а капля все никак не срывалась с подбородка. Было похоже на чары помех, но слишком уж мощные. Время вокруг Северуса застыло янтарем, но никакого внешнего проявления магии не было — ни пузыря, ни свечения. Она приблизилась к нему и опустилась на колени, аккуратно прикасаясь к протянутой руке. Он никак не отреагировал и в его взгляде не было осмысления, вряд ли он был в сознании в строгом смысле этого слова.

Гермиона ещё некоторое время посидела в нерешительности рядом с ним, а потом схватила его палочку и спрятала в карман. Они тут с Дамблдором явно не чаи распивали, так что неизвестно что он сможет выкинуть, когда придет в себя и не успеет понять, что директора тут больше нет. Мальчики появились в не менее неопрятном виде, чем она сама.

— Что?..

Взгляд Гарри заметался и остановился на Снейпе. Пару секунд он стоял как вкопанный, а потом опустился рядом с ней и начал рассматривать его с интересом, как какой-то исследователь-натуралист.

— Узнаешь заклинание? — Гермиона покосилась на Северуса, но в его состоянии ничего не изменилось.

— Нет, — Поттер потер подбородок. — Это Дамблдор его так?

— Видимо клятва активизировалась, — Рон подошел ближе, но к Снейпу наклоняться не стал. — Удача, что они друг друга не поубивали.

Он обвел взглядом комнату. Гермиона вздохнула и помассировала виски.

— Директор послал мне патронуса перед самым уходом, если я правильно поняла. Предупредил о профессоре и о том, — она поднялась, — что направляется в Гринготтс.

— А Воландеморт?

— Дамблдор попрощался, Гарри.

Они замолчали. Она начала накладывать Репаро на разбитые приборы, мальчики, как по команде, присоединились. Конечно, привести все в порядок они не смогли, но кабинет уже не выглядел местом побоища, а максимум небольшой стычки.

— Стоит ли нам… — Гарри с сомнением посмотрел на Снейпа.

— Нет, он же сразу отправится в банк. Думаю, надо просто подождать.

Озвучивать мысль про то, что заклинание, вероятно, спадет само, как только Дамблдор умрет, она не стала. А если кто-то и хотел это обсудить, то высказаться банально не успел — в кабинет влетела разъяренная Макгонагалл да так и застыла, переводя взгляд с них на профессора и обратно.

— Что тут происходит? — её голос неприятно повышался, показывая крайнюю степень возмущения. — Мистер Лонгботтом сказал, что вас вызвал директор, где он?

— Гермиона, думаю, будет лучше, если ты объяснишь, — она мысленно согласилась с решением Гарри.

— Профессор, это будет неприятный разговор. И перво-наперво я должна узнать, насколько глубоко в свои планы Дамблдор вас посвящал?

— Моей главной обязанностью всегда была школа и ученики, — она опять посмотрела на Снейпа.

— Что вы знаете о Северусе? — она не стала поправляться, смысла прятаться было все меньше.

— Он был моим учеником и коллегой, но не более того. Директор доверял ему безоговорочно, но никогда не объяснял причину.

Гермиона поморщилась, но в этом был весь Дамблдор. Разделяй и властвуй. А ведь все они и вправду или откровенно конфликтовали, или хотя бы игнорировали друг друга.

— Он двойной агент среди Пожирателей смерти, — она поймала напряженный взгляд Макгонагалл. — И, предупреждая ваши вопросы, никогда не предавал оказанного ему доверия.

— Тогда что тут происходит? — конечно, она не могла не заметить следы дуэли, несмотря на их старания.

— Последствия Непреложного обета, — Гермиона пробурчала это недовольно. — Нарцисса Малфой взяла его с Северуса, чтобы тот помог Драко убить Дамблдора по приказу Воландеморта. Он не мог отказаться, чтобы не раскрыть себя.

— Недальновидное решение, — она поджала губы. — Полагаю, мальчик тоже не болен обсыпным лишаем, как нам сказали?

— Он сейчас в бегах вместе с матерью. Они предали своего господина и поспешили скрыться. Но вот обет просто так не отменишь.

— То есть профессор Снейп атаковал директора из-за взятого обязательства, но не преуспел. Тогда где сейчас Дамблдор?

— Грабит банк, — выдал Рон и захихикал. Она посмотрела на него неодобрительно, нервы и так у всех были ни к черту.

— Объяснитесь, — Макгонагалл тоже явно еле сдерживалась, чтобы не похватать их тут всех за шкирки, как нашкодивших котят.

— Все так. Миссис Малфой передала директору информацию о нахождении особо важной для Воландеморта вещи в обмен на свою безопасность. Та хранится в Гринготтсе, Дамблдор планирует выкрасть и уничтожить её.

Профессор охнула и уставилась на неё в возмущении.

— Альбус никогда не стал бы так опрометчиво поступать. Он уважаемый член общества, а не вор. Да и как бы это выглядело? Его бы арестовали незамедлительно, как только он бы попытался проникнуть в чужую собственность.

— Предположим, зайти он сможет…

— Это все полная чушь, мисс Грейнджер. Если не на входе, так на выходе. Из такой ситуации нет возможности выпутаться без последствий.

— А её и не будет, профессор, — Гермиона не знала, как сообщить эту новость, но почему-то рассердилась, а не постаралась смягчить. — Дамблдор не планирует покидать Гринготтс. Он собирается погибнуть там.

— О чем вы говорите?..

Она перебила Макгонагалл.

— Воландеморт знает, что директор будет в банке, и атакует его. Но Дамблдор, он… не собирается побеждать, понимаете? — она оглянулась на Снейпа и нахмурилась. — Он в безвыходной ситуации, все мы.

— При всем моем уважении к Северусу…

— О, нет, он делает это не только для того, чтобы выполнить условия обета и освободить профессора от долга. Директор смертельно болен — поражен проклятием, боюсь, он проиграет Воландеморту в любом случае, но идет на этот шаг сознательно, чтобы увеличить наши шансы. Очень многое зависит от того, сможет ли он уничтожить тот артефакт из сейфа.

— Он не говорил, что его недуг столь серьезен, — Макгонагалл все ещё сопротивлялась.

— Не важно. Главное сейчас, что директор погибнет с минуты на минуту и террор Воландеморта достигнет своей кульминации. Такое событие не скроешь и не преуменьшишь. Думаю, сегодня же начнутся волнения, и Пожиратели захватят министерство. И мы останемся одни. Хогвартс станет первой линией обороны.

Профессор смотрела на неё с недоверием, Гарри отошел к окну, Рон переставлял какие-то мелочи на столе директора. Снейп вздохнул и зашевелился, слепо шаря вокруг себя. Гермиона бросилась к нему, перехватывая руки и заставляя обратить на себя внимание. Наконец, его взгляд сфокусировался, и он осмотрел комнату, никак не проявляя удивления.

— Он мертв. Дамблдор мертв.

Она сжала его пальцы и почувствовала, как что-то внутри неё оборвалось. Все замерли с мрачными выражениями лиц, только Макгонагалл метала раздраженные взгляды.

— Северус, потрудитесь объясниться. Мисс Грейнджер рассказала мне совершенно фантастическую историю.

— И она наверняка от и до правдива, Минерва, — выдал он спокойно. — Мне сейчас потребуется медицинская помощь и снотворные. Лорд будет вызывать меня, и это не такой безболезненный процесс, как хотелось бы, так что я буду бесполезен какое-то время. Я бы откликнулся и, возможно, потянул для вас время, но скорее всего он просто прикончит меня и пришлет сюда Пожирателей, это не имеет смысла.

Он посмотрел на неё, и Гермиона кивнула.

— Но нападение на Хогвартс, прямо сейчас…

— Мне придется переложить это тяжкое бремя на вас, Минерва. И на мисс Грейнджер с Поттером тоже, конечно. Надо организовать оборону, укрепить защитный барьер, обеспечить безопасность учеников и пути их отхода, если будет возможность.

— Дамблдор наверняка связался с кем-то из Ордена, как со мной, перед своим уходом, — заметила Гермиона. — Кто-нибудь обязательно прибудет в ближайшее время.

— Северус, так это правда? — руки Макгонагалл опустились и лицо побледнело, новость о смерти Дамблдора перестала казаться ей абсурдной.

— Да, Минерва.

Он закашлял и схватился за ребра. Гермиона мысленно отругала себя за нерасторопность и помогла ему лечь на пол.

— Рон, в больничное крыло за Помфри. Гарри, в башню Гриффиндора и… вообще везде. Надо собрать людей, достаточно взрослых и готовых сражаться.

Уизли хмыкнул, но оба парня тут же покинули кабинет.

— Мисс Грейнджер.

— Профессор Макгонагалл.

— Я оповещу преподавательский состав.

— Хорошо. Я не знаю, сколько у нас времени. Возможно, его нет.

*

Медсестра тут же отстранила её от Северуса и начала хлопотать. Гермиона застыла столбом неподалёку, ловя его взгляд, и покинула кабинет только тогда, когда Снейп скривился, хватаясь за метку, и тут же расслабился, отключаясь под действием зелья. В главном зале уже был ажиотаж. Макгонагалл собрала учителей, занятия отменили, а учеников отправили по гостиным. Но все же часть школьников тоже присутствовала — судя по всему, большинство членов отряда Дамблдора все ещё держали монетки при себе. Гарри что-то втолковывал им, и она коротко кивнула ему, проходя мимо к преподавательскому столу. Рядом с профессорами она заметила Грюма и Кингсли.

— Есть какие-нибудь новости? — начала она деловито и без предисловий.

— Мисс Грейнджер, насколько я понял, директор послал патронусов нам обоим, — ей ответил Бруствер. — Но после этого никаких сообщений не было. Боюсь, мы теряем или уже потеряли контроль над ситуацией в государственных структурах.

— Известно, что произошло в Гринготтсе?

— Нет, но он, очевидно, захвачен.

— И долго мы будем отчитываться перед девчонкой, когда нам надо организовывать защиту? — вмешался Грюм.

— Боюсь, сэр, девчонка вынуждена вмешаться и навязать вам некоторые требования, — она посмотрела на него, как ей казалось, многозначительно и перевела взгляд обратно на Кингсли. — Директор посвятил меня в большую часть, если не во все свои планы, и мне есть, что сказать, чтобы повысить всем нам шансы на выживание.

Грюм явно воспринял её слова со скепсисом, впрочем, она и не ждала от него другого. Но Кингсли остановил его возмущение жестом и начал давать распоряжения по выстраиванию обороны. Аластор со скрипом подчинился. Она кивнула им и отошла в сторону, слыша, как, с одной стороны Макгонагалл предлагает вывести младших учеников в Хогсмид через тайный проход за статуей Одноглазой ведьмы или несколькими путями сразу, а с другой — Гарри объясняет сопротивлению из учеников всю серьезность происходящего. Она видела, как несколько девочек, включая Лаванду, плакали, видимо услышав новость о гибели директора. Флитвик начал накладывать защитные чары. Гермиона на секунду растерялась, не зная, куда податься, но Рон взял её за руку, внезапно появившись откуда-то сбоку, и подвел ближе к отряду Дамблдора. Поттер передал Грюму контроль над формированием защитных отрядов и отошел к ним, потирая переносицу под очками и слепо щурясь. Прибывали члены Ордена Феникса и лояльные авроры. Все знакомые хмуро или взволновано здоровались с ними, прежде чем выслушать свое назначение от командиров. Молли Уизли порывисто обняла их и отступила к большей части своего семейства, которая пришла чуть ли не полным составом. На удивление, им потребовалось не так много времени, чтобы выстроить оборону. Эвакуация шла полным ходом.

— Где? — Кингсли наконец освободился.

— В кабинете директора.

Снейп был там же. Помфри трансфигурировала какой-то столик в кушетку и оказала ему необходимую помощь, но, видимо, уже помогала внизу. Они вернулись к исходной позиции, только теперь вместо Макгонагалл был Бруствер. Гермиона подошла к профессору и попыталась привести его в чувство.

— Северус, нам может потребоваться твоя помощь.

Кингсли посмотрел на них с интересом. Вряд ли он много контактировал со Снейпом. Знал ли он о его роли в Ордене? Северус, тем временем, вышел из забытья и схватился за предплечье рефлекторно, но тут же отпустил. Видимо, Воландеморт не мог вызывать его постоянно.

— Что-то изменилось?

— Про Дамблдора ничего не известно, но мы уже занимаемся защитой замка.

— Чаша?

— Остается только надеяться, что ему удалось.

— Удалось, — голос Гарри был тихим, но уверенным. — Я чувствую его беспокойство.

— Что? — Гермиона не смогла сразу собраться с мыслями. — Он восстановил связь?

— Скорее потерял концентрацию. Том в бешенстве, проверяет крестражи на сохранность. Сейчас он в пещере с поддельным медальоном Слизерина, — парень погладил шрам. — Уверен, Регулус был бы рад.

— Полагаю, я должен что-то узнать, — мягко вмешался Кингсли.

— Вы должно быть в курсе, что Воландеморт одержим идеей бессмертия, — тот кивнул. — Дело в том, что ему действительно удалось добиться на этом поприще определенных успехов. Он решил привязать свою душу к этом миру и для этого расколол её на части, поместив в определенные носители — крестражи.

Она покосилась на Гарри, но продолжила.

— С ними, даже если его физическое тело погибнет, он мог рассчитывать на возрождение. Чем и воспользовался после событий в Годриковой впадине.

— Их следует уничтожить до того, как мы вступим в схватку с ним? — Кингсли прищурился, Гермиона кивнула.

— Пять уже уничтожено, осталось два. Один из них — Нагайна, змея, что повсюду следует за Воландемортом.

— Он будет стеречь её, — заметил Гарри. — И держать рядом.

— Это один из наших первичных приоритетов в битве.

— Нужно предупредить людей, — заметил Бруствер.

— Да, но не все так просто. Крестраж, даже не учитывая обычную защиту, нельзя уничтожить простым заклинанием. Нужен яд василиска, на крайний случай, проклятие Адского пламени.

— Или меч Гриффиндора, — подал голос Снейп. — Им Дамблдор уничтожил кольцо. Это было бы самое удобное оружие против живого существа. Но он расплатился им с гоблинами за право доступа к сейфу Лестрейнджей.

Мозаика сошлась. Напоследок директор опять показал свою находчивость и скрытность.

— Но как же шляпа? — Гарри направился к полкам за столом директора. — Истинный гриффиндорец, в минуту опасности… Я вытащил меч из неё, когда тварь напала на меня в тайной комнате.

— Думаешь, сработает, даже если сам артефакт у кого-то другого? — Гермиона нахмурилась.

— Я не в курсе, но лучше, чем ничего. Впрочем, снарядить несколько ответственных людей зубами василиска тоже будет не лишним.

Поттер отыскал Распределяющую шляпу и потревожил её, та заворчала, но негромко. Он вернулся обратно ко всем и решительно протянул её Рону, тот замешкался.

— Я не уверен, что…

— Ты сможешь, — его голос звучал безапелляционно. — А я займусь последним крестражем.

— Что это? — Кингсли настроился на новую задачу.

— Не что, а кто, — Гарри скривился и показал на свой шрам. — Это я.

Рон открывал и закрывал рот, Снейп приподнялся на локтях.

— Дамблдор не говорил мне прямо, но я догадывался. Весьма… цинично.

— Я не в обиде на него, — Поттер грустно улыбнулся. — В конце концов, никто в этом не виноват. Даже сам Том, как бы странно не звучало, ведь это была случайность.

— Мне бы следовало лучше тебя поддерживать, — конечно, Гермиона не могла до конца смириться с такой судьбой друга. — А я больше истерила, чем помогала.

— И это нормально, — вдруг серьезно выдал Гарри. — То, что ты переживаешь. Так мне даже понятнее, за что именно мы сражаемся, чем все эти… слова.

Они оба потупились. Рон наконец пришел в чувство.

— Что за хрень опять происходит?! Мы что, должны напоить тебя ядом? Или голову отрубить? — он потряс шляпой.

— Нет, вы ничего не должны делать. Это только моя задача, — он опять потер шрам и посмотрел на Кингсли. — Я ему нужен. Он наверняка попросит выдать меня, и я приму бой.

На мгновение стало тихо.

— И я его проиграю, — она слышала, как Рон сглотнул. — Неизвестно, что произойдет дальше. По задумке Дамблдора, это должно будет разрушить частицу души Воландеморта внутри меня. Но выживу я или нет… Вы должны положить этому конец.

Бруствер и все они, включаябледного Уизли, кивнули.

— Когда все закрутится, кто-то может попытаться меня остановить — Макгонагалл, Невилл… Теперь вы знаете, что так нужно, поэтому я рассчитываю на вашу помощь, — он посмотрел всем присутствующим в глаза по очереди.

Кингсли протянул ему руку, Гарри пожал её спокойно и уверенно. Рон запихнул под мантию шляпу и обнял друга, похлопывая по спине и морщась, как будто еле сдерживая слезы. Она сжала его пальцы, но он по-свойски притянул её к себе. Гермиона подавила нахлынувшие чувства. Северус смотрел на Поттера практически с болью и несвойственным ему сожалением. Они кивнули друг другу.

— Думаю, у нас ещё есть дела, — парень явно не собирался делать из своего решения трагедию. — Мне не помешает помощь в разговоре с Грюмом.

Они со Снейпом остались вдвоем в кабинете. Ей показалось, что он выглядит лучше, несмотря на недавние травмы. Видимо, без давления обета организм стал восстанавливаться быстрее.

— Моя палочка у тебя?

— Да, но тебе она не нужна. Ты будешь паинькой и посидишь тут.

— Может тогда останешься со мной?

— Я не могу, Северус.

— А я, значит, могу?

— Давай не будем делать вид, что не понимаем, какое внимание ты привлечешь со стороны Пожирателей, когда они удостоверятся, что ты предал их. Или ты собираешься дать им удобную мишень?

Он посмотрел на неё строго, как на занятиях.

— Я могу призвать её и так, ты же знаешь.

Гермиона вздохнула и протянула ему древко. Снейп взял палочку и сел на своей импровизированной койке, она пристроилась рядом. Ему потребовалось время, чтобы прийти в себя, но вместо того, чтобы попытаться встать, он сгреб её в объятья и уткнулся в шею, целуя. Даже здесь, в директорской башне, раздался голос, многократно усиленный Сонорусом.

========== 21. Битвы ==========

— Нагайна в Визжащей хижине.

Глаза Гарри помутнели, а рот скривился, как будто в отвращении, — выглядел он довольно жутко. Гермиона встрепенулась и отвела его в сторону от лишних глаз и ушей. Северус держался рядом с ними и явно в обмороки падать не собирался, хотя все ещё был смертельно бледным. С момента объявления ультиматума прошло около часа, все это время они пытались оценить силы и расположение противника, чтобы грамотно организовать оборону. По приказу Кингсли наблюдатели искали и змею Воландеморта, но той нигде не было видно.

— Ты уверен?

— Да, он решил оставить её в безопасном месте, но поблизости.

— Он не возьмет Нагайну на штурм?

— Вряд ли, Том сейчас слишком обеспокоен её сохранностью.

— Что будем делать?

— Я нужен здесь, — Гарри окончательно пришел в себя от видения, и теперь его голос звучал твердо. — Но кому-то придется заняться этим вопросом.

Она оглянулась на Снейпа, тот саркастически усмехнулся.

— Ты же не хотела, чтобы я был на виду.

— Они наверняка знают, что под ивой есть тайный проход, — Гермиона нахмурилась. — Сложно будет застать их врасплох.

— В Хогсмиде пока все спокойно, вряд ли её охраняет отряд оборотней, но пара-тройка Пожирателей и чары самого Воландеморта вполне вероятны.

— Шум поднимать все равно нельзя, если Том поймет, что на его, как он думает, последний крестраж открыта охота…

— Он не поймет, — вклинился Поттер.

— Почему это?

— Будет слишком занят. А мы убьем двух зайцев одновременно.

Лицо её непроизвольно вытянулось. Слишком черный юмор.

— О чем речь? — Рон был с семьей, уговорить Джинни покинуть поле боя не удалось.

— Гарри решил пойти в смертники-синхронисты.

Она пробурчала фразу и нахмурилась. Поттер осклабился. Пришлось обсуждать план прямо у всех на виду — шушукаться в темном углу было бы слишком нервирующе в сложившихся условиях. Конечно, Кингсли, и, частично, Макгонагалл и Грюма пришлось поставить в известность, но у них были совсем другие задачи — защитить школу и людей, что было практически невыполнимой задачей в сложившихся условиях. Воландеморт, вероятно, был вынужден разделить своих сторонников на две линии фронта — Хогвартс и министерство. Или считал, что сейчас, без Дамблдора, Орден все равно не сможет дать ему достойный отпор, но его войско, которое даже не пыталось скрыть свое расположение, все равно превышало численность защитников замка в разы. Да поможет им Мерлин!

— Пойдем вместе, — Гермиона посмотрела на Северуса с вызовом, он поморщился. — В одиночку туда все равно соваться слишком опасно, а так нам обоим будет спокойнее.

— Боюсь, романтической прогулки в террариум не выйдет, — хохотнул Рон и похлопал себя по груди — он так и прятал за пазухой Распределяющую шляпу. — Я буду третьим лишним.

— Замечательно. Кто ещё запишется на экскурсию? — Снейп, как всегда, язвил, но звучал почти весело.

— Да мы уж как-то привыкли втроем, — Рон хмыкнул. — Зачем нарушать традиции?

Она не заметила, в какой момент мальчики вдруг выросли. Гарри, конечно, сник и шутил по большей части потому, что сам не хотел расклеиться, но Гермиона видела, что он уже решился. А уж упорности Поттеру было не занимать. Уизли тоже храбрился. Даже Снейп держал язык за зубами, наверняка понимая, что одно дело — костерить школьников за полет на зачарованном автомобиле, а другие — разрушать боевой дух, когда они в прямом смысле отправляются на смерть. То, что Нагайну им не удастся прикончить в два счета, она, почему-то, не сомневалась. Может зря бросила прорицания?

По времени пришлось договариваться «на глазок», подать друг другу сигналы они не могли — Гарри такие финты перед Воландемортом выкидывать было не с руки, а они могли выдать себя. Поттер отправился к Запретному лесу. Как он сбегал от Джинни и Невилла, она уже не видела — они втроем пробирались к Визжащей хижине. Пришлось воспользоваться тайным ходом, чтобы покинуть территорию Хогвартса, но до конца по нему отправился только Рон под мантией-невидимкой. Они же со Снейпом трансгрессировали в лес неподалеку от дома, как только вышли за пределы действия барьера. Атаковать в лоб, конечно, было тоже не особо умно, но втроем в узком тоннеле они представляли собой слишком легкую мишень. Фирменные дезиллюминационные чары Северуса очень выручали.

Первый маг, что дежурил снаружи, свалился, не издав и звука. Второй успел отбить её чары и выпустить в их сторону проклятие, но все же Снейпу проиграл. На самой хижине тоже была защита, поэтому прорваться незаметно все равно не вышло бы. Гермиона была уверена, что в любой другой ситуации Снейп даже если бы и взял её с собой, то держал позади. Но сейчас он был ослаблен и мог полагаться только на то, что её защиты, которую он сам же и тренировал, будет достаточно. По крайней мере, одно её присутствие уже рассеивало внимание соперников.

Если охрана на улице была несколько расслаблена — вряд ли они в полной мере осознавали важность змеи, скорее даже раздражались, что их заставили торчать у какой-то лачуги с питомцем Лорда, а не штурмовать замок, то внутри их уже поджидали. Она почти хотела увидеть Петтигрю, это было бы так иронично, но его тут не оказалось. Впрочем, не было и других знакомых лиц, вроде Долохова, хотя что-то ей подсказывало, что Воландеморт уже подсуетился, чтобы вытащить всю старую гвардию из Азкабана. Но расслабляться все равно поводов не было — прием был теплый.

Гермиона внутренне замерла, не успевая осознавать происходящее, действуя просто на автомате. Все же тренировки дали о себе знать, но Пожирателей было трое, и их со Снейпом атака была больше похожа на оборону.

— Силенцио!

— Ступефай!

— Протего!

— Инкарцеро!

Заклинания так и сверкали в полумраке неосвещенной прихожей, если так можно было назвать это помещение. Невербальные чары тоже не давали преимуществ: она приморозила одного из противников к полу, но слишком слабо, а вот маскировка, наложенная на неё Северусом, слетела только так от проявляющего, которое она зацепила рукой. Впрочем, сейчас в дезиллюминационном уже не было смысла. Все равно они были друг перед другом как на ладони.

Человек напротив неё охнул, и отступил за щиты союзников — Сектумсемпра Снейпа его настигла. Слава Мерлину, Гарри так и не добрался до неё, когда зачитывался учебником Принца-полукровки. Хотя может и добрался, просто ей не сказал. Будет ли у него вообще возможность дать отпор? Сердце болезненно сжалось.

Гермиона нырнула в сторону, едва не упав. Мужчина с кровоточащей рукой в ярости выкрикнул Аваду, лицо его перекосилось ненавистью. Думать о Поттере и о том, что ему приходится проходить через это прямо сейчас, было некогда — из палочки взбешенного Пожирателя вырвался ещё один зеленый луч. Снейп прикрыл её какой-то малопонятной, наспех трансфигурированной мешаниной из досок, но сам чуть не подставился. На втором этаже на лестнице раздался шум. Она отвлеклась на долю секунды, но тут же её отшвырнуло назад и впечатало в стену — не так сильно, чтобы потерять сознание, но достаточно, чтобы выпустить палочку из рук. Её обожгло почему-то не страхом, а стыдом — Северус столько с ней возился, а она что? Не смогла и пяти минут продержаться.

На неё тут же нацелились сразу двое, но откуда-то позади Пожирателей вдруг раздался тихий Ступефай, и раненого резко мотнуло вперед. Он влетел в стоящих впереди, те, хоть и предприняли попытку удержать равновесие, банально не успели — Северус и наконец-то подоспевший Рон помогли им успокоится если не на вечно, то, по крайней мере, надолго. Магические путы все же исполнили свою функцию.

А потом к ней метнулась длинная темная тень. Конечно, как-то отрешенно рассуждала Гермиона, это было логично: Уизли все ещё прятался под мантией, Снейп — под дезиллюминационными, и, пусть Нагайна даже очень умна, все равно проще атаковать беззащитную и четко видимую цель, чем выискивать невидимок. Хотя разве у пресмыкающихся не тепловое зрение? Профессор наверняка знал точно, столько книжек по биологии было в его лаборатории.

Она выставила руки вперед в защитном жесте, и предплечье обожгло болью, в глазах мгновенно потемнело. Змея рванула в сторону, располосовывая мантию и, очевидно, кожу и мышцы. В неё уже летели заклинания, но незримый купол вокруг защищал Нагайну от всех атак. Кто что кричал, Гермиона уже не поняла — в руку снова вцепились. Змеиная голова металась из стороны в сторону перед её лицом практически по-собачьи, трепля попавшую в пасть добычу. В кармане у неё лежал клык василиска, но о том, чтобы воспользоваться им, не было и речи. Раздался тонкий высокий звук, и барьер как будто треснул, но оценить их успех она уже не успела. Наступила кромешная тьма.

*

Ей снился Рон, позирующий с мечом Гриффиндора перед толпой журналистов, Снейп с пригоршней безоаров в руках, и, конечно, Гарри. Маленький, щуплый первокурсник с серьезными и такими изумрудно-зелеными глазами, что казалось, будто Авада кедавра осветила его изнутри. Он тихо, безропотно падал и все никак не мог достигнуть земли.

Гермиона вспышками приходила в себя, но восприятие смазывалось и обрывалось. Погибнуть от укуса Нагайны было бы как-то слишком — они знали, на что шли: Снейп держал при себе противоядие, у неё ещё на каникулах было наварено пол сумки лечебных зелий. Вероятность, что кого-то так или иначе цапнут, была очень высока, это не должно застать их врасплох. Правда, если Поттер… если защитники замка проиграли, то бежать им все равно некуда, тем более с раненым на руках. Маловероятно, что Воландеморт милостиво позволит выхаживать грязнокровку, покушавшуюся на его драгоценную змею.

Гермиона ощущала себя в пространстве, лежащей, накрытой, но тяжелые веки отказывались подниматься. Больничное крыло? Мадам Помфри? Первое, что она услышала сквозь мерный шум, который, видимо, был биением её собственного сердца, идентифицировалось, как раздраженный голос Северуса, хотя слов ей разобрать не удалось. Странная реакция на чей-то гнев, но она почувствовала умиротворение и опять погрузилась в дрему.

Она просыпалась ещё несколько раз, но все как будто не полностью. Проморгаться наконец и издать какой-то полузадушенный писк, привлекая к себе внимание, удалось почему-то в компании близнецов Уизли.

— Сестрица пришла в себя!

Радостный вопль неприятно ударил по ушам. Джордж, видимо, это понял и продолжил уже тише.

— И двух дней не прошло.

— Технически, прошло, — глубокомысленно добавил Фред и рассмеялся.

— Что?..

Она еле прочистила саднившее горло, чувствуя привкус зелий на языке, но больше разговаривать и не пришлось.

— Да ты ничего интересного не пропустила.

— По сути, и битвы то не было, — Фред звучал практически разочарованным.

— Мальчик-который-выжил выжил ещё раз.

— А потом ещё раз, но уже перед целой толпой народу.

— Воландеморт притащил его якобы труп прямо под барьер.

— Чтобы все полюбовались.

— А он возьми и встань!

— Безносый такой удачей похвастаться не смог.

— Три один в пользу Поттера, — Джордж фыркнул.

— Наверное, на этом бы все и кончилось.

— Если бы не Дамблдор-инфернал.

Она уставилась на них с круглыми глазами, надеясь, что это они уже добавили от себя.

— Макгонагалл так рассвирепела, что без всякого Грюма подняла за собой народ.

— Пожиратели бежали, только пятки сверкали.

Они опять рассмеялись, теперь синхронно, но продолжили более мрачно.

— Теперь ищи их по всей Британии.

— И в министерстве полный хаос.

— Так мы в основном в Хогвартсе все и торчим.

События постепенно обрастали подробностями. Конечно, были и погибшие, в горячке бросившиеся в погоню. И покусанные оборотнями. Но полноценного сражения, судя по всему, действительно не случилось. Школа не пострадала, и даже защитный барьер не был разрушен. В основном, вставшие на сторону Воландеморта и подчиняющиеся только ему напрямую волшебные существа предпочли скрыться сразу после его смерти. Но тот же Фенрир, ожидаемо, так просто не убежал. Беллатриса и шагу не ступила от трупа обожаемого хозяина. И упала замертво прямо рядом с ним, как в извращенной романтической сказке. Но, пусть это было не слишком благородно, главное, что она выцепила из их рассказа — и Снейп, и мальчики были живы и здоровы. Даже Гарри-сколько-раз-он-там-умирал-Поттер. Знали бы близнецы, как много всего стояло за его удачливостью на самом деле.

Было ещё довольно рано, близнецы по неясной для неё причине дежурили в больничном крыле, пока Помфри отдыхала. Основной кризис здесь Гермиона тоже пропустила, и теперь на койках оставалось не так уж много людей. Она и сама почти пришла в норму: руки, конечно, были перевязаны и слушались плохо, но яд нейтрализовали, а кровопотерю восполнили. О палочке и вставании с постели ещё не могло быть и речи, но на тот свет ей в ближайшее время попасть не грозило.

Северус, видимо, тоже отдыхал, так как мальчики навестили её раньше него.

— А потом Снейп что-то провернул, и вся её защита развалилась. Я бросился вперед и даже не понял, как это случилось — меч как будто сам прыгнул мне в руку. Бац! И эта тварь уже без башки.

Гарри улыбался, было понятно, что он слышит эту историю уже раз в пятый.

— А почему тебя так долго не было? — не удержалась от подколки она.

— Ну это, — Рон потупился, — они проход заблокировали. Пока распутал, что к чему, пока нейтрализовал. Не бомбардой же лупить.

— Да, без эффекта неожиданности могло и не сработать, — задумчиво протянула она. Последние минуты боя она вспоминала с трудом. — А как у тебя прошло, Гарри?

Он неопределенно пожал плечами. По всей видимости, эту историю тоже уже обсудили добрую сотню раз.

— Было странно. Страшно, конечно, но как-то, не знаю… я вдруг почувствовал облегчение и, когда вышел против него во второй раз, то уже не боялся, — Гарри замолк и было ясно, что душу раскрывать он пока не готов.

— Воландеморт действительно, — Гермиона непроизвольно перешла на шепот, — превратил Дамблдора в… это?

Поттер мрачно кивнул. Лорд наверняка рассчитывал произвести определенное впечатление — унизить и запугать, но пробудил только гнев.

— И палочку директора забрал. Хотя, мне кажется, он так до конца и не понял, что это была та самая. Смеялся, что убьет меня, используя его оружие, — Поттер хмыкнул. — Вот только Дамблдор посмеялся последним.

Они помолчали немного. Им уже пришлось попрощаться с ним, но это все равно были только слова. На деле принять настоящее оказалось сложнее.

— Кингсли в министерстве, наводит порядки. Они и захватить то его толком не успели, но все равно требуются, — Гарри скривился, — кадровые чистки.

— Папа говорит, судов сейчас будет куча.

— Малфой-старший мертв, — невпопад сообщил Поттер.

Она только кивнула. За все приходится платить, а Нарцисса свой выбор сделала.

В их разговоре чувствовалась рассеянность. Они просто не знали теперь, куда двигаться дальше и как жить. Гермиона рассчитывала, что это временный эффект, и, когда все немного устаканится…

— Как ты, Миона? — Рон подался вперед.

Руки лежали поверх одеяла, поэтому она красноречиво пошевелила пальцами.

— Да, вроде, ничего. Мне, правда, ничего не говорят, а мадам Помфри я и вовсе видела только мельком.

— Думаю, все будет в порядке. Если ты не начнешь слишком навязчиво красоваться боевыми шрамами, — Гарри мягко улыбнулся. — А то у меня вот ни царапинки, даже как-то странно. Столько всего случилось…

— Мадам Помфри сказала, что даже со лба сойдет, — серьезно добавил Рон. — Не совсем, но не так заметно будет.

— Это что же получается, ты теперь сможешь наконец нормально подстричься? — она ахнула в притворном ужасе.

Они немного посмеялись, но Гермиона не могла не спросить.

— А Снейп, он как?

Мальчики переглянулись, она нахмурилась, сразу почувствовав какой-то подвох.

— Что-то случилось?

— Ну как сказать, — Рон взял слово, Гарри просто неуютно поежился. — В общем-то, ничего страшного.

— Рон Уизли… — начала она строго.

— Просто Помфри и Макгонагалл поболтали, там подключилась Спраут, а потом это все дошло до моей мамы и, короче, она хочет с тобой поговорить. Типа, серьезно.

— И при чем тут Снейп?

— Они немного повздорили, знаешь, как мама умеет.

— Не то чтобы я не любила миссис Уизли, но я сама в праве… — её глаза сузились.

— Вот и обсудите это, — внезапно оборвал её Гарри.

Ширмы у её кровати были немного раздвинуты, открывая вид на коридор между коек, ведущий к двери в больничное крыло. К ней уже спешил ещё один посетитель. Мальчики резко засобирались на выход, она сжала губы в тонкую линию. Но почему-то ей казалось, что донести свои чувства до Молли, которая сама сбежала под венец со школьной скамьи, не получив одобрения семьи, и которая мечтала увидеть её в невестках, будет куда проще, чем дать Снейпу понять, что она не собирается идти на попятную. Или что ему не нужно опять пытаться защищать её, благородно избавляя от своего общества.

*

— Молли права.

— Северус, это наши жизни и нам ими распоряжаться. Я уважаю миссис Уизли, но…

Снейп все же пришел. Не то чтобы он скрывался, но явно свой визит не афишировал — было уже довольно поздно, муффлиато, ещё одно его изобретение, не давало подслушать их разговор. Сам он сидел на стуле чуть в стороне от кровати и явно держал дистанцию. Гермиона вздохнула и поправила бинты на предплечьях.

— Мы бы сейчас могли долго спорить, и у тебя нашелся бы тысяча и один разумный аргумент, но давай не будем опять устраивать драмы. Мы же уже обсуждали это, и все решили.

— Не помню, чтобы наши разговоры заходили так далеко.

Она поморщилась и опять провела пальцами по предплечьям. Было не больно, но кожа немного зудела, вероятно, от мази против шрамов.

— Я все понимаю. И если во время войны, на краю гибели эту отчаянную близость ещё можно было оправдать, то сейчас надо браться за ум, — Гермиона неуверенно улыбнулась. — Но рано или поздно тебя вызовут в аврорат или даже будут судить, да и вряд ли ты захочешь остаться работать в Хогвартсе после всего этого. А мне ещё год учиться, а потом делать карьеру в том же министерстве.

— Не беспокоишься, что меня отправят в Азкабан? — он приподнял бровь.

— Уверена, что Пожиратели захотят рассказать много интересного на допросах. Но Кингсли в курсе твоей роли, а мы все дадим показания. У них на тебя ничего нет.

— Кроме самой метки. И того, что я действительно преступник.

— У нас теперь есть время со всем этим разобраться, Северус, — Гермиона наконец посмотрела ему в глаза. — Да и у тебя есть кое-какие обязательства передо мной, и, хоть никаких клятв ты не давал, все же я жду, что ты сдержишь слово.

— Дать тебе доступ в библиотеку и мою лабораторию в Паучьем тупике? — Снейп усмехнулся.

— А ещё чары свежего воздуха! И мне явно нужно больше тренировок, я опять не смогла сохранить концентрацию, и это чуть не стоило мне жизни.

— Не раньше, чем когда ты полностью поправишься. Но ты неплохо держалась против них, Гермиона.

— Что это, похвала? — она улыбнулась шире.

— Конечно, твоя способность забивать себе голову даже перед превосходящими силами противника просто поражает до глубины души.

— Я беспокоилась о Гарри!

— А обо мне? — он очень натурально оскорбился.

Гермиона пожала плечами

— В тебе я была уверена.

— Раз уж ты так доверяешь мне…

— О, прекрати. Это подождет. Сейчас обстановка ещё слишком нестабильная, много Пожирателей на свободе. Пусть все поуспокоится, я верну маму и папу, что само по себе будет сложно и болезненно, и вот тогда можно будет обсуждать этот вопрос серьезно.

— Не то чтобы я хотел идти против воли твоих родителей, но ты выйдешь за меня или нет?

— Да, — она протянула ему руку, и он все же подался вперед, чтобы сжать её пальцы. — Да! Но не этим же летом.

— Гермиона, я жуткий собственник. Молли говорит убедительно, нам лучше пожениться официально, но на самом деле я просто хочу заполучить тебя себе окончательно.

Она фыркнула.

— Звучит очень эгоистично, — ей хотелось больше прикосновений. — Значит это не потому, что общество осуждает, и вообще, ты теперь обязан, как честный человек?..

— И это тоже. Но я бы не стал так спешить, только чтобы соблюсти правила приличия.

В его власти была только одна её ладонь, но он так нежно гладил пальцы, что у неё перехватило дыхание.

— Мне пора, — его голос стал ниже. — Нам не стоит нарушать твой больничный режим.

========== 22. Начинания ==========

Без Дамблдора Хогвартс как будто осиротел. Временно исполняющей обязанности была назначена профессор Макгонагалл, но было не ясно, задержится ли она на этой должности надолго. Да и дело было вовсе не в пустующем кресле. Чувствовалось, что вместе с директором ушло что-то очень важное, ушла целая эпоха. Конечно, с учетом всего того, через что они прошли и что узнали, Дамблдор воспринимался ими уже далеко не так однозначно. Было и непонимание, и обида, Гарри, наверное, до сих пор злился, хоть и не хотел подавать виду, но не уважать директора было невозможно. Они все скорбели по нему.

На похоронах Гермиона не присутствовала по состоянию здоровья, но после выписки посетила мемориал. Никто из них не стал говорить банальности, все было понятно без слов.

Регулярные занятия возобновили уже через неделю после падения Воландеморта, что было почти обидно, учитывая масштаб личности самого Тома и те усилия, что они вложили в победу. Но это им пришлось участвовать в тайных планах в течение длительного времени, а для остальных все началось и закончилось, фактически, за день, так что удивляться не приходилось. В Хогвартсе было безопасно, и вернуть детей на учебу, пока министерство оправляется от захвата, а аврорат занят поимкой беглых Пожирателей и прочих приятных личностей, казалось хорошей идеей. Правда, в закрытой школе после таких громких событий, да ещё и с частичным участием учеников, все так бурлило обсуждениями, спорами и сплетнями, одна другой неправдоподобнее, что голова шла кругом. Даже учителя не справлялись с ажиотажем, что уж говорить о тех, кто сам был в центре внимания.

Гермиона старательно игнорировала весь шум, всерьез намереваясь дополучить образование, на которое успела чуть ли не махнуть рукой этой нестабильной на будущее весной. Гарри тоже в лучах славы блистать не горел желанием и стал чрезвычайно скрытным, стараясь принять нового себя и выстроить планы на жизнь, свободную от занесенного над головой меча право… пророчества. С Джинни теперь он практически не расставался, наконец-то поняв, что от него ждут. Или, скорее, разрешив себе жить без оглядки. Рону внимание даже нравилось, но до определенного момента. Болтать об их секретных делах он не собирался, над слухами смеялся, но вот то, что иные интересующиеся мешали ему уединяться с Лавандой…

Поттер развлекался ещё и тем, что искал Воскрешающий камень где-то на том месте, на котором состоялась их первая (не)дуэль с Воландемортом. Не то чтобы он был ему нужен сам по себе, но все же древний артефакт, а значит его лучше спрятать хорошенько, а не ждать, когда он неожиданно всплывет по какому-нибудь неприятному поводу в будущем. Том и так уже практически осквернил Дар смерти своим крестражем, а отношения с древней магией у Гарри в течение жизни выстраивались очень непростые, так что в его интересах было перестраховаться. Поэтому, хоть Старшая палочка так и считала его за хозяина, он был только рад, что физически её положили в гроб Дамблдора. Учитывая историю, которую они с грехом пополам выяснили из крупиц информации, что давал им директор, и из редких книг, где упоминались Дары смерти, принцип «так не доставайся же ты никому» тут был более чем уместен. Жадных до силы всегда хватало, и этот Темный Лорд вряд ли был последним в истории, так что оставалось только надеяться, что никто не узнает подробностей, и мощь Бузинной палочки не пойдет по не самым чистоплотным рукам снова. Правда для этого Гарри ещё нужно было оставаться непобедимым всю оставшуюся жизнь, но это была задача уже другого уровня.

Снейп вел ЗОТИ, как ни в чем не бывало. Никто из учеников так и не решился пристать к нему с расспросами, дисциплина на уроках была как всегда идеальная, что ничуть не удивляло. Гермиона размечталась было, что теперь он станет мягче и дружелюбнее, все же его больше не тяготили обязательства перед обоими «работодателями», но не сказать, чтобы его характер сильно изменился в короткие сроки. Хотя ему, как и Гарри, нужно было выстроить свою жизнь заново. Это займет время.

Суд над Снейпом действительно состоялся без шума и публики, учитывая деликатность вопроса. Их вызывали в министерство пару раз, Кингсли тоже высказался… Гермиона была предвзята и счастлива, что Северус не пострадал в очередной раз, стараясь не предполагать, как бы все обернулось, если бы ему все же пришлось убить Дамблдора. Он, впрочем, её радость не разделял и выражался гораздо сдержаннее, но с его грехами и виной, она верила, они тоже как-нибудь разберутся.

— Мне достался, наверное, самый проблемный мужчина во всей магической Британии, — она в очередной раз разгладила пальцем складочку между его бровей.

— Сама напросилась, — буркнул он недовольно, но подтянул её ближе.

— Без сомнений, — Гермиона улыбнулась и охнула, когда его губы коснулись чувствительного места за ушком.

До летних каникул по объективным и не очень причинам, они почти не проводили время вместе. Как-то вдруг оказалось, что об их связи узнало достаточно большое количество народу, включая чуть ли не весь педагогический состав школы. Сложности, которые стояли между ними, особенно пресловутый конфликт «учитель-ученик», обострились. Несмотря на то, что Молли приняла её решение, и разговоры про свадьбу начались сразу же, ей пару раз пробовали читать морали, а Макгонагалл и вовсе провела обстоятельный разговор-допрос. Это было естественно. Никто в здравом уме не обязан был одобрять их отношения, просто потому что она считалась умненькой девочкой и не выглядела, как жертва. Ведь Снейп все равно был старше её в два раза, имел репутацию той ещё сволочи и более чем мутную биографию. С ним лично, наверное, общались ещё жестче.

— Мне кажется, мы презрели все традиции, какие только можно, — Гермиона не поддалась на провокацию и лишь коротко клюнула его в щеку.

— А тебе хотелось бы классики?

— Белое платье, девичник и не видеться все утро до церемонии? — она фыркнула, хотя даже не была уверена, что маги придерживались тех же свадебных обычаев, что и магглы. Помолвку, к примеру, волшебники всерьез не воспринимали. — Нет, спасибо. Раз уж все посчитали нормальным влезть в мою личную жизнь, то я предпочту разделаться со всем этим как можно быстрее.

Её сарафан был нежно-лиловым и на приличный свадебный наряд совсем не походил.

Положа руку на сердце, она и сама не могла сказать, что Снейп не пытался шантажировать её и никогда эмоционально не давил. Да и все эти аргументы, что ей просто не хватает опыта, чтобы адекватно оценить свои чувства, звучали весомо. Но с ним Гермиона была абсолютно счастлива. Ей хотелось обнять Северуса и остаться вместе с ним, его дурным характером, сломанным носом, темной меткой и тысячей и одной пуговицей навсегда. Делало ли это её легкомысленной дурочкой, вроде Браун (она обещала самой себе, что когда-нибудь преодолеет эту предвзятость к девушке Рона)? Возможно. Давала ли она эмоциям и, определенно, далеко не самым возвышенным желаниям руководить своим разумом? Да и ещё раз да. И пусть все идут к черту. Раз уж она подросток с максимализмом, как ей намекали, то она хочет и будет получать от этого удовольствие.

— До сих пор не могу поверить, что согласилась на всю это авантюру.

— Это должна была быть моя реплика, — он, наконец, оторвался от неё и теперь застегивал запонки.

— О, несчастный вольный стрелок, которого загоняют в кабалу, — Гермиона хихикнула. — Тогда давай вместе скажем Молли спасибо.

А Северус умел доставлять удовольствие. После того, как она выздоровела, они все же урвали время и встретились тайком пару раз, но теперь за ними следили не воландемортовы приспешники, а люди, справляющиеся с этой задачей, как оказалось, куда лучше. Вызывать общественный гнев и нарушать школьный порядок, к которому они и так долгое время относились с пренебрежением, не хотелось, так что все интимные подробности пришлось отложить на лето, но и тут возникли сложности. Молли, на правах, фактически, приемной маг-матери, посчитала своим долгом защищать её честь и настояла, чтобы Гермиона осталась на каникулы в Норе.

Конечно, она понимала, что вряд ли миссис Уизли поддержала её без сомнений, да и на узаконивании их отношений настаивала неспроста. Наверное, перспектива брака должна была напугать Снейпа и заставить её задуматься, возможно даже рассорить их, но манипулятор из Молли был так себе. Северус, кажется, наоборот только утвердился в своих намерениях и перестал «спасать» её от себя. А для Гермионы вопрос «да или нет» не стоял в принципе, волновали только сроки. Такое откровенное давление на них раздражало, но умом она понимала, что свадьба сразу решит большую часть их проблем.

Когда вместо Норы она сбежала с Кинг-кросса прямиком в Паучий тупик, торопливо шепнув Гарри, что будет через полчаса и очень просит прикрыть её перед миссис Уизли, они со Снейпом целовались в спешке, но это все равно было восхитительно прекрасно. Он шептал ей, что чуть с ума не сошел, когда Нагайна атаковала её, что не в силах был отойти от неё в больничном крыле, и только Молли, как ни странно, смогла отправить его в спальню. Впрочем, очень скоро его дыхание окончательно сбилось. Дальше кресел в гостиной они так и не ушли. Гермиона подняла вопрос о замужестве в первый же день каникул.

— Но выразить благодарность действительно есть за что, — Снейп резко стал серьезным. — Думаю, ни ты, ни уж тем более я не смогли бы организовать все это.

— Все эти формальности, ты хочешь сказать? — она фыркнула. — Как будто мы не могли обменяться кольцами перед гостями в любое другое время.

— Это не ерунда, Гермиона, а магический ритуал.

— Тогда это твой последний шанс сбежать.

Он нахмурился на её слова и сердито поджал губы. Она усмехнулась, схватила его за руку и потащила к выходу из комнаты. Все торжество, организованное в рекордно короткие сроки, прошло тут же, на заднем дворике Норы, без какого-либо пафоса и публики, кроме Гарри, самих Уизли и Макгонагалл с Помфри. Показательно было, что никто не спросил мнение её родителей, удовлетворившись объяснениями, что они в отъезде и присутствовать на свадьбе не могут. Все же отношение волшебников к магглам ещё менять и менять до приемлемого уровня уважения, даже если в её случае их отлучка и была оправдана. Некоторые Пожиратели оставались на свободе и вполне могли причинить вред её семье, так что возвращение мамы и папы откладывалось до тех пор, пока аврорат не отменит режим повышенной боевой готовности. Кингсли уверял, что справится с ситуацией до зимы, но с замужеством так долго тянуть она не могла (и не хотела). Хотя Гермиона и понимала, что ей это все ещё аукнется — и Обливиэйт, и неожиданный брак без благословения. Думать о знакомстве родителей со Снейпом не хотелось вообще: будет та ещё драма.

Гермиона не успела прочувствовать особенность момента, как они с Северусом уже неловко поцеловались, стукнувшись носами, и она заметила, что Молли расплакалась. Их поздравили, мистер Уизли даже по-дружески похлопал её новоиспеченного мужа по спине, и все было вполне искренне. Джинни подмигнула ей лукаво, близнецы, слава Мерлину, вели себя серьезно, но, пожалуй, только Гарри радовался за неё в полной мере открыто.

— Счастливой семейной жизни, миссис Снейп, — Поттер широко улыбнулся.

Гермиона закатила глаза и мысленно чертыхнулась, осознав одну маленькую деталь.

— Меня же теперь и в школе так будут звать?

— Конечно, миссис Снейп, учителя будут придерживаться официального обращения, как и ко всем студентам, — в голосе Минервы чувствовалась не только чопорность, но и плохо замаскированная усмешка.

— Это ж сколько будет сплетен… — она не смогла промолчать и побледнела.

— Едва ли больше, чем уже есть, — спокойно прокомментировал Рон. — Просто акцент сместится.

В его тоне ей тоже почудилось какое-то мстительное злорадство, хотя она уже практически примирилась с Лавандой в их компании. Благо на свадьбе та не присутствовала. Гарри, который и так был теперь национальной суперзвездой в квадрате, только усмехнулся. Его личную жизнь будут разбирать в подробностях в любом случае.

— После победы над Темным Лордом тебя волнуют подобные вещи?

Снейп приподнял бровь, как будто его уж точно не трогали пересуды. Она знала, что это не так. Вещи, что говорили про него, его действительно не задевали, но её репутация… Да, это был совершенно другой вопрос.

— Это закрытое учебное заведение! Это хуже Воландеморта! — она драматично вздохнула и вцепилась в его руку. — Тебе легко говорить — тебя там не будет.

Северус уволился сразу же после окончания учебного года. Без Дамблдора, шпионажа и клятв в школе его больше ничего не держало, а преподавание явно не входило в список любимых занятий. Макгонагалл, конечно, не была в восторге, что, в который раз, придется искать преподавателя ЗОТИ, но теперь хотя бы над должностью не висело проклятие. Правда и Слизнорт после отравления возвращаться в Хогвартс тоже не спешил, а контракт с учителем на замену уже закончился, так что все было не так однозначно. Гермиона с ужасом представляла, что им придется усердно соблюдать приличия и не проявлять чувства на публике целый год, если Снейп все же решит, что не готов уходить на вольные хлеба, рискуя остаться без средств к существованию. Теперь им пришлось бы жить на виду у тысячи глаз, без защиты полога тайны и оправдания стрессом военного времени.

Стоять рядом без намека на близость ей и сейчас не очень нравилось. Гермиона взяла Северуса за руку, он сжал её пальцы и спрятал ладонь в складках своей мантии.

— Спасибо за помощь в организации свадьбы, — он учтиво подвел итог происходящему. — Но мы с миссис Снейп, — и тоже сделал акцент на её новой фамилии, — хотели бы откланяться.

— А как же обед? — растерянно отозвалась Молли, кажется, только пришедшая в себя.

— В другой раз, — он улыбнулся.

В самом деле, война, наконец, закончилась, а у них так и не было возможности просто спокойно побыть вдвоем. Какие уж тут фуршеты, когда, как бы это не звучало, они оба на свадьбу то подписались только для того, чтобы все оставили их в покое. Хотя, определенно, Снейп вкладывал в это событие гораздо больше смысла, чем она.

Мадам Помфри с Макгонагалл направились в дом без лишних слов, а Гермиона успела только кивнуть друзьям, как Северус затянул её в парную трансгрессию. Ох, как некрасиво! И волнительно. Все равно стало немного стыдно перед миссис Уизли, но, при всем уважении, у неё ещё будет возможность устроить свадьбу по всем канонам — на Рона она бы в ближайшее время все же не рассчитывала, но вот Джинни явно не будет ждать, пока Гарри созреет, годами.

Снейп начал целовать её прямо в темном коридоре. Спина уперлась в стену, но дискомфорт Гермиона даже не успела заметить, потому что его руки сразу оказались под сарафаном. Он провел ладонями по ногам, задирая юбку, и схватился за бедра, поглаживая большими пальцами выступающие косточки и поддевая кружево трусиков. Наверное, можно было бы уже не спешить так, ведь теперь у них была куча времени и возможностей, но в их случае ни о каком терпении не могло идти и речи. Она зарылась пальцами в его волосы, притягивая к себе и воспламеняясь за секунду, чувствуя, что вместо крови по венам бежит жидкий огонь.

Ткань скромного бюстгальтера вдруг стала слишком грубой и царапала соски, но до груди Снейп так и не добрался. Её белье оказалось на полу, звякнула пряжка ремня, он подсадил её, заставляя обхватить ногами торс, и все вдруг стало таким быстрым и обжигающим. Может поза была и не самая удобная, а его пальцы опять впивались в её бедра до боли, но мысли уже разбежались, как садовые гномы от джарви. Гермиона тоже вцепилась в плечи Северуса, и в доме стало очень шумно от её стонов, но ему, похоже, нравилось это.

Движения стали резче, она вскрикнула, он уткнулся ей в плечо, выдыхая и чуть расслабляя напряженные руки. Лопатки саднило, Гермиона облизала пересохшие губы.

— Кровать, Северус, — она хотела, чтобы голос прозвучал строго, но дыхание было слишком неровным. — Есть такая удобная мебель.

Снейп хмыкнул и поцеловал её, небрежно и влажно, а потом помог встать, но её ноги так дрожали, что пришлось стоять в обнимку, пока она не пришла в себя хоть немного. Сарафан был безбожно смят, его брюки сползли до щиколоток. Они привели себя в относительный порядок и наконец добрались, нет, все ещё не до спальни, а до кресел в гостиной.

— Терпение — не самое сильное мое качество.

— Я думала, что выдержка для шпиона очень важна.

— Я больше не шпион.

— А я никуда от тебя не денусь, — попыталась парировать она. — Ну, по крайней мере, до осени.

— Вот именно.

— Это не проблема, я смогу трансгрессировать сюда хоть каждый день.

— И когда начнется подготовка к ЖАБА тоже?

Гермиона открыла было рот, но поняла, что собирается соврать. Вряд ли даже Северус сможет оттащить её от учебников.

— Честно говоря, я не рассчитывала, что мы так быстро со всем справимся, — она неуверенно улыбнулась. — Предполагала даже, что придется пропустить седьмой курс из-за войны и вообще…

Она замялась, не зная, как сказать, что совершенно не чувствует себя замужней дамой. Могла ли она подумать о таком исходе ещё в сентябре? Он протянул ей руку, притягивая и уже почти привычно усаживая на колени.

— Думаю, даже Дамблдор не рассчитывал на наш успех в такие короткие сроки.

Гермиона фыркнула. Снейп поцеловал её в висок и начал выуживать шпильки из порядком растрепанной прически, которую она все же позволила себе сделать.

— Поздно уже возмущаться, но я до сих пор не одобряю его стратегию. Все это замалчивание только мешало. Если бы мы сразу спокойно поговорили…

— То вряд ли бы нашли общий язык.

— Возможно, — она вздохнула. — Может я и сама не смогла бы все это понять и принять в более короткие сроки, но он же просто не дал нам выбора.

— Темный Лорд не дал нам выбора, а Дамблдор сделал все, чтобы привести нас к победе.

— Это все равно было манипулированием.

— Конечно. Но, тем не менее, мы живы.

— О тебе он отзывался не так оптимистично и вообще не хотел, чтобы мы были вместе.

— Правда?

— Ещёскажи, что он пытался сблизить нас всех, изображая из себя «общего врага», — она скривилась, но задумалась. — Он говорил, что сожалеет, что…

Она замолкла, не желая думать о том, что Дамблдор был готов пожертвовать Северусом, её Северусом, и уже практически списал его со счетов. Если бы она дала слабину хоть на миг, если бы не смогла его удержать, доказать, что они могут быть вместе…

— Это уже не важно. Все закончилось.

Он поймал её взгляд и положил руку на затылок, легко массируя кожу. Теперь кудри, свободные от заколок, лежали на плечах.

— Только посмей опять подписаться на какое-нибудь патетичное самопожертвование, Северус Снейп, и будешь вспоминать о Воландеморте с ностальгией.

— Слабая угроза. После того, как ты познаешь всю глубину моего эгоизма и жажды обладания, то сама потребуешь развода.

— Считаешь себя собственником? То есть мое удушающее внимание перед Пасхой не произвело на тебя впечатление? Я замучаю тебя ревностью.

Он снова поцеловал её, с не меньшей горячностью, чем прежде.

— Разве тебе не нужна передышка? — она хихикнула. — Возраст и все такое.

Северус зарычал на неё и прикусил нижнюю губу, она поймала его руки и притянула к своей груди, надеясь, что он догадается снять с неё все лишнее. Пожалуй, тренировку дезиллюминационных чар, которые она хотела освоить перед новым учебным годом, можно и отложить на пару дней.