Крутись-вертись, женопродавец [Роберт Альберт Блох] (fb2) читать онлайн

Роберт Блох КРУТИСЬ-ВЕРТИСЬ, ЖЕНОПРОДАВЕЦ

Харриган пришел на работу где-то в девять. Стояло утро понедельника, и видок у него был вялый, но, как обычно, он весь расцвел, едва окинув взглядом свое королевство.

Просторный зал был безупречен. Уличный стенд с бывшими в употреблении моделями — впечатляющ. Но пуще всего прочего Харригану грели сердце вывески, провозглашавшие его власть над всем здесь сущим:

СЧАСТЛИВЧИК ХАРРИГАН

Жепопродавец! Король механоэротизма!

ЖЕНСКИЕ ОСОБИ — НОВЫЕ

И БЫВШИЕ В УПОТРЕБЛЕНИИ

ШИРОЧАЙШИЙ ВЫБОР!

Харриган расправил плечи и гордо промаршировал в свой личный кабинет. Там его дожидался какой-то юный отморозок, и Харриган наградил его типичной своей улыбкой «от продавца — к покупателю», не сразу вспомнив, кто перед ним. Ну конечно, Фил Томпсон, так его звали — Харриган нанял его в прошлую субботу новым продавцом-консультантом.

— Ну как, к бою готов? — спросил он. Отморозок кивнул. — Вот и хорошо. Перво-наперво я тебе тут все покажу.

Отморозок поднялся:

— Ух, это будет круто, мистер Харриган!

— Зови меня Счастливчик — все так делают, — сказал ему Харриган, забрасывая в рот таблетку от язвы. — Главное — помнить, что мы тут все — друзья, Фил. Наше дело — товарищеское. И об этом мы сразу сообщаем нашим покупателям. Мы не просто торгуем бабами — мы торгуем сервисом.

Фил кивнул, следуя за ним в зал.

— Кстати, — Харриган стрельнул в него глазами поверх плеча, — на том субботнем собеседовании ты сказал, что у тебя опыт с нежным полом небогатый.

— Ну, если с механической стороны посмотреть — то да, — пояснил Фил. — Но, как я вам сказал, меня женщины с детства с ума сводили. Я из-за них все время при отце вился…

Харриган рассеянно кивнул:

— Теперь-то будь покоен, повозишься всласть. Знаешь же — нас штат в шесть квалифицированных медиков всегда при делах? Мы обслуживаем все наши модели сами. — Он провел юнца в шумное служебное помещение, где хмурые медики и сноровистые подмастерья возились с внушительной партией механоэротики. Иные модели лежали в частично собранном виде, иные — проходили обширный капитальный ремонт.

Харриган указал на столпившихся у стола техников и повысил голос, стараясь перекричать сопровождавший работу лязг и стрекот:

— Трудятся над старой моделью шестьдесят девятого года! Капитальная гистерэктомия!

— А у вас тут все серьезно, да, я смотрю? — прокомментировал Фил.

— Иначе-то как? Сам знаешь нашу политику. У каждой приобретаемой у нас модели — гарантия шесть месяцев!

Харриган вернулся в торговый зал. Фил потянулся за ним хвостиком.

Брюс, старший продавец, был уже при покупателе — солидном старом чудаке, коренастом, плотном, с выпяченной челюстью. Они стояли у модели семьдесят пятого года — сногсшибательной фигуристой брюнетки.

— Давайте я ее вам покажу, — говорил Брюс. — Сами увидите — она тот еще чертенок. Куча передач — нажимаете кнопку и выбираете нужную скорость! Все примочки — включая голосовые функции и встроенный нагреватель! А этот задок — вы только гляньте, одним им она произвела фурор на нынешнем рынке!

— Даже не знаю, — пробормотал старикашка. — А есть такая же, только блондинка?

— Вся палитра в наличии — какую пожелаете, такую и подберем. Платиновые, рыжие, мелированные, комбинированные цвета…

— Может, стоило взять с собой жену, чтоб помогла с выбором, — вздохнул клиент. — Ей-то вообще хотелось универсал.

— Универсал, значит? — Продавец подмигнул и потер ладоши. — Мы сможем укомплектовать эту крошку всеми необходимыми надстройками в кратчайшие сроки.

Харриган оттащил Фила в сторону и понизил голос до шепота.

— Просто хочу, чтоб ты сразу понял, как мы работаем, — объяснил он. — Но тебе с новыми моделями пока иметь дело рано. Чтобы иметь дело с клиентами, падкими на новье, нужно пройти особый путь.

Они с Филом об руку прошли к черному ходу. Харриган открыл дверь.

— Видел, как Брюс обрабатывал того парня? — спросил он. — Заставлял его почувствовать старую-добрую гордость владельца. Ни разу не упомянул при том цену. Таким клиентам она и не важна. Они покупают их саморекламы ради. Одного взгляда на того мужика достаточно, чтобы понять, что он не будет пользовать свою модельку чаще чем раз в неделю. Он ведь тип из тех, что просто сидят в спальне, закинув руку ей на плечо.

Из-за двери хлынул яркий свет дня. Харриган моргнул и загрузил в себя еще одну язвенную таблетку.

— Как я и сказал, тебе работать не с Брюсом, но тебе уже сейчас нужно кое-что узнать о типе людей, с которым мы якшаемся. В торговле это первейшей важности умение — определить своего покупателя ровно в ту минуту, когда он заходит в магазин. Взять хотя бы того типчика. Он — покупатель напоказ. Все, в чем он заинтересован — иметь новейшую, красивейшую, самую дорогостоящую женщину в городе. И он, черт возьми, не заботится о том, во сколько это ему обойдется. Он просто идет и берет, а потом еще наживается на перепродаже своих старых моделек — зуб даю. Ты же понимаешь, что, по сути, все эти новые примочки — кутерьма вокруг пустого места, да? Ничего не добавляют ни к производительности модели, ни к получаемому от нее удовольствию. Больше передок, меньше передок — это все можно исправить и на старых выпусках. Но такие клиенты, как тот, желают новье. В этом весь смысл.

— Они все такие, как думаете? — спросил Фил.

— Ну, большинство. Порой с улицы заходят просто зеваки — попялиться. Поэтому мы больше не выставляем раздетые модели. Есть смотровая, но чтоб туда попасть, нужно сперва поговорить с продавцом, а уж тот-то поймет, кто ты да зачем пришел. Желающих пялиться мы отсылаем в паб — ниже по улице.

— А как быть со спортивными моделями?

— Даже не думай. Мы продаем только то, что рассчитано строго на одного владельца. Форсированные модели — это не к нам. — Харриган пожевал губу. — Но и у них есть своя ниша. Покупатель спортивной модели — странная птица. Он тоже красуется, но по-своему. Если речь идет о скоростях и встрясках — его не заткнуть, шуму — до небес. А на деле-то он обычно получает от покупки куда как меньше удовольствия, если сравнивать со старыми толстосумами. Но поднять шум — это он умеет.

Харриган ткнул юнца в грудь.

— Есть еще кое-какие типы, которых тебе тоже следует научиться узнавать, — сказал он. — Настоящие показушники. Ребята настолько богатые, что им только зарубежную модель подавай — голос с акцентом, французский набор настроек… — Он вздохнул. — Но те, что побогаче этих будут — да, есть и такие! — вот где мрак полнейший. Знаешь, за чем они к нам идут? За старыми моделями. Такими, что уже со всех производств сняты. Берут, отваливают за них золотые горы, делают им лицевую подтяжку, подкрашивают… ну а что они потом с ними делают — ей Богу, не знаю. По-моему, это уже какие-то комплексы.

Харриган пожал плечами, давая понять, что закрывает тему, и повел юнца вдоль большой партии в уличном стенде. Вопиющие баннеры трепыхались на растяжках:

Б/У ЖЕНЩИНЫ.

ГАРАНТИЯ ОДНОГО ЭКС-ВЛАДЕЛЬЦА

ВЫ БУДЕТЕ УДОВЛЕТВОРЕНЫ — ИНАЧЕ НИКАК!

— Вот с этих ты и начнешь, — сказал Харриган. — Как думаешь, потянешь?

Юнец окинул стенд озадаченным взглядом. Их тут было под шестьдесят штук разных — каждая прикована к столбу. Очень старые и почти совсем новые, но все — блестят на солнце: глаза и зубы сияют, подновленная краска играет бликами.

Харриган оценивающе провел рукой по бедру брюнетки семьдесят четвертого года выпуска.

— Вот возьми эту цацу, к примеру, — сказал он. — Настоящая конфетка! Ну и что, что в ряду использованных? Как мы говорим клиентам, все, что тут выставляется — совсем как новое, только вам вдобавок ко всему не придется долго разрабатывать ее. Вот… — Он протянул руку и сунул ключ в замок зажигания. — Почему бы тебе самому не попробовать?

Модель замурлыкала, завибрировала.

— Нет-нет, мистер Харриган… не прямо же здесь!

— Ну, оттащи ее в испытательную будку. Мы всегда даем клиенту пробных десять минут… — Харриган покосился на Фила. — Эй, ты весь бледный. В чем дело?

— Ничего. Просто…

— Постой-ка, я думал, у тебя есть опыт с механиком.

— Есть… ну, кое-какой… ну, вы понимаете, я был пацаном, а они…

— Ладно-ладно, не вешай лапши мне на уши. Бьюсь об заклад, ты никогда в жизни не имел дел с моделью. Твой старик тебе вряд ли позволял даже смотреть.

— Но у него была…

— Знаю, что у него было. — Харриган помрачнел. — Робот-горничная, вот и все. Он просто потратил много денег на то, чтобы она выглядела как модель. Значит, никого у тебя, парень не было…

Фил покраснел.

— Думаю, вы правы, мистер Харриган, — признался он. — Мой папа был старомоден, когда дело доходило до определенных вещей. Когда мама умерла, он сам готовил и работал по дому…

— У тебя железные нервы, сынок, раз ты пришел без подготовки просить эту работу.

— Ну, я просто подумал…

— Знаю, что ты подумал. Думал, что зашибешь здесь скорую деньгу. — Харриган грубо схватил его за руку. — И ты можешь. Поверь, парень, ты можешь! Но только если изменишь свое отношение. Черт возьми, можно подумать, что мы чем-то незаконным тут ведаем. Проснись, пацан — двадцать первый век на дворе! Механоэротическая промышленность — одна из самых крупных в стране! Позволь мне сказать тебе кое-что, сынок. Тебе страшно повезло жить в наше время. Историю-то проходил? Хотелось бы тебе родиться сто лет назад, когда на нашу страну падали бомбы? Или, быть может, еще на пару-тройку лет пораньше, когда тут жило сто восемьдесят миллионов человек — то есть, втрое больше, чем сейчас? Подумай сам — сто восемьдесят миллионов ублюдков наводняли города и раскатывали по дорогам в паршивых, отравляющих воздух автомобилях! Старые-добрые деньки — смех, да и только! Тогда даже первые модели не были изобретены! Молодой парень вроде тебя был не в состоянии позволить себе больше, чем одну женщину из плоти и крови — и нужно было вкалывать, аки пёс, всю жизнь, чтобы прокормить ее. Никаких примочек! Никаких новых моделей! Никакого обмена! Я не против живых женщин — сам был женат целых пятьдесят лет, и мы с ней научились друг с другом ладить. Но подумай, какой бы была жизнь, если бы этим все дело и ограничивалось. Подумай, какой бы была жизнь, если бы на такое счастье тебе бы приходилось еще и работать до седьмого пота.

Харриган взял паузу, потом — подпустил в голос торжественности:

— Только подумай об этом, малыш. Знаешь, чем бы ты, скорее всего, занимался в двадцатом веке? Продавал бы автомобили, вот! Как бы тебе это понравилось? Только представь — пришлось бы тебе наживаться на тщеславии старцев и богатых снобов, или втирать очки какому-нибудь бедняку из провинции — мол, продаешь ты ему шикарную машину, а не намотавший целую жизнь драндулет. Просто скажи спасибо, что у тебя есть возможность играть честно — в нашем деле за деньги клиента отдается хотя бы одна реальная услуга.

— Честно сказать, под таким углом я на дело не смотрел еще, — пробормотал Фил.

— А теперь вот — посмотри, — сказал Харриган. — Я не возвращаюсь к себе. А ты пока пораскинь мозгами. Если хочешь попробовать эту работу — можешь начинать уже сейчас. Если не хочешь — катись отсюда. Решать тебе.

— Я… думаю, стоит попробовать.

— Тогда вперед. Заруби себе на носу — нужно сменить отношение к делу. Хороший женопродавец должен крутиться-вертеться, как белка в колесе — усек?

И он пошел к своему кабинету, не оглядываясь. Где-то с час он разбирал бумаги на своем столе, и только в полдень вышел прогуляться к стенду с бывшими в употреблении моделями.

Там он и застал юнца, порхавшего над вусмерть разбитой моделью-блондинкой семидесятого года — Харриган, если память ему не изменяла, подобрал ее в службе однодневной аренды. Юнец снял чехол с ее нейлоновых волос и активно жестикулировал в сторону маленького человечка с заячьим личиком, носившего все признаки нерешительного клиента. Оживленный голос Фила был слышен Харригану еще на подступах.

— …базовая стоимость? — говорил он. — Да забудьте вы о базовой стоимости! Этой крошке даже смазка не понадобится. Мне везло кое-что знать о ней, мистер. Видите ли, она принадлежала пожилому школьному учителю, и руки у него доходили до нее только по воскресеньям…

Мистер Харриган улыбнулся и на цыпочках заспешил прочь.