Бабушка едет на Марс [Роберт Альберт Блох] (fb2) читать онлайн

Роберт Блох БАБУШКА ЕДЕТ НА МАРС

Я не говорю, что это правда, но и не говорю, что неправда.

Все, что я знаю, это то, что Джо Сондерс рассказал мне. И вы не подумайте, что он опустился бы до вранья о таких вещах. Только не капитан Джозеф Сондерс, первый человек, ступивший на планету Марс, и единственный человек, который провел три успешных путешествия туда и обратно.

После последнего «Дженерал Электроникс» устроили для него большой банкет в «Вальдорф-Астории». Это было грандиозное дело, но, конечно, вся идея была детищем «Дженерал Электроникс». Думаю, все это знают.

Джо Сондерс и трое мужчин совершили первое путешествие. Затем он и высшее начальство совершили вторую поездку год спустя. Наконец наступило время третьей экспедиции, целью которой было испытание улучшенной ракеты с размещением на двадцать человек — экспедиции, призванной доказать, что полномасштабный межпланетный перелет возможен.

Это не могло быть более успешным. Все завершилось за три недели — без сучков, без проблем, и все вернулись в целости и сохранности ко времени большого банкета и праздничного торжества.

Что касается меня, я думаю, что это было потрясающе. На мои плечи была возложена большая ответственность, я был назначен распорядителем праздника — и представлял всех, начиная с самого Джо Сондерса, вплоть до вице-президента Соединенных Штатов. Толпа хорошо провела время. Телекамеры работали отлично. Огласка была сенсационной.

После того, как все закончилось, я поднялся наверх в номер компании и увидел, что Джо Сондерс сидит на кровати и плачет над своим пивом.

Я имею в виду именно то, что я сказал. Он сидел там без обуви, прижимая к себе ящик пива, и плакал. Это, очевидно, продолжалось довольно давно — у него в руке была уже шестая бутылка.

— Привет, — сказал я. — Что случилось с героем-завоевателем?

Он просто посмотрел на меня и всхлипнул. Капитан Джозеф Сондерс, величайшая знаменитость в мире, всхлипнул передо мной.

— Закрой дверь, — выдавил он. — И найди мне открывашку, быстро.

— Разве вы не используете то приспособление за дверью? — спросил я.

Джо Сондерс перестал всхлипывать и впился в меня взглядом.

— Прекрати такие разговоры, — сказал он. — Ты говоришь как бабушка Перкинс.

— А что с этим не так? — я улыбнулся ему. — Жаль, что она не задержалась на большом банкете. Но она сказала, что должна вернуться домой, прежде чем ее домашние курочки начнут рассаживаться перед телевизором. Забавная старая девчонка.

— Да уж, — Сондерс сделал еще глоток пива. — Очень смешно.

— Что случилось? Ты говоришь так, как будто не очень-то жалуешь ее?

Он вздохнул.

— О, это не она, точно. Ты тот парень, которого я должен убить. Это была твоя идея, с которой все началось.

— Началось что? — спросил я его.

И вот что он тогда рассказал мне.

Все началось с моего конкурса. Да, конкурс был моей идеей, и довольно хорошей. Все так и думали.

«ВЫИГРАЙТЕ БЕСПЛАТНУЮ ПОЕЗДКУ НА МАРС! ПРОСТО ЗАПОЛНИТЕ АНКЕТУ НА 50 CЛОВ ИЛИ МЕНЬШЕ. МНЕ НРАВИТСЯ ПРОДУКЦИЯ „ДЖЕНЕРАЛ ЭЛЕКТРОНИКС“, ПОТОМУ ЧТО…»

Естественно, так все и было, и это нормально. Мы получили более двух миллионов анкет. Не спрашивайте меня, как они справились с задачей выбора победителя. Это было дело судей. Все, что я знал, это то, что счастливицей той вечеринки была леди. Миссис Эстер Перкинс из Армадилло, штат Айова.

«Дженерал Электроникс» отправили частный самолет, чтобы забрать ее. Мы все ждали в аэропорту, когда она появится. Конечно, там была и пресса, и когда она выпрыгнула из самолета с пилотом, лампочки вспыхнули и ослепили нас всех на добрую минуту.

Когда же мы смогли видеть, я думаю, Джо Сондерс довольно точно подвел итог общей реакции. Все, что он сказал, было: «О, нет!», но этого было достаточно.

Эстер Перкинс была маленькой пожилой женщиной с белыми волосами и в очках без оправы. На ней было черное шелковое платье и черная шляпа с красными вишенками на макушке. И клянусь, она несла сумочку для вязания.

Президент Бенсон дважды сглотнул, глубоко вздохнул и подошел к ней.

— Разрешите представиться, — сказал он. — Я Таддеус Бенсон из «Дженерал Электроникс». А вы, я полагаю, миссис Эстер Перкинс?

— Все верно, молодой человек. — Она сияла и протянула ему руку. — Но вы можете называть меня Бабушкой. Все так делают. А где генерал?

— Генерал?

— «Дженерал Электроникс». Я думала, что он встретит меня…

Пресса окружила их и весьма своевременно. Я подумал, что мистер Бенсон собирается вцепиться в свой очень дорогой парик. Он повернулся к Фарли, пилоту.

— Что это значит? Почему ты меня не предупредил?

— Но что я мог поделать, мистер Бенсон? Мне приказали доставить леди, которая участвовала в конкурсе. Это она. И я могу сказать, что она очень хороший пассажир. Никогда в жизни не была в самолете, но она вела себя спокойно и невозмутимо, даже когда мы натолкнулись на шторм над Кливлендом. Она вязала всю дорогу — она заканчивает какие-то салфетки для своей невестки, знаете, и…

— Я не хочу знать! — застонал Бенсон. — Это просто ужасно! Сондерс, что мы будем делать?

Джо Сондерс пожал плечами.

— Нам придется отговорить ее от этого, — сказал он. — Я не возьму ни одну старую леди в космический полет. Да ведь ей уже за шестьдесят! Можете ли вы представить, как мы сидим в каюте по десять дней в каждую сторону, наблюдая, как она вяжет свои салфетки?

— Мы отговорим ее от этого, — сказал я. — Предложите ей денежное вознаграждение, что-то в этом роде. Отдайте поездку второму участнику.

— Верно, — согласился мистер Бенсон. — Как только она узнает, во что ввязалась, она согласится взять наличные.

Но у бабушки Перкинс были другие мысли.

Мы рассказали ей об опасностях поездки той же ночью, и это ее нисколько не смутило. Мы даже провели ее на ракету и показали каюты — тесные маленькие помещения.

— Почему, я думаю, что все просто прекрасно, — сказала она нам. — Видели бы вы ферму до того как умер Гомер! Не то, чтобы я была привязана к этому, но у нас не было даже такой мебели, не говоря уже обо всех этих приспособлениях. Для чего эти ремни?

Джо Сондерс рассказал ей о ремнях. Он объяснил о взлете и давлении в 10 G. Он продолжал описывать, как корабль находился в свободном падении в течение девяти дней туда и обратно.

— Звучит очень интересно, — сказала бабушка Перкинс. — Я никогда не испытывала головокружения. Однажды на Ярмарке я прокатилась на Колесе Обозрения, и мне так понравилось, что я повторила. Гомер, он думал, что двадцать центов — это куча денег, но…

— Пятьдесят тысяч долларов, наличными! — сказал мистер Бенсон. — Я забыл вам рассказать об этом, не так ли? Если вы не отправитесь в путешествие, есть альтернативный приз в пятьдесят тысяч. Без каких-либо налогов.

Бабушка Перкинс засмеялась.

— Ради бога, — сказала она. — Мне не нужны деньги. В моем возрасте, что мне делать с деньгами? Важен лишь опыт, я всегда говорю. Просто положите эти деньги в банк, молодой человек. Никогда не скажешь наперед, когда они могут понадобиться.

— Опасно, — сказал Джо Сондерс. — Очень опасно. И женщина вашего возраста…

— Моего возраста? Мне всего шестьдесят три года, и я ни дня не болела в своей жизни. Не считая дней, когда я рожала Марту и Гомера-младшего, конечно. Вы просто спросите доктора, он скажет вам, насколько я активная.

— Именно это мы и собираемся сделать, — сказал ей Джо Сондерс. — Вам придется пройти полное медицинское обследование. Мы, конечно же, не можем рисковать взять вас без разрешения медиков.

— Я в лучшей форме, чем вы, молодой человек, — сказала бабушка Перкинс. — Вот увидите.

Так и поступили. Первый специалист не смог найти ничего плохого, как и второй, и третий не смогли. К тому времени вокруг этого дела разгоралась шумиха.

— Похоже, мы застряли! — Бенсон простонал, когда рассказал мне о результатах.

— Застряли? — вскричал я. — Посмотрите на эти заголовки! Я говорю вам, мы не смогли бы сделать лучший выбор, даже если бы все распланировали. Идея типичной американской бабушки, совершающей космический полет, просто идеальна. Вы видели редакционные статьи? Все эти вещи о молодежи и возрасте, и о бабушке Моисее, и о духе пионера? Мы не застряли!

— Нет. — Джо Сондерс вздохнул. — Не вы. Но я!

И он был.

Конечно, все, что я знаю о полете, это то, что он рассказал мне в номере отеля после банкета. Но этого было достаточно. Девятнадцать мужчин в ракете, они выдержали давление 10 G, а затем плавали вокруг или ходили с грузом, висели на ремнях, укрепленных на бортах и на потолке, в течение девяти дней. Девятнадцать мужчин и бабушка Перкинс.

Бабушка Перкинс не ходила и не висела. После того, как она привыкла к новым ощущениям, она провела большую часть своего времени на плаву. Джо сказал, что было ужасно видеть, как она плывет по каюте, продолжая вязать, не пропуская ни стежка.

— Нужно закончить эти салфетки, прежде чем мы вернемся, — сказала она. — Я пообещала. — А потом она выглянула в иллюминатор. — Где мы сейчас?

Я предполагаю, что она сводила мужчин с ума своими вопросами. Девятнадцать ученых и технологов, запертых в космосе с одной маленькой пожилой женщиной, и ни единой возможности убежать.

«Что это там за ерунда?» и «Сколько бензина, по вашему мнению, нужно для того, чтобы все это работало?» и «Что случилось с голубым небом?»

Они, конечно, отвечали ей, и это то, что выводило их из себя, — потому что она не могла поверить им. Было очевидно, что она не имеет ни малейшего представления о том, как работает ракета и почему. Сондерс попытался дать ей краткий курс элементарных законов физики и астрономии и трудностей, связанных с выходом в космос. Он пытался поразить ее необъятностью Космоса и важностью самого полета. Но бабушку Перкинс это все не очень впечатлило.

— Мне кажется, вы могли бы придумать, как заставить двигатель работать тише, — она шмыгнула носом. — Звучит так же, как электромотор Гомера для насоса. Всякий раз, как он выходит из строя, я имею в виду. На нем есть некое приспособление, и я должна касаться его рукой, чтобы успокоить, иначе вода просто перельется. Мне кажется, вы могли бы поставить глушитель или что-то еще на этот мотор.

— Это не мотор, — сказал ей Сондерс. — Это космический двигатель.

И он снова стал ей все объяснять, пока она не кивнула и не уплыла, слегка улыбаясь над своей салфеткой.

Так продолжалось девять дней. Девять дней, когда мужчины не осмеливались ругаться или даже ворчать. Не то, чтобы у них было много шансов вставить словечко. Бабушка Перкинс была заинтересована в разговоре. Она говорила о своих внуках, о рационах: «Вы называете это приготовлением пищи? Почему, на моей старой дровяной печи у меня дома получалось лучше!» — и о лучшем способе лечения простуды. К концу первой недели мужчины были напряжены. Мысль о приближающейся посадке не уменьшила их напряжение. Наконец, утром девятого дня Джо Сондерс попросил выслушать его.

Он дал инструкции и рассказал бабушке о некоторых проблемах при посадке. Она не выглядела сильно впечатленной.

— Все, что ты имеешь в виду, это то, что мы снова пристегиваемся, не так ли, молодой человек? Так зачем рассказывать мне об этих штуковинах?

— Просто подумал, что вам будет интересно. В конце концов, у вас должны быть какие-то познания в механике. Вы выиграли конкурс.

— Да, это правильно, — вздохнула бабушка Перкинс. — Но то, что я действительно хочу знать, — успею ли я закончить свои салфетки, прежде чем мы снова будем вынуждены пристегнуться?

У нее было время. И после того, как они приземлились, она была готова начать все заново. Сондерс сказал, что она даже не удосужилась выглянуть из иллюминатора, когда они опустились.

Но они надели на нее дополнительный скафандр, дали ей баллон с кислородом и забрали ее с собой. Конечно, мало на что можно было посмотреть в окрестностях Озера Солнца, однако мы подумали, что она будет несколько впечатлена. Она могла связаться с Сондерсом по внутреннему переговорному устройству, и он ожидал, что она скажет.

Вместо этого бабушка Перкинс на мгновение взглянула на горизонт, пожала плечами и наклонилась.

— Что вы делаете? — спросил Сондерс.

— Просто хочу подобрать некоторые из этих камней, — объяснила она. — Я пообещала Марте, что привезу кое-что для детей. Вряд ли можно найти здесь что-нибудь еще в качестве сувениров, судя по внешнему виду этого места.

— Но разве вы не — впечатлены? — спросил Сондерс.

— Хм! Что может здесь впечатлить? Не могу дышать воздухом и нет воды. Просто посмотрите на эту почву! Здесь даже невозможно посеять люцерну и надеяться получить урожай.

В этот момент один из членов экипажа дал сигнал Джо, и ему пришлось вернуться на корабль. Он оставил бабушку на попечении Стигмейра, одного из инженеров. Они пробыли снаружи еще час, а потом вернулись. Стигмейр присоединился к остальным, а Сондерс направился к каюте, где бабушка Перкинс сидела в одиночестве.

Она уже сняла скафандр и шлем, и Джо сказал, что он подумал тогда, что она очень впечатлена, потому что он заметил, что она плакала.

— Пробирает до глубины души, не так ли? — сказал он. — Величие всего этого и одиночество. Что напоминает мне…

— Одиночество? — огрызнулась бабушка. — Кто одинок? Если хочешь знать, молодой человек, я плачу, потому что мне стыдно.

— Стыдно?

— Да. Мне стыдно за себя. — Она вытерла глаза незавершенной салфеткой, затем осторожно оглядела каюту. — Ты уверен, что мы одни?

Сондерс кивнул.

— Они все на носу. Я должен сказать вам…

— Я должна тебе сказать. — Бабушка наклонилась вперед. — Молодой человек, я сделала ужасную вещь. Вы были так добры ко мне, все вы, люди, которые взяли меня в эту поездку и все такое, и я ничего не могу с этим поделать. Я должна рассказать кому-то, прежде чем меня арестуют. Я выиграла этот конкурс при помощи обмана.

— Обмана? Вы имеете в виду, что не писали..?

— О, я написала где-то сотню слов, все в порядке. Но то, что я сказала, просто не соответствует действительности. Я имею в виду, я действительно ничего не знаю о новомодных безделицах «Дженерал Электроникс». У меня никогда не было ни одной из них, не могу терпеть их в своем доме! Кроме старого радио и мотора на насосе, там нет ни одной подобной вещи. И я обманывала, рассказывая о том, как все они прекрасны, и как мне нравится иметь такие вещи!

Мгновение она сидела там, выглядя очень маленькой и очень старой. Джо Сондерс протянул руку и положил ей на плечо.

— Все в порядке, — сказал он. — Это не имеет значения сейчас.

— Но это так! Я обманула всех вас, больших ученых…

Сондерс вздохнул.

— Большие ученые! — сказал он. — Это смешно. Вы знаете, о чем я пришел сказать вам? Кажется, что у нас, больших ученых, возникли проблемы. Мы планировали взлететь завтра, но что-то пошло не так.

— Вы имеете в виду с мотором?

— Космическим двигателем. У меня был тест Уоткинса, и он не реагирует. Мы проверили заправочный механизм, и не нашли ничего плохого, но он не запускается.

— Разве вы не можете послать за… — бабушка запнулась, и Сондерс мог видеть, что она поняла. — Ты имеешь в виду..?

Он кивнул.

— Я имею в виду, что у нас есть еда и кислород для девятидневного обратного путешествия, плюс еще на три дня. Скажем, максимум две недели, если мы все нормируем. И после этого… — Сондерс повернулся и уставился на мрачные равнины Марса.

— Значит, ты должен починить этот как его там к завтрашнему или следующему дню, если мы собираемся вернуться, не так ли?

— Так. — Он повернулся и выдавил кривую улыбку. — По-видимому, вы не единственная, кто путешествует с обманом. Мы думали, что знаем все вокруг. Но теперь, похоже, это не имеет значения. Если только мы не сможем быстро разобраться в проблеме.

Затем он отправился в носовую кабину. Он пробыл там весь этот день и следующий. Мужчины спали по очереди, и они мало разговаривали — как с бабушкой, так и друг с другом. Они проверяли и перепроверяли, ругали нехватку инструментов, ругали неприступный корпус привода, который они не могли сорвать или добраться до источника энергии. Хотя они видели отверстие порта.

Наконец они все же смогли добраться до привода, но инструменты остались мертвыми. Трансмиссия и подающий механизм были сняты. Это было на третий день, последний.

Затем они вернулись в кабину со своими микрометрами, своими контрольно-измерительными приборами и чувствительными зондами и сели, пока Джо Сондерс шагал по узкому проходу между койками.

— Ну, похоже, вот и все, — сказал он. — Мы больше ничего не можем сделать.

Никто ничего не сказал. Никто, кроме бабушки.

— Ради бога! — пробормотала она. — Я почти закончила набор салфеток. — Она склонила голову. — Вы, парни, уверены, что все испробовали?

— Конечно, мы уверены, — Сондерс сжал кулаки. — Вы думаете, мы хотим остаться здесь и умереть?

— Но двигатель работает. Я слышу это.

— Он работает, да. Но трансмиссия — индукционные катушки — о, какой в этом толк? — Сондерс повернулся на каблуках и остановился.

— Эй, — крикнул он. — Куда это вы собрались?

— Хочу взглянуть сама, — сказала бабушка Перкинс. — Хочешь пойти со мной?

Через полчаса они взлетели.

— Вот как все было, — сказал мне Сондерс, открывая свою восьмую бутылку пива. — Через полчаса мы уже были в пути. И у нас не было никаких проблем в течение целых девяти дней. Конечно, большинство парней заговорили об отставке, как только мы вернулись, и у меня тоже есть сильное желание сдать свою карточку. Никто из нас не мог смотреть в глаза бабушке Перкинс. Но я должен был пожать ей руку. Она просто сидела там, вязала большую часть времени, потому что начала какую-то новую вышивку, и утверждала, что она не могла бы сделать это правильно, пока плавала.

— Давай все проясним, — сказал я. — Ты хочешь сказать, что она починила космический двигатель для вас?

— Конечно, она это сделала. И именно это самое ужасное. Если об этом когда-нибудь узнают, мы будем посмешищем для всего научного мира.

— Но ведь она ничего не знала о нем, — сказал я. — Ты говорил мне об этом. Так что же она могла сделать?

— Что она могла сделать? — Джо Сондерс вздохнул и улыбнулся. — Ты помнишь, как она сравнивала космический двигатель с электромотором на ее насосе на ферме? Так вот, я взял ее, чтобы показать ей проблему, и она прислушивалась где-то минуту, а затем сделала то, что делала дома, когда ее насос выходил из строя. И это сработало.

— Ты имеешь в виду..?

— Верно. — Джо Сондерс поднял свое пиво и издал громкий всхлип. — Там было маленькое приспособление на верхушке той штуки. А бабушка Перкинс просто подняла свои юбки и со всей дури пнула его.