Забытые в Раю (СИ) [Виктория Лейтон] (fb2) читать онлайн

========== Глава I. Путь домой ==========

Белое солнце драгоценным камнем сверкало в безоблачном майском небе. Ещё не было и полудня, но в душном воздухе уже курилась горячая дымка. И без того оживлённый причал теперь и вовсе напоминал муравейник. Громко переговаривались и ругались между собою матросы; грубовато проталкивались сквозь толпу солдаты в изрядно потрёпанной форме; сновали меж всеми юркие торгаши, предлагая пиво, краденое оружие и разного рода безделицы; зорко смотрели по сторонам портовые девочки в поисках очередного клиента; вальяжно расхаживали туда-сюда помощники шерифа, делая вид, что следят за порядком.

Хрупкая молодая женщина в светло-голубом платье резко выделялась из пёстрой толпы изящным благородством. И хотя наряд её был скромен, ткань, покрой и украшения отражали благополучие его хозяйки. Объемная шляпа с пышным белым пером и искусственными цветами добавляла росту и возраста. В одной руке молодая госпожа несла шёлковый ридикюль, а в другой держала над головой кружевной зонтик. Сзади семенила пухленькая девица, одетая куда дешевле. На вид она казалась чуть старше своей госпожи, несмотря на то, что были они ровесницами.

Мимо протолкнулся грязный матрос в рваной тельняшке, задел девушку плечом, но извиниться не подумал и, пробормотав под нос скомканное ругательство, двинулся дальше. Госпожа в шляпке оглянулась и брезгливо отряхнула рукав.

— Ух, невоспитанный пёс! — её спутница проводила матроса злобным взглядом. — Мужлан неотёсанный. Хотя, чего ещё ожидать от этого сброда? Пойдемте же скорее, леди Шарлотта, чем раньше, окажемся на борту, тем лучше для нас.

До корабля оставалось около пятидесяти футов, и девушки прибавили шагу. В горле у Шарлотты пересохло, но покупать у торговцев воду в грязных стаканах она не решилась. Наконец, они оказались у трапа. Шарлотта перевела дух, точно после изнурительной и долгой дороги, хотя пеший путь занял у них не более двадцати минут. Уже на трапе она оглянулась, чтобы увидеть напоследок шумный причал и вздохнуть с облегчением. Здравствуй, новая жизнь.

На палубе лениво покуривал трубку помощник капитана, но, увидав Шарлотту, ещё издалека широко улыбнулся и торопливо зашагал навстречу.

— Здравствуйте, мисс Экклстон, — поприветствовал он и поцеловал тонкое ухоженное запястье.

— Добрый день, мистер… — Шарлотта вдруг поняла, что забыла его фамилию.

— Уоллес, — добродушно подсказал помощник капитана.

— Простите меня, — она явно смутилась. — Мистер Уоллес, — повторила Шарлотта.

Помощник капитана вызвался лично проводить мисс Экклстон до каюты и по дороге не преминул узнать, благополучно ли она добралась.

— Ну, вот, — он распахнул перед нею дверь. — Прошу.

Каюта оказалась большой и дорого обставленной. Располагалась она на корме, по соседству с капитанскими апартаментами. В центре стояла резная кровать с балдахином, а против неё трюмо и массивный платяной шкаф.

— Ваш багаж уже разместили, — сообщил Уоллес. — Если что-то понадобится, обратитесь к Шеффилду, моему заместителю.

Шарлотта кивнула:

— И передайте капитану мою благодарность за эти покои, — попросила она. — Они просто изумительны.

Уоллес кивнул и удалился.

***

— Ну, вот, Брайди… — Шарлотта упала на кровать и сложила руки на коленях. Мысленно порадовалась, что рядом нет ни матери, ни тётушки Элинор и некому отругать её за то, что сутулится. — Мы возвращаемся домой.

Брайди присела на корточки и принялась развязывать шнурки на обуви своей госпожи:

— Бог нам в помощь, леди Экклстон, — девушка сняла правую туфельку с ноги хозяйки и принялась за левую. — Хотя я, признаться, крайне некомфортно чувствую себя на воде.

Шарлотта улыбнулась. Брайди выросла в уэльской глубинке, и всякое дальнее путешествие неизменно порождало в ней тревогу.

— Отец сказал, что мистер Фергюсон — опытный капитан, так что нам ничего не грозит, — успокоила мисс Экклстон. — Порадуйся лучше, что у тебя нет морской болезни.

***

До отплытия оставалось несколько минут. Шарлотта оставила в каюте вычурную шляпу, переобулась в мягкие туфли и вышла на палубу. Матросы отвязывали канаты, Уоллес громко отдавал распоряжения, играли в кости трое уже изрядно выпивших солдат… Шарлотта облокотилась о парапет и с наслаждением подставила лицо солёному ветерку.

Лавирующего сквозь толпу взлохмаченного солдата в распахнутом мундире она заметила издалека. Он ловко огибал попадавшихся на пути, но в последний момент едва не сбил с ног торговца пивом, и тот, стоя в луже разлитого напитка, проводил солдата отменной бранью. А когда бегущий поравнялся с фрегатом, Шарлотта поняла, что торопился он именно сюда. Бойко взбежал по трапу, и, оказавшись на палубе, швырнул на пол походный мешок и привалился к борту.

— Доброго дня, миледи, — он задрал голову, прищурился от солнца и козырнул растерявшейся Шарлотте.

Мисс Экклстон фыркнула и отвернулась, однако краем глаза исподтишка рассматривала нахального вояку. Черные вьющиеся волосы торчали в беспорядке, на загорелом лице просила бритвы отросшая щетина, но эта небрежность, тем не менее, не могла скрыть правильные черты. Форма у него была капитанская, а жесты и движения выдавали в нем дворянское происхождение. Черные глаза блестели жизнью, но лицо оставалось настороженным и угрюмым. Так смотрят люди, которым пришлось многое пережить. С левой стороны, от брови и через всю щеку тянулся тонкий шрам, но, как, ни странно, ничуть не портил это задумчивое лицо. Шарлотта спешно отвернулась.

Корабль отчалил. Шарлотта всем сердцем жаждала скорее ступить на английский берег, и в то же время чувствовала потребность проститься с Америкой, и потому не спешила уходить. Берег отдалялся, и, чем меньше становился причал, тем более странным казался Шарлотте последний год её жизни. Всё завертелось столь неожиданно и столь же неожиданно кончилось. Пшик! Будто и не было ничего.

Она покинула палубу лишь тогда, когда черная точка причала окончательно скрылась за горизонтом. Будучи погружённой в свои размышления, Шарлотта не заметила, как исчез её случайный знакомый. Она зачем-то огляделась по сторонам, но взлохмаченного капитана и след простыл.

День тянулся медленно. Шарлотта до самого вечера просидела в каюте, а Брайди как могла пыталась расшевелить свою молодую госпожу. Около восьми в каюту постучались, и, открыв дверь, служанка увидела Уоллеса.

— Капитан Фергюсон приглашает леди Шарлотту отужинать с ним, — доложил он.

Мисс Экклстон отвлеклась от вышивания и улыбнулась:

— Передайте, что я с радостью приму его предложение.

***

Сборы не заняли у неё много времени. Ловкие пальчики Брайди заплели волосы в простую, но изящную причёску, а над нарядом Шарлотта особенно не думала. За последний год великосветские мероприятия успели набить ей оскомину.

Прежде, чем отправиться к капитану, она решила ещё раз выйти на палубу. Над океаном расстилался закат. В пылающем небе смешались оттенки малинового и лилового, а заходящее солнце походило на сверкающий шар, и, казалось, что если проткнуть его булавкой, наружу выльется расплавленное золото. Глядя вдаль, Шарлотта нервно сжимала небольшой медальон на цепочке. В какой-то момент она вытянула руку и уже готова была повернуть ладонь, но, стоило медальону скользнуть вниз, сжала пальцы в кулак.

— Не стоит цепляться за прошлое.

Шарлотта вздрогнула и повернулась. В нескольких шагах от неё стоял тот самый капитан, правда, выглядел он теперь гораздо представительнее. Волосы аккуратно расчесаны; вместо грязной формы чистая, выглаженная одежда, и даже небритость придавала ему особый шик.

— Не стоит мешать даме, если она ищет уединения, — парировала Шарлотта.

— Простите, я и не знал, что эта часть палубы принадлежит вам, — он насмешливо улыбнулся. — Росс Полдарк.

— Шарлотта Джессамин Экклстон, — она вытянула руку и ощутила прикосновение сухих тёплых губ. — Прошу извинить, мистер Полдарк, но мне пора.

Росс, однако, пошёл следом.

— Пока, я вижу, нам с вами по пути, — сказал он. — Не будете возражать, если составлю компанию?

— Как вам будет угодно, — Шарлотта пожала плечами.

Её новый знакомый однозначно не пытался флиртовать, и выглядел скорее как человек, которому не хватает живого общения.

Шарлотта немало удивилась, когда через несколько минут обнаружилось, что Полдарк так же, как и она, был приглашён к капитану. Мистер Фергюсон в свою очередь был удивлён знакомством Росса и Шарлотты.

— Мы познакомились несколько минут назад, — внёс ясность Полдарк, чем вызвал гневный румянец на лице своей попутчицы.

— Вот как? — Фергюсон поднял бровь и вдруг неожиданно рассмеялся. — А вы прямо как ваш отец, мистер Полдарк.

Шарлотта посмотрела на Росса — кажется, он так и не был уверен до конца что это — комплимент или оскорбление? Капитан же, увидев, как нахмурился молодой Полдарк, поспешил успокоить:

— В самом лучшем смысле, конечно. Да и что, в сущности, дурного в том, если мужчина умеет заинтересовать женщину?

— Ну… пока мистер Полдарк меня мало чем заинтересовал, — Шарлотту несколько обидело это заявление. — Но, может у него ещё есть шанс всё исправить? — она оперлась подбородком о кулачок и повернулась к Россу. — Расскажите же мне что-нибудь.

— Неужто вам будет интересно слушать рассказы о войне? — он ухмыльнулся, но ухмылка эта вышла какой-то горькой.

— О чём угодно, только не о войне, — Шарлотта скривилась. — Довольно её с меня.

На её породистом лице отразилась вдруг столь открытая неприязнь, что Росс едва удержался от того, чтобы спросить напрямую. Он не мог сказать, что новая знакомая его заинтересовала, но на неё определённо было приятно смотреть. Чистое лицо с широкими ухоженными бровями, чувственные губы и выразительные, немного наивные карие глаза составляли контраст выступающим скулам, как правило, свидетельствующим о наличии сильной воли. Из выреза темно-фиолетового платья беспомощно выглядывали острые ключицы.

Фергюсон, видя, что разговор пошёл не в то русло, сменил тему:

— Что намереваетесь делать по возвращении в Англию, мистер Полдарк?

Лицо молодого мужчины неожиданно просветлело:

— В Корнуолле меня ждёт невеста, — ответил он. — И я хотел бы заново открыть нашу шахту. Уверен, она ещё может принести доход.

— С шахтами сейчас беда… — Фергюсон покачал головой. — Но вы кажетесь человеком перспективным, так что, возможно, добьетесь успеха.

— Почему же вы отправились на войну, мистер Полдарк? — спросила Шарлотта. — Нетрудно предположить, что чувствовала ваша бедная невеста, провожая вас. Мужчины порой бывают так безответственны!

Будь здесь мама или тётя Элинор, её наверняка ждала бы знатная взбучка. Шарлотта понимала, что скоро вновь окажется под неусыпным контролем и не хотела упускать возможность хоть раз в жизни сказать то, что думает на самом деле.

— Понятие ответственности может быть разным, госпожа, — Полдарка ничуть не задели её слова.

— Ну, это вряд ли, — Шарлотта испытывала всё большее удовольствие от их беседы. — Такие понятия как честь, долг и ответственность незыблемы, и важно уметь расставлять приоритеты. Неужто война в чужой стране для вас дороже спокойствия любимой женщины?

— Этот спор может быть бесконечен, мисс Экклстон, — ей вдруг показалось, что мистер Росс что-то недоговаривает и не хочет посвящать её в истинные причины своего отъезда. Да и зачем бы ему это?

В покоях капитана они просидели до поздней ночи. Полдарк оказался человеком немногословным, и даже креплёное вино не развязало ему язык. Фергюсон же напротив, говорил без умолку, шутил, смеялся, ругал правительство за бесславно проигранную войну…

— Угощайтесь изюмом, — Фергюсон радушно протянул Шарлотте вазочку с лакомством.

— О, благодарю, но чуточку позже, — ответила мисс Экклстон, с ужасом вспоминая давнюю историю из своего детства. По прошествии пятнадцати лет это выглядело забавно, но изюм она с тех пор на дух не переносила. — О, Боже! — она впервые за вечер посмотрела на часы. — Уже так поздно! Мне пора возвращаться в каюту. Благодарю за ужин, мистер Фергюсон, — она повернулась к Россу и светски кивнула, — мистер Полдарк, была рада с вами познакомиться.

Он лишь молча кивнул в ответ.

***

Брайди уже спала, и Шарлотта старалась не шуметь. Мягкая качка должна была нагонять дремоту, но спать не хотелось. Она забралась в постель, укрыла ноги одеялом и достала из ящика альбом. Рисованием Шарлотта увлеклась ещё в детстве, стараниями гувернантки-француженки. Мадемуазель Фурье, будучи ценительницей живописи, частенько водила свою подопечную в музеи и на выставки, рассказывала о художниках и всячески поощряла интерес маленькой мисс Экклстон. Писать картины Шарлотта так и не научилась, но весьма недурно рисовала карандашом и предпочитала это занятие традиционному для женщин вышиванию. С пяльцами и иглой она управлялась весьма посредственно, а вот с грифелем и бумагой… Как это часто бывало, руки сами чертили линии, и Шарлотта особенно не задумывалась — пусть выйдет то, что выйдет. Добавляя штрих за штрихом, она вспомнила о полковнике Тэвингтоне, вздохнула, а когда присмотрелась к наброску, с удивлением поняла, что лицо на бумаге странно похоже на её нового знакомого. Рисунок получился довольно хорошим, но Шарлотта, поразмыслив, все жё вырвала его из альбома, скомкала и бросила в камин.

========== Глава II. Разговоры по душам и спасение утопающих ==========

Шарлотта Экклстон родилась в Кенте и была третьим ребёнком в семье графа Чарльза Персивальда Экклстона. Двое старших отпрысков – сын и дочь - умерли, не дожив и до десяти лет. Эпидемия потницы (1) в 1767 году чёрным ураганом пронеслась по графству, прихватив с собою несколько тысяч жизней. Шарлотта, которой в ту пору едва стукнуло четыре, тоже заболела, но судьба оказалась к ней милостива – после недели, проведённой на тонкой грани между жизнью и смертью, младшая дочь Экклстонов выкарабкалась из цепких объятий старухи с косой. Супруга графа, добродетельная леди Маргарет, так и не смогла больше зачать, и все надежды родители возлагали на юную Шарлотту. Графиня мужественно снесла удары судьбы и никогда не говорила об умерших детях, но Шарли (как ласково называл её отец) иногда заставала мать с покрасневшими глазами, а в подвеске, что носила леди Экклстон, были вклеены портреты Джорджа и Эбигейл.

Своё детство Шарлотта могла назвать счастливым, хотя мать и держала её в строгости, ревностно подгоняла под светские рамки и не уставала напоминать о долге перед семьёй. “Долгом”, разумеется, являлся достойный брак. Приданое у Шарлотты имелось солидное, но об управлении поместьем, когда Господь призовёт родителей в свои объятия, не могло быть и речи. Деньгами, имениями и землями надлежит заведовать мужчине, женщина же должна заботиться о детях, создавать уют и быть красивым дополнением своего супруга.

Стараниями матери Шарлотта получила блестящее образование, научилась верховой езде и танцам, свободно говорила на французском и немецком и к семнадцати годам уже представляла кое-какую стоимость на “ярмарке невест”. Предложения не заставили себя долго ждать, но графиня не собиралась отдавать своё сокровище в первые попавшиеся руки. Слишком много сил и средств было вложено в Шарлотту, и леди Экклстон не хотела продешевить. В своём умении извлекать пользу из любых обстоятельств графине не было равных – даже в войне за независимость Соединённых Штатов Маргарет разглядела перспективную возможность для их семьи.

Шарлотту, которой на тот момент исполнилось двадцать, отправили в Южную Каролину под покровительство леди Корнуоллис, жены английского генерала и троюродной кузины Маргарет. В резиденции генерала в ту пору обитало множество высоких чинов, так что графиня Экклстон высказала надежду, что родственница не подведёт и сыщет для её дочери достойную партию.

Леди Корнуоллис и в самом деле не подвела. Не прошло и месяца с момента прибытия Шарлотты в дом генерала, как на неё обратил внимание полковник Уильям Тавингтон, один из любимчиков Корнуоллиса. Генерал ждал от него великих свершений, тем более, что на тот момент дела англичан уверенно двигались в гору. Победа казалась лишь вопросом времени – британская армия с триумфом шагала по американским землям.

Но фортуна переменчива, и “нахальные янки” вдруг собрались с силами и оказали яростное сопротивление, а ещё через несколько месяцев в пух и прах разгромили вражескую армию. Уильям Тавингтон принял смерть от руки одного из лидеров ополчения, вроде бы даже имевшего какие-то личные счёты к полковнику, и графиня поспешила возвратить дочь на Родину.

Юная леди Экклстон возвращалась домой в смешанных чувствах. Разум и воспитание твердили, что ей должнó скорбеть о почившем женихе, но что поделать, если она не чувствовала никакой утраты? Несмотря на то, что их свадьба была делом решённым, она не могла сказать о полковнике ни хорошего, ни дурного. На момент их знакомства ему исполнилось сорок два года, и прежде он никогда не состоял в браке. Виделись они примерно пару-тройку раз в месяц, а наедине и того меньше – миссис Корнуоллис держала племянницу под неусыпным контролем. А вскоре Шарлотта получила письмо с известием о смерти полковника. Затем были похороны и несколько месяцев траура, положенного в таких случаях. От Уильяма Тавингтона у Шарлотты остались только медальон с портретом, да подаренное кольцо, что когда-то принадлежало его матери. Последнее Шарлотта собиралась вернуть семье полковника сразу по возвращении в Англию.

И теперь, глядя на вздымающиеся волны, Шарлотта задумчиво произнесла:

- Наверное, я дурной человек.

Они сидели на палубе и пили чай. Шла третья неделя их плавания, а впереди, по расчётам Фергюсона ждало ещё столько же, если не больше. Несколько дней назад фрегат попал в сильный шторм и отклонился от курса.

- Ну, это вряд ли, - Росс отхлебнул чая и поморщился. Чересчур горячий.

- Я должна носить траур, но не делаю этого. Должна чувствовать утрату, но не чувствую её, - вздохнула Шарлотта. – А ещё не знаю, зачем говорю вам всё это.

Хотя здесь она лукавила. После смерти полковника она почти ни с кем не беседовала по душам – леди Корнуоллис слишком консервативна и наверняка доложила бы обо всем матери, а подруг у Шарлотты не было. В светском обществе нельзя говорить то, что думаешь. Она поняла это ещё в детстве, когда по секрету рассказала подружке, что влюблена в Джеральда Маршалла, а к вечеру об этом знали все, включая самого Джеральда. Леди Маргарет не стала успокаивать рыдающую дочь, а лишь сказала жёстко: “Это будет твоим первым уроком светского этикета”. И Шарлотта усвоила его на “отлично”. Другое дело – Росс Полдарк. По прибытии в Англию их дороги разойдутся, и вероятнее всего, она никогда больше его не увидит.

- Это глупо, - ответил Полдарк.

- Что? – переспросила Шарлотта.

- Глупо, - повторил он. – Винить себя за то, что не любишь кого-то. Разве нужны причины?

- Нет, но… - она растерялась, - традиции. Это правила. Так нужно. Так все делают.

- И вам нравится быть, как все? – спросил он.

- А вы, как я погляжу, бунтарь? – Шарлотта осторожно пригубила чай. – И в Америку, наверное, отправились за приключениями?

- Нет, - Росс покачал головой. – Выбор у меня был невелик - либо тюрьма, либо война. Я предпочел второе.

Шарлотта нахмурилась. Не то, чтобы она прониклась симпатией к новому знакомому, но он показался ей человеком порядочным. А тут, оказывается, преступник…

- И что же вы натворили? – спросила она, и в голосе её против воли скользнула нотка неприязни.

Росс не любил рассказывать о подробностях той истории, но коль скоро их беседа затронула эту щекотливую тему, хитрить не было смысла. К подобной реакции со стороны окружающих он привык, так что даже не стал обижаться на Шарлотту. Да и за что бы?

- Дуэль, - ответил он спокойно и, заметив, как изменилось выражение лица мисс Экклстон, пояснил, - все остались живы, но мой соперник заработал пулю в плечо, а я – он похлопал себя по бокам, - вот этот капитанский мундир.

Шарлотта почувствовала облегчение, и тут же мысленно отругала себя – какая ей разница до того, что натворил или не натворил Полдарк? И всё-таки было приятно осознавать, что он не убийца. Тот факт, что на войне Росс загубил не одну жизнь, Шарлотта воспринимала как данность. Кровопролитие она не одобряла, но что, в конце концов, женщина может знать о войне?

- Из-за вашей невесты? – воображение Шарлотты уже нарисовало двух непримиримых соперников, бьющихся на смерть за сердце прекрасной Элизабет.

- Из-за проститутки, - ответил Росс. – Мы с приятелем коротали время за игрой в бридж, когда один из посетителей ударил Беллу Тамплинг, а я неплохо её знаю. Ну а дальше… в общем завязалась драка, нас выставили на улицу, а следующим утром мне пришло письмо с вызовом. Что я должен был делать?

“Не связываться с проститутками” хотелось ответить ей, но Шарлотта удержалась. Все мужчины пользуются услугами “жриц любви”, но не каждый вступится за падшую женщину.

- А как же ваша невеста? – спросила Шарлотта. – Бедная леди Элизабет знает, что вы ходите к… хм… дамам лёгкого поведения?

- Я бы ни за что не позволил себе прикоснуться к Элизабет до нашей свадьбы, - серьезно ответил Полдарк. – Но, надеюсь, мне не нужно вдаваться в подробности, чтобы объяснять вам необходимость физической близости для мужчин?

- Да, пожалуй, не стоит, - фыркнула Шарлотта и к удивлению для самой себя улыбнулась, подумав, как бы отреагировала матушка, будь она здесь. Наверняка упала бы в обморок.

Да что там говорить! Большинство её знакомых дам наверняка отвесили бы Россу знатную оплеуху. Он и сам, очевидно, ждал от неё подобной реакции.

- По всем правилам я должна сейчас встать и уйти, - сказала она.

- Но вы их не соблюдаете, - договорил за неё Полдарк. – И, тем не менее, прошу меня извинить. Я и правда сказал лишнего.

- Да уж… - согласилась она. - Но вы хотя бы говорите искренне. В высшем свете это редкость. Держу пари, вы не раз оказывались в щекотливом положении.

- Почти всегда, - ответил Росс. – Но мою участь облегчает то, что я терпеть не могу светские мероприятия. И спасибо американскому мушкету, что наградил меня дробью в бедро, - Росс похлопал себя по ноге, - теперь у меня есть достойный повод не участвовать в танцах.

- Я не заметила у вас хромоты, - удивилась Шарлотта.

- Если мы с вами когда-нибудь окажемся на одном приёме, - Полдарк заговорщицки улыбнулся, - не открывайте мою тайну. Пусть для гостей я останусь хромоногим калекой.

Шарлотта рассмеялась:

- Даю слово, мистер Полдарк.

Второй раз за свою жизнь он встречал девушку, не боящуюся искренности. Редкое качество в высшем свете. Когда Росс впервые увидел Элизабет (а было это на вечере у его дяди) она показалась ему единственным живым существом на празднике пустых, избалованных франтов. Лиз захватила его целиком, и чувство это оказалось взаимным. Они не давали друг другу официальных клятв, но перед отъездом Элизабет отдала ему своё кольцо “На память обо мне”, и добавила с тревогой “Пусть оно станет твоим оберегом. Вернись ко мне, Росс. Прошу, только вернись”.

И лёжа на мокрой от крови земле, он глядел вверх, туда, где вековые платаны доставали небо, а видел Элизабет, кружащуюся в лучах закатного солнца. Она смеялась, тянула к нему тонкие руки и манила вслед за собой. Тогда Полдарк думал, что умирает.

- Расскажите ещё что-нибудь о вашей невесте, - как и всякая женщина, Шарлотта обожала истории любви.

О личной жизни Полдарк говорить не любил, но в этот раз ему и не пришлось. Прежде чем он успел вымолвить хоть слово, вдалеке послышался могучий, прокуренный бас.

- Ах, ты паскуда шелудивая! Ну, подожди у меня, вот я тебя сейчас…

Росс и Шарлотта почти одновременно повернули головы туда, откуда доносилась брань. По палубе шагал тучный мужчина в грязном, пожелтевшем фартуке и съехавшем набекрень поварском колпаке. В левой руке он держал за шкирку тощую полосатую кошку, а правой то и дело бил её по носу и отменно ругался. Животное пыталось вырваться, истошно вопило и царапало обидчика когтями.

- Ууу, гадина!.. – кок в очередной раз ударил кошку по морде, чем вызвал новый отчаянно-злобный писк.

- Что вы делаете?! – закричала Шарлотта, возмущенная до крайности. – Отпустите несчастное животное!

- Эта мразь ворует мясо! – с какой-то почти детской обидой возмутился повар, и его пунцовое лицо покраснело ещё больше. – Третий раз ловлю мерзавку.

- Значит, вам следует лучше её кормить, - заметила Шарлотта, – только гляньте на неё – кожа да кости. А теперь, - она шагнула в сторону мужчины, - отдайте мне эту бедную кошку.

- Вот только нечего тут командовать, - повар сплюнул прямо на палубу. – Мне ваше платье и шляпка тут не указ. Подумаешь, какая госпожа! А за мясо, знаете ли, деньги уплочены!

- Не стоит так разговаривать с леди Экклстон, - Полдарк произнёс это спокойным голосом, но Шарлотта видела, как задвигались желваки на его щеках. – Извинись сейчас же.

- Да мне хоть королева – что за печаль? – от повара за версту разило дешёвым ромом. – И что бы я, Бобби Смит, подчинялся какому-то павлину в мундире? Шиш вам! – повар показал Россу классически неприличный жест, а затем, к ужасу и оторопи Шарлотты бросил несчастную кошку за борт.

Шарлотта тихо вскрикнула и кинулась к борту.

- Ах, вы сукин сын! – праведный гнев заставил её позабыть о правилах приличия.

В следующий миг ужас Шарлотты увеличился как минимум вдвое. Полдарк, легко запрыгнув на борт, ухмыльнулся и махнул вниз. Она успела заметить лишь мелькнувший за бортом алый мундир.

- Росс!

Шарлотта металась вдоль палубы, а повар Бобби, казалось, мгновенно протрезвел.

- Чевой-то… чевой-то он… - бормотал кок. – Я же это… Ох, что же со мной капитан-то сделает?! Боже, спаси и сохрани!

- Помогите! – кричала Шарлотта, но палуба, как на грех, была пуста. – Человек за бортом! Помогите кто-нибудь!!!

Она снова подбежала к борту и с отчаянием поглядела вниз. Сердце бешено колотилось о рёбра, а и без того тугой корсет лишал возможности дышать. Корабль продолжал свой путь. И вдруг на поверхности воды показалась темноволосая голова. Росс держался на плаву, умудряясь при этом прижимать к себе перепуганную до смерти кошку.

- Брось мне канат! – крикнул Полдарк.

Шарлотта беспомощно огляделась и увидела закрепленный добротным узлом трос. На поверку он оказался тяжёлым, и мисс Экклстон еле спихнула его в воду. Полдарк ловко ухватился за конец и теперь рассекал воду параллельно фрегату.

- Мисс Экклстон, - крикнул он, отплевываясь от воды, - вы так и оставите меня плыть до самой Англии?

Она будто очнулась.

- Тащи его скорее, идиот! – Шарлотта яростно пнула застывшего повара и тот наконец потянул канат наверх.

Пьяный кок пыжился, хрипел, ругался и несколько раз, едва не выпустил из рук трос. Через несколько секунд капитан Полдарк уже самостоятельно держался за борт. Он тяжело дышал и едва не рухнул обратно, но Шарлотта успела схватить его и помогла забраться на палубу. Полдарк рухнул вниз, придавив её своим телом, но тут же скатился и растянулся рядом. Шарлотта понимала, что негоже даме вот так лежать посреди палубы, но силы покинули её. Вяло повернув голову, она встретилась глазами с Полдарком. Тот улыбнулся.

- Кошке ничего грозит.

Бедное животное сидело рядом, отчаянно фыркало и вылизывалось.

Наконец, Росс встал на ноги и помог подняться Шарлотте. Она оглядела себя и досадливо покачала головой – платье измялось и насквозь промокло.

- Вы точно сумасшедший, мистер Полдарк, - она взяла на руки и крепко прижала к себе перепуганную кошку.

- Да! – вмешался повар. – Как есть псих! – он присвистнул и покрутил пальцем у виска.

Росс медленно повернулся, глянул выразительно и с размаху ударил Смита кулаком в челюсть. Тот пошатнулся, не удержался на ногах и плюхнулся на объёмный зад.

- Это за то, что оскорбил леди Экклстон, - сказал Росс назидательно.

Повар обиженно глядел на капитана, но в драку лезть не решился. С кряхтением поднялся на ноги и, бормоча что-то о наглых вояках, задирающих несчастных матросов, заковылял обратно в кухню, потирая ушибленное в результате падения место.

- Вы и впрямь безумец, - серьёзно сказала Шарлотта, но тут же улыбнулась, - но я благодарна вам. Вы спасли её, - она погладила дрожащую кошку. Пожалуй, я оставлю её себе. Как же мне её назвать? Может быть, Белочка?

- Ну… в данный момент она больше смахивает на крысу, - усмехнулся Полдарк. – В крайнем случае, на выдру.

Шарлотта рассмеялась.

- Наверное, я назову её…

- Мисс Экклстон! – раздалось где-то у неё за спиной.

Шарлотта повернулась. С другого конца палубы к ней, переваливаясь с боку на бок, торопилась Брайди.

- Мисс Экклстон, - выдохнула она запыхавшимся голосом, когда оказалась рядом, - что случилось? Я услышала, как вы кричали… - Брайди, наконец, увидела её мокрое платье и растрёпанные волосы, - святые угодники! Что с вами произошло? Мистер Полдарк… - она растерянно переводила взгляд с госпожи на капитана и обратно.

- Капитан Росс пришёл на помощь вот этой очаровательной даме, - Шарлотта продемонстрировала Брайди спасённую кошку. – Отнеси её в мою каюту.

Брайди была достаточно смышлёной, чтобы понимать – никаких вопросов более задавать не следует. Прижимая к груди кошку, она засеменила по палубе, то и дело оглядываясь на госпожу, и этого явно безумного капитана. Какое счастье, что леди Маргарет этого не видит, думала она.

- Вам бы переодеться, - улыбнулась Шарлотта. – Будет крайне досадно, если подхватите воспаление лёгких.

Росс, тем не менее, вызвался проводить её до каюты. На лестнице им повстречались двое матросов, тащившие на носилках своего бледного до синевы коллегу.

- Что это с ним? – испуганно спросила Шарлотта, глядя на тёмно-фиолетовые пузыри, покрывшие шею и руки бедняги.

Матросы переглянулись.

- Лихорадка, госпожа, - сказал один из них. – Занёс грязь в рану, вот и воспалилась.

Полдарк мрачно зыркнул на больного и, взяв Шарлотту под руку, торопливо зашагал вниз по лестнице.

Комментарий к Глава II. Разговоры по душам и спасение утопающих

(1) Потница - она же “английская потливая лихорадка”. Инфекционная болезнь, впервые появившаяся в Англии в эпоху Тюдоров, примерно между 1485 и 1551 и унесшая немало жизней.

========== Глава III. На милость Божью ==========

Утро выдалось тихим. Бескрайний океан, что ещё несколько часов назад пенился и ревел, словно сам Нептун пришёл в ярость, неожиданно успокоился. Мистер Фергюсон отдал приказ опустить паруса, и фрегат двигался не спеша, плавно рассекая бирюзовую гладь. За годы, проведённые в море, капитан знал, как обманчив может быть штиль и как быстро сменяется он гневной бурей. Но сейчас ничто не предвещало шторма, и потому Фергюсон, стоя на капитанском мостике, лениво покуривал трубку и, щурясь, глядел в сияющую даль. Но хорошее настроение капитана испарилось, когда он увидел спешащего к нему корабельного врача.

— Что на этот раз? — хмуро спросил Фергюсон. — Вы определились с диагнозом?

— Ночью мы потеряли ещё троих человек, сэр, — доктор не решился посмотреть ему в глаза.

Капитану понадобилась вся его выдержка, чтобы удержаться от соблазна швырнуть лекаря за борт.

— Вы. Определились. С диагнозом? — он повторил вопрос, чеканя каждое слово. — На прошлой неделе мы лишились пятерых, и тогда вы утверждали, что это брюшной тиф, затем холера…

Врач собрался с духом:

— Теперь я уверен, сэр. Жар, лихорадка, гнойные пузыри, чёрная сетка на коже…

Трубка в руках капитана замерла в нескольких сантиметрах от его губ. На мгновение он прикрыл глаза и тяжело вздохнул.

— Чума?

Доктор кивнул.

***

Вечером того же дня капитан собрал в своей каюте мистера Уоллеса и помощника Шеффилда. Давно перевалило за полночь, мерно бились волны по ту сторону борта, а протяжные завывания ветра напоминали траурный плач. На столе, среди карт и бумаг стояла бутылка рома и три бокала, но пить никто не спешил.

— Может, повернём назад, капитан? — предложил Шеффилд.

Но мистер Фергюсон покачал головой:

— Ни один порт не примет корабль с чумой на борту.

— Тогда бросим якорь на первом же острове, — Уоллес на выдержал и плеснул себе рому.

Капитан Фергюсон бережно и тщательно внёс запись в бортовой журнал. Что бы ни происходило на корабле, документация должна быть в порядке.

— Вокруг только океан, — ответил он.

Уоллес вытянул шею и увидел выведенное каллиграфическим почерком слово «эпидемия». Дальше он читать не захотел.

— При всём уважении сэр, — осторожно начал первый помощник, — но судно у нас небольшое. Мы можем высадиться практически где угодно.

Фергюсон не сердился. Его верные люди всего лишь отчаянно искали выход из положения.

— Вот смотри, — капитан разложил перед ним карту, — вокруг нас ничего нет — только рифы и атоллы. — Фергюсон оглядел присутствующих. — Но я собрал вас не за этим, — вздохнул он, — меня беспокоит участь мисс Экклстон. Нужно решить, как быть с ней и её компаньонкой.

Мужчины переглянулись, не понимая, к чему клонил капитан.

— Что ждёт их здесь, кроме смерти? Чума распространяется быстрее ветра. — Фергюсон перевёл взгляд с Шеффилда на Уоллеса. – Но, если мы дадим им шанс…

***

— И выбросите нас в открытое море?! — Шарлотта расхаживала по каюте, то прикладывая ладонь ко лбу, то обнимая себя за плечи. Её карие глаза пылали праведным гневом, а голос срывался от возмущения. — В своём ли вы уме, мистер Фергюсон! Подумаешь, кто-то заболел!

— Мисс Экклстон…

— Что «мисс Экклстон»? — переспросила она. — За свою жизнь я переболела гриппом, лихорадкой, и даже, вообразите себе, малярией! И, как видите, всё ещё дышу.

Брайди ни жива ни мертва сидела в углу и тряслась, как осиновый лист. Ещё несколько минут назад они как ни в чём не бывало коротали время за чтением, готовились выйти к завтраку, а мисс Экклстон как раз придумала имя для спасённой кошки…

Шарлотта не знала, что за муха укусила капитана, но отнюдь не собиралась покидать корабль. Нарочито демонстративно усевшись на кровать, она раскрыла книгу — пусть видят, что из этой затеи ничего не выйдет.

— Мисс, мы заражены чумой.

Шарлотта застыла, словно жена Лота. Книга в тонких руках предательски задрожала.

— Если вы останетесь, то умрёте.

Брайди пискнула и забилась ещё глубже. Шарлотта же глянула на капитана с безумной надеждой на то, что ослышалась и тихо-тихо, одними губами переспросила:

— Чума?..

Мистер Фергюсон скорбно кивнул.

— Но, сэр… — Шарлотта потёрла виски, собираясь с мыслями. Вознегодовала: — Как же мы… одни… в море?

Капитан покачал головой и печально улыбнулся:

— Неужто вы так скверно обо мне думаете? Я только что говорил с мистером Полдарком. Он позаботится о вас.

Шарлотта плюхнулась на кровать. Гнев сменился обречённостью.

— Мне нужно собрать свои вещи.

— Разумеется. Но берите только самое необходимое: тёплые одеяла, накидку, лекарства, если они у вас есть. Хотя медикаменты мы дадим вам в любом случае, — заверил он. — Оставьте наряды, книги, безделушки и прочее.

— Хорошо, — Шарлотта прикусила губу и яростно сжала подол платья.

***

Медлить было нельзя. Капитан Фергюсон дал им два дня на сборы и моральную подготовку. В первую ночь Шарлотта, дождавшись, пока Брайди уснёт, забилась под одеяло и тихо заплакала. Сама она лишь под утро провалилась в короткую тревожную дрёму, видения её были размытыми и неприятными, а проснулась она с еще большей тревогой.

Мистер Фергюсон строго-настрого запретил ей покидать каюту, да Шарлотта и сама не решилась бы. Разве что хотела увидеть Росса.

Ей казалось, что хуже уже не может быть. Но именно в незнании грядущего порой таится самое коварство. Готовясь покинуть корабль, Шарлотта успокаивала себя тем, что она всё ещё здорова, верная Брайди как всегда находится подле неё, а мистер Полдарк сумеет о них позаботиться. «Вряд ли мы долго пробудем в открытом море, — думала она. — Фергюсон ведь сказал, что здесь проходит множество торговых путей, и очень скоро нас подберёт какое-нибудь судно. А там и до Англии недалеко».

Хрупкая иллюзия разлетелась на тысячу кусков, когда следующим вечером к ней в каюту зашел сам капитан. Шарлотта закончила расчёсывать волосы и уже облачилась в халат, гадая попутно, куда могла запропаститься Брайди — сказала, что выйдет на минутку, попросить у повара немного фруктов для своей госпожи и как сквозь палубу провалилась. «Вернётся — отчитаю за то, что разгуливает по заражённому кораблю», — думала Шарлотта. И тут в дверь постучали. В полной уверенности, что это Брайди, Шарлотта уже подготовила гневную речь.

— Мисс Экклстон, — на пороге стоял Фергюсон. — Позволите войти?

— Да… разумеется, — она спешно завязала халат и отошла, пропуская его в каюту. — Что-то случилось? — и тут же мысленно отругала себя за глупый вопрос. Разве явился бы он без повода на ночь глядя? Внутри что-то ёкнуло в мрачном предчувствии.

— У меня для вас плохие новости, мисс, — к её удивлению, отважный капитан не решился взглянуть ей в глаза. — Ваша служанка…

— Что с ней?! — выкрикнула Шарлотта, понимая, что и без того знает ответ.

— Она заболела. Мисс Беннет сама пришла к доктору, чтобы он её осмотрел. Днём она неважно себя чувствовала…

Шарлотта ухватилась за дверной косяк, точно пол мог уйти у неё из-под ног. Как же так… Брайди. Бедная Брайди…

— Я пришлю лекаря, чтобы он осмотрел и вас, — сказал Фергюсон. — На всякий случай.

Шарлотте ничего не оставалось, кроме как потрясённо кивнуть.

По счастью, врач не обнаружил у неё никаких признаков страшной болезни, но для подстраховки дал выпить какие-то капли. Она не могла даже заплакать — силы разом покинули её, и внутри медленно расползалась серая безжизненная пустота.

— Я хочу её увидеть, — тихо сказала Шарлотта.

— Мисс, это может быть опасно, — предупредил врач.

Она медленно повернула голову:

— Но вы же понимаете, что я не могу вот так просто уйти. Позвольте хотя бы попрощаться с ней.

Леди Маргарет всегда одёргивала дочь, если та начинала разговаривать со слугами на равных, впрочем, Шарлотта не особенно и стремилась. По большей части она и сама придерживалась мнения, что классовые различия должны сохраняться, но Брайди была для неё скорее компаньонкой, нежели служанкой. Шарлотта не допускала между ними панибратства, но и в особой строгости не держала. Да и Брайди всегда знала своё место.

— Простите меня, леди Экклстон, — всхлипнула девушка. Лицо её сравнялось по цвету с серыми измятыми простынями.

— Всё хорошо, — Шарлотта хотела дотронуться до её лба, но врач остановил. — Как я могу сердиться на тебя, Брайди?

— Берегите себя, госпожа, — девушка закашлялась, и доктор, взяв Шарлотту за плечи, почти силой отвёл её от постели больной. — Прощайте, мисс!.. — Брайди не выдержала и заплакала.

Шарлотта собралась ответить, но вдруг поняла, что если откроет рот — не выдержит и разрыдается сама. Да и что сказать в такой ситуации? Доктор вывел её из лазарета, и только оказавшись на палубе, Шарлотта дала волю слезам.

***

На борт корабля она поднималась с двенадцатью сундуками, и теперь без сожаления отбрасывала всё то, без чего ещё совсем недавно не мыслила жизни. Тем не менее, «самое необходимое» заняло четыре сундука, но мистер Фергюсон сказал, что можно будет закрепить их у бортов шлюпки. Из «лишнего» она взяла только две книги, бумагу с карандашами и кольцо матери полковника. О том, что ей, возможно, уже не суждено ступить на английскую землю Шарлотта старалась не думать.

В три часа утра мисс Экклстон, в дорожном платье из тёмно-синего жаккарда, стояла в дверях каюты. В корзинке, что она держала в руках, дремала спасённая кошка.

— Я готова, капитан. Шансѝ (1) отправится со мной.

Фергюсон кивнул:

— Пройдемте на палубу, мисс, — он отодвинулся, пропуская её вперёд.

Наблюдая за ней, поднимающейся по ступеням, Фергюсон не мог скрыть восхищения. Маленькая Шарлотта проявила недюжинную выдержку — шла прямо, уверенно и только плотно сжатые губы выдавали её смятенное состояние. Наверное, точно также сама Анна Болейн поднималась на эшафот в мае 1536 года.

На палубе их уже ждал Росс Полдарк. Он расхаживал вдоль борта, сцепив руки за спиной, и задумчиво глядел в тёмную даль. Вместо мундира на нём были светлые брюки, синий камзол, жилет с выглядывающим из-под него воротом белоснежной рубашки и шляпа треуголка из чёрного фетра. Увидев Шарлотту и капитана, он лишь коротко кивнул.

Двое матросов уже закрепили сундуки по бокам шлюпки и теперь укладывали в неё то, что выделил мистер Фергюсон — коробку с медикаментами, ножи, мушкет, порох и патроны, керосиновую лампу и масло, кресало (2), бочку пресной воды и запас продуктов… Шарлотта наблюдала за этими сборами и хотела, чтобы они длились вечность. Поглаживала разволновавшуюся Шансѝ и шептала одними губами: «Тише, тише…»

Повсюду, куда ни кинь взгляд, разливалась необъятная синь. Звёзды ещё мерцали в туманной вышине, но у линии горизонта сквозь темноту уже обозначились едва различимые всполохи рассвета. Прохладный ветер трепал перо на шляпке мисс Экклстон и пробирался через одежду. Шарлотта зябко повела плечами.

— Готово, капитан, — отрапортовал матрос.

Мистер Фергюсон, видя состояние Шарлотты, и то, как не хотелось ей покидать корабль, предложил выпить напоследок горячего чая.

— Спасибо, — искренне поблагодарила она, принимая из рук капитана дымящуюся чашку.

— Сожалею о вашей компаньонке, — Полдарк наконец заговорил с ней.

— Пожалуйста, давайте не будем о Брайди, — Шарлотта чувствовала, что это уже выше её сил.

Росс наблюдал за тем, как яростно сжимала она кружку. Шарлотта стояла, прислонившись к борту, смотрела вдаль и пыталась расслабиться, точно желая разбавить это страшное утро чем-то обыденным и родным.

Шарлотта отдала капитану пустую чашку и обречённо направилась к шлюпке. Полдарк забрался первым и помог ей разместиться. Она уселась на скамью, расправила плечи и по-светски, точно находилась в карете, сложила руки на коленях. В чернильной синеве предрассветного часа она показалась Россу похожей на мраморную скульптуру — красивую, но бесстрастную и неживую.

Капитан пожелал им удачи, и матросы начали плавно опускать шлюпку. Борт корабля постепенно уходил вверх, и Шарлотта боролась с соблазном поднять голову. Но в последний момент не удержалась и глянула напоследок туда, где у самого борта стоял мистер Фергюсон. Наконец днище коснулось поверхности воды, и тёмно-синие, с белыми бурунами волны, сердито ухнули. Шарлотта вздрогнула. Росс отцепил канаты и сел за вёсла.

— Вперёд или назад? — спросил он.

- Что? — растерянно переспросила Шарлотта. Его голос вернул её к реальности.

— Куда поплывём? — уточнил Росс.

Она равнодушно пожала плечами:

— Мне всё равно.

— Тогда предлагаю вперёд, — он постарался, чтобы голос его звучал бодро. — Англия-то там.

***

Фрегат стремительно отдалялся, и очень скоро от него остался лишь тусклый огонёк в окне капитанской каюты, а через несколько минут и он скрылся за горизонтом. Теперь их окружал только океан. Лодку покачивало, слышен был тихий плеск волн, и Шарлотта вдруг почувствовала себя жалкой и крошечной в окружении этой бескрайней водяной пустыни. Ветер продувал насквозь, трепал волосы и обжигал лицо солёным холодком. Она посмотрела на Шансѝ, которая, в отличие от новой хозяйки, мирно спала в своей корзинке под скамьей.

— Вам бы тоже не помешало отдохнуть, — в темноте ей было трудно разглядеть его лицо, но, тем не менее, Шарлотта видела, что Росс нахмурился.

— Благодарю, но мне что-то не хочется спать, — в её голосе как-то сама собою прозвучала издёвка, и Шарлотта мгновенно устыдилась. Росс хотел, как лучше, и она должна быть ему благодарна. А если уж дрейфовать посреди океана, то лучше с ним, чем с каким-нибудь грязным матросом. — Вам не страшно? — спросила она, вглядываясь в его лицо.

— Пока рано бояться, — ответил он. — И вам советую приберечь свой страх до худших времён.

«Которые, возможно, наступят очень скоро», — хотелось добавить ему, но Росс был не так глуп, чтобы говорить это вслух. Конечно, ему было страшно, а если точнее — обидно. Три года войны, ранение, плен… и такой глупый, почти абсурдный финал. Но Росс Полдарк привык переживать неприятности по мере их поступления, а пока всё шло относительно благополучно. В мыслях он, однако, уже рассчитал, на сколько им хватит запасов воды и провизии, и как долго они продержатся, когда всё это закончится. Вышло не так уж много, но здесь ведь проходят торговые пути…

Шарлотта не могла назвать себя глубоко верующей и в церковь ходила лишь потому, что так диктовал обычай, но сейчас, она еле слышно, одними губами произнесла: «Да поможет нам Бог».

Комментарий к Глава III. На милость Божью

(1) Шансѝ (от франц. chanceux) - счастливый, удачливый. Читается как “шансю”, но для имени кошки я решила его адаптировать

(2) кресало (оно же огниво) - прибор для разведения огня. Помимо самого кресала в набор также входили кусочки кремния, льняной трут и комок ветоши. Всё это, как правило, носилось в небольшом кожаном чехле.

========== Глава IV. В сердце океана ==========

Светлая полоса у линии горизонта постепенно расползалась и вскоре окончательно вытеснила ночную темноту. Маслянистые сумерки уступили место огненно-золотому рассвету, а спустя час с небольшим небо над ними уже раскинулось прозрачной лазурью. Океан из тёмно-синего превратился в слепяще-голубой, ветер стих, и шлюпка, покачиваясь, дрейфовала на волнах.

Шарлотта по-прежнему сидела в той же позе, с одной лишь разницей - на её коленях нервно ворочалась и жалобно мяукала проснувшаяся кошка. Росс в очередной раз поглядел в подзорную трубу, надеясь увидеть корабль. Ничего. Только океан. Бескрайний и слепящий.

- Он ведь обманул нас, да? – Шарлотта спросила это таким голосом, будто речь шла о том, который сейчас час. – Фергюсон. Он сказал, что здесь проходят торговые пути, но из-за шторма мы отклонились от курса.

- В море немало дорог, - ответил Полдарк. – И кораблей тоже немало.

Он ослабил ворот рубашки и, подумав, снял камзол. Утренняя прохлада сменялась душным полуденным зноем. Шарлотта яростно обмахивалась веером, вздыхала, но всеми силами старалась не подавать виду, что страдает от жары. Росс исподтишка наблюдал за ней, но пока ничего не говорил.

***

Время точно застыло. Шарлотте казалось, что во всём мире остались лишь они. Ни людей, ни суши. Даже чайки не летали. Хотя, откуда бы им тут взяться, если на сотни миль ни клочка земли? Солнце палило нещадно, веер уже не спасал, и пить хотелось неимоверно.

- Держите, - Росс протянул ей жестяную кружку.

Жадно глотая воду, Шарлотта думала, что никогда в жизни не пила ничего вкуснее. Туман в голове прояснялся, мысли приходили в порядок.

- Спасибо.

Его немногословность она отметила ещё в первый вечер их знакомства, теперь же Росс и вовсе проронил с десяток слов за весь день. Не то чтобы Шарлотту тянуло к разговорам, но молчание было невыносимо. Её собственные мысли одолевали изнутри – она думала о несчастной Брайди, капитане и собственной горькой участи. Отец говорил ей, что никогда нельзя падать духом, но вряд ли он мог предугадать, что его дочь будет сидеть в шлюпке посреди океана.

***

…Она потеряла счёт времени, но когда небо вновь окрасилось в мягкие закатные тона, ей показалось, что минула вечность. Росс оставил вёсла, и лодку плавно несло по течению. Шарлотте вновь захотелось пить, но, подумав, она решила, что сможет немного потерпеть. Ей не хотелось, чтобы Росс считал её капризным домашним цветком. Спина под корсетом давно взмокла, и, не выдержав, Шарлотта всё-таки ослабила шнуровку. С наслаждением вдохнула полной грудью и впервые за весь день улыбнулась. Наблюдавший за этим Росс тоже ухмыльнулся.

Удивительно, как быстро люди отказываются от этикета и стеснения, когда попадают в странную и враждебную для них обстановку, думала Шарлотта. Снять верхнее платье, развязать корсет и обливаться морской водой, чтобы не потерять сознание от жары – разве могла она ещё несколько дней назад вообразить себя в подобной обстановке? Единственное, что заставляло мучиться от стыда – вопрос нужды, и это была ещё одна из причин, по которой она старалась пить меньше воды.

Ночью похолодало. Шарлотта открыла один из привязанных к лодке сундуков и достала пару одеял.

- Укройтесь, - она протянула одно Россу.

Напряжение первого дня дало о себе знать, и, закутавшись в одеяло, Шарлотта провалилась в чуткий и тревожный сон.

…Раскат грома вырвал её из чуткого сна. Шарлотта вздрогнула, резко подскочила и несколько секунд ошалело глядела по сторонам. Во сне она была у себя, в родном поместье, и пила чай с кузиной Мэриан.

Вверху снова громыхнуло, а через несколько секунд чёрные небеса разразились проливным дождём.

- Ложитесь на дно лодки! – услышала она сквозь шум ливня.

Шарлотта прижала к себе испуганную кошку и устроилась на дне, так, чтобы голова оказалась под лавкой. Росс лёг рядом.

Тяжёлые капли стучали по скамье над их головами, промокшая одежда липла к телу, и Шарлотта радовалась тому, что Росс не мог видеть её лица. По щекам текли слёзы вперемешку с дождевой водой, и ей пришлось прикусить губу, чтобы не дать себе разрыдаться в голос. Но плечи всё равно предательски дрогнули.

- Мы выберемся, - услышала она тихий голос. – Даю слово.

Прежде, чем Шарлотта успела ответить, Росс приобнял её со спины – точнее, перекинул руку через её бок, и это прикосновение принесло с собой успокоение. Совсем немного, но всё же. Она в последний раз шмыгнула носом и крепко сжала его пальцы.

Дождь постепенно шёл на убыль и вскоре прекратился. Ветер стих, море успокоилось. Из-за мокрой одежды тело пробирало холодом, и Росс укрыл их обоих одеялом. По ровному и спокойному дыханию Шарлотты он понял, что она смогла наконец заснуть. Его и самого клонило в сон. Ночь выдалась лунная, и в мутном свете Шарлотта казалась так похожей на Элизабет… Такие же тёмные, слегка вьющиеся волосы, тонкая шея и острые плечи… Полдарк вздохнул. Кольцо возлюбленной по-прежнему находилось при нём. Ждёт ли она его? Два года он исправно писал ей письма, получал ответы, но затем их отряд оказался в лесах Вирджинии, и почты там не было. День за днём они выслеживали партизан, изредка оказывались в стычках, но однажды нарвались на хорошо обученный взвод. Из пятидесяти трёх человек, выжили семеро, включая его, Росса. Затем был плен, две недели лихорадки, и, наконец, желанная свобода. Лидер партизанского отряда не отличался жестокостью, и, когда английская армия капитулировала окончательно, отпустил пленных.

Именно поэтому Росс Полдарк не собирался сдаваться – не для того он три года ходил бок о бок со смертью, не для того пережил ранение и плен, чтобы вот так умереть посреди океана от жажды и голода. Да и юную мисс Экклстон было жаль. В хрупком теле была заключена недюжинная воля – много ли женщин, оказавшись в подобной ситуации, вели бы себя так же спокойно? Шарлотте было страшно, Росс это видел, но пока ей удавалось держать страх под контролем. Он неосознанно придвинулся ближе и обнял её крепче.

***

Шёл четвёртый день их “свободного плавания”. Воды в бочке оставалась ровно половина. С едой дела обстояли чуточку лучше, но сути это не меняло – без воды им не продержаться и трёх дней.

- Интересно, что мучительнее: умирать от чумы или от жажды? – Шарлотта посмотрела ему в глаза. – Я боюсь смерти, мистер Полдарк.

- Пока мы ещё живы, - он не знал, чем может успокоить её. – И вода у нас есть.

Она сидела на дне лодки, сложив локти на полусогнутых ногах. Сейчас в ней едва ли можно было узнать ту утончённую леди, что поднялась на борт “Колумбины” три недели назад. Но даже в измятом нижнем платье, с растрёпанными на ветру волосами и перепачканным лицом Шарлотта не теряла достоинства.

- Могу я попросить вас об одолжении, мистер Полдарк? – её тонкие пальцы с обломанными ногтями нервно теребили подол.

- Если это в моих силах, то я к вашим услугам.

Она глядела вдаль, тревожно кусала губы и вертела в руках медальон с портретом полковника.

- Когда дела наши станут совсем плохи, - Шарлотта прикрыла глаза, вздохнула и, наконец, решилась, - убейте меня. Я боюсь боли, и лучше уж умереть от пули, чем… вот так.

Он молча разглядывал её.

- Да, я трусиха, - Шарлотта запрокинула голову, чтобы не дать слезам скатиться из глаз. – Но я и не претендую на роль мученицы. Уверяю вас, это лучшее, что вы можете для меня сделать. – Она посмотрела на него с какой-то безумной надеждой. – Я могу рассчитывать на вас, мистер Полдарк?

- Да, - кивнул Росс после короткого раздумья. – Я сделаю это.

Он и сам думал о том же. И если их ждёт медленная смерть от жажды, гуманнее будет избавить Шарлотту от мучений. Однако, Росс не был уверен, что сможет сделать это. Даже будучи на войне он воспринимал убийство как тягостную необходимость, а если уж речь идёт о хрупкой женщине…

***

Этот день, как и три других, прошёл почти в полном молчании. Безысходность и жара делали своё дело – силы уходили, а надежда на спасение становилась всё более и более призрачной.

Под вечер Шарлотта снова захотела пить. Говоря по существу, пить ей теперь хотелось постоянно, но лишь тогда, когда жажда становилась невыносимой, она позволяла себе стаканчик. Росс задремал, и будить его Шарлотта не решилась – он почти не спал, да и потом, что она бочку открыть не сможет?

Пробка не поддавалась. Ругаясь сквозь зубы, Шарлотта попыталась зацепить её ножом, но лишь порезала руку. Наспех вытерла кровь о собственное платье и предприняла ещё одну попытку.

- Давай же…

Пробка наконец сдалась. Но не успела она порадоваться, как лодку тряхнуло. Шарлотта не удержала равновесие и качнулась вперёд. Скользкая бочка упала на бок, прокатилась и… ухнула за борт.

- Нет!

Шарлотта перегнулась через край и начала яростно загребать воду в попытке дотянуться до бочки. Устроенный ею шум разбудил Полдарка. Он резко открыл глаза и не сразу понял, что происходит, но уже через пару секунд свесился за борт и ухватился за бочку. Вместе с Шарлоттой они кое-как затащили её обратно в лодку.

- Твою мать! – выругался Росс, когда обнаружил, что вся вода вылилась в океан. – Какого чёрта ты творишь? – он гневно посмотрел на Шарлотту.

- Я…я… - она не знала, что ответить, - ты спал… Я не хотела тебя будить. О, Росс! Прости меня!

Несколько секунд он молча глядел на неё и наконец сказал с чувством:

- Дура! Теперь довольна? – Росс пнул пустую бочку. – Зачем браться за то, чего не умеешь?

- Это же пробка, - Шарлотта не оправдывалась, но пыталась объяснить, - всего лишь пробка. Я и подумать не могла, что так будет.

- Конечно, не могла! – где-то на краю подсознания он понимал, что должен остановиться, но был уже не в силах. – Но если ты такая чёртова неумеха, которая даже пробку выдернуть не может, то какого чёрта взялась?

- Я переживала за тебя! – воскликнула Шарлотта. – И не хотела будить! Ты же почти не спишь!

- Да в гробу я видел твою заботу, - усталость и напряжение последних дней вырвались наружу, и Росс впервые за долгое время потерял контроль. – А теперь по твоей милости мы сдохнем раньше положенного срока. Счастлива?

Шарлотта закрыла лицо руками и разрыдалась.

- Ну, прости меня! Прости! – Росс опомнился и, присев перед ней на корточки, обнял за плечи. – Я не должен был на тебя кричать. Эта жара… этот океан… Чёрт! Чёрт! Шарлотта… - он осторожно взял её за подбородок, - прости меня.

Она закивала:

- Что же теперь с нами будет, Росс? – Шарлотта уткнулась ему в плечо и снова заплакала. – Я не хочу умирать! Не хочу!

Всему в этом мире есть предел, и что уж о говорить о маленькой хрупкой женщине, что волей судьбы оказалась в столь ужасном положении? Росс понимал, что не имеет права винить её – до сего момента мисс Экклстон держалась получше многих, а уж на войне ему довелось насмотреться и мужества и трусости.

Успокаивать он не умел, да этого и не требовалось – пусть лучше вдоволь наплачется, чем останется наедине со своими страхами. И Шарлотта плакала. Росс неуклюже обнимал её, но в какой-то момент его пальцы запутались в её растрёпанных волосах – точно так же полковник привлекал её к себе для поцелуя, когда ему удавалось изловить Шарлотту в одиночестве. Она чуть отстранилась и посмотрела на Росса. Их лица теперь находились в каких-то жалких сантиметрах друг от друга.

- Здесь ещё осталось немного воды, - он протянул ей жестяную флягу. – Выпей. Тебе не помешает.

***

Когда опустилась ночь, Росс зажёг керосиновую лампу. Ни он, ни Шарлотта не говорили этого вслух, но оба надеялись, что свет заметит проходящий мимо корабль. И если первые два дня она боялась, что они нарвутся на турецкое судно, то сейчас обрадовалась бы и пиратам. Но, очевидно, эти воды были настолько гиблыми, что даже морские разбойники не рисковали заплывать сюда. Да и что, собственно, делать им здесь, вдали от торговых путей?

- Леди Корнуоллис предлагала мне задержаться ещё на неделю, чтобы отпраздновать её юбилей, - сказала Шарлотта. – Но я отказалась. Как думаешь, это судьба?

- Я не верю в неё, - он достал из-под лавки початую бутылку рома.

- Не стоит это пить, - Шарлотта недобро покосилась на бутылку. – От него жажда будет только сильнее.

- Знаю, - Росс, тем не менее, откупорил ром и хлебнул прямо из горла. – Но по-моему, это уже не имеет никакого значения. И, да… не вини себя за эту чёртову бочку. Мы бы всё равно долго не продержались.

Через четверть часа Шарлотта уже и сама распивала ром. Если уж им суждено умереть, то почему бы не оторваться напоследок? А Росс, кажется, неплохой человек. Ей вдруг стало почти жаль, что они так мало знакомы. И как же печально, что бедная Элизабет так и не дождётся своего возлюбленного! “А себя тебе не жалко?” – услужливо спросил внутренний голос. Шарлотта задумалась, а что, в сущности, такого есть в её жизни, с чем так горько расставаться? Родители? Пожалуй, да. Они наверняка будут убиты горем, а родовое поместье достанется её кузену Джиму. Вот уж кто точно не станет печалиться. Друзья? Первый раз в жизни Шарлотта порадовалась тому, что у неё их нет. Приятели и знакомые не в счёт – то-то будет им пища для сплетен.

Она сделала ещё два глотка рому и впервые за долгое время подумала о загробной жизни. Если таковая имеется, то очень скоро её, очевидно, ждёт встреча с полковником. Мистеру Тавингтону вход в рай заказан, да и её, Шарлотту, там вряд ли встретят с распростёртыми объятиями. Интересно, а куда отправится Росс? Шарлотта пригляделась к нему и громко икнула.

- Прошу прощения.

Ну, нет – в рай его точно не возьмут. На этой мысли она неожиданно успокоилась – с таким как мистер Полдарк и в аду не пропадёшь.

- Ложись, - сказал он. – Тебе нужно поспать.

Шарлотта вяло кивнула:

- Угу.

Она снова потянулась к бутылке, однако Росс мягко, но настойчиво уложил её на дно лодки, предварительно сунув под голову одеяло.

- Если бы я была птицей, то улетела бы на Ямайку, - заплетающимся языком пробормотала Шарлотта, прежде чем провалиться в сон.

***

…Она потом так и не могла вспомнить, что видела во сне, но помнила, как в него проник лёгкий, но отчетливо узнаваемый запах цветов. Это ненавязчивое дуновение окутало её и заставило губы изогнуться в полуулыбке. “Кажется, это орхидеи…” Сон был таким ласковым и приятным, что ей не хотелось покидать его объятия, но солнце настойчиво светило прямо в лицо. Шарлотта открыла глаза. Заспанно щурясь, она выбралась из-под лавки, повернула голову и…

- Росс! – закричала Шарлотта и принялась яростно тормошить его. – Росс! Росс!

Военная привычка не подвела – он резко подскочил и, повинуясь инстинкту, схватился за прикреплённый у пояса мушкет.

- В чём дело?!

Она схватила его за лицо:

- Посмотри туда. Земля! Земля, Росс! Мы спасены!

========== Глава V. Первый день: радости и находки ==========

В трехстах футах правее (1) их курса зеленел остров. Наподобие оазиса, возвышался он среди бесконечной водяной пустыни. Песчаный берег и покрытая деревьями гора, очевидно, некогда бывшая вулканом, словно маяк вздымалась к небу.

— Спасены! — закричал Росс и тут же закашлялся. Горло у него пересохло уже давно.

Он поднял парус, сел за вёсла, и лодка, рассекая волны, направилась к берегу. Ветер благоволил, точно сам Посейдон смилостивился над ними. Шарлотта плакала и смеялась одновременно, как приговорённый к смерти, который в последний момент узнал о помиловании. Никогда прежде она не чувствовала такого счастья.

Солнце припекало, лазурная вода сверкала нестерпимым для глаз блеском, и с каждой секундой в ноздри всё отчетливее проникал запах тропических цветов.

— Быстрее, Росс! Быстрее! — от нетерпения ей хотелось прыгнуть за борт.

— Судно идёт полным ходом, миледи! — рассмеялся Полдарк и налёг на вёсла.

Шарлотта свесилась за борт и опустила руку в прозрачную воду. Солёная прохлада приняла её ладонь в свои объятия, разлетаясь белыми пенистыми брызгами. Несколько капель попали ей в лицо, и Шарлотта счастливо зажмурилась.

Берег стремительно приближался. Волны ласкали белый песок, лениво покачивались на ветру изумрудные листья пальм, а под поверхностью воды разлетались в стороны и прятались среди коралловых рифов напуганные рыбки, похожие на диковинных бабочек.

Наконец шлюпка достигла берега. Росс прыгнул за борт и помог перебраться Шарлотте. Воды здесь было по колено, но само осознание того, что она стоит ногами на твёрдой земле дарило совершенно невероятные ощущения. Неуклюже ступая по воде и прижимая к груди отчаянно вырывающуюся кошку, Шарлотта выбралась на берег и тотчас же упала на колени. Шансѝ гневно мяукнула, спрыгнула с рук хозяйки и принялась вылизываться. Шарлотта же с наслаждением зарылась пальцами в мокрый песок и вдохнула полной грудью. Они спасены. Они будут жить.

— Ты как?

Она вздрогнула, когда на плечо ей опустилась сильная рука.

— Всё хорошо, — Шарлотта подняла голову и, щурясь от солнца, приложила ко лбу ладонь.

— Вставай, — Росс помог ей подняться, — осмотрим местность.

- Да, сейчас, — Шарлотта вымучено улыбнулась и вытерла перепачканной в песке рукой остатки слёз. — Дай мне минуту.

Росс терпеливо ждал, пока она переводила дыхание и отряхивала вымокший подол нижнего платья.

— Умираю от жажды, — Шарлотта облизнула пересохшие губы.

— Так пойдём, отыщем пресную воду, — Росс похлопал её по плечу. — Думаю, твою кошку можно оставить здесь, ничего с ней не случится.

***

Что за чýдное ощущение — стоять ногами на твёрдой земле! Каблуки её туфель проваливались в песок, но после четырёх дней в открытом океане это казалось сущим пустяком.

Они миновали пляж и оказались под сенью раскидистых пальм. Росс шагал впереди и, пробираясь сквозь низко свисающие ветви, расчищал ей дорогу. Весело щебетали в зарослях птицы, стрекотали кузнечики и жужжали мухи. Сочно хрустели под ногам опавшие пальмовые листья, а в густой траве заплетались ноги.

— Успеваешь? — Росс обернулся и посмотрел на запыхавшуюся Шарлотту.

Она кивнула:

- Да.

Влажный тропический лес всё теснее смыкался вокруг них, но где-то впереди отчётливо слышался плеск воды. Наконец заросли расступились и взору двоих предстал небольшой водопад. Бурный поток весело перекатывался по каменным уступам и разлетался пенными брызгами. Несколько секунд Росс и Шарлотта смотрели друг на друга, а потом, рассмеявшись, как дети, наперегонки бросились к водопаду. У края обрыва Шарлотта замерла в нерешительности, а Росс, напротив, без всякого страха прыгнул в бурлящую воду. Вынырнул, тряхнул головой и весело помахал рукой:

— Пресная!

Опасливо перебираясь по скользким от воды камням, Шарлотта спустилась вниз, присела полубоком и сняла давно потерявшие вид атласные туфельки.

— Холодная! — взвизгнула она, опустив ступню.

Плеск воды десятикратно усилил жажду и, набрав побольше воздуха, Шарлотта с головой нырнула под воду. Тело обожгло льдом и, оказавшись на поверхности, она закричала. Счастливо, живо, отчаянно. Никогда прежде Шарлотта не чувствовала себя такой радостной и свободной. Подумать только! Она, графиня Экклстон, одетая в перепачканное исподнее платье, резвится в ледяной воде, словно неотёсанная простолюдинка! Матушка наверняка упала бы в обморок. При этой мысли она ещё больше развеселилась и, зачерпывая полные руки воды, принялась жадно пить. Прекрасное чувство. Утолив первую жажду, она, наконец, посмотрела на Росса.

— Лови! — он кинул ей банан.

Шарлотта поймала фрукт на лету, очистила и с наслаждением откусила.

***

Через час с небольшим, вымокшие до нитки и счастливо усталые, они вернулись на берег. Шансѝ нигде не было видно, но не успела Шарлотта разволноваться, как её новая питомица вынырнула откуда-то из джунглей и деловито несла в зубах пойманную птичку.

Росс отвязал прикреплённые к лодке сундуки и вытащил их на сушу. Слева росла старая изогнутая пальма, и если перекинуть через её ствол кусок ткани, можно соорудить нечто вроде палатки. Среди вещей Шарлотты отыскалась старая тюль, неизвестно как попавшая в сундук, но сейчас оказавшаяся как нельзя кстати.

***

— А теперь закрепи концы колышками, — крикнул он ей сверху.

Шарлотта растерянно покрутила в руках заточенные палочки и неуклюже воткнула их в землю. Первые две упали сразу, но потом она приноровилась.

Когда с установкой палатки было покончено, Росс, вооружившись армейским ножом, отправился за пальмовыми листьями, чтобы выложить ими пол для ночлега. Воспользовавшись коротким уединением, Шарлотта переоделась в чистое нижнее платье и заодно наскоро выстирала испачканное.

Стоя у самой кромки воды, она глядела в лазурную даль, щурилась от яркого солнца, но до сих пор не могла осознать до конца, что всё это происходит с ней. Несколько дней в открытом море, цветущий остров, песчаный берег и эта самодельная палатка — всё казалось ей нереальным, ярким и затянувшимся сном. Шарлотта не могла ответить на вопрос, что чувствует: радость спасения мешалась с тревогой и неопределённостью, а свобода отдавала терпким привкусом горечи и затаённого страха. Прохладные волны обнимали её исцарапанные ступни, но лёгкая боль только доказывала, что всё происходит наяву. Странное это было ощущение — она боялась и одновременно чувствовала себя свободно и легко. Не было роскошных интерьеров и дорогих нарядов; вместо мощёных улиц, наполненных голосами и шумом проезжающих экипажей, её окружал плеск волн, шум ветра и пение птиц. Много места, света и воздуха — хотелось раскинуть руки и закричать то ли от страха, то ли от радости.

— Ну, вот, теперь не придётся спать на земле, — голос Росса Полдарка и странное шуршание вернули её к реальности.

Пальмовые ветви в руках ее спутника волочились по песку.

***

Ближе к вечеру, они осмотрели ещё часть острова, нашли отвесную скалу и соорудили сигнальный костёр, на случай если в поле зрения появится корабль. Вернее, всю работу выполнил Полдарк: нарубил веток, сложил наподобие пирамиды, а Шарлотта лишь присыпала будущий костёр сухой травой.

— Такой точно будет виден издалека, — сказала она.

— Ну, что? — спросил Росс. — Продолжим экскурсию или вернёмся к лодке?

Шарлотта огляделась. Остров и правда был очень большим. Они едва ли дошли и до середины, и где-то там, среди непролазных джунглей возвышалась заросшая зеленью гора.

— Заманчивое предложение, но я голодна, как стая волков, — ответила Шарлотта.

«Истинная леди в присутствии посторонних ест как птичка», — вспомнились ей слова матушки. Но в данный момент «истинная леди» Шарлотта Экклстон стояла босоногая, в перепачканном нижнем платье без панталон и корсета — ни дать, ни взять ушлая девица с Тортуги.

В обратный путь они пошли через берег. Росс снял сапоги, подвернул брюки и закатал рукава рубашки. С растрепанными на ветру волосами, в шляпе треуголке и распахнутом настежь жилете он походил на пирата. И хотя Шарлотта никогда не видела морских разбойников, она не сомневалась, что выглядят они именно так. Не хватало разве что повязки на глазу, да говорящего попугая или ручной обезьянки на плече.

— Смотри-ка, — Шарлотта наклонилась и подобрала что-то с земли.

Росс подошёл ближе и увидел самодельный нож из заточенного камня с деревянной рукоятью.

— Откуда это здесь? — спросила Шарлотта.

Росс огляделся по сторонам.

— Не знаю, — ответил он. – Но, судя по всему, лежит он тут давно.

— Значит, здесь был кто-то ещё! — воскликнула Шарлотта.

Полдарк неожиданно помрачнел:

— Брось это, и пойдём отсюда.

— Но… — растерялась она.

— Это просто старый кусок камня. Ты, кажется, хотела есть? Нужно ещё что-нибудь приготовить.

***

С наступлением темноты развели костёр. Росс умудрился наловить рыбы, а Шарлотта насобирала фруктов. После наполненного событиями дня незатейливый ужин показался им настоящим пиром.

- Эх, сюда бы ещё бутылку шампанского, — улыбнулась она.

— Есть ром, — Полдарк протянул ей бутылку. — Будешь?

Шарлотта хотела сперва отказаться, но, передумав, всё же согласилась:

— За первый день на острове?

— За первый день!

***

Ночная прохлада обволакивала их свежим дуновением, мерно шумели чёрные волны, а в бездонном небе драгоценными камнями сияли далёкие звёзды. На большой земле такого не увидишь.

Даже на званых вечерах Шарлотта обычно выпивала не больше двух бокалов шампанского или вина, и сейчас ей, непривыкшей к крепкому алкоголю, хватило нескольких глотков рома, чтобы захмелеть.

Росс глядел на неё — расслабленную, немного пьяную, но такую настоящую и живую. Роскошные платья и шляпки как стены неприступной крепости скрывали от мира ту Шарлотту, что была сейчас перед ним. Она родилась в окружении правил и условностей, но каким-то чудом внутренний свет, что горел в её глазах, не потух под давлением этикета – нет, Шарлотта научилась скрывать его даже от самой себя. Распущенные, немного взлохмаченные волосы шли ей куда больше, чем сложные причёски. Её тело было гибким и подвижным — сейчас Россу казалось почти преступлением заточать его в жёсткий корсет. Это как изловить вольную птицу и посадить её в клетку — якобы во благо самой птицы. Шарлотта уже родилась в золотой клетке, и попросту не знала иной жизни, лишь где-то на уровне инстинктов понимала, что хочет чего-то другого. Она мечтала о независимости, но получив её, пребывала в страхе и растерянности, и не знала, что делать с этой внезапно обретённой свободой.

— Пожалуй, надо отправляться спать, — Шарлотта зевнула.

Она медленно поднялась, отряхнула платье и направилась к сундукам, где ещё оставались не распакованные вещи. Достала пару одеял и перенесла их под навес. Подушка была только одна.

— Ложись, а я уж найду, что сунуть под голову, — сказал Росс.

— Я думаю, мы и вдвоем можем здесь поместиться, — возразила Шарлотта и тут же смутилась.

— Ты иди, а я ещё посижу немного.

Шарлотта забралась под одеяло, а рядом устроилась кошка. Вот уж кто освоился здесь без проблем!

***

Полдарк сидел возле догорающего костра, и, допивая остатки рома, вглядывался в темноту. Остров погрузился во мрак и тишину, даже ветер стих. Росс затоптал тлеющие угли и подошёл к кромке воды. Кроме плеска волн и отдаленного стрекотания цикад где-то в глубине зарослей, не доносилось ни звука. Росс посмотрел туда, где на фоне чернильно-синего неба возвышалась скала с заготовленным сигнальным костром.

Перед тем, как лечь спать, он достал из лодки ружьё и положил рядом с собой.

Комментарий к Глава V. Первый день: радости и находки

(1) 300 футов - чуть меньше ста метров

========== Глава VI. Новый дом ==========

Впервые за долгое время ему снилась Элизабет. Она смеялась, держала его за руки и говорила какие-то милые глупости. Но вдруг её лицо сделалось непривычно серьёзным, Лиз посмотрела на него с немым укором и отступила на шаг. Росс не хотел отпускать её, сжимал тонкие ладони, а она лишь смотрела печально, будто извинялась за что-то. «Я ведь говорила, что ты меня забудешь…», читалось в её глазах. «Нет! — горячо воскликнул он, но не услышал собственного голоса. — Я не забыл тебя! Да и как бы я мог!» Грустная улыбка в последний раз скользнула по её губам. «Солнце встаёт…» — прошептала она и растаяла в малиновых лучах.

Он открыл глаза и не сразу понял, где находится. Вместо ненавистной лодки и бескрайнего океана его окружал песок, над головой покачивалась старая тюль, поверх которой шелестели пальмовые листья. Росс привстал и огляделся — Шарлотты нигде не было видно, зато её кошка мирно спала рядом.

Он выбрался из-под навеса, потянулся и тут же закашлялся — в горле пересохло. Возле импровизированной палатки на сундуке стояла фляга с водой и лежали нарезанные фрукты. Рядом, придавленная ножом, обнаружилась записка «Завтрак». Росс был приятно удивлён — набрать фруктов и оставить воду, дело, конечно, нехитрое, но он никак не ожидал этого от Шарлотты, которая, как он думал, и хлеб нарезать не могла. Но всё-таки, где же она сама?

«Пропажа» нашлась через четверть часа — вышла из зарослей, неся в руках те же бананы. Судя по мокрым волосам и липнущей к телу сорочке, она успела ещё и искупаться.

— Там, в джунглях, полно кокосовых пальм, — сообщила она, — но до плодов мне не добраться, слишком высоко.

— Спасибо за завтрак, — поблагодарил Росс. — И давно ты проснулась?

Шарлотта пожала плечами:

— Не знаю, я потеряла счёт времени. Может полтора часа, а, может, и два.

Она стояла босая, лохматая и щурилась от солнца, как довольная жизнью кошка. Уже сейчас на её светлой коже проступил лёгкий загар, которого так боялись английские модницы.

— В следующий раз не заходи так далеко в одиночестве, — хмуро сказал Росс.

— Почему? — удивилась Шарлотта, но тут же вспомнила о найденном вчера самодельном ноже. — Ты думаешь, что… Что сюда может заглядывать кто-то ещё? Пираты? — она спросила это без испуга, и, скорее, с интересом.

— Да забудь ты об этом ноже! — рассердился он неожиданно для самого себя. — Это тропический лес, Шарлотта, здесь могут водиться хищные животные. Например, пумы. Не думаю, что тебе бы понравилось встретиться с пумой!

Даже гипотетические хищники не оказали на неё должного воздействия — Шарлотта выглядела столь отчаянно-радостной, что Россу сделалось неловко. Бедная девушка только сейчас осознала, что свободна, так зачем омрачать ей это счастье?

— Буду ходить туда, куда захочу! — Шарлотта сложила руки на груди. — Довольно с меня правил. Я устала! И вообще, — к изумлению Росса, она жестом фокусника вытащила из выреза платья мушкет — у меня есть это. И, да, не волнуйся, он на предохранителе, — усмехнулась она. — А ещё я стреляю метко, — и пояснила, — полковник научил.

Росса Полдарка было не так-то просто удивить, но в тот момент он глядел на неё с чистым изумлением. Может, она и не умела стрелять, но сам факт этого ловкого фокуса с оружием, её лицо и жесты никак не вязались с образом утончённой леди на борту «Колумбины» и испуганной девочки в шлюпке.

— Да… — Росс покачал головой. — Этот остров, определённо, хорошо на тебя влияет.

— Моя матушка с тобой явно не согласилась бы, — ухмыльнулась она. — Да и потом… — Шарлотта вдруг сделалась серьёзной, — надо же как-то выживать до тех пор, пока за нами не приплывут?

— Я думаю, это случится скоро.

Как бы она ни храбрилась, но он видел, что Шарлотта очень скучает по дому. И пускай она говорила о матери в шутливом тоне, Росс достаточно хорошо разбирался в людях, чтобы понимать — Шарлотта безумно любит своих родителей.

***

На стволе пальмы, что служила им календарём, было уже пятнадцать зарубок. Как-то неожиданно для самой себя Шарлотта приучилась вставать с первыми лучами солнца, идти к водопаду за пресной водой, собирая по дороге фрукты. Росс изготовил из веток что-то наподобие остроги и весьма успешно ловил ею рыбу. Однажды, прогуливаясь по острову, они встретили павлина — распушив хвост, он вальяжно прогуливался вдоль поляны и даже не подумал испугаться. И когда Росс, вытащив из-за пояса армейский нож, начал осторожно подкрадываться к ничего не подозревающей птице, возмущению Шарлотты не было предела. «Он же такой красавец!» — вырвалось у Шарлотты. Однако, короткая фраза «не заметил. Зато на вкус понравится и тебе, и мне» заставила её желудок тоскливо сжаться, а голову кивнуть. Так в их скудном рационе появилось долгожданное мясо.

За время пребывания в этой «тихой гавани» они успели изучить добрую половину острова. Покрытая зеленью гора и в самом деле оказалась бывшим вулканом — у подножия они нашли узкий вход в пещеру, а когда заглянули внутрь, поняли, что находятся в гроте, наполовину затопленном водой. Сверху, сквозь невидимые щели, лился солнечный свет, отчего в пещере царил мягкий полумрак. И, как они обнаружили позже, «подгорная речка» оказалась связанной с водопадом — русло её пролегало между скал. Кое-где с отвесных склонов спускались к реке гибкие лианы, переплетающиеся друг с другом, словно в объятиях. Вода здесь была холодная, тёмная, а дно, казалось, отсутствовало вовсе. Но, там, где заканчивались скалы, начиналось мелководье, река сужалась, течение прибавляло ходу и наконец срывалось с каменных уступов в озеро, то самое, которое они обнаружили в первый день.

Неизведанной оставалась лишь северная часть острова — джунгли там были гуще, да и пробираться столь далеко пока не было нужды.

На восемнадцатый день их пребывания обрушился шторм, волны с шумом разбивались о песок, ветер трепал пальмы и начисто снёс хрупкую палатку. Не успели они установить её заново и собрать вещи, как небеса разразились ливнем. Вымокшие до нитки и перепачканные в песке, они накрылись одним из одеял. Перепуганная Шанси истошно мяукала и теснилась ближе к хозяйке. Шарлотта продрогла, и когда Росс прижал её к себе, даже не подумала отстраниться. Рядом с ним ей было теплее и спокойнее.

— Придётся нам сделать укрытие понадёжнее, — сказал Росс, когда они наконец выбрались из-под одеяла.

До этого момента Шарлотта воспринимала их пребывание на острове как нечто временное, и, встречая каждый новый день, пребывала в уверенности, что именно сегодня на горизонте появятся долгожданные белые паруса.

— Сейчас сезон дождей, — пояснил Росс, — и продлится он до конца октября.

— Но сейчас только начало июня! — воскликнула Шарлотта.

Зачем он говорит про октябрь? К этому времени их уже наверняка здесь не будет! Наверняка не сегодня-завтра на сюда приплывет какой-нибудь корабль. Росс ведь сам говорил о том, что в море полно дорог.

— Послушай, — он взял её за плечи и посмотрел в глаза, — я знаю, о чём ты думаешь. Ты хочешь домой. Я тоже. Но пока мы здесь, на этом острове. И нам нужно выживать. Ты сама это как-то сказала, помнишь?

Шарлотта кивнула.

— Мы застряли здесь навсегда? — спросила она обречённо.

- Нет, — ответил Росс. — Конечно, нет. Но дом нам всё-таки нужен, согласись?

— Что же будет с родителями, когда они узнают… Через несколько дней они приедут в порт, встречать меня… А я… здесь. Что с ними будет, Росс?

Он не знал, что ответить.

— Зато представь, как будешь рассказывать эту историю своим внукам! — Росс как мог пытался её подбодрить. — Многим ли из твоих знакомых довелось побывать на необитаемом острове?

***

На следующий день они приступили к постройке дома. Покидая корабль, Росс прихватил с собой топорик, который сейчас пришёлся как нельзя кстати. И пока Шарлотта собирала пальмовые ветви и затем разрывала их надвое, Полдарк рубил стебли бамбука, что должны были стать основным материалом будущей хижины. Два мотка верёвки, что были в шлюпке, ушли почти сразу же — Росс связал ими срубленные стебли. Следом в ход пошла накидка Шарлотты, безжалостно разрезанная на ленты. Когда закончилась и она, Росс принялся за пальмовые листья. Шарлотта попросила его научить и её, но сильно в этом деле не преуспела — только руки порезала.

За работой палящее солнце припекало вдвойне, и Росс снял рубашку. Шарлотта, как ни старалась она отвлечь себя плетением веток для будущей крыши, то и дело поглядывала на него, краснея от стыда. Ей уже доводилось видеть раздетого мужчину — однажды во время охоты её добрый приятель вывихнул себе плечо, упав с лошади, а доктор Логан быстро разрезал рубашку иловким движением вправил сустав на место. Но белокурый, ангелоподобный Уолтер походил на Росса не больше, чем она на королеву Елизавету. Росс был чудо как хорошо сложен, но в нём не было той холёной, аристократической красоты, что присуща многим знатным господам. В каждом жесте, каждом движении его тела скользило что-то дикое, необузданное; на этом острове единение с самой природой чувствовалось особенно сильно. Тело его было скорее жилистым, чем мускулистым, и вместе с тем явно привыкшим к тяжёлой работе. Засмотревшись, Шарлотта уколола палец об острый пальмовый лист, болезненно шикнула, и наваждение исчезло.

***

Постройка хижины заняла у них четыре дня. Места в ней было немного, но достаточно для того, чтобы спать, вытянувшись в полный рост; разместить сундуки, установить некое подобие стола и даже обустроить уголок для кошки. Всё это находилось впритык друг к другу, но когда в очередной раз пошёл дождь, Шарлотта по достоинству оценила наличие крыши над головой. Тяжёлые капли шумно разбивались о пальмовые листья, ручейки журчали снаружи, но в хижину вода не попадала.

— А мне здесь даже нравится, — улыбнулась Шарлотта, протирая стоящее на одном из сундуков круглое зеркало, — очень уютно! Кстати, где ты научился строить?

— Дома, в Корнуолле, — ответил Росс. — Когда разорилась шахта, нам пришлось затянуть пояса и, соответственно, самим ремонтировать дом. Как видишь, это оказалось весьма полезно.

Он вдруг подумал о том, как бы повёл себя его кузен Френсис, если бы оказался здесь. Бедняга, наверное, до сих пор сидел бы под мокрым навесом и трясся от холода.

— А мой отец ничего в этом не смыслит, — вздохнула Шарлотта и тут же поправилась. — Вообще-то он очень умный и много знает, но только в том, что касается теоретической стороны.

— Здесь нечего стесняться, — Росс пожал плечами, — большинство аристократов понятия не имеют о том, как устроены многие вещи. Да им это и не нужно. Но шутка в том, что неизвестно, куда тебя забросит жизнь и какие умения тебе там понадобятся. Было время, когда я проклинал свалившееся на нас безденежье, и вот оно сыграло мне на пользу.

— А ещё мой отец говорит, что тот, кто умеет вертеться, никогда не останется голодным, — Шарлотта перебралась поближе к нему. — Так что не переживай насчёт шахты, Росс. Ты ещё получишь то, что заслужил.

— Если, конечно, вернусь домой, — сказал он и тут же осёкся.

— Всё в порядке, — отмахнулась Шарлотта. — Я отдаю себе отчёт в том, что происходит. Но… продолжаю надеяться. Да и разве можно жить без надежды?

— Порой только она одна и спасает, — отозвался Росс.

— Не только, — возразила Шарлотта. — Есть ещё те, кто находятся рядом. — Она замолчала на миг и наконец сказала это вслух. — Вот, например, у меня есть ты.

Воцарилось молчание, и несколько секунд они смотрели друг другу в глаза.

— Да, — сказал он, — у тебя есть я.

========== Глава VII. О дурных приметах и опасных мыслях ==========

«7 августа 1784 года.

До окончания сезона дождей не менее двух месяцев, по словам Росса (интересно, откуда он всё это знает?), но день выдался ясным и солнечным. Минувшей ночью был сильный шторм, ветер растрепал крышу нашей хижины, и сейчас Росс занимается её починкой. А я прихватила с собой старую тетрадь в кожаном переплёте и, устроившись под раскидистой пальмой, пишу эти строки. Я никогда прежде не вела дневник и не обладаю писательским талантом, но чувствую потребность изложить мысли на бумаге. Их так много, что в голове уже не хватает места.

Сегодня должна была состояться моя свадьба. Уже три месяца как мы с мистером Полдарком находимся на этом острове, и за это время я почти не вспоминала о полковнике, если только мне случайно не попадался на глаза кулон с портретом или кольцо, принадлежавшее его матери. Я соврала Россу, что не могу сказать о Тавингтоне ни хорошего, ни плохого. Многие говорили, что он был жестоким человеком — убивал повстанцев почём зря, не брал пленных, а в какой-то деревушке сжег церковь вместе с прихожанами, когда те отказались выдать ему своих главарей. Я не знаю, правда ли это — мистер Тавингтон всегда был со мной ласков и обходителен, но временами в его глазах проскальзывало что-то такое… Да и потом… Сколько примеров знает история, когда добрые мужья и отцы втайне давали волю своей жестокости, отыгрываясь на слугах, проститутках, и предавались извращённым увлечениям? Вспомнить хотя бы венгерского паладина Ференца Надашди, который развлекался тем, что зажаривал на вертеле пленных турок. И, сдаётся мне, этот „защитник Родины“ был куда большим злодеем, чем его печально известная супруга, доказательства вины которой мне всегда казались весьма сомнительными.

Я не знаю, совершал ли мистер Тавингтон то, о чём шептались в коридорах резиденции генерала, но где-то в глубине души я боялась его. Я вовсе не была уверена, что хочу становиться его женой, но и не желала ему смерти. И всё же… когда леди Корнуоллис сообщила мне печальные новости, я не почувствовала ни скорби, ни утраты. Только облегчение».

Шарлотта закрыла тетрадь и, прихватив перо с чернильницей, направилась к хижине. Открыла сундук, что служил им комодом, и спрятала тетрадь на самое дно. В тот момент, когда она щёлкнула замком, за её спиной мелькнула тень. Шарлотта обернулась.

— Идём, поможешь мне уложить ветки, — сказал Росс, — если ты, конечно, не слишком занята.

— Я в полном твоём распоряжении, — улыбнулась она.

***

С каждым новым днём Росс всё больше убеждался в том, что его случайная подруга по несчастью не похожа ни на одну из его знакомых дам. Шарлотта почти не капризничала, охотно соглашалась помочь, не устраивала истерик и ни разу не упала в обморок, как сделала бы любая уважающая себя светская леди. Она даже не плакала — во всяком случае, Росс не заставал её за этим. Шарлотта теперь почти всегда ходила с распущенными волосами, собирая на затылке боковые пряди, чтобы те не лезли в лицо; укоротила почти все свои нижние платья, сделав их на три-четыре дюйма ниже колен; а иногда и вовсе обвязывала бёдра одним из шёлковых платков, а сверху надевала сшитую из сорочки блузку.

В такие моменты Росс исподтишка разглядывал её — длинные изящные ноги, которые теперь покрывал бронзовый загар, что привёло бы в ужас любую модницу; полоску обнажённого живота, то и дело выглядывающую из-под края самодельной блузки; тонкие плечи и острые ключицы, которые он приметил ещё на корабле, в первый день их знакомства.

Росс прекрасно отдавал себе отчёт в том, что подобные мысли совершенно естественны. В конце концов, Шарлотта — женщина, и, кроме того, очень привлекательная, да и тот факт, что они были одни на острове, добавлял остроты всему происходящему. Но он знал, что не позволил бы себе ничего из того, что так часто прокручивал у себя в голове.

Будь на её месте опытная женщина вроде виконтессы Блаунт, хорошенькой вдовы из Корнуолла, что временами скрашивала его одинокие ночи, он бы и думать не стал, но Шарлотта… Она казалась слишком юной и неопытной, да и потом, он всё же надеялся вернуться в Англию, где ему пришлось бы нести за неё ответственность. За нее и за все, что могло бы приключиться.

Шарлотта полностью доверяла ему и не ждала никакого подвоха — здесь, на этом острове, Росс был её опорой и защитой. По вечерам, сидя у костра, она часто клала голову ему на плечо, рассказывала какие-то истории из своей жизни; стирала и штопала его одежду, беззлобно ругая за очередную порванную рубашку, и терпеливо обрабатывала ссадины и порезы. Наверное, именно так она относилась к своему кузену Джиму, о котором так много рассказывала.

А когда однажды ночью её испугал какой-то шорох в пальмовых зарослях, Шарлотта, не раздумывая, прижалась к Россу, крепко обхватив тонкими руками. Он тогда нарочито беспечно рассмеялся и похлопал её по спине, от всей души надеясь, что она не услышит, как бешено заколотилось его сердце. Ощущение тёплого женского тела, прижатого к его собственному — то ещё искушение.

***

…Она сидела прямо на песке и ловко переплетала острые пальмовые листья. За три месяца Шарлотта успела научиться управляться с ними так, чтобы не исколоть руки, и всего за каких-то пару часов успела сплести два добротных пласта. Росс водрузил их на крышу, и дыра была благополучно заделана.

— Не кажется ли тебе, что нам нужно больше места? — Шарлотта стояла, уперев руки в бока, и оценивающим взглядом глядела на хижину. — Например, второй ярус.

Росс пожал плечами:

— Возможно. Но на это потребуется время.

Она улыбнулась:

— Вот уж чего-чего, а этого у нас в избытке.

За всё время их пребывания здесь это был первый раз, когда Шарлотта заговорила о благоустройстве дома. Росс прекрасно видел, как вечерами она сидела на берегу, глядя то на горизонт, то на сигнальный костёр, готовая в любой момент броситься к скале и зажечь огонь. Но дни сменялись неделями, недели — месяцами, а долгожданные паруса так ни разу и не появились. Однажды, после второй чарки рома, Шарлотта сделала совершенно бессмысленную, но казавшуюся очень важной для неё вещь — заставила Росса вычислить примерные координаты их местонахождения (которые, конечно же, были неправильные), написала их на листе пергамента, запечатала в бутылку и, как только начался прилив, бросила их в океан.

— Тогда можем начать хоть завтра, — Росс невольно улыбнулся. — Я смотрю, тебе нравится возиться с этими листьями.

— И надо сказать, это получается у меня куда лучше, чем вышивать, — она рассмеялась. — А ещё я, кажется, начинаю считать этот остров домом, — Шарлотта посмотрела вдаль, но Росс не увидел печали в её глазах. Только задумчивость. — Так странно… Теперь кажется, что та жизнь была всего лишь сном, а сейчас я проснулась. Как будто мы всегда были здесь.

— Моя мать говорила, что у всего в мире есть великий замысел. Хотя сам я в это не очень-то верю, — Росс подошёл и встал рядом с ней, — но, возможно, мы и в самом деле попали сюда не просто так.

— Ты веришь в Бога? — Шарлотта повернулась к нему.

— Скажем так, — Росс по-прежнему глядел вдаль, — я допускаю его существование.

***

Солнце клонилось к закату. Оно уже почти коснулось горизонта и залило остров мягким оранжевым светом. Вода окрасилась золотым, и волны лениво омывали берег — накатывали с мерным плеском и уходили обратно, оставляя на песке блестящую гальку и мелкие ракушки. Воздух сделался густым и влажным, дневные звуки утихали, на смену им приходили ночные. Где-то вдали крикнула чайка и замолкла, зашуршала в зарослях спугнутая ящерица и застрекотали цикады.

Шарлотта закончила выметать песок из хижины, вышла на берег и, усевшись на поваленное дерево, взялась за начатое несколько дней назад лоскутное одеяло, материалом для которого послужило несколько платьев. Собственно говоря, почти все её наряды уже обрели вторую жизнь в подушках, простынях и занавесках. Шарлотта оставила нетронутым только любимое прогулочное платье из зелёного муслина — на тот случай, если сюда приплывёт корабль. Вместе с платьем на дне сундука, в коробке, лежала подаренная Тавингтоном шляпа с павлиньим пером и чёрным кружевом. Шарлотта всегда считала её немного вульгарной, но даме ведь не пристало подниматься на борт корабля без головного убора? И пусть сейчас она ходила в нижнем платье, без панталон и корсета, но ещё не считала себя одичалой настолько, чтобы являться перед посторонними в таком виде.

Шарлотта провозилась с одеялом до самой темноты. Закат сменился сумерками, ночь опустилась незаметно. Можно было зажечь несколько свечей или керосиновую лампу и продолжить работу, но такие вещи, как керосин, масло и ветошь они берегли и использовали только в случае крайней нужды. Да и потом… Шарлотта хотела сделать кое-что ещё в этот вечер.

Росс развёл огонь и повесил рядом промокшую на рыбалке одежду. Шарлотта свернула недоделанное одеяло и зашла в хижину, но уже через пару минут вернулась обратно вместе с ворохом лент, кружев и бисера. Росс уже хотел спросить, что всё это значит, но, когда она подошла ближе, понял, что в руках у Шарлотты было свадебное платье. Сшитое на французский манер из белого и золотого шёлка, оно наверняка стоило целое состояние. Лиф был расшит золотыми нитями и венецианским кружевом, а пышный подол волочился по песку вместе со шлейфом.

— Тётушка выбирала? — усмехнулся Росс.

Шарлотта кивнула:

— Леди Корнуоллис не могла допустить, чтобы кто-то из гостей усомнился в нашей состоятельности. — Она брезгливо посмотрела на платье. — Жуткая вещица, правда?

— Отвратительная, — он был полностью с ней солидарен. — И что ты хочешь с ним сделать?

Шарлотта посмотрела на Росса и затем резким движением кинула платье в огонь.

— Ух, ты! — он отшатнулся, когда в его сторону полетели рыжие искры. — Хотя можно было бы найти ему и более полезное применение.

Но Шарлотта покачала головой:

— Мой жених умер, и свадьба сорвалась. Так пусть же и платье сгорит в огне.

— Ты суеверна? — удивился Росс.

— Нет, — Шарлотта присела рядом. — Приметы нужны для того, чтобы люди могли оправдать ими свои неудачи. А я… — она смотрела, как горит дорогая ткань и плавятся кружева, — я просто больше не хочу его видеть.

— Ну, тогда… — Росс плеснул в костёр рому, и пламя весело, с удвоенной силой охватило роскошный наряд, — поделом этому шёлковому уродству!

— Дай мне глоток, — Шарлотта потянулась к бутылке.

Росс удивился, но передал ей ром.

— Ты что-нибудь слышал о полковнике Тавингтоне? — спросила она.

— «Английский дьявол»? — уточнил Росс. — Повстанцы боялись его как огня, а наши командиры ставили в пример. Он вроде бы руководил армией в Южной Каролине, но слышали о нём и в Вирджинии. Во всяком случае, генерал хвалил его боевые навыки. Правда, кое-кто говорил, что Тавингтон не гнушался убийствами женщин и детей, — Росс покачал головой. — Я убил много солдат, но мирных жителей не трогал никогда.

— Он был моим женихом, — тихо сказала Шарлотта.

Росс присвистнул:

— Внезапно. Поэтому ты сжигаешь платье? Этот тип и правда был таким кровожадным? Хотя… дыма без огня не бывает.

Шарлотта пожала плечами:

— Говорят, да. Хотя, сейчас это уже не имеет значения, — вздохнула Шарлотта, — но когда я думаю о том, что могла стать его женой, мне становится страшно.

Росс посмотрел на неё и вдруг представил эту маленькую, хрупкую и в сущности беззащитную женщину супругой честолюбивого и жестокого сверх всякой меры Тавингтона. Возможно, само провидение уберегло её от этого замужества.

— Ну, теперь-то он точно ничего тебе не сделает, — и, заметив на её лице тень вины, добавил, — не суди себя строго. По-моему, нет ничего более естественного, чем желание быть свободным.

— Угу, — ответила Шарлотта. — Вот только исполниться оно может только в том случае, если ты окажешься на необитаемом острове. По крайней мере, для женщины.

***

Она никак не могла уснуть, но старалась лежать неподвижно, чтобы не разбудить Росса. Тот факт, что они уже три месяца спят в одной постели, теперь казался ей абсолютно естественным — надо же, как быстро она привыкла к новой жизни… И всё-таки хорошо, что Росс оказался на корабле! Шарлотта вдруг подумала, как обстояли бы дела, если бы Фергюсон отправил её с кем-нибудь из матросов. Внутренне содрогнулась и инстинктивно придвинулась поближе к Россу. Сегодня он спал без рубашки, и, глядя на его мерно вздымающуюся грудь и спокойное умиротворенное лицо, Шарлотта почувствовала желание прикоснуться к нему. Это желание вспыхнуло так неожиданно и ярко, что она неосознанно потянулась рукой, но тут же свирепо одёрнула себя. Это всё выпитый ром играет с ней злую шутку. Да, это всё проклятый ром, иначе как ещё объяснить дрожь в пальцах и странное ощущение в животе? Шарлотта повернулась на другой бок и закрыла глаза. Нельзя пускать эти мысли в свою голову. Слишком опасно и слишком сладко. «А всё-таки Элизабет чертовски повезло…»

========== Глава VIII. Истерика ==========

Павлины оказались умнее, чем он думал. Если поначалу вальяжные птицы, очевидно никогда прежде не видевшие людей, разве что сами не шли в руки, то теперь, стоило Россу неосторожно хрустнуть травой под ногами или задеть ветку, они тотчас же разбегались, проявляя удивительную расторопность. А очень скоро и вовсе перестали «пастись» на излюбленном месте и прятались где-то в глубине острова.

Рыба и моллюски уже давно набили оскомину, и Росс твёрдо решил, что без добычи не вернётся. Шарлотта не стала его удерживать, но демонстративно заявила, что в это время всё равно попытается наловить рыбы. Полдарка такое заявление даже обидело — неужели, она действительно в нём сомневается?

— Вот и посмотрим, кому сегодня повезёт, — ухмыльнулся он.

— Ступай, ступай… — Шарлотта помахала ему рукой.

***

Новую «павлинью стоянку» он отыскал достаточно быстро, всего за час с небольшим, но на этом везение Росса прекратилось. Едва он вышел из зарослей на поляну, диковинные птицы почти одновременно вскинули пёстрые головки и бросились врассыпную. За поясом у него был верный мушкет, но тратить немногочисленные патроны показалось неразумным, и Полдарк, ругнувшись сквозь зубы, досадливо запустил камень вслед убегающим птицам. Как и следовало ожидать, промахнулся.

Возвращаться без добычи не хотелось, к тому же до сего момента он никогда не бывал в этой части острова. На первый взгляд лес здесь ничем не отличался от прибрежной полосы, разве что деревья росли гуще и теснее сплетались друг с другом. Росс шёл наугад, но через каждые несколько метров оставлял зарубки, чтобы не потерять дороги. На пути ему всё чаще попадались упавшие деревья, увитые лианами или облюбованные эпифитами, а земля под ногами становилась вязкой. Росс и сам толком не знал, что именно хочет найти, им двигало почти детское любопытство, и он с удовольствием поддавался ему. Минут через десять джунгли вновь начали редеть, а впереди доносилось журчание воды. Росс преодолел ещё несколько метров и обнаружил, что стоит на берегу широкого ручья. Сквозь чистую воду хорошо проглядывалось дно, а глубина едва ли доставала до пояса. Росс шёл вперёд из чистого упрямства, он уже решил, что сегодня так или иначе доберётся до противоположной стороны. Ну, в самом-то деле — три месяца на острове, и до сих пор толком не изучил местность. К тому же, он всё ещё надеялся повстречать здесь какую-нибудь дичь.

Росс перебрался через ручей и снова оказался на поляне. Оглядевшись по сторонам, он не сразу понял, что именно его насторожило, но что-то явно было не так. На первый взгляд ничего необычного он не увидел — поляна как поляна. Стелющаяся по земле густая трава вперемешку с сухими листьями, ящерицы снуют, птицы на деревьях… Росс огляделся ещё раз и понял, наконец, что именно его насторожило — прогалина имела почти идеально круглую форму. На противоположном её конце, среди зелёной травы, зияла чернотой наполовину обвалившаяся яма. Росс почти инстинктивно отстегнул от пояса мушкет, ещё не понимая толком, какую именно угрозу может нести это место, но чутьё редко обманывало Полдарка. Он подошёл к краю ямы, предварительно прощупав ногой почву, чтобы та не обвалилась, и заглянул внутрь.

— Разрази меня гром, — выплюнул он, и снял мушкет с предохранителя.

На дне ямы, частично присыпанные землей и песком, лежали сваленные в кучу, почерневшие от времени человеческие кости.

Все его чувства разом обострились, он будто снова оказался в Вирджинии, где за каждым деревом могла притаиться смерть. Держа наизготовку мушкет, не переставая оглядываться вокруг, Росс попятился назад. Вдруг за его спиной в кустах что-то зашуршало. Меньше секунды понадобилось отставному капитану, чтобы обернуться и взять цель на мушку. Из зарослей на него внимательно глядел белый павлин-альбинос.

***

— Целый один павлин! — Шарлотта заливисто расхохоталась и продемонстрировала Россу плетёное лукошко, полное наловленной рыбы.

Он, как ей показалось, даже не заметил. Угрюмо глядя перед собой, он швырнул пойманную дичь ей под ноги.

— Не ходи больше вглубь острова.

— Почему? — удивилась Шарлотта.

— Потому что, — коротко ответил Росс. — Нечего там делать.

Он снял шляпу, забросил её в хижину и, усевшись на песок, принялся чистить ружьё. Сидевшая на пороге хижины кошка подошла к нему и принялась тереться о ноги, но Росс грубовато отпихнул её:

— Брысь отсюда! — рявкнул он.

— Да что с тобой такое, Росс Полдарк? — Шарлотта встала над ним, уперев руки в бока. — Может, изволишь объяснить?

— Там водятся хищники, — соврал он. — Пантеры.

— Пантеры?! — воскликнула Шарлотта и боязливо покосилась в сторону джунглей, точно оттуда прямо сейчас могла выпрыгнуть дикая кошка. — Ты её видел?!

— Видел, — не отрываясь от своего занятия, ответил Росс. — Так что имей виду. Никаких прогулок на ту сторону.

Шарлотта напряжённо задумалась. Она видела — с Россом что-то происходит, и сердце подсказывало, что дело тут не только в хищных животных. Прежде она не видела его таким… Шарлотта даже не могла подобрать подходящее слово.

— Росс… — она присела рядом и положила руку ему на плечо, — Росс, посмотри на меня, пожалуйста.

Он нехотя повернулся:

— Ну, чего?

— Всё хорошо?

Возможно, ему следовало рассказать ей правду, но Росс не хотел пугать Шарлотту понапрасну.

— Порядок. Главное, запомни, что я сказал.

— Хорошо, — согласилась она. — Я же не самоубийца, в конце концов. Но и ты больше туда не суйся, — Шарлотта только сейчас осознала, что могло случиться. Её внутренне передёрнуло. — Ты за этим решил почистить ружьё?

— Займись обедом, Шарлотта — отозвался Росс.

— Ну, знаешь что, Росс Полдарк, — она упёрла руки в бока, — я-то, конечно, им займусь, но если у тебя был тяжёлый день, совсем необязательно срываться на мне, — она развернулась и зашагала к хижине.

Росс глядел ей вслед и чувствовал себя виноватым. Мысли, как шестерёнки вертелись в голове, одна мрачнее другой. Шарлотта, конечно, была не виновата, и, пожалуй, ему следовало попросить прощения, но Росс так и не нашёл в себе сил сделать это.

***

До вечера они едва перебросились и несколькими фразами. Росс по-прежнему был угрюм и мрачен, а к ужину его настроение передалось и Шарлотте. Она уже и не хотела выяснять причину, но не понимала, в чём провинилась перед ним.

— Прости, — сказал он наконец. — Я вёл себя как идиот.

— Без проблем, — равнодушно ответила Шарлотта и достала из костра зажаренное мясо. — Мне в общем-то всё равно. — Теперь обижалась уже она.

— У меня был трудный день.

— Бывает, — Шарлотта пожала плечами, — в конце концов, ты не обязан передо мной отчитываться.

— Хочешь, завтра начнём достраивать хижину? — предложил он. Ему хотелось как-то загладить свою вину.

— Завтра будет завтра, — сказала она. — Тогда и посмотрим. — Шарлотта так и не стала доедать мясо, аппетит пропал вместе с настроением. — Спокойной ночи, Росс.

***

Вряд ли это можно было назвать ссорой, но поутру Шарлотта проснулась с горьковатым осадком в душе. Замкнутое пространство и отсутствие людей всё-таки делали своё дело. Она теперь старалась не вспоминать о доме и родителях, но как выбросить из головы то, что так прочно укоренилось в мыслях? Наверное, проще выкинуть голову.

Сразу после завтрака они приступили к работе. Шарлотта предложила сделать ещё одну кровать, и для этого требовались бамбуковые стебли и пальмовые листья. Как и прошлым вечером, они почти не разговаривали и только перебрасывались короткими фразами. Точнее, это Росс отдавал ей распоряжения, а Шарлотта, стиснув зубы, выполняла.

Среди сослуживцев Росс Полдарк выделялся умением быстро принимать решения, когда того требовали обстоятельства, но сейчас… он не знал, что делать. По большому счёту, ничего страшного не произошло — ну, подумаешь, нашёл яму с костями. Судя по их виду, находились они там лет десять, не меньше. Да и потом, если бы у них были столь опасные соседи, они бы наверняка объявились или хотя бы оставили следы своего пребывания. Возможно, когда-то здесь обитали туземцы или находился перевалочный пункт контрабандистов, но сейчас ни тех, ни других уже нет. И всё-таки угроза оставалась. Что ж, подумал Росс, если сюда нагрянут гости, уж он-то постарается организовать им достойный приём.

***

— Вот, теперь у нас наконец есть две подушки, — Шарлотта бросила на вторую кровать ту, что набила собранными за несколько месяцев павлиньими перьями. — Выбирай, на какой будешь спать.

— Мне всё равно, — отозвался он. — В конце концов, это была твоя идея. Так что смотри сама.

Шарлотта хотела ответить, но передумала и, взяв на руки кошку, вышла на берег:

— Идём, Шанси, думаю, пора тебя накормить.

***

На следующее утро обстановка немного разрядилась. Росс проснулся в хорошем настроении и сразу после завтрака решил ещё раз обследовать найденную вчера поляну. Для собственного спокойствия необходимо убедиться наверняка, и если опасность существует, нужно знать, что именно она из себя представляет.

— Ты куда? — спросила Шарлотта, когда он, прихватив ружьё, направился в джунгли.

— Разведаю обстановку.

— Я с тобой, — вызвалась она, — не могу больше сидеть на берегу!

— Ну, уж нет, — Росс сказал это голосом, не терпящим возражений, — прогуляйся до водопада или пещеры, если заскучала. К тому же, я вернусь ещё до обеда.

— Но я хочу пойти с тобой! — Шарлотта не сдавалась.

— А я, может быть, хочу остаться один, — и, не дожидаясь её ответа, скрылся в джунглях.

— Ну, подожди у меня… — процедила Шарлотта, обиженно сложив руки на груди. — Вот останешься без обеда, будешь знать. Тоже мне, командир нашёлся! — последнюю фразу она выкрикнула нарочито громко в надежде, что Росс её услышит.

***

Благодаря оставленным вчера зарубкам он добрался до места вдвое быстрее. Обыскал всю поляну и даже спустился в яму с костями, но не нашёл ничего, что указывало бы на недавнее присутствие людей. Ни следов, ни свежей крови, ни остатков костра. Ничего. Очевидно, это место и впрямь было давно заброшено прежними обитателями. Точно также он не смог выяснить наверняка, кем были те, кто вырубил эту поляну посреди джунглей.

В это же время, когда Росс обыскивал местность, Шарлотта заканчивала шить лоскутное одеяло.

— Ну, вот, Шанси, — улыбнулась она и продемонстрировала кошке свою работу, — почти готово.

Шанси деловито обнюхала цветастую ткань и, потеряв к ней всякий интерес, направилась в заросли в поисках очередной зазевавшейся птички. «Даже кошка от меня убегает», вздохнула Шарлотта. Она подняла голову и на несколько секунд застыла, как вкопанная. На горизонте белели паруса.

Отшвырнув одеяло и вместе с нитками и иглой, Шарлотта бросилась в хижину и принялась лихорадочно выворачивать содержимое ящиков и сундуков.

— Ну, где же оно?! Чёрт! Чёрт!

Она опрокинула импровизированный столик, едва не разбила лампу, и, наконец, нашла то, что искала — масло и кресало. Спотыкаясь и путаясь в подоле нижнего платья, она бросилась к сигнальному костру. До крови порезала ногу об острый камень, но даже не обратила на это внимания.

— Ну, давай же! Давай! — у неё дрожали руки.

Шарлотта мотала головой, глядя то на корабль, то никак не желающий разгораться огонь.

— Росс! Росс! — в отчаянии закричала она. — Сюда! Скорее!

***

… Он услышал едва различимый крик и бросился в её сторону. Сидящую на коленях Шарлотту он увидел издалека, а в следующий миг, повернув голову, заметил и белоснежные паруса. Росс кинулся к ней со всех ног, вырвал из рук огниво, ругнулся сквозь зубы и с первой попытки разжёг огонь.

— Брось сухой травы! — крикнул он.

Шарлотта беспомощно огляделась по сторонам. Она помнила, что в её обязанности входило следить за тем, чтобы рядом с костром всегда был хворост, но прошлым днём, будучи в дурном настроении, совсем забыла принести новый взамен отсыревшего под дождём. Шарлотта схватила какие-то полусгнившие листья и бросила в огонь, в надежде, что он хоть немного разгорится.

— Ну же! Ну! — пытаясь раздуть огонь, она размахивала над костром пальмовой веткой.

Росс в это время пытался разжечь его с другой стороны, бормоча скомканные ругательства.

— Он уходит… — Шарлотта уселась на мокрую землю и безнадёжно поглядела вслед удаляющемуся кораблю.

Паруса скрылись за горизонтом. Росс что было сил ударил кулаком по пальмовому стволу и взвыл от боли и досады:

— Проклятье!

Он плюхнулся на землю рядом с ней.

— Довольна? Какого чёрта ты не смогла позаботиться о том, чтобы запастись ветками?! И какого чёрта не можешь даже развести чёртов огонь?! — закричал Росс. — Первый за всё время корабль! Первый! И что? Мы его упустили.

— А ты?! Посмотри на себя! Где, позволь спросить, ты был всё это время?! Только не ври, что занимался чем-то полезным. Думаешь, я не хочу уплыть отсюда?! — Шарлотта вытерла слёзы перепачканной в земле рукой. — Я домой хочу! Домой! — кричала она. — Я маму не видела вечность!

— Только из-за твоей глупости мы сгниём на этом проклятом острове, — бросил он. — Что ты сделала, чтобы хоть как-то облегчить жизнь?

— Я женщина, Росс! Женщина, чёрт тебя подери! — Шарлотта вскочила на ноги и принялась расхаживать туда-сюда то прикладывая руку ко лбу, то упирая её в бок. — Много ли твоих знакомых дам могут развести огонь и построить дом? Скажи мне! Думаешь, твоя Элизабет смогла бы?

— Ты и мизинца её не стоишь, — хмуро буркнул Росс и зашагал прочь.

Шарлотта догнала его и с трудом поборола желание ударить по лицу.

— Она наверняка уже вышла замуж за другого, — стоя прямо перед ним и глядя в глаза, ядовито процедила Шарлотта, — более достойного.

Росс прищурился, и на долю секунды Шарлотте показалось, что он её ударит. Но ничего не произошло. Росс окинул её брезгливым взглядом и направился к хижине.

— Как же ты мне надоел! — закричала она ему вслед. — Лучше бы я оказалась здесь с каким-нибудь грязным матросом, чем с тобой!

***

Шарлота понимала, что виновата, но какое он имеет право разговаривать с ней в подобном тоне? Да что он о себе возомнил? Её переполняли злость и обида. Не он ли сам всякий раз, когда она пыталась развести костёр, чтобы приготовить ужин, забирал у неё огниво и усмехался. «Я сам». Так где, скажите на милость, она могла этому научиться? Но мысль о том, что они так бесславно упустили первый за три месяца корабль, выжигала душу. Одного только взгляда на белые паруса хватило, чтобы воспоминания о доме вспыхнули как спичка. Спасение было так близко. Так близко…

Росс откупорил последнюю бутылку рома. Больше всего ему хотелось остаться в одиночестве — он злился на Шарлотту за то, что не смогла развести огонь; на себя за то, что ушёл; и на жизнь в целом, за то, что оказался на острове. Ради чего он три года ходил бок о бок со смертью? Возможно, Шарлотта права, и Элизабет давно забыла его. Весь мир забыл о них.

Он взял бутылку и направился вдоль берега. Небо потемнело и затянулось густыми тучами, откуда ни возьмись налетел шквалистый ветер, а ещё через несколько минут разразился ливень. Россу было наплевать. Лучше уж мокнуть под дождём, чем возвращаться в хижину и сидеть бок о бок с Шарлоттой. Возможно, уже через пару дней они попросят друг у друга прощения, и всё наладится. Но сейчас… Он не хотел её видеть. Он почти ненавидел её. И самого себя.

========== Глава IX. У края бездны ==========

В течение двух следующих дней они почти не разговаривали. Каждый занимался своим делом и при этом игнорировал другого. И хотя молчаливая забастовка была тягостна для обоих, упрямство брало верх. Если бы Росс попросил прощения или просто заговорил с ней, Шарлотта с радостью забыла бы все обиды, но коварство заключалось в том, что Росс в, свою очередь, рассуждал так же.

В день их ссоры он вернулся домой затемно, промокший под ливнем, злой как чёрт и изрядно пьяный. Споткнулся о сундук, пробормотал скомканное ругательство и завалился спать. Наутро проснулся с гудящей головой, снял всё ещё мокрую одежду, разбросал по хижине половину вещей в поисках сухой и ушёл на охоту.

Но павлины на сей раз оказались проворнее, и Росс возвратился с пустыми руками. Шарлотта, правда, умудрилась поймать двух рыбин, но, он, взглянув на них, коротко бросил, что они ядовитые. Так или иначе, в тот вечер Россу и Шарлотте пришлось довольствоваться фруктами.

***

Следующий день выдался более удачным — в глубине острова, как выяснилось, обитали не только павлины — Росс наставил самодельных ловушек и поймал двух мелких зверьков, названия которых не знал, но на поверку оказавшихся вполне съедобными. Ужин, как и прежде, прошёл в полном молчании.

Ночью Шарлотте не спалось. Днём она подвернула ногу, и теперь её лодыжка отзывалась тянущей болью, да и кашляющий на соседней кровати Росс не способствовал быстрому засыпанию. Впрочем, кашель, конечно, не шёл ни в какое сравнение с пьяным храпом пару дней назад.

Под утро Шарлотта, устав ворочаться с боку на бок, вышла на берег, развела костёр и заварила пучок сушёных трав и цветов, заменявших им чай.

— Держи, — хмуро сказала она, протягивая ему кружку.

Росс молча кивнул, и, тем не менее, посмотрел на неё с благодарностью.

— Мог бы и сам это сделать, — пробормотала она.

***

Поспать ей удалось от силы часа три. Солнце уже встало, в джунглях проснулись птицы и мелкие зверьки, раскричались над водой чайки… Шарлотта, сонно зевая, села на кровати и пошевелила травмированной ногой. Почти не болит. Вот и хорошо, подумала она, значит, сегодня можно прогуляться по острову, и плевать, что скажет на это Росс — к тому же, вот он, спит без задних ног, так что и отчитывать её некому. А если и вздумает ругаться, то тогда она уж точно выскажет ему всё, что думает.

Но далеко зайти ей не удалось. Больная нога воспротивилась длительной прогулке, о чём заявила уже знакомой тянущей болью. Впрочем, Шарлотта знала, что с этим делать. Ещё на вторую неделю пребывания ей «посчастливилось» упасть на скользких камнях и вывихнуть руку — тогда Росс приложил к её плечу листья какого-то растения, и уже через неделю всё пришло в норму. Точно так же она поступила и с растянутой лодыжкой.

К хижине Шарлотта вернулась меньше, чем через час. На берегу, в тени пальмы нежилась Шансѝ, и, увидев хозяйку, вальяжно зашагала навстречу.

— Этот грубиян Росс, конечно же и не подумал тебя накормить, — Шарлотта покачала головой, — ну, ничего, сейчас что-нибудь придумаем.

К немалому своему удивлению, заглянув в хижину, она обнаружила, что Росс всё ещё спал. Обычно в течение дня он всегда находил, чем заняться, поскольку не имел привычки сидеть без дела, но сейчас пластом валялся на кровати.

— Хоть бы веток для костра нарубил, — хмыкнула она.

Закашлявшись, он повернулся на бок, и Шарлотта увидела, что рубашка на его спине взмокла от пота.

— Росс… — она присела на край постели и осторожно коснулась его плеча, — Росс, ты меня слышишь?

Он слабо заворочался и повернулся:

— Ну, чего тебе?

— С тобой всё хорошо?

— Просто отлично, — пробормотал он, — я устал.

— У тебя жар, — она попыталась дотронуться до его лба, но Росс отвернулся.

— Шарлотта… — простонал он, — я хочу спать. Просто оставь меня в покое, хорошо?

— Я заварю тебе чай, — её не на шутку встревожило его состояние.

— Вот. Держи.

Она хотела помочь ему сесть, но Росс выкрутился:

— Хватит вести себя так, будто я при смерти, — сказал он недовольно.

Чай немного ослабил лихорадку. Ближе к вечеру, Росс даже выбрался из хижины и хотел отправиться вглубь острова, чтобы проверить ловушки, но Шарлотта резко воспротивилась:

— Если тебе стало немного лучше, это не значит, что ты поправился, — уперев руки в бока, сказала она, — посмотри-ка на мою ногу, — и с этими словами приподняла подол нижнего платья, — с утра я тоже думала, что всё прошло, а теперь полюбуйся — опять распухла и болит, — Шарлотта поморщилась. — Так что сиди здесь, до завтра твоя добыча никуда не денется.

— Лучше бы так заботилась о наличии сухого хвороста, чем обо мне, — беззлобно ответил Росс.

— Ты просто невозможен… — она покачала головой.

Она не сразу поняла, что именно стало причиной её пробуждения, и первые несколько секунд растерянно моргала и протирала глаза, чтобы сориентироваться в темноте.

Росс беспокойно ворочался на кровати, бормотал что-то невнятное и периодически заходился в приступах кашля.

— Росс! — в темноте она в кровь разбила мизинец об угол сундука, но не обратила на это внимания. — Росс!

Он, как ей показалось, даже не услышал.

— Элизабет?..

— Да, да, это я. Я здесь, — Шарлотта погладила его по плечу, — сейчас принесу лекарство, и тебе сразу станет легче.

Дрожащими руками она перебирала содержимое ящика с лекарствами. Купоросное масло, лауданум, кокаин (1), сушёные листья наперстянки, эфир и ещё несколько склянок, что дал им с собой мистер Фергюсон.

— Слава Богу, — выдохнула Шарлотта, сжимая в руке пузырёк с хинином (2), — всё будет хорошо, — голос её дрожал, но она старалась улыбаться, — моя матушка всегда лечилась этим от лихорадки.

«Вот только дальше безобидной простуды дело не заходило», — промелькнуло в голове. Шарлотта тут же одёрнула себя — паника — плохой помощник.

— Ну, вот… другое дело, — придерживая его голову, она фактически влила настойку ему в рот, — скоро тебе станет лучше.

В действительности Шарлотта не имела понятия даже о том, правильно ли смешала ингредиенты. У неё дрожали руки и тряслись губы — так страшно ей не было даже тогда, когда они дрейфовали посреди океана.

Она вглядывалась в его лицо, пытаясь уловить хоть какое-то воздействие, и когда дыхание Росса наконец выровнялось, впервые за долгое время отблагодарила Бога, в существовании которого всегда сомневалась. Шарлотта просидела возле него до конца ночи, и лишь когда на горизонте вспыхнула оранжевая полоса, вестница скорого рассвета, провалилась в чуткую дрёму.

***

… Ему было жарко, словно рядом находилась растопленная печь. Россу уже доводилось испытывать подобное — будучи в плену, он подцепил лихорадку, но командир отряда повстанцев даже в пленных видел прежде всего людей, да и живые солдаты приносили ему больше денег, и по этой причине отправил к Россу своего доктора, который поставил его на ноги всего за пару-тройку дней. Но то была обычная простуда, а тропические лихорадки, Росс знал, куда опаснее, да и врачей на острове пока не наблюдалось.

— Что это? — закашлялся он, когда Шарлотта протянула ему чашку.

— Хинин, — ответила она, — я давала его тебе ночью.

Росс не помнил этого.

— Ты смыслишь в медицине? — удивился он.

— У меня хорошая память. Мама лечила меня им, когда я простужалась. Сбивает жар.

В связи с эпидемией чумы на борту возникли трудности с медикаментами, и корабельный доктор дал им с собой ограниченное количество лекарств. Хининовой настойки в пузырьке оставалось на один, максимум, два раза.

— Тебе надо поесть, — сказала Шарлотта, — сейчас придумаю, что можно приготовить.

— Не уверен, что это хорошая идея, — временный подъём сменился упадком сил, — меня тошнит.

— В твоём состоянии голодовка — не лучшая идея, — Шарлотта оставалась непреклонна, — хоть раз признай мою правоту.

В течение дня Россу полегчало, но к вечеру лихорадка и жар вернулись — его била крупная дрожь, и остатки хинина ненамного облегчили состояние. Кашель усилился и перешёл в надрывные хрипы. Росс как мог старался бороться с ними, чтобы не пугать Шарлотту — лежал, уткнувшись в подушку и вздрагивал, когда пытался блокировать очередной приступ. Шарлотта сидела рядом и, кусая губы, из последних сил сдерживала слёзы. Тревога перерастала в панику, а невозможность помочь сводила с ума.

— Что мне сделать, Росс? — всхлипнула она, сжимая его руку, — что мне сделать, чтобы тебе стало легче?..

Он не ответил — лежал на спине, тяжело дышал и смотрел в потолок из-под полуприкрытых век.

К утру его сморил тяжёлый болезненный сон. Шарлотта пристроилась рядом, продолжая держать его за руку и тревожно слушая прерывистое дыхание.

— Держись, Росс, — шептала она, — прошу тебя, только держись…

Весь следующий день она не отходила от его постели — прикладывала ко лбу смоченную холодной водой тряпку, отпаивала травяным настоем, толку от которого не было, разговаривала, разговаривала… Когда еёкузина Мэриан заболела потницей, лекарь велел домочадцам не давать ей заснуть — считалось, что во сне вероятность смерти возрастает. Шарлотта не помнила, спала Мэриан или нет, но через несколько дней болезнь отступила. Правда, доктор Логан, занявший пост через год после смерти сельского врача, сказал, что это полная чушь.

Все эти мысли бешено сменяли одна-другую, и больше всего ей хотелось забиться в какой-нибудь дальний угол, а ещё лучше — оказаться дома, прижаться к матери и услышать, что всё будет хорошо. «Но мамы здесь нет, и всё кончится очень плохо, если ты не возьмёшь себя в руки». Она наотмашь ударила себя по лицу и вместо очередного всхлипа стиснула зубы от короткой вспышки обжигающей боли. «Соберись! Соберись сейчас же!» Что там ещё делали с Мэриан, когда её свалила лихорадка? Кажется, обтирали прохладной водой.

Прежде ей не доводилось ходить к водопаду посреди ночи, и она едва не заплутала, но к счастью шум воды помог ей сориентироваться. Оскальзываясь на мокрых камнях, она спустилась к воде и набрала сразу два котелка. Исцарапала лицо, пока пробиралась через колючие ветви и снова разбередила больную ногу, но зато меньше, чем через двадцать минут, уже вернулась обратно к хижине.

…Она даже не смутилась от вида его обнажённого тела, пока обтирала Росса холодной водой. Да и некогда было думать. Единственная мысль, бившаяся в голове — спасти. Как угодно, любой ценой. Шарлотта вспомнила, как доктор Логан говорил ей, что лихорадка убивает за три-четыре дня — если больной продержится дольше, надежда есть. Шли четвёртые сутки.

…Грохот выстрелов и крики командира.

Ржавая бочка с разложенными на ней игральными картами.

Смех Уилсона.

Корнуолл. Отец.

Элизабет держит его за руки и заливисто смеётся.

Снова выстрелы. Броуди лежит на земле с выбитым глазом.

Алые брызги на картах.

Шарлотта в свадебном платье стоит на палубе корабля, а за её спиной — Тавингтон. Победно улыбается и уводит её прочь.

Она кричит и хочет вырваться.

Мёртвый Броуди хохочет и протягивает ему окровавленную карту. Пиковый туз.

В какой-то момент Росс открыл глаза.

— Там… — проговорил он заплетающимся языком и указал куда-то в сторону зеркала, — письмо.

— Тише, тише… — она успокаивающе погладила его по щеке и продолжила обтирание.

— Передай его Элизабет, если я…

— Ты не умрёшь, — жёстко сказала Шарлотта.

— Научись как следует разводить огонь, — он вдруг с неожиданной силой схватил её за руку и посмотрел в глаза, — не ходи вглубь острова и береги патроны.

Остатки самообладания покинули её. Шарлотта бросила тряпку и закрыла лицо руками:

— Не говори этого, Росс! — глотая слёзы, взмолилась она, — не надо, прошу тебя! Не хочу!

— Ты сильная, — он будто и не слышал, — и умная. Справишься. Я знаю.

Шарлотта вытерла мокрое от слёз лицо:

— Нет. Не справлюсь. Ты нужен мне, Росс! — ей стало стыдно за всё то, что она наговорила ему, — прости меня! Прости!.. — она уткнулась ему в плечо и заплакала ещё горше. — Не умирай! Пожалуйста, только не умирай. Ты не можешь!

Она потом так и не вспомнила, как заснула рядом с ним, примостившись на краешке постели, но помнила, как, просыпаясь, боялась не услышать хриплого неровного дыхания. Прислушивалась, успокаивалась немного и вновь засыпала.

События минувшей ночи вспыхивали в голове смутными обрывками, размытыми картинками — он помнил заплаканное лицо Шарлотты в дрожащем свете керосиновой лампы, помнил прикосновения её рук, кажется, он что-то ей говорил… Его по-прежнему одолевала слабость, но жара не было, а мысли понемногу прояснялись. Рядом, поджав ноги, спала Шарлотта — лицо её побледнело и осунулось, а под глазами залегли тёмные круги.

— Росс! — его неловкое движение прогнало сон. Она резко подскочила.

— Мне уже лучше, — он слабо улыбнулся. — Поспи.

Шарлотта прикоснулась к его лбу. Лихорадка отступила.

— Чёрт бы тебя побрал, Росс Полдарк, — она закрыла глаза, и по щекам её потекли слёзы, — никогда, слышишь меня, никогда больше не смей этого повторять.

Теперь уже её трясло как в лихорадке:

— Я думала, что теряю тебя, — выдохнула она, — мне было так страшно, Росс, так страшно…

— Ты умница, — он накрыл её руку своей, — и ты спасла мне жизнь.

Шарлотта улыбалась, но в её глазах блестели слёзы:

— При одной только мысли, что…

Она не договорила. Обессилено упала ему на грудь и разрыдалась в голос. Шарлотта не пыталась сдерживаться — вместе со слезами уходил страх того, что ещё несколько часов назад чёрной тенью стояло за спиной. Росс что-то говорил, но слов она не разбирала. Только плакала, плакала… Сбивчиво и неразборчиво бормотала сквозь рыдания «не выживу без тебя», «не оставляй меня»…

… А когда очнулась, то уже чувствовала ладонями колючую щетину на его лице, а её губы вдруг оказались прижаты к его губам.

Комментарий к Глава IX. У края бездны

(1) Вплоть до начала XX века данное средство использовалось, как лекарство от кашля. ВНИМАНИЕ: не повторять! Кокаин НЕ ЛЕЧИТ кашель :)))

(2) хинин - истолчённая кора хинного дерева. Использовалась как лекарство от простуды и лихорадки

Вся медицинская информация взята из Интернета.За точность информации не ручаюсь.

========== Глава X. Большое заблуждение леди Корнуоллис ==========

Росс не ожидал этого. Две секунды назад Шарлотта рыдала у него на груди, а теперь отчаянно прижималась к его губам. Он схватил её за плечи, потянул на себя и столь же горячо ответил на поцелуй. Шарлотта сдавленно вскрикнула, но отстраниться уже не могла — Росс держал её крепко. О, как давно он не чувствовал этого! Тёплые губы и упругое женское тело в его руках начисто затуманили только-только начавшее возвращаться сознание. Росс целовал её жадно и, пожалуй, слишком напористо, но был не в силах остановиться. Инстинкты взяли верх.

Наконец, она кое-как выпуталась из кольца сильных рук, и теперь лежала у него на груди, глядя полными ужаса и недоумения глазами. Глубоко внутри разливалось сладостное и оттого ещё более пугающее незнакомое чувство.

— Прости… — выдохнула Шарлотта и, вскочив, пулей вылетела из хижины.

Рухнула на песок и, привалившись к стене, обхватила лицо руками. Сердце колотилось с такой силой, что казалось, ещё немного и проломит рёбра. Шарлотта закрыла глаза.

Росс лежал на спине, глядел в потолок и судорожно переводил дыхание. Что ж, рано или поздно, это всё равно случилось бы. В их случае, поздно. Вздохнув, он поднялся с постели и лишь тогда обнаружил, что полностью раздет.

— Чёрт! — выругался он шёпотом, когда осознал, в какой ситуации находился минуту назад.

Штаны валялись рядом с кроватью и, одевшись, Росс вышел из хижины. Шарлотта сидела на том же месте и яростно сжимала измятый подол нижнего платья.

— Всё в порядке, — он присел рядом, но дотронуться до неё не решился. Шарлотта и без того выглядела напуганной до смерти.

— Я испугалась за тебя, — она не осмелилась взглянуть на него.

— И я бы тоже испугался, окажись ты на моём месте, — Росс улыбнулся. — Но теперь-то всё хорошо?

Она нервно закивала.

— Да. Просто я… — Шарлотта, наконец, посмотрела ему в лицо, — я сама от себя такого не ожидала.

Ей уже доводилось целоваться с мужчиной. Как-то раз после очередного приёма у тётушки Корнуоллис, они с полковником остались наедине, и Тавингтон прижал её к стене дома в опустевшем ночном саду. Шарлотта тогда изрядно налегла на шампанское, и это притупило ощущения, но в сейчас всё было иначе.

— Извини, если напугал тебя, — Росс не знал, что ещё можно сказать в такой ситуации.

— Тебе не за что просить прощения, — Шарлотта посмотрела ему в глаза, — мне понравилось, — добавила она шёпотом, и в следующий миг уже проклинала себя за эти слова.

Росс ждал чего угодно, но только не этого. Не то, чтобы он сомневался в себе, но не думал, что она скажет об этом вслух.

— Ты же понимаешь, к чему это приведёт.

— Конечно, понимаю, — Шарлотта пожала плечами, будто речь шла о чём-то естественном — но это остров, и тут другие законы. Всё, что невозможно там, на большой земле, возможно здесь.

Пока она говорила это, Росс как мог боролся с желанием повалить её на песок. Три месяца он стойко выдерживал испытание близостью женского тела — его останавливали мысли о возвращении в Англию и неопытность Шарлотты, но даже сейчас, когда она сама была готова упасть к нему в руки, он сомневался.

— Я ведь не железный, Шарлотта, — вздохнул он. Если она и дальше будет так глядеть на него, крепость рухнет.

— Я знаю, — улыбнулась она. — Думаешь, я не замечала, как ты смотришь на меня, как разглядываешь исподтишка?.. Хотя, не буду скрывать, что мне страшно.

— Я не сделаю тебе больно.

Он провёл рукой по её щеке, спустился ниже, к шее, и Шарлотта, закрыв глаза, доверчиво подалась навстречу этой незатейливой ласке. Вернувшееся в привычный ритм сердце снова забилось, как во время погони. Она ощутила прикосновение его губ — на сей раз нежное, почти нерешительное, но Росс точно знал, что делал, и Шарлотта это чувствовала.

Её кожа была сухой и гладкой, а волосы пахли морской водой и тёплым песком. Хрупкое тело податливо отвечало на прикосновения — пока ещё почти целомудренные, но не привыкшей к ласкам Шарлотте хватало и этого, чтобы потерять голову. Она слышала, как бьётся его сердце, чувствовала дыхание на своей шее и дрожала от страха и восторга. Кто бы мог подумать, что целоваться так приятно?

В шестнадцать лет она впервые поцеловалась с Уолденом Солсберри, исключительно для того, чтобы заставить ревновать Гая Комптона, которому её сплетница-кузина Мэриан уже на следующий день радостно поведала о случившимся. Изо рта Уолдена пахло ливерной колбасой со шлейфом изюма, и бедную Шарлотту в тот раз едва не стошнило. С тех самых пор изюм и поцелуи вызывали у неё вполне однозначную реакцию. До сегодняшнего дня.

— Тебе лучше вернуться в хижину, — Шарлотта нехотя оторвалась от его губ, — жар ещё не до конца прошёл.

— Мне жарко не от лихорадки, — улыбнулся Росс и прижался крепче.

От его хриплого голоса в животе фонтаном разлетелась стая взбесившихся бабочек.

— Нужно за-ааа-втрак приготовить… — ей вдруг захотелось его раззадорить.

Она поднялась, но прежде, чем встала на ноги, упала обратно, захваченная сильными руками. Росс обнимал её сзади, и от близости его разгорячённого тела Шарлотта снова затрепетала.

— Ты дрожишь, — он явно не торопился отпускать её. Напротив, прижался теснее, так, что теперь она весьма недвусмысленно почувствовала…

— Пойду, наберу фруктов… — Шарлотта нервно сглотнула и, кое-как поднявшись на ноги, спешно одёрнула платье.

Она почти бегом пересекла пляж и перевела дух лишь в тени спасительных зарослей. Колючий пальмовый ствол царапал спину, но Шарлотта едва замечала это — стояла, обхватив себя за плечи, тяжело дышала и нервно покусывала губу. Внутри кипела такая буря переживаний, что уже не отличить одно от другого. Было и страшно, и сладко.

***

— Вот… — она поставила на сундук кокосовую скорлупу, служившую тарелкой, — фрукты.

— Ты что, порезалась? — Росс увидел её наскоро замотанный палец.

— Ерунда, — отмахнулась Шарлотта, — нож соскочил.

— Или у тебя дрожат руки, — это было утверждение, нежели вопрос.

— Росс, я… — договорить Шарлотта не успела.

Он присел рядом и взял её травмированную руку.

— Кто же так перевязывает? — Росс ухмыльнулся и принялся разматывать неумелую повязку.

Порез оказался небольшим, но сильно кровоточил.

— Не туго? — спросил он, закончив с перевязкой.

— В самый раз, — Шарлотта подняла глаза, и встретилась с ним взглядом. — Это было так глупо с моей стороны, — она имела в виду свой «побег», — просто я… для меня это всё так непривычно.

— Тебе не нужно ничего объяснять.

Что ещё он мог ей ответить? Шарлотта первая набросилась на него с поцелуями, но обвинять её было бы несправедливо. А он? Кто бы на его месте устоял? Росс и сейчас глядел на неё с плохо скрываемым желанием, но если до сегодняшнего дня эти порывы ещё можно было контролировать, то сейчас все барьеры разлетелись в щепки.

— Но я не жалею, — Шарлотта вскинула голову, — и рада, что это оказался именно ты, — тихо сказала она и улыбнулась, — это очень приятно.

Она смотрела на него с доверчивой наивностью, и этот открытый взгляд заводил похлеще, чем самый томный взмах ресниц опытной куртизанки.

— Шарлотта, — Росс выдохнул, собираясь с мыслями, — если ты и дальше будешь на меня так смотреть, клянусь, я за себя не ручаюсь.

Она улыбнулась краешками губ и, наклонившись к нему, легонько поцеловала.

— Ты хотел проверить ловушки, помнишь?..

Он не смог скрыть разочарованного вздоха. Неопытная Шарлотта, кто же научил тебя этим коварным женским хитростям? Минуту назад она, таяла в его руках, как расплавленный воск, но в последний момент ловко ускользнула.

***

Ловушки оказались пусты. Однако, по клочкам шерсти и следам маленьких коготков, он понял, что кто-то в них всё-таки попался. Отлично. И эта добыча удрала у него из-под носа.

***

— Ничего страшного, — Шарлотта нисколько не расстроилась, — наловим рыбы.

— Да дело не в этом, — отмахнулся Росс, пытаясь не смотреть на её оголившиеся ноги, — они задуманы так, что если в них кто-то попадёт, то уже не выберется.

— Не думай об этом, — она подобралась ближе и положила руки ему на колени. Росс стиснул зубы, — повезёт в другой раз, — Шарлотта заговорщицки улыбнулась, — лучше поцелуй меня.

Он видел, что Шарлотта тянулась к нему, но вместе с тем её одолевал страх, что вполне естественно. Она будила в нём страсть и желание защитить, странное сочетание нежности и стремления обладать. Росс начинал привыкать к ней.

— Мне так хорошо и спокойно, когда ты обнимаешь меня, — Шарлотта положила голову ему на плечо и вздохнула, — скажи, это плохо, что я всё реже думаю о доме?

— Это естественно, — ответил он, — я тоже.

— Правда? — она внимательно посмотрела ему в глаза. — А Элизабет? Её-то ты вспоминаешь?

— Она далеко, — уклончиво ответил Росс.

— Ты скучаешь по ней?

Что мог ей ответить? Росс уже и сам не толком не понимал. Элизабет теперь казалась недосягаемой и ненастоящей, как яркий сон, который хорошо помнится в первые несколько часов, но, вытесняемый дневными заботами, затирается и бледнеет.

— Я стараюсь не думать об этом. И тебе не советую.

Единственное, в чём он был уверен — жить надо здесь и сейчас. Это простое осознание пришло к нему на войне, где каждая минута могла стать последней. С тех пор Росс Полдарк научился ценить настоящее. И теперь это «настоящее» — Шарлотта, сидящая рядом и доверчиво прижимающаяся к нему.

***

Чем ближе подбиралась ночь, тем страшнее ей становилось. Притихшая и напряжённая, она сидела у костра, обхватив колени, и старательно избегала разговоров. Её разрывали сомнения, и Росс это видел.

— Эй… — он осторожно коснулся её плеча, и Шарлотта вздрогнула, — всё хорошо. Я не собираюсь на тебя давить.

— Знаю, — Шарлотта всё так же глядела на огонь, — я просто… Это всё так странно и… Я даже не могу объяснить, что чувствую.

— И не надо. Я всё понимаю.

Она выглядела такой беззащитно-трогательной, что Росс опять не удержался. Устроился поближе, мягко развернул её к себе и поцеловал. Тело вновь охватил огонь желания.

— Когда ты меня так целуешь, у меня голова кружится, — прошептала она.

Шарлотта почувствовала его ладони на своей талии, но объятия в этот раз были гораздо крепче. Ощущение силы мужского тела разбудило в ней что-то уж совсем незнакомое — внизу живота сделалось горячо и сладко, а пальцы будто сами собой заскользили по его телу, изучая, пробуя.

— Пойдём в хижину, — услышала она приглушённый голос и, прежде, чем успела ответить, крепкие руки уже подхватили её.

***

Росс уложил Шарлотту на кровать и прилёг рядом. Хотелось наброситься, разорвать на ней платье, но он понимал, что должен сохранять терпение. Вдовушка Блаунт наверняка оценила бы такой напор, но Шарлотта…

— Я совсем не умею, и… — она вдруг застеснялась своей неопытности.

— Я тебя всему научу… — выдохнул Росс, — просто продолжай, — её неумелые прикосновения заводили похлеще самых откровенных ласк.

Шарлотта потерялась в собственных ощущениях. Тётушка Корнуоллис не уставала повторять, что близость — удовольствие исключительно для мужчин, а женщине полагается лишь исполнять супружеский долг. «Либо она старая лгунья, либо генерал полный неумеха». Эта мысль искрой скользнула в её затуманенном сознании и исчезла, стоило только ощутить на своём бедре тёплую ладонь.

— Росс… — выдохнула она и непроизвольно сомкнула колени, испугавшись нахлынувших на неё чувств.

Росс не ответил. Притиснулся ближе, почти вплотную, и снова поцеловал. Если бы он хоть на минуту, на самый краткий миг почувствовал, что она не хочет, то тотчас бы остановился, но испуганно-сладкие вздохи Шарлотты говорили об обратном. Её всего лишь нужно было разогреть.

Росс целовал нежно, так, как, наверное, целовал бы Элизабет — мысль об оставшейся в Англии возлюбленной показалась ему сейчас почти кощунственной. В этот момент Шарлотта, осмелев, провела ладонью по его животу, но у пояса штанов замерла в нерешительности.

— Не могу больше, — Росс взял её ладонь и опустил ниже. Шарлотта вздрогнула.

Сгорая от стыда и любопытства, осторожно обхватила его прямо через штаны и, почувствовав ответную реакцию, судорожно вздохнула. Скользнула пальцами по всей длине, и теперь вздохнул уже Полдарк. Снова движение, и ещё один счастливо-рваный вздох. Шарлотта только-только освоилась, когда он остановил её руку.

— Подожди, — Росс улыбнулся, — не то всё закончится прямо сейчас.

Ещё бы! Почти год у него не было близости с женщиной, а последние три месяца, когда под носом расхаживала такая красота — сплошная пытка. И сейчас даже такая незатейливая ласка пробуждала в его теле целую палитру ощущений.

— Дотронься до меня, Росс, — тонкие пальцы запутались в его волосах, притягивая ближе.

Она и сама не успела понять, как оказалась без платья, и теперь лежала перед ним полностью обнажённая. Шарлотта не знала, чего хотела — прикрыться или, напротив, прижаться к нему всем телом. Мысли разлетались как потревоженные птицы.

Росс целовал её шею, и, стоило ей немного привести мысли в порядок, спустился ниже к груди. Шарлотта сдавленно охнула и выгнулась, ощутив скользнувший вокруг соска язык.

— Росс… Росс… — шептала она и умоляла, сама не зная о чём, — Росс… пожалуйста… — между ног давно было горячо и влажно.

Дрожащими руками он расправился с пуговицами на штанах, нетерпеливо стянул их и отбросил в сторону. Хотелось уже невыносимо.

Росс прижался к ней, и Шарлотта едва не захлебнулась воздухом, когда её бедра коснулся горячий, вздрагивающий от возбуждения член. Её одолевал страх, только теперь к нему добавилось неконтролируемое желание ощутить внутри себя твёрдую мужскую плоть.

— Терпение, моя хорошая, — Росс усмехнулся, разводя её трясущиеся колени и устраиваясь между ними.

Шарлотта зажмурилась и напряглась в ожидании проникновения, но вместо этого почувствовала скользнувшие между ног пальцы.

— Ох… как же хорошо, — выдохнула она и непроизвольно двинула бёдрами навстречу очередному движению.

Жгучий стыд в десяток раз усиливал ощущения, делая их ярче, горячее… Шарлотта металась на постели, вздыхала, постанывала, умоляла… Росс завороженно смотрел на неё, прикусывал губу, и лишь когда его собственное возбуждение стало болезненным, наконец остановился.

— Готова? — хрипло спросил он и провёл членом между её ног.

— Д-да… — почти доведённая до исступления Шарлотта, жалобно всхлипнула, — пожалуйста, Росс…

Он медленно подался вперёд. Шарлотта снова зажмурилась и отчаянно сжала его плечи.

— Чем больше расслабишься, тем легче всё пройдёт, — прошептал Росс, целуя её. — Я же обещал, что не сделаю тебе больно, помнишь?

— Я помню, — Шарлотта немного ослабила хватку, — и доверяю тебе.

В следующий миг она тихонько вскрикнула, но резкая боль оказалась секундной и сменилась странным и непривычным ощущением чужого тела внутри.

— Вот и всё, моя хорошая, — он смахнул с её щеки мокрую дорожку.

От влажной и жаркой тесноты, обхватившей его истомившийся член, темнело в глазах. Росс начал двигаться — медленно, осторожно, давая Шарлотте привыкнуть к новым ощущениям. Его прошивало насквозь, трясло и бросало в жар. Хотелось больше, сильнее, глубже.

— Не сдерживайся, — Шарлотта наконец подстроилась под его ритм, ногти впились в спину…

По бёдрам медленно разливалось щекочущее чувство, и где-то там внутри вдруг стало невыносимо хорошо. Шарлотта тихо застонала.

— Росс… Как же приятно… Пожалуйста… пожалуйста ещё… — взмолилась она.

Он едва не кончил от одного её голоса. Наслаждение разливалось удушливой волной, скручивалось в тугой узел, а тихие стоны начисто лишали возможности думать. Шарлотта под ним прикусила губу, вскрикнула коротко и высоко, задрожала, забилась исступлённо…

— Чёрт! Чёрт! — выругался Полдарк, чувствуя, как она пульсирует там, внутри, — Шарлотта, я…

Тело скрутило судорогой, он отстранился, вышел и почти сразу же конвульсивно дёрнулся. В ушах звенело, перед глазами плясали и расплывались цветные круги, а он всё вздрагивал и вздрагивал. Наконец, излившись, он обессиленно упал рядом с ней и несколько секунд рвано переводил сбившееся дыхание.

— Ты в порядке? — Росс повернулся и увидел счастливую растрёпанную Шарлотту.

— Угу, — она посмотрела на него затуманенным и уже немного сонным взглядом.

Он отбросил с её лица прядь намокших волос и устало поцеловал.

— Никогда не думала, что это так приятно, — она глядела в потолок и рассеянно улыбалась.

— То ли ещё будет, — усмехнулся Росс, вытирая её перепачканное бедро уголком одеяла.

Он был готов хоть сейчас повторить всё «на бис», но Шарлотте явно требовалось прийти в себя. В конце концов, у них в запасе ещё невесть сколько времени — при мысли об этом Росс улыбнулся, словно довольный жизнью кот.

— Иди ко мне, — он приобнял её со спины и вздохнул, когда она крепко сжала его руку.

Неожиданно для самого себя Росс обнаружил, что просто обнимать её, уткнувшись в спину, не менее приятно, чем обладать её телом — он вдруг почувствовал себя обыкновенно, по-человечески счастливым.

— Спокойной ночи, Росс, — он не мог видеть её лица, но готов был поклясться, что она улыбалась.

— Спокойной ночи, Шарлотта, — он легонько поцеловал её в затылок и закрыл глаза.

========== Глава XI. Вкус жизни ==========

Шарлотта не помнила, что именно ей снилось, но это было определённо нечто приятное. В щели между стеблями бамбука в хижину пробирались солнечные лучи, а со стороны леса ветер уже доносил привычные дневные звуки. В последнее время она просыпалась едва ли не с рассветом, но сейчас время, скорее всего, близилось к полудню.

В памяти вспыхнули события минувшей ночи, и Шарлотта улыбнулась собственным мыслям. За спиной размеренно дышал Росс, а его рука всё ещё обнимала её. Пару минут Шарлотта лежала, не шевелясь, и наконец осторожно выкрутилась из его объятий. Росс что-то сонно пробормотал, не открывая глаз, перевернулся на живот и, судя по всему, даже не проснулся.

Несколько секунд Шарлотта, прикрывшись одеялом, глядела на его спокойное, умиротворённое лицо и пыталась привести в порядок растрёпанные мысли. Выходило не очень.

Её смятое платье лежало рядом с постелью и, торопливо одевшись, Шарлотта вышла из хижины. В глаза тут же ударил солнечный свет. Прикрывая лицо рукой, она прищурилась и огляделась. День обещал быть ясным и спокойным. Прозрачно-голубое, без единого облачка небо слепило своей чистотой; мерно шуршали о берег волны и лениво покачивались на ветерке пальмовые листья.

Она не могла описать, что чувствует, но определённо не жалела. Произошедшее ночью казалось таким неожиданным и одновременно естественным, и уж точно не имело ничего общего с угрызениями совести. Лёгкая боль в мышцах была скорее приятной, а вот голова до сих пор шла кругом.

…С минуту она простояла у края обрыва и наконец, решившись, скинула платье и с наслаждением прыгнула в бурлящую воду. После жаркого воздуха тело обожгло льдом, хотя на деле вода в озере была немногим прохладнее, чем в океане. Глубина здесь достигала нескольких метров, но, тем не менее, она могла разглядеть на дне каждый камушек.

Шарлотта доплыла до водопада и встала прямо под потоки летящей с каменного уступа воды. Ей нравилось это место. Захваченная ощущениями и собственными мыслями она стояла с закрытыми глазами, а гул воды не позволил услышать, как сбоку к ней подобрался Росс. Шарлотта вздрогнула и тихонько вскрикнула, когда сильные руки обхватили её со спины.

— Испугалась? — Росс усмехнулся и утащил её под тень каменного уступа.

— Как ты узнал, что я здесь? — она вдруг испытала дикое желание прикрыться, хотя после случившегося это было по меньшей мере глупо.

— Я знаю, что тебе здесь нравится, — Росс сильнее прижался к ней, и по телу вновь начал расползаться уже знакомый ей жар.

— Хочешь сказать, ты и раньше шпионил за мной? — пробормотала Шарлотта, всё ещё чувствуя неловкость.

— Ого-го! — он засмеялся, — и кто мне это говорит?

— Я не подглядывала за тобой! — вспыхнула Шарлотта и к своему ужасу почувствовала, что краснеет, — ну… может быть, один раз. В крайнем случае, два.

Надо же, как неловко. Она-то думала, что её не видно. Но прежде, чем эта мысль успела обрести форму, Шарлотта, вздохнув, невольно подалась навстречу прикосновениям рук. Шершавые ладони скользили по её спине и плечам — ласкали, распаляли…

— Почему ты так напряжена? — Росс чуть отстранился и внимательно посмотрел на неё.

— Ну… — Шарлотта неосознанно отвела взгляд, — здесь светло…

— А мне нравится на тебя смотреть.

Ей стало трудно дышать. Хриплый шёпот Росса звучал так чувственно и… возбуждающе. В следующий миг он поверг Шарлотту в ещё большее смущение, когда откинул назад её потемневшие от воды волосы, до этого хоть немного скрывающие грудь.

— Ох, Росс… — вздохнула Шарлотта, — что же ты делаешь?

— Ласкаю тебя, — он ответил просто и прижался губами к её шее.

Она не думала, что может быть так хорошо. Жар сильного тела, руки, крепко держащие её под бёдра и прохлада воды, усмиряющая этот сладкий огонь. Вихрь новых ощущений подхватил её, завертел, и Шарлотте не осталось ничего кроме, как отдаться ему. Ей было хорошо, её качало как на волнах — плавно, размеренно, но сильно и неотвратимо.

Потоки воды скрывали их подобно занавесу, и время здесь точно замерло. Росс перевёл дыхание, и Шарлотта обессилено соскользнула с его рук. Ноги держали её плохо, и окружающая действительность медленно возвращала себе привычные звуки и краски.

— Думаю, нам понадобится одна большая кровать, — выдохнул он сквозь поцелуй.

***

Ей казалось, что она провалилась в какую-то другую реальность. Всё осталось по-прежнему и одновременно изменилось до неузнаваемости. Привычные вещи вдруг заиграли в совершенно новом свете, и она сама стала новой. Иногда, теперь всё реже и реже, ей снился дом — поместье, сад и пруд с ненюфарами, родители… Она скучала, в то же время понимала, что всё меньше и меньше хочет вернуться. В такие моменты Шарлотте делалось стыдно. Но как быть если только здесь она по-настоящему почувствовала жизнь — ту, о существовании которой не знала, и потому не могла желать её?

Шарлотта и раньше знала, что хороша собой — у неё было немало поклонников, да и приятельницы частенько провожали завистливым взглядом, но в то же время она никогда не чувствовала себя по-настоящему желанной. К своему телу Шарлотта относилась как к данности, считая его складным, но не более. Следуя моде, потуже затягивала корсет, чтобы маленькая грудь казалась больше, а слишком узкие, по её мнению, бёдра — шире. Матушка внушала ей, что добропорядочная леди даже собственному мужу не показывает обнажённого тела, а ванну следует принимать в сорочке.

Но здесь… Восхищение и огонь желания в глазах Росса, когда он смотрел на неё обнажённую, сбивали её с толку и будоражили одновременно.

— Хочу тебя, — Росс прикусил её за бедро, — хочу тебя всю.

— Ну, так бери, — засмеялась Шарлотта и сладко вздохнула, когда покусывания сменились поцелуями.

Он упал рядом и потянул её на себя.

— Так мы с тобой ещё не пробовали, — усмехнулся Росс.

Быть «хозяйкой положения» оказалось очень даже приятно — Шарлотта то замедляла, то ускоряла темп, наслаждаясь тем, как Росс прерывисто вздыхал и пытался перехватить инициативу.

— Хочешь свести меня с ума?

— Хочу, чтобы тебе было хорошо, — она склонилась и увлекла его в долгий чувственный поцелуй.

— Да ты просто издеваешься… — выдохнул он, когда Шарлотта в очередной раз замерла.

Потеряв терпение, Росс вцепился в неё и нетерпеливо вскинул бёдра. Шарлотта зажмурилась и, прикусив губу, вцепилась пальцами в простыню.

— Шарлотта… — захрипел он, ёрзая под ней, — ну, же… давай, ахни, я с ума схожу от твоих стонов…

Ответом ему был сдавленный хрип. Шарлотта поддалась его рукам, сильнее напористее. С губ сорвался тихий протяжный стон и неразборчивые слова.

— Росс, я же… я же задохнусь сейчас, — всхлипнула она и снова подалась навстречу, — что же ты…

…Они долго лежали в обнимку. Где-то там, за стенами хижинами, заходило солнце, и вечерняя прохлада обволакивала их разгорячённые тела.

— Завтра Рождество… — задумчиво проговорила Шарлотта, — подумать только…

Повернувшись, он провёл пальцами по её щеке. Спустился ниже, к шее, скользнул по руке… Им вдруг овладело странное умиротворение.

— И что будем делать? Украсим пальму?

— Да хоть бы и так, — Шарлотта пожала плечами, — подумать только… как летят дни… Вот ведь странное дело — иногда мне кажется, что время тут застыло, а иногда… Странное место.

— Мы сами творим здесь своё время. Как захотим, так и будет идти.

— А как ты хочешь?

— Я хочу, — Росс придвинулся ближе и накрыл её губы своими, — чтобы ты не забивала этим голову. Мне хорошо с тобой. Надеюсь, что и тебе со мной.

Ночью он долго не мог уснуть. Ему вдруг захотелось что-нибудь ей подарить — даже не в честь Рождества, нет. Просто так, без повода. Да только много ли найдешь на этом острове?

========== Глава XII. Иллюзии и воспоминания ==========

Когда она проснулась, Росса в хижине уже не было. Прохладный ветерок ласкал кожу, и несколько минут Шарлотта, нежась, лежала с закрытыми глазами. Лениво перевернувшись на спину, она сладко потянулась, улыбаясь собственным мыслям. Кусок шелковой ткани, служивший одеялом, едва скрывал её обнажённое тело, но Шарлотта уже давно не стеснялась своей наготы. Спать без одежды оказалось на удивление легко и приятно, и ни шло ни в какое сравнение с длинной ночной сорочкой, вечно путающейся и стесняющей движения.

Сбоку раздалось сердитое мяуканье, и миг спустя на кровать запрыгнула Шанси, требуя свою порцию завтрака. Полосатая плутовка, очевидно, не была настроена на охоту и решила напомнить хозяйке о её обязанностях.

- Ах, ты лентяйка, - Шарлотта почесала её за ухом и аккуратно спихнула с постели.

Шанси обиженно фыркнула и принялась вылизываться.

- Уже проснулась? – в хижину заглянул Росс, - а я-то думал, ты проспишь до обеда.

- Если я и устала, то лишь благодаря тебе, - Шарлотта хитро улыбнулась, - а ты, я смотрю, решил искупаться с утра пораньше?

На его коже и волосах блестели капли воды, а дыхание было тяжёлым и прерывистым. Мысли о завтраке и голодной кошке тотчас вылетели из головы.

Росс зашёл в хижину, плюхнулся на кровать, и Шарлотта взвизгнула, оказавшись в плену мокрых холодных объятий.

- Сумасшедший! – рассмеялась она, наигранно сопротивляясь и пытаясь вырваться. – Кстати, с Рождеством! – и тут же погрустнела, вспомнив о доме и родителях.

- Всё в порядке? – Росс мягко приподнял её подбородок.

- Да, просто… просто заскучала по дому.

Чем он мог её успокоить? Полдарк всячески избегал этих мыслей, чтобы лишний раз не бередить душу, но избавиться от них совсем не получалось. Он видел, чувствовал, что жизнь на острове даётся Шарлотте сложнее, чем ему, хотя она и оказалась достаточно приспособленной.

- Может быть, это немного поднимет тебе настроение? – с этими словами он достал из кармана брюк самодельную заколку для волос.

- Что это? – спросила Шарлотта.

- Твой подарок, - Росс пожал плечами, - да, знаю, вышло не очень, но на Рождество ведь принято дарить подарки.

- А мне она нравится, - сказала Шарлотта, разглядывая заколку, - но, Росс… - она подняла на него глаза, - когда ты успел её сделать?

- Ночью, - ответил он, - мне не спалось, вот я и решил, что нужно себя чем-нибудь занять.

- Спасибо! – Шарлотта прижалась к его губам.

Её растрогал не столько подарок, сколько сам факт того, что Росс нашёл для него время и, главное, желание. Неожиданно и приятно.

- Правда, нравится? – спросил он недоверчиво, - по-моему, вышло ужасно.

- Хватит болтать попусту, лучше помоги мне закрепить ею волосы, - Шарлотта повернулась к нему спиной.

Конечно, она могла сделать это и сама, но ей чертовски нравилось, когда Росс прикасался к её волосам.

- Ты думаешь, я умею делать причёски? – хмыкнул он.

- Вот и научишься! Собери боковые пряди и закрепи их на затылке.

Росс проворчал что-то невразумительное, но, тем не менее, подчинился. Ощущение скользящих между пальцев гладких волос будоражило фантазию, и Росс только сейчас понял, что Шарлотта сделала это намеренно. Он осторожно перебирал её спутавшиеся за ночь волосы, как бы невзначай задевая пальцами спину, и довольно улыбался, слушая участившиеся дыхание Шарлотты.

- Ну, вот… сама напросилась, - ухмыльнулся он, глядя на результат своих трудов.

Заколка сидела криво, несколько прядок выбились и торчали по бокам. Шарлотта повернулась и глянула на него с игривой хитрецой.

- Может быть, парикмахер из вас и неважный, мистер Полдарк, но зато вы чертовски талантливы в другом. – Она вдруг сделала серьёзной. – Спасибо тебе, Росс. Это и правда очень приятно.

- Ерунда, - отмахнулся он, - я всегда к вашим услугам, мисс Экклстон.

Ей это показалось или он на самом деле смутился?

- Ну, вот… - вздохнула Шарлотта, - а я тебе ничего не приготовила. Неловко получилось.

- Кажется, я уже знаю, чего хочу в качестве подарка, - перед ней снова был прежний Росс Полдарк, - тебе это тоже понравится…

***

Они и в самом деле нарядили пальму. Безумие какое-то, думала Шарлотта, украшая острые ветви цветами и ракушками. И тем не менее, это занятие подняло ей настроение, заняв мысли, временно оттеснив тоску по дому. Шарлотта наконец достала из сундука припрятанную бутылку вина. Не то чтобы она береглась для какого-то особенного случая, скорее, это был запас на чёрный день, если станет совсем грустно. Но сегодня она не чувствовала себя несчастной – конечно, Шарлотта тосковала по родителям, но даже здесь, вдали от засыпанных мокрым снегом берегов Англии, чувствовала шлейф рождественского духа. Не такой, как дома, но особенный, и оттого ещё более удивительный.

Росс вытащил на берег один из сундуков, и у них получился импровизированный праздничный стол. Шарлотта насобирала цветов и ракушек, обвязала их шелковыми лентами и разложила среди самодельных тарелок. Из двух самых больших ракушек сделала подсвечники, не обращая внимания не беззлобное ворчание Росса, что свечи можно было бы и поберечь. Он хмурился, пыжился, но, было совершенно очевидно, что вся эта праздничная суета и ему доставляет удовольствие.

Когда всё было закончено, они уселись за стол, и Шарлотта зажгла свечи. Маленький кусочек дома на забытом Богом острове.

- Интересно, какая погода сейчас в Кенте? – задумчиво проговорила Шарлотта, глядя в тёмную синеву, туда, где за тысячи миль стоял её родной дом. – Наверное, дождь. Последние три года у нас на Рождество почти не бывало снега.

- А у нас в любое время года ветер. Летом, зимой…

Росс любил Корнуолл. Его заросшие вереском пустоши, отвесные белые скалы и вечно сердитое море. В ветреную погоду ему нравилось стоять у самой кромки обрыва, что приводило в ужас Элизабет.

- Нельзя всё время ходить по краю, Росс, - говорила она, - иначе, рано или поздно ты сорвёшься. И я сейчас не об этой скале.

Элизабет как всегда оказалась права. Он сорвался. Бессмысленная дуэль обернулась отправкой в Америку, и всё пошло наперекосяк. Не ввязался бы в драку с тем таможенником, не было бы дуэли. Не было бы дуэли, не ушёл на войну. Не ушёл на войну, не оказался бы… Вдруг, на этой казалось бы печальной ноте Росс подумал, что встреча с Шарлоттой того стоила. “Ещё бы! Кто бы отказался попасть на остров в компании прехорошенькой молодой женщины, готовой броситься в омут любовных приключений? Это всего лишь ещё одна авантюра”, - думал он, пытаясь успокоить себя и подавить другое, куда более опасное чувство, ещё не обретшее форму, но от этого не менее угрожающее.

- В нашей семье не было каких-то особенных рождественских традиций, но было некое подобие сценария, по которому проходил этот день – Шарлотта подбросила веток в огонь, - помню, в детстве я вскакивала ещё до рассвета, будила мадам Жаннет, и под покровом темноты мы пробирались в гостиную. Среди разноцветных коробок с пёстрыми бантами я находила ту, что подписана моим именем, и тут же открывала. – Шарлотта улыбнулась, погрузившись в собственные воспоминания, и будто снова оказалась там, в окружении пёстрых картонных коробок. - Меня радовали не столько подарки, сколько сам процесс – красться в темноте, когда весь дом ещё спит, забираться под ёлку и выискивать свой подарок, пока Жаннет стоит с подсвечником за моей спиной. – Она отпила вина, и взгляд её устремился вдаль, - я помню запах хвои, потрескивание тлеющих дров в камине, мерное сопение Августа, нашей собаки, и тёплую улыбку моей гувернантки.

Её мягкий размеренный голос обволакивал его, уносил прочь, и вот он уже видел себя в полутёмной гостиной, слышал, как догорают дрова в очаге, и похрапывает старая гончая, а рядом, под ёлкой копошится в ворохе подарков маленькая Шарлотта.

Россу тоже было, чем поделиться.

- А я всегда, ещё до Рождества обыскивал дом, чтобы найти спрятанные подарки, - улыбнулся он, - просто так, из чистого азарта. Открывал коробку, смотрел, закрывал и клал обратно.

- Но так же ведь неинтересно! – воскликнула Шарлотта. – Вся прелесть подарков именно в ожидании, сюрпризе…

- Может быть, - согласился Росс, - но меня всегда больше увлекал процесс охоты.

- Просто ты любишь рисковать, - она расслабленно оперлась на руку и глянула на него из-под полуприкрытых век, - на войне, небось, тоже прослыл сорвиголовой?

- Было дело, - Росс кивнул, - но азарт и война разные вещи. Нет в ней ни красоты, ни романтики, - вздохнул он, - одни только грязь и кровь. – Он помрачнел, а Шарлотта уже жалела, что завела эту тему. Росс, впрочем, быстро переключился и, ухмыльнувшись, продолжил, - а когда мне было двенадцать, мы с кузеном Френсисом стащили у дяди сигару. Ох, и влетело же мне тогда…

- А Френсису? – уточнила Шарлотта.

- Я сказал, что это была моя идея, - и пояснил, - дядя тогда собирался в Озёрный Край, и Френсиса запросто могли бы оставить дома в качестве наказания.

- Благородно с твоей стороны, - Шарлотта уважительно кивнула.

- Угу, - хмыкнул Росс, - только Фрэнсис меня всегда сдавал.

- Моя кузина Мэриан точно такая же, - улыбнулась Шарлотта, - я всегда старалась избегать нашего общения, но сейчас скучаю по ней, - она вздохнула, - а ещё по многим вещам, которые прежде никогда не нравились.

- И что же именно тебе не нравилось?

- Я терпеть не могла рождественские приёмы у Хокли и Бьюкейтеров. Тётушка Джейн была страшной занудой, падала в фальшивые обмороки, и каждый раз говорила, что её противная дочурка Панси танцует лучше,чем я.

- А это правда? – ему вдруг захотелось её раззадорить.

- Ещё чего! – фыркнула Шарлотта, - видел бы ты эту неповоротливую клушку. И потом, - многозначительно добавила она, - полковнику нравилось со мной танцевать.

- А, может, он просто не хотел тебя огорчать? – он продолжал веселиться.

- Ну, знаешь что, Росс Полдарк! – Шарлотта вскочила и уперла руки в бока, - если ты обо мне такого мнения, то придётся мне доказывать обратное. Вставай! – велела она.

- Зачем? – он взял бутылку и отпил из горла.

- Фу… ну, что за манеры… Поставь её на место, - и, не дожидаясь от него каких-либо действий, выхватила бутылку и поставила на стол.

- Ну, уж нет. Я и дома-то по возможности избегал танцев, а здесь и подавно, - Росс ещё пытался вяло сопротивляться, но Шарлотта не намеревалась отступать.

- Сам виноват, - она пожала плечами. – Не веришь – я докажу. Что будем танцевать? Вальс? Котильон?

- Ладно, хорошо, - Росс примиряюще вскинул руки, - готов признать, что ты танцуешь лучше этой Панси-как-её-там, только…

Договорить он не успел. С неожиданной для её хрупкого телосложения силой, она ухватила его за плечи, и Росс волей-неволей поддался ей. Впрочем, уже через секунду она послушно следовала за ним, позволяя вести. Двигалась легко и грациозно, несмотря на то, что ноги её утопали в песке. И только сейчас он понял, как ей не хватало светской жизни. Закрыв глаза, она кружилась в танце и, наверное, представляла себя в залитой светом и блеском гостиной, среди наряженных гостей. Что ж… может быть стоит продлить её маленькую иллюзию?

Стоило ей опустить веки, как не стало ни острова, ни хижины – они кружились в украшенном гирляндами и венками из остролиста зале, их окружал звон бокалов и весёлые голоса, играла музыка, горели свечи… Шарлотта открыла глаза, и всё исчезло. Плескались у берега волны, шуршали на ветру листья пальм, и сверкали над головой далёкие звёзды.

- Признаю своё поражение, мисс Экклстон,- Росс, как и она, выглядел немного потерянным, - танцуете вы и впрямь недурно.

Повинуясь внезапному и спонтанному порыву, он стиснул её в объятиях и уткнулся подбородком в макушку.

- Спасибо тебе, - сказала она тихо и прижалась покрепче.

========== Глава XIII. Скверная охота ==========

На «древесном» календаре значилось семнадцатое февраля. Время от времени эта затея казалась Шарлотте полной бессмыслицей. Молодая женщина всё чаще ловила себя на том, что смирилась. Прошло девять месяцев, а по её собственным ощущениям — целая жизнь.

Сразу после Рождества они занялись перестройкой, а точнее, достройкой хижины, и вот уже почти три недели обживали «второй этаж», если его можно было так назвать. И вот теперь, когда работа была окончена, Шарлотта поняла, что это надолго. Маленькая тесная хижина олицетворяла что-то временное, краткосрочное; иное дело — полноценный дом. В тот момент, когда Росс уложил последнюю ветку и устало выдохнул, она поняла, что они останутся здесь навсегда.

Жизнь текла своим чередом, каждый день находились какие-то новые дела, и за всем этим тосковать просто не было времени. Шарлотта смирилась с их пребыванием на острове, как когда-то смирилась с тем, что станет женой Тавингтона. «Если не можешь повлиять на обстоятельства — научись получать от них удовольствие», — любила говорить матушка, и Шарлотта овладела этим искусством в совершенстве.

С того памятного рождественского вечера они ни разу не говорили о доме.

— Куда это ты собралась с утра пораньше?

Росс привык просыпаться с рассветом, в то время как Шарлотта запросто могла проваляться в кровати до ланча.

— Хочу прогуляться.

Шарлотта стояла на пороге хижины — заспанная, немного лохматая, и счастливо жмурилась от солнца. В такие моменты Росс находил её особенно привлекательной, и искренне не понимал, почему она считает иначе.

— Опять будешь выпускать на волю наш ужин? — хмыкнул он.

Шарлотта до сих пор жалела несчастных павлинов, что попадались в силки, и время от времени освобождала их тайком от Росса.

— Да я даже и не знаю, где ты их поставил, — она невинно улыбнулась.

— Неужели? — он подошёл к ней и, притянув к себе, крепко поцеловал.

— Надеешься сбить меня с толку? — выдохнула она, инстинктивно подаваясь навстречу.

Через несколько минут все ловушки и павлины мира были забыты.

Пожалуй, Шарлотта с полной уверенностью могла назвать себя счастливым человеком. Здесь она была свободна: здесь были её мужчина и её новый дом. Шарлотта по-прежнему исправно делала записи в дневнике и дала себе слово, что если вновь ступит на родную землю, обязательно напишет книгу обо всём, что с ней произошло. Любила ли она Росса? Пожалуй, что да. И пусть никто не венчал их в церкви, и они не давали друг другу никаких клятв, Шарлотта чувствовала, что между ними было нечто большее, чем близость и вынужденное существование. Они ни разу не говорили друг другу о любви, но Шарлотта знала, что Росс никогда не причинит ей боль. Он был её, а она его. Их обвенчал Остров.

— А что мы будем делать, если я… ну, ты понимаешь? — спросила Шарлотта.

Росс посмотрел на неё и пожал плечами.

— Если ты о том, против я или нет, то, в этом нет ничего ужасного, — и тут же настороженно уточнил, а в глазах его мелькнул страх — ты ждёшь ребёнка?

Одна только мысль об этом вселяла в Шарлотту панический ужас. Она, конечно, знала, как делить постель с мужчиной, избегая при этом нежелательных последствий, но разве в таких обстоятельствах могут быть какие-то гарантии?

— Нет. Но это может случиться.

— Я знаю, — спокойно сказал Росс. — Но, я думаю, мы справимся.

Ей стало и хорошо, и страшно. Хорошо, оттого, что Росс не собирался отворачиваться от неё, а страшно… Шарлотта огляделась вокруг. Рожать ребёнка на острове!

— Ты бы расстроился, если это случилось?

— Нет, если это не расстроит тебя, — ответил он после короткого раздумья.

Ей было нелегко решиться заговорить об этом. Не то чтобы Шарлотта сомневалась в Россе, но именно этот разговор помог ей довериться ему окончательно. Естественно, она не ждала, что её возможная беременность приведёт его в восторг, но он готов был взять на себя ответственность за последствия.

— Я не хочу детей, — поспешила успокоить она. — Не здесь.

Ей стало легче. Словно камень с души упал. Тяжело отдаваться друг другу без остатка, если есть какая-то недосказанность.

— Я рада, что мы поговорили об этом, — Шарлотта с нежностью уткнулась ему в плечо.

Росс не ответил, только покрепче прижал её к себе.

Конечно, он задумывался об этом. И не раз. Но с того момента, когда Росс впервые прикоснулся к ней, он сделал свой выбор. А если так, стало быть, должен нести ответственность и за последствия этого выбора. Однако Полдарк надеялся, что-то, о чём они говорили, всё же не произойдёт. Он не чувствовал себя готовым к этому. Ведь в таком случае, если они всё-таки вернутся домой, ему придётся жениться на Шарлотте. Если ему вообще суждено когда-либо ступить на английский берег… «Ну и женюсь, значит», подумал Росс.

После обеда он по обыкновению отправился в джунгли проверить силки. Утренняя рыбалка не удалась, и двух тощих лоцманов было явно недостаточно для полноценного ужина. Всю предыдущую неделю он, не в силах устоять перед умоляющим взглядом Шарлотты, выпускал на волю пойманных павлинов, но сегодня решил, что не поддастся на уговоры. Первое время Шарлотта жалела даже рыб: дорадо, попугаев, тарпонов… Она наотрез отказывалась чистить и потрошить улов, но готовить их научилась просто восхитительно.

— Я мужчина и хочу мяса, — категорично заявил Полдарк, отправляясь в лес, — так что сегодня будем есть павлинов.

— Только маленьких не трогай, — попросила Шарлотта, — и, кстати, ты зря на меня наговариваешь. Последнюю неделю я вообще не трогала твои силки.

Росс только усмехнулся. Он-то видел застрявшие в сетках перья — стало быть, добыча в них всё же попадалась.

На сей раз ему повезло больше. В расставленных им ловушках оказались аж четыре жирных павлина, троих из которых Росс отпустил — всё равно рано или поздно попадутся опять, а если приготовить их сейчас, то мясо попросту пропадёт. Он уже давно подумывал о том, чтобы выстроить для них загон и держать там как домашних кур, но всё как-то руки не доходили.

— Прости друг, — покачал головой Росс, глядя на последнего оставшегося павлина, — ничего личного.

Он взял несчастную птицу, намереваясь быстро свернуть ей шею, как вдруг под ногой что-то хрустнуло. Прежде, чем Росс обернулся на звук, неведомая сила швырнула его вверх. Небо и земля поменялись местами. Павлин-альбинос воспользовался моментом, и с неожиданной для его жирного тела прытью отбежал в сторону.

— Твою мать!

Полдарк висел вверх ногами. Спасённый павлин стоял в стороне и заинтересованно наблюдал за своим неудачником-палачом. Тряхнув головой, Росс попытался дотянуться до выпавшего из-за пояса ножа. Безрезультатно. Звать на помощь не имело смысла — он был слишком далеко от берега. Ещё одна попытка схватить нож не увенчалась успехом.

— Шарлотта! — Росс всё же попытал счастья, не прекращая при этом попыток завладеть ножом.

Он не помнил, чтобы ставил подобные ловушки, но разбираться в этом сейчас не было времени. Нужно во что бы то ни стало освободиться, пока он не потерял сознание.

— Чёрт!!! — заорал он в бессильной злобе, раскачиваясь из стороны в сторону.

Павлин внезапно насторожился, замотал головой и скрылся в зарослях.

Росс подтянулся и ухватился за верёвку, державшую его ногу. Попробовал разорвать или хотя бы ослабить узел — не поддалась, только руки порезал. Выругавшись, он принялся раскачиваться в надежде сломать ветку, но та, несмотря на глухой треск, держалась насмерть.

Сзади мелькнула чёрная тень, и прежде, чем Росс успел её разглядеть, верёвка с треском оборвалась. Он упал лицом в землю, и первое что увидел, когда поднял голову — грязные босые ноги, увешанные какими-то самодельными браслетами. Ног было несколько. По крайней мере, он насчитал четыре пары.

Военные навыки не подвели. Схватив выпавший нож, Росс вскочил на ноги. Вокруг него, столпившись кружком, стояли четверо мужчин — все как один загорелые, длинноволосые и одетые на манер индейцев. В лицах их так же прослеживались черты, характерные для аборигенов Нового Света. И лица эти смотрели на Полдарка не слишком дружелюбно. Длинные самодельные копья с каменными наконечниками застыли в опасной близости от груди и шеи.

Теоретически шансы у него были. Дрался он получше многих, а как-то во время войны, разделался сразу с пятерыми. Пара секунд понадобилось Россу, чтобы оценить силы — каменные копья против армейского ножа. Неплохо. Ложный выпад влево, чтобы отвлечь внимание. Бросок вправо. Абориген, злобно крикнув, отскочил в сторону, и Росс вырвался из оцепления.

— Ну, давайте, идите сюда, — оскалился он.

Двое как по команде шагнули к нему, третий остался на месте, а четвёртый, раненый в руку, злобно скалился. Один, тот, что повыше, метнул копьё, но Росс успел перехватить его, и тут же блокировал им удар второго самодельного орудия. Около минуты он кружил по поляне, отбивая беспорядочные удары и нанося свои. В какой-то миг Россу даже почудилось, что в глазах его противников мелькнуло что-то похожее на уважение.

— Твою мать!..

Что-то кольнуло его в плечо, и Росс увидел торчащий из левой руки дротик с ярко-красным опереньем. Раненый абориген торжествующе улыбнулся и махнул рукой.

«Засранец…», мелькнуло в мутнеющей голове Полдарка. А потом кто-то выключил свет.

Комментарий к Глава XIII. Скверная охота

Глава вышла небольшой - всего 4 страницы, хотя первоначальный вариант составлял аж целых 12! Но в итоге я всё-таки решила разбить её на две части. Разделить поровну не получилось - иначе обе части вышли бы, что называется, “кургузыми” , поэтому 13-ая часть получилась такой маленькой :)

Надеюсь на ваше понимание!

Итак, милые читатели, в это воскресенье я уезжаю в отпуск, и вернусь только 14-го числа. Обещать, что буду писать новую главу, сидя на берегу моря или разгуливая среди водопадов, не буду, но могу обещать, что через три недели вы увидите новую главу. надеюсь на ваше понимание, и желаю вам отличного отдыха, много солнца, тепла и тонну хорошего настроения. Все отзывы и личные сообщения будут непременно прочитаны, отвечены (в общем и в целом я буду на связи (хоть и не всегда регулярно))

С наилучшими пожеланиями, Лена Хабенская

========== Глава XIV. Соседи ==========

Сознание возвращалось медленно. Наконец размытое цветастое пятно обрело форму. Не сказать, чтобы увиденное Россу понравилось. На него, ухмыляясь, взирал тот же мерзкий туземец. Он что-то назидательно каркнул и отвернулся.

Росс лежал на дне неглубокой лодки, и, как обнаружил миг спустя, руки и ноги у него были связаны. Трое аборигенов, в том числе и его раненый «друг», стояли на веслах, сделанных из стволов бамбука.

Мысли стучали в голове как шестеренки в часах, но идей для побега он не видел. Если даже удастся столкнуть двоих за борт, останутся ещё трое. Да и много ли сделаешь, если скручен по рукам и ногам? Росс пошевелился в надежде ослабить путы, но верёвки оказались сделанными на совесть. «Проклятье». Он подумал о Шарлотте. Вряд ли они пока знают о ней, но надолго ли? Солнце склонилось к западу, скоро она хватится его и пойдёт искать… Нет уж, хочешь не хочешь, а придётся выбираться. А ведь он с самого начала подозревал такое соседство!

Вдруг один из туземцев грубовато схватил его за плечи и потянул вверх, вынуждая сесть. «А силы этим ребятам не занимать», — подумал Росс тоскливо. Впрочем, он и сам не лыком шит. Эх… ему бы только ноги освободить…

Туземец, пролопотав что-то на своём, открепил привязанный к поясу домотканных штанов мех и протянул Россу. «Наверняка опоить хочет, чтобы меньше сопротивлялся». Он помотал головой. Туземец пожал плечами и убрал сосуд.

Лодка двигалась прочь от острова, и это немного успокоило. Они живут не здесь. Значит, Шарлотта пока в относительной безопасности. В горле пересохло, и чтобы отвлечься от неприятных ощущений, Росс изучал своих «тюремщиков». Высокие, плечистые и смугложие, они отдаленно напоминали индейцев, хотя черты лица у них были шире и грубее. У двоих в волосы были вплетены украшения из ракушек и мелких костей. Человеческих или нет, Росс определить не смог.

Интересно, куда его везут? Небось, принести в жертву своему каменному истукану, или зажарить и съесть. А, может статься, и то и другое.

— Ну, уж живым-то я вам точно не дамся, — процедил Росс, — если хотите пожрать, так придётся поработать.

Туземцы переглянулись, забормотали что-то и снова посмотрели на него.

— Чего уставился? — рявкнул он и кинулся к тому, чьё лицо показалось ему особенно противным.

Ответом ему стал наконечник самодельного ножа, приставленный к горлу.

Лодка обогнула остров, и за противоположным краем, милях в трех-четырех к Югу, как вскоре обнаружилось, располагался ещё один, но куда меньший по размеру. У берега, привязанные к вкопанным в песок палкам, покачивались ещё несколько лодок, но людей он не увидел.

В метре от берега, один из туземцев ловко прыгнул в воду и закрепил лодку. В это же время Россу наконец развязали ноги, но о побеге нечего было и думать — теперь его держали на прицеле все пятеро.

И всё-таки он не терял надежды. Если его до сих пор не убили, значит он ещё нужен. Главное — улучить момент.

Аборигены повели его вглубь острова, под сень раскидистых пальм. Пейзаж здесь ничем не отличался от того, что был на «их» территории. Разве что троп больше, и все они были широкими, обхоженными. «Стало быть, и людей здесь не меньше полусотни», — подумал Росс машинально.

Туземцы тем временем бодро переговаривались на своём языке, но бдительности не теряли, и всякий раз, стоило Россу споткнуться или замедлить шаг, грубовато толкали в спину, сопровождая грозными выкриками.

Шли недолго. С каждым шагом он всё отчётливее слышал голоса, стук деревяшек и другие, свидетельствующие о наличии поблизости человеческого селения звуки.

Вскоре тенистые заросли расступились, и Росс зажмурился от яркого света. Они вышли к широкой поляне. По всей окружности, ближе к границе леса стояли небольшие дома из тростника и пальмовых веток. Росс насчитал десять штук. На самой же поляне вовсю кипела жизнь. Трое мужчин чинили обвалившуюся кровлю одного из домов, женщины плели нечто вроде циновок, скручивали мотки шерсти, таскали воду и что-то готовили на костре; шумели и бегали дети… Четверо крепко сложенных туземцев тащили на плечах здоровенные связки тростника; ещё пятеро, шумно переговариваясь вытачивали из костей наконечники для стрел или копий. В зарослях тоже слышалось присутствие людей, из чего Росс сделал вывод, что поляна лишь что-то вроде местной площади. «Сколько же вас тут, негодяи?» — думал он с отчаянием. Впрочем, сдаваться Полдарк не собирался.

Раненый туземец снова что-то прокричал, и жизнь на поляне замерла. Теперь все взгляды были обращены на Росса. Его снова толкнули в спину.

Он медленно шёл через поляну, вглядываясь в настороженные загорелые лица. Пусть видят, что он их не боится, хотя на деле Россу конечно же было страшно.

Оглядываясь по сторонам, он попутно отмечал для себя разные детали. Строили туземцы неплохо. Во всяком случае, жилища их выглядели добротно. Одежду носили из тканей, пусть и грубо выделанных. Значит, научились обрабатывать сукно. В чём мать родила не ходят, и на том спасибо. На деревянных правилках сушились шкурки мелких животных, а рядом висели несколько освежеванных тушек. Ну что ж, подумал Росс, во всяком случае, это означает, что они питаются не только своими соплеменниками.

Наконец миновали поляну и снова оказались в тени сочных тропических зарослей. Пальмы и прочие деревья росли здесь куда реже, многие были вырублены, и на их месте стояли те же тростниковые дома. Росса вели вперёд по одной из тропинок, и встречавшиеся им на пути аборигены молча расступались, провожая чужака внимательными взглядами. Некоторые, в основном дети, осторожно крались следом, но «конвой» держал их на почтительном расстоянии.

Они снова оказались на поляне, но уже меньшей по площади. В центре стояла хижина, выше и шире прочих, с каменным наконечником на верхушке. У входа сидели по-турецки двое мужчин, очевидно, некое подобие охраны.

Высокий туземец опять гаркнул что-то на своём, и один из стражей кивнув, скрылся в хижине. Росс понял, что его привели к вождю, и радости от перспективы такой встречи было немного.

Он стоял, напряжённо прислушиваясь к звукам, доносящимся из глубины шатра. Слух различил негромкие голоса, но Полдарку и этого оказалось достаточно — судя по интонации говорили спокойно, хотя это конечно же не могло успокоить.

Наконец, через несколько минут из тени хижины вышел один из стражников, а следом за ним показался невысокий, но коренастый и крепко сложенный мужчина. На вид ему было лет шестьдесят. Прямые, расчерченные сединой волосы спускались почти до самых локтей; смуглое широкое лицо избороздили морщины, самые глубокие залегли возле рта, но чёрные глаза смотрели живо и ясно, в них отражалась неумолимая энергия. Одет вождь был также, как и его соплеменники, и единственным знаком отличия являлись нарисованные на лбу причудливые знаки. На шее позвякивало массивное ожерелье из крупных ракушек, павлиньих перьев и кусочков меха.

Несколько секунд мужчина внимательно разглядывал Росса, пару раз обошёл вокруг и вновь встал перед лицом. Раненый туземец недовольно продемонстрировал наспех перевязанную руку. Вождь хмуро посмотрел на Росса и, неодобрительно цокая, покачал головой.

— Чего? — возмутился Полдарк. — Он, между прочим, первый начал.

Аборигены переглянулись. Вождь и трое мужчин, в том числе обиженный туземец, отошли в сторонку и теперь негромко переговаривались, то и дело поглядывая на Росса. Полдарк усмехнулся. Они что, и в самом деле думают, что он может их подслушать?

В это же время остальные обитатели деревни, столпившиеся вокруг, с интересом разглядывали пленённого гостя. Паренёк лет десяти, подкравшись ближе остальных, несильно ткнул Росса палкой в бок, на что абориген-«конвойный» сердито гаркнул.

— Радуйся, что у меня руки связаны, — ответил Полдарк.

Спустя какое-то время вождь и его собеседники закончили беседу. Росс напрягся. Вот он, момент истины. Он сжал кулаки, приготовившись отбиваться, а в том, что сделать это придётся, сомнений не было.

Вождь отдал приказ, и тощий абориген вынул из-за пояса самодельный кинжал. Прежде, чем Росс успел что-либо предпринять, чьи-то руки схватили его за плечи, лишая возможности увернуться. Тощий подошёл вплотную, взмахнул клинком… Верёвки на запястьях Росса упали на землю. Замершее сердце заколотилось с удвоенной силой, а тощий явно остался доволен произведённым эффектом. Росс стоял, переводя дыхание и потирал затёкшие руки. Наконец он поднял голову и посмотрел в лицо вождя.

— Полагаю, мне следует сказать за это «спасибо», — он расправил плечи и нарочито беспечно тряхнул головой.

— Полагаю, что так, — за его спиной прозвучала чистая английская речь.

Ошарашенный, он подскочил и резко обернулся. Рядом с ним стоял мужчина, высокий и загорелый, но, вне всякого сомнения, европеец.

— Вы говорите по-английски? — самый дурацкий вопрос, который только можно было задать.

— Как легко заметить, — улыбнулся незнакомец.

На вид ему можно было дать лет тридцать пять-сорок. Смотрел он без враждебности, но зорко и сосредоточенно.

— Кто вы такой и откуда родом?

— Капитан Росс Полдарк из Корнуолла, Англия — Росс решил, что нет смысла врать.

— Мне известно, где находится Корнуолл, мистер Полдарк, — усмехнулся мужчина. — Я, как и вы, англичанин.

Он перевёл сказанное вождю. Тот склонил голову и снова проговорил что-то на своём.

— Вождь Бабао желает знать, как давно вы здесь.

— Послушайте, мистер… — шикнул Росс, — я не знаю вашего имени, но что здесь, чёрт возьми, происходит? Вы живёте с ними? Вы их пленник?

Справедливости ради стоило заметить, что на пленника мужчина похож не был.

— Отвечайте на вопрос, мистер Полдарк, — повторил он.

— Я направлялся из Америки в Англию и потерпел кораблекрушение, — соврал Росс, — через несколько дней меня выбросило на остров. С тех пор я здесь.

— Вы один? — продолжал допытываться незнакомец.

— Да, — ответил Росс, не задумываясь.

Страх немного отпустил, и теперь его распирало от любопытства.

Вождь поманил к себе «переводчика» и вместе с ещё двумя аборигенами вновь отошёл в сторонку. На сей раз совещались они недолго.

— Вождь Бабао пришёл к выводу, что вы не враг, — торжественно заявил переводчик, — но и отпустить вас просто так мы не можем.

Росс сжал кулаки. Очевидно, всё-таки придётся бороться за собственную жизнь. Ну, да ладно, ему не привыкать.

— Уверяю вас, мистер Полдарк, — успокоил мужчина, — в битве нет нужды. Убивать вас никто не собирается, — и добавил с мягкой улыбкой, — во всяком случае, пока. А сейчас прошу за мной.

В хижине вождя царил полумрак, пахло сушёными травами и ещё чем-то сладким. Земляной пол устилали пальмовые циновки, на стенах висели обереги из костей и ракушек. Усевшись на сшитое из меховых лоскутов одеяло, вождь указал на место напротив. Когда Полдарк устроился, он снова заговорил.

— Как долго вы находитесь здесь? — спросил переводчик.

— Девять месяцев, одну неделю и два дня, — без запинки ответил Росс. — Думаю, теперь ваша очередь рассказывать о себе, — он осмелел.

— Вы находитесь на землях племени васадаи, — ответил мужчина, — и имеете честь быть принятым в доме вождя Бабао.

В течении следующего часа Бабао расспрашивал о Полдарка о прошлом, о том, как тот оказался на острове и многом другом. В свою очередь от переводчика Росс узнал кое-что о жизни васадаи. Жили они здесь давно, по их собственным исчислению, лет триста, но переводчик признался, что данные эти могут быть неточны. Строили дома, охотились, ловили рыбу, собирали фрукты и сушили травы… Каннибализмом, к счастью, не промышляли, а человеческие жертвоприношения были запрещены ещё дедом Бабао. От переводчика Росс также узнал и то, что за последние пять лет, здесь не видели ни одного корабля.

— Слишком далеко от торговых путей, — пояснил он, — воды здесь пустынные, так что даже пираты и контрабандисты сюда не заглядывают. Удивительно, что вы попали сюда, — добавил он многозначительно.

— Как и вы, — не остался в долгу Полдарк.

Всё это время Росс исподтишка разглядывал переводчика. Этот мужчина заинтересовал его куда больше, чем вождь и все туземцы вместе взятые. В том, что он действительно с континента, Полдарк не сомневался. Можно было предположить, что загадочный человек бывший пират, контрабандист, простой матрос, или, на худой конец, торговец-авантюрист, но манера речи, осанка и выправка говорили об обратном, выдавая в нём человека, если не аристократического, то, как минимум высокого положения. И пусть сейчас он лишь переводил сказанное, Росс был больше, чем уверен, что некогда этот человек отдавал приказы, и, скорее всего, состоял на военной службе. Будучи капитаном и пройдя войну, он без труда вычислял «своих», и странный незнакомец относился к их числу.

— Как вы здесь оказались? — спросил Росс.

— Волею случая, — мягко ответил мужчина, — и, как видите, вполне прижился.

Он и в самом деле не выглядел несчастным.

— Тогда хоть имя своё назовите, — попросил Росс, — моё-то вы уже знаете.

В этот момент откуда-то сбоку явились две женщины и поставили на пол несколько блюд с едой, кувшин и деревянные чашки.

— Вождь Бабао предлагает вам разделить с нами трапезу, — перевёл незнакомец и добавил, усмехнувшись, — не беспокойтесь, последние сто лет васадаи не едят людей.

В том, что ему не причинят здесь вреда, Росс уже не сомневался. Но всё-таки удивительно, как долго они с Шарлоттой жили бок о бок с аборигенами и лишь теперь встретились лицом к лицу. Происходящее вокруг было настолько удивительным, что в какой-то момент он ущипнул себя за локоть. Больно.

— Это что, вино? — он покосился на кувшин.

— И просто отменное, — улыбнулся переводчик, — если вам так удобнее, зовите меня Н., этого будет вполне достаточно.

Росс пожал плечами и отпил из чашки:

— Как скажите, мистер Н.

Как давно он не пил хорошего напитка! Дешёвый ром кончился давным-давно, и к тому же по утрам от него дико болела голова.

— Вождь Бабао предлагает вам остаться среди нас, — сказал Н., — и я бы рекомендовал вам согласиться. Одиночество способно свести человека с ума.

— Я не могу, — Росс покачал головой, — передайте вождю мою благодарность за радушный приём, — он посмотрел на Бабао и кивнул головой, — но… он придвинулся к Н. и сказал шёпотом, — дело в том, что я здесь не один.

— Не один? — также шёпотом переспросил он, — с вами кто-то ещё из членов команды?

— Нет, — признался Росс, — женщина. Моя жена, — добавил он после короткого раздумья.

В лице Н. скользнуло понимание.

— Ваша скрытность легко объяснима, но уверяю, капитан Полдарк, здесь вам нечего опасаться. И я бы сказал, что среди васадаи, вы будете в большей безопасности.

— Что вы имеете в виду? — насторожился Росс.

Н. в это время уже переводил вождю сказанное Полдарком. Бабао нахмурился и произнёс что-то на родном языке.

— Вас не станут задерживать, — успокоил Н., — но не кажется ли вам, что будет честнее по отношению к супруге рассказать о том, что вам теперь известно?

— Мне кажется, мистер Н., что вам известно больше, чем говорите, не так ли? — уточнил Росс.

— Вы можете здесь пригодиться. Васадаи не причинят вам вреда, и согласитесь, гораздо легче, когда вокруг человеческое общество. — Н. огляделся, — может быть, эти люди и не чета нашей славной британской аристократии, но в сравнении с другими племенами, они не такие уж дикари. А я, поверьте, имел честь однажды встретиться с последними. Мало радости, скажу я вам.

Несмотря на то, что таинственный Н. был здесь за своего, Полдарк видел, как взволновала его встреча с соотечественником.

— Я должен обсудить это с Шарлоттой, — ответил Росс, — кроме того, нужно подумать, как вообще рассказать ей об этом.

Ему действительно никто не помешал. Вместе с парой аборигенов Н. проводил его до берега, предварительно напомнив, что предложение вождя будет оставаться в силе. Также по приказу Бабао Россу дали одну из лодок, которую он, правда, должен был потом вернуть.

Уже давно стемнело, когда Полдарк вернулся на остров. Дабы избегнуть лишних вопросов, он оставил каноэ за уступом скалы, сделав таким образом порядочный крюк.

Шарлотта сидела на берегу возле костра, и, не сразу заметила Росса. Когда же, повернувшись, она наконец увидела его, резко вскочила, и Полдарк даже на расстоянии нескольких метров увидел её полыхающее от гнева лицо.

— Где ты был?! — закричала она, подбежав к нему. — Я с ног сбилась!

— Прости, что заставил тебя волноваться, — Росс лихорадочно размышлял, как лучше начать разговор, — но так получилось.

— Не уверена, что это достаточное объяснение, — Шарлотта немного успокоилась, но по-прежнему негодовала, — я уже думала, что ты угодил в одну из своих проклятых ловушек. Кстати, я видела их, и все они пусты, — хмыкнула она. — Пожалуйста, если в следующий раз задумаешь пропасть на весь день, будь добр, поставь меня в известность.

Росс обнял её за плечи.

— И, кстати, тарпоны порвали сетку, и уплыли, так что на ужин у нас только фрукты, — добавила Шарлотта.

Сбежавший улов волновал его сейчас в последнюю очередь.

— Что это у тебя?! — Шарлотта только сейчас заметила деревянную бутылку во внутреннем кармане его расстёгнутого жилета.

— Вино, — ответил Росс и, прежде чем Шарлотта успела задать следующий вопрос, мягко приобнял её за талию, — оно нам сейчас пригодится. Пойдём в хижину, я должен тебе кое-что рассказать.

========== Глава XV. Васадаи ==========

Надо отдать должное Шарлотте – всё то время, пока Росс, тщательно подбирая слова, чтобы не испугать её, рассказывал о случившимся, она терпеливо слушала и ни разу не перебила его. Страх, недоумение и неверие поочередно сменяли друг друга – Росс читал её лицо как открытую книгу, но Шарлотта держалась мужественно. Наконец он замолчал и посмотрел на неё.

- Я… – Шарлотта закрыла глаза и потёрла виски, собираясь с мыслями, - я так не могу… это не укладывается у меня в голове, - она подняла голову, встречаясь с ним взглядом, - я даже не знаю, что сказать.

Она представила, что было бы, если бы их соседи оказались не столь дружелюбными, и резко мотнула головой, прогоняя страшную картину.

- Честно говоря, я тоже, - Полдарк растерянно глядел в пустоту, - у самого голова кругом.

На несколько минут воцарилось молчание, нарушаемое лишь потрескиванием огня в очаге. Росс налил им обоим вина. Потряс бутылкой и, обнаружив что та пуста, убрал под стол.

- Как ты говоришь, они себя называют?

- Васадаи, - Росс отхлебнул из самодельной кокосовой кружки, - и вино у них отменное, не находишь?

- Пожалуй, - Шарлотта слабо улыбнулась, - и что это за англичанин среди них? Он рассказал что-нибудь о себе?

- Ничего конкретного, - Полдарк развёл руками, - но он показался мне благородным человеком. А уж поверь, в людях я разбираюсь.

С минуту Шарлотта молчала, цедя вино, и, наконец сказала уверенно:

- Завтра, когда будешь возвращать лодку, я поплыву с тобой.

Он даже не сомневался.

***

Она понимала абсурдность своих действий и, тем не менее, собираясь “в гости” приводила себя в порядок с особой тщательностью. Надела фиолетовую нижнюю юбку, что ныне служила “верхней”, а к ней “парадную” блузку, скроенную из ночной сорочки. Завязала края под грудью, набросила ожерелье из ракушек и заплела волосы в свободную косу. За всеми этими приготовлениями она поняла, что, несмотря на тревогу, невероятно соскучилась по человеческому обществу. Присутствие Росса не было ей в тягость, но, Господи, как же ей не хватало других людей! В родной Англии и Америке она тяготилась своим окружением, а большинство знакомых откровенно раздражали, но, оказавшись в изоляции от ненавистного ей света, Шарлотта осознала одну простую вещь – человеку нужен человек.

- Не переживай так сильно, - попытался успокоить Росс, глядя на то, как она нервно теребит подол шёлковой юбки, - не думаю, что они принесут нас в жертву какому-нибудь каменному истукану, - он ухмыльнулся, - во всяком случае, сегодня.

Ещё издали она увидела расхаживающих вдоль берега аборигенов. На мелководье покачивались на волнах две лодки, а в них рыбаки с самодельными гарпунами. Выглядели они внушительно, и Шарлотта испуганно вжала голову в плечи, но в конечном итоге её любознательная натура взяла верх.

Сказать, что она чувствовала себя не в своей тарелке – не сказать ничего. Откровенно враждебных взглядов они с Россом не встретили, но пока один из местных вел их за собой по тропинке, туземцы глазели на них так, словно увидали драконов или единорогов, если васадаи вообще знали, кто это такие. Шарлотта неуклюже улыбалась и пару раз даже приветственно махнула рукой. Ответного жеста не получила, однако и агрессии не встретила – и на том спасибо.

В деревне их тотчас окружила стайка чумазых детей, яркая юбка Шарлотты вызвала у них настоящий восторг, а какая-то особо смелая девчушка даже взяла её за руку. Шарлотта улыбнулась и немного расслабилась.

- А вы действительно человек слова, капитан Полдарк, - улыбнулся Н., когда встретил их в деревне, - миссис Полдарк, - он учтиво поклонился Шарлотте и даже поцеловал запястье, - рад нашему знакомству. Вы чудесно выглядите!

Он смотрел прямо на неё, но в его взгляде не было ни капли вульгарности или ещё чего-то непристойного, и всё-таки он глядел на неё как-то по-особенному.

- Мистер Н., - она улыбнулась в ответ и инстинктивно выпрямилась, точно они были не на острове, а на очередном суаре тётушки Корнуоллис, - счастлива познакомиться с вами.

Шарлотта исподтишка взглянула на Росса и с трудом сдержала ухмылку, заметив, как тот насупился и помрачнел. Невозмутимый Полдарк ревнует! Кто бы мог подумать? Это открытие неожиданно развеселило её, и она захотела немного его раззадорить.

- Благодарю за вино. Оно было просто божественным!

- Всегда рад услужить благородной даме, - Н. раскусил её намерение и, судя по всему, решил подыграть.

Шарлотта подумала, что он видно, ещё больше соскучился по светским заморочкам. И всё же… как этот джентльмен оказался здесь, на острове?

Через минуту из своей хижины вышел Бабао, и Н. представил ему “благородную миссис Полдарк”. Старый вождь сразу понравился Шарлотте. Несмотря на свою немногословность и серьёзный, даже немного угрюмый взгляд, в нём чувствовалась сила, и веяло каким-то спокойствием и мудростью. Шарлотта скорее интуитивно почувствовала всё это, нежели прочла в его лице. Говорил он тихо, но твёрдо и уверенно, смотрел прямо в глаза и почти не улыбался.

- Вождь Бабао приветствует вас в нашей деревне, и предлагает разделить с нами трапезу, - перевёл Н.

Росс и Шарлотта переглянулись.

- Ну, что ж, - сказала она, - в таком случае отказывать будет просто неприлично.

Пока туземцы споро накрывали стол, являвший собой расстеленные прямо на земле тростниковые циновки, Шарлотта с живым интересом разглядывала деревню и её обитателей. Всё вокруг казалось настолько невероятным, что она тайком ущипнула себя за руку. Больно, однако. И всё же… Подумать только! Почти девять месяцев они жили бок о бок с аборигенами и даже не догадывались об их существовании. И, правда, повезло, что не людоеды. Лучше уж умереть от зубов акулы, чем оказаться в супе у каких-нибудь местных дикарей. До чего вульгарная и пошлая вышла бы смерть!

Странное это было ощущение – сидеть среди местных жителей, слушать их диковинный язык и разглядывать не менее диковинную внешность. Шарлотте казалось, что она попала в одну из книжных иллюстраций. Плетёные дома-хижины, домотканые одежды и затейливые причёски – всё вызывало в ней живейший интерес. “Ох, если когда-нибудь вернёмся на большую землю, обязательно напишу книгу!”, думала Шарлотта, и строчки как-то сами собою складывались в голове. Эх, жаль нет под рукой верного дневника!

За столом Бабао почти не разговаривал, больше слушал и спрашивал, но это мало походило на допрос – скорее, ему просто было интересно узнать о мире за пределами острова.

- Так вы говорите, последний корабль захаживал сюда пять лет назад? – уточнила Шарлотта.

- Не совсем. Проходил мимо, - сказал Н., но в голосе его не прозвучало особого сожаления.

- И вы не подали им знак? - удивилась она, с опаской оглядываясь.

Как знать, может быть его всё-таки удерживают здесь против воли? Но мягкая улыбка Н. развеяла эти подозрения.

- Не стану врать, что порой скучаю по большой земле, - признался он, - но я тут уже почти семь лет. Здесь мой дом и моя семья.

Прежде чем, Шарлотта успела в очередной раз изумиться, рядом с Н. села красивая молодая женщина, по виду едва ли старше её самой. Высокая, длинноногая и гибкая, словно пантера. Свободного кроя туника до самых щиколоток, не могла скрыть очертания стройной фигуры. Блестящие иссиня-чёрные волосы обрамляли гладкое, ухоженное лицо с яркими чертами. Красавица была определённо из местных.

- Наяра, - представилась она на английском, хотя и с заметным акцентом, - муж учить меня вашему языку, - улыбнулась она, - но я плохая студент.

Росс присвистнул. А господин Н. однозначно не так уж плохо устроился. Но ещё больше Полдарк удивился, когда несколько минут спустя выяснилось, что красавица-аборигенка была ни много, ни мало дочерью Бабао.

- Отец говорит, что если однажды я захотеть уехать вместе с мой муж, он не станет меня удерживать. Но я не хочу. Н. много рассказывать о большая земля, - она покачала головой, - не думаю, что там я буду на свой место.

В деревне они пробыли до самого вечера. Наяра познакомила Шарлотту с некоторыми из местных женщин, и хотя никто из них не знал английского, они, как и большинство представительниц прекрасного пола оказались большими любительницами поговорить. Наяра, в меру своих возможностей переводила, но в силу нехватки знаний, получалось весьма странно, а местами даже забавно.

— Вы, наверное, чувствовать мех [1], когда впервые видеть нас? — с улыбкой спросила Наяра.

— Страх, — машинально поправила Шарлотта, улыбаясь в ответ, — правильно говорить “страх”. Да, — согласилась она, — было немного. И очень рада, что ошибалась. Сказать по правде, я с самого начала опасалась, что здесь окажутся не слишком дружелюбные соседи.

Улыбка неожиданно пропала с красивого лица Наяры.

— Что-то не так? — встревожилась Шарлотта.

— Всё хорошо, — она быстро взяла себя в руки. — Если хотите, можете остаться здесь, вам будут рады.

Шарлотта растерялась.

— Оу… Это очень щедро с вашей стороны, но у нас есть прекрасный дом на берегу. Думаю, вы должны обязательно навестить нас там.

— Берег? — нахмурившись, переспросила Наяра, — южный?

Её вопрос поставил Шарлотту в тупик. С географией у мисс Экклстон всегда были напряжённые отношения, единственное, что она знала, это как определить северное направление — с какой стороны мох, там и Север.

— Об этом тебе лучше спросить у Росса, — рассмеялась она, — и разве это так важно?

— Довольно важно, миссис Полдарк, — сказал подошедший Н.

— Тогда, может, хватит играть в загадки? — хмуро спросил Росс, понимая, что, кажется, уже знает ответ.

— Как вы, наверное, могли заметить, здесь целый архипелаг островов. А именно четыре, хотя и находятся они достаточно далеко друг от друга.

Они заметили это ещё с самого первого дня. Росс поначалу хотел осмотреть их все, но за повседневными заботами, оставил эту затею — было уже не до любопытства.

— Я в курсе, — ответил Росс, — но бывать там ни мне, ни, тем более, Шарлотте не доводилось.

Н. улыбнулся.

— Это очевидно, мистер Полдарк. В противном случае, вы бы не сидели сейчас здесь.

— Есть и другие, я права? — спросила Шарлотта, стараясь казаться спокойной.

— И я бы не хотел с ними встретиться, чего и вам не желаю, — и заметив, какую реакцию, произвели его слова, поспешил успокоить, — впрочем, не думаю, что они когда-нибудь сунутся сюда.Отец Бабао однажды уже преподал им хороший урок. Полагаю, они запомнят его надолго.

Шарлотту, однако, его слова не убедили. Новость о том, что где-то поблизости обитает, судя по всему, не слишком дружелюбное племя, радости не внушала.

— В первый день я нашёл на берегу каменный наконечник, — вспомнил Росс, — их работа?

— Возможно, — Н. пожал плечами, — в любом случае лежал он там давно. И вам очень повезло, что лодку не вынесло к их острову.

По спине Шарлотты пробежал холодок.

— А твои ловушки? — она схватила Росса за плечо, — ты говорил, что несколько раз находил их пустыми!

— А вот это уже мы, — Н. рассмеялся. — На вашем острове больше дичи, правда, мы считали, что капканы ставили те, другие. Всегда приятно немного насолить этим мерзавцам, что не гнушаются есть друг друга.

— Мы здесь больше девяти месяцев и до сих никто нас не трогал, — сказал Росс.

— До сих пор, — уточнил Н. — Поймите, я не заставляю вас бросать дом, но прошу подумать о безопасности.

Росс понимал, что он прав. И то, что до сегодняшнего дня всё складывалось благополучно, не гарантия дальнейшей стабильности. Он посмотрел на Шарлотту, но та казалась растерянной не меньше его.

— Нам надо всё обдумать, — вздохнул Полдарк. — Спасибо, что заботитесь о нас.

Подошёл Бабао и сказал что-то на родном языке.

— Сегодня праздник в честь богини Йеманжи [2], — перевёл Н., улыбнувшись, — васадаи почитают её выше всех прочих. Не хотите остаться и посмотреть?

Росс и Шарлотта переглянулись.

— Но с одним условием, — ухмыльнулся Полдарк, — никаких жертвоприношений!

Комментарий к Глава XV. Васадаи

[1] игра слов: в англ. языке fear (страх) и fur (мех) имеют некоторую схожесть в звучании

[2] Йеманжа - “Мать Рыб”, одна из наиболее почитаемых богинь в Западной Африке, а также некоторых регионах Южной Америки. Ещё одна вариация её имени - Йемайя

========== Глава XVI. Праздник Йеманжи ==========

— Думаешь, они серьезно насчет “соседей”? — спросила Шарлотта, когда они вернулись домой.

— А почему нет? — к её удивлению, Росс беспечно пожал плечами. — У диких племен это обычное дело, и наши новые знакомые, скорее, исключение. Так что нам ещё повезло.

Новость о наличии поблизости выводка людоедов, казалось, не произвела на него впечатления. Шарлотта и сама не то, чтобы очень боялась — в конце концов, за девять месяцев ничего страшного не произошло - но гарантий в таком вопросе нет.

— А что ты предлагаешь? — поинтересовался Росс. — Пойти жить к этим васадаям? Нет уж избавь, мне и здесь хорошо.

— Ничего я такого не предлагаю, — обиженно пробормотала Шарлотта, — просто спросила и всё. Вот только мне интересно, что ты будешь делать, если менее дружелюбные соседи захотят нанести нам визит? — она сложила руки на груди.

— Познакомлю их вот с этой штукой, — Росс кивнул в сторону ружья. — У нас ещё две коробки с патронами, или ты уже забыла?

— Они тебе не нравятся, — заключила Шарлотта, — в этом всё дело.

— С чего ты взяла?

Она улыбнулась и присела рядом.

— Было забавно наблюдать, как ты ревнуешь меня к этому Н., — невинно промурлыкала Шарлотта.

— Никого я ни к кому не ревную, — он, тем не менее, отвёл взгляд. — Ответ простой: мне здесь хорошо. Вот и всё. Хотя, если тебе так хочется….

— Да ничего мне не хочется! — рассмеялась Шарлотта и забралась к нему на колени, — соскучилась по людям, только и всего. А насчёт Н…

— Я не ревную, — повторил Росс.

— Ладно, ладно… Пусть так. Я это вообще к чему? Ты же не передумаешь насчёт праздника? Только посмей, Росс Полдарк! Устрою тебе тогда сладкую жизнь, да такую, что дикари ангелами покажутся.

Ночью она долго не могла заснуть. Ворочалась с боку на бок и думала, думала, думала… Всё эти месяцы Шарлотта гнала мысли о большой земле, чтобы не мучить себя понапрасну, но встреча с васадаи и общение с живыми людьми всколыхнули тщательно подавляемые эмоции. Ей хотелось домой. Очень хотелось. Так сильно, что в груди болело. Бедные мама и папа… Ей было жаль даже тётушку Корнуоллис, с которой Шарлотта, в общем, не очень-то ладила, и когда Тавингтон, наконец сделал ей предложение, согласилась почти не раздумывая. Она вдруг подумала, где находилась бы сейчас, сложись всё иначе. Был бы Уильям хорошим мужем? Или человек, демонстрирующий хладнокровную жестокость на поле брани, и в мирной жизни лишен способности к любви и пониманию? Хотя, что теперь об этом думать…

В конце концов Шарлотта устала бороться с бессонницей. Она, прихватив с собой бутылку вина и заспанную кошку, вышла на берег.

***

Выбираясь из постели, она ненароком разбудила Росса, хоть он и не подал вида. Несколько минут лежал с закрытыми глазами, а когда понял, что возвращаться Шарлотта в ближайшее время не собирается, вышел из хижины.

Она сидела у кромки воды. Хрупкий темный силуэт на фоне чуть более светлого, усыпанного россыпью звезд неба. Набегающие волны накрывали её босые ступни, уползали и снова возвращались. Рядом сидела Шанси — за всё это время она почти перестала бояться воды, но близко всё равно не подходила.

— Раньше ты бессонницей не страдала, — Росс присел рядом и отпил из бутылки.

Отвернувшись, Шарлотта, помотала головой, но он успел заметить блестевшие на её щеках мокрые дорожки.

— Всё хорошо. — Росс прижал её к себе, и Шарлотта уткнулась ему в грудь. — Я здесь. Я с тобой.

Последний раз он видел её плачущей, когда едва не умер от лихорадки. За нежной и хрупкой внешностью скрывалась удивительно сильная женщина, пожалуй, сильнее многих его знакомых мужчин. Но даже самая прочная стена в определенный момент не выдерживает. Шарлотте не нужно было ничего говорить — Росс знал, о чём она думала. Он не стал говорить ей, что скоро сюда наверняка придёт корабль, всё наладится, и они вернутся домой. Шарлотта в этом не нуждалась, она была достаточно умна, чтобы понимать.

— Мне страшно, — тихо сказала она. — Страшно, когда я думаю, что мы можем остаться здесь навсегда.

— Мы есть друг у друга, — что ещё он мог сказать ей? — а это многого стоит, не находишь?

Росс смотрел вдаль. Где-то там, за тысячи и тысячи миль родной Корнуолл, где его наверняка уже давно не ждут. Интересно, что же всё-таки стало с экипажем “Колумбины”? Приняли их в каком-нибудь порту или судно до сих пор дрейфует в океане, как “Летучий Голландец” с мертвецами на борту? И знает ли вообще хоть кто-нибудь, что с ними произошло? Так странно… живые, но исчезнувшие для всего мира, забытые на острове без координат и местоположения. Они живы, но их больше нет.

***

Утром Шарлотта была уже в своём обычном настроении — короткая вспышка грусти пошла ей на пользу, даже дышать стало легче. Немалую роль в этом сыграл и праздник в честь Йеманжи.

Сразу после завтрака Шарлотта, сгорая от нетерпения, поторапливала Росса.

— Уж чего-чего, а времени у нас в избытке, — хмыкнул он. — Этот их Бабао или как его там, говорил, что в этот день они скачут с утра и до утра. Так что, не переживай, много не пропустим.

Не то, чтобы ему не нравились новообретённые соседи, но он бы с куда большим удовольствием провёл день здесь, к тому же работы хватало — заделать дыру в крыше хижины, расставить силки на павлинов и заново сложить сигнальный костёр, так как прошлый развалило недавним ураганом. Но всё это, конечно, не служило достаточной причиной, чтобы портить настроение Шарлотте — он видел, как преобразилась она после встречи с васадаи.

И вот в полдень, снарядив лодку, они отправились на праздник. Шарлотта прихватила с собой Шанси, помня об обещании данном Наяре показать ей диковинное для аборигенов животное.

— Будем надеяться, что они её не съедят, — не удержался Росс.

Шарлотта только головой покачала. Полдарк, что с него взять?

Деревня напоминала муравейник. Мужчины складывали на берегу ветки для грандиозного костра, женщины плели венки из цветов и пальмовых листьев, готовили еду и разливали вино, бегали туда-сюда дети…

— Что они делают? — спросила Шарлотта, наблюдая за группой мужчин с разрисованными лицами, танцующими причудливый танец.

— Это жрецы Йеманжи, — объяснила Наяра, — они просить её о защите и благословении. По нашему календарю сегодня начало нового года — день, когда Йеманжа создать мир и людей в нём.

В глубине зарослей раздались звонкие голоса, и через пару секунд на поляну стайка детей. Гордо шедший впереди мальчишка лет шести нёс на вытянутых руках отчаянно вырывающуюся Шанси. С шерсти кошки ручьем текла вода, а на шее болталось ожерелье из ракушек.

Как позже узнала Шарлотта, Балиг, сын Наяры и Н. решил “благословить” Шанси, искупав её в океане, согласно обычаю. Но то ли кошка придерживалась иных религиозных взглядов, то ли сама Йеманжа не знала, что с ней делать, но так или иначе “благословение” далось Балигу ценой исцарапанных рук и укушенного носа.

— Опасный зверь, — важно заключил мальчуган, знавший английский лучше матери, — хорошо, что такая маленькая.

Он наконец поставил обиженную кошку на землю, и Шанси, гневно фыркнув, принялась отчаянно вылизываться.

— А ты не хотеть детей? — спросила Наяра, когда Балиг убежал с друзьями обратно на пляж.

Вопрос поставил Шарлотту в тупик.

— Я… — она потерялась, не зная, что сказать, — я не думаю об этом. Во всяком случае, пока.

Шарлотта лукавила. Конечно, она думала об этом и думала каждый день. Вот только мысли эти не вызывали ничего кроме страха.

— Сегодня особенный день, — тихо сказала Наяра, — сегодня ты можешь попросить у Йеманжа всё, что только желать твоё сердце. И Йеманжа исполнить это.

Шарлотта лишь грустно улыбнулась.

День пролетел незаметно. Отправляясь к васадаи, Шарлотта прихватила с собой свою тетрадь и бережно записывала в неё увиденное: ритуальные танцы жрецов, украшение деревянной фигуры Йеманжи, соревнования по метанию копий, мелодичное пение женщин…

За девять месяцев жизни на острове в её тетради почти не осталось свободных листов, и Шарлотта экономила бумагу — если ей когда-нибудь и суждено вновь ступить на английскую землю, наблюдений хватит на целый роман.

— А обо мне здесь ни слова, — в шутку обиделся Росс, заглядывая ей через плечо.

— Я не знаю, какой будет наша история, — ответила Шарлотта, — но, возможно, когда-нибудь я и о тебе черкну пару строк, — рассмеялась она. — Например, о том, как ловко скрутили тебя васадаи в самый первый день знакомства.

С наступлением темноты на берегу вспыхнул огромный костёр. Бабао, облаченный в домотканые штаны и рубаху, расшитую ракушками, поднёс зажжённый факел, и сложенные в кучу охватило яркое пламя. Остальные члены племени стояли вокруг и подбрасывали в огонь небольшие шарики из сухих пальмовых листьев.

— Это символизирует избавление от всего старого и дурного, — пояснил Н. — Васадаи верят, что в этот день Йеманжа прощает все грехи и очищает души.

— А вы? — спросила Шарлотта, не увидев в руках мужчины ритуальной безделушки.

— Я никогда не был особо религиозен, — сказал он, — но всегда уважал традиции. — Н. глянул в сторону стоящего в отдалении Полдарка, — ваш супруг, похоже, ревнует, — улыбнулся он.

— Не всерьёз, — ответила Шарлотта, и, перехватив взгляд Росса, махнула ему рукой, — такой уж характер, ничего не поделаешь.

— Не хочу, чтобы вы думали обо мне плохо. Я не представляю жизни без моей Наяры и наших детей, — в его глазах светилась настоящая нежность, — просто вы напомнили мне одну женщину из той, прошлой жизни.

— Она была вашей возлюбленной?

— И да, и нет, — мужчина пожал плечами. — Какое-то время мы даже были помолвлены. А потом… Потом столько произошло, что всего и не расскажешь, а если и расскажу — так ни за что не поверите.

— Ну… — Шарлотта не на шутку заинтересовалась, — наша с Россом история тоже может показаться кому-то невероятной. Но если вы не хотите об этом говорить, то я не буду настаивать.

— Она хорошая, — сказал Н. — Очень хорошая. И надеюсь, что сейчас очень счастлива. Вы с ней похожи. Ну, что? — пользуясь случаем, он увел беседу в другое русло, — идём пить вино?

Через час или около того, Росс, наконец, более или менее повеселел и даже перестал бросать в сторону Н. хмурые взгляды. Более того, к немалой радости Шарлотты мужчины почти нашли общий язык, да, впрочем, и выбора у Полдарка не было — из всего племени только Н. и понимал его речь.

Наяра дала Шарлотта венок из цветов, объяснив, что согласно обычаю следует отпустить его в океан и загадать желание — Йеманжа непременно услышит и исполнит.

“Не знаю, верю ли я в твое существование, владычица Океана”, думала Шарлотта, стоя по колено в воде, “но если это так, то ты наверняка знаешь, чего я желаю всем сердцем…” Она опустила венок, и волны подхватили его. Несколько секунд белые цветы покачивались на поверхности то направляясь к берегу, то уходя от него, и наконец медленно уплыли в тёмную даль. Шарлотта смотрела им вслед до тех пор, пока не потеряла из виду.

— Йеманжа услышать тебя, — улыбнулась подошедшая Наяра, — и принять твой дар.

Росса клонило в сон. Теперь, когда праздник подошёл к своему логическому завершению, никто не обвинит их с Шарлоттой в бестактности, если они уплывут прямо сейчас. В целом он не жалел, что принял в этом участие — хоть какое-то разнообразие, в конце концов.

— Я только найду Шанси, — Шарлотта огляделась по сторонам в поисках кошки, но той нигде не было видно.

— Наверное, Балиг опять решил провести “посвящение”, — ухмыльнулся Росс.

В том, что кошке не причинят здесь вреда, Шарлотта была уверена, но не оставлять её здесь в самом-то деле?

— Пойду, посмотрю на поляне.

Она направилась от берега к зарослям, но не успела пройти и с десяток шагов, как в глубине леса раздались крики, а через несколько секунд с другой стороны на пляж выбежали несколько человек. Пожилая женщина, та, что была впереди, что-то испуганно кричала и бурно жестикулировала.

Шарлотта и Наяра, стоящие в отдалении, не сговариваясь, побежали к ним.

— В чём дело?

— Вот и выпал случай познакомиться с другими соседями, — хмуро ответил Полдарк.

========== Глава XVII. По долгу чести ==========

Началась суматоха, граничащая с паникой. Громко ругались мужчины, голосили женщины и надрывно плакали испуганные дети. Из несвязной и малопонятной речи Наяры Шарлотта поняла, что пока они все были на берегу, на остров напали. В самой деревне почти никого не было — все собрались у костра, но те немногие, что остались в хижинах, были жестоко убиты или тяжело ранены. Несколько человек, в том числе Балиг, сын Наяры и Н. пропали — со слов выживших, их увели с собой дикари.

Наяра не плакала и не поддавалась панике — Шарлотта видела, что молодую женщину трясло от страха, но держалась аборигенка мужественно. Кулаки и сжатые в тонкую нитку губы лучше любых слов говорили о том, что творилось у неё в душе. Наяра была зла и напугана одновременно. Н. крепко прижал её к себе и прошептал что-то на местном языке.

— Верни нашего сына и убей их, — прошипела она на английском, — убей их всех.

Чуть поодаль, Бабао, угрюмый и сосредоточенный начищал гарпун обломком кремня, другие мужчины также готовили оружие, в то время как женщины помогали раненым. Стиснув зубы в приступе тошноты, Шарлотта оторвала кусок от подола юбки, чтобы замотать зияющую рваную рану на бедре пожилого мужчины.

— У вас на острове есть оружие? — спросил Н., отведя Росса в сторонку.

Полдарк кивнул:

— Ружьё с коробкой патронов и пороха, и ещё пистолет. Кажется, у меня оставалось штук десять пуль.

— Всё лучше, чем ничего. Плыви за ними и возвращайся.

В глубине души Росс догадывался, что рано или поздно случится нечто подобное. Дикари, пираты, турецкие матросы или ещё какая напасть — когда наступает столь долгое затишье, как пить дать жди беды. Его война ещё не окончена.

Ему потребовалось меньше часа, чтобы доплыть до острова, взять из хижины всё необходимое и вернуться обратно. На берегу уже никого не было — только остатки потухшего костра, да разбросанные на песке цветочные венки напоминали о том, что ещё совсем недавно здесь царило беззаботное веселье.

Деревня же гудела как пчелиный улей. Все мужчины, способные держать оружие толпились около Бабао — в руках старого вождя блестело острие копья, а на поясе болталась пара остро заточенных ножей. И без того загорелое лицо теперь и вовсе казалось чернее тучи. Глубокие морщины проступали ещё яснее, придавая их владельцу устрашающий вид. В глазах мужчины отражалась холодная решимость. Он подошёл к Россу и заговорил на родном языке.

— Ты не обязан идти с нами и рисковать своей жизнью, — перевёл Н. — это не твой бой.

— Да, не мой, — согласился Росс, — но я не привык оставлять своих в беде.

— Так мы уже “свои”? — Н. усмехнулся.

— Ты хороший парень, — Росс похлопал его по плечу, — и мальчуган у тебя славный. Так вытащим же его из этой передряги, — он кинул мужчине ружьё. — Держи! Умеешь этим пользоваться?

— Я служил в королевской гвардии, — бросил Н., разглядывая ружьё, — эх, как давно не держал в руках славного английского оружия! Уверен, что не хочешь оставить себе?

Росс помахал пистолетом:

— Этот малый не раз спасал мою жизнь. Мой талисман, если можно так сказать.

Всё это время Шарлотта наблюдала за их разговором — не слышала, но знала, о чём они говорили, как знала и то, что будет делать Росс.

— Я не имею права удерживать тебя, да и не хочу этого делать, — сказала она, когда он подошёл к ней перед самым отплытием. — И я не буду говорить тебе “прощай”.

— И не надо, — он коснулся её лица, и Шарлотта закрыла глаза, закусив губу и из последних сил сдерживая слёзы, — я вернусь. Но если всё же… Не возвращайся на остров, здесь, с ними тебе будет безопаснее. Обещаешь?

Она не хотела это слышать, не хотела ничего обещать. Лишь вцепиться в него и оказаться за тысячу миль от острова в уюте и безопасности.

— Лучше ты пообещай мне, что когда вернёшься, то, наконец, заделаешь чёртову дыру в крыше нашей хижины. Скоро сезон дождей, и я не хочу просыпаться от того, что мне на голову льётся вода.

Росс улыбнулся. Его маленькая храбрая Шарлотта. И куда только делась та напуганная девчонка, что дрейфовала с ним в шлюпке посреди океана?

Зычный оклик Бабао вернул его к действительности. Все мужчины уже собрались и направлялись к берегу, где их ждали лодки.

— Мне пора.

Он отстранился и, не оглядываясь, зашагал прочь.

— Росс!

Шарлотта не выдержала — подбежала к нему и бросилась на шею.

— Возвращайся, — сквозь слёзы прошептала она, целуя его, — пожалуйста… Я буду ждать.

Вместе с другими женщинами она отправилась на берег проводить мужчин, некоторые из которых, Шарлотта знала, уже не вернутся, ибо войн без потерь не бывает. Она не могла назвать себя верующей, но в тот момент была готова молиться любому Богу, чтобы он не забирал у неё Росса.

Рядом стояла Наяра и крепко сжимала её руку. Шарлотта могла лишь догадываться, что чувствовала её новая подруга — сын в руках кровожадных дикарей, а муж и отец уходят биться не на жизнь, а насмерть.

Наконец, все погрузились в лодки. Каноэ, в котором оказался Росс, шло последним, и он всё-таки не выдержал, оглянулся. В темноте Шарлотта не могла видеть его лицо, но ей показалось, что он улыбнулся.

“Я должна быть сильной. Должна верить”. Они простояли на берегу до тех пор, пока лодки не скрылись из виду.

***

— Каков план действий?

Росс привык быть честным с самим собой и признавал, что ему страшно. Но то был не липкий ужас, что сковывает по рукам и ногам — страх подгонял его, злил и разливался по телу холодной решимостью. “Страх страху рознь” говорил их командир, когда они воевали в лесах Вирджинии “научитесь управлять им, использовать во благо, и, помяните моё слово, он спасёт ваши шкуры. Страх заставляет человека бороться за жизнь, в то время, как паника убивает”.

— Эти ублюдки наверняка знают, что мы придём, — сказал Н., вглядываясь в чёрную даль, — и голову на отсечение даю, именно этого и добивались. Сукины дети давно искали повод для войны. Так что внезапной атаки, скорее всего, не получится. Будем действовать по обстоятельствам.

Росс кивнул. Даже здесь, на этих забытых Богом клочках земли шла извечная человеческая война. Не важно, насколько развито общество, и какие технологии ему доступны — борьба за власть идёт везде и всегда.

— Далеко отсюда до их острова?

Вместо ответа Н. вытянул руку, и Полдарк увидел чёрный силуэт острова.

— Да тут, оказывается, целый архипелаг.

— Радуйся, что вашу лодку в своё время не выкинуло на этот берег, — Н. мрачно усмехнулся.

Чем ближе становился остров, тем сильнее обострялись старые навыки. И когда днище каноэ скользнуло по песчаному дну, Росс был уверен. Он знал, что делать. За время, проведённое здесь, он привык жить неторопливой, размеренной жизнью, даже походка и жесты его изменились, но в ту минуту, когда ноги его ступили на берег, он вновь стал капитаном Полдарком. Скользящим движением вынул из-за пояса мушкет, снял с предохранителя… На ремне поблёскивал заточенный армейский нож, которым он скоро воспользуется, ибо десяти патронов ему не хватит. Росс числился одним из лучших стрелков в батальоне, но попасть в цель десять раз из десяти удается не всегда, а с учётом нынешних обстоятельств, он бы поставил на семь.

Пляж был окутан безмолвием. На песке Росс не увидел ни следов, ни отпечатков.

— Они ставят лодки с другой стороны, — пояснил Н. — но не удивлюсь, если в кустах нас ждёт засада. Точнее, я удивлюсь, если её не будет.

— Примерное число известно?

— Если бы… Они плодятся, как кролики и дохнут, как мухи. Периодически жрут друг друга или приносят в жертву своему божку. Но чаще и то, и другое. Это вам не американские партизаны, капитан Полдарк. Дикость в её чистом виде — вот, что они такое.

Васадаи, включая Росса и Н. было двадцать пять человек. В сущности, не так уж мало, четверть роты, но, кто знает, что ждёт их там, в окутанных мраком зарослях?

Бабао велел всем остановиться и ждать. Выстроившись в шеренгу, мужчины держали наизготовку самодельное оружие, в то время, как вождь раздавал последние указания.

— Никакого милосердия к врагу, ибо от нашего врага милосердия не дождёшься, — перевёл Н.

— Но сразу предупрежу, что не стану убивать женщин и детей, — уточнил Росс, — кем бы они там ни были.

Н. не ответил.

Не видя смысла делать крюк, Бабао повёл их напрямик через заросли. Точную дорогу не знал никто, но, учитывая, что хозяева острова ждали гостей, найти их будет нетрудно. Факелы зажигать не стали — полная луна освещала путь.

Остров был буквально испещрён тропами, но за то время, что они шли, им не встретилось ни одной живой души. Не слышались и голоса — лишь отдалённый рокот прилива, да ночные шорохи. Росс, идущий в середине шеренги, знал, насколько обманчивым бывает подобное безмолвие и держал наготове снятый с предохранителя мушкет.

Неожиданно шеренга остановилась. Росс не видел, что происходило впереди — выглянул сбоку впереди стоящего, вытянув шею, и различил мелькающие в зарослях огни. Судя по всему, они находились недалеко от поляны, где уже разворачивалось ритуальное действо. Пальцы сжали мушкет.

Шли тихо, настороженно вглядываясь в темноту по бокам, и прикрывая друг друга. Чем ближе подходили они к поляне, тем отчётливее становились голоса, сливающиеся с глухими ударами, отдалённо напоминающими стук барабанов, но только ниже и тише. Зычное пение, больше похожее на несвязный вой, то и дело прерывалось громкими выкриками — короткими, отрывистыми.

Когда подобрались совсем близко, Бабао жестом отдал приказ разойтись и затаиться в кустах. Сквозь ветви Росс видел человеческие фигуры с неровными отблесками пламени на загорелых телах. Одежды, не считая оборванных тряпок и пальмовых листьев, на них не было. В тон самодельным барабанам позвякивали украшения из костей и ракушек. Головы и тела покрывали узоры — белые, красные и чёрные. “Интересно, из чего они добывают краску?” мелькнула в мозгу совершенно неуместная мысль. Но тут взгляд его упал на широкий отшлифованный камень, судя по всему, исполняющий роль алтаря. Располагался он на противоположном краю поляны, и свет костра выхватывал только половину святилища, но даже этого хватило, чтобы разглядеть очертания слабо ворочающегося человеческого тела. Балиг. Н. перехватив взгляд Росса, чуть заметно кивнул. Полдарк не мог не восхититься его хладнокровием — будь на месте Балига его собственный ребёнок, он не смог бы с уверенностью сказать, как повел бы себя.

Неожиданно всё стихло. Один из танцующих, на голову выше и крепче соплеменников, поднял руки, и остальные замерли. Прокаркав что-то на своём языке, он подошёл к алтарю.

Росс видел, каких усилий стоило Н. держать себя в руках, и не понимал, чего ждёт Бабао. Выкрасть пленников незаметно уже не получится, а действо, судя по всему, близится к своей кровавой кульминации. Не выдержав, Н. всё же попытался было рвануть вперёд, но один из мужчин схватил его за ворот рубахи. Бабао нахмурился и помотал головой.

В пламени костра блеснул длинный изогнутый предмет. Жрец стоял возле алтаря, бормоча под нос не то песню, не то молитву, пока другие, покачиваясь, словно в трансе, двигались вокруг жертвенника.

“Тоже мне, командир нашёлся”, Росс, потеряв терпение, проскользнул между двумя окружавшими его туземцами и, стиснув покрепче мушкет, вышел на поляну.

========== Глава XVIII. Выбор ==========

— Послушайте меня внимательно! — он стоял на краю поляны под обстрелом нескольких десятков пар глаз.

Выражение лиц дикарей, увидевших его, стоило такого безумства, подумал Росс, понимая, что снова вляпался.

Аборигены, конечно, не разобрали ни одного его слова, но суть уловили прекрасно, и он был в этом уверен, а потому бодро продолжил:

— Если вы сейчас отпустите заложников, то, возможно, мы не станем убивать вас всех.

“Ты идиот, Полдарк. Ты чертов, мать твою, безмозглый идиот” стучало в висках.

Воцарилось молчание. Дикари стояли неподвижно, буравя его взглядами, а васадаи отчего-то не спешили выбираться из засады. Однако, пользу его выходка всё же принесла — жрец замер у алтаря со связанным Балигом и даже опустил самодельный нож. Теоретически Росс понимал, что есть шанс убить жреца прямо сейчас, пальцы лежали на спусковом крючке, а с дикарём их разделяли жалкие пятнадцать футов. Но рядом находились и другие, и некоторые из них держали оружие. Если завяжется драка, он может попросту не успеть. “Какого хрена ты ждёшь, старый индеец?!” злился Росс, не понимая, что задумал Бабао.

Прежде, чем эта мысль обрела форму, четверо, осмелев, синхронно шагнули к нему, скалясь и демонстрируя жёлтые зубы, а то и отсутствие оных. “Застрелить того, что в центре, растолкать соседних и добежать до алтаря” план созрел буквально за секунду, но, прежде, чем он успел нажать на курок а дикари атаковать, сзади раздался грохот оружейного выстрела.

Капище заволокло дымом и, Росс, воспользовавшись испугом, дикарей, что никогда не видели ружей, рванул к алтарю. Не видя, ударил кого-то в челюсть, получил палкой по рёбрам, но успел. В последний миг перехватил руку жреца, и острие замерло в жалких сантиметрах от горла напуганного ребёнка.

Завязалась молчаливая борьба. Жрец оказался крепче, чем выглядел на первый взгляд, да и положение его было выгоднее — зажатый между алтарём и грузным телом Росс, стремительно терял силы. Каменное лезвие всё опаснее приближалось к лицу, и лишь каким-то чудом ему удалось отвести руку на пару сантиметров. Этого оказалось достаточно, чтобы ударить жреца лбом и, воспользовавшись замешательством, отобрать нож.

За спиной раздавалась стрельба и обрывочные крики, но обернуться и посмотреть, что происходит, не было времени. Самодельные верёвки крепко держали Балига, и Россу пришлось потрудиться, прежде, чем он разрезал их.

— Марш в заросли! — скомандовал он, когда освободил мальчишку.

Балиг, однако, и не думал подчиняться — проворно выхватил у Росса нож и рванул в самую гущу битвы. Тот кинулся было за ним, но наперерез выскочил коренастый дикарь, рявкнул что-то и замахнулся палкой, но пуля оказалась быстрее.

Осталось восемь патронов.

Вооружившись дубинкой убитого, Росс ударил первого попавшегося, сбил с ног и нанёс ещё один удар. Как обнаружилось, драться этой штукой очень удобно — била она не хуже, чем ружейный приклад, а весила на порядок меньше.

Сзади раздался крик, и плечо обожгло резкой болью. Рыкнув, он развернулся и наотмашь ударил очередного шустряка. “Надеюсь, что не отравленный”, подумал мимоходом, глядя на зажатый в руке дикаря нож.

Трудно было сказать, на чьей стороне перевес — бились васадаи неплохо, но местные явно превосходили их числом, и несколько человек уже были убиты. Н. дрался как профессионал, едва ли не лучше, чем Росс, и Полдарк пообещал себе, что если им повезёт остаться в живых, непременно выразит ему своё почтение. Впрочем, думать об этом не было времени — проклятые дикари окружили Н. с четырёх сторон и, несмотря ни на что, уверенно напирали. Когда очередной здоровяк, атаковав со спины, почти осуществил задуманное, прозвучал выстрел. Н. откинул со лба прядь взмокших волос и благодарно козырнул.

Не успел Росс опомниться, как сзади на него прыгнул тощий, но юркий дикарь. Не ожидавший атаки Полдарк рухнул наземь, утаскивая за собой противника. С минуту они катались по земле, взвихрив вокруг себя облако пыли и нанося друг другу беспорядочные удары. Наконец, Росс, изловчился и приложил его головой о камень. Дикарь охнул и затих.

Переведя дух, Росс увидел Бабао — старик бился с громадным, как скала человеком, судя по одежде и украшениям, вождём. Балига нигде не было. Он уже собирался броситься на подмогу, но был атакован сразу тремя, и в ход вновь пошли патроны…

***

Близилось утро. Шарлотта сидела на берегу, обхватив колени, и глядела в чернильную синеву. На Востоке уже нарисовалась полоса рассвета, и звёзды таяли. В глазах щипало, мышцы одеревенели, но она не двигалась с места. Только так ей удавалось сохранять спокойствие, не давая панике завладеть разумом. Шарлотта потеряла счёт времени. Рядом, такая же застывшая и напряжённая, сидела Наяра. За несколько часов они не перебросились и парой слов, но каждая знала, о чём думает другая. Шарлотта отгоняла страшные мысли, боясь накликать беду, хотя никогда не была суеверной.

Но что же так долго?..

Когда на горизонте обозначилась чёрная точка, а следом за ней ещё три, она не сразу разглядела их — в воспалённых глазах плясали мушки. Но вот точки приблизились, и стало ясно — это не мираж. Вскинувшись, Шарлотта едва не упала, когда ослабленные ноги подкосились, но, устояв, бросилась в воду. Сбоку раздался плеск — Наяра бежала следом.

В зыбкой предрассветной тьме невозможно было разглядеть лиц, но знакомый силуэт с развевающимися на ветру волосами она бы узнала из сотни других. Он махнул рукой, и даже с такого расстояния она увидела, каким вымученным был этот жест.

Шарлотта бежала, неуклюже помогая себе руками, и остановилась лишь когда по грудь оказалась в воде. Лодки окружили их, и Росс, прыгнув за борт, оказался рядом с ней. На порванной рубашке расплывалось багровое пятно, но он успокоил:

— Жить буду, — и с этими словами заключил Шарлотту в объятия.

Кусая губы, она оглаживала его лицо, оттирая кровь и песок, попутно осматривая на наличие более серьезных ранений.

— Всё хорошо, — прошептал он, целуя её.

Стальная хватка, сдавившая грудь, понемногу отпускала. Переведя дух и успокоившись, Шарлотта огляделась. Она не знала точно, сколько человек отправились на остров, но сейчас насчитала пятнадцать.

— Больше они нас не побеспокоят, — хмуро бросил Н., перевязывая окровавленное плечо.

Рядом сидел Балиг. Живой и почти невредимый, не считая царапины на лбу и рассеченной губы.

— Вы убили их всех? — спросила Шарлотта.

— В этом не было нужды, — ответил Росс, — но засранцы получили хороший урок.

Шарлотта не любила, когда он выражался, но сейчас не обратила на это внимания. У неё и самой вертелась на языке пара крепких словечек в адрес туземцев и самого Росса.

— Сколько человек вы потеряли?

Полдарк и Н., переглянулись.

— Идём, — Росс положил руку ей на плечо и повёл к берегу. — У нас есть раненые и им нужна помощь.

Только сейчас Шарлотта поняла, что не увидела среди них Бабао. Остановившись, она взяла Росса за руку, вынуждая повернуться и посмотреть ей в глаза. Он понял её без слов и только угрюмо кивнул. Вздохнув, Шарлотта посмотрела туда, где рыдая, стояла Наяра.

— Оставь, — Росс мягко взял её под руку, — им сейчас не до нас.

Стоя в воде, она смотрела на них, едва сдерживая слёзы, и одновременно благодарила небеса за то, что Росс вернулся невредимым. Он прижимал её к себе, перебирая спутанные волосы.

— Я так боялась, что больше никогда не увижу тебя, — прошептала она.

— Я тоже, — признался Росс.

***

Бабао похоронили на следующий день после заката. Из стволов и ветвей на берегу соорудили большой погребальный костёр, где вместе с вождём обрели свой покой и другие погибшие. Всего их было восемь.

Седовласый жрец, облачённый в ритуальные одежды, пропел что-то на родном языке васадаи, затем женщины возложили к головам усопших пышные букеты, и Наяра поднесла к алтарю зажжённый факел.

— Requiem aeternam dona eis, Domine, et lux perpetua luceat eis. Requiestcant in pace. Amen. [1], — почти шёпотом произнёс Н., когда костёр почти догорел. — Я знаю, они не нашей веры, — сказал он, повернувшись к Шарлотте, — но всё же так положено.

— Так ты был священником? — удивился Росс.

Н. улыбнулся и покачал головой:

— Нет. Я не был священником. Я даже в Бога толком не верил.

Он, очевидно, так и не собирался раскрывать им тайну своего прошлого, ровно, как и называть полное имя, но Россу уже не было до этого никакого дела. Кем бы ни был, таинственный мистер Н., он был ему благодарен.

— И кто теперь станет новым вождём?

— Это решит совет племени, — ответил Н. — Скорее всего им окажется мой сын и, признаюсь, я бы очень этого хотел. Не из-за власти, нет… — он посмотрел на жену и сына, — просто… я так горжусь им, Росс. — Мужчина улыбнулся. — Никогда бы не подумал, что обрету своё счастье здесь.

— Я тоже много чего не предполагал, — согласился Полдарк, — например то, что мне может здесь понравится. Признаюсь тебе, друг, я уже и не знаю, хочу ли вернуться в Англию.

— Узнаешь, — без тени сомнения сказал Н. — Сердце подскажет.

***

Утром они вернулись домой. Переступив порог хижины, Шарлотта рухнула в постель и проспала целый день. Снов не видела — провалилась в забытьё, едва только голова её коснулась самодельной подушки. Где-то в середине дня сквозь сон почувствовала, как прогибается под тяжестью тела матрас — Росс устроился рядом и обнял её со спины. Не открывая глаз, она сжала его руку.

Вечером, выйдя на берег, увидела его сидящим на песке — он отрывал от пальмовой ветви листья, с тихим хрустом ломал их надвое и отбрасывал в сторону.

— Наяра говорит, что мы всегда можем остаться с васадаи, если захотим. — Шарлотта примостилась рядом.

Он замер с очередным листом в руке и, вздохнув, отшвырнул его в сторону.

— А ты этого хочешь?

— Так странно, правда?.. — она посмотрела вдаль, на полыхающий красным и лиловым закат. — Мы уже называем это место своим домом, и я действительно считаю его домом.

— А ты изменилась, — Росс посмотрел на неё. — Скажи, ты хотела бы вернуться?

Шарлотта встала и принялась отряхивать платье:

— Я стараюсь не думать об этом.

Это было правдой. Временами тоска по дому захлёстывала её с такой силой, что болело в груди. Она думала о родителях, кузине Мэриан и даже о противном троюродном брате Джиме, которого, как считала до этого, на дух не переносила. Но сейчас она скучала по всем. Даже по нему. И в то же время… Здесь был их собственный мир — невозможный и, быть может, неправильный, но здесь они были вместе.

Шарлотта вернулась в хижину, а Росс ещё некоторое время оставался на берегу. В кармане бриджей лежало подаренное Элизабет кольцо — то самое, которое она сняла со своей руки и отдала ему перед тем, как он ушёл на войну. Росс хорошо помнил тот вечер — почти утонувшее оранжевое солнце, белые скалы и плещущее внизу море. “На память обо мне”, — прошептала она, снимая с указательного пальца серебряное кольцо с белым камушком. — “Возвращайся”.

— Прости, Лиз, — сказал он, в последний раз глядя на её подарок, — я не вернусь. — Росс выбросил кольцо в море и, не оборачиваясь, зашагал к хижине.

***

…Как и предрекал Н., новым вождём стал Балиг, правда, в силу юного возраста ещё не мог принимать самостоятельные решения, и обязанность эта легла на плечи его отца.

— Может, Наяра права и нам действительно стоит перебраться сюда? — обращаясь то ли к Россу, то ли к себе самой, спросила Шарлотта.

Прошёл почти месяц со смерти Бабао, и васадаи понемногу возвращались к привычной жизни.

— Мне и на нашем острове неплохо, — Росс пожал плечами, затем положил руки ей на плечи и развернул к себе. — Я, знаешь ли, конформист, и привык к нашей старой хижине, но, если ты хочешь…

— Я думала, тебе наскучило, когда мы целыми днями одни на острове, — призналась Шарлотта, чувствуя облегчение и какое-то странное умиротворение. — Думала, может, ты хочешь отвлечься, и…

— Нет, — сказал он. — Мне достаточно приплывать сюда пару раз в неделю, но наш дом, это наш дом.

Она боялась, что за это время он устал от её общества и думал о той, что осталась ждать его в Корнуолле, и, может быть, ждёт до сих пор. За год с небольшим, что провели они на острове, Шарлотта смирилась с тем, что, скорее всего, уже не ступит на английскую землю — что ж, значит, так тому и быть.

***

Дни протекали своим чередом, и жизнь возвратилась в привычное русло. Они, наконец, достроили верхний этаж хижины, Росс смастерил из веток и дерева некое подобие стола взамен сундука, что всё это время служил им для этой цели; сплел сети по инструкции одного из туземцев…

Иногда Н. навещал их вместе с семьей, и они до самого утра сидели на крыльце хижины, распивая вино и разучивая язык васадаев — через месяц Шарлотта могла немного разговаривать на их родном наречии и понимать примерно половину из того, что ей говорили. Она по-прежнему вела свой дневник, записывая туда и новые слова, догадываясь, что, скорее всего, эти страницы никогда не увидят свет. Ну и пусть. Пусть от её жизни останется хоть какой-то даже самый незначительный след.

Тот день начался как обычно. До наступления сезона дождей оставалось меньше трёх недель, и за это время нужно было укрепить крышу, чтобы не протекала, как в прошлый раз.

Работы предстояло много, и Шарлотта, оставив привычные дела, пошла за листьями вместе с Россом. К вечеру они нарубили уже порядочно, и теперь листы нужно было сплести в сетку и водрузить на крышу.

— Пойду раздобуду нам парочку павлинов, — Росс, захватив свой верный армейский нож, скрылся в зарослях, оставив Шарлотту на берегу.

Она посмотрела на сплетенные ею сетки и пришла к выводу, что не лишним будет просунуть меж ними побольше травы — на всякий случай. Подходящая растительность в избытке росла на вершине холма — жёсткая, плотная и хорошо отталкивающая воду. Отложив почти законченную работу, Шарлотта направилась к западному берегу.

Ругаясь сквозь зубы, она собирала колючую поросль, складывая её в тростниковую сумку, закреплённую у пояса. В третий раз поранив палец, недовольно шикнула, смахнула капельку крови, подняла голову и… застыла.

— Росс! Росс!!! — закричала она, забыв и царапину и работу.

Выбросив очередной пучок, рванула к хижине, не переставая кричать и не сводя глаз с океана. На горизонте белели паруса.

Залетев в дом, нашла спрятанные в одном из ящиков огниво и кресало, предварительно раскидав по комнате половину вещей. Спотыкаясь и оскальзываясь побежала обратно, и через пару-тройку минут снова была на вершине холма. Росс уже ждал её там, у сложенного костра. Выхватив у неё огниво, зажёг ветку.

…Он стоял с самодельным факелом, но отчего-то медлил. Шарлотта взяла его за руку. Они смотрели друг другу в глаза, слыша отчаянный стук сердец. Пламя дрожало в нескольких сантиметрах от сложенных веток. Вот он, момент истины, последний выбор,который им предстоит сделать, и после которого пути назад уже не будет.

Шарлотта потом так и не вспомнила, кто из них первым сделал это движение, а быть может, они сделали его вместе.

Сигнальный костёр загорелся.

Комментарий к Глава XVIII. Выбор

[1] Вечный покой даруй им, Господи, и да сияет им свет вечный. Да почивают в мире. Аминь (лат.)

========== Глава XIX. На круги своя ==========

Судно оказалось фрегатом британской торговой компании “Карн и сыновья”. Экипаж “Королевы Бетти” возвращался домой из Америки — разразившийся две недели назад шторм, значительно отбросил их от привычного курса. Капитану Скотту эти воды были незнакомы — торговые и военные пути пролегали за многие мили отсюда, и когда дозорный сообщил о том, что правому борту горит сигнальный огонь, не сразу решился повернуть к берегу. Пираты и контрабандисты нередко оставляли на необитаемых островах свои тайники, где прятали награбленное и украденное добро.

У мореходов не было греха страшнее, чем отказать в помощи попавшим в беду, а капитан Скотт свято чтил морские законы. Но на борту находился ещё один человек, мнение которого нельзя игнорировать — Уильям Карн, владелец компании. Вместе с ним путешествовала его восемнадцатилетняя дочь Демельза. Через три месяца у девушки была назначена свадьба, но перед этим она упросила отца взять её с собой посмотреть мир.

— Разве у нас есть выбор, мистер Скотт? — удивился Карн. — Разумеется, мы должны причалить!

…История Росса и Шарлотты произвела на команду и пассажиров неизгладимое впечатление. Как выяснилось позже, Уильям Карн был даже знаком с родителями Шарлотты — четыре года назад они виделись на каком-то приёме.

— Так, значит, вы были на борту “Колумбины”? — спросил капитан Скотт, задумчиво покручивая пышные рыжие усы.

— Вы знаете, что стало с экипажем?! — Шарлотта глядела на него с надеждой. — Девушка. Там была девушка. Моя компаньонка.

— Никто не уцелел, — покачал он головой. — Судно обнаружили дрейфующим посреди океана. Все кто были на борту, мертвы.

Они ещё много говорили в тот день. Вечером, к восторгу, всей команды, Шарлотта приготовила ужин из морепродуктов, и все расселись на террасе, достроенной всего неделю назад. Гостям было интересно, как всё это время молодые люди выживали на острове; восхищались мастерски построенной хижиной и столовыми приборами из ракушек и кокосовой скорлупы, рассказывали о том, что происходит в мире…

У Шарлотты защемило в груди. Видя перед собой соотечественников, слушая их речь, она едва не завыла от тоски по семье и дому. И в то же время прибывшие выглядели словно гости из другого мира — одежда, причёски, головные уборы и запахи… Она поймала себя на том, что почти забыла всё это, но не чувствовала стыда, сидя перед ними в платке, обмотанном вокруг бёдер и тонкой полоске ткани, скрывающей грудь. На её шее позвякивало ожерелье из ракушек, а распущенные волосы падали на спину и плечи.

— Отчаливаем завтра, — распорядился Карн. — Мы и так потеряли время из-за проклятого шторма. — Он посмотрел на новых знакомых и улыбнулся, — да и вам, полагаю, не терпится убраться отсюда.

Росс и Шарлотта переглянулись.

Ночью она почти не спала — около часа ворочалась с боку на бок, а после просто лежала, периодически закрывая глаза, но не засыпая. И знала, что Росс тоже не спал. Подниматься на борт корабля они отказались, хотя капитан и предлагал им одну из лучших кают.

Утром Карн послал к ним в помощь двоих матросов — грузить вещи. Глядя на то, как рослые мужчины ловко пакуют их немногочисленный скарб, Шарлотта испытывала двойственные чувства. Ей так до конца и не верилось, что они покидают остров.

— Надо попрощаться с Н. и Наярой, — сказала она.

На остров к васадаям они поплыли вдвоём, ибо туземцы вряд ли обрадовались бы незваным гостям. Прощание было недолгим — капитан Скотт дал им всего пару часов. Перед самым возвращением Н. вызвался остаться до отплытия, и Шарлотта подозревала, что истинной причиной этому было желание увидеть соотечественников.

— Вы тоже можете вернуться с нами, — предложил Карн. — Негоже джентльмену коротать жизнь на Богом забытом острове. Уверен, ваши жена и сын быстро адаптируются в Англии.

— Может, и так, — с улыбкой согласился мужчина. — Но моё сердце уже не в Британии, а человеку дóлжно быть там, где его сердце. — Он приобнял Наяру. — Я уже давно стал частью другого мира, и этот мир должен оставаться здесь.

— Мы больше не увидимся? — грустно спросил Балиг, успевший привязаться к новым знакомым. — Я буду скучать. Вот, держите, это вам, — с этими словами мальчик, протянул Россу самодельный кинжал. — Он принадлежал моему дедушке, и, я думаю, Бабао тоже отдал бы его вам, за то, что спасли мне жизнь. Это оружие воина. Воина васадаев. А вы настоящий васадай.

Росс дружески похлопал Балига по плечу.

— Спасибо, старина. Уверен, из тебя выйдет отличный вождь.

Шарлотта подошла к нему и присела на корточки.

— У нас тоже есть для тебя подарок, — улыбнулась она и, повернувшись к Россу, едва заметно кивнула.

Он кивнул в ответ и, улыбнувшись, направился в дом, и через минуту вернулся с кошкой на руках.

— Я заметила, что вы с ней стали добрыми друзьями, — Шарлотта передала ему Шансѝ. — А она, между прочим, девушка с характером.

— Спасибо… — неверяще пробормотал мальчик, светясь от восторга и прижимая к себе кошку. — Обещаю, я буду очень хорошо о ней заботиться! Слово вождя!

…Сколько сил и любви было вложено в эту хижину… Она вспоминала, как вязала колючие пальмовые ветви, постоянно раня пальцы; как Росс рубил тростник на стены и кровлю; как они радовались, когда, наконец, получилось смастерить нормальную кровать… А вот их самая первая тарелка — крупная ракушка, найденная, кажется, на пятый день пребывания. Плетеная ваза на полу, с павлиньими перьями и высушенными эпифитами. Самодельные подушки.

Шарлотта присела на кровать.

Она полюбила этот дом. Ей будет не хватать его.

— Мы ведь и правда этого хотим? — спросила Шарлотта.

Последний раз они стояли на крыльце своей хижины, последний раз прикасались к перилам из пальмовых стволов, последний раз пили травяной чай в чашках из кокосовой скорлупы.

— Ты хочешь остаться?

— Я не знаю. — У неё задрожали губы.

Он прижал её к груди:

— Ещё не поздно.

Шарлотта оглянулась. Сначала они убеждали себя, что их пребывание на острове — временное явление, потом смирились и построили вместо бунгало настоящий дом. И это действительно был ДОМ, какая-то часть их навсегда останется здесь, даже когда сами они будут уже далеко.

— Я хочу вернуться. Не знаю, что ждёт меня в Англии, но так будет правильно.

Корабль отчалил на закате. Багряно-золотые лучи падали на хижину, теперь уже опустевшую навеки — никогда больше им не сидеть за столом, не спать на вечно скрипящей кровати и не укреплять крышу к сезону дождей.

Берег отдалялся, Н. и Наяра становились всё меньше и меньше, пока наконец окончательно не скрылись из вида. Последней исчезла с горизонта, поросшая зеленью гора, та самая, которую Шарлотта увидела на четвертый день их скитаний.

Остров отпустил их.

Шарлотта ещё некоторое время постояла на палубе, глотая слёзы. Росс обнимал её за плечи и понимающе молчал. Он по-прежнему был рядом, он всё ещё прижимал её к себе, но она знала — это уже не её Росс Полдарк. Тот Полдарк остался на острове вместе с прежней Шарлоттой: они будут охотиться на павлинов и собирать фрукты, заниматься любовью под звёздами и отмечать праздник Еманжи с туземцами, а по осени укреплять крышу, чтобы в сезон дождей не просыпаться от холодного душа, рухнувшего с потолка. Эти Росс и Шарлотта будут жить долго и счастливо до самой старости и умрут в один день.

— Капитан приглашает нас на ужин.

— С удовольствием, — улыбнулась она, испытывая отвращения от собственного наигранного голоса.

Они возвращаются в большой мир, здесь так принято — и ни одна уважающая себя женщина не станет плакать на глазах у мужчины. “Ну, же! Останови! Догони меня!”, с отчаянием думала она, уходя с палубы. “Сделай что-нибудь, скажи, чёрт тебя подери!” Но ничего не произошло.

Ей приготовили ванну с эфирными маслами, а Демельза отдала одно из лучших своих платьев.

— Мне очень нравится зелёный цвет, — призналась она. — Тебе он тоже пойдёт.

Светлокожая и рыжеволосая, Демельза была невероятно хороша собой. Чистое ухоженное лицо, прекрасные черты и хрупкое телосложение — тот счастливый случай, когда внешняя и внутренняя красота соответствуют друг другу.

— Я думаю, он любит тебя, — не церемонясь, заявила Демельза. — Вернее, даже не так — я уверена, что он любит тебя.

Шарлотта лишь грустно улыбнулась.

За ужином она несколько ожила. К своему собственному удивлению обнаружила, что ещё не до конца растеряла светские манеры, вот только корсет сдавливал грудь, а голова так и клонилась вниз под тяжестью прически.

— Как только причалим в Лондоне, я непременно отправлю ваше письмо в Кент, — заверил Карн, — а пока оно идёт, поживёте в нашем поместье за городом, — мужчина улыбнулся, — моя Деми о вас позаботится.

— Благодарю, — Шарлотта тепло улыбнулась в ответ, — вы очень добры, мистер Карн.

— Мистер Полдарк тоже может погостить у нас, — хитро подмигнула Демельза.

— Не думаю, что это будет уместно, — ответил Росс, допивая остатки вина в бокале, — но всё равно спасибо.

Так непривычно было видеть его в отглаженной рубашке и новеньком камзоле, подаренном Карном. “Я вёз его в подарок старшему сыну, но, думаю, он простит меня”, заявил мужчина, вручая Россу комплект одежды.

— Вы простите меня, если я вас покину? — Шарлотта вдруг почувствовала себя смертельно уставшей.

Извинившись перед собравшимися, она покинула обеденную каюту.

…После года на тростниковом матрасе, постель показалась ей райским облаком. Пахнущие лавандой простыни, гладкое, ласкающее кожу одеяло и мягкая подушка. Раздевшись, она по привычке забралась в кровать в чём мать родила, но опомнившись, надела сорочку. Как ей вообще удавалось заснуть в этом дурацком наряде, больше смахивающий на саван для покойника? Им-то всё равно — лежат себе, не шевелятся. Подол путался в ногах, рукава задирались, кружева натирали шею и грудь… Выругавшись себе под нос, Шарлотта всё-таки избавилась от сорочки и, заперев дверь, без зазрения совести рухнула в постель обнажённой.

…Открыв глаза, она не сразу поняла, где находится. Вместо привычных тростниковых стен, через которые бьет в глаза солнце, глухие панели из тёмного дерева и два небольших круглых окна.

Осознание пришло через несколько секунд. Чёрт возьми, они действительно сделали это. Нет больше ни острова, ни хижины. И никогда не будет. Она возвращается домой. Эта мысль всё ещё казалась ей невероятной и какой-то… печальной. Нет, нет Шарлотта была рада, что наконец увидит отца и мать, на воссоединение с которыми уже потеряла надежду, но почему тогда так противно ломит в груди?

В дверь робко постучали. Накинув сорочку, Шарлотта открыла. На пороге стояла молодая девушка, компаньонка Демельзы.

— Доброе утро, мисс Экклстон. Мисс Карн прислала меня помочь вам одеться и привести себя в порядок, — сообщила она.

— Проходи, — Шарлотта впустила её внутрь.

День она провела в обществе Демельзы. После завтрака они гуляли по палубе, прячась от солнца под изящными кружевными зонтиками; после обеда ненадолго разошлись по каютам, а затем пили чай на всё той же палубе. Мисс Карн обладала достаточной деликатностью, чтобы не спрашивать о природе её отношений с Россом, но Шарлотта даже не сомневалась — Демельза всё понимала.

— Я вас оставлю, — сказала она, увидев направляющегося к ним Полдарка.

Девушка ушла, и на палубе они остались вдвоём. Совсем как в первый вечер их знакомства.

— Капитан говорит, что при удачном раскладе, через три недели причалим в Лондоне. — Шарлотта сказала первое, что пришло ей в голову. Молчание было невыносимо.

Несколько секунд Росс, хмурясь, глядел куда-то вдаль и, наконец, развернувшись, выпалил на одном дыхании:

— Выходи за меня замуж.

Шарлотта даже не удивилась.

— То, что было между нами на острове, не накладывает на тебя никаких обязательств.

— Это не… Шарлотта, послушай… Я прямо сейчас договорюсь со священником, и завтра утром он нас обвенчает. Или если ты хочешь настоящую свадьбу, то когда окажемся в Лондоне, то сразу поедем к твоим родителям, и всё будет хорошо. — Он посмотрел ей в глаза. — Всё будет так, как ты хочешь.

В этом был весь он. Росс Полдарк. Бросаться в омут, очертя голову, не думая о последствиях и не прислушиваясь даже к собственному разуму. О, да она верила, что он способен любить. Год, месяц, неделю, час. И в этот час он действительно любит: искренне, самоотверженно, безумно. Но час проходит, а она не хотела становиться его обузой на всю оставшуюся жизнь. Брак “по нужде” — не лучшая идея.

— В Корнуолле тебя ждёт Элизабет, — грустно сказала она. — Быть может, для вас ещё не всё потеряно.

Она собралась уходить, но Росс схватил её за руку.

— А для нас, Шарлотта? Для нас всё потеряно?

— Я не могу принять твоё предложение, Росс, — тихо сказала она. — Прости.

Они больше не поднимали эту тему. В назначенный срок причалили к английскому берегу, встретившему их хмурым небом и проливным дождём. Спускаясь по трапу, она чувствовала головокружение и тревогу — так непривычно было находиться в толпе и окружённой калейдоскопом звуков, запахов и голосов. Всё было слишком резким и слишком громким. Лондон почти не изменился с тех пор, когда она видела его в последний раз.

Едва они ступили на берег, Демельза повела её в почтовое отделение — само письмо Шарлотта написала ещё за неделю до прибытия.

— Вы должны хоть немного погостить у нас, мистер Полдарк, — Демельза не теряла надежды помочь этим двоим. — Через две недели состоится моя свадьба, и я была бы рада видеть вас и мисс Экклстон в числе гостей.

— Благодарю вас, мисс Карн, но я бы хотел как можно скорее вернуться домой. Родня наверняка уже потеряла надежду увидеть меня живым.

Демельза огорчилась, но переубедить его больше не пыталась.

…Они стояли на причале, затерянные в толпе спешащих по своим делам людей. Моросящий дождь обратился ливнем, и платье Шарлотты промокло до нитки.

— Наверное, мы совершили ошибку, — дождь и ветер заглушали его голос, — непоправимую ошибку.

Если бы он сейчас предложил ей уехать с ним в Корнуолл, она, верно, согласилась бы, но этого не произошло. Неужели, вот так и закончится их история? Под дождём, на старом неуютном причале в хмурый непогожий день? Её утешало лишь то, что вода скрывала слёзы.

— Прощай, Росс.

Шарлотте понадобилась вся её выдержка, чтобы ни разу не оглянуться.

***

Через месяц она вернулась домой, в Кент. Матушка рыдала три дня, а после этого ещё целых две недели спала на кушетке в её комнате, словно боялась проснуться и увидеть рядом пустую кровать. Даже отец, всегда сдержанный и немногословный то и дело смахивал слёзы и был сам на себя не похож. Даже противная кузина Мэриан, которая до этого на дух не переносила Шарлотту, теперь почти не отходила от неё, в десятый раз рассказывая, как мучилась угрызениями совести, узнав о случившимся.

Никто так и не заговорил с ней о Россе. Лишь один раз матушка спросила, был ли он с ней достаточно обходителен, на что Шарлотта коротко ответила: “Да, вполне”. Миссис Экклстон, разумеется, догадывалась, о том, что было между ними на острове, но вслух ничего не говорила.

Интуитивно чувствуя состояние дочери, графиня как могла пыталась отвлечь её от тягостных мыслей. Шарлотта снова включилась в светскую жизнь: принимала визиты и посещала приёмы, где неизменно была в центре внимания, всем хотелось выслушать её историю, все жаждали подробностей. И Шарлотта давала их. Богатое воображение и умение красиво говорить играли ей на руку, но правды в её рассказах было процентов десять. Она говорила людям то, что они хотели слышать. Через два месяца окончательно сошёл загар (не без усилий миссис Экклстон, потратившей все свои настои, чтобы вернуть дочери “благородный” цвет кожи) и исчезли следы от укусов насекомых, с которыми Шарлотта тщетно боролась с первого дня пребывания на острове. Последние напоминания о тех днях ушли безвозвратно. Единственное, что до сих пор было с ней — подаренная Россом самодельная заколка из тростника и трёх жемчужин. Шарлотта почти никогда не носила её, боясь сломать — хранила в шкатулке и лишь изредка доставала перед сном. Ей казалось, что она до сих пор пахнет морем. Вдохнув этот едва уловимый запах, она бережно заворачивала её в кусок ткани, чтобы удержать аромат и убирала обратно.

Вопреки ожиданиям, остров ей почти не снился — всего пару-тройку раз. Зато она часто думала о том, что сейчас творится с их домом. Сезон дождей в самом разгаре, и, крыша наверняка снова прохудилась, хоть за день до отъезда Росс и укрепил её. “Пусть продержится подольше”, сказал он с грустной улыбкой, комментируя это в общем-то бессмысленное действо. Бессмысленное для капитана и команды, но не для неё, Шарлотты. И точно так же, совершенно бессмысленно она заправила постель перед отплытием, подвязала полог самодельными лентами и оставила в вазе на столе живые цветы.

Через несколько месяцев от дома, наверняка останутся одни руины: ветер разнесёт крышу и сорвёт занавески, стены размокнут от дождей, и будут постепенно оседать, пока не упадут, а потом их занёсёт песком. От того, во что было вложено столько любви и стараний, не останется ничего.

***

Вначале зимы из Корнуолла пришло письмо: Росс понемногу восстанавливал Нампару, что пришла в запустение после смерти Полдарка-старшего, Элизабет успела выйти замуж за Френсиса, кузена Росса, овдоветь и теперь одна воспитывает сына.

Автором письма была сама Элизабет.

— Он всё ещё любит тебя, — вздохнула Демельза, когда Шарлотта показала ей письмо.

Девушки очень сдружились и время от времени навещали друг друга. В этот раз Деми вместе с мужем приехали в Кент всего за несколько дней до Рождества.

— Будь это так, он бы ответил хотя бы на одно из моих писем, — вздохнула Шарлотта.

Она понимала, что там, на палубе совершила ошибку — быть может, стоило тогда пойти вопреки здравому смыслу, броситься за ним в омут, а там будь что будет. А, может, как раз по этой причине им не суждено быть вместе? Они слишком разные. Росс импульсивен, несдержан, а временами даже безумен. Смогла бы она жить с ним как на вулкане? Там, на острове всё было иначе, но острова больше нет.

— Ты говорила, что хочешь мне кое-что показать, — напомнила Демельза и пригубила шампанского.

Шарлотта открыла верхний ящик комода, достала толстую тетрадь в кожаном переплёте и протянула подруге.

— Ты всё-таки сделала это! — воскликнула Деми, перелистывая страницы. — Ты начала писать книгу!

Шарлотта улыбнулась и пожала плечами:

— Мне, кажется, сейчас самое время. Эта история должна увидеть свет.

— “Забытые в Раю”, — вслух прочитала она. — Хорошее название. Мне нравится. А финал? — Демельза оторвалась от чтения и подняла на неё глаза. — Ты уже решила, чем всё кончится?

— Не знаю, — ответила Шарлотта. — Будет зависеть от того, какой выбор сделает героиня. — Она вздохнула. — Надеюсь, она будет умнее, чем я.

========== Эпилог ==========

“…Все мы делаем выбор. С первого шага и до последнего вздоха перед нами лежат тысячи путей, и каждый ведёт к своему финалу. Как выбрать единственно-правильный из мириады возможных? У нас нет ни компаса, ни карты, а из путеводителей — наши сердца и разум. На них и только на них мы полагаемся, ступая на очередную дорогу. Но даже здесь приходится делать выбор: поверить сердцу или прислушаться к голосу разума? Нам не дано предвидеть будущее, и мы не знаем, куда приведёт нас выбранный путь.

Мой привёл меня сюда.

Не скажу, что он был лёгок, что на нём не было боли и слёз, что я не испытывала страха и не терзалась сомнениями. Всё это прошло через меня, оставило след в душе и воспоминания в сердце. Но было и много хорошего. Я бы сказала так — хорошего было больше. Демельза говорит, что это награда за силу и смелость, а кузен Джим, этот вечно хмыкающий циник, утверждает, что мне просто повезло.

Возможно, я действительно, сильная и смелая, и фортуна ко мне благосклонна. Получается, что оба они правы.

Сейчас, оглядываясь назад, глядя на всё с высоты прожитых лет (о, боги, как пафосно это звучит!), я могу сказать, что не зря потратила жизнь. Нет-нет, умирать я пока не собираюсь, хотя, в таких делах, как известно, лучше не загадывать, но надеюсь, что высшие силы отпустят мне ещё лет двадцать, а то и больше, и тогда я с гордостью смогу назвать себя долгожительницей. А этим, знаете ли, не каждый может похвастаться.

Буду сидеть на крыльце в кресле-качалке, укрывать ноги пледом (ибо здесь частенько гуляет ветер), попивать шампанское и беззлобно ворчать на подросших внуков. У меня их уже пятеро. Двоих мне подарила младшая Скарлетт, а первенец Роланд аж целых три! Как было бы здорово увидеть свадьбу Эмилии! Такое нежное, хрупкое имя и такая яркая внешность. Вера, моя невестка, хотела назвать её Кармен, но в последний момент они с Роландом передумали. Эми настоящая красавица — высокая, статная, с длинными черными волосами и карими глазами. Уже сейчас у неё нет отбоя от кавалеров, а ведь ей всего четырнадцать! На прошлой неделе Роланд, вывозил её в свет на первый приём — Уоррингтоны, устроили бал дебютанток, но я-то знаю, что старый Джордж подыскивал невесту для своего внука. Забавно было наблюдать, как Гай флиртовал с моей Эми, то и дело боязливо поглядывая на Роланда. Зря сердится. Младший Уоррингтон — парень благородный, лишнего не позволит…”

— Джадд! Пруди! Рассчитаю, старые негодяи! — донеслось откуда-то из глубин дома.

Шарлотта улыбнулась, отложила тетрадь и поднялась с излюбленной скамейки. Отхлебнула свежего пива из кружки (знатной даме её возраста, конечно, не пристало баловаться “напитком плебеев”, но кто из занудных кумушек её увидит?) и зашла на террасу.

— Миледи! — Джадд, приложив руку к груди, громко икнул, — мы подлечиться, подлечиться только… Сердечко-то пошаливает, возраст всё-таки…

Так она и думала. Эта сладкая парочка опять добралась до мужниных запасов скотча. И как только здоровья хватает? В прошлом году Джадд перешагнул девяностопятилетний юбилей — это в их-то время! Пруди была младше муженька всего на год, но ничуть не уступала в любви к горячительным напиткам.

Откровенно говоря, боялись они напрасно — Росс никогда не уволит их, разнеси они Нампару хоть до основания. А такое вполне могло случиться, учитывая, что благоверные супруги периодически дрались, невзирая на возраст. Но эта несуразная парочка была неотъемлемой частью дома — в год, когда Росс вернулся в Корнуолл и обнаружил поместье в запустении, именно Джадд и Пруди встретили его в ту ночь. Ну, как встретили? Спали на хозяйской кровати и завизжали, когда Полдарк в гневе окатил их ледяной водой. Не от холода, но от ужаса — ещё бы! Призрак явился! Однако, по большей части именно их усилиями Нампара не ушла с молотка после смерти Полдарка-старшего, иначе быть бы Россу без крыши над головой. Так что, Джадд и Пруди были здесь чем-то вроде талисманов. “Дай Бог и нам с Россом дожить до таких лет”, всякий раз думала она.

— Что б вас, бездельники… — беззлобно проворчал Росс, выходя на террасу.

Сегодня был важный день. Элизабет и Джордж Уорлеганы отмечали очередную годовщину совместной жизни, куда, само собой, пригласили и чету Полдарков. Не сказать, чтобы за эти годы Росс и Джордж стали друзьями, но если Гай и Эмилия когда-нибудь поженятся, этим двум старым упрямцам хочешь - не хочешь, а придётся ужиться.

— Нигде не могу найти свою треуголку, — растерянно проговорил он, — опять куда-то подевалась.

— Она в гостиной, — улыбнулась Шарлотта, поправляя на завязки на его рубашке, — я велела Джоанне начистить её как следует.

Годы, конечно, изменили их, но самое главное осталось прежним. С ней был всё тот же безумный Росс, ради которого она в последний момент сбежала из-под венца и устремилась в Корнуолл, не зная, что ждёт её впереди, и не упрётся ли она в закрытую дверь дома, в котором уже живёт другая женщина.

И это тоже был её выбор. Пожалуй, самый главный и самый отчаянный.

— Ты чего? — спросил он.

— Ничего, — Шарлотта улыбнулась. — Просто задумалась.

— Ах, да! — рассмеялся Росс и постучал себя по лбу, — всё никак не привыкну к мысли, что моя жена — писательница.

— И, между прочим, довольно известная, — подмигнула Шарлотта.

К воротам подъехал экипаж. Последние тридцать лет, с тех самых пор как шахта стала приносить солидный доход, они позволили себе многие из того, что раньше было недоступно.

Сейчас Шарлотта с улыбкой вспоминала времена, когда они по крупицам восстанавливали Нампару, искали деньги и спонсоров, нанимали рабочих, а как-то раз дошло до того, что пришлось распродавать вещи и закладывать дом, чтобы расплатиться с долгами. Но они пережили это.

Неизвестно, сколько времени осталось им на этой земле, но им есть, что оставить после себя, есть, чем гордиться. И это не только деньги, счета и золотые слитки в банках — нет, это нечто большее, гораздо большее, то, что останется, даже тогда, когда их самых уже не будет.

— А знаешь, мне сегодня снился остров, — призналась Шарлотта.

Они ехали вдоль обрыва — пожалуй, слишком быстро и близко к краю, так, как всегда любил Росс. Да и она сама переняла от него эту страсть.

Он удивлённо посмотрел на неё:

— Правда? Не поверишь, но мне тоже. И что же ты видела?

Шарлотта посмотрела в окно на ослепительно-голубое море. Далеко внизу волны с шумом разбивались о белые скалы, разлетаясь тысячами и тысячами пенных брызг.

— Мы сидели на берегу, провожали солнце и допивали последнюю бутылку вина. Ну, ту, что ты прихватил с корабля, помнишь?

— Ежевичное, кажется?.. — Россу показалось, что он снова ощутил на языке этот вкус.

— Оно самое. — Шарлотта положила голову ему на плечо, — мы были молоды, свободны и безумны.

Он поцеловал её в макушку и счастливо прикрыл глаза. Они были теми же Россом и Шарлоттой — и даже время этого не изменит.

fin